Новая история семьи Уизли

Глава 1

Лето тысяча девятьсот восемьдесят первого года, июль.
Первая магическая война была в самом разгаре, Упивающиеся Смертью неистовствовали, предчувствуя близкую развязку войны. Членам Ордена Феникса только и оставалось, что снова и снова скрещивать палочки с врагами на поле боя.

***



Этим июльским вечером в доме семьи Уизли стояло какое-то мрачное ожидание чего-то еще неизвестного. Погода была на редкость душная для Британии, скоро должна была разразиться гроза. Молли не находила себе места весь день, у нее то тянуло живот, то ломило спину, что можно было легко списать на симптомы беременности, ведь она уже седьмой месяц носила под сердцем долгожданную дочь. Но внутри что-то надрывалось от тревоги.
Молли взглянула на часы, уже девять. Чего она ждала? Она и сама не могла ответить на этот вопрос. Младшим детям уже была прочитана сказка на ночь, а Билл и Чарли убежали в свою комнату, готовиться ко сну. И только Артур копался где-то в своем сарае. Молли вздохнула и нервно схватила полотенце, в сотый раз протерла кухонный стол, сметая невидимые крошки, и выглянула в окно. Из небольшого окошка сарая падали лучи теплого света, в саду стрекотали цикады. Все было таким умиротворенным, будто не шла где-то там война, будто не висела над ними угроза смерти.
Теплый свет фонаря потух, и зажегся мертвенно белый огонек люмоса, у Молли перехватило дыхание, она схватилась за живот. Джиневра, да, дочку будут звать именно так, сильно толкнулась внутри. Артур зашел в дом, улыбнулся, и Молли ничего не оставалось, кроме как поставить чайник.
- Мальчики уже спят? – спросил Артур, обнимая жену и утыкаясь лбом в ее волосы.
- Да… младшие уже спят. Правда близнецы все никак не хотели угомониться, но я обещала им прогулку на озера завтра с утра.
- Думаешь, это хорошая идея? Там нет охранных чар и…
- Сейчас все что угодно – плохая идея, Артур.
Молли нахмурилась и отстранилась от мужа, раздумывая над его словами. Если бы Упивающиеся смертью поставили себе цель взломать защиту Норы, им бы вряд ли составило это большого труда. Фиделиуса на их доме не стояло, было решено, что это лишь привлечет больше ненужного внимания. А так, кто из волшебников случайно мог забрести в такую глушь, как деревенька Оттери-Сент-Кэчпоул. Нет, случайных гостей здесь не было и быть не могло, а неслучайные в любом случае пробьются. Как же было страшно, так страшно, что уже почти не заметно в обычные дни. Но сегодня что-то было не так.
В камине полыхнуло зеленым, сплетаясь в образ незваного собеседника. Молли от неожиданности дернулась, и мысленно прокляла все, на чем свет стоит. В камине виднелась голова Аластора Муди. Ничего хорошего это определенно не сулило.
- Добрый вечер, Молли, выглядишь, как всегда прекрасно, - быстро проговорил дежурную фразу аврор. – Артур, нам нужна помощь, сможешь аппарировать в…
- Погодите! Что значит помощь? Вы обещали, что больше не будете просить его о помощи. – В голосе Молли проскользнули истеричные нотки. «О Мерлин, началось».
- Молли, у нас сейчас все на заданиях. В штабе лишь Фабиан и девчонка МакКиннон. Нам только что стало известно, что планируется нападение на Лонгботтомов. Их убежище раскрыли, но у нас еще есть пара часов.
- И вы не придумали ничего лучше, чем отправить туда моего мужа и брата? Ведь Гидеон уже погиб на вашем чертовом задании!
- Молли...- пробормотал Артур, испугавшись вида разъяренной жены.
- Молли, все будет сделано быстро и чисто, у нас полно времени. Просто забрать Лонгботтомов и сопроводить их до нового укрытия.
- Ты всегда так говоришь, Аластор! И я уверена ты знаешь, что иногда люди не возвращаются даже с таких вот простейших заданий.
- Молли!- попытался снова Артур.
- К Мерлину все!
Молли отшвырнула кухонное полотенце, которое все это время сжимала в руках, и отвернулась к окну. Хотелось закричать, но они все еще были здесь.
- Молли, я должен пойти, прости. – Раздался шепот и шелест одежды, - Я вернусь, ты же знаешь? Люблю тебя… - последние слова поглотились пламенем камина. «Они ушли. Он ушел. Артур! - Молли всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись лицом в неуместно цветастую занавеску. Ей хотелось выть, но дети спали наверху. - Хоть бы не разбудить детей. Артур! Мерлин мой. Фабиан, только не уходи вслед за братом, я ведь без вас не справлюсь!»

***



Прошел час, затем второй. В доме стояла гробовая тишина, а Молли все бродила по кухне. Туда-сюда, туда-сюда. Взгляд скользил между часами и камином, фокусируясь ровно на столько, чтобы увидеть, как минутная стрелка в очередной раз качнулась, отсчитывая время. Молли все ждала, когда же камин осветится зеленым, но чем больше проходило времени, тем яснее она осознавала, что боится новостей и не хочет ничего знать.
Лонгботтомы уже второй месяц скрывались где-то на юге страны, по слухам в маленьком домике на побережье. Повезло. Но вот они лишились очередного пристанища. Постоянные переезды, это была жизнь на неразобранных сундуках. От готовности сорваться с насиженного места за считанные секунды зависела жизнь. Профессор Дамблдор уговаривал Фрэнка поставить на дом Фиделиус, как уже сделали Поттеры. Но все было тщетно. Фрэнк не поддавался ни на уговоры Августы, ни на уверения директора. «Как же! Они ведь бравые авроры!» Фрэнк все твердил, что Фиделиус создает лишь иллюзию защищенности, поэтому лучше было уж так. Молли могла бы с ним согласиться, но это ее муж сейчас рисковал жизнь ради них. «Уже полночь. Где же он? Столько всего могло пойти не так … если на них напали, то, что они могли сделать, кто из них мог отбиться от Упивающихся? Эта милая девочка Марлин? Или может быть добродушный Артур, который никогда не был силен в заклинаниях? Вся надежда на Фабса… о, Мерлин, хоть бы вы все вернулись живыми».
За окном послышались первые раскаты грома, из приоткрытого окна потянуло запахом озона. Молли рухнула в кресло и уставилась в пустоту.

***



Из камина послышался шум, и мгновение спустя из него буквально вывалилась растрепанная Марлин с обезумевшими глазами. Молли медленно, вцепившись пальцами в подлокотник, поднялась из кресла. Две женщины стояли друг напротив друга не в силах ни двинуться, ни вымолвить слово.
Молли дождалась. Действительно, их не было слишком долго. «Может быть, Артур просто помогает Фрэнку с Алисой обустроиться на новом месте? - промелькнула обнадеживающая мысль. - Нет, он не мог забыть, что я волнуюсь». Молли вдруг подумалось, что он может быть в больнице вместе с Фабсом, они просто тяжело ранены и не могут пока что вернуться из Мунго. Но тогда Марлин не стояла бы в гробовом молчании посреди ее кухни. У нее бы не было этого жуткого выражения на лице. Не так ли? Или, слава Моргане, они все же были живы?
Молли сглотнула, от напряжения голос прозвучал как-то хрипло.
- Марлин, где мой брат?
Девушка внезапно отвела глаза, и только со второй попытке смогла выговорить то, что вертелось на языке у обоих.
- Он погиб, Молли.
Женщина прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
- Артур?
Девушка не ответила, лишь еще больше сжалась, пытаясь спрятаться от взгляда только что овдовевшей женщины. Молли пошатнулась, еще сильнее цепляясь пальцами за обивку кресла. На губах застыл не вырвавшийся вопль, по лицу градом потекли слезы. У нее в голове вертелось лишь две мысли – «Они умерли. И это я их отпустила». Голова закружилась, захотелось упасть навзничь.
- Мерлин мой, Молли! – вскрикнула Марлин,- у тебя отошли воды.
Молли пару раз моргнула, и нерешительным жестом провела рукой по округлому животу, посмотрел на пол.
- Нет! Еще рано, - Молли нервно огляделась по сторонам, - еще ведь только семь месяцев. Я не могу сейчас рожать, - она помотала головой.
- Молли, тебе нужно сесть. Дай мне руку. Да, вот так.
Марлин усадила ее обратно в кресло и застыла в нерешительности. «Что же делать? Нужно кого-то позвать».
Молли завыла, кажется, у нее начались схватки. Марлин кинулась к камину, на то, что бы отыскать чашу с летучим порохом ушла целая минута. Руки тряслись, из-за чего порошок просыпался на пол. Марлин швырнула его остатки в пламя и, собравшись с духом, чётко проговорила: «Мунго, приемный покой». На последних словах голос подвел и сорвался на всхлип. Марлин опустилась на колени и засунула голову в камин.
По ту сторону царило оживление, колдомедики в лимонных мантиях неслись по холлу в направлении каминов. К ним примешивались люди в штатском и авроры, мелькающие красными пятнами. Здесь царил хаос. «Неужто еще одно происшествие?» Марлин выхватила в толпе знакомое лицо.
- Целитель Аккерли! – крикнула девушка, надеясь, что ее услышат за этим гомоном.
- Мисс МакКиннон? Это опять вы?
- Нам нужна помощь …
- Если что-то связанное с Упивающимися, то обращайтесь в Аврорат, - перебил ее целитель.
- Нет, нет. У нас там роды. Кажется моя, гм, подруга рожает.
Целитель Аккерли кивнул и задумался на секунду. Был покалечен целый отряд авроров. Аварийные портключи перенесли уцелевших обратно в Аврорат. Теперь же транспортировкой и лечением должны были заниматься колдомедики. «Как же не вовремя! Если только отправить целителя Олдбриджа, да, он подойдет как нельзя кстати».
- Ждите здесь, мисс МакКиннон.
Целитель опять растворился в толпе. У Марлин затекли ноги, от цветастого мельтешения в холле начали слезиться глаза. Она боролась с искушением вернуться к Молли, проверить, не наделала ли та глупостей, но обещанный целитель мог появиться в любую секунду. И он не заставил себя долго ждать. Перед камином появился колдун лет семидесяти на вид.
- Мисс МакКиннон? Роды?
Марлин быстро кивнула.
- Меня зовут Дэниел Олбридж. Назовите, пожалуйста, адрес и пароль от камина.
- Нора, графство Девон. Пароль – гнездо феникса.
- Ждите меня там, буду через минуту.
Марлин с облегчением вылезла из камина, тут же оглядевшись в поисках Молли. Та стояла у окна с зажмуренными глазами, согнувшись и всеми силами опершись на подоконник.
Из камина вышел целитель и легким мановением палочки очистил мантию от сажи – чистота превыше всего.
- Здравствуйте, миссис…
- Уизли, - подсказала Марлин.
- Здравствуйте, миссис Уизли. Меня зовут Дэниел Олбридж, я целитель из Святого Мунго. Я бы предложил вам переместиться в вашу спальню, учитывая ваше положение.
Молли лишь зло взглянула на него из-под вцепившейся в подоконник руки. Целитель вопросительно взглянул на девушек.
- Боюсь, это не представляется возможным, а другие комнаты заняты детьми, - объяснила Марлин.
- Что ж, тогда будем обустраиваться здесь. Мне нужно сотворить несколько диагностирующих чар. Насколько я понял, миссис Уизли не собирается разговаривать со мной, поэтому отвечать на мои вопросы придется вам, мисс МакКиннон.
- Да, конечно.
Целитель подошел поближе к Молли и принялся выписывать плетения заклинаний. От Молли исходила слабое свечение, которое должно быть что-то сообщало целителю, но абсолютно ничего не значило для Марлин.
- Какой срок беременности? Семь – восемь месяцев?
Молли даже не повернула голову в сторону говорящего, а целитель все продолжал выписывать в воздухе замысловатые символы.
- Да, где-то так.
- Плохо. Что послужило причиной такого раннего начала родов? Стресс, болезни, наследственные проклятия?
Молли всхлипнула и зашипела сквозь зубы. Она бормотала себе что-то под нос, у Марлин от этого зрелища сердце защемило от боли. У нее самой пока что не было ни мужа, ни детей, но она боялась представиться себя на месте Молли. Потеря мужа, братьев, столько бедных детей без отца. Это было ужасно.
- Стресс. Да, наверное, только это, - почти заикаясь, проговорила Марлин, отводя взгляд.
Молли шумно дышала. Каждый ее новый вздох отдавался в голове боем набата.
- Марлин, прошу вас помочь мне трасфигурировать здесь приличную кровать. Так же понадобятся чистые простыни и пеленки. – Марлин приступила к незамысловатому колдовству, которое сейчас казалось невыполнимым. – Да, да, а теперь помогите мне уложить ее.
- Молли, прошу, пойдем.
- Нет, я не могу сейчас рожать! – это был крик безысходности, но решимость во взгляде пугала. «Неужто она не понимает, что у нее нет выбора? Молли, ну давай же, Мерлина ради!» Девушки уже преодолели половину расстояния до кровати, когда на лестнице послышались неуверенные шаги босых ног. Марлин, прикрыла глаза, она совсем забыла про остальных детей. Из-за угла показались две перепуганные мордашки. Марлин пыталась вспомнить их имена, старшего точно звали Билл. А второго? Чарли? Перси?
- Мама? Что происходит?
-Мамочка? – подхватил второй. Они стояли, прижимаясь друг к другу. Молли медленно перевела взгляд на своих детей. Сколько в нем было боли, сколько любви.
- Билли, Чарли, все в полном порядке, - голос Молли дрожал, - дорогие, идите в кроватки.
- Но мама! Что происходит? Тебе больно? Где папа? – начал кричать младший мальчик.
Тут уже вмешался целитель, внезапно возникнув прямо перед детьми. Он чуть склонился к ним и мягко проговорил, глядя им в глаза, - Я позабочусь о вашей маме, но чтобы я смог это сделать, вы должны вернуться ко сну и не мешать нам.
Молли опять завыла, и дети закивали головами, слишком быстро согласившись. Эта мысль не успела сформироваться у Марлин в голове, как девушка опять отвлеклась на Молли. Билл пихнул младшего брата и потащил его по лестнице вверх. Целитель Олбридж опять принялся за работу.

***



Билл потащил Чарли за собой по лестнице, но, не дойдя пару ступеней до второго этажа, остановился. Чарли хотел что-то сказать, но Билл прервал его, показав на свои уши и затем на гостиную, скрывающуюся за стеной. Чарли кивнул, и мальчики прислушались к разговору внизу.
- Дело плохо, - послышался мужской голос.
- Что такое? Почему Молли молчит?
- Она противится родам, - послышался какой-то шум, - ее магия, пытаясь помочь, останавливает их, но это не выход. Молли сейчас не с нами, она ушла в себя, а ребенок должен родиться. Мне придется вмешаться в процесс, действуя вручную.
- Что? Нет! Это опасно!
- У нас нет другого выхода, Марлин. И, пожалуйста, поставьте заглушающий барьер. Просто на всякий случай.
- Квиетус.
На дом опустилась тишина. Чарли испуганными глазами смотрел на своего брата.
- Чарли, послушай. Ты сейчас пойдешь и проверишь, не проснулись ли младшие дети.
- Билл, мне страшно.
- Все будет в порядке. Делай, как я сказал.
- Но Билл!
Чарли сдался под натиском старшего брата и убежал наверх, шмыгая носом. Билл прикрыл глаза и задумался. Ситуация выглядела ужасно. Отца нигде не было, и Билл боялся даже думать о причинах его отсутствия. Ему было всего десять, и он не мог сделать ровным счетом ничего. Нужно было звать на помощь. Мальчик решительно вскинул голову и побежал к себе в комнату. Под кроватью, задвинутый в самый дальний угол, лежал небольшой сундучок. Добравшись до него, Билл еще раз задумался, но рассудил, что хуже быть уже просто не могло.
Откинув крышку сундука, Билл достал со дна завернутое в простую тряпицу зеркало.
- Ауксилиум матрина, - он прошептал пароль и принялся ждать, нервно перебирая в руках звенья нашейной цепочки.
Было уже далеко за полночь, но Билл был уверен, что ему ответят. Она ведь обещала, что придет на помощь в любое время. Она должна откликнуться.
Зеркало завибрировало в руках, и на его поверхности проявилась долгожданная картинка. Из темноты на него взволнованно смотрела женщина с серо-зелеными глазами и, еще не поддавшимися седине, медными волосами.
- Бабушка, нам нужна помощь. Кажется, маме очень плохо, и я понятия не имею где отец, - Билл всхлипнул, но попытался сдержать лицо.
- Вы дома?
- Да, да. Спят все кроме Чарли. Но там внизу какой-то целитель и женщина. Кажется, она из этого их Ордена.
- Билл, я буду так скоро, как только смогу, - женщина в зеркале попыталась изобразить улыбку и оборвала связь.
- Что ты делаешь?
Билл испуганно обернулся, на пороге комнаты стоял Чарли и со слезами на лице сжимал кулаки.
- Как ты мог? Мама ведь запретила тебе общаться с ней!
-Чарли, успокойся, сейчас это не имеет значения.

Глава 2

Было уже два часа ночи. Элайза Берта Прюэтт сидела в кабинете своего поместья, разбирая скопившуюся за последнюю неделю корреспонденцию. Пламя свечи колыхалось от дуновений летнего ветра. Из приоткрытого окна тянуло тонким ароматом цветущего сада.
Элайза как раз собиралась вскрывать очередное письмо, когда браслет на левой руке завибрировал, сообщая о вызове. Женщина на мгновение уставилась на надетое украшение и тут же кинулась в свою спальню. Достав из тумбочки сквозное зеркало, привязанное к парному зеркалу ее внука, Билла, женщина содрогнулась. Ночной звонок не сулил ничего хорошего, тем более, что они и так редко разговаривали друг с другом. Прошептав пароль, Элайза впилась взглядом в проступившее изображение. Билл сидел в полумраке, его глаза были очень напуганными, он ели сдерживал слезы. «Моргана! Что же могло произойти?»
Билл пытался держать себя в руках и излагать свои мысли быстро и четко, но разобрать его слова было сложно из-за сильного волнения в голосе. Внук не был ни в чем уверен, но судя по его рассказу, у Молли могли начаться роды. «Еще же слишком рано!» А Артур мог попасть в беду или еще чего хуже. «Довериться словам десятилетнего мальчишки и нарушить обещание не переступать порог этого дома? Да легко, если интуиция моего внука подсказывает, что дела совсем плохи». Элайза заметалась по комнате в поисках подходящей мантии и самых необходимых вещей, тут же укладывающихся в небольшой старомодный ридикюль.
Когда началась война, Элайза впервые за долгое время испытала жуткую злость на свою своевольную, отрекшуюся от семьи, дочь. В свое время Молли променяла уважение и наследие старинного рода на жизнь с Артуром Уизли. Она бы никогда не получила благословение на такой брак и была вынуждена бежать. Но это был ее выбор, а старые обиды уже давно были забыты, тем паче, что мистер Прюэтт умер уже шесть лет назад. Но теперь шла война, и Молли нужно было в первую очередь защищать своих детей. А она осталась жить в абсолютно неохраняемом доме с мужем, неспособным ее защитить. Если бы… всего этого можно было избежать.
Элайза не могла аппарировать из Скарборо прямиком к Норе. Поэтому, выйдя из-под купола охранных чар, она переместилась сначала в лес неподалеку от Шеффилда, затем в Бирмингем и Бристоль. Перед последним прыжком, Элайза перевела дух и огляделась. На юго-западе бушевала гроза, оттуда доносились отголоски грома. Элайза, не думая больше не секунды, аппарировала в последний раз.
Деревенька Оттери-Сент-Кэчпоул встретила ее проливным дождем и резкими порывами ветра. Мгновенно наложив на себя водоотталкивающие чары, Импервиус, Элайза зашагала вдоль по, еле виднеющейся, тропинке в сторону Норы. Пройдя антиаппарационный барьер, она вытащила из чехла волшебную палочку и прислушалась к своим ощущениям, пытаясь обнаружить контур защитных чар. Шаг за шагом приближаясь, к, пока что еще не видимому, дому, она прощупывала окружающее пространство в поисках концентрация магии. Наконец-то наткнувшись на защитный барьер, Элайза нейтрализовала его серий стандартных чар и парочкой специфических контрзаклинаний, на подбор которых ушло минуты две, не больше. Покончив с этим, она тяжело вздохнула, кляня все, на чем свет стоит. «Неужели нельзя было поставить защиту посильнее? Да даже семикурсник справится с взломом, не говоря уже о ком-то посильнее!» Перешагнув через границу барьера, Элайза увидела небольшой трехэтажный деревянный домик с покатой крышей и множеством окошек на фасадах. «Довольно мило, - подумалось Элайзе, - но как же безответственно!»
На первом этаже, должно быть в гостиной, горел свет. Внутри виднелись чьи-то фигуры, но подробностей было не разобрать. Элайза поспешно подошла к входной двери и без стука распахнула ее, прямо с порога заявив: «Что здесь происходит?» - и обмерла от потрясения.
Ее взору предстали недоумевающий лица двух незнакомых людей, крепко спящий, новорожденный младенец на руках у девушки, нелепая кровать, установленная прямо посреди комнаты и, о Мерлин, Молли. Молли, неподвижно лежащая на этой нелепой кровати, вся была в крови. Элайза пошатнулась и схватилась за сердце. По пути сюда, она уверяла себя, что была готова ко всему, чему только угодно. Но к такому нельзя было быть готовой. Ее дочь. Ее милая, своенравная и, так сильно в тайне любимая, дочь лежала мертвой посреди гостиной. От жутких мыслей, сдавливающих в тисках отчаяния грудь, ее отвлек удивленный возглас мужчины.
- Извините, но кто вы и как к вам можно обратиться?
Элайза сглотнула ком в горле, сумев наконец-то вздохнуть полной грудью. «Так, правильно, Элайза. Сейчас нужно собраться. Поплачешь позже, когда все уже будет позади». Она еще раз жадно глотнула воздуха, прокашлялась и заставила себя перевести взгляд на говорившего мужчину.
- Я Элайза Берта Прюэтт, мать Молли Уизли, бывшей в девичестве Прюэтт. А теперь немедленно ответьте на вопрос. Что здесь произошло? – Вся злость, все отчаяние выплеснулись в этих словах, которые буквально сочились ядом. Этим жестким обращением и холодным тоном Элайза пыталась доказать свое право, несмотря на бесправное пребывание в этом доме. Но права на внуков у нее все же были. Поэтому изначально взяв этот холодный тон, она не стала ему изменять. Он придавал ей уверенности, сковывал на время, превращая в бесчувственный механизм, мыслящий и решающий проблему исключительно рационально.
Целитель, невзирая на угрожающий тон, сочувствующе кивнул головой и принялся за объяснения. Кто как не он мог за время своей целительской практики досконально изучить реакции родственников на смерть близких. Эта, внезапно нагрянувшая миссис Прюэтт, относилась к тому типу людей, что переживая сильное потрясение, отключают свои эмоции, запирая их глубоко внутри, откладывая на потом. Это был их способ пережить критические минуты несчастья. Поэтому он без раздумий поддержал сухой тон беседы, оставив невысказанными свои сожаления и извинения.
- Я целитель из святого Мунго, Дэниел Олбридж. Когда я прибыл по вызову, у вашей дочери уже начались преждевременные роды. Она была в неясном состоянии ума. К сожалению, в результате неведомого мне потрясения, она закрылась в себе, и ее магия начала препятствовать родам, включился мнимый защитный механизм. Это не первый такой случай в моей практике, и, к сожалению, надежды на благоприятный исход при таком недуге крайне мало.
Элайза и сама слышала о таких случаях. «Забавная штука – магия, временами она ведет себя как разумное нечто, пытающееся оградить и защитить своего хозяина. Тесно связанная с ментальным состоянием человека, она иногда утаскивает его, укрывая внутри себя и приостанавливая все физиологические процессы. Как жаль, что иногда это бывает фатально. Как ужасно, что это произошло именно сейчас. Как ужасно, что именно с моей дочерью», - Мысли Элайзы текли как-то медленно и отстраненно, не затрагивая чувства. Она заставила себя вернуться в реальность и наконец-то рассмотреть ребенка, свою внучку.
- Что с девочкой? – Спросила целителя Элайза, рассматривая слишком маленького, сморщенного младенца на руках у незнакомки.
- С девочкой все будет в порядке, - целитель слегка улыбнулся глазами, - но она родилась на два месяца раньше положенного срока, поэтому еще очень слаба. Так что я погрузил ее в лечебный сон.
Элайза кивнула, вид новорожденной внучки помог ей собраться с мыслями.
- Благодарю вас, целитель Олбридж. Но возможно вы знаете, где сейчас находится Артур, муж моей дочери?
Целитель, явно не знал ответа на заданный вопрос, а вот черноволосая девушка с огромными синими глазами явно его ждала.
- Артур… он… его вызвали в Орден, - несмело произнесла девушка, не глядя Элайзе в глаза, - там произошел инцидент…
- Полагаю, он либо серьезно ранен, либо мертв, раз не явился на такое важно семейное событие, - жестко и холодно произнесла Элайза, честно говоря, особенно не волнуясь о судьбе своего зятя.
Девушка всхлипнула, сильнее прижимая к себе ребенка.
- Он, он погиб.
- Что ж, ясно. Тоффи!
Через мгновение посреди гостиной с тихим хлопком материализовался домашний эльф, тут же склонивший голову в поклоне, ожидая поручений.
- Тоффи, с сегодняшнего дня в нашем доме ожидается пополнение. Прикажи подготовить три, нет четыре комнаты. И забери этого ребенка на попечение Милли, кажется, она еще помнит, как обращаться с маленькими детьми. Под вашу ответственность.
- Да, хозяйка. - Тоффи просиял не верящей улыбкой, предвкушая изменения, которые скоро должны были произойти в их поместье. Он подошел к Марлин, аккуратно взял из ее рук младенца и с хлопком исчез из комнаты.
Девушка совсем растерялась, лишившись поддержки в лице маленького ребенка, бездумно обняла себя за плечи и уставилась бессмысленным взглядом куда-то в потолок. Элайза хотела побыстрее разобраться с творившимся безумием.
- Дети наверху?
Марлин кивнула.
- Что ж, тогда благодарю вас всех за оказанную помощь. Целитель, - Элайза кивнула мужчине.
Целитель поклонился в ответ и, проговорив «До свидания», направился к камину. Марлин рассеянно посмотрела на Элайзу, на торопящегося целителя и куда-то вверх, высматривая что-то одной ей ведомое. Вскоре камин дважды полыхнул зеленым, и Элайза осталась одна.
Ей внезапно захотелось немедленно вернуть этих людей назад, потому что тогда ей бы не пришлось смотреть на кровать, потому что тогда она не позволила бы себе заплакать. Она бы смогла смотреть в лицо целителя и задавать ему не имеющие смысла вопросы или разглядывать чарующую синеву глаз той незнакомки. Но сейчас она была наедине с телом своей дочери, находившимся у нее за спиной.
Элайза медленно повернулась не в силах оставаться на месте. Ноги сами собой понесли ее к кровати. Склонившись над ней, Элайза приложила свою ладонь к похолодевшей щеке дочери и все же зарыдала.
Прошло минут десять, прежде чем она смогла взять себя в руки. Заново нацепить на себя маску серьезности было невыносимо тяжело, не хотелось ничего решать, но было нужно. Отойдя на пару шагов, Элайза наложила на кровать иллюзорную дымовую завесу и отвлекающие чары, на детях должно было сработать.
Элайза начала подниматься по лестнице, ступени скрипели, звуча неестественно громко в тишине, но дети никак не реагировали. И только поднявшись на второй этаж, Элайза услышала звук открывающейся двери этажом выше.
- Бабушка? – до ушей Элайзы донесся тихий шёпот, переполненный надежды.
- Билли, я сейчас поднимусь.
Билл кинулся ей в объятия, как только представилась возможность. Элайза что-то успокаивающе шептала, поглаживая макушку внука, но никак не могла сосредоточиться на ребенке. Взгляд блуждал по стенам комнаты, потолку, отсветам молний за окном.
- Бабушка, что с мамой?
Элайза очнулся, мысли в ее голове заметались, силясь сложиться в уместную формулировку, в такой неуместной, неизвестной ситуации. «Биллу всего десять. Или уже?» Элайза редко с ним общалась и не могла с точностью сказать, готов ли он услышать жестокую правду.
- Бабушка, говори, как есть, - Билл всхлипнул, - ты бы не молчала, будь все хорошо.
Элайза опустилась на колени перед внуком, заглядывая в его глаза и, после каждого своего слова проверяя, не сказала ли она слишком много.
- Твоя мама родила вам сестренку, но ей был очень тяжело. – Элайза покрепче сомкнула руки на детских плечах. – Она вас очень сильно любила, дорогой мой. Но это ночь стала для нее слишком тяжелым испытанием.
По глазам Билла было неясно, понимал ли он, о чем шла речь. Говорят, нужно использовать четкие формулировки, чтобы родственники погибших осознали утрату. Но применимо ли это к детям, Элайза не знала. Она боялась. Она боялась думать об этом разговоре, поэтому даже не продумала речь заранее. Ей нужно было решиться.
- Билл, твоя мама умерла.
- А папа?
- Мне очень жаль, дорогой, но Артура с нами тоже теперь нет. Он погиб. – По лицу Билла покатились слезы, но он не казался удивленным. «Что это? Интуиция?».
- Что теперь с нами будет?
- О, Билл. Я всегда буду с тобой! Ты не один, слышишь?
- А остальные? – мальчик отвел глаза, будто стесняясь своего вопроса. Элайза вздохнула, борясь с искушением сказать, что-нибудь неприличное. «Неужто я всегда производила на внука такое впечатление? Или это все Молли?»
- Конечно, я позабочусь обо всех вас! Мы все позаботимся друг о друге. Билл, послушай меня. Теперь, мне очень нужна твоя помощь. Нам всем еще очень многое предстоит. Я хочу, чтобы мы все сейчас же отправились в мое поместье.
- К тебе домой?
- Да, Билли. Где Чарли?
- Он злится, - Билл нахмурился, - что я позвал тебя. Он заперся в комнате и не хочет разговаривать.
- Билл, найди Чарли и ничего ему пока что говори. Ты сможешь?
- Да.
- Хорошо. Соберите самые необходимые вещи и спускайтесь вниз. Я буду там.

***



Элайзу охватило облегчение после разговора с Биллом. Он был умным мальчиком и уже почти взрослым. К тому же они с Биллом общались, несмотря на запрет Молли, благодаря сквозным зеркалам. Три года назад, когда в семье Уизли было совсем туго с деньгами, Молли согласилась на беспрестанные уговоры матери и отправила Билла на лето пожить у своей бабушки. Элайза была тогда по-настоящему счастлива, переполненная надеждой на восстановление семейных уз, на знакомство с остальными внуками. Но на следующее приглашение, Молли ответила жестким отказом, окончательно разругавшись с матерью.
Конечно, Билл задавал в то лето вопросы, а Элайза была не из тех, кто умалчивает от детей правду. Они много говорили, мальчик многому научился, и, конечно же, прожив целое лето в таком восхитительном месте, интересовался, почему он не живет так всегда. Элайза считала, что мальчик должен был знать, с каким грузом живет на свете. И хоть она рассказала ему немного, общее представление у Билла сложилось. Молли ей этого не простила.
В любом случае, с Биллом не должно было возникнуть никаких проблем, как и с остальными внуками, ведь они были слишком малы, чтобы разбираться в семейных распрях. Перси было всего пять, близнецам чуть больше трех, а Рональду и вовсе год. Но вот Чарли … ему было уже восемь с половиной. Это был ребенок, уже четко усвоивший, что в понимании родителей было хорошим, а что плохим. Ребенок, которому последние несколько лет Молли твердила, что бабушке нельзя доверять. Поэтому Элайза боялась Чарли, испытывая абсолютно иррациональный страх перед маленьким ребенком. Она знала, что с ним будет трудно и с ужасом ждала их встречи.

***



Чарли пихнул брата в плечо и выбежал из спальни, захлебываясь слезами. Он не мог поверить, что Билл все это время общался с миссис Прюэтт, ведь мама им четко наказала не делать этого. Ему было страшно и хотелось обнять маму, рассказать ей про вранье Билла и то, как сильно он испугался. Но внизу были какие-то странные люди, которые его пугали, и царила напряженная обстановка. Он не мог понять, что происходит, не знал, у кого можно спросить совета, и, где найти утешение.
Чарли тихонько приоткрыл дверь в спальню младших, стараясь не шмыгать носом слишком громко. Дети спали тихо и безмятежно, от чего казалось, что все на самом деле было хорошо. Чарли устроился недалеко от близнецов и сжался, обнимая себя за плечи. Билл несколько раз пытался зайти в комнату, но дверь почему-то не открывалась. Чарли каждый раз вздыхал с облегчением, даже не понимая, что это он своей стихийной магией запер дверь.
Он просидел так долго, периодически проваливаясь в сон, но, боясь пропустить что-то важное, боролся с собой. В коридоре послышались какие-то звуки. Минут через десять в дверь опять постучали, любопытство победило, и Чарли вышел в коридор.
- Чарли! Иди за мной, нам нужно собрать вещи.
Лицо Билла было не разглядеть в полутьме, но его голос показался Чарли странным, каким-то безжизненным. «Наверное, он тоже боится. Но он говорил с миссис Прюэтт! Как он мог?»
- Где мама?
- Чарли, сейчас нужно собрать вещи, самые необходимые.
- Но…
-Просто делай, что говорю.
Чарли хотел повторить свой вопрос, но внезапно испугался брата. Он был совсем другим, это был не его брат, этого человека он не знал. Он побрел в спальню, собрал в кучку первое, что попалось под руку, и Билл тут же потащил его вниз. В детской спальне раздались непонятные хлопки, но брат не ослаблял своей хватки, пришлось следовать за ним.
Посреди гостиной стояла высокая, высохшая от старости, но держащая себя неестественно прямо, женщина. Чарли насупился и опустил глаза в пол.
- Привет, Чарли. Я – миссис Прюэтт. Можешь называть меня бабушкой или… Элайзой. Как тебе нравится. – В этих словах ощущалась неловкость и волнение, но Чарли продолжал буравить взглядом пол.
- Нам нужно поговорить, Чарли. И я бы попросила тебя посмотреть на меня.
Чарли поднял голову и недоверчиво взглянул на женщину.
- Сегодня ночью произошло кое-что очень плохое. – Глаза Чарли расширились от испуга. – Кое-что очень плохое с твоими родителями. Они умерли, Чарли, мне действительно очень жаль.
Минуту с гостиной стояло гробовое молчание, Элайза боялась вздохнуть, а Билл не мог сглотнуть ком горечи в горле. Поэтому внезапный истерический плач заставил дернуться их обоих. Они пытались обнять ребенка, но Чарли отталкивал их, кричал, что не верит этой странной женщине и ненавидит брата. Элайзе все-таки удалось схватить его покрепче, и она успела наложить на него усыпляющее заклинание, все смолкло. В ушах зазвенело от тишины.
- Билл, мы сейчас перенесемся в поместье, - проговорила Элайза, нервно вытаскивая из кармана мантии шахматную фигурку, коня.
- А как же остальные?
- Эльфы их уже забрали. Крепко держись за мою руку, Билл. Портус!
Фигурку коня окутало голубое свечение, пространство вокруг людей схлопнулось, и они исчезли.

Глава 3

Марлин вышла из камина в штаб квартире Ордена Феникса, в голове было тяжело и пусто. Она, не задумываясь, прошла на кухню. На верхней полке серванта покоилась полупустая бутылка огневиски, рюмки там же. Стекло нервно зазвенело, когда она приложила горлышко бутылки к рюмке, не доверяя своим онемевшим рукам, Марлин наполнила стопку до краев. Рука потянулась к неприметной брошке на мантии и сжалась, нагревая метал. Сириус должен был скоро откликнуться. Марлин отхлебнула адской жидкости и погрузилась в воспоминания.
Все смешалось, одно событие накладывалось на другое, крики и гримасы ужаса на лицах знакомых, сливались в одну страшную картину. «Вот они аппарировали на побережье, вот приблизились к небольшому домику, и их вышла встречать обеспокоенная Алиса. Выслушав их, она побежала внутрь, и через десять минут из дома выскочили оба супруга с ребенком на руках. Тут же послышались хлопки аппарации, и Марлин встретилась взглядом с Беллатрисой Лестранж. Фабиан схватил ее за руку и приказал аппарировать вместе с Лонгботтомами. Вот она аппарирует и в последнюю секунду видит, как Артура накрывает удушающий купол. Потом был Муди и опять то побережье, Мунго и Аврорат. А потом Молли и …»
- Марлин, что с тобой такое, ты в порядке? – Сириус подошел незаметно и обнял девушку за плечи.
- Много всего. – Девушка на него не смотрела.
- Я слышал про Артура и Фабса… Мерлин, это ужасно. Бедная Молли.
- Ей уже все равно.
- Что?
- Она умерла на моих руках, - Марлин всхлипнула, - она родила девочку, такую прелестную девочку, - слова девушки перемежались с рыданиями, - и умерла. Это… это… так несправедливо.
Сириус вцепился в ее плечи, пытаясь успокоиться сам и успокоить Марлин. По его лицу тоже текли слезы, Уизли не заслужили такой участи. И тут в его голове забилась, не дающая покоя, мысль.
- А где же дети?
- Пришла какая-то миссис… миссис Прюэтт. Наверное, она забрала детей.
- Элайза? – в Сириусе закипела злость, - эта дракклова аристократка? Да по какому праву?
Сириус вскочил с места и начал мерить комнату широкими шагами.
- Молли ее ненавидела! Да кем она их воспитает?
- Сириус!
- Она такая же стерва, как и моя мать!
- Сириус! Забери меня отсюда, - Марлин практически скулила не в силах слушать этот яростный ор. Ей хотелось тишины и теплых объятий. Она уже наслушалась криков за этот долгий день.
Сириус пнул напоследок первый попавшийся стул и, подхватив Марлин под руку, направился к камину.
***


В эту ночь Элайзе так и не удалось поспать, хотя даже выдайся такая возможность, она вряд ли бы сомкнула глаз после случившегося, тем паче, что это был еще не конец.
Старших детей, один из которых так и не проснулся после усыпляющего заклинания, напоили зельем Сна без сновидений. Им нужно было отдохнуть и набраться сил. Завтра, после осознания утраты, будет еще тяжелее, чем сегодня, в особенности, Чарли. Младшие спали, словно младенцы, хотя это был не так уж и далеко от правды.
Около часа заняла отдача приказов домовым эльфам, столько всего нужно было подладить под новую жизнь и новых обитателей поместья. Эльфы суетились, оговаривая еще пару тройку уточнений на каждый новый приказ. В ночи шла бурная деятельность по всему поместью, начиная с кухни и заканчивая садом.
Еще полтора часа ушло на список необходимых дел и заметок. Нужно было подписать договор с похоронным бюро, объявить дату похорон и связанных с ними обрядов, переговорить с Фабсом, который, вероятно, до сих пор ничего не знал. Отдельной морокой было оформление опеки над детьми и посещение Гринготтса для принятия наследства. Нужно было сразу запланировать визит семейного целителя, Актавиуса, чтобы провести полный осмотр детей, в особенности малышки, здоровье которой сильно беспокоило Элайзу. Она вдруг поняла, что так и не узнала имени ребенка, Молли точно выбрала его заранее… нужно было спросить у Билла.
Было бы неплохо отсортировать вещи, оставшиеся в Норе и забрать некоторые из них. Нужно было как-то объяснить происходящее самым маленьким членам семьи и рассказать обо всем ближайшим оставшимся и Уизли родственникам: ее старушке-сестре Мюриэль и Цедрелле. О ее муже, Септимусе Уизли, можно было даже не думать, он куда-то пропал года четыре назад, после чего о нем все с радостью и забыли, в том числе и его жена.
В список вошли еще многие и многие необходимые дела. На пятьдесят каком-то там пункте, после трех, услужливо поднесенных домовиками, чашек кофе, Элайза отложила пергамент и вышла на веранду вздохнуть свежего воздуха. Подумав с минуту, Элайза приманила из кабинета свой портсигар и впервые за одиннадцать лет закурила.
В 6 утра в небе появилась министерская сова с извещениями о смерти. Элайза совсем об этом позабыла за решением важных проблем. В руки ей попали три свернутых свитка с печатью отдела регистрации. Элайза не веря своим глазам, пересчитала их вновь. Но их все равно было ровно три.
Первое с подписью главы Аврората сообщало о трагической смерти Артура Септимуса Уизли. Второе, подписанное Гиппократом Сметвиком, главным врачом Святого Мунго, гласило о смерти Молли Аристы Уизли, урожденной Прюэтт. На третьем письме руки Элайзы задрожали. Оно тоже содержало подпись главы Аврората, и на нем тоже значилась фамилия Прюэтт. Элайза вскрыла письмо.
***


Извещение о смерти.
Уважаема Леди Прюэтт, настоящим сообщаем, что ваш сын, Фабиан Гильберт Прюэтт, погиб сегодня в 0 часов 23 минуты в результате столкновения с Упивающимися Смертью. Смерть наступила мгновенно от удара темно-магического проклятия, Авада Кедавра. Тело погибшего доставлено в морг им. Уильяма Брэйда. Приносим наши соболезнования.
Глава регистрационного отдела Министерства магии, Горден Уокер.
***


Свиток выскользнул из онемевших рук, они дрожали, замерев в неестественной позе, но Элайза этого не замечала. Как не замечала и того, что от нескончаемых слез у нее резало глаза, а горло саднило от напряжения и невыпущенных на волю воплей. Все ее дети были мертвы. Целое поколение ее семьи погибло. Больше не будет семейных встреч, больше не будет надежды на воссоединение. Фабс больше никогда не будет оправдывать Молли в глазах матери, а Гидеон называть сестренку зазнавшейся дурехой. Слава Мерлину и Моргане, что мистер Прюэтт не дожил до этих времен, не увидел войну, лишившую жизни всех его детей. Как же она завидовала его неведению. Он был давно упокоен, и потому не знал нынешних страданий живых.
***


Тоффи, кланяясь на ходу, подбежал к камину, когда из него вышел пожилой мужчина с тростью. Тоффи ждал его с нетерпением, выкручивая себе уши от бессилия.
- Уважаемый мистер Форсберг! – прорыдал Тоффи, - я так рад, я так рад, что вы здесь. Вас послал к нам Мерлин.
- Тоффи! – мужчина слегка повысил голос, - прекрати рыдать и расскажи все по порядку.
- Мистер Форсберг, многоуважаемый сэр! Хозяйка сидит на веранде. Она сидит там уже целый час, - завыл домовик, - она никого перед собой не видит. Мы, мы, мы…
- Веди!
Тоффи повел господина к террасе. Тот прихрамывал на одну ногу, но все же шел твердой уверенной походкой. Мужчина явно и сам неплохо ориентировался в хитросплетении коридоров поместья, потому как к середине пути, уже Тоффи волочился за «многоуважаемым сэром», снуя туда-сюда и чуть ли не путаясь под ногами.
***


Бернард Форсберг был, рано овдовевшим и так и оставшимся холостым, эмигрантом из Швеции. За несколько месяцев до начала Второй Мировой войны, которая грянула как гром среди ясного неба для не магической Европы, он бежал в Англию, которая тогда казалась далекой и мирной. Для магов война началась намного раньше, к тридцать восьмому году Грин-де-Вальд уже набрал достаточно сил, чтобы терроризировать всю восточную Европу. Непокорных магов преследовали и ловили, бедных сразу казнили. Богатые сперва подвергались шантажу и пыткам, но в большинстве своем кончали не лучше первых. Грин-де-вальду не было дела до статуса крови, старинные рода вырезались подчистую, оставались лишь разграбленные поместья и общие могилы. Кто-то вступал в сопротивление, кто-то сдавался, кто-то бежал. Но для Хелен Форсберг было уже поздно. Она не особо выделялась из общей массы магов, была просто чистокровной ведьмой из уважаемого, но не очень богатого рода. За семьей Форсбергов даже не велась охота, они не моли принести ни финансовой, ни политической выгоды. Но по несчастливой случайности она находилась в одном из уцелевших магических кварталов Гётеборга, в день когда там была запланирована акция устрашения. Адский огнь за минуту испепелил целую улицу вместе с жильцами и случайными прохожими. Аппарировать никто не успел.
После смерти жены, уже ничто не могло удержать Бернарда на родине, и он уехал. Уплыл, если быть точнее. Боясь контроля на границе, он пробрался на магловский торговый корабль, направлявшийся в Британию, и так и осел на новом месте.
С семьей Прюэттов он сошелся позже, уже после окончания войны в обоих мирах. Их свело дело. Бернард занимался созданием ритуальных артефактов, и после исполнения небольшого заказа, был приглашен Чарльзом Прюэттом на ужин. С тех пор Бернард и остался близким другом семьи. Он помогал растить детей, стал крестным для младшего сына, Гидеона. Это он убедил Чарльза не изгонять дочь из рода. Это он помогал Элайзе хоронить мужа и сына.
И теперь он опять был в поместье Прюэттов и опять готовился к похоронам.
***


Когда Бернард вошел на террасу, Элайза по-прежнему сидела, уставившись в пустоту остекленевшими, безжизненными глазами. Она заметила мужчину, только лишь когда он опустился перед ней на колени и сжал ее холодные, сведенные судорогой, руки в своих.
- Опять куришь? – хоть голос и был пропитан горечью, в словах Бернарда мерещилась усмешка.
Элайза наконец-то подняла глаза и всмотрелась в искаженное печалью лицо мужчины.
- Старые привычки, Мерлин бы их побрал, - горько улыбнулась Элайза, - в последнее время лезут, как тараканы.
Ее рука в очередной раз потянулась за сигаретой, Бернард уселся напротив и приготовился к разговору.
- Как дети?
- Билл держится превосходно, кхм, учитывая ситуацию … он тебе понравится. А Чарли… с Чарли будет не просто.
Элайза всмотрелась в застланную туманом рощу. Посеребренные утренним светом, деревья притягивали взгляд своим холодным очарованием. Элайза вглядывалась сквозь ветви в глубину, не желая ни говорить, ни слышать. Хотелось уползти в чащу и забиться под какой-нибудь трухлявый пень, как замерзшая гадюка.
- Через три дня похороны. Нужно сообщить Цедрелле, все-таки это ее сын.
- Уверена, она уже знает, - Элайза оторвалась от спасительного созерцания пейзажа и многозначительно кивнула на ворох пергаментов с министерскими печатями, - Бернард, я знаю, что прошу о многом, но мне опять нужна помощь.
- Все как всегда, Элайза. Тебе даже не нужно просить, - Бернард откинулся на спинку кресла и тоже закурил, уставившись на покрывающиеся золотистым сиянием кроны деревьев, - я встречусь с Цедреллой после обеда, все заботы о похоронах я тоже беру на себя. А тебе нужно выспаться и заняться детьми.
Элайза обреченно помотала головой.
- Я не могу сейчас спать.
- Сидеть здесь и смотреть в пустоту – не лучшая альтернатива. Выпей вот это, - на стол опустились несколько хрустальных флаконов с зельями, - и взбодрись. Этот день будет очень долгим.
***


После ухода Бернарда Элайза вгляделась в этикетки флаконов. Здесь было и тонизирующее, и притупляющее эмоции зелье, как и в предыдущие разы. Как и раньше Элайза выпила голубоватую жидкость из первого флакона и позвала Тоффи. Она попросила еще одну чашку кофе и приказала убрать второй флакон в кладовую. Заглушать эмоции Элайзе казалось нечестным.
Она поднялась в кабинет и на скорую руку нацарапала записку целителю Актавиусу. Элайзе было необходимо чем-нибудь занять себя, для остальных намеченных дел был еще слишком ранний час. Поэтому она достала из ящика стола альбом с семейными колдографиями и растворилась в воспоминаниях прошедших лет.
***


Чарли долго ворочался на грани сна и яви, пытаясь поудобнее зарыться в одеяло, когда по его телу словно прошлась ледяная волна ужаса и ото сна не осталось и следа. Он уставился невидящим взглядом на противоположенный край комнаты, где стоял огромный письменный стол. На резных барельефах играл солнечный свет, но Чарли не видел этого. Он чувствовал, как непривычно тяжелое одеяло вдавливало его в холодную кровать, как подушка, сбившись в твердый камень, сдавливала в голову, как все окружающее было настолько чужеродно, что пыталось избавиться от него.
Он вспомнил ужас вчерашней ночи и муку на лице матери. Последний раз, когда он видел ее, она была сама не своя. Он не хотел помнить ее такой. Чарли внезапно осознал, где он находится и подскочил с кровати, утаскивая ненавистное одеяло за собой и путаясь в нем, с грохотом упал на пол. Он не хотел здесь оставаться.
Выпутавшись из, скрутившейся на полу, ткани, Чарли кинулся к выходу из комнаты и без оглядки побежал вперед, наугад выбирая направление. Найдя лестницу, он, прислушиваясь к каждому шороху и надеясь никого не встретить на пути, прокрался вниз. Достигнув первого этажа, Чарли выскользнул на террасу и изо всех сил побежал к деревьям, скользя босыми ногами по росистой траве.
***


Билл проснулся резко и сразу уселся на кровати, борясь с головокружением и тошнотой. Между ним и окружающим миром будто висела невидимая завеса, приглушающая звуки, поглощающая цвета и запахи. Ноги скользнули в услужливо подставленные домовиками тапочки. Еще не в силах думать, он сконцентрировался на ощущение бархатистой ткани под стопами. Это была его комната. Комната, о которой он мечтал последние несколько лет. Он думал, что был готов отдать за нее все, что угодно, но теперь эта мысль казалась ужасной.
Не желая никого сейчас видеть, Билл быстро оделся и направился в библиотеку, тихо ступая по давно знакомым коридорам. Почти все портреты еще спали, за исключением бородатого Нико, который сперва озорно подмигнул мальчику, но затем, будто смутившись, потупился и исчез с портрета.
В библиотеке было еще по-утреннему свежо, за окном слышалось пение птиц, чувствовалось возрождение жизни после долгой ночи. Но в тени шкафов и за решетчатыми окнами было пустынно и зябко. Усевшись за столик у окна, Билл позвал Тоффи.
- Молодой господин проснулся и уже пришел в свое любимое место, - проговорил эльф удивленно-радостным голосом.
- Как будто ты не следил за мной от самой спальни, - Билл укоризненно покачал головой.
- Молодой господин не должен сердиться на старого Тоффи. Это приказ хозяйки, - эльф скорчил извиняющуюся гримасу, хоть Билл и мог поклясться, что старый эльф не испытывал ни капли сожалений, - что желает молодой господин?
- Сделай мне кофе.
- Молодому господину не следует пить этот …
- Тоффи!
- Слушаюсь.
Эльф неохотно удалился, недовольно бурча себе под нос что-то про вредные привычки, передающиеся по наследству. Через пять минут на столе уже стояла дымящаяся, ароматно пахнущая, чашка кофе, в которую вредный домовик, будто на зло, уже успел добавить сливок. Билл сделал один обжигающий глоток из чашки и всмотрелся в пейзаж за окном. Утренний свет уже залил всю поляну перед домом, оставляя чернеть только скрытую под кронами деревьев землю. Настал новый день. Новая жизнь.

Глава 4

Тоффи возник посреди кабинета Элайзы с негромким хлопком, слегка поклонился и приступил к сообщению.
- Молодой хозяин только что покинул поместье.
Элайза подняла глаза от семейного альбома и, прищурившись, скептически поглядела на домового эльфа. Она не выглядела удивленной или взволнованной. Казалось, она ждала такого развития событий.
- Какой из молодых хозяев? Называй их по именам, иначе и Мерлин не разберет, о ком конкретно ты говоришь.
- Молодой хозяин Чарли, хозяйка, - Тоффи нервно дернул себя за правое ухо и продолжил, - сбежал, не одевшись прямо из постели. Прикажите вернуть его назад?
- Нет, пока что не стоит. Билл уже проснулся?
- Да, хозяйка. Молодой хозяин, Билл, изволил выпить кофе в библиотеке и отправился проведать сестру. Динки за ними наблюдает.
- Это ни к чему, отпусти Динки, пусть оставит их наедине. К одиннадцати прибудет целитель Актавиус, подготовьте все к его приходу и устройте нам завтрак, скажем, через час.
- Ясно, хозяйка.
- Где сейчас находится Чарли?
- Пять минут назад он бежал через вишневый сад по направлению к реке.
- Что ж, - Элайза задумчиво провела пальцами по колдографиям еще юных Фабиана и Гидеона, - перенеси меня к берегу реки, я встречу нашего беглеца там.
Элайза почти что искренне улыбнулась, невольно сравнивая Чарли с его дядюшками в том же возрасте. Сколько раз эти двое пытались улизнуть из поместья? А сколько раз им это удавалось?
***
Очутившись под лучами яркого утреннего солнца, Элайза прищурилась и вгляделась в глубину рощи. Не заметив никакого движения, она медленным прогулочным шагов направилась к деревьям, с виду беззаботно наслаждаясь чудесным утром. Через несколько минут из тени выбежал растрепанный, едва одетый мальчишка, который преодолев еще пару метров, застыл с выражением отчаяния на лице.
- Решили прогуляться молодой человек?
Чарли немного сконфузился, но понимая, что выбора нет, посмотрел Элайзе в глаза.
- Отличная погодка для прогулки, не правда ли? – немного дерзко и с неумело скрываемой злобой ответил Чарли.
- Погода действительно чудесна, - легко ответила Элайза и пошла вдоль реки, жестом указывая мальчику идти следом, - но, Чарли, куда ты собирался бежать?
- Куда угодно, - ответ Элайзу явно не удовлетворил, поэтому мальчик на свой страх продолжил, - к Сириусу или… тетушке Роуз.
- Розалин Диггори?
- Да.
- И ты знаешь, как их найти?
Мальчик задумался на мгновение, но его лицо не перестало выражать упрямство и намерение сбежать отсюда рано или поздно.
- Если не я, то они найдут меня.
- Возможно, - Элайза вздохнула и, остановившись, повернулась к Чарли, - но я твой ближайший родственник, твоя бабушка, Чарли. Именно я буду заботиться о вас до совершеннолетия.
- Мама бы не хотела этого. У нее было много друзей. Уверен, они…
- Будут счастливы проведать вас и поздравить с Рождеством или Днем рождения. Но они не смогут позаботиться о вас, - Элайза пыталась нащупать правильный подход к внуку, - А как же твои братья и сестра? Не хотел увидеть сестренку, прежде чем сбежать?
Чарли стушевался, теряя уверенность и находя новые поводы для злости. «У родителей было столько друзей, но они не хотят обо мне заботиться. Или эта мисси Прюэтт просто все выдумала, и Сириус ищет нас?» Но он оставил эти мысли на потом.
- У меня родилась сестра?
- Да, Чарли.
- Где она?
- Еще спит. С ней сидит Билл, он проснулся чуть раньше тебя. Хочешь увидеться с ней?
Чарли кивнул, не сомневаясь, но явно побаиваясь увидеться с сестрой.
- Тогда мы с тобой сейчас вернемся в поместье, хорошо? – мальчик опять молчаливо кивнул, - я сейчас позову домового эльфа, не пугайся хлопка. Тоффи!
Даже предупрежденный Элайзой, Чарли все равно вздрогнул, когда перед ним возникло непонятное большеглазое и лопоухое существо. Он недоверчиво оглядел это странное создание, но все-таки коснулся протянутой ладони домового эльфа и в следующий миг опять оказался в недавно покинутом поместье. Чарли вздохнул, но здраво рассудил, пока что затаиться. Сейчас он ничего не мог поделать, за ним следили, лишая всякой возможности сбежать.
***
Билл сидел у детской кроватки, перекинув руки через бортик, и, едва касаясь пальцами, гладил сестру по макушке. Он не дернулся от хлопка аппарации, все-таки Билл прожил здесь целое лето и успел привыкнуть к постоянным перемещениям эльфов, а вот появление брата вызвало удивление и радость. Дети, однако, не заговорили друг с другом, просто расселись с разных сторон от кроватки. Элайза ласково потрепала Билла по голове, проходя мимо, и тоже принялась разглядывать крошечную девочку.
- Вы знаете, как мама хотела ее назвать?
- Джинни.
- Джиневра, - уточнил Билл, косясь на недовольного брата.
- Значит Джиневра Молли Уизли. Хорошее имя, сильное. Так и назовем.
Элайзе понравился выбор Молли, имя было действительно звучным и красивым, к тому же с большой историей. Выбор второго имени оставался за Элайзой, она могла бы назвать девочку в честь прабабушки или любой другой родственницы по крови. Но ей хотелось отдать дань уважения своей дочери и сохранить память о ней. Это было важно для всех.
- Через пару недель мы устроим крестины. Обряд пройдет по всем правилам и, конечно, не нам решать, кто будет крестным, - Чарли вопросительно глянул на брата, но тот лишь помотал головой, обещая рассказать позже, - но все же, вы знаете, кого Молли выбрала в крестные для Джиневры?
- Кажется, мама упоминала мистера Муди.
- Грозного глаза? – Элайза вздохнула, - этого сумасшедшего аврора?
- Он не сумасшедший! – возмутился Чарли, - он классный и был другом мамы!
- Неужели? В любом случае, лучше отложить этот разговор на потом.
Элайза уже пожалела о том, что начала этот разговор. Стать крестным было большой честью, но также и серьезной ответственностью. Крестный должен был быть в состоянии защитить и обеспечить своего крестника. И, конечно, он должен был быть доверенным человеком, который не вложит в голову своего крестника сомнительные взгляды на жизнь. «Влияние. Равновесие. Память. Неминуемые изменения. Как удержать все это вместе?»
Перед Элайзой стояла трудная задача. Как воспитать детей достойными наследниками благородного рода, но не прервать их связь с хоть и умершими, но любимыми родителями. «Где та грань между уважением желаний Молли и правильными решениями? Как сделать все правильно, но не перечеркнуть пошлое?». Элайза еще не могла дать ответ на этот вопрос, но так или иначе все скоро должно было решиться.
Из соседней комнаты донеслись непонятные шорохи и детский то ли смех, то ли крик. Все трое подскочили с мест и поспешили в детскую. В этой комнате Элайза устроила на ночь близнецов и Перси. Видимо, они проснулись.
***
В комнате на удивление всех вошедших царило невероятное веселье. Бедная Динки, пища что-то невнятное, скакала по комнате, то и дело, перемещаясь со звонким хлопком из одного конца комнаты в другой. За ней, словно привязанные, летали подушки из детских кроваток, разнося по воздуху пух и перья. Над всем этим стояли задорно хохочущие близнецы, взмахами рук управляющие подушками. Всклокоченный Перси уже вылез из кровати и спокойно наблюдал за всем этим безобразием из дальнего угла комнаты.
Динки заметила Элайзу и в следующий миг, спасаясь от летающего постельного белья, аппарировала ей за спину. Подушки полетели следом и с глухим хлопком врезались прямиком в Элайзу, осыпав всех собравшихся ворохом перьев. Близнецы испуганно затихли, и воцарилась полная тишина.
Элайза фыркнула, сдувая с лица перья, и неожиданно даже для самой себя громко рассмеялась. Как же эти дети были похожи на Фабса и Гидеона, такие же рыжеволосые, задорные и озорные, с умными, любопытными глазами и тягой к веселым приключениям. Такой магический выброс был прекрасен, дети обещали вырасти сильными волшебниками с большим магическим потенциалом. Элайза была счастлива.
Близнецы явно оценили юмор Элайзы, то, с какой легкость она смеялась над проказами и искренность улыбки подкупили детей. Они, переглядываясь, начали потихоньку улыбаться, закусив губы и прищуривая глаза. Элайза ответила им такой же озорной улыбкой.
- Билли, где мы? – подал голос, молчавший до этого Перси, сейчас обеспокоенно озиравшийся вокруг.
Элайза наконец-то обратила свое внимание на еще одного рыжеволосого мальчика. Он был серьезным и спокойным, рассматривающим и изучающим все сосредоточенно и вдумчиво. В отличие от младших, Фреда и Джорджа, он понимал достаточно, чтобы быть на стороже, но присутствие старших братьев позволяло ему не чувствовать себя в опасности.
- Не волнуйся, Перси. Мы в безопасности. Это наша бабушка, - Билл подошел к брату и за руку повел его знакомиться с новой родственницей. Близнецы внимательно следили за передвижением всех присутствующих из своих кроваток, но сидели тихо.
- Здравствуй, Перси. Меня зовут Элайза. Твоя мама была, - на этом слове Элайза запнулась, - моей дочкой.
- Значит вы наша бабушка? – Перси задумался, пытаясь осознать возникновение нового родственника в своей жизни.
Элайза кивнула и протянула ему руку, как взрослому. Перси неуверенно ответил на рукопожатие. Элайза улыбнулась и двинулась к близнецам. Они были точными копиями друг друга, одинаковая внешность, одинаковые выражения лиц и блеск в глазах. Элайзе еще только предстояло научиться их различать.
- Ну и кто же из вас Фред, а кто Джордж? А, маленькие озорники? Вы так запугали бедную Динки, что она боится здесь появляться, - сказала Элайза с улыбкой.
На этих словах Динки вернулась в комнату и выглянула из-за подола платья Элайзы. Близнецы хитро на нее уставились и показали языки.
- Это Фред, а это Джордж, - немного стесняясь, разъяснил Перси.
- Нет, это Фред, а вот это Джордж, - возразил Билл.
- Что ж, мальчики, может быть, вы сами назовете себя по именам?
Близнецы хитро переглянулись и хором сказали свои имена, не запнувшись, но уж больно весело им было от происходящего.
- Поверю вам на слово. Приятно познакомиться с вами, молодые люди.
Элайза оглядела всех собравшихся в этой комнате, не хватало только самых младших внуков: Рональда и Джиневры. Сказалась бессонная ночь и пережитое потрясение, после такого эмоционального знакомства, Элайза почувствовала себя обессиленной, но нужно было покончить хотя бы с одним делом. Нужно было поговорить с внуками о родителях, вернее об их смерти.
- Дети, мне нужно с вами серьезно поговорить, идите все сюда. Ближе, ближе.
Элайза опустилась перед ними на колени, чтобы было удобнее говорить. Год назад погиб их дядюшка Гидеон, и Молли должна была как-то объяснить это детям. Можно было это использовать.
- Я знаю, что вы напуганы и не понимаете, что происходит, - Элайза обвела взглядом собравшихся вокруг нее детей, - но сегодня ночью действительно произошло много ужасных вещей. Что говорила вам мама о вашем дяде Гидеоне?
Все были взволнованы и напряжены, Бил явно нервничал. Это настроение передалось даже близнецам, которые едва ли понимали, о чем идет речь.
- Мама говорила, что он ушел далеко-далеко, и теперь живет в другом мире, - очень тихо и осторожно пробормотал Перси, будто его слова могли на что-то повлиять. Элайза сглотнула.
- Этой ночью ваши мама и папа отправились вслед за дядей Гидеоном. То же произошло и с Фабсом.
Глаза Билла расширились и он еле удержался от сдавленного крика. Он еще не знал о смерти дяди, и это, похоже, стало последней каплей.
- Но они вернутся, да? – с разрывающей сердце Элайзы, надеждой спросил Перси.
- Нет, дорогой. Они больше никогда не вернутся.
Дети плакали, Билл, едва сдерживаясь сам, успокаивал Перси, а у Элайзы разрывалось сердце. Когда она заговорила, то ощутила, что и по ее лицу тоже текут слезы.
- Теперь вы будете жить у меня, все вы. И я обещаю, что позабочусь о вас. Обещаю.
***
В столовую они добрались только через полчаса, аппетита ни у кого не было и в помине, все сидели погруженные в свои мысли. Билл и Чарли даже не притронулись к еде, младшие размазывали кашу по тарелкам. Честно говоря, Элайза и сама не могла без отвращения смотреть на свой завтрак, тем самым подавая не лучший пример детям. А вот горячий шоколад и кофе пошли на ура.
- Ладно, скушайте еще по одной ложке каши и можете идти отдыхать.
Дети без удовольствия проглотили по ложке овсянки и начали выбираться из-за стола.
- И ты, Билл, тоже. Кофе – это отнюдь не завтрак.
Мальчик неохотно выполнил требование и тоже направился к двери, намереваясь проводить детей до гостиной.
- Через полчаса прибудет наш семейный целитель, и я бы хотела, чтобы он всех вас осмотрел. Думаю, малая гостиная подойдет как нельзя кстати. Билл, проводишь всех туда?
Мальчик кивнул, и дети покинули столовую. Билл окунулся в апатию, услышав последние новости. Он уже почти успел смириться со смертью родителей, а если не смириться, то принять. Но дядя? Ему срочно нужно было поговорить с бабушкой, он должен был знать, как все это случилось.
***
- У вас чудесная внучка, - улыбаясь, проговорил целитель Актавиус, - пока что она очень слаба, все-таки родилась раньше на целый месяц положенного. Она абсолютно здорова и магическое ядро тоже в порядке.
- Отличные новости, целитель, - Элайза вздохнула с облегчением, радуясь, что хотя бы здесь не возникло проблем.
- Полагаю, за ней ухаживали ваши домовые эльфы. Они что-нибудь ей давали?
- Пока что обошлись только питательными зельями, к тому же целитель, принимавший роды, наложил усыпляющее заклятие. Она только недавно проснулась. Надо решать вопрос с питанием? – Элайза задумалась, прикидывая возможные варианты.
- Верно. Я бы порекомендовал вам нанять кормилицу. Это лучший вариант.
- А вы случайно не знаете, к кому можно с этим обратиться?
- Знаю и даже больше скажу. У меня есть одна девушка на примете.
Элайза в удивлении вздернула бровь, все оборачивалось как нельзя кстати.
- Есть одна юная француженка, Полин Дюпре. Ей девятнадцать, они с мужем переехали в Англию сразу после свадьбы. К сожалению, муж скончался от драконьей оспы несколько месяцев назад. У нее на руках осталась новорожденная дочь. И, - целитель выдержал многозначительную паузу, - она испытывает небольшие финансовые трудности. Ее супруг оброс немыслимыми долгами в последние месяцы их совместной жизни.
- Оброс долгами? И внезапно скончался от драконьей оспы? – скептицизма в голосе Элайзы, было не занимать, как и сомнения по поводу предложенной кандидатуры.
- Абсолютно случайно и крайне своевременно, - вторил ей целитель.
- Вы полагаете, это была месть от какого-то разозлившегося кредитора?
- Я ничего не полагаю, миссис Прюэтт, - улыбнулся целитель, - но как вы сами сказали, это единственное очевидное объяснение.
- И эта девушка, она из приличной семьи?
- О да, девушка хорошо воспитана и не обделена умом. Идеальная кандидатура. Уверен, я смогу уговорить ее принять ваше предложение.
Элайза благодарно улыбнулась, но в душе имели место сомнения. Эти случайности ее немного напрягали.
Остальные дети тоже оказались вполне здоровыми. Правда, Рональду целитель Актавиус назначил курс витаминных зелий. Магия у детей развивалась, к счастью, как и положено, хоть и была ослаблено проклятием.
Под конец осмотра, Элайза, отозвав Билла в сторону, попросила мальчика подождать ее в своем кабинете и удалилась проводить целителя до камина. Билл вздохнул с облегчением, понимая, что его больше не считали ребенком, и он мог рассчитывать на честные объяснения.
***
- Как ты себя чувствуешь Билл? – Элайза внимательно разглядывала внука, сидящего напротив.
- Сносно, - мальчик был немного задумчив и, кажется, зол. О да, ей была знакома это злоба на мир.
- У тебя наверняка есть вопросы, - этими словами Элайза как бы давала позволение на обсуждение любых тем и обещание честных ответов на вопросы.
- Что произошло с дядей Фабианом? Почему ты не сказала мне раньше? – сейчас эта злость обратилась и на Элайзу. Она вздохнула, с усталостью сжимая пальцами переносицу.
- Я ничего от тебя не скрывала. Извещение из министерства пришло сегодня утром. Я была также шокирована, как и ты.
- Что там вообще произошло? – Билл яростно хлопнул руками по столу, после чего, смутившись, закрыл лицо руками, - это все Орден, Упивающиеся, да?
- Насколько я знаю, именно так все и было. Твои дядя и отец были вместе в тот вечер. Они наткнулись на группу Упивающихся, и завязался бой.
- Кто именно в нем участвовал? Кто?
- Этого я еще не знаю, - Элайзу испугала ярость в глазах внука, так не должно было быть. Десятилетние мальчишки не должны думать о мести, - но ты сможешь спросить об этом у Бернарда, когда он придет.
- Их похоронят вместе? – Билл потерял свой запал, и теперь голос звучал как-то очень по-детски.
- Да… все это еще нужно обговорить с твоей второй бабушкой Цедреллой, но я тебе обещаю, они будут похоронены вместе. Похороны, как и положено, пройдут через три дня.
Элайза приманила магией чайный сервиз и принялась заваривать чай.
- Но нам нужно поговорить с тобой о будущем. Твоем и всей семьи, - Бил посерьезнел и внимательно посмотрел на Элайзу, - Через год ты поступишь в Хогвартс. А через четыре сможешь стать главой рода.
- Но Септимус Уизли еще жив, и он является главой рода, где бы он ни пропадал последние годы.
- Безусловно. Но я сейчас говорю не о роде Уизли, а о роде Прюэтт.
Билл шокировано уставился на свою бабушку, пока не в силах сказать что-либо.
- Со смертью Фабиана, у рода Прюэттов не осталось наследников. Но вы Прюэтты по крови и имеете право вернуться в род матери.
- Но как же тогда род Уизли? Это, это…
- Помнишь, я говорила тебе о проклятии предателей крови? Оно началось с твоего деда Септимуса Уизли, и пока вы носите его фамилию, оно распространяется и на вас. А позже, унаследуется вашими детьми и детьми их детей.
- Разве его нельзя как-то снять? Ты говорила, что есть пути.
- Пути действительно есть, но это займет годы, десятки лет и успех не гарантирован.
Билл нахмурился, не зная как относиться к таким новостям. С одной стороны он мечтал стать частью этого мира, но с другой он носил фамилию своего отца. Отца, которого любил.
- А кто это вообще такие, предатели крови? Что нужно сделать, чтобы заслужить такое?
- Это предатели магии, предатели клятв. Ты знаешь что-нибудь про долги жизни, Билл?
- Благодарность за спасение?
- Не совсем, - Элайза покачала головой, - долг жизни не возникнет между близкими людьми, родственниками или союзниками. И он не может быть запланирован, корысть здесь неуместна. Он возникает, только если человек ничем необязанный другому, пойдет против своих принципов и спасет ему жизнь, не ожидая ничего в обмен. Эти узы накладывают определенные обязательства на спасенного.
- Какие?
- Из-за таких вот долгов жизни останавливались войны, прекращалась кровная вражда. Спасенный своей магией чувствует свой долг и необходимость расплатиться за него. И он не может нанести вред спасителю или его семье без вреда для себя.
- Мой дед пошел против долга жизни?
Элайза многозначительно кивнула и закурила, взглядом извиняясь за сигаретный дым.
- Доподлинно неизвестно, что произошло между Абраксасом Малфоем и твоим дедом, но то, что Септимус был обязан ему жизнью, знали все. Твой дед был редкостным смутьяном, часто был замешан в грязных делах. Он нажил себе много врагов и отвратительную репутацию. Но его характер… этот человек не терпел обязательств, рамок, ограничений. Ему было невыносимо быть должником. Для него это было оскорблением, он предпочел бы умереть, но не быть должным. И угадай, что он сделал?
- Он и не намеревался расплачиваться с долгом, верно?
- Верно, он намеревался мстить за то, что стал должником.
- Но что он сделал?
- Сейчас не время обсуждать это, Билл. Намного важнее то, как его предательство отразилось на его потомках. Твой отец пострадал от проклятия больше всего, ему с трудом давалась магия, общество не стремилось принять его в свой круг, ему сопутствовали неудачи: бедность, болезни. Скажи, он часто болел в последние годы?
- Да, - Билл замешкался, - почти каждый месяц.
- И это неудивительно. Многие, попавшие под это проклятие, не доживают даже до тридцати. Случайные болезни, случайные катастрофы и случайные смерти. И хоть на вас проклятие действует не так сильно, вы рано или поздно ощутите его на себе.
- И что может очистить род от такого?
- Нет единого рецепта, в первую очередь это время и соблюдение законов магии. Возможно, помогла бы чистая или магическая кровь. Брак с вейлой или что-то подобное. Плюс множество обрядов. Но гарантий нет.
Билл задумался, пытаясь осознать услышанное. Его дед был чудовищем, обрекшим своих потомков на такую жизнь. Видимо, мысли отразились на его лице, потому что Элайза, попала своими следующими словами прямо в точку.
- Твой дед был редкостным сукиным сыном. Уж прости за мои слова. Я не должна тебе такое говорить, но он другого не заслуживает.
- А если мы войдем в твой род, с нас снимется это проклятие?
Элайза вздохнула.
- Не сразу и не до конца. Но это откроет вам большие возможности и сильно облегчит жизнь. И ваши дети точно его не унаследуют, - Элайза смотрела на внука с сожалением, Билл сидел как в воду опущенный, переваривая сказанное, - Прости, время для разговора не совсем подходящее. Но о таких вещах нужно знать. У тебя еще полно времени, чтобы все обдумать, вернемся к этому разговору, когда ты будешь готов.



Глава 5

До ужина в поместье было относительно тихо, только Рональд капризничал с тех самых пор, как проснулся. Наверное, его могли бы успокоить Билл или Чарли, но те разбрелись по поместью еще с утра, не желая никого видеть. Элайза даже не стала собирать всех вместе на обед в столовой, просто попросила домовиков отнести детям поесть в их укромные уголки. Биллу нужно было многое обдумать, а Чарли смириться с нынешним положением вещей.
В пять часов пополудни в камин попытался войти кто-то неизвестный, о чем Тоффи и сообщил Элайзе. Оказалось, это прибыла Полин Дюпре. Целитель Актавиус сработал крайне оперативно. Домовики проводили девушку в кабинет Элайзы.
Полин Дюпре оказалась стройной высокой брюнеткой со стянутыми в тугой пучок волосами. В целом миловидное лицо портили криво поджатые губы и высокомерный взгляд. Тем не менее, это никак не влияло на ее манеры и показную вежливость.
Девушка заговорила первой, неохотно присев перед этим в небольшом реверансе.
— Целитель Актавиус говорил, что вы можете предложить мне работу, миссис… — девушка вопросительно посмотрела на Элайзу, которая терялась в догадках, был ли этот вопрос вызван невнимательностью, плохой памятью или искусно выраженным пренебрежением.
— Миссис Прюэтт.
Элайза еще раз внимательно оглядела девушку с ног до головы и остановилась на ее лице, пытаясь пробиться сквозь эту холодную маску безразличия.
— Нам действительно понадобились услуги кормилицы для моей новорожденной внучки. Целитель Актавиус зарекомендовал вас, как порядочную и образованную леди.
Возможно, в словах Элайзы послышалось чуть больше сомнений и недоверия, чем она добивалась. На лице девушки проступили возмущение и злость. Она уже почти намеревалась покинуть кабинет, не дожидаясь продолжения разговора, но не удержалась от колкой фразы.
— Если вы сомневаетесь в моей кандидатуре, если я вам не подхожу, то скажите мне это прямо в лицо.
— А вы нам подходите? Миссис… — Элайза отплатила той же монетой.
— Дюпре, — девушка едва скрывала злость, клокочущую внутри, — я могу найти и другую работу.
— Вы в этом уверены, дорогая? Кажется, вы в безвыходном положении, раз пришли сюда.
Девушка напротив ели сдерживала слезы и безуспешно пыталась спрятать трясущиеся руки в складках платья. Сначала Элайза разглядела лишь злость, но за ней мелькало что-то еще.
Еще раз оглядев девушку, Элайза, наконец, позволила себе полуулыбку. С лица миссис Дюпре наконец-то спала маска высокомерного спокойствия, присущая большинству аристократов. Наигранное безразличие уступило место настоящим эмоциям. Теперь было заметно, как унизительно было для миссис Дюпре находиться здесь и просить о работе, говорить с человеком своего круга, но теперь с позиции подчиненного. Еще год назад эти две женщины могли бы встретиться на каком-нибудь роскошном приеме, но теперь миссис Дюпре нуждалась в этой работе, чтобы свести концы с концами и прокормить ребенка. Стыд, унижение и полнейшее отчаяние, вот, что вызывало эту злость.
Эта дикая смесь совсем не радостных эмоций понравилась Элайзе намного больше скупого затаенного презрения и холодности. Элайза приняла решение.
— Вы мне нравитесь, — сказала Элайза, расслабленно откинувшись в кресле и наблюдая за реакцией девушки, — Я беру вас.
— Но…
— Вы родом из Франции и, полагаю, французский является вашим родным языком?
— Да, — в недоумении ответила Полин.
— Превосходно. У меня шестеро внуков, и один из них уже в следующем году поступает в Хогвартс. Будете давать им уроки французского. Жалование будет соответствующим, — не давая ошеломленной собеседнице вставить и слова, говорила Элайза, — как насчет латыни?
— Ам, — Полин сглотнула, пытаясь собраться с мыслями, — В Шармбатоне латынь изучается с первого курса, так что…
— Отлично, тогда старшим начнете давать еще и основы латыни.
— Подождите, — девушка нахмурилась и, чуть не плача, посмотрела на Элайзу, — вы берете меня гувернанткой?
— Да, — Элайза хитро смотрела на девушку, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, — но при условии, что той злобной, высокомерной девушки, что вошла ко мне в кабинет десять минут назад, больше не существует.
Мисс Дюпре уже не сдерживала слез, жалование гувернантки могло ей наконец позволить расплатиться с долгами. После двух месяцев безрезультатных поисков работы с голодным младенцем на руках, это было счастьем, о котором она и не смела мечтать.
— Я, я, — девушка не могла подобрать слов, — когда я пыталась устроиться гувернанткой в последний раз, мне сделали такое неприличное предложение, что… — по щекам девушки с новой силой покатились слезы.
— Я понимаю, — Элайза успокаивающе улыбнулась, — вам будет выделена комната в поместье. После подписания стандартного магического контракта, у вас будет официальная работа и жилье. Вы можете начать с завтрашнего утра.
— Я всем сердцем благодарна вам, мэм.
— Не стоит, но я дам вам совет на будущее, — Элайза внимательно посмотрела в глаза собеседнице, — переступить через свою гордость трудно. Но если уж решились, то ведите себя достойно до самого конца.
Миссис Дюпре еще несколько раз поблагодарила Элайзу, прежде чем Тоффи смог увести ее к камину. У девушки явно случился нервный срыв после пережитых несчастий. Юной девушке с ребенком на руках, тем более иностранке, и вправду было сложно найти достойную работу в Англии, особенно в такое время. Из-за невозможности оставить ребенка на попечение родственников или домового эльфа, у нее фактически были связаны руки. Но миссис Дюпре фантастически повезло попасть к Элайзе, мало того что она получила работу и жилье, так еще и защиту от разгневанных кредиторов ее усопшего супруга.
К ужину заглянул Бернард, с мрачным взглядом и поджатыми губами он без стука ворвался в кабинет, на ходу костеря недавнюю собеседницу.
— Вздорная старуха! — у обычно спокойного Бернарда в глазах горели черти.
— Она ненамного старше меня.
Бернард лишь махнул рукой на это заявление, наливая себе огневиски и усаживаясь в кресло.
— Бесчувственная, самодовольная… У нее умер сын, а она даже теперь не изменяет себе. Цепляется к мелочам и не упускает возможности задеть за больное.
— Она уже выплакала свое, как и я. Теперь с удвоенной силой отыгрывается на окружающих, — Элайза тоже налила себе выпить, — Я вон не далее, как час тому назад, довела до слез ни в чем в общем-то не повинную, отчаявшуюся девушку. Хотя, — Элайза хмыкнула, — ей это абсолютно точно пошло на пользу.
— Так может вам лучше поговорить без посредника, раз вы так хорошо друг друга понимаете? — съязвил Бернард.
— Слишком хорошо. И от этого друг друга не переносим. А вот тебя, — Элайза указала бокалом на Бернарда, — она, несмотря на все ваши взаимные колкости, все-таки слушает.
Элайза вгляделась в обычно доброжелательное лицо друга, сейчас под маской злости и досады, казавшееся постаревшим лет на десять.
— Сильно, она тебя в этот раз задела.
— Это не стоит обсуждения.
Не стоило, значит не стоило. Тяжелые, не дающие покоя темы, находились у всякого человека, а Цедрелла за долгие годы нелегкой жизни отточила мастерство бить по самому больному и сокровенному до невиданных высот. Эти две женщины невзлюбили друг друга с первой минуты знакомства то ли от того, что видели друг друга насквозь, что делало их похожими, то ли от того, что жизнь их сложилась слишком по-разному, создав между ними непреодолимую пропасть. Бернард же был той спасительной нитью, что удерживала их от явного противостояния, сглаживала конфликты и разрешала споры.
— Так до чего вы с ней сумели договориться?
— Хоронить Молли на земле своего мужа, как полагается, она естественно не согласилась, — Бернард вздохнул, потирая пальцами переносицу, — впрочем, и на предложение похоронить Артура здесь она тоже ответила отказом и львиной долей оскорблений.
— Шеффилд?
— Да, это лучший компромисс.
— Другого я от нее и не ждала. По крайне мере они будут похоронены рядом с Гидеоном.
К ужину многочисленные обитатели поместья все-таки собрались в столовой. Грустные, растерянные и неразговорчивые, но зато не одинокие. Говорили не много, но молчание уже не казалось столь отчаянным, как с утра за завтраком. Билл сидел особенно задумчивым и, как только позволили приличия, отозвал Бернарда поговорить наедине.
Элайза с нетерпением ждала их возвращения из гостиной, но спустя четверть часа оттуда вышел лишь Бернард спокойный, но задумчивый. Перехватив взгляд Элайзы, он, как бы извиняясь, пожал плечами, мол, парень должен знать правду и имеет полное право негодовать. Элайза вздохнула, злость — порой полезное чувство, но от этого не менее опасное.

***



Следующим утром прибыла Полин Дюпре с годовалым сыном и небольшим, уместившимся в один единственный сундук, багажом. Камин для нее был открыт еще с вечера, прибывших встретили домовые эльфы и проводили новых жильцов до отведенных им комнат. После вчерашнего разговора у Полин поубавилось спеси, с лица исчезло надменное выражение, что сделало ее вполне миловидной и убавило несколько лет. Зато к ней явно вернулись утерянное за последние месяцы достоинство, чуть расслабленная осанка и мягкость движений. Мальчика звали Жан-Клодом, спокойный чуть бледноватый малыш, ровесник Рона, чему Элайза была очень рада. Детям нужны товарищи — ровесники, а близнецы все-таки были почти на три года старше.
Войдя в теперь уже свои новые покои, Полин вдохнула свежий чистый воздух с давным-давно невиданным облегчением. Осматривая просторную спальню с приоткрытым окном, выходящим на зеленеющий сад, небольшой обставленный деревянной мебелью кабинет и ванную комнату, она с каждой минутой все точнее осознавала, что настала новая веха в ее жизни.
Самостоятельно разобрав сундук и отдав несколько указаний насчет сына домовому эльфу, Полин отправилась на поиски Элайзы. За очередным поворотом ей встретился рыжий мальчишка лет десяти, который, задумавшись, не сразу её заметил. Но как только прошло первое удивление, вежливо поздоровался с незнакомкой и с интересом вперемешку со смущением уставился на нее в ожидании ответа.
— Je m'appelle Pauline Dupree. Vous pouvez m'appeler Madame Dupree. Je vais vous apprendre le français et le latin, — Полин насмешливо улыбнулась, наблюдая за недоумением мальчика и, сжалившись, перешла на английский, — Меня зовут Полин Дюпре, можете называть меня мадам Дюпре, я буду преподавать вам французский и латынь.
— О, — Билл смутился, но все же сообразил представиться в ответ, — а я Билл, Билл Уизли. Приятно познакомиться.
— Взаимно, — Полин улыбнулась и прошла дальше по коридору, — à bientôt, jeune homme.
Как только Полин скрылась за очередным поворотом, с ближайшей картины донесся восхищенный голос бородатого Нико.
— Она прекрасна, просто ангел, спустившийся с небес. Не в обиду вашей бабушке, молодой господин, но столь юных и красивых дев, этот дом не видел уже много лет.
— Д-да, да, она очень красива, — пробормотал Билл, все еще пребывая под впечатлением.


*** à bientôt, jeune homme — до скорой встречи, молодой человек.

***



Элайза обнаружилась в малой гостиной, пьющей кофе за утренним номером Пророка.
— О, миссис Дюпре, — Элайза приветливо поздоровалась, наколдовывая еще одну чашку кофе, — или обращаться к вам на французский манер?
— Как вам будет угодно, миссис Прюэтт, хотя я и привыкла к «мадам».
— Хорошо, вы неплохо сориентировались в поместье, уже познакомились с кем-нибудь?
— В детстве я жила в подобном доме, похоже, еще не разучилась ориентироваться в хитросплетенениях коридоров старинных поместий, — Полин несмело улыбнулась, боясь упоминания вчерашнего разговора, — да, успела познакомиться с Биллом, симпатичный мальчик.
Элайза улыбнулась.
— Просто превосходно. Он самый старший и у меня еще пятеро внуков и новорожденная внучка.
— Большая семья…
— Да, и только что пережившая трагедию, — Элайза посерьезнела, — прошлой ночью у них погибли родители, похороны состоятся завтра. Думаю, с начала следующей недели вы сможете приступить к урокам.
— О, Мерлин, мне так жаль… — Полин стушевалась, не зная, что сказать.
— Не волнуйтесь, это не ваши проблемы, но вы должны быть в курсе. Сейчас мы обсудим все детали нашего сотрудничества и подпишем трудовой контракт.
На стол опустились несколько пергаментных свитков с уже составленным текстом договора.
— Ничего сверхъестественного я от вас не требую. Стандартная клятва о неразглашении семейных тайн и неиспользовании полученной здесь информации во вред нашей семье. Магическая клятва и закрепляющая подпись на контракте. Вы согласны?
— Да.
— Превосходно, в ответ я обязуюсь предоставить вам жилье и все необходимое, пока вы исполняете свои обязанности. Домовые эльфы позаботятся о вашем ребенке. Для начала назначу вам жалование в пятьдесят галлеонов, минус половина за проживание и прочие услуги.
Полин задумалась, подсчитывая в уме срок, в который она сможет выплатить долги с таким жалованием.
— Вы думаете о задолженностях своего мужа, — догадалась Элайза, — в любом случае, пока вы работаете на меня, вы находитесь под моей защитой. Но я позволю себе нескромный вопрос. Сколько и кому задолжал ваш муж?
Полин изменилась в лице, но все-таки смогла ответить ровным голосом.
— Почти две тысячи галлеонов, половину этой суммы мне удалось погасить. На это ушло все оставленное родителями наследство, и родственники… одолжили крупную сумму, но больше и слышать обо мне не хотят. Простите, я не должна была этого говорить.
— Нет, нет, продолжайте.
— Это опасные люди, — было видно, как не хотелось Полин произносить эти слова, — из Лютного. Если вы передумаете брать меня на работу, я смогу это понять.
— Спасибо за честность, — Элайза кивнула своим мыслям, — я ничуть не удивлена этой новостью, так что мое решение не изменилось.
В дверях показался Бернард. Полин Дюпре быстро откланялась и удалилась в сопровождении домового эльфа.
— Ты уверена, что это хорошая идея?
— Не вижу в этом ничего плохого.
— В Лютном есть действительно опасные и влиятельные люди. Билл уже в следующем году отправится в Хогвартс. Не думаешь, что брать к себе такого человека — это неоправданный риск? Да еще и смахивающий на благотворительность, — Бернард говорил предельно серьезно, но в голосе звучало скорее удивление, чем обеспокоенность.
— Она образованна и умна. И это не благотворительность, а долгосрочное вложение. Угрозы же меня не особо волнуют.


*** Для понимания расценок магической Великобритании, я подобрала, на мой взгляд, разумный курс обмена магической валюты на русские рубли.
1 галлеон — 2 тысячи рублей
1 сикль — 120 рублей
1 кнат — 5 рублей