Глава 1Серая пелена туч развеялась, и тусклое сентябрьское солнце слегка осветило алый паровоз. Дети прижались лицом к распахнутым окнам. чтобы посмотреть на убегавшие вдаль пейзаж: огромное невспаханное поле, изрядно выгоревшее из-за летней жары; вьющийся ручеек у опушки соснового бора; последние жилые домики лондонских пригородов. Из этих домиков иногда выбегали люди: кто-то изумленно смотрел в сторону, не понимая, откуда исходит звук, а кто-то махал руками, вспоминая те времена, когда сам ехал первый раз в Хогвартс.
Альбус Северус Поттер медленно шел по узкому коридору, волоча за собой тяжелый чемодан, неприятно бивший его по ногам. Большинство мест было занято. Его кузина Роза Уизли куда-то убежала — видимо, знакомиться с новыми друзьями, а садиться вместе с шумной и надоедливой компанией старшего брата Джеймса мальчик не хотел. Поттер обошел пару вагонов, но все места оказались заняты. Наконец, удача улыбнулась ему в четвертом — Альбус наткнулся на свободное купе. Отправив заклинанием чемодан на полку, мальчик сел к окну и начал рассматривать мелькавшие отвесные камни под железнодорожным мостом.
Альбус Поттер ехал в Хогвартс-экспрессе, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Этот ребенок абсолютно не был похож ни на брата ни на сестру. Его старший брат Джеймс Сириус Поттер, который учился уже на третьем курсе факультета Гриффиндор, рос сущим наказанием для всей семьи — этот шумный оптимист вечно попадал в какие-нибудь приключения. Самой известной его выходкой был запуск живой свиньи в класс по зельям, за что директор Хогвартса профессор МакГонагалл вызвала в школу родителей. «Почему нельзя спокойно учиться и не выкидывать фокусы каждую секунду?» — устало спросила его мать. В ответ Джим только усмехнулся и, разведя руками, патетично ответил: «Жизнь без этого скучна!». Джеймс, впрочем, был любимцем отца и матери, и эта выходка сошла ему с рук, как в сущности и все остальные.
Младшая сестра Альбуса, Лили Луна Поттер, должен была пойти в Хогвартс только через два года. Внешне она казалась копией матери. Часто эту хрупкую рыжую красавицу можно было видеть идущей по Лондону в окружении веселых подружек. Лили никогда не отличалась терпением. Если эта девочка хотела что-то получить, она добивалась своей цели всеми возможными способами. Родители, впрочем, редко оказывали Луне в чем-то. Девочка, впрочем, еще не совсем вышла из детского возраста — вечерами она любила читать волшебные сказки и представляла себя маленькой принцессой. Альбус думал, что приехавший на каникулы Джеймс начнет беспощадно дразнить сестру, но ошибся: старший брат относился к Лили покровительственно и подобно родителям старался баловать ее, чем мог.
Альбус Северус, средний сын знаменитого Гарри Поттера, оказался другим. Он не мечтал о квиддиче, как его брат и не обладал такой большой компанией, как у сестренки, но чего у него было не отнять, так это чуткости и ума. Мальчик рос очень любознательным и вдохновленно читал различные книги. Джим посмеивался над ним из-за этого увлечения и уточнял, не забыл ли братец еще мир людей. Так же Ал, когда был маленьким, мечтал, что когда-нибудь научится читать человеческие мысли. Сейчас ему уже одиннадцать, но он безошибочно понимал настроение окружающих. Отец говорил, что у Альбуса была хорошая интуиция. Мальчик не совсем понимал значение того слова, но радовался, что ему удается хоть в чем-то превзойти старшего брата.
Самой необычной способностью Альбус был, однако, дар разговаривать со змеями. Однажды, когда младшему Поттеру исполнилось восемь лет, они с Розой обнаружили в зарослях лопухов длинную серую гадюку. Девочка закричала, но Альбус, растерявшись, что-то прошептал змее. Гадюка повернула головку к младшему Поттеру и с удивлением прошипела ему: «Повелитель?» Мальчик, также здорово испугавшись, попросил змею не нападать на его кузину. Змея, прошипев что-то вроде «ваши слова — мое Священное Писание» уползла в заросли травы. Началась гроза, и дети, укрывшись в сарае, решили, что лучше не стоит рассказывать взрослым об этом происшествии. «Разговаривать со змеями — очень плохо», — прошептала Роза, пока они вдвоем рассматривали потоки воды, струившиеся по старым закопченным окнам сарая.
Сейчас, глядя в окно на еловые заросли, Альбус напряженно думал о том, на какой факультет он попадет. Мать говорила, что ему путь на Когтевран. Альбус был не против такого решения. (В отличие от Лили, которая ни о чем, кроме Гриффиндора, не хотела думать). Зато Джеймс никогда не уставал дразнить младшего брата, пророча ему «змеиный факультет». Одно Ал знал точно — вся его родня недолюбливала Слизерин, и это передалось даже к нему. Отец внешне был нейтрален к факультетам, но когда рассказывал про школу, то говорил, что умолял шляпу не отправлять его в «зеленый колледж». Альбус иногда недоумевал, чем же провинился этот самый Слизерин, но в то же время побаивался туда попасть.
Факультет, на котором учился умерший враг его отца, да такой жуткий враг, что люди даже его имя не произносили из-за страха.
Факультет, из которого выходили Пожиратели Смерти — преступники и убийцы.
Факультет тех, кто ненавидит таких, как любимая тетя Альбуса — Гермиона Уизли, в прошлом Грейнджер, называет их «грязнокровками».
Поэтому Поттер и не хотел туда. Гораздо больше его привлекал Гриффиндор. Хотя, с другой стороны, в нем учились и отец и отец отца и дедушки и бабушки, прадеды и прабабушки. Даже Джеймс и то поступил на «львиный факультет». Не слишком ли однообразно будет, если Ал тоже попадет туда? Мальчик мечтал добиться в жизни многого, но разве для этого обязательно идти по пути всей своей семьи?
Но все же…
Неожиданно размышления юного волшебника прервала открывающаяся дверь.
— Привет. Можно к тебе? Просто все купе уже заняты, — незваным гостем оказался худощавый брюнет среднего роста. Его темные, почти черные, глаза, пристально смотрели на Альбуса.
Поттер не слишком хотел сейчас с кем-либо общаться, но все-таки кивнул, после чего незнакомец расположился на полке против собеседника.
— Звать-то тебя как? — протянул Альбус, решив все-таки начать знакомство.
— Эрик Нотт, — равнодушно проговорил новый знакомый. — А тебя?
— Альбус Поттер, — представился сын Героя. Тонкие губы Эрика согнулись в усмешке.
— Сын Избранного, значит? Знаменитость?
— Что плохого-то? — напрягся Альбус. Так называемый Нотт нравился ему меньше.
— Знаешь, я слышал от деда, когда тот отбыл срок в Азкабане, о той войне, что завершилась в девяносто восьмом, — спокойно сказал сосед, словно ожидая этого вопроса. — Незадолго до смерти он как-то спросил вслух: «А чем отличались светлая сторона и темная?» У предводителя армии, в которой когда-то состоял дед, вся цель войны в итоге свелась к смерти твоего отца, у которого всё сошлось к смерти этого самого предводителя.
— Мой отец так никогда не думал, — Поттер произнес это ледяным тоном.
— Да что ты говоришь? Спроси у него про девяносто восьмой и все те годы, что были перед тем. Он тебе хоть раз рассказывал обо всем этом? Ой, ладно, не хочешь, не говорю, — махнул он рукой.
— Погоди… — Альбус почувствовал нарастающий интерес. — Если бы мой отец и его друзья проиграли, то маглорожденных никогда не пустили в наш мир.
— Да их и сейчас не жалуют, — махнул рукой Эрик. — Это при Дамблдоре назвать кого-то грязнокровкой было в Хогвартсе событием, а нынче, как при Диппете — норма жизни. Да, Пожиратели почти что поголовно умерли в Азкабане — кроме тех, кто сбежал в Вену. Ну и твой отец — герой, знаменитость, Избранный. Что изменилось то? — на последних словах Эрик развел руками, а Ал задумался.
В словах темноглазого Нотта действительно имела место логика. И если смотреть на всё это, то настолько ли плох «змеиный колледж»? Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и Альбус с Эриком закупили шоколадных бобов. Деваться было некуда — общие сладости придают любому спору приятельский характер, особенно, когда едешь в школу первый раз. Альбус даже улыбнулся, глядя, как покачивается его черный чемодан: сам себе он казался сейчас ужасно взрослым.
— Ты не знаешь? Вот и я не знаю. Куда собираешься поступать? — внук покойного узника Азкабана резко перевел тему разговора.
— Думаю, что попаду на Гриффиндор, — холодно проговорил Альбус.
— По тебе не видно, — усмехнулся собеседник. — Там люди активные и довольно бесшабашные. Так же часто головой не думают — одни чувства и порывы, как говорит моя матушка.
Альбус хмыкнул, но на всякий случай кивнул. Сейчас он вспомнил, как однажды на Рождество к ним в в гости пришли Рональд и Гермиона Уизли со своими детьми. Бывшая мисс Грейнджер со смехом рассказывала племянникам о том, что во время учебы ей приходилось контролировать мужа и Гарри, чтобы они, не дай Мерлин, не сделали опять сто глупостей подряд и не ввязались в приключения. Самым забавным было то, что часто ее логика не могла пресечь храбрость мальчишек. После того случая Альбус начал иначе смотреть на Джеймса и Лили. Вот уж Гриффиндор, так Гриффиндор! И заинтересованность квиддичем, и склонность к риску и вечной тягой к приключениям… У Ала такого никогда не наблюдалось, о чем он и сказал новому приятелю, которым начал становиться смотрящий в окно Эрик.
— Я тоже не люблю храбрость ради храбрости и порывы. — кивнул его новый спутник. — Если честно, то на «львиный факультет» мне закрыты все дороги и пути, так как ну не подхожу я к нему и никогда не подойду. Думаю, такие, как я, попадут либо на Слизерин, либо на Когтевран, в котором все только делают вид, что самые умные, так что склоняюсь к первому варианту.
— Но ведь это колледж, выпустивший бесчисленное множество преступников! — с усмешкой напомнил Альбус собеседнику. «Тоже мне философ», — подумал он, хотя все-таки заинтересовался его словами. То ли просто из интереса, то ли потому что находил в его словах что-то близкое ему самому.
— Да ерунда! — раздраженно махнул рукой Эрик, резко отвернувшись от окна. — Я же тебе говорил, что прошедшая война ничего не изменила, а свет в ней равнялся тьме! К тому же, у меня в семье все, как один, слизеринцы!
— Извини, — весело фыркнул Ал, на что собеседник закатил глаза.
— Все-таки путь нам с тобой, похоже, по пути, — усмехнулся Эрик, взглянув в окно. — Между прочим, твоя прабабка Дорея Поттер тоже закончила Слизерин.
— Моя прабабка была слизеринкой? — Если бы сейчас кто-то взглянул на лицо Альбуса, то был бы изумлен написанному на нем потрясению.
— А до замужества она вообще фамилию Блэк носила, — фыркнул Эрик, глядя на приятеля. — Ты что, не знал?
— Нет… — поежился его спутник.
Сейчас ему стало не по себе. Поттеры жили в бывшем особняке Блэков на площади Гриммо. Большая его часть была закрыта, а в обжитой части давно сделали ремонт — такой, что почти ничего не напоминало о бывших владельцах. Только в коридоре висел портрет пожилой Вальбурге, которая или ругала «грязнокровок», или в благостные минуты вспоминала о некой кузине Лукреции, которая с детства ради забавы порола эльфов или прижигала их кожу раскаленными углями. От ее рассказов у Альбуса по коже бежали мурашки, и сейчас мысль о том, что он связан с этой семьей казалась ему ужасной.
— Так что, ты тоже отчасти Блэк, — ехидно подмигнул ему новый приятель.
— А ты? — спросил Альбус, стараясь похрабриться.
— Ну и я тоже немного. Все чистокровные роды связаны с Блэками — самым чистокровным родом. Они пересеклись, а остались мы.
— Кроме Уизли, — заметил Альбус.
— Да перестань, — прищурился Нотт. — Вот, например, Лукреция Блэк вышла замуж за Игонтуса Пруээта — дядю твоей бабки Молли. Ну о он…
«Неужели она? — испугался мальчик. — Нет, не может быть…» Скорее всего, какая-то другая Лукреция. Сколько же интересного он, оказывается, не знал. Их семья Поттеров и Уизли словно жила в своем, закрытом мире, где дети только болтали о многочисленной родне, шахматах и квиддиче. Хотя о чем-то он догадывался — отец и мать иногда говорили шепотом без них.
— Странное у тебя имя, кстати, — вдруг сказал младший Поттер. — Необычное.
— А, ну да. То есть, нет. Это от матушки, — кивнул Нотт. — Она у меня всем австрийским увлекается. Вот и назвал меня Эриком.
— Разве твоя матушка не из Гринграссов? — потер Альбус лоб, словно что-то припоминая. — Они же из французов, а не из немцев.
— Вроде как… — Эрик задумчиво посмотрел на убегавшие вдаль темные сосны и еще какие-то неизвестные Альбусу хвойные деревья с угольно-черными стволами. — Но они в молодости с отцом немного жили в Вене и Будапеште, и с тех пор она всем австрийским и увлекается. А ты…
— Да, отец назвал меня так в честь двух великих директоров: Альбуса Дамблдора и Северуса Снейпа, — гордо ответил Ал, хотя в душе сам немного стеснялся своего странного двойного имени.
— Вот видишь? С таким необычным именем тебе просто заказан путь в Слизерин, — улыбнулся Нотт. — Многие великие маги учились на нашем колледже, поверь… — забормотал он. — И тебе, как и мне, путь именно туда, чтобы кто не говорил.
— Для всех родных я буду предателем, — прикрыл глаза Альбус.
— Но природу не скроешь? — поднял брови Нотт. — Да и твоему отцу плюс в карьере: все его сыновья учатся в разных Домах Хогвартса! Чем не примирение, а? — ненароком дернул он за рукав друга.
Поттер перевел взгляд к окну. Ближе к северу небо снова стало темным. Пошел обложной ливень, закрывавший мокрой пеленой видневшиеся вдали вершины гор. Альбус смутно различал, что горные склоны кое-где заросли темными елями. Пожалуй, в словах его нового друга был определенный смысл.
***
Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма. Растормошив все-таки самого задумчивого человека, коим являлся худощавый бледный Эрик, зеленоглазый Поттер уверенно вышел на платформу. Высокая и стройная сероглазая Кэтрин Забини, чьи золотистые кудряшки были закреплены синим бантом, что-то тараторила своей черноволосой чуть полноватой подруге. Альбус уже узнал со слов Эрика, как ее зовут, и ему было неприятно, что новый приятель побежал к этой Кэтрин. В следующую секунду обе девочки захихикали.
Наблюдающий за ними Альбус Поттер презрительно фыркнул. Уж он то точно найдет себе более полезное занятие, чем сплетни. Интересно, что они обсуждали? Одного взгляда на Кэт и ее приятельницу было достаточно, чтобы заключить, что они глуповаты, хотя Забини показалась Алу довольно красивой.
Альбусу вновь вспомнились слова Нотта. Сейчас его новый приятель отошел от Поттера и что-то вдохновленно заливал рыженькой Элис Бут. (Многие из этих имен Альбу как раз выучил в поезде со слов товарища). А ведь Эрик, похоже, был прав в том, что ничего не изменилось после легендарного второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Ребята думают только об оценках, квиддичее, или проказах (как его брат), а девочки о моде и мальчишках. «Золотая молодежь», не больше-не меньше. Это словосочетание Альбус выучил у тети Гермионы и ужасно не хотел, чтобы его самого причисляли к ней.
В конце платформы стоял громадный человек с длинной бородой. Это, как Альбус прочитал из книг, был настоящий великан, но от него не веяло ужасом. Должно быть, это тот самый Хагрид, про которого рассказывал отец.
— Первогодки, ко мне! Первогодки! — громовым голосом позвал он. В руках у великана был огромный фонарь с белой свечой, которым он отчаянно махал во все стороны. Так вот он какой, Рубеус Хагрид, любящий огромных животных…
Вокруг него быстро собралась толпа дети. На платформе было шумно, то и дело туда и сюда сновали будущие ученики. Постепенно возле Хагрида собралась группа из продрогших от холода сорока мальчиков и девочек. Альбус с интересом заметил, что даже важная Кэтрин Забини отчаянно куталась в свой темно-зеленый плащ с серебряными пуговицами.
— Привет. Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой великан.
Альбус сел в лодку вместе с двумя неизвестными ему девочками. Одну из них, как он узнал, звали Молли Роббинс. Не обращая внимания на Поттера, они стали болтать о чем-то своем. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали кутаться сильнее от дождя. Альбус усмехнулся. Дяд Рон иногда брал их на рыбалку, и поездка по ледяному озеру не была для него новинкой. Мальчику показалось, что он видел сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была лишь игра его воображения.
Наконец, лодки причалили к берегу. Перед изумленными детьми открылся большой высокий замок с многочисленными башенками. Над огромной дубовой дверью высилась надпись «Draco Dormiens Nunquam Titillandus». Увидев ее, Альбус не смог сдержать смех. Он умел читать по-латыни и перевел про себя смешной девиз школы: «Никогда не щекочите спящего дракона».
Дети поднялись по заросшему травой пригорку и подошли ко входу. Тяжелым движением руки великан открыл ворота и продрогшие от холода дети вошли в огромный вестибюль. Мраморная лестница со множеством горевших на перилах фонарей сразу привлекла внимание Поттера. Он помнил, что отец рассказывал, как хотел пройтись по ней, когда впервые попал в Хогвартс.
Альбусу казалось, что никогда еще он не видел столь прекрасного места. Не успел он осмотреться, как к нему и остальным детям подошла темноглазая шатенка в изумрудного цвета мантии. Эта женщина выглядела строгой, хоть и улыбалась учениками. Альбус знал ее — ведь это была Гермиона Уизли, жена его дяди Рона Уизли, лучшая подруга его родителей, которую он всегда уважал!
— Это первокурсники, профессор Уизли, — гордо пояснил великан.
— Спасибо, Хагрид, — мягко кивнула собеседница. — Что же, постройтесь в шеренгу и следуйте за мной!
Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Альбус шел один самым первым в длинной веренице детей. За ним следовали Кэтрин Забини с подругой, хотя сейчас они не шептались, а восхищенно смотрели по сторонам, глядя висевшие по стенам движущиеся картины и бесконечное море летающих свечей. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков. Вдоль каменных стен помещения горели факелы. Наконец, дети остановились в небольшой комнатке, стены которой были украшены разноцветными гобеленами.
Профессор Уизли выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.
— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин.
Альбус задумчиво посмотрел на гобелен, изображавшего невысокого волшебника на коне. Сейчас он весело шумел, показывая посох своим спутникам. Мальчик задумался над тем, почему в любом списке Гриффиндор всегда первый, а Слизерин — последний.
— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил достойных волшебников. После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Идемте.
В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Минервой МакГонагалл в темной зеленой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось небо, озаренное звездами.
Профессор Уизли тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок.
Альбус немного волновался. Что, если шляпа прямым текстом скажет ему: «Ты не подходишь ни к одному колледжу!». Нет, нет, это невозможно! Он все равно останется в школе магии и не опозорится. А куда же эта шляпа определит его?
Опять вспомнилась одна из реплик Эрика (будь неладен этот философ слизеринский!), что он, Альбус Северус Поттер, туда, вполне возможно, и попадет. Альбус чувствал в груди тревожный холодок. Как он не пытался доказать себе обратное, абсолютно не был похож по характеру на брата и сестру. Сейчас он лучше, чем когда-либо понимал, что Дому Гриффиндор он не подходил.
Распределение тем временем шло своим чередом. Профессор Уизли сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу. Крах глаза Альбус успел заметить, что Джеймс сказал правду. У каждого ученика по пути от шляпы до стола сам собой появлялся значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.
— Эльза Долгопупс!
— ГРИФФИНДОР!
Веселая девчонка, чьи черные, как смоль, длинные кудри были заплетены в косички, радостно побежала к приветствующим ее однокурсникам.
Альбус усмехнулся. Нет, определенно стоит подумать над словами Эрика, который сейчас разговаривал со Скорпиусом Малфоем и Кэтрин Забини. Гриффиндорцы все-таки действительно очень шумные и этот шум немного раздражал Поттера. Яркий пример тому — старший брат Ала, Джеймс, который болтал со своей подругой Белиндой Илтон.
— Элис Бут!
— КОГТЕВРАН!
Следующий, следующий, еще несколько человек… Альбусу уже стало надоедать всё это, так как нетерпение и желание узнать факультет неумолимо росло. Кэтрин Забини определенно наблюдала за ним: похоже, Нотт рассказывал об их знакомстве в поезде. Альбус поморщился: он терпеть не мог, когда его обсуждали за спиной.
— Роза Уизли!
— Гриффиндор!
Рыжая и долговязая девочка последовала к приветствующему ее Джеймсу. Едва взглянув на ее карие хитренькие глазки, можно было определить факультет, который, как говорила Гермиона, станет для нее семьей.
— Скорпиус Малфой!
— СЛИЗЕРИН!
Надменного вида сероглазый блондин направился к столу зеленого колледжа. На его лице не было видно никаких эмоций. Светловолосый, изящный, холодный — истинный Малфой!
— Эрик Нотт!
— СЛИЗЕРИН!
Товарищ Альбуса с гордой усмешкой на лице, отправился к аплодирующим ему будущим друзьям.
— Альбус Поттер!
Всё, сейчас он узнает свою дальнейшую судьбу, проверит, прав ли его новый друг. Или всё же семья решает все? Собравшись с мыслями, мальчик решительно двинулся вперед, после чего присел на табурет. Гермиона надела на него Распределяющую шляпу. Альбусу показалось, что миссис Умзли чуть улыбнулась племяннику.
— Так, — раздался скрипучий голос в голове. — Еще один Поттер. Я вижу в тебе большой ум, прекрасные способности и огромное желание отличиться. Не Пуффендуй, это точно. Когтевран… Возможно, но все же…в тебе есть еще и некая амбициозность. Думаю, что отправлю тебя в… СЛИЗЕРИН!
Прежде чем Ал успел сказать хоть что-нибудь, распределительница выкрикнула факультет.
В заде повисла тишина. Со стороны зеленого стола послышались аплодисменты, но все остальные столы молчали. Сын истинного гриффиндорца Гарри Поттера угодил в змеиный факультет… Альбус положил шляпу на табурет и неуверенно сделал шаг.
— Что же, мистер Поттер, займите свое место, — Альбусу показалось, будто миссис Уизли сказала эти слова с легкой грустью.
Апплодисменты становились громче. Альбус отчетливо видел, что ему радостно хлопали не только Эрик, но даже Кэтрин и еще несколько ребят. На шее сам собой появился серо-зеленый галстук и значок с изображением серебристой змеи. Альбус вздрогнул, только сейчас осознав, что произошло.
Первый слизеринец из Поттеров...
Глава 2Альбус Поттер не спеша сел за слизеринский стол. Он находился возле темной каменной стены, украшенной зелеными бархатными вымпелами с серебристыми фигурами змей. Рассеянно посмотрев на них, Альбус подумал о том, что здесь ему предстоит учиться следующие семь лет. На душе появилось неприятное сосущее чувство тоски. Только сейчас Альбус задумался о том, захочет ли общаться с ним его родня из Гриффиндора.
— Привет, — темноволосый Эрик весело подмигнул новому другу. Альбус обернулся и понял, что в его глазах была настоящая радость. Значит, хоть кто-то рад ему.
— Неужели с нами сын великого Гарри Поттера? — с сарказмом уточнила Кэтрин Забини.
Она была довольно красива, но ее ехидный характер уже начинал немного раздражал Альбуса. Вспоминая болтовню своих многочисленных кузин, он понимал, что о таких густых золотых волосах мечтала бы каждая девчонка. Однако, ангельская внешность не мешала Кэтрин выводить людей из себя. Альбус пока этого не знал, но чувствовал в ней какую-то опасность.
— Да, я его сын и что? — хмыкнул Поттер. Он ужасно не любил, когда его сравнивали с отцом. Кэтрин сейчас, сама того не ведая, наступила на его больную мозоль. Факелы вспыхнули сильнее, озарив отблесками золотые кубики.
Кэтрин надменно фыркнула. Следом за ней поморщился светлоглазый блондин. Взглянув на его тонкие черты, младший Поттер сращу узнал в нем Скорпиуса Малфоя.
Какие-то они странные, эти слизеринцы. Всё важничают. Не поздновато ли? Радует, что хоть Нотт нормальный. Однако, гриффиндорцы оказались ничуть не лучше. Альбус повернулся к ним, ища глазами Джеймса. Но несколько первоклассников сразу скорчили ему рожи и зашикали.
— Проигнорируй их — посоветовал темноволосый юноша с пятого или шестого курса, посмотрев на гриффиндорцев.
— Они просто тебе завидуют, — кивнул Эрик.
Альбус бросил взгляд на стол «львят», но те уже смотрели на пухлую Молли Робинс, которая рассказывала какие-то истории. Роза Уизли уткнулась в позолоченную тарелку, поймав взгляд кузена. Скорпиус Малфой убийственным взглядом посмотрел на Ала.
— Как ты попал в Слизерин, Поттер? — сказал он в недоверии.— Кто-то подговорил шляпу, чтобы ты попал сюда, полукровка!
— Я бы не делал никаких комментариев на твоем месте, Малфой, — мягко ответил Альбус, — или я превращу тебя в кролика. Я вижу, ты любишь, как и они, морковку!
Слизеринцы завыли от хохота, включая Кэртин. Скорпиус густо покраснел, но что-то пробурчал. Альбус немного растерянно посмотрел на факелы, а потом поднос с жареной картошкой. Только сейчас он начинал понимать, что испытывает странное чувство неудобства при общении одноклассников. Иногда он ловил себя на мысли, что все это наваждение, недоразумение, и его тетя, профессор Уизли, подойдет к нему и отведет за руку за стол Гриффиндора. Поиграли, мол, и будет… Но с каждой минутой он все отчетливее понимал, что это была не игра. И серебристо-зеленый («болотный», — как назвал его про себя Альбус) галстук напоминал об этом как нельзя лучше.
Когда праздничный пир завершился, высокая и стройная, немного худощавая, зеленоглазая девушка лет пятнадцати поднялась из-за стола. Пшеничного цвета локоны рассыпались по прямой спине.
— Поздравляю! — у нее был звонкий и приятный голос. — Я — староста, и я рада приветствовать вас в Доме Салазара Слизерина. На нашем гербе изображена змея, самое мудрое на свете животное. Цвета нашего факультета — изумрудно-зеленый и серебряный. Общая гостиная располагается в подземелье, ее окна выходят на глубинные озера замка. Нам нравится думать, что это место окутано загадкой и таинственностью кораблекрушений.
Альбус слушал ее с интересом. Он и подумать не мог, что на Слизерине может быть такой теплый прием. Его кузина после рассказов отца однажды призналась Алу, что слизеринцы — это, наверное, и не совсем люди, а загадочные существа, которые встают рано утром в полутемных подземельях и, как призраки, варят что-то темное в котлах.
— Сперва позвольте мне развеять несколько мифов, — продолжал звучать голос девушки. Возможно вы слышали слухи о том, что Слизерин — место только для темных волшебников, и мы будем говорить с вами только в том случае, если вы из чистокровной семьи. Да, традиционно мы были склонны к тому, чтобы принимать учеников с длинными родословным, но сейчас на нашем факультете наравне со всеми учатся и полукровки.
Вот малоизвестный факт, о котором другие факультеты часто забывают: Мерлин заканчивал Слизерин. Да, сам Мерлин, самый известный маг в истории. Он научился всему именно на нашем факультете.
Давайте поговорим о том, кем мы являемся. Наш факультет самый лучший и самый независимый. Мы всегда стремимся к победе, потому что заботимся о чести и традициях Слизерина.
Мы, как змеи на нашем гербе: гладкие и сильные.
Знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Величие. Если вы попали на наш факультет, то у вас есть потенциал стать великим, в прямом смысле этого слова.
Мы спим в изысканных кроватях с зеленой шелковой драпировкой и одеялами, расшитыми серебряной нитью. Вы будете спать хорошо. Ночной плеск воды в озере очень успокаивает. А теперь мы проведем вас в спальни, — после этих слов она бросила короткий взгляд в сторону того самого кареглазого брюнета, что посоветовал Альбусу проигнорировать гриффиндорцев.
— Мелюзга, быстрее, — весело поторопил он, но стер с лица усмешку, наткнувшись на пристальный взгляд другой старосты.
— Не надо называть их мелюзгой, Дерек, — укоризненно посоветовала она, но в ее строгости слышались легкие нотки заботы. Блондинка говорила с ним, как возлюбленная или сестра.
— Первокурсники, идите за мной, — поспешно поправился парень, после чего незаметно для новых учеников закатил глаза и оценивающе взглянул на фигуру зеленоглазой старосты, на что та мягко улыбнулась.
Гостиная Слизерина удивился Альбуса своим холодным великолепием. Длинная комната в подземелье была освещена тусклым зеленоватым свечением, создавая ощущение вечернего болота. В центре в салатовым сумраке стоял тускло светящийся камин в белой оправе. Возле него лежал ковер с зеленым и черным орнаментом. По бокам были развешены вымпелы с эмблемами черных змей. Но больше всего Альбуса удивили окна: присмотревшись, он понял, что они выходят прямо в дно Черного озера. Единственным неудобством был, пожалуй, сильный холод. Но в целом Альбус чувствовал непонятную ему самому тягу к этому месту — словно какой-то голос внутри шептал ему, что наконец он сделал правильный выбор. Это облегчение он почувствовал, даже тогда, когда занял первую у входа кровать с зеленым балахоном и эмблемой черной змеи,
— Обещю, что стану старостой школы! — капризно заявил Скорпиус Малфой, заняв место возле «водного окна». Он говорил неприятным манерным голосом, растягивая слова.
— Ты? — Эрик недоверчиво посмотрел на Малфоя. — Знаешь, последним старостой школы из Слизерина был Сам-Знаешь-Кто!
В спальне повисла тишина. Альбус тоже, переодевшись в серо-зеленую пижаму, быстрее залез под одеяло. Непонятно почему, но его преследовали тревожные мысли. Глядя на дикий камень стен, он не заметил, как погрузился в сон. Иногда ему казалось, что глаза черной змеи на балахоне сияли красным светом, и тогда он со страху сильнее заворачивался в одеяло.
***
— Эрик! Эр!
— Да что вам еще надо? — раздраженно уточнил брюнет, идущий на зельеварение.
— Темную магию успел уже выучить? Дед помог? — с вызовом уточнил плотный гриффиндорец Энтони Маклагген.
— Естественно, для тебя старался, — съязвил в ответ Нотт, после чего ускорил шаг.
Его дедушка действительно был Пожирателем Смерти, да и отец с матерью хоть и косвенно, но поддерживали сторону аристократов.
Но ведь это не значит, как считал Эрик, что их семья не имеет права на счастье и нормальную жизнь!
Они что, людьми не являются?
И какого черта все так трепетно относятся к той войне, что завершилась в девяносто восьмом году? Ведь она попросту бессмысленна, а глядя на этот мир можно всерьез начать размышления, а правы ли гриффиндорцы?
Глядя на эти счастливые надменные лица ровесников с львиного факультета так и хочется врезать им по лицу, чтобы не задавались и не мнили себя Героями с большой буквы.
Однако, нормальные люди вынуждены держаться достойно.
— Импендимента! — раздался голос сзади. Это явно был Артуриус Смит, худощавый и светловолосый, что уже учился на третьем курсе Гриффиндора, а в развитии так и остановился на первом.
— Экспеллиар… — Эрик попытался защититься, но силы были неравны.
— Секо! — выкрикнул Энтони и брюнет почувствовал, что по щеке растянулся длинный порез, а на пол потекла кровь.
— Мистер Нотт, — раздался укоризненный голос директрисы МакГонагалл.
Мерлинова борода, как же она раздражала своей излишней любовью к Гриффиндору и вообще ходили слухи, что эта женщина являлась очень строгим учителем и даже не понимала шуток.
И хотя Альбус слышал от родителей, что профессор МакГонагалл была воплощением добра и справедливости, она ему таковой не казалась. Наоборот, от ее изумрудно-зеленой мантии веяло чем-то слегка зловещим.
— Мистер Нотт, вы еще слишком мало знаете, чтобы тягаться со старшими детьми. Не успели явиться в школу, как устраиваете дуэль!
— Но я… — в отчаянии начал ошеломленный слизеринец, но Минерва остановила его властным взмахом руки.
— Минус сорок баллов со Слизерина и отработка, — после этих слов женщина быстро удалилась. Ее ярко-зеленая мантия быстро замелькала в пролетах коридора.
— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!
— Мистер Нотт, радуйтесь, что ваш факультет не закрыли! — рявкнула учительница, видимо, услышав его слова.
Закатив глаза, брюнет вошел в кабинет Зельеварения. Его плечи все еще немного дрожали.
— Что произошло? — уточнил обеспокоенный Альбус, дружески подпихнув однокурсника плечом.
— А ты не догадаешься? — язвительно ответил Эрик вопросом на вопрос. — Хотя, вам не понять, то есть гриффиндорцам. Вас восхваляют! Как же, дети героев из факультета, выигравшего в войне, святые ангелы! — на последних словах Нотт презрительно скривил губы. — Это же мы такие плохие, что нас всех пора в Азкабан сажать сразу же после рождения!
Мы ведь дети убийц и наши семьи состоят из преступников, а добро всегда побеждает зло!
Ну надо же! Как мило! — резко проведя рукой по царапине на щеке, Нотт отвернулся к окну.
Таким, как Поттер, его не понять. Однако, в этом он глубоко заблуждался.
— Как видишь я не гриффиндорец, а такой же слизеринец, как и ты.
***
Джинневра Поттер перетирала вымытую посуду на кухне, когда в дом влетела серая сова. Сама Джиневра немного пополнела за эти годы, но все-таки оставалась такой же веснушчатой и яркой.
Женщина довольно быстро изменилась в лице, увидев птицу. Явно письмо от кого-то из детей. Скорее всего, от Джеймса, так как он писал чуть ли не по пять раз на неделе.
Однако, письмо прислал не старший, а младший сын.
«Дорогие родители,
Я поступил на факультет „Слизерин“. Знаю, что вам не очень это понравится, но все претензии к шляпе, о чем я уже объяснял Джиму.
У меня появился друг по имени Эрик Нотт.Он много читает и с ним интересно болтать обо всем на свете. Я встретил Гермиону Уизли, она отлично знает свой предмет —Трансфигурацию и единственная не придирается к нашему факультету.
Передавайте привет Лили.
Ваш сын, Альбус.»
Тарелка в руках Джиневры так и рухнула на пол.
— Милая, что случилось? — подошедший Гарри нежно приобнял жену за плечи. У него сегодня заканчивался отпуск и мужчина был дома.
— Ал на Слизерине, — упавшим голосом проговорила женщина, глядя куда-то вдаль.
— Что? — услышавшая разговор родителей Лили так и подпрыгнула от удивления. — Он теперь со змеями?
— Успокойся, — мягко одернул дочку Поттер. — А что плохого в том, что наш сын на этом факультете? К тому же он нашел приятеля.
— Чьи родители стерва Гринграсс и Теодор Нотт, поддерживающие идеи Пожирателей Смерти. У Эрика, кстати, дед состоял в армии Волдеморта. Я помню, был там какой-то Нотт, — все еще раздраженно напомнила Джинни, скрестив руки на груди.
— А еще из Слизерина выходила армия В-В-Волдеморта, — девочка всё-таки преодолела себя и проговорила это имя.
— Но и достойные люди там тоже есть! И причем тут Альбус? — все еще недоумевал обеспокоенный отец семейства.
— А вдруг он испортится там? Это же змеиный факультет!
Зло еще осталось, просто выбрало другие души. К тому же столько ужасных людей выпустил этот колледж…
Вдруг наш сын станет одним из них?
У меня плохое предчувствие, — искренне признала бывшая мисс Уизли, с тревогой взглянув на возлюбленного.
Гарри хотел ответить, но неожиданно почувствовал, что в шраме больно кольнуло. Интересно, с чего бы это? Ведь Волдеморта нет!
А хотя, вдруг жена права в том, что тьма всё еще не иссякла по настоящему, а воплотилась в других человеческих душах?
Нет, бред какой-то!
Завтра просто необходимо погрузиться в работу, так как такая чушь лезет в голову, когда долго отдыхаешь!
Но действительно ли всё так позитивно и просто? Загадка…
***
Альбус грустно посмотрел в окно. Хотя было только второе сентября, но небо казалось совершенно затянутым серой пеленой. Первый учебный день начался скверно: по пути на завтрак с ним не поздроровалась даже его кузина Роза, а ее подруга-гриффиндорка Меллори Грин прошептала что-то вроде «змееныш». Его, радуется, никто не мог третировать, как Эрика. Но ощущение, что он попал в «неприкасаемые» казалось отвратительным. Альбус посмотрел на свой значок серебристой змеи и почему-то ужасно захотел, чтобы это холодное осеннее небо разрядилось, наконец, дождем.
