Кукла

День Св. Валентина

ЛЭ

- Лил, а это правда, что ты идешь сегодня вечером на свидание? - спросила любопытная Мэри Джонсон, моя милая, пухлощёкая подружка.
Я расплылась в хитрой, самодовольной улыбке, медленно застегивая короткую джинсовую юбку. Одна только мысль, что мы с Северусом идем на свидание, как взрослые, грела меня уже несколько дней. Так это было забавно и волнительно. Он пригласил меня провести день Святого Валентина вместе. Вручил трясущимися руками валентинку и вяло улыбнулся. Ну, если вообще можно расценить вздернутые уголки губ на его вечно кислой мине за улыбку, то тут он прямо-таки расстарался.
Конечно же, эту трогательную сцену лицезрели Мародеры, будь они неладны. Без них вообще ни одно событие в школе не обходится. У меня, иногда, складывается впечатление, что они следят за мной. Манией величия я не страдаю, но это уже не впервые.
- Вот подлецы! Уже растрещали. Я же просила, никому ни слова.
Попросила? Это я, конечно, очень деликатно завуалировала несколько моих фирменных летучемышиных сглазов. По одному на брата.
- Не могу поверить! И кто же этот прекрасный незнакомец? - поинтересовалась Мэри, смотря на меня во все свои светло-голубые глаза. Для нее я была идолом. Мне это чертовски льстило. Простая девчонка Лили, из обычной семьи магглов, стала предметом восхищения для чистокровной волшебницы. Как такое вообще могло не льстить?
- Северус, - гордо отозвалась я, аккуратно вытаскивая волосы, застрявшие в узком горле черной водолазки.
Счастливая улыбка тут же исчезла с лица подруги.
- Что-то не так? - нахмурилась я, настойчиво изучая побледневшее лицо Мэри.
- Все так…так, как должно быть. Очень рада за тебя…вас, - промямлила невнятно она и уткнулась в учебник по зельям, который до этого читала.
Не давались ей зелья. Несмотря на все ее усердие и прилежание, ей так и не удалось попасть в клуб Слизней, куда нас с Северусом, с большим энтузиазмом, принял эксцентричный Слизнорт несколько лет назад. Иногда мне казалось, что она нестерпимо нам завидовала. Но, скорее всего, это были лишь мои, ничем необоснованные, догадки.
- Спасибо, - как-то неуверенно ответила я, застегнула высокие сапоги, и, встав с кровати, подошла к большому, старинному зеркалу в витиеватой медной раме, громоздко стоявшему посреди спальни. Критически осмотрев свое курносое, веснушчатое отражение, наложила несколько выученных заклинаний из журнала «Ведьмин досуг», который, очень удачно, подвернулся мне на днях. Оставшись довольной проделанной работой, я улыбнулась себе, тряхнула тяжелой, длинной шевелюрой, и, распрощавшись с притихшей от моих новостей Мэри, выскользнула в гриффиндорскую гостиную.




СС

Уже больше получаса я неподвижно стоял у зеркала и смотрел на нескладного, тощего подростка, испуганно глядящего на меня.
Смоляные волосы были с особой тщательностью вымыты и, даже, расчесаны, новехонький, черный свитер подаренный Лили на рождество неудачно оттенял синяки под глазами, отчего я походил скорее на вампира, чем на обольстителя женских сердец.
Мерлин, какую же несусветную глупость я сотворил.
Она не должна была согласиться. Не должна. Должна была проклясть, чтобы я с позором сбежал в Больничное крыло и больше никогда не показывался ей на глаза. А она наоборот, тепло поблагодарила и мягко поцеловала в щеку. Мне, все еще казалось, что я чувствовал волнующее тепло ее губ.
И теперь мне было очень страшно от этой своей смелости, наглости и еще черт знает из-за чего. И что самое удивительное, я боялся не явной опасности, которая в лице Поттера и его прихвостней могла теперь всю оставшуюся жизнь преследовать меня. Я боялся своей внезапно сбывшейся мечты. Я боялся разочаровать Лили Эванс.
Красавица и чудовище. Это только в детских сказках случается счастливый конец. В реальности же такие истории ничем хорошим не заканчиваются.
Это какой-то страшный сон. Страшный сон, из которого я просто не знал как выбираться.
«Нет, ну что ты в самом деле, Северус? Ты же не трус. И это всего лишь Лили. Твоя милая, прекрасная Лили, которая знает о тебе все на свете и тем не менее продолжает с тобой общаться. Одна из немногих. Подумаешь свидание? Вы и так целыми днями вместе. Так что это практически как поход в библиотеку…
...угу, с разницей в романтическом подтексте и возможным финальным поцелуем в губы. А может и не одним.»
Дверь за моей спиной истошно скрипнула, выводя меня из оцепенения. Я обернулся. На пороге стоял старшекурсник Коул Уорнер и ухмылялся.
- Куда собираешься, замухрышка?
Я смерил оппонента презрительным взглядом и отвернулся. Отвечать этому выскочке было ниже моего достоинства. Даже слизеринцы относились ко мне без особой симпатии, хотя в прямые стычки это никогда не перерастало, но и обменена колкостями не отменяла.
- Иш ты, - фыркнул Коул и прошествовал к свободной раковине, - вырядился. Никак на свидание? Неужто, с той рыжей гриффиндорочкой?
Сердце замерло и я внезапно покраснел до корней волос. Как же быстро в Хогвартсе распространяются слухи. Мерлин Всемогущий!
- Вот жучила, - хохотнул мой сосед, и смерив меня унизительно-ехидным взглядом, принялся чистить зубы.
Желудок скрутило в тугой узел и меня замутило. Эти его слова окончательно добили остатки моей храбрости и, когда Коул ушел, я еще мучительно долго обнимался с унитазом, в слабых попытках извлечь из себя страх, робость, неуверенность, и, Мерлин весть, что еще в тот момент я хотел извлечь из своего внутреннего мира.


ЛЭ

- Эванс, - раздался громогласный оклик, как только мои ноги ступили на лестницу, ведущую в гостиную.
- Поттер, - не осталась в долгу я, смерив заносчивого мерзавца презрительным взглядом.
- Отличный летучемышиный сглаз. До сих пор царапины не прошли, - ухмыльнулся ненавистный, до дрожи в коленях, очкарик.
Спустившись вниз, я скептически оглядела изрытые мелкими порезами физиономии великолепной четверки и усмехнулась.
- Прекрасно выглядите, мальчики. Не волнуйтесь, до свадьбы заживет, - ехидно подметила я.
- До нашей? - самодовольно поинтересовался Поттер, еще шире расплываясь в улыбке.
- Поверь, ты будешь последним человеком на земле, с кем я захочу сожительствовать. Такого гнусного муравьеда, как ты еще поискать.
- Кого? - хохотнул Блэк, пихая в бок Поттера.
- Не важно, - огрызнулась я, и отвернувшись от них, направилась к выходу.
Джеймс резко схватил меня за запястье, когда я проходила мимо дивана, где они развалились.
- Постой. Не выпьешь с нами? У нас тут целый пир, в честь дня Святого Валентина, - он самодовольно указал на низкий, деревянный столик, бодро уставленный всякими яствами.
- Пусти, у меня дела, - я попыталась вырвать руку из его цепких лап, но он держал крепко. Темно-карие глаза настойчиво меня изучали. Ненавистный рот, способный изрыгать лишь одни гадости и сквернословить, приоткрылся и шершавый язык облизал его пересохшие губы. Меня передернуло.
- Куда ты так торопишься? Нюниус все равно не явится. У него кишка тонка. Оставайся с нами. Повеселимся.
- У вашей компании весьма сомнительные веселья, Поттер. Сомневаюсь, что мне понравится, - злобно прошипела я.
Я резко выхватила палочку и приставила кончик к его виску, будто дуло пистолета. Когда моя лютая ненависть к этой наглой морде достигала точки кипения, я готова была раздавить этого склизкого червяка.
Люпин, до этого наблюдавший за всем из-за увесистой книги, сверкая любопытными, янтарными глазами, теперь совсем спрятался за ней, так что виднелся только неопрятный, будто выдранный, клок каштановых волос. Петтигрю, то ли от неожиданности, то ли от страха быть задетым очередным летучемышиным сглазом, свалился с дивана и затих внизу. Сириус схватился за свою палочку, готовый в любой момент атаковать. Лишь Джеймс, не шелохнувшись, смело смотрел мне прямо в глаза, готовый, казалось, принять даже яд из моих рук. Мерзавец.
- При смерти лежать буду, но с тобой веселиться не стану. От-пус-ти, - проговорила я по слогам. Захват ослаб и моё запястье, наконец, вырвалось на свободу.
- Уу, змеюка, - прошептал Джеймс, ехидно скалясь.
Убила бы гада.
- Иди лесом, олень. И не смей больше никогда прикасаться ко мне. Слышишь?
- Сама попросишь.
- Никогда, - взвизгнула я и разъяренно пнула портрет полной дамы ногой. Тот, злобно чертыхаясь, незамедлительно отъехал в сторону, выпуская меня на волю. Настроение перед свиданием было окончательно испорчено.

Вдох-выдох

СС


Не помню как я выбрался из ванной комнаты, не помню как натянул мантию и шарф, теперь волочившийся за мной по каменной кладке, не помню как покинул гостиную под дружное улюлюканье старшекурсников. Я был в полном смятении. Я не знал как себя вести с Лили. До этого было все предельно просто и ясно. Мы друзья. И за эту черту я не перешагивал. Там была пропасть. Неизвестность, в которую даже посмотреть было страшно. А теперь, подойдя так близко к обрыву, я смотрел вниз и у меня до тошноты кружилась голова. То ли от страха, то ли от восторга и адреналина, внезапно бросившихся в кровь, от моей смелости и вседозволенности. Это сумасшествие не отпускало меня всю дорогу, пока я медленно брел по замку на встречу своей судьбе.
На улице, у исполинских ворот, Лили зябко ежилась на промозглом февральском ветру, пытаясь поплотнее закутаться в огромный гриффиндорский шарф. Сердце до этого всю дорогу бешено стучавшее, теперь замерло в предвкушении.
Что теперь? Подойти? Взять за руку? Обнять?
Почему все так сложно? Почему у остальных все так легко?
Я сделал глубокий вдох.
- Лил, - на выдохе позвал я свою возлюбленную.
Да-да, именно так, теперь в этом не было никаких сомнений. Я любил ее. И сердце так волнительно сжималось, каждый раз при встрече. При каждом ее прикосновении невозможные приливы нежности будоражили мое тело, и я, невольно, растягивал губы в полуулыбке. Я любовался каждым ее движением: ловкими пальцами, с большим энтузиазмом нарезавшими ингредиенты так умело, что мне и не снилось, насмешливым взглядом, хитрой лисьей улыбкой и волнующим трепетом рыжих ресниц.

Она обернулась. Наши глаза встретились. Пронзительные зеленые с аспидно-черными.
Жизнь и смерть. Мне стало страшно от этой мысли.
- Сев, ну наконец-то. Я уже думала… - она осеклась.
Что я не приду? Глупенькая. Как я мог? Но вслух я сказал совсем другое.
- Лил, я…я не…вот, держи, - я спешно сунул ей в руку маленький красный сверток.
Она подозрительно посмотрела сначала на меня, затем на свою руку.
- Надеюсь ты не делаешь мне предложение? Даже, если я отвечу «да», нам еще два года до совершеннолетия, помнишь? - легко усмехнулась она и принялась открывать неуклюже упакованный мною кулек.

Если я отвечу да? Мерлин! Нет-нет. Невозможно. Невыносимо. Я задохнулся от этой мысли и, кажется, немедленно покраснел бы, не будь на улице так холодно.
Лили наконец справилась с оберткой.
- С ума сойти, спасибо, - радостно выдохнула она и незамедлительно кинулась мне на шею. Я неловко обнял ее в ответ. Мерлин, пусть только она не заметит этой мелкой дрожи во всем теле.
- Ты совсем замерз, - она хитро прищурилась на секунду, отстранившись от меня, но все еще не отпуская моих плеч.
- Да, - предательски сорвавшимся голосом, выдавил я и попытался улыбнуться.
- Тогда, пошли, герой. Будем греться у Мадам Размерты и сплетничать. А за это, - она задумчиво повертела в руке маленький флакончик с жидкой удачей, - даже и не знаю, как тебя благодарить.
- Не нужно… - сконфуженно промямлил я.
- Нужно…Слизнорт тебя чуть не поймал за кражей ингредиентов…
- Ну, не поймал же, - вяло отозвался я, отводя взгляд в сторону.
А ведь, правда же, чуть не сцапал. Или сделал вид, что не заметил, давая немного свободы действий одному из лучших студентов. Не верил я в наивность декана Слизерина.
- Ладно, мы еще это обсудим, - она аккуратно собрала и повязала зеленый с серебром шарф. Педантично проплавила горячей ладонью мои волосы, выбившиеся из-под шапки. И я, кажется, перестал дышать от ее легко, заботливого прикосновения.
- Вот, теперь пошли, - триумфально объявила она и уверенно взяла меня за руку.
Я нервно хихикнул, дабы скрыть свою робость, и, покрепче сжав худую девичью ладошку, несмело повел ее в сторону Хогсмида. Будь что будет.

Преследователь

ДП


«Эванс-Эванс-Эванс, зачем же ты так, Эванс?», - думал я, с особым остервенением копошась в своем сундуке.
У меня просто в голове не укладывалось, как могла она, отдать предпочтение ему…этому скользкому, вонючему уроду. Ничего не было в нем привлекательного. Как говориться, ни кожей, ни рожей не вышел. Если бы хоть состоятельный был, или знатного происхождения, я бы понял, но у него не было за душой ничего, кроме, разве что, блестящего ума, в котором, лично у меня, были большие сомнения.
Снейпа в школе откровенно не любили. Ни одному здравомыслящему человеку и в голову бы не пришло заговорить с ним или позвать на квиддич, к примеру, или на прогулку в Хогсмид. А вот у Эванс воображение было отменным. Ей приходило такое в голову…
"Ведьма проклятая."
Она была, чуть ли не единственным, живым человеком, с кем я видел когда-либо Снейпа. Она души не чаяла в этом заморыше. Меня не отпускала мысль, что её сердобольная душа жить не могла без грязных, неприкаянных оборванцев. Около Лили всегда роилась толпа отщепенцев, которые жаждали погреться в лучах ее искренней доброты, и она им это с радостью позволяла.
«Какая пакость. Неужели она не видит, как это мерзко смотрится со стороны. Она - неземная, воздушная, волшебная и хоровод уродов вокруг.»
- Ну, этот прыщ еще попляшет у меня. Сальный ублюдок. Ну, наконец-то.
Я двумя пальцами, выудил легкую, почти призрачную ткань мантии-невидимки из недр ненужного хлама. Если бы отец знал, как я использую ее, он бы поседел раньше времени. Хотя, у меня были большие сомнения в его праведности.
Я наконец справился с запутавшейся в барахле мантией и накинул на себя. Невесомое одеяние окутало меня и защитная магия начала свое волшебство. Отражение мое вмиг исчезло из пыльного зеркала в углу и я удовлетворенно улыбнулся.
«Ну все! Конец тощему выродку.»
Я часто слышал от ребят, что моя ненависть к Снейпу, порой, переходила всякие границы, ну и пусть. А что я в конце концов мог поделать, когда этот недоносок всем своим видом напрашивался.
Больше терять нельзя было ни секунды.
Бесшумно выскользнув в гостиную, я быстро пересек ее, готовясь молниеносно выскочить за портрет полной дамы, как только проход откроется, но прервало ход моих мыслей неожиданное, громогласное, Блэковское:
- Дай знать, если тебе будет нужна помощь, Джим. И мы быстрее ветра примчимся на помощь и спасем твой тощий зад, дружище.
Дружный хохот Мародеров, после сакраментальной реплики заставил меня усмехнуться. Кретины. Никакой конспирации с ними.
Как раз в этот самый момент портрет полной дамы отъехал в сторону и я стремглав бросился в, наконец, открывшийся проход, чуть не сбив какого-то первокурсника.
Оказавшись в полутемном коридоре седьмого этажа, я поспешил вниз по лестнице. Оставлять надолго Эванс с этим сморчком я не намеревался. Мало ли какую пакость вздумается сотворить с ней этому чернокнижнику.
А ведь Именно такие слухи ходили о нем в Хогвартсе. И это, насколько я понял, было небезосновательно.

…….

Тайный проход проделанный каким-то умником аккурат в сладкое королевство, как всегда безотказно выручал. Отчего-то мне казалось, что умником этим некогда был мой отец и в свои пятнадцать он творил такое, что нам, молокососам, и не снилось.

Будь ситуация иной я бы задержался у стенда с шоколадными лягушками чуть дольше, но Эванс в моем воображении уже была застигнута вражеской стороной врасплох и зажата ненасытным, тощим извращенцем в темном углу паба. Его руки уже наверняка нахально залезли под короткую юбку и плавно скользили по стройному, мраморно-белому бедру.
ЧЕРТ БЫ ЕГО ПОБРАЛ!
Я прибавил шагу и почти пустился бежать по обледенелой, невыносимо скользкой дороге. Ноги разъезжались, но я упрямо несся к цели. Одержимость Эванс или Лилимания - так в шутку называли это Мародеры. Да одержимость! Ну и пусть! Я готов сражаться за эту проклятую идеалистку и ничто, и никто на свете не сможет переубедить меня в обратном.
За занимательной беседой с самим собой я чуть не сбил с ног, выходивших из паба веселых, раскрасневшихся Дамблдора и Макгонагалл. Несколько раз беззвучно чертыхнувшись я успел отскользить по гладкому льду в сторону, давая им пройти.
- Знаешь, Минерва, - взяв под руку деканшу, проворковал директор, - День Святого Валентина, определенно, мой любимый праздник.
- Альбус, мне кажется ты преувеличиваешь, - улыбнулась она, теснее прижимаясь к нему. - На мой взгляд Рождество куда более атмосферно.
Дамблдор в ответ звучно рассмеялся.
- Не скажи, не скажи. Видела сколько там, - он кивнул в сторону Трех Метел, - любви?
- Альбус, это подростковое влечение, - усмехнувшись, отрезала Макгонагалл.
- О нет, моя дорогая, Минерва. Это и есть сама любовь. Только в молодости мы можем любить так искренне и чисто.
Он огляделся по сторонам и мне показалось, что на долю секунды он остановил взгляд на мне.
- Посмотри, - он указал в противоположную от меня сторону, - вот мисс Эванс и мистер Снейп.
У меня ёкнуло сердце и я во все глаза уставился туда, куда указал Дамблдор.
- Ну, они же созданы друг для друга. Неужели ты не видишь, как над ними искрит магия?
Я с ненавистью уставился на Снейпа, крепко державшего мою Лили за руку. Внутри меня будто огнем жгли.
Дамблдор ловко подхватил свою даму за талию, спасая ее от неминуемого падения.
- Мерлин правый, Альбус, угомонись, я вижу, - с большим трудом подавляя взволнованные нотки в голосе, взвизгнула она. - Это всего лишь период магического взросления. Они сейчас все светятся, как полыхающий камин.
- Ты плохо смотрела, моя дорогая. Взгляни повнимательнее. С ними не все так просто.
- Глупости это, - фыркнула Макгонагалл, хватаясь покрепче за зимнюю, директорскую мантию бирюзового цвета, и они не спеша двинулись по заснеженной, отвратительно-скользкой дороге.
Как раз в этот момент со мной поравнялись Снейп и Эванс. Не накинуться в ту же секунду на сального гада мне далось с большим трудом. Но я устоял. Тут, я это понял наверняка, действовать надо было намного деликатнее.