Исцеляя душу

Пролог

— Вы напуганы, Поттер? — с ноткой удивления в бархатном голосе спросил декан. — Почему?
Я понимал, что это глупо — так вести себя, профессор не имел ничего общего с ученым-садистом из моей реальности, но ничего не мог с собой поделать. Я боялся этого человека, боялся его голоса, его взгляда. Было невыносимо жутко смотреть в эти антрацитовые глаза. В них не было ни злости, ни холодной насмешки, только бесконечное удивление, однако мне всё равно было страшно.
При каждом движении Снейпа, при звуке его голоса моё тело реагировало само, сжимаясь в комочек в попытке избежать боли. Умом я понимал, что это неправильно, что этот профессор не сделает мне ничего плохого, но подсознание не желало соглашаться с разумом, заставляя мышцы противно дрожать, сжимая желудок до тошноты и выдавливая слезы.

***
— Поттер? — Снейп в недоумении разглядывал прижавшуюся к стене маленькую фигурку. Мальчик боялся, это профессор сразу понял. Но почему? Почему этот ребенок так реагировал на Снейпа? Почему так дрожал? Почему смотрел с таким ужасом и беззвучно плакал?
На распределении Снейп наблюдал за первокурсниками, и Поттер не показался ему чересчур робким. Наоборот, он вполне спокойно сидел на стуле рядом с Макгонагалл, пока шляпа определяла ему факультет. Не менее спокойно он общался с другими детьми. Может быть, мальчик и напрягся немного, когда Снейп подошел к столу своего факультета и распорядился, чтобы старосты отвели первогодок в гостиную Слизерина.
Но откуда теперь такой дикий страх? Декан всегда разговаривал с каждым из своих первокурсников, выясняя их интересы и потребности, и никого это не пугало. Однако Поттер с ума сходил от ужаса, оказавшись наедине с профессором в его кабинете.
— Поттер, что происходит? — декан нахмурился. Было что-то непонятное в этом ребенке, но что именно, Снейп пока не мог определить.

***
Декан нахмурил брови, и моё сердце пропустило несколько ударов. Это было невыносимо. Снейп в моей реальности часто так делал: стоял, молча глядя на меня, наблюдая, как ужас постепенно охватывает каждую клетку моего тела, каждый нерв. А потом он протягивал мне очередной флакон. И я должен был выпить зелье, иначе он вливал его мне в рот силой, но перед этим я получал порку, и хорошо, если просто ладонью.
Но порка сама по себе была не так ужасна, нежели то, что начиналось, когда зелье попадало в кровь. Невозможно передать словами колючую боль, буквально разрывавшую меня изнутри, когда в судорогах рвались мышцы, от крика саднило горло и не хватало сил вздохнуть. А Снейп часами наблюдал за этой агонией, записывая что-то на пергаменте, и только когда я уже не мог шевелиться, он давал мне другое зелье, прекращавшее этот ужас, и оставлял в покое на несколько дней. В другой раз он наносил зелье мне на кожу и тогда мне казалось, что меня зажаривают живьем, кожа горела огнём.
Снейп шагнул ко мне. Я сполз по стене на пол и, съёжившись и закрыв лицо руками, чуть слышно прошептал:
— Пожалуйста…

***
Декан шагнул к мальчику, тот мгновенно присел, прижавшись к стене, и Снейп скорее угадал, чем услышал:
— Пожалуйста…
— Поттер, да что с вами? — декан наклонился. Мальчик, жалобно пискнув, отшатнулся, вьюном скользнул прочь, зацепив стол. На каменный пол посыпались склянки, к счастью, пустые. Поттер прикрылся руками от летящих осколков. Снейп быстрым взмахом палочки убрал стеклянную крошку. Следующим движением он отлевитировал замершего ребенка на диван. Заметив кровь из порезов на руках и лице мальчика, он призвал флакон с зельем и сел на край дивана. Поттер перепуганным котёнком метнулся прочь, спинка дивана спружинила, отбросив его прямо на колени зельевару. Снейп прижал мальчишку свободной рукой:
— Мерлин, да успокойтесь, Поттер! Я не причиню вам вреда!
Мальчик замер поперек колен декана. Снейп чувствовал, как бешено колотится его сердце, и мягко сказал:
— Не бойтесь, я только залечу ваши порезы, это не больно.
Зельевар осторожно перевернул Гарри на спину и тихо повторил:
— Не бойтесь, всё хорошо.
Он открыл флакон.

***
Вот оно, это ужасное зелье! Сейчас Снейп намажет меня, и я опять буду гореть живьем. Я рванулся, но декан крепче прижал меня к своим коленям:
— Спокойно!
Первая порция зелья легла мне на иссеченный стеклом лоб. Странно, но боль так и не появилась, наоборот, зелье приятно холодило кожу. Я притих. Снейп осторожно смазывал зельем мои порезы на лице, потом на руках. Это были удивительные ощущения. Длинные пальцы зельевара касались меня, но это было не больно. Я лежал на его коленях, но меня не собирались пороть. Снейп мазал меня зельем, но я не горел и не кричал от боли. Обо мне просто заботились, а не экспериментировали с очередным зельем.

***
Мальчишка дернулся так сильно, что чуть не соскользнул с колен, но декан успел поймать его:
— Спокойно!
Мерлин, что происходит с этим ребенком? Он же просто из шкуры выпрыгивает при малейшем прикосновении! Однако после первой порции зелья Поттер затих и только пугливо косился на руку зельевара. Снейп закончил с порезами на лице и перешел к рукам, поймав настороженный взгляд зеленых глаз. В них был страх, недоверие, но помимо этого еще слабое удивление. Декан нанес зелье на последнюю ранку и с усмешкой посмотрел на ребенка:
— Ну, Поттер, теперь можете мне внятно и спокойно объяснить, чего вы так боитесь?
Гарри сглотнул, метнулся взглядом в сторону. Снейп фыркнул, проворчал:
— Рано или поздно я всё равно узнаю, так зачем тянуть, скажите сейчас, что вас мучает?
Мальчик молчал.
— Ну, что ж, — вздохнул зельевар и приказал: — Посмотрите на меня!
Зеленые глаза испуганно уставились на Снейпа, а профессор, не теряя времени, мягко скользнул в сознание мальчика.

Глава 1. За месяц до начала

Этот дом на Тисовой улице с бронзовой четверкой на входной двери ничем не отличался бы от других домов с такими же ухоженными садиками, если бы не множество сов, окруживших его. Серые, бурые и пестрые птицы сидели на заборе, приземлялись на крышу и просто летали кругами. Их было очень много, и каждая держала в лапке или клюве толстый желтоватый конверт с пурпурной восковой печатью.
Сов не останавливало то, что дом под номером четыре был наглухо закрыт. Они все прибывали и прибывали. А в самом доме разыгрался очередной скандал. Тучный мужчина, побагровев от ярости, тряс одним из принесенных совами конвертом и, брызгая слюной, орал на маленького худенького мальчика в очках, с зигзагообразным шрамом на лбу. Ребенок тоскливо смотрел на мужчину, понимая, что, едва крики закончатся, его выпорют, как уже бывало не раз: дядя Вернон, взвинтив себя собственными воплями до предела, нуждался в разрядке напряжения и находил ее, беспощадно избивая ненавистного племянника.
Так и есть — в руке дяди появился ремень. Мальчик привычно прикрылся руками, но в этот раз дядя ударил пряжкой. Вскрикнув, ребенок схватился за брызнувшее кровью предплечье. Впрочем, через минуту ему уже стало все равно: удары сыпались один за другим. Он упал и уже слабо чувствовал, что было дальше.
Взмахнув ремнем в последний раз, Вернон Дурсль остановился. Мальчишка лежал перед ним, скорчившись в луже крови, и не двигался. Дурсль схватил его за шиворот, отволок в чулан и, закинув внутрь, как щенка, захлопнул дверь, прорычав напоследок:
— И думать забудь, паршивец, об этой уродской школе!

***
— Сэр, не надо, мне так больно… — умолял Гарри, с ужасом глядя на пузырек с красной жидкостью в руке высокого черноглазого мужчины. Тот нетерпеливо прикрикнул:
— Ты опять, мальчишка?! Ты должен считать за честь служить Темному Лорду!
Он схватил мальчика за подбородок и силой влил жидкость ему в рот:
— Темный Лорд хочет знать, как действует это зелье, так что хватит ныть — работай!
Кашляя и захлебываясь, Гарри проглотил зелье. Спустя несколько секунд он рухнул на колени: жгучая боль скрутила внутренности. Мальчик закричал, выгибаясь дугой. Черноглазый человек внимательно наблюдал за мучениями ребенка и не делал ни малейшего движения, чтобы облегчить его страдания. Наоборот, чем дольше кричал и бился в судорогах мальчик, тем более удовлетворенным выглядел человек.
Гарри захрипел, на губах выступила пена. Человек тут же отложил перо и пергамент, на котором методично записывал результаты наблюдений, взял со стола другой пузырек и, присев рядом с маленьким скорчившимся в муках телом, уронил несколько прозрачных капель на губы ребенка. Гарри судорожно вздохнул, прижав руки к груди, глаза его закатились, и он неподвижно вытянулся у ног своего мучителя.
Человек нахмурился, глядя на синюшно-бледное лицо мальчика, потом выпрямился и зычно позвал:
— Яксли!
На пороге возник мужчина средних лет с собранными в хвост длинными волосами, посеребренными сединой.
— Убери этого, — черноглазый кивнул на тело Гарри. — И давай сюда кого-нибудь другого, покрепче, мне надо закончить эксперимент.
Яксли молча кивнул и выволок тело Гарри из кабинета.

***
Гарри очнулся рывком, словно вынырнув из густой вязкой субстанции. Жадно глотнув спертого воздуха, он с трудом приподнял тяжелые веки и поначалу ничего не увидел. Постепенно его глаза привыкли к мраку, и Гарри различил слабый свет, пробивавшийся сквозь щели в двери и на потолке.
Немного осмотревшись, он понял, что находится в маленькой пыльной каморке. Все тело болело, но совсем не так, как обычно после профессорских экспериментов. Гарри осторожно пощупал ноющее предплечье и удивился: пальцы ощутили липкую жидкость, застывающую на глубоких ссадинах. Кровь? Откуда? Профессор никогда не бил его до крови, пороть — порол, когда мальчик упрямился и отказывался принимать очередное зелье. Но максимум, что испытывал Гарри после порки, — некоторые неудобства при сидении.
Гарри ощупал лицо, там тоже были ссадины, хотя и меньше, чем на руках. А судя по не самым приятным ощущениям, спина пострадала еще больше.
— Мальчишка!
Гарри поморщился от визгливого окрика и зажмурился: хлынувший в открывшуюся дверь свет болезненно резанул по глазам. Проморгавшись, он разглядел на пороге тощую женщину, неприятным голосом требовавшую, чтобы Гарри немедленно оторвал от матраса свою ленивую задницу и приготовил Дадлику завтрак.
Гарри ничего не понимал. Никаких женщин, кроме Беллатрисы Лестрейндж и Алекто Кэрроу, в окружении Темного Лорда он не видел. Тем более он не помнил никакого Дадлика. А уж готовить завтраки кому бы то ни было, ему и вовсе никогда не поручали: у него была другая обязанность — служить подопытной крысой в лаборатории профессора.
Гарри нерешительно выбрался из каморки. Идти было трудно, но эта боль — ничто по сравнению с муками после экспериментальных зелий, когда заканчивалось действие обезболивающего, входящего в состав противоядия, а профессор считал бесполезной тратой времени, сил и расходного материала на повторный прием зелья, облегчающего страдания подопытного кролика.
— Иди умойся, уродец! — женщина толкнула его в спину. Гарри зашипел от боли и поспешно шагнул в ту сторону, куда его толкали. Он понятия не имел, где ему можно умыться, однако женщина, ничего больше не сказав, скрылась на втором этаже.

***
Гарри заковылял по коридору к ближайшей двери — кухня. Следующая дверь — гостиная. Мальчик толкнулся в последнюю дверь и нашел то, что искал, — ванную комнату. Пустив струю воды в ослепительно белый умывальник, Гарри поднял глаза на висящее на стене зеркало и остолбенел: на него из глубины чуть запотевшего стекла смотрел вроде он сам, а вроде и не он — совсем маленький, худющий, в кривовато сидящих на носу сломанных очках. В изумрудной зелени глаз — затравленное отчаяние. Темные волосы растрепались и торчали во все стороны. Лицо слишком бледное, что особенно подчеркивали бурые потеки засохшей крови на левой скуле.
Он быстро осмотрел себя: руки, рубашка, даже брюки сплошь в бурых пятнах. Стараясь не задевать саднящую спину, Гарри разделся до пояса и поразился не столько множеству заживших шрамов и едва затянувшихся ран по всему торсу, сколько худобе тела с торчащими над впалым животом ребрами, тонкими, как прутики, руками. Что произошло с ним? Да, он никогда не был толстяком, но и до состояния живого скелета его не доводили: крыса должна быть крепкой, чтобы выдержать хотя бы несколько экспериментов.
— Ты где, паршивец?! — взревел за дверью грубый мужской голос. Гарри вздрогнул, быстро смыл кровь отовсюду, куда смог дотянуться, натянул грязную, за неимением другой одежды, рубашку и вышел из ванной. Тотчас сильная рука сгребла его за шиворот:
— А-а, дармоед, прохлаждаешься? А завтрак Я за тебя делать буду?! Марш на кухню, пока опять ремня не получил!
Гарри с некоторым недоумением посмотрел на тучного одышливого мужчину: такого точно не было среди Пожирателей. Но не время было предаваться размышлениям: со второго этажа спустилась визгливая женщина и тычками и пинками погнала мальчика на кухню.
Гарри достаточно быстро сообразил, что от него требуется, и пожарил яичницу с беконом для спустившегося на кухню бегемотоподобного Дадлика, его обрюзгшего папаши и тощей матери. Самому Гарри ничего не досталось, но он не сильно переживал из-за этого: избитое тело болезненно реагировало на каждое движение, к горлу подкатывала тошнота, и не давала покоя мысль — где он очутился, когда его избили и почему он этого не помнит…
После завтрака женщина, — Гарри уже знал, что ее зовут Петунья, а толстый боров был ее мужем Верноном, — заставила мальчика вымыть посуду и опять загнала его в знакомую каморку — чулан под лестницей.
Но прежде Гарри успел в окно кухни увидеть множество сов, наводнивших двор перед домом, и удивился: что делают волшебные почтовые совы во дворе у магглов?

***
Лежа в чулане, Гарри размышлял под ворчливый аккомпанемент пустого желудка. Видимо, что-то произошло, когда он потерял сознание в лаборатории, и каким-то образом его перенесло в этот дом, где он и был избит. Другое непонятное «что-то» — на своем теле Гарри обнаружил много старых, уже побелевших, шрамов, хотя до этого у Гарри никаких отметин, кроме как на лбу, не было. К тому же он был очень худой. Не мог же он так исхудать за несколько часов? Или дней? Гарри не знал, сколько он пробыл без сознания, но вряд ли долго, раз не успел сильно проголодаться. Да, живот урчал, но есть не хотелось.
Гарри вспомнил, как схваченные Пожирателями магглы, которых то и дело притаскивали, чтобы профессор мог проводить свои эксперименты, рассказывали иногда всякие истории. И однажды один паренек упомянул про параллельную реальность и перемещения людей. Паренька вскоре замучили, на его место привели другого маггла, и тут уже Гарри сам задал вопрос, и маггл рассказывал ему о фантастических фильмах и книгах, где описывались эти самые реальности.
Теперь, анализируя свою ситуацию, Гарри уже не сомневался, что оказался в такой реальности, о которой ему рассказывали. Иначе как объяснить то, что сейчас с ним происходит? Только одним — он в теле этого мальчика-тезки, Гарри Поттера.
Но если так, то куда пропал тот, другой, Гарри? Умер? Магглы говорили, что можно переместиться, если в момент перемещения человек погибает. Может, и у Гарри так получилось с этим мальчиком? Возможно, тот погиб от побоев, потому что Гарри уже успел прочувствовать каждый свой синяк и каждую ссадину.
И тут Гарри пронзила мысль, от осознания которой он аж подпрыгнул на своем рваном матрасе: если это параллельная реальность, если он теперь тот мальчик, что жил в этом доме, значит, здесь нет никакого профессора, нет Темного Лорда и Пожирателей. Больше не надо бояться, что его притащат в лабораторию к черноглазому монстру для очередных пыток, которые Темный Лорд красиво называл «научными исследованиями».
Гарри решил не думать о тезке, чье место он неожиданно занял не только в доме и жизни, а даже в собственном теле. Все равно он не мог ничего изменить, а после долгих лет, проведенных в боли и мучениях, так хотелось нормальной жизни!
Хотя, судя по всему, тезке тоже жилось несладко: побои и голод, видимо, также прочно вошли в его жизнь, как пытки зельями — в жизнь Гарри. Тем не менее, лучше голодать, чем корчиться в судорогах под пристальным взглядом садиста.

***
Постепенно Гарри приноровился к своей нынешней жизни. Настырные совы все-таки донесли письма до адресата, и Гарри сильно удивился, узнав, что здесь есть Хогвартс. В его мире Темный Лорд снес с лица Земли все волшебные школы, оставив всего две: Уагаду в Африке и Дурмстранг в Европе. В этих школах обучали по-настоящему темных магов, наследников чистокровных семей.
Полукровкам давали шанс проявить себя и при наличии потенциала все-таки принимали в школу, но приходилось многим из них очень несладко. Если они не обладали какими-нибудь выдающимися способностями, то выше обслуживающего персонала подняться не могли.
Однако хуже всего было маглорожденным и самим магглам: их использовали, как последнюю скотину, и безжалостно выбрасывали куда-нибудь в канаву умирать, едва они становились бесполезными из-за увечий или болезни — прекратить мучения несчастных милосердной авадой чистокровные волшебники брезговали, словно боялись запачкаться в чем-то неприличном и грязном.

***
Гарри знал, что он волшебник, так что слова огромного бородатого полувеликана его не удивили. Хагрид явился в один из первых августовских дней, напугал Дурслей и увел Гарри в Косую аллею за покупками для школы.
Мальчика удивил сейф в банке Гринготтс: оказывается, местный Гарри был если не богачом, то не бедняком точно! В его сейфе лежало приличное количество золотых галеонов.
Закупив все необходимое по списку, приложенному к письму, Хагрид привел Гарри к большой и ничем не примечательной лавке, в которой ему долго пришлось махать самыми разными палочками, пока одна из них не потеплела в его руке и рассыпала сноп разноцветных искр. Взмокший продавец вытер лоб и облегченно улыбнулся:
— Остролист и перо феникса — прекрасный выбор! И запомните, молодой человек, не волшебник выбирает палочку, а палочка — волшебника!
Гарри, уставший не меньше пожилого продавца, выскочил на улицу и чуть не врезался в Хагрида. Покачав зажатой в огромной ручище клеткой, полувеликан прогудел:
— Гарри, смотри, кого я тебе принес!
Гарри обнаружил в клетке большую белую сову и пожал плечами:
— Спасибо, но зачем мне сова?
— То есть как это?.. — оторопел Хагрид и в своей обычной мало внятной манере попытался объяснить, что все студенты имеют какого-нибудь фамильяра, и будет плохо, если один Гарри останется без зверушки. А сова хороша тем, что будет жить в совятне, носить почту и при этом не потребует особой заботы, как какая-нибудь изнеженная кошка: сова сама себя охотой прокормит.
Гарри принял подарок, чтобы не обижать добродушного гиганта, а дома просто открыл клетку в надежде, что фамильяр улетит. Сова действительно улетела, но через пару часов вернулась и по-хозяйски расположилась на спинке кровати Гарри.
Мальчик улыбнулся, глядя на нахохлившуюся птицу, недовольно открывавшую и закрывавшую круглые желтые глаза.
— Ну, хорошо, хорошо, ты будешь моим фамильяром! — сдался Гарри. — Я назову тебя… м-м-м… Букля!
Сова громко ухнула, щелкнула клювом и плавно переместилась на шкаф, где стояла ее клетка. Забравшись внутрь, Букля немного потопталась там, — Гарри даже показалось, что она вздыхает! — и устроилась на ночлег.

***
Оставшееся до школы время пролетело незаметно. Гарри готовил еду, занимался уборкой дома, работал в саду и ни разу не дал дяде Вернону повода себя наказать: он никогда не перечил, молча делал все, что прикажут, не ныл и не жаловался, а магических выбросов, за которые, как понял Гарри, наказывали его тезку, у самого Гарри не случалось: попытки Дурсля вывести его из себя или напугать выглядели жалко — до черноглазого монстра этому борову было далеко. Да и угрозы Хагрида сбавили ему воинственности: связываться с волшебниками Дурсли боялись.
В последний день августа Гарри задумался: а как же ему добраться до вокзала Кингс Кросс, чтобы сесть на поезд до Хогвартса? Как ни крути, а придется просить помощи у дяди Вернона.
На просьбу мальчика Дурсль промычал что-то невразумительное, потом вдруг спросил:
— А что, на коврах-самолетах до этой вашей школы не летают?
— Нет, туда на поезде едут, — спокойно ответил Гарри и показал билет, купленный для него Хагридом. — Вот, мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти.
— Какой платформы? — удивился дядя.
— Девять и три четверти, — Гарри сверился с билетом.
— Психи! — фыркнул Дурсль. — Так и быть, я отвезу тебя, мне все равно туда надо.
Гарри не понравилась злорадная усмешка, появившаяся на толстом лице дяди, но он был рад, что тот согласился отвезти его, и не придал этому значения.

***
На следующее утро ровно в половине одиннадцатого торжествующий дядя оставил племянника на вокзале Кингс Кросс. Уходя, он издевательски усмехнулся:
— Это платформа девять, а это — десять. Твоя платформа должна быть где-то между ними. Но, похоже, ее еще не построили.
Посмеиваясь, он ушел. Гарри растерянно огляделся. Он остался один с тяжелым чемоданом и понятия не имел, где искать эту таинственную платформу. Совсем отчаявшись, Гарри вдруг увидел пухлую женщину с четырьмя огненно-рыжими мальчиками и такой же рыжей маленькой девочкой. У каждого из мальчиков была тележка с таким же чемоданом, как у Гарри, а у одного из ребят на чемодане стояла клетка с небольшой бурой совой.
Приободрившись, Гарри двинулся вслед за ними и, разинув рот, смотрел, как они по очереди исчезают в кирпичной стене. Он понял, что это и есть проход на нужную ему платформу, и направился прямо к стене. Было страшновато, как бы не застрять в ней, но все обошлось. Гарри вышел на другую сторону и очутился перед светящимся табло «Хогвартс-экспресс. 11.00». У платформы пыхтел алый паровоз, а на столбе висела табличка «Платформа номер девять и три четверти».

Глава 2. В Хогвартс!

Примечание. Несколько описаний, в частности, Хогвартса и некоторых других, принадлежат перу мадам Роулинг.

Гарри с трудом втащил свой чемодан и клетку с Буклей в вагон и пошел искать свободное купе, но, куда бы он не ткнулся, везде было занято. К тому же Гарри страшно смущали и раздражали шепотки у него за спиной: «Поттер! Это же Гарри Поттер! Смотрите, Мальчик-который-выжил!»… Гарри не понимал, почему его тезка такой знаменитый, что его знают все — от мала до велика.
В одном из купе, куда он заглянул, сидел рыжий парень, за которым Гарри прошел сквозь стену, рядом с ним — тихий мальчик, баюкавший на руках большую жабу, напротив устроилась лохматая кареглазая девочка.
— Гарри Поттер! — воскликнул рыжий, вскакивая. Гарри тут же закрыл дверь и кинулся в соседнее купе — ему не хотелось никакого внимания и разговоров. Купе тоже оказалось занятым. Тут сидели бледный мальчик с прилизанными светлыми волосами и два крупных парня, похожих на медвежат: медлительные и неуклюжие, но налитые молодой силой.
Бледный мальчик блеснул серыми глазами:
— Это правда?
— Что? — не понял Гарри. В коридоре спорили рыжий мальчик и девочка из его купе, поэтому Гарри не рискнул выходить.
— Это правда, что ты Гарри Поттер? — повторил бледный мальчик. Гарри просто кивнул. Блондин с явным уважением посмотрел на него и подвинулся:
— Садись! А с этими, — он махнул рукой на дверь, — не связывайся. У них только Лонгботтом чистокровный Рыжий Уизли — предатель крови, а Грейнджер вообще грязнокровка.
— А ты чистокровный? — спросил Гарри, хотя уже понял, кто перед ним: сын Люциуса Малфоя был очень похож на отца. Ему пока не хватало манер и изысканности взрослого Малфоя, но со временем все придет.
— Я Драко Малфой! — с гордостью сказал блондин и представил на своих спутников: — Это Крэбб, а это Гойл.
Гарри кивнул и вдруг похолодел: если Драко — сын Малфоя, значит, Люциус в этом мире тоже есть. А раз есть Малфой, значит, где-то тут может быть и Снейп.
Драко стал что-то говорить о чистокровных семьях, но Гарри уже не слушал. Чем дальше шел поезд, тем больше мальчика охватывала паника. За этот месяц он привык думать, что никогда больше не увидит своего мучителя. А теперь перед ним замаячила реальная возможность рано или поздно наткнуться на профессора.

***
— А ты на какой факультет хочешь? — продолжал болтать Драко. — Я — на Слизерин, только там настоящие волшебники учатся. Грифиндорцы — выскочки, когтевранцы — заучки, а на Пуффендуй только тупицы идут.
Гарри мало понимал из болтовни Драко. Факультеты его совершенно не интересовали, и он чисто машинально кивал в ответ на вопросы младшего Малфоя. Ни Крэбб, ни Гойл в разговоре не принимали участия, отдавая все свое внимание сладостям, большой горкой наваленным на столик у окна купе.
Наконец, Гарри надоело изображать из себя китайского болванчика и он спросил, перебив Драко на полуслове:
— Слушай, а ты знаешь, почему на меня все так глазеют? Чем я таким прославился?
У Драко глаза на лоб полезли от изумления, даже Гойл и Крэбб перестали жевать и тоже уставились на Гарри.
— Ты что, не знаешь, что сделал десять лет назад?!
— Десять лет назад мне был год, — пожал плечами Гарри. — Вряд ли я в таком возрасте мог совершить что-то значительное.
Драко посмотрел на него, как на редкий экспонат в музее, потом чуть ли не шепотом сказал:
— Ты убил Темного Лорда.
— Что? — Гарри чуть не упал с сиденья. Ничего себе! Пока в его мире Темный Лорд ставил на колени весь мир, здесь он, Гарри, оказывается, его убил. Годовалый ребенок! Могущественного темного волшебника! Бред!
— Ты убил Темного Лорда, — повторил Драко. Восхищение в его серых глазах смутило Гарри. Не заметив этого, Драко продолжал:
— Мой отец чуть с ума не сошел от радости, когда увидел, что черная метка пропала. Темный Лорд совсем свихнулся в последнее время, верил во всякую чушь, никому не доверял, самых верных своих слуг пытал круциатусом, а некоторых заавадил только потому, что ему показалось, будто они его предали.
— И я его убил? — недоверчиво уточнил Гарри. — Как? Мне всего год был!
— Я не знаю, как… — Драко замялся. — Мне крестный рассказывал, что Темный Лорд хотел тебя убить, а твои родители тебя защищали. Тогда он их убил, потом хотел тебя тоже, а авада отскочила и в него попала. Ты не думай, — поспешно добавил Драко. — Никто не жалеет, что его больше нет. Ну, может, кроме тети Беллы… Он очень жестокий был, все боялись его. А у тебя вот этот шрам остался, — Драко ткнул пальцем в шрам на лбу Гарри.
Мальчик вздохнул. Значит, его тезке шрам оставил Темный Лорд. У самого Гарри все было проще: несколько лет назад, когда его, семилетнего, впервые привели в лабораторию профессора, там как раз кипело какое-то зелье. Едва Гарри ступил на порог, котел взорвался, осколком мальчику сильно поранило лоб. А когда рана зажила, остался шрам-молния.

***
Гарри еще переваривал полученную информацию, когда поезд прибыл, наконец, на место. Темнело. Старшекурсники, смеясь и переговариваясь, рассаживались по каретам, а возвышавшийся над всеми Хагрид зычным голосом кричал:
— Первокурсники, все ко мне!
Собрав вокруг себя всех новичков, полувеликан зашагал куда-то вниз по узкой тропинке:
— Все за мной!
Оскальзываясь, едва не падая, первокурсники в темноте устремились за Хагридом. Драко отстал, не желая толкаться. Гарри задержался по той же причине. Они спускались не спеша, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться на неровностях тропинки.
— Сейчас вы увидите Хогвартс! — послышался громкий голос Хагрида. Гарри поднял глаза и застыл в невольном восхищении. Рядом с ним так же затаил дыхание Драко. Они очутились на берегу большого озера. На противоположной стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд.
Взволнованные первокурсники погрузились в слегка покачивавшиеся на воде у самого берега небольшие лодки. Гарри попал в лодку с Драко, Крэббом и Гойлом и был благодарен за то, что Малфой, пораженный таинственной красотой этого места, молчал все время, пока они пересекали черную гладь озера. Вскоре лодочная флотилия проплыла в огромную, заросшую плющом, расщелину и причалила к подземной пристани.
Первокурсники под предводительством Хагрида выбрались из лодок, поднялись по каменной лестнице и оказались перед огромной дубовой дверью. Хагрид трижды стукнул своим кулачищем по двери, та распахнулась, и дети, замирая кто от страха, кто от восторга, ступили на порог школы волшебства.
В холле их встретила высокая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах и с очень строгим лицом, которую Хагрид приветствовал зычным:
— Профессор Макгонагалл!
— Добрый вечер, Рубеус, — волшебница наклонила голову, по ее губам скользнула едва заметная усмешка, и Гарри подумал, что она хоть и строгая, но, скорее всего, добрая.
Хагрид ушел, а профессор Макгонагалл стала объяснять первокурсникам, что с ними будет дальше. Информацию о факультетах Гарри пропустил мимо ушей: практически все, о чем говорила волшебница, уже рассказал ему Драко, пока они ехали в поезде. А про Распределяющую Шляпу слушал внимательно. Интересный артефакт эта шляпа! Откуда куску фетра знать, каким будет волшебник, которому сейчас всего одиннадцать лет? Может, его способности проявятся лет через пять, например? И какой-нибудь пуффендуец вдруг проявит чудеса храбрости, а слизеринец станет лучшим учеником школы благодаря проснувшемуся желанию учиться?
Впрочем, у Гарри не возникало волнения при мысли, на каком факультете его определят учиться. Он готов был на все, лишь бы продолжать жить так же спокойно, как весь последний месяц: есть, спать, учиться и не думать, что вот сейчас его опять притащат в ненавистную лабораторию.

***
Профессор Макгонагалл привела первокурсников к другой двери:
— Сейчас вы пройдете церемонию отбора на факультеты. Пожалуйста, ведите себя тихо.
— Интересно, как отбор происходит? — услышал Гарри тихий голос Гермионы Грейнджер. Ей ответил нервным шепотом рыжий Рон Уизли:
— Мне брат рассказывал, что там с троллем сражаться надо.
— Глупости! — прошипела Гермиона. — Никто не позволит детям сражаться с троллем!
— Фред так говорил, — пробурчал Рон и замолчал: высокие двери двери распахнулись, приглашая оробевших первокурсников пройти внутрь.
Гарри шагнул вместе со всеми в огромный зал с удивительным потолком, похожим на настоящее небо со звездами. В зале стояло четыре длинных стола, сплошь усаженных учениками самых разных возрастов. Пятый стол стоял поперек зала, там сидели преподаватели. Посмотрев на этот стол, Гарри почувствовал, что слабеет: на краю стола, рядом с человеком в нелепом фиолетовом тюрбане, невозмутимо рассматривая вошедших новичков, расположился Северус Снейп собственной персоной!
Гарри захотелось выскочить из этого зала и бежать, куда глаза глядят, но двери уже закрылись. Мальчик съежился, стараясь стать еще незаметнее и радуясь, что его тезка был таким маленьким и тощим. По мере того, как продвигалось распределение и все больше учеников примеряло старую шляпу и отправлялось за стол своего факультета, Гарри украдкой посматривал на преподавательский стол. Снейп сидел абсолютно спокойно. Несколько раз его взгляд перекрестился с взглядом Гарри, но профессор никак не отреагировал на мальчика, и Гарри постепенно успокоился. Когда Макгонагалл произнесла, наконец, его фамилию, он уже вполне спокойно сел на табурет и надел на голову Распределяющую Шляпу. Та какое-то время молчала, потом выдала ему характеристику его качеств и предложила:
— Слизерин?
Гарри кивнул, соглашаясь, и Шляпа громко выкрикнула:
— Слизерин!
Гарри отдал Шляпу Макгонагалл и пошел к столу своего факультета. Больше всех радовался Малфой. Хлопнув Гарри ладонью по спине, он завопил:
— Я же говорил, что Слизерин — лучший факультет в Хогвартсе!
В щенячьем восторге он даже забыл, что должен вести себя сдержанно, как подобает настоящему аристократу.
В это время директор Дамблдор, высокий старик с длинной белой бородой, сказал приветственную речь, закончив ее странными словами:
— Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!
На столах появилось множество самых разных блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и почему-то — мятные леденцы.
Чувствуя жуткий голод, Гарри налег на еду, решив попробовать всего понемножку. Напротив него деловито поглощали картошку с мясом Крэбб и Гойл. Гарри мимолетом подивился их аппетиту: слопав в поезде немыслимое количество сладостей, эти двое все равно выглядели так, словно несколько дней голодали, заглатывая отбивные и ростбифы словно бы даже и не жуя.
Рядом с Гарри сидел Малфой. Он уже справился с эмоциями и вел себя подобающим образом: отрезав маленький кусочек стейка, вилкой аккуратно отправлял его в рот, тщательно жевал и, только проглотив, отрезал следующий кусочек. Малфой был более, чем сдержан, но Гарри не удержался от улыбки, глядя на его сияющие серые глаза, выдававшие чувства, бурлившие внутри аристократического кокона, однако мальчик не успел ничего сказать, услышав знакомый глубокий голос:
— Старосты, отведите первокурсников в гостиную, я скоро приду.
Гарри замер, боясь оглянуться. Ничего не заметивший Драко толкнул его локтем:
— Просто здорово, что мой крестный теперь наш декан! Он классный, ты сам потом увидишь!
Не сомневаясь в словах Драко, Гарри тем не менее не мог сдержать дрожь. Ничего хорошего от Слизерина и его декана он не ждал, хотя и понимал, что это глупо — сравнивать того профессора с человеком из этого мира. Здесь ведь все по-другому. Здесь нет Темного Лорда, здесь не нужны эксперименты с пыточными зельями, а, значит, здешнему Снейпу не понадобятся подопытные крысы.
Убеждая самого себя, что все будет в порядке, Гарри забился в самый угол гостиной Слизерина, когда явился декан в своей неизменной черной мантии, произнес приветственную речь, предостерег от нарушения школьных правил и разрешил, наконец, усталым первокурсникам удалиться в спальню.
Следующий день пролетел совсем незаметно за учебными хлопотами, так что Гарри почти не думал о Снейпе, но, как оказалось, профессор о нем все-таки думал: вечером в гостиной к Гарри подошел один из старшекурсников:
— Поттер, отправляйся в кабинет декана, он тебя ждет.
Гарри обмер. Видимо, страх отразился на его лице, потому что старшекурсник усмехнулся:
— Не дрейфь, малявка, профессор не кусается.
Мальчик долго мялся под кабинетом Снейпа, боясь постучать, потом все-таки робко толкнул дверь и, замирая от ужаса, услышал бархатный голос:
— Вы напуганы, Поттер? Почему?

Глава 3. Важное решение

…Снейп вышел из сознания Поттера и некоторое время просто молча смотрел на него. То, что он увидел в воспоминаниях мальчика, не укладывалось у него в голове. Выходит, Поттер погиб от побоев своего опекуна, а этот мальчик перенесся в его тело, спасаясь от издевательств в своем мире? И там всем заправляет Темный Лорд? Зельевар с отвращением вспомнил свою метку. Как ликовали Люциус и Игорь Каркаров, да и сам Снейп тоже, когда эта уродливая татуировка исчезла с их предплечий! Конечно, до слез жаль было милую подругу детства, погибшую от руки Темного Лорда. Но все другие чувства перехлестнули радость и облегчение, что больше не будет войн, убийств и унизительного прислуживания. Пожалуй, смерть Лорда огорчила только Беллу — по-видимому, она искренне любила его.
Поттер слабо шевельнулся. Снейп разжал руки, позволяя мальчику встать, и мягко спросил:
— Как вы себя чувствуете, Поттер?
— Хорошо, сэр, — тихо ответил тот, медленно отступив назад. Но теперь Снейп понимал желание мальчика сохранять между ними максимально возможную дистанцию.

***
Я не знаю, сколько времени пролежал на коленях декана, пока он пристально смотрел мне в глаза. В голове было пусто, только стремительно мелькали картинки из моего прошлого: профессор, лаборатория, зелья, дом Дурслей, Хагрид, поезд, Драко Малфой, Хогвартс.
Когда это мельтешение прекратилось, я опять увидел черные глаза и заерзал, не в силах больше находиться так близко к Снейпу. Декан не стал меня удерживать. Поднявшись с его колен, я попятился на наиболее комфортное для меня расстояние, хотя с большей охотой совсем убежал бы из этого кабинета.
— Как вы себя чувствуете, Поттер? — наконец заговорил Снейп.
— Хорошо, сэр, — почти прошептал я, вздрагивая. Этот человек был добр со мной, залечил мои руки и лицо, не кричал на меня, не бил и не заставлял пить пыточные зелья, но я все равно его боялся и не мог с собой справиться.
— Вы ходили в школу до поступления в Хогвартс? — продолжал расспрашивать декан. Я покачал головой:
— Нет, сэр.
— Значит, читать и писать вы не умеете? — бровь приподнялась в знакомом жесте, и я отступил еще дальше:
— Умею, сэр, меня научил один маггл в… — я запнулся.
— Там, где вас держали между пыт… э-э-э… экспериментами? — с такой же заминкой спросил Снейп.
— Да, сэр, — кивнул я и похолодел, с ужасом глядя на профессора. — Откуда вы знаете?
— Я видел это в ваших воспоминаниях, — декан очень внимательно посмотрел на меня. Я с недоумением моргнул:
— В моих воспоминаниях?
— Я легилимент, умею видеть мысли другого человека, его воспоминания, — пояснил Снейп. — Я просканировал ваш мозг и увидел все, что вы пережили. Я знаю, кто вы и откуда.
— Сэр, я не убивал вашего мальчика, — с отчаянием прошептал я и отшатнулся, когда Снейп встал с дивана и шагнул ко мне. Он тут же остановился:
— Не бойтесь, Поттер, я вас не трону. Я только хочу подойти к камину и вызвать сюда директора.
Он кинул в огонь горсть летучего пороха и, наклонившись к принявшему изумрудный оттенок пламени, позвал:
— Альбус! Альбус, зайдите ко мне, это очень важно! И захватите с собой Омут памяти.
Выпрямившись, декан посмотрел на меня:
— Присядьте, Поттер, я полагаю, разговор у нас будет долгий.
Я осторожно присел на краешек самого дальнего стула и, прикусив губу, настороженно наблюдал за Снейпом, нетерпеливо метавшимся взад-вперед перед камином.

***
Мальчик выбрал стул подальше от Снейпа, и зельевар понимал, что добиться расположения этого ребенка, победить его страх будет очень нелегко. Слишком долго и упорно его учили бояться: побоями, издевательствами, пытками. Декана затошнило при мысли, сколько лет длился для Поттера этот ад.
Вспыхнул зеленым огнем камин, в кабинете Снейпа появился старый волшебник, в руках он держал большую чашу:
— Северус, что случилось? Зачем тебе Омут памяти?
— Я хочу вам кое-что показать, Альбус, — Снейп вытащил свою палочку, посмотрел на съежившегося на стуле Поттера и поднес палочку к своему виску. Опустив в Омут несколько полупрозрачных голубоватых нитей, он кивнул Дамблдору:
— Смотрите!
Директор наклонился над Омутом.

***
Пока Дамблдор стоял, нагнувшись над чашей с парившими там голубыми нитями, Снейп повернулся ко мне:
— Директор сейчас смотрит ваши воспоминания, вернее, то, что я увидел в вашей голове. Потом мы подумаем, что можем сделать в этой ситуации.
Взгляд черных глаз стал пронзительным, а в голосе появились вкрадчивые бархатные нотки:
— Вы очень нервничаете, Поттер, успокойтесь, вас никто здесь не обидит. Я дал бы вам успокоительного зелья, но, полагаю, вы откажетесь.
Снейп усмехнулся, увидев, как я, вздрогнув, отрицательно замотал головой. Не удержавшись, я даже руки перед собой выставил, словно это могло защитить меня, если профессор на самом деле решит напоить меня своими зельями.
Но декан не стал настаивать, сел в свое кресло у большого письменного стола и молча ждал, пока директор вынырнет из Омута памяти.
Я тоже сидел тихо, гадая, чем все это закончится. Время шло, директор, наконец, выпрямился. У него было такое же лицо, как у Снейпа, когда тот отпустил меня со своих колен: удивленно-ошарашенное, с какой-то долей жалости и сочувствия, только у Дамблдора эти чувства были выражены гораздо ярче, чем у профессора. Глядя на меня, Дамблдор задумчиво сказал:
— Значит, Гарри умер…
— Я не убивал его! — умоляюще сказал я.

***
— Я не убивал его! — отчаянно вскрикнул Поттер.
— Успокойся, Гарри, ты ни в чем не виноват, — Дамблдор успокаивающе поднял руку. — Мы с профессором Снейпом просто хотим понять, что произошло, и постараемся помочь тебе.
Зельевар с любопытством наблюдал за попыткой Дамблдора приблизиться к взвинченному до предела мальчику. Тот выдержал ровно две секунды, потом резко вскочил, с грохотом опрокинув стул, и метнулся прочь от старого волшебника. На свое несчастье, он при этом оказался слишком близко от кресла Снейпа. Зельевар моментально сгреб Поттера в охапку и прижал к себе:
— Успокойтесь, Поттер! Нет нужды разносить вдребезги мой кабинет!
Мальчишка дернулся и, поняв, что не вырвется, застыл, уткнувшись лицом в мантию Снейпа и прерывисто дыша.
Декан посмотрел на обескураженного директора и с укором сказал:
— Альбус, вы же сами все видели.
— Видел, — Дамблдор вздохнул. — Но я подумал, что он боится только тебя.
— Он боится всего, что в его сознании связано со мной, — фыркнул Снейп и подтолкнул Гарри обратно к стулу. — Поднимите мебель, Поттер, сядьте и не дергайтесь, никто больше к вам приближаться не будет.

***
Я отскочил от Снейпа, едва только он выпустил меня из своей хватки, но ни поднимать упавший стул, ни тем более садиться я не хотел. Отступив к книжному шкафу, я молча смотрел на обоих волшебников, стараясь унять бившую меня дрожь. Я отчаянно хотел уйти отсюда, убежать, спрятаться в каком-нибудь темном углу, однако вместо этого я вынужден был трястись в приступе паники, вздрагивая от каждого их жеста, даже от звука их голосов.
Я чувствовал себя слабым и больным. Сколько времени я уже торчу в этом кабинете? Когда они, наконец, отпустят меня?
Волшебники тем временем вполголоса о чем-то поговорили, и, видимо, приняли какое-то решение, потому что Снейп глубоко вздохнул и посмотрел на меня.
— Я прекрасно понимаю, что вам тяжело меня видеть после всего, что вы пережили, — Снейп заговорил негромким, ровным и странно успокаивающим голосом. — Но суть всего происходящего здесь и сейчас такова, что нам с вами ПРИДЕТСЯ находиться рядом на протяжении ближайших семи лет, пока вы будете здесь учиться. Во-первых, я ваш декан. Перевести вас на другой факультет — такого в Хогвартсе еще не случалось, и вряд ли нас поймут, если мы это сделаем, возникнет необходимость объяснять такой шаг, всплывет ваше прошлое.
Я умоляюще прижал к груди руки. Снейп слабо усмехнулся:
— Понимаю, вас это не устраивает. Могу успокоить — нам огласка тоже не нужна, нас всех затаскают по различным разбирательствам и министерским комиссиям так, что света белого не увидим. Поэтому сделаем так: вы останетесь Гарри Поттером, Мальчиком-из-за-которого-умер-Темный-Лорд, о том, кто вы и откуда, вы никому не скажете, это понятно?
Я кивнул. Это, конечно, был выход. Если бы все узнали о моих перемещениях между мирами, в лучшем случае меня упекли бы куда-нибудь в Мунго. Интересно, а у них тут есть Мунго?
Я подумал и решил спросить.

***
— А у вас есть больница святого Мунго? — вдруг спросил этот невыносимый ребенок, прижимаясь спиной к книжному шкафу и глядя на волшебников со смесью страха и любопытства. Снейп удивленно уставился на него. Дамблдор улыбнулся:
— Да, есть, но не бойся, никто из нас не думает, что ты нуждаешься в помощи колдомедиков из-за твоих… гм… приключений.
— Поттер! — Снейп постарался спрятать рвущийся наружу сарказм. — О чем вы вообще думаете? Зачем вам Мунго?
Гарри сглотнул и молча переступил с ноги на ногу. Он выглядел бледным и уставшим. Снейп смягчился:
— Давайте решим еще вопрос с занятиями и на сегодня закончим.
Дождавшись молчаливого кивка Дамблдора, Снейп опять посмотрел на напряженную фигурку у книжного шкафа.
— Если вы успели посмотреть расписание уроков на эту неделю, то должны были обратить внимание, что у вашего курса в пятницу урок зельеварения, — Снейп сделал паузу и вопросительно приподнял бровь.

***
У меня пересохло во рту. Урок зельеварения! То есть нас будут учить варить эти жуткие зелья?! Нет! Я не буду! Не буду!
— Это обязательный предмет, — опять заговорил Снейп. — И как бы вам не было трудно и плохо от одного вида зелий, у вас не получится этот предмет игнорировать.
— Я не смогу, — чуть слышно простонал я, без сил опускаясь на пол. Дамблдор хотел было подойти ко мне, но Снейп удержал его.
— Поскольку этот предмет вести буду я, — в голосе Снейпа я различил нотку сочувствия, — то получится двойная нагрузка на ваши нервы. Директор Дамблдор предлагает некий выход из этой ситуации. Вы готовы выслушать его?
Я слабо кивнул, переживая ужас предстоящих занятий: зелья вкупе со Снейпом — я не переживу, просто сойду с ума от всепоглощающего липкого страха!
— Гарри, — ласково заговорил Дамблдор. — Как ты посмотришь, если профессор Снейп будет заниматься с тобой индивидуально, вне класса?
Я с недоумением посмотрел на директора, не понимая, в чем же заключается придуманный им выход. Какая разница, как я буду заниматься зельями: со всеми в классе или один на один с преподавателем? Это же зелья! И это Снейп!

***
Снейп понял, что ничего у директора не выйдет с его предложением. Поттер боится Снейпа, боится зелий, и ему все равно, в классе ему будет страшно или наедине с профессором. Бросать мальчишку во все это, как щенка в воду, нельзя ни в коем случае. Придется набраться терпения и постепенно приучать его сначала к самому Снейпу, и лишь когда он научится хотя бы немного доверять зельевару, только тогда можно будет переходить к зельям, но тоже очень медленно и аккуратно.
Профессор встал и решительно сказал:
— Работать будем индивидуально, Поттер, полагаю, так вам легче будет справиться с собой и своими страхами.
— Ну, что же, так и решим! — Дамблдор радостно хлопнул в ладоши. — Гарри, ты согласен?

***
Согласен ли я? Как будто мое мнение станет решающим!
Но я кивнул в надежде, что меня выпустят, наконец, из этого кабинета. Снейп провел ладонями по лицу и неожиданно пожаловался:
— Я так устал…
Это прозвучало так по-человечески трогательно и необычно для этого сильного человека, что я удивленно моргнул. Дамблдор засмеялся, потрепал Снейпа по плечу и, попрощавшись, исчез в огне камина. Профессор повернулся ко мне:
— Мы сильно засиделись, Поттер, отбой был уже час назад, поэтому я провожу вас до вашей спальни.
Я так хотел поскорее уйти отсюда, что готов был потерпеть Снейпа еще пару минут. Надо отдать должное профессору: весь путь от его кабинета до слизеринских спален он прошел молча, не обращая на меня внимания. После такого напряженного вечера я мог просто не выдержать и устроить истерику прямо посреди коридора, поэтому был благодарен зельевару за его молчание.
Вскоре я уже входил в свою гостиную. Снейп со мной не пошел — вернулся в кабинет. А в гостиной ко мне подошел тот самый старшекурсник, который передал мне распоряжение Снейпа прийти к нему.
— Что это наш декан так долго тебя держал? Натворить ты вроде ничего не успел, наказывать не за что.
— А он наказывает? — слабым голосом спросил я, уже едва держась на ногах от усталости.
— Еще как! — воскликнул старшекурсник. — Малявок, правда, не сильно обижает, а вот курса с третьего многим уже конкретно попадает! Зато дисциплина у нас — будь здоров! А как иначе? Рука у нашего декана тяжелая, иной раз так по заднице врежет — сразу мозги на место становятся, — старшекурсник покраснел, видимо, ему не раз попадало от профессора. — Ладно, ты, смотрю, совсем вымотался, декан это умеет — душу наизнанку выворачивать. Иди уже спать.
Я добрался до кровати и повалился прямо поверх одеяла — раздеваться и натягивать пижаму уже просто не было сил.

***
Снейп вернулся в кабинет и только тогда дал волю своему гневу, старательно сдерживаемому весь этот долгий вечер. Шипя сквозь зубы, он метался по кабинету, расшвыривая все, что попадалось под руку. Вскоре пол усеяли обломки разбитых о стену стульев и осколки расколоченных флаконов.
Немного выпустив пар, Снейп магией вернул кабинету прежний вид и решительно вышел за дверь. У него было абсолютно неотложное дело, о котором не нужно было знать никому, в том числе и директору. Особенно директору! Светлый маг, он не одобрил бы намерения своего зельевара и мог помешать ему. Пусть Альбус спит себе спокойно, а бывший Пожиратель сам все сделает, ему не привыкать к такого рода мероприятиям.

***
Черная фигура внезапно появилась в аккуратном садике дома номер четыре на Тисовой улице, бесшумно прокралась к двери, так же без звука открыла ее и проникла в дом. Ночную тишину нарушал могучий храп хозяина, доносящийся со второго этажа. Фигура осторожно поднялась по лестнице в хозяйскую спальню.
На широкой кровати спали двое: тощая женщина и тучный, оглушительно храпящий, мужчина. В затянутой в черную перчатку руке фигуры появился маленький пузырек. Несколько прозрачных капель упали в полуоткрытый рот толстяка так стремительно, что он даже не проснулся.
Черная фигура так же осторожно вышла из дома и растворилась в воздухе.

***
Мало кто обратил внимание на заметку в несколько строчек в маггловской газете, в которой скупо сообщалось о внезапной кончине торговца дрелями Вернона Дурсля. Врачи вынесли заключение — смерть наступила в результате сердечного приступа.

Глава 4. Первые уроки

Утром я проснулся от вопля Малфоя:
— Гарри, вставай! На завтрак опоздаем!
Я оторвал голову от подушки. Драко метался по комнате в тщетной попытке одновременно застегнуть мантию, пригладить волосы и закинуть в сумку нужные на сегодня учебники. В конце концов, споткнувшись, он шлепнулся на пол, перестал суетиться и нормальным голосом спросил:
— А ты где вчера был так долго? Я тебя даже не дождался — заснул.
— Меня декан вызвал, — нехотя признался я: говорить о Снейпе мне не хотелось.
— Ну и как? — с жадным любопытством спросил Драко. — Правда, классный у меня крестный?
— Правда, — согласился я вполне искренне: Снейп на самом деле отнесся ко мне по-человечески, а то, что я боялся его, так это проблемы мои, а не профессора.
— Ты чего валяешься? — вдруг опять завопил Драко, вскакивая. — Опоздаем!
Я слез с кровати и пошел в ванную. Плеснув в заспанное лицо холодной водой, я вдруг подумал: а ведь действительно, здешний Снейп намного лучше того черноглазого монстра. Как же мне научиться не бояться его?

***
Сидя за преподавательским столом, Снейп наблюдал, как ученики приходят завтракать. Гриффиндорцы заставили его поморщиться: как всегда, шумные, суетливые, успевают и болтать, и жевать, то и дело вскакивают и пересаживаются с места на место. Когтевран и Пуффендуй — тихони и в обычной жизни практически незаметные факультеты: пришли, поели и ушли, как будто и не было их.
А вот и слизеринцы. Снейп одобрительно усмехнулся: его змейки вели себя за столом безукоризненно — не болтали с набитым ртом, не считали нужным чуть ли не каждую минуту срываться с места, чтобы поздороваться с соседом на противоположном конце стола.
Впрочем, без казусов и тут не обошлось. Едва все приступили к трапезе, как в Большой зал ворвались два растрепанных запыхавшихся мальчика и бегом припустили к слизеринскому столу, подняв там небольшую суматоху. Поттер и Малфой! Неужели подружились и теперь на пару будут дисциплину нарушать?
Декан нахмурился, однако старосты уже поспешили к обоим первокурсникам. Те что-то сказали в ответ и виновато покосились на декана. Снейп усмехнулся: хотя бы осознали, что провинились, уже хорошо, но поговорить с ними придется, чтобы на будущее не повторяли таких выходок, как опоздания и неряшливый внешний вид.

***
Самым мучительным для меня в Хогвартсе оказалось найти нужную лестницу. Их в волшебной школе было около полутора сотен, многие из них постоянно перемещались, так что, попав вчера в одно место, сегодня по той же лестнице можно было очутиться в противоположной стороне. На некоторых лестницах обнаружились исчезающие ступеньки, приходилось постоянно смотреть по сторонам и под ноги. А из-за местного полтергейста Пивза не лишним было и вверх поглядывать: мало ли что проказливый полтергейст мог сбросить прямо на голову зазевавшемуся ученику?
Как ни странно, проще всего мне оказалось с привидениями. Их в замке было много, но слизеринский призрак Кровавый Барон наводил на всех такой ужас, что на Слизерине привидения старались вообще не показываться.
В основном, призраки летали по коридорам Хогвартса и иногда были даже полезны, как в случае нашего с Драко опоздания на завтрак. Мы немного запутались в движущихся лестницах, и привидение Гриффиндора, Безголовый Ник, любезно проводил нас до самых дверей Большого Зала.
Мы бросились к своему столу, подошедшие старосты отчитали нас за опоздание, особо напирая на то, что нашему декану было очень стыдно за такое поведение его змеек. Я украдкой глянул на преподавательский стол. Снейп смотрел прямо на нас с Драко, однако даже на таком расстоянии я заметил, что он совсем не сердится, а брови хмурит скорее для порядка.
Успокоившись, я набросился на омлет и овсянку — сильно проголодался за всеми этими треволнениями.

***
Снейп внимательно присматривался к Поттеру во время завтрака. Вначале скованный и робкий, он постепенно освоился и почувствовал себя увереннее. Вот Драко наклонился к нему, что-то сказал, Поттер засмеялся. Зельевар усмехнулся: во всем это был вполне нормальный ребенок, во всем, кроме того, что напоминало ему о профессоре.
Тут в голову Снейпу пришла интересная мысль. Глядя, как свободно общается мальчик с Драко Малфоем, декан подумал, а не привлечь ли к их индивидуальным занятиям своего крестника? Не посвящая его в детали всей этой истории, а просто чтоб был рядом с Поттером? Чтобы тот наблюдал, как Драко относится к Снейпу, как разговаривает с ним, не дергаясь и не шарахаясь?
И еще одно вспомнил Снейп, пока смотрел на мальчишек: надо обязательно объяснить первокурсникам, почему Поттер будет отсутствовать на уроках зельеварения. Чем меньше будет вопросов к самому мальчику, тем лучше; ему и так придется несладко, пока появится хоть какой-то результат. И появится ли? Декан вздохнул: почему-то очень захотелось, чтобы результат был, причем положительный, — этот ребенок, как никто другой, заслуживает жить без страха.

***
Постепенно жизнь в Хогвартсе вошла в свою колею. Я обнаружил, что мне очень нравится учиться. Узнавать что-то новое оказалось настолько увлекательно, что я с первых же дней стал завсегдатаем хогвартской библиотеки. Драко ворчал, что так зарываться в книжки — это ненормально, но покорно корпел вместе со мной не только над учебниками, но и над пыльными томами из богатых библиотечных запасов.
Не менее часто в библиотеке бывала и девочка с Гриффиндора, Гермиона Грейнджер. Ее все время сопровождали рыжий Рон и тихоня Невилл, но я заметил, что если Невилл занимался наравне с подругой, то Рон откровенно скучал, и было совершенно непонятно, зачем он вообще приходит в библиотеку.
Как-то незаметно мы сблизились с Гермионой и часто обсуждали какие-нибудь вопросы по урокам, а в несогласных моментах даже спорили, с азартом отстаивая каждый свою точку зрения. Драко раздражали гриффиндорцы, но ради меня он готов был их терпеть.
Да, мы с Драко подружились. Мне нравилась его мальчишеская непосредственность, еще не заглушенная надменным аристократическим воспитанием, и даже когда он вспоминал об этом и принимался строить из себя истинного аристократа, меня это не раздражало, а, скорее, забавляло. Малфой был умен и расчетлив, мог подолгу заниматься чем-то, что ему совершенно не нравилось, однако могло пригодиться в будущем. Я старался делать так же, понимая, что это на самом деле полезное качество.
Также часто я видел в библиотеке Снейпа. Он скользил вдоль стеллажей бесшумно, словно живое привидение, но никогда не подходил к занимающимся ученикам, так что вскоре я привык, что где-то на заднем плане постоянно мелькает черная мантия, и уже не вздрагивал, если замечал профессора или ловил на себе внимательный взгляд его черных глаз.

***
Снейп был доволен. Пока все шло согласно его плану. Поттер с головой окунулся в учебу, было заметно, что ему это очень нравится, да и отзывы профессоров радовали положительными оценками: любознательный, жадный к новым знаниям мальчик покорил даже Катберта Бинса, хотя, казалось бы, чем ученики могли удивить старое привидение?
Приближалась пятница, и откладывать разговор с первокурсниками в целом и с Драко в частности было уже нельзя. Накануне вечером, после ужина, Снейп пришел в гостиную Слизерина, попросив старост собрать ребят для важного разговора.
Пошушукавшись и потолкавшись в борьбе за лучшие места на диванах, первокурсники, наконец, успокоились и приготовились слушать. Стоя посреди гостиной, декан внимательно осмотрел своих маленьких змеек. Поттера он заметил в самом дальнем углу и мысленно усмехнулся: что ж, это было ожидаемо, по крайней мере, мальчишка больше не дрожал, как осиновый лист, от одного только взгляда Снейпа.
— Как вам известно, завтра у вас будет первый урок зельеварения, — в наступившей тишине заговорил профессор. — Среди вас есть ученик, которому по состоянию здоровья противопоказано находиться в классе во время этих занятий.
Первокурсники стали переглядываться в попытке выяснить, кто этот ученик. Снейп не стал затягивать, интригуя и без того заинтригованных змеек, и продолжил:
— Мистер Поттер, встаньте, пожалуйста!

***
Я вздрогнул и, ощутив чувствительный тычок Драко локтем под ребра, медленно выпрямился, стараясь не смотреть на профессора и своих однокурсников.
— Мистеру Поттеру по распоряжению директора Дамблдора назначены индивидуальные занятия по зельеварению, — объявил тем временем Снейп. — Однако я полагаю, что один из вас вполне может составить ему компанию.
Драко вскочил с дивана:
— Сэр, можно мне с Гарри?
Я с надеждой глянул на декана и облегченно вздохнул, увидев, что он кивнул:
— Прекрасно, мистер Малфой. В таком случае завтра вы и мистер Поттер можете не присутствовать на основном занятии с классом, а явитесь в кабинет зельеварения сразу после уроков.

***
Все прошло очень неплохо — Драко вызвался для индивидуальных занятий с Поттером, а сам Поттер выглядел намного бодрее, когда осознал, что не останется один на один со Снейпом.
Отпустив первокурсников в спальню, зельевар подозвал крестника:
— Драко, у твоего друга большие проблемы с зельями, и я очень надеюсь преодолеть их с твоей помощью.
Серые глаза смотрели пытливо и слегка удивленно:
— Конечно, крестный, я сделаю все, что нужно. А что с Гарри?
— Я не могу тебе сказать, — Снейп положил руку на плечо мальчика. — Но поверь, это очень серьезно.
Драко молча кивнул, хотя Снейп видел — крестника просто разрывает от желания узнать, какие проблемы у Поттера. Но зельевар знал, что мальчик никогда не позволит себе лезть к крестному с вопросами, если ему ясно дали понять, что этого не стоит делать.
Направляясь к своему кабинету, декан мысленно улыбался, о чем встречавшиеся на пути ученики даже не догадывались: бледное лицо зельевара было обычной непроницаемой маской, а в глазах стыл холод.

***
В пятницу я впервые за эту неделю не смог сосредоточиться на занятиях. Все мысли крутились вокруг предстоящего мне испытания. Чем меньше времени оставалось до урока со Снейпом, тем сильнее я нервничал. В конце концов я решил попросить Драко уговорить декана отложить первый урок: меня так трясло, что книжка в руках ходила ходуном. Однако Драко наотрез отказался идти к Снейпу. Забрав у меня учебник, Малфой сел рядом, обнял меня за плечи и серьезно сказал:
— Гарри, крестный сказал, что у тебя какие-то проблемы, и я должен помочь тебе справиться с ними. Он тоже будет нам помогать. И я уверен, мы справимся! Ты не бойся, все будет хорошо.
Мне хотелось верить, что все действительно будет хорошо, однако меня просто тошнило от страха, когда мы с Драко подошли к кабинету зельеварения.

***
Увидев позеленевшего Поттера, Снейп понял, что будет очень непросто. Возможно, не стоило начинать сразу с класса зельеварения. Похоже, одно только упоминание о зельях приводило этого ребенка в состояние паники.
Предложив мальчишкам присесть, декан принялся расспрашивать Драко об отце, о прошедших каникулах. Драко охотно рассказывал, чем занимался летом, как они с отцом ездили в Египет смотреть пирамиды, потом поделился планами на будущее лето:
— Папа сказал, что мы опять поедем к пирамидам и проведем там не меньше месяца.
Разговаривая с крестником, Снейп краем глаза наблюдал за Поттером. Тот поначалу сидел, съежившись и пряча под столом дрожащие руки, но постепенно он успокоился, увидев, что профессор не обращает на него внимания, не пытается к нему приблизиться и не подсовывает ему никаких зелий, и начал прислушиваться к разговору. Снейп мысленно поблагодарил Мерлина: ребенок перестал ссутулиться и сжиматься в попытке стать меньше и незаметнее, и, хотя оставался все еще напряженным, однако смотрел на декана уже не так затравленно.
Задав крестнику еще несколько вопросов, Снейп заявил:
— На сегодня все, идите на ужин, продолжим завтра в это же время.

***
Я удивленно замер. А как же зелья? Как вообще урок по зельеварению? Снейп же просто поговорил с Драко, причем вовсе не о зельях. Душившая меня паника начала отступать, еще когда Драко рассказывал о Египте, а теперь я почувствовал, как уходит напряжение и нервы уже не так болезненно реагируют на голос Снейпа.
После этого не совсем понятного для меня «урока» мы отправились в Большой Зал. Драко весело болтал о всякой всячине. Видимо, общение с крестным доставило ему большое удовольствие. Да и в себе я больше не ощущал такого липкого ужаса, что терзал меня в самом начале. Снейп на самом деле не был монстром и не хотел причинить мне боль и как-то навредить. Мне просто надо привыкнуть к этой мысли, привыкнуть к самому профессору и, возможно, я смогу научиться не бояться его.

Глава 5. Тролль

Субботнее утро началось с обычного уже вопля Драко, что мы опаздываем на завтрак. Единственное отличие от будних дней — Малфой не хватался за сумку с учебниками: по субботам уроков не было.
Быстро приведя себя в порядок, мы кинулись к Большому Залу и опять перепутали лестницы, очутившись совсем в другом коридоре. Драко смирился с мыслью, что позавтракать нам сегодня не удастся, и с любопытством осмотрелся:
— А мы здесь еще ни разу не были. Интересно, что тут находится?
Мне тоже было любопытно. Коридор не был похож на остальные коридоры Хогвартса: слабо освещенный, совершенно безлюдный, без «живых» портретов на стенах и рыцарских доспехов по углам, он выглядел мрачным и зловещим даже днем. Я представил, как жутко здесь может быть ночью, и передернул плечами. Видимо, на Драко этот коридор произвел такое же впечатление, потому что он повернул ко мне бледное лицо и прошептал:
— Пойдем отсюда.
Но идти было некуда: доставившая нас сюда лестница опять уехала и возвращаться, похоже, не собиралась. Мы топтались на краю площадки, высматривая кого-нибудь, чтобы позвать на помощь. Однако было время завтрака, и все находились в Большом Зале. При мысли о завтраке у меня заурчало в животе. Драко застонал:
— Как же есть хочется! Эта проклятая лестница нам назло не хочет обратно поворачиваться! И кто только придумал такое издевательство!
— Драко, — я потянул друга за рукав. — Я думаю, мы можем долго тут проторчать и никого не дождемся. Пойдем искать другой выход. Не может быть, чтобы сюда вела только эта лестница!
— Ладно, пошли, — буркнул Малфой и пожаловался: — И почему, когда не можешь сесть за стол, у тебя просыпается просто зверский аппетит?
Я пожал плечами, мне тоже хотелось есть так, что, кажется, бегемота проглотил бы. Но что толку говорить об этом, если мы застряли непонятно где? Надо искать выход. Мы двинулись вглубь мрачного коридора.

***
Заметив отсутствие за слизеринским столом двоих первокурсников, Снейп с досадой поморщился, пожалев, что не отчитал Драко и Поттера за прошлое опоздание, понадеявшись, будто им хватит внушений старосты и осуждающего взгляда декана. Но нет, они опять опаздывают.
Однако мальчишки не явились совсем, и Снейп после завтрака подозвал одного из старост своего факультета:
— Маркус, у тебя за столом не хватает учеников. Ты это заметил?
— Да, сэр, Поттер и Малфой, — спокойно ответил старшекурсник, с которым Гарри на днях разговаривал. — Я как раз иду сейчас в гостиную проверить, там ли они.
— Проверь, — кивнул Снейп. — Если они в гостиной, немедленно отправь их ко мне в кабинет!
Увидев гневно сверкнувшие черные глаза, Маркус от души посочувствовал прогулявшим завтрак малявкам. Ох, и влетит же им! Что-что, а питание и вообще состояние здоровья своих змеек декан контролировал строго и нарушений не прощал. И не было более верного способа получить основательную трепку, чем пропустить один из приемов пищи. В некоторой степени такое было простительно старшекурсникам ввиду их учебной и общественной загруженности, но никак не зеленым первогодкам.
Однако в гостиной ни Поттера, ни Малфоя не оказалось. Более того, Маркус выяснил, что их сегодня вообще никто не видел: когда все ушли в Большой Зал, они еще не выходили из спальни.
Встревоженный парень поспешил в кабинет декана.

***
Мы шли по мрачному коридору и удивлялись: здесь не только картин на стенах не было — на всем достаточно извилистом пути мы не обнаружили ни одной двери! Этот коридор выглядел совершенно заброшенным. Наши шаги гулким эхом отражались от каменных стен.
— Выберемся отсюда, обязательно пожалуюсь отцу на эти идиотские лестницы, — ворчал Драко.
— А что твой отец может с ними сделать? — удивился я.
— Он председатель Попечительского совета Хогвартса! — с гордостью объявил Малфой. — Он может устроить так, что все члены Попечительского совета выскажутся против этих лестниц, и Дамблдору придется их заблокировать. А то идешь и не знаешь, в какой момент им взбредет в голову поменять направление, и куда после этого попадешь.
Какое-то время мы шли молча, потом Драко замедлил шаг и озадаченно пробормотал:
— Или мне кажется, или мы спускаемся куда-то вниз…
Я тоже остановился и, приглядевшись, понял, что пол коридора действительно пошел под уклон.

***
Обнаружить хоть какие-то следы мальчишек не получалось. Снейп выяснил, что они вышли утром из гостиной. И все. Больше их никто не видел. До Большого Зала они не дошли. Портреты в холле тоже никого не заметили. Из замка мальчишки не выходили. Но и в замке их, похоже, не было. По крайней мере, поисковые группы старшекурсников, посланные деканом обыскать коридоры и аудитории Хогвартса, вернулись ни с чем.
Снейп вызвал Кровавого Барона. Факультетское привидение явилось в своей заляпанной серебристой кровью мантии и почтительно поклонилось. Декан Слизерина был единственным магом, которого мрачный призрак глубоко уважал и слушался.
Зельевар кратко изложил, что произошло, и попросил привлечь к поискам других привидений. Барон опять поклонился и исчез. Он крайне редко разговаривал, предпочитая помалкивать или ограничиваясь односложными ответами, но Снейп знал: если мальчишки еще где-то в замке, Кровавый Барон их отыщет. Оставалось только ждать.

***
Коридор все заметнее шел вниз и становился мрачнее с каждым поворотом. Если бы не редкие факелы на стенах, мы очутились бы в полной темноте. Меня давно уже тревожила мысль, что что-то не так. Как оказалось, Драко думал о том же.
— Странный какой-то этот коридор, — пробормотал он, вздрагивая от громко затрещавшего фитилем факела. — Идем, идем, и ни одной двери, ни одного привидения, только факелы воняют.
Я молча согласился с другом: вонь на самом деле становилась просто невыносимой. Сколько же мы будем бродить тут? Сумеем ли выбраться?
— Гарри, может, вернемся? — вдруг жалобно предложил Драко.
Я посмотрел на него: его серые глаза лихорадочно блестели, губы подрагивали, и сам он, поеживаясь, тревожно косился по сторонам, пряча в карманах дрожащие руки. Впрочем, я чувствовал себя ненамного храбрее. Полумрак коридора словно давил на грудь, мешая свободно дышать. Или это удушье из-за ужасного зловония?
— Хорошо, идем назад, — решил, наконец, я. Но не успели мы сделать и нескольких шагов в обратном направлении, как из-за поворота, до которого мы не дошли совсем чуть-чуть, вышло что-то огромное.
— Тролль! — завопил Драко и рванул вверх по коридору. Я понесся за ним, а следом, странно похрюкивая и тяжело топоча ножищами, бежал здоровенный горный тролль.

***
Кровавый Барон появился также внезапно, как и исчез. Снейп вопросительно выгнул бровь. Призрак-молчун выдавил несколько слов:
— Осмотрели все, кроме одного коридора.
— Какого именно?
— На первом этаже.
— Почему его не проверили? — нахмурился Снейп.
— Привидения не могут туда проникнуть, — признался Барон. — На него наложены чары, не пропускающие призраков.
Декан Слизерина раздраженно фыркнул: какие еще чары? Кто мог их установить? А главное — зачем? Что ж, теперь хотя бы понятно, куда мальчишки подевались: наверняка полезли в тот коридор. Кстати, а что это за коридор такой, куда не могут пройти хогвартские привидения?
Через несколько минут Снейп уже стремительно входил в кабинет Дамблдора. Коротко обрисовав ситуацию с пропавшими первокурсниками, зельевар спросил:
— Альбус, кому понадобилось использовать чары против привидений?
— Кому? — усмехнулся старый волшебник. — Северус, а тебя не интересует вопрос, зачем это сделали?
— Это мне как раз понятно, — поморщился Снейп. — Скорее всего, там прячут что-то, что не должны увидеть посторонние, в том числе и привидения.
— Похоже на то, — Дамблдор задумался. — Этот старый заброшенный коридор идет глубоко под замком. Там нет комнат, это, скорее, тоннель. Я не представляю его назначения, но выхода там нет. Вернее, он был когда-то, но потом его завалило, и никто даже не пытался открыть его снова: ни мои предшественники, ни я сам.
— Похоже, мальчишки там, — медленно сказал Снейп. Дамблдор покачал головой:
— Вряд ли, я зачаровал лестницу, которая вела туда.
— Тем не менее, я настаиваю на проверке этого тоннеля! — решительно заявил профессор. — Все остальное в замке мы уже осмотрели.
— Ну что ж, мой мальчик, раз ты так уверен… — Дамблдор поднялся из-за стола.
Пройдя через камин в кабинет Снейпа, они направились к одной из лестниц, соединяющих подземелья с первым этажом. Дамблдор хлопнул в ладоши. Каменный пролет с десятком широких ступеней с тяжелым скрипом медленно повернулся, примкнув к противоположной площадке. Волшебники поднялись в полутемный коридор.
— Странно, — пробормотал Дамблдор. — Здесь на самом деле установлены довольно сильные чары, и не только на вход для привидений, но и на выход… для тролля? — в голубых глазах директора плеснулось недоумение.
Снейп и сам почувствовал достаточно мощную запирающую магию. Бросив на Дамблдора быстрый взгляд, зельевар выхватил из кармана мантии свою палочку и бегом устремился вглубь мрачного коридора.

***
Мы неслись, задыхаясь от ужаса и жуткой вони. Хрюкающий монстр медленно, но неумолимо настигал нас. Пытаясь прибавить скорости, я отчаянно надеялся, что лестница вернулась обратно, иначе мы с Драко окажемся в ловушке.
Вылетев за очередной поворот, Малфой с облегчением вскрикнул:
— Крестный!
Я невольно притормозил: прямо перед нами в полумраке коридора стояли Дамблдор и кошмар моей жизни, которому, тем не менее, я сейчас был очень рад, — профессор Северус Снейп.
— Инкарцеро! — из палочки Дамблдора вылетели волшебные веревки и опутали ноги тролля. Зарычав, тот легко разорвал их, но остановился, тупо глядя на нас выпученными глазами.
— Поттер! — тревога в голосе Снейпа смешалась с насмешкой. — Вы настолько боитесь меня, что готовы послужить обедом для тролля, лишь бы не подходить ближе?
Опомнившись, я бросился к волшебникам, стараясь все же обойти профессора стороной. Декан фыркнул и вскинул палочку:
— Сектумсемпра!
Тролль взревел, из его рассеченной проклятием шеи хлынула кровь. Захлебнувшись рыком, монстр ринулся к нам. Оба волшебника, не сговариваясь, метнули в него взрывающие заклятия. Тролль замотал головой и попятился. Бомбарда не причинила ему особого вреда, отскочив от широкой груди, как мячик от кирпичной стенки, только слегка оглушила его.
Снейп оттолкнул нас с Драко себе за спину и приказал:
— На выход! Живо!
Нам даже в голову не пришло возражать: приключений на сегодня хватило с лихвой, помочь взрослым магам одолеть тролля мы все равно не могли, поэтому поспешили к лестнице, а оставшиеся позади волшебники снова атаковали чудовище.

***
Слава Мерлину, мальчишки не стали упрямиться и помчались прочь. Снейп скривился от жуткого зловония, издаваемого троллем, и опять ударил сектумсемпрой. Все вокруг залило кровью, однако монстр и не думал падать, упрямо надвигаясь на волшебников.
— Живучая тварь! — сквозь зубы пробормотал Снейп.
— Флиппендо Триа! — мощный вихрь голубых искр из палочки Дамблдора отшвырнул тролля на стену, огромное тело тяжело рухнуло на окровавленный пол.
— Авада Кедавра! — взревел Снейп. Зеленый луч ударил упавшего монстра прямо между глаз, однако он все равно пытался подняться. Понадобилась еще одна сектумсемпра, чтобы окончательно добить его, почти отделив голову от тела.
— Мы справились, Северус! — шумно выдохнул Дамблдор, опуская палочку.
— Как же трудно уничтожить этих тварей! — отозвался Снейп, привалившись плечом к стене. — Даже Авада на них не действует.
— Да, — задумчиво сказал директор. — Без твоей сектумсемпры нам пришлось бы туго. Но главное — мальчики-то целы и невредимы.
Вспомнив о Поттере и Малфое, Снейп почувствовал, как закипает в груди гнев, сменяя тревогу за мальчишек и возбуждение от боя с монстром:
— Выдеру обоих!
— Северус, Северус, — Дамблдор положил руку на плечо своего молодого коллеги. — Не забывай, Гарри все еще боится тебя. Если ты сейчас применишь к нему физическое воздействие, то, боюсь, потеряешь то малое, чего уже успел добиться.
— Вы предлагаете спустить им это с рук, Альбус? — возмутился зельевар.
— Нет, конечно, но порка в сложившейся ситуации вряд ли принесет пользу. Я предлагаю просто поговорить с ними, выяснить, как они сюда попали, и указать на недопустимость такого поведения в будущем.
Снейп дернул плечом, сбрасывая руку директора. Он понимал, что Дамблдор прав, но запоздалая реакция после безумного беспокойства за обоих мальчишек требовала разрядки. Скрипнув зубами, зельевар метнул Аваду в неподвижное тело у стены и, наконец, сумел обуздать свой гнев. Внутри все еще клокотало, хотя внешне он уже выглядел вполне успокоившимся, только в глубине черных зрачков багровела сдерживаемая ярость.
— Однако меня сейчас больше интересует другой вопрос, — Дамблдор посмотрел на застывшего в луже крови тролля.
— Кому понадобилось держать тут эту тварь? — вопросительно выгнул бровь Снейп.
— Именно! — холодно подтвердил директор. Зельевар мысленно усмехнулся: вряд ли кто-то, знавший Дамблдора как доброго и немного наивного дедушку, узнал бы его в этом жестком и сильном волшебнике. Кем бы ни был тот, кто запер тролля в этом тоннеле, Снейп почти сочувствовал ему.

***
Дамблдору не составило труда выяснить: тролля в заброшенном тоннеле прятал не кто иной, как невзрачный заика Квиринус Квиррелл. Захлебываясь слезами, он рассказал, что растил это существо чуть ли не с младенчества, а когда ему предложили работу в Хогвартсе, не смог бросить своего воспитанника и тайком притащил его в замок. Через день Квиррелл таскал троллю мясо и подолгу разговаривал с ним.
Снейп с интересом узнал, что, оказывается, тролли не такие тупые, как принято их считать, и у них есть даже подобие речи. Однако эта информация не помешала ему обрушить свой гнев на голову несчастного профессора Защиты от темных искусств. Квирреллу повезло, что Дамблдор в этот момент был рядом и удержал рассвирепевшего зельевара.
В результате убитый горем Квиррелл был по-тихому уволен: директор не хотел выводить это дело на министерский уровень, иначе Квиринуса могли запросто упечь в Азкабан. Снейп возмущенно фыркал, но признал, что проверки чинуш из Министерства Хогвартсу пользы не принесут. Так что в тот же день Квиррелл в своем нелепом фиолетовом тюрбане собрал вещи и покинул замок. А перед директором встала очередная проблема: где найти нового преподавателя по Защите от темных искусств…

Глава 6. Шаг к победе

За ужином в Большом Зале мы с Драко накинулись на еду — сильно проголодались из-за своих приключений. За преподавательским столом не было ни директора, ни зельевара. Я заметил, что и заикающегося профессора в странном фиолетовом тюрбане тоже не было. Интересно, этот Квиррелл имел какое-то отношение к отсутствию обоих волшебников или просто совпадение, что они втроем пропустили ужин?
Насытившись, мы вернулись в свою спальню и сразу завалились спать: лично я устал так, что едва разулся, а переодеваться в пижаму просто не было сил. Я упал на кровать одетым, поверх одеяла, и, заметив краем глаза, что Драко поступил точно так же, провалился в глубокий, без сновидений, сон.

***
Разобравшись с Квирреллом, Дамблдор и Снейп сидели в кабинете директора. Хогвартский эльф принес им чай и бутерброды: ужин давно уже закончился. Есть хотелось зверски, и Снейп впился крепкими зубами в аппетитный кусок хлеба с ветчиной.
— И все же, что нам делать с Защитой от темных искусств, Северус? — Дамблдор не спеша пил ароматный чай вприкуску с засахаренными лимонными дольками.
— Разве у вас нет никого на примете? — пожал плечами зельевар.
— Есть, — Дамблдор бросил на Снейпа лукавый взгляд, но занятый бутербродом Мастер зелий ничего не заметил и проворчал:
— Так пригласите его. Я полагаю, едва ли кто-то откажется от работы в Хогвартсе.
— Боюсь, все не так просто, — вздохнул Дамблдор. — Если я приглашу этого человека преподавать Защиту от темных искусств, мне придется искать другого зельевара.
Снейп замер:
— Не понял…
— Я думаю, Северус, что ты идеально подходишь для обеих должностей, но совместить их будет сложно, поэтому нам все равно нужно искать еще одного преподавателя.
Снейп оправился от изумления и фыркнул:
— Альбус, меня вполне устраивают зелья!
— Даже не сомневаюсь, — засмеялся директор и поставил на поднос пустую кружку. — А что ты решил с Гарри и Драко?
— Поговорю с ними, — Снейп поднялся. — Хотя у меня большое желание всыпать ремня им обоим.
— Северус! — предостерегающе воскликнул Дамблдор. Снейп скривился:
— Да помню я, Альбус. Не беспокойтесь, их задницы не пострадают. Спокойной ночи!
Снейп заглянул в гостиную своих змеек, поманил сидевшего у камина Маркуса:
— Где Поттер и Малфой?
— Спят, сэр, — Маркус улыбнулся. — Так умаялись, что сразу после ужина отключились.
Декан кивнул и прошел в спальню мальчиков. Оба сладко сопели, уткнувшись носами в подушки, полностью одетые, только без обуви. Снейп покачал головой и, быстро переодев ребят в пижамы, укрыл их одеялом: ночью в подземельях становилось холодно. Ни один из умаявшихся мальчишек даже не проснулся, тем более, что зельевар старался действовать как можно осторожнее.
Переодевая Поттера, декан заметил большую ссадину у него на руке, возле локтя. Видимо, крепко приложился к каменной стене, когда убегал от тролля. Кровь уже запеклась, хотя несколько дней эта ранка будет доставлять мальчику определенный дискомфорт, если ее не залечить зельями. Решив заняться этим утром, Снейп вышел из комнаты, кивнул Маркусу и удалился в свой кабинет.

***
Я проснулся с приятным ощущением тепла и комфорта. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу укрытый и в пижаме, хотя точно помню, что мы с Драко заснули прямо в одежде, не имея сил даже залезть под одеяло. Я повернулся к другу и обнаружил его сидящим на кровати. Хлопая глазами, он долго смотрел на свою пижаму, потом поднял на меня растерянный взгляд:
— Гарри, ты не помнишь, когда я успел переодеться?
Я покачал головой. В груди появилось какое-то щемяще-пугающее чувство. Мы не переодевались сами. Значит, кто-то был здесь, кто-то нас переодел, укрыл одеялом, а мы ничего не слышали.
Дверь открылась, на пороге комнаты появился наш староста, Маркус. Улыбаясь, он покачал головой:
— Ну, сильны вы спать! Скоро уже обед, а вы все дрыхните.
— Как обед? — вскинулся Драко. — А как… Мы что, проспали завтрак?
— Тю! — присвистнул Маркус. — Завтрак давным-давно закончился. Я бы вас разбудил, конечно, да декан запретил, сказал, что вам отдохнуть надо.
— Декан? Он что, приходил сегодня? — я почему-то занервничал. Маркус с легким удивлением глянул на меня и кивнул:
— Конечно, приходил. И вчера вечером тоже. Вы что, думаете, у нас, как у львиного факультета: засунули учеников в гостиную и забыли? Нет, наш декан всегда заходит, проверяет, как мы тут, не надо ли кому что-нибудь или просто поговорить с кем-то, кому это нужно.
Мы с Драко переглянулись. Так вот кто нас переодел в пижамы и уложил спать как следует!
— Кстати, — уже выходя, оглянулся Маркус. — Декан велел, как только проснетесь, отправить вас к нему. Так что давайте, умывайтесь и топайте к профессору.
Маркус вышел. Драко выпутался из своего одеяла и, зевая и потягиваясь, побрел в ванную. Я же сидел, испытывая самые противоречивые чувства. На душе было не то, чтобы страшно, но как-то беспокойно. Что будет там, в кабинете? В каком настроении Снейп? Накажет ли он нас за то, что полезли к троллю? Хотя… Мы же не специально в тот коридор забрались.
Драко вернулся с мокрыми волосами, стал одеваться:
— Гарри, а ты чего? Иди умывайся.
— Драко, как ты думаешь, Снейп сильно нас накажет? — не выдержав охватившего меня напряжения, спросил я. Драко задумался:
— Не знаю. Но в любом случае, лучше пусть крестный отшлепает, чем отец выпорет.
Я прикусил губу. Малфой взлохматил подсыхающие волосы:
— Да не бойся, Гарри, крестный не сильно наказывает, рукой только. А вот отец у меня ремень всегда берет. Знаешь, как больно?
Я знал. Когда-то меня тоже ремнем наказывали. Хотя когда профессор ладонью бил, тоже было больно.
Вздохнув, я пошел умываться.

***
Драко и Гарри какое-то время мялись под дверью, не решаясь постучать. Нервозность Поттера передалась Малфою, а когда Драко увидел сурово нахмуренные брови профессора и его гневно сверкающие черные глаза, он понял: просто так, за здорово живешь, сегодня явно не получится выкрутиться.
Снейп предложил им сесть на диван и, сложив ладони домиком, некоторое время молча изучал их пристальным взглядом. В конце концов, Драко тоже занервничал, не меньше, чем жавшийся к его плечу Гарри. Тот вообще весь дрожал, и Драко даже удивился, почему друг так перепуган. Ну, накажут их, подумаешь! Тем более, что Драко точно знал: ладонь Снейпа — это не отцовский ремень, выдержать намного легче.
Декан вздохнул и, не отводя глаз, предложил:
— Рассказывайте!

***
Я сжимал коленками дрожащие руки и старался спрятаться за Малфоем. Я понимал, что выгляжу глупо и жалко, но мне было так страшно под пронизывающим взглядом этих антрацитовых глаз.
— Рассказывайте! — прозвучал в тишине кабинета глубокий голос декана.
Я едва ли смог бы выдавить хоть звук из сведенного спазмом горла. К счастью, Снейп не требовал ответа конкретно от меня, а Драко чувствовал себя свободнее, поэтому рассказывать стал он. Зельевар внимательно выслушал, как мы попали в заброшенный коридор, как искали выход, как наткнулись на тролля и спасались бегством. Когда Драко закончил, декан какое-то время сидел молча, потом негромко заговорил:
— Вы, конечно, понимаете, как глупо было с вашей стороны уходить далеко в незнакомый тоннель, тем более в волшебном замке?
— Простите, сэр, — жалобно протянул Драко. Снейп фыркнул:
— Поблагодарите директора Дамблдора, это он за вас заступился. У меня были совсем другие намерения.

***
Снейп полюбовался на испуганные лица обоих первокурсников и строго сказал:
— Надеюсь, в дальнейшем вы не позволите себе таких глупостей.
— Да, сэр, обещаем! — Драко горячо закивал. Поттер же еще больше спрятался за его спину. Снейп вздохнул. Как же сложно с этим ребенком! Только вчера он столкнулся с чудовищем, которое чуть не сожрало его, но не выглядел таким забитым и перепуганным, как сейчас перед Снейпом. Насколько же глубоко вбили в него этот ужас, что его колотит всего лишь от присутствия зельевара в одной комнате с ним!
— Драко, можешь идти, — наконец сказал Снейп и как можно мягче посмотрел на Гарри. — Поттер, вы останьтесь на несколько минут.

***
Драко исчез за дверью кабинета, я остался один на один со Снейпом. Стиснув зубы и до боли сжимая коленками кисти рук, я пытался убедить себя, что мне нечего бояться, что этот Снейп ничего мне не сделает, он спас меня от тролля, он заботится обо мне. Мерлин, почему мне так страшно?
— Гарри, — услышал я мягкий бархатный голос и удивился: Снейп впервые назвал меня по имени. — Подойдите ко мне, пожалуйста.
Подойти к нему? Я, сглотнув, с отчаянием посмотрел на такую далекую и недосягаемую для меня дверь. Больше всего мне сейчас хотелось убежать отсюда, спрятаться где-нибудь подальше.
— Гарри, — опять позвал Снейп. Я медленно поднялся с дивана, но никак не мог заставить себя подойти к креслу Снейпа.

***
Несчастный ребенок! Однако сколько в нем мужества! Снейп видел, как тот пытался бороться с охватившей его паникой, как его всего трясло, когда он, наконец, сделал маленький шажок. Зельевар слегка кивнул, ободряя мальчика, но промолчал, чтобы не спугнуть его звуком своего голоса.
Спустя несколько томительных минут Поттер достаточно приблизился, хотя вплотную подойти было, вероятно, выше его сил. Ну, что ж, и так большой прогресс — он сам двигался к Снейпу, пусть на пару шагов, но САМ.
— Дайте мне вашу руку, — мягко попросил Снейп. — Правую.

***
Я вздрогнул. Зачем ему моя рука? Тем более правая. Она и так болела где-то возле локтя. Наверное, вчера ударился, когда от тролля убегал.
Я не успел додумать. Снейп вдруг стремительно потянулся ко мне, схватил за запястье и легко притянул вплотную к своему креслу. Мое сердце сделало кульбит в груди и прыгнуло куда-то в горло, перекрывая дыхание. Зельевар внимательно смотрел мне прямо в глаза:
— Успокойтесь, Поттер, просто дышите.
Какое-то время он тихо сидел в кресле, а я также тихо стоял рядом. И вдруг в какой-то момент осознал это. Я СТОЯЛ РЯДОМ СО СНЕЙПОМ! Его длинные пальцы по-прежнему держали мое запястье, легко, даже бережно. В черных омутах глаз я видел манящее тепло. Он ничего не говорил, не двигался, только смотрел и держал меня за руку.

***
Паника, душившая Поттера, постепенно отступала. Снейп видел это, чувствовал, как мальчик постепенно расслабляется. Не совсем, конечно, но, по крайней мере, он перестал трястись, как осиновый лист.
— Поттер, — по-прежнему предельно мягко заговорил зельевар. — Я хочу осмотреть и вылечить вашу руку.
Мальчик напряженно смотрел на Снейпа, и когда тот сказал, что хочет использовать для лечения зелье, опять вздрогнул. Собственно, если бы декан не держал его за руку, он отскочил бы подальше.
— Не пугайтесь, Поттер, это зелье вы уже знаете, я применял его в прошлый раз.

***
Я закусил губу. Зелье, конечно, не причинило мне вреда, но одно только упоминание этого слова вызывало дрожь.
— Снимите вашу мантию и закатайте рукав рубашки, — бархатный голос обволакивал сознание, успокаивал взвинченные нервы. Снейп выпустил мою руку. Я мог, наконец, отойти от него, но почему-то не сделал этого. Этот низкий глубокий голос словно лишил меня воли и сил, ему хотелось подчиняться. Я послушно стащил с плеч мантию, закатал рукав рубашки и увидел глубокую, с корочкой запекшейся крови, ссадину у локтя. Странно, что я раньше ее не заметил.
— Акцио, заживляющий бальзам, — негромко сказал Снейп, и в ладонь к нему прилетела чашка с зельем. Я отступил на шаг, недоверчиво глядя на руки зельевара. Однако он не стал опять хватать меня, спокойно сидел в своем кресле и молча ждал. Я вспомнил, как легко и не больно было мне в прошлый раз, зелье тогда так приятно холодило кожу, успокаивая жжение от порезов. Сейчас рука болела не сильно, но чувствительно, и если этот бальзам снимет боль, разве это плохо? Решившись, я протянул руку профессору.

***
Снейп терпеливо ждал. Он мог, конечно, опять схватить Поттера за руку и обработать эту несчастную ссадину. Но мальчишка должен был сам это сделать, сам дать профессору вылечить его. Мучительные сомнения ясно отражались на бледном лице, глаза за стеклами очков тревожно вглядывались в Снейпа. Зельевар сидел совершенно неподвижно, опасаясь спугнуть мальчишку неосторожным движением. Этот урок был для ребенка тяжелым и без пугающих жестов, не стоило усугублять его без того взвинченное состояние.
Наконец Поттер решился и робко протянул руку. Снейп аккуратно зачерпнул из чашки немного бальзама, но не успел поднести его к ранке, как мальчик, вздрогнув, напрягся. Снейп тут же придержал свою руку, вопросительно выгнув бровь. Затаив дыхание, Поттер слабо кивнул. Зельевар осторожно, легкими, едва ощутимыми прикосновениями нанес бальзам на ссадину. Закончив, он с усмешкой посмотрел на мальчика:
— Дышите уже, Поттер.

***
Только после слов Снейпа я осознал, что те полминуты, что длилась процедура нанесения лекарства, я совсем не дышал, и облегченно выдохнул. Прохладные пальцы профессора осторожно сжали мое запястье, в черных глаза заплясали насмешливые искорки, хотя бархатный голос звучал очень серьезно:
— Вы сейчас сделали большой шаг к победе над своим страхом, Поттер. Я полагаю, вы осознали, что я не кусаюсь и не собираюсь глотать вас на завтрак.
Я из-под челки глянул на своего декана и несмело улыбнулся. Да, я чувствовал себя еще немного напряженным, но ужас, душивший меня при виде этого человека, при звуке его голоса и особенно при его прикосновениях, начал постепенно проходить, растворяясь в тепле его взгляда, в осторожном пожатии его пальцами моего запястья, в его негромких словах. И от этого я чувствовал огромное облегчение.
— Забирайте вашу мантию, Поттер, — Снейп отпустил мою руку. — И идите, через десять минут начнется обед.
Я прижал к груди скомканную мантию. На пороге Снейп окликнул:
— Поттер, вашу руку нужно еще раз обработать зельем. Надеюсь, вечером вы уже не будете шарахаться от меня, как от горного тролля?
Я оглянулся. Снейп сидел в своем кресле и насмешливо смотрел на меня. Слабо кивнув, я улыбнулся. Я уже почти не боялся его.

Глава 7. Все будет хорошо

На ходу натягивая мантию, я поспешил в Большой Зал. На душе было удивительно легко и спокойно. Только сейчас я понял, в каком аду жил в последние годы. Даже когда я попал в этот мир, немного пришел в себя и решил, что теперь хорошо себя чувствую, это было не так. Страх разъедал меня изнутри, лишал сил, мешал дышать, думать, просто жить.
И вот сегодня Снейп заставил меня переступить через себя. Он сделал так, что я САМ подошел к нему, САМ протянул ему руку, САМ позволил нанести себе зелье. Меня никто не держал, никто не принуждал. Я все сделал САМ. И осознание этого чудесного, такого нового и такого приятного состояния несло меня по коридорам Хогвартса, как на крыльях.
Я плюхнулся за стол рядом с Драко. Тот удивился:
— Ты чего светишься весь? Я думал, Снейп тебя наказал.
— А ты и рад был сбежать, — укорил я. Драко смутился:
— Я не сбегал, просто… Понимаешь, крестный мог отцу сообщить…
— И?..
— Отец мне сначала всыпал бы по первое число, и только потом стал бы разбираться, что и как, — признался Драко, краснея. — Ты извини, я, правда, не хотел…
— Все нормально, — успокоил я друга. — Снейп ничего мне не сделал, даже наоборот, очень помог.
Когда в зал обычным своим быстрым шагом вошел профессор, я уже не вздрогнул, как бывало раньше. И мне очень это понравилось. Я учился жить без страха.

***
Декан занял свое привычное место и окинул взглядом длинные столы с обедающими учениками. Как всегда, Гриффиндор гудел, как пчелиный улей, на Когтевране переговаривались вполголоса, неторопливо и вдумчиво, несмотря на неподходящую для серьезных бесед обстановку. Пуффендуйцев вообще не было слышно: они, как обычно, сидели тихими мышками. Слизеринцы тоже разговаривали, но, в отличие от других факультетов, ни шума, ни особой серьезности за ними не наблюдалось.
Снейп нашел глазами Поттера и слабо усмехнулся: мальчишка слушал, что рассказывал ему Драко, и смеялся, весело и искренне. Похоже, Снейп правильно сделал, что провел сегодня этот своеобразный урок по преодолению самого себя. Конечно, Поттеру пришлось нелегко, и не было гарантии, что это сработает. Однако, видимо, сработало, ребенок выглядел вполне расслабленным и умиротворенным, не дергался и не бросал на преподавательский стол затравленных взглядов.
Зельевар удовлетворенно вздохнул и отправил в рот ложку супа. Пока все идет неплохо. Если вечером Поттер достаточно спокойно отреагирует на заживляющий бальзам, то завтра можно будет начать приучать его к, собственно, зельеварению.

***
После обеда я предложил сходить в гости к Хагриду. Драко не слишком жаловал добряка полувеликана, но, обрадовавшись, что я не засел в библиотеке, он согласился пойти со мной.
После темных подземелий небо над Хогвартсом показалось мне бездонной голубой бездной. Жмурясь от яркого солнца, я подставил лицо ласковому ветерку и замер, чувствуя себя абсолютно счастливым. Рядом млел под солнечными лучами Драко. Видно, ему тоже не хватало света и тепла в наших подземельях.
— Привет, Гарри, Драко!
Я открыл глаза. Рядом с нами стояла гриффиндорская троица — Гермиона, Рон Уизли и Невилл Лонгботтом. Драко скривился, неразборчиво пробурчал что-то сквозь зубы. Рон окинул его раздраженным взглядом, однако Гермиона и Невилл, похоже, были искренне нам рады.
— Вы куда? — встряхнув гривой каштановых волос, звонко спросила Гермиона.
— Хотим к Хагриду зайти.
— Ой, а можно с вами? — Гермиона совсем по-детски схватила меня за рукав, просительно заглядывая в глаза. Я пожал плечами:
— Конечно, пойдем.
Драко и Рон недовольно заворчали, но Невилл поддержал подругу, и Рон смирился, а Драко только фыркнул и больше ничем не выказывал недовольства.
Хагрид обрадовался такому наплыву гостей, вскипятил огромный чайник и выложил на стол вполне съедобные кексы собственной выпечки. Мы пили чай, болтали, смеялись над рассказами лесника о проделках его подопечных. Даже Рон и Драко оживились, слушая истории про жутковатых обитателей Запретного леса, причем Хагрид говорил о них, как о каких-нибудь милых домашних зверюшках.
Время до ужина пролетело незаметно. Я даже пожалел, что надо возвращаться. На прощание Хагрид пообещал в следующий раз показать нам кого-нибудь из своих милых чудовищ, и мы отправились обратно в замок.
После посиделок в хижине лесника Рон и Драко уже меньше шипели друг на друга и более-менее мирно топали по тропинке. Молчаливый Невилл вдруг разговорился. Оказалось, он просто без ума от различных растений и уже успел договориться с Хагридом об экскурсии в Запретный лес, надеясь собрать там интересный гербарий.
Слушая увлеченный рассказ Невилла, я подумал, как иногда обманчив внешний вид. Лонгботтом, — неуклюжий увалень, иногда совсем тупивший на занятиях, — оказался умным и интересным собеседником, когда заговорил о своем увлечении.
Нагуляв отменный аппетит, мы поспешили в Большой Зал.

***
После ужина Маркус усадил первокурсников повторять домашние задания на завтра. Спорить и возмущаться было бесполезно, это мы уже знали, поэтому все послушно расселись по разным углам гостиной с учебниками и пергаментами.
Я обнаружил, что из-за всех переживаний последних двух дней я забыл написать эссе по истории магии. Все мои сокурсники не любили этот предмет, считали его исключительно скучным из-за манеры преподавателя-призрака Бинса читать лекцию монотонно и усыпляюще. А мне нравилось узнавать новое из нашей магической истории, слушать про восстания гоблинов и принятие в 1689 году Статута о секретности.
Иногда Бинс, будучи в хорошем, насколько это возможно для привидения, настроении, рассказывал интересные факты из магического прошлого. Например, про Венделину Странную я слушал, буквально ловя каждое слово. Бестелесный преподаватель говорил скупо, но ярко. И я ясно представлял, как в Средние века, когда магглы боялись колдовства и всех подозреваемых в волшебстве сжигали, эта колдунья очень любила «гореть» на костре. Дело в том, что волшебникам огонь не страшен: они умели замораживать пламя и притворяться, что им очень больно. На самом же деле они испытывали не боль, а лишь приятное покалывание по всему телу и теплое дуновение воздуха. И чтобы испытать это ни с чем не сравнимое удовольствие, Венделина Странная сорок семь раз меняла обличье и предавала себя в руки магглов!
Я дописал эссе и едва успел поставить последнюю точку, как в гостиной появился Снейп. Увидев у него в руках знакомую чашку, я понял, что он пришел по мою душу. Молча кивнув мне, он быстро пересек гостиную и скрылся за дверью нашей с Драко комнаты. У меня вдоль позвоночника пробежал холодок, но прежнего ужаса я уже не испытывал, небольшое беспокойство, не более того.
Аккуратно сложив в сумку свои учебники и пергаменты, я покинул гостиную. Войдя в комнату, я положил свою ношу на тумбочку и поднял глаза на стоявшего посреди помещения декана. Снейп сел на мою кровать и велел:
— Закатайте рукав.
Я закатал рукав рубашки и с любопытством посмотрел на ссадину. Она почти затянулась и уже совсем не болела.
— Поттер, — фыркнул Снейп. — У меня не настолько длинные руки, чтобы лечить вас, пока вы стоите так далеко от меня.

***
Вздрогнув, Гарри растерянно глянул на профессора и после секундного колебания подошел ближе. Снейп удовлетворенно кивнул: прежний урок не прошел даром, мальчишка еще побаивался зельевара, но чувствовал себя явно спокойнее, чем раньше. Немного напряжен, однако не шарахается в панике, не задыхается от ужаса. Пожалуй, с завтрашнего дня можно приступать к занятиям зельями. Если так дальше пойдет, через несколько недель Поттер сможет посещать уроки зельеварения вместе с сокурсниками.
Снейп быстро смазал почти зажившую ссадину, поставил чашку с бальзамом на тумбочку и жестом предложил мальчику сесть рядом с ним. В зеленых глазах мелькнуло беспокойство, но Поттер справился с собой и осторожно присел на край кровати.

***
— Как вы себя чувствуете, Поттер? — негромко спросил декан, не глядя на меня. Я так же тихо ответил:
— Хорошо, сэр.
— Боитесь меня? — Снейп медленно повернул голову и испытующе посмотрел на меня. Я вздрогнул и молча уставился на свои руки. Я не знал, что сказать. Да, я намного спокойнее стал относится к Снейпу, но чтобы совсем не бояться — нет, я все-таки побаивался. Декан усмехнулся и встал:
— Завтра после занятий придете в класс зельеварения.
— А Драко? — заикнулся было я, Снейп строго оборвал меня:
— Нет, мистер Малфой пойдет на урок в общепринятом порядке, в его обществе на наших занятиях вы больше не нуждаетесь.
— Мы будем заниматься зе…зельями? — я сглотнул.

***
Мерлин, как побледнело лицо мальчишки, едва он услышал про зелья!
— Вас это пугает? — Снейп насмешливо выгнул бровь. Поттер вздрогнул и, низко опустив голову, промолчал. Зельевар покачал головой: похоже, он поторопился с выводами, Поттер еще не готов встретиться лицом к лицу с очередным своим страхом. — Успокойтесь, ребенок, никаких зелий не будет.
— Зачем тогда в этот класс идти? — глухо спросил Гарри, не поднимая головы.
— Поттер, посмотрите на меня, — мягко попросил Снейп. Мальчик с трудом оторвал глаза от своих рук. Декан, слегка наклонившись, осторожно поймал его растерянный взгляд и по-прежнему мягко сказал:
— Поттер, вы не можете всю жизнь бояться и прятаться по темным углам. Поверьте, в этом классе нет ничего страшного, и я хочу, чтобы вы сами в этом убедились.
— А… — глаза Гарри стали совсем несчастными. — А зе…зелья?
— Разве вы не слышали, что я сказал минуту назад? — нахмурился Снейп.
— Что зе… что их не будет? — неуверенно спросил Гарри.
— Их не будет, — подтвердил Снейп и выпрямился. — Отдыхайте, Поттер.
— Сэр! — мальчик окликнул Сейпа, когда тот был уже на пороге. Декан обернулся:
— Поттер?
— Их правда не будет? — с каким-то тоскливым отчаянием спросил Гарри. Снейп внимательно посмотрел на мальчика: бледное лицо, глаза опять, как у затравленного зверька. Декан вернулся в комнату, подошел к Поттеру и молча обнял его. Несчастный ребенок, вздрогнув, напрягся, но через мгновение вдруг со всхлипом облегчения прильнул к зельевару, судорожно вцепившись в его мантию, притих.
Они стояли так несколько минут. Наконец, Снейп осторожно отстранил Гарри, двумя пальцами приподнял его подбородок и, заглянув в изумрудную зелень глаз, впустил в свой голос бархатную нотку:
— Завтра никаких зелий не будет, успокойтесь, ребенок.

***
Я кивнул, но думал вовсе не про завтрашние зелья. Мне так хотелось повторить чудесное ощущение покоя и надежности в сильных объятиях декана! Снейп правильно понял мою немую мольбу и опять притянул меня к себе:
— Вам нужно отдохнуть, Поттер. Сможете сами уснуть, или дать вам глоток Сна без сновидений?
— Я сам, — сдавленно пробормотал я в мантию Снейпа. Профессор разжал руки:
— В таком случае умойтесь, переоденьте пижаму и залезайте под одеяло.
Кивнув, я вздохнул, глядя вслед декану. На пороге тот неожиданно обернулся и серьезно сказал:
— Ложитесь спать, Поттер, и не думайте о завтрашнем дне — все будет хорошо.
Он ушел, а я, забравшись под одеяло, долго не мог заснуть. Как приятно, оказывается, когда тебя обнимают! И почему я раньше так боялся своего декана?
Пришел зевающий Драко и, улегшись в постель, пожаловался:
— Гарри, крестный запретил мне завтра с тобой на занятия идти. Сказал, чтобы я на урок вместе со всеми шел.
— Я знаю, — тихо отозвался я. — Мне он то же самое сказал.
— Значит, ты решил свои проблемы с зельями? — сделал вывод Драко. Я вздрогнул и долго молчал. Но Драко терпеливо ждал ответа, и я медленно сказал:
— Нет, Драко, еще не решил. Но я обязательно решу. Вот увидишь, все будет хорошо!
Я старался убедить скорее себя, чем Драко. Да, я справлюсь, у меня все будет хорошо…

Глава 8. Новые трудности

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется.
Я смотрел на строгое лицо профессора Макгонагалл, слушал ее суровое предупреждение и не мог понять самого себя: Снейп вел себя со мной в разы мягче и терпимее, чем эта высокая темноволосая волшебница, однако я не чувствовал в себе ничего, кроме любопытства и желания узнать побольше, когда сидел на уроках по трансфигурации. Но стоило увидеть Снейпа, даже издали, в коридоре или в Большом Зале, и у меня сердце тут же начинало колотится где-то в горле, мешая дышать. Правда, после вчерашних событий я уже не испытывал такого ужаса, как раньше, но все же…
Тут Макгонагалл взмахнула палочкой и на месте ее стола вдруг оказалась… свинья. Первокурсники ахнули. Профессор превратила хрюшку обратно в стол и заявила, что трансфигурировать предметы мебели в животных очень непросто, и они пока будут тренироваться, превращая деревянную спичку в металлическую иглу.
— Феровертум — это заклинание простейшей внешней трансфигурации, оно меняет внешние характеристики объекта, в нашем случае, спички, — Макгонагалл взмахнула палочкой, произнося заклинание, и на столе перед Гарри спичка приняла форму деревянной иголки. Профессор взяла ее и продемонстрировала всему классу. — Чтобы изменить внутреннюю структуру объекта, нужно к базовому заклинанию простейшего превращения добавить заклинание качества. Феровертум феррум! — деревянная иголка в мгновение ока стала металлической.
— А как превратить металл обратно в дерево? — я не сдержал любопытства.
— Феровертум лигнум, — Макгонаггал с одобрением посмотрела на меня: видимо, ей понравился мой интерес к ее предмету. — Все запомнили заклинание?
Она еще раз повторила нужное заклинание, и мы принялись махать палочками, выкрикивая латинские слова. Однако превратить спичку в иголку оказалось не так легко, как думалось поначалу. Проклятая спичка словно насмехалась надо мной и ни в какую не желала трансфигурироваться. Вспотев, как мышь под веником, я огляделся. Спичка Драко так же невозмутимо лежала на столе, как и моя. Через стол от нас бестолково махал палочкой рыжий Уизли. Я не смог сдержать улыбку: спичке Рона ничего не грозило, потому что он, похоже, забыл заклинание. Во всяком случае, то, что он выкрикивал, на Феровертум феррум совсем не походило.
К концу урока я все же добился исчезновения серы на моей спичке, но в остальном, как я ни пыхтел, она осталась деревянной спичкой. У Драко получилось лучше: его спичка хоть и не приняла вид иголки, однако из деревянной стала металлической. Из всего класса с заданием справились только двое учеников с Гриффиндора: Гермиона и, как ни странно, Невилл.
Получив задание Макгонаггал тренироваться и к следующему уроку освоить простейшую трансфигурацию спички в иголку, мы покинули кабинет. В коридор перед нами вышла гриффиндорская троица: Гермиона, Рон и Невилл. Рон тяжело отдувался, словно пробежал кросс вокруг замка:
— Вот засада! Эта проклятая спичка никак не хотела в иголку превращаться!
— Потому что ты говорил неправильное заклинание, Рон! — заметила Гермиона.
— Почему неправильное? — возмутился Рон. — Макгонаггал сама его нам сказала.
— Профессор Макгонагалл! — поправила Гермиона. — Только она произнесла Феровертум феррум, а ты говорил непонятно что!
— Подумаешь! — Рон с досадой дернул плечом и убежал дальше по коридору.
— Скажите, пожалуйста! — Гермиона возмущенно фыркнула, а молчавший до сих пор Невилл положил руку ей на плечо:
— Брось, Герми, это же Рон, он никогда нас не слушает.
Гермиона обернулась и, увидев нас с Драко, обрадовалась:
— Гарри! Драко!
Малфой поморщился, но кивнул в ответ, а я попросил:
— У вас ведь получилось трансфигурировать спичку. Поможете нам?
— Конечно, мальчики, — Гермиона встряхнула гривой каштановых завитушек. — После уроков в библиотеке, хорошо?
— Хорошо, — согласился было я и осекся. — Э-э… я не могу после уроков, у меня занятия со Снейпом.
— О! — в карих глазах Гермионы появилось любопытство. — Профессор Снейп с тобой отдельно занимается?
— Да, — нехотя сказал я.
— Гарри, а почему ты со всеми на уроки зельеварения не ходишь? — не отставала Гермиона.
— Потому что! — не выдержал Драко. — Какое тебе дело?
Гермиона обиженно отвернулась. Невилл встал между ними и примиряюще сказал:
— Не ссорьтесь, ребята. Ну, не ходит Гарри со всеми, значит, так надо.
Гермиона не умела долго дуться. Через минуту она уже опять задорно встряхивала гривой волос:
— Хорошо, Гарри, давай тогда после твоих занятий с профессором Снейпом.
Я согласился, и мы отправились на Травологию.

***
— На старших курсах мы будем в других теплицах заниматься, а сейчас нас только в одну пустят, в которой нет опасных растений, — Гермиона просто не в силах была сдержать поток информации и при каждом удобном и неудобном случае вываливала на нас целый ворох различных сведений, почерпнутых ею в хогвартской библиотеке. Драко это безумно раздражало, и он старался держаться от гриффиндорцев подальше, время от времени сцепляясь с Роном: у них была взаимная неприязнь, и они то и дело шпыняли друг друга. А мне нравилось работать с Невиллом. Он очень много знал о растениях и охотно делился своими знаниями.
Сегодня профессор Стебль, маленькая, похожая на колобка, в испачканной мантии и помятой конусообразной шляпе, объявила, что мы будем готовить землю для пересадки мандрагор.
— И пересаживать тоже будем? — тут же выскочила с вопросом Гермиона: не было ни одного занятия, на котором не слышно было ее звонкого голоса.
— Нет, пересаживать мандрагоры будут ученики второго курса, — добродушно сказала Стебль. — Вы только подготовите почву.
— Ну, конечно, для чего еще нужны первокурсники? Только в грязи ковыряться, — пробурчал у меня за спиной недовольный голос Рона. Его тут же одернула Гермиона, призвав к порядку. Я невольно улыбнулся: эта девочка не давала спуску своему рыжему другу.
Отвлекшись на гриффиндорцев, я пропустил мимо ушей объяснения профессора Стебль и едва ли смог бы правильно подготовить почву, если бы не сообразил пристроиться к Невиллу. Тому, похоже, никаких объяснений не надо было: не успела Стебль закончить говорить, как он уже споро насыпал в горшок мелкие камушки. Я взял другой горшок и стал повторять все, что делал Невилл. Положив на камушки белый мох, я засыпал его сероватой землей, подлил какой-то темной жидкости из протянутой Невиллом зеленой бутылки и вопросительно посмотрел на Лонгботтома.
— Пока все, — ответил Невилл на мой безмолвный вопрос. — Теперь второкурсники пересадят сюда молодые мандрагоры и польют водой.
Мы взяли следующие горшки. До конца урока мы подготовили с десяток горшков. У остальных дело шло не менее быстро, все-таки перемешивать землю — это не превращать спичку в иголку.

***
После травологии у нас было немного времени, чтобы принять душ и переодеться перед обедом. Драко мрачно молчал по дороге к Большому Залу, но, усевшись за стол, он не выдержал и зашипел не хуже разъяренной змеи:
— Когда-нибудь я прокляну этого рыжего недоумка! И Грейнджер заодно: у меня голова раскалывается от ее болтовни.
— Она просто много знает и хочет поделиться с нами. Что в этом плохого? — примиряюще сказал я, хотя в душе был согласен с Драко: Гермиона иногда меня тоже утомляла своим всезнайством, а рыжий Уизли часто раздражал чисто гриффиндорской манерой — сначала делать, потом думать.
Драко возмущенно фыркнул и уткнулся в свою тарелку. Я пожал плечами и тоже отдал должное обеду. Уже приступая к десерту, вкуснейшему пирогу с патокой, я посмотрел на преподавательский стол, поймал внимательный взгляд декана, вспомнил, ЧТО мне предстоит сегодня, и настроение резко испортилось. Отодвинув тарелку, я встал из-за стола. Все еще шипя от раздражения на гриффиндорцев, Драко последовал за мной.

***
Снейп проводил ребят внимательным взглядом. Ему не понравилось выражение лица Поттера. Похоже, мальчишка опять впадает в панику, хотя и старается держать себя в руках. Надо быть с ним сегодня помягче. Как он вообще выдерживает такое психологическое давление? Жить в постоянном страхе — что может быть хуже?
После обеда зельевар закрылся в своем кабинете, чтобы спокойно продумать, как лучше провести занятие с Поттером, чтобы не потерять те крохи доверия, что уже возникли между ними.

***
Кое-как отсидев чары и криво улыбнувшись в ответ на восторги Гермионы по поводу удачного освоения заклинания Вингардиум левиоса, я поплелся в подземелья. Драко догнал меня на лестнице, хлопнул по плечу:
— Гарри, не бойся, все будет нормально.
— Я не боюсь, — сквозь зубы процедил я. Драко ухмыльнулся:
— А то я не вижу! У тебя такое лицо, словно ты с драконом биться идешь, а не на занятия.
Я махнул рукой и стал медленно спускаться. Драко был прав. Как бы я не убеждал себя, что мне нечего бояться, что Снейп ведь обещал не работать сегодня с зельями, но я чувствовал себя натянутой до предела струной.
До боли стиснув зубы, я постучал и, услышав приглашающий голос Снейпа, вошел в кабинет зельеварения.

***
— Садитесь, Поттер, — Снейп кивнул на один из столов, а сам присел на край другого и внимательно наблюдал за идущим к своему месту мальчиком. Бледный, мечется взглядом по сторонам, явно опасаясь подвоха со стороны зельевара. Что ж, он не так уж не прав. Снейп мысленно усмехнулся, дождался, пока Поттер усядется на стул, спрятав подрагивающие руки под столешницу, и шагнул в сторону. Мальчишка замер, впившись глазами в стол, на краю которого только что сидел декан.
Снейп сделал вид, что не заметил его напряжения, и стал расспрашивать о прошедшем дне. Поттер отвечал невпопад и не мог оторвать взгляда от злополучного стола. Там аккуратным рядком стояло несколько пузырьков с зельями. Профессор прошелся по классу и словно невзначай остановился прямо перед Поттером. Гарри вынужден был посмотреть на зельевара. Сглотнув, он прошептал:
— Вы же обещали…
— Обещал, — согласился декан. — И ничем не нарушаю своего слова, если вы об этом.
— Но…
— Разве я заставляю вас что-то делать с этими зельями? — поднял бровь Снейп. — Они просто стоят там, и все.
Гарри сжался и низко опустил голову, стараясь смотреть только на свои коленки. Снейп вздохнул и подошел вплотную:
— Гарри!

***
Я почувствовал, как сильная теплая ладонь легла мне на затылок, и вздрогнул. Снейп соврал мне, когда сказал, что тут не будет зелий. Значит, он мог врать и в другом, в том, что не причинит мне вреда. Мне стало совсем плохо, я с трудом дышал.
— Гарри, — профессор заставил меня поднять голову. — Успокойся, нет причин для паники. В конце концов, это ведь кабинет зельеварения, было бы глупо отрицать наличие здесь зелий. Расслабься, просто послушай меня.
Я опять ощутил странный обволакивающий эффект этого бархатного голоса. Он словно затрагивал внутри меня какие-то струны, ласково оглаживая взвинченные нервы.

***
— Дыши, ребенок, и ничего не бойся, — усмехнулся Снейп. — Я не обижу тебя.
Зельевар поражался самому себе: никогда и ни с кем он не был так мягок, как с этим мальчиком. Строгого, временами даже сурового, декана слизеринцы уважали и любили за справедливость и заботу, за то, что всегда защищал своих змеек перед всеми, не боялся пойти даже против Дамблдора, если считал, что дело того стоит. Но ни один из учеников, даже Драко, не мог сказать, что Снейп был ласковым и добрым человеком.
Он скупился на похвалу, хотя всегда ясно давал понять свое одобрение отличившемуся ученику. Провинившихся же наказывал достаточно сурово, в зависимости от степени их вины, и не брезговал иной раз уложить кого-нибудь на свои колени или на диван и всыпать по первое число.
Пожалуй, один Поттер знал, насколько терпеливым и человечным мог быть декан Слизерина. И как раз Поттер боялся его.

***
Я сидел тихо. Теплая рука на затылке успокаивала, но я все равно едва сдерживал дрожь, когда натыкался взглядом на пузырьки с зельями. Смогу ли я когда-нибудь спокойно взять в руки один из таких пузырьков? Сумею ли преодолеть себя и сварить какое-нибудь зелье? Я судорожно вздохнул. Трудно было перестать шарахаться от Снейпа, но с зельями оказалось еще хуже!
В надежде избавиться от мучительной тревоги и опять почувствовать себя в безопасности, я прислонился головой к мантии профессора. Снейп не возражал, обнял меня за плечи, крепче прижав к себе. Постепенно я успокоился и перестал дрожать.

***
Снейп понял, что его объятия утихомиривают панические атаки Поттера, и решил воспользоваться этим в дальнейшем, когда мальчишке придется заниматься зельями, брать в руки флаконы, готовить ингредиенты и стоять у котла. Профессор не сомневался, что сумеет вытащить Поттера из его страхов. В конце концов, они ведь добились уже немалых успехов: ребенок стал искать утешения в объятиях человека, от которого всего неделю назад шарахался, как от бешеной мантикоры. Понадобится еще много сил и терпения, Снейп понимал: из мальчика вырастет сильный волшебник, если он не зациклится на своих проблемах. И если ради этого понадобится сменить привычную строгость на ласку, зельевар готов был это сделать.

***
Наконец, Снейп отпустил меня. Чувствуя себя бесконечно уставшим, я пришел в библиотеку, где уже дожидались Гермиона и Невилл. Драко не было, видимо, он решил, что на сегодня с него достаточно общения с гриффиндорцами.
Гермиона долго растолковывала мне основные принципы трансфигурации спички в иголку. Теоретически я все понимал, но как только взял палочку и попытался применить заклинание на практике, у меня опять ничего не получилось. Я пробовал снова и снова, однако проклятая спичка упрямо не желала изменяться.
В конце концов, Гермиона сжалилась надо мной и предложила продолжить завтра. Я охотно согласился. Измученный донельзя, я с трудом добрался до гостиной Слизерина и просто повалился на один из диванов, стоявших у камина. Здесь никого не было, и я решил немного отдышаться перед тем, как пойти спать. Пригревшись и расслабившись, я сам не заметил, как задремал.

Глава 9. Истощение

— Поттер! Поттер, проснись! — кто-то вопил у меня над ухом и безжалостно тормошил за плечи. Я со стоном приоткрыл глаза. Маркус! Я брыкнул его ногой:
— Отстань, я спать хочу!
— На ужин опоздаешь, — Маркус перестал меня трясти. — Хочешь взбучку от декана получить?
— Мне все равно, — пробормотал я, прижимаясь щекой к диванной спинке. — Я устал.
— Вставай! — староста схватил меня за шиворот, силой стаскивая с дивана. — Марш в Большой Зал!
— Садист! — буркнул я и поплелся умываться. Выйдя из ванной, я притормозил у своей кровати. Спать хотелось неимоверно, глаза закрывались сами собой. Но в гостиной опять завопил Маркус, и я нехотя вышел из комнаты. Маркус приплясывал от нетерпения:
— Долго ты еще возиться будешь? Бегом давай.
— Да иду я, иду, — недовольно отозвался я. Маркус тут же исчез, бросив напоследок угрожающий взгляд. Я шагнул было к выходу, но диван у камина был такой мягкий, манящий уютом…

***
— Маркус, Поттер опять отсутствует!
Услышав за спиной суровый голос декана, староста метнулся взглядом по слизеринскому столу и едва сдержался, чтоб не выругаться: место рядом с Малфоем пустовало — Поттер не явился на ужин.
— Я звал его, профессор, — виновато опустил голову Маркус. — Он не хотел идти, говорил, что устал и хочет спать, но я ему все равно велел отправляться на ужин. Не знаю, почему он не пришел.
— Ты староста, Маркус, — Снейп строго посмотрел на юношу. — Следить за первогодками — это твоя прямая обязанность.
— Я сейчас сбегаю за ним, — Маркус вскочил, но декан покачал головой:
— Не надо, я сам схожу.
— Капец малявке! — резюмировал сокурсник Маркуса, глядя вслед стремительно удалявшейся черной фигуре. — За такие штучки декан его наизнанку вывернет.

***
Снейп обнаружил Поттера на диване в гостиной Слизерина. Свернувшись калачиком, положив под щеку ладони, он сладко посапывал и совершенно не отреагировал на нависшего над ним декана. Зельевар некоторое время внимательно рассматривал мальчика, отметив его бледное лицо и темные круги под глазами. Снейп вздохнул, присел рядом с Гарри и осторожно стянул с него перекошенные очки. Ребенок выглядел утомленным. И неудивительно — столько времени жить в состоянии стресса. Странно, что он не свалился раньше.
Вытащив палочку, декан накинул на Поттера диагностические чары. Рядом с телом спящего появилась небольшая прозрачная сфера. Несколько минут Снейп сосредоточенно вглядывался в мелькавшие в ней зеленые символы. Потом отменил заклинание и, спрятав палочку в карман, встряхнул мальчика за плечо:
— Поттер!

***
— Поттер! — сквозь сонный туман в мою голову пробился чей-то зов. Мерлин! Когда же этот неугомонный Маркус оставит меня в покое? Я брыкнул ногой и пробормотал, не открывая глаз:
— Я не хочу ужинать, отстань, Маркус!
— Во-первых, я не Маркус!
Снейп?! Я подскочил и ошалело уставился на декана.
— Во-вторых, вы нарушили определенные правила, принятые на нашем факультете, — строго сказал профессор. — За каждое из этих нарушений слизеринцы получают отдельное наказание, у вас же за один вечер набралось сразу несколько.
Наказания? Сжавшись, я попытался отодвинуться, но безуспешно: я был заперт между спинкой дивана и сидящим рядом Снейпом. Обхватив руками подтянутые к груди коленки, я исподлобья посмотрел на зельевара:
— Я что-то нарушил?

***
— Я что-то нарушил? — испуганно спросил Поттер, прижавшись к спинке дивана в тщетной попытке увеличить дистанцию между собой и деканом. Снейп не сводил с него пристального взгляда:
— Вы проигнорировали ужин.
— Я не игнори… я не хотел… Я просто… — забормотал Поттер, сжимаясь в комочек.
— Вы просто уснули, — усмехнулся Снейп. — Хорошо, допустим, вы настолько устали, что не нашли в себе сил подняться с дивана, а это уже второе нарушение: для сна существует такой предмет мебели, как кровать. Спать на диване в общей гостиной запрещено!
— Я не… — Гарри умолк, не зная, что сказать.
— Третье нарушение — вы ударили своего декана! — Снейп позволил себе мысленно позабавиться, наблюдая за ужасом, появившимся на бледном лице Поттера.
— Ударил? — дрожащим голосом переспросил Гарри. — Но…
— Вы брыкаетесь во сне, Поттер! — фыркнул Снейп. — Между прочим, довольно больно.

***
— А… — я растерялся. Снейп перечислял мои нарушения, видимо, прикидывая, какое наказание мне назначить. В то же время я видел усмешку в черных омутах его глаз, и в голосе совсем не было ни гнева, ни раздражения. Похоже, декан просто развлекался. Хотя… Маркус ведь говорил как-то про его тяжелую руку. Что, если Снейп решит, что мое поведение заслуживает такого наказания?
В гостиную стали возвращаться слизеринцы — ужин закончился. Профессор встал:
— Мистер Поттер, будьте любезны переместиться с этого уютного дивана в мой кабинет!
Понурившись, я поплелся за Снейпом, провожаемый сочувствующими взглядами.

***
Снейп привел Поттера в свой кабинет, усадил на диван, сам сел в кресло напротив и, сложив ладони домиком, какое-то время молча смотрел на него. Профессор прикидывал, каким образом напоить мальчишку укрепляющим зельем. Просто дать ему пузырек с просьбой выпить лекарство? Такой вариант Снейп даже не рассматривал. У Поттера началась паническая атака от одного вида закупоренных зелий. Что с ним будет, если заставить его принять какое-то из них, зельевар не хотел даже думать.
Гарри заерзал, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом декана:
— Вы накажете меня, сэр?
— Нет, не накажу, — медленно произнес Снейп.
— А зачем тогда… — Поттер метнулся взглядом по кабинету.
— Вы пропустили ужин, Поттер. Я не могу допустить, чтобы ребенок лег спать голодным, — Снейп, наконец, сообразил, как ему всучить зелье мальчишке. Призвав кухонного эльфа, он распорядился, чтобы тот принес еду для Поттера. — А чай мы приготовим сами.
Эльф с хлопком исчез, через мгновение появился с подносом, уставленным тарелками, и, аккуратно поставив его на стол, снова испарился.
— Приступайте, Поттер, — декан кивнул на поднос. Гарри недоверчиво глянул на зельевара, не совсем понимая ситуацию: готовился к наказанию, а получил ужин.
— Остынет, — напомнил Снейп, вставая. — Я принесу чай.

***
Он вышел, оставив меня одного. Я быстро пересел за стол и, жмурясь от удовольствия, принялся за еду. Я здорово проголодался и был до смешного благодарен Снейпу, что тот решил накормить меня. Через минуту профессор вернулся с двумя кружками в руках, одну поставил передо мной, вторую забрал себе. Сев обратно в кресло, он стал пить чай, не сводя с меня внимательных глаз.
Я отодвинул пустую тарелку, взял кружку и, осторожно отхлебнув, удивился:
— Какой необычный вкус!
— Это чай с травами, — отозвался Снейп.
— Очень вкусно, — искренне сказал я и с удовольствием сделал еще глоток ароматного напитка. То ли от того, что я поел, то ли от крепкого чая, но в голове у меня прояснилось.
Я чувствовал усталость, но ощущения, что засыпаю стоя, уже не было. Допив, я поставил кружку на стол и вопросительно посмотрел на декана. Тот, видимо, только этого и ждал. Отставив в сторону свой чай, он опять сложил ладони домиком и негромко спросил:
— Поттер, мне интересно, когда вы собирались рассказать мне о том, что теряете силы, в том числе и магические? Или вы намереваетесь стать сквибом?

***
Я разинул рот. Я чуть не стал сквибом? Но почему?
— Я так и думал, — Снейп фыркнул. — Вам даже в голову не пришло забеспокоиться, когда почувствовали себя плохо.
— Мне не было плохо, — запротестовал я. — Я просто захотел спать, и все.
— Я провел диагностику, пока вы спали, — сообщил декан. — Вы на грани физического и магического истощения. Как давно вы… э-э-э… вам хочется спать?
Я задумался. Приступы слабости и сонливости у меня случались еще до моего перемещения, я считал их реакцией на зелья, которые заставлял меня принимать профессор. Но здесь, в этой реальности, таких приступов не было, так, небольшая усталость, взявшаяся непонятно откуда, но это быстро проходило.
Выслушав меня, Снейп долго сидел молча, потом вздохнул:
— На занятиях у вас возникали трудности, когда нужно было применять магию?
— Да нет, — с сомнением протянул я и спохватился: — Ах, да, я не смог трансфигурировать спичку в иголку.
— Понятно, — Снейп потер подбородок и поднялся. — Как вы сейчас себя чувствуете?
— Хорошо, сэр, — я тоже встал.
— Спать хотите?
— Немного, — признался я.
— С завтрашнего дня, после каждого приема пищи в Большом Зале, вы будете приходить ко мне и пить такой же чай, какой пили сегодня, — Снейп говорил таким серьезным тоном, что у меня даже мысли не возникло возражать. К тому же мне очень понравился этот травяной чай, и перспектива пить его каждый день меня только радовала. — Теперь отправляйтесь в постель, вам нужно отдохнуть.
Кивнув, я вышел из кабинета.

***
Снейп задумчиво смотрел на закрывшуюся за Поттером дверь. Мальчишка не понял, что принял сегодня порцию зелья, и согласился пить «травяной» чай несколько раз в день. Какое-то время это его поддержит, но надо придумать что-то посильнее обычного укрепляющего. Магическое ядро Гарри не слишком истощилось, Снейп немного преувеличил, чтобы до мальчика дошла вся серьезность его положения, но если так пойдет дальше, оно вполне может расщепиться, и тогда никакие зелья не помогут — Поттер станет сквибом.
Зельевар энергично провел ладонями по лицу, чувствуя знакомую дрожь предвкушения предстоящей работы, и отправился в лабораторию — усовершенствовать зелье для лечения мальчишки.

***
В гостиной меня встретил Маркус. С любопытством присматриваясь ко мне, он тихо спросил:
— Ну, ты как? Не сильно попало?
— Нет, — я улыбнулся. — Он меня совсем не наказывал, наоборот, ужином накормил.
— Я же говорил! — Маркус хлопнул меня по плечу. — Декан малявок не обижает. Вот через годик-другой так легко точно не отделаешься.
Я зевнул, и староста подтолкнул меня к спальне:
— Ладно, иди спать, а то и завтрак проспишь.
В спальне Драко, уже переодетый в пижаму, закидал меня вопросами:
— Ты чего на ужине не был? Крестный за тобой сам пошел, Маркуса не пустил. А зачем он тебя в кабинет потащил? Наказал?
— Нет, не наказал, — я залез под одеяло и с облегчением вздохнул. — Спокойной ночи, Драко.
Проигнорировав недоумевающий взгляд друга, я закрыл глаза и провалился в темноту.

***
Оставив зелье томиться на медленном огне, Снейп отправился к директору.
— Мальчик мой! — встретил его своим обычным обращением Дамблдор. — Лимонную дольку?
— Нет, спасибо, — Снейп сел в кресло напротив директорского стола. — Альбус, у Поттера серьезные проблемы.
— Что случилось? — если Дамблдор и забеспокоился, то ничем этого не показал.
— Я обнаружил у него сильное истощение.
— Магическое?
— Нет, скорее физическое и психологическое, хотя, если не принять меры, он вполне может потерять и магию.
— Что ты уже сделал?
— Напоил его зельем, — Снейп рассказал, как ему удалось заставить Гарри выпить укрепляющее. — Сейчас в моей лаборатории готовится усовершенствованное зелье для Поттера. Я буду подливать его мальчишке в чай, так что тут проблем не возникнет.
— Что еще мы можем сделать для Гарри?
— Ему сейчас нежелательны магические нагрузки, — заявил Снейп. — Нужно ограничить на некоторое время занятия с применением магии.
— Значит, чары и трансфигурация, — задумчиво сказал Дамблдор. — Филиус согласится, а вот Минерва будет недовольна.
— Мерлин, Альбус! — разозлился Снейп. — Когда Минерва бывает довольна, если дело касается моих учеников?
— Успокойся, Северус, я все улажу. Как надолго нужно освободить Гарри от нагрузок?
— Минимум на неделю, — после некоторых размышлений ответил Снейп. — За это время я постараюсь стабилизировать его магическое ядро.
— Ты не хочешь отправить его к мадам Помфри? Она могла бы помочь в реабилитации Гарри.
— Я ни в коей мере не хочу умалять способности Поппи к излечению учеников от различных недугов, — язвительно сказал зельевар. — Но Поттер — особый случай, вряд ли ему сейчас нужно Больничное крыло и медиковедьма. Он с ума сходит, только увидев пузырек с зельем. А мадам Помфри при всех своих достоинствах не отличается особой гибкостью и деликатностью и вполне способна силой напоить мальчишку зельями, действуя, разумеется, из самых лучших побуждений. Никакой пользы, кроме вреда, от этого не будет.
— Значит, ты сам займешься лечением Гарри? — голубые глаза директора смотрели испытующе. Снейп устало провел рукой по лбу:
— Альбус, Поттер — ученик моего факультета. Кому, как не мне, его декану, заботиться о его здоровье?
— Как ты думаешь, отчего это произошло? — задумчиво спросил Дамблдор.
— Не знаю, могу только предполагать, — вздохнул Снейп. — Возможно, это последствия тех зелий, которыми его пичкали. Своего рода катализатором мог послужить постоянный стресс. Само перемещение тоже едва ли прошло бесследно. К тому же нашего Поттера явно морили голодом, он слишком мелкий и худой для своего возраста. Быть может, перемещение в более слабое тело также сыграло свою роль.
— Ну, что же, Северус, мы бросили на произвол судьбы одного мальчика, — Дамблдор помрачнел. — Так давай же попытаемся спасти другого.
Снейп молча кивнул. Дамблдор прав: они бросили Поттера. После гибели Темного Лорда никто не поинтересовался, что происходит с маленьким героем, как он живет, в чем нуждается. Его попросту забыли на десять лет. А когда пришло время, вместо него в Хогвартс приехал другой Поттер, который также нуждался в помощи. И если прежнему Гарри они ничем не могли уже помочь, то спасти этого Гарри еще было возможно.
Снейп встал:
— Поставьте Минерву в известность насчет занятий, Альбус, а я займусь Поттером.
— Удачи, мой мальчик, — Дамблдор бросил в рот засахаренную лимонную дольку. — Держи меня в курсе всего, что происходит с Гарри.

Глава 10. Нервный срыв

Известие, что меня освободили на неделю от занятий по чарам и трансфигурации, мои сокурсники восприняли неоднозначно. Слизеринцы отнеслись вполне спокойно, Драко похлопал по плечу:
— Ничего, Гарри, потом все наверстаешь.
Зато Гриффиндор почему-то просто вскипел от возмущения. Перед завтраком в Большом Зале вспыхнул скандал, затеянный рыжим Уизли. Раскрасневшись от злости, он громко вопил, выражая свое недовольство:
— Почему это змеям можно уроки прогуливать, а с остальных баллы снимают?!
— Рон, перестань! — сердито одернула его Гермиона. — Гарри не виноват, что не может заниматься.
— А ты чего его защищаешь? — прищурился Рон. — Втюрилась, да?
— Рон, это просто смешно! — вспыхнула Гермиона. В перепалку вмешались остальные гриффиндорцы, над их столом повис невыносимый гвалт.
Я сидел как на иголках. Больше всего на свете мне хотелось убежать отсюда, чтобы не слышать воплей рыжего Уизли, завидовавшего моей свободе от занятий, не видеть, как Гермиона и Невилл стоят лицом ко всему факультету и пытаются доказать, что я не виноват.
Драко сидел, прижавшись ко мне. Он молчал, и я был благодарен ему за эту беззвучную поддержку.

***
Ошарашенные старосты опомнились и кинулись наводить порядок. Перекрывая гам, над факультетскими столами пронесся усиленный сонорусом голос директора:
— Тихо!
Мгновенно наступившая тишина ударила по нервам. Все застыли, уставившись на преподавательский стол, возле которого стояли разгневанные учителя и непривычно хмурый Дамблдор. Директор обвел притихших учеников сердитым взглядом и сурово сказал:
— Мистер Уизли, будьте любезны озвучить для всех ваши претензии к мистеру Поттеру.
Рон побагровел и молча уставился в пол.
— Я крайне разочарован, — в обычно спокойном и невозмутимом голосе директора звучал гнев. — Хогвартс — ваш дом, вы все здесь одна большая семья. Вы должны поддержать товарища, а вы… Недопустимо вести себя подобным образом. За возмутительное поведение я снимаю с Гриффиндора сорок баллов.
Тихий стон пронесся над гриффиндорским столом, но директор не обратил на это никакого внимания:
— Еще десять баллов персонально с вас, мистер Уизли, как с зачинщика скандала. Дополнительное наказание вам определит ваш декан.
Слизеринцы оживились. Рон злобно глянул на их стол, но Гермиона дернула его за рукав, и он промолчал.

***
Пока Дамблдор наводил порядок и разбирался со скандалистами, Снейп не сводил глаз со слизеринского стола. Поттер явно чувствовал себя хуже некуда, однако Снейп с удовлетворением отметил, что его змейки не оставили мальчишку: Драко сидел, прижимаясь плечом к плечу Гарри, Маркус стоял возле него, заслоняя от гриффиндорских выскочек. Остальные старшекурсники замерли рядом со старостой, готовые в любой момент дать отпор.
Дамблдор закончил отчитывать сошедший с ума факультет и призвал всех сесть за стол и позавтракать. Однако взбудораженным ученикам кусок не лез в горло. Пуффендуй и Когтевран тихо переговаривались, поглядывая поочередно на гриффиндорцев и слизеринцев. Змеи старались приободрить совсем поникшего Поттера. А Гриффиндор кипел, как котел с зельем, раздосадованный потерей полусотни баллов и злящийся из-за этого на рыжего скандалиста. Гермионе и Невиллу пришлось защищать уже Рона от разозленных гриффиндорцев.

***
Я чувствовал себя совсем пришибленным неожиданным выступлением Рона. За что он так ополчился на меня? Почему весь Гриффиндор выступил на его стороне? Разве они не понимают, как это мелочно и гадко — завидовать другому человеку? Да и чему завидовать? От занятий меня освободили не за здорово живешь. Как сказал декан, я могу стать сквибом. Этому Рон позавидовал?
Вяло ковыряясь вилкой в тарелке, я не мог заставить себя проглотить ни кусочка: горло сжалось от спазма. Глаза жгло от подступивших слез, мне было больно и обидно.
Вдруг чья-то рука легла мне на плечо, над головой раздался знакомый бархатный голос:
— Пойдемте со мной, Поттер.
Не поднимая головы, я встал из-за стола и побрел за деканом к выходу из Большого Зала. Мне было все равно, куда идти, лишь бы подальше отсюда, от этих людей, от этого места.
Я плохо запомнил, что было, когда мы пришли в кабинет декана. Едва я переступил порог, истерика накрыла меня с головой. Снейп сгреб меня в охапку и держал, поглаживая по спине, пока я задыхался от слез, уткнувшись лицом в его мантию. Потом я обнаружил себя уже в кресле, укрытым мягким пледом и с кружкой травяного чая. Я пил ароматный напиток мелкими глотками и постепенно успокаивался, изредка непроизвольно всхлипывая и сгорая от смущения под внимательным взглядом черных глаз.

***
— Вам легче, Поттер? — тихо спросил Снейп, внимательно глядя на Гарри. Тот молча кивнул, пряча глаза.
— Не смущайтесь, глупый ребенок! Ваш срыв — вполне естественная реакция на стресс. Пейте чай, он поможет вам успокоиться, — заваривая чай, Снейп подлил в кружку Гарри щедрую порцию усовершенствованного зелья и теперь с любопытством наблюдал за мальчиком. Того четыре года поили различными зельями, и, по сути, он мог распознать добавку в чае, однако Снейп был собой доволен: он модифицировал укрепляющее зелье, чтобы оно приобрело вполне сносный вкус, так что Поттер не сумел определить «начинку» своего напитка, и это облегчало задачу профессора по лечению ребенка.
— Вы достаточно пришли в себя, чтобы выслушать меня? — забирая у мальчика пустую кружку, спросил профессор.
— Да, сэр, — Гарри опустил голову и чуть слышно прошептал: — Простите…
— Объяснитесь, Поттер, за что вы просите прощения? — удивленно приподняв брови, потребовал зельевар.
— Я плохо себя вел, — сбивчиво пробормотал Гарри. — Я… я плакал… — голос мальчика задрожал.
Снейп замер. Мерлин! Что за чушь несет этот невыносимый ребенок?
— Посмотрите на меня, Поттер! — велел профессор. Гарри сжался в своем кресле. Снейп смягчил голос:
— Не бойся, Гарри, просто посмотри мне в глаза.

***
Я не хотел, чтобы он опять залез ко мне в голову, как в прошлый раз. Мне было так плохо, хотелось спрятаться, стать невидимым, чтобы никто не мог ко мне приблизиться. Но Снейп был настойчив. Я с трудом заставил себя поднять голову и тут же провалился в теплую манящую глубину черных глаз. Душившие меня обида, тревога, отчаяние отошли куда-то на задний план. Я думал, что опять увижу картинки из своего прошлого, но ничего подобного на этот раз не было, просто стало тепло и спокойно.
Снейп легонько встряхнул меня, и я словно очнулся.
— Теперь лучше? — спросил декан, отпуская мои плечи.
— Как вы это сделали? — я больше не чувствовал ни боли, ни страха, вообще ничего, только удивление и любопытство. Снейп усмехнулся:
— Легилименты умеют не только мысли читать, Поттер. Сейчас я просто запер ваши эмоции глубоко внутри вашего подсознания.
— Сэр, то, что вы сделали… — я запнулся. — Ну, что вы заперли мои эмоции… Я больше ничего не буду чувствовать?
— Вы все будете чувствовать, — усмехнулся Снейп. — Просто не так остро, как прежде.
— Но если вы умеете так делать, почему раньше не сделали?
— Видишь ли, Гарри, — Снейп опять заговорил теплым, внушающим доверие голосом. — Такая магия не совсем безопасна. Малейшая ошибка легилимента, и человек, к которому эту магию применили, может сойти с ума.
Я вздрогнул:
— Значит, и я…
— Я был осторожен, — мягко сказал декан. — Когда вы немного окрепнете и научитесь лучше владеть собой, я сниму блок. А пока будете лечиться и учиться.
— Но мне ведь нельзя колдовать, вы сами так сказали, — нерешительно пробормотал я.
— Есть достаточно занятий, на которых магия либо не нужна, либо используется в ничтожно малых дозах, — фыркнул Снейп. — Та же травология, например. Или зельеварение, — тут он внимательно посмотрел на меня. Я вздрогнул, но прежней паники не ощутил, беспокойство разве что, легкую тревогу, не более того. — В конце концов, вы можете навестить Хагрида с его магическими существами. Правда, уход за ними вам будут преподавать только со второго курса, но я, пожалуй, позволю вам освоить эту дисциплину уже сейчас.
Я повеселел: все-таки болтаться без дела по коридорам Хогвартса, пока все сидят на занятиях, не самое интересное развлечение.

***
— Кстати, завтра утром у вашего курса будет первый урок полетов на метле, — сообщил декан, лукаво блеснув глазами.
— А мне… мне можно? — Поттер даже дыхание затаил, глядя на Снейпа с такой мольбой, что профессор фыркнул:
— Разумеется, вам можно, даже нужно: физические упражнения на воздухе вам только на пользу пойдут. Но у меня есть два условия, — он выжидательно посмотрел на мальчика. Тот горячо закивал:
— Я согласен, на все согласен.
— Вот как? — усмехнулся декан. — Вы же не знаете, что я потребую.
Беспокойная тень мелькнула в глубине зеленых глаз и пропала, Поттер улыбнулся:
— Вы ведь не попросите сделать что-нибудь плохое, правда, сэр? Я так хочу научиться летать!
— Неудивительно, — хмыкнул Снейп. — Ваш отец практически не слезал с метлы.

***
— Мой отец? — удивился я. — Он маггл. Разве магглы умеют летать на метлах?
— Ах, да, — досадливо поморщился декан. — Я и забыл, что вы — это вы, а не… — он замолчал. Я тоже притих. Значит, у здешнего Гарри Поттера отец был волшебником и летал на метле.
— Скажите, Поттер, а ваша… э-э-э… мать тоже маггла?
— Нет, сэр, мама была волшебницей, — живо возразил я.
— Была? — Снейп нахмурился.
Я прикусил губу и, низко опустив голову, чуть слышно прошептал:
— Она… ее убили…
— Кто? Темный Лорд?
— Нет, сэр, вы.
— Я? — удивился Снейп. Я бросил на него быстрый взгляд и смущенно пояснил:
— Не вы, а тот, другой вы.
— Понятно, — Снейп потер подбородок. — А ваш отец? Он жив?
— Нет, сэр, — я покачал головой. — Темный Лорд давно убил его.
— Значит, вы сирота, — заключил Снейп. Я молча кивнул, не совсем понимая, зачем ему знать о моих родителях.

***
Зельевар несколько минут молчал, потом посмотрел на мальчика:
— Что ж, Поттер, обсудим мои условия допуска вас к полетам?
Гарри встрепенулся, но промолчал, только в зеленых глазах за стеклами очков ясно читалось тревожное ожидание. Снейп не стал его томить:
— Первое условие — ни при каких обстоятельствах вы больше не будете пропускать прием пищи!
— Я не пропустил сегодня! — запротестовал Гарри.
— Не пропустили, — согласился профессор. — Однако не проглотили ни кусочка. Поттер, я всегда наблюдаю за своими учениками, в том числе и за вами. И я знаю, когда вы нормально едите, а когда отлыниваете.
— Ну, мне просто не хотелось есть, — смутился Гарри.
— Вы слишком маленький и худой для вашего возраста, — строго сказал декан. — Вам нужно нормально питаться, чтобы догнать ваших ровесников.
— Хорошо, сэр, — мальчик вздохнул. — Я буду есть, даже если мне не захочется.
— Я думаю, захочется, — усмехнулся Снейп. — Если вы побольше будете бывать за пределами подземелий. Именно для этого я и разрешаю вам ходить к Хагриду. Он лесник, так что свежего воздуха у вас будет более, чем достаточно. Естественно, я предупрежу его, чтобы не подпускал вас к опасным существам, но в остальном вы будете ему помогать.

***
Я не смог сдержать восторженного возгласа — у Хагрида всегда было столько интересного!
— Второе условие, — напомнил Снейп. Он выглядел строгим, но не сердитым. Я умерил свои восторги и приготовился слушать.
— Вы должны понимать, что ваше лечение будет включать, помимо всего прочего, прием зелий, — Снейп испытующе посмотрел на меня. Я вздрогнул:
— Зелья? Мне нужно будет пить зелья?
— Вы же не думаете, что сможете восстановиться без лекарств?
— Но… — я умолк. Меня не душил страх, как бывало раньше, но все равно стало не по себе, едва я подумал, что Снейп вручит мне один из своих пузырьков.
— Хорошо, с зельями мы можем немного подождать, — внезапно сказал профессор и усмехнулся. — Однако, рано или поздно, вам придется это сделать, поэтому постарайтесь уложить эту мысль в своей голове.
Поняв, что прямо сейчас мне зелья не грозят, я с облегчением кивнул.
— В таком случае, я вас больше не задерживаю, — Снейп показал мне на выход, разрешая уйти.

***
Глядя на закрывшуюся за Поттером дверь, Снейп задумчиво водил пальцем по подбородку. Мальчишка обрадовался предстоящим занятиям с Хагридом, но абсолютно не принял предложение о приеме зелий. Значит, придется по-прежнему поить его «чаем». Хотя бы больше не паниковал при одном только намеке на зелья, и то уже хорошо. Нужно будет постепенно приучать его к этой мысли.
Да и блок на его подсознании долго держать нельзя — детский разум еще такой незрелый, а негативных эмоций у Поттера слишком много, он должен научиться справляться с ними самостоятельно. Снейп запечатал их достаточно надежно, но если вдруг произойдет непредвиденное, и они вырвутся из-под контроля… Зельевар покачал головой. В ближайшие дни с Поттером предстоит серьезно поработать, и ментально, и физически.
Теперь нужно переговорить с Хагридом, дать леснику четкие указания, чем можно заниматься с Поттером, а что мальчишке категорически противопоказано. Однако сначала стоит зайти к директору и рассказать ему о предпринятых мерах для лечения Гарри.

***
Выйдя из кабинета декана, я зашел в комнату за пергаментом и отправился в библиотеку, намереваясь до обеда написать эссе по чарам: колдовать мне было запрещено, однако теорию никто не отменил.
Выбрав несколько подходящих книг, я расположился в укромном уголке между стеллажами, но не успел написать и пары строчек, как к моему столу подошли Гермиона и Невилл.
— Гарри, — со смущением в голосе начала Гермиона. — Гарри, мы…
Я смотрел на них настороженно, стараясь сообразить, что им от меня надо. Хотя они и защищали меня в Большом Зале, но обида, нанесенная гриффиндорцами, была слишком сильной, а эти двое ведь тоже с Гриффиндора. Блок декана не позволял чувствовать пережитое утром чересчур остро, тем не менее я это чувствовал, и мне не особо нравилось такое ощущение.
— Гарри, мы хотим извиниться, — быстро сказал Невилл.
— Да, — подхватила Гермиона. — За Рона. И за всех остальных. Они не должны были так поступать.
Я молча кивнул, принимая извинения. Гермиона облегченно выдохнула и, сев рядом со мной, с любопытством заглянула в мое эссе:
— Ты занимаешься? Я думала, тебя освободили.
— От практики — да, — неохотно ответил я. — А теорию все равно писать надо.
— Так это же здорово, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Ты совсем не отстанешь от остальных, просто потом больше практически потренируешься, и все.
К нашему столу подошел Драко, недовольно покосился на гриффиндорцев:
— Что вам тут надо?
— Мы извинились, — примиряюще сказала Гермиона. — За всех наших.
— Я рад, — хмыкнул Драко. — Гарри, крестный велел, чтобы я за тобой проследил за обедом.
— Зачем? — удивилась Гермиона.
— Тебе какая разница? — огрызнулся Драко и сел рядом со мной. — Ты не завтракал, так что обедать придется по-любому, я не хочу отвечать за тебя перед Снейпом.
— Я пообедаю, — пообещал я, невольно улыбаясь. Забота Драко, декана и этих двоих гриффиндорцев согрела душу и прогнала обиду и боль. Я чувствовал себя почти счастливым, когда писал свое эссе под молчаливое одобрение неразговорчивого Невилла и ленивую перебранку Драко и Гермионы.

Глава 11. В кабинете зельеварения

Примечание. В данной главе некоторые высказывания Северуса Снейпа слегка перефразированы и применены в иных обстоятельствах, нежели в каноне.

Точно со звонком Снейп влетел в кабинет зельеварения в обычной своей стремительной манере. Все разговоры тут же прекратились, в классе воцарилась мертвая тишина. Слизерин, а тем более, Гриффиндор не рисковали на уроках Снейпа лишний раз вздохнуть, чтобы не привлечь внимание язвительного зельевара и не нарваться на отработку. Впрочем, слизеринцев отработки как раз не пугали, их больше страшили наказания за закрытой дверью кабинета Снейпа. Правда, львиному семейству необязательно было об этом знать.
У доски Снейп резко развернулся лицом к классу и обвел учеников тяжелым взглядом. Все притихли, чувствуя, что профессор в крайне скверном настроении, и первокурсникам, похоже, этот урок покажется очень долгим.
Зельевар нашел глазами Грейнджер и Лонгботтома. Они побледнели, когда он назвал их фамилии.
— Вы оба, займите свободные места в этом ряду, — Снейп коротким жестом показал на ряд столов, за которыми сидели слизеринцы.
Гермиона и Невилл переглянулись, но спорить не стали — себе дороже! — и послушно пересели за свободный стол.

***
— Сегодня ученики с факультета Слизерин, а также мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом будут варить простейшее зелье от фурункулов. Ингредиенты в шкафу, инструкция на доске, — Снейп взмахнул палочкой, и на доске появился убористый текст. — Приступайте! — сдержанно рыкнул зельевар, когда ученики с недоумением уставились на него — такого еще не было, чтобы класс делили на две части.
Дождавшись, пока первокурсники, толкаясь у шкафа, выберут необходимые ингредиенты и зажгут огонь под котлами, Снейп повернулся к притихшим гриффиндорцам и вперил насмешливый взгляд прямо в заерзавшего Рона.
— О, да, — негромко произнес он. — Мистер Уизли. Наш борец за справедливость.
Гермиона оторвалась от своего котла и, поняв, что сейчас будет, с сочувствием посмотрела на своих сокурсников. Снейп моментально среагировал:
— Мисс Грейнджер, что в задании «сварить зелье от фурункулов» вам непонятно?
Вздрогнув, Гермиона склонилась над ступкой со змеиными зубами. Убедившись, что все ученики усердно работают и никто больше не проявляет любопытства, Снейп вернул внимание второй части класса.
— Мистер Уизли, — вкрадчиво заговорил профессор. — Вы были чем-то недовольны за завтраком? Не просветите меня, чем именно? Я не совсем уловил суть ваших претензий.
Пунцовый Рон упорно сверлил взглядом стол.
— Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю! — рыкнул профессор. Рон вскинул голову. Он уже жутко жалел о своей вспышке за завтраком. Ну, не ходит Поттер на занятия, ну, и что? Какая муха его укусила, что он затеял скандал? Теперь этот слизеринский упырь его по стенке размажет за своего змееныша. И не только его. А уж потом в гостиной сокурсники ему все припомнят, хорошо, если морду не набьют.

***
Снейпу не нужна была легилименция, чтобы понять, что происходит в голове у мальчишки. Однако останавливаться он и не подумал.
— Я слушаю, мистер Уизли, — от ледяного голоса зельевара гриффиндорцев передернуло. Рон сглотнул.
— Простите, сэр, я не хотел, — чуть слышно пробормотал он.
— Меня не интересует, что вы там хотели или не хотели, мистер Уизли! — отрезал зельевар, скрещивая руки на груди. — Я хочу знать, что вы говорили за завтраком.
— Я не помню, — прошептал Рон.
— У вас провалы в памяти? — словно бы удивился Снейп и перевел взгляд на сидевшего рядом с Роном Симуса: — А вы, мистер Финниган, тоже амнезией страдаете?
Симус поежился под пронзительным взглядом холодных черных глаз.
— Я жду! — уронил в тишину класса Снейп.
Каждый из гриффиндорцев в эту минуту желал провалиться сквозь землю и в душе проклинал рыжего Уизли и самого себя за сотворенную глупость.
— Так что же, никто не скажет мне? — голос Снейпа звучал очень тихо, но его слышали все. — Гриффиндор всегда был факультетом безрассудных храбрецов, однако в этом году Распределяющая Шляпа явно ошиблась. Здесь я вижу только ничтожных трусов.
Рон возмущенно встрепенулся, но, наткнувшись на ледяной взгляд профессора, опять поник.
— Да, вы не храбрецы, вы трусы, — с нажимом повторил Снейп. — Ленивые, жалкие, лживые глупцы!
— Мы не трусы! — выкрикнул Рон. — И не глупцы!
— Я разочарован, — процедил Снейп. — Ничего более умного от вас, Рональд Уизли, я и не ожидал. Вы настолько ленивы и тупы, что не способны даже сейчас сдержать свой язык. Десять баллов с Гриффиндора за пререкания с преподавателем!
— Но, сэр… — тихо ахнула Лаванда Браун.
— Еще десять с Гриффиндора за несоблюдение тишины в классе, мисс Браун! — безжалостно припечатал Снейп.
— Это несправедливо, сэр! — не выдержала Гермиона. Как бы она не злилась на своих сокурсников за утренние нападки на Гарри, но спокойно наблюдать, как Снейп отнимает факультетские баллы, она не смогла. Зельевар тут же повернулся к девочке и едко сообщил:
— Может, вы еще не заметили, но жизнь вообще несправедлива, мисс Грейнджер. Не испытывайте моего терпения, займитесь своим зельем!
Невилл потянул подругу за рукав, молча призывая не нарываться.

***
Снейп обвел взглядом понурившихся гриффиндорцев и презрительно фыркнул:
— До конца урока сорок минут. Из-за каждого из вас, кто не успеет сварить заданное зелье, Гриффиндор потеряет по десять баллов.
— Но это зелье варится сорок пять минут! — воскликнул Финниган.
— Десять баллов с Гриффиндора за неподчинение преподавателю! — объявил Снейп и с ядовитой усмешкой добавил: — У меня неожиданно проявился дар предвидения, я могу с полной уверенностью предсказать, что через… хм… тридцать восемь минут у Гриффиндора не останется ни одного рубина.
Гриффиндорцы кинулись к шкафу с ингредиентами, хотя понимали, что в любом случае не успеют сварить зелье.
Снейп сел за свой стол и молча наблюдал, как ученики лихорадочно растирают в порошок змеиные зубы, отсчитывают нужное количество рогатых слизней и швыряют в котел иглы дикобраза. Естественно, никто из них не успел закончить зелье до звонка, однако снимать все обещанные баллы зельевар не стал — не хотелось проблем с Минервой. Макгонагалл со своим взрывным характером и отчаянной погоней за победой в межфакультетских соревнованиях способна была основательно вынести мозг слизеринскому декану.
Вычтя со счета Гриффиндора еще двадцать баллов и влепив каждому из гриффиндорцев по троллю без права пересдачи, — а это означало значительное снижение отметок на экзаменах! — Снейп принял флаконы с зельями у остальных учеников и рявкнул:
— Теперь все вон! Кроме Грейнджер, Лонгботтома и Малфоя, вы задержитесь.

***
Дождавшись, пока за последним учеником закроется дверь, Снейп посмотрел на стоявшую перед его столом троицу. Драко был спокоен. Впрочем, он никогда особо и не боялся своего крестного. Грейнджер заметно нервничала, но старалась держать себя в руках. Зато Лонгботтом был, похоже, на грани обморока. Снейп покачал головой: ему стало любопытно, как этот неуклюжий и с виду трусоватый мальчишка отважился пойти наперекор всему факультету, заступаясь за слизеринца.
— Присядьте, мистер Лонгботтом, мне бы не хотелось приводить вас в чувство, если вы рухнете на пол, — усмехнулся зельевар. Невилл вздрогнул и торопливо сел на ближайший стул.
— Я заметил, что вы трое подружились с Поттером. Это так? — спросил профессор.
— Да, сэр, — тихо ответила Гермиона. Драко молча кивнул, у Лонгботтома только дрогнули губы. Снейп поморщился, призвал флакон с зельем и протянул его мальчишке:
— Выпейте, мистер Лонгботтом, и перестаньте трястись, я вас не съем.
Невилл бросил на зельевара дикий взгляд и послушно осушил флакон. Через минуту на его бледные щеки вернулось подобие румянца, а руки перестали дрожать. Снейп кивнул:
— Хорошо, теперь, полагаю, вы в состоянии слушать?
— Да, сэр, спасибо, — Невилл на самом деле почувствовал себя намного увереннее.
— Мне нужна ваша помощь, — зельевар поймал удивленные взгляды гриффиндорцев и позволил себе улыбнуться. — Вы не ослышались, я сказал именно то, что сказал. У Поттера есть… хм… некоторые проблемы.
— Какие проблемы? — не сдержала любопытства Гермиона.
— Вы же не думаете, мисс Грейнджер, что я расскажу все подробности? — Снейп приподнял бровь, насмешливо глядя на смутившуюся девочку. — Это дело Поттера, и ему решать, посвящать вас в эти подробности или нет.
— Извините, — прошептала Гермиона.
— Извинения принимаются, — кивнул зельевар. — Впредь постарайтесь держать себя в руках, в некоторых случаях предпочтительнее слушать, а не говорить. Все, что на данный момент вам нужно знать, — Поттер болен и нуждается в помощи. Вашей помощи! — Снейп пристально посмотрел на каждого по очереди. У Грейнджер явно был миллион вопросов, но она старалась удержать рот закрытым. Наиболее невозмутимым из троих оказался Драко, но он, в отличие от остальных, был немного в курсе проблем своего друга. К тому же они учились на одном факультете, жили в одной комнате, возможно, Поттер что-то рассказывал ему.
— Драко, — Снейп перевел взгляд на крестника. — У тебя остается прежняя задача: присматриваешь, чтобы Поттер не пропускал завтраки, обеды и ужины.
— Хорошо, крес… э-э-э… сэр, — спохватился Малфой, заметив предостерегающий блеск в глазах Снейпа.
— Мисс Грейнджер, вам я хотел бы поручить контроль за учебной нагрузкой Поттера. Ему нельзя сильно напрягаться, а я знаю, он много времени проводит в библиотеке. Вы будете ограничивать его домашние задания двумя-тремя часами. Согласны?
Девочка молча кивнула и зарделась, уловив одобрительную нотку в голосе слизеринского декана:
— Вы быстро учитесь сдерживать свои порывы высказаться, мисс Грейнджер, продолжайте так и дальше. Мистер Лонгботтом!
Невилл подскочил, едва не перевернув стол. Снейп фыркнул:
— Успокойтесь, нет нужды ломать мебель. Вас я хотел бы попросить составить Поттеру компанию в его индивидуальных занятиях зельеварением.
В глазах Невилла появился ужас, а Драко возмущенно воскликнул:
— Но, сэр, я же ходил с Гарри! Зачем ему Лонгботтом?
— Вы, мистер Малфой, достаточно хорошо справляетесь с варкой зелий, — прохладно сказал Снейп. — А мистеру Лонгботтому с его сомнительными успехами не помешают дополнительные занятия. И не делайте такое испуганное лицо, мистер Лонгботтом, могу пообещать, что вы останетесь живым и невредимым после этих занятий. А если приложите определенные усилия, то сможете вынести из них что-то полезное.
Снейп встал из-за стола и серьезно сказал:
— Сейчас главное — победить болезнь вашего товарища. Я надеюсь на вас.
Все трое как-то незаметно подтянулись. У гриффиндорцев не сходило с лиц изумление: они впервые видели слизеринского декана таким. Кто бы мог подумать, что вечно плюющийся ядом зельевар может разговаривать так нормально!
— Сэр, мы постараемся, — дрогнувшим голосом пообещала Грейнджер.

***
Снейп выпроводил всех троих из кабинета, сел за стол и задумался. Похоже, предстоит сцепиться с Макгонагалл и из-за баллов, и из-за ее львят, которых он вовлек в свои планы. Придется заручиться поддержкой Дамблдора, директор, как никто, умел справляться со вспышками гриффиндорского темперамента Минервы.
Впрочем, Снейпу не впервые выяснять отношения с деканом Гриффиндора. Главное сейчас — здоровье Поттера, и не столько физическое, сколько психологическое. Присутствие рядом с ним Драко и обоих гриффиндорцев должно положительно сказаться на общем состоянии мальчика, равно как и все остальные меры, которые уже предпринял и еще планировал предпринять Снейп. А когда Поттер более-менее оправится от своих панических атак, можно будет снять блок с его подсознания и позволить ему самостоятельно справляться со своими эмоциями.
Декан глубоко вздохнул и, решив не откладывать в долгий ящик разговор с Дамблдором, отправился в кабинет директора.

Глава 12. Первый полет

Я закончил эссе по чарам за несколько минут до возвращения Драко, Гермионы и Невилла с урока зельеварения. Они ввалились в библиотеку возбужденные, раскрасневшиеся, громко переговариваясь, за что тут же получили строгое замечание от мадам Пинс. Слегка сбавив децибелы, все трое уселись рядом со мной.
Меня удивило, что Драко больше не ворчал на Гермиону. Наоборот, они вполне мирно обсуждали произошедшее на уроке. Правда, Гермиону огорчила потеря баллов.
— Директор уже снял с Гриффиндора пятьдесят баллов. Зачем было профессору Снейпу снимать столько же? — пожаловалась девочка.
— Радуйся, что он вообще все баллы не снял, как пригрозил вначале, — фыркнул Драко. — А сотню ты быстро для своего львятника заработаешь, ты же лучшая ученица на курсе.
— Драко! — скорее по привычке, чем от возмущения, воскликнула Гермиона и повернулась ко мне. — Гарри, профессор Снейп велел нам присматривать за тобой.
— В каком смысле присматривать? — удивился я.
— В самом прямом, — Гермиона решительно закрыла лежащие передо мной книги по чарам. — Хватит заниматься, Гарри, тебе надо больше отдыхать.
— Но я не устал, — запротестовал я, чувствуя себя крайне неловко.
— На самом деле, Гарри, — вмешался Драко. — Одно эссе ты написал, другое завтра напишешь. Пойдем лучше погуляем.
Чересчур бледный, на мой взгляд, Невилл молча кивнул.
— Ладно, — нехотя согласился я, мне хотелось еще посидеть над книгами, но раз они втроем против меня, вряд ли я смогу с ними спорить. — Только расскажите мне по порядку, что там на уроке произошло, — потребовал я. — А то я ничего толком не понял.
До ужина мы проболтались на берегу Черного озера, ребята во всех подробностях поведали мне, как Снейп раздраконил моих гриффиндорских обидчиков.
— Знаете, мальчики, — вдруг очень серьезно сказала Гермиона нам с Драко. — Я иногда завидую вашему факультету.
— Завидуешь? — Драко изумленно уставился на нее. — Почему?
— У вас очень хороший декан, — Гермиона грустно улыбнулась. — Я не могу себе представить, чтобы профессор Макгонагалл устроила такое в защиту кого-нибудь из нас. Она даже в гостиную к нам ни разу не приходила. Как мы живем, ее, похоже, совсем не интересует.
— Ты преувеличиваешь, — неуверенно возразил я. — Она же декан, ее должны волновать собственные ученики.
— Должны, — согласилась Гермиона. — Но не волнуют. А вот профессор Снейп о тебе, Гарри, очень переживает, даже попросил нас помочь тебе, потому что мы дружим.
— Ну да, — пробурчал Невилл. — Вам хорошо, вы только обеды и учебу контролировать будете, а мне к Снейпу таскаться придется.
— Ты же не один будешь, а вместе с Гарри, — возразила Гермиона. — И вообще, хватит разговоров, давайте вернемся в замок — скоро ужин.
Вечером, собираясь ложиться спать, мы с Драко еще раз обсудили все, что произошло за сегодняшний, такой длинный день.
— Знаешь, Гарри, а Грейнджер права, — Драко нырнул под одеяло. — У нас самый лучший декан на свете!

***
Утром у меня опять совершенно не было аппетита, однако, наткнувшись на суровый взгляд Снейпа, подгоняемый сидевшим рядом Драко, я все же заставил себя проглотить несколько ложек каши.
После завтрака мы зашли к Снейпу, получили по кружке вкусного горячего чая, а потом отправились на специальную площадку на наш первый урок по обучению полетам на метле. Я очень волновался, Драко же был совершенно спокоен: он умел летать, отец давно обучил его этому искусству.
— Не бойся, Гарри, ты справишься, — серые глаза Драко блестели в предвкушении. — Вот увидишь, тебе понравится. Летать — это так здорово!
Мы вышли на поле, где уже собрались первокурсники двух факультетов — Гриффиндора и Слизерина. На зеленом газоне в два ряда лежали метлы, рядом с ними стояла с метлой в руках невысокая женщина с короткими серыми волосами и жёлтыми глазами, как у ястреба.
— Меня зовут Роланда Трюк. Сегодня я расскажу и покажу вам основы полета на метле. Метла — это средство передвижения для волшебников и необходимый инвентарь при игре в квиддич. Но поскольку первокурсники не допускаются к набору в факультетские команды, про квиддич мы пока говорить не будем. В этом году вы научитесь взлетать, маневрировать и совершать посадку. Вам пока запрещено иметь собственные метлы, поэтому инвентарь для обучения предоставляет вам школа, — мадам Трюк показала на лежавшие на траве метлы.
Я впервые увидел это средство для полетов и подумал, что школьные метлы выглядят не слишком презентабельно: потрепанные, с ободранными древками и торчащими во все стороны прутьями. Драко прошептал мне на ухо:
— Та еще техника! На втором курсе отец мне настоящую гоночную метлу купит, не то, что эти…
— Ну, и чего вы ждете? — нетерпеливый окрик мадам Трюк не дал мне ответить. — Разбирайте метлы!

***
Мы быстро встали каждый у своей метлы. Я оказался между Невиллом и Роном Уизли и немного занервничал, гадая, как поведет себя рыжик. Однако Рон только хмуро глянул на меня и отвернулся. Облегченно вздохнув, я вытянул руку над метлой, как сказала мадам Трюк, и скомандовал:
— Вверх!
Однако у метлы, по-видимому, имелись собственные желания, и они явно не совпадали с моими: она даже не шелохнулась. Я повторил команду с тем же результатом и огляделся, стараясь перебороть разочарование. Драко стоял уже с метлой в руках, Симус тоже справился. У меня на глазах влетело в руку Рона древко его метлы. Метла Гермионы почему-то покатилась по траве. У остальных дела шли примерно так же, как и у меня.
Успокоившись, я настойчиво повторял свое «Вверх!», пока метла, наконец, не оказалась в моей руке.
— Молодцы! — скупо похвалила нас мадам Трюк. — Теперь садитесь на метлы. Вот так, — она медленно, чтобы мы успели запомнить, оседлала свою метлу.
Мы последовали ее примеру. Метла слегка подрагивала у меня в руках, готовая взмыть в небо.
— С силой оттолкнитесь от земли, — услышал я голос преподавательницы. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора.
Мадам Трюк плавно взлетела, за ней так же легко поднялся Драко. У меня не сразу получилось, но с третьего толчка я оказался в воздухе. К моему ужасу, метла даже не подумала остановиться в метре от земли, как нам было велено, а устремилась ввысь с бешеной скоростью.
— Все оставайтесь на своих местах! — услышал я сквозь свист ветра в ушах, но обернуться не посмел, изо всех сил цепляясь за древко взбесившегося волшебного транспорта. Вдруг рядом со мной появился Драко. Он схватил мою метлу и остановил ее. С другой стороны подоспела мадам Трюк.
— Мистер Поттер, куда это вы направились?
— Если бы я знал, — пробурчал я себе под нос, чувствуя, что вот-вот свалюсь: дрожащие руки еле держались за древко.
Мадам Трюк схватила меня за плечо:
— Наклонитесь немного вперед, так вы заставите метлу снижаться.
Поддерживаемый с двух сторон учителем и Драко, я спустился, наконец, назад на газон и встал на ватные ноги. Только сейчас я понял, что основательно перепугался.
— Гарри, ты в порядке? — забеспокоился Драко. — Ты совсем бледный.
Я молча кивнул, закусив губу и засунув поглубже в карманы дрожащие руки.
— Мистер Малфой, отведите мистера Поттера в Больничное крыло, — распорядилась мадам Трюк и поспешно поднялась в воздух, где среди плавно парящих сокурсников вдруг заметался Невилл. Похоже, он тоже не справился со своей метлой.
— Идем, Гарри, — потянул меня Драко.
— Я не хочу в Больничное крыло! — я уперся, отказываясь идти. Драко на секунду нахмурился и тут же посветлел лицом. — Пойдем к крестному!
Мне не очень-то хотелось и к декану идти, но Драко настойчиво потащил меня в подземелья.

***
Снейп сидел у себя в кабинете, готовясь к очередной лекции по продвинутым зельям у старшекурсников, когда дверь без стука распахнулась и на пороге появился запыхавшийся Драко, тащивший за руку бледного, как полотно, Поттера. Зельевар нахмурился:
— Драко, что случилось?
— Ничего такого, крестный, — Драко подтолкнул Гарри в спину. — Просто Гарри немного с метлой не справился, и она его слишком высоко унесла.
Снейп встревожился:
— Вы упали, Поттер?
— Нет, сэр, — Драко не дал мне и рта открыть. — Он просто сильно испугался, вон руки до сих пор трясутся.
— Понятно, — протянул Снейп, глядя на сердито нахмурившегося Поттера: видимо, тому не понравились последние слова Малфоя. — Драко, свободен!
— Но… — попытался возразить крестник, Снейп сурово сверкнул глазами:
— Возвращайся на урок!
Надувшись, Драко выскочил за дверь.
— Поттер, подойдите ко мне!

***
Я медленно приблизился к креслу Снейпа, стараясь поглубже спрятать в карманы руки: проклятая дрожь никак не проходила. Он молча взял меня за подбородок и пристально посмотрел мне в глаза. У меня в голове тут же замелькали картинки-воспоминания о моем неудачном полете. Сообразив, что Снейп опять залез мне в голову, я дернулся, но он держал крепко и досмотрел мои воспоминания до конца. Отпустив меня, он вздохнул, как мне показалось, с облегчением:
— Вы действительно не падали. Но сильно перепугались.
— Я в порядке, сэр, — я попятился, но Снейп поймал меня за плечо, притянул вплотную к себе и, прижав ладонь к моей груди прямо над бешено колотящимся сердцем, сдержанно рыкнул:
— Вы НЕ в порядке, Поттер! В вашем состоянии вам вредно так волноваться. Боюсь, это я виноват, не надо было разрешать вам эти полеты.
— Но я хочу научиться летать! — я рванулся из его объятий, как всегда, безуспешно. Он только крепче сжал руки:
— Сейчас я напою вас чаем, и вы отправитесь в свою комнату до обеда.
— Сэр, — устав сопротивляться, заскулил я. — Я очень хочу научиться летать, Драко ведь умеет. И остальные тоже. Один я не справился, — я с ужасом почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Только этого мне не хватало! Судорожно вздохнув, я еще раз попытался вывернуться из снейповского захвата и, окончательно сдавшись, уткнулся лбом ему в плечо.
— Успокойтесь, глупый ребенок, — Снейп осторожно погладил меня по спине. — Вы обязательно научитесь летать, только чуть позже.
Я шумно выдохнул в его мантию.

***
Декан мягко отстранил мальчика, заглядывая ему в лицо. Поттер старательно прятал глаза, но Снейп все же поймал его взгляд:
— Вам действительно это так важно?
Прикусив губу, ребенок молча смотрел на него блестевшими от невыплаканных слез глазами. Помедлив, профессор кивнул:
— Хорошо, сегодня после ужина я буду ждать вас и Драко на площадке для обучения полетам.
Невольно усмехнувшись при виде вспыхнувшего радостью бледного лица, Снейп подтолкнул мальчишку к другому креслу:
— Садитесь, Поттер, сейчас вы выпьете ваш чай, а потом отправитесь отдыхать в свою комнату.
— Но…
— Никаких но! — нахмурился Снейп. — Я в курсе, что у вас после полетов транcфигурация, а поскольку вам запрещено колдовать, то будет больше пользы, если вы немного отдохнете.
— А теория? — Поттер крепко обхватил ладонями протянутую ему кружку.
— Эссе напишете до ужина, у вас будет на это два часа, — не допускающим возражений тоном сказал Снейп.
— Сэр… — не унимался этот неугомонный ребенок. Снейп фыркнул:
— Поттер, вы хотите учиться летать? Тогда не спорьте, делайте, что вам сказано!

***
Я смирился с тем, что придется просидеть до обеда в своей комнате, хотя с большим удовольствием провел бы это время в библиотеке или на улице. Но Снейп не оставил мне выбора. Дождавшись, пока я допью свой чай, он проводил меня до гостиной и передал с рук на руки Маркусу, у которого как раз образовался перерыв между занятиями. С таким стражем нечего было и думать сбежать из-под этого своеобразного домашнего ареста, так что я покорно поднялся в спальню.
За полчаса до обеда прибежал Драко, плюхнулся плашмя на кровать:
— Ух, что было на трансфигурации! Маккошка совсем свихнулась, столько домашки назадавала — за неделю не сделать, а следующий урок послезавтра. Это она нам за своих львишек мстит, — пожаловался Драко, переворачиваясь на живот.
— А своим то же самое задала? — уточнил я и, услышав положительный ответ, уверенно сказал: — Нет, не мстит. Если бы мстила за то, что сделал Снейп, завалила бы заданиями только слизеринцев. А раз всем задала, значит… — я запнулся.
— Что значит? — поторопил Драко, не дождавшись продолжения. Я с досадой отмахнулся:
— Да не знаю я! Непонятно как-то. Как будто всех сразу наказала, и своих, и чужих.
Так ни до чего не додумавшись, мы отправились обедать. По дороге в Большой Зал я рассказал Драко о планах Снейпа на сегодняшний вечер. Драко обрадовался:
— Вот здорово! Дома я каждый день летал, а тут не дают, как будто мы маленькие.
Я тоже улыбнулся:
— Вот вечером и полетаешь, Снейп обещал.
— Когда ты научишься, то поймешь, как это классно! — серьезно сказал Драко. Я кивнул и, сев рядом с ним за стол, пододвинул к себе тарелку с супом.

***
После обеда время пошло быстрее. Мы опять работали в теплицах на травологии, потом я засел в библиотеке с эссе по трансфигурации, пока остальные сидели на занятиях по чарам. Правда, после урока Гермиона явилась в библиотеку и прогнала меня, пригрозив пожаловаться декану, если я не послушаюсь и не пойду подышать воздухом. Мне абсолютно не хотелось слоняться по двору в одиночестве — все были заняты домашними заданиями. Поэтому я ушел в комнату и просидел там до ужина, читая прихваченную тайком от Гермионы книгу по истории магии.
В половине седьмого вечера мы с Драко нетерпеливо топтались на краю площадки для полетов, поджидая своего декана. Он не заставил себя ждать и вскоре явился. Достав из кармана мантии три миниатюрные метлы, Снейп взмахнул палочкой:
— Энгоргио!
Маленькие метлы тут же увеличились до нормальных размеров. Драко, получив свою метлу, сразу взмыл в небо. Он на самом деле чувствовал себя единым целым с этим волшебным предметом. Я же, взяв протянутую Снейпом метлу, не ощущал ничего, кроме неуверенности. Профессор усмехнулся:
— Еще не поздно отказаться, Поттер!
— Нет, — я упрямо покачал головой. — Я хочу летать!
— Ну, что же, — Снейп оседлал свою метлу и кивнул мне: — Вперед!
Я перекинул ногу через древко, однако отталкиваться не спешил. А ну, как и эта метла взбесится и унесет меня неизвестно куда? Декан положил руку мне на плечо:
— Не толкайтесь слишком сильно и резко. Метла в любом случае поймет, взлетать ей или нет. Разве на уроке вам этого не объясняли?
— Нет, — удивился я. — Мадам Трюк, наоборот, сказала, что отталкиваться нужно с силой.
Снейп невнятно пробормотал что-то себе под нос, одно слово прозвучало очень похоже на «кретинка». Профессор встряхнул меня:
— Не отвлекайтесь, Поттер, полеты не терпят расхлябанности. Соберитесь!
— Я готов, сэр, — пискнул я, напуганный багровым отблеском в глубине глаз Снейпа. Видимо, он сообразил, что пугает меня, потому что отвернулся и резко выдохнул, а когда опять повернулся ко мне, то выглядел уже как обычно — спокойным и сосредоточенным.
— Взлетайте, Поттер.
Решившись, я легко оттолкнулся, и метла послушно оторвала меня от земли. Изо всех сил вцепившись в древко, я старался удержать равновесие и подавить панику. Однако Снейп был рядом, и это меня успокоило настолько, что я смог расслабиться и сконцентрироваться на самом полете.
Поначалу я болтался между небом и землей, как мешок с картошкой. Но постепенно моя метла выровнялась, я приноровился сидеть на не слишком удобном древке и ощутил, наконец, как это здорово — лететь вдогонку за заходящим солнцем, чтобы ветер в лицо, чтобы проносились внизу дорожки и лужайки, а рядом летели два самых близких мне в этом мире человека.

Глава 13. Два декана

Примечание. В этой и последующих главах использованы слегка перефразированные афоризмы несравненной Фаины Раневской и некоторых шедевров мировой литературы и кинематографа.

Снейп вернулся в свои покои, бросил на полку три уменьшенные метлы, снял мантию и со вздохом облегчения опустился в кресло возле камина. Ему не нужна была метла, чтобы летать, но ради Поттера он сел на это нелепое средство передвижения и теперь расплачивался болью в пояснице. Скорее всего, у Поттера тоже спина болит с непривычки. Надо будет зайти к нему перед сном.
Декан слабо улыбнулся. Какой, однако, счастливый вид был у мальчишки, когда метла, наконец, подчинилась ему! Упорный ребенок, надо признать. Другой на его месте испугался бы, распсиховался и бросил, а он все-таки полез на метлу, хотя только утром, во время урока, пережил сильнейший стресс.
Подумав о Роланде Трюк, Снейп почувствовал, как закипает в груди гнев. Как вообще эта курица умудряется обучать первогодок полетам, не объясняя им элементарных вещей? Или она полагает, что достаточно взгромоздиться на метлу, и все, ребенок полетит? В большинстве случаев так оно и бывает, конечно. Дети из волшебных семей более-менее знакомы с полетами. А магглорожденные? Или маленькие волшебники, которые росли в маггловских семьях?
Мысли Снейпа повернули в другом направлении. Магглорожденные приходят в волшебную школу, не владея обычными для магов навыками вроде письма пером. Декан Слизерина прекрасно знал эту проблему и каждый год поручал своим старостам выделить несколько свободных вечеров для обучения новичков сносно обращаться с письменными принадлежностями. Именно поэтому у слизеринцев вполне читаемый почерк, в отличие от тех же гриффиндорцев, чьи работы иной раз невозможно разобрать без магии. Минерва не считала нужным обременять себя такими мелкими заботами.
Минерва! Снейп вспомнил вчерашний разговор в кабинете директора. Собственно, поначалу разговора, как такового, не получилось. Как и предполагал Снейп, Макгонагалл предпочла налететь разъяренной кошкой на него, чем предъявлять претензии Дамблдору. Зельевар, не сдержавшись, дал волю своему сарказму, в результате Минерва настолько взбеленилась, что готова была наброситься на него с кулаками. Если бы не Дамблдор, кто знает, не закончилась бы эта встреча потасовкой.

***
Днем ранее.

— Северус Снейп! — Макгонагалл ворвалась в директорский кабинет в крайне раздраконенном состоянии.
— Минерва, — слегка наклонил голову Снейп.
— Будь любезен объяснить мне, что это ты устроил сегодня на своем уроке? — прошипела Минерва.
— Полагаю, учил твоих болванов уму-рузуму, — усмехнулся Снейп.
— Как ты посмел?! — Макгонагалл трясло от ярости. — Ты снял пятьдесят баллов!
— Согласен, мало, — невозмутимо ответил зельевар. — Но обещаю, на следующем уроке обязательно это исправлю.
— Ты! Ты!.. — Минерва задохнулась. — Если ты это сделаешь… если ты… клянусь, я…
— Ты что? Перестанешь со мной разговаривать? Это угроза или награда? — Снейп покосился на ухмыляющегося Дамблдора. Разгневанная Макгонагалл потеряла дар речи и только сверлила зельевара взглядом голодной гиены. Дамблдор кашлянул:
— Минерва, не стоит так огорчаться, учебный год начался всего месяц назад, я уверен, твой факультет вернет все баллы еще до Рождества.
Макгонагалл резко повернулась к директору.
— Альбус, я понимаю, что ВЫ наказали моих учеников, и могу согласиться, что справедливо. Но ОН? — она ткнула пальцем в сторону Снейпа. Мастер зелий хмыкнул, но промолчал, а Дамблдор, улыбнувшись, примиряюще поднял ладони:
— Минерва, Минерва, остановись. Северус ничем не хотел обидеть тебя.
— При чем тут я? — всплеснула руками Макгонагалл. — На кону кубок школы, а этот… — она запнулась, наткнувшись на предостерегающий взгляд зельевара. — Он делает все, чтобы Гриффиндор его не получил!
Снейп фыркнул:
— Вот уж мне нет никакого дела до гриффиндорского кубка! У меня полно более существенных проблем.
— Минерва! — Дамблдор прихлопнул ладонью по столу. — Ты ведешь себя совсем по-детски. Сядьте оба и давайте спокойно поговорим.
Зельевар безропотно опустился в кресло. Раздраженно шипя, Минерва последовала его примеру, уловив в безмятежном голосе директора стальную нотку. Убедившись, что оба профессора более-менее утихомирились, Дамблдор негромко заговорил:
— Минерва, твои ученики повели себя более, чем отвратительно. Я считаю, что они заслужили наказание.
— Я согласна, — слегка покраснела Макгонагалл. — Но почему это делает декан Слизерина?
— Может быть, потому, что декан Гриффиндора этого не делает? — проворчал Снейп себе под нос.
— Северус! — Дамблдор осуждающе посмотрел на Снейпа. — Я пригласил вас обоих не для того, чтобы вы тут глаза друг другу выцарапали.
— Что вы предлагаете, Альбус? Извиниться перед компанией выскочек и позволить им и дальше безобразничать? Или просто вернуть назад все снятые мною баллы? — Снейп насмешливо посмотрел на встрепенувшуюся Минерву.
— Я хочу, чтобы то, что произошло утром, больше не повторилось — вздохнул Дамблдор. Он выглядел уставшим и совсем старым. — Почему возник этот конфликт? С чего все началось?
— Зависть и лень! — бросил Снейп. Минерва тут же взвилась:
— Мои ученики никому не завидуют!
— Неужели? — усмехнулся зельевар. — Насколько я помню, мистер Уизли довольно ясно дал всем понять, что его не устраивает привилегированное, по его мнению, положение одного из учеников моего факультета, в отличие от самого мистера Уизли, этого положения не имеющего. Что это, если не зависть?
— Северус, ты всегда выворачиваешь все шиворот-навыворот! — возмутилась Макгонагалл. — Высказать свое мнение — это еще не преступление!
— Отнюдь, Минерва, — возразил Снейп. Чем больше горячилась его коллега, тем саркастичнее становился он сам. — Смотря какое мнение, как и кому оно высказано. То, что устроил ваш ученик в Большом Зале, — это подлое, мягко говоря, нападение на человека, не способного на тот момент защититься.
Минерва сверкнула глазами, но промолчала. Честно говоря, в большинстве случаев, когда им с Северусом доводилось выяснять отношения, она была согласна с рассудительными доводами молодого коллеги. Но проклятый темперамент не давал признать это сразу.
— Я тоже накажу мистера Уизли и всех остальных, — остывая, уже более спокойно сказала Минерва. Снейп с иронией поднял брови:
— Вот как? И каким же образом?
— Это не твое дело, Северус! — отрезала Минерва. Снейп в знак смирения поднял вверх обе ладони. Его глаза искрились, губы кривились в насмешливой ухмылке.
— Хорошо, Минерва, ты накажешь виновных. Но вернемся к вопросу, почему все-таки возникла такая ситуация? — Дамблдор поправил свои очки. — Почему Рон Уизли вообще поднял эту тему? Может быть, ему чего-то не хватает у нас в школе?
— Ваш Уизли из тех людей, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли жить без мозгов, — фыркнул Снейп и получил еще один уничижительный взгляд Макгонагалл.
— Ты считаешь, Северус, что мои гриффиндорцы совсем глупцы?
— Ну что ты, Минерва, — Снейп откровенно развлекался. — Мозги них есть, вот только с инструкцией не все разобрались.
Макгонагалл опять стала закипать, однако Дамблдор быстро перехватил инициативу, не дав перепалке возобновиться с новой силой:
— Северус, а что с Гарри? Он в порядке?
— Насколько возможно в сложившейся ситуации, — пожал плечами Снейп. — У него был нервный срыв, мне пришлось применить легилименцию.
— На ребенке? — возмутилась Минерва. — Северус, ты беспринципный…
— Минерва! — холодно оборвал гневную тираду коллеги Снейп. — Будь любезна не оскорблять меня! Поттер — не твоя забота. И если мне нужно будет легилиментить своих учеников, я не стану спрашивать у тебя разрешения.
— Надеюсь, эта мера была обоснованной? — Дамблдор вопросительно посмотрел на Снейпа. Зельевар кивнул:
— Разумеется, Альбус. Я поставил блок на его эмоции, иначе одной истерикой дело не обошлось бы.
— Но ты же понимаешь, мальчик мой, что такой блок долго держать нельзя?
— Я и не собираюсь, но снимать его нецелесообразно, пока не восстановится общее состояние Поттера. Лишние нервы при его проблемах абсолютно ни к чему.
— О чем вы говорите? — не выдержала Минерва. — Что с Гарри Поттером?
— Ничего такого, что не поддается исправлению, — Снейп, сдерживая саркастическое замечание, так и рвущееся с языка, говорил серьезно. — Минерва, я бы попросил тебя присмотреть за своими болванами — Поттеру сейчас нужна спокойная обстановка, а не выяснение отношений с тем же Уизли.
— Да что не так с Гарри? — воскликнула Минерва. Она уже напрочь забыла про снятые баллы и школьный кубок. Что бы о ней не думали и не говорили, она по-своему переживала за учеников, а Гарри Поттер был все-таки не совсем обычным мальчиком.
— Гарри болен, — подал голос Дамблдор. — Я пока не могу посвятить тебя во все подробности, Минерва, но поверь, все очень серьезно. Северус работает над решением проблемы, и мне бы хотелось заручиться также и твоей поддержкой.
— Конечно! — взволнованно воскликнула Минерва. — Чем я могу помочь?
— Собственно говоря, мы уже кое-что сделали, — несколько смущенно произнес Дамблдор, поглядывая на невозмутимого Снейпа. Зельевар понял, что директор опасается вызвать на него гнев вспыльчивого декана Гриффиндора, и спокойно сказал:
— Я попросил двоих твоих учеников присмотреть за Поттером.
— Ты что сделал? — опасно тихим голосом спросила Минерва.
— Прости, — серьезным тоном извинился Снейп, однако в его черных глазах плясали насмешливые огоньки. — Мне надо было попросить у тебя позволения использовать твоих драгоценных учеников в моих сомнительных планах.
Минерва шумно выдохнула и, взяв себя в руки, поинтересовалась:
— И кого ты осчастливил своим вниманием?
— Мисс Грейнджер и Лонгботтома, — коротко ответил Снейп.
— Почему именно они?
— Они и Поттер умудрились подружиться, — зельевар пожал плечами с таким выражением лица, словно удивлялся, как такое вообще могло произойти.
— Как они будут… э-э-э… присматривать за Гарри?
— Мисс Грейнджер станет контролировать его учебные нагрузки, — Снейпу не очень хотелось говорить на эту тему, но он понимал, что Минерве нужно объяснить хотя бы самое необходимое, чтобы в дальнейшем избежать проблем недопонимания. — Пока Поттеру запрещено использовать магию, он много времени проводит за подготовкой теоретических заданий, но и такая нагрузка в больших количествах может ему повредить. Мисс Грейнджер ограничит его нахождение в библиотеке двумя-тремя часами. Лонгботтома я попросил помочь Поттеру с зельеварением.
— Невилла? — изумлению Минервы не было предела. — Северус, ты же сам недавно жаловался, что более неспособного к зельеварению ученика ты еще не встречал.
— Возможно, индивидуальные занятия пойдут ему на пользу, — философски изрек Снейп. Макгонагалл с сомнением покачала головой, но не стала возражать. Дамблдор хлопнул в ладоши:
— Ну что же, Минерва, Северус, я полагаю, вопрос решен?
Дождавшись утвердительных кивков обоих деканов, директор улыбнулся:
— В таком случае не смею вас больше задерживать. Северус, мальчик мой, если тебе что-то понадобится для Гарри, обращайся в любое время.
Снейп склонил голову в знак согласия и вышел из кабинета вслед за Макгонагалл. В коридоре Минерва так резко обернулась к зельевару, что он едва удержался, чтобы не попятиться.
— Северус Снейп, ты самый поразительный сукин сын из всех, кого я знаю!
Снейп приподнял бровь в немом удивлении.
— Я понятия не имею, как это у тебя получается, — продолжала Минерва. — Но под твоей отвратительно ледяной оболочкой скрывается большое сердце.
Снейп фыркнул:
— Минерва, ты переоцениваешь мою совесть, думая, что она у меня есть.
— Есть, Северус, — серьезно сказала Макгонагалл. — Я не знаю, зачем ты всех пытаешься убедить в своей холодности и беспринципности, но…
— Стоп! — Снейп выставил вперед ладони, словно отгораживаясь от слов Минервы. — Не говори ничего, о чем впоследствии можешь пожалеть.
Макгонагалл легко дотронулась до рукава его мантии:
— Спасибо, Северус. Могу я попросить тебя об одолжении?
Снейп вздохнул и молча кивнул.
— Я назначила отработку Рону Уизли. Не мог бы ты провести ее?
— Я? — удивился Снейп. Минерва улыбнулась:
— Мне кажется, у тебя лучше получится донести до этого мальчика все безобразие его поведения.
Оставив зельевара в полной растерянности, Минерва удалилась.

***
…Снейп вернулся в реальность с той же улыбкой, с какой погрузился в воспоминания. Минерва, как всегда, оставила последнее слово за собой. Поразительная женщина! Вспыльчивая, готовая в гневе растерзать, но отходчивая и легко прощающая. Не всегда внимательная к своим львятам, но добрая и отзывчивая на чужую боль.
Зельевар потянулся, морщась от боли в спине, и встал: скоро отбой, пора навестить Поттера. Накинув мантию, он стремительно вышел из кабинета.

***
Незадолго до отбоя мы с Драко уже лежали в кроватях, лениво переговариваясь. Я очень устал, к тому же с непривычки после полета на метле сильно болела спина. Однако, несмотря ни на что, я был доволен: я сделал это, я полетел!
Неожиданно дверь нашей комнаты открылась.
— Крестный! — радостно воскликнул Драко. — А завтра нам можно будет полетать?
Снейп подошел ближе, усмехнулся, глядя на меня:
— Поттер, вы тоже хотите полетать?
— Не знаю, сэр, — я сполз ниже под одеяло, стараясь лечь так, чтобы меньше ныла больная спина.
— Понятно, — хмыкнул декан. — Драко, боюсь, я не могу тебе ничего обещать.
— Крестный! — умоляюще протянул Драко.
— У меня не так много времени, чтобы каждый вечер тратить на всякие глупости! — строго сказал Снейп и смягчился при виде огорченного лица крестника. — Возможно, через несколько дней мы повторим урок полетов.
Малфой удовлетворенно кивнул, а Снейп повернулся ко мне:
— Спина болит?
— Да, сэр, — признался я и поспешно добавил: — Но совсем немного, мне не надо…
— Я не брал с собой никаких зелий, — перебил меня декан, усмехаясь. — Я знаю способ помочь вам без лекарств.
— Какой? — с облегчением спросил я, готовый принять все, что угодно, только не зелья.
— Самый обыкновенный массаж, — сообщил Снейп и велел: — Перевернитесь на живот!
Я с сомнением и некоторой опаской перевернулся и вздрогнул, когда декан, сев на край моей кровати, положил ладони мне на спину. Однако он ничего не сказал, а через минуту я забыл обо всем на свете, блаженствуя под сильными руками Снейпа, осторожно разминавшими мои болезненно напряженные мышцы так, что вскоре я почувствовал облегчение от боли и смог расслабиться.
Драко выпросил свою порцию массажа и, получив желаемое, уже совсем засыпая, пробормотал:
— Ты самый лучший крестный на свете…
Снейп хмыкнул, поправил нам одеяла и вышел из комнаты.

Глава 14. В Запретном лесу

Примечание. Все описания тварей в этой главе принадлежат перу мадам Роулинг, поскольку автор поленился изобретать велосипед.

После завтрака Драко вместе с остальными отправился на трансфигурацию, я же, послонявшись с полчаса по пустой гостиной, решил сходить к Хагриду: сидеть одному было скучно, читать не хотелось, а у лесника наверняка найдется, чем убить время до обеда.
Полувеликана я поймал буквально на пороге: одной рукой он закрывал дверь своей хижины, а в другой держал большую связку кроличьих тушек.
— А, Гарри! — пророкотал Хагрид. — Профессор Снейп говорил мне, что ты придешь. Вот только я не думал, что сегодня.
— А что сегодня? — я с любопытством посматривал на дохлых кроликов. — Ты куда-то уходишь?
— В лес, куда ж еще идти леснику? — хохотнул Хагрид и тут же стал серьезным. — Понимаешь, Снейп велел не показывать тебе ничего опасного, а я как раз собрался гиппогрифов проведать.
Гиппогрифов? Я взмолился:
— Хагрид, миленький, возьми меня с собой! Честное слово, профессор ничего не узнает! Ну, пожалуйста!
Гигант с сомнением почесал свою пышную бороду:
— От него ничего не скроешь. Уж не знаю, как у него получается, но это так.
— Хагрид… — жалобно протянул я.
— Ладно, — после мучительных колебаний махнул огромной рукой лесник. — Только никому ни слова и от меня ни на шаг: гиппогриф — не домашняя собачонка.
Я поклялся молчать, как рыба, и огляделся:
— А где твоя собака?
— Клык? — Хагрид оглянулся на запертую хижину. — Клык дома сидит, не любит он в лес ходить.
— А почему? — я устремился вслед за полувеликаном, зашагавшим к лесной опушке.
— Боится, — добродушно усмехнулся Хагрид, слегка придерживая шаг, чтобы я мог успевать за ним.
— Боится? — изумился я: Клык был здоровенным волкодавом.
— Волков там или лисиц — нет, конечно. А вот акромантулов или тех же гиппогрифов…
— А кто такие акрома… акромантулы? — запнувшись, я все-таки выговорил незнакомое слово.
— Ну, как тебе объяснить? — Хагрид задумался. — Это такие… э-э-э… вроде пауков, только большие.
— Пауки? — я скривился. — Не люблю пауков.
— Зря, — прогудел Хагрид осуждающе. — Милые зверюшки.
Я сомневался, что паук, тем более, большой, — милая зверюшка, но, заметив, что у Хагрида слегка испортилось настроение, и испугавшись, что он не возьмет меня к гиппогрифам, поспешил извиниться. Хагрид просветлел:
— Ничего, Гарри, когда-нибудь я их тебе покажу, и ты сам увидишь, какие они забавные.
— А сегодня мы к ним не пойдем? — с опаской уточнил я.
— Не-а, я был у них на днях, — отозвался лесник и остановился. — Так, Гарри, стой спокойно, не бойся, не беги, понял?

***
Я кивнул, не понимая, зачем Хагрид мне это говорит. И тут я увидел около дюжины самых странных существ. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные оранжевые, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах длиной в фут* — настоящее орудие убийства.
Изумление при виде коней–орлов быстро сменилось восхищением, вызванным их изяществом и игрой красок. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно–вороные.
— Красавцы! — восхищенно пророкотал Хагрид, кидая в каждый клюв тушку кролика. Я был полностью согласен: более удивительных существ я еще не видел.
— Хочешь погладить? — вдруг спросил Хагрид: похоже, он напрочь забыл наказ Снейпа не подпускать меня ни к кому опасному. А что гиппогрифы опасны, было более, чем понятно: достаточно только взглянуть на их могучие клювы и жуткие когти.
У меня тем более все из головы вылетело, когда я услышал предложение Хагрида. Погладить этих красавцев? Да кто же откажется? От избытка чувств я не смог говорить и только закивал.
— Перво-наперво запомни, — сказал Хагрид. — Гиппогриф — зверь гордый. Никогда ему не груби. Он все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию. Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Если он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь.
Я выдохнул и медленно шагнул к большому сизому зверю, стоявшему ближе всех. Вскинув гордую голову, гиппогриф надменно посмотрел на меня.
— Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза и старайся не моргать. Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает.
Я уставился в огромные оранжевые глазищи. После Снейпа это меня совершенно не пугало. Не отводя взгляда, я постарался склониться как можно ниже и почтительнее. Могучий зверь стоял абсолютно неподвижно, и Хагрид быстро сказал:
— Отходи назад, Гарри, только не беги.
Но не успел я попятиться, как мохнатые ноги гиппогрифа дрогнули, согнулись в коленях, гордая голова на гибкой шее кивнула, и конь-орел поклонился.
— Да, Гарри! — в восторге взревел Хагрид, хлопая меня по спине так, что я чуть не полетел носом в траву. — Молодец, Клювокрыл! Теперь подойди, Гарри, погладь его.
Я осторожно приблизился и легонько погладил гиппогрифа по стальному клюву, потом по мягким перьям на шее. Оранжевые глазищи блаженно закрылись, в глотке зверя что-то заурчало, и он прижался ко мне склоненной головой. Я осмелел и гладил его уже обеими руками.
— Ты понравился Клювику, Гарри, — радостно сказал Хагрид и протянул мне кроличью тушку. — На, угости его.
Я осторожно бросил кролика в открывшийся клюв. Утробно заклекотав, гиппогриф вскинул голову, проглотил угощение и стал совсем ласковым, урча, легонько толкал меня, приглашая поиграть. Остальные гиппогрифы давно уже скрылись в лесу, а мы с Клювокрылом носились между деревьев, преследуя друг друга. Иногда я прятался среди густого кустарника, а гиппогриф, отыскав меня, вставал на дыбы, хлопал крыльями и громко кричал от радости.

***
Наконец Хагрид позвал меня. Погладив Клювокрыла на прощание, я подошел к леснику, шумно отдуваясь и вытирая пот. Хагрид вдруг встревожился:
— Гарри, с тобой все в порядке?
Я молча кивнул, не в силах говорить от переполнявших меня чувств. Я очень устал от беготни, но чувствовал себя просто великолепно. Хагрид нахмурился:
— Снейп сказал, что ты болеешь, а ты разбегался тут. Как бы тебе не поплохело, Снейп меня в своих зельях живьем сварит.
— Ты боишься профессора? — поддразнил я лесника. Полувеликан смутился:
— Ну, не то, чтобы… Я просто… Ну, как-то…
Совсем запутавшись в словах, он выпрямился и, мучительно покраснев, заявил:
— Никого я не боюсь, ни зверя, ни человека, ни самого Дамблдора, а вот профессора Снейпа побаиваюсь: серьезный волшебник, а иной раз, как дите малое, по лесу бегает за своими травками. Может пожалеть, а может и убить. Всяко бывало, когда война шла.
— Какая война?
— С Тем-Кого-Нельзя-Называть, — Хагрид стал рассказывать, как Темный Лорд собирал армию своих приспешников, Пожирателей смерти, и рвался к власти, мучая и убивая направо и налево. — А потом ты — бац! — и убил его, — закончил лесник свой рассказ и неожиданно показал на ствол большого дуба:
— Смотри, Гарри, лечурка**.

***
— Кто? — удивился я и, посмотрев туда, куда указывал толстый палец Хагрида, вдруг увидел странное создание около восьми дюймов*** ростом, с крошечными карими глазками, выглядевшее так, словно было сделано из прутиков и коры. Оно передвигалось на трёх маленьких ножках и имело огромные пальцы на руках. На крохотной головке красовалось образование, напоминавшее два листочка.
Хагрид покопался в одном из своих вместительных карманов и протянул мне несколько маленьких черных жужелок:
— Это мокрицы, лечурки их очень любят. Только будь осторожнее, они кусаются, если подумают, что ты их дерево повредить хочешь.
Держа мокриц на открытой ладони, я медленно приблизился к стволу дуба. Лечурка смотрел блестящими глазками и не двигался, только листочки на голове слабо подрагивали. А потом он вдруг оттолкнулся от коры, в мгновение ока очутившись у меня на ладони, схватил одну из мокриц длиннющими пальцами и тут же затолкал ее в рот. Зеленые щечки забавно раздулись и заходили ходуном, когда лечурка принялся энергично жевать угощение. С аппетитом расправившись со всеми мокрицами, забавный звереныш забрался мне на плечо и по-хозяйски уселся, изредка касаясь тонкими пальчиками моего уха.
— Ты ему понравился, — загудел Хагрид.
— Он мне тоже, — ответил я. — А могу я его забрать с собой? Он такой забавный.
— Это ему решать, — пожал плечами Хагрид. — Лечурки обычно на деревьях живут, но некоторые могут и с людьми жить.
Я осторожно погладил пальцем спинку-прутик и тихо попросил:
— Пойдем со мной.
Лечурка склонил маленькую головку, внимательно глядя на меня глазками-бусинками, потом вдруг стремительно кинулся вниз по моей мантии и скрылся в кармане. Хагрид засмеялся:
— Ну вот, Гарри, он решил все-таки с тобой пойти. Идем, я расскажу тебе, как его кормить.

***
Мы направились к выходу из Запретного леса. Вдруг я, шагая позади Хагрида, услышал в кустах какую-то возню и жалобный стон. Присмотревшись, я увидел среди зеленой листвы что-то золотистое. Лесник по-прежнему шел вперед, бормоча что-то себе под нос. Я осторожно раздвинул кусты и замер: застряв ножкой в куче бурелома, передо мной стоял маленький золотистый жеребенок. Глядя на меня блестящими глазами, он дернул застрявшей ногой и жалобно застонал.
— Гарри! — услышал я громовый голос Хагрида, но не отозвался, боясь напугать малыша. Грузно ступая, лесник подошел ко мне:
— Гарри! А-а, ты нашел детеныша единорога.
— Он застрял, — взволнованно сказал я. — Мы должны помочь ему.
— Да-да, Гарри, обязательно поможем, только будь осторожен, его мамаша где-то рядом.
Не успел Хагрид договорить, как заросли напротив раздались и перед нами появилось поистине волшебное создание: изящный конь чистейшей белой масти с жемчужной гривой, золотыми копытами и длинным прямым витым рогом на голове. Он внимательно смотрел на нас и не двигался, словно хотел что-то сказать или спросить, но опасался испугать нас.
Решившись, я присел возле жеребенка и осторожно стал отгибать ветки и с сухим треском ломать сучья, освобождая ножку малыша. Несколько минут — и спасенный жеребенок прыгнул в сторону матери с радостным ржанием. Та бросила на меня долгий внимательный взгляд, потом, изогнув шею, потерлась гривой о густой кустарник, оставив на нем длинные волосы из жемчужной гривы, грациозно отступила вслед за своим малышом и бесшумно исчезла в зарослях.
— Она тебя поблагодарила, Гарри, — возбужденно прошептал Хагрид. — Собери эти волосы, отнесешь профессору Снейпу — он тебе большое спасибо скажет. Он часто просит меня волос единорога для своих зелий, да только единороги пугливы и не подпускают близко, а тут целый пучок первоклассных волос.
Я снял с веток большой пук шелковистых волос из гривы единорога. Хагрид внезапно охнул:
— Гарри, идем быстрее. Как бы тебе на обед не опоздать. Влетит тогда от профессора и тебе, и мне.
Через четверть часа, попрощавшись с Хагридом, я уже был в замке и успел еще не только умыться и переодеться перед обедом, но и вкратце рассказать изумленному Драко о своих приключениях в Запретном лесу. Показав ему жемчужные волосы из единорожьей гривы, я закончил рассказ:
— Вот, Хагрид сказал, что профессору это очень нужно.
— Так пойдем, отдадим ему, — Драко вскочил с кровати. — До обеда еще есть время.

***
Снейп постарался спрятать глубоко внутри себя закипевший в груди гнев, когда вытянул из Поттера все подробности его визита к Хагриду. Этот недотепа потащил ребенка к гиппогрифам! И это после того, как Снейп сам, лично, просил его не показывать Гарри ничего опасного!
Однако Поттер так сиял, когда описывал Клювокрыла и единорогов, с такой радостью продемонстрировал крохотного лукотруса, тут же снова исчезнувшего в его кармане, что у зельевара язык не повернулся, чтобы выбранить паршивца. Похоже, Поттер просто утонул в море положительных эмоций, а ведь это именно то, чего так добивался Снейп.
Приняв от Гарри волосы единорога, он искренне поблагодарил мальчика: запасы этого ингредиента были на исходе, а у лесника никак не получалось пополнить их в достаточных количествах. Потом строго взглянул на ребенка:
— Я рад, что все обошлось, но впредь, Поттер, будьте любезны не гладить опасных существ Запретного леса и вообще к лесу не приближаться.
— Но, сэр…
— Поттер! — в бархатном голосе прозвучала стальная нотка и Гарри умолк.
— Гиппогрифы — не домашние фамильяры, они очень опасны и легко могут вас убить. То, что рядом с вами был Хагрид, ничего не меняет: я запрещаю вам в будущем так рисковать, это понятно?
— Да, сэр, — понурился Гарри. Снейп обнял за плечи обоих мальчишек:
— Гарри, Драко, пообещайте, что мне не придется нервничать из-за ваших безрассудных выходок.
Гарри поднял голову и заглянул в бледное лицо декана. Черные глаза смотрели на него с таким теплом и тревогой, что в груди мальчика защемило и он взволнованно пообещал:
— Я больше никогда, профессор. Честное слово!
— И я тоже, крестный, — поддержал друга Драко, хотя в этой ситуации он был вовсе ни при чем.
Снейп кивнул, на мгновение крепче прижал их к себе и подтолкнул к двери:
— Идите, опоздаете на обед — выпорю обоих!
Засмеявшись, мальчишки выскочили в коридор, а Снейп прижал пальцами запульсировавший болью висок. Похоже, он превращается в сентиментального глупца, в наседку, готовую квохтать над своими цыплятами день и ночь. Даже угроза порки, от которой раньше эти безобразники побледнели бы и стали заикаться от страха, сейчас вызвала у них веселый смех. Куда катится мир…

_____
*фут — британская, американская и старорусская единица измерения, равная 30,48 сантиметрам.
**лечурка — в другом переводе лукотрус, хранитель деревьев. Автор будет использовать оба названия.
***дюйм — британская единица измерения, с 1958 года приравнивается точно к 2,54 см.

Глава 15. Наказание

Рон постучал в дверь кабинета декана Гриффиндора в крайне раздерганных чувствах. Какое наказание придумала ему Макгонагалл? Отработку в Больничном крыле? Или у Филча? И зачем он только устроил этот скандал? Вечно у него так: сначала натворит дел, потом начинает корить себя за горячность, а ведь ничего уже не исправишь. Мало того, что из-за него кучу баллов с факультета сняли и Дамблдор, и Снейп, и в гостиной старшекурсники пропесочили по самое не могу, хорошо, хоть не побили. Так еще и от Макгонагалл наказание будет.
Рон толкнул дверь и, вздыхая, протиснулся в кабинет:
— Профессор Макгонагалл?
— Проходите, мистер Уизли.
Рон подошел к столу профессора. Макгонагалл строго смотрела на него сквозь прямоугольные очки:
— Мистер Уизли, как вы помните, директор Дамблдор поручил мне определить для вас наказание.
Рон кивнул опущенной головой.
— Я решила, что лучше всех возмутительность вашего поведения разъяснит вам профессор Снейп, — сообщила Макгонагалл. Рон в ужасе уставился на нее:
— Снейп?!
— Профессор Снейп, Уизли, — строго поправила Макгонагалл. — Я считаю, это будет более действенно для вас, чем мои взыскания. С начала года прошло не так много времени, однако вы успели получить уже восемь отработок. Я пришла к выводу, что вам требуется гораздо более суровое наказание, и профессор Снейп для этого подходит как нельзя лучше.
Рон сглотнул. Про наказания слизеринского упыря среди учеников Гриффиндора ходили жуткие слухи. Поговаривали, причем шепотом и с оглядкой, что он не ограничивается мытьем котлов и прочими не особо приятными вещами. Никто, правда, прямо не признался, что испытал это на собственной шкуре, но время от времени ученики замечали за некоторыми своими товарищами некий дискомфорт при сидении в Большом зале или на занятиях. И вот сейчас над Роном нависла реальная угроза проверить достоверность слухов про снейповский ремень. Та еще перспектива!
— Профессор, — проскулил Рон. Макгонагалл хлопнула ладонью по столу:
— Хватит, мистер Уизли! Вы отправляетесь к профессору Снейпу сейчас же. Надеюсь, он научит вас думать, прежде чем устраивать очередной беспорядок.
Еле переставляя ноги, Рон поплелся в подземелья.

***
Едва Снейп успел войти в свой кабинет, как в камине вспыхнул зеленый огонь и раздался голос Минервы:
— Северус! Северус, ты здесь?
— Минерва, — Снейп подошел к камину.
— Северус, я хотела бы попросить тебя…
— Я помню об Уизли, — недовольно перебил коллегу зельевар.
— Я знаю, — в голосе Минервы прозвучало смущение. — Я отправила его к тебе прямо сейчас, но, боюсь, простого мытья котлов, как ты обычно назначаешь, будет мало. Мальчику требуется более суровое наказание, чтобы он понял раз и навсегда, что…
— О чем ты? — удивился Снейп.
— Я хочу, чтобы ты наказал его, как наказываешь своих слизеринцев, — после паузы проговорила Макгонагалл.
— Ты уверена? Уизли — твой ученик.
— Я уверена, Северус. Этот мальчик вполне может исправиться, если за него возьмется кто-то вроде тебя: строгий, непреклонный и способный как поощрить, так и наказать. Так я на тебя надеюсь, Северус? — лицо Макгонагалл исчезло из камина, а пламя снова стало обычным.
Снейп стиснул зубы. Похоже, скоро на него повесят весь Гриффиндор.

***
Рон стоял перед столом зельевара и до боли сжимал спрятанные в карманах кулаки. Ему было страшно и одновременно душила злость: на Макгонагалл, на Снейпа, на себя самого. Ну почему он вечно встревает в какие-то неприятности? Что за судьба у него такая несправедливая?
— Наибольший соблазн проступка заключается в расчете на безнаказанность, — негромко заговорил Снейп, изучая взглядом бледную физиономию переминающегося с ноги на ногу мальчишки. — Однако расплата в этом мире наступает всегда.
— Простите, сэр, — на всякий случай извинился Рон, понимая, что от наказания ему все равно не отвертеться: Снейп — не Макгонагалл, если даже ту не удалось разжалобить, то Ужас подземелий тем более не пойдет навстречу.
Снейп с долей любопытства посмотрел на рыжика. Нервничает мальчишка, но старается храбриться. Впрочем, вряд ли ему это поможет: на коленях у зельевара ревмя ревели и более стойкие экземпляры. Встав из-за стола, декан вынес стул на середину кабинета:
— Я накажу вас не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь. Акцио линейка!
В ладонь Снейпа влетела крепкая деревянная линейка. Рон невольно попятился:
— Сэр, не надо! Я больше не буду!
— Конечно, вы больше не будете, — проворчал Снейп и, сев на стул, велел: — Подойдите ко мне!
— Пожалуйста, — заныл Рон, не сводя глаз с линейки в руке зельевара.
— Мистер Уизли, у меня очень мало времени, — вкрадчиво сказал Снейп. Рон медленно приблизился, чуть ли не до крови кусая губы, а в голове у него галопом носились мысли: сейчас он получит взбучку не от родителей или старших братьев, а от собственного учителя. Мерлин, как же стыдно!
— Ложитесь, — Снейп взглядом показал на свои колени. Рон остолбенел: ему самому придется лечь на колени зельевара и подставить под его линейку свою задницу? Если бы Снейп собственноручно его уложил, было бы не так унизительно.
Зельевар молча ждал. Он специально не принуждал рыжика лечь силой, чтобы тот полностью осознал, что оказался в такой ситуации исключительно по своей вине.
Наконец Рон взгромоздился на снейповские колени. Декан перехватил его поудобнее за талию, поднял линейку и со смачным звуком опустил ее на ягодицы мальчика. Рон дернулся, со всхлипом втянул в легкие воздух.
— Вы никогда больше не будете вести себя неподобающим образом, — говорил Снейп, шлепая линейкой по извивающейся заднице. Он бил вполсилы, однако уже после второго шлепка рыжик не выдержал и разревелся.
Отмерив двадцать шлепков, Снейп отправил линейку на место и некоторое время сидел, положив ладонь на спину содрогающегося в рыданиях мальчика, потом помог ему встать и протянул носовой платок. Рон вытер мокрое от слез лицо, старательно пряча глаза. Кожу на попе жгло огнем. Не выдержав, он потер зудящее место. Снейп усмехнулся, взяв Рона за подбородок, заставил смотреть прямо:
— Я надеюсь, это наказание вы запомните на более долгий срок, нежели ваши отработки у профессора Макгонагалл. В противном случае мне придется повторить его и в гораздо более жесткой форме.
Оказаться опять на этих коленях? Под этой линейкой? Рон побагровел и попытался освободиться из хватки слизеринского декана, но Снейп не отпустил.
— Я также надеюсь, что впредь вы сначала будете думать, прежде чем что-то натворите. Вам нужно научиться сдерживать вашу гриффиндорскую вспыльчивость. Этим вы избежите множества проблем, в том числе и со мной.
Рон едва дышал от стыда и смущения под пристальным взглядом черных глаз. Наконец, зельевар сжалился и отпустил его:
— Можете идти, мистер Уизли. Не забудьте, что я вам сказал.
Кивнув, Рон поспешил выскочить за дверь.

***
Снейп проводил мальчика задумчивым взглядом. Он слегка просканировал рыжика и был удивлен, обнаружив в глубине его сознания не совсем обычные мысли. Странно, этот ребенок всегда окружен своими гриффиндорскими приятелями, у него большая любящая семья, однако он чувствует себя одиноким.
Зельевар провел ладонями по лицу. Хватит об Уизли, его проблемы — забота Макгонагалл. А у Снейпа есть о ком волноваться и без рыжих гриффиндорцев.

***
Рон забился в самый темный угол, какой только смог отыскать в Хогвартсе, и долго сидел там, переживая заново унизительную ситуацию, в которой, надо честно признать, виноват был только он сам. И почему он не подумал, что могут быть такие последствия?
Хотя как он мог это предполагать? Маккошка никогда раньше не отправляла его к слизеринскому декану, а ее отработки были для Рона вроде развлечения, разнообразящего монотонные будни. Зато теперь уже вряд ли удастся пошалить без того, чтобы впереди не замаячила перспектива вновь оказаться в кабинете Снейпа. Как знать, за какой тяжести проступок Маккошка опять пошлет его к зельевару? Может, теперь за каждый чих на уроке он будет расплачиваться на снейповских коленях.
Рон вытер рукавом нос и мысленно пообещал, что больше не позволит себе очутиться в таком положении. Нет, ни за что! Это наказание было не столько болезненным, сколько унизительным и крепко ударило по самолюбию мальчика. Значит, надо постараться вести себя так, как ожидают от него учителя. А если и захочется пошалить, обязательно продумывать каждую мелочь, чтобы не попасться.
Приняв это решение, Рон повеселел, однако еще долго сидел в своем углу, боясь, что любой встреченный им в коридоре человек сразу поймет, что с ним произошло и отчего у него красный нос и заплаканные глаза.

Глава 16. Индивидуальные занятия

— Мистер Лонгботтом! Задержитесь, пожалуйста.
Невилл оглянулся на преподавательницу трансфигурации. Макгонагалл слегка улыбнулась:
— Я только хотела напомнить вам, что сегодня у вас индивидуальные занятия у профессора Снейпа.
— Я помню, — тихо сказал Невилл, стараясь сдержать дрожь: ничего хорошего от этих занятий он не ждал. Минерва сочувственно посмотрела на него:
— Не переживайте, Невилл, профессор Снейп мне пообещал, что не станет вас ругать на индивидуальных занятиях.
Мальчик промолчал, но в душе он слабо верил, что Снейп будет снисходительным к нему. Слишком часто язвительный зельевар тыкал его носом в промахи на уроках, причем не в самых приятных выражениях.

***
После обеда Невилл подошел к Поттеру:
— Ну что, идем?
Гарри выглядел не лучшим образом: бледный, молчаливый, спина напряженная, руки подрагивают. Лонгботтом удивился: Поттеру-то чего бояться — зельевар своих змей не обижает.
Они вошли в кабинет зельеварения, и Невилл удивился еще больше: Поттер старался спрятаться у него за спиной и смотрел в пол, боясь глянуть по сторонам.
— Лонгботтом, подойдите ко мне! — услышал Невилл и, вздрогнув, подошел к столу Снейпа. — Стойте рядом со мной, молчите и постарайтесь ничему не удивляться.
Однако Невилл уже удивлялся. Он думал, что их с Гарри поставят к котлам варить какое-нибудь зелье, а тут непонятно что происходит.
— Поттер, присядьте.

***
Я чувствовал себя примерно так же, как и в первый раз, когда пришел в этот кабинет с Драко. Хотя я не задыхался от ужаса, но сердце колотилось где-то в горле, и я не мог заставить себя поднять глаза, боясь наткнуться взглядом на какое-нибудь зелье. Мерлин, когда же я начну спокойно реагировать на это? Я научился не бояться Снейпа, я смог смириться с тем бальзамом, которым лечил меня зельевар, но все остальные зелья по-прежнему вызывали во мне дикий ужас.
Декан подозвал Невилла, велел ему стоять рядом со своим креслом, а мне приказал сесть. Я шагнул было к ближайшему столу и замер: на столешнице стоял стеклянный флакон с голубоватой жидкостью. Сглотнув, я посмотрел на Снейпа. Тот сидел молча, держа за плечо бледного Невилла, и не сводил с меня внимательных глаз.
Я отступил от стола и, попятившись к другому, быстро сел. В руке Снейпа появилась палочка. Короткий взмах — и флакон с зельем переместился на мой стол. Я рванулся было прочь, но, запутавшись в мантии, опрокинул стул, потерял равновесие и сшиб флакон на пол. Он разбился, стеклянные осколки с голубыми брызгами зелья полетели во все стороны.
Я ошалело глянул на Снейпа. Тот по-прежнему придерживал остолбеневшего Лонгботтома и даже не подумал что-то мне сказать, только опять взмахнул палочкой, и на столе рядом со мной снова появился флакон с зельем. Не выдержав, я отскочил прочь, налетел на другой стол. Зелье возникло из ниоткуда прямо у меня под носом. В панике я отмахнулся и опять скинул флакон, разбив его. Однако он снова появился.
И тут я вдруг понял, как могу избавиться от этих проклятых зелий. Вскрикнув, я схватил очередной флакон и что было сил шарахнул его о стену. Флаконы появлялись один за другим, а я швырял их, сам не соображая, куда они летели. Наконец я выдохся и за новым флаконом уже не потянулся, просто стоял и смотрел на него, с трудом переводя дыхание.

***
Флаконы летели во все стороны, несколько из них Снейп разбил заклинанием, спасая себя и чуть живого от потрясения Лонгботтома. Зельевар был доволен. Поттер смог без подсказок найти верное решение, дать выход своему страху. Конечно, за разбитые флаконы Снейп с мальчишки шкуру спустит. Потом. Возможно. Но теперь все шло именно так, как и задумывал зельевар.
Наконец Поттер замер, тяжело дыша. Снейп посмотрел на белого, как полотно, Лонгботтома и подтолкнул его к ближайшему стулу:
— Сядьте, Лонгботтом.
Невилл рухнул на стул, он ничего не понимал. Снейп подошел к Поттеру:
— Прекрасно, мистер Поттер, вы уничтожили большую часть моих запасов флаконов для зелий.
Гарри испуганно отшатнулся:
— Я не хотел, сэр, простите!
— Успокойтесь, глупый мальчишка! — Снейп поймал его за плечо, притянул к себе. Гарри притих в его объятиях.

***
Я не совсем понимал, чего добивался Снейп, но его объятия успокоили меня, заставили чувствовать себя в безопасности. Сердце постепенно перестало колотиться, и я начал нормально дышать.
Вдруг я ощутил, как декан вложил что-то в мою руку. Слегка отстранившись, я глянул на свои пальцы и вздрогнул: я держал стеклянный флакон с голубоватым зельем. Первой реакцией было отшвырнуть его, однако ладонь Снейпа осторожно, но крепко стиснула мою кисть, не позволяя разжать кулак:
— Нет, Поттер, этот флакон вы не разобьете.
Я дернулся, пытаясь освободиться, однако декан крепче сжал руки:
— Стойте смирно!
Он положил руку мне на затылок, прижимая лицом к своей мантии.
— Слушайте мой голос, Поттер, — вкрадчиво заговорил Снейп, успокаивая своим бархатным баритоном мое взбудораженное сознание, гася липкий страх. — Почувствуйте, как удобно лежит в ладони этот флакон. Как он нагревается от тепла вашей руки. Вы можете уничтожить его, бросив на пол, а можете использовать заключенную в нем силу зелья.

***
Мальчишка стоял совсем тихо, только прерывистое дыхание и легкая дрожь выдавали его состояние. Снейп посмотрел на Лонгботтома. Тот сидел, раскрыв рот, и ошеломленно смотрел, как Ужас подземелий обнимает ученика. Зельевар сдержал язвительное замечание и даже счел нужным негромко пояснить:
— Не удивляйтесь, Лонгботтом, все, что здесь происходило и еще произойдет, это часть реабилитационной программы Поттера. Вы поможете и ему, и мне, если не станете пока задавать лишних вопросов. Взамен я научу вас варить зелья, чтобы вы больше не плавили котлы на моих уроках.
Невилл слабо кивнул. Он чувствовал себя не в своей тарелке: таким адекватным и снисходительным он Снейпа ни разу не видел — на уроках ему, как и многим другим, доставалось от зельевара так, что ни на какие другие чувства, кроме страха и бессильной злости, сил уже не оставалось.
Зельевар почувствовал, как Поттер слегка расслабился в его объятиях, и разжал руки, продолжая, однако, удерживать кулак ребенка с зажатым в нем зельем. Но Гарри больше не вырывался и не делал попыток избавиться от флакона.

***
По сути, ничего страшного не происходило. Зелье оставалось закупоренным во флаконе. У меня не болела рука, которой я этот флакон держал, и когда Снейп выпустил мой кулак, я не отшвырнул проклятую стекляшку, а с каким-то удивлением и любопытством смотрел, как она лежит на моей ладони, а зелье внутри слабо мерцает голубоватым светом.
— Что вы сейчас чувствуете, Поттер? — декан внимательно смотрел на меня, в черных омутах его глаз плескалась усмешка. — Это не так страшно, как вам казалось, не правда ли?
Не в силах говорить, я только кивнул, ошеломленный мыслью, что держу в руках зелье и у меня нет желания бросить его, отшвырнуть подальше, как я это делал всего несколько минут назад.
— В таком случае поставьте этот флакон на полку, — Снейп слегка подтолкнул меня в спину. Я уставился на шкаф, за стеклянными дверцами которого ровными рядами стояли пузырьки, баночки, бутылочки с разноцветными жидкостями.
— Поторопитесь, Поттер, — усмехнулся Снейп. — Иначе не успеете до ужина привести класс в порядок.
Я смущенно покосился на усыпанный стеклянными осколками пол, весь в лужах разлившегося зелья, потом взглянул на флакон в своей руке, глубоко вздохнул: зелья в шкафу так же запечатаны, как и то, что лежит на моей ладони, так что бояться совершенно нечего, надо просто поставить этот флакон в шкаф и все.

***
Снейп наблюдал за Поттером со смесью тревоги и удовлетворения. Мальчик делал огромные успехи в преодолении своих страхов. Пожалуй, сегодня можно снять блок с его подсознания: он уже вполне способен справиться с собой. Конечно, зельевар ему поможет, но Поттеру должно хватить и собственных сил.
Гарри подошел к шкафу, осторожно открыл дверцу и поставил флакон на свободное место на полке. Потом аккуратно закрыл шкаф и задумчиво пробормотал:
— Как странно…
— Что странно, Поттер? — спросил Снейп, жестом подзывая к себе Лонгботтома.
— Они совсем не страшные, — все также задумчиво, с ноткой недоумения в голосе сказал Гарри. — Они просто стоят там и никому не причиняют вреда.
— Я рад, что до вас, наконец, дошла эта истина, — фыркнул зельевар. — Зелья сами по себе не страшны, по-настоящему опасными многие из них становятся в руках человека.
Гарри отошел от шкафа и встал рядом с Невиллом.
— Полагаю, теперь самое время заняться уборкой, — сказал Снейп, обводя кабинет широким жестом. — Не надо так пугаться, мистер Лонгботтом, я не стану заставлять вас убирать это безобразие вручную. Достаньте ваши палочки.

***
Мы с Невиллом вытащили свои палочки.
— Чтобы восстановить стеклянный флакон, нужно сделать такое движение, — Снейп коротко взмахнул своей палочкой, показав в конце на осколки у своего стола. Мерлин, я швырял флаконы в Снейпа! — Заклинание звучит так — репаро спекуло лагенум*.
Стеклянные осколки зашевелились, как живые, и спаялись в одно целое.
— Вингардиум левиоса! — восстановленный сосуд, весь в пятнах и потеках от разлившегося зелья, поднялся в воздух и опустился на край стола. — Экскуро! — флакон стал чистым и заблестел своими стеклянными боками, словно и не разбивался вовсе.— Эванеско! — на полу возле стола пропали брызги зелья.
— Здорово! — выдохнул я. Снейп усмехнулся:
— Заклинания запомнили? Тогда вперед! Лонгботтом, вы ведь уже знаете заклинание левитации?
— Да, сэр, — тихо ответил Невилл. Похоже, он никак не мог опомниться, видя перед собой нормального зельевара, а тот забавлялся, то и дело обращаясь к невольно дергающемуся мальчику.
— Тогда разделение такое: Поттер восстанавливает флаконы, вы их левитируете на стол и чистите. С эванеско работать будете вместе.
— Мне можно колдовать? — не веря своим ушам, спросил я.
— Полагаю, вы уже достаточно окрепли, чтобы вспомнить, что вы волшебник! — фыркнул Снейп. — С завтрашнего дня вы будете заниматься наравне со всеми, а сегодня потренируетесь в восстанавливающем заклинании. Приступайте!

***
Зельевар уселся в свое кресло и с любопытством наблюдал за мальчишками. Те же, забыв о Снейпе, увлеченно выкрикивали заклинания и искренне радовались каждому восстановленному флакону. Спустя четверть часа на полу кабинета зельеварения не осталось ни одного осколка, а на нескольких столах выстроились сверкающие чистотой флаконы.
Снейп кивнул:
— Теперь поставьте их в шкаф на свободные полки. Не руками, Поттер! — прикрикнул он. — Действуйте магией!
Однако если у Лонгботтома получалось ловко — кто бы мог подумать! — левитировать флаконы и расставлять их в шкафу, то у Поттера первый же флакон грохнулся на пол и разлетелся вдребезги.
— Восстановите его, Поттер! — потребовал Снейп.
Гарри прикусил губу, быстро пробормотал «репаро спекуло лагенум» и опять подхватил флакон левиосой. На этот раз, хорошенько сосредоточившись, он-таки донес проклятую посудину до шкафа, опустил палочку, вытер рукавом пот со лба и с завистью покосился на Лонгботтома: у того флаконы просто летали, один за другим выстраиваясь на полке.

***
И как только у Невилла получается так легко левитировать флаконы? Я с одним едва управился и взмок уже, как мышь под веником. Я украдкой глянул на декана. Тот наблюдал за нами с каким-то непонятным выражением лица. На меня он смотрел с явным одобрением, видимо, довольный. Правда, я не понимал, что тут могло его умиротворить. Не моя же выходка со вдребезги переколоченными флаконами?
Когда же Снейп переводил взгляд на Невилла, его глаза становились удивленно-задумчивыми, словно он впервые видел этого гриффиндорца.
Наконец, мы управились со всей посудой, и Снейп послал нас убирать разлитое зелье. Это заклинание понравилось мне больше левиосы, может быть, потому, что получилось у меня с первого раза. Вскоре никто даже не подумал бы, что всего час назад в этом сверкающем чистотой классе звенели осколками бьющиеся о каменные стены флаконы и брызгало во все стороны зелье.
— Молодцы! — коротко похвалил нас Снейп, и у Невилла в очередной раз отвисла челюсть. Я не сдержался, весело фыркнул, и через секунду мы с ним уже хохотали во всю глотку. Зельевар молча сидел в своем кресле, хмурил брови, глядя на нас, но мы видели, что он совсем не сердится, и веселились еще больше, сбрасывая напряжение и чувствуя, как становится светло и радостно на душе.

***
— Довольно! — прервал веселящихся мальчишек зельевар, и те послушно закрыли рты и уставились на него, стараясь сделать серьезные лица, однако их выдавали искрившиеся смехом глаза и вздрагивавшие от сдерживаемой улыбки губы. Снейп усмехнулся:
— Мистер Лонгботтом, вы неплохо сегодня поработали, так что можете быть свободны. О времени следующего занятия я вам сообщу.
Невилл кивнул и, попрощавшись, ушел с некоторым, как показалось Снейпу, сожалением. Зельевар даже удивился: похоже, сегодня он нечаянно убил двух зайцев — спасая от страхов Поттера, он одновременно вылечил и страхи Лонгботтома. По крайней мере, последние полчаса этот увалень — хотя увалень ли? С левиосой управлялся более чем ловко! — не бледнел, когда слышал от Снейпа свою фамилию.
Едва за Лонгботтомом закрылась дверь, декан подозвал Поттера и сообщил:
— Пора снимать ментальный блок с вашего подсознания.
Мальчик, побледнев, отшатнулся:
— Сэр, я не…
— Вы уже вполне готовы! — перебил его Снейп и мягче добавил: — Не бойтесь, полагаю, это будет не страшнее флакона с зельем в вашей руке.

***
Прикусив губу, я слабо кивнул. Сопротивляться бесполезно, Снейп все равно залезет в мою голову. Но, может, когда он снимет этот блок, это действительно будет не страшно?
Декан осторожно взял меня за подбородок, и я уже привычно окунулся в теплую черноту его глаз. Через минуту Снейп слегка встряхнул меня. Я удивился:
— Уже все?
— Все, — подтвердил зельевар.
— Но я ничего не чувствую, — озадаченно пробормотал я, прислушиваясь к себе. — Ничего плохого.
— Может, вы и не должны чувствовать ничего плохого? — Снейп положил руку мне на плечо. — Разве сейчас вам плохо?
— Нет, сэр! — горячо воскликнул я. — Я сейчас такой… такой… — я не мог подобрать подходящее слово. — Счастливый! — наконец, воскликнул я.
— Вот видите, Поттер, вы счастливы, — Снейп покачал головой. — Почему же вы ждете, что вас опять будут мучить кошмары? В последнее время вы получили слишком много положительных эмоций, чтобы негатив пробился через них. Запомните сегодняшнее состояние и постарайтесь воспроизвести ваше ощущение счастья, когда что-то огорчит или напугает вас.
Я неуверенно пожал плечами, сомневаясь, что мне удастся так сделать, но тут Снейп крепко обнял меня, и думать о плохом сразу расхотелось. Какой же сегодня замечательный день!

______
*спекуло лагенум — стеклянный флакон (слегка измененная латынь).

Глава 17. Новый преподаватель

Автор в курсе, что Ремус Люпин преподавал у Гарри на третьем году обучения. Но авторская фантазия взбунтовалась, пошла против хозяйки и напрочь отказалась соблюдать хронологию!


Я проснулся от смеха Драко. Потянувшись, повернулся к нему и обнаружил, что маленький лечурка, сидя на подушке друга, длинными пальцами ощупывал его лоб, нос и уши. Крохотное зеленое личико выглядело серьезным, глазки-бусинки сосредоточенно поблескивали.
— Щекотно! — взвизгнул Драко, заходясь от хохота. Листики на головке лечурки потешно задрожали, так что и я не выдержал и рассмеялся. Лечурка тут же перескочил на мою кровать, и теперь уже я завизжал:
— Ой, перестань, щекотно!
Наигравшись с забавным созданием, мы накормили его яйцами докси, запас которых вручил мне Хагрид после прогулки по Запретному лесу, и сами отправились на завтрак. В Большом зале, как всегда, было шумно из-за болтающих в голос гриффиндорцев, однако этот шум не раздражал меня, став уже привычным фоном во время трапез.
Усевшись на свое место, я посмотрел на преподавательский стол. Преподаватели редко завтракали в полном составе, но директор присутствовал всегда. Однако сегодня его не было, за столом сидели всего двое: профессор Трелони, с которой я еще не был знаком, поскольку она у первокурсников ничего не преподавала, и занимавший сразу три места Хагрид.
Драко тоже занимал этот вопрос, потому что он толкнул меня локтем в бок и спросил, кивая на стол преподавателей:
— Интересно, куда все профессора подевались?
Я пожал плечами.

***
— Альбус, вы в своем уме? — Снейп кипел от злости. — Взять на работу оборотня!
— Успокойся, Северус, — добродушно сказал Дамблдор. — Ремус никому не причинит вреда.
— Конечно, — фыркнул зельевар. — Оборотень — это домашняя шавка, дайте детям поиграть с ней!
— Не все так плохо, Северус, — возразил директор. — Ремус будет принимать аконитовое зелье, а в полнолуние он станет уходить в Визжащую хижину. Ты же помнишь, как это было раньше.
— Я не страдаю провалами в памяти! — прошипел Снейп. — Полагаю, спрашивать, кто будет варить аконитовое зелье, смысла нет? Равно, как и кто станет заменять Люпина на занятиях?
— Разумеется, мой мальчик! — голубые глаза Дамблдора лукаво замерцали. — Я никому больше не могу доверить два столь ответственных дела.
Снейп не успел вылить на голову директора весь свой запас сарказма, потому что в кабинет вошел болезненного вида изможденный человек со слегка тронутыми сединой светло–каштановыми волосами, одетый в поношенную, штопанную–перештопанную мантию.
— Люпин! — скривился зельевар.
— Северус! — слегка поклонился новоявленный профессор. — Альбус.
— Доброе утро, Ремус, — отозвался Дамблдор, озорно поглядывая на мрачно усевшегося в кресло слизеринского декана. — Мы только что о тебе говорили. Северус согласен варить для тебя зелье и вести твои уроки во время полнолуния.
— Правда? — с некоторым сомнением улыбнулся Люпин. Снейп пробурчал что-то неразборчивое и умолк, поймав лукавый взгляд Дамблдора.
— Правда, Ремус. Я надеюсь, вы с Северусом найдете общий язык.
Зельевар фыркнул:
— Всегда мечтал с оборотнем подружиться!
— Не обязательно дружить, чтобы спокойно работать вместе, — мягко заметил Люпин.
— Если у тебя есть что сказать — самое время оставить это при себе, — огрызнулся Снейп и резко встал. — Альбус?
Дамблдор поднялся из-за стола:
— Не ссорьтесь, мальчики мои. Завтрак еще не закончился. Пойдем, Ремус, я представлю тебя ученикам.
Снейп смерил Люпина презрительным взглядом:
— Время никого не щадит. Но ты его, похоже, разозлил конкретно.
Люпин смущенно посмотрел на свою потрепанную мантию:
— К сожалению, таким, как я, очень сложно найти работу. Надеюсь, теперь все изменится к лучшему.
Снейп, взметнув полами мантии, стремительно вышел.

***
Дамблдор, Снейп и незнакомый мужчина пришли в Большой зал незадолго до конца завтрака. Зельевар сразу уселся на свое место, а Дамблдор, стоя рядом с незнакомцем, попросил тишины:
— Счастлив представить нашего нового учителя, профессора Люпина, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.
Я оторвался от своего омлета и с любопытством посмотрел на профессора Люпина.
— Чего это он потрепанный такой? — прошептал мне на ухо Драко. Я пожал плечами. Вид у нового преподавателя был действительно непрезентабельный. Да и сам он выглядел крайне усталым и измученным.
Взглянув на Снейпа, я удивился: декан ничего не ел, только потягивал из чашки кофе и сверлил нового преподавателя непонятным мне взглядом, а когда профессор Люпин сел на свободное место, которое оказалось рядом с зельеваром, тот скривился, словно ему вместо кофе эльфы подсунули уксуса. Видимо, Драко тоже это заметил:
— Смотри, Гарри, а крестный совсем не рад новому преподавателю.
Я задумчиво кивнул: что-то происходило между обоими профессорами, и мне было очень любопытно, что именно.

***
После завтрака я отправился, наконец, вместе со всеми на уроки чар и трансфигурации. Флитвик похвалил меня, когда я по его просьбе продемонстрировал владение чарами левитации. Мое перышко легко заскользило по воздуху над головами учеников. Не зря меня вчера декан натаскивал в этом заклинании. По крайней мере сегодня я не опозорился перед всем классом.
Довольный, я сел на свое место. Драко хлопнул меня по плечу:
— Молодец, Гарри!
Флитвик начал объяснять принципы очищающих заклятий, а когда мы приступили к практическому освоению экскуро, я и Невилл быстрее всех справились с заданием, очистив приготовленные Флитвиком грязные чашки легким движением палочки, заслужив тем самым искреннюю похвалу маленького профессора и по десять баллов Гриффиндору и Слизерину.
На трансфигурации Макгонагалл показала нам заклятие исчезновения предметов эванеско, и мы с Невиллом переглянулись: Снейп словно знал, что нам пригодится на уроках, и использовал вчера именно эти заклинания. А может, он и знал? Как бы то ни было, но сегодня мы с Лонгботтомом были лучшими в классе, не считая, конечно, Гермионы. Впрочем, к успехам этой девочки давно привыкли, и более удивительным было бы, если бы у нее что-то не получилось.

***
После обеда у нас был первый урок у нового преподавателя. На этот раз Гриффиндора с нами не было: профессор Люпин заявил, что заниматься большими группами нецелесообразно — он хотел бы уделить внимание каждому ученику, а это проще сделать, если каждый факультет будет заниматься Защитой от темных искусств отдельно от своих товарищей с других факультетов.
Мы поднялись на третий этаж, в класс ЗОТИ. Это оказалось просторное светлое помещение. Под потолком висели большая железная люстра и скелет дракона, а на стенах — жутковатые африканские маски. Вдоль стен стояли полки с книгами, которым компанию составили муляжи черепов и несколько клеток и аквариумов с какими-то волшебными существами. В ожидании преподавателя мы столпились у полок с этими созданиями.
— Нюхлер! — воскликнул темнокожий Блейз Забини. — У кого есть какие блестяшки — монеты или украшения — будьте осторожны: эти пакостники вмиг все утащат!
В клетке я увидел маленького, пушистого чёрного зверька с вытянутой закруглённой мордочкой. Темные глазки дружелюбно поглядывали на столпившихся у клетки слизеринцев, короткие пальчики на маленьких лапках беспокойно поглаживали блестящий мех на брюшке.
— Какой милый! — восхитились девчонки.
Забини хмыкнул и вытащил из кармана серебряный сикль. Нюхлер увидел монетку и заволновался, пробежал по клетке, потом прижался к прутьям и с мольбой в глазах посмотрел на мальчика.
— Смотрите, — Блейз протянул монетку. Нюхлер тут же схватил ее, и мы едва успели заметить, как он упрятал добычу в сумку на брюшке, настолько стремительным было движение зверька. Заполучив монетку, нюхлер успокоился и опять смотрел дружелюбно, даже ласково.
— Эти паразиты способны столько всего в свою сумку напихать, что целый город купить можно, — сказал Забини с такой уверенностью в голосе, что нам и в голову не пришло спорить с ним.

***
— А, вы уже познакомились с Хватайкой, — раздался позади нас негромкий голос: пришел профессор Люпин.
Мы быстро расселись по местам и приготовили было учебники и пергаменты, но преподаватель махнул рукой:
— Спрячьте! Мы не будем ничего писать, просто внимательно слушайте меня, хорошо?
— А как же экзамены в конце года? — спросил кто-то.
Люпин засмеялся:
— Домашние задания вы, конечно, получите, а на уроках мы будем заниматься практикой, согласны?
— Да! — дружно гаркнули мы. Как кому, а мне не нравилось писать на уроках: перо вечно разбрызгивало чернила, да и не каждый преподаватель говорил достаточно медленно, чтобы мы успевали записывать.
Люпин открыл клетку и посадил нюхлера на свою ладонь. Зверек уселся на задние лапки, сложив передние на брюшке, и, смешно шевеля носиком, огляделся.
— Собственно говоря, нюхлеры — очень кроткие и нежные существа, однако держать их в доме не рекомендуется, они способны разнести жилище хозяина, особенно если дело коснется чего-то блестящего, — профессор улыбнулся, запустил два пальца в сумку нюхлера и, несмотря на протесты возмущенного зверька, отдал монету Забини. Потом посадил огорченное создание обратно в клетку, проверив, хорошо ли заперта дверца. — Гоблины часто держат нюхлеров для того, чтобы они рыли им в земле ямы для хранения сокровищ.
Люпин снял с полки другую клетку:
— А вот это существо опасно.
На дне клетки лежал какой-то зелёный колючий кокон. Тео Нотт фыркнул:
— А что там опасного? Кокон какой-то, даже не двигается.
— Это пикирующий злыдень, — Люпин засунул руку в клетку и вытащил существо. Мы пораженно уставились на ладонь преподавателя. Зеленый кокон, очутившись вне клетки, вдруг с треском раскинул красочные шипастые крылья и стал похож на нечто среднее между рептилией и гигантской бабочкой. Взлетев, злыдень понесся по классу и внезапно спикировал из-под потолка прямо на нас с Драко. Мы чуть не шлепнулись на пол от неожиданности, но Люпин взмахнул палочкой и что-то невидимое утащило злыдня обратно в клетку, где он, сложив крылья, опять стал зеленым коконом.
— Пикирующие злыдни могут в буквальном смысле высасывать мозг, — сказал Люпин, поставив клетку на полку. — К тому же они ядовиты. Но, с другой стороны, разведённый в правильной пропорции, их яд способен стирать плохие воспоминания.
До конца урока Люпин рассказал нам о многих волшебных существах. Слушать его было очень интересно, и говорил он легко и эмоционально, так что мы уже не обращали внимания на его помятый вид. Два часа пролетели в один миг. Впервые мы без особой радости услышали школьный звонок. Люпин улыбался:
— Ну, что же, ребята, жаль, что мы так мало сегодня успели. Поверьте, всевозможных тварей на свете очень много, я рассказал вам сегодня лишь о самой малой их части. А на следующем занятии мы попробуем изучить несколько иное существо, и я научу вас новому заклинанию, которое вполне может пригодиться вам в дальнейшем.

***
— Гарри! — я был уже в коридоре, когда меня, выглянув из кабинета, окликнул Люпин.
— Да, сэр? — я оглянулся на Невилла, который уже ждал меня, прислонившись к стене.
— Мне сказали, что у тебя живет лукотрус? — с любопытством спросил преподаватель.
— Луко… кто? — удивился я.
— Лукотрус, лечурка, — Люпин улыбнулся. — Их и так, и так называют.
— А, лечурка, да, живет, — подтвердил я и встревожился: — Но ведь они не опасные? Мне же не запретят его у себя держать?
— Нет, Гарри, лукотрусы не опасны, но они очень смелые, несмотря на свои маленькие размеры. Покажешь мне своего питомца?
— Конечно, сэр, но… — я замялся. Люпин заметно погрустнел:
— Если ты не хочешь, я не буду настаивать.
— Да нет же, сэр! — воскликнул я. — Я, конечно, покажу вам лечурку, просто сейчас мне на занятия нужно.
— Насколько я знаю, мой урок был у вас последним сегодня! — удивился Люпин.
— Да, но я занимаюсь индивидуально с профессором Снейпом, — пояснил я.
— Северус занимается с тобой индивидуально? — поразился Люпин. — Не ожидал.
— Почему, сэр? — я сгорал от любопытства: вот он, шанс узнать, отчего Снейп так негативно реагировал на Люпина за завтраком. Однако я просчитался — Люпин не стал ничего говорить, только попросил принести лечурку на следующий урок и скрылся в классе прежде, чем я успел рот открыть.
Разочарованно вздохнув, я побрел по коридору, а следом за мной пошел недоумевающий Невилл.

Глава 18. Лаборатория

Мальчишки явились в класс зельеварения на несколько минут раньше назначенного времени. Снейп вышел из кладовой, держа в руках несколько склянок с ингредиентами для зелий, и выглядел озабоченным.
— Поттер, Лонгботтом, сегодня я немного занят, — отрывисто сказал декан.
— Значит, занятий не будет? — Поттер не смог сдержать облегчение, так явно прозвучавшее в его голосе, что Снейп насмешливо фыркнул:
— И не надейтесь, Поттер! Мы просто перенесем наше занятие в другое место — в мою лабораторию.
— Лабора…торию? — Гарри внезапно осип.
— Держите, Лонгботтом, — Снейп отдал Невиллу свою ношу. — Постарайтесь не уронить.
Убедившись, что Невилл крепко держит склянки, декан повернулся к бледному Гарри:
— Поттер, это НЕ ТА лаборатория, и я — НЕ ОН, вам понятно?

***
Конечно, мне было понятно, только я ничего не мог поделать со своими внезапно подогнувшимися коленями и дрожащими руками.
— Лонгботтом, отнесите все это в мою лабораторию, последняя дверь дальше по коридору, — распорядился Снейп. — Поттер, идите сюда, — он притянул меня в свои объятия и проворчал: — Из-за вас, несносный мальчишка, я скоро окончательно потеряю свою репутацию самого сурового преподавателя Хогвартса.
Я спрятал лицо в складках его мантии и замер. Декан похлопал меня по спине:
— Вспомните, Поттер, как вы боялись кабинета зельеварения, теперь же вы свободно входите в него. Чем хуже лаборатория? МОЯ лаборатория, — подчеркнул Снейп, почувствовав, как я дернулся под его рукой.
Я молча прижимался к декану в отчаянной попытке успокоиться, однако при одной мысли о том, что я войду в это жуткое помещение, у меня перехватывало дыхание. Лаборатория — не кабинет зельеварения, там были только зелья, а тут… Тут меня годами пытали болью и издевательствами. Забыть такое нелегко.

***
Снейп прекрасно понимал, что творится с Поттером, чувствуя его дрожь, слушая его прерывистое дыхание, но он также знал, что мальчишке в любом случае придется пройти через это, придется победить и этот страх — страх перед местом, где он столько пережил. И пусть в лаборатории Снейпа его не пытали, однако ТА лаборатория наверняка похожа на эту, и Поттеру будет крайне нелегко переступить через себя.
Они подошли к двери. Рука Снейпа лежала на плече мальчика. На пороге Поттер замедлил шаг, однако декан не позволил ему отступить, мягко, но настойчиво побуждая войти в помещение. И Гарри ничего не оставалось, как подчиниться. Зельевар чувствовал, как напряжен ребенок. Мерлин, он даже дышать перестал! Снейп сильнее сжал его плечо:
— Не паникуйте, Поттер, просто дышите.

***
Прижимаясь к боку декана, я осторожно осмотрелся. Это было чистое светлое помещение. На столах громоздились котлы и множество книг вперемешку с исписанными пергаментами. Вдоль стен стояли шкафы, на полках которых ровными рядами выстроились стеклянные банки с ингредиентами. Я облегченно вздохнул: в этой лаборатории не пахло болью и страхом. Снейп был прав: это НЕ ТА лаборатория.
Невилл посмотрел на нас уже без удивления: видимо, привык, что Ужас подземелий обнимает ученика. Он все еще держал в руках склянки, врученные ему Снейпом, и зельевар фыркнул:
— Лонгботтом, вы все занятие собираетесь цепляться за мои банки с ингредиентами? Поверьте, научиться варить зелья они вам не помогут.
Невилл смущенно пожал плечами и поставил склянки на свободный край стола. Снейп, продолжая обнимать меня за плечи, сказал:
— Сегодня вы попробуете сварить эликсир Виггенвельда, проще говоря, рябиновый отвар. Это весьма действенное средство при тяжелых ранениях. В ваших учебниках есть рецепт, но готовить эликсир вы будете по моим инструкциям. Учебник же почитайте, чтобы понять общую картину варки. Приступайте.
Снейп подтолкнул меня к Невиллу, а сам ушел в дальний угол лаборатории, где на маленьком огне слабо булькал котел. Мы отыскали в учебнике нужный рецепт, и я приуныл: список ингредиентов был огромным, описание работы занимало почти три страницы. Нам ни за что в жизни не сварить это зелье.
Тут Невилл пихнул меня локтем в бок и шепнул:
— Смотри, Гарри!
На столе, возле которого мы устроились читать свой учебник, лежал исписанный мелким четким почерком пергамент. Сверху на нем было выведено: Эликсир Виггенвельда. Я стал читать дальше. Это был рецепт того самого эликсира, который описывался в книге, но раз в пять короче и понятнее. И ингредиентов всего три: корень асфоделя, бадьян и кора дерева Вигген.
— А что это за дерево Вигген? — спросил я.
— Это волшебная рябина, — ответил Невилл: в травологии он разбирался на порядок лучше моего.
Снейп оторвался от своего котла и подошел к нам:
— Прочитали? Превосходно! В таком случае, начинайте. Все необходимое найдете в шкафу. Полагаю, моя инструкция достаточно проста, чтобы вы справились самостоятельно: я пока очень занят и попрошу не отвлекать меня попусту.
— Сэр, а почему в учебнике так много ингредиентов? — спросил я.
— Я немного подкорректировал этот эликсир, — ответил Снейп, поглядывая на песочные часы. — Своих свойств он не потерял, зато готовить его стало быстрее и проще. Приступайте!
Он вернулся к своему котлу, а мы с Невиллом занялись варкой эликсира.

***
Краем глаза Снейп наблюдал за мальчишками, а острый слух позволял слышать, о чем они шепчутся. Поттер поначалу выглядел скованным и неуверенным, но постепенно освоился. Лонгботтома же Снейп не мог узнать: полная бездарность и неумеха на уроках, он теперь двигался с необъяснимой грацией, безошибочно отбирая нужные ингредиенты, растирая и нарезая их в точности, как было написано в инструкции, вдобавок то и дело поправляя Поттера, если тот что-то делал не так.
— Невилл, откуда ты все это знаешь? — шепотом спросил Поттер.
— Мне нравится зельеварение, — просто ответил Лонгботтом. Снейп был поражен до глубины души. А мальчишка продолжал шептать, одновременно помешивая закипевшее зелье:
— Если бы профессор на уроках был таким, как сейчас. А то он только издевается, и у меня все из рук валится.
Снейп хмыкнул про себя: похоже, вариант с запугиванием учеников на уроках не самый лучший в преподавании.
Тем временем Лонгботтом принялся нарезать кору рябины, однако он держал нож под неправильным углом, и кора не резалась аккуратными пластинками, а крошилась под давлением лезвия, так что использовать ее в эликсире было уже нельзя. У Поттера дела обстояли еще хуже. Вдвоем они перепортили чуть ли не половину снейповских запасов рябиновой коры, так что зельевар не выдержал и, оставив свой котел тихо кипеть, подошел к мальчишкам:
— Лонгботтом, Поттер, что вы творите?

***
Я вздрогнул от неожиданности, а Невилл, испугавшись, уронил свой нож и дрогнувшим голосом пробормотал:
— У нас не получается, сэр.
— Я вижу, — коротко бросил Снейп и поступил к Невиллу вплотную. — Берите свой нож.
Я с некоторой завистью смотрел, как Снейп, осторожно сжав своей рукой кисть Невилла, помогал ему резать кору, говоря при этом мягким бархатным голосом:
— Держите нож под углом строго в сорок пять градусов. Расслабьте пальцы, следуйте за моей рукой. Почувствуйте, с какой силой нужно нажимать лезвием на кору.
Из-под ножа появились аккуратные пластинки, и Невилл радостно улыбнулся:
— Получается, сэр!
— Попробуйте теперь самостоятельно, — кивнул Снейп и, отпустив руку Невилла, подошел ко мне.

***
Зельевара не переставала удивлять и в какой-то степени забавлять готовность Поттера сносить его прикосновения, особенно если вспомнить, что еще совсем недавно мальчишка из шкуры выпрыгивал, стоило только посмотреть в его сторону. Но сейчас он охотно подчинился руке декана и искренне обрадовался, когда смог правильно нарезать кору рябины.
Снейп заглянул в кипящий котел мальчишек: зелье было правильного цвета с легкой дымкой по краям. Зельевар с явным одобрением проворчал:
— Недурно. Добавьте кору, дайте покипеть на слабом огне ровно шесть минут, не размешивая, потом снимите котел с огня и три минуты помешивайте: один раз — по часовой стрелке, два — против.
Убедившись, что мальчишки все делают правильно, Снейп вернулся к своему зелью. Оно было почти готово, оставалось только добавить аконит и остудить. Полнолуние уже завтра, так что зельевар был доволен, что успел сварить волчье противоядие прежде, чем Люпин начнет обращаться.
Поттер и Лонгботтом перелили свое зелье в чистый флакон и выжидательно смотрели на декана, пока тот придирчиво изучал цвет и запах их варева. Наконец Снейп кивнул:
— Неплохо, весьма неплохо.
Он с трудом удержался от улыбки при виде охватившего мальчишек восторга и, глядя на Поттера, произнес:
— Однако зелье нужно проверить.

***
Я похолодел. Проверить зелье? О, нет! Снейп же не сделает из нас с Невиллом подопытных кроликов? Или сделает? Декан усмехнулся:
— Расслабьтесь, Поттер, я пошутил. Вы сварили зелье отменного качества, что меня радует и одновременно удивляет, — он перевел взгляд на смущенного Невилла. — Лонгботтом, вы, оказывается, можете варить приличные зелья. Так какого Мерлина на уроках ваши котлы плавятся с завидным постоянством?
Невилл покраснел и замялся, не зная, что сказать. Снейп хмыкнул:
— Надеюсь, теперь у вас не будут дрожать руки над котлом, и вы не добавите в зелье ничего лишнего и взрывоопасного. Следующее занятие послезавтра, а теперь свободны. По пять баллов Гриффиндору и Слизерину.
Невилл разинул рот, и зельевар не преминул уколоть:
— Лонгботтом, вы думаете, что так вы выглядите умнее?
Мальчик смутился:
— Простите, сэр, просто это… это так необычно…
— Привыкайте, — фыркнул Снейп, переливая во флакон свое зелье. — Я намерен поощрять хорошую работу некоторым количеством баллов, так что послезавтра у вас есть шанс заработать еще.

***
Обрадованные мальчишки выскочили за дверь, а Снейп задумчиво повертел в руках флакон с волчьим противоядием. Похоже, Поттер справился со своими проблемами, а с ним заодно и Лонгботтом.
Лонгботтом! Кто бы мог подумать, что у этого неуклюжего и на вид туповатого паренька такой интерес к зельям! Надо бы присмотреться к нему. В отличие от Грейнджер, зубрившей чуть ли не наизусть учебники, Лонгботтом умел думать, а Снейпу всегда импонировало, когда ученики могли принимать собственные решения, а не слепо следовать чьим-то советам и рекомендациям.
Зельевар вздохнул и, сунув флакон в карман мантии, вышел из лаборатории: пора волку принимать свое лекарство.

Глава 19. Полнолуние

В субботу у нас не было уроков, поэтому после завтрака я долго еще валялся в кровати, читая книжку, а пообедав, пошел в библиотеку писать эссе по трансфигурации. Драко заворчал было, что не стоит так рано садиться за домашнюю работу — все воскресенье впереди, но все же согласился со мной, что лучше сделать все обязательные дела, чтобы потом быть совершенно свободным.
Мы заняли место в своем излюбленном углу. Вскоре к нашему столу подошли Невилл, Гермиона и, как ни странно, Рон. Еще более странным мне показалось, что рыжик стал старательно листать книжки, выискивая информацию по применению эликсира Виггенвельда. С каких пор этот лентяй-гриффиндорец начал так усердно заниматься, да еще и столь нелюбимыми им зельями? Заинтригованный, я наклонился к уху Невилла и шепотом спросил:
— Ты не знаешь, что это с Уизли?
— А что? — Невилл глянул на строчившего что-то в пергаменте рыжика и с недоумением уставился на меня.
— Да так, ничего, — я пожал плечами.
— Мальчики, а давайте потом погуляем, — предложила Гермиона. — Погода просто восхитительная.
Мы охотно согласились: солнце так светило в высокие окна замка, что усидеть в мрачных каменных стенах было невозможно. Рон промолчал, но, когда мы закончили эссе и поставили книжки обратно на полки, он тоже свернул свой пергамент и двинулся за нами.
— Уизли! — едва выйдя из библиотеки, недобро прищурился Драко. — Ты чего тут забыл?
Рыжик как-то пришибленно глянул на нас и, не ответив, поплелся прочь.
— Что это с ним? — удивился Драко. — Я еще и сказать-то ничего не успел.
— Он уже несколько дней такой ходит, — озабоченно сообщила Гермиона. — Не разговаривает ни с кем, даже с нами.
— Рон! — не успев даже подумать, позвал я. — Пойдем с нами гулять.
— Ты что, Гарри? Вспомни, как он в Большом зале на тебя… — зашипел Драко. Но Гермиона и Невилл поддержали меня, и Малфой смирился. Ребята подхватили хмурого Уизли под руки и поволокли к выходу, а я и мрачный Драко пошли следом.

***
После обеда Снейп отнес Люпину новую порцию противоядия. Морщась, оборотень проглотил противную жидкость и вернул зельевару пустой флакон:
— Спасибо, Северус.
— Неважно выглядишь, — заметил Снейп, внимательно глядя на осунувшееся лицо Люпина. Тот с силой потер ладонями бледные щеки:
— Да, как всегда перед обращением.
— Тебе не пора в Визжащую хижину? — спросил зельевар. — Не забывай — тут дети, а даже с противоядием ты все равно опасен.
— Я помню, Северус, как раз собирался уходить, — устало ответил Люпин. — Знаешь, меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали все для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, еще не было. Зелье, которое ты готовишь для меня, делает мои превращения менее болезненными. Раньше я царапал и грыз самого себя, потому что был заперт в хижине, где некого было кусать. А теперь твое зелье помогает после трансформации сохранять разум, и я очень тебе благодарен.
— Оставь свои благодарности, — грубовато ответил Снейп. — Я забочусь вовсе не о тебе. Будь моя воля, ты не вышел бы из какого-нибудь подвала до конца своих дней.
Люпин только грустно улыбнулся и молча вышел из кабинета вслед за зельеваром.

***
Выйдя из замка, мы зажмурились: не по-осеннему яркое солнце болезненно хлестнуло по глазам, привыкшим к полутьме хогвартских коридоров. Немного проморгавшись и вытерев набежавшие слезы, я спросил:
— Куда пойдем?
Драко пожал плечами, ему было все равно, где гулять, как, впрочем, и Невиллу, не говоря уж о Роне. Гермиона встряхнула гривой каштановых волос:
— Давайте сходим к Визжащей хижине. Говорят, там раньше было полно привидений, и они часто выли, особенно по ночам.
— Ночью тебя никто не выпустит из замка, — проворчал Драко. — Чего в такую даль тащиться? Что мы, привидений не видали?
— Ну, Драко! — возмутилась Гермиона. — Это же интересно! Вдруг там какая-то тайна?
Малфой скептически фыркнул:
— Как же, тайна! Вляпаешься в какую-нибудь историю — мало не покажется!
— Ой, только не говори, что испугался! — насмешливо протянула девочка, озорно сверкая карими глазами.
— Я не трус! — вскипел Драко. — Но и не глупец, чтобы соваться туда, где тебе башку оторвут. Призраки призраками, а вдруг там действительно что-то другое, более опасное?
— Так давайте узнаем! — Гермиона была полна решительности.
— Гриффиндорка! — бросил Драко с каким-то презрительно-снисходительным выражением лица. — Вы, львиное семейство, готовы в любое пекло лезть, не раздумывая. Лонгботтом, а ты что молчишь? Ты же тоже гриффиндорец!
Невилл пожал плечами и застенчиво сообщил:
— Вообще-то я хотел на Пуффендуй.
— Тебе подошло бы, — оценил Драко и вздохнул, наткнувшись на нетерпеливый взгляд Гермионы: — Ну, ладно, ладно, хижина так хижина.
Не спеша, наслаждаясь солнечным теплом, мы двинулись к Визжащей хижине.

***
Ремус шел по подземного ходу. Обостренные перед близкой трансформацией чувства остро реагировали на каждое изменение вокруг. Люпин слышал, как где-то далеко внизу, под сводами подземной пещеры, захлопала крыльями проснувшаяся летучая мышь. Несмотря на почти полную темноту, он видел каждый камешек, каждую щепку на полу.
Воспоминания о прошлом навалились на него с новой силой. Много лет назад, узнав про волшебников, он очень боялся, что из-за своей болезни не сможет попасть в магическую школу. Кому из родителей понравится, если его ребенок будет учиться рядом с опасным зверем? Однако директор Дамблдор решил эту проблему. В тот год, когда Ремусу пришло время приехать в Хогвартс, рядом с Визжащей хижиной была посажена Гремучая ива. Волшебное дерево с мерзким характером надежно защищало лаз в подземный ход, ведущий в хижину. Накануне полнолуния Ремуса отправляли туда, и он мог пережить трансформацию, не причиняя никому вреда.
Люпин поморщился: превращение было очень болезненным, но хуже боли оказалась мучительная тяга к убийству. Он почти не осознавал себя в образе волка, однако желание вонзить клыки в живую плоть, ощутить на языке горячую кровь помнил очень хорошо.
Волчье противоядие значительно облегчило это состояние, и Люпин не кривил душой, когда благодарил Снейпа. Зельевар не принял его благодарности. Впрочем, Ремус не обижался: слишком много зла причинили они Снейпу в годы их учебы, чтобы тот так легко это забыл.
Вспомнив о проделках Мародеров, Люпин усмехнулся: да, они часто зло и опасно шутили над мальчишкой-слизеринцем, но надо отдать тому должное — он никогда не просил пощады и ни разу не оставил их выходки без ответа. И хотя Снейп был один, а Мародеры всегда действовали вчетвером, он не давал им спуску, так что со временем они научились даже по-своему уважать его, поскольку они отваживались нападать только всей компанией, а Северус безжалостно расправлялся с ними в одиночку, с истинно слизеринской хитростью выслеживая каждого из них.

***
Оборотень поднялся по старой скрипучей лестнице в небольшую комнатку и осмотрелся. С того времени, когда он был здесь в последний раз, ничего не изменилось: та же куча рваных матрасов в углу, кровать с жалкими остатками балдахина, даже сломанное пианино осталось тут. Все было так, как Люпин помнил, разве что пыли стало больше: похоже, после отъезда Мародеров сюда никто не заглядывал.
Ремус посмотрел на стены, испещренные глубокими следами от когтей. Если не считать превращений, то, пожалуй, он был тогда счастлив, как никогда. Впервые у него были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Джеймс Поттер, отец этого мальчика-слизеринца Гарри. Они придумали нечто такое, отчего трансформации Ремуса оказались самыми счастливыми днями его жизни — они сами стали анимагами. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Как животные — они составляли компанию своему другу. Ведь оборотни опасны только для людей…
Люпин грустно вздохнул. Из их теплой компании остался он один: Джеймс и Питер погибли, Сириус сгинул в Азкабане. Теперь некому будет скрасить ему часы трансформации. Благо, что Снейп не отказался сварить противоядие. Хотя мог. Ведь он едва не погиб после выходки Сириуса и вряд ли горел желанием помочь чуть не убившему его оборотню. Однако же помог.
Люпин снял свою потрепанную мантию. Время было на исходе, осталось всего несколько часов, и тело уже начала охватывать знакомая боль.

***
Мы прогулялись по берегу Черного озера и при мягком свете заходящего солнца подошли к Визжащей хижине.
— Интересно, почему ее так называют? — пробормотал Драко, вглядываясь в темные стены хижины без малейшего признака окон.
— Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… — тут же выскочила с информацией все-всегда-знающая Гермиона. — Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему.
— Ну, конечно, — скривился Драко. — Люди опасаются, а мы, как придурки, приперлись прямо сюда.
— Да ладно тебе, Драко, — примирительно сказал Невилл. — Нас пятеро, в случае чего, отобъемся, а не сможем, так убежим. К тому же Гермиона сказала, что тут давно уже никто ничего не слышал, так что, может, призраки покинули это место.
В удивительно быстро сгущавшихся сумерках хижина выглядела зловещей тенью. Я поежился:
— Жутковато как-то. Пока солнце светило, было не так мрачно.
— Возле Гремучей ивы есть вход в хижину, — неожиданно заговорил молчавший до сих пор Рон. — Мне братья рассказывали.
Мы тут же забыли про темноту и свои страхи, любопытство толкало вперед. Обойдя хижину, мы пошли к Гремучей иве.
— Не подходите близко, она дерется, — предупредил Рон.
Рыжик был прав. Едва мы появились рядом, дерево замахало ветками, со свистом рассекая ими воздух. Внизу, у самого ствола я увидел что-то темное.
— Вон лаз! — воскликнула Гермиона. — Только как нам туда попасть? Ива запросто убить может.
Рон уже тащил какую-то длинную палку:
— Фред и Джордж говорили, что на стволе ивы есть выступ, если на него нажать, она перестанет двигаться.
Пыхтя, он вытянул руки, крепко сжимая конец палки, и стал тыкать ею в дерево. Я не видел в темноте никакого выступа, но, видимо, он там все-таки был, и Рон умудрился попасть в него, потому что ветки ивы вдруг застыли. Мы с опаской проскользнули под ними и очутились у черного зева лаза.

***
— Слушайте, вы серьезно собрались туда лезть? — занервничал Драко. — Совсем ополоумели? Уже темно, и ужин скоро.
— Проголодался? — фыркнула Гермиона.
— Нет! — сердито огрызнулся Драко. — Просто если мы опоздаем, то вам Маккошка ничего не сделает, а нам декан по первое число всыплет!
Я с удивлением почувствовал, как вздрогнул и тяжело задышал рядом со мной Рон. Отступив от чернеющей под стволом присмиревшей ивы дыры, рыжик пробормотал:
— Наверное, ты прав, Малфой, нам надо вернуться.
Драко от изумления не нашелся, что ответить, а Гермиона рассерженно топнула ногой:
— Тогда я одна пойду, раз вы такие трусы!
Не успели мы опомниться, как девочка бесстрашно нырнула в черный зев лаза.
— Гриффиндорка! — простонал Драко.
— Я тоже пойду! — решительно заявил Невилл. — Гермиону нельзя бросать одну.
Надо ли говорить, что под иву полезли мы все? Я понимал, что в случае чего декан с меня и Драко шкуру спустит, но и Невилл прав: нельзя девчонку одну оставлять.
Мы очутились в узком, усеянном обломками камня и веток коридоре. Было темно, только впереди мелькал огонек: Гермиона зажгла люмос. Мы тоже наколдовали себе огоньки и осторожно двинулись вперед.
Конечно, не будь мы вместе, уже давно каждый из нас сбежал бы отсюда, но впятером мы чувствовали себя намного храбрее. В крови бушевал адреналин, и даже у Рона азартно сверкали глаза. Было одновременно и страшно, и интересно: что там, в этой таинственной хижине?
Не знаю, сколько мы бродили в этом темном коридоре. Но вот в подрагивавшем свете наших люмосов появилась старая лестница с деревянными, потрескавшимися от времени ступеньками. Гермиона подняла повыше свою палочку, вглядываясь в терявшуюся во тьме верхнюю площадку, и прошептала:
— Ну что, идем?
Но не успела она поставить ногу на первую ступеньку, как прямо у нас над головами раздался дикий вопль. Мы оцепенели. Однако жуткий звук больше не повторялся, и Гермиона ступила-таки на лестницу. Вот безрассудная девчонка! На самом деле, истинная гриффиндорка!
Прокравшись по поскрипывающим ступенькам, мы очутились в небольшой пыльной комнате, в которой рядом с кучей рваных матрасов пораженно застыл… профессор Люпин.

***
Ремуса скрутил первый приступ боли, и он, не выдержав, громко взвыл. К счастью, продлилось это недолго, судорога отпустила, Люпин, тяжело дыша, подошел к пыльным матрасам: трансформация переносилась легче в лежачем положении.
Повернувшись, Ремус замер: в дверях стояли пятеро первокурсников и ошеломленно смотрели прямо на него.
— Профессор Люпин? — первой опомнилась девочка. — Вы слышали жуткий вой, профессор?
Ремус вздрогнул. Приближалась вторая волна боли, а эти неразумные дети и не думали уходить.
— Убирайтесь! — прохрипел Люпин, изо всех сил сдерживая крик.
— Профессор?!

***
Мы не успели ничего сообразить. Профессора Люпина вдруг выгнуло дугой. Он упал навзничь на матрасы, прижав кулаки к бокам. Каблуки ботинок заскребли по деревянному полу. Жуткий вой вырвался из груди учителя. Мы были в ужасе. Что происходит?
Как всегда, Гермиона пришла в себя раньше всех:
— Надо помочь профессору!
— Как? — прохрипел я, не отводя глаз от метавшегося по рваным матрасам Люпина. — Откуда ты можешь знать, что с ним такое? Ты же не колдомедик!
— Какая разница? — тряхнула головой девочка. Она была бледной, как мел, но ее карие глаза горели решимостью. — Ему плохо и больно!
Профессор вдруг замолчал и через минуту поднялся на ноги, очень медленно, очень осторожно. Его глаза приобрели яркий оранжевый оттенок, черный зрачок стал вертикальным, как у кошки.
— Профессор? — пискнула Гермиона.
Но я видел, что это нечто уже не было нашим учителем. Прямо у нас на глазах пальцы на руках существа странным образом поменяли свою форму, ногти удлинились, превращаясь в огромные острые когти. Лицо приобрело звериные черты, челюсти выдвинулись и стали похожи на волчьи, с длинными желтоватыми клыками. Мне даже показалось, что фигура Люпина стала выше и больше… Хотя нет, не показалось. Рубашка на плечах существа вдруг затрещала, в прорехах появилась кожа, покрытая густой темной шерстью. Минуту спустя перед нами стоял огромный свирепый волк с мощными лапами, по величине сродни львиным, широкой мордой и острыми зубами.
— Оборотень… — тихо ахнул Драко.
Родившийся зверь упругим и сильным прыжком кинулся к нам. Опомнившись, мы с воплями ужаса ринулись прочь. Правда, у Невилла хватило соображения захлопнуть дверь комнаты. Мы понимали, что такая хлипкая преграда вряд ли надолго задержит жуткую тварь, в которую превратился профессор, но несколько секунд у нас все же было.
Спотыкаясь, налетая в темноте на стены, натыкаясь друг на друга, мы неслись по коридору, а за спиной у нас выл и с грохотом ломился в дверь огромный монстр.

***
Снейп был обеспокоен и зол одновременно: Драко и Поттер опять пропустили ужин. Также отсутствовали трое гриффиндорцев — Грейнджер, Уизли и Лонгботтом. Однако Минерва спокойно ужинала, словно не ее учеников не хватало за столом в Большом зале.
— Минерва! — прошипел Снейп. — Где твои выкормыши?
— О чем ты? — удивилась Макгонагалл. Снейп возмущенно фыркнул и, отвернувшись, жестом подозвал слизеринского старосту. Тот, выслушав декана, ушел опрашивать учеников, потом вернулся и доложил все, что узнал.
От услышанного Снейп на секунду окаменел, потом сорвался с места и, не обращая внимания на удивленные взгляды преподавателей и учеников, выбежал из зала. К изумлению всех, Дамблдор тоже рванул за зельеваром, проявив прыть, фантастическую для его более чем почтенного возраста.
Директор не успел догнать своего молодого коллегу, уже скрывшегося за гулко хлопнувшей входной дверью, однако его должность позволяла ему аппарировать в замке, чем он и воспользовался, перехватив Снейпа у ворот.
— Северус!
— Это все вы! — зельевар кипел от злости и… Дамблдор удивленно моргнул, ясно разглядев в яростном взгляде черных глаз панику. — Вы его взяли на работу! Этого проклятого оборотня!
Снейп взвился в воздух и черной молнией метнулся в сторону Визжащей хижины. Несмотря на охватившую Дамблдора тревогу, он все же не мог не восхититься своим зельеваром: летать самостоятельно, без каких-либо приспособлений, мог только по-настоящему сильный маг.

***
Задыхаясь, мы выскочили наружу, но не успели далеко отбежать от ивы, как услышали за спиной торжествующий рык. Гермиона споткнулась, мы налетели на нее и, упав на траву, застыли, в ужасе глядя на медленно приближающегося оборотня.
— Профессор Люпин? — дрожащим голосом позвала Гермиона. Монстр только зарычал, сверкая оранжевыми глазами.
Мы уже прощались с жизнью, когда какая-то черная тень буквально упала с неба между нами и волком. Я с изумлением узнал Снейпа. Ничего себе! Наш декан умеет летать без метлы?!
Оборотень вдруг замер, как-то неуверенно зарычав. Снейп молча показал рукой на иву, все также закрывая нас собой. Волк опять заворчал, но я заметил, что неистовый огонь в его оранжевых глазах погас. После нескольких секунд колебаний оборотень повернулся и, повинуясь жесту зельевара, полез обратно в подземный ход.
Рядом с нами с тихим хлопком появился Дамблдор. Снейп кивнул на иву, и директор отправился вслед за оборотнем. Декан повернулся к нам. В свете взошедшей луны его лицо выглядело устрашающе. Впрочем, ледяной голос пугал не меньше:
— В мой кабинет! Все пятеро!
Ослабев от пережитого, мы покорно поплелись в подземелья. Ничего хорошего в кабинете Снейпа нам, похоже, не светило, уж слишком разъяренным выглядел наш декан.

Глава 20. Лекарство от глупости

Открыв дверь своего кабинета, Снейп указал нам на диван и словно выплюнул:
— Сели!
Мы поспешили выполнить приказ, причем Рон, споткнувшись, навалился на меня, и я опять почувствовал, как он дрожит. Я тоже был напуган — слишком уж взбешенным был декан. Ну, мы-то с Драко, понятное дело, отхватим по полной программе. А Рону чего паниковать? Отработки для него — дело привычное. Не может же слизеринский декан выпороть гриффиндорцев? Или может?
Снейп схватил банку с летучим порохом, возле камина повернулся к нам и прошипел:
— Сдвинетесь с места — горько пожалеете!
Меня передернуло от прозвучавшей в холодном голосе угрозы. Мои «содиванники» тоже побледнели, а Снейп, кинув в камин горсть пороха, исчез в зеленом пламени.
Какое-то время мы сидели, словно пришибленные, потом Гермиона всхлипнула:
— Простите меня, мальчики. Это я во всем виновата.
— Чего уж там, — буркнул Драко. — Все равно вляпались уже.
Мы были в таком раздрае после пережитого и снейповских угроз, что никому из нас и в голову не пришло винить Гермиону. В конце концов, не на аркане же она нас в эту дыру тащила!
— Интересно, он нас ремнем пороть будет? — задумчиво пробормотал Драко. — Или рукой обойдется?
Прижатое ко мне плечо Рона дернулось, а Гермиона тихо охнула:
— Пороть? Он нас выпорет?
— Нет, по головке погладит! — фыркнул Драко.
— Какой стыд! — девочка прижала ладошки к заалевшим щекам.
— Лучше бы рукой, — продолжал рассуждать Драко. — Ладонью не так больно.
— У него еще линейка есть, — прошептал Рон. Мы изумленно уставились на него, а рыжик заерзал и, не выдержав, огрызнулся:
— Ну, чего вам?
— Так ты уже получал от Снейпа? — догадался Драко. — То-то я гляжу, притих весь и зельями в библиотеке сегодня занимался. Растешь! — Малфой похлопал Рона по плечу.
— Да пошел ты! — крикнул рыжик, сбрасывая руку Драко. — Сам-то откуда знаешь, чем этот гад больнее бьет — рукой или ремнем?
— Мальчики, не ссорьтесь! — вмешалась Гермиона. — Какая разница, как нас накажут? Все равно стыдно!
Мы притихли, размышляя каждый о своем. Я, например, думал, что было бы легче, если бы Снейп наказал нас сразу, как только привел в кабинет. Хуже некуда сидеть вот так и ждать неизвестно чего. И куда он вообще ушел?

***
Дамблдору повезло, что его не было в кабинете, когда из камина буквально выпрыгнул разгневанный зельевар. К тому моменту, когда директор вернулся, наконец, на свое рабочее место, Снейп уже более-менее взял себя в руки, хотя говорить нормально все равно еще не мог, только шипел, как рассерженная змея.
Директор сел в свое кресло, кинул в рот любимую лимонную дольку, хотел было предложить конфету и Снейпу, но, глянув на метавшегося по кабинету зельвара, не рискнул. Вместо этого успокаивающим тоном сказал:
— Я запер хижину, Ремус не сможет больше выбраться оттуда, пока полнолуние не закончится.
— Вы заперли хижину? — медленно повторил Снейп, остановившись у стола директора. — Эта тварь чуть не покусала пятерых первокурсников, а вы просто заперли хижину?
— Северус, я понимаю, что ты хочешь сказать, — Дамблдор покачал головой. — Не надо, мальчик мой, не делай поспешных выводов. Ремус никому не причинил вреда.
Снейп скрипнул зубами:
— Он не причинил вреда МНЕ! А детей он перекусал бы с удовольствием, и никакое противоядие не помогло бы. Вы хотели получить пятерых потенциальных оборотней в придачу к уже имеющемуся? Или планируете всю школу обратить?
Дамблдор внимательно посмотрел на своего зельевара и задумчиво повторил:
— Не причинил вреда ТЕБЕ?
— Я не настолько доверчив, как некоторые! — фыркнул Снейп и сел, наконец, в кресло. Сложив ладони домиком, он, наконец, успокоился достаточно, чтобы перестать шипеть от злости, его голос опять звучал с привычно-холодными нотками.
— И что ты сделал? — поинтересовался Дамблдор, теперь в его голубых глазах было любопытство.
— Ничего особенного, — Снейп пожал плечами. — Просто добавил в противоядие пару капель подчиняющего зелья.
— Северус! Такие зелья строго запрещены! — с осуждением воскликнул Дамблдор, но больше для проформы, чем на самом деле возмутился. — К тому же это очень дорого!
— О да, недешево, — равнодушно отозвался зельевар. — Слеза вампира*, знаете ли, очень редкий ингредиент. Зато волк послушался меня. В противном случае… — он пожал плечами.
— Что ж, я рад, что все обошлось! — жизнерадостно объявил Дамблдор. Снейп скривился:
— Я так не думаю. Завтра Люпин придет в себя, и вы выставите его из Хогвартса.
— Ты предъявляешь мне ультиматум? — удивился старый волшебник, а глаза его весело мерцали: он любил своего сурового и часто несговорчивого зельевара, и такие пикировки доставляли ему немалое удовольствие.
— Я предоставляю вам свободный выбор, — холодно сказал Снейп, вставая. — Либо вы уволите Люпина, и он просто уедет куда-нибудь подальше…
— Либо? — вопросительно поднял брови директор.
— Либо я убью его! — льдом в голосе зельевара можно было заморозить пол-Англии.
Дамблдор задумчиво смотрел на Снейпа. Он знал, что зельевар не шутит и на самом деле способен убить.
— Ну, хорошо, — наконец, принял решение директор. — Только не завтра, Северус, дай ему хотя бы несколько дней, он будет слишком слаб после трансформации.
Снейп нетерпеливо кивнул и шагнул к камину.
— А что с ребятами, Северус? — окликнул его Дамблдор. Зельевар оглянулся и с мрачным злорадством заявил:
— Полагаю, нет смысла говорить об этом.
— Северус, я прошу тебя, без лишней жестокости, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Они и так натерпелись сегодня.
— Они натерпелись из-за своей глупости! — рыкнул Снейп. — А от глупости есть очень эффективное лекарство, которое они сегодня и попробуют. И не пытайтесь меня останавливать, Альбус. Я не намерен спускать им с рук такую вопиющую попытку самоубийства!
— А как же Гарри? — попробовал зайти с другой стороны Дамблдор. Конечно, он мог бы и запретить зельевару наказывать детей, но понимал, что наказание необходимо, и лучше Снейпа никто не донесет до каждого из пятерых всю глупость их поступка. Однако единственное, что он сейчас хотел, — это чтобы зельевар успокоился и наказывал без гнева.
— Не стоит переживать за Поттера! — огрызнулся Снейп. — Полагаю, его нервы достаточно окрепли, чтобы принять заслуженное наказание. Спокойной ночи, Альбус!
Зельевар стремительно схватил банку с летучим порохом и скрылся в камине.

***
Огонь в камине взревел. Дружно вздрогнув, мы уставились на появившегося из пламени Снейпа. Остановившись напротив нас, декан скрестил руки на груди и гораздо более спокойным, но оттого не менее пугающим голосом заговорил:
— Полагаю, вы понимаете всю серьезность вашего проступка, поэтому не будем тратить время на разговоры, тем более, что слова не всегда доходят до ваших голов. А раз так, придется донести до вас информацию другим способом.
Снейп вынес стул на середину кабинета. Рядом со мной сдавленно охнул Рон. Гермиона побледнела так, что в лице не осталось ни кровинки. Более-менее невозмутимыми остались только Драко и Невилл, хотя руки и у них подрагивали. Я же чувствовал себя двояко: с одной стороны, мне было страшно, с другой — я понимал, что Снейп не станет избивать нас до полусмерти.
Декан встал рядом со стулом. Мы притихли и, кажется, даже дышать перестали. Кто будет первым? Он станет наказывать одного в присутствии остальных? И что будет использовать — ремень, линейку, как опасался Рон, или собственную ладонь, как надеялся Драко?

***
Снейп несколько секунд молча смотрел на притихшую пятерку. Отметив, что Уизли на грани паники, он мысленно усмехнулся. Грейнджер нервничает, лицо белее мела, глаза огромные и практически на мокром месте. Драко и Лонгботтом тоже бледные, но по сравнению с остальными достаточно спокойные: видимо, смирились с неизбежным и решили отнестись к происходящему философски — чему быть, того не миновать.
Поттер… Снейп вгляделся в бледное лицо мальчишки. Глаза затравленные, но без прежнего слепого ужаса. Похоже, понимает, что заслужил наказание.
— Я предоставлю вам выбор, — заговорил зельевар.
Пять пар испуганных глаз уставились на него. Снейп усмехнулся: явно не ждут от этого выбора ничего хорошего. И они правы, по крайней мере, Драко точно откажется в пользу крестного.
— Выбор для всех, кроме вас, Поттер.
Мальчишка сглотнул и, повинуясь жесту декана, медленно подошел. Снейп усадил его на стул и обратился к оставшимся:
— А выбор такой. Я могу сам наказать вас. А могу сообщить о произошедшем вашим родным и предоставить им решать вопрос с вашим наказанием.
Как и следовало ожидать, Драко вскочил с дивана с воплем ужаса:
— Крестный, только не надо отцу говорить! Пожалуйста!
— Хорошо, — кивнул Снейп. — Иди к Поттеру.

***
Мы с Драко вдвоем уместились на стуле. Теперь, когда вопрос с наказанием решился, я почувствовал себя намного спокойнее. Чего нельзя было сказать об оставшихся на диване. Впрочем, Невилл уже решил:
— Сэр, не надо моей бабушке сообщать, она пожилой человек, я бы не хотел ее волновать.
Он встал и, не дожидаясь приглашения, подошел к нам с Драко. Снейп с некоторым удивлением посмотрел на него, но кивнул, соглашаясь.
— А вы что скажете?

***
Рон заерзал под пристальным взглядом слизеринского декана. Он боялся снейповской линейки, но если дома узнают, что он сунулся прямо в пасть оборотня, мать спустит с него шкуру гораздо жестче, чем это сделает Снейп, а отец и братья добавят. Нет, этот слизеринский упырь все-таки лучше материнского ремня. Решившись, Рон присоединился к Гарри, Драко и Невиллу.
Зельевар хмыкнул, но промолчал и вопросительно посмотрел на Гермиону:
— Мисс Грейнджер?
Оставшись в одиночестве на диване, Гермиона мучительно колебалась. С одной стороны, это был шанс избежать унизительной порки: родители никогда не поднимали и не поднимут руку на любимую дочку. Но очень огорчатся, узнав, как по-глупому рисковала их девочка. А укоряющие взгляды мамы и папы были для Гермионы страшнее, чем снейповский ремень. Судорожно вздохнув, она встала рядом с мальчишками.
— Признаться, я удивлен, — Снейп посмотрел на гриффиндорцев. — У вас троих был шанс, и вы его не использовали. Я могу понять мистера Уизли: зная Молли, допускаю, что мое наказание кажется ему мягче. Могу даже принять как уважительную причину нежелание мистера Лонгботтома волновать пожилую бабушку. Но вы, мисс Грейнджер?
Гермиона молчала, низко опустив голову. Впрочем, Снейп не стал настаивать на ответе.
— Что ж, вы сделали свой выбор, — зельевар вздохнул. — Мисс Грейнджер, вы остаетесь, остальные — марш за дверь!
Гермиона облегченно вздохнула: Снейп будет наказывать их наедине. Стыдно по-прежнему, но все равно лучше, чем при всех.
Ребята вышли из кабинета. Декан бросил на дверь заглушающее заклятие и сел на стул:
— Вы готовы, мисс Грейнджер?

***
Мы сидели на каменном полу, напряженно прислушиваясь, но из кабинета не доносилось ни звука. Наверное, Снейп запечатал дверь заклинанием. Стало немного легче: слушать чужой плач, зная, что потом ты будешь реветь точно также, было бы хуже.
Казалось, время совсем остановилось. Но вот дверь отворилась, в коридор вышла, комкая носовой платок, заплаканная Гермиона. Драко коршуном ринулся к ней:
— Ну, что?
— Мистер Малфой, попрошу в кабинет! — послышался зов Снейпа, и Драко, запнувшись, скрылся за захлопнувшейся дверью.
Гермиона обессиленно опустилась на пол и, подтянув к груди острые коленки, спрятала лицо. Невилл подсел к ней:
— Больно было?
Лохматая макушка еле заметно кивнула.
— Ремнем бил?
Гермиона покачала головой.
— Линейкой? — выдохнул Рон, и я подумал, что рыжику в прошлый раз наверняка линейкой попало, раз он только о ней и говорит.
— Ру-рукой, — всхлипнула Гермиона. — Господи, как стыдно!
Тут из кабинета вышел, потирая пятую точку, Драко, а Снейп позвал Невилла, потом в кабинет, спотыкаясь, вошел Рон. Я был последним.

***
Снейп сидел на стуле посреди кабинета и не сводил с меня пристального взгляда, а я растерянно топтался у порога, не решаясь пройти дальше. Наконец декан насмешливо спросил:
— Поттер, вы долго собираетесь там стоять? Поверьте, мне не доставляет ни малейшего удовольствия возиться с маленькими глупцами вроде вас и ваших друзей, и я все-таки хотел бы добраться сегодня до своей спальни.
Я прикусил губу и подошел ближе, боясь поднять глаза. Снейп нетерпеливо фыркнул, схватил меня за руку и, притянув вплотную, поставил прямо перед собой:
— Может, хоть вы мне скажете, какого Мерлина вас понесло в Визжащую хижину?
Голос декана прозвучал глухо, и я робко глянул на него из-под упавшей на лоб челки. Снейп сидел, одной рукой придерживая меня, а ладонью другой потирая лоб. Он выглядел усталым, однако черные глаза смотрели по-прежнему строго и пытливо.
— Тоже молчите, — вздохнул Снейп. — Вы хоть понимаете, в какой опасности вы были?
— Да, сэр, — чуть слышно прошептал я, не поднимая головы. Однако декан, взяв меня за подбородок, заставил смотреть прямо в глаза:
— Боюсь, что не понимаете, Поттер. То, что вы могли погибнуть, это полбеды. Хуже, если бы оборотень успел вас укусить. Вы стали бы таким же монстром.
Я невольно отшатнулся, но Снейп удержал меня:
— Куда это вы собрались, Поттер? Вы еще не получили свою порцию лекарства.
— Ка-какого лекарства? — испуганно пискнул я.
— От глупости! — рыкнул Снейп.
Не успев опомниться, я уже лежал поперек колен декана. Впрочем, все закончилось очень быстро. Отвесив несколько довольно сильных шлепков, Снейп позволил мне встать и, протянув носовой платок, устало сказал:
— Надеюсь, по дороге в гостиную с вами больше не случится ничего экстраординарного.
Я вытер мокрые глаза и неожиданно для себя самого, а тем более, для декана, прислонился лбом к его плечу:
— Простите, сэр.
После короткой паузы Снейп обнял меня за плечи и на мгновение прижал к себе, потом подтолкнул к двери:
— Отправляйтесь спать, Поттер, время уже позднее.
Он вышел вместе со мной и как-то обреченно вздохнул, увидев, что Драко и гриффиндорцы все также сидят на полу под дверью кабинета.
— Я так понимаю, что отбоя за своими переживаниями вы не слышали? — строго спросил декан.
Ребята вскочили.
— Простите нас, сэр, — тихо попросила Гермиона. — Мы больше так не будем.
— Ой ли? — усмехнулся Снейп, развернул нас с Драко в сторону гостиной. — Марш в свою комнату! А вы, господа гриффиндорцы, извольте следовать за мной — отбой был полчаса назад, и я не сомневаюсь, что Миссис Норрис уже патрулирует коридоры в ожидании нарушителей, коими вы и являетесь, находясь в такое время вне своих спален.
— Спасибо, сэр! — приободрились приунывшие было гриффиндорцы, сообразив, что Снейп не собирается опять их наказывать, а лишь проводит до гостиной Гриффиндора. — Пока, Гарри, Драко!

***
Снейп шагал впереди едва поспевавшей за ним троицы и размышлял, пытаясь понять, как так получилось, что он стал нянькой пятерым первокурсникам. Ладно бы Драко и Поттер. Они слизеринцы, и он, как декан, обязан был заботиться о них. Но эти гриффиндорские выкормыши? Неужели Минерве настолько наплевать на своих учеников, что они готовы прислониться к любому, кто проявит немного заботы, даже к нему, Снейпу?
Зельевар встряхнул головой, отгоняя эти мысли, и, дождавшись, пока дети исчезнут за портретом Полной Дамы, отправился обратно в свои подземелья, решив при случае серьезно поговорить с Минервой.

_____
*слеза вампира — ингредиент, в обязательном порядке должный присутствовать в составе любого подчиняющего зелья.

Глава 21. Воскресенье в лесу

Утром мы с Драко проснулись от вопля Маркуса:
— Подъем, малявки! Опоздаете на завтрак!
— Идиот! — Драко выпутался из одеяла и, потянувшись, со вкусом зевнул. Лечурка с веселым писком вскочил Малфою на плечо и занялся любимым своим развлечением: щекотал ему длинными пальцами шею и уши. Драко захохотал:
— Ай, хватит! Иди к Гарри, он еще не проснулся.
Под напором маленького, но настырного существа я тоже быстро покинул кровать и потопал в ванную.
Приведя себя в порядок, мы пошли в Большой зал. На этот раз лечурка решил прогуляться с нами и спрятался в кармане моей мантии. За столом мы с Драко, быстро поев, стали развлекаться тем, что предлагали маленькому созданию кусочки омлета. К нашему удивлению, лечурке пришлась по вкусу овсянка, и он с большим аппетитом слопал целую ложку каши.
Наши слизеринцы уже привыкли к моему питомцу, а ребята с других факультетов впервые увидели лечурку. Первыми к нашему столу подоспели гриффиндорцы. Лечурка нырнул ко мне в карман и только выглядывал оттуда, поблескивая черными бусинками глаз, но в руки никому не давался, тут же зарываясь глубже в мою мантию.
Вскоре к нам подтянулись Когтевран и Пуффендуй. Ребята рассматривали зверька, насколько тот позволял это делать, спрашивали, как он ко мне попал и чем я его кормлю. Мне не очень нравилось такое внимание, но я не знал, как отвязаться от всех, не обидев их.
Впрочем, наш декан быстро решил эту проблему.
— Что здесь происходит?
Услышав холодный голос Снейпа, ученики мгновенно расселись на свои места. Декан, нахмурившись, навис надо мной черной тенью:
— Мистер Поттер, Большой зал — не зоопарк!
— Простите, сэр, — невольно съежился я. — Я сейчас его унесу.
Снейп кивнул и, больше ничего не сказав, направился к выходу. Мы с Драко вскочили и тоже бросились к двери, пока ученики не перехватили нас с вопросами о лечурке.

***
После завтрака Драко ушел на квиддичное поле смотреть тренировку слизеринской команды, а я слонялся по коридорам, не зная, чем заняться: квиддич меня не привлекал, сидеть в библиотеке не хотелось, тем более, что все домашние задания я сделал еще вчера.
Я поднялся из подземелий на первый этаж и наткнулся на Невилла.
— Гарри! — обрадовался гриффиндорец. — Давай сходим к Хагриду!
— Зачем?
— Он обещал показать мне растения в Запретном лесу.
— Извини, Невилл, я не могу, — помрачнел я. — Снейп запретил мне к лесу подходить.
— Почему? — удивился Невилл.
— Я ходил с Хагридом кормить гиппогрифов, а профессор сказал, что это опасно, — нехотя пояснил я.
— Ты кормил гиппогрифов? — глаза Невилла стали большими. — Круто!
— Круто, — кисло подтвердил я. — Только мне теперь нельзя вообще туда ходить. А если пойду без разрешения и Снейп узнает, сам понимаешь, что будет.
Невилл невольно потер зад и, отдернув руку, предложил:
— Так давай попросим разрешения.
— Вряд ли получится, — засомневался я, вспомнив категоричный тон декана.
— Пока не попробуешь — не узнаешь, — философски изрек Невилл. — Ты же не один будешь.
— Тогда я тоже не один был — с Хагридом, — возразил я, а в душе затеплилась надежда, что, возможно, декан позволит мне пойти с Невиллом. — Ладно, пойдем спросим.

***
Снейп удивился, увидев на пороге кабинета Лонгботтома и Поттера: после вчерашнего едва ли можно было ожидать их визита, да еще в воскресенье.
Запинаясь, Лонгботтом изложил причину, по которой они явились к слизеринскому декану. Поттер молчал, только умоляющий взгляд его был очень красноречив. Снейп задумчиво смотрел на обоих мальчишек, потирая подбородок. Когда пауза слишком затянулась, а Поттер совсем сник, зельевар заговорил:
— Я едва ли позволю вам разгуливать по Запретному лесу, Поттер. Вам, Лонгботтом, кстати, тоже.
Ребята огорченно вздохнули, но тут же встрепенулись, когда Снейп предложил:
— Однако не вижу проблем, почему бы не отправиться в лес за ингредиентами. Согласны?
— Да, сэр! — обрадовались мальчишки.
— А какие ингредиенты? — полюбопытствовал Гарри.
— Там узнаете, — усмехнулся Снейп. — Переоденьтесь во что-нибудь старое и через десять минут жду вас в фойе.
Поттер и Лонгботтом понеслись переодеваться, а зельевар, прихватив несколько уменьшенных пустых склянок, пошел в фойе дожидаться своих подопечных.

***
Невилл влетел в свою спальню с таким шумом, что валявшийся на кровати Рон подскочил:
— Ты чего?
— Мы идем в Запретный лес! — ответил Невилл, лихорадочно натягивая старые штаны и футболку.
— Кто это «мы»? А меня с собой не хочешь взять? — обиделся Рон.
— «Мы» — это Гарри и Снейп, но ты тоже можешь, наверное, пойти, — неуверенно предположил Невилл. Рон замер:
— Снейп? Вы идете в лес со Снейпом?
— Ну да, а что? Мы попросили его отпустить Гарри, а он предложил нам собрать в лесу ингредиенты для его зелий.
— Больные! — покачал головой Рон. — Этот упырь вам вчера всыпал по первое число, а вы сегодня с ним по лесу шляться собрались. Ингредиенты! — рыжик скривился. — Воскресенье же, какие ингредиенты?
— Дурак ты, Рон, — спокойно сказал Невилл. — Профессор столько всего знает, что грешно не воспользоваться случаем.
— Подумаешь, зна-ает, — протянул Рон. — Он на своих уроках много нам знаний дает? Придирается только и баллы снимает.
— Так то на уроках, — заметил Невилл. — А на таких, индивидуальных, занятиях он нормальный. У меня в прошлый раз впервые в жизни получилось зелье сварить, и профессор даже похвалил и пять баллов Гриффиндору дал.
У Рона отвисла челюсть, он даже заикаться стал от изумления:
— С-снейп дал б-баллы Гриффиндору и тебя п-похвалил?
— Ага, — Невилл обернулся на пороге. — Так что, пойдешь?
Рыжик засомневался, но, посмотрев на сияющего Невилла, с отчаянием махнул рукой:
— Ладно, рискну.
— Тогда надень что-нибудь старое, — посоветовал Невилл. — И не бойся, Снейп не такой, как на уроках.
— Ну да, — пробубнил Рон, выходя вслед за Невиллом из спальни. Он удивлялся самому себе: с чего это он решил отправиться в лес, да еще с кем — со Снейпом?! Но один взгляд на веселого Невилла вдруг породил в душе у рыжика такое желание пойти вместе со всеми, что он не смог ему противиться.

***
Увидев Рона Уизли, Снейп удивленно приподнял бровь: теперь бы Грейнджер сюда и будет полный гриффиндорский комплект! Заметив робкий взгляд мальчишки, явно напуганного собственным решением отправиться куда-то со слизеринским упырем, вспомнив подсмотренные в его голове мысли об одиночестве, зельевар решил не прогонять рыжика. Уж как-нибудь у него хватит сил присмотреть за всеми троими.
Вскоре в фойе появился Поттер, одетый в какие-то чудовищные обноски. Снейп закатил глаза, молча притянул к себе оробевшего мальчика и, достав палочку, подогнал огромные джинсы и растянутую футболку под нужный размер, сделав себе зарубку в памяти — приобрести Поттеру необходимую одежду, хотя бы на первое время, раз уж у того пока нет нормального опекуна.
Велев всем троим надеть мантии, Снейп открыл входную дверь.

***
Мы подошли к хижине Хагрида. Лесника не было, а возле дома околачивался грустный Клык. Увидев нас, он залаял и стал радостно прыгать вокруг, бешено махая хвостом. Снейп поморщился, но ничего не сказал. Он вообще был сегодня неразговорчивым, словно думал о чем-то.
Убедившись, что Хагрид отсутствует, профессор решительно направился к лесной опушке. Мы устремились за ним, а Клык, сообразив, куда мы идем, вернулся назад к дому: идти в лес он явно не хотел.
Углубившись в лесную чащу, мы с Невиллом развеселились, принялись бегать вокруг мерно шагавшего декана. Постепенно расшевелился и Рон, включившись в нашу беготню.

***
Снейп неторопливо шел по лесной тропке, а мальчишки носились кругом, вопили и гонялись друг за дружкой. Декан чувствовал себя многодетным папашей, выгуливающим свой выводок. Как ни странно, эта мысль его не раздражала, скорее, забавляла. Иногда, представив Минерву на своем месте, он не мог сдержать ухмылки: уж она-то вряд ли позволила бы детям так вопить. Да и убегать, прячась в кустах, тоже.
Зельевар внимательно присматривался ко всем троим ребятам. Невилл и Поттер веселились, совершенно расслабившись и получая явное удовольствие от прогулки. А вот Уизли временами застывал на месте и настороженно поглядывал на Снейпа. Однако профессор не одергивал разыгравшихся мальчишек, не делал им замечаний, призывая к порядку, и рыжик, успокоившись, опять пускался вдогонку за товарищами, чтобы через какое-то время вновь замереть на пару секунд. И это тоже было забавно.
Декан тихо фыркал, наблюдая за Уизли. Похоже, тот никак не мог поверить, что рядом с ними идет никто иной, как сам Снейп, причем Снейп, снисходительно терпящий их вопли и беготню. И это приводило рыжика в недоумение.

***
Я увидел в кустах знакомый сизый силуэт:
— Клювокрыл!
— Назад, Поттер! — рыкнул Снейп, но я уже подбежал к выступившему из зарослей гиппогрифу и поклонился ему. Величественно склонив голову, Клювокрыл заклекотал и сунулся ко мне за лаской. Поглаживая разомлевшего гиппогрифа, я посмотрел на Снейпа. Тот хмурился, сверкая глазами и придерживая за плечо бледного Рона. Я даже задумался, кто больше пугал рыжика — гиппогриф в кустах или зельевар рядом?
Невилл не рискнул близко подойти, но с такой мольбой смотрел на меня, что я посоветовал:
— Поклонись ему, и если он тебе поклонится в ответ, можешь подойти.
— Лонгботтом! — предостерегающе зашипел Снейп, но с места не двинулся, видимо, опасаясь, что зверь испугается и кинется на нас.
Клювокрыл ответил на поклон Невилла, и теперь мы уже вдвоем гладили его под взглядами: рассерженным — Снейпа и несчастным — Рона. Наверное, рыжику очень хотелось присоединиться к нам с Невиллом, но ему изначально не повезло: он попал в железную хватку зельевара, и отпускать его профессор не собирался.

***
Уловив нарастающий гнев в черных глазах, я неохотно отошел от гиппогрифа. Тот проклекотал что-то напоследок и исчез в зарослях. Мы с Невиллом постарались не приближаться к рассерженному профессору — от греха подальше. Снейп рыкнул что-то, выпустил плечо Рона и ринулся дальше по тропинке с такой скоростью, что мы едва поспевали за ним. Однако возражать не осмелились и только прибавили ходу.
Тропинка становилась все незаметнее и, наконец, полностью исчезла, а мы вышли на окраину леса и застыли: впереди простиралось зеленое полотнище болота, затянутого тиной с многочисленными вкраплениями поблескивающей на солнце воды.
— Болото? — удивленно выдохнул Рон.
— Болото, — невозмутимо подтвердил Снейп, прищурившись, посмотрел на нас и строго сказал: — С этого момента вам запрещено бегать, кричать и общаться с опасными тварями.
Забывшись, я подошел слишком близко, чем Снейп не преминул воспользоваться, цапнув меня за плечо. Подпрыгнув от неожиданности, я испуганно глянул на декана, но тот смотрел на Невилла:
— Мистер Лонгботтом, вы знаете, что такое росянка?
— Да, сэр, — закивал Невилл. — Это насекомоядное растение, растет на болотах.
— Именно! — усмехнулся Снейп. — Сейчас самое время собрать немного этого растения.
— Но, сэр, — возразил Невилл. — Росянку собирают, когда она цветет, а сейчас…
— В целом да, вы правы, — согласился Снейп. — Однако мне для зелий нужны листья росянки без цветков и жидкости, поэтому начало октября — самое оптимальное время для сбора. Как выглядит это растение, знаете?
— Да, сэр! — кивнул Невилл и, взяв протянутую Снейпом увеличенную склянку, отправился куда-то на границу леса и болота.
— Теперь вы, — профессор посмотрел на нас с Роном. — Поттер, вы будете собирать сфагнум. Будьте аккуратны, этот мох впитывает очень много влаги.
Снейп показал мне, где искать сфагнум и как он выглядит. Взяв банку, я занялся сбором и сразу промочил ноги и рукава. Этот невзрачный зеленый мох был, словно губка, и брызгал водой всякий раз, когда я его касался.

***
Убедившись, что и Поттер, и Лонгботтом занялись делом и не собираются озорничать, Снейп повернулся к притихшему Рону. Он специально оставил рыжика при себе, чтобы контролировать вспышки его гриффиндорского нрава, если таковые появятся.
Сам Рон с завистью поглядывал на Гарри и Невилла: они, счастливчики, ушли подальше от Снейпа. Не то, чтобы Рон боялся зельевара, тем более, что тот не ругался и не приставал с язвительными замечаниями. Но все равно рыжик напрягался всякий раз, когда оказывался рядом со слизеринским деканом.
Снейп прошелся по краю трясины, наклонившись, сорвал какое-то растение и позвал:
— Уизли, подойдите ко мне.
Рон настороженно приблизился. Снейп протянул ему кувшиновидный лист:
— Это саррацения*. Видите внутри «кувшина» жидкость?
Рыжик неловко сунулся носом в лист и кивнул.
— Собирайте эту жидкость вот сюда, — Снейп протянул ему небольшой флакон. Рон осторожно перелил жидкость из листа во флакон и поморщился:
— Ой, она с мошками какими-то.
— Саррацения — хищное растение, она ловит насекомых, — пояснил Снейп. — Не обращайте внимания, в лаборатории всё будет очищено.
Рон кивнул и отправился искать маленькие зеленые «кувшинчики», старательно наполняя флакон мутной жидкостью, а пустые листочки складывая в опять же Снейпом выданный пакет.
Сам зельевар долго стоял на краю трясины, пристально вглядываясь вглубь болота, потом обернулся, окинув внимательным взглядом снующих на окраине леса мальчишек, и плавно поднялся в воздух. Пролетев над болотом несколько раз, он нашел, наконец, что искал и мягко опустился на кочку. Собрав охапку стеблей осоки, Снейп вернулся на берег, где его ждали остолбеневшие от изумления мальчишки.
— Круто! — выдохнул Поттер. Остальные молчали, но их глаза сияли таким восторгом, что зельевар даже смутился, правда, не показав этого и сохранив невозмутимое выражение лица.

***
Я оторвался от сфагнума как раз в тот момент, когда декан взмыл в воздух. Разинув рот, я смотрел на летающего без метлы мага. После истории с Люпином я знал, что Снейп умеет летать, но ни разу толком этого не видел. Окликнув Невилла и Рона, я подошел ближе к краю трясины, над которой парил наш декан, и не отрывал глаз от черной фигуры.
— Мне бабушка рассказывала, что вот так, без метлы, могут летать только очень сильные волшебники, — проговорил Невилл.
Снейп вернулся к нам.
— Круто! — выдохнул я. Остальные тоже смотрели на нашего декана с восторгом и уважением. Профессор усмехнулся и положил свою добычу на траву:
— Показывайте, что насобирали.
Рон стоял ближе всех и первым протянул свою банку и пакет. Снейп одобрительно кивнул: банка была почти полной — рыжик хорошо поработал. Закупорив и уменьшив банку, зельевар сунул ее вместе с пакетом в карман мантии и взял склянку Невилла. Придирчиво рассматривая содержимое, он спросил:
— Все листья были сухими?
— Да, сэр, — отозвался Невилл. — Я выбирал только сухие. Профессор, а какое зелье вы будете варить с росянкой?

***
Снейп посмотрел на мальчишку. В последнее время Лонгботтом открывался ему совсем с другой стороны и не переставал удивлять. Оказалось, не такой уж он и рохля, как зельевар всегда считал. Наоборот, вдумчивый, любознательный, готовый учиться и схватывающий информацию просто на лету, он обещал стать неплохим зельеваром. А всего-то и надо было перестать запугивать его и разок-другой скупо похвалить.
— Росянку используют для изготовления настоек и жидких экстрактов, с помощью которых лечат кашель, лихорадку и болезни глаз, — ответил Снейп.
— Значит, можно вылечить глаза Гарри? — спросил Невилл. Профессор задумчиво посмотрел на Поттера:
— Возможно, я как-то не думал об этом.
— Но ведь можно же приготовить зелье и попробовать, поможет ли оно Гарри? — настаивал Лонгботтом. Снейп заметил, как резко побледнел Поттер, и оборвал разговорившегося гриффиндорца:
— Довольно, Лонгботтом, мы поговорим об этом позже. Поттер, покажите, что вы там насобирали?
Снейпу не понравилось, как тяжело стал дышать мальчик. Опять паническая атака. А ведь Лонгботтом всего только предложил вылечить его глаза. Видимо, Поттер пока не готов даже думать о лечении зельями. Сварить эликсир он сумел, но при мысли о приеме зелья его опять начало колотить.
Отправив Лонгботтома и Уизли собрать еще кое-каких болотных трав, Снейп осторожно обнял сникшего Гарри:
— Поттер, никто не собирается поить вас зельями, расслабьтесь. Дышите, глупый ребенок.

***
Я прижался к шершавой мантии зельевара, слушал его голос, чувствовал сильную руку на плече и постепенно приходил в себя. Я сам не понимал, почему так запаниковал, когда Невилл сказал, что можно попробовать сварить зелье и вылечить мои глаза. Просто горло перехватило и стало трудно дышать. Почему? Я ведь уже не боялся зелий, я даже варил вместе с Невиллом эликсир Виггенвельда. Почему же сейчас мне стало так плохо?
Впрочем, объятия Снейпа и его гипнотизирующий сознание голос быстро успокоили меня. Почувствовав, что я расслабился, декан отстранил меня и насмешливо спросил:
— Поттер, вы собирали мох или ныряли в него с головой?
Я осмотрел себя, почти насквозь промокшего, и смущенно пробормотал:
— Он брызгается, сэр.
— Разумеется, он брызгается, — хмыкнул Снейп. — Его нужно было просто аккуратно срывать, а не бросаться в него со всей дури.
Он вытащил палочку и за несколько секунд высушил мою одежду. Позвав Невилла и Рона, профессор предложил собираться обратно в замок. Мы уже порядком устали, поэтому не стали протестовать и послушно потопали назад в школу.
Я тащился по тропинке, едва переставляя ноги. Снейп и Невилл шли впереди, разговаривая о каких-то растениях, причем Невилл дотошно выспрашивал у профессора, в каких зельях эти растения применяются, а Снейп почти добродушно отвечал гриффиндорцу.
Я только подивился, насколько быстро Невилл потерял свой страх перед зельеваром. Видно, ему действительно нравятся зелья. Вон с какими горящими глазами задает свои вопросы. Да и Снейпу, похоже, его интерес пришелся по вкусу: отвечает подробно и охотно, без всякого раздражения.

***
А Рон плелся самым последним и не мог опомниться от какой-то нереальности всего происходящего. Снейп обнимал Гарри. Снейп беседует с Невиллом. Снейп даже с ним, Роном, нормально разговаривал. Да кому рассказать — не поверят!
Уже подходя к воротам замка, рыжик подвел итог этому ненормальному дню: намного приятнее быть со Снейпом вот так, вне класса. И едва подумав об этом, Рон украдкой оглянулся — не подслушал бы кто такие крамольные мысли: он, гриффиндорец, и вдруг выразил симпатию слизеринскому упырю. Однако самому себе рыжик признался честно: прогулка, поначалу так напрягавшая его, закончилась на удивление хорошо и оставила, помимо усталости, еще и приятные воспоминания о свежем воздухе, бликах солнца в воде, об удивительном полете без метлы — когда еще такое доведется увидеть? — и о человеке, который сегодня ни разу не придрался и не повысил голос, и вообще вел себя совершенно нормально.

_______
*саррацения — эндемик Северной Америки, но фантазия автора перенесла это растение в Англию.

Глава 22. Боггарт

После завтрака мы отправились в кабинет ЗОТИ. По дороге Драко тихо, чтобы не услышали однокурсники, спросил:
— Интересно, Люпин превратился назад в человека?
— Наверное, — я пожал плечами. — Полнолуние ведь в субботу было, а сегодня уже понедельник.
— Как вспомню этого монстра… — Драко передернуло. Я хорошо понимал друга, у самого все еще стояли перед глазами эти длинные клыки и звучал в ушах жуткий вой.
Мы вошли в кабинет и застыли на пороге: в классе сидел первый курс Гриффиндора.
— Чего тут змеи делают? — недовольно спросил Симус у Рона. Рыжик промолчал. И вообще я заметил, что он в последнее время перестал ворчать и жаловаться на несправедливости судьбы.
Мы расселись за свободными столами.
— У нас будет совместное занятие? — немного растерянно спросила Гермиона. — Странно, что нам не сказали.
Но ответить ей никто не успел: дверь с грохотом распахнулась, в класс влетел Снейп в своей обычной пугающей манере.
Я почувствовал и тревогу, и облегчение одновременно. С одной стороны, зельевар непредсказуем, от него можно было ожидать любого подвоха. С другой — встреча с оборотнем откладывалась: как-то не хотелось мне его видеть после субботних приключений.
Развернувшись лицом к ученикам, профессор сухо сказал:
— Профессор Люпин не может присутствовать на уроке в данное время, поэтому сегодня Защиту проведу я.
— Вот невезуха — целый день с этим упырем! — прошептал Симус сидевшему рядом с ним Рону, но, к моему удивлению, рыжик опять промолчал. Странно. Однако Финниган прав: сегодня у нас до обеда по расписанию уроки Защиты, а во второй половине дня — зельеварение. Правда, мне пока не нужно было там присутствовать, вместо этого мы с Невиллом вечером опять должны были явиться в лабораторию профессора.

***
Снейп обвел притихший класс холодным взглядом и, убедившись в полной тишине, приказал всем встать. Недоумевая и переглядываясь, ученики поднялись. Взмахнув палочкой, Снейп освободил класс от столов, а на середину кабинета выдвинул из темного угла большой потрепанный гардеробный шкаф. Внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.
— Кто-нибудь осмелится высказать догадку, что там внутри? — Снейп скрестил руки на груди, с некоторым удивлением отметив, что рука Грейнджер не взметнулась привычно вверх, хотя по сверкающим глазам девочки он видел — она знает ответ.
— Мисс Грейнджер, я вижу, вы научились сдерживать свое всезнайство, — съязвил профессор.
Гермиона вспыхнула, обиженно заморгав, а Снейп продолжал, словно не заметив гневно сверкнувших глаз девчонки:
— Так кто скажет, что в этом шкафу? Никто? Я разочарован. В таком случае, мисс Грейнджер, просветите ваших обделенных интеллектом сокурсников.
— Я думаю, там боггарт, сэр, — тихо ответила Гермиона, все еще боровшаяся с обидой на Снейпа. Почему он такой невыносимый на уроках? Ведь когда он просил помочь Гарри, то был совсем другим.
— Совершенно верно, — протянул Снейп. — Пять баллов… — глядя прямо в радостно заблестевшие глаза девочки, он закончил: — …с Гриффиндора — вы должны были поднять руку, если знали ответ.
Гриффиндорцы возмущенно зашумели, но добились только потери еще пяти баллов и умолкли.

***
Я не понимал, почему Снейп сегодня цеплялся к гриффиндорцам. Они вроде ничего натворить не успели за последние сутки. Да и Гермиону он зачем-то обидел, хотя когда-то просил ее помогать мне. Она стояла, опустив голову так, что густые волосы закрывали лицо. Наверняка старалась скрыть слезы.
Снейп подошел ближе к ходившему ходуном шкафу и задал новый вопрос:
— Кто мне скажет, как боггарт выглядит?
Все молчали, ответа никто не знал, а Гермиона просто спряталась за спину Рона. Однако Снейп и там ее нашел.
— Мисс Грейнджер, — позвал он шелковым голосом.
Гермиона еще ниже опустила голову и молчала. Я сочувствовал гриффиндорке, но помочь ничем не мог: я понятия не имел, как выглядит боггарт.

***
Снейп почти с удовольствием смотрел на обиженных и возмущенных гриффиндорцев. Третировать этот факультет было настоящим наслаждением: они вспыхивали, как сухой порох, и начинали делать ошибку за ошибкой, теряя баллы и нервные клетки.
Зельевар вздохнул: что ж, позабавился и хватит.
— Мисс Грейнджер, если вы не хотите потерять еще больше баллов, ответьте, как выглядит боггарт! — потребовал Снейп.
— Никто не знает, сэр, — не поднимая головы, тихо пробормотала девчонка. — Боггарты меняют свой облик. Они превращаются в то, чего человек боится больше всего, поэтому они такие… — голос Грейнджер дрогнул.
— Такие страшные, — договорил Снейп. — Пять баллов… — зельевар не отказал себе в удовольствии сделать паузу и полюбоваться испуганно-обиженным лицом девчонки. — …Гриффиндору! Прекрасный ответ, мисс Грейнджер.
Гермиона растерялась. Впрочем, у остальных гриффиндорцев, да и у некоторых слизеринцев тоже, открылись рты. Это было невероятно: Снейп дал баллы львиному факультету! Правда, перед этим он их снял, но тем не менее… Однако больше этого всех поразила похвала профессора. Да полно, Снейп ли это?

***
Наверное, только мы с Драко, да еще, пожалуй, Невилл, не сильно удивились, когда Снейп похвалил гриффиндорку и вернул снятые баллы. Мне все время казалось, что наш декан не просто так повел себя поначалу отвратительно, а потом начал щедро раздавать баллы и похвалу, и не только Гермионе. Он все время следил за нами, пристально, изучающе. Я даже вздрогнул, поймав его пронзительный взгляд: слишком сильно это сосредоточенное наблюдение напоминало мне эксперименты в лаборатории.
— Итак, боггарт, — заговорил Снейп, когда изумленные ученики немного пришли в себя. — Никто не знает, как он выглядит на самом деле, потому что, как правильно нас информировала мисс Грейнджер, боггарт меняет свою форму в зависимости от того, чего или кого боится стоящий перед ним человек. Пока боггарт находится, допустим, в шкафу, — Снейп положил руку на стенку закачавшегося гардероба, — он ещё ничего из себя не представляет, поскольку не знает, кого и чем будет пугать. Также у людей есть преимущество, когда их много, поскольку боггарт не знает, чей страх выбрать.
Мы немного расслабились, услышав эти слова. Все-таки нечто, грохочущее внутри старого шкафа, напрягало нас своей неизвестностью.
— Самое лучшее оружие против боггарта — это смех. Существует и специальное заклинание. Надо представить какую-то деталь, которая сделает страшилище посмешищем, и внятно произнести: ридикулус.
По требованию профессора мы несколько раз вслух проговорили заклинание. Наконец он кивнул:
— Хорошо. Итак, кто первый?
Мы замялись, переглядываясь. Снейп вздохнул:
— Я так и думал, храбрый Гриффиндор опять празднует труса. Мистер Малфой, прошу! — он показал на место в нескольких шагах от себя. Напряженно глядя на шкаф, Драко крепко стиснул свою палочку. Снейп встал чуть позади и негромко сказал:
— Сейчас я выпущу боггарта, и он станет самым сильным вашим страхом. Но вы должны представить его чем-то забавным, понятно?
— Да, сэр, — кивнул Драко и приготовился. Снейп взмахнул палочкой и из открывшейся дверцы в класс шагнул высокий красивый мужчина с длинными белыми волосами и надменным лицом. В руке он держал широкий кожаный ремень.
Драко побледнел, уставившись на руки боггарта, и я даже испугался, что он не сможет ничего сделать, но в следующее мгновение Малфой вскинул палочку и слегка дрогнувшим голосом воскликнул:
— Ридикулус!
Ремень в руке «мистера Малфоя» превратился в розовый бантик. Растерявшись, боггарт остановился. Снейп отодвинул Драко и вытолкнул вперед Рона, заставившего своего боггарта-паука неуклюже скользить на роликовых коньках. Следующим был Невилл, его огромная шипящая кобра после решительно произнесенного заклинания скукожилась в жалкого червяка.

***
Урок шел своим чередом. Мы сначала дружно пугались, потом также дружно смеялись над тем, что получалось из боггарта после ридикулуса. Слизеринцы перемешались с гриффиндорцами, никто никого больше не задевал, и это было непривычно и здорово.
Очередь к шкафу быстро двигалась, те, кто уже рассмешил свой страх, сгрудились в сторонке.
Я стоял последним в очереди, потому что никак не мог решить, чего я боюсь больше всего. Снейпа? Нет, его я уже не боюсь. Зелий? Тоже, наверное, нет. Я ведь варил зелье. И Снейп лечил меня бальзамом. Хотя… Стоило подумать, что зелье надо выпить, мне опять становилось плохо.
Наконец подошел мой черед предстать перед боггартом. Тот расплылся какой-то серой мутью и вдруг обернулся огромным волком. Я замер. Все смешное, что можно было сотворить с этим зверем, моментально вылетело из головы.

***
Снейп внимательно наблюдал за учениками, но особого вмешательства они не требовали, увлеченные борьбой с боггартом.
Но вот к шкафу вышел Поттер. Профессору стало интересно, каким будет боггарт мальчишки. Зелья? Сам Снейп? Однако перед Поттером появился громадный… волк. Оборотень?! Мальчишка застыл, не сводя перепуганных глаз со зверя.
Декан нахмурился. Поттер словно остолбенел. Похоже, его просто парализовало от страха. Волк оскалил длинные клыки, медленно шагнул вперед. Тут Гарри очнулся и, резко взмахнув палочкой, громко, с панической ноткой в голосе, вскрикнул:
— Ридикулус!
В следующую секунду класс грохнул дружным хохотом, даже Снейп, не выдержав, фыркнул: пушистый хвост монстра превратился в длинного тонкого червяка, могучие лапы неуклюже разъехались, обутые в тяжелые ботинки с роликами, а между большими торчащими ушами прилепился нелепый розовый бантик. Похоже, Поттер в панике собрал в одну кучу все, что успел запомнить из ридикулусов своих сокурсников.
Снейп загнал ошалевшего боггарта обратно в шкаф, запер дверцу и встал перед хохочущим классом. Сложив руки на груди, он смотрел на смеющихся учеников и почему-то ему не хотелось прерывать этот поток веселья. Наконец дети немного угомонились.
— Вот это урок! Лучше у нас еще не было, — всхлипывая от смеховой истерики, заявил Драко. Снейп уже не удивился, увидев, как дружно закивали, соглашаясь, не только слизеринцы, но и все гриффиндорцы. Поразительно! Всего за пару часов урока эти вечно шпынявшие друг друга факультеты умудрились примириться.

***
Отпустив учеников, Снейп вернул на место столы и долго еще сидел в пустом классе, размышляя.
Сегодня зельевар провел занятный эксперимент, выбрав в качестве объекта мисс всезнайку: сначала издевками довел девочку до слез, а потом поощрил баллами и похвалой. Что ж, похоже, выводы, сделанные из наблюдений за Лонгботтомом, были правильными: ученик, получивший поощрение, старается заслужить еще, а потому работает намного усерднее.
Забавно. Раньше Снейп считал, что удержать дисциплину в классе с полусотней малолеток можно только с помощью строгости и страха. А как показал опыт, поощрительный метод оказался более действенным. Едва ли эти сорванцы так хорошо работали бы на уроке из-под палки! Пожалуй, нужно будет пользоваться этой тактикой. Не постоянно, конечно, чтобы не привыкали, а изредка, в качестве награды — почему бы нет?
Ведь в результате — почти незаметно пролетевший урок, довольные ученики и отсутствие ощущения измотанности у преподавателя.
Может, права Минерва — пора перестать прятаться под маской? Да и от кого скрываться-то? Темного Лорда давно нет, шпионить не за кем. Пора выходить из мрака, начать жить в свое удовольствие, учить маленьких болванов и заняться, наконец, давно заброшенными научными исследованиями. Да и с Поттером еще надо поработать, мальчишка заметно окреп, стал много спокойнее, но еще не совсем справился со своими проблемами.

Глава 23. Вылечить оборотня. Часть 1

После обеда, пока все были на уроке зельеварения, мы с Невиллом посидели в библиотеке, сделали домашние задания по чарам, трансфигурации и защите и успели еще до ужина немного поговорить. Невилл признался, что поначалу жутко боялся профессора Снейпа, из-за этого у него на уроках вечно дрожали руки, и он ронял в котел зачастую несовместимые ингредиенты, поэтому его зелья часто взрывались, а котлы плавились.
— А теперь не боишься? — спросил я. Невилл смущенно улыбнулся:
— Нет, больше не боюсь. Он в прошлый раз в лаборатории нормальный был, не ругался и помогал. Мне понравилось вот так, отдельно от всех, заниматься. На уроках Снейп совсем не такой. Хотя сегодня на Защите как-то не так было, — Невилл покачал головой.
— А какой Снейп на уроках? — почему-то заинтересовался я.
— Злой, ругается, кричать не кричит, но чем тише говорит, тем страшнее, — подумав, сказал Невилл. — Ну вот почти как сегодня в самом начале урока, когда он Гермиону до слез довел.
— Интересно, зачем он это сделал? — задумался я. — Ведь потом хвалил ее и баллы вернул.
Невилл пожал плечами. Да, Снейп сегодня всех удивил, и понять его поведение и поступки нам оказалось не под силу.

***
После ужина мы отправились в лабораторию Снейпа. Я еще вздрагивал, входя в это помещение, но паники уже не чувствовал.
Декан был на месте и без лишних слов вручил нам пакеты с собранными в воскресенье растениями:
— Переберите, промойте и разложите для просушки.
Вдвоем мы быстро справились с заданием и подошли к склонившемуся над котлом декану. Он сосредоточенно отсчитывал какие-то капли, потихоньку наклоняя темный флакончик над слабо кипящим зельем.
— Лонгботтом, — неожиданно сказал Снейп, не отрываясь от котла. — Мне нужно три с половиной листа саррацении, нарезанных мелкой соломкой.
Невилл кивнул, взял с полки острый нож и принялся строгать только что вымытые нами «кувшинчики».
— Поттер, — не оставил меня вниманием зельевар. — Возьмите в шкафу за моим столом фарфоровую палочку.
Я нашел длинную тонкую палочку. Снейп кивнул на свой котел:
— Мешайте, очень медленно, дважды по часовой стрелке и трижды — против.
Некоторое время понаблюдав за мной, он отошел к Невиллу, поправил ему угол наклона ножа, чтобы листья резались более тонко, а сам стал процеживать собранный Роном сок саррацении.

***
Снейп наблюдал за ребятами, хотя со стороны казалось, что он на них совсем не смотрит. Зельевару было любопытно, как надолго хватит у мальчишек того энтузиазма, с которым они взялись помогать ему. Однако спустя час и Поттер, и Лонгботтом все также увлеченно резали, мешали и просто смотрели, когда Снейп сам становился к котлу.
Их не смущали ни запахи, не совсем приятные, если не сказать больше, ни жар от котла, ни вид кипящего зелья, которое приобрело уже нужный, противно-болотный оттенок. Их глаза горели, почти каждый свой шаг они сопровождали множеством вопросов. К своему удивлению, Снейп не чувствовал ни раздражения, ни злости из-за свалившихся на его голову «почемучек». Наоборот, ему это даже нравилось. И такое состояние его опять удивляло.

***
Наконец Снейп погасил огонь под котлом. Я устало выпрямился, Невилл вытер рукавом потный лоб. Только сейчас мы ощутили, насколько устали. Декан усмехнулся:
— Живы?
— Кажется, да, — Невилл, кряхтя, осторожно прогнул спину. Я промолчал, но про себя подумал, что было бы здорово после такой работы получить порцию массажа. Тогда, после полетов на метле, Снейп здорово его сделал, у меня сразу спина болеть перестала.
Но, посмотрев на декана, я устыдился: он ведь тоже устал, и намного больше нашего — на нем была основная работа, а мы только помогали.
— Сэр, а какое зелье мы готовили? — Невилл, морщась, растирал сведенную спазмом ладонь.
— У этого зелья пока нет названия, — ответил Снейп, осторожно разливая готовую жидкость по чистым флаконам.
— Как нет? — удивился я. — Но мы же его сварили!
— Сварили, — согласился декан. — Это зелье экспериментальное. Не дергайтесь, Поттер, проверять его я буду не на вас!
Я на всякий случай отступил подальше: мало ли…

***
Зельевара позабавил испуг Поттера, когда тот узнал, что зелье надо проверить. Слава Мерлину, это пойло пить будет не мальчишка. Поставив флаконы в шкаф, Снейп устало вздохнул:
— На сегодня все. Поттер, Лонгботтом, свободны.
Но мальчишки не спешили уходить, хотя тоже выглядели измотанными. Похоже, им нравилось в лаборатории. Подумать только, Поттеру нравится в лаборатории! В прошлый раз его пришлось силой сюда втаскивать, а сегодня…
Снейп тихо фыркнул:
— Ну, раз вы никуда не спешите, предлагаю выпить чаю в моем кабинете.
Мальчишки переглянулись и плечо к плечу двинулись к двери. Декан, посмеиваясь, пошел за ними.

***
Устроившись на диване в кабинете Снейпа, мы с Невиллом с удовольствием прихлебывали ароматный травяной чай. Профессор расположился в своем любимом кресле, придвинув его к камину.
— Какой интересный вкус, — вдруг пробормотал Невилл, рассматривая свою кружку. — Профессор, а что за травы сюда добавлены?
— У меня нет абсолютно никакого желания для лекции, — буркнул Снейп.
— Но… — не унимался Невилл. Я толкнул его локтем под ребра:
— Хватит, Невилл, какая разница, какие там травы? Вкусно же!
Мне тоже хотелось узнать состав этого напитка, но было жаль зельевара. Профессор сидел, устало прикрыв глаза, и выглядел совсем измученным. Похоже, он не спал в последнее время с этим своим экспериментальным зельем.
Я допил чай, поставил пустую кружку на стол и встал:
— Мы пойдем, сэр?
— Лонгботтом — да, — Снейп открыл глаза. — Вы, Поттер, останьтесь.
Невилл вздохнул и шагнул к двери. На пороге профессор окликнул его:
— Лонгботтом!
Невилл обернулся.
— Десять баллов Гриффиндору, — сообщил Снейп и усмехнулся, глядя на изумленное лицо мальчика. — Идите отдыхать, вы хорошо поработали сегодня.

***
Когда за ошарашенным Лонгботтомом закрылась дверь, Снейп задумчиво посмотрел на Поттера. Похоже, гриффиндорец сообразил, что чай непростой. Как себя повел бы Поттер, узнав, какая начинка у этого «травяного» чая? Придется предупредить Лонгботтома, чтобы держал язык за зубами, по крайней мере, пока.
— Поттер, — начал декан, поймав вопросительный взгляд мальчика. — Я полагаю, пришло время вам присоединиться к вашему классу на уроках зельеварения.
Гарри молча кивнул, и Снейп не уловил в нем даже намека на панику. Зельевар был доволен: не зря он так терпеливо обхаживал мальчишку, нянчился с ним и с его приятелями, подрывая собственную репутацию! Остались кое-какие мелочи, но в целом Поттер вполне справился со своими страхами и может жить полной жизнью, не оглядываясь на жуткое прошлое.
— Вы хотели знать, какое зелье мы сварили сегодня? — Снейп повертел в руках кружку. У Гарри загорелись глаза:
— Какое, сэр?

***
— Меня давно занимал вопрос, — негромко заговорил декан. — Можно ли вылечить ликантропию?
— Лика… что? — я запнулся на незнакомом слове.
— Ликантропия — это болезнь оборотней, — пояснил Снейп и поставил пустую кружку на стол. — Сегодня я с вашей помощью сварил пробный вариант зелья. До следующего полнолуния три недели, у нас есть время проверить его и доработать, если что-то пойдет не так.
— Значит, это зелье для профессора Люпина? — сообразил я. Снейп усмехнулся:
— Да, для него.
Вспомнив жуткого монстра, в которого превратился Люпин, я передернул плечами и поморщился: уставшая спина отозвалась на резкое движение нудной болью. Декан внимательно посмотрел на меня и протянул руку:
— Идите сюда, Поттер!
Он поставил меня спиной к себе и осторожно провел пальцами вдоль позвоночника:
— Ваши мышцы сильно напряжены.
— Я просто устал, сэр, — пробормотал я, ежась от щекотного ощущения.
Снейп отпустил меня и встал:
— Идите отдыхать, Поттер, а завтра вместе со всеми придете на урок.
— А… — я замялся.
— Да? — вопросительно приподнял бровь декан.
— А мы больше не будем заниматься вот так… ну… — я почему-то смутился под внимательным взглядом черных глаз.

***
Снейп пристально смотрел на смутившегося мальчика. Поразительно! Этот ребенок сожалел, что больше не сможет приходить в лабораторию!
— Нет, Поттер, — медленно сказал Снейп. — Больше индивидуальных занятий у вас не будет, вы вполне подготовлены для классных уроков.
Мальчик огорченно вздохнул и тут же засиял улыбкой, когда профессор насмешливо спросил:
— Однако кто вам сказал, что вы сможете отвертеться от проверки сваренного с вашей помощью зелья?
— Спасибо, сэр! — воскликнул Гарри, быстро обнял опешившего декана и кинулся к двери. Снейп окликнул его:
— Поттер! Предупредите Лонгботтома: завтра после ужина жду вас обоих в лаборатории.
Поттер кивнул и исчез за дверью. Снейп нахмурился: он сам не мог понять, зачем пригласил первокурсников работать дальше над ликантропным зельем. Но им явно понравилось и, несмотря на усталость, они остались довольны сегодняшним вечером.

***
Дамблдор все гадал, когда же его зельевар опять поднимет вопрос об увольнении Люпина, однако время шло, а Снейп молчал. И когда декан Слизерина появился-таки на пороге директорского кабинета, Дамблдор вздохнул с некоторым облегчением. По крайней мере, сегодня все выяснится.
Однако, к удивлению директора, Снейп не стал требовать избавить школу от оборотня. А услышав, чего хочет зельевар, Дамблдор изумился:
— Северус, я тебя правильно понимаю, ты хочешь провести эксперимент над Ремусом?
— Полагаю, я ясно изложил, что мне нужно от Люпина! — ядовито огрызнулся Снейп. Но Дамблдор не обратил внимания на дерзкий тон зельевара, он обдумывал сложившуюся ситуацию.
Ликантропия до сих пор считалась неизлечимой, заболевший человек был обречен. Однако почему бы такому талантливому ученому, как Северус Снейп, не изобрести лекарство от этого недуга?
— Не сердись, Северус, — наконец заговорил Дамблдор. — На самом деле я рад, что ты не оставляешь попыток создать это уникальное лекарство. Однако чтобы использовать Ремуса в твоих экспериментах, я думаю, надо спросить согласия у самого Ремуса, не так ли?
— Ну так спросите, в чем проблема? — Снейп опустился в кресло и устало провел ладонями по лицу.
— Дело в том, что он сейчас в Лондоне, — сообщил Дамблдор. — И я пока не могу с ним связаться.
— Не можете или не хотите? — прищурился Снейп. — Я так полагаю, что в Лондон вы его отправили подальше от меня.
— Ему нужно было оправиться после трансформации, — уклончиво ответил Дамблдор, его голубые глаза весело заблестели. — А с другой стороны, на тот момент расстояние до Лондона мне показалось достаточным, чтобы защитить его от твоего гнева.
— Мерлин! — раздраженно рыкнул Снейп. Достав свою палочку, он взмахнул ею над головой:
— Экспекто патронум!
В кабинете директора появилась большая серебристая змея. Пробормотав ей несколько слов, Снейп отправил патронуса к Люпину и вздохнул:
— Думаю, нам не придется долго ждать, пока волк аппарирует из Лондона.

***
Ждать действительно пришлось недолго. Через полчаса после отбытия патронуса Ремус вошел в кабинет директора. Он выглядел намного лучше, чем когда впервые появился здесь в качестве преподавателя. На выданный Дамблдором аванс Люпин прикупил себе одежду: поношенную, но вполне приличную мантию, новые брюки и рубашку.
С опаской глянув на зельевара, Люпин тихо поздоровался и присел на край кресла.
— Ремус, у нас есть для тебя хорошая новость, — объявил Дамблдор.
Снейп неопределенно хмыкнул. Люпин вопросительно посмотрел сначала на него, потом на директора:
— Какая? Я как-то не привык к хорошим новостям.
— Северус закончил работу над лекарством от ликантропии, — не стал томить директор. Люпин замер:
— Правда?
Снейп нехотя кивнул.
— Северус, — от волнения голос Ремуса дрогнул. — Если ты действительно сделаешь это лекарство, все оборотни будут тебе руки целовать.
— Как часто люди пользуются умом для совершения глупостей, — ехидно заметил зельевар. Люпин же оставался серьезным:
— Ты не понимаешь, Северус, как это тяжело и страшно. И если будет возможность вылечиться…
— Избавь меня от этих сентиментальностей! — оборвал оборотня зельевар. — Ты мне нужен, чтобы проверить зелье, и ничего другого мне от тебя не требуется.
— Я согласен, — легко сказал Люпин. Он совершенно не обиделся на грубость Снейпа: одна только мысль о возможном избавлении от проклятой ликантропии привела его в хорошее настроение.
— Тогда завтра после ужина в моей лаборатории, — отрывисто сообщил Снейп и, не прощаясь, только кивнув Дамблдору, вышел из кабинета.
— Извини, Ремус, — развел руками директор.
— Все хорошо, Альбус, — вздохнул Люпин. — Это же Северус. Но я действительно не шутил, когда говорил про благодарность оборотней. Если Снейп сумеет создать это лекарство… — Ремус покачал головой, не находя слов, чтобы выразить свою мысль. Но Дамблдор понял его и улыбнулся:
— Я думаю, Северус справится. Он начал работать над этим зельем еще в школе, после той выходки Сириуса.
— Столько лет? — удивился Люпин.
— Северус упорен и точно знает, чего хочет, — задумчиво сказал Дамблдор. — Рано или поздно, но он добьется своего.

Глава 24. Вылечить оборотня. Часть 2

На следующий день у первокурсников до обеда была самоподготовка, поэтому мы с Драко сразу после завтрака отправились в библиотеку. Конечно, на нашем обычном месте между стеллажами уже расположились гриффиндорцы. Я подсел к Невиллу и передал ему распоряжение Снейпа явиться в лабораторию после ужина.
— Ты знаешь, что мы готовили? — я едва сдерживал нетерпение: так хотелось скорее выложить другу эту новость. — Ликантропное зелье!
— Волчье противоядие? — не поняла Гермиона.
— Да нет же! — я взмахнул руками. — Лекарство, чтобы совсем вылечить оборотня!
— Это невозможно! — решительно возразила Гермиона. — Ликантропия неизлечима. Никто не смог придумать от нее лекарство.
— А Снейп придумал! — торжествующе воскликнул я. — И сегодня мы будем проводить эксперимент. Если оно не подействует, начнем его дорабатывать.
— Ты так говоришь, словно сам это лекарство готовить будешь, — усмехнулся Рон. Я смутился:
— Ну, не сам, конечно, но мы с Невиллом вчера весь вечер профессору помогали. И сегодня тоже будем, правда, Невилл?
Лонгботтом молча кивнул. Гермиона встряхнула гривой каштановых волос:
— А знаете, что я думаю?
Мы вопросительно уставились на нее.
— Я думаю, что профессор Снейп взял вас в ученики.
— Чего? — удивился я. Драко выразительно покрутил пальцем у виска. Но Гермиона не сдавалась:
— Нет, на самом деле! Я читала, профессор Снейп — Мастер зелий, он имеет право взять ученика, но никогда не делал этого, по крайней мере, я не встречала такого в книгах. Однако вам с Невиллом он позволил работать вместе с ним над таким уникальным зельем. Что это, если не наставничество?
— Гордись, Лонгботтом, — Рон пихнул Невилла локтем в бок. — Ты ученик не только Хогвартса, а и самого Снейпа!
— Я горжусь, — спокойно ответил Невилл. — Если профессор на самом деле станет моим наставником, я буду только рад. Учиться у такого Мастера — это большая честь.
Рон ошарашенно глянул на приятеля и больше не задевал его.

***
После обеда я в первый раз пришел на зельеварение вместе со своими сокурсниками. Было немного тревожно, но страха я не чувствовал. Сев рядом с Драко, я приготовился к уроку.
Точно со звонком дверь распахнулась, в кабинет влетел Снейп. Мантия эффектно развевалась у него за спиной, лицо суровое, взгляд строгий и непроницаемый. Я поежился: м-да, это не тот Снейп, с которым мы работали в лаборатории.
У доски профессор развернулся к нам и негромко сказал:
— Вы все, за исключением Поттера и Лонгботтома, писали эссе о приготовлении эликсира Виггенвельда. Я разочарован. Никто из вас не приложил и сотой доли усилий, чтобы найти нужную информацию.
Он обвел притихший класс холодным взглядом и остановился на Роне:
— Мистер Уизли!
Рон вздрогнул.
— Вы единственный, кто написал эссе на «выше ожидаемого». Даже писанина мисс Грейнджер потянула только на «удовлетворительно». Не просветите меня, как это у вас получилось?
Сглотнув, Рон виновато покосился на расстроенную Гермиону и тихо пробормотал:
— Я искал в библиотеке, сэр…
— Да что вы говорите? — насмешливо восхитился Снейп. — Обычно информация поступает в вашу голову и безуспешно ищет там мозги. Я удивлен, что эта часть вашего организма вдруг заработала, как надо. Мистер Поттер! — профессор внезапно повернулся ко мне. — Вас не удивляют неожиданно проснувшиеся способности мистера Уизли к изучению зельеварения?
— Простите, сэр, — пробормотал я, невольно сжимаясь под пристальным взглядом черных глаз. — Я помог Рону… Совсем немного… — я умолк.

***
Снейп мысленно усмехнулся: он так и думал, что Уизли не сам додумался до изложенных в эссе выводов. Впрочем, чему удивляться: мозгов у рыжика никогда не наблюдалось.
— Десять баллов Слизерину за помощь ученику другого факультета! — объявил Снейп, наблюдая за изумлением на лицах слизеринцев. Похоже, они не ожидали, что можно заработать баллы, помогая кому-то. А профессор с облегчением заметил, что напрягшийся было Поттер опять расслабился. Действительно, ему и Лонгботтому не стоило волноваться из-за эликсира: они ведь уже знакомы с его приготовлением. Снейп надеялся, что эти двое сообразят на уроке работать с зельем по его, снейповскому, рецепту: то, что было в учебнике, едва ли возможно сварить в течение урока. Однако оповещать об этом всех учеников Снейп не собирался.
— Два балла Гриффиндору за домашнюю работу, — теперь зельевар любовался шоком на лицах гриффиндорцев. Сам Уизли смотрел на Снейпа большими глазами, открыв рот и явно не соображая, что только что заработал баллы для своего факультета, причем у самого строгого преподавателя Хогвартса.
— Рецепт эликсира в ваших учебниках, — сообщил профессор. — Ингредиенты в шкафу. Приступайте!

***
Все зашуршали страницами учебников, а мы с Невиллом, не сговариваясь, отправились к шкафу с ингредиентами. Я сразу решил, что варить эликсир буду так, как нас учил Снейп в своей лаборатории: его рецепт намного проще и короче, чем тот, что изложен в учебнике. Невилл подумал так же, так что мы с ним отобрали всего по три ингредиента: корень асфоделя, бадьян и кору дерева Вигген.
Когда я вернулся за стол, Драко уже зажег огонь под котлом с водой и зашипел на меня:
— Куда ты понесся? Ты же еще не прочитал, что для этого зелья нужно!
— Я знаю, что нужно, — я положил на стол все, что принес из шкафа. Драко посмотрел на меня, как на сумасшедшего:
— Ты список в учебнике видел?
— Видел, — я засмеялся. — Успокойся, Драко, мы сварим эликсир по рецепту профессора, он нам с Невиллом сам его показал, а там столько ингредиентов не надо.
— Поттер, Малфой! — прозвучал у нас над головами холодный голос. — Извольте соблюдать тишину в классе!
Я глянул на Снейпа: черные глаза смотрели строго, но не сердито. Мы с Драко притихли и, готовя зелье, переговаривались едва слышным шепотом, так что замечаний нам Снейп больше не делал.

***
Зельевар видел, какие ингредиенты отобрали Поттер и Лонгботтом, и остался доволен: оба не обманули его ожиданий.
Разумеется, к концу урока правильно сваренное зелье оказалось только у двух пар: Лонгботтом-Грейнджер и Поттер-Малфой. Конечно, Снейп мог бы объяснить остальным, как варить этот эликсир, однако он не видел потенциала в остальных первокурсниках и не собирался тратить свое время и силы на заведомо провальное дело. Малфою и Грейнджер просто повезло оказаться в паре с отмеченными зельеваром перспективными учениками.
Решив не давать больше баллов Гриффиндору, чтобы не баловать Минерву, Снейп просто похвалил отличившихся и отпустил, напомнив Поттеру и Лонгботтому о вечере в лаборатории.

***
Поужинав, мы с Невиллом отправились в лабораторию Снейпа и столкнулись в коридоре с профессором Люпином. Хотя тот был в человеческом облике, мы все равно, вздрогнув, отступили. Люпин улыбнулся:
— Не бойтесь, ребята, без трансформации я не опасен. Я хотел попросить прощения, что так напугал вас тогда в хижине. К сожалению, я плохо себя контролирую в таком состоянии.
Мы промолчали. Не знаю, как чувствовал себя Невилл, но меня опять передернуло при мысли, что, если бы не Снейп, оборотень нас искусал бы и мы стали бы такими же монстрами.
— Вы к профессору Снейпу? — поинтересовался Люпин, шагая рядом с нами. — На отработку?
— Нет, сэр, — нехотя ответил я. — Мы помогаем ему готовить зелье.
Люпин резко остановился и с изумлением переспросил:
— Вы помогаете Снейпу варить зелья?
— А что? — не понял я.
— Да ничего, просто неожиданно как-то, — Люпин покачал головой.

***
Мы вошли в лабораторию, где нас уже ждал Снейп. Он внес некоторые изменения в обстановку помещения, в частности, трансфигурировал один из столов в узкую кушетку, и отрывисто сказал:
— Люпин, тебе лучше прилечь — я не знаю, как подействует зелье.
— Ты не знаешь действия зелья, но позволяешь первокурсникам присутствовать при этом эксперименте? — недоверчиво спросил Люпин. — Ты в своем уме, Снейп? А если что-то пойдет не так?
— Какая трогательная забота! — фыркнул Снейп. — Не ты ли на днях напал на этих первокурсников?
— Мы не уйдем! — запротестовал я. — Мы имеем право знать, как все пройдет!
— Еще одно слово… — угрожающе прошипел профессор, и я тут же умолк, сообразив, что неразумно злить и без того раздраженного до предела зельевара: с него станется выставить нас за дверь. Усевшись в кресло в углу лаборатории, мы с Невиллом молча смотрели на происходящее.

***
Убедившись, что мальчишки не доставят беспокойства, Снейп протянул Люпину маленький пузырек и велел:
— Пей и ложись!
Оборотень секунду помедлил, и зельевар насмешливо сузил глаза:
— Пей, Люпин, это не яд. Хотя ты не представляешь, как хочется добавить туда пару капель кантареллы*.
Ремус опрокинул содержимое пузырька в рот и прилег на кушетку. Какое-то время ничего не происходило, но вот Люпин тихо охнул и сжал руками виски. Снейп тут же склонился над ним:
— Люпин?
— Мерлин, больно, голова! — простонал оборотень. Зельевар мельком глянул на притихших мальчишек, но тут Люпин опять застонал, и Снейп, осторожно положив ладонь на горячий лоб Ремуса, позвал:
— Люпин? Ремус! Посмотри на меня!
Оборотень открыл сведенные болью глаза. Снейп поймал его взгляд и приказал:
— Смотри на меня, не закрывай глаза!

***
Мы с Невиллом затаились в своем кресле. Люпин стонал от боли, и Снейпу было не до нас, иначе наверняка выгнал бы. Когда декан приказал Люпину смотреть на него, я понял, что зельевар полезет оборотню в голову. И как у него это получается?
Наконец Люпин затих. Снейп выпрямился:
— Как ты?
— Нормально, — голос у оборотня был совсем слабый. — Думал, голова лопнет. Спасибо, что помог.
— Мне нужно немного твоей крови, — Снейп взял с лабораторного стола острый нож. Люпин без возражений протянул руку. Профессор сделал небольшой надрез, выступившая кровь ярко заалела на бледной коже тонкого запястья. Размазав немного красной жидкости по маленькому стеклышку, Снейп заклинанием заживил ранку и отошел к столу, на котором стоял микроскоп.
Через минуту он оторвался от окуляров и покачал головой. Мы поняли, что зелье не сработало, и огорченно поникли головами: мы так надеялись, что все получится.

***
Зельевар устало отодвинулся от микроскопа. Зелье не подействовало. Но кое-какой эффект оно все-таки оказало. И эта головная боль. Мозг ученого уже перерабатывал полученную информацию.
Тем временем Люпин, оклемавшись, поднялся с кушетки:
— Северус?
— Свободен, волк! — Снейп махнул рукой. — Я кое-что подкорректирую, и на днях мы еще раз попробуем. Поттер, Лонгботтом, вы мне сегодня тоже не понадобитесь.
Мальчишки попытались возражать, но у зельевара не было настроения выслушивать их бесконечные вопросы, которые обязательно последуют, если он позволит им остаться. Поэтому без лишних разговоров Снейп выпроводил всех троих из лаборатории и запер дверь. Предстояло решить интересную задачу, и профессор чувствовал знакомый зуд изобретателя.

***
Несколько дней мы дулись на Снейпа. Впрочем, профессор этого не видел: он сутками пропадал в своей лаборатории. И без того худощавый, он превратился в натуральный скелет, только глаза лихорадочно блестели на исхудавшем лице, а когда у нас были уроки, у меня складывалось впечатление, что Снейп не в классе, а там, со своими котлами и зельем.
Ошиблась Гермиона, никакие мы не ученики Снейпа. Наверное, мы только мешали ему, поэтому и выставил нас за дверь. Я чувствовал себя уязвленным и обиженным. Так приятно было думать, что профессору нужна наша помощь, а оказалось, он прекрасно обходится и без нас.
Впрочем, захлебнуться жалостью Снейп нам не дал. На четвертый день он подозвал меня и Невилла после урока и, ничего не объясняя, велел вечером прийти в лабораторию. Надо ли говорить, что сразу после ужина мы уже торчали в подземельях…
Следующие две недели мы не могли даже головы поднять: Снейп безжалостно гонял нас, заставляя работать на износ. Однако ни я, ни Невилл не протестовали, довольные, что он не прогоняет нас. Мы чувствовали себя нужными и полезными.

***
За день до полнолуния Снейп с помощью мальчишек приготовил новую порцию зелья и вызвал Люпина. Оборотень с опаской принял зелье, однако на этот раз ему не пришлось мучиться от боли. Он вообще ничего не чувствовал, лежал на кушетке, гадал, получится ли на этот раз, и время от времени поглядывал на зельевара и его маленьких помощников. Все трое выглядели уставшими. Снейп и вовсе на живой труп был похож. Как только на ногах еще держится!
Спустя четверть часа после приема лекарства зельевар подошел к кушетке с ножом в руках и взял у Люпина немного крови. Посидев несколько минут над микроскопом, Снейп со вздохом повернулся к трем парам выжидающих глаз и устало пробормотал:
— Уже лучше, но…
Ремус не сдержал горького вздоха. Снейп резко сказал:
— Завтра мы попробуем еще!
— Северус, тебе надо отдохнуть, — осторожно заметил Люпин. — Ты уже на привидение похож. И мальчики тоже устали.
— Их-то я как раз и не держу, — усмехнулся Снейп, глядя на притихших мальчишек. Оба выглядели измученными, однако протестующе сверкали глазами, стоило только заикнуться о том, чтобы выставить их из лаборатории. Упрямые, паршивцы! Зельевар поймал себя на мысли, что думает об упорстве мальчишек с одобрением.
— Завтра, Люпин, — повторил Снейп. — Мы попробуем еще раз завтра.
Оборотень кивнул и вышел, позвав с собой обоих мальчишек, однако те отказались уходить.
Снейп почувствовал вдруг такую усталость, что тяжело опустился на кушетку, боясь упасть из-за резко закружившейся вокруг него комнаты.
— Сэр? — как сквозь вату, услышал он тревожный оклик Поттера, но сил ответить уже не было. Прильнув головой к подушке, зельевар отключился.

***
— Сэр? — позвал я, увидев, как Снейп рухнул на кушетку. Невилл толкнул меня в бок:
— Не трогай, пускай поспит.
Мы послонялись по лаборатории, потом с любопытством поглазели в микроскоп, под окуляром которого все еще лежало стеклышко с кровью оборотня. С изумлением отметив, как по стеклышку под микроскопом медленно двигаются какие-то козявки, мы переглянулись. Скорее всего, эти козявки и есть причина болезни Люпина.
— Наверное, именно эту пакость надо убить, — прошептал Невилл. — Тогда профессор Люпин выздоровеет.
— Наверное, — согласился я. — Только как это сделать?
— А давай попробуем что-нибудь придумать, — глаза Невилла азартно заблестели.
Следующие полчаса мы то и дело капали на стеклышко всевозможными зельями из богатых снейповских запасов и наблюдали в окуляр, что происходит с козявками. К нашему огорчению, ничего с ними не сделалось: как ползали по стеклышку, так и ползают.
— И что вы тут творите? — вдруг прямо у нас над головами прозвучал вкрадчивый голос. Столкнувшись лбами, мы отскочили от стола с микроскопом. Снейп стоял возле него и хмуро рассматривал устроенный нами беспорядок: увлекшись своими «экспериментами», мы забыли возвращать зелья на место, и весь стол был уставлен всевозможными пузырьками и флакончиками с разноцветными жидкостями.
— М-да, — декан потер подбородок. — Так все-таки, чем вы тут занимались?
— Мы хотели придумать что-нибудь, что убьет этих козявок, — тихо пробормотал Невилл.
— Козявок? — удивился Снейп. — Ах, да, козявки… Попробуйте сок саррацении.
Я недоверчиво посмотрел на декана. После устроенного нами погрома в лаборатории мы вполне могли ожидать если не выволочки, то, по крайней мере, выговора, однако Снейп, похоже, не собирался ни наказывать, ни ругать нас.
Невилл принес очищенный сок саррацении.
— Добавьте на стекло, — кивнул зельевар. Невилл осторожно капнул соком на бурое пятнышко подсохшей крови.
— Теперь смотрите, — предложил Снейп. Мы жадно прильнули к окулярам. Ого! Ни одна козявка больше не шевелилась.
— Они умерли! — изумленно выдохнул я и посмотрел на декана. — Сэр, значит, можно вылечить профессора Люпина?
— Не все так просто, Поттер, — вздохнул Снейп и поставил перед нами две кружки нашего любимого травяного чая. И когда только заварить успел?
Декан сел в кресло и, с удовольствием отхлебнув из своей кружки, сказал:
— Сок саррацении ядовит. Этих, как вы их называете, козявок он, несомненно, убивает, однако если напоить оборотня чистым соком саррацении, он также погибнет.

***
Снейп пил чай и неторопливо рассказывал мальчишкам о саррацении. Он сам не понимал, зачем забивает им голову этой информацией, однако их горящие глаза просто умоляли говорить дальше, и Снейп продолжал:
— Проблема в том, что саррацения плохо взаимодействует с большинством ингредиентов, и вместо лекарства можно запросто сварить яд. Но мне удалось, наконец, найти такой состав зелья, в котором саррацения не агрессивна. Однако теперь необходимо подобрать нужную дозировку, иначе есть риск отравить Люпина.
— Завтра полнолуние, — задумчиво проговорил Невилл. — Сэр, а если опять с дозировкой не получится, профессор Люпин обратится?
— Боюсь, что да, — поморщился Снейп. — Именно поэтому вам завтра запрещено здесь появляться.
— Но, сэр! — в один голос возмутились мы. Декан нахмурился:
— Меня поражает ваше стремление к риску! Это присуще таким обиженным мозгами индивидам, как Уизли, но от вас я не ожидал подобного.
— Профессор, — набравшись смелости, заговорил Невилл. — Это нечестно. Мы работали вместе с вами, мы тоже переживаем за результат, и вы хотите лишить нас этого?

***
Снейп вздохнул. Ну что ты с ними будешь делать? В какой-то степени Лонгботтом прав. Однако риск тоже большой. Впрочем… Подчиняющее зелье еще не закончилось. Зельевар медленно кивнул:
— Ну хорошо, Лонгботтом, вы говорите достаточно убедительно, хотя я все же не понимаю, почему соглашаюсь.
— Уррраааа! — завопили дети и от избытка чувств бросились обнимать оторопевшего зельевара. Снейп на секунду потерял дар речи. Одно дело, когда он обнимал того же Поттера, пытаясь успокоить или приободрить его. И совсем другое, когда эти невыносимые паршивцы сами кидаются его тискать.
— Поттер! Лонгботтом! — наконец рыкнул Снейп. Мальчишки тут же отстали от него, но смотрели с таким обожанием, что у несчастного зельевара язык не повернулся отчитать их за такие фамильярности с преподавателем.

***
Следующим вечером мы опять сидели в кресле в углу лаборатории, а Люпин пил очередную порцию зелья. Он выглядел неважно, видимо, чувствовал приближение трансформации. Я нервничал, да и Невилл тоже вздрагивал. А ну, как зелье опять не подействует? Что тогда натворит оборотень в этой маленькой лаборатории, из которой едва ли получится сбежать? Правда, на этот раз с нами был Снейп. Но все равно мы волновались.
Время шло, вот Снейп взял кровь у Люпина, долго рассматривал ее в микроскоп. Потом как-то весь обмяк и закрыл ладонями лицо.
— Что? — шепотом выдохнул Люпин.
Зельевар, не открывая лица, медленно кивнул. Мы с Невиллом переглянулись и от радости обнялись, профессор Люпин тихо плакал, лежа на своей кушетке, а где-то за стенами Хогвартса плыла по небу серебристая луна, только ее холодный свет был нам уже не страшен. Мы победили!

_____
*кантарелла — яд Борджиа, сложное и уникальное по своей структуре вещество, не имеющее противоядия.

Глава 25. Проблема выбора

Несколько недель прошли спокойно. Мы исправно ходили на занятия, корпели в библиотеке над домашними заданиями, а по вечерам пропадали с Невиллом в лаборатории. Зелья все больше увлекали нас. Правда, иногда Снейп раздраженно рычал на наши бесконечные «а почему? а как? а зачем?», но не прогонял и всегда отвечал на все вопросы.
Приближалось Рождество, и Драко все чаще заговаривал о том, как он будет праздновать дома с родителями и что они ему подарят. А в один из вечеров, когда мы уже легли в кровати, он вдруг сказал:
— Гарри, отец спрашивал: ты не хочешь к нам на Рождество поехать?
— Я как-то не думал… — растерялся я. — Все-таки это семейный праздник, я могу помешать.
— Глупости! — решительно заявил Драко. — Ты никак нам не помешаешь, ты мой друг. И отец очень хотел, чтобы ты приехал.
Я молча смотрел на Драко, а тот уже решил за меня:
— Завтра я пошлю сову отцу.
Пожав плечами, я решил не спорить, а услышав про сову, вдруг вспомнил Буклю и устыдился: я ни разу за это время не был в совятне и понятия не имел, как там мой фамильяр поживает. Писем мне никто не писал, самому тоже писать было некому, так что я благополучно забыл о своей сове, тем более, что теперь у меня был лечурка.

***
За неделю до рождественских каникул деканы подавали директору списки учеников, остающихся на Рождество в школе. Таких было немного, но, тем не менее, они были. В этот раз Снейп включил в список и Поттера: тому некуда было ехать — Дурсль умер, а Петуния с сыном куда-то исчезла.
Дамблдор вызвал слизеринского декана сразу же, как ознакомился с его списком, надо заметить, как всегда, небольшим: слизеринцы редко оставались на каникулы в Хогвартсе. Снейп пришел в директорский кабинет незадолго до ужина, уселся в обычное свое кресло и вопросительно посмотрел на Дамблдора, заметив у него в руках список учеников.
— Ты оставляешь Гарри на каникулы в школе? — спросил старый волшебник. Снейп пожал плечами:
— Ему некуда ехать.
— Поэтому я тебя и позвал, — Дамблдор взял со своего стола пергамент. — Люциус Малфой прислал письмо с просьбой отпустить Гарри в Малфой-мэнор.
— Люциус? — удивился зельевар и задумчиво потер подбородок. — Хотя… Поттер дружит с Драко.
— Так ты согласен?
Снейп опять пожал плечами:
— А почему я должен быть против?
— Гарри — не совсем обычный мальчик, ты же понимаешь, Северус, — с некоторым сомнением сказал Дамблдор.
— Я удивлен, Альбус, — сардонически протянул Снейп. — Вы когда-то спокойно оставили младенца на пороге дома Дурслей и благополучно забыли о мальчишке на следующие десять лет, а теперь волнуетесь за него, опасаясь отпускать в нормальную семью?
— Хм… — Дамблдор смущенно посмотрел на своего зельевара. — Ты, конечно, прав, Северус, но я все же хотел спросить твое мнение.
— Мое мнение очевидно, — усмехнулся Снейп. — Люциус — мой друг, а Поттер дружит с его сыном. Почему я должен быть против этой поездки? Конечно, я поговорю с Люциусом перед тем, как отпустить Поттера, но полагаю, что вам в первую очередь нужно спросить у самого Поттера, хочет ли он ехать в Малфой-мэнор. Кстати, пора бы уже определиться с опекунами для мальчишки. Возможно, он сам захочет кого-нибудь выбрать.
— Я думаю, тебе лучше самому поговорить с Гарри, мальчик, похоже, стал тебе доверять, — вздохнув, сказал Дамблдор. — Расспроси его и насчет поездки, и про опекунов тоже. Возможно, он действительно уже выбрал кого-нибудь, — глаза директора лукаво замерцали.
Снейп молча кивнул, встал и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Дамблдор задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь и тихо пробормотал:
— И кажется, я уже знаю, кого выбрал Гарри.

***
Вечером Поттер с Лонгботтомом, как обычно, явились в лабораторию. Снейп не стал тянуть и прямо спросил, какое решение Поттер собирается принять в связи с приглашением Малфоев:
— Полагаю, вы с Драко уже все оговорили.
Гарри робко глянул из-под челки:
— А вы меня отпустите, сэр?
— С какой стати я на каникулах буду держать в школе ученика, раз уж появилась возможность его отсюда выставить? — фыркнул Снейп.
Поттер кивнул, но декану показалось, что без особой радости. Не хочет ехать к Люциусу? Почему тогда молчит? Снейп нахмурился, отправил Лонгботтома в кладовку за ингредиентами, а Поттера притянул поближе к себе и велел:
— Рассказывайте!
— Что рассказывать? — вздрогнул Гарри.
— Мерлин! — раздраженно проворчал Снейп. — Выкладывайте, почему не хотите к Малфоям ехать?

***
Опустив голову, я молчал. Я сам не понимал, почему я себя так двояко чувствовал. С одной стороны, мне хотелось увидеть Малфой-мэнор. В моей реальности я ведь его не видел, ограниченный подвалом с тесными комнатами, где держали подопытных «крыс», лабораторией и крохотным пятачком во внутреннем дворике, куда нас иногда выводили подышать воздухом.
А с другой — я привязался к Снейпу и надеялся провести Рождество с ним. Глупо, конечно, но я даже подарок ему приготовил. Он был первым взрослым, отнесшимся ко мне по-человечески, так по-доброму, что мне хотелось быть с ним рядом как можно больше.
Декан требовал ответа, но я ничего не смог сказать и просто обнял его, обхватив руками за талию и спрятав лицо в складках его мантии. Снейп замер, я услышал в его глубоком голосе растерянность:
— Поттер?

***
Мальчик только сильнее прижался к нему. Снейп впервые в жизни растерялся, не зная, как реагировать на такое проявление чувств со стороны этого мальчишки. Когда он сам обнимал Поттера, он стремился, скорее, успокоить испуганного ребенка, чем проявить к нему нечто личное. Когда же отношение Поттера к своему декану настолько изменилось? И что теперь делать? Стать ему опекуном? Усыновить? Абсурд!
В лабораторию вернулся Лонгботтом, однако Снейпу было уже не до зелий.
— Лонгботтом, нам с Поттером нужно серьезно поговорить, а в Больничное крыло требуется свежее перечное. Справитесь, если я вас тут одного оставлю?
— Да, сэр, — коротко ответил Невилл и, уловив в голосе зельевара тревожную нотку, слегка улыбнулся. — Не волнуйтесь, профессор, мы же варили перечное на уроке, я помню, как его готовить.
— Рецепт там, — Снейп кивнул на заваленный пергаментами стол и увлек все еще прижимавшегося к нему Поттера к выходу. На пороге профессор задержался и серьезно сказал:
— Я благодарен вам, Лонгботтом, и прошу прощения, что свалил на вас эту работу.
— Все в порядке, профессор, — Невилл уже зажигал огонь под котлом. — Я справлюсь.
Снейп задумчиво посмотрел на него: Мерлин, мальчишке всего одиннадцать лет! Но подавив сомнения и угрызения совести, декан кивнул и повел Поттера в свой кабинет.

***
Снейп усадил меня на диван, сам сел в свое кресло и негромко заговорил:
— Поттер, сейчас это пока не актуально, но к концу учебного года директор Дамблдор должен будет определиться с опекунами для вас.
Я вскинул голову. Опекуны? Я как-то не думал об этом.
— Вы можете облегчить ему задачу, выбрав кого-нибудь, с кем вы хотели бы жить, — продолжал Снейп.
— Я могу выбрать любого, сэр? — тихо спросил я.
— Любого подходящего человека, — кивнул Снейп. — Например, того же волка. Он вылечился от ликантропии, он знал вашего… — декан запнулся и с досадой щелкнул пальцами. — Мерлин! Я опять забыл! Хотя Люпин не в курсе, кто вы, и считает вас настоящим Гарри Поттером.
Я прикусил губу. Люпин — мой опекун? Нет, я не хочу. А кто меня спрашивать будет? Отдадут и все. Тезку моего ведь отдали Дурслям, и никто о нем не переживал. Дурсль убил его, а никому и дела не было до этого. Люпин, конечно, добрый и до такого рукоприкладства вряд ли опустится, но… Не лежала у меня душа к бывшему оборотню.

***
Декан внимательно наблюдал за лицом мальчишки, называя Люпина в качестве кандидата на опекунство, и заметил, как нахмурился Поттер, явно не желая рассматривать этот вариант.
— Альтернатива Люпину — Люциус Малфой, — продолжал Снейп. — Вы его пока не знаете, так что поездка к нему на каникулы — хорошая возможность присмотреться. К тому же если вы и Люциус придете к соглашению, то с Драко вы будете не просто друзьями, но братьями.
Мальчишка молча слушал, однако в его зеленых глазах за стеклами очков зельевар отчетливо видел протестующий блеск. Когда Снейп сделал паузу, Поттер тут же спросил:
— А вы, сэр?
— Что я? — переспросил Снейп, хотя прекрасно понял, куда клонит маленький паршивец.
— Вы можете быть моим опекуном? — упрямо гнул свою линию Поттер.
— Почему вы считаете, что я могу быть лучшим опекуном, чем Люпин? — неожиданно в зельеваре проснулось любопытство.
Поттер пожал плечами.

***
Я не знал, как объяснить декану, что происходит у меня внутри. Не дождавшись ответа, Снейп вздохнул и как-то устало сказал:
— Поттер, Малфои на данный момент — наилучшие кандидаты на опекунство: у них крепкая дружная семья, они богаты и смогут обеспечить вас всем необходимым, Люциус имеет вес в обществе, он аристократ до мозга костей, вы получите прекрасное воспитание. А что могу дать вам я, одинокий человек с не самым приятным характером? Вы подумайте, Поттер.
Я опустил голову, чтобы скрыть подступившие слезы. Снейп не хотел быть моим опекуном, и меня это сильно огорчило.
— Поттер, — позвал декан. Я уставился на свои колени, а соленые капли уже бежали по моим щекам.
— Мерлин, — проворчал Снейп. Я услышал шуршание его мантии, и диван рядом со мной просел. Сильная рука обняла меня за плечи. Я уткнулся лицом в шершавую ткань и не сдержал всхлипа.
— Поттер, — декан погладил меня по голове. — Гарри, послушай меня. Я не понимаю, когда ты успел так привязаться ко мне, но я не осуждаю тебя, успокойся. Впереди еще полгода, у тебя будет время все обдумать и принять решение. А сейчас тебе на самом деле лучше съездить к Малфоям: отдохнешь, отвлечешься, опять же Драко будет с тобой.
— Я хочу с вами, — сдавленно пробормотал я.

***
— Я приеду через несколько дней, — мягко сказал Снейп, отстранив меня и заставив поднять залитое слезами лицо. — Я ведь декан, если вы забыли об этом, а у деканов есть определенные обязательства и обязанности.
Я покраснел под его внимательным взглядом: реву, как младенец, навязываюсь человеку, которому это наверняка неприятно. Однако удержать слезы не мог, они катились и катились по щекам. От смущения я зажмурился. Снейп тихо пробормотал:
— Глупый ребенок!
Внезапно я почувствовал, как к моим губам прижался гладкий край флакона, в рот полилась вязкая жидкость, не успев сообразить, что к чему, я машинально глотнул и вытаращил глаза. Снейп усмехнулся, пряча пустой флакон:
— Наконец-то вы это сделали, Поттер, выпили зелье и не упали замертво от страха.
Я ошеломленно смотрел на декана. Я выпил зелье! Где же приступ паники? Впрочем, больше думать я не смог: зелье действовало быстро, голова отяжелела, из обмякшего тела, казалось, вынули все кости. Закрывая глаза и проваливаясь в густую темноту, я успел еще почувствовать, что падаю, и меня подхватывают сильные руки.

***
Устроив уснувшего Поттера поудобнее на диване и укрыв его пледом, Снейп поспешил в лабораторию. Как там Лонгботтом справляется? Перечное, конечно, не самое сложное зелье, но ведь мальчишке всего одиннадцать лет.
Впрочем, волновался зельевар напрасно. Когда он в обычной своей стремительной манере влетел в лабораторию, там все было в порядке: на огне мирно булькал котел, Лонгботтом помешивал зелье, время от времени заглядывая в пергамент. Увидев Снейпа, Невилл улыбнулся и погасил огонь:
— Все в порядке, профессор, перечное готово.
Зельевар заглянул в котел: зелье было сварено идеально. Не удержавшись, он одобрительно похлопал уставшего мальчика по плечу и искренне сказал:
— Спасибо, мистер Лонгботтом, вы очень меня выручили.
Невилл расцвел от похвалы.
— Идите отдыхать, — Снейп осторожно перелил зелье в чистые флаконы. — Вы устали.
— А где Гарри, сэр? — поинтересовался Невилл, надевая снятую во время работы мантию.
— Поттер уже отдыхает, — криво усмехнулся Снейп. — Идите, Лонгботтом.
Невилл кивнул и вышел из лаборатории.

***
Вернувшись в кабинет, декан долго сидел в своем кресле, глядя на спящего Поттера и размышляя. Конечно, мальчишке нужен опекун. Но примерив эту роль на себя, Снейп поморщился. Да, в один из выходных дней он выбрался на Косую аллею и купил ребенку кое-что из одежды. Да, он старался быть помягче с ним, особенно в первое время, когда тот паниковал от малейшего шороха. Но ведь Снейп декан, Поттер — его ученик, кому, как не главе факультета, заботиться о нуждах своих слизеринцев? А опекунство — это другое, это слишком серьезно.
Как же так вышло, что этот ребенок привязался к зельевару? Впрочем, чему удивляться, если вспомнить, через что ему пришлось пройти в своей совсем еще короткой жизни. Настрадавшись, его изголодавшаяся по ласке душа, конечно же, потянулась к первому, кто проявил немного доброты и заботы.
Вздохнув, Снейп поднялся, осторожно взял мальчика на руки и отнес в слизеринские спальни. Было уже за полночь, и Драко спал, поэтому зельевар постарался двигаться как можно тише. Уложив Поттера в кровать, Снейп постоял еще несколько минут, глядя на обоих сладко посапывающих мальчишек. Да, Люциус действительно был хорошим кандидатом на опекунство. Нужно обязательно поговорить с ним, а потом с его помощью приучить Поттера к этой мысли. Мальчишка достаточно податлив и прислушивается, если с ним действовать аккуратно.
Приняв решение, Снейп почувствовал, что на сердце стало легче, и тихо вышел из комнаты.

Глава 26. Малфой-мэнор

Рано утром в камине в кабинете Снейпа вспыхнул зеленью огонь и из пламени не спеша выступил красивый светловолосый мужчина. Он слегка опирался на изящную трость с набалдашником в виде серебряной головы змеи с изумрудными глазами. Последняя, как знал Снейп, одновременно была рукоятью волшебной палочки, спрятанной внутри трости.
— Северус, — произнес гость приятным баритоном.
— Люциус, — отозвался зельевар и, показав на кресло, заметил: — Полагаю, спиртное с утра — не самая хорошая идея, поэтому ограничимся чаем.
Старший Малфой кивнул, соглашаясь, и опустился в кресло.
— Люциус, как часто ты наказываешь своего сына? — неожиданно спросил Снейп, едва отпив из кружки. Малфой удивленно посмотрел на друга:
— Я не наказываю Драко без причины, тебе ли не знать, Северус?
— А тебе известно, какой боггарт у Драко? — хмуро сказал зельевар и кратко рассказал про урок ЗОТИ.
— Я — его боггарт? — изумился Люциус, резко выпрямившись и уронив свою трость.
— Пока нет, — покачал головой Снейп. — Сейчас его боггарт — ремень в твоих руках. Но если так пойдет дальше, в следующий раз боггартом окажешься ты сам. Драко станет бояться тебя, и поверь, избавить его от этого страха будет нелегко. Остановись, Люциус, не все проделки мальчишки заслуживают столь сурового наказания.
Малфой поднял трость и, уперевшись подбородком в набалдашник, задумался. Он старался воспитывать сына так, как понимал это, как воспитывали его самого, но боггарт?.. Встряхнувшись, он посмотрел прямо в черные глаза зельевара:
— Спасибо, что предупредил, Северус, а теперь я хотел бы видеть сына.
— Еще один вопрос, Люциус, — Снейп поставил пустую кружку на каминную полку. — Относительно Поттера.
— Ты против, чтобы мальчик поехал ко мне? — слегка покраснел Малфой. — Неужели ты думаешь, что я для него…
— Перестань, Люциус, — поморщился Снейп. — Если бы я на самом деле думал, что ты неподходящая компания для мальчишки, ты его никогда не получил бы. Нет, вопрос в другом. Поттер сирота, и опекунов у него нет. Как бы ты посмотрел на возможность опекать его?
— Я? — удивился Люциус. — Почему я?
Снейп пожал плечами:
— А почему нет?
— Я… я не против… — неуверенно пробормотал Малфой, слегка ошарашенный таким предложением. — Но как сам мальчик? Он согласен?
— Не совсем, — криво усмехнулся Снейп. — Но он согласится, если почувствует в тебе близкого человека, так что постарайся, Люциус. Тем более, что он крепко сдружился с Драко, это должно помочь. Собственно, я отпускаю Поттера в твой мэнор именно для того, чтобы он посмотрел, в каких условия может жить. Но внешнего комфорта этому ребенку мало, Люциус. У него были большие проблемы.
Зельевар, не вдаваясь в подробности, рассказал другу о страхах Поттера, не раскрывая, естественно, истории с перемещением. Однако Люциус вовсе не был дураком и понял, что Северус чего-то не договаривает, но настаивать не стал, зная, что это бесполезно: если Снейп не хочет говорить, его не заставишь.

***
Нас с Драко вызвали в кабинет декана незадолго до завтрака. Люциус Малфой был и похож, и не похож на того Люциуса, которого я помнил: с такой же горделивой осанкой, но без излишней кичливости, с таким же надменным взглядом, но без холода и жестокости в серых глазах.
Драко сразу обнял отца, я же, остановившись у самой двери, тихо поздоровался. Снейп коротко сообщил, что мистер Малфой заберет нас с Драко после завтрака, и отправил в Большой зал.

***
В Малфой-мэнор мы переместились через камин. Я впервые путешествовал таким образом, и мне, честно говоря, не очень понравилось: перед глазами мельтешило так, что я почувствовал тошноту. К тому же, потеряв равновесие, я просто вывалился из камина на мягкий ковер в гостиной, прямо под ноги высокой, стройной и красивой женщине. Она помогла мне встать и произнесла приятным мелодичным голосом:
— Здравствуйте, Гарри, ничего страшного, у многих поначалу не получается.
Из камина вышли Драко и Люциус. Старший Малфой с усмешкой посмотрел на меня и сказал сыну:
— Драко, покажи мистеру Поттеру его комнату, а потом проведи по всему мэнору.
— Хорошо, папа! — Драко схватил меня за руку и потащил вверх по широкой лестнице.
Мы поднялись на третий этаж, вошли в одну из многочисленных дверей, и я чуть не ахнул. Комната, в которой мне предстояло жить в ближайшие две недели, было огромной, однако неожиданно уютной. Выдержанная в теплых шоколадных тонах, она поражала богатством интерьера: шикарная кровать с балдахином, мягкие кресла, тяжелые портьеры на окнах, высокий, с красивой лепниной, потолок. У одной из стен — большие шкафы, наполненные книгами. Ноги утопали в пушистом ковре.
Впрочем, Драко не дал мне рассмотреть все подробнее, вытолкал в коридор и повел по всему мэнору. Я бродил по поместью в каком-то трансе. Малфой-Мэнор — это непозволительная роскошь и домашний уют в одном флаконе. Прекрасные интерьеры огромных спален, зал и холлов поражали воображение. Однако больше всего я изумился и пришел в восторг от роскошной библиотеки, огромной, со множеством редчайших экземпляров книг по Зельеварению, Темной магии, Трансфигурации, Чарам, Истории Магии и не только.
— Тут еще подземелье есть, — болтал Драко, таская меня из комнаты в комнату. — Мы потом сходим туда. Правда, отец не разрешает, но мы потихоньку, он не узнает.

***
Перегруженный впечатлениями, я сидел за длинным столом в огромной трапезной и вяло ковырялся в тарелке. Люциус и Нарцисса то и дело задавали мне какие-то вопросы, но я отвечал коротко и неохотно. Я устал, болела голова, хотелось прилечь и отдохнуть. Наконец Люциус, заметив мое состояние, разрешил нам с Драко встать из-за стола.
Добравшись до кровати, я тут же уснул и проснулся только утром от вопля Драко:
— Гарри, хватит спать! Скоро завтрак!
Подскочив, я ошалело завертел головой, спросонья не понимая, где я и что происходит. Вспомнив, что я в Малфой-мэноре, выпутался из одеяла, одевшись, быстро умылся, и мы спустились в столовую. Там уже был Люциус, вскоре пришла Нарцисса.
На этот раз я отдал должное поставленным на стол блюдам. Люциус с улыбкой наблюдал за мной, но заговорил, только когда я отодвинул пустую тарелку:
— Гарри, вы позволите вас так называть?
Я неловко кивнул.
— Хорошо, — продолжил старший Малфой. — Гарри, как вы себя чувствуете? Вы вчера очень устали, и я посчитал нужным не будить вас к ужину.
— Спасибо, сэр, я в порядке, — тихо пробормотал я, чувствуя себя не совсем уютно под внимательным взглядом серых глаз. Снейп просил присмотреться к Люциусу, как к возможному опекуну, но было мне как-то не по себе. Может, не привык еще?
— Не стесняйтесь, Гарри, — улыбнулась Нарцисса. — Если вам что-то нужно, только скажите.
— Спасибо, миссис Малфой, — смутился я и поспешил перевести тему. — У вас очень красивый дом.
— Вам правда понравилось? — обрадовалась мама Драко.
Я кивнул, чувствуя себя все более смущенным. Я не знал, о чем с ними говорить, как себя вести и вообще хотел поскорее уйти из столовой. Впрочем, завтрак скоро закончился, и я с облегчением выбрался из-за стола.
Мы перешли в гостиную. Люциус, похоже, чувствовал себя не менее скованно, чем я, потому что говорил мало, больше присматривался ко мне. Зато Нарцисса оказалась разговорчивой. Усадив меня на мягкий диван рядом с собой, она принялась расспрашивать меня о моей семье, о Хогвартсе. Я старался отвечать как можно честнее и в то же время не проговориться о том, кто я и откуда.
Наконец меня оставили в покое. Заскучавший было Драко, тихо сидевший рядом с отцом на диване, оживился и, схватив меня за руку, тут же утащил из гостиной.

***
Чем можно заняться в огромном четырехэтажном особняке, уставленном шикарной мебелью, увешанном множеством картин и портретов и украшенном, к тому же, всевозможными рождественскими штучками от одуряюще пахнущих хвоей сосновых и еловых веток на стенах до яркой блестящей мишуры?
— Подземелье, — шепнул Драко. — Только тихо, чтобы отец не услышал: он не любит, если я в подвал хожу, говорит, что там может быть опасно.
— А там на самом деле опасно? — поинтересовался я, шагая вслед за Драко в дальний угол просторного холла, где была неприметная дверь, ведущая в огромные подвалы мэнора.
— Да ну! — отмахнулся Драко. — Что там может быть опасного? Пустые коридоры, пыль, пауки. Зато там полно комнат, вдруг найдем что-нибудь интересное.
Я не возражал. Честно говоря, размеры и роскошь этого особняка стали давить на меня, захотелось спрятаться куда-нибудь. Так почему бы не в подземелье?

***
Ближе к обеду в Малфой-мэнор прибыл хмурый Снейп. Устроившись в креслах у камине, они с Люциусом неторопливо пили аперитив. Говорить им особо не хотелось, они прекрасно понимали друг друга без слов. Однако Снейпу все же необходимо было кое-что выяснить и, повертев в длинных пальцах бокал, он со вздохом спросил:
— Ну, как тебе Поттер?
— Да я толком с ним и не поговорил, — засмеялся Малфой. — Вчера он совсем устал, спать лег, даже ужин проспал, а сегодня с ним больше Нарцисса беседовала.
— Но общее впечатление у тебя должно было сложиться, — настаивал Снейп. Люциус задумчиво посмотрел на друга и медленно сказал:
— Общее — да, сложилось.
— И? — нетерпеливо рыкнул зельевар.
— Я думаю, ничего у тебя, Северус, не выйдет, — усмехнулся Малфой. — Я сегодня внимательно слушал, как он отвечает на вопросы Нарциссы, и у меня нет никаких сомнений: кроме тебя, ему больше никто не нужен.
Снейп раздраженно фыркнул, а Малфой продолжал:
— О тебе он готов говорить бесконечно, все утро мы только и слышали: декан, декан, декан. Северус, а почему бы тебе не взять мальчика под свою опеку? Кажется, он очень к тебе расположен.
— И ты туда же! — чуть не застонал Снейп. — Дамблдор мне сегодня уже весь мозг вынес этим опекунством. Ну, какой из меня опекун?
— Очень неплохой, — раздался голос Нарциссы, и она сама вошла в гостиную. — В меру строгий, в меру добрый. Люциус прав, Северус. Мы очень хотели бы стать семьей для Гарри, но я поговорила с ним и поняла, что он этого не хочет.
Снейп мрачно уставился на обоих Малфоев. Сегодня утром ему пришлось выдержать напор Дамблдора, который убеждал его взять на себя эту ответственность, мотивируя тем, что таков выбор мальчишки. Теперь то же самое ему говорят Малфои. Мерлин! Почему все уважают выбор Поттера, и никто не принимает во внимание желание самого Снейпа?
— Кстати, Люциус, а где мальчики? — Нарцисса вопросительно посмотрела на мужа. Малфой щелкнул пальцами:
— Добби!
В гостиной моментально материализовался домашний эльф. Люциус распорядился предупредить ребят, что обед через десять минут:
— И сообщи мистеру Поттеру, что профессор Снейп ждет его в гостиной. Иди!
Эльф с негромким хлопком исчез.

***
Мы какое-то время болтались по пыльному подземелью, безуспешно дергая ручки многочисленных дверей: все комнаты оказались заперты.
— Наверное, отец все запечатал, — разочарованно пробормотал Драко. — Давай хоть по коридорам пройдемся, даром сюда пришли, что ли?
Но в коридорах не было ничего интересного: пустые, пыльные и мрачные, скупо освещенные редкими магическими факелами.
— Придется возвращаться, — вздохнул Драко. — Комнаты нам все равно не открыть.
Я согласился, но уйти мы не успели.

Глава 27. Я победил!

На стене вдруг появился ярко-голубой свет. Мы с Драко в изумлении уставились на него, а свет заклубился, стал бледнеть, стена словно растворилась. Я остолбенел. Перед нами оказалось до боли знакомое мне помещение с кипящими котлами и склонившимся над ними человеком в черной мантии.
— Крестный? — изумленно вскрикнул Драко. Я дернул его за рукав:
— Это не он!
Человек поднял голову. В его холодных черных глазах мелькнуло удивление:
— Поттер?
— Драко, бежим! — опомнился я и рванулся прочь. Драко последовал за мной, но как-то нерешительно, оглядываясь через плечо. «Надо было ему все рассказать!» — мелькнуло в охваченном паникой мозгу.
— Инкарцеро! — услышал я за спиной и, запутавшись в волшебных веревках, кулем свалился на каменный пол подвала, больно ударившись коленом.
— Гарри! — Драко остановился.
— Беги! — отчаянно крикнул я, борясь с волшебными путами.
— Драко! — окликнул Малфоя человек. — Как ты здесь оказался? — он медленно приближался.
Драко растерянно топтался возле меня.
— Уходи же! — простонал я. — Это не наш Снейп, уходи!
— Не наш? — похоже, Драко совсем перестал соображать.
Тем временем человек подошел вплотную и взял Драко за плечо:
— Твой отец скоро придет в лабораторию, заодно расскажешь ему, что ты делаешь в компании с этим… — человек глянул на меня, тонкие губы скривила холодная усмешка:
— Поттер! Я думал, что убил тебя. А ты, оказывается, прячешься в подвалах мэнора.
Я беспомощно смотрел на него, и мне хотелось реветь от бессильной злости и страха под равнодушным взглядом этих безжалостных черных глаз.
Человек наклонился надо мной, внимательно рассматривая меня, озадаченно пробормотал:
— Странно, столько времени прошло, как ты раньше никому на глаза не попался?
Он выпрямился и перевел взгляд на застывшего рядом светловолосого мальчика.
— Драко, — в низком голосе прозвучало раздражение. — Я не получил ответа — что ты тут делаешь?

***
Люциус напряженно замер, прислушиваясь к чему-то. Снейп с недоумением посмотрел на него:
— Что случилось?
— Странно, — пробормотал Люциус. — Магия, и очень сильная, где-то в… — он склонил голову, сосредотачиваясь. — …в подземелье.
Он встал, подхватывая свою трость и со щелчком извлекая из нее волшебную палочку.
— Северус, могу я попросить тебя…
— Разумеется, — Снейп тоже поднялся, нащупывая свою палочку во внутреннем кармане мантии.
Оба мага поспешно направились к двери в подземелья. Уже спускаясь по каменной лестнице, зельевар тоже ощутил то, что его друг, как хозяин, почувствовал гораздо раньше: всплеск мощной магии ударил по нервам, заставляя крепче сжать в руке палочку.
Пыльный подвал освещался странным голубоватым светом, источник которого находился за углом коридора вне поля зрения волшебников. Переглянувшись, они осторожно двинулись вперед.
— Беги! — вдруг раздался отчаянный вопль Поттера. Следом прозвучал до боли знакомый низкий голос:
— Драко! Как ты здесь оказался?
Люциус завернул за угол и остолбенел, словно его огрели ступефаем. Сам Снейп, хотя и знал о существовании своего двойника, но тоже невольно вздрогнул, увидев его воочию. Высокая черная фигура склонилась над связанным мальчиком, беспомощно распростертым у ее ног:
— Поттер! Я думал, что убил тебя. А ты, оказывается, прячешься в подвалах мэнора. Странно, столько времени прошло, как ты раньше никому на глаза не попался?
Второй мальчик застыл рядом, и человек, выпрямившись, зло спросил:
— Драко, я не получил ответа — что ты тут делаешь?
Неожиданно он увидел замерших поодаль магов и пораженно уставился на них. Люциус, не глядя, протянул руку и судорожно сжал предплечье Снейпа. Поняв, что стоящий рядом с ним зельевар более, чем реален, он окончательно растерялся:
— Что здесь происходит?

***
Я увидел обоих магов и расплакался от облегчения: сам Снейп пришел за мной. Черноглазый от неожиданности выпустил плечо Драко, и тот шлепнулся на пол рядом со мной. Я едва ли смог бы описать словами выражение его лица. Прижавшись ко мне, он ошарашенно переводил взгляд с одного мага на другого.
Первым опомнился «наш» Снейп. Подходя ближе и держа наготове свою палочку, он процедил сквозь зубы:
— Не ожидал встретить тебя в этой жизни. Но оно и к лучшему, все проблемы одной Авадой.
— Ты рискнешь мальчишкой? — зло ощерился черноглазый, и его палочка нацелилась прямо мне в лоб. Я зажмурился, задыхаясь от слез. Я не хотел умирать. Я хотел жить, жить с моим Снейпом. Пусть он не хочет быть моим опекуном, я постараюсь уговорить его, я просто где-нибудь в уголочке посижу, я не буду ему мешать и надоедать, только пусть он спасет меня.
— Тронешь его — и смерть покажется тебе самой желанной вещью на свете!
От угрозы в этом леденящем голосе меня передернуло. А черноглазый только фыркнул. Ну конечно, он же тоже Снейп.

***
Люциус ошеломленно смотрел на обоих Снейпов, совершенно не понимая, что происходит в его собственных подвалах. Два зельевара стояли друг против друга, и воздух вокруг них, казалось, просто искрил от яростной, едва сдерживаемой магии, а между ними замерли два мальчика. Мальчика?
— Драко! — наконец воскликнул Малфой-старший, и его голос, неожиданно громко прозвучавший в напряженной тишине, послужил спусковым крючком. Оба Снейпа одновременно ударили заклинаниями, причем «здешний» постарался переместиться так, чтобы дети оказались у него за спиной. Правда, он при этом попал под заклятие, и левый бок его мантии тут же набух от крови. Коротко рыкнув, зельевар кинул сектумсемпру, противник уклонился, однако Снейпа это только порадовало, поскольку они все больше удалялись от мальчишек.
Люциус подскочил к ребятам, на всякий случай укрыл их щитом, хотя… Если прилетит шальная Авада, щит не поможет.
— Фините Инкантатем!
Волшебные путы, стягивавшие худое тело Поттера, исчезли. Люциус на мгновение прижал к себе обоих мальчишек, потом, оттолкнув их, резко поднялся:
— Уходите отсюда, оба!
Драко потянул Поттера, помогая ему подняться, однако мальчик, вскрикнув, упал опять:
— Нога!
Малфой-старший, не сдержавшись, выругался, потом, усилив щит, приказал:
— Отсюда ни на шаг! Драко, ты меня понял?
— Да, папа, — Драко присел рядом с Гарри и испуганно посмотрел туда, где на границе подземелья и лаборатории сверкали вспышки заклинаний. Оба Снейпа действовали невербально, яркие разноцветные и смертоносные лучи метались в полной тишине, и от этого бой выглядел совсем жутко.
— Папа! — крикнул Драко вслед метнувшемуся к сражающимся отцу, но то, не оглядываясь, бросил:
— Ни на шаг, Драко!

***
Прижавшись друг к другу, укрытые магическим щитом, мы с Драко широко раскрытыми глазами наблюдали за боем. Впрочем, долго смотреть не пришлось. Подоспевший Люциус хлестнул заклинанием, черноглазый, зашипев, развернулся к нему, а «наш» Снейп, совсем ослабевший от потери крови, воспользовался секундной передышкой, собрался с силами и, вскинув палочку, взревел:
— Авада Кедавра!
На жуткую долю секунды мне показалось, что зеленый луч пролетит мимо черноглазого и попадет в отца Драко. Но, хоть и раненый, профессор оказался точен, и Авада ударила противника прямо в грудь. Даже не вскрикнув, тот кулем свалился к ногам Снейпа и Малфоя.
— Ура! — завопил Драко, давая выход накопившемуся напряжению. А я с тревогой впился взглядом в декана. Того шатало, на полу оставались пятна крови: он был серьезно ранен.
— Сэр! — позвал я, приподнимаясь: проклятая нога меня совсем не слушалась.
Снейп мельком глянул на меня и отвернулся. Тяжело опираясь на плечо старшего Малфоя, он что-то тихо сказал ему. Люциус кивнул, оглянулся на нас, а потом мы с изумлением увидели, как оба мага, подняв свои палочки, отлевитировали труп черноглазого в лабораторию и метнули следом врывающие заклятия. С оглушительным грохотом разлетелись на мелкие осколки котлы, в пыль рассыпались многочисленные склянки и пузырьки с ненавистными пыточными зельями.
Со своего места я увидел, как на шум в дверях лаборатории появился встревоженный Яксли и тут же исчез в клубах дыма и каменной крошки, когда мощная Бомбарда Максима из двух палочек обрушилась на стены, разбивая их, хороня под ними тело моего бывшего мучителя и намертво заваливая вход в разгромленную лабораторию.
Голубой свет погас, стало совсем темно, мы закашлялись от поднятой взрывами и обвалом пыли.

***
Прошло несколько минут, прежде чем Малфой и Снейп заклинаниями очистили воздух подземелья, зажгли погасшие было факелы на стенах и подошли к нам. Декан пошатывался и, морщась, зажимал рукой рану на боку. Сквозь пальцы у него сочилась кровь. Я в ужасе прошептал:
— Вы ранены, сэр.
Снейп мельком глянул на свою окровавленную руку. Ему явно было больно, однако он держался с обычным своим спокойствием и даже усмехнулся, глядя на меня сверху вниз:
— Полагаю, теперь с вашими страхами покончено окончательно, Поттер?
Я невольно глянул в сторону заваленной лаборатории. Снейп наклонился ко мне:
— Вставайте, Поттер, хватит валяться на полу.
— Я не могу, сэр, — виновато пробормотал я. — Нога не слушается.
Декан нахмурился:
— Все же попытайтесь. Боюсь, нести вас на руках я вряд ли смогу.
— И не надо, Северус, — решительно заявил Малфой-старший и легко подхватил меня на руки. — Дойди сам, а Гарри я отнесу. Драко, за мной!
Я притих на руках у Люциуса, чувствуя себя неловко. Но ушибленное колено сильно болело, у меня не получалось даже стоять, не то что идти, а Снейп был ранен и сам едва на ногах держался. Руки Малфоя-старшего были такими же сильными, как и у декана, и держал он меня также крепко и бережно, однако я все равно до слез хотел к зельевару.
У каменной лестницы Люциус приостановился:
— Северус, ты как?
— Терпимо, — я даже вздрогнул, таким слабым был голос Снейпа. — Дойду. Надеюсь, кровоостанавливающее и укрепляющее у тебя найдутся?
— Конечно, — кивнул Малфой и стал подниматься. — В моем кабинете.
Драко отстал, помогая Снейпу, а Люциус, мерно шагая по ступенькам, посмотрел на меня, улыбнулся, заметив, как я пытаюсь через его плечо высмотреть, где зельевар, и негромко сказал:
— Не волнуйтесь, Гарри, с ним все будет в порядке. С ним всегда все в порядке. И вашим опекуном он тоже станет, я лично за этим прослежу.
Я смущенно уткнулся покрасневшим лицом ему в грудь и чуть слышно выдохнул:
— Простите, сэр.
— За что ты просишь прощения? — удивившись, Люциус сам не заметил, как перешел на «ты». — Да, мы с Нарциссой были бы рады стать для тебя семьей, но я же вижу, тебе нужен только Северус.
— Он не хочет, — неожиданно для себя пожаловался я. Этот сероглазый человек сразу стал мне ближе, я почувствовал, что могу доверять ему. Малфой усмехнулся, внося меня в свой роскошный кабинет и укладывая на мягкий кожаный диван:
— Северус боится.
— Профессор боится? — изумился я. Мне казалось, что такого сильного человека, как Снейп, вообще ничего не пугает.
— Он опасается, что не сможет стать тебе по-настоящему хорошим опекуном, — Малфой поставил на стол несколько склянок с зельями. — И если ты все-таки хочешь, чтобы это случилось, придется его убедить, понимаешь?
Я кивнул, в груди загорелась надежда. С поддержкой Малфоя я наверняка сумею уговорить Снейпа. Вот здорово!

***
Вместо эпилога.
Еще несколько дней мы оставались в Малфой-мэноре. Снейп был совсем слаб от большой потери крови, а мое выбитое колено заживало крайне медленно. Нам пришлось рассказать Малфоям мою историю. На удивление, они восприняли ее вполне адекватно, только Нарцисса прослезилась. Драко вообще был в восторге, хотя поначалу обиделся, что я так долго скрывал это.
Все это время Люциус медленно, но неумолимо давил на зельевара по поводу моего опекунства. Декан огрызался, раздраженно рычал, шпынял меня почем зря, но я все чаще ловил на себе его изучающе-задумчивый взгляд и с трудом скрывал радость: он поддавался, пусть еле-еле, с большим скрипом, но склонялся к этой мысли.
И вот наступил момент, когда он возник на пороге моей комнаты, еще слабый, не совсем уверенно держащийся на ногах, но с прежним пытливым блеском в черных глазах и знакомой вкрадчивой ноткой в бархатном голосе:
— Поттер, вы, кажется, хотели видеть меня своим опекуном?
Я настороженно уставился на него: в последнее время зельевар стал совсем непредсказуем и мог отчитать за любой пустяк вроде пожатия плечами.
— В таком случае, почему вы еще валяетесь на этой роскошной кровати? Хотя конечно, насладитесь последними минутами, боюсь, в моих покоях вам придется спать на раскладушке.
— Сэр? — не веря своим ушам, я прижал к бешено заколотившемуся сердцу сжатые кулаки.
— Иди сюда, несносный ребенок, — почти добродушно проворчал Снейп и сгреб меня в охапку. Всхлипнув от захлестнувшей меня радости, я прильнул к груди своего зельевара, спрятавшись в его надежных объятиях от всех своих сомнений и страхов. Теперь все будет хорошо. Я победил!