Встать, суд идет!

Глава 1

Яркие языки пламени с аппетитом пожирали газетную страницу. Типографская краска едва ли успела обсохнуть на свежем выпуске «Пророка», как его постигла незавидная участь. А Драко Малфой тем временем продолжал комкать и рвать экземпляры неудачливого выпуска ежедневника, которые только смог выкупить по пути на работу.

Третий раз за неделю он попадал на первую полосу газеты. Такого ажиотажа вокруг своей персоны он не видел даже после награждения орденом Мерлина за заслуги перед магическим обществом, хотя и приложил для его получения немало усилий. Сейчас же для оглушительной славы молодому человеку не пришлось делать ровным счётом ничего. В этом собственно и заключалась причина неконтролируемого акта агрессии против незадачливых страниц бумаги.

«РОМАН ВЕКА!» — вызывающе кричал заголовок черно-белых страниц, а сразу под ним красовалась недвусмысленная колдография пары молодых людей в страстных объятиях. Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что газетчики выставили приватное фото двух именитых людей на всеобщее обозрение, но, как и в любой щекотливой ситуации, не обошлось без «но».

Во-первых, эти колдографии имели непосредственное отношение к персоне Драко Малфоя, а точнее он был их главным героем. Во-вторых, его соратницей по несчастью или «головокружительному счастью», если верить статье, стала не менее заметная персона магического мира — Гермиона Грейнджер. И, в-третьих, Драко Малфой абсолютно не мог представить, как такое возможно.

С самого начала этой недели жизнь молодого человека перевернулась с ног на голову. Статьи о его романе с мисс Грейнджер выходили с завидной регулярностью, и каждый раз истории об этих невероятных отношениях обрастали всё более красочными подробностями. Совы из редакции летали в его офис стаями, бесчисленные просьбы об интервью и комментариях к происходящему уже довели Малфоя до нервного тика.

Но самое худшее было в том, что ему никто не верил. Собрав всё свое мужество и вооружившись безграничным терпением, он ответил на первое послание из «Пророка» развернутым письмом, в котором самыми логичными и верными, на взгляд Драко, доводами было аргументировано, почему роман между ним и мисс Грейнджер невозможен. Каково же было его удивление на следующий день, когда газетчики опубликовали его письмо в новой статье вместе с десятью причинами его (Драко Малфоя) так называемых отговорок.

Сама же Грейнджер бороться с писаками вроде даже не собиралась. С выхода первой статьи она отказалась давать хоть какие-то комментарии, а все письма, которые отправлял ей Малфой с просьбой разъяснить происходящее, были возвращены ему назад нераспечатанными.

Единственное, что приходило в голову молодому человеку — что всё это козни его конкурентов, которые пытаются вставить палки в колеса новой набирающей обороты компании Малфоя, прогрессивно шагающей в области фармацевтического зельяварения. Он мог поимённо назвать лиц, способных проплатить эти статьи, и был на полном серьёзе готов отплатить им той же монетой. Однако, частный сыщик, которого он нанял дабы следить за своими конкурентами, не принёс никакой пользы, а только утверждал, что статьи об этом романе вызвали панику в кругах магической бизнес-элиты, ибо Малфой неожиданно и стремительно стал набирать популярность среди обывателей.

Казалось бы, что может не устраивать молодого Малфоя в сложившейся ситуации? Ему не пришлось даже пошевелить мизинцем левой ноги, чтобы обойти своих конкурентов в пиар-компании, но всё же Драко осознавал, к чему могут привести подобные слухи. Их яркость может навсегда оставить след на его и без того небезупречной репутации. Особенно, если исходом этого газетной истории окажется грязный разрыв «влюбленных» по его вине. Драко боялся даже представить, что могут сделать с ним за разбитое сердце народной любимицы, которой, к слову, в личной жизни итак не везло.

Не прошло и года с того момента, как тот же самый «Пророк» в коротенькой и очень скромной заметке упомянул о разрыве помолвки между мисс Всезнайкой, как по старой памяти про себя называл её Драко, и господином Уизелом младшим, согласно всё той же старой памяти. Причины и последствия были сведены в заметке к одному предложению. Такая краткость и тактичность со стороны прессы оправдывается только содействием их общего друга Поттера, который имел в то время буквально безграничные связи во всех сферах магического мира. Сегодня же, с приходом в редакцию старого доброго «Пророка» акул пера нового поколения, Поттер уже не может решить подобные проблемы, чиркнув коротенькую записку директору газеты. Но всё же Малфой отдал должное своему бывшему однокурснику, ведь дружественное Поттеру издание «Придиры» честно пыталось замять нарастающий скандал с помощью светских хроник, в которых были жирно подчеркнуты холодность и безразличие персон Малфоя и Грейнджер друг к другу на всех встречах, раутах и приемах, где они могли пересекаться. Только вот вездесущий «Пророк» воспользовался этими статьями в свою пользу, распаляя тему тайной связи двух успешных молодых людей. Читатели же с безграничной охотой верили витиеватым домыслам и красноречивыми фотографиям, нежели сухим, но логичным фактам.

Что ж, выхода не было. Газетчики объявили войну. И Малфой готовился к наступлению по всем фронтам. И первым шагом Драко, как хорошего стратега, был сбор информации, которым как раз занимался частный сыщик.

Единственным минусом этого хваткого парня было то, что его уже лет как тридцать сложно было назвать парнем. Сыщиком был пожилой мужчина, бывший аврор со склонностью принимать на грудь слишком много огневиски и прочих хмельных напитков. Впрочем, сотрудничеству это ни в коей мере не мешало, а подход можно найти к любому человеку.

Звук переливаемой из графина в бокал жидкости отвлёк Малфоя от увлекательного занятия. Драко медленно обернулся к мини-бару в своем кабинете и не без удивления отметил, что сыщик с присущей ему невозмутимостью опустошает запасы его дорого виски.

— Мистер Коди? — пытаясь не показаться растерянным, спросил Малфой. — Как Вы сюда прошли? То есть Вы давно здесь?

— Что ты так напрягся, Драко, — без тени смущения начал мистер Коди, вглядываясь в янтарную жидкость внутри уже полупустого бокала, — твоя секретарша пустила меня, ты был занят, я решил выпить. Всё в порядке, успокойся.

— Я спокоен, мистер Коди, я слишком спокоен! Вы вообще видели, что они напечатали в этом выпуске?!

— Тш-ш-ш, — прервал тираду Малфоя сыщик, — для начала расслабься. Может, выпьешь?

— Я не могу пить! Это ни в какие рамки! Они сошли с ума! Я и Грейнджер целуемся в магловском парке! Это возмутительно!

Драко бросил одну из уцелевших страниц мистеру Коди.

— Я вообще ни разу не был в этом парке!

Мистер Коди внимательно присмотрелся к колдографии. Затем достал небольшой монокль с выпуклыми линзами и посмотрел ещё раз.

— Колдомонтажа нет, и ты не можешь отрицать, что на колдо именно ты. На тебе даже тот же костюм, — через минуту ответил Коди.

— Я вижу, дракл их подери!

Бешенство молодого человека было таким сильным, что его белокурые волосы без содействия хозяина перешли из образца гладкой укладки в состояние полнейшего беспорядка за считаные секунды, а верхняя пуговица мантии была готова отправится в полёт при каждом его натужном вздохе. Но всё это взвинченное состояние разбивалось вдребезги о холодную невозмутимость мистера Коди.

— Ладно, что-нибудь удалось выяснить? — наконец сдался Малфой.

— Ничего стоящего, — прихлебывая из бокала начал Коди, — выпуски светской хроники ведут три корреспондента и два колдографа. Ребята с незапятнанной репутацией. Любят скандалы, но никогда в них не участвуют. Пишут нагло, дерзко и правду.

— Какую правду?! Эту правду?!

— Ваш конкретный случай — особенный. Однако, мои источники утверждают, что без проверки они материалы брать не будут. Уж поверь, если они это печатают, значит действительно считают, что у тебя роман с мисс Грейнджер.

— Но кто им предоставляет эту информацию?

— Пока выяснить не удалось.

— Всё без толку, — Малфой сел за стол и опустил голову на скрещенные руки.

— Не стоит отчаиваться Драко, мы только начали, — утешительно заметил сыщик.

— Да, но уже второй раз попали в тупик. Это похоже на розыгрыш. Кому может быть нужен мой роман с Грейнджер?

Коди поставил пустой бокал на каминную полку, поморщился от последнего глотка, а затем с легкой хрипотцой от выпитого виски произнес:

— Может быть, самой Грейнджер.

В этот момент Драко впервые за всё время этой напряженной гонки с газетчиками искренне расхохотался. Действительно было бы забавно, если всю эту кашу заварила поехавшая с катушек бывшая гриффиндорка. Просто потому что ей стало скучно, или чтобы отомстить, а может, просто захотела привлечь его внимание. Как бы всё стало интересно, если бы это было правдой, но действительность такова, что мисс Серьезность не способна на такие глупые поступки и ей вовсе нет дела до мелких сплетен, ведь её репутация безупречна, а газетные скандалы о романах с популярными мужчинами стали для нее не в новинку уже с четырнадцати лет. В общем и целом, все законы логики были против подобного исхода событий.

Отсмеявшись, Драко подошел к мини-бару и налил себе немного виски. Коди одобрительно хмыкнул, что являлось и недвусмысленным намёком на еще одну порцию выпивки для сыщика. Драко не без ухмылки налил бокал и ему.

— Что же теперь будем делать, Коди?

— Есть один вариант, Драко.

Мужчины уютно устроились в кожаных креслах кабинета, покачиваясь на задних ножках и сложив ноги на стол, они почти безмятежно потягивали дорогой напиток из своих бокалов.

— Что ты предлагаешь?

— Предлагаю съездить в парк, где было сделано это колдо.

— Что? Но зачем? — удивился Драко.

— Проверим на следы остаточной магии. Может, кто-то силой привел вас туда, а потом стёр память.

— Меня и Грейнджер разом? Забавная мысль Коди, но неправдоподобная. Кстати, у тебя есть имя? Почему ты пользуешься только фамилией.

— У моих родителей было странное чувство юмора.

— Страннее, чем у моих?

— Даже не представляешь, насколько.

— Заинтриговал. Ну и как же тебя назвали?

— О, нет, Драко, — Коди ухмыльнулся в бокал виски, — эту тайну я расскажу тебе в одном случае.

— Я готов заплатить любые деньги, — смешливо поддержал Драко.

— Ну уж нет. Я назову тебе свое имя, если только меня удивит финал этого дела.

— Но ты можешь смухлевать.

— Вот именно, — Коди подмигнул Малфою. — Ладно, надо проверить тот парк. Тебе нужно проехать со мной, чтобы ничего не упустить.

Малфой с неохотой поднялся с удобного кресла. Уверенность в бессмысленности поездки не покидала его, однако, это означало хоть какое-то движение. А вот сидеть запертым в четырех стенах в окружении пепла газет было еще менее заманчивым делом.

Появление двух волшебников в центре Лондона осталось незамеченным. Прохожие привыкли к чудаковатым иностранцам и весьма чопорно относились к новым тенденциям моды, поэтому все предпочитали просто не замечать довольно колоритных мантий мужчин.

Коди расправил скомканный газетный лист в руках. Место на котором он сейчас стоял, судя по снимку, занимал и колдограф, когда делал эту колдографию.

— Драко, встань вон там передо мной, чуть правее этой облепленной голубями статуи.

Малфой с неохотой послушался своего детектива. На улице было довольно сыро и промозгло, что в общем-то нормально для осеннего Лондона, но непривычно для волшебника, который большую часть времени проводит в магической Англии, где все предпочитают солнечную погоду классическим британским пейзажам.

Пока Коди совершал какие-то манипуляции с волшебной палочкой и всячески пытался вычислить следы свежей магии в этом месте, Драко потеплее укутался в свою твидовую мантию так, что из-под воротника была видна фактически только белёсая макушка молодого человека.

Коди продолжал старательно исследовать среду. Его взмахи палочкой становились более агрессивными, а настроение Драко — более сварливым. Ему жутко надоело стоять на одном месте и наблюдать за действиями сыщика. Руки не согревали уже даже перчатки. Драко стал нетерпеливо переступать с ноги на ногу.

— Кажется, что-то нашел, — неожиданно призвал внимание Драко его детектив.

Малфой сошел со своего поста правее статуи по направлению к Коди и тут произошло сразу несколько вещей.

Во-первых, волшебная палочка сыщика с треском и огромным снопом ярко-красных искр подлетела на несколько метров вверх. Во-вторых, что-то сбило Драко с ног и он как подкошенный упал навзничь. И в-третьих, перед тем, как почувствовать тупую боль в затылке, Драко ощутил другое пренеприятнейшее чувство. Он увидел как его точная копия — а если бы Драко не был убеждённым реалистом, уверенным в том, что находится в своем уме, то он сам — направляет волшебную палочку в его же сторону и выпускает луч серебряного света.

Затем последовала темнота.




Глава 2

Шум в голове — вполне привычное ощущение для человека, который ведёт близкое знакомство с большим количеством алкогольных напитков, а с некоторыми из них даже переходит на стадию серьёзных, долгосрочных отношений. Наверное, поэтому Коди не понимал страдальческого вида Драко, который не мог отнять пальцев от висков без сопровождения фальцетных завываний в голове.

— Живой? — с толикой нарочитого сочувствия поинтересовался Коди. — Кажется, этот раунд остался за соперником.

— Говори, пожалуйста, тише, — с умоляющим видом обратился к нему Малфой. — Что это вообще было?!

— Ну, у меня появилась пара теорий на этот счёт. Однако, рекомендую не торопиться с выводами и обождать.

— Обождать?! На меня напали средь бела дня! В магловском районе, а Аврорат даже пальцем не пошевелил!

— Зато я видел пару репортеров. — как-то слишком жизнерадостно, по мнению Малфоя, подметил Коди.

— Ты так говоришь, будто это хорошо, — буркнул в ответ молодой человек, продолжая неистово растирать виски.

Коди прошагал от рабочего стола Малфоя к бару и совсем по-хозяйски достал бутылку дорого коньяка и два бокала. Просветив бутылку на солнце и оставшись довольным от увиденного, Коди разлил содержимое бутылки по бокалам и направился обратно к столу, насвистывая незамысловатую мелодию.

— Пожалуйста, прекрати! — не выдержал Драко. Его голос был полон неподдельной муки, а Коди словно не замечал страданий своего нанимателя.

— Выпей, — предложил Коди, — полегчает.

— Я не понимаю, отчего ты в таком хорошем расположении духа? — не поднимая головы, пробурчал Драко. Запах алкоголя, поставленного перед ним, отозвался в голове неприятным звоном, от которого парень только сильнее поморщился.

— А по-твоему нет повода? — Коди залихватским движением поднял бокал, словно собирался чокнуться с невидимым собутыльником, а затем залпом опустошил тару. Издав звук, похожий на рычание, он со звоном поставил бокал на лакированную поверхность стола, отчего Драко глухо простонал и как-то заметно съежился. — Сегодня мы убедились, что у тебя нет провалов в памяти и на самом деле никакие шуры-муры с мисс Грейнджер ты не ведёшь.

— Будто бы раньше мы этого не знали, — продолжал бурчать Драко.

— Зато мы наверняка выяснили, что фотографии подлинные, — продолжал рассуждать Коди, не обращая внимания на недовольные комментарии пострадавшего. — А еще — у твоей копии определенно есть связи в «Пророке».

— Это ты с чего взял?

— С того, что в парк журналисты прибыли быстрее авроров.

— Час от часу не легче, — простонал парень. Неутешительные новости заставили его отнять руки от гудящих висков и протянуть их к бокалу коньяка, который уже через мгновение был опустошен. — Зачем тот хмырь вообще туда пришел?

— Возможно, там намечалась новая фотосъемка для завтрашней статьи. Только вот дама припозднилась.

— Радует хотя бы то, что мы сорвали им планы! — уже более живо отозвался Малфой.

— Не совсем. Статья всё равно появится. И журналисты выкрутят факты так, как им удобно, сам понимаешь.

— Не понимаю, почему авроры не стали разбираться? Пара строк в протоколе и всё! Коди, нас послали куда подальше с таким видом, словно я каждый день сам на себя нападаю.

— Мы сдвинулись с мертвой точки, Драко, и это хорошо. Дело начинает принимать интересный оборот, а значит, нам пора действовать.

Малфой почувствовал прилив жизненной энергии. То ли решимость бывшего аврора придала ему сил, то ли живительная сила коньяка наконец-то разорвала оковы раздражающей боли в его голове. Однако, выпивать с Коди уже начало входить в привычку молодого человека. Подобная мысль заставила Драко подумать о защитных заклинаниях на бар в своём кабинете.

— Для начала, я советую тебе пригласить своего адвоката и связаться с Грейнджер.

— Я пробовал с ней связаться. Она игнорирует любые попытки выйти на связь.

— Предоставь это мне.

— Ты очень самоуверен, Коди, — с усмешкой отозвался Малфой. Вся мощь его корпорации не смогла пробить железный занавес, которым окутала себя Гермиона Грейнджер. Тот факт, что старику удастся найти подход к этой суровой особе казался Драко очень сомнительным.

— У всех свои методы, шеф, — ответил Коди с недоброй ухмылкой. Драко нервно сглотнул. Он сам всегда считал свою ухмылку образцом коварства и обаяния, пока не познакомился с Коди, который в этом аспекте на сто шагов вперёд обставил своего нанимателя. Эффект от ухмылки старика был таким ошеломляющим, что Малфой, признаться честно, испугался спрашивать своего детектива о методах, которыми он собирается связаться с Грейнджер.

— Я сейчас же напишу Забини,
— ответил Драко, явно пытаясь показаться более деловым перед подчиненным.

— Ну, я пошел, — только и ответил Коди. Мужчина подхватил со стола свою большую фетровую шляпу и театральным движением поместил её себе на голову, как на постамент, а затем, насвистывая всё ту же незамысловатую мелодию, скрылся за дверью кабинета, оставляя за собой навязчивый запах алкоголя.

Услугами адвоката Драко Малфой пользовался нечасто. Работа мистера Забини стоила ему недешево как в материальном, так и в моральном плане. «Дружба дружбой, а галлеоны счёт любят», — не забывал повторять ему Блейз каждый раз, когда Драко обращался к нему за помощью. Кроме того, каждая совместная работа в конечном итоге превращалась в длинную беседу о личной жизни дорогого друга Малфоя, которая по факту мало его волновала, но не могла быть проигнорирована.

Вот и сейчас — вместо лаконичного и внятного ответа на свой запрос в юридическую контору «Забини и ко», Малфой получил огромный прайс с расценками на услуги разных видов и категорий, а затем полный подробностей и нюансов рассказ в письменном виде о том, как сложно проходит бракоразводный процесс в благородном семействе Блейза. Письмо сводило смысл к тому, что у отправителя и самого проблем выше крыши.

Прочитав четыре абзаца витиеватого почерка своего друга, Драко почувствовал, что головная боль снова решила наведаться в гости, и с раздражением отложил куртуазные повествования незадачливого товарища.

Малфой, в отличие от Блейза, был более краток в своих письмах, поэтому на составление ответа для Забини ушло ровно три секунды, две из которых были потрачены на поиски пера. Затем чернокрылый филин унёс в своих лапах послание, содержащие краткое, но емкое «Приезжай».

Несмотря на «океан отчаянья» и «беспросветную душевную тьму», Блейз не заставил себя долго ждать. Его появление в камине кабинета Драко Малфоя вынудило разлететься по всему периметру помещения клочки обгоревших газетных страниц.

Драко раздражённо втянул воздух — одно упоминание об этих статьях выводило его из равновесия. Зато с излишней театральностью своего друга Малфой вполне свыкся. А вот Блейз не привык пачкать свои дорогие кожаные ботинки о пепел умерщвлённого выпуска «Пророка». Парень брезгливо скинул с ботинка клочок не до конца сгоревшей колдографии. Изображение безумно влюбленного Малфоя пропархало над утихающим зеленым пламенем, а через секунду исчезло навсегда.

— Прости, мой друг, что так безжалостно растоптал твою любовь, — нарочито елейным голосом обратился Блейз к хозяину кабинета, — однако, мои чувства были растоптаны не менее вероломно.

— Забини, — Драко попытался изобразить улыбку на своем лице, старательно делая вид, что оценил юмор товарища, — присаживайся.

Малфой любезно указал адвокату на комфортное кресло прямо напротив своего стола, однако, Забини проигнорировал предложение друга, а вместо этого направился прямиком к бару, что вновь навело Малфоя на мысли о запирающем заклятье.

— Если вкратце, — начал диалог Забини, — то с кем ты собрался судиться в этот раз?

— По-моему, это очевидно — конечно же с газетчиками!

— И в чём же, если не секрет, ты собираешься их обвинять? — гость Малфоя наполнил бокал красным вином и вальяжно прошествовал к креслу. Весь облик мага выражал смертельную скуку и грусть. Черная мантия, расшитая замысловатыми рисунками, добавляла мрачности его пронзительно печальному образу. Даже в походке Забини чувствовалось какое-то смятение.

— Разумеется, в клевете. Мало того, что они публикуют непроверенную информацию, так еще и отказываются опровергать свои же бредни! Это немыслимо! Сегодня из-за их проклятой утки я пострадал физически, — воспоминание об утреннем происшествии отразились болью в голове Малфоя, словно тело только при напоминании осознало свою травму и тут же откликнулось. Резкие и неприятные ощущения заставили Драко вновь застонать и вернуться в уже ставшую привычной позу с руками у висков.

— А вот с этого места прошу поподробнее, — заинтересованно отозвался Забини.

Максимально лаконично, но с длительными перерывами на стоны и с жалобами на головную боль Малфой изложил другу события сегодняшнего утра, особенно красочно применяя эпитеты к своему двойнику и представителям аврорского корпуса, которые, по словам пострадавшего, не просто некомпетентно, но даже вредительски подошли к такому серьёзному делу.

За время рассказа Забини успел дважды наполнить свой бокал вином, чуть больше десятка раз томно вздохнуть, трижды вспомнить о своём неудавшемся браке и единожды не очень удачно пошутить. Весь этот перечень едва ли был по достоинству оценен Драко, однако этих двоих связывали долгие годы общения, переросшие со временем в крепкую дружбу и партнерство. Поэтому хозяин кабинета снисходительно воспринимал иллюзорную беспечность Блейза, с которой, как может показаться, он отнёсся к проблеме друга, ведь в действительности он был первоклассным адвокатом, умеющим правильно и точно растолковывать факты, грамотно обращаться с законами, находя в них безупречные лазейки и кроме того обладал невероятным обаянием, которое безотказно действовало на судей.

— Что ж, Драко, — дослушав до конца историю, начал Блейз, — процесс против «Пророка» очень громкое предприятие, которое, я гарантирую, отразится на твоей репутации и, как следствие, на карьере. Ты готов к этому?

— Я готов к чему угодно, лишь бы этот ад закончился! — мученически простонал Драко, продолжая растирать свои многострадальные виски. — Ты даже не представляешь, какое письмо я на днях получил от матери. Она доверяет газетчикам больше, чем родному сыну. Теперь мало того, что она обвиняет меня во лжи и скрытности, так еще и приступила к какой-то нелепой подготовке к свадьбе! Меня каждый день одолевают сообщения из кондитерских, портных и невесть еще каких магазинов со свадебными акциями и рекламами! И знаешь, это только самая малая часть проблем, доставленных этим мерзким враньём.

Надо сказать, что Драко весьма преуменьшил вмешательство миссис Малфой в данную историю. Нарцисса всегда ставила в приоритет счастье собственной семьи и поэтому, как и любая другая мать, была уверена в том, что сыну необходима достойная спутница жизни. Однако, так сложилось, что Драко в гонке за общественным признанием и с его бесконечной работой абсолютно не заботился о личной жизни, предпочитая длительным и серьезным отношениям краткосрочные романы с девушками из своего круга. Глубоко опечаленная такой ситуацией миссис Малфой давно для себя решила, что личное счастье сына — это её забота и уже долгое время подыскивала для Драко идеальную кандидатуру, не надеясь, что её ребенок справится с такой важной задачей самостоятельно. Таблоидная новость последних дней стала шоком для всей семьи Малфоев. Изначально приняв в штыки выбор сына, миссис Малфой вскоре изменила своё мнение, вероятно посчитав, что та ярость и негодование, с которым Драко отрицает факт своих отношений перед семьей, является подтверждением его глубоких чувств и страхом осуждения. А так как счастье сына является первостепенной задачей Нарциссы, она, скрипя сердцем, приняла «избранницу» своего отпрыска и решительно вознамерилась поддержать его в таком серьезном деле.

Все это доставляло Малфою определенные трудности, так как семейные ужины больше походили на комедийные представления, в которых хладнокровным оставался только отец семейства, решивший попросту не вмешиваться. А любые поползновения Драко в сторону «интрижки на стороне» стали для молодого человека просто опасными для жизни.

— В этом я не могу винить твою матушку, — задумчиво прервал мучительные размышления Драко Блейз, — признаться честно, я и сам был немало удивлен этой шумихе вокруг твоего романа с Грейнджер, однако не воспринял эту новость как шокирующую.

— Не понимаю тебя, Блейз.

— Ну я всегда считал, что мисс Заучка тебе симпатична, — тон Забини превратился в игривый, отчего Драко сморщился, как от кислого лимона.

— Вот это уж совсем неправдоподобно, — откликнулся Драко.

— Отчего же?! Всю школьную жизнь ты к ней относился «по-особому», — последнее слово Забини сопроводил воздушными кавычками, — да и её привлекательность отрицать сложно. В конце концов, очень видная девушка, лакомый кусочек для влиятельных мужчин нашей страны. Хочешь сказать, что это не так?

— Да, возможно, — Драко словно впервые посмотрел на ситуацию с подобной стороны. Он и раньше-то не отрицал выгоды из вымышленного романа с Грейнджер, но обостренное чувство справедливости не давало четко сформулировать эти положительные моменты. Сейчас же Блейз высказал их напрямую. — Но всё же это неправда. Я не встречаюсь с Грейнджер и не собираюсь. Я просто хочу как можно быстрее замять эту историю с газетчиками, и поэтому прошу тебя вмешаться. А не рассказывать мне о том, какой я счастливец.

— Понял тебя, как всё-таки удивительно складывается жизнь. Ты бежишь от любви, в то время как я не могу её догнать, — высокопарно произнес Блейз и сделал большой глоток из бокала. — Всё же не могу понять, почему тогда сама Грейнджер не реагирует на эту шумиху?

— Для меня это тоже остается тайной, Блейз. Я отправил Коди разобраться с этим, не совсем уверен в его успехе, но других идей у меня пока нет. Что касается тебя, я могу рассчитывать на твое содействие?

— Скажем так, я заинтересован, дело определенно будет громким, и если прогорит, то я получу немалую выгоду, однако не жди от меня поблажек. Дружба дружбой, а галлеоны счёт любят.

— Само собой, — Драко довольно улыбнулся. Наконец-то ситуация сдвинулась с мертвой точки. Теперь уж газетчики поплатятся за принесенные ему неудобства. — Я попрошу, чтобы секретарь прислала тебе все выпуски «Пророка» со статьями об этом пресловутом романе — будет что предъявить в суде.

— Да. И будь любезен, попроси мистера Коди держать меня в курсе. Мне пока совсем неясно, зачем использует твою личность для романтических встреч с Грейнджер, но этот человек определённо тоже должен понести ответственность. И за нападение в том числе.

— Благодарю тебя, Забини, если бы ты ещё мог избавить от физической головной боли, цены бы тебе не было!

— Что ж, к сожалению, я не могу излечить ни твои физические, ни свои душевные раны, но могу напомнить, что ты всё же занимаешься фармацевтическим зельеварением и просто обязан знать хоть что-то обезболивающее.

Последнее время чувствовать себя идиотом у Драко вошло в привычку. Сначала из него делали дурака газетчики, потом мать относилась к нему, как к глупому младенцу — этр выбило его из колеи. Теперь же очевидный факт, высказанный Забини о его откровенной некомпетентности и рассеянности, заставил Малфоя всерьёз задуматься о своём здравомыслии. Однако, быстро утешив себя тем, что быстрая череда событий в его жизни привела бы в смятение кого угодно, Драко успокоился. Но настырный голос маменьки в голове всё же не к месту пропищал на запредельно высоких нотах: «А вот был бы женат на хорошей девушке, о твоей головушке бы уже позаботились!» Быстро выкинув из головы навязчивое видение, Драко вежливо улыбнулся Блейзу и решил перевести разговор в менее унизительное для себя русло.

— Я так и не понял, что произошло у тебя с Милисентой?

Забини томно вздохнул и встал со своего места. Очевидно чтобы в очередной раз наполнить свой опустевший бокал.

— Признаться честно, я сам ничего толком не понял, — начал рассказывать Забини, неторопливо приближаясь к бару своего друга. — Просто в один прекрасный день она собрала свои вещи и ушла. Я пытался с ней связаться, просил поговорить, приезжал к её родителям, но всё тщетно. Она попросту не желает меня видеть.

— Может, она узнала о твоих интрижках?

— Это же не повод разрушать брак! — Блейз так резко отреагировал на высказывание Малфоя, что часть вина пролилась мимо. В другой ситуации Драко бы непременно отчитал друга за криворукость, но сейчас это было бы крайне невежливо, и поэтому хозяин кабинета просто воспользовался волшебной палочкой и исправил оплошность Забини.

— Прости, я так неловок, — ответил Блейз без тени сожаления, — да, я не спорю, верным назвать меня можно с большой натяжкой, но я всегда ценил наши отношения. Не забывал про даты и праздники. Да и если уж быть совсем честным, она и сама не была идеальной женой.

— Хочешь сказать, что Миллисента тебе изменяла? — удивился Драко. Он и сам-то не считал бывшую жену своего друга поборницей морали и чести, но всё же её глубокая влюбленность в Блейза еще со школьной скамьи казалась Драко чем-то болезненным, и представить её неверной было сложно.

— Именно. Эти подозрения появились еще полгода назад. Но я же сам не ангел, не стал придавать этому значение, а тут оказывается, всё было гораздо серьёзнее.

Блейз снова занял своё место. Теперь его бокал был полон вина также, как и глаза сожаления. Весь вид Забини говорил о том, что ему плохо без жены и он с присущей его натуре театральностью переживает из-за её ухода.

— Ну может, оно и к лучшему? — осторожно спросил Драко, понимая, что подобная фраза в данных обстоятельствах может вызвать нежелательную агрессию.

— К лучшему — остаться одному в этом жестоком мире?! — яростно ответил Блейз, подтвердив опасения друга насчёт своего высказывания. — Я раздавлен, Драко, я брошен и унижен. Ты же её знаешь — она отберёт у меня дом, я буду брошенным, одиноким и бездомным!

— Не драматизируй. Ты же адвокат, ты можешь не позволить ей забирать твоё имущество, в конце концов. Да и зачем бы Миллисенте забирать у тебя дом?

— Не знаю! А зачем Грейнджер встречаться с тобой?

— Так, стоп! Мы уже выяснили, что с Грейнджер у меня нет никаких отношений и никогда не было. И что за бредовое сравнение? Блейз, я еще понимаю, если бы она подала на меня в суд за домогательства, вернее не на меня, а на двойника, но это было бы логичнее. Будь рассудительней, прошу тебя.

Забини что-то собирался ответить Драко. И это что-то должно было быть несомненно высокопарным и драматичным, однако этой речи не суждено было достичь слушателя. В дверь кабинета настойчиво постучали.

— О, — облегчённо вздохнул Драко, — вероятно Коди вернулся.

Но, к несчастью Малфоя, его посетителям был не Коди. Из-за двери донёсся приглушенный голос мужчины средних лет.

— Мистер Малфой, я аврор Виллистон. Прошу вас собраться и проехать со мной.

Драко молниеносно подскочил со своего места, сперва обнадёженный тем, что всё же Аврорату удалось задержать нападавшего на него. Но его надежды быстро разбились о жестокую реальность, когда следующими словами Виллстона стали:

— Вы обвиняетесь в разбойном нападении на дом мисс Грейнджер, прошу вас следовать за мной.

— Шутка ли? — начал было Забини.

Однако, увидев, что публика явно не оценит его драматических стараний, волшебник не стал продолжать.

— Забини, мне понадобится твоя помощь, — внезапно охрипшим голосом обратился к другу Малфой.

— Я как понимаю, выбора у меня нет, — обреченно ответил Блейз.




Глава 3

Существует множество вещей, которые человек никогда не впишет в список «Обязательно хочу попробовать». Среди них несомненно найдутся пункты «засунуть голову в террариум с пауками» и «явится голым на важную деловую встречу». У Драко Малфоя где-то между двумя этими пунктами был свой особенный, о существовании которого он прежде и не подозревал. Как оказалось, этим пунктом было «попасть на допрос в Аврорат с меланхоличным адвокатом и пьяным частным сыщиком».

Но все же ироничная — а в случае молодого человека злобно-саркастичная — судьба распорядилась иначе. Так и вышло, что с мыслями о злом роке и превратностях судьбы во всё ещё ноющей голове Малфой сидел в довольно мрачной комнате для допросов между томно вздыхающим Забини и по-прежнему насвистывавшим раздражительно веселую мелодию Коди.

Разговаривать не хотелось. Стоило Драко войти в комнату для допросов и увидеть Коди, как ситуация резко прояснилась. Очевидно, методы частного детектива, которыми он воспользовался, чтобы выйти на связь с мисс Грейнджер, не устраивали ни закон, ни самого Драко.

Аврор Виллистон оставил троицу наедине почти полчаса назад. Возможно, он ждал, что сообщники начнут обсуждать свой феерический провал, или же просто отлучился выпить чашечку-другую кофе. Однако, чем бы ни занимался этот представитель власти, Драко не ждал от его возращения ничего хорошего.

Ожидание было прервано внезапно и вероломно. Дверь в комнату для допросов резко отворилась и в неё вошли двое. Сперва Драко не узнал спутника Виллистона, но затем, когда сознание сопоставило воспоминания семилетней давности и картинку
действительности, Малфой признал в сопровождавшем аврора человеке мисс Грейнджер собственной персоной. Самодовольная ухмылка растеклась по морщинистому лицу Коди.

— Присаживайтесь, мисс Грейнджер, — галантно предложил даме аврор, — мы надолго Вас не задержим.

— Благодарю, — сухо, но вежливо отозвалась Гермиона.

Девушка очень робко прошла к столу, за которым уже сидели трое. Компания, надо сказать, очень разнобойно отреагировала на её появление. Забини, как и положено уважающему себя Дон Жуану, оценивающе осмотрел её внешнее состояние и, судя по реакции, остался весьма доволен. Коди нагловато хмыкнул, словно появление девушки здесь было всецело его заслугой, которой он непременно гордится. И Драко, который почувствовал, что во рту стало как-то совсем сухо. И дело не в том, что он чувствовал вину перед Гермионой за произошедшее несколькими часами ранее, нет, тут он целиком и полностью считал виноватым Коди, даже толком не зная, что произошло у дома Гермионы. Скорее, дело было в том, что он уже привык каждый день лицезреть Грейнджер. Он привык к ней — милой, чуточку смущенной, смотрящей на него с колдографий газетных страниц, на которых она непременно была в его, Драко Малфоя, объятьях.

Гермиона Грейнджер, сидящая сейчас перед Драко, всё же разительно отличалась от своей газетной копии. В ней не было того изящного кокетства, которое потоками лилось со страниц «Ежедневного Пророка», она не смотрела на Драко огромными влюблёнными глазами и не пыталась нежно его приласкать. Девушка перед Малфоем вела себя с точностью наоборот: она не то что не пожирала Драко страстным взглядом, она просто старалась на него не смотреть. Робость Гермионы чувствовалась и передавалась Драко. Девушка старательно отводила взгляд от своего названного возлюбленного, а если случайно и сталкивалась с его пристально наблюдавшими за ней серыми глазами, то тут же слегка краснела и прятала свои за пушистой, кудрявой прядью волос.

Малфой не придал значения подобному поведению девушки, обвиняющей его в разбойном нападении на её дом. В конце концов, Грейнджер тоже читает газеты, и, должно быть, ей страшно неловко видеть там себя в таком фривольном качестве с чужим мужчиной. Однако, сам Драко не мог заставить себя отвести взгляд от девушки. Живая и настоящая, а не сфотографированная на магическую колдокамеру, она казалась молодому человеку похожей на напуганного зверька с очень мягкой, пушистой шерсткой. Поймав себя на мысли, что нестерпимо желает дотронуться до прядей волос девушки, Драко тоже смутился и через силу заставил себя вслушаться в слова аврора, который тем временем вводил в курс дела адвоката Малфоя.

— Ровно в 16.42 по адресу проживания мисс Грейнджер был зарегистрирован сигнал защитных чар, — рассказывал Виллистон, — через две минуты на место прибыл отряд авроров и обнаружил на месте проникновение в жилище пострадавшей мистером Коди.

— Вы набросились на меня как псы на индейку! — перебил служителя закона Коди.

— Мистер Коди, прошу вас, не перебивайте, — раздраженно осек дебошира Виллистон, при этом морщась от запаха перегара, которым его обильно обдал яростно протестующий арестант.
— Вы были задержаны с волшебной палочкой в руках у самых дверей дома пострадавшей. Проведённая на месте экспертиза показала, что последнее применяемое Вами заклятие являлось заклятием подрыва, которое вы направили на входные двери мисс Грейнджер. Это доказывает ваши преступные намерения, мистер Коди.

— Я собирался всего лишь попасть в дом, я не собирался ничего взрывать! — упрямо протестовал частный детектив. — Кто ж знал, что двери этой дамочки так запечатаны, словно она там сокровища Морганы хранит!

От подобного заявления Гермиона нервно дернулась и очень пристально посмотрела прямо на Коди. Под её испепеляющим взглядом съёжился бы даже самый стойкий боец, однако Коди, находясь под воздействием алкоголя, который очевидно придавал ему не только сил, но еще и смелости, даже не изменился в лице.

— Я Вас понимаю, аврор Виллистон, — вступил в разговор Забини, — Ваши действия вполне укладываются в рамки закона, но всё-таки попробуйте объяснить мне, при чём здесь мой клиент?

Драко мысленно пожал Забини руку и даже подарил одну из бутылок вина из своего бара. Вопрос «при чём здесь он?» не выходил из его головы с самого начала всего действия и даже раньше — с момента, когда он увидел первую статью о своём счастливом романе в «Пророке».

— Всё просто. Задержанный мистер Коди, — начал объяснять Виллистон, — назвал имя вашего клиента, мистера Малфоя, как заказчика своего проникновения в жилище мисс Грейнджер.

Гневный взгляд Гермионы на секунду перешел с Коди на Малфоя, но тут же словно от постыдных воспоминаний переметнулся обратно, однако этого оказалось достаточно, чтобы по спине Малфоя побежали мерзкие мурашки, подгоняемые тяжёлыми детскими воспоминаниями о травмпункте на третьем курсе и сломанном носе.

— Коди, чтоб тебя, — не смог удержаться от реплики Драко, но был тут же остановлен властно опустившейся на его плечо рукой Забини. Этот жест мог означать только одно — «ты встрял, парень».

— Напомните мне, аврор Виллистон, что ожидает моего клиента за подобный проступок, — продолжил деловую беседу Забини.

— Заказ на ограбление, взлом или вредительство лица, находящегося под личной охраной Министра Магии, карается лишением свободы, сэр.

Драко нервно сглотнул, а Коди присвистнул, только в этот раз ноты были абсолютно не радостными.

— Личной охраной Министра Магии? — недоверчиво переспросил Забини.

— Именно так. Это связано со службой мисс Грейнджер.

— Не забывайтесь, аврор Виллистон, — вступила в разговор Гермиона. Её голос слегка охрип, очевидно от долгого молчания, а возможно и от того, что она не ожидала, что Виллистон начнёт углубляться в подробности её деятельности, — Вы хоть и при исполнении, но некоторые данные рассекречивать Вам не положено.

— Простите, мисс Грейнджер, — сконфуженно проговорил Виллистон, — стараюсь придерживаться протокола.

— Хорошо, продолжайте.

— Итак, — снова вступил Забини, который не привык сдаваться, — если не вдаваться в нюансы и подробности, как мне известно, на совершивших подобный проступок накладывается штраф в виде значительной суммы галлеонов, но так как мой клиент, очевидно, по не знанию, скажем так, ворвался не туда, куда следовало, он подвергается более серьёзному наказанию, верно?

— Верно, сэр.

— А распространяется ли на этот случай особая поправка, согласно которой, если заявитель отказывается от своих жалоб, то и обвинения снимаются и конфликт разрешается мирным путем?

— Боюсь, сэр, случай особый, — сомневающимся тоном ответил аврор.

Наступила неловкая пауза. Драко в уме пересчитывал кости Коди, Коди пересчитывал количество заготовленных на сегодня фляжек, а Забини пересчитывал галлеоны, которые получит от Малфоя, если сможет вытащить его из тюрьмы. Молчал даже аврор Виллистон, доподлинно не известно, что он пересчитывал у себя в голове, но возможно, он просто сверялся с протоколом. Молчание неожиданно нарушила Гермиона, которая очевидно в своей голове всё просчитала гораздо быстрее:

— Значит такая поправка существует, мистер Забини? — начала девушка.

— Несомненно, но видимо случай особый, — отвлекшись от своих мыслей, ответил Блейз.

— Но особый он только согласно тайной информации, которую мистеру Виллистону не следовало обнародовать, не так ли, мистер Виллистон?

— Именно так, мисс Грейнджер, но ведь я следую протоколу, — начал было оправдываться Виллистон.

— Я Вас прекрасно поняла, мистер Виллистон, — продолжала девушка, — но понимаете ли, — Гермиона сделала паузу, за которую успела быстро взглянуть на Драко и, тут же покраснев, отвести от него взгляд, — случилось недоразумение.

Взоры четырёх мужчин устремились на единственную девушку в помещении. Её лицо, жесты и сам голос невероятным образом преобразились. Из строгой и серьёзной Гермиона резко превратилась в свою полную противоположность. Слегка порозовевшие скулы придавали ей вид небесного агнца, круглые глаза визуально словно стали больше. А весь её вид словно выражал её кристальную невинность и смущение.

— Я Вас не понимаю, мисс Грейнджер, — ошарашенный такими переменами ответил Виллистон.

— Дело в том, — также невинно продолжила Гермиона, — что сегодня особенная дата.

— Простите, но я по-прежнему Вас не понимаю, мисс.

Гермиона смущенно повела плечами, словно то, что она собирается сказать, никак не хочет срываться с языка. Девушка вновь бросила быстрый взгляд на Малфоя, и в этот момент ему показалось, что только что картинки с газетных полос в точности сошлись с оригиналом, ведь именно такой на всех колдографиях предстает Гермиона Грейнджер в обществе с ним.

— Сегодня ровно полгода с момента начала наших с Драко отношений, — на одном дыхании выпалила Гермиона и тут же залилась пунцовой краской. Все находящиеся в помещении, включая, похоже, саму Гермиону, пребывали в состоянии лёгкого шока или даже смятения. Никто не решался заговорить первым. Но очевидно понимая, что отступать некуда, девушка продолжила. — Вы же знаете, как последнее время нас одолели репортёры, мистер Виллистон? — кокетливоо продолжала Гермиона. — А Драко, очевидно, хотел мне сделать сюрприз с помощью его сотрудника. Откуда ему было знать, что мой дом находится под такой серьезной охраной. Вы же можете понять нас, мистер Виллистон?

Молчание продолжалось. Драко уже минуту сидел с открытым ртом, но так не произнёс ничего из того, что было в его голове. То ли внутренняя цензура запрещала ему высказываться подобным образом, то ли язык просто решил не подчиняться своему прямому хозяину, но Драко молчал. Тем временем ситуация набирала большие обороты.

— Но, мисс Грейджер, если я спущу всё с рук мистеру Малфою и его сотруднику, это будет должностным преступлением.

— Я очень, очень сожалею, мистер Виллистон, — продолжала Гермиона, — но прошу Вас, позвольте мне провести этот важный день со своим возлюбленным, — на последнем слове голос девушки слегка дрогнул, — это так важно для меня. К тому же Вы вовсе не нарушите закон и не совершите должностного преступления, ведь согласно поправке, о которой упомянул мистер Забини, преступления и вовсе нет, если заявитель, то есть я, отказывается выдвигать обвинения.

— Но минуточку, мисс Грейнджер…

— Мистер Виллистон, прошу вас сжальтесь! — неожиданно подал голос Забини. — Вы знаете, мой друг законченный романтик, он так влюблен в мисс Грейнджер, что даже не задумался о последствиях. Неужели Вы — доблестный офицер Аврората — позволите такой несправедливой глупости помешать настоящим чувствам?!

— Мистер Забини, сэр, — совсем уже растерялся аврор.

— А я-то всего лишь цветочки занести хотел, — вдруг встрял Коди, — где ж тут преступление-то, а?

Малфой мысленно треснул Коди по голове, припоминая, что никаких цветов детектив с собой к Грейнджер точно не брал, и сейчас, спроси Виллистон, где эти цветы, весь спектакль накроется.

— Ну раз так, — начал сдаваться служитель закона, — я, наверное, не вправе вас всех задерживать?

— Ох, спасибо вам огромное, мистер Виллистон, — облегчённо вздохнула Гермиона.

–Эм, да, наверное, не за что, мисс.

Вновь повисла неловкая пауза. Все присутствующие начали подниматься со своих мест. Сидящим остался только Драко. Он чувствовал, что начал терять связь с реальностью, и серьёзно задумался над тем, чтобы заказать обследование в Мунго. Парень бы так и продолжил сидеть на своём стуле, горестно размышляя о своём утраченном рассудке, если бы не весьма болезненный удар локтем в бок, пришедший откуда-то справа, где Забини что-то старательно поднимал с пола.

— Что? — нервно спросил его Драко.

— Не сиди как идиот, иди обними Грейнджер! Видишь, как этот аврор на вас смотрит? — яростно зашипел на него Блейз откуда-то из-под стола.

— Что? — еще раз переспросил Драко.

— Вставай уже, — Блейз снова пихнул Драко в бок.

Виллистон же действительно внимательно наблюдал за так называемыми влюбленными, то ли история показалась ему надуманной, то ли он просто не привык верить таблоидам, то ли наоборот — верил им настолько, что, увидев воочию героев первых полос вместе, он просто растерялся и по привычке пялился на них, как на газетные страницы.

Драко на ватных ногах подошел к Гермионе и осторожно приобнял её за талию, сам толком не понимая, зачем это делает. Ощущения были странными, словно он снова попал на четвертый курс и вынужден танцевать вальс с девчонкой — непонятным, неопознанным объектом с загадочными мыслями и абсурдным поведением. Вроде бы и понятно, что происходит, но что с этим делать — абсолютно не ясно.

В ответ же Грейнджер неожиданно приникла к парню, да так легко, словно это само собой разумеющееся. Её руки моментально обвили шею молодого человека, а тело буквально вжалось в его торс. И если бы не чуть заметная дрожь во всем теле девушки, Малфой бы точно решил, что свихнулся.

— Я так рада тебя видеть, милый, — куда-то в плечо проворковала девушка.

Аврорат молодые люди и Коди покинули вместе. К частному сыщику вновь вернулось хорошее расположение духа, которое он тут же поддержал смачным глотком из своей неизменной спутницы — фляжки. Забини тоже вернулся к прежнему унылому настрою и теперь плёлся следом за Драко и Гермионой, время от времени томно и грустно вздыхая на такой звуковой волне, чтобы его несомненно слышали и парень, и девушка.

Но старания Блейза были тщетными, единственное, что сейчас слышал Малфой, — это шум крови в ушах, который напоминал морской бриз, разве, что криков чаек в голове не хватало, но даже если бы они и появились, волшебник едва ли удивился бы такому повороту событий, потому что он окончательно и бесповоротно решил, что свихнулся.

Гермиона продолжала держать Драко за руку. Так, словно это было их привычное занятие, и если бы сейчас у отделения Аврората собралась толпа репортеров, то завтра, а может быть — уже сегодня к вечеру, на развороте «Пророка» красовалась бы их новая самая настоящая совместная колдография. Однако, к великому счастью Драко Малфоя и огромному несчастью всей редакции светской хроники, репортеров поблизости от Аврората совсем не оказалось.

Двери лифта захлопнулись за спинами необычной компании. Громкий, лязгающий звук словно вывел всех четверых из оцепенения. Главный холл Министерства Магии был битком набит волшебниками самого разного статуса и положения. Все торопились по своим делам и совершенно не обращали внимания на чудом избежавших тюремного заключения волшебников.

— Можешь уже отпустить мою руку, Малфой, — где-то рядом с Драко послышался голос Гермионы.

— Что? — в очередной раз отозвался молодой человек.

— Ты другие слова совсем забыл? — волшебница скептически подняла бровь, при этом пытаясь высвободить свою уже порядком онемевшую руку из хватки Малфоя, который очевидно совсем не обращал на это внимания. — Пусти говорю.

— Ой, — словно только сейчас осознав, что вцепился в хрупкую ладошку девушки, Малфой резко отпустил её руку так, будто она могла его ошпарить. — Что это сейчас было?
— наконец смог точно и правильно сформулировать и закончить свой вопрос Драко.

Строгий взгляд Гермионы изменился, теперь её лицо выражало смятение. Внутренняя борьба волшебницы с собой длилась еще несколько секунд, а потом, что-то окончательно для себя решив, она сказала:

— Здесь не самое удачное место для разговора, пойдемте ко мне домой, там безопасно.

Возражать никому не хотелось. Малфой понимал, что день не может стать еще более странным, а вот найти ответы на свои вопросы ему очень хотелось. Все произошедшее за последние сутки казалось ему чем-то ненастоящим, однако, всё же это была реальность, с которой было просто необходимо разобраться.

Один из министерских каминов быстро доставил четырех волшебников в гостиную Грейнджер. Однако её камин оказался в разы меньше, чем министерский, и магам пришлось сильно потрудиться, чтобы выбраться из него без жертв. Перепачканные пеплом с ног до головы незадачливые участники событий оказались в небольшой уютной комнате, которая скорее напоминала магловский дом, чем жилище волшебника. Но всё же мелкие детали выдавали в гостиной присутствие магии. Так с рамок на книжной полке и на стенах улыбались и задорно махали руками Гарри Поттер и многочисленное рыжее семейство Уизли. Цветы на подоконнике излучали едва различимое в вечернем свете сияние, а журнальный столик был завален книгами, которые сами переворачивали страницы.

— Присаживайтесь, — распорядилась девушка, очищая волшебной палочкой перепачканный пол и мантии свои спутников, — я пока заварю чай.

Мужчины в полном молчании последовали совету девушки и заняли удобные кресла рядом с камином. Коди со вздохом наслаждения — как ему казалось, на деле же со старческим кряхтением — устроился поудобнее среди мягких диванных подушек. Малфой осторожно присел на край дивана, словно боясь, что тот может исчезнуть или, чего доброго, укусить его.

Кроме того с этого места ему было лучше видно книги, которые так непринужденно вели собственную жизнь и листали сами себя. Забини же выбрал второе кресло напротив Коди и вальяжно расположился в нем. Казалось, что Блейза вовсе не волнует вся ситуация и он не видит ничего необычного в том, что день, который начинался с рутиной работы над разводом, какими-то неведомыми тропами привёл его в гостиную девушки, с которой он не поддерживал никакого общения вот уже семь лет.

Книги оказались Драко знакомыми. Зельеварение с уклоном в волшебные свойства трансфигурации. Он сам изучал подобную литературу, когда готовил новый проект своей фармацевтической фирмы, но всё же что-то в этих фолиантах было необычное. Малфой не мог уловить общего смысла, но понимал, что этот книжный набор направлений выглядит весьма странно. Казалось совсем нелогичным совмещать магию иллюзии и реальной трансформации, да еще и на основе зелий, но все эти работы на журнальном столике рассказывали именно об этих магических науках. Возможно, конечно, что книжки просто остались на столе после прочтения и вовсе не имели между собой никакой связи, но Драко привык полагаться на собственное чутье, которое сейчас подсказывало ему, что между всеми этими исследованиями была какая-то связь.

За этими рассуждениями Малфой не заметил, как вернулась Гермиона с подносом в руках. Она уже успела отдать чашки ароматного чая Коди и Забини и теперь держала кружку для Малфоя прямо перед его лицом.

— Может быть, ты уже обратишь на меня внимание, Малфой, — вырвала молодого человека из размышлений Грейнджер.

Драко взял предложенную ему чашку и тихо поблагодарил хозяйку дома, видимо так тихо, что девушка этого даже не расслышала и поэтому молча села рядом на диван.

— Вы все, наверное, были очень удивлены моим поведением в Аврорате, не так ли? — начала Гермиона.

— Не то слово, — отозвался Малфой. Чувство того, что он скоро получит ответы на интересующие его вопросы, добавило молодому человеку энергии.

Гермиона немного помолчала, явно раздумывая над тем, с чего лучше начать свой рассказ. В этот короткий промежуток тишины из кресла, которое занимал Коди, послышалось громкое прихлебвание.

— Прости, хозяюшка, уж больно чай вкусный, — ответил на немой вопрос всех присутствующих Коди, — я туда, с твоего позволения, ещё своего добавлю, ладно? — старик указал на фляжку, которая каким-то волшебным образом оказалась у него в руке. Сбитая с толку и мыслей Гермиона только кивнула в ответ волшебнику.

— Дело в том, — продолжила Гермиона, — что между мной и Малфоем в действительности нет никакого романа.

— По-моему, этот факт мы уже установили, — продолжал вмешиваться Драко.

— Не перебивай девушку, — вступился за рассказчицу Блейз, — твою версию происходящего мы уже выслушали.

— На снимках в газете ненастоящие Малфой и я. Да вы и сами прекрасно это поняли. Когда я впервые увидела свое фото в «Пророке», я тоже очень разозлилась на эту откровенную ложь и хотела было уже писать редактору с требованием опровержения. Но вскоре со мной связался Гарри. Он был удивлен, не знал, как реагировать, а когда я стала рассказывать ему, что все эти статьи вымышлены, он мне не поверил.

— Типичный Поттер, — не унимался Драко. Гермиона строго посмотрела на него, и Малфой решил, что единственно верным решением в данной ситуации будет занять свой рот ароматным напитком вместо хоть и уместных, но отвлекающих ремарок.

— Гарри не поверил мне, потому что первым делом отправился в издательство «Пророка» с требованием не печатать ложную информацию, на что ему ответили, что вся информация правдива, а колдографии подлинны. Он лично проверил оригиналы снимков и убедился в этом. В этот раз я сама не хотела этому верить. Кому может понадобиться перевоплощаться в нас, чтобы создать видимость романа? И когда я начала разбираться в этом, мне стало понятно, что все гораздо серьёзнее.

— В каком смысле серьёзнее? — озабочено спросил Блейз.

— Сложно будет объяснить. Так, чтобы не попасть в Азкабан за измену государству.

— Так это связано с твоей секретной работой, о которой говорил Виллистон в Аврорате? — Малфой задумчиво вновь посмотрел на книги, разложенные на столе.

— Виллистон не знает, чем именно я занимаюсь. Впрочем, очень ограниченный круг людей посвящен в это дело. Это секретные научные разработки в области трансфигурации и зельяварения. В двух словах я работаю над зельем, которое способно воссоздавать копию человека с нуля, используя только его иллюзорный образ в воображении. Это очень сложная магия, которая еще пару лет назад была за гранью фантастики. Сейчас же эти исследования могут далеко раздвинуть горизонты магических наук и медицины. Я не могу просто так отказаться от этой работы.

— Хорошо, но причем здесь газетчики и этот непонятный роман?

— Кто-то проник в мою лабараторию и похитил образцы зелья, причем сделал это так, что никто не заметил. И этот кто-то почему-то воспользовался зельем с целью раскрутки этого нелепого романа.

— Это мог сделать только кто-то из своих, — начал рассуждать Блейз, — твой дом и наверняка лаборатория находятся под серьезной охраной.

— Да, я тоже об этом подумала. Мне необходимо самостоятельно разоблачить преступника, пока он не продал образцы зелья заграницу и Министерство не уволило меня за оплошность. Нельзя раскрывать факта кражи, пока преступник не найден, иначе меня арестуют, или того хуже — уволят!

— У тебя явно что-то не так с приоритетами, — саркастично подметил Малфой.

— Подожди, но как тебе стало известно, что использовали именно образец секретного зелья? — Блейз не обратил внимания на колкую реплику Малфоя, вернув разговор в серьёзное русло.

— После применения этого зелья остается след волшебства. Его просто выявить, он кардинально отличается от магии обычного уровня.

— Так вот что я там в парке заметил, — вспомнил Коди.

— Да, скорее всего, — согласилась Гермиона, — в лаборатории не хватает образца, рассчитанного на одного человека. Я думаю, что одна из копий меня или Малфоя является результатом простого оборотного зелья, но кто именно из них принимал секретное зелье, я сказать не могу.

— У тебя есть подозрения, кто бы мог похитить зелье? — спросил Малфой.

— Со мной в лаборатории работает еще одна девушка, я подлила ей сыворотку правды в чай вчера вечером и спросила о случившемся. Она точно ничего не знает. У других людей доступа в лабораторию нет.

— Думаю, нам тоже стоит с ней поговорить, — ещё раз смачно пригубив чай, рассудил Коди.

— Я устрою вам встречу завтра, — согласилась Гермиона, — вы все равно вмешаны в эту историю, и нет смысла больше скрывать правду.

— Ты поэтому не отвечала на мои запросы, Грейнджер, — догадался Малфой.

Девушка слегка покраснела и начала очень внимательно рассматривать свои руки.

— Да, и все мои знакомые считают, что статья правдива. Я побоялась рассказать им правду.

— Но ты же понимаешь, что мы не сможем это скрывать дальше. С этим нужно разобраться, пока не поздно. Я же с ума сойду, если эти типы продолжат разгуливать в наших обликах по Лондону и светиться перед всеми колдографами города!

— Ты прав, — тихо и грустно согласилась Гермиона, — глупо было надеяться всё скрыть. Мне в любом случае придется рассказать правду Министру. Да и фривольность статей в «Пророке» переходит всякие границы. Была бы рада их прищучить.

— Значит, суду всё-таки быть? — оживился Забини.

— Да, друг мой, — Драко поднялся с дивана, — пора разобраться с этой паршивой газетенкой и моей неудачной копией.

— Раз уж и меня это касается, я согласна. Но сначала необходимо переговорить с Министром. Попрошу его о встрече завтра утром.

— Тогда мы с тобой, Забини, начнем готовить дело, — решил Малфой.

— Получаются, ваши двойники на мне, — сварливо согласился Коди.

— Ну, а ты видишь здесь другого частного детектива? — ухмыльнулся Малфой. В эту минуту он был готов поклясться, что его ухмылка получилась ничуть не хуже, чем у Коди. — С завтрашнего дня начинаем действовать.



Глава 4

У типографской краски есть одна необыкновенная особенность. Она заключается в том, что её запах на свежих газетных страницах не может оставить равнодушным ни одного человека. Это аромат сродни запаху свежей выпечки, он манит и притягивает незадачливого путника в свои такие прекрасные и теплые объятья. Каждый, кто берет в руки утренний выпуск газеты, с упоением тонет в ароматах этой феноменальной краски и с большей жадностью, чем на то мог рассчитывать репортер, поглощает информацию, старательно изложенную в статье.

Драко Малфой ненавидел этот запах. Последнее время он просто утопал в газетах и во всём, что связано с прессой, поэтому ему казалось, что запах типографской краски въелся ему под кожу. Он с брезгливым отвращением, буквально едва касаясь страниц подушечками двух пальцев, развернул свежий выпуск «Пророка» и самые страшные ожидания молодого человека мгновенно оправдались.

Огромные буквы заголовка передовой статьи будоражаще гласили «Дуэль в магловском парке». Драко бегло пробежал глазами по статье, c каждой строчкой всё больше приходя в бешенство. Журналисты умело вывернули факты наизнанку, представив происшествие в парке чуть ли не хулиганской выходкой молодого многообещающего, но безумно влюблённого мага. Строчки так и сочились язвительными замечаниями о «безрассудном поведении влюбленного» и о «милосердии правоохранительных органов к ослеплённому чувствами сердцу». Репортер ни слова не сказал о том, что по факту Драко был пострадавшим в происшествии, и тем более не заметил, что нападавший и пострадавший оказались одним и тем же человеком. Однако, в этом были и свои плюсы. Внезапное внимание к идентичности дуэлянтов могло просто спугнуть злоумышленника, а Драко этого вовсе не хотел. Драко жаждал мести.

Всё же самым худшим в этой статье было фото. Растрёпанный Малфой в бессознательном состоянии на руках у ошарашенного Коди производил жалкое впечатление. Драко не мог не отметить про себя, что его двойник на снимках с Грейнджер, вернее с ее копией, выглядит более впечатляюще и привлекательнее. Этот неприятный факт особенно раздражал молодого волшебника. Мало того, что это фото больно ударило его по репутации, так ещё и самолюбию был нанесен жестокий и подлый апперкот.

Малфой скомкал газету и уже привычным для себя жестом отправил её в пламя камина.

— Скоро это закончится, — проговорил Драко вслух и с надеждой прикрыл глаза, тайно уповая на то, что высказанное замечание таким образом быстрее придёт в действие.

К несчастью, волшебства всей магической Англии было бы недостаточно, чтобы исполнить желание Драко Малфоя, и, открыв усталые глаза, он увидел, что мир по-прежнему не пожелал измениться по его велению, а, скорее, наоборот — наказал молодого человека за наивность. В окно кабинета Драко с присущей наглой птице настырностью стучалась сизая неясыть — любимая птичка дорогой матушки.

Парень никогда не понимал, почему Нарцисса испытывает столь нежные чувства к этой дерзкой и чрезмерно наглой птице. Еще будучи птенцом Плюмле нещадно клевала Драко за пальцы и всячески выказывала ему свое пренебрежение. Никакие вкусности и ласковые слова не могли задобрить строптивую неясыть, и в итоге молодому человеку оставалось только смириться. Однако, ассоциации это животное стало вызывать у него неприятные. И теперь появление Плюмле в окне на каком-то подсознательном уровне стало для Драко предвестием плохих новостей.

Сова недовольно протянула лапу сыну своей хозяйки, дождалась, пока тот отвяжет шелковую ленточку, освобождая её от ноши, а затем с видом полнейшего превосходства и непередаваемой наглостью взгромоздилась Драко на голову. Подобное поведение Плюмле не было в новинку для молодого человека, но удовольствия доставляло мало. Попытки согнать назойливое животное со своей головы не увенчались успехом, и с видом полного смирения Малфой прошествовал к своему креслу с очень довольной своей выходкой птицей на голове.

Послание Нарциссы в действительности было полно праведного гнева. Драко был обвинен в беспечности, откровенной глупости и абсолютном безразличии к чувствам близких. Матушка отметила, что её абсолютно не волнуют причины, по которым Драко ввязался в эту глупую дуэль на глазах маглов, ей также неважно, какие последствия его ожидают в Аврорате, но вот состояние здоровья сына её беспокоит.

В какой-то момент, читая гневные строки от своей матери, Драко возненавидел газетчиков еще сильнее. Он представил, как Нарцисса в предобморочном от увиденного фото состоянии читает статью, как её щеки бледнеют от страха за сына, а затем наливаются кровью от гнева на него же.

Последними строками в письме Нарцисса поинтересовалась здоровьем и самочувствием Гермионы и уточняла, позаботилась ли мисс Грейнджер о том, чтобы у Драко не было осложнений.

«С любовью, твоя мама», — закончила свое письмо Нарцисса. Драко прочёл эти строчки вслух, чем, видимо, разгневал сидящую на его голове птицу, которая тотчас же больно клюнула его в ухо.

— Да чтоб тебя! — выругался Драко, продолжая безуспешно прогонять настырное животное.
Будучи занят таким серьезным и неотложным делом, Драко не заметил, как из камина в его кабинете вышел Забини. Сильный запах парфюма подсказал хозяину кабинета, что в кабинете стало на одного героя событий больше, и Драко пришлось отступить в неравной схватке с противником.

Вид молодого мага очень отличался от вчерашнего образа. Блейз сиял, не в буквальном смысле, конечно, но его образцовая, дорогая мантия на деле была близка к этому состоянию.

— Я смотрю, ты развлекаешься с Плюмле, — усмехнулся Блейз.

— Когда ты?.. — начал Драко, но затем осёкся, понимая, что в какой бы момент Забини не появился в кабине, он бы всё равно застал Малфоя в неловкой ситуации. Единственный способ реабилитации, который пришел хозяину кабинета в голову — это перевести стрелки. — А… не важно, ты с чего вдруг приоделся?

Блейз самодовольно улыбнулся и с высокомерным видом прошёл к излюбленному креслу. Гордо воссев на него и томно вздохнув, Забини посмотрел на Драко так, как смотрят взрослые на детей, которые задуют чрезмерно наивные и глупые вопросы.

— Вот поэтому, Малфой, у тебя и нет нормальной личной жизни.

— Что ты несешь, Блейз? — Драко не понимал, чем именно вызвал подобную реакцию друга: птицей на макушке или своим вопросом.

— Ох, — устало вздохнул парень. — мы сегодня идём на встречу к молодой приятной особе. Проявил бы хоть капельку интереса, а ты сидишь тут взъерошенный с птицей на голове.

Словно соглашаясь со словами Забини, неясыть на голове Малфоя одобрительно ухнула и чуть напыжилась, удобнее устраиваясь в своем новообретённом гнезде.

— Мы идем на допрос, Блейз, — заметил Драко, затем добавил уже обращаясь к пернатой спутнице, — что ж ты от меня хочешь?

— Вот об этом я и говорю. Ты не заинтересован в женщинах, мой друг, и женщины это чувствуют. Разве кому-то захочется встречается с сухарем вроде тебя? И перестань трепать милую пташку, лучше бы покормил животное.

Лекции Забини были для Драко не в новинку, однако, сегодня замечание друга показалось Малфою слишком резким. Не то, чтобы изменилась форма или содержание поучений друга, скорее, сам Драко стал воспринимать подобные слова иначе. Удивительная магия желтой прессы, очевидно, сказалась и на нём — газетчики смогли убедить даже самого Драко Малфоя, что он может быть романтичным, нежным и влюблённым, что в данную минуту очень диссонировало со словами Забини.

— Зато я не бегаю за каждой юбкой, — недовольно пробурчал Драко.

— Естественно, у тебя вообще «юбок» нет, — казалось, Блейз просто проигнорировал колкость Малфоя, — может, птичку привлекают твои волосы?

— Если бы я ставил в приоритет «юбки», то не сидел бы сейчас в этом кабинете. И нет — не думаю, что мои волосы чем-то интересны этому исчадию ада. Думаю, ей бы больше пришлись по душе длинные и пушистые, как у Грейнджер, например.

— Ого, может, это тебе её волосы пришлись бы больше по душе? — встрепенулся Забини, удивлённый таким неожиданным упоминанием Гермионы в контексте, не связанным с прессой.

Реплика друга вызвала в душе Драко то, что люди привыкли называть коктейлем из эмоций. Во-первых, он почувствовал неловкость за свое несвоевременное высказывание, во-вторых, он определенно удивился своему поступку, ну и, наконец, в-третьих, Драко просто разозлился на друга за его длинный язык. Не склонный к ярким проявлениям чувств Драко задумался, отчего же его так сильно зацепили слова Забини, и пришёл к самому логичному для себя выводу, согласно которому разговор Блейза о неспособности Драко увлечь женщину сразу напомнил Малфою о том, что его двойник даже в этой сфере преуспевает гораздо лучше Драко. Мысли же о двойнике неразрывно связаны у него с Грейнджер, и именно это стало причиной его внезапного упоминания её имени. Вдаваться в подробности, почему он вспомнил именно о её волосах, Драко не хотелось, и он решительно оправдал это подходящим контекстом разговора, однако, Забини не участвовал в мыслительном процессе друга и ему всё это было не так очевидно, как для Драко, поэтому он продолжил своё наступление по всем романтическим фронтам.

— Вот же ирония, последнее время ты только и говоришь, что о Грейнджер. Неужели твое каменное сердце наконец-то забилось в любовном экстазе?! — очевидно ситуация вызывала у Забини восторг.

— Ты совсем рехнулся, Блейз?! — Малфой от неожиданности резко выпрямился, чем привел в бешенство Плюмле, которая к тому времени начала засыпать, удобно устроившись на голове сына Нарциссы.

Перепалка с животным приняла новый виток. Попытки дотронуться до неясыти пресекались болезненными укусами и царапинами на ладонях молодого человека, по всему кабинету разносились разгневанные крики Драко и негодующее уханье Плюмле.

— Ты отрицаешь очевидное, друг мой, — тем временем продолжал Забини, не обращая внимания на сцену, разворачивающуюся в кабинете. — Ты заинтересовался мисс Зазнайкой, как когда-то в школьные годы.

— Ты заблуждаешься, — парировал Драко, не прекращая борьбы с животным.

— Ой, да брось, ты всегда к ней неровно дышал.

— В школе она меня бесила!

— И это тоже не с проста, — не унимался Забини, а Драко чувствовал, что вот-вот дойдет то точки кипения. Руки нещадно болели от укусов, а из волос были вырваны пару прядей, которые птица держала в лапах, как трофей.

— Так, с меня хватит! — решительно провозгласил Драко и с видом полного достоинства, насколько это позволяла его поза с птицей на голове, прошагал к письменному столу.

— Что ты хочешь сделать?

— Я потребую маму избавиться от этого животного, а заодно -от этой нелепой идеи со свадьбой! Потому что меня откровенно достал тот факт, что весь мир считает меня влюблённым в Грейнджер!

— Эй, Малфой, ты что задумал? — насторожился Блейз.

— Не могу с девушками общаться, как же! — причитал Драко, что-то старательно выводя пером на чистом листе бумаги. — В Грейнджер влюблен! Конечно! В кого же ещё.

Руки Драко тряслись от гнева и повреждений, доставленных ему Плюмле. Кляксы то и дело пачкали письмо, но Малфой не обращал на это никакого внимания и продолжал настойчиво писать. Даже сова на голове парня притихла, явно заинтересовавшись процессом своей жертвы.

— Что ты там пишешь? — обеспокоенно спросил Забини.

Драко написал две заключительные строчки, поставил витиеватую подпись, взмахнул палочкой, чтобы высушить чернила и запечатал конверт. Все его действия были наполнены решимостью. Затем он так же самоотверженно взял со стола ленту, которой было привязано письмо Нарциссы к ноге Плюмле, и прикрепил его к конверту. Сова победоносно сошествовала с головы Малфоя на стол и протянула лапу Драко.

— Оу, так ей нужен был ответ, — понял Забини.

— Кто бы мог подумать, — пробурчал в ответ Драко.

Через несколько секунд о присутствии птицы напоминали только серые перья на письменном столе, царапины на его руках и страшный беспорядок на голове.

— Так что ты написал матери? — осторожно спросил Блейз.

— Ничего особенного, — неожиданно спокойно ответил Драко. — я попросил её пригласить на ужин какую-нибудь милую леди на её вкус, потому что намерен — как ты там сказал? — устроить свою личную жизнь.

Блейз скептически посмотрел на друга. На его памяти Драко впервые не просто согласился на свидание, устроенное его матерью, но даже сам попросил её об этом.

— Ты же терпеть этого не можешь, — наконец высказался Забини.

— Времена меняются, мой друг, — подражая собеседнику, ответил Малфой. — Может быть, я наконец созрел для этих самых отношений.

— Но почему не…

— Почему не Грейнджер? — перебил друга Малфой.

— Нет, я не…

— Потому что мне надоело, что все меня за неё сватают!

Забини хотел было всё же ответить другу, что имел в виду вовсе не Гермиону, и что сейчас он вообще не собирался трогать эту тему, в то время как Драко первым начал о ней говорить, но, понимая, что Малфой доведен до точки кипения, решил промолчать.

— Кажется, мы слегка опаздываем на встречу, — вместо этого проговорил Забини. — Нехорошо заставлять девушку ждать.

Возможно, со временем, набравшись опыта на собственных ошибках, Забини наконец-то поймет, что все женщины в мире разные и то, что подходит для одной, совершенно никаким образом не будет приемлемо для другой. Так и получилось, что пунктуальная и строгая Гермиона никогда бы не позволила себе опоздать на серьезную встречу, в то время как её коллега по лаборатории Кэтти Тримплтон не видела в небольшой получасовой задержке никаких проблем.

Малфой, явно нервничая, ходил из стороны в сторону, меря шагами небольшой кабинет, рассчитанный на двоих. Грейнджер оставила Драко ключи, чтобы никто не мешал разговору молодых людей с Кэтти. Сама же с самого утра направилась с отчетом к Министру Магии. Тот факт, что девушка сейчас была в наименее удобном положении относительно Драко и Блейза нисколечко не придавал Малфою уверенности. Дело грозило обрушиться, так толком и не начавшись. Драко нервничал всё сильнее.

— Перестань маячить, — обратился к другу Блейз, который в свою очередь выглядел совершенно спокойным.

— Что-то здесь нечисто, — не унимаясь, ответил Драко. — Эта Кэтти что-то скрывает. Она боится приходить.

— С чего ты это взял?

— Тогда почему она всё еще не пришла?!

— Давай успокоимся и еще немного подождем, хорошо?

Драко недовольно вздохнул, но прислушался к совету Блейза и занял стул рядом с ним. Однако, выдержки парня хватило ровно на то, чтобы постараться усидеть на стуле. Но контролировать свои пальцы, которые выбивали замысловатую чечетку на поверхности стола он не мог, также как и ноги, которые создавали вокруг своего хозяина волны вибрации от непрекращающихся нервных подёргиваний. Забини старательно делал вид, что не замечает нервозности друга, а с большим интересом изучает потолок.

— Как думаешь, она красивая? — отвлечённо спросил Блейз.

— Кто? — без особого интереса уточнил ему Драко.

— Эта Кэтти, — пояснил Блейз.

— Да мне без разницы. Пусть хоть вейла, хоть банши — она мне уже не нравится.

— Какой ты скучный, Малфой, — протянул Блейз. — А ведь от её внешности зависит, как пойдет разговор.

— Вот уж не согласен, — ухмыльнулся Драко. — Какой бы не была эта ведьма, ты всё равно начнёшь её кадрить.

— Ты намекаешь на то, что я неразборчивый?

— Я говорю об это открытым текстом. Вспомни хотя бы свою последнюю.

— Ты про Алекс?

— Ну если других больше не было, то да, — саркастично согласился Малфой.

— Она очень хороша! — возразил Блейз.

— Я её не видел, — заметил Драко. — Но вот судя по твоим рассказам, характер у неё паршивый.

— Так даже интересней. А ты говоришь так, словно выбираешь женщин по внутреннему миру.

Драко смутился. Откровенно говоря, он не любил таких разговоров, но долгое общение с Забини не оставляло другого выбора, кроме как начать разбираться в тонкостях мастерства обольщения, которыми друг нередко делился с Малфоем. Однако, сам Забини не считал себя героем-любовником, полностью соглашаясь с тем, что чаще всего ведётся на красивую мордашку, при этом отвечая, что для всего остального у него есть жена, то есть была жена. Видимо, сам Забини тоже вспомнил об этом неприятном факте: его лицо помрачнело, и он даже слегка ссутулился. Драко хотел было сказать что-то ободряющее, но подходящие слова никак не приходили на ум, поэтому он просто похлопал друга по плечу. Вместе с этим звуком в комнате раздался скрип открывающейся двери. Долгое ожидание подошло к концу.

— Извините, — пролепетала хрупкая девушка, вошедшая в кабинет. Кэтти не была красоткой, но и уродиной тоже. Обычная, миловидная девушка с прелестными пухлыми щечками и большими раскосыми глазами, которые придавали ей потрясающее очарование. Блейз расплылся в обольстительной улыбке, Драко устало вздохнул.

— Я задержалась, просто забыла, что Гермиона просила меня прийти пораньше. Если бы не утренняя почта, то точно бы проспала. Кстати, — девушка говорила так быстро, что Драко удивлялся, как ей хватает дыхания. — О вас там статья на первой полосе. Как вы себя чувствуете? Хотя на фото травма и не казалась серьезной, я просто подумала, что вы, наверное, ушиблись при падении. Такое, знаете, случается, если…

— Меня зовут Блейз Забини, — прервал речь девушки парень. — Но вы можете обращаться ко мне просто Блейз, не люблю все эти формальные «мистер» и «сэр». Вы не против, если я буду звать вас Кэтти?

Девушка чуть смутилась, Забини явно переборщил с напором. Драко, будучи разозленным на её опоздание, даже не пытался вмешаться и как-то помочь бедняжке — сама виновата. Но всё же Кэтти довольно быстро пришла в себя и обрела свой невероятный дар речи и с новыми силами вступила в диалог.

— Конечно, можно, я вот тоже не люблю всю эту формальность. Да мне и фамилия моя не нравится, по правде говоря. Однако, возможности её сменить так и не представилось, — девушка грустно потупила глаза в пол. — Ой, не то, чтобы я имела в виду, что за мной никто не ухаживает, просто так получилось. Но, думаю, вам это неинтересно. Вроде бы вы хотели поговорить о моей работе, по крайней мере так сказала Гермиона. Я не знаю, что могу рассказать вам такого, чего не расскажет она, но постараюсь вам помочь.

— Милая, Кэтти, — продолжал наступление Блейз. — Нам интересно абсолютно всё, но вы правы, узнать о вашей работе хотелось бы особенно. Вот, например, что вы делаете в лаборатории?

— Проводим опыты, конечно. Но я не могу вам многого рассказать, это закрытая информация, это новые исследования в области зельеварения. Опять же Гермиона может рассказать об этом гораздо больше. Знаете, месяц назад она сделала прорыв, теперь мы основываемся на её результатах работы и уже хорошо продвинулись. Мне бы смелости не хватило так поступить.

— Поступить как? — заинтересовано спросил Малфой.

— Эм, — девушка поняла, что сболтнула лишнего, и теперь не знала, как выкрутиться из сложной ситуации. — Простите, я чуть-чуть волнуюсь, поэтому и говорю, что попало. На самом деле я не в праве рассказывать о самих экспериментах. Поэтому задайте другой вопрос, пожалуйста.

— Кэтти, — Блейз сделал тон более вкрадчивым. — Не беспокойтесь, мы не спросим вас ни о чём, что поставит вас в затруднительную или невыгодную ситуацию. Нам просто интересно, была ли возможность у кого-нибудь попасть в лабораторию или хранилище образцов?

— Образцы мы тоже храним в лаборатории, — поправила Забини девушка. — Доступ есть только у меня и Гермионы, нам выдали ключи. Свой я ношу на шее, — Кэтти показала цепочку с маленьким ключиком. — Гермиона свой прячет, не знаю, зачем так перестраховываться, ведь никому и в голову не придёт приходить к нам в лабораторию. Все отчеты мы ведём в кабинете, и гости тоже сюда приходят, а не спускаются вниз, так что это всё вполне безопасно.

— Какие к вам приходят гости? — почувствовав зацепку, уточнил Драко.

— Так, дайте-ка подумать, — задумалась Кэтти. — Гостей не так уж много. обычно никого нет, но исследования затягиваются, и нам порой приходится здесь ночевать, а друзья и, — девушка сделала небольшую паузу, прочистила горло и закончила, — близкие иногда очень скучают и приходят попить чай, когда рабочий день уже официально заканчивается, или поужинать, но такое бывает редко.

— Вы можете сказать, кто именно приходил? — Драко чувствовал, что количество ненужной информации из уст Кэтти начинает его путать.

— Точно не скажу, чаще всего приходил мистер Поттер с женой. Знаете, она такая милая девушка и очень вкусно готовит. Приходили из Министерства, но это рабочий процесс. Ко мне приходил Бернард, мой парень, — девушка вновь грустно опустила глаза. — И вот теперь вы, больше никого не было.

— У вас есть молодой человек? — разочарованно спросил Блейз.

— Раньше был, — грустно ответила Кэтти. — Мы расстались некоторое время назад. Знаете, мне так тяжело. Он был добрым. Впрочем, это неважно.

— Милая, Кэтти, — приободрился Блейз. — я вас так понимаю, мое сердце тоже разбито, но это не значит, что нужно оставаться в одиночестве и думать о плохом. Поверьте мне — лучшее впереди.

Наверное Забини было много чего еще сказать по этой теме, однако Драко, понимая, что разговор зашёл не в то русло, решительно прервал уже потихоньку растущую нить взаимного интереса между двумя молодыми людьми.

— Скажите, а журналисты здесь бывали?

— Да, — Кэтти, будто бы очнулась от гипноза. — Месяц назад Гермиона давала интервью для научного журнала о своих исследованиях. Это как раз совпало с прорывом в нашей работе. Было так радостно, что мы даже пригласили редактора посмотреть лабораторию.

— Так в лаборатории был кто-то ещё?

— Да, журналист, я не помню, из какого он был издания. Что-то связанное с трансфигурацией. Я могу поискать визитку, но он не пробыл там долго. Мне показалось, ему там стало скучно.

— Будьте любезны, Кэтти, найдите его визитку, пожалуйста.

— Минуточку, я посмотрю у себя в столе, — девушка удалилась к своему рабочему месту, продолжая на ходу рассказывать об интервью, которое у них с Гермионой брали около месяца назад, попутно добавляя множество незначительных деталей, делая рассказ мало связанным и запутанным.

— Думаешь, это мог быть журналист? — шепотом спросил Драко у Забини, который сидел с обаятельной улыбкой на лице и всем своим видом показывал заинтересованность.

— Не знаю, но проверить надо, — продолжая натянуто улыбаться, проговорил Блейз.

— Я попрошу об этом Коди.

— Ты ему еще доверяешь после случая с Грейнджер?

— Как бы там ни было, но ему всё же удалось с ней связаться, — подметил Драко.

Тем временем от своего стола к парням вернулась Кэтти. В её руках был небольшой прямоугольный листок. Она протянула его Блейзу.

— Вот, там сказано, что он работает в еженедельнике «Трансфигурация сегодня». Популярное издание, его еще мои родители читали. Но, мне кажется, с тех времен оно очень испортилось.

— Благодарю, Кэтти, — мягко ответил Блейз. — Надеюсь, мы ещё не раз увидимся, а пока не позволяйте нам красть ваше драгоценное время.

— Да что вы, мне было очень приятно с вами познакомиться лично. Я много о вас слышала и читала. Да и Гермиона много рассказывала, особенно про вас, мистер Малфой. Я так рада, что вы вместе, вы чудесная пара.

Драко, уже поднимаясь со стула, замер в неуклюжей позе.

— Простите, а что обо мне говорила мисс Грейнджер?

— Ой, — снова смутилась девушка. – Наверно, мне не стоило об этом говорить. Но вы не беспокойтесь, ничего плохого. Мне кажется, она давно вами восхищается.

— Спасибо, Кэтти, — прервал её Блейз. — Нам пора. До скорой встречи.

Не дожидаясь ответа, Забини буквально вытащил Малфоя из кабинета. Не то, чтобы Драко сильно упирался, просто казалось, что молодой человек чувствовал себя растеряно, если не сказать — потрясенно.

— Что бы это могло значить? — всё же спросил он Забини.

— Думаю, ничего такого, чего бы ты не знал, — ответил ему Блейз. — Только не вздумай себя накручивать.

— Пожалуй, я спрошу об этом у нее самой. Вот только доберусь до дома и сразу напишу.

— Не думаю, что у тебя будет на это время.

— Почему это? — удивился Драко.

— О, да ты уже забыл о званном ужине.

Малфой сморщился, как от зубной боли. Он действительно успел забыть о письме матери сегодня утром, но делать было нечего, давать заднюю было уже слишком поздно, иначе после дома его ждал бы довольно жесткий прием, чего, разумеется, самому Драко хотелось меньше всего. Впрочем, до вечера ещё было время, и можно было хотя бы успеть морально подготовиться к катастрофе. Именно с этой целью Малфой отправился уже в свой родной кабинет, желая отвлечься от неприятных мыслей сложной работой. Или приятным вкусом огневиски.

Молодому человеку пока было неведомо, что желаемому было не суждено исполниться, ведь на столе кабинета его уже ждало два письма, первое из которых прислал Коди, занятый исследованием остаточного следа магии в магловском парке. Согласно отчету детектива след привел его к железнодорожной станции, а после — исчез.

А второе письмо было написано тонким изящным почерком мисс Грейнджер, и своим содержанием не сулило ничего хорошего. Точнее сказать, всё её послание содержало всего два предложения.

«Была у Министра. У нас проблемы».

Глава 5

Давно подмечено, что путь назад всегда кажется короче. Поэтому, добираясь утром по своим делам, человек буквально чувствует, как секунды растягиваются в минуты, а затем в часы. Возможно, это случается потому, что утром гнет тяжёлого трудового дня и насущные проблемы всё еще висят дамокловым мечом над головой соизволившего подняться с кровати человека. Но что же приходится чувствовать тому, чей рабочий день уже подошел к концу, а впереди всё ещё ждёт тяжёлое испытание? Едва ли путь домой для такого «счастливчика» покажется короче, наоборот, он всячески будет стараться отсрочить свое путешествие и чуточку, в глубине души, надеяться на то, что проблема решится сама собой.

Драко Малфой не мог позволить себе даже этой надежды. Весь остаток рабочего дня он провёл как на иголках. Корпоративные дела не клеились, Забини не заглядывал, Коди разыскивал журналиста. И вроде бы это должно было успокоить Малфоя, однако, было еще одно обстоятельство, которое не давало его уже изрядно уставшим нервам покоя. Это обстоятельство именовало себя Гермиона Грейнджер. Её короткое послание выбило почву из-под ног Драко и не давало ему сосредоточится на работе. Какие проблемы сулил её поход к Министру? Что она вообще имела в виду?

Лучшим решением этой проблемы было бы более развернутое письмо от самой Грейнджер, в котором она четко и ясно рассказала бы о событиях минувшего утра, и тогда, уже понимая, что происходит, Драко начал бы искать выход. Но нет, разъяснительного письма от девушки так и не последовало, более того, она по своей старой доброй привычке игнорировала все послания самого Малфоя. Грейнджер словно исчезла. И до момента окончания рабочего дня в голове Малфоя скопилась масса теорий о её внезапном и столь несвоевременном исчезновении. Самые адекватные из этих предположений аргументировано и четко доказывали, что она занята, что просто не может ответить, или собирается рассказать обо всем при личной встрече. Но вот другие — более крикливые и громкие — убеждали в том, что с ней что-то случилось: что девушку посадили под арест, что она похищена своим злобным двойником или вообще зашифровала в послании свое нынешнее местоположение.

Все эти мысли не прибавляли Драко Малфою душевного здоровья. В итоге к концу рабочего дня он был на взводе и очень-очень зол. Не говоря уже о том, что дома его ждал не самый приятный вечер. Собрав свои немногочисленные вещи, Малфой погасил волшебные лампы и закрыл окно в кабинете уже перед самым выходом, до последнего ожидая увидеть в небе крылатого почтальона. Часы подсказывали молодому человеку, что он сильно опаздывает, однако, пользоваться камином Драко не хотелось. Появится в гостиной своего дома перед «долгожданной» гостьей и разгневанной матерью в самый разгар светской беседы грозило как минимум неловкостью, а вот незаметно проникнуть в дом через задний ход и дождаться наиболее выгодного момента для появления казалось весьма заманчивым.

Трансгерссировав к главным воротам Малфой-мэнора, Драко отметил для себя неприятный факт: в саду наряду с павлинами и прочими пернатыми он обнаружил Плюмле в компании своего — в чём он уже сомневался — верного филина, которого несколькими часами ранее он отправил с посланием для Грейнджер. Очевидно, птица, доставив письмо адресату, решила не возвращаться назад к хозяину, а отправиться сразу домой за сытным ужином и приятной компанией в лице неясыти Плюмле.

Припомнив пару острых выражений из словарного запаса Коди, Малфой направился прямиком по аллее, уже забыв о своем плане незаметного появления. Парадные двери поместья предательски заскрипели, а гулкие шаги по пустому холлу очень скоро оповестили весь дом о прибытии виновника торжества.

— Кажется Драко уже здесь! — услышал Малфой голос матери из-за приоткрытой двери в гостиную. Затем послышалось шуршание длинной мантии, а после Драко пришлось отпрянуть от двери, которая наотмашь открылась прямо перед его носом. — Ну что ты стоишь, дорогой, — проворковала леди Малфой. — Мы тебя уже заждались, проходи быстрее.

Шокированный Драко смог выдавить из себя улыбку и пройти в гостиную. Мягкий свет, исходивший от свечей, окутывал помещение. Хозяева и гости уютно устроились в креслах у камина и, похоже, до появления Драко вели непринуждённую беседу. Всегда строгий и холодный Люциус улыбался, словно довольный кот, разве что не мурлыкал. Последние годы такое случалось крайне редко. Подобная перемена в настроении отца настораживала молодого человека. Однако, не это шокировало его больше всего.

В одном из кресел его гостиной, возможно на том самом, на котором когда-то в далёком детстве он представлял себя капитаном средневекового корабля, сейчас совершенно беззаботно и уместно сидела не кто иная, как сама мисс Гермиона Грейнджер.

Полный непонимания взгляд, казалось, мог прожечь дыру в обивке кресла, которое занимала девушка. Она же в свою очередь совершенно беззаботно попивала чай из небольшой фарфоровой чашки и, вероятнее всего, делала вид, что не замечает такого пристального внимания к своей персоне. Зато остальные присутствующие это видели вполне отчетливо.

— Драко, — обратилась к молодому человеку Нарцисса. — Перестань смущать мисс Грейнджер, и почему ты молчишь? Это крайне невежливо, — последняя фраза прозвучала очень тихо, почти шепотом, чтобы не услышали гости.

— Эм, — Драко словно очнулся от оцепенения. — Добрый вечер, — поприветствовал он собравшихся.

— Добрый, мистер Малфой, — послышался из-за спины молодого человека елейный девичий голос, Драко резко обернулся.

— А, познакомься, сынок, — Нарцисса тут же подпорхнула к незнакомке. — Дрина — дочь моей близкой подруги. После твоего утреннего письма я подумала, что наш семейный вечер было бы здорово скрасить присутствием нового лица.

— Приятно познакомиться, мисс …

— Мисс Эбервэзер, — представилась девушка, протягивая тонкую ручку для приветствия.

Малфой, согласно правилам этикета, осторожно коснулся губами запястья девушки и моментально отпустил её ладонь.

— Вы ещё не ужинали? — спросил молодой человек, обращаясь скорее ко всей гостиной, чем к девушке напротив себя. Ответила Нарцисса.

— Конечно, нет! Мы ждали тебя, причем достаточно долго, — в словах женщины чувствовался упрек. — Теперь, когда все в сборе, пройдёмте в столовую, — и не дожидаясь ответа, Нарцисса подошла к креслу, на котором сидел её необычно довольный супруг, подхватила его под руку и направилась к дверям, ведущим в столовую. Вслед за ней вышла и Дрина. Гермиона тоже отставила в сторону чашку с чаем и собиралась уже выйти из гостиной, когда её нагнал Малфой и придержал за локоть.

Двери за Дриной закрылись и молодые люди остались наедине.

— Как ты тут оказалась? — зашипел Драко.

— Отпусти, — Гермиона вырвала из цепкой хватки молодого человека локоть, который тот непроизвольно крепко сжал. — Ты же сам меня пригласил.

— Я тебя не приглашал.

— Что за шутки, Малфой? — Гермиона начала злиться. — С чего бы мне тогда приходить в твой дом? Думаешь, мне так приятно находится там, где меня пытали?

Слова девушки больно ударили Драко куда-то между рёбер. Воспоминания о минувшей войне и всём, что с ней было связано, всегда болезненно отзывались в душе Малфоя. Порой молодому человеку снились кошмары о происходивших событиях того времени. И день, когда в этом доме впервые появилась Гермиона, не был исключением. Очевидно эти мысли отразились на лице молодого человека, потому что тон Грейнджер стал гораздо мягче:

— Прости, я… — девушка запнулась, пытаясь подобрать слова, — не это имела в виду.

— Разве? — Драко чувствовал, как внутри вскипает обида и чувство вины. В тот вечер он не хотел причинить никому зла, но знал, что даже его бездействие принесло немало страданий этой девушке и её друзьям. Уже тогда, видя, как его безумная тетка пытает Гермиону, он понимал, что очень ошибся в выборе стороны. Он видел, что кровь, стекающая по руке девушки на каменный пол его дома, такая же красная, как и у него, что ей так же больно, как было бы больно ему на её месте. Тогда он понимал, что единственная разница между чистокровными волшебниками и маглорожденными в том, что дети маглов имеют выбор как им жить, а такие как он — нет. Много позже он стремился показать всему миру то знание, которое открылось для него в тот вечер. Он начал изучать магловскую медицину и на её основе улучшать магические препараты, он обновил штат сотрудников в своей компании, делая ставку на маглорожденных. Он даже заслужил орден Мерлина за налаживание дипломатических отношений с представителями магловской медицинской элиты. Конечно, многие говорили, что Драко лицемерит, что все его действия выставлены напоказ, однако, сам же Драко просто хотел открыть людям истину, которую сам познал большой ценой.

Гермиона чувствовала, что повела себя бестактно. В отличие от многих других своих знакомых, она не считала то, чем занимается Малфой, лицемерной попыткой заслужить общественное признание. Она верила в то, что человек может изменить свое мировоззрение, но слова, которые она неосторожно бросила в лицо хозяину этого дома, говорили об обратном и теперь она не знала, как исправить ситуацию.

— Неважно, — заговорил вместо нее Малфой. — Но я действительно не приглашал тебя к себе домой, Грейнджер. Так что вопрос о том, что ты тут делаешь, остается открытым.

— Ты прислал мне письмо, — начала объяснять девушка.

— Да, — согласился Драко, — и ты его проигнорировала, но вместо этого пришла ко мне домой. Можно было просто ответить, я не настаивал на личной встрече.

–Нет, — Гермиона вновь начала заводиться. — Ты назначил время и место и написал, что моё присутствие очень важно!

— Я не писал этого!

— По-твоему, я выдумываю?!

— По-моему, ты издеваешься!

Драко чувствовал, как в нем кипит раздражение. Грейнджер весь день игнорировала его сообщения, даже не подумав, что он может беспокоиться, а теперь выставляла всё так, что крайним всё равно оставался он. Обострённое чувство справедливости по отношению к своей персоне не давало Драко здраво мыслить.

— Почему ты не ответила не на одно моё письмо? — Драко перешел на шепот, понимая, что их перепалка с Грейнджер привлечёт ненужное внимание людей, собравшихся в столовой.

— Потому что ты сказал, что все объяснишь дома, — так же тихо ответила Гермиона.

— Да не писал я этого!

— Мне показать письмо?!

— Оно у тебя с собой? — удивился Драко.

— Все пять, — ответила девушка, потянувшись к внутреннему карману своей мантии. — Последнее я получила от филина уже в поместье.

Драко почувствовал, что сердце стало биться учащённо, а руки похолодели. Ситуация становилась подозрительной.

— Ты чего? — Гермиона вновь уловила изменения в настроении Драко. Ей показалось, что молодой человек чем-то напуган.

— Я написал только четыре, — одними губами проговорил Драко.

Сначала девушке показалось, что она ослышалась, но, судя по выражению лица молодого человека, она поняла всё правильно и одно из писем в её руке не принадлежало перу Драко Малфоя. Быстро отыскав среди других посланий то, в котором содержалось приглашение на ужин, Гермиона протянула его Драко. Малфой бегло прочитал строки, которые якобы адресовал Гермионе, всё больше не понимая, что происходит, затем перечитал их снова. Грейнджер встала чуть сбоку от него и тоже взглянула на письмо, но оно, как и прежде, не казалось ей подозрительным.

— Ничего не понимаю, — наконец произнес Драко. — Мой почерк, моя подпись, мой стиль, но я этого точно не писал!

— Это письмо пришло самым первым. Еще утром, почти сразу после того, как я отправила тебе записку.

— Я был у тебя на работе и разговаривал с Кэтти. О том, как прошла встреча с Министром, я узнал только ближе к обеду. Соответственно письмо прислал не я.

— Тогда кто?

— Не столько важно кто, — начал рассуждать парень, — сколько зачем?

— В твоём доме не очень удивились моему появлению, — как бы между прочим заметила Гермиона.

— Если ты намекаешь, что это сделала моя мать, то ты ошибаешься, — Драко почувствовал себя немного неловко. — Не сомневаюсь, конечно, что она могла бы подделать мой почерк и стиль, но вот приглашать тебя на ужин от моего имени она бы не стала. А не удивилась она по другой причине.

— О чем ты, Малфой?

— Она думает, что мы помолвлены.

— Что?! — удивление девушки было чересчур буйным. Она даже забыла, что надо контролировать громкость своего голоса. — Почему ты не предупредил меня?

— Тихо ты! — Драко прикрыл ладонью рот девушки, боясь, что сейчас на её возглас кто-нибудь выйдет из столовой. — Зачем мне тебя предупреждать? Вы не должны были встречаться.

Девушка что-то промычала в ладонь парня, и Драко резко отнял руку от её губ, сильно смутившись, что позволил себе такое дерзкое прикосновение, Гермиона очевидно была смущена не меньше, только вот непонятно, то ли от его прикосновения, то ли от того факта, что в этом доме её принимают за невесту сына.

— Тогда что здесь делает эта… — Гермиона споткнулась на полуслове, чуть не сказав явно нелестное высказывание в сторону другой гостьи на сегодняшнем ужине, если в семье Малфой считают, что Драко помолвлен с Гермионой. —… девушка? — поправила себя Грейнджер.

Малфой сначала удивлённо посмотрел на Грейнджер, затем задумался, словно спрашивая самого себя, что она здесь делает? Но потом, снова вспомнив о реакции Гермионы, заметил:

— А чего это тебя волнует?

— Ну… — действительно, почему вдруг её волнует присутствие другой девушки на ужине Драко Малфоя? Да, она, кончено, имеет право обижаться на миссис Малфой, или на самого Драко за приглашение какой-то особы на ужин к ее жениху, но ведь дело в том, что Драко вовсе никакой ей не жених. Грейнджер почувствовала, что краснеет. — Просто, может быть, это её рук дело?

— Что? — Драко искренне усмехнулся тому, как Гермиона попыталась выкрутиться из сложившейся ситуации. — Я её даже не знаю. Её пригласила мама, потому что… — теперь настала очередь Малфоя искать оправдания. Рассказывать Грейнджер о том, что приглашению на ужин Дрины послужило его раздражение на Забини, так как его друг уверен во влюбленности Малфоя, было бы совсем неуместным. — Потому что она дочь её подруги.

— На ужин в дом к почти женатому молодому человеку? — недоверчиво заметила Грейнджер.

— Слушай, сейчас не это важно, — попытался сменить тему Малфой. — Важно то, что кто-то следит за нами. И я более чем уверен, что этот кто-то связан с нашими двойниками.

— Это действительно выглядит подозрительно, но, может быть, ты всё усложняешь, и это только неудачная шутка, — попыталась успокоить парня Гермиона.

— Я не верю в такие совпадения и даже если это шутка, то совсем не смешная. Нам уже пора в столовую, нашу задержку уже заметили.

— Подожди, но что нам с этим всем делать?

— Давай для начала поедим, а потом всё обсудим, хорошо? — неожиданно для себя парень почувствовал приятную веселость, вечер переставал быть таким ужасным, каким казался с самого начала. — В конце концов, ты же пришла на ужин к своему жениху, не так ли?

И, пока девушка не успела возразить или как-то отреагировать на откровенное издевательство, Малфой открыл дверь в столовую, галантно пропуская Гермиону вперёд. Девушка нерешительно сделала шаг и тут же поняла, что галантности в действиях Драко было мало. На Гермиону тут же устремились три пары заинтересованных глаз, в каждой из которых можно было прочесть: «Уж мы-то знаем, почему вы там задержались». Грейнджер, проклиная про себя Драко последними словами, направилась к свободному месту за столом. Тишина в столовой становилась неловкой. Вдобавок ко всему остальному, Малфой уже у самого стола обогнал девушку и с милейшей улыбкой на лице выдвинул для неё стул. Грейнджер бросила на него свой самый тяжёлый взгляд, но молодой человек почему-то всё равно остался жив, и даже более того — светился как праздничная ель, украшенная магическими свечами.

— За что ты мне мстишь? — прошептала девушка так, чтобы её мог услышать только Малфой.

— В следующий раз будешь отвечать на мои письма, — в тон ей ответил Драко.

Гермионе было, что ответить этому нахалу, но сейчас было явно не время и не место. Каждому за столом были поданы первые смены блюд, а бокалы были наполнены вином. Ужин действительно можно было назвать праздничным, Нарцисса очень постаралась произвести хорошее впечатление, и неважно, на Дрину Эбервэзер или же на Гермиону Грейнджер. Главным было, чтобы гостьи прониклись уютом дома.

— Простите, если я бестактна, — прервала тишину Дрина, — но мне до ужаса интересно, как вы, мистер Малфой, познакомились с мисс Грейнджер?

Вопрос, честно говоря, застал Драко врасплох, но он очень порадовался, что не жевал и не пил ничего в этот момент и смог выдержать спокойное выражение лица, чего не скажешь о Гермионе. Малфой, сидевший справа от неё видел, как она поперхнулась кусочком курицы и уже чуть ли не зеленела в попытках сдержать кашель. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Драко пододвинул к ней свой бокал вина, понимая, что содержимого её бокала не хватит, чтобы прийти в норму. Девушка осушила содержимое обоих бокалов и что-то тихо прохрипела. Парень не смог разобрать ни звука, но предпочёл думать, что это были слова благодарности.

— Да-да, Драко, мне тоже всегда было интересно, — вторила гостье миссис Малфой.

Молодой человек уже было собирался ответить на неожиданно поставленный перед ним вопрос, как в разговор вмешался его отец, что в свою очередь привело к новому приступу кашля где-то справа от Драко.

— Это очевидно, мисс Эбервэзер, — отвечал мужчина за сына. — Они вместе учились в школе. Драко ещё в детстве много рассказывал про свою талантливую однокурсницу, я даже имел честь быть ей представленным на втором году их совместного обучения. Всё верно, мисс Грейнджер?

Гермиона, которая во второй раз, не без помощи Драко смогла справиться с приступом кашля, промокнула салфеткой выступившие на глазах слезы, решила не умалчивать правды и ответить Люциусу Малфою так, как есть на самом деле.

— Вы, конечно, правы, мистер Малфой, — начала девушка довольно резким тоном. — Но, кажется, тогда знакомство со мной не казалось Вам такой честью.

Драко медленно прикрыл глаза, понимая, что этот ужин он точно запомнит надолго; но, очевидно, все его знакомые сегодня решили вести себя абсолютно непредсказуемо и окончательно сломать представление о мире у молодого человека.

Люциус довольно улыбнулся — его забавляла решительность молодой волшебницы, в отличие от чересчур слащавой мисс Эбервэзер Гермиона показалась ему более интересной личностью. Ещё в самом начале её визита в Малфой-мэнор девушка затеяла спор с хозяином дома на тему законности владения частными лицами тёмных артефактов, их хранения и использования в бытовых условиях. Её знания удивили Малфоя-старшего, и он был бы не против подискутировать еще некоторое время, однако, домой успел вернуться сын и, как заметил Люциус и другие домочадцы, все внимание гостьи было успешно им похищено.

Сам Люциус изначально не был в восторге от неожиданной новости о романе своего сына с маглорождённой. Всё же старые традиции, крепко укоренившиеся в мозгу мужчины, время от времени бунтовали и протестовали против подобных отношений. Однако, чуть позже, хладнокровно рассмотрев ситуацию со разных сторон, Люциус открыл для себя множество положительных моментов этого брака.

Во-первых, мисс Грейнджер была народной любимицей, которую почитают и уважают в обществе, и даже узы с бывшими Пожирателями не в состоянии очернить её светлый образ, скорее наоборот — её влияние настроит общественное мнение в пользу семьи Малфой, которые уже давно потеряли былое величие. Во-вторых, её большие и серьезные связи в магическом мире определенно будут полезны для всей семьи в целом и для Драко в частности. В-третьих, нельзя отрицать, что девушка далеко не дурна собой, и дети от такого союза будут обладать поистине привлекательными чертами. В-четвёртых, по слухам девушка весьма богата, в то время как личные счета Малфоев были заморожены, а семейная собственность конфискована. Нет, нельзя было сказать, что благородное семейство бедствует, но и былой роскоши и изобилия, к которому Люциус привык, не наблюдается. Ну и, в-пятых, скорая женитьба сына может означать, что в ближайшем будущем затворническая жизнь самого Люциуса прекратится, и дом будет как и прежде — полон высокопоставленных гостей и влиятельных друзей, чего, признаться честно, главе семейства весьма не хватало.

Рассмотрев все эти факты, Малфой-старший пришел к выводу, что данный союз весьма выгоден для обеих сторон, привлекателен для общества и его участников и не вредит репутации семьи. А кристально чистой крови Малфоев давно не повредит свежее вливание, приносящее новые силы и возможности. Таким образом придя к соглашению со своей совестью, Люциус с нетерпением ждал знакомства с новоиспечённой невестой сына, и вот этот день настал. Надо сказать, что Гермиона его ни капельки не разочаровала, что и послужило залогом такого хорошего настроения мистера Люциуса Малфоя.

— Времена меняются, мисс Грейнджер, — с улыбкой произнес Люциус, не пытаясь отрицать её слов. — И сегодня знакомство с Вами честь для меня, а помолвка с Вами — честь для моего сына.

— Мы не… — начала было протестовать девушка, но Драко больно наступил ей на ногу под столом, от чего она тихо вскрикнула и пихнула его в бок. Сам Малфой с опаской покосился на Дрину, ему бы не хотелось, чтобы эта девица узнала, что он свободен. Прежний опыт подобных званых вечеров подсказывал Драко, что обнадёженная рассказами Нарциссы девушка просто так не отстанет и начнет различными способами добиваться его внимания, что сейчас было совсем неуместным. Сама Дрина не пропустила слов Малфоя-старшего мимо ушей, его реплика о помолвке вызвала у неё нездоровый интерес:

— Всё настолько серьезно?! — воскликнула гостья. — Вы помолвлены?! В газетах об этом не писали! Как же это произошло?

Драко понимал. Что из сложившейся ситуации необходимо как-то выкручиваться, и сделать это может только он. С юности он обладал необыкновенной предрасположенностью к изворотливой и хитрой лжи, и, кажется, сейчас пришло время воспользоваться своим талантом.

— Вовсе нет, — честно начал Драко. — Мы не помолвлены, и, признаться честно, даже не планировали. Мы давно знакомы и неплохо друг друга знаем. Подозреваю, что и отношение к браку у нас вполне схожее. Ведь это важный шаг, и подходить к нему нужно со всей серьёзностью.

Малфой гордился собой, он не сказал ни слова лжи, но смог осторожно выкрутить ситуацию таким образом, что все лишние вопросы отпадали сами собой. В награду он даже позволил себе победоносно выпить бокал вина, однако, подняв его, он осознал, что сосуд еще не успели наполнить после яростного приступа кашля соседки. Неловко поставив бокал на место, Драко недовольно покосился в сторону Гермионы. Девушка выразительно смотрела на него в ответ, словно говоря: «Так тебе и надо».

— Очевидно, я тороплю события, — решил оправдаться за свой промах Люциус.

— Ох уж эта молодость, — вступила в разговор Нарцисса, очевидно пытаясь разрядить обстановку. — Вы ведь тоже очень молоды, Дрина. Может быть, расскажете немного о себе, моя дорогая?

— Миссис Малфой, — начала девушка. — Вы же всё сами прекрасно знаете, я знакома с пристрастием матушки рассказывать своим подругам обо мне.

— Не спорю, я много о тебе наслышана, но всё же интересно услышать всё, так сказать, из первых уст.

Дрина немного замялась. Девушка явно стеснялась рассказывать о себе, её взгляд бегал от одного участника ужина к другому, задерживаясь на Драко чуть дольше, чем следовало. Эбервэзер начала было говорить, но тут её прервал сам Малфой:

— Простите, мне очень неловко, — начал извиняться Драко, — нам с мисс Грейнджер нужно срочно отойти, продолжайте ужин без нас, хорошо?

Над столом повисло напряженное молчание, выразительный взгляд Нарциссы метал молнии в своего сына. Его сегодняшнее поведение явно не укладывалось в рамки этикета. Однако, не добившись нужного эффекта, она лишь махнула рукой и тяжко вздохнула.

— Конечно идите. Доброго вечера Вам, мисс Грейнджер, надеюсь это была не последняя наша встреча.

Люциус попрощался более живо, он даже встал из-за стола, чтобы напоследок приобнять гостью, чем ввел в ступор как саму Гермиону, так и стоящего за её спиной младшего Малфоя.

Девушка в свою очередь выразила слова благодарности хозяйки дома за ужин, холодно попрощалась с отцом семейства и Дриной и поспешила удалиться. Когда дверь за молодыми людьми закрылась, неловкое молчание еще какое-то время витало в столовой, пока Нарцисса с присущей её натуре непринуждённостью не сказала:

— Думаю это небольшая романтическая ссора, не стоит волноваться, — все за столом согласно кивнули и продолжили трапезу.

В это же время Гермиона и Драко покидали поместье, почти бегом передвигаясь по главной подъездной аллее. Парень с девушкой так спешили, словно от их скорости зависела чья-то жизнь, что в какой-то степени, пусть и не в буквальном смысле, было правдой.

Гермиона едва поспевала за быстрыми шагами своего спутника, кроме того, она находилась в полном замешательстве от произошедшего. В то время, как Нарцисса была увлечена разговором со своей гостьей, к Драко подошел крохотный домовой эльф и передал ему какой-то листок. Сначала Гермиона собиралась высказать Малфою всё, что думает по поводу его рабовладельческих пристрастий, но молодой человек не дал миру услышать её тираду. Он быстро пробежал глазами по записке. Затем, словно ужаленный подскочил со своего стула и, извинившись, утащил Гермиону за собой из столовой. Всё происходило в такой спешке, что мысли девушки окончательно смешались.

— Может объяснишь, что происходит, Малфой? — задыхаясь, спросила Гермиона.

— Забини хочет сообщить нечто важное, — просто ответил Драко, даже не оборачиваясь в её сторону.

— Пусть так, но с чего ты взял, что это и меня должно касаться?

— Речь идет о нашем деле, — напомнил парень. — Нет, ну если ты хочешь остаться поужинать с моей семьей, можешь вернуться.

Гермионе ну нужно было видеть лицо молодого человека, чтобы понять, что он ухмыляется. Злость за его спектакль на ужине накатила с новой силой. Девушка в два шага нагнала Драко и, сильно задев его плечом, пошла впереди.

— Эй, ты чего?!

— Ничего, — обиженно ответила Гермиона. — Зачем ты соврал своим родителям, что мы встречаемся?

Малфой даже остановился от негодования.

— Стоп, Грейнджер, я не врал, я с самого начала говорил, что это все ложь, в отличие от тебя, между прочим.

— Да, но сейчас-то ты не отрицал эту выдумку газетчиков! Ты специально пытался заставить меня чувствовать себя неловко!

— Не говори глупостей, я всего лишь не хотел, чтобы та девушка узнала, что я свободен, вот и все!

— Ты совсем ненормальный! — Гермиона сорвалась на крик.

— Не больше, чем ты, — не отставал от неё Драко. — Ради своих интересов ты устроила спектакль в Аврорате, разве не так?!

— Я вытащила тебя из тюрьмы, между прочим!

— Я тебя об этом не просил, и врать своим друзьям я тебя тоже не просил! Так что не надо меня обвинять в том, что и сама делала!

— Зачем я вообще согласилась прийти к тебе домой?!

— А вот это уже у тебя надо спросить!

Молодые люди стояли посреди огромной аллеи и обозлённо смотрели друг другу в глаза. Ссора была настолько нелепой, что даже проходившие мимо павлины, казалось, посмеивались над ними, издавая противные гулкие звуки. Что-то большое и серое пролетело между ними, а в следующую секунду Драко осознал, что на его голове опять устраивается Плюмле.

— Да чтоб тебя! Опять эта несносная птица, — зло прорычал Малфой.

Первые несколько секунд Гермиона была в растерянности, но затем вид Малфоя с птицей на голове заставил её прыснуть от смеха.

— Это не смешно! — ворчливо заметил Драко.

— А, по-моему, даже очень, — Гермиона не могла успокоится.

— Хорошо, пусть так, лучше помоги её снять.

Девушка, продолжая посмеиваться, подошла к парню и осторожно протянула руки к неясыти. Птица настороженно посмотрела на протянутые к ней руки и протестующе взмахнула крыльями. Драко, почувствовав это, перехватил руки Гермионы и сжал их в своих.

— Осторожно, она кусается, — как бы оправдываясь, сказал он, но рук не отпустил, продолжая стоять и смотреть прямо в глаза волшебнице. Расстояние между молодыми людьми было непростительно близким и Драко даже мог почувствовать запах духов Гермионы, что отдалось в его голове странными ощущениями. Подул лёгкий ветерок, и волосы девушки взметнулись вверх, закрывая её лицо, а вместе с ним и Малфоя. Пара стояла держась за руки и не замечала, что это затянулось гораздо дольше, чем положено в такой ситуации для просто знакомых. Плюмле, словно заметив, что происходит нечто странное, оживилась, а затем неожиданно переместилась на голову девушки.

— Ой, — вскрикнула Гермиона, машинально вырывая руки из ладоней Малфоя. Теперь настала его очередь посмеиваться над ней.

— Тише, — отчего-то глупо улыбаясь, произнес парень. — Только не дёргайся.

Драко протянул руки к невоспитанному животному и, не обращая внимания на её недовольство и достаточно болезненные укусы, снял птицу с головы Грейнджер.

— Почему-то так и думал, что ей твоя голова больше понравится, — не сдержался от шутки молодой человек.

— Малфой! — возмущённо воскликнула Гермиона. И словно бы вторя ей, Плюмле сильно взмахнула крыльями и, вырвавшись из рук Драко, улетела куда-то по своим птичьим делам.

— Ладно, прости, — примирительно начал Драко, — дурацкая шутка.

— На уровне второго курса, я бы сказала.

— Не меньше, чем четвертого! — притворно обиделся Малфой.

— Хорошо, четвертого, — согласилась Гермиона. — Куда нам дальше идти?

— За границы защитного барьера. Там мы сможем переместиться к Забини, а пока идём, расскажи мне, что у нас за проблемы с Министром. Я сегодня себе всю голову сломал, размышляя над этим.

— Если вкратце, то Министр был крайне зол, но мне удалось его немного успокоить. Он дал нам неделю на разбирательства, а потом в дело вмешается специальный отдел Аврората и полетит много голов, в том числе и моя, — девушка грустно вздохнула, Малфой обернулся к ней, желая как-то приободрить.

— Не переживай, — утешительно сказал он. — Мы успеем.

В ответ девушка попыталась выдавить улыбку, но вышло не очень удачно, однако, она все равно была благодарна Малфою за поддержку, ведь по её вине он был втянут в это странное дело и он даже не подозревает, насколько. Где-то в глубине души Гермиона надеялась, что так и не узнает.

— Так, что именно написал Забини? — решила сменить тему Грейнджер.

— Ничего толком не объяснил, просто сообщил, что завтра важный день и лучше бы нам всем быть готовыми.

— И что это должно значить?

— Об этом я и собираюсь у него спросить.

Стрелка часов уже давно перевалила за девять часов вечера, и, когда Гермиона взяла Драко за руку, а тот в свою очередь крепко прижал её к себе за талию, чтобы ненароком не расщепиться во время трансгрессии, девушка думала, что они переместятся к воротам дома Забини. Однако, когда головокружение прошло и мир вокруг перестал вращаться, девушка поняла, что стоит на пороге нежилого помещения. С первого взгляда место больше напоминало магазин, нежели адвокатскую контору. На эту мысль особенно сильно наводили большие стеклянные витрины, за которыми нельзя было ничего разглядеть, потому что работники уже давно разошлись по домам, но одно окно на втором этаже продолжало светиться теплым желтым светом свечей.

— Блейз всегда засиживается допоздна, особенно в последнее время, — видя растерянность девушки, пояснил Драко. — Идём.

Парень шагнул за дверь тёмного помещения, попутно доставая палочку и применяя «люмос», чтобы нечаянно не сбить по пути наверх пару столов, или стульев. Гермиона последовала его примеру. В какой-то момент она ощутила себя воришкой, который без приглашения проник на запретную территорию. Но убедив себя в том, что находится здесь непосредственно по делу, Грейнджер поборола в себе желание сбежать. То и дело оглядываясь по сторонам, она и не заметила, как Драко скрылся за поворотом на лестницу и свет его палочки исчез. Девушка поторопилась последовать за ним.

Стоило ей повернуть туда же, где несколькими секундами ранее скрылся её спутник, она наткнулась на преграду, которая почему-то громко взвыла, стоило девушке приложить чуть больше усилий для ее преодоления.

— Да что ты сегодня, убить меня хочешь?! — воскликнул в полумраке знакомый голос Малфоя.

— Прости, — только и вымолвила Гермиона. — Я думала, что ты уже поднялся по лестнице.

— Я так и сделал, но потом понял, что ты отстала, и решил вернуться.

— Я правда не собиралась на тебя налететь! — жалобы парня начинали действовать на нервы молодой волшебницы, еще одна капля в её чащу терпения — и новой ссоры не миновать.

Но перепалке не суждено было случиться, так как в этот момент лестничный пролёт озарился ярким светом. Молодые люди поморщились от неожиданности, а когда глаза немного привыкли к освещению, они увидели на верхней площадке в ореоле магического сияния статную фигуру мужчины, который почему-то грозно на них ругался:

— Что вы здесь устроили?! — сокрушался Блейз в своей излюбленной, чуть драматизированной манере.

— Убавь свет, прошу тебя, — прикрывая ладонью глаза, попросил Драко.

Забини было хотел ещё помучить друга, который так вероломно нарушил его покой и уединение, но всё же сжалился и сделал свет мягче, не без сожаления отмечая, что в таком освещении терял свой героический облик. Молодые люди поднялись наверх в его кабинет и расположились в предложенных хозяином креслах, но Блейз не спешил переходить к делу.

— Как прошел ужин? — обратился он к Драко.

— Великолепно, — пробурчал в ответ гость, — ты вырвал нас прямо оттуда.

— Вы ужинали вместе? — Блейз был сильно удивлен. — Я думал, что спасаю тебя от неминуемой смерти от скуки.

— Скучным этот ужин уж точно назвать нельзя, — отозвался Драко.

— Может, поподробней? — заинтересовался Блейз.

— А может, мы перейдем к делу? — не выдержала Гермиона. В какой-то момент девушке показалось, что молодые люди вовсе забыли про её существование, и еще чуть-чуть — и начнут обсуждать свои личные дела.

— Да, точно, — разочарованно согласился Блейз, удобнее устраиваясь в своем роскошном кожаном кресле. — Господа и дамы, у нас завтра важный день. Еще вчера я отправил запрос в судейскую магическую коллегию с иском против «Ежедневного Пророка». Сегодня я получил положительный ответ. Слушание назначено на завтра.

— Что? — в голос спросили Грейнджер и Малфой.

— Почему так скоро?! — добавила Гермиона.

— Потому что это рядовой иск, без криминала, — пояснил для неё Блейз. — Такие дела рассматриваются быстро и не очень внимательно, но мы заставим судей нас выслушать.

— Но мы еще не нашли двойников! — протестовала девушка.

— Это уже второй шаг, сначала нужно разобраться с газетчиками, — стоял на своём Блейз. — К тому же в суде газетчики поделятся с нами информацией, которая поможет в поиске.

— А если мы спугнём вора? — задумался Драко. — Он следит за нашей почтой, между прочим.

— Почему-то я об этом догадывался, — совсем не удивился Забини. — Это одна из причин, почему мы встречаемся сейчас лично.

— Хорошо, — сдался Малфой. — Ты вообще готов к слушанью?

— Мой дорогой друг, — снисходительно улыбнулся Забини, — мне понятно твоё волнение, но совсем не понятно твоё недоверие ко мне.

— Не обижайся, — попытался сгладить ситуацию Драко. — Просто это слишком неожиданно.

— Зато закончится быстрее, чем ты мог ожидать.

— Он прав, — согласилась девушка.
— Мы должны спешить — если есть возможность подловить двойника в суде, то мы должны ей воспользоваться. Я всё еще не хочу терять работу, так что готова рискнуть.

Забини согласно кивнул головой, затем открыл рот, словно хотел что-то добавить. Но так ничего и не сказав, встал из-за своего стола и подошел к окну. Драко показалось это странным, обычно Блейз не скрывает своих мыслей, хотя бы в его присутствии, но сейчас весь вид волшебника говорил о том, что что-то гложет его изнутри. Малфой тоже поднялся со своего места, но подошел не к окну, а к столу своего друга. Поверхность стола, как обычно, была завалена множеством документов. Сейчас большинство из них составляли свитки законов о разделе имущества. Драко не нужно было долго разбираться, в чём дело.

— Миллисента собирается судиться?

Гермиона почувствовала, что разговор переходит на личные темы, и встала из кресла, собираясь тихо уйти и не мешать друзьям. Драко жестом остановил её, заставляя остаться на месте. Блейз не отворачиваясь от окна, кивнул.

— Тоже сегодня об этом узнал?

Блейз кивнул второй раз.

— Наверное, это конец, — как-то совсем безэмоционально сказал он.

Драко ободряюще положил руку на плечо парня. Он никогда не переживал ничего подобного, поэтому просто не знал, что нужно говорить в таких ситуациях. Впрочем, едва ли это как-то помогло бы Блейзу, который в отличие от себя обычного был слишком молчалив.

— Она ушла к другому? — неожиданно раздался голос из-за спин волшебников. Парни резко обернулись, а на лице Забини уже не было выражения отчаяния и печали, он словно вновь преобразился в вечного ловеласа и одаривал всех окружающих своей обаятельной улыбкой. Только Малфой готов был поклясться, что это защитная маска.

— Вроде того, — ответил девушке Блейз.

— Это всегда происходит, — продолжила Гермиона. — В какой-то момент те, кто рядом с нами, уходят. К другим людям, или в другую страну, ради своей мечты, — девушка сделала паузу, словно окунаясь в воспоминания. — Я сама не понимаю, почему они решают нас оставить. Начинаешь думать, неужели им так плохо рядом? Что именно я сделал не так? Когда упустил момент? Но это всё бессмысленно. Они просто уходят, потому что им так лучше, и в этом нет ничьей вины. Вот, что я поняла.

Наступила минута гнетущего молчания, когда в головах каждого в кабинете роились свои собственные мысли. Блейз осознавал для себя, что девушка права, что всю последнюю неделю он винил себя и не мог заставить свою голову отпустить прошлое. Он думал, как всё вернуть, он лелеял надежды и даже на секунду не пытался представить, что произошедшее — к лучшему, что так им с женой будет действительно легче. Ведь по правде он не любил её так, как об этом пишут в книгах. Чаще всего он просто позволял ей находится рядом и любить себя, а потом просто привык к этому. Так разве она заслуживает этого? Разве она не достойна большего?

В то же время мысли Гермионы были на удивление схожи с мыслями Блейза. Она прекрасно понимала парня, ведь сама не так давно пережила нечто подобное. Нет, конечно, ей не изменяли, её не бросали ради кого-то, но принцип тот же, и, должно быть, её мысли и чувства смогут как-то помочь Забини сейчас.

В свою очередь Малфой думал совсем о другом. Только что перед ним раскрылась завеса тайны о личной жизни Гермионы, и это повергло Драко в некоторый шок. Осознание того, что она не такая бесчувственная, не такая замкнутая и сухая, какой всегда казалась в школе, а потом и в обществе, на светский раутах и приемах, стало для парня открытием. Вот и сейчас, погрузившись в свои грустные воспоминания о прошлом в кабинете Забини, она как никогда раньше стала похожа ну ту себя, которая каждый день смотрит на него с газетных страниц. Она могла быть такой: полной чувств, полной эмоций и жизни, любви, или ненависти, печали и радости, она была по-настоящему живой, но только с теми, кто ей поистине близок. Малфой только что снова открыл для себя Гермиону Грейнджер и отчаянно желал навсегда запомнить её такой.



Глава 6

Самоуверенность — вот путь к успеху в любом деле. Этот принцип Блейз Забини усвоил на собственном опыте. Даже если дело кажется провальным, даже если твой клиент в корне не прав, сам ты обязан верить в свои силы и гибкость закона.

Если бы у того же Блейза Забини спросили, как он представляет себе судебную систему магической Англии, он бы ответил, что она похожа на глину: твердая и прочная для всех, кто сталкивается с ней в действии, но мягкая и податливая в руках умелого законника — гончара, который при большом желании и умении может слепить из неё всё, что пожелает. Да, самоуверенность — самое сильное оружие Забини и на сегодняшнее заседание он пришел вооруженным до зубов.

Ослепляя присяжных очаровательной улыбкой, Блейз произносил вступительную речь. Он много говорил о справедливости, о важности информации в современном обществе, о том, что потерять доверие читателя для газеты немыслимо. Он обвинял «Пророк» в халатности и намекал на то, что их действия могут повлечь за собой трагедию огромных масштабов. Потоки его слов лаконично и красиво разносились по всему залу заседания суда и мягко вводили присяжных в гипнотическое состояние транса. Малфой не мог сдержать довольной ухмылки, видя друга за работой. Всё же Блейз был прирождённым адвокатом.

А вот Гермиона нервничала. Ощущение того, что они поторопились, не покидало её с того самого момента, как пристав громогласно объявил: «Встать, суд идет!» и в помещение чинно вошел высокий мужчина в длинной судейской мантии и белом напудренном парике. Его вид был грозным и непоколебимым. Конечно, окончательный вердикт выносили присяжные, однако, взгляд судьи приковывал к месту, обещая вытащить всю подноготную этой истории наружу, чего Гермиона откровенно боялась.

— Грейнджер, ты же большая девочка, — послышался шепот Малфоя где-то над ухом Гермионы. — Перестань грызть ногти.

Словно только заметив свои действия девушка отняла руку от лица и тут же сжала ладонь в кулак, будто пытаясь сдержать непрошенный порыв.

– Чего ты трясешься? — продолжал Драко. — Видишь, Блейз неплохо справляется. Мы правы, Грейнджер, и сегодня весь этот кошмар закончится.

— Такой уж это был и кошмар? — неожиданно спросила у парня Гермиона. Малфой на секунду онемел, не понимая смысла только что произнесеённых слов девушки. Ведь она не имела в виду того, о чём он подумал? Но что бы не значили её слова, Драко успел смутиться, потому что какая-то часть его разума подкинула ему совершенно неуместный ответ на вопрос Гермионы. Запихнув подальше нахлынувшие мысли, Малфой еще некоторое время молча смотрел на девушку, которая уже и не ждала от него никаких комментариев, а просто продолжала нервно постукивать пальцами по коленям, а затем отвернулся в сторону Забини, речь которого уже подходила к концу.

Строгий судья поблагодарил адвоката за выступление и дал присяжным минуту на совещание, не выходя из зала заседания. По мнению Гермионы минута тянулась черезмерно долго.

— Что дальше, Забини? — спросил Малфой у своего адвоката.

Блейз не переставая ослепительно улыбаться, ловким движением поправил свой атласный галстук и одними губами, даже не соизволив обернуться к клиенту, ответил:

— Сейчас вызовут ответчика, предоставят слово ему, затем начнется допрос свидетелей, основное совещание и вердикт. На этом всё, дорогой друг.

Драко облегчённо выдохнул и, не теряя присутствия духа, обратился к Гермионе:

— Видишь, Грейнджер, бояться нечего.

— «Пророк» тоже вызовет свидетелей? — вместо ожидаемого согласия, спросила Гермиона.

— Думаю, да, — согласился Драко.

— Проблем не возникнет?

— Какие проблемы? На каждый случай, когда нас якобы видели вместе, Забини подобрал нам твердые алиби. Разве ещё нужно что-то доказывать?

— Я боюсь, что история с двойниками выплывет наружу, — честно призналась Гермиона.

— Это не станет проблемой, когда мы поймаем мерзавца, — настроение Малфоя и вправду было на высоте. — Коди, между прочим, сейчас этим занят. Ты же доверяешь Коди?

— Я не уверена даже, что сам Коди доверяет себе, что уж говорить про меня?

— Перестань ворчать и расслабься, Грейнджер, — Малфой улыбался во все тридцать два зуба и в порыве неудержимого веселья позволил себе перекинуть руку через спинку деревянного стула Гермионы и слегка надавить ей на плечи, заставляя расслабиться. Гермиона дернулась, как от удара током, и, тут же залившись пунцовой краской, зашипела на Драко. Несколько присяжных, не вовлечённых в обсуждение речи Блейза, обратили внимание на случившееся и теперь о чем-то заинтересованно перешёптывались.

— Малфой, держи себя в руках! — негодовала девушка. — Хоть представляешь, что могут подумать присяжные?! Если уже не подумали, — девушка тыльной стороной ладони стала растирать щеки, искренне желая избавиться от неприятного румянца.

— Грейнджер, ты точно сама не своя. Перестань так накручивать.

— Но… — начала было девушка.

— Никаких «но», — прервал её парень, в этот раз обойдясь без рук. Он и сам толком не понимал, зачем так поступил в первый раз. — Займи свою буйную голову чем-нибудь полезным и оставь заниматься заседанием тому, кто в этом разбирается.

— Господа присяжные волшебники, время на обсуждение вышло, — объявил судья строгим голосом, а затем уже обращаясь к приставу добавил, — пригласите в зал ответчика.

Умеренный шепот со скамьи присяжных утих, головы всех присутствующих обернулись ко входу в зал заседания. Гулко раздались шаги пристава, который направился к дверям. Тишина ещё некоторое время окутывала зал заседания, пока в сопровождении пристава в помещение входили двое волшебников. Молодая женщина в строгой серой мантии и её спутник в адвокатском одеянии прошли за противоположную Забини трибуну. Девушка села на скамью ответчика и её лицо, абсолютно лишённое каких-либо эмоций, стало отчётливо видно с мест, которые занимали Забини, Малфой и Грейнджер. Два удивлённых возгласа разрушили торжественную тишину заседания.

— Алекс?!

— Дрина?!

Прозвучал гулкий удар молота судьи об столешницу. Забини медленно перевел недоуменный взгляд с вошедшей девушки на своего друга, Малфой в свою очередь сделал тоже самое. В глазах обоих молодых людей читался немой вопрос «что?!» Гермиона опустила голову, всё же интуиция редко подводила девушку.

— Сторона истца, — произнес мужчина в парике, — призываю к порядку. Ответчик — мисс Александрина Эбервэзер главный редактор печатного издания «Ежедневный Пророк» и её юридический представитель — мистер Саммерс, — представил присяжным вновь прибывших судья, сперва сверившись с бумагами. — Вам слово, мистер Саммерс.

Адвокат стороны ответчика встал на место, которое несколькими минутами ранее занимал Блейз. Его речь и в половину не звучала так завораживающе, как речь Забини, но говорил он грамотно и чётко. Очевидно было, что Саммерс опытен и хорошо ознакомлен с делом. Он делал акценты на том, что случай прецедентный, что магический мир ещё никогда не был так унижен, как сегодня, прилюдно разбирая не просто личную жизнь двух публичных лиц Англии, а буквально забираясь к ним в постель. Многие присяжные заседатели согласно закивали высказыванию адвоката, очевидно, это были поклонники светской хроники «Пророка». А тем временем Саммерс продолжал. Судя по его решительному виду, он был вооружен самоуверенностью не меньше Блейза, и этот факт определенно раздражал адвоката Малфоя, внося смуту в компанию истца.

— Как это понимать, Забини, — яростно шептал Малфой. От его хорошего расположения духа не осталось и следа. — Откуда ты знаешь эту женщину?!

Блейз, полный растерянности, какой-то совершенно мужской обиды и негодования, повернулся к своему другу и клиенту и не менее яростно зашептал ему в ответ:

— Я бы тоже самое хотел спросить у тебя, Малфой?!

— Я ужинал с ней вчера вечером, — просто ответил ему Драко.

— Ты же ужинал с Грейнджер! — уже совсем перестал понимать Блейз.

— Это долгая история, — смутился парень, но продолжал настаивать, — ты так и не ответил.

— Это Алекс! — только и смог ответить Блейз, как будто это должно было всё объяснить.

— Алекс? — отказывался понимать своего друга Драко.

— Ну Алекс! — снова повторил Блейз, сетуя на плохую сообразительность друга. — С которой я встречался, — в конце концов пояснил Забини, немного смущаясь своей же откровенности.

— И ты не знал, что она главный редактор «Пророка»?! — вновь удивился Малфой, ощущая ответные чувства к другу по поводу его сообразительности.

— Нет, не знал, — согласился Блейз. — В постели должностями не козыряют, знаешь ли.

— Зато она, как я понимаю, о том, что ты мой адвокат, знала?! — уже вовсю негодовал Малфой.

— Скорее всего, да, — неохотно согласился Забини. — Мы в основном встречались у меня дома, пока Милисенты не было, но иногда я приводил её на работу.

— Идиот, — Драко был чрезвычайно зол, весь словарный запас цензурной лексики резко улетучился из его головы. Раздражало абсолютно все: Блейз, который не может удержаться от каждой юбки; Нарцисса, которая так невыгодно выбирает Драко невест; и даже Грейнджер, которая сейчас, Малфой был готов поклясться, сидит с видом всезнайки, которая знала, что будет именно так. Рассуждать о своей несчастной участи молодой человек мог ещё долго, но его терзания прервал судья, который объявил еще одно короткое совещание присяжных и попросил Блейза подготовиться к допросу первого свидетеля.

– Не переживай, — попытался успокоить друга Блейз, — я выкручусь.

— Уж постарайся, — просто попросил Малфой.

Драко нехотя повернулся к Гермионе и, как и ожидалось, увидел то самое выражение лица, которое не выражало ничего другого кроме как «я же говорила».

— Только не говори этого вслух, — умоляюще обратился к ней парень.

Вместо этого Гермиона бросила на Драко один из своих уничтожающих взглядов, обещающих долгие муки и страдальческую смерть.

— Всё еще гордишься своей выходкой вчера на ужине?

Вопрос ударил Драко хлеще пощечины. Он и сам понимал, что события вчерашнего ужина сейчас могли очень некстати выйти наружу, и объяснять присяжным причину его совместного ужина с Грейнджер будет крайне сложно. Кроме того, появление мисс Эбервэзер на ужине уже не казалось таким случайным, а загадочное письмо вполне себе переставало быть столь анонимным. Эта женщина в серой мантии точно была как-то связана со всем этим странным делом, оставалось только понять, как именно.

— Но мы ведь правы, Грейнджер, — продолжал настаивать Драко.

— И это почти невозможно доказать.

— Знаешь, иногда мне кажется, что, если бы этот роман действительно существовал, было бы проще, — решил разрядить обстановку шуткой Малфой.

Гермиона резко выдохнула. Драко понял, что шутка явно не пришлась ей по душе и уже было готовился обороняться от её нападок, как вдруг девушка улыбнулась, а затем прыснула от еле сдерживаемого смеха. Выглядело не очень жизнерадостно, скорее походило на истерику, но всё равно Драко был рад, что ему удалось заставить улыбнуться вечно напряжённую Гермиону, и на душе от этой мысли стало как-то светлее.

Время обсуждения речи ответчика подошло к концу и слово вновь было предоставлено Блейзу. Он, как и ожидалось, первым вызвал к трибуне Малфоя и начал задавать ему вопросы, ответы на которые они уже не раз обговаривали, и даже успели подобрать и заучить необходимую интонацию. Малфой держался спокойно и уверено, а Блейз задавал вопрос за вопросом, стараясь прояснить присяжным суть дела и доказать, что его подопечный всего лишь жертва в этом беспределе газетчиков.

— И как же вы отреагировали на первую лживую статью из «Пророка», мистер Малфой? — спрашивал Блейз.

— Конечно же я написал в редакцию требование об опровержении.

— Что сделали в редакции?

— Они опубликовали опровержение вместе со статьей, в которой говорилось, что моё письмо — это всего лишь отговорки.

Присяжные громко зашептались. Очевидно многие из присутствующих читали обе эти статьи, и для них стала неожиданностью реакция Малфоя на ситуацию. Забини прошествовал к столу судьи и положил на него две газетные страницы, аккуратно свёрнутые в четыре раза.

— Вот, Ваша честь, эти самые статьи, о которых говорит мой клиент. Проясните мне еще кое-что, мистер Малфой. Когда впервые вы встретились с мисс Грейнджер после выхода в свет этих колдографий и статей?

— Пару дней назад. Тогда с её согласия и был направлен иск.

— То есть ранее у вас не было встреч, как деловых, так и личных.

— Кажется, мы дважды находились на одном мероприятии, но занятость мисс Грейнджер и моя не позволили нам поговорить или хотя бы пересечься.

— Спасибо, мистер Малфой, на этом у меня всё. Прошу Вашу честь, присоединить к делу ещё и вот эти доказательства и выписки, в которых говорится о месте нахождения моего клиента в то время, когда были сделаны опубликованные в «Пророке» снимки.

— Ваше прошение удовлетворено, мистер Забинтовать. Суд внимательно изучит представленные Вами доказательства. Мистер Саммерс, у Вас будут вопросы к мистеру Малфою?

Драко слегка напрягся под взглядом хитрых глаз адвоката Эбервэзер. Сама же девушка смотрела на Малфоя с безразличием. Её холодная отстранённость не обещала ничего хорошего.

— Да, Ваша честь, — Саммерс поднялся со своего места и подошел к трибуне, за которой стоял Малфой, неприлично близко.

Молодой человек отшатнулся от адвоката, чувствуя, что его присутствие угнетает и давит. Малфою не нравились такие люди, но еще больше Малфою было неприятно, что Саммерс выглядел очень довольным от того, чем он сам занимался.

— Мистер Малфой, — обратился к молодому человеку адвокат, — Вы знакомы лично с моей клиенткой?

Первый же вопрос убил в Драко последнюю надежду на то, что события вчерашнего вечера удастся обойти стороной.

— Да, — просто ответил он.

— При каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?

— Я был представлен мисс Эбервэзер вчера на ужине у себя дома.

Еще одна волна шепота прошла по скамье присяжных, на этот раз судье даже пришлось призвать присутствующих к порядку.

— Кто еще присутствовал на ужине? — продолжал выяснять Саммерс, явно довольный произведенным эффектом на публику.

— Мои родители и... — Драко сделал паузу, чувствуя, что находится в шаге от того, чтобы окончательно провалиться в пропасть недопонимая между ним, Грейнджер и присяжными, — и мисс Грейнджер.

Шум в зале заседания стал громче. Драко чувствовал, как его спину прожигает тяжелый взгляд Забини. Чем была занята сама Грейнджер, он мог только догадываться. Скорее всего сейчас она, как и несколькими минутами ранее, рассматривала свои колени, или хуже того — грызла свои многострадальные ногти.

— Господа волшебники, — судья вновь опустил свой громогласный молот на столешницу, — суд призывает вас к порядку!

— Ваша честь, — обратился к судье Саммерс, — для прояснений обстоятельств прошлого вечера прошу суд провести процедуру извлечения воспоминаний у мистера Драко Малфоя с целью восстановления полной картины событий прошлого вечера и отношений между мисс Грейнджер и мистером Малфоя.

— Протестую, — вмешался Блейз. — События вчерашнего вечера не имеют отношения к делу. Суд уже выяснил, что мой клиент и мисс Грейнджер возобновили общение некоторое время назад с целью защиты своих интересов в суде. То, каким образом складывается это общение, к делу не относится и более того — является вмешательством в личную жизнь.

— Однако, я настаиваю, — Саммерс не собирался уступать. — Как раз личная жизнь мистера Малфоя и мисс Грейнджер является предметом сегодняшних разбирательств.

Судья в очередной раз ударил молотком. Его и без того серьезный и тяжелый взгляд метал молнии.

— Вы неправы, мистер Саммерс, — прервал адвоката судья. — Предметом сегодняшних разбирательств является возможность ложных сведений, напечатанных в новостном издании «Пророка». Без согласия мистера Малфоя процедура не состоится.

Над залом заседания повисла гнетущая тишина. Драко обернулся к адвокату и Гермионе. Блейз утвердительно кивал, призывая Драко согласиться, Гермиона же просто напугано смотрела на парня. Она, в отличие от Блейза, прекрасно помнила, что именно произошло вчера на ужине, она помнила каждое слово и понимала, как всё это будет выглядеть со стороны. Малфой нервно сглотнул, но решение для себя он уже принял.

— Я бы не хотел проводить эту процедуру, — ответил он судье.
Присяжные вновь зашептались, им показалось странным то, что Драко отказался показывать свои воспоминания, а обычное человеческое любопытство еще и распаляло жажду узнать, что же всё-таки вчера произошло на вечере в Малфой-меноре. Саммерс торжествовал.

— Что ж, — начал адвокат «Пророка», — тогда я прошу суд изучить и приобщить к делу воспоминания моей клиентки. Она, как уже было подтверждено самим мистером Малфоем, тоже присутствовала на вчерашнем ужине, и была непосредственным участником событий, — Саммерс достал небольшую скляночку, заполненную серебристым, мерцающим волокном. — Суд может проверить эти воспоминания на магическое вмешательство и оценить их важность после необходимого анализа.

Судья ухмыльнулся изворотливости адвоката. Он принял из рук Саммерса пузырёк и положил рядом с другими уликами, а затем в последний раз на сегодня ударив своим молотом по столешнице объявил:

— Суду требуется время на изучение представленных доказательств. Дальнейшие слушания будут проведены позже, время каждой стороне будет сообщено. На сегодня все свободны.

С этими словами судья покинул зал заседания, и с уходом Его чести помещение заполнилось громким шумом разговоров. Драко так и остался стоять у трибуны, ноги не слушались, а в голове что-то гудело, как после тяжелого удара или заклятия. Он попался, и теперь из этой ситуации почти невозможно выкрутиться. На плечо Малфоя легла широкая ладонь. Молодой человек обернулся и увидел рядом с собой Забини.

— Я всё испортил, — Малфой не спрашивал, скорее утверждал.

— Да, — просто согласился Блейз. — Но не страшно, в конце концов у нас все еще есть Коди.

Драко грустно ухмыльнулся. Действительно, сейчас оставалась только одна надежда, что его частному детективу удастся выйти на след этих злосчастных двойников и на следующем заседании присяжные увидят всю картину целиком.

— И всё же, Забини, у тебя паршивый вкус на женщин, — не удержался от замечания Драко. За что получил сильный тычок в плечо, который, впрочем, был сопровожден дружеским похлопыванием по тому же самому плечу.

Сейчас Малфоя больше заботило, как выбраться из здания суда и не быть разорванным в клочья репортерами всех изданий магической Англии, которые, как он знал, уже собрались у главного входа в ожидании завершения процесса. В зал их, к счастью, не пустили.

Коди икнул. Смачно, так, как умеет икать только он. То ли последняя порция огневиски была лишней, то ли старика опять кто-то вспомнил, но икота сегодня явно была навязчивым спутником частного детектива. Однако, рассудок Коди был трезвым, что значит - можно не отказывать себе в приятной компании бокальчика горячительного, пока он ждет встречи с важным человеком.

Информатор дал Коди контакты этой тёмной личности вчера вечером сразу после разговора с тем занудным журналистом, к которому его послал Малфой. Коди еще до начала разговора чувствовал, что это тупик, но проверить стоило. Он и проверил, убедился, что заумный писака и знать не знает ничего об этом таинственном зелье, которое разрабатывает лохматая девчонка. У себя в мыслях Коди не привык называть людей по имени, зато вот говорящие прозвища хорошо описывали своих обладателей и не путали самого Коди. Главное было не ляпнуть об этом в разговоре.

Важного человека всё еще не было, но Коди привык доверять своим информаторам. Хороший информатор для детектива также важен, как представительная фетровая шляпа, и никто не заставит Коди думать иначе. Стакан стремительно пустел, а бар на окраине Лондона заполнялся новыми людьми. Кто-то опустился на стул рядом с частным детективом.

— Ты Коди? — Спросил хриплый голос у старика. Мужчина скрывался в полумраке, но даже в таком скудном освещении детектив отметил, что его собеседник велик ростом и обладает завидно блестящей лысиной. Типичный представитель подпольного бизнеса, другими словами.

— Допустим, — просто согласился старик.

— Мне сказали, что ты мной интересовался.

— Ну, допустим, не тобой, а твоим товаром, — Коди сделал очередной глоток янтарной жидкости, допивая стакан до конца, и, уже чуть громче обращаясь к бармену, добавил, — повтори.

— Ты тут много допускаешь, — обозлился собеседник, но разговор продолжил. — Что именно тебя интересует?

— Качественное перевоплощение. Такое, чтобы от оригинала даже сам оригинал не отличил.

— Хм, — ухмыльнулся лысый, — дорогая штука, сейчас её не имею, оборотка не пойдет?

— Не думай, что меня волнует такая дешёвка, как оборотное зелье, — Коди кивнул бармену в благодарность за вновь наполненный стакан. — Я ищу более серьезную вещь. Знаешь, где достать?

— Ну допустим, — спародировал Коди таинственный мужчина. — Только не в ближайшее время.

— А что так?

Мужчина воровато огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, ответил, но так тихо, что Коди едва различал его голос в общем гомоне заполненного бара.

— Секретные разработки Министерства, — мужчина многозначительно помолчал, наслаждаясь произведенным на частного детектива эффектом. Коди присвистнул. — Есть канал, по которому я могу достать такую штуку.

— Надежный канал? — Коди боялся спугнуть своего собеседника и не задавал вопросов в лоб.

— В таком деле не может быть стопроцентной уверенности, — пояснил лысый. — Скажем так, на меня вышел один человек, которому эта штука досталась без лишнего шума, но мне пришлось его отшить. Если сильно интересуешься и хорошо заплатишь, то я найду способ с ним связаться.

— Зачем ты его отшил?

— В этом причина, почему зелье нельзя достать прямо сейчас.

Коди достал бумажник из внутреннего кармана и вытащив оттуда пару серебряных монет, незаметно протянул их своему собеседнику.

— Другой разговор, — сразу же повеселел громила. — Сейчас зелье не готово. У него есть один большой минус, из-за которого товар не вывести на рынок.

— Что это?

— Человек, который достал зелье, сам не знал, что оно не доработано, и был сильно удивлён результатом, когда демонстрировал мне его возможности.

— Не томи, — подгонял Коди.

— Косяк в этом зелье. Суть-то в ч ем. Стоит его выпить и представить человека в которого хочешь превратиться, как оно срабатывает. На деле же это зелье превращает всех, кто его попробует в одного и того же человека.

Коди махом допил стакан и с громким стуком поставил его на барную стойку.

— Это точно? — спросил он у громилы.

— Зачем мне врать? Покупателей отпугивать?

— Ты прав, — согласился Коди, вновь доставая монеты из кошелька. — Спасибо за встречу. Я надеюсь, ты сообщишь мне, когда на рынке появится законченный продукт?

— Я смотрю, ты человек щедрый, приятно с тобой иметь дело, — хитро ответил громила, а затем собрав с барной стойки причитавшиеся ему деньги, исчез так же быстро, как и появился.

Коди расплатился за выпивку и поспешил к Малфою. Сейчас ему было, что рассказать своему работодателю. Медлить нельзя.

Драко, как и ожидал Коди, отправился после заседания на работу, но вот того, что он окажется не один, стало для сыщика сюрпризом. Из-за двери кабинета молодого человека слышались голоса. Коди не спешил входить. Опыт говорил ему, что подслушанные разговоры самые информативные.

— Значит присяжные увидят в омуте, как ты откровенно флиртуешь с Грейнджер?! — голос очевидно принадлежал адвокату Малфоя. В ответ же донесся женский возглас:

— Он не флиртовал со мной, — спор очевидно длился уже некоторое время. — Это недоразумение какое-то!

— Грейнджер права, — Коди узнал голос Драко, — это недоразумение, Блейз. Но всё равно с этим надо что-то делать.

— Что ты предлагаешь? — не успокаивался адвокат. — Сказать судье: «Ой, это недоразумение»?

— Для начала я предлагаю поговорить тебе с Дриной, или Алекс, или как там её вообще?!

— Это будет неловко, — голос Забини звучал смущенно.

— Неловко было в зале суда, — продолжал настаивать Драко. — Я уверен, она как-то замешана в деле с двойниками. Поговори с ней.

— Малфой, — вновь подала голос девушка, — кстати, о двойниках. Мне надо тебе кое-что рассказать.

– О, — слова молодого человека сочились сарказмом, — вовремя. И что же ты хочешь добавить?

— Понимаешь, — Коди даже мог представить, как покраснела девушка, — я бы хотела поговорить наедине.

— Так, секундочку, — возмутился Забини, — вы уже как-то поговорили наедине, и в итоге «Пророк» обходит нас в судебном состязании!

— Говори здесь, Грейнджер, — устало попросил Малфой.

— Я хотела сказать, что…

Коди почувствовал, что пришло время вмешаться. Лучшего момента и представить нельзя.

— Вы хотели сказать, что это вы подставили мистера Малфоя, мисс Грейнджер? — фактически выкрикнул Коди, заходя в кабинет своего работодателя.

— Что? — раздалось сразу несколько голосов.

— Вы же не будете отрицать, что Ваши действия вовлекли Драко во всю эту историю.

Гермиона стояла, словно оцепенев. Её рот беззвучно открывался, но она не произносила не слова, а глаза бегали с Коди на Малфоя. Сейчас она больше всего была похожа на сломанную куклу. У Драко ёкнуло сердце.

— Объясни, Коди, что всё это значит? — озадачено спросил хозяин кабинета у своего детектива.

— Я говорил с покупателем чудо-зелья мисс Грейнджер. И знаешь, что я узнал?

— Ну, говори же, — уже не мог сдерживаться Драко.

— Её волшебная микстура превращает каждого, кто её попробует, в тебя.

Смысл сказанного частным детективом очень долго доходил до Драко. Сначала сказанная фраза прозвучала как полный бред, потом обрела какой-то извращенный смысл, но потом вновь утратила всякое значение. Даже вопросы выветрились из головы Драко. Забини, который явно тоже ничего не понимал, присвистнул, а затем вновь обретя свой излюбленный театральный образ, подхватил свою теплую мантию со спинки стула и направился к выходу.

— Знаете, что? — сказал он, выходя.— Сообщите мне, когда разберётесь с всеми своими скелетами в шкафах, ладно? А меня ждёт красивая женщина, я передам Кэтти от вас привет.

Дверь захлопнулась за Блейзом, оставив всех присутствующих в гнетущей тишине — никто не спешил заговорить первым.

— Гермиона, — не выдержал Драко, — объясни.

Девушка громко выдохнула. Её руки вновь дрожали, также, как и на заседании суда. Облизав пересохшие губы, девушка начала говорить:

— Он прав, — признала Грейнджер, отказываясь смотреть Драко прямо в глаза. Он же в свою очередь буравил её взглядом. — Это я и хотела рассказать тебе. И, если можно, давай поговорим наедине.

— Ну уж нет, юная леди — запротестовал Коди. — Доверять вам сейчас — не самая лучшая идея. Я вот тоже очень интересуюсь, как так вышло. И имею право знать.

— Выйди, Коди, — спокойно приказал Драко.

— Но, Драко, — попытался запротестовать детектив.

— Я прошу тебя выйти, — повторился Малфой. — Встретимся завтра.

Недовольно выругавшись, старик всё же покинул кабинет Драко, оставляя молодых людей в компании друг друга. На секунду проскользнула мысль остаться и подслушать то, о чем расскажет лохматая девчонка, но, как это часто случается с такими людьми как Коди, совесть заявилась без приглашения, и он просто решил оставить пару в покое, а подробности же узнать позже. Завтра, например.



Глава 7

Мужчина и женщина, оставшиеся наедине в одном замкнутом пространстве — это уже весомый повод для сплетен и разыгравшейся фантазии. Если к этому и без того острому блюду добавить еще и тот факт, что между этими двумя происходит непонятная химия, которая, впрочем, очевидна всем вокруг, только не им самим, вуаля — и на выходе получается потрясающая изобилующая подробностями и ремарками статья «Пророка».

Однако, сейчас в кабинете Драко Малфоя, находившегося наедине с Гермионой Грейнджер, присутствовало напряжение далеко не сексуального характера. Парень буквально кипел от негодования, а вот его собеседница не могла найти себе места, вернее сказать — она с удовольствием нашла бы себе место где-нибудь подальше отсюда, в каком-нибудь уютном уголке мира, где её не будет прижигать к полу гневный взгляд Малфоя.

— И, что все это значит, Грейнджер? — наконец спросил Драко.

— Я всё объясню. Давай присядем, хорошо?

— Давай поговорим наедине!.. Давай присядем!.. — молодой человек едва сдерживал свой гнев. — Сколько ещё отговорок ты найдешь, только бы не объяснять мне, что здесь, мать вашу, происходит?!

— Драко, успокойся, прошу тебя, — Гермиона впервые за долгие годы общения назвала парня по имени, но, кажется, он этого даже не заметил.

— Нет, Грейнджер, я не буду успокаиваться! — в два шага Драко преодолел расстояние между его столом и местом, где, как вкопанная, стояла Гермиона. — Я не буду успокаиваться, потому что всё это уже выше моего понимания! Сначала газетчики со своим бредом о нашем романе делают из меня круглого идиота. Затем эти двойники и твое секретное зелье, которое, как оказывается, почему-то превращает всех вокруг в меня! И ты знала об этом. С самого начала знала!

Хоть голос парня и не звучал громко, но каждое его слово было пропитано такой злобой и обидой, что Гермиона была готова заткнуть уши, словно на е е барабанные перепонки обрушился звук, превышающий все допустимые децибелы.

— Ты не должен был этого узнать, — только и смогла выговорить в своё оправдание Грейнджер.

— Но я знаю, — продолжал настаивать Малфой. — И теперь я жду, что ты объяснишь мне всё, поняла меня? И не вздумай хоть что-то от меня утаить!

Гермиона тоже начала злиться. Тон и манера разговора Малфоя перешли допустимые нормы и, как бы не был парень прав, он не смел так разговаривать с ней, особенно после всех уступок, на которые она пошла ради него, особенно понимая, что, если бы она этого не сделала, эта маленькая тайна так бы никому и не открылась.

— Ты угрожаешь мне, Малфой?! — тон Гермионы был жестким, а взгляд — решительным, такие взгляды имеют волшебную особенность отрезвлять собеседников. Девушка знала это не понаслышке, нередко именно от этого холодного тона и взгляда Рон и Гарри приходили в норму, даже будучи в самом разгневанном состоянии. Но уже давно пора было усвоить, что Малфой далеко не Гарри и уж тем более не Рон, и такие вещи на нём не работали.

— А даже, если и так, то что? — тёмная сторона Драко, вот уже долгие годы тщательно скрываемая от посторонних глаз, сейчас блистала во всей красе. Он был зол, он был обижен, и не хотел контролировать свою речь.

— Тогда я просто уйду, — спокойно заявила Гермиона, — и разбирайся со всем как хочешь!

Решив, что это очередной блеф или просто желание Гермионы перетянуть одеяло на себя, Драко не сдал позиций и продолжил своё наступление.

— Не посмеешь, — тихо почти у самого уха прошептал Малфой, чуть ли не задевая губами кожу щеки Гермионы. То ли от гнева, то ли от смущения, лицо девушки покрылось румянцем. Но судя по тому, как гневно сжались её ладони и шумно вышел воздух из легких — первый вариант не имел права на существование.

— Ошибаешься, — просто ответила девушка, повернув свое раздосадованное лицо в сторону молодого человека. Несомненно, фраза звучала бы куда эффектнее, если бы не разница в росте и тот факт, что её ответ пришелся Малфою куда-то в область подмышки. Но несмотря на это, Гермиона решительно направилась к двери и даже успела сделать несколько шагов, прежде чем сильные руки остановили её и заставили повернуться.

— Ты никуда не уйдешь, пока не расскажешь мне всё, — повелительным тоном заключил Малфой. Он не собирался ей уступать, но Грейнджер была не менее упёртой особой.

— А ты попробуй заставить меня остаться, — девушка попробовала вырвать руку из цепкой хватки Драко, но разница в силе была такой же значительной, как и в росте. Чисто в физическом аспекте Гермиона проигрывала по всем статьям. — Я закричу, — предупредила девушка, понимая, что честным путём ей не вырваться.

— Давай, — Малфой явно не любил учиться на собственных ошибках, решив, что девушка и в этот раз блефует.

На весь кабинет раздался громкий крик Грейнджер. По силе громкости она могла соперничать с воплером, а то и с сонорусом. Малфой мгновенно понял свою ошибку. Решив, что слух ему ещё пригодиться, тут же подскочил к вопящей во всё горло девушке и закрыл её рот ладонью, заключив её в крепкие объятья со спины, чтобы не вздумала вырываться.

— Опуфи, — что в переводе с древнего языка заткнутого рта значило «отпусти», промычала ему в ладонь девушка и в попытке высвободиться лягнула Драко ногой.

Ловко увернувшись от удара, Драко сжал девушку в объятьях чуть крепче, просто на всякий случай, а не потому что чувствовал, что это довольно занятно и, сбиваясь с дыхания от столь усердной борьбы со строптивицей, ответил:

— Нет, пока ты не успокоишься.

Но девушка и не собиралась успокаиваться. Борьба становилась всё напряженней. Гермиона вырывалась так, словно от этого зависела её жизнь. Несколько раз ей даже удалось точно ударить своего противника по коленке, но Драко стойко стерпев удары, продолжал бороться. Победа в этом состязании для каждого уже стала делом принципа.

Они могли так бороться, пока силы окончательно не покинули бы одного из них. Но Драко, слишком занятый тем, чтобы уворачиваться от сыплющихся на него пинков, совсем забыл о том, что по-прежнему сжимает ладонью рот девушки, хоть та и прекратила свою звуковую атаку. Так, даже не догадываясь о последствиях, молодой человек подарил Гермионе преимущество.

–А-а-а, — разнесся по всему кабинету новый крик, в этот раз принадлежащий уже хозяину кабинета.

Драко моментально отпустил Грейнджер и отскочил от неё на почтительное расстояние, одной рукой сжимая поврежденную ладонь. Девушка заметила, что из раны сочится немного крови. Вид урона, доставленного Малфою в битве, заставил девушку, во-первых, успокоиться, во-вторых, устыдиться своему детскому поведению, не достойному взрослых и вроде бы разумных людей.

— Малфой, — обратилась она к парню, — ты в порядке?

Молодой человек уже успел выпрямиться и отпустить пострадавшую руку. Теперь он с интересом и недоверием рассматривал укус на внутренней стороне ладони. О том, какую силу девушка вложила в это действие, можно было только догадываться. Прокусить человеческую кожу зубами, приспособленными для жевания, а не для нападения, мог далеко не каждый. И Драко, как человек, изучавший человеческую анатомию, это прекрасно знал. Да и вскрикнул он скорее от неожиданности, чем от боли, ведь такого от своей соперницы он точно не ожидал.

— Грейнджер, — тон парня был слегка растерянным, но уже не злым, а скорее смешливым, — помнишь, я в школе шутил, что у тебя зубы как у бобра?

Гермиона удивлённо вскинула брови. Она ожидала чего угодно — от слез до всплеска агрессии, но уж никак не издевательских шуточек. Поэтому в ответ промолчала.

— Так вот, — продолжал парень, — ничего не изменилось. Скажи сразу, мне придется принимать зелье от бешенства?

— Малфой! — всё же выказала свое недовольство Гермиона. — Дай посмотрю, что там у тебя.

Девушка подошла к парню и беспардонно, хоть и довольно нежно, взяла его ладонь в свои руки. Раны были небольшими, иной раз, цепляясь о гвоздь в заборе, получаешь увечья сильнее. Совесть девушки начала успокаиваться.

— Ничего страшного, — Грейнджер равнодушно отпустила руку парня, — не стоит устраивать трагедию.

Малфой обиженно хмыкнул. Он ведь и не устраивал никаких трагедий. И вообще, это она его укусила, попробовал бы он сделать нечто подобное — она бы не была сейчас таким образцом спокойствия. Хотя сама мысль о том, чтобы покусать девушку стала для Драко несколько смущающей и, решив не заострять на этом особого внимания, Малфой вспомнил, с чего все началось.

— Ну, теперь-то ты мне расскажешь, что происходит? — тон парня был спокойным, злость прошла, агрессию он выплеснул буквально пару минут назад весьма странным способом, но главное результат — он был спокоен.

— Я и пыталась это сделать, пока ты не начал на меня кричать, — сухо подметила девушка.

— Только давай не снова, — Драко предупредительно выставил вперёд поврежденную руку.

Девушка предпочла проигнорировать откровенное издевательство, да и дальнейшие препирательства тоже сейчас были неуместны. Гермиона прошла к одному из стульев в кабинете и села на него. Спина её была прямой, словно кто-то вставил в позвоночник Гермионы штырь. Глубоко вздохнув несколько раз и дождавшись, когда Драко займет место напротив нее и приготовиться внимательно слушать, девушка начала. А Малфой старался даже дышать потише, чтобы ненароком не пропустить хоть слова.

— Мои исследования начались год назад. И первое время все шло гладко, все виды магии легко сочетались и не было причин для волнения. Но трудности начались на последнем этапе работы. Когда уже проводились тесты первого варианта зелья.

Спина Гермионы по-прежнему была слишком прямой, рассказ подходил к самому важному и её признание неминуемо маячило в ближайшем будущем. Дыхание стало сбивчивым.

— Зелье не работало? — догадался Малфой.

— Да, — согласилась Гермиона, — оно вообще не действовало. Не происходило ровным счетом ничего. Это был полный провал. Я тысячу раз перепроверяла формулы заклятий, пересматривала каждый этап создания зелья, но всё было идеально. Компоненты сбалансированы, ошибки быть не могло, но результата не было. Даже мысль о том, что год работы прошел впустую, приводила меня в бешенство. В какой-то момент я поняла, что просто одержима этой работой, — Гермона сделала паузу, — я поняла, что именно из-за нее потеряла Рона.

Что-то неприятное и колючее проснулось в груди Драко Малфоя при упоминании о её прошлом романе. Нет, в целом ему было глубоко плевать на Уизли, он уже давно перерос детские обиды и ссоры. Но слова девушки пробудили в нём знакомое ощущение раздражения, которое он так часто испытывал в детстве по отношению к этому рыжему парню.

— Но работа же и спасла меня после расставания. Все мои силы уходили на поиски решения проблемы с зельем, и плакать и жалеть себя не было времени, — продолжала рассказ девушка. — А потом я встретилась с профессором Макгонагалл. Она даже сама не подозревает, насколько помогла мне. Рассказывать нюансы нашей работы запрещено Министерством, да и причиной нашей встречи была, скорее, личная жизнь, а не профессиональная деятельность. Так вот, профессор сказала мне удивительную вещь. Она сказала, что наша магия зависит в большей степени от эмоций и чувств, нежели от точности формул и правильности заклинаний. Ты не представляешь каким шоком для меня было услышать подобные слова от своего бывшего декана! Но она была права в корне. Стоит только вспомнить заклятие Патронус — чистая энергия эмоций и ничего больше. И тогда я задумалась, а что, если и причиной того, что зелье не работает, является то, что при его использовании я не учитываю эмоциональный компонент?

Напряжение девушки испарилось, сейчас она, скорее, испытывала азарт, рассказывая Драко о своём невероятном открытии. Только вот для молодого человека её рассказ виделся с другой точки зрения. Он не мог побороть странные чувства, которые возникали в его сердце при мысли о том, что всё что рассказывает девушка, каким-то образом связано с ним.

— Это ведь так просто — зелье работает, просто важно испытывать какие-то эмоции к человеку, в которого желаешь перевоплотиться, иначе магическая формула просто не будет иметь материала для сложения образа и не подействует!

— Так, хорошо, — перебил девушку Малфой, — но ведь конечная цель состоит в том, чтобы зелье как раз-таки работало таким образом, чтобы употребивший его мог перевоплотиться в совершенно любого человека, даже незнакомого.

— Верно, — согласилась Грейнджер. Разговор уже больше напоминал профессиональный спор, нежели допрос или признание. — Это финальная цель, идеальный результат. Но вот сырьевой продукт, основанный в больше мере на магии трансфигурации, нежели на волшебстве ингредиентов зелья, имеет некую формулу, которая прежде, чем будет выпущена в открытый доступ, должна претерпеть некоторые метаморфозы за счёт воздействия на нее извне, то есть магом, который в период тестовых испытаний будет её использовать.

— Другими словами, ты как невероятно тщеславный человек собираешься оставить в окончательной формуле частичку собственных эмоций, посредством которых все остальные и будут превращаться в других людей силой мысли? — Драко был одновременно поражен изворотливости мышления Гермионы и гениальностью этой идеи.

— Это не тщеславие, Малфой, — возмутилась собеседница, — это необходимость! Только так можно заставить эту формулу работать. В последствии у меня получится избавиться от эффекта моих эмоций, но пока — да, зелье работает исключительно на моём мироощущении. Я только что нарушила закон, Малфой. Только попробуй кому-нибудь проболтаться о нашем разговоре!

— Так вот зачем нам говорить наедине, — догадался парень. — Значит, это секретная информация?

— Именно.

Драко задумался над тем, что Грейнджер пошла на большие уступки, чтобы объяснить ему всё происходящее. Чем она руководствовалась? Чувством вины или чем-то ещё? В любом случае ему хотелось отблагодарить девушку за честность и смелость.

— Я могу дать непреложный обет, если хочешь. Мне незачем кому-то об этом рассказывать.

Гермиона благодарно кивнула.

— Однако, это не объясняет, почему все, кто пробуют это зелье, превращаются в меня.

Глаза девушки резко опустились в пол. Вот они и подошли к самой неприятной части разговора, но деваться некуда. Пути отступления отрезаны, она попалась в свою же ловушку.

— Если честно, то до конца я сама не могу объяснить этот эффект, — призналась девушка.

— Попробуй, — подбодрил её Драко, удобнее устраиваясь на стуле. Ему нравилось смущение Гермионы и он не собирался скрывать наслаждения от вида её неловкости и растерянности.

— Как я уже сказала, зелье действует на уровне эмоций.

— Это я уже понял, — перебил Малфой, — давай ближе к делу.

— Не перебивай меня, Малфой! — возмутилась Гермиона, а её щеки продолжали предательски пылать. — Сперва я пробовала перевоплотиться в людей, к которым испытываю положительные эмоции, которых люблю, или уважаю, но всё было тщетно. У меня даже приблизительно не получалось стать кем-то из своих друзей. Я уже думала, что это очередной тупик, когда наткнулась на твою статью о новом колдомедицинском проекте твоей фирмы, который — вот совпадение! — очень похож на мои исследования.

— Да, я тоже это заметил у тебя дома. Ты использовала ту же литературу, — снова перебил Малфой.

— Так и знала, что ты обратишь внимание. Но не перебивай меня, пожалуйста, я пытаюсь всё объяснить и поверь, мне самой очень сложно не запутаться.

— Продолжай, — сдался Драко.

— Так вот, твоя статья меня мало заинтересовала, я даже во многом с ней несогласна, — Гермиона явно пыталась схватиться за последний шанс избежать трудных объяснений и углубиться в научный спор.

— Не переводи тему, о наших научных изысканиях мы сможем поговорить позже, — ухмылка не сползала с лица молодого человека.

— Зато меня заинтересовала твоя личность, — с этими словами лицо девушки превратилось в некое подобие переваренного красного овоща. По коже Малфоя пробежали мурашки, он предвкушал, что сейчас Гермиона скажет нечто важное. — Ты ведь сильно изменился со школьных лет, и это навело меня на мысль, что детские воспоминания будут сильнее, чем те эмоции, которые я испытываю уже будучи взрослым и рассудительным человеком. Потому что в детстве всё воспринимается острее, что ли. Да и к тому же, отрицательные чувства тоже являются весомой частью личности человека.

Драко не мог скрыть разочарования. Мысль о том, что Грейнджер думала о нём только потому что он обзывал её в детстве, не принесла ему ни радости, ни удовольствия.

— Ну я рад, что помог тебе, — разочаровано проговорил Драко, уже собираясь встать со своего места. Парень сам толком не понимал почему рассказ Грейнджер его расстроил, или даже более того — обидел.

— Постой, — прервала его Гермиона, — это ещё не всё.

— Да? — Малфой вновь опустился на своё место, уже не надеясь, что девушка расскажет что-то важное, или хотя бы приятное. Сколько бы он не старался исправиться, сколько бы не сделал для этого мира сейчас, все продолжают судить его по прошлому, даже Грейнджер, и это заставляло задуматься.

— Ты прав, у меня получилось. Я превратилась в тебя. Знаешь, это довольно странное чувство.

— Спасибо, я с этим живу, — попытался пошутить Драко. Грейнджер нервно улыбнулась, но затем сделав глубокий вдох, продолжила.

— Этот успех заставил меня задуматься о том, кто ты сейчас и что с тобой стало. Я много читала о тебе, о твоих работах, твоей фирме, семье, интрижках, — на последнем слове брови девушки слегка нахмурились, что Драко безотчетно для себя отметил. — Ты открылся для меня с новой стороны и я стала испытывать к тебе уважение. Нет, серьезно, — Драко закатил глаза к потолку и ухмыльнулся, ему льстили слова девушки. — Ты не понял, эмоциональный фон изменился! Это грозило тем, что зелье снова не будет работать!

— А-а, так вот что тебя волновало!

— Конечно, что же еще? — в голосе Гермионы звучало неподдельное удивление. — Но, когда я вновь попробовала использовать зелье, то снова смогла превратиться.

— Испытывая при этом уважение?

— Да! А потом я прочла статью в которой говорилось о том, что ты нахамил журналисту, и почувствовала, что ты меня раздражаешь. И зелье снова подействовало!

До Драко долго доходил смысл рассказа Грейнджер. Получается, она ставила эксперимент на своих чувствах к нему? Она пыталась испытывать разные эмоции к нему, а затем пробовать, сможет ли в него превратиться. Она точно ненормальная.

— И сколько же эмоций ты ощутила ко мне за последнее время? — с недоверием и неприкрытым сарказмом поинтересовался Малфой.

Грейнджер замялась, но уже решив, что расскажет ему всё, не стала отступать назад или приукрашивать.

— Думаю, что весь спектр, который доступен человеку.

— Подожди, ты хочешь сказать… — единственная мысль, которая крутилась в голове Малфоя, это мысль о том, чтобы не засмеяться Грейнджер в лицо. Как же наивно и забавно она смотрелась. В голове Драко уже родились сотни, нет, тысячи разнообразных подколов на эту тему, и сейчас он даже терялся в том, какой из них будет наиболее удачным.

— Нет! — тут же запротестовала девушка. — Я не имею в виду какие-то романтичные эмоции!

— Я об этом даже не думал, Грейнджер! — сейчас парень конечно же лукавил. — Ты сама это предположила.

— Я просто знаю, как работает твоё испорченное мышление.

— Ой, и все то ты обо мне знаешь, — настроение парня стало неконтролируемо весёлым, он уже даже не пытался сдерживать свои порывы, — может быть, даже рассматривала мое тело, пока была мной?

— Нет, — казалось бы, краснеть сильнее уже невозможно, но у Гермионы это получилось, — ты говоришь глупости!

— Да брось, я бы именно так и поступил.

— Не сомневаюсь, — Гермиона обижено отвернулась от Драко. Она понимала, что реакция парня на признание будет именно такой.

— Слушай, а когда в последний раз ты в меня перевоплощалась?

— На днях, а что? — девушка уже было решила, что Малфою в голову пришла какая-то умная мысль.

— Ничего. Просто хотел узнать, какие эмоции ты испытывала ко мне в тот момент.

— Малфой, — не выдержала Гермиона, — не время дурачиться! Я рассказала тебе это всё только потому, что скрывать дальше было нельзя, да и получается, что это по моей вине ты оказался в это втянут. Я не знаю, отчего зелье превращает каждого, кто его использует, в тебя, но я точно знаю, что это по моей вине. И мне достаточно угрызений своей собственной совести, чтобы чувствовать себя полной идиоткой. Не добавляй к этому еще и своих издевательств.

Драко понял, что слегка перегнул палку, Грейнджер действительно было сложно рассказать ему всё это. Да и окажись он на её месте, Драко не мог ручаться за то, что смог бы ей признаться. В конце концов, она могла молчать, хотя бы потому, что так велит Министерство. Но она осмелилась и объяснила ему всё. И где-то глубоко в душе Драко надеялся, что это именно из-за тех эмоций, которые она так рационально и научно испытывала к нему, а не из-за чувства вины. Да уж, рациональные эмоции, до такого могла додуматься только Грейнджер. Всё же она удивительная.

Блейз Забини гордился собой. Ему удалось без труда получить столик в ресторане, где места бронируются за месяц. Подобные трюки часто производят на девушек впечатление и Блейз никогда не гнушался ими воспользоваться. И вот он сидит в роскошном ресторане с очаровательным букетом цветов и сверкает непревзойденной обаятельностью. Одинокие дамы время от времени бросают на парня жадные взгляды, в их прелестных головках возникает только одна мысль: «повезло же кому-то!».

В голове же самого Забини мыслей было гораздо больше. Первая — как долго еще будет задерживаться Кэтти? По опыту первого их знакомства, Блейз помнил, что пунктуальность не была характерной чертой этой девушки, поэтому волноваться причин не было. В конце концов, он же не Малфой, чтобы из-за девушки рвать волосы на голове.

К слову, другой мыслью в голове парня была мысль о лучшем друге и том, что в данную минуту происходило в его кабинете. Забини был уверен, что Драко все испортит. Его школьный друг просто патологически не умел вести себя с женщинами, которые ему небезразличны, а Грейнджер это касалось в первую очередь. Это было ясно еще со школы. Малфой никогда не мог на неё спокойно реагировать. Все вокруг были уверены, что это из-за Поттера, но сам Забини считал иначе. При других обстоятельствах и в другой жизни Драко бы скорее всего дергал несчастную Грейнджер за косички, чтобы та обратила на него внимание, но их судьбы были слишком для этого запутаны. Вот несчастный парнишка и изворачивался как мог со своими обзывательствами и насмешками. Хотя сам Малфой этого никогда не признает.

Но нельзя не отдать должное тому, как ведет себя тот же самый Драко с женщинами, к которым интерес не испытывает. Его холодный рассудок и внешняя отстраненность действуют на милых, но неинтересных ему барышень как магнит. Наверное, это и была одна из причин, по которым сам Блейз почувствовал укол сильной ревности во время заседания. Всё же их отношения с Алекс продлились достаточно долго и Забини успел привязаться к ней, и мысль о том, что его дерзкая, умная, хитрая и страшно очаровательная Алекс теперь может достаться Малфою, очень не нравилась Забини.

Впрочем, тут же отгонял от себя подобные мысли Блейз, этот вариант невозможен. Достаточно одного взгляда на Малфоя в присутствии Грейнджер, чтобы понять — парень попался. А это странное обстоятельство, о котором рассказал Коди. Неужели и сама мисс Всезнайка запала на его друга? Или же там что-то посерьезнее? В любом случае, они собирались разобраться с этим, а его помощь в таком щекотливом деле будет только мешать. Забини хотел забрать с собой и Коди, чтобы оставить парочку наедине, вдруг бы что хорошее из этого вышло, но так и не смог найти благовидного предлога, по которому он, направляясь на свидание с девушкой, берёт с собой еще и старикашку- пьяницу. Надежда оставалась только на то, что детектив сам поймёт, что его присутствие нежелательно.

Ну и последнее, о чем думал Блейз, вновь касалось дела и, что совсем неудивительно — женщины. Мысли в очередной раз вернулись к Алекс. Неужели она как-то в этом замешана? Если да, то использовала ли она Блейза? Если нет, то что это всё значит? Малфой был прав, говоря о том, что ему нужно будет поговорить со своей бывшей подружкой. Но вот собраться с духом для Забини было гораздо сложнее. И дело вовсе не в том, что ему стыдно, хоть в какой-то мере так и есть. Дело в том, что Забини, честно говоря, был неуверен, что сможет оставаться рядом с этой женщиной хладнокровным.

Надо сказать, что Алекс изначально отличалась от всех предыдущих интрижек Блейза. Она была умной, интересной и не сдалась ему сразу. С ней он привык состязаться, а Блейз очень это любил. Как на работе, так и в жизни соперничество для него было неотъемлемой частью его натуры. Их роман продлился достаточно долго, чтобы парень успел влюбиться, но в этом же нет ничего странного или страшного? Он всегда любил женщин, с которыми встречается, пусть недолго, пусть не всей душой, но любил. Отдавался им полностью, получал их без остатка, а затем уходил, и вместе с этим заканчивалась его влюбленность. Но с Алекс это не получилось.

Расставания как такового не было. Просто начался развод с Милисентой, и Блейз не думал ни о чём другом. Он перестал писать Алекс и просто забыл о её существовании, а она словно бы и не вспоминала о нём. Несколько её проигнорированных писем до сих пор лежали где-то глубоко в ящике рабочего стола, так и не раскрытые, потому что молодой человек просто не мог набраться смелости их прочитать. Да, он жалел, что так вышло, но боялся что-то менять. Он думал о ней, но боялся, что она не думает о нём. Он хотел убедить самого себя, думал, что ему плевать, потому что есть проблемы поважнее. Он просто полюбил роль брошенного страдальца. Вот так глупо и несмешно.

Время шло, а мысли Забини становились всё более мрачными. Думать об Алекс становилось совсем тяжело, а Кэтти не спешила появляться. Она уже опаздывала больше, чем на полтора часа, и даже спокойный Забини начал нервничать. Заинтересованные взгляды барышень постепенно превращались в сочувствующие, а девушка так и не собиралась появляться. Еще пятнадцать минут, решил для себя Блейз, и он уйдет.

Однако, так долго ждать не пришлось. Буквально сразу же после этой мысли к столику, за которым сидел парень, подошел официант и вежливо поинтересовался, правильно ли, что его зовут Блейз Забини. Насторожившись, адвокат подтвердил, что так и есть, и взамен получил небольшой конвертик, пахнущий приторно сладкими духами Кэтти.

Забини даже не нужно было открывать это послание, чтобы догадаться, о чем пойдёт речь, но всё же профессиональная привычка проверять документацию пересилила, и Блейз прочел письмо. Послание было в стиле самой девушки. Она сбивчиво объясняла неудачливому ухажеру о том, что её бывший приятель вернулся к ней, и она, испытывая к тому сильные чувства, простила его, и поэтому не может прийти сегодня на ужин. Она желала Забини тоже найти свое счастье и не расстраиваться из-за её отсутствия. Всё это было также обильно сдобрено дополнительными объяснениями и какими-то вовсе неважными уточнениями.

Блейз ухмыльнулся. Да, его прокатили. Наверное, уже пора привыкать к таким вещам, но самое странное было то, что Блейз действительно не расстроился. Скорее, он был даже рад. Эти полтора часа раздумий о своей жизни были полезнее, чем целая бурная ночь в компании той же самой Кэтти.

Оставив букет на столике и расплатившись с официантом, Забини покинул ресторан. Женщина, к которой он собирался пойти, любила совершенно другие цветы и совсем не любила рестораны.



Глава 8

Правда — старая уродливая карга, прячущаяся от людских взоров просто потому, что устала видеть их презрительные взгляды. Однако, это не мешает всем подряд искать её, допытываться о её местоположении и всячески жаждать встречи, но при первом же близком знакомстве с этой неприятной и ворчливой госпожой, большинство вообще жалеют, что решили с ней встретиться, а те, кто не жалеют, просто обманывают сами себя.

Блейз Забини считал себя мужчиной галантным и воспитанным. Он был уверен, что его сегодняшнее свидание с госпожой Правдой пройдет как минимум успешно, и, встретив эту легендарную даму, он не упадет в грязь лицом и с честью встретит любой её удар. Впрочем, всем людям свойственно ошибаться.

Хоть рабочий день уже давно подошел к концу, Забини не сомневался в том, что искать встречу с главным редактором «Ежедневного пророка» необходимо непосредственно на рабочем месте. И как всегда — не прогадал. К этому часу почти вся редакция пустовала, только парочка особенно старательных журналистов допоздна засиделись за статьями, которые ждали выхода в свет только в вечернем выпуске, никак не раньше. Казалось, эти трудяги даже не заметили, как мимо решительно прошел мужчина в вечерней мантии, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма.

В кабинет Блейз ворвался без стука. Самоуверенность вновь превратилась в главное оружие молодого человека. Девушка за рабочим столом даже не отвлеклась от кипы бумаг, которую тщательно изучала. Если Александрина и испытала какое-то удивление от появления бывшего любовника, то тщательно его скрывала.

— Чем могу быть Вам полезной, мистер Забини? — безэмоционально произнесла редактор, так и не удосужившись оторвать взгляда от документов.

— Сама судьба вновь сводит нас друг с другом, Алекс, — патетично произнёс адвокат, нагло усаживаясь в одно из мягких кресел у стола редактора, — не находишь?

— Я не верю в судьбу, — девушка наконец оторвалась от увлекательного занятия по изучению скучных документов и подняла полный безразличия взгляд на незваного гостя.

— Я тоже, — Забини сделал паузу, всматриваясь в лицо собеседницы, где-то на задворках сознания подмечая, что скучал по ней. — Поэтому я здесь.

— Глупо было надеяться, что ты соскучился, — словно читая его мысли, ответила Алекс, хотя в её словах и прозвучала едва различимая нотка сожаления. — Но я не глупая, я не надеялась. Так что тебе нужно?

— Правда, моя дорогая, — честно ответил Блейз, — только и всего.

— Уверен? — лицо строгой волшебницы продолжало оставаться бесстрастным, но вот пальцы рук сплелись в тугой замок, что означало её полную сосредоточенность.

— Более чем.

— Мне нужно пригласить адвоката, — с этими словами мисс Эбервезэр потянулась за пером на рабочем столе, явно намереваясь написать пригласительную записку Саммерсу, но сильная рука Забини остановила её. Блейз перехватил ладонь девушки и жестко сжал её, из легких Алекс вырвался нервный вздох.

— Здесь уже есть один адвокат, — слова парня сочились сарказмом и раздражением. — Тебе недостаточно меня одного?

Алекс на секунду растерялась, прикосновение Забини разрядом тока пронеслось по её телу, но уже через мгновение она одарила собеседника хищной улыбкой и, томно прикрыв глаза, промурлыкала в ответ:

— Мистер Забини, Вам прекрасно известен мой ответ. Можете прекратить свой флирт, мне знакомы все Ваши уловки.

В этот раз пришла очередь Блейза смущаться и резко отдёргивать руку от ладоней Алекс. Девушка и правда хорошо его знала, вот только она даже не догадывалась о том, что сейчас парень действовал неосознанно, впрочем, как и всегда рядом с ней. Вновь собравшись с мыслями и нацепив маску самоуверенности, Забини продолжил добиваться основной цели своего визита.

— Я могу рассчитывать на твою откровенность?

— Смотря, о чем пойдет разговор, — хитро улыбнулась девушка. Она приняла правила игры своего любовника и теперь вовсю наслаждалась происходящим.

— О нас, — так же хитро ответил Блейз. Он знал, что шутить с Алекс не стоит, но соблазн был слишком велик.

— Разве это пресловутое «мы» всё ещё существует? — девушка говорила иронично, но все же в её словах можно было различить едва уловимые нотки обиды. — Разве оно вообще когда-то существовало?

— Сегодня я понял, что да, — честно признался Блейз.

Алекс сглотнула внезапно появившийся в горле комок. Ей одновременно очень хотелось и совершенно не хотелось продолжать этот разговор.

— Задавайте свои вопросы, мистер адвокат, — тихо прошептала она, потупив взгляд в столешницу.

Самоуверенность Блейза куда-то резко улетучилась с её словами. Все вопросы, которые он тщательно продумывал по дороге в редакцию, вылетели из головы. Остался только образ волшебницы, скованно сидящей за своим рабочим столом, и всевозможные вариации использования этого стола не по назначению.

— Что тебе известно про отношения Малфоя и Грейнджер? — всё же задал свой вопрос Блейз. Ловушки были расставлены, Блейз был готов поймать Александрину на лжи в любой момент. Однако, оказалось, что девушка даже не собиралась увиливать.

— Они не встречаются, — просто ответила мисс Эбервэзер. — Скорее всего, они даже не спали друг с другом, хотя только слепой не увидит, что между ними что-то есть.

Хоть Блейз и был готов к честному ответу Алекс, но такого откровенного признания он не ожидал.

— Но твоя газета утверждает обратное, не так ли?

— Утверждает. На это есть причины, — Алекс всё еще не поднимала взгляда от стола, но голос ё звучал в несколько раз уверенней, чем прежде. Блейз решительно терял позиции ведущего, впрочем, в их отношениях это всегда было нормой.

— Будь добра, расскажи об этих причинах поподробнее, — Забини не собирался уступать Алекс инициативу, он пришел сюда не за тем, чтобы быть одураченным.

— Это личное, Блейз, — в голосе девушки прозвучало что-то отдаленно похожее на мольбу, однако, это только разозлило парня.

— Что личного у тебя может быть к Малфою? — почему именно имя друга вызвало гнев у Забини, молодей человек не знал. Ощущения были похожи на укол ревности. Да, именно чувство собственничества вырвалось на свободу вмести с необдуманным вопросом из губ Блейза. Девушка незамедлительно отреагировала на это каким-то очень язвительным, но вместе с тем и очень грустным смехом:

— Неужели ты ревнуешь? — теперь Алекс чувствовала себя хозяйкой положения. Девушка поднялась из-за стола и грациозной походкой подошла к креслу Забини. Её длинные пальцы опустились на плечи Блейза и больно сжались, впиваясь ногтями в кожу сквозь ткань рубашки.

Блейз попытался расслабиться, кошачий жест его собеседницы был направлен на то, чтобы сбить его с толку, но парень не был намерен так просто сдаваться. Он осторожно высвободился из хватки Алекс и потянул её руки на себя. Потеряв равновесие, девушка упала на спинку стула, проскользнув волосами по щеке Забини. Легко касаясь пальцами знакомых прядей, Блейз отвёл волосы девушки в сторону и, почти касаясь губами мочки уха, прошептал:

— Возможно, — игра затягивала обоих с головой. — Так, что там у тебя с Малфоем?

Инициатива, как продажная женщина, быстро перешла из рук Алекс в руки её соперника. Потеряв равновесие, девушка потеряла также контроль над ситуацией и над своим телом. Поборов желание прильнуть к спинке стула Забини всем телом, Алекс отстранилась, напоследок шумно втянув воздух, пропитанный парфюмом парня.

— С ним — ничего, дело в его матери.

Блейз удивлённо повернулся лицом к Алекс, желая разглядеть в её мимике ложь или издевку, но девушка говорила крайне спокойно, насколько это позволял случившийся секунду назад инцидент. Если Алекс и врала Блейзу, то ей мастерски это удавалось.

— Нарцисса? Причем здесь Нарцисса Малфой?

— Знаешь, — Алекс неторопливо заняла соседнее с Блейзом кресло, принимая самую непринужденную позу, на какую вообще была способна, — некоторые родители так любят своих детей, что просто готовы задушить их своей заботой. Я считаю леди Малфой как раз из таких матерей. Её маниакальное стремление женить сына только вредит Драко, так что считай, что с моей стороны это был благородный поступок.

— Значит, ты не отрицаешь, что газетный роман — твоих рук дело? — словно подражая своей собеседнице, Блейз стал слегка покачиваться на ножках своего кресла. — Но зная тебя, моя дорогая, думаю, ты тоже имела из этого выгоду, не так ли?

— Разумеется, — Алекс ухмыльнулась, облизывая взглядом напряженные мышцы парня, которые проявлялись под рубашкой каждый раз, когда его стул слегка наклонялся назад. Блейз прекрасно знал какой эффект производит. — Не желаешь выпить?

— Не откажусь.

Настала очередь Забини смаковать взглядом тело бывшей любовницы. В коротком дефиле от кресла до бара Алекс постаралась показать максимум грации своего тела. Она тоже знала, что заставит Блейза дышать тяжелее. Легкий наклон — ткань на одежде волшебницы натягивается, подчеркивая соблазнительные очертания фигуры, плеск виски, наливаемого в стакан, гипнотизирует.

— Продолжай, — приказал Блейз, сам точно не понимая, просит ли он Алекс продолжить говорить, откровенно соблазнять или то и другое вместе плюс заполнить стакан до краев. Очевидно, сама девушка выбрала первый вариант.

— Конечно, у меня были и свои цели, — бокал опускается на стол перед парнем, передавать его лично в руки Алекс не решилась, велика была вероятность потерять самообладание. — Последнее время, до моей маленькой шалости с газетными статьями, леди Малфой стала слишком настойчивой в своих желаниях, а её дружба с моей матерью отразилась и на мне. Приглашения на ужин поступали чуть ли не каждый вечер, это очень утомляло, но ссылаться вечно на занятость на работе я просто не могла, так и родилась эта затея со статьями.

Блейз утопил довольную улыбку в бокале виски и, сделав большой глоток, не без издевки заметил:

— На тот момент ты встречалась со мной.

Эффект его слов стал неожиданностью для парня. Девушка дёрнулась, словно её только что ударили по щеке. Второй бокал, который она принесла для себя, опустел за три глотка залпом.

— Алекс?

— Да, Блейз, — голос девушки неожиданно стал резким и чуть грубоватым от выпитого залпом виски, — я не хотела идти на смотрины к Малфою, потому что у меня уже был ты. Это ты хотел услышать?

— Ну, не то что бы… — неуверенно ответил Забини вслух, а в душе четко и осознанно кричал: «Да!».

Наступила неловкая пауза, во время которой каждый из них думал о своём. Разговор оказался более напряженным, чем Блейз рассчитывал, но и отступать почти добравшись до цели не хотелось. Правда еще было другое желание, например, перенести этот тяжелый диалог на несколько часов позже, ну или хотя бы в более удобное место, в комнату какого-нибудь отеля, ну или даже на тот заманчивый рабочий стол Алекс.

Встряхнув головой и напомнив себе об истинных причинах своего прихода, Блейз постарался сосредоточиться на вопросах, которые собирался задать, но острые коленки Алекс, выглядывающие из-под подола её рабочей мантии, отвлекали его сознание. Если бы не навязчивый голос Малфоя в голове, фыркающий на друга презрительное «бабник», Блейз бы точно не смог продолжить беседу.

— Но почему именно Грейнджер? Разве не было других кандидатур?

— Выбирать не приходилось.

— Что это должно значить?

— Всё просто. Я воспользовалась удачно подвернувшейся возможностью, вот и всё.

— Милая, — Блейз наклонился ближе к девушке, заглядывая к ней в лицо, — говори, пожалуйста, менее завуалированно.

— Так ты всё еще ничего не знаешь? — Алекс проигнорировала просьбу Забини, близость его лица действовала гипнотически, но осознание того, что девушка всё-таки попала в ловушку Блейза вызывало в душе какую-то досаду. Сам же парень даже не подозревал того, что Александрина так откровенна с ним лишь потому, что считала его более осведомлённым. Блеф и самоуверенность сделали своё дело.

Почти истеричный смех волшебницы разнесся по кабинету, заставляя Забини слегка поморщиться.

— Блейз, какой же ты идиот, — смеялась девушка, сжимая пальцами виски, — непроходимый идиот! И я дура, повелась на твою самоуверенность! Ты же всегда так делаешь! Как же глупо!

— Алекс, я не понимаю…

— Я вижу, — не переставая смеяться, прервала Блейза девушка, — я вижу, что ты так ничего и не понял. Ты вообще хоть когда-нибудь обращал внимание на людей вокруг? Или ты только себя и видишь?! Я не удивлена, что твоя жена в конце концов сбежала от тебя.

— Думай, что говоришь, — начал по-настоящему закипать Блейз, но девушка словно не слышала его.

— Ты же её не видел, как и меня не видишь! Ты делал всё, что тебе вздумается, а другие тебя не заботят! Только вот тебе даже в голову не приходило, что пока ты смотришь сквозь нас, мы тоже живём, тоже имеем чувства, хотим, чтобы нас видели!

— О, так вот что ты всё это время от меня хотела? Ты хотела, чтобы я тебя видел? — Блейз поднялся со своего места и потянул девушку вслед за собой за плечи. — Так вот я вижу тебя, вижу, как далеко ты зашла, чтобы обратить на себя внимание. Пошла на кражу из-за такой глупости! Я разочарован в тебе, Алекс, я думал, ты хитрая, а ты оказывается просто глупая.

Глаза девушки наполнились злобой, она попыталась вырваться из рук Забини, но парень держал её слишком крепко.

— И что теперь? Сдашь меня аврорам? Посадишь в Азкабан? Может, мне нанять тебя своим адвокатом?!

— Дура, — Блейз уже не мог сдерживаться, он чувствовал боль, он чувствовал себя преданным, — как тебе это вообще в голову могло прийти? А главное — зачем? Разве это того стоило?!

— Конечно стоило! — Алекс наконец-то удалось вырваться из хватки Блейза, но она даже не попыталась отойти от него, наоборот сделала шаг еще ближе, почти касаясь грудью его торса. — Хоть ты ничего и не понял, но ты пришел, а значит я победила.

— Ты больная, Алекс, ты просто сумасшедшая, — Блейз начал пятиться от неё назад, — ты хоть понимаешь, что натворила? Как только это дойдет до Министра, тебя посадят, и хоть сам Мерлин станет твоим адвокатом — тебе это не поможет.

— Что ты несешь? — Алекс почувствовала, как Блейз отстраняется от нее, и неосознанно сделала еще один шаг к нему. — Почему меня должны арестовать? Уволить — да, возможно, но посадить?

— Ты украла секретную разработку Министерства и ещё сомневаешься в том, что тебя посадят? — Забини уже не сомневался в помешательстве своей любовницы.

— Что?! Какую разработку?! С каких пор твоя жена занимается секретными разработками для Министерства?

— При чём здесь моя жена?

— А при чём здесь её дневник?!

— Дневник? Алекс, не знал, что виски так на тебя действует, — Блейз прекратил свое отступление и остановился у самого стола главного редактора «Пророка», — ты несешь какой-то бред.

— Да это ты бред несешь! — В отличие от парня, Алекс движения не прекратила и теперь их разделало ничтожно маленькое расстояние. — С чего ты взял, что меня должны арестовать за копию дневника твоей жены?

Слова девушки доходили до сознания парня критически долго, обычно Блейз быстро анализировал поступающую ему в голову информацию, но то, что сказала Алекс, никак не клеилось с другими фактами. В сложной мозаике всей истории явно не хватало важных деталей. Вести себя самоуверенно и дальше было просто нецелесообразно.

— Стоп, Алекс, мы явно говорим о разных вещах, я уже ничего не понимаю.

— Вы повторяетесь, мистер Забини, — серьезно заметила Александрина. Она уже не пытались подойти к парню ближе, но и увеличивать расстояние между ними не собиралась.

— Расскажи мне всё с самого начала, — Блейз неосознанно протянул руку к лицу девушки и тыльной стороной ладони погладил её гладкую кожу на скулах, а затем словно оправдываясь за свои действия добавил тихое «пожалуйста».

Алекс прикрыла глаза, ловя каждой клеточкой своего тела неожиданную ласку, на которую так надеялась, а затем, словно обласканная кошка, всё же сдалась и позволила своему хозяину получить то, чего он так желает, впрочем, как и всегда.

— Присядь, — слегка отстраняясь, предложила Алекс, — чувствую рассказ будет долгим.

Забини послушался к своей собеседнице и занял своё место у стола главного редактора. Сама же хозяйка кабинета не спешила присоединяться, она так и стояла спиной к своему гостю, не решаясь сдвинуться с места. Только руки её переплелись на груди, а голова низко склонилась, словно девушка что-то внимательно рассматривала на собственном столе. Так, не меняя своего положения, девушка начала говорить, понимая, что откладывать и дальше этот разговор бессмысленно.

— Я всегда знала, что ты женат. С первого дня знакомства я это понимала, но всё равно повелась на твое обаяние и просто убеждала себя, что это всего лишь небольшая интрижка и отношения с тобой не причинят мне боли. Но со временем что-то пошло не так, как я планировала. Ты бываешь слишком обаятельным, если это соответствует твоим интересам. Хороший талант, — девушка горько усмехнулась, — но слишком опасный для окружающих.

Блейз слушал её, сидя на своём месте, и больше всего на свете хотел, чтобы она просто повернулась к нему лицом, он хотел видеть её глаза, пусть даже это будет невыносимо больно для него.

— А потом ты стал приводить меня к себе домой и на работу. То ли жадничая на отели, то ли тебе так действительно было проще — не знаю. Но из-за этого я всё больше стала погружаться в твою личную жизнь: узнавать тебя в деталях твоего дома, подмечать твои привычки. Дома, например, ты не любишь закрытых окон и оставляешь стаканы из-под сока на подоконниках, когда по утрам смотришь на рассвет.

Лицо Блейза непроизвольно растянулось в печальной улыбке. Он не замечал за собой этих вещей, а вот она заметила и запомнила. В памяти вспылили добрые воспоминания, от которых защемило в груди. Алекс, слегка взъерошенная, как дикая сова, распахивает шторы в его спальне и будит его легкими поцелуями, а он не спит, только притворяется, чтобы наслаждаться её растрёпанным и непосредственным видом в утреннем солнце, и не сдается до самого конца, пока девушка не исчезнет в дверном пролете с пустым стаканом вчерашнего сока в руках и не вернётся назад уже со свежим.

— Я подмечала все эти детали, а потом использовала их, чтобы ты влюбился в меня. И это превратилось в зависимость. Чем больше тебе нравились мои действия, основанные на наблюдениях за тобой, тем больше мне хотелось за тобой наблюдать. Я стала переходить границы, когда все твои очевидные привычки уже не были для меня секретом. Копалась в твоих документах, шкафах и книгах, пытаясь найти что-нибудь, чего ещё не знаю, но в итоге находила только больше и больше доказательств твоей ветрености и неверности. И чем больше я искала, тем больше понимала, что я просто ещё одна девушка в череде таких же неразборчивых связей, и единственное, что в твоей жизни стабильно — это брак.

Блейз продолжал молчать и слушать, хотя в душе уже сотню раз перебил рассказ Алекс. Девушка продолжала стоять к нему спиной. Видимо, ей так было легче говорить. Но сейчас Забини был только рад этому. Он бы и сам хотел отвернуться, не слушать больше, не испытывать стыда и боли, что приносит этот разговор.

— Нет, я не надеялась, что ты уйдешь от жены, намекать на это я тем более не собиралась. Оставалась только надежда на то, что она сама уйдет от тебя, вот только это совсем от меня не зависело. Но, наверное, кто-то свыше всё же слышит наши молитвы и вскоре я нашла её дневник. Сначала я подумала, что он принадлежит тебе. Твоя жена хранила его на видном месте, очевидно она прекрасно знала, что тебе совсем нет никакого дела до неё и её личных тайн. Ты был в душе, а я сидела на полу в твоей спальне и читала дневник твоей жены. И чем дальше я читала, тем счастливее становилась.

Алекс всё же решилась повернуться лицом к слушателю, только вот Забини этого даже не заметил. Он настойчиво изучал свои сцепленные в тугой замок пальцы и чувствовал, как кровь пульсирует в венах в его голове. Хотелось, чтобы Алекс замолчала, и одновременно с этим — чтобы она говорила.

— Оказалось, что у твоей жены действительно был роман на стороне с неким Бернардом. Что-то с этим парнем было не так, даже твоя жена это замечала, но продолжала с ним встречаться. Судя по её записям, этот Бернард очень внимательный, галантный и красивый молодой человек. В общем, идеальный мужчина, правда не без тараканов в голове. Фетишист, который прикрывается тем, что боится встречаться с замужними женщинами в открытую.

История становилась всё более неприятной для Блейза. Приходя в кабинет Алекс, парню даже не приходило в голову, что ему придется узнать о подробностях романа своей супруги на стороне. Молча слушать и дальше у Забини просто не было сил, к тому же он явно не улавливал логической связи между рассказом девушки и всей истории в целом.

— Я перестал тебя понимать, к чему ты клонишь?

— Ты обещал выслушать меня, — Алекс наконец-то подняла взгляд на Блейза. Этого было достаточно, чтобы молодой человек смиренно оставил попытки вмешаться в её рассказ, — дослушай меня молча, хорошо? Любовник твоей жены перед каждым свиданием присылал твоей супруге оборотное зелье и они встречались на людях, прикидываясь другими людьми. Больше всего меня удивляло то, что эти голубки не догадывались менять свои личности и постоянно обращались в одних и тех же людей. Наверное, дело в том, что Грейнджер и Малфой те люди, которые максимально не связаны с любовником твоей жены и с ней самой.

— Что? Моя жена превращалась в Грейнджер для того, чтобы встречаться с любовником?!

— О, неужели! — Алекс возвела руки к небу, словно благодарила вымышленное божество за то, что Забини наконец осознал суть её рассказа. — Я понимаю твой шок, но я ещё не закончила.

— Прости, просто всё так…

— Неожиданно, понимаю. Я, признаться, тоже была в шоке, но…

— Что, Алекс? — поторопил девушку Блейз. За сегодня ему уже едва ли удастся пережить еще одну шокирующую новость. — Что ещё мне нужно знать? Точнее, что ещё ты от меня скрывала?

— Прости меня, Блейз, просто я думала, что если расскажу тебе обо всём, то ты постараешься вернуть Миллисенту. Узнай ты обо всем раньше, ты бы точно захотел сохранить брак, ведь это было единственным островком стабильности в твоей жизни. Я боялась, что ты бросишь меня, но в итоге так всё и произошло.

— Алекс, я тоже виноват перед тобой, и я понимаю, почему ты всё скрывала. Но всё же почему ты не призналась позже?

— А разве ты говорил со мной позже? Разве ты ответил хоть на одно мое письмо? Разве ты дал мне такую возможность?!

Тон Александрины становился всё громче, а в голосе с каждым словом всё сильнее слышались слезы. Жгучая боль в груди Блейза стремилась вырваться наружу. Забини резко поднялся с кресла и заключил Алекс в кольцо крепких объятий. Ей не нужно было больше ничего рассказывать, иначе это грозило тем, что Блейз зальет себе в уши воск, чтобы просто не чувствовать себя ещё более виноватым. Девушка, пораженная действиями Блейза, хотела было отстраниться, ведь она рассказала ему еще далеко не всё, но парень только сильнее прижал её к своей груди и уткнувшись куда-то в её шею, тихо прошептал:

— Если у тебя получится, то прости меня, ладно?

— Ты обещал меня дослушать, — так же тихо ответила ему Алекс.

— Хорошо, только не сейчас, — Блейз не спешил разрывать объятий, боясь, что они мог быть последними, но и медлить тоже было нельзя, — сейчас мне нужно рассказать обо всем Драко, ты даже не представляешь, насколько важно то, что ты рассказала.

— Да дослушай же ты меня, Блейз! — Алекс оттолкнула от себя парня так резко, что тому пришлось сделать несколько шагов назад. Сама же тем временем обошла свой письменный стол и достала оттуда небольшую записную книжку. — вот, это волшебная копия дневника твоей жены. В нем отражается всё, что пишется в оригинале. Так я узнавала о всех свиданиях твоей жены и её любовника под видом Грейнджер и Малфоя. Думаю, мне он больше не понадобиться.

Дрожащими руками Блейз перехватил записную книжку из рук Александрины. Он не знал, что сказать ей в ответ, не знал, стоит ли благодарить, или ругать её за сделанное. Важно было только то, что даже сейчас эта девушка выбрала его. И эта маленькая книжечка доказательство того, что Блейзу есть зачем вернуться в этот кабинет.

— Я пошел, — прощаться не хотелось, но и молча уйти Забини уже не мог себе позволить.

У самого порога Алекс всё же окликнула парня. Он побоялся обернуться, понимая, что скорее всего увидит дорожки слез на её лице и уже никуда не сможет уйти.

— Несмотря ни на что, я не проиграю тебе в суде.

Слова ударились об спину молодого человека и упали к ногам, Блейз довольно улыбнулся. Ему нравилось играть, а играть с этой женщиной было отдельным видом его личного удовольствия.

— Еще увидим, Алекс.

В редакции уже не осталось никого. Даже засидевшиеся журналисты побросали свои недописанные статьи и покинули рабочие месте. Только главный редактор «Пророка» покачивалась в своем большом кресле начальника и как-то истерично посмеиваясь растирала по щекам слезы в пересмешку с растёкшейся тушью.

Шаги и гул раздраженных голосов на первом этаже юридической конторы «Забини и Ко» оповестили владельца этой фирмы о том, что приглашенные гости уже на месте. Поборов желание выбежать им на встречу, Блейз осторожно закрыл записную книжку, переданную ему Алекс, и отложил её в сторону. Газетные статьи из дела Малфоя в точности совпадали с указанными датами в дневнике.

Мысли в голове не хотели успокаиваться, сложно представить реакцию Малфоя, когда он узнает, что всё это время его двойником был любовник бывшей жены Забини. Блейз даже прорепетировал несколько раз сцену того, как сообщит Драко эту новость, но при любом возможном варианте адвокат понимал, что без прописанного удара в левый глаз не обойдется. Отчасти поэтому он сначала малодушно написал Грейнджер, затем Коди и только в последнюю очередь Малфою. Однако, удача явно в этот вечер играла на стороне противника Забини, потому что ответ от Грейнджер принесла сова Малфоя, что могло значить только одно — эти двое еще не успели разойтись с того момента, как Забини оставил их в кабинете Малфоя.

Звуки голосов и шаги становились все отчетливее, а через секунду входная дверь в кабинет Забини с грохотом ударилась о стену.

— Мистер Забини, — прохрипел частный детектив едва ворочая языком. Очевидно Коди не специально пытался уничтожить двери, а просто посчитал их непреодолимым препятствием между ним и позвавшим его в неурочный час адвокатом, — чем могу быть полезен?

— Рад, что вы пришли, Коди.

Вслед за детективом в комнату вошли необычайно тихие Малфой и Грейнджер. Одного взгляда на парочку было достаточно, чтобы понять, что между ними что-то произошло. И если Малфой еще держался и старался делать вид, что в порядке, то Грейнджер была больше похожа на собственную тень, которую передёргивает каждый раз, стоит Драко сделать небрежное движение в её сторону.

— Что там у тебя, Блейз? — устало поинтересовался Драко. — Этот день был мучительно долгим, я просто хочу, чтобы он поскорее закончился.

— Вижу, у вас с Грейнджер был нелегкий разговор.

Пара непроизвольно переглянулась, но, осознав свои действия, оба молодых человека тут же смутились, а волшебница и вовсе попыталась слиться со стеной.

— Зачем мы здесь, Забини? — уже более раздраженно спросил Малфой.

Понимая, что любые попытки допытаться до того, что произошло между Грейнджер и Малфоем просто бесполезны, Блейз совершенно небезосновательно решил испытать заслуженную минуту славы, хоть и понимал, что буквально через несколько минут это мгновение всеобщего признания может превратиться в мучительные часы позора.

— Мои дорогие друзья, — Блейз сделал небольшую паузу и что-то для себя решив добавил, — и Коди. Я собрал вас всех здесь по той причине, что мне наконец-то удалось найти виновного в этом чрезвычайно запутанном деле, — адвокат говорил тоном книжного сыщика, который собрал в гостиной всех участников недавнего убийства в закрытом особняке и собирался сообщить, что убийца дворецкий. Но публика в кабинете Блейза, в отличие от книжной не была столь благосклонна. В тишине не раздалось ни одного восхищённого вскрика, ни даже вопля ужаса. Только лишь Коди смачно прихлебнул из своей неизменной фляжки добрый глоток чего-то спиртосодержащего.

— Ну и, — заметил всё тот же Коди, — чего замолчал-то?

Забини был не готов к такому холодному приему. Он ожидал как минимум заинтересованности от собравшихся, а не этого скептического взгляда, которым его одаривал каждый присутствующий.

— Могли бы хоть притвориться, что заинтересованы, — детская обида и уязвлённое самолюбие резко дали о себе знать и Блейз уже жалел, что со всех ног спешил сообщить своим друзьям о недавнем открытии, а не остался вместо этого с Алекс в её кабинете, где по-прежнему так заманчиво стоял её прекрасный рабочий стол.

— Мы все очень заинтересованы, Блейз, правда, — наконец подала свой голос Гермиона. Впрочем, звучал он как-то уж слишком робко, — просто этот день действительно кажется слишком длинным.

— Тогда я хочу вас действительно обрадовать тем, что я знаю кто ваши двойники.

На этот раз реакция была более оживленной, еще пара секунд подбадривания и нетерпеливых «ну» со стороны публики и Блейз на одном дыхании произнес:

— Моя бывшая жена и её любовник.

В кабинете повисло напряженное молчание, которое неизменно нарушалось только глотками Коди из его фляжки. Когда тишина уже превратилась в гнетущую, а никто из присутствующих так и не высказал ничего по этому поводу, со стороны всё того же частного сыщика раздался взрыв хохота, перемежающийся с хриплым кашлем. Очевидно, до старика только сейчас дошел смысл сказанного Забини.

— Хорошая шутка, малец, — отсмеявшись заключил Коди, — давно меня так не разыгрывали.

— Но я не шучу, — серьезно заметил Блейз, — и не называйте меня «мальцом», будьте добры.

Смех и кашель Коди прервались, в этот раз тишина действительно превратилась в гнетущую. Бормотания старика на тему того, что на трезвую голову с этим точно не разберёшься, не учитывались в принципе. Первым из ступора вышел Малфой, всё же со временем у человека может выработаться иммунитет к потрясениям.

— И с чего ты это взял, могу я узнать?

— Я говорил с Алекс, как ты и просил, — тон Забини перешел из книжного пафосного в вариант затравленного и слегка извиняющегося. Всё же перспектива появиться в суде с фингалом не очень прельщала амбициозного адвоката, — и она дала мне вот эту Записную книжку. Это копия дневника моей жены, прочтите и всё сами поймете.

На изучение записной книжки у компании ушло гораздо больше времени, чем предполагал Блейз. Драко очень скрупулёзно изучал каждую страницу, а Грейнджер даже решилась испытать на дневнике какие-то заклинания. Коди в свою очередь лишь мельком взглянул на странички книжечки и сверился с датами на газетных статьях, затем пожал плечами и пробурчал в адрес Забини что-то, напоминающее «удачливый засранец».

Дело бы двигалось гораздо быстрее, если бы Грейнджер и Малфой не вспыхивали ярко-алым цветом при каждом случайном прикосновении друг к другу, а потом не извинялись и не оправдывались за каждое свое действие по несколько минут. Смотреть за ними было хоть и забавно, но утомительно.

И вот после очередного такого конфуза, которые стали происходить на удивление часто, так часто, словно подленькая скрытая натура Драко Малфоя целенаправленно устраивала все эти маленькие происшествия, Блейз не сдержался. Надменно поднявшись из-за своего стола, адвокат прошел к незадачливой парочке и нарочито медленно и жестко вытащил запутавшиеся пряди волос Грейнджер из плена пуговиц мантии Малфоя.

— Теперь, когда нам больше ничего не мешает, — Блейз сделал акцент на слове «ничего», — давайте думать, что нам дает эта информация.

Всё еще смущенный, но определенно довольный недавним происшествием, Малфой не смог сдержать своего недовольства наглым поступком друга и выразил его во вполне резонном замечании:

— А ты уверен, что Дрине можно доверять?

Блейз почувствовал, как у него зачесались кулаки. Впервые он так сильно хотел врезать своему другу. И дело было не в том, что Драко говорил какие-то неправильные вещи, у Малфоя действительно не было никаких оснований доверять Александрине, скорее, просто сам Блейз понимал насколько виноват перед ней, насколько его действия пагубно сказались на всей этой ситуации. И только понимание этого остановило молодого человека от опрометчивых действий.

— За неё я могу поручиться, — вместо драки ответил Забини, — она виновата только в лжестатьях, но это тема другого разговора.

— Мне кажется, — подала голос Гермиона, — что Блейз прав, ведь судя по записям, дневник действительно принадлежит Меллисенте. Уж прости, Блейз, что нам пришлось прочитать столь личные вещи.

— Другого варианта и не было, — просто отмахнулся Забини, — однако, в этой истории ещё очень много белых пятен. Я не понимаю, кто такой и откуда взялся этот Бернард?!

— Если верить записям в дневнике, то появился он не так давно, не больше двух месяцев назад, — продолжая прожигать испытывающим взглядом предмет личной канцелярии, заметил Драко.

— В это время в лаборатории как раз начались практические испытания зелья на… — вероятнее всего Грейнджер хотела добавить что-то про перевоплощение, но воспоминания о недавнем диалоге с Малфоем смутили девушку, и она осекла саму себя на полуслове.

— Значит, можно сделать вывод, что приблизительно в этом промежутке времени этот таинственный Бернард имел одновременно контакты и с моей женой, и с кем-то приближенным к твоему, Грейнджер, эксперименту.

— Логично, но всё же что было его изначальной целью?

— Эй, ребятишки, — подал голос Коди, — слушаю тут вас и думаю, почему вы все так упорно игнорируете самый главный вопрос?

Малфой оторвал взгляд от пресловутой записной книжки и в упор посмотрел на старика с заплетающимся языком. Он знал, что хоть Коди и выглядит отстранённым и вдрызг пьяным, шестерёнки в голове прожжённого детектива всё равно работают исправно.

— О чем ты, Коди?

— Ну вы задаете так много странных и ненужных вопросов друг другу. А на деле ведь можно спросить самого Бернарда, не так ли?

— И как же мы это сделаем? У тебя есть очередная гениальная идея из разряда «я знаю, как выйти на контакт с Грейнджер и попасть при этом в Аврорат»?

— Ну, — детектив сделал небольшую паузу, словно прикидывая голове насколько слова его работодателя близки к истине, — в общих чертах — да.

— Знаете, — вдруг подал голос Блейз, — хоть это и звучит не очень многообещающе, но у нас действительно мало времени, а этот дневник дал реальный шанс поймать преступника. Я считаю, мы должны рискнуть, а уж в его мотивах можем разобраться и позже.

— Отлично, — саркастично воскликнул Драко, — давайте ловить непонятно кого непонятно как. Все вы тут такие решительные, но пока кроме предложения поймать гада, я не услышал ничего, что бы хоть отдаленно напоминало план.

— Может, попробуем заявиться на очередное его свидание с Милисентой? — предложил Блейз, в душе надеясь, что эту идею отклонят.

— Да, — к полному неудовольствию парня, поддержала его Грейнджер, — поймаем его сразу в облике Малфоя!

— Ну уж нет! — Резко воспротивился Драко, чем вызвал вздох облегчения у своего друга. — Я не хочу, чтобы средь бела дня арестовывали кого-то с моим лицом чаще, чем раз в месяц!

— Да, ты прав, газетчики этого не упустят, — согласилась Гермиона.

— А сейчас они вдвойне озлоблены, — поддакнул обеспокоенный перспективой встречи с бывшей женой Блейз.

— Может, вы все же выслушаете мой план?

— Судя по всему, другого выбора у нас нет, — обреченно согласился Малфой, — но чувствую, это всё очень плохо кончится, — и уже обращаясь к Коди, молодой человек добавил, — излагай.

— Говорить тут почти не о чем, — скромно признался детектив, — всё строится на одном моем новом и очень приятном знакомстве…

План Коди был действительно прост и легко выполним на первый взгляд, хотя Грейнджер не могла поручиться за это на сто процентов, потому как весь рассказ частного сыщика она не могла избавиться от мысли, что упускает что-то очень важное и значительное. Сначала ей казалось, что это касается исключительно Малфоя, но чем дальше заходил разговор о поимке преступника, тем больше она понимала, что дело совсем не в смятении её собственных чувств. Рациональное мышление и логика где-то на задворках сознания девушки просили её обратить на них внимания, но Гермиона упорно игнорировала важную информацию и как зацикленная следовала за чужими мыслями. К концу рассказа Коди это ощущение в голове девушки стало просто невыносимым. Бросив на прощание всем остальным что-то о том, что ей срочно нужно домой, Гермиона, не заботясь об анонимности, трансгрессировала прямо с порога фирмы Забини к себе домой.

Гермиона точно не помнила, как открыла дверь дома и переоделась. Не осозновала, как приняла душ и разогрела ужин. Все действия девушка выполняла словно на автомате. Мысли жги голову всё сильнее. Что же именно она упускает из вида? Что в этой картине так сильно притягивает взгляд? Мысли кружат голову, в памяти всплывают обрывки фраз, разговоров, лиц людей и имена.

Горячий чайник падает у ног волшебницы, обжигая кипятком её лодыжки. Бернард. Она точно слышала это имя раньше.



Глава 9

Драко Малфой очень хорошо разбирался в плохих идеях. Например, есть морепродукты на завтрак и запивать их молоком — плохая идея, или плавать в водоеме с пиявками тоже плохая идея. А еще молодой волшебник считал плохой идеей ввязываться в неприятности с преступным миром. Вот только оказывается, его личный взгляд на плохие идеи совсем не совпадал с таковым у его частного детектива.

— Эй, красотка, — обратился к Драко огромный неприятного вида мужчина с блестящей проплешиной на голове. Малфой поморщился от отвращения, — не скучаешь?

Прикрыв веки, Драко глубоко вздохнул. Нет, считать Коди одного виновным в том положении, в котором сейчас находился парень, со стороны Драко было бы не совсем верным. Свою роль в этом гениальном плане сыграл и Забини, который так некстати предположил, что к одинокой девушке в сомнительном баре обязательно будут клеиться не менее сомнительные личности.

Малфой поежился, силой мысли пытаясь поправить съехавший с пятки чулок, но всё в его одежде, казалось, объявило ему негласную войну. Женские мантии хоть и были на вид гораздо привлекательнее, чем мужские, на деле удобными назвать их было возможно лишь с большой натяжкой. И откуда только взялось это треклятое благородство? Ведь его никто не принуждал к этому действию, да и сама Грейнджер была не против поучаствовать в плане Коди.

— Такая тихоня, — не унимался плешивый, — может, мне удастся тебя развеселить?

Рука Малфоя сжалась на волшебной палочке. Это уже не первый мужлан, решивший составить ему компанию в этот вечер, а Коди, похоже, всё еще не появился. Если всё пойдет так дальше, то Драко придётся пригубить из фляжки, оставленной ему на случай задержки.

План, составленный Коди, был на редкость прямолинеен и прост. В какой-то степени он отражал в себе всю натуру частного сыщика. Поймать Бернарда с поличным во время передачи зелья, предварительно выудив из него всю необходимую информацию с помощью любовницы в образе Грейнджер. Только вот на деле Драко претила мысль оставлять Гермиону в баре как наживку, и теперь он самолично исполнял роль волшебницы, которая изображала любовницу, которая прикидывалась Грейнджер. Всё же Драко хорошо разбирался в плохих идеях, и эта была именно такой.

Большая потная ладонь наглеца опустилась на хрупкое плечо Малфоя. У Драко, конечно же, плечо не было столь хрупким в действительности, но сейчас оно представляло из себя плечо Гермионы и выглядело очень женственно, хотя на деле всё еще принадлежало Драко, а значит плешивый в данную конкретную минуту не просто лапал Грейнджер, что само по себе вызывало у Малфоя нервный тик, он еще и лапал самого Малфоя, что тем более не могло понравиться молодому магу.

— Руку убрал, — приказал парень настырному кавалеру и с удивлением отметил, что подобная интонация голоса Грейнджер ему до боли знакома. Именно таким голосом она будучи девчонкой отвечала на его выпады в школе. Мысль о том, что раньше Драко виделся ей не лучше, чем этот отвратительный мужлан, заставила Малфоя передёрнуться. А последовавшая вслед за ней другая мысль — о том, что слово «раньше» может быть не вполне уместно, — и вовсе вызвала неприятный спазм в области солнечного сплетения.

Действительно, с чего он решил, что её мнение о нем изменилось? Эти её пресловутые перевоплощения в него хоть и выглядят странными и двусмысленными, на деле являются не более, чем научными изысканиями. Да и поведение её не располагает к надеждам на светлое будущее. Когда он самоотверженно вызвался заменить Гермиону в роли подсадной утки в баре, девушка не выразила никакой благодарности, а только скептически смерила Малфоя одним из своих фирменных взглядов, а затем просто пожала плечами и сказала, что согласна. Драко не пришло в голову ничего остроумнее, чем пошутить на тему того, что не только же ей примерять на себя его внешность, пора бы и ему побыть в шкуре Гермионы Грейнджер. Реакцию эта шутка вызвала неоднозначную, во-первых, волшебница покраснела, во-вторых, разозлилась, ну и, в-третьих, Драко в награду получил от нее по-видимому самый неудобный комплект её белья.

Впрочем, на плешивого рассерженный голос Гермионы и один из её уничтожающих взглядов подействовали лучше, чем обычно действуют на Драко, и незадачливый ухажёр поспешил исчезнуть из поля зрения одинокой красавицы, которой уже недолго оставалось быть таковой.

Двери бара открылись и на пороге заведения Малфой не без облегчения приметил знакомую фетровую шляпу, хорошо скрывающую под собой вечно красный от пойла нос частного детектива. Коди пришел не один. Вслед за ним в бар просочился, если это слово можно употребить к личности подобно этой, лысый мужчина, чье коренное отличие от быка заключалось разве что в отсутствии рогов и массивного кольца в носу, между тем с лихвой замещенного обильным количеством металлических и очень безвкусных, по мнению Драко и естественно Забини, печаток на руках. При желании этот набор колец мог представить из себя вполне легальную альтернативу кастету, если бы, конечно, сами руки хозяина этих сокровищ не представляли из себя оружия массового поражения.

Коди держался со своим приятелем очень спокойно, тогда как сам Малфой почувствовал, как трясутся поджилки при мысли, что сейчас ему придется подойти к этой парочке и заговорить. Впрочем, пока на сцене не появился главный актер, приступать к следующему действию было невозможно. Время неизбежно ускользало и уже совсем скоро Драко было необходимо принять новую порцию зелья.

Коди устроился за барной стойкой и о чём-то переговаривался со своим лысым приятелем. Очевидно, старик обсуждал цену, а его новоиспеченный друг нервно поглядывал на двери, ожидая скорейшего появления Бернарда. Даже любопытно, догадывался ли сам Бернард, скольким людям не хватает его приятного общества? Драко нервно дёргал ногой в попытках поправить злосчастный чулок, который никак не желал покориться новому владельцу.

Двери бара в очередной раз открылись, но в помещение вошла какая-то шумная толпа, очевидно пунктуальность не была отличительной чертой Бернарда. Драко начинал нервничать. Действие оборотного зелья было до противного не бесконечным, а дар обаяния Забини, который в данную минуту уже должен был находиться в Аврорате и очаровывать доблестных хранителей порядка, чтобы они отправились на задержание опасного преступника, слишком действенным. Неужели этот слизняк что-то пронюхал?
Коди продолжал о чём-то увлечённо беседовать со своим высоким лысым приятелем. По лицу старика не было видно, волнует ли его подобная задержка, но Малфоя она волновала. Драко уже поднялся со своего места и направился к барной стойке, как кто-то хлопнул его по плечу.

— Какого ты тут делаешь, Милли? — прошептал низкий баритон в нежное ушко Гермионы, отчего Драко захотелось поскорее принять душ. Малфой хотел было уже обернуться, чтобы рассмотреть лицо говорившего, но всё та же сильная мужская рука остановила его.

— Не показывай, что мы знакомы, — собеседник сделал небольшой шаг в сторону, позволяя Малфою вновь занять свой стул, — по крайней мере, пока у тебя это тело.

— Бернард? — Драко всё же смог выжать из своего пересохшего горла вопрос.

— А кто же еще? — ехидно спросил мужчина, чьего лица Малфой всё еще не видел. — Ты ведь за мной пришла, куколка? А ты та еще ревнивица, раз решила проследить за мной в чужом теле.

Драко проглотил вязкую слюну, очевидно, что Бернард принял его за Милисенту, как и задумывалось, но вот заметил он его раньше, чем переговорил с Коди, а это не вписывалось в план. Драко не мог выдать себя, пока не убедится в том, что товар находится у Бернарда, а эта задача лежала на Коди. Судя по сложившейся ситуации, Бернард пришел на встречу заранее и видел, как Гермиона Грейнджер входит в бар, а также не мог не приметить и Коди с его лысым спутником. Малфою оставалось положиться только на свои актерские данные и неглубокие знания женской психологии и характера бывшей миссис Забини.

— Ты собирался встретиться тут с другой женщиной?! — на высоких тонах и с неподдельной обидой в голосе высказался Драко.

— Нет, малышка, — Бернард отвечал всё с той же противной самодовольной ухмылкой, которую так и хотелось счесать с его лица чем-нибудь достаточно острым. Малфою показалось, что он наконец-то понял, что испытывают люди при общении с ним. — У меня здесь дела. Я должен закончить одно дело и тогда останусь полностью в твоём распоряжении. Можешь подождать меня дома.

Подобный расклад точно не устраивал Драко и тогда, вложив в свой голос и мимику максимум женского обаяния, на которое он был способен, парень прильнул щекой к ладони Бернарда, которая всё еще лежала на спинке его стула, и пролепетал:

— Ну уж нет, я соскучилась, — слегка потеревшись о шершавую кожу мужской руки, Драко поборол в себе приступ тошноты и продолжил, — мы так давно с тобой нигде не были. Я останусь, хорошо?

— Ты же знаешь, что нельзя, чтобы нас видели вместе? — раздраженно и неуверенно ответил мужчина, но Драко не мог не заметить, что рука Бернарда отозвалась на женскую ласку и сам он наслаждался отзывчивостью «своей подруги». От мысли, что этот червяк так нахально позволяет себе наслаждаться нежностью, которую ему дарит тело Грейнджер, у Малфоя в груди разгорелось пламя злости и разбить кулаками ухмылку на лице Бернарда захотелось ещё сильнее.

— Но я же всё равно не в своем теле, так какая разница?

Мужчина засмеялся и Драко захотелось обернуться в очередной раз, чтобы понять, как выглядит человек, способный издавать такой неподражаемый актерский смех с идеально выверенными интонациями и приятным тембром. Наверное, Бернард потратил долгие месяцы тренировок, чтобы так смеяться.

— Хорошо, малышка, подожди здесь, пока я улажу все дела.

Больше не говоря ни слова, Бернард отошёл от Драко и направился к барной стойке. Не в силах оставаться в неведении, Малфой обернулся в сторону своего собеседника и успел оценить его обольстительную походку и широкие плечи. Мужчина явно принадлежал к типажу Забини, неудивительно, что Миллисента так легко на него запала.

Бернард явно был знаком с лысым спутником Коди, хотя тот в свою очередь был явно не рад подобному знакомству и с отвращением поморщился, когда холеный мужчина по-дружески похлопал его по плечу. Однако сам Бернард словно и не замечал угрожающего взгляда здоровяка. Другой бы на его месте уже давно получил глубокую моральную травму на почве инстинкта самосохранения, а этот же продолжал всё так же прескверно улыбаться, словно пришел на вечеринку в компанию приятелей, а не на встречу для передачи незаконного товара. Драко подумалось, что-либо Бернард действительно бесстрашный малый, либо напрочь умалишенный, что, по мнению самого Драко, просто две стороны одной медали.

А вот Коди проявлял поистине выдающиеся актёрские навыки. Даже со своего места Драко видел, как старик скрещивает ноги и подпрыгивает на стуле, создавая впечатление человека, очень нуждающегося в минутном уединении в ближайшем общественном туалете. Впрочем, количество опустошенных бокалов напротив сыщика красноречиво говорили о том, что действия Коди вполне могли быть не просто игрой.

Спектакль затягивался и Малфой всё более нервно поглядывал на часы, очевидно без запасной фляжки уже было не обойтись и если Коди не убедится в наличии товара у Бернарда в ближайшую минуту, то Драко придётся пригубить из неё немедленно. Фортуна всё же благоволила этому странному детективу и буквально через считаные секунды он быстрым шагом направился в сторону кабинок, откуда, согласно плану, он должен аппарировать прямиком к Грейнджер и забрать у неё сменную одежду для Малфоя. Это и было условным знаком для Малфоя, пора и ему вступать в игру.

Поднявшись со своего места, Малфой направился прямиком к барной стойке, старательно выжимая из своей походки женскую грацию. Получалось это у прирожденного мужчины, каковым привык считать себя сам Драко, честно говоря, слабо. В душе парень очень страстно поблагодарил Гермиону за её сдержанный вкус и обувь на плоской подошве.

— Милый, — елейно протянул Драко, — мне скучно, ты уже закончил?

— Ми… — Бернард прервал себя на полуслове, понимая, что не может обратиться к девушке по имени в присутствии свидетелей, — милая, — довольно быстро нашелся мужчина, –вернись, пожалуйста, к своему столику, я еще занят.

— Но ты тут уже долго! — максимально капризно запричитал Малфой.

— Ты мешаешь мне работать, — в голосе Бернарда почувствовалось раздражение.

— И чем же ты отличаешься от моего мужа?! — эту фразу Драко фактически процитировал из диалога с самой Миллисентой, которая нередко так говорила самому Малфою в тех случаях, когда до неё доходили слухи о неудачных интрижках лучшего друга своего благоверного, — может, мне стоит вернуться к нему, раз между вами нет особой разницы?

Малфой знал куда бить. Любого мужчину зацепит сравнение с бывшим, даже мошенника. Тем более мошенника. Даже сам Драко лучше бы удавился, чем был сравнён с рыжим недоразумением Уизли.

Мысль о том, что Уизел — бывший той, которая принадлежит Малфою, проскользнула в голову так незаметно, что Драко даже не почувствовал этого. Словно комара проглотил и только потом, где-то на задворках сознания пришло понимание того, что что-то не совсем так, как надо. Хотя… эта мысль в общем-то не особо и неправильная. Да, вот так легко в какой-то момент признать женщину своей. Без задней мысли, как само собой разумеющееся. И, в принципе, наверное, это было бы даже приятно, если бы Драко в этот момент не находился в теле этой самой женщины и фривольно не приставал к её грабителю и любовнику жены его лучшего друга.

Блеф Драко удался — успевшая засесть в подкорках нахальная улыбка Бернарда спешно покинула лицо слизняка. Малфой чувствовал триумф, когда мужчина бесцеремонно схватил Драко за локоть и потащил подальше от барной стойки. Лысый здоровяк, кажется, был только счастлив такому раскладу. В конце концов, исход сделки его не касался — Коди уже позаботился о вознаграждении своего нового друга.

— Слушай, — раздраженно начал Бернард, — чего ты хочешь?

— Что ты завёлся? — стараясь не выходить из себя и роли, ответил Драко.
— Я просто хочу немного внимания.

— Милая, — паршивая улыбочка вернулась на лицо мужчины, и Драко показалось, что его настроение обратно пропорционально зависит от неё. Ведь стоило улыбке засиять на кошачьей морде мошенника, как его настроение тут же упало. — Ты же хочешь, чтобы мы были счастливы и ни в чём не нуждались? Я работаю только для этого. Сейчас надо немного потерпеть, а потом я буду целиком твой.

— Но разве нам будет мало тех денег, которые я получу от мужа? — Малфой понимал, что раскусить такого прожжённого типа, как этот, будет непросто, но всё же пытался любым путем вытянуть из него информацию и, кажется, попал в самую точку, потому как Бернард действительно стушевался после этого вопроса.

— Да, но не факт, что ты выиграешь дело, твой бывший муж адвокат, ведь так?

— Ты говорил, что у меня почти беспроигрышный случай! — Драко решил пустить в ход факты из дневника Миллисенты.

— Конечно, но ведь это будут только твои деньги, я же чем-то должен обеспечить и себя.

— Разве ты не позволишь любимой женщине сделать тебе небольшой подарок? — голос Драко вновь наполнился обворожительными нотками. Про себя Малфой отметил, что ему безмерно нравится, когда голос Грейнджер звучит именно так.

— Милли, мы уже обсуждали это, — хоть Бернард и старался говорить хладнокровно, но не мог полностью скрыть в интонации своего самодовольства, — я позволю тебе перевести деньги на мой счёт только до тех пор, пока ты не создашь отдельный счёт от своего мужа, не более.

— Да, любимый, — покорно согласился Драко. — А что насчёт этой работы? Ты не хочешь рассказать мне, чем именно ты тут занимаешься?

Бернард воровато огляделся по сторонам в надежде, что Коди уже вернулся и ему удастся избежать неприятного разговора, но этого не происходило. Если всё складывалось удачно, то сыщик уже был на полпути назад к бару в компании Грейнджер и удобной одежды для Драко, вместо этой тесной женской мантии, которая, хоть и сидела на нынешнем теле Малфоя замечательно, но сильно сковывала его мужское самосознание.

— Понимаешь, — начал объяснять Бернард, а точнее — выкручиваться, — я бы не хотел тебя впутывать во всё это. Это не вполне законно.

— Ты мне не доверяешь?!

— Стой, стой, Милли, — попытался успокоить девушку Бернард. Уж больно громко и капризно Драко выразил своё негодование в баре, полном волшебников с сомнительной репутацией. — Конечно, я тебе доверяю.

— Тогда расскажи мне всё!

— Но… Я не могу.

— Бернард! Как мне могу довериться тебе как мужчине?! Как я могу доверить тебе свою жизнь, своё будущее и свои деньги, если ты так много от меня скрываешь?! — Драко заметил, как расширились глаза Бернарда при упоминании денег, и в душе поразился тому, как очевидны мотивы этого человека. Неужели влюбленные женщины настолько слепы, что не замечают подобных деталей?

— Прошу тебя, успокойся, — голос Бернарда стал ещё более ласковым, чем раньше, — я расскажу, но пообещай, что не осудишь меня, ведь всё это для нашего будущего!

— Как я могу тебя осуждать?! Я же люблю тебя.

— Хорошо, — кажется, эти слова успокоили мужчину и, еще секунду поколебавшись и очевидно подбирая слова, он продолжил, — мне в руки попало одно интересное зелье с уникальными возможностями. Оно работает как оборотное, но при этом мне стоит только представить человека, в которого я хочу превратиться.

— Но это же невозможно! — искренне удивился Драко, припоминая, что зелье на самом деле может превратить только в него самого.

— С этим зельем — возможно. Правда это только экспериментальная партия и превращает она только в одного человека. В Малфоя, если быть точным.

— Поэтому ты превращался только в него на наших свиданиях?

— Да, — Бернард на секунду задумался. — Ну ещё потому, что это удобно. Малфой довольно скучный тип и наткнуться на его настоящую девушку или на него самого почти невозможно.

Драко почувствовал острое желание пнуть собеседника между ног, но сдержался. Вместо этого парень достал фляжку из внутреннего кармана мантии. Самое время пригубить еще оборотного зелья пока этот тип так красноречив. Первый глоток опалил горло Драко как жгучий перец, второй отразился непрошенными слезами на глазах.

Малфой неплохо разбирался в зельях и мог поклясться, что во фляжке было точно не оборотное зелье, а если проявить ещё немного анализаторских способностей, то можно добавить, что вообще не зелье. Тайна содержимого фляжек Коди всегда интересовала Малфоя, но вот разгадать её в такой неподходящий момент было крайне неожиданно. Крепкое пойло, конечно, обладало способностью к перевоплощению, но только если ты желал перевоплотиться из нормального человека в невменяемый бушующий ураган, а вот в Грейнджер «зелье» фляжки Коди точно не превращало. Мысленно Драко наслал на детектива, перепутавшего фляжки, самое страшное проклятье, искренне надеясь, что тот тоже хлебнёт немного из той тары, что осталась при нём, и неожиданно почувствует себя женственней.

— Милли? — Бернард явно не ожидал, что его очередная возлюбленная находится в таких близких отношениях с алкоголем и способна так запросто пригубить из своей личной фляжки. Новая сторона девушки несколько обескуражила мужчину. А вот Драко очень спешил собраться с мыслями и поскорее закончить дело, умоляя мироздание, чтобы Бернард был посговорчивее, а Забини не задержался с аврорами.

— Прости, — голос от пойла приобрел хриплые интонации или же сказывалось окончание действия оборотного зелья, выпитого ранее. Точно сказать было нельзя. — Просто хотела немного согреться. Ну, продолжай.

— Что ж… — в шоковых ситуациях этот парень явно не был гением, — хм, ну сначала я думал использовать это зелье только для свиданий с тобой, — «лжец», — мысленно подметил Драко, — а затем понял, что мой долг обеспечить наше будущее, и решил его продать. И мне повезло. Вчера объявился покупатель, заинтересованный во внешности Малфоя. Я не знаю, возможно он извращенец, но какая разница, если он хорошо платит?

В очередной раз почувствовав болезненный удар по самолюбию, Драко сдержался, решительно проигнорировав замечание о том, что его внешность могла заинтересовать извращенца. В любом случае, цель была достигнута и этот заносчивый тип попался с потрохами. Стоит аврорам извлечь память Бернарда или самого Драко, как станет очевидна его причастность к пропаже зелья. Это был триумф. Малфой не мог сдержать довольной улыбки, осталось только задержать этого слизняка до приезда Забини и авроров, и дело в шляпе.

— Милли, — обратился Бернард к улыбающемуся Драко, вырывая его из мыслей о собственном великолепии, — что с тобой?

— О, — голос Драко дрожал от восторга так сильно, что это слышал даже он сам, — ничего, я просто очень счастлива, что ты так заботишься о нас.

— Нет, я не об этом. Что с твоими волосами?

Драко потянулся рукой к голове в надежде почувствовать мягкие кудри, но в ладони, по которой уже ощутимо распространялся навязчивый зуд перевоплощения, оказались лишь его собственные короткостриженые прямые волосы, белизну которых он хоть и не мог почувствовать, но прекрасно мог себе представить.

— Твою ж… — хриплым, меняющимся баритоном проговорил Малфой, буквально чувствуя, как женская мантия становится узкой в плечах и постепенно натягивается на широкой груди.

— Ты?! — то ли спросил, то ли констатировал факт Бернард. Его рука метнулась к внутреннему карману и Малфой, засмотревшись на собственные ладони, принимающие привычный облик, упустил момент, когда с небольшого пузырька с золотистым зельем слетела пробка.

Бернард жадно впился губами в пузырек, буквально осушая его содержимое, в то время как Драко будто в порыве невиданной страсти повис на его руке, стремясь не дать мужчине допить зелье до конца.

Посетители бара, наблюдавшие эту картину, явно забеспокоились. В это место часто приходили чудики с разнообразными предпочтениями и наклонностями, но вот подобных извращенцев завсегдатаи заведения ещё не видели. Несколько мужчин достали свои палочки, другие поспешили к выходу, однако путь им был преграждён.

— Всем оставаться на своих местах и положить палочки, — услышал Драко спасительный знакомый голос аврора Виллистона за спиной. Забини подоспел, как нельзя вовремя.

Впрочем, со стороны офицеров было ошибкой открыто и шумно заявлять о своем присутствии. Здешние клиенты вовсе не привыкли слушаться прямых приказов Аврората, скорее, даже наоборот обладали весьма характерным хобби — эти приказы нарушать. Со всех сторон послышались звуки скрежета стульев по полу, а затем и быстрый топот ног в направлении ближайшего камина. Кто-то из авроров сделал предупредительный залп заклятья в потолок, что послужило своеобразным сигналом к наступлению.

Бернард, подгоняемый всплеском адреналина и преимуществом в виде многократного опыта избегания всяческих неприятностей, довольно легко высвободился из отчаянной хватки Малфоя и уже спешил скрыться от преследования, на бегу вслепую рассыпая всевозможные проклятья.

Его внешность уже успела преобразиться, и Драко ощущал стойкое чувство несоответствия, уворачиваясь от посланных Бернардом и аврорами чар, и тщетно пытаясь догнать самого себя.

— Он выглядит как Малфой, — всё там же из-за спины послышался голос лучшего друга. Драко отметил про себя, что это заявление Забини произнес весьма некстати, — нужно ловить Малфоя!

Тесные туфли Гермионы уже наполовину слетели с ног Драко и очень ущемляли его движения и мужское достоинство, однако сдаваться парень не собирался, посылая в удаляющегося преступника ответные чары. Одно из обезоруживающих заклятий попало в цель, и Бернард лишился палочки.

— Так тебе, — радостно провозгласил Драко, празднуя небольшую победу.

Воодушевленный успехом, парень напрочь забыл о своём неприглядном внешнем виде и сделал несоизмеримо большой шаг, отчего узкий подол мантии треснул по швам. В голове мельнула мысль о том, что Грейнджер не будет рада подобному исходу и ему придется возместить ущерб. Но цель оправдала средства — Бернард загнан в угол без возможности скрыться.

— Вот ты и попался, — самодовольно известил Бернарда Драко, с лихвой возвращая тому все его невыносимые ухмылки.

Драко продолжал держать Бернарда на прицеле, но в какой-то момент ощутил, что руки перестали его слушаться, а ноги — двигаться. Шум в голове стал каким-то объемным, от чего голос Забини звучит неестественно медленно и гулко:

— Это не тот Малфой! Цельтесь в другого!

Тьма перед глазами рассеялась довольно быстро. Голоса авроров звучали приглушенно, будто весь бар переместился в какое-то отдалённое и недоступное для Малфоя место.

— Эй, ты как? — откуда-то из другого измерения спросил Блейз.

— Чем меня так? — глухо отозвался Драко, прикладывая прохладную ладонь к гудящей голове.

— Не спрашивал, — честно признался друг. — Шикарно выглядишь, кстати.

Малфой приподнялся на локтях и тут же понял, что имел в виду Забини. На Драко по-прежнему красовалась мантия Гермионы, правда жестоко модифицированная во время погони, что, возможно, и пошло бы самой Грейнджер, но никак не ему.

— Где Коди с Грейнджер?

— Что, уже соскучился? Мало было сегодня побывать в её теле? — всё также острил Забини, явно довольный всем происходящим и самим собой.

— Отстань, — ответил Драко, не в силах в данную минуту вступать с другом в словесную дуэль, — у Грейнджер должна быть моя одежда.

Однако безжалостный юмор Забини сложно остановить одним лишь видом страдающего человека, поэтому Блейз не упустил возможности ещё несколько раз пошутить на тему переодеваний и ролевых игр, а затем всё же наградил Драко информацией о том, что Гермиона так и не прибыла в бар, вместо неё с Коди была отправлена Кэтти и, если у кого-то из этих двоих и найдется запасная одежда для Малфоя, то едва ли она придется ему по вкусу.

Драко рискнул найти частного сыщика. Как и утверждал Блейз, вместе с ним он обнаружил коллегу Гермионы, которая в данную минуту безудержно рыдала на плече одного из авроров. Потерянный вид этого стража порядка красноречиво говорил о том, что тот с удовольствием бы променял необходимость утешать эту конкретную пострадавшую на еще одну небольшую облаву.

Вид Малфоя в одежде Гермионы производил животворящий эффект, и, к огромному облегчению аврора, мисс Тримплтон, увидев старого знакомого в новом амплуа, поспешила переключиться на него.

— Мистер Малфой! — заплаканным голосом позвала девушка. — Мистер Малфой!

Драко тяжело вздохнул, но постарался натянуть на лицо какое-то подобие улыбки. Девушка довольно быстро оказалась рядом и в привычной для неё манере обрушила безудержный поток информации на многострадальную голову волшебника:

— Что здесь происходит, мистер Малфой?! Я не верю своим глазам! Это какая-то ошибка! Авроры говорят, что Бернард преступник, и Гермиона так говорит, но они ошибаются! Он не может быть преступником, он хороший, я его знаю. Может быть, Вы поговорите с аврорами, и они позволят мне его увидеть? Гермиона пришла ко мне утром и просила проверить ключ, а я Вам рассказывала, что всегда нашу его на цепочке на шее, но его не было! Ключа от лаборатории. Я подумала, что могла потерять его, но Гермиона даже не удивилась. Она сказала, что это сделал Бернард и что он меня обманывал, но ведь она ошибается, верно?!

Драко мог слушать щебетание девушки еще довольно долго, оно, можно сказать, убаюкивало, если бы в её речи так часто не звучало царапающее слух имя Грейнджер. Может быть, ему и было жаль коллегу Гермионы, но на сочувствие у молодого человека совсем не осталось сил.

— Простите, Кэтти, но я действительно ничем не смогу Вам помочь, — честно признался Драко, — я бы хотел сейчас увидеть Грейнджер. Вы не знаете, где она?

— О, — всхлипнула Кэтти, — Вы были моей последней надеждой, я так надеялась, что вы мне поможете! А мистер Коди предупреждал меня, что так и будет, но Вы же понимаете, что я не могу не вмешаться! Вы же поговорите с ним, мистер Малфой?

— Кэтти, — в душе уставшего и обессилевшего мага постепенно зарождалось раздражение, — послушайте, сейчас я сломаю Вам парочку иллюзий. Мне действительно жаль, но ваш возлюбленный — мошенник, который воспользовался вашей добротой и доверчивостью. В результате сейчас Вы плачете, Вашу подругу почти уволили, а я стою посреди магического Лондона в женской одежде. И это только крошечная часть того, в чём виноват ваш ненаглядный Бернард. Мой Вам совет, Кэтти, научитесь в будущем выбирать кавалеров получше, а сейчас простите меня, мне действительно необходимо найти Грейнджер.

С этими словами Малфой пошел прочь от онемевшей собеседницы. Так долго Кэтти во время разговора не молчала ещё ни разу в жизни. Хоть реплика Малфоя и была довольно обидной, но всё же девушка была не из тех людей, которые очень быстро переваривают полученную информацию. Возможно, именно поэтому через несколько секунд до Драко донёсся её оклик.

— Мистер Малфой! — парень устало закатил глаза, надеясь, что это поможет ему стать невидимым. — Гермионы здесь нет. Она осталась дома, когда мистер Коди забрал меня. И она просила передать Вам свёрток, но я так волновалась, что, кажется, забыла его у неё на пороге. Если это что-то важное, то Вы могли бы отправить кого-то из авроров…

Концовку монолога Драко уже не услышал. Молодого человека мгновенно затянуло в магическую трубу аппарации, и следующим, что он увидел перед собой, был знакомый дом Гермионы Грейнджер. Исчезать подобным образом с места происшествия было не самым удачным решением, но бороться с неотвратимым желанием встретиться с Грейнджер было гораздо тяжелее, а всё остальное он сможет решить и позже. Кроме того, у мага был прекрасный повод наведаться к девушке домой — забрать свою одежду, пусть это и противоречило логике и здравому смыслу, который вот уже некоторое время подсказывал Малфою просто перевоплотить ее платье в более удобную форму.

— Грейнджер, я знаю, что ты дома, — напористо стучал во входную дверь Малфой, очень надеясь, что соседи у девушки не любопытные и не вызовут стражей правопорядка из-за подозрительного парня в женской одежде, — открывай!

То ли настойчивость Драко дала свои результаты, то ли высшие силы благосклонно отнеслись к мольбам молодого человека, но девушка открыла двери довольно быстро.

— Малфой? — голос волшебницы звучал сонно. Видимо, она предпочла сон поимке преступника, доставившего им столько проблем. — Почему ты здесь?

— Тот же вопрос, Грейнджер. Может, впустишь меня в дом, а то я чувствую себя неловко.

Гермиона пропустила незваного гостя в прихожую, а затем предложила пройти в гостиную, вероятно, решив, что задавать вопросы будет удобнее в мягких креслах, нежели у обувной подставки.

Драко отметил про себя, что гостиная ничем не изменилась с его прошлого пребывания в ней. Всё те же многочисленные фоторамки и книжки, мягкие подушки и запах свежего чая. Впрочем, последнее чувствовалось гораздо сильнее, чем в прошлый раз.

— Ты поливала ковер чаем? — поинтересовался Драко не в силах избавиться от навязчивого запаха.

— Я пролила чайник, — честно призналась Гермиона. — Это тот вопрос, ради которого ты пришел?

Молодые люди остановились в центре комнаты и смотрели друг на друга, словно пытались уличить собеседника в каком-то подвохе. Молчание затягивалось, но никто не решался разорвать зрительный контакт. Гермиона сдалась первой.

— Почему ты в таком виде? Я же передала тебе одежду вместе с Кэтти.

— Она благополучно про неё забыла, как только услышала, что её ненаглядного Бернарда арестовывают.

— Это вполне в её духе, — быстро согласилась девушка.

— Она сказала, что свёрток у тебя в прихожей.

— Тогда сходи за ним и переоденься, а я пока заварю чай.

— Обойдешься без потопов? — решил пошутить Драко, надеясь разрядить атмосферу, но вопреки его ожиданиям девушка проигнорировала колкость. Драко не осталось другого выбора, кроме как вернуться в прихожую и поискать там свою одежду.

Переодеваться Гермиона отправила парня в ванную комнату. Драко испытывал смешанные чувства, находясь в этом помещении. Здесь все запахи и вещи были пропитаны своей владелицей. Малфой жадно вдыхал тяжёлый теплый воздух в ванной и чувствовал пряное наслаждение, граничащее с возбуждением, которое легко могло бы перерасти в вольные фантазии о хозяйке дома, если бы не стук в дверь, который оповестил парня о том, что он порядком задержался.

— У тебя всё в порядке? — послышался голос Грейнджер, приглушенный перегородкой в виде межкомнатной двери.

Вслух Драко поспешил согласиться и подтвердить, что действительно в порядке и он уже почти готов, но вот в голове отчётливо осознавал, что-то чувство, что он только что испытал, говорит совершенно об обратном. Если ему и нужны были какие-то доказательства своего помешательства, то только что он их получил. Ведь что еще могло заставить его аппарировать к её дверям несколько минут назад, если не помешательство? Почему он думал о ней почти каждую минуту своего свободного времени и не свободного тоже? Зачем хранил вырезки из газетных статей, где не совсем она и он запечатлены вместе на колдографиях?

Глубоко вдохнув столь притягательный для него запах и тем самым окончательно уверившись в своем решении, Драко открыл дверь и вышел из ванной в гостиную, где его встретил всё тот же аромат свежего чая и пушистая копна волос, рассыпавшаяся мягкими локонами по спинке дивана. Малфой ещё помнил, каковы эти волосы на ощупь, и сейчас хотел бы удостовериться в точности своего воспоминания.

— Так значит, всё прошло гладко? — первой начала разговор Гермиона.

— Ну, — замялся Малфой, не желая рассказывать девушке про путаницу с фляжками, за которую всё еще не расквитался с частным сыщиком, — в общих чертах. Бернард задержан. Он принял зелье прямо на месте сделки — считай, что поймали с поличным. Авроры его хорошенько допросят, а если будет упираться, то я покажу им свои воспоминания. Мне он всё выложил.

— Даже боюсь спросить, как ты его разговорил, — девушка бросила взгляд на разорванную мантию, аккуратно сложенную на кресле.

— Это я починю, — поспешил оправдаться Драко, — мне просто пришлось побегать в твоей одежде.

— Не страшно, — улыбнулась Гермиона, — жаль, что я это пропустила.

— Да, кстати, почему?

Гермиона отвела взгляд от пронзительных глаз Малфоя, которого очень интересовал этот вопрос, ведь отчасти это и было причиной его присутствия здесь. Девушка же очень заинтересованно изучала чаинки на дне своей кружки, которую обхватила двумя руками, словно пытаясь сохранить всё тепло напитка как можно дольше. Драко невольно залюбовался этим видом и чуть было не прослушал, когда девушка начала тихо отвечать на его вопрос:

— Честно говоря, я хотела пойти. Но потом…

Грейнджер вновь уставилась в чашку, словно чаинки в ней начали танцевать канкан и это зрелище было столь увлекательным, что продолжать свой рассказ в такой ситуации было просто неуместно. Но Малфой не переставал требовательно смотреть на свою собеседницу и терпеливо ждать объяснений. Гермионе пришлось продолжить.

— Еще вчера вечером я поняла, что Бернард из дневника Милисенты и парень Кэтти — один и тот же человек. Он обманывал их обеих. Наверно, его первоначальной целью была разработка нового зелья, которую можно выгодно продать, а жена Забини оказалась лишь подспудным делом. Ну, знаешь, как подработка. И это так ужасно. Правда ужасно. Ведь они обе влюблены в него. То, что писала про него в своём дневнике Милисента, и то, что рассказывала Кэтти. Больно думать, что с их чувствами поступили так жестоко.

Гермиона вновь замолчала. А Драко продолжал не понимать, к чему она клонит и как это может быть связано с тем, что она не пришла к бару вместе с Коди.

— Я думала об этом всю ночь, а потом всё же решилась рассказать обо всём Кэтти. Пришла к ней утром и убедилась, что у неё нет ключа от лаборатории. Очевидно, он забрал его в ночь, когда они помирились. Прослышал, что у зелья есть потенциальный покупатель, и решил действовать. А сначала бросил её, чтобы она не мешала обманывать жену Блейза. Честно говоря, мне хотелось прийти к ней и убедиться в том, что мы ошиблись, но правда всё же оказалась более жестокой.

— Ты слишком сильно переживаешь за других, — решил высказаться Драко, ощущая лёгкий трепет от того, что Грейнджер делиться с ним своими переживаниями. Он постарался вложить в сказанную фразу максимум понимания, показать девушке, что ему не всё равно, однако, как это часто бывает с мужчинами, нарвался на мину замедленного действия глубоких женских переживаний.

— Нет! Совсем нет! — Гермиона со стуком поставила всё еще полную чашку на журнальный столик. Чай перелился за границы и расплескался по столу, пачкая страницы оставленных там книг. Но Грейнджер на это не отреагировала, что очень красноречиво говорило о её гневе. — В том то и дело, что о них я вовсе не думала! Я пошла к Кэтти, думая только о себе. Я не должна была так выливать на неё всю правду, но всё же хотела убедиться, что ошибаюсь, и всё равно пошла!

Малфой не знал, что ответить, ведь он всё еще не понимал сути истории Гермионы. Её мотивы и внезапный гнев всё также оставались для него загадкой.

— Почему тебе так хотелось, чтобы мы ошибались? — решился спросить Драко. — Ведь мы приложили столько усилий, чтобы поймать этого проходимца.

Грейнджер впилась взглядом в Малфоя, словно пыталась понять, он притворяется или действительно ничего не понимает. Но Драко выглядел настолько растерянным, что сомнений в его непонимании никак не могло возникнуть. Обеспокоенный, слегка растрепанный и уставший он так хорошо вписывался в атмосферу её гостиной, словно дополняя её и подсказывая Гермионе о том, что именно его здесь всегда не хватало. Чуть улыбнувшись, девушка решилась честно ответить на вопрос Драко.

— Я хотела верить, что любить кого-то не всегда больно.

Всё встало на свои места. Драко испытывал острое желание что-то ответить, что-то сказать, как-то успокоить девушку, но просто не представлял, как и что. Всегда рассудительная и рациональная, Гермиона не могла говорить подобных вещей, но это была та Гермиона, которую Драко знал раньше, к которой привык за долгие годы знакомства, которую он придумал для себя сам. Сейчас же перед ним сидела настоящая Грейнджер. Чуточку неуверенная, сомневающаяся и, конечно же, пытающаяся во всем разобраться, понять и знать всё на свете. А еще она казалась — возможно ли это? — влюблённой.

— Я раньше никогда не был по-настоящему влюблён, — признался Драко, — и серьёзных отношений у меня тоже никогда не было. И если честно, все эти примеры неудавшихся отношений вокруг были для меня лишь очередным доказательством того, что любить бессмысленно. Но знаешь, Грейнджер, я ведь на самом деле всегда был просто трусом.

Драко встал со своего кресла и подошел ближе к Гермионе. Девушка продолжала следить за его движениями и, кажется, даже затаила дыхание. Только вот это Драко не останавливало. Пусть момент был выбран и не самый удачный, но другого им судьба дарить не желала.

— Я боялся, что мне сделают больно, и всячески избегал чувств, но это было глупо и самонадеянно. Теперь я понял — влюбиться не страшно, страшно признаться в этом самому себе.

Под весом молодого человека прогнулись подушки дивана, и Гермиона приподнялась чуть выше, на задворках сознания отдавая себе отчёт в том, что теперь их лица на одном уровне и, если ей захочется, стоит только слегка наклонить голову и ее губы соприкоснуться с его. Девушка закрыла глаза и набрала в грудь воздуха, словно собираясь прыгнуть в глубокий колодец полный ледяной воды.

Её движение было встречено на полпути к цели. Губы Драко оказались куда ближе, чем думала Гермиона, и куда мягче, чем представляла себе раньше. Затем пришло ощущение теплого прикосновения рук к шее и волосам. И воздух, набранный в легких с таким усердием, закончился.

— И больше не вздумай меня избегать из-за подобных глупостей, — прошептал Малфой в губы Гермионы и тут же запечатал её ответ новым прикосновением. Грейнджер мысленно улыбнулась. Он понимал её. Он пришел к ней. Он целовал её. Он ответил на её вопрос, как это смог бы сделать только Драко Малфой.

Лужица чая на журнальном столике медленно растекалась вдоль увесистых фолиантов, а чаинки прекратили свой незамысловатый танец и мирно отдыхали на дне чашки. Об их существовании хозяйка дома вспомнит не скоро, в лучшем случае завтра.



Глава 10

Бытует мнение, что утро начинается не с кофе. Со звонка будильника или шума соседей, лая собаки или настойчивого мяуканья голодного кота. В крайнем случае с оглушительной дроби ударов настырной птицы по стеклу. Но не с кофе. Новое утро Драко Малфоя не стало исключением. Прошедший вечер обещал ему ошеломительное утро в объятиях любимой женщины и пробуждение от щекочущего солнечного света, пробивающегося сквозь щель между плотными парчовыми шторами в спальне Гермионы Грейнджер, но у Блейза были другие планы.

Конверт пролетел через дымоход в гостиной и обильно перепачкался сажей от чего стал выглядеть угрожающе. Впрочем, этому способствовали и хитрые, злые прорези в форме глаз на пышущем гневом канцелярском изделии, которое голосом Забини орало на полусонного Малфоя.

— Где тебя носит?! — злобно кричал конверт. — Заседание начнется через десять с половиной минут!

Драко болезненно поежился, словно от зубной боли, всё ещё не до конца пробудившись. Пушистые пряди волос Гермионы приятно щекотали кожу и парень почти мурчал от удовольствия. Если бы Драко Малфой знал, что обнимать Грейнджер так приятно, то он бы сделал это гораздо раньше.

— Если ты не соизволишь явиться в зале суда через пять, нет, через три минуты, я клянусь, что отправлю за тобой дементора! — продолжал возмущаться бумажный посланник Забини. — И куда пропала, чтоб вас, Грейнджер?!

Последняя фраза подействовала отрезвляюще. Малфой и Гермиона мгновенно приняли вертикальное положение, превращая и без того беспорядочную постель в настоящее поле битвы.

— Как мы могли проспать, Малфой?! — негодовала девушка, хаотично вырывая из общего беспорядка предметы своей одежды.

Драко предпочёл промолчать. В его голове судорожно вращались разнообразные проклятья, которые в первую очередь предназначались Забини, впрочем, и во вторую тоже, также как и во все последующие. Грейнджер металась по комнате в стиле раненного зверя, искренне пытаясь совершить больше дел одновременно, чем мог себе позволить даже очень талантливый и проворный волшебник. Внешне она очень контрастировала на фоне бесстрастного и спокойного Малфоя, который с присущей ему элегантностью одним движением палочки разгладил свою рубашку, вторым — вернул запонки на положенное им место.

Девушка украдкой следила за отражением своего спутника в зеркало, немного завидуя его изящности и сильно смущаясь встретиться с ним взглядом. От одной мысли о вечере лицо Гермионы покрывалось румянцем. Малфой чувствовал на себе этот цепкий взгляд и даже отдавал себе отчёт, что это именно он вызывает дрожь в кончиках пальцев. Руки застёгивали непослушные пуговицы, но вместо этого хотели гладить мягкую кожу, накидывали на плечи темную мантию, но хотели бы её ладони. Малфой оставался внешне спокойным, но внутри его сердце танцевало квикстеп.

Неожиданно Грейнджер прервала свои бесполезные попытки расчесать неукротимую гриву каштановых прядей и вопреки остерегавшему ее смущению подняла взгляд на Драко, который к его неудовольствию был полон не нежности, а неподдельного ужаса.

— Мы не можем там быть! — воскликнула девушка.

Малфой резко остановился, так и не доведя до волос пятерню, чтобы придать ей привычный вид умышленной небрежности.

— Что так? — спросил молодой человек у испуганного отражения. От соблазнительного румянца Гермионы не осталось и следа, теперь его заменяла пугающая бледность, но очевидно вопрос Малфоя заставил шестеренки в голове Грейнджер двигаться в совершенно немыслимом для постороннего человека направлении, и девушка тут же начала энергично краснеть, если это действие, конечно, можно совершать энергично.

— Просто, — начала изъясняться Гермиона и её взгляд заблудился где-то в районе коленок. — Мы… Как правильно сказать? Мы ведь не можем обманывать присяжных.

До ошалелого сознания парня медленно, но верно доходил смысл высказанного Гермионой предположения. Всё еще очень живые картины их совместной ночи пропорхнули перед его глазами и позволили на секунду погрузиться в томительную негу. Драко хотел бы соображать быстрее, но, если честно, остаться в этой комнате наедине с Грейнджер он хотел больше.

— Прости, — как можно более ласково, насколько это позволяет мужская гордость, проговорил Драко, — я тебя не совсем понимаю.

— Может быть, я сильно забегаю вперед, — голос Грейнджер приобрел строгие интонации, а взгляд по-прежнему блуждал где-то на недосягаемом для Драко уровне, — но разве не будет странным, если, выиграв этот процесс мы вскоре вновь появимся на первых полосах в том же положении, что и раньше?

— Ты хочешь сказать, что это нечестно? — ухмыльнулся Малфой.

Гермиона раздраженно передернула плечами и поднялась из-за трюмо. Наконец-то её взгляд встретился с бесенятами в глазах Драко и тут же заставил их испугано разбежаться.

— Я хочу сказать, что мы выставим себя идиотами.

Драко непроизвольно запустил руку в волосы, в этот раз не особо задумываясь об элегантности, однако у Гермионы перехватило дыхание.

— Ты хочешь забрать иск?

— Нет, — как-то неуверенно проговорила девушка, — я хочу, чтобы Блейз всё правильно понял.

Малфой улыбнулся уголками губ, в душе признавая, что улыбаться иной раз приятнее, чем ухмыляться. Правда в том, что вслух он этого никогда не признает. И подошел к девушке. Осторожно обнимая ее, он провел пальцами по всё еще запутанным прядям волос и постарался уложить её непокорную голову себе на плечо. Гермиона тихо выдохнула.

— Ты должна знать, — тихо заговорил Драко, неожиданно осознавая, что словам очень сложно складываться в предложения, — сейчас, наверное, не самое удачное время, учитывая, что времени у нас нет совсем, но, кажется, я хочу, чтобы мы были вместе.

Гермиона слегка вздрогнула в объятьях Драко, но в следующую секунду обняла его в ответ, оставляя легкий поцелуй, где-то в районе его ключиц. Драко позволил себе осторожно порадоваться тому, что девушка не пользуется помадой.

— Нам пора, — отстраняясь, заметила Гермиона, — если аппарируем прямо сейчас, то успеем к началу.

Драко не стал возражать. Он просто последовал вслед за ней к выходу из комнаты, а потом так же просто и естественно взял её за руку у дверей её дома. И Гермиона могла бы подумать, что он сделал это, чтобы переместиться вместе, но не хотела. Вместо того, чтобы думать, она крепко переплела свои пальцы с его.

Зал заседания был уже полон, когда тяжелые двери открыли и по проходу между рядами осторожно, пытаясь создавать как можно меньше шума прошли Грейнджер и Малфой. Но внутри стояла такая напряженная тишина, что даже их сбитое дыхание звучало кошмарно громко.

Взгляды всех присутствующих были устремлены на них. Не без раздражения Малфой отметил, что сегодняшнее заседание было открытым и почти половину мест занимали репортеры. Первые стеснительные звуки затвора колдокамеры донеслись до пары еще возле дверей. Когда они добрались до своих мест рядом с Забини, их уже сопровождал целый хор, состоящий из шипения вспышек, затворо, а также перешептываний.

— Прошу прощения, — спокойно обратился Драко к присутствующим и в первую очередь к судье, — мы задержались.

Строгий мужчина в судейской мантии скептически поднял бровь, а где-то справа от себя Драко слышал, как мучительно застонал Забини.

— Я бы мог выписать вам штраф, мистер Малфой, — ответил слуга закона, — за нарушение судебного регламента, но учитывая обстоятельства, которые изложил ваш адвокат, ограничусь предупреждением. Займите с мисс Грейнджер свои места.

Драко благодарно кивнул и поспешил присесть. Судья разрешил Саммерсу продолжить допрос репортера, который судя по всему являлся его свидетелем и человеком, страстно желающим сохранить работу.

Адвокат «Пророка» с тем же самоуверенным видом продолжил допрос, словно его никто не прерывал. Про себя Драко отметил, что саркастический тон уже не раздражает его так сильно, как раньше. А вот в поведении его нанимательницы что-то изменилось. Алекс больше не игнорировала присутствие Забини в зале, даже наоборот — время от времени бросала в его сторону довольно приветливые взгляды. Малфой вежливо кивнул ей в знак приветствия но, кажется, девушка этого даже не заметила. Её внимание было полностью занято его другом. Драко не видел выражения лица Забини, но мог поклясться, что они кокетничают.

— Эй, Блейз, — тихо позвал Драко.

— Заткнись, Малфой, — услышал он такой же тихий ответ.

— Да послушай ты, — попытался возразить Драко, начиная чувствовать обиду, но, судя по всему, Блейз ощущал её глубже.

— Ты подставил меня, скотина, — всё так же обиженно и тихо продолжил возмущаться Забини, — я не буду тебя слушать, но все равно попытаюсь вытащить твою задницу из этой заварушки, но только потому что ты мне за это платишь.

— Нет, постой, — попытался перебить друга Малфой, — ты должен изменить требования иска.

— Не неси чепухи, всё схвачено.

— Ты не понимаешь…

Блейз даже не услышал последней фразы, потому как в этот момент его пригласили к допросу свидетеля. Малфой тихо выругался, в сотый раз мысленно посылая проклятие в своего лучшего друга. На его запястье легла прохладная ладонь Гермионы, словно прося успокоиться и напоминая, что теперь она рядом. Драко накрыл её руку своей и на самом деле успокоился. Но в следующую секунду ладонь девушки уже исчезла. Драко обернулся в её сторону, чтобы понять причину такого непоследовательного поведения, но обнаружил там вместо девушки напряженного истукана с идеально прямой спиной и лицом, совершенно лишенным эмоций. Грейнджер очень нервничала, и попытки скрыть это терпели сокрушительное поражение.

— Всё будет в порядке, — очень уверенно проговорил Драко, надеясь в душе, что она хотя бы затеет с ним спор, но реакции не последовало.

Тем временем Блейз продолжал свою витиеватую речь, весь смысл которой сводился к тому, что репортер был страшно некомпетентен. Драко знал, что итогом его впечатляющего диалога должен быть вызов к трибуне его самого. Даже думать о том, чтобы соврать суду было глупо, поэтому Малфой только и мог, что мысленно извиниться перед старым другом. В конце концов, Блейз во многом виноват в случившемся, может, это станет уроком и он всё же поумерит свою любвеобильность? Хотя, Драко вновь обратил внимание на взгляд Алекс, прикованный к Блейзу, и лирические потуги Забини в попытке покрасоваться перед ней. Скорее всего, любвеобильность у друга стремительно убывает совсем по другой причине.

— А теперь я прошу суд повторно вызвать свидетеля мистера Драко Малфоя для дачи более подробных показаний, — торжественно объявил Забини и Малфой услышал в его словах приговор.

Каждый шаг к трибуне эхом отдавался в голове, и Малфой даже почувствовал, что сильно вспотел. Вспышки колдокамер и звуки затворов звучали словно в замедленном времени. Малфой остановился и его сердцебиение, кажется, тоже.

— Мистер Малфой, — обратился к нему судья, — вы готовы?

В ответ Драко только кивнул.

— Тогда прошу Вас, мистер Забини, продолжайте.

И на Малфоя посыпались вопросы, на которые ему не очень-то хотелось отвечать. Забини завёл тему о двойниках и, кажется, она увлекла судью, как хорошая история, которую он с удовольствием перескажет семье за ужином, несомненно припудривая новыми, замысловатыми и очень забавными, на его взгляд, деталями.

К несчастью Саммерс был слишком проницательным адвокатом и не преминул заметить, что факт того, что зелье превращало применившего его человека именно в Малфоя вызывает подозрение. И десятки прытко-пишущих перьев рьяно застрочили в журналистских блокнотах. Гермионе пришлось напомнить, что всё же это дело касается засекреченной Министерством информации и некоторые позиции разъяснить на открытом слушании не является возможным. Её голос при этом звучал так, словно она лично озвучивала половину ожившей робототехники в фантастических фильмах восьмидесятых. Драко бы точно сделал такой вывод, если бы конечно смотрел эти фильмы или хотя бы догадывался о значении слова — робототехника.

Затем слово взял непосредственно адвокат «Пророка», и тогда Драко понял, что худшее впереди. Саммерс не собирался миндальничать и первый же его вопрос стал решающим.

— Мы собрались здесь по Вашей инициативе, мистер Малфой, — начал адвокат, — насколько я понял, Вас оскорбили так называемые лживые статьи, верно? Значит ли это, что Вы отрицаете, что состоите в романтических отношениях с мисс Грейнджер?

По залу лавиной пронеслись удивленные восклицания и шепотки, а прытко-пишущие перья, должно быть, сошли с ума от той скорости, с которой наносили чернила на пергамент. Драко прикрыл глаза, ему очень хотелось повернуться к Гермионе и увидеть, что она улыбается ему, но он знал, что девушка в эту минуту скорее всего также закрыла глаза и затаила дыхание.

— Нет, — на выдохе проговорил Драко и зал окунулся в гул голосов, среди которых Малфой чётко слышал выкрик Забини: «Что?!»

— К порядку, господа волшебники! — призвал судья, который, признаться честно, и сам не удержался от удивлённого восклицания минуту назад.

— Я признаю, что состою именно в таких отношениях с мисс Гермионой Грейнджер, — уже более смело произнес Драко под затихающий шум толпы и очень отчётливо представил заголовок завтрашнего выпуска «Пророка» — «Малфой признался в именно таких отношениях с Гермионой Грейнджер».

— Что ж, — самодовольно подытожил Саммерс, — это был мой единственный вопрос. Но хочу напомнить многоуважаемому судье и присяжным, что претензия к моему клиенту звучала, как «распространение оскорбительной клеветы». Так ли неправдоподобна и оскорбительна для истца та информация, которая выходила из-под пера «Пророка?» — Саммерс обернулся к присяжным и развел руки в сторону, словно пытаясь показать, что всё и так очевидно. — На этом у меня всё, благодарю.

Судья ударил молотом, присяжные удалились, по их лицам нельзя было сказать, к какому решению они придут в итоге, а вот по лицу Блейза было вполне понятно, что он в ярости.

— И что это за перфоманс? — зашипел он на Малфоя, стоило молодому человеку занять своё место.

— Я пытался тебе сказать, но ты не слушал, — совершенно безапелляционно ответил Драко.

— Ты хочешь сломать мою карьеру?

— Вовсе нет, друг мой, — в голосе Малфоя звучала ухмылка, — это дело при любом его исходе принесёт тебе популярность. А Саммерса в равной борьбе ты уделаешь одной левой. Так что не благодари, — Драко поудобнее устроился на стуле и чуть прислушался к общему шуму зала заседания. Все были возбуждены, особенно журналисты. Кажется, кто-то даже начал делать ставки. Драко довольно выдохнул и впервые за долгое время почувствовал себя свободным. Это чувство так глубоко распространилось по его телу, что он даже не удержался и одним движением переплел свои пальцы с пальцами Гермионы. Девушка хотела было отстраниться, но Малфой ей не позволил, крепче удерживая её ладонь в своей. — И знаешь что? — добавил он всё еще злому Забини. — Мне плевать.

Присяжные совещались довольно долго. За это время Блейз дважды успел успокоиться, но Малфой не мог причислить эту заслугу себе. Просто Александрина за этот промежуток времени дважды передала какую-то записку, после прочтения которой настроение Забини резко менялось в лучшую сторону. Драко подумал, что странно, как его друг умудряется побеждать в судебных состязаниях, если все эмоции на его лице написаны словно на страницах газеты, а потом он вспомнил, что мисс Эбэрвезер редактор, и всё словно бы встало на свои места.

А позже вернулись присяжные. Их решение не было положительным. И Драко знал, что будет расплачиваться за это еще добрый месяц, выслушивая бесконечный поток жалоб со стороны лучшего друга. Хотя всё может сложиться иначе, ведь, выходя из зала суда Алекс помахала Блейзу рукой и сказала что-то вроде «я же говорила».

Драко хотелось смеяться, Гермионе, кажется, тоже. Их окружила толпа журналистов и все выспрашивали у них подробности дела. А Малфой продолжал прокручивать в голове вердикт и всё больше хотел поскорее покинуть это место, чтобы вновь запереться с Грейнджер в её уютном домике и просто пить её самый вкусный на свете чай, или читать ее книжки, сами перелистывающие страниц, или даже сделать парочку колдографий, чтобы видеть в рамочке на полке в её доме и свое лицо тоже, всё же Малфой был несколько тщеславен.

Зал заседания пара покинула держась за руку. Рядом шел Блейз, который всё еще продолжал ворчать что-то про несправедливость и правильность трактовки фразы «отсутствие состава преступления». Но позже его перехватили журналисты и нескромный пижон всё же решился отыграться за поражение в попытке покрасоваться перед камерами и блеснуть своим красноречием.

Прошло чуть больше недели после процесса, когда Блейз вновь объявился в кабинете Драко, где и так уже присутствовал Коди и чинно опустошал запасы дорогого алкоголя Малфоя. Блейз хотел было подвести разговор к теме оплаты, очевидно всё еще ощущая некоторую обиду за произошедшее. Но впрочем, за прошедшее время она сильно смягчилась в результате исполнившегося пророчества Драко. Ведь после инцидента фамилия Забини стала мелькать в газетах чуть ли не чаще фамилии Драко, а толпы клиентов, взбудораженных процессом, осаждали здание офисса «Забини и ко». Насколько Драко мог судить, к популярности Блейза редактор «Пророка» руку не прикладывала, а значит прощение действительно имело место быть.

Коди громко зачитывал вслух статью из криминальной хроники и Блейзу пришлось повременить с замечаниями. Вместо этого адвокат достал себе другой бокал и удобно разместился в кресле у стола Драко.

— Благодаря слаженным действиям сотрудников Лондонского Аврората удалось задержать известного брачного афериста Бернарда Хаутмана.

— Да именно их слаженная работа, разумеется, — саркастично прокомментировал Малфой. Но замолк, когда Коди прокашлялся и продолжил.

— Задержание произошло в одном из баров магического Лондона. Из гражданских лиц, по заверению старшего аврора Виллистона, — Драко хотел было вновь вставить слово, но Коди повысил голос. — Источники утверждают, что на счету преступника более двадцати обманутых жертв по всей Англии и это только доказанные случаи. Обманутые женщины переводили на счёт Хаутмана крупные денежные суммы, а в итоге оставались брошенными и лишенными средств к существованию.

— Ну, — вместо Драко заметил Блейз, — Миллисенте это не грозило, скорее мне. Коди промочил горло и продолжил читать дальше.

— Авроры утверждают, что автопортрет преступника совпадает с чертами задержанного и некоторые жертвы уже признали в нём своего обидчика.

— Теперь я понимаю почему он так охотился за зельем идеального перевоплощения. Очевидно, ради него он и приехал в Лондон. Откуда ему было знать, что зелье не готово?

— Подробности местоположения преступника стали известны в результате скандально известного дела «Малфой против „Ежедневного Пророка“», который, как известно, закончился в пользу редакции, — на последней строчке Коди едва сдерживал смех.

— Твоих рук дело? — спросил Драко у ухмыляющегося Забини.

— Что ты, — совсем без раскаянья ответил Блейз, — в первую очередь это было желание Алекс.

— Кто бы сомневался.

— На данный момент Бернард Хаутман находится под стражей. В Аврорат продолжают поступать письма от новых пострадавших. Полный список жертв преступника редакция не вправе разгласить из-за пикантности дела, однако, нам стало известно, что одной из них была женщина, плотно связанная с секретной разработкой Министерства Магии. Сам Министр никак не прокомментировал происшествие.

— Это тоже Алекс? — Осведомился Малфой.

— Не знаю, откуда Алекс узнала про Кэтти, но, оказывается, она очень ревнива.

— Имя Миллисенты не прозвучало, это умно.

— Да, на этом настоял лично я, — согласился Блейз.

— Да ты полон благородства, — притворно удивился Драко.

— Не хочу об этом, — перевел тему Забини, — лучше расскажи о всех прелестях твоего нового социального статуса.

— Я не понимаю, о чем ты, — Драко изобразил невинность, и вышло это у него из рук вон плохо. Впрочем, этого он и добивался.

— Если ты о лохматой девчонке, — вставил свою лепту Коди, продолжая про себя читать хронику, — то она ушла буквально пару минут назад. Этот мальчишка светится как елочная гирлянда, когда она рядом.

— Даже так? — в глазах Забини заплясал недобрый огонь.

— Оу, нет, — тут же предостерег его Драко, — даже не вздумай! Я не хочу, чтобы меня выслеживали репортеры с их ужасными камерами! Ни слова Эбэрвезер, прошу тебя. Нам с Грейнджер хватило шикарного разворота на следующий день после процесса.

— Ты его заслужил, — уточнил Блейз угрожая Драко указательным пальцем.

В этот момент по кабинету разнёсся хриплый смех. Кажется, Коди дочитал статью, и она произвела на него приятное впечатление.

— Что с тобой, Коди? — настороженно спросил Драко.

— Да уж, ребятки, всё же это было весело, — утирая проступившие слезы изрек Коди и приложился к любимой фляжке, при виде которой у Драко запершило в горле, — порадовали старика, это уж точно.

— Кстати, Коди, — вспомнил Драко, — ты помнишь, что кое-что обещал?

— За свою длинную жизнь я много чего обещал, и я рад, что не всё из этого помню.

— Ты обещал назвать свое имя, если развязка тебя удивит, — напомнил Малфой.

— Разве я сказал, что удивлен? — попытался выкрутиться сыщик.

— Но ты сказал, что тебе понравилось, а это равнозначно.

— Неправда, — упёрто продолжил старик.

— Правда, — поддержал Забини, который был не меньше заинтригован и чуточку хотел помучить вредного детектива.

— Серьезно, Коди, скажи нам.

— Ладно, — сдался старик и поднялся со своего стула, — только в этом нет ничего смешного. Поняли, мальцы?

— Давай уже, — поторопил Блейз.

— Рован, мое имя Коди Рован.

В наступившей тишине не хватало разве что стрекота цикад. Малфой молча переглянулся с Блейзом, всё еще находясь в полном непонимании.

— И…– ожидая продолжения уточнил Драко.

— Ну это сложно объяснить, — замялся старик, — у маглов есть такая процедура, когда они заставляют человека отказаться от алкоголя…

— Ты говоришь о кодировании? — припомнил Драко курс магловской медицины.

— Вот, да, точно. Один умник из Аврората тоже так сказал, мне пришлось набить ему морду.

— И ты только поэтому скрываешь свое имя? — скептически спросил Блейз.

— Ну, знаешь ли, это не очень-то приятно.

— Ага, учитывая твое хобби, — посмеиваясь, заметил Малфой.

— Вот из-за таких шуточек я и молчу, — Коди обиженно прихлебнул из неизменной фляжки.

— Ладно, — выдохнул Блейз, — не думаю, что это того стоило.

— А среднее имя Скотч.

— Что? — хором переспросили парни.

— Скотч, — уточнил Коди, — напиток есть такой.

— Так ты ирландец?

— По матери.

— Это многое объясняет, — подытожил Драко.

— У твоих родителей нет вкуса, — зачем-то продолжил разговор Блейз, — если у меня будут дети, я не захочу называть их как напитки.

— С твоими талантами терять женщин, твоим детям будут придумывать имена другие мужчины, малец, — колко ответил Коди и сам же посмеялся своей шутке. Малфой вежливо улыбнулся, а Забини состроил недовольную гримасу, но в душе серьезно задумался.

Через некоторое время и пару пустых бокалов, Забини решился.

— Мне пора, — на прощанье сказал он, подходя к двери.

— Куда ты, Блейз? — остановил его Драко.

— Надо сделать кое-что, что на самом деле я должен был сделать очень давно, — и ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Куда это он? — Спросил Коди.

— Подозреваю, что пошел извиняться перед бывшей женой.

— Это он правильно, — согласился старик и Драко впервые почувствовал в его голосе нетрезвые интонации, — нельзя не извиниться. Это ничего, конечно, не изменит, но человеку будет чуточку легче, — Драко улыбнулся и согласно кивнул своему другу, каковым теперь точно стал считать Коди, — мне тоже пора.

— Я провожу, — Малфой поднялся со своего места и открыл старику дверь.

— И ты об этом не забывай, — Коди похлопал Драко по плечу, — уж не знаю, серьёзно у вас там с этой лохматой или нет, но девчонка она что надо. Как говорят у нас в Ирландии: «Не просри».

— Не уверен, что так говорят в Ирландии, Коди, — ответил ему Драко, — но спасибо, я постараюсь.

Когда дверь за частным сыщиком закрылась, Драко вернулся на свое место. Впереди его ждала еще куча дел. И по сравнению с предстоящим письмом матери, деловая переписка и научные труды были простейшими из списка. Малфой собирался привести Гермиону на ужин, но всё еще боялся, что это приведет к катастрофическим последствиям в виде подготовки к свадьбе и Грейнджер просто испугано сбежит из Малфой-мэнора. Но откладывать это дело лучше не стоит, в конце концов, ему бы хотелось, чтобы девушка привыкла к его большому и мрачному дому.

Драко потянулся в кресле, а затем, будто что-то вспомнив, открыл верхнюю шуфлядку стола. На кипе важных документов и стратегическом запасе гусиных перьев лежала газетная страница. Та самая полоса, на которой Драко впервые увидел Гермиону в своих объятьях. Сестры этой страницы уже давно были сожжены в камине, а эта продолжала храниться в его ящике. Драко уже не мог сосчитать, сколько раз открывал его, чтобы посмотреть на счастливое лицо Грейнджер и просто слегка провести по нему кончиками пальцев. Он, конечно, отдавал себе отчёт в том, что на фото изображена вовсе не Гермиона, но Драко очень хотелось верить, что настоящая Грейнджер рядом с ним настоящим улыбается еще ярче.



_________________________________________________________
Отредактировано бетой a_ha (https://ficbook.net/authors/2563828)