Потерян и не найден

Злополучный СОВ

У закрытой дверцы я блуждаю ночь и день,
Но ключ от этого сердца потерян и не найден.
У закрытой дверцы, у высоких белых стен,
Но ключ от этого сердца потерян и не найден.
В.Меладзе «Потерян и не найден»

Темноволосый подросток сидел за партой, установленной в Большом зале школы чародейства и волшебства Хогвартс. Шел экзамен по защите от темных искусств уровня СОВ. Вокруг располагалось множество таких же парт, и за каждой сидели мальчишки и девчонки, быстро пишущие что-то на своих пергаментах, напряженно размышляющие или задумчиво покусывающие кончик пера. Но у темноволосого парня явно не было никаких проблем с написанием этой работы: он быстро строчил на пергаменте, низко склонившись к столу, и его длинные сальные волосы закрывали написанное. После окончания экзамена он вышел, не оглядываясь: его внимание по-прежнему было приковано к экзаменационному билету и своим черновикам. Он продолжал изучать листы пергамента, двигаясь к выходу из зала, при этом совершенно не глядя, куда идет. Толпа вынесла его во двор Хогвартса, где он, на секунду подняв глаза, подошел к раскидистому кустарнику и сел в его тени. День стоял солнечный и теплый, многие ученики вышли подышать свежим воздухом. Возле озера сидели девочки, весело болтая и смеясь, но парень не замечал даже их. Дочитав, наконец, свой билет, он встал, спрятал свои листки в сумку и уже шагал по лужайке, когда перед ним появились двое, тоже черноволосые, но их шевелюры были гораздо более ухоженными. Один, с взлохмаченными волосами, громко спросил:
— Как дела, Нюниус?
Тот, кого назвали Нюниусом, среагировал мгновенно: отбросив сумку, он уже почти достал волшебную палочку, но немедленно был обезоружен лохматым парнем. Второй отрывисто рассмеялся:
— Браво, Джеймс! Импедимента!
Парень, бросившийся было за своим оружием, упал.
— Сириус, отлично, — одобрил Джеймс, оглянувшись на девушек, сидевших возле самой кромки воды.
Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики, сидевшие неподалеку, поднимались на ноги и подходили ближе. Встал и приятель Джеймса и Сириуса — невысокий Питер Петтигрю по прозвищу Хвост — и подошел к друзьям, чтобы лучше видеть происходящее.
Сириус и Джеймс с палочками наготове приблизились к своей жертве. Тот лежал на траве, тяжело дыша и мучительно краснея. Он тоже увидел девочек у озера...
— Как прошел экзамен, Нюнчик? — спросил Джеймс, глядя сверху вниз на «собеседника», лежащего у его ног.
— Я смотрел на него — он возил носом по пергаменту, — злорадно сказал Сириус. — Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберешь!
Кое-кто из зрителей засмеялся, Хвост пронзительно захихикал. Нюниус пытался встать, но заклятие еще действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми веревками. На лице появилась гримаса ненависти:
— Вы у меня дождетесь! — выпалил он. — Дождетесь!
— Дождемся чего? — хладнокровно сказал Сириус. — Что ты хочешь сделать, Нюнчик, — вытереть о нас свой сопливый нос?
Тот, безоружный, сдерживаемый чарами помех, от души выругался.
— Ну и грязный же у тебя язык! Экскуро! — под всеобщее веселье продолжал Джеймс упиваться своей властью.
Изо рта Нюниуса полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, он задыхался в ней... Школьники, окружившие эту компанию, реагировали по-разному: кто-то хихикал, кто-то смотрел с неодобрением, но никто не вмешивался. Никто, кроме…
— Оставьте его в покое! — раздался голос одной из девочек, сидевших у озера.
Последующий диалог не остался в памяти Нюниуса. Он был сосредоточен на том, чтобы преодолеть чары помех и добраться до палочки. Само то, что за него заступается девчонка, был ужасен. Он изо всех сил старался не думать, что всегда сам мечтал заступаться за нее. Воспользовавшись тем, что его враги отвлеклись, он вскочил с волшебной палочкой в руках, применив режущее заклинание. Расплата пришла немедленно: вспышка — и он уже висел вверх тормашками, а Джеймс, запачканный кровью, хохотал, глядя, как мантия свалилась на голову его жертве, обнажив застиранные подштанники. Многие в маленькой толпе разразились ликующими криками; Сириус и Хвост чуть не захлебнулись от хохота.
— Опусти его! — закричала девушка.
— Пожалуйста, — сказал Джеймс и взмахнул палочкой.
Нюниус шлепнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал: «Петрификус тоталус!» — и тот снова упал плашмя, как доска. Больше всего он сейчас хотел исчезнуть отсюда. Он слышал, как за него вновь вступилась рыжеволосая девушка, и проклял все на свете. По требованию девочки Джеймс расколдовал Нюниуса, но не преминул заметить:
— Тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюнчик…
— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок! — выпалил тот, не успев подумать, что говорит.
Девочка вздрогнула как от удара, но спокойно ответила:
— Прекрасно. В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.
После короткой перепалки Джеймса и вступившейся за Нюниуса девушки, Джеймс вновь повернулся к своей жертве, которую до этого держал на прицеле волшебной палочки Сириус:
— Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюнчика подштанники? — с какой-то веселой обидой сказал он, вновь перевернув его вниз головой.
Висящий вверх ногами между небом и землей, Нюниус едва не плакал от унижения. Его спас звонок колокола, возвещающий о скором начале устного экзамена по защите от темных искусств. Мучители небрежно бросили его на землю и вернулись к своим друзьям. Подобрав сумки, они ушли в замок, весело переговариваясь, а Нюниус, вытирая злые слезы, отправился на поиски своей волшебной палочки. К нему постепенно приходило понимание произошедшего. Поднимая с земли свою палочку, парень мечтал наложить на себя Обливиэйт.
Наскоро очистив заклинанием одежду от грязи и мыла, он поплелся в замок. Остановившись в вестибюле среди других учеников, ожидающих своей очереди сдавать экзамен, он погрузился в свои невеселые мысли. Они были даже не о том, что его имя вовсе не Нюниус, а Северус Снейп, и не о том, что на протяжении пяти лет он подвергался унижениям и издевательствам со стороны своих однокурсников-гриффиндорцев — Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Все его думы вертелись вокруг рыжеволосой девочки, вступившейся за него.
Лили Эванс. Он был знаком с ней с детства и очень дорожил этими отношениями, но последний год между ними пробежала черная кошка. Они постоянно спорили, Лили была недовольна его увлечениями и друзьями, возмущалась, что он общается с людьми, которые однажды напали на ее подругу; его раздражало, что возле нее вертится Поттер. Северус мечтал о ситуации, когда он понадобится девушке, она будет нуждаться в его помощи и поддержке, а вместо этого... Вместо этого она увидела, как над ним издевались однокашники, и вынуждена была сама защищать его. От гнева, унижения и обиды он назвал ее этим мерзким словом... Северус в ярости стукнул кулаком по каменной стене. Простит ли она его теперь?
— Петтигрю, Питер! Поттер, Джеймс! Пруэтт, Фабиан! Пруэтт, Гидеон! — послышался голос старенькой профессорши из комиссии магов.
Снейп мрачно смотрел, как двое самых ненавистных ему людей заходят в Большой зал. К своей немалой досаде, он был уверен, что Поттер справится на «Превосходно». У него и Блэка никогда не было проблем с учебой, хотя они в жизни не сидели за книгами, а домашнее задание списывали у Люпина — еще одного своего дружка. Северус, отдавая должное их таланту, никогда не понимал всеобщей любви к этим двум смутьянам. Оба красавцы, баловни судьбы, выросшие в благополучных обеспеченных семьях, оба ходили по школе с видом «Хогвартсу-повезло-что-мы-учимся-здесь» и презирали остальных. Снейп был не единственным, кому доставалось от них, но над ним измывались особо часто и жестоко. В последнее время причиной были его тесные отношения с Лили, каких сам Поттер добивался уже не первый год. Что ж, похоже, он достиг цели: вряд ли после того, что случилось сегодня, Лили хоть раз посмотрит в его сторону. Северус видел ее среди гриффиндорцев — она уже сдала экзамен и, судя по лицу, вполне успешно, но сразу же убежала из холла. Северус закусил губу. Он подумает об этом позже, а сейчас надо сконцентрироваться для экзамена.
— Снейп, Северус! Соммерсет, Дана! Стеббинс, Уилл! Стюарт, Уэйт!
Северус, тяжело вздохнув, вошел в большой зал. Он был полон решимости сдать экзамен на высшую оценку, несмотря на раздрай в душе. Он не позволит Поттеру и Блэку настолько вывести его из состояния равновесия. Только не сегодня, только не на экзамене по его любимому предмету.
Но и защита от темных искусств была теперь не в радость. Конечно, Снейп без труда отразил летевшие в него заклинания профессора Тофти, наглядно продемонстрировал, как нужно справляться с ползучими водяными. К счастью, ему не пришлось сражаться с боггартом — Северус опасался, что не сможет быстро совладать со своим страхом, и Лили Эванс вновь бросит на него презрительный взгляд.
Справившись с заданиями, Снейп вышел из зала и побрел в сторону подземелий, по-прежнему погруженный в невеселые раздумья.
Его ненависть к Блэку обострилась месяц назад, когда тот посоветовал ему пробраться под Гремучую Иву и даже рассказал, как это сделать. Северус, уже давно пытавшийся разгадать, куда уходит вся их компания каждое полнолуние, воспользовался советом врага. В тоннеле под Ивой он услышал страшное рычание и заметил волка, направляющегося в его сторону. Было ясно, что он не сможет быстро выбраться сквозь корни Гремучей Ивы. Гибель казалась неминуемой. Не успел Снейп как следует испугаться, как был вытащен наружу кем-то, при ближайшем рассмотрении оказавшимся Джеймсом Поттером. Тот чуть ли не за волосы выволок Северуса в безопасное место, а потом упал без сил, тяжело дыша.
— Убью... Сириуса... — прерывисто говорил он. — Даже ты, Нюнчик, такой смерти не заслуживаешь...
Возможно, после этого их отношения могли бы улучшиться, но образ Лили Эванс всегда стоял между ними, заставляя при каждой встрече хвататься за палочки. Поттер убил зачатки благодарности Северуса на следующий же день, завопив за завтраком «Нюниус!» и взмахом палочки перевернув на него кувшин с тыквенным соком. Блэк же в это время сидел рядом и мерзко хихикал над человеком, в чьей смерти он мог быть повинен. Масла в огонь добавило то, что Блэк избежал всякого наказания, хотя за покушение на жизнь однокашника должен был быть как минимум исключен из школы. На фоне этого не радовало даже то, что Снейп оказался прав на счет Люпина — тот действительно оборотень. Северус попытался рассказать об этом Лили, но она не захотела слушать, более того, упомянула насчет того, что Северус теперь обязан жизнью Поттеру. Снейп едва не зарычал громче пресловутого оборотня, когда это услышал. У него было такое чувство, что они с Лили говорят на разных языках.
Поглощенный воспоминаниями, Северус сам не заметил, как оказался в общей гостиной Слизерина. Его однокурсники сидели у камина и обсуждали праздник в честь окончания экзаменов. Эйвери обещал достать бутылку огневиски, Мальсибер клялся выбраться в Хогсмид за ящиком сливочного пива. В углу гостиной сидели в креслах старшекурсники. Один из них рассказывал товарищам о том, как едва не проклял какую-то пуффендуйку:
— МакГонагалл поймала меня, когда я уже начал произносить заклятие. Она не услышала, что я хотел сделать, и решила, что я просто пугаю эту малявку. Вы не поверите, что она заставила меня сделать в качестве наказания!
— Что же? — послышались заинтересованные голоса.
— Извиниться! Вы представляете, как я, Рабастан Лестрейндж, говорю «Извини» пуффендуйской грязнокровке с третьего курса?
Ответом был хохот. Северус, которого передернуло при слове «грязнокровка», снова задумался. Мысль о том, чтобы попросить у Лили прощения, не покидала его с того самого момента, как он осознал, что натворил. Но как это сделать, она ведь теперь даже не взглянет на него? Неужели кричать ей извинения на виду у всех? Снейп вспомнил презрительный взгляд Лили и понял: чтобы избежать этого, он будет стоять перед ней на коленях и вымаливать прощение, пусть хоть вся школа соберется посмотреть на него. Пусть гогочут Поттер и его шайка. Лишь бы Лили его простила.
Остаток дня прошел в попытках разыскать подругу детства. Ее не было ни во внутреннем дворе, ни возле озера, ни на ужине в большом зале. «Возможно, она так расстроена из-за моих слов, что не хочет выходить из комнаты?» — подумал Северус, направляясь к Гриффиндорской башне. Поднявшись, он обнаружил, что стоит перед портретом толстухи в розовом платье.
— Пароль? — строго спросила она.
— Я не знаю пароля, — пробормотал Снейп. — Но я и не хочу заходить. Я бы только хотел поговорить с одним человеком...
— Без пароля входа нет, — отозвалась дама на портрете.
Северус вздохнул. Что ж, попытка не пытка.
— А вы не могли бы позвать одну девушку? — с несвойственной ему вежливостью спросил он у нарисованной женщины.
— Нет, — отрезала та и отвернулась.
Вздохнув еще раз, Северус отошел в сторону. Остается только ждать, пока Лили войдет в гостиную или выйдет из нее. Забившись в угол и вытащив волшебную палочку, Снейп сел на пол. Мимо проходили гриффиндорцы, возвращающиеся с ужина или прогулки. Большинство проходило мимо, не замечая у своей гостиной слизеринца, некоторые одаривали его взглядами, полными отвращения. Вскоре Снейп услышал знакомые голоса и вскочил, сжимая в руке палочку.
— Вот что со мной не так? — громко спрашивал Джеймс Поттер. — Я красив, умен, богат, лучший игрок в квиддич в этой школе! Да и вообще я лучше остальных!
— Возможно, не стоит нападать на Снейпа при ней? — предположил Люпин. — Он все-таки ее друг еще с дошкольных времен.
— Но вряд ли теперь он им останется, — послышался злорадный голос Блэка. — Удачно он сегодня на ней сорвался. Удачно для Сохатого, я хочу сказать. А насчет друга — не смеши меня, Лунатик. Никак не по-дружески он на нее смотрит.
До затаившегося Северуса донеслось угодливое хихиканье коротышки Петтигрю. Вся четверка друзей уже прошла мимо Снейпа и стояла в пол оборота к нему. Северус молил Мерлина о том, чтобы они не заметили его — ему не нужна была очередная стычка, из которой, учитывая соотношение сил, он вряд ли выйдет победителем. Это даже не считая того, что они находятся в Гриффиндорской башне.
Мерлин молитвы не услышал.
— А это что у нас? Нюниус... — рот Блэка растянулся в ухмылке.
— Нюнчик? — изумленно переспросил Поттер, поворачиваясь в ту же сторону, что и его друг. — Что ты здесь забыл?
— Не вас, это точно, — огрызнулся Снейп, оценивая обстановку. Петтигрю и Люпин как всегда не будут вмешиваться, а у Поттера и Блэка нет в руках волшебных палочек.
— Тебе жить стало скучно? — небрежно поинтересовался Поттер, подходя ближе. — Можем повеселить.
— Пойдемте в гостиную, — неуверенно предложил Люпин.
— Послушайся друга, Поттер, иди отсюда.
— Он-то пойдет, но тебе от этого не лучше, — хмыкнул Блэк. — Он будет рядом с Эванс, а ты останешься здесь один, слизеринский неудачник.
Кровь бросилась в лицо Снейпу. Он хотел броситься на недругов, но те уже с последними издевательскими смешками негромко сказали пароль и исчезли за портретом. Сгорбившись, Северус вернулся в свой наблюдательный пункт. Скажут ли Мародеры (как они себя называют), кто топчется у них перед гостиной? Узнает ли об этом Лили? Если да, то выйдет ли к нему? Минуты текли одна за другой, прошло уже несколько часов, как он сидит здесь, а Лили так и нет. Что ж, если придется, он просидит здесь до утра и даже дольше. Она не сможет не выйти из гостиной завтра. Он услышал шаги на лестнице и повернулся с надеждой, что идет Лили. Но это оказалась ее подружка, Мэри Макдональд, та самая, из-за нападения на которую Лили невзлюбила Мальсибера.
— Снейп? — удивленно спросила она, увидев посетителя Гриффиндорской башни.
— Да. Ты можешь позвать Лили?
— Зачем? — настороженно поинтересовалась Мэри.
— Мне надо с ней поговорить. Очень надо.
— Не думаю, что она этого хочет.
— Тогда ей придется просидеть в башне до конца жизни. Я не уйду отсюда, пока не поговорю с ней.
Мэри неприязненно посмотрела на него.
— Я скажу Лили, что ты здесь, — наконец, произнесла она.
Мэри скрылась в портретном проеме. Северус с надеждой смотрел ей вслед. Через несколько долгих минут проем вновь открылся, и вышла Лили в халате.
— Лили! — кинулся к ней Северус, но был остановлен строгим взглядом девушки. — Прости меня!
— Нет.
— Мне так жаль!
— Отвяжись.
— Прости!
— Можешь не трудиться, — Лили обхватила себя руками. Замерзла? Или пытается защититься? — Я пришла лишь потому, что Мэри сказала мне, будто ты грозишься проторчать здесь до утра.
— Да, я так и собирался. Лили, я не хотел называть тебя грязнокровкой, это просто...
— Вырвалось? — безжалостно закончила девушка.
Снейп судорожно вздохнул.
— Северус, я слишком долго придумывала для тебя оправдания. Никто из моих друзей не понимает, почему я общаюсь с тобой. Все твои дружки — Пожиратели Смерти. Видишь, ты ведь даже не отрицаешь этого! Ты даже не отрицаешь, что сам собираешься стать таким же. Вы все не можете дождаться, когда же наконец-то присоединитесь к Сам-Знаешь-Кому!
Северус пропустил ее упреки мимо ушей.
— Лили, умоляю, прости меня. Я не хотел...
— Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я — свою.
— Нет… послушай, я не хотел…
— Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовёшь, Северус. Почему же я должна быть исключением? — Лили повернулась спиной к бывшему другу.
Северус бессильно смотрел ей вслед. Ему хотелось плакать.
Когда вход в гриффиндорскую гостиную закрылся, Северус медленно развернулся и побрел вниз. Известно, что Мерлин благоволит к пьяным и влюбленным — возможно, поэтому Северус никого не встретил до самых подземелий. В спальне он задернул полог и долго смотрел в темноту.
Оставшуюся до каникул неделю Северус старался не выходить из спальни. Многие были свидетелями случая у озера, и теперь три четверти школы при виде Северуса принимались хихикать. Слизеринцы, конечно, не смеялись, но презрительно поглядывали в его сторону: они все ненавидели Поттера и теперь не могли понять, как Снейп, знаменитый даже среди старшекурсников своим знанием заклятий, допустил такое.
Некое подобие поддержки и даже обещание помочь отомстить Северус получил от однокурсников, но после фразы Ивэна Розье «Жаль, что так вышло… Но ты молодец, наконец-то поставил грязнокровку на место!» Северус спрятался и от них.
Пятый курс Северус заканчивал, будучи одиноким как никогда.

Новые интересы

Он с детства был слаб, он познал униженье,
Изгой в этом мире, искал силы суть.
И в книгах волшебных найдя утешенье
Ступил на извилистый магии путь.
Эпидемия «Черный маг»

Северус сидел за столом в своей комнате в Паучьем тупике. Он слышал, как орет отец в соседней комнате: кажется, мама опять воспользовалась магией, что ему не понравилось. Северус ненавидел отца, зато его любила мама — и любила больше всех на свете. По крайней мере, она прощала и оскорбления, и рукоприкладство, чего сам Северус не прощал уже несколько лет. В прошлом году он впервые заступился за маму, оттолкнув отца в тот момент, когда тот уже замахнулся. Отец много кричал о неблагодарных щенках, которых надо было топить в младенчестве, но потом все же немного поутих. А мама попросила Северуса не вмешиваться в отношения родителей. Ну, вот он и не вмешивается. Тем более что сейчас он занят: пишет письмо.
Прошло уже три недели летних каникул, и не было ни дня, чтобы Северус не написал Лили. Первую неделю письма содержали мольбы о прощении, затем Северус стал писать так, как будто каждый раз получал ответ. Он рассказывал Лили о своем времяпровождении, о том, что он прочитал в той или иной книге; он спрашивал ее совета при выборе художественной литературы. Северус не получил ни одного ответа на свои письма, но не сдавался. Он ходил к ее дому, стоял под окнами, ждал у забора. Он хотел поговорить, но ни разу даже не видел Лили. Возможно, она вообще уехала на все лето, и даже писем его не читала.
Сейчас он сидел в своей маленькой комнате, уставленной шкафами с книгами, и думал, что написать в этот раз. За прошедшие сутки он ничего не прочитал, ничего не узнал и ничего нового не захотел. Вздохнув, он обмакнул перо в чернильницу. «Здравствуй, Лили!» — вывел он и остановился: поведать было решительно нечего. Разве что рассказать, какая тоска сжимает сердце, когда он думает об их ссоре?
Его мысли прервал сильный стук в окно. Обернувшись, Северус увидел, что на карнизе сидит большая сова. Сердце дернулось и забилось сильнее обычного. Неужели? Северус подскочил к окну и стал спешно его открывать. Он так надеялся, что это письмо от Лили, что впервые в жизни огорчился, увидев печать Хогвартса. Секунду спустя до него дошло, что пришли оценки за экзамены по стандартам обучения волшебству. Северус слегка дрожащими руками распечатал конверт, откуда выпал сложенный лист пергамента. Развернув его, парень увидел следующее:
СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ
РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ
Проходные оценки:
П — превосходно
В — выше ожидаемого
У — удовлетворительно
Непроходные оценки:
С — слабо
О — отвратительно
Т — тролль
СЕВЕРУС ТОБИАС СНЕЙП ПОЛУЧИЛ СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:
Астрономия В
Уход за магическими существами У
Заклинания П
Защита от темных искусств П
Нумерология В
Травология В
История магии С
Зельеварение П
Трансфигурация В
Северус несколько раз перечитал пергамент и почувствовал, как по лицу расползается улыбка. Он великолепно справился с экзаменами, получил три «превосходно», да и все остальные оценки были проходными! Ну, кроме истории магии, но кому она нужна? А Лили-то наверняка стала отличницей по всем предметам! Северус вновь уселся за стол. Теперь ему было, что рассказать Лили и что у нее спросить.
Больше ему не с кем было поделиться своим успехом. Отец всегда ненавидел магию, а мать уже давно перестала чем-либо интересоваться. Он, конечно, расскажет ей, но что толку? С каждым годом Эйлин все меньше обращала внимания на сына. Северус еще помнил детство, когда мама заступалась за него перед отцом при выбросах стихийной магии, и отец даже иногда соглашался. Но с тех пор, как Северусу пришло письмо из Хогвартса, отец словно сорвался. Северуса он называл «отребьем» и «уродцем», обвинял жену, что она произвела на свет такое… Дальше обычно следовало какое-нибудь бранное слово. А мама перестала заступаться за Северуса, чтобы не разгневать отца еще больше. Она утешала сына потом, потихоньку, чтобы отец не услышал. И Северус не мог отделаться от горькой мысли, что для матери он всегда будет лишь на втором месте.
Письмо, написанное Лили после получения результатов СОВ, как и все предыдущие и последующие, осталось без ответа.
* * *
Первого сентября вокзал Кингс-Кросс был окутан туманом. Хмурые тучи нависли над землей, но дождя не было. Серость, уныние и мрачная неопределенность невольно проникали в сердца спешащих по своим делам людей.
Платформа девять и три четверти была, как обычно, забита учениками Хогвартса. Заметно нервничающие первокурсники прощались с печально улыбающимися родителями — тем не хотелось отпускать свое чадо так надолго. Особенно в толпе выделялись магглорожденные студенты — их родители были одеты не в мантии и смотрели на все как на какую-то диковинку. Магглорожденные первокурсники раскрывали рты от самых простых вещей вроде совы в клетке или передвигающегося по воздуху чемодана, который направлял волшебной палочкой семикурсник. Кто-то уже успел залезть в вагон и теперь махал в окно своим родителям. Повсюду слышались возбужденные разговоры соскучившихся за лето приятелей.
Все это Северус видел уже в шестой раз и не обращал внимания: он искал взглядом Лили Эванс. То и дело до него доносились приветственные выкрики от слизеринцев, Северус лишь вяло кивал в ответ. Мать стояла рядом и слабо улыбалась, глядя по сторонам. С тоской, от которой щемило сердце, Северус повернулся к ней. Ему казалось, что только здесь, вспоминая школьные годы, она слегка оживает.
Поезд издал предупреждающий гудок, и ученики спешно стали заскакивать в вагоны. Эйлин легко прикоснулась губами к щеке Северуса.
— Удачи тебе, сынок. С такими баллами за СОВ ты можешь продолжать практически все предметы, какие тебе нравятся. Ты не представляешь, как я горжусь тобой.
Северус удивленно взглянул на мать и неуверенно обнял ее в ответ. Когда-то в детстве он очень любил маму, но потом не смог простить ей, что она перестала защищать его перед отцом. Детский мозг воспринял это как предательство и доказательство правоты отца: он уродец, раз даже собственная мать его не любит.
Над платформой разнесся еще один гудок, заставляя Северуса отойти от матери и залезть в вагон. Стоя в тамбуре, он махал ей до тех пор, пока поезд не тронулся и не набрал ход. С тяжелым вздохом Северус пошел искать место. Он с осторожностью шел по вагону — не хватало еще выбрать место рядом с гриффиндорцами. Наконец, заглянув в очередное купе, он обнаружил там своих сокурсников — Адама Эйвери и Эдвина Мальсибера. Те поприветствовали его, и Северус сделал вид, что тоже рад их видеть. Войдя в купе, он закинул на багажную полку свой чемодан, и сел, прислушиваясь к разговору: квиддич, учеба, прочая чепуха… Почему Северус готов обсуждать все это с Лили часами, а с однокашниками ему хватает пяти минут, чтобы устать от разговора? Он прожил с ними пять лет в одной комнате, учился в одном классе, но они не стали ему близкими людьми. Более того — первый год они травили его, издевались из-за сомнительного происхождения. Северусу пришлось постараться, показать, на что он способен, чтобы его приняли в коллектив. Уже на первом курсе он знал больше заклинаний, чем большинство семикурсников, и в итоге заставил уважать себя. Но только на пятом курсе они стали приятелями. Тем более жестоким был ультиматум Лили в тот момент: или она, или будущие Пожиратели Смерти. Северус до одержимости ценил Лили, но не хотел терять новых (и первых в его в жизни!) друзей. Которые, впрочем, все равно не смогут заменить ему подругу детства.
От невеселых мыслей его отвлекла прозвучавшая фамилия «Поттер». Северус резко выпрямился и обернулся к товарищам. От Эйвери не укрылась его реакция, и он усмехнулся:
— Что, уже не терпится опробовать, да, Сев?
— Я не услышал, что ты сказал, — ответил Снейп. — Понял только, что вы с Поттером что-то хотите сделать.
— Именно, — согласился Мальсибер. — А еще мы думаем, что ты нам в этом поможешь. Только надо действовать серьезно: всякие там фурункулы на неудобносказуемых местах уже не актуальны.
— Детский лепет, — согласился Снейп. — Я и сам думал о заклятии посерьезней, но на каникулах не мог колдовать.
— Могу подкинуть пару идеек, — заговорщицки подмигнул Эйвери. — Почему бы не вывернуть его наизнанку?
— Зелье такое есть, — буркнул Снейп, хотя идея ему определенно понравилась.
— Или не выкрутить ему все суставы? — предложил Мальсибер.
— Или не приклеить к потолку в Большом зале заклятьем вечного приклеивания, — фантазия Эйвери порой поражала его самого.
— Нет, последнее не то... — задумчиво проговорил Северус. — А с чего вжруг вы за месть затеяли?
— Поттер предатель крови, — зло ответил Эйвери. — Чистокровный волшебник, а бегает за грязнокровкой!
Северус поморщился. Годы на Слизерине не прошли даром: слово «грязнокровка» плотно присутствовало в обиходе, но называть так Лили казалось мерзким. Несмотря ни на что.
— И Блэк такой же! — добавил Мальсибер. В ответ на недоумённый взгляд Северуса он добавил: — Сириус Блэк, конечно же. Бедняга Регулус. Я был у них этим летом — на его родителей смотреть было больно, хотя они неплохо держатся. А Регулус даже спускаться в гостиную отказался.
— А что случилось? — Северус подосадовал на свою оторванность от магического мира.
— Сириус решил, что предатели крови и грязнокровки ему дороже семьи, — выплюнул Мальсибер. — И сбежал из дома. А ведь родители хотели выдать за него Оливию!
Северус неоднократно видел Оливию Мальсибер — симпатичную, но высокомерную девушку, которая училась на курс младше.
— Ну, так есть еще Регулус, — подал голос Эйвери.
— Конечно, я слышал, что и родители обсуждали это между собой, — согласился Мальсибер. — Но Оливия определенно засматривалась именно на Сириуса. И до августа родители ничего не имели против. А теперь, конечно, объявили, что помолвка состояться не может.
— Оливия расстроилась? — сочувственно спросил Северус.
— Да не очень, — равнодушно ответил Мальсибер. — Она прекрасно понимает, к чему ее обязывает такое имя и положение в обществе. И предатели крови вызывают у нее отвращение, как у всех приличных чистокровных.
Дальнейший разговор был посвящен вопросам чистоты крови и волшебнику, называющему себя Темным Лордом. Мальсибер шепотом поделился, что летом познакомился с ним. Северус больше слушал, думая, может ли он там найти то, чего так жаждет — уважение окружающих, возможность изучать то, что ему интересно, развитие и успех в своем деле. А что до чистоты крови — так Мальсибер упомянул, что среди Пожирателей Смерти есть и полукровки. Темный Лорд ценит в первую очередь талант.
Когда поезд прибыл на станцию Хогсмид, уже темнело. Небо было ясное, но днем прошел дождь: земля была мягкой, кое-где виднелись лужи. Эйвери и Мальсибер вышли раньше; Северус в одиночестве двигался к карете, когда что-то ударило его по ногам. Негромко вскрикнув, Северус потерял равновесие и рухнул в грязь. Он услышал хохот, и, вставая на ноги, заметил, как позади него Поттер убирает в карман волшебную палочку. Блэк и Петтигрю смеялись рядом, Люпина же неожиданно заинтересовало содержимое карманов мантии.
— Добрый вечер, Нюниус, — издевательски кивнул Поттер и прошел мимо со своими подпевалами.
Северус, отойдя в сторону, достал волшебную палочку, чтобы очистить руки, лицо и мантию от подтеков жидкой грязи. Произнося заклинание, он увидел, что в компании врага происходит что-то необычное: Люпин и Петтигрю отправились к одной карете, а Поттер и Блэк к другой. Загадка разрешилась через несколько секунд: ко второй карете подошли Лили Эванс и Мэри Макдональд. Парни с деланно джентльменскими улыбками помогли девушкам забраться внутрь и залезли сами, после чего дверца захлопнулась и карета покатилась по дороге. Северус невольно опустил палочку, а словесная формула заклинания превратилась в непонятное бормотание. В результате подол мантии, на который указывала палочка, оказался разорван. Снейп в замешательстве смотрел на дыру, пытаясь понять, что сейчас произошло. Перед глазами по-прежнему стояла Лили, опирающаяся на руку Поттера. Северус ощупывал испорченную мантию и понимал, что он мечтает проделать такую же дыру в Джеймсе Поттере.
— Наконец-то! Что так долго? — спросил Мальсибер, когда Снейп забрался в карету.
— Да так, — уклончиво ответил Северус, не желая признаваться, что опять стал мишенью гриффиндорцев, — над созданием заклятия задумался.
— О-о-о, — уважительно протянул Эдвин.
Северус и впрямь старался вспомнить, что невольно сорвалось у него с языка и палочки, попутно разглядывая дыру в мантии. Видимо, он произнес какое-то другое заклинание, которому подошел совершенный пасс. Он попытался починить ее с помощью магии, но эффекта не было. Странно, обычно магической починки хоть и ненадолго, но хватает. Заклинания на одежде не держатся, например, профессор Стебль всегда зашивала свою шляпу вручную. Но пару часов Репаро обычно действует.
Постаравшись сесть так, чтобы дырку не было видно, Северус выглянул в окно: они уже подъезжали к школе, Северус мог разглядеть статую вепря у ворот. Громыхая, карета въехала на территорию Хогвартса. Северусу на глаза опять попался Поттер, выпрыгивающий из кареты и подающий кому-то руку. Неуверенный, что сможет спокойно перенести это зрелище, Северус отвернулся и зашагал к замку. Мальсибер и Эйвери следовали за ним. Так получилось, что эти трое одни из первых вошли в Большой зал. Усевшись за стол Слизерина, они разглядывали входящих, периодически отвлекаясь, чтобы поздороваться с кем-то из товарищей по факультету. Северус рассеянно оглядывал зал, его взгляд зацепился за темно-рыжие волосы. Он с постепенно нарастающим раздражением смотрел, как Лили с подругой входят в зал в компании Поттера и Блэка, при этом оба парня выглядят необычайно довольными собой. Северус проследил за ними взглядом и с облегчением увидел, что девушки сели в самом начале стола, тогда как Поттер показал Блэку на кого-то в дальнем конце, и они направились туда. Северус не сводил с Лили взгляда, понимая, как сильно он соскучился: он не видел девушку целых два месяца! Он не слушал песню Распределяющей Шляпы и лишь краем глаза следил за распределением первокурсников. Лили о чем-то оживленно беседовала с подругами, иногда (сердце сладко екнуло) кидая взгляд на слизеринский стол. Найдя, наконец, Северуса, она встретилась с ним взглядом. Лили явно не ожидала, что он смотрит на нее, и, вздрогнув, отвела глаза в сторону.
Наконец, ученики были распределены по факультетам, и с места поднялся директор Хогвартса.
— Всем ученикам — добро пожаловать! — пронесся над залом голос Дамблдора. — Я рад приветствовать первокурсников в нашей школе и надеюсь, что каждому из вас Хогвартс станет родным домом. Также я рад представить вам нашего нового преподавателя по защите от Темных искусств — Маргарет Ричардсон!
Из-за стола с улыбкой поднялась миловидная женщина лет сорока, ее каштановые волосы были распущены по плечам. Кивнув в ответ на аплодисменты, которыми традиционно награждали каждого нового учителя, она села на место. Дамблдор тем временем пожелал всем приятного аппетита, пообещав позже рассказать всем о правилах поведения в школе.
В блюдах на столах появилась еда, зал наполнился разговорами и бряцанием столовых приборов. Северус положил себе жареной картошки и пару куриных ножек и вступил в разговор с пятикурсником Амикусом Кэрроу, случайно оказавшимся рядом. Сестра Амикуса Алекто училась на одном курсе с Северусом. Кэрроу расспрашивал о том, как сдаются экзамены СОВ, строгие ли преподаватели в комиссии, много ли нужно знать и уметь. Последний вопрос не удивил Северуса — он знал, что оба Кэрроу глуповаты, хотя Алекто вроде бы справилась с испытаниями. Рассказывая Амикусу об экзаменах, Снейп краем глаза следил за Лили и видел, что она посматривает на него. Настроение Северуса постепенно улучшалось — она тоже скучает, ей тоже непросто пережить их разрыв. Может, еще не все потеряно? Но почему тогда она не ответила ни на одно из отправленных ей писем?
Блюда опустели, но на них тут же появился десерт. Северус налил себе тыквенного сока и смотрел, как Лили накладывает в тарелку самые разные шарики мороженого. Да, мороженое — ее слабость с детства. Северус помнил, как еще до школы на чудом сэкономленные деньги покупал ей рожки мороженого в ближайшем магазине. Постепенно бряцанье столовых приборов стихло, сытые студенты повернулись друг другу, позабыв о десертах.
Когда блюда вновь опустели, поднялся Дамблдор:
— Теперь, когда вы все наелись, я хотел бы дать небольшую информацию для первокурсников о правилах поведения в нашей школе. Впрочем, многим старшекурсникам тоже будет полезно послушать, — Дамблдор усмехнулся, и за гриффиндорским столом так же усмехнулись Блэк и Поттер. — Во-первых, все прогулки по замку и, тем более, вне его после отбоя запрещены. Во-вторых, не следует вынуждать мистера Филча, нашего завхоза, назначать вам наказания за запрещенные предметы, какими являются практически все, продающиеся в хогсмидской лавке «Зонко». В-третьих, напоминаю о запрете на использование заклинаний в коридорах школы.
Дамблдор замолчал, но никто из учеников не сказал ни слова. Все чувствовали, что директор собирается мыслями перед следующей фразой.
— Также я хотел поговорить с вами об еще одной проблеме. Как, без сомнения, известно всем, в магическом мире назревает война. Некий темный волшебник, называющий себя лордом Волдемортом, — по залу пронесся испуганный шепот, кто-то даже вскрикнул, — терроризирует Великобританию. Он призвал к себе множество темных тварей, которые могут стать угрозой для мирных жителей. Его армия грозна и многочисленна. Наша же сила в нашем единстве. Поэтому я настоятельно прошу каждого из вас не сеять вражду друг между другом, а лучше — примириться совсем.
— Ага, Снейп, иди, поцелуй Поттера, — прошептал Мальсибер, и все, кто слышал эти слова, засмеялись.
Неизвестно, донесся ли их смех до Дамблдора, но он невозмутимо продолжал:
— Я надеюсь, что каждый из вас прислушается к моим словам. Теперь о делах более насущных: отборные испытания в команды по квиддичу состоятся на следующей неделе. Желающие попробовать свои силы — подавайте заявки деканам факультетов. Расписание получите завтра утром за завтраком. А сейчас — всем спокойной ночи! Старосты, не забудьте проводить первокурсников в спальни.
Началась обычная суета, когда первокурсники смущенно подходили к старостам факультетов, а остальные пытались выбраться из зала. Бросив очередной взгляд на гриффиндорский стол, Северус увидел, как старосты пятого курса выстраивают первокурсников, Люпин и Лили контролируют происходящее. Рядом, конечно же, вертелся Поттер, и каждому было понятно, что его целью является не помочь другу проводить детей в гриффиндорскую башню, а покрасоваться перед Лили. Та не обращала на него ни малейшего внимания, занятая подсчетом первокурсников. Изредка она обращалась к Люпину, очевидно, за помощью. Зал постепенно опустел, и старосты Гриффиндора в сопровождении Джеймса Поттера повели детей к себе в башню. Северус с тоской проводил глазами девушку и сам направился к выходу из зала.
Северус любил подземелье, ведущее к их общей гостиной, любил каменные стены, низкие потолки, ярко горящие факела. Ему нравилось, что слизеринские помещения скрыты обычной на вид стеной, о назначении которой не сможет догадаться посторонний. Лишь слизеринцы знали, где вход в гостиную. Пробормотав пароль, который ему сообщил Эйвери прежде чем увести первокурсников, Северус вошел внутрь. Гостиная была полна народу, девчонки, хихикая, передавали друг другу последние сплетни, а парни, развалившись в креслах, внимательно прислушивались к их разговорам, делая, однако, вид, будто им совсем не интересно.
Пройдя через гостиную, Северус зашел в спальню, где однокурсники, разбирая чемоданы, активно что-то обсуждали.
— Он невероятен! Сила чувствуется в каждом его движении!
Северус догадался, что Мальсибер опять описывает свои впечатления от Темного Лорда.
Почти сразу за Северусом вошел Ивэн Розье, капитан слизеринской команды по квиддичу.
— Рад всех видеть, всех с первым сентября! — громко воскликнул он.
Это был веселый светловолосый парень, с постоянной улыбкой на добродушном лице, составлявший яркий контраст с вечно угрюмым Снейпом.
— Обсудили уже идеи Темного Лорда? Да, Эдвин, я знаю, что ты был представлен ему.
— Откуда? — с неудовольствием спросил Мальсибер. Он-то хотел поэффектнее преподнести товарищу эту новость.
— Ты забываешь, что мой отец Пожиратель Смерти. Так когда ты получишь Метку?
— Только после окончания школы, — недовольно ответил Эдвин.
— Ты боишься, что к тому времени Темный Лорд добьется своих целей, и ты ничем не успеешь ему помочь? — проницательно заметил Розье. — Не волнуйся, даже если он и станет к тому моменту министром магии, то верным ему людям будет, чем заняться. Грязнокровок сейчас столько, что чистокровные традиции забыты напрочь. Воскресить их, дать чистокровным то, что они заслуживают — это гигантская работа. Мне, может быть, даже следующим летом Метку поставят.
— Круто, — восхищенно присвистнул Эйвери.
— Да, если все пойдет по плану, то скоро я официально присоединюсь к Лорду! — Ивэн явно гордился этим фактом.
Все, кроме Северуса, завистливо присвистнули. Северус единственный не знал, хочет ли он быть Пожирателем Смерти. Однокурсники уверяли, что у Темного Лорда он получит доступ к таким знаниям, каких не найдет нигде больше. С другой стороны, Северус был практически равнодушен к идеям Лорда. Он ненавидел магглов, считая, что все они похожи на его отца, но против магглорожденных ничего не имел, просто не обращая на них внимания. Его интересовала лишь одна магглорожденная, которая точно не одобрит подобного решения. Зато стать Пожирателем Смерти было хорошим способом заставить Поттера пожалеть о том, что он издевался над Северусом в школе. Поттер увидит, что зря он прозвал его Нюниусом, после того, как испытает на себе весь арсенал темных заклятий.
Северус слабо представлял себе, чем он хочет заниматься после школы, однозначно было ясно лишь то, что это должно быть связано с темными искусствами. Что ж, у него есть еще два года на раздумья. Возможно, в будущем он попросит одноклассников замолвить за него словечко перед Лордом.
* * *
Следующее утро оказалось тяжелым практически для всех. Привыкшие за лето спать до обеда ученики весьма неохотно выбирались из уютных постелей и угрюмо смотрели на всех, идя на завтрак. Потолок в большом зале отражал настроение студентов: на небе хмуро клубились серые тучи, вчерашнего голубого неба не было и в помине. Северус кидал взгляды на гриффиндорский стол, где сидела, мрачно помешивая овсянку, Лили Эванс.
После завтрака профессор Слизнорт раздал всем, кроме шестикурсников, расписания уроков. Когда младшие и седьмые курсы ушли на первый урок, он занялся составлением персональных расписаний для шестикурсников. На каждого ученика уходило по несколько минут, потому что декану надо было посмотреть, соответствуют ли полученные баллы за СОВ требуемым. Северус без труда получил разрешение на продолжение курса заклинаний, зельеварения, нумерологии, трансфигурации, травологии и защиты от темных искусств и отправился на трансфигурацию. Возле кабинета его нагнали Эйвери и Розье.
— Ну вот, начались трудовые будни, — говорил Ивэн, заходя в класс. — Я смотрел по программе, у нас в этом году ужас что будет.
— Например? — заинтересовался Адам.
— Например, трансфигурация человека. Это какой-то кошмар! Там такие заклинания...
— Спасибо, что беспокоитесь предупредить своих однокурсников, мистер Розье, — раздался за спиной язвительный голос профессора МакГонагалл, преподавателя трансфигурации. — Но трансфигурация человека будет лишь в конце семестра. Начало мы посвятим вещам более простым.
Несмотря на обещание профессора, первое занятие было необычайно трудным. Когда, наконец, прозвенел колокол, возвещающий об окончании урока, ученики едва ли не бегом устремились к выходу.
— Вот это урок, — устало проговорил Адам. — Правильно Эдвин сделал, что не стал брать трансфигурацию, у него бы мозги расплавились.
— Скажи уж, что ему баллов не хватило, — отозвался Снейп, который, несмотря на все свои предыдущие успехи, сегодня так и не добился результата.
— И это тоже, — согласился Эйвери. — Хуже него только Алекто. Уж не знаю, сколько СОВ она набрала, но только она договаривалась со Слизнортом и Дамблдором, чтобы ей позволили продолжать обучение.
— И что она теперь изучает? — поинтересовался Ивэн.
— Защиту от темных искусств, заклинания, зельеварение и травологию. Насчет этого я точно уверен. Вроде бы ей предлагали еще маггловедение, ускоренный курс, но она та-а-ак возмутилась! — Эйвери распахнул глаза и покачал головой, как бы изображая возмущение.
Представив реакцию спесивой Кэрроу на предложение изучать быт магглов, Северус усмехнулся. Пожалуй, сложно представить человека, которому бы настолько не подходил этот предмет. Разве что Малфой... Но у Люциуса было достаточно чувства собственного достоинства, чтобы не верещать в ответ даже на столь непристойное предложение.
Северус достал расписание и увидел, что у него сейчас свободный урок. Попрощавшись с приятелями, которые ушли на древние руны, он свернул к библиотеке. МакГонагалл задала им объемную работу, которую надо было написать к среде, но Снейп хотел почитать не про это. У него из головы не выходило случайно сказанное им вчера заклинание, в результате которого новая мантия пришла в негодность. Проблема была в том, что он понятия не имел, что он пробормотал, и даже не знал, существует ли это заклятие. Северусу уже случалось выводить новые заклинания, например, невербальное Левикорпус, переворачивающее противника вверх тормашками. Именно его использовал Джеймс Поттер в тот памятный июньский день. Да, это заклинание быстро стало популярным в школе, а все из-за того, что Северус не смог сдержать своего ликования, когда понял, что у него получилось, и рассказал о своем изобретении Мальсиберу. Тот, едва ли не впервые услышав о существовании невербальных заклинаний, был впечатлен и поделился с Алекто Кэрроу. Та немедленно решила испробовать его на первом попавшемся первокурснике, но по своей тупости завопила заклинание вслух. Мальчонка-когтевранец, внезапно обнаруживший себя висящим посреди коридора вверх ногами, тем не менее, запомнил формулу заклятия. Северус не знал, как относиться к тому, что уже через неделю Левикорпусом владела вся школа. Его, безусловно, радовало, что его изобретение так понравилось окружающим, но внезапно обнаруживать себя повисшим вниз головой было неприятно. Теперь же, наученный горьким опытом, он никому не собирался рассказывать о своих возможных открытиях. В мамином учебнике по зельеварению были наброски каких-то заклинаний, но, как она сама упоминала, до конца ни одно из них не было доведено.
В течение часа Северус изучал тома о режущих заклинаниях, но не нашел ничего похожего. Везде было написано, что разрезанная заклинанием вещь должна поддаваться магической починке, пусть и с недолгим эффектом. Когда разочарованный Северус уже собирался закрыть последний том, его взгляд зацепился за строчку: Заклинание Секо является условно темным: раны, нанесенные им живому существу, практически не лечатся магией.
Северус начал постепенно понимать, что случилось. Он помчался к себе в комнату, нашел там вчерашнюю испорченную мантию, направил на нее палочку и произнес:
— Секо.
В мантии немедленно появилась дыра.
— Репаро.
Дырка частично исчезла, но было очевидно, что заклинание продержится недолго.
Северус присел на кровать, лихорадочно соображая. Эффект заклятия Секо очень похож на тот, что получился от его вчерашнего заклинания, хотя и слабее. Неужели он случайно изобрел темномагическое проклятие? По всему выходит, что да, но надо теперь вывести четкую формулу и движение палочкой. И еще необходимо подумать над залечивающим заклинанием. Просто на всякий случай. Ведь обычная колдомедицина в темной магии бессильна.
Услышав звон колокола, Северус внезапно осознал, что опаздывает на заклинания. Примчавшись в кабинет к Флитвику, он с облегчением увидел, что опоздал несильно — ученики еще только рассаживались по местам. Северус сел за последнюю парту и вытащил пергамент, перья и учебник. Крошечный профессор Флитвик уже взгромоздился на большую стопку книг, чтобы его было видно и начал урок. Тема урока была «Невербальные заклинания», и профессор рассказывал то, что Северус уже давно знал и даже тренировал. В конце концов, он создавал Левикорпус так, чтобы заклинание заведомо было невербальным, и его не приходилось специально отрабатывать.
Рассказав теорию, Флитвик дал задание тренировать заклинание левитации, не издавая ни единого звука. Ученики достали волшебные палочки и положили перед собой перья. Совсем как пять лет назад, перо совершенно не реагировало на взмахи палочкой, а ученики так же, как и на первом курсе, сидели понурые и раздраженные собственной неудачей. Северусу было проще, так как он давно начал тренировку в невербальных заклятиях. К концу урока перо начало двигаться всего у нескольких человек, остальные же получили дополнительное домашнее задание — отрабатывать невербальное Вингардиум Левиоса — вдобавок к написанию большой работы по невербальным заклинаниям.
Когда прозвенел колокол, уставшие ученики двинулись на обед. По дороге в большой зал Северус нагнал Мальсибера и Эйвери.
— Ужас, нам теперь что, всегда столько задавать будут? — с довольно-таки испуганным видом спросил Эдвин.
— По всей видимости да, — Северус вертел головой в поисках Лили, мысли о которой, несмотря ни на что, не оставляли его все утро. На глаза попались Поттер и компания. Блэк, завидев Снейпа, уже готов был закричать какую-нибудь гадость, но передумал, увидев его окружение. — Адам, у тебя есть с собой что-нибудь по темной магии, из семейной библиотеки?
Северус знал, что некоторые из его товарищей привозят с собой книги, которые не приветствуются в Хогвартсе, но традиционно входят в образовательную программу древних родов.
— Есть. А тебе что, домашних заданий мало? — изумился Эйвери. — Не волнуйся, нам сегодня еще что-нибудь зададут.
— Неважно. Просто дай, — просить Северус не любил.
За обедом, обсуждая неимоверно сложный первый день занятий и гадая, будет зельеварение таким же сложным или декан их все-таки пощадит, парни уплетали за обе щеки, не обращая внимания на Северуса, чей взгляд вновь оказался прикован к гриффиндорскому столу. Лили сидела спиной к нему, болтая с подружками. Через некоторое время к ним присоединились их однокурсники. Северус только скрипнул зубами, глядя, как Поттер садится едва ли не напротив Лили. Та, впрочем, не обратила на него ровно никакого внимания, продолжая рассказывать о чем-то МакДональд. В зал вошла толпа пуффендуйцев и на несколько секунд скрыла девочек от Северуса. Когда они расселись, Снейп увидел, как Лили вскакивает из-за стола, хватает сумку и пересаживается на другое место. Судя по поведению остальных, виноват в этом был Поттер. Настроение Северуса поднялось, правда, ненадолго: доев, Лили вышла из зала, не удостоив слизеринский стол ни единым взглядом.
После обеда в расписании стояло только сдвоенное зельеварение. Пройдя через вестибюль и спустившись вниз, Северус услышал ненавистные голоса. Значит, у них общее занятие с гриффиндорцами. Интересно, а Лили выбрала для дальнейшего изучения зельеварение? И, не думая больше о Поттере, Северус еще больше заторопился к кабинету. Да, Лили была там, единственная гриффиндорская девушка, выбравшая этот предмет. Она стояла возле закрытой двери в кабинет, бросая хмурые взгляды на Поттера, который якобы просто разговаривал с Блэком и Люпином, а на самом деле выпендривался изо всех сил. Северус подумал, что Петтигрю, очевидно, нужных баллов не набрал, и подошел ближе к Лили, встав неподалеку. Та мрачно посмотрела на него и отвернулась. Сердце Северуса заныло. Несмотря ни на что, он надеялся, что все будет по-старому. Зато Поттер стерпеть этого уже не смог.
— Посмотрите, а вот и Нюниус! Мне страшно, вдруг он запачкает все котлы?
Северус сжал в кармане волшебную палочку, но счел за лучшее игнорировать глупые восклицания. Искоса поглядывая на гриффиндорцев, он не сводил взгляда с Лили. Та почувствовала, что он смотрит на нее, покраснела, но не обернулась. Северус чувствовал, как немеет где-то в груди. Как ему хотелось, чтобы она обернулась, сказала что-нибудь, улыбнулась!
Эта немая сцена не укрылась от Поттера, который не преминул воспользоваться тем, что противник не смотрит на него. Выхватив палочку, он произнес заклятие, но Северус невербально выставил щит, и луч распался, словно ударившись о невидимую преграду. Гриффиндорцы, у которых тоже сегодня был урок с Флитвиком, выглядели потрясенными. Даже Лили забыла о своем равнодушии и повернулась к Снейпу. Северус же был настороже. Он понимал, что то, что ему удалось беззвучно поставить щит такой мощи, было чистой воды везением, и еще раз рассчитывать на это глупо. Что до Поттера и Блэка, то, когда изумление прошло, они были в бешенстве, что какой-то Нюниус превзошел их в первый же учебный день. Всем троим сейчас было наплевать, что они устраивают драку прямо возле учебного класса, откуда вот-вот выйдет слизеринский декан; Поттер готов был проклясть Северуса за то, что тот произвел впечатление на Лили, Блэк, как всегда, составлял компанию Поттеру, а Снейп просто ненавидел их обоих. Такие ситуации не были редкостью, но никогда еще на памяти всех присутствующих воздух не был настолько пропитан взаимной ненавистью. Лили явно занервничала, оглядываясь на Люпина в поисках поддержки. Тот прокашлялся и громко сказал:
— Эй, ребята, давайте без этого.
Те не отреагировали и направили на Северуса свои волшебные палочки. Тот вполголоса пробормотал заклинание и окружил себя щитом. Казалось, от напряжения в воздухе вот-вот появятся искры. Никто не начинал первым, потому что было ясно, что сейчас все Левикорпусом не обойдется.
— Хватит! — громче сказал Люпин.
Лили молчала, видимо, в ней еще живы были воспоминания о последней попытке заступиться за Снейпа. Люпин, опасаясь появления Слизнорта, делал все возможное, чтобы не дать друзьям заработать взыскание и штрафные баллы в самом начале учебы.
— Уберите палочки! Ну же! Зачем вам отработка в первый день? — надрывался он, готовый разоружить всех, если понадобится.
Поттер начал опускать палочку, по-прежнему не сводя взгляда с Северуса. Блэк как всегда последовал его примеру. Северус же свою еще даже не поднимал. Люпин подошел к друзьям и, решительно обхватив их за плечи, развернул в другую сторону. Лили облегченно выдохнула, напряжение спало.
С лестницы послышались голоса слизеринцев, и несколько секунд спустя в коридоре появились Эйвери, Розье и Алекто Кэрроу.
— Что, кабинет еще закрыт? — недовольно спросила Алекто, бросив сначала презрительный взгляд на Лили, затем, кокетливый, на Блэка и Поттера.
— Закрыт, — подтвердил Северус, подавив усмешку. Кэрроу с самого первого курса мечтала заполучить богатого чистокровного мужа, но природа явно посмеялась над девушкой, не дав ей ни красоты, ни ума, ни приятного характера.
— Ну ладно, подождем, — бросила Алекто и прислонилась к стене.
Через минуту дверь открылась и показался улыбающийся профессор Слизнорт, приглашая всех на урок. Кабинет выглядел немного необычно: помимо привычных атрибутов зельеварческого дела, в кабинете стояло несколько котлов с разнообразными зельями. Северус, окинув их мимолетным взглядом, узнал сыворотку правды и оборотное зелье, еще одно сходу определить не удалось, но Северус был уверен, что при ближайшем рассмотрении узнает и его. Все слизеринцы сели за один большой стол, гриффиндорцы направились к другому. Северус видел, как Лили заколебалась, куда ей сесть, Поттер призывно махнул рукой, приглашая присоединиться к ним. Девушка презрительно фыркнула и села в одиночестве за отдельную парту. Очень скоро подошли ученики с других факультетов, и рядом с Лили сели две когтевранки. Когда все собрались, Слизнорт начал урок:
— Рад приветствовать всех, кто выбрал мой предмет для дальнейшего изучения! Сегодня у нас будет несколько необычное начало урока: я хотел бы показать вам несколько зелий. Они сложны в приготовлении, но зелья именно такого уровня вы должны будете уметь варить к выпуску из школы для аттестации ЖАБА. Кто может сказать, что это за зелье? — Слизнорт указал на первый котел.
Поднялось несколько рук, в том числе руки Лили, Северуса и Поттера.
— Да, мисс Эванс, — ни для кого не было секретом, что Слизнорт очень хорошо относился к этой ученице.
— Это оборотное зелье, — ответила Лили. — Помогает принять облик другого человека.
— Отлично, пять очков Гриффиндору! — радостно воскликнул профессор. — Кто определит следующее зелье?
Опять поднялось несколько рук, и Слизнорт вновь спросил свою любимицу. К большому неудовольствию студентов собственного факультета, он начислил Гриффиндору еще пять баллов. Осталось одно зелье, то самое, которое Северус узнать не смог. Зато к всеобщему удивлению руку подняла Алекто Кэрроу. Слизнорт немедленно обратился к ней:
— Да, мисс Кэрроу?
— Это Амортенция! — уверенно ответила та.
— Верно! И вы знаете, как оно действует?
— Это самое мощное приворотное зелье в мире!
Северус выпрямился и стал внимательно слушать. От него не укрылось, что за гриффиндорским столом так же внимательно прислушивается Поттер.
— Конечно, любовь нельзя ни сфабриковать, ни сымитировать, — вещал тем временем Слизнорт. — Но Амортенция вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости. Однако помните, что это все ненастоящее, — учитель оглядел притихших подростков. — Если вы на самом деле любите человека, отпустите его и не поите приворотным зельем.
Последняя фраза заставила Северуса настолько глубоко задуматься, что он чуть не пропустил задание Слизнорта: сварить напиток живой смерти. Открыв «Расширенный курс зельеварения» и найдя нужную страницу, Северус достал ингредиенты и принялся за работу. В этом учебнике были некоторые комментарии к зельям, сделанные Эйлин в свое время; теперь Северус продолжал исправлять книгу, делая пометки тонким почерком, так похожим на материнский. Автор учебника утверждал, что напиток живой смерти надо помешивать строго против часовой стрелки, но Северус знал, что при помешивании в обратном направлении примерно один раз из семи обмен веществ протекает быстрей. Но до этой стадии он еще не дошел, в данный момент Северус пытался нарезать дремоносные бобы. Он кромсал их, едва ли не плача от нетерпения, настолько долго это получалось. Может, серебряным ножом будет легче? Северус достал серебряный ножик и попробовал резать им. Особой разницы он не ощутил, но, когда решив вытереть вспотевший лоб, случайно придавил боб лезвием повернутого плашмя ножа. Сок потек гораздо лучше и с гораздо меньшими усилиями. Северус тяжело вздохнул. Интересно, остальные рецепты в этом учебнике тоже можно упростить?
Когда до конца урока осталось меньше десяти минут, Слизнорт начал обходить класс. Некоторые зелья удостаивались его одобрительного кивка, но чаще всего содержимое котлов вызывало лишь сочувственную улыбку. Зелье же Северуса оказалось безупречным, за что Слизнорт наградил Слизерин двадцатью баллами.
— Эх, Нюнчик, жаль, что ты не утонул в своем котле, — негромко посетовал Поттер, проходя к выходу из класса. И тут же закричал: — Эванс, проводить тебя до Гриффиндорской башни?
— Я сама найду дорогу, — резко ответила девушка, на миг заставив Северуса улыбнуться.
Ученики выходили из класса, обсуждая планы на вечер. Северус, не говоря никому ни слова, пошел по направлению к общей гостиной. Уже через несколько минут он входил в свою спальню. Как был, в форме и обуви, он лег на кровать и взмахом палочки задернул полог. Ему не хотелось никого видеть. Тоска по Лили, снедающая Северуса все лето, ничуть не стала меньше. Стоило закрыть глаза — и он видел девушку перед собой. Кажется, он никогда не любил ее сильнее, чем сейчас, когда она была так далека и недоступна. Он вспоминал ее лицо, темно-рыжие волосы, ее зеленые глаза и задорную улыбку. Неужели он потерял ее навсегда?

Решение

Несмотря на сравнительно небольшое количество занятий, шестикурсники не имели ни минуты свободного времени. Все отметили, что задавать им стали гораздо больше, чем даже на пятом курсе, перед СОВ. Северус еле справлялся с домашними заданиями, но успевал почитывать «Тайны наитемнейшего искусства», которые ему одолжил Эйвери, и редактировать собственный учебник по зельеварению. В результате большинство зелий у него получались лучше и быстрее, чем у однокашников, но иногда последствия отхода от инструкций были катастрофическими, что каждый раз язвительно подмечал Поттер. Северус не мог промолчать, и уже несколько раз их перепалки заканчивались драками. Из-за того, что Поттер избегал встречи один на один, Снейп редко выходил победителем из этих схваток. Но до Больничного крыла дело не доходило — не Поттер, так его дружки вовремя останавливали драку и уводили Джеймса подальше от обезоруженного, парализованного, лежащего на каменном полу Снейпа. Тот скрипел зубами от унижения, но никогда не отступал. На самом деле он был уверен, что в честной схватке размажет Поттера по стенке без труда, но против двоих он слишком быстро лишался волшебной палочки, после чего становился легкой добычей. Отчасти из-за этого он старался как можно скорее овладеть невербальными заклинаниями — тогда у него появилось бы хоть какое-то преимущество. Лили по-прежнему не смотрела на Северуса - тот взгляд на праздничном пиру по случаю начала учебного года был единственным. По-видимому, она решила, что их разрыв окончателен. Северус несколько раз пытался подойти к ней и еще раз попросить прощения, но она не желала слушать. Более того, практически каждый раз, как Снейпу удавалось поймать девушку наедине, вскоре появлялся Поттер, а за ним и вся его компания. Лили не обращала на них ни малейшего внимания и просто уходила, оставляя парней разбираться самостоятельно. «Вы оба мне одинаково отвратительны», - говорил ее взгляд. Постепенно Северус оставил попытки.
Стремясь заполнить образовавшуюся в душе пустоту, Северус более чем когда-либо увлекся темной магией. При этом он непрестанно чувствовал за это вину — он знал, что Лили не одобрила бы, если бы узнала. Одно время Северус думал, что готов бросить изучение темных искусств, лишь бы подруга вновь была рядом, но сейчас ему это казалось таким же невозможным, как оторвать часть себя. Другое дело, что Лили тоже за эти годы стала его частью... Он безумно скучал по ней, страдал, видя ее равнодушное лицо, злился, когда рядом с ней вертелся Поттер. Черт возьми, да он даже плакал по ночам, предварительно наложив на полог заглушающие чары. Северус очень не хотел, чтобы о его чувствах кто-нибудь узнал. Он даже радовался, что так и не нашел близких друзей, потому что они бы наверняка заметили, как часто он посматривает в сторону гриффиндорского стола. А его приятелям до этого не было дела.
Прошло два месяца, за которые Северус весьма поднаторел в темных искусствах и невербальных заклинаниях. Прочитав в редкие минуты досуга несколько книжек по созданию заклятий, Снейп сумел доработать несколько заклинаний, написанных матерью в учебнике по зельеварению. Одно из них заставляло очень быстро расти ногти на ногах, другое приклеивало язык к нёбу. И то, и другое Северус уже опробовал на Поттере, получив несколько приятных минут. Сколько Блэк не кричал потом про «проделки Нюниуса», доказать никто ничего не смог. Но Северусу по-прежнему не давало покоя то, так и не созданное проклятие. Темная магия – одна мысль о ней была приятна.
В день Хэллоуина ожидался первый в этом году поход в Хогсмид. Вся школа предвкушала посещение деревни, включающее в себя посещение «Сладкого королевства», посиделки в «Трех метлах» с бокалом-другим сливочного пива, а также обычную прогулку по осенним улицам. Северус не собирался туда идти — Лили в Хогсмид с ним не пойдет, а никого другого он видеть рядом не хотел. Однако за несколько дней до Хэллоуина, когда Северус сидел вечером в общей гостиной, бездумно глядя на огонь в камине, к нему подошел Эйвери и негромко сказал:
- В субботу приходи в «Кабанью голову» к двум часам.
- Я не пойду, - отозвался Снейп.
Эйвери усмехнулся:
- Ты не понял. Можешь не гулять по деревне, но мы тебя приглашаем в «Кабанью голову». Будет встреча, - со значением добавил Адам.
Северус начал что-то понимать.
- Встреча? - переспросил он.
- Да. Я, Розье, Мальсибер и некоторые знакомые Мальсибера. Мы, честно говоря, долго сомневались, приглашать ли тебя… Но решили, что тебе может быть интересно.
- Понятно, - задумчиво ответил Снейп, глядя на тлеющий уголек. И, с внезапной решимостью, произнес: - Я приду.
Эйвери хлопнул Северуса по плечу и отошел. А тот думал, что только что он отдалился от Лили еще на один шаг.


***
В день вылазки в Хогсмид погода была неожиданно хорошая, и многие ученики, планировавшие остаться в замке, решили насладиться последним солнечным днем. Северус тоже решил прогуляться.
Предъявив Филчу свое разрешение на посещение волшебной деревни, Снейп вышел из замка в одиночестве. Мимо прошел Ивэн с девушкой, подмигнул Снейпу и прошептал:
- Не забудь, в два часа!
Северус кивнул ему и продолжал свой путь. При первой же возможности он свернул с главной улицы и пошел узким переулком. Через двадцать минут он оказался на самой окраине Хогсмида, на небольшом холме, летом покрытом высокой травой, а сейчас увядшими растениями и палыми листьями. Добравшись до вершины холма, Северус сбросил мантию, постелил ее на землю, сел и закрыл глаза. Несмотря на все старания отвлечься, в голове, как всегда, возник образ Лили — такой, какой он ее помнил: приветливой, с улыбкой протягивающей руку. Уже не в первый раз Северус думал о любовном зелье, но каждый раз вспоминал слова Слизнорта о том, что это все искусственное. А настоящее расположение Лили он давно потерял...
Когда солнце начало припекать, Северус встал, подобрал с земли мантию и начал спускаться с холма. Спустя несколько минут он заходил в «Кабанью голову». Хотя маленькая стрелка часов едва достигла до цифры два, а большая еще не добралась до двенадцати, Северус увидел в полутемном баре своих знакомых: Эйвери, Розье, Рабастана и Родольфуса Лестрейнджей, Люциуса Малфоя, а также нескольких незнакомых мужчин и женщин. Он понял, что его догадки верны и это Пожиратели Смерти, которые пришли убеждать школьников примкнуть к Темному Лорду. «Что ж, посмотрим, что он может предложить», - подумал Северус, пожимая руки друзьям и усаживаясь рядом с Люциусом.
- Добрый день, Северус! - Люциус, как обычно, похлопал его по плечу. - Решил выбрать правильный путь?
- Посмотрим, - не стал ничего обещать Снейп.
- Хочешь сначала узнать, что собой представляет Темный Лорд? - понимающе спросил Малфой. - Учти, я мог бы поручиться за тебя при необходимости.
Северус не успел ответить, так как рядом полыхнула вспышка и все, сидящие вокруг стола, оказались под прозрачным колпаком. Снейп успел догадаться, что это какие-то чары от подслушивания, когда заговорила высокая молодая женщина, с густыми черными волосами и тяжелыми веками. Взгляд Снейпа случайно упал на Мальсибера, завороженно глядящего на женщину. Северус догадался, что это и есть Беллатриса Блэк, одна из самых верных сторонниц Темного Лорда.
- Темный Лорд приведет волшебный мир к расцвету! – жарко говорила она. - Разве не стыдно нам, имеющим безграничные возможности, дарованные магией, прятаться от магглов? Корни магического мира давно прогнили, Темному лорду остается лишь свалить его!
Школьники, немного напуганные таким пылом, молчали. Тогда слово взял Люциус:
- Не думаю, что здравомыслящие и достойные колдуны станут отрицать необходимость этих реформ. К сожалению, в Министерстве магии сейчас слишком много грязнокровок и глупцов, позорящих имя волшебника. Темному Лорду нужны верные люди. Именно поэтому мы здесь. Чтобы ответить на ваши вопросы и помочь вам принять правильное решение.
Северус собрал все свое мужество, чтобы задать давно интересующий его вопрос:
- Что именно предлагает Темный Лорд тем, кто за ним последует?
Однокашники Северуса зашептались, Беллатриса явно была возмущена, но Люциус спокойно ответил:
- Знания. Главное, что пытается сделать Темный Лорд и в чем находит мало поддержки, – это повышение культурного уровня магов. Заметь, в Хогвартсе не дают настоящего магического образования: здесь не учат волшебным традициям и культуре, а история магия в расписании стоит номинально. Огромный пласт магии составляют темные искусства – а директор их боится настолько, что пытается учить защищаться от них.
- Чтобы защищаться от темных искусств, надо их знать, - заметил невысокий коренастый мужчина (Северус подумал, что это отец кого-то из студентов). – Поэтому Дамблдор боится давать должность преподавателя настоящему компетентному магу.
Студенты закивали головами. Многие подозревали, что учителя по защите неспроста меняются так часто. А Северус глубоко задумался. Уже к пятому курсу он понимал, что больше всех остальных магических наук его привлекают темные искусства. Он любил и уроки защиты, но сами темные искусства ему нравились гораздо больше. Северус готов был круглосуточно изучать темную магию, даже просто теоретически. Однако Дамблдор был настолько против этого направления волшебства, что из библиотеки были изъяты многие книги. Северус не понимал, почему — ведь помимо того, что с их помощью можно нанести непоправимый вред, от них немало пользы! Например, темномагические проклятия снимались также при помощи темной магии, и как же важно было бы знать их все! Одно время Северус даже вел специальные записи по проклятьям и способам их ликвидации. Первый столбец неизменно получался больше. Стоило найти контрзаклятие на одно из темномагических проклятий, как оказывалось, что у этого же проклятия есть более сложная вариация, на которую предыдущее контрзаклинание не действует. После целых дней, проведенных за заполнением подобных таблиц и рисованием блок-схем и диаграмм, Северус ложился спать, и ему снились темномагические заклинания, которые люди пытаются уничтожить, но которые раз за разом появляются вновь, еще ужаснее, чем прежде. Северус читал все, что удавалось найти по подобным наукам, и отчаянно мечтал попасть в библиотеку древнего волшебного рода. Или хотя бы в ту страну, где разрешены темные искусства. И вот, оказывается, Темному Лорду нужны люди, готовые этим заниматься.
- Если Темный Лорд так хорош, то почему Министерство магии объявило его вне закона? – послышался очередной вопрос.
Беллатриса презрительно фыркнула:
- Потому что он собирается навести порядок в том хаосе, который Министерство создавало веками! – объяснила она. – Эти дураки предпочитают закоснеть в своих предрассудках, лишь бы ничего не изменилось!
- Министр магии боится за свое место. Поэтому все плохое, что происходит в волшебном мире, приписывают Темному Лорду, - добавил Малфой.
Студенты оживились, включаясь в обсуждение внутренней политики Министерства. По всему выходило, что причины быть недовольными есть у всех. А раз так, то почему бы не поддержать того, кто может привнести что-то новое?
Этот разговор продолжался и вечером, во время праздничного пира. Наблюдая, как Лили в очередной раз отмахивается от Поттера, Северус вспоминал зло, причиненное ему этим «светлым» магом и в очередной раз удивлялся глупости Министерства. Темный Лорд явно понимает больше.


***
В начале декабря профессор Слизнорт провел собрание учеников, на котором составил список тех, кто остается в школе. Северус впервые решил ехать домой. Раньше он всегда оставался в школе, даже когда Лили уезжала, но теперь ему не хотелось оставаться в замке. Вообще, с его курса разъезжались почти все: после напряженной учебы во время семестра всем хотелось вырваться из школьных стен. «Хогвартс-Экспресс» был наполнен радостно галдящими учениками, предвкушающими встречу с родными, праздник и долгожданный отдых.
Когда поезд стал замедлять ход, Северус приник лицом к окну, высматривая на перроне мать. «Хогвартс-Экспресс» уже проехал вдоль всей платформы, остановился, ученики потянулись к выходу, а Снейп так и стоял возле окна в недоумении. Может быть, мама не получила его письмо, в котором он сообщал, что приедет? Или он просто не заметил ее в толпе? Северус повторял себе, что поводов для паники нет, но в сердце стала постепенно закрадываться тревога.
- Снейп, ты так и будешь здесь стоять все каникулы? - весело окликнул его Розье.
- Нет, нет, я уже иду, - пробормотал Северус, снимая с багажной полки свой чемодан.
- А если бы я не напомнил? - хохотнул Ивэн, выходя из вагона.
Северус выдавил из себя кривую улыбку, оглядываясь по сторонам. Народу было гораздо меньше, чем первого сентября или после окончания учебного года, но все равно довольно много. Снейп попрощался с друзьями и отошел в сторону, выглядывая мать в толпе. Школьники со своими родителями подходили к стене, разделяющей мир магглов и магов, и исчезали в ней. Толпа редела, но Эйлин так и не было видно. Спустя еще минут двадцать Северус был вынужден признать, что ее действительно нет на платформе девять и три четверти. Конечно, он и сам без проблем доберется до дома, но что могло случиться, что мама не приехала его встречать?
Когда Северус появился на пороге дома в Паучьем тупике, первой, кого он увидел, была мать с черным платком на голове. Увидев сына, она издала приглушенный крик и кинулась к нему, по ее лицу текли слезы. Сам же Северус даже покачнулся от облегчения, обнаружив мать в полном порядке, но черный платок...
- Мама, что случилось? - почему-то он знал ответ еще до того, как Эйлин подняла залитое слезами лицо.
- Сев... Твой отец...
Северус обнял мать за плечи и повел вглубь дома, одновременно приводя собственные мысли в порядок. Он никогда не любил отца, но остаться равнодушным к такой новости не мог. Но и больших сожалений Северус не испытывал.
Усадив мать на продавленный диван, Северус сел рядом на корточки и сжал ее руку в своей.
- Когда это случилось?
- Не знаю, - Эйлин постаралась взять себя в руки. - Мне сообщили об этом два часа назад, попросили приехать на опознание. Я только тебя дождалась. Одной мне этого не выдержать...
- На опознание? - Северус не сразу сообразил, что ехать надо будет в маггловскую больницу. - Так может... Может, это не он?
- Он, - вновь заплакала миссис Снейп. - Его кто-то из друзей в больницу притащил, мертвого уже. Он же и медсестру привел к нам, сообщить, ведь у нас нет этого... телефона... А мне надо там появиться и тело забрать. И подписать документ, что это действительно он.
- Ясно, - Северус вздохнул. - У тебя ведь есть маггловские деньги? Сейчас я переоденусь, и поедем в больницу.
Эйлин закивала. Северус зашел в свою комнату и открыл шкаф в поисках наиболее приличной маггловской одежды. Одевшись и пригладив волосы рукой, он спустился к матери. Так, вдвоем, они и отправились в морг.

- Последний раз, когда я встречала Рождество не одна, был шесть лет назад, - задумчиво произнесла Эйлин. Похороны прошли тихо, и теперь, спустя почти две недели, Эйлин понемногу возвращалась к жизни.
Северус ошеломленно посмотрел на мать:
- Тогда? А потом? Что здесь, черт возьми, творилось, пока я был в Хогвартсе?
- Ничего особенного, - казалось, что Эйлин говорит для себя, не для сына. - Тобиас уходил к друзьям, а я оставалась одна.
- Как вообще получилось, что вы поженились? - задал Северус интересующий его с детства вопрос.
Эйлин слабо улыбнулась:
- Я познакомилась с ним случайно, еще в детстве. Мы с родителями поехали отдыхать в Испанию, и пока взрослые располагались в отеле, я убежала в маггловский район. Там я и увидела Снейпов.
Эйлин вздохнула и чуть улыбнулась воспоминаниям. Северус молчал. Ему казалось, что мать давно хотела рассказать кому-нибудь историю своей жизни, ее рассказ шел так гладко, будто его неоднократно репетировали.
- Тебе, наверное, это покажется странным, но у них была очень хорошая семья. Родители Тобиаса были людьми небогатыми, но и не нищими, - Эйлин оглядела свой дом, как будто видела эту вылезающую отовсюду бедность в первый раз. - Они очень любили друг друга и сына. И он платил им тем же.
Северус хотел сказать, что ему тяжело представить отца, который кого-то любит, но сдержался.
- Мы познакомились, но мне надо было вернуться к родителям, пока они не заметили моего побега. Тем не менее, я узнала, что он тоже живет в Ланкашире, и мы пообещали писать друг другу, когда вернемся в Англию. Такие обещания очень редко сдерживаются, однако я писала, и носила письма на маггловскую почту, и добивалась встречи, и приезжала в гости. Пока я училась в Хогвартсе, мы виделись только летом. Я прекрасно понимала, что нельзя ему говорить, кто я такая, поэтому рассказывала обычную среди магглорожденных историю о частной школе, которая находится так далеко, что даже письмо оттуда невозможно отправить. В Хогвартсе и дома я скрывала свои отношения с Тобиасом — я знала, что ни друзья, ни, тем более, родители, не одобрят дружбы с магглом, - Эйлин грустно улыбнулась. - Не знаю, что Тобиас во мне нашел, я об этом и не задумывалась никогда, но когда я окончила школу и вернулась в Ланкашир, сообщив ему, что я больше не уеду, он сразу же пригласил меня пожить у него немного. Я согласилась без колебаний, при этом прекрасно осознавая, что мне грозит со стороны родителей. Была жуткая ссора, после которой мне действительно было негде жить, кроме как у Снейпов. Так «недолго» растянулось на «всегда». Мистер и миссис Снейп приняли меня очень хорошо, но мне приходилось не использовать магию при них, избегать разговоров о моей школе и будущей профессии и вообще быть очень осторожной. Пожалуй, это были самые счастливые месяцы моей жизни, - лицо женщины прояснилось, и сейчас Северус никак не мог согласиться с утверждением, что его мать не красавица.
Эйлин вздохнула и продолжила:
- Сейчас, вспоминая то счастье, я думаю, что все испортилось в пятьдесят девятом, когда я сообщила Тобиасу, что беременна.
В результате несложных подсчетов Северус пришел к выводу, что именно он виноват в оборвавшемся счастье матери.
- Тобиас был недоволен, но под давлением родителей согласился на мне жениться. Зато его родители были рады и нашей свадьбе, и грядущему прибавлению. Они подарили нам этот домик, - Эйлин вновь обвела взглядом свое обиталище. - После свадьбы я рассказала Тобиасу о том, что я колдунья. Он сначала не поверил, принял все за дурную шутку, но потом ему пришлось смириться с тем, что это правда. Это был второй клин, воткнувшийся в наши отношения.
Эйлин помолчала, погрузившись в воспоминания.
- Беременность протекала тяжело, то и дело случались неконтролируемые выбросы магии, вроде тех, что происходят у детей. Это означало, что внутри меня растет сильный волшебник, - Эйлин улыбнулась настолько открыто, что стало понятно, как она гордится сыном. - Несколько раз это случалось, когда мы гостили у родителей Тобиаса, и мне потом приходилось помучиться, чтобы объяснить произошедшее, не открывая тайны.
Улыбка Эйлин неожиданно угасла, и Северус понял, что сейчас услышит что-то неприятное.
- Тебе был месяц, когда мы в очередной раз поехали их навестить. Миссис Снейп готовила на кухне, мистер Снейп помогал ей, а мы с Тобиасом решали, куда поставить твою кроватку, когда услышали жуткий грохот. Взрыв газа. Несчастный случай, в результате которого твои дедушка и бабушка погибли.
Северус сидел, потрясенный. Как случилось, что за всю жизнь он ни разу не поинтересовался, что произошло с его родственниками? Он знал, что бабушка и дедушка мертвы, но никогда не спрашивал, когда и как это случилось. Эйлин вытерла глаза и продолжила:
- Тобиас был в ужасном состоянии. Едва мы похоронили его родителей и вернулись домой, он стал обвинять меня в произошедшем. Он не верил, что мои выбросы магии закончились одновременно с беременностью, и утверждал, что именно я во всем виновата. Мне было тяжело доказать ему правду, тем более что он неоднократно становился свидетелем, когда в моем присутствии что-нибудь ломалось или взрывалось. Это и был конец нашего недолгого семейного счастья...
- Почему же вы не развелись? - тихо спросил Северус.
Глаза матери гордо блеснули.
- Не забывай, что я из рода Принц! Чистокровные не разводятся.
- Чистокровные и за магглов замуж не выходят.
- Да, ты прав, - вздохнула Эйлин. - При чем здесь глупые чистокровные традиции? Просто я любила его. Такого, каким он был. Любила всю жизнь и сейчас еще продолжаю.
- Сейчас? Когда он уже умер?
- Да. Ты еще молод, Северус, тебе трудно это понять.
Северус думал, что если бы не эта любовь, то его детство могло бы быть гораздо счастливее. Никто не называл бы его уродом за то, что он волшебник. Ему бы не приходилось плакать, видя синяки на материнских руках и лице.
Детская обида «мама меня не любит» всколыхнулась с новой силой.
- Жаль, что я так и не увиделась со своими родителями, - внезапно сказала Эйлин. - Когда они кричали мне, что не хотят меня видеть, я верила, что так оно и есть. Ушла и не приходила больше, смирилась с мыслью, что у меня больше нет родителей. Но может быть, они приняли бы меня потом... Ужасно, когда не можешь ничего исправить.

***
В последний день каникул за час до отправления «Хогвартс-Экспресса» Северус стоял, готовый к выходу, в прихожей и в последний раз осматривал дом. Всего через неделю он станет совершеннолетним, но что это изменит, пока он в школе, было непонятно. Мать рассказывала, что в ее время совершеннолетние ученики могли покидать Хогвартс по выходным, но сейчас ситуация в стране была слишком напряженной. Придется матери пожить в одиночестве. Впрочем, возможно, без отца ей будет легче. В этот момент в прихожую вышла Эйлин в глухом черном платье и надела черную теплую мантию.
- Ты готов? - спросила она.
Северус кивнул, и, взяв чемодан, вышел из дома. Стоял морозный зимний день, снег в лучах солнца сверкал так, что болели глаза. Северус вдохнул полной грудью и улыбнулся матери, та неуверенно улыбнулась в ответ. С неизвестно откуда взявшимся чувством, что, чтобы ни случилось в ушедшем году, теперь-то все будет хорошо, юный Снейп зашагал по дороге.
Когда Северус с матерью прибыли на вокзал, ярко-красный поезд уже стоял на платформе девять и три четверти, выпуская клубы дыма. Прощание было недолгим, и уже через несколько минут Северус стоял в вагоне и махал рукой в окно. Улыбаясь, Эйлин помахала в ответ. Издав гудок, поезд тронулся. Эйлин пошла по платформе рядом с поездом, не отрывая от сына взгляда. Ей предстояло остаться абсолютно одной на несколько месяцев.
Когда поезд набрал ход, Северус пошел искать друзей. Приятели о чем-то перешептывались и, услышав звук открываемой двери, подскочили, а Эйвери и Розье даже выхватили палочки, но увидев Снейпа, успокоились.
- А, Снейп, заходи! - покровительственно махнул рукой Адам. - Мы тут дела Темного Лорда обсуждаем, - закрыв дверь, прибавил он.
В этот момент Северус вспомнил, что не спросил у матери ее мнение о Лорде. В глубине души он уже знал, что хочет вступить в ряды Пожирателей Смерти, но если бы Эйлин высказалась категорически против, он бы отказался от этой мысли. Досада, должно быть, отразилась на лице, потому что Ивэн удивленно посмотрел на него и повторил:
- Заходи, садись.
Северус сел на свободное место.
- Северус, ты уже решил, на чью сторону ты встаешь в войне? – спросил его Эйвери.
- В войне? - переспросил Снейп. - Я не вижу никакой войны.
Друзья громко расхохотались.
- Не видишь, но она уже давно идет, а скоро станет открытой. Скоро ни один волшебник не сможет остаться в стороне.
- В самом деле?
Ивэну в этом деле можно верить, он от отца получает самые достоверные сведения. Когда Северус планировал принять Метку, он рассчитывал на тихое противостояние, при котором темных и светлых магов не будет разделять непреодолимая пропасть. Он и сейчас не трусил, но Лили, Лили-то примет сторону Дамблдора! Если при других обстоятельствах Снейп еще верил в шансы помириться с Лили, то при открытой войне... Но стоило ему представить, как он сообщает онемевшим от изумления товарищам, что он принимает сторону Дамблдора и уходит из купе, а потом в компании гриффиндорцев строит планы по противостоянию Темному Лорду, как ему хотелось смеяться и плакать одновременно.
- Я принимаю сторону Темного Лорда, - оказывается, он молчал всего несколько секунд.
И, слушая разглагольствования Мальсибера по очищению волшебного мира от грязнокровок, думал, что именно на этой стороне сможет спасти Лили.
«А то кто ей поможет? Поттер? - думал Снейп перед сном, уже лежа в постели. - Этот выскочка попадет под первую же Аваду. Он ведь толком ни на что не способен! А я буду в курсе событий и планов Лорда. Я смогу предупредить ее, в случае чего. К тому же, - была очень приятная мысль, - я отыграюсь на Поттере. Он еще пожалеет, что враждовал со мной».

Слизерин торжествует

В жизни Северуса вновь потянулись серые дни, которые украшали лишь письма матери. Эйлин дала Северусу несколько советов, и он с новым пылом принялся за изобретение заклятий. Доработанная Сектумсемпра ждала своего часа. На второй неделе семестра Северус уже едва не сорвался, увидев в коридоре, как Поттер вполне мирно разговаривает с Лили. Сквозь туман в глазах Северус видел, как Лили что-то говорит Поттеру и уходит, а тот остается в коридоре, глядя ей вслед влюбленным взглядом. Один. Северус поднял волшебную палочку:
— Слагулус Эрукто! — прошептал он, направив палочку на Поттера. Громкий булькающий звук сообщил ему, что заклинание достигло цели. Удовлетворенно улыбаясь, Северус вернулся в общую гостиную.
Вечером Северус пытался делать домашнее задание, но работа стопорилась. В итоге, отложив эссе по заклинаниям в сторону, Северус решил написать ответ на последнее письмо матери. Он в письмах рассказывал ей обо всем: о занятиях, которые становились все более интересными по мере усложнения программы, об уроках аппарации, которые начнутся в феврале, о друзьях. В прошлом письме Северус иносказательно сообщил матери о своем решении примкнуть к Темному Лорду. К его немалому облегчению, Эйлин спокойно восприняла эту новость, лишь настоятельно просила сына не упоминать ее девичью фамилию. «Если узнают, чей ты сын, — писала она, — могут плохо отреагировать. В чистокровной среде быть полукровкой — это одно, а наследником предательницы крови — совсем иное. На самом деле я удивлена, что тебя туда пригласили, видно, что ты и впрямь стоишь многих чистокровных магов. Но все же будь осторожен».
Но даже несмотря на сложившиеся доверительные отношения, Северус не решался рассказать матери про Лили. А ведь чувства к ней по-прежнему мучили его. Северус уже готов был совершить глупость вроде подбрасывания чего-нибудь взрывающегося в котел на совместном уроке зельеварения, лишь бы она взглянула на него. Теперь он начинал понимать Поттера: действительно, на всё пойдешь, когда взгляд Лили проходит по тебе, как по пустому месту. Северус удерживал себя лишь тем, что гриффиндорскому выскочке все эти поступки помогли добиться лишь презрения Лили и восхищения других девчонок. Например, Алекто Кэрроу неизменно была в восторге от Поттера и Блэка, даже когда они для собственного развлечения превратили руки ее брата Амикуса в плавники.
В конце января Северус отправил Лили небольшой подарок ко дню рождения. К своей немалой досаде, он понимал, что Поттер наверняка ей преподнесет что-то куда более роскошное, чем коробка ее любимых сладостей, но на большее у него просто-напросто не было денег. Впрочем, Лили была прекрасно осведомлена о материальном положении его семьи и раньше всегда была довольна его скромными подарками, каждый раз повторяя, что дорог не подарок, а внимание. Сова вернулась вместе со свертком, что не удивило Северуса, но очень его расстроило. Как же добиться снисхождения?
Однажды Северус сумел перехватить Лили по дороге в подземелья. Только туда она ходила одна, без подружек. Лили, увидев бывшего друга, как всегда хотела проигнорировать его, но Северус был настроен решительно.
— Лили! — кинулся он к ней и попытался взять за руку. — Давай поговорим.
Лили взглянула ему в глаза. Увидев этот знакомый насмешливый взгляд, Северус вновь ощутил, как он скучал.
— Нам не о чем разговаривать.
— Лили… Я очень давно хочу поговорить о нас.
— О нас? — глаза Лили опасно сощурились. — Нет никакого «нас».
— Но было. Мы были.
— Да, курса до четвертого. А потом... Северус, ты не можешь отрицать, что потом наша дружба распалась.
— Распалась, — горько повторил Снейп. — Да, я виноват, я обидел тебя, но неужели тебе настолько безразлично мое раскаяние? Прошло столько месяцев… Неужели ты даже не скучаешь?!
— Скучаю, — тихо призналась Лили, глядя в сторону, — но скучаю не по тебе. Я скучаю по тому Севу, который рассказывал мне про Хогвартс и помогал адаптироваться в волшебном мире. Но никак не по Северусу, увлекающемуся темной магией и мечтающему поступить на службу к Сам-Знаешь-Кому.
— Почему ты думаешь, что мы не сможем дружить дальше?
— Потому что мы разные! Так получилось, что мы выросли слишком разными! У нас разные увлечения, интересы, факультеты...
— Факультеты, — зацепился Северус за последнее слово. — То есть ты не хочешь дружить со мной, потому что я слизеринец.
— Чушь! — быстро (пожалуй, даже слишком быстро) воскликнула Лили. — Но твои друзья издеваются над людьми просто ради развлечения...
— А твои однокашники? — Северус знал, что такая реакция ни к чему не приведет, но не смог сдержаться. — Что делают Поттер и Блэк?
— Их развлечения, по крайней мере, не грозят никому смертью или увечьем, — тихо сказала девушка.
— В самом деле?
Северус вспомнил Гремучую Иву и рычание оборотня.
— Знаешь, — дрожащим от гнева и отчаяния голосом проговорил Северус, — я больше не хочу перед тобой оправдываться. Я пытался избавить тебя от иллюзий...
— Меня? От иллюзий? — возмущенно перебила Лили, но Северус не слушал ее.
— Пытался, но ты не желаешь слушать. Ты помешана на Дамблдоре, на вашей как бы светлой стороне…
— Прекрати меня оскорблять!
Лили резко развернулась и пошла прочь.
— Лили, подожди… — Северус бессильно смотрел ей вслед.
К кабинету зельеварения Северус спускался в отчаянии. Он столько раз представлял себе этот разговор, и все пошло не так из-за того, что он не сумел держать себя в руках! В отвратительном расположении духа Северус вошел в кабинет, который Слизнорт открыл задолго до звонка. Там уже сидели Поттер и его друзья, что тоже не добавило слизеринцу хорошего настроения. Он мрачно сел на свое место и достал учебник по продвинутым зельям, значительно подкорректированный на каникулах им самим и Эйлин. Теперь он мог быть уверен, что зелье, если и не выйдет идеальным, то, по крайней мере, не взорвется, словно у какого-нибудь недоумка Петтигрю. Лили появилась в классе лишь перед самым началом урока, когда Слизнорт уже стоял у доски, готовый начать объяснения нового материала. Наскоро извинившись перед профессором, Лили села на свое место рядом с когтевранками. Северус, не отрываясь, смотрел на нее, и Лили, словно почувствовав его взгляд, посмотрела в ответ. Несколько секунд они обменивались взглядами, потом Лили решительно отвернулась и стала с преувеличенным вниманием слушать объяснения третьего закона Голпаготта. Северус продолжал смотреть на нее, невольно вспоминая, как только что он стоял в коридоре так близко к ней.
— Мистер Снейп, вы меня слушаете? — голос Слизнорта пробился словно сквозь вату.
— Да-да, конечно, — пробормотал Северус, стараясь не обращать внимания на хихиканье с гриффиндорской стороны и открывая учебник на теме «Противоядия». Раздражение росло, переливаясь через край.
— Чушь какая-то, — пробормотал Северус, глядя на длинный перечень противоядий. — Это давным-давно неактуально.
Схватив перо, Северус с силой провел поперек этого списка длинную черту, порой прорывая бумагу, подписав сбоку «Просто суй им в глотки безоар».
Слизнорт в это время закончил объяснения элементарной истины, что противоядие от комплексного яда не сводится к набору противоядий от каждого его компонента, и перешел к методам помешивания подобных зелий или времени нахождения зелья на огне. Закончив инструкции, Слизнорт раздал каждому по флакончику с ядом и велел приготовить антидот к нему. Северус уже принялся за работу, когда рядом раздался шепот Алекто Кэрроу:
— Снейп? Что с этим делать? Я ничего не поняла...
— Выливаешь яд в котел... — начал диктовать Северус последовательность действий.
Очень скоро Северус понял, что если он хочет спасти одногруппницу от неудовлетворительной оценки, то ему придется либо объяснять ей весь материал сегодняшнего урока заново либо варить антидот за нее. Ей не нужны были подсказки, она не знала ничего, начиная с пресловутого закона Голпаготта. Вздохнув, Северус принялся за свое противоядие, лишь в перерывах, когда зелье должно было стоять на огне, говоря Алекто, какие ингредиенты нарезать, в какой последовательности опускать их в котел и как помешивать. В результате у Алекто получилось вполне приличное зелье.
Их постоянное шушуканье не укрылось от профессора, который со снисходительной улыбкой сказал в конце урока:
— Учитесь готовить противоядия сами, мисс Кэрроу! Мистер Снейп не всегда будет рядом!
Раздражение Северуса вспыхнуло с новой силой. После звонка он быстро покидал вещи в сумку и вышел из класса, но невольно застрял в толпе учеников в коридоре, ведущем в большой зал. Рядом оказались другие слизеринцы, а немного в отдалении обнаружились и гриффиндорцы.
Блэк, глядя на Алекто рядом с Северусом, громко сказал:
— Что, Нюнчик, нашел пару себе под стать?
— Конечно, разве на него взглянет кто-нибудь поприличнее, — ухмыляясь, добавил Поттер и бросил взгляд на Лили, которая разговаривала с когтевранками, старательно не обращая внимания на парней.
Алекто вспыхнула и полезла за волшебной палочкой. Увидев это, Северус впервые испугался и постарался отодвинуться, что вызвало новый взрыв хохота у гриффиндорцев.
— Да ладно, Нюниус, не стесняйся, всем ведь понятно, что у таких, как ты, выбор ограничен, — веселился Сириус.
— Зато у тебя, Блэк, огромный выбор. Какие отбросы теперь считать семьей, — презрительно выплюнул Эйвери.
Настала очередь Поттера багроветь от ненависти, а его друзей — угрожающе целиться волшебными палочками.
Тем временем коридор опустел.
— Заткнись, — нахмурившись, негромко сказал Люпин.
— А ты, Поттер, — переключил свое внимание Эйвери. — Как ты можешь верить ему? Он предал свою семью, отрекся от отца, от матери, и тебя предаст так же легко.
В следующую секунду в его сторону уже летело два заклинания, которые Северус без труда парировал невербальным Протего. Розье тоже держал палочку наготове, а Эйвери, чувствуя поддержку товарищей, продолжал выказывать свое презрение к гриффиндорцам.
— Хотя сам-то ты чем лучше Блэка? Чистокровный волшебник, а якшаешься с отбросами, бегаешь за грязнокровкой! Даже Уизли имеют больше чувства собственного достоинства!
— Ступефай! — выкрикнул Поттер, но его заклятие было без труда отражено Ивэном.
Вспышка — и Поттер висел под потолком вверх ногами. Мантия свалилась ему наголову, обнажив длинные стройные ноги в джинсах.
— Еще и маггловскую одежду носишь, — фыркнула Алекто.
Похоже, она разочаровалась в своем кумире. Блэк одним взмахом палочки опустил друга на землю, но эта секунда промедления стоила ему пропущенного Экспеллиармуса от Розье. Еще пару мгновений спустя он лежал на полу, настигнутый Петрификусом Северуса. Люпин расколдовал друга и призвал его палочку, чем напомнил о себе. Кэрроу попыталась атаковать его, но, естественно, неудачно.
— Алекто, отойди в сторону, следи лучше, чтобы никто из учителей не появился, — прошипел ей Северус, которого едва не задело разоружающее заклинание.
Он наконец-то имел возможность отомстить ненавистным гриффиндорцам! В этот раз силы были равны, и Северус стал противником, а не жертвой. Он выпускал одно заклинание за другим, забыв, что в любой момент могут появиться учителя. Северусу было наплевать на возможность получить взыскание — он хотел отыграться за все пережитые унижения. Противники разбились на три пары: Эйвери дрался с Блэком, которого давно ненавидел за предательство семьи, Люпин с Розье (оба были настроены достаточно миролюбиво), а Северусу в соперники достался сам Поттер. С первых же мгновений стало ясно, что Поттер владеет хорошим запасом заклятий, но его несдержанность и вспыльчивость играли на руку Снейпу. Спустя несколько минут Поттер остался без волшебной палочки. Губы Северуса растянулись в усмешке.
Второй раз за перемену Поттер оказался вверх тормашками.
— Риктусемпра! — почти нежно добавил Северус.
Поттер стал дергаться и тихонько поскуливать от нестерпимой щекотки. Мимоходом пожалев, что Лили не видит, каким жалким может оказаться всеобщий любимец, Северус повернулся к друзьям. Люпин и Розье по-прежнему лениво сражались, не обращая внимания ни на что вокруг и воспринимая происходящее как тренировку по защите от темных искусств. Зато Блэк начинал теснить Эйвери, тот еле успевал защищаться, а о нападении не было и речи.
— Импедимента! — произнес Северус, направляя палочку на Блэка. Подумав, он перевел ее на Люпина и добавил: — Петрификус Тоталус.
— Уходим, живо, — скомандовал Ивэн, глядя на поверженных врагов, и все трое запетляли по подземельям, не забыв прихватить с собой Алекто.
— А можно их так оставлять? — на бегу спросила Кэрроу. — Сами они заклятия не снимут, а кроме слизеринцев здесь мало кто ходит.
Было очевидно, что ни один слизеринец не станет помогать студентам Гриффиндора.
— Импедимента действует недолго, — Северус это знал слишком хорошо. — Блэк быстро очухается и расколдует остальных.
Северус торжествовал. Вот только гриффиндорцев теперь надо остерегаться еще больше, чем раньше.
* * *
— Ну, Нюниус! — ругался Сириус, ползая по полу подземелья в поисках своей волшебной палочки под укоряющим взглядом неподвижного Ремуса и хныканьем висящего под потолком Джеймса. — Поймаю — прикончу...
Найдя, наконец, палочку, он по очереди расколдовал друзей и, призвав манящими чарами палочки, отдал их владельцам. Джеймс, приглаживая волосы, составил Сириусу компанию в изобретении самых страшных карательных мер для Нюнчика, в то время как Люпин, встав и отряхнув мантию, негромко спросил:
— Что, не нравится чувствовать себя беспомощными?
— Да при чем тут это! — излишне громко воскликнул Сириус. — Я просто не могу вынести мысль, что Нюниус нас обошел!
Ремус покачал головой. Он попытался сказать друзьям, что те, кого они атакуют, чувствуют себя именно так, в надежде, что пережитое унижение что-то изменит в поведении звездных гриффиндорцев, но ни Джеймс, ни Сириус не восприняли его слова.
— Интересно, а если бы Лили была здесь, она бы предприняла что-нибудь? — рассуждал Джеймс.
Сириус внимательно посмотрел на друга:
— Не знаю, но я считаю, тебе повезло, что Эванс не видела, как ты под потолком болтался.
— У меня хотя бы не грязные подштанники под мантией, — Джеймс скрипнул зубами, но нашел в себе силы улыбаться.
— Так ты не Нюниус, — рассудил Сириус. — Лунатик, ты скоро?
* * *
Северус сидел в гостиной Слизерина, глядя на огонь в камине и потягивая невесть откуда принесенное Эйвери сливочное пиво. Рядом сидели его друзья, обсуждающие сегодняшнюю стычку с гриффиндорцами. Воспоминание о Поттере под потолком вызывало у Северуса улыбку, но основные его мысли были о разговоре с Лили. Чем дольше он думал, тем больше убеждался в том, что она была права, когда говорила, что их дружба треснула задолго до происшествия у озера. Северус и раньше это чувствовал, но не хотел признавать. Действительно, они ведь совершенно не понимали друг друга, словно говорили на разных языках, Лили все больше принимала мнение Поттера. Произошедшее после экзамена по защите от темных искусств могло быть поводом для окончательного разрыва, но не причиной. Да и как дружба, длящаяся несколько лет, могла бы разрушиться навсегда от одного неосторожного слова? Северус вздохнул. Как ни горько, но надо было признать, что Лили симпатизирует Поттеру. Она сама, наверное, этого еще не поняла, но Северус видел, что сейчас она огрызается на его шутки просто по привычке, а не с подлинным раздражением, как раньше. А уж как она сегодня кинулась защищать его от обвинений Северуса!
Его мысли были прерваны голосом декана:
— Мистер Эйвери, мистер Розье, мистер Снейп! Будьте добры ко мне в кабинет. И немедленно!
Не сомневаясь, что его приказ будет выполнен, он развернулся и вышел из общей комнаты.
— Что старикану понадобилось от нас? — прошептал Эйвери, вылезая из кресла. — Неужели гриффиндорцы наябедничали?
— В таком случае интересно, чего они наговорили, — так же шепотом отозвался Северус. — Напали-то они первыми.
Когда трое парней зашли в кабинет своего декана, тот уже ждал их, сидя за своим столом. Увидев подопечных, он кивнул им:
— Присаживайтесь!
Дождавшись, пока ребята усядутся, Слизнорт заговорил:
— Мне стало известно, что сегодня вами была устроена драка с гриффиндорцами.
— Не нами! — возмущенно заговорил Эйвери.
— Адам, мой мальчик, я не говорю, что вы являлись инициаторами! — голос Слизнорта немедленно смягчился, когда он обратился к представителю такого древнего чистокровного рода, да к тому же старосте факультета. — Но тем не менее, драка была.
— Это была не драка, а дуэль! — перебил Розье.
— Ивэн, это не я сказал про драку. Это выражение профессора МакГонагалл, — было смешно слышать, как представительный пожилой мужчина почти оправдывается перед подростком. Казалось, ему самому неловко обвинять в чем-то таких порядочных, по его меркам, учеников. — Она же попросила меня принять меры, чтобы этого больше не повторилось.
— Пусть смотрит за своими гриффиндорцами! — возмущенно воскликнул Северус, и его приятели согласно закивали.
— Мистер Снейп, несмотря на то, что я с вами согласен, я не припомню, что бы разрешал вам перебивать меня! — несмотря на суровые слова, голос Слизнорта остался таким же благодушным. — Я продолжаю: сегодня вы участвовали в отвратительной дуэли с мистером Поттером, мистером Блэком и мистером Люпином. И хотя никто серьезно не пострадал, я должен напомнить, что такое поведение в стенах нашей школы недопустимо. Вас видела Серая Дама, привидение башни Когтевран, она же сообщила об этом мне, профессору МакГонагалл и директору Дамблдору.
Парни недоуменно переглянулись. Они не могли понять, зачем призраку докладывать о каких-то мелких нарушениях правил, да еще и директору. Все годы, что они учились, вопросы о наказаниях за нарушение дисциплины решались деканами факультетов. Словно понимая их недоумение, Слизнорт продолжил:
— Директор в последнее время очень пристально следит за противостояниями, происходящими в школе. И, несомненно, он сам попросил привидений присматривать за учениками. Поэтому я счел своим долгом вызвать вас всех к себе и предупредить: будьте осторожны. Не давайте поводов для нареканий. Напомню, что к нашему факультету и так отношение в школе несколько... предвзятое. Вы меня поняли?
Дождавшись кивков, Слизнорт открыто улыбнулся:
— А теперь, пользуясь случаем, поговорим о вещах более приятных. Адам, Ивэн, надеюсь, вы помните, что на следующей неделе состоится собрание моего клуба? Северус, вас я тоже хотел бы пригласить. Вы всегда были талантливым студентом, но то, какие зелья вы делаете в последнее время... Это просто великолепно! Я был бы рад вас видеть в кругу своих лучших учеников.
Сердце Северуса дрогнуло, а губы сами собой расползлись в улыбке. С трудом сохранив серьезное выражение лица, Северус сдержанно ответил:
— Благодарю вас, сэр. Я обязательно приду.
Выйдя из кабинета, трое провинившихся быстро зашагали по направлению к общей гостиной. Пока друзья обсуждали, насколько неблагоприятно для них повышенное внимание Дамблдора, Северус радовался приглашению в «Клуб Слизней». И не так уж важен ему был Слизнорт с его связями, ему всего лишь было приятно, что его способности наконец-то оценили. Кроме того, Лили тоже в этом клубе...
* * *
Лили Эванс сидела над домашним заданием по трансфигурации, тщетно пытаясь разобраться в особо сложной формуле для комплексной трансфигурации человека. Она без труда овладела заклинаниями для изменения каких-то отдельных параметров внешности, но изменить сразу несколько деталей ей никак не удавалось. Со стороны портрета Полной Дамы послышались громкие голоса, и Лили машинально повернулась на шум, но тут же вернулась к своей домашней работе: оказывается, в проем всего лишь вошли Поттер и Блэк. С ними был еще Ремус, но от него Лили ничего плохого не ожидала.
— Зачем вас МакГонагалл вызывала? — подскочил к ним с вопросом Питер Петтигрю.
Этот парень из всех Мародеров нравился Лили меньше всего. Было что-то неприятное в том, как он бегал за Поттером и Блэком. Неужели он только и может, что сиять отраженным светом? Те двое, хоть и задиры, по крайней мере, сами по себе чего-то стоят.
— Признавайтесь, скольких баллов из-за вас потерял Гриффиндор на этот раз? — мрачно спросила Джейн Брук, староста школы.
— Всего-то двадцать! — бодро отозвался Поттер, падая на сложенные у камина подушки.
Джейн вопросительно подняла бровь, и Поттер нехотя добавил:
— С каждого двадцать.
Лили раздраженно отбросила перо. И так ничего не получается, а тут еще эти разговоры над ухом! И подумать только, минус шестьдесят баллов! Видимо, Поттер считает, что раз он приносит факультету баллы игрой в квиддич, так ему и терять их можно в любых количествах.
— Что же вы такое натворили? — продолжала допрос Джейн.
— А, проучили немного слизеринцев, — небрежно ответил Блэк, присаживаясь на пол рядом с креслом строгой школьной старосты.
— Кто бы сомневался... — отозвалась она, порозовев под нежным взглядом Блэка.
— У нас была дуэль!
— Опять нападали на Снейпа? — громко спросила Лили, захлопнув книгу. Как же ее раздражали эти мальчишки, особенно Поттер! Поттер, с его спесью, нападками на Северуса, неприязнью к слизеринцам, любовью задирать тех, кто хоть в чем-то ему уступает, с его обаятельной улыбкой, открытым выражением лица, сияющим взглядом, когда он смотрит на нее. Такой, какой есть, Поттер раздражал Лили неимоверно.
— Нет, что ты! — ясный взгляд Блэка перекинулся с Джейн на Лили. Очень хотелось ему поверить, но Лили не дрогнула.
— Как вы можете, — сказала Лили, покачав головой. — Всегда вдвоем или втроем нападаете на одного, и при этом считаете себя правыми? Неважно, кто он, просто это... это... это мерзко!
— Эванс, послушай, все было вовсе не так, как ты думаешь! — Поттер поднялся с пола и подошел к ней. — У нас правда была дуэль, трое на трое! Можешь у Лунатика спросить!
Лили практически не слушала его. Она смотрела Джеймсу в глаза и думала, какую ошибку создала природа, наделив столь отвратительным характером такого красивого парня. Он постоянно унижает окружающих, пренебрегает школьными правилами, факультет постоянно теряет баллы по его вине, но его все любят! А если бы он обладал непривлекательной внешностью Северуса?
Лили внезапно смутилась и отвернулась к домашней работе.
— Отстань, Поттер, — глядя в сторону, сказала она. — Не до тебя.
Поттер потоптался немного рядом и, словно тоже смутившись, отошел. У наблюдавшего эту картину Люпина возникло четкое ощущение, что он здесь лишний.

Темный Лорд наступает

Рассвет наступит не для всех.
Здесь темной магии свобода.
Возьми на душу тяжкий грех –
Убийство – вкус запретно-плода.

Середина февраля ознаменовалась первым крупным выступлением Темного Лорда. За завтраком в субботу совы принесли почту, и все ученики, получавшие «Ежедневный пророк», дружно ахнули. На первой полосе был заголовок, напечатанный большим шрифтом: «Нападение на мирных жителей. Кто скрывается за масками Пожирателей Смерти?». Далее шла длинная статья с описанием нападения на небольшой город южнее Лондона, где жили и маги, и магглы. Оказавшие сопротивление волшебники были убиты. Магглы были убиты все... Многие из них были найдены со следами пыток на теле.
Северус не получал «Пророк» и новости всегда узнавал от других. Погруженный в свои мысли, он поднял голову, лишь услышав лихорадочное перешептывание товарищей.
- В чем дело? - Северус оглядел зал. На первый взгляд все выглядело как обычно. Но вот он бросил взгляд на преподавательский стол — учителя были серьезны, сосредоточены и мрачно листали газеты. - Что произошло? - повторил он вопрос.
- Смотри! - возбужденно подсунул ему газету Мальсибер. - Читай!
Северус с ужасом прочел статью и вернул «Пророк» другу.
- Это что? - негромко спросил он.
- Это действия Темного Лорда! - радостно повторял Эйвери. - Все началось, как Ивэн и говорил! Война началась!
- Это не война, - так же тихо произнес Снейп. - Это истребление.
- Они сопротивлялись Темному Лорду! - возмущенно воскликнул Мальсибер. - За это их и уничтожили! И так будет со всяким, кто не признает его власть!
- Магглы сопротивлялись? Они же абсолютно беззащитны!
- Снейп, ты что! Неужто тебе жаль это отродье?
Северус ничего не ответил. Он всеми силами жаждал того, что Темный Лорд объявлял в самом начале своей «карьеры», когда сам Снейп учился еще на первом курсе: подъем волшебников. Почитание магической культуры. Реформы, которые приведут к отмене статута о секретности. Но не резню.
Северус чувствовал разочарование. Он был даже как будто обижен на Темного Лорда за то, что тот не предупредил его о своих планах.
Допив тыквенный сок, он встал и вышел из зала. У него сейчас был свободный час перед уроком аппарации, и этот час Северус хотел провести в тишине и спокойствии общей гостиной. По дороге его нагнал Ивэн Розье.
- Северус, я хотел поговорить с тобой, - негромко окликнул он.
Снейп посмотрел в ответ, но ничего не сказал.
- Я слышал твои слова за завтраком, - продолжал Ивэн. – Хочу кое-что объяснить.
Гостиная была забита учениками, и Северус прошел прямиком в спальню. Ивэн, которого задержал охотник слизеринской команды, вошел следом. Убедившись, что в спальне никого нет, Северус указал волшебной палочкой на дверь и прошептал: «Муффлиато».
- Что это было? - вопросительно поднял брови Ивэн.
- Заклинание против подслушивания.
- Ух ты… Никогда не встречал.
- Моего изобретения, - кратко пояснил Северус.
Северус доработал все заклинания, которые начал в прошлом семестре. Как-то так получилось, что черновиком для записывания заклинаний стал старый мамин учебник по зельеварению. Книга сильно истрепалась, почти каждая страница была исписана пояснениями к зельям и различными модификациями изобретенных заклинаний. Северус успел подумать, что раз уж так вышло, то надо бы вписать туда и более старые изобретения вроде Левикорпуса, когда Розье сел на соседнюю кровать, прочистил горло и начал разговор:
- Северус, я так понял, что ты разочарован в идеях Темного Лорда.
- Нет, - ответил Северус, - не в идеях. Просто сегодняшняя новость меня не порадовала.
- Как так? - несмотря на мягкие интонации, расспросы Ивэна больше напоминали допрос.
- Я решил примкнуть к Темному Лорду, когда услышал про его цели. Но никто мне не говорил, что одна из этих целей – массовые убийства. Они меня не привлекают.
- Это магглы, Северус. Всего лишь магглы.
- Да, всего лишь, - кивнул Снейп, вспоминая, как он сказал Лили про ее сестру, что та «всего лишь маггл», и девочка ужасно обиделась. - Так зачем тратить время и силы на их истребление? Я не понимаю...
Северус вспомнил, как впервые он услышал о Темном Лорде...

Он был тогда еще первокурсником, не знавшим в этом мире ничего, кроме ненавистного отца, измученной матери и Лили Эванс. Однажды он сидел в общей гостиной Слизерина и пытался писать эссе по заклинаниям, но у него никак не получалось сосредоточиться. Его внимание привлек разговор старшекурсников:
- Правильно, власть должна принадлежать чистокровным!
- Дело не во власти, но нельзя спокойно смотреть, как уничтожаются чистокровные традиции!
- Сколько можно прятаться от магглов?
Северус машинально повернулся к этим ребятам. Люциус Малфой заметил его, улыбнулся и, когда все разошлись, подошел и спросил:
- Тебя заинтересовал наш разговор? Да, это наболевшая тема. Ты слышал о Темном Лорде?
Северус покачал головой.
- Темный Лорд, - начал Люциус, - это великий маг, который способен вывести волшебников на верный путь. К сожалению, он сейчас находит мало поддержки — его взгляды слишком революционны. Скажи, Северус, ты бы хотел, чтобы волшебники перестали прятаться от магглов? Получили всеобщее признание? Чтобы магглы знали свое место?
Северус представил, как мать открыто пользуется волшебством, а отец не смеет ничего сказать в ответ, и восторженно выдохнул:
- Да...

- Это не бессмысленно, - отвлек его от воспоминаний Ивэн. - Это необходимая мера.
- Необходимая кому?
- Всем нам. Во-первых, Темный Лорд должен показать свою мощь, во-вторых, это первый шаг, чтобы узнать, кто готов к нему присоединиться. У Лорда сейчас очень мало сторонников.
- Интересно, почему? - съязвил Северус.
- Потому что люди не понимают блага, которое он несет нам. Неужели ты не согласен, что то, что волшебники прячутся от магглов — мерзко и подлежит уничтожению? Или… - Розье замешкался. - Ты переживаешь из-за того, что ты полукровка?
- Нет! - Северус остановился посередине комнаты и посмотрел на Ивэна.
- Не волнуйся. Темному Лорду нет дела до происхождения тех, кто верно ему служит. Если ты примешь его сторону, то не пожалеешь об этом. Никогда. За хорошую службу он тебя наградит так, что сторонники Дамблдора смогут только мечтать.
Розье говорил спокойным голосом, глядя Северусу прямо в глаза, так что тот невольно засомневался в своей правоте. Может быть, и правда все не так, как он подумал? Ивэн добавил, подумав:
- Это грандиозное дело. Ты незнаком с Лордом, поэтому не понимаешь.

О, как же после того разговора Северус мечтал познакомиться с Темным Лордом! Он представлялся мальчику едва ли не богом в человеческом обличье! Какие великие, достойные служения цели! По какому-то наитию Северус не делился с Лили своими планами, хотя обычно рассказывал ей все. Видимо, он понимал, что девочка не одобрит, ведь она очень трепетно относилась к этому вопросу. Северус никогда не понимал, почему мнение какой-то магглы (пусть это и ее сестра), она ставит выше его. К недоумению Северуса, Лили была прямо-таки помешана на этом. Пусть у нее родители магглы, ну и что? У него вот отец тоже не волшебник! В общем, Северус совершенно не понимал свою подругу, но старался скрывать это. И тут появляется возможность показать свое превосходство над магглами, доказать, что волшебники действительно лучше! «И тогда Лили поймет, - говорил себе Северус, - тогда она обязательно увидит, что я был прав».
А все они — Люциус, Рудольфус, Рабастан — были захвачены идеями Темного Лорда о власти чистокровных. К окончанию школы они уже были представлены Лорду и знали, что будут делать после Хогвартса. И двенадцатилетний Северус, глядя на них, стремился к тому же. Видимо, Темный Лорд и впрямь великий волшебник, если столько представителей знатных семей были так воодушевлены его идеями.

- А кто он вообще такой, ваш Темный Лорд? - неожиданно спросил Северус, подходя к зачарованному окну.
- Это не важно, - голос Розье был сух и подчеркнуто безразличен. - Значение имеют лишь его идеи.
- Идеи... - эхом отозвался Северус.
- Темный Лорд лучше всех понимает, в чем прогнил современный мир. Ведь права чистокровных магов ущемляются все больше. В фамильной библиотеке любого древнего рода есть свои особенные книги, связанные с семейными обрядами на крови и прочим. Теперь это причислено к темной магии и повсеместно запрещается. Почему? Да потому что грязнокровки, не имеющие таких корней, заполонили Министерство!
- Ивэн, не надо, я уже слышал все это в исполнении твоей родственницы.
- Точно, ты ведь был тогда! – Ивэн как будто удивился. – И задавал вопросы. Мне казалось, Люциус и Беллатриса все объяснили.
- Люциус говорил про знания и умения, которые готов дать Темный Лорд, - Северус покачал головой. – Я хочу работать на благо магического общества, но не убивать.
Розье помолчал.
- Знаешь, - после раздумий произнес он. – Если у тебя есть вопросы, напиши Люциусу. Он вращается в высших кругах и владеет самой разной информацией.

Всю неделю школа обсуждала ужасное происшествие, часть занятий в связи с этими жуткими событиями была отменена. В «Ежедневном пророке» появилось еще несколько статей о нападениях. Ученики, чьи родные пострадали в этих стычках, срочно уехали домой. Слизнорт объявил об отмене предстоящего в пятницу сбора «Клуба Слизней». Ни Розье, ни Эйвери было совершенно не любопытно посмотреть, как их декан кушает свой ужин, поэтому они не расстроились, но Северус был огорчен. Он ждал встречи с Лили в надежде, что смена обстановки поспособствует их примирению.
На последнее воскресенье февраля был назначен поход в Хогсмид. Северус отказался идти, глядя, как метель заносит снегом теплицы профессора Спраут. Он наконец-то закончил письмо Люциусу, над которым трудился две недели, стараясь четко задать все беспокоящие его вопросы и при этом не подвести приятеля в случае, если письмо попадет в чужие руки.
Не желая долго держать письмо у себя, Северус решил отправить сову, несмотря на непогоду. В конце концов, волшебные совы – не обычные птицы, они могут вынести даже очень сильную метель. Покинув совятню, Северус пожалел о своем решении остаться в замке. Как всегда в минуту безделья, в голову стали приходить воспоминания о Лили. «Пора прекращать это, если я не хочу спятить еще до окончания школы», - тоскливо подумал Северус.
Завернув за угол, он нос к носу столкнулся с Регулусом Блэком. Тот явно не видел, куда идет, лицо было бледно, губы тряслись.
- Регулус? Что случилось? - удивленно спросил Снейп.
Они часто проводили время в одной компании, но друзьями не были. Впрочем, Северус всегда симпатизировал младшему Блэку, и ему порой казалось, что они могли бы подружиться.
- Снейп? - потеряно отозвался Регулус, будто и не узнал знакомого.
Несколько секунд оба парня молчали.
- Я могу чем-нибудь помочь? – вежливо осведомился Северус, чтобы не молчать
Чем же, интересно, мог бы помочь полукровка Снейп с подержанными учебниками представителю древнего и богатого рода Блэков?
- Разве что уговоришь Сириуса поговорить со мной, - вырвалось у Регулуса.
- Ты надеешься вернуть его домой?
Странный это получался разговор, слишком откровенный.
- Да.
- Понятно.
Парни стояли напротив друг друга, и ни один не мог уйти. Они, за все время учебы едва ли перекинувшиеся парой слов наедине, теперь как будто были связаны нитью тоски. Наконец, Северус махнул рукой:
- Пойдем... Пройдемся...
Слизеринцы пошли по направлению к открытой галерее. Регулус первый вышел туда, где дул сильный ветер, снег залеплял глаза, и от холода не спасала форменная школьная мантия. Северус деликатно остался позади, чтобы дать Регулусу шанс притвориться, будто его лицо мокрое только от снега. Тот и впрямь вытер глаза, пару раз судорожно вздохнул и подошел к середине галереи, оперся на перила. После недолгого колебания Северус встал рядом.
- Ты знаешь, что Сириус сбежал из дома? - неожиданно спросил Регулус.
Северус кивнул.
- Прошлым летом это было. Вообще, Сириус всегда был не такой, как мы все, - торопливо говорил Блэк, как будто опасаясь, что Северус перебьет его и откажется слушать. - С детства он отличался строптивым характером, специально все делал не так, как ему говорили. Еще тогда мы были уверены, что он попадет на Гриффиндор просто из вредности. Я помню то первое сентября, когда он впервые уехал в Хогвартс. Мама весь день плакала, не зная, чего и ждать. Когда она получила письмо, где Сириус гордо сообщал, что он гриффиндорец, мама только и смогла сказать: «Лишь бы здоровым был».
Регулус прервался, судорожно вздохнул. Северус печально глядел на него, спрашивая себя, а был ли у этого холеного, любимого родителями мальчика хоть раз такой человек, которому можно было бы рассказать все, что наболело на душе? По-видимому, нет, иначе он не стал бы рассказывать о семейных неурядицах первому встречному.
- С каждым годом было только хуже, - продолжал Регулус. - Сириус общался с грязнокровками. Хотя я и сам не разделяю родительскую неприязнь к магглорожденным, но и Сириуса не понимаю. Эти его друзья... Из-за них он все дальше отдалялся от нас. Поттер ему внушил, что Слизерин – зло, и Сириус решил тоже ненавидеть Слизерин, чтобы не отставать от друга, - Регулус стиснул кулаки. - Может быть, если бы не Поттер, Сириус от семьи бы не откололся. Он сбежал из дома прошлым летом. Сказал, что не хочет иметь ничего общего с Пожирателями Смерти. А все началось с того, что мама упомянула справедливость идей Темного Лорда. Сириус собрал вещи и ушел жить к Поттерам, - Регулус вытер глаза, уже не скрываясь. - Это Поттер отобрал у меня брата.
- Как ваша мама? - против воли спросил Северус. Он не понимал, каким чудовищем надо быть, чтобы доставлять матери такие страдания.
- Плохо, - вздохнул Блэк. - Когда он ушел, она слегла. Потом выздоровела, осознала все и пришла в ярость. Написала Сириусу гневное письмо, что он ей больше не сын, с родового гобелена его выжгла. Потом пришла в себя, пожалела о содеянном. Но было уже поздно. Я надеялся, что в школе с ним поговорить смогу, но он либо сразу уходит, либо начинает смеяться надо мной. Иногда вместе с Поттером
- Сейчас ты от него шел?
- Да. Надеялся на какой-то результат, но ничего не получилось, как обычно. К тому же я подошел в тот момент, когда они какие-то планы строили. На девчонку эту, за которой Поттер бегает, Эванс, кажется.
Северус почувствовал, что сердце как будто проваливается куда-то.
- Что они планировали? Регулус, о чем они говорили?! - выкрикнул он, поворачиваясь к Блэку.
Регулус удивленно посмотрел на собеседника.
- Я не вслушивался. Но что-то про то, как Поттеру стоит себя вести, что она уже почти влюбилась... Не помню.
Северус шепотом выругался и отвернулся. Он отчаянно ненавидел Поттера, теперь, глядя на бледного печального Регулуса, еще больше, чем раньше.
- Теперь Сириус будет презирать меня еще сильнее за то, что я примкну к Темному Лорду, - печально закончил Регулус.
- Ты примкнешь? - спросил Снейп. Сам-то он до сих пор окончательно не решился.
- Да. Надо защищать чистокровные традиции, пока их окончательно не уничтожили, соблюдать чистоту крови, - голос Регулуса окреп по мере того, как парень воодушевился.
- Это так, - согласился Северус. – Но меня смущает то, что начал Темный Лорд в последнее время. Все эти массовые убийства и прочее…
- Я не думаю, что это Темный Лорд, - покачал головой Регулус. - Скорее, его пешки, желающие выслужиться. Вряд ли Лорд на это способен — это слишком мелочно для него. Я ведь уже много лет собираю всю информацию о нем, я видел его и общался с ним.
- И что? - жадно спросил Снейп. Его интересовало все, что связанно с Лордом.
Регулус покачал головой:
- Это великий человек! С мыслями великими, с талантами! Правда, он странно выглядит...
- Как? - заинтересовался Северус.
- Ну, у него глаза красные, - начал перечислять Регулус, - скулы сильно вперед выдаются, голова почти лысая. Мой дядя Сигнус знал его еще в школьные времена и говорит, что тогда Темный Лорд выглядел совсем иначе. Но хоть внешний вид и изменился, а идеи, сила — все осталось.
- Интересно, от чего изменилась внешность, - пробормотал Северус, но Блэк его уже не услышал. Он опять погрузился в свои невеселые раздумья о семье и брате.


***
Лили была безумно напугана. Не только она, все магглорожденные в Хогвартсе стали бояться за своих родных и друзей. Одна из одногруппниц Лили, Сандра Фишер, была вынуждена уехать домой на несколько дней — ее кузен ту злосчастную ночь решил провести у своей девушки, вследствие чего был убит, как и все магглы. Вернувшись, Сандра рассказывала, что удалось выяснить аврорам при сотрудничестве с маггловской полицией. На дом девушки, где кроме ее самой и Алекса Фишера никого не было, напало несколько мужчин - Пожирателей Смерти. Сначала они развлекались заклятием Круциатус, устав от которого, уже хотели уйти, оставив полубезумных от боли жертв в живых, но один из Пожирателей вдруг заметил, что девушка красива и решил изнасиловать ее. Остальные мужчины составили ему компанию, сопровождая весь процесс побоями и издевательствами. В итоге девушка умерла от боли и унижения, а ее парень сошел с ума от ужаса и невозможности что-либо сделать. Уже повторно решив уходить, Пожиратели, однако, вернулись, чтобы прикончить Фишера.
- Это было милосердно с их стороны, - горько сказала Сандра.
Подобная картина с некоторыми отличиями наблюдалась и в соседних домах. Полиция просмотрела записи нескольких видеокамер, равнодушно фиксировавших происходящее, но так и не смогла понять, каким образом люди в масках совершали все эти ужасные дела. В отличие от них, авроры сразу во всем разобрались, но немногие из них смогли бы работать с видеокамерой. Волшебники, которые были привлечены шумом от разгрома на соседних улицах и попытались вступиться за магглов, были безжалостно убиты.
- Это было ужасно, - всхлипывала Сандра. - Я видела на похоронах дядю с тетей и родителей этой девушки. Они ведь магглы, они даже не понимают, что произошло в этом районе. Мои родители что-то заподозрили, долго расспрашивали меня, что творится в нашем мире. Я не стала им рассказывать, притворилась, что ничего не знаю.
- Ты ведь и правда ничего не знаешь, - задумчиво произнесла Мэри Макдональд. - Кто это? Зачем им такие убийства?
- В «Ежедневном пророке» же написали, что это сторонники этого… Ну, в общем, сами знаете, кого! - возбужденно воскликнула Сандра, вытирая слезы. - Значит, нам следует их опасаться!
- Кого «их»? - возмутилась Мэри. - У них, по-твоему, на лбу написано «Пожиратель Смерти»? Как ты их узнаешь?
- А ты подумай! - парировала Фишер. - Кто у нас в Хогвартсе ненавидит магглорожденных? Кто называет нас с Лили грязнокровками? От чьих рук ты чуть не поплатилась за отца-маггла?
- Ты про слизеринцев? - напряженным голосом спросила Мэри. Что и говорить, подумала Лили, воспоминания не из приятных.
- Конечно! Я уверена, что Пожиратели Смерти — все слизеринцы! Настоящие или прошлые, но все они из этого змеиного логова!
- Сандра, мы в курсе, что тебе Блэк нравится, но это же не повод говорить его словами, - насмешливо сказала Лили.
Но Сандра была неугомонна:
- А кем еще они могут быть? Конечно, все из слизеринцев! Я в этом уверена, и Сириус с Джеймсом со мной согласны! - Сандра гордо обвела взглядом подруг, как будто мнение Блэка и Поттера было решающим фактором, но впечатления ее слова не произвели. Напротив, девушки, как по команде, ответили:
- А может, не надо делать выводы о человеке, исходя лишь из факультета?
- Мы ведь не знаем всех поголовно слизеринцев.
Сандра обиженно фыркнула:
- А от тех, кого вы знаете, вы что-нибудь хорошее видели?
Мэри покраснела и промолчала, зато Лили тихо произнесла, разглядывая стену:
- Северус Снейп был моим другом несколько лет.
- И что из этого? Ты помнишь, чем все закончилось! - возмутилась Сандра. - Он прилюдно обозвал тебя грязнокровкой!
- Пусть так, - не стала спорить Лили, - но до этого он действительно был моим другом. Он приходил на помощь, когда мне было плохо, рассказывал мне о магическом мире, потому что я боялась ехать в Хогвартс. Ты спросила, видела ли я что-нибудь хорошее от слизеринцев, и я говорю «да». Да, видела. И несмотря на то, что сейчас мы в ссоре, я не поверю, что Северус совершил что-нибудь ужасное, пока сама лично этого не увижу.
Лили застыла, словно ожидая в ответ удара. Он не замедлил себя ждать:
- То есть он тебя обозвал, а ты все равно его защищаешь? - недоверчиво спросила Сандра. - А если он тебе в лицо плюнет, ты также будешь считать его хорошим?
- Я не считаю его хорошим, - начала Лили, но ее перебила Мэри:
- Снейп так не сделает. В смысле он Лили ничего плохого не сделает. Особенно такого, что сделали те Пожиратели.
- Что? - удивленно спросила Эванс, а Сандра довольно отметила:
- Вот, значит ты думаешь, что Снейп способен на подобное!
- Откуда же мне знать? - покачала головой Мэри. - Но я уверена, что Лили от него ничего не грозит. Ведь именно я видела его тогда возле портрета Полной Дамы. Я видела его глаза в тот момент, когда он обещал просидеть там всю ночь. Тогда я поняла, что Лили его бояться нечего, и думаю, что так и будет впредь.
Лили смущенно молчала. Она не рассказывала подругам о своих догадках об истинном отношении к ней Северуса. Она не верила в это, но что, если Мэри и впрямь видит больше, чем они с Сандрой вместе взятые?


***
По просьбе Северуса Розье принес книгу о заклятиях из семейной библиотеки. Против обыкновения, чтение шло не слишком быстро — то ли домашних заданий стало много, то ли уроки аппарации отнимали много времени, то ли свободное время Северус проводил за пустыми размышлениями. У него из головы не выходили слова, сказанные тогда Регулусом, про то, что Лили, согласно размышлениям Мародеров, уже почти влюбилась в Поттера. Северус сходил с ума, когда представлял любимую девушку в чужих объятиях. Ему казалось, что нет ничего хуже этого. Даже долгожданная весна уже не могла обрадовать парня, наоборот, он каждый день ждал, что под воздействием тепла и общего весенне-романтического настроения ситуация, наконец, дойдет до своей финальной и критической точки. Однако Лили оказалась крепче, чем думал о ней Северус, и по-прежнему не давала поводов полагать, будто она встречается с Джеймсом Поттером.
Однажды вечером (шел уже апрель) Северус сидел в Общей гостиной, бездумно глядя в пустоту. От размышлений его отвлек робкий голос:
- Северус... Эээ, привет!
Снейп повернул голову и увидел рядом с собой Регулуса Блэка.
- Привет, - Северус улыбнулся. - Садись!
Северус подвинулся на диване, освобождая место приятелю. Тот, поколебавшись, сел, перед этим нервно обернувшись.
- Что случилось? Я могу чем-то помочь? - мельком подумав, что такая фраза становится обычной для их приветствия, Северус внимательно посмотрел на Регулуса. Тот был какой-то дерганный, то и дело оглядывался по сторонам, словно боялся, что его поймают за нехорошим занятием.
- Снейп, - почти шепотом спросил Блэк, - ты, случайно, не хочешь убить Поттера?