Пролог. Минерва Макгонагалл. Первая встречаМакгонагалл вздохнула и, настроившись на непростую беседу, позвонила в дверь одного из одинаковых домиков по Тисовой улице. Слава Мерлину, что ей удалось отговорить Альбуса послать на такое ответственное задание Хагрида. Лесник был безусловно добрейшим человеком, но вот искусством дипломатии он похвастаться не мог. А уж Минерва прекрасно представляла, что можно ожидать от семейства Дурслей.
Несмотря на десять лет прошедших с памятного Хэллоуина в её памяти ещё были свежи воспоминания об этих ужасных магглах. Она вообще была удивлена, что Гарри Поттер получил своё письмо. В её воображении стаи сов неделями атаковали дом, заваливая его тоннами писем. Удивительно, что Дурсли проявили благоразумие.
Тем временем за дверью раздались спокойные шаги и спустя секунду Минерва с трудом сдержала скупую слезу при виде маленькой копии Джеймса Поттера.
Открывший дверь мальчишка, одетый в идеально отглаженные брюки и накрахмаленную белую рубашку, смерил Макгонагалл оценивающим взглядом, явственно задержавшимся на остроконечной шляпе и мантии.
Минерва подавила в себе не вовремя накатившую сентиментальность и уже было собиралась представиться…
— Мы ничего не покупаем, — резковато сказал мальчик и сделав шаг назад захлопнул дверь перед носом Макгонагалл.
Тишина Тисовой улицы нарушилась стрекотом шин проезжающего автомобиля, который и вывел Минерву из некоторого шокового состояния. Она вздохнула, не раз уже встречавшая подобное отношение от родителей магглорождённых студентов, но подспудно не ожидавшая такого от сына Джеймса и Лили, и повторно постучала.
На этот раз она не дала сказать и слова мальчишке, вышедшему с кислым выражением лица, и поспешила представиться:
— Добрый день, мистер Поттер. Мое имя — Минерва Макгонагалл, я заместитель директора школы чародейства и волшебства Хогвартс.
На лице Гарри Поттера мелькнула лишь тень удивления, не прогоняя между тем высокомерности.
— О, простите меня, мэм. Входите.
— Я здесь для того, чтобы сопроводить вас за покупками школьных принадлежностей, мистер Поттер. Также я бы хотела побеседовать с вашими опекунами, особенно если у них имеются возражения против вашей учёбы, — Минерва внимательно оглядела мальчишку, который не торопился приглашать её в гостиную.
— Я уверяю вас, мои опекуны будут просто счастливы избавиться от моего присутствия. Хогвартс ведь даёт полный пансион?
— За исключением летних каникул, на которые вы будете вынуждены вернуться к опекунам… Вижу вы не удивлены…
Её перебил бас раздавшийся из глубин дома:
— Кого там черти принесли, Поттер?
— Если вы не возражаете, я бы хотела поговорить с вашими опекунами, — Макгонагалл поморщилась и решительно двинулась вглубь дома.
Семейство Дурслей в полном составе обнаружилось за обеденным столом. Стоило только Минерве войти, как на нее уставились два недоуменных и один шокированный взгляды.
— Что вам надо в моём доме, — Вернон начал грузно подниматься из-за стола, но Петунья его опередила.
— О Боже мой, Вернон, это же Они! — воскликнула женщина с лошадиным лицом, вскакивая и прижимая руки ко рту. — Они пришли за Ним… — прошептала она еле слышно.
Вернон Дурсль нахмурился и уже более оценивающе оглядел Макгонагалл. Та решила, что уже достаточно выдержала паузу и кратко объяснила цель своего посещения. На удивление, её никто не перебивал, включая стоявшего в углу Гарри, скрестившего руки на груди. Подметив холодность и отстранённость ребенка, Минерва сочла их последствиями психологической травмы и преисполнилась еще большим негодованием по отношению к семейству Дурсль.
— Возможно у вас возникли вопросы?
Вернон, явно что-то просчитывая в голове, проворчал:
— И в какую сумму нам обойдётся это «обучение»?
— Учеба мистера Поттера была оплачена его родителями сразу после его рождения. Что касается расходов на школьные принадлежности, то у школы имеется фонд для детей сирот…
Минерва решила, что благоразумней будет умолчать о наличии собственного счета у Гарри, никогда нельзя быть уверенным, что опекуны не попробуют присвоить деньги себе. Если парень сам решит сказать семье о счёте — это будет его выбор.
— Сейчас, если вы не возражаете, я сопровожу мистера Поттера в Лондон…
Её в очередной раз за это утро перебили, вызвав новую волну раздражения.
— Деньги из фонда? Это значит, что мне придется покупать подержаные вещи?
Минерва перевела взгляд на Гарри который с прищуром смотрел на своего дядю. И этот взгляд ей чем-то не понравился. Если бы вместо профессора Трансфигурации дом Дурслей посетил сам директор Дамблдор, то он бы непременно схватился за сердце, проведя простую аналогию с другим мальчиком сиротой.
Вернон внезапно заволновался и, извинившись перед Макгонагалл, чем немало удивил её, торопливо вышел из столовой. Спустя пару минут, прошедших в тишине, пока Гарри сверлил взглядом тётку, а Петунья старательно не замечала его негодования и не знала куда деть руки, Вернон вернулся в комнату и протянул Поттеру несколько двадцати фунтовых купюр.
Даже не поблагодарив дядю, Гарри обернулся к Макгонагалл делая приглашающий жест и направился к выходу из дома.
Вернон внезапно оживился и достав из внутреннего кармана толстую пачку фунтов, обернулся к Макгонагал и прошептал, кивая на дверь:
— Готов оказать школе спонсорскую помощь, если вы готовы оставить его у себя и на лето.
— Боюсь это не в моей компетенции, — ответила Минерва сдерживая злость.
«Что же, я знала, что это будет непросто», — думала Макгонагалл закрывая за собой дверь дома номер четыре. Гарри ждал ее на дорожке, постукивая носком лакированного ботинка, а за спиной явственно послышался зычный голос мистера Дурсля, предлагающий поднять бокалы за этот знаменательный день.
— Итак, мистер Поттер, — проговорила она, вынимая из кармана блеклый кубок и палочку, — мы отправимся в Лондон с помощью портключа. Коснитесь кубка и постарайтесь задержать дыхание, для новичка это может быть весьма неприятно.
После короткого путешествия они очутились в небольшой подворотне на улицах Лондона. Гарри, с трудом устоявший на ногах, согнулся пополам пытаясь переждать тошноту.
— Неприятно? Это дерьмовая карусель чуть душу из меня не вынула, — простонал он.
— Придержите свой язык, мистер Поттер, иначе я буду вынуждена вымыть его с мылом! — возмутилась Минерва.
Гарри бросил на нее недобрый взгляд и извинился, не выражая ни голосом ни взглядом ни толики сожаления.
«И всё-таки Слизерин», — подумала Макгонагалл входя с морщившимся мальчиком в Дырявый котёл.
В пабе было довольно людно, как и в любой другой день. Они не успели пересечь и половину зала, как кто-то удивлённо вздохнул и воскликнул:
— Гарри Поттер! Благослови мою душу Мерлин, это же сам Гарри Поттер!
Со всех сторон раздался скрежет отодвигающихся стульев — люди вставали, стремясь получше увидеть Гарри.
— Доррис Кроквод, мистер Поттер, позвольте пожать вашу руку, — старая ведьма в засаленной мантии схватила мальчишкину ладонь и улыбаясь во все три зуба, принялась её трясти.
Минерва с неодобрением косилась на окружавшую их толпу — будь её воля, она бы исключила посещение Дырявого котла, но Альбус уж очень настаивал. Поттер вел себя на удивление приемлимо, выслушивая незнакомцев, разве что старался незаметно вытереть ладонь о штаны.
Макгонагалл уже собиралась прекратить вакханалию, как мимо нее протиснулся вертлявый коротышка с колдокамерой.
— Фото для Ежедневного Пророка, мистер Поттер! — вскрикнул он щёлкая затвором.
Яркая вспышка немного ослепила Минерву, что уж говорить про Гарри. Тот потеряно вертел головой и тёр слезящиеся глаза.
— Довольно! Мы спешим. — Макгонагалл оттеснила нескольких человек направляясь к выходу на задний двор.
Дойдя почти до двери она обнаружила, что Гарри так и не пошёл за ней. Мальчик растерянно оглядывался в окружении волшебников. Ей пришлось несколько раз позвать его по имени, прежде чем он подошёл к ней.
— Идемте, мистер Поттер, у нас впереди ещё много дел, а этот день не будет длится вечно, — и добавила почти шепотом, — я надеюсь.
Они вышли из паба и Минерва уже отсчитывала кирпичи на стене, как Гарри довольно жалобно поинтересовался:
— Мм, простите, а кто вы?
Глава 1. Минерва Макгонагалл и Расспределяющая Шляпа. Что здесь происходит? — Вы шутите, мистер Поттер? — возмутилась Макгонагалл. Она уже хотела высказать всё, что думает о такого рода шалостях, как внезапно осеклась.
Гарри Поттер выглядел абсолютно потеряно. Сейчас он не был самоуверенным маленьким засранцем (уж прости, Мерлин, за такие мысли), как пару минут назад. Его глаза подозрительно блестели, плечи сгорбились, а руки подрагивали. Ей даже показалось, что знаменитый шрам налился цветом, словно был раздражён. Это наводило на непростые мысли. Стоило ли хватать мальчишку и мчаться со всех ног к Альбусу? Или даже в Мунго?
— Я профессор Макгонагалл, заместитель…
— Профессор? Вы забираете меня в сумасшедший дом? — на лице мальчика проступило выражение ужаса, и он попятился.
Нет. Ребенок не способен так играть.
— Уверяю вас, мистер Поттер, я не имею ни малейшего понятия, что такое сумасшедший дом. Я заместитель директора и профессор трансфигурации в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Вам, конечно, известно о Хогвартсе? — Минерва старалась сохранить тон своего голоса нейтральным, моля лишь о том, чтобы никто не вышел из паба, став свидетелем странного поведения Поттера.
— Простите, но нет, — Поттер смотрел на неё исподлобья, все еще опасливо прижимаясь спиной к одному из мусорных баков.
Минерва вздохнула и с трудом подавила в себе желание постучать головой директора об его лакированный стол. Она же говорила ему, что оставлять Поттера на своих маггловских родственников было одной из худших идей. И вот, посмотрите, к чему это привело: у ребенка расстройства памяти, невроз и Мордред знает, что ещё. В конце концов, легендарный шрам от Третьего Непростительного никто так толком и не исследовал!
Прокручивая в голове панические мысли, Макгонагалл спокойным тоном инструктировала юного Поттера о Волшебном Мире в общем и Хогвартсе в частности. Плавная речь, годами отработанная на магглорожденных студентах, ничем не выдавала её упаднический настрой.
— Простите, мэм, но я… Не думаю, что я волшебник. Наверное, вы просто ошиблись, простите, — на глазах Гарри выступили слезы.
— Ну что вы, мистер Поттер. Ваши родители были прекрасными волшебниками, и вы, осмелюсь предположить, станете не хуже.
В памяти пролетели образы Лили Эванс и компании Мародеров. Скромная девочка из семьи магглов и проказливый мальчишка из Древнего Рода. И пронизывающий ветер на кладбище в Годриковой Лощине. Минерва вздохнула и постаралась отогнать тяжёлые воспоминания. Наверное, она становится слишком сентиментальной…
— Мои родители были волшебниками? — в глазах ребёнка было столько надежды. — Но… Почему они тогда погибли?
В отличие от предыдущей ситуации Минерва подготовила ответ на этот вопрос. Она знала, что скорее всего Дурсли умолчали о причине смерти Поттеров. И ей придётся рассказать мальчику его историю. Историю, известную каждому волшебнику вне зависимости от возраста и статуса.
— Мистер Поттер, это непростой разговор, а мы спешим. Для начала мы отправимся в Банк Гринготтс, чтобы снять деньги на покупки с вашего счета. И после приобретения всех необходимых вам вещей, думаю, будет уместно обсудить данный вопрос за обедом.
Открыв, наконец, слегка подрагивающей в руке палочкой проход в Косой переулок, Минерва уверенно зашагала вперёд. К счастью, до начала сезонных школьных распродаж оставалось около месяца и переулок не был переполнен снующими туда-сюда детьми. Впрочем, ей и так приходилось приветственно кивать чуть ли не каждому встречному волшебнику. Таковы уж издержки профессии. Гарри отставал от неё на полшага, стараясь рассмотреть каждую витрину. Его лицо освещалось яркой улыбкой, глаза горели предвкушением. Ничего не напоминало в нём того высокомерного мальчишку, что встретил её на пороге дома.
Гарри поражённо выдохнул и замер, уставившись на гоблина в боевом облачении на крыльце Гринготтса. Минерве пришлось положить руку ему на плечо, принуждая двигаться дальше. Обратившись к Главному Счетоводу, Минерва продемонстрировала два ключа от сейфов и морально подготовилась. Адские тележки ей никогда не нравились.
Когда рассеялся зелёный дым, вырвавшийся из сейфа семьи Поттер (консервирующее заклинание гоблинов иногда напоминает жалкие спецэффекты), Гарри поражённо вздохнул. Минерва почувствовала некоторую тревогу, услышав лязг монет и, несмотря на морально-этическую норму, зашла в сейф юного подопечного.
Гарри стоял у груды галлеонов и задумчиво перебирал в руках золотые монеты.
— Мама и папа оставили все эти деньги мне? — наконец, спросил он с надрывом.
— Ваши родители были довольно обеспеченными людьми, однако, я бы вам советовала воздержаться от излишних трат. У вас впереди ещё семь лет обучения в школе, прежде чем вы сможете хоть сколько-нибудь пополнить этот сейф. Думаю, тридцати галлеонов будет более чем достаточно, — Минерва протянула Гарри один из кожаных мешочков, что в изобилии валялись у входа в сейф. — В холле мы обменяем фунты, что дал вам ваш дядя…
Поттер поднял на неё удивлённый взгляд:
— Мой дядя дал мне деньги?! Но он всегда говорил, что я слишком дорого им обхожусь, и именно поэтому должен постоянно работать в саду и помогать на кухне…
«Кажется, надо было проклясть их», — нервно подумала Минерва и, убедившись, что Поттер собрал достаточно монет, потянула его к выходу. Гарри снова загрустил, думая о чём-то своем, пока тележка несла их к сейфу, принадлежащему Альбусу Дамблдору.
Очередная дурость или элемент непонятной ей игры – ничем иным Минерва не могла воспринимать просьбу директора извлечь из сейфа осколок Философского камня, прямо во время сопровождения первокурсника за покупками. Хотя если бы это был иной человек… Но само появление Гарри в Косом переулке приковывало излишнее внимание. Возможно, на это и был расчёт Дамблдора? Прячь на виду…
Гарри был слишком тих, когда они вместе вернулись в холл банка, и почти не удивился извлечённым из кармана фунтам, обменянным на галлеоны. Только на улице, когда они уже подходили к магазину Мантий Малкин, он немного оживился и начал поглядывать по сторонам.
— Мистер Поттер, думаю, вы в состоянии побыть несколько минут один и купить себе всё необходимое из одежды. Мне нужно отлучиться на несколько минут…
— Конечно, мэм.
Минерва проследила, как Поттер вошел в магазин и немного нервно обратился к одной из швей за стойкой. Убедившись, что в ближайшие полчаса её подопечный будет весьма занят, Минерва поспешила в неприметный закуток между магазином оптики и кафе Фортескью.
Проверив подворотню на наличие лишних ушей, Макгонагалл спешно наколдовала Полог тишины и достала из потайного кармана Сквозное зеркало.
— Альбус!
Ей пришлось подождать несколько минут, прежде чем осколок в её руке засветился, и в нём отразилось лицо бородатого старца.
— Минерва, что-то случилось? Я только что получил подтверждение, что ты изъяла камень. Он в порядке?
— Всё в порядке с вашим камнем! А вот с Поттером отнюдь не всё хорошо! — пересказ поведения мальчишки не занял много времени.
В полной тишине, стоявшей вокруг, было слышно, как Дамблдор постукивает пальцами по столу.
— Думаю, мы должны оставить всё как есть до приезда мистера Поттера в школу, — наконец сказал директор, между бровями которого залегла глубокая складка.
— Но, Альбус! Что если это опасно! Что если с мальчиком что-то случится! Эти Дурсли, я… Я почти уверена, что они издеваются над ребенком!
— Это серьёзное обвинение, Минерва. У тебя есть какие-то доказательства? — Дамблдор сурово на неё посмотрел, но тут же добавил уже куда мягче, — Не думаю, что с Гарри что-то случится за один месяц до школы. Тем более теперь его опекуны будут уверены, что мы за ними наблюдаем. Ты же понимаешь, мы не можем сейчас поднимать шумиху вокруг мальчика. А в школе есть Поппи, мы непременно обследуем юного Поттера и разберёмся со всем произошедшим.
Настала очередь Макгонагалл хмуриться.
— Пообещай мне, Альбус! Пообещай, что если Поппи не справится, то ты вызовешь специалиста из Мунго!
— Я не сомневаюсь в компетенции мадам Помфри…
— Пообещай!
— Хорошо, я обещаю. Жду тебя с докладом через три часа, — зеркало потухло, оставляя Минерву морально опустошенной.
***
Распределение шло своим чередом. Юные волшебники, услышав своё имя, подходили к табурету и — кто с ужасом, кто с предвкушением — надевали Сортировочную шляпу себе на голову. В этом году, как и во многих других до того, не обошлось и без курьезов. Так Невилл Лонгботтом, просидевший на табурете целую минуту, услышав вердикт Шляпы «Гриффиндор», сорвался к своему столу, даже забыв снять её с головы. А Гермиона Грейнджер запуталась в своих собственных ногах и запнулась, повалив трехногий табурет. Красную как помидор девочку шляпа направила в Райвенкло. Наконец, очередь дошла и до Поттера.
Мальчик неловко сел на табурет, и Шляпа скользнула на его голову.
Секунда тишины и «мозг» шляпы буквально вскипел. Краем «сознания» она ощутила, как в неё врезается мощное узконаправленное заклинание тишины, прежде чем она завопила во всю мощь:
— Вы что там все с ума посходили? По одному распределяем, по одному! Ещё и старикана какого-то запихали с детьми, что за шутки?
Преподаватели Хогвартса переглянулись между собой и сконцентрировали взгляды на директоре. В руке профессора Квирелла треснул бокал с водой.
«Ладно… Так… А ты, ну-ка брысь… Кто там сейчас у руля? Ты что ли, малыш? Хмм…»
— Хаффлпафф!!!
Директор еле успел вернуть шляпе голос и теперь изо всех сил старался удержать на лице благодушное выражение. Кажется, его страшные мысли находят подтверждение.
Глава 2. Альбус Дамблдор. Время собирать камни Первое сентября — день, когда стены Хогвартса наполняются детским смехом и шумом, после нескольких месяцев тишины — был одним из самых любимых в жизни Альбуса Дамблдора. Уступая разве что рождественскому сочельнику. Несмотря на преклонный даже для волшебника возраст, он помнил очарование замком, словно наполненным гудящей магией до последнего кирпичика, охватившее его, стоило впервые переступить порог Хогвартса. Великолепие Большого зала, таинственные коридоры, наполненные лунным светом, портреты знаменитых волшебников и волшебниц, непередаваемая атмосфера библиотеки, которая манила своими древними фолиантами…
Рутинные воспоминания уже давно стерлись из памяти, но он все еще верил в чудо, был очарован Магией, её возможностями. Это то, что зародилось в Альбусе еще на первом курсе, то что он пронес через всю свою жизнь. Чему посвятил эту жизнь. Про него много что говорили в кулуарах министерства и МКМ. Сложно не нажить врагов, занимая столь значимые должности. И пусть председательство в Конфедерации было номинальным, злых языков это не успокаивало. Манипулятор, повернутый на Общем Благе, Старый Маразматик, Магглолюбец, Дамбигад — Альбус никогда не мог понять, как единственное предложение маггловской сладости собеседнику вылилось в премерзкое — Долькожор. Да и не хотел особо понимать.
В его жизни было две страсти — Магия и Школа.
Хогвартс. Место Силы, место чудес. Место, которое он будет защищать до последнего вздоха. Его Дом. И дети — тысячи детей, которые на его глазах выросли, впитывая в себя Магию, выпустились, поженились, завели своих детей, которые спустя десяток лет также приехали на свой первый год…
Альбус моргнул и отвел взгляд от лежащего перед ним философского камня. Соблазн был велик — продолжить этот круговорот жизни, стать бессменным директором Хогвартса, ведь еще столько загадок не разгадано, проблем не решено…
Вздохнув и поскрипев затекшими костями, директор бросил взгляд на мирно тикающий хронометр на углу стола. Часы немилосердно показывали четвертый час утра. Еще раз вздохнув, Альбус встал и убрал камень в сейф.
Нет. Это не его путь. Он не святой праведник достойный вечной жизни. Одним из своих лучших качеств, Альбус считал умение признавать свои ошибки и их последствия. Том Риддл — был одной из главных ошибок в его жизни. Сколько угодно можно было оправдывать себя, но с последствиями этой ошибки столкнулся весь мир. Сотни магов погибли. Лучшие — они всегда уходят первыми. Самые талантливые, самые смышленые. И он, Альбус, сам отправил их на смерть. Стремясь исправить свою же ошибку. Замкнутый круг. Снова. Как будто призрака Геллерта, «стоящего за его спиной» было мало.
Хронометр мирно тикал, секунды утекали, словно вода сквозь пальцы. Когда жизнь подходит к концу, всегда кажется, что время ускоряет свой бег, стремясь вынести тебя на обочину. Сколько там ему еще осталось? Пять, десять лет? Жалкая насмешка, перед вечностью. Ошибки…
Альбус встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. К чему эта рефлексия, когда перед ним сейчас реальные проблемы. Гарри Поттер. Мальчик-Который-Выжил. Очередная ошибка?
Оставляя Гарри на пороге дома его тетки, Альбус надеялся, что Петунья воспитает мальчика в обычной семье, без серебряной ложки во рту, но в кругу родных и близких. Что может быть сильнее крови? Кровная защита на мальчике это подтверждала. Лили… Невероятно талантливая магглорожденая ведьма, избравшая такой страшный ритуал для спасения своего ребенка. Отдавшая жизнь за него. Загнавшая Тома Риддла в ловушку. Завязывая ритуал на свою кровь — она предполагала, что единственный безопасный для Гарри дом — будет дом ее сестры. И это вполне оправдало себя. Прошло десять лет, и Гарри Поттер приехал в Хогвартс живым и невредимым, несмотря на то, что последнего активного Пожирателя смерти из ярых фанатиков поймали лишь четыре года назад.
Но Гарри Поттер ли?
Последний месяц он раз за разом просматривал воспоминания о первой встрече Минервы и мальчика в думосбросе. Мог ли Альбус обманывать сам себя? Мерещились ли ему алые искры в зеленых глазах ребенка? Еще как. Хотелось сорваться в Литтл-Уингинг, найти семью Дурслей и вывернуть их память наизнанку в поисках ответов. Но он боялся. Боялся действительно в это поверить. Ведь он проверял ребенка на одержимость. Мальчик был чист, в тот злополучный вечер.
В том, что Том Риддл не умер в ту ночь, Альбус нисколько не сомневался. И знал, что тот попробует вернуться. Собственно и камень находился в этот момент в школе, лишь потому, что кто-то несколько раз пытался его выкрасть. Старый учитель сердечно просил о помощи, надеясь, помимо всего прочего, уговорить Альбуса воспользоваться артефактом.
И Дамблдор ждал, что Риддл явится за камнем в школу. Скрупулезно проверял преподавательский состав, подозревая всех и давя муки совести. Перебирал имена слизеринцев учащихся на старших курсах. Но что если мальчишка Поттер… Светлый маленький герой, надежда Магического мира. Перерожденный Темный Лорд?
Снова хотелось трясти головой. Одни и те же мысли на протяжении месяца. А что вы знаете о паранойе?
Увидев ясные глаза счастливого ребенка, входящего в Большой зал этим вечером, Альбус расслабленно выдохнул. Он справится. Все поправимо. И ужас, сковавший его при словах шляпы. По традиции педагогический состав всегда «подслушивает» беседы студентов со Шляпой. Это позволяет больше узнать о детях, подобрать к ним подход.
Альбус перевел взгляд на знаменитый артефакт. Шляпа беззвучно похрапывала во сне, шевеля тульями. Что она имела в виду? Неужели это действительно так? Две души — малыш и «старикан», в одном теле? Тому было бы около шестидесяти, неужели он овладел мальчишкой? Жаль, что шляпа всегда после распределения погружается в сон-стазис на несколько месяцев, для накопления сил и ответов от нее не добиться.
Ответы… Ему нужны ответы… Он же не может допустить до учебы одержимого Темным Лордом студента.
***
К счастью, долго мучиться ему не пришлось. Утром, еще с вечера предупрежденная медикведьма, азартно размахивая над Гарри палочкой и периодически хмурясь, выдала такое заключение, что у Альбуса глаза на лоб полезли в буквальном смысле.
Вызванный из Мунго специалист психиатр, восторженно бегал вокруг сжавшегося на койке Поттера, выдавая кучу восторгов столь необычным пациентом.
— И все же, может вы объясните все более доступно? — вскипела МакГонагалл, вынужденная дать своим студентам контрольную, так как Альбусу была нужна моральная поддержка здесь. — Что значит это ваше Диссоативное расстройство?
— Диссоциативное, мадам. Проще говоря — это раздвоение личности! — воскликнул молодой человек и, заправив длинный локон светлых волос за ухо, продолжил, проигнорировав всхлип с кровати, — Хотя в данной ситуации, я затрудняюсь назвать точное количество личностей, обитающих в данном молодом человеке. И это удивительно, мэм! Кто-то из них сознательно меня блокирует! И это в стадии сна! Потрясающе. Я впервые сталкиваюсь с таким!
Минерва сглотнула и пробормотала, бросив взгляд на шокированного Альбуса и тихо льющего слезы Гарри:
— Это… Одержимость.?
— Ну что вы?! Вовсе нет! Все личности, абсолютно точно принадлежат самому мистеру… Эмм, как говорите его фамилия?
— Престон… Вильнус Престон, магглорожденный волшебник, — мгновенно нашелся Альбус, подозревая, что идею о душевно больном герое не поддержат в магическом мире. — Мы можем как-то помочь ему, соединить его, эмм, личности? Есть ли надежда на исцеление?
— Хмм, боюсь, вы не понимаете с чем столкнулись, сэр. Я порекомендую вам книги для ознакомления с данным недугом. К сожалению, современная колдомедицина не в состоянии решить эту проблему.
Поглядев на вытянувшиеся лица собеседников, он спешно добавил:
— Но мы можем существенно облегчить мистеру Пот… Престону адаптацию и жизнь. Есть свежие наработки из Японии… Это не эксперимент, на Востоке данные методики уже запущены в массы. Мы можем попытаться создать связь между личностями. Хотя не совсем связь… Скажем некий банк памяти. Они смогут помнить то, что произошло с их другим «Я» пока они спали. Конечно прошлую память не вернуть, но по крайней мере мистер Престон сможет учиться в школе, не переживая, что в один из «моментов» пропустит пару месяцев или лет.
— Лет? О боже! — Минерва удивленно расширила глаза.
— Все зависит от обстановки. Поменьше стрессов, неприятностей и тяжелых эмоций, побольше чуткости и любви.
Как демонстрацию своих слов он обернулся к Поттеру, тихо хнычущему на больничной койке и неестественно бодро спросил:
— Эй, пацан, как тебя зовут?
— Гарри, сэр.
— Хо-хо, Гарри. И сколько тебе лет?
— Девять, сэр.
