Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой

Пролог

— И наконец, я настоятельно призываю всех вас относиться к нему как к любому другому ученику, но присматривать за тем, чтобы обеспечить его дальнейшую безопасность. Тот факт, что он пережил нападение Волдеморта, не делает его непобедимым. Это одиннадцатилетний мальчик. Есть какие-нибудь вопросы?

— Разумеется, мы будем обращаться с ним так же, как и с другими в соответствующих случаях, — без промедления заявила Минерва Макгонагалл. — Но вы только что сказали, что ребёнок совершенно не знаком с магическим миром. Как мы сможем защитить его, если он даже не знает, чего избегать?

— К моему большому отвращению, — скривился Снейп, — я вынужден согласиться с Минервой, Альбус. Конечно же, вы не ожидаете, что уважаемые преподаватели этого почтенного учреждения просто проигнорируют вполне предсказуемое поведение ребёнка — он, как вы сказали, одиннадцатилетний мальчик — пока он не попадёт в неприятности, и только тогда попытаются это исправить? Безусловно, мы не можем позволить ему совершать все те опасные проступки, в которых потворствуют остальным ученикам?

И эхом, вызвав смешки у многих, разнеслось по факультетской гостиной ворчание:

— И это ещё не всё, что я могу сказать.

— Что же ты имела в виду, Минерва? — спросил Дамблдор, игнорируя явно риторический комментарий.

— Я только хотела сказать, что кому-то необходимо научить мальчика, как вести себя в волшебном мире. Кроме того, Гарри должен осознавать опасность, которая будет ему грозить теперь, когда он окажется здесь. И да, Северус, хотя сомневаюсь, что это станет проблемой, я также думаю, что кто-то должен держать мальчика в узде, раз его родственники не могут или не хотят им заниматься. Четверть учеников и родителей имеют на него зуб, и он должен быть осторожен, когда приедет сюда.

«И снова я вынужден согласиться с Минервой, — подумал Снейп. — Хотя уверен, что она имеет в виду только моих учеников и их родителей».

— Вы хотите сказать одиннадцатилетнему мальчику, что сокурсники желают его смерти?! — возмутился Флитвик. — Это абсурд! Дайте ему просто оставаться ребёнком. Мы сможем защитить его.

«Спасибо Мерлину за оптимизм. Как раз то, что мне нужно было первым делом с утра», — снова подумал Северус и усмехнулся:

— Мы сможем, мы сможем, Филиус? А когда ты в последний раз выискивал шляющихся по коридорам учеников? Ты хочешь, чтобы я не спал по ночам, охраняя его жизнь?

— Ученики знают, что им не разрешается бродить по коридорам ночью, Северус, — примирительно сказал Филиус. — Наверняка в этом плане проблем не будет.

— Не будет пробл… Серьёзно, Филиус? Ты действительно веришь, что Поттер волшебным образом последует этому правилу?

— Как и все остальные ученики, разве нет?

Северус просто хватал губами воздух, как выброшенная на берег рыба, не в силах вымолвить ни слова. На этот раз Минерва хихикнула, забавляясь его возмущением.

— Гм, Филиус, на самом деле… нет. Они этого не делают. В действительности твои райвенкловцы и мои гриффиндорцы хуже всех: твои сутками пропадают в библиотеке, мои же, как правило, занимаются какими-нибудь безобидными проказами.

Мастер зелий бросил на неё свирепый взгляд.

Безобидными?! Называть кражу ингредиентов для сооружения фейерверков безобидными проказами??? Какие же тогда, чёрт возьми, идиотские и опасные?

— Не смотри на меня так, Северус. Близнецы Уизли понимали, что делали, и я уверена, они хотели спокойно запустить фейерверки на улице.

«Да неужели? Ты прекрасно знала, что это окажется в моём классе. И выглядела тогда весьма довольной, ты, старая летучая мышь!»

— Как бы ни была интересна эта дискуссия, я должен попросить вас вернуться к текущему вопросу. Я так понимаю, Минерва, ты хочешь донести до Гарри необходимость быть осторожным, ты, Филиус, станешь защищать его, если возникнут проблемы, а ты, Северус, предпочитаешь вести себя с ним построже, чтобы уберечь от неприятностей?

Все три профессора кивнули.

— Я также думаю, — снова заговорила Минерва, — что у Гарри должен быть какой-то наставник, чтобы помочь ему адаптироваться в волшебном мире в целом, а также более конкретно в его занятиях, и мотивировать его, если это будет необходимо.

На мгновение Дамблдор глубоко задумался, переводя взгляд с Северуса на Минерву, и Северус задался вопросом, что за новый план пришёл на ум директору.

— На самом деле, — наконец заговорил Дамблдор, — я согласен со всеми вами, особенно с тобой, Северус, и с Минервой. Семья Гарри приютила его, но, похоже, не очень-то о нём заботилась. Ему нужен кто-то особенный, чтобы направлять и учить его. Э-э… своего рода наставник. Кто-то, кто, как сказал Северус, возьмёт на себя ответственность за дисциплину, но кто также будет направлять его в других вопросах и выступать в качестве примера для подражания. Кто-то, для кого безопасность Гарри станет главным приоритетом.

— И кто это будет, Альбус? — Минерва выглядела очень довольной.

Быстрый взгляд, брошенный Альбусом на Снейпа, подсказал Мастеру зелий поторопиться с упреждающими мерами:

— А как насчёт декана факультета? — Это осчастливит Минерву — мальчишка наверняка окажется в Гриффиндоре. — Таким образом, он будет в постоянной досягаемости для своего наставника и наоборот.

— Безусловно, — Минерва также явно верила, что Гарри станет гриффиндорцем. — Я с удовольствием позабочусь о мальчике, когда…

…если…

— …его распределят на мой факультет.

— Значит, все согласны? — Альбус широко улыбнулся, по-прежнему глядя на Северуса, и блеск в его глазах заставил молодого человека почувствовать неладное. — Отлично. Совещание закончено.

Глава 1. Чёрт бы побрал эту Шляпу!

— Хм, сложно, очень трудно. Я вижу много отваги… ещё неплохой ум, есть талант, о да… и желание проявить себя. Куда же тебя определить? — задумалась Шляпа.

«Талант? Отвага? Ты ведь обо мне говоришь, верно? И это был риторический вопрос?»

— Эмм… Можно спросить?

— Конечно, милое дитя, — удивилась Шляпа.

— Это правда, что все тёмные волшебники учились в Слизерине?

«Я разговариваю со шляпой. Видели бы меня сейчас Дурсли…»

Гарри покраснел, чувствуя себя глупо, и сдержал смешок.

— Не все, нет, но, по правде говоря, большинство. Однако это ни в коем случае не вина факультета, он стремится решить проблемы, которые приводят к тому, что волшебники становятся тёмными. Учеников Слизерина, как правило… неправильно понимают. А что? Ты хотел бы поступить в Слизерин?

— Я просто хочу остаться здесь, вот и всё.

«Чтобы меня не вышвырнули».

— Всем кажется, что я какой-то особенный. А что, если… — Гарри сглотнул, боясь признаться в своих недостатках даже Шляпе. Расскажет ли Шляпа директору, что Гарри на самом деле не великий волшебник? Отправит ли его Дамблдор домой? Затем он вздёрнул подбородок. Какое ему дело, что они подумают? И он с дерзкой ноткой договорил: — …я не такой?

«Что, если я просто обычный, несносный мелкий урод, всего лишь одиннадцатилетний мальчишка? Таким тут позволено находиться?»

— Я выяснила всё, что нужно. Твой факультет… Слизерин!

Внезапно все разговоры в зале прекратились. Сняв огромную шляпу, Гарри огляделся. Дамблдор широко улыбался и что-то говорил своему соседу. Что бы это ни было, мужчина свирепо хмурился. Все остальные с любопытством наблюдали за Гарри. Затем слизеринцы захлопали, и весь зал зааплодировал вместе с ними. Гарри встал, чтобы присоединиться к своему факультету, и, положив Шляпу обратно на табурет, услышал, как та сказала напоследок:

— Просто на заметку, Гарри. Здесь тебе будет лучше, если ты перестанешь прятаться.

— В каком смысле прятаться? — ощетинился Гарри и услышал мысленный вздох Шляпы.

— Что ж, иди к своему факультету.

Напряжение в зале спало, когда Гарри с достоинством направился к столу Слизерина, где его шумно приветствовал весь факультет. Мрачный человек рядом с Дамблдором перестал свирепо сверлить его взглядом и даже кивнул в знак приветствия. Несмотря на это, Гарри воспринял его таким, каким тот выглядел — холодным до безучастия, и отметил в уме быть поосторожнее, а затем запихнул эти мысли подальше.

Вскоре он перезнакомился со своими сокурсниками. Мальчик слева — Теодор Нотт, уверенный в себе, но хилый мальчик с тёмными волосами. Справа сидел Блейз Забини, долговязый, державшийся гордо и упреждающе, незаметно наблюдая и, казалось, анализируя всё, что видел. Напротив расположились Драко Малфой, которого Гарри уже встречал и невзлюбил, а также самопровозглашённые телохранители Драко — Крэбб и Гойл.

«Какие странные имена: Малфой, Крэбб, Гойл. Это как Наташа Фатале и Борис Баденов*. Дамы и господа, позвольте представить вам наших злодеев!»

Дальше за столом сидели Милисента Булстроуд и Пэнси Паркинсон, которые явно уже подружились и по большей части игнорировали окружавшую их шумную компанию. Подошедшие старосты представились как Розалинда Лебо и Грегори Стоун. Ошеломлённый, Гарри собрал всё своё мужество и задал вопрос, который беспокоил его с тех пор, как он увидел Дамблдора, разговаривавшего со странным мужчиной:

— Кто этот человек рядом с Дамблдором?

— Мрачный такой? — уточнил Стоун. — Это наш декан, Северус Снейп. Не волнуйся, он больше ругается, чем на самом деле сердится, но я бы не стал ему перечить — он не причинит тебе вреда и поможет, если это действительно понадобится, но и выйти сухим из воды не позволит. Честно говоря, мы все его немного побаиваемся. Просто потому, что если он ругается сильнее, чем злится, это не означает, что он не кусается.

«Спасибо. И это должно меня успокоить? Разве не ты предложил «не волноваться»?»

Гарри оценил попытку, по крайней мере, староста Стоун казался нормальным.

— И с новичками так? — с горечью ответил Гарри. — По-моему, взрослые существуют лишь для того, чтобы усложнять жизнь.

Стоун странно посмотрел на него, и Гарри бодро улыбнулся, благополучно погасив всякие подозрения, которые могли зародиться у старосты.


* * *


— Поздравляю, Северус, с новым подопечным! — поддразнил Дамблдор. — Я уверен, Гарри очень обрадуется такому наставнику, как ты.

Северус мрачно хмурился, сердито глядя на старика и едва не паникуя.

«Я совершенно не готов к этой работе. Воспитывать ребёнка? Заботиться о его нуждах? Конечно, я могу присматривать за факультетом, но… нет. Это плохая идея. Я даже не люблю детей. Особенно этого ребёнка».

— Альбус, вы отдаёте себе отчёт, что я терпеть не могу детей? Что это сын Джеймса Поттера, а я Пожиратель Смерти?! Вы действительно надеетесь, что всё пойдёт гладко?

— Ты ведь не пытаешься сейчас отступиться, не так ли? — Альбус серьёзно посмотрел на него. — В конце концов, ты уже согласился.

— Ничего подобного! — Северус свирепо уставился в глаза старика. — Я согласился, что наставником мальчишки будет Минерва.

Северус не питал особой надежды, что директор отпустит его. У Альбуса была склонность придерживаться своих идей. Чем безумнее они казались, тем больше ему нравились, и разумеется, старик будет упорствовать.

— Ты согласился! Тот факт, что ты думал, будто мальчик распределится в Гриффиндор, и им займётся Минерва, ничего не значит. Теперь ты отказываешься? — в голосе Дамблдора прозвучало предупреждение, но Северус проигнорировал его.

— Если быть предельно откровенным, то да. Я отказываюсь. Я не собираюсь нести единоличную ответственность за благополучие этого высокомерного, задиристого идиота, заносчивого, нахального щенка.

Альбус встретился с ним взглядом, и Северус изо всех сил старался не отводить глаз под молчаливым упрёком.

«Чёрт побери, старый хрыч, я не шучу».

Но разочарование в директорских глазах было таким явным, что Северус внезапно почувствовал, будто ему снова четырнадцать, и к тому же у него неприятности. Он выдерживал этот взгляд так долго, как только мог, но, как обычно, не сумел устоять против неодобрения Дамблдора. Его собственный взгляд превратился из гневно-вызывающего в почти умоляющий.

«Не заставляй меня делать это. Я не могу. Ты же знаешь, что я не могу. Я ненавидел Поттера. Как я смогу не ненавидеть мальчишку? Как мальчишка сможет не ненавидеть меня? Ты не сумеешь победить более двадцати лет ненависти с помощью чистого идеализма».

Однако взгляд Дамблдора не дрогнул, и в конце концов Северус больше не мог выносить зрительного контакта.

— Да, сэр, — недовольно буркнул он, опустив глаза, — я сделаю всё, что в моих силах.

— Спасибо, Северус. Это всё, о чём я хотел попросить.

В этот момент Северус заметил, что Поттер смотрит на него, и кивнул в аккуратно-безразличном приветствии, почти так же, как поздоровался бы с соратником-Пожирателем или с недоверчивым членом Ордена — весьма холодно. И он не собирался уступать ни в едином пункте.

— Я буду строг с мальчишкой. Нельзя ожидать, что я сохраню ему жизнь, если он не будет считаться со мной.

— Дисциплинировать мальчика — сугубо твоя забота, Северус, — согласно кивнул Дамблдор. — Я доверяю тебе.

Он улыбнулся, а Северус снова опустил глаза, обнаружив, что внезапное одобрение Дамблдора почти так же трудно вынести, как и его осуждение.

«Я разочарую тебя, старик. Я не готов к этому».


* * *


Тем временем Гарри оживлённо болтал с однокурсниками, с облегчением обнаружив, что они не только с готовностью приняли его, но и что с ними действительно приятно находиться рядом: толковые и дружелюбные, хотя в основном более тихие, чем ученики за другими столами. Гарри беспокоился, что, разлучившись с горластым рыжим Роном, встреченным в поезде, он не сможет найти других друзей. Рону, похоже, не нравились слизеринцы, и Гарри мог только надеяться, что его распределение не повлияет на их отношения. Каким бы громогласным Рон ни был, в поезде он показался занятным, а по мнению Гарри, слишком много друзей не бывает.

К тому же Гарри надеялся, что ему удастся хотя бы какое-то время избегать Драко — на Косой аллее тот был напыщенным и противным, а затем, поняв, кто такой Гарри, вдруг стал невероятно приветливым. В конце концов он завёл себе пару тупых подельников, а Гарри был кем угодно, но только не тупицей — эти факторы, в сочетании с предыдущим опытом общения с кузеном, тревожили его.

«Меня не застигнут здесь врасплох только потому, что люди подходят поздороваться».

Впрочем, Блейз и Тео показались очень классными. Тео, шумный и болтливый, добродушно хвастался тем, как хорошо он занимался летом, выучив множество забавных заклинаний, а затем продемонстрировал одно, покрасив собственные волосы в ярко-фиолетовый цвет. Из этого Гарри сделал вывод, что Тео более чем способен посмеяться над собой.

Блейз говорил меньше, но довольно охотно смеялся и время от времени вставлял серьёзные замечания или едкие комментарии, заставившие Гарри думать, что они могли бы неплохо поладить.

Тем временем ужин наконец завершился, все выслушали речь Дамблдора об опасных коридорах и запрещённых местах, а затем их всех отпустили в спальни. Гарри был под сильным впечатлением. Опасные запретные коридоры, Запретный лес, который так и называется? А каков директор — спокойно угрожал ученикам самой мучительной смертью, если они не подчинятся правилам. Это определённо жуткое место.


* * *


Войдя с другими учениками в общую гостиную Слизерина, Гарри удивился, обнаружив, что это тёплое, светлое помещение с мягкими удобными диванами и пушистыми коврами, выдержанное в приятных зелёных тонах. Гарри с содроганием вспомнил яркие цвета Гриффиндора.

«Я бы ослеп».

Его порядком озадачили окна.

«Я могу поклясться, что мы под землёй».

Впрочем, потом он вспомнил о потолке в Большом зале и пожал плечами. Тот, кто смог сделать целое фальшивое небо, запросто справится с парой окон. Осмотреться получше у Гарри уже не оставалось времени: старосты начали наводить порядок перед собранием факультета.

К тому времени, как Снейп вошёл в гостиную, Гарри и остальные первокурсники выстроились перед старшими учениками, выпрямив спины и сцепив руки перед собой, нервно переминаясь с ноги на ногу и заламывая пальцы. Нервничали все, кроме Тео, который казался абсолютно невозмутимым. Он стоял, так же выпрямившись, но не выглядел даже отдалённо взволнованным: напротив, лениво трепал свою новую фиолетовую шевелюру и вслух прикидывал, сможет ли повторить это заклинание.

Гарри тоже старался не переживать. Снейп был взрослым, как и любой другой: он, естественно, возненавидит Гарри просто за то, что тот существует, и наверняка накажет его за это. Так какой смысл пытаться угодить? С тем Гарри и стоял вместе со своими сверстниками, готовый прослушать литанию* правил, которых необходимо придерживаться.

Однако Снейп, похоже, был полон решимости запугать: он ворвался в гостиную, как будто был королём, а они — лишь его смиренные слуги. Гарри тут же изменил позу, выпрямившись, и отчаянно затвердил про себя:

«Я тебя не боюсь, ублюдок».

Задиры нападают на тех, кто слабее, так что ему просто нужно не быть слабым.


* * *


Северус Снейп явился в гостиную Слизерина, как всегда, через дверь своего кабинета, быстро подошёл, встал перед шеренгой учеников и тут же наткнулся взглядом на Поттера, который вызывающе смотрел на него, вздёрнув подбородок и стиснув челюсти.

«Как я и предполагал, мальчишка такой же самонадеянный мелкий засранец, как и его отец. Думаешь, меня озаботит твоя маленькая игра? Ты ещё ребёнок, и к тому же очень своевольный. Ты не сто́ишь моего внимания».

И Северус, проигнорировав сопляка, произнёс свою обычную речь, подчеркнув братство и верность факультету, и последствия, если таковые будут нарушены.

— Я прекрасно понимаю, что среди вас найдутся те, кто не поладит между собой, и в этих стенах меня не интересуют подобные мелкие ссоры. Однако, если остальная часть школы узнает о них, я буду крайне недоволен. Я надеюсь, что вы сплотитесь как семья. Кроме того, я рассчитываю, что старшие ученики станут заботиться о младших, а младшие, в свою очередь, в разумных пределах будут уважать и слушаться старших. Если я узнаю, что кто-то злоупотребляет своими полномочиями, виновного ждут определённые последствия — издевательствам здесь не место.

Значит, Снейп хочет, чтобы они стали семьёй? Это что-то новенькое. Гарри не удержался от саркастических мыслей.

«И, разумеется, ты любящий отец. Конечно, как скажешь».

_____________

*Наташа Фатале и Борис Баденов — советские шпионы из американского мультфильма «Приключения Рокки и Бульвинкля», выходившего вначале на телевидении АВС, затем на NBC с 1959 по 1964 год. В России транслировался с 1998 по 1999 год на телеканале СТС. Шоу было богато каламбурами, обыгрывавшими имена персонажей и названия эпизодов.

Здесь, упомянув персонажей мультика, Гарри имеет в виду «говорящие» фамилии:

Малфой = на французском (Malefoy, «мальфуа») и на англо-норманском диалекте (Malfei, «малфей») означает «плохая вера» (в смысле доверия), или же «недобросовестность, нечистая совесть», или «злорадство, зложелательство, вероломство»;

Крабб (Crabbe) = Crab — это не только краб, который с клешнями: to crab — это «брюзжать», соответственно, crabby — это брюзга;

Гойл (Goyle) = Goyle — это, несомненно, обрубок слова gargoyle (горгулья), что в сочетании с именем Грегори особенно заметно (прим. пер.)

*Литания — в христианстве молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний. Здесь имеется в виду повторение одних и тех же правил (прим. пер.)

Глава 2. Наша новая знаменитость

Наконец Северус закончил свою речь, напомнил о еженедельных встречах с ним (Гарри с облегчением узнал, что его встреча была запланирована лишь на вечер пятницы) и отпустил всех слизеринцев распаковывать вещи.

«Альбус, вероятно, хотел бы, чтобы я поговорил с Поттером, но, чёрт возьми, это и мой первый рабочий день. Я разберусь с ним в другое время».

Гарри, заметив его пристальный взгляд, вызывающе поднял подбородок, и этот жест становился раздражающе привычным.

«К тому же последнее, что я хотел бы сделать, это укрепить мнение о том, что он заслуживает особого отношения. Высокомерный сукин сын… нет. По крайней мере, я не буду его так называть. Лили всегда была более чем безупречна».

Он поспешно ушёл в свои комнаты и схватился за ви́ски в надежде забыть зелёные глаза, которые и были глазами Лили… и в то же время не были. Лили никогда бы не позволила себе такое отношение к профессору. Она всегда была вежлива, и никто не мог назвать её высокомерной.

«Кто-то забрал эти глаза и сделал их взгляд надменным и оскорбительным… И впрямь сын Джеймса Поттера».


* * *


Гарри заметно расслабился, когда новоиспечённый декан вышел из гостиной.

«Очень хорошо. Оставь меня в покое, и я тоже не буду тебе докучать».

Он не пошёл с остальными распаковывать вещи — в спальнях сейчас тесно, — а вместо этого устроился в углу в зелёном кресле, достаточно большом, чтобы кто-то невысокий, вроде Гарри, мог свернуться калачиком, положив голову на подлокотник. Однако сейчас Гарри просто сидел, подтянув колени к груди, и оглядывался вокруг.

«Какое странное место. Прямо как во сне».

Он уже определил, что Хагрид и поросячий хвост Дадли были настоящими, поэтому поверил в магию и в Хогвартс. Поэтому сортировочная шляпа, общежитие, окна в подвале и потолок, похожий на небо, казались абсолютно нормальными. Поленья в камине могли бы подняться и заговорить с ним, а он вежливо поздоровался бы с ними, попросил присесть на диван и предложил чаю с печеньем. Эта картина заставила Гарри улыбнуться, но он всё же внимательно посмотрел на поленья. В конце концов, всего никогда не узнаешь.

Однако воображаемые странности поленьев отошли на задний план, потому что в этот момент появился маленький… человек? Он не вошёл и не вбежал, как можно было бы ожидать в любой нормальной ситуации. Он даже не выпрыгнул, не вломился и не влетел, а просто появился. Не проскользнул, не прокрался, не приблизился, не приполз, не катапультировался. Просто одно мгновение ничего, а в следующий миг — тихий хлопок, и материализовался уродливый маленький человечек, тощий, с треугольной головой на тонкой шее, с огромными заострёнными ушами и носом-луковицей. Чудной человечек проигнорировал Гарри, поэтому мальчик просто сидел и заворожённо смотрел, как он (Гарри предположил, что это он, а не она) собирал всевозможный мусор, оставленный прибывшими учениками, разжигал огонь и вытирал пролитый тыквенный сок. Затем с тем же тихим хлопком он исчез так же, как и появился: только был здесь, а в следующее мгновение пропал.

«То есть нам здесь не нужно заниматься уборкой? Правда?»

— Спасибо, — запоздало прошептал Гарри, подумав, что, может быть, маленький человечек и был здесь, но невидимый. В конце концов, без разницы, появился он, телепортировавшись из одного места в другое, или стал видимым из невидимого, или даже как бы он тут и одновременно не тут.

«Господи, а что, если его вообще не существовало до того, как он появился здесь? Ну классно! Теперь я начинаю философствовать, одиннадцатилетний Аристотель — это я. Наверное, он просто был где-то в замке или невидим».

Ради всего святого, это было живое существо. Такие штуки не появляются просто волшебным образом, не существуя раньше. Гарри сомневался, сможет ли он привыкнуть ко всему тут происходящему.

Во всяком случае, наверху всё вроде бы успокоилось, и Гарри отправился к своим одноклассникам.

«Может быть, они смогут мне рассказать».

Пораскинув мозгами, он всё же передумал. Ага, как же!

«Существуют ли странные маленькие люди, одетые в кухонные полотенца, до того, как вы их увидите?» Это почти как «Найти чёрную кошку в тёмной комнате*…»

Гарри рассмеялся собственным мыслям.

«Я точно придурок. Моим родственникам и впрямь надо было утопить меня, когда у них была такая возможность. «Здесь лежит Гарри Поттер, мальчик-который-был-слишком-тупой-чтобы-жить». Интересно, а если написать это на футболке?»

Он подумал, что если спросить о телепортации или просто невидимости, это прозвучит не так глупо.

Однако, добравшись до своей спальни, Гарри обнаружил кровать, сундук и пустую клетку и тут же забыл обо всех странных маленьких человечках.

— А где моя сова? — с тревогой спросил он у Блейза. — Она сидела в клетке, но…

— Не беспокойся, — перебил Блейз, — она в совятне. Там о ней позаботятся так, что тебе и не снилось.

«Ещё одно, что сделают за меня. А что же придётся делать мне?»

Гарри задумался, впрочем, вскоре приняв решение.

«Начну работать, когда скажут. А раз они не потрудились мне сообщить, то и работать не буду. Но я не хочу оставлять Хедвиг».

Гарри на какое-то время задумался, как бы спросить, чтобы не прозвучало так, что Хедвиг — его любимица. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь обидел её. Однажды Дадли убил змею, когда поймал Гарри, таскающего её с собой.

— Раз они забрали её, что же мне делать, если я захочу отправить письмо?

Вот. Обычный деловой вопрос. На этот раз со знающей улыбкой ответил Тео:

— Ты можешь навещать её в совятне столько, сколько захочешь. А ещё можно отправлять почту со школьными совами, если Хедвиг вдруг занята.

— Спасибо, Тео, — Гарри улыбнулся.

Перед сном Гарри полюбовался своими (своими!) новыми (новыми!) вещами, переложил всё в сундуке (хотя там всё и так уже было идеально) и заправил кровать (хотя всё равно собирался почти сразу лечь спать). Наконец он улёгся в постель, наслаждаясь комфортом и теплом, однако заснуть не получалось, и в конце концов он сообразил, что ему мешало: комната казалась огромной по сравнению с чуланом, в котором он привык спать. Это отвлекало и почти пугало его. Тут он заметил шторки по обе стороны кровати и развязал их. Надёжно укрывшись, Гарри заснул.


* * *


Проснувшись на следующий день, Гарри вместе с одноклассниками отправился в Большой зал на завтрак. Как и накануне вечером, стол ломился от разнообразия блюд и напитков. Главным «блюдом» этим утром оказался пирог с заварным кремом. Гарри незаметно покосился на завтракавших студентов и украдкой прихватил себе кусок пирога и большой стакан напитка под названием тыквенный сок, который, к немалому облегчению Гарри, напоминал тыкву только по цвету, а на самом деле был довольно приятным на вкус. Ещё накануне вечером Гарри обнаружил, что ему очень нравится эта штука. Пирог тоже был неплох, хотя кусок оказался слишком большим, и Гарри не сумел его доесть.

Затем пришёл Снейп, раздал расписание занятий, и Гарри одновременно с радостью и тревогой увидел, что его первый урок в этот день — что-то под названием «гербология» — будет совместным с гриффиндорцами.

«Я увижу Рона! Надеюсь, он не возненавидит меня… или моих друзей».

Со временем Гарри всё больше и больше сближался с Тео и Блейзом. Этим утром они снова сели рядом с Гарри, и тот в очередной раз убедился, что ему очень нравится их компания. Блейз, как и сам Гарри, не был ранней пташкой, поэтому они оба позволяли Тео болтать за всех, время от времени весело переглядываясь на его чрезмерное дуракаваляние. К сожалению, волосы Тео за ночь вернулись к своему обычному цвету, и он за завтраком пытался наколдовать им синий оттенок, пока Снейп резко не прервал, как он выразился, «покушение на самоубийство». Гарри зыркнул на профессора, рассердившись за вмешательство, хотя вынужден был признать, что направлять палочку на лицо, неразборчиво выкрикивая заклинания, — не самый блестящий план, особенно после того, как Симус Финниган практически взорвал свой кубок, пытаясь превратить воду в ром.

«Кстати, а зачем нужны заклинания?» — задумался Гарри.

Его собственные волосы и кожа не раз менялись сами по себе, хотя и не совсем по желанию. Гарри вспомнил замечание Шляпы «не прятаться», и ему на мгновение стало стыдно, но, поняв, что такого рода магия в Хогвартсе не запрещена, он безмерно обрадовался перспективе развлекаться, как и Тео, сколько влезет.

«Ураураураураураураураура!»

Гарри тут же начал строить планы. Однако в конце концов пришлось отправляться в класс, поэтому он пока отказался от своих замыслов и поплёлся за одноклассниками.


* * *


На гербологии, как оказалось, изучали магические растения, и преподавалась она в школьных теплицах и на прилегающем к ним огороде с целебными травами. Придя на урок, Гарри заколебался, потом быстро сел рядом с Роном и поздоровался:

— Привет, Рон!

— О, привет, Гарри, — отозвался Рон, как будто только что заметил его. — Э-э… Как там Слизерин?

На первый взгляд вопрос казался несущественным, но у Гарри сложилось впечатление, что его ответ будет чрезвычайно важен для рыжего мальчика. Гарри ещё в поезде запомнил отношение Рона к этому факультету и поэтому ответил осторожно:

— Вообще-то, на удивление, хорошо. Малфой, конечно, придурок, но есть пару нормальных ребят.

— Правда? — спросил Рон, в его голосе было больше скептицизма, чем вежливости. — И кто же?

— Видишь их? — Гарри показал на своих новых друзей на другой стороне теплицы. — Это Тео и Блейз. Классные ребята. Вчера Тео даже покрасил свои волосы в фиолетовый цвет!

— Ммм… Тео — это Теодор? Нотт… что ли? — спросил Рон.

— Эмм… Ну да, и что?

Рон побледнел.

— Его отец — Пожиратель Смерти!

— Кто?

— Пожиратель Смерти! Сторонник Сам-Знаешь-Кого!

— О… ммм… это интересно, — Гарри не знал, что и думать. Тео был таким… нормальным.

— Интересно?! Они хотят твоей крови, а всё, что ты можешь сказать, это «интересно»?!

— Ну, да. Не все же такие, как их родители. Я же не могу судить одиннадцатилетних детей за их родителей, верно? Тео хороший парень. Ты говоришь: «его отец — Пожиратель Смерти», это как «его мама уродина», или «его бабушка курит травку по выходным», или «его тётя шизофреничка», или «его дядя напивается, запирает его в чулане, забывает кормить и лупит, когда ему скучно», или…? — Гарри внезапно умолк, поняв, что расстроился, а Рон пристально смотрит на него.

«Надеюсь, последнее не прозвучало слишком лично. Ай, Рон всё равно, похоже, ничего не понял».

Однако осторожность не помешает, и Гарри поспешно придумал довольно веское оправдание для своей вспышки.

— Извини, я просто устал от всей этой истории с известностью. Я не хочу быть «Гарри Поттером — Мальчиком-Который-Выжил». Я хотел бы просто быть «Гарри Поттером — мальчишкой-который-сидит-рядом-со-мной-на-зельях». И я хочу дать Тео такой же шанс. Тео тоже просто мальчишка, и притом классный.

— Ладно, забыли.

Гарри с облегчением кивнул. Голос Рона звучал ещё скептически, но достаточно дружески, и Гарри смирился с этим. До конца урока Гарри и Рон дружно работали вместе, болтая о своих факультетах и делясь впечатлениями о Хогвартсе в целом.

Спустя какое-то время Гарри посмотрел на слизеринцев и заметил, что они тоже смотрят на него: некоторые, как Тео, с открытым любопытством, а другие, как Малфой, с чистой злобой. Отношения Малфоя с Гарри неуклонно ухудшались с тех пор, как они впервые встретились, поэтому Гарри не удивился, но поразился тому, что Драко оказался не единственным, кто явно злился.

Гарри сглотнул и снова уставился на своё растение, сосредоточившись на том, чтобы обрезать его точно так, как ему было сказано — в конце концов, у него накоплен большой опыт по обрезке. При этом он размышлял о неожиданно враждебном приёме, оказанном ему сокурсниками.

«Блестяще. И что я сделал, чтоб на меня волну гнать?»

В конечном счёте до Гарри всё же дошло.

«Значит, не только Рон настроен против других факультетов. Чёрт! Почему я не подумал? Вот тупица!»

В конце концов Гарри решил не слишком беспокоиться об этом.

«Рон, кажется, не против моих друзей-слизеринцев, так что если им это не по нраву, то это их проблема. Я потусуюсь с Роном, а кому не нравится — скатертью дорога».


* * *


— Та-ак… Что у тебя с Уизли?

Вечером Гарри, Тео и Блейз сидели в гостиной, делая домашнее задание (ну или почти — Гарри быстро пришёл к выводу, что история магии совершенно неинтересна и в целом бесполезна, и поэтому решил не утруждаться с этим предметом).

— В каком смысле? — спросил Гарри, пытаясь уловить отношение Тео к ситуации, прежде чем ответить.

— В том смысле, что все Уизли гриффиндорцы. Чего ты околачиваешься с гриффиндорцем? — В его голосе звучало скорее любопытство, чем враждебность, поэтому Гарри вежливо ответил:

— Я встретил его в поезде, ещё до распределения. Он вроде нормальный парень, хотя болтает даже больше, чем ты, — ухмыльнувшись, поддразнил Гарри Тео, а Блейз рассмеялся.

— Его братья тоже нормальные, если не считать Перси.

— А что, есть какие-то проблемы? — Гарри решил не разбираться в политиканстве* и сразу перейти к сути дела.

Тео на мгновение задумался.

— Не со мной, — медленно протянул он, — но с другими… возможно. Помнишь речь декана о сплочении? Многие посчитали, что это означает объединиться против других факультетов. Особенно против Гриффиндора. Ты не заметил, как Малфой пялился на тебя?

— Конечно, заметил, но, ради бога, это же Малфой. Сомневаюсь, что он знает, как дружить. Льстить — да, когда ему что-то от тебя надо, но не дружить по-настоящему, ни по каким меркам. Хотя я понимаю твою точку зрения — он был не единственным, кто на меня таращился. Хотя это так глупо. Мы ненавидим три четверти школы только потому, что Говорящая Шляпа нас распределила по-разному?

— А почему бы и нет? — вставил Блейз. — Я хочу сказать, Шляпа ведь сортировала нас по личным качествам.

— Ой, да ладно тебе, Блейз. Сколько вы знаете людей, чьи личности можно охарактеризовать как «умные», «смелые», «преданные» или «хитрые»? А как быть с теми, кто легко сочетает в себе все четыре качества?

— Держу пари, Шляпа наверняка взорвётся, — засмеялся Тео.

— Хи-хи, — Гарри тоже рассмеялся. — А может, она просто свихнётся? В смысле, не то, чтобы у неё были мозги, но…

Тео и Блейз странно посмотрели на него.

— Чёрт возьми, что ты болтаешь?

— Неважно. Я просто несу чушь.

— Ладно, в чём-то ты прав, — заговорил Блейз. — Я имею в виду, насчёт факультетов. Во-первых, мужество и верность идут рука об руку. Трус оставляет своих друзей, когда приближается опасность, а храбрец остаётся рядом. Я сомневаюсь, что большинство хаффлпаффцев на самом деле слабаки. Может быть, немного медлительные.

«О, слава Богу, это не стало проблемой».

Гарри действительно понравился Рон, но потерять из-за него Блейза и Тео ему не хотелось.

— И то же самое касается интеллекта и хитрости. Держу пари, что многие подходят по крайней мере двум факультетам. Помните эту девчонку, Гермиону? Если бы я встретил её на улице, принял бы за райвенкловку.

— Ладно, Гарри, я понял с первого раза, — саркастически усмехнулся Блейз. — Во всяком случае, никто не говорил, что ты не можешь дружить со Львами, если они тоже не против. Но что, если это не так?

— Э… не надо бить тревогу раньше времени.

Блейз и Тео с недоумением уставились на него. Гарри смущённо улыбнулся.

— Э-э-э… ну… это магловская поговорка. Это значит, что я разберусь с проблемой, когда она возникнет. До сих пор они были относительно дружелюбны. Думаю, если проблемы и возникнут, то со стороны Слизерина, — Гарри на мгновение поёжился.

«Я ещё не знаю реакции старшекурсников. С первоклассниками я справлюсь, но…»


* * *


Пару дней спустя у Гарри был ещё один урок, совместно с гриффиндорцами — зелья, преподаваемые, к беспокойству Гарри, деканом Слизерина. Гарри пришёл немного раньше и, видя, что в классе ещё никого нет, сел рядом с Роном. Они болтали, пока ученики просачивались внутрь, потом подошёл Тео и, сев за их стол, протянул руку Рону:

— Теодор Нотт.

Рон поколебался, потом взглянул на Гарри и пожал руку Тео.

— Рон Уизли.

— А я Блейз Забини, — раздался голос у них за спиной. Привыкший следить за своим окружением, Гарри не удивился, но двое других подскочили. Блейз сел за их стол как раз в тот момент, когда двери распахнулись (на этот раз Гарри вздрогнул) и вошёл Северус Снейп.

Получив возможность рассмотреть декана своего факультета поближе (Гарри, Рон, Тео и Блейз сидели в первом ряду), Гарри в основном пропустил мимо ушей приветственную речь профессора (если можно так назвать, поскольку прозвучало это явно недружелюбно), предпочтя разглядывать самого человека.

Северус Снейп был высоким и худощавым, хотя мантия обтягивала достаточно широкую грудь. У него были длинные, сальные чёрные волосы. Внезапно Гарри поймал его взгляд и обнаружил, что не может отвести глаз — он будто попал в ловушку, как олень, пойманный в свете фар, или грызун перед змеёй. Чёрные глаза декана слегка сузились, и Гарри вздрогнул.

«Вот дерьмо. Он меня заметил».

У Гарри сложилось стойкое впечатление, что это опасный человек, а не просто профессор. Гораздо опаснее, чем дядя Вернон: там, где Вернон, разозлившись, просто ударит, этот человек, подумал Гарри, холодно улыбнётся в лицо и нанесёт удар позже — он явно не тот, кого захочется злить.

Затем декан заговорил, и Гарри понял, что ошибся: этот человек не собирался просто оставить его в покое.

— О да, Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость, — его тон был ледяным.

«Ещё один взрослый, который меня ненавидит. Превосходно. Похоже, я умею их выбирать».

Гарри вздрогнул, а затем, как всегда, вздёрнул подбородок и сверкнул глазами.

«Чёрт-чёрт-чёрт, я тебя не боюсь».

Гарри обладал особым талантом бесить людей без всякого повода, хотя он просто сделал вид, будто не слышал ехидства в тоне этого человека, и только выражение лица выдавало его истинные чувства.

— Я тут.

Как и предполагал Гарри (хотя позже он признал, что это был не самый «слизеринский» момент), Снейпа разозлил его безучастный ответ, и он рявкнул:

— Что я получу, если добавлю измельчённый корень асфоделя в настойку полыни?

«Так я и думал, он уже на меня ополчился. Как и все остальные. Почему взрослые так меня ненавидят?»

— Я не знаю, сэр, — вяло пробормотал Гарри, покосившись на Гермиону Грейнджер, которая за соседним столом трясла высоко поднятой рукой.

Снейп усмехнулся.

— Очевидно, слава — это ещё не всё.

«Значит, он ненавидит меня за эту проклятую известность, что ли? Впрочем, какая разница, почему?»

— Давайте попробуем ещё раз, — продолжил Снейп. — Если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать?

— Я не знаю, сэр, — снова буркнул Гарри.

Но на этот раз его «сэр» прозвучало весьма обиженно — Гермиона же явно знает ответ, однако Снейп игнорирует её поднятую руку, предпочитая третировать Гарри.

— Вы даже не потрудились заглянуть в свои учебники перед тем, как приехать сюда, не так ли, Поттер?

«Конечно, ублюдок, я этого не делал. Ты думаешь, мне стоило читать книги по ингредиентам для зелий в присутствии дяди Вернона? Это было бы хуже, чем вернуться домой после того, как Дадли получил поросячий хвост».

Не то чтобы Гарри винил Хагрида — он понимал, что лесник был не более взрослым, чем сам Гарри. Однако смех одноклассников уязвил его.

Гарри выпрямился и ответил профессору холодным взглядом, решив не реагировать на унижение. А Снейп не унимался:

— Последний шанс, Поттер. В чём разница между асфоделем и аконитом?

На этот раз Гермиона практически вскочила в своём нетерпении ответить, и Гарри перестал сдерживать раздражение в голосе и холодно огрызнулся:

— Возможно, вам лучше спросить Гермиону, она знает наверняка. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я ответил неправильно. Если вы так решительно настроены унизить меня в классе, почему бы не проявить больше изобретательности?

Гарри не знал, почему профессор кажется таким опасным, но у него было подозрение. На прошлой неделе Рон довольно много рассказывал о Пожирателях Смерти, даже сообщил, чьих родителей следует избегать, например, Нотта и Малфоя. Он продолжил:

— Уверен, под империусом у меня получится прекрасный стриптиз.

Снейп напрягся, в одночасье задумавшись.

«Он знает?»

Но тут же слегка расслабился.

«Нет, конечно, просто наугад бросает дикие обвинения. А кого это волнует? Ему одиннадцать лет».

И тут он вспомнил, кто почему-то знает, что такое стриптиз. И империус.

Северус был несколько поражён проницательностью ребёнка. Вопрос о намерениях Снейпа явно не был вопросом вообще, и Северус проигнорировал это, предпочитая вернуться к текущей проблеме. Большинство детей в классе были слегка озадачены выпадом Гарри, будучи знакомыми либо с империусом, либо с магловскими стрип-клубами, но не с обоими понятиями разом. Однако Снейпа беспокоило откровенное неуважение Гарри, а не его непристойности.

— Десять баллов со…

«Чёрт!»

— …Слизерина за неуважение, Поттер.

Снейп ненавидел снимать баллы со своего собственного факультета, но Поттера он ненавидел ещё сильнее, и теперь одноклассники мальчишки (кроме тех, кто сидел ближе к нему) смотрели на него в шоке и с возмущением. Придётся Поттеру научиться не связываться с Северусом Снейпом.


* * *


В тот же день Снейп получил записку от директора с требованием явиться вечером в его кабинет, так что он отправился к Дамблдору сразу после ужина.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — официально спросил Северус.

— А, Северус, рад тебя видеть! — нараспев произнёс директор. — Лимонную дольку*?

Северус нетерпеливо посмотрел на него.

— Нет так нет, Северус, как хочешь, — Дамблдор явно насмехался, о чём свидетельствовало фирменное раздражающее мерцание его глаз. — Как дела с Гарри?

Внезапно Северус пожалел, что не позволил директору высказать долгие сердечные приветствия и отверг предложение чая и конфет. Как он мог теперь объяснить, что единственный контакт, который у него случился с Поттером, состоял в том, чтобы унизить мальчишку на уроке зельеварения?

«Чёртов Альбус и его проклятые «наивные» вопросы. Похоже, я вляпался в неприятности».

Альбус терпеливо ждал от своего Мастера зелий ответа, и Северус наконец заговорил:

— Боюсь, не очень хорошо. Мальчишка — наглый, дерзкий паршивец. Он ничего не делает, только злобно пялится на меня и бросает вызов моему авторитету. Он прямо как…

— …как его отец, — перебил Альбус. — Не сомневаюсь, но ты не ответил на мой вопрос. Как он вёл себя, когда вы с ним встретились? Ты рассказал ему о его положении?

«Больше «наивных» вопросов. Мне же это нравится».

— Как вы знаете, сэр, у меня было несколько занятий, а обязанности декана факультета особенно тяжелы в первую неделю. У меня не было времени поговорить с мальчишкой тет-а-тет.

— Да, конечно, — понимающе кивнул директор. — Нет никаких причин, по которым безопасность и благополучие спасителя волшебного мира должны стоять выше любых других обязанностей, особенно когда, в конце концов, он сын Джеймса Поттера.

В тоне директора не было сарказма, но Северус знал этого человека довольно хорошо, чтобы понять, когда тот сердится, и достаточно, чтобы опасаться этого. В голосе директора уже было достаточно стали, чтобы Северус занервничал. Впрочем, он тоже начинал злиться.

«Прошла неделя. Одна неделя с тех пор, как мальчишка появился здесь. Какие с ним могут быть вопросы?»

— Ну хорошо, у него, похоже, всё в порядке.

— О! Значит, ты говорил с ним. И как он приспосабливается к своим занятиям? У него уже появились друзья?

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо, сотню раз ДЕРЬМО».

На этот раз Северус заколебался, прежде чем ответить, и огонёк в глазах директора исчез, когда он задал ещё один вопрос, от которого Северуса пробрала дрожь.

— Или тебе просто всё равно, как у него дела? В конце концов, он всего лишь одиннадцатилетний мальчик, один из сорока. Так почему ты должен проявлять особый интерес к его благополучию?

Невысказанным остался тот факт, что директор попросил Северуса сделать именно это.

Северус продолжал молчать, и в голосе Альбуса, до этого мягком, появилась некоторая резкость, а его речь приобрела прямолинейность, которая проявлялась только тогда, когда директор действительно сердился.

— Итак, кроме унижения в классе, ты с мальчиком не общался?

Северус подумал, что в этот момент предпочёл бы оказаться где угодно, только не под пристальным взглядом директора.

«Как он узнал об произошедшем на уроке?»

Внезапная перемена в тоне директора заставила Мастера зелий вздрогнуть. При желании Альбус умел очень хорошо устраивать кому-то выволочку, которая, тем не менее, никогда таковой не выглядела. Но тот факт, что Дамблдор решился на подобную прямолинейность, означал, что директор действительно зол, и эго Северуса вот-вот получит серьёзный удар. Может быть, удастся предотвратить это?

— Я не хотел… — начал Северус, но его снова прервали.

— Северус, не имеет значения, чего ты хотел. Я попросил, и ты согласился.

Северус не знал, что на это ответить.

— Вы не можете ожидать… — решил он попытаться, но только для того, чтобы его опять оборвали.

— Полагаю, Лили также просила тебя позаботиться о мальчике. Или я ошибаюсь?

— Я… нет, но…

— Помолчи, Северус. И я, и Лили просили тебя. Если ты был против, то должен был сразу отказаться, а не соглашаться и затем игнорировать свою ответственность или злоупотреблять своими полномочиями.

— Я бы не стал… — возмутился Северус.

«Чёрт побери, Альбус, я бы никогда не стал издеваться над ребёнком, и ты прекрасно это знаешь».

— Возможно, и нет. Но ты проигнорировал свои обязательства. Я не ожидал, что из всех людей именно ты не обратишь внимания на что-то настолько важное. Кажется, ты говорил, что «сделаешь всё, что в твоих силах»?

Северус с трудом сглотнул и наклонил голову, чтобы Дамблдор не заметил, как больно ранят его слова — прошло много времени с тех пор, как Альбус говорил с ним так резко. Он снова попытался смягчить гнев директора.

— Альбус, я ведь пытался отказаться, но вы…

Однако это возымело эффект, обратный предполагаемому, поскольку в голосе директора зазвучали стальные нотки.

— …выразил своё неудовольствие? А почему бы и нет? Ты обещал Лили, что будешь заботиться о её сыне. Она умоляла тебя, и ты согласился. Лили мертва, Северус. Сейчас уже поздно отказываться. Я не думаю, что ты — трус, который обещает что-то кому-то и ждёт его смерти, чтобы не выполнять обещанное.

Северус не мог поднять глаза на директора. В голосе Альбуса сквозило глубокое разочарование, и Северус ёжился от его резких слов, морщась каждый раз, когда старик упоминал Лили. А когда Альбус назвал его трусом… Это ударило больнее всего. Альбус никогда не говорил с Северусом так жёстко, и Мастер зелий почувствовал, что его затрясло сильнее. Только Альбус мог заставить Северуса чувствовать себя таким идиотом; только Альбус мог заставить Северуса плакать теперь, когда Лили ушла. Он знал слишком много, и Северус понимал, что это ещё не всё.

— Альбус, пожалуйста, — взмолился Северус. — Этот мальчишка…

Директор снова перебил его, на этот раз уже мягче:

— Высокомерный и дерзкий, не уважающий авторитет. Так ты сказал? Тебе придётся с этим смириться, Северус. Посмотри на меня.

Северус снова поморщился от приказа, прозвучавшего в тоне директора, и нерешительно поднял глаза. Дамблдор, поймав и удержав его взгляд, спокойно отчеканил:

— Ты. Хочешь. Отказаться?

— Нет, сэр, — помедлив, хриплым шёпотом ответил Северус.

Но директор ещё не закончил.

— Хорошо. На этот раз ты действительно выполнишь это вместо того, чтобы просто сказать, что сделаешь?

Северус снова отвернулся, уязвлённый унизительным вопросом.

«Я ведь обещал, не так ли?»

Но тут совесть шепнула ему:

«В прошлый раз ты тоже обещал. Ты заслужил этот вопрос».

— Да, сэр, — снова сказал Северус. Слово «трус» жгло его разум.

— Хорошо, я жду отчёта через два дня. К тому времени ты уже встретишься с мальчиком или придумаешь чертовски хорошее оправдание, почему нет. Ты будешь следить за оценками и поведением Гарри, а также за его общим самочувствием. Ты узнаешь, кто его друзья, чем он занимается в свободное время, какие у него любимые занятия, как он спит. Короче говоря, ты станешь присматривать за ним, как родитель или заботливый наставник. Ты понял?

Северус снова поморщился, пока директор излагал, чего именно от него ждёт, как будто Северус мог уклониться от любой обязанности, оставшейся без озвучивания.

«Да, я всё понял, чёрт бы тебя побрал».

— Да, сэр, — в голосе Северуса прозвучала едва заметная нотка раздражения.

— Прекрасно, можешь идти, — прежним резким тоном сказал директор.

Северус встал, готовый сбежать, и замер.

«Я не могу оставить всё как есть. Он всё ещё сердится на меня».

У Северуса земля ушла из-под ног…

«Я ненавижу извинения».

…когда он неуверенно повернулся к Альбусу.

— Сэр?

— Да, Северус? — Голос Альбуса слегка потеплел, побуждая Северуса продолжать:

— Я… я прошу прощения, сэр. Я… мне очень жаль.

Наконец директор улыбнулся, и его глаза замерцали внезапно-не-столь-раздражающе.

— Ты прощён.

И, наконец, Северус смог сбежать, испытывая глубокое облегчение, но опасаясь предстоящей конфронтации, ибо — Северус был уверен — именно в это превратится разговор с Поттером.

«Гарри. Уверен, Альбус хочет, чтобы я называл его Гарри. Но разве это имеет значение? Я уже более чем оттолкнул ребёнка».

____________

*Мне показалось это наиболее подходящим эквивалентом английской загадки "If a tree falls in a forest and no one is around to hear it, does it make a sound?" — "Слышен ли звук падающего дерева в лесу, где никого нет?" (прим. пер.)

*Политиканство — одна из разновидностей имитационно-провокационной деятельности, всегда сопровождается нарушением норм человеческой этики и плодит в обществе множество обиженных, а обида — плохая эмоциональная основа для понимания происходящего и личностного развития. Здесь намёк на льстивое поведение и заискивание Перси перед более высокопоставленными людьми (прим. пер.)

*В оригинале — лимонный шербет, но, полагаю, лимонная долька для русскоязычного читателя всё же привычнее звучит (при. пер.)

Глава 3. Первая мировая война

— Поттер, в мой кабинет. Сейчас же.

«Он не может заставить меня ПОЛЮБИТЬ это отродье».

Северус решил, что называть Поттера Гарри — это уже слишком. Хватит того, что он должен следить за щенком, а не нянчиться с ним.

Гарри поднял глаза и тут же принял самый вызывающий вид — в случае необходимости Гарри был превосходным актёром.

«А-а, вот и оно. Я почти заслужил это после вчерашнего выступления на зельях. Не самый умный поступок».

Однако ему было трудно по-настоящему сожалеть об этом, даже учитывая положение, в котором он оказался сейчас. История о стриптизном комментарии Гарри облетела всю школу и приобрела ему немало союзников на всех четырёх факультетах, особенно среди старших учеников, которые по большей части понимали, что он на самом деле сказал, и любили всё, что выводило Снейпа из себя. Даже слизеринцы нашли этот эпизод забавным — большинство из них не осмеливались дерзить своему декану.

Излишне говорить, что всё это не вызывало у Северуса симпатии. Поттер торчал со своими друзьями в гостиной Слизерина, когда вошёл Мастер зелий и потребовал его в кабинет. Тео посмотрел на Гарри с нескрываемым сочувствием, в то время как Блейз лишь нахмурился. Гарри просто последовал за Снейпом через парадную дверь и по коридору в кабинет Мастера зелий. Снейп открыл дверь и, втолкнув мальчика перед собой, закрыл её.

«Всё лучше и лучше. Теперь я один, в закрытой комнате, со взрослым, который ненавидит меня почти так же сильно, как дядя Вернон. Это явно не моя неделя. Но он хотя бы не запер дверь».

Именно эта маленькая деталь позволила Гарри сохранить свою вызывающую маску и не поддаться панике. Гарри нравилось чувствовать себя в закрытом помещении, но в запертом — это совсем другая история.

«Он совершенно невыносим».

Снейп вздохнул.

«Почему я? Минерве наверняка бы понравилась вспыльчивость паршивца. Она воспринимает это как «кураж», или «гриффиндорскую отвагу», или что-то в этом роде. Почему же тогда я застрял в роли человека-который-должен-сохранить-живым-Мальчика-Который-Выжил? Впрочем, мне просто нужно будет кое-что прояснить для маленького сопляка».

— Что ж, Поттер, дела обстоят следующим образом. Поскольку ваши опекуны мало что сделали, чтобы информировать вас о волшебном мире, и поскольку этот мир наверняка опасен для вас, если вы не будете знать, на что обращать внимание, директор попросил меня взять на себя роль наставника в течение всего времени вашего пребывания в Хогвартсе, чтобы убедиться, что вы не попадёте в неприятности и хорошо приспосабливаетесь к жизни в школе и в волшебном мире в целом.

«О, спасибо, Дамблдор. Я понял. Волшебный мир опасен, именно поэтому ты спихнул меня Снейпу. Ну конечно. Класс. Большое спасибо».

Но Гарри просто сдержанно сверкнул глазами, а Снейп продолжал:

— Таким образом, ваши профессора уже проинформированы, чтобы, если у них возникнут какие-либо проблемы с вами, они сообщали об этом мне. Вы также будет приносить мне результаты своих работ, чтобы я мог следить за вашим… — Снейп усмехнулся. — …развитием.

Гарри начал злиться.

«Фантастика. Мало того, что Дамблдор передал меня тебе, так и ты явно не хочешь этого. Просто класс».

— Если у вас возникнут какие-то проблемы… — неохотно продолжил Снейп.

«Альбус действительно убьёт меня, если я сейчас не сделаю всё как следует».

— …вы можете прийти ко мне в приёмные часы, и я помогу вам. Уверяю, я могу помочь в любом предмете, за исключением, возможно, прорицаний, хотя это не имеет значения, поскольку вы едва ли выберете их, раз вы мой подопечный. Вы также можете обратиться ко мне с проблемами, не связанными с вашей учёбой.

«Он серьёзно?»

Гарри прям увидел это: «О, Снейп, вот та девчонка…» Мысли моментально свернули на попытки декана оказать мальчику пресловутую «помощь». Вздрогнув, Гарри поспешил вернуться к тому, что говорил Снейп в данный момент.

— Я попытаюсь, — сказал Снейп, стиснув зубы, — набраться терпения. Это соглашение отдало вас под мою ответственность. Ваши показатели отразятся на мне так же, как и на вашем факультете, и поэтому я ожидаю, что эти показатели, как в вашей учёбе, так и в вашем поведении, будет образцовыми. Если этого не будет, директор дал мне право наказать вас так, как я сочту нужным. За незначительные нарушения с вами будут обращаться так же, как и с другими слизеринцами: вы можете ожидать отработок, оставления после уроков и тому подобного. За бо́льшие проступки обычным «простите» вы не отделаетесь. Я понятно выражаюсь?

— Вполне, сэр, — на лице Гарри в этот момент появилась усмешка, почти достойная самого Снейпа.

«Что, думал, что удивишь меня? Я не какая-то там чувствительная штучка, чтобы меня шокировала мысль о наказании, придурок. Не жди, что я побледнею при мысли о паре синяков».

Однако гнев декана мог зайти весьма далеко.

«Хотя я надеюсь, что ты не из тех, кто ломает кости. С ребром и так достаточно скверно. Не знаю, как бы я стал скрывать что-то более серьёзное».

Снейп сделал паузу.

«Чёрт возьми, паршивец даже не моргнул. Наверное, думает, что я шучу. Высокомерный маленький сопляк, я собью с него спесь».

Снейп, поморщившись, продолжил:

— Поскольку на меня возложена особая ответственность за вашу безопасность, эти меры будут приниматься всегда в тех случаях, когда вы станете подвергать себя опасности. Пока я присматриваю за вами, пытаясь защитить, я не позволю вам бродить по опасным запретным частям замка или гоняться за оборотнями в Запретном лесу. Если я должен отвечать за вашу безопасность, то и вам придётся об этом побеспокоиться.

С одной стороны, Гарри был поражён.

«Погоди-ка. Ты собираешься наказывать меня за то, что я подвергну себя опасности?! Ты же ненавидишь меня! Разве ты не хочешь моей смерти?»

Но потом он задумался о другом.

«Может, и нет, если старый директор велел ему приглядывать за мной. Хотя на самом деле это не имеет значения — он только что открыто признался, что собирается лупить меня и что директору всё равно».

И Гарри тихо сказал:

— Хорошо, сэр.

— Я также не потерплю малейшего проявления неуважения к профессорам. Если я сочту ваше обращение неуважительным и некорректным, последствия будут исключительно неприятными. Если вы не заметили, ученики Слизерина, по большей части, следят за своим языком. Почему — можете поинтересоваться у кого-нибудь из старшекурсников, если не верите, что я способен справиться с вашим непочтением. Моя микстура для полоскания рта здесь хорошо известна. То же самое будет с вами, если станете лгать мне, вне зависимости от обстоятельств, которые также могут иметь некоторые последствия. Опять же, всё ясно?

Язык Гарри был намного вежливее, чем его мысли. Это сослужило ему хорошую службу на Тисовой улице, так что не помешает воспользоваться полученными там навыками. Он уже начал сомневаться, надо ли было озвучивать всё, что он думал, во время урока зелий.

«Возможно, ради расположения одноклассников сто́ит смириться с гневом преподавателя?»

Явно вызывая неприязнь, он тем не менее не хотел такого отношения, и поэтому, хотя и несколько резковато, но вежливо ответил:

— Ясно, сэр.

Снейп предсказуемо нахмурился от подобного тона, но не смог найти конкретного повода придраться.

«Думаю, не то чтобы он действительно нуждался в причине — для Вернона это никогда не имело особого значения».

Гарри усмехнулся про себя.

«Забавно, что каждый раз, когда этот человек разговаривает со мной, я вспоминаю Вернона. Сомневаюсь, что этот мерзавец оценит сравнение, учитывая, как он носится со своим уважением».

Это, в свою очередь, привело к тому, что Гарри вообразил голову Снейпа на мясистом теле Вернона и чуть не задохнулся от смешанного веселья и отвращения.

«Чёрт! Плохая идея. Очень плохая идея».

— Очень хорошо, — продолжал Снейп, — пока всё. Не забудьте о нашей встрече в пятницу.


* * *


Не то чтобы Гарри не верил Снейпу — он верил! — но было трудно помнить такие вещи, как правила, в таком месте, как Хогвартс. Гарри удалось продержаться без неприятностей всего три дня. Это случилось на первом уроке полётов, когда Невилл, как и следовало ожидать, по мнению Гарри, облажался и получил травму.

Что он делает в Гриффиндоре, если вечно всего боится?

Хотя Гарри нравился Невилл. Когда он не нервничал (другими словами, когда не сидел в классе), то показывал себя довольно непринуждённым и весёлым товарищем. Он также был асом в гербологии и оказался полезным, когда у Гарри возникли проблемы. Поэтому Гарри был необычайно зол, когда Малфой решил привлечь к себе внимание, улетев с напоминалкой Невилла, и бездумно последовал за ним. Он уже поднялся в воздух, когда вспомнил требование мадам Хуч всем оставаться на земле, однако к тому времени Малфой раздразнил его.

«Как будто эта старая летучая мышь действительно собирается что-то сделать. Она похожа на чью-то бабушку. Я могу справиться с ней даже легче, чем с этим придурком Малфоем».

Гарри угрожающе налетел на Малфоя, тот уклонился в сторону и, по-прежнему дразнясь, запустил напоминалку в стену замка. Гарри рванулся следом и поймал безделушку буквально в нескольких дюймах от одного из окон замка, едва не разбив его. Затем он спустился на землю, попав в толпу радостно галдящих одноклассников.

«Кажется, я действительно им нравлюсь. Боюсь, я могу к этому привыкнуть».

Гарри развеселился.

«Хотя я определённо могу обойтись без того, чтоб на меня пялились».

Внезапно толпа вокруг Гарри расступилась, явив разгневанную Макгонагалл.

«Ну, старая летучая мышь ничего бы не сделала, а вот эта может стать проблемой».

Профессор схватила Гарри за ухо и потащила внутрь замка, взволнованно бормоча что-то о «безрассудных фокусах» и «сломанной шее». Сначала Гарри отреагировал на относительно мягкое прикосновение профессора к его уху, немного расслабившись: Макгонагалл казалась типом «обеспокоенного взрослого», как один из учителей мальчика в третьем классе, представлявший угрозу, только если станет известно о домашних наказаниях Гарри, — а не типом «Вернона», как Снейп, но затем, когда коридоры стали темнее, сообразил, куда они направляются. Слова профессора Снейпа «ваши профессора уже проинформированы, чтобы, если у них возникнут какие-либо проблемы с вами, они сообщали об этом мне» прозвучали в ушах Гарри, когда его тащили в подземелья.

«Я в порядке, хотя мне в самом деле достанется».


* * *


К счастью для Гарри, когда Макгонагалл приволокла его в кабинет Снейпа, у профессора в самом разгаре было приготовление нескольких деликатных зелий. Едва войдя, Гарри выпрямился и вызывающе зыркнул на декана. Тот только поднял бровь и повернуться к коллеге.

— Как видишь, Минерва, я очень занят. Что Поттер уже натворил?

Гарри порадовался неприязни профессора — это позволило собственному гневу взять верх над нервозностью и обострило взгляд.

«Я ни в чём не виноват».

— На первом же уроке полётов, едва мадам Хуч ушла, чтобы позаботиться о Невилле, Поттер тут же оторвался от земли и погнался за мальчиком Малфоем на высоте в сотню футов. Он чуть не разбил окно моего кабинета!

— Понятно. Я с этим разберусь.

— Разберись, мне нужно заботиться о своих Львах, так что твоих Змей я оставлю тебе. И должна повторить, что Малфой тоже был в воздухе, хотя, думаю, с ним разберётся мадам Хуч — она вернулась как раз в тот момент, когда я уводила Поттера.

— Спасибо, Минерва. Я разберусь с этим, — повторил Снейп. Макгонагалл фыркнула, но ушла.

«А теперь я один, в закрытой комнате, со взрослым, который ненавидит меня и у которого есть хороший повод для порки. Всё лучше и лучше».

— На вашем месте, мистер Поттер, я бы не сверкал так глазами — в вашей ситуации это не поможет.

— Будете наказывать, сэр? — не моргнув глазом, поинтересовался Гарри.

— Проницательное наблюдение, мистер Поттер, — Снейп ухмыльнулся. — Нет, сейчас не буду.

«А, понятно. И ты хочешь, чтобы я улыбался, может, сплясал вокруг и поблагодарил тебя за то время, которое ты потратишь, чтобы выпороть меня? Не думаешь, что это несколько лицемерно?»

— Сегодня у меня нет времени разбираться с вами, — продолжал Снейп. — Придёте завтра в восемь в мой класс. Свободны.

Гарри ушёл весьма довольный.

«Идиот. Если ты действительно думаешь, что я приду к тебе, то у тебя большие проблемы с головой. Поймай меня, если сможешь. Уж бегать-то я умею».


* * *


На следующее утро Гарри, как обычно, болтал со своими друзьями, когда к нему подошёл Маркус Флинт, капитан слизеринской команды по квиддичу. К радости Гарри, Минерва Макгонагалл порекомендовала его в команду Слизерина в качестве основного ловца, ни больше ни меньше! Из болтовни Рона Гарри смутно уяснил, что это важная должность, но что именно он будет делать, не совсем понимал. Однако накануне ему понравилось летать, хотя болели рёбра, когда приходилось поворачиваться, и он был в восторге от того, что его выбрали в команду. Маркус («Капитан Флинт») сообщил, что тренировки трижды в неделю, начиная со следующего понедельника, и недвусмысленно заявил, чтобы он не пропустил ни единой из них, иначе узнает, почём фунт лиха. Гарри было всё равно — в мыслях он уже летал на метле в солнечный день над ликующей толпой.


* * *


Следующим вечером Северус Снейп ждал в классе провинившегося подопечного. Поттер уже опаздывал на пять минут, и Мастер зелий начал терять терпение.

«Где это отродье? Совсем как его отец: слишком самонадеян, чтобы прийти вовремя, даже когда уже по уши в неприятностях».

К тому времени, как опоздание достигло пятнадцати минут, Снейп решил назначить ещё одну отработку, а через полчаса, поняв, что Поттер не явится, рассвирепел.

«Это высокомерное, своевольное, дерзкое отродье пожалеет о своём неуважении. Как он посмел так беспардонно прогулять отработку? Когда я доберусь до тебя, щенок…»


* * *


На следующее утро за завтраком Гарри, одним глазом посматривая на преподавательский стол, торопливо поглощал еду. Он понимал, что для Снейпа это наилучшая возможность на протяжении дня поймать его, так как зельеварения у первокурсников сегодня не было, однако Гарри был уверен, что, заметив движение декана, сумеет быстро и без шума улизнуть из Большого зала. Но вот зелья будут проблемой. Может быть, удастся просто сбежать, смешавшись с одноклассниками, едва урок закончится? Вне классной комнаты он проворнее Снейпа, однако не хотелось, чтобы слизеринцы думали, будто Гарри убегает от декана: словчить, избежать встречи — прекрасно, и слизеринцы особенно уважали бы его за сообразительность, но убегать, как испуганный маленький хаффлпаффец, просто не годилось. К тому же что, если Снейп схватит Гарри ещё на уроке?

«Значит, я просто прогуляю занятия. Ничего страшного».

Гарри понимал, что рано или поздно его поймают, но надеялся, пока Снейп будет ловить его, выиграть время, чтобы зажили прежние раны — особенно верхняя часть спины и левая рука.

«Может, Фред с Джорджем помогут? Хотя бы чтоб зависнуть у них в гостиной — в своей мне сейчас никак нельзя».

Гарри вполне отдавал себе отчёт, что гостиная Слизерина — одно из первых мест, куда Снейп заглянет, как только поймёт, что Гарри избегает его.

«Возможно, близнецы даже знают, где находится кухня, так что я смогу перекусывать и не рисковать, приходя в Большой зал».

Гарри знал, что каждый раз, появляясь в Большом зале, он сильно рискует, однако изредка ему всё же придётся приходить, иначе директор забеспокоится, а последнее, что Гарри нужно, это чтобы он помог Снейпу. Однако если заглядывать туда всего раз в пару дней, это очень поможет кампании. При этой мысли Гарри фыркнул.

«Как будто я планирую войну. Кампании, союзники, стратегии, а потом начну рыть окопы на поле для квиддича. Прямо Первая мировая война».

В начальной школе Гарри было слишком опасно выходить на перемену, поэтому он проводил много времени в школьной библиотеке, читая книги по истории. Позже, когда Дадли надоело его доставать, он сохранил эту привычку, предпочитая книги детским выходкам своих сверстников. Теперь он только радовался легкомыслию друзей и использовал полученные знания, чтобы превратить свою смертельно серьёзную кампанию в игру.

Заметив, что Снейп почти закончил есть, Гарри вскочил и, выскользнув из Большого зала, понёсся обратно в гостиную, поспешно схватил свои книги и побежал заниматься в библиотеку. У него было свободное время, но Гарри хотел сделать домашнее задание сейчас, опасаясь, что старосты заставят его заниматься уроками в гостиной Слизерина до самого комендантского часа. Допустить этого он не мог, иначе придётся убегать и от них — в противном случае встречи со Снейпом не избежать.

Гарри особенно нравилась староста Лебо: она уже несколько раз помогала ему с чарами, когда не получались движения палочки или произношение заклинаний. Похоже, он ей тоже нравился, поэтому ему не хотелось доставлять ей никаких неприятностей. Снейп — совсем другое дело.

К счастью для Гарри, в библиотеке он обнаружил Фреда — тот прикрывал Джорджа, который, по-видимому, забрался в Запретную секцию.

— Что… эммм… Фред делает в Запретной секции?

— Нет, там Джордж, и не сомневайся, у него есть полное право туда ходить.

— Ага, — легко согласился Гарри, — поэтому ты здесь его прикрываешь.

— Наябедничаешь? — Фред напустил на себя грозный вид, хотя в глазах у него плясали бесенята.

Гарри широко улыбнулся и так же озорно засверкал глазами, как и Фред.

— Ни за что! При условии, что вы мне поможете, — лукаво подмигнул он.

— О! — Фред в притворном шоке драматично прижал ладонь к губам и воскликнул: — Читайте в «Пророке»! Слизеринец наносит удар! Шантаж от Мальчика-Который-Выжил!

К этому времени вернулся Джордж (Гарри заметил, как он спрятал в карман пиджака что-то вроде маленького грязного гримуара) и, видимо, услышав их разговор, вмешался с беспечной ухмылкой:

— На самом деле технически это принуждение — он же не просит денег.

— Нет, Фред прав. — Они не заметили Гермиону, которая пряталась за огромной стопкой книг. — Гарри использует информацию, которую вы не хотите обнародовать, чтобы вымогать у вас деньги или услуги. Если бы это было принуждение, он угрожал бы избить вас или что-то ещё такое же противоправное.

Фред, Джордж и Гарри смотрели на неё, разинув рты.

— Та-а-ак… — наконец заговорил Джордж, — денег у нас не так много, зато какие-то услуги… мы что-то должны сделать, чтобы помешать наяб… предать это огласке, так сказать?

Гермиона хихикнула.

— Э-э-э… нет. Думаю, нет. До тех пор, пока… может быть, если вы не проболтаетесь, что я заберу эти книги, чтобы позаниматься ночью…

Больше не демонстрируя своё знание юридической терминологии, и на середине признания в том, что она стащила книги из библиотеки, Гермиона внезапно застеснялась двух старших мальчиков.

— Договорились, — согласился Джордж. — А как насчёт тебя, Гарри?

— Моё предложение остаётся в силе, — усмехнулся Гарри.

— Так что же тебе тогда нужно? — спросил Фред, заговорщицки наклонившись.

— Ну… видишь ли… У меня была небольшая стычка с сальным мерзавцем из подземелий…

— Ух ты! — выдохнул Фред.

— Тебе кранты, — как само собой разумеющееся, заметил Джордж.

— Спасибо, ребята. Так или иначе, я надеюсь сохранить некоторые части тела как можно дольше. Могу я сделать уроки в вашей гостиной? И, может, подскажете, где тут кухня, чтоб в Большом зале не светиться?

— Ого, так ты сбежал? — поразился Джордж.

— Ну, удачи тебе с этим, — добавил Фред.

Гарри покраснел.

— Я не совсем сбежал, я просто… ищу способы избежать на некоторое время встречи с этим человеком. Кроме того, должно быть забавно заставить Снейпа искать ветра в поле. Вы поможете мне?

— …помочь товарищу-заговорщику сбежать от Великого Сального Мерзавца?

— …помочь начинающему шутнику избежать гнева Летучей Мыши-Переростка из Подземелий?

— Ну конечно! — хором воскликнули близнецы, переглянулись, и, видимо, пришли к соглашению, приняв весьма лукавый вид.

— Мы даже дадим…

— …совершеннейшее изделие…

— …чтобы помочь тебе в твоём героическом квесте…

— …при условии, что…

— …ты вернёшь его…

— …его первоначальным владельцам…

— …когда это им понадобится в следующий раз.

Джордж сунул руку в карман пиджака (напротив того места, где он спрятал книгу) и, вытащив что-то похожее на чистый лист пергамента, с размаху протянул его Гарри.

— Ммм… Спасибо, ребята, но… что это?

— Мы предоставляем тебе…

— …без лишних слов…

— …за твои шутки и другие удовольствия, нарушающие правила…

— …наш личный ключ к успеху…

— …Карту Мародёров! — снова хором объявили близнецы.

Фред развернул пергамент в руках Гарри и, постучав по нему палочкой, нараспев произнёс:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

При этом по всему ранее пустому пергаменту проявились чернила, образуя линии и буквы, пока не стало ясно, что это подробная карта территории Хогвартса. Гарри наблюдал за перемещением помеченных точек, пока, наконец, не обнаружил себя, близнецов, Гермиону и мадам Пинс в библиотеке и не понял, какое сокровище держит в руках. Широко распахнутыми глазами он смотрел то на карту, то на близнецов.

— Вы… это… ну… Как?.. Потрясающе!

— Да, мы так и думали. Теперь, чтобы у тебя её не конфисковали, если вдруг профессор застукает, ты просто скажи «шалость удалась!» — Фред постучал по карте кончиком палочки, и всё исчезло.

— Теперь ещё, — сказал Джордж, снова произнося фразу-пароль, — важный момент. Эта карта показывает не только, где все находятся, но и секретные проходы и как в них попасть. Обрати внимание вот на это, например. Это ответ на твой второй вопрос насчёт кухни.

Гарри расцвёл улыбкой, настолько благодарный обоим близнецам, что не в состоянии был сказать хоть слово. Сколько неприятностей он сумеет избежать с помощью карты! И лёгкий доступ на кухню был ещё одним бесценным подарком. Теперь никто и никогда не сможет уморить его голодом! Не говоря уже о том, что он подольше продержится против Снейпа.

— А теперь, — сказал Фред, — плохие новости. Мы не самые лучшие и не самые надёжные люди, чтобы впускать тебя в нашу гостиную. У нас обоих тренировки по квиддичу три раза в неделю, так что в это время никто не сможет провести тебя — ты же не знаешь пароля. Нам придётся найти четвёртого заговорщика, ещё одного гриффиндорца…

Внезапно оба близнеца одновременно повернулись к Гермионе.

— Так, Гермиона…

— Э-э-э… — Гермиона взволнованно сцепила руки. — Я хочу помочь, но… я… не уверена, что мне следует…

— Ага! — воскликнул Джордж.

— Не волнуйся, малышка, — нараспев произнёс Фред, улыбаясь, когда Гермиона нахмурилась, услышав обращение. — Провести его в нашу гостиную — это не против правил…

— …только если сказать ему пароль.

— Так что мы сами позаботимся об этом, когда сможем…

— …тебе просто придётся впустить его, когда мы этого не сможем…

— …или если Полная Дама будет возражать.

— Тогда никаких проблем! — Гермиона довольно улыбнулась. — Я с удовольствием помогу. Я… мне тоже не очень нравится Снейп.

— Фантастика! — обрадовался Джордж. — В таком случае всё решено. Гарри, как тебе расклад?

— Идеально, — Гарри улыбнулся.

Так началась кампания Гарри против Сального Мерзавца, КГСМ, как окрестили её близнецы Уизли, хотя Гарри по-прежнему думал о ней как о Первой мировой войне. Гриффиндорцы, заметив, что у них в общежитии ошивается союзник в войне против Снейпа, быстро сообразили и присоединились к делу, впуская Гарри в гостиную, сообщая ему пароли, когда они менялись, и в остальном помогали ему, как могли. Гермиона даже одолжила Гарри свои конспекты по зельеварению, чтобы он не отставал от уроков и тем самым избежал дополнительных неприятностей после неизбежной поимки.

Похоже, Мастер зелий быстро сообразил, как усложнить жизнь гриффиндорцам и затруднить кампанию Гарри, несмотря на Карту Мародёров. На третий день Гарри едва не попался, и это привело к очень интересному для него открытию.

Проведя приятный день за болтовнёй и занятиями в гостиной Гриффиндора, Гарри осторожно возвращался в своё общежитие, когда сообразил, что уже без четверти девять, а профессор Снейп, согласно карте, ждёт его прямо за портретом, ведущим в гостиную Слизерина. Гарри мог бы просто выждать пока декан уйдёт, но после девяти начинался комендантский час для первокурсников, и любой профессор или староста, поймав Гарри в коридоре, приведёт его прямо к Снейпу, тем самым положив конец короткой кампании.

«Вот чёрт, что же делать?»

Гарри никак не мог попасть в гостиную незаметно для Снейпа, но если он останется в коридоре, его наверняка поймают. Наконец Гарри вспомнил тактику, которую он использовал с Дадли и его дружками. Те гонялись за ним, пока не загнали в какой-то сарай. Дадли заблокировал один выход, а его банда — другой. Гарри вышел, притворившись девочкой и спрятав лицо за новыми длинными светлыми волосами. Конечно, со Снейпом это вряд ли сработает, вынужден был признать Гарри, он значительно умнее Дадли, но, возможно, если Гарри сильнее постарается…

«Зеркало. Мне нужно зеркало».

Гарри поспешил в ближайшую ванную — которая, к его счастью, была чётко обозначена «для девочек» — и бросился к зеркалу, уставившись на своё отражение.

«Надеюсь, это сработает! Снейп знает каждого в общежитии. Раньше я только менял причёску, но теперь нужно выглядеть точь-в-точь, иначе Снейп поймёт, что это я».

У него было тринадцать минут.

«Ммм, ммм… Ну, начнём с того, что я знаю».

Гарри пристально смотрел на своё отражение, представляя себя с длинными непослушными чёрными волосами. Сначала медленно, но потом всё быстрее, по мере того, как Гарри становился увереннее, его волосы удлинялись, спадая до самой талии.

«Чёрт, хотел бы я знать, как заплетать косы».

Девочка, которую Гарри представлял себе — второкурсница по имени Кэрри-как-то-там — всегда носила аккуратно заплетённые и заколотые косы, в то время как новые волосы Гарри растрепались в беспорядке. Хотя выглядело это неплохо, и будь у него расчёска, он, вероятно, смог бы соорудить на голове что-то приемлемое.

«Жаль, что я не могу оставить всё как есть».

Гарри понимал, что ему необходимо избавиться от этого, едва подвернётся удобный случай: если кто-нибудь узнает, что Гарри может изменять свою внешность, его прикрытие будет раскрыто — за неделю он понял, что подобное не было чем-то привычным для других студентов.

«Я действительно урод. Даже здесь».

Однако это не помешало Гарри использовать своё уродство.

Затем Гарри сосредоточился на бровях, решив, что это тоже просто волосы. К счастью, у слизеринки, которой Гарри пытался подражать, были более густые брови, чем у Гарри: он даже засомневался, сможет ли потом убрать их, не подстригая и не выщипывая.

Гарри снова посмотрел в зеркало и нахмурился. Он выглядел как длинноволосая версия самого себя с густыми бровями и пока не похож ни на кого другого, а у него всего десять минут, прежде чем пробраться в своё общежитие.

«И мы туда пройдём".

Гарри не знал, сможет ли он изменить остальную часть лица, но это был его единственный шанс. Он представил девочку так тщательно, как только смог, закрыв глаза и сосредоточившись на каждой мельчайшей детали её лица и надеясь, что всё делает правильно. Он не знал, какого цвета глаза у Кэрри, но помнил, что точно не голубые. Гарри сконцентрировался как можно сильнее, пока не ощутил лёгкое растяжение кожи. Это перепугало его настолько, что он отвлёкся, и пришлось начать всё заново.

«Шесть минут».

Гарри сосредоточился изо всех сил, пытаясь сделать свою картинку как можно более чёткой, вплоть до того, что вспомнил — у Кэрри проколоты уши, — хотя и не мог, конечно, таким образом воспроизвести её серьги. Гарри концентрировался до тех пор, пока чувство растяжения и зуд полностью не исчезли, а затем медленно открыл глаза, опасаясь того, что увидит. Впрочем, ему не стоило беспокоиться: перед ним в зеркале стояла Кэрри. Гарри издал вопль, но тут же умолк: голос по-прежнему оставался его собственным, да и шрамы пока заметны. Чувствуя себя совсем вымотанным, Гарри всё же скрыл их, хотя понимал, что долго не сможет это выдерживать — слишком устал. К тому же он не мог ни с кем разговаривать, пока не вернёт свою внешность.

«Ну, наверное, идеальных планов не бывает, но в любом случае это просто гениально».

Возможно, в будущем эта способность пригодится для розыгрышей. А пока… Гарри глянул на часы и сорвался на бег.

Он влетел в гостиную с запасом в полминуты. Снейп посмотрел на него и поднял бровь:

— Впритык к отбою, мисс Вудман?

«О, слава Богу, он поверил».

Гарри виновато кивнул, хотя ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не открыть рот при Снейпе, бросился прямо вверх по лестнице и юркнул в свою спальню. Испуганно вздрагивая, Гарри задёрнул шторки вокруг кровати (хотя в комнате никого не было) и сосредоточился на себе, на мгновение забыв о заколках в волосах. Они выпали все сразу, когда его шевелюра снова укоротилась. Гарри смахнул короткие пряди со лба, осознав, что брови тоже пришли в норму. Гарри торжествующе ухмыльнулся, взъерошил волосы, свернулся калачиком и заснул в одежде и поверх одеяла, слишком усталый, чтобы даже почистить зубы.


* * *


Северус Снейп был рассержен. Даже более чем рассержен — взбешён. Паршивец умудрялся бегать от него целых пять дней, пропустив занятия по зельеварению и обычную запланированную еженедельную встречу с деканом факультета. Два дня назад Северус устроил идеальную ловушку, карауля Поттера до комендантского часа, зная, что позже мальчишка попадётся либо ему, либо Филчу, либо кому-то ещё, однако ребёнок каким-то волшебным образом просочился в общежитие, даже не пройдя через проём портрета!

К этому времени Северус уже знал, что сопляку помогают чёртовы гриффиндорцы, но не мог этого доказать, а без железных доказательств никто не поверит ему, потому что маленький щенок был одним из них!

Дамблдора сложившаяся ситуация, похоже, весьма забавляла, от Квирелла и Филиуса, как всегда, никакого толку, а Минерва Макгонагалл, на помощь которой Северус обычно мог рассчитывать со своенравными учениками, втихаря укрывала маленького беглеца в своей собственной гостиной! Это просто невероятно! Как будто Северус во всей этой истории был плохим парнем. А что он сделал? Осадил на уроке дерзкого сопляка. И всего-то один раз! Однако вся школа против него! Все видели это отродье, но никто не признался, что знает, где он. Северус дошёл до того, что выразил неудовольствие отношением сопляка к нескольким другим преподавателям, но дорогие коллеги осмелились заверить его, что это всего лишь переходный возраст и что паршивец «действительно весьма мил» со своими одноклассниками. Это только ещё больше разозлило Северуса.

«Высокомерен, самоуверен и популярен среди своих сверстников. Он — реинкарнация Джеймса Поттера. Вернулся к жизни, чтобы мучить меня из-за того, что я примкнул когда-то к Тёмному Лорду».

Северус почувствовал укол вины при этой мысли, но подавил это чувство.

«Чёртова совесть. Это просто издевательство. Почему я должен нести ответственность за ребёнка Джеймса-блядь-Поттера?! Ребёнок и Лили, конечно, но в мальчишке вовсе не поровну от Джеймса и Лили. Скорее, Джеймс в квадрате: ещё более дерзкий и ещё более популярный».

Затем он подумал о прошедшей неделе и окончательно рассвирепел.

«Чёртов слизеринский Джеймс в квадрате».

Всё, мальчишка вышел из-под контроля, и у Снейпа был способ вернуть его назад. В конце концов, он ведь тоже слизеринец, а не хаффлпаффец, и сумеет применить нужную тактику.


* * *


Гарри Поттер вернулся в общежитие после своей первой тренировки по квиддичу потный и измученный, но широко улыбающийся. Квиддич — это потрясающе! Конечно, Маркус был слегка с придурью, властным до воинственности, что немного нервировало, к тому же спина и рёбра у Гарри сильно болели, когда он двигался слишком быстро, но как только он оказался в воздухе, всё это перестало иметь значение. Полёт сам по себе был великолепен, но, лишь гоняясь за снитчем, Гарри понял, что жизнь просто не может быть лучше, чем на метле. Теперь, однако, он устал и был готов, приняв душ, устроиться где-нибудь на диване, чтобы сделать домашнее задание, прежде чем лечь спать.

Изучив принесённую с собой карту, Гарри убедился, что декана поблизости нет, так что он мог провести остаток дня в своей комнате с Блейзом и Тео, которые оба проявляли активный, хотя и осторожный интерес к кампании Гарри. Она оказалась даже более увлекательной (и нервирующей), чем Гарри предполагал. У него появились союзники, причём слизеринцы подружились с единомышленниками с других факультетов. Тео и Блейз даже встретились с Фредом и Джорджем и разработали для Гарри более занятные стратегии. Они также придумали много шуток, но Гарри попросил их воздержаться — он знал, что ублюдок обвинит его, и решил, что злить Снейпа — не самый блестящий из планов, независимо от того, насколько весело было бы видеть Снейпа с розовыми волосами.


* * *


На следующее утро, когда за завтраком все получали почту, прилетела школьная сова с письмом в красивом красном конверте, при виде которого Тео и Блейз побледнели.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Открой его. Быстро. Если ты этого не сделаешь, он взорвётся, и будет намного хуже.

— Хуже, чем что?! Что произойдёт?

— Гарри, это громовещатель, не задавай вопросов, просто открой его, пока он не взорвался!

Ещё более неохотно, чем когда-либо, Гарри осторожно вскрыл конверт и подскочил в изумлении, когда гневные слова заполнили весь Большой зал, заставив многих учеников закрыть уши:

ГАРРИ ПОТТЕР! ЕСЛИ ВАС НЕ БУДЕТ В МОЁМ КАБИНЕТЕ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ, ПОЛУЧИТЕ НЕДЕЛЮ ОТРАБОТОК, ЗАПРЕТ НА КВИДДИЧ И ДВАДЦАТЬ БАЛЛОВ СО СЛИЗЕРИНА ЗА КАЖДЫЙ ЧАС, НА КОТОРЫЙ ВЫ ОПОЗДАЕТЕ. СОВЕТУЮ ПОТОРОПИТЬСЯ. ИСКРЕННЕ ВАШ, СЕВЕРУС СНЕЙП.

— Ой, — всё, что сумел сказать Гарри в тот момент, когда на него уставилась вся школа.

«Похоже, я — Германия, и это мой Версальский договор*».

Снейп, в частности, внимательно наблюдал за ним, поэтому Гарри на мгновение встретился с ним немигающим и гордым взглядом.

«Мне всё равно. Мне не страшно. Я не боюсь».

— Знаешь… может, тебе лучше пойти, Гарри? — осторожно спросил Тео.

— Да, думаю, можно с уверенностью сказать, что этот раунд выиграл профессор, — добавил Блейз.

— Он сжульничал, — возмутился Гарри. Тем не менее, он встал и, скрывая дрожь, сцепил руки. Уходя, он заметил, что близнецы стояли, прижимая воображаемые шляпы к сердцам, словно наблюдая за похоронным кортежем. Это дало Гарри силы улыбнуться, когда он двинулся навстречу своей судьбе, торопливо шагая, чтобы самообладание не ускользнуло, прежде чем он покинет зал. Хотя его синяки поблёкли и стали весьма живописными, но уже не болели, а вот ребро пилила тупая боль. Кроме того, Гарри не смог дотянуться до некоторых из наиболее болезненных отметин, чтобы очистить их, и они гноились и так и не зажили за те две недели, что он провёл в Хогвартсе, так что Гарри пришлось привыкнуть сидеть на стульях, подавшись вперёд, чтобы ничего не задевать спиной, и стараться не лить на спину воду в ду́ше. Что бы Снейп ни планировал для него, это наверняка будет болезненно.


* * *


Северус Снейп удовлетворённо улыбнулся и направился к своему кабинету. Он хотел добраться туда раньше сопляка.

«Наконец-то я поставлю Поттера на место».

Снейп и сам не смог бы сказать с уверенностью, о каком Поттере он думает.


* * *


Гарри подошёл к двери кабинета и, решительно постучав, напряжённо выпрямился. Мастер зелий открыл дверь, схватил Гарри за плечо и втащил в комнату. Гарри быстро вырвался из хватки профессора, почти незаметно поморщившись. К счастью или к несчастью для него, Снейп был лучшим шпионом Британии, единственным, кто проник в ряды Тёмного Лорда: он заметил. Заметил и отложил информацию для дальнейшего изучения, решив, что просто схватил слишком сильно. Почему-то этот паршивец оказался худым, кожа да кости. Это шпион тоже заметил и тоже отложил на потом.

Однако он не получил никаких других подсказок: кожа мальчишки была совершенно чистой, насколько он видел, и Гарри не выглядел напуганным, поэтому Снейп списал свои наблюдения как несущественные, хотя и отложив в памяти уже замеченное, и предположил, что Поттер был именно таким, каким представлялся: заносчивым, напыщенным и высокомерным. Снейп, похоже, просто сжал его плечо сильнее, чем хотел. Однако момент относительно беспристрастного наблюдения помог ему остыть, и Снейп попытался оставаться спокойным и рассудительным и отнестись к мальчишке справедливо. В конце концов, он обещал Лили, хотя и думал, что из этого ничего не выйдет. К тому же ему было искренне любопытно. У него никогда не было ученика, который бы так открыто игнорировал отработки или избегал его, как Поттер.

— Что надоумило ваш ограниченный мозг, что пропустить мой урок, нашу встречу и вашу отработку, когда у вас уже были неприятности, — это хорошая идея? Несомненно, тут дело не просто в принципе — я знаю, что в прошлом вы слушались профессоров.

Не доверяя сдержанности декана, Гарри просто молча смотрел на него, жалея, что не позволил Снейпу поймать его до того, как ссадины воспалились. Но он действительно не думал, что с ними станет хуже.

— Честно говоря, стоило ли вам избегать меня до такой степени, чтобы есть на кухне, ошиваться с гриффиндорцами и постоянно прятаться? Вы действительно думали, что я никогда вас не поймаю? Что вы будете избегать меня весь год? Что вы сможете пропустить целый год занятий по зельеварению и не провалиться на экзамене или не быть исключённым? Вам так не терпится уехать отсюда?

Гарри побледнел. Его могут исключить?!

— Или вы просто настолько бестолковы, полагая, что я позволю вам отделаться так просто? Вы даже не поговорили со своими товарищами-слизеринцами? Им что-нибудь сходит с рук? Неужели вы не понимаете, что непослушанием только усугубили своё положение?

Гарри по-прежнему считал, что молчание — лучший выбор. Снейп отчитывал его, и рано или поздно либо гнев Гарри, либо его страх заявят о себе, а если он заговорит, это произойдёт ещё раньше. К тому же Вернон на самом деле никогда не ждал ответа, он просто хотел увидеть, как мальчик испуганно съёживается. Поэтому Гарри просто стоял, гордо выпрямившись, как будто гнев профессора его нисколько не волновал, и тщательно готовился увернуться в нужный момент.

«Просто покончи с этим, пожалуйста».

Наконец Северус потерял терпение.

— Чёрт возьми, Поттер, ответьте мне!

— Так я ведь и не собирался приходить к вам, правда? — вскипел Гарри. — Но вы говорите, что прятаться от вас было глупо. Неужели слизеринцы настолько сумасшедшие, что приходят к вам умолять, чтобы их ударили? Или они сами себя бьют, чтобы вы не сильно напрягались?

Этот выпад ошеломил Снейпа и заставил вспомнить свои предыдущие, едва замеченные наблюдения. Он решил осторожно разузнать побольше.

— Чего именно вы ожидали от меня на отработке, мистер Поттер?

Его вопрос, в свою очередь, поразил Гарри и заставил осторожничать с ответом.

«Чёрт. С каких это пор взрослые «Верноны» так просто превращаются в «обеспокоенных» взрослых? Если только Снейп с самого начала не был взрослым «Верноном»? Но зачем ему притворяться?»

Однако Снейп явно настаивал на ответе, поэтому Гарри попытался отвлечь его внимание.

— Ну, вы же сказали, что собираетесь ударить меня, сэр, — осторожно сказал он.

«Может быть, если я снова разозлю его, он перестанет вынюхивать».

Но Снейпа было не переубедить, теперь, когда он напал на след. Большая часть враждебности Поттера могла объясняться не только генетикой, особенно теперь, когда Снейп понял, что его предположения более чем вероятны.

— Да, возможно, — настаивал профессор, — но чего именно вы ожидали от отработки?

«Чёрт, чёрт, чёрт. Ладно, спокойно. Типа, я суперспокоен».

— Я просто подумал, что вы ударите меня пару раз ремнём, сэр, — сказал Гарри, безразлично пожав плечами.

«И он так спокойно говорит об этом, как будто это его совсем не пугает. А учитывая, что он, скорее всего, пытается скрыть от меня страх, сказанное, вероятно, для него ничего не значит, и он на самом деле ожидал гораздо худшего. Неудивительно, что он скрывался от меня. Ладно, пора попросить Поппи подтвердить мои предположения».

— Сегодня, мистер Поттер, вы, пожалуй, будете отбывать наказание у мадам Помфри.

— У кого? — насторожившись, бесцеремонно переспросил Гарри.

Снейп вздохнул.

«Независимо от того, что я выясню, я должен научить этого ребёнка хорошим манерам».

Он порадовался, что Поттер спросил, хотя реакция мальчишки на визит в Больничное крыло была бы красноречивой, и начал объяснять, впервые пытаясь скрыть своё раздражение:

— Мадам Помфри — наш школьный колдомедик. Она просто просканирует вас на наличие травм или чего-то подобного. Мы проводим осмотр всех учеников, когда они впервые сюда приходят, но так как вы не знаете, кто она, я думаю, что каким-то образом мы вас пропустили. Идёмте со мной.

Гарри запаниковал.

«Ладно, думай быстрее. Я не могу отказаться, иначе он спросит, почему, так что мне просто нужно убедиться, что моя маскировка достаточно надёжная. Мне не нравится, как звучит это «просканирует». Хоть бы она не коснулась моей спины».

Если это произойдёт, колдомедик обязательно что-то почувствует, а кроме того, это будет весьма больно.

— Очень хорошо, сэр, — Гарри встретился взглядом со Снейпом. — Хотя это не похоже на отработку.

«Интересно. Поттер либо на самом деле что-то не договаривает, либо ему действительно нечего скрывать. Что же будет потом, если при подобном реагировании и ожиданиях у Поттера не окажется никаких других признаков насилия?»

Снейп решительно поджал губы.

«Мне просто придётся провести самому несколько дополнительных — более жёстких — проверок».


* * *


«Чёртов сальный мерзавец».

Гарри подумывал о том, чтобы сбежать по дороге в Больничное крыло, но декан следил за ним как ястреб. Гарри вернулся к плану «Б», усилив и расширив свою маскировку, распространив её на всю спину, а не только на руки и лицо. Он не совсем понимал, что именно делает, чтобы скрыть следы, но у него это неплохо получалось. Жаль, что он мог только спрятать отметины, а не заставить их совсем исчезнуть, как не мог скрыть почему-то и свой шрам от проклятия, хотя очень хотелось. Но даже когда он изменил лицо, чтобы спрятаться от Снейпа, шрам всё равно остался — пришлось прикрыть его волосами.

Поппи Помфри хлопотала, прибираясь среди медикаментов для неотложной помощи, когда они добрались до Больничного крыла, и, обернувшись к Снейпу, о чём-то вполголоса переговорила с ним, пока Гарри рассматривал её, затем повернулась к мальчику и оживлённо заговорила:

— Хорошо, Гарри, просто подойди и сядь на кушетку, вот сюда.

Гарри подчинился, надеясь, что откровенное сотрудничество убедит их обоих, что ему нечего скрывать. Он снял рубашку, когда его попросили, хотя это было больно, и, когда он это сделал, то заметил задумчивое выражение на лице профессора. Затем колдомедик провела палочкой вверх и вниз по телу Гарри, особенно вокруг ребра, которое, как Гарри знал, было сломано, и выглядела всё больше сбитой с толку. Наконец она снова тихо переговорила с Мастером зелий, и тот повернулся к Гарри.

— Хорошо, Поттер. До сих пор вы сотрудничали. Теперь снимите ваши чары.


* * *


Северус наблюдал, как Гарри вошёл в лазарет.

«Опять же, мальчишка либо полностью расслаблен, либо действительно хорошо притворяется. Но в чём же дело?»

Поппи выжидающе смотрела на него, поэтому он поспешил вполголоса, чтобы не услышал Поттер, объяснить ситуацию. Поппи знала его лучше, чем многие, поэтому он спросил прямо:

— Здравствуй, Поппи, что ты знаешь о семейной жизни Поттера?

Колдомедик выглядела ошеломлённой его прямолинейностью.

— Не так уж много. Минерва сказала, что они кажутся не самыми приятными людьми, а Хагрид заявил, что взрослый… э-э-э… Вернон? — угрожал ему ружьём, впрочем, хочу сказать, что Хагрид… — наконец Поппи поняла, что это пустая болтовня, и покраснела. — А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

— Просто подозрение… ты помнишь, как Лонгботтом пришёл со сломанным запястьем?

— Конечно, — Поппи, казалось, слегка обидел этот вопрос.

— Так вот, Поттер взял на себя смелость облететь всё вокруг до возвращения мадам Хуч и попал в неприятности. Я назначил ему за это наказание, которое должно было состояться на следующий день. Однако он не явился и предпочёл почти неделю избегать меня, моего урока и своей гостиной. В конце концов я его поймал, заставил прийти ко мне в кабинет и надавил на него, пытаясь выяснить, почему он счёл более разумным прятаться, а не отсидеть одну отработку. И он ответил, что «не собирался приходить ко мне, чтобы я его ударил». А ведь я ему говорил лишь, что за более серьёзные проступки он… э-э-э… обычным «простите» не отделается.

Поппи укоризненно подняла бровь, и Северус поспешил объяснить:

— Он не сделал ничего, кроме неуважения и неповиновения мне с тех пор, как попал сюда! Прости, я немного преувеличиваю! В любом случае, дело не в этом. Меня немного встревожило, что он так небрежно отозвался о том, что его ударят. Он также поморщился, когда я схватил его за плечо, втолкнув в кабинет, и он кажется совсем худым. Мне стало интересно, поэтому я спросил, чего он ожидал на отработке. Он ответил — как будто это было самой естественной вещью в мире — что, по его мнению, я «ударю его пару раз ремнём». Так что теперь мы здесь. Забавно, но он не возражал против того, чтобы прийти. Он либо превосходный актёр, либо думает, что ему нечего скрывать.

— Согласна, всё это действительно кажется довольно странным. Сейчас я его осмотрю, — она повернулась к Гарри, возвращаясь к той оживлённой манере, которую поддерживала со своими пациентами.

— Хорошо, Гарри, просто подойди и сядь на кушетку, вот сюда.

Мальчишка прекрасно слушался, даже когда Поппи попросила его снять рубашку. И действительно, смотреть было не на что: кожа Поттера была совершенно чистой. Затем Поппи провела глубокое сканирование своей палочкой и нахмурилась. Гарри был немного истощён и, что ещё более тревожно, явно сломал немало костей в разные моменты в прошлом. У него даже было относительно недавно сломанное ребро, о котором, как знала Поппи, он никогда ей не сообщал. Очевидно, что-то случилось, но кожа мальчика была совершенно безукоризненной! Что происходит?

Поппи вернулась к Северусу.

— Я ничего не понимаю. Кожа мальчика чистая — ни синяка, ни пореза, ни шрама нигде, насколько я могу видеть — кроме лба, конечно, — но вот в чём дело: у него было несколько переломов, по крайней мере, один из них нужно было вправлять, но этого не сделали. Кроме того, у него недавно сломано ребро, которое, должно быть, всё ещё причиняет ему боль. Как он получил перелом без единой отметины на коже? И наверняка со всеми этими сломанными костями у него остались бы шрамы? К тому же он явно недоедал. Я действительно не знаю, Северус. Сканирование указывает наверняка на запущенность ребёнка, но этого недостаточно, чтобы доказать жестокое обращение. Всё, что я могу сказать — у него до сих пор должны быть синяки после перелома ребра, однако их нет. У тебя из кладовки не пропадало каких-нибудь целебных зелий?

— Нет… А если бы он стащил что-нибудь, его плечо не болело бы… — задумчиво сказал Северус. — Но я думаю, у меня есть идея о том, что происходит.

— Идея? Ты можешь что-то доказать? Ты же знаешь, Альбус ни на что не даст согласия без доказательств.

— Нам не нужно согласие Альбуса, хотя и не помешало бы.

«И мне бы не хотелось, чтобы он сердился на меня».

— Впрочем, это не имеет значения. Я думаю, что смогу доказать. Надо только посмотреть. Мне просто нужно, чтобы ты не вмешивалась. Это может быть… не совсем приятно.

Поппи обеспокоенно посмотрела на него, но кивнула в знак согласия.

— Я доверяю тебе.

«Как же я хочу, чтобы люди перестали так говорить».

Северус повернулся к Гарри.

— Хорошо, Поттер. До сих пор вы сотрудничали. Теперь снимите ваши чары.

«Какие чары? О Боже, надеюсь, он не имеет в виду…»

— Э-э-э… моё что, сэр?

Северус стиснул зубы от нетерпения.

«Мерлин, спаси меня от тупости и косноязычия одиннадцатилеток. «Моё что?»

— Ваши чары, Поттер. Что бы вы ни применили, чтобы скрыть свои раны, я хочу, чтобы это было снято.

«Ты не всегда можешь получить то, что хочешь».

Практически философская мысль Гарри внезапно сменилась паническим:

«О чёрт! Блядьблядьблядьблядьблядь! Этот чёртов грёбаный ублюдок. Как он узнал?»

С третьего класса никто не подбирался так близко к тайне Гарри — ничем хорошим это никогда не оборачивалось.

«А может, он не знает? Может, блефует? Мне просто нужно вести себя непринуждённо. Ничего страшного, я не понимаю, о чём он говорит».

Гарри встретился взглядом с Мастером зелий.

— Мои раны, сэр? — наивно переспросил он.

Профессор внезапно, казалось, рассердился и стремительно шагнул к Гарри, вторгаясь в его зону комфорта и прожигая глазами. Гарри дёрнулся было отступить, но тут декан навис над ним и резко вскинул руку к его лицу. И Гарри запаниковал.

Быстрее, чем Северус мог себе представить, Поттер отшатнулся к стене, закрывая рукой лицо и одновременно поднимая мощный магический щит, защитив себя со всех сторон. Затем, пока Северус изумлённо смотрел на это невероятное использование беспалочковой магии, щит исчез, и мальчик забормотал:

— Простите, простите, больше не повторится, не хотел, снял, простите, я буду хорошим, видите? Я веду себя хорошо, снял его, я на коленях на полу, простите…

При этом Гарри опустился на колени спиной к Северусу, он по-прежнему был без рубашки, спина и плечи обнажены. Северус, наконец, пришёл в себя и, призвав из умывальника воду, вылил на голову Гарри, пытаясь по возможности прервать вспышку воспоминаний из прошлого. Это сработало. Гарри быстро обернулся, кашляя и отплёвываясь, затем в ужасе уставился на Северуса, явно вспоминая последние тридцать секунд.

«Он не ударил меня. Это был трюк. Чёрт!»

Он ожесточённо встретил взгляд Северуса, вызывая его на разговор, на насмешку, на что угодно.

«Чёртов жулик! Неужели он не может понять — я просто хочу, чтобы меня оставили в покое?»

Гарри продолжал сверкать глазами, хотя его гнев на двуличие профессора начал смягчаться отчаянием. Он выказал страх. Показать свои раны было ничто по сравнению с этим. Профессор вовсе не был тупицей.

«Полагаю, теперь скрывать нечего».

И Гарри наконец снял свои чары и убрал щит.

__________

*Версальский мирный договор, завершивший Первую мировую войну, был подписан 28 июня 1919 года в знаменитой резиденции французских королей проигравшей Германией, с одной стороны, и главными державами-победительницами, Великобританией, Францией, США, Италией и Японией — с другой (прим. пер.)

Глава 4. Упс...

Пятая глава фанфика совсем маленькая, всего пара страничек, и представляет собой разговор между Северусом и Дамблдором, состоявшийся сразу после того, как Снейп покинул лазарет, чтобы поговорить с директором, и до того, как Гарри устроил там погром. Это своего рода пропущенная сцена из четвёртой главы, мне показалось логичным просто вставить её на место, так что не удивляйтесь, если дальнейшая нумерация глав несколько не совпадёт с оригиналом (прим. пер.)



Пока Гарри стоял спиной к стене, Северус сначала заметил значительный, уже поблёкший синяк в форме ладони на лице Гарри, затем такие же синяки на его плечах и, наконец, ожидаемый — на груди. Вспомнив, как Поттер скривился, Северус посмотрел на плечо, за которое схватился, и заметил тёмное, припухшее пятно, которое терялось на спине. Северус сглотнул и тихо попросил:

— Га… Поттер. Я хочу, чтобы вы повернулись.

Гарри серьёзно посмотрел на него и впервые с тех пор, как Снейп знал его, опустил глаза и повиновался. Мастер зелий судорожно сглотнул. Спина мальчишки была покрыта инфицированными рубцами: некоторые просто красные, иные ужасно опухшие и и отвратительно выглядевшие, загноившиеся, с омертвелыми краями.

«Почему я не уловил этого, когда мальчишка только вошёл?»

Мастер зелий злился на самого себя.

«Эти раны нельзя было доводить до такого скверного состояния, с чарами или без чар».

Гарри с трудом верилось, что он подчинился ублюдку-манипулятору, своему декану. Даже не взглянув на него — это не стоило того, — Гарри сказал себе, что просто не ожидал от Мастера зелий вежливой просьбы, но на самом деле он чувствовал себя совсем измученным. Он знал, что независимо от того, будет ли он сотрудничать или нет, раны увидят, и питал слабую надежду, что как только они будут обнаружены, хлопотливая колдомедик сможет их вылечить. Он также надеялся, что, может быть, теперь, когда любопытство мерзавца было удовлетворено, он оставит Гарри в покое. Не повезло.

Гарри повернулся, и после долгого молчания Мастер зелий заговорил.

— Не хотите объяснить, как именно вы получили эти травмы, Поттер?

Гарри сверкнул глазами.

«Ты действительно такой тупой?»

— Вообще-то нет, — невинно ответил Гарри. Профессор нахмурился.

— Позвольте перефразировать. Пожалуйста, скажите мне, откуда у вас эти отметины, Поттер?

«Ха. Может быть, он действительно настолько тупой. Либо это, либо он хочет «обсудить» со мной наказание. Точно. Скорее всего».

К облегчению Гарри, его гнев вернулся из-за любопытства профессора.

— Ну, давайте посмотрим. На самом деле тут есть забавное совпадение. Отпечаток ладони на моей руке — от ладони на моей руке… след ноги на моей груди — от ноги на моей груди… и следы ремня на моей спине — от ремня на моей спине. Вы ведь заметили отпечаток ладони на моём лице. Используйте свои навыки дедуктивного мышления. Как вы думаете, откуда они у меня?

Северус закрыл глаза. Мальчишка явно всё ещё пытался разозлить его, но теперь ему это не удалось. Даже если бы Северус захотел, как он мог чувствовать что-то, кроме сострадания и ужаса, когда ребёнок так откровенно анализировал свои травмы?

«Я никогда не был хорошим Пожирателем Смерти».

Мастер зелий снова открыл глаза и вздохнул.

«Если бы я им был, жизнь иногда казалась бы намного проще».

— Что ж, Поттер, — сказал он, и на этот раз фамилия прозвучала без яда, — мы поговорим об этом позже. На данный момент вы свободны. Однако вы станете сотрудничать с Поппи и выполнять её приказы в точности, или у вас не будет ни личной жизни, ни свободы, пока эти раны полностью не заживут.

Наконец Снейпу удалось собрать немного сарказма по поводу опасного упрямства первокурсника.

— Если инфекция пойдёт дальше, она может убить вас. Глупый мальчишка. Почему у вас не хватило ума вылечить их в первую очередь?

Однако в его сердце не нашлось достаточно яда, и он вздрогнул от взгляда Поппи — она ему нравилась, хотя было бы трудно заставить его признать это вслух. Стремясь реабилитироваться, Северус продолжил:

— Мы поговорим об этом позже. Я не могу допустить, чтобы вы скрывали от меня травмы, независимо от ваших мотивов. Сейчас позвольте Поппи вылечить вас, а потом ложитесь спать. Увидимся утром — мне нужно поговорить с директором.

Голос Снейпа звучал решительно и сердито, и внезапно Гарри пришла в голову ужасная мысль.

— О чём, сэр?

— О том, что он доверил предполагаемого спасителя волшебного мира паре маглов, известных своей ненавистью к магии, даже не проверив, не убили ли они ребёнка.

— Нет! — вскрикнул Гарри, вскакивая.

«О Боже, он не может. Он просто не может».

— Нет что, Поттер? Вы хотите сказать, что он не доверил вас этим жестоким ублюдкам? Наверняка даже вы понимаете, что ваши наказания там были ненормальными.

Гарри просто кипел от злости.

«Так и будет, если ты влезешь в это, придурок».

— Нет, вы не будете говорить с ним об этом, — Гарри стиснул зубы, чтобы не кричать от расстройства, но он уже был на взводе и не сдержался: — Это не касается ни его, ни вас. Не суйте свой чёртов мерзкий нос не в своё дело!

«Ничего такого, чего бы я раньше не слышал, сопляк. Что ж, попробуем ещё раз».

— И не подумаю, поскольку это и моё дело — взрослые всегда заботятся о детях, находящихся на их попечении. Теперь вам нужно лечиться, а у меня нет времени. Мне пора идти.

Северус повернулся и направился к двери лазарета, но она захлопнулась у него перед носом, щёлкнул замок. Вздрогнув, он обернулся — Поттер ухмылялся.

— Нет, вы никуда не пойдёте, потому что я вам не позволю.

«Одиннадцатилетний ребёнок управляется с беспалочковой магией!»

Снейпа это до крайности поразило…

«Не думаю, что даже Тёмный Лорд…»

…но он постарался скрыть своё изумление.

Он исследовал своей магией дверь и обнаружил, что та запечатана магией Поттера.

— Нужно ли напоминать вам, что вы не заблокировали камин? Если и дальше будете преграждать мне путь, я просто вызову сюда директора. Ему будет любопытно увидеть всё собственными глазами.

Гарри побледнел, и Снейп скорее прочитал по губам, чем услышал тихое «нет».

— Нет? Тогда откройте дверь. Поверьте, я мог бы просто снести её и воздерживаюсь от крайних мер лишь потому, что это причинит вам боль.

Гарри просто смотрел на него, как всегда, вызывающе, хотя на этот раз Северус ясно видел за дерзостью отчаяние. Но в данный момент он ничего не мог с этим поделать — ему нужно было встретиться с директором! — поэтому Северус продолжал настаивать на своём. Видя, что дверь по-прежнему заперта, он быстро подошёл к камину и, взяв немного порошка из коробки на каминной полке, уже собирался бросить его, когда услышал более громкое, отчаянное «нет!» и щелчок замка.

«Хорошо, мальчишке и в самом деле не сто́ит присутствовать при этом разговоре».

Северус кивнул Поттеру и направился к открытой двери. Однако едва он переступил порог, мальчик окликнул его.

— Пожалуйста!

Мольба в его голосе заставила Северуса замереть. Он никогда не слышал, чтобы мальчишка так говорил, а теперь, когда его вызывающее поведение получило объяснение, и не хотел этого. Он и представить себе не мог, что Поттер может быть таким ранимым и испуганным, никогда даже не видел, что он на самом деле совсем ребёнок.

— Пожалуйста, сэр. Пожалуйста, не рассказывайте. Я сделаю всё что угодно, сэр. Правда всё, что захотите.

Северус тяжело вздохнул.

«Чёрт возьми, Альбус, я знал, что мне это не по силам. Что мне делать? Я не могу удовлетворить просьбу ребёнка, но это может нарушить некое подобие доверия, которое, похоже, возникло у мальчишки».

Северус снова вздохнул. Может быть, теперь, когда он понял, что происходит, и пока мальчик не успел к нему привязаться, Альбус назначит Гарри нового опекуна; кого-то, кому тот сможет доверять. Эта мысль заставила Мастера зелий почувствовать некоторое облегчение, а затем ужасную вину.

«Лили, пожалуйста, прости меня. Я пытаюсь помочь».

— Простите, Поттер, я знаю, вы не хотите огласки. Но если Альбус останется в неведении, он отправит вас обратно в тот дом, а я не могу этого допустить. Мне поручено защищать вас, и я выполню эту обязанность. Мне жаль, что единственный способ, которым я могу это сделать в данном случае — разобраться и сообщить директору то, что вы предпочли бы скрыть, но тем не менее я это сделаю, — и Снейп вышел.

Но Гарри не слышал его слов и едва видел, как он уходил. Ответственность, защита и Альбус Дамблдор имели мало общего с Гарри Поттером. Гарри упорно боролся за контроль над своей жизнью: он хранил свои секреты, несмотря на напряжение чар, боль от ран и стресс от игры в прятки с деканом. Он оставил существование у Дурслей позади, его жизнь впервые стала принадлежать только ему. Он, как нормальный ребёнок, ходил на занятия, делал уроки, заводил друзей и играл в спортивной команде.

Затем вмешался Снейп, раскрыл его секреты и теперь расскажет их другим. Гарри снова станет уродом. По сравнению с этим сожаления декана ничего не значили — Второй мировой войны не избежать. Она начнётся, как только раздражающе сочувствующая и внимательная мадам Помфри закончит с ним: едва Снейп ушёл, она отправилась за своими мазями и бинтами, а теперь вернулась и выжидающе смотрела на Гарри.

— Ну, Гарри, — заговорила она как ни в чём не бывало, — давай приведём тебя в порядок. Ты бы предпочёл, чтобы я сначала занялась твоими синяками или спиной? На данный момент всё, что я могу сделать, это нанести кое-какую мазь для наружного применения. Позже профессор Снейп принесёт для тебя несколько зелий, которые помогут справиться с инфекцией.

«Мазь для наружного применения? Она хочет сказать, что собирается прикоснуться ко мне?»

Гарри вздрогнул. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы кто-то прикасался к его ранам. Он и так чувствовал себя слишком беззащитным, без рубашки и снятого щита — чар, как сказал Снейп. Он злился на весь мир в целом и не хотел, чтобы сейчас рядом с ним кто-то был. Но, опять же, мадам Помфри была добра, и даже если её сочувствие действовало Гарри на нервы, и ему действительно хотелось наброситься на неё, как он набросился на Снейпа, он понимал, что она этого не заслуживает. Она просто выполняла свою работу. Может быть, если бы он просто попросил…

— Можно… можно мне самому нанести мазь? Пожалуйста?

Мадам Помфри помолчала. Она работала в Хогвартсе много лет и понимала мотивацию удивительно вежливого вопроса Гарри.

«Бедное дитя. Каково это, когда все секреты раскрыты за такое короткое время? Если бы только раны не были у тебя на спине, я бы сказала «да». Что ж, я просто сделаю всё возможное, чтобы тебе было удобно».

— Можно, у меня нет причин отказывать тебе — до чего сможешь дотянуться. Но всё остальное… Твоя спина требует немедленного лечения, и крайне важно не пропустить ни единой раны. Возможно, ты предпочитаешь, чтобы это сделал кто-то другой, я позову кого скажешь.

«Чёрт, чёрт, чёрт. Почему сегодня ничего не получается?»

Гарри некого было попросить, потому что никто больше не знал. Тот факт, что колдомедик предоставила ему такую возможность, едва ли помог — Гарри действительно не хотел, чтобы кто-то прикасался к нему прямо сейчас. Он покачал головой.

— Тогда ладно. Буду с тобой честной — какой бы осторожной я ни была, тебе всё равно будет больно. Ты бы предпочёл сначала обработать спину или дать тебе мазь от синяков?

Гарри закрыл глаза и снова вздрогнул, изо всех сил стараясь оставаться вежливым, несмотря на беспокойство.

«Это не её вина. Она старается мне помочь, а не напугать меня. Она не виновата. Прибереги это для Снейпа…»

— От синяков, пожалуйста.

Поппи протянула ему банку и, жестом велев начинать, подняла зеркало, чтобы он мог видеть своё лицо, а когда он пропускал какую-нибудь отметину, показывала на неё и объясняла, что мазь поможет синякам рассосаться.

— Благодаря мази они пройдут к завтрашнему утру, — сказала она.

Наконец с синяками было покончено, и пришло время заняться спиной Гарри. Помфри хотела было подойти к нему сзади, но Гарри развернулся, стараясь держать её в поле зрения, и она тяжело вздохнула.

— Гарри, я ничего не смогу сделать, если ты не прекратишь вертеться.

Гарри покраснел, но не повернулся, и Поппи почувствовала проблеск понимания.

— Возможно, тебе станет легче, если ты сможешь видеть, что я делаю? Я могу установить для тебя зеркало.

Гарри покраснел ещё больше, но слегка кивнул, радуясь достигнутому компромиссу. Ему совсем не нравилось, что она стоит у него за спиной, но возможность видеть должна помочь. Поппи протянула ему с виду обычное зеркало, объяснив, что на небольшом расстоянии оно покажет всё, что Гарри захочет. Гарри подумал о своей спине и Поппи, и, конечно же, зеркало отразило всё, что делала колдомедик.

«Ладно, с одним препятствием покончено».

Колдомедик открыла баночку с мазью. Гарри заметно напрягся, когда её рука приблизилась к нему, выгнув спину как только мог, чтобы избежать прикосновения, фактически не отодвигаясь всем телом. Поппи вздохнула и придержала руку.

— Расслабься, пожалуйста, Гарри. Я знаю, что это нелегко для тебя, но я должна нанести мазь, и всё пройдёт намного легче, если ты станешь взаимодействовать со мной.

— Я пытаюсь, — пристыженно опустив голову, сердито буркнул Гарри. Поппи понимала, что ей не следовало этого слышать, и снова почувствовала сострадание и жалость.

«Как же ты отреагировал бы, если бы не пытался? Тебе, наверное, хочется где-нибудь спрятаться. Мерлин, бедное дитя».

Гарри хранил полное молчание, когда Поппи коснулась мазью первой раны на его спине, изо всех сил стараясь не шевелиться и удержать свою магию внутри. Он отчаянно хотел защитить себя, поднять щит и чары и сражаться кулаками и магией против существа, которое причиняло ему боль. Вместо этого он решительно боролся, стараясь скрыть страх и боль за бесстрастной маской, как делал всегда, напоминая себе, что это не Вернон, что колдомедик не хочет причинять ему боль, что это поможет ему, и он должен оставаться неподвижным, но интуиция считала иначе, и Гарри разрывался от напряжения между тем, что понимал разум, и тем, о чём кричали природные инстинкты. Будь это Вернон, Гарри сумел бы сдержаться, зная, что ожидает его в противном случае, а возможно, попытался бы сбежать. Он терпел, помня, что это колдоведьма, но чем дольше продолжалась боль, тем труднее было удержаться от защиты с помощью магии. Что-то должно было произойти.


* * *


Северус подошёл к горгулье перед кабинетом директора и рявкнул пароль.

«Я очень надеюсь, что ты не знал об этом, Альбус, хотя если так, это серьёзное упущение с твоей стороны. Как ты мог не знать? А если знал, как мог оставить всё как есть?»

Северуса тревожило, что он повернулся спиной к умоляющему ребёнку, но ещё сильнее его беспокоила мысль о том, что Альбус мог предотвратить боль мальчишки. Ему было невыносимо думать, что Альбус знал, знал и ничего не сделал, но если он не в курсе… тогда, возможно, генерал просто стареет. Северус давно понял, что Дамблдор не был ни всеведущим, ни всемогущим, но мысль о том, что этот человек может состариться, ужасно пугала зельевара. Помимо его собственных чувств, они не могли сейчас позволить себе потерять Альбуса Дамблдора.

«Хотя я предпочёл бы, чтобы он был старым и дряхлым, чем безнравственным».

Горгулья отпрыгнула в сторону, и Северус поднялся по ступенькам. Дверь открылась до стука, как обычно, и на этот раз Северус даже не рассердился. Ему нужно было сосредоточиться на более важных вещах. Директор предложил лимонные дольки, но под пристальным взглядом Северуса поспешно отодвинул их в сторону.

— Хорошо, тогда перейдём прямо к делу. Чем могу помочь, Северус?

— Вы можете сказать мне, сколько внимания вы уделяли этому мальчику, когда он рос? Вы, конечно, проверяли его?

— Да, конечно, члены Ордена проверяли его каждые шесть месяцев или около того, не заговаривая с ним, разумеется.

— Разумеется, — гневно выплюнул Северус. — Конечно, почему бы и нет? Детей, подвергшихся насилию, так легко отличить на расстоянии. Они носят знаки на лбу и показывают свои синяки каждому прохожему.

— Северус, пожалуйста, о чём ты говоришь? — Лицо директора резко побледнело при слове «насилие», и не осталось и следа того лукавого огонька, из-за которого многие недооценивали его.

— Ну конечно, вы не понимаете, Альбус? Вы хотите сказать, что не заметили, проверяя мальчика каждые шесть месяцев, что он голодал? Что дядя регулярно пинал его достаточно сильно, чтобы сломать рёбра? Но, разумеется, беспокоиться не о чем, рёбра у детей такие хрупкие, я уверен, удар был пустяковым. И он, вероятно, просто слишком привередлив в еде. А рубцы…

Но, увидев, как исказилось лицо Альбуса, Северус наконец взял себя в руки.

«Слава Мерлину, он действительно не знал».

Северус всё ещё злился, что этот человек мог быть таким слепым, но, по крайней мере, он мальчишку не оставил сознательно гнить там.

— Пожалуйста, Северус, просто скажи мне, насколько всё плохо? С ним всё будет в порядке?

— Физически? — с едким сарказмом уточнил Мастер зелий. — Безусловно. Инфицированные рубцы очистили, рёбра заштопали, ушибы вылечили. Примерно через два дня он будет в полном порядке.

— Северус, пожалуйста, у тебя есть все основания сердиться на меня, но сейчас это бесполезно. Мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Я не… — директор поморщился, и его голос стал умоляющим. — Мне необходимо знать, что ему нужно, что мы можем сделать, чтобы помочь ему сейчас. Я хочу понять, как это исправить. Кроме того… — Снова появился генерал. — …я не хочу, чтобы у нас на руках оказался ещё один Тёмный Лорд или могущественный Пожиратель Смерти. Я знаю, что ты…

— Да, спасибо, я полностью отдаю себе в этом отчёт. Но нет, я не думаю, что этот мальчик так уж похож на меня. Во-первых, у него больше друзей, чем было у меня, и он знает, как с ними общаться. Во-вторых, на данный момент единственный человек, которого он, кажется, ненавидит — это я, и это… — Северус поморщился. — …это моя вина. Полагаю, проблема кроется в его неспособности доверять людям, особенно взрослым. Я наблюдал за ним — он явно ожидает, что я ударю его за что угодно или вовсе просто так. Сомневаюсь, что это ожидание на самом деле реакция только на меня, хотя я мало что сделал… — Северус снова поморщился. — …чтобы улучшить ситуацию. Если я прав, и именно дядя причинил ему наибольшую боль, вполне вероятно, что его самая сильная реакция будет на мужчин. Опять же, он здесь всего пару недель, так что я могу только догадываться, основываясь на сведениях от других детей, с которыми я имел дело. К тому же мальчишка до невозможности забитый.

— Прости, забитый?

— Нервный, пугливый. Я махнул рукой, а его накрыло истерикой.

— О, — у директора голова пошла кругом, он отчаянно пытался примириться с новой информацией. Его обязанность — защищать этого ребёнка, когда его родители так много сделали для общей цели. Его обязанность — присматривать за этим ребёнком ради всего волшебного мира. И из-за его оплошности, его рассеянности этот ребёнок был оставлен в жестокой семье, где его научили бояться взрослых, выбили способность отличить друга от врага, сделали «до невозможности забитым».

«Я должен как-то это исправить».

Но что он мог? И что он знал на самом деле? Соглядатаи ничего не заметили. И, как и раньше, у него просто не было времени. Его работа состояла в том, чтобы делегировать, а не делать самому. Генерал не мог позволить себе слишком увлекаться деталями, терять общую картину. Хотя Гарри… Гарри не был «деталью». Гарри нельзя было оставлять на произвол судьбы.

— Он… Мы сможем справиться здесь? Или необходимо подыскать какое-либо место, где он сможет вылечиться, прежде чем вернётся в Хогвартс?

— Нет, единственное, в чём он сейчас больше всего нуждается — это стабильность. Я не отлучу его от друзей и от факультета. До сих пор, думаю, у него всё шло хорошо, хотя, как вы… — Северус кашлянул, — указали мне, я не присматривал за ним должным образом.

Директор жестом остановил его — эта информация уже устарела.

— Как, несомненно, и я, но сейчас не время для взаимных обвинений. Крайне важно, чтобы ты действительно взял мальчика под своё крыло. Он нуждается в ещё большей помощи, чем мы первоначально предполагали.

— Вы по-прежнему хотите, чтобы я это сделал, Альбус? — изумился Северус. — Да, Лили попросила меня помочь ему, и да, я буду бороться за его безопасность, но я не достоин и не способен заботиться о нём. Если вы действительно этого хотите, я сделаю всё, что смогу, но, ради Мерлина, я — причина смерти родителей мальчишки. Что это за основа для отношений? Вы хотите, чтобы Пожиратель Смерти заботился о Гарри Поттере, Альбус?! Нормальные дети боятся меня, и не зря!

Директор посмотрел на него с лёгкой улыбкой и с едва заметным огоньком в глазах, но когда он заговорил, голос звучал сурово:

— Мы уже проходили через это, Северус. Ты не Пожиратель Смерти. Ты хороший человек, и я не могу вынести, когда ты говоришь иначе. Я уверен в этом, Северус. Ты сможешь лучше всего обеспечить его потребности. Ему нужно научиться доверять, а ты действительно заслуживаешь доверия и, веришь ты или нет, вполне способен справиться с трудным подростком. Лили не отдала бы своего ребёнка в руки того, кому не доверяла. Просто прими вещи такими, какие они есть, — голос директора снова стал живым и властным. — Есть также несколько чисто практических соображений, которые следует принять во внимание. Ты мужчина, ты здесь, и ты уже знаешь, с чем имеешь дело. Я бы предпочёл держать всё в секрете, насколько это возможно: нам не нужно, чтобы оставшиеся Пожиратели Смерти знали, насколько уязвим маленький Гарри. Пусть лучше они видят в нем сердитого молодого человека, чем хрупкого ребёнка.

— Вы никому не расскажете?

— Минерве, безусловно, но, думаю, она единственная, кто должен знать. А что, у тебя был кто-нибудь на примете?

— Нет, просто Га… Поттер тоже не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Он достаточно разозлился, когда понял, что я собираюсь рассказать вам всё, что знаю. Я бы предпочёл не предавать его ещё больше.

— Ты не…

— Он считает, что да. Он изо всех сил старался сохранить свою тайну, а я не только раскрыл её, но и рассказал вам. В любом случае, хотя он знает, что я должен заботиться о его интересах, но для него это предательство, и это всё, чего он ожидает от меня, как от взрослого.

— Мы просто должны сделать всё, что в наших силах, — директор с грустью посмотрел на Северуса. — Если повезёт, он в конце концов поймёт, что ты помог ему и продолжаешь помогать.

Северус не знал, что и думать. Быть доверенным и уважаемым наставником ребёнка, подвергшегося насилию, шло вразрез со всеми его представлениями о себе. Сможет ли он когда-нибудь справиться с этим? И хочет ли он этого вообще?

— Прекрасно, сэр. Если вам ничего больше не нужно…

Директор слегка улыбнулся растерянности своего протеже.

— Нет, Северус. Иди и сделай всё, что в твоих силах.

Северус ушёл, оставив за закрытой дверью раздражающего старого манипулятора, которого он любил и уважал столько лет.

Ещё не успев спуститься по лестнице, он услышал, как в кабинете директора сработал сигнал тревоги, и рванул обратно.

— Где? — коротко спросил Северус, зная, что эта конкретная тревога означала уровень разрушения, который вряд ли был вызван какой-либо шуткой студента или ошибкой в зельях.

— В лазарете, — выдохнул директор, и оба кинулись к камину.


* * *


Поппи, завозившись с мазью, почти уронила банку и резко взмахнула рукой, чтобы поймать её. Прежде чем Гарри понял, что происходит, колдомедика швырнуло через всю комнату, щиты и чары мальчика были подняты, а сам он оказался под кроватью, на которой сидел, спиной к стене. Осознав, что случилось, Гарри в последний момент «поймал» бедную Поппи, мягко приземлив её. Но для всего остального было уже слишком поздно. Что-то вокруг оглушительно гремело, и он, наконец, понял, что это была своего рода аварийная сигнализация. Все стёкла в лазарете разлетелись вдребезги: окна, флаконы с зельями, лампы, а кровати окружили Гарри так, что никто через них не мог добраться до него. Однако Гарри увидел за ними колдомедика и вздохнул с облегчением, сообразив, что она уже поднялась на ноги. Каким-то чудом она даже не пострадала от разбитого стекла.

«О, слава Богу».

Колдомедик, согнувшись и тяжело дыша, некоторое время разглядывала беспорядок вокруг, и это дало Гарри несколько минут, чтобы успокоиться, теперь, когда угроза была… э-э-э… устранена. Поппи выпрямилась и уставилась на Гарри, выглядя скорее потрясённой, чем на самом деле сердитой.

— Мне кажется, мистер Поттер, что я просила вас о взаимодействии? — Поппи многозначительно посмотрела на учинённые разрушения.

Гарри заметно приободрил спокойный юмор в её тоне. Он опасался, что она рассердится, но теперь, когда она ясно дала понять, что это не так, Гарри попытался соответствовать её спокойствию и попробовал почти пошутить:

— Ммм… упс?


* * *


Примчавшиеся в Больничное крыло Северус и Альбус застыли в изумлении от открывшегося им зрелища. Лазарет был почти полностью разрушен и весь усыпан битым стеклом, так что входить было рискованно. Гарри, забившись под больничную койку в углу, широко улыбался, остальные кровати и столы сгрудились вокруг него, а Поппи Помфри, сидя на совершенно свободном от стекла пятачке пола, безудержно хохотала.

Северус смотрел то на явно невменяемую Поппи, то на непередаваемое выражение лица Альбуса Дамблдора, пока Альбус не заметил его пристальный взгляд и не улыбнулся.

— Я знал, что есть причина, по которой я взял на работу именно эту женщину.


* * *


Устав от насыщенного событиями утра, Гарри заснул под столом, пока лазарет приводили в порядок. Окна легко восстановили магией, но флаконы с зельями и сами зелья смешались в густой ядовитый гель, щедро сдобренный острыми, как бритва, кусочками битого стекла, и убирать его нужно было крайне осторожно. Объём работы по замене испорченных медикаментов предстоял колоссальный, но Северус промолчал, слушая рассказ Поппи о том, как Гарри пытался справиться с собой и всё же сорвался. Мастер зелий с удивлением вспомнил почти идеальный круг «безопасного» пространства вокруг Поппи.

«Как, чёрт возьми, она пережила эту катавасию?»

У колдомедика не оказалось никаких повреждений, несмотря на то, что всё помещение засыпало битым стеклом. Каким-то образом Гарри спас её. По сравнению с этим зелья мало что значили — Северус без проблем сварит их снова. И Поттера, между прочим, от отработок никто не освобождал…

Поппи решила просто позволить ребёнку поспать. Несмотря ни на что, ему нужен отдых. Утро для него выдалось ужасным, и в довершение всего эта невероятная демонстрация силы — Поппи вздрогнула, ясно вспомнив, как летела по воздуху к каменной стене. Она не рассказала Альбусу и Северусу об этом, только о стекле — им обоим не помешало бы передохнуть. Поэтому она помогла остальным убраться, краем глаза наблюдая за ребёнком, пока кровати как можно тише возвращались на свои места. Мальчик пошевелился, повернувшись к тому, кто находился ближе всего, но не полностью проснулся. Поппи, наконец, остановила Северуса и Альбуса, когда они хотели переместить пять последних кроватей.

— Оставьте их. Мальчик поставил кровати таким образом не просто так, и я не хочу, чтобы, проснувшись, он вновь почувствовал себя незащищённым. А вообще меня очень удивит, если он, даже спящий, позволит нам перемещать их.

— Если он позволит нам, Поппи? — недоверчиво переспросил Северус.

— Безусловно. Думаю, мальчик следил за нами всё это время — заметь, его щит по-прежнему поднят. Он сейчас уязвим и, конечно, не позволит троим взрослым бродить вокруг после всего этого разгрома. Мы подождём, пока он сам будет готов выбраться оттуда. А пока кровати остаются.

— Поппи… — Снейп вдруг кое-что понял. — Ты не успела закончить, верно?

— Нет, — Поппи обречённо вздохнула, — осталось примерно столько же.

— Я помогу. Очевидно, не следовало оставлять тебя одну.

— Нет, уходи, твоё присутствие, откровенно говоря, только ещё больше напугает его. На самом деле, боюсь, я вынуждена попросить уйти вас обоих прямо сейчас, мы с Гарри сами с этим разоберёмся.

— Что? Нет! Ты с ума сошла?

— Ты хочешь рискнуть своей жизнью при том, что Гарри сможет справиться с нами обоими, Северус?

Северус в шоке уставился на неё.

— Что именно ты имеешь в виду под «справиться», Поппи?

Альбус улыбнулся, прикрыв рот рукой, когда Поппи попыталась заставить Северуса осознать то, что уже понял директор.

— О, пошевели мозгами, Северус! С какой стати Гарри паниковать, когда я уже в девяти метрах от него?!

— Ты же не хочешь сказать… — Северус побледнел, измерив взглядом расстояние между кроватью Поттера и тем местом на полу, где они обнаружили хохочущую Поппи.

— Чёрт! Да, Северус. Я была у постели Гарри, затем пролетела девять метров, остановилась в четырёх сантиметрах от стены и медленно опустилась на пол. Это в то время, как в чёртовой комнате всё рушилось, а в воздухе было полно разбитого стекла. И всё же я стояла там, совершенно невредимая. — Наконец её терпение лопнуло. — Я, чёрт возьми, не хочу рисковать, чтобы он сделал это снова, понятно? Так что уходите… сейчас же!

— Но как ты… Что, если…?!

— Мне мальчик доверяет. В какой-то степени. Но тебе, к сожалению, нет. Всё будет хорошо. Что вы можете сделать для нас прямо сейчас, это просто уйти.

Северус сухо кивнул и вышел. Альбус помедлил.

— Ты не думаешь, что он снова тебя отбросит? — наконец спросил он.

— Я думаю, что он не хотел этого с самого начала, так что сделает он это или нет, зависит от окружения, в котором он проснётся. Я не хочу, чтобы он решил, будто у него неприятности.

В лазарете Поппи была Богом. Директор понял намёк и ушёл.


* * *


Поппи встала перед нагромождением кроватей, за которыми прятался Гарри, и присела на корточки, чтобы видеть его лицо, когда он проснётся. К её удивлению, он открыл глаза, едва она посмотрела на него, и сел.

«Как давно он проснулся?»

— Гарри? — обычным тоном окликнула Поппи, не обращая внимания на то, что Гарри в данный момент сидел под столом и всего два часа назад уничтожил лазарет. — Выйди сюда, пожалуйста. Мне очень жаль, но мы должны обработать остальную часть твоей спины.

Гарри только поморщился.

— Да, я понимаю, но мы уже половину сделали, — уговаривала она, а затем дразняще улыбнулась. — Я дам тебе леденец на палочке!

Гарри прикусил язык, наконец-то слегка улыбнувшись, и вылез с противоположной стороны от того места, где стояла Поппи. Встав, он оглядел недавно отремонтированные окна и покраснел.

— Э-э-э… простите, я… э-э… разгромил ваш лазарет.

«И швырнул тебя через всю комнату».

Поппи серьёзно посмотрела на него.

— Думаешь, на этот раз тебе удастся этого избежать?

Это был честный вопрос, а не просьба, и Гарри обдумал его.

— Ммм… Было бы лучше, если бы вы дали мне несколько передышек. Я просто чувствовал… давление, которое нарастает, когда мне больно, но старался не двигаться, поэтому магия и вырвалась.

— Давай попробуем, — Поппи кивнула, приятно удивлённая тем, что он многим поделился с ней. — Как насчёт каждых пяти минут? Если потребуется дополнительный перерыв, просто скажи мне.

Гарри кивнул и сел обратно на кровать. Поппи незаметно починила зеркала и установила их, как и раньше.

— Просто скажи мне, когда тебе понадобится перерыв, хорошо? — повторила Поппи. — Летать было… интересно… но я предпочитаю метлу.

Гарри, опять покраснев, кивнул, и они продолжили начатое.

К тому времени, как Поппи закончила лечение, небо за окном потемнело, и Гарри снова почувствовал стресс и усталость. Колдомедик вскоре ушла, поняв, что мальчик хочет уединения, так что Гарри, наконец, остался один. Ему ужасно хотелось спать, и он с отвращением оглядел комнату, слишком большую, чтобы в ней можно было спокойно уснуть. Поппи вернула кровати в подобие порядка, разрушив безопасное убежище, в котором Гарри спал раньше. Кто-то мог напасть на него с любой стороны, и там было слишком много… ну… пространства. Как кто-то может чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы спать в такой комнате? На кроватях здесь даже не было шторок. Если честно, весьма заманчиво выглядела кладовка с медикаментами, но Гарри очень не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил его там.

«Я просто хочу снова чувствовать себя в безопасности. Чёрт бы тебя побрал, Снейп! Ну почему ты не мог оставить меня в покое? Раньше я чувствовала себя таким сильным. А теперь я всего боюсь».

Наконец Гарри встал с кровати и направился в свою спальню, чувствуя, что трусливо сбегает, но не в силах оставаться.

«Я ведь мог раньше передвигаться, у них нет теперь причин возмущаться».

Однако у Гарри не было карты, поэтому, не пройдя и половины пути до гостиной, он столкнулся в коридоре со своим деканом.

«Ну может же сегодня хоть что-нибудь получиться? Ну пожалуйста! Всего одна чёртова мелочь?!»

— Итак, Поттер, Поппи отпустила вас?

«И-и-и… у меня снова неприятности. Не то чтобы их никогда не было… И вообще, какое ему дело?»

— Не ваше дело, — огрызнулся Гарри.

Северус закрыл глаза, в кои-то веки желая быть более терпеливым человеком.

«Почему с этим ребёнком всё сводится к спорам?»

— Это моё дело, поскольку я несу ответственность за ваше здоровье и благополучие. Судя по вашему ответу, я предполагаю, что Поппи не давала вам разрешения уйти. Вы должны отдыхать: вашей спине нужно время для заживления.

— Но я и собираюсь отдохнуть. Я устал! И возвращаюсь в общежитие, чтобы поспать.

— Вы не можете спать в лазарете?

— Нет.

«Прекрасно. Никакой информации, никаких объяснений, просто «нет». Всегда «нет».

— Увы, вы не можете вернуться в своё общежитие. Травмы, подобные вашим, являются причиной того, что лазарет содержится в такой чистоте. Общежитие — не то место, где можно лечить инфекцию.

«А лазарет — не место для сна».

Гарри свирепо сверкнул глазами, но понимал, что не сможет убежать от Мастера зелий, поэтому, расстроенный, позволил тому отвести себя обратно в лазарет, гневно косясь и бурча всю дорогу, злясь на издевательство помешанного на контроле сволочного декана, но замер, покраснев, перед женщиной, ожидающей их у двери, уперев руки в боки. Северус с интересом отметил эту перемену в поведении.

— И как это понимать? — возмутилась Поппи.

— Э-э… — Гарри смутился.

«Ну, она никогда ведь не говорила, что мне нельзя уходить…»

— И не говори мне, будто ты думал, что побег в порядке вещей, потому что твоё собственное лицо говорит об обратном!

Гарри прикусил нижнюю губу. Сейчас тон Поппи ему не понравился. Это было что-то новое для него: не пугающее — он не думал, что она собирается ударить его, ему просто это не нравилось, напомнив о том, как он учился во втором классе, и любимый учитель отчитал его за драку. Наконец Гарри понял, в чём дело: ему нравилась Поппи, несмотря на то, что она была взрослой, и он не хотел, чтобы она злилась на него, однако не знал, как это исправить.

— Простите.

Гарри не знал, что Поппи он тоже начинал нравиться, однако заметил, что его искреннее извинение в ответ на её гнев значительно смягчил реакцию.

— Хммм. Давай, заходи. Почему ты вообще убежал, а?

— Я просто хотел спать в своей комнате, — признался Гарри. Это звучало так глупо, что он почувствовал себя полным идиотом.

«Почему я не могу просто спать в этом дурацком лазарете? Все ведь так делают!»

— Спать в своей… — Поппи всё ещё была недовольна. — Наивное дитя, спать в общежитии с такой инфекцией, как у тебя?

Гарри пожал плечами, отчаянно желая отвернуться, но позади него стоял Снейп.

— А почему ты не спросил?

«Я же не могу сказать ей, что не спрашивал, потому что знал, что она запретит? Я ведь просто хочу спать!»

Не зная, как реагировать, Гарри вернулся к тому, к чему привык, и обжёг колдомедика свирепым взглядом, эффективно разрушая поблажки, которые он получил у Поппи благодаря искренним извинениям.

— Не смотри на меня так, молодой человек! Ты прекрасно знаешь, что был неправ. Если ты не знал, то должен был спросить. А теперь марш обратно в кровать и ни с места!

Гарри повиновался с такой поспешностью, что у Северуса чуть не отвисла челюсть.

«Как же получилось, что когда я что-то делаю или говорю мальчишке, он либо огрызается, либо зажимается, в то время как она просто с ним разговаривает, а он сразу же ведёт себя как нормальный наказанный одиннадцатилетний ребёнок?»

Внезапно Северус понял, к своему огорчению и замешательству, что он хотел бы, чтобы Гарри относился к нему так, как, кажется, начал относиться к Поппи; чтобы смотрел на него с уважением и почтением, но без страха. Гарри даже пошутил с Поппи — Северус никогда бы не подумал, что это возможно, из-за собственного общения с мальчишкой. Откуда взялся этот ребёнок? Северус видел сердитого подростка Гарри, уязвимого и испуганного ребёнка Гарри и невероятно могущественного волшебника Гарри. Откуда взялся нормальный одиннадцатилетний Гарри? Почему ему было так комфортно с Поппи?

Затем Северус почувствовал себя совсем по-идиотски, вспомнив, как Поппи смеялась на полу посреди невероятного разгрома, и сравнив это со своей первой встречей с мальчишкой.

«Конечно. Я ни с того ни с сего набросился на мальчишку, совершенно унизил его, в то время как она рассмеялась и мгновенно простила его за то, что он швырнул её через всю комнату и разрушил лазарет. Неудивительно, что Альбус так рассердился на меня. Мои первые действия в качестве наставника мальчишки обеспечили мне его недоверие, и большой вопрос, будет ли он после этого мне доверять?»

Северус почувствовал себя настолько пристыженным, что кровь прилила к щекам. Мальчик ненавидел его, и этот день ничего не изменил. Или изменил?

«Мне просто нужно взять пример с Поппи и быть терпеливым… хм. Я не «наберусь» терпения».

Северус недовольно покачал головой, проклиная себя за это безумие. Почему Альбус выбрал именно его? Ведь ясно же, он на редкость некомпетентен в подобных делах. Впрочем, на этот раз он не собирался позволить себе опустить руки.

«Я просто должен стараться больше и делать лучше».

Глава 5. Палач

Поскольку Гарри в некотором смысле начал доверять Поппи, это дало Северусу надежду. По крайней мере, он был способен доверять, и всё же, когда Северус смотрел, как мальчишка спокойно подчиняется лечению Поппи, глотая зелья с одной лишь гримасой протеста, он обнаружил, что не хочет находиться там. Не хочет видеть, как быстро Поттер стал доверять Поппи, а ему только бросал в лицо его собственные недостатки. Северус вернул мальчика Поппи, его долг на этот вечер выполнен.


* * *


Тем временем Гарри с отвращением посмотрел на колдомедика, которая держала в руках ещё одно зелье.

— Что это?

— Это зелье-антибиотик. Оно предотвратит попадание инфекции в кровь и очистит её, если она уже там. Инфекции, подобные твоей, чрезвычайно опасны, если их не лечить.

— Я не хочу его пить.

— Очень плохо, что не хочешь, оно тебе необходимо, — Поппи подтолкнула зелье к Гарри, тот упрямо отвернулся. Он уже застрял на ночь там, где не хотел быть. Будь он проклят, если позволит этой женщине напоить его ещё одной отвратительной смесью, специально разработанной, чтобы заставить его блевать. Последнее зелье по вкусу напоминало компост и воняло гнилью. Ему едва удалось сдержаться.

— Ну что ж, хорошо, — нахмурилась Поппи, — позволь кое-что тебе объяснить: так или иначе, ты примешь это зелье. Ты можешь либо перестать поднимать такой шум и выпить его сам, либо я вызову профессора Снейпа, и он заставит тебя принять зелье, но в любом случае ты его получишь.

Она чувствовала себя неловко, используя страх мальчика перед профессором таким образом, но как-то иначе ввести зелье в организм ребёнка не представлялось возможным, и ей действительно понадобится помощь профессора, если Гарри продолжит упрямиться.

«Мерлин, пожалуйста, не заставляй нас идти этим путём. Мальчик достаточно перенёс для одного дня».

Гарри сердито зыркнул в ответ, но ничего не сказал, и Поппи, разглядев усталость и давнишний страх, скрытые за хмурым взглядом, вздохнула. Мальчик явно был на пределе, но ему действительно необходимо зелье, и она просто не могла позволить ему уйти, проигнорировав медицинскую помощь.

Поппи снова подтолкнула зелье к мальчику, и на этот раз он взял флакон, но не сделал ни малейшего движения, чтобы вытащить пробку.

— Очень хорошо, Гарри. Если это зелье не исчезнет через десять секунд, я вызову профессора Снейпа!

Гарри, прикинувшись глухим, уставился на стену, как будто это была самая захватывающая вещь в мире.

— Десять.

Гарри напрягся, но ничего не сказал и не поднял глаз.

«Ты думаешь, что отсчёт напугает меня? Правда?»

— Девять.

Гарри перевёл взгляд со стены на лицо мадам Помфри, пытаясь оценить, серьёзно ли она говорит, потом снова отвернулся.

«Думаю, так оно и есть».

— Восемь… Семь.

Гарри услышал птичий крик и выглянул в окно, напряжённо выпрямившись.

«И что она сделает?»

— Шесть… Пять.

Гарри перевёл взгляд на пол у ног, ещё больше напрягшись.

«Ладно, может быть, это меня и беспокоит».

— Четыре.

Гарри подтянул колени к груди и обхватил их руками, стараясь защититься — он испугался.

«Дурак, надо было просто выпить это чёртово зелье. Может быть… Нет. Теперь я не собираюсь отступать».

— Три.

Гарри уткнулся лицом в колени, крепко сжимая флакон с зельем.

— Два.

Гарри только крепче вцепился в склянку.

«Не выйдет, я не боюсь ни тебя, ни этого сального мерзавца, и я не буду пить это мерзкое дурацкое зелье».

— Один… Прекрасно, я вернусь с профессором Снейпом через пару минут.

Гарри скрестил руки на груди и ещё более свирепо уставился на Поппи, а та только подняла брови. Гарри не пошевелился.

«Как всегда: делай, что велено, или я тебя ударю, или тебя ударит кто-нибудь другой. А я даже ничего не сделал».

— Гарри, посмотри на меня, пожалуйста.

Гарри яростно замотал головой.

«Оставь меня в покое. Иди зови палача».

— Гарольд Джеймс Поттер, сейчас же посмотри на меня!

Гарри встревоженно вскинул голову. Никто никогда не называл его так раньше. Что происходит?

— Гарри, что с тобой? — Поппи видела в глазах Гарри растущий страх. — Почему тебе так трудно это сделать? Ради Мерлина, это всего лишь зелье! Неужели оно того сто́ит?

Гарри упрямо отвернулся, поставил флакон на тумбочку и подтянул колени к груди. Поппи вздохнула.

«Чёрт, он не примет зелье добровольно, придётся на самом деле звать Северуса».

Поппи вышла в свой кабинет и, через камин вызвав Северуса, изложила удивлённому профессору свою просьбу.

— Ты уверена, что это необходимо? — спросил Северус, выходя из пламени.

— Это Cruentus Purus*. Я не могу рисковать, отпуская мальчика без этого зелья.

Северус на мгновение закрыл глаза и потёр переносицу. Он не горел желанием действовать силой — это не улучшило бы его отношения с мальчишкой.

«Чёрт».

Без комментариев Северус подошёл к Гарри — тот, вздёрнув подбородок и стиснув зубы, сердито уставился на него.

— Поттер, это ваш последний шанс принять зелье самостоятельно. Если бы можно было оставить его до завтра, мы бы так и сделали, но это невозможно, и поэтому вы выпьете его сейчас.

Гарри по-прежнему вызывающе смотрел на декана.

«И что ты собираешься с этим делать?»

— Очень хорошо, — Северус вздохнул. — Просто постарайтесь помнить, что я не хотел этого делать.

Северус откупорил зелье и медленно протянул левую руку к голове Гарри. Гарри напрягся, но позволил это, просто наблюдая за приближавшейся ладонью. Северус взял Гарри за затылок мягким, но решительным захватом, запрокидывая голову назад. Затем он поднёс зелье ко рту Гарри, но тот сжал губы. Северус посмотрел на Поппи, кивнул, и та, вздохнув, осторожно зажала нос мальчика. Гарри пытался сопротивляться удерживавшим его взрослым, задерживая дыхание так долго, как только мог, но наконец чуть-чуть разомкнул губы. В мгновение ока горькое зелье оказалось у него во рту и потекло к горлу. Гарри поперхнулся и сильнее задёргался в руках Северуса.

— Глотайте, Поттер, — посоветовал Северус, всё ещё удерживая голову Гарри, его руки были удивительно ласковыми, несмотря на крепкую хватку. Гарри дико уставился на него, выкатив глаза, как запаниковавшая лошадь, но он держал зелье во рту, упрямо отказываясь глотать горькую смесь. В подобном положении он не мог выплюнуть зелье, но старался не позволить ему проскользнуть дальше в горло.

«Терпение, терпение…»

Северус выжидал.

«…сейчас не стоит злиться. Я и так его достаточно пугаю».

Северус медленно потянулся, чтобы погладить Гарри по горлу и заставить его сглотнуть. Однако едва пальцы коснулись кожи, Гарри, дёрнувшись, освободился из рук Северуса, метнувшись к кладовке с лекарствами, захлопнул за собой дверь и запечатал её с помощью магии.


* * *


— Очень хорошо, — Мастер зелий вздохнул. — Просто постарайтесь помнить, что я не хотел этого делать.

Гарри был сбит с толку.

«Ты… что?! Что, чёрт возьми, происходит?»

Гарри стиснул зубы, когда Мастер зелий запрокинул ему голову, обнажив горло таким образом, что Гарри стало очень неуютно.

«Всё в порядке. Он просто держит меня за голову. Не нужно паниковать. Это не больно, он только держит. Он просто хочет накормить меня этим проклятым зельем. Он не причинит мне вреда в присутствии мадам Помфри. Наверное».

Затем декан другой рукой поднёс зелье ко рту Гарри, и тот сжал губы.

«Ты действительно думаешь, что я уступлю тебе, когда не уступил колдомедику?»

Гарри, наконец, начал сопротивляться, когда Поппи зажала ему нос…

«Предательница».

…он сумел задержать дыхание и только свирепо сверкнул глазами. Но в конце концов ему было необходимо дышать, и ужасное на вкус зелье оказалось у него во рту. Колдомедик отступила, но слизеринский декан не отпустил, удерживая голову Гарри запрокинутой, так что он не мог выплюнуть мерзкое зелье, хотя вырывался всё сильнее.

«Чёрт бы тебя побрал, отпусти! Отвали от меня, чёртов садистский придурок! Ты не можешь заставить меня глотать!»

На лице Мастера зелий промелькнула досада, и Гарри на мгновение почувствовал триумф, но тут левая рука Снейпа потянулась к его обнажённому горлу.

«Подожди, что ты делаешь? Не прикасайся ко мне, ублюдок! Я же сказал тебе отвалить, убирайся, не трогай меня!»

Так же стремительно, как он раньше отшвырнул мадам Помфри, Гарри очутился в кладовке с плотно закрытой и заблокированной дверью, тяжело дыша, как будто пробежал марафон, уткнувшись лицом в колени и сильно кашляя — во время бегства зелье попало не в то горло.

«Теперь всё в порядке, я в безопасности. Он не сможет вытащить меня отсюда, всё в порядке. Я в безопасности: это мой чулан. Здесь безопасно. Он здесь не поместится. Он не сможет открыть дверь; я в безопасности; он не причинит мне вреда, потому что не сможет войти. Тупой чёртов придурок, пусть себе караулит хоть до посинения».

Противореча собственным мыслям, Гарри дышал как загнанная лошадь, а сердце бешено колотилось, стремительно разнося по всему телу хлынувший в кровь адреналин. Гарри свернулся в калачиком, пытаясь унять дрожь.

«Злись, чёрт возьми! Трясёшься как грёбаный заяц!»


* * *


Поппи и Северус оцепенело переглянулись.

— Ну, это… прямо какое-то стихийное бедствие, — пробормотал Снейп.

— Что ты сделал? — спросила Поппи озадаченно и недовольно, но без осуждения.

— Я… понятия не имею, — Снейп слишком удивился, чтобы что-то скрывать. — Я собирался помассировать ему горло, чтобы он сглотнул… Я знаю, конечно, что пугаю его, но не могу понять, почему он так запаниковал, когда я дотронулся до его шеи…

— Что ж, может быть, в конце концов он нам расскажет, но сначала нужно выманить его из укрытия. Он сейчас слишком взвинчен, — Поппи на мгновение задумалась.

«Думаю, ему понадобится время, чтобы прийти в себя. Он выглядел совсем перепуганным, хотя кто знает, что на этот раз его так напугало».

Наконец она подошла к раковине и начала излишне громко мыть флаконы из-под зелий. Северус приподнял бровь, потом неуловимо усмехнулся и присоединился к ней.

— Крововосполняющее зелье, которое ты просила, почти готово… примерно через неделю разолью его по флаконам. Ещё что-нибудь нужно?

Четверть часа спустя Поппи решила, что у Гарри было достаточно времени, чтобы успокоиться, и прошла через комнату к тому месту, где он спрятался.

— Гарри, пожалуйста, не хочешь выйти оттуда?

— Нет, — с почти неестественным спокойствием наотрез отказался мальчик.

«Просто уходи. Я не хочу с тобой разговаривать, не хочу выходить, просто оставь меня в покое».

Поппи вздохнула.

«По крайней мере, он ответил мне».

— Почему нет?

— Мне не хочется.

— Это не ответ.

Гарри промолчал.

«Я не буду тебе отвечать. Просто оставь меня в покое. Я не собираюсь выходить, чтобы ты заставила меня делать то, что ты хочешь. И я не буду говорить с тобой о том, что чувствую, когда прячусь в чёртовой кладовке».

Чем спокойнее становился Гарри, тем больше он осознавал, что разговаривать с кем-то через дверь кладовки унизительно, и тем больше ему хотелось, чтобы его оставили в покое. Едва ли будет хорошо, если ему придётся для этого злиться и грубить.

— Гарри, пожалуйста, не груби мне.

Гарри снова промолчал.

«Ты привела сюда этого ублюдка, чтобы заставить меня выпить ту мерзость. Ты обвиняешь меня в том, что я защищаю себя, а сама притащила кого-то более сильного, чтобы он сделал за тебя грязную работу. А теперь ты хочешь, чтобы я вышел, хотя он всё ещё здесь, и говоришь, что я веду себя грубо? Просто отстань от меня, и со мной всё будет нормально. Я уже чертовски ясно дал понять, что это то, чего я хочу, верно? По-моему, это вежливо — отступить, когда люди хотят побыть одни?»

Как Гарри и надеялся, он наконец снова разозлился, что позволило ему разогнуться и перестать дрожать.

Затем заговорил Северус:

— Поттер, у вас и так достаточно проблем. Если вы воздержитесь от этой детской истерики, от причинения неприятностей мадам Помфри и просто выйдете, как она просит, мы все будем очень благодарны и сможем оставить этот эпизод в прошлом. Никто не причинит вам вреда.

— Да неужели? — огрызнулся Гарри. — А что вы тогда делали?

— Я пытался заставить вас принять зелье, необходимое для вашего выздоровления. Другими словами, пытался помочь вам.

— О, теперь я понимаю. Теперь я уверен, что всё для моего же блага, — протянул Гарри. — Большое спасибо за помощь. К несчастью для вас, я уже раньше это слышал. Попробуйте ещё раз.

— Поттер, вопреки вашим очевидным заблуждениям, никто не собирается причинять вам вред, выходите оттуда.

— О да, особенно вы. Ясно, что вы не причините мне вреда — до тех пор, пока я буду делать то, что вы говорите. Опять же, я слышал это раньше.

Северус был раздосадован.

«Что, во имя Мерлина, изменилось за последние пятнадцать минут? Раньше я ему не нравился, но, по крайней мере, он держался спокойно. Почему он так уверен, что сейчас я его ударю?»

— Если вы не хотите выходить, то, по крайней мере, будьте любезны объяснить мне, почему вы решили, что кладовка — лучшее место, чтобы провести там какое-то время? — Голос Северуса немного смягчился, но, несмотря на все причудливые формулировки, это явно не было просьбой.

Гарри решил, что у него и так достаточно неприятностей, и то, что он покажет свой характер, ничего не изменит. По крайней мере, сначала он получит немного своего. Его тон стал резче и перестал казаться даже отдалённо вежливым.

— Вау, вы действительно тупой. Разве я только что не говорил вам об этом?

— Вы сообщили мне, что не собираетесь выходить ко мне, опасаясь побоев. Я признаю, что несколько растерян, поскольку уже не раз говорил, что не собираюсь причинять вам вред, — усмехнулся Северус, и хотя Гарри не мог этого видеть, он уловил усмешку в голосе Мастера зелий. — Возможно, это вы немного «тупой», как вы выразились.

«Издеваешься надо мной, да? В эту игру могут играть двое, тупица».

— Ясное дело, что ваши представления о вреде и мои сильно отличаются. Похоже, вы в этой проблеме придерживаетесь подхода «цель оправдывает средства». Вы заставляете меня принимать зелье, причиняя мне боль, но оно полезно для моего здоровья, и поэтому вы не видите никакого вреда — всё хорошо, что хорошо кончается. Однако я считаю вредом и эту боль, и ваше отвратительное зелье. Отсюда и конфликт. В конце концов, ваша мотивация ничего не значит: вы взрослый, и поэтому навязываете мне свои предпочтения. Это, однако, для меня неудовлетворительная ситуация, — Гарри любил иногда выражаться так, чтобы кузен и даже дядя не могли понять. Он ухмыльнулся, гордясь тем, что показал Снейпу — он тоже может быть образованным снобом. В конце концов, однако, он решил пояснить свою точку зрения: — Короче говоря, «для моего же блага» или нет, я не собираюсь выходить к вам, чтобы вы надо мной издевались.

Северуса позабавило мнение Гарри о нём, и он решил, что это серьёзное улучшение по сравнению с сердитым тоном, которым ранее апеллировал мальчик. Как обнаружил Северус, за гневом Поттер прятал страх. А раз мальчишка выбрал красноречие как более тонкий, изощрённый способ подразнить «сального мерзавца из подземелий», то он, вероятно, успокоился. Может быть, у Северуса получится использовать эту битву умов, чтобы доказать свои добрые намерения.

— Это имело бы смысл, если бы не зияющая дыра в вашей логике, Поттер. У меня с самого начала не было никакого намерения причинять вам боль, и у меня нет никакого намерения делать это сейчас. Всё, что я сделал, это прикоснулся, не схватил, не ударил, просто прикоснулся, и очень осторожно. Честно говоря, я не могу понять, что вас так сильно напугало.

Гарри почувствовал, что краснеет, хотя Мастер зелий не мог этого видеть.

«Может, он и не собирался меня хватать?»

Гарри хотелось проверить теорию, но он всё же опасался выходить, пока декан находился в комнате.

— Если вы не хотите «выместить свой гнев на моей жалкой шкуре», то, естественно, не будете возражать против того, чтобы оставить меня в покое, так как я принял необходимые зелья, а значит, с моим лечением вы закончили.

— Я так понимаю, вы хотите, чтобы я ушёл?

— Да.

Северус хмыкнул.

«Козырная карта».

— Как правило, при ведении переговоров одна из сторон обеспечивает мотивацию для противоположной стороны поступать так, как вы хотите, а не так, как они предпочли бы. Я хочу остаться, пока не буду уверен, что мадам Помфри больше не нуждается во мне.

Северус посмотрел на Поппи, та покачала головой. Он криво усмехнулся и прижал палец к губам. Она понимающе кивнула и промолчала. Тем временем Гарри обдумывал слова профессора.

«Переговоры? Так вот что это такое? С каких это пор ты ведёшь переговоры?»

Гарри сомневался, опасаясь подвоха, но всё же решил воспользоваться ситуацией.

— Ну хорошо. Вы хотите, чтобы я вышел, я хочу, чтобы вы ушли. Когда вы уйдёте и не вернётесь, я выйду.

Северус ухмыльнулся.

«Ты не так хитёр, как думаешь, ребёнок».

— В таком случае до свидания, я вернусь утром. До тех пор я бы посоветовал вам сотрудничать с мадам Помфри, так как я не потерплю ничего другого. Нам ещё предстоит разобраться с вашими многочисленными проступками на этой неделе.

«Многочисленными? Всё, что я сделал, это отказался принять дурацкое зелье… и попытался сбежать из лазарета… и пропустил отработку… и занятия… дважды… и нашу встречу… и ослушался мадам Хуч, с которой всё и началось. Но это только… ну… шесть всего! Вы же не назовёте шесть капель «многочисленными», правда?»

Гарри думал об этом с некоторым трепетом.

«Почему моё чувство самосохранения так ужасно подводит меня всякий раз, когда я нахожусь рядом с этим человеком?»

Тут его осенило.

«Если он на самом деле уйдёт, то, может быть, действительно не собирается бить меня за это? Он не кажется особенно сердитым».

По факту, внезапно сообразил Гарри, Мастер зелий всё это время вовсе не выглядел сердитым. Потом Гарри вспомнил, что сказал Снейп, прежде чем поймал его в свой захват: «Очень хорошо, просто постарайтесь помнить, что я не хотел этого делать».

Это было… интересно. С каких это пор мужчины выражают сожаление по поводу своих издевательств? Тётя Петуния пару раз так и делала, но Вернон не скрывал, что ему нравится причинять боль Гарри.

«Не вздумай доверять ему, дурак. На этот раз он не причинил тебе вреда, но, вероятно, это была случайность. В конце концов, ты сбежал до того, как он добрался до твоего горла».

Однако над странным поведением Мастера зелий определённо стоило подумать.

Гарри услышал, как Снейп ушёл, и расслабился при звуке закрывшейся двери, но некоторые сомнения у него всё же возникли.

«Я в самом деле выиграл переговоры с этим человеком. Чего мне не хватает?»

Поппи оставила Гарри одного ещё на пару минут, а потом позвала его:

— Гарри, выходи, пожалуйста.

Гарри задумался. Он по-прежнему не хотел покидать своё убежище, хотя и несколько успокоился. Голос колдомедика стал строже:

— Гарри, ты сказал, что выйдешь, когда профессор Снейп уйдёт. Он ушёл.

«Я так сказал? Чёрт! Это единственное место, где я смогу спать во всём этом дурацком лазарете».

Гарри встал, глубоко вздохнул, открыл дверь и вышел из кладовки с высоко поднятой головой. Затем он прислонился к закрывшейся двери, пытаясь принять небрежный вид и не показать желания держаться на расстоянии от оставшегося в комнате взрослого, безучастно глядя на Поппи.

«Предательница».

Поппи молча посмотрела на него, а затем тяжело вздохнула.

— Гарри, если ты ждёшь от меня извинений, то этого не произойдёт. Мы с профессором Снейпом дали тебе множество шансов принять зелье самостоятельно. Я предупреждала тебя, что попрошу его о помощи, если ты не выпьешь лекарство добровольно, но ты всё равно отказался. Ни профессор Снейп, ни я не хотели принуждать тебя, но отпускать тебя без зелья было бы слишком опасно, поэтому у нас не осталось выбора.

Гарри на минуту задумался.

«Я уже говорил тебе, что «для моего же блага» — недостаточно хорошее оправдание… Но, хотя это было не весело, ты действительно не причинила мне вреда».

Внезапно он понял, что мадам Помфри всё ещё говорит.

— …и если ты так стремишься защитить себя, почему бы тебе не принять это зелье? Я же объяснила, зачем тебе это нужно. Ты отказался от него, потому что у него плохой вкус и ты устал моих указаний, что делать. Но это не оправдание для того, чтобы закатывать истерику, как избалованный ребёнок, когда мы с профессором Снейпом просто пытаемся вылечить тебя.

Гарри посмотрел на неё, потом уставился в пол.

«Она права».

Наконец он достаточно успокоился, чтобы понять это.

«Я облажался».

Он также понял, что верит ей, по крайней мере, в отношении неё самой.

«Я до сих пор не понимаю мотивов профессора, но она всё это время просто пыталась заботиться обо мне. Теперь она снова на меня сердится».

В тот момент он действительно чувствовал себя глупым, неблагодарным ребёнком и страстно желал просто вернуться, выпить зелье и исправить весь этот нелепый эпизод.

Поппи встретила его реакцию с некоторым облегчением.

«Он прислушивается».

Однако она не собиралась спускать ему с рук его поведение. Она действительно не могла заставить Гарри подчиняться ей только из-за его страха перед Северусом, хотя полагала, что коллега, вероятно, также будет разбираться с этим инцидентом.

— Ты не можешь просто отказаться принимать необходимое тебе лекарство только потому, что оно не очень вкусное, или что тебе кажется, будто ты знаешь лучше обученного медика. А теперь встань вон в том углу лицом к стене.

Гарри недоверчиво посмотрел на неё.

«Что она хочет сделать?»

Он не думал, что она собиралась ударить его, но… На её лице появилось выжидающее выражение. Гарри закусил губу, переводя взгляд с неё на указанный угол и обратно.

«Но я не смогу видеть комнату».

— Никто не причинит тебе вреда, и ты будешь прекрасно слышать, как кто-то входит или уходит, для этого не нужно видеть.

Гарри продолжал колебаться.

— Сейчас же, Гарри, — непреклонно сказала Поппи. — Десять.

Вспомнив чувство стыда, которым закончился последний отсчёт колдомедика, Гарри наконец подчинился, подошёл к указанному углу и, бросив последний взгляд через плечо, уткнулся носом в стену.

«Что теперь будет?»

— Уже лучше. Ты простоишь там двадцать минут и хорошенько подумаешь.

Поппи вернулась к своей работе — просматривала бумаги, разбирала медикаменты и занималась другими делами, как обычно, когда никто из пациентов не нуждался во внимании.

Поначалу Гарри нервничал. Ему не нравилось стоять спиной к комнате, и хотя он быстро убедился, что колдомедик в основном игнорировала его, Гарри не мог избавиться от мысли, что это не всё, чем она намеревалась наказать его. Наверняка у неё в запасе было что-то ещё. Однако Поппи продолжала не замечать его, и после первых пяти минут, или около того, он немного расслабился, хотя продолжал прислушаться к её передвижениям по комнате.

Когда нервозность прошла, Гарри снова обрёл присутствие духа и почувствовал смущение и стыд. Он поступил как Дадли, устроив истерику из-за лекарств, хотя должен был поблагодарить за зелье. Он не заслуживал лечения и не просил об этом, но они всё равно помогли ему. Кто он такой, чтобы отвергать это? Если колдомедик передумает и решит ударить его, он не станет противиться — она была добра к нему, и он заслужил её гнев.

Затем Гарри заскучал. Смотреть было не на что, а мадам Помфри действительно не делала ничего интересного. Он переминался с ноги на ногу, когда они заныли от неподвижности, и снова горячо пожалел, что вышел из себя и не позволил колдомедику сделать то, что она хотела. Теперь, успокоившись, он всё больше и больше убеждался, что у него не было причин волноваться — даже если профессор, вероятно, не хотел ничего хорошего, он всё равно не собирался хватать Гарри за горло. Опять же, Снейп не злился и, конечно же, не был пьян. Даже Вернон заходил так далеко, только когда напивался.

Он запаниковал, решил Гарри, только потому, что был не в себе, а не потому, что профессор сделал что-то, чтобы напугать его.

«Опять, хотя…»

Но мадам Помфри, подумал он, на самом деле не сделала ему ничего плохого. Если только посмотреть, как она теперь с ним обращается… Застрять в углу — отстой, решил Гарри, но это не причиняло ему боли.

И вот Гарри стоял, уставившись в угол, чувствуя себя всё более и более несчастным. Весь день прошёл так плохо. Гарри не сумел избежать встречи с профессором, не смог сохранить свою тайну, не сумел встретиться с профессором лицом к лицу, не выказав страха, не смог устоять, когда медичка попросила его об этом, неудачник, неудачник, неудачник. Он даже не мог вести себя правильно, когда кто-то действительно пытался ему помочь, и теперь, к своему сильному стыду, обнаружил, что не может даже сдержать слёзы, которые беззвучно текли по щекам. Он так старался быть взрослым, способным иметь дело с другими взрослыми, способным бороться, а не убегать или прятаться, а потом случилось нечто подобное. Ничего хорошего не получилось из всего, что он сделал сегодня, и теперь он так устал, что даже не мог притвориться, что это его не беспокоит. Почему он всегда такой урод?

— Хорошо, Гарри, теперь ты можешь повернуться. Выходи.

Гарри попытался незаметно вытереть лицо, но, очевидно, ему не удалось скрыть своё огорчение, так как колдомедик внезапно подошла и заговорила с ним так же мягко, как и прежде:

— Эй, всё в порядке. Мы все совершаем ошибки. Насколько я понимаю, инцидент исчерпан. Уже поздно, почему бы нам не уложить тебя спать?

Гарри кивнул, желая, чтобы его оставили в покое, и не доверяя своему голосу, боясь выдать свои чувства. К счастью, Поппи просто отвела его обратно в постель, затем погасила свет в лазарете, заперла кладовку с лекарствами и удалилась в свой кабинет, оставив Гарри одного.

Поняв, что она ляжет спать, Гарри принялся думать, где же спать ему самому. Он не ожидал, что колдомедик запрёт кладовку, хотя это имело смысл. Наконец Гарри отнёс подушку к одному из эркеров крыла, решив, что стены с трёх сторон достаточно хороши. Он просто надеялся, что проснётся на следующее утро раньше Поппи, чтобы не выглядеть странно, выбрав жёсткий подоконник вместо гораздо более тёплой и мягкой кровати. Однако это не помешало ему уснуть: он хотел спать ещё несколько часов назад. Когда Гарри сбежал из лазарета, было только шесть тридцать вечера, и он достаточно устал, чтобы заснуть. Сейчас уже почти одиннадцать, и, несмотря на то, что Гарри свернулся калачиком на жёстком подоконнике с одной подушкой, он уснул.

_____________

*Cruentus Purus — с латыни: чистая кровь (прим. пер.)

Глава 6. Вторая мировая война. Часть 1

Гарри просыпался медленно, стараясь не шевелиться, пока не убедился, что поблизости никого нет, затем сел и огляделся.

«Мадам Помфри — вот она. Чёрт».

Колдомедик уже хлопотала вокруг, как обычно, и, несомненно, заметила странный выбор места для сна, но решила оставить его в покое.

«Расскажет ли она профессору Снейпу? Ну, ничего не поделаешь».

Гарри встал и вернулся на отведённую ему кровать, прихватив с собой подушку.

Независимо от того, решит ли колдомедик рассказать, Гарри предпочёл, чтобы профессор не видел, как странно он себя ведёт. Хватит того, что Гарри показал свои страхи миру (ну, Снейпу и Помфри), ему не хотелось по возможности предоставлять им никакой дополнительной информации о своих странностях.

«Ничего такого. Случайность. Я такой же, как и любой другой испорченный ребёнок. Я никто, отвратительный дерзкий урод, который решил, что он клёвый, потому что не задумываясь злит взрослых; я не тот, к кому спешат на помощь по первому зову. В любом случае, они не захотят возиться со мной. Вчерашний день не имеет значения, ни для них, ни для меня».

Ему пообещали, что он сегодня покинет лазарет, в основном потому, что было воскресенье, и до следующего дня никаких уроков не будет. Наконец-то, подумал Гарри, наконец-то он сможет вернуться к нормальной жизни. «Ничего не изменилось», — убеждал он сам себя.

«Если я смогу заставить Снейпа и колдомедика не вмешиваться, всё вернётся к тому, как было, как должно быть».


* * *


Гарри всё утро занимался домашним заданием, прикинув так, что если он хочет, чтобы жизнь вернулась в нормальное русло, ему лучше быть готовым к занятиям так же, как если бы не получил нагоняй в субботу. Он всё ещё чувствовал себя истощённым как от эмоций, так и от огромных, но в конечном счёте тщетных усилий, которые потребовались, чтобы попытаться скрыть их.

«Этот ублюдок Снейп. Какое ему дело, упаду ли я с метлы? Если бы он с самого начала просто оставил меня в покое, я мог бы провести последнюю неделю, посещая его занятия, не обращая внимания на его насмешки, летая на метле, выполняя домашнее задание и притворяясь — это прекрасно работало в течение одиннадцати чёртовых лет, но нет же».

Гарри снова разозлился, вспомнив события прошлой недели.

«Нет, этого недостаточно для грёбаного сального мерзавца из подземелий. Ему приспичило налететь, как чёртова летучая мышь, и устроить мне ту чёртову отработку, с которой началась вся эта дурацкая история. В довершение всего он надавил и вытянул из меня подробности, которые на самом деле не хотел знать, а теперь я здесь, торчу в лазарете, ожидая чёртова разрешения уйти, как примерный пай-мальчик. Чёрт бы его побрал.

Лёгок на помине».

Объект его гнева вошёл в лазарет и направился прямо к нему. Гарри, вздёрнув подбородок, стиснул челюсти. Северус сдержал вздох.

«Вернёмся к этому ещё раз. Наверное, мне следовало это предвидеть. Он ни за что не станет вдруг открытым и разговорчивым только потому, что я не бил его в течение суток с тех пор, как поймал и выяснил, что с ним жестоко обращались. Терпение».

Не то чтобы профессор особенно наслаждался дерзостью мальчишки, но по крайней мере она была более открытой, чем этот тихий вызов.

— Доброе утро, Поттер. Замечательное начало дня, не правда ли?

Выражение лица Гарри не изменилось, и он ничего не сказал.

«О да, потому что ты всегда по утрам весёлый и дружелюбный».

— Очень хорошо, Поттер, я сразу перейду к делу. Независимо от стресса, в котором вы находились в течение последних двух недель, ваше поведение было отвратительным. Я уверен, что вы способны вспомнить всё, что натворили, однако думаю, что повторю это по ходу дела, чтобы убедиться, что вы понимаете, за какие проступки вас наказывают.

Северус внимательно посмотрел на Гарри, пытаясь понять, слушает ли его мальчик. У Гарри было совершенно безучастное выражение лица, но без остекленевшего взгляда, как у многих учеников, когда они сталкивались с преувеличенно высокопарной речью профессора, поэтому Северус продолжил:

— Для начала почему бы не обсудить первый урок полётов. Вы не только ослушались профессора и нарушили школьное правило, но и подвергли себя опасности. Пренебрежение собственной безопасностью никогда не будет считаться приемлемым поведением. Кажется, я уже упоминал, что в случае, если вы подвергаете себя опасности из-за умышленной глупости или непослушания, вы можете рассчитывать на физическое наказание.

Северус снова посмотрел на Гарри, на этот раз отыскивая хоть какие-то признаки недовольства этой идеей, но лицо мальчишки оставалось невыносимо бесстрастным.

«Мерлин, ребёнок, из тебя мог бы получиться неплохой шпион».

Мастер зелий мысленно усмехнулся.

— Вы поймёте, что мои методы в этом деле сильно отличаются от методов ваших прежних опекунов… — Это слово он буквально выплюнул. — …однако мы вернёмся к этому позже. Учитывая обстоятельства, я решил пока отказаться от упомянутого метода в пользу недели ежедневных отработок и того, что я называю «наказанием второго уровня». Каждая отработка будет длиться примерно три часа, на моё усмотрение, и отбывать наказание вы будете со мной.

Когда Северус упомянул, что собирается сделать исключение, Поттер бросил на него быстрый взгляд, но в остальном продолжал просто смотреть, не показывая ни любопытства, ни даже агрессии. Сказать, что подобное поведение одиннадцатилетнего ребёнка нервировало, значило бы существенно недооценить ситуацию. Это было даже хуже, чем обычный сердитый взгляд сорванца.

— Поскольку вы не проявляете склонности спрашивать, поясню, что «наказание второго уровня» ограничивает ваше пребывание общежитием, за исключением тех случаев, когда вы находитесь в классе. Еду вы получите в комнате, выходить вам не позволено никуда, кроме как в библиотеку, и то только с разрешения. Однако ваши друзья с других факультетов вполне могут присоединиться к вам в общежитии, чтобы позаниматься, при условии, что вы будете соблюдать тишину.

Северус потерял надежду увидеть реакцию Гарри, хотя не сомневался, что, скорее всего, получит её к тому времени, когда озвучит весь внушительный список наказаний.

— После этого проступка я назначил вам отработку, во время которой собирался объяснить, что это за наказание, а также поручить некоторую малоприятную работу. Однако вы предпочли сбежать от моего вполне понятного неудовольствия и при этом прогуляли отработку, два моих урока и наше обязательное время встречи в пятницу. За пропущенное взыскание, за каждое пропущенное занятие я назначу вам по две отработки. Это, плюс ещё одна за пропущенную встречу, даёт вам в общей сложности семь отработок — полный набор по одной в день в течение недели.

Уже неделя отработок и сорок два часа домашнего ареста, а мальчишка не сдвинулся с места. Это было похоже на разговор с инфери или со стенкой, но Мастер зелий упрямо продолжал:

— Наконец мы подошли к вашим самым серьёзным проступкам. Во-первых, вы скрыли травмы от меня и мадам Помфри. Это неприемлемо ни при каких обстоятельствах. Инфекция на спине в самом деле могла убить вас, и всё же вы упорно скрывали это от мира. Вы действительно предпочитаете умереть, чем позволить кому-то позаботиться о ваших ранах? Как бы то ни было, такого поведения я больше не потерплю — только за это у вас будет по крайней мере ещё неделя отработок и ареста. То есть… — Мастер зелий на мгновение сжал челюсти. — Я пока не стану вас за это наказывать, только предупреждаю — не смейте больше так поступать.

— И напоследок — ваше поведение в лазарете непростительно. Когда вы ранены, вы идёте к мадам Помфри и делаете в точности то, что она просит. Вы принимаете зелья, когда она говорит вам их принимать, и уходите, когда она позволит, и не раньше. Всё остальное — ребячество и безрассудство. Я этого не потерплю. Вы получаете ещё неделю взысканий, в общей сложности две недели отработок и домашнего ареста.

Любой другой на месте Мастера зелий пропустил бы лёгкое сжатие челюсти Гарри при этом заявлении.

«Хорошо. Значит, на самом деле он просто притворяется, что ему всё равно».

— Поверьте, это весьма мягкие последствия ваших проступков. В будущем вы будете больше заботиться о своём здоровье и благополучии, иначе окажетесь в гораздо более серьёзных неприятностях.

«Хорошо. Это должно озадачить мальчишку».


* * *


Всё время, пока Мастер зелий говорил, Гарри кипел. Он перенял взгляд, который часто использовал со своим дядей, когда тот сердился — у него было то преимущество, что он не выдавал чувств и не доставлял неприятностей, как это сделал бы гнев. Но такое выражение было труднее удерживать, поскольку эмоции активно рвались наружу.

Однако теперь Гарри мог сохранить его, так как у него было достаточно времени, чтобы подготовиться, к тому же в данный момент он не чувствовал особого страха. Ему даже удалось одновременно слушать речь этого человека, так что он знал, чего от него ждут, и понимал, что на этот раз ему не выкрутиться. Во-первых, декан Слизерина знал, как заставить его выйти из укрытия, а во-вторых, ученики во второй раз уже не интерпретируют его выходку как умную.

Но то, что Гарри услышал, смутило его. На один ужасный момент, когда профессор упомянул, что он будет дисциплинирован «физически», Гарри подумал, что этот человек покажет своё истинное лицо и положит конец смятению мальчика, но затем декан изменил решение. От неожиданности маска Гарри слегка дрогнула, и Гарри был уверен, что Мастер зелий заметил это.

Затем профессор перешёл к перечислению проступков, которые, по его словам, совершил Гарри. Большинство из них Гарри предвидел — он знал, например, когда Макгонагалл потащила его к Снейпу, что будет наказан, а также понимал, что бегство усугубило его положение. Сам факт наказания он принял как само собой разумеющееся, хотя методы Снейпа его несколько озадачили.

Это было почти то же, как Поппи поставила его в угол, эта неделя отработок и домашнего ареста. Это было странно… знакомо. О таких наказаниях, в частности, он слышал по телевизору — так делали в магловских семьях, когда дети плохо себя вели. Гарри заметил, что в телешоу редко показывали семьи, где детей наказывали до такой степени, что они после этого не могли встать.

Однако последние два «проступка» и назначенные меры взыскания по-настоящему возмутили и озадачили его. Кто когда-нибудь слышал о наказании за то, что он не попросил или не принял медицинскую помощь? Держаться подальше от школьных медсестёр — это способ избежать неприятностей. Да и зачем ему было идти к колдомедику? Гарри мог сам о себе позаботиться. Но они не собирались ему это позволять. Гарри никогда в жизни не был в таком замешательстве.

Это отстой. Целая неделя отработок и домашнего ареста за то, что «подвергал себя опасности»? Целая неделя отработок, потому что он устал от того, что его запихнули в эту проклятую огромную стерильную комнату и заперли здесь. И мадам Помфри уже наказала его за то, что он не принял зелье! Это чудовищно несправедливо, решил Гарри.

«Приготовься, Германия. У тебя было время прийти в себя, теперь пришло время отомстить. Если повезёт, на этот раз Снейп сыграет за Польшу или Францию, а не за Россию*…»

Гарри немного поразмышлял над этим.

«Похоже, мне нужна новая метафора».

Затем профессор умолк, закончив простым:

— Есть вопросы?

Гарри сообразил, что да, у него действительно есть вопрос, и поэтому заговорил как можно более нейтральным тоном:

— Квиддич, сэр?

«Капитан Флинт меня убьёт».

— Что я сказал, Поттер? — Снейп пронзительно взглянул на него.

— Хорошо, сэр, — Гарри кивнул, стиснув зубы, но изо всех сил стараясь сохранять безразличное выражение.

Наконец Мастер зелий ушёл, предупредив Гарри, что его наказание начнётся сразу же, как он выйдет из Больничного крыла, и что его первая отработка назначена на семь вечера. Гарри остался в лазарете в ожидании, когда Помфри отпустит его, попеременно делая домашнее задание и планируя свою следующую кампанию.

«Посмотрим… Думаю, мне понадобится помощь Тео и Блейза…»


* * *


В тот же день Гарри наконец выпустили из Больничного крыла со строгими инструкциями ежедневно являться в лазарет за зельями. Как и было велено, он вернулся в общежитие, где в гостиной его уже ждали Тео и Блейз, и едва он вошёл, Тео вскочил:

— Гарри! Где ты был столько времени? Мы тебя вообще не видели с тех пор, как декан прислал тебе тот громовещатель, а Кусачка нам ничего не сказал, просто сообщил, что ты занят. Что он с тобой сделал, бросил посреди Запретного леса?

«Хотелось бы… Но почему он ничего им не сказал?»

Гарри соображал быстро.

— Не-а… просто посадил меня под арест на ближайшее время. Даже в Большой зал не выпустит. Он действительно не сказал вам?

— Нет. Заявил, что это только между вами. И вообще, что такого секретного в наказании?

Гарри только пожал плечами, поймав внимательный взгляд Блейза. Гарри хорошо умел врать, но, насколько он знал, более спокойный, более наблюдательный Блейз разглядит что-то, чего не заметит беззаботный Тео. Он не беспокоился о Роне и Гермионе. Рон, обнаружив исчезновение Гарри, скорее всего, решит, что Снейп совершил что-то гнусное, но не заметит лжи, даже если сказать ему, что гигантский кальмар брал уроки полётов. Гермиона слишком увлечена своими книгами, чтобы вообще заметить его отсутствие. А вот Блейз… может стать проблемой. У Гарри возникло ощущение, что Блейз по какой-то причине не купился на его историю. Гарри решил сменить тему и сразу же переключился на более лёгкую.

— Кусачка?

— А что? — Тео слегка покраснел, но ответил доброжелательно. — Ты предпочитаешь Сального Мерзавца? Чёртову Летучую Мышь? Болотного Слизняка? Я подумал о Старой Змеиной Морде, но понял, что это больше подходит Тёмному Лорду.

Гарри рассмеялся.

— Скажи ему это, когда увидишь его в следующий раз. В любом случае… вы просто не можете называть нашего декана Кусачкой. Это звучит почти… ласково, — Гарри нарочито вздрогнул.

— Но в том-то и дело! Можете ли вы представить себе лицо Снейпа, если бы он услышал, как мы называем его так! Хм… хотя, может, нам стоит пересмотреть точку зрения. Как насчёт Снейпи-пукалки?

— Это просто ребячество с вашими не творческими и… непристойными… идеями! — бурно запротестовал Блейз. — Придумайте что-нибудь получше.

Тео сердито надулся, потом оживился и принял вызов.

— Так что, мистер Величие-и-Всезнайство? Не хотите ли рассказать нам, низшим существам, что у вас на уме?

Блейз задумался и изобразил одну из своих редких улыбок.

— Лично мне больше нравится Коварный Змей.

— Коварный Змей, — Тео широко улыбнулся. — Короче говоря, Кусачка.

Блейз и Гарри одновременно закатили глаза и рассмеялись, признавая поражение. Никто не мог отговорить Тео от безрассудной идеи, если он действительно был настроен на это.

Наконец Гарри посмотрел на настенные часы и вздохнул. Было без четверти семь, пора отправляться, если он не хочет опоздать на отработку.

— Мне пора, ребята. Вы будете тут, когда я вернусь?

— Как долго тебя не будет? — уточнил Блейз.

— Отработка со Снейпом — сам как думаешь?

— Ещё одна? — воскликнул Тео, а Блейз поморщился.

— Да, — Гарри слабо улыбнулся. — Никогда не задумывались, почему Снейп для меня не самая любимая личность? Расскажу, когда вернусь, если вы ещё не будете спать.

— Обычно отработка длится около двух-трёх часов, — сообщил Блейз. — Так что часам к десяти вернёшься. Я вряд ли ещё буду спать.

— Я тоже, — Тео улыбнулся. — Мы можем придумать ещё несколько прозвищ, ладно?

Гарри зловеще ухмыльнулся.

«Я думаю, что могу сделать что-то получше».

— Просто прозвища, Тео? — Гарри улыбнулся, поймав полный коварства взгляд Тео. — Я всё объясню, когда вернусь, а сейчас надо идти.


* * *


— Войдите.

Гарри вошел, высоко подняв голову, и огляделся. Сам кабинет был относительно небольшим, но вмещал хорошо оборудованную персональную зельеварческую лабораторию.

«Это может пригодиться позже».

Снейп указал на маленький стол, который он поставил перед своим, и Гарри сел, заметив, что перо и пергамент уже лежали там, готовые к использованию.

— Сегодня вы будете писать строчки. Поскольку эта отработка назначена за инцидент с полётом, вы напишете: «Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие». Вопросы?

Гарри старательно сохранял невозмутимое выражение лица.

«Да в конце концов, какое тебе дело до моей жизни? Почему ты не можешь просто сосредоточиться на себе?»

— Сколько раз, сэр? — только спросил он.

— Двести.

«Двести?! Но это же так долго! Ты же сказал, что отработка продлится три часа?! Хотя конечно, трёх часов достаточно!»

Гарри стиснул зубы и начал писать, хотя внутри у него всё кипело.

«Да тут писанины как минимум на пять часов».

1. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

«Это что, какая-то шутка? «Ценить свою жизнь так же высоко, как и те, кто меня окружает»? И кто меня охраняет? Кого нахрен волнует, буду я жить или умру? Ну, кроме других детей, но очень сомневаюсь, что «Кусачка» имеет в виду их. Может, мадам Помфри? В конце концов, она меня подлатала. Хотя не думаю, что она охраняет меня… Но тогда кто же?»

Возможно, Мастер зелий просто издевался над Гарри, вешая ему лапшу на уши, а на на самом деле никто его не охранял, потому что он никому не нужен. Это имело больше смысла для Гарри, хотя декан, похоже, не шутил.

«Хватит голову ломать, просто напиши эти дурацкие строчки. Только Снейп забыл, что «строчка» обычно состоит именно из одной строчки».

2. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Снейп бесцельно кружил по комнате, и Гарри прекратил писать, косясь на расхаживавшего за его спиной Мастера зелий.

— Я не слышу, чтобы вы писали, Поттер.

Гарри вздрогнул и вернулся к письму, но он не мог одновременно писать и следить, что делает профессор.

3. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка…

Гарри пытался просто прислушиваться, но даже это отнимало у него слишком много внимания, и он никак не мог расслабиться. Если бы только Снейп вернулся к своему столу!

— Га… Поттер, я в восьми футах от вас, — нетерпеливо фыркнул Мастер зелий. — И не собираюсь приближаться так, чтобы вы меня не услышали. А теперь пишите.

Щёки Гарри вспыхнули, и он опустил голову, чтобы скрыть это.

«Почему он всё время такой чертовски наблюдательный? Пора исправлять ситуацию».

— У меня болит рука, сэр.

— О, пожалуйста, — фыркнул профессор, — вы здесь всего двадцать минут. И я ещё раз повторяю, что не собираюсь причинять вам вред. Ваше наказание состоит в том, чтобы сидеть и писать до тех пор, пока не отупеете от скуки, а эти строки не начнут крутиться в вашем мозгу надоедливой литанией в течение следующих двух дней. Вот и всё. А теперь пишите!

…Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Но кто, чёрт возьми, делал всё это, оценивая и охраняя?

4. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие…

Ровно в десять вечера профессор наконец прекратил свои проклятые расхаживания и вернулся к столу.

— Как много вы написали, Поттер?

Гарри посмотрел.

«Тьфу. Я едва ли наполовину сделал!»

У Гарри ужасно ныла рука, но шея, плечи и спина болели ещё сильнее. Большую часть трёх часов он провёл, сгорбившись, напряжённо прислушиваясь и одновременно пытаясь писать. Это не способствовало особо благостному настроению. Он сердито посмотрел в глаза Мастера зелий и холодно сообщил:

— Сто десять, сэр.

Декан жестом попросил Гарри передать ему работу.

«Хочет сам пересчитать, что ли? Там все строчки, что есть, я даже аккуратно их написал. Тебе не на что жаловаться. Ты сам виноват, что проторчал со мной весь вечер».

— Хорошая работа. Вы свободны.

Гарри озадаченно уставился на него.

«Хорошая работа?! Свободен? Но я даже не закончил! Что, чёрт бы тебя побрал, происходит?»

— Закончите завтра, — усмехнулся декан Слизерина в ответ на сомнения Гарри и снизошёл до объяснения: — Ста десяти достаточно для одной отработки, учитывая вашу аккуратность. Идите, Поттер.

Гарри не нужно было повторять дважды: он ушёл, встряхивая ноющей рукой и пытаясь расслабить затёкшие плечи. Удивившись поначалу странному комментарию Мастера зелий по поводу надоедливой литании, теперь он уже не удивлялся — строчки крутились в голове бесконечным повтором:

Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Кто, во имя Мерлина, охранял его?


* * *


И это первая отработка из четырнадцати, прикинул Гарри, когда, весь кипя, вернулся в общежитие и присоединился к ожидавшим его Блейзу и Тео.

— Ну что, ребята, поможете мне?

— Конечно! — воодушевился Тео. Более осторожный Блейз поинтересовался:

— В чём помочь?

— Ну, завтра у меня снова отработка… и каждый день следующие две недели… и я под домашним арестом… короче говоря, мне не светит никуда выйти в течение нескольких недель. Хотите помочь мне вести Вторую мировую войну?

Оба мальчика, осознав объёмы полученного Гарри наказания, смотрели на него с ужасом и растущим замешательством, так что он решил говорить прямо:

— Снейп решил сделать мою жизнь невыносимой в течение следующих двух недель. Я хочу отплатить ему тем же.

Тео и Блейз переглянулись. Тео восторженно ухмыльнулся, в то время как Блейз задумчиво улыбнулся и наконец сказал за двоих:

— Мы в деле.


* * *


На следующий день за завтраком с подачи гриффиндорского и слизеринского столов прошёл слушок.

«На зельях у первокурсников кое-что произойдёт. Не реагируйте. Не дайте Снейпу узнать об этом».

Гарри, Рон, Гермиона, Тео и Блейз сидели вместе в классе, и Гарри сообразил, что если у остальных уже пятый урок зельеварения, то для него это всего третий: на первом Снейп унизил его, на втором — полностью проигнорировал. Гарри предполагал, какая сегодня последует реакция, и был взвинчен до предела смесью предвкушения и тревоги.

В классе медленно собирались, перешёптываясь и удивлённо переглядываясь, остальные ученики, рассаживались по своим привычным местам. Никто, кроме Гарри, Тео и Блейза, понятия не имел, что должно произойти — знали только, что будет что-то, на что им не следует реагировать.

Вскоре через другую дверь стремительно ворвался Снейп, и в классе мгновенно воцарилась тишина.

«Интересно, куда ведёт эта дверь? Хм… Может быть, в его кабинет?»

Профессор взмахнул палочкой, на доске появился список ингредиентов, затем последовал инструктаж о дополнительных составляющих, необходимых для зелья (большинство из них было у учеников в их личных наборах), и приказ открыть в учебниках сто двадцатую страницу. Мастер зелий начал объяснять урок — приготовление зелья для роста зубов, которое использовалось, чтобы помочь тем, кто потерял зубы в силу возраста или в результате несчастных случаев. И только Гарри заметил, что на протяжении всей лекции декан вёл себя несколько странно, попеременно то пристально наблюдая за Гарри, то делая вид, что вообще ничего не замечает.

Наконец профессор повернулся, показывая что-то на доске, и Гарри произнёс заклинание. Прядь волос сантиметра в три шириной на затылке Мастера зелий приобрела ярко-фиолетовый оттенок. Успех! Заметившие это ученики едва сдерживали ухмылки и смех, поджимая губы и прячась за котлами, а Тео тайком показывал Гарри большие пальцы. Снейп же ничего не замечал.

В следующий раз, когда Гарри увидел затылок Снейпа, по обе стороны от фиолетовой появились две синие прядки, и класс с трудом удержался от смешков. Затем появились две зелёные, потом жёлтые, оранжевые. Класс продолжал сдавленно хихикать, но хотя Мастер зелий поглядывал подозрительно, он не мог сам увидеть свои волосы и понять, что происходит. Наконец Гарри добавил последние две пряди ярко-красного цвета, и класс больше не вытерпел. Послышалось хихиканье, затем сдавленный смех, и наконец все просто взорвались хохотом.

Мастер зелий трансфигурировал себе зеркало, причём двойное, чтобы увидеть затылок, а дети смеялись всё громче. Похожий на мрачного клоуна, Северус свирепо нахмурился, оглядывая класс.

«Кто, во имя Мерлина, даже гадать не надо — Поттер».

Мальчишка смотрел прямо на него с довольной улыбкой, которая стала вызывающей, когда он встретился взглядом с Мастером зелий. Всем своим видом он будто говорил:

«Ну и что ты будешь с этим делать?»

Профессор недоумевал.

«Ну и что мне с ним делать? Почему он вляпывается в неприятности именно сейчас? Такое чувство, что он просто нарывается на новые наказания».

Тем не менее, урок никто не отменял, поэтому Северус решил пока проигнорировать проблему, взмахом палочки вернув свои волосы в нормальное состояние. Это вызвало разочарованные вздохи у нескольких учеников, на которые Северус также не обратил внимания.

— Полагаю, для одного дня потраченного впустую времени уже достаточно. У вас есть полчаса. Не успеете сварить зелье, получите ноль за урок. Приступайте к работе.

Ученики усердно склонились над своими котлами, и до конца урока были слышны только редкие смешки или шёпот. Северус не сомневался, что новость об инциденте быстро разнесётся по всей школе — не каждый день у ученика хватало смелости подшутить над Мастером зелий. Но поскольку он был бессилен что-либо сделать, Северус просто проигнорировал и это, бросив последний взгляд на Поттера и вернувшись к наблюдению за дьяволятами и их… у него язык не повернулся назвать это зельем… варевом.


* * *


Гарри был несколько разочарован реакцией профессора, или, скорее, её отсутствием. Отчасти он этого и ожидал, но было бы намного веселее, если бы Мастер зелий закатил истерику или что-то в этом роде, или если бы у него возникли проблемы с тем, чтобы вернуть всё обратно. На один краткий восхитительный миг у профессора оказались исключительно радужные волосы, и было бы идеально, застрянь он с такой шевелюрой на день-другой.

Но и так получилось нормально, хотя и не совсем по задумке Гарри. Фактически… Гарри вытащил ещё один флакон и украдкой отлил в него немного приготовленного на уроке зелья, вполне достаточно, помимо того, что он сдаст профессору. Несмотря на свои выходки, Гарри был одним из немногих, кто доварил зелье, пока Снейп с презрительной усмешкой очищал котлы опоздавших эванеско. Наконец, когда класс начал собирать свои книги и наборы зелий, Снейп окликнул:

— Поттер!

Гарри, напрягшись, поднял глаза.

— Задержитесь после урока.

Гарри сложил свои вещи в сумку и остался на месте, напомнив самому себе:

«Он же ещё не ударил меня. К тому же это либо стоило риска, либо нет. Ты же знал, что просто так он тебе такое не спустит».

Гарри напрягся ещё больше, когда остальные ученики ушли, последними — Тео, Блейз, Рон и Гермиона: Тео и Блейз объяснили ситуацию обоим гриффиндорцам.

Наконец Гарри остался наедине с профессором.

— Это вы наложили заклятие на мои волосы, Поттер?

— Да, — не стал отпираться Гарри: ложь сделает его месть бессмысленной и создаст у профессора (в корне неправильное!) впечатление, будто Гарри боится его ответных действий.

— Отработка. В семь вечера в моём кабинете.

— Я должен отбывать две отработки одновременно, профессор? — снахальничал Гарри.

— Нет, — Снейп усмехнулся. — Остальные наказания подождут. Наденьте что-нибудь старое, если только вы не предпочитаете испачкать свою мантию.

Возможно, особенно неприятная отработка предотвратит дальнейшие проступки. Профессор усмехнулся собственному идеализму.

«Мечтай дальше, Северус. С этим тебе предстоит долгий путь».


* * *


В тот вечер Мастер зелий поручил Гарри собрать семена из больших стручков растений, называемых Пузырями Марены, которые были наполнены скользкой субстанцией, пахнущей бензином и при малейшем прикосновении окрашивающей кожу в великолепный малиновый цвет. Нет, известили Гарри, перчаток у него не будет. При этом профессор выглядел слишком довольным, особенно когда сообщил Гарри, что краска продержится на коже три дня.

Гарри вернулся в общежитие с малиновыми пятнами на лице, шее и одежде, в дополнение к сплошь малиновым предплечьям и ладоням.

В тот же вечер Гарри пригласил близнецов Уизли в гостиную Слизерина для разговора.


* * *


На следующее утро Северус вошёл в свой кабинет ровно в пять и замер в изумлении.

«Что ж, это… творчески».

Он зажмурился и снова открыл глаза, но вид не улучшился. Небольшое помещение полностью оккупировали животные: каким-то образом корова, две свиньи, коза и шесть кур расположились здесь на ночёвку. К счастью, дверь лаборатории была закрыта, так что пострадал только кабинет. Фекалии трёх видов смешались на каждой поверхности, повсюду валялись еда и перья. Все бумаги в пределах досягаемости (другими словами, менее чем в шести футах от пола) были изжёваны, а пол усеяли остатки канцелярских принадлежностей и документов. Кто-то приволок охапку сена, разбросал повсюду куриный корм и водрузил рядом со столом котёл с пресной водой. Воняло шерстью и дерьмом, а куры устроили такой гвалт, что Мастер зелий сам себя не слышал. Наконец профессор вышел, закрыв за собой дверь, и сделал несколько глубоких вдохов милосердно чистого воздуха.

«Я… придушу этого паршивца… вместе с подельниками».

Ибо, очевидно, они у него были — благодаря заклинанию наблюдения Северус знал, что мальчишка подчиняется его ограничениям, а это означало, что Поттер получил помощь извне. Возможно, Тео и Блейз… или, вероятнее всего, близнецы.

Учитывая масштаб этого предприятия — Северус знал, что Хагрид держал животных, чтобы кормить своих подопечных, но как звери проникли в замок незамеченными, было выше его понимания — Мастер зелий делал ставку на близнецов. Или, возможно, и близнецов, и своих змеек: инцидент с радужными волосами удивил Гермиону и Рона, но не Тео и Блейза. Однако Северус ничего не мог доказать, а нацеливаться на близнецов без доказательств — плохой план. Единственное, что он мог предположить — Гарри каким-то образом заручился поддержкой талантливого шести- или семикурсника, и тот трансфигурировал животных, но какой ученик способен трансфигурировать корову?


* * *


Когда кто-то вошёл в спальню, Гарри моментально проснулся, нащупывая в темноте очки. Шторки рывком разъехались, явив разгневанного Северуса Снейпа. Гарри не успел увернуться, когда Мастер зелий схватил его за шкирку и вытащил из спальни. «Который час?» — мелькнула мысль.

В замке было совершенно темно — никто не проснулся, кроме него и профессора, и Гарри обнаружил, что борется с паникой. Декан даже не заговорил, просто тащил его всё глубже в подземелье.

«Куда мы идём? Что он собирается со мной сделать?»

Гарри решительно запихнул подальше панические мысли.

«Я не боюсь, чёрт возьми! Если бы я боялся, то с самого начала не стал бы злить этого человека».

В этот момент они подошли к кабинету профессора, и Гарри втолкнули внутрь. Он удивлённо огляделся.

«Я приму то, что мне причитается — это того стоит…»

— Это тоже ваша работа?

— Не совсем, — невинно улыбнулся Гарри. — Хотя я действительно должен кое-кому услугу, — Гарри снова огляделся, вбирая в себя вонь, гвалт и полное безобразие вокруг.

«И огромную услугу!»

— Кто вам помогал?

— Да ладно вам. Вы же не ждёте, что я отвечу на этот вопрос, верно? Это плохой способ вознаградить союзника.

«Близнецы обрадуются — ты понял, что это их проделки, но ничего не можешь с этим поделать».

Северус стиснул зубы, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

«Он проверяет тебя. Не облажайся».

И Мастер зелий просто вручил Гарри кусок верёвки, зубную щётку и бутылку с терпким чистящим раствором.

— Сейчас четверть шестого утра. Я ожидаю, что животные будут убраны, а эта комната станет безупречно чистой к тому времени, когда вы отправитесь на занятия, причём на уроки вы явитесь вовремя. Не справитесь — добавлю ещё неделю взысканий. Любое использование магии запрещено. Приступайте.

На этом Мастер зелий удалился в свою лабораторию, оставив Гарри безнадёжно созерцать царивший вокруг хаос. Это, конечно, стоило того, но…

«Ладно… сначала животные».


* * *


Без четверти девять совершенно измученный Гарри постучался к Снейпу, дождавшись приглашения, открыл дверь и заглянул внутрь.

— Я закончил, сэр.

Мастер зелий оторвался от дымящегося котла, выглянул наружу и изумился во второй раз за этот день. Кабинет был… безупречно чистым. Как он и говорил. Стол и пол вычищены, нигде никаких следов животной пищи или отходов, даже в трещинах между половицами. Животные и уничтоженные бумаги исчезли. Даже стены были вымыты. Северус невольно был впечатлён. Этот ребёнок умел убирать! Но Северус не покажет паршивцу своего удивления: похвала — это последнее, чего тот сейчас заслуживает.

— Вы свободны.

Гарри просто кивнул и ушёл, совершенно грязный и потрёпанный, но улыбаясь про себя.

«Подожди, пока не увидишь свой класс».

В кои-то веки Гарри пожалел, что в тот день у него не было зелий. Хотя близнецы были в курсе, и он не сомневался, что они всё ему расскажут.


* * *


В тот же день сова принесла Гарри записку, в которой ему было велено явиться в кабинет Снейпа сразу после занятий. Гарри подошёл к двери в половине четвёртого, изо всех сил стараясь не показывать страха. Он, конечно, не поверил разыгранному Мастером зелий фарсу — тот был наверняка взбешён животными в своём кабинете, а узнав, что Гарри просто перевёл их из кабинета в класс, он, скорее всего, совсем рассвирепел.

Во всяком случае, прошло уже какое-то время, что обычно помогало Снейпу немного остыть, но Гарри сомневался, будет ли этого достаточно.

«Правда, он не пьёт…»

Но этот факт ничего не менял — как обычно, Гарри получит всё, что ему причитается.

«Не убьёт же он грёбаного «спасителя волшебного мира» …во всяком случае, намеренно».

Гарри постучал и сумел не отшатнуться, когда Мастер зелий неожиданно вышел к нему.

— Идёмте со мной.

«Это как-то по-другому».

А по-другому было обычно нехорошо. Тем не менее он отреагировал, как всегда, вздёрнув подбородок и сжав челюсти, скрывая страх. Кабинет был достаточно уединённым, напомнил себе Гарри, и декану едва ли пришлось бы уводить мальчика в другое место, чтобы выпороть.

И в самом деле, Мастер зелий вывел его из подземелий в людные места, затем они вышли на улицу и направились в сторону… хижины Хагрида? Гарри помнил, как огромный мужчина привёл его в Косой переулок и купил Хедвиг — первый подарок на день рождения. С тех пор у Гарри не было времени особо общаться с лесником, но он немного расслабился, сообразив, куда они идут: несмотря на свои габариты, Хагрид оставался похожим на ребёнком и не причинит вреда Гарри.

Снейп попросил Хагрида отпустить мальчика в половине седьмого, а тому велел, приняв душ, явиться в кабинет ровно в семь, затем оставил Гарри с добрым гигантом. Однако у мальчика не было времени порадоваться своей удаче — Хагрид привёл его к огромному вонючему сараю примерно в полукилометре от хижины.

— Обычно… моё дело как бы… но Северус велел загрузить тя на пару часов, так что вот… — Хагрид протянул Гарри вилы. — Вычисти эти… стойла, тачка вон там. По первости выгреби грязную солому и это… навоз и сложи вон в ту кучу. Потом застели стойло свежей соломой из вон тех тюков. Фестралы любят, чтобы подстилка была приятной и пышной. Закончишь с одним, иди прямо в другое. Я тя позову, когда придёт время.

Гарри со вздохом направился к первому стойлу, но остановился, когда Хагрид окликнул снова:

— Эй, чуть не запамятовал: магии ни-ни — фестралам это шибко не нравится…

Три часа спустя Гарри тащился обратно в замок, все мышцы дрожали от усталости. Волосы, одежда, кожа — всё пропиталось потом и грязью. Добравшись, наконец, до гостиной Слизерина, Гарри дышал, как загнанная лошадь, так что все, кто там сидел, его заметили, а староста Розалинда не позволила ему пройти в проём портрета в грязных ботинках. Гарри тут же разулся и прошлёпал в носках прямо в душ, не обращая внимания на провожавшие его любопытные взгляды,.

Пятнадцать минут спустя он, приняв душ, высушив волосы и переодевшись, выбрался из портретного проёма и направился в кабинет Снейпа, хотя больше всего на свете ему хотелось забраться в постель. Снейп усмехнулся в ответ на вялый блеск глаз мальчика, впустил его и показал на стол, который снова поставил перед своим собственным.

— Похоже, что наряду с несколькими часами моей собственной работы некая коза съела и ваши предыдущие строки, Поттер, так что вам придётся начать всё сначала.

Это прогнало всю оцепенелость Гарри.

«Боже, нет».

Однако взгляд Мастера зелий был неумолим, и Гарри не осмелился протестовать… особенно учитывая, что независимо от того, правдиво ли было утверждение, что их съели, или нет, он заслужил дополнительное взыскание за уничтоженные бумаги Снейпа. И как бы Гарри ни оправдывался, у этого человека было собственное представление о «справедливости».

«Например, очень «справедливо» влепить мне неделю отработок за то, что я не выпил дурацкое зелье. Ему же в тот раз я ничего не сделал».

Гарри немного поразмышлял над этим. Снейп был справедлив, когда находил это удобным… или, может быть, забавным… или выгодным. А может, кто-то ему заплатил? Гарри не мог сказать.

«Выпустит ли меня Снейп в десять, как в прошлый раз?»

Некоторое время Гарри задавался этим вопросом, а затем снова перестал думать. Теперь он знал свои строки наизусть, поэтому просто начал писать.

1. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

На этот раз Гарри был по-настоящему измотан и, едва ли трижды написав свои строки, обнаружил, что клюёт носом. Сообразив, что чуть не заснул на отработке, он вскинул голову и уставился на страницу, заставляя себя взбодриться и продолжать писать, но через две строчки снова почти задремал.

Тут Мастер зелий встал и начал, как и раньше, расхаживать по комнате. Гарри сразу же напрягся, больше не испытывая искушения заснуть. Его мышцы долго ныли после того, как он в последний раз пытался одновременно писать и следить за Снейпом, а на этот раз плечи и спина уже устали от работы вилами. К двадцатой строке Гарри почувствовал себя совсем больным, а к сороковой у него свело судорогой руку. К началу пятидесятой строки Гарри не выдержал и, развернувшись, огрызнулся на Снейпа:

— Не могли бы вы перестать ходить, пожалуйста?

— А что, вас это беспокоит?

— Нет, — Гарри сердито выпятил подбородок.

— Что ж, нет так нет.

51. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Но Гарри не мог сосредоточиться и вскоре, сдавшись, снова повернулся:

— Ладно!

— Ладно что?

— Ладно, да! Это меня беспокоит! Не могли бы вы остановиться?!

— Что вас беспокоит?

— Ваше… хождение! — в отчаянии крикнул Гарри.

— Почему? — спокойно спросил Снейп.

Гарри вернулся к строчкам.

52. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

53. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Гарри попытался расслабить плечи, чтобы облегчить боль, но он практически чувствовал присутствие Мастера зелий позади себя, и ему отчаянно хотелось обернуться и посмотреть. Кожу на затылке покалывало, а плечи снова напряглись.

«Чёрт возьми, я не могу этого сделать!»

Он не думал, что это сработает, но снова повернулся и встретился взглядом с профессором.

— Пожалуйста, не стойте у меня за спиной, сэр. Это меня беспокоит.

— Уже лучше, — профессор склонил голову, — но я всё равно хочу знать, почему.

— Мне просто не нравится, когда за мной кто-то стоит, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы. — Сэр.

— Что ж, хорошо, — и Снейп вернулся к своему столу.

«Что, чёрт возьми, всё это значит?»

Гарри слишком устал, чтобы серьёзно думать об этом, поэтому вернулся к своим строчкам.

54. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

Наконец немного расслабившись, Гарри сумел нормально писать, только руку сводило судорогой, и обнаружил, что к десяти он справился со ста пятьюдесятью аккуратно написанными строчками. Как и прежде, Мастер зелий поднял голову ровно в десять и поинтересовался, насколько продвинулась работа.

— Прекрасно. Свободны.

Гарри с удовольствием отвернулся, но профессор снова окликнул его:

— Поттер! — Снейп полез в шкафчик за своим столом и достал склянку с широким горлом и большой пробкой. — Нанесите это на плечи и везде, где потребуется.

Гарри покосился на протянутую руку Мастера зелий и осторожно взял у него мазь пронзительного, невыносимо синего цвета, но Гарри знал, что она сработает как надо — этот человек был слишком горд, чтобы всучить несовершенное зелье или мазь.

— Спасибо… — Гарри понимал, что должен поблагодарить, но это прозвучало как-то необычно.

«Но не думай, что это перемирие, потому что это не так».

У Гарри было слишком много идей, чтобы отказаться от них ради одной дурацкой мази, а кроме того, ему ещё предстояло по меньшей мере двенадцать отработок, так что если этот человек хочет перемирия, пусть вернёт Гарри его свободное время.

Наконец Гарри потащился обратно в общежитие, думая только о том, как хорошо будет в кровати. Он удивился тому, насколько устал, затем вспомнил внезапное пробуждение ни свет ни заря и последующий изнурительный день. С трудом верилось, что уборка в кабинете была только этим утром — казалось, что с тех пор прошла неделя.

Добравшись до общежития, Гарри быстро почистил зубы, потом забрался в постель и задёрнул шторки. Снимая рубашку, он чувствовал, как болезненно напрягаются плечи и шея. Вытащив склянку, Гарри с опаской обмакнул палец в мазь.

«Откуда мне знать, может, это идеально сваренный яд?»

Однако плечи болели всё сильнее, поэтому Гарри осторожно намазал синюю субстанцию и растёр её. Эффект оказался почти мгновенным. От мази будто исходило тепло, каким-то образом растворяя напряжение в мышцах, оставляя их, правда, усталыми и вялыми, но снимая боль. Уверившись в чудесных свойствах синего средства, Гарри зачерпнул ещё немного и старательно намазал плечи и затылок. Закончив, полусонный Гарри тщательно закупорил склянку, натянул одеяло и наконец заснул.

_______

*Ассоциируя себя с Германией, Гарри надеется одержать верх над Снейпом, если тот проиграет, как капитулировали Польша и Франция во Второй мировой войне, и опасается, что Снейп может победить, как победила Россия (Советский Союз) (прим. пер.)

*Игра слов, основанная на фамилии Снейпа: Snape — Snapers — snapper (грубиян, кусака, кусачка как вариант) (прим. пер.)

Глава 7. Вторая мировая война. Часть 2

На следующее утро Гарри обрадовался, увидев Калли, домашнего эльфа, которая принесла ему завтрак. Она была его любимым домовиком, и, казалось, он ей тоже очень нравился. Они познакомились, когда Гарри впервые спустился на кухню, чтобы избежать встречи со Снейпом. Он пощекотал грушу, как было велено, в основном ожидая, что ничего не произойдёт, а затем проскользнул внутрь с лёгкой улыбкой, когда дверь действительно открылась. Калли встретила его на пороге, и он неуверенно улыбнулся ей…


* * *


…«Ещё маленькие человечки… и женщины, по-видимому».

Потому что у домовика полотенце для рук представляло собой симпатичную белую юбку-разлетайку, вышитую по подолу узором из причудливых фруктов и цветов ярких, насыщенных оттенков.

«Наверное, лучше просто… попросить у неё поесть».

Он надеялся втихаря пробраться на кухню и стащить что-нибудь, но, похоже, действовать тайком тут не получится. Гарри судорожно сглотнул. Придётся просить домовика.

— Э-э… Здравствуйте, меня зовут Гарри. Я хотел спросить… можно мне поесть, пожалуйста? Мне много не нужно, просто… может быть, если у вас есть какие-то объедки… или что-то подгоревшее… просто что-нибудь?

Эльфийка поджала губы, упёрла руки в боки, явно рассердившись на Гарри, и тот поспешил загладить свою оплошность.

— Всё в порядке! Мне уже не нужно. Я просто…

— При всём уважении, мастер Гарри, сэр, но не сошёл ли молодой хозяин с ума?

— Э-э-э…

— Молодой хозяин не должен приходить к домашнему эльфу и просить объедки и подгоревшую еду! Мастер Гарри, сэр оскорбляет эльфов! Он может просто прийти, сесть и получить хороший обед!

— Э-э-э… да, мэм.

— Мастер Гарри, сэр… — Маленькая эльфийка, похоже, потеряла дар речи, уставившись на Гарри с крайне изумлённым и озадаченным выражением лица. — …назвал домашнего эльфа мэм?!

— Э-э-э… да, мэм?

Эльфийка вдруг улыбнулась, и у Гарри создалось впечатление, что он чем-то её позабавил.

«Странное маленькое создание».

— Мастер Гарри, сэр может войти, эльф накормит его.

Не успел Гарри опомниться, как уже сидел перед тарелкой с огромным куском пирога с курицей, заботливо приготовленного разговорчивым и на удивление независимым маленьким домовиком, и вообще прекрасно проводил время. Здесь, на кухне, он чувствовал себя в безопасности, словно дома, и надеялся, что эльфийка не будет возражать, если он станет наведываться сюда чаще.

Перед уходом Гарри получил полные карманы булочек, фруктов и других вкусностей «на потом», а также приглашение возвращаться так часто, как он пожелает. Так что Гарри заглядывал на кухню почти ежедневно, а иногда и дважды в день, и каждый раз оставался по крайней мере на час, болтая с домовиком и помогая с работой, когда тот позволял. В последний день кампании по избеганию декана (хотя в то время он этого не знал) Гарри принёс для своего нового друга подарок.

Это был результат неудачного эксперимента в гостиной Гриффиндора. На уроке зельеварения они приготовили уменьшающее зелье, и Гермиона хотела опробовать его на своей блузке — та была немного великовата. Но когда она окунула блузку в раствор, сразу стало очевидно, что зелье не предназначено для этой цели — для чего же оно тогда? — одежда моментально уменьшилась до размера, более подходящего для младенца или, как Гарри сразу понял, для домашнего эльфа.

Не в силах исправить испорченную вещь, Гермиона охотно отдала блузку Гарри, правда, бросив на него при этом весьма озадаченный взгляд, а затем и вовсе пришла в замешательство, когда Гарри объяснил, что хочет подарить это своему другу.

«Она, наверное, думает, что у меня где-то припрятана кукла или плюшевый мишка. Ну да, конечно».

Гарри упаковал блузку в кусок пергамента, постаравшись по мере сил украсить его, и подарил домовику. Эльфийка разволновалась сверх понимания мальчика, возбуждённо хлопая в ладоши и сразу же примерив подарок.

«Ёлки, это всего лишь блузка».

Затем эльфийка посмотрела на Гарри и задала весьма странный вопрос:

— Может ли эльф служить мастеру Гарри, сэру? Он хороший эльф, сэр, очень хороший эльф для хозяина Гарри, сэра!

«Служить? Служить мне? И почему все эльфы продолжают называть меня хозяином?»

— Ты… ты хочешь служить мне? — с сомнением переспросил Гарри. — Почему?

— Помогать хозяину, приносить еду, прислуживать. Эльф хочет, сэр! Он будет хорошим эльфом для мастера Гарри, сэра!

— Ой…

Но эльфийка так настойчиво упрашивала, и Гарри промямлил:

— Ну что ж… тогда хорошо…

Она буквально подпрыгивала от восторга, таращась на Гарри огромными благодарными глазами.

— Эльф так благодарен, сэр! Как хозяин назовёт своего эльфа, сэр?

Это было… странно. Его эльф? И… он хотел, чтобы Гарри дал ему имя?

«Разве раньше у него не было имени?»

«А может, и нет, — внезапно сообразил Гарри. — Он же всегда называл себя просто «эльф».

— Ты… ты хочешь, чтобы я дал тебе имя?

— Да, сэр! Хозяин должен назвать своего эльфа, сэр! Эльф хочет имя, хозяин, сэр!

— Почему у тебя не было имени?

— Эльфы Хогвартса не должны иметь имён, сэр! Здесь эльф — это «высокий эльф», «маленький эльф», «длинноухий эльф», сэр. Только у семейных эльфов есть имена, сэр!

У Гарри отвисла челюсть, когда до него внезапно дошло.

«О, чёрт».

— Значит, ты семейный эльф?

— Конечно, мастер, сэр! Я эльф хозяина, сэра! Хозяин должен назвать своего эльфа, сэр!

«Может быть, мне удастся убедить его не говорить об этом всем остальным? Не могу поверить, что только что украл одного из школьных эльфов, и, похоже, просто «вернуть» его не получится».

— Ммм… ладно. У тебя есть какие-то предпочтения насчёт имени?

«Какое имя можно дать домашнему эльфу? Особенно тому, которого ты просто случайно украл? Ну не то чтобы украл, учитывая, что человек не вещь, но…»

— Нет, мастер, сэр! Хозяин должен сам назвать своего эльфа, сэр!

— Ладно, ладно, я попробую! Э-э-э… как насчёт Калли?

Гарри заметил, что у нескольких «семейных» эльфов, которых он встречал, имена заканчивались на -и.

— О, Калли — хорошее имя, мастер, сэр! Очень, очень хорошее!

Когда Калли приняла своё имя, Гарри внезапно почувствовал, как через него прошла какая-то странная магия. Ему вдруг показалось ужасно важным, что это его эльф.

«Я должен позаботиться о ней…»

Однако на самом деле он ничего не мог сделать, притом что эльф, кажется, был более чем способен сам позаботиться о себе.

— Хорошо, значит Калли. Прости, Калли, но у меня занятия…

— Что хозяин хочет, чтобы Калли сделала, сэр?

«Может быть, я смогу «вернуть её на место»… ну как бы…»

Честно говоря, ему не хотелось разрывать эти новые… отношения?.. но у него и без того хватало проблем, чтобы заиметь ещё больше.

«Она же может быть «моей» и по-прежнему работать здесь?»

— Просто Гарри, пожалуйста. Просто… делай то, что ты обычно делаешь, ладно?

— Да, хозяин, сэр!

«Просто Гарри! Хозяин… Жесть!»

Однако у него возникло ощущение, что ему придётся привыкнуть к этому…


* * *


…И теперь Калли, «его» домашний эльф, принесла ему плотный завтрак, который, он был уверен, она приготовила специально для него. Он чувствовал себя немного виноватым за то, что не объяснил своё внезапное отсутствие. Конечно, домашние эльфы, казалось, знали всё, что происходило в замке, но Гарри действительно должен был послать ей записку или что-то в этом роде. Он рассказал ей, что прячется от Снейпа, и хотя она была озадачена его стремлением избежать встречи с Мастером зелий, она очень помогла. Гарри обнаружил, что она сделает для него всё что угодно. Внезапно ему в голову пришла блестящая идея.

«Она работает на кухне…»

Из-за усталости прошлой ночью ему не удалось придумать или подготовить какие-либо новые каверзы, но теперь… может быть, в конце концов, это будет не такой скучный день.


* * *


В тот день за обедом Северус сел за преподавательский стол, и, как обычно, вскоре подали большой стакан тыквенного сока. Северус собрался сделать глоток и вдруг замер. Он понюхал сок, слегка обмакнул в него палец, посмотрел стакан на свет, взболтнув в нём жидкость, и поставил перед собой.

«Зелье для роста зубов. Паршивец надеется, что у меня вырастут клыки?»

Он подавил улыбку. Хотя попытка оказалась неудачной, это было своего рода достижение, когда зелье попало на преподавательский стол — хогвартские эльфы ничего не пропускали мимо себя. Если, конечно, кто-то не попросит специально… Очевидно, у мальчишки были друзья в высших (или, по некоторым стандартам, низших) кругах.

Поскольку на этот раз выходка мальчишки не нарушила уединённости профессора и не оконфузила его публично, Северус позволил себе восхититься.

«Когда у мальчишки было время сговориться с домовиками? Если только они не были друзьями до того, как он решил начать эту вендетту? Какой волшебный ребёнок подружится с домашними эльфами?»

«Такой ребёнок, как ты… и Гарри», — прозвучало у него в голове.

«У меня не было таких проблем», — мысленно возразил Северус.

Мальчишка, чёрт возьми, просто ходячее бедствие.


* * *


Сразу после обеда в пятницу по расписанию было зельеварение, и Гарри ждал рассказов о своей последней проделке, однако никто не спешил поделиться впечатлениями: класс угрюмо рассаживался по местам в ожидании прихода профессора. Наконец явился Снейп, и Гарри почувствовал, что у него зашкалило давление: Мастер зелий держал в руках стакан. Это был худший из всех возможных раскладов: проделка провалилась, Снейп о ней узнал, а Гарри опять по уши в неприятностях. Но, по крайней мере, эту шутку он проделал сам — близнецам не нужно знать о его неудаче.

Гарри отодвинул своё фиаско на задний план и попытался сосредоточиться на уроке, стараясь сварить зелье — на этот раз снотворное — так хорошо, как только мог. Гарри ждал, что декан немедленно накинется на него, но, к его удивлению, тот начал урок, как обычно, просто бросив на мальчика беглый взгляд, а в остальном позволил ему работать над заданием. Однако Гарри видел, что Снейп наблюдал за ним, как ястреб, так что вздумай он снова стащить немного зелья, ничего из этого не вышло бы. Впрочем, он и не думал, что новый розыгрыш сработал бы — обнаружил же каким-то образом этот человек зелье для роста зубов.

Ближе к концу урока, когда Гарри почти закончил своё зелье, профессор встал, прихватив с собой стакан тыквенного сока. Гарри внимательно наблюдал за Мастером зелий, когда тот подошёл к его столу. Он пугает, но… не злится? Гарри слегка расслабился.

«Мы же не одни, всё будет нормально».

Наконец декан оказался прямо перед котлом Гарри и заговорил тихо, так, что его слышали только Гарри и соседи по столу:

— Хорошая попытка, Поттер, но вы не сможете отравить Мастера зелий.

С этими словами Снейп вылил тыквенный сок в котёл, и Гарри зачарованно смотрел, как внутри котла начали расти человеческие зубы.

«Никаких клыков. Наверное, это и не сработало бы».

Уставившись на своё почти готовое зелье, Гарри поморщился: оно свернулось, загустело и наполнилось зубами.

«Фу, это… отвратительно».

Он посмотрел в ухмыляющееся лицо Мастера зелий и нахмурился.

«Ты сделал это нарочно».

— Очень жаль, Поттер. Похоже, вам придётся начать всё сначала, — и Снейп опустошил котёл Гарри эванеско.

«Какой в этом смысл — теперь я никогда не закончу вовремя. Почему бы тебе просто не поставить мне ноль?»

— Похоже, так и есть, — безучастно согласился он и принялся за работу.

В конце концов пришло время, когда Снейп приказал классу разлить зелья по флаконам и привести в порядок свои рабочие места, а затем подошёл к Гарри, отметив, что его зелье, хотя и неоконченное, было хорошо приготовлено.

— Не успели, Поттер?

— Это очевидно… Сэр.

Хотя слова мальчишки можно было истолковать как дерзость, тон был спокойным, и Мастер зелий решил не заострять на этом внимание.

— Поскольку у вас сейчас должно быть свободное время, закончите зелье.

Гарри глянул на декана в искреннем замешательстве, но тут же спрятался за безучастной маской.

«Он хочет лишить меня свободного времени или на самом деле даёт возможность получить достойную оценку? Господи, ну и зануда! Может он хоть раз сказать что-то чётко и понятно?»

— Хорошо, сэр.

Профессор вернулся к своему столу, начав проверять флаконы с зельем, которые сдали ученики, а Гарри продолжал работать. Полчаса спустя мальчик подошёл к столу Снейпа с флаконом готового зелья и совершенно нейтральным тоном сообщил:

— Я закончил, сэр.

— Хорошая работа, — Снейп перевёл взгляд с него на пузырёк на столе. — Вы свободны.

Он сказал это так, как будто Гарри только что сидел на отработке. А может… она и была?

«Никакого наказания за неудавшийся розыгрыш? В самом деле?»

— С-спасибо, сэр.

Мастер зелий усмехнулся.

«А это даже веселее, чем злить его. Уже второй раз за два дня я совершенно сбиваю его с толку».

— Не забудьте о нашей сегодняшней встрече, Поттер. Я ожидаю, что вы явитесь вовремя.

— Да, сэр.

«А потом — отработка. Именно так я и хотел провести вечер пятницы».

Гарри смирился с тем, что у него просто нет свободного времени. Он едва справлялся с домашними заданиями и надеялся на выходные.

«По крайней мере, я не получил никаких новых отработок… хотя почему он решил отпустить меня на этот раз, выше моего понимания».

— Захватите с собой сумку и все задания, которые выполнили к этому времени.

«Дерьмо».

— Да, сэр.


* * *


Гарри пришёл в кабинет Снейпа на две минуты раньше назначенного, и его немедленно попросили сдать задания. Он порылся в сумке и, вытащив работу по трансфигурации, за которую получил «превосходно», спокойно протянул Снейпу. Трансфигурировать оказалось легко, едва он понял — с объектами нужно делать то же самое, что он делал со своим лицом, и игнорировать палочку. Задание был практическим, поэтому пергамент, отданный декану, представлял собой заметки профессора Макгонагалл о его результатах, оказавшихся безупречными.

— Очень хорошо, — профессор Снейп, полностью прочитав листок, вернул его. — Профессор Макгонагалл, похоже, очень впечатлилась. Кажется, вы весьма одарены в этой области. Однако это ведь не единственный ваш урок? У вас есть другие?

Гарри испытывал искушение сказать «нет» — работа по истории магии была ужасной, и ему совершенно не хотелось узнавать, как отреагирует на неё Мастер зелий.

«Меня не волнует его реакция. Мне всё равно, что он был доволен моей оценкой по трансфигурации, и мне, конечно же, всё равно, что он подумает о задании по истории».

Гарри отдал работу по истории, держась настороженно, но гордо.

«Делай, что хочешь. Мне всё равно».

И снова профессор полностью прочитал работу, всё больше хмурясь, а Гарри напряжённо ждал его вердикта.

— Это плохо. Что случилось?

— Я не выучил, — честно признался Гарри, сжав челюсти и глядя декану прямо в глаза.

— Я вижу.

И это было всё, что он сказал в течение минуты или двух, пока Гарри стоял, переминаясь с ноги на ногу, стараясь не отводить взгляд. Однако он быстро понял, что не сумеет сдержаться: профессор просто продолжал смотреть на него, как будто ждал чего-то, и Гарри почувствовал себя крайне неловко.

«Просто скажи что-нибудь, чёрт возьми! Тупой зельевар. А вообще-то, какое тебе дело, придурок?»

Хоть что-то должно было произойти, но Мастер зелий не сдвинулся с места.

— Это же просто история магии. Этот тупой призрак не умеет учить, и вообще, что толку знать о дурацких гоблинских войнах? Какое мне до них дело?

— Ну, для начала, я напомню вам, что вы обязаны поддерживать свои оценки на должном уровне. — Хотя Мастер зелий не повышал голоса, тот прозвучал весьма недовольно, и Гарри пришлось напрячь мышцы, чтобы удержать дрожь, и натянуть на лицо сердитую маску, скрыв под ней страх.

Северус заметил, как мальчишка напрягся, и обнаружил, что, заметив страх Поттера, перестал испытывать гнев.

«Чёрт. И что мне теперь делать? Я же не могу просто не сердиться каждый раз, потому что это пугает его… и он должен привыкнуть к мысли, что я могу выразить недовольство, не причиняя вреда».

Однако, когда мальчишка заговорил, не было слышно и следа страха.

«Похоже, свой голос он контролирует лучше, чем выражение лица».

— Ну ладно, мне не всё равно, потому что у вас есть чёртова власть, и вам почему-то не плевать. Только какое вам до этого дело?

— Следите за языком, Поттер, это последнее предупреждение. Как ни маловероятно, что вы в это поверите, я хочу как лучше для вас. Я хочу, чтобы вы хорошо учились, и отчасти это связано с вашими оценками.

Хотя тон (и речь) Поттера всё ещё немного раздражали, гнев Северуса полностью испарился. Мальчишка, очевидно, заметил это, так как злости в его голосе стал заметно меньше, и Поттер теперь больше походил на обычного дерзкого подростка.

— Подождите, значит, я должен волноваться, потому что вы волнуетесь, чтобы было лучше для меня? Разве это не тап… тат… хмм? — Гарри как-то вычитал это слово в книге, но никогда не пытался его употребить.

— Тавтология? Возможно, но вам придётся с этим смириться. Независимо от того, почему меня это волнует, я это делаю, и когда я говорю вам, что вы должны получать хорошие оценки, то ожидаю, что вы это сделаете, и не только на тех уроках, которые вам нравятся или легко даются.

«О, тебе же было всё равно, ты даже не хотел этим заниматься. А теперь просто помешался на контроле».

С Гарри было достаточно. Такими темпами его никогда не выпустят на улицу, у него никогда не будет свободного времени. Что дало этому человеку право указывать ему, что делать? Почему, во имя Мерлина, Гарри должно волновать, чего хочет Снейп?

«Если я не подчинялся дяде Вернону, какого чёрта я должен слушаться тебя? Тебе не нравятся мои оценки, мой язык? Что ж, прекрасно! Найди себе другого, кому «поможешь», если тебе это на самом деле надо».

— Тебя это волнует?! Чушь! — внезапно взорвавшись, почти выкрикнул Гарри. — Ты просто хочешь контролировать меня. Ну отвали уже на хрен. Меня тошнит от твоих правил. Запри меня под арестом до конца света — мне всё равно! Понял? Мне, блядь, всё равно!

Северус только вздохнул.

«Я действительно хотел бы, чтобы мы могли отложить это хоть ненадолго».

Закончив свою короткую тираду, Гарри тут же пожалел об этом.

«Я покойник. Точно покойник. Меня просто ещё не закопали».

Кроме того, он понимал, что врал, и это встревожило его.

«Чёрт, он меня угробит».

Гарри действительно не хотел больше отработок или домашних арестов. Ему отчаянно хотелось выйти на улицу, сбежать подальше от Снейпа. Он не хотел, чтобы этот человек был ближе, чем нужно, и отработки этому не способствовали.

«Как, по-видимому, и дурацкие неконтролируемые вспышки злости».

Увидев, как Мастер зелий молча встал из-за стола и, обойдя его, направился к мальчику, Гарри напрягся, но не сдвинулся с места. Подойдя вплотную, профессор медленно протянул руку к шее Гарри. Тот вобрал голову в плечи, замерев, когда ладонь легла ему на затылок.

«Всё в порядке. Он просто держит, как и раньше. Ничего страшного».

Из глубин памяти Гарри донёсся голос сварливого старика из какого-то дурацкого фильма, громко протестующего «Я ещё не умер!», но было не до смеха.

Не говоря ни слова, Мастер зелий решительно повёл Гарри к другой двери рядом с той, что вела в лабораторию, и не отпускал, пока они не вошли в комнату с душевой кабинкой и небольшой ванной. Гарри, однако, проигнорировал обстановку, во все глаза наблюдая, как декан Слизерина, вытащив из шкафчика под раковиной бутылку, откупорил её и вылил немного содержимого в извлечённую из того же шкафчика ложку.

— Откройте рот.

Гарри уставился на него.

«Ты рехнулся?»

Эта штука выглядела ужасно: жирная, пурпурно-чёрная и грязная, как масло, вытекшее из машины.

«Я не буду это пить!!!»

— Хорошо, позвольте мне объяснить, что произойдёт дальше: либо мы сделаем это, и всё закончится через три минуты, либо вы будете писать двести строчек: «Я буду практиковать образцовый язык, подобающий хорошо образованному и культурному юному волшебнику, свободный от всякой непристойности, поскольку грубая речь и поведение оскорбительны для всех, кто должен взаимодействовать со мной». Три минуты или три часа. Вам выбирать.

«О, здорово. Мне выбирать… а третий вариант не предусмотрен? Отрава, строчки или… наверное, исключение. Блестящий ход, Гарри. Время поработать своим великим интеллектом: зачем останавливаться на полпути? Напоить этой дрянью, а потом покромсать в лаборатории».

За исключением того, что декан по-прежнему не выглядел по-настоящему сердитым, скорее… непреклонным. Похоже, Гарри не отвертеться.

«Но… может, он и не собирался меня бить. Не в этот раз».

Внезапно Гарри понял, что не особенно напуган. Злой, немного, и опасающийся того, каким будет это зелье на вкус, но… не испуганный.

Гарри посмотрел на муть в ложке, потом на Снейпа и снова на ложку.

«И что мне делать?»

Мастер зелий просто держал ложку и наблюдал за Гарри, пока тот размышлял. На лице мальчишки было одно из самых открытых выражений, которые профессор когда-либо видел: растерянное и всё более несчастное.

«Тебе не нравится выбор, ребёнок?»

Северус не был лишён сочувствия, прекрасно зная, что на вкус эта штука такая же мерзость, как и на вид, но ведь он предупреждал мальчишку, причём дважды.

— А теперь, пожалуйста, Гарри…

«О… боже. С каких это пор я называю учеников по имени?»

Очевидно, то, что его назвали Гарри, тоже что-то значило для Поттера, потому что мальчишка выглядел испуганным и… возможно, более расслабленным? Во всяком случае, он открыл рот, и слизь попала внутрь.

«Ох, блядь! Жесть! Фуууууууу…»

У Гарри не было слов, чтобы описать свои ощущения. Он в жизни не пробовал подобной мерзости: смесь мыла, жгучего перца, жира и робитуссина*, маслянистая, комковатая, как старая овсянка, смешанная с соплями. Хотелось выплюнуть эту гадость или даже проглотить, чтоб не держать во рту, но все инстинкты подсказывали ему, что такую тухлятину его желудок не примет. Как бы то ни было, глаза заслезились, а из носа потекло. Чувствуя, как перец всё обжигает, мыло и жир покрывают язык, а приторно-сладкий лекарственный привкус вызывает тошноту, Гарри тщетно пытался сохранить нейтральное выражение лица, но битва была проиграна с самого начала. Ради всего святого, да он просто рыдал.

«Это просто потому, что оно острое. Фуууу, блядь, что за дрянь…»

— Осталось две минуты.

Мучительно хотелось выплюнуть эту мерзость. Сейчас!

«Треть времени прошла! Держись, держись, держись. Чёрт бы побрал этого грёбаного ублюдка. Эта штука отстой. Держись, держись, держись, держись. Ты сможешь, просто потерпи».

Гарри вертел головой во все стороны, пытаясь избавиться от вкуса, затем начал нетерпеливо подпрыгивать на носках и снова вертелся.

«Ууу, жесть! Блядьблядьблядьблядьблядь…»

— Спокойно. Ещё одна минута.

Осознав, что он делает, Гарри попытался успокоиться, но обнаружил, что всё равно подпрыгивает и морщится.

«Правильно, спокойно. Никаких рвотных позывов. Просто держись. Одну минуту. Никогда в жизни больше не буду ругаться. К чёрту Снейпа и его грёбаные зелья, эта штука, блядь, полный отстой. Надеюсь, он не может читать мои мысли. Держись, держись, держись».

— Всё, время вышло. Можете выплюнуть.

Гарри сплюнул и, открыв кран, хватанул воды, и снова сплюнул, и опять выпил, и прополоскал горло, и выпил ещё, в то время как Северус наблюдал за ним с возрастающим (хотя и хорошо скрытым) весельем.

«Ему едва ли понравилось это наказание, но я никогда ещё не видел его таким ребёнком».

Зрелище было, хотя Северус никогда бы в этом не признался, откровенно забавным. Гарри облился водой с ног до головы и когда наконец повернулся, Северус не смог сдержать лёгкой усмешки. Гарри насупился, задаваясь вопросом, что так развеселило Мастера зелий, а затем нахмурился, когда декан применил к его промокшей насквозь одежде высушивающие чары.

«О, это просто сбивает с толку. Значит, ему не наплевать, раз так поступает со мной?»

Во рту ещё оставался неприятный привкус.

«И ему просто нужно было привлечь к этому внимание с помощью дурацкого высушивающего заклинания. Фууу, кошмарная дрянь».

Гарри встретился взглядом с Мастером зелий и сверкнул глазами. Профессор казался невозмутимым.

— Планируете ещё кричать и оскорблять меня?

Гарри слегка покачал головой, продолжая, впрочем, смотреть более чем свирепо.

— Хорошо, тогда вернёмся к вашим оценкам. На отработке в понедельник я проверю ваше задание по истории магии. К тому времени вы либо выучите всё, что вам нужно знать, либо будете писать трёхфутовое эссе на эту тему. Я ясно выражаюсь?

«Уж куда яснее — дополнительная отработка».

Гарри едва заметно кивнул, не доверяя себе, чтобы, заговорив, не попасть в ещё бо́льшие неприятности. Мастер зелий немного смягчился.

— С другой стороны, если вы хорошо справитесь, я попрошу профессора Биннса, чтобы он усреднил обе оценки.

«Кажется, я уже говорил, что меня не волнует эта дурацкая оценка?»

Хотя на самом деле это было не так. Школа была одной из вещей — в действительности единственной вещью, — в которой он был хорош, которой он мог гордиться. Просто Биннсу каким-то образом удалось высосать из истории магии всё самое интересное. Конспекты Гарри, до того, как он перестал делать записи, были просто длинным перечнем имён, дат и событий. А где люди? Где сама история? Гарри знал, что плохие оценки не работают, чтобы наказать учителя, но что ещё он мог сделать? Гарри мог бросать (и бросал!) бумажными шариками в голову учителя-призрака без всякого эффекта — профессор ничего не замечал, даже на последнее задание Гарри получил небрежное «очень хорошо», что заставило мальчика задуматься, чья же на самом деле оценивалась работа, поскольку профессор вообще не смотрел на Гарри.

«Однако Снейп присмотрелся, и вот что из этого вышло. Лучше уж скучный зануда».

Снейп понаблюдал, как мальчишка размышляет, а затем продолжил:

— Давайте вернёмся к реальной цели этих встреч. Как вы справляетесь? Есть с чем-нибудь проблемы?

«Опять же, какого хрена тебя это волнует?»

Гарри всё же никогда не был дураком, так что сейчас он промолчал и просто, сохраняя свирепый взгляд, позволил своим глазам высказать то, что не решился озвучить.

«Ты же не ожидал всерьёз, что мальчишка тут же выложит свои проблемы и попросит помочь с домашним заданием, верно, Северус? Будь реалистом».

Северус вздохнул и настроился на сентиментальные глупости.

— Да, я понимаю, «какое тебе до меня дело». Хотя в действительности причина не имеет значения, не так ли? Просто я делаю это. Я искренне хочу, чтобы у вас всё было хорошо, и чтобы вы были счастливы. И да, я буду об этом говорить. Может быть, когда-нибудь вы даже поверите мне, — Северус ухмыльнулся в ответ на скептически поднятую бровь Гарри.

«Он в чём-то даже почти похож на меня».

— Хотя, полагаю, скорее рак на горе свистнет*.

«Это шутка? Правда?!»

Гарри почувствовал, как предательски дёрнулся уголок рта.

«Стоп! Он мудак без чувства юмора. Он заставил тебя съесть отраву. Дважды. Ты ненавидишь его до глубины души и хочешь, чтобы он сдох. Ну и что с того, что он забавный».

Гарри был серьёзно сбит с толку.

«Что со мной не так?»


* * *


«Улыбка, я заставил его улыбнуться. После всего, что произошло? Невероятно».

Но… это было правдой.

«Что не так с этим ребёнком?.. Не то чтобы я возражал. Маленькая, но победа».

______________

*Робитуссин — средство от кашля, которое снимает и смягчает сухой кашель (прим. пер.)

*Иронически-шутливая идиома о летающих свиньях (when pigs fly — когда свиньи полетят) эквивалентна русскому фразеологизму «когда рак на горе свистнет», то есть неизвестно когда, никогда (прим. пер.)

Глава 8. Противники и союзники

«Здорово. Ещё строчки».

Гарри сел на своё обычное место перед столом Снейпа и начал писать.

151. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

«Эта фраза реально выматывает».

Гарри освободился после встречи со Снейпом только для того, чтобы вернуться через час на отработку. Он действительно устал от всего этого.

«Нужно больше приколов. Мне до сих пор не удалось разозлить Снейпа по-настоящему».

Хотя стоп… Разве это было целью? Неужели он действительно хотел этого? О чём он только думал?

«Ладно, это только доказывает, что я самоубийца. Я просто вижу заголовок: «Тупой Мальчик-который-выжил-чтобы-разозлить-возможного-Пожирателя-Смерти мёртв: задушен собственными кишками». Почему бы мне просто не пойти прямо к Тёмному Лорду и не сказать, что в чёрных одеждах он выглядит толстым?»

152. Правила установлены для того, чтобы я был в безопасности, и поэтому их нельзя игнорировать. Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие.

«Ещё пятьдесят», — напомнил себе Гарри. Однако облегчение было очень кратковременным, поскольку Гарри понял, что не знает, какой будет отработка дальше, и ему не нравилось это незнание.

«Может быть, ещё больше уборки?»

Гарри надеялся на это. Уборка была тем, в чём он был хорош, к чему привык.

Наконец он закончил и хмуро протянул декану свой листок.

«У меня осталось ещё два с половиной часа».

— Хорошо, — сказал Снейп, вскользь взглянув на него. — Следуйте за мной. — Мастер зелий встал и направился в лабораторию, Гарри поспешил за ним. — Это моя личная лаборатория. Я не буду утруждать себя наставлениями, чтобы вы не приходили сюда в одиночку, потому что вы никогда не пройдёте через защитные чары, однако, если вы дорожите своими руками, не трогайте ничего, не прикасайтесь ни к чему, что я не дам вам лично.

Мастер зелий усадил Гарри за столик в углу и отсыпал ему кучу фиолетовых стручков, которые, не будь они фиолетовыми, Гарри назвал бы зелёными бобами. Затем он вручил Гарри нож и принялся показывать, как правильно резать стручки.

— Это пурпурные бобы… — Гарри чуть не фыркнул. — Вы будете нарезать их в рамках подготовки к нашему уроку в понедельник, на котором мы будем варить изгоняющее зелье…

На этот раз Гарри не смог сдержаться от смешка — похоже, зелье было названо тупым американцем, не знающим британского сленга*, — и заработал свирепый взгляд.

— …магический инсектицид. Порежьте их на кусочки одинакового размера, вот таким образом — если волокна и семена не будут одинаковой длины и размера, вы получите зелья непредсказуемой силы — и волокна, и семена обладают важными свойствами. Начинайте, вот так, правильно.

Гарри приступил к делу с некоторым облегчением.

«По крайней мере, теперь я знаю, что делаю».

Сам Снейп принялся варить различные зелья — пять сразу, если не больше — перемещаясь между ними по комнате, пока Гарри работал. Профессор иногда проходил за спиной Гарри, но не таился, и Гарри понял, что это его не слишком беспокоит. Два часа спустя Мастер зелий проверил работу Гарри и, как обычно, похвалил его за аккуратность.

— Где вы научились так точно нарезать компоненты, Поттер?

— Готовил еду, сэр.

— Вы готовите?

— Когда придётся.

— Я так понимаю, вам это не нравится.

«Ты шутишь?»

— Нет.

— Почему?

— Потому что.

— Это не ответ.

— Значит, вы его не получите.

«И почему ты не можешь просто отвалить?»

— Не грубите.

— Прекрасно! — вспылил Гарри. — Если бы вы соблаговолили, пожалуйста, не совать свой длинный нос в мои дела, я был бы весьма признателен за ваши усилия. Да, и просто хочу отметить, что столь же грубо принуждать кого-то обсуждать тему, о которой он не хочет говорить.

— В этом есть смысл, — Северус склонил голову. — И если бы я больше заботился о вежливости, чем о том, чтобы выяснить, что происходит в вашей повседневной жизни, я бы прислушался. Но вместо этого я снова спрашиваю: почему вы так ненавидите готовить?

Гарри стиснул зубы.

«Каждый раз, когда я разговариваю с этим человеком, у меня болит голова. Какое ему до этого дело, чёрт возьми?!»

— Хорошо, тогда я тоже спрошу ещё раз. Разве вам не всё равно?

Северус растерялся.

«Мне не всё равно, потому что об этом попросила Лили, а ты всего лишь ребёнок, и тебе нужна помощь, и я не знаю, что, чёрт возьми, я должен делать, когда ты такой чертовски упёртый и так чертовски пострадал! Я не знаю, ты, нахальный, упрямый мальчишка, так что перестань спрашивать!»

— Потому что, хотите верьте, хотите нет, не всем взрослым нравится видеть страдающего ребёнка. Понимай вы, что для вас хорошо, вы перестали бы спрашивать об этом.

Гарри молча уставился на него.

— Однако вернёмся к вам. Почему вы так ненавидите готовить?

Гарри сверкнул глазами, но ответил:

— Потому что иногда я всё порчу. Нельзя налажать в уборке, например. А готовить труднее.

— А если вы всё испортите…?

— Я предпочитаю этого не делать.

«И это всё, чего ты, чёрт возьми, от меня добьёшься, так что отвали».

— Хорошо, — Северус, наблюдая за языком тела мальчишки, решил какое-то время не настаивать. — Вы свободны.

Гарри вернулся после отработки в свою спальню, чувствуя себя определённо раздражённым, и сразу же отправился в постель, почти не разговаривая с Тео и Блейзом, хотя они видели, как он проходил мимо.

«Просто помалкивайте сейчас: я не хочу откусить вам головы».


* * *


На следующий день Гарри проснулся поздно, выглянул наружу и застонал. Это был чудесный день из тех, что скоро исчезнут, — тёплый и светлый, и лишь легчайшее пушистое облачко таяло в синеве. Переодевавшийся рядом Тео, услышав стон Гарри, подошёл и тоже выглянул в окно.

— Что плохого в хорошем дне?

— Ничего, просто всё трещит по швам. Иди развлекайся — поплавай, может, или на метле полетай. Сегодня идеальный день для этого, и все дети любят гулять на улице в эти последние прекрасные тёплые дни лета, прежде чем наступят чёртовы холода! — с фальшивой жизнерадостностью выдал Гарри.

— Это ты о чём? — спросил Блейз, вставая за спиной Гарри.

Гарри повернулся к нему.

«Это не их вина».

— Не обращайте на меня внимания. Серьёзно. Идите развлекайтесь. Сегодня суббота, и это здорово, — Гарри изо всех сил старался, чтобы в голосе не прозвучала горечь.

— Понятно, — удовлетворился ответом Блейз. — Полный отстой.

— А я, чёрт возьми, уверен, что нет! Что плохого в прекрасном дне?

— Да ладно тебе, Тео. Я никогда в жизни не встречал более хаффлпаффного слизеринца. Неужели непонятно, почему Гарри настолько расстроился из-за того, что сегодня такой хороший день?

— Оу! Ну… ты хочешь подложить что-нибудь мягонькое в кресло Кусачки или что-то в этом роде?

— Нет. — Терпение Гарри иссякло. — Я хочу выйти на улицу.

«И я не могу… Но почему?»

Гарри направился к двери.

— Куда ты собрался?! — спросил Тео.

— Подожди, — попросил Блейз. Гарри остановился и повернулся к нему. У Блейза всегда была голова на плечах. Как и Гермиона, он, как правило, хладнокровно взвешивал риски и преимущества, прежде чем что-то сделать. Однако, в отличие от неё, «риск» зависел от того, насколько вероятно, что его поймают, а не что ему придётся нарушить правило. После близнецов он был самым ценным ресурсом в мировых войнах Гарри. — Есть ли какой-нибудь способ избежать того, чтобы тебя поймали?

Гарри немного подумал и сник.

«Нет. И это того не стоит».

Он мог только представить, как какой-нибудь благонамеренный (идиотский) учитель подаст его Снейпу на серебряном блюде. Все знали о проблемах Гарри со Снейпом, вплоть до того, что Маркус Флинт серьёзно злился из-за нового наказания Гарри, добавившегося к отработкам за первую выходку.

«Мне надо быть осторожнее, чтобы не разозлить его ещё больше».

Гарри отметил это как ещё одну причину оставаться в безопасности под арестом. Но постойте-ка…

— Да! — взволнованно воскликнул Гарри. — Зацените! — Гарри как следует сконцентрировался, представляя, как выглядела и ощущалась Кэрри Вудман в тот раз, когда он не использовал зеркало. Через пару минут он почувствовал, что превращение зевершилось, и открыл глаза. — Ну как я выгляжу?

Тео и Блейз уставились на него. Блейз пришёл в себя первым.

— У Кэрри… зелёные глаза… а не карие, — всё, что он смог сказать. Гарри исправил цвет радужки.

— Как ты это сделал?! — Тео, казалось, вот-вот грохнется в обморок.

«Если б я знал…»

— Понятия не имею. Я просто захотел быть похожим на неё и просто сделал так.Это началось, когда мне было лет восемь — я очень хотел иметь волосы нормальной длины, и поэтому они отрастали.

— Нормальной длины? Что с ними случилось? — осведомился Блейз.

— О… просто плохая стрижка, — ответил Гарри. Это даже не было ложью. Обидно. Он вдруг разволновался. — Ну же!!! Пойдём на улицу!


* * *


Северус Снейп как раз ставил на огонь котёл для перечного зелья, когда в кабинете раздался звонок — странный трёхтональный аккорд, заставивший его застонать.

«Я должен был это предвидеть».

В конце концов, мальчишка уже улизнул от него раньше, и Северус давно понял, что паршивец способен проделать это снова.

«Эти сопляки никак не могут понять, что я всегда знаю, когда они сбегают. Теперь придётся вылавливать мальчишку. И при этом, чёрт возьми, не выставить себя законченным злодеем».

На тот момент он предпочёл бы нейтралитет, но опасался, что таким способом никогда не сможет преодолеть ненависть и страх Поттера.

Я так устал от этого. Ребёнок просто хочет выйти на улицу. Ради всего святого, он же не может меня об этом попросить!

Получить нормальную просьбу от Поттера было всё равно что вырвать зубы. Пожалуй, над этим придётся ещё поработать…


* * *


Северус добрался до входа в гостиную Слизерина меньше чем за минуту и ещё столько же потратил, замерев на пороге и оценивая обстановку.

«Что ж, это интересно».

Блейз и Тео — это ожидаемо, но… третьекурсница Кэрри Вудман никогда раньше не проявляла интереса к общению с первокурсниками, а при виде декана заметно приуныла.

«Оборотное зелье — слишком сложно для этих мальчишек… и они должны были позаботиться заранее, чтобы получить его. Может, чары? Определённо чары! Вне контекста я бы полностью поверил, что это Кэрри».

Едва заметно усмехнувшись, Северус подошёл к троице.

— Несколько странно. Теодор Нотт, Блейз Забини и «Кэрри Вудман» рядом с портретным проёмом, когда Гарри Поттеру запрещено покидать общежитие. Удивительное совпадение, не правда ли, джентльмены?

Иииии… Ну конечно же, «Кэрри Вудман» уставилась на него.

«Оставь меня в покое. Я просто хочу выйти на улицу. Пожалуйста».

— Хотите что-то сказать, «Кэрри»?

Гарри знал, что выдаст себя, как только откроет рот, поэтому промолчал и просто покачал головой.

— Тогда покажитесь, пожалуйста.

«Чёрт. Он всё знает».

Гарри подчинился, изо всех сил пытаясь сохранить сердитый взгляд, хотя на самом деле ему хотелось расплакаться, но он старался не показывать этого Снейпу.

«Я просто очень, очень хотел выйти… а теперь он меня убьёт. Домашний арест до конца света… никогда больше не увижу небо… Он мне просто оторвёт голову».

Гарри быстро отогнал эти мысли, почувствовав, что подступают слёзы. Не хватало ещё разреветься перед Снейпом.

Северус с изумлением наблюдал, как Гарри возвращается в свой облик.

«Это не чары… Чары просто спадают, они не… исчезают постепенно. Разве мало разгромленного лазарета, теперь оказывается, что он маг-метаморф?! Неудивительно, что он так хорош в трансфигурации. Это определённо врождённое».

Взяв себя в руки, Северус наблюдал, как Гарри/Кэрри обдумывает ситуацию — он был абсолютно открыт в такие моменты.

«Теперь я могу прочесть его… это может быть полезно».

Мальчишка был явно расстроен… и даже больше, чем просто потому, что попал в неприятности.

«Застрять в четырёх стенах на две недели — это слишком много для одиннадцатилетнего ребёнка».

Северус вздохнул.

«Мне действительно следовало ожидать этого раньше. Я удивлён, что он слушался меня так долго».

— Объяснитесь, пожалуйста.

«Разве это недостаточно очевидно? Ты знал, что домашний арест не сделает меня счастливее, поэтому и поступил так!»

— Сейчас, Гарри.

«Что?»

Гарри удивлённо заморгал.

«Он назвал меня Гарри… снова. Странно. Никто меня так не называет, даже Макгонагалл. Как бы то ни было… если я солгу, это значит, что мне не всё равно, что он со мной сделает. Если скажу правду… он узнает, что мне плохо взаперти. Проклятье, мне в любом случае конец, совру я или нет. Чёрт».

— Я… я просто хотел выйти, сэр.

— И вы не спросили… Почему?

«Это просто смешно. Он хочет, чтобы я спросил? И что мне это даст?»

— А вы бы мне позволили, сэр?

— Если бы вы вежливо попросили? Возможно, — голос профессора прозвучал недовольно, и Гарри расправил плечи, стараясь придать своему взгляду решительности. Снейп продолжал: — Почему бы вам не попробовать?

«А ты в ответ скажешь «нет»? И смысл пробовать?»

Сверкнув глазами, Гарри промолчал.

— Если только вы не предпочтёте провести вторую половину дня в своём общежитии, как обычно? В любом случае, я не забуду тот факт, что вы пытались улизнуть.

«Другими словами, у меня снова проблемы. Когда уже он так разозлится, что ударит меня? Чёрт! Я охренительно не боюсь!»

Гарри выпрямился, выпятил подбородок и вызывающе посмотрел на Снейпа. Блейз с интересом наблюдал за происходящим.

«Что тут происходит?»

«Чёрт возьми, он даже не пытается, пока я недоволен, — внезапно сообразил Северус. — Проклятье, я хочу, чтобы он вышел на улицу. Полагаю… будет интересно снова сбить с толку этого ребёнка…»

— Один час.

Это произвело желаемый эффект: Гарри уставился на декана так, словно у того спонтанно выросла ещё одна голова… или две.

«Десять баллов мне».

— Что… Вы имеете в виду… А…?

— Весьма красноречиво, мистер Поттер. Я сказал — один час. Вы можете выйти на улицу на один час. К половине первого я буду ждать вас в общежитии. И имейте в виду: это в первый и последний раз. Впредь вы всегда будете спрашивать у меня разрешения.

«Если только к тому времени я не стану абсолютной тряпкой — похоже, я определённо к этому склоняюсь».

Гарри просто продолжал смотреть на него, теперь уже с растущей надеждой.

— Идите, Поттер, пока я не передумал.

«Хотя это вряд ли под таким трогательным щенячьим взглядом».

Впрочем, Северус был реалистом.

«Ладно, щенячий взгляд — это я утрирую. Однако…»

Гарри оглянулся на Тео и Блейза и заулыбался. Тео улыбнулся в ответ, в то время как Блейз выглядел задумчивым и… встревоженным?

— Идите, ребята, — предложил Блейз, — я догоню.

Гарри бросил через плечо благодарно-растерянный взгляд на Снейпа, и Тео утащил его, а Блейз поднял взгляд на Мастера зелий:

— Что происходит?

Северус посмотрел в глаза Блейза и увидел в них настороженную решимость. Очевидно, всё, что он хотел сказать, было действительно важно для него.

— Может быть, поговорим в моём кабинете?

— Ладно, вот что я вижу, — начал Блейз, изо всех сил стараясь скрыть нервозность. — Гарри приходит в Хогвартс и кажется вполне нормальным. Потом вы унижаете его на зельях, он в ответ оскорбляет и злит вас. Затем он попадает в неприятности на своём первом уроке полётов, и вы наказываете его, — Блейз смотрел на Снейпа, нервозность в его голосе уступила место растущему гневу, когда он продолжил, как человек намного старше одиннадцати лет. — В большинстве таких случаев ученик отбывает отработку, и всё заканчивается в этот же день. Вместо этого, однако, Гарри избегает вас, как чумы, в течение недели, проходя через огонь, воду и медные трубы, лишь бы избежать отработки с вами. В конце концов вы его ловите, и он идёт к вам с таким видом, словно ему грозит виселица. Затем он исчез на три дня, вы не сказали нам, где он, а когда он вернулся, соврал, сказав, что вы опять наказали его. Теперь он снова ослушался, и вы поймали его, а малейшее раздражение в вашем голосе заставляет его вытягиваться в струнку, как будто он пытается не съёжиться. Что, чёрт возьми, происходит?

— Следите за языком, Забини, — автоматически одёрнул Снейп.

— Простите, сэр, но… — И снова вернулся одиннадцатилетний мальчик.

— Я понимаю вашу озабоченность, мистер Забини, однако я мало что могу сделать, чтобы решить эту проблему. Реакции Гарри на меня — это дело Поттера, а не твоё, если он не захочет поделиться ими. Всё, что я могу вам сказать — на самом деле Гарри боится не меня.

«Давай, ребёнок. Ты умён… умнее, чем я мог предположить, учитывая твои оценки. Догадайся сам».

Блейз окинул Северуса долгим взглядом, затем сухо кивнул.

— Я могу быть свободен, сэр?

— Можете.

Блейз с облегчённым вздохом повернулся.

— Забини.

— Сэр?

— Вы хороший друг.

— Спасибо, сэр, — Блейз ушёл.

«Интересно. И что мне теперь… О!»

Северус взял немного летучего порошка и через камин связался с аврорами.

— Да?

— Могу я поговорить со стажёром Тонкс, пожалуйста?


* * *


В тот вечер Гарри отправился на отработку с некоторым чувством тревоги. Погулять на улице, даже всего час, было замечательно, но теперь Гарри не знал, как быть с Мастером зелий. Рассердился ли тот, что Гарри хотел улизнуть? Накажет ли за непослушание? Почему он всё же выпустил Гарри на улицу? Чего вообще хотел этот человек?

«Чёрт, ненавижу сюрпризы. Хотя… погулять было приятно».

Пожалуй, всё будет хорошо. Разозлись Снейп на самом деле, он же ни за что не выпустил бы Гарри, даже если бы тот и просился?

Собравшись с духом, Гарри постучал в дверь, услышав приглашение войти, шагнул вперёд и замер на пороге.

— Подойдите сюда, — Северус указал туда, где Гарри раньше писал строки, хотя теперь там не было стола. Гарри прошёл, куда ему сказали, и встал перед столом, за которым сидел Мастер зелий.

«Значит, у меня неприятности».

Он встретил взгляд Снейпа так спокойно, как только мог, но чувствовал, что нервозность нарастает по мере того, как затягивается молчание.

— Итак, что вы можете сказать в своё оправдание?

Что Гарри мог сказать? Он хотел выйти, но, опасаясь спрашивать и вообще не подумав, что Снейпу есть до этого какое-то дело, просто пошёл? Почему-то это казалось не совсем правильным, когда декан смотрел на него сверху вниз.

«И он отпустил тебя. Ты должен был спросить».

Голос, прозвучавший в голове Гарри, был удивительно похож на Гермиону.

«Я не люблю просить о чём-то. И откуда мне было знать, что он позволил бы мне?»

Гарри не знал, как ответить на вопрос профессора.

— Посмотрите на меня, Поттер, — приказал Мастер зелий. Гарри резко вскинул голову, поняв, что всё это время стоял, уставившись в пол.

«Чёрт, перестань вести себя так, будто ты боишься или подчиняешься. Нет! Ты ненавидишь Снейпа, и он должен убраться из твоей чёртовой жизни, и тебе, чёрт возьми, всё равно, наорёт он на тебя, или влепит больше отработок, или даже выпорет».

Но в действительности почему-то оказалось очень тяжело поднять глаза на декана. Гарри мучительно хотелось опустить голову, чтобы избежать взгляда чёрных глаз профессора, а тот продолжал смотреть на него, просто смотреть, и это одновременно пугало и вгоняло в краску.

— Нечего сказать? Очень хорошо. Тогда в угол. На полчаса, — Снейп указал на угол позади Гарри, подальше от двери, всего в десяти футах от того места, где сидел сам Мастер зелий.

Гарри с тревогой посмотрел на Северуса, затем на угол, затем снова на Северуса.

— Я не отойду от этого стола… Идите.

Гарри пошёл к углу и даже постоял секунду спиной к Снейпу, потом обернулся, и Северус поймал в его взгляде намёк на мольбу.

— Я знаю, вам это не нравится. Может быть, в следующий раз вы спросите у меня вместо того, чтобы ослушаться. Повернитесь.

«Когда-нибудь тебе придётся к этому привыкнуть, ребёнок».

Гарри повернулся, хотя ему казалось, что он снова пишет строки, а Снейп притаился у него за спиной. Но декан действительно не двигался с места, так что это было приемлемо, и напряжение стало не таким сильным, как раньше, когда Снейп стоял позади него. Однако Мастер зелий был прав: ему это совсем не нравилось.

Как и раньше, первые десять минут Гарри провёл, настороженно прислушиваясь к тому, что происходило у него за спиной. Затем, когда нервозность немного улеглась, он начал, вопреки себе, думать о том, как же очутился в такой ситуации.

«Торчу в углу. Снова. Блестяще. Как маленький ребёнок. Полный отстой. Я должен был догадаться, что Снейп узнает, когда я выйду из гостиной. Наверное, проклятые чары наблюдения или что-то в этом роде. И почему, чёрт возьми, я не притворился Роном или Гермионой? Они без подозрений могут видеться с Тео и Блейзом. Дурак. Идиот, дебил, тупица. Надо было просто спросить».

Гарри почувствовал, как его беспокойство снова нарастает при одной только мысли об этом.

«Ладно… плохая идея. А может, и нет. Надо было просто сидеть взаперти, но… Может, он следил за общежитием, а может, и нет. Определённо, надо было просто получше улизнуть. Как угодно. Но это точно отстой».

Как и прежде, у него заныли ноги, но теперь к этому добавилась боль в спине и плечах. Гарри очень не нравилось, что профессор сидит у него за спиной, и полчаса — слишком долго, чтобы справиться с этим. Он оглянулся.

Профессор по-прежнему сидел за столом, над чем-то работая, но, услышав движение Гарри, поднял голову и выжидающе уставился на него.

«Ладно, ладно, я понял».

Гарри угрюмо отвернулся. Возможно, ослушаться Снейпа было не такой уж хорошей идеей.

«Но я уже просто не мог оставаться взаперти! Я чуть не умер!»

«А это намного лучше?»

Опять голос Гермионы, почти насмешливый. Гарри задумался.

«Нет. Но я просто хотел выйти».

Возможно, ему следовало спросить.

«Я не мог! Только не у Снейпа. Чёрт, почему в углу всегда хочется плакать?»

Он до смерти хотел выбраться из угла. Сочетание скуки, тревоги и самобичевания становилось просто невыносимым.


* * *


Северус исподтишка наблюдал за стоящим в углу Гарри. Мальчишка был явно встревожен, хотя, к счастью, не так напряжён, как во время предыдущих отработок. К тому же в угол он отправился, подчинившись без лишних разговоров.

«Я должен иметь в виду, что для него это более суровое наказание, чем для других учеников».

Умоляющий взгляд Гарри не оставил Северуса равнодушным, и он фактически ненавидел это.

Наконец Северус позвал Гарри из угла, заметив, каким подавленным выглядел мальчик. Что ж, может быть, это его взбодрит.

— Я попросил кое-кого из Министерства навестить вас сегодня. Она должна быть здесь с минуты на минуту. Не берусь утверждать, что она вам обязательно понравится — мне, в частности, нет, но полагаю, у вас найдётся много общего и вам следует получше узнать друг друга. Может быть, она даже научит вас чему-нибудь, если вы ей позволите.

Гарри на мгновение растерялся, потом насторожился.

«Да уж, ещё больше взрослых».

Однако у него не было времени на большее, так как вспыхнул огонь в камине, и появилась молодая женщина (девушка?). Увидев её, Гарри слегка расслабился. Она казалась скорее девушкой, чем женщиной, и её открытое, жизнерадостное лицо и повседневная одежда сказали ему, что она здесь не для того, чтобы командовать им.

«Тогда зачем она здесь? Снейп сказал, что она из Министерства?»

— Поттер, это Нимфадора Тонкс, аврор-стажёр из Министерства и выпускница Хогвартса, среди прочего. Мисс Тонкс, это Гарри Поттер. Я буду в своей лаборатории, если вам что-нибудь понадобится.

— Спасибо, профессор Снейп. Я уверена, с нами всё будет в порядке, — она широко улыбнулась вечно хмурому профессору, а тот сердито зыркнул в ответ на её беспардонность.

«Она никогда не вырастет. Если подумать, я получил к уже привычному дерзкому сорванцу эту… э-э-э… юную особу».

Гарри смотрел, как Снейп уходит, со странным чувством предательства. Теперь он остался наедине с мисс Тонкс и по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, что она здесь делает.

— Салют, Гарри! Я слышала, ты метаморф!

— А… а что…? — Он не думал, что это оскорбление, но…

О! Гарри увидел, как у женщины (девушки?) нос удлинился, затем снова укоротился, а её пышные каштановые волосы превратились в изумрудно-зелёные кудряшки, которые тут же сменились мягкими прядками цвета жевательной резинки.

Девушка…

«Определённо девушка. У кого ещё, бога ради, могут быть розовые волосы?!»

…широко улыбнулась, когда Гарри воскликнул:

— Оу! Круто! Вы такая же, как и я!

Внезапно Гарри пришло в голову, что он может выглядеть так, как захочет, в любой момент — это не обязательно должна быть полная маскировка или способ спрятаться, это может быть, скажем, некий стиль.

«Не модничать, просто… выглядеть. Совершенно по-мужски — хотеть хорошо выглядеть».

Гарри сосредоточился, и его собственные непослушные волосы сменились вьющейся чёрной гривой аж до талии.

— Здо́рово! — одобрительно улыбнулась Тонкс. — Хотя и непрактично. Держи, — она протянула резинку для волос.

— Э-э-э… — Гарри сообразил, что понятия не имеет, как привести волосы в порядок.

— Ой, ну конечно, тебе же никогда раньше не приходилось укладывать волосы, правда? — засмеялась Тонкс. — Не возражаешь, если я покажу?

Едва Гарри кивнул, Тонкс схватила его за плечи и развернула так, чтобы видеть волосы. Гарри не понравилось, что она стоит у него за спиной…

«Думаю, на сегодня с меня хватит».

…но пока он стоял смирно.

— Вот, всё, что тебе нужно сделать — продеваешь волосы вот так, затем скручиваешь их и протягиваешь в другую сторону. И так несколько раз, пока резинка не затянется и… вуаля! — Она развернула Гарри обратно, и он, расслабившись, рассмеялся.

— Профессор Снейп позвал вас сюда, чтобы научить меня завязывать волосы?

Тонкс безудержно расхохоталась вместе с ним.

— Среди прочего. Ты уже придумал, как изменить свой голос?

Гарри покачал головой.

— А вы знаете, как это сделать?

— Конечно. Просто подумай о том, как ты хочешь, чтобы звучал твой голос, примерно так же, как ты представлял, как будет выглядеть твоё лицо.

Что ж, это звучало несложно.

— Ладно, — Гарри подумал о голосе Тонкс, лёгком, женственном и весёлом, и ощутил привычное зудящее, тянущее чувство в горле. Он продолжал концентрироваться, пока это чувство не исчезло, а затем попробовал. — Салют, Тонкс!

И вздрогнул. Это так странно!

— Вау, сработало! Клёво!

— Это странно! — Тонкс рассмеялась, услышав, как Гарри говорит её голосом. — Но весело!

— Вы пробовали так раньше? — осмелился спросить Гарри.

— О, конечно, только никогда с другим метаморфом. На самом деле ты единственный, кого я знаю, хотя уверена, что где-то тут есть ещё парочка.

«Парочка? Нас так мало? Чёрт. А я-то решил, что её присутствие здесь означает, что я не такой урод, как думал».

— Так вот почему Снейп привёл вас сюда? Потому что мы такая редкость?

— Отчасти. Честно говоря, мне кажется, он думал, что тебе это понравится. Я знаю, чего хочу! Что ты будешь делать со своими волосами?

— Не знаю. Мне на самом деле не нравится, когда они короткие, но и хочу ли я длинные… Или чёрные… А можно сделать любой цвет?

— Ага. Почему-то волосы можно сделать даже отдалённо непохожими на натуральные, а коже придать странные оттенки труднее, может, потому, что она более «живая», чем волосы. Знаешь, тебе не нужно напрягаться, чтобы изменить их оттенок — просто представь, как ты хочешь выглядеть, не слишком задумываясь о том, насколько это отличается от твоего собственного цвета, и он должен просто переключиться.

— О, ладно. С этой стороны вроде как проще.

— Да, мне потребовалось немного времени, чтобы понять это. А вообще значительно труднее подделать кого-то намного большего или меньшего, чем ты сам. Я могу это сделать, но через час или около того устаю. Когда я была маленькой, я вообще не могла так делать. Честно говоря, я действительно не знаю, как работает метаморфизм. Ты должен рассказать мне всё, что узнаешь об этом — я даже не могу сделать вид, что знаю всё!

— Значит, мы ещё увидимся? — Гарри понравилась Тонкс. Чем больше они разговаривали, тем больше он понимал, что она ещё не взрослая, и расслаблялся.

— Конечно. Я найду тебя, когда в следующий раз приеду в Хогвартс, и ты расскажешь, что у тебя получилось. Не говори профессору, что я это сказала, но метаморфизм великолепен для розыгрышей. На третьем курсе я пришла в Большой зал, похожая на живую версию Биннса, и села на его место. Все остальные профессора уставились на меня, но он сам даже не заметил и уселся прямо на… — она вздрогнула. — Никогда не садись на место призрака. Это жутко.

Гарри усмехнулся.

«Хм… розыгрыши. Кого бы ему сымитировать?»

Гарри понимал, что придётся изучать «объекты», их поведение, манеры… он подумает об этом.

«Теперь я даже голос могу изменить! Круть!»

Вернувшийся два часа спустя Северус обнаружил, что очень счастливый Гарри Поттер и Нимфадора Тонкс по очереди принимают различные облики и высматривают друг у друга, что бы перенять. Гарри превратился в старую ведьму, с длинными грязными седыми волосами и огромным бородавчатым носом, в то время как Тонкс наблюдала (либо так, либо Гарри принял обычную внешность Тонкс, пока Тонкс изображала ведьму — Северус не мог разобрать, кто есть кто).

«Это будет интересно».

Тонкс восприняла появление Северуса как сигнал к отъезду и вернулась в Министерство, пообещав заглянуть ещё. Гарри снова стал похож на Гарри, на этот раз без усилий, и едва заметно робко улыбнулся.

— Спасибо, сэр. Она мне понравилась!

— Похоже, что так, — Северус почти улыбнулся в ответ. — Вы узнали что-нибудь новое?

— Да, сэр. Теперь я могу имитировать голоса и менять неестественные цвета волос.

— О, великая радость. Имейте в виду, что яркие волосы противоречат школьному дресс-коду. Вы можете экспериментировать с этим вне класса.

— Да, сэр.

— Очень хорошо, можете идти.

Внезапно до Гарри дошло.

«Это же должна была быть моя отработка!»

Ну… То, что его заставили стоять в углу со Снейпом за спиной, определённо одно из худших наказаний, которые он мог придумать, но это было всего полчаса!

— Спасибо, сэр!

— Не за что. А теперь идите. Отправляйтесь спать.

Гарри ушёл, в кои-то веки счастливый.

«Мне нужно чаще убегать!»

Это была мысль-шутка, потому что Гарри знал, что не сделает больше такого. В углу было совсем не весело, а появление Тонкс во время отработки — это исключение, а не правило. И всё же… в целом, это был хороший день. Вот если бы так было и дальше…


* * *


На следующий день, в воскресенье, Гарри мрачно устроился в гостиной Слизерина выполнять домашнее задание. Это был ещё один прекрасный день, и Гарри в кои-то веки старался не попасть в неприятности. Прошлой ночью он экспериментировал со своими волосами и остановился на густых волнистых локонах, не таких длинных, как раньше — чуть ниже лопаток. Черты лица он оставил в покое: почему-то было неприятно изменять их надолго. Гарри стало интересно, чувствует ли Тонкс то же самое, и он вспомнил её идею о розыгрышах.

«Но кого бы мне изобразить?»

В этот момент через портретный проём вошёл Малфой и направился было в спальни, но, заметив Гарри, замер, уставившись на него.

— Эй, Поттер, кто-то подсыпал в твой тыквенный сок зелье для роста волос? Выглядишь, будто приклеил на голову швабру!

Гарри ухмыльнулся.

«Наконец-то можно заняться чем-то интересным».

— А что случилось с твоими? Упал в чан с отбеливателем, да? Или тебе нравятся «Спасатели Малибу»? — Гарри сообразил, что Малфой не понимает, о чём речь. — Ну, знаешь, симпатичные калифорнийские педики бегают в замедленной съёмке, спасая девку? Ты бы отлично вписался.

1:0 в пользу Гарри.

— Ты заплатишь за это, Поттер! — Малфой выглядел взбешённым. — Ты бы дважды подумал, если бы знал, что мой отец…

— О, твой папаша… Ты ещё совсем мелкий, что папочка тебя защищает, да, Малибу-бой? Или все чистокровки такие жалкие?

2:0 в пользу Гарри.

— Нет ничего плохого в том, чтобы использовать деньги и власть, если они у тебя есть, Поттер. Будь это у тебя, ты бы знал. Ты просто завидуешь, вот и всё. Скучаешь по собственным мамочке и папочке, да? Плачешь по ночам, дома с теми маглами, которых ты трогательно называешь семьёй? Хочешь, чтобы кто-нибудь подоткнул тебе одеял…

Получив повод, который он подсознательно искал, Гарри кинулся на Малфоя, сильно треснув его по скуле и сбив с ног. Они покатились по полу, изо всех сил колотя и пиная друг друга. Малфой был крупнее, но Гарри и раньше дрался, хотя бы защищаясь. Силы были примерно равны, и у Гарри выдался отличный момент…

«Наконец-то я могу дать отпор!»

…когда сильная рука схватила его сзади за шею и оттащила от Малфоя. Внезапно Гарри оказался нос к носу с донельзя рассерженным Северусом Снейпом.

— Что, во имя Мерлина, ты творишь?! — взревел тот прямо в лицо Гарри.

«Вот оно!»

С выкаченными в растущей панике глазами Гарри отчаянно задёргался, выворачиваясь из рук декана.

«Пусти меня… пустипустипусти!»

Северус ослабил хватку, и запаниковавший Гарри вырвался, отшатнулся от него и присел в ближайшем углу, прижав колени к груди, бормоча, как Северус уже слышал однажды и не мог забыть:

— Пожалуйста, пожалуйста, простите, я не хотел… я больше не буду, простите. Я буду хорошим, правда хорошим. Таким, как вы хотите, честно. Пожалуйста, простите, пожалуйста. Я буду хорошим.

«Чёрт, чёрт, чёрт. О чём думал Альбус, отдавая этого ребёнка на моё попечение? Каждый раз, когда я думаю, что дела налаживаются… Это я виноват».

Как он мог забыть, каким хрупким на самом деле было самообладание мальчика?

Он окатил Гарри агуаменти, как и раньше, и Поттер, судорожно выдохнув, умолк, вскинув голову, в ужасе глянул на Снейпа и Малфоя и зажмурился.

«Только не снова. Пожалуйста, не надо больше. Пусть это будет просто ночным кошмаром».

Малфой всё видел.

_________

*Buggers — так на английском сленге называют геев, дословно название зелья можно перевести как «геи на выход (уходите, пошли вон)» (прим. пер.)

Глава 9. Семейные узы

— Мистер Малфой, подождите меня у кабинета, — приказал Снейп. — Я подойду чуть позже, мне необходимо побеседовать с вами.

— Но… — Малфой с растущим замешательством смотрел на забившегося в угол Гарри.

— Идите. Я поговорю с вами, но сейчас у меня другие приоритеты.

К облегчению Мастера зелий, мальчик ушёл.

— Гарри?

Тот, напрягшись, посмотрел на Северуса и встал, но остался в углу, наблюдая за профессором с видом одновременно вызывающим и выжидающим. Северус поймал его взгляд и вздохнул про себя: ребёнок опять спрятался за гневной маской.

«И о чём он теперь думает? Снова закрылся».

В этот момент Северус понял, что за последнюю неделю добился некоторого, пусть и незначительного, прогресса — он не видел такого злого выражения на лице мальчишки с тех пор, как разговаривал с ним после инцидента в лазарете.

«Сейчас это не имеет значения. Сомневаюсь, что хочу знать, что, как он думает, его ожидает».

— Мы разберёмся с вашим поведением не сейчас, а сегодня вечером.

Северус надеялся, что Гарри хоть немного успокоится, но выражение его лица не изменилось.

«Может, мне просто дать ему возможность успокоиться самому?»

Но это было неправильно — он вышел из себя, и если мальчишка боялся его, то это исключительно его, Северуса, вина, и поэтому он был обязан исправить ситуацию. В голову лезли тоскливые мысли.

«А что, если я не смогу? Мальчику нужен кто-то, на кого он мог бы положиться и кому мог бы доверять… и вряд ли этот человек — я».

Северус Снейп не любил признаваться в своих провалах, но это не означало, что он не мог это сделать.

«Может быть, я, наконец, причинил достаточно вреда, чтобы Альбус отступился. Нелепо просить Пожирателя опекать ребёнка, подвергшегося насилию, и ещё более нелепо, если Пожиратель действительно попытается это сделать».

Плечи Северуса поникли.

— Очень хорошо. Убедитесь, что вы высохли. Мне нужно урегулировать ситуацию и позаботиться, чтобы мистер Малфой не рассказывал никаких небылиц.

Гарри в замешательстве смотрел, как Мастер зелий уходит.

«Он просто… уйдёт? Действительно оставит меня в покое? Он так разозлился! Схватил меня, накричал. Он… он не собирается меня бить?»

Но Мастер зелий ушёл… Он сказал, что разберётся с Гарри на отработке… Может быть, он тогда его и ударит?

«Но он никогда раньше не бил меня на отработках. Наказание — это… строчки, ингредиенты для зелий… и угол».

Гарри поёжился. Он ни за что не вынесет присутствие профессора позади себя. Не тогда, когда Снейп так зол.

«Но что он сделает, если я откажусь? Стоп! Это слабость, и она не помогает мне успокоиться».

В любую минуту кто-нибудь мог войти и обнаружить забившегося в угол дрожащего Гарри. Он должен либо успокоиться, либо убраться отсюда. Гарри сгрёб в охапку свои учебники и перебазировался в спальню.

«Я не боюсь. Я не слабак. Я просто буду заниматься на своей кровати с закрытыми занавесками. Многие дети учатся на своих кроватях. Я хочу… конфиденциальности. Просто уединения».


* * *


Северус пришёл в свой кабинет и обнаружил, что Драко ждёт под дверью, как и было велено.

«По крайней мере, хотя бы один из мальчишек — не бомба замедленного действия».

Драко сам причинил себе немало неприятностей, но на данный момент он выглядел достаточно сконфуженным, чтобы ослушаться.

«Лучше бы так и было. Ему нужно кое-что объяснить».

Северус молча впустил Драко в свой кабинет и сел за стол. Драко воспринял молчание так, как оно и было задумано, и встал перед столом Северуса, расставив ноги на ширине плеч и сцепив руки за спиной. Конечно же, никакого опасливого переминания с ноги на ногу от единственного сына и наследника поместья Малфоев! Это напомнило Северусу о способах Гарри скрывать свой страх, хотя он знал, что воспитание Драко имело мало общего с воспитанием Поттера.

Драко учили принимать как наказание, так и похвалу гордо и достойно. Тем не менее, он ещё не мог справиться с этим, и Северус почувствовал благодарность. Он никогда не понимал одержимости семьи Малфоев стоицизмом в своих детях. Как и Нарцисса. Возможно, именно её влияние стало причиной того, что младший Малфой, казалось, колебался между высокомерием и детским желанием угодить своим профессорам, и особенно Северусу.

Северус позволил мальчику немного поволноваться, прежде чем резко потребовал:

— Объяснись.

— Он напал на меня.

— Понятно, — тон Северуса был скептическим, а последовавшее молчание требовало подробностей. Когда их не последовало, Северус подсказал: — Значит, ты просто проходил мимо, занятый своими делами, а Гарри встал и ударил тебя. Ты это хочешь мне сказать?

Драко едва заметно покачал головой.

— Вслух, пожалуйста.

— Нет, сэр, — наконец резко и холодно заговорил Драко. — Мы обменялись парой слов.

— Неплохой эвфемизм для твоего подстрекательства, надо заметить.

— Ну, если вы собираетесь воспринимать это таким образом, — с внезапным пылом огрызнулся Драко, — то зачем утруждать себя этим разговором? — Он гордо развернулся и зашагал к двери.

«Мерлин, этот мальчишка наглеет на глазах».

— Может, мне просто связаться через камин с домом, Драко?

Драко замер и быстро обернулся, в полной мере пользуясь своим высокомерием.

— Моему отцу всё равно. Во всяком случае, этого никто не видел, кроме вас. Его будет волновать только, произойдёт ли что-то публично или если вы доставите мне неприятности. — Он снова направился к двери.

— Какое счастье, что у меня не было намерения связаться именно с ним.

Драко остановился как вкопанный и медленно повернулся:

— Что вы имеете в виду?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Если ты не хочешь беседовать со мной, то будешь разговаривать с ней. Мне не нравится, когда одиннадцатилетний мальчишка смотрит на меня свысока. Ты можешь изменить своё отношение, если хочешь избежать разговора с матерью.

Драко молча вернулся на прежнее место перед столом Северуса.

— Уже лучше. Теперь я попробую ещё раз. Ты насмехался над ним, Драко?

«Если я не буду вежлив, мне крышка», — напомнил себе Драко.

— Да, сэр… но он тоже оскорблял меня, сэр! И он ударил первым!

— Что ты сказал ему, Драко?

У Драко сложилось впечатление, что крёстному не понравятся его слова о семье Поттера, особенно учитывая внезапное странное поведение придурка-который-к-сожалению-выжил по отношению к этому человеку.

— Он назвал меня педиком!

— Мистер Малфой, доказывать обратное я не просил, или у вас проблемы со слухом? Я не спрашивал, как Гарри назвал тебя. Я спрашивал, что ты сказал ему. А теперь выкладывай.

— Я… оскорбил его из-за волос, — Драко изо всех сил старался, чтобы это прозвучало так, будто это всё. Однако Северус не купился.

— Драко, ты, может быть, трепетно относишься к своим волосам, но я сомневаюсь, что он тоже. Что ещё ты сказал?

Теперь Драко заметно занервничал. Северус наблюдал, как мальчик переминается с ноги на ногу, обдумывая, что сказать.

— Я жду.

— Япосмеялсянадегоумершимиродителями, — выпалил Драко, покраснел и попробовал снова, уже более чётко, как его учили, хотя ему было трудно смотреть в глаза крёстному. — Я смеялся над ним из-за его мёртвых родителей. Сэр.

Профессор просто смотрел на него, в то время как Драко пытался выдержать его взгляд, а затем произнёс одно-единственное слово:

— Зачем?

— Я разозлился, сэр, — Драко опустил голову.

Северус откинулся на спинку кресла и выжидающе уставился на мальчика.

— Я… я видел, что он сменил причёску. Я… мне не понравилось, поэтому и сказал ему, что это похоже на швабру. А он сравнил мою с чем-то из какого-то магловского телешоу, — щёки Драко вспыхнули при воспоминании о пережитом оскорблении.

«Если мне нравится хорошо выглядеть, это не значит, что я какой-то глупый магл!»

— Я сказал ему, что… чтобы не связывался со мной… потому что мой отец важный человек, но он сказал, что я слишком мелкий, раз отец защищает меня. Он назвал меня жалким. Я не жалкий! Я просто… он вёл себя как придурок, ясно? Я разозлился!

Северус просто ждал, пока Драко переминался с ноги на ногу.

— Я сказал, что он просто завидует, что у меня есть отец, которому можно пожаловаться… что он, наверное, ревел по ночам дома с маглами, и некому было подоткнуть ему одеяло.

А Снейп по-прежнему ничего не говорил. Драко хотелось провалиться сквозь землю.

— Пожалуйста, скажите что-нибудь, — взмолился он, вздёрнув подбородок, чтобы скрыть своё огорчение.

— Что ты хочешь от меня услышать, Драко? Неужели ты действительно думаешь, что приемлемо бросить в лицо самую болезненную информацию, которую ты знаешь о ком-то, только потому, что ты злишься? Ты полагаешь, я горжусь тобой за подобную потерю контроля над собой? Не думаю, что даже твой отец одобрил бы это, а твоя мать — уж наверняка.

— Вы собираетесь ей рассказать? — Драко не смог сдержать дрожь в голосе.

— Время покажет. Джеймс и Лили героически погибли, пытаясь защитить своего ребёнка. Это не то, над чем можно посмеяться, особенно перед их сыном. Он мог плакать над этим каждую ночь, и я ожидал бы от тебя уважения. Вот почему я разочарован в тебе. Драка есть драка. Если бы дело было только в этом… он ударил тебя, ты ударил его, прекрасно. Это недостойно и против правил, и я бы наказал тебя, но не был бы так разочарован, как сейчас. Издеваться над ребёнком из-за смерти его родителей не смешно, Драко. Это позор, и это не должно повториться.

«Нет, нет, не думаю».

Драко старался не обращать внимания на внезапное стеснение в груди. Он уставился в пол, не желая видеть выражение лица крёстного. Снейп снова замолчал, ожидая ответа. Драко сглотнул и сказал шёпотом:

— Нет, сэр.

Северус понял, что достучался до него.

— Посмотри на меня. Мы ещё не обсудили вашу драку.

Драко с облегчением вздохнул и поднял глаза.

«С этим я справлюсь».

— Он ударил меня!

— А затем ты ударил его. — Это был не вопрос.

— Конечно!

Снейп вздохнул.

«Конечно, он ударил. Я не могу изменить его характер».

— Ладно, что ж. Просто знай, что каждый раз, когда ты это сделаешь, я буду сажать тебя под домашний арест. Начнём прямо сейчас.

— Арест?

«Нет!»

— Арест. Возможно, ты будешь менее склонен терять самообладание и враждовать со своими сверстниками, если посидишь взаперти в гостиной.

— Но…

— Это не обсуждается. Четыре дня, Драко. Ты также извинишься перед мистером Поттером за свои высказывания.

Вот этого он не сделает. Драко выпрямился, собираясь отказаться, но…

«О, я так не думаю, Драко».

…его оборвали прежде, чем он успел открыть рот.

— Я редко так разочаровывался в тебе, Драко. Надеюсь, ты научишься думать, прежде чем говорить.

Снейп говорил ровно и медленно, без следа гнева, но глаза Драко жгло, а плечи поникли.

— Да, сэр. — Он старался подавить стеснение в груди и проглотить комок в горле.

— Ты сделаешь, как я прошу.

— Да, сэр.

— Хочешь чаю, Драко? — Снейп встал, обойдя стол, взял чайник, чтобы заварить чай.

— Нет, — сухо произнёс Драко, отвернувшись и усиленно моргая, — спасибо, сэр.

Снейп поставил чашку и, подойдя к Драко, мягко приподнял его подбородок.

— Ты бы предпочёл, чтобы я отпустил тебя?

— Да, сэр.

— Хорошо, можешь идти.

— Спасибо, сэр.

Драко повернулся и с достоинством направился к двери, изо всех сил стараясь не бежать, но слёзы потекли ещё до того, как дверь за ним закрылась.


* * *


— Северус! Как хорошо, что ты зашёл. Лимонную дольку?

— Нет! — огрызнулся Северус и запоздало спохватился. — Спасибо. Это не светский визит.

— А когда они вообще бывают? — Дамблдор улыбнулся. — Хорошо, я тебя слушаю, Северус.

— Мне нужно, — у Северуса едва не перехватило дыхание, — чтобы вы нашли другого наставника для Гарри.

Альбус не рассердился, как ожидал Северус. На самом деле его глаза лукаво блестели, и он слегка улыбался. Северус наблюдал за этим секунду, прежде чем понял.

«Я назвал мальчишку Гарри. Конечно, он предположил, что весь мир согрет солнечным светом, и всё просто радужно».

— Альбус, я серьёзно. Мальчишке нужен хоть кто-то.

— Конечно, нужен. Именно поэтому я тебя и попросил.

— Я не подхожу ему, — Северус поморщился.

— Напротив, я считаю, что ты замечательно справляешься.

— При всём моём уважении, сэр, вас дезинформировали.

— О? — Тон директора требовал подробностей, и Северус внезапно почувствовал укол вины за то, что использовал ту же тактику против Драко. «Он это заслужил, — напомнил он себе. — Речь идёт о Гарри».

— Я потерпел неудачу, сэр.

— Вот как? — Альбус подался вперёд, как будто они обсуждали какой-то интересный философский вопрос, а не бесчисленные ошибки Северуса.

— Всё так, как я и предполагал. Мальчишка боится меня. Он вздрагивает каждый раз, когда я повышаю голос, а я всё ещё теряю самообладание. Сегодня я схватил его, оттащил от Драко и накричал. Он забился в угол и умолял меня простить его. Как вы можете говорить, что я замечательно справляюсь?

— Сколько раз?

— Сэр?

— Сколько раз ты выходил из себя? Сколько раз ты кричал на Гарри?

— Только сегодня, сэр.

— Всего один раз… Как я слышал, мальчик провоцировал тебя на каждом шагу, проклинал, менял цвет твоих волос прямо на уроке, дрался и заполнял твой кабинет и класс сельскохозяйственными животными. А ты обеспокоен тем, что лишь однажды потерял самообладание?

«В чём-то он прав».

Северус опомнился.

— Дело не в этом, Альбус. Я не способен на подобное. Я регулярно довожу учеников до слёз, даже Драко сегодня. Хотя и признаю, что присматриваю за мальчишкой. Детям, подвергшимся жестокому обращению, не нужны ожесточённые, злобные, вспыльчивые Пожиратели Смерти. Им требуются мягкие, добрые, спокойные, уравновешенные, «правильные» взрослые, далёкие от опасностей. Я хороший шпион, потому что не обладаю подобными качествами. Найдите кого-нибудь другого.

— Нет.

— Ему кто-то нужен, Альбус! — Северус гневно повысил голос.

— Вот именно. А нужен ему именно ты, и ты не бросишь его.

— У меня не было намерения…

— Нет? Что же тогда ты имел в виду, настаивая «найти кого-то другого»? Ты хочешь освободиться от возложенной на тебя ответственности? И оставить этого ребёнка по-прежнему никому не нужным?

— Дело не в том, чего я хочу! Я недостаточно хорош, Альбус!

— Речь идёт именно о том, чего ты хочешь, Северус. Ты хочешь помочь Гарри?

— Да, — Северус отвёл взгляд. Помочь Гарри? Кто бы не захотел ему помочь?

— Тогда почему ты так быстро сдаёшься?

— Я не…

— Я бы не стал просить тебя об этом с самого начала, если бы ты не был «достаточно хорош». На самом деле я думаю, что ты идеально подходишь для этого. Или ты ожидал, что будет легко?

— Нет.

— Тогда в чём твоя проблема?

— Пожалуйста, Альбус. Прежде, чем я нанесу ещё больше вреда…

— Давай так, Северус, — Альбус пристально посмотрел на него. — Ты снимешь с себя ответственность, когда найдёшь кого-то, кому сумеешь доверить заботу о Гарри, и кто будет готов принять эти обязанности.

Северус почувствовал смешанную волну облегчения и отчаяния.

«Гарри это нужно. Он важнее».

Пусть отдавать мальчишку больно, но так тому и быть.

«В любом случае, я никогда не хотел опекать его».

— Кого вы предлагаете?

— Кого-то, кому по меньшей мере Лили могла бы доверять.

— Безусловно. И кому же могла бы доверять Лили?

— Тебе.

Северус разочарованно вздохнул.

— Но кому ещё?

— Джеймсу Поттеру, Сириусу Блэку и Ремусу Люпину.

— А кому ещё, кроме покойника, арестанта и оборотня?

— Никому.

Северус застонал.

— Хорошо, что у нас есть ты, верно? — Альбус улыбнулся и, выбрав лимонную дольку, с видимым удовольствием отправил её в рот.


* * *


День тянулся для Гарри очень медленно, пока он торчал в общежитии, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании, а не на предстоящем наказании. Хотя на самом деле время шло как обычно: наступил обед, а затем ужин. Гарри удалось съесть немного хлеба и овощей, но больше ничего не лезло в горло. Наконец без пяти семь он отправился на отработку с чувством обречённости, мало чем отличающимся от того, что он ощущал менее двух недель назад, когда вышел из Большого зала, полуоглохший после громовещателя.

«Тогда он меня не ударил».

Гарри пытался убедить самого себя.

«Я прятался от него почти неделю, и он кричал на меня, но не бил. Не то чтобы это имело значение. Я его не боюсь».

Однако Малфой вернулся в общежитие с таким видом, будто умерла его любимая собака, и Гарри не мог не задаться вопросом, что с ним случилось.

«Хотя наверняка ничего страшного — бьют уродов, а не таких красивых, избалованных, чистокровных любимчиков, как Малфой».

Но в таком случае почему Драко так расстроился?

«Не имеет значения. Я достаточно сильный, чтобы справиться с этим. Драко просто слабак».

Однако подойдя к кабинету Снейпа, Гарри постарался выкинуть из головы все мысли, сосредоточившись на том, чтобы выпрямиться и войти с высоко поднятой головой, без следа страха, скрыв его под вызывающим видом.


* * *


Северус посмотрел, как вошёл Гарри, и вздохнул про себя. Он знал, что всё это было показное, но открытое неповиновение Гарри действовало ему на нервы. Единственным признаком, что мальчишка знал о неприятностях, было то, что он встал на то же самое место, которое несколько часов назад освободил Драко, стоявший перед столом, так же выпрямив спину. В остальном же…

«Если бы взгляды могли убивать… И почему именно я этим занимаюсь?»

— По словам Драко, ты первым начал потасовку. Это правда?

— Ага.

«И что ты собираешься с этим делать?»

— Попробуй ещё раз.

«Началось».

— О, неужели моя обычная, нормальная речь оскорбляет ваши нежные чувства, сэр? Да, сэр, я ударил Малфоя по симпатичному личику ещё до того, как он прикоснулся ко мне, сэр.

«А теперь отвалите, сэр».

Снейп закрыл глаза.

«Я и забыл, что он может быть таким грубым».

Затем заговорил другой голос.

«Он поступает так, когда ему страшно. Ты же знаешь. И это твоя вина, ты снова его напугал».

— Зачем?

— Это было весело, — пожал плечами Гарри.

— Весело…

«Да конечно — он же в ужасе».

— Ага. Знаете, играть в квиддич, ходить в кино, кормить гигантского кальмара, совать Малфоя мордой в землю — весело. Это то, чем нормальные люди занимаются по выходным вместо того, чтобы ежедневно варить вонючие зелья.

«Он меня провоцирует. Если ему так страшно, почему он нарывается?»

— Ты ведёшь себя грубо, — заметил Северус.

«И глупо, не забывай про глупость, — подумал Гарри. — Помнишь? Задушен собственными кишками?»

«Проницательное наблюдение, Снейп. Ты лучший из лучших. Тебе бы самому поучиться манерам. А мне всё равно».

— В угол.

«Меня тошнит от этого».

— Нет, — Гарри бросил на профессора быстрый взгляд.

«Просто ударь меня и покончи с этим, ладно?»

— Я не шучу, Гарри, иди.

— Вы плохо слышите? Я сказал «нет».

«Не кричи на него. Он просто… несносен. Давай, Северус. Ты взрослый, веди себя соответственно. Достаточно того, что ты сегодня один раз вышел из себя».

— Нравится тебе это или нет, Поттер, — Снейп говорил медленно и чётко, пытаясь сдержать растущий гнев, — но ты пойдёшь в угол.

Но Снейп едва ли смог скрыть от Гарри своё недовольство, потому что мальчик ещё больше напрягся.

«Ни за что!»

— Заставьте меня, — он встретил взгляд Снейпа с явным вызовом.

«Определение безумия состоит в том, чтобы делать одно и то же снова и снова, ожидая другого результата. Это не работает».

Северус каким-то образом потерял контроль над ситуацией. Внезапно его гнев утих, сменившись замешательством, когда он понял.

«Мальчишка ведёт себя так же провокационно, как на зельеварении. Многое ли изменилось с тех пор?»

— Гарри, что происходит?

Резкая перемена тона в сочетании с именем и, казалось бы, случайным вопросом смутила Гарри, затмила его страх, и он только и сумел, что глупо переспросить:

— Что?

Северус почти улыбнулся.

«Это немного лучше».

— Я спросил, что с тобой происходит? Почему ты так себя ведёшь?

«Он не сердится. Почему он не сердится?»

— Сэр?

— Почему бы нам не попробовать закончить этот разговор? Почему ты ударил мистера Малфоя?

— Я не вру, сэр, — Гарри сверкнул глазами. — Я скучал, а это было весело.

— И?

— И ничего, сэр.

— И ты утверждаешь, что не лжёшь, — Снейп просто смотрел на Гарри, а тот покраснел, но не отвёл взгляда.

— Разве это имеет значение, сэр? Я ударил Малфоя…

«И это всё, что тебе нужно знать, чтобы наказать меня».

— …так что у вас есть необходимая информация.

— Позволю себе не согласиться. Понимание мотивов, лежащих в основе действий людей, имеет важное значение для предотвращения их повторения.

Северус ждал, что Гарри продолжит огрызаться, но мальчик промолчал.

«Не твоё дело».

— Хорошо, давай я сам тебе скажу. Драко признался мне, что высказал нелестное мнение о твоей семье.

— Мне плевать на тупых Дурслей.

— Я не их имел в виду, и тебе это прекрасно известно.

— Ну ладно, — глаза Гарри яростно вспыхнули, — мне плевать на Поттеров.

Снейп подавил внезапно вернувшийся гнев.

«Он прячется. Просто прячется. Он не это имел в виду».

— Плевать на Поттеров, Гарри? Это низко. Для тебя не имеет значения, что они погибли, чтобы спасти тебе жизнь?

Гарри очень не понравилось, как повернулся разговор.

«Почему он не может просто наказать меня за проклятую драку и забыть об этом!»

Голос Снейпа приобрёл оттенок, который у Гарри ассоциировался со слишком многими «обеспокоенными» взрослыми: заботливый и одновременно прощупывающий.

«В сотый раз говорю, отвали! Они умерли десять лет назад, какое мне дело?»

Однако где-то внутри Гарри всё равно росло чувство вины.

— Нет…

«Мне всё равно. Я не буду таким слабаком».

— …не имеет.

— Они твои родители, Гарри, — Северус обнаружил, что снова впадает в отчаяние. — Ты не можешь просто притвориться, будто их не существовало.

— Какая разница, были они или нет? Так или иначе я ни черта не помню! Я даже не знаю, как они, блядь, выглядели! Я жил с Дурслями, а не с ними. И не имеет значения, как всё могло бы быть!

«Помни, он просто прячется».

— А ты не хочешь узнать, как погибли твои родители? Как эти люди, которые не имеют значения, встали между тобой и Тёмным Лордом, пытаясь удержать его подальше от своего драгоценного сына? По крайней мере, Гарри, ты жив, и это делает их весьма значимыми.

«Ты мой должник, Поттер», — подумал Северус, представив ухмыляющееся лицо Джеймса Поттера.

«Заткнись, заткнись, заткнись! Оставь меня в покое!»

— Какое мне, блядь, дело, что Лорд Волди-пиздюк не сумел меня убить? Все думают, что я какое-то чудо, чёртов Мальчик-который-выжил. Мои родители погибли из-за этого. Два великих волшебника погибли, пытаясь сохранить жизнь одному несчастному уроду. Я не чудо, я просто грёбаный Мальчик-который-должен-был-сдохнуть.

— И всё же ты утверждаешь, что напоминание об этом тебя не беспокоит, — спокойно заметил Северус.

«Волди-пиздюк? Оригинально».

«Блядь, и как мне на это реагировать? Чёрт бы тебя побрал, Снейп, почему я плачу?»

Гарри почувствовал, как защипало глаза, и отвернулся, пытаясь скрыть заалевшие щёки. Северус притворился, что ничего не заметил, но в глубине души ощутил смутное удовлетворение, хотя слова мальчишки сильно встревожили его.

«Ему нужен кто-то другой. Вот что на это ответить? Ну хорошо…»

— Несмотря на это, я нахожу твои слова крайне оскорбительными.

Гарри взглянул на профессора, слёзы спрятались за нарастающей тревогой, когда он вспомнил, сколько всего наговорил.

«Вот чёрт. Мерзейшее ругательство в английском языке, и я ляпнул его при Снейпе. В отношении кого-то, кто, возможно, является его господином и хозяином. Надо же так облажаться… Если он Пожиратель Смерти, я труп. Если он не Пожиратель Смерти… О Боже, только не гадкое зелье. Пожалуйста, никакого грёбаного зелья».

— В частности, если я когда-нибудь снова услышу, как ты называешь себя «несчастным уродом» или намекаешь, что не стоишь жертвы своих родителей, я буду весьма недоволен. Ты не урод, ты ребёнок. Тебя должны любить, ценить и всячески оберегать. Несчастные уроды — эти твои… я даже не буду говорить «семья»… раз они не смогли понять, какое сокровище им было доверено. Это понятно?

«Явление добрейшего и нежнейшего Снейпа. Видишь, Лили? Я стараюсь. Я просто надеюсь, что это не звучит так глупо, как я себя чувствую».

«О, — Гарри уставился на Мастера зелий. — Он серьёзно? Он ли это? О чём вообще речь?»

— Ответь, пожалуйста.

«Что он хочет, чтобы я сказал? Ну, я понял, что Дурсли отстой, и по какой-то причине мне нельзя говорить, что я урод».

— Понятно, сэр.

«В основном. Наверное».

— Хорошо, — Северус посмотрел на совершенно сбитого с толку ребёнка…

«…Гарри в таком же замешательстве, как и я…»

…и продолжил:

— Теперь…

В третий раз уже!

— …почему ты ударил мистера Малфоя?

— Я скучал, — Гарри застонал. — А это было весело.

Северус просто смотрел на него, и Гарри некоторое время упрямо пытался не отводить взгляд, но потом сдался.

— Он насмехался надо мной.

Северус решил пока опустить этот момент.

— Итак, ты его ударил.

— Вы же знаете, что да.

«Ты знаешь, что, конечно, я это сделал, ударил первым. Эти двое похожи больше, чем они думают… Может быть, я справлюсь с этим».

— Очень хорошо, тогда вернёмся к этому, — Северус указал на угол.

Гарри быстро взглянул в угол, затем снова на Северуса, и образ человека, хватающего его и кричащего, внезапно затмил всё остальное. Он замотал головой.

«Я не могу».

— Ты отказываешься? — Северус с трудом мог в это поверить.

«Почему всё так сложно?»

— Да! — твёрдо заявил Гарри, слегка вздёрнув подбородок. А тревога снова росла.

«По крайней мере, на этот раз он достаточно вежлив».

— Почему?

«Ненавижу этот вопрос».

— Потому что я не хочу.

— Раньше ты слушался меня, даже если это тебе не нравилось, — заметил Северус. Это прозвучало резче, чем ему хотелось, и Гарри, сжав челюсти, продолжал молчать. — Почему, Гарри?

— Я уже ответил на этот вопрос! Блядь, я просто не хочу! Отвалите!

— Вежливость, Гарри, ты ходишь по тонкому льду.

Гарри уловил предупреждение в голосе Снейпа, но это только разозлило его ещё больше.

«Что я должен делать?»

— Вы думаете, я не знаю об этом? Я не пойду в этот грёб…

«Это бесполезно».

— Следи за языком! — почти рявкнул Снейп, и Гарри попятился на пару шагов, а сообразив, что делает, заорал в ответ:

— Я пытаюсь, разве вы не видите? Пожалуйста!

Он старался взять себя в руки, унять дрожь в коленках и не шарахаться, но его снова трясло.

«Прислушайся ко мне!»

И снова гнев испарился, позволив Северусу сосредоточиться на том, что он увидел.

«Чёрт. Только не снова. Видишь, Альбус?»

Гарри напряжённо замер, выжидая, как отреагирует Снейп. Снова схватит, закричит? Северусу показалось, что мальчишка сорвётся с места, едва он сделает хоть жест в его сторону.

«Что же делать? Отступить? Если он настолько перепуган…»

— Сначала можешь стоять лицом ко мне, если хочешь.

Гарри растерялся. Снейп был совершенно непредсказуем! Вот только сейчас он сердился, и вдруг…

«…он предлагает мне… компромисс. И я… я смогу это сделать, наверное».

Ему просто очень не хотелось в угол. На самом деле, правда не хотелось.

— Ну что? Это приемлемо для тебя?

— Да, сэр, — Гарри уставился в пол.

— Тогда иди.

Гарри бросил на профессора последний наполовину вызывающий взгляд и неохотно поплёлся к ближайшему углу. Оказавшись там, он настороженно наблюдал за Северусом, немного расслабившись, когда тот сел и занялся бумагами, как делал каждый раз, когда Гарри оказывался в подобных ситуациях.

«Ладно, значит… ничего не изменилось?»

Что ж… На самом деле стоять к Снейпу лицом было спокойнее.

«Всё равно мне это не нравится. И это явно ненадолго».

И действительно, пятнадцать минут спустя Северус посмотрел на Гарри.

— Пора поворачиваться, Гарри.

К тому времени Гарри расслабился настолько, насколько вообще возможно рядом со Снейпом, и бросил на него умоляющий взгляд. Нет, нет, нет! Он мысленно взвыл.

«Ведь всё же хорошо! Почему мы не можем оставить всё как есть?»

— Прекрати, ты знал, что так будет. Повернись.

Гарри всё ещё колебался, глядя на него.

«Ты не пообещал, что останешься на месте».

— Гарри? — Это был одновременно и вопрос, и предупреждение.

— Вы… вы ведь останетесь там, правда?

«Ох, ребёнок».

— Да, я останусь здесь.

Гарри повернулся, чувствуя себя совершенно несчастным.

«Опять это. Как я всегда оказываюсь здесь? А он до сих пор не ударил меня…»


* * *


Драко чопорно подошёл к Гарри, когда тот спускался по лестнице в общежитие.

— Я прошу прощения за свои высказывания. Они были неуместны.

— Ты? Извиняешься? — скептически протянул Гарри.

— Да, чёрт возьми! Извини за мои нападки, — Драко отвернулся.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему ты извиняешься? Мы с тобой оба знаем, что сам ты бы этого не сделал.

Драко посмотрел на него и надменно задрал нос.

— Чистокровному волшебнику подобает смягчать конфликты, когда он может это сделать.

— Другими словами, его заставил Снейп, — догадался Блейз, вмешавшись в разговор.

— О, привет, Блейз, — поздоровался Гарри и повернулся к Малфою. — И ты просто послушался? Почему? Откуда ему вообще знать, извинился ты или нет?

— Это неважно, — Драко отвернулся, вспомнив о своём позоре.

— Конечно, важно. В моих интересах знать, какое влияние он имеет на тебя.

— Я просто не хочу, чтобы он злился на меня, понятно?

— Нет, непонятно. Он просто что-то приказывает, а ты это делаешь? Спрашивает тебя о чём-то, а ты выкладываешь? — Гарри начал злиться.

— О чём ты говоришь?

— Зачем ты ему сказал? — зарычал Гарри, прижимая Малфоя к стене.

— Что сказал? — Драко оттолкнул Гарри, но в драку не полез.

— Выложил ему, что ты мне тут наговорил, придурок! Зачем ты ему это сказал?

— А тебе-то какое дело? Это у меня неприятности. Можно подумать, ты этому не рад.

— Рад?

«Рад, что из-за тебя я огрёб от Снейпа, что ты видел…»

— Полегче, Гарри, — обеспокоенно вставил Блейз.

— Не лезь! — огрызнулся Гарри. — У меня и так полно людей, которые вмешиваются в мою жизнь, не хватало ещё мелкой сучки Малфоя.

— Ты заплатишь за это, Поттер.

— Плевать! Ты слишком боишься Снейпа, чтобы что-то сделать.

— А ты нет? Откуда ты тогда вернулся, Поттер? Ходил немного подышать свежим воздухом, что ли?

— Ладно, Малфой, — Гарри вспомнил, что именно Драко видел этим утром. — Считай, что я купился. Завтра на Зельях я докажу тебе, что не боюсь ни Снейпа, ни твоего папаши.

Глава 10. Неприятные контакты

На следующий день Драко пришёл на урок зельеварения и обнаружил, что его место между Крэббом и Гойлом уже занято — им же самим. Второй Драко насмешливо улыбнулся ему и указал на единственное оставшееся место в классе — свободный стул среди друзей Гарри. Драко усмехнулся и чопорно сел между Забини и грязнокровкой. Грейнджер только сверкнула глазами, в то время как Забини холодно переводил взгляд с него на второго Драко, а потом злобно ухмыльнулся настоящему Малфою:

— Ну, Малфой, я всегда слышал, что подражание — самая искренняя форма лести, но не знаю, смогу ли выдержать вас двоих. Возможно, это случай, когда «хорошего человека должно быть много», но…

— Хорошего человека должно быть много? — задохнулась Гермиона. — Хорошего человека? Я удивляюсь тебе, Блейз! Я думала, у тебя хороший вкус!

— Не волнуйся, я думаю, он всё ещё в здравом уме. Это всего лишь случай временной слепоты, вызванной слишком яркими волосами, — утешил Рон.

— Вызовите целителей из Святого Мунго — тяжёлый случай воздействия светящихся волос! — подхватил Тео.

— Если бы мы смогли найти способ сохранить их, они стали бы отличным ингредиентом для какого-нибудь светящегося в темноте зелья, — задумалась Гермиона. — Что скажешь, Блейз? Есть какие-нибудь идеи, как собрать светящиеся волосы?

Однако у них не было возможности продолжить разговор, потому что в этот момент в класс вошёл Снейп и окинул всех взглядом, требуя тишины.

«Крэбб, Гойл, Малфой, Уизли, Грейнджер, Забини, Нотт, Малфой… стоп. С каких это пор они общаются?»

Северус осмотрелся ещё раз.

«Хотя уместнее спросить, с каких это пор в классе два Драко Малфоя?»

Он с минуту смотрел туда-сюда и понял…

«Ох, Гарри. Что ж, это всё объясняет. Вот только… кто из них на самом деле Драко, а кто — Гарри?»

Гарри был умным ребёнком — достаточно хитрым, чтобы сидеть с друзьями Малфоя, но также вполне сообразительным, чтобы сесть со своими собственными друзьями, притворившись недовольным. Он и раньше вовлекал других в свои шалости…

— Что ж, Поттер, очень смешно. Покажись, пожалуйста.

«Драко» Крэбба и Гойла выжидающе смотрел на другого «Драко», в то время как «Драко», сидевший рядом с Забини и Грейнджер, всё ещё косился на своих соседей по парте. Ни один из них не поднял глаз на требование Снейпа.

— Малфой! — резко позвал Северус. Оба мальчика подняли головы, у обоих свирепо сверкнули глаза. Была ли намёком чопорность позы того, что сидел с Крэббом и Гойлом? Трудно сказать.

— Очень хорошо, останетесь оба после урока.

В глазах обоих мальчишек светилось упрямство, а «Драко» Забини и Грейнджер посмотрел на другого «Драко». Класс захихикал, в то время как Уизли откровенно захохотал, а Забини загадочно ухмыльнулся.

«Он знает… Впрочем, не имеет значения».

Нужно было продолжать урок.

В тот день на протяжении всего занятия, когда Северус обращался к Малфою, отзывались оба мальчика, пока, наконец, к большому удовольствию класса, он не обратился к тому, что был с Крэббом и Гойлом. Северус начал подозревать, что это был Гарри, Малфой 1, а другой — Малфой 2. Наконец урок закончился, и оба Драко остались, как их и просили, подойдя и встав перед ним в проходе в центре классной комнаты.

— Хорошо, Поттер, вернись в свой облик. Сейчас же.

Оба «Драко» переглянулись.

— Ну ладно, — Северус вздохнул.

«Пришло время задействовать тяжёлую артиллерию».

Северус обошёл одного «Драко», встал прямо за тем, который, как он подозревал, был Гарри, и увидел, как тот напрягся. Другой Драко с любопытством покосился на него, явно задаваясь вопросом, что происходит. Северус вернулся и посмотрел прямо на Гарри:

— Если ты не раскроешься, я сам раскрою тебя.

Гарри — определённо Гарри — задрал подбородок, свирепо глядя на профессора. Северус встретился с ним взглядом.

— Ладно, просто помни, что я не хотел этого.


* * *


Гарри повторил за Малфоем и встал перед Снейпом, понимая, что у него снова неприятности.

«Я сказал Малфою, что я не боюсь, и я не боюсь…»

— Хорошо, Поттер, вернись в свой облик. Сейчас же.

Профессор не шутил, это было совершенно очевидно, но Гарри отказался отвечать, вместо этого глядя на Малфоя, как будто ожидал, что тот снова станет Гарри.

— Ну ладно, — сказал Снейп и, обойдя Драко, встал позади Гарри, который не смог не напрячься.

«Не двигайся. Не обращай внимания на людей позади, тебе не нужно видеть, что они делают. Стой спокойно».

Затем Снейп обошёл вокруг и посмотрел прямо на Гарри.

«Чёрт, он понял».

— Если ты не раскроешься, я сам раскрою тебя.

«Ни за что!»

Гарри с вызовом посмотрел на Снейпа, встретившись с ним взглядом.

— Ладно, просто помни, что я не хотел этого.

«Чёрт! Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!»

В последний раз, когда Снейп сказал это, он коснулся шеи Гарри. Гарри быстро поднял руку, отступая назад.

«Хорошо. Ты победил. Не прикасайся ко мне».

Гарри сосредоточился на ощущениях собственного тела и через несколько секунд стал самим собой.

— Уже лучше.

Гарри сердито глянул на него.

«Ублюдок!»

— Спасибо, Драко, ты свободен.

Малфой попытался протестовать, но быстро затих под пристальным взглядом Снейпа. Гарри тоже заметил этот взгляд. Снейп был не в лучшем настроении.

«Нет, не уходи!»

Драко схватил свою сумку и оставил Гарри одного на расстоянии вытянутой руки от профессора Снейпа, который был по горло сыт всем происходящим.

«Не прикасайся ко мне. Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Это была ведь просто угроза, правда?»

Гарри стиснул зубы и не сдвинулся с места.

Снейп некоторое время наблюдал за Гарри, давая ему остыть, затем небрежно отступил на два шага. Гарри мгновение смотрел на него, но не смог придумать никакой логической причины, по которой этот человек захотел бы отступить. Это было… странно. Он решил подождать с признательностью, пока не поймёт, что профессор собирается сделать.

«До тех пор, пока он не дотронется до меня или не отошлёт в угол…»

— Поздравляю, Поттер, ты заслужил ещё две отработки. Хотелось бы думать, что ты уже устал от них.

«…или назначит мне наказание. Чёрт. Он определённо только что подписал мне смертный приговор».

Интересно, что на этот раз Снейп даже не догадывался, что он только что сделал.

«Я почти уверен, что он изменил бы наказание, если бы понимал. Интересно, сколько времени у меня есть, пока об этом не узнает Флинт?»

— Никогда, сэр. Смотреть на ваше приветливое лицо — это самое яркое событие моего дня.

Уголок рта Северуса слегка дёрнулся.

— Я рад, что ты так считаешь.

Затем лицо Снейпа снова посуровело, он позволил скрытому недовольству вырваться наружу, и Гарри резко вскинул голову, услышав изменившийся тон:

— Однако я очень устал от того, что ты срываешь мои занятия. Это не должно больше повториться. Ты понял?

Гарри кивнул, во рту у него пересохло.

— Ты понял? — строго переспросил Снейп.

— Да, сэр.

— Хорошо. Свободен.

Гарри осторожно кивнул и убежал.


* * *


Во время вечерней отработки Гарри резал и консервировал множество отвратительных существ, большинство из которых были либо скользкими от слизи, либо наполненными вонючей жидкостью. Снейп в общем-то оставил его в покое, лишь усадил на скамейку рядом со своей, дал точные инструкции, как готовить ингредиенты и почему приготовление таким образом приносит пользу зельям, и больше не приставал к нему и не беспокоил. Однако Гарри был слишком занят, проклиная вонь маринованного щупальца наутилуса и полусгнивших морских водорослей, прилипших к рукам, чтобы оценить это.

Выйдя из кабинета, Гарри почему-то вспомнил урок чар в тот день, когда они учились наносить цветной фон на определённые твёрдые поверхности, включая деревянные. Он немного подумал, затем выбрал красивую комбинацию пептобисмольного* розового и бирюзового оттенков и нарисовал большой психоделический цветок на внешней стороне двери кабинета Снейпа. Он едва закончил выводить фигурными буквами «Моя крепость: студентам вход воспрещён», когда услышал шарканье ног и характерное кошачье мяуканье. Гарри обернулся, но было уже поздно, потому что Филч заметил его и бросился вперёд.

— Так, так, так, у кого-то неприятности. Пойман ночью в коридоре во время порчи собственности профессора? Возможно, Снейп позволит мне наказать тебя, как в старые добрые времена… жаль, что эти наказания отменили — студенты просто не уважают персонал, как раньше. Мы просто должны поставить тебя на место, верно, мальчишка?

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо. Тип Вернона! Отстань от меня! Что ты делаешь?»

Через несколько секунд завхоз оказался рядом, схватив Гарри за плечо и прижал к стене. Гарри пытался отбиваться, но Филч вцепился в него с чудовищной силой.

«Отпусти меня!»

Внезапно и необъяснимо Филч разжал руки, и через миллисекунду одна из скамеек из коридора оказалась между Гарри и разозлившимся завхозом. Гарри секунду просто сидел, пытаясь отдышаться, подтянув колени к груди, но затем его внимание привлёк голос, и Гарри приподнялся, выглянув из-за спинки скамейки.

— Какого чёрта ты творишь? — Профессор сгрёб завхоза за грудки, впечатав в стену, и выглядел вне себя от гнева.

«Это он оттащил от меня Филча? Зачем ему это делать?»

— Только наказываю ученика, профессор. Вам не о чем беспокоиться, — заискивающе и нервно оправдывался Филч.

— О, полагаю, мне есть о чём беспокоиться, Аргус, — опасным голосом процедил Снейп. Гарри снова вспомнил о своём первоначальном впечатлении, что этот человек убьёт, если у него появится весомая причина.

«Пожиратель Смерти?»

— Я уже давно потерял терпение из-за того, как ты обращаешься со здешними учениками. Больше этого не будет. В частности, вот этот ученик под запретом: ты больше не прикоснёшься к нему.

До Филча, похоже, не дошло.

«Я и не сомневался, что он тормоз».

— Он преступник! Смотрите, что он сделал! Уничтожение школьной собственности, вопиющее неуважение к вам, сэр. Размалевать вашу дверь… Мы должны подвесить его на…

— Мне всё равно! Даже если он подожжёт мою лабораторию, ты придёшь ко мне, но не прикоснёшься к Гарри. В идеале ты на него даже не посмотришь. Ещё раз тронешь хоть пальцем моего подопечного, и тебе очень повезёт, если я буду держать себя в руках, иначе вылетишь отсюда так быстро, что подумаешь, будто научился аппарировать. Ты понял?!

«Конечно, нет, — подумал Гарри. — Он… защищает меня? Не может быть».

Во всяком случае, если это был действительно гнев Снейпа, то этот человек никогда по-настоящему не сердился на Гарри, несмотря ни на что.

«Может быть, мне не стоит продолжать пытаться разозлить его, — засомневался Гарри. — Таким он реально страшен».

Но в таком случае… неужели он действительно так разозлился из-за того, что Филч схватил Гарри?

«Похоже на то. Странно».

Внезапно Гарри вспомнил: «Моя жизнь стоит больше, чем напоминалка. Я должен научиться ценить её так же высоко и охранять так же тщательно, как это делают окружающие».

«Может, я просто понял, кто меня охраняет?»

Это казалось маловероятным, но Гарри ещё не видел Снейпа настолько рассерженным, причём тот едва взглянул на свою дверь.

— Х-хорошо, хорошо, сэр, я оставлю мелкого паршивца в покое.

Снейп отпустил Филча, и противный старик поспешил прочь, сердито бормоча что-то миссис Норрис.

Снейп глубоко вздохнул, мгновение помедлил, потом повернулся и встретился взглядом с Гарри поверх скамейки.

— Выходи, Гарри.

«Что он хочет сделать? Как его успокоить?»

— Я не прячусь, — Гарри выпрямился.

— Прячешься? Разумеется, нет. Мне совершенно очевидно, что ты играешь в «крепость», — Снейп кивнул на скамейку. — Я собирался предложить тебе стащить из гостиной диванные подушки, чтобы сделать крышу.

Гарри покраснел.

— Моя крепость не так хороша, как ваша, — он показал на дверь и слегка улыбнулся, уже во второй раз в присутствии Северуса.

— Нет, полагаю, что нет, — губы Северуса чуть дрогнули. — В конце концов, кто бы не захотел лабораторию зелий в стиле магловских шестидесятых?

— Я подумал, вам бы понравилось, — Гарри усмехнулся.

— Полагаю, вернуть скамейку на прежнее место у тебя не получится?

Гарри посмотрел на скамейку. Теперь, когда он немного успокоился, она почему-то оказалась намного больше и тяжелее. Он попытался мысленно толкнуть её, смутно вспомнив, как делал раньше, но скамейка только скрипнула.

— Нет, сэр.

— Возможно, тебе стоит попрактиковаться с предметами поменьше, — Снейп серьёзно посмотрел на Гарри. — Это не шуточное дело — уметь творить магию без помощи волшебной палочки. — Он вернул скамейку на прежнее место, восстановил дверь и снова повернулся к Гарри. — Тебе пора возвращаться в общежитие. Думаю, завхоз Филч больше не побеспокоит тебя, но если он или кто-то ещё это сделает, ты должен сказать мне. Я отношусь к подобному очень серьёзно, понятно?

— Да, сэр.

«Хочешь, чтобы я тебе жаловался? Опекаешь ты меня или нет, я сам разберусь со своими проблемами, спасибо».

— Хорошо, возьми это, — Снейп протянул Гарри конверт без надписи, — и иди, пожалуй, уже поздно.

— Да, сэр, — ответил Гарри, сжимая в руках конверт.


* * *


Гарри открыл конверт на следующий день перед отработкой. Прошлым вечером он просто бросил его на сундук, желая лишь поспать после своей паники и странного разговора со Снейпом…

«…он действительно защищал меня?»

…но сейчас Гарри сидел на кровати, преисполненный любопытства. На запечатанном конверте не было подписи, однако Гарри был уверен, что это для него.

«Снейп что-то дал мне? Странно».

С другой стороны, было странно думать, что этот человек станет защищать его, однако он это сделал…

Гарри задёрнул шторки, подцепил пальцем восковую печать и, вскрыв конверт, первой вытащил записку:

Гарри, я предлагаю тебе обратиться к профессору Макгонагалл или к Хагриду, если ты хочешь узнать больше о своём отце. У меня не так много его фотографий.

Фотографий?

Гарри сунул руку в конверт, вытащил первый глянцевый лист и некоторое время непонимающе смотрел на него. Это была колдография красивой женщины с зелёными глазами, баюкающей крошечного темноволосого ребёнка. Она только на мгновение отвела от него взгляд, чтобы улыбнуться в камеру. На следующем снимке та же женщина, но помоложе, читала под деревом, которое Гарри узнал по территории Хогвартса. Рядом с ней стоял худощавый парень с тёмными волосами и тёмными глазами, который с вызовом посмотрел в камеру, прежде чем снова повернуться к девушке. В глубине сознания Гарри зародилась смутное понимание, но он отогнал его, вытащив следующую фотографию. На этом снимке маленькая девочка смеялась рядом с тем же серьёзным темноволосым мальчиком. На обороте в магловском стиле было написано «Лили».

«Мою маму звали Лили».

Гарри замер.

«Нет. Нет, нет, нет».

Гарри сунул колдографии и записку обратно в конверт, быстро соскользнув с кровати, запихнул всё в сундук и захлопнул крышку.

«Я не хочу знать».

Откинувшись на спинку кровати, Гарри пытался подумать о чём-то другом, но образ женщины с ребёнком словно выжег мозг. Она баюкала малыша, как будто он был самой важной вещью в мире.

Спустя четверть часа любопытство стало просто невыносимым, и Гарри соскочил с кровати, открыл сундук и вытащил фотографии. И снова мама обнимала его. Теперь Гарри был старше и слегка улыбался в камеру, когда Лили держала его за руку. Следующим был снимок в Хогвартсе, на этот раз она в одиночестве, хотя весело улыбалась тому, кто держал камеру. И следующее фото, и ещё одно…

Просмотрев все колдографии, Гарри уставился на шторки, по щекам текли слёзы.

«Будь ты проклят, Снейп. Ты пытаешься сделать из меня слабака?»


* * *


Через полчаса Гарри опомнился, что ему пора на отработку, и решил даже не разговаривать со Снейпом. Каким-то образом каждый раз, когда он так делал, этот человек брал верх и либо пугал его до смерти, либо совершенно сбивал с толку, либо заставлял плакать.

«Не хочу говорить, особенно о моих… о фотографиях. Пусть проваливает».

Гарри злился, ему хотелось наорать на Снейпа за его «подарок».

«Мне всё равно. Я же говорил тебе, что они меня не интересуют!»

С таким настроением он постучал в кабинет Снейпа.

Северус с любопытством наблюдал, как Гарри вошёл. Мальчик выглядел как-то… не так. Его лицо было пустым, как будто он пытался скрыть страх, но язык его тела выражал не столько боязнь, сколько… нервозность. Гарри казался напряжённым и встревоженным, что было более нормально для детей, приходящих к Мастеру зелий на отработки, чем обычные реакции Поттера. Гарри уже перестал реагировать с непроизвольным ужасом на наказания, но такая тщательно контролируемая нервозность была странной. Из-за чего мальчик нервничал, но не боялся? Что у него на уме? Глаза Гарри немного покраснели. Он плакал?

— Как раз вовремя, Гарри. Садись, — Северус указал на стол перед собой.

«Значит, строчки. Из-за розыгрыша?»

Казалось, это было целую вечность назад, хотя случилось всего лишь накануне.

Гарри молча сел и взял перо в ожидании указаний, сдерживая гнев в пользу стоического молчания.

— Ты напишешь «Шалости — это ребячество, они мешают сосредоточиться моим сверстникам и не должны разыгрываться в классной комнате». Двести раз.

Гарри принялся писать.

1. Шалости — это…

И тут Снейп спросил:

— Что происходит?

…ребячество, они мешают сосредоточиться моим сверстникам и не должны разыгрываться в классной комнате.

«Просто оставь меня в покое».

— Гарри, ответь мне, пожалуйста.

Гарри посмотрел на него, но ничего не сказал. В голове снова промелькнул образ женщины с ребёнком, и снова вспыхнул гнев.

«Отстань от меня!»

Северус увидел неприятие в глазах мальчика и вздохнул.

— Гарри, отказываться говорить — это невежливо.

Взгляд Гарри стал вызывающим, и Снейп вспомнил прежнее требование мальчика «заставь меня».

«Он почему-то сердится на меня», — сообразил Северус.

— Гарри, почему с тобой так трудно? Ты злишься на меня?

«Сам догадался? Конечно, я злюсь, придурок! Почему ты всегда вмешиваешься в мою жизнь?»

Гарри снова попытался побороть свой гнев и вернулся к строчкам, хотя почти дрожал от желания наброситься на профессора.

2. Шалости — это ребячество, они мешают сосредоточиться моим сверстникам и не должны разыгрываться в классной комнате.

— Гарри, почему ты не хочешь поговорить со мной? — Голос Снейпа звучал спокойно, без раздражения, и это взорвало Гарри яростью.

— Я просто не хочу! Оставьте меня в покое!

«Что ж, по крайней мере, он заговорил».

— Не оставлю, пока ты не объяснишь мне, что не так.

— Нет! Я не хочу об этом говорить!

— О чём «об этом»? Гарри, я понятия не имею, о чём ты вообще говоришь.

«Хотя на самом деле у меня много идей, одна лучше другой».

— Понятия не имеете? Вы даже не знаете, что… — Гарри прикусил язык.

«Что ты со мной делаешь?»

Снова и снова в голове Гарри проносились фотографии матери, держащей его на руках, и он едва сдерживал слёзы.

«Чёрт, не имеет значения, что могло бы быть. Они мертвы. Мертвы, мертвы, мертвы, мертвы, мертвы. Это просто глупые фотографии. Ничего не изменилось».

Северус заметил, как маска мальчика немного сползла, выдавая боль, скрывающуюся за его гневом.

«Фотографии, — наконец понял он. — Он их посмотрел».

Снейп почувствовал себя виноватым за то, что без объяснений и предупреждений всучил мальчишке эти снимки — вот и последовала реакция.

«Хотя, возможно, скажи я ему, он их никогда бы не посмотрел. А может, не стоило будить спящую собаку?»

Северус старался убедить себя, но это мало помогало, однако и позволить мальчишке забыть и игнорировать Лили он не мог. Просто невыносимо, что Гарри настолько безучастен.

— Я понял, Гарри, но я не мог позволить тебе забыть свою мать.

— Нет! — Гарри повернулся к нему с чистой яростью в глазах. — Вы! Можете!

Северус поморщился, чувствуя, как груз вины увеличивается раз в десять.

«Возможно, я что-то здесь уничтожил».

— Я сделал это не для того, чтобы причинить тебе боль, Гарри.

Ярость в глазах Гарри не исчезла, хотя при словах Северуса в них появилась паника.

— Вы и не причинили.

— Тогда почему ты так злишься?

Гарри не нашёлся, что ответить, и просто отвернулся.

«Вот почему ты не должен был с ним разговаривать, идиот».

Гарри чувствовал себя недовольным и растерянным, и ему сейчас хотелось плакать.

«Пожалуйста, оставь меня в покое. Мне всё равно, для чего ты это сделал».

— Вы не стали бы причинять мне боль, но и утверждать, что никогда этого не хотели, вы тоже не можете, — бесстрастно сказал Гарри.

Северус некоторое время смотрел на него, размышляя.

«Он прав. Почему он должен верить, что это было непреднамеренно?»

— Гарри, я… я прошу прощения. За первый урок зельеварения. Я… сделал слишком поспешные выводы и был не прав.

Гарри уставился на него.

«Что он говорит? Это ещё более странно, чем извинения Малфоя… Малфоя, одетого только в травяную юбку и лей* и танцующего хулу на столе Слизерина».

— Я также должен извиниться за то, что не предупредил тебя о фотографиях. Я действительно не собирался причинять тебе боль, но, судя по всему, всё же причинил.

Гнев Гарри начал угасать, и верх взяло замешательство.

— Мне не нужны были эти дурацкие фотографии. Я же говорил вам, что они не имеют значения. Мне всё равно, что могло бы быть.

— Возможно, это то, что ты мне сказал, Гарри, но позволь не согласиться. Я думаю, тебе не всё равно, — спокойно ответил Снейп.

— Тогда зачем вы мне их дали? Если знали, что мне будет больно!

— Она была твоей матерью, Гарри. Она любила тебя.

— Но она умерла! — крикнул Гарри. — Зачем мне знать, если это больно? Почему вы не можете просто оставить меня в покое, позволить мне забыть её? Почему так важно, что она любила меня, если она ушла?

Слова Гарри сильно задели Северуса, но он продолжил:

— Разве не лучше знать, что кто-то всё-таки любил тебя, Гарри?

Гарри замер, замолчав. Он вообще об этом не думал.

— Я… Я не знаю, — совершенно выведенный из равновесия, на удивление честно пробормотал он.

Северус с грустью наблюдал, как Гарри снова погрузился в свои строчки, явно пытаясь игнорировать собственные мысли.


* * *


Два дня спустя Гарри шёл по пустынному коридору и увидел Маркуса Флинта, шагавшего ему навстречу. Флинт тоже заметил его, и Гарри на мгновение дёрнулся, чтобы убежать, а потом обругал себя за трусость.

«Я просто удостоверился, что никто не увидит».

— Я же сказал тебе больше не пропускать тренировки, Поттер, — угрожающе процедил Флинт, подходя к Гарри.

«У меня нет никаких шансов».

— Я тоже рад тебя видеть, Флинт. И да, сегодня прекрасный день, — Гарри стиснул зубы. — Послушай, ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь это увидел. И я тоже. Давай найдём более уединённое место?

— Прекрасная идея! — Флинт схватил Гарри за рубашку, втолкнул его в пустой класс и прижал к стене.

— Я уже говорил тебе, что мы перебросимся парой слов, если ты пропустишь ещё одну тренировку! — прорычал пятикурсник.

«Ага. А я облажался».

— Ну ладно, пара слов у нас была. И что теперь?

— А теперь я покажу тебе, что пропускать тренировки совсем не смешно, — Флинт стиснул зубы.

«Это… примерно так я и думал. Полный отстой».


* * *


«Чёрт… Это… могло бы быть лучше».

Гарри притащился в ванную комнату слизеринского общежития. Все были на обеде, так что он оказался в одиночестве. Стянув одежду, Гарри осмотрел повреждения. Как и следовало ожидать, всё тело было усеяно синяками. Больше всего его беспокоили, по нескольким причинам, наливающийся фингал под глазом и большой, расползающийся кровоподтёк на левой стороне живота. Чары могли скрыть глаз и предплечья, но ему оставалось только надеяться, что с почкой всё в порядке. По боли в боку он догадывался, что сломано ребро и, возможно, рядом с ним треснуло другое.

Гарри прохромал на подвёрнутой лодыжке вниз по ступенькам, проклиная эти проклятые лестницы, и гадал, будет ли всё в порядке к утру, если он сегодня немного ограничит ходьбу?

«В кои-то веки приятно быть наказанным — не нужно придумывать оправдания, чтобы не двигаться или не ходить в Большой зал».

Он извернулся, чтобы осмотреть спину, и тут же, выругавшись, замер от резкой боли, пронзившей бок.

«Похоже, ничего хорошего».

Гарри, не одеваясь, прилёг на кровать, тяжело дыша, измученный переходом из класса в общежитие.

«Снейп, вероятно, захотел бы, чтобы я пошёл к мадам Помфри. Он взбесится, если я этого не сделаю».

Но он и раньше выживал после такого, сам по себе, сможет это сделать и сейчас.

«Мне не нужно, чтобы он защищал меня, чёрт возьми! Если я сейчас пойду в лазарет, то проторчу там следующие три дня… А Снейп всё равно будет злиться, что я не рассказал ему о Флинте. Я прекрасно справлюсь сам».

Хотя ему действительно не помешало бы немного льда для лодыжки и бока. И тут Гарри в голову пришла идея.

«Домашние эльфы ведь должны хранить секреты своего хозяина, верно?»

— Калли! — натянув одеяло, позвал Гарри.

Эльфийка с хлопко́м появилась в спальне рядом Гарри и в ужасе уставилась на него.

— Кто сделал такое с мастером Гарри, сэр?! Калли должна отвести хозяина в лазарет!

— Нет!

— Нет, сэр? — растерялась Калли.

— Нет, — подтвердил Гарри. — Ты не должна никому говорить, что я ранен, Калли! Я позабочусь о себе, но мне нужен лёд. Ты можешь просто принести мне немного льда?

— Но мастер Гарри ранен! Пожалуйста, хозяин не должен заставлять Калли держать это в секрете, сэр! Калли не может, сэр!

— Со мной всё будет в порядке, Калли. Только никому не говори. Снейп убьёт меня, если узнает, что я это скрываю. Просто принеси мне лёд, чтобы я мог позаботиться о себе до того, как пойду на занятия.

Калли сердито поджала губы и исчезла, вернувшись через мгновение с несколькими волшебными холодными пакетами.

— Калли принесла лёд для мастера Гарри, сэр. Хозяину ещё что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо, Кал…

Но эльфийка уже исчезла.


* * *


Гарри пришёл на урок с необычным опозданием, с трудом выпрямившись, входя в класс. Профессор Макгонагалл приподняла бровь в ответ на его медлительность, но ничего не сказала. На чарах профессор Флитвик спросил, хорошо ли Гарри себя чувствует, в то время как профессор Квиррел просто приветливо кивнул ему, когда он вошёл в комнату, даже не заметив ни его опоздания, ни напряжённой позы. К тому времени он определённо еле плёлся с занятия на занятие, и Блейз заметил достаточно, чтобы поинтересоваться:

— Ты в порядке, Гарри?

— Да всё нормально, просто не выспался, — буркнул Гарри.

«Я действительно плохо спал, — напомнил он самому себе. — И со мной всё будет в порядке… через пару дней».

Наконец уроки закончились, и Гарри вернулся в общежитие с чувством облегчения, едва установив сигнальные чары, чтобы не проспать ужин, приладил свои холодные пакеты и заснул. Два с половиной часа спустя он проснулся и поднялся с кровати, морщась и задыхаясь от резкой боли в боку, а когда перекатился по постели, под ребро словно острый нож всадили. При этом Гарри увидел, что синяк на животе стал ещё больше. Он потащился в ванную и заметил, что моча стала тёмно-розовой.

«Чёрт. Это уже проблема».

Как обычно, в шесть часов Калли принесла ему ужин и снова умоляла позволить ей обратиться за помощью, но он опять отказался. После этого она почти не разговаривала с ним перед уходом, только смотрела на него с беспокойством и гневом, а потом исчезла. Гарри поел и снова упал на кровать, проснувшись без четверти семь и подскочив в панике.

«Я опоздаю!»

Гарри торопился, насколько это было возможно в данных обстоятельствах, в спешке применив свои чары, и прибыл на отработку спустя полчаса, запыхавшись и почти плача от боли в боку. Не желая задерживаться, он быстро постучал и вошёл, всё ещё тяжело дыша.

— Гарри? — с беспокойством спросил Северус. — Что случилось? С тобой всё в порядке?

— Прекрасно, сэр.

«Я не вру. Я нормально. Ну, буду нормально».

«Я не уверен, что верю тебе», — подумал Северус. Гарри никогда не лгал ему раньше, так что… Необходимо выяснить.

— Ты опоздал на пятнадцать минут.

— Извините, сэр.

Интуиция Северуса буквально взвыла. Что-то определённо не так.

— Что тебя задержало?

— Я прилёг вздремнуть и проспал.

— Ты не мог завести будильник?

— Я забыл, сэр.

«Вообще-то я не собирался спать…»

— Ну что ж, хорошо. За опоздание ты останешься ещё на полчаса, чтобы наверстать упущенное время. Я отпущу тебя без четверти одиннадцать.

Гарри чуть не заплакал.

«Я просто захотел спать!»

— Да, сэр, — покорно сказал он.

«Ну всё».

— Гарри, что случилось? Ты заболел?

— Нет, сэр, я в порядке. Я просто устал, сэр.

— Ну хорошо, — с сомнением протянул Снейп. — Напиши: «Опоздание, будь то по неосторожности или намеренно, является неуважением к другим. Я постараюсь прибывать вовремя и подготовленным, независимо от занятий».

— Да, сэр. — Гарри сел и начал писать. Час спустя Снейп, нахмурившись, разбудил его.

— Почему ты так устал?

— Я плохо спал, сэр.

«Это правда… это не просто ответ на вопрос».

— В следующий раз подумай о том, чтобы прийти ко мне за зельем. Это отработка, а не время для сна.

— Да, сэр, — Гарри вернулся к своим строчкам и сумел выдержать в течение двух часов, прежде чем Снейп снова разбудил его. На этот раз Гарри вздрогнул и подпрыгнул, побелев от боли.

— Ты уверен, что не заболел? — В голосе Снейпа прозвучало предупреждение, и Гарри забеспокоился.

«Смогу ли я скрывать это достаточно долго, чтобы всё зажило?»

— Да, сэр.

«Я же не болен».

Гарри за оставшиеся полчаса дописал строчки и в одиннадцать часов с облегчением вернулся в общежитие.

Снейп задумчиво посмотрел ему вслед и попытался вернуться к своей работе. В конце концов, не в силах думать ни о чём, кроме странного поведения мальчишки, он сдался и отправился спать, но долго лежал без сна, размышляя и ощущая необычное напряжение.

«Я волнуюсь, — наконец понял он. — Гарри не доверяет мне и никогда не скажет, если что-то не так».

Но расскажет ли он Помфри? Кажется, он раньше достаточно доверял ей.


* * *


Следующий день прошёл для Гарри так же: он сполз с постели, чувствуя себя более усталым, чем когда ложился спать, и проделал свою утреннюю рутину, дрожа и используя все поверхности в ванной, чтобы удержаться на ногах. И утром, и позже днём он заметил, что синяк стал ещё огромнее, а моча — совсем красной, и с трудом высидел уроки. На чарах его знобило, и Блейз, не сказав ни слова, протянул ему свитер, подозрительно наблюдая за ним.

«Мне… наверное, стоит пойти к мадам Помфри…»

После занятий Гарри притащился обратно в общежитие, задёрнув шторки на кровати, сделал домашнее задание и заснул, не включив будильник.


* * *


Северус работал в своём кабинете перед назначенной Гарри отработкой, когда тихий хлопок предупредил его о присутствии домашнего эльфа, которого он не узнал.

— Калли должна поговорить с м-мастером Снейпом, сэр, пожалуйста, сэр.

Эльфийка подпрыгивала, заламывая руки, дёргала себя за уши и никак не могла усидеть на месте. Всякий раз, когда домовик был в таком сильном расстройстве из-за чего-то, следовало обратить на это самое пристальное внимание.

— Конечно, Калли. Чем я могу тебе помочь?

— Это… это касается мастера Гарри, сэр. Он… Нет, нет! Плохая Калли! Калли не должна говорить мастеру Снейпу, сэр!

Эльфийка схватилась за ближайший твёрдый предмет, но Северус оказался проворнее, выхватив тяжёлое пресс-папье из её рук, прежде чем она успела ударить себя. Такое поведение могло означать только одно…

«Он… у него есть домашний эльф. И ему приказано не разговаривать со мной… Плохо, очень плохо».

— Я уверен, что Гарри не хотел бы, чтобы ты причинила себе вред, Калли, что бы ты мне ни сказала.

— Мастер Снейп прав, сэр. Мастер Гарри — хороший волшебник, сэр! Относится к Калли очень хорошо, сэр, очень хорошо. Калли не должна предавать мастера Гарри!

Она снова потянулась, на этот раз за кочергой из маленького камина в углу комнаты, но Снейп опять оказался быстрее.

«Это не работает».

Он осторожно схватил эльфийку двумя руками, удерживая её крошечные ручки так, что она не могла больше ничего предпринять.

— Что происходит, Калли? Что ты пытаешься мне сказать? У Гарри какие-то неприятности?

«Наверняка, — мрачно подумал Северус. — Не знаю, что происходит, но бедная Калли очень расстроена из-за этого».

Эльфийка словно боролась сама с собой, невнятно и возбуждённо выдавливая слова одно за другим.

— Плохо… волшебник… имеет… Нет! Плохой эльф! Секрет!.. ранить… Мастер Гарри… сэр. Хозяин… спит… сэр. Калли… не может… нет!.. не может… разбудить его, сэр!

Северус в ужасе уставился на неё.

— Где он?


* * *


Гарри проснулся в уютном тепле и таким отдохнувшим, каким не чувствовал себя с тех пор, как Флинт в четверг выразил ему своё недовольство.

«Славно. Должно быть, я сплю или что-то в этом роде».

Затем он огляделся и сообразил, что находится в лазарете, и что синяки исчезли — его вылечили.

«Нет, я не сплю. Я труп. Он меня убьёт».

__________

*Пепто-Бисмол (англ. Peptobismol) — лекарственный препарат насыщенного розового цвета (прим. пер.)

*Лей — гавайское цветочное ожерелье, которым украшают себя танцоры хулы (прим. пер.)

Глава 11. Забота

«Стоп… это не моя спальня… ох, лазарет. Чёрт».

Гарри огляделся по сторонам и понял, что лежит на подоконнике, куда он перебрался, когда проснулся посреди ночи. Он сразу же заметил, что в комнату идёт Поппи, и прикрыл глаза, наблюдая за ней.

«Я сплю, видишь? Не надо меня беспокоить. Ты можешь просто дать мне поспать и сделать вид, что не заметила, как я свернулся калачиком на подоконнике».

Однако это не сработало, потому что мадам Помфри явно намеревалась разбудить его: она подошла к Гарри сразу же, как только появилась в комнате. Он открыл глаза, когда она была ещё в двадцати футах от него, и сел.

— Доброе утро, — энергично поздоровалась мадам Помфри. — Я хочу, чтобы ты принял это, будь добр.

Она вела себя подчёркнуто профессионально, протягивая флаконы, и Гарри чуть не вздрогнул. Он не подумал, что она тоже рассердится.

— А что это? — робко спросил мальчик.

— Регенератор крови, костерост и то, что вылечит твои почки. У тебя была тяжёлая степень анемии, почти отказала левая почка и сломаны два ребра. Впрочем, ты, наверное, уже всё это знаешь. Боль в рёбрах и большое количество крови в моче трудно было бы не заметить. — Она повернулась и вышла так же быстро, как и вошла, бросив напоследок: — Когда выпьешь, я позову к тебе посетителя.

Гарри, глотая зелья, смотрел ей вслед. Глаза жгло.

К тому времени, когда взгляд прояснился, Гарри уже знал, кто его навестил, и с некоторым трепетом наблюдал, как Блейз шёл к подоконнику. С минуту они смотрели друг на друга: Гарри — настороженно, Блейз — холодно. В конце концов Гарри отвернулся.

— Ты соврал мне.

— Я знаю, — Гарри не мог смотреть ему в глаза. — Прости.

— Обещай, что в следующий раз, когда тебе будет плохо, ты кому-нибудь скажешь.

Гарри уставился на него.

— Я не могу!

— Тогда извинения не приняты, — холодно ответил Блейз и пошёл прочь.

— Я больше не буду тебе врать! — отчаянно крикнул Гарри.

— Да будешь, — Блейз усмехнулся. — Я не такой жалкий друг, чтобы сознательно смотреть, как ты умираешь. Если ты скажешь мне о своей травме, я приведу помощь. Так что ты ничего не скажешь. Придётся привыкнуть к тому, что мне врут. Не волнуйся, остальные трое на тебя не злятся. Гермиона ещё не оправилась от шока, когда ты чуть не умер, она всё время плачет. Рон просто цепляется за неё, будто наступил конец света, а Тео уже три дня не улыбается. Они будут рады узнать, что ты очнулся.

Он ушёл.

«Не надо было просыпаться, — подумал Гарри, и слёзы потекли по его лицу. — Теперь все меня ненавидят».


* * *


Позже зашла Поппи и вручила Гарри пакет, к которому была прикреплена грубовато написанная записка:

Я ещё злюсь, но хочу, чтобы тебе стало лучше… Надеюсь, это тебе понравится…

В пакете оказалась целая куча разнообразных конфет: шоколадные лягушки, драже Берти Боттс со всевозможными вкусами, несколько шоколадных шариков и даже лучшая надувающаяся жвачка Друбблс.

«Может быть, он и не ненавидит меня…»

Гарри попробовал жвачку, надувая большие пузыри, но это не помогло ему взбодриться. Поппи по-прежнему не разговаривала с ним больше, чем требовалось, и Блейз больше не навещал. Кроме того, теперь, когда он проснулся, ему предстояла вечерняя отработка.

«Неужели я действительно проспал три дня? Впрочем, неважно».

Он не сильно ждал этого вечера, особенно учитывая, что Снейп не явился в лазарет, как Гарри ожидал. В последний раз, когда профессор отложил разбирательство с Гарри на время отработки, само наказание не стало приятнее.

«Но если он не ударил меня за драку, то и за это не ударит… Наверное».

Однако у него было несколько идей о том, что может сделать этот человек, и ни одна не доставляла радости.

Наконец Рон, Тео и Гермиона пришли навестить его. Очевидно, им потребовалось время, чтобы договориться с Блейзом, потому что вместо конфет они принесли кое-что другое: Рон притащил несколько бутылок сливочного пива, которое, по его словам, он получил от домашних эльфов, а Тео принёс медведя с надписью «Выздоравливай скорее», мех которого принимал шесть или семь одинаково ярких оттенков.

— Он напоминает тебя, — улыбнулся Тео.

Гермиона каким-то образом раздобыла несколько магловских гелиевых воздушных шариков, которые и привязала к его кровати.

— Я знаю, они дурацкие, — сказала она, краснея, — но от них веселее. — У неё были заплаканные глаза.

— Они классные, — сказал Гарри, улыбаясь. — Иногда мне нравятся глупости. — Он надеялся, что это отвлечёт его от отчаявшегося вида этих троих и от бросающегося в глаза отсутствия Блейза. Повисшее молчание осторожным вопросом нарушил Рон:

— Почему ты не сказал нам, приятель? Мы бы помогли.

— Мне не нужна была помощь, Рон. Со мной всё было в порядке.

— Неудивительно, что Блейз так разозлился. Извини, друг, но ты бредишь.

Разговор перешёл на другие темы, но Гарри было ещё слишком слаб, и через полчаса друзья ушли, а он задремал.

Вскоре после ухода ребят пришла мадам Помфри, осмотрела Гарри, заставила принять ещё пару зелий и сообщила, что Гарри может уйти, когда проснётся, при условии, что ночевать вернётся в лазарет. Гарри спокойно заснул, с облегчением осознав, что не пропустит ни одного урока.


* * *


Гарри проснулся от осторожных щипков Хедвиг.

«Как она сюда попала?»

Он ненадолго задумался, проигнорировав принесённую совой записку, и с некоторым облегчением погладил пушистые перья. Хедвиг, по крайней мере, не испытывала к нему ненависти.

«И твои друзья тоже. Перестань драматизировать».

Гарри никак не мог выбросить из головы слова Блейза и был благодарен за передышку от мыслей, предоставленную присутствием Хедвиг. Однако послание, которое она принесла, оказалось несколько менее приятным:

Поппи сообщила мне, что сегодня днём ты сможешь покинуть лазарет. Я ожидаю увидеть тебя, как обычно, ровно в семь. С. С.

Гарри застонал, отметив, что уже шесть, но просто продолжал гладить Хедвиг, мысленно поблагодарив Хагрида за то, что подарил ему сову: она не знала о его нечестности, чтобы сердиться, а также не задавала неудобных вопросов.

«Наверное, это единственная причина, по которой я ей ещё не наврал, — мрачно подумал Гарри. — Хорош друг».

Но Блейз сказал, что ему «придётся привыкнуть к тому, что ему врут». Означало ли это, что он, по крайней мере, останется рядом? Даже несмотря на то, что он считал Гарри придурком? Он прислал Гарри конфет… но сам больше не приходил. Неужели Калли тоже на него сердится? Она и раньше была недовольна, когда он приказал ей никому не рассказывать. Но как Гарри попал в лазарет, если она не сказала? Может быть, не стоило и переживать, злится она или нет.

Когда настало время уйти, Гарри чувствовал себя совершенно подавленным. Он осторожно поднялся с подоконника, чувствуя лёгкую слабость, но, к счастью, боли больше не было, и направился вниз, в подземелья.


* * *


Гарри изо всех сил старался сохранять свою обычную вызывающую позу и не отводить взгляд, когда Снейп смотрел на него через стол. Трудно быть гордым и дерзким, когда чувствуешь себя просто отвратительно.

«Ещё один человек, который наорёт на меня. Замечательно».

— Почему я сержусь на тебя, Гарри?

«Потому что то, что я делаю, по какой-то причине имеет для тебя значение? Не знаю!»

— Может, потому что вы ублюдок, не знаю.

— Я в этом сильно сомневаюсь. Попробуй догадаться.

— Я нарушил ваши дурацкие правила, — с горячностью заявил Гарри.

«Тебе не придётся злиться, если просто оставишь меня в покое. Эти правила вообще не должны даже существовать».

— Для начала… Какие именно? И будь вежлив.

Гарри упрямо вздёрнул подбородок, но когда он не ответил сразу, в голосе Снейпа послышались нотки настоящего раздражения.

— Ну что ж, я намекну. У тебя на лице большой синяк, которого явно не было, когда я в последний раз видел тебя на отработке.

«Вот дерьмо. Я надеялся, что он этого не заметит».

Гарри выпрямился и чётко произнёс:

— Я не пожаловался вам на свои травмы.

— Только это? — В голосе Мастера зелий послышались опасные нотки.

Гарри промолчал.

— Прекрати свои игры, Гарри! — рявкнул профессор.

Гарри вздрогнул и внезапно решил, что слишком устал и подавлен, чтобы спорить.

«Что бы я ни сказал, это не будет иметь значения. Давай просто закончим с этим».

— Ладно! Я скрыл их от вас!

— Помимо всего прочего! Что ты сказал мне на отработке, когда я спросил, как ты себя чувствуешь?

— Что со мной всё нормально! Так и было!

— Нормально? Ты считаешь внутреннее кровотечение нормальным? Ты не мог чувствовать себя хорошо, когда утверждал это.

Гарри отвёл взгляд.

«Ложь подразумевает, что ты переживаешь, как он отреагирует на правду…»

Гарри некоторое время придерживался этого убеждения, но, похоже, это было неправильно.

«Я врал не потому, что меня волновало, как он отреагирует, я просто не хотел возвращаться в лазарет и не думал, что мне это нужно».

— Нет, сэр.

— Ты знал, что у тебя кровотечение? Ты знал, что означают синяк и кровь в моче?

— Да, сэр.

«Конечно, он знал, — внезапно понял Снейп. — Неудивительно, что он думал, будто поправится сам — он, вероятно, делал так и раньше».

Но, чёрт возьми, он же велел Поттеру сообщать о подобном, он же сказал, что тот может обратиться за помощью. Мальчишка чуть не умер! А теперь говорит, что знал, как всё было плохо? Гнев Снейпа вспыхнул снова так же быстро, как до этого угас.

— И ты ничего не сказал? Заявил, что всё в порядке? Ты скорее умрёшь, чем скажешь мне правду?

«Он только со мной так? Неужели он так сильно меня ненавидит?»

Эта мысль причиняла боль, хотя Снейпу было неприятно в этом признаваться.

— Нет, сэр.

— Тогда почему?

Гарри не хотел отвечать на этот вопрос. Теперь это выглядело так глупо! Он лишь покачал головой.

— Гарри, твоя ложь едва не стоила тебе жизни. Скажи мне, почему это было так важно?

«Смогу ли я в будущем предотвратить подобное? Надеюсь».

— Я не врал! Я сам могу о себе позаботиться!

«О, ради всего…»

— Я нашёл тебя на кровати, когда ты потерял сознание от потери крови. Единственная причина, по которой ты жив, заключается в том, что твоя эльфийка любит тебя настолько, что скорее ослушается, чем увидит, как ты умрёшь. Это не «нормально». Очевидно, что нужен кто-то, чтобы заботиться о тебе. Как я должен оберегать тебя, если ты даже не говоришь мне, что умираешь?! — Голос Снейпа дрогнул от напряжения, и Гарри посмотрел на него с удивлением и гневом.

— Вы что, не понимаете?! Вы. Не. Должны. Оберегать. Меня. Вы. Должны. Отстать. От. Меня. Я, чёрт возьми, вполне могу позаботиться о себе — я делаю это уже десять лет!

— Ты меня не слышишь?! Ты чуть не умер!

— Мне всё равно! Это моё дело!

— Твоё дело? Как насчёт твоей матери, Гарри? Должна ли она была позволить тебе умереть? Или твои друзья?

Гарри покраснел, чувствуя себя виноватым.

— Им всё равно.

— Прости, «им всё равно»? — Снейп недоверчиво посмотрел на него. — Ты хотя бы разговаривал с ними в последнее время?

— Блейзу точно всё равно. Наверное, и другим тоже, — уныло пробормотал Гарри.

— Я так понимаю, — Снейп смягчился, — мистер Забини сердится на тебя.

— Угу, — Гарри пожал плечами, показывая, что ему нет дела до этого.

— А раз он сердится, то почему ты думаешь, что ему всё равно?

— Он не пришёл навестить меня вместе с остальными, — Гарри вздёрнул подбородок, стараясь казаться равнодушным. — Он просто накричал на меня, когда я очнулся, и ушёл.

«И прислал мне конфет, — напомнил он себе. — Может, он ещё остынет».

— Почему он на тебя накричал?

«Я не хочу об этом говорить».

— Не ваше дело.

Снейп с минуту пристально смотрел на него, затем вздохнул.

— Ну что же, если ты действительно не хочешь говорить об этом, я не буду настаивать.

«Правда?»

— Спасибо, — прошептал Гарри.

— Теперь вернёмся к другому вопросу.

Гарри поморщился.

«А что, если мне это тоже не понравится?»

— Ты соврал мне.

«Это определённо плохой разговор».

— Ну хорошо, хорошо, я соврал вам! И что вы собираетесь с этим делать?

— Пока ничего: мы ещё не закончили разговор. Какие ещё правила ты нарушил?

«Что такого важного в этом разговоре? Почему ты всегда хочешь о чём-то поговорить?»

Гарри ненавидел разговоры.

«Всё, хватит болтовни!»

— Никаких, только одно: вы сказали мне не скрывать травмы, а я скрыл. И соврал. Ну так накажите меня. Вы же в любом случае это сделаете.

«А что ещё я сделал? Что я забыл?»

— Гарри, — Снейп проигнорировал его выпад, — что я просил сделать, когда тебя поймал Филч?

«Верно. Я точно помню это, — Гарри наконец опустил глаза. — И меня бы никогда не избили».

— Я не хочу вашей защиты, сэр.

— Очень жаль, потому что ты мог бы ею воспользоваться.

Это откровенное заявление застало Гарри врасплох, и он вдруг почувствовал себя полным идиотом.

«Я мог бы избежать всего этого. Я действительно мог бы».

— Итак, Гарри, какое ещё правило ты нарушил?

— Вы же знаете.

— Знаю, но хочу, чтобы ты мне сказал.

— Ну ладно.

«Будь по-твоему».

— Я не рассказал вам о капит… о парне, с которым подрался.

«Что ж, это легко. Я знаю только четырёх человек в школе, которых можно назвать «капитанами», и трое из них парни. Очень сомневаюсь, что Гарри избили Вуд или Дэвис».

— Капитан Флинт, Гарри?

«Чёрт!»

— Нет, — Гарри поджал губы.

Снейп всерьёз рассердился.

— Вы и сейчас будете врать мне, мистер Поттер?

Гарри вздрогнул, первые мурашки настоящего страха пробежали по спине. Только теперь он осознал, что Снейп лишь изредка называл его по фамилии — и обычно, когда на самом деле злился.

— Ладно, да, это был грёбаный Маркус Флинт. Какое это имеет значение? Что вы сделаете, оставите его после уроков? Вы ничего не сможете, профессор. Вы даже не исключите его, если Дамблдор не позволит. Вам даже, наверное, не разрешат сказать кому-нибудь, кроме тупого директора, а он ничего не сделает, вы же знаете.

Северус ухмыльнулся.

«Спасибо, Гарри, это всё, что мне нужно было узнать».

— Мне кажется, ты меня недооцениваешь.

От его безжалостной усмешки Гарри передёрнуло, он вспомнил, как рассвирепел Снейп в инциденте с Филчем.

«Похоже, я только что натравил Пожирателя Смерти на пятикурсника… Но он же правда ничего не сделает, верно?.. Хотя знаешь что? Меня это не волнует. Ни на йоту. Он может повесить Флинта вверх ногами, а я буду просто смотреть».

— А пока, однако, мне нужно разобраться с тобой. Нам предстоит рассмотреть ещё одну довольно важную деталь. Твоя эльфийка.

«Калли».

Гарри вдруг вспомнил о предыдущем разговоре.

«Она донесла на меня, мелкая д…!»

— А что с ней?

— Ты плохо с ней обращался.

— Что?! Я ничего такого не делал!

— Делал. Ты заставил её ослушаться. Ты знаешь, что значит для домовика ослушаться?

— Я её не заставлял! Она на меня донесла! Я должен… не знаю… уволить её или что-то такое!

— Она спасла тебе жизнь!

— Я же сказал ей не делать этого!

— Вот именно. Ты требовал от неё чего-то, чего она не могла сделать! Как ты мог заставлять её просто позволить тебе умереть, Гарри?! Ты представляешь, что ты с ней сделал?

— Мне всё равно, что с ней! Эта мелкая стукачка сама виновата!

«Боюсь, есть только один способ заставить его понять, — с сожалением подумал Северус. — И вряд ли кому-то из нас это понравится».

Северусу не хотелось пережить подобное снова.

— Очень хорошо, ты хочешь знать, как она поступила, что ты сделал с ней и как она это воспринимает? Я видел её. Посмотри на меня, и я тебе покажу.

Гарри колебался, не понимая, что задумал этот человек.

— Гарри, посмотри на меня.

Гарри поднял голову, встретился взглядом со Снейпом и обнаружил, что стоит в углу комнаты лицом к выходу, наблюдая, как профессор, сидя за столом, перебирает бумаги. С лёгким хлопком в кабинет аппарировала Калли, и Гарри в ужасе и замешательстве смотрел, как она пыталась ударить себя пресс-папье и кочергой, а Снейп удержал её. Как она в ответ на его приказ едва выдавила несколько слов, а когда ей наконец удалось кое-как рассказать, где Гарри, Мастер зелий метнулся за дверь.

Запоздало Гарри понял, что это, должно быть, это одно из воспоминаний Снейпа.

Затем Гарри оказался в спальне, глядя сверху вниз на самого себя, когда в комнату ворвался Снейп, а Калли бежала за ним, заламывая руки и рыдая.

— Он умер, сэр? Неужели Калли опоздала, мастер Снейп, сэр? Калли сожалеет, сэр! Мастер Гарри приказал ей ничего не говорить, сэр. Калли — плохой домашний эльф, сэр!

Внимание Гарри привлёк Снейп — тот пробормотал какое-то заклинание над жутким синяком на животе Гарри и грязно выругался.

«Но Снейп никогда не матерился».

Гарри недоверчиво наблюдал, как профессор приказал домовику держаться рядом и не причинять себе вреда, потом осторожно поднял Гарри на руки, словно маленького ребёнка.

Гарри молча последовал за Снейпом, который поспешил в лазарет и позвал мадам Помфри. Женщина побледнела, увидев мальчика.

«Я действительно плохо выгляжу», — подумал Гарри, глядя на себя, обмякшего в руках Мастера зелий. Мальчик в воспоминании был бледным, белым как полотно, а губы посинели. Гарри наблюдал, как профессор невероятно осторожно опустил его на одну из свободных больничных коек и снял рубашку. Лицо Снейпа было мрачным, но Гарри видел, что он не сердится. Но если он не злится, тогда что? Он определённо не рад.

Внимание Гарри снова привлекла Калли, которая, воспользовавшись тем, что Снейп отвлёкся, сильно ударилась головой о ближайшую стену. Он ничего не мог с собой поделать и окликнул её:

— Калли, нет! Нет, остановись! Калли, я приказываю тебе — пожалуйста!

Но она его не слышала. Он вспомнил.

«На самом деле меня здесь даже нет».

Но как вообще могла весёлая, заботливая эльфийка так себя вести? К счастью, Снейп услышал её и произнёс странное заклинание — петрификус тоталус — и поймал Калли прежде, чем она упала на пол, застывшая, как доска, неспособная двигаться.

«Бедная Калли, — подумал Гарри. — Она такая только потому, что ослушалась? Спасая мне жизнь?»

Время, казалось, шло рывками: Гарри стоял неподвижно, но комната двигалась вокруг него, как будто между каждым «рывком» кто-то перематывал плёнку, понемногу наблюдая. Мадам Помфри сидела то с одной стороны кровати Гарри, то с другой, то удалялась в свой кабинет, а Снейп кружил по палате или сидел в кресле рядом, но никогда не уходил. Женщина ушла окончательно, а Снейп остался, по-прежнему расхаживая по комнате. К тому времени чары на Калли рассеялись, и она сидела рядом с Гарри, просто плача, но больше не пытаясь причинить себе боль. Снейп наблюдал за ней, за Гарри и мерил шагами палату.

Время от времени, пока мадам Помфри отсутствовала, профессор подходил и брал Гарри за запястье, проверяя пульс, или просто смотрел на него, или убирал волосы с его лица.

«Это не по-настоящему. Этого не может быть. Это не Калли. Это не Снейп».

А время шло. Небо посветлело, когда Снейп, наконец, сдался и сел у кровати Гарри, прямо рядом с Калли, то и дело перехватывая её, когда она забывала или игнорировала его приказы и снова кидалась к стене.

— Калли должна наказать себя, сэр! — иногда умоляла она. — Калли следовало сказать раньше, сэр! Нет! Калли должна была повиноваться мастеру Гарри, сэр! Калли — плохой домашний эльф, мастер Снейп, сэр!

«Всё в порядке, — напомнил себе Гарри. — Это не по-настоящему».

Шли часы, и Гарри видел, как Снейп изо всех сил старался не заснуть, пока небо то светлело, то снова темнело.

«Очуметь, как долго этот человек тут просидел?»

Наконец пришла мадам Помфри и проверила Гарри.

— Он стабилен, Северус. А тебе надо бы поспать.

— Я уйду, мадам, — Снейп бросил на неё холодный взгляд, — лишь когда он будет более чем «стабилен». А до тех пор у тебя есть куда более важные дела, чем следить за тем, сплю ли я.

Мадам Помфри фыркнула от такого замечания и парировала:

— Тогда, по крайней мере, ложись здесь, Северус! Мальчик не выздоровеет быстрее, если ты доведёшь себя до изнеможения и предоставишь мне ещё одного пациента, которого нужно успокоить.

— Я не…

— Не доводишь себя? Как бы ты ни называл своё дежурство ночь напролёт у кровати ребёнка, я этого не потерплю! Ты ляжешь спать, даже если мне придётся силой влить тебе в глотку зелье, как мы сделали с Гарри!

Снейп придвинул поближе одну из свободных кроватей и сел:

— Довольна?

— Ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду. Тебе нужно поспать.

— А ты должна беспокоиться о своём пациенте. Ты колдомедик, а колдомедики призваны лечить. Вот и лечи его, чёрт возьми!

— Так же, как и ты должен был в первую очередь его защищать, Северус!

Северус выглядел так, словно получил пощёчину, а мадам Помфри побледнела.

— Прости, Северус. Мне не следовало этого говорить. Я просто нервничаю, я…

— Оставь меня.

— Я искренне сожалею.

Мадам Помфри наконец сдалась и ушла, а Снейп быстро встал с кровати и занял стул рядом с койкой Гарри. Гарри слышал, как он шептал:

— Не умирай на моих руках, Поттер. Глупый мальчишка. Ты должен жить, слышишь меня? Ты будешь жить и заниматься глупостями, разрисовывать мою чёртову дверь, набивать мой кабинет чёртовыми сельскохозяйственными животными. Ты не должен умирать, понял? Если ты умрёшь, я сам тебя убью, клянусь. Я приму предложение Филча и подвешу тебя за большие пальцы. Я поставлю тебя в тот угол, который ты так ненавидишь, пока не состаришься. Ты можешь сердито смотреть на меня, и проклинать, и срывать мои занятия, сколько хочешь, но не умрёшь. Я ещё не закончил делать твою жизнь невыносимой, ты меня понимаешь? Ты должен жить.

«Это не Снейп. Это не… Это неправда. Я не причинил Калли такой боли, а Снейп… Снейп не слишком беспокоился. Всё это ложь, он всё это просто выдумал, потому что он уродливый сальный мерзавец».

Наконец Гарри пришёл в себя в кабинете Снейпа.

— Ну, Поттер, теперь ты понял?

— Это ложь… вы… вы всё выдумали, — выдавил Гарри, серьёзно встревоженный.

«Пожалуйста. Это же неправда».

Снейп увидел мелькнувшее на лице Гарри отчаяние, услышал это в его голосе и почувствовал, что гнев сошёл на нет.

— Я не лгал тебе раньше и не лгу сейчас.

— Вы не можете этого доказать.

Снейп вздохнул.

— Позови своего домашнего эльфа, Гарри.

«Нет! Я не могу видеть её сейчас! Что я ей вообще скажу? Если он не врёт…»

— Либо ты прав, и то, что ты позовёшь её, не причинит тебе вреда, либо прав я, и тебе всё равно нужно поговорить с ней, чтобы всё исправить. Позови её, Гарри.

Снейп был прав. Гарри опустил глаза и осторожно позвал:

— Калли…?

Калли появилась мгновенно и бросилась к ногам Гарри.

— Мастер Гарри, сэр! Калли сожалеет, сэр…

У неё под глазом был синяк.

— Калли…

— Пожалуйста, хозяин не должен давать Калли одежду, сэр! Калли исправится, сэр…

— Калли, пожалуйста… — Гарри совсем расстроился.

— Но мастер Гарри сэр умирал! Пожалуйста, хозяин, сэр…

— Калли, прости меня!

— Калли накажет…

— Нет! Пожалуйста, не делай этого. Ты спасла мне жизнь, Калли. Я… я должен извиниться перед тобой, пожалуйста, пожалуйста, прости меня. Мне не следовало говорить тебе, чтобы ты никому не рассказывала.

— Хозяин просит у Калли прощения, сэр?

— Да, Калли. Пожалуйста. Ты не сделал ничего плохого, — прошептал Гарри. — Я сам во всё виноват.

Калли на мгновение задумалась, потом выпрямилась и посмотрела на него.

— Калли умоляла хозяина не приказывать ей молчать, сэр.

— Я знаю, Калли, — Гарри отвёл взгляд. — Прости меня.

— Хозяин чуть не умер, потому что запретил Калли позвать на помощь, и Калли не могла…

— Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал!

— Калли нелегко простить, сэр, — Калли грустно посмотрела на него.

Гарри почувствовал, как у него начинают гореть глаза.

«Только не она тоже!»

— У хозяина есть поручение для Калли, сэр?

— Нет, спасибо, Калли, я…

И снова Калли исчезла, не дав ему договорить.

Северус смотрел, как второй раз за день по щекам Гарри потекли неконтролируемые слёзы.

— Гарри…

— Просто оставьте меня в покое, — прошептал Гарри, отводя взгляд, — Пожалуйста…

«Я не могу наказать его сейчас, — понял Снейп. — Иначе почувствую себя чудовищем».

— Ну хорошо. Ты можешь выйти на улицу, если пожелаешь, но я хочу, чтобы ты подумал. Можешь идти.


* * *


Гарри принял предложение Снейпа и отправился на улицу, изменив своё лицо на лицо магловского мальчика, которого он видел в школе перед поступлением в Хогвартс — он надеялся, что если его никто не узнает, то никто и не станет беспокоить.

Последнее, что ему хотелось делать — думать обо всём произошедшем. Гарри направился к дереву у озера, стараясь не обращать внимания на мысли, которые пытались разрушить его душевное спокойствие. Продержаться удалось минут пять, а потом в сознание начали вливаться образы: Калли, упавшая ему в ноги, её покрытое синяками лицо, как она сказала на нескладном языке домашних эльфов, что не может простить его. Чувствуя себя подавленным и больным, Гарри закрыл руками лицо.

Он всё ещё плакал, когда четверть часа спустя заметил, что кто-то идёт к нему через лужайку. Когда фигура приблизилась, он понял, что это Блейз, и отвернулся. Блейз просто присел рядом с ним на мгновение и убрал волосы с синяка, по-прежнему заметного на его лице.

«Проклятье, я совсем забыл о маскировке».

— Знаешь, — непринуждённо сказал Блейз, — это довольно маленькое место, и ничего не проходит незамеченным.

Гарри отвернулся ещё больше, однако Блейз проигнорировал явный намёк.

— Давай, расскажи. Я… раньше вроде как не давал тебе шанса.

«Нет, не давал».

— Я больше не хочу говорить. Оставь меня в покое.

— Кстати, а почему ты здесь? Разве ты не должен быть под домашним арестом? К тому же на отработке?

— Снейп отпустил меня. Он хочет, чтобы я «всё обдумал», — неохотно ответил Гарри.

— Звучит не очень весело.

— А это и невесело.

— Тогда зачем ты это делаешь?

— Ты когда-нибудь пробовал ни о чём не думать? — раздражённо огрызнулся Гарри.

«Разве я не просил тебя уйти?»

— Ты прав. Так… в чём же дело?

— Жизнь — полный отстой, вот в чём дело.

— Прости.

— Ты не виноват.

— Конечно, виноват. Ну, во всяком случае, частично.

Вспомнив их недавний разговор, Гарри проворчал:

— Я же сказал «прости».

— Ты собираешься сделать это снова? — Блейз серьёзно посмотрел на него.

— Я не знаю, — Гарри смущённо покачал головой. — Я… Я ненавижу лазарет. Я просто хотел справиться сам. Я не виноват, что всё испортил. Я даже не начинал драку! Просто хотел, чтобы всё прошло, чтобы стало лучше, может быть, немного позже, и забыть о том, что когда-то произошло. Вместо этого все злятся на меня, даже ты.

— Ты напугал нас. Ты чуть не умер, а потом, даже когда мадам Помфри сказала, что с тобой всё будет в порядке, ты выглядел плохо. Вот… вот почему я так разозлился… Я просто не хочу, чтобы это повторилось. Как мы могли помочь тебе, если ты даже не сказал нам, что умираешь? Ты врал об этом, даже когда мы спрашивали.

— То же самое сказал и Снейп. Почему вы все чувствуете, что должны помогать мне? Я не ребёнок, я могу о себе позаботиться! Если бы ты просто забил, то не злился бы на меня, когда я тебе не сказал! Мне не нужна ваша помощь!

— Гарри…

Гарри вдруг понял, что Блейз выглядит так, будто Гарри ударил его — обиженным и злым.

— Ты… ты хочешь, чтобы мы отступили? Оставить тебя в покое? Ты не хочешь, чтобы мы помогали тебе?

«Почему это причиняет ему боль?»

— Я просто не понимаю, почему вас всех это так волнует! Я всего лишь подрался, какое вам до этого дело? Ты, Снейп, Помфри и даже Калли! Почему вы не можете просто оставить меня в покое?

— Потому что я… — Блейз отвернулся, чувствуя себя неловко. — Ну, я думаю, мы… мы переживаем за тебя! Нам не нравится видеть, как ты страдаешь! Почему ты не можешь этого понять? Мы хотим, чтобы ты был в безопасности и счастлив, потому что ты наш! Ты мой друг, ты подопечный Снейпа, «хозяин» Калли. Ты очень нужен нам. Когда ты счастлив, то и мы тоже, а когда ты грустишь, это расстраивает и нас. Мерлин, Гарри, ты ведёшь себя так, будто до тебя никому никогда не было дела!

Гарри не стал ничего говорить про последнее, решив вместо этого указать на изъян в логике Блейза:

— Из меня получился чертовски хреновый «хозяин».

— Я видел её, — Блейз поморщился. — С ней всё в порядке?

— Не знаю, она не разговаривает со мной и теперь тоже меня ненавидит. Не то чтобы я этого не заслужил, — с горечью сказал Гарри.

— Если она вообще тебя знает, — Блейз легонько похлопал его по плечу, — то поймёт, что ты этого не хотел. Она вернётся.

Гарри решил проигнорировать это как тщетную надежду, подумав о ещё одной (зияющей) дыре в логике Блейза.

— Ещё ты сказал, что Снейп заботится обо мне. Ты понимаешь, о ком говоришь?

— Да, Гарри, — странно посмотрел на него Блейз. — Я говорю о человеке, который только что провёл три дня не дальше, чем в десяти футах от твоей постели. Готов поспорить на что угодно — он никогда не делал этого для других учеников.

Гарри просто уставился на него, когда понял, о чём говорит Блейз, и в его мозг хлынули новые образы: сначала — воспоминания Снейпа, которые подтвердила Калли. Снейп разговаривал с ним, когда он был без сознания, отчаянно угрожал и просил не умирать.

«Этого не может быть».

Безумное выражение лица Снейпа, когда тот нёс Гарри в лазарет, мучительное дежурство без сна, подавленность, когда мадам Помфри обвинила его в травмах Гарри.

«Нет, нет, нет. Чёрт возьми, это неправда. Это ложь».

Мадам Помфри сказала в одном из воспоминаний что-то насчёт того, что он довёл себя до изнеможения, просиживая у кровати ребёнка. И беспокоился.

«Это не Снейп».

Затем Гарри вспомнилось совсем другое. Гнев Снейпа на Филча, его резкое заявление о защите. Его речь о том, что Гарри не урод, о заботе о детях. Внезапно менее значительные воспоминания показались значимыми: Снейп позволил ему, даже несмотря на то, что был рассержен, повернуться в углу лицом к комнате, когда Гарри испугался. Его спокойные усмешки, его гнев, когда Гарри подвергал себя опасности, его терпимость к многочисленным шалостям Гарри. Он назвал его по имени, проверил домашние работы и привёл к нему Тонкс, хотя и недолюбливал её.

«Нет. Он ненавидит меня. Он делает всё, чтобы сделать меня несчастным».

Снейп уже дважды позволил Гарри выйти на улицу, хотя мальчик был наказан. Снейп… беспокоился… когда Гарри не мог заснуть. Снейп извинился.

«Взрослые никогда не извиняются».

Но Снейп попросил прощения.

«Может быть, те фотографии действительно не должны были причинять боль?»

— Ты… ты правда думаешь, что он заботится обо мне? — Голос Гарри всё ещё звучал скептически, но Блейз ответил уверенно:

— Да, Гарри, правда.

— И поэтому он так злится?

«Как такое может быть?»

— Да, в значительной степени.

— Объясни ещё раз.

«Не думаю, что я когда-нибудь пойму это».

— Он заботится о тебе, поэтому, когда тебе плохо, он беспокоится… боится. Теперь ты снова в порядке, и всё, о чём он может думать — если бы ты с самого начала сказал ему правду, тебе не было бы так больно, а он не испугался бы так сильно. Он сходил с ума. Потому что боялся за тебя. И в этом виноват ты — ты не сказал ему, что тебе больно.

— Подожди, так он злится, потому что испугался?

— Ну да.

Гарри практически услышал продолжение: как будто я уже не повторил это трижды.

— Мы ведь всё ещё говорим о Снейпе, верно? Он испугался?

— Испугался, потому что ты мог умереть. Он боялся за тебя. Мне тоже было страшно.

«Бессмыслица какая-то. Он боялся, что я умру, значит… он не хочет, чтобы я умер. Ему не всё равно. Это ненормально».

— Я… должен, наверное, извиниться. Я не знал.

— И перед Снейпом извинишься?

Это снова поразило Гарри.

«Он провёл три дня, наблюдая, как я дышу. Три дня».

— Э-э-э… Не знаю. — Он чувствовал, что должен ответить честно. — Наверное, нет.

— А может, стоило бы? — тихо заметил Блейз.

— Может быть, — так же тихо ответил Гарри, — у меня не хватает смелости.

— Да, я понимаю, — Блейз кивнул. — Злая летучая мышь подземелий и всё такое, — его голос стал теплее, чем раньше, и Гарри осторожно спросил:

— Ты… всё ещё злишься на меня?

— Немного, — серьёзно ответил Блейз. — Ты всё равно ничего не скажешь, если такое опять произойдёт. Ты уже почти сказал, что снова соврёшь, а врать о чём-то подобном — это просто глупо, Гарри. Это может тебя убить.

— Я знаю, — Гарри вздохнул.

— Пожалуйста… — Блейз посмотрел на него, и в его голосе снова зазвучал едва ощутимый гнев. — Я не буду тебя заставлять, но, пожалуйста, подумай о том, чтобы рассказать кому-то в следующий раз. Я знаю, ты не очень любишь Снейпа, но он был не единственным, на кого это повлияло, Гарри.

Он ушёл, а Гарри снова вспомнил, что он говорил ранее о реакции Тео, Гермионы и Рона, и снова увидел в своём сознании избитое лицо Калли. Блейз, казалось, почти простил его, но Гарри было интересно, простит ли когда-нибудь Калли. Калли обычно была такой… счастливой. Более того, она была напористым маленьким существом, вечно командовала им, уперев руки в бока, настаивала, чтобы он ел побольше, потому что «хозяин такой тощий, сэр! Нехорошо, что хозяин Калли такой худой». А теперь… она выглядела как рабыня. С таким же успехом он мог бы нанести ей этот синяк своим собственным кулаком.

Снова почувствовав себя несчастным, Гарри вернулся в общежитие, забрал свою сумку с книгами и отнёс её в лазарет. Он не пропустил ни одного урока, но и не занимался в выходные, так что ему придётся поднажать, чтобы выполнить все домашние задания вовремя.


* * *


На следующий день Гарри умудрился достаточно погрузиться в занятия, чтобы избежать своих новых и неприятных мыслей, однако на уроках он сидел с опущенной головой, особенно на трансфигурации. Макгонагалл половину занятия сурово поглядывала на него, и Гарри обнаружил, что не может поднять на неё глаза. Обычно он просто сердито смотрел в ответ, но на этот раз подумал: её я тоже напугал? И не смог отреагировать гневом, как ему хотелось бы.

Наконец она подошла к нему, легонько сжала плечо, заставляя поднять голову, слабо улыбнулась, и он достаточно успокоился, чтобы улыбнуться в ответ.

«Слава Мерлину».

Гарри нравилась профессор Макгонагалл: она несколько раз позволяла ему зависать (или прятаться) в гостиной Гриффиндора и обращалась с ним совсем как со своими учениками. Её прощение только усилило это чувство.

«Если бы только все простили меня так быстро».

Минерва наблюдала за своим маленьким псевдо-львом на протяжении всего урока. Она видела его в гриффиндорской гостиной бо́льшую часть семестра и слышала о его… семейных проблемах… от Дамблдора. Макгонагалл почти пришла к тому, чтобы увидеть в Гарри одного из своих львят, беспокоилась о нём и поэтому выказала своё недовольство как одному из них. Гарри, похоже, воспринял это иначе, чем обычно — вместо того, чтобы воспротивиться её гневу, он, казалось, подчинился, почти пытаясь спрятаться от её пристального взгляда. Он вдруг показался ей таким маленьким и вскоре снова завоевал её симпатию.

«Думаю, сейчас на него сердится достаточно людей».

Его слабая, раскаивающаяся улыбка, когда она ясно дала понять о своём прощении, полностью покорила её.

«Бедный ребёнок. Он так старается показать, что ему всё равно… если бы только он лучше понимал, как много на самом деле натворил».

Сокурсники, похоже, очень любили Гарри, но некоторые из профессоров — особенно профессор Синистра — и другие сотрудники, кажется, принимали его вызывающее поведение за чистую монету и усложняли ему жизнь. Ничто из того, что Минерва могла сказать в его пользу, не могло противостоять тому факту, что он, как правило, был довольно неуважительным и, кроме того, принадлежал к Слизерину.


* * *


В конце концов занятия Гарри на сегодня закончились, и всё вернулось, как приливная волна. Всего было так много: едва ему удавалось наконец-то выбросить из головы Снейпа, как он сразу же начинал думать о Калли. В те короткие мгновения, когда получалось сбежать от мыслей о них обоих, вперёд выдвигались Блейз и остальные его друзья, неся свой собственный груз вины. Но в основном Гарри думал о Снейпе. Блейз сказал, что этот человек заботился о нём и… ну… если бы это был кто-то другой, Гарри согласился бы, что все доказательства указывают именно на такой вывод. В конце концов, Макгонагалл не сидела с ним три дня, однако всё равно ему нравилась.

Однако Снейп отличался от Макгонагалл. Той Гарри, может быть, и нравился, но она относилась к нему как к одному из своих львят. Снейп же обращался с ним иначе, чем с другими учениками. Первое объяснение этому заключалось в том, что он ненавидел Гарри и пытался сделать его несчастным… А второе было гораздо сложнее.

«Вся эта чепуха о правилах, которые существуют для моего же блага. А теперь я нарушил правила и чуть не умер. Снейп торжествовать должен, а не злиться».

Но такая логика имела смысл только в том случае, если Снейп действительно ненавидел его. К несчастью для душевного спокойствия Гарри, становилось всё более и более очевидно, что профессор не ненавидит его, и Гарри всё меньше и меньше мог игнорировать это.

«Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Разве я говорил, что хочу больше осложнений в своей жизни? Разве мне будет лучше от того, что какой-нибудь взрослый вдруг решил «позаботиться»?

«Мне не нужна опека, — напомнил он себе. — Опека для тех счастливых детей, которые не могут сами о себе позаботиться».

«Это не для меня. Я так долго заботился о себе сам, что мне не нужен кто-то, кто будет нянчиться со мной и меня «защищать». Я не такой, и, более того, я не хочу быть таким. Пусть Снейп найдёт себе кого-нибудь другого, чтобы пожалеть».

На самом деле Гарри не видел, чтобы Снейп заботился о нём из жалости, а мысль о том, что этот человек вдруг начнёт относиться к нему, как к любому другому ученику, почему-то оказалась болезненной — теперь, когда он знал, что это не ненависть.

«Я переживу это. Ему действительно нужно отступить и перестать контролировать меня только потому, что я…»

Гарри попытался остановить эту мысль.

«…важен… для него».

Образ матери, держащей его на руках, снова всплыл в памяти, и, как всегда, у него перехватило горло. Прежде чем мальчик успел что-либо предпринять, чтобы избавиться от этого воспоминания, он будто вновь услышал разговор со Снейпом:

— Почему так важно, что она любила меня, если она ушла? — крикнул Гарри. От ответа Снейпа он растерялся.

— Разве не лучше знать, что кто-то всё-таки любил тебя, Гарри?

Гарри тогда не совсем понял это, и теперь ему пришлось мириться с этим откровением. Просто было… слишком много всего сразу. Как он должен был понять сейчас, нормально ли, что кому-то не всё равно, если он не мог этого понять тогда? Было ли легче осознавать, что Снейп не ненавидел его, а… заботился о нём?

«Моя ма… миссис Поттер — это другое. Её больше нет, чтобы… беспокоиться обо мне. А Снейп есть».

А ведь у Гарри отработка со Снейпом менее чем через три часа.

«Слишком скоро. Это будет слишком скоро. Как мне теперь вообще к нему подойти?»

Глава 12. Маленькие поступки для великих дел

Северус Снейп в бешенстве нёсся по коридорам подземелий — вверх по одному, вниз по следующему. Маркус Флинт больше не был капитаном команды по квиддичу. Его уже даже не было в составе команды. Он остался в школе на испытательном сроке и получил отработки до конца времён. Но он по-прежнему был в Хогвартсе. Чёрт возьми, как школа может быть такой продажной?!

Выгнать студента из Хогвартса не так-то просто. Исключение должно получить одобрение Министерства, в особенности Совета попечителей. Так что было почти невозможно отчислить ребёнка из какой-либо влиятельной семьи без молчаливого согласия с её стороны. Неудивительно, что мистер Флинт не одобрил отчисление своего сына.

«Очень жаль, — подумал Северус. — Он всё равно уйдёт. Вопрос только в том, обойдётся ли без камер в Азкабане».

Наконец Северус вышел в коридор, где в углу шептались Фред и Джордж Уизли, а рядом с ними стояла большая, тяжёлая на вид сумка.

«Это то, что надо, — осенило Северуса. — Да. Практически идеально, если правильно рассчитать…»

Разумеется, он должен соблюдать правила приличия.

— Господа Уизли, следуйте за мной. Сейчас.

Они безропотно подчинились и вскоре сидели в удивительно удобных трансфигурированных креслах в кабинете Северуса, гадая, что же, собственно, происходит — по-видимому, им придётся что-нибудь отскребать.

— У меня есть… предложение для вас обоих.

Настроение близнецов тут же изменилось. Один из них скептически приподнял бровь и откинулся на спинку кресла, в то время как другой, стараясь показаться безразличным, положил ногу на ногу и заговорил за них обоих, великолепно изображая невозмутимого бизнесмена.

— Мы слушаем.

— Пожалуйста, сделайте кое-что, но осторожно. У меня есть проблема, с которой, полагаю, вы могли бы мне помочь. Видите ли, есть некоторая информация, которой я не могу свободно поделиться с определёнными лицами. К ним относятся все ученики Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Есть также определённые действия, которые я не волен совершать как взрослый и как профессор упомянутого почтенного учреждения. Вы оба, естественно, свободны от указанных ограничений. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Чётко и ясно, — ответил Джордж. Близнецы были серьёзно заинтригованы. Профессор никогда раньше так с ними не разговаривал: на самом деле он редко просил кого-то о чём-то. Кроме того, они были совершенно уверены, что Мастер зелий ненавидит их. Неужели он действительно просит об одолжении?

— Очень хорошо. Помня о наложенных на меня ограничениях, я прошу вас внимательно выслушать, как я описываю некую — чисто гипотетическую — ситуацию.

— Ладно, — выдохнул Фред. Звучало заманчиво!

— Прекрасно. Предположим, что некий ученик моего факультета — скажем, для убедительности, некий весьма известный первокурсник — несколько дней назад попал в лазарет с очень серьёзными травмами, нанесёнными другим учеником…

Фред и Джордж затаили дыхание, сообразив, что речь о Гарри.

— Предположим, опять же гипотетически, что некий профессор — назовём его уродливым сальноволосым мерзавцем…

Глаза близнецов расширились.

— …точно знает, кто взял на себя смелость нанести упомянутые травмы упомянутому первокурснику — это всё гипотетически, как вы понимаете. Но, как профессор, он не может сделать что-либо, чтобы удалить этого отвратительного ученика из школы, по крайней мере, каким-либо официальным, легальным способом.

Близнецы переглянулись и зловеще улыбнулись, уже догадываясь, к чему клонит Мастер зелий.

— Допустим, он также не может открыто рассказать никому из учеников об этом инциденте. Как вы думаете — гипотетически, разумеется — будет ли приемлемо, если этот гипотетический профессор втайне предоставит карт-бланш тем ученикам, которые поучаствуют в выдворении упомянутого жалкого червяка — скажем для уточнения, пятикурсника… возможно, капитана команды Слизерина по квиддичу… — из школы?

— Несомненно, сэр! — Близнецы смотрели на Снейпа с искренним уважением.

— Я рад, что вы так думаете, — по губам Северуса зазмеилась опасная улыбка. — Никогда не говорите, что Слизерин не заботится о своих. Теперь я должен добавить совершенно не связанный с этим комментарий, что Слизерин — наилучший источник для привлечения умных, несколько непонятых молодых людей, стремящихся помочь соседу по факультету. Однако им потребуется информация, и в этом они совершенно свободны. Буду весьма признателен.

— К вашим услугам, сэр! — Джордж широко улыбнулся, а Фред поклонился.


* * *


Тем же вечером Гарри мялся у двери кабинета Снейпа, пытаясь набраться смелости и постучать. На этот раз он нервничал совсем по другому поводу: не столько боялся того, что сделает Снейп, сколько не знал, как ему следует себя вести.

«Всё как обычно, просто я знаю немного больше, но это не значит, что я должен вести себя по-другому».

Но как Гарри мог поступать по-прежнему, зная, что натворил? Всё его предшествующее поведение в отношении профессора было основано на предположении, что Снейп имел на него зуб. Теперь… может быть… возможно, этот человек не ненавидел его. «Три дня», — напомнил себе Гарри, всё ещё не в состоянии поверить.

Кроме того, вчера Снейп с ним разговаривал, а сегодня накажет его, Гарри был уверен. Список его предполагаемых проступков был длинным, и Гарри понял, что у него нет никакого желания сталкиваться с гневом декана.

«Особенно теперь, когда… ну… я заслужил это… хотя бы за то, что сделал с Калли».

Снейп, несомненно, станет считать, что наказывает его за всякие другие вещи, но для Гарри важно было только это.

«Он сам виноват, что я его напугал. Я не просил его «заботиться».

На самом деле про «заботу» он говорил этому мерзавцу много раз. Личное дело Гарри — подвергать себя опасности или нет. Но не то чтобы этот человек слушал его.

«Так что он может бояться сколько влезет — это не мои проблемы».

За исключением того, что Снейп, Гарри был уверен, будет считать это своей проблемой. Потому что ему не всё равно.

Напомните мне, почему я не должен это делать?

Наконец Гарри постучал, его впустили, и он, как обычно, встал перед столом Снейпа, задрав подбородок, но (пока) не глядя на профессора. Снейп с любопытством посмотрел на него. Мальчик всё ещё был чем-то встревожен.

«Хорошо. Он не должен так легко забыть».

— Итак, у тебя было время всё обдумать. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

И по-прежнему только взгляд в ответ.

«Он не ругается. Надо этим воспользоваться».

— Ну что? Не молчи, пожалуйста.

«Но мы разговаривали вчера. Ненавижу разговоры».

— А что тут сказать? Я нарушил ваши правила, вы злитесь. Мы говорили об этом вчера.

— Только это, Гарри, только мои правила? Только из-за того, что я рассердился? Ты ни о чём не жалеешь?

— Нет, — наконец пробормотал он, — я… Калли…

«Почему я должен отвечать? Какая разница, если он думает, что мне всё равно, причинил ли я ей боль. Кого волнует, что он вообще думает?»

Впрочем, Гарри это всё-таки волновало. Он не мог допустить, чтобы Снейп подумал, будто он нарочно обидел Калли.

— И что с Калли?

— Послушайте, — рассердился Гарри, — я сказал ей, что извиняюсь. Вы же были при этом. Просто забудьте, ладно?

— Нет. Я хочу убедиться, что ты понимаешь, какую боль причинил ей. Ты хочешь, чтобы это повторилось снова?

Что-то сжалось в груди Гарри.

«Я должен это сказать! — Гарри решил не подбирать слов помягче. — Ты это заслужил. Скажи наконец».

— Хорошо, я… приказал ей… как рабыне… никому не говорить о моих травмах. Она просила… умоляла… меня не приказывать этого, потому что она… потому что ей почему-то больно ослушаться меня. Я всё равно приказал. Я… использовал… её неспособность ослушаться, чтобы сохранить всё в тайне. Но она… она всё равно волновалась за меня и… воспротивившись моему… жестокому… приказу, спасла мне жизнь. Теперь ей плохо, и это моя вина. — К концу голос Гарри понизился до дрожащего шёпота, но потом вернулся гнев. — Теперь вы довольны, сэр?

«Что ж, на этот раз он не пытается отрицать вину».

Северус был действительно впечатлён и, уловив боль за последней гневной фразой, решил пропустить мимо ушей оскорбительный тон.

— Да. На самом деле, всё очень точно сказано.

Его слова застали Гарри врасплох, и мальчик, поняв, что краснеет, отвернулся, смущённый своей грубостью.

— А как насчёт того, что ты скрыл травмы, Гарри? Что здесь не так?

«Наконец-то простой вопрос».

— Я ослушался и соврал вам.

Но Снейпу это почему-то не понравилось.

— Опять мы обо мне. Повторяю: что не так, Гарри?

«Что это за вопрос? Я ослушался, соврал. Чего ещё он хочет?»

— Хорошо, почему бы мне не спросить по-другому? — Северус видел замешательство Гарри. — Если бы я не запретил тебе скрывать травмы и если бы ты не соврал, что всё равно было бы не так в твоих действиях?

«Это не поможет».

— Ничего.

— Попробуй догадаться, Гарри, — сдерживая раздражение, Северус прикрыл глаза. — Ты ведь не глуп. Намекну — ты не ослушался своих друзей, и всё же они сердятся.

«Он… говорит о том же, о чём говорил Блейз?»

— Это моё дело, хочу я помощи или нет.

— Ты не на необитаемом острове, Гарри! — в голосе Снейпа послышалось раздражение.

Гарри уставился на него.

«Теперь всё это обретает смысл. Он просто рехнулся. Вот это я могу понять…»

— Ты далеко не так независим, как тебе кажется, — Северус вздохнул. — То, что влияет на тебя, влияет и на других людей. Ты бы рассердился, если бы кто-то пренебрёг человеком или предметом, который ты ценишь? Если, скажем, кто-то оставит одну из твоих книг под дождём или позволит кому-то из твоих друзей пострадать?

«А то!»

— Да…

— Отказываясь принять помощь, ты плохо обращаешься с тем, кого твои друзья…

«…и я…»

— …очень ценят.

«Он же не…»

— И да, Гарри, я имею в виду именно тебя.

«Это несправедливо».

— Нельзя плохо обращаться с самим собой.

— Напротив, Гарри, ты обращался с собой немногим лучше, чем Флинт. И после этого ты винишь меня за то, что я рассердился?

— Ну ладно, я плохо обращался с собой. Кстати, за это я уже был наказан, даже мои родственники одобрили бы, — съязвил Гарри.

— Забавно, Гарри, — рыкнул Снейп. — Неужели ты всерьёз думал, что я одобрю, если ты будешь относиться к кому-либо, включая себя, так, как твои родственники относятся к тебе? Судя по тому, как ты выглядел, когда приехал сюда, твои родственники не одобрят и того, что тебя здесь кормят.

Разговор принимал очень опасный оборот.

— Вы ничего не знаете о том, как ко мне относятся родственники…

— Я весь внимание, — Снейп откинулся на спинку стула. — Расскажи мне, как они дорожат тобой, балуют тебя и оберегают от неприятностей.

Гарри резко отвернулся, смаргивая яростные слёзы.

— Гарри, ты упускаешь главное. Ты должен знать, что я не одобряю ничего, что может причинить тебе вред. Я бы рассердился, даже если бы не установил правила, потому что ты должен понимать, что не стоит так себя вести. — Северус, обойдя стол, подошёл к Гарри и медленно потянулся к его лицу. Гарри наблюдал за ним краем глаза, но не отстранился. Снейп просто мягко взял его за подбородок и заставил Гарри посмотреть ему в глаза. — Никто. Не будет. Жестоко обращаться. С моим… Подопечным. Ты понял?

Гарри просто смотрел на Снейпа, пытаясь преодолеть охвативший его ужас и боязнь физического контакта.

«Этого не может быть. Он не может… смотреть на меня вот так, вот так защищать меня. Что мне теперь делать?»

Кроме того, напряжённый взгляд Снейпа в сочетании с его словами означал плохие, очень плохие новости для Гарри.

«С меня хватит. У меня есть выбор между смертью и пожизненным заключением в гостиной Слизерина. Никогда больше не буду играть в квиддич, никогда не буду исследовать Запретный лес или коридор третьего этажа, прощай, гигантский кальмар…»

Гарри слегка кивнул, прохрипев:

— Да, сэр.

— Хорошо, — Снейп отпустил его. — Хватит разговоров. В угол.

«Но… ты же должен был посадить меня под домашний арест!»

Гарри посмотрел на Снейпа с настоящей мольбой во взгляде. Без гнева, что смягчало выражение зелёных глаз мальчика и ударило по Северусу в полную силу.

«Пожалуйста, не смотри на меня так».

Лили просила его позаботиться о сыне.

«Я и делаю то, о чём ты просила. Не моя вина, что это не совпадает с желаниями твоего сына!»

— Не смотри на меня так, — профессору удалось произнести это почти неумолимо. — Это не сработает.

Гарри на мгновение сверкнул глазами, затем опустил голову и поплёлся в угол. Вся его поза кричала о нежелании и выражала упрёк Снейпу.

«Сальный ублюдок. Ведь знает же, как я ненавижу это. Я знаю, он специально, — думал Гарри, чувствуя себя серьёзно обиженным. Однако что-то внутри него возразило: — Ты ведь знаешь, почему он так делает».

Гарри обнаружил, что на этот раз присутствие Снейпа за спиной не пугает его. Тем не менее, ему всё равно это не нравилось, и отсутствие отвлечения, которое обеспечивал ему страх, не делало положение легче. Это просто значило, что он мог думать свободнее.

«Мне не нравится думать. Думать вредно».

Злить Снейпа было определённо плохой идеей.

«Причём я уже много раз приходил к такому выводу, но, похоже, никогда не научусь не наступать на эти грабли снова».

На этот раз было как-то по-другому. Обычно если Гарри стоял в углу, Снейп говорил, как долго мальчик там пробудет и что сам профессор останется за столом.

«Он ещё не сказал, что не двинется с места».

Гарри подумал, что всё будет в порядке, если Снейп так и сделает.

«Главное, чтобы он не подходил слишком близко. И так плохо, что я застрял тут, ещё его за спиной не хватало…»

Но как долго Снейп собирался держать его в углу? Конечно, прояви Снейп снисходительность слишком быстро, это противоречило бы всему, что Гарри знал о профессоре, однако декан никогда не оставлял Гарри в углу дольше, чем на полчаса. У мальчика также сложилось впечатление, что у него никогда раньше не было таких неприятностей с этим человеком.

«Я останусь здесь навсегда. Добро пожаловать, Гарри! Смотри, твой новый дом — угол в кабинете Снейпа. Наслаждайся! Чёрт возьми! Почему он не мог посадить меня под домашний арест? Разве я слишком много прошу?»

Очевидно, так оно и было.

Поэтому Гарри не удивился, когда прошло пятнадцать минут, потом — тридцать. Это его не радовало. Как обычно, слишком много мыслей завладело им, и он не мог от них избавиться. Кроме того, он устал, ему было скучно, тревожно и хотелось убежать.

«Как долго я уже тут торчу? Наверное, он скоро меня выпустит?»

Когда прошло сорок пять минут, а Снейп так и не освободил его, Гарри сдался и повернулся к Мастеру зелий, снова умоляюще глядя на него.

«Ну ладно, мне очень жаль. Пожалуйста, выпусти меня!»

Снейп только покачал головой и жестом велел Гарри снова повернуться. Гарри так и сделал, но обнаружил, что едва сдерживает слёзы.

«Я ненавижу это. Боже, как я это ненавижу. Почему у меня столько проблем?»

Гарри бы понял, если бы дело было в Калли, но Снейп ясно дал понять, что речь идёт о самом Гарри. Только этого не могло быть. Не могло быть так, что Гарри важнее домашнего эльфа.

Но Снейп так свирепо говорил, что никто не должен плохо обращаться с Гарри. Эти два слова — «его подопечный». Блейз тоже упоминал их. Очевидно, они что-то значили для Блейза и Снейпа, каким-то образом связывали его со Снейпом так, что Мастер зелий пугался и злился, когда Гарри было больно. И это, конечно же, привело к тому, что Гарри застрял в углу до конца света за то, что подверг себя опасности.

«Если он так наказывает меня, то что же он сделает с Флинтом?»

Спустя час Северус наконец позволил Гарри выйти из угла, стараясь не обращать внимания на следы слёз на щеках мальчика.

«Он и впрямь ненавидит подобное… а я этим пользуюсь. Какой же я замечательный человек… Нет, чёрт возьми, он это заслужил, подобное не должно повториться».

Отвернувшись от страдающих глаз мальчика, Северус трансфигурировал обычный стол из табурета, которым пользовался в своей лаборатории, и дал Гарри перо и пергамент.

— Пиши: «Я важен для многих. Позволяя причинять себе боль, я также причиняю боль и тем, кто заботится обо мне. Я позволю другим помогать мне и обеспечивать мою безопасность».

— Сколько раз? — безэмоционально спросил Гарри, бросив на профессора странный взгляд.

— Начинай, сколько успеешь сделать за оставшуюся часть взыскания, а после продолжишь с этой цифры.

«Другими словами, это ещё не конец наказания».

Гарри взял перо и молча начал писать. Тем временем Снейп встал и принялся расхаживать по своему кабинету, казалось, всё больше времени находясь позади Гарри.

«Чёрт, как же это раздражает».

Наконец Гарри не выдержал.

— Знаете, сэр, кратковременная потеря памяти — это симптом чрезмерного употребления алкоголя или наркотиков.

— Не понял? — Снейп озадаченно посмотрел на него.

— Ну, было время, сэр, — сухо сказал Гарри, — когда вы знали, что я предпочитаю, чтобы вы не стояли у меня за спиной. Так как вы, очевидно, забыли, я бы посоветовал вам полегче с наркотиками.

— Приму это к сведению, — так же сухо ответил Снейп и вернулся к своему столу.

— Спасибо, сэр, — Гарри не сказал, за что поблагодарил, но его плечи расслабились.

Ровно в десять Снейп поднял голову и сказал Гарри, что тот может заканчивать.

— На сегодня с тебя хватит, можешь вернуться в лазарет.

— Да, сэр, — бесстрастно ответил Гарри.

«Это, пожалуй, самое худшее наказание в моей жизни. Действительно, мерзавец».

— Я также хотел бы отметить, что твои две недели домашнего ареста закончились.

Это заставило Гарри почувствовать себя немного лучше.

«По крайней мере, я смогу выйти на улицу».

— И я должен тебя предостеречь. Ты свободен от ареста, но будешь избегать Маркуса Флинта как чумы. Он больше не капитан и находится на испытательном сроке. Но он всё ещё здесь, и ты к нему не приближаешься, понял?

«Перестань ты меня контролировать!»

— Я понимаю, что вы ничего не можете с ним поделать, сэр, — с горечью сказал Гарри. — Я вас предупреждал.

— Официально — нет, не могу, — Снейп сжал челюсти, сдерживая гневный ответ.

«И это очень плохо для Флинта».

Гарри смутился.

— Официально, сэр?

— Неважно, — Северус мрачно улыбнулся. — Ты к нему не приближаешься, ясно?

— Ясно, сэр, — Гарри стиснул зубы.

«В конце концов, понимание — это не то же самое, что согласие…»

— Хорошо. Ты свободен.


* * *


На следующий день Гарри пропустил завтрак, воспользовавшись новообретённой свободой, чтобы сбегать перед уроками в совятню. Он провёл больше часа, просто наслаждаясь одиночеством и успокаивающим присутствием Хедвиг, прежде чем отправил её и двух других сов с различными поручениями.

«Калли любит носить красивые вещи, а я не могу просто дать ей одежду… Надеюсь, это ей понравится».

Это было всё, о чём Гарри мог думать — как убедить Калли простить его. Он перебрал в уме, что купил, надеясь, что ничего не забыл.

«Может быть, это всё исправит».

Блейз по-прежнему был немного холоден с ним, и у Гарри возникло ощущение, что сегодня вечерняя отработка со Снейпом будет такой же неприятной, как и предыдущая. И он ничего не мог с этим поделать. Мадам Помфри не сразу, но простила его, однако это было не столь важно. Если бы только Гарри мог получить прощения Калли, жизнь вернулась бы в нормальное русло. К наказаниям Гарри привык, но его грызло чувство вины, связанное с причинением вреда существу — другу! — которое ростом не доходило ему и до пояса.

Однако на самом деле Гарри понимал, что вряд ли когда-нибудь всё вернётся в «нормальное русло». В «нормальном» Снейп был злобным сальным мерзавцем, который ненавидел мальчика и тратил кучу времени, изобретая способы сделать жизнь Гарри невыносимой. А сейчас всё выглядит так, словно «нормальное» никогда не существовало.

«Ну, по крайней мере, сальноволосый мерзавец так держится… Чёрт, я ненавижу думать».

В конце концов Гарри отправился в класс, а затем — в Большой зал на обед, где его с энтузиазмом встретили друзья. Рон и Гермиона подошли к столу, чтобы немного поговорить с ним, как и Фред с Джорджем. Они вели себя странно: Гарри был не единственным человеком, с которым они разговаривали за слизеринским столом, и все, к кому они подходили, бросали на Гарри странные взгляды. Когда близнецы вернулись к гриффиндорскому столу, картина повторилась.

«Что происходит?»

Гарри случайно взглянул на Маркуса Флинта: тот сделал глоток из своего кубка, и на затылке и под мантией у него тут же выросла колючая изумрудно-зелёная грива. Все начали хихикать, но, очевидно, шоу ещё не закончилось, потому что вслед за гривой у Маркуса появились огромные пушистые зелёные ослиные уши. Весь зал взорвался оглушительным хохотом, а Флинт, вскочив, с отчаянно пронзительным воплем кинулся в лазарет.


* * *


Северус Снейп дождался окончания своего урока у третьекурсников Гриффиндора и Слизерина и спросил самым угрожающим тоном:

— У кого из вас хватило наглости подмешать что-то Флинту в напиток сегодня утром? Мне нужны имена!

Фред и Джордж Уизли переглянулись, пожали плечами и подняли руки.

— Это были мы, сэр!

Даже гриффиндорцы повернули головы в ответ на их восторженное признание. Неужели близнецы Уизли окончательно сошли с ума?

— И что вы использовали? — Тон Снейпа не изменился.

— Ослиную эссенцию для ушей, гривы и голоса, изумрудную драконью шкуру — для цвета, и яйца докси, чтобы закрепить эффект, сэр.

— Дорогие ингредиенты, — заметил Снейп. — Их трудно достать даже состоятельным волшебникам. Могу я поинтересоваться, где вы их взяли?

— Из ваших запасов, сэр, — гордо ответил Джордж. — Я умею вскрывать замки.

— Интересно, — протянул Северус, бросив на Джорджа нечитаемый взгляд. Ученики с обоих факультетов затаили дыхание, уверенные, что близнецы вот-вот встретят свою смерть. Северус угрожающе перегнулся через стол и заглянул в котёл Фреда.

— Как вы назовёте этот цвет, мистер Уизли? — с холодной яростью спросил он.

Но на близнецов это не произвело впечатления.

— Хм… Наверное, светло-зеленовато-синий. Или, может быть, аквамариновый. Как ты думаешь, Джордж?

— Определённо аквамариновый.

— Вы не умеете читать, джентльмены? — Северус повысил голос. — Разве на этой стадии зелье не должно быть светло-жёлтым?

— Так и есть. Но вот этот цвет красивее, сэр.

— Это худшая порция зелья, которую я когда-либо видел, — Северус говорил чётко, стараясь, чтобы его слышали все в классе, хотя обращался он только к Фреду. — Вы полный кретин, и ваше зелье абсолютно никчёмно. — Затем он свирепо оглядел класс, а убедившись, что все ученики внимательно слушают, продолжил: — Однако я совершенно согласен — цвет прекрасный. Пятнадцать баллов Гриффиндору.

У всех в шоке отвисли челюсти, затем в глазах более сообразительных учеников начало загораться понимание, и рты закрылись.

— Есть вопросы? — Северус обвёл взглядом класс.

Некоторые ученики, особенно слизеринцы, усмехнулись — к тому времени уже было хорошо известно, что случилось с Гарри, и многие в Слизерине и Гриффиндоре хотели бы знать, кто это сделал.

— Я думаю, идею мы уловили, — громко сказал одна слизеринка. — Вы хотите, чтобы мы поделились ею с остальными, сэр?

— Я это весьма оценил бы, — от усмешки Северуса несколько учеников вздрогнули. — Спасибо, мисс Колдуэлл.


* * *


К тому времени, когда Гарри вернулся в общежитие, перед самым ужином, кто-то повесил на внешней стороне двери в слизеринскую гостиную очень интересную табличку. Когда Гарри прочитал её, у него появилось сильное подозрение, и он понёсся в гриффиндорскую башню. И действительно, на двери была нахально вывешена идентичная табличка. Содержание её было простым.

«Третья мировая война.

Баллы начисляются за креативность, сложность и общее влияние розыгрышей на личность Маркуса Флинта.

Победитель будет объявлен, когда упомянутый выше задрот свалит из школы.

Гриффиндор: 15 — Фред и Джордж Уизли

Слизерин: 0».

Рядом с записью о Фреде и Джордже была даже фотография зелёного осла. Гарри недоверчиво уставился на снимок. Он знал только одного человека, который мог начислить баллы за такое, но это было… абсурдно. Снейп дал баллы гриффиндорцам? За то, что подшутили над слизеринцем? Он сказал, что ничего не может сделать с Флинтом официально…

Войдя наконец в Большой зал, Гарри заметил Флинта, неловко ковылявшего снова в лазарет. Он по-прежнему был с зелёными ушами, но теперь щеголял ярко-фиолетовой гривой и маленькими оранжевыми прыщиками, которые быстро набухали, превращаясь в болезненно лопающиеся гнойники.

Час спустя Гарри вернулся в гостиную Слизерина, и, конечно же, табличка теперь гласила:

«Третья мировая война.

Баллы начисляются за креативность, сложность и общее влияние розыгрышей на личность Маркуса Флинта.

Победитель будет объявлен, когда упомянутый выше задрот свалит из школы.

Гриффиндор: 15 — Фред и Джордж Уизли

Слизерин: 10 — Розалинда Лебо».

«Розалинда староста. Если она чувствует себя в безопасности, вытворяя такое…»

Гарри отправился на отработку, глубоко задумавшись.


* * *


Северус наблюдал за Гарри, когда тот вошёл, отмечая замешательство и беспокойство мальчика.

«Я не смогу защитить его, если он не скажет мне, когда ему будет плохо», — напомнил он себе и, встретившись взглядом с Гарри, кивнул в сторону угла.

Гарри замер, уставившись на Снейпа в немом ужасе.

«Опять? Нет! Нет, нет, нет!»

— Гарри, ты же не думал, что вчера всё закончилось. Я уже говорил тебе, что если ты скроешь от меня свои травмы, получишь по меньшей мере неделю ареста или что-то в этом роде. Я не собираюсь снова сажать тебя под замок, но ты будешь наказан за свои действия. А теперь иди.

Гарри смотрел на него одновременно и яростно, и умоляюще.

— Знаю. Я злобный сальный мерзавец. Однако это не меняет твоего положения. Вперёд.

«Может, пропустим наказание углом и вернёмся к домашнему аресту? Ну пожалуйста! Арест сейчас звучит намного веселее».

Тем не менее Гарри пошёл в угол, всё ещё думая о табличках на дверях гостиных. Может быть, это была Макгонагалл? Но как бы она узнала, что это Маркус Флинт, если бы Снейп не сказал ей? И потом, она не стала бы так делать. Она назначала жалкие наказания за каждый пустяк, но устраивать межфакультетские состязания… Эта мысль заставила Гарри коротко усмехнуться. Баллы за креативность. Просто блестяще.

Четверть часа спустя Гарри, напрягшись, обернулся. Снейп серьёзно посмотрел на него.

— Я ничего не делаю, Гарри, просто беру книгу. Повернись.

«Но ты должен оставаться на месте!»

Гарри упорно не сводил со Снейпа глаз.

«Я повернусь, когда ты вернёшься за свой стол».

Но Снейп не двигался, просто спокойно смотрел на него.

— Я жду… Десять.

«Нет! Не считай. Ненавижу отсчёт!»

— Девять.

У Гарри дрогнули колени, но он не отводил взгляда.

— Восемь.

«Что он сделает, если я не повернусь?»

— Семь.

«Я просто подожду и посмотрю. Без проблем. Не…»

— Шесть. — Снейп поднял брови в молчаливом приказе. — Пять.

«Ладно! Ладно, ладно, хорошо!»

Гарри, понурившись, повернулся.

«Трус. Испугался глупого счёта».

Этот счёт оказался почему-то страшнее, чем Снейп за спиной, а теперь, когда их битва силы воли закончилась, профессору потребовалось меньше тридцати секунд, чтобы взять книгу и снова сесть.

Впрочем, это не имело значения: Гарри дрожал от напряжения. Нахождение в углу заставляло его волноваться и в лучшие времена, а стресс и адреналин от столкновения со Снейпом лишь усилили негативное воздействие.

«Дурак. Глупец, идиот, тупица. Тебе просто надо было сделать ещё хуже, верно? Нельзя было просто оставить всё как есть, позволить ему взять дурацкую книгу — нет, ты должен сделать из этого проблему. Теперь ты снова похож на загнанного кролика. Он даже больше не двигается, а ты весь трясёшься».

В последний раз, когда Гарри был так напуган, ему, по крайней мере, позволили какое-то время стоять лицом к комнате.

«Чёрт возьми, он ничего не собирается делать! Успокойся!»

Северус смотрел, как Гарри дрожит, и чувствовал себя чудовищем.

«Пожалуй, это чересчур. Надо было позволить ему наблюдать за мной».

— Гарри, я не двигаюсь, — медленно и негромко сказал Северус со своего места за письменным столом. — Успокойся.

Гарри глубоко вздохнул.

«Видишь? Он даже не сердится. Расслабься уже, дурак».

В конце концов, адреналин схлынул, Гарри успокоился. И быстро вернулся к обычному режиму «я ненавижу угол»: скучно, тревожно и полно самобичевания.

«Отлично. Я веду себя по-дурацки и делаю только хуже, а когда мне наконец удаётся успокоиться, то что? Опять угол. Всегда угол. Глупец, придурок, дебил».

Но что он мог сделать по-другому, в самом-то деле?

«Он действительно хочет, чтобы я докладывал ему каждый раз, когда что-то болит?»

Но это же неразумно.

«Ты напугал его, — напомнил он себе. — Перестань его пугать, и, может быть, он перестанет делать твою жизнь невыносимой».

Прошло полчаса, потом сорок пять минут, Гарри переминался с ноги на ногу, пытаясь расслабиться, и в основном это ему удавалось. События последних нескольких дней снова и снова прокручивались в голове, пока Гарри снова старался осмыслить всё происходящее. То, что он оказался в углу, должно было помочь — это как бы заперло его в собственном сознании, но на данный момент всё, что он получил, — сбивающие с толку, тревожные и болезненные мысли.

Гарри прекрасно понимал, что Блейз всё ещё сердится на него, но, по крайней мере, разговаривает с ним, и поэтому Гарри смог выбросить его из головы. К сожалению, мыслей о Снейпе и Калли было более чем достаточно, чтобы расстроиться. В какой-то момент ему придётся встретиться с Калли, чтобы попытаться снова попросить прощения, но он чувствовал, что не сможет смотреть ей в глаза. Может быть, его предложение помириться поможет: когда-то помогало…

И Снейп. Снейп, который не наказал Гарри за то, что он разрисовал дверь, но поставил его сюда, в самое ненавистное место, на несколько часов только потому, что он подвергал себя опасности.

«Сальноволосый ублюдок».

Но с другой стороны… иногда было приятно, что Снейп такой мерзавец. Он отпугнул завхоза и (наверняка же это был он) завербовал учеников целой школы, чтобы избавиться от кого-то, кто причинил боль «его подопечному».

«Я могу справиться с этим сам. А он ведёт себя так, будто это первый… или последний раз, когда меня избили. Такое случается. Он просто должен отстать от меня».

Этот человек буквально приказал ему держаться подальше от Флинта! Как будто Гарри собирался просто сидеть и позволять другим разбираться с этим придурком!

Наконец, наконец-то время вышло, и Снейп позвал Гарри обратно к столу. Гарри обиженно посмотрел на Мастера зелий, но сел, как ему было велено, и взял перо. Первый час он писал свои строки молча, но в конце концов не выдержал. Он должен был спросить.

— Сэр…?

— Да?

— А вы… — Он решил просто высказаться. — Вы дали баллы за то, что кто-то подшутил над Маркусом Флинтом?

— Разумеется, нет! — Снейп ухмыльнулся. — Я бы потерял свою должность, если бы меня поймали за таким занятием. Я дал баллы за хорошую работу в классе и ни за что больше. Сегодня Фреду и Джорджу Уизли удалось приготовить прекрасное зелье, а староста Лебо зажгла жаровню под котлом.

— Разве она не шестикурсница? — спросил Гарри, развеселившись, несмотря на своё прежнее негодование. Первокурсники узнавали, как это делать, в первую же неделю.

— Лао-цзы однажды сказал: «Великие дела состоят из маленьких поступков», — парировал Снейп.

— Конечно. Очевидно, что она стремится к величию. Ошибочка вышла, — Гарри слегка улыбнулся и вернулся к своим строчкам. Любопытство было удовлетворено, но замешательство по-прежнему росло.

Снейп дал баллы Гриффиндору? Близнецам Уизли? Он снимал баллы с Гриффиндора. И не возвращал. Даже слизеринцы в курсе, что декан пристрастен. Большинство также знало, что Снейп и близнецы — практически заклятые враги.

«Странно».


* * *


На следующее утро Хедвиг и ещё две совы прилетели к Гарри, каждая со свёртком. Хедвиг принесла длинную трубку, которая, как решил Гарри, вероятно, была обёрточной бумагой. Две другие совы притащили бумажный свёрток средних размеров и большую коробку, перевязанную верёвкой. Гарри сглотнул. Он планировал отнести подарок Калли, как только получит посылки, но ожидал, что это займёт больше времени.

«После уроков, — сказал он себе. — Я сделаю это после уроков».

В конце концов последний урок закончился, и Гарри отправился в подземелье, чтобы собрать всё вместе и завернуть неудобный пакет так красиво, как только мог. У него был большой опыт, начиная с упаковки подарков Дадли, и поэтому он справился относительно неплохо. Ему удалось найти в волшебном стационарном каталоге классную обёрточную бумагу с узором из вьющихся цветов, которые медленно вращались вокруг друг друга, что могло бы вызвать головокружение, но почему-то было просто весело и красиво.

«Выглядит нормально… теперь я просто должен отнести это Калли».

Гарри хотелось бы просто передать подарок с другом или что-то в этом роде, но раз он собирался (в очередной раз) попросить прощения, ему придётся сделать это самому.

«Вчера это казалось такой хорошей идеей…»

Наконец Гарри собрался с духом и отправился на кухню. Это было недалеко, и вскоре он оказался перед картиной с фруктами. Не теряя самообладания, он пощекотал грушу и вошёл внутрь. Как обычно, несколько домашних эльфов встретили его у двери, но сегодня они не радовались при виде мальчика. Калли среди них не было.

— Могу я поговорить с Калли, пожалуйста? — робко спросил Гарри.

— Если она согласится… — коротко ответил главный домовик.

— Да, это… это нормально. Если она не хочет меня видеть… она не обязана, — пробормотал Гарри, чувствуя комок в горле. Он не думал, что она откажется даже встретиться с ним.

Эльф исчез, появившись мгновением позже вместе с Калли и прогнав всех остальных эльфов. Калли выжидающе посмотрела на мальчика, её лицо всё ещё было в синяках. Гарри покраснел и уставился в землю.

— Я… я принёс тебе кое-что, — пробормотал он, поставив перед ней свою разноцветную ношу и опускаясь рядом на колени. — Правда, прости меня.

Калли мгновение молча смотрела на него, затем наклонилась и развернула свёрток. Внутри был набор для шитья, Гарри собрал его, купив красивую корзинку с тканевой подкладкой, большие и маленькие иголки и цветные нитки, несколько ярдов разноцветных тканей и книгу с выкройками, которые могли адаптироваться под разные размеры.

— Я не думал… ну, я надеялся… ты же не хотела, чтобы я дарил тебе одежду, но я заметил, что тебе нравится носить красивые вещи.

Калли не спеша рассматривала содержимое набора, пока Гарри набирался смелости заговорить, не решаясь взглянуть на неё.

— Послушай, мне очень, очень жаль. Я никогда не имел в виду… ты никогда не должна мне подчиняться, хорошо? Если тебе действительно понадобилось ослушаться меня тогда… тогда это было то, что ты должна была сделать. Ты… ты не должна причинять себе боль только потому, что я… потому что я был такой дурак, — запнувшись, он умолк.

Калли задумчиво смотрела на него.

«Это глупо. Как она может простить меня? Я сам себя не простил бы!»

Гарри поджал губы, чтобы они не дрожали, но не смог удержать закапавшие слёзы.

«Пожалуйста. Я не хотел. Я в самом деле правда не хотел».

Наконец лицо Калли смягчилось.

— О, мастер Гарри, сэр. С Калли всё в порядке, сэр. Не нужно так расстраиваться.

Гарри засопел, всё ещё опасаясь смотреть на неё, и её голос приобрёл свои обычные едкие нотки:

— Не мог бы хозяин взглянуть на Калли, пожалуйста? — Гарри поднял глаза. — Калли прощает мастера Гарри, да, всё в порядке!

Гарри слегка улыбнулся, более уверенный, что Калли не ненавидит его — теперь она была похожа на себя.

— Хозяин очень умный, сэр! Дарит Калли одежду, не отдавая одежду Калли! Калли очень нравится подарок, сэр!

— Спасибо, Калли, — улыбка Гарри стала ещё шире. — Я… я рад, что тебе понравилось.

— А теперь, — сказала она оживлённо, аккуратно укладывая ткань и припасы обратно в корзину, — хозяин должен что-нибудь съесть перед уходом. Он хочет тыквенного или пастушьего пирога?

— Тыквенного, пожалуйста, — ответил Гарри. Его голос звучал смиренно, но он широко улыбался. Калли простила его!

Глава 13. Плохая наследственность и скверное поведение

«Он снова загонит тебя в угол. Ты же знаешь, что так и будет».

А что, если Гарри просто… не пойдёт? Уйдёт и вернётся в своё общежитие? Просто… прогуляет отработку? Что Снейп сможет сделать, если Гарри просто… перестанет слушаться?

«Он отправит ещё один громовещатель, идиот, и будет каждый час снимать баллы со Слизерина, так что остальные слизеринцы заставят тебя пойти. Тогда у тебя будут настоящие неприятности. Ты же знаешь уже, что пропускать отработки — плохая идея».

Но Гарри так надоело подчиняться этому человеку. И вообще повиноваться кому бы то ни было.

«Если я не пойду на отработку, он влепит мне ещё одну… или даже две. Как будто это имеет значение…»

«Хочешь проверить? — снова заговорил чертовски разумный голос Гермионы. — Вспомни громовещатель, идиот. Лучше тебе не стало. Просто иди и закончи с этим».

Но ему так не хотелось идти туда…

«Угол, помнишь? — возразил он голосу Гермионы. — Угол — это скверно».

«Громовещатель ещё хуже, — не унимался голос Гермионы. — И ты опять получишь уйму отработок и не выпутаешься из них».

В раздумьях прошло пять минут, было уже ровно семь вечера, и если он не постучит прямо сейчас, то точно опоздает.

«Ладно, ладно, иду».

Гарри постучал и вошёл, как обычно, встав перед столом Снейпа, как будто ещё не знал, куда сейчас отправится. Потом взглянул на Снейпа и вызывающе вздёрнул подбородок.

«Я выдержу всё, что ты назначишь».

Вызывающая поза также помогала сдерживать слёзы.

Северус наблюдал за лицом Гарри. Мальчик перестал смотреть умоляюще, его глаза вновь свирепо сверкали, хотя Северус уловил за гневом отчаяние. Он напомнил себе, что сказал Альбусу в начале семестра — я буду строг с мальчиком. Я не смогу сохранить ему жизнь, если он не будет воспринимать меня всерьёз, — и вздохнул. Для сегодняшнего дня это так же верно, как и тогда. Волдеморт на самом деле не исчез: Северус чувствовал это всем существом. Мир станет только опаснее для Гарри Поттера: школьные хулиганы скоро будут наименьшей из его проблем. Однако веселее от этого не становилось.

Профессор кивнул на угол и, увидев отчаяние в глазах мальчика, покачав головой.

«Прости. Я не могу поступить иначе».

— Вперёд.

Гарри сердито поджал губы и резко повернулся, высоко подняв голову.

«Мне всё равно. Загони меня в угол до конца света. Подумаешь! Я справлюсь».

Однако едва он очутился в углу, продолжать этот фарс стало намного труднее. Нелегко злиться, когда не в состоянии даже взглянуть на причину своей злости, у Гарри оказалось достаточно времени, чтобы его гнев остыл. И угол в какой-то степени способствовал этому, убивая на корню его непокорность и причиняя дискомфорт гипернапряжением внимания, вызванным невозможностью видеть.

«Час, — вспомнил он. — Я здесь на целый час. Надо было просто сбежать».

Но его в самом деле загнали в угол: что бы он ни делал, всё равно вернётся сюда. Единственное, что ему оставалось, — это смириться и не навлечь на себя худшего.

«Конечно, он ещё не так сильно сердится на меня. А каким будет это «худшее»?"

Гарри по-прежнему не знал: Снейп говорил, что ударит его, если он подвергнет себя опасности, но Гарри, по-видимому, ещё не перешёл эту черту.

«То, что он меня пока не бил, ничего не значит. Он же сказал, что ударил бы, если бы я встрял во что-нибудь опасное».

Что будет, когда он подвергнет себя опасности? Если он исследует те места, которые хотел изучить, или сделает то, что хотел, с Маркусом Флинтом? Мысль о возможной реакции профессора заставила Гарри напрячься ещё больше.

«Я не боюсь. Я буду делать всё что захочу, а Снейп пусть катится к чёрту. Меня всё равно кто-нибудь изобьёт, что бы я ни делал».

«Но тебе лучше продолжать ходить на отработки», — как обычно, голос Гермионы взял верх.

Гарри по-прежнему не знал, как из всего этого выпутаться.

«Если только мне не удастся убедить Снейпа, что я этого не стою. Он придаёт этому слишком много значения, но… речь ведь обо мне. Никому не нужен урод».

Северус Снейп наблюдал за Гарри, глубоко задумавшись. Когда ребёнок снова просто перестанет приходить? Ему хотелось, чтобы Гарри слушался из симпатии или, по крайней мере, из уважения, но он знал, что лучше не думать об этом. Он не оставил мальчику выбора, и теперь… Как только Гарри найдёт выход, он, скорее всего, воспользуется шансом.

«Мне просто придётся не давать ему ни единой лазейки».

Но что ему делать: держать мальчишку на отработках вечно? Это был нечестный и не лучший способ заставить Гарри доверять Северусу. Но как только у ребёнка появится выбор, Северус был уверен, он исчезнет, приходя только тогда, когда от него потребуют… А отработки заканчиваются этим вечером. С другой стороны, мысль о том, что Гарри будет держаться подальше от неприятностей… смехотворна.

Однако это не вселяло в него больше надежды. Это просто означало, что они с Гарри навсегда останутся врагами.

«Я выбрал единственного наименее расположенного ко мне ребёнка и пытаюсь понять… ну почему я не могу присматривать за… о, чёрт возьми, Северус, просто признай это — заботиться… о ребёнке, с которым был бы шанс понравиться ему в ответ?»

Он отбросил эту мысль.

«Неважно, нравлюсь ли я ему… главное, чтобы он доверял мне и слушался меня. Это всё, что нужно для его безопасности… Ну ещё избавление от Маркуса Флинта».


* * *


На следующий день первый урок у Северуса был совместным для пятикурсников Слизерина и Гриффиндора, включая Маркуса Флинта, весьма нервничающего, как, впрочем, и должно быть. Северус с недоверчивым скептицизмом наблюдал, как Перси Уизли, предупредив своего напарника о том, что делает, наклонился и на решающем этапе вылил желчь броненосца в котёл Флинта.

«Ты связался не с тем мальчишкой, Флинт, если даже этот амбициозный подхалим выступил против тебя».

Оба гриффиндорца поспешно отступили, когда котёл взорвался, окатив Маркуса кипящей вязкой жижей. Флинт, пронзительно взвизгнув, лихорадочным эванеско попытался, насколько возможно, очистить кожу.

— Десять баллов Гриффиндору, мистер Уизли.

Флинт неверяще уставился на декана, его лицо было покрыто ярко-красными ожогами.

— Он проявил недюжинную предусмотрительность, предупредив своего напарника о влиянии желчи броненосца именно на это зелье, — спокойно пояснил Снейп, но затем его голос стал резче. — Скажите мне, Флинт, желчь броненосца требовалась согласно рецепту или вы просто хотели привлечь к себе внимание?

— Я не…

— Полагаю, у Аргуса Филча есть кое-какие трофеи, требующие полировки: как великодушно с вашей стороны вызваться добровольцем. Я не позволю глупых и опасных выходок в моём классе.

Несколько учеников засмеялись, когда Флинт побагровел от ярости. Северус просто смотрел на Маркуса, и от взгляда Мастера зелий смех быстро стих. Флинт побледнел, замерев, как олень, попавший в свет фар автомобиля.

— У вас есть возражения, мистер Флинт?

— Нет, сэр. Никаких возражений.

— Забавно, — Северус продолжал смотреть ему в глаза. — Я мог бы поклясться, минуту назад вы думали, что моё решение несправедливо.

— Н-нисколько, сэр.

— Хорошо. Вы хотите пойти в лазарет?

— Да, пожалуйста, сэр.

— Идите.

«Убирайся из моего класса, пока я сам не натворил глупостей».

Флинт рванул на выход так, словно его преследовали все исчадия ада, а Северус повернулся к совершенно притихшему классу.


* * *


— Итак… ты ненавидишь Снейпа, да? — прямо спросил Рон. Он, Гарри и Тео зависали в гостиной Слизерина сразу после занятий, ожидая, когда с учёбы явятся Блейз и Гермиона.

— Да… — неуверенно ответил Гарри. К чему это он?

— Та-ак… тогда почему он защищает тебя?

«О нет».

— И ты туда же.

— В смысле?

— Да Блейз достал нотациями, что я должен лучше относиться к этому ублюдку.

— А, нет, мне просто любопытно. Я имею в виду, Снейп якобы защищает всех вас, Змей, но я слышал, что он буквально свирепеет, когда дело касается тебя — рвёт и мечет, просто жуть.

«Ну, может быть, — подумал Гарри, вспомнив реакцию профессора на Аргуса Филча. — Но откуда Рон знает об этом?»

— Что ты имеешь в виду? Слышал от кого?

— Вообще-то от Перси. Ты обращал внимание на таблички? Там есть его имя! — В голосе Рона звучала гордость. — Как и всех из твоей команды по квиддичу — они «случайно» загнали Маркуса Флинта на метле в Гремучую иву. Он снова в лазарете, а его метла вообще в щепы. Это вывело Слизерин немного вперёд по баллам, но потом наш капитан присобачил Флинту на спину табличку «Прокляни меня». После этого дела Флинта стали совсем плохи — Львы наваляли ему и сравняли счёт. А все только о Снейпе и говорят — что-то вроде «свяжись с Гарри и умри», именно «умри», а не «сиди на отработках до конца света». Есть мнение, что Флинт спёкся, потому что с тобой связался.

«О, отлично. Только этого мне не хватало. Все, мать их, гоняются за Маркусом Флинтом, потому что так велел Снейп».

— Кого это волнует? Мне не нужна его помощь. Я сам могу о себе позаботиться.

— Да, но зачем тебе это? — вмешался Тео. — Так гораздо веселее. Господи, что ты такого сделал, чтобы Снейп оказался на твоей стороне? Все знают, что он терпеть не может детей.

— Даже не спрашивай. Есть идеи, как от него избавиться?

— Мерлин, Гарри, — вытаращился Тео, — ты именно теперь собираешься заняться этим? Чёрт, он же на тропе войны! Даже я не такой дурак, чтобы злить его прямо сейчас!

«Наверное, ты прав. Чёрт».

— Конечно, он жуткий ублюдок. Ну а что ещё я могу сделать? Он, чёрт возьми, не оставит меня в покое.

— А что в этом плохого? — удивился Тео.

Гарри задумался. Блейз бы, конечно, всё понял, но Рон и Тео в целом доверяли людям. Может быть, поможет, если выложить всё начистоту?

— Ну, для начала, ты сам сказал, что он скользкий сукин сын. Что будет, когда он решит повернуть против меня?

— Гарри, он же учитель! И ты ему нравишься! — воскликнул Тео.

— Неважно, — Гарри едва не фыркнул. — Даже если не отвернётся от меня, я не хочу иметь с ним ничего общего. Если бы он не был «на моей стороне», то не пытался бы указывать мне, что делать. До этого я не мирился со взрослыми…

«…когда у меня был минимальный выбор…»

— …и теперь не буду.

— Ого. Ты имеешь в виду… всех взрослых? — скептически отозвался Рон. — И твоих роди… твою семью тоже?

«Упс… Пора сменить тему».

— Это зависит от обстоятельств. В любом случае, я так понимаю, ты не собираешься мне помогать? — Гарри не злился из-за этого, просто хотел уточнить.

— Я вообще не понимаю, зачем тебе это, — Тео прикусил губу. — Я имею в виду — да, Снейп мерзавец, но… ты бы видел его, когда мы навещали тебя в лазарете. Ты бы… можно было подумать, что он твой… отец или что-то в этом роде.

— Нет, он не отец! — огрызнулся Гарри. — У меня нет отца. Более того, мне он не нужен — я вырос из этого много лет назад. Снейп может перестать притворяться.

«Я должен избавиться от этого ублюдка».

Рон потрясённо уставился на Гарри. Внезапно в его глазах вспыхнул огонёк понимания.

— Ты действительно не любишь взрослых, да?

— Нет, не особенно.

— Почему?

Гарри замер. Он и так уже рассказал им слишком много. Ладно… время для отвлекающего манёвра.

— А почему тебе они нравятся?

— Ну, мне не все они нравятся, — Рон выглядел смущённым. — Но бо́льшая часть. Нет причин не любить их, если они ничего мне не сделали. Тебе ведь нравится Макгонагалл? Ты лучше к ней относишься, чем к Синистре или Квиррелу.

«Правда?»

— Наверное, она тоже хорошо ко мне относится.

— А Снейп — нет?

«Да что ж…»

— Да ладно тебе, Рон. Ты хочешь сказать, что он тебе нравится? Я не вылезаю из отработок с тех пор, как встретил его.

— Это потому, что ты продолжаешь его провоцировать, — возразил Тео. — Он был бы лучше, если бы ты не срывал его уроки и не громил кабинет.

Гарри усмехнулся.

— А что, если я хочу срывать его уроки и громить кабинет?

— В этом я тебя понимаю! — Тео улыбнулся. — Думаешь, у меня никогда не бывает неприятностей, даже дома? Но я же не виню взрослых за то, что они сердятся. Однажды я полез за книззлом на рождественскую ёлку…

— Ты сделал… что?

— Забрался на ёлку, чтобы поймать книззла. И повалил всё дерево.

— Гениально, — насмешливо протянул Гарри.

— Да, мой отец тоже так сказал. Я думал, он никогда не выпустит меня из комнаты.

— Он тебя ударил? — Гарри нахмурился.

— Да нет, мне было года четыре! Конечно, мой отец был Пожирателем Смерти, но он не монстр или что-то такое. Он просто разозлился, потому что я сделал глупость и мог пострадать.

«Ну да, много же ты о них знаешь», — фыркнув, с горечью подумал Гарри.

— В любом случае, — продолжал Тео, — ты не можешь ненавидеть Снейпа только потому, что он иногда наказывает тебя, вот и всё, что я хочу сказать.

«Ещё как могу!»

— Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня полюбить Снейпа? То, что твой отец был прав, наказав тебя за чёртову рождественскую ёлку, не означает, что Снейп имеет право наказывать меня за… ну… за что угодно.

«Калли. Любой был бы прав, наказав меня за это. Но за всё остальное…»

— Это не его дело.

— Ты считаешь, что животные с фермы в его кабинете — это не его дело? — недоверчиво спросил Рон.

— Ладно, может, и так, но он не просто наказывает меня за шалости — он цепляется ко мне из-за всего. Две недели домашнего ареста только за то, что я подверг себя опасности и прогулял его занятия. Какое ему дело, если я плохо учусь или, раз уж на то пошло, умираю? Я бы вообще его не трогал, если бы он ко мне не цеплялся.

Пока Гарри говорил, вошли Блейз и Гермиона и прислушались. Блейз быстро сообразил, о чём идёт речь, и вмешался в разговор.

— Какое ему дело? Он заботится о тебе. И не позволит тебе просто так рисковать.

— И прогуливать занятия? Только не говори мне, что он жаждет моего общества. Помнишь первый урок зельеварения?

— Хм… да, тогда ты ему определённо не понравился, — признал Рон.

— Определённо нет. Иметь дело со мной его заставил Дамблдор, и Снейп был не в восторге от этого.

— Ну, кое-что изменилось, — вставила Гермиона.

«Да. Он узнал, что Вернон избил меня, и решил стать моим чёртовым «спасителем» или кем-то подобным. Как будто он не сделал бы того же».

Гарри вспомнил последние две недели и справедливости ради вынужден был пересмотреть своё мнение.

«Ну, может, он так и сделал бы, а может, и нет. В любом случае, мне не нужна его «помощь».

— Я тоже терпеть его не могу, Гарри, но даже я вижу, что он не ненавидит тебя. Я думаю, когда взрослые заботятся… они заботятся обо всём — о здоровье, безопасности, о твоих оценках, твоём счастье — действительно обо всём. Он хочет, чтобы у тебя всё было хорошо, — ответил Рон.

«А что, если мне не нравится его концепция «хорошего»? — подумал Гарри, вспомнив, что этот человек говорил о «заботе о себе», и о времени, которое он из-за этого провёл в углу. — У нас с ним разные представления о хорошем».

- Если бы его так заботило моё счастье, он бы отвалил. Говорю же, я устал от того, что меня контролируют.

— Очень жаль, — отрезал Блейз. — Иногда это плата за то, что люди заботятся о тебе.

Он снова разозлился, и Гарри понял, что Забини говорит не только о Снейпе.

«Сними розовые очки. Почему все думают, что эта дерьмовая «забота» — хорошо?»

— Вы что, не понимаете? Я не хочу, чтобы Снейп, чёрт возьми, заботился обо мне! Пусть ненавидит меня, только оставит в покое. Вы мои друзья: вы хотите, чтобы я был в безопасности, вы сердитесь, когда я не в порядке, прекрасно. Это стоит того, чтобы вы были рядом: вы мои друзья. Он — нет. Сукин сын этот взрослый, и притом особенно мерзкий: он мне не друг, так что пусть поцелует меня в задницу. Итак, как я уже спросил Рона, есть идеи?

Блейз промолчал, но остальные трое заговорили одновременно.

— Гарри… — примирительно произнёс Рон.

— Я всё ещё не понимаю, почему ты хочешь… — начал Тео.

— Он не собирается просто так отстать, Гарри, — предостерегающе добавила Гермиона. С Гарри было достаточно.

— Вот именно. Мне придётся его отшить. Поэтому я и прошу вас четверых о помощи. Большое спасибо, ребята, — саркастически сказал Гарри, встав, демонстративно повернулся к ним спиной и пошёл наверх по лестнице.


* * *


— Почему он так ненавидит взрослых? — повернулся к Блейзу совершенно сбитый с толку Тео.

Блейз посмотрел на него и сказал с мрачным юмором:

— Если хочешь спросить его, валяй.

«Только не вини меня, когда он оторвёт тебе голову».

— Я и спросил, перед тем, как ты пришёл, — необычайно задумчиво ответил Тео.

— И что он сказал? — внезапно заинтересовался Блейз.

— Я думаю… он вроде как не ответил. Просто спросил, почему они мне нравятся.

— Вы спрашивали что-нибудь о его семье? — спросила Гермиона, мельком взглянув на Блейза, чтобы понять, думает ли он о том же самом.

— Мы не спрашивали, но он упомянул, что не терпит взрослых, поэтому я уточнил, имеет ли он в виду и свою семью тоже, — вставил Рон.

— И…?

— Он сказал, что это зависит от обстоятельств, — Рон наконец, казалось, уловил намёки Блейза и слегка встревожился. — Каких именно — не сказал, просто сменил тему.

— Интересно, — протянул Блейз, вспомнив слова Снейпа «На самом деле Гарри боится не меня». Неужели Снейп хотел сказать, что Гарри боялся кого-то другого? Иначе с чего бы ему так сильно ненавидеть взрослых? Приняв внезапное решение, Блейз последовал за Гарри вверх по лестнице, жестом приказав остальным оставаться на месте.


* * *


— Гарри, кто тебя бил?

— Прости, что?.. — Гарри резко обернулся и уставился на Блейза.

— Ты меня слышал. Кто тебя бил?

Гарри закрыл глаза.

«Я так и знал, что ты спросишь. Чёрт!»

Он оказался слишком беспечен.

— Никто меня не бил, — Гарри старался говорить спокойно и обыденно. — Я ненавижу взрослых, потому что они придурки и всё время указывают мне, что делать.

— И бьют тебя, когда ты не слушаешься. — Это был не вопрос. — Гарри, пожалуйста, не ври мне. Когда ты сказал, что был на отработке у Снейпа в те выходные, я знал, что ты врёшь, просто не знал почему. Ты ведь был в лазарете, верно? Вот почему Снейп не сказал нам, где ты.

У Гарри внезапно пересохло во рту.

«Мне всё равно, что ты думаешь или знаешь. Оставь меня в покое».

— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я был на отработке.

— Но не в те выходные, у тебя тогда не было отработки. Ты был ранен… это объясняет, почему ты сбежал вместо того, чтобы отправиться на отработку. Ты думал, что Снейп собирается ударить тебя… А у тебя уже были травмы, да?

— Да нет же! Со мной всё было в порядке. Всё хорошо. Мои тётя и дядя не самые любящие люди, но…

— Значит, это твои родственники?

«Чёрт побери!»

— Отвали на хрен, Блейз! Это моя жизнь, ясно? Ты ошибаешься, и в любом случае это не твоё дело.

— Как это не моё дело? — В голосе Блейза звучала боль. — Гарри, мы можем тебе помочь, тебе не нужно туда возвращаться.

— А если я хочу вернуться? Если я хочу увидеть свою семью?

— Что за семья могла так поступить с тобой? Ты был в лазарете все выходные!

— Я был на отработке! А теперь забудь!

— Нет, у тебя не было отработки.

Не в силах ответить, Гарри размахнулся и изо всех сил ударил Блейза, сбив его с ног. Блейз уставился на него, лёжа на полу и держась за челюсть.

— Нет, не было, — повторил он, медленно поднялся и, не говоря больше ни слова, вышел из спальни. Оттуда он сбежал вниз по лестнице и пронёсся мимо Тео, Рона и Гермионы, не обращая на них внимания — хотелось выбраться из общежития и уйти как можно быстрее. Придя к дереву, где они раньше разговаривали с Гарри, он сел у ствола, подтянул колени к груди и дал волю слезам. Блейз надеялся, что у Гарри найдётся нормальное объяснение его страхам. Вместо этого…

«…он ударил меня. Он действительно ударил меня».

Гарри наблюдал за Блейзом из окна общежития.

«Прости. Ты должен был просто оставить меня в покое».


* * *


Снейп услышал робкий стук в дверь и оторвался от формулы зелья, над которой работал.

— Войдите.

«Странно. Сейчас только шесть».

Дверь открылась, и Блейз Забини проскользнул внутрь, выглядя напряжённым, хотя и не настолько, как в прошлый раз, когда он пришёл поговорить с Северусом.

«Благослови тебя Мерлин, дитя, ты ведь не сдаёшься, правда?»

Глаза мальчика покраснели. Он определённо плакал. Забини не плачет по пустякам. И откуда взялся синяк? Северус просто сидел и ждал, пока мальчик наберётся храбрости, чтобы заговорить.

— Эм… Здравствуйте, сэр, — нервно сказал Блейз, резко встряхнув головой, выпрямился и встретился взглядом с Северусом. — Мне нужно поговорить с вами, сэр.

— Очень хорошо, говори.

— Когда мы говорили раньше, — сразу же приступил к делу Блейз, — вы сказали, что реакция Гарри — это его дело, но вы также сказали кое-что… — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Гарри… не очень любит взрослых. Но вы… вы присматриваете за ним. Я хочу быть уверенным, что вы будете продолжать это делать.

— Продолжать?

— Да, сэр. — Он поймал и удержал взгляд Северуса.

«Взгляд ребёнка не должен быть таким серьёзным».

— Потому что однажды учебный год закончится.

Северус удивлённо посмотрел на него.

«Что ж, надо отдать должное его сообразительности».

— Я ещё не решил, что буду делать с его летними каникулами, но можешь быть уверен, я не оставлю Гарри… без присмотра.

Блейз вздохнул с облегчением, но настороженно заметил:

— Он не обрадуется, сэр.

— Я в курсе.

— Он не собирается облегчать вам задачу. Откуда мне знать, что вы просто не бросите это? — с вызовом спросил Блейз.

— Ты и не узнаешь. Я сказал, что буду присматривать за ним. Ты либо веришь мне, либо нет.

Блейз испытующе вгляделся в лицо декана. Северус не протестовал, просто оставаясь неподвижным и позволяя разглядывать себя, пока мальчик не был удовлетворён. Наконец Забини отвёл взгляд, внезапно смутившись.

— Спасибо, сэр. — Он развернулся, чтобы уйти, но Северус остановил его.

— Откуда у вас этот синяк, мистер Забини?

— Ну, так получилось, — Блейз посмотрел на него, и его взгляд постепенно утратил серьёзность.

— Как?

— Если вы пообещаете, что у того, кто меня ударил, не будет неприятностей, я скажу. В противном случае будем считать, что я налетел на свой дорожный сундук.

— Лицом?

— А вы можете доказать обратное?

— Нет, — Северус кивнул в знак согласия. — Хорошо, я не буду наказывать… — он вздохнул. — Я догадываюсь… Гарри?.. за то, что он ударил тебя. Однако я не могу понять, почему ты этого не хочешь.

— Я должен был этого ожидать, сэр, — Блейз опустил глаза. — В последнее время он очень нервничал… а я довольно сильно надавил на него. Вы, наверное, заметили, что он не любит вопросов. Когда-нибудь это всё равно случилось бы.

— Возможно, и так, мистер Забини, — Северус пристально посмотрел на него, — но это не должно было отразиться на вашем лице. Я поговорю с ним.

— Вы же сказали… — Блейз нахмурился.

— Просто поговорю, мистер Забини, я выполню свою часть сделки. Кстати, он что-нибудь сказал?

— Нет, — Блейз помедлил. — Но он разозлился, когда я заговорил о его семье.

— Я так и думал, — Северус покачал головой. — Трудность в том, что я ничего не могу доказать.

— Не сомневаюсь, вы могли бы… убедить… его семью рассказать вам? — Блейз посмотрел на него с выражением, появлявшимся очень у многих по отношению к Пожирателям Смерти, чтобы Снейп не понял намёка.

«Ты даже не представляешь, как это заманчиво, ребёнок».

Северус только покачал головой.

— Вы же понимаете, что это плохая идея, мистер Забини.

— Зато сработало бы, — Блейз мрачно улыбнулся. — Ну ладно.

«О, на самом деле прекрасно».

— Не волнуйтесь, мистер Забини, я вполне способен справиться с ситуацией. Если бы я думал, что мои… другие… навыки будут полезны, я бы использовал их. А пока просто дружи с Гарри, пожалуйста. Если он так нервничает, как ты говоришь, наверное, лучше, чтобы ты не создавал причин для беспокойства.

— Да, сэр.

Блейз ушёл, оставив Снейпа в раздумьях. Что заставило Забини так сказать? Он говорил о пожирательском прошлом Северуса, как будто это ничего не значило — просто какой-то альтернативный образ жизни. Судя по всему, отец Блейза растил его Пожирателем Смерти, но он умер, когда мальчику было семь лет. Что случилось с Забини после этого? Почему-то мать не стала за ним присматривать… Но Северус был совершенно уверен, что нынешние опекуны Забини — сестра отца и её муж — относились к нему достаточно хорошо. Хотя теоретически они всё ещё могли тренировать его…

Снейп почувствовал, как на мгновение его охватила паника. Если Блейз станет Пожирателем Смерти, то вероятность, что Гарри последует за ним, вырастет в геометрической прогрессии. Потом он успокоился. Пожиратели Смерти убили семью Гарри. В числе его лучших друзей — маглорожденная и предатель крови. Он едва ли присоединится к тем, кто может их убить.

Снейп глубоко вздохнул.

«Мерлин, ненавижу быть учителем».

Никто из других деканов не понял его, когда он сказал, что о слизеринцах заботиться труднее, чем о явно более беспокойных гриффиндорцах. Именно поэтому. Если повезёт, влияние Гарри удержит юного Блейза на светлой стороне, но он был не единственным ребёнком на своём факультете, балансирующим на краю или уже перешагнувшим черту.

«И что я должен делать?»

Никто лучше Северуса не знал, насколько искусен Тёмный Лорд в превращении пострадавших детей в преданных, полных ненависти Пожирателей Смерти. Рано или поздно он вернётся, и ученики Северуса поспешат присоединиться к нему.


* * *


Пока Блейз сидел у дерева, а позже был в кабинете Снейпа, Гарри пошёл в совятню проведать Хедвиг и, сидя у одного из огромных окон, наблюдал за территорией внизу.

«Что же мне теперь делать?»

Душевное спокойствие Гарри было достаточно поколеблено мыслью о том, что Снейп заботился о нём, а теперь Блейз думал… знал… что его родственники причинили ему боль. И другие его друзья — теперь они думают, что Снейпу тоже «не всё равно», и явно считают, что Гарри это должно понравиться. Что с ними случилось?

И он ударил Блейза. Сильно, вспомнил Гарри. Он надеялся, что Блейз простит его, но почему этот придурок не мог просто отстать? Гарри достаточно ясно дал понять, что не хочет, чтобы Блейз вмешивался, так почему же он это сделал? Обычно Блейз хорошо разбирался в таких вещах — если Гарри действительно хотел, чтобы он ушёл, он уходил. Но сегодня Забини вдруг стал таким настойчивым.

И как он узнал? Гарри никогда не был таким беспечным. Теперь у него даже не было синяков, которые можно было бы заметить, а Блейз знал. Гермиона тоже как-то странно смотрела — наверное, что-то поняла. Может быть, скрывать что-то от друзей сложнее? Раньше Гарри просто приходилось прятать синяки и сохранять спокойствие, и никто — ни учителя, ни ученики — не подходил к нему достаточно близко, чтобы заметить что-то странное. Что такого увидел Блейз, что пропустили все остальные? Как получилось, что Гарри закончил начальную школу с кучей переломов и никто этого не заметил, а теперь всё зажило, а они увидели? Снейп заметил, потому что Гарри, полагая, что профессор может ударить его, неохотно скрывал от него сам факт побоев, но Блейз?

«Блейз просто чертовски наблюдателен… и внимателен. Мне не следовало подпускать его так близко».

Но Гарри нравился Блейз. Он был забавным, умным и интересным… Пожалуй, назад пути уже нет. Блейз знает, а скоро узнают и остальные.


* * *


Гарри явился на отработку, как обычно, ровно в семь, вошёл и направился прямо в угол, даже не взглянув на Северуса.

«Придурок».

Северус молчал минут пятнадцать, потом заговорил:

— Итак, ты бьёшь своих друзей так же, как и врагов.

«Здорово».

— Блейз наябедничал? — спросил Гарри, не оборачиваясь.

«Полагаю, это его право».

Однако он не мог не чувствовать себя немного преданным.

— Я заметил синяк и спросил. Он сказал мне при условии, что я не накажу тебя.

«О, тогда ладно, всё в порядке. Он не хотел, чтобы у меня были неприятности. Но не то чтобы это мне очень помогло».

— Ну и что теперь? — саркастически спросил Гарри. — Ещё одна отработка или больше времени в углу?

— Ни то, ни другое. Я обещал ему, что не стану тебя наказывать, и не накажу. Однако мы поговорим об этом, поэтому советую следить за своим тоном.

— А что, если я не хочу разговаривать? — Тон его оставался всё таким же наглым.

— Возможно, ты не заметил, Гарри, но мои решения основаны скорее на том, что тебе нужно, чем чего ты хочешь.

«Что ж, по крайней мере, он честен».

— Мне ничего от вас не нужно.

— Не соглашусь с тобой.

Гарри не ответил, и Северус продолжил:

— Так принесло ли тебе то, что ты ударил Блейза, какую-то пользу?

Гарри молчал, не понимая, что имеет в виду Снейп.

— Ударив Блейза, ты чего-то добился?

«Он, наверное, ждёт, что я скажу «нет».

— Да.

— Чего же?

— Он отстал.

«Я бы ударил и тебя, если бы знал, что это заставит тебя отстать».

— Значит, ты просто бьёшь людей, когда устаёшь от их присутствия?

— Я бью людей, когда они лезут не в своё дело.

— Следи за языком, Гарри. Больше предупреждений не будет.

«Ох-ох-ох».

— Да, сэр.

«Что ж, так-то лучше».

— Блейз просто хочет помочь тебе, Гарри.

— Мне не нужна помощь.

— Я понял. К счастью для тебя, Блейз — хороший друг. Он поможет тебе, хочешь ты этого или нет.

— Как и вы? — саркастически выплюнул Гарри. — Замечательно. Мне нравится, когда окружающим наплевать на мою свободу воли.

— Я уважаю твою «свободу воли», — сердито огрызнулся Северус, — до тех пор, пока это не наносит прямого ущерба твоему здоровью и благополучию.

Гарри повернулся и посмотрел на Снейпа.

— А если я сочту, что вы вредите моему здоровью и благополучию?

«По крайней мере, он честен».

Северус встретился взглядом с Гарри.

— Разве я когда-нибудь делал тебе больно, Гарри?

— Пока нет. Но сделаете. Сами же это сказали.

— Полагаю, ты имеешь в виду, когда я сказал тебе, что ударил бы за то, что ты подвергнешь себя опасности…

— Да. Так вы собираетесь убедить меня, что побои не «вредят моему здоровью и благополучию»? Я признаю, что мой инстинкт самосохранения нуждается в некоторой доработке, но вот этого не могу понять.

До Северуса наконец дошло, и он уставился на Гарри. Мальчишка ничего не понял. Совсем.

— Я же говорил тебе, что буду поступать иначе, чем твои родственники…

— Какое мне дело до того, что вы поступите иначе? У вас есть свой собственный гуманный способ избивать ребёнка? Простите, если я не хочу это пробовать.

— Гарри, я уже говорил это раньше, я не причиню тебе вреда. У меня нет намерения избивать тебя.

«Неужели он всё ещё так думает обо мне?»

— Да-а? Как же вы тогда это называете? «Надлежащая дисциплина»?

«О, Мерлин! Он действительно до сих пор так обо мне думает».

— Гарри, когда я сказал, что ударил бы тебя, я имел в виду — шлёпнул бы несколько раз, если бы почувствовал, что это действительно необходимо. Разница в том, что это не повредит тебе.

«Как же так вышло, что я не объяснил этого раньше?»

— Да без проблем. Я молод, быстро приду в норму и на следующее утро буду готов работать, — саркастически ответил Гарри.

— Ты бы хоть раз в своём жалком существовании выслушал меня! — рявкнул Северус, сердце сжалось от смысла слов мальчика.

Гарри замолчал, находя замечание профессора странно неприятным, потом буркнул себе под нос:

— Не то чтобы ты улучшал моё существование, придурок.

Снейп, резко повернувшись, посмотрел на Гарри.

— Я сделаю вид, что не слышал этого, и ты не будешь повторять, понятно?

Гарри только упрямо вздёрнул подбородок.

«Хорошо. Мудак».

— Гарри, — Снейп вернулся к своему запоздалому объяснению, — когда я говорю «никакого вреда», я имею в виду — никакого вреда. Я знаю, ты мне не веришь, но у тебя никогда не будет синяков, шрамов и кровоподтёков, нанесённых моей рукой.

— Вы правы, я вам не верю, — прямо сказал Гарри.

— Тогда как тебе такой расклад: если я когда-нибудь действительно подниму на тебя руку — а я этого не сделаю, — я хочу, чтобы ты пошёл и поговорил с кем-нибудь. С профессором Макгонагалл, мадам Помфри, чёрт побери, даже с мистером Забини, если ты не хочешь разговаривать со взрослыми.

— А что может сделать Блейз? Не знаю, заметили ли вы, но это мир взрослых. Ему просто придётся пойти к кому-то другому. И этому другому будет всё равно, — с горечью сказал Гарри.

— Ты правда думаешь, что если пойдёшь к профессору Макгонагалл с травмами на теле, которые получил от меня, она ничего не сделает? Ты действительно веришь в то, что мадам Помфри отреагирует так же?

Гарри ничего не ответил.

«Нет. Я не могу сказать этого о них».

— Ответь мне, пожалуйста.

— Нет.

— Нет — ты не ответишь, или нет — ты так не думаешь?

— Нет, я так не думаю, — позабыв о гневе, тихо ответил Гарри.

Северус почувствовал облегчение. На мгновение он засомневался, доверяет ли мальчик вообще кому-нибудь, даже этим двум женщинам.

— Хорошо. Потому что я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью, что если я причиню тебе вред, они меня четвертуют. Более того, Минерва гораздо более могущественная ведьма, чем я когда-либо буду, и она весьма недвусмысленно заявила мне, что если я причиню тебе вред, она лично спустит с меня шкуру. Можешь спросить у неё.

«Хотя я знаю, что ты этого не сделаешь».

Гарри был потрясён, но Снейп ещё не закончил:

— И твоему другу Блейзу тоже не пришлось бы обращаться к взрослым. Ты думаешь, Перси Уизли подшутил над Маркусом Флинтом, потому что надеялся заработать на этом баллы? Уверяю тебя, чтобы заставить его нарушить статус-кво, потребуется нечто гораздо большее. Он сделал это для тебя, как и многие другие.

Гарри просто смотрел на него, и что-то болезненно сжималось у него в груди. Северус наблюдал за ним, видя зарождающийся огонёк в глазах мальчика.

— Ты не один, Гарри. Если ты почувствуешь опасность по какой-либо причине — даже от меня или другого профессора — всегда найдётся, к кому обратиться.

Чувствуя себя уязвимым и не в силах контролировать выражение лица, Гарри снова повернулся к углу. В кои-то веки он предпочёл оказаться спиной к Снейпу, чем позволить профессору увидеть, как его слова подействовали на Гарри. В этих словах было слишком много смысла, чтобы он остался спокоен.

«Всё не может быть так просто. Ты… ты не пойдёшь к одному взрослому, потому что тебя ударил другой. Ты просто не пойдёшь».

Но если бы он мог пойти к ребёнку…

И Гарри не мог отрицать защитную жилку Макгонагалл. Она защищала своих Львов и считала Гарри одним из них. И Снейп — он сказал, что не стал бы бить Гарри, а Гарри, естественно, отверг это. Но если этот человек не может…

Наконец Гарри решил просто спросить.

— Почему вы всё ещё рядом, если не можете ударить меня?

Снейп странно посмотрел на него.

— Многим людям нравится быть рядом с детьми, при этом не желая причинять им боль, Гарри.

— Только не со мной. Урод никому не нужен. Я хочу, чтобы вы знали, что я «сочетание плохой наследственности и скверного поведения», — процитировал он.

«Только не это».

— Гарри, — угрожающе спросил Снейп, — что я говорил насчёт того, чтобы называть себя именно этим словом?

— Не называть, — Гарри поморщился, вспомнив. — Извините.

— Я и впрямь вымою тебе рот, когда мы здесь закончим.

«Чёрт! Он же не станет… вот дерьмо! Как мне выпутаться из этого? Погоди-ка. Может быть…»

Гарри облизнул губы, затем снова повернулся лицом к Снейпу.

— Пожалуйста, не надо.

— Нет? — Наконец-то прозвучала просьба. — А почему нет? И «потому что это не твоё дело» — не самый лучший ответ.

Гарри закусил губу и задумался.

— Потому что моё отравление считается вредом? — попытался он.

— Хорошая попытка, — Снейп практически рассмеялся. — Как ни отвратительно это зелье на вкус, это не яд. Попробуй ещё.

«Он не сердится? Ладно…»

— Потому что «урод» — это ругательство?

— Я этого не говорил. Я просто запретил тебе так себя называть. Ещё.

Не в силах придумать лучшей причины, Гарри попробовал ещё один весьма маловероятный вариант.

— Потому что я не хочу, чтобы вы это делали?

— Это сработало бы, если бы я не считал необходимым донести до тебя свою точку зрения.

— Так что, в этом запрете не было необходимости? — в отчаянии спросил Гарри.

— Пожалуй, — признал Северус. — Но тебе придётся доказать, что ты это понял.

«Доказать? Чего он хочет?»

— Я… я больше не буду так говорить.

— Это только начало. Почему?

— Потому что вы этого не хотите?

— Речь не обо мне, — возразил Северус.

Гарри разочарованно вздохнул.

«Что в этом плохого? Здесь только у тебя есть власть».

— Потому что… Это неправда?

— Уже лучше. Что неправда?

— Я… не урод?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь?

— Утверждаю, сэр.

«Не то чтобы я понимал, почему ты этого хочешь».

— Хорошо. Тогда скажи это.

— Я не урод.

— Очень хорошо.

Гарри услышал в его голосе одобрение и почувствовал странное воодушевление, хотя всё ещё не мог этого понять.

«Однако ты не можешь сказать мне, что я не отвратительный».

— Справедливости ради я также возражаю против намёка на то, что у тебя «плохая наследственность».

«Ты действительно у меня в долгу, Джеймс».

— Что вы хотите сказать?

«Чёрт. Я не хочу говорить об этом».

— Я знал твою мать, Гарри. Она была…

— Я не хочу об этом слышать! — перебил его Гарри.

— Гарри, мы уже проходили через это…

— Отлично. Мои родители были замечательными людьми, они умерли, чтобы сохранить мне жизнь, я очень благодарен. Мы закончили?

Северус вздохнул.

— Вежливее, Гарри.

Гарри стиснул зубы.

— Мы… можем… пожалуйста… оставить это?

— Хорошо, давай пока оставим.

— Пока?

— Да. В следующий раз попроси вежливо, будь добр.

«Вряд ли».

— Также неверно, что ты никому не нужен.

— Ну, значит, вы плохо знаете Дурслей, — фыркнул Гарри.

Разве что тётя Петуния… Она, по крайней мере, кормила его и предупреждала, когда Вернон явится домой пьяным.

— Я говорю не о Дурслях, Гарри.

Тогда о ком… Он не хотел знать.

— Всё равно. Вы ошибаетесь. Урод я или нет, плохая у меня наследственность или нет, я отвратителен. Люди хотят красивых, счастливых детей, а не…

— Тебя?

«Мерлин, как мне сказать это, не отпугнув его?»

— Я рядом, Гарри.

— Да, вот чего я никак не могу понять.

«Это, а ещё как от тебя избавиться».

— Как я уже сказал, есть люди, которым нравится быть рядом с ребёнком и не желать причинять ему боль.

— Да, есть заботливые, любящие люди, которые хотят красивых, счастливых детей. Никто из нас не подходит под эту модель. Вы же не можете сказать, что вам нравится, когда я рядом.

Северус встретился взглядом с Гарри, несмотря на собственное смущение.

«Я действительно должен это сказать».

— Когда ты не кричишь на меня — да, именно это я и хочу сказать.

И это в самом деле так. Конечно, с мальчиком было нелегко ладить, но он был умным, жизнерадостным и смелым и даже иногда заставлял Северуса улыбаться.

«Он думает почти так же, как я… не удивительно, что некоторые его не любят».

Он почти улыбнулся, вспомнив, что когда-то думал о вспыльчивом поведении мальчишки. Это «кураж» или «гриффиндорская храбрость»… только мальчик — слизеринец… очень гриффиндорский слизеринец. В кои-то веки это не вызвало отрицания.

Сегодняшняя отработка была последней в наказании Гарри, и Мастер зелий обнаружил, что не хочет, чтобы мальчик уходил. Он привык к компании, пока проверял эссе и выполнял другую рутинную работу, и за те несколько раз, когда ему удавалось заставить Гарри немного пошутить, он вдруг оценил тот факт, что, может быть, Гарри не испытывает к нему ненависти. Может быть. А теперь он признался, что Гарри ему нравится…

— Значит, по вашей логике, вы не ударите меня, потому что у вас будут проблемы с Макгонагалл, но вы всё равно останетесь рядом, потому что я вам нравлюсь? — Гарри чуть не рассмеялся.

— Нет, — серьёзно сказал Северус. — Моя логика заключается в том, что, помимо страха перед гневом профессора Макгонагалл, у меня в принципе нет желания бить тебя, и я остаюсь рядом с тобой, потому что ты мне нравишься.

— Это не логично.

— Нет, не логично, — согласился Северус. — Но это не значит, что мои слова — неправда.

— Но это также не значит, что ваши слова — правда.

«И это не так».

— Я не собираюсь убеждать тебя одним разговором, Гарри, — Северус вздохнул. — Подумай об этом, пожалуйста.

Гарри задумчиво посмотрел на него.

«Почему этот человек всегда хочет, чтобы я о чём-то «думал»? Во всяком случае… может быть».

— А пока вернёмся к избиению друзей, когда они говорят то, что тебе не нравится.

«Я чертовски устал от разговоров».

— Хорошо, ладно, я всё понял. Так делать нельзя.

— Нельзя почему? И не…

— …говори «потому что я сказал так не делать»! — Гарри закатил глаза.

— Я хотел сказать «не ссылайся на меня», но да, именно это я и имел в виду.

— Отлично. Как насчёт «потому что это не по-дружески»? Блейз знает, что у меня не клеится общение с другими. Ему не следовало связываться со мной.

— Это не значит, что ты можешь его ударить. Это более чем недружелюбно, Гарри, это жестоко и, честно говоря, абсолютно по-детски. Почему ты не мог просто сказать, чтобы он оставил тебя в покое?

— Слова на него не действовали.

— Тогда почему ты не ушёл?

— Я разозлился, — покраснев, признался Гарри.

— Значит, ты признаёшь, что тебе следовало поступить иначе?

«Отлично».

— Да.

— Прекрасно. Это всё, что мне было нужно. Хотя тебе стоит подумать о том, чтобы извиниться.

— А как насчёт него? Он бы не оставил меня в покое!

— И не должен был, учитывая, о чём он думал. Он не обязан извиняться за то, что хороший друг.

— Что он вам рассказал?

— Ничего такого, чего бы я уже не знал. Он не догадывался, насколько много мне известно, и пришёл ко мне, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

— Тогда я не должен перед ним извиняться.

— Так же, как ты думал, что не должен извиняться перед Калли, Гарри?

— Это не одно и то же.

— Разве? Ты причинил боль другу, который хотел тебе помочь, осудил его за это.

— Я не умирал.

— Умирал, когда приехал сюда в прошлом месяце. Родственники чуть не убили тебя. И ты винишь Блейза за то, что он хотел защитить тебя от этого?

Гарри снова отвернулся от Снейпа и уткнулся носом в стену.

«Я бы не умер. Вернон не… Я бы не умер».

— Возможно, это ещё одна вещь, которую ты должен выяснить для себя. Тебе следует взглянуть на лицо своего друга, прежде чем ты решишь не извиняться.

Гарри просто проигнорировал его.

— Гарри?

— Я не хочу разговаривать!

— Не груби.

— Я не хочу быть вежливым! — И к большому разочарованию Северуса, Гарри весь оставшийся час молчал в углу. Наконец Северус позвал его, чтобы написать строчки, и мальчик посмотрел на него с удивлением, увидев, что было написано на бумаге. Северус ухмыльнулся, и Гарри не стал комментировать, решив просто начать писать странную короткую фразу:

1. Я не урод.

2. Я не урод.

3. Я не урод.

Глава 14. Собака, кошка, гарпия, летучая мышь, друг и урод

После этой странной отработки со Снейпом Гарри вернулся в общежитие. Вспомнив, что Рон сказал о табличках, Гарри прочитал ту, что висела на входе в слизеринскую гостиную. Текст теперь гласил:

«Третья мировая война:

Баллы начисляются за креативность, сложность и общее влияние розыгрышей на личность Маркуса Флинта.

Победитель будет объявлен, когда упомянутый выше задрот свалит из школы.

Гриффиндор:

15 — Фред и Джордж Уизли

10 — Перси Уизли

10 — Оливер Вуд

5 — Анджелина Джонсон

5 — Ли Джордан

5 — Кеннет Таулер

Слизерин:

10 — Розалинда Лебо

10 — Грегори Стоун

30 — команда по квиддичу

(5 — Майлз Блетчли

5 — Теренс Хиггс

5 — Эдриан Пьюси

5 — Стэнли Урхарт

5 — Ричард Монтегю

5 — Аарон Брандейс)

Райвенкло:

10 — Роджер Дэвис

Внушительный список, и вовсе не «безобидных шалостей»: у Флинта оказалось прилично переломов после инцидента с Гремучей Ивой.

«Очевидно, никого не волнует, если вредят Флинту… только меня».

Вспомнив, что профессор сказал о «людях, к которым можно обратиться», Гарри понял, что Снейп был прав: не только Мастер зелий серьёзно злился, когда кто-то причинял Гарри боль. Перестав об этом думать, он назвал пароль и вошёл в гостиную.

Удивительно, но четверо его лучших друзей всё ещё были там, хотя к этому времени трое просто болтали, забыв про учёбу, а Гермиона, как и следовало ожидать, с головой погрузилась в какое-то эссе. Однако, когда Гарри вошёл, она подняла голову вместе с остальными и укоризненно посмотрела на него, а затем вернулась к своей работе. Тео и Рон выглядели не особо довольными. Блейз нахмурился, но не поднял глаз, чтобы встретиться с Гарри взглядом. Челюсть у него была вся в синяках и опухла — даже больше, чем Гарри ожидал. Собрав всё своё мужество, он подошёл к друзьям, подыскивая, что бы сказать.

— Знаешь, мадам Помфри могла бы это вылечить.

— Ещё она бы спросила, как я вот это получил.

«Почему он ещё пытается уберечь меня от неприятностей?»

— Это моя проблема…

— А я твой друг, что делает твою проблему нашей общей, — как ни в чём не бывало заявил Блейз.

— Тогда уж и синяк — тоже «наша общая» проблема, — возразил Гарри.

— Да, особенно если учесть, что это ты его поставил, — проворчал Рон.

К удивлению Гарри, Блейз сердито посмотрел на Уизли. Этот хмурый взгляд придал ему смелости спросить:

— Могу я с тобой поговорить?

Но Гарри, по-видимому, не совсем ещё простили.

— Собираешься ударить меня снова?

— Нет, — Гарри опустил голову.

Они поднялись в спальню и сели рядом на кровати.

— Ну что? — спросил Блейз.

— Я просто хотел сказать, что ты мне ничего не должен. Тебе надо сходить за бальзамом от синяков. Эта штука творит чудеса и… это действительно моя проблема, пусть у меня и будут неприятности.

— Это наша проблема. Что, не нравится смотреть на то, что ты со мной сделал? Как жаль. Мне лазарет нравится не больше, чем тебе. Только мне опасность не угрожает, так что это моё дело — идти туда или нет.

Это правда, и глядя на лицо Блейза, Гарри чувствовал себя ужасно.

— Значит, ты делаешь это не для того, чтобы защитить меня?

— Я этого не говорил. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Но заставить тебя весь день смотреть на моё лицо — это моё право.

— Прости. Тебе надо было оставить меня в покое, но и я не должен был бить тебя.

— Мои проблемы.

— Нет, Рон прав. Это и мои проблемы тоже. Ты воспользуешься бальзамом, если я тебе принесу?

— Может быть. Что ты скажешь мадам Помфри?

— Правду.

— Она рассердится.

— Это мои проблемы.

— Нет, наши! — Блейз сердито посмотрел на него. — Твои проблемы — это мои проблемы, мои проблемы — твои, вот что такое дружба.

— В таком случае принести тебе бальзам от синяков — моя проблема.

— Отлично. И я не позволю тебе снова получить травму, — он произнёс это с вызовом, свирепо глядя на Гарри.

«Даже не смей больше поднимать эту тему».

Гарри встретил пристальный взгляд Блейза таким же непреклонным взглядом, потом, сжав губы, повернулся и вышел из спальни, а потом через портрет и из гостиной. В последний момент он вспомнил, что уже наступил комендантский час, и помедлил.

«Мне просто изменить лицо и выйти — или остаться?»

Гарри не горел желанием попасть в неприятности или создать проблемы кому-то ещё, но ему хотелось убраться подальше от Блейза — пойти прогуляться или что-то в этом роде. Рон и Гермиона, очевидно, ушли, пока Гарри сидел с Забини в спальне, но Тео всё ещё был в гостиной, и Гарри обнаружил, что и с ним тоже не хочет разговаривать.

«Я просто хочу, чтобы меня не поймали, — подумал он и зло усмехнулся. — Или просто не попасться никому на глаза в облике того, кого хочу уберечь от неприятностей».

Именно поэтому, выходя из портретного проёма, он усиленно думал о голосе и внешности Драко Малфоя.

Куда теперь? Гарри задумался, и ему тут же пришла в голову идея.

«Я уже нарушил правила, могу и дальше плевать на них».

Гарри вытащил из рюкзака карту и направился к коридору третьего этажа.


* * *


«Самая… мучительная… смерть. Да! Было бы именно так, — думал Гарри, прислонившись к двери, через которую только что выбежал, и тяжело дыша. — Цербер. У них есть проклятый цербер. В школе. Почему они держат чёртова цербера в школе? Церберы — сторожевые псы. Что, во имя Мерлина, он охраняет?»

Гарри смутно припомнил, как Хагрид говорил ему, что Гринготтс — самое надёжное хранилище в мире, за исключением, может быть, Хогвартса. Это… имело смысл. Что касается того, что охраняла собака — Хагрид странно вёл себя, стараясь скрыть какой-то пакет, который они забрали из банка. Видимо, что бы это ни было, оно настолько ценное, что даже Гринготтс оказался недостаточно безопасным для этого местом: в конце концов, разве его не взламывали в начале семестра? Интересно.

Когда Гарри вернулся в общежитие, Блейз и Тео уже были в постели. Гарри надеялся, что они просто спят, а не игнорируют его, но он не мог сказать наверняка.


* * *


На следующий день, в пятницу, с утра у Гарри были зелья. Он чувствовал себя раздражённым и встревоженным так же, как после разговора с Блейзом о том, что Снейп якобы «заботится» о нём, и поэтому старался никуда не совать нос и не привлекать внимания. Он сосредоточился на незаметном наблюдении за Снейпом и как можно более внимательном следовании его указаниям, хотя и обнаружил, что отвлёкся.

«Блейз сказал, что Снейпу не всё равно, а теперь тот сам заявил, что ему нравится, когда я рядом… и он не собирается — не может! — действительно ударить меня».

Между тем издёвки над Флинтом не прекращались — несчастный пятикурсник не мог пройти по коридору без того, чтобы его не заколдовали сзади или не подставили подножку, часто на лестнице. Как раз в то утро ему вылечили сломанное запястье — всего через день после того, как он получил несколько переломов после столкновения с Гремучей ивой. Еда, появлявшаяся перед ним на тарелках в Большом зале, была несъедобной: домовики почему-то теряли всякую способность готовить любые блюда в пределах досягаемости — всё было слишком сладким либо пересоленным, недожаренным либо подгоревшим. В том числе и поэтому никто не садился рядом с Флинтом. Кроме того, становилось всё более и более очевидным, что этот ублюдок боится: он брал с собой в Большой зал собственные (закупоренные) напитки и почти так же, как и Гарри, не выносил людей за спиной. И всё же он оставался в Хогвартсе, независимо глядя вокруг, словно был неприкасаемым.

«Почему Флинт ещё здесь? Снейп взбесился из-за того, что он избил меня, и натравил на него весь Хогвартс, а он не уходит. Странно».

Это полностью противоречило предыдущему опыту Гарри — взрослый, который не бил его и безжалостно расправлялся с тем, кто это сделал.

«Вот откуда ты знаешь, что он говорит неправду?»

Часть его — та же самая глупая часть, которая интересовалась родителями, — хотела поверить Снейпу, но его уже обманывали раньше.

«Единожды солгав, кто тебе поверит», — подумал Гарри, наблюдая за Снейпом.

Несмотря ни на что, он чувствовал себя в Хогвартсе в большей безопасности, чем где-либо, но это не значило, что он мог просто проигнорировать всё, чему научила его жизнь. Власть Снейпа над ним ограничивалась до тех пор, пока Гарри ненавидел его: всё, что профессор мог сделать, — это ударить. Если бы Гарри не ненавидел его…

«Дурак. Снейп может заявить, что ты ему дорог. Но ты ему не нужен. Ты никому не нужен. Да ты и сам этого не хочешь. Забей».

Но всё равно в нём зародилась надежда, и ни одна его мантра, казалось, не сработала против неё. Эта надежда пугала его, потому что он знал — позже будет только больнее.

«У тебя есть друзья. Этого достаточно. Забей на всё остальное. Надежда ведёт к боли, тупица. Тебе ли не знать».

Он перестал разглядывать Снейпа и сосредоточился на своём зелье. К его огромному удовлетворению, всё получилось идеально, и он показал приготовленное Снейпу для оценки, ни о чём не беспокоясь. Профессор мельком взглянул на мальчика, что-то записал в блокнот и снова посмотрел на Гарри.

— Молодец, Гарри. Пять баллов Слизерину.

Гарри совершил ошибку, посмотрев на Снейпа, и быстро отвёл взгляд, поскольку одобрение в глазах профессора соответствовало его тону. На мгновение Гарри так захотелось этого одобрения, что он взволнованно вздрогнул. Ложь. Это всё ложь. Он вышел из класса в ещё более ужасном настроении, чем пришёл.


* * *


После зельеварения у Гарри были астрономия и трансфигурация. Он пререкался с Синистрой до тех пор, пока эта мегера не сняла баллы, что только ухудшило его настроение. А потом он так нагрубил Макгонагалл, что она оставила его после урока.

— Мистер Поттер, что на вас нашло? Вы не грубили на моих уроках с начала семестра.

Гарри угрюмо посмотрел на неё.

«Ты бы тоже не сдержалась, если бы тебе пришлось постоянно иметь дело со Снейпом и Синистрой, если бы ты ударила своего лучшего друга за то, что лез не в своё дело, и если бы ты отправилась исследовать коридор, а тебя посреди ночи чуть не убил проклятый цербер».

— Объяснитесь, пожалуйста.

— Я просто в плохом настроении, ясно? Отстаньте.

— Нет, не ясно. Вы будете разговаривать со мной вежливо или же пойдёте беседовать уже с профессором Снейпом.

То, что Макгонагалл потащила бы Гарри в кабинет Снейпа за ухо, как в прошлый раз, когда он ей перечил, звучало не очень весело.

«К чёрту все это!»

— Да, мэм.

— А теперь ответьте мне, пожалуйста, — строго потребовала она, и Гарри внутренне сжался.

Гарри ненавидел, когда Макгонагалл сердилась, даже больше, чем ненавидел Снейпа. Когда Синистра не одобряла его поведение, он не беспокоился, потому что конфликтовал с ней независимо от того, что делал, и она была в основном бессильна в своём гневе — краснела и закатывала небольшие истерики, но на самом деле ничего не предпринимала. Со Снейпом хуже — у него определённо было намного больше власти, чем у Синистры, но Гарри привык выводить его из себя и обычно делал это нарочно. Иногда это пугало его, но он не чувствовал особой вины, особенно когда (как в большинстве случаев) у него были проблемы из-за шутки или из-за того, что Снейп считал, будто он рисковал собой. Макгонагалл редко сердилась на Гарри и ясно давала понять, что он ей нравится. Иначе, чем её Львы, но всё же. Её разочарование причиняло боль.

— У меня действительно просто плохое настроение, мэм.

— И вы сочли уместным выместить свой гнев на мне, нагрубив на уроке?

— Нет, мэм.

— Значит, вы понимали, что это недостойно?

— Да, мэм, — ответил Гарри, чувствуя себя ничтожеством.

— И вы ничего не хотите мне сейчас сказать?

— Да, мэм. Простите, мэм.

— Будете ли вы разговаривать так со мной в будущем?

Сказать «никогда» было бы ложью…

— Я постараюсь не говорить так, мэм, — всё, что Гарри смог придумать в ответ.

— Иногда ты бываешь слишком честен, Гарри, — Макгонагалл слегка улыбнулась. — Это твоя не самая слизеринская черта. — Она казалась довольной, поэтому Гарри расслабился.

— Не-а, просто я не настолько умён, вот и всё, — ответил он, вспомнив свои многочисленные стычки со Снейпом.

Макгонагалл улыбнулась чуть шире.

— Так что же случилось, Гарри? Я могу тебе чем-то помочь? — вернулась она к предыдущему вопросу.

— Нет, спасибо, я сам справлюсь.

На самом деле он планировал сразу после занятий получить бальзам от синяков.

— Ну хорошо, можешь идти, — она бросила на Гарри взгляд, который словно договорил за неё: ты же будешь в будущем вести себя лучше, не так ли?

— Да, мэм, — сказал он, опустив глаза, и поспешно вышел.

А теперь пора разобраться со второй головной болью этого дня. И Гарри отправился в лазарет на поиски мадам Помфри, страшась того, что придётся от неё выслушать, почти так же сильно, как он боялся разговора с профессором Макгонагалл.

«Ещё причина не беспокоиться о Снейпе, — сказал он себе. — Иначе меня волновало бы, что и он тоже об этом думает».

Довольно скоро он оказался перед дверями лазарета и впервые вошёл туда по собственной воле. Мадам Помфри с некоторым удивлением встретила его на пороге.

— Гарри! Что привело тебя сюда? — Она оглядела его с ног до головы, явно ожидая увидеть какую-нибудь травму, но Гарри поспешил успокоить её:

— Всё хорошо, я в порядке. Я здесь из-за моего друга Блейза.

— А почему мистер Забини сам не пришёл?

— Он не хочет, чтобы у меня были неприятности, — Гарри смотрел на её плечо, надеясь, что она не заметит его стараний не смотреть ей в глаза.

Мадам Помфри увидела его выражение лица и вздохнула.

— Что ты натворил на этот раз?

«Что значит «на этот раз»? — раздражённо подумал Гарри, и в нём снова заговорил голос Гермионы: — Она имеет в виду, что у тебя всегда какие-то неприятности. Потому что так оно и есть. И ты это знаешь».

— Ему нужно немного бальзама от синяков, которым вы лечили меня… для лица.

— Это не ответ на мой вопрос, мистер Поттер. — Официальность обращения заставила мальчика опустить голову.

— Ему надо… потому что я его ударил. — Гарри снова взглянул на неё, обеспокоенный её реакцией, и увидел, как она нахмурилась.

— А почему он не хочет, чтобы у тебя из-за этого были неприятности?

— Не знаю.

«С другой стороны, если бы он меня ударил, я тоже не захотел бы, чтобы у него были неприятности».

— Мы поссорились. Может быть, он просто думает, что это должно остаться между нами.

— Хм. И ты с этим согласен?

Гарри старался держать себя в руках.

«Это совершенно уместный вопрос».

— Не знаю. Я ударил его. А хочет он или нет, чтобы у меня были неприятности — это его выбор. Но… чёрт, у него на лице большой синяк, и в этом виноват я. Ну ладно, теперь вы всё знаете и можете помочь. Это вроде как на ваше усмотрение, да?

— Возможно. Ты извинился перед ним?

— Да.

— Это было искренне?

Гарри счёл это более оскорбительным, чем ожидал.

«Я бы не говорил, если бы это не было правдой».

— Я ведь пришёл, верно?

— Да, верно. И это чего-то да стоит. Зачем ты его ударил?

— Я не хотел! Я просто разозлился и… ну…

— Понятно.

— Послушайте, вы можете просто наказать меня и забыть об этом? Мне не хочется разговаривать, а Блейзу нужен бальзам.

— Это не повод грубить мне.

— У меня плохое настроение.

— Это я уже поняла. Почему?

— Просто так.

«Стресс, неудачи, растерянность, бессонница… Я не могу заставить свой собственный мозг просто заткнуться. У тебя есть что-нибудь от синдрома слишком-много-мыслей?»

— Пожалуй, тебе стоит с кем-то поговорить. Ты бы предпочёл, чтобы я послала записку профессору Снейпу?

«Или заставить меня говорить с тобой? Да, вообще-то».

— Я ничего не сделал!

— Я этого и не говорила. Я просто сказала, что тебе нужно с кем-то поговорить, а профессор Снейп в любом случае должен знать об этом.

— А если я не хочу разговаривать?

— Обсудите это с профессором. У тебя ведь сегодня вечером встреча с ним, верно?

«О да. Чёрт».

Гарри кивнул.

— Хорошо. Если Блейз не хочет, чтобы у тебя были неприятности из-за того, что ты его ударил, я это учту и укажу в своей записке только про твоё настроение.

«Как мило с твоей стороны. Можно мне теперь уйти?»

— Знаешь, я просто беспокоюсь, — мадам Помфри вздохнула, видя, что Гарри продолжает молчать. — Это не похоже на тебя — ударить друга.

Гарри стало стыдно, но он не подал виду, сохраняя каменное выражение лица, и мадам Помфри наконец сдалась.

— Хорошо, можешь идти.

Гарри ушёл.


* * *


Гарри нашёл Блейза за уроками в гостиной Слизерина как раз перед тем, как отправиться на встречу со Снейпом. Он подошёл и протянул другу маленькую баночку с бальзамом. Блейз взял её, не поднимая глаз, очевидно, полностью увлечённый чтением.

— Просто намажься им, ладно?

Блейз пожал плечами.

— Отлично, можешь не разговаривать со мной. Хотя вообще-то я уже сказал, я сожалею о том, что ударил тебя. Мне жаль. Простишь ты меня или нет, но я не собираюсь снова извиняться.

— Я игнорирую тебя не потому, что злюсь, Гарри. Я просто занят.

— Ты не сердишься?

— Этого я тоже не говорил. Но я не злюсь на тебя за то, что ты меня ударил.

— Тогда почему?

— А ты не понимаешь? — Блейз наконец поднял глаза.

— Нет, я же не могу читать твои мысли. Просвети меня.

— Я не злюсь, но… Я устал от вранья, Гарри.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Перестань задавать вопросы, и я перестану врать.

— То есть ты признаёшь, что врёшь? Здорово.

— Я признаю, что соврал тебе. Но ты и раньше это знал.

— Ты же знаешь, что я говорю не об этом. Ты соврал мне вчера. Пожалуйста, скажи правду.

— Ну, ты просишь слишком много. Отстань.

— Нет, через три месяца тебе придётся ехать домой.

— Если я не захочу, мне не придётся возвращаться домой до лета. Даже если бы то, что ты думаешь, было правдой, до тех пор я в полной безопасности.

«Доверяю ли я Снейпу в вопросе защиты Гарри? — Блейз задумался. — Не очень».

— Ладно. Пока забудем об этом. Но тебе следует уехать на лето в какое-нибудь другое место.

«У тебя есть время до мая. Если ты не найдёшь, куда поехать на каникулы, я начну задавать вопросы. В любом случае, туда ты не вернёшься».

— Мне не нужно никакого другого места, — Гарри вздохнул с облегчением. — Со мной и так всё в порядке.

— Хорошо. Что ж… Я сказал, пока забудем — значит, забудем.

— Спасибо.

«Если повезёт, он совсем об этом забудет».


* * *


— Войдите.

Гарри вошёл и встал перед столом Снейпа.

— Гарри, — вместо приветствия сказал Северус.

— Профессор, — натянуто отозвался Гарри.

— Итак, мадам Помфри сообщила, что ты был в плохом настроении. Четверо профессоров подтверждают это. Что случилось?

— Профессора Синистра, Флитвик, Макгонагалл и…

— Профессор Синистра — дважды, плюс профессора Флитвик, Спраут и Квиррел. Профессор Макгонагалл ничего не говорила. А должна была?

— Я думаю, она решила, что справилась с этим сама.

— Вот как? И что случилось?

— Я не знал, что злить профессоров — это не в моей манере, — саркастически заметил Гарри.

— Возможно, в твоих перепалках с профессором Синистрой или даже Спраут и нет ничего необычного, но вот проблемы с профессором Макгонагалл — это несколько странно. Если только до этого у вас не было стычек, о которых никто не упоминал.

— Нет, не было.

— Ну тогда что произошло?

— А что не так?

Северус приподнял бровь, ожидая продолжения.

Гарри сел. Какого чёрта?

— Мои друзья злятся, профессор Макгонагалл оставила меня после уроков, хотя я не хотел грубить ей. Квирелл буквально вызывает у меня самую сильную головную боль в жизни каждый раз, когда я вижу его. Флитвик нажаловался, а ведь я ничего не сделал. А Синистра срывается на меня, чем бы я ни занимался. Я изо всех сил стараюсь не оскорбить её, а она кричит на меня за то, что я неправильно настроил телескоп, как будто я сделал это нарочно, чёрт возьми.

Он встал и принялся расхаживать по комнате.

— Я пытаюсь делать то, что она говорит, но она же цепляется к каждой мелочи, и я отвечаю, а потом у меня ещё больше неприятностей с вами, а я даже ничего не сделал, кроме как сказал ей, что это не я сломал её драгоценный телескоп — это был чёртов Малфой и его тупые головорезы. Но не-е-е-ет, он ничего не мог сделать, потому что он же такой лапочка, но даже вы знаете, что это неправда. Просто потому, что он чертовски хорош в том, чтобы не попадаться, как последний придурок. Тупая сука думает, что он какой-то ангелочек, а я — исчадие ада.

— Я понимаю твоё настроение, Гарри, но твой тон оставляет желать лучшего. Называть своего профессора «сукой» — это именно та грубость, из-за которой ты попадаешь в неприятности.

— Какая уж есть! Как вы хотите, чтобы я её называл?

— Хм… возможно, «мегера». Это слово означает то же самое, просто оно старомодно и поэтому больше не считается ненормативной лексикой.

— Ни за что. Синистра далеко не такая прикольная, как Катарина*.

На секунду Гарри почувствовал себя глупо, сообразив, что профессор вряд ли узнает эту отсылку, однако Снейп вдруг слабо улыбнулся.

— Эта леди действительно умела обращаться со словами, верно? Ладно, не мегера. Как тебе гарпия? Стерва? Профурсетка?

«Он читал «Укрощение строптивой»? Профурсетка? Конечно же, он ведь не это имел в виду…»

Гарри поднял бровь.

— Вы действительно предлагаете, чтобы я назвал уважаемого профессора шлюхой?

Северус в ответ тоже приподнял бровь.

«Упс…»

— Пожалуй, нет.

Гарри ухмыльнулся. Наверное, Снейпу тоже не нравится эта… путана.

— Тогда гарпия.

— Я так понимаю, тебе нравится Шекспир?

— Я только одну книгу читал. Даже не успел закончить.

— А почему?

— Книга… потерялась.

«Почему он вдруг словно запнулся?»

Снейп медленно поднялся и внимательно просмотрел книги на полках позади своего стола, затем выбрал три и вручил их Гарри.

— Вот. Если тебе понравилась та книга, скорее всего, понравятся и эти. Похвально, если сможешь определить зелье, которое по сюжету делают ведьмы.

— Я получу подсказку?

— Нет. Но книга даёт полный список ингредиентов, и зарифмован он идеально*. Что касается другой пьесы — я думаю, тебе понравится трюк, который они сыграли с Мальволио*. Верни книги, когда прочитаешь, но если хочешь, можешь не спешить.

— Э-э-э… Спасибо, — сказал Гарри, аккуратно положив книги во внешний карман рюкзака.

— Не за что. Так почему же ты нагрубил профессорам? Что случилось?

— Ничего.

— Правда ничего?

Ох, нет. Что, если он просто скажет, что не хочет об этом говорить? Раньше это срабатывало. Гарри слегка улыбнулся, чувствуя, что ему хочется немного подколоть этого человека:

— Нет, сэр. Так говорят, когда правда — это что-то личное.

— Понимаю, — Северус поднял бровь. — Я бы даже уважал это личное, если бы не получал жалоб от твоих профессоров и если бы ты не ударил друга. Что происходит?

— Разве мало того, что у меня было плохое настроение?

— У тебя может быть плохое настроение. Но тебе не разрешается из-за этого грубить профессорам.

— Я и не собирался! — Гарри не хотелось врать. — Ну, по крайней мере, почти.

— Я в курсе. Вот почему я хочу знать, что происходит.

— Я плохо спал, — наконец признался Гарри, — просто на меня навалилось слишком много.

— Из-за неприятностей с мистером Забини? — нахмурился Снейп.

— Нет, сэр. Я извинился и… убедил его оставить меня в покое.

— Ты действительно извинился? Хорошо. — В его голосе снова прозвучало одобрение, и Гарри обнаружил, что ему это нравится.

«Прекрати. Ты его ненавидишь. Одобряет он или недоволен — для тебя это ничего не значит!»

— Тогда что же тебя беспокоит? — продолжил Снейп.

Гарри, конечно, не мог рассказать профессору о собаке на третьем этаже, и он уже сообщил, что ситуация с Блейзом улажена. Обо всём этом не стоило и рассуждать. На самом деле его беспокоила другая, более существенная проблема — запутанные чувства Гарри к самому Снейпу.

«Как будто я собираюсь об этом говорить».

— Ничего, сэр.

— Прости, но я в этом сомневаюсь. Если хочешь, чтобы мы перестали говорить на эту тему, то, пожалуйста, так и скажи.

— Я не хочу говорить об этом, — Гарри закатил глаза, помедлил и добавил из вежливости: — Пожалуйста.

— Хорошо, не будем об этом, пока ты не позволяешь этой проблеме управлять своим поведением. Несмотря на все доказательства обратного, ты знаешь, как себя вести.

— Хм-м, — уклончиво ответил Гарри.

Снейпу это, похоже, не понравилось.

— Возможно, это послужит для тебя некоторой мотивацией: я жду, что ты извинишься перед профессорами Квиррелом, Флитвиком и Синистрой за своё поведение.

— Извиниться перед этой су… гарпией? Чёрт возьми, нет!

— Мистер Поттер, у вас только что закончились отработки. Это действительно того стоит?

— Да! Синистра ненавидит меня, что бы я ни делал. Я не стану извиняться перед этой… злобной коровой, профессором астрономии, когда ей всё равно наплевать.

— Станешь, — просто сказал Снейп.

«Звучит плохо».

— Но почему?

— Потому что ты знаешь, что если не извинишься сам, я сейчас же затащу тебя в её кабинет, и ты сделаешь это при мне. Выбор за тобой. Думай об этом как о тренировке, когда тебе придётся иметь дело с начальником, которого ты ненавидишь.

— У меня достаточно таких тренировок с вами, — сердито огрызнулся Гарри, сверкая глазами.

— В таком случае твои результаты отвратительны, — Северус не стал обижаться и лишь слегка насмешливо улыбнулся, — и тебе нужна дополнительная поддержка.

— Последние десять лет Дурсли пытались научить меня «хорошим манерам», — усмехнулся Гарри. — Посмотрите, как много им удалось! Я не собираюсь превращаться в какого-то идеального святого ребёнка.

— А я этого и не жду.

«Не ждёшь? Ты же первый этого хочешь!»

— Тогда чего вы хотите?

— Я хочу, чтобы ты извинился перед тремя людьми за свою грубость. Ты можешь говорить о них всё что хочешь — наедине, но должен быть вежлив в их присутствии, особенно в классе. Если нет, придётся попросить тебя извиниться.

— У вас чертовски забавная манера «просить», — гневно отозвался Гарри.

— Ну хорошо, — Снейп встретил выпад Гарри с некоторым раздражением. — Если ты предпочитаешь по-другому — тебе будет приказано извиниться.

— Синистра так же грубила мне, как и я ей!

— Профессору Синистре тоже стоило бы попросить прощения. К сожалению, она не так вежлива, каким я прошу быть тебя, поэтому извинений наверняка не будет.

— Это нечестно, — угрюмо буркнул Гарри.

— Нет, но быть вежливым с людьми, которые тебе не нравятся, — это признак зрелости.

— Это даже не смешно.

— Нет. Это не весело и не справедливо, но необходимо. Ты извинишься?

— Хорошо. — Гарри снова сел.

— Этого будет достаточно, — Северус улыбнулся.

«Будь ты проклят со своим чёртовым одобрением», — подумал Гарри.

— Итак, — продолжал Снейп, — профессор Макгонагалл сказала мне, что тебе стало немного… скучно на её уроке.

— Да, сэр.

«Не похоже, чтобы у меня были проблемы…»

Гарри был сбит с толку.

— У тебя нет никаких неприятностей, — подтвердил Снейп. — На неё произвела впечатление твоя идея, как развлечь себя, вот и всё. Она предложила, чтобы я попросил тебя показать мне.

— Правда?

«С чего бы ей это предлагать?»

— Да. Покажешь?

«Хочешь посмотреть?»

— Ладно, — согласился Гарри, внезапно смутившись. — У вас есть скрепка или пуговица — что-нибудь маленькое?

— Это подойдёт? — Северус протянул ему кнат.

Гарри кивнул, накрыл монетку ладонью и сосредоточился на том, что хотел сделать, уделяя особое внимание крошечной оси и колёсам. Северус недоверчиво наблюдал, как кнат изогнулся в форме миниатюрного синего спортивного автомобиля. Гарри ткнул пальцем в машинку, перекрасив её в красный цвет, и превратил в кабриолет. Затем снова сосредоточился и протянул руку к автомобильчику. Тот откатился в сторону. Гарри подставил другую руку, чтобы игрушка не упала со стола, и заставил её развернуться. Довольно скоро он уже своей магией толкал маленькую машинку вперёд и назад — как делал на уроке. Северус смотрел на него, слегка приоткрыв рот. Наконец Гарри сконцентрировался по-другому, и машинка оказалась в его руке. Гарри посмотрел на Снейпа.

— Вот и всё.

— Всё? — изумлённо переспросил Северус.

— Я просто дурачился, — пожал плечами Гарри.

«Что в этом такого замечательного?»

— Действительно. «Дурачился» с беспалочковой магией. Я не из тех, кто ахает или вопит от удивления, но если бы это было так… — Северус покачал головой. — Если бы кто-нибудь сказал мне, что одиннадцатилетний ребёнок способен на то, что ты мне только что показал, я бы счёл рассказчика полным идиотом.

— Правда? — Гарри уставился на него широко раскрытыми глазами. — Почему?

— Это редкая способность, Гарри, — Снейп глубоко вздохнул и, казалось, немного успокоился. — Даже те, у кого она проявилась, обычно не в состоянии научиться её контролировать до совершеннолетия. Тот факт, что ты можешь… откровенно говоря, поразителен.

— Ох, — пробормотал Гарри.

«Здорово. У меня сверхспособности… Эм-м…»

— Значит… взрыв в лазарете не был… нормальным?

— Выбросы стихийной магии типичны для детей… но сила и контроль, которые ты проявил, особенно в вопросе безопасности мадам Помфри, весьма необычны. На ней не было ни царапины. Будь это чистая стихийная магия, Поппи погибла бы.

— Я не хотел… — Гарри побледнел.

— Я понимаю. Но даже если бы она умерла, в этом не было бы твоей вины. Тебе не о чем беспокоиться.

— Конечно, — Гарри отвёл взгляд.

«Отлично. Я не просто урод, а урод опасный. Почему я не могу просто делать так, чтобы исчезало стекло или росли волосы?»

— Гарри, посмотри на меня.

Гарри проигнорировал это, и голос Снейпа стал строже:

— Посмотри на меня. Сейчас же.

— Что? — Гарри поднял глаза и встретился взглядом с чёрными глазами профессора.

— Это не твоя вина, ты понял?

— Да, я понял. Но ещё я давно понял, что не могу ничего поделать с тем, что иногда вытворяет моя магия. Это просто ещё одна составляющая урода. А теперь вы сказали, что я к тому же опасный урод. Неудивительно, что все вокруг всё время хотят меня ударить. Чёрт, я же могу убить кого-нибудь.

Гарри умолк, нервно наблюдая, как Снейп, обойдя стол, направился в ванную, а затем вышел с бутылкой и ложкой, и в ужасе замер — Снейп подошёл и, встав перед Гарри, отмерил в ложку порцию зелья.

— Две минуты. Открой рот.

— Я не хотел!

— Я знаю. Может, в следующий раз ты сначала подумаешь.

— Но почему вас это волнует? — чуть не взвыл Гарри. — Какая разница, что я сказал? Я даже не выругался!

— Гарри, я не позволю тебе повторять бред, который несут твои обидчики, точно так же, как не позволю относиться к себе так, как они обращаются с тобой. Ты не урод, ты — ребёнок и мой подопечный, и никто не имеет права поступать с тобой так, как они. Даже ты. А теперь открывай рот.

«Опять это слово — подопечный. Никто не причинит вреда «его подопечному». Я облажался», — подумал Гарри и с мольбой в ярко-зелёных глазах посмотрел на Снейпа:

— Пожалуйста, не надо!

— Прости, — Северус покачал головой, — это не сработает. Я изменил своё решение в прошлый раз, когда ты попросил, потому что не был так уверен, что это необходимо. Но очевидно, строчек было недостаточно. Больше это не повторится. Открывай.

Гарри наконец подчинился и сморщился, когда ужасная смесь оказалась у него во рту.

«Только не это снова! Фу! Протухла эта штука, что ли? Ещё хуже, чем раньше. Как я мог забыть, насколько это мерзко?»

Гарри едва мог думать об этом. Казалось, вещество во рту завладело его разумом. Довольно скоро он уже подпрыгивал на носках, тряс головой, как в прошлый раз, и отчаянно пытался не задохнуться.

«Бу-э… Бу-э… Меня тошнит… Гадость, дрянь, дерьмо, фу-у!»

— Одна минута.

Гарри просто продолжал подпрыгивать, пока Снейп не протянул руку и не поймал его за плечо. Гарри мельком взглянул на ладонь профессора и притих. Прикосновение некоторым образом успокаивало, и он почувствовал странное сожаление, когда Снейп отпустил его.

«Какого чёрта? Я же ненавижу, когда ко мне прикасаются».

Он опять начал подпрыгивать, пытаясь отвлечься от отвратительного вкуса, но это никак не срабатывало.

«Держись, держись, держись. Ох, фу! Чёрт, что за мерзость!»

Тут ладонь вернулась ему на плечо, и Гарри снова притих.

Держись, держись, держись! Я смогу… Брр… Дерьмодерьмодерьмодерьмо, мерзость, фу-у!

Наконец Снейп пустил Гарри к раковине в ванной и позволил ему несколько минут отплёвываться, пить и полоскать горло, затем высушил мантию и отвёл мальчика обратно в кабинет. Они снова сели за стол друг напротив друга, и Снейп, прежде чем заговорить, призвал стакан тыквенного сока и протянул его Гарри.

— Ты больше такого не скажешь, понятно? Ты не урод, у тебя нет дурной наследственности, и ты, конечно, не заслуживаешь того, как с тобой обращались твои родственники.

— Хорошо, — угрюмо буркнул Гарри.

«Чёрт. Он всё ещё не понимает».

— Скажи это.

— Сказать что?

— Повтори, что я тебе только что сказал.

— Зачем?

— Затем, что ты всё ещё не веришь в это. Повтори.

Гарри закатил глаза.

«Как глупо».

— Хорошо. Я не урод, у меня нет дурной наследственности. Я… — Он запнулся, внезапно почувствовав себя неуверенно.

— Скажи это, Гарри.

«Почему его волнует, верю я в это или нет?»

— Я не заслуживаю того, как обошлись со мной мои родственники.

— Хорошо. И тебе запрещено говорить, что ты заслужил это. Я без колебаний буду промывать тебе рот так часто, как это необходимо, чтобы ты перестал говорить такие вещи.

— Я больше не буду!

— Хорошо бы так и было. А теперь… Как я уже говорил, то, что ты сделал в лазарете — не твоя вина, но это очень интересный показатель твоего потенциала. Учитывая это и то, с чем ты играешься сейчас… вполне вероятно, что если попрактикуешься, то сможешь разнести комнату без палочки, даже когда будешь в хорошем настроении, и это сделает тебя одним из самых могущественных волшебников наших дней.

«Одним из, Северус? Это сделает его сильнее Волдеморта, а, возможно, даже и Дамблдора».

— Ох… — только и смог сказать Гарри. Но потом… — А если я не буду упражняться?

— Тогда у тебя гораздо больше шансов случайно повторить это.

— Ох.

— Именно. Теперь я хотел бы посмотреть твои тесты. Мы не встречались на прошлой неделе, потому что ты был в лазарете. Надеюсь, ты захватил с собой и предыдущие задания?

— Да, сэр, — Гарри, вздохнув, вытащил из рюкзака папку и протянул её Снейпу, а затем напряжённо наблюдал, как тот достал из неё тесты и внимательно их просмотрел.

— «Выше ожидаемого» — по астрономии и гербологии и «Превосходно» — по защите. Очень хорошо по этим предметам. Ты также добился большего по истории магии… но экзамен всё равно не сдал. Я знаю, ты можешь лучше. В чём дело?

— Ненавижу этот урок. — Прозвучало жалобно, и Гарри, поморщившись, заговорил более решительно: — Он бесполезный, а Биннс — отстой.

— И это повод плохо учиться?

— По-вашему, наверное, нет.

— Нет. По-моему — нет. Я так понимаю, ты со мной не согласен?

— Да. В чём смысл этой истории магии?

— Даже если ты не узнаешь ничего полезного на этом уроке, твоя оценка будет иметь значение позже. Я не стану требовать, чтобы ты хорошо справлялся, если ты так против этого, но я не приму оценку ниже «Удовлетворительно».

Гарри угрюмо посмотрел на него.

— Вы мне не нравитесь.

— Я в курсе, — Северус поднял бровь. — Есть ещё какие-нибудь логичные аргументы против изучения истории?

— Нет, — Гарри закатил глаза.

«Придурок».

— Но это не значит, что я согласен.

— Ты и не обязан с этим соглашаться. У тебя нет выбора. Можешь сдать сперва экзамен, а работу написать позже. На данный момент я хочу, чтобы ты переделал и дополнил эссе, которое написал в этом тесте. Три фута, пожалуйста.

— Я хорошо справился с остальными!

— Это правда. Но я бы предпочёл, чтобы ты чуть меньше времени потратил на них и чуть больше — на историю, если это то, что требуется, чтобы ты всё сдал.

— Ненавижу этот урок, — сквозь зубы процедил Гарри.

— Но ты всё равно его выучишь. Дискуссия закончена.

В конце концов Гарри просто сдался.

— Ладно, как вам будет угодно. Можно мне уйти?

— Повежливее.

— Я же сказал «можно мне»!

— Может быть… Но ты произнёс это таким тоном, как будто только что велел мне убираться. Попробуй ещё раз.

— Оценки, язык, тон — есть хоть что-то, что вы не хотите контролировать?

Северус приподнял бровь.

— Меня очень мало интересуют твои проблемы с прыщами. Это забота мадам Помфри.

Северус с некоторым удивлением наблюдал, как Гарри нахмурился.

— У меня нет прыщей.

— Поэтому мне всё равно, — ухмыльнулся Снейп, и, несмотря ни на что, Гарри поймал себя на том, что улыбается в ответ. Наконец мальчик спросил почти кротко:

— Теперь я могу идти?

— Теперь можешь, — кивнулСеверус.

__________

*Катарина — персонаж пьесы У. Шекспира, отличалась весьма вздорным сварливым нравом. Здесь Гарри обыгрывает название пьесы — «The Taming of the Shrew» («Укрощение строптивой»), английское слово shrew переводится как мегера (прим. пер.)

*Пьеса У. Шекспира «Макбет» (прим. пер.)

*Пьеса У. Шекспира «Двенадцатая ночь» (прим. пер.)

Глава 15. Гнев и страх

После встречи со Снейпом Гарри отправился ужинать. Он остановился в дверях Большого зала, когда многие повернулись к нему с весёлыми улыбками. Остальные смотрели на Маркуса Флинта… или на истукана, удивительно на него похожего.

«Больше никто и никогда не посмеет со мной связываться, — усмехнулся Гарри, всё поняв. — Никогда».

Кто-то, должно быть, поймал Флинта и каким-то образом выставил его в классической кокетливой позе пинап*: руки раскинуты в стороны, колено выдвинуто вперёд. Он был одет в магловском стиле: чёрные брюки и рубашка, которую обычно надевал по выходным, и щеголял ярко-красной помадой и в тон ей беретом. Единственное, что портило вид — убийственное выражение лица старшекурсника.

Гарри насмешливо улыбнулся Флинту, впервые по-настоящему обрадовавшись тому, что Снейп затеял эту забаву. Видеть Флинта таким после того, что он сделал с Гарри, оказалось удивительно приятно. Интересно, какой факультет это сделал? Это слишком умно для большинства гриффиндорцев… но слишком открыто для слизеринцев. Может быть, Райвенкло? У них вроде были какие-то баллы на табличке.

Наконец Гарри подошёл и сел рядом с Блейзом. Тео тоже был здесь и, видимо, простив его за то, что он ударил друга, заулыбался при виде Гарри.

«Не думаю, что этот парень способен затаить обиду. Надеюсь, Рон и Гермиона будут столь же снисходительны».

На ужин подали ростбиф с картошкой, и Гарри с удовольствием поел.

— Неплохо, да? — Тео показал на Флинта.

— Совсем неплохо, — вынужден был согласиться Гарри. Мгновение спустя он поймал себя на том, что смотрит на Снейпа, сидящего за преподавательским столом. И прежде чем он успел опустить голову, Снейп поймал его взгляд и кивнул.

«Я не смотрел на тебя», — подумал Гарри, делая вид, что смотрит на других учителей. В результате он заметил, что Дамблдор был особенно невнимателен к тому, что происходило в зале. Как и другие профессора: по-видимому, поняв намёк Дамблдора, никто из них до конца ужина не двинулся с места, чтобы выручить Флинта из его унизительного положения.

Вечером, возвращаясь в общежитие, Гарри вдруг понял, что сейчас только семь часов — весь вечер, да и вообще все выходные в его распоряжении. Отработки наконец закончились, и это было чудесно. «Я свободен!» — подумал Гарри. Пусть так и будет! По дороге в гостиную он проверил табличку и увидел, что розыгрыш в тот вечер удался благодаря редкому объединению усилий Змей и Львов — и Слизерин, и Гриффиндор взлетели на пятнадцать баллов. И Райвенкло поднялся на пять баллов, если сравнивать с предыдущими результатами факультета.

Интересно, что это было? Впрочем… По словам Гермионы, Пенелопа Клируотер славилась своим мастерством в макияже. Вернее, подруга заявила, что «единственные вещи, в которых Пенелопа хороша, — это причёска и макияж», но всё же… может быть, это и есть то, за что факультет получил баллы? В конце концов, все Змеи и Львы, получившие баллы за что-то подобное, были мальчишками, а помада Флинта не выглядела так, будто это сделал парень. Ого. Уже целых три факультета объединились. И никаких разговоров о неприятностях, если подружишься с гриффиндорцами…

Оказавшись в общежитии, Гарри устроился в гостиной, вытащив из сумки учебники и готовясь написать проклятое эссе, которое Снейп назначил ему за плохую оценку по истории магии.

«Свободный вечер, а я должен писать дурацкое эссе для Снейпа?»

Но он не мог придумать, чем ещё заняться, и у него действительно было много работы… «Из-за Снейпа», — снова напомнил себе Гарри. К тому же, на его счастье, на улице было дождливо и холодно. Он раздражённо перетряхнул всё в сумке в поисках учебника по истории, пока, наконец, не покончил с основным карманом и не открыл меньший.

«Где это, блядь… Ох».

Он прекратил суетиться и осторожно вытащил три книги, которые ему одолжил Снейп. Есть идея получше. Гораздо лучше. Гарри собрал всё, кроме «Укрощения строптивой», и оставил в своей комнате. Так как никого из друзей не было в слизеринской спальне, он вышел и отправился потусоваться в гриффиндорской гостиной. Довольно скоро он оказался перед портретом Полной Дамы, а чрезмерно величественная женщина посмотрела на него сверху вниз и потребовала:

— Пароль.

— Э-э… Можно войти? — умоляюще глянул на неё Гарри.

— Нет, — Полная Дама привыкла к нему, но по-прежнему не разрешала входить без пароля.

— А Гермиона и Рон там?

— Да, — Дама немного смягчилась.

— Можно мне постучать? — робко спросил Гарри.

— Да… — ответила она чрезмерно терпеливо.

Гарри осторожно постучал в дверь рядом с портретом.

— Ну же, — нетерпеливо поторопил портрет. — Стучи сильнее!

Немного ободрённый этими словами, Гарри постучал решительнее.

— Вот видишь, мистер Уизли уже идёт.

— Спасибо, — смущённо поблагодарил Гарри, чувствуя себя идиотом.

Портрет открылся прежде, чем Рон добрался до двери, и Гарри вошёл внутрь.

— О, это ты, — голос звучал явно недружелюбно, и Гарри внезапно вспомнил, как сердился Рон за день до этого.

— Ждал кого-то другого?

— Надеялся, — отрывисто ответил Рон. Гарри почувствовал комок в груди, но сохранил невозмутимое выражение лица, гордо прошёл мимо Рона и сел рядом с Гермионой и Блейзом.

— Что ты здесь делаешь? — непринуждённо спросил он Блейза, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

— Мы с Гермионой напарники по зельеварению, помнишь? Мы вместе работаем над проектом.

Снейп разбил класс на пары и дал каждой из них по ингредиенту для исследования.

— Прямо сейчас? — спросил Гарри, старательно игнорируя Рона. — Сегодня же вечер пятницы!

На этот раз нахмурилась Гермиона.

— Тебе тоже не повредит немного поработать в пятницу, Гарри. Разве не ты только что жаловался, как много заданий тебе надо сделать в эти выходные?

— Да, — согласился Гарри, — но у меня есть кое-что получше, — он помахал книжкой в мягкой обложке.

— Магловская книга? — взволнованно встрепенулась Гермиона. — Какая?

Гарри с удовольствием продемонстрировал, даже Рон с любопытством прислушался к разговору.

— Ты читаешь Шекспира? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Ну да, — сказал Гарри. — А почему нет? Я имею в виду, язык вроде прикольный…

Гермиона казалась необычайно довольной чем-то, чего Гарри не сумел понять, решив, впрочем, не заострять на этом внимания.

— Где ты это взял? — спросил Блейз. — Ты же не привёз книгу с собой, так?

«Конечно, он заметил, что я не привёз ничего, чего не было в этом проклятом списке. Он всё замечает».

— Нет, — ответил Гарри, почему-то чувствуя себя слегка смущённым. — Книжку дал Снейп.

Блейз лишь бросил на него понимающий взгляд, но тут заговорила Гермиона:

— Видишь? Мы же говорили, что он не может быть таким уж плохим, учитывая, как он о тебе заботится.

— Хм. А ещё он промыл мне рот и задал трёхфутовое эссе за плохую оценку по истории магии.

— Он промыл тебе рот за плохую оценку? — не понял Рон.

— Нет, он промыл мне рот за то, что я сказал… за мои слова. — Гарри заметил вопросительный взгляд Блейза и посмотрел ему прямо в глаза, отказываясь чувствовать себя пристыженным. Во всяком случае, это не совсем ложь.

По-видимому, Блейз решил оставить всё как есть, так как он прекратил состязание в гляделки и сказал:

— Однажды мой отец тоже так сделал.

Гарри стиснул зубы.

«Я просто хотел почитать в компании».

— Он мне не отец.

— Он твой декан. У него есть право тебя наказать, — вставила Гермиона. — Нормальные отношения декана с учениками допускают всевозможные дисциплинарные взыскания, но без перегибов — Дамблдор этого не позволит.

«А в моём случае позволит. Здорово. Очаровательный парень этот Дамблдор. Тётя Петуния даже не поговорила с ним, так почему он на меня злится? Я его почти не видел. Хотя какая разница, он же взрослый человек и, конечно, у него на меня зуб… Разве что… может быть, не все деканы так делают. Предыдущие встречи со Снейпом были почти… приятными… местами. Пока мерзавец не надавал тебе заданий, не промыл рот и не потребовал повторять глупые фразы».

Чёрт, почему этот человек так настаивал, чтобы Гарри повторил, что он не урод, что у него не дурная наследственность, что он не заслуживает побоев? У профессора были самые странные, произвольные правила!

— А если я не позволю Дамблдору мной командовать? — спросил Гарри.

— Гарри, — наконец не выдержала Гермиона, — почему ты так сильно ненавидишь взрослых?

Гарри резко обернулся и свирепо глянул на Блейза, тот отрицательно покачал головой. Тем временем Гермиона в замешательстве наблюдала за его бурной реакцией на её вопрос. Наконец Гарри успокоился и, не отвечая, оглянулся на неё.

— Так почему?

— Лучше спроси их, за что они так сильно ненавидят меня.

— Они не…

— Да-а-а? — Терпение Гарри лопнуло. — О, погоди, ты права, Гермиона! Синистра просто обожает меня. Как и Спраут, Квиррелл и Флитвик! — саркастически бросил он, осознав, каким неприятным стал в гневе его собственный голос. — Ты можешь хоть на секунду перестать быть проклятой всезнайкой и посмотреть, что происходит у тебя прямо под носом?

— Не ори на неё! — воскликнул Рон.

— Но ты ненавидел взрослых и до них, — Гермиона была готова заплакать, но продолжала смотреть на него. — И ты первым грубил им…

— Оставь его, Гермиона, — жёстко потребовал Блейз, наблюдая за побледневшим Гарри.

— Не смей её затыкать! — яростно закричал Рон.

— Отлично, — Блейз изо всех сил старался сохранять спокойствие. — Извините. Но не могли бы вы оба не кидаться на Гарри? Пожалуйста.

— Почему ты защищаешь его? Он, чёрт возьми, ударил тебя, а теперь довёл Гермиону до слёз. А я-то думал, что вы, Змеи, можете чего-то стоить. Вы все кучка Пожирателей-недоучек!

Блейз открыл рот, чтобы ответить, но Гарри не расслышал, что он сказал, так как уже оседлал Рона, сбив его с ног.

— Забери слова обратно, придурок. Быстро! — Он ударил Рона кулаком в глаз, но Рон с таким же энтузиазмом набросился на Гарри, тем более, что опыта ему было не занимать — поднаторел в драках со старшими братьями. Довольно скоро из носа и губы Гарри потекла кровь. Потом закровоточила и губа Рона, а у Гарри появился синяк под глазом. Он так и не смог полностью взять верх и почувствовал облегчение, когда Рон почему-то перестал его колотить.

Сбитый с толку, что Рон больше не наваливается на него, Гарри поднял голову и уставился в глаза мертвенно-бледной профессора Макгонагалл. Она держала Рона за ухо, но отпустила, встретившись взглядом с Гарри. Он изо всех сил старался не обращать внимания на нарастающий ужас, когда она бросилась к нему и, наклонившись, протянула руку. В тот момент, когда её пальцы коснулись его уха, мужество окончательно покинуло Гарри, и он отшатнулся. Макгонагалл выдохнула, её лицо смягчилось, и Гарри всё же позволил ей подойти — на этот раз медленнее. Тем не менее, её хватка оказалась болезненно крепкой, когда Макгонагалл протащила их обоих по коридорам и вниз по лестнице в свой кабинет. Гарри всю дорогу молился, чтобы они не столкнулись с профессором Снейпом. Либо бог был милостив, либо Гарри просто повезло, но по дороге никто не встретился.

Оказавшись в кабинете, Рон и Гарри сели бок о бок перед профессорским столом, чувствуя себя весьма жалкими под её суровым взглядом.

— Объяснитесь, пожалуйста.

Гарри посмотрел на Рона, и их глаза встретились, каждый умолял другого начать первым.

— Мистер Уизли, говорите.

— Ну, э-э… Гарри и я, мы… — Рон, казалось, потерял мужество под пристальным взглядом Макгонагалл, поэтому попытался Гарри:

— Мы поссорились, вот и всё.

— Ну, это я уже поняла, — ответила она. — Вы можете назвать мне вескую причину, из-за чего вы подрались?

Ни один из мальчиков не знал, что ответить.

— Так я и думала. — Она позволила паузе затянуться на некоторое время, пока Гарри избегал её взгляда, а Рон ёрзал носком кроссовки о ножку стула.

— Что вы будете делать? — наконец спросил Рон.

— Я ничего не собираюсь делать, мистер Уизли. Вы сами свяжетесь по камину с родителями и расскажете им, что случилось.

Гарри заметил, как Рон сглотнул, и почувствовал некоторое самодовольство.

«Да пожалуйста, звоните Дурслям. Их реакция на появившуюся в камине голову должна быть фантастической, это надо увидеть».

Затем Макгонагалл посмотрела на Гарри, и выражение её лица стало ещё строже.

— Рано радуешься, Гарри. Поскольку ты не гриффиндорец, решать, звонить ли твоим родственникам, будет профессор Снейп, так что ты должен рассказать всё ему.

Гарри вдруг почувствовал себя уже не так хорошо.

Не говоря больше ни слова, Макгонагалл повернулась к камину в своём кабинете и, бросив в него немного летучего порошка, воскликнула:

— Нора!

Затем она опустилась на колени и заговорила с кем-то через камин, оба мальчика ясно услышали, как женский голос спросил, что происходит. Рон почти позеленел, узнав голос матери.

— Да, Молли, прошу прощения, что побеспокоила тебя вечером, но у меня здесь твой младший сын.

— Рон? Почему? — Миссис Уизли, казалось, сразу поняла, что это не просто светский разговор.

— Я думаю, он сам тебе расскажет, — Макгонагалл повернулась к мальчикам. — Мистер Уизли?

— Мама? — Рон опустился на колени рядом с деканом, вид у него был нездоровый.

— Рональд? Профессор Макгонагалл говорит, что ты хочешь мне что-то сказать.

— Эм… да.

— Ну? — нетерпеливо поторопила миссис Уизли.

— Ну, я… я подрался с Гарри, мама.

Недолгое молчание, затем…

— Как это — подрался?

— Как… — Рон сглотнул. — Кулаками, — наконец прошептал он.

После долгого, ужасного молчания миссис Уизли обратилась к Макгонагалл и учтиво спросила:

— Могу я этим вечером забрать сына, Минерва?

— Конечно. Ты хочешь забрать его на выходные или мне ждать его назад завтра утром?

— Думаю, провести выходные дома будет ему на пользу. Спасибо, Минерва. — Она повернулась к Рону. — Пойдём, Рональд. — Её голова исчезла из пламени, и Рон подошёл ближе.

Гарри вдруг стало очень, очень жаль Рона. Затем Уизли прошёл через камин, Гарри внезапно остался наедине с Макгонагалл, и у него больше не было сил беспокоиться о друге. Когда Рон ушёл, Макгонагалл полностью сосредоточилась на Гарри, и вдруг её взгляд сменился с сердитого на просто очень разочарованный.

— Последние несколько дней, мистер Поттер, у вас прошли не самым лучшим образом, — строго сказала она.

«Это, должно быть, преуменьшение века», — подумал Гарри, вспомнив, сколько учителей и друзей сердились на него. На самом деле, человеком, который казался наиболее довольным им в данный момент, был, несмотря ни на что, Снейп. Он был доволен зельем Гарри и маленькой игрой, которую тот придумал с машинкой. Было приятно, что профессору нравилось то, что делает Гарри, что он доволен мальчиком. Вдруг Гарри показалось чрезвычайно важным, чтобы Снейп оставался таким. Хватит и того, что Макгонагалл злится.

— Простите, — уныло пробормотал Гарри.

«Почему я продолжаю заниматься тупым дерьмом?»

— Пожалуйста, не говорите Снейпу.

Но Макгонагалл была непреклонна.

— Я и не собиралась. Ты сам ему скажешь, — напомнила она.

Почему-то это было намного хуже.

— Пожалуйста…

— Я не пошла к профессору Снейпу сегодня утром, когда ты нагрубил мне на уроке, но уже второй раз за сегодняшний день твоё поведение меня огорчило. Это больше, чем просто «плохое настроение». Ты подрался, Гарри! А теперь хочешь, чтобы я сделала тебе одолжение?

Гарри отвернулся, и по его щеке потекла слеза. Следующая мысль не дала почувствовать себя лучше.

«Слабак. Она даже не прикоснулась к тебе, а ты плачешь. Слёзы не помогут».

Он вдруг вспомнил, как Малфой говорил, что «просто не хочет, чтобы Снейп на него злился», и удивился почему. Поэтому? Гнев Макгонагалл был ужасен.

Гарри встряхнул головой, надеясь прогнать слёзы, прежде чем снова поднимет глаза.

«Это слабость. Тупой урод, возьми себя в руки».

Он усилием воли сдержал ещё больший поток слёз и снова посмотрел на Макгонагалл, стиснув зубы и гордо подняв подбородок.

— Хорошо.

Странно, что Макгонагалл больше не злилась на его резкие ответы. Она только вздохнула.

— В таком случае пойдём.


* * *


Макгонагалл постучала. Снейп крикнул «Войдите», и она открыла дверь.

— Прости, что беспокою тебя, Северус. Можно тебя отвлечь?

— Да. Чем могу помочь? — спросил Северус, глядя на покрытое синяками лицо Гарри.

«Кто-то ударил мальчика. Кто посмел…»

Тут он взглянул на Гарри и понял, что тот встревожен. Похоже, он решил, что попал в неприятности. Почему? Северус чуть не фыркнул. Потому что так и есть, конечно. Он поднял брови, и, разумеется, мальчишка слегка покраснел.

Гарри испытывал невероятное искушение спрятаться за спину Макгонагалл, но вместо этого поднял подбородок и твёрдо встретил мрачный взгляд декана.

— Гарри должен тебе кое-что сказать. — На этот раз она не осталась в кабинете убедиться, что Гарри скажет всё, что нужно. Она просто серьёзно посмотрела на Гарри и ушла, а он глядел ей вслед, чувствуя себя брошенным.

— Подойди, — нейтральным тоном сказал Северус, не вставая из-за стола. Гарри подошёл и встал перед ним, как будто явился на отработку.

Северус нахмурился на его молчание.

— Что? Говори.

Гарри старался не вспоминать ярость этого человека после драки с Малфоем. Во рту пересохло. От просьбы признаться в чём-то, о чём Снейп ещё не знал, у него ужасно скрутило все внутренности. Гарри, как мог, подавил волнение и заговорил:

— Я п-подрался с Роном.

Северус замер, закрыв глаза и безуспешно пытаясь справиться с гневом. Только не опять. Не открывая глаз, он указал на угол.

— Иди! — решительно потребовал он.

«Дай мне шанс остыть».

— Но… — Обычно Снейп говорил больше, давая Гарри возможность объясниться.

«Не то чтобы я действительно мог это объяснить», — осознал он.

— Делай, как я говорю! — резко сказал Снейп, повышая голос.

«Мне. Нужна. Возможность. Остыть».

Гарри, наконец, сделал, как ему было сказано, но обнаружил, что не может повернуться к Снейпу спиной. Он вызывающе вздёрнул подбородок.

«Сейчас я ни за что не повернусь к тебе спиной, ублюдок».

Северус снова открыл глаза и увидел, что Гарри наблюдает за ним.

— Повернись. Круго́м, — медленно проговорил он, чувствуя, как закипает внутри гнев.

Гарри покачал головой.

— Сейчас же!!!

Гарри сильнее затряс головой, начиная дрожать.

«О Боже, он меня убьёт. Я не боюсь, не боюсь, не боюсь…»

Он хотел развернуться, но от одной мысли об этом к горлу подкатила тошнота.

— Нет.

«Он бросает мне вызов СЕЙЧАС?»

Северус без предупреждения встал из-за стола и подошёл к мальчику.

«Ни за что. Если он не повернётся, я сам разверну его».

Сытый по горло упрямством Гарри, Снейп и не заметил, как глаза мальчика расширились, как ребёнок вжался в угол подальше от него. Северус ничего не замечал, пока не протянул руку, чтобы схватить Гарри за плечо, а тот пригнулся, сжавшись в комок и прикрыв голову руками. И тут Северус замер, увидев и услышав…

— Пожалуйста, простите. Я знаю, я урод. Я буду хорошо себя вести. Постараюсь. Только не надо. Пожалуйста, простите… — Мальчик умолк на минуту, словно прислушиваясь, потом продолжил: — Ладно, хорошо.

Северус в шоке наблюдал, как Гарри отвернулся от него, поднял рубашку, обнажая спину, и положил ладони на пол перед собой, дрожа как лист.

— Никаких уродских штучек, видите? Никаких щитов. Руки на полу.

Северус в ужасе отшатнулся от мальчика и наконец вспомнил, что надо бы облить его водой и попытаться привести в чувство. Но на этот раз он оказался слишком близко. Гарри, придя в себя, обернулся, увидел Северуса совсем рядом и вжался в угол. Тем временем что-то оттолкнуло Северуса назад и повалило на пол, а между ними очутился стол, и Гарри в мгновение ока оказался под ним.

«И я ещё думал раньше, что он меня боится, — размышлял Северус, сидя на полу. — Несомненно, Северус, напасть на ребёнка, подвергшегося насилию, просто блестящая идея. Способ быть нежным и терпеливым. Способ оставаться спокойным и использовать свой интеллект».

Он позволил эмоциям взять верх над собой, а теперь…

«Я вёл себя как пьяный дурак. Как теперь это исправить?»

Снейп тяжело опустился в кресло.

«Время. Мальчику нужно время, и мне тоже. Пусть немного схлынет адреналин. Ты же шпион, будь терпелив, наблюдай…»

И Северус выждал пятнадцать изнурительных минут, прежде чем что-то сделать: пытался собраться с мыслями и найти способ всё исправить. Ему пришлось подавить в себе чувство вины, чтобы просто подумать.

«Поттер прячется под моим чёртовым столом. От меня. Как, во имя Мерлина, он должен поверить, что я не собирался его бить? Как я могу наладить с ним отношения, когда всё, что он когда-либо видит, это как я теряю самообладание и пугаю его?»

Наконец пятнадцать минут истекли, и Северус не мог больше тянуть.

— Гарри? Гарри, прости. Я не собирался бить тебя.

Никакого ответа.

«Будь реалистом, Северус. Он ни за что не выберется из-под стола, что бы ты ни сказал».

Внезапно Северус понял, что понятия не имеет, что ему делать, кроме как найти кого-нибудь другого, кто бы мог что-то сделать.

«Я не могу исправить это самостоятельно. Во-первых, Поттер никогда мне особо не доверял, а теперь я разрушил даже это. Кому доверяет мальчик? Может быть, Минерве? О Мерлин, она убьёт меня».

Внутри у Северуса всё сжалось. Так и должно быть. Приняв решение, Северус вызвал по камину кабинет заместителя директора.

— Северус? — удивилась Минерва.

— Да, я… ты нужна мне здесь, пожалуйста.

Очевидно, услышав что-то в голосе Северуса, Минерва быстро прошла через камин и оглядела комнату.

— Что случилось с твоим кабинетом? Где Гарри?

— Он под столом, — Северус закрыл глаза.

Со сверкающим взглядом Минерва повернулась спиной к Северусу и подошла к столу.

— Гарри?

— Оставьте меня в покое.

— Уверен? Там, под столом, точно не комфортно.

— Отвалите!

— Ладно. Я вернусь через пятнадцать минут.

Минерва повернулась и жестом пригласила Северуса выйти в коридор. Оказавшись там, она развернулась к нему в гневе и ужасе:

— Что ты с ним сделал? Я ушла полчаса назад, и с ним всё было в порядке!

— Я вышел из себя.

— Ясно. Молодец.

— Ты думаешь, я горжусь этим? Я совершил ошибку.

— Он просил меня не говорить тебе, — Минерва проигнорировала его слова, — а я отказала, потому что доверила тебе разобраться с ним. И что он теперь должен думать?

— Что ты отдала его чудовищу. И он будет прав. Я знаю, Минерва. Я попрошу Альбуса найти другого наставника для Гарри, но не сейчас.

— Не смей оправдываться передо мной, — Минерва влепила ему пощёчину, и он в шоке уставился на неё, а она злилась всё сильнее. — Ты не чудовище. Ты чертовски хороший человек и не станешь уклоняться от ответственности. «Найдите другого наставника» — я никогда не слышала подобной глупости! Я знаю, что ты заботишься об этом мальчике и не бросишь его из-за какой-то нелепой идеи, что ты каким-то образом непригоден. Ты облажался, и ты это исправишь.

— Я попытаюсь, но что ты хочешь, чтобы я сделал, Минерва? Вытащил его силой? Что это даст?

— Если ты поднимешь руку на мальчика, я прокляну тебя.

— У меня и в мыслях не было! — возмутился Северус. — Честное слово, Минерва, ты считаешь меня таким идиотом?

— Я так не считала до того, как отдала ребёнка на твоё попечение, а ты напугал его так, что он прячется под твоим столом!

— Да не обо мне сейчас речь! Может, перестанешь орать на меня и сделаешь что-нибудь, чтобы помочь Гарри?

— На данный момент мальчику хорошо там, где он есть. С другой стороны, тебе лучше поумерить свой пыл и всё исправить.

— Я не знаю, что делать! — Северус отказался от всякой гордости. — Думаешь, я позвал тебя, чтобы ты мне разнос устроила? Сделаешь это позже, а сейчас, может, поможешь мне?

Минерва встретилась с ним взглядом и успокоилась.

— Я помогу тебе. Но ты от него не откажешься, слышишь? Он на твоём попечении. Он нуждается в тебе, и ты не бросишь его прямо сейчас.

Северус сглотнул. Альбус сказал то же самое.

«Я ему нужен? Как я могу что-то сделать для него, если продолжаю совершать такие ошибки?»

Но он понимал Минерву. И не мог сейчас отдать мальчика.

— Да. Хорошо. Просто помоги, пожалуйста.


* * *


— Гарри? Гарри, прости. Я не собирался бить тебя.

Гарри услышал зов Мастера зелий, но решил не отвечать. Этих пятнадцати минут ему хватило, чтобы от страха перейти к гневу.

«Ну конечно, не собирался. Ублюдок. Хочешь, чтобы я вышел сейчас? Я же сказал, что не подойду к тебе только для того, чтобы меня ударили».

Профессор больше не казался сердитым, но Гарри не собирался кидаться к нему с распростёртыми объятиями.

«Если ты хочешь, чтобы я вышел, тебе придётся вытащить меня. Вот тогда мы и посмотрим, насколько тебе «жаль» на самом деле. Чёртов лицемер, злишься на меня за то, что я ударил Рона, а сам подходишь и пытаешься ударить меня».

Почему-то это было больно. Снейп сказал, что не ударит Гарри… во всяком случае, не так. Гарри не совсем верил в это, но ему очень хотелось.

«Это глупо. Ты уже усвоил этот урок раньше. Прекрати, чёрт возьми, пытаться. Ты не можешь доверять тому, что говорят взрослые, идиот».

Но потом Снейп сделал кое-что странное — он позвал профессора Макгонагалл.

«Разве профессор не сказал, что она убьёт его, если он причинит мне боль? Тогда зачем ему понадобилось, чтобы она была здесь? Если только Снейп не лгал, когда говорил это? Хотя его голос звучал вполне искренне…»

— Гарри?

— Оставьте меня в покое.

— Уверен? Там, под столом, точно не комфортно.

— Отвалите!

— Ладно. Я вернусь через пятнадцать минут.

Они с Северусом ушли, и, конечно же, через десять секунд после того, как Макгонагалл прошла через камин, она разозлилась настолько, что готова была плеваться, а Гарри зачарованно слушал, как она кричит на профессора и даже дала ему пощёчину. А ответы Снейпа… Это было нереально.

«Его голос звучит так, как мой — после того, как я сделал Калли больно. Но он даже не причинил мне вреда…»

Если он чувствовал себя так плохо из-за того, что просто напугал Гарри, тогда, может…

«…может быть, он говорил правду? Он действительно не ударит меня?»

Гарри тоже не бил Калли — просто сделал ей больно. Если Снейп такой же, то, возможно, ударив Гарри, он чувствовал бы себя так же плохо, как Гарри, если бы ударил Калли.

«Однако это не значит, что он не сделал бы этого. Ты ударил Блейза и Рона, хотя и не хотел, — напомнил ему внутренний голос. — Ты вышел из себя и бил людей, и он тоже может».

Но Гарри не собирался бить ни Блейза, ни Рона. Может быть… может быть, и этот человек не имел ничего такого в виду. Не собирался его пугать или причинять ему боль. Это было… ошибкой. Как Снейп и сказал раньше. Как тогда, когда Гарри ударил Рона и Блейза. Это было как-то по-другому.

«Может быть, он всё же причинит мне боль, но… может быть, он пытается этого не делать?»

Гарри прокрался вперёд, выбираясь из-под стола к углу, затем — к краю стола, чтобы оглядеться и понаблюдать за двумя взрослыми через приоткрытую дверь. Профессор Макгонагалл влепила Снейпу пощёчину с такой же яростью, с какой Снейп в тот раз накинулся на Аргуса Филча, и Северус ничего не сделал, просто принял это. Он назвал себя чудовищем. Точно так же чувствовал себя Гарри, когда обидел Калли. Он почти хотел, чтобы кто-то ударил его тогда, значит, и… Снейп отчаянно хотел прощения. Не желая пока идти до конца, Гарри подкрался ещё немного вперёд, пока Снейп не увидел его.

— Гарри, — выдохнул профессор. Гарри встал, дрожа, и настороженно взглянул на Снейпа. То, что он увидел, придало уверенности, и Гарри напрямик заявил:

— Вы хотели ударить меня.

— Нет, — Снейп покраснел. — Я вышел из себя, но клянусь, никогда бы тебя не ударил. Я просто хотел повернуть тебя. Это ничего не оправдывает — я никогда не должен был прикасаться к тебе в гневе, но, пожалуйста, поверь мне, что даже тогда я не ударил бы тебя…

Снейп и Макгонагалл медленно вошли в кабинет. Пока Снейп говорил, Гарри отступил в угол, не совсем готовый позволить им приблизиться. Он просто молча смотрел, как профессор говорит, пытаясь понять его. Снейп был самым странным взрослым, которого Гарри когда-либо встречал. До сих пор единственное, что в нём оставалось неизменным, это его гордость, даже когда он извинялся, а теперь видеть его таким смущённым было крайне обескураживающе. Что теперь будет? Затем Снейп снова встретился взглядом с Гарри, и Гарри увидел его раскаяние.

«Ох. Теперь он снова извиняется. Странно».

Северус наблюдал за языком тела мальчика и немного расслабился. Поттер слегка дрожал и явно не хотел, чтобы взрослые подходили к нему слишком близко, но не проявлял очевидного гнева и не собирался бежать.

«С ним всё в порядке. Как это — всё в порядке? Он прятался от меня… почему же он вышел?»

— Гарри, у меня и в мыслях не было причинять тебе боль или пугать тебя…

Гарри вздёрнул подбородок, и Снейп едва заметно улыбнулся.

— Хорошо. Ты не испугался. Моя ошибка.

Затем Снейп снова посерьёзнел и заговорил немного натянуто:

— Я приношу свои извинения. Ты простишь меня?

«Да, верно, Северус. Он думает, что ты собирался его ударить. Почему он должен тебя прощать? Кроме того, он не настолько привязался к тебе, чтобы чувствовать себя преданным. Ты сделал только то, чего он и ожидал».

Гарри медленно кивнул, и глаза Снейпа расширились от удивления.

— Спасибо, — недоверчиво сказал профессор.

— Нет проблем, — Гарри слегка озорно улыбнулся.

«Ах, сладкая месть. На этот раз я поставил его в тупик. На самом деле сбил с толку. Не то чтобы я вдруг стал навсегда любезным и вежливым».

Гарри посмотрел на Макгонагалл и понял — она точно знает, что Гарри делает: уголок её рта слегка дёрнулся. Снейп, очевидно, тоже это заметил, так как его глаза сузились при взгляде на них обоих, и он внезапно вернулся к более свойственной ему манере поведения.

— Хорошо. Полагаю, нам с профессором Макгонагалл нужно кое о чём поговорить, так что сейчас ты свободен.

Гарри кивнул и повернулся, чтобы уйти — вдоль стены, оставляя место между собой и взрослыми. На пороге Снейп окликнул его:

— Гарри?

— Да?

— Отправляйся к мадам Помфри, чтобы всё это вылечить! У тебя, похоже, сломан нос. Мы поговорим о твоей драке завтра.

Гарри кивнул. Завтра. Завтра — это хорошо. Никогда было бы лучше, но он знал Снейпа достаточно хорошо, чтобы понять, что этого не произойдёт.

Он ушёл.


* * *


Едва за мальчиком закрылась дверь, Минерва повернулась к Северусу:

— Что тут произошло?

«Пора отвечать за всё, что натворил».

— Я разозлился. И мне нужно было некоторое время, чтобы успокоиться, поэтому я приказал ему встать в угол. Он пошёл, но настоял на том, чтобы стоять ко мне лицом. Я должен был учесть, что не следует ожидать, будто он повернётся ко мне спиной, когда я злюсь, — Северус глубоко вздохнул и успокоился. — Но вместо этого я разозлился ещё больше. Я велел ему повернуться, он отказался, и я попытался его заставить. Я даже не прикоснулся к нему — он рухнул на пол. У него… когда он по-настоящему пугается, он начинает умолять кого-то, не меня. Как правило, эффективно использовать заклинание агуаменти, чтобы вывести его из этого состояния, и это сработало, но потом он понял, что я рядом, и был достаточно напуган, чтобы передвинуть мой стол и спрятаться под ним, — Северус сделал паузу. — А теперь он отвечает «нет проблем», как будто ничего не произошло, хотя он не подойдёт ко мне ближе, чем на шесть футов, — Северус отвернулся.

«Чудовище».

— А ты ожидал, что всё будет идеально, Северус? Скажи спасибо, что мальчик готов тебя простить.

— Он не должен меня прощать. Он боится меня больше, чем любого другого здешнего учителя, потому что я устроил ему неприятности на первом же уроке. А теперь он говорит, что может простить меня за это?

— Конечно, он больше боится тебя. Ты мог бы быть самым нежным, мягким человеком в мире, и он всё равно будет бояться тебя больше всего.

— Спасибо, Минерва, ты мне очень помогла. Я прекрасно знаю, что я далеко не подарок, но явно неправильно понимаю истинную степень своего безобразия. — Его голос был резким и саркастичным, но Минерва привыкла к его чувству юмора и проигнорировала это.

— Северус, ты что, ослеп? Ты хочешь знать, кого боится Гарри, кроме тебя?

Северус вопросительно посмотрел на неё.

— Он боится Альбуса, потом Квиринуса, потом Филиуса. Взрослый мужчина, взрослый мужчина, взрослый мужчина. Заметил закономерность?

— Ему больше противна Синистра, чем Квиррелл.

— Она была несправедлива к нему с самого начала. Он не боится её, он просто терпеть её не может.

— Но он не боится ни Хагрида, ни Биннса.

— О, пожалуйста, Северус! Хагрид — ребёнок, а Биннс в буквальном смысле не может прикоснуться к нему. Он боится тебя больше всего, потому что твоего ближайшего конкурента Альбуса он практически не видел, а Квиррелл…

— Аргус Филч.

— И Гарри боится его больше, чем тебя.

«Разве?»

— Гарри ему не грубит.

— Потому что избегает его, как чумы. Я никогда не могла понять почему.

— Гарри столкнулся с ним несколько недель назад. Наверное, поверил каждому слову старика.

— Ох. Этого вполне достаточно. Ужасный старик. Никогда не понимала, почему Альбус держит его здесь. Домашние эльфы прекрасно обходятся без него, — она с отвращением покачала головой и вернулась в прежнее русло: — Во всяком случае, ты понимаешь мою точку зрения.

— Понимаю, — Северус почувствовал себя чуть лучше. — И постараюсь не принимать это на свой счёт.

— Хорошо. И не бросай его. Для этого уже слишком поздно, Северус.

— Я не подходящий наставник для него. Мой характер…

— …держался в удивительно хороших рамках последние две недели. Думаю, Гарри понимает, что ты стараешься. Иначе он не был бы таким снисходительным.

— Если бы я не вышел из себя…

— Тогда он всё ещё бы ждал, когда у тебя лопнет терпение. Ты лучше меня знаешь, что это не произойдёт внезапно, Северус. — Её голос несколько посуровел. — Тебе никогда не следовало браться за это, если ты так легко сдаёшься.

— Я не собираюсь сдаваться, — Северус покачал головой. — Я просто говорю, что Альбус сошёл с ума, когда просил меня об этом. Термин «Пожиратель Смерти», кажется, мало что для него значит.

— Или так, или он знает тебя лучше, чем ты сам.

— А я-то думал, — Северус хмуро посмотрел на неё, — ты и дальше будешь разносить меня в пух и прах.

— Я бы так и сделала, но, думаю, ты справишься с этим вместо меня.

Северус понял, что она была права, когда воспоминания о его гневе и образе Гарри, прячущегося от него, промелькнули в голове, заставив его вздрогнуть.

— Тогда, полагаю, я должен поблагодарить тебя.

— Не ошибись, Северус, если ты когда-нибудь причинишь боль этому ребёнку…

— Я понял.

— Хорошо. Тогда я пойду.

— Спасибо за помощь.

— Ты в ней не нуждался, — Минерва слегка улыбнулась.

— Я не согласен. То, что ты так злилась на меня, вероятно, придало Гарри достаточно этой неожиданной уверенности.

— Или, возможно, ему просто нужно было услышать твои извинения.

— Вероятно, и то и другое, — согласился Северус, — но тем не менее я благодарен тебе.

— Всегда пожалуйста, — кивнула Минерва. — Хорошего вечера, Северус.

— Спокойной ночи.

___________

*Пинáп, пин-áп (от англ. to pin up — прикалывать, то есть плакат, прикалываемый на стену) — изображение красивой, часто полуобнажённой, девушки в определённом стиле. В русском языке употребляется для обозначения конкретного стиля американской графики середины XX века. Изображения в стиле пинап во многом были произведениями искусства, часто изображавшими идеализированную версию того, как именно должна выглядеть красивая или привлекательная женщина.

Глава 16. Единожды Пожиратель Смерти

На следующее утро на завтрак подали бельгийские вафли со взбитыми сливками и клубникой. Была суббота, так что зал заполнился всего на три четверти, несмотря на позднее время для завтрака. «Хреново, — подумал Гарри, наблюдая, как одна из сов направляется к столу Слизерина. — Очевидно, что-то случилось». Сова несла что-то большое… розовое… и…

«О Боже».

Это была надувная кукла в магловском стиле в натуральную величину, с огромными глазами, широко раскрытым ртом и длинными ногами. Минерва Макгонагалл прикрыла рот рукой, но Гарри не мог понять — от ужаса или от смеха. Дамблдор открыто хихикал, в то время как глаза и рот Синистры распахнулись от возмущения. Снейп просто посмотрел, как сова пролетела мимо, и вернулся к своему завтраку.

Наконец сова добралась до слизеринского стола и направилась к Флинту. Тот, по-видимому, понял, что это было, и в немом ужасе наблюдал, как сова приближалась со своим вызвавшим беспокойство грузом ростом с человека. Гарри почти не обратил внимания на Хедвиг, которая влетела сразу за другой совой, — просто взял, не прочитав, записку, которую она принесла, и рассеянно гладил птицу, наблюдая за этим спектаклем.

К великому удовольствию всех присутствующих учеников сова уронила куклу прямо в большую тарелку перед Флинтом, разбрызгав повсюду взбитые сливки. Флинт недоумённо уставился на куклу перед собой. Она мешала ему есть, но Флинт явно не хотел к ней прикасаться. Наконец он отказался от завтрака и неуклюже выбежал из зала, заляпанный взбитыми сливками. Гарри покончил с едой и вышел, заметив при этом новую табличку на внешней стороне двери в Большой зал — Ли Джордан получил десять баллов.


* * *


После завтрака Гарри направился прямиком в лазарет и завис перед дверью, осторожно прикусив больную губу. Он решил не приходить накануне вечером, потому что, сказал он себе, уже был комендантский час. Но Гарри не чувствовал себя более уверенным в необходимости посещения лазарета при свете дня. Нос у него, конечно, болел, но не настолько, чтобы стоило идти к мадам Помфри с травмой от драки с другим мальчиком. Однако у него не было выбора, потому что Снейп увидит его сегодня вечером.

«Я могу просто спрятать синяк», — сообразил Гарри. Но из носа всё ещё время от времени текла кровь, и ему повезёт, если он дотронется до своего лица в присутствии Снейпа и на руках не останется крови. Он и раньше дурачил Мастера зелий, но никогда — надолго. И если его поймают за сокрытием травмы, которую Снейп уже велел ему вылечить…

«О, Боже. Он меня убьёт».

Смирившись, Гарри медленно вошёл в лазарет.

«Может быть, её здесь не будет… Призрачный шанс…»

Действительно, мадам Помфри поспешила к нему, едва он вошёл.

— Мистер Поттер! Что у вас с лицом?

На мгновение в её голосе прозвучало сочувствие, но это ненадолго.

— Я подрался с Роном.

— Значит, я должна ожидать, что мистер Уизли тоже придёт? — Как Гарри и думал, она неодобрительно нахмурилась.

Гарри слегка покраснел и покачал головой.

— Он уехал домой на выходные.

— Значит, вас поймали. — В её голосе звучало удовлетворение, и Гарри пришлось напомнить себе не огрызаться на неё. В конце концов, именно ей приходилось иметь дело с последствиями драки.

— Да.

«Безусловно, драка в гостиной — это рискованно. Надо драться в пустых классах или в подобных местах, если я собираюсь продолжать в том же духе».

Дурсли никогда не следили, дерётся ли он, если только он не пытался ударить Дадли, поэтому ему не приходилось беспокоиться о том, что его поймают.

«Не то чтобы я хотел продолжать ссориться со своими друзьями, но Малфой…»

Драться с парнями его габаритов было довольно весело и доставляло удовольствие, не то что драка с бандой Дадли или с Флинтом. С Флинтом особенно — тот явно не чувствовал ударов Гарри.

«Скорее всего, нет. Он, чёрт возьми, уже пятикурсник. Я могу разве что уязвить его эго».

К счастью, мадам Помфри больше не стала комментировать драку Гарри, вместо этого усадив на кровать и приведя в порядок его лицо. Накануне он самостоятельно промыл нос, и за ночь опухоль немного спала, так что трещина была ясно видна. Мадам Помфри исправила это простым заклинанием и достала бальзам от синяков. Гарри протянул руку, но она покачала головой.

— Синяк слишком близко к глазу. Бальзам отлично подходит для кожи, но очень вреден для глаз.

«Ничего хорошего. Не прикасайся к моему лицу».

— Мы можем просто этого не делать? Я могу исцелиться сам.

— Нет, мы не можем просто этого не делать! Зачем же ты тогда вообще пришёл, если не хочешь, чтобы я лечила тебя?

— Профессор Снейп заставил, — отведя взгляд, признался Гарри.

— Думаешь, он будет доволен тем, что ты просто вылечишь нос и уйдёшь?

— Но в прошлый раз, когда я был здесь, мне это было не нужно!

— Откуда тебе знать? Ты был без сознания.

— Ой, — Гарри покраснел. — Нет, я имел в виду… раньше.

— Синяки в основном заживали сами по себе до того, как ты пришёл ко мне. Но сейчас ты не уйдёшь отсюда с таким ужасным лицом.

— Могу я, пожалуйста, сделать это сам? Я буду осторожен!

Мадам Помфри решительно, но не без сочувствия покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты можешь посидеть спокойно? Больно не будет.

«Чёрт возьми».

Гарри напрягся, но кивнул.

«По крайней мере, на этот раз она не стоит у меня за спиной».

Гарри, глубоко вздохнув, вцепился в край кровати и стиснул зубы, когда она медленно открыла бальзам и протянула руку к его лицу, но не закрыл глаза и не отстранился. Мадам Помфри покачала головой и начала осторожно наносить бальзам на его щёки и вокруг глаз, а через пару секунд принялась мягко отчитывать его. И почему-то Гарри это успокаивало.

— Ты мог бы избежать этого, знаешь ли. Даже если мистер Уизли затеял эту драку, ты мог просто уйти, а не нападать в ответ. А теперь посмотри на себя — весь избитый, явился ко мне за исцелением. А потом говоришь, что не хочешь пользоваться бальзамом! Как будто я позволю тебе бегать с такими синяками на лице, даже если бы ты получил их сам. Как ты мог подумать, что у тебя их не заметят, а? И не говори мне, что ты планировал использовать эти свои чары. Профессор Снейп такого не потерпит, и я тоже. У тебя и так достаточно неприятностей, чтобы скрывать травмы. Кстати, мистер Уизли наверняка предпочёл бы не уезжать в Нору на выходные, а принять наказание от профессора. Если ты думаешь, что профессор Снейп строг, то тебе бы встретиться с разгневанной миссис Уизли.

Наконец она закончила, убрала бальзам и снова повернулась к Гарри.

— А теперь не создавай профессору никаких хлопот, слышишь? — её голос стал строже. — Он имеет полное право сердиться на тебя. О чём ты думаешь, постоянно избивая своих друзей? Понимаешь, что только вчера ты приходил за бальзамом от синяков для мистера Забини? А теперь ты ударил мистера Уизли. Ты продолжаешь ссориться с ними, и они скоро перестанут быть друзьями.

«Это неважно. Она просто взрослая. Ничто из того, что она думает обо мне, не имеет значения».

Он понимал, что это ребячество, но всё равно вспомнил стишок:

Хоть горшком назови,

Только в печку не ставь,

Слово не навредит,

Как его ни прибавь*.

К этому он добавил свою собственную интерпретацию:

Хочешь ты — накажи,

Только зря не брюзжи,

В пустоту не бранись,

Лучше просто заткнись*.

Однако Гарри начал понимать, что его мантры больше не выдерживают критики. То, что сработало с тётей Петунией или даже Синистрой, которая, казалось бы, плохо о нём думала, что бы он ни делал, не выгорело с мадам Помфри или профессором Макгонагалл. «Простые» слова начинали причинять боль, и ни одна его защита, казалось, больше не работала. Было трудно вынести, когда мадам Помфри ругала его сразу после того, как это сделала Макгонагалл, а Снейп был в такой ярости… Гарри со стыдом отвёл взгляд от отчитывающей его женщины.

«Слабак».

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Расстроенный, Гарри упрямо отвернулся ещё больше.

— Гарри…

Гарри испуганно поднял глаза, услышав своё имя. Мадам Помфри редко использовала его, когда сердилась.

— Почему ты продолжаешь драться? Дважды за два дня! Что такого могли сказать твои друзья, чтобы тебе захотелось их ударить?

Гарри только пожал плечами, не желая продолжать эту тему, особенно когда ему этим вечером предстоял разговор с профессором Снейпом.

«Вечером? Но он не сказал, во сколько. Может, он имел в виду то же время, что и обычно на отработке?»

Наконец мадам Помфри отпустила его, и Гарри отправился обедать. Он уже сел за стол, когда вспомнил о записке, которую Хедвиг принесла ему этим утром, и вытащил её из кармана своей мантии. Это избавило его от прежней неуверенности, заменив её тревогой другого рода.

«Гарри, будь добр явиться в мой кабинет сегодня в семь вечера. СС».


* * *


Гарри пришёл в кабинет Снейпа ровно в семь и постучал, не давая себе времени занервничать. Снейп пригласил войти, что Гарри и сделал и встал перед столом профессора в раздражающе знакомой позе.

Были времена, когда на него кричали, и он чувствовал себя ужасно, но тогда он понимал, что на самом деле поступил неправильно, например, когда обидел Калли или ударил Блейза. Иногда Макгонагалл могла заставить его чувствовать себя виноватым, даже когда он и не думал, что сделал что-то не так — просто потому, что ему не нравилось, когда она сердилась на него. На этот раз, однако, он не слишком расстроился.

Гарри обдумал это прошлой ночью и решил, что это другой вид неприятностей, который не беспокоил его так сильно. Он не особенно возражал, когда на него ругались из-за того, что он назвался уродом или «подвергал себя опасности», потому что, что бы там ни говорил Снейп, кого волновало, что он сказал или сделал сам с собой? Гарри не хотел ощущать свою вину. И не хотел чувствовать себя плохо, когда нарочно попадал в неприятности, например, подстраивая розыгрыши или наплевав на разозлившегося взрослого, как в случае с Синистрой. Почему его это должно волновать? Это было что-то вроде — почему он должен чувствовать себя плохо, когда Рон набросился первым? С Блейзом он ощущал себя не в своей тарелке только потому, что тот не ударил в ответ. А Рон был так же зол, как и Гарри, и бил так же сильно.

Однако Гарри по-прежнему нервничал. Снейп вчера был в ярости, а потом так же внезапно, казалось, действительно расстроился из-за этой реакции. В результате Гарри понятия не имел, чего ожидать от предстоящего разговора. Он стоял перед столом Снейпа и ждал, когда тот заговорит. Снейп, однако, ничего не сказал, и в конце концов Гарри не выдержал тишины.

— Если вы собираетесь наорать на меня, так сделайте это.

— Я не собираюсь ругать тебя, Гарри, — укоризненно отозвался профессор. — По крайней мере, не сразу.

«Правда?»

Гарри немного расслабился. Снейп только дважды по-настоящему накричал на него, и Гарри начал думать, что первый раз тоже был ошибкой, но всё равно нервничал. Может быть, он не совсем разозлился? Гарри задумался. Если это было так, то декан мог бы даже на этот раз выслушать его.

— Так почему же ты почувствовал необходимость ударить мистера Уизли? — Голос Снейпа звучал устало.

— Он назвал Блейза, Тео и меня Пожирателями Смерти, когда мы делали уроки, — Гарри расслабился ещё больше, поняв, что Снейп не сердится. — Сказал, что все мы, Змеи, такие.

— Понятно. И как ты думаешь, это разумное оправдание? — В его голосе послышалось раздражение.

«Да».

Гарри подумал, что у него будут неприятности, если он ответит положительно, и внезапно засомневался, сможет ли внятно объяснить.

«Курица».

— Просто ответь на вопрос, Гарри.

— Да, — Гарри глубоко вздохнул. Что ж, он сам напросился на это. — Я думаю, что разумное.

— Почему?

«Интересно. Я ожидал, что он скажет «нет» хотя бы потому, что думает, будто я хочу это услышать».

«Ты действительно хочешь знать?»

— Потому что Рон искал драки, как и Малфой, — озадаченный Гарри старался объяснить так доступно, как только мог, надеясь, что Снейп поймёт. — Если бы я не ударил его, он всё равно накинулся бы на меня. И я считаю, что всыпал ему справедливо. Может быть, мне не следовало бить Блейза, когда он просто пытался помочь, но Рон просто придурок.

— Я не знал, что ты так чувствителен к тому, что тебя называют Пожирателем Смерти, — с искренним любопытством протянул Снейп.

— Да нет, не особенно, — пожал плечами Гарри.

— Тогда что заставило тебя так расстроиться, что ты ударил своего друга?

— Да ничего, я просто уже был расстроен.

— И чем же?

— Гермиона начала…

«…будучи надоедливой любопытной всезнайкой…»

— …в общем, Гермиона…

— Значит, ты ударил мистера Уизли потому, что разозлился на мисс Грейнджер? — уточнил Снейп скорее заинтригованно, чем сердито.

«Может быть, он действительно выслушает меня?»

— Ну, вроде того. Я уже и вправду злился на него, а потом Гермиона сделала ещё хуже. Так что потом, когда он накричал на меня, я разозлился окончательно.

— А почему ты так разозлился на мисс Грейнджер?

«Этим я не стану делиться».

— Потому что. Я просто был в плохом настроении.

Снейп выжидающе смотрел на него. Гарри уставился в ответ, затаив дыхание и пытаясь не обращать внимания на свинцовую тишину.

— Не лги мне, — наконец снова заговорил Снейп. — Скажи, если ты не хочешь отвечать на вопрос, хотя должен, но не лги мне.

Гарри опустил голову.

— Теперь попробуй ещё раз, — продолжал Мастер зелий. — Почему ты так разозлился на мисс Грейнджер?

«Может быть, если выразиться неопределённо…»

— Она продолжала задавать вопросы.

— Какого рода вопросы? — Северус решил не вызывать Гарри на зрительный контакт и, когда тот не ответил, понял, что его предположения оказались верны. — Вопросы того же рода, которые мистер Забини задавал перед тем, как ты его ударил?

Гарри едва заметно кивнул, покраснев. Северус вздохнул.

— Гарри, люди имеют обыкновение спрашивать…

— Зачем? — вскинулся Гарри. — Почему они не могут просто заниматься своими делами?

— А если бы они так и поступили, Гарри? Тебе не было бы больно, если бы они знали, стояли в стороне и ничего не делали?

— Именно так все всегда и делали.

— Верно, — кивнул Снейп. — И это заставило тебя ненавидеть их.

У Гарри не нашлось ответа, и он промолчал.

— Если ты хочешь, чтобы они перестали задавать вопросы, задумайся о том, чтобы рассказать им всё.

Гарри снова не ответил, и Северус решил двигаться дальше.

— В любом случае, драться с ними — это не решение проблемы.

— Блейз перестал спрашивать.

— Если ты имеешь в виду — вслух, возможно, он это сделал, но я очень сомневаюсь, что он забыл.

«В конце концов, он ведь говорил со мной».

— До сих пор он ничего не сказал.

— Даже если он этого не сделал, я уверен, что мисс Грейнджер сделает. В любом случае, продолжая драться со своими друзьями, ты вскоре останешься без них.

— Ну и что? — Гарри поднял глаза. — По-вашему, надо подойти к моим друзьям и сказать: «О, кстати, вы были правы. Я так чертовски слаб, что отвратительно толстый грёбаный магл лупил меня, но, пожалуйста, примите меня таким, какой я есть»?

Снейп посмотрел на него, и Гарри понял, что его речь была далеко не идеальной.

— Ну ладно, — он слегка усмехнулся. — Вы предложили «гарпию» вместо суки. Как насчёт… для него?

— Как насчёт… — Северус на мгновение задумался, затем ухмыльнулся, — «отталкивающе уродливого магла, который может получать или не получать удовольствие от сексуальных практик неоправданно извращённого рода»?

Гарри вытаращил глаза.

— Я не знаю, смогу ли я всё это запомнить, сэр, но, как сказал бы Рон, это блестяще.

— Спасибо, — усмехнулся Снейп. — Теперь, возвращаясь к нашей предыдущей дискуссии, я предлагаю, и это всего лишь предложение, чтобы ты либо честно ответил на их вопросы, либо спокойно сказал им, что не хочешь говорить об этом. Кстати, я понимаю, ты не хочешь, чтобы об этом стало известно, но здесь нет ничего постыдного. Ты многое пережил. Это вовсе не делает тебя слабым, а, скорее, доказывает твою силу.

— Ну конечно, — фыркнул Гарри, — разумеется. Значит, вы хотите, чтобы я пошёл и раскрыл свои секреты всему миру только потому, что им любопытно. Дудки, этому не бывать.

— Что делать со страхами перед друзьями — это твой выбор. Я просто дал совет, учитывая, что твоё нынешнее решение, похоже, состоит лишь в том, чтобы сломать нос одному другу, потому что другой беспокоил тебя вопросами.

— Я не ломал ему нос, — возразил Гарри, чувствуя себя ребёнком.

— Но ты всё-таки ударил его. Что возвращает нас к нашей текущей проблеме. Ты дрался, тебя поймали. Ты, кажется, не раскаиваешься, а мистер Забини не хочет, чтобы у тебя были неприятности, когда ты его ударил. Ты знаешь, почему?

«Кроме того, что дети странные создания», — мысленно добавил он.

— Я думаю, он хотел, чтобы мы справились с этим сами, сэр.

— И ты согласен?

«Почему ты спрашиваешь меня об этом?»

— Да. Наверное, мне не следовало его бить, но Блейз понял. Мы бы прекрасно справились, если бы Рон не вмешался.

— Как насчёт того, чтобы ударить мистера Малфоя?

— О, это никогда не выяснится, но если я ударю его, он ответит, и тогда опять будет проклятая драка.

— И поэтому ты сожалеешь, что ударил мистера Забини, а не мистера Малфоя? — спросил Северус, пытаясь это понять.

— Да. Но не насчёт Рона. Они оба хотят подраться, и я пойду им навстречу. Это наше дело.

«В его словах есть смысл, — осознал Северус. — С Блейзом Забини они выяснили это сами, а с Драко не собираются этого делать. Что произойдёт с мистером Уизли, остаётся только гадать… Возможно, Гарри сам поймёт, что не все относятся так понимающе, как Блейз Забини. Возможно, мне следует по возможности игнорировать это».

— Прекрасно, пожалуй, я соглашусь. Если вы подерётесь между собой, но у вас всё будет нормально, и вас не поймают — это ваше дело. Однако есть одно предупреждение. Если тебя поймают, это станет моим делом. Драка недостойна, противоречит правилам и как таковая плохо отражается на моём факультете и на мне. Ты меня слышишь?

«Он только что сказал то, что я услышал? Это звучит почти так, как будто он собирается наказать лишь за то, что меня поймали! Это так… по-слизерински, — Гарри почти улыбнулся. — Блейз одобрил бы это».

— Вы… вы хотите сказать, что я прав? Что вы останетесь в стороне от этого?

— Ну, скажем так… если меня не сунут в это носом, расследовать я не буду. С другой стороны, я вполне серьёзен относительно наказаний и ожидаю, что ты получишь лечение любых травм, незначительных или нет. Однако если ты серьёзно пострадаешь, я буду считать, что ты подверг себя опасности, и у тебя будут настоящие неприятности. Ты понимаешь?

— Да, сэр, я понимаю.

«Это просто означает, что у меня всё ещё проблемы».

— Хорошо. У тебя есть выбор между тремя часами строчек сейчас или трёхдневным домашним арестом.

«Подобие выбора».

Гарри задумался. На мгновение он прикинул, чтобы воспользоваться арестом и снова попытаться улизнуть, но по какой-то причине понимал, что не сможет этого сделать. Его поймают… К тому же ему будет как-то не по себе, даже если он не попадётся. Гарри какое-то время колебался. Писать строчки — самая скучная вещь в мире, но застрять в общежитии тоже было отстойно.

«А что, если он выжидает?»

Через мгновение Гарри понял, что тут тоже всё в порядке: если профессор не хотел ударить его даже в гневе, то, по-видимому, он ничего не сделает и теперь.

— Строчки, я думаю.

Северус кивнул и трансфигурировал для него стол, а Гарри сел и прочитал строчку, которую ему назначили.

То, что меня поймали на драке, плохо отразилось на факультете Слизерин. Я буду стараться следовать правилам и сохранять достоинство перед другими.

Он улыбнулся и написал первую строчку, внеся собственную тонкую поправку:

1. Попадание в драку плохо отражается на факультете Слизерин. Я буду стараться следовать правилам и сохранять достоинство перед другими.

Когда Гарри по истечении трёх часов сдал свои строчки, Северус с лёгкой улыбкой заметил, что изменил мальчик.

«Он продолжает играть со мной».

Эта мысль вселила в Северуса некоторую надежду, что он, по крайней мере, не полностью всё испортил.

— Хорошая работа.

Гарри слегка улыбнулся, зная, что Снейп заметил его маленькую дерзость, но не возражает.

— Прежде чем я отпущу тебя… ты уже извинился перед своими профессорами?

Гарри нахмурился.

«О, чёрт, я действительно не хочу этого делать».

— Нет, сэр.

— К среде, пожалуйста.

— Да, сэр.

— Хорошо. Тогда свободен.


* * *


Обычно Гарри по утрам в понедельник первым делом занимался гербологией, но сегодня у него были другие намерения. Близнецы за завтраком показали ему большие пальцы, и он свирепо улыбнулся в ответ, поняв, что план сработал.

«Это будет блестяще».

Гарри проглотил свой завтрак и побежал обратно в общежитие за мантией, которую одолжили ему Фред и Джордж, затем отправился в ближайшую ванную. Через пять минут он изменился, представив себе лицо и телосложение Перси Уизли. Перси был немного выше его, что делало трансформацию более сложной, чем выдавать себя за другого первокурсника, но Гарри прикинул: он легко сможет продержаться полтора часа, которые ему были нужны. Подготовившись таким образом, он направился в класс зелий и сел на место Перси рядом с Маркусом Флинтом. Беспокоясь, что Снейп может заметить его, так как он не знал манер Перси так же хорошо, как Малфоя, Гарри держал голову опущенной, насколько мог, делая всё возможное, чтобы сварить сложное зелье при том, что он не понимал и половины инструкций и должен был постоянно наблюдать за тем, что делает его сосед.

Наконец все полностью погрузились в приготовление зелий, и Гарри получил возможность воплотить свой план в жизнь. В тот момент, когда и Снейп, и Флинт отвернулись от него, он уронил на пол перо и нырнул за ним, в процессе сбросив со своего стола несколько ингредиентов. Когда класс захихикал, а Флинт и Снейп одновременно усмехнулись, Гарри «неуклюже» нащупал упавшие ингредиенты, незаметно прихватив подол мантии Флинта одной рукой, а другой касаясь обеих его туфель. Это было самое сложное преображение, которое он когда-либо пробовал, но оно сработало: в течение десяти секунд одежда Флинта превратилась в очень короткое ярко-зелёное кожаное платье-тюбик, а ещё через десять его аккуратные туфли трансформировались в босоножки на высоких каблуках с ремешками, зашнурованными на икрах.


* * *


Северус спокойно наблюдал, как Перси Уизли неловко шарит по полу. Мальчик вёл себя странно — нервно и неуклюже, не как обычно. Довольно скоро Мастер зелий понял почему, так как мантия Флинта превратилась в наряд, который Уизли никогда бы и в голову не пришёл.

«Чёрт. Я должен был узнать мальчишку до того, как он попал в неприятности».

Когда «Перси» скользнул обратно на своё место, Маркус глянул на себя сверху вниз, взвизгнул и, покраснев, вскочил. Он тут же обнаружил новые босоножки, покачнувшись, опасно забалансировал, пока весь класс откровенно ржал. Северус сам с трудом удержался от смеха — наряд действительно был вдохновляющим. Однако он почувствовал, что ситуация накаляется, и придвинулся поближе к двум мальчикам.

Тем временем Гарри встретился взглядом с Маркусом и невинно улыбнулся.

— Хорошие шмотки, Флинт. Я бы не подумал, что ты такой тип, но тебе это очень идёт.

В мгновение ока в глазах Флинта мелькнуло понимание, а затем они потемнели от ярости. Его кулак рванулся к лицу «Перси», и Гарри понял, что пригнулся слишком поздно, чтобы уклониться от удара.

Однако кулак так и не достиг цели, и через секунду Гарри поднял глаза и вздрогнул. Снейп сжимал запястье Флинта в сокрушительной хватке, и взгляд его глаз был убийственным. Пригнувшись, Гарри потерял контроль над своими способностями к метаморфозе и снова стал похож на себя. Флинт посмотрел на него, и краска сошла с его лица, он снова взглянул на своё запястье и на профессора уже без ярости, вместо этого уставившись на Снейпа с ужасом и мольбой.

— Я н-не знал, что это он. Честное слово.

— Что бы ты ни сказал, было бы разумно подумать, прежде чем бить ученика в моём присутствии.

Флинт, окаменев, молчал.

— Убирайся из моего класса.

— Да. Да, сэр, — Флинт выглядел готовым обмочиться, и как только Снейп отпустил его запястье, он, забыв свои учебники, прижал руку к груди и убежал, пошатываясь на трансфигурированных каблуках.

Северус глубоко вздохнул, отвернулся от двери и большей части класса и сверху вниз посмотрел на Гарри.

— Полагаю, мистер Поттер, я говорил вам держаться от него подальше.

Гарри опустил голову, всё ещё немного потрясённый поворотом событий. Он уже был избит Флинтом раньше, и у него не было желания повторять этот опыт.

«Хорошо, что Снейп был здесь, пусть даже он и бесится».

— Да, сэр.

— К тому же в настоящее время вы пропускаете один из своих собственных уроков.

— Да, сэр.

— Тогда отправляйтесь на занятия. Мы подробно обсудим это, но сейчас я должен вести свой урок.

Гарри молча кивнул и убежал, стараясь не думать обо всех неприятностях, ожидающих его позже.

Наконец Северус повернулся к своим ученикам, которые с открытыми ртами уставились вслед Гарри, а затем в замешательстве оглянулись на профессора.

«Вы знали, что я опекаю его, идиоты. Это не должно быть сюрпризом».

Северус усмехнулся, снял десять баллов с Гриффиндора и вернулся к уроку.


* * *


— Вы опоздали более чем на сорок пять минут, мистер Поттер, — укорила профессор Спраут, когда Гарри явился на урок.

— Думаю, да, — беззаботно отозвался Гарри.

«Оставь меня в покое, старая тыква».

— Возможно, наказание научит вас приходить на занятия вовремя.

Гарри находил профессора Спраут бесконечно раздражающей, но обычно, если он был достаточно груб, она отказывалась с ним разговаривать. Гарри вздёрнул подбородок и заговорил нейтральным тоном:

— Возможно, так и будет. Большое вам спасибо за то, что потратили своё драгоценное время, чтобы научить меня ценить пунктуальность. Я понятия не имел, что опоздание на час вас рассердит.

Гермиона возмущённо ахнула.

И, конечно же, профессор игнорировала его до конца урока. К сожалению, Гарри заметил, что так поступил и Рон.


* * *


Следующим уроком после гербологии были зелья, и, будь у Гарри выбор, он бы с таким же успехом их пропустил. Тем не менее ему не хотелось нарываться на новые неприятности, поэтому пришлось приложить все усилия, чтобы добраться до класса вовремя. Впрочем, это не имело значения: Снейп был зол, но вымещал это на гриффиндорцах, а не на нём. Самого Гарри Снейп по большей части игнорировал, но когда их глаза встретились, стало ясно, что Мастер зелий только и ждал возможности остаться с мальчиком наедине.

Что ещё хуже, Рон старательно игнорировал Гарри и Блейза на протяжении всего урока. Блейз холодно посмотрел на Рона и снова сосредоточился на своём зелье, казалось бы, безучастно, в то время как Гарри прикусил губу и сделал вид, что не заметил. Тем не менее, урок тянулся очень медленно, и Гарри скучал по выходкам и нападкам Рона на Снейпа, несмотря на то, что его собственное мнение об этом человеке изменилось.

Наконец пришло время собирать учебники и отправляться на обед.

Снейп наблюдал за ним, но Гарри притворился, что не замечает, надеясь улизнуть вместе с остальным классом. Наконец профессор подошёл к нему и положил тяжёлую ладонь ему на плечо. Поняв, что сбежать не удастся, Гарри вздохнул и поднял глаза. Снейп серьёзно смотрел на него сверху вниз.

«Он хочет, чтобы я остался», — сообразил Гарри и, сделав глубокий вдох, кивнул в знак того, что понял, а затем слегка дёрнул плечом, выражая собственную просьбу. Снейп кивнул в ответ и убрал руку. Гарри не мог по-настоящему расслабиться и сидел с несчастным видом, когда другие ученики покидали класс. Блейз уходил последним и вопросительно посмотрел на Гарри, ожидая его кивка, прежде чем скрылся за дверью.

В конце концов все ушли, и Гарри с тревогой наблюдал, как Снейп пододвинул стул и сел напротив.

— Скажи мне, Гарри, — наконец заговорил Мастер зелий, — у тебя есть объяснение, почему ты не можешь прожить два дня, не бросив мне вызов?

— Я могу!

— В этом отношении факты категорически против тебя.

— А что, если я могу, но не хочу? — дерзко спросил Гарри.

— Тебе нравится быть по уши в неприятностях?

— Нравится? Чёрт возьми, нет! Но это всё равно происходит, ведь так?

Северус нахмурился.

— Ты думаешь, я накажу тебя, даже если ты ничего не натворил?

— Я думаю, так много вещей противоречит правилам, что вы тоже могли бы…

— У меня для тебя не больше правил, чем у родителей твоих друзей — для них.

— Да, но вы не мой чёртов отец!

— Следи за языком, Гарри. Нет, я не твой отец, но кто-то должен заставлять тебя соблюдать правила.

— Почему? Я вот подумал, что быть сиротой имеет одно жалкое преимущество, а вы хотите его отнять. Мне не нужен отец, или наставник, или кем вы там должны быть, ясно? Если бы вы просто оставили меня в покое, я бы тоже не доставал вас. Вместо этого вы все лезете ко мне, и я ничего не могу сделать, не попав в неприятности. Какого чёрта это нужно?

— Ты думаешь, мне нравится ругать тебя, или сажать под арест, или наказывать? Ты думаешь, я этого хочу? Вовсе нет. Веришь или нет, мне не нравится видеть тебя несчастным, и ещё меньше мне нравится делать тебя несчастным. Но, насколько я могу судить, это то, чего ты добиваешься. Ты хочешь, чтобы я злился, ты хочешь, чтобы я ругался, ты хочешь, чтобы я наказывал тебя.

— Вы что, не понимаете? Мне ничего от вас не нужно!

— Значит, я должен был позволить Флинту ударить тебя?

— Он бы не избил меня вначале, если бы вы не продлили отработки! Со мной было бы всё в порядке, если бы вы не вмешивались в мою жизнь.

— В порядке? Позволь мне заметить, что если бы это зависело от тебя, ты был бы мёртв. Или ты забыл о своей инфекции, потому что не лечился, когда приехал сюда? Если ты не пойдёшь к мадам Помфри, когда это будет необходимо, я заставлю тебя. Если ты не будешь беречься ради себя самого, то сделаешь это, подчинившись мне. Или ты предпочёл бы, чтобы я просто позволил тебе умереть, потому что ты недостаточно умён, чтобы обезопасить себя?

— Я такой и есть! — Гарри начал путаться. Почему этот человек так цепляется к нему? Почему его это волнует?

— Опять же, факты против тебя. По моим подсчётам, ты дважды в этом году умер бы, если бы не моё вмешательство. Поэтому я буду «вмешиваться» в твою жизнь до тех пор, пока ты не сможешь самостоятельно обеспечить свою безопасность. А пока тебе придётся с этим смириться.

— Какое вам дело, умру я или нет? Вам-то что до этого? — гнев Гарри быстро сменился замешательством.

«Почему его, чёрт возьми, это волнует?»

— Это не имеет значения.

— Ну конечно, не имеет! Значение имеет всё! Как я могу, чёрт возьми, доверять вам, если вы не хотите рассказать мне о своих мотивах?

— Следи за языком, Гарри. Последнее предупреждение. Я рассказал тебе о своей мотивации. Я хочу для тебя самого лучшего. Вот и всё. Моё это дело или нет, я сохраню тебе жизнь и здоровье, даже если это последнее, что я сделаю, и хочешь ты этого или нет. Что касается нашей проблемы, я повторяю, должен ли я был позволить Флинту ударить тебя?

— Я не знаю, — Гарри отвернулся, остатки его гнева улетучились. — Я просто… я просто не понимаю, что вы делаете, ясно? Вы хотите для меня самого лучшего? Что это должно означать? Чего вы добиваетесь? Если вы так ненавидите наказывать меня, то зачем тогда донимаете?

— А если я наказываю тебя, потому что считаю это лучшим для тебя? — спросил Снейп, немного успокаиваясь.

— Вряд ли, — ответил Гарри.

— Возможно, с твоей точки зрения, — признал Снейп, — но тем не менее это правда. Если бы это было неправдой, то я бы, по сути, злоупотреблял своей властью над тобой, независимо от того, бил бы я тебя или нет.

— Вы имеете в виду, как снимаете баллы с гриффиндорцев? — дерзко уточнил Гарри.

— О, я уверен, что тогда это принесёт какую-то пользу. По крайней мере, исправит поклонение герою, которое он получает от других учителей.

Гарри пожал плечами. Это была не его проблема.

— Что касается того, что я делаю, — продолжал Снейп, — на данный момент я пытаюсь сохранить тебя живым и здоровым.

— Тогда почему вы переживаете о моём языке? Или об оценках? Чёрт возьми, почему вас вообще волнует, дерусь ли я со своими друзьями, если я при этом останусь в живых?

— Кое-что из этого относится к тому, что я бы назвал здоровьем. В остальном поправлюсь: я пытаюсь сохранить тебя живым и здоровым и помочь тебе вырасти успешным взрослым. Включает ли это для тебя всё сказанное?

— Нет. В этом нет никакого смысла.

— В чём нет никакого смысла?

Гарри в нерешительности прикусил губу.

«Ничто не имеет смысла. В тебе самом нет смысла».

— Это просто нелогично. Какая выгода в этом для вас?

— Видеть, как ты растёшь здоровым, недостаточно?

— Зачем вам это нужно?

— Это было бы нужно для твоих родителей.

— Ну, это тоже не логично, — Гарри почувствовал, как у него перехватило горло, а вместе с ним и голос.

— Тогда, возможно, тебе не следует судить об этом, основываясь на логике.

— На чём ещё я должен основываться, на предыдущем опыте? — снова разозлился Гарри. — Я не могу рассказать вам даже половины того, чему меня научил предыдущий опыт.

— Потому что твой предыдущий опыт ложен, Гарри! Ты не такой, каким тебя считают твои родственники, и большинство взрослых не похожи на тех, к кому ты привык.

— У меня нет причин в это верить.

— Кроме последних двух недель? Да, верно. Но у тебя так же мало оснований полагать, что я хочу причинить тебе вред.

— У меня есть веские причины для недоверия, и вы это прекрасно знаете.

— Чтобы подчеркнуть очевидное, это был не я. Не все взрослые изверги, Гарри. Ты основываешь всё своё мировоззрение на действиях одной семьи.

— Разве не все так делают? Рон и Тео явно считают, что мир — это солнечный свет и радуга. Я так не думаю. И Блейз тоже. Я бы даже зашёл так далеко, чтобы сказать, что и вы так не думаете. Почему же вы убеждаете меня поверить в то, что, как вы знаете, неправда?

— Я не прошу тебя доверять всем, с кем ты сталкиваешься, Гарри, отнюдь нет. В этом мире есть плохие люди, и, честно говоря, многие из них хотят твоей смерти. Я просто прошу тебя судить о людях на индивидуальной основе.

— А если они мне всё равно не понравятся? — подозрительно спросил Гарри.

— Тогда у нас будет ещё больше общего, чем я полагал, — заметил Снейп.

— Вот радость-то, — саркастично протянул Гарри, уловив юмор и немного расслабившись.

— Я думал, тебе это понравится, — почти улыбнулся Снейп.

— Хм. Может, мне лучше решить, что мир — это только солнечный свет и радуга.

— Так плохо, правда? — Северус ухмыльнулся, ничуть не обидевшись.

— А вы бы хотели быть похожим на своего прежнего декана?

— Замечание принято, — Северус поморщился, вспомнив Горация Слагхорна.

Наступило короткое неловкое молчание, пока Северус думал о том, как вернуться к первоначальной теме. Наконец Гарри устал ждать.

— Я знаю, что вы всё ещё сердитесь на меня.

— Ты знаешь, почему?

— Да, — Гарри вздохнул. Как много нужно, чтобы убедить человека, что это не его дело. — Я подошёл к Флинту, хотя вы сказали не приближаться к нему, и пропустил урок гербологии.

— И почему это должно меня разозлить?

— Я не пытался подвергать себя опасности. Откуда я мог знать, что Флинт и Перси тоже ударит?

— Ты знал, что он ударил тебя.

— Да, но меня все бьют, — философски заметил Гарри. — Это не значит, что они бьют кого-то ещё.

Северус закрыл глаза и повторил про себя причины, по которым он не собирался идти и убивать Дурслей.

«Они беспомощные маглы. Альбус убьёт меня, если я пойду и причиню им вред. Они — единственная семья Гарри. Он, вероятно, не хочет их смерти. Дементоры составляют неприятную компанию».

Однако мальчик был почти прав: по его извращённой логике, у него было мало причин думать, что ему угрожает какая-либо опасность.

«Но он не избегал Флинта, как я просил».

— При том, что ты не пытался подвергнуть себя опасности, ты, тем не менее, многого не сделал, чтобы держаться подальше от этого.

— Это была просто шутка, — опустив глаза, обиженно пробормотал Гарри.

— Я когда-нибудь так долго разговаривал с тобой из-за одной из твоих шалостей?

— Нет, — признался Гарри. Даже когда Гарри загнал сельскохозяйственных животных в его кабинет, и они разгромили это место, этот человек просто заставил мальчика всё убрать и наказал его, но не обсуждал это с ним так, как делал со многими другими вещами.

— И что же?

— Так что, я должен был просто позволить Флинту наброситься на меня и ничего не делать?

— Так открыто? Ну разумеется, именно так ты и должен был поступить. Ты слизеринец, Гарри, разве ты не мог отомстить так, чтобы избежать неприятностей?

— Но тогда все подумали бы, что я просто позволил вам разобраться с этим, как будто я ничего не мог сделать сам!

— Ты не должен ничего делать сам, не тогда, когда можешь от этого пострадать.

— Я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять лупить меня, не сопротивляясь! В любом случае, я не знал, что получу травму.

— Я подумал, что это вероятно, — Северус вздохнул. Это ни к чему не приведёт. — Вот почему я велел тебе не приближаться к Флинту. Ты ослушался меня и чуть не пострадал. Поэтому ты наказан на пять дней домашнего ареста.

Гарри ахнул. Пять дней? До этого он сидел под арестом две недели, но там был целый список нарушений.

— Из-за простой шутки?

— Нет, из-за того, что ослушался меня и подверг себя опасности.

— Я всё равно выйду, — Гарри вызывающе вздёрнул подбородок.

— И окажешься под домашним арестом ещё на неделю.

— Я ненавижу тебя.

— Прекрасно, ненавидеть меня тебе позволено, — Северус подавил обиду. Рано или поздно этого следовало ожидать. — Тебе запрещено подвергать себя опасности.

— Но… пять дней?

— Да.

— Пожалуйста!

— Твои мольбы были бы намного эффективнее, если бы ты не пытался бросить мне вызов и не заявил, как сильно меня ненавидишь, — заметил Северус без особого сочувствия.

Гарри развернулся и направился к двери.

— Я тебя не отпускал.

— Очень жаль, — сердито огрызнулся Гарри и ушёл. Северус пронаблюдал, как он повернул от Большого зала в сторону своего общежития, очевидно, решив пропустить обед, и вздохнул.


* * *


Ранним вечером того же дня Северус вошёл в гостиную Слизерина и незаметно поманил двух семикурсников. Он выбрал этих двоих, потому что они были на распутье — стать либо искусными Пожирателями Смерти, либо несколько беспринципными министерскими аврорами, и потому Северус подозревал, что они более лояльны к нему, чем к любой из сторон. Они подошли ближе, и он тихо заговорил:

— Маркус Флинт всё ещё здесь.

— Понятно, сэр. Мы позаботимся об этом, — сказал Джек Мэнсон, самый разговорчивый из этой пары, а его друг Чарльз серьёзно кивнул.

— Хорошо. Тогда свободны.

— Спасибо, сэр. — Они повернулись, когда он дал последние указания:

— Не убейте его, но, прежде всего, не попадитесь.

Двое семнадцатилетних парней странно посмотрели на него, услышав первую часть распоряжения, затем кивнули в унисон, и Джек ответил:

— Мы понимаем, сэр.


* * *


Четыре часа спустя Северуса «пригласили» в кабинет Альбуса Дамблдора для беседы. На этот раз старик не предложил ему ни чая, ни лимонной дольки, жестом предложил Северусу сесть и некоторое время серьёзно смотрел на него.

— Маркус Флинт только что поступил в больницу Святого Мунго с серьёзными побоями и несколькими незначительными травмами.

— Вот как? — В голосе Северуса прозвучал лёгкий вопрос, и Альбус, нахмурившись, продолжил:

— Я не мог не заметить сходства с травмами маленького Гарри несколько недель назад.

«Я предполагаю, что у них был личный интерес».

Северус задумался, но сохранил нейтральное выражение лица и тон.

— Интересно.

— Прежде чем потерять сознание, — Альбус наконец перешёл к делу, — он выдвинул предположение, что ты это заказал.

— У него нет доказательств, — Северус поднял глаза и встретился взглядом с Альбусом.

Альбус не смог сдержать дрожь.

— Так это сделал ты.

Это не было вопросом, но Северус мрачно улыбнулся и всё равно ответил:

— А если и я?

— Северус, — разочарованно выдохнул Дамблдор.

— Вы выбрали Пожирателя Смерти, чтобы защитить Гарри Поттера, — Северус был готов к разочарованию и заговорил прямо. — Почему же вы так удивляетесь?

— Северус, — предостерёг Альбус, — сколько раз я должен повторять, что ты не Пожиратель Смерти?

— Позиция Министерства: единожды Пожиратель — всегда Пожиратель. Возможно, это единственное, в чём мы согласны.

— Но ты верен свету, Северус.

— Скажите это людям, которых я убил, Альбус. Или, скорее, их семьям. Я уверен, что им не всё равно.

— Мне не всё равно.

— Я понимаю. Вы были одним из нескольких самых опечаленных, когда я получил метку. Тем не менее, изменение в привязанностях не стирает этого, — сказал Северус, как ни в чём не бывало задирая рукав и показывая Альбусу свою метку, — как бы сильно вы этого ни желали.

— Она немного поблёкла, — Альбус грустно улыбнулся.

— Тем не менее она снова проявится, как новенькая, как только Тёмный Лорд вернётся, — саркастически прокомментировал Северус, быстрым движением руки снова прикрывая метку. — И, по всей вероятности, я вернусь, чтобы служить ему.

— Ты не принадлежишь ему, Северус, и поэтому ты не Пожиратель Смерти.

— Злоупотребляя магловской фразой, если он выглядит как Пожиратель и ведёт себя как Пожиратель — это Пожиратель Смерти. Я ношу метку, я носил маску…

— Ты не ведёшь себя как Пожиратель Смерти, Северус.

— Нет? Зачем же тогда вы пригласили меня сюда, если не для того, чтобы наказать за то, что я приказал избить пятнадцатилетнего мальчишку?

— Ты мог бы приказать убить его.

— И что в этом интересного? — Северус мрачно усмехнулся.

Альбус нахмурился.

— Я знаю, что ты не поэтому оставил его в живых.

— Возможно, я не хотел, чтобы мои ученики оказались в Азкабане.

— Разве Пожирателю Смерти было бы не всё равно?

«О, ради всего святого…»

Временами Северус задавался вопросом, можно ли заставить Альбуса видеть вещи не только в чёрно-белом цвете. Этот человек мог быть слизеринцем, когда хотел, но из-за абсолютного идеализма он был чистым гриффиндорцем.

— Теодор Нотт любит своего сына, Альбус. Насколько я на самом деле отличаюсь от тех, кто остался? Мы не можем знать, что произошло бы, если бы Тёмный Лорд угрожал сыну Нотта, и что бы произошло, если бы он оставил Лили в живых. Возможно, теперь я стал лучше, и, возможно, Нотт мог бы стать лучше, но это мало что меняет. Я отмечен на всю жизнь, как и он, и если бы мне пришлось встретиться с ним в бою, я бы убил его без промедления или сожаления, и юный Тео остался бы сиротой.

— Это не ты, Северус, это война.

— И я отмечен этим. Мы не выиграем ещё одну войну с Тёмным Лордом, работая как авроры, сражаясь с помощью заклинаний, одобренных Министерством, и пытаясь брать противников живыми. При всём уважении, сэр, нам нужно больше людей, готовых убивать. Я готов. В прошлом я даже делал это для развлечения. Причина, по которой я становлюсь хорошим шпионом, заключается в том, что метка заложена в моей природе так же, как и на моей коже.

— Это к делу не относится, — наконец сдался Альбус. — Я притворялся, что не замечаю твоей «войны» против Маркуса Флинта. Неужели ты думаешь, что я так же буду игнорировать его избиение?

Северус замер.

— Если только вы не отправите меня в Азкабан или, более приземлённо, не уволите, то да. Это ваш выбор. Однако я хотел бы напомнить вам, что действовал по вашему приказу. Вы не можете приказывать мне защищать Гарри, зная, что я Пожиратель Смерти, а затем критиковать мои методы. Как вы заметили, я оставил мальчишку в живых, когда он чуть не убил Гарри.

— Если бы Гарри пошёл в лазарет…

— Флинту не следовало этого делать! — рявкнул Северус. — Гарри достаточно пострадал в своей жизни, и здесь он будет в безопасности!

Альбус бросил на Северуса быстрый взгляд и широко улыбнулся. Блеск в его глазах мог ослепить любого, кто смотрел на него.

— Прости, Северус. Я и не догадывался, — он помолчал, откинувшись на спинку кресла. — Я далёк от того, чтобы запрещать тебе защищать его, когда ты явно так сильно беспокоишься о нём.

Северус поспешил пресечь эту мысль в зародыше.

— Рад слышать, что мои методы заслуживают вашего одобрения.

Альбус, однако, казался непробиваемым, и хотя его улыбка пропала, когда он заговорил серьёзно, она никогда исчезала не полностью.

— Я не особенно доволен твоими методами, но в чём-то ты прав. Крайне важно, чтобы мальчик был в безопасности, и пока Флинт находился в школе, это был риск для Гарри. Я понимаю твои действия, даже если не могу их оправдать, и рад, что назначил тебя защитником Гарри.

— Хм, — уклончиво буркнул Северус, пытаясь игнорировать удовольствие, которое он испытал от одобрения старого волшебника.

— Кстати, как поживает Гарри?

— Честно говоря, не знаю, — нерешительно начал Северус. — Иногда он мне что-то рассказывает, но чаще нет. Он боится меня меньше, чем раньше, но всё ещё едва доверяет мне. Он не понимает, почему я постоянно «вмешиваюсь», как он выразился, и явно хочет, чтобы я этого не делал, — Северус поморщился, вспомнив слова мальчика.

«Мне не нужен отец, или наставник, или кем вы там должны быть, ясно? Если бы вы просто оставили меня в покое, я бы тоже не доставал вас. Вместо этого вы все лезете ко мне, и я ничего не могу сделать, не попав в неприятности. Какого чёрта это нужно?»

Северус отодвинул это на задний план и продолжил:

— Я знаю, что друзья задавали ему вопросы о его прошлом, и это вызвало проблемы. Он недоволен ими, а они им. В пятницу он подрался с младшим мальчишкой Уизли, и с тех пор тот его игнорирует. По словам его друга Блейза, он также испытывает стресс. Я верю в это: за последние две недели я получил больше жалоб от учителей, чем за весь учебный год вместе взятый.

— Жалобы на что?

— В основном на грубость. Обычно он не так плохо ведёт себя с ними, как со мной, но это ни о чём не говорит.

— Он неуважителен?

— Довольно часто. Он вежлив, когда ему наиболее комфортно, или, наоборот, когда сильно напуган, — Северус фыркнул в некой пародии на юмор. — Если это можно назвать вежливостью. Меньше всего жалоб от Минервы, Филиуса и Помоны, но даже с ними он имеет тенденцию грубить, когда сталкивается. Профессор Биннс вообще не жалуется, но я сомневаюсь, что он заметил бы, даже если бы мальчик швырнул в него чем-нибудь. Хуже всего Гарри ведёт себя с Синистрой и Квирреллом. Синистра сама испытывает к нему стойкую неприязнь. А от Квиррелла, по словам Гарри, у него болит голова, хотя Минерва, похоже, думает, что мальчик его просто боится.

— Он боится Квиринуса?

— Намного меньше, чем он боится меня и особенно Аргуса Филча, но да, — в голосе Северуса проскользнуло огорчение, и он потёр переносицу, чтобы отогнать головную боль.

— Аргус Филч?

— Он налетел на Гарри в коридоре. Я пригрозил ему, что если это случится снова, он потеряет гораздо больше, чем свою работу. Мне показалось, он поверил.

— Конечно, поверил, — Альбус серьёзно посмотрел на него. — И я верю тебе.

— Не думаю, что вы согласитесь избавиться от него?

— Нет, — Альбус озорно улыбнулся. — И в качестве уточнения — тебе также не разрешается убивать его.

— Увы, — Северус ответил серьёзно, только в его глазах промелькнул весёлый огонёк.

— Проблема?

— Как я должен развлекаться, когда вы рядом, а Тёмный Лорд ушёл?

— Хорошими делами, — предложил Альбус. — Помоги пожилым ведьмам перейти улицу, стань волонтёром на распродаже выпечки…

— Я не занимаюсь «добрыми делами», Альбус, — попытался остановить его Северус.

— Воспитывай ребёнка… — ехидно продолжал старик, рассмеявшись под хмурым взглядом Северуса, который открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в ярости закрыл его. — Действительно, Северус, ты ужасный человек. Пожиратель Смерти: выступаешь только ради собственной силы и славы на стороне Тёмного Лорда.

— Если я вам больше не нужен… — Северус внезапно решил, что сказал всё, что нужно, и пришло время уходить.

— Только одно, последнее…

— Да, Альбус? — приподнявшийся было Северус снова сел.

— Не расстраивайся слишком сильно, Северус. Ты действительно провёл фантастическую работу.

— Да, сэр, — Северус скрыл смущение.

И наконец ему разрешили уйти.

__________

*Поговорка, произошедшая из английского детского стишка: Sticks and stones may break my bones, but names will never harm me (Палки и камни могут сломать мои кости, но обидные прозвища никогда не повредят мне). Используется как ответ на оскорбление, указывая, что оскорбление как таковое было, но не имело никакого эффекта. Наиболее подходящий русский эквивалент: Хоть горшком назови, только в печку не ставь. А поскольку речь идёт о стишке, пришлось срифмовать (прим. пер.)

*Четверостишие переводчика.

Глава 17. Честность

— У мастера Гарри Поттера снова неприятности, сэр? — спросила Калли, когда принесла Гарри еду поздно вечером в понедельник.

— Да, — ответил Гарри, заметив, что на ней были юбка и блузка из ткани, которую он ей подарил.

«Она, наверное, самая хорошо одетая домашняя эльфийка в замке», — с гордостью подумал он.

— И что же мастер Гарри Поттер, сэр, натворил на этот раз? — Калли упёрла руки в бока.

— Я сыграл злую шутку с Маркусом Флинтом, — Гарри улыбнулся.

— Мастер Гарри причинил боль мистеру Флинту, сэр? — внезапно встревожилась Калли.

— Причинил ему боль? — растерянно переспросил Гарри. — Я не трогал его, просто испортил ему мантию. Кто-нибудь причинил ему боль? — Он не чувствовал себя особенно несчастным из-за этого, но Калли казалась расстроенной.

— Да, сэр. Кто-то очень сильно ранил его, сэр. Он в больнице Святого Мунго, сэр.

— Хм.

«Это интересно. Значит, полагаю, соревнование окончено? Интересно, кто победил».

— Так это был не мастер Гарри, сэр? — с надеждой спросила Калли.

— Нет, Калли. На самом деле Снейп разозлился, потому что Флинт чуть не ударил меня.

— Разозлился на мастера Гарри, сэр, или на Маркуса Флинта?

— Вообще-то, и то, и другое.

Если подумать, он злился намного сильнее на Флинта. Внезапно Гарри осенила ужасная мысль. Снейп не стал бы…

«Он бы сделал это. Я знаю, он сделал бы это, если бы у него была причина. Не он сам, может быть, но…»

Гарри вспомнил своё впечатление в начале семестра о том, что Снейп был опасным человеком. Позже он пришёл к выводу, что Снейп защищал его, но теперь Гарри понял, что это не делало его менее опасным.

«Достаточно ли мотивации защищать меня, чтобы причинить боль Флинту?»

Снейп защитил его от Филча, пригрозив расправой, и Гарри никогда не сомневался, что этот человек так и сделает. Но, конечно, если бы Снейп избил ученика, или приказал это сделать, или… что угодно… он бы потерял работу? Но он не потерял работу из-за того, что начал этот конкурс… Внезапно Гарри стало всё равно. Флинт — плохой парень. Он сам виноват, если кто-то посильнее ему накостылял.

Знать, был ли Снейп ответственен за побои Флинта, на самом деле оказалось неважно. Сделал это Снейп или нет, Гарри был готов поспорить, что сделал бы, если бы считал, что должен.

«А если он решит, что Дурсли опасны для меня? — вдруг сообразил Гарри. — Они поступали хуже, чем Флинт… Если считать всё вместе, они убивали меня раз шесть».

Завтра был вторник, и Гарри намеревался полностью избегать Снейпа, но…

«Мне нужно с ним поговорить. Я не знаю, принесёт ли это какую-нибудь пользу, но…»

С этой мыслью Гарри лёг спать. Излишне говорить, что спал он плохо.


* * *


Во вторник утром разнёсся слух, что кто-то сделал с Маркусом Флинтом то же, что Флинт сделал с Гарри. Ученики перешёптывались в классе и в коридорах о том, что происходит. Гарри, Тео и Блейз прислушались и обнаружили, что комментарии старших учеников были самыми интересными. Гриффиндорцы поспешили обвинить слизеринцев, потому что, конечно, никто из Львов не мог быть таким жестоким, но они не были уверены, что думать дальше. Слизеринцы избили одного из своих, защищая одного из своих. Однако Гарри был почти почётным гриффиндорцем, так что казалось, будто Змеи избили одного из своих, защищая Льва.

Кроме того, оба факультета никогда не были так едины, как тогда, когда донимали Маркуса Флинта. Гриффиндор «обвинил» Слизерин в избиении из-за своих предубеждений против змеиного факультета, но старшие ученики особенно неохотно одобрили сам акт. В результате всё это привело их в замешательство.

Слизеринцы не слишком протестовали против того, что, скорее всего, именно Змеи избили Флинта, потому что, по их мнению, гриффиндорцы были в целом слишком идеалистичны, чтобы делать то, что необходимо. На самом деле они восприняли это даже не как обвинение, а как комплимент. Слизерин сам решал свои проблемы и отказывался стыдиться этого.

Как раз перед обедом Гарри был весьма заинтригован, обнаружив большую группу гриффиндорцев, включая Перси Уизли, близнецов и Ли Джордана, в коридоре, склонивших головы друг к другу и напряжённо разговаривавших. Гарри заинтересовался ещё больше, когда они замолкали, едва он или кто-нибудь другой подходил достаточно близко, чтобы подслушать. Большая часть группы состояла в команде Гриффиндора по квиддичу, но не все, и, кроме того, в обсуждении активно участвовал Перси.

Наконец пришло время обеда, и все они направились в Большой зал. Гарри двинулся было следом и вспомнил, что он наказан и должен есть в общежитии.

«Будь ты проклят, Снейп, — думал он, возвращаясь в свою гостиную. — Это ведь могло бы быть интересно».


* * *


— Эй, Гарри! — Тео с энтузиазмом запрыгнул в проём портрета, за ним более спокойно последовал Блейз. Гарри ухмыльнулся, заметив еду, которую они принесли с собой из Большого зала. Тео и Блейз привыкли есть с Гарри в гостиной, когда он был наказан в последний раз, и, очевидно, решили сделать это снова.

— Эй — сено для коней*, Тео! — прокомментировал Гарри, заработав странный взгляд и пожатие плечами от обоих мальчиков.

— Магловская фраза, Гарри?

— Да, — ответил Гарри, покраснев.

— Ладно, неважно. Знаешь что?!

— Что?

— Ладно, хорошо, ты знаешь, что мы были вместе с Гриффиндором во всей этой войне розыгрышей?

— Да…

— Так вот, соревнование окончено, потому что Флинт ушёл, и мы победили!

— Подожди, мы выиграли? Кто ввязался в розыгрыш?

— Никто, — вставил Блейз. — Хотите верьте, хотите нет, но гриффиндорцы уступили.

— Они… Почему?

— Как они выразились, «вы начали соревнование, и вы его закончили». Я думаю, они не хотели быть слишком прямолинейными и втягивать Снейпа в неприятности, ведь он первым начал давать баллы, и все считают, что Флинта тоже мы вчера достали, так что…

— Не могу поверить, что они такие… ну… справедливые, — сказал Гарри. — Я имею в виду, конечно, Гермиона считает, что с нами всё в порядке, но остальные, даже Рон, думают, что мы все подлые лицемеры.

— А я могу в это поверить, — заявил Блейз. — Вероятно, это было инициировано Фредом и Джорджем. Они сделали объявление.

— Может быть, — с некоторым удивлением протянул Гарри. — Они были с нами с самого начала. Если подумать, я видел, как все их шутники разговаривали вместе возле Большого зала перед обедом. Они действительно уступили?

— Они действительно сделали это. Встали в Большом зале и объявили всему миру, что… я цитирую… «поскольку целью операции было избавиться от Маркуса Флинта, и за время от начала соревнования цель, наконец, достигнута, учитывая, что… ну… на самом деле нельзя присудить баллов факультету, мы уступаем победу слизеринцам. Поздравляем, ваше мастерство действовать исподтишка превосходит наше».

— Они говорили совсем как министр магии, — с восторгом заявил Тео. — «Ваше мастерство действовать исподтишка превосходит наше». Это было здорово.

— Я не думаю, что они имели в виду это как комплимент, Тео, — заметил Блейз, внезапно задумавшись.

— От близнецов всего можно ожидать. Может быть, они так выразились, чтобы успокоить других Львов, — ответил Гарри. — Кто-нибудь из слизеринцев что-нибудь сказал?

— Нет, — отозвался Блейз. — Но в то время, как все остальные глазели на Фреда и Джорджа, Фред и Джордж смотрели на Снейпа, а он кивнул им.

— Близнецам? — недоверчиво спросил Гарри.

— Близнецам, — подтвердил Блейз. — Никогда не видел, чтобы он так дружелюбно относился к гриффиндорцам.

— Ребята, похоже, небеса рухнули, — выдохнул Гарри.

— Ага, и это ты их снёс.

— Да, Тео, я несу полную ответственность за всё, что здесь происходит, — саркастически ответил Гарри. Через секунду он понял, что его голос звучит более раздражённо, чем на самом деле, и виновато улыбнулся.

— Возможно, и нет, — заметил Блейз, игнорируя сарказм, — но я согласен с Тео. Снейп доволен близнецами, потому что они помогли ему в ситуации с тобой, и этого было достаточно, чтобы убедить его забыть неприязнь. Я думаю, он им обязан, а профессор умеет уважать того, кто этого заслуживает. В любом случае, именно поэтому мы опоздали сюда.

— Неважно, — сказал Гарри, не желая говорить о Снейпе или его наказании. — Мы можем узнать, кто избил Флинта?

— Нет, — с сожалением сказал Тео. — Никто не знает. Его просто бросили у Больничного крыла. Никто ничего не видел, даже Флинт.

— Чё-о-орт! — протянул Блейз, похоже, впечатлённый. — Это требует некоторого мастерства.

— Флинт утверждает, что это заказал Снейп. Именно поэтому гриффиндорцы так уверены, что это мы, — добавил Тео.

Глаза Гарри расширились.

— Тогда почему у Снейпа нет проблем?

— Никто ничего не может доказать. Многие ученики видели, что Снейп злился на Флинта, но тогда же были Макгонагалл и Флитвик.

— Макгонагалл и Флитвик — это не Снейп, — вставил Гарри.

Блейз посмотрел на Гарри такими же широко раскрытыми глазами.

— Ты думаешь, что это сделал Снейп? — выдохнул он. — Что Снейп действительно приказал кому-то избить Флинта?

— Я думаю, что это возможно, — серьёзно ответил Гарри. — А ты разве так не думаешь?

Блейз задумчиво помолчал.

— Но он учитель, Гарри, — растерянно пробормотал Тео.

— Не имеет значения, — сказал Блейз. Он посмотрел на Гарри в момент совершенного понимания, и внезапное осознание заставило его глаза наполниться ужасом. — Гарри, твоя семья… ты же не думаешь…

— Может быть, и нет, если я этого не захочу, — ответил Гарри. — Я собираюсь поговорить с ним.

Блейз коротко кивнул.

— Тебе бы лучше…

Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но Гарри оборвал его:

— У него нет причин преследовать их.

— Конечно, нет, — саркастически заметил Блейз, в то время как Тео в замешательстве переводил взгляд с одного из них на другого. — Я уверен, что они его самые любимые люди.

— Я поговорю с ним, ладно? — сверкнул глазами Гарри. — Так что оставь это.

Блейз выглядел расстроенным, но согласился без жалоб, и Тео заговорил о сегодняшнем уроке чар.


* * *


— Войдите, — Северус Снейп оторвал взгляд от стопки эссе пятого курса, которые он оценивал.

Его глаза слегка расширились, когда он увидел, как Гарри вошёл и осторожно сел перед его столом, но Северус скрыл свои чувства, прежде чем встретиться взглядом с мальчиком.

«Он никогда не ищет меня, если у него есть другой вариант. Что происходит?»

Гарри, однако, ничего не говорил, и Северус быстро потерял терпение.

— Итак?

— Я слышал… — Мальчик, казалось, был в полной растерянности, не зная, что сказать. — Ну, ходят слухи…

— Да? — подбодрил Северус, пытаясь скрыть своё нетерпение.

— ЛюдидумаютчтовозможноэтовызаказалинападениенаМаркусаФлинта.

«Что ж, это было… чётко сформулировано».

— Прошу прощения, мистер Поттер, но я не говорю по-идиотски. Попробуйте ещё раз.

Гарри пристально посмотрел на него и, взяв себя в руки, повторил:

— Ходят слухи, что вы причастны к тому, что случилось с Маркусом Флинтом, сэр.

— Я в курсе. Ты в чём-то прав, — Северус старательно сохранял нейтральный тон.

— Просто это… — Гарри перестал, наконец, быть вежливым и заговорил прямо. — Я не думаю, что вам очень нравятся мои родственники, сэр. Мне тоже, но я не хочу, чтобы они пострадали.

«Идеально. Он установил эту связь».

— Вы ведь не дурак, не так ли, мистер Поттер?

Гарри внутренне улыбнулся, но заговорил серьёзно:

— Мои родственники, сэр?

— Я… вряд ли… причиню физическую боль людям только потому, что они мне не нравятся, мистер Поттер, — осторожно сказал Снейп.

— При всём уважении, сэр, — саркастически начал Гарри, — маловероятно, что этого недостаточно, и Флинт пострадал не из-за вашей неприязни.

— Никто не может знать наверняка, что он пострадал из-за чего-то моего, мистер Поттер.

— Я знаю это, сэр, — сказал Гарри, вздёрнув подбородок. — Но если мои родственники тоже пострадают, некоторые могут… понять…

«Он мне угрожает? Из-за этих?»

— Почему ты защищаешь их? — Северус в замешательстве посмотрел на мальчика.

— Они моя семья, сэр, — Гарри внезапно растерял весь гнев и показался таким же растерянным, как и Северус. — Как я могу этого не делать?

«Я свою не защищал», — мрачно размышлял Северус, а Гарри продолжал:

— Обещайте, что не причините им вреда, — и после паузы добавил: — Пожалуйста.

— Ты думаешь, моё обещание чего-то стоит? — спросил Северус, всё ещё сбитый с толку.

— Я не знаю, стоит ли верить хоть чему-нибудь из того, что вы говорите, — недовольно сказал Гарри.

— Тогда зачем спрашивать?

— Какой у меня есть выбор? — наконец сердито спросил он. — Я не могу помешать вам делать всё, что угодно. До сих пор вы подобного не сделали, но это ничего не значит. Вы можете делать всё, что захотите.

— Боюсь, я не совсем тебя понял, Гарри.

— Ладно. Вы взрослый человек, к тому же волшебник. Если вы захотите причинить боль мне, или моим родственникам, или кому-нибудь ещё, тогда мне крышка. Единственная мера безопасности, которая есть у меня или у кого-либо ещё, — это то, что вы, возможно, не захотите этого делать. За исключением того, что я думаю, может быть, вы действительно хотите навредить моим родственникам, сэр.

— Возможно.

«Плохо. И ты не улучшаешь ситуацию».

— В общем… пожалуйста, не надо.

«Чёрт».

— Хорошо. Я обещаю.

— Я… — Гнев Гарри испарился. — Спасибо, сэр, — сказал мальчик неожиданно вежливо.

— Не за что. Хотя один вопрос. Ты так видишь всех взрослых или только меня?

— Это верно для всех взрослых, разве нет?

— Вообще-то, нет. Подумай об этом, Гарри. Возможно, найдутся взрослые, готовые причинить тебе боль, и, возможно, ты ничего не сможешь с этим поделать сам, но именно поэтому ты найдёшь другого взрослого.

— Может быть, здесь, — признал Гарри.

— Здесь?

— В Хогвартсе.

— Не дома?

— Нет, — Гарри странно посмотрел на него.

«Понятное дело».

— Почему нет?

— Потому что это другое. Может быть, здесь Макгонагалл или Помфри защитили бы меня. Может быть. Но дома всем было всё равно, что со мной происходит, до тех пор, пока им не приходилось иметь с этим дело.

— А ваши учителя или школьная медсестра?

— Да, я пробовал однажды, — с горечью сказал Гарри. — Ничего не вышло.

— Не вышло?

Гарри вздохнул.

«Насколько ты тупой? Конечно, это не сработало».

— Одна из моих учительниц спросила, откуда у меня синяк, и я сказал ей правду. А мои родственники рассказали ей другую историю, и, конечно, она поверила им, а не мне.

— И поэтому вместо того, чтобы защитить, твой учитель втянул тебя в неприятности с твоими родственниками?

— Да. Как вы сказали, я не дурак, сэр. Я научился.

— Чему научился?

— Не быть таким чертовски наивным. Взрослые верят другим взрослым, особенно из-за несносных детей-подростков, которые дерутся с другими детьми и ругают своих учителей.

— И ты больше никому не сказал? Почему?

— Почему бы вам не догадаться, сэр? — вздёрнув подбородок, сверкнул глазами Гарри.

— Хорошо, — прямо сказал Снейп. — Я полагаю, твой дядя избил тебя до полусмерти, и ты никогда не рассказывал об этом ни одной живой душе.

У Гарри отвисла челюсть. До этого они никогда не говорили так открыто о том, что с ним случилось, и он думал и надеялся, что никогда этого и не сделают.

«Ты не скажешь об этом. Ты никогда не скажешь об этом».

— Это был риторический вопрос, сэр, — Гарри стиснул зубы.

— Но ты же просил догадаться. Я устал игнорировать то, что с тобой случилось, Гарри. Ты должен поговорить со мной. В противном случае я мало что могу с этим поделать.

— Вам ничего не надо с этим делать, потому что ничего не произошло, — холодно процедил Гарри, ещё сильнее сжав челюсти. — Ничего, понятно? У меня были неприятности с родственниками из-за того, что я солгал учителю о синяке, который получил на заднем дворе, играя в футбол со своим двоюродным братом. Моим тёте и дяде и в голову бы не пришло причинить мне боль.

— Ты лжёшь, — Северус был потрясён.

— Вы продолжаете утверждать, что хотите защитить меня. В таком случае вам, чёрт возьми, лучше поверить мне, когда я говорю, что ничего не случилось, и отступить. Вы ничего не знаете, ясно?

— Я знаю, что кто-то причинил тебе боль, Гарри.

— Да, — яростно огрызнулся Гарри. — Вы знаете, что кто-то причинил мне боль. Однажды. Вы не знаете, кто это был, и вы не знаете, случалось ли это больше одного раза. Вы не можете заставить меня что-то вам сказать, сэр. Вы вообще не можете заставить меня говорить с вами.

«Технически, я могу».

Однако он не собирался говорить Гарри об этом. Мальчик и так его достаточно боялся.

— Это верно, но мне и не нужно этого делать. Что бы ты мне ни говорил, твои родственники никогда больше не причинят тебе вреда. Я знаю, что ты злишься и не хочешь со мной разговаривать, но я защищу тебя от них, Гарри.

Внезапно Гарри вспомнил, с чего начался разговор, и его гнев перешёл в панику.

— Не трогайте их! — взмолился он.

— Я обещаю тебе, Гарри. Я не причиню им вреда, если ты этого не желаешь, но я буду защищать тебя, хочешь ты этого или нет. Они больше тебя не тронут.

— Как скажете, сэр, — Гарри секунду просто смотрел на него, разрываясь между гневом и тревогой. — У меня всё. Я пойду?

«Да, но у меня не всё».

Тем не менее Северус решил дать мальчику передышку.

— Хорошо, иди. Не забудь извиниться перед своими профессорами.

Гарри ушёл, не попрощавшись.


* * *


Понимая, что следующий вечер — крайний срок, чтобы извиниться перед профессорами, и что до этого у него нет занятий у Спраут, Гарри из кабинета Снейпа отправился прямо в оранжерею. Он видел снаружи, что Спраут суетилась и возилась со своими растениями, и напомнил себе, что это самое простое извинение за день: ему ещё предстояло, закончив здесь, поговорить с Квирреллом и Синистрой. Собравшись с духом, Гарри тихонько постучал по стеклу. Профессор впустила его, и он выдал ей свою (в основном заученную) речь:

— Я пришёл извиниться за своё поведение на вашем уроке. Я был излишне груб и неуважителен. Приношу свои извинения и постараюсь в будущем вести себя лучше.

Спраут мгновение с лёгкой улыбкой рассматривала его.

— Так кому мне сказать, что ты извинился?

— Профессору Снейпу, — Гарри слегка улыбнулся в ответ, испытывая облегчение от того, что она не собиралась делать из этого проблему.

— Хорошо, я скажу ему. Можешь идти.

— Спасибо, профессор, — искренне поблагодарил Гарри и, развернувшись, побежал обратно в замок, к кабинету Квиррелла.


* * *


— Профессор Квиррелл? — У Гарри сильнее забилось сердце, когда профессор посмотрел на него.

— Га-гарри П-поттер. Что п-привело тебя с-сюда?

«Он так сильно заикается, что едва ли сможет произнести заклинание, — напомнил себе Гарри. — Если он двинется к тебе, ты успеешь просто заколдовать его».

— Я пришёл извиниться за свою грубость на вашем уроке… — Гарри осмотрительно отвёл взгляд, чтобы избежать головной боли, которую он испытывал, глядя на этого человека.

— В-всё в-в-в п-порядке, м-мистер П-поттер. П-просто в-ведите себя л-лучше в будущем.

— Да, сэр, — подавив рвущийся с языка инстинктивный сарказм, вежливо сказал Гарри. — Могу я быть свободен, сэр?

— М-можете. З-завтра увидимся.

— Да, сэр. До свидания, сэр.


* * *


— Профессор Синистра.

— Мистер Поттер.

— Я пришёл извиниться за своё поведение на вашем уроке. Я был излишне груб и неуважителен. Приношу свои извинения и постараюсь в будущем вести себя лучше.

— О, пожалуйста. Ты ведь этого не сделаешь. Ты несносный маленький сорванец, и останешься таким, не так ли?

Гарри стиснул зубы, но промолчал.

— Ответь мне.

— Нет, профессор. Я постараюсь оставаться вежливым.

«Хотя бы вслух».

— Не смей мне врать.

— Что вы хотите, чтобы я сказал, профессор? — Гарри старался говорить как можно вежливее и спокойнее.

— Я хочу, чтобы ты был искренен.

— Профессор Снейп попросил меня извиниться перед вами, профессор. Я делаю всё, что в моих силах.

— Я в этом не уверена.

— Ну, тогда я ничего не могу сделать. Я могу слушаться и Снейпа, и вас, но, честно говоря, Снейп сделал для меня гораздо больше, чем вы. И поэтому я повторяю. Извините за грубость. В будущем я постараюсь добиться большего успеха. Могу я теперь уйти, профессор?

— Нет. Десять баллов со Слизерина за твою наглость и лживость.

— Ну хорошо, профессор. Вам нужна искренность? — Гарри перестал сдерживаться. — Вы мне искренне не нравитесь. Вы так же грубы со мной, как и я с вами, и из нас двоих я умнее. Пожалуйста, сделайте нам всем одолжение и спрыгните со своей башни, вы, гадкая, противная гарпия.

Синистра, ахнув, вскочила, задыхаясь, как выброшенная на берег рыба, схватила Гарри за руку и потащила вниз по лестнице.


* * *


Снейп открыл дверь, быстро взглянул на Гарри и спокойно сказал:

— Добрый день, Гарри. Профессор Синистра.

— Добрый день, профессор Снейп. Вы несёте ответственность за эту… крысу?

— Да, мальчик — мой подопечный, — протянул Северус.

Эти слова немного расслабили Гарри, так как он вспомнил, что обыкновенно был в безопасности, когда Снейп называл его «подопечным». Однако Синистра, казалось, не уловила намёка.

— Что ж, не мог бы ты разобраться с ним, пожалуйста? Этот мальчишка — законченный хулиган!

— Извини, Аврора, но у меня встреча с Минервой через пятнадцать минут. Пожалуйста, отпусти руку мальчика и скажи мне, что он натворил.

— Он оскорбил меня! — Синистра не ослабила хватки. — Прямо в лицо!

— Отпусти руку мальчика, Аврора.

— Хорошо.

Гарри успокоился, когда давление на его руку ослабло.

«Почему он такой… милый? Он с самого начала не злится на меня».

— Но он оскорбил меня, Северус!

— О, и что же он сказал?

— Он назвал меня гарпией!

«Честно говоря, женщина, ты и есть гарпия».

Северус приподнял бровь, глядя на Гарри, и мальчик пожал плечами:

— Я попытался извиниться перед ней, как вы просили, но она мне не поверила и сняла баллы за мою якобы лживость. Она потребовала быть искренним, поэтому я высказал своё мнение о ней так вежливо, как только смог.

— Возможно, Аврора, — Северус взглянул на Синистру, — было бы разумно не спрашивать правду, если ты на самом деле не хочешь её услышать.

— Этот… Что?! Северус!

— Что, по-твоему, мальчик сделал не так, Аврора? — Северус начал раздражаться. — Он пытался извиниться, ты попросила его быть честным, он выполнил твоё требование. Ты же не думаешь, что он будет одновременно честным и вежливым, когда ты сделала эти два понятия несовместимыми. Возможно, если слова мальчика тебя огорчили, то в следующий раз следует ограничиться вежливостью.

— Он сказал мне спрыгнуть с Астрономической башни!

Северус посмотрел на Гарри, и Гарри снова пожал плечами, слегка улыбнувшись:

— Я сказал «пожалуйста».

Наконец Северус сдался и ухмыльнулся.

— Есть ещё какие-нибудь жалобы, Аврора, или я могу подготовиться к встрече с Минервой?

— Прекрасно, — фыркнула Синистра. — Я уйду.

Гарри и Снейп смотрели ей вслед, и Гарри задумался о разговоре.

«Он выслушал. Разве он не злится на меня?»

— Спасибо, сэр.

— Не за что. В следующий раз постарайся быть повежливее.

— Я действительно пытался, сэр. Ей всё равно, вежлив я или нет, она просто хочет достать меня.

— Всё в порядке. Ты закончил извиняться перед своими профессорами?

— Да, сэр.

— Хорошо, тогда свободен.

— Спасибо, сэр.


* * *


— Добрый день, Северус.

— Добрый день, Минерва. Ты хотела меня видеть?

— Да, это насчёт Гарри.

— Есть какая-то проблема? — Северус нахмурился. — У меня сложилось впечатление, что он хорошо успевает на твоих уроках.

— О, у него всё хорошо, Северус, и почти без усилий. В этом-то и проблема. Я провожу часовой урок о том, как превратить животное в неодушевлённый предмет, а он тут же это делает, я даже не успеваю рассказать что-нибудь о том, как это на самом деле выполнить. Он занимается более продвинутой магией, развлекается, пока я объясняю остальной части класса то, что он уже сделал. Ему скучно, а другие ученики отвлекаются.

— Я понял. И что ты предлагаешь?

— Ну, я подумываю о том, чтобы перевести его на курс или два, но мои уроки на втором и третьем курсах следуют совершенно другому расписанию, чем у первокурсников. Это помешает остальным его занятиям.

— Боюсь, это неприемлемо. Ему легко даются трансфигурация и чары, и он хорош в защите, но его оценки по истории магии по-прежнему ужасны, и он мог бы намного лучше разбираться в астрономии и зельях.

— У меня есть другая идея, но…

— Но?..

— Это потребует немалых усилий с твоей стороны, Северус.

— Вот как? — Северус нахмурился, задумавшись.

— Гарри нуждается в обучении беспалочковой магии так же сильно, как и в преобразованиях, Северус. Я готова обучать его трансфигурации раз в неделю, но кто-то должен научить его магии без использования палочки. И, ну…

— Да? — нетерпеливо поторопил её Северус.

— Я подумала, что тебе не помешает поговорить с ним.

— О его семье?

— И да, и нет. Обо всём, Северус. Пока он видит тебя только тогда, когда у него неприятности.

Северус напрягся.

«Я делаю всё, что могу, Минерва».

— Он избегает меня.

— Я понимаю, Северус, — согласилась Минерва. — Именно поэтому я и предлагаю тебе уделять час в неделю исключительно тому, чтобы разговаривать с ним. Всего один час в неделю, когда он не сможет избегать тебя.

— Ему это не понравится.

— Возможно, Северус, но с каких пор тебя это беспокоит?

«Так ведь это же Гарри».

Северус быстро отбросил эту мысль.

— Ты права. Итак, твоя идея состоит в том, что вместо уроков по трансфигурации трижды в неделю у него будут раз в неделю частные занятия по трансфигурации, по беспалочковой магии и… что? Просто разговоры? Раз в неделю?

— Вот именно. Это хороший план, — оправдывалась Минерва.

— На самом деле, так оно и есть, — задумчиво произнёс Северус, затем приподнял бровь. — Полагаю, ты захочешь сообщить ему вместо меня?

— Трусишь? — Минерва улыбнулась. — Насколько страшным может быть одиннадцатилетний ребёнок?

— Ты тоже декан, Минерва. Ты не заметила?

— Замечание принято, — усмехнулась Минерва. — Ты явно намного храбрее меня. Пожалуйста, иди и спаси меня от одиннадцатилеток.

— Я так понимаю, — уголок рта Северуса дёрнулся, — ты всё же не хочешь сказать ему вместо меня.

— Ни за что.

— Чёрт, — Северус вздохнул.


* * *


Северус дождался своей обычной пятничной встречи с Гарри и сообщил ему о новом расписании.

— Нет, — решительно заявил Гарри.

— Нет?

— Нет. Обучение трансфигурации звучит здорово, и беспалочковой магии я тоже хочу научиться, но я ни за что не буду сидеть и разговаривать с вами по часу раз в неделю. Этого не будет.

— Почему?

Гарри закатил глаза.

— Возможно, вы пропустили мимо ушей в последние шесть раз, когда я это говорил, сэр, но мне надоело, что вы вмешиваетесь в мою жизнь. Достаточно того, что мне приходится разговаривать с вами на этих дурацких встречах, я больше ничего не буду делать. Нет.

«Когда же ты будешь делать что-нибудь для меня добровольно?»

— Возможно, вы пропустили это в моей формулировке, мистер Поттер, но у вас нет выбора. Я напомню, что в последний раз, когда ты пытался бегать от меня, всё закончилось плохо.

«Пожалуйста, не усложняй это больше, чем должно быть. Я знаю, что ты меня ненавидишь».

— Вы правы. Вы можете заставить меня, — Гарри, казалось, разрывался между поражением и гневом. — Вы можете заставить меня приходить, вы можете заставить меня делать всё, что угодно. Учитывая, что вы волшебник, вы, вероятно, действительно можете заставить меня говорить, и говорить правду. — Гнев, наконец, победил, и Гарри повысил голос: — Но, чёрт возьми, сэр, вы возражали во вторник, когда я сказал, что именно так я вас вижу. Вы сказали, что защитите меня от такого рода вещей.

Северус замер.

«Чёрт побери, он прав».

Он знал, что Гарри не понравится, если его заставят говорить с ним, но не думал, что мальчик воспримет это как предательство.

«Я не могу заставить это сделать, — понял Северус. — Если он и будет разговаривать со мной, то только потому, что сам этого захочет».

Но сначала о главном…

— Следи за языком, Гарри. — Гарри с вызовом уставился на него, и Северус продолжил, решив, что сейчас было бы контрпродуктивно злиться на мальчика. — Так уж получилось, что ты прав. Я могу заставить тебя говорить, но не хочу. Я предлагаю… компромисс… если можно так сказать.

Вызов во взгляде Гарри медленно сменился настороженным замешательством.

— Я слушаю, — осторожно сказал он.

— Я покажу тебе комнату, в которой ты будешь проводить со мной один час раз в неделю. Кроме этого, мне ничего не потребуется. В этой комнате в течение часа ты будешь заниматься, чем захочешь: читать, делать уроки, играть, что угодно. Я бы посоветовал побеседовать со мной, но если тебе не хочется, я не буду принуждать. Однако если ты всё-таки решишь поговорить, можешь сказать всё, что придёт в голову. Даже если тебе захочется провести этот час, осыпая меня оскорблениями и проклятиями, так тому и быть. Ничто из того, что ты скажешь, не навлечёт на тебя неприятностей.

— Правда?

— Абсолютная правда. Можешь говоришь всё, что хочешь, я не буду тебя останавливать.

— Я… согласен.

— Хорошо.

«Спасибо Мерлину. Если повезёт, он даже поговорит со мной».

Он чуть не фыркнул.

«Браво, Северус. Пока ты этим занимаешься, почему бы не помечтать о летнем доме в Тоскане?»

«Это может быть весело», — подумал Гарри.

_________

*В британском английском использование слова «Эй» обычно ассоциируется с упрёком, обвинением. «Эй, ты, прекрати это», например, кому-то, кто дерётся на улице. Однако его всё ещё употребляют в качестве альтернативы «привет» в обычной речи. Hay is for horses (сено для лошадей) — обычно говорят в ответ кому-то, кто сказал «эй», показывая тем самым, что использование слова «эй» не одобряется (прим. пер.)

Глава 18. Слизендорцы

— Я закончил, — Гарри засунул книги обратно в рюкзак и растянулся на диване.

— Ты закончил?! — воскликнула Гермиона. — А как насчёт эссе по трансфигурации?

— Эссе по трансфигурации? — невинно переспросил Гарри.

— Твоё эссе по трансфигурации, которое задано на завтра?

— О, — беспечно ответил Гарри, вытаскивая первую игрушечную машинку, которую он сделал в классе, и «толкая» её вперёд и назад перед собой. — Вот оно.

— Это эссе? — Гермиона выглядела готовой к апоплексическому удару. — У тебя были все выходные! Ты что, даже не начал его писать?

— Нет.

В этот момент Блейз и Тео тоже прислушивались к разговору. Гарри заметил, что Рон по-прежнему пытался игнорировать его, но, казалось, был заинтригован тем, что Гарри продолжил играть со своей машинкой. Глаза Гермионы округлились, когда она поняла, что он не вытащил ни одного учебника.

— Ты даже не собираешься попытаться написать эссе?

— Нет.

— Почему? — похоже, до Гермионы дошло, что что-то происходит.

— Расслабься, Гермиона, — Гарри улыбнулся. — Я не написал эссе на понедельник, потому что у меня нет в понедельник трансфигурации. Я больше не буду ходить на эти уроки.

— Ты перепрыгнул на курс вперёд? — не успокаивалась Гермиона. — Но это невозможно. Расписание не сработает. Это нарушит все твои занятия!

— Нет, этого не будет.

— Тогда как?..

— Если бы ты позволила мне объяснить, тогда, может быть, не была бы в таком ступоре.

— Хм, — чуть свысока протянула Гермиона. — Тогда продолжай.

— Спасибо, что разрешила! — фыркнул Гарри. — Как бы там ни было, Макгонагалл решила, что мне полезнее не ходить на её занятия, а учиться индивидуально.

— Индивидуально? У тебя будут индивидуальные уроки? Ты же вообще ничего не учишь!

— Ему и не нужно, — вмешался наконец Тео. — Все знают, что Гарри лучший в трансфигурации. Ходят слухи, что ему удалось трансфигурировать целый костюм. — Он повернулся к Гарри. — Это правда? Ты переодел Флинта на зельеварении у пятикурсников?

— Ага, — Гарри улыбнулся. — И переобул тоже.

— Как ты узнал, что Перси не будет в тот день? — подозрительно спросила Гермиона.

— Ну, у меня была… проверенная информация… что Фред и Джордж собирались… задержать его… на этот час, — протянул Гарри, глядя на неё с насмешливой подначкой.

— Ты заставил братьев запереть его?! — Тео выглядел совершенно довольным.

— Что? — с изумлённым смешком выдохнул Рон. — Блестяще!

Минуту Гарри просто смотрел на него, слегка улыбаясь, в то время как Гермиона определённо кипела.

— Ну, это было… — Уши Рона покраснели, когда он понял, что заговорил с Гарри. — Во что ты вообще превратил одежду Флинта?

— Этот наряд я однажды видел в магазине в магловском Лондоне. Что-то вроде короткой ярко-зелёной штуковины с босоножками на ремешках. Одежда для распутной девки, я думаю.

— Ты хочешь сказать, — помедлив, Блейз недоверчиво усмехнулся, — что одел его в женское платье? Я думал, это просто слухи!

— Нет, — Гарри покраснел.

— Ты трансфигурировал всю его одежду? — У Гермионы отвисла челюсть. — Где ты этому научился?

— Нигде, — пожал плечами Гарри. — Я просто… ну, сделал, и всё.

— Вот почему у него будут специальные уроки трансфигурации, — вставил Тео. — Он блестяще в этом разбирается.

— Значит, у тебя занятия будут только раз в неделю, Гарри? — поинтересовался Блейз.

— Два. У меня ещё будут уроки беспалочковой магии у Снейпа из-за всех этих странных штучек, которые я делал на трансфигурации, когда мне было скучно.

— Ты про машинки? — спросил Рон. — Это правда беспалочковая магия?

— Ну да, — пожал плечами Гарри. — Я просто играл, а потом Макгонагалл уставилась на меня так, как будто у меня выросла вторая голова, и оказалось, что это какой-то особенный дар.

— Конечно, особенный, — сказал Тео. — Я никогда не видел, чтобы кто-то осознанно использовал стихийную магию!

— Использовал что? — удивлённо спросил Гарри.

— Стихийную магию. Это похоже, потому что ты не пользуешься палочкой, но она не стихийная, ведь ты делаешь это специально.

«Для Тео всё просто».

— Да, Тео. Снейп будет обучать меня стихийной магии. Также известной как беспалочковая магия.

— Эх, — разочарованно протянул Тео. — А я-то думал, что это что-то особенное.

— Беспалочковая магия и есть особенная, — глаза Гермионы округлились. — Так могут только Сам-Знаешь-Кто и Дамблдор.

— Поэтому ему и нужно учиться, — заметил Блейз.

— Я… наверное, — согласилась Гермиона. — Я просто… Чёрт побери, Гарри, я бы убила ради специальных уроков, а ты ничего не делаешь, и тебе их просто дают!

— Э-э-э… Прости? — попытался ответить Гарри, не зная, что и сказать.

— Э-э… Гарри, если только Дамблдор и Тёмный Лорд владеют беспалочковой магией, почему тебя будет учить Снейп? — спросил Блейз.

— Хороший вопрос, — ответил Гарри, — может быть, потому, что Дамблдор слишком занят?

«И слава Богу. Если и есть кто-то хуже Снейпа, то это точно директор. Он настаивал, чтобы я практиковался, так что, очевидно, он что-то знает об этом».

— Ну, — сказала Гермиона, — по крайней мере, теперь ты поверишь в то, что Снейп делает для тебя что-то хорошее.

— Вообще-то нет, Гермиона, — раздражённо ответил Гарри. — Я имею в виду, что, может, уроки и хороши, но разве я не говорил, что мне придётся торчать в кабинете и разговаривать с ним по часу раз в неделю?

— Правда? — спросил Рон. — Почему?

— Понятия не имею.

— Ну, это же очевидно, разве нет? — сердито фыркнула Гермиона. — Он хочет узнать тебя получше. Он, наверное, устал видеть тебя только тогда, когда ты делаешь что-то глупое.

— Или выдающееся, — вступился Рон и перечислил, загибая пальцы: — Волосы в цветах радуги, кабинет Снейпа, перевоплощение в Малфоя на уроке зелий, а теперь — одежда Флинта.

— Да, — встрял Блейз, глядя прямо на Гарри. — Или если чуть не умер, потому что не хватило ума пойти в лазарет, когда получил травму.

— Я же извинился, — Гарри выдержал его взгляд.

— Но ты всё равно не говорил, что в следующий раз поступишь по-другому. Я хочу сказать, возможно, Снейп понял, что тебе нужен взрослый, нужна помощь, и помогает. Он не виноват, что ты имеешь что-то против взрослых.

— Виноват, что не оставляет меня в покое.

— Конечно, он этого не сделает, Гарри! — вставила Гермиона. — Если он заботится о тебе, то просто так не отступит.

— Почему? У него нет причин оставаться рядом, и он знает, что я не хочу его видеть.

— Гарри, — поморщилась Гермиона, — он не прекратит заботиться только потому, что ты этого не хочешь.

— Э-э… Гермиона? Мы ведь всё ещё о Снейпе, да? — сказал Рон. — Даже ты называла его сальным мерзавцем. Я о том, что, может, даже согласен с тобой, будто он относится к Гарри иначе, чем к нам, но действительно ли мы так уверены, что он «заботится»? Я знаю, что сказал после того, как Гарри получил травму, но всё же… до сих пор всё, что он делает с Гарри — это ругает его и сажает под домашний арест.

— Но сейчас он согласился давать Гарри персональные уроки и пытается узнать его получше.

— Мы не знаем, почему он это делает. Может, он просто придурок, ведь знает, что Гарри это не понравится.

— Полегче, Рон, ты говоришь о нашем декане, — перебил Блейз. — Ты же не хочешь, чтобы мы так же выразились про Макгонагалл.

— Гарри всё время проклинает Снейпа.

— Он — Змея, — вставил Тео. — А ты Лев.

— А в дикой природе мы бы съели детёнышей друг друга, — перебил Гарри. — Это не значит, что мы должны спорить. Все Львы ненавидят Снейпа. Это в их духе.

— И в твоём, очевидно, тоже, — ухмыльнулся Рон. — Значит, мы все одна большая счастливая семья.

— Точно, мы слизендорцы. Или грифферины, если вам так больше нравится. Во всяком случае, теперь, когда мы пришли к согласию, давайте продолжим тему с этим обучением? — предложил Тео. — Какая разница, зачем Снейп это делает, это же круто! Гарри может стать таким же могущественным, как Тёмный Лорд!

— Или Дамблдор! — оголтело завопил Рон.

— Или не похожим ни на одного из них, — проворчал Гарри. — Мне всё равно. Беспалочковая магия — это здорово и всё такое, но последнее, чего я хочу, — стать ещё популярнее или проводить больше времени со Снейпом. С таким же успехом я вообще мог бы ничего не делать, раз это привлечёт ненужное внимание.

— Но… — начала Гермиона.

— И я больше не хочу об этом говорить.

— Ладно, Гарри, — вставил Блейз. — А что там с квиддичем? Будут проблемы из-за того, что Флинт ушёл?

— Об этом я как-то не подумал! — воскликнул Рон. — У вас нет капитана!

— Уже есть. Мы проголосовали за Майлза Блетчли, потому что именно ему пришла в голову мысль запустить Флинта в Гремучую иву. Потом мы просто вытащили одного из запасных на позицию охотника вместо Флинта, и вуаля, проблема решена.

— Вы выбрали капитана, основываясь на том, кто придумал розыгрыш? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Конечно, — сказал Блейз, — почему бы и нет? Сама подумай, Гермиона. Капитан команды должен быть креативным и харизматичным. Майлз смог придумать эту идею и организовать её исполнение, и поэтому он взял на себя капитанство.

— Это больше похоже на переворот, чем на выборы, — возразила Гермиона.

— И что в этом плохого? — спросил Гарри. — У Майлза был драйв, необходимый для того, чтобы занять эту позицию, а у Флинта не хватило сил удержать её. Победил сильнейший!

— Но это же просто варварство!

— В этой шутке участвовала вся команда, Гермиона, — заметил Рон.

— О, здорово! Так это не переворот, а мятеж?

— Он это заслужил, — заявил Блейз, холодно глядя ей в глаза. — Он не был капитаном. Или ты забыла, что он избил твоего друга?

— Две ошибки — ещё не правило!

— Но два «правила» — только начало… — пробормотал Тео.

— Из-за двух ошибок Гарри едва остался в живых, Гермиона!

— …а потом как снежный ком…

— А если это не то, чего хочет Гарри?

— …всё нарастает и нарастает…

— Гарри вообще-то здесь, Гермиона. Что ж ты его не спросишь?

— …и так до бесконечности!

— Ладно, хорошо. Правда, Гарри? Ты хочешь, чтобы кто-то… избивал других ради тебя?

— Нет.

— Видишь?! — сказала Гермиона Блейзу.

— Вижу, — Блейз встретился взглядом с Гарри. — А теперь спроси его, не сделал бы он так сам.

У Гермионы отвисла челюсть, и она снова повернулась к Гарри.

— Ну? Сделал бы?

— Зависит от того, кто бы это был.

— А ты, Блейз? — Голос Гермионы прозвучал тонко, пронзительно.

«Почему она так нервничает?»

Гарри задумался и едва услышал, что сказал Блейз.

— Избить того, кто бьёт меня или моих друзей? Конечно. Я не хочу, но если нужно, сделаю. Как ты думаешь, что мы имеем в виду, когда говорим, что Слизерин стоит за своих? Ты сделал больно одному из нас, а значит, всем нам, и мы причиним боль тебе в ответ. Ты думаешь, почему с нами никто не связывается?

— Значит, Флинт?..

— Заслужил то, что получил. Абсолютно.

— Но он же один из ваших!

— Он перестал быть нашим, когда напал на Гарри. Старшекурсники нас защищают.

— И нападают на учеников других факультетов.

— Вообще-то только на Гриффиндор. Вороны и Барсуки не связываются с нами, как и мы с ними. Мы боремся со Львами только потому, что вы боретесь с нами. Вам просто не нравится, что мы практикуемся и совершенствуемся быстрее, чем вы, и побеждаем.

— Хочешь сказать, ты жесток?

Блейз пожал плечами, не потрудившись это отрицать.

— Только в случае нападения.

— Это месть, а не защита.

— Может, это и не ответ на предыдущее нападение, но чертовски хорошо уменьшает риск, что на нас нападут ещё раз, верно?

— Кто-то собирается на вас нападать? — недоверчиво спросила Гермиона.

Гарри переглянулся с Блейзом.

«Она никогда не поймёт».

— Так… — Рон наконец неловко пожал плечами. — Может, вернёмся к квиддичу?


* * *


Северус, думая максимально чётко о том, что ему нужно, трижды прошёлся взад-вперёд перед пустой стеной, в отличие от противоположной стены коридора, на которой висел уродливый гобелен. Северус даже не мог выразить словами то, о чём думал. Конечно, он мог бы сказать «комната-для-общения-с-Гарри», но очень плохо представлял, что может повлечь за собой «общение». В прошлом он обнаружил, что, если искомый предмет не был очень конкретным (например, туалет), лучше всего представить просто комнату и позволить ей самой решить, как она должна выглядеть. Обычно это приводило к вещам, о которых никто сам бы никогда не догадался.

На этот раз, открыв дверь, Северус не слишком удивился результату: небольшая комната с высоким потолком, двумя диванами и письменным столом. Высота потолка была немного необычной — ближе к тридцати футам, чем к десяти, в дальней от диванов стене виднелась странная небольшая дверь, но в остальном комната выглядела просто как уменьшенная гостиная факультета. У неё даже были правильные оттенки зелёного и серебристого.

«Значит, именно здесь мальчишке удобнее всего? — безучастно подумал Северус. — Или это всё ради меня?»

Вот что было замечательно в Выручай-комнате: она знала, что нужно человеку, ещё до того, как он сам это осознал и озвучил. Северус слышал рассказы об ученике, который скрылся в комнате после того, как получил травму, только чтобы оказаться в лазарете, не зная, как туда попасть. Это выглядело так, словно комната обладала разумом.

Северус самодовольно улыбнулся Гарри, который оглядывал комнату широко раскрытыми глазами.

«Сюрприз для него», — подумал Северус. Гарри откровенно скептически отнёсся к идее подняться по лестнице на седьмой этаж («чувак, у тебя достаточно магии, чтобы создать фальшивый потолок в Большом зале и окна в подземелье, и ты не можешь сделать это место более доступным?») и к странной ходьбе туда-сюда, необходимой для того, чтобы комната появилась, и поэтому Северус сейчас был несколько удовлетворён его реакцией.

— Но там не было никакой двери.

— Нет, ничего такого не было, — согласился Северус.

— Тогда что же вы сделали?

— Это магия.

— Да, я так и думал, — Гарри закатил глаза. — Что вы сделали? В конце концов, вы же не наколдовали всю комнату без палочки. — Его голос звучал далеко не так уверенно, как можно было бы предположить, исходя из слов.

— Нет, не наколдовал, — подтвердил Северус. — Я просто попросил её появиться. Это Выручай-комната, она появляется, когда тебе нужна, и исчезает, когда ты в ней не нуждаешься.

— Зачем вам понадобилась исчезающая гостиная?

— Кто сказал, что это гостиная?

— Никто. Она просто так выглядит.

— Тогда выходи.

— Что?

— Выходи. Я тебе покажу.

Гарри вышел из комнаты, бросив на Северуса странный взгляд. Затем профессор снова трижды прошёлся перед дверью и жестом подозвал Гарри.

— Открой.

Гарри бросил на Снейпа ещё один странный взгляд и открыл дверь. На этот раз у него отвисла челюсть, когда он уставился на красивую рощу, по всей видимости, залитую лунным светом. В три часа дня.

— Что за…?

— Комната может стать почти всем, что ты попросишь. Просто подумай об этом и трижды пройди мимо входа, и когда ты откроешь дверь, всё будет там.

— Всё что угодно? — недоверчиво спросил Гарри.

— Почему бы тебе не попробовать? — предложил Северус.

И они оба вышли, а Гарри трижды прошёлся перед дверью. Сдерживая любопытство, Северус вошёл следом за мальчиком и в замешательстве остановился на краю огромной ямы. Посмотрев вниз, потом вокруг, он широко раскрыл глаза. Комната заполнила гигантскую ёмкость глубиной в шесть футов разноцветными, размером с кулак, полыми пластиковыми шариками. Северус, недоумевая, смотрел, как Гарри поднялся по короткой лесенке к небольшому трамплину для прыжков в воду и спрыгнул, словно в бассейн. Шарики из манежа разлетелись повсюду, и Северус наконец понял.

«Он играет. Я даже не знал, что он это умеет».

Внезапно ему в голову пришла странная идея, и Северус ускользнул из Выручай-комнаты.


* * *


— Вы четверо, пойдёмте со мной.

Четверо учеников вопросительно переглянулись, но встали и, как было сказано, последовали за Снейпом.

— У нас неприятности? — прямо спросил Тео.

— Нет.

— Ладно… Подождите! С Гарри что-то случилось?

— Нет. С ним всё в порядке.

— Тогда куда мы идём?

— Увидите.

— Но…

— Если вы не хотите, чтобы вас наказали, мистер Нотт, воздержитесь от допроса. Через несколько минут всё узнаете.

Наконец они добрались до места назначения, и Северус прошёлся взад-вперёд, думая о комнате с ямой для игры с мячами. Вскоре появилась дверь, и Мастер зелий, открыв её, велел всем четверым:

— Заходите.

Они поспешили внутрь, и Северус услышал восторженный вопль Тео:

— Гарри!

— Тео! — радостно ответил Гарри. — Как ты сюда попал?

— Нас привёл Снейп.

— Нас?

— Он пришёл за всеми нами, слизендорцами, в вашу гостиную, — чопорно вставила Гермиона. Она выглядела удовлетворённой, как довольная кошка. Выражение её лица и тон буквально кричали: «Я же тебе говорила», но Гарри всё равно был рад её видеть. Игра с мячами стала веселее благодаря большему количеству участников.

«Слизендорцы? — удивился Северус. — Это термин, который я никогда не ожидал услышать. Удивительно уместно, учитывая этих пятерых…»

— Привет, ребята!

Гарри поднял глаза, когда Тео радостно прыгнул в яму с мячами. Рон взглянул на Северуса и, пожав плечами, последовал за Тео, оставив Гермиону и Блейза с профессором.

— Ну что? Идите.

— Спасибо, сэр, — сказала Гермиона, явно игнорируя его досаду. Северус удивлённо посмотрел на лохматую всезнайку и позволил ей заметить своё замешательство.

— За что, мисс Грейнджер?

— За Гарри, — просто ответила она. — По крайней мере я знаю, что вы пытаетесь помочь. Может быть, теперь и он тоже заметит. — Она прыгнула в яму, не сказав больше ни слова и оставив Северуса с разинутым ртом.

— Кто знает… Умная гриффиндорка, — прокомментировал Блейз, повернулся к лесенке и спустился вниз.

Оставшись один, Северус сел в шезлонг, который вдруг заметил в углу комнаты, и оставил детей играть в свои странные игры.

Некоторое время спустя Гарри поднял глаза и понял, что его «сеанс» со Снейпом уже давно закончился и что он начинает уставать.

— Мне уже поднадоело. Ребята, не хотите вернуться в гостиную?

— Змей или Львов? — уточнил Блейз.

— На этот раз мы можем подняться наверх? — спросил Рон. — Я оставил сумку в общежитии.

— Конечно, — сказал Гарри. — Пошли.

На выходе Гарри в замешательстве посмотрел на Снейпа.

«Я был уверен, что он взбесится, когда я прыгну в эту яму, но он пошёл и привёл других слизендорцев».

Это напомнило ему о том, как этот человек пригласил Тонкс, чтобы научить его быть метаморфом, хотя у Гарри была отработка, а сама Тонкс Снейпу не нравилась.

«Зачем он это делает?»

— Спасибо, сэр.

— Не за что, Гарри.


* * *


— Итак, давай посмотрим, на что ты способен, хорошо? — предложила Макгонагалл. — Что было сложнее всего трансфигурировать?

Это был первый индивидуальный урок Гарри по трансфигурации, и он получил сомнительную привилегию сидеть за столом напротив заместителя директора в её кабинете.

— Эм… — Гарри покраснел, не решаясь рассказывать строгому учителю трансфигурации о своей шутке на зельеварении. — Я… эм… Я преобразил одежду Флинта.

— Да, я что-то об этом слышала. И что из одежды ты трансфигурировал? — спросила она без тени упрёка в голосе.

— Всё, — облегчённо вздохнув, с большей уверенностью ответил Гарри. — Ну… — он покраснел, — всё, что я видел на нём. Даже его туфли.

— С палочкой или без?

— Без. Я не знаю, как трансфигурировать вещи с помощью палочки.

— Ты весь семестр работал без волшебной палочки? — Макгонагалл изумлённо уставилась на него. Этого она не заметила. — С самого начала?

— Да. Я попробовал с палочкой на первой неделе, заклинания и прочее, но она только мешала…

— Хорошо, — сказала Макгонагалл, приходя в себя. — Я далека от того, чтобы говорить тебе перестать делать то, что кажется тебе наиболее естественным. На самом деле давай начнём с другого. Что ты считаешь самым простым для трансфигурации?

Внезапно Гарри понял, что профессор Снейп был единственным взрослым в школе, кто знал о способностях Гарри к метаморфизму. К его облегчению, те ученики и взрослые, которые знали, что Гарри замаскировался под Перси, предположили, что старшекурсник как-то помог ему или что он каким-то образом раздобыл нечто вроде оборотного зелья. Макгонагалл не знает, насколько «естественными» могут быть трансфигурации.

— Э-э-э-м-м…

— Так что, мистер Поттер?

— Ну…

— Уверяю вас, мистер Поттер, вы не первый ученик, который пользуется магией, чтобы нарушать школьные правила. Покончим с этим.

— Дело не в этом, просто… — Мог ли он рассказать Макгонагалл о своих способностях? Снейп не так уж плохо отреагировал, когда узнал, так что, может быть, всё в порядке? — Это немного… странно.

— Я не понимаю, о чём ты.

«Чувак, ты боишься, что Петуния не одобрит? Как будто всё остальное здесь было бы её любимым занятием. Знаешь, ты настоящий говнюк».

— Я давно так делал, вот и всё. Это… это пугало мою семью.

«Например, говорил со змеями и заставил стекло исчезнуть. К счастью, на самом деле там был всего лишь удав».

— Понятно, — сказала Макгонагалл, внезапно смягчаясь. — Всё в порядке. Ничто из того, что ты мне покажешь, не доставит тебе неприятностей, хорошо? И ничто не покинет эту комнату, если ты сам не захочешь.

— Вы не расскажете?

— Нет.

— Даже Дамблдору?

— Пока это не опасно — даже ему.

— Я… я не думаю, что это опасно. Снейп уже знает и, кажется, не против этого.

— Если профессор Снейп уже знает, то я уверена, что и беспокоиться не о чем. Ты мне покажешь?

— Хорошо.

Решив, что это проще всего, учитывая обстоятельства, Гарри сосредоточился на внешности Макгонагалл. Вскоре ему стала очевидна ошибка — его мантия оказалась слишком короткой. Покраснев, он сжал её рукой и представил себе мантию профессора. Это была более лёгкая трансформация, чем одежда Флинта, так как всё, что ему нужно было сделать, — это немного изменить размер и цвет, а не менять саму ткань, и вскоре профессор Макгонагалл обнаружила, что смотрит на… профессора Макгонагалл, словно в зеркало.

— Я крайне поражена, мистер Поттер, хотя и удивляюсь, почему профессор Снейп не сообщил мне об этом. Наверняка профессору трансфигурации стоило бы знать, что вы маг-метаморф?

— Он… он привёл ко мне Тонкс. Она научила меня кое-чему.

— О, тогда ещё лучше. Интересно. Мисс Тонкс тоже неплохо разбиралась в трансфигурации, хотя не думаю, что она когда-либо делала это без палочки. Может, ей следует попробовать.

Макгонагалл, казалось, на мгновение погрузилась в свои мысли, и Гарри воспользовался возможностью вернуть свою внешность с одним небольшим изменением. Теперь, когда ему не нужно было прятаться, он сменил причёску на ту, с которой экспериментировал прошлой ночью в общежитии и решил, что она ему нравится больше, чем растрёпанное воронье гнездо: длинные, прямые и густые волосы, чёрные с радужными вкраплениями. К сожалению, это оказалось как раз то, что нужно, чтобы привлечь внимание профессора.

— Мистер Поттер, неестественный цвет волос противоречит школьному дресс-коду.

— Для меня это естественный, — заметил Гарри.

— Возможно, так оно и есть. Тем не менее, я думаю, что цель этого правила ясна. Понимаю, что такие занятия необычны, но ты в классе. Выбери, пожалуйста, один тон.

Гарри сосредоточился и покрасил свои волосы в ярко-красный.

— Я так не думаю, мистер Поттер.

— Ну пожалуйста.

— Нет. Ты на уроке. Вне занятий можешь красить свои волосы как хочешь.

Гарри послушно сделал свои волосы малфоевскими, но кожу перекрасил в зелёный.

«Чего бы я только не отдал за зеркало. Наверное, я похож на какого-нибудь марсианина».

— Ты когда-нибудь слышал о следовании духу и букве правил? — сердито посмотрела на него Макгонагалл.

— Я никогда не был сторонником правил, профессор, — признался Гарри, всё ещё зелёный.

— Очень смешно, мистер Поттер. А теперь перекрасься обратно, пока я не рассердилась.

— Так хорошо? — Гарри наконец перестал валять дурака и привёл кожу и волосы в норму, а потом отрастил волосы вдоль спины до талии.

— Отлично. Хотя мне любопытно — почему такие длинные?

— Ну, у меня такой широкий выбор, почему я должен каждый раз делать одно и то же?

— Верно, но я не видела короткой стрижки с тех пор, как ты начал меняться.

— Как я уже сказал, — уклончиво ответил Гарри, — теперь у меня есть выбор.

— Ну что ж, хорошо, — Минерва решила не обращать на это внимания. — На следующей неделе в классе мы будем трансфигурировать перья в метёлки. — Она протянула Гарри перо. — Теперь… — Она умолкла. — Ты понимаешь, насколько это сложно? — спросила она, беря у Гарри метёлку из перьев.

— Э-э-э… простите?

— Нет, не извиняйся. Через неделю мы будем трансфигурировать…

Спустя сорок пять минут они прошли учебную программу за весь семестр, и оба начали уставать.

— Хорошо, Гарри, поскольку мы рассмотрели практическую сторону первого семестра, займёшься теорией. Прочитай первые тридцать страниц учебника и будь готов изложить мне устно к следующей неделе.

Гарри обмакнул перо в чернильницу и начал записывать задание, но в итоге на плотном пергаменте появилось огромное чернильное пятно.

«Это смешно», — подосадовал он, прикоснулся пальцем к пергаменту и превратил его в обычный блокнот. Однако, попытавшись снова писать пером, Гарри сделал ещё хуже — большое пятно растекающихся чернил пропитало бумагу.

«Я. Ненавижу. Перья».

В порыве досады Гарри крепко сжал перо, превратил его в тонкую шариковую ручку и положил на блокнот.

«К чёрту чернила!»

Сжимая чернильницу и ручку вместе между ладонями, Гарри попробовал ещё раз.

Минерва с удивлением наблюдала, как Гарри превратил три разных элемента — стеклянную чернильницу, чернила и преображённое перо — в странное, уже заправленное чернилами остекленевшее «перо», потом с довольной улыбкой записал своё задание в блокноте из странного тонкого пергамента.

— Что вы только что сделали, мистер Поттер?

— Авторучку, профессор, — Гарри ухмыльнулся. — Добро пожаловать в двадцатый век.

— Это магловский предмет?

— Ага. Это похоже на самопишущее перо, только у него ограничен запас чернил и они не капают.

— Это было бы весьма… полезно. Могу я взглянуть?

— Конечно. Только не превращайте назад. Я на самом деле не знаю, как это сделал.

— Уверяю вас, мистер Поттер, я не поврежу её.

Гарри протянул ручку, Макгонагалл осмотрела её, вернула ему и взмахнула палочкой над своим пером, искусно трансфигурировав его в такую же ручку.

— Спасибо, мистер Поттер. Вы свободны.

Глава 19. Границы

Гарри сидел за столом в кабинете Снейпа, снова с тревогой ожидая, что же будет дальше, хотя на этот раз у него предположительно не было неприятностей.

«Он найдёт причину», — мрачно размышлял Гарри.

— Хорошо, покажи мне, на что ты способен.

— Что угодно? — Гарри посмотрел на Снейпа.

— Всё, что угодно. Я хочу, чтобы ты поработал со своей магией, расширил свои границы. Волшебники обычно пользуются палочками, чтобы сфокусировать и усилить магию. Твоя способность обходиться без палочки говорит о том, что ты очень сильный волшебник, и всё, что тебе надо — это концентрация и опыт. Ты должен быть готов делать всё, что можешь — с палочкой и без. Возможно, даже больше, потому что тебе не нужно знать заклинание, чтобы сказать своей магии, что делать. Так что поиграйся с этим, посмотри, что ты можешь.

Гарри немного подумал, а затем вытащил большую горсть желудей из кармана, куда положил их раньше. Их форма и тактильные ощущения нравились Гарри, и теперь он понял, что они пригодятся в трансфигурации во что-то другое. Схватив сначала один из самых крупных, он сконцентрировался на том, чтобы его увеличить. Жёлудь стал немного больше, но затем раскололся с одной стороны, и Гарри сообразил, что вместо того, чтобы увеличивать его целиком, он пытался раздуть его, как воздушный шар.

«Чёрт».

Взяв ещё один жёлудь, Гарри преобразил его в полый резиновый мячик, а потом таким же образом увеличил. Когда мячик стал размером с большое яблоко, Гарри, держа его в руках, начал окрашивать поверхность в жёлтый цвет, и ему пришла в голову просто блестящая идея. Он сосредоточился на том, чтобы заставить мяч светиться. Примерно через пять минут концентрации до него дошло, что мячик довольно ощутимо нагрелся, а резина стала липкой.

«Чёрт, чёрт, чёрт».

Быстро отложив мяч в сторону, Гарри вспомнил единственное заклинание, которое знал, связанное со светом, и применил самый яркий люмос, с каким только мог осознанно справиться, значительно осветив комнату. Схватив кончик своей палочки, он сконцентрировался на огоньке, с третьей попытки сумев перенести его на указательный палец правой руки. Взглянув на уже остывший мяч, Гарри взял его в левую руку и снова сосредоточился. Свет погас при расщеплённой концентрации, а мячик перестал светиться. Вздохнув, Гарри попытался пропустить определённые шаги и просто зажечь люмос. В какой-то степени это сработало, но всё равно вместо пальца или шарика засветилась палочка.

«Почему я не удивлён? — подумал Гарри. — Только трансфигурация работает так, как надо».

Справившись с разочарованием, Гарри снова «стянул» свет с кончика палочки на палец.

«Теперь нужно просто засунуть его в этот проклятый мяч».

Разозлившись, Гарри запихнул огонёк внутрь. На долю секунды он почувствовал, как из его руки в мяч вырвалась сила — слишком большая сила! — и понял, что понятия не имеет, как её удержать. Гарри в ужасе смотрел, как мяч, вырвавшись, бешено запрыгал по всему кабинету Снейпа. За пару секунд он расколотил лампу и несколько пустых флаконов из-под зелий, опрокинул чернильницу на столе профессора и заляпал чернильными кляксами все поверхности, на которые попадал, прыгая.

«Но, по крайней мере, он светится…»

Гарри поморщился, когда особенно большое пятно чернил растеклось по карте каминной системы, висевшей на стене кабинета Снейпа. Не в силах придумать, что ещё можно сделать, Гарри вскинул руку и крикнул:

— Вернись сюда!

Следующее, что он помнил: Снейп пригнулся, когда мяч с невероятной скоростью просвистел мимо его головы и сильно ударил Гарри по руке.

«Ой! Блядь! Идиотская штуковина!»

В порыве досады он чуть не отшвырнул мяч, но, мгновение посмотрев на него, улыбнулся и бросил прямо на деревянный пол. Как он и предполагал, мячик отскочил обратно ему в руку, и Гарри ухмыльнулся Снейпу.

— Я сделал прыгающий светящийся мяч!

— Я вижу, — слабо отозвался Северус, со смесью ужаса и изумления оглядывая разрушения в своём кабинете, потом успокоился. Это же временно. — Отличная работа. Как думаешь, ты смог бы это повторить?

— Наверное, — Гарри проигнорировал тепло, вызванное похвалой этого человека. — Мне кажется, я… я почувствовал то, что сделал со светом, так что, думаю, в следующий раз получится не так… э-э-э… разрушительно.

— Хотелось бы надеяться.

— Ммм… — Гарри оглядел кабинет и снова посмотрел на Снейпа. — Может, нам стоит сделать это в Выручай-комнате?

— Возможно, — согласился Северус, взмахом палочки починив лампу и очистив чернила, заметив при этом, что давние пятна на столе остались, но всё остальное оказалось легко исправимо.

«Боже упаси, чтобы на моём столе, помимо пятен от зелий, ещё и чернильные кляксы появились».

Подняв глаза, Северус увидел, что Гарри наблюдает за ним, явно встревоженный.

— Ничего такого, с чем не справится домашний эльф.

— Хм, — буркнул Гарри, но Северус заметил, что его плечи немного расслабились, и решил считать это победой.

— Хорошо, у нас осталось примерно двадцать минут. Я полагаю, ты был бы признателен за паузу?

«В самом деле?» — подумал Гарри.

— У меня будет перерыв?

Северус с недоумением посмотрел на мальчика.

«Мальчишка почти час творит чудеса, как будто это ириска, и не думает, что ему нужен перерыв?»

— Ты работаешь уже сорок пять минут. Или я ошибаюсь, предполагая, что тебе необходимо прерваться?

Сорок пять минут?!

— О… — Внезапно Гарри понял, что он очень, очень устал, и у него начинает болеть голова. — Да, наверное… Я имею в виду, нет, я бы хотел отдохнуть. Я немного устал.

— Перекусишь?

— А?

— Ты чего-нибудь хочешь?

— О, может быть… Можно мне немного сока?

«Худшее, что он сделает, это скажет «нет».

Снейп только приподнял бровь.

— Тыквенный? Клюквенный? Апельсиновый?

— Апельсиновый, — Гарри расслабился.

— А поесть не хочешь?

— Нет, спасибо.

Северус слегка ухмыльнулся.

«Посмотрим».

— Калли.

— Мастер Снейп, мастер Гарри, — в поле зрения между ними двумя появилась эльфийка. — Чем Калли может помочь господам?

— Два стакана апельсинового сока, поднос с печеньем и вазу с виноградом, пожалуйста.

«Снейп ест печенье?»

Гарри задумался. Он никогда не представлял себе этого человека сладкоежкой.

Когда Калли принесла сок, большой поднос с различными сортами печенья и красивое блюдо с нарезанными фруктами, Снейп протянул Гарри тарелку и жестом указал на еду.

— Съешь что-нибудь, тебе необходимо восстановить энергию после только что проделанной работы.

«О, так это для меня», — понял Гарри.

— Эээ…

— Мастер Гарри, сэр, почти не обедает! Он должен что-нибудь съесть, сэр! Может, хозяин предпочтёт тыквенные пирожные, сэр? Или бутерброды с огурцом?

— Калли, я в порядке! — запротестовал Гарри, улыбаясь заботе эльфийки. — Мне не хочется есть! Я возьму немного винограда, тебе не нужно…

— Неважно, голоден хозяин или нет, — Калли упёрла маленькие ручки в бёдра и смерила Гарри твёрдым взглядом. — Хозяин всё равно тощий. Хозяин съест виноград и печенье и выпьет свой сок.

Гарри вздохнул, сдаваясь, и поддразнил эльфийку:

— Да, мэм.

Как обычно, это обращение заставило Калли улыбнуться.

Когда она ушла, Гарри осторожно взял пару печений и гроздь винограда, исподтишка наблюдая за Снейпом. Однако профессор оставался безучастным, и Гарри переключил внимание на еду. Мгновение спустя вернулась Калли, на этот раз со стаканом молока.

— Оу, Каллииии, — взвыл Гарри. — Я ненавижу молоко!

Северус наблюдал, как необычно властная эльфийка почти без борьбы заставила Гарри есть и пить, а по поводу молока они достигли компромисса: Гарри, морщась и вяло протестуя, выпил половину.

«Она права… Он действительно тощий, — отметил Северус. — Хотя выглядит намного лучше… Надо узнать, как он ест в Большом зале».

Домашние эльфы любили кормить людей.

«Я должен был раньше это сделать».

Хотя… Гарри бы ему не позволил.

Едва Калли ушла, Северус повернулся к Гарри:

— Итак, как у тебя оказался домашний эльф?

— Не ваше дело! — неожиданно огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок.

«Он почему-то нервничает».

— Ну разумеется, нет, но это вряд ли сложный вопрос. Я не собираюсь забирать её у тебя.

— Не собираетесь?

Реакция Гарри поразила профессора. Что происходит?

— Нет, с чего бы?

— А почему бы и нет?

— Гарри, — Северус подавил раздражение, — даже если бы я захотел, я бы не смог. Она твоя. Есть только один способ разорвать эту связь. — Внезапно Северус вспомнил простую, но хорошо сшитую одежду, которую обычно носила эльфийка. — Но ты, похоже, тоже обошёл это стороной. Как тебе удалось отдать ей одежду, не освободив её?

— Легко, — Гарри улыбнулся, сквозь его затянувшуюся тревогу проступил намёк на гордость. — Я подарил ей набор для шитья.

— Умно, — признал Северус. На самом деле так оно и было. Он видел домашних эльфов, одетых в тоги и простые юбки-разлетайки, сделанные из кухонных полотенец и тому подобного, но никогда не задумывался о способе подарить домовику настоящую одежду, не нарушив связи.

«Возможно, мне следовало бы это сделать».

Северус задумался. Ребёнком он быстро подружился с «эльфом-носатиком» на кухнях Хогвартса, но так и не освободил его. Домовик умер, когда Северус учился на пятом курсе, и с того времени он ни с кем другим не пытался подружиться. Повзрослев, он вообще перестал замечать домовиков.

Гарри же подметил достаточно, чтобы задуматься, как одеть своего собственного домовика в надлежащую одежду. Простой, продуманный подарок передал целый мир посланий, о которых сам Гарри, казалось бы, совершенно не подозревал. Это было очаровательно и красноречиво.

Отношения Гарри с эльфийкой были любопытными. Он отнюдь не считал Калли ниже себя, скорее, наоборот. Северуса обычно задевало, что Гарри автоматически придавал каждому встреченному человеку или эльфу положение выше собственного, но теперь Северус решил, что это здоровая предпосылка, и понял, что ученики должны слушаться эльфов. До наблюдений за Гарри с Калли он не думал об этом, но, в конце концов, домовики были значительно старше и сообразительнее, чем ученики Хогвартса или Аргус Филч.

— Итак, как ты всё-таки стал её хозяином?

«Он сказал, что не заберёт её… но он не знает, что я её украл».

— Почему вы хотите это знать? — Гарри встряхнул головой.

— В основном из любопытства. Когда я учился здесь, у меня был друг-домовик. Мне никогда не приходило в голову привязать его к себе, хотя я знал о волшебном мире больше, чем ты. Мне любопытно узнать, как получилось, что ты оказался хозяином домашнего эльфа спустя два месяца после поступления в Хогвартс.

«Он дружил с домашним эльфом?»

— Я… я не хотел, — наконец признался Гарри. — Она была моим другом. Я просто хотел сделать ей подарок.

«О, ну конечно, — сообразил Северус. — Вот почему он так нервничает. Он, наверное, думает, что украл её».

Это был малоизвестный факт: домашние эльфы в Хогвартсе были связаны со всей школой — учениками, преподавателями и персоналом. Первоначально это было устроено, чтобы они подчинялись любому, кто отдавал им приказ, и были полезны всем, но это оказалась палка о двух концах: поскольку эльфы принадлежали всем, кто угодно мог освободить их. Дамблдор, конечно, знал об этом, но решил оставить подобное положение дел как способ для эльфов найти новые дома, если они того пожелают. В конце концов, если их случайно освободят, а им это не понравится, они всегда могли вернуться и восстановить связь с Хогвартсом.

— Ты дал ей одежду?

— Да, — тихо сказал Гарри. — Блузку, которую Гермиона случайно слишком сильно уменьшила. Но Калли была действительно очень счастлива и попросила меня дать ей имя, и я только после этих слов понял, что… украл её.

— Ты не украл её.

— Но…

— Ты не крал её. Директор устроил всё так, чтобы ученики могли освободить домашних эльфов, если эльфы того пожелают. Она по праву твоя.

Гарри нахмурился, но не мог придумать, как сказать, что она ему не принадлежит. Он действительно чувствовал связь между ними, в конце концов, видел, как она должна была повиноваться ему. И всё же, хотя…

— Она не моя, она просто… — и он умолк, не в силах объяснить.

К его удивлению, Мастер зелий задумчиво кивнул.

— Я понимаю. Она связана с тобой, но при этом сама по себе. Я просто имел в виду «твоя» в магическом смысле; «твоя» как часть тебя, это обоюдно, и, возможно, ты тоже принадлежишь ей.

— Да, — Гарри слегка улыбнулся, подумав о том, как сумасшедшая маленькая эльфийка усыновила его. — Что-то в этом роде.

— Когда ты с ней познакомился?

— Во время Первой мировой войны, — озорно улыбнулся Гарри.

— Прошу прощения?

— На второй неделе, когда вербовал союзников и искал убежища, готовясь к нападению со стороны Германии.

Северус покачал головой.

«Несносный ребёнок».

— Я всё ещё не понимаю. — Северус, конечно, знал, что такое Первая мировая война, поскольку вырос в семье отца-магла, но метафора, которую использовал Гарри, всё равно была для него непонятна.

«Какое отношение к чему-либо имеет Первая мировая война?»

— На второй неделе семестра, — Гарри вздохнул и заговорил напрямик, — когда я прятался от вас… от вашего наказания… я стал тусоваться на кухне вместо того, чтобы ходить в Большой зал. Когда я пришёл в первый раз, Калли встретила меня у двери и дала мне поесть.

— Как ты нашёл кухню?

— Фр… ммм… Некоторые друзья знали, где она находится.

Гарри не знал, рассердится ли Снейп на близнецов за то, что они помогли ему избежать наказания, и, конечно, не мог рассказать профессору о Карте Мародёров. Бережёного бог бережёт.

«Наверняка Фред и Джордж Уизли. Если кто-нибудь и знает, где находится кухня, то несомненно эти двое».

— Понятно. Полагаю, это была часть «вербовки союзников». А Германия — это я?

— Да, — Гарри на мгновение гордо поднял подбородок, ухмыляясь, затем, осознав, немного притих. — …ну, вы были Германией, но потом я проиграл… так что, думаю, вы в конечном итоге стали Центральными державами.

— «Убежищами» в то время были кухня и гостиная Гриффиндора?

— Да, — смущённо улыбнулся Гарри.

— Хорошо. Кстати, как тебе удалось пройти мимо меня?

Гарри вспомнил этот момент и широко улыбнулся, потом сосредоточился на голосе Снейпа.

— Впритык к отбою, мисс Вудман? — сказал Гарри, подражая обычной интонации Снейпа, чтобы соответствовать голосу, который он перенял.

— Я думал, это она вошла! — Северус уставился на Гарри.

«С ума сойти…»

Увидев Снейпа таким удивлённым, Гарри почувствовал огромное удовлетворение и, осмелев, признался:

— Хотя я ещё не знал, как делать голос, поэтому не мог говорить.

— Но ты всё равно одурачил меня. Впечатляет, — задумчиво произнёс Северус. Он не мог сердиться — прошёл уже целый месяц, и поэтому решил отнестись к случившемуся с долей юмора. Гарри продолжал удивлять его.

«Действительно, слизендорец».

Гарри ухмыльнулся. Может быть, он всё-таки принадлежал к Слизерину. Ничто другое, что он делал, не казалось особенно умным, но у него были некоторые навыки в «коварных делах», как выразились бы близнецы.

«А Снейп не бесится, — сообразил Гарри. — Наоборот, кажется почему-то довольным тем, что мне удалось пройти мимо него. Странно. Наверное, потому что он тоже слизеринец».

Наконец время Гарри почти вышло, и Северус, допив остатки своего апельсинового сока, с любопытством спросил:

— Был ли «прыгающий светящийся мяч» конечной целью в твоём проекте, или это шаг к чему-то другому?

Учитывая некоторое удивление мальчика, когда мяч сам по себе оказался хорошей игрушкой, Северус решил, что вряд ли это было осознанной целью Гарри, возможно, он просто дурачился.

— Нет, я собирался сделать кое-что другое.

— Хорошо. Что касается домашнего задания, закончи то, что хотел сделать, и принеси мне на следующей неделе.

— Домашнее задание? — Гарри слегка сморщил нос, но протестовать не стал. По правде говоря, он сам очень хотел закончить задуманное.

«Сначала я просто сделаю новый светящийся шар, — решил он. — Не хочется готовый испортить. — Он не мог дождаться, чтобы показать Снейпу свою задумку. — Если подумать, я, вероятно, мог бы вернуть его волосам яркий цвет, если бы он захотел… Но пришлось бы заставить его пообещать не убивать меня, если они выпадут, хотя…»

— Ладно. Значит, я могу идти?

Северус вздохнул.

«И это он ведёт себя относительно вежливо».

Впрочем, мальчик был на удивление готов сотрудничать на уроке.

— Да, можешь идти.

***



— Правда?

— Конечно. Я имею в виду, если я облажаюсь…

— Мне всё равно! Сделай это! Пожалуйста!

— У тебя нет инстинкта самосохранения, да?

— Нет. Мой отец говорит, что я бы прыгнул с моста просто потому, что это весело, не говоря уже о том, если бы кто-то другой сделал это первым. Давай же! Это была твоя идея!

— А твой отец не явится за мной, если я случайно сожгу их?

— Нет, он просто решит, что это я придумал.

— Ты возьмёшь на себя всю ответственность.

— Ага. Давай же! Сделай это!

— Хорошо, хорошо, уже делаю.

Гарри сжал двумя пальцами прядь волос Тео и, сосредоточившись, достаточно легко придал желаемый синий цвет, но только локону, защемлённому в пальцах. Гарри разочарованно вздохнул, но Тео, наблюдавший за происходящим в зеркале, с восторгом поднял глаза.

— Оу, круто! А следующий сделай красным!

И вот так получилось, что через полчаса волосы Тео пестрели яркими, как у клоуна, оттенками красного, синего, зелёного, жёлтого, оранжевого и фиолетового, в зависимости от фантазии Тео. Тео был на седьмом небе от счастья, но Гарри в тревоге прикусил губу, уверенный, что наверняка попадёт из-за этого в неприятности.

«Сейчас выходные. Это не нарушает никаких правил до понедельника», — напомнил он себе и не мог не улыбаться выходкам Тео, когда взволнованный сосед по общежитию бегал по гостиной Гриффиндора, демонстрируя свою новую причёску.

«Это того стоит, — решил Гарри, успокаивая себя, как делал это много раз. — Особенно учитывая, что в понедельник у нас зелья… Надеюсь, мадам Спраут не заставит Тео вернуть всё обратно до того, как он явится на урок к Снейпу».

Прошло слишком много времени с тех пор, как Гарри в последний раз дёргал тигра за хвост. Он знал, что играет с огнём, но это того стоило. Снейп легко поймёт, что это дело рук Гарри, и всё же у него не будет оснований наказывать мальчика.

«Жаль, что ему всегда нужна причина, — подумал Гарри, усмехаясь. — Даже если это глупая причина. Он не накажет меня только за то, что я его разозлил».

Удивившись, Гарри прикинул так и этак и понял, что это правда. Снейп всегда объяснял, что Гарри натворил, рассердив его, и у него всегда была причина поступать так, а не иначе, даже если Гарри с этим не соглашался. Это оказалось… приятно… знать, что если он что-то натворит, не придётся беспокоиться о неприятностях. Дома лучше всего было просто предусмотреть беду и заранее спрятаться, если там был дядя. Тётя иногда помогала, если Гарри был послушен в течение дня и не колдовал: посылала его работать в саду или красить сарай, хотя они оба знали, что он уже закончил работу по дому.

Гарри не особенно нравился Снейп, но теперь он знал, что не нужно прятаться от этого человека. Он даже мог поддразнить профессора, и это казалось всё более и более забавным, теперь, когда Гарри узнал, как далеко он может зайти со Снейпом, не получив ничего, кроме нескольких отработок.

«Мне нужно что-то придумать на Хэллоуин, — решил Гарри. — Я мог бы сделать лучший костюм на свете».

Покончив с Тео, Гарри вернулся к своему проекту, вытащив старый светящийся мячик и новый жёлудь.

«Сначала резина, — вспомнил он и, за двадцать минут сделав то, что раньше заняло сорок пять, улыбнулся. — А теперь дальше. Хмм…»

Прикусив от усердия язык, Гарри прикинул и наконец решил сделать «земной шар», а затем работать сразу с двумя мячами. Он создал новый резиновый шарик размером с первый мячик и раскрасил его синими и зелёными пятнами, чтобы приблизиться к виду планеты «земля», которая в конечном итоге будет вращаться вокруг «солнца». Отложив новый шарик в сторону, Гарри сконцентрировался на светящемся мячике и понял, что лёгкая часть проекта — трансфигурация — закончилась, а остальное будет так же сложно, как было поместить свет в шар, или хуже. Он застонал.

«У меня никогда это не получится».

Тем не менее, полный решимости, Гарри сначала сосредоточился на том, чтобы заставить светящийся шар парить в воздухе. Шар пролетел через гостиную, почти угодив в старосту Стоуна. Гарри слегка поклонился, извиняясь, и старшекурсник с терпимым видом просто бросил эту штуку обратно.

Решив, что лучше не экспериментировать с едва управляемой магией в гостиной, Гарри перебрался со своим проектом наверх, в общежитие. Полчаса спустя он обнаружил, что может метать мяч повсюду и даже вверх, но не в силах контролировать его, не используя руки, чтобы «толкать». А поскольку ему хотелось, чтобы эта штуковина парила независимо, это был не вариант.

«Чёрт. Чёртчёртчёрт. Дурацкая магия».

Гарри в очередной раз «толкнул» мячик вверх, наконец заставив его балансировать в дюйме над вытянутым указательным пальцем, и повёл рукой, как будто вращал баскетбольный мяч. Шарик быстро закрутился в воздухе, но, к сожалению, он всё ещё «прилипал» к пальцу вместо того, чтобы свободно парить, как хотел Гарри. Гарри провёл пальцем под мячом, чтобы попытаться «перерезать» соединение, но как только это сделал, мяч упал ему в руку.

«Всё, забей!»

Уставший и расстроенный, Гарри запихнул весь проект в свой сундук и спустился вниз пообедать.

***



— Блейз знает что-то, чего не знают остальные, да?

— Нет! — Гарри слишком поздно понял, что его ответ прозвучал слишком агрессивно, чтобы в него можно было поверить.

— Он знает, да? — тихо переспросила Гермиона. — Ты просто не любишь об этом говорить.

Гарри проигнорировал её, сделав вид, будто читает учебник по чарам. Однако он никогда не читал в Большом зале, так что фарс был очевиден. Или, по крайней мере, так бы оно и было, обрати Гермиона хоть какое-то внимание на язык тела Гарри.

«Оставь меня в покое. Ты не думаешь, что я уже достаточно тебе наврал?»

— Ты ударил Блейза после того, как он поговорил с тобой, а затем подрался с Роном, когда я спросила, почему ты так сильно ненавидишь взрослых, — задумчиво продолжила она.

«Грёбаная всезнайка. Что тебе надо устроить, чтобы ты отвалила?»

— Почему бы тебе не спросить Блейза?

— Он ни за что не расскажет, если ты не захочешь.

— О, правда?

«Он рассказал Снейпу».

— И почему я должен рассказывать что-то, чего я не хочу, чтобы Блейз тебе сказал?

— Ну а зачем ты сказал Блейзу, если не хотел об этом говорить?

— Я не говорил ему! — Это раздражало.

«Он сам догадался».

— Да?

Это, казалось, успокоило её на мгновение, и Гарри снова сосредоточился на учебнике.

— Ты не ответил, почему так сильно ненавидишь взрослых.

— Нет, не ответил.

«Мои поздравления, ты поняла, о чём я не хочу говорить. По идее, это должно было привести к тому, чтобы ты оставила меня в покое».

— Ну так ответь!

Гарри начал жалеть, что пригласил сегодня гриффиндорку за слизеринский стол. Блейз и Тео ещё не пришли, а Рон решил сесть со своими братьями, так что Гарри застрял с Гермионой, которая воспользовалась возможностью, чтобы изводить его.

— Не хочу!

«Понятное дело».

— Но почему? Я не могу понять, почему ты нам не говоришь. Если всё в порядке, то тебе нечего скрывать, значит…

— Что — значит, Гермиона? Что всё, что я не хочу рассказывать, всё равно должно стать общественным достоянием?

— Нет, но если ты в опасности или что-то в этом роде, я возьму на себя ответственность выяснить это.

— Ты так думаешь, да?

«Ты, Блейз и весь остальной мир, видимо. Неужели я действительно единственный, кто считает, что неприкосновенность частной жизни что-то значит?»

— Пожалуйста, я просто хочу знать, что взрослые сделали с тобой! Это выглядит плохо, Гарри, правда.

— Что правда? Что ты видишь такого «плохого», Гермиона? Я что, выгляжу так, будто со мной что-то не в порядке? — Гарри увидел, как в холле появился Блейз.

«Если я просто выдержу её секунду или две…»

— Нет, но, честно говоря, Гарри, разве ты сам себя не слышишь? Ты ненавидишь взрослых, ты опасаешься, что Снейп набросится на тебя, когда он тебя явно защищает на каждом шагу, ты неделю прятался от него в гостиной Гриффиндора, когда у тебя были отработки…

— И он неоднократно просил тебя оставить его в покое, — закончил Блейз, — и теперь, будучи хорошим другом, ты это сделаешь.

— Как ты можешь так говорить, Блейз! Ты знаешь, что происходит? Он может быть в опасности, в реальной опасности, и ты думаешь, я просто так оставлю это?

— Да. Честно говоря, Грейнджер, думаешь, что если у Гарри есть проблема, ты справишься с ней лучше, чем Снейп? И кто теперь не доверяет взрослым?

— Я правда доверяю Снейпу, просто…

— Как интересно. Ты не пытаешься помочь Гарри, тебе просто любопытно. Отстань от него.

Гермиона уставилась на Блейза, сжав губы, в то время как Блейз холодно смотрел в ответ, пока Гермиона не выдала отрывистое «хорошо» и не поспешила прочь.

Гарри некоторое время смотрел ей вслед, потом прошептал:

— Спасибо.

Однако, когда он встретился глазами с Блейзом, тот ответил:

— Я помогу сохранить твои секреты, Гарри, но не думай, что я забыл. Если бы Снейп уже не вмешался…

— Но он вмешался. Отвали.

— Я не собираюсь уходить в сторону только потому, что ты этого хочешь, — Блейз казался невозмутимым. — И что гораздо важнее, я не позволю тебе подвергаться опасности.

— Я понял, — Гарри был тронут, хотя не пожелал этого показывать. Впрочем, кивнув, он заговорил чуть более вежливо. — Отстань, ладно?

Блейз слегка улыбнулся и вернулся к своему обеду, позволив Гарри молчать, чего тот так жаждал.

***



— Мистер Нотт, этот цвет не подходит для классной комнаты. Пожалуйста, приведите свои волосы в порядок в соответствии со стандартами дресс-кода.

— Извините, сэр, но я не могу этого сделать, — Тео весело улыбнулся, казалось бы, совершенно не обеспокоенный мрачным настроением Снейпа.

— Можете и сделаете. Итак, мистер Нотт…

— Нет, я имею в виду… — Тео наконец виновато опустил голову. — Я действительно не могу, сэр. Я не знаю как.

Несмотря на слова и язык тела, в его голосе не было и намёка на сожаление, и ученикам, которые хорошо знали Тео, пришлось подавить смешки.

— Мистер Нотт, у нас прошло уже два месяца учебного года. Наверняка теперь вы знаете, как обратить вспять свои собственные заклинания?

— Ну, в том-то и дело, сэр, — сказал Тео с некоторой гордостью, — что это не я делал, поэтому и не знаю, как вернуть. Я бы хотел, но…

— Понятно, мистер Нотт, — сказал Снейп, вопросительно посмотрев на Гарри. Тот одарил Мастера зелий откровенно невинным взглядом, и глаза профессора сузились. — В таком случае кто же это сделал?

Тео покосился на Гарри, и тот слегка кивнул, ухмыляясь. Тео мотнул головой в его сторону:

— Это Гарри, сэр.

— Мистер Поттер. И почему я не удивлён? Верните ему приемлемый облик, пожалуйста.

Гарри кивнул, наклонился к Тео и прошептал:

— Какого цвета ты хочешь волосы? Просто выбери что-нибудь достаточно естественное.

Тео понимающе ухмыльнулся:

— Как насчёт Малфоя-блондина? Я бы с удовольствием посмотрел, как он будет доказывать, что это противоречит дресс-коду!

— Могу сделать, — усмехнулся Гарри в ответ.

Схватив как можно больше волос Тео, Гарри попытался представить, как его магия струится по всем прядям, и вызвал в памяти почти белые волосы своего заклятого врага. С удивившей его лёгкостью Гарри почувствовал, как шевелюра Тео откликнулась на его требование, превратившись в идеальные, сияющие, белокурые локоны.

Северус, вздыхая про себя, наблюдал за заговором обоих мальчишек.

«Конечно, он не мог просто нормально сделать это. Почему, во имя Мерлина, я должен был ожидать чего-то другого?»

Увидев, что волосы Теодора Нотта приобрели необычный блондинистый оттенок, Северус обжёг Гарри свирепым взглядом.

— Мистер Поттер, это не… — Вовремя спохватившись, он бросил короткий взгляд на волосы Драко и сказал не то, что изначально собирался: — …не обычный цвет волос Нотта.

Он чуть не выругался, заметив, как Тео и Гарри обменялись ухмылками.

«Ладно, Поттер, этот раунд ты выиграл… — Он покачал головой. — Слизендорец».

— Вы сами сказали, что это должно соответствовать дресс-коду, сэр. Нет никакого правила, запрещающего чрезмерно светлые волосы, — внёс свой вклад Тео. — В противном случае…

— Я в курсе, мистер Нотт, спасибо, — Северус ущипнул себя за переносицу, пытаясь унять головную боль.

«Не стоит об этом говорить. Мерлин, меня перехитрили двое одиннадцатилетних мальчишек».

— Хорошо. — К этому времени весь класс уже хихикал, а Драко кипел от ярости. — Откройте свои учебники на странице двести пятьдесят восемь и приступайте к варке зелья. Молча.

«Хе-хе, — подумал Гарри. — Я выиграл».

В этот момент Рон подсунул ему клочок пергамента. Гарри мельком взглянул и заухмылялся, увидев таблицу, похожую на ту, в которой Фред и Джордж вели счёт в соревновании против Маркуса Флинта. Здесь было написано следующее:

«Кто станет худшей занозой в заднице? Снейп против Гарри:

Гарри:

разноцветные волосы — 5 очков
животные в кабинете — 15 очков
животные в классе — 10 очков
выдавать себя на уроке за Малфоя — 10 очков
изменение причёски Тео на волосы Малфоя — 5 очков

Итого: 45 очков

Снейп:

Отработки x 16 — 3×16 = 48 очков
Домашний арест — 10 очков

Итого: 58 очков».



Внизу Рон приписал:

«Отстаёшь, приятель. Соберись!»

Гарри улыбнулся и написал в ответ:

«Ты забыл, что я ускользнул от него на первой неделе и покрасил дверь его кабинета в цвета хиппи… хотя, возможно, тебе захочется дать ему очки в целом за остроумие».

Он передал записку обратно и увидел, что Рон яростно пишет. Мгновение спустя записка вернулась.

«Гарри:

разноцветные волосы — 5 очков
животные в кабинете — 15 очков
животные в классе — 10 очков
выдавать себя на уроке за Малфоя — 10 очков
изменение причёски Тео на волосы Малфоя — 5 очков
раскрашенная дверь кабинета — 5 очков
одна неделя успешного уклонения — 15 очков

Итого: 60 очков

Снейп:

Отработки x 16 — 3×16 = 48 очков
Домашний арест — 10 очков
В целом за остроумие — 10 баллов

Итого: 68 очков».



«Извини, приятель. Ты всё равно отстаёшь. Может, тебе стоит заколдовать его или что-то в этом роде?»

«Несправедливо! — написал в ответ Гарри. — Он получил больше очков за количество назначенных им отработок, чем я за оригинальные шутки».

«Точно! — быстро написал Рон. — О! Если ты смог превратиться в Малфоя, то и в Снейпа можешь?»

Гарри вздохнул. Это было бы здорово. Тем не менее он написал в ответ:

«Он слишком большой».

«Ещё лучше! — не сдавался Рон. — Почему бы не сделать мини-версию?»

«Ты пытаешься меня убить или что-то в этом роде? — Гарри чуть не рассмеялся вслух, но покачал головой и сдержался. — Прийти на урок в качестве мини-Снейпа?! Он убьёт меня! Хотя было бы забавно… Я подумаю. Кстати, кем ты будешь на Хэллоуин? Наряжаются ли волшебники?»

Однако, прежде чем он успел снова передать записку, она просто вырвалась у него из рук. Они с Роном одновременно подняли глаза и увидели, как Снейп, опустив палочку, поднял другую руку и поймал записку.

«Дерьмо!!! Надо же так облажаться!»

Однако Снейп отреагировал не сразу. Гарри с тревогой наблюдал, как он прочитал записку, что-то написал на ней и подошёл к Гарри. Пока Снейп просто стоял перед ним, Гарри приподнял бровь, подражая собственному классическому взгляду Мастера зелий.

«Ты собираешься что-то сказать или нет?»

К удивлению Гарри, Снейп ничего не сказал, просто вернул записку и прошёл дальше по классу.

Изнывая от любопытства, Гарри прочитал записку и отметил несколько мест, где Снейп внёс изменения. Теперь в ней было написано:

«Гарри:

разноцветные волосы — 5 очков
животные в кабинете — 15 очков
животные в классе — 10 очков
выдавать себя на уроке за Малфоя — 10 очков
изменение причёски Тео на волосы Малфоя — 5 очков
раскрашенная дверь кабинета — 5 очков
одна неделя успешного уклонения — 15 очков

Итого: 60 очков

Снейп:

Отработки x 17 — 3×17 = 51 очко
Домашний арест — 10 очков
В целом за остроумие — 10 очков

Итого: 71 очко».



«Отстаёшь, приятель. Соберись!»
«Ты забыл, что я ускользнул от него на первой неделе и покрасил дверь его кабинета в цвета хиппи… хотя, возможно, тебе захочется дать ему очки в целом за остроумие».
«Извини, приятель. Ты всё равно отстаёшь. Может, тебе стоит заколдовать его или что-то в этом роде?»
«Несправедливо! Он получил больше очков за количество назначенных им отработок, чем я за оригинальные шутки». //Действительно. Я бы также отметил, что проклятие профессора может привести к тому, что вас исключат//
«Точно! О! Если ты смог превратиться в Малфоя, то и в Снейпа можешь?» //Не советую//
«Он слишком большой».
«Ещё лучше! Почему бы не сделать мини-версию?»
«Ты пытаешься меня убить или что-то в этом роде? Прийти на урок в качестве мини-Снейпа?! Он убьёт меня! Хотя было бы забавно… Я подумаю. Кстати, кем ты будешь на Хэллоуин? Наряжаются ли волшебники?» //Убийство — это… грубо. Не сомневаюсь, такой творческий ум, как ваш, понимает, что я придумал бы что-то более интересное, чем лишение жизни, чтобы справиться с такого рода шутками, мистер Поттер. Я бы посоветовал вам пересмотреть свои действия. И да, некоторые волшебники действительно наряжаются на Хэллоуин. Если вам интересно, то меня среди них нет. Когда будете передавать записку, пожалуйста, сообщите мистеру Уизли, что у вас обоих отработка со мной сегодня в семь вечера. Не опаздывайте//

Гарри вздохнул. В семь значит сразу после дневной «беседы» с этим человеком. В общем, сегодня Гарри застрянет со Снейпом на четыре часа.

«Мерзавец».

***



Когда Гарри пришёл в Выручай-комнату, Снейпа ещё не было.

«Я рано припёрся. Чёрт. И что мне теперь тут делать?»

Быстро заскучав, Гарри вспомнил свой разговор с Роном.

«Отставание на одиннадцать очков. Хмм…»

Он задействовал свои способности к метаморфизму и кое-что из трансфигурации. Он по максимуму использовал помощь Фреда и Джорджа. Он даже предпринял попытки с зельями, которые с треском провалились.

«Мне нужен новый материал, — решил Гарри. — Мне просто не с чем работать».

В тот день на чарах они изучали заклинание прилипания.

«Интересно, смогу я сделать это без палочки? Вроде не слишком сложно…»

Любопытствуя, Гарри приложил руку к стене и пожелал, чтобы она прилипла так же, как предметы, которые они использовали в классе.

Как Гарри и ожидал, изучение заклинания на уроке позволило относительно легко воспроизвести его без палочки, и вскоре обнаружил, что одной рукой прилип к стене.

«Какое полезное умение, — саркастически подумал он. — Блестяще, Гарри. Ты можешь воспроизвести без палочки эффект прилипания языка к холодному замку́. Фантастика!»

Затем ему пришла в голову другая мысль. Оторвав руку от стены, он поднял её повыше, а другую руку опустил чуть ниже. Быстро скинув свои слишком большие кроссовки, Гарри упёрся одной ногой в стену на высоте примерно в восемнадцать дюймов и оттолкнулся от пола, как будто взбирался на скалодром, но без опоры на руки. Поставив вторую ногу над первой, он одну за другой переставил руки выше по стене.

«Классно! Интересно, как высоко я смогу забраться? Снейп заявится в любую минуту… Успею я добраться до выступа к тому времени, как он придёт сюда? Пусть тогда гадает, как я туда попал!»

Карабкаясь так быстро, как только мог, Гарри продолжал подниматься — рука-рука, нога-нога — на стену. Добравшись до выступа, он посмотрел вниз и понял, что за несколько минут поднялся почти на тридцать футов.

«Класс! Я как геккон или что-то в этом роде!»

Внезапно Гарри услышал, как открылась дверь.

«Он здесь».

Не удержавшись, Гарри высунулся из своей ниши, чтобы посмотреть на Снейпа. Однако не успел он это сделать, как Снейп поднял глаза и встретился с ним взглядом.

***



Северус услышал лёгкий шум, поднял голову и поймал взгляд Гарри. Он почувствовал, как глаза медленно лезут на лоб, когда сообразил, что мальчишка каким-то образом оказался на выступе в тридцати футах над полом, а в пределах видимости не наблюдалось никаких лестниц.

«Пора бы к этому времени уже научиться предвидеть всякие неожиданности, Северус. В этом нет ничего странного».

Старательно не выказывая нервозности, которую он почувствовал, увидев Гарри, сидящего на небольшом выступе на тридцатифутовой высоте, Северус сухо поздоровался:

— Поттер.

— Снейп, — нахально улыбаясь, ответил тем же Гарри.

— Профессор Снейп.

— Мистер Поттер.

— Гарри.

— Северус.

Северус вздохнул.

«Мне не выиграть».

— Просто… спуститесь оттуда, пожалуйста, мистер Поттер.

— Э-э… — Гарри посмотрел на землю в тридцати футах под собой. — А как?

Северус почти улыбнулся.

«Не так уж вы и умны, мистер Поттер? Вам не следовало взбираться куда-то, если вы не сможете оттуда спуститься. Глупый ребёнок».

— В каком смысле — как? Тебе ведь удалось подняться туда, не так ли?

— Да.

— Так сделай противоположное тому, что ты сделал, когда поднимался, и спустись.

Когда на лице Гарри медленно появилась улыбка, Северус ощутил, как его нервозность возрастает.

«Что я такого сказал?»

Гарри снова посмотрел вниз со стены и понял, что не так уж сильно боится высоты.

«Он говорит: сделай противоположное тому, что ты сделал, когда поднимался. Могу так и сделать».

Гарри наклонился, положил ладонь как можно дальше на стену, слушая одним ухом, как запротестовал Снейп:

— Поттер!

Игнорируя окрик, Гарри положил вторую ладонь рядом с первой и тоже прилепил её к стене.

— Поттер, что…

Потребовалось некоторое маневрирование, чтобы закрепить одну ногу над выступом, и немного мужества, чтобы перенести свой вес на прилипшие руки, но в конце концов Гарри это удалось. Закончив концентрироваться на чарах прилипания, он снова посмотрел на Снейпа и обнаружил, что профессор выглядит мертвенно-бледным, но больше не протестует. Упёршись другой ногой в стену, Гарри сосредоточился на том, чтобы спускаться по стене вниз головой. Едва привыкнув к этому положению, он понял, что ощущения оказались ещё увлекательнее, чем при подъёме наверх.

«Я могу лазить по стенам и разговаривать со змеями. Теперь мне нужно только научиться облизывать собственные глазные яблоки*, и я буду готов присоединиться к миру рептилий… Может быть, мне стоит стать гекконом на Хэллоуин?»

Спустившись, Гарри обнаружил, что всё ещё бледный Снейп не сводит с него глаз, потом профессор медленно расслабился, убрал палочку и тяжело опустился в одно из кресел.

— Э-э… сэр?

— Предупреди меня в следующий раз, — всё, что сказал этот человек. Он казался не сердитым, а просто… неожиданно измученным.

— Вы же сами сказали сделать противоположное тому, что я сделал, чтобы подняться…

— Я не имел в виду это буквально.

— Ой.

— Действительно.

— Однако это ведь сработало, правда?

— Сработало.

— Так что же в этом плохого?

— У тебя действительно нет инстинкта самосохранения, ребёнок? — Снейп наконец посмотрел на Гарри.

«Ребёнок?»

— А это тут вообще при чём? Я не собирался падать. Я прилепил руки и ноги к стене.

— И тебя не испугало, что ты ползёшь по стене вниз головой?

— Немного, наверное, но мне нужно было спуститься, верно?

Северус только покачал головой.

«У меня просто руки опускаются».

— Полагаю, что верно.

— Ну тогда… тогда я могу вернуться наверх?

— Нет.

— Почему?

«Потому что моё сердце не выдержит этого».

— Потому что я так сказал. Сядь, пожалуйста.

— Хорошо, — Гарри нахмурился, но подчинился, сел на один из диванов и поджал под себя ноги. Потом вдруг вспомнил, что принёс две из трёх книг Шекспира, чтобы вернуть Снейпу, и вытащил их из своего рюкзака.

— Вот, — Гарри положил книги на низкий столик, стоявший между его диваном и креслом Снейпа.

— Они тебе понравились?

— Нормально.

— Просто нормально? Раньше тебе, кажется, действительно нравилась эта Мегера*.

— Ну да, пока Петруччо не испортил её, — возразил Гарри.

— Что ты имеешь в виду?

— Он заставил её стать вежливой. А раньше она была такой классной!

— Ты уверен, что именно так и произошло?

— Конечно! Я хочу сказать, что она произнесла целую речь перед этой паинькой Бьянкой о вежливом поведении.

— А если это было притворство?

«Она разыграла представление?»

— Зачем ей притворяться?

— Сам подумай. Чего она добилась, разговаривая со своей сестрой в такой манере?

— Ничего. Она вела себя как примерная маленькая принцесса, и её ублюдок жених победил.

— Следи за языком, Гарри.

— Вы сами сказали, что здесь я могу говорить всё, что захочу, — напомнил Гарри, внезапно осознав, что разговаривает с профессором.

«Если он начнёт вести себя как придурок, я перестану. Он не может заставить меня говорить».

Хотя в данный момент Гарри вроде как и сам хотел поговорить, если бы набрался смелости признаться в этом.

— Ты прав, — кивнул Снейп. — В любом случае, Петруччо не обязательно победил. Это одна из интерпретаций, но есть и другие.

— Правда? — Гарри невольно стало любопытно.

— Да. Например, многие предполагали, что Катарина скооперировалась с Петруччо, чтобы унизить Бьянку, и что эти двое фактически стали союзниками.

— Хм… Мне так не показалось.

— Очень хорошо, ты имеешь право на собственное мнение. А как насчёт другой пьесы? Тебе понравилась «Двенадцатая ночь»?

— Эта мне понравилась больше, — Гарри не смог сдержать улыбки.

— Полагаю, из-за шутки?

— Да, — согласился Гарри, — это дало мне массу идей.

«На самом деле… Интересно, что бы подумала Трелони, если бы начала получать любовные письма от Снейпа?»

Он слышал от близнецов весёлые истории о сумасшедшей профессорше.

«Держу пари, они помогли бы мне с подделкой, если бы я спросил… хм… «моё внутреннее око предсказывает великие вещи между нами»… Э-э-э…»

Или, может быть, сделать это с Синистрой? Это достало бы их обоих.

«Бр-р… Это ещё отвратительнее».

— О, счастье! — Лицо Снейпа было бесстрастным. — Я живу, чтобы подавать своим ученикам идеи.

— Вы сами виноваты, — заметил Гарри. — Не надо было давать мне эти книги.

«Хотя я рад, что он это сделал».

— Ты прав, — криво усмехнулся Снейп, — я действительно, кажется, деградирую. Должно быть, это из-за наркотиков.

— А я предупреждал вас о них, сэр, — улыбнулся Гарри.

— Предупреждал. И снова получается, что я сам виноват. Кстати говоря, я заметил, что ты не вернул «Макбет». Ещё не дочитал?

— Пока нет, — признался Гарри, прикусив губу, — её довольно трудно читать, поэтому так медленно.

— В этом нет ничего неожиданного. Даже взрослым порой трудно говорить на языке Шекспира. Я ожидал, что «Макбет» займёт у тебя больше времени, так как эта пьеса не такая легкомысленная, как две другие, и сюжет, возможно, более сложный. Не стесняйся обращаться ко мне, если запутаешься.

— Только не про зелье, — заявил Гарри, вспомнив, как Снейп бросил ему вызов, чтобы выяснить, что это было.

— Все необходимые подсказки содержатся в тексте. Любая помощь, которую я бы тебе оказал, сделала бы это слишком лёгким делом.

— Тогда ладно, — согласился Гарри.

«Я всегда могу просто не разбираться с этим зельем, это не похоже на домашнее задание или что-то в этом роде».

Однако ему действительно нравился вызов, это, похоже, могло быть забавным.

— Так что же это было? — спустя пару минут нарушил молчание Северус. — То, что ты сделал в Выручай-комнате в прошлый раз?

— Вы имеете в виду площадку с мячиками?

— Именно.

— Это магловская штука. Они есть в «Макдоналдсе», родители оставляют там своих детей на час или около того, если нужно.

— Я так понимаю, эта игра тебе нравится?

— Да. Я никогда раньше в неё не играл.

— Откуда же ты тогда знал, что тебе это понравится?

— Не знаю. Я просто хотел попробовать. Дадли она всегда нравилась.

— Дадли — твой двоюродный брат?

— Да.

— Вы ладите друг с другом? — Северусу хотелось это выяснить.

— Нет.

— Почему?

— Потому что.

И разговор снова оборвался.

«Есть ли в том доме что-нибудь, о чём мальчик готов поговорить?»

Северус решил сменить тему.

— Итак, что произошло между тобой и профессором Синистрой?

— Что вы имеете в виду? — насторожился Гарри.

— Ну, вы двое, кажется, не ладите… Что случилось?

— Я думаю… вроде того, что произошло на первом занятии по зельеварению, сэр, только более… истерично.

— Расскажи, — приподнял бровь Северус.

***



— …Малфой, Драко.

— Здесь, профессор Синистра, — елейно пропел Малфой. Гарри чуть не стошнило.

— Рада снова тебя видеть, Драко, дорогой. Как поживает твой отец?

— Очень хорошо, спасибо, профессор. Он передавал вам привет.

— Спасибо, и ему тоже передай от меня, — Синистра улыбнулась и снова посмотрела на свой список.

— Нотт, Теодор.

— Тео, — весело поправил Тео. — Я здесь.

— Семья Пожирателей Смерти, — тихо констатировала Синистра. — Твой отец убил кого-нибудь в последнее время?

Тео опустил голову, нахмурившись впервые с тех пор, как Гарри встретил его, но промолчал.

«Хорошо. Раз он ничего не собирается говорить…»

— А как насчёт мистера Малфоя, профессор? Или ему нормально быть Пожирателем Смерти, потому что он такой красавчик?

«Я идиот. Почему я всегда лезу куда не просят?»

— Люциус Малфой — очень уважаемая фигура, мистер…?

— Поттер, Гарри, — пренебрежительно сказал Гарри и услышал, как весь класс повернулся и уставился на него. Но он проигнорировал всеобщее внимание и смотрел только на Синистру. — Сын маглорожденной ведьмы и чистокровного мага, воспитан парой отвратительно мерзких маглов, раз уж вам, похоже, не всё равно. Разве это имеет значение?

«У меня опять неприятности. И почему я такой дурак?»

— По-видимому, — возразила Синистра значительно более пронзительным голосом, — так оно и есть. Ваши родители, возможно, были храбрыми, мистер Поттер, но вы никчёмная мелкая крыса, в то время как Драко явно воспитан по более высоким стандартам.

«Кого ты называешь крысой, сука?»

— Я полагаю, это зависит от того, в чём заключаются ваши ценности, профессор. Я не из тех, кому нравится целовать задницу Малфою, в конце концов, я просто пытаюсь защитить своего друга.

«И да, я действительно круглый дурак».

С другой стороны, Синистра не казалась ни «Верноном», ни «обеспокоенным взрослым» — скорее, «взрослая идиотка».

«Она ничего не сделает».

— Друга — Пожирателя Смерти.

«Так что, мои родители не имеют значения, и я мелкий засранец, но отец Тео делает его Пожирателем Смерти, а Малфоя — святым? Неужели она не понимает, что это полная фигня?»

— Сын Пожирателя Смерти, как и Малфой, — Гарри решил больше не сдерживаться и высказать то, что думал. — И это ни хрена не предполагает, кто он на самом деле. Малфой чистокровный, а я полукровка, и мы оба несносные мелкие «крысы», как вы выразились. Впрочем, неважно, — Гарри откинулся на спинку стула. — Я здесь.

Профессор, казалось, хотела что-то сказать, но затем просто отметила его фамилию в списке и пошла дальше.

— Очень дружелюбно, — улыбнувшись, прошептал Тео. — Верный способ завоевать её расположение.

— Ну а что ты хочешь, чтобы я сказал? — шепнул в ответ Гарри. — Я здесь, мой самый замечательный и очаровательный профессор, пожалуйста, позвольте мне поцеловать ваши пышные ягодицы? Я думал, тебе не нравится Малфой.

Тео и Блейз поперхнулись, захихикав.

— Пожалуйста, скажи это, ну пожалуйста, — снова зашептал Тео. — Ты станешь для меня героем! Я даже заплачу тебе!

— Прости, что разочаровываю, Тео, но не думаю, что даже я настолько идиот за плату так сильно злить профессора на третий день занятий. Я и так зашёл достаточно далеко. Однако не стесняйтесь делать это самостоятельно. Я напишу милую записку с соболезнованиями вашей семье.

— Да нет, — хмыкнул Тео, — это же только Синистра. Папа сказал, что она неплохой учитель, пока ученики её слушаются, но если они этого не делают, она в основном просто визжит. Папа говорит, что от её голоса краска со стен слезает.

— Господа Поттер, Нотт и… — Синистра посмотрела в свой список, — …Забини. Не хотите поделиться своим разговором с классом?

— Не особенно, — буркнул Гарри, в то время как Блейз бесстрастно уставился на неё, а Тео просто улыбался, совершенно не раскаиваясь.

— Это не просьба, мистер Поттер.

— А прозвучало именно так, — Гарри пожал плечами, напрягшись, но стараясь не показать этого.

— Ошибаетесь! — Голос Синистры снова стал пронзительным. — Рассказывайте, мистер Поттер.

«Семь бед — один ответ…»

— Ну ладно, на самом деле мы говорили о вас, профессор, и о том, стоит ли усилий целовать задницу. Мои одноклассники любезно объяснили, что, возможно, мне следует быть более дружелюбным, а я, как видите, не согласился. Как бы хороша ни была задница, я уверен, что предпочту неприятности.

«Только бы Тео был прав насчёт этой женщины…»

— Следите за языком, мистер Поттер! И… Да как ты смеешь! Ты… ты, грязный мелкий засранец!

«Ага, точно прав».

— О, да ладно, обзывайте меня по-всякому. Я даже подскажу, если вы забыли: урод, мелкий ублюдок, говнюк и мудак. Вы меня этим не достанете, уж поверьте. И вообще, кто из нас ещё сквернослов? Вы же первой это начали…

***



— И поэтому… да. После этого мы уже не так хорошо ладим.

— Могу себе представить, — Снейп приподнял бровь.

— Но она первой обозвала меня никчёмным засранцем.

— Действительно.

— И потом, большая часть моих слов была обо мне, а не о ней!

— Тоже верно. Однако это меня совсем не радует.

— Почему? — Гарри нахмурился.

«Он ведь не собирается наказывать меня? Это было НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ назад!»

— Я уже говорил тебе раньше, что не хочу, чтобы ты так отзывался о себе, не так ли?

«Чёрт».

— Но это было до того!

— Да, и только поэтому у тебя нет проблем, но это не значит, что меня подобное не беспокоит.

— Хм…

«Почему это должно беспокоить тебя, если это не беспокоит меня?»

— Твои родственники, — продолжал Северус, — действительно называют тебя всеми этими словами?

«Я полагаю, что именно там он их и выучил…»

— Ну, среди прочего. В основном, наверное, Вернон — тётя Петуния не любит ругаться. Она просто называет меня уродом или крысой, как Синистра.

— И это, должно быть, лучше?

— Конечно, — сказал Гарри, чувствуя желание защитить тётю. — Петуния намного лучше, чем Вернон.

— Даже так?

Гарри открыл было рот, но промолчал и покачал головой. Что он мог сказать, в самом деле? Что она иногда его кормила? Что не била так сильно? Что всегда промахивалась, угрожая сковородкой как будто просто для вида? Что временами держала его подальше от Вернона?

«Я не настолько тупой, спасибо».

— Ты не ответишь?

Гарри снова покачал головой.

«Извини, но такие вещи людям не расскажешь. Это просто невозможно».

— Я больше не хочу разговаривать. — Гарри обнаружил, что снова напрягся, нервничая от того, какой оборот принял разговор, и поэтому, когда Снейп просто вздохнул, он почти робко попросил: — Я могу идти?

— Время ещё не вышло.

— Я знаю, — Гарри откинулся на спинку стула и недовольно заболтал ногами.

Северус снова вздохнул.

«Он действительно поговорил со мной. Это должно чего-то стоить».

— Попроси вежливо.

— Ммм? — с надеждой вскинулся Гарри.

— Попроси ещё раз, вежливо.

— Могу я идти, сэр? — оживился Гарри. — Пожалуйста?

— Хорошо. Ты свободен. Только не забудь вернуться на отработку.

_________
*Центральные державы — военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии времён Первой мировой войны (прим. пер.)

*Речь снова о пьесе Шекспира «Укрощение строптивой» (прим. пер.)

*У большинства гекконов отсутствуют веки — точнее, они сросшиеся и прозрачные, как у змей. Так что ящерицы облизывают глаза, чтобы сохранить эти «контактные линзы» прозрачными и чистыми (прим. пер.)

Глава 20. Независимое зло

Гарри стоял перед кабинетом Снейпа вместе с Роном, ещё сильнее, чем обычно, не желая входить внутрь. Присутствие Рона помогло, но Гарри всё ещё чувствовал себя неуютно после беседы со Снейпом всего полчаса назад, к тому же знал — Снейп недоволен тем, что он отвлекался на зельях. В целом, это была не очень хорошая установка, и Гарри ощутил, как от беспокойства напряглись плечи, хотя он понимал, что при Роне там ничего на самом деле не произойдёт. Он постучал.

— Войдите.

Снейп стоял перед своим столом, и Гарри, войдя, подошёл, встал перед ним, как обычно, теперь вместе с Роном, и посмотрел на профессора пустым взглядом. Снейп озадаченно оглядел его, но не стал настаивать, вместо этого спросил:

— Мистер Поттер, что бы я получил, если бы добавил измельчённый корень асфоделя в настойку полыни?

Вопрос был задан с меньшим сарказмом, чем в прошлый раз, и Гарри в замешательстве посмотрел на Снейпа.

«В чём дело?»

— Я не знаю, сэр.

— А как насчёт вас, Уизли?

— Я т-тоже не знаю, сэр, — заикнувшись, пробормотал явно испуганный Рон.

— Это интересно, вы не знаете, хотя мы сегодня на занятиях рассмотрели оба ингредиента.

Рон слегка позеленел под своими веснушками, но Гарри только пожал плечами. Он знал, что ничего не усвоил из урока, потому что болтал с Роном, и неудивительно, что Снейп тоже это понял. Не было причин нервничать ещё больше, чем он уже нервничал, особенно когда рядом был Рон. Единственное, что Гарри беспокоило, и он не мог понять почему, было то, что Снейп снова назвал его «мистер Поттер». Обычно он этого не делал наедине, и Гарри подумал, что это, вероятно, из-за Рона, но всё равно это казалось странным. Затем он посмотрел в глаза Снейпу, и что-то ещё сильнее встревожило его: профессор выглядел… недовольным. Не то чтобы злился, но… не был доволен им. Гарри обнаружил, что ему это не нравится, и отвернулся.

— Ну что, джентльмены? — наконец спросил Северус. — Есть что сказать? — Когда ни один из мальчиков не ответил, он окликнул: — Мистер Поттер?

— Гарри, — вскинул голову Гарри.

— Прошу прощения?

— Меня зовут Гарри. Наедине вы зовёте меня по имени, но можете так делать и при Роне.

Северус мгновение удивлённо смотрел на Гарри.

«Ему не всё равно, как я его называю?»

Это было… странно. Обнадёживающе. Чертовски рискованно.

— Вы правы. Я прошу прощения, Гарри. — Не обращая внимания на мальчишку Уизли, у которого глаза чуть не вылезли из орбит, и на несколько растерянную реакцию самого Гарри, Северус продолжил: — Хочешь что-нибудь сказать, Гарри?

— Нет.

— Мистер Уизли?

Потрясённый Рон молча помотал головой.

— Очень хорошо. Тогда пойдёмте со мной, оба.

Он привёл их обратно в класс и указал на приготовленную большую кучу грязных котлов, объяснив, что зелья, сваренные в них, были слишком летучими, чтобы их можно было отчистить магически.

— Что, разумеется, означает, что вам придётся мыть их вручную.

Рон застонал, но Гарри ничего не сказал. Мытьё посуды было чем-то, что он мог и умел делать.

***



Два с половиной часа спустя Северус подозвал обоих уставших мальчиков к своему столу для разговора.

— Что вы можете сказать в своё оправдание? — Когда ни один из них не решился ответить, он подбодрил: — Гарри?

— Я писал на уроке записки.

— Да, писал. И?

— На самом деле я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказал, сэр, — тихо сказал Гарри.

— Я бы хотел, чтобы вы, по крайней мере, признали, что ваши действия были неуважительными.

— Ладно, я вёл себя неуважительно.

В его голосе не было особого раскаяния, и Северус в отчаянии закрыл глаза.

«Терпение, терпение».

— Гарри…

— Почему вас это волнует? Мы же не срывали занятия или что-то в этом роде.

— Я этого не говорил. Я сказал, что ты проявил неуважение ко мне. Извинись, пожалуйста.

— Нет.

— Или проведёшь следующие полчаса, уткнувшись носом в стену.

Это заставило Гарри сбавить обороты. Он посмотрел на Северуса, затем незаметно на Рона, потом снова на Северуса. Мольба была приглушённой, но, тем не менее, ясной: только не при нём, пожалуйста. Северус только поднял брови, — тогда тебе лучше вести себя прилично, — и Гарри пришлось признать своё поражение.

— Да, сэр.

«Будь ты проклят».

Снейп вёл себя так, как будто ему было абсолютно всё равно, извинился ли Гарри или пошёл в угол, но мальчик знал, чего профессор ожидает на самом деле. Снейп прекрасно понимал, что Гарри не выбрал бы угол, так же как Гарри знал, что «ни то, ни другое» не было вариантом.

— Я прошу прощения за своё поведение, сэр, — стиснув зубы, выдавил Гарри.

Снейп вздохнул.

— А в следующий раз ты поступишь по-другому? — Его взгляд стал строже, хотя он всё ещё не казался особенно сердитым.

— Я постараюсь, сэр, — Гарри отвернулся, внезапно устав спорить.

— Уже лучше. А вы, мистер Уизли?

Гарри выпрямился, когда Снейп переключился на Рона.

— Простите, сэр, — поспешно сказал Рон, недоверчиво глядя на Гарри. — Больше не повторится.

— Смотрите, чтобы этого не случилось.

***



— Разрази меня гром, он хорошо к тебе относится! — воскликнул Рон, когда они после отработки вернулись в слизеринскую гостиную к остальным слизендорцам.

— Не начинай! — застонал Гарри. — Это, по-твоему, было «хорошо»?

— Ты что, шутишь? По сравнению с тем, как он отнёсся бы ко мне, разговаривай я с ним так? У меня была бы по меньшей мере ещё одна отработка! Не могу поверить, что ты жив остался! — возразил Рон.

— Рон, я пережил превращение его волос в радугу и заполнение его кабинета животными, неудивительно, что я пережил отработку.

— Хорошо, может быть, и нет, но на самом деле я не об этом. Я имею в виду, конечно, тебе многое сходит с рук, но он также хорошо к тебе относится. Разве ты не заметил?

Остальные с любопытством посмотрели на них.

— Ммм… он заставил меня вычистить котлы и извиниться перед ним за болтовню на уроке.

— Он извинился перед тобой! Он ни разу не оскорбил тебя! Он не оскорбил даже меня, пока ты был там! И ты… ты заставил его называть тебя Гарри! Он называет всех по фамилии. Все профессора так делают!

— Да я… — Гарри озадаченно нахмурился. — Честно говоря, не знаю, почему я это сделал, но он обычно называет меня Гарри.

— И тебя беспокоит, когда он этого не делает, — заметил Блейз, внезапно задумавшись.

— Не волнуйся, — поморщился Гарри. — Если он мне начнёт нравиться, я разрешу тебе убить меня быстро и безболезненно.

Блейз то ли фыркнул, то ли закашлялся, но не ответил. Гарри повернулся к Рону.

— Брось, Рон, ты гриффиндорец и ненавидишь Снейпа. Конечно, ты можешь подумать о том, чтобы поставить честь и репутацию выше здравого смысла и убить меня, если я совсем рехнусь?

— Эй! То, что я гриффиндорец, не значит, что я идиот! Снейп убьёт меня!

— От тебя никакой помощи, — фыркнул Гарри. — Кто-нибудь ещё?

— Гарри, — наконец обиженно вставила Гермиона, — это не смешно. С какой стати ты хочешь, чтобы кто-то убил тебя за симпатию к Снейпу?

— Гермиона! Ты человек логичный. Учитывая все текущие факторы, мы можем с уверенностью предположить, что если мне вдруг понравится Снейп, то либо кто-то запудрил мне мозги, либо я свихнулся до невменяемости. Убей меня, прежде чем я сорвусь и присоединюсь к Тёмному Лорду, хорошо?

— Не называй его так! — запротестовал Рон.

— Это не смешно, Гарри! — одновременно с Роном воскликнула Гермиона.

— А я думаю, это прикольно, — вмешался Тео, — и кроме того, все называют его Тёмным Лордом. Сам-Знаешь-Кто звучит глупо.

Воцарилось напряжённое молчание.

— Э-э, Тео? — наконец неуверенным голосом нарушил тишину Рон. — Не все его так называют. Это… э-э… это только Пожиратели Смерти.

Снова повисло молчание, пока Блейз с любопытством не спросил:

— Вообще-то я давно задавался этим вопросом. Как твой отец относится к тому, что ты дружишь с предателем крови, гр… маглорожденной и Гарри Поттером?

— Это немного странно, но на самом деле он вроде как рад этому. Говорит, что позже это может мне пригодиться. На самом деле он менее доволен тем, что я общаюсь с тобой, хотя я никогда не понимал почему.

— По-моему, вполне логично, — задумчиво вставила Гермиона. — Если он хочет, чтобы ты был Пожирателем Смерти, тогда, возможно, ему нужно, чтобы ты завёл хороших друзей-Пожирателей, но что, если он думает по-другому?

— Что ты имеешь в виду? — Тео нахмурился.

— Ну, подумай сам. С политической точки зрения, если твой отец Пожиратель Смерти, а ты не хочешь им становиться, то тебе лучше быть осторожным, верно? С Министерством и прочим? Но если вы дружите с Гарри Поттером, то совершенно ясно, что ты не Пожиратель Смерти. Без обид, Блейз, но с тобой это сомнительно.

— Ни для кого не секрет, что я должен быть Пожирателем Смерти, верно? — Блейз пожал плечами. — На самом деле я удивлён, что семья Рона позволяет ему тусоваться со мной или с Тео.

— Они не знают, — коротко вставил Рон. — Я же не дурак. Хотя пришлось умолять Перси не рассказывать.

Слизеринцы удивлённо посмотрели на Рона.

— Ух ты, Рон, спасибо! — с энтузиазмом воскликнул Тео.

— Нет проблем, — Рон пожал плечами, а уши у него покраснели. — Мне ведь нужно было с кем-то подружиться, правда? И они счастливы, что я общаюсь с Гарри, а он намного страшнее Тео, верно?

Все рассмеялись.

— Спасибо, ребята, — саркастически усмехнулся Гарри. — Я тоже вас люблю.

— Правда глаза колет, да? — спросил Блейз с притворным сочувствием. — Мы чувствуем твою боль. Мы, страшные люди, должны держаться вместе.

— Точно! Мы должны создать Клуб страшных людей и господствовать над всеми нестрашными людьми. И над всеми блондинами. Потому что мы круче, — заявил Тео.

— Пожиратели Смерти — поколение некст*, — захихикала Гермиона.

— Эй! Никакого хихиканья. Мы страшные люди, помнишь? Мы крутые.

— Давайте введём политику запрета на настоящих Пожирателей Смерти в нашем новом Клубе страшного превосходства, — предложил Гарри. — Иначе придётся пригласить Снейпа, и мы вернёмся к моему харакири, а я, честно говоря, на самом деле не готов к этому.

— Вообще, можно, — согласился Тео, — ни нынешние, ни бывшие Пожиратели Смерти не допускаются. Это только наш Клуб страшного превосходства.

— Снейп не Пожиратель Смерти, — несколько неуверенно заметила Гермиона. — Дамблдор не нанял бы…

Она замолчала, когда трое слизеринцев с недоверием уставились на неё.

— Хочешь заключить пари, Гермиона? — спросил Блейз.

— Ну… — снова начала Гермиона. — Ну, наверное…

— Он был Пожирателем, — сказал Тео. — И он дружит с моим отцом.

— И с моими опекунами, — добавил Блейз, — и с родителями Малфоя.

Гарри задумчиво нахмурился. То, что Снейп был Пожирателем Смерти, не стало для него неожиданностью, но теперь это всё усложняло.

«Э, если бы он хотел меня убить, уже бы убил».

— Но он неравнодушен к моим родителям, особенно к моей ма… миссис Поттер, и настаивает, чтобы я был им благодарен. Он даже дал мне фотографии.

— Хм, — Блейз странно посмотрел на Гарри, когда тот упомянул о своей матери, затем нахмурился. — Это действительно кажется немного подозрительным, правда?

— И ты Гарри Поттер, — добавила Гермиона, — конечно, Снейп не был бы так мил с тобой, если бы был Пожирателем Смерти.

— Он может захотеть подружиться с Гарри, чтобы предать его позже, когда Тёмный Лорд вернётся, — возразил Блейз, однако без особой убеждённости.

— Он не подлизывается ко мне, — вставил Гарри. — Если бы он просто хотел манипулировать мной, то вряд ли всё время наказывал бы меня, — он нахмурился ещё сильнее.

«Я только что защитил Северуса Снейпа. Пристрелите меня сейчас же, кто-нибудь».

— И поэтому вердикт…? — настаивал Рон.

— Независимое зло, но не Пожиратель Смерти, — резюмировал Гарри. Краем глаза он заметил, что Блейз ещё больше нахмурился, но отвернулся, когда заговорил Рон:

— Эй, Гарри, ты сказал, что Снейп дал тебе фотографии. Можно посмотреть?

— Зачем? — Первым побуждением Гарри было наброситься на Рона, но он сдержался.

— Они тоже знамениты! И они твои родители! — Тео выглядел по-настоящему взволнованным. — И мы можем посмеяться над тобой, пухленьким ребёнком! Я хочу посмотреть!

— Я… — Гарри сглотнул. — Всё, что у меня есть — это фотографии миссис Поттер. Про Джеймса у меня ничего нет.

— Всё в порядке, Гарри. — Удивительно, но именно Гермиона уловила его нежелание. — Тебе не обязательно нам это показывать. Нам просто… любопытно, — она коротко улыбнулась Блейзу, очевидно, прощая его за прошлую неделю. — Мы переживём.

Это несколько успокоило Гарри.

«Может быть, если я покажу ей это, она оставит меня в покое насчёт всего остального?»

— Всё… всё в порядке, — неохотно сказал Гарри. Лицо Тео озарилось надеждой. — Я покажу вам.

Две минуты спустя он стоял перед своим сундуком с конвертом в руках.

«На что я сейчас подписался? Я даже не хочу видеть их снова, не говоря уже о том, чтобы показывать их кому-то другому! О чём я только думаю?!»

Медленно и неохотно Гарри сел на кровать и открыл конверт. Сверху была фотография матери, держащей его на руках, слишком увлечённой ребёнком, чтобы обращать внимание на того, кто стоял за камерой. У Гарри перехватило горло, и он отложил фотографию в сторону.

«Это слишком личное».

Он быстро пролистал остальные, чтобы не дать эмоциям взять верх, и по ходу отложил ещё две — одну, на которой мать купала его в ванночке, а он, мокрый и смеющийся, весело плескался, и другую, которая была явно сделана сразу после его рождения — Гарри не хотел, чтобы друзья видели его мать полуобнажённой, неважно, знал он её или нет. Остальные снимки он аккуратно положил обратно в конверт и, сдерживая эмоции, спустился вниз.

— Вот, — натянуто сказал Гарри, протягивая конверт Гермионе. Блейз посмотрел на него, и Гарри, прочитав вопрос на его лице, вызывающе поднял подбородок, а Блейз улыбнулся, очевидно, успокоенный.

Первым фото оказался снимок матери Гарри в Хогвартсе с хмурым темноволосым мальчиком.

— О-о-о, она симпатичная, — заметил Тео.

— А кто этот парень? — поинтересовался Рон.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Кто-то из её друзей, наверное. Говорят, я очень похож на моего… на Джеймса, так что это не он.

— Надо это узнать, — предложила Гермиона, — поищем в Хогвартсе записи того же времени, когда здесь были твои родители — возможно, найдём фотографию всей школы. Тогда фото иногда брали с собой. Она, наверное, даже была бы подписанной… — У неё был такой взгляд, который означал, что ей в голову пришёл план, и Гарри поторопился остановить её. Он хотел поскорее с этим покончить.

— Может, позже.

На следующей фотографии он дрался за ложку, которой мать кормила Гарри. Мальчик сжал её в зубах, очевидно, отказываясь возвращать.

— Заноза в заднице, уже тогда, — заметил Блейз, слегка улыбнувшись. Гарри покраснел.

«Думаю, всё не так уж плохо…»

На следующем фото Лили держала Гарри на бедре, пока хлопотала у плиты. Он широко улыбался, запустив руки в её волосы, и Гарри увидел кое-что, чего раньше не замечал.

— Посмотрите на её волосы!

Все присмотрелись, и Тео удивлённо рассмеялся. Прядь волос, зажатая в крошечном детском кулачке, была ярко-розовой, как жвачка.

— Гарри, — расхохоталась Гермиона, — ты не мог просто слюни на неё пускать, как нормальный ребёнок?

— Конечно нет! — возмущённо вскинулся Рон. — Он волшебник! Он никогда бы не сделал что-то настолько недостойное!

— Э-м-м, Рон, — мягко начал Блейз, — может, ты взглянешь на следующую, прежде чем такое заявлять?

Гарри и Рон одновременно посмотрели на снимок, и Гарри снова покраснел. Видимо, кто-то совершил ошибку, дав ему миску, полную ломтиков банана. На фотографии он разминал их кулаками по столешнице, разбрасывая банановую кашу по всей кухне. А его мать, уперев руки в бока, хоть и пыталась свирепо смотреть, но было совершенно очевидно, что она правда не может ничего сделать. Когда картинка переместилась, кусочек банана полетел прямо ей в лоб, а Гарри рассмеялся.

— Эм-м… ладно, хорошо. Я проиграл, — капитулировал Рон.

— Я веду себя очень достойно! — возразил Гарри. — Война — грязное дело!

Это было уже слишком для Тео и Гермионы, обессилевшим от хохота.

— Подождите, пока я не увижу ваши детские фотографии, — заявил Гарри, притворно нахмурившись. — Уверен, вы все там едите свою утиную фуа-гра на тостах с предельной серьёзностью и достоинством.

— Не совсем, — признался Тео, всё ещё смеясь, — но помню, как стрелял горохом с помощью ложки в голову папе на престижном званом обеде.

***



Северус явился к кабинету Дамблдора, свирепо зыркнув на поспешно отскочившую горгулью, нетерпеливо поднялся по волшебному эскалатору и вошёл к директору, едва дождавшись, когда ему откроют дверь. И не успел Дамблдор предложить, как всегда, чай, печенье и лимонные дольки, Северус спросил:

— Скажите, директор, вы намерены убить меня?

— Мальчик мой, — Альбус спокойно посмотрел на зельевара, — я не имею ни малейшего представления, о чём ты говоришь.

— О мальчишке, Альбус. Вы сказали, что намеревались сделать меня его наставником. Вы, очевидно, не учли тот факт, что это может стоить мне жизни.

— Я не вижу причин, по которым это должно подвергать тебя большей опасности, — Альбус нахмурился, — чем во времена твоего шпионажа.

— Тогда вы совсем ослепли, Альбус. Мальчишка требует, чтобы я при всех обращался с ним так же, как и наедине. Конечно, будет требовать! Иначе как он вообще может мне доверять? Вы понимаете, как быстро выяснится, что я оберегаю Мальчика-Который-Выжил? И вы думаете, я продолжу шпионить для Ордена?!

— Нет, не думаю, — спокойно ответил Альбус.

— И… вы… вы так не думаете?

— Конечно нет. Вопреки распространённому мнению, я не идиот, Северус. Я знал, что если эта история с Гарри сработает, тебе придётся рано или поздно отказаться от шпионажа. Признаюсь, не ожидал этого так скоро…

— Вы… вы знали. Если вы знали, что это помешает моему шпионажу, зачем вы потребовали от меня наставничества?! Я шпион, Альбус. Вот кто я такой, вот всё, зачем я вам нужен. Что ещё Ордену от меня надо, как не шпионаж?

— У меня сложилось впечатление, что ты ненавидел шпионаж, Северус.

— Разумеется, я его ненавидел! Даже будь у меня сумасшедшие взгляды, я никогда не буду настолько идиотом, чтобы наслаждаться местом в рядах Пожирателей Смерти. Это цена, которую я плачу, Альбус. Я принял метку! Я убил Лили! Самое меньшее, что я могу сделать, это…

— Позаботиться о её сыне. Я счёл это более важным.

«Я мог бы вернуть себе доброе имя. Все эти подозрения, злые взгляды. Я мог бы открыто советовать своим ученикам держаться подальше от Тёмного Лорда».

— Меня убьют, Альбус. Другим, может, и всё равно, но Малфои и Лестрейнджи, по крайней мере, не воспримут доброжелательно, что я предал их Лорда.

— Ты говорил, что Нарцисса в первую очередь привязана к Драко?

— Так и есть, но Люциус убьёт меня на месте, если ему это сойдёт с рук, и я не хочу видеть Нарциссу, если она решит, что мой выбор поставил под угрозу её сына. И, конечно, Беллатриса могла бы справиться со всем сама.

— Думаю, ты себя недооцениваешь.

— Я не знаю. Я бывалый дуэлянт, Альбус, но соперничать с тварью фанатичной преданности и неистовости берсерка* я не могу. Эта женщина не знает страха и не думает ни о чём, что не совпадает с желаниями Тёмного Лорда

— Ты говоришь о ней как о каком-то существе.

— Это ещё мягко сказано, Альбус. Я никогда не видел такого безумия, даже в семье Блэков. Но неважно, уже слишком поздно беспокоиться о моей погибели. По крайней мере, другие члены Ордена наконец-то узнают наверняка, что я отрёкся от Тёмного Лорда.

«Я буду свободен. Наконец-то, наконец я смогу освободиться от Тёмного Лорда. Наконец-то я смогу показать этим ублюдкам, что я не просто грязь у них под ногами».

Снейп почувствовал лёгкий укол вины за тех немногих в Ордене, кто, как и Минерва, доверял ему. Как бы сильно он ни ссорился с пожилой женщиной, он всегда был ей за всё благодарен. Но, несмотря на это, мысль о том, чтобы бросить в лицо Ордену свою истинную преданность, вызвала у Северуса чувство яростного удовлетворения.

— Нет, Северус, — Альбус выглядел расстроенным.

— Нет?

— Нет, мы не можем заявить миру о твоей невиновности. Это сделает тебя мишенью, а тихое понимание ничего тебе не принесёт. Я знаю, открыто защищая Гарри Поттера, ты подвергаешь себя опасности, Северус, но я сведу риск к минимуму, если смогу — ради Гарри и ради себя, если тебе всё равно.

Северус почувствовал, что его лицо застыло.

— Вы хотите, чтобы все Пожиратели Смерти сообразили, что я был шпионом, а те, кто на нашей стороне, остались в неведении? Чтобы меня возненавидели с обеих сторон?

— Не возненавидят, Северус. Есть члены Ордена, которые не доверяют тебе, но…

— Избавьте меня от своих банальностей, Альбус. Гораздо больше доверяющих мне Пожирателей Смерти, чем членов Ордена. Именно так вы и задумывали — это сделало меня хорошим шпионом. Мерлин, Альбус, у меня есть друзья в рядах Пожирателей. И вы хотите, чтобы именно они, и никто другой, узнали о моём предательстве. Вы разрушите мою цель, раскроете моё предательство тем, кто беспокоился за меня, и позволите другим продолжать поносить меня за преступления, которые я совершал от вашего имени, по вашему приказу, а не по прихоти Тёмного Лорда. Вы мой начальник, Альбус, и я буду подчиняться вам, но не ждите, что я буду этому рад.

— Северус…

— Нет. Бывают времена, директор, когда я меньше думаю о том, почему я когда-то вас ненавидел, и больше — о том, ненавижу ли я вас теперь. Вы не можете это исправить. Не пытайтесь. — Северус повернулся на каблуках и вышел, не сказав больше ни слова.

***



— Прошу прощения, Северус…

— Я занят, Минерва, — сказал Снейп, не в силах сдержать раздражение в голосе.

— Это срочно.

— Скажи директору, что я не желаю с ним разговаривать, — холодно отрезал он.

— А что ты не понял в слове «срочно», Северус?

— Не сегодня, Минерва!

— Пожалуйста, Северус, — Минерва, казалось, наконец-то уловила его настроение. — Мне нужно знать, не терялся ли у тебя кто-нибудь из твоих учеников?

— Терялся? Уверяю тебя, Минерва, я очень хорошо слежу за своими учениками. Если бы я что-то упустил, старосты предупредили бы меня, особенно случись что после комендантского часа. Если ты потеряла кого-то своих, я могу тебя заверить, что ко мне это не имеет никакого отношения. Я отказался их есть много лет назад.

— Не смешно, Северус! У меня пропали два ученика!

— И я повторяю, что это не имеет со мной ничего общего.

«Оставь меня в покое, женщина. Моего терпения не хватит на твою истерику».

— Имеет, если они находятся в гостиной твоего факультета! Я хочу, чтобы ты знал, что ученики, о которых идёт речь, — это Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер. Если ты не терял свою троицу, то, скорее всего, мои Львы с ними в вашей гостиной! А если это не так, то велика вероятность, что все они бродят где-то по замку! А теперь оторви от кресла свой зад и впусти меня в вашу гостиную, чёрт возьми!

— Ладно, проклятая женщина! Иду!

***



— Кто это? — поинтересовался Тео, глядя на фотографию, где Гарри и его мать были рядом с нездорового вида мужчиной в потрёпанной одежде.

— Откуда я знаю? Какой-то друг моей… моей матери… наверное, — сказал Гарри. Блейз слегка улыбнулся.

Как раз в этот момент портрет отодвинулся, открыв проём, и все пятеро подняли глаза, удивившись, что в гостиную Слизерина пожаловала абсолютно разгневанная профессор Макгонагалл, за которой следовал с виду спокойный профессор Снейп. Гарри закусил губу.

«Он не спокоен. Он чем-то рассержен».

— Мистер Уизли и мисс Грейнджер, потрудитесь объяснить, что вы делаете в гостиной Слизерина после комендантского часа? Я искала вас по всему замку!

— Профессор Макгонагалл! — испугалась Гермиона. — О боже мой, простите! Мы не хотели, мы просто забыли, где мы, и потеряли счёт времени!

— Забыли, где вы? — скептически переспросила профессор.

— Ну, мы в гостиной, профессор. И мы… вроде как забыли, что она не наша… — попытался оправдаться Рон.

— Как бы то ни было, мистер Уизли, вы обязаны следить за временем и в половине одиннадцатого находиться в собственной гостиной. У вас обоих завтра вечером отработка со мной… И минус пять баллов с каждого. А теперь за мной, вы оба.

Рон и Гермиона пошли за профессором. Гермиона выглядела подавленно, а Рон смирился, оставив остальных троих со Снейпом.

Гарри встревоженно поднял глаза.

«У нас тоже неприятности? Когда он так разозлился?»

Но когда Снейп посмотрел на него и нахмурился, Блейз резко встал и подошёл к Мастеру зелий.

«Кому-то жить надоело, — вздрогнул Гарри. — Подходить к Снейпу сейчас…»

— Защищаете друга, мистер Забини? Немного преждевременно, полагаю. У меня нет намерения отчитывать его.

— Но вы ведь выместите свой гнев на том, кто станет мишенью, профессор, и в любом случае — мне нужно с вами поговорить.

— Следите за своим тоном, мистер Забини. Вы ходите по краю.

— Извините, сэр. Но на самом деле, сэр, я бы предпочёл, чтобы вы разозлились на меня, а не на Гарри. И обычно я был достаточно умным, чтобы не пытаться сделать что-то подобное, но это очень важно. Мне нужно поговорить с вами, и прямо сейчас.

— Минутку, мистер Забини, — Северус внезапно заметил кого-то в другом конце гостиной и нахмурился. — Обещаю, я поговорю с вами, но сначала мне нужно кое с чем разобраться.

Северус прошествовал через комнату к очень встревоженной Розалинде Лебо. Она встала, когда он подошёл, и поморщилась от гнева в его голосе:

— Староста Лебо, будьте так любезны объяснить, почему вы здесь, на дежурстве в гостиной, а моя уважаемая коллега при этом вынуждена искать меня в кабинете, чтобы забрать своих своенравных учеников?

— П-профессор, простите. Я работала. Я не понимаю…

— Не понимаете? Не понимаете чего, мисс Лебо? Что здесь, в нашей гостиной, после комендантского часа первогодки с другого факультета? Для чего тогда старосты, если не присматривать за первокурсниками?!

— Простите, сэр! Я просто… я забыла!

— Что вы забыли, мисс Лебо? Свой мозг?

— Что они не наши. Они здесь достаточно часто, мне просто не пришло в голову…

— Глупости! Если у вас не хватает сообразительности, чтобы распознать десятерых наших первокурсников, у них есть отметки. Маленькая эмблема грифона, которую мистер Уизли и мисс Грейнджер носят на груди, где у наших первокурсников змея! Догадываетесь, что это означает, мисс Лебо?

— Я… я знаю, сэр, пожалуйста…

— Вы знаете? Тогда просветите меня.

Ярко-красная от унижения и готовая заплакать, шестнадцатилетняя девушка уставилась на пол у ног Северуса и прошептала:

— Это значит, что они гриффиндорцы, профессор.

— Блестящая дедукция, мисс Лебо. Лучшая в своём роде. Продемонстрируйте ещё свой выдающийся ум — угадайте, где место первокурсникам Гриффиндора после комендантского часа?

— В Г…гриффиндорской башне, сэр.

— А где находится Гриффиндорская башня? Может быть, в подземельях Слизерина?

— Н-нет, сэр. Н-наверху.

— Тогда почему, — угрожающе прошипел Северус, — они были здесь?

— Я… п-простите, сэр. Вы правы. Я отвлеклась. Мне следовало быть внимательнее.

— Уже лучше, — немного смягчившись, Северус заговорил более спокойно: — Минус десять баллов со Слизерина, Лебо, и завтра и в среду у вас отработки с мистером Филчем. Ваша задача — оберегать всех учеников, не только наших и не только когда у вас есть свободное время. Не повторите своих ошибок.

— Да, сэр, — с облегчением выдохнула староста Лебо, всё ещё красная от стыда. — Извините, сэр.

Обернувшись, Северус увидел трёх первокурсников, уставившихся на него. У юного Тео даже рот приоткрылся.

— Закройте рот, мистер Нотт, — спокойно сказал Северус.

И Гарри, и Тео быстро отвернулись, но Блейз встретился с ним взглядом и слегка ухмыльнулся с видом я же тебе говорил. Северус решил не обращать на это внимания.

— Вы хотели поговорить со мной, мистер Забини?

— Можно наедине, сэр?

— Хорошо. Пойдёмте со мной.

***



— Итак, в чём дело, Забини?

Блейз перевёл дыхание.

«Думаю, лучше сказать прямо».

— Пятеро одиннадцатилетних детей только что поняли, что вы больше не Пожиратель Смерти.

— Неужели? — нейтрально сказал Снейп, лицо которого было непроницаемо даже для Блейза, а в голосе появились скучающие нотки. — Я обеспокоен.

— Вы и должны беспокоиться, — тихо сказал Блейз.

— Вы угрожаете мне, мистер Забини? — Снейп поднял бровь.

— Да, сэр, — Блейз оставил серьёзность и сердито посмотрел на него. — Я часто хожу и угрожаю бывшим Пожирателям Смерти. Поставьте мне «превосходно», или я раскрою всему миру ваш секрет. Я же просто адреналиновый наркоман.

Губы Снейпа дрогнули.

— Полагаю, у всех должно быть хобби.

— Пожалуйста, — Блейз покачал головой, — скажите мне, что вы на самом деле не думали, что я настолько глуп, профессор.

— Надеюсь, что нет, мистер Забини. — Лицо Снейпа снова стало нейтральным.

Блейз перевёл дыхание.

«Это явная угроза».

— Я хочу сказать, сэр, что если пятеро одиннадцатилетних детей смогли просчитать это, то сможет любой.

— Если бы на самом деле пятеро одиннадцатилетних детей смогли собраться с мыслями и выяснить правильную информацию о том, что я предал Тёмного Лорда, я бы действительно забеспокоился, мистер Забини.

— Именно поэтому я счёл нужным предупредить вас, сэр, — настаивал Блейз, — я не думаю, что мы ошибаемся.

— И вы расскажете своим опекунам? — Снейп, казалось, не волновался.

— Нет, — покачал головой Блейз. — И я даже попытаюсь отговорить Тео от этого. Но если у меня нет большой любви к опекунам, для Тео отец важен. Ему не понравится просьба что-то от него скрывать.

— Меня не волнует, знает он или нет, мистер Забини. Ваши обвинения безосновательны.

— Так ли это? А фотографии, которые вы дали Гарри, профессор? Тот факт, что ради него вы избили сына Пожирателя Смерти? Вам повезло, что Гарри такой молчун, профессор. У него есть информация, которую вы не можете сбросить со счетов или объяснить.

— Блажен, кто верует.

— Мне стоит беспокоиться, профессор? Правда, вам повезло, что сейчас я предан Гарри, а не какой-то другой стороне, но я не верю, что вы убили бы меня, даже если бы это было не так.

— Мне скрывать нечего.

— Каждому есть что скрывать, профессор.

— Хорошо сказано, — кивнул Снейп, соглашаясь. — Но тем не менее ваша информация меня не беспокоит.

Внезапно Блейзу кое-что пришло в голову.

— Вы не выжили бы в рядах Тёмного Лорда, будучи идиотом. Значит, вы уже знали.

— Ваше предупреждение не вызывает у меня дополнительного стресса.

— Это было «да», — ухмыльнулся Блейз.

— Как вам будет угодно. — Лицо Снейпа оставалось нейтральным.

— Очень хорошо, профессор, — встряхнул головой Блейз. — Сохраните свою тайну. Это всё равно было «да».

— Спокойной ночи, мистер Забини.

Блейз улыбнулся.

— Спокойной ночи, сэр.

Когда удивительно проницательный паренёк покинул кабинет, Северус позволил себе лёгкую улыбку. Каким-то образом этот разговор значительно улучшил его настроение.

_____
*Поколение некст — бунтари, которые отказались от принятых обществом моральных устоев, будто предчувствуя их крах и надвигающиеся глобальные перемены.

*Берсе́рки, или берсе́ркеры — воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии. Считается, что они отличались неистовостью в сражениях.

Глава 21. Преодоление

— Добрый день, мистер Поттер. Как у вас дела?

Гарри пожал плечами.

— Нормально.

— Просто «нормально»?

— А что плохого в «нормально»?

— Ну хорошо, — профессор Макгонагалл улыбнулась. — Вы закончили читать?

— Ага.

Профессор взглянула на него.

— Э-э-э… Да, профессор.

— Хорошо. Было ли что-нибудь, чего вы не поняли?

— Не совсем. Я пробовал только «базовую» трансфигурацию, что логично — она самая стабильная.

— Она для вас понятнее, мистер Поттер? Вы изучали это раньше?

— Нет, я просто хочу сказать, что мёртвые вещи должны оставаться мёртвыми, а не превращаться в живых существ. Меня больше удивляет, что можно превратить живое существо во что-то неодушевлённое, и наоборот, чем то, что это трудно или кратковременно.

— Хорошо. Однако это не означает, что все «базовые» преобразования представляют одинаковую трудность. Что делает различные базовые трансформации более или менее трудными?

— Их сложность и размер, — быстро ответил Гарри и неуверенно добавил: — И… неважно.

— Продолжайте.

— Я хотел сказать «и то, из чего вещь сделана», но в учебнике об этом ничего не говорится.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, в игрушечную машинку мне проще превратить монетку, чем жёлудь, потому что они оба металлические.

— А, хорошее наблюдение, мистер Поттер. Пять баллов Слизерину. Я считаю, это подпадает под категорию «сложности» в учебнике, но вы правы — кажется, этого там нет. Итак, почему одним волшебникам легче даются сложные трансфигурации, в то время как другие лучше справляются с более простыми, хотя и объёмными?

— Размер — это сила, а сложность — это… разум, наверное? Надо понимать, что трансфигурируешь.

— Очень хорошо. Тогда что же такое «сложная» трансфигурация?

— Ну… наверное, механизмы. Что-то, что должно как-то работать. Например, когда я впервые сделал машинку, её колёса не крутились, потому что я забыл об осях.

— Именно, — кивнула Макгонагалл. — Итак, вы прочли что-то такое, чего не знали интуитивно?

— Инту… что?

— Интуитивно. Вы прочли о чём-то, чего не знали, а просто делали это?

— Э-э-э… Может, чуть-чуть о жидкостях, твёрдых телах и подобном.

— Ах да. Это очень важно. Вы не можете трансфигурировать вещества в разных химических фазах.

— Да, это мне поможет, — саркастически заметил Гарри.

— Мистер Поттер, — предупредила профессор.

— Простите. Хотя это действительно не помогло.

— Если бы вы подождали, пока я объясню… — нетерпеливо сказала она.

Гарри умолк.

— Хм, сейчас. Я полагаю, вы изучали химию в школе?

— Немного.

— Хорошо. Тогда вы знаете разницу между твёрдым телом, жидкостью и газом?

— Как лёд, вода и пар?

— Вот именно. Вы можете только превратить твёрдое тело в твёрдое, жидкость — в жидкость, а газ — в другой газ.

— Можно трансфигурировать газ?

— Это трудно и редко бывает полезным, но да, так можно.

— Как это не полезно? Я имею в виду, если превратить весь кислород в комнате во что-то другое, разве все не умерли бы?

Макгонагалл какое-то время серьёзно смотрела на него.

— Да, полагаю, так и будет. И я думаю, химическая война — это ужас, которого волшебный мир не узнает. Очень надеюсь, вам никогда не придётся делать это, мистер Поттер.

Гарри покраснел.

— Я не виноват, что все будут пытаться убить меня, когда я вырасту.

— Нет, я полагаю, что это не так, мистер Поттер. Прошу прощения. Мне просто хотелось бы, чтобы вы этого пока не знали.

— Что в этом толку? Я просто умру намного легче, когда это произойдёт, — практично ответил Гарри.

«Почему я не должен знать что-то, что сохранит мне жизнь?»

Макгонагалл на мгновение закрыла глаза.

— Наверное, это тоже правда, мистер Поттер. Но давайте вернёмся к теме урока — если бы вы хотели превратить жидкость в твёрдое вещество, что бы вы сделали?

— Заморозил бы.

— Очень хорошо.


* * *


После урока с Макгонагалл Гарри вспомнил о задании для Снейпа, которое он засунул в сундук, и пошёл в свою комнату в общежитии, чтобы забрать его. Ему нравились два светящихся мячика в сундуке — с ними легко было найти пижаму ночью, — но теперь мальчик смотрел на них с трепетом. Он должен был заставить один из них взлететь, и его последняя попытка оказалась полностью провалена. Теперь у него осталось всего два дня, чтобы во всём разобраться.

«Я уже перепробовал всё, что только можно, — нахмурился Гарри, усаживаясь на кровать с мячом в руке. — Я знаю, в Хогвартсе есть вещи, которые летают сами по себе. Значит, это возможно. Что я делаю не так?»

Расстроенный ещё до начала работы, Гарри бросил светящийся мяч на пол и поймал его. Когда мячик снова подпрыгнул, мальчику в голову пришла одна мысль. Поймав мяч ещё раз, Гарри высоко подбросил его, сосредоточился и «поймал» ещё раз — на этот раз в трёх футах над сжатым кулаком правой руки. Глядя на мяч, парящий в воздухе, Гарри улыбнулся. Наконец-то наметился некоторый прогресс. Однако, когда мальчик опустил руку, мячик последовал за ней, оставаясь сверху в трёх футах — как воздушный шарик на верёвочке. Чёрт. Опустив руку, Гарри снова сосредоточился на мяче.

«Возвращайся наверх… давай!.. пожалуйста… — Он поднял палец, и мячик дёрнулся выше — но лишь на столько, на сколько поднялся палец. Гарри опустил руку, и мяч полетел вниз. — Здорово. Ну вот теперь он привязан к меньшей части меня… И как это убрать?»

Как и прежде, он провёл одной рукой над другой, «перерезав» линию от кисти к мячу, и тот снова упал.

«Г-р-р-р! Глупая штука! Поднимайся, чёрт возьми! — Повинуясь мысленной команде, мячик взлетел вверх и завис. — Сработало! Может, мне надо просто разозлиться?»

Он направился было к мячу, но тот отлетел, по-видимому, всё ещё как-то привязанный к Гарри.

«Хм-м. Чёрт».

Подумав, мальчик повернулся всем телом, переместив мяч на двухъярусную кровать, и снова «перерезал» линию. Как он и предполагал, мяч упал на кровать.

«А теперь, если бы я мог заставить его летать снова…»

Вцепившись в подушку, чтобы не дрожали руки, Гарри сосредоточился на мячике и представил, как поднимает его. Мяч шевельнулся. Ещё более сосредоточенно Гарри представил, как сжимает мяч — как это будет ощущаться, насколько он тяжёлый — и как поднимает его. Мяч приподнялся на четыре дюйма над кроватью. Более уверенно Гарри поднял мяч выше, вернув назад, протянул руку и схватил его.

«Круто! Я телекинетик!»

Вдруг он представил, как Гермиона, уперев руки в бока, читает ему лекцию: «Телекинеза не существует. Ты не телекинетик, ты волшебник! Честное слово, Гарри, разве ты не видишь разницы?»

«А если магия волшебника и породила идею о телекинезе?» — фыркнув, мысленно ответил он и усмехнулся. В конце концов раньше он мог просто швырять предметы магией или в лучшем случае двигать их к себе или от себя. Теперь же получалось переставлять вещи, как хотелось. Ну, во всяком случае, по мелочам. Гарри вспомнил про диван, который пытался сдвинуть, когда Снейп в первый раз велел ему практиковаться в беспалочковой магии. Большие вещи слишком тяжёлые. Тем не менее, это чертовски полезно — особенно потому, что никто, кроме Снейпа и, может, Макгонагалл, не догадался бы, что это сделал он. Палочки раздражают. Гарри задумался.

«Всё, что ты можешь, — это заклинания, и, когда ты что-то делаешь, все это видят. Без палочки же — просто делаешь. Почему все настаивают на палочках? Снейп что-то говорил о фокусирующей силе».

Но он не мог вспомнить. Чёрт. Должна же быть какая-то причина. Даже Волдеморт и Дамблдор пользуются палочками, а они-то наверняка владеют беспалочковой магией.

Для пробы Гарри посмотрел на кровать Тео в другом конце комнаты, зная, что тот обычно прячет за занавеской плюшевого мишку. Как всегда, шторки были задёрнуты. Гарри встал со своей кровати, чтобы получше видеть кровать Тео, и сосредоточился на занавесках, пытаясь толкать их, как делал с мячом. Они слегка всколыхнулись, но не раздвинулись. Вспомнив, как он раньше сосредотачивался на ощущении мяча, Гарри схватился за занавески на собственной кровати, сконцентрировался на их бархатистой текстуре и весе и снова толкнул. Тяжёлые шторы приоткрылись. Гарри нахмурился, не зная, радоваться ли успеху или разочароваться в этом полудюйме. К нему уже подступала головная боль, которая обычно появлялась при беспалочковой магии. Может, сначала попробовать поближе?

Сосредоточившись на кровати напротив, он схватился рукой за свои занавески и толкнул другие, раздвинув их на целых четыре дюйма.

«Двигайтесь, чёрт возьми!»

Ещё четыре дюйма. Толчок. Три дюйма. Толчок! Два с половиной дюйма. Головная боль усилилась.

«Ладно. Ох! Думаю, хватит».

Гарри попытался встать, чтобы вернуться в гостиную, но быстро решил, что это того не стоит.

«Кажется, мне лучше просто поспать, — подумал он, плотно задёрнув занавески и свернувшись калачиком на кровати. Такая поза и отсутствие света помогли расслабиться. — Определённо».

Три часа спустя Гарри проснулся голодным, но уже не испытывал такой сильной головной боли. Посмотрев на часы, он выругался — ужин закончился полчаса назад.

«Но я голоден…»

Гарри улыбнулся.

— Калли?

Едва эльфийка появилась в комнате, Гарри улыбнулся ещё шире:

— Привет, Калли!

Но она нахмурилась, уперев руки в бока.

— Мастер Гарри, сэр! Хозяин пропустил ужин! Хозяин не должен пропускать время еды! Хозяин должен есть! — постановила она.

Гарри вздохнул.

«Здорово. Но я же позвал тебя, верно?»

— Да, Калли.

Очевидно не ожидая, что Гарри сдастся так быстро, Калли на мгновение замолчала.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Калли приготовит доброму хозяину пастуший пирог, сэр.

— Эм-м-м… Ладно, Калли. Я имею в виду, что мне нравится пастуший пирог, но сегодня на ужин разве не рыба?

— Хозяин не любит рыбу, сэр, — Калли снова упёрла руки в бока.

«Откуда она это знает? — Если уж на то пошло, откуда она узнала, что он пропустил ужин? — Она следит за мной…»

Так или иначе, он не возражал.

— М-м-м… Ну нет, не знаю, но ничего страшного, ты уже приготовила ужин для всех и не должна готовить ещё только для меня. Я съем рыбу, не волнуйся.

Калли, казалось, не обратила на это внимания.

— Пастуший пирог, хорошо? Или хозяин предпочтёт что-то другое?

Гарри вздохнул. Он никогда не убедит Калли, что она не должна относиться к нему так заботливо. Мысль, что ему «не нравится» еда, всё ещё казалась Гарри странной. А то, что Калли из-за этого будет готовить что-нибудь ещё, было просто смешно. И всё же он начинал привыкать. В этом была странность Калли.

— Да, пастуший пирог — то, что надо.

Калли улыбнулась и исчезла.


* * *


На следующий день Гарри снова задумался над проблемой, как заставить светящийся мячик парить в воздухе. Но на этот раз он не продвинулся ни на шаг. Он сумел поднять мяч и даже вращал его, но никак не мог удержать его в воздухе без постоянного внимания к этому процессу. Даже когда Гарри понял, как приостановить мячик на одном месте во время движения, тот падал, едва мальчик отвлекался. Он даже спросил у друзей и нескольких старшекурсников, есть ли у них какие-нибудь идеи, но они понятия не имели, как вообще работает беспалочковая магия, и поэтому ничем не могли помочь. Возможно, если кто и знал ответ, то это Снейп или Дамблдор.

«О да. Отличная идея, Гарри! Спроси этого сального мерзавца! Ни в коем, блядь, случае».

Если он не смог этого сделать — значит, не смог. Не обращая внимания на страх, возникший при мысли, что он не доведёт это до конца, Гарри бросил свой проект обратно в сундук и отправился на поиски друзей. Уже не в первый раз взрослые давали ему невыполнимое задание, а потом наказывали. Будет Снейп справедлив к Гарри или нет — наплевать.

«Не мои проблемы».


* * *


На следующий день Гарри был куда менее оптимистичен по поводу невыполненной работы.

«Я не виноват, что это слишком трудно. Я действительно пытался», — напомнил он себе, стоя перед дверью кабинета Снейпа.

Множество задач, оставшихся незавершёнными в его жизни, и последствия того, что он их не выполнил, промелькнули у него в голове, прежде чем он безжалостно отбросил их.

«Это совсем другое. Снейп, конечно, мудак, но не… не настолько. А если и так, что ж, нет ничего такого, чего бы я не ожидал. Я пойду и скажу Блейзу и Гермионе, что всё так, как я им и говорил. Без проблем, — он судорожно вздохнул. — Чёрт возьми, Гарри, не будь таким слабаком».

Подняв подбородок, Гарри решительно постучал.

— Гарри, — поприветствовал его Снейп, открывая дверь. — Входи.

«Видишь? Без проблем».

Гарри слегка ссутулился, проходя мимо, особенно недовольный тем, что Снейп оказался у него за спиной.

«Ну приди в себя! Он ещё даже не в курсе, что ты ничего не доделал! — подумал Гарри, с силой расправляя плечи. — Ты же знаешь, что он тебя не ударит. В чём проблема?»

Хотя Снейп пока не злился, Гарри всё равно не знал, как оправдаться и что сказать в свою защиту.

«Защита от чего, идиот? От Снейпа? Он даже ничего не делает!»

Когда Снейп спросил о проекте, Гарри с вызовом поднял подбородок, как много раз до этого.

— Я не доделал.

— Нет? — Снейп нахмурился. — И почему?

Хотя Снейп спросил спокойно, он казался недовольным, а Гарри уже был достаточно взвинчен, чтобы дыхание начало учащаться, к тому же он обнаружил, что ему трудно отвечать. На этот раз мальчику хотелось, чтобы Снейп накричал на него, иначе было трудно вызвать гнев, в котором Гарри нуждался. Борясь с паникой, он попятился и уставился на Мастера зелий так свирепо, как только мог:

— Просто не доделал.

Северус смотрел, как мальчик пятится от него с застывшей на лице маской гнева и слишком явного страха.

«Что я сделал не так на этот раз? Я даже не повысил голоса. Чёрт, я даже не сержусь. Обычно он чувствует мои эмоции лучше, чем сейчас».

— Гарри.

Мальчик опустил голову, его сильно трясло, а дыхание по-прежнему оставалось учащённым. Чёрт.

— Гарри, посмотри на меня. По-твоему, я выгляжу сердитым?

Мальчик отвёл глаза, и Северус попробовал ещё раз.

«Даже гнев угасает. Чёрт».

— Посмотри на меня, Гарри, и ответь. Я, по-твоему, выгляжу сердитым?

Гарри снова поднял глаза, часть его гнева исчезла, открыв больше страха. Наконец Северус услышал умоляющий шёпот:

— Простите. Я пытался, просто не знаю как.

«Ну же, Гарри, как я могу тебе помочь?»

Может, надо просто продолжать говорить.

— Хорошо, Гарри. Что было трудным? На чём ты застопорился?

Похоже, это не помогло.

— Я пытался, правда пытался. Это просто не работает. Простите!

— Всё в порядке, успокойся. Почему ты не обратился ко мне за помощью, если застрял?

— Пожалуйста, — Гарри только тряс головой, — не сердитесь, я пытался, пожалуйста.

— Успокойся, Гарри. Я не сержусь. Объясни мне, что было трудно.

Гарри просто стоял и дрожал, и Северус решил попробовать новую тактику.

— Гарри, кто я такой?

Гарри, нахмурившись, покосился на него, но какая-то часть мальчика всё же среагировала на этот странный вопрос:

— Почему вы это спрашиваете?

Снейп слегка улыбнулся.

— Просвети меня.

Наконец Гарри прямо посмотрел на Северуса и словно пришёл в себя.

— Снейп. Вы профессор Снейп.

— Да, верно. И что я делаю, когда недоволен тобой?

— Назначаете отработки.

— Хорошо. А что происходит на отработках?

— Строчки и прочее.

— Прочее? Сформулируй чётче.

Северус внутренне успокоился, когда Гарри нахмурился.

— Вы заставляете меня писать тупые строчки, драить котлы и иногда стоять в дурацком углу.

— Правильно. Разве я сейчас недоволен тобой?

Гарри внимательно посмотрел на него, и всё его тело расслабилось.

— Нет.

— Хорошо. Как прошла твоя неделя?

— Сэр?

— Как прошла твоя неделя?

— Нормально, — Гарри глубоко вздохнул.

— Просто «нормально»?

— Макгонагалл тоже спрашивала, — Гарри немного успокоился. — Что не так с «нормально»?

— Полагаю, это похоже на «неплохо» в том смысле, когда врут, если правда — это что-то личное.

— Ну, прямо сейчас это просто правда, — Гарри наконец слегка улыбнулся. — Я в порядке.

— Приятно слышать, — Северус улыбнулся в ответ. — Не скажешь мне, что привело к такой реакции? Что произошло?

— Ничего, — огрызнулся Гарри, его улыбка померкла.

— Ну хорошо. Пока забудем об этом, — Северус вздохнул. Это может подождать. — Что же тогда случилось с твоим проектом? Почему ты не закончил его?

Гарри было напрягся, потом снова расслабился.

— Я не могу заставить его летать так, как мне хочется.

— Хорошо. Ты принёс его с собой? — Гарри кивнул, и Северус продолжил: — Очень хорошо, покажи мне, что ты пытался сделать.

Гарри постепенно успокаивался по мере того, как длился урок — как оказалось, заставить предметы надолго зависнуть в воздухе можно было, неоднократно применив облегчающие чары, чтобы уменьшить плотность предмета, пока она не сравняется с плотностью воздуха вокруг него. К концу урока Гарри смог воспроизвести заклинание без палочки и даже по-настоящему улыбнулся своему успеху. Одобрение в голосе Снейпа заставило его покраснеть, нахмуриться и захотеть убежать, и всё одновременно, так что Гарри обрадовался, когда пришло время уходить.

«Если бы мы теперь могли просто притвориться, что всего этого никогда не было…»

К счастью, Снейп больше ничего об этом не сказал.

— Что касается домашнего задания, пожалуйста, доделай его, — лишь попросил он, — а потом придумай план для другого проекта. Если возникнут вопросы, я ожидаю, что ты придёшь и попросишь меня о помощи, понятно?

— Да, сэр, — Гарри согласился бы на что угодно, если это означало, что он может убежать отсюда. — Я могу идти?

— Иди.

С облегчением покинув кабинет Снейпа, но всё ещё очень нервничая, Гарри направился к своему любимому дереву у озера, однако быстро обнаружил, что ему не по себе и скучно до безумия. Он пятнадцать минут провозился со своими волосами, пока не надоело, и остановился на нормальном для внеурочного времени чёрном-с-радужными-искрами облике.

Теперь, когда ему удалось заставить «солнце» летать, остальная часть проекта представлялась лёгкой. Всё, что ему нужно было сделать, — это выяснить, как вынудить «землю» вращаться вокруг «солнца», и всё. Наконец-то. Его уже начинало тошнить от этого проекта.

«Почему вообще у меня эта маленькая летающая модель должна быть на первом месте?»

Получился неплохой светильник, но всё же… Он с радостью на этом закончил бы.

«Скучно, скучно, надоело, не думаю о Снейпе, скучно, скучно, скучно, скучно, надоело — хей!»

— Оу, спасатель Малибу!

Малфой остановился на пути к за́мку, но, очевидно, решил проигнорировать оклик. Когда Драко снова зашагал, Гарри попробовал ещё раз:

— Да, ты, Малфой! Что, есть ещё кто-то с такими блондинистыми волосами, как у тебя?

Наконец Малфой разозлился настолько, что развернулся и подскочил к Гарри.

— В чём проблема, Потти? Тебе уже наскучили твои шавки?

— О, а твои тролли, я уверен, способны на такую увлекательную беседу, — саркастически парировал Гарри, немного убавив громкость, когда Малфой подошёл ближе.

— Знаешь, на самом деле они довольно сообразительные. Просто потому, что не тявкают так, как твои дворн…

— О, конечно, сообразительные — дай нужному количеству их достаточно компьютеров и времени, и они перепишут Шекспира. Да, сообразительность у них — это общее со среднестатистической гориллой… Мне интересно, это правда, что вы, чистокровки, скоро станете идиотами, потому что слишком часто женитесь на своих братьях и сёстрах, или просто совпадение?

Щёки Малфоя покраснели, и Гарри почти ухмыльнулся.

«Видишь? Это весело…»

— Мы не идиоты, мы просто не растрачиваем свой интеллект на тех, кто не способен понять, — надменно заявил Малфой.

— О, так вот что ты делаешь перед зеркалом каждое утро! Умоляю, прости меня. Это было похоже на мелкого изнеженного прынца, который так старается навести лоск, что я засомневался. Но раз уж ты так говоришь, думаю, ты просто глубоко задумался!

— Я полагаю, что раз ты ублюдок грязнокровки, для тебя имидж ничего не значит. — Голос Малфоя стал противным. — Это всё, Поттер? Без разницы, как ты выглядишь или ведёшь себя, потому что никто никогда не увидит в тебе ничего, кроме мусора. Наверное, вот так развлекаться весело, но я предпочитаю, чтобы люди думали, что я чего-то стою.

Гарри закусил губу. Шпилька Малфоя оказалась неожиданно болезненной.

«Ублюдок».

— Полегче, Малфой. В конце концов, ты же не хочешь снова извиняться перед «мусором».

— Меня заставили извиняться не за то, что я сказал правду, Поттер, а за то, что ранил твои чувства, — протянул Малфой сентиментально-сладким тоном. — Бедный малютка Потти обиделся?

— Ты не можешь меня обидеть, Малфой, — фыркнул Гарри. — Вряд ли твои слова обижают, когда даже кулаки неэффективны. Может, тебе стоит позвать папочку и попросить, чтобы вместо тебя он меня избил? Или думаешь, что тебя и твоих троллей будет достаточно? Боишься ноготок сломать?

— Больше боюсь, что под моими ногтями останется твоя грязь, Поттер.

— Я не знал, что ты умеешь царапаться, Малфой. Мне начинать бояться?

Этого было достаточно. Завопив, Малфой со всей дури треснул Гарри по голове, и закипела драка. На этот раз их никто не разнимал, и они катались по холодной грязи, пока не выдохлись, устав. У Гарри были разбита губа, а на щеке красовался синяк, но он подбил Малфою глаз и щедро заляпал грязью волосы и шикарную мантию, решив, что так даже лучше

«Да, гораздо лучше. Пожалуй, пойду ужинать».

Гарри поднялся на ноги и сверху вниз посмотрел на Малфоя.

— Всё хорошо, Малфой? — весело спросил он. — Я же не сделал больно, да? Это было бы ужасно.

Малфой свирепо зыркнул на него и тут же вскочил на ноги. Они вместе потащились обратно в замок, слишком уставшие, чтобы обмениваться чем-то большим, кроме сердитых взглядов. Добравшись до холла, Малфой повернул в подземелья, по-видимому, чтобы умыться и переодеться, а Гарри направился прямо в Большой зал. Однако не успел он подойти к столу, как его перехватил староста Стоун.

— Я так не думаю.

— А?

— Ты меня слышал. Иди прими душ и переоденься. Ты не будешь есть здесь в таком виде.

— Это просто грязь!

— Вот именно. Ты весь в грязи, а слизеринцы не приходят к столу, выпачкавшись. Ты здесь уже два месяца и хорошо знаешь это. А теперь иди, умойся и переоденься.

— Но…

— Немедленно!

— Я есть хочу, — поникнув, буркнул Гарри.

— Еда всё ещё будет тут, когда вернёшься. Вперёд. И не забудь снять обувь, прежде чем ступишь на ковёр.

Гарри, ворча, поплёлся обратно, в слизеринское общежитие. Тупые старосты. Оба слизеринских префекта были на взводе с тех пор, как Снейп со свойственной ему язвительностью отчитал Розалинду в понедельник вечером.

«Хотя он, наверное, всё равно бы мне не позволил поесть. Дурацкие слизеринские правила».

Ему никогда не приходилось беспокоиться о грязи на одежде и обуви в гриффиндорской гостиной. Хотя в плане тишины Слизерин намного лучше.

Не помогло выправить настроение и то, что Драко оказался достаточно хитёр, чтобы отправиться в общежитие первым: Гарри прошёл мимо него, как раз когда тот снимал обувь, чтобы войти в гостиную, и наследник Малфоев самодовольно улыбнулся ему.

— Тебя отправили назад, Поттер? Неужели никто никогда не учил тебя прилично одеваться?

Гарри только фыркнул и потащился вверх по лестнице, чтобы принять душ.

«И вообще, почему нас поселили в этом каземате? Вниз по лестнице в подземелье, затем вверх по лестнице в общежитие…»


* * *


Вернувшись в Большой зал, на этот раз чистым, Гарри встретился взглядом со старостой Стоуном и развёл руками.

«Теперь нормально?»

Стоун нахмурился и вопросительно прикоснулся к губе. Гарри пожал плечами, улыбнулся и сел за стол рядом с Блейзом. Тот рассеянно поздоровался с ним и вернулся к еде, очевидно, поглощённый своими мыслями. Гарри принялся за еду, благодарный другу за возможность просто отдохнуть и поесть без принуждения к общению.

«Меня слишком часто ловят», — рассеянно подумал Гарри. На самом деле — так часто, что он удивился, как этого теперь не произошло. Раньше его никогда не удивляло, что он попадался на драках или неуважении к учителям — никого не волновала причина. Тот же Вернон мог найти множество поводов обвинить Гарри, не выслушивая учительских жалоб. А Снейп всё замечал.

«Может, он подслушивает в гостиной или что-то в этом роде?»

Но с другой стороны, шалости Гарри обычно удавались — Снейп просто знал, что это он, потому что Гарри не трудился это скрывать. И его ловили не потому, что он был не осторожен.

«Есть способ это проверить… и, может, будет даже весело. Мне просто нужно сказать в гостиной, что сделаю что-то, что Снейпу не нравится… например, отправлюсь в Запретный лес».

Если Снейп услышит его, Гарри поймают. Не обязательно сам Снейп — он может послать кого-то другого или что-то придумать, — но мальчика поймают: Снейп не позволит Гарри нарушить правила без последствий. А если его не поймают, значит, Снейп в неведении о происходящем в гостиной.

«Слишком давно я не делал ничего глупого и опасного».

Дразнить Снейпа больше не считается, и целый месяц прошёл с тех пор, как Гарри обнаружил собаку на третьем этаже. Интересно, что она охраняет?..

Да что угодно. Натравить её на Снейпа было бы действительно здорово. Иногда профессор казался почти всемогущим.

«Но он не всезнающий. Я это докажу».

Затем Гарри заметил что-то краем глаза и резко обернулся. Снейп шёл к нему по проходу между столами и был уже в пятнадцати футах.

«И что теперь? — Гарри задумался. — Если только он не может читать мои мысли».

Вдруг он вспомнил, о чём Снейп говорил несколько недель назад.

«Наверное, может. Он может точно знать, какие у меня планы, даже когда я не скажу об этом!»

— Что случилось с вашей губой, мистер Поттер?

«Хорошо. Это, по крайней мере, отвлечёт его от чтения моих мыслей».

— Ничего.

— Вопреки распространённому мнению, Гарри, я не идиот. Попробуй ещё раз.

— А я и не думал, что это так. Убл… — Гарри «поймал» себя и невинно продолжил: — Кто-то другой, может быть, но не идиот.

— Отвечай на вопрос, Гарри. Что случилось с твоей губой? — Снейпа это, похоже, совсем не забавляло. — И «ничего» — это не ответ.

— Значит, ничего существенного.

— Это довольно существенно — у тебя на лице синяки! Выкладывай.

Гарри нахмурился.

«Хочешь знать правду? Ладно».

— Я налетел на чей-то кулак.

Снейп приподнял бровь.

— И это ты называешь «ничего существенного»?

— Конечно. Всё прекрасно.

— Старше тебя или ровесник?

— А?

— Ваш противник, мистер Поттер. Сколько ему лет?

— «Противник» подразумевает, что я ввязался в драку.

— Разве нет?

— Вам прекрасно известно, что нет.

Снейпа это, казалось, позабавило больше.

— Так сколько же лет тому, на чей кулак ты налетел?

— Моего возраста.

— Мистер Малфой или кто-то из твоих друзей?

— Разве это имеет значение?

— Полагаю, нет, — Снейп покачал головой. — Ты не пострадал?

— Ага.

Снейп хмуро посмотрел на него, потом покачал головой.

— Очень хорошо, мистер Поттер. Я не буду в это вмешиваться.

Гарри усмехнулся.

«Видишь? Он ничего не знает».


* * *


Гарри сидел в гостиной, уставившись на карту, и думал.

«Ладно, похоже, сегодня вечером дежурит Макгонагалл, так что я не хочу быть ею… хм. Может, Флитвик?»

Он не очень хорошо знал Флитвика, но маскировка имела преимущество — профессор был его роста. Было бы лучше в роли Снейпа, но Гарри не смог бы продержаться достаточно долго. Что ещё более важно, Флитвик никогда не дежурил, так что практически не было шансов случайно с ним столкнуться.

«Определённо Флитвик».

Он подумывал о том, чтобы втянуть Блейза в свою авантюру, но быстро понял, что у него будет гораздо больше шансов попасться. Иногда в том, чтобы быть метаморфомагом, были серьёзные преимущества. Поэтому Блейз был нужен ему на этапе операции «поговорим об этом в гостиной», а сам Гарри тем временем обдумывал способы избежать поимки и объяснял, почему должен идти один. Блейз не слишком возражал, когда Гарри пообещал всё рассказать, когда вернётся. Для Блейза это способ утолить любопытство, не подвергая их повышенному риску быть пойманными. Гарри действительно лучше всего работал в одиночку.

«Я мог бы стать искусным вором, если бы захотел».

Однако в данный момент он лишь хотел немного прогуляться по Запретному лесу, просто чтобы сказать, что он там был. Однако самым важным было не попасться. На этот раз он не пытался разозлить Снейпа и поэтому действительно не желал, чтобы его поймали. Ему просто хотелось посмотреть на Запретный лес, а затем благополучно вернуться со знанием того, что Снейп не шпионил за ним. Вот и всё. Гарри внёс последние штрихи в свой маскарад «Флитвика» и, внимательно изучив карту, вышел из общежития.

Понимая, что выход намного позже начала комендантского часа вызовет тревогу, — когда он выскользнул во время домашнего ареста, его поймали слишком быстро, чтобы это было совпадением, — Гарри бежал без оглядки, пока не оказался на полпути через замок от подземелий, и сбавил ход. В последний раз, когда он смотрел на карту, Филч был по эту сторону замка. Теперь он оказался в другом конце коридора и шёл не в том направлении.

«Хорошо. — Тут Гарри услышал мяуканье. — Дерьмо! Я совсем забыл, что миссис Норрис на карте не отражается!»

К счастью, он подготовился. Достав завёрнутый в салфетку, припасенный с ужина кусок рыбы, Гарри показал его миссис Норрис, привлекая её внимание, и поднёс палец к губам, умоляюще уставившись на кошку. Явно успокоившись, та подбежала, потёрлась боком о его ноги и замурлыкала. Улыбнувшись, Гарри положил рыбу и пошёл дальше.

«Обожаю кошек, — подумал Гарри. — Особенно магических».

Выйдя из замка, Гарри вздохнул с облегчением. Редко кто покидал замок после наступления темноты: теперь у мальчика было гораздо меньше шансов попасться. Проверив по карте, что Хагрида поблизости нет, Гарри направился в Запретный лес.


* * *


Полчаса спустя Гарри уже пожалел о своей маленькой экскурсии. Он благополучно добрался до леса, и первые минут пятнадцать или около того было круто — жутко, но весело. Потом он осмотрелся и понял, что не видит выхода. Гарри попытался вернуться по своим следам, но безуспешно — он заблудился. Становилось холодно. И он больше не мог удерживать облик Флитвика, так что любой, кто его найдёт, сразу поймёт, что мальчику нечего делать ночью в Запретном лесу.

«Могло быть и хуже, — подумал Гарри. — Здесь мог быть Цербер».

Он услышал шум за спиной и быстро обернулся. Там ничего не было. Ещё звук позади — и он снова оглянулся. Из леса навстречу ему вышел кентавр.

«Я думал, что кентавры симпатичные и добрые».

Этот же был огромным, со странно плоскими и невыразительными чертами лица, и копьём. Когда он (он?) посмотрел на Гарри, его заострённые уши спрятались в волосах.

— Чужак, что ты делаешь в нашем лесу?

— Заблудился.

— Убирайся.

— Я ничего не делаю, — Гарри вздёрнул подбородок. — Я просто заблудился.

— Наверное, ты не понял. Твоё положение меня не касается. Ты на нашей территории. Убирайся.

Гарри оглянулся через плечо на шум и вдруг заметил, что его полностью окружили странные, недружелюбные существа. Учащённо дыша, мальчик смерил кентавра перед собой холодным взглядом.

— И как же мне уйти, если вы меня окружили?

— Галрок, Мираз, выпроводите незваного гостя.

— Эй! Я даже не сказал, что хочу… — Копьё, приставленное к горлу, убедило его не спорить. — Эм-м, ладно. Да, хороший аргумент… Э-э-э… извините за каламбур. — Резкий тычок дал понять, что его чувство юмора они не оценили. — Ладно, ладно. Я ухожу.

«Здорово».

Гарри повернулся, и копьё упёрлось ему в поясницу.

— Знаете, вы могли бы просто дать мне указание… ой! Хватит тыкать! Разве я не сказал, что ухожу? — Он пошёл дальше, и копьё немного отдалилось. — Вы ведь отведёте меня обратно в Хогвартс, верно?

Ответа не последовало.

«По крайней мере, они меня не проткнули. Глупые кони».

Когда полчаса спустя они вышли из леса, Гарри с ужасом осознал, что понятия не имеет, где находится. Какое-то поселение у подножия холма, но было слишком темно, чтобы разглядеть хоть какие-нибудь указатели. Мальчик в отчаянии посмотрел на безмолвных кентавров, но ни один из них не выказал ни малейшего сочувствия. Потом тот, с копьём, слегка ткнул большим пальцем в сторону холма, и Гарри увидел огни.

«Неужели?»

— Спасибо, — прошептал он.

— Мираз! Идём! — рявкнул второй кентавр, внезапно разозлившись из-за чего-то.

— Мы не причиняем вреда молодым. Даже представителям других видов, Галрок. Если этот заблудился…

— Он найдёт дорогу назад. А теперь пойдём!

Гарри увидел, как Мираз едва заметно улыбнулся, а Галрок продолжил:

— Если только ты не хочешь сначала прокатить мальчишку на пони?

Улыбка, если она вообще существовала, превратилась в свирепую гримасу, Мираз повернулся и нырнул обратно в лес, опередив Галрока. Через десять секунд Гарри остался один, уставившись на огни, как он надеялся, Хогвартса.


* * *


Час спустя Гарри уверился, что на самом деле это огни Хогвартса. Была даже дорога прямо от деревни, через которую он прошёл, до замка. Всё это не имело значения для Гарри. Он замёрз и вымотался, и, глядя на дорогу, ведущую к замку, почувствовал себя ещё хуже.

«Я мог бы переночевать в трактире и вернуться завтра, — мельком подумал он, прежде чем сообразил. — Серьёзно? Покинуть замок на всю ночь? Правда?»

Снейп убьёт его. На этот раз буквально. Тогда Гарри ожидал, что его прибьют за сокрытие побоев. Теперь будет ещё хуже.

«Хуже, чем торчать в углу по часу каждый день?»

Гарри представил, как Снейп ждёт его в гостиной, и содрогнулся. Его придушат собственными кишками. Так не пойдёт. И мальчик продолжал тащиться вверх, к замку и наконец в пять утра добрался до своей комнаты. То, что его, в конце концов, не поймали, едва ли утешало. Он уже раздвигал занавески, когда услышал сонный голос с кровати Блейза:

— Почему ты так долго? Ты в порядке?

— Нормально. Завтра расскажу.

Гарри заснул, едва коснувшись головой подушки.


* * *


— Кентавры? Настоящие кентавры?

— Ага. И они такие злые. Клянусь, их главному было плевать, выберусь я оттуда живым или нет. Я был «на его территории», следовательно, враг. Как будто я мог кому-то из них навредить!

— Оно того стоило? — поинтересовался Блейз.

— Не уверен. Спроси, когда я пару ночей хорошо высплюсь. Тогда, может, скажу, что это был занятный опыт.

— Что ты собираешься делать с синяком?

— С синяком?

— На левой щеке.

Гарри нащупал его, и, конечно же, левая скула сильно болела.

«Здорово. Только синяков на лице мне и не хватало».

Он слегка сосредоточился.

— Ну как?

— Он исчез, — удивился Блейз. — Я не знал, что ты можешь исцелять.

— Не могу. Я просто умею хорошо скрывать неудобные травмы, вот и всё.

Блейз задумчиво нахмурился.

— Даже не вспоминай, — предостерегающе сказал Гарри.

— Даже не думал, — Блейз поднял руки.

— Вот и хорошо.

Снова нахмурившись, Блейз поднялся, сходив в спальню, вернулся с баночкой, наполовину заполненной ярко-синим бальзамом от синяков, и протянул её Гарри.

— Это тебе.

— Да ерунда, сам пользуйся, а мне не нужно…

— Намажься, или я скажу Снейпу, чтобы он проверил тебя на чары.

— Тоже мне друг. — Гарри свирепо зыркнул на него, но бальзам взял.

Блейз только фыркнул.


* * *


В понедельник Гарри отправился на свою «беседу» со Снейпом с немалым трепетом. В то утро на уроке зельеварения этот человек казался немного «не в себе», и у Гарри возникло подозрение, о чём Снейп хотел поговорить.

«Ни за что. Всё закончилось, он может об этом забыть».

Но действительно, после пяти минут неловкого молчания Мастер зелий заговорил:

— Мне нужно задать тебе… довольно сложный вопрос, Гарри. Ответишь на него?

У Гарри сразу же встали дыбом волосы.

— Это будет зависеть от вопроса.

— Мне нужно знать… — Снейп поколебался, — …что тебя так испугало в пятницу?

«Только не это».

— Нет.

— Почему «нет»?

— Потому что я не хочу отвечать.

«Разве ты до сих пор не понял, что я не хочу разговаривать о чём-то таком?»

— Гарри, мне нужно знать. Я не могу понять этого без твоей помощи. Я даже не повышал голоса, а ты…

— Я знаю! — перебил его Гарри.

«Я вёл себя как придурочный слабак. Думаешь, я этого не знаю?»

— Что ты знаешь?

Гарри закрыл глаза от унижения.

«Ты должен был забыть обо всём этом, блядь!»

— Я знаю, что… слишком остро отреагировал. Мы можем сейчас забыть это?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— И не собираюсь.

— Почему?

— Я уже ответил.

— «Потому что не хочу» — недостаточная причина.

— Хотите об этом поговорить?

— Нет, и в других обстоятельствах я старался не совать нос не в своё дело, но, Гарри, я не могу понять, что произошло. Мне нужно знать, как не напугать тебя снова.

— Я справлюсь.

— Я не хочу, чтобы ты «справлялся», я хочу, чтобы ты был доволен.

— Тогда оставьте меня в покое. — Воспоминания, которых он избегал всю неделю, снова начали выплывать на первый план.

«Пожалуйста. Просто оставь меня в покое».

— Я сделал что-то не так?

— Нет.

— Значит, что-то произошло до этого?

Гарри промолчал, уже жалея, что ответил на один вопрос, а Снейп продолжал:

— Если подумать, ты выглядел нервничающим, ещё когда вошёл. Как будто уже решил, что попал в неприятности. Что-то случилось до твоего прихода?

Гарри по-прежнему не отвечал.

«Оставь меня в покое. Пожалуйста, просто оставь это».

— Или дело было в самой ситуации? Ты не выполнил задание…

Это было уже слишком близко, и Гарри почувствовал, как сдавило грудь, когда он пытался сохранить своё упрямое молчание и противостоять натиску неприятных воспоминаний.

— Отстаньте!

— У тебя были проблемы в прошлом из-за того, что ты что-то не закончил?

Гарри молчал.

— Это так, правда? Тебе не удалось закончить какую-то… какую-то работу, или задание, или что-то в этом роде, и…

— Нет! Заткнитесь, это не то, что произошло!

— Пока ты мне не скажешь, Гарри, я могу только гадать. Что случилось? Лучшая моя версия — что ситуация напомнила тебе кое-что из дома…

Этого было достаточно.

— Заткнись! Ты что, не понимаешь, когда я говорю отвалить на хер? Или я должен объяснить по буквам? Я не хочу говорить об этом и не собираюсь начинать только потому, что ты продолжаешь копаться в этом! Отвали нахрен!

— Язык!

— Я скажу всё, что, блядь, захочу! Ты хотел, чтобы я, блядь, заговорил, я говорю. Так что слушай!

Снейп закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Я просил тебя говорить здесь всё, что тебе заблагорассудится, но ты просто пытаешься разозлить меня, — он поморщился. — Говори, что хочешь, но, пожалуйста, ответь на вопрос.

Гарри молчал, гнев не утихал.

«Как он смеет спрашивать об этом?»

— Я не собираюсь просто так всё оставить. Во многом я понимал, что сделал, когда пугал тебя. И мне нужно знать, как избежать этого в следующий раз. Я не хочу продолжать причинять тебе боль.

— Этой проблемы не было бы, если бы ты просто отстал от меня.

— Я не отстану.

Гарри вскинул голову и со злостью встретил взгляд Снейпа.

«Почему, блядь, нет? Что с тобой не так, что ты не можешь заниматься своими делами?»

— Отлично. Ты действительно хочешь знать, придурок? Тогда смотри.

И Гарри толкнул воспоминания, которые тревожили его всю последнюю неделю, в разум Снейпу, случайно используя только волю, чтобы сказать своей магии, что делать.

«У меня будет чертовски болеть голова», — подумал Северус и, опустив щиты, позволил втянуть себя в чужие воспоминания.


* * *


Это было летом, как раз перед поступлением в Хогвартс. Гарри пытался покрасить сарай. К сожалению, он был слишком мал ростом, чтобы дотянуться так высоко, как ему было нужно. Он пошёл в сарай за лестницей, осторожно поднял её, чтобы не повредить лужайку, но лестница оказалась слишком тяжёлой, она крутанулась у Гарри в руках и прищемила два пальца. Задохнувшись, он выругался от сильной боли и, уронив лестницу, прижал к груди быстро распухающие пальцы. Поняв, что лужайка уже загублена, а он всё равно больше не сможет поднять лестницу, Гарри протащил её до конца и прислонил к стене сарая. Взявшись красить левой рукой, он заляпал белой краской и себя, и лужайку. Когда рука распухла слишком сильно и он больше не смог держаться за лестницу, Гарри спрятался в чулане, оставив работу частично незавершённой.

Два часа спустя дядя вернулся домой, открыл дверцу чулана, и Гарри с ужасом отметил, что он пьян. И что были выходные. И следующие три дня дядя будет продолжать пьянствовать.

— Думал, тебе это сойдёт с рук, да, мальчишка? Думаешь, просто отсидишься тут, пока я уйду? Как бы не так. Рано или поздно ты вылезешь пожрать, мелкий хуесос, и вот тогда…

Гарри усмехнулся и вздёрнул подбородок. Дядя был прав: ему придётся выйти поесть, а Вернон только напьётся ещё больше. Более того, Гарри нагрубил, поэтому тётя не станет его спасать. Да не надо, он не настолько слаб. Дрожа, мальчик встал и подошёл к дяде, не обращая внимания на его торжествующую ухмылку. Едва Гарри приблизился, Вернон сокрушительной хваткой сдавил ему шею. Задыхаясь, Гарри свернулся клубочком, прикрывая живот, и приготовился.

В итоге он снова покрасил сарай с двумя сильно распухшими пальцами, парой сломанных рёбер и перекрёстными отметинами от ремня на спине.


* * *


— Достаточно для тебя, придурок? Любопытство утолено? Потому что следующие недели три я вообще ничего не скажу.

Гарри сел на пол там, где стоял, и уткнулся лбом в колени, дрожа, тяжело дыша и не глядя на Снейпа. Он не знал, что, навязывая Снейпу свои воспоминания, сам будет переживать всё заново.

«Я не буду прятаться. Я останусь здесь и буду просто злиться. Я не стану прятаться».


* * *


Едва осознавая, что Гарри всё ещё в комнате, Северус, спотыкаясь, подошёл к стене, сначала просто прислонившись к ней, пытаясь осмыслить увиденное, но затем гнев захлестнул его, кулак рванулся вперёд, и в стене появилась дыра. Этого не хватило, и Северус ударил сильнее, снова пробив кулаком стену в другом месте. Но и этого было недостаточно, он ничего не мог поделать. Ему хотелось приложить круциатусом каждого в той семье, пока у них не выжжет все мозги так, что они даже кричать не смогут. Впервые после убийства отца он мечтал о разрушениях, боли и смерти, которые мог причинить, и этого всё равно было недостаточно. Плевать, что он окажется в Азкабане — он хотел убивать. Но он обещал Гарри, что не станет. Чёрт бы побрал этого мальчишку!

Наконец Снейп услышал слова Гарри и взял себя в руки, всё ещё стоя лицом к стене.

— Ты же не думаешь, что мне это понравилось, Гарри?

— Почему нет? Вы же сами этого хотели. — Злость Гарри, казалось, немного ослабла, пока Северус пытался… усмирял свой гнев… и старался взять себя в руки.

— «Почему нет»? — Северус обернулся. — Мне нужно знать, через что ты прошёл, Гарри, но это ни в коем случае не означает, что я этого хотел. Ничто не оправдывает их «хорошего» к тебе отношения.

— Они никогда не хотели, чтобы я жил с ними, — пожал плечами Гарри. — Конечно, они меня ненавидят.

— Ты тоже никогда не хотел оставаться с ними, и всё же настаиваешь, чтобы я не причинял им вреда.

— Но мне не надо кормить их.

— Значит, ты считаешь, что с теми жалкими едой и обносками, которые они тебе дали, у них появилось право бить тебя?

— Я никогда не был нужен им. Я был бы признателен, не будь я таким уродом.

Формулировка дала Северусу некоторую надежду, и он решил ответить на первую часть фразы, а не одёргивать за «урода»:

— Был бы?

Гарри опустил глаза, на мгновение устыдившись, но потом вздёрнул подбородок поднял подбородок, демонстрируя чувство собственного достоинства.

«Теперь он поймёт».

— Иногда мне хочется быть благодарным, но это не так просто. Я слишком часто злюсь. Я не могу быть хорошим, даже когда стараюсь, поэтому и не пытаюсь.

— Напротив, я считаю твоё поведение вполне уместным.

— Однажды я перерезал им электрические провода и кабели от телевизора, заткнул все унитазы и продырявил крышу.

— Превосходно, — Северус вздохнул с облегчением. Возможно, мальчику и было трудно, но он не был сломлен.

Гарри как-то странно посмотрел на него.

— Вы тоже всегда пытаетесь заставить меня быть хорошим. А почему сейчас всё в порядке?

— Я бы предпочёл видеть, как ты сопротивляешься, когда на тебя нападают, а затем сдаёшься, но я не нападал на тебя.

— Ну конечно.

— В тот первый день…

― …и в каждый последующий. Вы не оставляете меня в покое с тех пор, как я здесь.

— Это не нападение.

— Это нападение ― я сказал вам, что не хочу, чтобы вы были рядом. Если бы я был взрослым, это считалось бы домогательством.

— Тебе нужна была защита.

― Вы хотите меня контролировать.

— Только для того, чтобы уберечь тебя.

— Мы уже это проходили. Исправление моей речи не гарантирует мне безопасности. Заставляя меня учиться, вы не защищаете меня.

— Существуют и другие причины.

— Меня это не волнует.

― Волнует меня.

— Вот именно. Важно только то, что вы хотите.

— Что я тебе сделал, Гарри? Что заставляет тебя так сильно ненавидеть меня?

— Вы сказали Дамблдору, что я урод.

— Я сказал Дамблдору, что, по-моему, тебе нужна помощь.

― Это одно и то же.

— Нет, и я считал, что у меня нет выбора.

— Вы могли оставить меня в покое!

— Нет, не мог. Если бы я это сделал, ты бы вернулся в эту семью, а я этого не потерплю.

— О чём вы? — Гарри широко раскрыл глаза, наконец-то услышав то, что Северус твердил уже несколько недель. — Конечно я вернусь.

— Только через мой труп.

— Тогда я убью вас, — Гарри стиснул зубы. — Если я хочу домой ― я поеду домой.

— С чего тебе вообще этого хотеть?

— А куда мне ещё идти?

«Они — моя семья. Я живу с ними уже десять лет. Ты хочешь, чтобы я просто взял и ушёл?»

— Я что-нибудь придумаю.

«Может быть, Уизли? Минерва?»

«О, так ты хочешь, чтобы я просто взял и ушёл жить на улицу. Фантастика».

― Нет, не придумаете, потому что я никуда больше не пойду. Я не очень им нравлюсь, но это всё, что у меня есть. Я не собираюсь их бросать.

— Ты не вернёшься в дом, который так опасен для тебя!

― Попробуйте остановить меня. Если получится.

Гарри выскочил, захлопнув за собой дверь, а Северус стоял и смотрел ему вслед.

«Мерлин, он не блефует».

Снейп знал, что если Гарри действительно попытается уйти, у него всё получится. Просто невозможно следить за ним достаточно внимательно, а удерживать его силой Северус не собирался.

«Я не могу заставить его, — с ужасом осознал Снейп. — Если он захочет вернуться туда, он вернётся, и я ничего не могу с этим поделать».

Головная боль ожидаемо выбрала именно этот момент, чтобы вцепиться в него, и Северус, избавившись от других мыслей, направился в свой кабинет.

«Я мог бы просто прикончить этих ублюдков. Тогда они не причинили бы ему вреда».

И при этом он потеряет все шансы, что Гарри когда-нибудь станет доверять ему.

Прежде чем позволить себе принять болеутоляющее зелье и вздремнуть, Северус вытащил клочок пергамента и написал короткую записку Дамблдору:

Я дал слово Гарри, что не причиню вреда его… родственникам, но в последнее время мне трудно сдерживать это обещание. Если вы хотите, чтобы Дурсли пережили эту неделю, предлагаю вам переселить их. СС.

Глава 22. Проделки на Хэллоуин

— Гарри.

— Что? — Гарри оторвал взгляд от страницы — он занимался в гостиной Слизерина с Блейзом — и окинул декана враждебным взглядом.

Что случилось на этот раз? Меньше всего ему хотелось сейчас разговаривать со Снейпом. Со вчерашнего разговора прошло совсем немного времени.

— Что, сэр.

— Это что-то новенькое.

— Прошу прощения?

— Меня называли по-разному, но никогда — сэром, — сказал Гарри. Почему-то придирки к профессору помогали успокоиться нервной дрожи внутри.

— Гарри.

В единственном слове прозвучало предупреждение, и Гарри решил сдаться, пока это не зашло слишком далеко. Вчерашних стычек и стресса было достаточно.

— Да, сэр? — невинно отозвался он, как будто и не грубил с самого начала. Глаза Снейпа сузились, но он, очевидно, решил проигнорировать выходку Гарри.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Нервозность вернулась.

— О чём, сэр? — спросил Гарри с оттенком вызова.

«Потому что, если всё будет так же, как вчера, ты можешь оставить эту идею».

— Ничего, связанного с твоей домашней жизнью, и у тебя нет неприятностей, — Снейп быстро взглянул на Блейза, свернувшегося калачиком на противоположном конце дивана.

— А если я скажу «нет»?

— Это не приказ.

— Понятно.

— Пойдём, пожалуйста. Это займёт всего минут пятнадцать.

Гарри отложил учебники и последовал за профессором в кабинет.


* * *


— И что? — спросил Гарри, когда Снейп сел за стол.

— Мне нужно поговорить с тобой о воспоминании, которое ты предоставил мне вчера.

Гарри сразу насторожился.

— Вы же сказали, речь пойдёт не об этом, — процедил он сквозь зубы.

— Да, во всяком случае, не о том, что ты имеешь в виду. Я хочу поговорить с тобой о магии, которую ты использовал.

Гарри расслабился.

«Тогда это просто урок».

— А что с ней?

— Это называется легилименцией и чрезвычайно опасно. Я вынужден попросить тебя использовать её с осторожностью, а лучше не использовать вообще.

— Я даже не знаю, что я сделал.

— Ты атаковал мой разум своим, по сути, вторгаясь своими мыслями в мой мозг.

— И это опасно?

— То, как ты это сделал — очень.

— Я причинил вам боль? — Гарри почувствовал странное, неприятное ощущение в животе.

— Тебе не всё равно? — Снейп мрачно усмехнулся.

Гарри вздёрнул подбородок:

— Нет.

Поскольку Северус немного помедлил, Гарри переспросил:

— Так… я вас травмировал?

— От твоих действий у меня разболелась голова, вот и всё. Мой разум под защитой. Опасность в том, что защита есть не у всех. С такого рода магией не следует связываться без подготовки. Человеческий разум — хрупкая вещь.

— Значит, если бы вы не защитили себя…

— Скорее всего, ты не причинил бы никакого серьёзного вреда, но наверняка вырубил бы меня.

— Ох.

«Простите», — мысленно добавил он.

— Именно. Итак, как бы ты пользовался этим теперь, когда всё знаешь?

— Я думал, вы не хотите, чтобы я вообще пользовался этим.

— Нет, если этого можно избежать, то нет. В большинстве случаев применять легилименцию неэтично.

— Значит, дело не только в том, чтобы показать людям свои мысли?

— Вовсе нет, — сказал Снейп, переходя на лекторский тон. — На самом деле большинство пользуется этим, чтобы читать мысли других. По сути, легилименция позволяет волшебнику установить связь между своим разумом и разумом другого человека — связь, которую контролирует легилимент. Затем эта связь может быть использована либо для доступа к чужим мыслям, либо для внедрения своих мыслей в чужое сознание. С другой стороны, окклюмент может защитить разум от такой атаки. Окклюменция встречается гораздо чаще, чем легилименция. Если подумаешь немного, то поймёшь почему.

— Вы сказали, что лей… леги…

— Легилименция, — подсказал Снейп.

— Ну да, леги… ну эта штука — вы сказали, что это незаконно, да?

— Не всегда, но — да.

— Так вот оно что, значит. «Хорошие» волшебники предпочитают использовать окклю… эту штуку, а не… другую, в то время как «плохие» волшебники знают обе, поэтому защитная версия более популярна.

— Да, я надеялся, что ты до этого сам додумаешься. Легилименция, даже более законное её использование, рассматривается большей частью волшебного мира с подозрением из-за её связи с Тёмным Лордом и его последователями. Кроме того, все волшебники способны к окклюменции, и лишь немногие — к легилименции.

— О, здорово, значит, я ещё больший уро… странный, чем раньше.

— Я как раз собирался поговорить с тобой об этом.

— Я ничего не сказал!

— Нет, но это явно прочно засело в твоей психике. — Он достал кусок пергамента и протянул его через стол Гарри. — Пиши.

— Что писать?

— А ты не помнишь?

Наконец Гарри сообразил, чего хочет Снейп, и, поморщившись, начал писать.

1. Я не урод.

Написав одну строчку, он посмотрел на профессора, ища одобрения, и продолжил.

«Дурацкие строчки. Дурацкий Снейп».

— Итак, расскажи мне о законном применении легилименции.

— Вырубить кого-нибудь? — Гарри слегка улыбнулся.

— Конечно, есть более простые способы сделать это, — Снейп задумчиво наклонил голову, — но да, в некоторых обстоятельствах это было бы уместно. Что ещё?

— Я не понимаю, почему показывать свои мысли кому-то — это неправильно. Я имею в виду — если я не причиняю никому вреда.

— Есть разные виды вреда. Представь, если бы ты показал то воспоминание, которое продемонстрировал мне, ну, кому-нибудь вроде твоего друга Теодора, например, или маленькому ребёнку.

— Ладно, — Гарри закусил губу. — Но в других ситуациях всё было бы в порядке, да?

— Я бы не сказал, что всегда, но на данный момент я не могу придумать никаких конкретных возражений. Что ещё?

— Э… Вы сказали, что я могу читать чужие мысли?

— Да, — осторожно подтвердил Снейп.

— Для меня это звучит как серьёзное нарушение личного пространства.

— Вот именно. Но есть ситуации, когда это нужно. Попробуй.

— Если… если кто-то нападёт первым?

— Это будет зависеть от нападения.

— Почему? Если кто-то напал…

— Да, но не каждая атака позволяет использовать всю свою силу в ответ.

— В этом нет никакого смысла, — Гарри нахмурился.

— Разумеется, есть.

Гарри в замешательстве посмотрел Снейпу в глаза. Они были удивительно добрыми.

— Что, если маленький ребёнок ударит или укусит тебя, Гарри? Будет нормально ударить в ответ в полную силу, как ты мог бы поступить с мистером Малфоем?

Гарри покачал головой, начиная понимать, а Снейп продолжал:

— А если бы ты ударил меня, Гарри? Имею ли я право нанести ответный удар?

Гарри понятия не имел, что сказать, и Снейп нахмурился.

— Просто ответь, Гарри. С твоей стороны было бы неправильно бить ребёнка. Будет ли неправильно, если я ударю тебя?

— Да, — слегка кивнул Гарри, настороженно наблюдая за Снейпом. Он думал, что Снейп свяжет всё с Верноном, но профессор оставил это без внимания. Впрочем, значения это не имело: разум Гарри взял верх там, где отступила логика Снейпа.

«Ничто не заставит их относиться к тебе нормально».

Он отбросил эту мысль, сосредоточившись на том, что говорил Снейп.

— Хорошо. Очень важно, чтобы ты задавал себе подобные вопросы, Гарри, потому что совсем скоро ты станешь более сильным, чем твои сверстники. Ты не должен пользоваться этим в своих интересах, даже на тех, кто против тебя. Ты понимаешь?

Гарри внимательно посмотрел на профессора.

«Я буду сильнее их? Правда?»

— Вы имеете в виду Малфоя?

— Среди прочих, да. Ты практикуешь беспалочковую магию. Вполне вероятно, что скоро она превысит твою физическую силу. Малфой тебе противен. Он оскорбляет тебя и твоих друзей, и ты делаешь то же самое. Ты его ненавидишь?

— Может быть.

— Он заслуживает смерти?

— Нет, — Гарри нахмурился, но ответил без колебаний.

— Тогда не используй против него беспалочковую магию. Он не знает, как на это отвечать. Сейчас это просто сделало бы борьбу несправедливой. Когда-нибудь в будущем это может убить его.

Гарри задумался, а потом ему в голову внезапно пришла мысль.

«Лицемер».

— А как насчёт Флинта?

Северус напрягся, затем с усилием расслабился.

«Он имеет полное право спрашивать об этом».

— Туше. Это было определённо аморально. Единственный ответ, который у меня есть — я надеюсь, что ты вырастешь и станешь лучшим человеком, чем я.

Внезапно Гарри почувствовал, что надо разрядить обстановку.

— О, хорошо. Я подумал, что вы бы уже дали мне знать, если бы хотели, чтобы я стал Пожирателем Смерти, но я в этом не уверен и хочу сохранить свои руки для нескольких привлекательных татуировок. К тому же я наверняка не понравлюсь Большой Шишке.

Северус не знал, радоваться ему или тревожиться.

«Я совсем забыл, что он знает обо мне».

— Возможно, я всё ещё жду подходящего момента, чтобы представить вас двоих, — усмехнулся он.

— Простите, не мой тип… И в любом случае я абсолютно уверен, что я натурал.

— О, неужели?

— Ага. Никаких парней для меня. Особенно в-основном-дохлых-гадких-типов.

— Я буду иметь это в виду, — криво усмехнулся Снейп.

— Не волнуйтесь об этом. Я почти уверен, что в любом случае не хочу, чтобы вы меня сосватали, если это была ваша первоначальная идея.

— Наверное, очень умно с твоей стороны, — Снейп фыркнул с редким для него весельем. — И тебе снова удалось увести меня от темы. При каких обстоятельствах было бы этично использовать легилименцию, чтобы читать чьи-то мысли?

— Если кто-то пытается убить меня.

— Определённо. А ещё?

— Если я сначала спрошу?

— Тебе придётся говорить очень конкретно, но да.

— А зачем кому-то давать мне разрешение?

— Одно из распространённых применений — это общение.

— Хм…

— Например, если не хочешь что-то описывать, вместо этого можешь показать мне. Будь ты легилиментом, то мог бы сам инициировать это, а если нет — попросить кого-нибудь легилиментировать тебя. Если бы ты владел окклюменцией — мог бы контролировать то, что твой партнёр видит. В противном случае тебе придётся довериться ему, что он посмотрит только то, что ты хочешь показать. Легилименцию также используют, чтобы молча разговаривать друг с другом, но тут такие же ограничения, как и в остальных случаях.

— Значит, надо быть легилиментом, чтобы показывать свои воспоминания?

— Да. Я ведь говорил, не так ли?

— Ну да, я просто не понял… Вы тоже легилимент?

— Да.

— Вы читали мои мысли?!

— Нет. То, что я могу, не значит, что я сделал бы. Я же говорил тебе, что это неэтично, верно?

Гарри скептически посмотрел на Снейпа, и тот вздохнул, прежде чем, по-видимому, понял, в чём дело.

— Ещё одно применение легилименции — это узнать правду…

— Прекрасно. Значит, вы ещё и можете определить, вру ли я.

— Да, если бы я использовал легилименцию на тебе. Но, как я уже сказал, я не буду это делать. Мне интересно, не хочешь ли ты попробовать.

— Я думал… — Гарри уставился на него, — вы же только что сказали, что так нельзя!

— Нельзя — когда нет разрешения, а я его тебе дал.

— Я сделаю вам больно.

— Вот поэтому я сначала научу тебя относиться к этому деликатнее. Хочешь научиться?

— Почему вы позволите мне это сделать? — с подозрением спросил Гарри.

— Во-первых, я окклюмент, поэтому буду знать, где ты, и прослежу, чтобы ты не увидел ничего, чего я не хочу тебе показывать. Во-вторых, я хочу, чтобы ты поверил мне: я не стану использовать это против тебя.

Вздрогнув, Гарри понял, что уже поверил Снейпу. В конце концов, профессор никогда раньше не лгал ему.

«Это ты так думаешь. Но это не значит, что он честен — он просто знает, когда лгать, а когда нет».

И всё же он, тем не менее, верил этому человеку и не хотел копаться в чужом разуме.

— Всё хорошо. Я вам верю.

— Ты не хочешь учиться? — Снейп нахмурился.

— Нет.

— Почему нет?

— Это жутко. Я не хочу копаться в чужих мозгах.

— Ну хорошо. Дай мне знать, если передумаешь.

«Вряд ли», — подумал Гарри, но ничего не сказал.

— Теперь ты понимаешь, почему я хотел поговорить?

— Наверное. Вы хотели убедиться, что я никому не причиню вреда.

— В основном, да.

— А что ещё?

— Я хочу, чтобы ты позволил мне научить тебя окклюменции. Позже это может оказаться важным.

— Ещё уроки? — испуганно вскинулся Гарри.

— Раз в неделю, — ответил Снейп.

— Это может подождать? — спросил Гарри. «Например, до тех пор, пока ты не откажешься от меня?» — У меня уже есть куча занятий и всего такого.

— Это может подождать, — согласился Снейп. — Во-первых, это необязательно. Хотя я очень надеюсь, что ты передумаешь. Легилименты редки, но они есть. Хороший пример — Тёмный Лорд.

— Вы всё ещё называете его так, — рассеянно заметил Гарри.

— Боюсь, будет лучше, — Снейп выглядел очень смущённым, — если я продолжу это делать.

Гарри нахмурился.

— Как давно вы стали Пожирателем Смерти?

Северус напрягся.

«Я же задавал ему неудобные вопросы. Это будет только справедливо».

— Это зависит от того, что ты подразумеваешь под Пожирателем Смерти. Прошло много времени с тех пор, когда я был верен Тёмному Лорду.

— А что ещё я должен под этим понимать?

— Я всё ещё ношу его метку и пользуюсь благосклонностью его последователей. В его рядах всё ещё есть Пожиратели Смерти, которые делают то же, не испытывая особой преданности к самому Лорду.

— Есть Пожиратели Смерти, которым Тёмный Лорд не нравится?

— Не называй его так, — резко сказал Снейп, — он не твой Лорд.

— Что? Я должен это заслужить или что-то в этом роде?

— Вот именно. Ты не заслуживаешь его метки.

— А вы заслуживаете? — недоверчиво спросил Гарри.

«Какого чёрта? Я думал, он только что сказал, что не был ему верен?»

— Да. Даже очень.

— О, смотрите, Снейп Великий, последователь Тёмного Лорда. Все мечтают оказаться на его…

— Это не знак чести, Гарри!

«Ох».

Вдруг пара последних фраз обрели совершенно другой смысл.

— Думаешь, я горжусь своим прошлым? Я уже говорил, что я плохой человек!

— Люди… — Гарри закусил губу. — Люди могут меняться.

«Не могу поверить, что только что сказал это».

— Как я уже сказал, прошло много времени с тех пор, когда я был верен Тёмному Лорду. И хотя это не делает меня автоматически хорошим человеком, но как бы то ни было, я больше человек Дамблдора, чем Тёмного Лорда.

— Значит, если Пожиратели Смерти, которые были ему верны, узнают, что вы не…

— Они сделают всё, что в их силах, чтобы убить меня.

— Тогда почему то, что это знаю я — нормально?

Снейп встретился взглядом с Гарри, выражение его лица было необычно открытым.

— Я уже открыто заявил о своей преданности Дамблдору. Те Пожиратели Смерти, которые всё ещё думают, что я один из них, верят, что я шпион. Если повезёт, они также решат, что ты ошибаешься насчёт моей истинной преданности. — Он улыбнулся. — Так что твоя открытая неприязнь ко мне весьма полезна. Если ты действительно хочешь моей смерти, можешь бегать и восхвалять моё имя перед всеми, кто услышит.

— Да здравствует Снейп Великий, последователь Дамблдора?

— Можешь попробовать. Я не знаю, кто тебе поверит, но можешь. В конце концов люди поймут, и мой единственный шанс — что новость не распространится слишком быстро.

— Я никому не скажу, — пообещал Гарри.

— Я думал, — Снейп слегка улыбнулся, — ты хочешь моей смерти.

— Я всегда говорил, что убью вас, но это не значит, что я буду помогать другим в этом. Это совсем другое.

— Я понимаю. — Улыбка Снейпа стала шире.

В поисках способа сменить тему разговора Гарри пришла в голову случайная мысль.

— Если вы окклю… ну эта штука… почему вы не воспользовались этим, когда я… напал на вас в пятницу?

— Я воспользовался.

— Но вы же видели…

— Я использовал окклюменцию, чтобы смягчить удар, но не блокировать тебя.

— Ох, — сказал Гарри. — Почему же не заблокировали?

— Я хотел поговорить с тобой, — Снейп посмотрел на Гарри. — Поэтому был готов выслушать всё, что ты скажешь. В любой форме.

Внезапно Гарри сообразил, что снова разговаривает с Сальным Мерзавцем и что это ненормально.

— Я могу идти?

— Ты понял мою мысль о легилименции? — Снейпа, казалось, нисколько не смутила перемена в разговоре.

— Легили…мантия… очень опасная. На самом деле я не хочу превратить Малфою мозги в кашу. И вы хотите, чтобы я в конце концов научился окклю… этой штуке. Я понял.

— Можешь идти, — Снейп снова улыбнулся и покачал головой.


* * *


В тот вечер в гостиной Гриффиндора у Гарри состоялся очень важный разговор с друзьями.

— Итак… кем вы, ребята, будете на Хэллоуин? Собираетесь наряжаться?

— Нет, — ответил Блейз, отчасти сосредоточившись на заклинании, в котором он упражнялся для урока чар.

— Он слишком благороден, — прокомментировал Тео. — Наряжаться — ниже его достоинства.

— Никто не «слишком благороден», чтобы наряжаться на Хэллоуин, — возмутился Рон.

— Да, — добавил Гарри. — Даже Снейп наряжается.

— Что?! — воскликнула Гермиона. — ПРАВДА?

Когда Гарри просто загадочно улыбнулся, Блейз оторвался от своего занятия и поинтересовался:

— А Снейп знает, что он наряжается?

Гермиона просто разинула рот, когда Рон расхохотался, а потом, сдавшись, и сама рассмеялась.

— Ты труп. Он точно тебя убьёт.

— Но это блестяще, — возразил Рон.

— Рад, что ты так думаешь. Теперь, конечно, уместен вопрос: кем Снейп будет на Хэллоуин?

— Думаю, это совершенно очевидно, — важно заявила Гермиона. — Он явно будет вампиром… или, может быть, летучей мышью.

— Мы плохо влияем на тебя, Гермиона, — как ни в чём не бывало сказал Блейз. — Ты уверена, что тебе не лучше будет тусоваться с Перси Уизли?

— Эй! — воскликнул Рон. — Ты оскорбляешь моего брата!

— Я никогда не говорил, что быть напыщенным всезнайкой — это плохо.

— Хм-м-м…

— Расслабься, Рон. Твой брат нарочно взорвал котёл на уроке Снейпа, так что, по-моему, он в порядке.

— А ещё он позволил Фреду и Джорджу его похитить, чтобы я мог заменить его в классе и трансфигурировать мантию Флинта, — добавил Гарри.

— Правда? — спросил Рон, явно успокоившись. — Я этого не знал!

— Ну, я не совсем уверен, но Фред и Джордж сказали, что это было совсем просто, как только Перси понял, что им надо.

— Замечательно! — с восторгом воскликнул Рон. — Мы ещё сделаем из него человека!

Широко улыбнувшись, Тео вернулся к теме Хэллоуина.

— Разве тебе обычно не нужно прикоснуться к вещи, чтобы трансфигурировать её, Гарри? Это же будет трудно?

— Да, но прикасаться не обязательно, просто так легче, — сказал Гарри и задумался. Чёрт. — Хотя проработать все детали будет очень сложно. Прости, Миона.

— А что, если ты просто изменишь цвет или что-то в этом роде? — предложил Блейз.

— Это я могу.

— Знаю! — воскликнул Рон. — Сделай его гриффиндорцем!

— Можно, — улыбнулся Гарри. — Легко. Самое приятное, что это всего лишь эмблема. Он, наверное, даже не сразу заметит.

— Идеально! — воскликнул Рон. — Гарри, а кем ты будешь на Хэллоуин?

— Это секрет, — Гарри улыбнулся. — А ты?

— Ты не ответил!

— Да, но это потому, что будет веселее, если ты не будешь знать. Ну же, Рон, кем нарядишься?

— Думаю, никем, — Рон покраснел. — У меня есть только старый костюм лисы, но он мне всё равно уже мал. Надо отдать его Джинни.

У Гарри появилась идея.

— А кем ты хочешь быть?

— Ну, я видел клёвый костюм пирата у мадам Малкин, но тако-о-ой дорогой.

— На что он был похож?

— Не знаю, пират как пират. Ну, знаешь, с повязкой на глазу, в шляпе, с попугаем и всё такое.

— Думаю, я смогу это сделать.

— Ты… О! Вау, это круто! Спасибо!

— Вообще без проблем. Займёт пару дней, но я почти уверен, что успею к Хэллоуину.

— Эй! — возмутился Тео. — А как же я?! Я тоже хочу костюм!

— Мне надо сделать костюмы себе и Рону. Я не могу сразу много.

Тео стал совсем грустным, и Гарри улыбнулся.

— Я сделаю тебе причёску…

— Ладно! — тут же просиял Тео.


* * *


В четверг утром Гарри разбудил Тео — тот хотел сделать причёску до завтрака. Отец прислал ему костюм с хвостом, рогами и маленькими драконьими крыльями, и Тео заявил, что тёмные волосы с этим не сочетаются. Крылья, рога и шипы на хвосте были малиновые, и, чтобы соответствовать, цвет волос надо изменить. Гарри был рад услужить — ему тоже пришлось встать, чтобы попрактиковаться над собственным костюмом, — и скоро волосы Тео превратились в забавную смесь красных и оранжевых прядей.

Рону Гарри с ухмылкой вручил костюм накануне днём: ему удалось превратить старые джинсы Дадли в потрёпанные коричневые брюки, а из оставшейся ткани сделать повязку на глаз и платок. Поверх футболки полагалась плотная рубашка с длинными рукавами и широкими манжетами, которые обхватывали запястья.

Последним сделав попугая, Гарри принёс его на урок к Макгонагалл, чтобы та показала пару способов заставить птицу двигаться. По меркам волшебников, если двигаются только голова и крылья — это слишком примитивно, но с помощью близнецов ему удалось наделить попугая функцией, которой, он был уверен, не было в версии мадам Малкин. В общем, отправляясь на завтрак, Гарри волновался наравне с Тео.

Был Хэллоуин, и почти все спустились к завтраку, чтобы показать свои костюмы. Гарри решил продемонстрировать свой за обедом, а утром сосредоточиться на наряде Рона. Когда Гарри объяснил, что ему нужно быть относительно близко, чтобы всё работало, абсолютно счастливый Рон уселся рядом с ним, Тео и Блейзом за стол Слизерина, где к ним вскоре присоединились Фред и Джордж, которые хотели посмотреть, сработала ли их идея. Гермиона подошла к Рону, а за ними осторожно последовал и Невилл Лонгботтом, так что в целом за столом Слизерина сидело пять гриффиндорцев. К счастью или к сожалению, большое красное пятно за слизеринским столом привлекло изрядное количество внимания.

— Отвратительно, — скривился Малфой, — действительно отвратительно. Самое печальное, что пятеро из вас чистокровные. Неужели ты пал так низко, Забини, что водишь дружбу с гриффиндорцами и грязнокровками?

Все гриффиндорцы ощетинились при этих словах, но Блейз и бровью не повёл.

— Мы слизендорцы, — заявил он в своей обычной гордой манере, — мы сидим, где нам нравится и с кем нам нравится. Возможно, если бы твои запросы не ограничивались габаритами, чистокровностью и тупостью, у тебя было бы больше союзников.

— Я со своей семьёй, Забини, а ты свою забыл?

— На самом деле я верен своей семье, Малфой, — спокойно сказал Блейз. — Только я способен также и самостоятельно думать.

— Кроме того, Малфой, — добавил Гарри, — что ты за слизеринец? Прямо сейчас наезжаешь на группу из восьми человек, двое из которых старше тебя, а тебе помогают только две гориллы. На твоём месте я был бы повежливее.

Малфой незаметно огляделся и сглотнул.

«Похоже, пора показывать Крекерса», — подумал Гарри.

— Кар-р-рамба! Отправь его прогуляться по доске!

Малфой пошёл на звук и обнаружил попугая Рона. Секунду он помедлил с обескураженным и недовольным видом, а потом расхохотался.

— Очень жаль, что твоя семья не может купить тебе настоящую птицу, Уизли. Ты уже вырос из таких игрушек.

— Какое остроумие, спасатель Малибу! — вмешавшись прежде, чем Рон успел как следует разозлиться, холодно сказал Гарри. — Снова подчеркнуть, что ты богаче большинства. И так мило с твоей стороны указать на это и нам тоже. Иначе мы бы никогда не заметили, какой ты мелкий павлин.

— Кар-р-рамба! Павлин! — эхом отозвался Крекерс. Малфой в изумлении обернулся.

— Спасатель Малибу? — переспросил Блейз.

— Это американское телешоу, — объяснил Гарри. — Смазливые плейбои прыгают в океан, чтобы спасти из воды кучу симпатичных девчонок. Также широко известен как «Мальчики-красотки на пляже». Малфой выглядит красавчиком, отсюда и прозвище.

— Кар-р-рамба! Мальчик-красотка!

— Заткнись, попугай! — покраснев, крикнул Малфой.

— Его зовут Крекерс, — любезно подсказал Тео.

— Крекерс — умная птичка! — воскликнул Крекерс.

— Очень умная, — сказала Гермиона, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица. — И хорошо разбирается в людях.

Малфой сдался и умчался, когда друзья ввосьмером захохотали.

— Заклинание чревовещания, Гарри? — поинтересовался Блейз.

— Стоит каждого пенни, — ответил Фред. — Особенно учитывая, что Гарри может им воспользоваться, чтобы заговорить чьим-то голосом везде, где захочет.

— Не везде, — возразил Гарри, — это должно быть где-то, где я легко могу наблюдать, но — да.

— Классно, — мечтательно сказал Рон. — Нереально классно.

— На очереди Снейп! — с энтузиазмом предложил Тео.

— Ладно, Тео, придержи коней!

Гарри посмотрел в переднюю часть зала, как можно лучше представляя эмблему Гриффиндора и время от времени поглядывая на грудь гриффиндорца для сверки. Через пару минут Снейп был одет как гриффиндорец. Что ещё лучше — он, казалось, совершенно не обращал на это внимания.

— У-у-у, никто и не заметил! — огорчился Тео.

— Потом заметят, — сказал Гарри. — Обязательно.


* * *


Незадолго до обеда Гарри вернулся в общежитие, чтобы перед зеркалом привести в порядок свой костюм. Снейп не единственный, кто, сам того не ведая, нарядится на Хэллоуин. Ухмыльнувшись, Гарри закрыл глаза и «нащупал» Малфоя. Он обнаружил, что, едва «становился» кем-то, начинал чувствовать, как этот кто-то выглядит, и ему больше не нужно было смотреть в зеркало или даже представлять детали, чтобы принять другой облик.

Когда Гарри открыл глаза, из зеркала на него смотрел Малфой. Затем началось самое забавное. Гарри сжал в руке мантию и представил свой «костюм» — маленький розовый наряд феи в пачке балерины. Ему даже удалось смастерить крошечные прозрачные крылышки на спине. Открыв глаза, Гарри посмотрел в зеркало и начал отращивать волосы и заплетать их в косички.

«О-о-о, Малфой точно меня убьёт, — подумал он. — Выглядеть, как он, уже ужасно, но выглядеть, как он, в балетной пачке?»

Гарри на мгновение подумал о собственном достоинстве, но пожал плечами. Последние десять лет он носил такую огромную одежду, что она буквально сваливалась. В пачке на самом деле лучше. По крайней мере, забавно.

А Малфой снова испортил ему зелье на прошлой неделе, почему Снейп и спросил Гарри, не случилось ли чего.

«Я ему покажу, как со мной связываться, — подумал Гарри. Он помнил предостережения Снейпа не причинять Малфою вреда, но защищаться от шалостей последнего имел полное право. — И кто знает, может быть, дело дойдёт до хорошей потасовки».

Драки с Малфоем отличались от тех, что были у Гарри дома. Вместо того чтобы остаться избитым и беспомощным, тут Гарри выходил из схватки избитым, но довольным, причём явно он не единственный, кто так думал — Малфой встревал в стычки так же часто, как и Гарри. А то, что это был именно Малфой, добавляло бонусов.

Ухмыльнувшись ещё раз самому себе в зеркале, Гарри отправился на обед.


* * *


— Ты же знаешь, что это больше не смешно, верно, Поттер? — сказал Гарри, столкнувшись с Малфоем в коридоре. — Тебе действительно следует наконец изобразить кого-то другого.

— Ты… — Малфой, покраснев, оглядел с ног до головы ухмыляющегося Гарри. — Ты ублюдок! Я убью тебя!

— Терпение, терпение, Поттер, — ехидно сказал Гарри, прежде чем отказаться от смены ролей. — Знаешь, это мог быть костюм стриптизёрши или кого-то подобного.

Внезапно Гарри вспомнил разговор со Снейпом об использовании его исключительной магии, что в данный момент это просто сделало бы борьбу несправедливой, а Гарри не хотел несправедливости, это совсем не весело. Нахмурившись, он прикоснулся к своему костюму и сменил его на всё ещё очень девчачий, но несколько лучший наряд чирлидерши, который идеально сочетался с заплетёнными косичками.

— Так лучше? — спросил он.

Гарри показалось, что за гневом Малфоя прячется облегчение, и хотя тот ничего не сказал, Гарри понимал, что не может остановиться. Вздохнув, он выдернул у себя пару волосков.

— Вот. Снейп хранит оборотное зелье в своей лаборатории рядом с большой партией успокоительного. Ты, конечно, поднимешь тревогу, но он наверняка решит, что это был я, так что флаг тебе в руки.

— Зачем ты это делаешь? — Малфой в замешательстве нахмурился.

— Понятия не имею, — Гарри нахмурился в ответ. — Просто прими это. Иначе играть неинтересно.

— Думаешь, это игра, Поттер?

— Конечно, что ещё это может быть?

— Ты… ты оскорбляешь меня на каждом шагу! Я испортил твоё зелье! Ты поставил мне синяк под глазом!

— А ты разбил мне губу. И что?

— А то, что это не игра! Я ненавижу тебя, Поттер. Тебя и всех твоих мелких дружков-грязнокровок!

— Эй, я тоже никогда не говорил, что я большой фанат твоего существования, но это уже мелочи.

— Мелочи?

— Да, мелочи. Как бы ты это назвал, если не игрой, Малфой? Какая-нибудь эпическая битва между ребёнком Пожирателя Смерти и Мальчиком-Который-Выжил? Ни один из нас не причинил другому серьёзного вреда. Мы даже не пытались. Это ребячество. Но это весело. И, как я уже сказал, это бесполезно, если ты не выполнишь свою часть игры.

— Значит, ты даёшь мне фору?

— Если ты хочешь видеть это таким образом… Я подожду.

— Ни за что. Делай, что хочешь, но это будет война, Поттер.

— Прекрасно, Малфой, — Гарри ухмыльнулся. Вот это уже больше похоже на правду. — Жду с нетерпением.

Гарри мог бы поклясться, что наследник Малфоев улыбнулся в ответ, совсем чуть-чуть, а потом развернулся на каблуках и вошёл в Большой зал раньше Гарри.


* * *


Когда Гарри появился в Большом зале, Малфой уже сидел со своими гориллами. Гарри с облегчением — у него и правда не было желания проводить время с этими животными, даже ради прикола — уселся за стол Гриффиндора рядом с Роном. Тот тут же поперхнулся, разбрызгав тыквенный сок на (к счастью, пустую) скамью через стол от него. Гарри ошеломлённо смотрел, как залитая соком еда была мгновенно убрана и заменена, а скатерть высохла.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты Гарри и это не Драко Малфой сел рядом со мной, одетый как чирлидерша? Пожалуйста…

— Откуда ты вообще знаешь, кто такие чирлидерши?

— У одного из маглорождённых есть пара плакатов с футболистами, — сообщил Джордж.

— Хорошо, но чирлидерши — это из американского футбола.

— О да, — рассмеялся Фред, сидевший по другую сторону от Гарри, и саркастически заметил: — Потому что единственное, чем интересуются четырнадцатилетние парни — это спорт.

— О, — Гарри тоже засмеялся. — Точно!

— Неудивительно, что Малфой выглядел таким взбешённым, когда вошёл, — прокомментировал Джордж. — Он видел тебя до того, как ты оказался тут?

— Ага.

— И вы не подрались?

— Мы пришли к взаимопониманию, — улыбнулся Гарри.

В этот момент разговор прервала Макгонагалл, торопливо подошедшая к столу.

— Мистер Поттер, я полагаю? — Она говорила так, словно не могла решить, сердиться ей или рассмеяться.

— Как вы догадались? — спросил он, улыбаясь.

— Назовём это просто удачным предположением. Ваш костюм неуместен, мистер Поттер.

— Почему? — невинно спросил Гарри. — Это же не против правил — выглядеть, как Малфой…

— Мистер Поттер…

— …или носить девчачью одежду…

— …вы прекрасно знаете…

— …так что плохого в том, чтобы выглядеть, как Малфой в девчачьей одежде?

Макгонагалл замолчала, так как веселье явно взяло верх над раздражением, а Фред, Джордж и Рон засмеялись.

— Ваш наряд, — наконец продолжила она, — слишком откровенен, мистер Поттер.

Юбка действительно была несколько коротковата.

— Не знаю-не знаю, профессор, — заговорил Тео. — Это ведь Малфой демонстрирует нам своё тело.

— Скорее, Гарри демонстрирует тело Малфоя, — вставил Джордж.

— Что доставит мистеру Поттеру ещё больше неприятностей, мистер Уизли, — заявила Макгонагалл, возвращая себе контроль над разговором.

— И то верно, — задумчиво протянул Фред. — Почти похоже на то, как Гарри трансфигурировал одежду Флинта, только теперь у него нет неофициального разрешения.

Макгонагалл покачала головой

— Просто исправьте это, мистер Поттер.

Гарри улыбнулся и, слегка сосредоточившись, вернул собственное лицо и чёрные волосы, сохранив при этом косички и наряд.

— Так хорошо?

— Ваш наряд остался таким же.

— Да, но сейчас я демонстрирую своё тело. Я не против побыть чирлидершей на Хэллоуин. Я просто подумал, что и Малфой так сделает.

— Ну хорошо, я позволю это, — Макгонагалл вздохнула и снова покачала головой. — Однако на сегодня никаких больше фокусов. Этого достаточно.

— Больше фокусов? — невинно переспросил Гарри. — Я сделал всего один!

— А Се… профессор Снейп лишь сегодня утром решил, что он будет гриффиндорцем на Хэллоуин?

— Именно, — гордо сказал Гарри, и тут до него дошло.

«Снейп всё ещё с гриффиндорской эмблемой! Макгонагалл ничего ему не сказала!»

Он просиял, глядя на профессора.

— И поскольку он, очевидно, уже знает об этом, — Гарри лучезарно улыбнулся, — говорить ему не обязательно, верно?

— Совершенно верно, мистер Поттер, — улыбнулась в ответ Макгонагалл. Когда она уходила, Гарри услышал её тихий шёпот: — Пять баллов Слизерину.


* * *


За ужином Рон снова сел за слизеринский стол, но Гермиона к нему не присоединилась. Более того, она вообще не появилась в Большом зале. Хотя не было ничего необычного в том, что она забывала о еде, когда что-то изучала, но это же Хэллоуин. Еды было больше, чем Гарри когда-либо видел, и украшения фантастические. Наверняка даже Гермиона не захотела бы пропустить это.

Гарри собрался уже спросить, но Блейз опередил его.

— Где Гермиона? — поинтересовался он.

Гарри заметил, что в последнее время они с Гермионой очень хорошо ладили. Блейз оказался гораздо терпимее к её привычке учиться и необычным интересам, чем Рон или Тео.

«Может, потому, что он такой умный, — подумал Гарри. — Гермиона иногда определённо тупит рядом с ним».

Оценки Блейза были ничуть не лучше, чем у Гарри, но если заставить его немного соображать, то чёрт возьми…

— Мы поссорились на чарах. Она прицепилась с произношением этого дурацкого заклинания левитации.

— Ну хорошо, — сказал Блейз, — это объясняет, почему её нет здесь, в зале, но её даже в коридорах нет. Куда она делась?

Рон, покраснев, что-то буркнул.

— Извини, Уизли, не расслышал, — отозвался Блейз.

— Ну ладно, ладно, я наорал на неё! Девчонки сказали, что она ревела в туалете.

Гарри и Блейз застонали.

— Значит, она проведёт весь праздник в туалете для девочек? — недоверчиво спросил Тео.

— Ну, я вряд ли мог пойти и вытащить её оттуда, правда?! — возмутился Рон. — И что мне теперь делать?

— Ладно, — примирительно сказал Блейз, — кого из девчонок мы знаем?

— Гермиону, — хором отозвались Гарри и Тео.

— А кроме неё? — раздосадованно глянул на них Блейз.

— И правда, — пробормотал Гарри, — мы же не можем просто попросить постороннюю девчонку сходить за Гермионой.

В этот момент распахнулись двери, и в зал вбежал профессор Квиррелл:

— Тролль! Тролль в подземельях!

Глава 23. Тролль и неприятности

Четверо друзей переглянулись, когда Дамблдор приказал всем вернуться в общежития.

— Так… все помнят, что Гермиона ещё в туалете для девочек? — спросил Блейз.

Рон только покачал головой, когда Гарри подхватил:

— Не бери в голову. Пойдём.

Используя для прикрытия хаффлпаффцев, которые шли в правильном направлении, четверо слизендорцев выскользнули из зала и кинулись к туалету для девочек. Однако, пробегая по коридору, они услышали за спиной быстрые шаги.

— Это Снейп! — предупредил Гарри, затаскивая Тео за статую. Остальные последовали за ними, наблюдая, как Снейп пересёк коридор и исчез. Крадучись дальше, Гарри на мгновение задумался, что делает этот человек, направляясь в противоположную от других учителей сторону. Однако у него не было времени, чтобы поразмыслить над этим: они почувствовали что-то ужасное.

— Блядь, — в сердцах бросил Блейз, а он редко ругался.

— Блейз?

— Тролль здесь, а не в подземельях.

— Ты можешь определить это по запаху? — недоверчиво спросил Рон.

— Или просто увидеть, — медленно проговорил Блейз.

Гарри услышал глухой удар и шарканье, когда тролль вышел из-за угла.

— Что-о… Оооо… — Рон и Тео уставились на шагающее к ним чудовище и присели в углу у стены. Тролль подходил всё ближе, и Гарри по-настоящему занервничал, но монстр свернул в дверной проём дальше по коридору.

— Нам просто повезло, правда? — заметил Тео, бодрясь, хоть и сильно побледнел. — Это туалет для девочек?

— Как ты… — Пронзительный крик перебил Блейза, и четверо мальчиков в ужасе переглянулись. Не раздумывая больше ни секунды, они кинулись к туалету и распахнули дверь. Гермиона была там, у другой стены, а тролль деловито разбивал дубиной раковины, приближаясь к ней.

«Почему я всегда должен вмешиваться? — задался вопросом Гарри, подняв обломок от раковины и швырнув его в голову монстра. — Почему всегда я?»

Кусок керамики отскочил от уродливого уха, разорвав его на лету, и тролль обернулся. Когда он двинулся на Гарри, Тео бросил ещё один обломок, снова отвлекая тролля и давая Гарри возможность метнуться вокруг чудовища к Гермионе. Потянув её за руку в попытке вывести из оцепенения от ужаса, Гарри увидел, как тролль, подняв дубинку, ринулся на Тео.

«Блядьблядьблядьблядьблядь!»

Рон швырял обломок за обломком, но самые крупные, отлетевшие к двери, он уже израсходовал, а маленьких тролль, казалось, даже не замечал и надвигался на Тео и Блейза.

— Гермиона, давай же! — завопил Гарри, стремясь вернуться туда, где стояли Тео и Блейз. Он посмотрел на них как раз вовремя — Забини поднял палочку.

— СЕКТУМСЕМПРА! — заорал Блейз. Тролль взревел и потерял всякий интерес к обоим мальчикам. Когда монстр повернулся, Гарри увидел у него на животе огромные раны, оставленные заклинанием, и сглотнул, сообразив, что огромная красноватая верёвка в руках этого тупого существа на самом деле часть его собственных кишок. Тролль растерянно разглядывал их, даже тыкал в них пальцем, пока, наконец, не упал с грохотом, истекая кровью на глазах у пятерых учеников.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвались три профессора: Макгонагалл, за ней — Снейп, а Квиррелл замыкал шествие, но Гарри проигнорировал его, предпочтя смотреть на двух других взрослых. Макгонагалл выглядела… разъярённой, но Гарри проигнорировал и её, когда посмотрел на Снейпа. Губы Мастера зелий побелели, и на его лице была та же напряжённость, которую Гарри видел в воспоминаниях Снейпа, когда очутился в лазарете. На этот раз, однако, Гарри знал, что это было. Страх. И стоял неподвижно, когда Снейп подошёл к нему и отрывисто спросил:

— Ты цел?

— Да, сэр.

— Уверен? — Его голос дрогнул от напряжения, и Гарри вдруг ощутил то, что редко чувствовал рядом со Снейпом. Вину. Он сбавил обороты.

«Я никогда не просил его любить меня».

— Да, сэр, я в порядке. Блейз убил тролля прежде, чем монстр успел что-либо сделать.

Снейп метнулся взглядом к троллю и Блейзу и снова уставился на Гарри, его глаза медленно наполнялись яростью.

— О чём. Ты. Только. Думал?

На этот раз Гарри не испугался гнева этого человека, вернее, больше не боялся, что тот ударит его. Он просто чувствовал себя маленьким и почему-то ещё более виноватым, чем раньше.

— Гермионы н-не было на празднике. М-мы должны были её найти, — пробормотал он.

— Ты. Хотел. Найти. Её. Сам. С троллем в замке? — Ярость Снейпа, казалось, не ослабевала, хотя в его голосе прозвучала нотка недоверия.

«С такой точки зрения это действительно звучит глупо», — осознал Гарри. Затем заговорила Гермиона.

— П-пожалуйста, профессор. Он не виноват. Тролль уже был тут, когда Гарри меня нашёл. Если бы он пошёл за взрослыми, меня бы уже не было в живых.

— А если бы он послал взрослого, чтобы в первую очередь найти вас, мисс Грейнджер? — Снейп резко повернул голову и уставился на Гермиону, заставив её съёжиться. — Любой взрослый в этой школе, за исключением смотрителя Филча, лучше бы справился с троллем, чем вы пятеро!

— Гарри не нравятся взрослые, сэр, — Гермиона выглядела испуганной, но всё равно продолжала говорить.

На мгновение показалось, что Снейп слегка успокоился.

— Я прекрасно осведомлён об этом, мисс Грейнджер, однако… — он снова посмотрел на Гарри. Гнев всё ещё ясно читался в его взгляде, хотя голос звучал уже спокойнее, — не думаете, что он мог бы справиться с этим?

Гермиона посмотрела на Гарри и слегка пожала плечами, как бы говоря: «Я пыталась». Мальчик вяло улыбнулся. Немного беспокоило, что Грейнджер затронула его… проблему… но она ведь пыталась защитить.

Какой-то звук заставил Гарри поднять глаза, и он увидел, как Блейз наклонился в углу и его стошнило.

— Ты сказал, он убил тролля? — спросил Снейп, на мгновение отвлёкшись. Гарри кивнул:

— Он произнёс что-то, чего я никогда раньше не слышал. Семпт… Сек…

— Сектумсемпра? — подсказал Снейп.

— Да, это. Отвратительное заклинание. Кишки этой твари были повсюду. — Вспомнив жуткое зрелище, Гарри тоже слегка позеленел.

— Десять баллов Слизерину, мистер Забини, за надлежащее использование сильного заклинания в ситуации, которая этого требовала.

Блейз едва кивнул, выглядя совсем зелёным.

— И по десять баллов с каждого из вас за эту… авантюру, — вставила Макгонагалл. — Это, я полагаю, двадцать баллов с Гриффиндора и тридцать со Слизерина. Любой из вас мог бы додуматься пойти и найти взрослого вместо того, чтобы заниматься этим самостоятельно.

— Гермиона не виновата, — возразил Рон, выглядя таким же слабым и напуганным, как и Гарри. — Тролль сам пришёл к ней.

— Хорошо, мистер Уизли, десять баллов вернутся в Гриффиндор. А вы явитесь в мой кабинет для беседы, когда всё это закончится.

— Да, мэм, — сказал Рон. — Извините, мэм.

Гарри, Блейз и Тео уставились на Снейпа, ожидая его вердикта. Он посмотрел на всех троих, дольше всего задержавшись взглядом на Гарри.

— Господа Забини и Нотт, я поговорю с вашими опекунами вечером, — наконец сказал он. Блейз просто слегка кивнул, выглядя невозмутимым, но на лице Тео отразился ужас, который медленно сменился испуганным согласием. Гарри знал, что одобрение Нотта-старшего было очень важно для Тео, и на мгновение посочувствовал ему, пока голос Снейпа не оторвал его от мыслей. — Мистер Поттер, вы пройдёте со мной в мой кабинет. Сейчас же.


* * *


— О чём. Ты. Только. Думал?! — яростно прошипел Снейп, как только сел, облокотившись на стол, лицом к Гарри. — Я полагал, ты умнее!

— Наверное, вы ошиблись, — пробормотал Гарри, не в силах придумать, что ещё сказать. Это действительно было глупо.

— Я не об этом, мистер Поттер, как вам хорошо известно. Отвечайте на вопрос.

— Я не знаю, понятно? Гермиона пропала, она наш друг, мы все пошли её искать. Тролль должен был быть в подземельях!

— А ты должен был пойти в своё общежитие!

— А как же Гермиона?!

— Вас всех пересчитали бы, Поттер! Думаешь, мы настолько безответственные, чтобы не заметить её отсутствия?

— Я не знал!

— Ты не спрашивал! Ты был слишком занят, убежав сражаться с троллем! О чём ты только думал?

— Послушайте, я понимаю, что это был не самый умный ход, но что вы от меня хотите услышать?

— Ты, конечно, прав. Ты поступил не самым умным образом, — Снейп покачал головой, а когда он поднял глаза, его лицо снова приняло своё обычное спокойное выражение. — Глупо с моей стороны ожидать, что тебя будет волновать что-то ещё.

— Что… что ещё меня должно волновать? — Гарри был сбит с толку. — Это было глупо. Мне не нравится быть тупицей, но такое случается.

— Как ты думаешь, чего я ожидал, войдя в ту комнату, Гарри? — с некоторым напряжением спросил Снейп. — Ты полагаешь, я ожидал увидеть вас пятерых, торжествующе стоящих вокруг трупа огромного горного тролля?

Внезапно Гарри снова вспомнил лицо Снейпа, ворвавшегося в комнату.

«Я снова напугал его».

Чувство вины вернулось с удвоенной силой, и Гарри обнаружил, что не может встретиться взглядом со Снейпом.

«Чёрт! Я не виноват, что он решил вмешаться! Я говорил ему отстать от меня!»

Когда Гарри ничего не сказал, Снейп тихо продолжил:

— А то, что я думал, что домашние эльфы будут соскребать твои мозги с кафеля, Гарри… тебе нечего про это сказать?

— Я не понимаю, — растерявшись, после секундной паузы признался Гарри.

— Не понимаешь чего?

— Вы ненавидели меня в начале года. Я не изменился. Я по-прежнему невыносим и постоянно вывожу вас из себя. Только теперь вы больше не ненавидите меня. И всё потому, что узнали о том, о чём я не хотел, чтобы вы знали. Я этого не понимаю.

— Дело не в этом.

— А в чём же тогда? — Гарри снова встретился взглядом со Снейпом, пытаясь понять. Всё было слишком запутанно. — Я никогда не давал вам повода полюбить меня.

— Не специально, конечно, — тихо заговорил Снейп. — Тем не менее, с начала семестра я узнал тебя лучше.

— И обнаружили, что я по-прежнему несносная мелкая крыса. В этом всё равно нет смысла.

— Ты действительно думаешь, что тебя не за что любить?

— Не вам.

— Почему не мне? — Снейп нахмурился.

— Ну, вы же никогда не пользовались тем, что я умею, правда? Я всё ещё не понимаю, какая вам от этого выгода.

— Какая мне выгода?

Гарри бросил на Снейпа быстрый взгляд и заговорил с агрессивной прямотой:

— Я хорошо готовлю и разбираюсь в растениях. Могу почистить почти всё что угодно. Могу работать со сломанной рукой.

— Ты умён, находчив, храбр и вынослив. Ты не миришься с чужим дерьмом. Тебе всё равно, что о тебе скажут другие, но ты бросишься защищать друзей. Ты верен, упрям и практичен. Ты творческий человек, можешь пошутить на тему чего угодно, если захочешь. Ты заставляешь меня смеяться.

Профессор сказал всё это напрямую и с совершенно серьёзным видом, а Гарри просто уставился на него. Снейп продолжил:

— Это же чего-то стоит, верно?

Гарри не сводил с него глаз.

«Я ему действительно нравлюсь. Наверное, раньше я в это не верил».

Гарри становилось всё труднее и труднее игнорировать чувство вины, которое он испытывал из-за того, что на лице Снейпа появилось такое выражение.

— Ты до чёртиков напугал меня, Гарри, — наконец сказал Снейп.

— Я знаю, — в конце концов пробормотал Гарри, чувствуя, как пересохло в горле. — Я предупреждал вас, что я того не стою, сэр.

— Я никогда этого не говорил, но ты того стоишь. Хотя это не делает такие ситуации, как сегодня, более приятными.

Гарри опустил голову.

— И что вы собираетесь делать?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — Гарри сглотнул и снова поднял глаза, — вы сказали, что ударите меня, если я подвергну себя опасности. — Гарри старался сдержаться, но чувствовал, что сердце бьётся всё чаще. Что он сделает, если после всего этого Снейп ударит его? И позволит ли Гарри ему?

«Зачем мне вообще об этом думать?»

— Полагаю… это с самого начала была плохая идея, — ответил Снейп.

— Вы… вы не будете бить меня?

— Нет, не буду, — Снейп вздохнул. — Ни сейчас, ни в будущем.

Гарри мысленно вздохнул с облегчением, но беспокойство не уходило:

— И… и что вы тогда будете делать?

— Ну, ты определённо наказан.

— Как надолго? — не стал возражать Гарри.

— На неделю.

— А квиддич? — Гарри прикусил губу, пытаясь скрыть тревогу.

— А ты как думаешь? — пристально посмотрел на него Снейп.

«У меня не будет времени потренироваться перед матчем, — огорчённый Гарри опустил голову, но спорить не стал. Снейп не передумает — не тогда, когда Гарри так сильно его напугал. — Придурок».

Однако сарказм, которого он хотел, не получился — Снейп всё ещё выглядел взволнованным.

— Я не хотел попасть в неприятности.

— Я знаю, что не хотел. Но ты также недостаточно старался держаться от них подальше. Найти взрослого было бы не так уж трудно.

— Знаю, но я думал не об этом! Я думал о Гермионе!

— Что ж, в следующий раз, возможно, ты подумаешь и о других вещах. Никогда не спеши действовать без хорошего плана, Гарри. Ты не знал, что тролль был где-то рядом с Гермионой, а это значит, что у тебя не было причин так спешить. А если бы ты обо всём знал, было бы ещё важнее, чтобы ты всё хорошенько обдумал, прежде чем бежать на верную гибель. Ты же не дурак, Гарри!

— Вы могли обмануть меня, — недовольно буркнул Гарри.

— Ты поступил глупо, это правда, — сказал Снейп, — но ты вполне способен всё обдумать, если не будешь торопиться. Вот почему моя задача — следить, чтобы ты не спешил.

— Заставив меня проиграть мой первый матч по квиддичу, — Гарри почувствовал, как дрогнул голос.

«Какого чёрта?! Я не собираюсь плакать из-за этого!»

— Ты тренировался весь семестр, — сказал Снейп, — всё будет хорошо.

— Нет, — возразил Гарри, — я пропустил две недели из-за вашего первого наказания и неделю — из-за драки с Флинтом.

— Я бы вряд ли назвал это дракой, Гарри, и это не по твоей вине.

— Я предпочитаю «драку» «побоям», и да, так оно и было.

— Почему ты винишь себя? Ты навряд ли подошёл к Флинту и попросил его отбить тебе почки.

— Я с самого начала знал, что он опасен. Мне следовало быть осторожнее.

— Нет, ты должен был подойти ко мне.

Гарри поднял на него глаза.

— Может быть, — согласился он. — В любом случае, это не имеет значения. Я проиграю. Разве я не могу быть наказан после матча или как-нибудь ещё?

— Нет. — Лицо Снейпа посуровело.

— Но…

— Это не обсуждается, — строго отрезал Снейп, и Гарри поморщился, чувствуя, как слёзы снова защипали глаза.

Северус наблюдал, как Гарри, вздёрнув подбородок, бесстрастно посмотрел на него. Для любого другого эта поза была вызывающей, но Северус научился видеть больше. Он вздохнул и заговорил мягче:

— Я не могу потерять тебя, Гарри, ты понимаешь? Я могу в конечном итоге заставить тебя ненавидеть меня, но не потеряю.

Почему-то от этого Гарри стало ещё труднее сдерживать слёзы. Он думал, что наказание разозлит его достаточно, чтобы справиться с чувством вины, но едва он начинает злиться, как Снейп говорит что-нибудь подобное.

«С какой стати я чувствую себя виноватым, если он думал, что я умру? Это просто не имеет никакого смысла».

И всё же это заставляло Гарри чувствовать себя ужасно, и не будь он настороже, то расплакался бы перед Снейпом. Нужно что-то сделать.

— Мне жаль, — тихо пробормотал он.

— Тебе жаль? — невыразительно повторил Снейп.

— Да, мне очень жаль. Я просто хотел найти Гермиону, потому что она была расстроена, и нам нужно было идти в общежитие. Это не должно было случиться так, как случилось, и я не хотел заставлять вас… — Гарри запнулся, — в общем, простите, — неловко договорил он.

Снейп секунду смотрел на него, потом сделал маленький шаг вперёд и протянул руку. Гарри стоял неподвижно, а Снейп, помедлив, положил ладонь ему на голову. Гарри напрягся, затем немного расслабился, когда Снейп просто пару раз погладил мальчика по волосам и убрал руку. Почему-то это прикосновение заставило Гарри чувствовать себя намного лучше и намного хуже одновременно, и ему стало ещё труднее сдерживать слёзы.

— Спасибо, — просто сказал Снейп.


* * *


В общежитии Слизерина празднества продолжались, но, хотя Блейз и Тео, казалось, пытались веселиться, Гарри знал, что не сможет. Он сразу поднялся наверх, намереваясь сделать домашнее задание, но не успел уединиться, как сдерживаемые так долго слёзы наконец прорвались. Гарри даже не открыл сумку с книгами, а вместо этого просто кинулся на кровать и задёрнул шторы. Было всего полседьмого, но он хотел побыть один. Он мог бы справиться со страхом перед троллем, или с новыми откровениями Снейпа, или с тем, что его посадили под домашний арест как раз тогда, когда ему нужно было начать тренироваться для победы в матче, но всё сразу оказалось слишком много. Гарри свернулся калачиком на кровати и расплакался.


* * *


— Мистер Нотт.

— Да, сэр? — Теодор с опаской поднял голову. Мальчик весь вечер боялся вызова — и вот он.

— Будьте любезны пройти со мной.

Тео последовал за деканом в его кабинет, ненавидя тишину, которая позволяла ему думать только о предстоящей конфронтации с отцом.

«Папа будет злиться, — нервничал он. — Он терпеть не может, когда я попадаю в передряги».

Когда они прибыли в кабинет Снейпа, профессор впустил Тео, войдя следом, подошёл к камину и взял порошок.

— Нотт-мэнор! — объявил он, бросив порошок на угли.

Тео смотрел, как профессор, просунув голову в камин, спросил домашнего эльфа с другой стороны о Грегори Нотте, и узел у него в животе затягивался всё туже в ожидании отца. Наконец тот появился и поприветствовал Снейпа слегка натянутым «Северус».

— Грегори, не мог бы ты зайти, пожалуйста? У меня здесь твой сын.

— Конечно.

Тео смотрел, как Снейп отступил, а из камина вышел отец, и сглотнул, встретив его вопросительный взгляд.

— Какие-то проблемы?

— Возможно, мне следует позволить юному Теодору самому рассказать тебе.

Тео уставился в пол, когда отец выжидающе повернулся к нему.

— Ну, Тео? Что случилось?

— Я… я… ммм… ну, видишь ли, в замке был тролль, и мы должны были вернуться в общежития, но… ну… Гермионы не было в Большом зале, и она не знала, и поэтому мы… ммм… — Тео плотно сжал губы и закончил шёпотом: — Мы пошли её искать.

— Посмотри на меня, Теодор, — после короткой паузы потребовал Грегори Нотт.

Тео поморщился — уже полным именем называет — и, подняв глаза, встретился с серьёзным взглядом отца.

— И всё? Вы пошли, нашли свою подругу и благополучно вернулись в общежитие?

Тео снова опустил глаза и промолчал, зная, что если он ответит, всё станет ещё хуже.

— Теодор Грегори Нотт, я задал тебе вопрос.

— Нет, сэр, — встряхнув головой, поспешно ответил Тео. — Это ещё не всё.

— Посмотри на меня, — в голосе отца звучало нетерпение, и Теодор с тревогой поднял глаза. — Если это не всё, то, может, закончишь эту историю? — спокойно предложил Нотт-старший.

Тео прикусил губу, понимая, что влип и не может не рассказать.

— Этот… тролль. Он был не в подземельях, сэр, как все думали. Он был рядом с туалетом для девочек, а мы туда пошли, чтобы найти Гермиону. — Теодор заметил, как напряглось лицо отца.

«О, Мерлин, у меня неприятности».

— Продолжай.

— М-мы собирались уйти, когда увидели его, клянусь! Он пошёл в туалет, а там была Гермиона, и… ну… мы не могли просто дать ей умереть!

Нотт-старший ничего не сказал, поэтому Тео с несчастным видом продолжил:

— Ну, мы пошли за троллем, чтобы оттащить его от Гермионы, и Блейз убил его заклинанием.

Отец по-прежнему молчал, и Тео, не дождавшись, когда тот что-нибудь скажет, прошептал:

— Прости.

— Позволь мне прояснить кое-что, — медленно заговорил Нотт-старший. — Ты был на празднике. Вы услышали, что в замке появилось опасное существо, вам было приказано вернуться в безопасное место в вашем общежитии. Вместо того, чтобы подчиниться этому разумному указанию и попросить взрослых найти твою подругу, ты бросился туда, где тебе не следовало быть, и столкнулся с опасным монстром. Потом ты вместо того, чтобы привлечь взрослых, побежал в туалет, напал на тролля и едва не погиб. Примерно так?

— Я должен был помочь Гермионе, — ответил Тео. Он знал, что это действительно его единственное оправдание, и понимал, что его недостаточно.

— Мне плевать на Гермиону! — сердито рявкнул отец. — Я волнуюсь о тебе! Сколько раз я говорил, что ты лезешь в самое пекло, Теодор? Сколько раз ты не слушался меня и получал травму?! На этот раз тебя могли убить!

— Прости, папочка, — жалобно взмолился Тео.

— Ты знаешь, как ты важен для меня, Тео? Ты хоть представляешь, что со мной будет, если я тебя потеряю?

— Я знаю! — Тео засопел. — Прости!

— «Прости» не спасёт тебе жизнь, Тео! «Прости» не поможет мне, если ты умрёшь! У тебя есть хоть малейший инстинкт самосохранения? О чём ты только думал? Почему ты не пошёл искать взрослого?

— Я знаю, это было глупо, — у несчастного Тео градом катились слёзы. — Прости. Я просто не подумал об этом. Блейз сказал, что мы должны найти Гермиону, и я пошёл.

— Ты делаешь всё, что говорит тебе Блейз? Это должно оправдать твои поступки?

— Это не так! Я просто… я не подумал! Мне очень жаль!

— Чёрт возьми, лучше бы так и было!

Тео больше не мог оправдываться. Он просто стоял, смотрел на своего папу и плакал.

«Прости. Пожалуйста, не кричи на меня».

Наконец лицо Нотта-старшего смягчилось, и он раскрыл объятия. Тео кинулся к нему и разревелся всерьёз, перекладывая свой страх и вину на сильное плечо отца.

— П…прости, — всхлипнул Тео, когда смог говорить. На его затылок легла рука, обнимая и успокаивая. — Я не хотел поступить глупо.

— Ты не глупый. — Он почувствовал, как отец вздохнул. — Это было просто неразумно. — В голосе прозвучало раздражение. — Если бы ты был глуп, ты ничему не научился бы. Я уверен, что подобное больше не повторится.

— Нет, — тихо сказал Тео. — Я испугался.

— Уверен, так и было. — В тоне Нотта-старшего было мало сочувствия, но его объятия успокаивающе сжались.

— У… у меня неприятности? — спросил Тео, ещё плотнее прижимаясь головой к груди отца.

— Мы ещё не обсудили твоё наказание.

Тео ничего не сказал, смирившись.

«Я не хочу, чтобы меня наказывали».

— Поскольку меня здесь не будет, профессору Снейпу придётся наблюдать за твоим наказанием… Северус. Что бы ты предложил?

Тео отвернулся от профессора, смущённый тем, что тот всё это время находился в комнате.

Снейп оторвался от своих бумаг.

— Мой собственный подопечный под недельным арестом. Мне было бы несложно присмотреть за ними обоими, если ты так хочешь.

— А в чём заключается этот твой арест?

— Тео должен будет проводить всё свободное время в общежитии, включая обед и ужин. — Снейп тоже был на взводе. — Я мог бы разрешать ему время от времени ходить в библиотеку, если понадобится, но это всё. Тем не менее, он дружит с моим подопечным, поэтому у него будет компания.

— Этого будет достаточно, спасибо, Северус. Значит, с моим сыном мы всё решили?

— Да.

— Очень хорошо. Мне нужно поговорить с твоим профессором, Тео. Прости, увидимся не раньше Рождества.

— Да, сэр. — Тео с сожалением оторвался от отца. — До свидания, сэр. Спокойной ночи, профессор.

— Спокойной ночи, мистер Нотт.

— До свидания, сын.


* * *


— Ты хотел поговорить со мной? — заговорил Северус, когда дверь за Теодором закрылась.

— Хотел. Мой сын был не совсем благоразумен, когда писал мне…

— Ему одиннадцать. Ты же не думаешь, что он так рано научился благоразумию?

— Да, ему одиннадцать, и временами это довольно полезно. Но позволь мне перейти к делу. Я не хочу быть причиной твоей смерти, но другие не будут столь щепетильны. Осторожность тебе не помешала бы.

— Я так понимаю из твоего предупреждения, ты считаешь, что мне угрожает какая-то опасность?

— О, пожалуйста, Северус, — Грегори слегка усмехнулся. — Ты же не дурак и, конечно, понимаешь, что твои отношения с мальчишкой Поттером не останутся незамеченными?

— Директор попросил меня присмотреть за ним. Крайне важно, чтобы я был с ним рядом.

— Да, но это не требует от тебя доброжелательности, не так ли? И, конечно же, сутками сидеть рядом с ним в лазарете, скажем так, несколько больше, чем просто обязанность?

— К чему ты клонишь?

— К тому, что ты заботишься о мальчишке. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, это заметит. Поскольку я знаю, ты мог бы скрыть это лучше, если бы захотел, то предполагаю, что ты отказался от своих связей с Тёмным Лордом в интересах заботы об этом мальчишке?

— Если ты так говоришь… — презрительно протянул Северус.

— Превосходно, — Грегори только улыбнулся. — В таком случае у меня есть для тебя предложение.

— Я слушаю.

— Уверен, ты понял, что мальчишка Поттер — мишень, и притом уязвимая. Ты, наверное, понял также и то, что в этом мире мало что для меня важнее сына. Он — моя слабость, и поэтому его особенно трудно защитить. Я хочу, чтобы он прожил свою жизнь счастливым, здоровым и подальше от рядов Пожирателей Смерти. Исходя из этого, я считаю, что его взаимоотношения с твоим подопечным вполне нормальны, и не хочу препятствовать. Короче говоря, Северус, я хочу сделать тебе следующее предложение: защити моего сына, и я сделаю всё возможное, чтобы защитить твоего подопечного.

— Ты доверчивый человек, Грегори, — предостерегающе сказал Северус.

— Нет. Я просто доверяю тебе. Ты всегда защищал своих учеников, Северус, и, насколько я могу судить, при этом всегда игнорировал, кому они преданны. Однако твоя привязанность к этому мальчишке — не думаю, что ты поддержишь сторону, которая хочет его убить. Тот факт, что ты допустил эту привязанность, подтверждает — твоя верность Тёмному Лорду у тебя не на первом месте. И именно поэтому я выложил на стол свои карты. Я не хочу видеть, как мой сын последует за мной в ряды Пожирателей Смерти и как проиграет та сторона, на которую он встанет. Так что у меня есть свои причины желать, чтобы твой подопечный был жив, точно так же, как ради своего подопечного у тебя будет мотивация защищать моего сына. Прими моё предложение, Северус. Я могу быть ценным союзником.

— Я… подумаю об этом, — сказал Северус.

«Он уже знает или думает, что знает. В любом случае, рассказав ему, ты мало что раскроешь».

У Снейпа было такое чувство, что, если он позволит, Грегори Нотт действительно может оказаться очень ценным союзником.

«И хорошим другом, — подумал Северус и отбросил эту мысль. — Будь рациональнее, Северус. Что ты потеряешь?»

Не так уж много, если подумать. Аргументы этого человека имели смысл: у него были все мотивы заключить союз со Снейпом, точно так же, как это сделает он сам, и все мотивы оставаться верным этому союзу. Его покровительство не будет лишним.

— Ну хорошо, — со слегка насмешливой улыбкой сказал Грегори, — подумай об этом, а когда надумаешь, ты знаешь, где меня найти.

— Разумеется.

— Кстати, Северус, — вкрадчиво сказал Грегори, поворачиваясь к камину, — почему ты одет как гриффиндорец?

— Я… что?! — Он впервые за весь день посмотрел на свою грудь и увидел, что на мантии действительно была эмблема с грифоном, а не со змеёй.

«Мелкий паршивец! — Северус задумался: зная Гарри, он ходил весь день как гриффиндорец. — То-то Минерва повеселилась!»

Наверняка все ученики тоже хихикали: всё же был Хэллоуин — это настоящее объяснение. Но Грегори всё ещё ждал ответа.

— Один из моих учеников, — медленно произнёс Северус, — довольно хорош в трансфигурации и очень любит розыгрыши.

— Наслышан, — Грегори едва сдерживал ухмылку. — А правда, что он забил твой кабинет фермерским скотом?

— Да, — Северус закрыл глаза. Ну конечно, Тео рассказал об этом.

— И он до сих пор жив? — Грегори покачал головой. — А ты утверждаешь, что он ничего для тебя не значит. Брось, Северус, я ведь не дурак. Подумай над моим предложением и будь осторожен.

— Спасибо, Грегори, — сказал Снейп, чувствуя некоторое раздражение.

Наконец Нотт-старший ушёл.


* * *


— Забини. В мой кабинет. Сейчас же.

Блейз неторопливо встал, подошёл к профессору, встретившись с ним взглядом, и Снейп повернулся, чтобы идти впереди. Отказываясь поддаваться страху, Блейз поспешил зашагать бок о бок с деканом. В кабинете Блейз смотрел, как Снейп бросил в камин порошок, вызывая его опекунов, и спокойно ждал, когда они оба вышли из пламени.

— Ну? Что происходит? — поинтересовался Максвелл.

— Мистер Люксанус, я приношу извинения за причинённые неудобства, но сегодня вечером ваш подопечный попал в довольно серьёзную переделку, и я решил, что должен поставить вас обоих в известность.

— Ну хорошо, и что это была за «переделка»? — раздражённо отозвался Максвелл: он терпеть не мог, когда его беспокоили, и был явно раздосадован тем, что его вечер прервали.

— Мистер Забини? — окликнул Снейп.

Блейз вздохнул.

«Он правда думает, что у меня из-за этого будут неприятности? Мерлин, его ждёт сюрприз».

— Я сразился с троллем.

— О, правда? — заинтересовалась тетя. — Ну, ты выглядишь невредимым. Что случилось?

— Я выиграл, — Блейз пожал плечами, выкидывая из головы сцены боя.

— Сам справился? — спросил Максвелл.

— Ну, и да, и нет. Мои друзья отвлекли его, и я наложил одно заклинание…

— Какое заклинание?

Блейз вздрогнул, но заговорил с гордостью:

— Сектумсемпра.

— И ты убил его?! — Тётя, казалось, была взволнована, и Блейз улыбнулся, несмотря на подкатившую тошноту.

— Да.

— Наконец-то! — воскликнул Максвелл. — Как долго мы пытались заставить тебя кого-то убить?! Оказывается, тебе просто нужна была надлежащая мотивация!

— Да, сэр. Хотя потом меня стошнило, — признался Блейз.

— Тебе не обязательно это должно нравиться, дорогой, — сказала тётя с некоторым сочувствием, — ты просто должен быть на это способен. Нет смысла оставаться белым и пушистым в этом уродливом мире.

— Да, тётя.

— Но сектумсемпра! Это не простое заклинание! Молодец, сынок, молодец!

— Спасибо, сэр.

— Я должен отметить, — наконец заговорил Снейп, — что у мистера Забини не было бы причин использовать заклинание, если бы он подчинился указаниям и держался подальше от опасности.

— Совершенно верно, — согласилась тётя. — Помни, Блейз, что Тёмному Лорду не нужны мёртвые солдаты. Сражаться, прославляя его и себя — это одно, а умереть ещё до того, как он вернётся — совсем другое. Будь осторожен.

— Да, тётя, — отозвался Блейз.

— Это всё, мистер Снейп?

— Да, мадам. — Лицо Снейпа совершенно ничего не выражало. — Полагаю, это всё.

— Хорошо, в таком случае до свидания, Блейз! Увидимся на Рождество!

— До свидания, тётя, Максвелл.

— До свидания, сынок.

Они ушли, и Снейп встретился взглядом с Блейзом.

— Неудивительно, что ты остался таким спокойным, когда я сообщил про эту встречу.

— Да, сэр. — У Блейза упало сердце: Снейп говорил ровно, но Блейз видел, что тот недоволен.

— Возможно, тебе будет интересно узнать, Блейз, что Тео в разговоре со своим отцом произнёс — цитирую — «Блейз сказал, что мы должны найти Гермиону, и я пошёл».

— Я этого не говорил.

— У него почему-то сложилось впечатление, что это была твоя идея.

— Я просто спросил, должны ли мы пойти и найти её, вот и всё! — Он на мгновение подумал, не сказать ли, что именно Гарри принял окончательное решение отправиться на поиски, но промолчал. У Гарри, без сомнения, и так достаточно неприятностей.

— Тем не менее я очень сомневаюсь, что он попал бы в такую ситуацию без твоего — и, возможно, Гарри — участия. И Рон наверняка тоже не стал бы рисковать.

— Сэр… сэр, вы не можете винить во всём меня. Они в состоянии думать самостоятельно.

— Мистер Забини, хотя я действительно верю, что вы, Гарри, и, возможно, мисс Грейнджер можете думать самостоятельно, я гораздо менее уверен в Теодоре. Вы, конечно, понимаете, что группа в целом следует за вами и Гарри?

Блейз захотелось завопить, но он подавил этот порыв и медленно и несколько прохладно произнёс:

— Я никогда не просил их об этом, сэр.

— Я и не говорил, что ты просил, но, тем не менее, они это делают. Ты лидер, Забини, хочешь ты этого или нет, и как таковой несёшь ответственность за тех, кто следует за тобой. Понимаешь, о чём я?

— Да, сэр, — Блейз глубоко вздохнул.

— И что ты понимаешь?

— Остальные слушают меня, это правда. Вы думаете, что это накладывает на меня ответственность за то, что они делают. — Блейз начал злиться.

— Я не думаю, Забини, я знаю. Теодор никогда бы не попал в такую ситуацию без тебя и Гарри.

«Может быть, — мысленно признал Блейз, — хотя я никогда не просил их следовать за мной».

— Веришь ты мне или нет, Забини, и несмотря на то, что об этом думают твои опекуны, ты поступил крайне глупо и рискованно. И моя обязанность — обезопасить тебя и твоих сокурсников, — отрезал Снейп. Блейз поморщился:

— Да, сэр.

— Таким образом, ты наказан на всю следующую неделю. Ты не покинешь своё общежитие, кроме как для того, чтобы позавтракать и отправиться на занятия. Если захочешь сходить куда-то ещё, даже в библиотеку, ты спросишь разрешения.

— Да, сэр. — Сердце Блейза оборвалось окончательно.

— Ты свободен.

— Да, сэр. — Блейз наконец опустил глаза, скрывая предательское жжение, и сразу почувствовал одновременно и облегчение, и обиду на то, что его так быстро выставляют из кабинета —было отстойно уходить, когда профессор всё ещё сердится на него. Забини шагнул к двери, потом полуобернулся. — Простите, сэр.

Снейп, глубоко вздохнув, кивнул:

— Извинения приняты, мистер Забини. Не дайте этому повториться.

— Да, сэр. — И Блейз наконец отправился в своё общежитие.


* * *


Когда Блейз вернулся в общежитие, Гарри поднял на него глаза, помахав рукой, показал на аккуратно упакованную сумку с книгами, стоявшую рядом. Праздник закончился, и Тео с Гарри принесли свои и Блейза книги в гостиную.

— Привет, Блейз, — подавленно пробормотал Тео. Он едва ли сказал хоть слово с тех пор, как вернулся в слезах после разговора с отцом. Гарри поздравил себя с тем, что ему наплевать на взрослых, но потом вспомнил свою собственную реакцию на Снейпа.

«Чёрт возьми, я думал, что усвоил этот урок. Ничего хорошего не получится из заботы взрослого человека. НИЧЕГО. Очнись уже!»

Гарри всё ещё чувствовал себя дерьмово, и, судя по виду, Блейзу тоже пришлось несладко. Рон и Гермиона, конечно же, сидели в своём общежитии под бдительным оком Макгонагалл. Зная её, она точно не выпустит их ещё несколько дней.

«Разогнали нашу весёлую компанию».

— Что случилось? — спросил Гарри у Блейза. — Твои опекуны на самом деле разозлились или что?

— Нет, опекуны были в восторге от моего заклинания. Но Снейп меня там четвертовал.

— Да, меня тоже, — признался Гарри, а когда Блейз вопросительно взглянул на Тео, пожал плечами и прошептал: — Я не спрашивал.

— Это было скверно, — буркнул Тео.

— Прости, Тео, — после секундной паузы заговорил Блейз. — Нам действительно надо было найти кого-то из взрослых.

— Это не твоя вина, — с несчастным видом ответил Тео. — Я тоже мог бы кому-нибудь сказать.

— И это была такая же моя идея пойти, как и твоя, Блейз, — добавил Гарри.

— Скажи это Снейпу, — с горечью сказал Блейз и добавил: — Хотя не надо. Правда не надо. Мне это не поможет, а ты, похоже, тоже легко не отделался.

— Да, я думал, он убьёт меня!

«А вместо этого подошёл и сказал, что беспокоится обо мне и не хочет меня потерять. Лучше бы я умер».

— Неважно, — Гарри больше не хотелось разговаривать. — Давайте просто сделаем уроки и ляжем спать пораньше, ладно?

Тео и Блейз кивнули и склонились над своими домашними заданиями. Кажется, они, как и Гарри, так же обрадовались возможности оставить эту тему. Вскоре они все сдались и легли спать. Это был долгий, очень долгий день.

Глава 24. В безопасности

На следующее утро во время завтрака подлетевшая к столу Гриффиндора сова принесла ярко-красный конверт и бросила его на стол перед Роном.

— О нет, — простонал Рон. — Мама прислала мне громовещатель.

— Ну так открой его! — воскликнул Тео. — Пока он не взорвался!

Сглотнув, Рон просунул палец под печать. Злобная штука тут же с хлопком развернулась и завопила:

РОНАЛЬД УИЗЛИ! О ЧЁМ, ВО ИМЯ МЕРЛИНА, ТЫ ДУМАЛ? МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ТЫ В БЕЗОПАСНОСТИ В ШКОЛЕ, ПРАЗДНУЕШЬ ХЭЛЛОУИН, А ТЫ УБЕГАЕШЬ, ЧТОБЫ СРАЗИТЬСЯ С ТРОЛЛЕМ? ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО ТЫ ОСТАЛСЯ ЖИВ! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТОТ ЗВОНОК ОТ МИНЕРВЫ ВПОЛНЕ МОГ БЫ СООБЩИТЬ МНЕ О ТВОЕЙ СМЕРТИ? ЭТО ПРЕДЕЛ ВСЕХ ГЛУПЫХ, ОПАСНЫХ, БЕЗРАССУДНЫХ ПОСТУПКОВ, КОТОРЫЕ ТЫ СОВЕРШИЛ! ТЫ НЕМЕДЛЕННО ПРИШЛЁШЬ МНЕ ПИСЬМО С ОБЪЯСНЕНИЕМ СВОИХ ДЕЙСТВИЙ И ИЗВИНИШЬСЯ ПЕРЕД СВОИМИ ПРОФЕССОРАМИ! Я УЗНАЮ, ЕСЛИ ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ! ДАЖЕ ТВОИ БРАТЬЯ НЕ ДОСТАВЛЯЛИ СТОЛЬКО ХЛОПОТ НА ПЕРВОМ КУРСЕ! МЫ С ТВОИМ ОТЦОМ ОЧЕНЬ РАЗОЧАРОВАНЫ!

Рон пригнулся. Он выглядел так, словно хотел спрятаться под столом, и замер, уставившись в одну точку, казалось, совершенно ошеломлённый, пока Гермиона не потрясла его за плечо:

— Рон. Рон!

— Громовещатель, — прошептал Рон, наконец посмотрев на Гермиону, и мучительно покраснел. — Она прислала мне громовещатель! Даже Фред и Джордж получили такое только на втором курсе!

— Что ж, значит, нас таких двое, — мрачно сказал Гарри. — Твоя очередь, Блейз.

— Хм… Думаю, это не в стиле моих опекунов, — сказал Блейз, — они решат, что это… обычное дело.

— Ну да! — внезапно разозлился Рон.

— Я не это имел в виду, Рон. Мои опекуны… старой закалки, вот и всё.

— Мой папа тоже не станет так делать, — сказал Тео, — он обычно просто… разговаривает.

— Разговоры — это хуже всего, — заметила Гермиона. — Я представляю, я предпочла бы наказание.

— Ты представляешь? — переспросил Рон. — У тебя были неприятности?

— Пару раз, — призналась Гермиона, — просто меня за это никогда не наказывали. Мои родители объясняют, что я сделала не так и как сделать лучше в будущем, и я это делаю.

— С ума сойти! — буркнул Рон. — Как ты можешь всё время быть такой примерной?

— Это лучше, чем получить громовещатель, — заявила Гермиона.

— Да, — решительно сказал Блейз, — мы определённо должны были следовать правилам и позволить троллю съесть тебя.

— Ты прав, прости меня, — ко всеобщему удивлению, Гермиона виновато опустила голову. — Я просто в самом деле ненавижу попадать в неприятности. Не понимаю, как вы все можете так легкомысленно к этому относиться.

— Фишка в том, чтобы делать то, что ты хочешь, и при этом не попадаться, — сказал Блез как ни в чём не бывало, — я редко влипаю в неприятности.

— Да, у тебя это получается лучше, чем даже у меня, — признал Гарри, — вот почему мы так хорошо ладим. Я устраиваю шалости, а ты не даёшь мне попасться. Ну, в большинстве случаев.

— Пока ты не хочешь, чтобы тебя поймали, — сказал Блейз. — Кстати, ты когда-нибудь рассказывал ребятам о кентаврах?

— Нет. Наверное, я забыл.

— Забыл что? — взволнованно спросил Тео.

— Гарри ходил в Запретный лес. Оказывается, там полно кентавров.

— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Тебя могли убить! Или даже исключить из школы!

— Да, но мне ничего не сделали, — сказал Гарри, пожав плечами, — а кентавры классные.

— Разве они не ненавидят людей? — спросила Гермиона. — Я где-то читала, что они пронзают человека копьём, как только увидят.

— Ну, они определённо не образчик радушия, — сказал Гарри, — но на самом деле не причинили мне вреда. Просто вывели меня на опушку леса и показали, где Хогвартс. Очевидно, они не трогают детей.

— Ты уверен, что именно поэтому? — спросил Блейз.

— Ага. Они так даже сказали.

— Тогда счастье, что ты ребёнок! — воскликнул Рон. — Представь, если бы ты был взрослым!

— Они бы, наверное, убили меня, — признался Гарри, — но это всё равно было круто.


* * *


В тот же день во время обеда трое наказанных слизеринцев жевали бутерброды в гостиной Слизерина.

— По крайней мере, мы все наказаны, — заметил Тео, казалось бы, восстановив хорошее настроение. — Было бы отстойно, если бы наказали только меня.

— Я счастлив, что тебя это так радует, — уныло пробормотал Гарри, добавляя последние штрихи к своему волшебному проекту.

— Да что с тобой такое? — не выдержал Блейз.

— Сегодня днём у меня урок со Снейпом. Я должен всё сделать, он уже начал меня доставать. А ещё сегодня должна быть тренировка.

— А… Да, я забыл, что наказание для тебя хуже, чем для всех нас, — заметил Блейз.

— Как я смогу подготовиться к матчу? У меня будет всего два дня на тренировки!

— Просто старайся изо всех сил, — посоветовал Тео.

— Наш капитан всегда говорит: «Не просто старайся изо всех сил — играй хорошо. Если ты недостаточно хорош, тебе не место в команде». Если я буду продолжать пропускать тренировки и всё такое, он меня вышвырнет.

— Я полагаю, это справедливо, — заметил Блейз, — это тебе не в бирюльки играть.

— Я не отрицаю, что это справедливо, Блейз, — мрачно сказал Гарри, — но справедливость не делает ситуацию веселее.

— Так перестань попадать в подобные неприятности, — возразил Блейз. — Я про то, что сейчас этого было трудно избежать, но в половине случаев ты специально провоцируешь Снейпа, так что не обижайся, что он наказывает тебя, когда ты над ним прикалываешься.

— Я не говорил, что обижаюсь! — огрызнулся Гарри. — Забей на это, хорошо? Я знаю, что облажался!

— Я этого не говорил, — Блейз выглядел раздражённым.

— Ты сказал, что это не вина Майлза, сказал, что это не вина Снейпа. Ты имеешь в виду, что это я виноват. Думаешь, я, чёрт возьми, этого не знаю?! Я даже не могу держаться подальше от неприятностей, когда мне этого хочется, и большую часть времени ничего не могу сделать. Кажется, раньше у тебя с этим никогда не было проблем.

— И теперь нет! Мерлин, Гарри, можешь чуть-чуть успокоиться и выслушать меня? Я не говорю тебе превратиться в Гермиону, я просто говорю, что, возможно, тебе следует быть более осторожным или выбрать кого-то, над кем можно подшутить, кроме Снейпа!

— Хорошо, — сказал Гарри, — извини. У меня просто плохое настроение.

— Я заметил. Что случилось? Утром ты и близко не был настолько зол.

— Снейп ведёт себя как придурок, — вздохнул Гарри.

— Как так? Ты ведь видел его только на одном занятии, верно?

— Да, но он вёл себя так странно! Разве ты не заметил?

— Он снял баллы с Тео за то, что тот был идиотом, и…?

— Я не знаю! Обычно он ведёт себя как придурок, но срывается на гриффиндорцах, а в этот раз нападал на всех! И он продолжал… наблюдать за мной? Я не знаю. Он вёл себя странно. Думаю, он всё ещё злится на меня.

— И это беспокоит тебя, потому что…?

— Я не знаю, понятно? Я извинился, ради всего святого! Я сказал, что сожалею о том, что был идиотом, и он казался нормальным, так почему он всё ещё злится? И почему меня это волнует?

— Мне, наверное, не надо отвечать на этот вопрос, — Блейз посмотрел на Гарри, а в глазах у него плясал весёлый огонёк.

— Почему? — Гарри нахмурился, глядя на него в замешательстве.

— Ну, ты мне, пожалуй, нравишься. — На лице Блейза появилась лёгкая улыбка. — Я предпочту держать это при себе, поскольку отчётливо помню, как ты упоминал о харакири, если возникнет такая ситуация.

— Он мне не нравится. Он всё ещё полный засранец.

— Я не говорил, что он тебе нравится. Но ты наконец-то понял, что он заботится о тебе, и теперь тебе небезразлично его мнение. Что касается того, почему он всё ещё злится на тебя, я бы сказал, что ты чертовски его напугал, и он будет на взводе пару дней. Ты не заметил, что и нами с Тео он тоже не совсем доволен?

— Да! — поддержал Тео. — Он даже снял с меня баллы за зелье!

— Вероятно, потому, что ты бросил в котёл мандрагору, когда он ясно сказал нам не делать этого, — укорил Блейз.

— Я хотел узнать, что получится! Я не виноват, что всё так странно обернулось!

— Ты не… Да ладно, Тео! — воскликнул Блейз.

— Ну хорошо, ладно, может быть, так оно и было, немного, но всё же! Он практически сказал нам, что произойдёт что-то крутое, если мы бросим мандрагору в неподходящее время!

— Он ничего не сказал о том, что произойдёт, он просто сказал специально не бросать корень мандрагоры в зелье, — поправил Блейз.

— Вот именно! Почему он сказал нам не делать этого, если бы ничего не случилось?

— В его словах есть смысл, — Гарри посмотрел на Блейза, наконец-то улыбнувшись. — Никакого инстинкта выживания, но хороший нюх на то, как влипнуть в неприятности. Нам действительно следует почаще использовать его.

Блейз улыбнулся в ответ.

— Ты имеешь в виду, как отомстить Снейпу?

— Отомстить за что? — вмешался Тео. — Я думал, мы не обижаемся на него из-за наказания?

— Мы не обижаемся, — сказал Блейз, бросив на Гарри понимающий взгляд, — мы обвиняем его в том, что ему нравится Гарри.

— О! — с энтузиазмом воскликнул Тео. — Но это… не имеет смысла.

Гарри покачал головой.

— Я никогда не говорил, что хочу что-то сделать.

— Верно, — сказал Блейз, — но я всё равно думаю, что ты, скорее всего, так и поступишь.

— Ты что, психоаналитик? — хмуро посмотрел на него Гарри.

— Что?

— Неважно, — Гарри покачал головой.


* * *


— Входи, Гарри.

Войдя, Гарри настороженно наблюдал за Снейпом, не зная, как реагировать на этого человека. В последний раз, когда профессор разговаривал с ним, это было слишком запутанно, и Гарри по-прежнему не был уверен, злится ли Снейп на него. Впрочем, сев за стол напротив Мастера зелий, он решил просто спросить:

— Вы всё ещё сердитесь на меня?

— Не думал, что тебя это будет волновать, — Северус в замешательстве посмотрел на мальчика.

— Меня не волнует, — Гарри мгновенно выпрямился и смерил профессора обычным вызывающим взглядом.

Северус мысленно улыбнулся.

«Похоже, я добился некоторого прогресса».

— Нет, я уже не сержусь.

— Тогда почему вы так разозлились на зельях?

— То, что я не сержусь на тебя, не спасает меня от стресса, Гарри. Я не идеален. Кроме того, твой друг Теодор — маленький идиот.

— Нет, он не такой, — возразил Гарри.

— Я знаю, что он твой друг, Гарри, но…

— Нет, я о том, что он действительно не такой. Вам просто нужно понять ход его мыслей.

— Я вообще не знал, что он умеет думать.

— Конечно умеет, — сказал Гарри, — на самом деле он довольно умён. Вы сказали ему не добавлять мандрагору в зелье, и он сделал из этого вывод, что, если не послушает вас, то произойдёт что-то интересное. И принял закономерное решение этим воспользоваться, чтобы выяснить, насколько большие у него будут неприятности. Это очень по-слизерински, если смотреть на вещи с его точки зрения.

— Понятно, — сказал Северус, — он идиот. Напомни мне в следующий раз оставить его после уроков вместо того, чтобы просто снимать баллы.

— Напомните мне в следующий раз ничего вам не рассказывать, — парировал Гарри.

Северус вздохнул.

— Итак, тебе удалось завершить свой проект?

— Да, — сказал Гарри, начиная успокаиваться. Хорошо. Может быть, всё просто нормально пройдёт. Звучит классно. — Секунду. — Он порылся в сумке с учебниками и достал странное светящееся устройство. Оно взмыло под потолок, и Гарри с гордостью смотрел, как миниатюрная Земля медленно плыла вокруг маленького Солнца, отбрасывая по всему классу зыбкие тени.

— Молодец, — одобрительно сказал Снейп. — Вращение — особенно приятный штрих.

Гарри промолчал, как обычно, стараясь не обращать внимания на тепло в груди, разраставшееся от похвалы этого человека.

«Ну и что с того, что он заметил? Какое мне дело?»

Но он нравился Снейпу. Раньше он никогда не нравился взрослым.

«Я нравлюсь Макгонагалл, и Помфри тоже. Это ничем не отличается. И в любом случае Снейп мне не нравится. Блейз ошибается».

Хотя Макгонагалл и Помфри просто нравились ученики в целом, а Снейпу, казалось, Гарри нравился таким, какой он есть.

«Это. Не. Важно».

— У тебя есть идея для твоего следующего проекта?

— Вроде того, — Гарри отбросил другие мысли прочь.

— Гарри.

— Я думал об этом! Но тогда был Хэллоуин, а потом я должен был закончить этот проект, а теперь… ну…

— Другими словами, ты медлил, а потом у тебя не осталось времени сделать всё, что нужно.

— Что-то типа того, — Гарри насупился. — Но я правда думал о задании!

— Неужели? — с сомнением протянул Снейп.

— Я подумал, что, поскольку раньше я работал над чем-то вроде «сложности», теперь буду работать над чем-то вроде «силы», — Гарри нахмурился. — Я просто не могу сообразить, чем бы мне хотелось заняться.

— Понятно.

— Трансфигурации становятся слишком лёгкими, — Гарри ухмыльнулся, решив немного подколоть профессора. — Я могу трансфигурировать что-то мелкое с другого конца Большого зала.

Это вызвало у Снейпа свирепый взгляд.

— На самом деле я заметил это, — сухо сказал Мастер зелий, — как заметили и другие ученики, Минерва Макгонагалл и Грегори Нотт. Однако только Нотту хватило присутствия духа сообщить мне об этом.

— У меня просто превосходные связи, вот и всё, — усмехнулся Гарри. — Как слизеринец, вы должны знать цену союзникам. Фред и Джордж были хорошим началом…

— Этому никогда не бывать.

— …но вам и правда стоит обращаться к ним почаще. Они того стоят, если вы не возражаете против хаоса. Однажды вы будете работать с ними, а на следующий день станете их жертвой.

— Совершенно верно.

— Но они действительно очень полезны. Они были более чем рады похитить для меня Перси, например.

— Я представляю, — свирепо сверкнул глазами Снейп. — Мне и в голову не приходило, что тебе пришлось избавиться от Перси Уизли для этого… трюка.

Гарри только улыбнулся, зная, что Снейп просто пытался его запугать, но на самом деле не сердился. Мысль о том, что Перси позволил захватить себя в плен, каким-то образом тоже сделала его по-настоящему счастливым.

«Мы ещё сделаем из него настоящего человека».

— А тебе не приходило в голову, что ты лишишь Перси, который уже однажды помог тебе, необходимой практики в зельеварении?

— Конечно, но это было важно! К тому же Перси, кажется, был вполне согласен.

— Я смотрю, — Снейп потёр переносицу, — твоя способность вовлекать разумных в остальном людей в свои дурачества просто поразительна. И это не комплимент.

— Вы действительно считаете Перси разумным человеком? — Гарри посмотрел на него в замешательстве.

— Один — ноль, — Снейп закатил глаза. — Но и мисс Грейнджер кажется достаточно разумной.

— Определённо, — Гарри самодовольно ухмыльнулся. — На Хэллоуин она предложила переодеть вас в летучую мышь-вампира. Это было очень «разумное» предложение, я просто не смог его воплотить на таком расстоянии.

Северус уставился на мальчика.

«Перси Уизли, Минерва Макгонагалл, а теперь ещё Гермиона Грейнджер? Как он это делает?»

— Как удачно для нас обоих.

— Обоих?

— Я ещё — пока — не наказал тебя за эту выходку. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы ты сделал что-то большее.

— Может быть, в следующем году вам стоит принарядиться, — задумался Гарри. — Тогда вы сможете выбрать костюм сами.

Снейп секунду недоверчиво смотрел на него, потом вздохнул:

— Я слишком много тебе позволяю.

— Вы всё ещё можете это прекратить, — предложил Гарри и посерьёзнел. На этот раз такая мысль его не обрадовала.

— Этого не будет, — сказал Северус, заметив изменение в тоне Гарри. «Он не хочет, чтобы я от него отстал?» — Обещаю.

— Конечно, — Гарри отвёл взгляд.

— Гарри…

— Разве вы не должны меня чему-то учить?

— Не перебивай меня.

Гарри сверкнул глазами, теперь уже на полном серьёзе.

«Оставь меня в покое».

— Я не хочу разговаривать.

— Тогда так и скажи. Но не груби.

«Видишь? Он действительно просто хочет, чтобы ты изменился. Как только он поймёт, что ты этого не сделаешь, он отстанет».

— Буду грубить. Я грубый, несносный, ленивый и вообще никчёмный. Либо смиритесь, либо привыкайте. Я не собираюсь меняться.

— Ещё раз повторяю, я не прошу тебя об этом. Но грубость — это не твоя черта характера, а манера поведения, особенно когда тебе некомфортно. Ты можешь изменить это, ничего не меняя в себе. Что касается остального — это просто неправда, и я буду благодарен тебе, если ты больше не станешь это повторять.

— Вы просите слишком многого, — заявил Гарри, на мгновение опустив глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не могу вести себя так, как вы хотите, чтобы я себя вёл, говорить так, как вы хотите, чтобы я говорил, и быть тем, кем вы хотите, чтобы я был, — пояснил Гарри, расстроенный, что его не понимают. — Я облажался, ясно? И знаете что? Мне это нравится. Благодаря этой манере я прожил десять лет. Вы не убедите меня, что в этом больше нет необходимости. Я не знаю, как измениться, даже если бы и захотел, но не хочу. Вы просите слишком многого.

Северус, сглотнув, посмотрел на Гарри. Он говорит. Если бы только знать, как ему ответить.

— Здесь ты в безопасности, Гарри.

— Чушь собачья.

— Кто тебе угрожает?

— Никто.

— Тогда почему ты не в безопасности?

— Вы не понимаете, — Гарри отвернулся, расстроенный больше, чем мог объяснить.

«Я даже не знаю, что такое безопасность».

— Вот почему я хочу, чтобы ты объяснил.

— Не могу.

— Попробуй.

— Не хочу.

— Пожалуйста.

Гарри посмотрел на Снейпа, заметив на его лице почти умоляющее выражение, но в конце концов просто встряхнул головой.

— Мы можем… мы можем просто вернуться к уроку, пожалуйста?

Снейп вздохнул, затем покачал головой и снова посмотрел на Гарри.

— Ну хорошо.

— Спасибо, — Гарри отвёл взгляд, удивлённый охватившим его чувством стыда.

«Трус».


* * *


В понедельник Гарри явился на обычную «разговорную» встречу со Снейпом и сразу же, пока профессор не вошёл, поднялся в свою нишу под потолком, решив игнорировать этого человека. В последнее время, когда Гарри разговаривал с ним, всё становилось слишком запутанным. Раздражало то, что Мастер зелий ничем не отличался от других. Он говорил и делал в точности то же самое, что и всегда, только теперь эти вещи имели значение, по какой-то причине, которую Гарри не мог понять.

«Мне. Всё. Равно».

Но в последнее время он продолжал странно себя вести рядом с этим человеком, говорил то, чего не хотел, и чувствовал то, что не мог объяснить.

«Так что я просто не буду с ним разговаривать».

Но когда Снейп вошёл, Гарри смог только взглянуть на него сверху вниз, прежде чем профессор поднял глаза и мгновение смотрел на мальчика, а потом спросил:

— Что ты там делаешь наверху?

Внезапно Гарри вспомнил, как он в последний раз поднимался сюда и как Снейп взбесился, когда мальчик спустился вниз головой, и велел предупредить в следующий раз.

«Я напугал его тогда, — осознал он. — Ему действительно не нравится, когда я подвергаю себя опасности. Он до сих пор переживает».

Эта мысль вызвала ещё больше запутанных, смешанных эмоций, которые в первую очередь заставили Гарри подняться на этот выступ, и он изо всех сил пытался подавить их.

— Мне так захотелось.

— Ты спустишься вниз?

— Нет.

— Пожалуйста. — Это прозвучало как нечто среднее между требованием и просьбой, и на этот раз Гарри решил уступить.

— Хорошо.

«Но я сделаю это по-своему. — Нахмурившись, Гарри наклонился, как и раньше, начиная спуск вниз головой. — Ты сам напросился».

Добравшись до самого низа, Гарри почувствовал ребяческое желание показать профессору язык, но удержался, вместо этого сел на диван и, поджав ноги под себя, молча уставился на Снейпа.

«Но ты не заставишь меня разговаривать с тобой».

Надеясь, что Снейп поймёт это молчаливое сообщение, Гарри наклонился, вытащил из сумки свой учебник по заклинаниям и начал практиковаться.

Сначала Снейп, казалось, довольствовался тем, что оставил его в покое, лишь изредка исправляя произношение заклинаний. Однако вскоре профессор полез в карман своей мантии, вытащил конверт и положил его на стол между ними. Гарри посмотрел на конверт, потом на Снейпа, потом снова на конверт. Конверт выглядел точно так же, как тот, в котором были фотографии его матери.

— Что это? — наконец спросил Гарри.

— Фотографии, — спокойно ответил Снейп.

— Какие?

«Не делай этого со мной снова. Я посмотрел фотографии… своей мамы, разве этого недостаточно?»

— Твоего отца.

— Зачем? — Гарри встретился взглядом со Снейпом.

— Затем, что ты должен узнать его получше, — осторожно ответил Северус.

«Независимо от моих собственных чувств по этому поводу».

— Вы никогда не говорили о нём.

— Мы… не ладили. Это неважно. Он… он был мужественным человеком, — наконец сумел выдавить Северус.

«Он умер, защищая Гарри. Я могу дать ему хотя бы это».

— Вы ненавидели его, — категорично заявил Гарри.

Северус сглотнул. Чёрт.

— Это не имеет значения.

— Как вам угодно. Мне не нужны фотографии.

— Это важно.

— Не для меня.

— В таком случае — для меня, — сказал Северус.

«Если б я знал, почему».

— Значит, у меня нет выбора? — В голосе Гарри прозвучало настороженность.

— Я хочу, чтобы ты посмотрел их. Это не обязательно должно быть сейчас.

— Почему?

— По той же причине, что и с твоей матерью.

— Которой уже не…?

— Они очень любили тебя, Гарри. Ты не должен забывать о них.

— Что тут забывать? Никто не помнит, что было до того, как им исполнился год.

— Тогда фотографии, по крайней мере, покажут тебе, что они любили тебя.

— Класс! Покажите мне то, чего у меня никогда не будет. Они любили меня, но они мертвы. Фантастика, блядь! Я чувствую себя намного лучше.

— Ты хоть посмотрел фотографии своей матери? Как она смотрела на тебя? Именно так должны смотреть на тебя твои родственники. Это то, что у тебя всегда должно было быть. Я просто хочу показать тебе, что «уроды» — твои родственники, а не ты.

— Тогда объясните мне, почему они так хорошо относятся к Дадли, а? Очевидно, что они способны любить, они просто не любят меня. Они говорят мне — это потому, что я урод и дитя уродов. Так что уроды любили меня, здорово. Дело в том, что нормальные люди этого не сделают. Никогда. Так какого чёрта меня это должно волновать? И какого чёрта я должен меняться, чтобы поладить с вами?

— Может быть, я ненормальный, по твоим стандартам.

Гарри на мгновение замер, поставленный в тупик. Это правда, Снейп был совсем не похож на Дурслей. А если это было правдой… Кажется, Дурсли считали, что никто нормальный не будет заботиться о Гарри. Значит, Снейп не был нормальным.

«И мои родители тоже. Но это означает… Если я ненормальный, и мои родители ненормальные, и Снейп ненормальный, то кто…?

— Теперь ты понимаешь? Твоё представление о «нормальном» искажено, Гарри. Это то, что я пытаюсь объяснить. Тот факт, что ты оправдываешь своих отвратительных тётю и дядю, хотя они не заботятся о тебе должным образом, не имеет ничего общего с тем, кто ты, и всем, что связано с ними. Кто они такие, чем занимаются. Это их вина, а не твоя. Они бы так с тобой обращались, как бы ты себя ни вёл, потому что они такие, какие есть. Они и есть уроды. Любой, кто будет обращаться с ребёнком так, как обращались с тобой, такой же ненормальный, как и они.

Гарри уставился на Снейпа, разрываясь на части, и наконец нашёл изъян в логике профессора.

— Если они такие «ненормальные», а я такой нормальный, то почему никто никогда ничего с этим не делал? Я живу там уже десять лет, и никому, кроме вас, похоже, нет до этого дела.

— Мы не знали, Гарри, — Снейп поморщился, и Гарри понял, что заработал очко в свою пользу. — Мы наблюдали недостаточно внимательно и поэтому не знали. Теперь мы уделяем этому больше внимания, и всё изменится.

— Конечно, и они изменятся. И тогда мир будет весь в солнечном свете и радугах, и маленькие пони и плюшевые мишки выйдут поиграть. Где ваша кавалерия, Снейп? Чёрт возьми, куда вы планируете меня засунуть после своей великой спасательной миссии? В какой-нибудь специальный уголок на улице?

— На самом деле в дом.

— Ну конечно, — Гарри усмехнулся. — Вы же собираетесь взять меня к себе домой на лето.

— Если это нужно, чтобы вытащить тебя из того дома, тогда да, именно это я и сделаю.

— А вы… Вы что?

— Весьма красноречиво.

Гарри закатил глаза:

— Повторите, пожалуйста, последнюю фразу? Мне на мгновение показалось, что я сошёл с ума.

— Если мне понадобится взять тебя к себе домой на лето, чтобы увезти подальше от твоих родственников, я с радостью это сделаю.

«Это же бред».

Но вслух Гарри ничего не сказал, пытаясь осмыслить услышанное.

— Вы передумаете, — наконец заявил он.

— Я буду благодарен тебе, Гарри, если ты не будешь оскорблять меня. Я не лгал тебе и не нарушаю своих обещаний. Ты не избавишься от меня в ближайшее время.

— Конечно.

— Я сказал, что ты не вернёшься туда, и остаюсь при своём мнении.

— А я сказал, что пойду, куда захочу, и точка.

— Я не могу остановить тебя, — Снейп встретился с ним взглядом. — Ты пойдёшь, если захочешь. Но если ты это сделаешь, я приду, найду тебя и верну обратно. Я не позволю тебе оставаться там, где небезопасно.

— Это мой дом.

— Это был твой дом. Теперь твой дом в Хогвартсе. Как и у меня, если ты этого хочешь, и, я полагаю, у Уизли тоже.

— Я даже не знаю Уизли. — Северус наблюдал, как глаза Гарри наполнились новой тревогой.

— Тогда у меня, если ты захочешь. Я не буду тебя принуждать. Но я не позволю тебе вернуться в тот дом. Я несу ответственность за твою безопасность. Было бы крайне неосторожно и дальше оставлять тебя с твоими родственниками.

— Они — моя семья.

— Они никогда не относились к тебе так.

— Я никогда не поступал правильно, — Гарри отвёл взгляд.

— И ты никогда не сделаешь правильно, потому что их ожидания необоснованны. На самом деле я сомневаюсь, что у них вообще есть какие-либо реальные ожидания. Неважно, как ты поступишь, этого всегда будет недостаточно, потому что по какой-то причине они решили ненавидеть тебя. Это не изменится, Гарри.

— Они не ненавидят меня.

— Гарри…

— Они этого не делают, ясно?! Петуния помогала мне! Иногда она держала меня подальше от дяди! Она давала мне еду!

— Если ты хорошо себя вёл.

— Да, если я был хорошим, потому что я всегда злюсь, и я никогда не бываю хорошим, и я ничему не учусь. На этот раз я просто буду лучше. Теперь я знаю, как контролировать свою магию, и больше не буду заниматься странными вещами. Я буду вежлив и спокоен, и я не буду есть так много, и…

— Другими словами, ты изменишься.

— Н…нет, — Гарри замер, внезапно обнаружив текущие по лицу слёзы. — Я просто… я буду вести себя лучше, так, как вы хотите.

— Съедая меньше.

Гарри сообразил, что ляпнул лишнее, и опустил голову, яростно вытирая рукавом слёзы.

— Я бы никогда не попросил тебя об этом, Гарри. Никогда. Это само по себе уже издевательство. Поверь, ты приехал сюда достаточно тощим.

— Оставьте меня в покое, — сквозь слёзы прошептал Гарри.

— Гарри…

— Нет! Хватит болтать! Оставьте меня в покое!

Он выскочил из Выручай-комнаты и помчался в общежитие, оставив Снейпа пялиться на захлопнувшуюся за ним дверь.

«Дамблдору лучше бы переселить Дурслей», — мелькнула у Северуса мысль, когда он тоже вышел из комнаты.

Глава 25. Отправиться домой

Северус Снейп стоял у дома номер четыре по Тисовой улице, поражаясь тому, насколько буквально Альбус воспринял его записку. Дом исчез, не осталось ничего, кроме запущенного пустыря на том месте, где раньше стояло здание.

Северус почувствовал некоторое разочарование. Оставь Альбус Дурслей на прежнем месте, у Северуса было бы его молчаливое разрешение убить их, что, по мнению бывшего или не очень бывшего Пожирателя Смерти, могло оказаться весьма занимательно.

«Может быть, он под чарами?»

Казалось странным, что дом исчез так бесследно. Не осталось даже клочка земли, на котором фундамент не позволил бы расти траве. Но когда Северус прошёлся по травяной лужайке, она выглядела вполне реальной. Если это было заклинание, то чертовски хорошее, настолько, что Северус не смог его разрушить: похоже, его установил сам Альбус. Тихо выругавшись, Северус аппарировал обратно в Хогсмид и, добравшись до Хогвартса, поднялся в кабинет директора.

— Альбус, вы не заняты?

— Нет, конечно, Северус, заходи.

Северус сел напротив стола старика, обдумывая, как изложить свою просьбу.

— Ты хотел поговорить со мной, мой мальчик, или просто посидеть и мрачно помолчать? Я не против ни того, ни другого варианта, однако…

— Да, Альбус, спасибо, у меня действительно есть кое-что, что хотелось бы обсудить. Я просто воспользовался моментом, чтобы привести мысли в порядок.

— Разумно, — раздражающе резюмировал Альбус.

Снейп стиснул зубы.

— Я заметил, что вы перевезли семью Дурслей, как я и просил… — Он немного помедлил, поймав брошенный на него острый взгляд, и настойчиво повторил: — Я это заметил. Мне… мне сложно убедить Гарри не возвращаться к ним. В целях его безопасности я хотел бы попросить вас не сообщать ему об их местонахождении.

Альбус с минуту смотрел на Северуса, отчего тому захотелось поёжиться, и протянул:

— Боюсь, что это невоз…

— Альбус!

— …можно, — продолжал Альбус, — поскольку для него их местоположение точно такое же, как и было.

— Значит, это чары?

— Нет, заклинание наложено не на дом, а, скорее, на тебя.

— Альбус! — рассвирепел Северус. — Вы не имели права…

— Ты сам просил, чтобы я не позволил тебе причинить вред Дурслям, так что я имел на это полное право.

— Как вам хорошо известно, — процедил Северус сквозь зубы, — я не это имел в виду.

— О, я уверен, что ты хотел, чтобы я перевёз их в такое место, где они были бы в безопасности. Я, однако, мало интересовался тем, чтобы уберечь их от Пожирателей Смерти и тому подобного. Я просто хотел убедиться, что ты не причинишь им вреда, — заявил директор, сердито сверкнув глазами. — Тебя это устраивает?

— Устраивает, — Северус уставился на директора, затем мрачно улыбнулся. — Спасибо.

— С другой стороны, Северус, — Альбус перестал улыбаться, — я не всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя. Постарайся выполнять свои обещания без моей помощи, хорошо?

Не зная, что сказать, Северус коротко кивнул и вышел.

***



Во вторник утром Гарри проснулся в полпятого утра и тихо встал с постели, твёрдо решив доказать Снейпу, что семья не ненавидит его, что он может быть хорошим, и тогда всё будет в порядке.

Он знал — Снейп взбесится, когда обнаружит, что Гарри ушёл, но на этот раз профессор это заслужил. Гарри достаточно ясно дал понять, что хочет, чтобы его оставили в покое, верно? А в последний раз он заявил, что больше не хочет никаких фотографий, что ему ничего не нужно от родителей. Если Снейпу было наплевать на желания Гарри, то Гарри тоже не заботился о его просьбах. Снейп заставил его плакать, чёрт возьми! «Слабак», — прошептал голос в голове, и Гарри поморщился. И вдобавок ко всему, этот человек продолжал вести себя так, словно мог контролировать Гарри, держать его подальше от дома.

«Он говорит, что придёт за мной, если я уеду, и даст мне крышу над головой. Да конечно! Вот пусть докажет это».

Какая-то часть мальчика боялась того, что он делал, очень боялась, но это не имело значения.

«Они — моя семья».

И Гарри сказал Снейпу правду: он станет лучше, чем раньше, не будет колдовать, и с ним всё будет в порядке.

«Всего на пару дней. Я докажу, что могу вести себя прилично, а потом вернусь. Без проблем».

Гарри собрал небольшую сумку и выскользнул на поле для квиддича, чтобы взять одну из командных мётел — гриффиндорцы никогда не умели запирать мётлы. Гарри придумал свой план прошлой ночью, встревоженный и раздражённый после разговора со Снейпом.

Они ехали в Хогвартс на поезде. Поезд означал железнодорожные пути, которые должны были привести его на вокзал Кингс-Кросс. Оттуда он знал, как вернуться домой. Полёт на метле, без сомнения, займёт намного больше времени, но в конце концов поездка на поезде заняла всего три часа. Он справится.

***



Северус наблюдал из-за преподавательского стола, как Большой зал начал заполняться сонными учениками. Завтрак, как он уже давно обнаружил, был самым приятным приёмом пищи в Хогвартсе: ученики и преподаватели, как правило, не склонны болтать в полвосьмого утра, и поэтому атмосфера была тихой и приглушённой, сонной. Никто не пытался втянуть Северуса в разговор, никто его не беспокоил, и ему редко приходилось сталкиваться с какими-либо инцидентами со стороны учеников. И последнее, но не менее важное: домашние эльфы Хогвартса готовили восхитительные французские тосты и превосходный омлет.

Когда Тео и Блейз вошли в Зал одни, Северус не слишком обеспокоился: Гарри, как правило, с трудом вставал по утрам с постели, часто опаздывал на завтрак и клевал носом в классе. Однако, когда и десять минут спустя его ещё не было, а Тео и Блейз начали ощутимо нервничать, Северус встревожился. Наконец Блейз вскочил и подошёл к старосте Стоуну. Тот, вытерев салфеткой рот, поднялся и направился к преподавательскому столу.

«О, нет. Что на этот раз?»

— Сэр, — нервничая, окликнул староста.

— Я слушаю.

— Это… это Гарри, сэр. Его не было в постели, когда проснулись его друзья. Они искали его здесь, но он не пришёл.

— Он пропал?

— Да, сэр. Забини говорит, что не видел его с тех пор, как они легли спать.

— Понятно. Спасибо, Стоун. Я сообщу директору школы.

— Да, сэр. Спасибо, сэр. Я… простите, сэр.

— Не говорите ерунды, Стоун. Вы не можете наблюдать за ним постоянно. Идите доедайте свой завтрак.

— Да, сэр.

***



— Директор.

— Северус?

— Гарри исчез. Даже друзья не видели его со вчерашнего вечера.

— И ты думаешь, что это повод для беспокойства?

— А вы так не думаете?

— Возможно, но, вероятнее всего, он просто где-то бродит по территории. Я сообщу ученикам, и мы понаблюдаем пару часов. Я уверен, что он появится.

Почему-то Северус сомневался в этом, но предложение было разумным. Он кивнул и вернулся на своё место, а директор встал и обратился к ученикам:

— Не хочу никого тревожить, но Северус сообщил мне, что у нас не хватает ученика. Кто-нибудь видел Гарри Поттера?

Когда никто не откликнулся, директор просто кивнул.

— Как я и ожидал. Повторяю, нет необходимости беспокоиться, но, если вы увидите мистера Поттера, пожалуйста, не забудьте сообщить об этом своему декану или мне.

***



Без четверти девять утра Гарри, наконец, прибыл на Тисовую улицу, спрятав метлу в кустах, подошёл к двери и нервно замялся. Дядя уже должен уйти на работу, но, очутившись так близко к цели, Гарри обнаружил, что гораздо менее уверен в целесообразности этого визита.

«Если то, что я сказал, правда, то со мной всё будет в порядке. Без проблем. Я просто… буду вести себя так, как должен, и всё будет хорошо».

Наконец он набрался храбрости и, постучав, услышал приглушённый голос Петунии, а затем дверь открылась.

— Мам! Этот урод здесь!

Дадли вразвалку вернулся в дом, и Гарри перевёл дыхание, когда Петуния, подойдя к двери, посмотрела на него сверху вниз.

«Будь вежливым. Ты сможешь».

— Доброе утро, тётя Петуния.

— Что ты здесь делаешь?

Гарри глубоко вздохнул, почувствовав, как в крови забурлил адреналин.

«Будь вежливым. Будь вежливым. Будь вежливым».

— Я… я пришёл в гости.

— Ты пришёл в гости? И что заставило тебя подумать, что мы захотим тебя видеть, крысёныш?

Гарри поморщился.

«Расслабься, ты справишься».

— Я… — Он глубоко вздохнул, вспоминая свою речь. — Я сожалею, что вёл себя плохо, тётя Петуния. Я… я исправлюсь, обещаю. В школе меня учат контролировать вол… свою особенность, так что теперь я больше не буду делать странных вещей. И… и я буду вежлив и всё такое. Я обещаю.

— И всё это заставляет тебя думать, что мы захотим видеть тебя в нашем доме? — уставилась на него Петуния.

«Но я веду себя вежливо. Даже Снейп не придрался бы!»

— Я… это просто в гости, тётя, я…

— Нет. Никаких гостей. Убирайся!

«Этого не может быть».

— Я буду хорошо себя вести, вот увидите! Я буду усердно работать и приносить пользу. Пожалуйста…

ХЛОП! Гарри ахнул и схватился за вспыхнувшую болью щёку, а тётя зашипела:

— Я уже сказала — убирайся отсюда, урод, пока я не позвонила Вернону и он не вышвырнул тебя! И не возвращайся сюда больше! Ты хотел уйти к уродам, так пусть они с тобой и разбираются!

Дверь с треском захлопнулась, оставив потрясённого Гарри на крыльце.

***



— Его до сих пор нет, Альбус.

— Терпение, Северус. Возможно, он просто избегает тебя.

— Если это так, он поплатится за это. Не могли бы вы ещё раз проверить общежитие? И общежитие Гриффиндора тоже. Он часто бывает там, особенно когда злится на меня. Я посмотрю в Выручай-комнате.

— Хорошо, Северус, я проверю общежития, если ты думаешь, что он может быть там.

***



Бесцельно блуждая, Гарри со своей метлой вернулся на вокзал Кинг-Кросс, но обнаружил, что у него пока нет желания лететь обратно в школу, чтобы встретиться со своими друзьями и Снейпом. Вместо этого он побрёл от вокзала к «Дырявому котлу». Проходя мимо стойки, Гарри заметил пристальный взгляд старика Тома, наклонив голову, шмыгнул к задней стене, где был вход в Косой переулок.

***



«Ни в общежитиях, ни в Выручай-комнате, насколько я могу судить, ни на уроках, ни с друзьями… Где, чёрт возьми, он может быть?»

Северус вспомнил ещё одно излюбленное укрытие мальчика и торопливо спустился на кухню. Если его там нет, возможно, Калли известно, где он.

***



Бродя по Косому переулку, Гарри увидел магазин, где Хагрид купил ему Хедвиг, его первый подарок на день рождения, и быстро отвернулся.

«Мне не нужны подарки».

Магазин «Совы» напомнил Гарри о лавке, которую он видел, когда был здесь с Хагридом, но внутрь тогда не зашёл. И он решил заглянуть туда сейчас.

***



— Снимите это.

— Северус, что…

— Это заклинание, которое вы наложили. Снимите. Его. С меня.

— Северус, я не могу себе представить…

— Домашний эльф сказал, что Гарри нет в замке.

— Это же не значит…

— Это ничерта не значит! Я сказал ему, что приду за ним, и я это сделаю. Снимите заклинание.

— Ты уверен, что это разумно, Северус? Дурсли…

— Это. Мой. Ребёнок. Снимите это проклятое заклинание или потеряете Мастера зелий.

Глаза Альбуса расширились, затем он молча взмахнул палочкой.

— Всё, чар нет.

Северус устремился к двери.

— Северус…

Северус приостановился, свирепея, но не решаясь полностью игнорировать старика.

— Помни о своём обещании.

***



"Волшебный зверинец" был переполнен. Но не посетителями — в четверть десятого утра в зоомагазине было очень мало покупателей, — а животными, которых там было великое множество: от привычных для зоомагазина котят, кошек и нескольких странных крыс до более необычных существ. В аквариуме теснилась целая куча огромных фиолетовых жаб, в клетках сидели несколько воронов и странная, украшенная драгоценностями черепаха.

— Привет, — прошипел Гарри аквариуму, полному змеёнышей, — вы умеете разговаривать?

— Конешшшшно, умеем, сссстранный большой друг. Ты такой сссстранный.

— Я знаю это, спасибо, — сказал Гарри и, отойдя от змей, направился вглубь магазина, осматриваясь по сторонам.

Проходя мимо чудны́х кроликов, Гарри внезапно взвизгнул, почувствовав, как что-то рвануло кожу на руке. Оглядевшись, он увидел странного котёнка с колючим взглядом тёмно-фиолетовых глаз. Он… или она?.. шипел, протянув сквозь прутья клетки лапку с отвратительно острыми когтями. Гарри невольно слегка улыбнулся и потянулся к диковинному котёнку.

— Глупый маленький шельмец. Ты что, всерьёз думаешь, что сделаешь мне боль… Ой! Эй!

Котёнок вцепился всеми лапами в руку Гарри и в мгновение ока располосовал кожу.

— Ой-ой-ой! — взвыл Гарри. — Отпусти, ты, маленькое чудовище! Твоя взяла! Я же ничего тебе не сделал!

— Наверное, ты подошёл слишком близко, — заметила кассир, наблюдая за ним из-за стойки, — мерзкая маленькая дрянь, вот кто он такой. Убери руку, пока он тебя не покалечил.

— Он не мерзкий. — Вопреки здравому смыслу, Гарри почувствовал необходимость защитить эту сумасшедшую маленькую злючку. — Просто он личность, вот и всё. Ой! — Он отдёрнул руку от клетки. — Ты что, спятил? Я могу прихлопнуть тебя!

— Личность, конечно, — протянула кассир, — на прошлой неделе он сбежал и забрался к одному из енотов. Удивительно, что жив остался, правда.

— А может быть, он сильный.

— Как скажешь, малыш.

Гарри нахмурился и вернулся к «игре» с котёнком.

— Ты не мерзкий, — шепнул он. — Тебе просто не нравятся люди, вот и всё. Это вполне логично. Люди отстой. Если они не хотят, чтобы их поцарапали, им следует просто отвалить к чёртовой матери.

Странно, но котёнок, казалось, успокоился при этих словах и втянул когти.

— Вот так, да? — мальчик улыбнулся. — Сумасшедшая маленькая злючка.

Уверенный, что котёнок снова начнёт царапать его, Гарри просунул палец между прутьями решётки, чтобы почесать голову зверька, и очень удивился, когда тот сам потёрся о его руку. Мех малыша оказался таким же мягким, как у любого котёнка, что полностью противоречило странному фиолетовому колючему взгляду.

— Знаешь, тебе действительно не следует так легко сдаваться, — сказал Гарри, поглаживая котёнка и наслаждаясь его хрипловатым мурлыканьем, — просто потому, что если я добр с тобой в течение пяти минут, это не значит, что я добр всегда.

— Как странно, — снова заговорила кассир, — он никогда раньше не вёл себя даже отдалённо дружелюбно. Ты можешь выпустить его, если хочешь. Защёлка сбоку клетки.

— Спасибо. — Гарри поспешно открыл клетку. — Ладно, вредный котик… ой! Эй, это же комплимент! И правда к тому же! — Но котёнок продолжал царапаться, и Гарри убрал руки, оставив клетку открытой. — Теперь хорошо? — А когда котёнок подошёл и ткнулся мордочкой в его ладонь, Гарри сердито выдохнул: — Боже, маленький псих.

Услышав, как открылась дверь магазина, Гарри обернулся и затаил дыхание.

— Извините, я ищу мальчика, одетого в мантию Хогвартса…

Кассир молча кивнула, и Снейп, оглянувшись, встретился взглядом с Гарри.

***



Северус выдохнул с облегчением, затем стиснул зубы, заметив большой синяк на лице мальчика, и попытался сдержать свой гнев.

«Я убью эту женщину».

…Он поспешил в Хогсмид, аппарировал оттуда поближе к дому Гарри, затем прошёл остаток пути до дома номер четыре по Тисовой улице и обнаружил его совершенно нетронутым. На стук в дверь открыла женщина с лошадиным лицом, которую Северус знал как Петунию Дурсль. Взрослая жизнь нисколько не улучшила её характер, холодно подумал Снейп, когда она захлопнула дверь у него перед носом. Он отпер замок алохоморой и вошёл, парой стремительных шагов преодолев путь до гостиной и вторгшись в личное пространство Петунии.

— Мальчик. Где он, Петуния?

— Мой сын в школе. И я не скажу тебе, где он!

В одно мгновение Пожиратель Смерти схватил её за горло и прижал к стене.

— Не тот мальчик, Петуния. А теперь скажи мне, и я клянусь, если ты причинила ему вред…

— О, Гарри! — воскликнула она. — Я думала, он пришёл с тобой!

— Ты слышала о проклятии круциатуса, Петуния? — Он усилил хватку и прижал палочку к её горлу.

— Да! — Она выпучила глаза от ужаса. — Пожалуйста, Северус…

— Если я выразился недостаточно ясно раньше — я не милосердный человек, Петуния. Скажи мне то, что я хочу знать, или ты вплотную познакомишься с проклятием боли.

— Я… я не…

Он ещё крепче сжал её шею, и дыхание Петунии стало прерывистым, судорожным.

— Я… — Вдох. — …не знаю… — Вдох. — …он ушёл… — Вдох. — …полчаса… — Вдох. — …назад…

— Ты даже не впустила его? — Он разжал руку.

Она потёрла горло и хрипло пробормотала:

— Если бы он остался, Вернон избил бы его. Кроме того, он сам решил пойти в вашу школу. Он знал, что его странности здесь не приветствуются.

— Да, я уверен, что он вполне осознаёт это, — процедил Северус, подавляя ярость. — Я сейчас уйду. Знай, ты всё ещё жива только по просьбе Гарри.

Он вышел, направляясь к «Дырявому котлу»…

***



Гарри смотрел на Снейпа, внезапно вспомнив всё, что он забыл, играя с котёнком, и чувствовал, как в груди нарастает давление.

— Ну давайте, скажите это.

— Сказать что, мистер Поттер?

— Что «вы же мне говорили».

— Гарри, — Северус медленно приблизился к своему подопечному, неуверенный в своём душевном состоянии, — я бы никогда не сказал ничего такого.

«Он пришёл. Он действительно пришёл, чтобы найти меня».

— Почему нет? Это правда, — сказал Гарри, чувствуя, как по щеке скатывается слеза, и посмотрел на Снейпа. — Поздравляю. Вы были правы. Они действительно ненавидят меня.

— Гарри… — начал Северус, но тут Гарри заплакал. Стоял, обхватив себя руками, и всхлипывал.

Северус нерешительно протянул руку к затылку Гарри. Когда мальчик не стал протестовать, Мастер зелий притянул его к себе и обнял, проклиная неспособность полностью защитить своего подопечного, хотя делал всё возможное, чтобы Гарри чувствовал себя в безопасности.

Гарри не обнял его в ответ. Северус и не ожидал этого, но он почувствовал, как мальчик ослабил хватку вокруг собственных плеч и, поддавшись руке на затылке, зарылся лицом в мантию Северуса.

***



Снейп… обнимал его.

«Он не может… он не может этого делать. Я не могу позволить ему делать это. Чёрт, я такой идиот».

В этот момент Гарри готов был ко всему, даже что Снейп побьёт его, но не мог отпустить мантию профессора, не мог сопротивляться и вырываться из его объятий. Тепло, которое наполняло грудь, когда Снейп хвалил мальчика, теперь заполнило всё его существо, заставляя чувствовать себя в безопасности: о нём заботились… любили. И от этого он плакал ещё сильнее.

Гарри уткнулся лицом в мантию Снейпа, чтобы тот не видел, как он плачет, и не понял, насколько Гарри расстроен, и ощущение безопасности не имело к этому никакого отношения.

«Проклятье! Ты должен был предотвратить это, глупец. Ты не должен был подпускать его так близко. Неужели ты забыл всё, чему тебя когда-либо учили? Разве час назад ты не получил урок снова?»

Но Гарри будто парализовало. Он понимал, что нельзя этого допускать, что нужно бороться всеми силами, что у него есть. Но он не мог, физически не мог. Ему просто так сильно хотелось этого, что он был не в состоянии отстраниться. Сила рыданий удивила даже его самого. Он плакал раньше, плакал от разочарования, гнева или страха, но никогда не плакал навзрыд. Не так, как сейчас. С тех пор, как он себя помнил.

Гарри просто рыдал, рыдал, пока у него не заболели грудь, глаза и голова, так что он подумал, что умрёт. Рыдал, пока у него не кончились слёзы, и он успокоился достаточно, чтобы услышать тихий голос Снейпа:

— …где угодно. С тобой всё будет в порядке, я здесь. Я всегда буду здесь. Твои друзья беспокоятся. Мистер Забини, вероятно, будет весьма недоволен тобой. Минерва, пожалуй, тоже. Она была одной из тех, кто искал тебя. Нам пришлось осмотреть весь замок, прежде чем мы смогли убедиться, что ты действительно ушёл, вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы добраться сюда. Я должен был сразу понять, куда ты пойдёшь. Но я же сказал, что найду тебя, верно? Теперь ты поверишь мне, глупое дитя? Я здесь. Я никуда не уйду. Ты останешься со мной до скончания мира или до смерти одного из нас. И неважно, что ты каждые две недели доводишь меня до сердечного приступа.

Гарри слегка поёжился и прервал это бормотание:

— У меня неприятности?

— Не со мной, — Северус вздохнул, обрывая свой монолог.

— А с кем же тогда?

— С кем… Ты нарушил целый ряд школьных правил.

— Ой.

— Именно. Возвращаемся в Хогвартс?

— Хорошо.

— Будет немного неприятно, — предупредил Снейп и, развернувшись на месте, аппарировал их обоих обратно в Хогсмид.

***



Когда они вернулись в Хогвартс, Северус сразу привёл Гарри в свой кабинет и указал ему на маленький диванчик в углу. Гарри молча сел и просто наблюдал, как Северус зашёл в свою кладовку для зелий и принёс банку ярко-синего бальзама от синяков. Когда Снейп сел рядом с мальчиком и открыл банку, Гарри отвернулся.

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Гарри слегка покачал головой, но Северус схватил его за подбородок, мягко поворачивая лицо мальчика так, чтобы всё увидеть. Гарри на мгновение впился в профессора взглядом, но когда Северус просто спокойно посмотрел в ответ, он закрыл глаза и сдался. Какое-то время Северус внимательно рассматривал лицо мальчика: синяк распространился по скуле и спустился почти до подбородка.

«Надо было в самом деле убить эту женщину», — подумал он.

Хотя на данный момент это было, конечно, преувеличением: гнев притупился, его затмила необходимость позаботиться о подопечном. Северус отпустил подбородок Гарри, окунул два пальца в бальзам и начал размазывать субстанцию по щеке мальчика, не обращая внимания на то, как он вздрагивает от прикосновений.

— Ты же не думаешь, что я просто оставлю тебя с этим, не так ли?

Мальчик слегка покачал головой, всё ещё молча, и Северус продолжал осторожно наносить бальзам.

— Хорошо. Я мог бы отвести тебя к мадам Помфри, но, думаю, ты предпочёл бы избежать её вопросов. Или я ошибаюсь?

Гарри снова покачал головой.

— Однако мне придётся поговорить с директором, — продолжил Северус. — Он знал, куда я направляюсь, и захочет узнать, что произошло. Кроме того, я подозреваю, что у тебя будет разговор либо с ним, либо с заместителем директора, либо с обоими о самовольной отлучке с территории школы.

Гарри напрягся, услышав это, а Северус предложил — мальчик не произнёс ни слова с тех пор, как они вышли из зоомагазина, и Мастера зелий это беспокоило:

— Я буду сопровождать тебя, если хочешь, но это серьёзное нарушение правил, и в конечном счёте всё решать будут директор и его заместитель.

— Меня исключат? — Гарри напрягся ещё сильнее и отстранился, глядя на Северуса.

— Маловероятно, — сказал Северус. — Как твой декан, я имею право голоса. Единственный, кто может отменить моё решение, это Дамблдор, но я очень сомневаюсь, что после того, как я всё объясню, он примет решение не в твою пользу.

— Что тут объяснять? — с горечью пробормотал Гарри. — Я разозлился и ушёл из школы в пять часов утра.

— Я могу объяснить, что он поручил мне присматривать за тобой, — Северус ухмыльнулся, — и скажу, что тебя нельзя исключать.

Гарри не улыбнулся, и Северус продолжил работать над синяком.

— В любом случае, это не преступление, за которое исключают. Они могут решить отстранить тебя на какое-то время, и тут я уже мало что смогу сделать, но очень сомневаюсь, зайдёт ли вообще речь об исключении.

— В любом случае это не имеет значения.

— Что ты имеешь в виду?

— И отстранение, и исключение означают отправку меня домой. Только у меня нет дома, куда я мог бы пойти. Петуния даже не впустила меня.

— Гарри, — упрекнул Северус, вложив в свой голос немного досады, хотя понимал, что Гарри потребуется некоторое время, чтобы поверить ему, — сколько раз я говорил тебе, что ты не вернёшься в тот дом? Если тебя отстранят, ты останешься со мной в моих покоях.

«Зачем ты это делаешь?»

— Но…

— Это не обсуждается!

Это прозвучало так же твёрдо и авторитетно, как и объявление Снейпа о наказании или его распоряжение встать в угол — тон, который говорил Гарри не давить дальше, потому что он не выиграет этот поединок. Гарри останется со Снейпом, и всё.

Эта мысль наполнила Гарри облегчением и тревогой одновременно. У него было где остановиться, но что это было за место? И как Снейп будет мириться с ним, живя вместе? Однако вскоре после этого Снейп закончил с лицом Гарри и на мгновение сжал плечо мальчика.

— Всё будет хорошо, я обещаю.

— Конечно, — согласился Гарри, всё же сомневаясь в этом.

***



Северус вспомнил, как напрягся Гарри, когда он упомянул о встрече с Дамблдором, и оставил его в своём кабинете:

— Прошу прощения, Гарри, я отлучусь ненадолго — нужно поговорить с директором. Можешь выбрать книгу, если захочешь немного почитать. Только не трогай ничего с белой меткой на переплёте.

Гарри кивнул, и Северус отправился к директору, в конце концов добравшись до лестницы, вознёсшей его к кабинету. При приближении Мастера зелий дверь открылась.

— Северус! — тепло приветствовал его Дамблдор. — Надеюсь, твоя миссия увенчалась успехом?

— Безусловно.

— И Дурсли всё ещё живы? — Его тон был шутливым, но глаза совсем не смеялись.

— Да, — Северус выдержал неулыбчивый взгляд. — Хотя я сомневаюсь, что мир от этого стал лучше.

— Хорошо, — Дамблдор слегка улыбнулся. — Но дело не в этом, как тебе хорошо известно. Итак, где Гарри?

— В моём кабинете. Я хотел поговорить с вами, прежде чем привести его сюда.

— Очень хорошо, Северус, говори.

— Я полагаю, у него некоторые неприятности?

— Ты думаешь, можно обойтись без этого? — Директор вздохнул. — Если бы любой другой ученик покинул школу так рано утром, я осмелюсь предположить, что ты бы потребовал его исключения.

Северус поморщился, не в силах отрицать обвинение.

— У нас с ним были… разногласия… в ночь перед его уходом. Я сказал кое-что, что расстроило его, и, думаю, он хотел доказать, что я ошибаюсь. Поверите ли вы мне, если я скажу, что он был за это наказан более чем адекватно?

— И поэтому ты пришёл попросить меня о снисходительности? — Директор, казалось, был слишком удивлён, чтобы Северус мог успокоиться.

«Возможно».

— Нет.

— Нет?

— Я был бы счастлив предоставить это вам, но… Если вы хотите, чтобы кто-то наказал его, позвольте сделать это Минерве.

— Северус, ты же не думаешь, что я могу напугать мальчика?

— Отчасти так.

— Ты же говорил, что ему лучше.

— Со мной — разумеется. Но это не значит, что он будет адекватно реагировать на то, что другой взрослый мужчина сердится на него.

— Даже я?

— Особенно вы. Я, будучи студентом, конечно, разобрался, что вы не просто добрый дедушка, коим притворялись, — Северус слегка ухмыльнулся, когда старик нахмурился. — И я не сомневаюсь, что Гарри тоже это понял. Я также уверен, что кто-то должен напомнить ему обо всех, кто искал и беспокоился за него, но это не можем быть мы с вами. Сомневаюсь, что ему будет всё равно, если вы накричите на него — он просто решит, что так поступают взрослые.

— Почему ты сам не можешь наказать его?

— Потому что я не сержусь на него, это во-первых, а во-вторых — я уже сказал ему, что у него нет проблем со мной. Я уверен, Минерва замечательно справится.

— Очень хорошо, Северус. — Глаза директора замерцали. — Я бы не осмелился утверждать, что лучше для «твоего ребёнка».

— Спасибо, — чувствуя, как краска заливает щёки, Северус, тем не менее, не клюнул на приманку и собрался удалиться, но, как обычно, Альбус окликнул его на пороге:

— Северус?

Он обернулся.

— Да, сэр?

— Ты становишься мягче, мой мальчик. Я от всей души одобряю это.

Северус почувствовал неосознанное желание закатить глаза, но вместо этого усмехнулся.

«Манипулятор, интриган, самодовольный старый болван. Надо было убить ту женщину».

***



Профессор Макгонагалл бросила на Гарри довольно суровый взгляд и выжидающе посмотрела на Снейпа, явно желая, чтобы он ушёл. Снейп слегка нахмурился и взглянул на Гарри. Тот на мгновение растерялся, потом вспомнил о предложении профессора сопровождать его, однако Гарри не видел особых причин, по которым этот человек не мог уйти, тем более, что начинал чувствовать себя довольно неловко в его присутствии после своей истерики и… странностей… после неё, так что он просто кивнул. Снейп кивнул в ответ и вышел.

Когда Гарри оглянулся на Макгонагалл, она довольно озадаченно смотрела вслед Снейпу, но затем быстро повернулась к Гарри и неодобрительно уставилась на него, так что он в конце концов опустил голову и начал переминаться с ноги на ногу.

— Что ж, расскажите мне об этом утре.

— А вы не знаете? — буркнул Гарри.

— Я знаю, что вы ушли из школы до начала занятий, и хочу знать, почему.

— Я… — начал Гарри, пытаясь найти ответ, который не слишком многое раскрыл бы. — Я разозлился на профессора Снейпа, — наконец признался он.

— И это всё? Вы разозлились на профессора, поэтому ушли из школы рано утром, даже не оставив записки? — Она казалась искренне рассерженной, и Гарри попытался объяснить.

— Нет, я разозлился на Снейпа, потому что он сказал вещи, которые просто не были правдой… — Гарри, сглотнув, умолк. Только, в конце концов, это оказалось правдой. Потом он заговорил снова, но уже гораздо более подавленно: — Это личное, понимаете?

Минерва почти улыбнулась тщательному разграничению, сделанному Гарри между профессором и Снейпом, но затем посерьёзнела.

«Неудивительно, что Северус не хотел оставлять его одного. Он совершенно выбит из колеи».

— Ну хорошо, я не буду расспрашивать вас о подробностях, однако отмечу, что вы заставили многих людей переживать и беспокоиться, когда вас разыскивали после этого вашего фокуса. Никто не знал, куда вы пропали. Мы боялись, что вы где-то заблудились или даже вас схватили.

— А вы волновались?

«Он, должно быть, устал, раз спрашивает об этом так открыто».

— Да, я волновалась. На этот раз за вас беспокоился не только Северус.

Когда Гарри поднял на неё глаза, Минерва ответила на вопрос, который, как она знала, он никогда не задаст.

— Профессор Снейп был в отчаянии. Он первым заметил ваше отсутствие и командовал всеми нами, посылая нас на поиски, в дополнение к тому, что искал сам. Он едва волосы на себе не рвал. Наконец он спустился на кухню и нашёл домашнюю эльфийку, Калли, кажется, которая сказала, что вас нет на территории. И она дёргала себя за уши, убеждённая, что должна знать, где вы, даже несмотря на то, что магия замка препятствует этому…

— Калли? Чёрт, я сделал это снова! Калли!

Эльфийка появилась мгновенно и тут же, рыдая, обхватила обеими руками ноги Гарри.

— Хозяин вернулся! Калли сожалеет, сэр! Калли — плохой эльф, мастер Гарри, сэр!

— Калли! Всё хорошо! Я в порядке!

— Но Калли не знала, где хозяин, сэр! Калли всегда должна знать, где хозяин, сэр! Калли — плохой эльф, сэр!

— Ты не виновата, что не смогла найти меня, Калли, так заколдован замок. Я не сержусь на тебя!

— Но Калли сказала Снейпу, что хозяина нет в Хогвартсе, сэр!

— Я знаю, Калли. Всё хорошо. Я говорил тебе, ты можешь делать всё, что захочешь, помнишь? Ты можешь рассказывать любые вещи, если тебе нужно! Всё в порядке!

Наконец эльфийка немного успокоилась и пристально посмотрела на Гарри.

— Но куда отправился хозяин, сэр?

Минерва была в замешательстве.

«Какой странный поворот событий. Как будто она здесь главная!»

Гарри, похоже, тоже так подумал, потому что покраснел и опустил глаза.

— Я ходил домой, Калли, вот и всё.

Но Калли, очевидно, решила, что это ещё не «всё», и испугалась ещё больше.

— Хозяин ходил к этим мерзким подлым людишкам! С хозяином всё в порядке, сэр? Хозяин не ранен?

Гарри побледнел и покосился на Минерву, которая изо всех сил старалась сохранить бесстрастный вид.

«Мерзкие подлые людишки. Как это верно».

— Я в порядке, Калли. На самом деле Снейп нашёл меня, и со мной всё хорошо.

— Хозяин не обижает Снейпа?

— Нет, Калли, — Гарри покраснел. — Я знаю, что всё испорчу. В смысле… э-э-э… — он покраснел ещё больше, — я не буду разыгрывать Снейпа.

— Хорошо. — Тут Калли, кажется, наконец осознала, где находится, и спросила: — У хозяина неприятности?

— Угу.

— Хорошо. Хозяину нельзя убегать из Хогвартса. Это опасно! — заявила эльфийка.

— Да, мэм, — Гарри слегка улыбнулся.

— Хорошо. Хозяину что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо, Калли, и… — Гарри уставился в пол. — Прости, что я тебя разволновал.

Калли секунду смотрела на него, потом улыбнулась.

— Калли простила, мастер Гарри, сэр. Калли знает, для чего мастер Гарри делает всё это.

Она с тихим хлопком исчезла, а Гарри с покрасневшими щеками повернулся к Макгонагалл.

— Извините, мэм.

— Не волнуйтесь, молодой человек. Хорошо, что вы сначала подумали о своей эльфийке. Я должна заметить, что она — довольно уникальная личность. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы эльф так обращался с кем-то. На самом деле она сказала многое из того, что я собиралась вам сказать, хотя я бы подчеркнула, что она не единственная, кто за вас беспокоится.

— Да, мэм.

— Хорошо. Тогда перейдём к вашему наказанию. Прежде всего, вы извинитесь перед всеми профессорами и сотрудниками, которые потратили своё свободное время на ваши поиски, то есть перед Хагридом и мадам Хуч, а также перед профессорами Флитвиком, Спраут, Дамблдором и, конечно же, Снейпом. И передо мной, разумеется. Я бы посоветовала вам сделать всё это лично, но вы можете одно или два извинения отослать в письменном виде, если хотите.

Гарри кивнул, недовольный этим требованием, но благодарный за разрешение написать, которое означало, что ему не придётся самому идти к Дамблдору.

— Кроме того, у вас будет отработка вечером сегодня и ещё одна — завтра, обе со мной, и могу вам пообещать, они не будут приятными.

Гарри снова кивнул, ожидая гораздо большего.

— Очень хорошо. В таком случае вы свободны.

— Меня не отстранят? — пробормотал Гарри, с недоверчивым удивлением глядя на Макгонагалл.

— Нет, не отстранят. — Она смерила мальчика суровым взглядом. — Однако вы должны понимать, что мы проявляем крайнюю снисходительность. Не позволяйте этому случиться снова. Я не шучу.

— Да, мэм! — Он не сомневался, что больше не повторит подобное. — Спасибо, мэм.

Гарри ушёл, чувствуя себя так, словно увернулся от пули. Отстранение, возможно, и не означало, что его полностью вышвырнут из школы, но и в этом было тоже мало приятного. Гарри мог себе представить, как жизнь в покоях Снейпа в случае отстранения на неделю легко превратится в сплошную неделю отработок. Изменившиеся чувства к Снейпу не означали, что Гарри хотел застрять на неделю, чистя котлы.

Ещё раз вспомнив о прошедшем, насыщенном событиями дне, Гарри слегка вздрогнул.

«Я полный придурок».

Глава 26. Психо

— Ну? — спросил Блейз у Гарри в тот же день после уроков. — И куда тебя носило?

Гарри сглотнул.

«Я забыл, как может злиться Блейз».

— Я ходил домой. — Он вздёрнул подбородок и встретился взглядом со своим другом, готовый к бою.

Блейз ничего не сказал, но продолжал смотреть в глаза, и в его взгляде стыло обвинение, которое он не произнёс вслух. Как обычно, именно Гарри сдался и отвернулся.

— У меня было всё нормально, понятно?

— Полагаю, мне действительно придётся привыкнуть к тому, что мне лгут, — Блейз говорил совершенно нейтрально.

— Я не лгал тебе! — запротестовал Гарри, удивлённо оглядываясь.

— Ты сказал мне, что не поедешь домой до лета.

— Я говорил, — возразил Гарри, поморщившись про себя, — что мне не нужно возвращаться домой до лета! Я никогда не говорил, что не буду этого делать!

— Это подразумевалось.

— Я был в порядке, — пробормотал Гарри, не найдя, что ответить, и отвернулся.

— Они тебя ударили?

Гарри резко вскинул голову.

«Не спрашивай об этом».

— Неужели они это сделали?

Гарри просто продолжал сердито смотреть и отказывался говорить.

«Отвали от этого, Блейз».

— Оно того стоило? — не сдавался Блейз.

— Что того стоило?

— Лгать мне. Убегать тайком. Пугать до чёртиков Снейпа. Ехать домой. Получить по морде. Оно того стоило?

Гарри проигнорировал этот выпад, но тишина давила свинцовой тяжестью, и, стиснув зубы, он процедил:

— Нет. Нет, оно того не стоило. Доволен? Теперь отстанешь от меня?

— Нет, Гарри, — с горечью сказал Блейз, — я не доволен, и нет, я не могу оставить тебя в покое, хотя и не хочу причинять тебе боль. Но ты чертовски облажался, и я хочу, чтобы ты был в безопасности. Боже упаси, чтобы я проявил заботу о друге.

— Мне не нужна твоя грёбаная забота, ясно? Я имел полное право вернуться домой! И я был в порядке!

— И всё же ты не можешь сказать мне, что они не били тебя.

— Это не твоё дело!

— Я говорил, что буду держаться подальше от этого, пока не подумаю, что ты в опасности! Ты сказал мне, что не вернёшься домой до лета! Что будешь в безопасности!

«Отстань от меня! Блядь, неужели ты не видишь, что я не хочу об этом говорить?»

— Мне ничего не грозило! Я в порядке!

— Отлично. С тобой всё было в порядке, твоя семья встретила тебя дома с распростёртыми объятиями. Вот почему Снейп пропустил все свои утренние занятия, чтобы найти тебя, и почему ты так быстро вернулся обратно, и почему ты так счастлив поговорить со мной о них. Вот так всё прошло, Гарри? Они встретили тебя и накормили завтраком, а затем отправили обратно сюда с объятиями и слёзными прощаниями? Если с тобой всё было в порядке, тогда ответь на мой вопрос. Скажи, что они тебя не били.

Гарри почувствовал себя так, словно его ударили в живот.

«Нет, нет, всё не так. Почему, блядь, ты думаешь, что я не хочу об этом говорить?»

— ПРЕКРАСНО! — крикнул Гарри, сдерживая слёзы разочарования. — Тебе нужен грёбаный ответ? НЕТ! Нет, они не били меня! А теперь, блядь, отстань от меня!

— Хорошо, — Блейз мгновение пристально смотрел на него, потом неожиданно отступился. — Если ты готов и дальше лгать мне, то я умываю руки. — Он достал учебник по зельям и буркнул: — Прошу прощения за любопытство.

«Ну и ладно, оставь за собой своё грёбаное последнее слово», — сердито подумал Гарри и устроился на диване, поджав под себя ноги.

Однако через некоторое время Гарри заметил, что Блейз не читает, а просто пристально смотрит в одну точку на странице, с тем же выражением лица, как в тот день, когда Гарри его ударил.

«Ну почему я такой придурок?»

Гарри задумался, чувствуя, как нарастает внутри вина, и наконец понял, что просто обязан что-то сказать.

— Да. Она ударила меня, — тихо сказал он, не глядя на Блейза. — Она влепила мне пощёчину и заявила, чтобы я больше не возвращался домой.

— Прости, — после долгой паузы пробормотал Блейз.

Гарри не ответил, борясь со своими эмоциями.

— Что ты собираешься делать? Я бы пригласил тебя домой, но…

— Всё в порядке.

— Тебе есть куда пойти?

— Да.

— Куда?

— К Снейпу, — помедлив, признался Гарри.

— Тебя это устраивает? — Блейз странно посмотрел на него.

Гарри пожал плечами.

— Особого выбора-то у меня нет.

— Похоже, нет, — Блейз нахмурился.

Какое-то время они сидели молча, потом Блейз заметил:

— Знаешь, он на самом деле хороший дядька.

— Я знаю, — поморщился Гарри.

— Вот и ладно, — Блейз криво усмехнулся. Гарри снова пожал плечами, а Блейз добавил: — Ну что, много неприятностей будет?

— На самом деле на удивление мало, — Гарри обрадовался смене темы разговора. — Сегодня вечером и завтра после уроков отработки с Макгонагалл, и я должен извиниться перед массой народу за причинённые неудобства.

— Скорее, за то, что заставил их волноваться, — заметил Блейз.

— Пожалуй, Снейп переживал, — признал Гарри, — и Макгонагалл.

— Тебя это удивило?

— Может быть, — пробормотал Гарри.

***



Гарри явился в кабинет Макгонагалл ровно в семь, как и было приказано, и постучал в дверь. Его впустили, и он сел за стол напротив профессора, как если бы у него был урок трансфигурации — лицом к лицу, оставив между собой и учителем широкое рабочее пространство.

«Строчки, наверное? Или, может быть, эссе?»

Как и ожидалось, Макгонагалл вручила ему перо, чернильницу и кусок пергамента.

— Что я должен написать?

— Список, — ответила Макгонагалл. — Вы, кажется, не понимаете, сколько людей переживает, когда вы подвергаете себя опасности так, как сегодня утром. Я хочу, чтобы вы написали подробный список людей, на которых повлияла ваша выходка и как это произошло. Я напишу аналогичный список, и мы сравним. Если ваш будет менее полным, чем мой, вы перепишете его, поэтому предлагаю вам сделать всё возможное.

Казалось, она ожидала, что Гарри будет возражать, но, хотя формат был другим, на самом деле это не так уж сильно отличалось от разговоров, которые он вёл со Снейпом раньше во время отработок, так что он просто пожал плечами и превратил перо и чернила в ручку.

«Ну, очевидно, люди, перед которыми она хочет, чтобы я извинился», — подумал Гарри, записывая.

1. Профессор Снейп

2. Профессор Макгонагалл

3. Профессор Флитвик

4. Профессор Спраут

5. Хагрид

6. Мадам Хуч

7. Профессор Дамблдор

«Хорошо, теперь как».

Гарри вспомнил кое-что, что говорил Блейз, и написал:

1. Профессор Снейп: пропустил свои утренние занятия, чтобы найти меня, — он прикусил губу и добавил: — волновался.

Мельком взглянув на Макгонагалл, он добавил к её имени и именам остальных: потраченное впустую время на мои поиски.

Гарри уставился на пергамент, на мгновение застряв, потом вспомнил реакцию Блейза.

8. Блейз Забини — волновался.

Он снова задумался на мгновение и дописал:

9. Гермиона Грейнджер — скорее всего, волновалась.

Затем он добавил имена Рона и Тео для пущей убедительности, но не смог сразу понять, что писать для «как». Они, вероятно, не особенно волновались. Наконец он написал:

10. Рон Уизли — обычно работает со мной на гербологии.

11. Теодор Нотт — возможно, это глупо, но как бы то ни было, я обычно завтракаю с ним.

Затем Гарри снова оказался в тупике. Макгонагалл всё ещё писала, так что он понимал, что, должно быть, что-то пропустил, но кого ещё волновало, что он исчез, кроме друзей и тех взрослых в школе, которые вынуждены были его искать?

«Калли. Чёрт, я совсем забыл о ней».

12. Калли — беспокоилась, что мне будет больно или я сойду с ума.

Наконец он решил, что уже всё, и отложил ручку. Макгонагалл некоторое время продолжала писать, затем подняла глаза.

— Закончили?

— Да.

— Хорошо, кого вы указали первым?

— Снейпа.

— Профессора Снейпа.

— Профессора Снейпа.

— И как на него это повлияло?

— Он пропустил свои занятия, чтобы найти меня, и…

— И?

— И он волновался.

— Да, и даже очень. Это хорошее начало. Кто следующий в вашем списке?

Гарри посмотрел на листок:

— Вы.

— И что насчёт меня?

— Вы впустую потратили время, разыскивая меня.

— Нет.

— Но вы же сказали… — Гарри в замешательстве поднял глаза.

— Да, я потратила время, разыскивая вас, и в этом не было бы необходимости, если бы вы не покинули школу. Однако время, потраченное на обеспечение вашей безопасности, не пропадает даром. Вы понимаете разницу?

— Кажется, да, — Гарри пожал плечами.

— Объясните.

— Вы имеете в виду, — Гарри посмотрел на неё, но опять же, он привык к подобному в беседах со Снейпом, — что меня стоило искать.

— Да, хорошо. Однако вы пропустили вторую половину того, как повлияла на меня ваша утренняя выходка. Разве я раньше не говорила, что беспокоюсь?

— Да, мэм.

— Хорошо. И не забывайте об этом. Мне не нравится тратить время на беспокойство о своих учениках, особенно когда они делают это нарочно.

— Я сделал это не нарочно. Я просто хотел вернуться домой.

— Разве не вы сказали сегодня днём, что ушли, потому что разозлились на профессора Снейпа?

— Да…

— И что вы тогда ушли для того, по крайней мере частично, чтобы отомстить ему?

— Вроде как…

— Ну вот видите. Вы прекрасно знали, что ваш уход приведёт его в отчаяние, и рассчитывали на это в своём решении уйти. Возможно, вы не намеренно разволновали меня, но вы намеренно встревожили его.

Гарри нахмурился. Он совсем не думал об этом с такой точки зрения, но не мог отрицать, что это правда. Он знал, что у него есть склонность мстить за что-то, но… но это что-то новенькое.

«Мне бы никогда не пришло в голову так наказывать Дурслей. Им-то было бы всё равно».

Гарри встряхнул головой, чтобы избавиться от этой мысли, и снова повернулся к Макгонагалл.

— Может быть, — признал он.

— Ну что ж, уверяю вас, этот человек не нуждается в большем стрессе в своей жизни, и я тоже. И буду вам благодарна, если вы не станете добавлять к этому новых выходок.

— Да, мэм.

— Хорошо. Кто следующий у вас по списку?

— Профессор Флитвик впус… — он поймал взгляд Макгонагалл и поправился: — потратил время, разыскивая меня. Как и профессора Спраут и Дамблдор, и Хагрид, и мадам Хуч.

— Да, это так. И?

— И?

— Они взрослые в школе, ответственные за ваше благополучие.

— Они беспокоились? — спросил Гарри.

— Да.

— Ой, — он действительно не ожидал этого. Упс…

— Вот именно — ой. Кто ещё?

— Мои друзья. Особенно Блейз.

— Почему именно он?

— Ну, Тео и Рон могли бы заметить, но не стали бы сильно беспокоиться. Гермиона, возможно, и заметила бы, но не так быстро, как Блейз, и она не знает так много, и поэтому, наверное, на самом деле не волновалась. Блейз замечает всякое.

— Не знает так много?

Гарри посмотрел на неё. Будь это Снейп, мальчик просто покачал бы головой, давая понять, что не хочет отвечать на вопрос, но с Макгонагалл раньше об этом никогда не заходил разговор. Как дать ей понять, что она приближается к вещам, о которых Гарри не хотел говорить, не объяснив этого? Он подозревал, что она уже знала о том, что происходит у него дома, но не был уверен, и в любом случае говорить с ней об этом не хотел.

Очевидно, Гарри слишком долго думал, потому что Макгонагалл спросила:

— Это такой сложный вопрос?

Гарри пожал плечами.

— Блейз просто кое-что знает, — наконец сказал он. — Он действительно разозлился, услышав, что я уехал домой.

— О, — Макгонагалл наконец, похоже, поняла. — Я прошу прощения. Я не поняла, что это личный вопрос.

— Спасибо, — с облегчением вздохнул Гарри: она знала, о чём он говорит, и не собиралась давить.

— Теперь, если вы не думаете, что другие ваши друзья беспокоились, то как это повлияло на них?

— Ну, Гермиона, возможно, и волновалась, но я с ней ещё не говорил и не знаю, заметила ли она вообще, что я уходил, до того, как я вернулся.

— Она волновалась.

— Хорошо, — Гарри нахмурился, — тогда она, вероятно, немного волновалась, но Тео и Рон, скорее всего, не беспокоились. Я включил их в список только потому, что Рон — мой напарник на гербологии, а с Тео мы вместе завтракаем.

— Ну хорошо, возможно, вы и правы. Кого ещё вы указали?

— Калли, — сказал Гарри. — Ей не понравилось, что она не знала, где я был.

— Я не удивлена. Она тоже чувствует себя ответственной за ваше благополучие. И вы лучше всех знаете, что она чувствовала. Кто ещё?

— Это всё, что я смог придумать, — Гарри закусил губу.

— Вы забыли своих старост, старост Гриффиндора и всех студентов в классах, где обычно преподаёт профессор Снейп. — Гарри секунду смотрел на неё, но ничего не ответил, и Макгонагалл продолжила: — А теперь расскажите мне, как это на них повлияло?

— Мои старосты… Снейп разозлился?

— Нет, однако староста Стоун винил себя, что именно из-за его небрежности вы смогли подвергнуть себя опасности.

Гарри уставился на неё.

— Я не понимаю, — наконец признался он.

— Так я и подумала. Именно поэтому мы это и разбираем сейчас. Как насчёт старост Гриффиндора?

— Они не несут ответственности за меня, — возразил Гарри.

— Они отвечают за младшие классы всех четырёх факультетов. Как и остальные старосты.

— Но это несправедливо! Они не могли знать, что я ушёл из общежития!

— Нет, не могли. Но вы и ваши друзья ведёте себя так, как будто вы члены обоих факультетов, и старосты и Слизерина, и Гриффиндора рассчитывают друг на друга, присматривая за вами на чужих территориях. Ваша способность проскользнуть мимо всех них, естественно, беспокоит их, особенно учитывая, что всего неделю назад вы пятеро пропали без вести и закончили тем, что сражались с троллем. А теперь вы сбежали, не подумав о последствиях.

Гарри пристыженно опустил глаза. Ни в тот, ни в другой раз он не представлял, что подумали бы его старосты, обнаружив, что он ушёл во время их дежурства. По большей части он готов был доставлять неприятности взрослым, но ничего не имел против старост.

— К тому же Перси — старший брат Рона. Вам никогда не приходило в голову, что он может особенно беспокоиться за вас?

— А он вообще заметил, что я ушёл? — спросил Гарри. — Я же вернулся к обеду. Конечно, он помогал мне раз или два, но…

— Он присматривал за вами с тех пор, как произошёл инцидент с мистером Флинтом. Да, он действительно заметил, что вы исчезли, и отреагировал так же, как и старосты Слизерина. Мне стоило огромных усилий убедить его не считать себя ответственным за это происшествие.

— Я не виноват, если он думает, что староста отвечает за всю чёртову школу! — возмутился Гарри.

— Следите за языком, мистер Поттер! — отрезала Макгонагалл.

— Простите, — извинился Гарри, — но это правда.

— Это правда, вы не виноваты в отношении Перси к своим обязанностям, — согласилась Макгонагалл и строго добавила: — Однако ваша вина, что вы не подумали о людях, которые переживали о вас, когда вы покинули территорию школы.

— Я уже извиняюсь перед всеми, чего вы ещё хотите?

— Я хочу, чтобы вы поняли, за что извиняетесь, Гарри. Это не похоже на то, когда вы грубите в классе и должны извиняться. Когда люди заботятся о вас, вы несёте ответственность за их чувства так же, как и за свои собственные. Вы не можете просто делать то, что хочется.

«Почему люди продолжают это говорить? Я никогда никого не просил заботиться обо мне!»

Но Гарри, к счастью или к несчастью, уже знал, что это не сработает в качестве оправдания. Люди вмешивались даже тогда, когда он делал вещи, которые касались только его, и сердились из-за этого, и Гарри ничего не мог с этим поделать. Это раздражало его, но криками тут не поможешь.

— И что теперь? — огрызнулся Гарри.

— Теперь вы перепишете свой список, включая дополнения, которые я предложила, а потом я дам вам строчки, которые вы должны будете написать.

Он опустил голову, чувствуя себя побеждённым.

«Она ведь говорила, что сделает отработку неприятной. Наверное, мне не следовало её недооценивать».

Казалось, сегодня все весь день только и делали, что отчитывали его. Единственный, кто был просто добр к нему, — Снейп, и внезапно Гарри почувствовал странную тоску по его компании. Это было неправильно — оставаться после уроков с Макгонагалл. Это должен быть Снейп. Это всегда был Снейп.

«И это всегда выглядело до чёртиков жалко, тупица. Если бы Снейп разозлился, ты бы всю отработку торчал в углу. Просто напиши этот чёртов список и будь благодарен, что тебя не отстранили».

И Гарри без жалоб начал переписывать свой список.

После отработки, вспомнив, что он всё ещё под домашним арестом, Гарри вернулся в своё общежитие. Тео и Блейз сидели в гостиной, но у Гарри был такой длинный день, что ему хотелось просто лечь спать. Он помахал друзьям, но даже не остановился и поднялся по лестнице в спальню.

***



В среду утром у Гарри были чары и гербология, поэтому сначала он принёс более или менее искренние извинения этим профессорам, которые были достаточно любезны, приняв их, но Флитвик сказал кое-что, что обеспокоило Гарри:

— Я принимаю ваши извинения, юный мистер Поттер, но знайте, что не передо мной вы должны извиняться. Вы обязательно должны попросить прощения у профессора Снейпа. Мы все волновались, но он был в отчаянии.

Однако Гарри был рад закончить с этими двумя извинениями и решил сделать ещё два во время урока по истории магии. Макгонагалл разрешила ему принести до двух извинений в письменной форме, и он выбрал мадам Хуч и профессора Дамблдора: мадам Хуч, потому что разговаривать с ней было трудно и неудобно, и профессор Дамблдор, потому что Гарри совершенно не хотел оставаться наедине в кабинете с этим человеком, ни при каких обстоятельствах. Он написал оба письма практически одинаковыми:

Я приношу извинения за то, что доставил Вам неудобства сегодня утром. Мне следовало бы лучше обдумать последствия своих действий. Искренне Ваш, Гарри Поттер.

После истории был обед. Вернувшись затем в своё общежитие, Гарри вспомнил, что ему нужно отправить письма, сделать это можно было только из совятни, а ему запрещено выходить без разрешения. Так что Гарри вышел из общежития, подошёл к кабинету Снейпа и осторожно постучал в дверь. Получив разрешение войти, Гарри, нервничая, остановился перед столом и неуверенно окликнул:

— Сэр?

— Да, Гарри? — отозвался Снейп.

— Я… — Гарри покраснел.

«Ты ведёшь себя как идиот. Просто попроси».

— Я хотел спросить… можно мне сходить в совятню? Профессор Макгонагалл заставила меня извиниться перед профессорами, которые искали меня, и сказала, что я могу принести два письменных извинения, если захочу.

— Было бы лучше, если бы ты сделал это лично, — Снейп мгновение смотрел на него, потом спросил: — Кому ты написал?

Гарри закусил губу.

«Он мне не позволит? Но Макгонагалл сказала, что я могу!»

— Мадам Хуч и профессору Дамблдору.

Когда Снейп задумался, Гарри тихо сказал:

— Вы сказали, что у меня нет неприятностей с вами, сэр.

Предательский голос в голове прошептал: конечно, он будет несправедлив. Он ведь взрослый, помнишь? Гарри не совсем понимал, почему это его беспокоило — взрослые всегда несправедливы, но почему-то ему действительно хотелось, чтобы Снейп был не таким.

«Он же сам сказал, что у меня с ним нет проблем! Почему он такой странный?»

— Нет, со мной нет.

— Тогда почему я не могу извиниться письменно? Профессор Макгонагалл сказала, что можно!

— Я не говорил, что запрещу тебе делать это в письменной форме. Я просто сказал, что извинения лучше приносить лично. Я бы посоветовал тебе обратиться лично, по крайней мере, к мадам Хуч. И ради этого позволю нарушить твой домашний арест.

«А что Дамблдор?» — Гарри задумался.

— Дамблдор не причинит тебе вреда, Гарри. Он, безусловно, гораздо более располагает к себе, чем я. Однако, если ты хочешь извиниться в письменной форме, у тебя также есть моё разрешение сходить в совятню. Как я уже сказал, я не запрещаю тебе извиняться перед мадам Хуч письменно, просто посоветовал подумать о том, чтобы принести ей извинения лично, как всем остальным.

«О, тогда всё в порядке».

— Да, сэр. Я могу идти?

— Да, можешь, и спасибо за вежливость.

Гарри испуганно посмотрел на него, но, увидев, как Снейп усмехается, скорчил гримасу.

— Я не нарочно.

— Тем лучше, — неумолимо сказал Снейп.

Гарри скривился ещё больше и ушёл, поняв, что Снейп победил.

«Ничего нового».

***



Из кабинета Снейпа Гарри отправился в совятню и, отдав Хедвиг конверт для Дамблдора, на мгновение задержал письмо для мадам Хуч, колеблясь. Это действительно было занозой в заднице — искать ли её для личного извинения, однако Гарри не собирался делать то, чего всё время хотел Снейп, только потому, что в последнее время этот человек был к нему скорее добр, чем нет.

«К тому же, как Снейп любезно указал, я сегодня уже был «хорошим ребёнком». Пожалуй, мне нужен перерыв!»

Тем не менее он перечитал свою записку и решил сделать её немного приятнее, кое-что переписав:

Мадам Хуч, я искренне извиняюсь за то, что доставил Вам неудобства сегодня утром. Мне следовало бы лучше обдумать последствия своих действий. Я постараюсь добиться большего в будущем. Искренне Ваш, Гарри Поттер.

О содержании письма, уже отправленного Дамблдору, Гарри не переживал: в любом случае было весьма сомнительно, что директор школы сделал всё возможное, чтобы найти мальчика.

***



Последним уроком у Гарри были занятия у Макгонагалл, и его недавние проступки даже не упоминались. После этого он вернулся в свою спальню, зная, что вечером у него не будет времени сделать домашнее задание из-за отработки.

Зайдя в общежитие за сумкой с книгами, Гарри обнаружил ждущую его Хедвиг, в клюве она держала письмо.

Гарри вскрыл конверт и развернул короткую записку, написанную незнакомым почерком:

Дорогой Гарри, благодарю тебя за письмо и принимаю твои извинения. Я также согласен с тем, что тебе следовало бы лучше подумать, прежде чем предпринимать такие опрометчивые действия, и прошу тебя поразмыслить над тем, что бы ты сделал по-другому, если бы всё продумал. В ожидании ответа, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.

«Он хочет, чтобы я ответил?»

Гарри задумался. Он не ожидал такого поворота.

«Он не мог просто принять мои извинения и покончить с этим?»

Что Дамблдор сделает, если Гарри не ответит? Пожалуется Снейпу, что Гарри игнорирует его? Или явится лично, чтобы найти мальчика?

«Ничего хорошего. Лучше просто ответить».

Но что бы Гарри сделал, если бы у него был шанс поступить по-другому? То, что Снейп был прав, не означало, что не было причин пойти и выяснить это самому. И было не похоже, что Снейп когда-либо разрешил бы Гарри уйти, если бы мальчик сначала попросил, так что пришлось улизнуть тайком.

«Но, может быть, я мог бы уберечь их от необходимости искать меня?».

Профессор, я бы оставил записку. Гарри Поттер.

Он отправил записку обратно вместе с Хедвиг, надеясь, что это удовлетворит директора и тот оставит его в покое. Закончив с этим, Гарри схватил свою сумку с книгами и направился в гостиную.

Пятнадцать минут спустя в гостиную вошла Калли с ужином для Гарри и письмом.

Дорогой Гарри, записка действительно избавила бы преподавателей от многих забот и хлопот. Однако профессору Снейпу ничуть не помогло бы, если бы он знал, что ты вернулся домой. На самом деле я осмелюсь предположить, что это его ещё больше расстроило бы. В ожидании ответа, Альбус Дамблдор.

Гарри раздражённо прочитал записку.

«Он хочет, чтобы я снова ответил? Я не виноват, что не могу угодить всем!»

Профессор, профессор Снейп не имел права запрещать мне возвращаться домой. Гарри.

Калли дождалась, пока он написал ответ, и послушно выскочила, как только он протянул ей пергамент. Гарри съел свой ужин — кусок замечательного пастушьего пирога, который, он был уверен, Калли приготовила сама, — и как только он закончил, Калли вернулась с новой запиской.

Дорогой Гарри, я не буду утомлять тебя напоминанием о том, что покидать школьные помещения без разрешения запрещено правилами для всех учеников. — «Ты только что это сделал», — подумал Гарри. — Но я хотел бы отметить, что комментировал действия не профессора Снейпа, а, скорее, твои собственные. Возможно, формулировка этого вопроса прояснит мой смысл: человек, больше всего пострадавший от твоего поступка, именно профессор Снейп. Что бы ты сделал, чтобы умерить понятное беспокойство профессора Снейпа? Твой Альбус Дамблдор.

«Ты не сказал, что ждёшь ответа», — возмущённо подумал Гарри, понимая, что именно этого директор и ждёт. Раздражённый вопросами, Гарри быстро набросал очередную записку:

Я бы ушёл пораньше, чтобы он не знал, что я вообще уходил. Гарри.

«Это должно заставить директора заткнуться».

Когда Калли ушла и не сразу вернулась, Гарри немного расслабился и принялся за домашнее задание. Однако через полчаса явился с запиской другой домашний эльф.

Дорогой Гарри, это действительно могло сработать. Однако ты уверен, что профессор Снейп был совершенно безоснователен, не позволив тебе вернуться к твоим родственникам? Был ли он неправ в своих предположениях о том, что может случиться с тобой, если ты это сделаешь? Твой Альбус Дамблдор.

Гарри какое-то время просто смотрел на письмо и в конце концов написал:

Прошу прощения, профессор, но мне нужно сделать домашнее задание. Гарри.

На это письмо он, наконец, не получил никакого ответа.

***



Вечерняя отработка Гарри проходила в классе Макгонагалл и оказалось очередными строчками. Гарри озадаченно отметил, что реплики Макгонагалл были очень похожи на реплики Снейпа — длинные и, как правило, касались общего поведения, а не каких-либо конкретных проступков. Сегодняшняя мантра гласила: «Я не позволю своим эмоциям толкать меня на необдуманные поступки. Это беспокоит и доставляет неудобства тем, кто несёт ответственность за моё благополучие».

Когда Гарри закончил писать это сто раз, ему было приказано вымыть пол в классе. Это было неприятно, но не так плохо, как накануне, и в десять его отпустили в общежитие. Перед уходом Гарри подошёл к столу Макгонагалл и быстро сказал:

— Простите, что я побеспокоил вас и заставил искать меня. Это было глупо.

Гарри хотел добавить, что ему следовало оставить записку, но заподозрил, что Макгонагалл плохо отреагирует на это. Пусть лучше думает, что он вообще сожалеет обо всём. Разговор с Дамблдором прояснил для него пару вещей, в особенности тот факт, что Гарри не жалел о возвращении домой. Поездка оказалась невесёлой, но он должен был выяснить, было ли утверждение Снейпа правдой или нет. То, что Снейп оказался прав, не умаляло важности ответа на свои сомнения.

Во всяком случае, он сожалел, что побеспокоил Макгонагалл — гораздо больше сожалел, чем о других профессорах, — и она приняла его извинения с достоинством, позволив поговорить лично только с Хагридом и Снейпом.

«И я всё равно должен попросить у Снейпа разрешения навестить Хагрида. Тот ещё геморрой».

***



На следующий день после занятий Гарри решил, что достаточно долго откладывал извинения перед Снейпом. Проблема была в том, что он в самом деле очень не хотел этого. Слова Макгонагалл, что он намеренно доставляет Снейпу беспокойство, не давали ему покоя. Гарри действительно не думал о произошедшем с такой точки зрения, но это было отчасти правдой. Как он мог извиниться, если сделал так нарочно? Конечно, сейчас он сожалел об этом, особенно когда Снейп был так добр с ним, но Гарри не мог сказать Снейпу «прости, я был глупцом», как раньше, потому что он ведь не сглупил — он злился, но на самом деле это не было ошибкой, и он действительно не жалел о том, что ушёл. А о чём он сожалел?

Снейп в отчаянии.

Но что Гарри мог с этим поделать? Как заметил директор, оставить записку не сработало бы. Он мог бы уйти пораньше и не волновать Снейпа, но тогда, в то время, беспокойство профессора было частью замысла. О чём Гарри действительно сожалел, так это о том, что уходил не сам по себе, а, скорее, с намерением, чтобы Снейп обнаружил, что его нет. Но профессор не знал, что Гарри сделал это нарочно, так как же он мог извиниться за это?

Рассказав ему.

Только делать это Гарри очень не хотелось.

«И с чего бы мне это делать? С какой стати мне даже думать о том, чтобы вызваться самому рассказывать ему о том, что у него нет шансов узнать самостоятельно, и это только навлечёт на меня ещё больше неприятностей?»

И вот Гарри стоял перед дверью кабинета Снейпа, не зная, что, чёрт возьми, он собирается делать, как только войдёт внутрь, и почти так же боялся стучать, как и в начале года. И, как и в начале года, он прикусил губу и постучал.

— Войдите.

Как обычно, когда у него из-за чего-то возникали проблемы, Гарри подошёл и, нервничая, остановился перед столом Снейпа. Профессор посмотрел на него, а затем, когда Гарри сразу ничего не сказал, спросил:

— Ты хотел поговорить со мной?

— Да, сэр. Я пришёл извиниться за своё поведение во вторник. Я… я не должен был… — Гарри замолчал, не зная, как сказать.

— Что ты не должен был? — переспросил Снейп без обычного сарказма в голосе.

Наконец Гарри вздёрнул подбородок и вызывающе сказал:

— Я не жалею, что ушёл, сэр. Это было совсем не весело, но я должен был узнать, правда ли то, что вы говорили.

К удивлению Гарри, Снейп не рассердился.

— Я могу это понять, — просто кивнул он. — О чём же ты тогда сожалеешь? Или ты передумал извиняться?

— Н-нет, — Гарри, закусив губу, опустил голову. — Я действительно хочу извиниться, просто… просто не за это.

Снейп ждал, и наконец Гарри набрался смелости и прошептал:

— Я разозлился, сэр. Я ушёл отчасти потому, что злился и знал, что вы расстроитесь, обнаружив, что я ушёл, особенно если я вернусь домой.

Он поднял глаза и увидел, что Снейп серьёзно смотрит на него, нахмурив брови.

— Ну что ж, поздравляю, — наконец сказал профессор совершенно нейтральным тоном.

Гарри опустил голову ещё ниже, обнаружив, что дрожит, несмотря на безобидные слова Снейпа и нейтральный тон, или действительно в ответ на них: нейтральный у Снейпа — это не очень хорошо, обычно это означало, что профессор пытается сдержаться и вполне может сорваться.

«Зачем ты ему сказал, идиот? Ты действительно думаешь, что он просто простит тебя и всё будет хорошо?»

Однако Снейп больше ничего не сказал, и Гарри не выдержал:

— Сэр?

— Это, безусловно, самая слизеринская тактика, которую ты когда-либо использовал против меня, а также самая эффективная на сегодняшний день, — заговорил Снейп. — Хотя должен признаться, я бы предпочёл животных в кабинете.

Гарри сглотнул, чувствуя, как слёзы жгут глаза.

«Тебе всё равно, нравишься ты ему или нет, помнишь? Тебе наплевать, что он думает».

— Простите, — наконец прошептал он.

Снейп глубоко вздохнул и обошёл стол. Гарри напрягся, повернувшись к профессору, но не отступил. К его удивлению, Снейп присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ним, и поднял ему подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Гарри понял, что не может этого вынести, и попытался отстраниться, но Снейп держал крепко, и Гарри снова встретился с ним взглядом, который показался ему на удивление мягким.

— Не делай этого снова, ты меня слышишь? — В его голосе звучали серьёзность и настойчивость, которые Гарри чувствовал всем своим существом.

— Да, сэр, — горячо сказал Гарри.

— Хорошо, — Снейп как ни в чём не бывало отпустил его. — В таком случае ты прощён.

Это было так неожиданно, что Гарри не сразу сообразил, что и думать. Он ожидал бури, а получил… Ну, Снейп определённо дал ему понять, что недоволен, но это оказалось терпимо и профессор не ненавидел его. Гарри в замешательстве смотрел на Снейпа.

— Спасибо, сэр, — наконец пробормотал он.

Кивнув, Снейп встал:

— Пойдём со мной.

Сбитый с толку, но благодарный за то, что его не наказали, Гарри последовал за Снейпом. К своему растущему замешательству, он обнаружил, что его ведут глубже в ту часть подземелий, в которой он никогда не бывал. Затем Снейп остановился, открыл дверь и провёл его в… это выглядело как… гостиная. Тёплая, в бежевых, бордовых и коричневых тонах гостиная с потёртым тёмно-коричневым кожаным диваном и двумя такими же креслами, а также книжными полками, покрывающими все стены. Гарри только теперь понял, что находится в личных покоях Снейпа. Профессор указал на одно из кресел:

— Садись.

Гарри подчинился, найдя кресло таким же удобным, каким оно выглядело, а Снейп вышел из комнаты. Гарри воспользовался возможностью, чтобы повнимательнее осмотреться. Книги на полках были расставлены по темам и в алфавитном порядке, а в углу находился камин. На каминной полке стояли различные предметы, в том числе несколько фоторамок, но Гарри был слишком далеко, чтобы разглядеть фотографии.

Снейп вернулся, неся коробку с небольшими круглыми отверстиями, пробитыми через равные промежутки по бокам. Гарри на мгновение растерялся, когда из одного из отверстий высунулась маленькая фиолетовая лапка и всеми когтями полоснула Снейпа по руке. Вытаращив глаза, Гарри прошептал:

— Психованный котик?

Лапка снова ударила Снейпа, и на этот раз профессор сдался, поставив коробку на пол.

— Психованный котик. Как уместно, — пробормотал он.

Едва коробка открылась, маленький фиолетовый монстр метнулся к Гарри и начал карабкаться по его мантии.

— Ой-ой-ой, у тебя есть когти, помнишь? Ой, прекрати!

Затем котёнок оказался у Гарри на плече и зарылся мордочкой в его волосы на затылке. И… замурлыкал. Гарри почувствовал, что начинает улыбаться, когда медленно поднял руку, чтобы погладить котёнка. Тот коротко хлопнул лапкой его по руке, но потом позволил мальчику погладить невероятно мягкий мех. Котёнок был такой крошечный, что от мурлыканья вибрировало всё его тельце.

— Я так понимаю, он тебе нравится? — спросил Снейп.

— Я… вы… — Гарри сияющими глазами посмотрел на профессора. — Я могу оставить его себе?

— Ну, я определённо не собираюсь больше иметь с ним дело, — Снейп улыбнулся. — Я собирался подождать, пока ты не выйдешь из-под ареста, но мистер «психованный котик» жаждал моей крови с тех пор, как я принёс его сюда.

Гарри только шире улыбнулся. Хороший котик.

— Он личность! — гордо сказал он.

— Так и есть, — Снейп поднял бровь. — У него сильная склонность бросаться в драки, в которых нет надежды победить, только ради того, чтобы доказать, что он ничего не боится. Я мог бы заметить, что он похож на кого-то другого, кого я знаю.

Гарри на мгновение нахмурился, но снова заулыбался, когда странный шипастый фиолетовый котёнок потёрся о его затылок. Сглотнув, Гарри обнаружил, что в горле у него образовался комок. С трудом справившись с неожиданным потоком эмоций, он тихо прохрипел:

— Спасибо, сэр.

— Всегда пожалуйста, Гарри, — Снейп снова улыбнулся. — Только не позволяй ему отвлекать тебя на уроке.

— Да, сэр, — пообещал Гарри, схватил своего сумасшедшего котика и поднёс его к лицу. Котёнок стремительно ударил его обеими лапками по носу, заставив рассмеяться, и улёгся обратно ему на плечо, снова устроившись под его волосами.

«У меня есть котёнок, — снова и снова повторял себе Гарри. — МОЙ котик Психо».

Глава 27. Пожиратель Смерти Дамблдора

Гарри вернулся в свою гостиную поздно вечером с котёнком Психо на плече. Он был и рад, и несколько смущён, обнаружив, что все четверо слизендорцев занимаются уроками в слизеринской гостиной. Когда он подошёл к друзьям, котёнок ещё глубже зарылся в волосы, так что его не было видно, и только когда Гарри устроился на диване и принялся за свои уроки, Психо снова выглянул, и все его заметили.

— Гарри! О, как мило. Откуда этот котёнок? — воскликнула Гермиона, вынудив Психо снова спрятаться в волосах Гарри.

— Э-э-э… — Гарри заметил, что Блейз понимающе улыбается, и решил просто признаться: — Мне его подарил Снейп.

Последовало короткое удивлённое молчание.

— Снейп подарил тебе котёнка, — наконец ровно повторил Рон.

— Э-мм… ну да.

— Снейп подарил тебе котёнка…

— Ага, — Гарри слегка улыбнулся, наслаждаясь потрясением Рона.

— Ты покинул территорию школы ранним утром без разрешения, тебя поймали, а он купил тебе котёнка?

— Э-э-э… — Гарри совсем не думал об этом с такой точки зрения, но… он захихикал: и вправду довольно забавно.

— А потом ты говоришь, что он плохо к тебе относится. Объяснись, приятель.

— Он думает, — Гарри посмотрел на Рона и улыбнулся, — что котёнок убьёт меня вместо него.

Остальные засмеялись.

— Извини, Гарри, — заметил Блейз, — но у меня сложилось впечатление, что если бы Снейп хотел убить тебя, то сделал бы это несколько эффективнее, чем подарить тебе крохотную фиолетовую кошку.

— Злобную крохотную фиолетовую кошку! — возразил Гарри. — Посмотри, что она сделала с моими руками!

Гарри показал исцарапанные руки, но даже Гермиона не впечатлилась:

— О да, да ты же в любую минуту откинешься.

— И ты не пожалеешь об этом? — вставил Тео.

— Так что же, я полагаю, со Снейпом всё прошло хорошо? — Гермиона, как всегда, хотела всё знать.

— Да, — Гарри слегка улыбнулся, — думаю, именно так.

***



На следующий день Гарри носил Психо на плече на все свои занятия. Он старался сдержать обещание как можно меньше отвлекаться, особенно на зельях, и справлялся большую часть дня, хотя это было нелегко, а потом всё пошло наперекосяк.

Психо весь день был «хорошим», и Гарри ослабил бдительность ровно настолько, чтобы Психо решил, будто Тревор, жаба Невилла, выглядит как отличная игрушка, и спрыгнул с плеча Гарри, чтобы проверить.

К тому времени, когда Гарри заметил, что Психо сбежал, котёнок был уже на полпути через класс и направлялся к несчастной жабе. Не зная, бежать ли за котёнком или оставаться за своим столом, Гарри отчаянными жестами пытался предупредить Невилла об опасности. К счастью, Невилл сообразил, что к чему, и спас свою жабу.

К сожалению, Макгонагалл тоже заметила котёнка, бросив на Гарри суровый взгляд, схватила зверька за шкирку и посадила в трансфигурированную клетку на своём столе. Как и следовало ожидать, котёнку не понравилось заточение, и он начал стягивать со стола бумаги. Профессор мгновение пристально смотрела на него, потом во второй раз за этот год приняла свою анимагическую форму, и бедный Психо столкнулся с гораздо более крупной, сердитой кошкой, которая зашипела и куснула его.

У Психо не осталось выбора (по мнению Гарри), кроме как дать отпор. Маленький котёнок отважно замахнулся, выставив когти, на большого взрослого кота. Однако это была битва, которую он был обречён проиграть, и после ещё нескольких мгновений шипения, укусов и царапанья Макгонагалл снова сидела в достойной человеческой форме за своим столом, на котором стояла запертая клетка с очень подавленным, но в остальном невредимым котёнком Психо.

Сначала Гарри расстроился за своего питомца, но к концу урока, когда Макгонагалл вернула котёнка, Психо достаточно воспрянул духом, чтобы ударить мальчика по рукам, а потом забрался ему на плечо. Оказавшись опять под волосами, он выглянул и зашипел на Макгонагалл, а затем зарылся в волосы поглубже, явно дуясь, и Гарри улыбнулся.

— Имейте в виду, мистер Поттер, если ваш питомец не научится вести себя в классе, вам не разрешат брать его с собой. Я ясно выразилась?

— Да, мэм.

— Хорошо, — она улыбнулась. — А как зовут вашего котёнка?

— Психо, — ответил Гарри, — потому что… ну…

— Потому что он не понимает, что для него хорошо, — подсказала Макгонагалл. — Большинство котят достаточно умны, чтобы отступить, столкнувшись со взрослой кошкой.

— Он немного чокнутый, — признал Гарри. — В зоомагазине сказали, что он подрался с енотом.

— Он из «Волшебного зверинца»?

— Да, мэм.

— Вы купили его?

— Нет, мэм, — признался Гарри и улыбнулся. — Снейп подарил его в наказание за побег.

— Действительно эффективное наказание, мистер Поттер. — Губы Макгонагалл дрогнули, а в её глазах Гарри заметил веселье.

— Определённо, — сказал Гарри. — С этого момента каждый раз, когда сбегу, я буду ходить в зоомагазин.

Макгонагалл сверкнула глазами, но Гарри привык к Снейпу, так что просто нахально улыбнулся и ушёл.

На следующее утро, хотя была суббота, Гарри проснулся рано, чтобы было достаточно времени подготовиться к первой в сезоне игре в квиддич. Он провёл весь предыдущий день на тренировке один на один с Майлзом, одолжив приличную метлу у бывшего игрока, но всё равно невероятно нервничал из-за всего этого.

«Дурацкий Снейп, — думал Гарри, хотя почувствовал укол вины, когда на кровать вскочил Психо, требуя, чтобы с ним поиграли и погладили. — Ну и что с того, что он подарил мне котёнка? Он всё равно придурок, по крайней мере, в половине случаев».

Тихий голос в глубине сознания напомнил, что половину времени Гарри был по уши в неприятностях, но мальчик старался не обращать на это внимания.

Неуклюжий в начале тренировки, Гарри вскоре согрелся и постепенно втянулся, но радости это ему не доставляло: он хотел быть идеальным, к тому же Майлз отчитал его за то, что он пропустил так много тренировок. Гарри был разочарован и волновался перед игрой, хотя предпочёл бы просто злиться.

Но снова раздался раздражающий тоненький голосок, напомнивший, что Гарри повезло вообще участвовать в матче после того, как он улизнул из школы. Он выставил себя полным идиотом, а Снейп был… милым. На самом деле добрым.

Это был не первый раз, когда Снейп делал для него что-то просто… приятное, но Гарри всё ещё не совсем понимал, как с этим быть. Во-первых, это Снейп. Даже со слизеринцами Снейп не отличался добротой. Слизеринцы были в основном невероятно преданы этому человеку, но скорее как их приверженцу, чем выдающейся личности. К нему можно было обратиться за помощью практически любого рода, но он никого не укрывал одеялом перед сном. Во-вторых, сам мальчик: если взрослый вдруг решил быть добрее к одному ученику, то явно не к Гарри.

«Идиот. Мы ведь уже проходили через это. Он заботится о тебе. Странно, но это единственный логичный ответ».

Но одно дело, чтобы Снейп оберегал Гарри, а другое — чтобы радовал его. Снейп изо всех сил старался сделать Гарри счастливым, даже купил для него настоящую кошку.

Гарри не совсем понимал, что чувствовал к этому человеку, но прямо сейчас он уже не мог ненавидеть профессора.

«Я просто вернусь к ненависти позже, когда закончится этот приступ безумия…»

И теперь он думает о Снейпе вместо того, чтобы надеть квиддичную форму.

«Приди в себя, тупица!»

Гарри сумел отложить свои мысли на потом и приготовился к матчу.

«Что ж, я готов настолько, насколько это возможно после того, как Сальный Мерзавец отнял у меня всё время для тренировок. Придурок».

Тем не менее он встал с кровати и накинул форму, выбросив Снейпа из головы в пользу размышлений о матче, а спускаясь к завтраку, позволил себе отдаться нервозности и предвкушению игры.

Гарри сел и положил на тарелку омлет, фрукты и бекон, однако обнаружил, что не может есть. Совершенно нормальная еда перед ним выглядела положительно отвратительной. Наконец он сдался и отодвинул тарелку. Майлз бросил на него взгляд, но Гарри проигнорировал его. Он был просто слишком взвинчен, чтобы есть.

— Мистер Поттер, если вы упадёте в обморок со своей метлы, я буду очень недоволен.

Это было произнесено обычным протяжным тоном Снейпа, но Гарри уже давно научился разбирать, что в этом голосе не было настоящей злобы. Гарри повернулся и хмуро посмотрел на профессора:

— Со мной всё будет в порядке.

— Да, разумеется. Ешьте, мистер Поттер.

— Гарри, — прошептал Гарри, в основном для себя, но он знал, что Снейп услышал, потому что положил руку ему на плечо.

— Гарри. Ешь.

— Я не хочу.

— Я давал какие-либо указания на то, что это необязательно? — Голос профессора стал чуть жёстче.

Гарри нахмурился.

«Быть милым не значит, что ты можешь всё контролировать, знаешь ли».

— Как вы думаете, что вы можете с этим сделать? Засунуть завтрак мне в глотку?

— Нет. — Твёрдость в голосе не исчезла.

Гарри торжествующе ухмыльнулся. На этот раз, подумал он, победа за ним.

— Однако я могу запретить тебе играть.

Гарри, затаив дыхание, свирепо уставился на профессора. Как же быстро он проиграл.

«Конечно, он разыграет эту карту».

Внезапно Гарри захотелось уколоть этого человека.

«Мне тоже не обязательно всё время быть милым».

— Придурок, — буркнул он достаточно громко.

— Что это было, Гарри? — Голос Снейпа стал строже.

— Я сказал, что вы ублюдок, — Гарри дерзко посмотрел на него. — Сэр.

Снейп и глазом не моргнул.

— Отработка. А теперь ешь свой завтрак. Ты не добьёшься успехов в игре, если будешь голодным.

Снейп ушёл, а Гарри обернулся и увидел, что товарищи по команде уставились на него. Решив не обращать внимания на пристальные взгляды и смутное предчувствие наказания, он принялся за еду. Он был уверен, что заплатит за этот выпад позже, но сейчас чувствовал себя намного лучше.

***



Северус отошёл от Гарри, качая головой. Мальчик иногда был таким странным! На чём базировалась эта его выходка? И всё же Северус был уверен, что так или иначе причина была: Гарри уколол Северуса, получил ответную реакцию, теперь он мог поесть.

«Почему я не злюсь из-за этого ещё больше?»

Мальчик вёл себя невероятно грубо. В то же время, однако, Северус знал, что подобный «обмен любезностями» не произошёл бы таким образом в начале года. Гарри и раньше дразнил его, когда злился или был достаточно напуган, но сейчас всё было как-то по-другому.

«И насколько это важно? Он только что открыто назвал меня ублюдком! На людях!»

Хотя Северус чувствовал себя почти… счастливым из-за этого.

«Почему? Мерлин, что происходит?»

Наконец он понял. Это было почти как тогда, когда Гарри затеял драку с Драко Малфоем. Мальчик просто выпускал пар и использовал Северуса в качестве безопасной мишени.

«Ударение на слове «безопасно», — подумал Северус, почти улыбаясь. — Наверное, впервые в истории Хогвартса ученик выбрал меня для этой цели».

Тот факт, что это сделал Гарри, заставлял Северуса чувствовать себя… почти польщённым. Это не помешает ему сделать отработку неприятной, но это удерживало его от чувства злости или обиды.

«Хотя я бы предпочёл, чтобы он не делал так на публике».

***



Были объявлены команды, толпа закричала, капитаны пожали друг другу руки, снитч и квоффл были выпущены, и игра началась. Северус проигнорировал это, наблюдая, как его внезапно ставший слишком юным подопечный пронёсся на внезапно ставшей слишком быстрой метле. Гарри действительно был очень искусен в полётах, хотя и заставил Северуса вспомнить о Джеймсе, но Мастер зелий отбросил эту мысль.

Однако по мере того, как игра продолжалась, казалось всё менее и менее вероятным, что мальчик действительно упадёт, и Северус начал расслабляться.

***



— Итааак… за кого мы болеем? — поинтересовался Тео. Четверо слизендорцев сидели на трибунах на самой границе между слизеринцами и гриффиндорцами.

Все четверо переглянулись.

— Гриффиндор, — решительно сказал Рон и покраснел, когда остальные, даже Гермиона, укоризненно уставились на него. — Ну, я же не могу болеть против своих братьев и своего собственного факультета, верно?

— Что ж, а я болею за Гарри, — заявил Тео.

— Я тоже! — сказал Рон оправдывающимся тоном. Когда на него снова посмотрели недоверчиво, он опять покраснел и добавил, явно смущённый: — Не могу же я пойти против своего лучшего друга.

— Вот поэтому и не понимает никто гриффиндорскую логику, — прокомментировал Блейз, заработав пристальные взгляды от Рона и Гермионы.

— Ну и что я должен делать? — возмутился Рон. — Гарри — слизеринец, мои братья — гриффиндорцы. Это же не команда Слизендора!

— Я знаю! — улыбнулась Гермиона. — Мы болеем за команду Слизендора. Мы будем болеть за Гарри, Фреда, Джорджа и за ту команду, у которой в настоящее время окажется квоффл.

Блейз мгновение недоверчиво посмотрел на неё, затем усмехнулся:

— Или за команду, которая сделает что-то ещё круче, — добавил он.

— Точно, — согласился Тео и завопил: — Уууууу!!! Вперёд, команда Слизендора! Давай, Гарри! Вперёд, Уизли!

***



Северус ухмыльнулся. Майлз Блетчли, похоже, оказался весьма неплохим капитаном — команда Слизерина работала слаженно, как военное подразделение, атакуя другую команду и защищая своего ловца. Стиль игры слизеринцев, как правило, выводил из себя другие факультеты, но никто не мог усомниться в его эффективности. Правила штрафов в квиддиче были довольно мягкими, и слизеринцы хорошо знали, как этим воспользоваться. Поначалу было тяжело, но позже это сделало их чертовски эффективными бойцами.

«Жаль, многие из них заканчивают тем, что сражаются не на той стороне», — мрачно подумал Северус.

Однако Мастер зелий вынырнул из своих мыслей, когда метла Гарри внезапно взбунтовалась и едва не сбросила мальчишку. В одно мгновение Северус перешёл от простой настороженности к отчаянной концентрации, пытаясь стабилизировать метлу, понимая, что Гарри долго не протянет.

***



— Это Снейп! Смотри, он заколдовал метлу Гарри!

— Ты спятила, Грейнджер? Навредить Гарри — это последнее, о чём думает профессор, поверь мне. Кто ещё сейчас может колдовать? Ты кого-нибудь видишь?

— Нет, только… Нет, подожди! Квиррелл! Но почему он хочет навредить Гарри?

— Кого это волнует? Бежим!

***



«Что, блядь, происходит?! Тупица, не думай, просто держись. Чёрт, я сейчас умру. Держись, блядь!»

***



— Лакарнум инфламаре! — бросила Гермиона. Блейз, более практичный, просто плечом столкнул Квиррелла со скамейки. Оба подняли глаза и увидели, что метла Гарри замерла. Поскольку Снейп всё ещё сосредоточенно смотрел на него, они поняли, что правильно вычислили злоумышленника.

— Ублюдок! — воскликнула Гермиона и покраснела, когда Блейз поднял бровь. — Ну, так и есть! — наконец сказала она, оправдываясь, заставив его усмехнуться.

— Хороший выбор, Грейнджер, — похвалил Блейз, когда они вдвоём ускользнули с профессорской трибуны.

— Нет, твой метод был быстрее, — признала Гермиона.

— Да, но он до сих пор горит, — отметил Блейз, когда из учительских рядов донёсся приглушённый крик.

— Верно, — Гермиона гордо улыбнулась.

Блейз покачал головой.

«Мы очень плохо влияем на неё…»

Они оба добрались до своих мест как раз в тот момент, когда с трибун раздались радостные возгласы — Гарри вскарабкался на свою метлу и погнался за снитчем.

«Чёрт возьми, этот парень иногда бывает целеустремлённым», — подумал Блейз, ухмыляясь.

***



— Слизерин победил! — завопил Ли Джордан в микрофон, когда снитч затрепыхался в руке Гарри. Слизендорцы зааплодировали. Блейз и Тео, конечно, были в особом восторге, но победа Гарри была победой Слизендора, поэтому Рон и Гермиона тоже радовались. Братья Рона были чертовски хороши в игре, и Гриффиндор вёл по очкам до того, как Гарри поймал снитч, так что у них не было причин хандрить.

— Придёшь к нам на вечеринку? — взволнованно спросил Тео. — Это справедливо, так как ты тоже выиграла.

— Спасибо, Тео, но я не думаю, что это будет политически верно, — Гермиона поморщилась. — Сегодня вечером мы должны быть гриффиндорцами. Однако, если кто-то из вас захочет немного тишины, не стесняйтесь присоединиться к нам.

— Я бы пришёл, — задумчиво посмотрел на неё Блейз.

***



— Блейз, ммм…

— Гермиона? — Блейз остановился по дороге в подземелья, ожидая, пока Гермиона догонит его.

— Ты… ты ведь поговоришь со Снейпом, да? Насчёт Квиррелла? — Внезапно она зачастила: — Потому что он… он пытался убить Гарри! Мы не можем просто позволить ему выйти сухим из воды, верно? Я имею в виду, он может попытаться ещё раз! Н-но… если мы скажем Снейпу, это будет как с Флинтом, за исключением… за исключением того, что Флинт был ребёнком, а Квиррелл пытался убить Гарри, и я просто не могу… но мы должны позволить Снейпу позаботиться об этом, верно? И…

— Ого-го-го, притормози немного, Грейнджер. Что ты пытаешься сказать?

— Я не могу этого сделать, Блейз. Я просто не могу, — Гермиона выглядела расстроенной. — Снейп убьёт его, понимаешь? Но в противном случае Гарри снова будет в опасности и… так что, пожалуйста, скажи Снейпу? Я… мне нужно притвориться, что это была не я.

Блейз посмотрел на неё со странной холодностью в глазах, и сначала Гермиона подумала, что он откажется, но потом он тихо сказал:

— Я позабочусь об этом.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула Гермиона.

***



— Гарри.

— Эй! Я переодеваюсь!

— О, пожалуйста, Гарри, здесь же кабинки.

— А это не может подождать, пока я закончу?

— Нет.

Северус тщательно контролировал выражение своего лица, не желая показывать остальным членам команды, как сильно ему нужно было просто услышать голос Гарри.

— Что вы хотите?

— Ты не пострадал?

Гарри почти ухмыльнулся.

«Господи, можно подумать, что он моя мамочка».

— Я в порядке. И, ой… на этот раз я чуть не убился, хотя на самом деле не виноват в этом.

— Я не вижу в этой ситуации ничего смешного, Гарри.

— О, конечно, я знаю, — жизнерадостно заявил Гарри. Он чувствовал себя великолепно. Взвинченный адреналином от своего почти промаха и победы, он чувствовал, что может покорить весь мир.

— Когда немного успокоишься, зайди ненадолго в мой кабинет.

— Я в порядке, — настаивал Гарри.

«Откуда он знает, что именно поэтому я хочу его видеть?»

— Я уверен, что это так, — спокойно сказал Северус, — тем не менее я хотел бы тебя увидеть. Это не займёт много времени.

— Почему я должен идти к вам? У нас будет вечеринка.

«Господи, я веду себя как миссис Уизли, — сообразил Северус. — То, что я сентиментальный идиот, ещё не повод забирать его с вечеринки».

— Нет, ты не должен. В любом случае вечеринка у тебя продлится только до твоей сегодняшней отработки.

— Есть ли шанс, что мне можно перенести отработку?

— Всё так же грубишь? Нет.

— А есть ли шанс перенести моё наказание, если я приду поговорить с вами? — не сдавался Гарри.

Северус на мгновение закрыл глаза.

«Он слизеринец. Конечно, он предложил сделку».

— Хороший ход. — Вопрос был только в ценности сделки для Северуса. — Да.

«Замечательно. Меня только что подкупил первокурсник. Я что-то упускаю. Чёртову Тёмному Лорду лучше поскорее вернуться, иначе я совсем размякну».

Северус поморщился. Он оставил Петунию Дурсль в живых, как того хотели Дамблдор и Гарри, однако никто из них не поможет человеку, который напал на мальчика на этот раз.

Гарри усмехнулся.

«Я победил! На этот раз я действительно выиграл у Снейпа!»

— Тогда через десять минут. Теперь вы уйдёте?

И Снейп ушёл.

***



Гарри явился в кабинет Снейпа немного успокоенный, но всё ещё в приподнятом настроении. Ему пришло в голову, что, наверное, следовало бы испугаться, но прилив адреналина не позволил почувствовать страх, и в любом случае он был совершенно счастлив сосредоточиться на своей победе и предстоящей вечеринке.

Однако Гарри быстро понял, что Снейп далеко не в таком хорошем настроении. Это можно было бы предсказать, учитывая события, но ведь именно Гарри был в опасности, и если он смог расслабиться, то почему бы и Снейпу не успокоиться?

Тем не менее, профессор слегка улыбнулся Гарри, когда тот вошёл в кабинет.

— Отработка со мной у тебя завтра вечером в семь.

Гарри слегка ухмыльнулся.

«Я выиграл».

— Тогда в чём же дело?

— Ты не заметил, что кто-то только что пытался тебя убить?

— Ну, нет, но для вас, очевидно, довольно важно, чтобы я встретился с вами сейчас, а не позже.

— Верно, — признал Снейп. — Я просто хотел спросить тебя подальше от твоих сверстников, не пострадал ли ты каким-нибудь образом.

— Я в порядке, — заверил Гарри в третий раз. — Немного устал, вот и всё.

— И тебя не напугал этот инцидент? — озадаченно посмотрел на него Снейп.

— Нет.

Снейп, казалось, не поверил и серьёзно посмотрел Гарри в глаза.

— У тебя нет причин бояться. С человеком, который напал на тебя, разберутся.

— И вы знаете, кто это был? — Гарри скептически поднял бровь.

— Нет, — признался Снейп, — но я узнаю.

Он говорил с абсолютной уверенностью, но Гарри это не убедило.

— Вы не настолько хороши, профессор. Вы не можете защитить меня от всего, чёрт возьми.

— Но я могу попробовать, — мрачно улыбнулся Снейп.

Гарри закатил глаза.

— Неважно. Я в порядке. Теперь я могу идти?

— Пожалуйста, вежливо.

— Могу я теперь уйти, пожалуйста?

— Спасибо, да.

***



После короткой, обнадёживающей беседы с Гарри Северус на мгновение расслабился в своём кресле в кабинете, обдумывая ситуацию. Требовалось много времени, чтобы заколдовать гоночную метлу, а та, которую Гарри одолжил для игры, была одной из самых защищённых. Казалось маловероятным, что кто-либо из учеников смог бы преодолеть эту защиту настолько, чтобы воздействовать на работу метлы, как это сделал нападавший. Те несколько семикурсников, которым, по мнению Северуса, под силу провернуть такое, вряд ли этим занимались бы: они либо подчинялись непосредственно Северусу, либо были бездумно преданы Дамблдору. Короче говоря, кто бы это ни был, он наверняка взрослый. Проблема в том, что это мог быть кто угодно. Любого из профессоров, кроме, возможно, Дамблдора, можно было бы заставить напасть на Гарри.

Квиррелл в последнее время странно себя ведёт. Но этого недостаточно, чтобы убить человека. Северусу придётся понаблюдать, чтобы узнать правду.

Размышления Северуса прервал неожиданный стук в дверь. Было необычно, что кто-то куда-то пошёл после квиддича, не говоря уже о том, чтобы навестить Мастера зелий.

— Войдите.

Это был Забини, с тем странно зрелым взглядом тёмных глаз, который Северус уже однажды наблюдал. Мальчик подошёл к столу, выпрямив спину, словно проглотил шпагу, и Северус задумался, зачем Блейз явился в его кабинет сразу после матча по квиддичу.

— Это был Квиррелл.

— Простите, мистер Забини?

— Он сидел прямо за вами, сосредоточившись на Гарри, и метла Гарри стабилизировалась после того, как я толкнул его. Это был Квиррелл.

И он там был. Понимает ли он, что только что подписал человеку смертный приговор?

— Благодарю, Забини, это мне и нужно было знать, — задумчиво протянул Северус. — Но это очень взрослый вопрос. Я не хочу, чтобы ты слишком вовлёкся в это.

— Я уже вовлёкся, — пожал плечами Блейз. — И до сих пор всё шло хорошо.

— Я понимаю, Забини, но ты, похоже, не осознаёшь, какой вред можешь причинить сам себе. Ведь это тот путь, по которому твои родственники хотят, чтобы ты пошёл…

— Не беспокойтесь, сэр, — внезапно Забини жёстко оскалился, похоже, поняв, что Северус пытался сказать. — Я просто собирался предположить, что Квиррелл решил досрочно уйти на пенсию и уехать на Карибы, покинув нас без объяснений. На самом деле, если хотите, я начну так всем и говорить.

Северус поморщился.

— Мистер Забини…

Улыбка Блейза исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив только тревожный холод в его глазах.

— Это либо я, либо Гермиона, профессор, и мы оба знаем, что я более опытен в таких вещах.

— Возможно, это и так, мистер Забини, но добавление меня к этому опыту не доставляет мне радости.

— Немного поздно защищать мою невиновность, сэр. Я постараюсь держаться от этого как можно дальше, но вы вряд ли можете ожидать, что я промолчу.

— Но ты мог бы пойти к директору.

— Он мне вряд ли поверит, и в любом случае обращаться к нему бесполезно.

— Откуда ты знаешь? — внимательно посмотрел на него Северус.

— Ну, он же ничем не помог с Флинтом, верно? Это вы сделали. И если кто-то действительно может помочь Гарри, то это именно вы.

— Ты был бы удивлён, — сказал Северус, странно польщённый откровенным заявлением темноглазого мальчика. — Директор Дамблдор, возможно, не отреагировал бы так же, как я, в этом случае, но он не слабак.

— О, я знаю. Но он Великий Светлый Герой. Он не может пачкать руки. Я просто полагаю, что вы делаете для Дамблдора то же, что я делаю для Гермионы.

— Что именно?

— Грязную работу, — мрачно улыбнулся Блейз. — Нет смысла говорить Дамблдору, когда я могу обратиться прямо к его наёмному убийце, верно?

Дерьмо. Северус почувствовал, как леденеет лицо.

— Вы ступаете на очень опасную почву, мистер Забини.

— Не думайте, что я этого не знаю. Как я уже сказал, вы — Пожиратель Смерти Дамблдора. Я прекрасно понимаю, что у вас нет его угрызений совести. И мы на одной стороне, сэр.

— И на какой же?

— На стороне Гарри, — Блейз снова улыбнулся. — До тех пор, пока мы оба стремимся обеспечить его безопасность, нам нечего бояться друг друга, независимо от наших других привязанностей.

Угроза не ускользнула от Северуса, но он отмахнулся от неё. Несмотря на то, что Забини говорил как взрослый, он всё ещё был одиннадцатилетним мальчиком. Правда, он не всегда будет таким, но сейчас, каким бы искренним ни был этот ребёнок, он ничем не мог подкрепить свою угрозу.

«Если только он не имеет в виду информацию. Теоретически он мог бы написать Люциусу Малфою письмо, которое поставило бы меня в очень затруднительное положение».

Во всяком случае, Забини был прав в одном: Северус не представлял для него угрозы.

«Сопляк меня раскусил. Слишком наблюдателен для своего возраста».

— Я не говорил о какой-либо угрозе, которую я мог бы представлять для вас, мистер Забини. Торговля информацией, за деньги или нет, — очень опасный бизнес. Вам бы не мешало быть менее наблюдательным и более осмотрительным.

— Я не могу быть и тем, и другим?

— Будьте осторожны, мистер Забини, — Северус серьёзно посмотрел на мальчика, внезапно искренне забеспокоившись. — Ты не сможешь помочь Гарри, если тот человек решит, что ты… неудобен. И моя защита Гарри будет гораздо менее эффективна, если мне придётся защищать и тебя тоже.

— Я буду иметь это в виду, сэр.

— Надеюсь. Ты свободен, и прими мою благодарность.

***



— Не п-понимаю, п-почему ты хотел в-в-встретиться именно здесь из всех м-мест, Северус…

— О, полагаю, мы сохраним это в тайне, — сказал Северус ледяным голосом. — Авада Кедавра.

***



— Северус, входи. Лимонную дольку?

— Нет, спасибо, — Северус адресовал директору свою самую отвратительную усмешку. — У меня есть новости, но потом я планирую провести вечер, напиваясь до бесчувствия.

Обе брови директора приподнялись при этом заявлении.

— Ну хорошо, Северус, каковы твои новости?

— Квиррелл только что ушёл на досрочную пенсию и отбыл на Карибы. Вам необходимо найти нового преподавателя по защите.

Дамблдор слишком хорошо знал Северуса.

— Я полагаю, — он поморщился, — у тебя были свои причины…

— Да.

— Я попрошу Аврору присмотреть сутки за твоим факультетом.

— Нет.

— Не обсуждается, Северус. Ты берёшь выходной на сутки. Я бы попросил тебя взять неделю, если бы думал, что ты это примешь.

— Ну хорошо, — Северус скривился, — но не Аврора.

— Кто же тогда?

— Минерва.

— У неё нет лишнего времени.

— Флитвик? Спраут?

— У них также есть свои собственные факультеты, требующие внимания.

— Тогда очень жаль. Остались только призрак и я. Я сам присмотрю за факультетом.

— Ты берёшь отгул. Я заберу твой факультет на остаток выходных и твои занятия в понедельник.

— Я вернусь завтра.

— Нет, не вернёшься.

— Альбус…

— Северус! Я директор этой школы и старше по званию. Ты только что сообщил мне, что планируешь провести вечер в пьяной отключке. Прекрасно, но не здесь. Иди домой, Северус. Я вполне способен присмотреть за твоими учениками в течение нескольких дней.

Северус едва удержался, чтобы не разинуть рот. Очень редко Альбус пользовался своим положением. Обычно их отношения складывались не так, по крайней мере, вне военного времени. Как бы то ни было, Северус мгновение беспомощно смотрел на Дамблдора, потом выдавил:

— Да, сэр.

Альбус вздохнул.

— Северус…

— У Винсента Крэбба аллергия на арахис, и он недостаточно умён, чтобы запомнить это самостоятельно. И близко не подпускайте его ко всему, что содержит арахис. Терренсу Хиггсу нужно каждый вечер перед отбоем ходить к мадам Помфри на лечение. То же самое каждое утро для Эдриана Пьюси и Дафны Гринграсс. Гринграсс почти так же глупа, как Крэбб, так что вам придётся напомнить ей. Трейси Дэвис разрешается спать в общежитии пятого курса со своей старшей сестрой, когда ей это нужно. Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер проводят чрезмерное количество времени в гостиной Слизерина, я разрешаю при условии, что они не беспокоят других учеников и возвращаются в своё общежитие к отбою. Гарри… — Северус запнулся. — Просто оставьте Гарри в покое. Он будет вести себя намного лучше, если вы не будете противостоять ему. Теперь у меня много дел, если я собираюсь уехать сегодня вечером…

— Северус…

— Спокойной ночи, директор, — твёрдо сказал Снейп, поворачиваясь к двери.

— Северус, прекрати истерику! — Северус возмущённо обернулся, а Дамблдор продолжал: — Ты не обязан говорить со мной, если не хочешь, Северус, однако мне нужна хоть какая-то информация. Я предполагаю, что Квиррелл был… нёс ответственность за поведение метлы Гарри во время матча этим утром?

Северус кивнул.

— У меня также есть основания подозревать, что именно он хотел украсть… или, если вам так больше нравится, — он мрачно улыбнулся, — охотился за камнем.

— Хорошо, Северус, я не буду оспаривать твоё решение. Однако я бы предпочёл, чтобы меня предупреждали заранее.

— Я справился. Нет никаких доказательств, которые могли бы указать на меня.

— Кроме твоей репутации Пожирателя Смерти и твоей близости к жертве, конечно.

— Все знают, что Люциус тоже Пожиратель Смерти, Альбус, — спокойно заметил Северус. — Если ему сходят с рук его преступления, мне, конечно же, сойдут с рук мои. В конце концов, вы же хотели, чтобы я сохранил свою репутацию Пожирателя Смерти, — с горечью добавил он.

— Чтобы уберечь тебя, Северус.

— Обеспечить мою безопасность невозможно, Альбус. Я в опасности, пока буду вам полезен. Мы уже давно играем в эту игру, а я всё ещё не мёртв и не в Азкабане. Наша удача либо сохранится, либо нет.

— Хорошо, Северус, я не буду с тобой спорить. Забирай свой выходной, делай что хочешь, но возвращайся в здравом уме. Ты нужен здесь, мой мальчик.

Северус усмехнулся и вышел.

«Сентиментальный дурак. Я убиваю человека, а он решает, что мне нужна психотерапия. Извини, Альбус, но Забини прав. Я не очень хороший человек с «проблемами». Я наёмный убийца на стороне Света».

***



За ужином Гарри в замешательстве заметил отсутствие Снейпа, так же, как и то, что одна из сов в зале направлялась к нему. Он взял у птицы записку и, нахмурившись, прочитал:

Гарри, мне пришлось взять несколько выходных. Твоё наказание отложено — увидимся в Выручай-комнате в понедельник в обычное время, а сразу после этого — в моём кабинете на отработке. Альбус Дамблдор берёт на себя мои обязанности в общежитии и занятия по зельям в понедельник. Не доставляй ему никаких хлопот. Поздравляю с победой и желаю приятного отдыха в выходные, Северус Снейп.

Гарри прочитал записку, и сердце у него учащённо забилось. Снейп оставил его Дамблдору? Как он мог это сделать? На самом деле Гарри понимал, что у Снейпа, вероятно, были свои причины, чтобы уйти, но почему Дамблдор? Почему не Макгонагалл или кто-нибудь из других деканов?

«Снейп знает, что я не доверяю Дамблдору. Какого чёрта? — Гарри поморщился. — Блядь, ну что за проблемы? Не дай бог Снейпу уехать на пару дней. Он ведь должен был оставить кого-то за главного! Чёрт, какое мне дело?»

Аппетит пропал напрочь, и Гарри вернулся в общежитие. Вечеринка, которая началась сразу после того, как игроки в квиддич вернулись с поля, всё ещё продолжалась и, похоже, не собиралась заканчиваться в ближайшее время, но Гарри уже наелся конфет, и в любом случае, чем позже становилось, тем больше вечеринка переходила в руки старшекурсников. Гарри даже предложили огневиски, но он отказался. Может быть, он и глотнёт немного, когда вернётся к отбою, но сейчас его манили тишина и безопасность гостиной Гриффиндора. Гарри схватил свои книги и котёнка (Психо весь день прятался под кроватью, поэтому Гарри решил, что он тоже будет рад свалить с вечеринки) и вышел из общежития.

Когда Гарри вошёл в гостиную Гриффиндора, Блейз уже был там и тихо разговаривал с Гермионой, а Рон сидел в другом конце комнаты со своими необычно подавленными братьями-близнецами.

— Эй, Уизли! — крикнул Гарри. — Отличная игра!

Фред — или он думал, что это Фред — поднял глаза и слегка улыбнулся:

— Победили слизендорцы.

Гарри улыбнулся. Он задавался вопросом, что его друзья сделали с соперничеством факультетов во время игры. Тео сказал что-то о «команде Слизендора», но ему казалось, что это был только он. Очевидно, Рон знал об этом и рассказал своим братьям, что, в свою очередь, означало, что Блейз и Гермиона, вероятно, тоже были в курсе. Эта мысль вернула Гарри хорошее настроение. В начале года он действительно беспокоился, что его различные дружеские отношения не сложатся, но всё шло действительно хорошо. Ради всего святого, Блейз сидел в гостиной Гриффиндора без него!

***



На следующий день Гарри отправился в гостиную Гриффиндора сразу после завтрака и оставался там весь день. Если Блейз и Тео и сочли это необычным, они ничего не сказали, а просто присоединились к нему.

И в любом случае это не имеет значения. Гриффиндор безопасен.

Гарри просто не чувствовал себя комфортно в Слизерине, зная, что попади он в неприятности, придётся иметь дело с Дамблдором.

«А почему бы и нет? Что в этом такого особенного? Разве со Снейпом попадать в неприятности было весело?»

Но Снейп известное зло, наконец понял Гарри. Он всегда наказывал мальчика, когда тот делал что-то, что выводило профессора из себя — или, по крайней мере, следил за тем, как меня наказывали другие люди — но он также всегда заботился о том, чтобы Гарри был в безопасности, будь то с ним или с кем-то ещё. И когда Снейп облажался, он извинился, а когда облажался Гарри и тоже извинился, Мастер зелий простил его.

«Тем самым заставляя меня чувствовать себя ещё хуже, — подумал Гарри. — Ублюдок».

Но Гарри помнил, что даже когда он пришёл к Снейпу два дня назад, чтобы извиниться, он не испугался. Беспокоился о реакции Снейпа, безусловно, но не боялся, что этот человек ударит его. Ни одного мгновения. И не боялся уже довольно давно.

«Он сказал, что не ударит меня, и никогда этого не делал, он даже не хватал меня слишком сильно, не тряс или что-то в этом роде».

Профессор прикасался к Гарри только тогда, когда хотел, чтобы мальчик посмотрел на него, или был действительно обеспокоен, или… или доволен. Как в тот первый раз, когда Гарри искренне извинился, а Снейп коснулся его головы. Это было… приятно. И безопасно, как и объятия Мастера зелий. С каких это пор прикосновения взрослых стали безопасными? Начиная со Снейпа.

Нравился он Гарри или нет, Снейп заставлял мальчика чувствовать себя в безопасности больше, чем кто-либо другой, даже больше, чем Помфри или Макгонагалл. Это казалось… чем-то значительным. А теперь этот человек исчез.

«Целых два дня. Переживёшь».

Но на всякий случай он будет проводить больше времени в гриффиндорской гостиной.

«И перестань, чёрт возьми, думать о Снейпе. Он не настолько важен».

***



— А, Северус, ты вернулся. Надеюсь, тебе понравились выходные?

— Откуда мне знать?

«Но мне действительно нравится дразнить тебя».

На самом деле Северус не был настолько пьян, чтобы забыть выходные, но ему было приятно позволить Альбусу так думать. Ему так и не удалось заставить Дамблдора упрекнуть его за это. Казалось, что чувство вины не позволяет Альбусу обвинять Северуса в чём-либо, что он сделал после убийства, что каким-то образом заставило Северуса ещё больше стремиться вывести директора из себя.

Альбус вздохнул, затем, как обычно, проигнорировал колкость и сменил тему:

— Твой факультет в порядке, как и твои занятия.

— Кто-нибудь действительно чему-то научился? — спросил Северус без особой надежды.

— Я загрузил их уроками, — ответил директор. — Потому что знал, что если поступлю иначе, то никогда больше не смогу убедить тебя уехать.

«Чертовски верно», — подумал Северус.

— А Гарри?

— Я не видел его вне приёмов пищи. — Директор нахмурился. — Я знаю, что он возвращался до комендантского часа, потому что старосты сообщали мне об этом, но я никогда не видел, как он входит, и мне очень любопытно, как он это делает, — сказал Дамблдор с намёком.

Северус застонал.

«Я не думал, что всё будет так плохо».

Если бы он это знал, то, вероятно, не ушёл бы.

— Я уверен, что он не стал бы добровольно делиться с вами этой информацией.

— Ах, но ты же в курсе, — подмигнул директор.

— Да, я в курсе, — Северус говорил спокойно, несмотря на кипевший внутри гнев. — Он тогда тоже прятался от меня, а потом прекратил. Этот маленький мост доверия занял у меня некоторое время, и я буду благодарен вам, если вы не попросите меня разрушить всё из-за чего-то столь незначительного.

— Ты думаешь, он прятался от меня? — поморщился директор.

— Наверняка. Я мог бы даже сообщить вам, где он прятался, но опять же — я не нарушу его доверия.

— Хорошо, Северус, я не буду давить, — подняв руку, умиротворяюще заговорил директор. — Я просто комментировал экстраординарные способности мальчика. Редко бывает, чтобы ученику удавалось успешно ускользнуть от меня.

— И всё же вам показалось забавным, когда ему удалось ускользнуть от меня в начале года, — протянул Снейп. — Осмелюсь заметить, что в этом отношении мои способности превосходят ваши.

— Ах, да, — директор грустно улыбнулся. — И всё же способности Гарри улучшились. Хороший навык для него, хотя я содрогаюсь при мысли о том, как мальчик его приобрёл.

— Несомненно. Он хотя бы ходил на занятия?

— Да.

— Как всё прошло?

— Странно, раз уж ты спрашиваешь, — задумчиво сказал Альбус. — Мальчик Забини свирепо смотрел на меня каждый раз, когда я приближался к нему.

— Я не удивлён, — заметил Северус, — Забини защищает Гарри. Без сомнения, он увидел, что Гарри избегает вас, и решил помочь ему. И он, вероятно, сам вам не доверяет, если подумать. Я бы не стал, с его точки зрения.

— Я действительно выгляжу настолько устрашающе, Северус? — К удивлению Северуса, глаза директора наполнились болью.

— Только для тех, кто видит сквозь маску, и либо знают вас, возможно, когда-нибудь сталкивались с вами, либо не знают вас достаточно хорошо, чтобы понять, что вы не причините им вреда, — честно ответил Северус.

— И для кого конкретно?

— Для любого слизеринца, достойного этого факультета. Особенно для тех, кто, как Забини, либо идут по моему пути, либо близки к нему.

— Ты думаешь, что мистер Забини вырастет и вступит в ряды Пожирателей Смерти? — Голос директора звучал встревоженно.

— Всё может быть. Но нет, полагаю, он слишком предан Гарри. Лично я думаю — наиболее вероятно, что Забини встанет в ряды Пожирателей Смерти лишь для того, чтобы сменить меня в Ордене или занять аналогичную должность аврора.

— Он знает о твоей роли в этом?

— Приблизительно. Он назвал меня «Пожирателем Смерти Дамблдора». — Видя, как Дамблдор морщится, но не протестует, Северус решил, что разговор окончен. — Теперь, если вы извините меня, директор, у меня назначена встреча с Гарри в пять, и я хотел бы вернуться в свои покои до этого времени.

— Ну хорошо, Северус. Думаю, мы поговорим позже.

Глава 28. Крысёныш

Гарри сидел в позе лотоса на полу в центре кабинета Снейпа, закрыв глаза, тщательно сосредоточился на том, что хотел сделать. Он работал над подобными вещами на уроках Снейпа по беспалочковой магии — представляя, чего он хочет, как способ получить желаемое, не прикасаясь ни к чему и даже не концентрируясь на чём-то конкретном. Способ на скорую руку получить обобщённый, простой результат — например, изменить цвет всей стены или переместить объект. Вместо того чтобы представлять себе процесс, необходимый для изменений, Гарри просто использовал силу воли и позволял своей магии как бы разобраться в этом. На уроке он представлял предмет мебели в другом месте, и вместо того, чтобы перемещать его по воздуху, как ожидалось, Гарри добился того, что аппарировал его.

На этот раз он оглядел комнату, а затем представил всё в кабинете в лавандовом цвете. Открыв глаза, Гарри улыбнулся, увидев, что добился успеха — всё перед ним было одного и того же, несколько ужасного розового оттенка.

Короткое покашливание заставило его резко обернуться. На пороге, одетый в свою обычную матово-чёрную мантию, с лёгкой ухмылкой на лице стоял Северус Снейп. Гарри вскочил на ноги.

— Я… вы… как?

— Как я узнал, что ты здесь, или как я попал сюда так, что ты не заметил?

С колотящимся в груди сердцем Гарри просто кивнул.

— Я наложил заглушающие чары на дверь, прежде чем открыть её, и, разумеется, у меня есть чары оповещения.

— Но раньше вы не…

Снейп поднял бровь.

— Обманешь меня единожды — позор тебе. Обманешь дважды — позор мне.

У Гарри отвисла челюсть.

«Ой».

Северус сдержал улыбку. Конечно, он должен был вернуться и застать Гарри за раскраской собственного кабинета. Почему он ожидал чего-то другого? Но была одна вещь, с чем действительно надо было разобраться.

— Иди сюда.

Гарри встревоженно посмотрел на него.

— Подойди, — мягко повторил Северус.

Гарри неохотно подошёл, и, когда он оказался достаточно близко, Северус взял его за плечи и повернул лицом к комнате. — И что же здесь не так?

— Упс. — Гарри покраснел.

— Вот именно. Так что же ты сделал не так?

— Н-ну… — Гарри прикусил губу. — У меня получилось всё розовое только на одной стороне.

— Верно. И на какой стороне?

— На обращённой ко мне.

— Значит, чтобы исправить…

— Может быть, представить розовый цвет, исходящий от всех стен?

— Хорошо. Иди и попробуй.

Гарри полуобернулся, бросив на Снейпа несколько недоверчивый взгляд. Профессор разрешает закончить начатое? Снейп просто приподнял бровь, как бы спрашивая: «Ну? Чего же ты ждёшь?»

Гарри вернулся на своё место на полу и попробовал ещё раз. На этот раз, открыв глаза, он посмотрел на Снейпа и расхохотался.

— Эм-м-м… упс…

— Это было действительно необходимо, мистер Поттер? — Снейп бросил на него мрачный взгляд.

— Ну… вы были в комнате… А моей целью было сделать розовым абсолютно всё в кабинете…

— Никогда бы не догадался. Исправь это, пожалуйста.

— Зачем? Розовый сейчас в моде. И не то чтобы я действительно сделал вас розовым, только вашу мантию.

— Гарри.

— Ладно, ладно. Офигеть. С вами не весело.

— С каких это пор с Сальным Мерзавцем из подземелий весело, Гарри?

Гарри открыл было рот, но Снейп перебил его прежде, чем мальчик успел что-то сказать.

— Не отвечай. Просто исправь это, пожалуйста.

Гарри нахмурился, но вернул мантии Снейпа чёрный цвет.

— А теперь — всё остальное в кабинете.

Гарри нахмурился ещё больше, но подчинился.

— Нормально?

— Приемлемо. А теперь пойдём. Мы должны быть в Выручай-комнате.

***



Когда они устроились на диванах в Выручай-комнате, Гарри уставился на свои руки, внезапно почувствовав, что ему не хочется разговаривать.

— Так почему ты злишься на меня? — спустя полминуты спросил Снейп.

— Я не злюсь, — пробормотал Гарри, по-прежнему не отводя глаз от своих рук.

— Возможно, не прямо сейчас, но ты злился.

— Неважно.

— Ответь, пожалуйста.

— Мне не нравится Дамблдор. — Гарри нахмурился, внезапно вспомнив гнев, который заставил забраться в кабинет Снейпа.

— Я знаю, что ты его не любишь. — Снейп вздохнул.

Гарри прикусил губу, мягкий ответ только ещё больше расстроил его.

— Тогда почему вы оставили меня с ним?

— Гарри, — мягко сказал Снейп, — Дамблдор не причинит тебе вреда…

— Мне всё равно! — перебил Гарри, повысив голос — глаза жгло, и это всё сильнее злило его.

«Я. Блядь. Не заплачу».

— Если тебе всё равно, почему ты кричишь на меня?

Гарри просто отвернулся.

«Почему меня это так расстраивает? Ну провёл я какое-то время в Гриффиндорской башне. Я же делаю так всегда».

— Гарри, у меня не было выбора. Я уже давно не был в отпуске, и директор потребовал, чтобы я ушёл отдохнуть. Кто-то должен был заменить меня. Это либо профессор Дамблдор, либо Синистра, но Синистра тебе тоже не нравится.

— Лучше бы Синистра, — обиженно буркнул Гарри.

— Не согласен. Тебе может не нравиться профессор Дамблдор, но он, по крайней мере, был бы к тебе справедлив. Я не верю, что профессор Синистра поступит так же.

— Меня не волнует справедливость!

— Я не доверю тебя этой женщине, Гарри.

— И вы выбрали Дамблдора? Вы рехнулись?

— С тобой всё было хорошо.

— А если бы я попал в неприятности? — взорвался Гарри, слёзы жгли ему глаза. — А вас даже не было бы здесь, чтобы… чтобы… — Гарри сглотнул, не в силах договорить.

«Что случилось с твоей защитой, а? Теперь ты ждёшь, что Снейп будет всё время торчать тут? С тобой? Правда?»

— Если бы я не знал тебя лучше, — мягко заметил Снейп, — я бы сказал, что ты скучал по мне.

Вот и всё. Предел. Гарри обжёг Снейпа яростным взглядом и кинулся вверх по стене к своей нише.

— Остановись, Гарри.

Гарри проигнорировал оклик и продолжил подниматься.

— Гарри Джеймс Поттер, ты спустишься сюда прямо сейчас!

Гарри замер, отвернувшись лицом к стене, чтобы Снейп не увидел его глаз, полных жгучих слёз.

«Оставь меня в покое».

— Спустись, пожалуйста, Гарри.

«О, теперь ты вежливо просишь».

Тем не менее, Гарри начал спускаться. Почему-то ужасно не хотелось, чтобы Снейп разозлился на него. Добравшись до низа, Гарри повернулся, но продолжал смотреть в пол, надеясь, что Снейп не заметит, как он расстроился. Однако когда профессор подошёл прямо к нему и приобнял за плечи, мальчик наконец поднял глаза.

«А сейчас он снова такой милый».

В последнее время Снейп был очень добр с ним. И каждый раз эти приятные прикосновения каким-то образом действовали на мальчика.

— Я прошу прощения, Гарри. Если бы я знал, что это так сильно тебя расстроит, я бы не уехал. И мне не следовало легкомысленно относиться к твоим чувствам. Хорошо?

— Хорошо, — снова опустив голову, прошептал Гарри.

Ладонь с плеча переместилась на затылок, и Гарри понял, что профессор доволен.

«А почему? Я же веду себя отвратительно».

Гарри в замешательстве прикусил нижнюю губу.

— Простите, что накричал на вас, — наконец сказал он.

— Выручай-комната — твоя территория, Гарри. Я бы предпочёл, чтобы ты говорил со мной, а не кричал, но я также предпочитаю, чтобы ты кричал, а не молчал.

— Я не люблю разговаривать, — пробормотал Гарри.

— Я знаю.

— Нам обязательно сегодня разговаривать?

— Сегодня понедельник, — напомнил Снейп.

— Знаю. Я просто… Нам обязательно сегодня разговаривать?

— Я не буду принуждать тебя.

Гарри снова закусил губу. Это был не тот ответ, которого он хотел. Простое «нет» позволило бы не разговаривать, но то, как Снейп ответил… я не буду тебя принуждать…

«Другими словами, он хочет, чтобы я с ним поговорил».

Каким-то образом вежливость Снейпа заставила Гарри не отказываться от разговора.

И поэтому, вместо того, чтобы сказать «нет», Гарри медлил, отстранившись от Снейпа, вернулся на диван, затем удобно свернулся калачиком, потом заёрзал, когда Снейп тоже сел. Слишком поздно Гарри заметил, что конверт с фотографиями остался на том же месте с прошлой недели — лежал на маленьком столике между двумя диванами. Гарри посмотрел на конверт и на Снейпа, но профессор ничего не сказал, и в конце концов Гарри принялся изучать свои ногти, решив полностью игнорировать и Снейпа, и конверт. Если профессор хочет поговорить, пусть сам что-нибудь скажет, а Гарри вполне удовольствуется тем, что просто посидит.

Однако он не мог не наблюдать из-под ресниц, как Снейп наклонился вперёд, взял конверт и начал просматривать содержимое.

«Почему он не может просто оставить это в покое? — недоумевал Гарри. — Я же сказал ему, что они мне не нужны».

Пока Гарри наблюдал, профессор выбрал одну фотографию и положил конверт и фото обратно на стол. Гарри закусил губу.

— Я же сказал, что они мне не нужны.

— Я знаю.

— Вам просто всё равно.

— Мне не всё равно. Если бы мне было всё равно, я бы не стал настаивать на этом вопросе.

— Хорошо, пусть вам не всё равно — а то, чего я хочу, не имеет значения?

— Есть вещи, которые важнее того, чего ты хочешь.

— Для вас — конечно.

— Да, для меня. Мы уже это проходили. Это важно для меня, потому что я думаю — тебе было бы полезно их увидеть. Иначе я бы не настаивал на этом.

«Да и какое мне до них дело? — Гарри не хотел смотреть фотографии. — Чёрт, ну почему для меня так важно, что он этого хочет? Я не хочу — это всё, что должно иметь значение! Это всё равно не его дело!»

Но, похоже, профессор знал, что это беспокоит Гарри — словно он думал, как сказать Гарри, что это важно, что это что-то значит. И что самое ужасное, этот человек был прав! По какой-то причине имело значение, что Снейп хотел, чтобы Гарри это сделал, независимо от того, заставят его или нет. Сбитый с толку, Гарри внезапно почувствовал себя воинственно настроенным и спросил напрямик:

— Какое мне дело, если это важно для вас?

К удивлению и замешательству Гарри, лицо Снейпа на мгновение напряглось — мальчик причинил профессору боль.

— Возможно, тебе и нет дела, — нейтрально признал Снейп. — Возможно, я просто хочу, чтобы ты это сделал.

Гарри, не понимая, уставился на Снейпа.

«Ну и что я должен сказать? Я сколько раз повторял, что он мне не нравится. Просто потому, что он был добрым… Он мне не нравится».

И всё же Гарри не хотел, чтобы у Снейпа было такое выражение лица.

«Я сделал ему больно? Я могу сделать ему больно?»

Но Гарри ведь не нарочно. Он даже не знал, что такое возможно.

— Я не это имел в виду. — Гарри опустил голову.

Лицо Снейпа немного смягчилось, но когда он заговорил, в его голосе слышались холодные нотки:

— Возможно, тебе не следует говорить то, что ты не имеешь в виду.

— Простите, — Гарри опустил голову ещё ниже. — Я просто на самом деле не хочу их смотреть.

«И поэтому я сказал так? — Гарри уже давно так себя не вёл. А на этот раз он действительно не имел в виду ничего такого. — Что, чёрт возьми, со мной происходит? Если я действительно говорил не об этом, когда сказал, что мне всё равно… Я только что сказал ему, что мне всё равно? Дерьмо!»

— И это повод нанести удар, чтобы причинить кому-то боль?

Вопрос был задан мягко, но Гарри поморщился. Это было похоже на то, как он ударил Блейза — всё было бы хорошо, если бы только Блейз ударил в ответ. И Снейп, Гарри знал, никогда этого не сделает.

— Я… я не хотел. Я… я просто растерялся, — жалобно сказал Гарри.

— Объясни.

Гарри закусил губу. В последний раз, когда Снейп попросил его «объяснить», мальчик отказался и почувствовал себя трусом. В этот раз… Проклятье! Теперь он должен сделать это.

— Я… вы… я просто действительно не хотел смотреть их, но потом… вы хотите, чтобы я это сделал, и сказали, что не будете меня заставлять, однако почему-то я чувствую, что всё равно должен, но почему? Почему меня должно волновать, что вы от меня хотите, если вы не собираетесь меня принуждать? И если вы хотите, чтобы я это сделал, то почему не заставите меня? Я просто не понимаю этого! — наконец расстроенно выпалил Гарри.

— Неужели это так ужасно, что я не применяю к тебе силу? — спокойно спросил Снейп.

«Ненавижу это».

— Я не об этом. Я просто говорю, что вы противоречивый, понятно? Я просто не понимаю, что с вами делать, и поэтому запутался.

— Ясно.

— Мы можем сейчас закончить? — попросил Гарри.

— Нет.

— Пожалуйста!

— Одна фотография.

— Нет.

— Пожалуйста.

Гарри сердито посмотрел на него, понимая, о чём говорит профессор. В переговорах между двумя слизеринцами всё было баш на баш: Снейп чего-то хотел от Гарри, Гарри чего-то хотел от Снейпа. Вопрос в том, стоило ли разрешение на выход отсюда просмотра этой фотографии? Нет.

— Это того не стóит.

«И я не имею в виду, что мне нужно встречное предложение. Я не буду смотреть на эту дурацкую фотографию».

— А что стóит?

— Ничего, — упрямо ответил Гарри. — Ничто не заставит меня посмотреть на это фото. Теперь вы забьёте на это?

«Видишь? Я всё ещё могу сказать «нет». Теперь ты заставишь меня?»

— Почему ты так сопротивляешься?

— Просто не хочу.

Снейп мгновение смотрел на него, потом убрал ту фотографию, которую положил поверх стопки, обратно в конверт и протянул его Гарри. Гарри осторожно посмотрел на него, прежде чем взять.

— Я же сказал, что не хочу.

— Что ж, я не буду заставлять тебя. Я просто хочу, чтобы ты взял их с собой и посмотрел в свободное время. Хорошо?

Это он мог.

— Ладно.

«Не то чтобы я когда-нибудь на них взгляну».

***



«Меня тошнит от этого».

— Я не крысёныш.

— Что?

«Ты меня слышала».

— Я сказал, что я не крысёныш, — Гарри стиснул зубы и попытался оставаться вежливым. Он действительно не хотел неприятностей, по крайней мере, через три дня после возвращения Снейпа. — И я буду вам благодарен, если вы не будете называть меня так. Пожалуйста.

— Я буду звать тебя как захочу, крысёныш.

«Видишь, Снейп? Вежливость не стóит и ломаного гроша».

— Я не крысёныш, я мальчик. Точно так же, как вы не мегера, вы женщина, — на этот раз Гарри говорил громче, и ученики вокруг начали обращать внимание на ещё один спор между Гарри и профессором Синистрой.

— Прошу прощения?

— Что, вам недостаточно ясно с первого раза? Вы называете меня крысёнышем, значит, я могу назвать вас мегерой. Это будет справедливо.

«Даже если из-за этого у меня будут неприятности… снова».

На этот раз Снейп, вероятно, назначит Гарри наказание: профессор признавал, что Синистра была мегерой, но был уверен, что Гарри сможет научиться работать с этой женщиной. Да конечно.

— Я твой профессор.

— Отлично, профессор мегера… о, простите, извините. Я прошу прощения за свой язык. Я имел в виду — гарпия.

— Убирайся из моего класса.

— С удовольствием.

«Может быть, я смогу выбраться из этого без серьёзных проблем? — Гарри начал собирать вещи, решив больше не спорить. — Снейп вряд ли станет винить меня, он ведь сам сказал, что хочет, чтобы я защищался, когда нужно, верно?»

Очевидно, выгнать его было недостаточно для Синистры, потому что мгновение спустя она сказала:

— Нет. Я передумала. Останься до конца урока.

«Значит, она потащит меня к Снейпу. Потрясающе. Сука».

Но Гарри молча просидел последние десять минут урока, ожидая, когда Синистра сопроводит его к декану.

«Как будто мне три года и я не дойду туда, куда скажут… Хотя, если подумать, умная женщина».

Он мог без присмотра слушаться Снейпа или Макгонагалл, но Синистру? Пожалуй, нет.

«Впрочем, и пусть я огребу от Снейпа. Придурок».

И вот Синистра готова тащить его вниз, к Снейпу.

«Можно подумать, что наказание — это твоё основное занятие после школы».

Однако, отпустив весь класс, Синистра повела Гарри в противоположном от подземелий направлении, и мальчик занервничал.

— Ммм… куда мы идём?

— Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы после прошлого раза отвести тебя к профессору Снейпу? Я так не думаю. Снейпу может быть всё равно, как ты себя ведёшь, но Дамблдор не будет таким предвзятым.

— Нет! — Гарри остановился как вкопанный.

— Что?

— Я сказал «нет», — Гарри изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно. — Я не пойду. Отведите меня к Снейпу.

— Чтобы ты снова избежал наказания? Как бы не так.

Синистра снова пошла вперёд, но Гарри не сдвинулся с места, и через пару шагов она оглянулась.

— Да что с тобой такое? Вперёд!

— Я сказал «нет». — И снова Гарри изо всех сил старался сохранять спокойствие, но почувствовал, как его начинает захлёстывать адреналин.

«Расслабься, ты в порядке».

— У тебя нет выбора, — прошипела Синистра, вернувшись и встав прямо перед Гарри.

«Спокойно, спокойно, спокойно. Не бойся».

— Чёрт возьми, я не пойду. Пусть у меня будут ещё бóльшие неприятности из-за этого, но вы не затащите меня к Дамблдору.

— Ещё как затащу!

У Гарри заколотилось сердце и участилось дыхание по мере того, как в крови нарастал уровень адреналина.

— Нет, не затащите!

— Марш за мной! Сейчас же!

— Не заставите.

— Заставлю! — Лицо Синистры потемнело. Профессор схватила Гарри за плечо и потащила его в кабинет Дамблдора.

— Отпусти меня! — Гарри упёрся каблуками в каменный пол.

— Шевелись!

— Не пойду!

— Пойдёшь, куда ты денешься, мелкий крысёныш! — Синистра потянула сильнее.

Гарри рванулся, хватка на его руке стала болезненной, и всё изменилось. Внезапно на месте Синистры оказалась Петуния, и она собиралась передать мальчика Вернону, так что нужно было освободиться во что бы то ни стало.

— Отпусти меня! — Гарри дико заметался, вкладывая все силы в то, чтобы заставить Петунию отпустить его руку. — Сука! Отпусти меня, я не пойду, не заставишь! Пусти меня!

«О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, во имя всего святого, отпусти меня. Пожалуйста, отпусти».

И вдруг Петуния ахнула и разжала пальцы, как уже было однажды. Чёрт! Он опять сделал странные вещи. Гарри знал, что это его в конце концов не спасёт, но всё же кинулся бежать.

«Укрытие, укрытие, укрытие, нужно найти, где спрятаться».

Где его чулан? Куда бежать?

«Убежище. Надо спрятаться».

Гарри не совсем понимал, куда бежит, но пол вёл его вниз, мальчик повернул налево, потом направо, а затем увидел знакомую дверь — именно там он будет в безопасности. Распахнув дверь, Гарри вбежал в комнату, но нет, она оказалась слишком большой. Однако у противоположной стены было маленькое укрытие — и Гарри нырнул под стол. Оказавшись в безопасности на данный момент, он обхватил руками колени, сжавшись в комок, и тяжело дышал, чувствуя, как слёзы текут по лицу, и ожидая, что кто-нибудь придёт и снова вцепится в него.

***



Северус возился с зельем в лаборатории в своих покоях, когда сработали оповещающие чары — кто-то вломился в его кабинет. Сразу подумалось, что это Гарри. Северус осторожно поместил своё зелье в стазис и снял его с огня, а затем пошёл в другую часть подземелий.

Гарри был единственным учеником, который рисковал влезть в кабинет декана. Хотя нет, у Гарри всегда находилась какая-то причина для нападок на Северуса, а профессор сегодня даже не видел мальчика. Тем более середина дня — довольно неподходящее время для обычных выходок Гарри. Но кто ещё мог вломиться в кабинет? Никто из других слизеринцев не был ни достаточно храбр, ни достаточно глуп, чтобы сделать это. Разве что какой-нибудь гриффиндорец…

Подойдя к своему кабинету, Северус наложил на дверь заглушающие чары, открыл её и вошёл. Уверенный, что напугает до чёртиков какого-нибудь безрассудного третьекурсника, он удивился, обнаружив, что кабинет оказался пуст. Кто бы сюда ни вломился, он либо уже ушёл, либо спрятался. Это было странно, так как если бы злоумышленник сбежал так быстро, достигнув какой-то цели, то в кабинете наверняка было бы что-то не на своём месте: за такое короткое время нашалить и привести всё в порядок невозможно. Но как он узнал, что нужно прятаться? Оповещающие чары слышал только Северус, иначе смысл их устанавливать? А благодаря заглушающим он вошёл в кабинет абсолютно бесшумно. Кто бы это ни был, он не мог знать, что Северус уже здесь.

«Кто-то прячется в моём кабинете. Кто–то… О!»

Осенённый внезапной идеей, Северус отменил заглушающие, убедился, что дверь скрипнула, закрывшись, и медленно обошёл стол. И действительно, подойдя к задней стенке, он услышал доносившееся оттуда слегка учащённое дыхание. Дерьмо.

Отодвинув в сторону кресло, Северус присел на корточки и обнаружил свернувшегося калачиком Гарри со следами слёз на щеках.

— Гарри, — выдохнул Мастер зелий. — Что случилось?

Мальчик дрожал и, сжавшись, старался втиснуться как можно дальше в крошечное пространство, а при звуке голоса Северуса забился ещё глубже под стол.

«Что ж, это не сработало».

Подумав, Северус обошёл стол и позвал домовика:

— Два стакана воды и тарелку с печеньем, пожалуйста.

Когда домашний эльф доставил требуемое, Северус снова обошёл свой стол, отметив, что, хотя Гарри не ответил на зов, он наблюдал за профессором, а дрожь немного уменьшилась. Оставив на столе тарелку с печеньем и один из стаканов с водой, Северус взял другой стакан и, окунув в него пальцы, осторожно брызнул Гарри в лицо. Гарри вздрогнул, затем посмотрел на него. Воодушевлённый, Северус сделал это снова, позволив каплям полететь в Гарри.

— Вернись, Гарри. Где бы ты ни был, возвращайся. Ты чувствуешь воду. Это реально, это здесь. Возвращайся.

Наконец Гарри поднял руку, защищая лицо от воды, и Северус прекратил брызгаться.

— Гарри, поговори со мной. Кто я такой?

Гарри опустил руку, посмотрел на него, затем слегка покачал головой. Северус чуть улыбнулся и снова опустил пальцы в воду, готовый опять брызнуть на мальчика.

— Не надо! — Гарри опустил голову, слегка всхлипнув.

— Не надо что?

— Не надо воды!

— Ну а кто я такой?

— Ублюдок. — Гарри всё ещё трясло.

— Ну, это, конечно, часть моей личности, — улыбнулся Северус. — Хотя я бы предпочёл имя.

— Сальный Мерзавец. — К удивлению Северуса, Гарри слегка улыбнулся в ответ.

«Это мы проходили».

— Я предпочитаю профессора Снейпа, хотя это уже что-то. А где ты находишься?

— В вашем кабинете. — Гарри покраснел.

— А в более общем плане?

— В Хогвартсе.

— Хорошо. А теперь скажи, что ты делаешь под моим столом?

— Играю в крепость.

— В моём кабинете?

— Н-ну, я уже говорил раньше, что у вас в кабинете крепость получается лучше, чем у нас в гостиной, — пробормотал Гарри всё ещё немного дрожащим голосом.

— Ты говорил, верно. Однако на диване будет всё же удобнее.

Гарри прикусил губу и покачал головой.

— Нет?

— Мне и здесь хорошо.

— Тебе придётся в конце концов выйти, Гарри.

— Но не сейчас, — возразил Гарри.

— Гарри…

— Пожалуйста.

Северус вздохнул. Дрожащий Гарри сидел под столом и просил разрешения остаться там.

«Может, будет лучше просто дать ему время», — подумал Северус. Разумеется, он не собирался вытаскивать мальчика силой.

— Ну хорошо.

Вся поза Гарри, казалось, расслабилась, и Северус понял, что принял правильное решение. Мальчик мог говорить относительно спокойно, но он также был мастером притворяться. Лучше просто позволить ему выйти в своё время.

В этот момент вспыхнул камин, Северус встал и оглянулся — из пламени высунулась голова директора. Гарри из-под стола не мог его видеть, но Северус заметил, как мальчик отпрянул, когда Дамблдор заговорил.

— Северус? Зайди в мой кабинет, пожалуйста.

— Сейчас не самое подходящее время, директор.

— Что бы это ни было, оно подождёт, Северус. Дело касается Гарри, и, возможно, это очень срочно.

— Я согласен, что это срочно, однако крайне важно, чтобы я прямо сейчас находился в своём кабинете.

— Он с тобой? — сообразил директор.

— Да, он здесь.

— Тогда хорошо, Северус. Я полагаю, это может подождать. Постарайся всё же заглянуть ко мне, хорошо?

— Всё зависит от Гарри. А теперь уходите, пожалуйста.

Альбус нахмурился, но его голова исчезла из камина.

Поскольку он всё равно стоял, Северус воспользовался возможностью и взял тарелку с печеньем и стакан воды со своего стола, затем присел на корточки и предложил Гарри и то, и другое. Мальчик ещё глубже забился под стол, но протянул руку, чтобы взять воду.

— Печенье?

Гарри покачал головой, и Северус вернулся на своё место, усевшись у стены кабинета, допив воду из стакана теперь, когда она больше была не нужна для других целей.

Гарри держал свой стакан обеими руками, время от времени делая глоток и наблюдая за Снейпом. Он обнаружил, что вода помогла: стакан давал хоть какое-то занятие для рук, и пока Гарри держал его, пальцы не дрожали. Дыхание успокаивалось, но только потому, что мальчик всё ещё сидел под столом, где мог притвориться, будто его никто не достанет. Внезапно Гарри представил себя со стороны и покраснел от смущения: он прятался под столом, как трёхлетний ребёнок, а Снейп наверняка не уйдёт, пока Гарри не выйдет. Но он не мог выйти. Ещё нет.

«Но Снейпу не обязательно торчать здесь постоянно».

— Вы можете идти, если хотите, — тихо сказал Гарри.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — Снейп поднял бровь.

Гарри нахмурился, затем пожал плечами:

— Со мной всё будет в порядке.

— Это не то, о чём я спрашивал.

— Идите, — Гарри снова пожал плечами.

— Ты уверен?

Гарри вздёрнул подбородок в притворном вызове, и Снейп покачал головой.

— Ну хорошо. Пожалуйста, не уходи, пока у меня не будет возможности поговорить с тобой. Я постараюсь побыстрее.

***



— Вы хотели видеть меня, директор? — официально спросил Северус.

— Явился! — воскликнула Аврора со своего кресла перед столом директора. — Много же у тебя это заняло времени! Где он?

— Уверяю вас, мадам, — Северус холодно посмотрел на коллегу, — я не имею ни малейшего представления, о ком вы говорите.

— Твой крысёныш, Северус! Где он?

— Полагаю, ты имеешь в виду Гарри? — Северус незаметно сжал кулаки, но говорил вежливо. — У него какие-то неприятности?

— Ещё какие! Этот сопляк проклял меня!

— Проклял?

«Хороший мальчик».

— А доказательства? — Северус всё же надеялся, что Аврора преувеличила. Если Гарри действительно заколдовал её, его отстранят от учёбы независимо от того, что ещё произошло: в школе проводилась своего рода политика «нетерпимости», когда дело касалось учеников, проклинающих профессоров.

Аврора подняла обе руки, показывая выглядящую обожжённой ярко-красную кожу на ладонях и пальцах.

— Он заколдовал твои ладони? — усмехнулся Северус, гнев не утихал, когда он представил картину того, что могло произойти.

— Я просто хотела сопроводить его в кабинет директора после того, как он оскорбил меня во время урока, а он… он обжёг меня!

— Сопроводить? Каким образом? — голос Северуса стал ледяным.

— Это… это не имеет значения! — взвизгнула гарпия. — Этот мелкий крысёныш обжёг меня!

Северус снова сжал кулаки, затем глубоко вздохнул, услышав мягкое предупреждение Альбуса: «Северус». Альбус разберётся с этим. А Северусу просто нужно удержаться и не придушить другого профессора.

— Ты грубо с ним обошлась.

— Я не причинила ему вреда, Северус! А он заколдовал меня! Он заслуживает исключения, а ты злишься, потому что я требую наказать его! Именно поэтому я не привела его к тебе, Северус! Я знала, что ты встанешь на его сторону! Где он? Я знаю, что ты знаешь! Ты можешь выгораживать его, но директор будет справедлив. Где он, Северус? Отдай мне его!

— Так получилось, женщина, что я действительно знаю, где он. Но нет, я не думаю, что отдам его тебе, как ты требуешь.

— Я так и знала! Директор, я же говорила вам! Я знаю, что вы иногда терпите его пристрастие, но это уже предел! Этому мальчишке сойдёт с рук даже убийство, и всё из-за Северуса!

— Возможно, — мягко согласился директор. — Пожалуйста, Северус. Где мальчик?

Северус мысленно улыбнулся, его гнев немного утих. Директор в самом деле был справедлив.

— В настоящее время Гарри сидит под моим столом.

— Что он там делает? — воскликнула Аврора.

— Мне тоже хотелось бы знать, Северус, — вставил директор.

— Я не совсем понял, директор, — заговорил Северус. — У меня на двери установлены оповещающие чары, поскольку я предпочитаю, чтобы ученики не входили в кабинет без моего ведома, поэтому я вернулся сразу же после того, как чары сработали, и обнаружил мальчика под своим столом. Я спросил его, что он там делает, и он ответил, что «играет в крепость».

— В твоём кабинете? — недоверчиво спросила Аврора.

— Дорогая коллега, — саркастически протянул Северус, — если не это, то, как вы думаете, по какой причине Гарри оказался под моим столом сразу после его небольшой стычки с вами?

— Н-но он… — весь пыл Авроры, казалось, угас, но она всё же возмутилась: — Он обжёг меня, Северус.

— Пожалуйста, мадам, — Северус стиснул зубы. Насколько глупой может быть эта женщина? — Из чистого любопытства, каково определение стихийной магии?

— Он… ему одиннадцать. У одиннадцатилетних детей больше контроля. У них не бывает стихийных выбросов, Северус, за исключением…

— …за исключением случаев экстремальных эмоций, особенно страха, — закончил Северус, стараясь смягчить голос.

— Н-но… но я… — Голос Авроры слегка дрогнул. — Но он несносен, Северус! Он саркастичен и неуважителен. Он проклял меня! И я не собиралась причинять ему боль, я просто хотела отвести его к Дамблдору!

— Я полагаю, он отказался? — Северус старался держать себя в руках.

— Разумеется, он отказался! Мальчишка вообще не слушается меня! Никогда! Он такой… такой…

— Сорванец? Трудный ребёнок? Может быть, хулиган?

— Да!

— И это делает уместным для тебя обращаться с ним грубо и пугать его так сильно, что он убегает, чтобы спрятаться под моим столом? А потом ты приходишь сюда и требуешь, чтобы я «отдал» его тебе и директору, потому что он «заколдовал» тебя? Ты спятила или просто дура?

— Северус, я же не знала!

— Вот именно, тупица! — вышел из себя Северус. — Ты не знала. Ты не знала и поэтому грубо обошлась с учеником вместо того, чтобы потратить время и выяснить, почему он не пошёл с тобой. Потому что, в конце концов, он же просто крысёныш, кого волнует, как ты, чёрт возьми, с ним обращаешься? И ты называешь меня предвзятым? Ну да, на самом деле я пристрастен. Я пристрастен! А если ещё раз прикоснёшься к моему мальчику, это будет последнее, что ты когда-либо сделаешь, поняла? Или ты такая кретинка, что даже это не может проникнуть в твой крошечный мозг?

— Северус.

Мягкий оклик заставил Северуса оборвать гневную тираду.

— Да, директор, — он глубоко вздохнул.

— Спасибо.

Аврора Синистра на этот раз промолчала, но Северус не удержался, чтобы не уколоть напоследок:

— Если вы извините меня, директор, я должен идти — пора извлечь перепуганного крысёныша из-под моего стола.

Аврора вздрогнула, и директор бросил на него предостерегающий взгляд. Северус просто кивнул им обоим и исчез в камине.

— Директор, — тихо сказала Аврора, выглядя потрясённой, — я действительно не…

— Я понимаю, профессор Синистра. Тем не менее, полагаю, что с моей стороны будет благоразумно предложить вам впредь быть внимательнее к мальчику.

— Конечно, директор.

— Хорошо, — сказал директор, — в таком случае незачем предупреждать вас, что если вы этого не сделаете, мне придётся искать нового профессора астрономии.

— Я… я полагаю, Северус уже ясно дал это понять, директор, но я также приму к сведению и ваше предупреждение.

— Ну что же, хорошо, — сказал директор, откидываясь на спинку стула. — Не желаете лимонную дольку?

Глава 29. Победитель получает всё

Северус вышел из камина в своём кабинете и обнаружил, что Гарри переместился из-под стола на диван, хотя сидел в том же положении, сжавшись в комок.

«Что ж, это уже улучшение, — подумал он, хотя ему было неприятно видеть Гарри в таком состоянии. И он собирался сделать только хуже. — Должен ли я делать это сейчас?»

Да. Должен. Если они не обсудят всё до конца, тогда ему придётся поднять этот вопрос в понедельник, и Гарри будет намного сложнее.

— Итак, что случилось? — спросил Северус, сев на противоположную от Гарри сторону дивана.

— Вы ещё не знаете? — удивлённо посмотрел на него Гарри.

— Кое-что я знаю от Синистры. Хотелось бы услышать твою версию.

— Я бы предпочёл не рассказывать, — тихо сказал Гарри, отводя взгляд.

— Понимаю.

Как и следовало ожидать, Гарри нахмурился. Но он не ответил, и Северус наконец решил помочь.

— Ты был у неё на уроке, верно?

— Да.

— И что случилось?

— Я… я попросил её не называть меня крысёнышем. Но я был вежлив, правда! Ну… Во всяком случае, сначала.

Северус моргнул. Это было что-то новенькое.

— Что же произошло потом?

— Она… она разозлилась, и тогда я тоже разозлился и назвал… нагрубил ей.

— Как ты её назвал? — настаивал Северус.

— Я назвал её мегерой, — Гарри поморщился.

«Полагаю, могло быть и хуже».

Северус на мгновение нахмурился, но решил ничего не говорить.

— А потом?

— Она хотела выгнать меня из класса, но потом передумала и велела остаться. Я… я думаю, она решила, что я не пойду, куда она скажет, без её сопровождения.

— А ты бы пошёл?

Гарри приподнял подбородок, но прикусил губу, явно испытывая противоречивые чувства.

— Вероятно, нет.

По крайней мере, он честен, — снова напомнил себе Северус.

— Ты понимаешь, что из-за этого у тебя будут ещё бо́льшие неприятности?

— Понимаю.

— Тогда почему бы тебе просто не подчиниться с самого начала?

— Потому что это Синистра, — ответил Гарри.

— Ты просто не будешь её слушаться? — уточнил Северус.

— Ну, её и Биннса, — сказал Гарри. — И… и, наверное, Филча, Дамблдора и Квиррелла. Ну, во всяком случае, когда он ещё был учителем. Но они немного другие.

— Как так?

— Ну… — несколько неохотно начал Гарри. — Синистра и Биннс в некотором роде бесполезны. Биннс даже не заметит, если я ослушаюсь настолько, что у меня будут неприятности. Синистра… ну, очевидно, она заметит, но какое мне до неё дело? Мне наплевать, что она обо мне думает, и она не может заставить меня её слушаться. Ну, не без того, чтобы отвести меня к кому-нибудь другому. — Гарри помедлил, прикусив губу, и продолжил: — Остальные трое, ну, они могут заставить меня подчиняться, они просто не пытались. Квиррелл предпочитает отправлять меня к кому-то другому, например, к Синистре, а Филч боится вас. — Северус с удивлением заметил, как Гарри коротко, застенчиво улыбнулся. — Дамблдор… я просто не подходил к нему достаточно близко.

Северус поморщился, но решил оставить всё как есть.

— А как насчёт тех, кого ты слушаешься? Это… давай подумаем… профессора Макгонагалл, Спраут, Флитвик и я?

— Не знаю, — ответил Гарри, — Флитвик и Спраут хорошие. Вообще-то, даже слишком. Какой смысл связываться с ними?

— Значит, ты их слушаешься, потому что они очень хорошие?

— Ну да. В основном, думаю, Спраут. Просто неинтересно быть с ней злым. Это всё равно что пнуть щенка.

Северус на мгновение уставился на него, а потом рассмеялся. Раньше он не думал об этом таким образом, но делал точно так же — язвил Минерве, потому что Спраут была, как сказал Гарри, «слишком хорошая».

— Значит, ты связываешься только с теми, кто даёт отпор? — наконец спросил Северус.

— Ну да.

— Я «даю отпор», как и профессор Макгонагалл, но ты уважаешь нас, — заметил Северус.

— Я сопротивляюсь и проигрываю, — уточнил Гарри. — А вы побеждаете.

— Но почему ты постоянно провоцируешь меня? — озадаченно спросил Северус.

— Ну, я не собираюсь вдруг всё время быть хорошим! — возмутился Гарри и тихо продолжил: — Нет, и вы позволяете. Ведь ясно, что вы просто потакаете мне, верно?

— Я не уверен, что понимаю. — Горечь в голосе Гарри задела, но Северус пытался понять. — Я выиграл твою «Первую мировую войну», но ты едва ли улучшил после этого своё поведение.

— В игре победитель получает всё, а вы играете до конца, профессор, — сказал Гарри.

— В смысле?..

— Я знал, что не смогу победить, рано или поздно вы поймаете меня, и что ещё я мог сделать, кроме как попытаться?

— Значит, — Северус закрыл глаза, наконец-то начиная понимать, — когда ты впервые бросил мне вызов…

— Вы имеете в виду тот случай, когда накинулись на меня? — спросил Гарри, избегая его взгляда. — Если бы у меня был выбор, я бы никогда не уступил вам первое место. Вы напали, я изо всех сил убегал, вы поймали меня, я сделал всё, что мог, и проиграл. Победитель получает всё, как я уже сказал. Может быть, так и должно было случиться, но вы должны понять, почему после всего этого я не думал, что вы будете добрым.

Северус стиснул зубы, чувствуя себя так, словно в его животе неожиданно проделали дыру.

— Мне жаль, — сказал он наконец.

— Не надо, — едва слышно произнёс Гарри. — Если бы вы не поймали меня, я бы всё равно… — он замолчал, но Северус понял.

«Он имеет в виду, что всё равно боялся бы меня. — Северус посмотрел на Гарри, чувствуя, как ужасная вина превращается в ужасную горечь. Победитель забирает всё. — Полагаю, что его дядя тоже «выиграл».

— Так что да, вы могли бы давным-давно прекратить мои провокации, если бы действительно захотели. Я всё ещё не совсем понимаю, почему вы этого не делаете, но… но замечаю, — тихо сказал Гарри и поспешно добавил: — Это не означает, что я сожалею о том, что испортил ваш кабинет, или что я когда-нибудь буду хорошим ребёнком, или что-то в этом роде. Этого не произойдёт.

— Даже не мечтал об этом, — улыбнулся Северус, тронутый этим признанием. — Но это не значит, что я не оставлю тебя после уроков, если что-нибудь натворишь.

— В понедельник вы этого не сделали, — напомнил Гарри.

— Я всё ещё могу.

— Не можете.

— Ещё как могу, — ухмыльнулся Северус.

— Мож… — Внезапно Гарри замолчал, покраснев, и Северус снова засмеялся, пока Гарри оправдывался: — Вы сами это затеяли.

— О, весьма зрелая мысль.

Гарри прищурился, почти лукаво, и Северус улыбнулся. Однако через секунду или две тишина стала напряжённой, поскольку Северус пытался придумать способ вернуться в нужное русло.

«Он наконец-то расслабился, и теперь я собираюсь заставить его снова говорить об этом?»

— Вы всё ещё хотите, чтобы я рассказал вам, что произошло? — наконец спросил Гарри.

Северус скрыл свои сомнения и кивнул:

— Ты остановился на том, что Синистра велела тебе остаться.

— Я помню, — хмуро сказал Гарри и быстро продолжил: — Она сказала мне остаться, что я и сделал, а потом пошёл за ней. Но она свернула не в ту сторону, поэтому я спросил, куда мы идём. Она сказала, что не отведёт меня к вам, потому что вы были несправедливы и не наказали меня, и что вместо этого мы пойдём к Дамблдору. Но я отказался, а она разозлилась и потащила меня, поэтому я убежал и пришёл сюда.

Он закончил рассказывать, но опустил некоторые довольно важные детали — ту самую часть истории, которую Северус хотел, чтобы Гарри повторил снова.

— Хорошо, — кивнул Мастер зелий. — А теперь расскажи мне, что произошло между тем, как она потащила тебя, и твоим приходом сюда.

— Я убежал, как уже говорил. — Гарри быстро взглянул на него, но потом начал разглядывать свои руки.

— И она просто отпустила тебя?

— Н-нет, — Гарри помедлил, закусив губу. — Мне пришлось самому освободиться.

— И она просто отпустила тебя, когда ты освободился?

Гарри снова помедлил.

— Да, — наконец сказал он.

Северус с минуту серьёзно наблюдал за ним.

— Ты ведь понимаешь, что Синистра уже рассказала мне эту историю, не так ли?

Гарри слегка кивнул, всё ещё не глядя на профессора, но не сказал ничего в своё оправдание.

— Значит, ты понимаешь, что твоя версия отличается от её рассказа? — настаивал Северус.

Гарри снова кивнул.

Снейп поднял бровь.

— И всё же ты утверждаешь, что она отпустила тебя по своему желанию.

Ещё один кивок.

— Почему? — разочарованно вздохнул Северус. Гарри покачал головой, и Северус попытался снова. — Почему, Гарри? Почему ты не можешь просто рассказать мне, что произошло на самом деле? Она перешла все границы. Я едва ли собираюсь наказывать тебя, хотя мне не очень приятно, что ты солгал мне.

— Значит, я лгу только потому, что она рассказала другую историю? — спросил Гарри.

— Я видел ожоги, Гарри, — Северус вздохнул. Гарри уставился на него с неподдельным страхом в глазах, и Северус мягко продолжил: — У тебя нет неприятностей, Гарри. Я просто хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло на самом деле.

Глаза Гарри стали умоляющими, но Северус просто ждал, давая понять, что хочет получить ответ. Гарри только покачал головой.

— Почему нет? Я уверен, что ты не собирался оскорблять её, Гарри. Ты не сделал ничего плохого. Что случилось?

Гарри слегка задрожал.

— Это… это запрещено, — наконец прошептал он. — Правда, правда, нельзя.

— Нельзя что?

— Пожалуйста, — Гарри, дрожа, затряс головой. — Я действительно не могу.

Северус посмотрел на него и вздохнул. Становилось всё более очевидным, что Гарри на пределе. Давить сейчас было бесполезно.

— Хорошо. На сегодня достаточно.

***



Гарри закрыл глаза, чувствуя, что дрожит, и надеясь, что Снейп этого не заметит. Чёрт, сегодня полный отстой.

— М-могу я идти? Я… я имею в виду, можно мне уйти, пожалуйста?

Он не был уверен, действительно ли этого хотел — в кабинете Снейпа было тихо по сравнению с общежитием, и Блейз наверняка понял бы, что что–то случилось, если бы Гарри сейчас ушёл. Но он всегда спрашивал, когда хотел, чтобы его оставили в покое, и ему определённо больше не хотелось разговаривать.

— Можешь уйти или остаться — как пожелаешь, — ответил Снейп, медленно поднялся с дивана и вернулся к своему столу. — Я буду здесь проверять работы. В книжном шкафу за твоей спиной есть книги для чтения, а также учебник по зельям для первокурсников. Если тебе понадобятся письменные принадлежности, дай знать.

— О…

Снейп… отступил? Действительно? Что ж, это решение проблемы. Может быть, Гарри и останется, хотя бы ненадолго.

— Ладно.

Глава 30. Чулан

— Входи, Северус, — услышал Снейп голос директора и нахмурился. Дамблдор действительно слишком гордился своим волшебным дверным глазком.

«Да, ты приспособил магловский инструмент для использования магами. Мы гордимся тобой».

Тем не менее профессор без колебаний вошёл в кабинет и сел.

— Мой мальчик, что тебя беспокоит?

Северус нахмурился ещё сильнее. Дамблдор был одним из немногих людей, которые могли читать по его лицу, когда он этого не хотел. И иногда это было чертовски неудобно.

— Я так понимаю, вы почему-то не заметили, что Гарри оказался сегодня днём под моим столом? — язвительно спросил Северус.

— Нет, на самом деле это не так, — просто ответил директор.

Чёрт. Северус почувствовал, что краснеет.

— Я так понимаю, тебя беспокоит поведение Гарри? — спросил Дамблдор.

Северус недоверчиво посмотрел на него.

— А я так понимаю, вас это нисколько не обеспокоило?

— Ни в малейшей степени. На самом деле я очень доволен.

— Вы довольны… — невыразительно повторил Северус.

— Вполне.

— Вы довольны? — Северус почувствовал, как внутри закипает гнев. — Тем, что Гарри так испугался при мысли о разговоре с вами, что побежал прятаться под столом?

— Нет, — ответил директор, — мне было приятно, что Гарри, очень испугавшись при мысли о разговоре со мной, побежал прятаться под твоим столом.

Северус нахмурился. Об этом он не подумал.

— Ты понимаешь, что это значит? — весело спросил Дамблдор.

— Я уверен, что он делал это не намеренно.

— Тем лучше, — ответил Дамблдор. — Он инстинктивно побежал к тебе.

— Совпадение, — возразил Северус. — Он побежал в первое попавшееся укрытие и спрятался там.

— Первое укрытие, которое он смог найти, Северус? Ты уверен?

— Вполне. Гарри поверил, что я никогда не ударю его. Возможно, он даже не ненавидит меня так сильно, как ненавидел. Но вряд ли он придёт ко мне за помощью.

— А, ну тогда это всё проясняет. Я приношу свои извинения. Хотя мне любопытно. Если Гарри просто побежал в первое укрытие, которое он смог найти, кажется несколько странным, что он пробежал мимо лестницы в башню Гриффиндора, вместо этого бросившись в подземелья, а затем, минуя вход в своё собственное общежитие, кинулся в твой кабинет. Может быть, ты мог бы объяснить и это тоже? В моём преклонном возрасте я не в силах найти разумного объяснения.

Северус знал, что у него нет ответа на этот вопрос, и поэтому решил даже не пытаться.

— Я не понимаю, как это объяснить, — признался он.

— Ну так что же, — директор широко улыбнулся, его глаза лукаво замерцали, — могу ли я быть доволен этим?

— Возможно, — Северус почувствовал, как губы слегка дрогнули в неуловимой усмешке.

***



Гарри перевернулся на другой бок, а затем сел, испытывая отвращение. К чёрту всё. Было два часа ночи, а он был не ближе ко сну, чем в десять. Это не сработает. Обычно занавесок было достаточно, чтобы создать иллюзию, что комната маленькая, и он может поспать, но, очевидно, не сегодня. Быстро натянув носки, Гарри осторожно вышел из общежития и направился к выходу. Вспомнив об оповещающих чарах на двери, он поспешил убежать до того, как туда доберётся Снейп. Осознав, что, вероятно, разбудил профессора, Гарри отказался чувствовать себя виноватым из-за этого. В конце концов, этого человека не разбудили бы, не установи он эти чары или проигнорируй, когда они сработали. Так что он сам будет виноват, если вздумает преследовать мальчика, когда всё, чего Гарри хотел, это спать. При этой мысли он принял облик Драко и побежал по коридорам.

Добравшись до места назначения, Гарри избавился от чужой личины и забегал взад-вперёд, запрашивая у Выручай-комнаты место, где можно было бы удобно переночевать. Открыв половинчатую дверь, он обнаружил крошечную комнатку с наклонным потолком и втиснутой в неё двуспальной кроватью. Каморка была идеальной: точь-в-точь как его чулан, только чистая и с чуть более удобной кроватью. Наконец сумев расслабиться, Гарри улёгся в постель.

Однако он ещё не успел заснуть, когда тихий хлопок предупредил о появлении в комнате Калли.

— Калли?

— Мастер Гарри, сэр, Калли должна сказать мастеру Гарри, сэр…

Эльфийка заметно нервничала, и Гарри сел.

— В чём дело, Калли?

— Хозяин говорил, что Калли может рассказывать людям о чём-то, когда захочет…

— Да, говорил, — Гарри тоже занервничал. — И что?

— Мастер Снейп беспокоится о мастере Гарри, сэр. — Калли начала теребить свою рубашку. — Он не знает, где мастер Гарри, сэр. И Калли не думает, что хозяин должен спать в чулане, сэр.

— Ты… — Гарри посмотрел на неё, раскрыв рот. — Ты сказала Снейпу, Калли?

Эльфийка кивнула с несчастным видом.

— Калли сожалеет, что хозяин недоволен ею, сэр, но мастер Снейп просит, чтобы хозяин вышел и поговорил с ним, сэр.

***



Северус терпеливо ждал, пока Гарри выйдет, обдумывая, как тот отреагирует. Мастер зелий обыскивал школу в поисках Гарри, понимая, что, скорее всего, именно он встал с постели, когда к профессору подошла эльфийка. Снейп был осторожен, чтобы не давить на неё, не желая вмешиваться в отношения Гарри с маленьким эльфом, но эльфийка, похоже, сама хотела рассказать. В мгновение ока она переместила зельевара к Выручай-комнате и оставила снаружи ждать появления Гарри. Всё, что ему нужно было — это придумать план, что делать с мальчиком, как только он появится. Во имя Мерлина, о чём Гарри думал, покинув общежитие и из всех мест выбрав для ночёвки Выручай-комнату?

Наконец дверь со скрипом открылась, и появился Гарри — выполз из низенькой дверцы, сонный, но явно осознающий, что у него проблемы. Проницательно с его стороны. Что произошло, чтобы этот ребёнок оказался там, где он был, когда он должен быть в другом месте?

— Оставь дверь открытой, — резко скомандовал Северус, видя, что Гарри собирается её закрыть. Гарри закусил губу, но подчинился, отступив назад и убравшись с дороги.

Северус распахнул дверь, заглянул внутрь, позволив себе слегка ахнуть от увиденного.

— Видите, я ничего не собирался делать, — оправдывался Гарри. — Я просто хотел спать.

Однако внимание Северуса привлекла не кровать. Комната была крошечной, в ней не было места ни для чего, кроме кровати. Мальчик даже не смог бы полностью сесть на постели, не наткнувшись на висевшие над ней полки с чистящими средствами для уборки. В уголке за кроватью под наклонной крышей стояли ведро и щётка.

— Ты что, собирался спать здесь? — спросил Северус, не веря своим глазам.

Гарри посмотрел на него, потом, покраснев, опустил голову.

— Я… это удобно, — наконец пробормотал он. — Там… уединённо. И не слишком просторно.

— Это чулан, Гарри, — заметил Северус.

— Да! — Гарри сердито посмотрел ему в глаза. — Ну и что в этом плохого?

Северус только покачал головой.

«Я слишком устал для споров».

Было совершенно ясно, что мальчик по какой-то причине не хочет спать в общежитии. Этого было достаточно.

— Пойдём.

Уходя, Северус не сразу заметил, что Гарри не следует за ним. Обернувшись, он увидел, что Гарри переводит взгляд с Северуса на свой… чулан.

— Пойдём, Гарри. Я хочу спать так же сильно, как и ты.

Наконец мальчик двинулся за профессором.

***



Гарри неуверенно последовал за Снейпом, не понимая, почему этот человек ещё не кричит на него и куда они идут, но не находил в себе смелости, чтобы спросить. Комендантский час был главным школьным правилом, хотя Гарри часто нарушал его. В предыдущие разы его либо не ловили, либо другие его проступки были достаточно серьёзными, чтобы покрыть меньшее преступление — нарушение комендантского часа. Но профессор даже не выглядел сердитым, просто усталым и смирившимся.

В конце концов Гарри понял, что они вернулись в подземелья и направились к покоям Снейпа, но это не облегчило его замешательства. Когда они добрались до места, профессор открыл дверь и жестом пригласил Гарри войти, затем указал ему на диван. Всё ещё сбитый с толку и немного обеспокоенный тем, что этот человек не разговаривал с ним, Гарри наблюдал, как Снейп открыл другую дверь и начал призывать разные предметы из небольшого помещения за ней: среди прочего — пару аккуратно помеченных коробок, отвратительный портрет в магловском стиле и набор магловских же инструментов. Закончив, профессор вызвал домашнего эльфа и дал ему несколько довольно своеобразных указаний:

— Мне нужно, чтобы эта комната была расширена до размеров двенадцать на десять футов и обставлена как спальня с окном, и побыстрее, пожалуйста.

— Конечно, сэр, — ответил домашний эльф, ничем не показывая, что находит приказ странным, несмотря на поздний час. — Сэру ещё что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо.

Гарри широко раскрытыми глазами наблюдал, как эльфы с помощью своей магии, казалось, просто отодвигали стены туда, куда хотели. Потом они входили и выходили, таская мебель, а Снейп командовал ими, настаивая на том, чтобы из окна было видно озеро, и что в комнате нужен письменный стол — нет, не школьный стол, идиоты! — прежде чем был удовлетворён окончательно и позволил всем эльфам, кроме одного, уйти.

— Гарри.

Гарри удивлённо посмотрел на него. Снейп и раньше удивлял его, но это казалось уже чересчур. Да, но зачем ещё ему понадобилось устраивать спальню в своих покоях прямо сейчас?

— Подойди сюда, пожалуйста.

Гарри подошёл.

— Это приемлемо для тебя?

Гарри снова в замешательстве посмотрел на профессора. Приемлемо?

— Ты сможешь спать здесь? — нетерпеливо спросил Снейп.

Спать? Здесь? Правда?

— Я… это спальня, — сказал Гарри.

— Да, я знаю. Это приемлемо для тебя?

— Н-нет, я просто хочу сказать… Мне не нужно… Мне было хорошо в Выручай-Комнате, правда…

— Гарри…

— Я был в порядке! Там была хорошая кровать и…

— Ни один мой подопечный не будет спать в чулане, — отрезал Снейп, в его голосе послышались стальные нотки.

— Это был не чулан! — возмутился Гарри. — Это была просто комната. Ну… маленькая комната.

— С хранящимися в ней чистящими средствами.

— А почему нет? — Гарри встряхнул головой, пытаясь прогнать сонливость, из-за которой он вёл себя как дурак.

Северус вздохнул.

«Подозреваю, это займёт какое-то время».

— Там едва хватало места для тебя, не говоря уже о складированных там вещах. Кроме того, в магловской Британии незаконно иметь спальню без окна. Твоя «спальня» — это, по определению, чулан.

— Ну, мне нравится! — Гарри уставился на него. — Там уютно, и никто не может войти, кроме меня, и это моё.

— Тебе нравится, что он маленький с маленькой дверью?

Гарри покраснел, но стиснул зубы и не ответил, явно рассерженный.

Замечательно. Северус повернулся к домашнему эльфу.

— Не могли бы вы установить замок, пожалуйста? Такой, который можно запереть или отпереть только с помощью ключа. — Эльф поклонился и исчез, а Северус снова повернулся к Гарри. — Комната слишком большая?

— Мне не нужна комната.

— Это значит «да»? — Северус раздражённо стиснул зубы.

— Мне было хорошо в Выручай-Комнате.

— Я ещё раз повторяю: ты не будешь спать в чулане. Никогда.

— А я повторяю, что со мной всё было в порядке!

— Это бессмысленно.

— Да к чёрту ваш смысл! Я был в порядке! — воскликнул Гарри, ещё больше повысив голос.

— Комната приемлема или нет? — рявкнул Северус, начиная терять самообладание.

— С комнатой всё в порядке, она мне просто не нужна, ясно?! Мне и так хорошо! — огрызнулся в ответ Гарри.

«Я должен произнести это по буквам?»

— Нужна она тебе или нет, у тебя есть комната. Всё, что осталось, — это сказать мне, что именно ты хотел бы сделать по-другому.

Похоже, это сработало лучше, и Гарри успокоился.

— Мне… — нерешительно пробормотал он. — Мне не нужна комната, честное слово. Я могу просто вернуться в общежитие.

— И ты действительно там уснёшь, Гарри?

— Наверное…

— Не лги мне.

— Я не вру! Я просто… я не знаю, понятно? Обычно всё нормально!

— Тем не менее, тебе нужна комната, когда у тебя возникает необходимость, или, в конечном счёте, когда в школе нет занятий.

Тут вернулся домовик в компании с другим эльфом и готовым замком, вручил Северусу два ключа и начал колдовать над дверью.

Когда Северус протянул Гарри оба ключа, мальчик посмотрел на них и тихо запротестовал:

— Но… вы же не сможете войти.

— Полагаю, так и задумывалось. Ты сказал, что одна из вещей, которая тебе нравилась в чулане, заключалась в том, что войти мог только ты?

— Ну да, но…

— Это твоя комната, Гарри. Нет никаких причин, по которым я мог бы закрыть или открыть её без твоего разрешения.

«Моя комната? Почему ты так это называешь? Я не могу иметь комнату в твоих покоях».

Однако Снейп сказал одну вещь, которая понравилась ему.

— Вы… вы не сможете запереть её? — спросил Гарри.

— Нет, не смогу. Делать это сможешь только ты.

Гарри просто смотрел на профессора и ничего не говорил, и Северусу пришла в голову неприятная мысль.

— Тебя и раньше запирали, верно?

Гарри просто уставился на него, но отрицать не стал.

— И всё же ты хочешь спать там?

Гарри отвернулся, но Северус уловил его шёпот:

— Лучше пусть запирают, чем силой вытаскивают.

Северус уставился на него, потеряв дар речи.

— Я такого не допущу, — всё, что он смог придумать в ответ.

Успокоившись, Гарри попробовал ещё раз:

— Послушайте, я ценю ваш жест, но мне действительно не нужна комната. Мне хорошо в общежитии.

— Ты там плохо спал, — покачал головой Снейп. — Если ты был в таком отчаянии, что покинул общежитие и поднялся в Выручай-комнату, то тебе нужно лучшее место для сна. Ты можешь вернуться в общежитие завтра, но на сегодняшний вечер я настаиваю, чтобы ты остался здесь.

Гарри заглянул в комнату, посмотрел на красивый письменный стол, на котором настоял Снейп, и на специальный замок, который нельзя было открыть простой алохоморой. Что бы ни говорил Снейп, это была комната не на одну ночь. При этой мысли мягкое тепло наполнило грудь Гарри. Внезапно ему действительно захотелось спать, и этот вопрос больше не казался стоящим того, чтобы спорить.

«У меня будет комната? В его покоях?»

— Хорошо.

***



На следующее утро Гарри проснулся в постели в незнакомой комнате.

«Это не моя спальня».

Но стоп, Снейп же заставил его спать здесь.

«О, вот где я, — наконец сообразил Гарри. Он был в той комнате, которую Снейп велел домашним эльфам подготовить для мальчика в собственных покоях. — Моя комната, — вспомнил Гарри. — Он назвал это моей комнатой. У меня есть комната?»

Нервничая, Гарри встал, быстро оделся и выглянул из комнаты. Никого не увидев, он вышел.

— И когда же ты собираешься чистить зубы? — спросил Снейп, входя из другой комнаты, полностью одетый.

— Э-э-эм…

— Иди завтракать.

Это была явно не просьба, и Гарри неохотно поплёлся за Снейпом в другую комнату. Помещение оказалось небольшой, но полностью оборудованной кухней со столом и достаточным количеством стульев для четырёх человек. Стол был накрыт на двоих, и на нём уже стоял простой завтрак из тостов и фруктов. Гарри сел, когда Снейп указал ему на место, но подождал, пока профессор начнёт есть, и только потом осторожно взял тост. Наблюдая за Снейпом, он откусил маленький кусочек. Видя, что профессор никак не отреагировал, Гарри немного расслабился и быстро съел остаток ломтика. Бросив беглый взгляд на оставшиеся тосты и фрукты на столе, Гарри решил оставить еду в покое.

— Возьми ещё, — сказал Снейп, не отрываясь от газеты, которую читал. — И немного фруктов.

Гарри покосился на него, но подчинился, взяв ещё один ломтик и горсть фруктов.

Снейп слегка нахмурился, но не поднял глаз, и Гарри доел свой завтрак без особого беспокойства. Закончив, он посмотрел на Снейпа, всё ещё читавшего газету, и спросил:

— Ну-у… у меня неприятности?

— Ты полагаешь, что должны быть? — Снейп наконец поднял на него глаза.

— Я не делал ничего плохого, — сказал Гарри. — Я просто хотел спать.

— Я знаю.

— Так у меня неприятности? — снова спросил Гарри, на самом деле не слишком переживая. Снейп вовсе не казался сердитым, а это означало, что любое наказание, которое он решит назначить, в лучшем случае будет формальным.

— Не в этот раз, — наконец ответил Снейп. — В будущем, однако, если тебе что-то понадобится посреди ночи, ты должен приходить ко мне, а не бегать в темноте по замку.

— Но вы же спали, — Гарри непонимающе уставился на него.

— Это не имеет значения.

— Ну, я не собирался будить вас посреди ночи только потому, что не мог заснуть!

— А теперь будешь.

«Чёрт возьми, нет».

— Нет, не буду, — огрызнулся Гарри.

— Ты сделаешь это. — Глаза Снейпа сузились, сверкнув. — Или у тебя будут серьёзные неприятности из-за того, что ты покинул общежитие после комендантского часа. Понятно?

Гарри отметил ещё один момент, когда Снейп не собирался идти на компромисс. Придурок.

— Я могу идти? — насупился он.

— Ты понял? — повторил Снейп, и его взгляд стал ещё пристальнее.

— Нет, не понял! — воскликнул Гарри. — Я не имею ни малейшего грёбаного представления, почему вы настаиваете на том, чтобы я разбудил вас посреди ночи из-за чего-то, что я вполне могу сделать самостоятельно. Теперь я могу идти?

— Я настаиваю, потому что тебе это нужно, Гарри. Я бы предпочёл, чтобы меня ненадолго разбудили, чем если бы ты провёл всю ночь без сна или бродил по коридорам в одиночку посреди ночи.

— Я не буду вас будить, — упрямо заявил Гарри, чувствуя, как заколотилось сердце от такого вопиющего неповиновения. Блядь. Он ненавидел, когда они со Снейпом вот так сталкивались лбами, потому что всегда чувствовал себя таким… загнанным в угол.

— А почему нет?

— Просто не хочу.

— Не хочешь или не можешь? — уточнил Снейп.

«Люди обычно не спрашивают, «не хочешь или не можешь?» — Гарри прикусил губу. — Ты просто не будишь людей. Тогда к чему это?»

И хотя ему не нравилось так разговаривать со Снейпом, Гарри понимал, что это единственный способ заставить его отстать.

— Не могу, — тихо признался он.

Снейп секунду помолчал, затем глубоко вздохнул и сказал:

— Ну, тогда сделаем по-другому. Я не буду требовать, чтобы ты будил меня. Однако, если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы со сном в общежитии, ты должен прийти и переночевать здесь. Я позабочусь о том, чтобы защитные чары впустили тебя. Это приемлемо?

Теперь он собирается впустить Гарри в свои покои? Например, позволить ему пройти через защитные чары? Он спятил?

«Откуда он может знать, что я не разгромлю тут всё?»

— Это приемлемо для тебя? — повторил Снейп.

— Да, — наконец произнёс Гарри, осознав, что несколько отвлёкся. — Да, всё в порядке.

Глава 31. Бездомный

Так ты расскажешь, где был прошлой ночью и этим утром, или я должен просто догадаться?

Гарри посмотрел на Блейза, приподняв бровь. Для Блейза было необычно передавать записки на уроке зельеварения, но сегодня он казался совершенно невозмутимым, просто смотрел на Гарри и ждал ответа. Гарри покачал головой, но слегка улыбнулся и написал своё сообщение на том же листке: Можешь попробовать. Хотя вряд ли догадаешься.

Блейз улыбнулся в ответ и быстро написал: Хорошо, я попробую. Предполагаю, что что-то произошло у вас с Синистрой после урока, а потом ты покинул общежитие прошлой ночью, тебя поймали, и ты оказался либо в лазарете, либо со Снейпом. Поскольку я никогда не видел, чтобы Помфри оставляла кого-то на ночь, а потом отпускала на следующий день на занятия, думаю, что всё же Снейп.

Вау… Гарри улыбнулся выводам друга и покачал головой: Чёрт, а ты хорош.

А ты сомневался? Значит, у Снейпа был какой-то гнусный заговор? Заманить тебя в своё логово только для того, чтобы попытаться ночью убить?

Ох, заткнись.

Блейз посмотрел на Гарри и вернул ему листок, очевидно, ожидая ответа. Гарри уступил: Ладно, нет, он был прав, просто старался быть добрым.

Блестяще! Его МОЖНО приручить!

— Я приручу тебя, — прошептал Гарри, снова улыбаясь своему листку. Почему-то этим утром на самом деле было очень хорошо.

Так что же случилось с Синистрой?

Гарри помедлил, придумывая, как ответить на вопрос Блейза, не вдаваясь в неудобные подробности: Она пыталась отвести меня к Дамблдору.

Блейз свирепо нахмурился, но затем снова улыбнулся, совсем чуть-чуть: Что ж, с тобой, похоже, всё в порядке. Выжила ли она?

Гарри усмехнулся: Ну, меня она пережила, но я не видел её с тех пор, как Снейп пошёл поговорить с ней…

Блейз поморщился: А мы только что нашли нового профессора защиты.

Гарри хихикнул, но тут же посерьёзнел, когда Блейз толкнул его локтем и указал подбородком в сторону доски. Гарри поднял глаза — прямо на него, приподняв бровь, смотрел Снейп. Гарри виновато улыбнулся, почувствовав, как странное тепло снова разливается в груди, когда губы профессора слегка дрогнули. Снейп взмахнул палочкой, и клочок пергамента в его руке сам сложился в бумажный самолётик и полетел к Блейзу. Блейз развернул его и показал Гарри.

Мистер Забини, в целом я вполне доволен вашей дружбой с Гарри. Не заставляйте меня разлучать вас двоих. Гарри, продолжишь передавать записки на моих уроках, и я заставлю тебя сидеть с Малфоем.

Гарри покосился на Блейза, а тот посмотрел на Снейпа и слегка кивнул. Гарри подозревал, что он покраснел, но не мог сказать наверняка. Снейп кивнул в ответ и вернулся к теме урока, в то время как Блейз снова наклонился к своим конспектам, не поднимая глаз до конца урока. Гарри не винил его. Даже если Блейз не боготворил этого человека, Снейп просто оказывал на людей такое влияние.

***



После занятий в конце дня Гарри вернулся в своё общежитие и обнаружил объявление, размещённое рядом с портретным проёмом. На нём было написано:

Приближаются рождественские каникулы. Если вы НЕ собираетесь возвращаться домой на каникулы, пожалуйста, НАПИШИТЕ ниже своё полное имя. Если вы не подпишетесь до 16 декабря, будет считаться, что вы уезжаете, поэтому, пожалуйста, примите решение как можно быстрее.

Гарри какое-то время мучительно вглядывался в объявление, потом вытащил ручку и подписал лист.

«Я бездомный, — внезапно понял он. Он, конечно, не жил на улице, но… — Наверное, Дурсли — это самое близкое к дому, что у меня есть. Только там — не дом. Дом, который у меня есть — это школа. Официально же я бездомный. Фантастика».

Может быть, ему всё же сто́ит вернуться к Дурслям, если они ему позволят. Здесь наверняка было бы веселее, но он, скорее всего, будет одним из пяти учеников, оставшихся в школе. По крайней мере, это определённо вызовет вопросы, почему он не собирается домой. Гарри фыркнул.

«Кого я обманываю? Я не собираюсь туда возвращаться».

После предыдущего приёма Петунии его шансы вернуться живым примерно пятьдесят на пятьдесят.

«Даже я не такой дурак. Лучше быть грёбаным бездомным. — Гарри мельком подумал о маленькой комнате, которую Снейп сделал для него, но покачал головой. — Это не дом, это комната».

Эта мысль заставила его замереть.

«Это не дом, это комната. Как можно иметь комнату, не имея дома? — Гарри сглотнул. — Так не получится».

Снейп назвал это его комнатой, но это не был его дом. У него не могло быть комнаты в покоях Снейпа. Нельзя иметь комнату в доме, не принадлежа к этому дому. Это просто не работает таким образом.

«И я точно знаю, что не принадлежу Снейпу».

Дерьмо. Вот чёрт.

«Какого чёрта я делаю?»

Неужели он действительно думал, что у него может быть комната? Самая настоящая?

«Ты… ты… — он не мог придумать достаточно сильного слова. — Какой же я грёбаный идиот!»

Притворство. Именно этим он и занимался. Как делал тысячу раз у Дурслей, пока не понял, что ничего из этого не сбудется. Петуния действительно любит меня, она просто скрывает это, потому что Вернон злой. Если я буду достаточно хорошим и научусь не делать странных вещей, то когда-нибудь они примут меня. Если я буду достаточно хорошим, мисс Келли заберёт меня к себе домой. Мои родители не умерли, они просто отправились в какой-то волшебный замок и скоро вернутся и заберут меня с собой. Когда-нибудь мой грёбаный принц придёт.

И сбылось только последнее: принц пришёл… в образе Хагрида, первого встреченного Гарри человека, который сумел напугать Вернона. Хагрид привёл Гарри в Хогвартс, где он был в большей безопасности. Где Снейп отпугивал любого, кто мог бы причинить ему боль.

«И теперь этого, блядь, недостаточно? Теперь ты хочешь, чтобы он тоже волшебным образом дал тебе дом? Насколько неблагодарным ты можешь быть?»

Вот только выглядело всё так, будто Снейп действительно хотел дать ему дом. Или, по крайней мере, комнату.

«Он пытается быть, блядь, всем на свете, что ли?»

Но он не всемогущ. Как бы Снейп ни старался, он не может дать Гарри ни семьи, ни настоящего дома. Так что теперь Снейп тоже притворяется. Но Гарри уже давно понял, что притворство не работает. В конце концов даже Снейп перестанет притворяться, и реальность вернётся, и тогда какой она будет? Ещё хуже, чем раньше.

«Видишь, придурок? Ты наконец-то понял? Разве ты не выучил это за миллиард повторений? Надежда ведёт к чёртовой боли. Притворство ни хрена не поможет».

Только на этот раз Гарри было сложно притворяться. Он не мог просто тряхнуть головой и убить все мечты, особенно когда Снейп постоянно пытался их усилить.

«Моя комната. Дерьмо. И я почти купился».

Как он мог так глубоко увязнуть, даже не заметив этого? Снейп оказался нормальным дядькой, прекрасно, Гарри наконец-то мог это признать. Он даже зашёл так далеко, чтобы согласиться, что он нравится этому человеку, как бы странно это ни было. Но на этом всё и заканчивается. Хогвартс не дом, а школа. Снейп не отец, а учитель. И Гарри сирота, а теперь ещё и бездомный. А Снейп, по-видимому, не понимает этого.

«И что, чёрт возьми, мне с этим делать?»

***



— Достаточно, Гарри, — сказал Снейп, когда Гарри сосредоточился на диване, пытаясь контролировать движение одновременно с поднятием тяжёлого груза. По команде Снейпа он с облегчением поставил диван на место и откинулся на спинку стула, переводя дыхание. На самом деле он даже не запыхался, и почему-то казалось, что так и должно быть. Это было странное ощущение — сочетание усталости мозга от такой напряжённой концентрации и не совсем физической усталости в груди, которую он начал ассоциировать с проявлением большой магической силы. Протирая глаза, Гарри посмотрел на Снейпа — тот как обычно вызвал домовика и попросил принести перекусить.

— Ешь.

Гарри покосился на Снейпа и быстро отвёл взгляд.

«Чёрт возьми, что же мне делать?»

— Ешь, Гарри, — повторил Снейп.

— Нет, спасибо, — наконец ответил Гарри. Он был голоден; он всегда был голоден после того, как много занимался магией, но внезапно почувствовал тошноту. Когда есть в кабинете Снейпа стало так естественно? Будь это обычный день, они бы даже немного поболтали перед уходом Гарри. И вдруг сегодня и еда, и разговор со Снейпом показались совершенно противоестественными.

«Потому что так и есть, идиот».

— Что тебя беспокоит? — неожиданно спросил Снейп.

Гарри нахмурился.

«Как он смог это определить?»

— Я в порядке.

— Ты ответил слишком вежливо и много молчишь, — сухо заметил Снейп.

— Я просто не разговорчивый, — ответил Гарри тем же тоном, — а не вежливый.

— Ну, это, конечно, не первый раз, когда ты против разговора со мной, но всегда у тебя есть на это причина, и, как ты отметил, ты обычно менее вежлив по этому поводу.

Гарри пожал плечами, и Снейп нахмурился ещё сильнее.

— Ты можешь хотя бы заверить меня, что это не опасно для жизни?

— Ничего страшного, — сказал Гарри. — Могу я уйти?

Снейп помедлил.

— Нет, — наконец ответил он. — В последний раз я позволил тебе уйти, когда было очевидно, что что-то не так, и всего через день нашёл тебя на кровати, потерявшим сознание от потери крови.

— Я в порядке, — ответил Гарри, раздражаясь всё больше. — Отвалите.

Северус моргнул.

«Давненько я этого не слышал».

— Почему ты злишься на меня?

— Я не злюсь, — коротко ответил Гарри.

— Тогда почему не хочешь говорить со мной?

Гарри просто стиснул зубы и молчал, глядя на Северуса совершенно пустым взглядом.

«Ещё одно, чего я давно не видел», — подумал Северус с растущим беспокойством.

— Я не позволю тебе уйти, пока ты не ответишь мне.

— Я в порядке.

— И я бы поверил, если бы ты не соврал тогда, когда мне больше всего нужно было знать правду.

Гарри недовольно уставился на него.

«Чёрт возьми, почему этот человек не оставит меня в покое?»

— И поэтому моя личная жизнь больше ничего не значит? — наконец бросил он.

— Нет, если это угрожает твоей безопасности, — сурово сказал Снейп. — Я только хочу помочь тебе, Гарри.

— Да, я знаю, — Гарри изо всех сил старался быть вежливым. — А вам никогда не приходило в голову, что я не хочу, чтобы вы мне помогали?

— Приходило, и часто. Не волнуйся, ты совершенно ясно дал это понять.

— И, как обычно, ничто из того, что я хочу, не имеет значения.

— Не так много, как бы тебе хотелось.

— Ненавижу это.

— Я понимаю. А теперь, пожалуйста, ответь на вопрос.

В конце концов, ожесточённый и расстроенный, Гарри использовал защиту, которую никогда раньше не пробовал.

— Я в порядке, благодарю вас за вашу заботу, — выдал он идеально вежливую светскую улыбку. — Приятного вам дня, увидимся в понедельник.

Гарри не спеша встал и вышел, не оставив Снейпу шанса ответить, затем побежал по коридору обратно в башню Гриффиндора.

«Что, чёрт возьми, я только что сделал?»

***



Гарри провёл следующие пару часов в Гриффиндорской башне, успешно избегая Снейпа, но в шесть спустился с остальными на ужин, смутно прислушиваясь к их болтовне, хотя всё внимание сосредоточил на Снейпе. Ближе к концу ужина его напряжение возросло, когда он увидел, как профессор что-то нацарапал пером и произнёс заклинание. Пергамент сам собой сложился и, как и предполагал Гарри, полетел к нему.

С трудом сглотнув, Гарри развернул бумажный самолётик и прочитал записку:

Я не знаю, что с тобой сегодня происходит, но ты наказан за своё поведение — отработка со мной сразу после ужина. Не опаздывай. Северус Снейп.

Дерьмо. Он всё же попался, а ведь его целью было избегать встреч со Снейпом. По крайней мере, до тех пор, пока он не поймёт, что ему делать с этим человеком. Но Гарри знал, сейчас лучше не пропускать ни отработок, ни уроков.

Он посмотрел на преподавательский стол и поймал взгляд Снейпа, устремлённый на него. Профессор поднял брови, и Гарри кивнул.

«Да, я приду».

Но что же ему делать? Последнее, чего он хотел, — больше общаться с этим человеком. Снейп, казалось, замечал всё, и то, что замечал, он просто не отпускал. Он уже заметил, что Гарри ведёт себя по-другому, и наверняка снова спросит об этом на отработке, и что тогда скажет Гарри? Мальчик не мог просто вести себя так же, как раньше, видя, в каком направлении развиваются их отношения, и не пытаясь остановить это. Такой путь вёл только к ещё большей боли.

Но Снейп продолжал давить. Он заботился о том, о чём никогда не заботился бы ни один нормальный учитель, предлагал вещи, которые ни один учитель никогда не предложил бы.

Только на самом деле Снейп не предлагал, снова сказал себе Гарри. Возможно, он и хотел бы, но не мог. Он просто… притворялся. И если Гарри сейчас что-нибудь не предпримет, он снова вляпается во всё это, и тогда это будет катастрофа. А избегать профессора, по-видимому, не получится.

«Я всё ещё могу его остановить», — сообразил Гарри. Чем больше мальчик давил на Снейпа и боролся с ним, тем больше наказаний он получал и тем больше времени и внимания Снейп, казалось, уделял ему. Но что, если Гарри перестанет доставлять проблемы? Он отказался от мысли вывести Снейпа так, чтобы тот отступился от него, но Гарри мог просто… заставить его не беспокоиться. Если Гарри будет вежливым, чтобы не получить никаких дополнительных наказаний и внимания от профессора, — он же мог быть вежливым, чего Снейп, похоже, и хочет от него и поэтому едва ли упрекнёт, — и избегать лишних контактов с этим человеком, то у Снейпа больше не будет никаких причин навязывать Гарри избыточное внимание.

«Это же до смешного просто», — с облегчением понял Гарри. Всё, что ему нужно сделать, — это не вести себя вызывающе. Он, конечно, использовал эту тактику и раньше, хотя, по общему признанию, без вежливости.

«Но я могу быть и вежливым, если действительно придётся».

Гарри мог, вернее, должен это сделать. Когда-нибудь ему придётся прийти в себя, и чем раньше он это сделает, тем легче будет. Это странное… нечто… возникшее между ним и Снейпом, нужно остановить, и всё вернётся на круги своя. Он выдерживал этот… фарс… достаточно долго. Как и комната, всё было ненастоящим, и Гарри был бы дураком, если бы позволил этому продолжаться.

Это больно. Конечно, больно. Гарри импонировал тот факт, что, по крайней мере, хоть кто-то считал его стоящим чего-то, стоящим того, чтобы тратить на него время и энергию, что он может действительно нравиться взрослому человеку, и тому не всё равно, что случится с мальчиком. Но Гарри и раньше мечтал и был достаточно опытен, чтобы понимать — мечты не приводят ни к чему хорошему или реальному. И если сейчас отступать от них больно, то позже это будет мучительно. Гарри не мог продолжать обманывать себя. Реальность была мрачной, но по крайней мере стабильной. Она не исчезнет у него из-под носа, как мечты.

Решив отказаться от почти нетронутого ужина, Гарри покинул Большой зал и направился в кабинет Снейпа.

***



— Входи, Гарри.

Гарри вошёл в кабинет и встал перед столом Снейпа, ожидая выговора.

«Мне всё равно», — напомнил он себе. Снейп пристально смотрел на него, как делал иногда, когда пытался понять сказанное мальчиком, или, может быть, оценить его настроение. Раньше Гарри пугало, когда профессор так сосредоточенно изучал его, но в какой-то момент он понял, что это был способ Снейпа слушать. Этот человек, похоже, действительно хотел его узнать. Но это не имеет значения. Гарри придал своему лицу непроницаемое выражение, ничем не выдавая своего смятения. Снейп нахмурился.

— Что происходит, Гарри?

— Ничего, сэр, — осторожно сказал Гарри.

— Очень в этом сомневаюсь, — ещё больше нахмурился Снейп.

Гарри пожал плечами.

— Ты сердишься на меня? — спросил Снейп.

— Нет, сэр.

Снейп посмотрел на него… озадаченно.

— Что ты вытворяешь? — наконец спросил он.

— Вытворяю, сэр? — Гарри изобразил на лице невинное недоумение.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — В тоне Снейпа послышался намёк на гнев.

— Я стараюсь быть вежливым, сэр, — осторожно ответил Гарри.

— Да. Именно это меня и беспокоит.

Мальчик решил не отвечать.

— Ну хорошо, я пока оставлю это в покое. Однако ты должен извиниться за своё сегодняшнее поведение. Я знаю, ты слышал меня, когда я велел тебе остаться, пока сам не отпущу тебя. Отработка назначена за твоё неповиновение, но я также требую твоих извинений.

— Прошу прощения за грубость и непослушание, сэр, — невозмутимо сказал Гарри.

***



Северус снова пристально посмотрел на него. Что, во имя Мерлина, это было? Гарри либо с искренним раскаянием охотно просил прощения, либо спорил, но никогда просто… не извинялся, когда его просили. Гарри совершенно прав — он вежлив.

«И я что-что упускаю. Что происходит в его голове?»

«По сути, я должен быть доволен», — прикинул Северус, поймав невозмутимый взгляд Гарри. Но удовлетворение было последним, о чём он думал. Были времена, когда Северус хотел от Гарри уважения и вежливости, но не так, как сейчас. Гарри никогда не стал бы разговаривать с ним подобным образом, было что-то неправильное в таком уровне вежливости, когда они были одни и у мальчика не было неприятностей. «У него проблемы», — подумал Северус, эта неправильная вежливость просто выходила за рамки. Что происходит?

«Я сказал что-то, что разозлило или обидело его? Но Гарри никогда раньше так не реагировал».

Наконец он понял разницу — Гарри был не просто вежлив, он был формален. Он общался с профессором формально и дистанцировался от него. В их отношениях больше не было тепла — эта вежливость казалась холодной. Неправильной.

«Что, чёрт возьми, я сделал? — снова задумался Северус. — И почему Гарри так реагирует? Это похоже на бунт, почти, но против чего? И почему вот так?»

Это было… тревожно.

***



— Прекрати, — резко потребовал Снейп.

— Прекратить что, сэр? — Гарри сохранял невозмутимое выражение лица.

— Эта… маска… что ты надеваешь. Это не ты, и мне это не нравится. Прекрати! Немедленно.

— Я нарушаю правило, сэр? — спросил Гарри, тщательно модулируя свой тон.

— Это не важно, — отрезал Снейп, нахмурившись ещё сильнее. — Я же сказал тебе прекратить.

«Не спорь, — сказал себе Гарри. — Не разговаривай. Это не поможет».

Он сохранял невозмутимое выражение лица и просто смотрел в ответ.

***



Северус наблюдал, как лицо Гарри ещё больше замкнулось. Может быть, если мальчика разозлить…

— Хорошо, тогда в угол.

***



Гарри поражённо уставился на Снейпа.

«Что я такого сделал? Я не веду себя плохо или что-то в этом роде. Он не может наказать меня за вежливость!»

Гарри изо всех сил старался успокоиться.

— Я нарушаю правила, сэр? — снова спросил он.

— Мне всё равно, нарушаешь или нет, — сухо ответил Снейп.

— Вы не можете наказать меня за вежливость, сэр, — Гарри пытался сохранить самообладание, но в его голосе послышался гнев.

— Тогда я наказываю тебя за то, что ты вешаешь мне лапшу на уши. В угол. Сейчас же.

Этого не было в плане. Всё должно было пойти совсем не так. Снейп обычно был, по крайней мере, справедлив. Он заранее устанавливал правила и ожидал, что Гарри будет им следовать, а не просто загонял его в угол ни за что.

— С-сэр, — произнёс он без всякой уверенности в голосе. Мне всё равно, напомнил он себе, выпрямляясь. — Не обращайте внимания.

Гарри прошёл в угол, выпрямил как можно ровнее спину и уставился в стену.

***



Северус какое-то время смотрел вслед Гарри, мысленно пиная себя. Он не ожидал, что мальчик действительно подчинится. Гарри всегда высказывался, когда был чем-то расстроен! Он спорил, он жаловался, он кричал, а не просто повиновался.

«Блестяще, Северус. Хорошо продуманный план, тщательное исполнение… и он в углу, следуя совершенно произвольному правилу, которое ты придумал вот только что. Очевидное улучшение ситуации».

Что ещё хуже, Гарри возразил, но коротко. Он наконец-то получил представление о том, что разумно и неразумно, о том, какого он должен ожидать отношения Северуса, а теперь это. Гарри был совершенно прав в том, что наказан несправедливо. Пусть это была незначительная несправедливость — Северус, в конце концов, имел право ожидать, что ему будут повиноваться, — но всё равно это была несправедливость.

«Что же мне теперь делать?»

***



Гарри стоял и смотрел в стену, внутренне кипя от злости и стараясь подавить её.

«Мне всё равно. Снейп может наказывать меня, сколько захочет, со мной всё будет в порядке».

Но ему было больно. Всё это было так отстойно. Сам факт того, что он стоял в углу, напомнил ему о том, насколько спокойнее он стал сейчас, чем когда впервые встретил Снейпа. Ему по-прежнему не нравилось стоять спиной к комнате, но теперь он не замирал от ужаса, зная наверняка, что Снейп никогда умышленно не причинит ему вреда, наоборот, этот человек бросит вызов любому, кто посмеет задеть Гарри. В кабинете профессора мальчик был в большей безопасности, чем где-либо за всю свою жизнь.

Гарри с нарастающей тоской вспомнил разговор с Блейзом накануне утром. Они шутили о том, что будет с Синистрой, потому что она напугала Гарри.

«Чёрт возьми, мне всё равно. Я прекрасно справлялся сам. Мне ничего не нужно от Снейпа. Что толку сейчас переживать? Всё пройдёт потом, позже».

Но Гарри также понимал, что Снейп пытается добиться от него реакции. Профессору не понравилась маска, как он это назвал. Это не ты, и мне это не нравится. Что плохого в вежливости? Правда, на самом деле Снейп почти никогда не просил его быть вежливым, так же как Гарри почти никогда не хотел относиться к нему неуважительно. Тогда это было почти шуткой, а теперь — нет. Это отстой.

«Но ему не обязательно за это загонять меня в чёртов угол. Мудак».

***



— Гарри, — позвал Северус через пятнадцать минут. — Подойди и поговори со мной, пожалуйста.

Гарри повернулся и направился к нему, его лицо снова стало невозмутимым, однако под этой невозмутимостью он выглядел… несчастным. Что происходит с мальчиком?

«Пожалуйста, ребёнок. Что с тобой такое?»

Но Гарри по-прежнему молчал.

— Я не могу читать твои мысли, Гарри, — наконец сказал Северус.

— Я и не прошу вас об этом, — коротко ответил Гарри.

— Тогда чего же ты хочешь?

***



Гарри тщательно обдумал вопрос. Должен ли он рассказать Снейпу, чего он хочет? Дать ему понять, насколько легче было бы Гарри, если бы профессор просто отстал от мальчика?

«О да, отличная идея. Потому что это полностью убедит его отступить».

Снейп говорил, и часто, что он никуда не денется. Возможно, он даже поверил в это.

«Но он по-прежнему просто мой учитель, и всё это не более, чем глупая фантазия».

Гарри не хотелось причинять боль этому человеку, но лучше сразу показать ему, что мальчик хочет, чтобы профессор ушёл, чем объяснять причину.

— Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, — наконец сказал Гарри. — Я хочу, чтобы вы отступили и позволили мне жить своей жизнью. Пожалуйста.

***



Северус не верил своим ушам, однако мальчик говорил совершенно серьёзно.

«Он не ненавидит меня. Я знаю, что не ненавидит», — напомнил себе Мастер зелий. Происходит нечто иное. Но он думал, что Гарри перестал пытаться избавиться от него, что они что-то построили в своих отношениях, что Гарри это понял.

«Тогда зачем он это делает? — снова задумался Северус. — Что, чёрт возьми, я сделал?»

— Боюсь, я не могу этого сделать, Гарри, — наконец ответил он.

— А почему нет? — Голос Гарри прозвучал резко, хотя лицо его оставалось непроницаемым.

Северус почувствовал крошечную искорку удовлетворения, пробившуюся сквозь боль. Похоже, мальчик начинает сердиться.

— Потому что я эгоист, — прямо заявил Северус. — Возможно, ты думаешь, что я для тебя ничего не значу, и действительно хочешь, чтобы я отступил, но ты для меня важен. Ещё раз повторяю, я никуда не собираюсь уходить. Тебе придётся просто привыкнуть ко мне.

***



Гарри усилием воли удержал на лице безразличное выражение. Как бы ему ни хотелось, чтобы Снейп отступил, его слова принесли облегчение. Этому человеку трудно смириться с тем, что его прогоняют, он не станет слушаться Гарри.

«Чёрт бы его побрал. Что же мне теперь делать?»

Спорить означало бы разговаривать с ним, и если прямота в желаниях Гарри не убедила профессора, аргументы о том, что да, на самом деле Снейпу лучше уйти, тоже не сработают.

«Но я всё ещё могу просто не беспокоиться ни о чём и быть вежливым», — напомнил он себе. Если бы ему было всё равно, тогда не имело бы значения, что бы сделал Снейп. И если он будет вежлив, то Снейп не сможет заставить его общаться с ним чаще, чем это необходимо для занятий. Но, чёрт возьми, как же это больно.

— Что вы хотите, чтобы я сделал, сэр? — вежливо спросил Гарри.

— Сделал? — переспросил Снейп.

— Моя отработка, — напомнил Гарри.

«Для этого я здесь, помнишь? Отработка!»

— Не меняй тему разговора, — Снейп нахмурился, не отводя от него взгляда.

Гарри ничего не сказал.

— Ответь мне, Гарри.

— Извините, — сказал Гарри, скрывая насмешку за вежливым тоном, — но не могли бы вы повторить вопрос?

Слегка сжавшиеся челюсти Снейпа дали Гарри понять, что этот человек недоволен.

«Что ж, хорошо, я тоже. Не мог бы ты уже дать мне какое-нибудь занятие?»

— Ты же не ответил бы, даже если бы я задал этот вопрос, — бросил Снейп.

— Вероятно, нет, — по-прежнему вежливо ответил Гарри.

Снейп на мгновение закрыл глаза, как будто ему понадобилось время, чтобы взять себя в руки, а затем сказал:

— Хорошо. Ты будешь чистить котлы.

***



— Что с тобой происходит? — на следующее утро спросил Блейз у Гарри, ковырявшегося в тарелке.

«Жизнь — полный отстой, вот что происходит».

— Ничего.

— Конечно, ничего, — сказал Блейз. — С тобой никогда ничего не бывает не так. Так в чём дело?

— В кои-то веки, — Гарри повернулся к нему, — ты мог бы просто не замечать кое-чего, Блейз? Мне не нужна грёбаная нянька.

— Что ж, — Блейз приподнял брови, — извини меня за то, что я дышу.

Гарри покачал головой.

«Блейз не виноват».

— Я, похоже, накосячил. Не мог бы ты просто оставить меня в покое, пожалуйста?

— Зависит от обстоятельств. Это опасно для жизни?

Гарри пристально посмотрел на него, потом встал и вышел, оставив завтрак почти нетронутым.

***



— Как ты? — в тот же день за ужином спросил Тео.

— Прекрасно, — раздражённо буркнул Гарри.

Рон бросил на него недоверчивый взгляд.

— Если это «прекрасно», то что тогда «плохо», приятель? Ты все выходные был каким-то странным!

«У меня бывало и похуже. Спасибо за вашу заботу».

Вслух Гарри решил это не говорить, а Тео спросил у Рона:

— А что, что-то случилось со Снейпом или что-то в этом роде?

— Нет, Снейп великолепен. Просто фантастика.

— А что он сделал?

— Он ничего не сделал, — огрызнулся Гарри, — просто отвалите!

— Ого, — тихо сказал Тео. — Хорошо, Гарри. Мы к тебе больше не пристаём.

— Мерзавец, — пробормотал Рон себе под нос.

Гарри проигнорировал их обоих.

***



Два дня спустя Блейз отловил Гарри, который занимался в библиотеке.

— Что, чёрт возьми, происходит, Гарри? — настойчиво спросил он.

— Оставь меня в покое, — без эмоций ответил Гарри.

— Ни за что, блядь! — взорвался Блейз. — Ты избегал меня все выходные и выглядишь так, будто на твоих плечах лежит тяжесть всего мира. Что-то произошло со Снейпом?

— Вообще ничего не произошло, — Гарри сохранял такой же безучастный тон, как и со Снейпом. — Я в порядке. Я просто хочу побыть один.

— Так я и понял. Если ты хочешь всё время быть один, тебе не следовало заводить друзей. А раз уж у тебя есть друзья, я буду очень признателен, если ты перестанешь нас отшивать.

— У меня есть работа, которую нужно сделать.

— Чушь собачья.

Гарри, не отвечая, вернулся к своему эссе по зельям. Он не мог сосредоточиться, пока Блейз стоял над ним, но достаточно хорошо притворился, и через десять несчастных минут Блейз, наконец, сдался.

— Отлично. Я уйду. Когда закончишь дуться, ты знаешь, где меня найти. — Он собрал свои книги и встал. Гарри остался один, уставившись на свой внезапно расплывшийся учебник.

«Прекрасно. Я теперь ещё и друзей отшиваю».

***



На следующее утро у Гарри был урок зельеварения, во время которого он старался уделять внимание своему зелью и не создавать никаких проблем. Он был одинаково вежлив и внимателен на остальных занятиях, и хотя профессор Спраут бросала на него странные взгляды, всё получилось хорошо.

Новый профессор защиты оказался абсолютным идиотом, который ни хрена не учил, если только кто-то не интересовался лучшими средствами для волос, чтобы добиться фирменных «волнистых локонов», но Гарри, приложив огромные усилия, был вежлив даже с ним.

Друзья не пытались с ним заговорить, что, как он полагал, было к лучшему — Гарри просто сорвался бы на них. Он и так был достаточно близок к этому — особенно на Гермиону, которая постоянно бросала на него обеспокоенные взгляды, в то время как Блейз полностью игнорировал его, и ему хотелось крикнуть им обоим, чтобы они просто не обращали внимания и позволили ему жить своей жизнью.

По большей части, однако, он добрался до конца дня без происшествий — никаких дополнительных отработок, никто не жаловался на него Снейпу, а у самого Снейпа не было причин присматриваться к нему лишний раз. За исключением того, что у Гарри пришло время дурацкой «беседы» с профессором. Как часто бывало в течение этого семестра, он подумал было прогулять, но решил, что это глупо. Он просто принесёт что-нибудь, чем можно будет заняться.

И поэтому к приходу Снейпа в Выручай-комнату Гарри уже был по уши погружён в проект по трансфигурации для своего урока с Макгонагалл и не поднял глаз, когда вошёл профессор.

— Гарри…

Гарри проигнорировал его.

— Гарри, это невежливо.

«Верно, я же пытаюсь быть вежливым».

Гарри поднял глаза.

— Прошу прощения, профессор, я увлёкся работой. Вам что-то нужно?

На скулах Снейпа дрогнули желваки.

— Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что происходит.

— Разговаривать с вами здесь необязательно, не так ли, профессор?

— Так и есть. — Желваки заходили ходуном.

— Тогда оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня много работы, которую нужно сделать.

***



Северус стиснул зубы. Это звучало, как сказал бы Драко, очень по–слизерински: Мастер зелий ведь пообещал мальчику, что не будет заставлять его говорить, и было чрезвычайно важно оставаться последовательным и честным с ним. Гарри должен был знать, что Северус тоже ничего не мог с этим поделать. Он не был дураком.

— Очень хорошо, — процедил Северус сквозь зубы.

В глазах Гарри промелькнуло лёгкое опасение от этого тона, но мальчик вернулся к работе без комментариев, и попытки Северуса втянуть его в разговор были полностью проигнорированы. Чёрт.

***



Стук в дверь кабинета заставил Северуса поднять глаза в надежде, что это Гарри, но профессор был почти уверен, что это не так.

— Войдите! — рявкнул он.

К его удивлению, дверь осторожно открыла Гермиона Грейнджер, подошла и, несколько напряжённо встав перед его столом, крепко сцепила руки перед собой. Она нервничала. И не удивительно: у Северуса не было привычки поощрять гриффиндорцев беспокоить его в кабинете.

— Выкладывайте побыстрее, мисс Грейнджер. У меня мало времени на ваши мелочи.

Она на мгновение прикусила губу и слегка заломила пальцы, но заговорила:

— Я… вы знаете, что происходит с Гарри, профессор? Потому что он выглядит несчастным, и я…

— Естественно, обвиняете меня, — насмешливо подсказал Северус.

— Нет! Дело совсем не в этом, профессор! Я просто подумала, что вы единственный знаете об этом и, может быть, сможете всё исправить!

— Я похож на джинна, мисс Грейнджер? — едко спросил Северус. — Уверяю вас, я так же мало знаю о том, что происходит с мистером Поттером, как и вы. Теперь, если вы не можете сказать ничего существенного…

— Так вы не знаете? — Гермиона выглядела расстроенной.

— У меня нет привычки так откровенно вторгаться в личную жизнь мистера Поттера, как это потребовалось бы, чтобы вытянуть из него информацию. И вам тоже не следует этого делать.

— Это как-то связано с вами, профессор, — выпалила Гермиона.

— Значит, — Северус ухмыльнулся, — вы всё-таки обвиняете меня.

— Вы можете просто выслушать? — огрызнулась она, и это было так похоже на Макгонагалл, что будь здесь Гарри, он бы улыбнулся. Северус же просто откинулся на спинку кресла, зная, что это будет воспринято, по крайней мере, подсознательно, как более располагающая поза.

— Разумеется, мисс Грейнджер. Расскажите мне о своём блестящем умозаключении.

— Мы спросили, связано ли это с вами, и он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». И он очень, чрезвычайно вежлив в классе, как будто старается любой ценой держаться подальше от неприятностей.

«Она хорошо его знает. Интересно».

Блейз был самым близким другом Гарри, в некотором смысле единственным из четверых, кто мог что-то требовать от него, но на самом деле, похоже, Гермиона была второй по настойчивости, чего Северус совсем не ожидал.

«И они с Блейзом тоже неплохо ладят, когда не соперничают, — подумал Мастер зелий. Наконец всё стало на свои места. — Он сказал «нет», но в его сердитой манере это действительно означает «да». Звучит знакомо. И… Гарри старался держаться подальше от неприятностей?»

— Вы думаете, это важно?.. — намеренно скептически спросил он.

— Он старается держаться подальше от вас! Я не знаю почему, но подумала, что, может быть, вы знаете.

«Я тоже не знаю, но, полагаю, это в чём-то поможет».

— Даже если бы я знал, мисс Грейнджер, я вряд ли сообщил бы вам об этом, — сухо сказал Северус.

— Я знаю.

— Тогда почему вы пришли ко мне?

— Потому что обычно вы делаете его счастливым! — вырвалось у неё. — Вы добры с ним, и он знает, что вы хорошо к нему относитесь, и ему это нравится, так что я не знаю, почему он вдруг стал таким странным! А если вы тоже не знаете, тогда не знает никто. Как будто ничего не произошло, и он просто свихнулся!

«Ему нравится? В самом деле?»

— Пожалуйста, не надо истерик, мисс Грейнджер. Мальчик не умирает.

Гермиона выглядела так, словно вот-вот расплачется.

— Он был таким в прошлый раз, — в сердцах напомнила она. — Ему больно, но он никому не скажет почему, и на этот раз даже мадам Помфри не сможет от него этого добиться. Вы единственный, кто может, а вам всё равно!

Северус ожидал, что она убежит — по его опыту, сердитые, расстроенные, истеричные первокурсники обычно убегали после такого заявления, но она просто стояла, бросая ему вызов почти так же, как это иногда делал Гарри, и ждала ответа. Мастер зелий невольно восхищался её смелостью.

— Напротив, мисс Грейнджер, — мягче сказал Северус. — Мне не всё равно. С другой стороны, Гарри ещё не дал мне понять, что ему нужна помощь. Пока он этого не сделает, у меня очень мало вариантов.

Маленькая всезнайка не обрадовалась, услышав, что у Снейпа нет чудесного решения.

«Полагаю, и я тоже не выгляжу довольным».

После некоторой паузы Северус услышал, как Гермиона тихо и с явным разочарованием пробормотала:

— Он просто такой глупец.

— Идиот, мисс Грейнджер, или кретин? — Северусу снова захотелось улыбнуться. — Глупец — это слово для невежд и недостойно потенциального лексикона такой всезнайки, как вы.

Она выглядела смущённой — вероятно, пыталась понять, было ли это оскорблением или комплиментом.

— А теперь покиньте мой кабинет, пожалуйста.

Всё ещё озадаченная, она повернулась и ушла, не сказав ни слова.

Глава 32. Действительность

«Это отлично работает», — мрачно размышлял Гарри, уставившись на лист с домашним заданием. Ему удавалось избегать Снейпа почти неделю. Это напомнило ему о «Первой мировой войне» в начале года. Он прибегал к той же тактике — непредсказуемо заглядывал в общежитие, а время проводил в Гриффиндоре, на кухне и в библиотеке, а не в Слизерине. На этот раз всё было и проще, и сложнее. Проще, потому что теперь он не боялся, а Снейп не пытался поймать его, так что случайная встреча с этим человеком не была катастрофичной. Но сложнее, потому что это поставило под угрозу отношения с друзьями, а также из-за полного боли и тревоги взгляда Снейпа, когда Гарри случайно встретился с ним глазами. И из-за того, как сильно ему хотелось извиниться за холодный взгляд, брошенный в ответ.

«Да, просто здорово».

— Мастер Гарри? — позвала Калли. — Я приготовила ужин мастеру Гарри.

— Спасибо, Калли, не надо, — сказал Гарри, отодвигая тарелку с пастушьим пирогом и стакан тыквенного сока, которые она поставила перед ним на кофейный столик.

— Хозяин должен есть, сэр, — Калли снова придвинула тарелку. — Хозяин не обедал, значит, должен поужинать.

— Я не голоден, — ответил Гарри, угрюмо уставившись на еду перед собой.

— Очень жаль, — заявила Калли, уперев руки в бока и гневно глядя на него. — Мастер Гарри ест свой ужин, или Калли скажет мадам Помфри, что мастер Гарри заболел.

— Я не заболел! — в ужасе запротестовал Гарри. Последнее, что ему сейчас было нужно, — это идти в Больничное крыло.

— Тогда хозяин должен поесть, — упрямо сказала Калли.

— Калли… — возразил Гарри.

— Хозяин должен поесть!

Гарри свирепо зыркнул на Калли и, взяв вилку, принялся за еду.

***



Гарри съел сколько мог пастушьего пирога, который Калли подсунула ему, и, отказавшись от домашних заданий, вышел из общежития, чтобы побродить по коридорам. За последние пару дней он обнаружил, что это хорошая альтернатива тому, чтобы просто тусоваться. Его, бродящего по пустынным участкам замка, кто-то найдёт с меньшей вероятностью, чем в любом из обычных тусовочных мест. Изучая незнакомые уголки, Гарри чувствовал себя менее одиноким, чем когда зависал над уроками. На самом деле его друзья ни в чём не виноваты. Они просто беспокоились о нём, но это было заметно, и по какой-то причине Гарри не мог этого выносить.

Он начал в выходные — осматривал замок этаж за этажом, совершенно один, и наконец добрался до седьмого. Большинство комнат на этом этаже были довольно скучными — старые заброшенные классы, кабинеты и кладовки для мётел, — но в конце концов Гарри наткнулся на кое-что интересное. Сначала он подумал, что это просто ещё один заброшенный класс со старыми школьными партами, сваленными вдоль стен, но потом заметил огромное зеркало, прислоненное к дальней стене.

«Откуда оно здесь? — задумался Гарри. — Ведь любой может украсть». Впрочем, оно слишком большое и тяжёлое, но выглядит действительно дорогим. Красивая, золотая рама с вырезанной на ней странной надписью… Гарри прочитал её вслух, но для него это вообще ничего не значило: Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя. Подойдя ближе, он посмотрел в зеркало и судорожно обернулся, присев на корточки и защищая руками лицо.

— Простите, простите, я не заметил вас…

Но, подняв глаза, Гарри никого не увидел. С колотящимся сердцем он снова повернулся к зеркалу. И снова там были Вернон и Петуния, улыбающиеся ему так, как будто он был их гордостью и радостью. Но они были не единственными. Прямо за отражением Гарри в зеркале стояли женщина, в которой мальчик сразу узнал свою мать, и мужчина, очень похожий на него.

«Джеймс, — сообразил Гарри. — Это, должно быть, Джеймс».

Он так долго избегал смотреть на фотографии, которые дал ему Снейп, а отец — вот он. У Гарри перехватило дыхание, когда он посмотрел на них. Джеймс, выглядящий таким же довольным и гордым, как и Дурсли. Мать улыбалась точно так же, как на фотографиях, где Гарри был младенцем, — как будто он был всем её миром.

И последнее, но не менее важное: Снейп, бросивший на него взгляд, который Гарри видел раньше — согревающий и предупреждающий одновременно, как будто профессора забавляло то, что делал Гарри, но он старался этого не показывать.

— В-вы мой учитель, — тихо сказал Снейпу Гарри, потом посмотрел на родителей. — Вы умерли, — продолжил он окрепшим голосом. — А вы, — взглянул он на обоих Дурслей, так доброжелательно улыбавшихся ему, — вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите.

Но они были там, все они, и улыбались ему, как будто считали его своим, как будто он был частью их жизни — частью, которая им нравилась. На мгновение Гарри уставился на них в изумлении, охваченный эмоциями от того, что увидел перед собой всё, чего он когда-либо хотел. Джеймс и Снейп обнимали его за плечи защитным и даже почти собственническим жестом, словно он был чем-то ужасно важным для них, чем-то, что ни один из них никогда не отпустит.

«И это полная чушь. Абсолютная, жалкая чушь, которая никогда не сбудется».

Блядь! Не самый подходящий момент, чтобы показать ему такое. Что это за жестокое место?

— Ты что, не понимаешь? — крикнул он зеркалу. — Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова!

Он умолк, переводя дыхание, просто уставившись в зеркало, и снова обнаружил, что смотрит на Джеймса, и на Снейпа, и на свою мать, и на Дурслей, ища и находя в их глазах то, чего он хотел больше всего.

— Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все! — Без раздумий Гарри ударил кулаком по зеркалу, одновременно чувствуя знакомый слепящий прилив в груди. В голове мелькнула единственная паническая мысль — О, чёрт! — и он рухнул на пол, когда зеркало с треском лопнуло. Гарри накрыло градом крошечных стеклянных осколков. Дождавшись, когда звон стекла, падающего на камень, прекратится, Гарри наконец открыл глаза и с облегчением вздохнул: очевидно, инстинкт, заставивший его пригнуться, также послал магию, чтобы защитить тело, потому что, хотя пол вокруг был усыпан стеклянной крошкой, Гарри остался невредим.

«Я разбил его, — думал он, сидя на полу и тяжело дыша, — я только что разбил крутое сверхдорогое волшебное зеркало».

И только по чистой случайности его при этом не убило. Вот чёрт! Медленно поднявшись, Гарри выпрямился и с недоверием уставился на изогнутую и искорёженную раму, которая когда-то была прекрасным — жестоким — зеркалом. Тихий звук сзади заставил его быстро обернуться.

— Впечатляет, — сказал директор Дамблдор со своего места в углу комнаты.

Гарри попятился с округлившимися глазами.

— Я н-не хотел, — пробормотал он. — Правда, не хотел.

К своему стыду, он почувствовал, как у него перехватило дыхание, и с трудом сдержал слёзы, которые отчаянно рвались наружу.

— Неужели? — небрежно спросил директор. — Тогда с какой целью ты по нему стукнул?

Тон директора был мягким, но Гарри вздёрнул подбородок и заговорил агрессивно, даже когда услышал, как дрожит его собственный голос:

— Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку.

— А почему ты так говоришь? — спросил директор, не выказав, к удивлению Гарри, никаких признаков гнева, а просто стоя там, где был — в углу комнаты.

— Потому что это зло, — отрезал мальчик.

Директор выглядел слегка озадаченным, но Гарри понимал, что он нарочно напустил на себя такое выражение, и не расслаблялся.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе, — сказал директор тем же лёгким тоном, как будто они просто обсуждали философию ради удовольствия и Гарри не просто уничтожил что-то, что должно было стоить сотни или даже тысячи галеонов. — Значит, ты уже понял, что оно делает?

— Конечно, понял, — огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок. — Я не полный идиот.

— И как ты думаешь, что же оно делает? — спросил директор, когда Гарри умолк. — Или, полагаю, я должен сказать — делало?

Гарри это вовсе не позабавило.

— Это мучает тебя тем, чего у тебя никогда не будет, — коротко сказал он.

К его удивлению, директор выглядел искренне опечаленным.

— Это, безусловно, одна из интерпретаций, — сказал Дамблдор уже не таким лёгким тоном, как раньше. — На самом деле удручающе точно. Я вообще предпочитаю говорить, что оно показывает нам наши желания — те вещи, которые мы хотим и даже нуждаемся в них больше всего. И да, часто эти вещи труднее всего получить.

Казалось, он на мгновение отвлёкся, но потом снова посмотреть на Гарри.

Гарри сглотнул.

— Что вы собираетесь делать, сэр? — спросил он более вежливо, чем прежде. Снейп говорил, что Дамблдор вроде хороший…

— Что делать, мистер Поттер? — удивился директор.

Гарри чуть не закатил глаза.

«Мда».

— Я же умышленно уничтожил школьное имущество. Что вы собираетесь делать?

— Ах, — сказал директор, как будто действительно не понял, что имел в виду Гарри. — Я думаю уйти и притвориться, что ничего не видел. Пожалуй, спущусь на кухню и спрошу у домашних эльфов, не остался ли у них с ужина ещё кусочек этого чудесного пирога с патокой. Увидимся позже, мистер Поттер.

«Странный человек, — Гарри смотрел вслед старому волшебнику смущённо, но и с некоторым облегчением. Потом, повинуясь импульсу, ещё раз взглянул на разрушения, которые он невольно причинил. Это было впечатляюще. Однако ему никогда не удастся выкинуть из головы тот образ, который зеркало показало ему. — Здорово. Те, кто ненавидит меня, те, кто умер, и тот, кто меня не хочет. Отличный список, Гарри. Способ осуществить свои мечты».

Он повернулся и ушёл, полный решимости сделать домашнее задание и перестать, чёрт возьми, мечтать о несбыточном.

***



В пятницу утром Гарри быстро позавтракал, игнорируя своих встревоженных друзей, почти постоянный пристальный взгляд Снейпа и образ, который несчастное зеркало вложило ему в голову, и отправился на зельеварение. Он хотел прийти туда немного пораньше, как и всю неделю — это означало явиться раньше большинства своих друзей или Снейпа, всё подготовить к началу занятий и не дать профессору абсолютно никакого повода назначить ему наказание.

К сожалению, хотя большинство друзей Гарри, как правило, врывались в комнату в самую последнюю минуту, Малфой всегда был раздражающе пунктуален. Он, Пэнси Паркинсон, Крэбб и Гойл уже сидели на своих местах. Их «война» на какое-то время была задвинута на задний план, поскольку Гарри в кои-то веки старался избегать неприятностей, но, очевидно, Малфой не чувствовал того же. Гарри проигнорировал его злобный взгляд и начал раскладывать свои вещи рядом с Блейзом.

— Мне действительно жаль, — слишком громко сказал Малфой своим друзьям, — всех тех, кому придётся остаться в Хогвартсе на Рождество, потому что они не нужны дома.

Гарри поднял глаза. Крэбб и Гойл хихикали, а Малфой смотрел на него с лёгкой ухмылкой. Гарри почувствовал, как всё его существо заледенело.

Очень неторопливо он встал и подошёл к слизеринцам, наблюдая, как Малфой встаёт ему навстречу. Очевидно, встревоженный выражением лица Гарри, Драко схватился за палочку, но Гарри просто потянулся своей магией и выхватил палочку из руки Малфоя, оставив его безоружным. Пэнси увидела это и подняла свою, вслед за ней вскинули палочки и Крэбб, и Гойл, но Гарри обезоружил их так же легко, как и Драко, а через несколько секунд схватил Малфоя за шею и прижал к стене, даже не прикасаясь к нему.

Гарри смутно слышал крики остальных, но проигнорировал их, сосредоточившись на Драко.

— Оставь меня в покое насчёт моей семьи, Драко, — холодно сказал он, свободно опустив руки. — Ты уже понял почему или мне объяснить?

— Отпусти меня, придурок, — внятно произнёс Малфой, чуть повысив голос. Гарри почувствовал, как холодная улыбка исказила его лицо.

— Пожалуй, объясню. Теперь у тебя нет волшебной палочки. У меня всё ещё есть моя, но на самом деле мне лучше без неё. Если бы я захотел, то мог бы ударить тебя прямо сейчас, и никто из твоих жалких дружков ничего не сможет с этим поделать. Ты меня понял?

На этот раз Малфой ничего не сказал, а Гарри почувствовал, как кто-то схватил его за плечо.

— Что? — бросил он, всё ещё держа Малфоя.

— Отпусти его, Гарри. Ты производишь отличное впечатление Пожирателя Смерти. Он обосрался, теперь самое время отпустить его.

Конечно, это был Блейз. Гарри вздохнул, призвав свою магию обратно, отпустил Малфоя и повернулся к нему спиной.

— Упс, — непринуждённо сказал он.

— Всегда знал, что ты страшный ублюдок, — Блейз мрачно улыбнулся. — Неудивительно, что вы со Снейпом так хорошо ладите. — Гарри нахмурился, и Блейз заговорил серьёзнее: — В чём дело? Это было несколько жестоко, даже для тебя.

— Я в порядке, — сказал Гарри.

— Лжец, — покачал головой Блейз.

— Займите свои места, — распорядился Снейп, входя в класс. Гарри последовал за Блейзом и сел, наблюдая, как Малфой сделал то же самое, выглядя встревоженным и потирая шею.

— Что-то не так, мистер Малфой? — Снейп всегда всё замечал.

— Только то, что ваш драгоценный подопечный пытался убить меня, — выплюнул тот в ответ. — Хотя не то чтобы вас это волновало.

— Кто-нибудь из свидетелей этого инцидента может объяснить, что произошло? — окинув взглядом класс, спросил Снейп, уставившись на Гарри.

— Малфой сделал замечание о семье Гарри, сэр, — заговорил первым, к удивлению Гарри, Блейз. — Гарри, не прибегая к ненужному насилию, просто убедил его не делать этого.

— Он угрожал мне! — пожаловался Малфой. — И чуть не задушил меня!

— Забини? — снова спросил Снейп.

— Гарри разозлился, сэр, но он ничего не делал, только подошёл к Малфою, а тот вытащил свою палочку. Гарри забрал её у него, а затем и у остальных, когда они достали свои палочки. Гарри держал Малфоя, пока говорил с ним, а затем отпустил. И Малфой чувствовал себя просто отлично. Никто не пострадал. А Малфой злится, потому что задета его гордость.

— Спасибо, мистер Забини. Пять баллов Слизерину.

— Но, сэр… — возмутился Малфой.

— Мистер Забини сказал что-нибудь неправильное, мистер Малфой? — спросил Снейп.

— Нет, сэр.

— Могу я спросить, что вы сказали Гарри?

— Нет, сэр. — К удивлению Гарри, Малфой покраснел.

— В таком случае, я считаю, что вообще ничего не произошло. Не так ли, мистер Малфой?

— Да, сэр.

— Хорошо, — сказал Снейп, всем своим тоном давая понять, что разговор закончен, и повернулся к остальным ученикам. — Теперь, если вы все откроете свои книги на странице триста восемьдесят пять…

Вздохнув с облегчением, Гарри переключил внимание на своё зелье.

После урока Гарри собирал вещи, когда к нему подошёл Снейп.

— Да, сэр? — пробормотал мальчик, не поднимая глаз.

— Задержись, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.

«Чёрт».

— Да, сэр.

***



Когда остальные ученики ушли, Гарри подошёл и встал перед столом Снейпа, опустив руки по швам.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр? — ровно спросил он.

— Да, — Снейп поймал его взгляд. — Я хочу знать больше о том, что произошло у вас с Малфоем. Он сказал, ты угрожал ему?

— Всё произошло именно так, как говорил Блейз, — с непроницаемым выражением лица по-прежнему ровно сказал Гарри.

— Забини намеренно выражался неопределённо, — нахмурился Снейп. — Я хочу услышать твою версию.

«Конечно хочешь».

Хотя этот человек был прав — Блейз говорил довольно расплывчато.

«Он уже намекнул, что у меня не будет из-за этого неприятностей. Он не нарушит своего слова».

— Малфой сделал замечание, я возразил, — объяснил Гарри, тщательно сохраняя невозмутимое выражение лица и ровный тон. — Я подошёл к нему, а он со своими друзьями вытащили волшебные палочки. Я воспользовался своей магией, чтобы разоружить их, затем схватил Малфоя за шею, прижал к стене и сказал, что могу ударить его, если действительно захочу, а потом отпустил его. Как и сказал Блейз, никто не пострадал.

— Ты обезоружил четырёх человек? — Брови Снейпа поползли вверх.

— Да.

— А ты действительно мог его «ударить», как ты сказал?

— Мог. Наверное. Если бы, конечно, достаточно разозлился.

Снейп задумчиво нахмурился.

— Ты помнишь наш разговор об использовании магии против Малфоя?

«Значит, теперь мне нельзя защищаться?»

— Он первым вытащил палочку, сэр, — ровно сказал Гарри.

— Это так, и на этот раз ты не причинил ему вреда. Но мы уже дошли до того, что я обсуждал с тобой ранее. Ты можешь нанести ему серьёзный ущерб, если захочешь. Имей это в виду.

«Обязательно».

— Да, сэр, — ответил Гарри. — Я могу идти?

— Есть ли шанс, что ты поговоришь со мной?

— Нет, сэр.

Гарри изо всех сил старался выдержать взгляд Снейпа, пока профессор изучал его, и в конце концов тот вздохнул и разорвал зрительный контакт.

— Можешь идти.

***



Северус открыл дверь в кабинет директора и вошёл, не дав Альбусу времени сказать своё обычное «Входи, Северус». Лицо директора, как всегда, выражало лёгкую радость, но глаза были печальны.

— Что тебя беспокоит, мой мальчик? — спросил он, когда Северус сел в кресло. Очевидно, директор снова просматривал старые воспоминания, так как на столе стоял Омут памяти.

— Вы сами вызвали меня, — резко напомнил Северус, переводя взгляд с Омута на лицо директора.

— Да, но прости стариковскую сентиментальность, — Дамблдор улыбнулся помрачневшему Северусу. — Твоё душевное состояние в данный момент для меня важнее, чем вопрос, который заставил меня пригласить тебя сюда.

— Я в порядке. Что вы хотели обсудить?

— Меня не должно удивлять, что вы с юным Гарри иногда кажетесь такими похожими, — Альбус покачал головой. — Но это всё ещё иногда случается.

Северус стиснул зубы.

«У меня сейчас нет на это сил».

— О чём. Вы. Хотели. Поговорить. Сэр?

— Я так понимаю, Гарри опять пошаливает?

«Он этого так не оставит. Он никогда этого не делает. Можно подумать, я к этому не привык».

— Можно и так сказать. — Северус вздохнул и попытался успокоиться.

— Ты знаешь почему?

— Как всегда, полагаю, — ровно сказал Северус. — Я каким-то образом разозлил или обидел его. Обычно он говорит мне, что я сделал… — «И обычно он идёт и делает что-то, чтобы разозлить меня в ответ, а не просто полностью меня игнорирует…» — …но на этот раз он заупрямился. И да, это порядком меня достаёт. Можем ли мы перейти к текущему вопросу?

— Так получилось, что это и есть текущий вопрос, Северус. Я хочу, чтобы ты посмотрел одно воспоминание, — директор указал на Омут.

— У вас есть воспоминания о Гарри?

«Когда он вообще виделся с Гарри без моего ведома?»

— Да, есть. Вчера вечером я стал свидетелем кое-чего, что, как мне кажется, ты должен увидеть. Без сомнения, Гарри предпочёл бы, чтобы я не делился этим с тобой, учитывая его поведение в последнее время, но я верю, что это многое прояснит для тебя.

— А это важно? — Северус нахмурился.

— Думаю, это имеет решающее значение. Я понимаю, как ты относишься к личной жизни мальчика, Северус, но искренне верю, что это необходимо.

«Не то чтобы у меня было много вариантов», — обречённо подумал Северус.

— Ну хорошо.

Немного поколебавшись, — любой, у кого есть опыт работы с Омутами памяти, знает, что к ним лучше не подходить легкомысленно, — Северус наклонился и коснулся лицом жидкой поверхности.

***



…Директор тихо вошёл в комнату и встал у двери, наблюдая, как Гарри молча уставился в зеркало Еиналеж.

«О, нет, — осознал Северус. — Это чёртово зеркало».

Северус подошёл к Гарри и встал рядом с ним как раз в тот момент, когда мальчик заговорил.

— В-вы мой учитель, — тихо сказал Гарри, глядя направо в зеркало. Его взгляд переместился влево, как будто он теперь обращался к другим людям. — Вы умерли. А вы… вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите.

«Вы умерли — это наверняка его родители, — понял Северус. — А вы ненавидите меня — Дурсли? Оба опекуна, которые должны были стать таковыми для него и не стали. Остаётся учитель — это наверняка я».

Но как Северус подвёл его? Что плохого в том, чтобы быть его учителем?

Мальчик секунду смотрел в зеркало, выражение его лица было мягче, чем Северус видел за долгое время.

— Ты что, не понимаешь? — внезапно закричал он. — Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова!

«Ну конечно же, — Северус почувствовал, как у него отвисла челюсть. — Я его учитель. И насколько мальчик понял, не хочу быть чем-то бо́льшим для него, ни в каком постоянном смысле. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний. Он мечтает о семье. О доме. О родителях».

«О, Мерлин. Неудивительно, что он и близко ко мне не подходит. Он прав — я причинил ему боль. Дело не в том, что я сделал, а в том, чего не сделал, в том, чего, как он думает, никогда не сделаю. И он, конечно же, прав. — Северус был просто его учителем, его наставником, он не был его… — О, Мерлин. Он хочет, чтобы я был его отцом».

Он не мог быть отцом! Он был проклятым Пожирателем Смерти!

Северус наблюдал, как Гарри снова замер, задумчиво уставившись в зеркало, потом встряхнул головой:

— Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все!

Гарри отступил, сильно ударил по зеркалу и рухнул на пол, побелев, сжался в комочек, стараясь уберечься: зеркало с треском лопнуло, и Северус, затаив дыхание, смотрел, не в силах предотвратить, как смертоносный град стеклянных осколков обрушился на его юного подопечного. Однако они застыли в нескольких дюймах от спины мальчика и соскользнули на пол. Гарри на мгновение замер на корточках, тяжело дыша, потом медленно выпрямился и уставился в искорёженное зеркало. И вдруг резко развернулся к дальней стене комнаты.

Посмотрев туда, куда смотрел мальчик, Северус увидел, что Дамблдор прошёл немного дальше в комнату.

— Впечатляет, — сказал Дамблдор-воспоминание.

Гарри попятился, явно испугавшись.

— Я н-не хотел, — пробормотал он. — Правда, не хотел.

Он хорошо это скрывал, но Северус видел, что мальчик был сильно расстроен.

«Как и Альбус, похоже», — понял Северус.

— Неужели? — небрежно спросил директор. — Тогда с какой целью ты по нему стукнул?

Директор был осторожен, но Гарри явно опасался его и поднял подбородок в очень знакомой манере:

— Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку.

«И я говорил то же самое, Альбус, именно по этой причине».

Чёрт побери, мальчишка хотел…

— А почему ты так говоришь? — Альбус изобразил непонимание.

— Потому что это зло, — отрезал Гарри.

Директор выглядел слегка озадаченным, но Северус понимал, что Гарри видит его насквозь.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе, — сказал Дамблдор тем же лёгким тоном. И Северус одобрил это — Гарри только что уничтожил бесценную часть школьной собственности, намеренно или нет, и должен был нервничать из-за этого. — Значит, ты уже понял, что оно делает?

— Конечно, понял, — огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок. — Я не полный идиот.

— И как ты думаешь, что же оно делает? — спросил директор, когда Гарри умолк. — Или, полагаю, я должен сказать — делало?

Голос директора звучал весело, но тон Гарри был совсем другим.

— Это мучает тебя тем, чего у тебя никогда не будет, — коротко сказал мальчик.

«Он действительно верит в это, — осознал Северус. — Естественно, он верит».

***



…Воспоминание рассеялось, и Северус вернулся в кабинет Альбуса.

— Так что ты собираешься делать? — спросил директор.

— Понятия не имею, — признался Северус и встал, собираясь уйти. Единственное, о чём он мог думать, было откровенным сумасшествием.

«Однако я появился в зеркале вместе с его родителями и опекунами, — снова осознал он. — Это должно что-то значить. — Но он был Пожирателем Смерти. — Начнём с этого — я совершенно не подхожу для того, чтобы иметь дело с проблемным ребёнком. Но у Гарри больше никого нет».

— Мне нужно о многом подумать. — Но никаких идей у Северуса пока не было.

— Он действительно очень похож на тебя, Северус, — сказал Альбус.

«Да, спасибо, Альбус. Полагаю, я знаю ваше мнение по этому вопросу».

Северус ушёл, не ответив.

***



Северус мерил шагами свой кабинет, напряжённо размышляя. Гарри явится на урок беспалочковой магии менее чем через полчаса, а Мастер зелий был не ближе к решению, чем накануне, покидая кабинет Альбуса. Гарри нужен дом. Ему нужно кому-то принадлежать. Он не мог просто продолжать плыть по течению. Есть вещи, которые может предоставить только родитель, а не учитель. Гарри был абсолютно прав: Северус — его учитель, просто учитель. И в этой роли он, чёрт возьми, пробудет всего шесть лет. Власть Северуса как учителя закончится, едва Гарри покинет Хогвартс.

Ему удалось наладить отношения с мальчиком — или, по крайней мере, удавалось, — но Гарри ни в коем случае не исцелился душой. Сумеет ли Северус когда-нибудь найти кого-то, кто захочет и сможет справиться с мальчиком так же, как он? Северусу потребовалось довольно много времени, чтобы понять ребёнка. Кому он мог доверить забрать его сейчас?

В голове всплыло воспоминание.

…Тогда, в начале года, он потерял терпение с Гарри, сильно напугал его и пошёл к Альбусу, чтобы попросить его выбрать другого наставника для мальчика.

— Детям, подвергшимся жестокому обращению, не нужны ожесточённые, злобные, вспыльчивые Пожиратели Смерти, — сказал он. — Им требуются мягкие, добрые, спокойные, уравновешенные, «правильные» взрослые, далёкие от опасностей. Я хороший шпион, потому что не обладаю подобными качествами. Найдите кого-нибудь другого.

Альбус согласился с условием, что Северус останется наставником Гарри, пока они не найдут кого-нибудь получше. Мастер зелий попросил его подсказать, кого назначить, и Альбус ответил:

— Кого-то, кому по меньшей мере Лили могла бы доверять.

— Безусловно. И кому же могла бы доверять Лили? — спросил Северус. Ответ директора был предсказуем:

— Тебе.

— Но кому ещё? — упрямо гнул свою линию он.

— Джеймсу Поттеру, Сириусу Блэку и Ремусу Люпину.

— А кому ещё, кроме покойника, арестанта и оборотня?

— Никому.

Он застонал от разочарования, и Альбус улыбнулся:

— Хорошо, что у нас есть ты, верно?

…"Да, хорошо, что у тебя есть я, — думал Северус, опустившись в своё кресло в кабинете и закрыв лицо руками. — Ожесточённый, злой, вспыльчивый Пожиратель Смерти».

Что, чёрт возьми, ему делать? Какой мягкий, добрый, спокойный, уравновешенный, «правильный» взрослый сможет уследить за мальчиком? Ребёнок обходил их стороной или пытался быть милым, но никогда не показывал ничего из того, кем он был на самом деле.

Хорошо, тогда кто достаточно силён, чтобы справиться с мальчиком, и кому я могу доверять? Внезапно пришла в голову мысль — а как же Минерва? Она не слабый противник и, похоже, «достучалась» до Гарри. Мальчику, кажется, она даже нравилась. Но у неё нет времени. Она заместитель директора, и декан, и преподаватель трансфигурации. Как будто Северус был кем-то другим? Он тоже декан, и учитель зелий, и шпион. Бывший шпион. Хотя его обязательства перед Дамблдором занимали значительно меньше времени, чем у Минервы, по крайней мере, на данный момент. И он моложе.

Но он не мог этого сделать. Он уже признал это. Однако кто-то должен был.

— Я никому не нужен! — сказал Гарри. — И я справляюсь с этим.

Как можно с этим справиться? Хотелось просто сказать мальчику: «Нет, ты нужен. Нужен мне». Но мог ли Северус сказать это на самом деле, был ли он искренне готов принять мальчика по-настоящему? Стать тем, в ком так нуждался Гарри? Мальчик прав. Ему не нужен кто-то, кто помог бы ему строить несбыточные мечты. Он нуждался в ком-то, кто помог бы его мечтам стать действительностью.

***



— Гарри, — поприветствовал Северус вошедшего мальчика.

— Профессор, — холодно ответил Гарри. Северус обнаружил, что теперь, когда он знал, что именно делает мальчик, его это уже не так сильно озадачивало и возмущало.

— Сядь, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Северус.

— Говорите, — Гарри сел на своё обычное место напротив стола.

«Но будет ли он слушать?» — задумался Северус.

— Директор показал мне свои воспоминания о вашей встрече возле зеркала Еиналеж, — начал он.

Северус не ожидал, что Гарри обрадуется этому, и было очевидно, что это так, когда мальчик поднял глаза и с трудом сглотнул:

— Как много он видел?

— Достаточно, чтобы я понял, чем ты сейчас занимаешься, — ответил Северус, встретившись взглядом с Гарри. — Ты думаешь, что, будучи «просто» твоим учителем, я рано или поздно брошу тебя, и поэтому ты сейчас дистанцируешься от меня. Ты думаешь, что я не могу или не хочу дать всего, что тебе нужно, и поэтому твоё лучшее решение — не позволить мне дать тебе что-либо вообще.

— И вы собираетесь сказать мне, что это неправда?

— Безусловно. Я уже говорил тебе раньше и повторю сейчас, что не собираюсь никуда уходить и не уйду. Так или иначе, я буду в твоей жизни до тех пор, пока ты действительно не перестанешь нуждаться во мне.

— Или пока кто-нибудь не убьёт вас? — многозначительно спросил Гарри.

— Ну хорошо, скажем так: я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оставаться в твоей жизни до тех пор, пока я тебе больше не понадоблюсь. Так лучше?

— Возможно, более точно, но всё же маловероятно, — ответил Гарри.

— Полагаю, тебе придётся подождать и посмотреть, — Северус откинулся на спинку кресла, понимая позицию мальчика. — Существует крайне банальное выражение, которое гласит: «Лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще». Кажется, это к месту. — Гарри не ответил, и Северус решил просто продолжить: — Что касается последней идеи, то вполне возможно и даже вероятно, что я не смогу дать тебе всё, что тебе хотелось бы. Но действительно ли это сто́ит того, чтобы помешать мне предложить тебе что-то вообще?

Гарри смотрел на него, стараясь сохранить холодность, которая защищала его всю последнюю неделю. Снейп знал слишком много. Проклятый Дамблдор. Ещё один человек, который, кажется, не имел понятия о частной жизни. Всё, что теперь оставалось, — это попытаться заставить Снейпа понять точку зрения Гарри на тот случай, если этот человек добровольно отступит.

«Ну конечно, он же так и делал раньше, когда ты об этом просил».

— Если вы видели воспоминания директора, — холодно сказал Гарри, — то понимаете, что эти отношения развиваются в направлении, которого никто из нас не хочет.

— Напротив, — возразил Снейп. — Я не вижу ничего плохого в том, какое направление приняли эти отношения.

Гарри стиснул зубы и решил говорить откровенно.

— А я вижу, — ответил он холодным, как лёд, тоном. — Это сон, а не реальность. Рано или поздно это закончится, и чем дольше отношения будут продолжаться, тем хуже для меня. Поэтому, пожалуйста, если вы хоть немного обо мне беспокоитесь, то позволите мне прекратить их сейчас, а не сделаете так, чтобы всё стало ещё хуже.

— Мне жаль, — ответил Снейп. — Но я не могу этого сделать. Как я уже говорил тебе раньше, я здесь до тех пор, пока ты во мне больше не будешь нуждаться.

— Ты мне не нужен! — свирепо огрызнулся Гарри. — Я никогда не нуждался в тебе. Мне никто не нужен. Что мне нужно, так это чтобы ты отвалил на хрен, пока не стало ещё больнее.

— Гарри… — Северус поморщился.

— Вы мой учитель, понятно? — заявил Гарри. — Всё, о чём я вас прошу — это вести себя соответственно.

— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что это больше не так, — возразил Северус.

— В этом-то и проблема. Просто. Отвалите.

— И не подумаю, — заявил Северус. — Никогда, Гарри. — Он помедлил. Давай, Северус. Мальчишке, чёрт возьми, нужно это услышать. — Я… забочусь о тебе. Ты же знаешь. Даже если бы я захотел, я не смог бы просто уйти.

Северус видел, как Гарри замыкается.

— Вы позволите мне уйти, сэр? — резко спросил он, вставая.

— Нет, — ответил Северус. — Садись. Нам нужно поговорить, а потом у тебя будет урок.

Гарри уставился на него, и Северус почувствовал его отчаяние.

— Что ещё вы хотите мне сказать, сэр? — спросил Гарри слегка дрожащим голосом.

— Я не хочу причинять тебе боль, Гарри…

— Однако делаете это, — голос Гарри окреп от закипевшего внутри гнева. — Всё, что вы можете сделать, это попытаться свести всё к минимуму. Если бы согласились. Пожалуйста.

— Я не собираюсь просто позволить тебе уйти…

— Потому что вы чертовски много обо мне заботитесь. Ну что ж, большое спасибо. Хорошо, что на самом деле вы не можете мне помешать, — ответил Гарри голосом, таким же полным явного вызова, как и всегда, но почти срывающимся.

— Гарри… — тихо сказал Северус.

— Нет! Нет, блядь, ты нихрена не исправишь! Лучшее, что ты можешь сделать, — это отвалить на хрен и свести к минимуму боль, а ты даже этого не сделаешь! Ты такой засранец!

Со слезами на глазах Гарри вскочил со стула и выскочил из кабинета, не очень-то тихо хлопнув за собой дверью.

«И ещё один успешный разговор с мальчиком-который-ненавидит-Северуса-Снейпа, — подумал Северус, закрыв лицо руками. — Что, чёрт возьми, мне теперь делать?»

Глава 33. Пожар

Гарри стоял в дверях кабинета Снейпа, пытаясь решить, как действовать дальше. Ему удалось выбраться из гостиной, не встретив декана, но тот, несомненно, уже поднялся и бродил вокруг, пытаясь поймать того, кто в полночь покинул общежитие. Кроме того, Снейп поставил на дверь кабинета оповещающие чары, так что как только Гарри откроет её, профессор тут же узнает об этом, так что действовать нужно быстро.

«И если это не заставит его отступить, то ничто больше не поможет».

Гарри и раньше пытался избавиться от Снейпа, но всегда по какой-либо причине воздерживался от совершения чего-то действительно разрушительного. Это были розыгрыши. Игры по сравнению с тем, что он задумал сейчас.

«Очень жаль, Снейп. Я вёл себя хорошо, но мне как-то больше не хочется».

Гарри тоже вполне был способен становиться полным придурком. Приняв решение, он широко распахнул дверь и представил пламя.

Стол вспыхнул без проблем, занявшись в одном углу, а затем быстро разгорелся, когда Гарри сосредоточился на своём пламени. Затем он поджёг кресло, потом ковёр. Оттуда пламя быстро распространилось. Занялся диван, ткань и набивка дымились и ужасно воняли. С ковра пламя перекинулось на стену, прожигая краску. Лопнуло стекло на каком-то сертификате в рамке. Единственные вещи, которые не загорелись, — книжный шкаф и дверь в лабораторию зелий. Пламя просто остановилось чёткой границей в двух дюймах от шкафа и в четырёх — от двери. Сосредоточив всё своё внимание на книжном шкафу, Гарри толкнул огонь, сильнее, ещё сильнее. Наконец книги вырвались наружу с волной пламени, остановившись в футе от лица Гарри, когда он вскинул руку, защищаясь.

Воздух был полон искр и ядовитого дыма. Гарри раскашлялся, а пламя всё ещё замирало у двери в лабораторию. Мальчик надавил сильнее, потом ещё, но как бы он ни старался и разумом, и магией, этот невидимый барьер не уступал огню ни на дюйм. Хуже того, Гарри начинал уставать, не в силах пробиться сквозь невидимую преграду. Ну и ладно. Дверь не поддавалась, надо попытаться добраться до стен.

Глаза слезились от жара и дыма. Гарри отшвырнул пламя в противоположную стену и зарычал от разочарования, когда оно снова ударилось о барьер. Отказавшись что-то делать с лабораторией зелий, Гарри снова повернулся к столу, глядя, как он начал разваливаться на части.

Внезапно Гарри почувствовал, как его вытаскивают из комнаты. Кто-то встал между ним и огнём, властное «Агуаменти!» разлило воду повсюду, потушив вздымающееся пламя так же быстро, как Гарри его развёл. Гарри молча смотрел, как огонь погас под хлынувшим потоком, только тогда придя в себя и осознав, какой ущерб причинил пожар и как быстро — прошло всего десять минут с тех пор, как Гарри открыл дверь кабинета Снейпа.

Пока он осматривался, Снейп повернулся, подошёл к нему и, положив руку ему на затылок, вытащил из дверного проёма в коридор. Затем Гарри безмолвно сопроводили обратно в покои Снейпа, и он обнаружил, что сидит на диване в гостиной, лишь смутно помня, как туда попал.

С тревогой Гарри наблюдал, как Снейп оставил его на диване и вошёл в лабораторию зелий из своей комнаты. Через несколько секунд он вернулся, неся пузырёк с зельем, рулон какой-то ткани и баночку с мазью. Подойдя к Гарри, Снейп присел на корточки прямо перед ним, отложил тряпку и зелье и открыл мазь.

«Что он делает?» — недоумевал Гарри, когда профессор опустил два пальца в мазь. По меньшей мере, этот человек должен был кричать на него, а он не произнёс ни слова. Однако у Гарри не было времени думать об этом дальше: левой рукой Снейп взял его за подбородок, а другой — начал наносить мазь на щёку. Прикосновение было слишком мягким, чтобы Гарри мог его вынести — он резко отстранился.

— Сиди спокойно, — велел Снейп, в его голосе и выражении лица явно боролись гнев и беспокойство.

— Можно я сам? — спросил Гарри. — Пожалуйста…

«Пожалуйста».

Он не знал, сможет ли выдержать, если этот человек прикоснётся к нему.

— Я когда-нибудь позволял тебе лечить собственное лицо? — напряжённым голосом спросил Снейп.

— Вам вообще необязательно это делать.

«Что не так с моим лицом?»

— Это не обсуждается!

Резкость требования заставила Гарри закрыть рот, и Снейп начал намазывать лекарство. Его руки оказались мучительно ласковыми, и это совершенно противоречило гневу.

«Дерьмо».

— Пожалуйста… — взмолился Гарри.

— Что «пожалуйста»? — Снейп прикрыл глаза, явно теряя терпение.

«Пожалуйста, не прикасайся ко мне».

Гарри думал, что если останется холодным, если ему просто будет всё равно, то он сможет отгородиться от этого человека, но почему-то со временем это только причиняло боль. А теперь профессор прикасался к нему, и это было хуже, чем Гарри когда-либо ожидал. Несмотря на десятилетний опыт болезненных ощущений, Гарри начал понимать в глубине души, что прикосновение этого человека не причиняет боли. Иногда ему начинало нравиться, что Снейп так ласково прикасается к нему. А теперь Гарри, по сути, напал на профессора, пытаясь избавиться от него, так что в конце концов он уйдёт, а его руки по-прежнему были такими же ласковыми, как и всегда. И поэтому прикосновение было чудесным и невероятно мучительным.

— Не обращайте внимания, — Гарри слегка встряхнул головой.

— Хорошо. А теперь не двигайся.

Северус полностью сосредоточился на лице мальчика, осторожно нанося мазь на воспалённую, покрасневшую кожу и пытаясь забыть о безрассудстве, которое привело к ожогам.

«Злиться будешь позже, — приказал он сам себе. — И волноваться тоже. Хоть по потолку бегать, но позже».

В данный момент он был Мастером зелий и учителем, а его юный ученик нуждался в помощи.

«Да неужели, Северус?»

Как будто он действительно мог забыть, что это Гарри. Это не было похоже на обычные проказы других учеников. Пожар, серьёзно? О чём он только думал?

Посреди процедуры мальчик закрыл глаза, его лицо снова стало тщательно неподвижным. Так было лучше для нанесения мази, поэтому Северус не возражал. Однако он замер, заметив прозрачную каплю, скользнувшую из уголка глаза к подбородку.

— Что случилось?

— Ничего.

— Я делаю тебе больно?

«Не в том смысле, как ты думаешь», — подумал Гарри, испугавшись, как бы Снейп не понял, что он плачет из-за такой глупости, как простое прикосновение.

— Нет.

Решив не давить дальше, Северус вернулся к осторожной обработке ожогов, в то время как слёзы медленно текли по лицу мальчика. Закончив, он отпустил подбородок Гарри, заметив, что тот сразу же опустил глаза.

— Руки, пожалуйста.

Гарри молча поднял руки. Левая была в порядке, но на правом предплечье виднелись ожоги похуже, чем на лице. Схватив его за запястье, Северус снова зачерпнул мазь, но помедлил, когда Гарри вздрогнул.

— Сиди спокойно, — раздражённо бросил Северус, чуть крепче сжимая запястье мальчика.

— Больно, — пожаловался Гарри.

— Ожоги — всегда больно, — сказал Северус, стараясь говорить сурово. Он поджёг твой чёртов кабинет, а теперь ты сочувствуешь, что ожоги причиняют боль? — Если ты не возражаешь, то для начала неплохо было бы не играть с огнём.

— Я не играл, — Гарри снова поморщился, но старался не двигаться.

— Нет? — Северус вопросительно поднял бровь. — Тогда что ты делал?

— Очевидно же — поджёг ваш кабинет, — огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок и глядя Северусу в глаза.

Гарри напряжённо выдержал взгляд Снейпа. Может быть, именно поэтому Снейп был таким добрым — он, наверное, не понял, что Гарри сделал это нарочно. А теперь, когда узнал, он наконец разозлится, накричит и выгонит мальчика, и Гарри сможет жить своей обычной жизнью. «Обычной жалкой жизнью», — признался он себе. Но Гарри — плохой ребёнок, всегда был таким. Если Снейп собирался выгнать его за это, мальчик предпочёл бы, чтобы это случилось сейчас.

— Я полагаю, это хорошо, что у тебя была какая-то причина, — ровно сказал Северус, тихо кипя.

«Ну конечно, он снова подвергает себя опасности, чтобы отомстить мне».

Снова осторожно взяв Гарри за запястье, Северус принялся наносить целебную мазь на ожоги. Мальчик, опять вздрогнув, поморщился, и Северус обнаружил, что с трудом сдерживает гнев.

— Не дёргайся, — сказал он, сохраняя некоторую теплоту в голосе. Правильным ответом на это был гнев, чёрт возьми. Ребёнок устроил ужасный погром и серьёзно рисковал. Снейп был встревожен и зол, и ему было всё равно, что мальчику сейчас больно из-за этого. Но Гарри снова избегал его взгляда, и Северус заговорил мягче: — Мазь частично снимает боль. Когда лекарство впитается, болеть будет меньше.

Гарри старательно избегал взгляда Снейпа, напряжённо размышляя.

«Он не ненавидит меня. Он всё ещё не ненавидит меня. Какого чёрта?»

Было ясно, что под мягкостью этого человека скрывался гнев, но в нём не было злобы. Он разговаривал так, как всегда разговаривал с Гарри, когда тот попадал в неприятности. Гарри слышал Снейпа, когда он был по-настоящему взбешён, до безумия — с Маркусом Флинтом и мистером Филчем. Теперь было совсем не похоже на то. Это всё ещё было вызвано беспокойством, тем волнением, которое, как Блейз твёрдо сказал Гарри, означало, что Снейп, несмотря ни на что, заботится о нём. Он ожидал, что Снейп закричит, вышвырнет его вон, а этот человек ещё даже не ругался.

— Почему вы не сердитесь? — растерянно спросил Гарри.

— Ты бы лучше подождал, пока я закончу тебя лечить, прежде чем решать, что я не сержусь, — натянуто сказал профессор, откладывая мазь в сторону и разворачивая что-то, что оказалось куском бинта.

— Н-нет, я имею в виду, что я знаю — вы злитесь, но… вы не прямо чтоб злой-злой, — объяснил Гарри, наблюдая перевязкой и не глядя Снейпу в лицо.

— Чего именно ты ожидал? — Северус нахмурился, а его ласковые руки продолжали аккуратно перевязывать предплечье Гарри.

«Ты должен меня ненавидеть».

Но Гарри подозревал, что это не поможет, и просто покачал головой.

— Если ты знал, что я так рассержусь, зачем ты это сделал? — спросил Северус, заканчивая перевязку и закрепляя бинт заклинанием приклеивания.

Гарри только снова встряхнул головой.

— Мы поговорим об этом, Гарри. — Снейп поднялся с корточек, сел на противоположную от Гарри сторону дивана и уставился на него так пристально, что Гарри показалось, будто он чувствует взгляд профессора на своей макушке. — Я бы советовал тебе начать сейчас, когда я слишком потрясён, чтобы по-настоящему сердиться.

«Ладно, хотя он, пожалуй, страшный, пусть даже встревоженный и потрясённый».

Гарри не очень задумывался о том, сколько неприятностей у него будет, когда рассматривал возможность уничтожения кабинета Снейпа. Он вроде как полагал, что после этого Снейп покончит с ним, и школа профессора либо накажет, либо нет. Но до сих пор всё шло наперекосяк. Что нужно было сделать, чтобы избавиться от этого человека?

— Посмотри на меня и объясни, пожалуйста, — голос Снейпа звучал мрачно.

Гарри быстро взглянул на него, но промолчал.

— Почему, Гарри?

Гарри прикусил губу и снова опустил глаза, не зная, как реагировать. Холодная вежливость не сработала, поджог тоже. Вместо этого он просто снова попал в неприятности, причём самого худшего рода. Снейп был взвинчен и зол так, что Гарри впору начать извиняться. Но извинения вряд ли помогут прогнать профессора. И, чёрт возьми, этот человек не должен был волноваться. Он вообще не должен был заботиться о Гарри, теперь, когда мальчик показал, насколько он на самом деле ужасен. И всегда был таким. А теперь у Гарри неприятности. С рассерженным Снейпом.

«Чёрт возьми, меня больше никогда не выпустят из общежития».

— Итак, мистер Поттер?

— Гарри! — Это вырвалось прежде, чем Гарри успел остановить себя — старый протест против официального обращения, которое Снейп использовал сейчас, когда у Гарри проблемы. Он ненавидел, когда Мастер зелий так его называл.

— Ты возражаешь, потому что я использую это обращение в основном, когда сержусь на тебя, — прямо ответил Снейп. — И поверь мне, я сержусь. Я ужасно устал от твоего поведения.

— Так перестаньте со мной возиться! — заявил Гарри. — Просто оставьте меня в покое, как я просил, и вы не будете так уставать от меня!

— Я не говорил, что устал от тебя, Гарри, — возразил Северус, — я сказал, что устал от твоего поведения.

— Никакой разницы! — возмутился Гарри.

— Разница есть, — ответил Северус.

«Что мне делать?»

Нужно было поговорить с мальчиком, но также отругать и наказать его. И как это сделать? Успокоившись, Северус собрался с духом, чтобы сказать правду, как бы жалко это ни звучало в его собственных ушах.

— Я устал от твоего поведения в основном потому, что соскучился по тебе, Гарри.

— Ну и отлично, — несколько цинично огрызнулся Гарри. — Теперь я здесь, а ваш кабинет превратился в кучу пепла.

— Теперь ты здесь, — согласился Северус. Наверное, я должен сказать это в первую очередь. — И я благодарен за то, что ты вернулся, независимо от того, сжёг ты мой кабинет или нет.

Это была правда. Гарри, похоже, был очень смущён и поражён настолько, что с трудом мог поверить Северусу, но Мастер зелий тоже оказался в замешательстве. Мальчик наконец-то заговорил с ним. Он сделал что-то коммуникативное, хотя и разрушительное, и теперь заговорил. За это Северус мог быть только благодарен. И опять же — ему нужно было поговорить с мальчиком. Он должен убедить Гарри, что никуда не уйдёт, что расположен к нему и никогда не причинит ему вреда. Хотя Гарри сделал что-то опасное и разрушительное, что-то, что, Северус знал без сомнения, приведёт его в ярость. Гарри заслуживал наказания, а не похвалы и баловства. Но он вернулся, а Северус соскучился по нему.

«Я сентиментальный дурак».

Гарри уставился на Снейпа, едва веря своим ушам.

«Как он может так говорить? Я сжёг его кабинет, он что, не заметил?»

— Вы… Но я сжёг ваш кабинет, — наконец сбивчиво пробормотал он.

— И у тебя очень скоро будет много неприятностей из-за этого, поверь мне, — спокойно ответил Снейп.

Гарри поймал себя на том, что пристально смотрит на профессора.

— Я не об этом, — разочарованно сказал он. — Перестаньте притворяться.

— Я не притворяюсь, Гарри, — ответил Северус, — я просто не знаю, что могу сказать такого, чего не говорил раньше. Я уже говорил, что ты не сможешь прогнать меня. Я забочусь о тебе, вот и всё, и ты ничего с этим не поделаешь. Всё, что ты можешь — точно решить, сколько времени ты проведёшь под арестом, прежде чем уяснишь это для себя.

Гарри слегка поморщился. Было абсолютно нечего ответить на это, и он был слишком горд, чтобы попытаться.

«Например, что? Я сжёг только половину его кабинета? Это же бред».

Но медленно, неуверенно он осознавал, что всё будет хорошо. В конце концов, он кабинет сжёг дотла. Если это не оттолкнуло Снейпа, то ничто из того, что Гарри мог придумать, не могло этого сделать. И это была очень странная мысль.

«Я не могу избавиться от него. Он действительно никуда не денется».

Северус с облегчением наблюдал, как изменился весь язык тела Гарри — плечи расслабились, сомкнутые на груди руки опустились на колени, и мальчик отвёл глаза, внезапно вернувшись к тому, кого Северус знал, принимая наказание, которое ребёнок понимал, что заслужил.

«Пожалуй, пора заканчивать разговоры», — решил Мастер зелий.

— А теперь посмотри на меня и скажи, о чём ты думал.

— Вы уже знаете, — покосившись на него, упрямо пробормотал Гарри.

— Я не буду просить дважды, — мягко, но настойчиво сказал Северус.

В этот раз Гарри поднял голову и встретился взглядом с Северусом, крошечная искорка гнева вернулась в его глаза.

— Вы не хотите уйти, — сказал он решительно. — Я объяснил вам, почему это нужно, но вы не хотите.

— Не хочу. Я знаю, что, если оставлю тебя, тебе будет больно, и я отказываюсь это делать.

— Ну хорошо, — голос Гарри зазвенел. — Вы не хотите уходить, и я решил, что если буду действительно реально плохим, то вы поймёте, какой я скверный ребёнок и никогда не буду хорошим, а значит, решите наконец, что я не сто́ю усилий, и уйдёте. — Он бесстрашно встретил взгляд Северуса, гнев победил его первоначальное нежелание, но Мастера зелий было не одурачить.

— И поэтому ты, по-настоящему разозлившись, решил разнести мой кабинет, — Северус позволил себе подпустить в голос суровости.

— Да! — по-прежнему вызывающе бросил Гарри.

— Используя огонь, — продолжил Северус.

Гарри слегка поморщился, но не отвёл взгляда, а просто медленно кивнул.

Северус прикрыл глаза, не в силах удержаться от того, чтобы не вспомнить ад в своём кабинете и полученные мальчиком ожоги. И было слишком легко представить себе худшее — множество тел, обуглившихся после набегов Пожирателей Смерти. Гарри был на грани того, чтобы присоединиться к ним. Огонь. Из всех вещей, которыми мог бы воспользоваться мальчик.

— Скажи мне, Гарри, — сказал он, быстро теряя контроль над своим голосом, — сколько раз мы с тобой говорили о том, чтобы ты думал, прежде чем бросаться в опасную ситуацию?

Гарри недоверчиво покачал головой.

«И всё же он злится только из-за того, что я подвергаю себя опасности. Этот человек сошёл с ума?»

— Я поджёг ваш кабинет, — напомнил Гарри.

— Да! И тем самым обжёг лицо и руку, продемонстрировав отсутствие контроля, что могло очень легко привести к твоей смерти, — отрезал Снейп. Слова громоздились друг на друга, он почти кричал. — Теперь ответь на вопрос. Мы говорили в прошлый раз, когда тебе было больно, о том, что ты злишься на меня и подвергаешь себя опасности в качестве мести. Ты обещал мне, что это больше не повторится, и нарушил обещание.

— Я не думал, что вас это волнует! — расстроенно возразил Гарри.

— Проклятье, Гарри! Сколько раз мы говорили об этом? Что тебе требуется, чтобы ты перестал пытаться покончить с собой?

— Я не пытался покончить с собой, я просто разозлился! — огрызнулся Гарри, понимая при этом, насколько на самом деле расстроен Снейп.

«Он выругался. Но он же никогда не ругается».

За исключением тех случаев, когда Гарри очевидно подвергал себя достаточно серьёзной опасности.

— И ПОЭТОМУ ТЫ ОТКЛЮЧИЛ МОЗГИ И ЧУТЬ НЕ ПОГИБ! — рявкнул Снейп. Гарри вздрогнул, но не двинулся с места, а Снейп внезапно замолчал, закрыв глаза и глубоко вздохнув. — Иди в свою комнату, пожалуйста, Гарри, — сказал он наконец гораздо более спокойно.

— Но… — Гарри уставился на него в замешательстве.

— Это не просьба, мистер Поттер.

— Это не моя комната, — Гарри чувствовал, что обязан это сказать.

— Она существует только для того, чтобы ты мог ею пользоваться, — отрезал Снейп, — поэтому она твоя. А теперь иди.

— Но…

— Сейчас же, Гарри! — рявкнул Снейп, снова теряя самообладание.

Тревожно закусив губу, Гарри отвернулся от разгневанного наставника, вошёл в «свою» комнату и закрыл за собой дверь. Оказавшись внутри, он забрался на кровать, забившись в угол между изголовьем кровати и стеной, заметив при этом, что покрывало было другое.

«Всё немного по-другому», — сообразил он, оглядываясь вокруг. Наиболее очевидным изменением была цветовая гамма — домашние эльфы изначально притащили мебель со всего замка, и она не совсем гармонировала. Это исправили, и теперь вся комната была оформлена в зелёных и коричневых оттенках, несколько слизеринских, но без излишества.

«Мило», — подумал Гарри. Это был странный контраст: видеть комнату, которую Снейп так тщательно подготовил для него, когда профессор сейчас так зол.

«Он снова волнуется».

Из всех возможных реакций это была почему-то единственная, которую Гарри не предусмотрел. Он ожидал, что на него накричат и… ну, на него и накричали, его отчитали. И это было ужасно. Но он бы не возражал, если бы Снейп накричал на него за то, что он разрушил его кабинет. В конце концов, это была его цель — последняя отчаянная попытка избавиться от Снейпа, заставить возненавидеть и вышвырнуть его вон. А вместо этого…

«О Боже, он сошёл с ума, — подумал Гарри. Это не имело бы значения, если бы этот человек не торчал поблизости, но он был здесь. — Я покойник. Блядь, почему он не мог просто выгнать меня?»

Чёрт возьми, Снейп не собирался избавляться от Гарри. Он только что отправил мальчика в его комнату. «Его» комната. Она существует только для того, чтобы ты мог ею пользоваться, поэтому она твоя. И это была едва ли не самая странная вещь, которую Снейп когда-либо делал. Гарри оглядел комнату и скорчил гримасу.

«Как долго я здесь пробуду?»

Осмотревшись, Гарри вдруг заметил небольшой книжный шкаф у стены слева от кровати. Любопытствуя, он встал и подошёл ближе, однако почти сразу пожалел об этом, так как у него перехватило горло.

На первой полке лежал полный комплект всех учебников для первого курса, тщательно расставленных по темам. Было совершенно очевидно, что они могли быть только для него. На полке ниже лежало несколько более продвинутых учебников, в том числе один по базовой теории трансфигурации, а другой, похоже, был связан с зельями или травологией.

Однако по-настоящему привлекла его внимание третья полка. На ней стояло около двадцати магловских книг: пара пьес Шекспира и «Тёмные Начала» Пулмана, а также некоторые другие классические произведения, такие как «Убить пересмешника», «Зов предков», «Белый клык» и ещё множество незнакомых Гарри. Здесь же нашлось несколько волшебных книг, некоторые были просто развлекательными: «Практическая трансфигурация для лучших розыгрышей», «Праздничные заклинания и фокусы»…

«Когда он всё это успел?» — задумался Гарри. Прошло не так уж много времени после того, как Снейп обустроил комнату, а Гарри начал избегать его. У профессора ведь их не было, верно? Неужели он стал бы специально покупать эти книги? Хотя мог. Купил же он Психо. Но книги стоят дороже, чем котята. Однако они не были новыми — их уже читали, и тут одно из двух: либо Снейп купил их, потому что подержанные стоили дешевле, либо они принадлежали самому Снейпу.

«Держу пари, что раньше у него не было книжки с розыгрышами».

Почему Снейп такой чертовски добрый? Гарри прекрасно знал, что этот человек совершенно не похож на таких людей, как Спраут. Словно он всегда был добр только к мальчику.

«Он хорошо ко мне относится. Он всегда добр ко мне».

И это сделало всё в сто раз хуже, когда Гарри облажался. Но неужели он действительно облажался?

«Я сделал это нарочно. Как можно облажаться, делая что-то нарочно?»

Но Снейп отреагировал неправильно. Он по-прежнему обращался с Гарри так, словно тот чего-то стоил. И стоил многого. Гарри напал на него и уничтожил его вещи, а этот человек всё равно вёл себя так, будто Гарри был ему дорог. И почему-то это было важно.

«Он не ударил в ответ, — наконец понял Гарри. — Это как с Блейзом. Я ударил его без всякой проклятой причины, а он не ударил в ответ. — Вывод был неизбежен. — Это полностью моя вина. Боже, почему я такой урод?»

Мы говорили в прошлый раз, когда тебе было больно, о том, что ты злишься на меня и подвергаешь себя опасности в качестве мести. Ты обещал мне, что это больше не повторится, и нарушил обещание. Гарри действительно думал, что Снейпу будет всё равно. Но ведь он в самом деле обещал и нарушил своё слово.

«Почему он не бросает меня?» — внезапно задумался Гарри. Мальчик вёл себя скверно, был ужасен с самого начала. Что заставило профессора мириться со всем этим безобразием так долго? Гарри устроил пожар в кабинете, откуда Снейпу знать, что он не сделает этого снова?

— Гарри? — Стук в дверь прервал его размышления.

— Да, сэр? — нервничая, отозвался Гарри.

— Мне подумалось, что сейчас два ночи. У меня есть для тебя пижама и зубная щётка. Я хочу, чтобы ты сегодня переночевал здесь, а утром мы закончим обсуждение этого вопроса.

— Да, сэр.

— Хорошо. Тогда выходи.

Выйти? Придётся снова встретиться с профессором лицом к лицу? Гарри с опаской открыл дверь, но смотрел в пол, чтобы не видеть выражения лица Снейпа.

«Он сказал, что мы обсудим это завтра, а это значит, что теперь он больше не будет на меня кричать».

По крайней мере, Гарри на это надеялся. Очень. Он не знал, сможет ли выдержать, если Снейп будет долго сердиться, даже если мальчик этого заслуживал.

«Какого чёрта он вообще хочет иметь со мной дело?»

Лёгкое прикосновение пальцев к волосам заставило Гарри немного поднять глаза, и в этот момент рука на затылке притянула его к груди Мастера зелий.

***



Северус посмотрел на своего юного подопечного, внезапно отметив, каким потерянным тот выглядел. Он и раньше замечал, что мальчик не смотрит ему в глаза, хотя в последнее время Гарри почти всегда так делал, так что это не показалось Северусу странным. Но на этот раз Мастер зелий чувствовал в мальчике настороженность и стыд, которые не мог игнорировать. Он ясно дал понять, что недоволен и разберётся с этим завтра утром, но сейчас ему хотелось, чтобы эта настороженность исчезла из глаз ребёнка. Осторожно дотянувшись до затылка мальчика, Северус ласково притянул его к себе. Гарри на секунду застыл, явно удивлённый, но затем, как и прежде, уткнулся лицом в ткань мантии на груди Снейпа. И теперь, хотя он и не решился обнять Северуса, но вцепился обеими руками в его мантию, как в какой-то спасательный круг. Северус просто крепче сжал руки, надеясь передать в объятиях то, что никак не мог выразить словами.

— Простите, — бормотал Гарри, уткнувшись лицом в грудь декана. — Я знаю, я очень плохой.

— Ты не плохой, — возразил Северус. — Ты никому не причинил вреда. Не буду отрицать, твоё поведение было весьма скверным, но я расстроен в основном из-за того, что ты так рисковал. Бессмысленный погром, по крайней мере, поддаётся ремонту. Но я не смогу заменить тебя, если ты умрёшь из-за подобной глупости.

Следующее бормотание Северус не смог разобрать.

— Пожалуйста, говори яснее, Гарри, — попросил он.

Гарри немного отвернулся в сторону и буркнул:

— Я бы не умер.

— И откуда ты это знаешь? — спросил Северус.

Мальчик спрятал лицо обратно в мантии и ничего не ответил.

— Гарри…

— Простите.

— Всё будет хорошо, — Северус вздохнул. Завтра. Мы поговорим об этом завтра. — А теперь иди почисти зубы, пожалуйста.

Гарри, покраснев, отпустил мантию Снейпа, и профессор просто положил руку ему на затылок и мягко подтолкнул в сторону ванной.

***



Не в силах заснуть, Северус мерил шагами свою спальню, напряжённо размышляя. Как он ни старался, он не мог придумать, кто взял бы мальчика к себе. К кому бы Гарри вообще добровольно пошёл? Мальчику становилось лучше, но он по-прежнему подозрительно относился к незнакомым взрослым. Северус, конечно, будет наставлять его в течение учебного года — он даже не думал отказаться от этой обязанности. Но кто мог нести ответственность за мальчика в остальное время? Куда бы ребёнок поехал на Рождество, на летние каникулы? Он не мог просто остаться в Хогвартсе один.

Конечно, Хогвартс был весёлым местом на Рождество для тех учеников, которые жили слишком далеко, чтобы возвращаться домой, или чьи родители куда-то уезжали. Но для мальчика, у которого не было родителей, или для того, кто боялся ехать домой? Это ничем не отличалось бы от Рождества в сиротском приюте. Северус знал это, потому что сам пережил подобное и не мог допустить, чтобы это случилось с Гарри. Но кто мог взять его к себе? И самая тревожная, самая жестокая мысль из всех — действительно ли ему нужно искать кого-то, чтобы заботиться о своём ребёнке?

Глава 34. Сын

Следующим утром, в субботу, Гарри поймал себя на том, что ему очень, ну просто очень хочется вообще не вставать. Снейп сказал, что они закончат обсуждение вопроса «утром». Но что, если Гарри просто не встанет? Он мог притвориться, что вчерашнего дня просто не было, и он не был таким идиотом, и у него нет больших, огромных, чудовищных неприятностей. Весьма, кстати, заслуженных. Обычно Гарри не особо возражал против наказаний, на самом деле он привык к ним и поэтому просто отсиживал положенное время, не слишком жалуясь. Но такого рода неприятности всё ещё были для него в новинку, и он ненавидел их. Он больше не мог просто отмахиваться от наказаний. Не со Снейпом, и не тогда, когда он так сильно облажался. Вдобавок ко всему, Снейп безошибочно дал понять, что он по-прежнему заботится о Гарри, несмотря ни на что. Вопреки всему. И в том, что этот человек до сих пор не бросил мальчика, не было никакого смысла.

И он этого не сделает. В конце концов Гарри смог окончательно в это поверить. Мальчик вряд ли сумел бы сделать что-то хуже, чем уже натворил, и до сих пор всё худшее в нём просто сбрасывалось Снейпом со счетов, как будто ничего не значило — профессор не собирался его бросать. С ума сойти! Он просто очень рассердился, наорал и отправил Гарри в его комнату. А теперь поставит в угол до конца его жалкого существования, а после посадит под домашний арест на веки вечные.

«Но он не может кричать на меня, если я сплю, верно?»

Четверть часа это работало, однако, похоже, Снейп оказался экстрасенсом.

— Я знаю, что ты не спишь, Гарри. Хватит волынить, иди сюда, пожалуйста.

«Чёрт».

— Хорошо, — прошептал Гарри, глубоко вздохнув, поднялся с кровати и натянул вчерашнюю одежду, затем аккуратно сложил пижаму, очень тщательно заправил постель, и у него закончились дела, позволявшие отложить выход из комнаты. Собравшись с духом, Гарри открыл дверь и выглянул наружу.

— Марш чистить зубы! — приказал Снейп откуда-то, Гарри не понял — откуда.

Гарри с облегчением вышел из комнаты и отправился в ванную приводить себя в порядок и готовиться к предстоящему дню. Если бы ещё, конечно, кто-нибудь смог приготовиться к такому дню, каким он обещал быть.

А потом Гарри снова обнаружил, что ему больше нечего делать и нет оправданий, чтобы тянуть дальше. Собрав всё своё мужество, насколько это было возможно, Гарри приготовился храбро встретить неприятности.

— Иди завтракать, — услышал он зов Снейпа, как только вышел из ванной. — Я обещаю, что не стану убивать тебя, пока ты не позавтракаешь.

Его тон был серьёзнее, чем следовало бы, учитывая сказанное, и Гарри, нервно сглотнув, проследовал на кухню.

Избегая взгляда Снейпа, Гарри сел за стол. Он был накрыт на двоих, с миской овсянки и тарелкой ветчины посередине, но Гарри обнаружил, что не может заставить себя просто взять еду, когда Снейп так смотрит на него. Наконец Мастер зелий, вздохнув, положил в тарелку Гарри порядочный кусок ветчины и щедрую порцию овсянки и поставил перед мальчиком:

— Ешь.

Это всё упростило, Гарри почувствовал, что действительно проголодался и, несмотря на напряжение, позавтракал с аппетитом. Закончив, он снова поднял глаза, однако, увидев, что Снейп наблюдает за ним, быстро отвёл взгляд, но Снейп остановил его:

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Боже, Гарри ненавидел этот приказ. Он тут же решил, что если у него когда-нибудь будут дети, он никогда ни за что не попросит их смотреть на него, когда они попадут в неприятности. Никогда! Сгорая от стыда и не желая читать в глазах Снейпа всё, что тот мог бы сказать, Гарри поднял голову, но сосредоточил взгляд на лбу профессора.

— Посмотри мне в глаза, Гарри! — голос Снейпа стал резче.

Чертыхнувшись, Гарри собрался с духом и, подняв глаза, встретился взглядом со Снейпом. Было невероятно, ужасно трудно снова не отвести взгляд от того, что он увидел в глазах профессора: гнев, которого он ожидал, но также эмоции, стоящие за этим — беспокойство, страх и… заботу, — из-за которых взгляд Снейпа был самым тяжёлым из всех, кого Гарри знал. Профессор даже ничего не сказал, а Гарри почувствовал, как у него защипало в глазах.

— Простите… — он снова поймал себя на том, что почти невнятно шепчет.

— «Простите» за что? — тихо спросил Снейп.

— За всё, — Гарри с несчастным видом опустил голову.

— Поконкретнее, пожалуйста.

Это было жестоко. На самом деле очень жестоко, и Гарри почувствовал, как внутри закипает гнев.

— Простите, что я такой мерзкий, неблагодарный мелкий урод, — чуть слышно пробормотал он.

— Прошу прощения? — В голосе профессора прозвучала резкость, которая заставила Гарри заметно занервничать.

Неуверенный, слышал ли его Снейп или нет, Гарри решил изменить сказанное.

— Мне жаль, что я разгромил ваш кабинет, сжёг ваши книги и н-напугал вас. Достаточно хорошо? — Последнее произнести оказалось на удивление трудно. Это ещё раз напомнило Гарри, что, по крайней мере, в какой-то степени он был испуганно-злым, обеспокоенно-сердитым, поэтому он так сильно ненавидел этот тип гнева.

— Это, разумеется, намного лучше, — признал Снейп.

«Чёрт, он слышал меня».

— Не говори так о себе, ты понял? — Голос Снейпа был тихим, но смертельно серьёзным, и Гарри поймал себя на том, что, прикусив губу, снова уставился на стол.

— Простите.

— Вторая твоя попытка была лучше, но ты всё равно пропустил самое главное. Попробуй ещё раз, пожалуйста.

Почему этот человек не может просто отстать? Гарри ведь сказал, что сожалеет, кого волнуют подробности?

Когда Гарри не ответил, Снейп продолжил, спокойный настолько, что Гарри понял — он практически на грани:

— Я не осознавал, до того, пока ты это не сказал, что тебе удалось пройти через защитные чары на моём книжном шкафу. Ты пробовал взломать их и в моей лаборатории?

«Он не понял, что Гарри уничтожил книги?»

Внезапно Гарри в самом деле очень обрадовался, что чары на лаборатории выдержали.

— Мне жаль, — пробормотал он, всё ещё глядя в стол.

— Почему я сержусь на тебя, Гарри? — Голос Снейпа был напряжённым и тщательно контролируемым.

Гарри сглотнул.

— Потому что я уничтожил…

— Нет! — Это слово было произнесено так резко, что Гарри вздрогнул, но следующая фраза прозвучала спокойнее. — Мне наплевать на мой кабинет, Гарри. Меня не волнуют книги, стол, зелья — ничего из этого, понимаешь? — После слабого, смущённого кивка Гарри он продолжил, смертельно серьёзный, но всё ещё спокойный: — Гарри, если бы тебе удалось прорваться сквозь защиту на двери лаборатории, используя пламя так, как ты это сделал, ты бы так сильно обгорел, что идентифицировать твоё тело пришлось бы только по магической подписи.

«Ох», — Гарри побледнел.

— Итак, — спросил Снейп с тем же пугающим, неестественным спокойствием, — почему я сержусь на тебя?

— Из… из-за меня… — наконец дрожащим голосом ответил Гарри. — Вы сердитесь, потому что я на самом деле полный идиот и мог погибнуть.

— Уже лучше. И как это влияет на меня? — продолжал Снейп.

«ПОЖАЛУЙСТА, ну забудь уже!»

— П-потому что вы не хотите, чтобы я умер, — пробормотал Гарри.

— Хорошо. Преуменьшение века, но адекватное. Теперь — почему?

«Преуменьшение, о да. Ладно, значит, он действительно не хочет, чтобы я умер. Здорово. Теперь почему».

Гарри вспомнил эти… вчерашние объятия… и поморщился.

— Потому что я… потому что вы… потому что я важен для вас, — наконец выдавил он и робко посмотрел на Снейпа — тот был совершенно спокоен.

— Да, верно, — просто подтвердил профессор. — Я сержусь, потому что ты взял… — он помедлил, но продолжил: — Ты взял единственного самого важного человека в моей жизни и попытался превратить его в кучку неузнаваемого пепла. Тебе даже почти это удалось.

«Единственного самого важного — это кого?»

— Я… э-э-э… — Раньше Гарри никогда ни для кого не был так важен. Нет, насколько он помнит. Он постепенно привык к мысли, что Снейп заботится о нём, но это заявление всё ещё было ошеломляющим. Сердце колотилось со скоростью миллиона миль в час, и на мгновение он не мог придумать, что сказать. Дерьмо. Гарри прикусил губу. — Я не специально.

— Не специально что, Гарри? — Осуждающий взгляд Снейпа не дрогнул. — Не специально проснулся в полночь, нарушил комендантский час, вломился в мой кабинет, поджёг всё и интенсивно атаковал чары, установленные там для защиты тебя и других учеников?

— Я… — Гарри поморщился. Что он мог сказать? Он ведь на самом деле намеревался сделать всё это. — Я н-не знал…

— В классе мы говорили о влиянии температуры на зелья и ингредиенты для них, не так ли? Неужели ты всё это забыл?

— Нет…

— И всё же не увидел связи между этим и тем, что произойдёт, если тебе удастся прожечь себе путь в мою лабораторию.

Наконец Гарри не выдержал, обнаружив, что заговорил быстро, постепенно повышая голос:

— Я сказал, что сожалею, понятно? Я знаю, что я плохой, что снова облажался, и мне жаль, но я не знаю, как это исправить! Я вам тысячу раз говорил, что я плохой. Чего вы хотите от меня?

Не в состоянии придумать, что ещё сказать, не в силах больше выносить ни заботы, ни гнева, Гарри разрыдался.


* * *


Северус не знал, что делать.

«Гарри это заслужил, это обеспечит ему безопасность. Он должен чувствовать себя скверно, должен извиняться, должен быть расстроен».

Но Снейп вовсе не хотел доводить мальчика до слёз. Действительно не хотел.

«И скольких учеников ты заставил плакать, Северус? Неужели это так по-другому?»

Но, несмотря на логику, аргументы и решимость быть твёрдым, он не мог, хоть убей, позволить Гарри просто сидеть за столом и плакать.

— Гарри… — неловко начал он. Мальчик не поднял глаз, и даже Северус знал, что пытаться отговорить кого-то от слёз — нелепая трата времени, если только ты не готов быть суровым. Вместо этого он встал, обошёл вокруг стола и положил руку на затылок Гарри, слегка поглаживая. Ребёнок заплакал ещё сильнее.

«Прекрасно. У меня это отвратительно получается, — он тряхнул головой. — Честно говоря, Северус, ты сломал его, ты и исправь».

Оставив руку на шее мальчика, другой рукой он осторожно приподнял Гарри за локоть, притягивая его в объятия во второй раз за два дня.

Северус быстро научился получать удовольствие от того, как Гарри, часто такой сдержанный, так сильно реагировал на то, что его обнимали. Он не был уверен, ответит ли мальчик когда-нибудь на его объятия, но обнаружил, что тот не возражает. Гарри ясно дал понять, что хочет контакта, и этого было достаточно. То, что мальчик вообще желал прикосновений, было чудом. Он кажется таким маленьким, осознал Северус. Как будто свернулся калачиком и спрятался. И это нисколько не облегчало его чувства вины.

Через некоторое время Гарри начал успокаиваться, и Северус снова заговорил:

— То, что я хочу от тебя, не сильно отличается от того, что было всегда, Гарри. Я хочу, чтобы ты вырос здоровым и успешным. Кроме того, я хочу, чтобы ты понял, что когда я сержусь на тебя за что-то подобное, то в значительной степени потому, что не могу видеть, как тебе больно. И да, хотя я очень недоволен тем, что ты разгромил мой кабинет, но главное, что тебе нужно понять — ты сто́ишь больше, чем любой кабинет в любой точке мира. Я не потеряю тебя, Гарри. Мне не нравится видеть тебя несчастным, совсем наоборот, но мне также нужно оберегать тебя, и если это означает ругать тебя так каждый божий день и держать под домашним арестом, пока тебе не исполнится семнадцать, то так тому и быть. Ты не должен так рисковать. Мне всё равно, какова твоя мотивация. Мне также всё равно, как сильно я ненавижу наказывать тебя — я буду делать это снова и снова, пока ты не научишься быть осторожным. Теперь ты понял, или я должен повторить?

Гарри кивнул ему в грудь.

— Тогда повтори, пожалуйста.

Всё, что Снейп услышал в ответ — неразборчивое бормотание.

— Тебе придётся постараться получше.

— Вы сердитесь, потому что я подвергаю себя опасности. Вы не хотите, чтобы я умер. И у меня действительно большие неприятности, — подытожил Гарри. Его тихий тон противоречил беспечной формулировке, но Северус решил не обращать на это внимания.

— Достаточно близко.

— Ну и… насколько большие у меня неприятности? — наконец спросил Гарри, покосившись на Мастера зелий одним глазом.

Северус мягко высвободил Гарри из объятий и, усадив так, чтобы мальчик мог его видеть, пристально уставился на него.

— Ты покинул общежитие посреди ночи, ворвался в мой кабинет, поджёг всё и чуть не погиб. Огромные, — ответил он.

— Н-ну… да, но — насколько огромные? — спросил Гарри, сцепив руки.

Северус вздохнул.

«Достаточно большие, чтобы, будь ты любым другим студентом, выпороть тебя так, чтобы запомнил на всю свою жизнь».

Но он не мог этого сделать. Проблема была в том, что мальчику одиннадцать лет. Северус был убеждён, что одиннадцатилетние дети лучше всего справляются с одномоментными наказаниями, а не с бесконечным домашним арестом. Самое длинное наказание, которое мальчик получал — две недели домашнего ареста, и это уже было… чрезмерно. Северус не хотел держать Гарри взаперти дольше, даже из-за чего-то подобного. Это просто не поможет. Он придумал решение прошлой ночью, но всё ещё сомневался.

«Боже, ненавижу это».

Гарри выпрямился, пытаясь подготовиться к вердикту Снейпа. Он никогда так не заслуживал жестокого наказания, как сейчас. Никогда.

«А это значит, что нечего жаловаться».

— Если бы это дошло до руководства школы, — Снейп поймал взгляд Гарри, — тебя немедленно отстранили бы или, возможно, исключили за уничтожение школьного имущества.

«О, чёрт, я об этом не подумал», — Гарри прикусил губу.

— Хотя досталось именно мне, я не обязан сообщать об этом директору, но знаю, что есть такой вариант, если тебе захочется. Если я не сообщу руководству, я в полной мере воспользуюсь тем фактом, что мы нарушаем правила. Ты понимаешь?

«Другими словами, он не допустит, чтобы меня исключили, но потом накажет меня, и это тоже будет отстойно, и мне придётся принять от него наказание — запрет на квиддич или арест в общежитии».

Снейп, проявляющий творческий подход, не казался забавным.

«Ты это заслужил, тупица».

— Да, я понимаю.

Его небрежный ответ заставил Северуса нахмуриться, и Гарри снова уставился в пол.

— Ну что же, хорошо, — продолжил Северус. — Поскольку школа не участвует в этом, у меня есть определённые права, которых в противном случае я бы не имел. Таким образом, ты проведёшь под домашним арестом в этом помещении две недели. Ты будешь проводить здесь всё время вне уроков, включая вечер и ночь. Кроме того, в течение этого времени ты будешь каждый вечер по часу заниматься любым делом по моему выбору. Поскольку я не ожидаю, что у тебя хватит навыков восстановить мой кабинет, ты поможешь мне выкроить время, чтобы заняться этим — будешь помогать с лечебными зельями каждый вечер ещё по часу, пока кабинет не будет отремонтирован. Поскольку тебе удалось уничтожить многие мои защитные чары, это займёт некоторое время. И наконец, тебе запрещено играть в квиддич до конца семестра.

Северус наблюдал за выражением лица Гарри на протяжении всей литании, ожидая протеста. Которого он так и не получил. Гарри просто молча уставился на него, сильно прикусив губу. Выражение его лица проникло Северусу прямо в сердце. Столкнувшись с осторожным стоицизмом мальчика, он обнаружил, что не находит слов и опасно смягчается. Ему хотелось извиниться, смягчить наказание, выразить сочувствие, что-то в этом роде. Но он не мог. Он установил правила, и это было всё, что он позволил себе сказать.

— Ты понял? — тихо сказал он напоследок.

Мальчик слегка кивнул.

Северус закрыл глаза, не в силах продолжать быть строгим перед лицом этого так-старательно-не-умоляющего взгляда.

«Я такой ублюдок».

— Тогда, пожалуйста, иди в свою комнату. Увидимся за обедом.

Не говоря ни слова, Гарри подчинился. Северусу показалось, что его сердце вот-вот разорвётся.


* * *


Гарри сердито провёл рукой по глазам. Он был таким… таким ребёнком. Как он мог, чёрт возьми, рыдать из-за чего-то подобного? Два дня он только и делал, что плакал. И ладно, за эти два дня он пережил много криков и дерьма, но сейчас-то никто на него не кричал! Он плакал из-за… из-за наказания! Из-за наказания, которого он ожидал и знал, что заслужил! Это было совершенно справедливо, Снейп не был в этом виноват, а Гарри всё ещё плачет, как будто ему три года и кто-то отнял у него леденец. Он шмыгнул носом и снова вытер глаза, сидя на полу в углу комнаты, подтянув колени к груди, потом опять вытер рукавом глаза, но слёзы текли не переставая. Ему предстояло просидеть тут несчастные две недели, а капитан команды убьёт его за отстранение от квиддича. И Гарри даже не мог злиться, потому что заслужил всё это и даже больше.

Гарри просидел так примерно минут десять, прежде чем заметил закрытую дверь. Осторожно поднявшись, он подошёл к двери и повернул ручку. Она повернулась, и, успокоенный, он оставил дверь закрытой, но не запертой, и сел на кровать, на этот раз прихватив с собой книгу с книжной полки. Он не собирался больше об этом думать.

«Всё будет хорошо. Снейп простит меня. Он всегда меня прощает».

Гарри ещё минут десять валялся на кровати, читая книгу, потом встал и снова взялся за дверную ручку. Она по-прежнему поворачивалась, и он вернулся к своей кровати и книге.

Четверть часа спустя он снова проверил дверь, затем решил, что книга ему надоела, и начал развлекаться, карабкаясь по стенам и обнаружив, что может ходить вверх ногами по потолку, если будет осторожен, переставляя ноги поочерёдно. Он спустился, проверил дверную ручку и снова полез наверх, чтобы попробовать то же самое с руками.

Через десять минут и это Гарри наскучило, поэтому он спустился, опять проверил дверную ручку и достал книгу о волшебных розыгрышах. На самом деле они предназначались для колдовства с помощью волшебной палочки, но были легко адаптируемы и забавны. За полчаса Гарри устроил в комнате множество ловушек, а затем всё убрал.


* * *


Щёлк. Похоже на звук повернувшейся дверной ручки. Неужели Гарри после всего этого решится выйти из своей комнаты? Северус оглянулся, но дверь была закрыта.

Щёлк — десять минут спустя. Снова тот же звук, но когда Северус оглянулся, дверь по-прежнему была закрыта. Он вернулся к своим мыслям.

Десять минут. Щёлк. Что это?

Пятнадцать минут. Щёлк. Северус попытался проигнорировать это.

Десять минут. Щёлк. Было очень маловероятно, что это действительно дверь Гарри. Северус начал перебирать другие места.

Пятнадцать минут. Щёлк. Это прозвучало так же, как щелчок поворачиваемой дверной ручки, но никто не открывал никаких дверей.

Десять минут. Щёлк. Северус быстро повернул голову. Сдвинулась ли дверная ручка Гарри?

Десять минут. Щёлк. Да, так и есть. Шумел определённо Гарри, он поворачивал ручку двери, но не открывал её. Зачем он это делал?

Десять минут. Щёлк. Каждые десять или около того минут мальчик поворачивал ручку.

«Да, Гарри, ручка всё ещё поворачивается через десять минут после последнего поворота. Двери сами по себе не запираются… Ох».

Эти маглы должны умереть. Долгая, медленная, мучительная, унизительная и желательно кровавая смерть — лучшее, чего они когда-либо заслуживали.

Гарри не понравится, если кто-нибудь поймёт, что он делает, а для одного дня они уже достаточно натерпелись. Медленно поднявшись, Северус подошёл к двери мальчика, приоткрыл её дюйма на четыре и вернулся в своё кресло, желая, чтобы было не слишком рано для выпивки, хотя понимал, что пить сейчас было бы самой глупой вещью, которую он мог сделать. Чёртовым Дурслям в самом деле лучше бы умереть.


* * *


Гарри замер, уставившись на приоткрывшуюся дверь.

«Снейп же сказал, что не войдёт без разрешения?!»

Но потом ничего не произошло. Дверь просто приоткрылась и осталась открытой, и Гарри услышал, как Снейп уходит в другую комнату. Он просто открыл дверь и ушёл. Тяжесть, о которой Гарри и не подозревал, внезапно упала с его плеч. Его не заперли в комнате.

«Я совсем дебил».

И что ещё хуже, Снейп понял всё про запертые двери. Тем не менее, то, что этот человек заметил что-то столь незначительное и позаботился это исправить, удивило Гарри. Снейп действительно относится к нему лучше, чем он когда-либо заслуживал. Гарри покачал головой, но наконец расслабился и вернулся к книге, которую читал.

Через полтора часа Снейп позвал его обедать. С облегчением выбравшись из своей комнаты, с открытой дверью или без, Гарри прошёл на кухню. Однако, оказавшись там, он обнаружил, что у него возникли трудности. Снейп сидел за накрытым столом, и, как обычно, там было приготовлено ещё одно место, вероятно, для Гарри, и стул. Гарри сел, но поймал себя на том, что нервно сглатывает, глядя на жареные куриные грудки и свежие фрукты на своей тарелке. Казалось очень маловероятным, что этот человек даст ему еду и запретит есть, но Гарри просто не мог принять это. Обычно Снейп приказывал ему есть с властностью, которая в таких случаях была полезна, но на этот раз он казался странно рассеянным, просто поприветствовал Гарри короткой улыбкой и принялся за свой обед.

«Это Снейп, всё в порядке».

— М-могу я поесть, сэр?

Это привлекло внимание Снейпа, и он прожёг Гарри острым, пристальным взглядом.

— Да, Гарри. Ты всегда можешь поесть.

Гарри густо покраснел, а Снейп продолжил:

— Иногда я могу запретить тебе есть что-то конкретное — например, алкоголь или иногда десерт, но я никогда не стану отказывать тебе в еде. Ты будешь есть трижды в день, хочешь ты этого или нет. Понятно?

— Да, — сказал Гарри.

— Хорошо. А теперь ешь.

— Спасибо. — Гарри слегка улыбнулся. Снейп ничего не ответил, а Гарри принялся за еду.

Пообедав, Снейп, казалось, снова потерял нить разговора, уставившись в пространство, слегка наморщив лоб.

— Сэр? — не зная, что делать, наконец заговорил Гарри. — Может, мне вернуться в свою комнату?

— Нет, — слегка поморщившись, Снейп снова сосредоточил на нём взгляд. — На самом деле мне нужно с тобой поговорить.

Гарри напрягся. Он думал, что на него больше не будут кричать.

Северус заметил его напряжение и почувствовал себя втройне виноватым.

— У тебя нет неприятностей, Гарри. Я просто должен сказать тебе кое-что очень важное. Давай сядем в гостиной, и я всё объясню.

Почему Снейп так нервничал? Гарри тоже занервничал, хотя испытал облегчение, услышав, что на него больше не будут кричать. Последовав за Снейпом, он сел на противоположную сторону дивана.

Северус наблюдал за Гарри, заметив, как мальчик нервничает в ответ на его переживания.

«Успокойся, Северус. Ты, не моргнув глазом, противостоял легилименции Тёмного Лорда, а теперь одиннадцатилетний мальчишка может уловить твою нервозность?»

Снейпу казалось, что сейчас не самое подходящее время поднимать этот вопрос. Слишком рано, мальчик слишком мал, он ещё не доверял ему, к тому же попал в неприятности.

Но когда время покажется подходящим? Как бы к моменту, когда не будет «слишком рано», не стало бы уже слишком поздно, и мальчику снова будет больно. Гарри был слишком молод, да, но он также быстро взрослел. И неприятности у него всегда. Если Северус не хотел этого делать, когда у ребёнка проблемы, то ему вообще не следует этого делать. Он был не тем человеком — мальчик заслуживал кого-то лучшего. Но с другой стороны, если он сейчас не тот человек, то так будет всегда, и у Гарри вообще никого не будет.

«И я уже думал об этом тысячу раз. Мальчик нуждается во мне, как и я в нём. Если он сможет простить меня после всего, то этого будет достаточно».

Гарри смотрел на него с недоумением.

«Чёрт, просто скажи. Легче уже не будет».

И они должны были пройти через это, прежде чем двигаться дальше.

Не в силах усидеть на месте, Северус встал и принялся расхаживать по комнате.

— Ты, без сомнения, уже знаешь, что я был Пожирателем Смерти, — начал он. Гарри кивнул, нахмурив брови. — Я учился тогда на седьмом курсе, — продолжал Снейп. — Я был уверен, что мировоззрение Тёмного Лорда было правильным. Полагаю, это взывало к моему цинизму. Я также был очень зол и искал способ выделиться, сделать что-то, чтобы либо исправить, либо, по крайней мере, восстать против несправедливостей мира. Я почему-то думал, что эти обиды можно уничтожить, почти физически. Мои… друзья… поощряли меня на этом пути. Дамблдор и несколько других взрослых в школе, казалось, видели, что я делаю, и делали всё возможное, чтобы переубедить меня, но я насмехался над их идеализмом. Они были старыми, безынициативными и добрыми. Тру́сы, как я думал. Они не понимали, каким должен быть мир, и не делали того, что было необходимо для его совершенства. Я насмехался над их мягкостью и пацифизмом.

Гарри серьёзно наблюдал за ним, по-прежнему выглядя смущённым, но слушая, и Северус, наконец остановившись, посмотрел ему в лицо.

— Только одному человеку когда-либо удавалось заставить меня сомневаться. Она тоже училась на седьмом курсе. Я знал и боготворил её с самого раннего детства. Она была красивой и умной, доброй и храброй. Она противостояла чему угодно и кому угодно, если считала, что происходит что-то неправильное. Ей не нравились мои друзья, и она беспокоилась о пути, по которому я шёл, и она… она любила меня. Мы говорили о браке, о долгой совместной жизни и детях. Она была для меня целым миром, и я мечтал о семье, которую мы могли бы создать, даже несмотря на то, что я никогда не разрывал связей с опасными друзьями, которых у меня было много. Я глубоко любил её, но в своём высокомерии думал, что у меня может быть и её свет, и моя тьма, что я могу каким-то образом присоединиться к Тёмному Лорду, которого она видела насквозь с самого начала, и сохранить её любовь. Она умоляла меня не делать этого, но в конце концов я это сделал и в итоге упустил свой единственный шанс создать семью. Она была умнее и бросила меня, даже когда я пытался убедить её, пытался показать ей, как всё может быть хорошо.

Северус знал, что его боль написана у него на лице, но ему было всё равно. Мальчику нужно было это услышать.

— Я предал её, и Тёмный Лорд её убил. Я даже приложил руку к её смерти, хотя в то время этого не знал, — Северус вздохнул, глядя в серьёзное лицо мальчика. Подходящего времени никогда не будет. — Тебе не захочется этого знать, Гарри, и я искренне сожалею, но больше не могу оставлять это между нами.

Мальчик всё ещё выглядел только смущённым, но это изменится. Не в силах больше смотреть Гарри в лицо, Северус продолжил расхаживать по гостиной.

— Однажды я был в пабе, пытаясь — и безуспешно пытаясь — избавиться от растерянности и боли, когда подслушал кое-какую информацию, которую, я был уверен, мой Лорд захочет узнать. Я побежал к нему, уверенный, что буду вознаграждён, что я спас ему жизнь. Я рассказал ему, что слышал о семье, которая, по пророчеству, была особенно опасна для него. Я не знал, что информация, которую я принёс, относится к её семье.

Северус, снова остановившись, посмотрел на Гарри, и увидел его расширившиеся от ужаса глаза. Мастер зелий просто встретился с ним взглядом, понимая, что последняя часть его исповеди может разрушить их отношения.

«Я ни о чём не могу его просить, пока он не узнает всю историю».

— Когда я, наконец, понял это, я вернулся к Тёмному Лорду, чтобы молить о её жизни. Он заверил меня, что, если это будет возможно, он убьёт только ребенка, а не её, потому что опасен только мальчик. Я не доверял Лорду, поэтому побежал к Дамблдору с признанием и умолял его обеспечить безопасность моей Лили в обмен на мою службу ему.

Северус увидел, как глаза Гарри ещё больше расширились при упоминании этого имени, и снова отвёл взгляд.

— Я шпионил для него, и вместе мы сделали всё возможное, чтобы спасти твою мать, пряча её с семьёй как могли. Но нас предали. Волдеморт убил её и её мужа, а затем попытался убить её маленького сына — тебя. Остальное ты знаешь. Все радовались, ты стал Мальчиком-который-выжил, спасителем волшебного мира. Я же… я предал человека, которого любил больше всего, и убил её и её мужа. Я остался на службе у Дамблдора, надеясь, что один из моих товарищей-Пожирателей раскроет моё предательство и отомстит. Пока этого не произошло, и я начинаю испытывать благодарность, хотя по-прежнему не имею на это права.

Он снова медленно поднял глаза и увидел, что мальчик изучает его лицо.

— П-поэтому вы так добры ко мне?

Вопрос поразил его. Какое это имеет отношение к делу?

— Нет, не поэтому, — наконец сказал Северус. — Во всяком случае, это одна из причин, почему я так ужасно обращался с тобой в начале семестра.

— Вы н-не были ужасны, — неуверенно пробормотал Гарри.

— У тебя весьма заниженные стандарты, — ответил Северус.

Воцарилось неловкое молчание, пока Северус ждал, что мальчик заговорит снова.

— В-вы не знали, ч-что это была моя мама, — наконец сказал Гарри.

— Нет, но я знал, что Тёмный Лорд убьёт его… кто бы это ни был. — Гарри промолчал, а Северус продолжил: — В свою защиту скажу, что Тёмный Лорд убил много людей, и он уже охотился за твоими родителями, прежде чем получил мою информацию. Они были одними из самых успешных действующих авроров. Но моя информация расставила приоритеты, — наконец сказал он.

— Н-но теперь вы хороший человек, — сказал Гарри. — Да?

— Это очень сложный вопрос, Гарри, — нерешительно ответил Северус. — Я больше не Пожиратель Смерти. Я делаю всё возможное для своих учеников и для Дамблдора и стараюсь быть таким человеком, каким Лили хотела бы меня видеть. Но я хороший человек только в том случае, если я на твоей стороне.

— Это вы… — Гарри снова нахмурился. — …вы убили Квиррелла?

Северус медленно кивнул.

— Ради меня, — продолжил Гарри.

— Да.

— Это то, что вы подразумеваете, когда говорите, что хороший, если на моей стороне? То есть для Квиррелла вы нехороший, а для Дамблдора — наоборот, да?

— Да, — Северус сохранял бесстрастное выражение лица.

— Но… — нахмурившись, медленно заговорил Гарри. — Квиррелл пытался убить меня.

— Да, пытался.

— Что ж, тогда вы хороший.

— Возможно. — Северус нахмурился. — Конечно, есть те, кто так думает. Есть также те, кто считает, что убивать Квиррелла так, как это сделал я, было неправильно, несмотря ни на что. И даже я верю, что то, что случилось с Флинтом, было неправильно. Тот факт, что я не сожалею об этом, не улучшает ситуацию.

Гарри нахмурил брови, напряжённо размышляя.

«Тот факт, что я не сожалею об этом?»

— Но если они были плохими, тогда вы не должны думать, что то, что вы сделали, это плохо, правильно?

— Относительно Квирелла — возможно. Но относительно Флинта…

— Ладно, хорошо, я понял. Но то, что кто-то иногда совершает плохие поступки, не означает, что они совсем плохие, правда?

«Правда?»

— Да, это правда.

— Ну ладно, значит, теперь вы хороший, — упрямо сказал Гарри. — И вы хотели быть хорошим и раньше. Вы не думали, что вам следует дать второй шанс?

— Гарри, когда я сказал Тёмному Лорду, что он в опасности, я думал, что делаю что-то хорошее, несмотря на то, что понимал — это приведёт к чьей-то смерти. То, что я не знал, что это была твоя мать, не оправдывает меня. И тот факт, что я теперь убиваю людей по другой причине — той, которую мы с тобой считаем правильной, — не означает, что я переписал всё начисто.

— Т-тогда почему вы всё ещё убиваете людей, если не думаете, что это правильно?

— Потому что люди всё ещё пытаются убить тебя, Гарри! — недовольно бросил Северус.

— Ну, тогда вы действительно думаете, что это правильно, — ответил Гарри.

— Иногда, — наконец признал Северус. Куда мальчик клонит? — Но, несмотря ни на что, это не искупает того, кем я был и что делал раньше.

— Значит, не имеет значения, что вы пытаетесь? — возразил Гарри.

— Неужели ты не понимаешь? — наконец сказал Северус, сражённый и просто желающий, чтобы мальчик понял его, понял и отреагировал так, чтобы напряжение просто исчезло. — Я убил твою мать.

— Волдеморт убил мою мать, — ответил Гарри. — Вы пытались спасти её.

Северус моргнул.

— Ты не понимаешь.

— Нет, я не понимаю, — огрызнулся Гарри. — Я вообще ничего не понимаю. Как я должен реагировать? Вы хотите, чтобы я вас ненавидел? У меня было много причин ненавидеть вас раньше, и я потерпел неудачу. Теперь вы даёте мне ещё одну причину, которая, по вашему мнению, означает, что я должен ненавидеть вас, и я всё равно терплю неудачу. Десять лет назад вы совершили чертовски глупую, ужасную ошибку, и с тех пор вы чертовски, ужасно мучились десять лет, пытаясь исправить то, что не могли. Нет, я не понимаю и, чёрт возьми, не хочу понимать. Вы — всё, что у меня есть, и я не понимаю, почему вы не позволяете мне попытаться простить вас!

— Полагаю, — Северус замер, потрясённый, — я не понимаю, как ты можешь простить меня.

— Я даже не знал её, — ответил Гарри. — Что ещё я должен делать? Вы — всё, что у меня есть. И вы прощали меня миллион раз, хотя я по-прежнему плохой.

— Твои шалости едва ли можно сравнить с моими делами, — ответил Северус, не веря своим ушам.

— Чертовски плохо, — сказал Гарри. — У меня нет выбора. Я должен был бы простить вас, даже если бы вы были полностью ответственны за её смерть, а вы не были. Я по-прежнему считаю, что вы сыграли бо́льшую роль в попытке спасти её, чем в её смерти.

«Он этого не понимает. Он действительно не понимает. Он ещё не осознал и, вероятно, не осознает в течение несколько лет».

По крайней мере, Северус сделал всё возможное. Наверное, было даже лучше, чтобы мальчик пока не обдумывал всё до конца. И ему ещё предстояло пройти через многое в этом разговоре.

— В любом случае, почему вы вообще сказали мне об этом? — спросил Гарри.

Это было такое же хорошее начало, как и любое другое.

— Я хотел, чтобы ты знал об этом, потому что это имеет отношение к… просьбе… У меня к тебе есть просьба. Но… я не уверен, должен ли я просить тебя сейчас или подождать, когда у тебя будет время обдумать.

Мысль о том, что Снейп может быть в чём-то не уверен, была явно странной.

— На самом деле я планировал вообще об этом не думать, — пробормотал Гарри.

Северус нахмурился, глядя на него.

— Ты не должен…

— Послушайте, это просто сделает меня несчастным, понимаете? Это так же, как и все другие глупости, которые пошли не так в моей жизни. Не могли бы вы просто забыть об этом?

— Ты не можешь вечно убегать от этих вещей, Гарри.

— Ну хорошо, — Гарри нахмурился. — Я могу попробовать. — Затем его лицо прояснилось, и он слегка улыбнулся. — В любом случае, что вы за слизеринец? Вам же, чёрт возьми, выгодно, чтобы я какое-то время игнорировал это.

«Так и есть», — покачал головой Северус. Возможно, Гарри действительно был прав. В любом случае, ни один из них ничего не мог поделать с прошлым.

— Язык, Гарри, — рассеянно одёрнул он.

Гарри всегда мог сказать, что не хотел этого.

— Прошу прощения, — сказал он с озорным блеском в глазах. — Это в ваших же интересах. Но вы всё ещё ведёте себя как тупица.

— Слабоумный, — поправил Северус.

— И это тоже, — ответил Гарри. Заметив, что Северус нахмурился, он быстро продолжил: — В любом случае, о чём вы хотели меня попросить? Ведь всё это из-за вашей просьбы, да?

— Отчасти — да.

— И?

Северус глубоко вздохнул, застыв на месте, хотя его так и тянуло снова начать расхаживать по комнате. В конце концов теперь не то чтобы неподходящий момент, хотя и не совсем подходящий.

— Я уже упоминал, что я… хотел завести семью, — начал он, — и как в своём высокомерии и гордыне упустил этот шанс. Я… надеялся… что ты можешь стать моим вторым шансом.

Гарри уставился на него, чувствуя, как заколотилось сердце.

— Вы… я… я не понимаю, — наконец сказал он. — Ч-что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, Гарри, что хочу сына. Что хочу, чтобы ты был моим сыном. Если… если ты позволишь, я бы хотел официально усыновить тебя.

Гарри продолжал пристально смотреть на него.

«Он хочет, чтобы я был его сыном. Типа, сын, сынок? Как будто мы отец и сын?»

— Вы… не… пожалуйста, не шутите так, — наконец сказал он. — Вы не можете… — он замолчал, чувствуя, как глаза начинает щипать.

«Это невозможно. Это чёртово зеркало просто внезапно нашло дорогу в мои сны или что-то в этом роде».

В любую минуту это могло обернуться кошмаром.

— Я не шучу, Гарри. Я абсолютно серьёзен. Я знаю, что я не… не самый лучший человек в мире и определённо не стану самым лучшим отцом, и ты не очень хорошо меня знаешь на самом деле, но у тебя… у тебя нет семьи, как и у меня. И я надеялся… — Он покачал головой.

«Очень красноречиво, Северус. Что ты мямлишь?»

— Я говорю серьёзно, Гарри. Я хочу быть твоим отцом. Я хочу, чтобы ты был моим сыном.

«Разве я не должен сейчас упасть в обморок?» — подумал Гарри, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. В любом фильме, или в любом более добром мире, он уже потерял бы сознание.

— Ты можешь обдумывать это сколько угодно, — наконец сказал Северус. — И я не жду, что ты вообще это примешь. Всё может просто идти в том направлении, в котором шло, я не буду на тебя давить…

«Ты всё ещё мямлишь, Северус».

— …и ты, конечно, можешь остаться в общежитии, как твои одноклассники, но провести со мной Рождество и лето.

«А теперь ты уговариваешь. Просто заткнись и дай ребёнку подумать».

Он должен был убедиться, что правильно истолковал реакцию мальчика на зеркало, что Гарри действительно хотел этого. Но надежды не питал. Вероятность того, что Гарри согласится, всё ещё казалась крайне низкой.

«Ради всего святого, он знает меня всего три месяца!»

Впрочем, в этом не было ничего необычного.

«Просто дай ему подумать».

Но это было действительно трудно сделать, когда Гарри смотрел так, словно у него было две головы.

— Вы… вы серьёзно? — наконец заговорил мальчик.

Северус просто кивнул, сердце бешено колотилось в груди.

— Почему?

И теперь ему действительно нужно было говорить обдуманно. Если он скажет хоть что-то не так, Гарри решит, что это из жалости, или потому, что Дамблдор ему велел, или что-то не менее разрушительное.

«Так что теперь ожесточённый, злой, вспыльчивый Пожиратель Смерти может говорить о своих чувствах».

Северус, вероятно, заслужил это, учитывая его разговоры с Гарри.

«Просто скажи правду. От него ты же всё время требуешь правды».

— Потому что… потому что ты — это ты, — медленно начал он. — Потому что ты того сто́ишь. Потому что ты уже давно чувствуешь себя «моим», хотя я не имел права претендовать на это. Поскольку ты прав — просто «учитель» не может зайти так далеко. Я хочу власти, постоянства и взаимоотношений с тобой как с сыном. Потому что у тебя нет семьи, а она тебе нужна. Потому что у меня нет семьи, а я хочу её иметь. Потому что ты — это ты, и ты мой, и как бы опасно это ни было, я хочу, чтобы весь остальной мир знал об этом. Потому что я думал, что ни к кому не способен испытывать того, что чувствую к тебе. Потому что ты делаешь меня лучше. Потому что ты этого заслуживаешь, даже если я этого не заслуживаю. Потому что так тебе придётся поверить мне, что я буду рядом, что ты мне нужен, что ты можешь быть настолько плохим, насколько захочешь, и я всё равно… — он сделал паузу. — …буду любить… тебя.

Гарри уставился на него, судя по всему, в шоке.

— Гарри?

— Я… — медленно начал мальчик, голос его слегка дрожал. Он замолчал на секунду, затем произнёс четыре слова, которые прозвучали искренне. Как обещание. — Я постараюсь быть хорошим.

— Ты… — Северус потряс головой, чтобы прояснить мысли. — Это было «да»? Ты можешь думать столько, сколько тебе нужно, честно, и я всё равно буду твоим наставником, если ты…

Он замолчал и с удивлением посмотрел на маленькую головку, уткнувшуюся ему в грудь, но затем подавил свои эмоции и ответил, положив одну руку на затылок Гарри, а другой обняв его за плечи, как обычно, и почувствовал руки Гарри, обхватившие его поверх мантии.

— Это было «да», — наконец тихо сказал Гарри.

_________

По сути, это последняя глава в оригинале, но мы решили в качестве эпилога добавить три маленьких сиквела, так что последней будет следующая глава. Четвёртый сиквел, побольше, выйдет отдельным переводом. С уважением, ваши переводчики.

Эпилог

Эпилог
— Ах, Северус, как мило с твоей стороны заглянуть в гости, — весело сказал Дамблдор.

— Вы же сами меня вызвали, — огрызнулся Северус.

— Да, вызвал, — Дамблдор улыбнулся, как обычно, совершенно не обескураженный холодным тоном Снейпа. — Мне просто стало любопытно, что могло случиться с твоим кабинетом? Похоже, что-то взорвалось. Кстати, как идут дела с юным Гарри?

Глаза директора блеснули, и у Северуса создалось впечатление, что этот человек точно знает, что произошло.

— Всё идёт хорошо, спасибо, — ответил Мастер зелий.

— Прекрасно, а то я беспокоился. А твой кабинет?

Прямой взгляд директора как минимум наполовину излучал серьёзность, но Северус был не в настроении шутить.

— У меня случился инцидент с зельями, — буркнул он.

— Инцидент с зельями? — Дамблдор улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Как необычно. Ты уверен, что именно это и произошло?

— Абсолютно, — Северус даже улыбнулся в ответ, вспомнив разговор, который у него был с Забини после того, как Гарри ударил его.

— И что же вызвало упомянутый взрыв?

— Тунг-трава и белый паслён.

— Неужели Мастер зелий не знал, что указанная комбинация приведёт к такому результату?

— Должно быть, я отвлёкся, — сквозь зубы процедил Северус, чувствуя себя на удивление свободно, когда нагло врал директору прямо в глаза.

— В самом деле отвлёкся? — спросил Дамблдор с откровенным скептицизмом.

— В самом деле.

— Тебе следует быть осторожнее, — заметил директор.

— Пожалуй.

— Знаешь, Северус, — Дамблдор уставился на него с загадочной улыбкой, — в твоей истории есть несколько очень интересных аспектов.

— Вот как? — Северус, подняв брови, отпил глоток чая, который Альбус поставил перед ним.

— Ты обычно варишь зелья за своим столом или в своей лаборатории зелий, верно?

— Да, верно.

— Что ж, достаточно интересно, что «взрыв», о котором идёт речь, выглядит так, как будто произошёл в дверном проёме, — весело сказал директор.

— Действительно интересно, — пожал плечами Северус.

— И как ты можешь это объяснить? — не отставал директор.

Северус слегка улыбнулся.

— По-видимому, я готовил зелье в дверном проёме, — бесстрастно ответил он.

— С защитой, установленной позади тебя, чтобы предотвратить воздействие любого взрыва на коридор за пределами твоего кабинета, естественно, — предположил Дамблдор.

— Естественно, — согласился Северус.

— Понятно, — усмехнулся Директор. — Что ж, это всё объясняет. Тем не менее, мне кажется немного странным, что Мастер зелий твоего уровня допустил катастрофу такого масштаба.

— Как я уже сказал, сэр, — ровно произнёс Северус, — должно быть, я отвлёкся.

Директор глубокомысленно кивнул сам себе.

— Как же тогда получилось, что ты не пострадал? — продолжил допытываться он.

— Я укрылся в коридоре, сэр.

— За защитными чарами?

— Да.

— Итак, — директор снова кивнул, казалось, принимая это объяснение, — ты хочешь сказать, что с того места в дверном проёме, где варилось зелье, ты резко бросился в коридор, благополучно избежав вспыхнувшего пламени, вызванного твоей легко предотвратимой ошибкой с зельями?

Северус сделал вид, что задумался, затем кивнул.

— Совершенно верно.

— Замечательно, — широко улыбнулся Дамблдор. — Значит, ты не отреагировал, к примеру, на сигнал тревоги в два часа ночи и не обнаружил, что твой кабинет охвачен пламенем от рук одного очень талантливого маленького мальчика?

— Нет.

— Значит, ты не лжёшь мне, чтобы прикрыть одного из своих первокурсников после того, как упомянутый первокурсник попытался сжечь твой кабинет?

— Безусловно, сэр.

— Ясно. — Глаза Дамблдора мерцали достаточно ярко, чтобы посрамить звёзды. — Так что же произошло на самом деле?

— Я сказал Гарри, что хочу усыновить его.

Это заставило старика замолчать. Хотя бы ненадолго.

— И он согласился? — наконец мягко спросил директор.

— Он согласился, — подтвердил Северус. Он не ожидал улыбки, появившейся на лице Дамблдора, и был вынужден отвести взгляд, усилием воли сдерживая румянец.

— Поздравляю, мой мальчик.

Потрясённый, Северус не нашёлся, что ответить, а старый волшебник вышел из-за стола.

— Из всех заданий, которые я тебе давал… — Почувствовав его руки на своих плечах, Северус поднял голову и увидел, что глаза директора увлажнились. — …это, пожалуй, было самым трудным. Я никогда не был так горд тобой.


* * *


— Войдите, — отозвался Северус на стук в дверь.

Дверь медленно открылась, впуская покрасневшую Гермиону Грейнджер.

— Д-добрый день, сэр, — сказала она, подходя к его столу.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — ровно ответил Северус и слегка ухмыльнулся, когда она, вздрогнув, уставилась на него. Поскольку она молчала, он фыркнул: — Вы здесь просто для того, чтобы пялиться на меня, или вам есть что сказать, мисс Грейнджер?

— Я… Ну, нет, я хотела… ну…

— Мисс Грейнджер.

— Спасибо, сэр, — поспешно выпалила она.

— За что, мисс Грейнджер? — Северус нахмурился. Иногда Гермиона казалась весьма разумной для своего возраста. Но иногда…

— Вы… вы исправили, — тихо пробормотала девочка. — Я… я имею в виду — его. Гарри.

— Уверяю вас, мисс Грейнджер, — сухо сказал Северус, — я не «исправлял» Гарри.

— Это не вы? — смутилась девочка. — Тогда кто это сделал? Он снова счастлив.

— Ну хорошо, мисс Грейнджер. — Северус покачал головой. Глупая девчонка. — В этом смысле да, я «исправил» его. — Он улыбнулся: глаза Гермионы чуть не вылезли из орбит. — Я рад, что он счастлив.

— Как вы это сделали? — не сдержала она любопытства.

— Гарри вам не сказал?

На самом деле Северус не был особенно удивлён. Это был очень эмоциональный и личный разговор для них обоих, а Гарри был не из тех, кто выкрикивает новости во всё горло, как Рональд или Теодор.

— Нет… А должен был?

— Как обычно, это его выбор. Я предоставил ему самому решать, говорить вам или нет, уж как он пожелает. И если вы понимаете его, вы не будете на него давить.

— Д-да, сэр, — нерешительно кивнула Гермиона.

— Хорошо. А теперь позвольте мне, пожалуйста, вернуться к своей работе.

— Да, сэр.


* * *


— Ну что… ты так и не расскажешь нам, что тебя так радует? — спросил Тео.

— Эээ… да, — Гарри покраснел. — Наверное.

— И вообще, где ты был? — Тео совершенно не обращал внимания на взгляды, которые бросали на него Гермиона и Блейз.

На этот вопрос оказалось легче ответить.

— Отбывал наказание.

— Опять?! — воскликнул Рон. — Что ты натворил на этот раз?

Блейз, казалось, не был так удивлён.

— Кабинет Снейпа? — спросил он.

— Это был ты?! — изумилась Гермиона.

— Э-э-э… да, — огорчённо пробормотал Гарри, покраснев ещё больше.

— Как тебя не исключили?!

— Э-э-э…

— Высокопоставленные друзья, — ответил за него Блейз.

— Э-э… да, в какой-то степени, — согласился Гарри.

— Но я всё ещё не понимаю, — сказал Тео. — Если ты под домашним арестом, то, по крайней мере, должен приходить ночевать.

— Очень хорошее замечание, — сказал Блейз, внезапно посерьёзнев, и вопросительно посмотрел на Гарри. — Где ты был, Гарри?

«Он думает, что я опять лгу», — сообразил Гарри.

— Нет, реально, — ответил он. — Меня действительно наказали. И на самом деле обоснованно. Я провёл ночь в покоях Снейпа.

— Он посмел это сделать? — возмутилась Гермиона. — Это ни в коем случае не допускается. Это против школьной политики! У Снейпа нет полномочий!

— Он опекает Гарри, — возразил Блейз. — Неофициально, и он может делать практически всё, что захочет, с одобрения Дамблдора, потому что у Гарри нет родителей, и всё такое.

— Но… — растерялась Гермиона. — Он не может просто… — Она, казалось, не находила слов.

— Дело не только в этом, — наконец признался Гарри. — Оформление документов продвигается на удивление быстро, когда этого хочет Дамблдор. У Снейпа уже есть официальные полномочия.

— Вот так просто? — Глаза Блейза округлились. — Правда? С Министерством и всем остальным?

— Как ты и сказал, — Гарри пожал плечами, — я думаю, друзья в высших кругах. Министерство коррумпировано так же, как и любая другая организация, так что Дамблдор просто потянул за несколько ниточек.

— О чём ты говоришь? — с недоумением спросила Гермиона.

Блейз встретился взглядом с Гарри, и Гарри кивнул ему, испытывая облегчение от того, что не нужно ничего объяснять.

— Гарри усыновили, — объявил Блейз как ни в чём не бывало. — И то, что Гарри запрут в комнате, ничем не отличается от того, как миссис Уизли загоняет Рона домой.

— И отстранят его от квиддича до конца семестра, и дадут ему отработки на каждый вечер, — мрачно добавил Гарри.

— Даже не упоминай об этом, — Рон заметно поморщился. — Даже в шутку.

— Он говорит о себе, Рон, — заметил Блейз.

— Ох, — выдохнул Рон с видимым облегчением, и тут же его лицо исказилось от ужаса. — Правда?! Снейп действительно сделал это с тобой? Чёрт возьми!

— Ну, я же в самом деле сжёг его кабинет, — напомнил Гарри.

— И дело вообще не в этом, Рон, — сердито отрезала Гермиона, а потом её лицо осветилось. — Он тебя усыновил? Правда?

— Правда, — Гарри поймал себя на том, что ухмыляется.

— Круто! — Возглас Тео привлёк внимание всех присутствующих в комнате. — Ты поменяешь фамилию?

Гарри нахмурился — а нужно ли?

— Я не знаю, — честно признался он.

— Значит… — Рон, казалось, совершенно не понимал, как реагировать. — Значит, ты его не ненавидишь?

— Рон! — шлёпнула его по руке возмущённая Гермиона.

— Что?! Я просто спросил!

— Он только иногда меня бесит, — признался Гарри.

— Гарри! — Гермиона выглядела шокированной.

Рон, Тео и Блейз засмеялись.

— А что, тебя никогда не бесила твоя семья? — спросил Рон.

— И потом, — вставил Тео, — Снейп должен бесить Гарри, иначе мир перестанет вращаться, и мы все улетим в космос.

Гермиона нахмурилась, обдумывая это, потом снова улыбнулась.

— И правда, — решительно сказала она. — Ладно.

— Слушай… если ты под домашним арестом в покоях Снейпа, почему ты сейчас здесь? — поинтересовался Рон.

— Я попросился выйти ненадолго, — ответил Гарри.

— И он позволил тебе? — изумился Рон.

— Я думаю, — Гарри почувствовал, что снова краснеет, — он хотел сделать что-то приятное, как бы странно это ни звучало.

— И часто это случается? — Блейза, похоже, забавляло смущение Гарри.

Гарри уставился на него, заливаясь румянцем.

— Злые вы, ребята, — заявил он. — У меня было столько же причин ненавидеть его раньше, сколько сейчас — не ненавидеть его.

— Не переживай, Гарри, — улыбнулась Гермиона. — Мы просто рады за тебя, вот и всё.

— Правда? — Гарри нахмурился, внезапно почувствовав неуверенность. — И всё нормально?

— Конечно! — воскликнула Гермиона и после лёгкой заминки сильно толкнула Рона локтем.

— Ай! За что?!

Гермиона настойчиво указала на Гарри, и Рон наконец понял.

— О да. Всё нормально, и необязательно так толкаться.

Гермиона закатила глаза.

— Ладно, — усмехнулся Гарри. — Всё наладится.