Научи меня сражаться, ПоттерСпасибо за поздравления с днём рождения, Лили. И за платье спасибо, этот прекрасный подарок пришёлся впору. Мама была очень обрадована, получив твои снимки. Она говорит, что с каждым годом ты всё больше становишься похожей на отца. Чувствует она себя не так плохо, как летом, даже мистер Роун отметил, что если её состояние не ухудшится, то можно будет даже не ложиться на обследование в конце месяца. Мой парень, Вернон, сделал мне предложение на ужине в честь моего дня рождения. Со свадьбой откладывать не хочется, всё-таки велика угроза ухудшения состояния мамы, а мне уж больно хочется, чтобы она увидела это торжество. Скорее всего, назначим её уже на середину следующего месяца.
Петунья.
За одним из столов немноголюдной библиотеки, склонившись над письмом, сидела девушка. Её тёмно-рыжие волосы спадали по плечам до пояса, а ярко-зелёные глаза сверлили маггловскую бумагу, на которой каллиграфическим почерком было написано письмо, принесённое за завтраком бурой школьной сипухой. Весь день письмо пролежало в сумке между учебниками и свертками с домашними эссе и только сейчас, оставшись в одиночестве, Лили вскрыла конверт. Она несколько раз прочитала написанное, а затем, отложив письмо, опустила голову и прикоснулась лбом к деревянной поверхности стола.
- Скорее всего, назначим её на середину следующего месяца, - шепотом процитировала письмо девушка и, резко сев, прижала ладони к лицу.
Она понимала, что самочувствие матери это, возможно, не главная причина такой спешки. Ещё Петунье не очень хотелось, чтобы сестра-уродка присутствовала на главном празднике её жизни и проведение свадьбы во время учебного года, давало ей гарантию, что Лили не испортит такой значимый для неё день. Лили знала, что сестра не желает мириться с тем, что младшей досталось то, чего так и не удалось получить самой Петунье, но гриффиндорке и в голову прийти не могло, что сестра ненавидит её до такой степени. Не пригласить сестру на свадьбу – это, как считала Лили, высшая степень наглости. Девушка пыталась представить, что творилось в доме, когда Петунья рассказала о своих намерениях матери; как исказилось усталое лицо, как между бровями пролегла не предвещающая ничего хорошего морщинка, говорившая о вопиющем недовольстве миссис Эванс. А имеет ли теперь в их доме какую-то значимость недовольство матери? Или Петунья и вовсе считает, что, практически прикованная к кровати, мать больше не имеет права голоса в её жизни?
Когда Лили гостила дома на летних каникулах, сестра всячески пыталась показать, что в доме теперь хозяйка она: стол ломился от угощений, столовые приборы начищены до блеска, на полках ни пылинки. Петунья настолько ревностно относилась к порядку в доме, что у Лили это постоянно вызывало прилив раздраженности и колких высказываний, которые так и вырвались бы наружу, если бы не болезнь миссис Эванс, которую девочки не хотели расстраивать. Старшая сестра даже ни разу не подпустила Лили на кухню, раз за разом повторяя, чтобы та ни утруждалась и провела время с матерью. Часто к ним на обед или ужин приходил Вернон, нередко со своей матерью и сестрой. Заботливая Петунья даже придумала для них историю о Лили, которая якобы училась в «закрытой школе для девочек». Младшей сестре только и оставалось кивать и вежливо улыбаться, чтобы не опозорить Петунью перед гостями. А миссис Эванс, спускавшаяся лишь на четверть часа, чтобы отведать свою порцию ужина, услышав придуманную историю, поджала губы и отправилась обратно в кровать, предварительно выпив привычную горстку таблеток.
Лили устало потерла глаза, взяла письмо и сунула его обратно в сумку, пообещав, что напишет ответ, как только злость перестанет бушевать у неё в жилах. Поняв, что, если долго будет сидеть без дела, то обязательно снова ударится в мысли о матери и поступке сестры, она пододвинула к себе учебник по рунам, переписывая важные части текста на пергамент.
Через один час и исписанный девятидюймовый пергамент по рунам, Лили, наконец-то, откинулась на спинку стула и бросила взгляд в окно. На улице всё-таки пошел дождь, тоскливый и затяжной. Над квиддичным полем уже не видно было игроков, а крики – не то возмущенные, не то радостные, постоянно доносившиеся оттуда, утихли. Тишину библиотеки нарушали только тарабанящие в окна капли дождя. Девушка представляла, как добрая половина замка сейчас бежит, перепрыгивая лужи, в тёплую обитель Хогвартса после отборочных по квиддичу, которые проводились сегодня у команды гриффиндорской сборной. Стрелки на часах, висевших над столом мадам Пинс, сосредоточенно переписывающей что-то в пергамент из огромного фолианта, лежавшего прям перед ней, показывали полдевятого вечера. Поставив на место «Расширенный курс перевода древних рун» и несколько справочников, она отправилась в родную башню гриффиндорского факультета.
- Тише всем! Староста пришла, - насмешливым выкриком встретил её Сириус, как только Лили появилась в проёме за портретом.
Он, вальяжно развалившись на диване рядом с Поттером, мерил присутствующих в гостиной своим коронным взглядом. Благородство, разливающееся по венам парня, и читавшееся в каждом его жесте, притягивало каждую девушку Хогвартса. Они стайками бегали за ним и его лучшим другом Поттером, томно вздыхая и хлопая ресницами, которые они без конца завивали заклинанием. И даже сейчас, несколько пар глаз наблюдали за двумя парнями из разных уголков комнаты. Джеймс и Сириус, которым это к седьмому курсу уже порядком надоело, делали вид, что ничего не замечают.
Гостиная встретила старосту шумом десятка голосов и запахом сливочного пива. На низеньком столике, распевая гимн Хогвартса, пританцовывали Кигэн Вуд и Лейла Спиннет, на плечах у обоих красовался флаг с гриффиндорской эмблемой. Первокурсники играли в плюй-камни посреди комнаты и громко спорили, когда кому-то удавалось заподозрить противника в обмане. Лили сильно удивилась, когда увидела, что за столами у высокого окна, пятикурсники склонились над книгами и вслух читали учебники истории.
- Кигэн, Лейла, от чего такая радость? – спросила Лили, подходя к эпицентру веселья, сосредоточенном в центре комнаты, у камина, где сидели Мародёры и Мэри с Алисой.
- Джеймс взял нас загонщиками в команду! – весело воскликнула Лейла и, спрыгнув со стола, обняла Лили. - Мы будем играть за сборную!
Кигэн спрыгнул со стола следом за подругой и они, все ещё горланя гимн, ретировались в другой угол, подальше от серьёзного вида старосты.
- Лили, я, честно, пытался их успокоить, - сказал Римус, встретившись с ней взглядом.
- Конечно, Римус, я верю, - саркастически произнесла Лили и села в кресло рядом с диванчиком.
Сириус и Джеймс дружно хмыкнули.
- Зря ты не пошла с нами на поле, Лили. Видела бы ты, как ребята старались для того, чтобы наш Джеймс обратил на них внимание и принял к себе в команду. «Ради такого капитана стоит играть в квиддич», так эта девица заявила? А, Джеймс? – Алиса звонко рассмеялась, а Джеймс скорчил ей недовольную гримасу.
Лили откинулась на спинку кресла и внимательно оглядела однокурсников: Алиса с Мэри сидели в креслах по бокам от неё и внимательно вглядывались в огонь, потрескивающий в камине; Джеймс натирал рукоять своей метлы специальным раствором, а сидевший рядом с ним Сириус попивал сливочное пиво и так же, как и Лили, изучал присутствующих; Римус увлечённо читал « Ежедневный пророк»; Питер, устроившийся на полу, внимательно наблюдал за махинациями Поттера.
- Что пишут в «Пророке», Римус? – спросил Джеймс, когда его метла уже была начищена до блеска.
Римус тяжело вздохнул и протянул газету другу. Взгляд Джеймса забегал по первой полосе. Сириус из за его плеча громко выругался. Через несколько секунд Джеймс протянул через стол газету. Лили схватила её, Мэри с Алисой придвинулись к ней ближе и все вместе принялись читать.
Смерть неповинных магглов.
Министерство Магии сообщает о жестоком нападении последователей Волан-де-Морта на маггловский район пригорода Лондона. На момент нападения, по сведениям Министерства, в доме находилась семья из семи человек. Пятеро детей и их родители погибли от рук неизвестных Пожирателей смерти посредством непростительного заклинания. Когда авроры прибыли на место происшествия, убийцам уже удалось скрыться. Соседи, увидевшие парящую над домом Чёрную метку, помещены в больницу Святого Мунго. Министр Магии сегодня с утра созвал на совещание представителей мракобоческого центра. Отдел магического правопорядка выступил с заявлением перед корреспондентами ведущих издательств. Глава отдела, мистер Броун, лично пообещал собравшимся распространить своих людей на всей территории Лондона, где по последним сведениям, сосредоточены нападения последователей Тёмного мага.
На пол страницы была напечатана колдография дома потерпевших. Череп со змеёй, выползающей изо рта, освещал местность зелёным светом. Мэри громко охнула и прикрыла рот рукой. Лили пристально смотрела на первую полосу газеты и буквально чувствовала, как ужас наполняет каждую клеточку её тела.
- Сколько это может продолжаться? – сказала Мэри, прикрыв лицо с покрасневшими глазами руками, а Римус успокаивающе похлопал её по спине.
Младшие курсы уже покинули гостиную, оставив ребят в напряженной тишине. Несколько пятикурсников сидели за столами, и их внимание полностью принадлежало раскрытым перед ними книгам.
- Френк говорит, что дела обстоят еще хуже, чем нам об этом сообщают в Ежедневном пророке, - тихо сказала Алиса, опустив голову.
- В разы хуже, - кивнул Сириус, чьё внимание было приковано к газете, которую до сих пор внимательно изучала Лили.
Несколько минут стояла тишина, прерываемая лишь каплями дождя, тарабанящих по окнам. Каждый сидел погруженный в собственные мысли.
- Мне надоело сидеть без дела, - первым нарушил тишину Джеймс. – Сидим здесь, значит, в тепле и уюте, а за стенами замка вон что происходит.
Лили подняла на него глаза и их взгляды встретились. Полные отчаяния, глаза Лили буравили взглядом шоколадные глаза Поттера.
- И что ты предлагаешь делать? – девушка удивлённо вскинула бровь. – Что ты предлагаешь? Прямо сейчас идти и сражаться с этими придурками?
Лили бросила газету на стол и продолжила:
- Если они настолько потеряли рассудок, что бросаются на беззащитных магглов, то, что сможет остановить их? Кучка еще не закончивших Хогвартс ребят? Пока мы тут, наша задача – подготовить себя к жизни, которая ждёт нас там, за пределами замка, научиться жить без покровительства Дамблдора. И каждую ночь молиться, чтобы наш дом не оказался на первой полосе «Пророка» с меткой над ним.
Закончив, Лили опустила взгляд от глаз Джеймса, в которых стало проблескивать ненужное ей сочувствие.
Мэри с ужасом глянула на подругу.
- Лили не думай об этом, они не убьют твоих родных, - тихо прошептала она, а Алиса потрепала подругу за плечо.
- Откуда ты можешь знать, Мэри? - также шепотом спросила Лили. – Я магглорождённая, мои родственники ничем не отличаются от этих людей, - она кивнула на газету.
- Согласен, Сохатый, - вмешался Сириус, вальяжность в его позе сменилась напряжением и теперь он сидел, хмуро уставившись на газету. – Пока мы тут, я чувствую себя таким бесполезным.
- За то твой братец развлекается во всю, - невесело произнёс Римус.
- Мы еще успеем обдумать это! Ведь наш выпускной в конце июня, а до него еще девять месяцев. Не забывайте о ЖАБА, а тебе, Джеймс, еще надо выиграть для гриффидора кубок по квиддичу напоследок, а то Макгонагалл тебя так просто из замка не выпустит, - попытавшись вселить в однокурсника радость, сказала Мэри.
Джеймс посмотрел на неё, и Лили заметила, как он подавил в себе порыв сказать что-то настолько колкое, что способно было бы обидеть Мэри.
- Мэри, честно, мне всё равно на то, выиграем мы этот треклятый кубок, или нет. Для меня куда важнее сейчас отточить мастерство сражения и повысить навыки, которые понадобятся мне при поступлении на мракоборца…
- Ты прав, Джеймс, - подал голос Питер, всё это время задумчиво вглядывающийся в лица сокурсников. – Пора браться за учёбу. Когтевранцы просят дополнительных занятий у Флитвика и Макгонагалл, может и нам стоит?
- Дополнительные по трансфигурации нам явно не нужны, - хмыкнул Сириус, ловя на себе довольный взгляд Джеймса.
Мэри с Алисой о чём-то тихо перешептывались, а Лили поглядывала на огонь в камине, позволяя мыслям унести её далеко за пределы замка. Реальность и жестокость жизни как будто только сейчас начали доходить до неё. Чем ближе было окончание Хогвартса, тем туманнее становилось будущее. Мысли лихорадочно крутились у неё в голове, толком не давая сосредоточиться ни на чём. Надо было, определенно, что-то делать. Но что?
- Я боюсь, - спустя какое-то время произнесла Мэри, но ответом ей послужило лишь напряженное молчание погруженных в свои мысли сокурсников.
Такие молодые, такие весёлые, полные жизни и энтузиазма, ребята будто повзрослели на несколько лет. Из взглядов Мародёров исчезли привычные озорные искорки. Лили заметила, что даже Джеймс с Сириусом не слонялись без дела, всё чаще их можно было встретить тесно сидевших в гостиной или, на огромное удивление Лили, в библиотеке, бурно обсуждавших что-то, что, несомненно, касалось жизни за пределами замка. Семикурсники были настолько заняты учёбой, что даже во время ужина сидели, держа в одной руке книгу, а другой ловко отправляя вилку за вилкой в рот.
Лили даже сложно было вспомнить, когда она в последний раз ругалась или спорила с Поттером. Он всё чаще стал пропадать с Сириусом, а иногда Лили видела его в компании пуффендуйки, высокой и белобрысой Аманды Боунс, игравшей в квиддич за свою сборную. Гриффиндорка чувствовала прилив раздражения каждый раз, когда Боунс со своими подружками садились в библиотеке за соседний от неё стол и принимались обсуждать Поттера. Сплетницы Хогвартса не унимались, постоянно обсуждая главную новость года: Джеймс больше не сохнет по Эванс. Услышав в первый раз, как одна из слизеринок говорит другой о «главной сплетне года», Лили пришла в такое бешенство, что вспоминая это потом, толком не могла понять: почему это настолько сильно её задело?
- Имея не ценим, потерявши плачем, - иронично произнесла однажды Мэри, когда Лили скорчила гримасу отвращения, столкнувшись с Поттером и Амандой у Большого зала, отправляясь на ужин.
После разговора с сокурсниками, Лили долго не могла уснуть той ночью. Она сидела на кровати по-турецки и смотрела в окно. Дождь понемногу стихал, а с приоткрытого окна приятно дуло прохладой. Близился октябрь. «Осталось всего девять месяцев», - пронеслось у Лили в голове, и она судорожно выдохнула.
Она вспоминала, как на своих первых школьных каникулах перед вторым курсом, душным летним вечером, устроившись между родителями на диванчике, рассказывала им про свою волшебную школу. Еще тогда, будучи маленькой девочкой, она заявила, что после окончания школы пойдёт учиться на целителя и будет, как папа, лечить людей. Мистер Эванс настолько загордился ею, что потом на каждом празднике всем друзьям говорил, что Лили после школы обязательно пойдёт в медицину. Казалось, что после каждой такой фразы Петунья ненавидела её еще сильнее. Но сейчас, спустя шесть лет, задумываясь о своём будущем, Лили не знала чего ожидать. Никто не застрахован от гибели, тем более, когда в стране царит хаос, и каждый день списки погибших увеличиваются на пару имен. Сможет ли она защитить себя в этой обстановке? Что станет с ней, когда она закончит школу? Сможет ли защитить мать и сестру? Хватит ли ей сил и возможностей пережить войну?
Вопросы бешеным вихрем кружились у неё в голове в попытке найти ответы, но всё было безуспешно. До окончания школы оставалось девять месяцев, а значит, что у неё ещё есть время подготовиться, научиться защищаться, обороняться от врагов. Но как? Бежать к Макгонагалл и просить тренироваться с ней в защите от врагов? Нет, Лили было жутко представить что скажет профессор, если отличница и староста гриффиндорского факультета покажет свою слабость перед надвигающейся опасностью.
Лили резко села. А что если… Она уставилась в красный полог своей кровати загоревшимися решительностью глазами.
Лили казалось, что каждая минута этой ночью длилась до безобразия долго. Она лежала без сна, как ей казалось, целую вечность. Заснула она задолго после двенадцати, а проснулась с первыми лучами солнца. Быстро сходив в душ, она оделась в свою привычную форму, собрала длинные волосы в высокий хвост и быстро выскочила из комнаты, даже не остановившись, когда её позвала Мэри, старательно хлопочущая над своим отражением в зеркале. В то утро Лили пришла на завтрак одна из первых и, внимательно оглядывая входящих в Большой Зал, старалась отыскать необходимое лицо в потоке прибывающих на завтрак учеников. Спустя полчаса Зал заполнился учениками, громко переговаривающимися и уплетавшими завтрак, но он так и не спустился. Ни он, ни его друзья к завтраку так и не явились: их привычные места пустовали, а в Зале не было слышно их громких и задорных голосов.
Лили было непонятно чем именно вызвано такое внутреннее беспокойство, но каждый раз, когда в дверях появлялся чей-то силуэт, её руки начинали потеть, а сердце будто стискивали в крепкие силки. Он был самым лучшим учеником по Защите, знал больше всех заклинаний и ни раз демонстрировал своё мастерство, чем вызывал хвалебные речи от профессоров. А Лили, хоть и была отличницей, но не могла похвастаться тем же. Она больше интересовалась теорией, часами засиживалась в библиотеке, конспектировала, читала, находила новую полезную информацию. Но как конспекты могли помочь ей в схватке с врагом?
Погода стояла невообразимо тёплая для осени. Обычно сентябрь в Хогвартсе отличался проливными дождями и хмурым небом, но в тот день на лужайках перед замком было всего несколько луж, оставшихся от вчерашнего дождя, а в небе ярко светило солнце. Пока они добирались до теплиц мадам Стебель, Лили то и дело поглядывала назад, на вереницу сокурсников гриффиндорцев и когтевранцев, и только завидев среди учеников его взлохмаченные волосы, остановилась, как вкопанная. Он шел по залитой солнцем лужайке в самом конце толпы из семикурсников, в окружении заливисто хохочущих Сириуса и Питера.
- Лили, ты чего? Что случилось? – взволновано спросила Мэри, заметив, что Лили высматривает кого-то в толпе.
- Я вас догоню, - быстро сказала Лили и поспешила в противоположном от теплиц направлении.
Мысли в хаотичном порядке проносились у неё в голове. Быстрым шагом она шла по направлению к Поттеру. Он что-то говорил друзьям от чего те без конца ухмылялись и заходились в хохоте, но заметив стремительно приближавшуюся к ним Лили, он мгновенно выпрямился и постарался придать своему лицу серьезное выражение.
- Госпожа староста, чем мы могли заслужить ваше внимание? – задорно спросил Сириус, как только Лили появилась в поле его зрения.
Ответа не последовало. Он недоуменно уставился на сокурсницу, а затем перевел взгляд на друга. Лили смотрела на Джеймса, понимая, что если сейчас скажет то, что задумала, то назад дороги не будет. Но… К кому еще она могла обратиться с этим вопросом, если не к Джеймсу Поттеру?
- Идите, я догоню, - безотрывно глядя в глаза Лили, сказал Джеймс друзьям.
Сириус одарил их двоих всё тем же недоуменным взглядом, а затем, схватив притихшего Питера за локоть, поплелся вниз по лужайке. Лили оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не слышит.
- Что случилось?
Подул легкий ветерок, приподнимая с земли опавшие листья деревьев. Из замка послышался звонок, оповещающий о начале урока, а пара молодых людей стояла на залитой солнцем лужайке внимательно всматриваясь в лица друг друга. За пределами замка начиналась война, уносившая за собой сотни жизней, ломая судьбы, семьи и руша города. Им необходимо было научиться жить в условиях этого безобразия, найти выход из всего этого, даже если это будет стоить им жизни. Голос парня заставил мысли Лили перестать лихорадочно крутиться в голове и девушка, переступив через последние крупинки здравого смысла, произнесла:
- Научи меня сражаться, Поттер.
Необычные подарки судьбы- Почему нас никто не предупреждал, что будет так тяжело? – Мэри гневно опустила учебник по зельеварению на стол и лениво потянулась в кресле.
Обитатели Хогвартса не успели и глазом моргнуть, как один месяц сменил другой и октябрь ворвался в их жизнь порой проливных дождей и холодных вечеров. Пока младшие курсы резвились, играя в плюй-камни, или познавали замок, открывая новые потайные ходы и другие секреты замка, семикурсники корпели над пергаментными свитками и огромными фолиантами с заумными словами.
- Френк не мог сказать, что все будет настолько плохо? – повторив жест Мэри, сказала Алиса, распуская тугой хвост на макушке. - Я то всё гадала, почему он не спит ночами, постоянно засиживается в библиотеке…Подумать только, я даже пару раз закатывала ему истерики! «Френк, ты стал уделять мне меньше внимания!», «Френк, почему ты снова не пришел на ужин?», а самой бы хоть до Рождества дожить, не утонув в этой кипе бумаг.
Лили, тихо смеясь, продолжила писать необходимые к завтрашнему уроку формулы по зельеварению. Они сидели за низким столиком у камина в гостиной родного факультета. Рядом с ними, у окна, пятикурсники лихорадочно листали учебники по травологии, готовясь к предстоящей контрольной.
На улице уже второй день был проливной дождь, который усиливал запах сырости и добавлял неприятную влажность в воздух. Ветер гулял по коридорам старинного замка, заставляя кутаться в мантии и без конца пить горячий чай. Больничное крыло было переполнено учениками, на каждом курсе находилось по несколько «счастливчиков», которых одолевала простуда.
- По-моему, с меня хватит, - через несколько минут заявила Мэри, поднимаясь с кресла. – Тем более, до отбоя всего двадцать минут, в библиотеку я уже не успеваю… Есть шанс сегодня выспаться, а то чувствую, что составлю компанию болеющим у мадам Помфри, если так и буду спать по пять часов в сутки.
Алиса встала следом за ней:
- Думаю, что Флитвик не особо расстроится, если я не сдам ему своё эссе завтра. Может, ты тоже пойдешь спать, Лили?
Алиса быстро сгребла со стола пару своих свитков, собрание древних историй, перо, и побрела за Мэри к лестнице, ведущей в спальни.
- Я допишу зельеварение и сразу поднимусь, - Лили подняла глаза от пергамента и слегка улыбнувшись, помахала подругам рукой. – Спокойной ночи!
Получив в ответ два воздушных поцелуя, она стала дожидаться пока шаги девочек на лестнице стихнут. Лили отодвинула пергамент и аккуратно положила перо на стол. Удобнее устроившись на диване, она достала из сумки маггловский конверт. Дождь за окном совсем утих, оставив замок в полной тишине, избавив от тарабанящих звуков каплей. В гостиной гриффиндорского факультета совсем никого не осталось. До отбоя оставались считанные минуты, поэтому ученики разбрелись по своим спальням.
Лили еще раз ощупала конверт. Внутри него, как ей казалось, лежала плотная бумага, гораздо плотнее, чем та, на которой Петунья писала письма. Еще раз глубоко вздохнув, Лили одним ловким движением пальцев вскрыла конверт и тихо ахнула.
Прижав одну руку к губам, другой она вытащила содержимое конверта. С плотной бумаги на неё счастливыми глазами смотрела Петунья в белоснежном длинном платье. Волосы аккуратно уложены в высокую прическу, на шее висит ожерелье из мелких синих камней. Платье обтягивало её худощавую фигуру, выгодно подчеркивало бедра. Рядом с сестрой стоял Вернон, приобняв Петунью за талию. Оба светятся от счастья и даже всегда сдержанная Петунья, улыбается во весь рот. Лили отложила первую фотографию.
Как только взгляд девушки упал на вторую фотографию, комок, вставший в горле, стал мешать дышать. Фотография была сделана в гостиной их дома, на диване около камина. Рядом со светившейся от счастья Петуньей сидела миссис Эванс. Тёмные круги обрамляли глаза, взгляд хоть и кричал о дикой усталости, не мешал глазам светиться той же радостью, что и глаза её старшей дочери. Женщина сидела на диване, положив одну руку на аккуратно сложенные на коленях руки Петуньи, а другой держала букет из орхидей. Нежно-голубой костюм сидел на ней мешковато из-за болезненной худобы, а на шее висел аккуратный кулон, который Лили сразу же узнала – последний подарок их отца, который он сделал за несколько дней до того, как его увези в больницу с инсультом.
Лили не знала, сколько прошло времени… Час? Два? Еще больше? Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и смотрела то на первую, то на вторую фотографии, чувствуя, как боль растекается по телу. Она вспоминала детство, тот период своей жизни, когда ей еще не пришло письмо из Школы волшебства, до того, как она узнала, кто есть на самом деле. «Петунья любит меня, как и раньше» - пыталась вселить в себя спокойствие Лили, каждый раз, когда ловила на себе взгляд старшей сестры, когда слышала обидные издевки. Лили не могла понять, как Петунья может так отречься от неё? За что? Лили надеялась, что это пройдет, что Петунья вырастет и перерастёт эту детскую обиду, но годы шли, а взгляд старшей сестры так и не теплел.
Положив голову на спинку дивана, Лили уставилась в потолок. Она смотрела на золотой узор, больший похожий на хаотичные вихри на красном потолке. Свет в гостиной почти отсутствовал, лишь несколько свечей, догоравших на низком столике перед диваном, и камин освещали гостиную. Тепло, разливающееся из камина, уютно окутало Лили. Она устало прикрыла глаза и совсем не заметила, как задремала.
- Как же нам повезло, что Хвост вовремя перевоплотился, иначе бы Прингл без наказания нас в этот раз не оставил.
- Если бы ты в карту внимательнее смотрел, ему бы не пришлось этого делать.
- Да кто знал, что ему приспичит так резко выйти из этой каморки. Да и вообще, хорошо, что это мы шли под мантией, иначе бы Прингл стал допытывать Дамблдора, с каких это пор в замке разгуливают пёс с оленем.
- Повезло, что Хвостик маленький.
- Это точно. Куда он делся то потом?
- Удрал, побегает по замку, да вернется.
- Джеймс, кто это там?
Лили слышала знакомые голоса сквозь пелену сна. Перед глазами всё еще мелькали кадры из прошлого, где, будучи еще совсем девочкой, она бегала по лугу с Петуньей, чьи волосы развевались по ветру и так красиво блестели на солнце…
- Эванс? – Лили различила шепот Сириуса.
Затем послышались шаркающие звуки, и кто-то резко сел прямо перед ней, прикрыв головой последний источник света в комнате.
- Лили?
Девушка распахнула глаза, окончательно распрощавшись со сном. Поттер присел на корточки совсем рядом с её головой и теперь смотрел на неё полными недоумения глазами. Свитки с формулами и эссе так и остались лежать на столе, свечи уже совсем догорели, а за окном снова лил дождь.
- Госпожа староста, вы совсем позабыли, где находится ваша койка? – засмеявшись, спросил Блэк.
Лили потерла свои сонные глаза и села. Джеймс поднял с пола её сумку, которую Лили столкнула во время сна, а затем замер, уставившись на пол.
- Это, наверное, твоё, - произнёс он и поднял фотографии. – Это твоя мама?
Лили уставилась на него. Он внимательно рассматривал фотографию, с которой на него смотрели две пары самых дорогих для неё глаз.
- Отдай, - резко, даже грубо, произнесла Лили и выхватила у него из рук два плотных листа бумаги.
Она вновь посмотрела на злосчастные снимки, чувствуя, как непрошеные слезы комком встали в горле. Белоснежное платье, счастливые улыбки и глаза мамы, наполненные одновременно усталостью и непомерным счастьем за старшую дочь. Они там, вдвоём. А Лили, как часто это бывало, чувствует себя отшельником. Лишней, чужой. Так, будто между ней и теми женщинами на фото возложена нерушимая стена с наглухо запертой дверью.
- Ладно, - тихий, с толикой неловкости, голос Сириуса нарушил тишину. – Я пошёл, спокойной ночи вам.
Джеймс молча сидел перед ней, неотрывно глядя ей в глаза. Когда шаги Сириуса на лестнице стихли и они услышали, как он аккуратно закрыл дверь спальни, Лили заговорила:
- Джеймс, иди тоже спать, я сейчас всё соберу и тоже пойду, - она обвела взглядом пергаменты и учебники, лежавшие на низком столике перед камином.
Он, слегка прищурившись, сказал:
- Знаешь, ты всегда бесишь меня этим. Предпочитаешь абстрагироваться от общества, закрываешься, когда кто-то хочет тебя поддержать, помочь, ведешь себя так, будто ты сильная и независимая, а потом сидишь где-нибудь и слёзы льешь, как Миртл…
- Пожалуйста, перестань, - Лили закрыла лицо руками. – Только этого мне сейчас не хватало, честное слово.
Она слышала, как он выругался сквозь зубы, резко поднялся на ноги, а затем раздались шаги по лестнице. Он ушёл вслед за лучшим другом.
Воцарившуюся тишину нарушали только потрескивающие в камине поленья. Мысли путались в её голове с воспоминаниями о детских годах. Через несколько долгих мгновений раздался тихий, еле уловимый, скрип ступеньки, а затем ей на плечо опустилась чья-то сильная рука. Лили подняла голову.
- Двигайся, - он протянул Лили бутылку сливочного пива и плюхнулся рядом с ней на диван, закинув ноги на столик.
- Поттер, ты невыносимый,- заглядывая ему в глаза, сказала Лили, наблюдая, как в них разгораются искорки веселья.
- Нет, Эванс, это больше по твоей части. Ложись сюда, - он положил себе на плечо одну из диванных подушек.
- Я никуда не лягу и не буду с тобой ничего обсуждать, не думай, Поттер, что я сейчас изолью тебе душу за бутылку сливочного пива.
- Говорить буду я, так что ты можешь устроиться поудобнее и просто слушать, - он кивнул на своё плечо, приглашая Лили.
Она недоумённо уставилась на него.
- Ладно, не хочешь – как хочешь. Какая сказка была твоей любимой в детстве?
Лили вскинула брови, недовольно глядя на сокурсника и уже было открыла рот, как он перебил её:
- Твоё выражение лица не предвещает ничего хорошего, так что я уже начну. Давным-давно и далеко-далеко жадный и глупый король решает, что лишь он достоин обладать всей магией на этом свете...
- Ты решил мне сказку рассказать? Серьезно? Сколько тебе лет, не напомнишь?
Поттер возвёл глаза к потолку.
- Хорошая сказка и взрослому не помешает.
- Да, особенно…- начала говорить Лили, но Поттер подставил указательный палец к губам и зашипел.
Конец фразы так и застрял у неё поперёк горла. Как он может так спокойно сидеть, делая глотки из бутылки со сливочным пивом и рассказывая ей сказку про Зайчиху Шутиху? Недовольство Лили постепенно гасло с каждым предложением, произнесённым Джеймсом. Тепло камина, эмоциональное опустошение и атмосфера, царившая в этот вечер в гостиной родного факультета дали о себе знать, поэтому Лили пришлось сдаться под их натиском и положить свою голову на предоставленное уютное местечко на плече парня и погрузиться в его рассказ. А Джеймсу надо было отдать должное – его голос успокаивал, окутывал заботой и создавал такую уютную атмосферу, что Лили иногда посещало чувство дежавю, будто она снова та маленькая девочка, в своей родной постели, а в воздухе пахнет маминым фирменным пирогом. Рассказывал он интересно, с выражением, делал паузы в нужных местах, меняя голоса, подстраиваясь под героев. И голос его не утихал, пока Лили не погрузилась в глубокий сон, чувствуя, как его рука обнимает её за плечи.
Профессор Слизнорт сидел за своим столом и был занят проверкой контрольных работ по формулам. В классе был слышен лишь шелест пергаментов и книжных страниц: ученики корпели над конспектом, тщательно переписывая на листки необходимые ингредиенты и действия для получения того или иного цвета зелья. Погруженная в свои мысли, Лили сделала уже несколько помарок и её раздражение не оказалось незаметным для Римуса, который то и дело поглядывал на сокурсницу.
- Все в порядке? – шепотом спросил он, когда девушка в очередной раз стала исправлять сделанную ошибку на листке волшебной палочкой.
Лили кивнула и вновь склонилась над пергаментом и устремила взгляд в книгу, пытаясь сосредоточиться на элементах зелья. Мысли теперь были заняты не только предательством сестры (именно так она называла поступок Петуньи), но и Поттером, которому она впервые позволила пересечь границу в их отношениях прошлым вечером. Лили то и дело поглядывала на дверь в ожидании Джеймса, который, к слову, сегодня не посетил ни одной пары.
Она заснула на середине сказки, под уютное тепло камина и выразительный голос Джеймса. И её впервые за долгое время не преследовали ночные кошмары. Он разбудил её через несколько часов, когда в гостиной было уже совсем светло. На вопрос удалось ли поспать ему самому, он встал с дивана, пожелал ей хорошего дня и поднялся по лестнице в свою спальню, оставив Лили в полном недоумении смотреть ему вслед.
- Мисс Лили, у меня есть к вам небольшая просьба…
Голос Слизнорта раздался совсем близко, и она слегка вздрогнула от неожиданности, несколько слизеринцев насмешливо усмехнулись. Задумавшись, она не заметила, что профессор уже несколько минут ходил по классу, заглядывая в конспекты учеников оценивающим взглядом. Лили поднялась со своего места.
- Да, профессор.
- Я бы хотел, чтобы вы сделали проект по зелью, которое мы проходили на прошлой неделе.
- Противоядие по Третьему закону Голпалотта?
Губы Слизнорта на секунду расплылись в довольной улыбке, затем он снова посмотрел на неё своим серьезным взглядом и произнёс:
- Верно, мисс. Но я боюсь, что для вас одной эта работа будет слишком большой, поэтому вы должны будете обязательно обзавестись напарником.
Лили стала перебирать в мыслях имена своих сокурсников: Римуса просить было нельзя, уж слишком болезненно он выглядел в последние дни, а брать в напарницы Мэри или Алису было бесполезно, ведь Макгонагалл уже попросила их сделать большую работу по трансфигурации и у них не будет времени, чтобы как следует помочь Лили …
- Я помогу мисс Эванс, профессор.
Позади неё послышался тихий скрип – кто-то встал со стула. Лили замерла.
- Прекрасная идея, мистер Снегг! Определенно, вы оба наделены огромным талантом в этих делах, - очень довольный Слизнорт указал на склянки с зельями, а затем, чуть ли не подпрыгивая на месте, пошёл к своему креслу за преподавательским столом.
Лили стрелой вылетела из кабинета, как только в коридоре прозвенел звонок. Снегг догнал её, когда она быстрым шагом направлялась по коридору к кабинету рун.
- Лили!
Ей абсолютно не хотелось поворачиваться к нему, поэтому она не сбавляла шаг, делая вид, что совершенно его не замечает. Шаги позади неё становились всё быстрее, и вскоре его рука легла ей на плечо. Поняв, что бежать сейчас будет слишком глупо, она резко развернулась к нему.
- Когда тебе будет удобнее встретиться в библиотеке? Или может в кабинете зелий, думаю, что Слизнорт может нам его одалживать по вечерам, чтобы нам никто не смог помешать в библиотеке или…
- Никогда, - спокойным голосом произнесла Лили, охладив хлещущий из него поток энтузиазма.
Они стояли посреди коридора, мешая спешащему потоку учеников. Ответ Лили совсем не устроил парня, который предпочёл сделать вид, что пропустил её слова мимо ушей:
- Тебе удобно до ужина или после? В четверг у меня совсем нет уроков после обеда, у тебя, насколько я помню, тоже, так что мы могли бы встретиться сразу после обеда.
Спокойно глядя на бывшего друга, Лили стала замечать про себя некоторые изменения в его внешности. Даже из взгляда исчезли привычные для неё добрые искорки, на смену им пришёл тяжёлый, осознанный и какой-то более взрослый, взгляд.
- Я не собираюсь с тобой встречаться ни до обеда, ни после ужина или когда-либо ещё.
Он буравил её своим черными, как ночь, глазами, видимо, пытаясь также уловить какие-то изменения в её внешности.
- Почему?
Несколько долгих мгновений она молчала, чувствуя, как незабытая за последний год обида, рвёт сердце.
- Я не о себе беспокоюсь. Я переживаю за тебя. Твои дружки не оценят твоего рвения помочь такой, как я.
Он прищурился, как будто готовясь произнести пламенную речь в свою защиту, но Лили уже развернулась на каблуках и зашагала по коридору, который к тому времени уже был абсолютно пуст – все уже успели разойтись по кабинетам.
- Не смей так больше говорить, - процедил Северус и, поравнявшись с ней, больно схватил Лили за локоть и развернул к себе лицом.
- Отпусти меня немедленно, - повысив голос, сказала Лили и попыталась вырваться из его рук, но слизеринец только крепче сцепил свои пальцы
- Может пора дать мне шанс загладить свою вину?
- Нюниус, руки от неё убери. Не заставляй меня повторять нашу недавнюю встречу, не думаю, что у мадам Помфри в этот раз найдётся нужная мазь, - голос Сириуса раздался позади них и, воспользовавшись отвлеченным вниманием слизеринца, Лили вырвала свою руку из его оков. – Я бы на твоём месте поспешил обратно в класс Слизня, он ищет своего Короля зелий, хотел тебе что-то сказать.
Не желая слышать их перебранки, Лили поспешила дальше по коридору, стараясь быстрее отдалиться, чтобы не слышать голос бывшего друга. Сердце громко билось, обида сжимала его со всех сторон, усложняя дыхание.
- Лили, постой, - Сириус догнал её через несколько минут в одном из коридоров замка.
- Что случилось? – она обернулась на звук его голоса, вопросительно глядя в его серые глаза.
Он остановился прямо перед ней и начал рыскать в карманах мантии, что-то бубня и чертыхаясь.
- Да где же оно? Сохатый мне голову открутит, если я его потерял. Я же ему пообещал, что передам тебе это при первом удобном случае, но ты с утра ходила со своими подружками, а он сказал мне, что это сугубо конфиденциально, ну и хорошо, что кофенеде… Мерлин, откуда он еще такое слово взял, короче, хорошо, что надо было прямо тебе в руки передать, видишь, даже от этого Нюни…Извини, это же твой друг. От Снегга спас тебя, во, а то он совсем не в духе, Джеймс его точно заавадит, когда узнает, что он напарником твоим сделаться захотел… Наконец-то! – Сириус, который уже вывалил всё содержимое своей сумки на пол, обыскал все карманы своей мантии, вытащил из кармана брюк сложенный вдвое маленький кусочек пергамента и протянул его Лили.
Лили, удивлённо вскинув брови, развернула листок и еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
«Достопочтенная Лили, профессор Джеймс Поттер будет ждать вас сегодня в девять вечера в коридоре на восьмом этаже у портрета Варнавы Вздрюченного, чтобы вложить в вашу прелестную рыжую головушку побольше знаний» - прочитала она и, сложив его пополам, засунула в сумку между учебниками.
- А где сам Поттер? – спросила Лили, наблюдая, как Сириус складывает учебники и пергаменты обратно в сумку.
- С утра пошёл поздравлять свою Боунс с днём рождения, видимо, до сих пор празднуют, - улыбаясь, сказал парень, а затем, закинув на плечо неаккуратно собранную сумку, потрепал Лили за плечо. – Госпожа староста, если бы вы сегодня не витали в своих мыслях с самого утра, то обязательно услышали разговоры пуффендуек, которые еще на завтраке во всеуслышание обсуждали, как наш Джеймс появился сегодня с утра с цветами для именинницы у окна их спальни.
Одарив её своей фирменной самодовольной улыбкой, махнул рукой и, развернувшись, пошёл по пустому коридору к Главной лестнице, оставив Лили прожигать взглядом его спину.
Семикурсникам разрешалось ходить по замку до половины одиннадцатого, но выйдя за десять минут до назначенной встречи, Лили чувствовала себя не в своей тарелке. Одно дело – идти в библиотеку, но шастать по пустым коридорам, которые, к тому же, были весьма отдалены от центральных, на встречу с Поттером – это был верх неблагоразумности. Преодолев последний марш лестницы, она зашагала по коридору, нервно озираясь, но как только завидела Поттера вдали коридора, постаралась придать лицу невозмутимый вид, и уверено зашагала к нему. Джеймс стоял боком к ней и наблюдал за троллем, который с силой дубасил палкой учителя танцев.
- Привет, Эванс, - он оглянулся на неё и помахал рукой. – Я уже думал, что ты по привычке пошла в библиотеку.
- Очень остроумно, - сказала Лили, поравнявшись с ним и тоже наблюдая, как тролль избивает палкой Варнаву Вздрюченного. – Мы что, будем заниматься здесь?
Краем глаза Лили смотрела на него, удивляясь про себя, как она раньше не замечала изменений в нём: квиддич отлично сказался на его фигуре, на которой теперь отчетливо виднелись выступающие мышцы; в глазах уже не плясали чертики, от него буквально веяло серьезностью, хоть и (Лили это чувствовала) в глубине души он навсегда останется тем парнем-заводилой, который способен рассмешить даже саму Макгонагалл.
- Почти, - сказал Поттер и развернулся, глядя на голую стену напротив гобелена. – Дай мне руку, пожалуйста, и когда я скажу начинать, три раза тихо произнеси: «Дай нам место, где мы сможем учиться».
Он протянул ей свою руку. Лили удивлённо посмотрела ему в глаза.
- Куда мы пойдём? – замешательство, которое с лёгкостью можно было прочитать у неё на лице, вызвало у Джеймса слишком довольную ухмылку.
- Мы уже почти пришли, просто дай мне руку.
Причин не доверять Поттеру у неё не было, поэтому она протянула ему руку, и он сплёл их пальцы между собой. Они прошли три раза у пустой стены, поворачивая назад у первого окна, а на обратном пути у вазы огромного роста, достающей Джеймсу до плеч. Затем встали напротив пустой стены, и он сказал:
- Начинай.
«Дай нам место, где мы сможем учиться, - сосредоточившись, думала Лили. – Дай нам место, где он сможет научить меня, дай нам место, где мы сможем учиться».
Лили моргнула, а когда открыла глаза, то перед ними появилась полированная дверь. Она с опаской смотрела, как Поттер сделал несколько шагов вперёд и, схватившись за медную ручку, открыл дверь, приглашая её войти. Она вошла в просторную комнату и обомлела: вдоль стен тянулись книжные стеллажи, комнату освещали факелы, вроде тех, что освещали самые дальние и тёмные коридоры замка; по полу были разбросаны большие шелковые подушки, а у самой дальней стенки прямо перед камином, который разливал тепло по всей комнате, стоял диван и низкий столик по типу тех, что были в гостиной их родного факультета.
- Добро пожаловать в Выручай-комнату, госпожа староста, - объявил Джеймс и повернул торчащий в двери ключ.
- Не верю своим глазам, - завороженно произнесла Лили, водя пальцем по кожаным корешкам книг, затем отошла от стеллажей и подошла к нему. – Это удивительно.
- Да чтобы все так какой-то комнате радовались, Эванс, - засмеялся Джеймс, сложив руки на груди. – Ну и с чего начнём?
Весь последующий час они только и занимались тем, что обезоруживали друг друга элементарным, как казалось Лили, Экспеллиармусом, пока Джеймсу не пришло на ум внедрить элементы трансфигурации. И затем, каждый раз, когда Поттер наводил на неё палочку и выкрикивал обезоруживающее заклинание, его палочка превращалась то в перо, то в пластмассовую бутылку, то еще во что-нибудь эдакое. Лили замечала, как Поттер серьёзно наблюдает за каждым взмахом её палочки, внимательно оценивая каждое её движение, и старается максимально подробно объяснить ей каждое заклинание и показать, как правильно нужно двигать запястьем, чтобы заклинание сработало на опережение.
Когда Лили окончательно выдохлась, они устроились на диване перед камином, обсуждая прошедшее занятие попивая сливочное пиво, которое Поттер заботливо прихватил из кухни.
- Никогда не думал, что буду тренировать саму заучку Эванс, - засмеялся Джеймс, шутливо ткнув Лили в бок.
- Никогда не думала, что попрошу помощи у зазнайки Поттера!
- За необычные подарки судьбы, - он поднял в воздух свою бутылку сливочного пива, Лили сделала тоже самое и сделали по несколько больших глотков.
- Джеймс, Джеймс! Поттер! – голос Сириуса раздался так неожиданно, что Лили испуганно подпрыгнула.
Джеймс вскочил на ноги и направился к своей сумке, которая лежала на одной из шелковых подушек. Порывшись в ней несколько секунд, он вытащил из неё осколок зеркала размером в свою ладонь.
- Бродяга, что случилось?
Лили поставила на столик бутылку со сливочным пивом и встала около Джеймса, наблюдая за его разговором.
- Я только что возвращался от Прингла столкнулся с Макгонагалл в гостиной, она искала Лили. Время то позднее, уже перевалило за одиннадцать, а никто не знал где она, хорошо, что Хвост сообразил и сказал ей, что она с Лунатиком пошла коридоры патрулировать, старосты же оба, но она темнее тучи, сказала срочно отыскать Лили и отправить её к ней в кабинет.
Сердце у Лили ухнуло куда-то вниз.
- Она не сказала зачем?
- Нет, об этом ничего.
- Ладно, где Лунатик?
- Я тут, - из зеркала раздался голос Римуса, а затем они увидели и его лицо. – Что делать будем?
- Жди нас у кабинета Макгонагалл, зайдёшь вместе с Лили, пусть выглядит всё так, будто вы реально патрулировали коридоры.
Римус кивнул, и зеркало сначала потемнело, а затем стало отражать Джеймса, и Лили поняла: связь закончилась.
- Зачем тебе может искать Макгонагалл?
- Понятия не имею, - пожала плечами Лили и накинув сумку на плечо, пошла следом за Джеймсом к двери.
После отбоя прошло уже больше получаса. Он шли молча, слушая как капли дождя монотонно тарабанят по стёклам и крышам замка. В воздухе пахло сыростью. Джеймс шел бок о бок с ней, уткнувшись в карту, на которой то дело один чертёж сменял другой, но Лили не было до неё дела. Она шла, погрузившись в свои мысли, с ужасом представляя, за что её может отругать профессор. Она перебирала в голове все возможные проступки, но не могла вспомнить и одного, за которое ей следовало делать замечание. Наконец преодолев последний марш, они спустились до второго этажа. Римус уже ждал их у двери кабинета.
- Я зайду с тобой, - сказал он, когда они подошли к нему.
- Я буду ждать вас здесь, - тихо произнёс Джеймс.
Лили кивнула, не в силах произнести и слова. Римус постучал об дубовую поверхность двери, и она отворилась, приглашая их зайти внутрь.
В кабинете было темно, лишь несколько факелов горели на стенах. Профессор Макгонагалл сидела за своим столом, хмуро всматриваясь в лежащие на нём бумаги.
- Проходите, пожалуйста, – завидев ребят, сказала она, поднимаясь на ноги. – Мистер Люпин, очень хорошо, что вы тоже заглянули.
Они подошли к её столу. Сердце Лили билось так громко, что она буквально слышала каждый его удар.
- Профессор, что-то случилось? – сдержанный голос Римуса нарушил молчание.
Женщина неотрывно смотрела на Лили, будто выжидая подходящего момента, а затем очень тихо, непривычно для самой себя, произнесла:
- Мне только что сообщили, что ваша мать, Лили, умерла этим вечером в больнице, куда её положили несколько дней назад.
