Глава 1В то жаркое лето 1995 года Гермиона Грейнджер приехала в штаб-квартиру Ордена Феникса одной из первых. Она, как истинно маглорожденная ведьма, добиралась до Лондона на обычном абсолютно не волшебном такси. Был уже поздний вечер, когда машина остановились на площади Гриммо у дома номер 11. Гермиону встречал бывший мракоборец Аластор Грюм. Он довольно сурово поприветствовал девушку, и после помог ей справиться с багажом. В руках Гермиона несла корзину со своим любимцем – Живоглотом. Когда такси отъехало, Грозный Глаз протянул девушку бумажку и сказал:
– Прочитай это и запомни хорошенько!
Гермиона не стала медлить и выполнила его указание. В записке было сказано следующее: «Штаб-квартира Ордена Феникса расположена по адресу: Лондон, площадь Гриммо, дом номер 12».
Прочитав текст, Гермиона вернула бумагу мужчине. Тот в ту же минуту поджег записку легким взмахом палочки.
Для лучшего запоминания девушка ещё раз мысленно повторила только что прочитанное. В то же мгновение она увидела, как из крохотного промежутка между домами под номерами 11 и 13, совершенно из ничего стали проступать очертания дома, ранее просто отсутствующего на этом самом месте. Хоть и привычная уже к волшебству, Гермиона всё равно всегда в глубине души поражалась величеству магии. И это был как раз такой случай.
Дверь необыкновенного дома отворилась и Гермиона увидела крестного отца Гарри. Сириус Блэк сразу же поразил девушку своим поведением: он поднес палец к губам и жестом призвал её соблюдать тишину. Гермиона со всей возможной осторожностью зашла в дом.
Торопясь закончить свое задание, Аластор Грюм резким взмахом палочки отлевитировал сундук девушки внутрь дома и негромко произнес:
– Ну, вот и порядок, дело сделано. До встречи, Сириус! – Сказал Грозный Глаз и, уже обращаясь к девушке, добавил, – пока, Гермиона!
– Ты не останешься на чай? – Участливо спросил мистер Блэк.
– Нет, у меня есть дела, – пробурчал несостоявшийся профессор защиты от темных сил.
– Ну, ладно, тогда до встречи, Аластор.
– Спасибо профессор Грюм! До свидания! – Тихонько подала голос Гермиона.
– Пока-пока! – Пробубнил мужчина, и, хромая, отправился через дорогу прочь от дома, скрываясь в темноте наступающей ночи.
Сириус закрыл дверь и подошел к Гермионе, которая стояла, прижимая к груди корзину с Живоглотом. Мистер Блэк жестом вновь призвал ее соблюдать тишину, а после, слегка нагнувшись, прошептал ей на ухо: «Привет Гермиона, я очень рад тебя видеть. Пойдем за мной, скоро я всё тебе объясню».
Девушка последовала за Сириусом по узкому коридору в темную глубь странного дома. Она почувствовала себя Алисой, идя по узкому коридору вслед за мужчиной. Словно героиня сказки в нору, она устремилась вперед навстречу неизведанному. «Вот только что меня там ждет? Ведь мистер Блэк совсем не белый кролик!» – Гермиона невольно улыбнулась забавной параллели.
Они спустились этажом ниже, и попали на кухню. Девушка спросила разрешения выпустить кота из корзины, на что мистер Блэк незамедлительно дал свое согласие:
– Конечно, Гермиона! Какие могут быть вопросы! Я прекрасно помню твоего замечательного кота.
Как оказалось, Живоглот тоже не забыл своего старого друга. Едва лишь Сириус закончил заваривать чай и, поставив чашки на стол, уселся напротив Гермионы, как Живоглот тут же прыгнул к нему на колени и приветливо замурчал.
После девушка с неподдельным интересом выслушала ранее обещанный рассказ Сириуса, являвшегося, как оказалось, хозяином дома. Его история, которую он хоть и рассказал сухо и кратко, касаясь лишь голых фактов, затронула Гермиону до глубины души. Подобная манера повествования не скрыла от чуткой девушки невеселой подоплеки всей истории, отчужденного от семьи юноши, выросшего под тяжким гнетом родительских предрассудков. Подростка, который чувствовал себя настолько невыносимо в родном доме, что решился на побег.
Ужасное чувство закралось в сердце Гермионы. И, судя о реакции Сириуса, она поняла, что не сумела скрыть жалости, промелькнувшей в её глазах. Ситуация была почти тупиковой. Гермиона уже было хотела начать рассуждать о погоде, но тихие звуки открывающейся входной двери, разорвали гнетущую тишину. После сидящие на кухне услышали осторожные шаги, и они замерли в ожидании, обратив свои лица в сторону двери.
Мгновением позже к ним присоединился Ремус Люпин. Его появление внесло оживление в беседу, которая с таким трудом клеилась. И лишь с прибытием человека, хорошо знакомого, как Сириусу, так и Гермионе, они поняли, что общая тема для разговора у них есть, и это – Гарри. Ведь один из них так мало был рядом со своим крестником, а другая была хорошей рассказчицей.
Несмотря на приятно проведенный вечер, Гермиона чувствовала некий дискомфорт и не до конца могла понять его причину. И хоть Сириус всячески старался оказать ей дружеский прием, ощущение нежеланности, словно повисшее в самом воздухе, угнетало девушку.
На следующее утро, когда приехало рыжеволосое семейство, Гермиона поняла смысл странного приветствия Сириуса. Рассказывая о доме, он, конечно же, затронул тему портрета своей матери и прочих родственников, висящих в коридоре. Однако, его красноречия явно не хватило, чтобы подготовить незнающего человека к реальности. В подобном случае одна лишь демонстрация могла в полной мере передать всю силу вокального таланта Вальбурги Блэк и её чистокровных родичей.
***
Со временем Гермиона поняла, что не Сириус повинен в том, что она чувствует себя некомфортно в родовом гнезде Блэков. Ей было очень стыдно, что она вообще допустила подобную мысль. С каждым днем, проведенным в этом странном мрачном доме, Гермиона понимала, что он действует на неё удручающе. И разгадка была до смешного проста. Ведь это был дом семьи волшебников, которые кичились чистотой своей крови и презирали подобных Гермионе. «Боюсь, что одним презрением маглорожденных дело не ограничивалось!» – с горькой усмешкой, подумала Гермиона, – «А чего еще стоило ожидать от семьи, чей девиз «Чистота крови навек»?».
Весь дом словно ополчился на неё, даже половицы под ногами скрипели неприветливо. Всё это Гермиона могла бы списать на свое бурное воображение, однако именно её воображение таковым отнюдь не являлось. Да и неприятные находки, которые обитатели дома постоянно делали во время уборки, подтверждали, что она была права. Чего только стоила шкатулка, которая покусала Фреда. «Попадись ей я, точно осталась бы без пальцев!» – Сделала про себя невеселый вывод Гермиона.
Дошло до того, что и кровать стала казаться девушке жутко неудобной. Как следствие, сон стал беспокойным, и привычная сила духа Гермионы словно расплывалась, подобного утренним туманам за окнами. Её очень огорчал такой расклад, и в один особенно тяжелый день, она даже задумалась о том, чтобы вернуться домой.
Но Гермиона не была бы самой собой, если бы так просто сдалась. Она задумала решить проблему, используя свои традиционные методы. И первым её шагом на этом пути было посещение библиотеки. Рассеянно бродить по чужому дому в поисках нужной комнаты, показалось девушке неосмотрительным, да и вдобавок это вряд ли выглядело бы приличным.
В порыве душевной доброты, с надеждой на то, что рано или поздно Кикимер смягчится, Гермиона решила вначале обратиться к нему. Она встретила его утром на лестнице и спросила:
– Кикимер, пожалуйста, ты мог бы подсказать мне, где в этом доме находится библиотека?
Домовой эльф лишь на мгновенье остановился и, даже не поднимая глаз на Гермиону, яростно забормотал:
– Мерзкая отвратительная грязнокровка, опять она лезет к Кикимеру с разговорами, подруга предателей крови, ах, знала бы моя бедная хозяйка кого нынче пускают в её дом…
Неожиданно тихий бубнеж домовика прервал громкий крик:
– Заткнись! – Рявкнул Сириус, который в этом момент как раз спускался по лестнице. – Сколько раз я уже говорил тебе не называть Гермиону этим словом! – С раздражением продолжил мужчина.
– Как прикажет дорогой хозяин. – Кикимер коряво поклонился, но продолжил ядовито шептать, – мерзавец, неблагодарный сын, подлец, сколько страданий он принес моей госпоже…
– Вали уже в свою каморку, Кикимер! Для одного утра с меня достаточно! – Выпалил Сириус с непередаваемым презрением в голосе.
После прямого приказа эльфу ничего не оставалось кроме как, тихо шаркая номами, отправиться вниз.
– Гермиона, если бы он только мог, то Кикимер скорее бы спустил тебя с лестницы вниз головой, чем показал дорогу в библиотеку! – Часть раздражения, доставшегося домовику, оказалась припасена Сириусом и для настырной девушки. Вот уже больше недели, как она раз от раза пыталась наладить отношения со старым эльфом. И каждый раз она получала порцию оскорблений, но всё никак не унималась. Сириус бы решил, что Гермиона просто глупа, если бы не знал обратного. Но каждая новая её попытка убеждала мужчину в том, что девушка просто очень упертая. А кроме этого ещё и наивная. Он, в отличии от Гермионы, был уверен, что ни ласковым обращением, ни добротой до Кикимера не достучаться. В глубине души он понимал, что его собственная манера поведения тоже не принесет положительного результата, но в силу своего характера менять ничего не желал.
– Ох, мистер Блэк, я просто не хотела вас беспокоить, – извиняющимся тоном сказала Гермиона.
– Был я ещё занят чем-то полезным, – раздраженно пробормотал Сириус, рассматривая свои руки.
Однако, уже в следующий миг, обратив свой взор на девушку, мужчина продолжил:
– Удивлен, что ты не задала этот вопрос раньше! – От прежнего раздражения в голосе не осталось и следа. Хмурое до этого лицо мистера Блэка преобразила искренняя улыбка. – Пойдем на кухню, Гермиона. После завтрака я тебе всё покажу и расскажу. После завтрака, – настойчиво прервал, начавшиеся было возражения со стороны девушки, Сириус. – Если я отведу тебя в библиотеку до того как ты поешь, Молли меня со свету сживёт, – галантно подавая девушку руку, добавил он, тем самым предлагая Гермионе составить ему компанию.
***
Утро после завтрака Гермиона провела в библиотеке, наслаждаясь возможностью немного отдохнуть от бесконечной уборки, организованной миссис Уизли. Вначале девушка даже немного растерялась от представшего её взору разнообразия. Однако, Сириус сразу же предупредил её, что в этой библиотеке полно книг мрачных и даже подчас опасных. Шкафов с книгами нейтрального содержания было не так уж и много.
Дав нужные наставления, мужчина бесшумно покинул Гермиону, которая уже была настолько увлечена, изучая корешки изданий, что и не заметила его ухода.
Немного покопавшись среди полок, девушка выбрала две книги. Одна была про старинные магические семьи, а вторая про особенности родовой магии чистокровных волшебников. Поразмыслив с полминуты, она с увлечением погрузилась в чтение первой из них.
***
Принимая ванну вечером того же дня, Гермиона расслабленно лежала в горячей воде и вспоминала прочитанное утром. Первая книга «Справочник чистокровных волшебников» Кантанкеруса Нота содержала в себе довольно много информации о чистокровных магических семьях Великобритании. К сожалению, она представляла собой биографическое описание жизни волшебников, наполненное сухими фактами. Гермиона бросила её, не прочитав и на треть. Вторая же книга оказалась более полезной. И, несмотря на то, что ещё больше половины оставалось прочесть, Гермиона уже могла сделать неутешительные для себя выводы. Её догадки оказались верны: старинный дом, родовое гнездо чистокровного семейства, было полно магии волшебников проживавших здесь ранее, творивших здесь волшебство, которое не всегда было светлым. Разнообразные обряды темной магии, вершившиеся в стенах особняка, оставили свой незримый след. И будучи маглорожденной ведьмой, Гермиона, едва ли не единственная, кто принимала на себя основной удар враждебной магии Блэков. Она не сомневалась, что и другие нынешние обитатели дома чувствовали себя в нем не вполне комфортно. Однако, прочитанная книга подтвердила её догадку о том, что она, с учетом своего происхождения, в разы более нежеланный гость в этом доме, чем остальные.
Постепенно мысли Гермионы обратились к прошлому учебному году. Он был полон событиями, и не только мирового масштаба. Случилось кое-что важное для самой Гермионы: на неё обратил внимание Виктор Крам. Внутренний голос не замедлил добавить: «И не просто обратил, а влюбился, чего уж темнить. Значит, он заметил что-то особенное, что-то чего не замечает Рон».
Симпатия к Рону, явно чуть большая, чем просто к другу, была привычной для Гермионы, и уже даже не приносила ей беспокойства. Практически не приносила. «Что же такого увидел во мне Виктор? И почему этого совсем не видит Рон? Как мне привычна симпатия к нему, так и я стала для него привычна, словно плакат с «Пушками Педдл». Приятный сердцу и взгляду, но не более», – неспешно рассуждала Гермиона.
Вода в ванне уже начала ощутимо остывать, но девушка словно этого и не замечала.
Сколько она себя помнила, Гермиона всегда была хорошей ученицей. И, наверное, это действительно первое, что приходило в голову окружающим её людям, когда возникала необходимость рассказать о ней. Возможно, кто-нибудь другой, например профессор Снейп, использовал бы иное словосочетание. Невыносимая всезнайка, ну или просто зубрилка. «И вряд ли он один так думает! Возможно, именно это не дает Рону разглядеть во мне девушку? Но разве ради него мне стоит поглупеть и уподобиться Лаванде Браун, которая только и может, что сплетничать да хихикать со своими подружками. Стоит ли Рон того, чтобы ради него я настолько меняла себя? Нужен ли мне такой парень, который не может смириться с тем, что девушка умнее его?» – и хотя в глубине души Гермиона точно знала ответ на последний вопрос, она ещё не была готова признаться в этом даже самой себе.
Глава 2Через несколько дней Джинни, до этого не особо откровенничавшая с Гермионой, постучалась к ней в комнату. Все уже к тому времени легли спать, утомленные тяжелым днем и вознагражденные за него сытным ужином.
– Я хочу тебе кое-что рассказать! – Тон у Джинни был поистине заговорщический.
– Ты мастер создания интриги, я вся в предвкушении! – Гермионе было невероятно любопытно узнать, что же это такое хочет рассказать ей Джинни, раз сделать это можно лишь под покровом ночи.
– Мне кажется, что я влюбилась в Сириуса! – На одном дыхании выпалила младшая представительница рыжеволосого семейства.
– Ооох! – Гермиона пораженно раскрыла рот, не находя иных слов.
Джинни определенно наслаждалась произведенным эффектом. Лишь спустя пару минут Гермиона смогла выдавить из себя:
– Ничего себе. А когда ты это поняла?
– Ты меня не осуждаешь? – Искренне удивилась Джинни.
– Зачем мне это? – Гермиона прекрасно понимала, что её обожаемая логика не работает, когда дело доходит до любви. – Я конечно вряд ли могу тебя понять, но в любом случае постараюсь выслушать и обещаю сохранить всё в секрете. Ну, так что? Как давно?
– Я точно не знаю, но мне кажется, что я влюбилась в него с первого взгляда. – Джинни, с явным облегчением от отсутствия осуждения, расслабилась и немного грустно улыбнулась, – везет мне, да?
– Ещё бы… – Гермиона отлично поняла, что значат эти три коротких слова. Ведь она была в курсе влюбленности Джинни в Гарри. Несчастной влюбленности, которая вряд ли принесла ей много радости.
– Расскажи поподробнее. Поделись тем, что так мучает тебя! – Гермиона решила немного приободрить Джинни.
И та с радостью рассказала. О том, как в первый раз увидела того, кого раньше видела лишь на плакатах Министерства магии. О том, как заметила неподдельную радость новым гостям в прекрасных серых глазах. О том, как ощутила крепкое рукопожатие шершавой теплой ладони, знаменующее знакомство. О том, как услышала низкий хриплый голос: «Здравствуй, я Сириус Блэк. Но обойдемся без всяких там мистеров. Зови мне просто Сириус. А ты должно быть Джинни?». О том, как обворожительная улыбка была ответом её еле слышному: «Да, здравствуйте!». О том, как она пропала.
– Я уже не та Джинни, что была два года назад. Я справлюсь. Я не буду глупо вести себя и находить что-то новое в своих туфлях всяких раз, когда он будет входить в комнату.
– Ты права. Но… ты рассказывала об этом кому-то ещё?
– Скажешь тоже, – усмехнулась Джинни. – Это совершенно ни к чему. Это ведь просто летнее наваждение! – Джинни тяжело выдохнула и опустила голову, теребя руками покрывало на кровати.
– Как верно ты сказала. Наваждение…
– Я уверена, почти полностью уверена, что всё это пройдет, в самое ближайшее время. Скоро приедет Гарри, я увижу его вновь, и всё станет по-старому. Ведь Гарри это Гарри, он просто… в общем… он это он!
– Да-да, ты права. Наваждение… – Повторила Гермиона, призадумавшись, словно в уме делая морфологический разбор слова. – Просто лето очень жаркое, а в этом доме так душно, пыльно и грязно. И весь дом – ты заметила – он напитан магией, непростой магией, родовой и… Тут хочешь – не хочешь, а начнешь сходить с ума. Ты вот уже начала. От любви. И я недалеко от тебя ушла…
– Ты тоже влюбилась в кого-то? – Перебила её Джинни, уже представляя себе порцию откровений со стороны подруги.
– Нет, – развеяла Гермиона её ожидания.
– А как же Крам? – Немного удивленно спросила Джинни.
– Скорее всего, никак. Он звал меня к себе в гости, – в этот момент пришла очередь Джинни открывать от изумления, – но я вежливо отказалась от приглашения. Сейчас неподходящее время, Джинни, ты же понимаешь! – С акцентом на слово «неподходящее» сказала Гермиона, тем самым не давая возможность подруге развивать эту тему.
– Ты в него не влюблена? – Спросила всё-таки та спустя пару минут.
– Наверное, уже нет. Была. Но сейчас всё прошло, – сказала Гермиона, грустно улыбнувшись.
– Но это очень печально! – Воскликнула Джинни. – Вы были такой красивой парой.
– Скорее уж необычной, странной и неравной.
– Тебя что, Снейп покусал? Откуда столько сарказма?
Гермиона лишь рассмеялась в ответ и в очередной раз поразилась тому насколько хороша Джинни. Она не просто красивая девушка, но ещё и очень сильная духом. К тому же умная, приятная в общении и просто душа компании. «Возможно, знай я её хуже, могла бы ей даже завидовать, но мне очень повезло, что она моя подруга!» – невольно подумала Гермиона, а вслух сказала:
– Мне просто стало немного грустно. Я вспомнила всё, что было и… – Глаза Гермионы слегка заблестели от подступающих слез.
В этот момент Джинни в чистом порыве чувств крепко обняла подругу. А потом они ещё долго болтали, лежа на кровати, обо всём на свете, вспоминая смешные истории из детства.
***
Гермиона не могла отрицать, что признание Джинни её не взволновало, но всё же она решила приложить максимум усилий к тому, чтобы обладание этой информацией не повлияло на неё саму.
Девушка вполне могла себе представить, что совсем ещё не старый мужчина, тем более такой обаятельный как Сириус, мог привлечь женское внимание. Однако, ей самой мистер Блэк не очень нравился. Гермиону сбивала с толку его манера общения. Он вроде и пытался быть всем другом, однако, скрыть, пусть и небольшую, но неприязнь, к некоторым своим гостям, не мог. Он постоянно, и что само главное, за спиной у Молли, одобрял различные проказы близнецов. С миссис Уизли же у него явно были натянутые отношения. Он с радостью встречал всех членов ордена Феникса, что так часто приходили в дом, но когда появлялся профессор Снейп, волна агрессии, исходящая от Сириуса, частенько сметала на пути не только причину своего возникновения. Конечно же, Гермиона понимала, что знает далеко не всё, и, что, вероятнее всего, такому поведению есть объяснение. Но она считала, что взрослому человеку стоило бы вести себя более хладнокровно, и своим поведением, скорее подавать пример, нежели быть его противоположностью.
Помимо этого Сириус часто бывал не в духе. В такие моменты он предпочитал отсиживаться наверху в своей комнате или в компании Клювокрыла, но если не получалось, то все окружающие страдали от его резкости. Мистер Блэк не особенно-то умел сдерживать себя.
Но более всего Гермиону злило то, как Сириус обращается с Кикимером. Её просто вводила в ступор отношение мужчины к этому несчастному существу. Чего стоила хотя бы брезгливость, с которой он смотрел на эльфа. А когда она слышала все те бессердечные слова, что мистер Блэк ему говорил, Гермиона с трудом сдерживала себя чтобы не вмешаться.
Однако, когда в очередной раз она стала свидетелем пренеприятной сцены, терпение её лопнуло. Она шла в библиотеку, когда уже издалека услышала крик. Гермиона ускорила шаг, ведь она сразу поняла состав участников ссоры.
– Ты! Гнусное мерзкое отродье! – Злобно кричал Сириус, чеканя каждое слово. – Нагло пользуешься тем, что я не могу тебя прогнать. Ты всё шныряешь по дому, без устали рыщешь, рыщешь, и нет на тебя никакой управы. Ты дождешься у меня, дождешься, я тебе обещаю!
Бубнеж домовика разобрать было невозможно, так громко гремел голос Сириуса, явно пребывающего в крайней степени ярости. Лишь на мгновение девушка застыла в дверном проеме, а потом, совершенно не думая о последствиях, бросилась вперед:
– Мистер Блэк, перестаньте! Неужели вам не ясно, что Кикимер, совершенно не понимает того, что делает. Он так долго был один, совсем-совсем один в этом огромном доме! – Выпалила Гермиона, крепко схватив Сириуса за руку.
– Гермиона, это ты совершенно ничего не понимаешь! Вот уж у кого в этом доме полный порядок с мозгами, так это у него! – Не остался без ответа Сириус, слегка лишь сбавив тон.
– Вместо того, чтобы постоянно кричать на него и оскорблять, вам стоило бы его пожалеть!
– Жалость – последнее чувство, которое он заслуживает!
– Немного доброты с вашей стороны могли бы всё исправить, но вы…
– Хватит! – Рявкнул Сириус, с силой выдернув руку из цепкого захвата Гермионы. – Мне надоело, что ты вечно лезешь, туда, куда тебя не просят. Это не твое дело! – Буквально прорычав последние слова, Сириус резко развернулся и вылетел прочь из комнаты, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.
При звуке удара Гермиона вздрогнула всем телом и судорожно сглотнула. Из ступора её вывел шорох, раздавшийся позади. Сквозь барабанный бой крови в ушах она расслышала тихое бормотание:
– Бедная моя хозяйка, если бы она только видела, какое отребье сидит в её кресле и читает её книги, если бы она только знала…
В этот момент у девушки ощутимо защипало в носу, а подбородок предательски задрожал. Гермиона как будто только сейчас начала понимать, что натворила. Она медленно подняла руки, безвольно висевшие до этого вдоль тела, к груди. Слегка расфокусированным взглядом она смотрела на свои ладони и не могла поверить, что ещё минуту назад этими вот самыми пальцами держала Сириуса за руку. Она так крепко в него вцепилась, что в тот момент, когда он вырвал свою руку, её как будто ударило током. Словно что-то взорвалось в тот миг между ними. Весь тот слабый мыльный пузырь дружелюбия и нейтралитета, что был ранее, лопнул.
Но ведь она совершенно не хотела, чтобы с этого дня Сириус её ненавидел! А Гермионы полагала, что отныне именно это её и ждет. Она повела себя совершенно неприемлемо. Ей было очень жаль, так сильно, что даже первым осознанным её порывом было догнать Сириуса и попросить прощения. Однако минуты шли, а Гермиона стояла на месте. Уже и Кикимер покинул библиотеку, всё так же что-то еле слышно бормоча себе под нос.
Когда прошло ещё несколько минут, и первый шкал эмоций затих, Гермиона начала думать, что поспешила корить одну лишь себя в произошедшем. Взглянув на ситуацию взглядом, не затуманенным пылом ссоры, девушка пришла к выводу, что Сириус виноват никак не меньше неё. В ссоре виноваты были оба, но о степени вины судить она всё же не бралась. Гермиона не могла отрицать, что поступила непозволительно по отношению к взрослому мужчине и хозяину дома. Её тон мог бы быть спокойнее, действия менее порывисты, и, более того, хватать мистера Блэка за руку точно не стоило. В то же время всё вышеперечисленное относилось в равной степени и к Сириусу. За исключением хватания руки, конечно.
Гермиону так сильно взволновало случившееся, что она даже толком не смогла почитать книгу, ради которой пришла в библиотеку. Она сидела в кресле, которое уже ранее подвинула для удобства к окну, уставившись в пожелтевшие страницы. Маленькие черные буквы словно разбегались и совершенно не складывались в слова. Как бы девушка ни старалась заставить себя воспринимать информацию, перед её взором неустанно возникало лицо мистера Блэка.
***
На следующий день за завтраком миссис Уизли объявила, что всем так уже надоевшей уборки сегодня не будет. Весь день каждый мог наконец-то заниматься тем, что его душе угодно. Близнецы с хитрыми улыбками сразу же удалились в свою комнату. Гермиона, со вчерашнего дня пребывающая в дурном расположении духа, сказала друзьям, что, по такому случаю, она займется уроками. Выражение лица Джинни, после этих её слов, стоило того чтобы какой-нибудь средневековый портретист увековечил его в своих полотнах.
Учебники, однако, Гермиона доставать из сундука не стала. Она легла поперек кровати, раскинув руки в стороны. Она раз за разом прокручивала в памяти события прошлого дня. И с каждым новым витком воспоминаний, она понимала, что злится всё сильнее. Но признать, что на себя она злится в разы больше, чем на Сириуса, ей не хватало духа.
Через какое-то время стук в дверь вывел её из этого задумчивого состояния. Гермиона резко села и поправила растрепавшиеся больше обычного за время лежания волосы. После её одобрительного возгласа, в комнату вошел Ремус Люпин.
Гермиона не скрыла удивления, отразившегося на её лице от столь неожиданного визита. Но на смену этому чувству тут же пришла радость, поскольку профессор Люпин вызывал у Гермионы чувство безграничного уважения. Что немаловажно, симпатия их была взаимной.
– Профессор Люпин, я так рада вас видеть! – Радостно воскликнула девушка.
– Взаимно, Гермиона, – намного более сдержанно произнес Люпин, с таким извиняющимся выражением лица, словно он вовсе и не заслуживал такого приветствия.
– Вы пришли как раз вовремя, совсем скоро мы будем обедать. Я как раз собиралась спуститься вниз и помочь миссис Уизли на кухне, – всё так же дружелюбно улыбаясь, затараторила Гермиона.
– Это не может не радовать, – лукаво улыбнувшись, сказал мужчина. Но уже в следующий миг лицо его приняло серьезное выражение. – Да только вот я пришел к тебе по-другому делу.
После этих его слов Гермиона начала понимать, что кое-кто в курсе её перебранки с Сириусом.
– Присаживайтесь, профессор Люпин. – Мужчина занял единственное кресло в комнате. – Я так понимаю, вы всё знаете? – Изменившимся голосом спросила Гермиона. От проницательного взгляда оборотня не укрылось абсолютно неподдельное сожаление, с которым были произнесены эти слова.
– Да, я в курсе, но не подумай, что Сириус разболтал мне всё, словно сплетница какая-нибудь. Я выпытал у него это вчера вечером, когда заметил его состояние.
Ремус сделал паузу, вглядываясь в девушку, стараясь как можно точнее прочитать её реакцию.
– Я прошу тебя не очень сердиться на него, хотя, и я как никто другой тебя понимаю, это сложно. Но он искренне раскаивается, что накричал на тебя, и, даже, возможно, напугал. Его действия имели причину. Можешь мне верить. Но я хотел бы, чтобы об этом, он поведал тебе сам. Не стоит вам двоим держать друг на друга зло. Вы оба были и правы и неправы ровно настолько насколько это возможно. Ты не знала всего расклада ситуации, а ему с трудом удается держать в узде свои эмоции, когда дела заходят слишком далеко. Он таков, какой он есть. И он мой друг. И я его люблю. Поэтому я, конечно же, необъективен, но ведь и ты мой друг тоже.
– Я хотела извиниться перед ним с той самой минуты, как он тогда ушел!
– Как и он, – грустно улыбнулся Люпин. – Вот видишь, всё намного проще, чем кажется.
– Тогда мне, наверное, стоит пойти к нему. И поговорить.
– Да, так определенно будет лучше, – усмехнулся мужчина, – ведь хоть я немного и прочистил ему мозги, не стоит ждать от него, что онпервым пойдет на примирение.
***
С каждым шагом, что делала Гермиона, поднимаясь по лестнице, её былая уверенность испарялась. Уже перед дверью в комнату Сириуса, она никак не могла заставить себя постучать. Лишь мысль о том, что гриффиндорцы должны быть храбры и отважны, помогла ей сделать нужное движение рукой. Стук вышел не особенно-то громким. Девушка уже было решила повторить действие, как дверь раскрылась, и перед ней предстал тот, кого она так старательно избегла все прошлые сутки.
– Мистер Блэк, можно мне войти? – С трудом ворочая, словно вмиг окаменевшим языком, произнесла Гермиона.
– Конечно, входи, – тон Сириуса был настолько сух, что эти два коротких слова, словно холодным душем, обдали Гермиону. Она в ту же секунду растеряла остатки уверенности и с трудом сдерживала себя, чтобы не развернуться и не броситься наутек. Однако она всё же вошла.
– С чем пожаловала? – спросил Сириус. Он явно не собирался никоим образом помогать Гермионе.
– Я… ммм… - невнятно произнесла девушка, окончательно растерявшись.
- Я гляжу, сегодня ты не особо разговорчива! – Заявил Сириус с издевкой.
После этих его слов в Гермионе, словно в петарде подожгли фитиль. Она взорвалась:
– Я не понимаю, зачем язвить? Я пришла к вам извиниться!
– И я не услышал ещё ни слова извинений.
Гермиона замерла, недоумевая. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Продолжать в том же тоне значило бы лишь усугубить ситуацию, а это ей было совершенно не нужно. Внимательно вглядевшись в своего оппонента, девушка начала догадываться о причине подобного поведения мистера Блэка. Некоторым людям в силу их характера признать, что они были не правы, особенно тяжело. Вероятно, Сириус Блэк являлся именно таким человеком. Но ведь и Гермиона тоже была наделена этим качеством. Осознание, что, несмотря на все различия, между ними есть что-то общее, придало ей сил продолжить разговор в совершенно другом тоне:
– Мистер Блэк, я искренне сожалею о случившемся вчера. Мне стыдно за свое поведение и слова, что я вам сказала. Мне не следовало себя так вести. Я поспешила с выводами и приняла неверное решение. Мне очень жаль, что всё так произошло. Я не хотела бы, чтобы вы держали на меня зло. Я совершенно на вас не сержусь. Я была не права, совершенно абсолютно не права. – Гермиона произнесла всё это спокойным тоном, смотря мужчине прямо в глаза. Степень её напряжения в данный момент выдавали лишь руки, которые она крепко сцепила в замок. Гермиона замолчала, поток её красноречия резко иссяк, и она в нетерпении смотрела на Сириуса, ожидая от него ответной реакции. То, как он странно смотрел на нее в эту минуту, его внимательный словно изучающий взгляд, могли сулить что угодно.
И вот уже в который раз Сириус поразил Гермиону. Мужчина стремительно приблизился к ней и накрыл её руки своими:
– Гермиона, это не тебе надо просить прощение! Ведь это я был не прав. Мне не следовало кричать на тебя, не следовало пугать тебя своей несдержанностью. Да что уж там! Мне не стоило кричать и на этого никчемного эльфа! Прости меня! Я должен был сразу же вернуться и извиниться перед тобой, но я не смог, как и всегда. Прости меня, я очень сожалею о случившемся!
– Вы на меня не злитесь? – Гермиона не могла поверить только что услышанному.
– Ничуть! А ты?
– И я нет!
– Вот и отлично! Я рад, что мы помирились. Никаких обид?
– Конечно, я тоже рада, что мы смогли всё прояснить. Но… – немного замялась Гермиона, – профессор Люпин сказал мне, что у вас были причины кричать на Кикимера. И я хотела бы, с вашего позволения, их узнать, – нерешительно закончила Гермиона, словно боясь нарушить то равновесие, которое они с таким трудом достигли.
– Да, безусловно. Ты имеешь право знать. Да тут никакого секрета-то и нет. – Сириус замолчал, словно подбирая слова. – Я застал его тогда за тем, что он переставлял книги в шкафах. – Услышав это, Гермиона в недоумении нахмурила брови, и Сириус посмешил продолжить. – Он взял несколько книг, на которые наложены темные заклятия, и переставил их в один из тех шкафов, что я показал тебе как безопасные. Я предположил, что он сделал это в надежде на то, что когда-нибудь ты возьмешь их почитать. Что я ещё мог подумать? Он единственный, кто точно знал, какие книги заколдованы.
После этих слов Сириуса в комнате повисло тягостное молчание. Гермиона постепенно осознавала услышанное.
– Я так разозлился от того, что ты могла бы пострадать, – с сожалением произнес мужчина.
– Я поняла. Спасибо вам. Спасибо, что рассказали. И что выслушали. Я, пожалуй, пойду, – с трудом вымолвила Гермиона и направилась к выходу. Несмотря на случившееся, в конце концов, примирение, она выглядела расстроенной.
Сириус поспешил за ней и учтиво открыл дверь, провожая девушку, спускающуюся по лестнице, задумчивым взглядом.
Глава 3И всё же, невзирая на печаль из-за поступка Кикимера, у Гермионы после состоявшегося разговора, словно гора свалилась с плеч. Как будто мало ей было переживаний, связанных с мрачным домом, не принимавшим маглорожденную гостью. Теперь же девушка могла позволить себе расслабиться, ведь нужды избегать общества мистера Блэка, у неё больше не было. Даже наоборот, поговорив с ним по душам, она начала лучше к нему относиться и замечать наконец-таки то, что давным-давно обнаружили почти все остальные.
Она и раньше не отрицала, что Сириус был довольно обаятельным мужчиной, теперь же Гермиона и вовсе, пусть только и в своих мыслях, начинала признавать, что его даже можно назвать обворожительным. Особенно в те минуты, когда он находился в хорошем расположении духа.
Подобная смена климата между этими двумя не укрылась от окружающих. Особенно был рад Ремус Люпин: «Вот и славно», – подумал он, – «Не хватало ещё, чтобы они и дальше дулись друг на друга, как малые дети, и ссорились при каждом удобном и неудобном случае».
***
Шел второй день августа, когда привычную вечернюю суматоху, предвещающую собрание членов Ордена Феникса, прервало нечто совершенно неожиданное.
Гермиона только что зашла на кухню, как вдруг из камина донесся шум, кашель, а после в зеленых языках пламени появилась голова мистера Уизли. Столь неожиданный визит сразу же привлек к себе повышенное внимание всех присутствующих на кухне. Ремус Люпин тотчас же подошел и присел на корточки перед камином. Мистер Уизли наконец-то откашлялся и все заметили, что лицо его выглядит очень озабоченным.
– Артур, что-то случилось? – С тревогой в голосе спросил Люпин.
– Все живы, – поспешил развеять самые страшные сомнения мистер Уизли, заметив выражение лица своей жены. - Но да, кое-что случилось. – Артур сделал паузу, оглядывая кухню. - Сириус здесь? Он мне срочно нужен.
– Нет, он наверху. У себя в комнате, – раздался напряженный голос Гермионы, которая, затаив дыхание, всё ещё стояла в дверях.
– Пожалуйста, Гермиона, позови его сюда как можно скорее.
– Да, конечно, – решительно ответила девушка. – Но… что ему сказать? – Немного замялась Гермиона. Она не хотела, чтобы её вопрос выглядел как проявление неуместного любопытства.
– Скажи ему лишь, что он нужен мне как можно скорее.
– Уже бегу! – Выпалила Гермиона и побежала наверх с несвойственной самой себе скоростью.
– Мистер Блэк, Мистер Блэк! – Прокричала она, забегая в комнату Сириуса. – Вы срочно нужны… – В этот момент её голос сорвался, так, что закончила фразу она совершенно другим тоном. – … О, Мерлин, простите меня!
Причина такой перемены была до банальности проста. Гермиона, ошеломленная пугающей неизвестностью, влетела в комнату мистера Блэка, как в свою собственную, не постучав. Сириус же не был готов принимать гостей, будучи обнаженным по пояс. Однако, когда первое потрясение столь резкого вторжения спало, он в ту же секунду проворно надел на себя рубашку:
– Я просто решил переодеться. К ужину, – произнес он немного оправдывающимся тоном.
– Простите меня, мистер Блэк. Я не подумала… – Продолжила извиняться девушка.
– Гермиона Грейнджер не подумала? – Хрипло рассмеялся Сириус. – Не могу в это поверить! Ты ли это?! А вдруг это какой-нибудь пожиратель смерти, что напился оборотного зелья и примерил на себя столь премилое личико?
– Нет, мистер Блэк, это я, просто я немного растерлась. Простите ещё раз. – Тихо бормотала девушка. Она всё никак не могла оторвать взгляд от Сириуса, хоть и понимала, что так откровенно его разглядывать совершенно неприлично. В какой-то момент она поймала себя на том, что закусила губу. Жест был совершенно ей не свойственен, а, учитывая ситуацию, ещё и абсолютно неуместен. Более того он мог быть и вовсе истолкован превратно.
– Не извиняйся! Тут мне скорее стоит просить прощения за то, что напугал тебя таким неприглядным зрелищем,– решил свести всё в шутку Сириус, заметив как напряжена Гермиона.
– Вы меня совсем не напугали.
Сириус с любопытством разглядывал девушку, явно ожидая продолжения.
– Я пойду! – Выпалила Гермиона и, резко развернувшись, вылетела из комнаты, с ужасом осознавая, что она только что сказала и сделала.
Сириус, которого произошедшее от души повеселило, крикнул вдогонку стремительно покинувшей его Гермионе:
– Так кому я срочно нужен? Министру магии? Может мне стоит надеть свой парадный костюм?
Гермиона, осознав свою ошибку и яростно бормоча себе под нос: «Дура, дура, какая же я дура!», вернулась назад в комнату:
– Вы срочно нужны мистеру Уизли! Он связался с нами через камин на кухне.
– Спасибо, Гермиона! – Произнес Сириус, торопливыми движениями заканчивая застегивать рубашку. После он надел сверху жилет и устремился вниз. Гермиона тотчас же последовала за ним.
***
Вечер этого дня выдался очень напряженным: известие о нападении дементоров на Гарри требовало решительных действий со стороны Ордена Феникса. Благодаря быстрой реакции тех его членов, что работали в министерстве, Дамблдор был вовремя извещён и сделал всё, что было в его силах.
На площади Гриммо 12 под руководством Аластора Грюма был сформирован спасательный отряд, который должен был забрать Гарри из Литл Уингинга и привезти в штаб-квартиру. Сириус больше других хотел быть в числе этого отряда, однако, Ремус убедил его, что это абсолютно неразумно и может привести лишь к ещё большим проблемам, чем уже есть. Только тот факт, что сам Люпин летит за Гарри, заставил Сириуса отступить. Однако, несмотря на то, что Сириус сдался, весь вид его говорил о том, как сильно он зол, так как в очередной раз не может сделать ничего полезного. Письмо, написанное им Гарри, не в счет. По мнению Сириуса, записку, в спешке накарябанную им на кухне, и письмом-то назвать было сложно.
Он с трудом сдерживал себя, всё то время, что медленно, словно патока, текло в ожидании возвращения отряда. Очередное собрание ордена уже началось, а он всё никак не мог сосредоточиться на том, что рассказывал сидящий напротив него Билл Уизли. Последовавший вскоре приезд Гарри принес Сириусу непередаваемое облегчение.
***
Ночью, привычно валяясь без сна, Гермиона вспоминала событие, которое, среди прочих, взволновало её сегодня едва ли не сильнее всего. Она не могла перестать корить себя за то, что так бесцеремонно ворвалась в комнату Сириуса, за то, что так нагло пялилась на него, за то, что, несмотря на весь свой здравый смысл, ни на секунду не отвела взгляд. Вид обнаженного, хоть и только по пояс, мистера Блэка настолько ошеломил Гермиону, что она поняла наконец-таки, что в действительности значит выражение «пожирать глазами». Ведь именно этим она и занималась! Сириус все еще был худым, хотя конечно не таким, как при их первой встрече два года назад, но все же… Гермиона также заметила несколько шрамов, и ужасно испугалась своего бессознательного порыва коснуться их. Она боялась, что Сириус мог заметить её интерес, и того, что он мог неправильно её понять. Чтобы он мог подумать о ней, увидев как пристально она на него смотрела? С чего ему вообще пришло в голову извиняться перед ней? Как он там сказал? «За такое неприглядное зрелище». Неужели он и вправду решил, что напугал ее? Хотя всё же это скорее была попытка разрядить обстановку. Хотя с чего бы ему вообще что-то решать? Какое ему может быть дело до того, что она подумала? И главное, какое ей дело до того, что подумал он? Гермиона решила, что зря нафантазировала себе невесть что, зря переживает по такому пустяку: «Ведь он даже не обиделся! Он не стал меня отчитывать. Он рассмеялся. Хотя, с его-то характером, мог бы и отругать, что в такой ситуации, когда каждая секунда на счету, я теряла драгоценные минуты». Однако, Гермиона должна была признать, что вряд ли бы Сириус стал вообще хотя бы мгновение думать о ней. Ведь приехал Гарри. И с той самой минуты, как он его увидел, все мысли мистера Блэка обращены были лишь к его крестнику.
Со временем усталость взяла вверх, и Гермиона уснула. Однако, сон её был недолгим. Всё то короткое время, что она пребывала в стране Морфея, ей снилось, будто она входит в комнату к мистеру Блэку, как она сделала это наяву. Точно так же, как и несколькими часами ранее, Сириус стоял перед ней без рубашки, но во сне вся его грудь была покрыта ранами, из которых сочилась кровь. Сам он этого, однако, как будто и не замечал. Стоило Гермионе сделать лишь шаг вперед, как темнота обрушивалась на неё, и всё начиналось заново. Сон раз от раза повторялся, с тем лишь отличием, что ран становилось всё больше, кровь текла всё сильнее, капала на пол. Ужасное чувство тревоги всё нарастало, ведь так не могло продолжать бесконечно. И вот уже оцепеневшая от страха Гермиона вновь входит в комнату, она чувствует, что в этот раз всё будет по-другому. Она закрывает глаза и боится их открыть, так как то, что она может увидеть на этот раз, страшит её. Но всё же она открывает глаза, и… в тот же миг Гермиона проснулась, тяжело дыша. Сердце в груди билось так часто, словно хотело разрушить ей ребра и прорваться наружу.
Пугающие образы всё ещё стояли у неё перед глазами, когда Гермиона резко села, в надежде стряхнуть с себя остатки пугающего кошмара. Она поняла, что этой ночью более не сомкнет глаз, ведь стоило ей только их закрыть, как истекающий кровью Сириус вновь представал перед ней как наяву.
Гермиона поискала взглядом Живоглота, но его не было в спальне. Этот мохнатый наглец начал слишком часто пропадать непонятно где. А уж спать с хозяйкой он соизволял и того реже. А жаль, ведь как раз сейчас его ласковое мурчание могло бы хоть немного успокоить Гермиону.
Небо за окнами уже начинало светлеть. Серость очередного лондонского утра постепенно сменяла собой тревожную черноту ночи. Тени отступали, и Гермиона решилась наконец-таки встать с кровати. Ей пришло в голову абсолютно абсурдное решение, которое, однако, могло унять её тревогу: она решила попробовать истолковать свой сон.
Умывшись и одевшись, девушка вышла из комнаты и направилась, уже привычным ей маршрутом, в библиотеку, которая находилась этажом выше.
Она провела среди пыльных стеллажей больше часа, но не отыскала ничего стоящего. В одной из найденных ею книг, сон, в котором присутствует кровь, в общем и целом, характеризовался как негативный, предвещающий болезни, разочарования. В другой книге она нашла массу подчас противоречащих значений, вплоть аж до предстоящего замужества. Из третьей книги он узнала, что раны на теле могут означать злые сплетни, что распространяют враги тайные и явные. Чтобы всё выяснить окончательно, автор предлагал сделать расчет, с учетом позиций Марса и Юпитера на небе в тот час, когда приснился сон. Принять во внимание, согласно его формуле, также следовало фазу Луны и время, в точности до минуты, когда родился тот, кому приснился сон. Однако, даже выполнив все рекомендации, автор допускал, что полученное толкование сна может быть не совсем точным, ведь если Венера в ту ночь имела оттенок… Дальше Гермиона читать не стала. Она с несвойственной ей резкостью захлопнула книгу. «Хорошо, что мадам Пинс меня не видит!» – с усмешкой подумала Гермиона. – «И всё-таки прорицание самый бесполезный предмет!».
Несмотря на это, девушка признала, что чтение книг не было напрасным. Она заметно успокоилась, поскольку поняла, что сон – это просто сон. И ничего больше. Каким бы страшным и неприятным он ни был, он уходит вместе с ночью. Ведь не зря же говорят – забыть как дурной сон. И Гермиона уверенной походкой направилась в свою комнату, надеясь поспать ещё хотя бы час.
***
Однако осуществить задуманное ей не удалось. Едва она вышла из библиотеки, как услышала осторожные шаги. Кто-то спускался по лестнице в столь ранний час. Кому-то, как и ей, явно не спалось этой ночью. И, судя по тому, что спускались сверху, где из жилых комнат была лишь спальня мистера Блэка, Гермиона с уверенностью могла предположить, что ранней пташкой является хозяин дома.
Гермиона застыла на месте, судорожно пытаясь придумать, как дать о себе знать. Она понимала, что могла напугать Сириуса, который явно не ожидал встретить кого-либо так рано. Она сделала нерешительный шаг вперед, так и не придумав ничего конкретного, как неожиданно половица под её ногой заскрипела.
– Кто здесь? – Раздался приглушенный шепот. Гермиона всё ещё не видела мужчину. Она стояла в маленьком коридоре, ведущем в библиотеку, поэтому и была скрыта от глаз.
– Это Гермиона, – Прошептала в ответ девушка, шагая вперед и выходя на свет.
– Доброе утро! – Сказал уже чуть громче Сириус, а после с усмешкой в голосе спросил, – ты что – спала в библиотеке?
– Нет, просто рано проснулась, – ответила Гермиона. Она не удержалась и скользнула взглядом по груди мистера Блэка, словно выискивая там доказательство тому, что её ночной кошмар не имеет ничего общего с явью. – А вы что же не спите?
– Я решил сделать всем приятный сюрприз и приготовить завтрак, – произнес мужчина, самодовольно улыбаясь.
– Вы – что?! – Не сдержала Гермиона удивленного восклицания.
– Неужели ты сомневаешься во мне? – С деланной обидой в голосе спросил Сириус.
– Ну, если честно, да, – не стала лукавить девушка, но поспешила в то же мгновение добавить, - только совсем немного!
– Раз так, то ты можешь мне помочь, – с лукавой улыбкой произнес Сириус. – Если уж ты сомневаешься, то тебе точно стоит взять процесс приготовления завтрака под личный контроль.
– Я помогу. Конечно, – немедля согласилась Гермиона, чтобы мистер Блэк недаром не подумал, что она лишь просто хочет, чтобы он её подольше уговаривал.
– Я буду очень тебе благодарен.
Когда они спустились вниз на кухню, и соблюдать тишину больше не было необходимости, Сириус уже более серьезным тоном произнес:
– Если честно, то когда я встретил тебя на лестнице, моя уверенность в собственных силах почти покинула меня.
– Не лукавьте, – ответила на это Гермиона. – Ведь я же уже согласилась вам помочь. И я не убегу в самый ответственный момент.
– Уф! – Выдохнул Сириус с наигранным облегчением, и, поставив руки на пояс, спросил, – С чего начнем?
И работа закипела. Итогом их трудов стал огромный противень омлета, с помидорами и сыром, а также творожная запеканка с изюмом. К чаю Гермиона по собственной инициативе испекла овсяное печенье. На эту её затею, мужчина скорчил недовольную рожицу, но, попробовав одно, признал, что в исполнении Гермионы это печенье достойно быть съеденным.
Сириус как раз заваривал чай, когда на кухню спустилась Молли. Увиденное её приятно удивило. Она помогла Гермиона снять с противня последнюю партию печенья.
Позже, сидя за столом, Сириус не уставал хвастаться и в подробностях рассказывать, что именно он делал и как помогал, когда они готовили все эти вкусности.
– Мы с Гермионой отличная команда! – Подвел итог Сириус и добавил, обращаясь к Гермионе лично, – ведь так?
Девушка в ответ ему лишь улыбнулась. Она была довольна ничуть не меньше Сириуса, но предпочитала сидеть молча. Приятное тепло, словно от согревающего заклинания, заполняло её изнутри, разливалось по всему телу, заставляя улыбаться и радоваться без видимой причины.
Глава 4События последних дней сильно взволновали Гермиону. Ссора с Сириусом и последовавшее за нею примирение, конфуз в его спальне, предваривший приезд Гарри, и в довершении всего ночной кошмар. Все эти события мало по малу разрушали внутренне спокойствие девушки. Радость от совместно приготовленного с Сириусом завтрака длилась недолго. На смену ей пришли внутренние метания и волнения. Плохой сон и общая тягостная атмосфера дома, в свою очередь лишь усилили эмоциональное напряжение.
Как и прежде, многие дневные часы были посвящены уборке. В это время Гермиона могла вдоволь копаться в себе, ища причину столь резким переменам настроения. Услышав смех, и увидев, что это Сириус смеётся на какой-то шуткой Джинни, в памяти девушки ожил рассказ младшей представительницы семейства Уизли. Чем больше Гермиона вспоминала рассказ Джинни, тем сильнее она погружалась в себя, тем тщательнее копалась в памяти, тем чуднее становились её мысли.
Она начала украдкой всматриваться в лицо мистера Блэка, в надежде увидеть ту радость в глазах, что заметила Джинни, но не видела. Лишь серые омуты печали скрытые за завесой деланной веселости. Она следила взглядом за его руками в надежде узреть в них силу и уверенность. Но многие жесты говорили скорее о раздражительности, чем о силе. А иногда внимательный взгляд девушки замечал дрожание этих крепких с виду рук. И это нерадостное открытие, к удивлению самой Гермионы, очень её ранило. В улыбке объекта её пристального наблюдения она также начала находить мало обворожительного. Она поняла, что ранее заблуждалась, и это на самом деле была отнюдь не та улыбка, которая преображает всё лицо. Увидев такую, Гермионе как будто и не хотелось улыбаться в ответ. И слово, что приходило ей на ум, когда она видела улыбку мистера Блэка, её пугало. Ибо слово это было – гримаса. Что же такое скрывается за всей этой нарочитой дружелюбностью? Гермиона ощущала, что не одна она в этом доме чувствует себя словно нежеланный гость. Не она одна доведена давящими стенами старинного особняка до состояния натянутой пружины. Когда она слышала голос Сириуса – низкий с ласкающей слух хрипотцой – то сразу же вспоминало его анимачигескую сущность. Громадного черного пса, который однажды так сильно её напугал. Она начала осознавать, что Сириус, словно актер, всё время играет роль, и он ни на секунду не снимает маску. И это маска была обворожительна. Именно она сбивала Гермиону с толку. Именно в неё влюбилась Джинни.
С каждым днем, проведенным в этом истощающем сознание созерцании, Гермиона всё отчетливее понимала, что пропала. И, погрузившись в это сладостно-мучительное ничто, она более не могла отрицать, что влюбилась в Сириуса Блэка.
Приняв этот факт как данность, и даже смирившись со своей невеселой участью, Гермиона бесконечно прокручивала в памяти моменты, проведенные наедине с властителем её души. Таковых было немного, поэтому каждый раз девушка пыталась найти что-то новое, на что ранее она не обратила внимание. И хоть она понимала, что совершенно необоснованно наделяет действия Сириуса скрытым смыслом, в то врем как они такового и не имели, остановиться Гермиона была не в силах.
Особенное место в воспоминаниях девушки занимал момент её приезда. Она наслаждалась, когда вновь и вновь пробуждала в памяти образ Сириуса. То как он поднес указательный палец к губам, слегка ими его коснувшись. Как потом он шагнул к ней, дотронулся рукой до её локтя, склонился и прошептал «Привет Гермиона». Её воображение рисовало то, как горячее дыхание мистера Блэка коснулось её кожи. Как после этого зарозовели её щеки и лишь благодаря полумраку, царящему в коридоре, этот факт удалось благополучно скрыть. Воспоминания эти были приправлены доброй порцией воображения, взгоряченного влюбленностью. Порой выдумка столь сильно перемешивалась с правдой, что Гермиона уже не могла понять, где правда, а где, всё же, ложь.
И чем дальше, тем хуже всё становилось. Сириус занимал все мысли девушки, она понимала, что эта влюбленность словно лишает её рассудка, но справиться с собой у неё не получалось. Порой размышления настолько овладевали Гермионой, что она как будто выпадала из реальности. И огромного труда ей стоило, чтобы это её состояние не заметили остальные обитатели дома.
Каждую ночь Гермионе теперь снились странные сны. И Сириус был в них главным героем. Это больше не были кошмары, но всё же они оставляли после себя необычные ощущения. Гермиона помнила мало деталей, лишь разрозненные смутные образы то всплывали у нее в памяти, то вновь исчезали. Шум воды, холод камня, тепло руки, бесконечный простор, темнота, глубина. И Сириус, Сириус, Сириус.
Настроение девушки менялось так часто, что иногда она могла смеяться до слез, а уже в следующее мгновение начать плакать. Порой, чтобы придти в себя, ей приходилось идти в ванную комнату и умываться холодной водой. Едва ли не каждую ночь теперь Гермиона плакала в подушку, сама в точности не зная от чего. То ли от радости, то ли от злости на саму себя, то ли от безысходности. Ей лишь оставалось надеяться, что никто этого не слышал.
***
Когда лихорадка первых дней влюбленности прошла, Гермиона начала понимать, что вновь может рассуждать здраво. Оглядываясь на прошедшие, словно в горячке, дни, она с ужасом осознавала, что вряд ли её состояние осталось незамеченным. Однако, ближайшие её друзья особой наблюдательностью не славились. Чего с них возьмешь? Мальчишки! Развитой чувствительностью Рон никогда не отличался, а более чуткому Гарри хватало своих проблем. Вот уж кому точно было не до неё. За старшим поколением, к которому Гермиона не без улыбки относила и Сириуса, она могла лишь наблюдать, чтобы понять – заметили они что-нибудь или нет. В итоге Гермиона сделала вывод, что ей просто несказанно повезло, что период, когда она едва ли не сходила с ума, совпал по времени с приездом Гарри, и первыми днями его пребывания в доме. В основном всё внимание было приковано к нему. Как и внимание Сириуса, конечно. Этот факт немало расстраивал Гермиону, ведь с той минуты как мистер Блэк встретил своего крестника, он ни разу не разговаривал с ней. Да что там разговоры! Его взгляд ни разу не задержался на ней более секунды. Сначала, когда она только и делала, что сама смотрела на него при каждом удобном случае, девушку это устраивало. Но с каждым днем вся её суть требовала большего. Она хотела вновь общаться с ним, ловить на себе его взгляд. Но этого не происходило.
И всё же постепенно она справилась и стала почти прежней Гермионой. С той лишь разницей, что эта новая Гермиона была по уши влюблена в Сириуса Блэка. Она не бралась судить о том, как долго это опасное чувство будет съедать её. Одно она понимала ясно: чувство к Сириусу не шло ни в какое сравнение с тем чувством, что они испытывала к Виктору или Рону. Пытаясь рассуждать здраво, она даже сравнила свою влюбленность с инфекцией, что попала в её организм и быстро распространилась. И при должном лечении болезнь скоро должна была пройти.
Помимо всего прочего, Гермионе не давало покоя признание Джинни, что та влюблена в Сириуса. Две влюбленные в одного и того же взрослого мужчину малолетние дурочки это уже чересчур. Стоило как можно скорее обсудить с Джинни этот деликатный вопрос. Гермиона никак не могла найти повод завести подобную беседу. Она даже втайне надеялась, что вот-вот сама Джинни подойдет к ней с желанием поболтать. Но время шло, Джинни всё не подходила, и Гермиона изнывала снедаемая чувством стыда.
Неожиданно помощь пришла оттуда, откуда, как говорится, не ждали. Повод ей организовал Живоглот, который, как и его хозяйка, не был особенно доволен пребыванием в доме семейства Блэков. Он постоянно пропадал неизвестно где, редко спал в комнате Гермионы. Лишь по следам рыжей шерсти на пиджаке Сириуса, девушка понимала, кому предпочитает её общество кот.
Поэтому, когда в очередной раз Гермиона потеряла кота, она решила воспользоваться случаем и нанести полуночный визит (нет, не Сириусу конечно), а Джинни.
Робко постучав в дверь и услышав одобряющий ответ, Гермиона зашла в комнату рыжеволосой подруги.
– Джинни, прости за такое позднее вторжение, – с извиняющейся улыбкой сказала девушка, – я опять не могу найти своего кота.
– Ну что ты, Гермиона, не извиняйся. Но я, к сожалению, его сегодня не видела.
– Ясно, спасибо...
– Но я рискну предположить, где он может быть! – Интригующим тоном произнесла Джинни.
– И где же?
– У Сириуса в комнате. Кажется, они сдружились.
– Возможно, ты права. Но я вряд ли осмелюсь вторгаться к мистеру Блэку так поздно.
– Как знаешь! Но ты это зря. Сириус вряд ли ещё спит! – От Гермионы не укрылось, как легко Джинни говорит о Сириусе и как она называет его по имени.
– Всё равно. Мне будет не по себе. – Гермиона, слегка поежившись, замолчала, не зная как вывести разговор в нужное ей русло.
– А мне всё равно. Хочешь, я схожу? – Подливала Джинни, сама того не зная, масла в огонь ревности своей подруги.
– Правда? А как же то, о чем мы говорили ранее? – Осторожно спросила Гермиона.
– Ты о том, что я влюбилась в Сириуса?
– Ага!
– Так это давно прошло, – махнув рукой, ответила Джинни. – Я была права, просто летнее наваждение. – После минутного молчания она продолжила, жеманно кривляясь, – даже не знаю, что вызвало во мне это минутное чувство? Я просто влюбчивая натура и ничего не могу с собой поделать!
Гермиона немного нервно рассмеялась. То ли от такого забавного представления, то ли от облегчения.
– Так хочешь, я схожу к Сириусу?
– Нет, не стоит. Если этот рыжий прохвост оголодает, то сам, как миленький, прибежит. А так хоть может урок какой-никакой будет. Спасибо, Джинни! Спокойной ночи! – Собираясь уходить, сказала Гермиона.
– И тебе спокойной ночи! – Ответила ей подруга.
Встревоженная своими мыслями Гермиона не заметила то, с каким интересом смотрела на неё Джинни и то, какая лукавая улыбка была на её лице, когда они прощались.
***
Когда в очередную ночь, Гермиона опять не могла уснуть, беспокойно ворочаясь в постели, она вспоминала состоявшийся накануне разговор с Джинни. Узнав, что та более не питает романтических чувств к хозяину дома, Гермиона испытала невероятное облегчение. Пусть это и не было таковым, но всё же до этого разговора она чувствовала себя предательницей. Да, Гермионе определенно стало легче. Но, конечно же, то, что она узнала, не меняло всего остального. Сириус всё также оставался крестным отцом Гарри и был старше её на добрых двадцать лет.
Мучимая сгущавшейся темнотой и стенами, что давили на неё, словно сдвигаясь и делая с каждой минутой, и без того тесную комнату, ещё меньше, Гермиона решилась покинуть спальню несмотря на поздний час. Она спустилась в гостиную, которую накануне обрабатывали от докси. Вначале Гермиона хотела просто тихо посидеть в полумраке, но вскоре почувствовала, что замерзает. Однако, задача разжечь камин в доме волшебников, не используя магии, была не из простых. Она как раз стояла, задумчиво размышляя, что же ей предпринять, как вдруг её одиночество было прервано.
– Так вот кто тут не спит! – Воскликнул Сириус, заглядывая в комнату, и быстрым шагом устремился внутрь.
Гермиона даже не успела испугаться, как Сириус уже развалился на диване неподалеку от неё. Она, всё ещё пораженная происходящим, не мигая смотрела на мужчину, когда тот лениво обронил:
– Что? У мисс совершенство вышла загвоздка?
Гермиона неприятно поежилась от его слов. Очень уж они напомнили ей о прозвище, которое дала ей Рита Скитер – «мисс идеал». Но Сириус явно не хотел её обидеть, и в его словах не было скрытого подтекста. Скорее уж это было веселое дружеское подтрунивание.
Мужчина явно не ждал от Гермионы ответа. Изящным движением руки, даже слегка небрежным, он направил свою палочку на камин и разжег огонь. В тот момент, когда пламя осветило лицо ночного гостя, Гермиона с тревогой заметила, что Сириус не совсем трезв. Совсем пьяным всё же назвать его было нельзя, руки его не тряслись, лишь взгляд был слегка расфокусирован, а настроение и вовсе было как будто более доброжелательным, чем в прошлые дни.
–Тебе опять не спится?
Девушка, до этого момента все ещё хранившая молчание, поняла, что нужно уже выдавить из себя хоть слово, а то её поведение покажется странным.
– Да. Но и вам, как я вижу, тоже, – осторожно произнесла она, присаживаясь на второй диван напротив мистера Блэка.
– Я уже немолод. Старым людям, знаешь ли, свойственна бессонница! – Шутливым тоном сказал Сириус, устраиваясь поудобнее.
– Вы совсем не старый. Вы же волшебник. Они долго живут.
– Ты тоже волшебница.
– Да, и я тоже буду жить долго, не сомневайтесь! – Гермиона и сама не понимала, откуда у неё берется смелость, так разговаривать с Сириусом.
– То есть я, по-твоему, не старый?
– Нет. Старым можно назвать профессора Дамблдора, например. Даже профессор Макгонагалл не такая старая как он.
– Да уж, я уверен, что она ещё может задать отличную трепку всем нарушителям спокойствия.
– Вы это не понаслышке знаете?
– О да, я был тот ещё смутьян! – Самодовольным тоном ответил мистер Блэк.
– Я бы и сейчас назвала вас смутьяном, – лукаво улыбаясь, сказала Гермиона.
– Возможно, но я всё же сильно изменился, за все те годы, что прошли с того дня, как я покинул Хогвартс. – При упоминании замка в голосе Сириуса отчетливо зазвучали нотки печали.
– Каждый с возрастом меняется. Кто-то больше, кто-то меньше. Но вы, я в думаю, по крайней мере в душе, не так уж сильно изменились.
Сириус испытующе взглянул на Гермиону после этих слов. Она с неожиданной для самой себя уверенностью выдержала его взгляд.
– Как тебе здесь? В этом доме. Ты хорошо устроилась? – Неожиданно сметил тему Сириус.
– Пытаетесь играть гостеприимного хозяина? – Хитро прищурившись, ответила вопрос на вопрос девушка.
– Да, и видимо не очень хорошо, раз ты меня так быстро раскусила.
– Просто я давно за вами наблюдаю, – вырвалось у Гермионы, помимо её воли.
– Так что же? Как тебе в этом доме? –повторил свой вопрос Сириус, словно и не услышав последних слов девушки, или просто сделав вид.
Гермиона молчала, никак не решаясь вымолвить хоть слово. Она размышляла над тем, стоит ли говорить всю правду. Или говорить правду, но не всю. Её замешательство заметил мистер Блэк и поспешил спросить:
– Что-то не так? Тебя что-то беспокоит?
Несмотря ни на что Гермиона боялась этого разговора, потому что понимала, что Сириус далек от неё, как и звезда, в честь которой его назвали. Боялась и всё же ждала. Где-то очень глубоко в своей душе она, наверное, даже надеялась, что судьба даст ей шанс поговорить с Сириусом тет-а-тет. И вот поэтому, когда её тайные мечты так неожиданно вдруг воплотились в реальность, она приняла решение не упускать этот шанс. Но всё же она до одури боялась того, куда её может завести этот разговор. «В любом случае, хуже уже не будет», – с горькой усмешкой подумала про себя девушка, а вслух сказала:
– Да, мистер Блэк. Всё не просто. Есть некоторые проблемы…
– Отбрось уже деликатность и скажи как есть, Гермиона! – Перебил её мужчина.
Как давно они не разговаривали? Прошло не больше недели, но для Гермионы это была поистине вечность. Как давно Сириус не называл её по имени? В тот миг, когда Гермиона услышала свое имя из его уст, она окончательно сбросила с себя оковы напряжения, словно это был тайный код:
– Если честно, то я чувствую себя в этом доме словно нежеланный гость, мистер Блэк. И, боюсь, дело здесь не только в том, что дом этот очень мрачен и всё ещё, несмотря на все наши старания, не приведен в порядок. Это дом чистокровных волшебников. Вашей семьи. Он полон магии и я этой магии неприятна, – вымолвив всё это, Гермиона замолчала, опустив взгляд на свои руки.
– Да уж, – участливо вздохнул Сириус. – Не бойся, Гермиона! Я, как это ни странно, понимаю тебя как никто другой.
Гермиона выжидающим взглядом посмотрела на своего собеседника. Мужчина, немного замешкавшись, продолжил:
– Да, я понимаю тебя. Понимаю, почему тебе здесь некомфортно. И я почти полностью уверен, что ты абсолютна права в своих предположениях. У меня была та ещё семейка! – Усмешка, с которой Сириус это сказал, не скрыла горечи в его голосе. – Ты знаешь их девиз? Чистота крови навек. Это хорошо их характеризует. И, я думаю, ты видела головы домовиков на лестнице. Зная тебя, даже боюсь предположить, что ты испытала при этом зрелище. Я бросился их убирать в первую очередь, но лишь после, уже намучавшись с портретом, мне стало ясно, что ничего у меня не выйдет. Моя матушка хорошо потрудилась.
– Эта… – Гермиона старательно подбирала слово, – «коллекция» формировалась на ваших глазах?
– А как же? – Боль, с которой Сириус сказал эту короткую фразу, слова змея, укусила Гермиону в самое сердце.
– Вы сбежали, когда вам было шестнадцать?
– Да. И я думаю, ты достаточно смышленая, чтобы понять, почему я хорошо тебя понимаю.
– Вы тоже тяжело находиться в этом доме? – Озвучила свое недавнее предположение Гермиона.
В ответ Сириус лишь изобразил на лице очередную улыбку–гримасу.
– Ты хотя бы можешь уйти из этого дома. Все вы скоро уедете. А я буду сидеть здесь и дальше. Словно в тюрьме. Сходить с ума от безделья и невозможности принести пользу. Представляешь, Гермиона, я даже ловил себя на мысли, что хочу, чтобы слушание Гарри закончилось неудачно! – С явным презрением к самому себе воскликнул мистер Блэк.
– Вы не должны винить себя за это! – Поспешила разубедить его Гермиона.
– Разве?
– Конечно! Для любого человека естественно желать себе счастья!
– Но счастье для меня в этом случае означает несчастье для Гарри!
– Да, вы немного эгоист…
– Немного? – Печально прервал её Сириус.
– Да, – уверенно продолжила гнуть свое девушка. – Все люди в той или иной мере эгоисты. Не быть эгоистом вовсе даже вредно. Но вы… в конечном счете вы ведь, понимаете, что не правы. Ваши слова тому доказательство!
– Это верно, – вынужден был согласиться Сириус.
– Конечно, верно! И на что бы вы не надеялись в глубине души, умом и сердцем вы понимаете, что для Гарри важно продолжить обучение в Хогвартсе. Ловить себя на мысли? Это ерунда. Что только иногда не приходит нам в голову?! – Весьма эмоционально закончила Гермиона.
Сириус молчал какое-то время. Гермиона тоже притихла, обдумывая свои слова, вспоминая, не сказала ли она чего-нибудь лишнего.
– Спасибо тебе, Гермиона, – с искренней добротой произнес мистер Блэк.
– Спасибо и вам, что выслушали. Я долго не могла ни с кем поговорить на эту тему.
– Как и я. Удачно, что мы сегодня встретились здесь, верно?
– Да.
Они сидели какое-то время в молчании, которое, однако же, не было неприятным. Каждый размышлял о чем-то своем, разглядывая успокаивающий танец языков пламени.
– Думаю, теперь я смогу уснуть, – нарушила тишину Гермиона.
– Я ещё посижу здесь, – тихим голосом ответил Сириус.
– Спокойной ночи, мистер Блэк.
– Спокойной ночи, Гермиона.
Девушка встала и направилась к двери. В самый последний момент она победила в себе желание обернуться и ещё раз посмотреть на мужчину, которого она с таким трудом покидала. С осторожностью делая каждый шаг, она вышла из гостиной и пошла верх по лестнице.
Если бы в битве разума и сердца верх одержало последнее, то Гермиона бы узнала, что оставшийся в комнате мужчина, обернулся,чтобы проводить свою юную собеседницу взглядом.
Глава 5Проснувшись следующим утром, Гермиона не сразу вспомнила о том, что произошло накануне. Память вернулась к ней, когда она умывалась. Воспоминания так резко обрушились на ещё совсем сонный разум девушки, что рука с зубной щеткой замерла на полпути. Гермиона расширившимися от удивления глазами пристально смотрела на свою зеркальную копию, словно ждала, что та сейчас ответит на её немой вопрос и развеет все сомнения. Неужели это был не сон? Случайная встреча, весь этот разговор и тишина, которая не давила на них своей неловкостью. Наоборот, она словно сделала их ближе.
Чем больше Гермиона вспоминала ночную беседу с Сириусом, тем сильнее она удивлялась самой себе. Она была поражена: как только ей достало храбрости говорить с ним
так? Но не себе одной дивилась Гермиона. То, почему мистер Блэк решил помочь ей разжечь камин, она ещё могла понять, но что его подвигло остаться и даже завести с ней разговор? Эти вопросы мучили Гермиону весь день. Она старалась не думать об этом всё время, однако получалось плохо. И всё же девушка не сдавалась. Ведь она только-только начала приходить в себя, ей казалось, что ещё чуть-чуть, и она излечится от болезненной влюбленности. Она с усердием, достойным Сизифа, пыталась убедить себя в том, что чувства её к Сириусу просто летнее наваждение. Но, как и у героя мифа, труды её были напрасны. Сероглазый хозяин дома прочно воцарился в сердце юной девушки. И она сама надела на него корону.
За целый день Гермиона ни разу не пересеклась с Сириусом. И это её расстраивало. Она надеялась, что встреча с ним, внесет хоть какую-то ясность в её беспокойные думы. Его не было за завтраком, так как он, видимо встал раньше. Он не принимал участия в уборке. Когда мужчина не появился и за ужином, то у Гермионы окончательно испортилось настроение. Она честно старалась не придавать этому большого значения, но аппетит у неё пропал, и она так толком ничего и не съела, чем в свою очередь совсем не порадовала миссис Уизли.
Сидя вечером в библиотеке, Гермиона подводила итоги столь сумбурного дня. Она усердно пыталась не совершать прошлых ошибок и не наделять действия Сириусом скрытым, и что главное, ею же самой придуманным смыслом. Но тщетно. В его желании поболтать она винила алкоголь. И любой собеседник был бы Сириусу пригож. То, что в гостиной была она, лишь воля случая. Наутро, когда мужчина понял, что слишком разоткровенничался, он пожалел о сказанных словах, и теперь избегает её. «О да! Просто картина маслом! Ничего лучше ты придумать и не могла!» – Со злостью думала про себя Гермиона.
Она бы и дальшепродолжала столь непродуктивное самоуничижение, если бы в комнату вдруг не вошел Сириус. Из-за царящего в библиотеке полумрака, он даже не сразу заметил Гермиону. Столь резкое его появление в тот самый момент, когда она о нем думала, заставило девушку напряженно замереть. Она даже хотела было спрятаться за креслом и сидеть тихо, как мышка, затаив дыхание, чтобы Сириус её и дальше не замечал. Но в эту минуту мужчина наконец-таки заметил её и поприветствовал:
– Привет, Гермиона!
– Добрый вечер, мистер Блэк, – отозвалась девушка, чуть ли не заикаясь от волнения.
– Ты что, читаешь? В такой-то темноте! – С легким укором произнес мужчина.
– Нет, я просто сижу здесь, – ответила Гермиона сдержанным тоном. Внутри же у неё начало разворачиваться ожесточенное сражение. С одной стороны Гермиона была рада видеть Сириуса, ведь даже такая короткая разлука причиняла боль влюбленному сердцу. С другой же стороны она была зла на него. За то, что его не было весь день, потому что, как она думала, Сириус решил дистанцироваться от неё после ночных откровений. Зла за то, что сейчас он пришел и стоит перед ней, как ни в чем не бывало, такой же, как и прежде. За то, что он снова сегодня предстал перед ней в маске заботливого хозяина, хотя вчера, и Гермиона была в этом уверена, она впервые видела его настоящего. «Где же вы были весь день, мистер Блэк?» – звенел у неё в голове невысказанный вопрос, который так и норовил сорваться с языка. Упрек, на который она точно не имела никакого права. Поэтому она молчала. И могла лишь надеяться, что её самообладания хватить, чтобы не выдать выражением лица свою досаду. Но ничего у неё не вышло.
– Миссис Уизли вас обыскалась сегодня, – вырвалось у Гермионы. Она бы прикусила себе язык, но было уже поздно.
– Я был наверху, с Клювокрылом, – рассеянным тоном произнес Сириус. – Он приболел немного.
– Что с ним? – Испуганно воскликнула девушка.
– Не переживай! Ничего жуткого. Он просто хандрит: ему скучно. Сегодня утром он отказался от еды.
– Ох! Да уж… – Невнятно пробормотала Гермиона.
– И поэтому я решил уделить ему сегодня повышенное внимание, чтобы он хоть немного повеселел. Настолько насколько это вообще возможно в его положении.
– Ещё бы!
– Да, особенно учитывая, что он живет в комнате моей матери. Не то чтобы я на что-то намекал, но всё-таки, – добавил Сириус иронизирующим тоном. Гермиона в ответ выдавила улыбку. – На самом деле, просто это самая большая спальня в доме. И Клювокрылу там удобнее.
– Сейчас ему уже лучше?
– Да, гораздо лучше. Он даже поел. – Немного помолчав, Сириус продолжил, – а сюда я вообще зашел за книгой. Не смейся, но я хочу почитать Клювокрылу вслух. Ты ведь у нас заслуженный книгочей, Гермиона, порекомендуй мне что-нибудь!
Девушка задумалась, но лишь на мгновение, и уверенно сказала:
– Как насчет «Истории Хогвартса»? Это одна из самых моих любимых книг.
– Интересный выбор! Боюсь только, что в этой библиотеке такую книгу не найти.
– У меня она есть. Я могу принести её вам.
– Это было бы просто замечательно, Гермиона.
Девушка направилась было к двери, но слова Сириуса заставили её остановиться:
– Пожалуй, я схожу с тобой. Что ты будешь мотаться туда-сюда ради меня.
Гермиона не стала ничего отвечать. Про себя же она подумала: «Ради вас, мистер Блэк, я бы, наверное, и на край света сбежала, предложи вы мне подобное».
В молчании Гермиона и Сириус спустились на этаж ниже, и подошли к её комнате. Гермиона зашла внутрь первой и сразу же устремилась к сундуку. Не смотря на мужчину, она сказала:
– Мистер Блэк, проходите, присаживайтесь.
Сириус проигнорировал её предложение и остался стоять, так как, сев в кресло, он бы не видел Гермиону, скрытую от его взора поднятой крышкой сундука. Оставшись же у входа, он мог наблюдать за девушкой. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что мог бы ускорить процесс поисков, произнеся «Акцио «История Хогвартса»», но не стал делать этого.
– Уф! – Тихий выдох девушки дал Сириусу знать, что искомое найдено.
Когда Гермиона передавала мужчине книгу, то их пальцы слегка соприкоснулись. Девушке стоило огромного труда не подать виду, сколь желанно ей это мимолетное прикосновение.
– Спасибо, Гермиона, – поблагодарил Сириус.
– Не за что, – ответила она ему.
После мистер Блэк ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Гермиона медленно поднесла свою правую ладонь к лицу и дотронулась до губ пальцами, которые всё ещё словно жгло огнем после соприкосновения с рукой Сириуса. Она задумчиво улыбалась, взгляд был устремлен на дверь, за которой ещё не так давно скрылся столь дорогой её сердцу человек. Постепенно все переживания сегодняшнего дня покинули Гермиону, а в животе словно запорхали бабочки.
***
Последовавшие дни пролетели для Гермионы незаметно. В утро двенадцатого августа, в день дисциплинарного слушания она проснулась с тяжелым сердцем. Несмотря на уверенность в исходе дела, волнение не покидало её. Все остальные обитатели дома также беспокоились о Гарри. И лишь чувства одного Сириуса не были до конца ясны Гермионе: она не понимала, о чем в точности он переживает. Девушка хорошо помнила содержание их беседы у камина в гостиной, и те двойственные чувства, в которых мистер Блэк тогда ей признался, явно до сих пор разрывали ему сердце на части. Вся его внутренняя боль, так долго и усердно им скрываемая, делала его похожим на шаровую молнию. Где бы он ни появлялся, та аура напряжения, что он заключал в самом себе, заполняло собою всё окружающее пространство.
Гермионе было очень больно от того, что Сириус не искал её общества. То, что общества никого другого он также не искал, ничуть её не утешало. Большую часть времени мистер Блэк проводил с Клювокрылом в бывшей комнате своей матери.
***
Возвращение Гарри после слушания сдернуло со всех покров тревоги. Сириус был в числе тех, кто поздравлял крестника с успехом. Все радовались вместе с Гарри, обнимали его. В это же самое время Гермиона украдкой наблюдала за Сириусом. Он усерднее, чем прежде, играл роль довольного жизнью человека. Но выучившую едва ли не каждую морщинку на лице мужчины Гермиону это его поведение не могло обмануть. Хоть и совсем не желая Гарри зла, Сириус ничего не мог поделать с тем, что более всего на свете в этот день он хотел, чтобы Гарри был отчислен из Хогвартса. Гермионе была невыносима та боль, что она ощущала в Сириусе, она переживала её как свою собственную. Глаза мистера Блэка не были веселы, и он отводил взгляд. И как только ему представился удобный случай, он сбежал наверх, видимо, не в силах более скрывать свои истинные чувства. Может кого-то он и сумел обмануть, и, будучи отделенными от него несколькими этажами, они не понимали истинного положения дел. Но Гермиона не была в их числе.
Ближе к ночи, когда все уже разошлись по своим комнатам, Гермиона решительно направились вверх по лестнице, с твердым намерением, во что бы то ни стало, увидеть Сириуса и поговорить с ним. Она на миг замерла возле бывшей спальни Вальбурги Блэк, но, поразмыслив с полминуты, решила подняться выше ещё на один этаж. Всё-таки, учитывая поздний час, логичнее было бы, если Сириус находился уже в своей собственной комнате.
Стоя перед самой дверью, Гермиона прислонила к ней ухо и старательно прислушалась. Она ждала, что какой-нибудь звук изнутри донесется до неё и даст понять, что в комнате кто-то есть. Вскоре надежды девушки оправдались, и она услышала скрип дерева и шорох шагов. Гермиона не стала медлить и осторожно, робея от мысли, что скоро увидит Сириуса, постучала. Мужчина не торопился открывать дверь, возможно в надежде, что припозднившийся визитер уйдет несолоно хлебавши. Но Гермиона постучалась ещё раз, и, видимо, не оставила этим мистеру Блэку иного выхода, кроме как открыть дверь.
Сириус предстал перед ней с улыбкой на лице, старательно пряча свои настоящие эмоции. Эта маска так сильно осточертела девушке, что она решила несмотря ни на что достучаться до него. Ведь она знала, что всё это притворство лишь усугубляет его боль.
– Добрый вечер, Мистер Блэк. Могу я войти? – Твердым голосом сказала Гермиона. Её тон не укрылся от внимания мужчины. Он помрачнел и ответил:
– Если я откажу, то ты развернешься и уйдешь?
– Ни в коем случае. – Девушка была непреклонна.
– Тогда входи, – как будто и вовсе равнодушным тоном произнес Сириус, отходя в сторону и пуская гостью внутрь.
Гермиона вошла, но, сделав пару шагов, замерла, точно достигла невидимой глазу преграды, что не пускала её дальше. В комнате мистера Блэка царил беспорядок. В свой прошлый визит девушка не особо-то успела обратить внимание на обстановку спальни. Сейчас же она наверстывала упущенное. В комнате сразу ощущался особый дух её хозяина. Знамена Гриффиндора – красные с золотом – хоть уже и поблекшие от времени, всё равно выделялись среди общей серо-зеленой мрачности дома истинных выпускников факультета Слизерин, верных его идеям и после окончания школы. В свое время Сириус явно приложил большие усилия, чтобы подчеркнуть свое отличие от них, и чтобы, возможно, сделать эту комнату своим своеобразным убежищем в родном доме. Гермиона с легким недовольством нахмурилась, заметив плакаты на стенах. Те, что были с мотоциклами, её не задели, но вот изображения полуголых соблазнительных магловских красавиц вызвали легкий укол глупой ревности. Гермиона с ужасом представила, какой скандал, наверное, разыгрался, когда мать Сириуса увидела их. Все эти детали интерьера кричали о противопоставлении себя миру, в котором юный мистер Блэк рос. Не было похоже, чтобы в это лето Сириус хоть что-нибудь тут изменил. Эта комната как была, так и осталась спальней подростка, который неизвестно каким образом вырос и стал полной противоположностью своей семье. Вероятно, раньше Сириусу нравилось находиться здесь, настолько, насколько это вообще было возможно, учитывая всю ситуацию. Однако, Гермиона не была уверена, что нынешний Сириус Блэк, находясь в этой комнате, чувствовал себя в своей тарелке. Ведь он уже не был тем подростком, что когда-то клеил на стену плакаты, скорее всего, с желанием досадить деспотичной матери. Он так много пережил, а в этой комнате всё напоминало о прошлом: о том кем он был, кем он стал,
что он безвозвратно потерял. «Он не чувствует себя в своей тарелке во всём этом доме!» – С раздражением на саму себя подумала девушка. Однако, ему, как и раньше, вероятно, в этой комнате всё же лучше, чем в любой другой.
– Понравились мои плакаты? – Сириус явно обратил внимание на то, что Гермиона рассматривает комнату. Она заметно смутилась, когда поняла, что была поймана за столь неприличным, по её мнению, занятием.
– Простите, мне не стоило…
– Ну что ты! Я же не возражаю. Я лишь спросил.
– В этой комнате чувствуется ваш дух.
– Ооо! – Сириус шутливо изобразил, что принюхивается. – Мне пора принять ванну?
Гермиона видела, как старательно мистер Блэк продолжает играть привычную ему уже роль. Она решила не дать ему возможности одурачить себя:
– Я пришла не о гигиене поговорить.
– Тогда о чем? – Словно перчатки Сириус менял выражение лица и тон с озорных на серьезные.
– О вас, о Гарри. Хочу продолжить разговор, что мы ранее начали.
– Я думал, что мы тогда закрыли эту тему. – Сириус заметно раздражался с каждой следующей фразой.
– Тема была бы закрыта, если вы не продолжали бы изъедать себя.
– Ты в очередной раз не понимаешь того, о чем говоришь, – со значением и, явно намекая на прошлую их ссору, произнес мужчина.
– Вы правы! – Гнула свою линию Гермиона, желая показать, что не намерена сдаваться без боя. – Я не понимаю вас, но понять хочу. А вам надо выговориться. Держать в себе свои эмоции опасно. Вы итак уже как натянутая пружина, вот-вот взорветесь от любого неосторожного прикосновения. Вы переживаете, и это нормально. Вы желаете, чтобы Гарри остался с вами. И это тоже нормально. Не корите себя за этого. Как и Гарри не стоит корить себя за желание вернуться в Хогвартс, хоть он понимает как вам тяжело здесь одному. Ваши желания взаимоисключают друг друга, но в конечно итоге и в нем и в вас голос разума сильнее. Ведь вы оба любите друг друга и желаете друг другу счастья. Но эту ситуацию, Сириус, надо просто отпустить. И наслаждаться оставшимися днями лета. Их ведь впереди ещё не так мало. И лишь от вас зависит, как они пройдут. Вы и дальше можете страдать в одиночку, сидеть, запершись в комнате с Клювокрылом, и с каждой минутой проведенной в добровольной изоляции, всё глубже тонуть в своей боли, жалости и ненависти к себе. А Гарри будет в это время один. Он не будет один в прямом смысле слова, но он будет без вас. Хотя именно ваше общество ему желанно более всего! – Гермиона выдала этот монолог как на духу, и даже не обратила внимания на то, что назвала Сириуса по имени. Хотя раньше такого себе никогда не позволяла, разве что только в мыслях.
Сириус слушал её молча. Он выглядел немного ошарашенным напором девушки, но всё же каждое её слово было им услышано. Он молчал, не находя правильных слов для ответа.
– Если вы захотите сейчас накричать на меня, то я не возражаю, но лишь советую перед этим наложить на комнату какое-нибудь приглушающее заклинание, – уже гораздо более робким голосом нарушила тишину Гермиона.
– Пожалуй, это стоило сделать с самого начала.
Эти слова, хоть и произнесенные мужчиной еле слышно, дали надежду Гермионе, что её барабанные перепонки послужат ей ещё довольно продолжительное время.
– Я не собираюсь на тебя кричать. Или выталкивать за дверь. Что-то мне подсказывает, что ты ещё не всё сказала, – произнес Сириус мрачным тоном и выжидательно уставился на Гермиону.
– Да, вы правы. Есть ещё кое-что, что меня беспокоит. – Девушка сделала паузу, собираясь с духом. – Вы каждый день носите маску. Вы улыбаетесь, смеетесь, дурачитесь. Но всё это напускное. Ложное. Все эти улыбки, как гримасы. В ваших глазах
такая боль, что её не скрыть. Мне жаль, что я ничем не могу вам помочь. Но вдруг вам стало бы легче, если бы вы перестали играть? Вы тратите на это всю свою энергию. Вы прикладываете к поддержанию красивого образа столько усилий! Но вы словно выгораете. Мне больно видеть, как вы страдаете! – К концу своей речи Гермиона была близка к тому, чтобы расплакаться. Но она сдерживала слезы. Она не хотела, чтобы Сириус их увидел.
Мужчина долго молчал, переваривая услышанное. Наконец он с горечью произнес:
– А кому понравится мое истинное нутро?
Гермиона так много могла бы сказать ему в этот момент, но не решалась. Она ждала, когда Сириус продолжит, и поэтому боялась издать хоть звук. Всё внутри неё сжималось, стоило ей подумать, что он сейчас всё-таки прогонит её. Но какая бы внутренняя борьба не разворачивалась у неё в душе, она всё же решилась и сказала:
– Гарри понравиться. – Всё-таки время её признаний ещё не пришло.
– Гарри? – Со злостью выдохнул Сириус. – Ему не нужен крестный, который вечно не в духе!
– Ему нужны вы. Просто вы. Любой. Главное, чтобы вы вообще были в его жизни. И чем больше вас будет, тем лучше. И вот уж кто точно примет вас таким, какой вы есть, так это он. Я знаю, о чем говорю. Поверьте мне!
– Хм… – задумчиво пробурчал мужчина. Он прошел вглубь комнаты и принес кресло, поставил его возле кровати, а сам сел напротив него на постель, облокотившись на изголовье. – Присаживайся, Гермиона, – попросил Сириус, – и прости, что не предложил раньше.
После того как девушка выполнила его просьбу, он снова заговорил:
– Ты, Гермиона, как и в прошлый раз, говоришь очень правильные вещи. Возможно, мне их и не очень приятно слышать, но отрицать их справедливость я не стану. Ремус на днях тоже заводил со мной подобный разговор. Я выслушал, но, наверное, всё же не услышал. Теперь ты пришла ко мне. Если честно, то мне даже приятно твое внимание. Приятно, что я кому-то еще небезразличен. – голос Сириуса слегка дрогнул. Он сделал паузу, подбирая нужные слова. - Многое, из того что ты сказала, задело меня за живое. Я всё понимаю, но пока ничего не могу с собой поделать. И я не стану тебе обещать, что после твоих слов изменюсь к лучшему.
– Но это в ваших силах! Для этого вам надо постараться хорошенько…
– Я не могу! – Сириус прервал Гермиону. – Пойми, наконец, что я просто не могу! Моя жизнь в Азкабане была ужасной, но потом у меня появилась цель, и я столько сделал, чтобы достичь её. Не всё, конечно, получилось, но я обрел новый смысл в жизни. И я начал жизнь заново, так, как мог. Кто-то может и не назовет это жизнью, но мне было хорошо. Я был свободен. Теперь же я здесь. И мало того, что я заперт в доме, словно в тюрьме, так это ещё и дом моей семьи. Я, конечно, сам предложил его Дамблдору в качестве штаб-квартиры, но тогда я ещё не предполагал, что буду сидеть здесь, как в клетке. Столько усилий, а я просто сменил одну темницу надругую.
Гермиона слушала Сириуса, и каждое его слово было словно недостающие прежде кусочки мозаики. Когда он закончил, картина, представшая перед Гермионой, было целой.
– Вам нужна новая цель. – Сказала Гермиона и сразу пожалела об этом, так как Сириус тут же с горечью воскликнул:
– И что же ты можешь мне предложить? Я бесполезен. Я ничего не могу!
– А если… найти способ? Чтобы быть полезным.
– И что это может быть за способ? – С раздраженной усталостью произнес мужчина.
– Я могу попробовать его найти.
– И как ты собираешься это сделать?
– Чем я знаменита? – Ответила вопрос на вопрос Гермиона.
– Чем ты знаменита? – Недоуменно повторил за ней мистер Блэк.
– Я много читаю. И разве что только не сплю в обнимку с книгами.
– Ах! Вот ты о чем! – В кои-то веки искренняя улыбка преобразила лицо Сириуса.
– Книги содержат в себе много полезной информации. Я обещаю помочь вам и постараться что-нибудь придумать. Но и вы должны будете мне кое-что пообещать.
– И что же?
– Поговорите с Гарри. Откровенно. По душам. Вам обоим станет легче.
– Хорошо, я постараюсь.
Гермиона одобрительно кивнула, встала и направилась к двери. Сириус последовал за ней. Девушка медлила: ей не хотелось покидать мистера Блэка. Ей было очень приятно находиться с ним рядом. И всё же ей пришлось его оставить.
Глава 6Гермиона решила не тянуть с выполнением своего обещания, и, как только у неё выдалась такая возможность, принялась читать самые разнообразные книги, как из своих запасов, так и из библиотеки Блэков. Озарение пришло неожиданно, и Гермиона ещё долго себе удивлялась, как она не догадалась об этом сразу. Решение проблемы лежало на поверхности. План был прост, однако, при его выполнении могли возникнуть сложности, куда же без них. Но все они могли быть так или иначе преодолены.
И всё же Гермиона сомневалась. Она сомневалась и когда придумывала план, и когда решала – рассказывать о нем Сириусу или нет. Девушка долго взвешивала все за и против. Решение Дамблдора, о запрете Сириусу покидать дом, было весьма спорным. Конечно, оно было принято в целях безопасности самого мистера Блэка, однако же, директор словно отказался замечать негативные последствия такого решения. Сириус – заводила и шалопай, деятельный по характеру человек, – который двенадцать лет провел в тюрьме, лишь почувствовав вкус свободы, вновь оказался взаперти. Новая тюрьма была и лучше и хуже одновременно. Дементоров на Гриммо 12 конечно не было, но весь дом – это скопище призраков былой жизни. Одно беспрерывное напоминание о том, кем Сириус когда-то был. Два неполных месяца привели к тому, что Сириус, занимаясь игрой в «мистера доброжелательность», совершенно вымотал себя. Он часто бывал не в духе, кричал на Кикимера, ругался со Снейпом, а зачастую и с другими членами Ордена Феникса. Он даже начал выпивать. Он боролся с собой, но не видел ничего лучше, чем просто изолировать себя от других. Но это не приносило облегчения никому. А Сириусу лишь причиняло новую боль. Что могло выйти из всего этого? Гермиона не знала наверняка. Но уж точно ничего хорошего. Сириус был заключен в Азкабане, но душа его оставалась свободной. А сейчас же его не только посадили под замок, но и словно цепями сковали всю его сущность.
План Гермионы позволил бы Сириусу хоть иногда выходить из тюрьмы и снимать оковы со своего многострадального сердца. Любой был бы против её идеи. Даже, вероятно, Гарри. Ведь покидая дом, Сириус подвергал бы себя опасности быть обнаруженным. Но что для него этот риск, когда цель оправдывает средства.
Принимая окончательное решение, Гермиона делала выбор между большим и меньшим злом. Тут что не выбери – последствия могут быть разрушительными. Да и как не называй – зло это зло. Но свой выбор – между большим и меньшим – Гермиона всё же сделала. Возможно, потом она не сможет жить, зная, что из-за неё Сириус попал в беду. Но ведь и оставлять его одного без крупицы надежды совершенно бесчеловечно. Поэтому Гермиона была готова сделать всё от неё зависящее, чтобы помочь Сириусу. Дело было за малым – посвятить мужчину в свой план. Девушка решила всё рассказать Сириусу, как только наступит ночь, но уже после ужина мистер Блэк сам подошел к ней с довольным выражением лица:
– Гермиона, я поговорил с Гарри как ты и просила.
– Я очень рада. Это пошло вам на пользу? – Спросила девушка, хотя по расслабленному состоянию Сириуса в течении всего ужина, она сама вполне могла ответить на свой вопрос.
– Да. Не могу сказать, что все проблемы разом исчезли, но мне ощутимо стало легче. Да и Гарри, я уверен, тоже.
– Это замечательно! Первый шаг вперед сделан. Пришло время для следующего, – заговорщическим тоном прошептала Гермиона.
– Ты это о чем?
– Я кое-что придумала. И хочу вам рассказать свой план.
– Что ж… – пробормотал мужчина немного удивленно, точно он не ожидал, что Гермиона выполнит свое обещание так скоро. – Тогда пойдем наверх, в мою комнату. Там нам никто не помешает, и ты сможешь мне всё спокойно рассказать.
Стараясь быть как можно более незаметными, Сириус и Гермиона, покинули кухню и отправились вверх по лестнице.
Уже в спальне мистер Блэк снова предложил девушке занять кресло, что с её прошлого визита не сменило своего местоположения, а сам сел на кровать.
– Ну что ж! Выкладывай свой план! – С нетерпением в голосе сказал Сириус.
– После нашего прошлого разговора я долго думала над тем, что же является первоначальной проблемой в сложившейся ситуации. – Обстоятельно начала Гермиона свою заготовленную ещё утром речь. – Вы заперты в этом доме. Пусть и в целях вашей же безопасности, но всё же для вас это слабое утешение. Это обстоятельство не дает вам приносить Ордену пользу. Вы не можете выйти из дома без угрозыбыть обнаруженным. Если вас поймают, то до Азкабана дело даже не дойдет. А значит, вам надо быть здесь, в безопасности. Министерству Магии не важно, что вы невиновны. Вы – Сириус Блэк, и все знают вас в лицо. Значит нужно решать именно эту проблему. И я придумала как.
– И как? – Сириус пока не понимал, к чему клонит Гермиона.
– Вам поможет оборотное зелье! – Сказала Гермиона и замерла, в ожидании реакции Сириуса. Он молчал, обдумывая слова девушки. Наконец он произнес:
– Думаю, это могло бы сработать… но…
– Что-то может помешать?
– Дамблдор никогда этого не разрешит, – мрачным голосом объяснил Сириус.
– Тогда мы ему не расскажем, – не сдавалась девушка. – Он не сможет запретить то, о чем он не знает.
– Гермиона Грейнджер предлагает мне нарушить правила? – Не поверил своим ушам мужчина. – Однако… В таком случае есть другое «но». Если Дамблдор не будет в курсе, то я не смогу выполнять задания Ордена. И в чем тогда смысл?
– Да, вы правы, – пробормотала Гермиона, но она и не думала отступать, – однако в таком случае, вы ведь всё равно сможете покидать этот дом. Пусть и не выполнять задания, но хотя бы просто выходить на улицу, погулять. Кикимеру надо будет приказать, чтобы молчал о том, что вы делаете. И тогда никто ничего не узнает.
– От Дамблдора редко получается что-либо скрывать, – всё ещё сомневался Сириус.
– Но постараться всё же стоит. Ведь если вы сможете покидать этот дом, вам станет гораздо легче. Неужели нет?
– План хорош, но слишком уж шаткий.
– Что я слышу? – Наигранно воскликнула Гермиона. – Сириус Блэк ли это? У меня складывается ощущение, что мне приходится уговаривать вас нарушить правила. Вас?! Мародера? А как же «шалость удалась»? Аа?
– И то верно, – усмехнулся мужчина.
– Вот-вот! – Девушка явно была довольна этим своим небольшим представлением.
– Поверь, Гермиона, я очень ценю твою помощь. И я благодарен тебе, – с чувством произнес мистер Блэк, смотря своей собеседнице прямо в глаза.
– Пока меня ещё рано благодарить, – пробормотала девушка, смутившись от такого пронзительного взгляда. – Я ещё ничего не сделала. А сделать предстоит многое. Это зелье очень сложно в приготовлении. Я уже однажды варила его.
– Да, знаю, Гарри мне рассказывал, – улыбаясь, произнес Сириус.
– Начнем вместе, а вы один потом продолжите. Ингредиенты можно попросить купить кого-нибудь. Профессора Люпина, например.
– Нет, ему наша затея точно не понравится, – сразу же отмёл такое предложение мистер Блэк.
– Тогда кого? Хотя… А почему бы мне не купить их самой?
– Да, так будет лучше. Чем меньше человек будет знать о плане, тем больше шанс, что всё получится.
– Как вы думаете, стоит ли рассказать Гарри? – Осторожно спросила Гермиона.
– Пока точно не стоит. А потом посмотрим, – с твердостью в голосе ответил Сириус. Гермиона не возражала против такого решения.
– Я завтра же поеду в Косой переулок. Куплю всё необходимое для зелья. Также я немного погуляю по Лондону и постараюсь собрать для вас волосы каких-нибудь маглов. По возможности с максимально неприметной внешностью. Думаю, в метро в час-пик это будет не сложно. Возможно, мне также стоит купить котел, весы и прочие необходимые принадлежности.
– Да, наверное, стоит купить и это. В доме вполне могут найтись необходимые нам вещи, но кто знает в каком они состоянии. Кроме того они могут быть заколдованы.
– Отлично, я просто куплю всё, что нам может потребоваться.
– Я давненько не ходил по магазинам. Даже не представляю, сколько тебе понадобиться денег на всё это.
– Мистер Блэк, не переживайте! После возвращения я назову вам точную сумму, и вы сможете её мне вернуть тогда, когда вам будет удобно.
– Ты, правда, сделаешь это? – После небольшой паузы спросил Сириус, словно всё ещё не веря происходящему.
– Да. Можете не сомневаться. – Решительно ответила Гермиона.
***
С первым же этапом выполнения плана возникли проблемы: миссис Уизли всё никак не хотела отпускать Гермиону одну. Неизвестно, как всё закончилось бы, но к всеобщему облегчению Тонкс согласилась составить девушке компанию. Гермиона было очень довольна: Нимфадора не стала бы задавать лишних вопросов, а если бы вдруг что-то и узнала – не проболталась. Девушка сразу же предупредила свою спутницу, что после Косого переулка планирует посетить немагическую часть Лондона. Тонкс отреагировала с небывалым энтузиазмом. По её словам, она была абсолютно не прочь лишний раз потренировать свои навыки маскировки.
Всё прошло хорошо. Даже лучше, чем ожидала Гермиона. В аптеке Малпеппераона купила всё необходимое для приготовления оборотного зелья, не забыв пополнить свои запасы прочих ингредиентов, необходимых ей для уроков зельеварения на пятом курсе. Если же у продавца и были какие-то вопросы, то задавать он их не стал. Присутствие Нимфадоры и тот факт, что она была мракоборцем, развеяли все его сомнения.
Совершив все прочие покупки, девушки не упустили возможности и отведали мороженое в кафе Флориана Фортескью. Последовавшая затем прогулка по Лондону была интересной, а главное удачной. После поездки в метро и на автобусе у Гермионы были собраны волосы шести мужчин маглов. По её мнению этого было более чем достаточно. В любом случае, если Сириус решит, что этого мало, она достанет ещё. Также она собрала волосы и нескольких женщин. Девушка решила – пусть будут, на всякий случай.
По возвращению Гермиона не рискнула сразу же пойти к Сириусу и рассказать, как прошла её поездка. Она решила подождать вечера, а пока, чтобы отвлечься от навязчивого желания увидеть мистера Блэка, отправилась на кухню помогать миссис Уизли готовить ужин.
***
Лабораторию было решено устроить в библиотеке. Туда и так никто не заходил кроме Гермионы, но всё же предварительно Сириус приказал Кикимеру никогда не входить в эту комнату, а на дверь наложил запирающее заклинание.
– Сушёные златоглазки, водоросли, спорыш, пиявки, растёртый рог двурога… – сосредоточенно диктовала Гермиона состав зелья. Сириус в это время записывал всё это на пергамент с видом смертельной муки на лице.
– Вот бы мне сюда прыткопишущее перо… – мечтательно изрек мужчина.
– Ни слова о прыткопишуших перьях! Записывайте дальше! Шкура бумсланга, компонент другого человека. – Закончив с составом, Гермиона сделала паузу. После она добавила более мягким тоном, – зелье не будет готово к сентябрю, и вам важно знать всё в точности, чтобы, когда меня не будет рядом, вы были полностью уверены в своих действиях.
– Я понимаю, – усмехнулся Сириус, – но я не виноват, что мне скучно.
– Скучно вам сейчас, зато когда зелье будет готово, то у вас появится возможность немного развеселиться, – категоричным тоном заявила девушка и перешла к рецепту.
Пока Сириус старательно скрипел пером, Гермиона нет-нет да задерживала на нем свой взгляд, любуясь его руками, профилем, осанкой. Всё в его облике давало ей понять, что, несмотря на то, что мистер Блэк отрекся от своей семьи, он по-прежнему являлся тем, кем был рожден – наследником старинного магического рода. В мире волшебников он был аристократом. И даже двенадцать лет проведенные им в Азкабане не смогли этого изменить.
– С водорослями нам повезло, но теперь предстоит длительный подготовительный процесс, – продолжила Гермиона, после того как всё необходимые сведения были законспектированы. – Сушеные златоглазки должны настаиваться двадцать один день. И, к сожалению, процесс этот не ускорить, а значит, всю основную работу придется делать вам самому. За все оставшиеся дни лета я постараюсь максимально подготовить вас, чтобы потом не вышло беды. Ведь чем лучше сварено зелье, тем дольше длится эффект.
– Я не варил зелий со времен учебы в Хогвартсе. Предпочитал покупать уже готовые, – виновато улыбаясь, пояснил Сириус. Гермиона лишь со вздохом закатила глаза к потолку.
– Значит, придется вспомнить былые навыки. А пока будем тренироваться на чем-нибудь полегче. Сварим простые зелья для начала. Они вам в любом случае могут пригодиться. Думаю, можно начать с Бодроперцового зелья. Осень, а там и зима, не за горами. Потом можно будет попробовать сварить зелье от кашля. Также можно приготовить Экстракт бадьяна, Противоожоговую мазь, Крововосполняющее зелье и ещё, например…
– Гермиона, я думаю, для начала этого хватит, – решил прервать девушку Сириус.
– Ох! Простите, я слишком разошлась.
– Вот уж кто точно соскучился по урокам.
– Но только не по зельеварению, – вырвалось у Гермионы, прежде, чем она сообразила, что это приведет к опасной теме. Сириус не замедлил спросить:
– Снейп сильно третирует?
– Я не скажу, что он приятный человек. Скорее наоборот. Но не стоит это обсуждать, – поспешила закрыть неприятную тему девушка.
– И верно! От одного только воспоминания о нем настроение портится! Лучше пойдем на кухню и выпьем чаю с пирогом, – сказал Сириус и тут же добавил умильным тоном, не оставляющим выбора, – иначе я не доживу до ужина!
– Хорошо, – ответила Гермиона, и хоть ей было бы приятно провести в обществе Сириуса ещё немного времени наедине, она решила, что это может показаться странным остальным обитателям дома. – Давайте позовем всех остальных присоединиться? Вечно голодный Рон точно не откажется!
***
В тот же вечер, Гермиона опять не могла найти Живоглота. Кот не появлялся с самого утра, и она сильно беспокоилась. Вспомнив слова Джинни о том, где вероятнее всего стоит искать своего питомца, девушка, почти ни минуты не сомневаясь, решилась на поздний визит к Сириусу. Мистер Блэк конечно мог подумать, что она его преследует, но ведь у неё есть отличный повод.
Поднявшись на последний жилой этаж, Гермиона уже привычным жестом постучалась в дверь и замерла в ожидании. Вскоре в комнате раздались шаги и через несколько мгновений дверь открылась. Вероятно, девушка и правда слегка припозднилась, так как на Сириусе был халат, одетый, скорее всего, поверх пижамы. В первое мгновение девушка слегка растерялась, но Сириус выглядел вполне добродушно и явно не был зол, что его потревожили.
– Я теперь запираю дверь, когда переодеваюсь. Ну, ты понимаешь, о чем это я, – с ехидной улыбочкой произнес мужчина вместо приветствия.
– Да, я понимаю, – пролепетала Гермиона, отчаянно краснея. – Извините, что так поздно беспокою вас, мистер Блэк. Я лишь ищу Живоглота.
– Ты пришла по адресу. Он здесь. Он часто заходит ко мне, и я, поверь, совсем не возражаю.
– Я рада, что он вам не мешает. Но мне надо его покормить.
– Он спит, сейчас я тебе его принесу. – Сказал Сириус и ушел вглубь комнаты. – Вот ведь, негодник! Не хочешь просыпаться! А надо, надо… – Донеслось до Гермионы.
– Ты сейчас на кухню? – Спросил мужчина, передавая Гермионе в руки ещё сонного кота.
– Да, – ответила девушка, не понимая пока к чему клонит мистер Блэк.
– Ты не будешь против, если я составлю тебе компанию? Мне захотелось выпить горячего шоколада перед сном.
– Как я могу быть против, – ответила Гермиона еле слышно, немного пораженная таким предложением. Оно, безусловно, было ей очень приятно, но о том, что его вызвало, ей предстояло ещё подумать. А пока она решила наслаждаться обществом любимого человека и не думать о последствиях. И на этот раз девушка не стала предлагать звать кого-то ещё к ним присоединиться.
***
Пока Сириус хлопотал над напитками, Гермиона успела покормить Живоглота. Сделав первый глоток горячего шоколада, так искусно приготовленного мужчиной, она решилась начать разговор:
– Мистер Блэк, я давно хотела вас спросить, но боюсь, что вопрос покажется странным. Он о вашей семье, – вкрадчивым тоном произнесла Гермиона.
– Что ж, задавай, – согласился Сириус. Он пребывал в хорошем расположении духа, и вряд ли сейчас его настроение могла испортить даже такая тема.
– Знаете ли вы, откуда происходит фамилия вашей семьи?
– Не могу сказать, чтобы я когда-нибудь интересовался этим вопросом. Хм… Лишь ты одна могла спросить меня о подобном! – Сириус замолчал, немного призадумавшись. – Вот так с ходу могу предположить лишь, что это может быть связано с цветом волос. Представители семейства Блэков в основном брюнеты.
– Вполне логичное объяснение, – рассудила Гермиона, довольствуясь таким ответом.
– О! – Неожиданно воскликнул Сириус. – Я думаю, что возможен ещё и другой вариант, поскольку род Блэков издавна славится своей любовью к темной магии.
– Видимо, действительно очень темной.
– Да, – задумчивым голосом подтвердил Сириус. Немного помолчав, он продолжил. – Сейчас из всех Блэков остался только я. Все мои двоюродные сестры замужем и носят другие фамилии. Вот ведь ирония судьбы! Я, отринувший все семейные традиции и сбежавший из дома, тот, кого выжгли с семейного древа, остался последним из рода Блэков. Не знаю, чему бы моя мать ужаснулась больше: если бы я так и не женился никогда, позволив роду Блэков угаснуть, или если бы женился на магле.
– Вот уж действительно дилемма, – осторожно произнесла Гермиона, пытаясь понять, чего больше в словах Сириуса: горечи или столь не свойственного ему сарказма.
– Я Блэк, но я борюсь с темной магией. Так что пусть я и Блэк, но я точно тот Блэк, которого тебе не стоит бояться, Гермиона. Встреть ты других представителей этого славного семейства, я бы не был так уверен в твоей безопасности. Одна из моих кузин сидит в Азкабане, а другая замужем за тем, чье место там же.
– Это вы о Нарциссе Малфой?
– Да.
– Я видела её год назад на Чемпионате мира по квиддичу. Мы сидели в одной ложе. Она какой-то неправильный Блэк, – подметила Гермиона.
– Это верно. Нарцисса исключение. Но только, что касается цвета волос. Душа у неё такая же темная, как и у её сестры Беллатрисы.
– Это та сестра, что в Азкабане?
– Она самая, – угрюмо подтвердил Сириус, – но есть у меня и любимая сестра – Андромеда. Она вышла замуж за магла. Чем, конечно же, совсем не порадовала всю семью. Если вдруг ты не знала – Нимфадора моя племянница.
– Ого! – Удивленно воскликнула Гермиона.
– Да, только вот дядя из меня, как и крестный, совсем никудышный.
– Вы всё ещё наверстаете! – С чувством сказал девушка.
Сириус не ответил, задумчиво разглядывая стол, вырисовывая на его поверхности замысловатые узоры.
– Да, надеюсь так и будет. Сейчас вы все разъедетесь, но это всё также будет штаб Ордена Феникса. Я не останусь здесь совсем один. – Сириус заметно помрачнел, но потом его озарила новая идея. – А на рождество я жду всех в гости! Тебя жду в особенности, Гермиона! – Добавил мужчина с самой своей обворожительной улыбкой.
Девушка не стала отвечать, а лишь улыбнулась в ответ. Вряд ли так же обворожительно, ведь на рождественские каникулы она собиралась вместе с родителями уехать покататься на лыжах. Но Гермиона не стала говорить об этом Сириусу. Не было никакой нужды портить такой замечательный момент.
Глава 7Оставшиеся дни лета пролетали очень быстро. Миссис Уизли и все, кто не смог отвертеться, делали уборку. Орден Феникса почти ежедневно проводил вечерние собрания на кухне, а молодежь всё никак не оставляла свои попытки подслушать о чем же на них идет речь. Когда выпадало свободное время, Гермиона помогала Сириусу вспомнить азы зельеварения. Уже на первом занятии она поняла, что мужчина зря на себя наговаривал. Его руки быстро вспомнили необходимые движения, он аккуратно и весьма качественно нарезал и толок ингредиенты для зелий. Наблюдая за ловкими движениями рук Сириуса, Гермиона быстро поняла, почему, несмотря на свое, так сказать, неидеальное поведение, мистер Блэк был любим учителями. Он явно был одаренным человеком, из числа тех, кому всё дается легко, словно играючи. И это завораживало, но вполне вероятно у кого-то могло вызвать зависть.
От Гермиона не укрылось, что среди тех, кто состоял в Ордене Феникса, был один человек, чье общество особенно раздражало Сириуса. И это был Северус Снейп. Вряд ли такая неприязнь могла развиться за короткое время. Скорее всего, она имеет более долгий срок. Гермиона не знала точного возраста профессор Снейпа, но они с Сириусом вполне могли быть ровесниками, а значит, они в одно время учились в Хогвартсе. Это бы как раз и объяснило их нынешнее поведение. Сложно найти более противоположных людей, чем мистер Блэк и профессор Снейп. С одной стороны – гриффиндорец, весельчак, душа компании, заводила, красивый гордый наследник старинного магического рода, любимец девушек, блестящий ученик. С другой же – и Гермиона очень отчетливо представляла себе Снейпа подростком, так похожего на себя нынешнего, ничуть не изменившегося характером с тех пор – слизеринец, мрачный и угрюмый одиночка, острый на язык. Скорее всего, друзей у него совсем не было, а если и были – то лишь пара приятелей. Всего он добивался упорным трудом, и вряд ли такого ученика боготворили преподаватели, а девушки и вовсе обходили стороной. Вероятно, противостояние двух этих антиподов началось ещё в школе, и, учитывая характеры обоих, они пронесли свою неприязнь через годы.
В самый последний день лета пришли письма из Хогвартса. Помимо стандартной информации о книгах, необходимых для нового учебного года, они также содержали извещения о назначении старост. Рон и Гермиона стали новыми старостами гриффиндора, и в честь этого события миссис Уизли решила устроить праздничный ужин. Пока она ездили за покупками, вся молодежь собирала свои вещи. Это оказалось гораздо сложнее, чем казалось в начале. И хотя, в отличие от остальных, Гермиона собрала свои вещи значительно быстрее, возможность поговорить с Сириусом ей не представилась. «Может это и к лучшему!», – думала Гермиона, – «Было бы крайне эгоистично отбирать у Гарри последние часы, которые он мог провести с крестным. Гарри это нужнее. Да и Сириусу тоже полезнее быть с Гарри сейчас, а не со мной. Я получу свою пару-тройку минут, но позже». Гермиона старательно вспоминала, не забыла ли она сделать что-нибудь важное, всё ли они обсудили с Сириусом, касательно оборотного зелья и правил его прогулок. Она составляла в уме перечень того, о чем ещё нужно поговорить с Сириусом, а язвительный внутренний голос, словно насмехаясь, нет-нет да добавлял: «А самое главное ты ему никогда не скажешь. Не скажешь! Не скажешь! Потому что трусиха!».
Гермиона весь вечер исподтишка наблюдала за Сириусом. Мужчина сильно переживал из-за отъезда гостей, явно гораздо больше, чем он это показывал. Он снова надел маску, но от глаз Гермионы не скрылась его дерганность, которую он прятал за веселостью и хриплым немного лающим смехом. Её не покидало ощущение, что стоит им уехать, и весь прогресс в его душевном состоянии, который появился в последнее время, исчезнет. Дни, проведенные бок о бок за приготовлением зелий, действительно сблизили их. Сириус больше не относился к Гермионе просто как к подруге Гарри. Он видел в ней своего собственного друга. Девушка очень хотела, чтобы так было на самом деле: «Но что если я ошибаюсь? Что если я просто опять всё придумала? Мне обязательно нужно поговорить с Сириусом перед отъездом и всё прояснить! Во что бы то ни стало!».
В суматохе с боггартом Гермиона на какое-то время потеряла мистера Блэка из виду. Она хотела поймать его до того, как он ушел бы наверх в свою комнату, так как боялась, что ей не хватит смелости в очередной раз нанести ему поздний визит. С каждой минутой её решимость таяла на глазах. Гермиона всё ещё была на кухне, когда хозяин дома спустился и своим появлением сбросил камень с её души.
– О, Гермиона! – Радостно воскликнул Сириус. Он словно и не ожидал её здесь увидеть. – Как хорошо, что я тебя нашел.
– Я рада, что вы рады, – с немного нервным смешком ответила девушка.
– Я проводил наших гостей, а все остальные уже разошлись по комнатам. И это хорошо, – хитро улыбаясь, сказал мистер Блэк и с вызовом посмотрел на Гермиону.
– Чем же?
– Никто не помешает нам с тобой поболтать о том, о сем…
– И верно, – с улыбкой согласилась Гермиона, понимая, к чему клонит Сириус.
– План такой: я снова приготовлю нам горячий шоколад. Сделаю также чашечку для Молли. Это её подбодрит. А потом мы с тобой разместимся в гостиной у камина. Там всё же немного уютнее, чем здесь, если такое слово, конечно, вообще уместно.
– План чудесный. Я согласна! – От слов Сириуса у Гермиона стало так тепло на душе. Вроде бы ничего такого, но часть её сомнений он уже развеял.
Когда всё было готово, Гермиона и Сириус поднялись в гостиную. Мистер Блэк первым делом зажег камин и после ушел в спальню к Молли и Артуру, отнести чашку горячего шоколада для миссис Уизли. Он вскоре вернулся, сел напротив Гермионы на соседний диван, и, не желая терять ни минуты, начал разговор:
– Гермиона, прежде всего я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделала. Что бы там ни вышло из нашей затеи, а, учитывая, какой я зельевар, всё может пойти не по плану. Твоя помощь и в целом поддержка просто бесценна.
– Мистер Блэк, я была рада вам помочь. И я верю, что всё пройдет замечательно.
– Я очень надеюсь на это, Гермиона! – Слышать свое имя из его уст стало для девушки уже даже привычным, но всё равно это было всегда приятно. Девушка старательно пыталась не думать о том, как будет чувствовать себя, когда это прекратится.
– Я думала сегодня о том, что хотела бы ещё раз с вами повторить.
– Отлично, и что же это?
– Надеюсь, вы помните правила?
– Ты о том списке, что мне составила? Не ходить в магические места, трансфигурировать одежду под магловскую и так далее и так далее. Конечно, помню.
– Отнеситесь к нему серьезно, – нахмурилась девушка. От этого зависит ваша безопасность. Всё это будет напрасно, если с вами что-то случится.
– Гермиона, я всё понимаю, и не стану вести себя, как дурак!
– Раз так, то не провожайте Гарри завтра. Останьтесь дома! – Проскользнули в голосе Гермионы умоляющие нотки.
– Ммм… – Сириус сделал вид, что размышляет. – Я всё же побуду дураком ещё один день, – безапелляционным тоном заявил он в итоге.
Гермиона в ответ лишь покачала головой. Через какое-то время она вспомнила, ещё один важный момент:
– Про магловские деньги не забыли?
– Про них я тоже помню. Ты же мне уже на днях всё подробно объяснила. И вообще ты зря об этом так сильно беспокоишься. Зелье ещё даже не готово.
– Чтобы вы там не говорили о своих умениях, я уверена, что вы сварите отличное оборотное зелье! – Парировала Гермиона. – И вообще, если у вас не получится, это будет и моя неудача тоже. Значит, я плохо вас подготовила.
– Всё, теперь у меня не осталось выбора, кроме как сварить идеальное зелье! – Рассмеялся Сириус.
После небольшой паузы Гермиона вкрадчивым тоном спросила:
– Вы постараетесь не так сильно грустить, после того как все уедут?
– С этим сложнее, скажу прямо.
– Гарри будет вам писать, члены Ордена Феникса будут приходить, вы не будете один. А потом, когда зелье будет готово… – Гермиона замялась, подбирая правильные слова, – станет лучше.
Сириус словно не слышал её слов. Он думал о чем-то своем, наблюдая за пляской огня. Девушка напряженно всматривалась в его лицо, силясь разгадать, о чем думает мистер Блэк в этот момент. Неожиданно он рассмеялся и сказал:
– Как же здорово, что ты тогда на меня накричала!
– Вы, кажется, тоже не шепотом мне отвечали!
– Что правда, то правда! – Всё ещё посмеиваясь, согласился Сириус. – И гонец из тебя, кстати, отличный!
– Я как вспомню, то мне так стыдно, – смущенно пробормотала Гермиона.
– Да я бы покраснел, если бы умел! – Воскликнул Сириус. - Только не вздумай сейчас опять начать извиняться, – с наигранной суровостью попросил мужчина.
– Не буду, – тихо согласилась Гермиона. С каждой минутой, проведенной наедине с Сириусом, она всё больше расслаблялась: всё было так, как будто только так и должно было быть. Сейчас и всегда. Она была бы счастлива, если время вдруг замерло, и этот миг длился вечно. Гостиная, огонь в камине, Сириус с улыбкой на лице, его хриплый голос, серые глаза, в которых так сладко тонуть. И совсем не страшно быть здесь рядом с ним, словно всё хорошо и Тот-кого-нельзя-называть не вернулся, Сириуса не считают убийцей, и он не вынужден скрываться.
– Давно хотел тебя спросить, почему ты решила мне помочь? – Вырвал Гермиону из размышлений вопрос Сириуса. И тот как он смотрел на нее в этот момент – пронзительно, словно хотел прочитать ее мысли – привело девушку в смятение.
Опасные слова так и рвались с языка. «Вы точно хотите это знать?» – подумала Гермиона про себя, – «Правда вам совсем не понравится». Девушка ответила единственное, что ей пришло на ум в этот момент:
– Ваши глаза.
– Мои глаза? – Недоуменно переспросил Сириус.
– Да, ваши глаза. Они были такие печальные. И совсем не вязались с тем образом, что вы старательно изображали. Такие грустные, такие серые… Вам впору называться Мистером Греем, а не Блэком.
– Ого! – Только и смог произнести Сириус, услышав такое объяснение. Он замолчал и немного нахмурился, словно вспоминая что-то. – Мистер Грей… что-то это мне напоминает…
– Был такой персонаж в книге магловского писателя. Но… неужели вы её читали?
– Вполне вероятно, что мог. Что в нем особенного?
- Он был очень красив… - робея, произнесла Гермиона. Она так волновалась, что её поминутно бросало то в жар, то в холод.
– Тогда мистер Грей из меня никудышный! – Прервал её лепет мужчина. - Я не красив. Был может быть когда-то, но сейчас…. Точно нет, – с болью в голосе произнес Сириус.
– Для меня вы прекрасны, – вырвалось у Гермионы. Она тут же пожелала о своих словах и почувствовала, как вмиг загорели её щеки. Сказанное ею шло от самого сердца. Разум словно покинул её в этот момент, предоставив свободу действий чувствам. Волнение, что обжигающими волнами жара, накатывало на девушку, грозило вот-вот достигнуть своего апогея.
– Так-так, – грустно улыбнулся Сириус. – Кажется, ты не придумала ничего банальнее, чем влюбится в меня? – В его голосе не было злости, а само предположение было сделано, как будто бы и вовсе в шутку.
Но как бы то ни было, Гермиона вздрогнула от этих слов, как от удара, и вся словно сжалась, пальцы нервно затеребили низ кофты. А главное она никак не могла поднять глаз на мужчину, чувствуя себя как студентка, которую поймали на экзамене за списыванием. В конце этих секундных метаний, самой Гермионе показавшихся поистине вечностью, ей не пришло в голову ничего лучше, чем подыграть ему:
– Возражу, что банальнее, всё же, было бы влюбиться в Снейпа, – наконец произнесла девушка, стараясь говорить как можно более спокойным тоном. Если честно, то это удавалось ей из рук вон плохо: голос дрожал. Но она хотя бы всё-таки заставила себя посмотреть Сириусу в глаза.
– В таком случае я бы лично сдал тебя в больницу Святого Мунго! – Усмехнулся мистер Блэк. Но уже в следующее мгновение стал серьезным. Он смотрел на неё так, словно решал в уме задачу по нумерологии. Гермиона стало неловко под его внимательным взглядом, и она резко опустила голову. «Неужели он всё понял?» – в панике подумала Гермиона, – «Нужно срочно исправлять ситуацию! А если он уже он давно знает? Как быть тогда? Что мне делать?». Но прежде чем она успела придумать, как продолжить беседу, Сириус глухим голосом произнес:
– Я ничего не могу тебе дать.
Слова эти прозвучали тихо, но они, словно взрыв, на какое-то время оглушили Гермиону, которая всё ещё надеялась, что мистер Блэк ничего не понял. Он спросил её о влюбленности просто в шутку, а она же всем своим видом подтвердила ему, что он, сам того совсем не желая, попал в яблочко. «Все было бы так смешно, если бы не было так грустно! Как же глупо все получилось! Отпираться поздно. Я сдала себя с потрохами!» – тяжело дыша, подумала Гермиона, – «Пришло время принимать серьезные решения. Мне нет пути назад. Только вперед».
– Мне ничего от вас не надо, - глухим голосом начала она. Сделав паузу, Гермиона на секунду подняла голову и посмотрела на мистера Блэка, но увидев его тяжелый взгляд, обращенный на нее, тут же опустила глаза. Она понимала, что иначе не смогла произнести больше ни слова. - Правда. Всё останется, как было. Мне жаль, что вам стало известно. И, тем более, что известно именно
так. Я не собиралась ничего вам говорить. Я бы молчала. И лишь и дальше чем могла – помогала. – Гермиона говорила и никак не могла остановиться, слова неслись бурным потоком, словно сель в горах, и сметали на своем пути последние крупицы рассудка. – Я не хотела, чтобы вы знали, мне достаточно и того, что я могу сделать для вас хоть что-то хорошее. Но это… это всё просто… как наваждение, я сама не знаю почему это случилось. Всё произошло так быстро, я сама и не заметила, как влюбилась… – Произнеся это слово, Гермиона резко замолчала. Теперь пути назад точно не было. Оставалось лишь ждать, что сделает Сириус.
Он долго молчал, задумчиво устремив свой взор куда-то вдаль. Гермиона замерла в напряженном ожидании реакции Сириуса, но не смела поднять глаза, с небывалым усердием рассматривая обивку дивана.
– Ну ты и даешь, Гермиона, – произнес вскоре Сириус. По его голосу Гермиона не могла понять, что он думает и ей пришлось всё-таки поднять голову и встретиться глазами с человеком, от чьего решения сейчас зависела вся её жизнь. По крайней мере, ей так казалось. Ей – обычной влюбленной девчонке, что осмелилась признаться в своих чувствах. Что ещё она могла думать в такой момент? Но прочитать Сириуса ни по выражению лица, ни по странному взгляду серых глаз, она не смогла. Гермиона словно окаменела и даже дышала осторожно, чтобы ненароком не издать лишний шум. Как будто если она издаст ещё хоть один звук, лавина накроет её с головой. Одно лишь хорошо – убежать она тоже не могла: ноги словно отнялись. Она чувствовала лишь свое сердце, что билось как будто в каждой клеточке её тела, заставляя пульсировать кончики пальцев. Сколько длится уже эта пауза? У Гермионы не было ответа на этот вопрос. По иронии судьбы, её недавнее желание сбылось, хоть и с заметным опозданием – время замерло, и впереди была вся вечность. И только Сириусу решать, будет ли эта вечность подобна черной дыре, безграничным пугающим нечем или же, как рождение новой звезды, что своим ослепляющим сиянием способно подарить надежду, и свет которой так желанен среди мучительной тьмы и живет даже после того, как самой звезды не станет. «У Сириуса звездное имя», – неожиданно подумалось Гермионе, – «Самая яркая звезда на ночном небе». И в этот самый момент Сириус встал и, прежде чем Гермиона успела испугаться, что он сейчас просто уйдет, мужчина сел рядом с ней и приобнял за плечи одной рукой. Она оказалась прижата к нему и смущенно спрятала лицо, уткнувшись носом в плечо.
– Может мне всё же стоит отвезти тебя в Мунго? – хрипло прошептал Сириус. Его голос прозвучал так близко, а тепло его тела было так ощутимо, что Гермиона теперь с трудом сдерживала дрожь. Она лишь слегка покачала головой, ещё сильнее прижимаясь к мужчине. – И то верно. Тогда бы и меня стоило туда отправить, – пробормотал мистер Блэк, склонив свою голову набок, щекой прижимаясь к макушке девушки.
Собравшись с силами, Гермиона немного приподняла голову и прошептала:
– Могу я вас обнять?
Сириус не стал отвечать, он просто взял своей свободной правой рукой левую руку девушки и положил себе на живот. Минуты молчания, что последовали дальше, были томительно сладки для Гермиона. Она была счастлива находиться так рядом с Сириусом, рада, что он не оттолкнул её, что не накричал, не прогнал. Время снова замерло, и лишь потрескивание дров в камине неустанно напоминало о том, что стрелки на часах продолжают идти, как и раньше, ни на секунду не останавливая свой вечный бег по кругу.
Через какое-то время Гермиона решилась сделать кое-что сама. Она медленными осторожными движения нашла руку Сириуса и переплела их пальцы вместе. Едва лишь сделав это, девушка ужасно испугалась, но в этот самый миг Сириус слегка сжал её руку, словно давая понять, что всё хорошо и бояться не стоит.
Спустя ещё несколько минут Сириус отпустил её руку. Он легко коснулся подбородка Гермионы, приподнимая вверх голову девушки, желая встретиться с ней взглядом, и, смотря прямо ей в глаза, с невыносимой горечью в голосе произнес:
– Порой я сомневаюсь, жив ли ещё. Что во мне осталось от меня самого?
– Вы самый что ни на есть настоящий! – Горячо зашептала Гермиона в ответ. – И даже если вы думаете, что совершенно изменились, то уверяю вас – нет! Вы всё тот же Сириус Блэк! Хоть вы и стали старше, и шрамы покрыли ваше тело и душу, вы так же молоды, как раньше. И вы, безусловно, живы, и жизнь продолжается. Оставьте позади, всё нужно оставить и идите дальше. Вы ведь видите этот путь, не лгите самому себе! Вы должны жить, потому что вы – сама жизнь. И вы полны жаждой жизни, в вас столько энергии! Одним своим существованием вы наполняете смыслом жизни других. Помогите сами себе, не вините себя в том, в чем вы не виноваты, простите свои прежние ошибки. Те, кого вы потеряли, никогда вас не покинут, они всегда с вами, но ради них и ради самого себя – позвольте себе жить! – Закончила Гермиона свою пламенную речь с блестящими от подступивших слез глазами.
Сириус, молча, прижал девушку к себе ещё крепче. Возможно, он просто не хотел, чтобы она заметила, что и его глаза в эту минуту предательски блестят. Так прошло еще какое-то время.
– Что ты видишь, когда закрываешь глаза? – Тихо спросил Сириус, и в загустевшей от длительного молчания тишине его голос прозвучал словно набат.
В первую секунду вопрос показался Гермионе странным, она медлила с ответом. Но уже через мгновение ее разум прояснился. Размытые тени, что раньше были скрыты он нее, словно за завесой тумана, теперь четко предстали перед ней. Лишь один единственный образ преследует её с тех пор как она начала свое тягучее погружение в бездну. Она просто закрыла глаза, и слова сами полились обжигающим шепотом:
– Я вижу вас, всегда только вас. Вы стоите напротив меня, потом берете за руку, и мы идем вперед. Мы на берегу моря, и оно неспокойно. Вот-вот начнется шторм. Вдалеке небо уже почти черное. А вода темно-серая, на берег накатывают волны. Вы заходите в воду, и я иду за вами. Холодно. Мы идем всё дальше и дальше, вода уже по колено, но вы словно и не замечаете её, вы идете вперед и лишь изредка оборачиваетесь на меня, но крепко сжимаете мою руку. А у меня и мысли нет убежать. И когда очередная волна накрывает меня с головой, я понимаю, что вас нет больше рядом. Я тону, но не умираю, а словно растворяюсь в воде. Как будто меня и не было, но теперь передо мной вся вечность.
– Я всегда буду рядом, – глухо ответил Сириус, как только Гермиона закончила, и снова взял её за руку, крепко сжав, словно в доказательство своих слов, – и никогда не отпущу.
Гермиона открыла глаза, подняла голову и встретилась взглядом с Сириусом. Она увидела его лицо, уже ставшее ей так хорошо знакомым и так сильно любимым за эти неполные два месяца. Дрова в камине уже почти догорели, и в комнате царил полумрак. Постепенно сгущающаяся темнота не пугала девушку, ведь она была рядом с Сириусом. Наоборот, тьма словно придала Гермионе сил сделать то, что сделать действительно стоило, ведь момент был более чем подходящий. Девушка слегка потянулась вперед и поцеловала Сириуса, так невесомо и нежно, словно в мимолетном случайном касании, и сразу же отстранилась. Но в то же мгновение Сириус притянул её к себе и уже сам поцеловал. В этот миг сердце Гермионы пропустило удар, словно задумалось на минуту – а стоит ли продолжать, ведь вряд ли когда-либо ещё счастье будет более полным – но уже в следующую секунду забилось вновь с удвоенной силой, как бы наверстывая упущенное. Гермиона не была в состоянии думать, впервые за долгое время её разум был кристально чист. Что теперь будет? Изменит ли её жизнь этот вечер? Все эти вопросы придут завтра, а сейчас она наслаждается настоящим моментом в объятиях любимого мужчины. Отстранившись, Сириус с нежностью поцеловал Гермиону в нос. После она уткнулась ему в шею, вдыхая запах. Она и не заметила, как задремала.
Сириус ещё долго смотрел на спящую Гермиону, боясь разбудить. Он любовался ей, и в сердце мужчины не было угрызений совести. Он чувствовал себя таким живым, каким не чувствовал себя с самого побега из Азкабана, и таким счастливым, каким не был с того дня, когда Гермиона и Гарри вызволили его из темницы в башне Хогвартса. Если бы Гермиона только знала, как нужно былоСириусу то душевное тепло, что дало ему еёпризнание, её объятие, её поцелуй. Внутреннего света этой поистине золотой девушки, хватило на то, чтобы среди бесконечного серого пепла его истерзанной души зародилась искра надежды.
***
Утром следующего дня Гермиона проснулась в своей кровати, и она совершенно не помнила, как здесь оказалась. Но воспоминания не заставили себя ждать, и едва лишь в памяти девушки ожили красочные образыпрошлого вечера, как она с тихим радостным писком уткнулась головой в подушку. Она бы, наверное, даже попрыгала на кровати, но не рискнула, боясь перебудить весь дом.
Несмотря на то, что это казалось вполне логичным, Гермиона совершенно не боялась, что Сириус теперь станет её избегать. Она верила, что её искренность вчера убедила мужчину в том, что ему не стоит бояться. Гермиона была уверена, что теперь у неё есть шанс. Пусть совсем призрачный и зыбкий, но по глазам Сириуса девушка поняла, что надежда есть. И, возможно, дав надежду Гермионе, Сириус тем самым дал её и самому себе.
Осознание, что сегодня уже первое сентября, пришло неожиданно, и боль от предстоящей разлуки затопила Гермиону с головой. Стоило лишь на секунду представить грядущий отъезд, ежегодную из раза в раз повторяющуюся утреннюю суматоху, как ее сердце, словно сжала когтистая лапа неведомого монстра, причиняя неимоверную душевную боль.
Столь сумбурное утро оставляло мало шансов для Гермионы, чтобы поговорить с мистером Блэком, но желание побыть с ним наедине ещё хотя бы пару минут было сильнее голоса разума. Сразу после завтрака Гермиона последовала за Сириусом наверх в его комнату. Он не закрыл дверь, как будто и вправду ждал Гермиону. Девушка подошла к нему и робко спросила:
– Мистер Блэк, можно я вам напишу?
– Конечно, Гермиона. Главное помни – не называй меня в письмах моим настоящим именем, – с улыбкой ответил Сириус.
– Спасибо, – еле слышно произнесла Гермиона.
– Иди ко мне, – глухим голосом прошептал мужчина, и едва лишь девушка подошла к нему ближе, он крепко прижал её к себе. – Я буду очень ждать твоих писем, Гермиона. И обязательно отвечу.
***
Прощание с Сириусом в торопливой суете у всех уезжающих вышло сумбурным и, в итоге, даже произошло дважды: мистер Блэк так и не удержался и проводил Гарри на поезд в своей анимагической форме большой черной собаки. Гермиона, как и её лучший друг, с улыбкой на лице следила за Сириусом до тех самых пор, пока поворот не скрыл платформу девять и три четверти от их взглядов.
***
Гермиона села писать письмо Сириусу уже в Хогвартс-экспрессе, едва закончив со своими новыми обязанностями старосты. Вспомнив просьбу мужчины, она ненадолго задумалась, но вскоре начала письмо с простых слов: "Здравствуйте, Мистер Грей...".
