ПрологПролог
В глубине Запретного леса, где даже самые смелые магические существа боялись ступать, древний каменный круг хранил тайны, забытые веками. Вековые дубы окружали это место, их узловатые ветви переплетались над головой, создавая непроницаемый купол. Лунный свет, пробивающийся сквозь редкие просветы в кронах, казался призрачным и неестественным.
В эту ночь, когда луна была почти полной, воздух в лесу стал густым и тяжелым, пропитанным запахом древней магии, смешанным с ароматом гниющей листвы и сырой земли. Тени, отбрасываемые деревьями, казалось, двигались сами по себе, словно живые существа, готовые в любой момент наброситься на незваного гостя.
В центре каменного круга собралась группа темных фигур. Их лица были скрыты под капюшонами, но даже в темноте можно было заметить, как они дрожали – то ли от холода, то ли от страха перед тем, что вот-вот должно было произойти.
Внезапно воздух задрожал, и в центре круга появилась высокая фигура. Его появление было столь внезапным и бесшумным, что казалось, будто он соткался из самого воздуха. Капюшон его мантии был откинут, открывая лицо, которое заставило бы содрогнуться даже самого бесстрашного волшебника.
Это был человек, чье имя произносили шепотом даже в самых темных уголках магического мира. Его некогда красивое лицо было изуродовано шрамами – следами древних проклятий и жестоких магических экспериментов. Но самым пугающим были его глаза – глубокие, темные, словно бездонные колодцы, в которых плескалась тьма древней магии.
Он медленно обвел взглядом собравшихся, и каждый, на ком останавливался его взор, чувствовал, как холод пронизывает до костей. Когда он заговорил, его голос был подобен раскатам грома в ночи:
"Братья и сестры," – произнес он, и каждое его слово, казалось, резонировало с самой землей. "Настало время пробудить то, что спало веками. Реликвия Сумерек скоро будет нашей, и мир волшебников познает истинную мощь древней магии!"
Фигуры вокруг него зашептали заклинания на языке, давно забытом большинством волшебников. Земля под их ногами начала светиться зловещим пурпурным светом, и воздух наполнился потрескивающей энергией. Деревья вокруг поляны застонали, их ветви изгибались неестественным образом, словно пытаясь убежать от происходящего ритуала.
Он поднял руку, и в ней материализовался древний фолиант, покрытый странными символами, которые, казалось, двигались и изменялись, когда на них смотрели. "Этот гримуар содержит знания, утраченные тысячелетия назад. С его помощью мы найдем все части Реликвии Сумерек и восстановим древний порядок!"
Таинственный незнакомец открыл книгу, и из нее вырвался поток темной энергии, закружившийся вокруг собравшихся. "Веками мы ждали этого момента," – продолжил он, его голос теперь звучал как эхо тысяч голосов. "Наши предки были изгнаны, их магия объявлена запретной, их знания уничтожены. Но мы сохранили истину. Мы помним о временах, когда магия была свободна от ограничений, когда волшебники правили миром открыто, не прячась от маглов."
Он обвел взглядом своих последователей, и каждый из них почувствовал силу его взгляда. "Реликвия Сумерек – это ключ к возрождению истинной магии. Она позволит нам разрушить барьеры между мирами, слить воедино магию и реальность. И тогда..." – его голос стал почти мечтательным, – "тогда мы сможем перестроить мир по нашему усмотрению."
Внезапно незнакомец замер, его взгляд затуманился, словно он смотрел куда-то далеко за пределы этого мира. Воздух вокруг него, казалось, сгустился, наполняясь призрачным сиянием. В его разуме возникло видение, столь яркое и реальное, что на мгновение он забыл о своих последователях и ритуале.
Перед ним появилась полупрозрачная фигура женщины в древних одеждах. Её лицо, некогда прекрасное, теперь было искажено вечной мукой и неизбывной печалью. Глаза, в которых когда-то плескалась нежность, теперь тлели огнем неугасимой скорби.
"Моргат," – прошептала она, и её голос, подобный шелесту осенних листьев, пронзил его сердце острее любого кинжала. "Ты ступаешь по тропе, усеянной костями невинных. Сила, которую ты жаждешь пробудить, не принесет исцеления нашим ранам. Она лишь породит новый круг страданий, бесконечный и неумолимый."
Моргат почувствовал, как его сердце сжалось от боли и тоски тысячелетий. "Элейн," – выдохнул он, и в его голосе смешались любовь, отчаяние и неугасимая надежда. "Я делаю это ради нас, ради всего, что у нас отняли, ради мира, который мы могли бы создать вместе."
Призрак Элейн протянул к нему руку, и Моргат почти физически ощутил прикосновение её пальцев к своей щеке, хотя знал, что это невозможно. "Наша любовь никогда не нуждалась в оправдании силой, Моргат," – произнесла она, и в её голосе звучала вековая мудрость.
На мгновение маска решимости спала с лица Моргата, обнажая душераздирающую боль и сомнение. Одинокая слеза скатилась по его щеке, сверкнув в лунном свете. "Прости меня, Элейн, я не могу остановиться. Не теперь, когда цель так близка."
Элейн покачала головой, её глаза наполнились неизмеримой печалью. "Выбор всегда за тобой, любовь моя..."
Моргат закрыл глаза, пытаясь удержать это мгновение, запечатлеть образ Элейн в своем сердце. Когда он открыл их, его взгляд вновь стал твердым и решительным.
"Я должен идти до конца. Ради нас." – произнес он, и в его голосе смешались любовь и непоколебимая решимость. "Ради мира, который мы потеряли. И ради мира, который я создам в твою память."
Видение начало таять, растворяясь в вихре темной энергии. Последнее, что увидел Моргат, были глаза Элейн, полные любви и бесконечного сожаления.
Моргат расправил плечи, возвращаясь к реальности. Его последователи, казалось, не заметили его короткого отсутствия. Его решимость стала еще тверже, но теперь к ней примешивалась горечь утраты и тяжесть выбора, который он только что сделал.
Он поднял гримуар над головой, и из книги вырвался луч темной энергии, устремившийся ввысь. Ночное небо над Запретным лесом озарилось вспышкой молнии, и раскат грома эхом прокатился по окрестностям. Тучи над ними закружились в неистовом вихре, формируя зловещий символ – глаз, смотрящий вниз на мир.
"Готовьтесь," – провозгласил Моргат, его голос теперь звучал как рев урагана. "Скоро начнется охота за частями Реликвии. И горе тем, кто встанет на нашем пути."
Культисты вокруг него упали на колени, их голоса слились в единый хор древних заклинаний. Земля под ними продолжала светиться, и этот свет становился все ярче, распространяясь по лесу, словно зловещая зараза.
Но даже когда ритуал достиг своего пика, когда воздух вокруг них трещал от магической энергии, Моргат на мгновение позволил маске спасть. Его взгляд устремился в ту точку, где исчез призрак Элейн, и в его глазах промелькнула неизмеримая печаль.
"Я верну тебя," – прошептал он так тихо, что никто из его последователей не мог услышать. "Я верну нам наш мир. Даже если для этого придется сжечь этот дотла."
Глава 1Глава 1
Туманное утро 1 сентября окутало платформу 9¾ призрачной дымкой. Воздух был наполнен запахом горячего пара и сладковатым ароматом осенних листьев. Гарри Поттер стоял, опершись на старую кирпичную колонну, наблюдая, как его сын, Джеймс, готовится к своему первому путешествию в Хогвартс. Шрам на лбу Гарри, некогда источник постоянной боли, теперь лишь слегка покалывал - словно далекое эхо прошлого.
Гарри невольно провел рукой по лбу, вспоминая те дни, когда каждое прикосновение к шраму отзывалось острой болью. Теперь это было лишь воспоминание, но оно все еще заставляло его сердце биться чаще. Прошло десять лет с тех пор, как Волдеморт был повержен, но Гарри не мог отделаться от ощущения, что тьма никогда не исчезает полностью. Она лишь затаивается, выжидая момент, чтобы вновь заявить о себе.
"Папа, а что, если я попаду в Слизерин?" - голос Джеймса вывел Гарри из задумчивости. В карих глазах мальчика, так похожих на глаза его бабушки Лили, читалось волнение, смешанное с предвкушением приключений. Его непослушные черные волосы, унаследованные от отца, торчали во все стороны, несмотря на попытки Джинни их пригладить.
Гарри опустился на одно колено, чтобы быть на уровне глаз сына. Он почувствовал, как в груди разливается тепло - смесь гордости и легкой грусти от осознания того, что его первенец уже так вырос.
"Джеймс," - мягко произнес он, положив руку на плечо сына, - "Слизерин обрел бы замечательного ученика. Но помни, в каком бы факультете ты не оказался, главное - оставаться верным себе. Шляпа учтет твое желание, как когда-то учла мое."
Джеймс удивленно посмотрел на отца: "Твое желание? Ты хотел быть на другом факультете?"
Гарри улыбнулся, вспоминая свой первый день в Хогвартсе: "Шляпа думала отправить меня в Слизерин, но я попросил ее этого не делать. И знаешь что? Иногда я задумываюсь, как сложилась бы моя жизнь, если бы я согласился."
Джеймс задумчиво кивнул, переваривая услышанное. В этот момент к ним подошла Джинни, держа на руках маленькую Лили, чьи рыжие волосы пламенели в утреннем свете.
"Все будет хорошо, дорогой," - сказала Джинни, ободряюще улыбнувшись сыну. - "У тебя впереди столько удивительных открытий! Помнишь, что сказал дядя Джордж? Главное - найти потайной ход на кухню в первую же неделю!"
Джеймс рассмеялся, его глаза загорелись озорным блеском: "Точно! И еще он сказал, что если я найду Выручай-комнату быстрее, чем он в свое время, то получу целую коробку новых изобретений из магазина приколов!"
Гарри и Джинни обменялись понимающими взглядами. Джордж никогда не изменится, и, возможно, это к лучшему. Его юмор и жизнелюбие помогли всей семье пережить потерю Фреда.
Внезапно платформу заполнил густой пар, вырвавшийся из трубы прибывающего Хогвартс-экспресса. Алый паровоз величественно подкатил к перрону, и воздух наполнился гудками, криками сов и радостными возгласами встречающихся друзей. Гарри почувствовал, как его сердце забилось чаще от знакомого вида поезда, который столько раз уносил его в мир волшебства и приключений.
"Гарри! Джинни!" - знакомый голос заставил их обернуться. К ним спешили Рон и Гермиона, ведя за собой свою дочь, Розу. Рон, как всегда, выглядел слегка взъерошенным, словно только что проснулся, а Гермиона, напротив, была собрана и внимательна, ее глаза быстро осматривали платформу, словно проверяя, все ли в порядке.
"Роза! Ты не забыла свою новую книгу заклинаний?" - взволнованно спросила Гермиона, в очередной раз проверяя сумку дочери.
"Мам, ты уже спрашивала три раза," - закатила глаза Роза, но в ее голосе слышалась нежность. Она была так похожа на Гермиону в ее возрасте - те же пышные каштановые волосы и острый ум, сверкающий в глазах.
Рон подмигнул Джеймсу: "Готов к приключениям, парень? Только не забудь про квиддич! Я слышал, что в этом году освободилось место ловца в команде Гриффиндора."
"Рон!" - воскликнула Гермиона. - "Не давай ему ложных надежд. Первокурсников редко берут в команду."
"Ну, были исключения," - усмехнулся Рон, многозначительно глядя на Гарри.
Гарри почувствовал, как его щеки слегка покраснели. Даже спустя столько лет воспоминания о первом полете на метле и вступлении в команду вызывали у него трепет.
Пока дети увлеченно обсуждали предстоящий учебный год, Гарри заметил, как Рон и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. Он знал этот взгляд - так они смотрели друг на друга, когда у них были новости.
"Что-нибудь интересное?" - тихо спросил Гарри, подойдя к друзьям. Годы работы мракоборцем научили его быть внимательным к деталям.
Гермиона понизила голос, в её глазах читалось любопытство: "Ходят слухи, что происходит что-то необычное, Гарри. Странные магические явления... "
Рон кивнул, его лицо выражало лёгкое беспокойство: "Да, и не только. Вчера пришло сообщение из Шотландии - там якобы видели что-то похожее на дементоров."
Гарри удивленно приподнял брови. "Похожее на дементоров? Но ведь их..."
"...изгнали после войны," - закончила за него Гермиона. - "Именно. Возможно, это какое-то новое магическое явление."
Гарри задумчиво потер подбородок. "Любопытно... Как вы думаете, это может быть связано с..."
Но договорить он не успел. Свисток паровоза прервал их разговор, наполнив платформу звонким гудком.
Пришло время прощаться. Джеймс уже собирался обнять родителей, когда Гарри вдруг воскликнул:
"Постой-ка, сынок! Ты кое-что забыл."
Гарри достал из внутреннего кармана своей мантии изящную деревянную палочку. Джеймс ахнул, узнав свою волшебную палочку - 11 дюймов, красное дерево с сердцевиной из пера феникса. Он вспомнил, как несколько недель назад они с отцом посетили лавку Олливандера, и как эта палочка буквально прыгнула ему в руку, окутав его теплым золотистым сиянием.
"Папа, я чуть не оставил её дома!" - воскликнул Джеймс, с благодарностью принимая палочку из рук отца. Он почувствовал знакомое тепло, распространяющееся от пальцев по всему телу, словно палочка радовалась воссоединению со своим хозяином.
Гарри улыбнулся, вспоминая, как сам впервые получил свою палочку. "Береги её, Джеймс. Помни, палочка - это продолжение волшебника. Она будет твоим верным другом и помощником все годы в Хогвартсе."
Джеймс кивнул, бережно убирая палочку в карман. Затем он крепко обнял отца, и Гарри почувствовал, как сжалось его сердце. Он прижал сына к себе, вдыхая знакомый запах его волос, смешанный теперь с ароматом свежего дерева от новой палочки.
"Удачи, сынок," - прошептал Гарри, чувствуя, как к горлу подступает комок. "Помни, что бы ни случилось, мы всегда будем любить тебя и гордиться тобой."
Джеймс кивнул, его глаза блестели от волнения и предвкушения. "Я буду писать каждую неделю, обещаю!"
Когда поезд тронулся, унося детей в мир магии и чудес, Гарри не мог отделаться от мысли, что этот год будет непохож на все предыдущие. В воздухе витало ощущение надвигающейся бури.
Гарри, Джинни, Рон и Гермиона молча стояли на платформе, глядя вслед удаляющемуся поезду. Каждый из них был погружен в свои мысли, но все чувствовали одно и то же - смесь ностальгии, гордости и тревоги за будущее.
Они попрощались, и каждый отправился по своим делам. Гарри и Рон - в Министерство магии, где их ждала работа в отделе мракоборцев, Гермиона - в свой кабинет в Департаменте магического правопорядка, а Джинни - в редакцию "Ежедневного пророка", где она работала спортивным обозревателем.
Глава 2Глава 2
Хогвартс-экспресс мчался сквозь живописные пейзажи Шотландии, его красный корпус ярко выделялся на фоне изумрудных холмов и темно-зеленых лесов. Джеймс Поттер сидел у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Его карие глаза, унаследованные от матери, жадно впитывали каждую деталь проносящегося мимо пейзажа. Сердце мальчика билось так быстро, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
"Не могу поверить, что мы наконец-то едем в Хогвартс!" - воскликнула Роза Уизли, сидевшая напротив него. Её каштановые кудри подпрыгивали в такт движению поезда, а в карих глазах сверкало нетерпение. На коленях у неё лежала толстая книга "История Хогвартса", которую она то и дело открывала, чтобы перечитать любимые отрывки.
"Да, это просто невероятно," - согласился Джеймс, пытаясь скрыть собственное волнение за напускной уверенностью. Он провел рукой по своим непослушным черным волосам - еще одно наследство от отца - и попытался придать им хоть какое-то подобие порядка. "Интересно, на какой факультет нас распределят?"
"Ну, я почти уверена, что попаду в Гриффиндор," - сказала Роза с той же уверенностью, что была присуща ее матери. Она на мгновение оторвалась от книги и посмотрела на Джеймса. "Мама говорит, что Шляпа учитывает наши желания. А ты, Джеймс? Тоже хочешь в Гриффиндор, как твои родители?"
Джеймс на мгновение задумался, вспоминая разговор с отцом на платформе 9¾. "Думаю, да," - наконец ответил он.
В этот момент дверь купе отъехала в сторону, и на пороге появилась девочка с круглым лицом и длинными светлыми волосами. Она выглядела немного нервной, но в ее глазах светилось дружелюбие.
"Привет," - сказала она, застенчиво улыбаясь. "Можно к вам присоединиться? Везде уже занято."
Джеймс и Роза обменялись быстрыми взглядами, затем Джеймс кивнул. "Конечно," - ответил он, указывая на свободное место рядом с собой. "Я Джеймс Поттер, а это Роза Уизли."
"Спасибо," - сказала девочка, с облегчением проскользнув в купе. "Я Алиса Долгопупс. Мой папа преподает Маглологию в Хогвартсе."
"Правда?" - оживилась Роза. "Профессор Долгопупс! Мама всегда говорила, что он отличный учитель."
Алиса просияла. "Да, папа любит свою работу. Он столько рассказывал мне о Хогвартсе, но все равно так волнительно наконец-то самой туда ехать!"
Разговор потек легче. Они обсуждали свои ожидания от Хогвартса, делились историями, которые слышали от родителей, и строили предположения о том, какие приключения их ждут.
"А вы знаете что-нибудь о факультетах?" - спросила Алиса, теребя прядь своих волос. "Папа говорит, что все факультеты хороши по-своему, но я все равно немного нервничаю из-за распределения."
Джеймс кивнул. "Да, это немного пугает. Но мой отец сказал, что Шляпа учитывает наши желания."
"Это здорово!" - Алиса заметно воспрянула духом. "Хотя я даже не уверена, чего хочу. Может быть, в Гриффиндор, как папа?"
Их разговор прервал звук открывающейся двери купе. На пороге стояла пожилая ведьма с тележкой, полной сладостей. "Что-нибудь с тележки, дорогие?"
Джеймс, обрадовавшись возможности отвлечься от тревожных мыслей, вскочил на ноги. "Три шоколадные лягушки и пакет Берти Боттс, пожалуйста!"
Пока они наслаждались сладостями, разговор перешел на более легкие темы. Алиса оказалась большой любительницей квиддича, и вскоре они с Джеймсом уже горячо обсуждали шансы разных команд на победу в чемпионате. Роза время от времени вставляла свои комментарии, но в основном была погружена в книгу заклинаний первого курса, которую достала из своего чемодана.
За окном пейзаж постепенно менялся. Зеленые холмы уступили место более диким и суровым ландшафтам. Небо потемнело, и первые звезды начали проглядывать сквозь легкую дымку облаков.
"Мы должны скоро прибыть," - сказала Роза, поднимая глаза от книги. "Нам лучше переодеться в школьные мантии."
Пока они переодевались, Джеймс почувствовал, как волнение вновь нарастает в его груди. Совсем скоро он окажется в Хогвартсе - месте, о котором столько слышал от родителей и родственников. Месте, где его отец пережил столько приключений и опасностей. Сможет ли он оправдать ожидания? Будет ли он таким же храбрым и благородным, как его отец?
Поезд начал замедлять ход, и вскоре объявление прозвучало по всему составу: "Станция Хогсмид. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде, он будет доставлен в школу отдельно."
Джеймс, Роза и Алиса вышли в коридор, который уже был заполнен взволнованными студентами. Воздух звенел от возбужденных голосов, криков сов и мяуканья котов.
Когда они ступили на платформу, прохладный вечерний воздух ударил в лицо. Запах хвои и дыма от паровоза создавал неповторимую атмосферу. Джеймс глубоко вдохнул, чувствуя, как реальность происходящего наконец-то начинает доходить до него.
"Первокурсники! Первокурсники, сюда!" - раздался знакомый голос, от которого сердце Джеймса подпрыгнуло. Он с улыбкой увидел возвышающегося над толпой Хагрида, школьного лесничего и давнего друга его семьи.
"Привет, Хагрид!" - воскликнул Джеймс, подбегая к великану. Хагрид, несмотря на свой грозный вид, расплылся в широкой улыбке, его черные глаза-жуки блеснули в свете фонаря, который он держал.
"Джеймс! Роза! Алиса! Как же вы выросли!" - прогрохотал Хагрид. "Кажется, только вчера ваши родители были такими же маленькими первокурсниками. А теперь вот... Ну что, готовы к своему первому путешествию через озеро?"
Джеймс энергично кивнул, чувствуя, как адреналин бурлит в его венах. Это было началом его собственного приключения, его собственной истории в Хогвартсе.
Первокурсники погрузились в лодки, которые, казалось, двигались сами по себе по темной глади озера. Джеймс оказался в одной лодке с Розой, Алисой и мальчиком, который представился как Финн О'Райли. У Финна были ярко-рыжие волосы, веснушки по всему лицу и озорной блеск в зеленых глазах.
"Ну что, готовы к приключениям?" - спросил Финн с широкой улыбкой, когда лодка отчалила от берега.
"Еще бы!" - ответил Джеймс, чувствуя, как волнение смешивается с предвкушением.
"Мой старший брат рассказывал, что в озере живет гигантский кальмар," - сказала Алиса, с опаской глядя на темную воду.
"Правда?" - Роза наклонилась, всматриваясь в глубину. "В 'Истории Хогвартса' об этом ничего не сказано."
"Ох, книги не всегда рассказывают самое интересное," - подмигнул Финн. "Мой дядя, например, утверждает, что однажды видел, как русалки устроили подводный концерт прямо под окнами Слизерина!"
Пока лодка скользила по воде, дети делились своими ожиданиями и страхами. Джеймс рассказал о том, как волнуется из-за распределения, Роза поделилась своими планами прочитать все книги в библиотеке Хогвартса, а Алиса призналась, что боится не оправдать ожидания отца-преподавателя.
"Знаете что?" - сказал Финн, "Неважно, на какие факультеты мы попадем. Давайте пообещаем друг другу, что останемся друзьями, несмотря ни на что."
Они обменялись улыбками и торжественно пожали друг другу руки, чувствуя, что это начало чего-то особенного.
Но тут у ребят все мысли вылетели из головы, когда из-за поворота показался Хогвартс. Величественный замок предстал перед их глазами во всем своем великолепии, его башни и шпили вздымались к звездному небу. Сотни огней отражались в темной воде озера, создавая поистине волшебное зрелище.
"Вау," - выдохнула Роза, её глаза широко раскрылись от изумления. "Это даже лучше, чем я себе представляла."
Джеймс кивнул, не в силах оторвать взгляд от замка. Он чувствовал, как внутри растет волнение - совсем скоро начнется церемония распределения.
Когда лодки причалили, первокурсников встретила директор Хогвартса - Миневра Макгонагалл. Несмотря на возраст, она все еще излучала ауру силы и авторитета. Ее строгое лицо смягчилось легкой улыбкой, когда она увидела новых учеников.
"Добро пожаловать в Хогвартс," - сказала она, окидывая взглядом группу, ненадолго остановив свой добрый взгляд на Джеймсе Поттере. "Сейчас вы пройдете в Большой зал, где состоится церемония распределения. Помните, что один из четырёх факультетов, в который вы попадёте, станет вашей семьей на ближайшие семь лет."
Джеймс почувствовал, как его сердце забилось чаще. Он вспомнил слова отца о том, что Распределяющая шляпа учитывает желания студента. "Гриффиндор," - прошептал он про себя. "Пожалуйста, пусть это будет Гриффиндор."
Двери Большого зала распахнулись, и первокурсники вошли внутрь, ошеломленные великолепием зрелища. Тысячи свечей парили под зачарованным потолком, отражающим ночное небо. Звезды мерцали среди пушистых облаков, а полумесяц отбрасывал мягкий серебристый свет.
Директор Макгонагалл поднялась на главную трибуну и зал затих.
"Добро пожаловать в Хогвартс!" - её голос, усиленный магией, разнесся по всему залу. "Для многих из вас это начало нового захватывающего путешествия, для других - возвращение в родной дом. Хогвартс - это не просто школа, это место, где рождается дружба, крепнут характеры и раскрываются таланты."
Она обвела взглядом зал. "Прежде чем мы начнем церемонию распределения, позвольте мне представить наших преподавателей." Макгонагалл по очереди называла имена учителей, и каждый вставал, приветствуя учеников.
"Профессор Флитвик, наш уважаемый преподаватель трансфигурации и декан Когтеврана," - объявила Макгонагалл, указывая на крошечного волшебника с пышными белыми усами, который с трудом поднялся на стул, чтобы его было видно.
"Профессор Слагхорн, наш талантливый зельевар и декан Слизерина," - представила Макгонагалл пожилого волшебника с огромным животом и лысеющей головой. Он поднялся, слегка покачнувшись, и отвесил ученикам театральный поклон.
"Профессор Долгопупс, преподаватель новой дисциплины магловедение и декан Гриффиндора," - с особой теплотой в голосе сказала Макгонагалл. Невилл Долгопупс, некогда неуклюжий мальчик, а теперь уверенный в себе мужчина, встал и улыбнулся залу.
"Профессор Трелони, наш педагог по Прорицаниям и ныне декан Пуффендуя," - директор указала на странную женщину в возрасте в огромных очках, которая, казалось, смотрела куда-то сквозь стены замка.
"Профессор Хагрид, незаменимый преподаватель Ухода за магическими существами," - прогремела Макгонагалл, и огромный лесничий неловко поднялся, чуть не опрокинув стол.
"Профессор Стебль, эксперт по травологии," - продолжила директор. Полная ведьма с растрепанными седыми волосами приветливо помахала ученикам.
"Профессор Бинс, наш... эм... учитель Истории магии," - директор указала на призрачную фигуру, парящую над одним из стульев.
"И, наконец, позвольте представить нашего нового преподавателя Защиты от темных искусств - профессора Аврору Синистру."
Высокая темнокожая женщина с длинными серебристыми волосами, заплетенными в сложную косу, поднялась и кивнула ученикам.
"Каждый факультет," - продолжила Макгонагалл, - "имеет свою славную историю и свои уникальные качества. Гриффиндор славится храбростью, Пуффендуй - верностью, Когтевран - мудростью, а Слизерин - амбициями. Но помните, что истинное величие приходит, когда мы объединяем эти качества."
Она сделала паузу, и ее голос стал тише и серьезнее. "И, наконец, давайте почтим память тех, кто отдал свои жизни, чтобы мы могли сегодня быть здесь. Альбус Дамблдор, Северус Снейп и многие другие - их жертва никогда не будет забыта."
После минуты молчания началась церемония распределения. Профессор Флитвик, пыхтя от усилий, вынес Распределяющую шляпу и установил её на табурет. Внезапно шляпа ожила, морщины на её потрепанной поверхности сложились в подобие лица, и она запела глубоким, скрипучим голосом:
"Я - Шляпа Распределяющая,
Мудрейшая из всех.
Читаю мысли ваши я,
Раскрою ваш успех.
Гриффиндор - для храбрых сердцем,
Отважных и прямых.
Пуффендуй - для верных дружбе,
Усердных и простых.
Когтевран - для мудрых разумом,
Стремящихся к познанью.
А хитрый Слизерин возьмет
Амбициозных к званью.
Так подойди, не бойся ты,
Надень меня скорей.
Я факультет найду тебе,
Где станешь ты сильней!"
Зал разразился аплодисментами, и церемония началась. Одного за другим профессор Макгонагалл вызывала первокурсников, и Шляпа определяла их на факультеты.
"Ханна Эбботт!" - вызвала Макгонагалл первую ученицу и надела на неё распределяющую шляпу.
Шляпа задумалась на мгновение, и все в зале затаили дыхание. Казалось, даже призраки, парящие под потолком, замерли в ожидании. "Хмм," - пробормотала Шляпа так, чтобы слышал весь зал. - "Вижу доброту в твоем сердце, и верность... Да, не сомневаюсь..." Затем она воскликнула: "ПУФФЕНДУЙ!"
Стол Пуффендуя разразился радостными криками и аплодисментами, а раскрасневшаяся от смущения Ханна поспешила к своим новым товарищам.
"Сьюзан Боунс!" - продолжила Макгонагалл, вызывая следующего ученика.
Шляпа опустилась на голову Сьюзан, полностью скрыв её глаза. "Интересно... очень интересно," - пробормотала Шляпа. - "Острый ум, жажда знаний... Да, я знаю, куда тебя определить." И она громко объявила: "КОГТЕВРАН!"
Сьюзан, сияя от гордости, направилась к столу Когтеврана, где её встретили дружелюбные улыбки и рукопожатия.
"Финн О'Райли!" - Макгонагалл вызвала рыжего мальчика, который в лодке составлял компанию Джеймсу, Розе и Алисе.
Финн подмигнул друзьям и уверенно направился к табурету. Как только Шляпа коснулась его огненно-рыжих волос, она воскликнула: "О, да тут и думать нечего! Храбрость и отвага - вот что я вижу в тебе... ГРИФФИНДОР!"
Стол Гриффиндора взорвался овациями, а Финн, широко улыбаясь, побежал к своим новым однокурсникам.
"Скорпиус Малфой!" - объявила профессор Макгонагалл, и в зале воцарилась тишина.
Мальчик с платиновыми волосами и острыми чертами лица нервно сглотнул и подошел к табурету. Джеймс заметил, как некоторые студенты начали перешептываться при упоминании фамилии Малфой. Шляпа опустилась на платиновые волосы Скорпиуса, и на несколько секунд воцарилась тишина.
"Хмм... Интересно," - пробормотала Шляпа. - "Вижу амбиции, да... Но также и желание доказать, что ты не такой, как ожидают другие. Куда же тебя определить?" Шляпа, казалось, размышляла целую вечность, и Скорпиус побледнел еще сильнее. Наконец, она объявила: "СЛИЗЕРИН!"
По залу пронесся шепот, а Скорпиус, казалось, испытал облегчение и направился к столу Слизерина, где его встретили сдержанными аплодисментами.
Джеймс наблюдал, как его новые знакомые и остальные первокурсники были распределены по факультетам. Алиса Долгопупс отправилась в Гриффиндор, к явному удовольствию сидящего за преподавательским столом профессора Невилла Долгопупса, который с гордостью аплодировал своей дочери.
"Роза Уизли!" - прозвучало ещё одно знакомое имя.
Роза глубоко вздохнула и решительно направилась к табурету. Джеймс скрестил пальцы, надеясь, что его кузина попадет туда, куда хочет.
Шляпа едва коснулась пышных кудрей Розы, как произнесла с ехидством: "Уизли... Ну конечно... Тут всё предельно ясно", а затем с гордостью воскликнула: "ГРИФФИНДОР!"
Стол Гриффиндора разразился аплодисментами, а Роза с сияющей улыбкой побежала к своим новым однокурсникам. Джеймс почувствовал, что приближается его очередь.
"Джеймс Поттер!"
Гриффиндорский стол тут же радорстно заопладировал ему, предвкушая скорое объединение. Роза, Алиса и Финн подхватили их дружелюбные овации, но Макгонагалл жестом прервала их стол, и зал мгновенно затих. Джеймс почувствовал, как сотни глаз устремились на него. Он медленно подошел к табурету, его ноги казались ватными. "Гриффиндор, пожалуйста, Гриффиндор," - мысленно повторял он, надевая Шляпу.
Но не успела Шляпа коснуться его головы, как она громко воскликнула:
"СЛИЗЕРИН!"
Последнее слово шляпа прокричала на весь зал с такой силой, что эхо отразилось от стен. Воцарилась мертвая тишина, словно кто-то выключил все звуки в мире. Джеймс застыл, не веря своим ушам. Он в шоке посмотрел на стол Гриффиндора, где Роза смотрела на него с открытым ртом, её глаза были широко раскрыты от удивления.
Весь зал, казалось, замер. Преподаватели за главным столом обменивались недоуменными взглядами. Профессор Макгонагалл, обычно невозмутимая, на мгновение потеряла самообладание, её брови взлетели вверх от удивления. Профессор Долгопупс выронил вилку, которая со звоном упала на пол, нарушив гробовую тишину.
Джеймс почувствовал, как земля уходит из-под ног. Слизерин? Как такое возможно? В его голове проносились мысли о родителях, о семейной традиции Гриффиндора, о всех историях, которые он слышал о Слизерине.
Тишина в зале через мгновение сменилась шепотом и удивленными возгласами. "Поттер в Слизерине?" - "Это какая-то ошибка!" - "Может, Шляпа сломалась?" - доносилось со всех сторон.
Ноги Джеймса словно приросли к полу. Он чувствовал, как горят его щеки, как пот выступает на лбу. Только легкий толчок все еще удивленной выбором шляпы профессора Макгонагалл заставил его двинуться к столу Слизерина.
Джеймс шел словно во сне, не чувствуя своего тела. Взгляды всех учеников и преподавателей были прикованы к нему. Он чувствовал их удивление, недоумение, а от некоторых слизеринцев - даже легкую враждебность.
Опускаясь на скамью Слизерина, Джеймс чувствовал себя так, словно падает в бездонную пропасть. Его мысли путались. Что скажут родители? Что подумают Роза и другие кузены? Как он мог оказаться в Слизерине? Этот вопрос эхом отдавался в его голове, пока весь мир вокруг, казалось, рушился на его глазах.
"Эй, ты в порядке?" - спросил сидящий рядом мальчик с темными волосами и острыми чертами лица. "Я Гленн Забини. Добро пожаловать в Слизерин!"
Джеймс попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. "Спасибо. Я... я просто..."
"Да ладно тебе," - сказала сидящая напротив девочка с длинными светлыми волосами и проницательными зелеными глазами, словно угадывая мысли Джеймса. "Слизерин - отличный факультет. Я Кассиопея Гринграсс, кстати."
Джеймс представился девочке, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. Он бросил еще один взгляд на стол Гриффиндора, где Роза о чем-то оживленно беседовала с новыми друзьями. На мгновение их глаза встретились, и Джеймс увидел в них удивление и... сочувствие?
Церемония распределения закончилась, и директор Макгонагалл поднялась для напутственной речи. Она говорила что-то про правила Хогвартса, расписание, квиддич... Но Джеймс едва ли слышал ее слова. Его мысли были заняты тем, как он объяснит родителям свое распределение в Слизерин. Что подумает отец? Будет ли он разочарован?
После ужина, который Джеймс почти не тронул, старосты повели первокурсников в гостиные факультетов. Джеймс следовал за группой слизеринцев, спускаясь все глубже в подземелья замка. Воздух становился прохладнее, а звуки шагов эхом отражались от каменных стен.
Наконец, они остановились перед участком голой каменной стены.
"Амбиция и хитрость," - произнес староста, и стена отъехала в сторону, открывая проход в гостиную Слизерина.
Джеймс вошел внутрь, оглядываясь по сторонам. Гостиная была элегантной и немного мрачной, с зеленоватым светом, проникающим через окна, выходящие в глубины озера. Кожаные диваны и резные шкафы создавали атмосферу роскоши и тайны. Огонь в камине отбрасывал причудливые тени на стены, украшенные гобеленами с изображениями знаменитых волшебников Слизерина.
"Ну как, нравится?" - спросил Гленн, подходя к Джеймсу. "Говорят, иногда в окнах можно увидеть гигантского кальмара."
Джеймс кивнул, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. "Выглядит... впечатляюще," - пробормотал он, не в силах отвести взгляд от мерцающей воды за окнами.
"Кажется, мы соседи по комнате. Пойдем, я покажу тебе нашу спальню."
Джеймс последовал за Гленном по винтовой лестнице, ведущей в спальни мальчиков. Их комната оказалась уютной, с четырьмя кроватями с зелеными пологами и серебряными занавесками. У каждой кровати стоял небольшой письменный стол и шкаф для одежды.
"Привет, соседи!" - раздался голос, и из-за полога одной из кроватей выглянул темнокожий мальчик с дружелюбной улыбкой. "Я Зак Джордан. Кажется, мы будем жить вместе."
"Приятно познакомиться," - ответил Джеймс, чувствуя облегчение от дружелюбного приветствия.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник Скорпиус Малфой. Его платиновые волосы блеснули в тусклом свете подземелья, а на лице застыло выражение напускного надменного превосходства.
"О, надо же. Кого я вижу," - протянул Скорпиус, окидывая комнату холодным взглядом. Его глаза на мгновение задержались на Джеймсе, и в них промелькнуло что-то похожее на разочарованность от данного поворота событий.
"Похоже, нам предстоит... тесное соседство."
Джеймс почувствовал, как внутри все сжалось. Малфой. Его сосед - Малфой. В голове пронеслись все истории, которые он слышал от отца и дяди Рона о Драко Малфое и его выходках. Воздух в комнате, казалось, сгустился от напряжения.
"Привет, Скорпиус," - наконец выдавил Джеймс, с трудом заставляя себя протянуть руку. "Я... Джеймс Поттер."
Скорпиус посмотрел на протянутую руку, словно это была ядовитая змея. На его лице отразилась внутренняя борьба - годы предубеждений против неясного желания начать все с чистого листа.
"Поттер," - холодно кивнул Скорпиус, едва касаясь руки Джеймса. "Надеюсь, ты не храпишь."
Джеймс почувствовал, как краска приливает к щекам. Он открыл рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но всё же сдержал себя на этот раз.
"Эй, ребята, смотрите!" - вмешался Гленн, чувствуя нарастающее напряжение. "Наши вещи уже доставили. Давайте распаковываться?"
Джеймс и Скорпиус еще мгновение смотрели друг на друга, каждый пытаясь разгадать мысли другого. В воздухе витало эхо старой вражды, но также и робкая надежда на то, что, может быть, все будет иначе. Может быть, они смогут переписать историю своих семей.
Джеймс подошел к своей кровати и сел на край, чувствуя, как усталость и эмоциональное напряжение дня накатывают на него волной.
Той ночью Джеймс долго не мог уснуть. Он лежал, глядя на мерцающие блики на потолке, отражающиеся от воды за окном. Его мысли были полны вопросов и сомнений. Что значит быть слизеринцем? Сможет ли он найти свое место в этом новом, неожиданном мире? И что за тайны скрывает Хогвартс?
Где-то в глубине замка часы пробили полночь, и Джеймс наконец провалился в беспокойный сон, полный странных видений о мерцающих артефактах и тенях, движущихся в темноте.
Глава 3Глава 3
Директор Макгонагалл сидела за своим столом в кабинете, задумчиво глядя на портрет Альбуса Дамблдора. Старый волшебник подмигнул ей, словно зная, о чем она думает.
"Минерва, ты не можешь контролировать все," - мягко сказал портрет Дамблдора. "Иногда самые неожиданные повороты судьбы приводят к величайшим свершениям."
Макгонагалл вздохнула. "Я знаю, Альбус. Но это... это нечто совершенно неожиданное. Джеймс Поттер в Слизерине? Я даже не уверена, как сообщить об этом его родителям."
Она взмахнула палочкой, и в воздухе появилось изображение Гарри Поттера. Через несколько секунд лицо Гарри обрело четкость.
"Профессор Макгонагалл?" - удивленно произнес Гарри. "Что-то случилось?"
Макгонагалл глубоко вздохнула. "Гарри, я думаю, нам нужно поговорить о Джеймсе."
Лицо Гарри напряглось. "Он в порядке? С ним все хорошо?"
"Да, с ним все в порядке," - поспешила успокоить его Макгонагалл. "Но есть кое-что, о чем вы должны знать. Джеймс... он был распределен в Слизерин."
На лице Гарри отразилось удивление, смешанное с недоверием. "В Слизерин? Но как... почему?"
"Я сама не до конца понимаю, Гарри," - честно ответила Макгонагалл. "Распределяющая шляпа приняла это решение почти мгновенно. Такого я не видела уже много лет."
Гарри на мгновение замолчал, переваривая информацию. "Вы думаете... это могло быть как-то подстроено? Может быть, кто-то повлиял на шляпу?"
Макгонагалл покачала головой. "Я проверила шляпу сразу после церемонии. Никаких следов внешнего воздействия или темной магии. Насколько я могу судить, решение было принято исключительно на основе личности Джеймса."
Гарри провел рукой по волосам, его лицо отражало смесь эмоций. "Я... я не знаю, что сказать. Джеймс всегда казался таким... гриффиндорцем."
"Гарри," - мягко сказала Макгонагалл, "помните, что вы сами когда-то сказали мне? Что Слизерин мог бы помочь вам достичь величия. Может быть, для Джеймса это шанс раскрыть свой потенциал с другой стороны?"
Гарри медленно кивнул. "Вы правы, профессор. Я просто... не ожидал этого. Как он сам отреагировал?"
"Он был шокирован, как и все мы," - ответила Макгонагалл. "Но я уверена, что с вашей поддержкой он сможет найти свое место в Слизерине. Возможно, это даже поможет наладить межфакультетские отношения."
"Спасибо, что сообщили мне, профессор," - сказал Гарри. "Я поговорю с Джинни и... мы напишем Джеймсу. Дадим ему знать, что поддерживаем его, несмотря ни на что."
Макгонагалл улыбнулась. "Я уверена, что это много для него значит, Гарри. Джеймс - удивительный мальчик. Я уверена, он сможет преуспеть, где бы ни оказался."
После того, как связь прервалась, Макгонагалл откинулась в кресле, размышляя о странных поворотах судьбы. Она посмотрела на портрет Дамблдора, который по-прежнему улыбался.
"Ты был прав, Альбус," - тихо сказала она. "Иногда самые неожиданные повороты действительно приводят к величайшим свершениям."
Джеймс проснулся рано утром, на мгновение забыв, где находится. Зеленый полог кровати и тихий плеск воды за окном быстро напомнили ему о вчерашних событиях. Он - слизеринец. Эта мысль все еще казалась нереальной, словно странный сон, от которого никак не удается проснуться.
Он осторожно выглянул из-за полога. Его соседи по комнате еще спали. Гленн Забини тихо посапывал, свесив руку с кровати. Зак Джордан лежал, раскинувшись звездочкой и слегка похрапывая. А Скорпиус Малфой... Джеймс с удивлением заметил, что кровать Скорпиуса уже аккуратно заправлена, а самого мальчика нигде не было видно.
Джеймс тихо встал и начал одеваться. Зеленый галстук и эмблема Слизерина на мантии казались чужими и непривычными. Он посмотрел на себя в зеркало и едва узнал свое отражение. Неужели это действительно он? Джеймс Поттер, слизеринец? Сын Гарри Поттера, легендарного гриффиндорца, героя магического мира, теперь носит цвета змеиного факультета. Что скажут родители? Что подумают друзья?
Выйдя в общую гостиную, он увидел Скорпиуса, сидящего в кресле у камина с книгой в руках. Малфой поднял глаза, встретившись взглядом с Джеймсом, и кивнул в знак приветствия.
"Доброе утро, Поттер," - сказал он нейтральным тоном. "Рано встаешь."
Джеймс неловко переступил с ноги на ногу. "Да, привычка... А ты, я смотрю, тоже ранняя пташка?"
Скорпиус пожал плечами. "Люблю почитать в тишине перед завтраком. Помогает... собраться с мыслями."
Джеймс кивнул, не зная, что еще сказать. Повисла неловкая пауза.
"Ну, увидимся на завтраке," - не дождавшись ответа, сказал Скорпиус и направился к выходу из гостиной.
Оставшись один, Джеймс опустился в кресло, которое только что освободил Малфой. Он смотрел на зеленоватую воду за окном, пытаясь собраться с мыслями. Впереди был первый день в Хогвартсе, первый день как слизеринца. Что его ждет? Как отреагируют другие студенты? И что скажут родители, когда узнают?
Словно в ответ на его мысли, в гостиную влетела сова, держащая в клюве письмо. Она опустилась на подлокотник кресла Джеймса и протянула ему конверт. Джеймс с трепетом узнал почерк отца.
Дрожащими руками он развернул письмо и начал читать:
"Дорогой Джеймс,
Мы с мамой только что узнали о твоем распределении в Слизерин. Признаюсь, это стало для нас неожиданностью, но мы хотим, чтобы ты знал: мы любим тебя и гордимся тобой, независимо от того, на каком факультете ты учишься.
Слизерин - факультет с богатой историей и традициями. Там учились многие выдающиеся волшебники. И я уверен, что ты сможешь добавить свое имя в этот список.
Помни, что важно не то, на какой факультет тебя распределили, а то, какой выбор ты делаешь каждый день. Будь добрым, будь справедливым, будь верным друзьям - и ты станешь настоящим волшебником, которым мы будем гордиться.
Если у тебя возникнут трудности или ты просто захочешь поговорить, не стесняйся писать нам в любое время. Мы всегда на твоей стороне.
С любовью,
Папа и Мама"
Джеймс почувствовал, как ком в горле растет, а глаза начинают щипать от слез. Он перечитал письмо несколько раз, чувствуя, как тепло разливается в груди. Родители поддерживают его. Они не разочарованы. Они гордятся им.
С новыми силами и решимостью Джеймс поднялся с кресла. Что бы ни ждало его впереди, он справится. Он докажет, что достоин быть в Слизерине и что сможет сделать этот факультет лучше.
Джеймс глубоко вздохнул и посмотрел на часы. До завтрака оставалось еще время, и он решил использовать его, чтобы лучше узнать свой новый дом. Он медленно обошел гостиную Слизерина, внимательно рассматривая каждую деталь.
Зеленоватый свет, проникающий через окна, создавал загадочную атмосферу. Джеймс остановился у огромного камина, над которым висел портрет Салазара Слизерина. Основатель факультета смотрел на него с хитрой улыбкой, словно зная какой-то секрет.
"Ну что, молодой Поттер, готов ли ты принять наследие Слизерина?" - неожиданно произнес портрет, заставив Джеймса вздрогнуть.
"Я... я постараюсь быть достойным," - ответил Джеймс, удивляясь собственной смелости.
Салазар усмехнулся. "Достойным? Мальчик мой, Слизерин не о том, чтобы быть достойным. Он о том, чтобы превзойти ожидания, изменить правила игры. Покажи им всем, на что способен настоящий Слизеринец!"
Эти слова заставили Джеймса задуматься. Может быть, его распределение в Слизерин не ошибка? Может быть, это шанс доказать, что он может быть чем-то большим, чем просто сын знаменитого отца?
Размышления Джеймса прервал шум - в гостиную начали спускаться другие студенты. Он увидел, как многие с любопытством и некоторым недоверием смотрят на него. Джеймс выпрямился и расправил плечи. Он - Поттер, но он также и Слизеринец. И он докажет, что достоин обоих этих имен.
"Эй, Поттер!" - окликнул его Зак Джордан, спускаясь по лестнице. "Готов к первому дню?"
Джеймс улыбнулся. "Более чем готов. Пойдем на завтрак?"
Вместе они вышли из гостиной Слизерина. Проходя мимо других студентов, Джеймс чувствовал на себе их взгляды. Кто-то шептался, кто-то открыто показывал на него пальцем. Но Джеймс не позволил этому себя смутить. Вместо этого он вспомнил слова отца из письма и решил, что покажет всем, что значит быть настоящим Слизеринцем - умным, амбициозным, но при этом справедливым и верным друзьям.
Когда они вошли в Большой зал, Джеймс на мгновение замер. Его взгляд автоматически метнулся к столу Гриффиндора, где сидели его кузены и друзья. Он увидел, как Роза Уизли, Финн О'Райли и Алиса Долгопупс машут ему руками, улыбаясь ободряюще.
"Джеймс! Иди к нам!" - воскликнула Роза, подвигаясь, чтобы освободить ему место.
Это придало ему сил, и вместо того, чтобы направиться к столу Слизерина, он решительно двинулся к своим друзьям.
За столом Слизерина раздалось несколько приглушенных возгласов и шепотков. Скорпиус Малфой, сидевший в окружении других первокурсников, нахмурился, наблюдая, как Поттер направляется к гриффиндорцам.
Джеймс сел рядом с друзьями, не замечая, как некоторые гриффиндорцы отодвинулись, бросая на него настороженные взгляды. Зеленая мантия Джеймса резко контрастировала с морем алых мантий вокруг, вызывая у многих смешанные чувства.
"Ну, как ощущения быть змеёнышем?" - спросил Финн с улыбкой, которая не совсем достигала его глаз. В его голосе прозвучала нотка, которую Джеймс не смог разгадать - то ли любопытство, то ли легкая насмешка.
"Честно? Все еще странно," - признался Джеймс, накладывая себе овсянку. "Никогда бы не подумал, что окажусь в Слизерине."
"А я всегда говорила, что ты хитрюга," - усмехнулась Роза. "Помнишь, как ты убедил Тедди дать тебе прокатиться на его метле?"
Все рассмеялись, хотя смех некоторых гриффиндорцев звучал немного натянуто.
"Расскажи, как там в подземельях?" - с любопытством спросила Алиса. "Правда, что у вас окна выходят в озеро?"
Джеймс кивнул, начиная воодушевленно описывать гостиную Слизерина, мерцающий зеленоватый свет и таинственную атмосферу подземелий. Его друзья слушали с искренним интересом.
"А как прошла ваша первая ночь в башне Гриффиндора?" - спросил Джеймс, закончив свой рассказ.
"О, это было потрясающе!" - воскликнул Финн, его глаза загорелись. "У нас была небольшая вечеринка в честь новичков. Было очень весело, хотя..." - он на мгновение замолчал, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. "Некоторые ребята говорили о Слизерине... Ну ты понял."
Джеймс почувствовал укол беспокойства, но Финн быстро сменил тему, рассказывая о впечатляющем виде из окон башни Гриффиндора.
Они продолжили обмениваться впечатлениями о своих факультетах, новых знакомых и ожиданиях от учебы. Джеймс рассказал о своих соседях по комнате - Гленне Забини, Заке Джордане и Скорпиусе Малфое.
"Малфой? Серьезно?" - удивилась Роза. "И как он? Такой же заносчивый, как рассказывал папа?"
Джеймс задумался на мгновение. "Знаешь, не так уж и плохо. Он кажется... сложным. Как будто только пытается соответствовать ожиданиям задиры"
"Может, вы подружитесь," - предположила Алиса. "Было бы здорово, если бы Слизерин и Гриффиндор наконец-то нашли общий язык."
"Кто знает," - пожал плечами Джеймс. "Я, во всяком случае, постараюсь."
Финн слушал этот разговор с нечитаемым выражением лица, словно обдумывая что-то свое.
Их разговор прервал звон колокола, возвещающий о начале первого урока.
"О, нам пора!" - воскликнула Роза, вскакивая. "У нас сейчас травология с профессором Стебль. И, кажется, вместе со Слизерином."
"Отлично!" - обрадовался Джеймс. "Значит, мы сможем заниматься вместе."
Когда Джеймс прощался с друзьями и направлялся к группе слизеринцев, он почувствовал на себе холодные косые взгляды своих однокурсников, некоторые шептались между собой. Скорпиус Малфой стоял чуть в стороне, его лицо было непроницаемой маской, но в глазах читалось разочарование, легкое презрение и настороженность.
Первокурсники Гриффиндора и Слизерина с нетерпением направлялись на свой первый урок травологии. Теплицы Хогвартса встретили их ароматом влажной земли и экзотических растений. Профессор Помона Стебль, невысокая полноватая женщина с добрым лицом и седыми волосами, выбивающимися из-под заляпанной землей шляпы, приветливо улыбнулась новичкам.
"Добро пожаловать на ваш первый урок травологии!" – воскликнула она, взмахнув палочкой. На доске появились аккуратные строчки. "Сегодня мы познакомимся с удивительным миром магических растений. Кто может назвать мне хотя бы одно волшебное растение?"
Рука Розы Уизли взметнулась вверх быстрее молнии. Профессор Стебль кивнула ей.
"Мандрагора, – уверенно ответила Роза. – Её корень напоминает человеческую фигуру и издает омерзительный крик при выкапывании."
"Отлично, мисс Уизли! Пять очков Гриффиндору", – улыбнулась профессор.
Джеймс заметил, как несколько слизеринцев недовольно переглянулись. Скорпиус Малфой закатил глаза, всем своим видом выражая пренебрежение к "всезнайке".
"А кто еще может назвать волшебное растение?" – продолжила профессор Стебль.
На этот раз руку поднял Скорпиус. "Дьявольские силки, – произнес он с легкой ухмылкой. – Опасное растение, способное задушить человека своими лианами."
"Верно, мистер Малфой. Пять очков Слизерину", – кивнула профессор.
Напряжение между факультетами нарастало с каждой минутой. Гриффиндорцы и слизеринцы словно соревновались, кто даст больше правильных ответов.
"Сегодня мы начнем с изучения простейших лекарственных трав, – объявила профессор Стебль. – Перед вами на столах стоят горшочки с растениями. Ваша задача – определить, что это за растение, и написать его основные свойства."
Джеймс склонился над своим горшком, разглядывая небольшое растение с резными листьями. Рядом Гленн Забини тоже внимательно изучал свой образец.
"Кажется, это пижма, – прошептал Гленн. – Мама часто использует её в зельях."
Джеймс кивнул, делая пометки в тетради. Он старался сосредоточиться на задании, но то и дело бросал взгляды на стол, где сидели Роза, Алиса и Финн. Его друзья оживленно обсуждали свои растения, и Джеймсу хотелось присоединиться к ним.
"Итак, время вышло!" – объявила профессор Стебль через несколько минут. "Давайте проверим, что у вас получилось. Мисс Уизли, что вы можете сказать о своем растении?"
Роза вновь подняла руку. "У меня календула, профессор. Это лекарственное растение с ярко-оранжевыми цветками. Используется для заживления ран и ожогов, а также входит в состав многих укрепляющих зелий."
"Превосходно, мисс Уизли! Еще пять очков Гриффиндору", – улыбнулась профессор Стебль.
Слизеринцы недовольно зашептались. Джеймс почувствовал на себе несколько неодобрительных взглядов.
"А теперь, – продолжила профессор, – я хочу устроить небольшое соревнование. Разделитесь на группы по четыре человека. Каждая группа получит набор ингредиентов и рецепт простого лечебного бальзама. Команда, которая первой правильно приготовит бальзам, принесет своему факультету двадцать очков!"
В классе поднялся возбужденный гул. Студенты начали быстро формировать группы.
"Джеймс! – окликнула его Роза. – Иди к нам!"
Джеймс на секунду заколебался, глядя на своих однокурсников-слизеринцев. Но желание быть с друзьями пересилило, и он присоединился к Розе, Алисе и Финну.
Профессор Стебль раздала каждой команде набор ингредиентов: сушеные листья подорожника, цветки ромашки, корень валерианы, пчелиный воск и флакон с маслом лаванды.
"Ваша задача – приготовить успокаивающий бальзам для лечения мелких ран и ушибов, – объяснила профессор. – Рецепт на доске. Начинайте!"
Джеймс и его друзья быстро распределили обязанности. Роза взялась измельчать травы, Алиса занялась подготовкой воска, Финн отмерял нужное количество масла, а Джеймс начал смешивать ингредиенты в котелке.
"Джеймс, добавь немного больше ромашки, – посоветовала Роза. – Это усилит заживляющий эффект."
Джеймс кивнул, следуя её совету. Он заметил, как Скорпиус Малфой, работавший в группе с другими слизеринцами, бросил на них недовольный взгляд.
Команды работали в напряженной тишине, прерываемой лишь шепотом обсуждений и звоном инструментов. Воздух наполнился ароматом трав и цветов.
"Осторожнее с огнем, – предупредила Алиса, когда Финн слишком сильно увеличил пламя под котелком. – Бальзам нужно нагревать медленно."
Джеймс чувствовал, как растет его уверенность. Работа в команде с друзьями шла гладко, каждый дополнял друг друга. Он заметил, что в других группах дела шли не так слаженно – некоторые спорили о пропорциях, другие никак не могли добиться нужной консистенции.
"Время истекает!" – объявила профессор Стебль. "У вас осталось пять минут!"
Джеймс ускорил перемешивание бальзама, в то время как Роза добавила последние капли лавандового масла. Алиса начала разливать готовый бальзам по маленьким баночкам.
"Готово!" – воскликнул Финн, поднимая руку.
Профессор Стебль подошла к их столу, внимательно осмотрела и понюхала бальзам. Её лицо расплылось в улыбке.
"Превосходная работа! – похвалила она. – Консистенция идеальная, аромат безупречный. Двадцать очков Гриффиндору!"
Гриффиндорцы разразились радостными возгласами. Джеймс тоже не мог сдержать улыбки, обмениваясь с друзьями торжествующими взглядами.
Но его радость быстро угасла, когда он заметил мрачные лица слизеринцев. Скорпиус Малфой смотрел на него с нескрываемым презрением.
Когда прозвенел звонок, возвещая об окончании урока, Джеймс почувствовал, как к горлу подступает комок. Он вдруг осознал, что своим выбором команды фактически обеспечил поражение Слизерина.
Как только профессор Стебль покинула теплицу, Скорпиус Малфой подошел к Джеймсу, его глаза сверкали от гнева.
"Предатель, – прошипел он, не скрывая своего презрения. – Ты опозорил весь факультет, Поттер. Сначала бросил нас за завтраком, предпочтя компанию гриффиндорцев, а теперь это. Ты вообще понимаешь, что натворил?"
Джеймс почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле.
"Я не хотел... – наконец выдавил он, но его перебил Гленн Забини.
"Не хотел? – фыркнул он. – А о чем ты думал, когда бросил нас ради своих гриффиндорских дружков? Ты хоть понимаешь, что из-за тебя мы потеряли шанс на победу?"
Джеймс оглянулся на Розу, Алису и Финна, которые покидали кабинет вместе с остальными гриффиндорцами, с тревогой наблюдая за разворачивающейся сценой.
"Послушайте, – попытался он объясниться, – я просто хотел поработать с друзьями. Я не думал о факультетах..."
"Вот именно, – перебил его Зак Джордан. – Ты не думал о Слизерине. Только о себе. Ты даже не попытался подружиться с нами, своими соседями по комнате. Вместо этого ты при первой же возможности побежал к гриффиндорцам."
Джеймс почувствовал, как внутри него растет отчаяние. Он не хотел ссориться ни с кем, но, похоже, невольно настроил против себя весь факультет.
"Может, Шляпа ошиблась, – задумчиво протянул Скорпиус, окидывая Джеймса презрительным взглядом. – Может, тебе стоит попросить перераспределения. В Гриффиндоре тебе явно будет комфортнее."
Эти слова больно ударили Джеймса. Он почувствовал, как к глазам подступают слезы, но изо всех сил старался сдержать их.
"Ты хоть на секунду задумался о том, что значит быть слизеринцем? О чести, о традициях, о братстве?" – продолжал Скорпиус, его голос становился все громче, привлекая внимание оставшихся в теплице студентов.
Джеймс молчал, не зная, что ответить. Каждое слово Скорпиуса било точно в цель, заставляя его чувствовать себя все более виноватым и растерянным.
"Посмотрите на него, – Скорпиус обратился к остальным слизеринцам, которые собрались вокруг. – Все его мысли, все его поведение кричат о предпочтении Гриффиндору. Он не достоин носить цвета Слизерина!"
Раздались одобрительные возгласы. Джеймс почувствовал, как стены теплицы словно сжимаются вокруг него.
"Я... я не хотел никого подвести, – пробормотал он, его голос дрожал. – Я просто..."
"Ты просто что, Поттер? – резко спросил Скорпиус. – Просто решил, что можешь использовать преимущества обоих факультетов? Носить два галстука? Так не бывает. Ты либо с нами, либо против нас."
Джеймс почувствовал, как по его щеке скатилась предательская слеза. Он быстро вытер её, но было уже поздно – все заметили.
"Смотрите-ка, наш герой расплакался, – усмехнулся Забини. – Может, тебе стоит побежать к своим гриффиндорским друзьям? Уверен, они с радостью утешат маленького потерянного змееныша."
Смех прокатился по группе слизеринцев. Джеймс почувствовал, как его ноги подкашиваются. Он хотел что-то сказать, защитить себя, но слова застряли в горле.
"Знаешь, Поттер, – сказал Скорпиус, его голос стал неожиданно тихим и серьезным, – быть слизеринцем – это не просто носить зеленый галстук. Это значит быть частью чего-то большего, чем ты сам. Это значит поддерживать своих, даже когда это нелегко. Это значит ставить интересы факультета выше личных симпатий. Но ты, похоже, не способен на это."
Джеймс почувствовал, как эти слова словно кинжалом вонзаются в его сердце. Он понимал, что Скорпиус прав, и от этого становилось еще больнее.
"Я... я постараюсь исправиться, – прошептал он. – Дайте мне шанс..."
"Шанс? – фыркнул Зак Джордан. – Ты уже упустил свой шанс, Поттер. Дважды за один день."
"Может, тебе стоит поискать другое место для сна, – добавил Гленн Забини с холодной усмешкой. – Не уверен, что мы хотим видеть предателя в нашей спальне."
Джеймс почувствовал, как земля уходит из-под ног. Перспектива остаться без места в общежитии пугала его не меньше, чем гнев однокурсников.
"Послушайте, – попытался он еще раз, его голос дрожал от отчаяния. – Я понимаю, что совершил ошибку. Я не думал, что все так обернется. Я просто... я просто хотел быть с друзьями."
"С друзьями?" – переспросил Скорпиус, его голос сочился сарказмом. – "А мы кто, Поттер? Мебель? Ты даже не попытался подружиться с нами. Ты с самого начала отвернулся от Слизерина."
"Я не отворачивался! – воскликнул Джеймс, чувствуя, как внутри него поднимается волна гнева и обиды. – Я просто... я не знал, как себя вести! Я никогда не думал, что попаду в Слизерин!"
"О, так вот в чем дело," – протянул Скорпиус, его глаза сузились. – "Ты считаешь себя слишком хорошим для Слизерина, да? Думаешь, что великий Гарри Поттер будет разочарован, узнав, что его сын попал в змеиное логово?"
Эти слова ударили Джеймса словно пощечина. Он почувствовал, как к горлу подступает ком.
"Знаешь что, Поттер," – сказал Скорпиус, делая шаг вперед. – "Может быть, тебе действительно стоит подумать о перераспределении. Потому что прямо сейчас ты не слизеринец. Ты даже не знаешь, что это значит – быть слизеринцем."
"Я хочу узнать," – прошептал Джеймс, чувствуя, как по его щекам катятся слезы. – "Я хочу попробовать."
"Слова, Поттер," – покачал головой Скорпиус. – "Просто слова. А нам нужны действия. Докажи, что ты достоин носить зеленый галстук. Докажи, что ты можешь быть верным Слизерину."
"Как?" – спросил Джеймс, его голос дрожал от отчаяния и надежды.
Скорпиус обменялся взглядами с другими слизеринцами, потом снова повернулся к Джеймсу.
"Для начала, держись подальше от своих гриффиндорских друзей," – сказал он жестко. – "Никаких совместных обедов, никаких дружеских посиделок. Ты слизеринец, веди себя соответственно."
Джеймс почувствовал, как его сердце сжалось. Мысль о том, чтобы отказаться от дружбы с Розой, Алисой и Финном, причиняла почти физическую боль. Но он понимал, что у него нет выбора.
"Хорошо," – кивнул он, чувствуя, как внутри что-то обрывается. – "Я сделаю это."
Глава 4Глава 4
Тем временем, в Министерстве магии, Гарри Поттер сидел в своем кабинете, погруженный в рутинную работу. Он просматривал стопку отчетов о мелких нарушениях магического законодательства, время от времени делая пометки на полях. Письмо Джеймсу было отправлено еще утром, но легкое беспокойство не отпускало. Гарри поймал себя на том, что то и дело поглядывает на фотографию своей семьи, стоящую на столе.
Он вздохнул, потирая глаза под очками. День выдался долгим и утомительным. Сначала было совещание по вопросам безопасности в Косом переулке, затем пришлось разбираться с жалобой на шумных гномов в саду одной пожилой волшебницы. Теперь же его ждала эта бесконечная бумажная работа.
Гарри взял очередной отчет, на этот раз о неправильном использовании летучего пороха, когда в дверь постучали. Он поднял глаза, радуясь небольшому перерыву.
"Войдите!" - крикнул он, откладывая перо.
Дверь открылась, и в кабинет вошла Гермиона, держа в руках несколько свитков пергамента. Ее волосы были собраны в небрежный пучок, а на мантии виднелось небольшое пятно от чернил - явный признак того, что она тоже провела день за работой с документами.
"Привет, Гарри," - сказала она, присаживаясь в кресло напротив него. "Как продвигается работа?"
Гарри махнул рукой в сторону стопки бумаг. "Как обычно. Горы отчетов, которые нужно просмотреть и подписать. А у тебя?"
Гермиона вздохнула. "Примерно то же самое. Только что закончила разбираться с очередной поправкой к закону о правах домовых эльфов. Иногда мне кажется, что бюрократия в Министерстве никогда не закончится."
Они обменялись понимающими улыбками. Несмотря на то, что прошло уже много лет с их школьных приключений, оба иногда скучали по тем временам, когда жизнь казалась менее... обыденной.
"Кстати," - вдруг оживилась Гермиона, - "ты слышал последние новости?"
Гарри выпрямился в кресле, его внимание переключилось с рутинной работы на слова подруги. "Какие новости?"
"В последнее время происходит что-то необычное," - сказала Гермиона, понизив голос, хотя в кабинете они были одни. "Появились случаи странных магических явлений."
Гарри нахмурился. "Что за явления? Это что-то серьезное?"
Гермиона покачала головой. "Я не уверена. Пока что это больше похоже на мелкие неприятности. Например, в Косом переулке несколько дней назад все вывески магазинов внезапно поменяли цвет. А вчера в Министерстве лифты вдруг начали доставлять людей не на те этажи, куда они хотели попасть."
"Звучит как чья-то неудачная шутка," - предположил Гарри, вспоминая проделки Фреда и Джорджа.
"Я тоже так думала сначала," - согласилась Гермиона. "Но потом начали поступать сообщения о более странных вещах. Необъяснимые вспышки магии в местах, где их быть не должно. Странные аномалии в работе некоторых заклинаний."
Гарри задумчиво потер подбородок. "Любопытно. У тебя есть какие-нибудь теории?"
"Пока нет," - вздохнула Гермиона. "Но что-то подсказывает мне, что все эти события могут быть как-то связаны."
Гарри кивнул, его мысли уже начали работать над этой загадкой. Это было приятным отвлечением от рутинной работы, напоминанием о тех временах, когда они с друзьями раскрывали тайны Хогвартса.
"Может быть, стоит провести небольшое расследование?" - предложил он, чувствуя, как в нем просыпается былой азарт.
Гермиона улыбнулась. "Я думала, ты уже никогда и не предложишь."
В этот момент в кабинет влетел яркий серебристый свет - появился Патронус в форме выдры. Голосом Кингсли он произнес: "Гарри! Срочно в Гринготтс! Нападение! Рон уже там!"
Друзья переглянулись, их взгляды наполнились тревогой. Гарри без лишних слов встал, готовясь к трансгрессии. Он успел услышать на последней секунде от Гермионы: "Будьте осторожны!.."
Гарри материализовался посреди хаоса, и первое, что ударило его, был оглушительный грохот и волна горячего воздуха, наполненного пылью и запахом озона. Мраморный пол Гринготтса, некогда величественный и безупречный, теперь был усеян обломками и покрыт паутиной трещин, словно древняя мозаика, разбитая неведомой силой. Вокруг него вихрем кружились клочки бумаг и золотые монеты, создавая сюрреалистическую картину разрушения и богатства.
Сквозь густую пелену дыма и пыли он увидел размытые силуэты, мечущиеся в панике. Крики ужаса и боли смешивались со звуками заклинаний, создавая какофонию, от которой звенело в ушах. Яркие вспышки заклятий прорезали полумрак, на мгновение освещая искаженные страхом лица гоблинов и волшебников.
Внезапно из клубов дыма вынырнула знакомая фигура. Это был Рон, его рыжие волосы казались почти огненными в отблесках магических вспышек. Он тоже только что трансгрессировал, и в его глазах читалось то же смятение, которое испытывал Гарри. Их взгляды встретились, и без единого слова они поняли друг друга – действовать нужно немедленно.
"Протего Максима!" - крикнул Гарри, создавая мощный защитный барьер вокруг группы раненых гоблинов, которые пытались укрыться за перевернутой конторкой. Заклинание вылетело из его палочки ярко-синим потоком энергии, мгновенно формируя полупрозрачный купол.
Рон тем временем бросился к ближайшему волшебнику, который, похоже, был в шоке. "Эй, приятель, нужно убираться отсюда!" - он схватил мужчину за плечи, встряхивая его. "Давай, двигайся к выходу!"
Гарри пробирался через разгромленный зал, отражая случайные заклинания и помогая раненым укрыться. Его сердце колотилось как безумное, адреналин пульсировал в венах, обостряя все чувства до предела. Каждый звук, каждое движение воспринимались с невероятной четкостью, словно время замедлилось.
Внезапно над их головами пронесся гоблин, отчаянно вцепившийся в свою конторку. Он с оглушительным грохотом приземлился рядом с ними, разбрасывая вокруг осколки мрамора и бумаги. Гарри инстинктивно бросился к нему, помогая выбраться из-под обломков.
"Он там!" - прохрипел гоблин, его лицо было искажено ужасом и болью. Кровь струилась из глубокого пореза на лбу, заливая его большие глаза. Трясущейся рукой он указал куда-то вглубь банка. "Безумец! Он пытается пробиться к хранилищам!"
Гарри и Рон переглянулись, в глазах друг друга они увидели отражение своих собственных мыслей – кто бы ни был этот нападающий, его нужно остановить любой ценой.
"Рон, помоги эвакуировать раненых!" - крикнул Гарри, уже готовясь броситься в указанном направлении.
"Нет уж, дружище, мы идем вместе," - твердо сказал Рон, становясь плечом к плечу с Гарри. "Как в старые добрые времена, помнишь?"
Несмотря на серьезность ситуации, Гарри не смог сдержать легкой улыбки. Да, как в старые времена – они снова вместе против неизвестной опасности.
Они бросились вперед, перепрыгивая через обломки и уворачиваясь от падающих сверху кусков потолка. Чем ближе они подбирались к хранилищам, тем сильнее ощущалась вибрация от мощных заклинаний. Стены вокруг них дрожали, с потолка сыпалась каменная крошка, создавая впечатление, что все здание вот-вот обрушится.
"Чертовски напоминает наш первый курс, а?" - выкрикнул Рон, уворачиваясь от падающей люстры. "Только тролля не хватает!"
"Не накаркай!" - отозвался Гарри, резко дергая друга за руку и уводя из-под струи огня, вырвавшейся из разбитой статуи дракона.
Завернув за угол, они резко остановились, пораженные открывшейся картиной. Перед ними стоял высокий волшебник со светлыми, почти белыми волосами. Его темная мантия развевалась, словно живая, хотя вокруг не было ни малейшего ветерка. Он стоял перед массивной дверью хранилища, и то, что он делал, заставило кровь Гарри застыть в жилах.
Палочка в руке незнакомца двигалась с невероятной скоростью, оставляя в воздухе светящиеся следы. Поток заклинаний такой силы, что воздух вокруг него буквально трещал от магической энергии, ударял в дверь хранилища. От места удара расходились трещины, словно паутина, покрывая всю поверхность двери. Но она все еще держалась, хотя было ясно, что это ненадолго.
"Именем Министерства Магии, прекратите немедленно!" - крикнул Гарри, его голос прозвучал неожиданно громко в внезапно наступившей тишине. Он направил палочку на нападавшего, готовый к любому развитию событий.
Волшебник медленно обернулся, и друзья увидели его лицо. Оно было странно спокойным, почти отрешенным, как маска, вырезанная из мрамора. Но глаза... Глаза горели неестественным, почти безумным огнем, словно в них плескалось жидкое серебро.
На мгновение время словно остановилось. Гарри почувствовал, как его шрам, давно не беспокоивший его, вдруг начал пульсировать. Не от боли, нет – от чего-то другого, чего он не мог объяснить.
Нападавший не произнес ни слова. Вместо этого он резко взмахнул палочкой, и в сторону мракоборцев понеслась волна ослепительно-белого света, рассекая воздух с душераздирающим свистом.
"Протего!" - выкрикнул Гарри, в последний момент создавая защитный барьер. Заклинание ударило в невидимый щит с такой силой, что Гарри отбросило назад. Он врезался в Рона, и они вместе влетели за ближайшую колонну, едва избежав следующего удара.
Заклинание врезалось в мрамор, оставив глубокую выбоину и осыпав их осколками камня. Воздух наполнился запахом озона и горелого камня, а от места удара поднимался легкий дымок.
"Что это за чертовщина?" - выкрикнул Рон. Его глаза были широко раскрыты от шока и адреналина. "Я никогда не видел такого заклинания!"
Гарри покачал головой, тяжело дыша. Его грудь вздымалась, а сердце колотилось как безумное. "Не знаю, но нам нужно его остановить. Готов?"
Рон кивнул, сжимая палочку так сильно, что побелели костяшки пальцев. В его глазах читалась решимость. "На счет три. Раз... два... три!"
Они выскочили из-за колонны с разных сторон, действуя слаженно, как единый механизм. Годы совместной работы и дружбы сделали их почти телепатами в бою.
"Ступефай!" - крикнул Гарри, посылая мощный оглушающий луч.
"Инкарцеро!" - одновременно выкрикнул Рон, пытаясь связать противника магическими путами.
Воздух наполнился вспышками света и грохотом сталкивающихся заклятий. Красные и синие лучи прорезали пространство, сталкиваясь и рассыпаясь искрами. Но светловолосый волшебник двигался с нечеловеческой скоростью, уклоняясь от заклятий и отражая их с легкостью, которая казалась невозможной.
"Как он это делает?" - прокричал Рон, уворачиваясь от рикошета собственного заклинания. Его лицо было покрыто потом и пылью, а в глазах читалось недоумение и страх.
Гарри не ответил. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти способ пробить защиту противника. Он никогда не сталкивался с подобной магией, и это пугало его больше, чем он готов был признать.
Внезапно нападавший сделал сложное движение палочкой, и воздух вокруг него словно сгустился, превратившись в полупрозрачный щит. Заклинания Гарри и Рона отскакивали от этого барьера, не причиняя ему никакого вреда. Более того, некоторые заклинания, казалось, поглощались щитом, делая его еще сильнее.
"Это невозможно!" - выдохнул Рон, его глаза расширились от удивления и страха. "Гарри, что нам делать?"
Палочка нападавшего засветилась странным пульсирующим светом. Воздух вокруг него начал искриться, словно наполняясь электричеством. Мелкие камешки и пыль поднялись в воздух, закружившись вокруг него в медленном, почти гипнотическом танце.
Гарри почувствовал, как волосы на его затылке встали дыбом. Он знал, интуитивно понимал, что сейчас произойдет что-то ужасное.
"Нет!" - закричал Гарри, понимая, что еще одно заклинание такой силы может разрушить не только дверь, но и весь банк, похоронив их под обломками.
Не раздумывая ни секунды, движимый чистым инстинктом и отчаянной решимостью, Гарри бросился вперед. Он почти физически ощущал, как время замедлилось вокруг него. Краем глаза он видел, как Рон кричит что-то, пытаясь его остановить, но голос друга доносился словно издалека, приглушенный и искаженный.
Гарри пробил плечом магический барьер, чувствуя, как его кожу обжигает от контакта с защитным полем. Боль была невыносимой, словно тысячи раскаленных игл впились в его тело одновременно. Но он проигнорировал ее, сосредоточившись только на одной цели.
В последний момент он схватил руку волшебника, пытаясь сбить его прицел. Их глаза встретились на мгновение, и Гарри увидел в них смесь удивления и... чего-то еще, чего-то древнего и пугающего.
Заклинание сорвалось, ударив в потолок. Раздался оглушительный грохот, от которого, казалось, содрогнулся весь мир. Огромные куски камня начали падать сверху, словно смертоносный дождь.
"Гарри!" - крикнул Рон, бросаясь на помощь другу. Его палочка двигалась с невероятной скоростью, создавая защитные чары и отводя падающие обломки.
Но Гарри уже катился по полу, сцепившись в отчаянной схватке с нападавшим. Они обменивались ударами, каждое движение было наполнено яростью и отчаянием. Гарри чувствовал, как его ребра трещат под напором нечеловеческой силы противника. Каждый удар, который ему удавалось нанести, казалось, не причинял светловолосому волшебнику никакого вреда.
Вокруг них продолжали падать обломки, создавая хаотический танец пыли и камня. Магия, высвобожденная в ходе битвы, наполняла воздух, делая его густым и тяжелым. Гарри чувствовал, как она покалывает его кожу, словно статическое электричество.
"Гарри, держись!" - кричал Рон, пытаясь пробиться к другу сквозь завесу падающих камней и вспышки заклинаний.
Внезапно светловолосый волшебник схватил Гарри за горло, поднимая его в воздух с легкостью, которая казалась невозможной для человека. Гарри задыхался, чувствуя, как железная хватка сжимается на его шее. Он пытался вырваться, но его ноги беспомощно болтались в воздухе.
"Кто... ты?" - прохрипел Гарри, глядя в эти странные, светящиеся глаза.
Губы нападавшего искривились в подобии улыбки, но в ней не было ни капли тепла или человечности. "Мы - предвестники перемен, Гарри Поттер. Начало конца вашего маленького, уютного мирка."
Его голос звучал странно, словно эхо из глубокого колодца, наполненное древней силой и знанием. Гарри почувствовал, как по его спине пробежал холодок ужаса.
В этот момент Рон наконец прорвался сквозь завесу падающих обломков. В его глазах горела решимость, смешанная с отчаянием. Он держал в руках массивный золотой подсвечник, который каким-то чудом уцелел в этом хаосе.
"Эй, ты!" - крикнул Рон, привлекая внимание нападавшего. "Отпусти моего друга!"
Светловолосый волшебник повернул голову, его глаза сузились, оценивая новую угрозу. Это мгновение отвлечения было всем, что требовалось Гарри. Собрав последние силы, он ударил ногой, целясь в колено противника.
Удар достиг цели, и хватка на горле Гарри ослабла. Он рухнул на пол, жадно хватая ртом воздух. В тот же момент Рон бросился вперед, занося подсвечник для удара.
Нападавший попытался увернуться, но Рон оказался быстрее. Золотой подсвечник с глухим звуком ударил по голове светловолосого волшебника. На мгновение время словно остановилось. Глаза нападавшего расширились от удивления, словно он не мог поверить, что кто-то смог его ранить.
"Извини, приятель," - выдохнул Рон, тяжело дыша. Его лицо было покрыто потом и пылью, а в глазах читалась смесь триумфа и шока от собственных действий. "Но ты не оставил нам выбора."
Светловолосый волшебник медленно осел на пол, его глаза закатились. Но даже сейчас, потеряв сознание, его лицо сохраняло то же отрешенное, почти спокойное выражение.
Гарри с трудом поднялся на ноги, каждый вдох отдавался болью в груди. Он чувствовал, как начинают проявляться синяки от ударов, а в горле саднило от недавнего удушения. "Спасибо, Рон," - прохрипел он, массируя шею. "Ты как раз вовремя."
Рон кивнул, бросая подсвечник на пол. С его конца капала кровь, оставляя темные пятна на мраморном полу. "Всегда пожалуйста, дружище. Хотя, знаешь, я бы предпочел менее экстремальные способы вспомнить старые добрые времена."
Они связали преступника магическими путами, убедившись, что узлы достаточно крепкие, чтобы удержать даже волшебника с такой невероятной силой. Гарри вызвал Патронуса, отправляя сообщение в Министерство с просьбой о подкреплении.
Вскоре зал наполнился хлопками трансгрессии, когда прибыли другие мракоборцы. Воздух наполнился голосами, отдающими приказы и задающими вопросы. Медики занялись ранеными, а специалисты по магическому восстановлению начали оценивать ущерб, нанесенный банку.
Гарри и Рон наблюдали, как одни мракоборцы уводят бессознательного нападавшего, а другие занимаются допросом свидетелей. Атмосфера постепенно менялась от хаоса и паники к организованной суете послебоевых действий.
"Что это вообще было?" - спросил Рон, когда они наконец остались одни. Он морщился, прикладывая к разбитой губе кусок льда, который дал ему один из медиков.
Гарри покачал головой, чувствуя, как адреналин постепенно покидает его тело, уступая место усталости и боли. Каждое движение отзывалось тупой болью во всем теле, напоминая о жестокости недавней схватки.
"Не знаю," - ответил он задумчиво. "Всё это было очень странно. Он даже не пытался что-то украсть или взять заложников. Он к чему-то пробивался или… просто устраивал бессмысленный хаос."
Рон кивнул, его взгляд стал отстраненным, словно он заново переживал недавние события. "И эта его сила..." - он передернул плечами, словно пытаясь стряхнуть неприятное воспоминание. "Гарри, я никогда не видел ничего подобного. Как думаешь, он использовал какие-то темные артефакты?"
"Возможно," - задумчиво произнес Гарри, потирая шрам на лбу. Странно, но он снова начал покалывать, хотя и не болел. "Но что-то мне подсказывает, что дело не только в этом. Ты видел его глаза?"
Рон кивнул, его лицо посерьезнело. "Да, было в них что-то... не совсем человеческое."
Они стояли посреди разрушенного зала Гринготтса, два друга, прошедшие через столько испытаний вместе. Вокруг них кипела работа по восстановлению и расследованию, но они на мгновение словно оказались в пузыре тишины. Гарри бросил еще один взгляд на место, где недавно стоял таинственный нападавший. На мраморном полу осталось темное пятно - след от его невероятной магии. И Гарри не мог отделаться от мысли, что это пятно - словно предзнаменование тьмы.
"Пойдем," - сказал он наконец. "Нужно доложить обо всем в Министерстве. И... я думаю, нам стоит поговорить с Гермионой. Если кто-то и сможет докопаться до истины, так это она."
Рон кивнул, и они вместе направились к выходу из банка. Солнечный свет, ворвавшийся в разрушенный зал через разбитые окна, казался неуместно ярким после пережитого хаоса. Но для Гарри этот свет был напоминанием - о том, за что они сражаются, о мире, который они поклялись защищать.
Какие бы испытания ни ждали их впереди, они встретят их вместе. Как всегда.
Они трансгрессировали в Министерство, появившись в просторном атриуме. Несмотря на поздний час, здесь всё ещё царило оживление. Волшебники и ведьмы спешили по своим делам, обмениваясь встревоженными взглядами и перешептываниями. Новости о нападении на Гринготтс распространялись со скоростью заклинания.
Гарри и Рон, потрепанные и уставшие после схватки, направились к лифтам. По пути они ловили на себе удивленные и обеспокоенные взгляды коллег. Кто-то пытался остановить их, задать вопросы, но друзья лишь отмахивались, спеша в свой кабинет.
Когда двери лифта открылись на нужном этаже, они увидели Гермиону, нервно расхаживающую по коридору. Заметив друзей, она бросилась к ним.
"Слава Мерлину, вы живы!" - воскликнула она, обнимая сначала Рона, а затем Гарри. Но тут же отпрянула, заметив, как они морщатся от боли. "Простите! Вам нужно к целителю!"
"Потом," - отмахнулся Гарри, открывая дверь своего кабинета. "Сейчас нужно разобраться, что вообще произошло."
Они вошли внутрь, и Гермиона тут же наложила на дверь заглушающие чары. "Я слышала о нападении на Гринготтс. Весь Косой переулок гудит. Что на самом деле случилось?"
Гарри тяжело опустился в кресло, поморщившись от боли в ребрах. Рон присел на край стола, а Гермиона осталась стоять, нервно теребя рукав мантии.
"Это было... странно," - начал Гарри, подбирая слова. "Нападавший был один, но его сила... Рон, ты когда-нибудь видел что-то подобное?"
Рон покачал головой. "Никогда."
"И что самое удивительное," - продолжил Гарри, - "он ничего не пытался украсть. Просто пробивался к хранилищам, разрушая все вокруг."
Гермиона нахмурилась, ее мысли явно работали с бешеной скоростью. "Не пытался ничего украсть? Тогда зачем все это?"
"Понятия не имею," - вздохнул Гарри. "Но его магия... Гермиона, ты бы видела это. Он отражал наши заклинания, словно они были ничем. И эта сила... это было почти нечеловеческое."
"И его глаза," - добавил Рон, передернув плечами. "В них было что-то... жуткое. Словно он смотрел сквозь нас, куда-то дальше."
Гермиона задумчиво покусывала губу, ее взгляд стал отсутствующим, как всегда бывало, когда она глубоко погружалась в размышления. "Вы говорите, он был один... Светловолосый..."
Гарри кивнул. "Да, высокий, с почти белыми волосами. Лицо бледное, осунувшееся. Но двигался он с невероятной скоростью."
"И что же нам делать?" - спросил Рон, глядя то на Гарри, то на Гермиону.
"Для начала нужно узнать все, что можно, о нашем таинственном нападавшем," - решительно сказала Гермиона. "Я проверю архивы Министерства, может быть, найду что-нибудь похожее на его магию или описание. Также нужно связаться с другими магическими сообществами. Возможно, это не первый случай."
"Хорошая идея," - кивнул Гарри. "А мы с Роном проведем допрос, как только он придет в себя в Азкабане.
Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. За окном кабинета начинал заниматься рассвет, окрашивая небо в нежные розовые тона. Но друзья, глядя на этот мирный пейзаж, не могли отделаться от нарастающих тревожных мыслей, ведь воспоминания о темных временах, когда Волдеморт набирал силу, были все еще слишком свежи в их памяти.
Глава 5Глава 5
В самых мрачных глубинах Азкабана, где даже свет боялся проникнуть, двое охранников вели нового заключенного по извилистым коридорам, высеченным в древней скале. Стены, покрытые вековой плесенью, казалось, шептали истории о бесчисленных душах, сломленных в этих стенах.
"Эй, Джонс, как думаешь, этот долго продержится?" - спросил один из охранников, кивая в сторону заключенного.
Его напарник пожал плечами: "Да кто ж его знает, Смит. После той заварушки в Гринготтсе он уже не в себе. Но ты же знаешь Азкабан - здесь все рано или поздно ломаются."
Заключенный – тот самый преступник, пойманный при дерзком нападении на Гринготтс – казалось, не слышал их разговора. Он двигался словно в трансе, его глаза были пусты и безжизненны, а походка неуверенна, будто он шел по краю пропасти между двумя мирами.
"Ладно, давай побыстрее закончим с этим," - проворчал Смит. "У меня еще куча бумажной работы на сегодня."
Джонс кивнул, и они продолжили свой путь по мрачным коридорам, ведя заключенного к его новому дому - камере, которая, возможно, станет последним, что он увидит в своей жизни.
Внезапно, когда они почти достигли камеры максимальной безопасности, глубоко в недрах этого каменного ада, заключенный остановился как вкопанный. Его тело начало содрогаться, словно охваченное невидимой судорогой. Охранники отпрянули, инстинктивно чувствуя, что происходит нечто ужасное. И тут из горла заключенного вырвался смех – не просто смех, а душераздирающий хохот безумца, познавшего истины, недоступные простым смертным. Этот жуткий звук эхом разносился по бесконечным коридорам Азкабана, проникая в каждую щель, в каждый закоулок, заставляя содрогаться даже самых закоренелых преступников в их камерах.
"Мерлинова борода, что за чертовщина?" – пробормотал один из охранников, его рука, державшая палочку, заметно дрожала. Пот струился по его лицу, несмотря на вечный холод Азкабана.
Смех резко оборвался, словно кто-то перерезал струны безумия, и сменился надрывным, мучительным кашлем. Заключенный рухнул на колени, его тело сотрясалось от спазмов, казалось, будто какая-то невидимая сила пыталась вырваться из него, разорвав плоть на куски.
"Эй, ты! Прекрати это немедленно!" – крикнул второй охранник, делая неуверенный шаг вперед. Его голос дрожал, выдавая страх, который он пытался скрыть за маской профессионализма.
Но заключенный вдруг поднял голову, и его глаза полыхнули неестественным огнем – это было пламя древней магии, забытой тысячелетия назад. "Воля повелителя исполнена," – прохрипел он, и его губы растянулись в жуткой улыбке, обнажая зубы, которые на глазах становились острыми, как у дикого зверя.
В следующее мгновение охранники в ужасе отшатнулись, их крики эхом разнеслись по коридорам Азкабана. Тело заключенного начало бурлить, словно внутри него кипел котел с самым мерзким зельем. Кожа пошла пузырями, лопаясь и обнажая плоть, которая тут же начала плавиться, стекая на пол отвратительными каплями. Воздух наполнился запахом горелой плоти и чего-то еще – древнего, запретного, от чего волосы вставали дыбом даже у видавших виды охранников Азкабана.
"Великий Мерлин! Вызывай подкрепление! Немедленно!" – закричал один из охранников, но было уже слишком поздно. Его слова потонули в оглушительном взрыве, когда тело заключенного буквально разорвалось изнутри, разбрызгивая вокруг ошметки плоти и крови. Но вместо ожидаемых внутренностей из разорванного тела вырвались клубы густого черного дыма – настолько темного, что он, казалось, поглощал свет вокруг себя.
Этот дым закружился в воздухе, словно в каком-то зловещем танце, а затем начал сгущаться, принимая человеческую форму. Охранники, прижавшись к стене, в ужасе наблюдали за этим жутким преображением. Перед их глазами творилась магия настолько темная и древняя, что само ее существование противоречило всем известным законам волшебного мира.
Наконец, дым полностью материализовался, и перед потрясенными охранниками предстал высокий мужчина в черной мантии, расшитой странными символами, которые, казалось, двигались и менялись, когда на них смотрели. Его лицо было изуродовано шрамами – следами древних проклятий и жестоких магических экспериментов. Но самым пугающим были его глаза – глубокие, темные, словно бездонные колодцы, в которых плескалась тьма древней магии.
"Что ты такое..." – прошептал один из охранников.
Моргат улыбнулся, и эта улыбка заставила кровь стыть в жилах. В ней не было ни капли тепла или человечности – лишь холодное, расчетливое превосходство существа, давно переступившего грань человечности.
Прежде чем охранники успели среагировать, Моргат небрежно взмахнул рукой. Невидимая сила, настолько мощная, что от нее затрещали сами стены Азкабана, подхватила их и с чудовищной силой швырнула о каменную стену. Раздался жуткий хруст костей, и безжизненные тела сползли на пол, оставляя за собой кровавые разводы на древних камнях.
Звуки борьбы и предсмертные крики охранников эхом разнеслись по всему Азкабану, пробуждая это древнее место от векового сна. Сирены взвыли, наполняя воздух пронзительным воем. Двери камер автоматически захлопнулись, активируя древние защитные чары. Но для Моргата эти меры безопасности были не более чем детской игрушкой.
Десятки охранников прибежали на звук тревоги, на ходу выхватывая палочки и посылая заклинания. Коридор наполнился вспышками света всех цветов радуги – оглушающие, обезоруживающие, связывающие заклинания летели в Моргата со всех сторон. Но темный маг двигался с нечеловеческой скоростью и грацией, словно танцуя между лучами заклинаний. Ни одно из них даже не коснулось его.
"Неужели это все, на что способна хваленая охрана Азкабана?" – рассмеялся Моргат, и его смех был подобен раскатам грома в этих каменных коридорах. "Позвольте показать вам, что такое настоящая магия!"
Он взмахнул рукой, и воздух вокруг него закружился, формируя огромный вихрь темной энергии. Этот вихрь устремился вперед, сметая все на своем пути. Охранники кричали от боли и ужаса, когда темная магия касалась их, высасывая жизненные силы и оставляя после себя лишь иссохшие оболочки.
Внезапно температура резко упала, и воздух наполнился ощущением безысходности и отчаяния. Из темных углов появились дементоры – древние стражи Азкабана, привлеченные шумом и запахом страха и боли. Они поплыли к Моргату, готовые высосать его душу, как они делали это с бесчисленными заключенными на протяжении веков.
Но темный маг лишь рассмеялся, и в его смехе слышалось торжество. Его глаза вспыхнули мертвенно-голубым светом, и он, произнося заклинания, простер руки к дементорам.
Дементоры замерли, их изодранные плащи колыхались в невидимом ветру. Казалось, они колеблются, разрываясь между своей природой и могуществом древней магии, исходящей от Моргата. Воздух наполнился странным шипением – казалось, сами тени шепчут на забытом языке. А затем, один за другим, дементоры склонились перед Моргатом, признавая его власть. Холод и отчаяние, исходившие от них, усилились стократно, и даже камни Азкабана, казалось, застонали от этого ужаса.
"Прекрасно," – прошептал Моргат, его глаза сверкали триумфом. Он взмахнул рукой, и стены вокруг задрожали, словно от подземного толчка. Древние защитные чары, веками сдерживавшие самых опасных преступников магического мира, начали трескаться и осыпаться, словно старая краска. Двери камер распахнулись, выпуская на свободу тех, кого общество считало недостойным свободы.
"Свобода!" – раздался чей-то хриплый крик, и коридоры Азкабана наполнились торжествующими воплями. Заключенные выбегали из своих камер, их глаза горели безумием и жаждой мести. Некоторые падали на колени перед Моргатом, признавая в нем своего спасителя и нового повелителя.
Но Моргат не остановился на этом. Он поднял руки к потолку, и его глаза вспыхнули неестественным светом, словно в них отражалось пламя тысячи звезд. "Древние стены, возведенные на крови и страданиях, падите!" – прогремел его голос, и казалось, что сама реальность дрожит от его слов. "Оковы, сдерживавшие магию веками, разорвитесь! Азкабан, символ угнетения и страха, исчезни из этого мира!"
Воздух наполнился оглушительным треском, словно сама ткань реальности начала рваться по швам. Стены задрожали, а затем начали крошиться. Огромные куски камня падали вниз, погребая под собой охранников и тех заключенных, которые не успели убежать. Крики боли и ужаса смешивались с грохотом разрушения, создавая какофонию апокалипсиса.
Море вокруг острова взбунтовалось, огромные волны поднимались на немыслимую высоту, обрушиваясь на берег и смывая остатки строений. Небо потемнело, словно сама природа отвернулась от того, что происходило в Азкабане.
Когда пыль осела, Моргат стоял посреди руин, окруженный клубами черного дыма и армией дементоров. Вокруг него собрались выжившие заключенные, их глаза горели фанатичным огнем преданности.
Моргат закрыл глаза, сосредотачиваясь на древнем заклинании. Его губы беззвучно шевелились, произнося слова на языке, забытом тысячелетия назад. Воздух вокруг острова задрожал, и невидимый купол, веками защищавший Азкабан от непрошеных гостей, начал таять, словно утренний туман под лучами восходящего солнца.
Моргат открыл глаза и улыбнулся – холодной, расчетливой улыбкой существа, готового перекроить сам мир по своему усмотрению. Одним плавным движением он трансгрессировал вместе с заключёнными, появившись на вершине холма неподалеку от острова. Здесь его уже ждали последователи – десятки темных фигур в черных мантиях, их лица скрывали маски, украшенные древними рунами, мерцающими в полумраке зловещим светом. Они стояли полукругом, образуя живой барьер между Моргатом и остальным миром. Воздух вокруг них дрожал от напряжения, насыщенный темной магией, которая, казалось, искажала саму реальность.
Когда Моргат появился, по рядам его приспешников пробежала волна трепета. Даже самые закаленные из них не могли сдержать дрожь при виде своего повелителя. Его присутствие было подобно черной дыре, поглощающей свет и надежду вокруг себя.
"Мой повелитель," – прошептала одна из фигур, склоняясь в глубоком поклоне. Его голос дрожал от благоговейного страха и восхищения. "Все прошло великолепно! Ваш план сработал безупречно!"
Моргат медленно повернул голову, его взгляд, подобный бездонным колодцам тьмы, остановился на. Улыбка, холодная и безжизненная, как у мертвеца, коснулась его губ. "Даже лучше, " - ответил он, и его голос, казалось, резонировал с самой землей, заставляя камни дрожать. "Азкабан пал. Его защита разрушена. Теперь осталось лишь стереть его с лица земли... и с самих страниц истории."
Он медленно повернулся, окидывая взглядом остров вдалеке. Азкабан, некогда неприступная крепость, теперь представлял собой жалкое зрелище. Его стены были разрушены, башни обрушились, и даже скала, на которой он стоял, казалось, треснула под весом веков страданий и отчаяния, которые видели эти стены.
Моргат поднял руку, и внезапно воцарилась мертвая тишина. Даже ветер, казалось, затаил дыхание. "Мои верные слуги!" - его голос громом прокатился над холмами, эхом отражаясь от скал и проникая в самые души его последователей. "Настал момент истины! Сегодня мы не просто разрушаем здание – мы сокрушаем символ. Символ угнетения, страха и ограничений, которые веками сковывали истинную магию!"
Его глаза вспыхнули неестественным светом, словно в них отражалось пламя тысячи погибающих звезд. "Покажите миру силу истинной магии! Сотрите это проклятое место из реальности! Пусть его падение станет первым ударом колокола, возвещающим о начале новой эры!"
Десятки палочек взметнулись в воздух, их кончики засветились зловещим светом. Темное небо озарилось вспышками заклинаний невероятной мощи – красные, зеленые, фиолетовые лучи прорезали тьму, сплетаясь в смертоносную симфонию разрушения. Они обрушились на остров подобно гневу древних богов, пробуждая силы, дремавшие тысячелетиями.
Земля содрогнулась, словно от боли. Огромные валуны, весом в сотни тонн, взлетали в воздух, словно пушинки, рассыпаясь в пыль под напором древней магии. Волны вздымались на немыслимую высоту, их гребни касались низких туч, а затем обрушивались на берег, смывая остатки строений и унося с собой обломки вековой истории.
"Да здравствует новая эра!" - кричали последователи Моргата, их голоса сливались в единый рев, перекрывающий даже грохот разрушения. Они посылали все новые и новые заклятия, каждое из которых было способно стереть с лица земли небольшой город.
Но самое ужасное зрелище представляли собой дементоры. Эти древние стражи Азкабана, веками питавшиеся страданиями заключенных, теперь кружили над островом в диком танце освобождения и разрушения. Их изодранные плащи развевались на ветру, а беззвучные крики, казалось, разрывали саму ткань реальности. Они погружались в волны и взмывали в небо, оставляя за собой шлейф леденящего ужаса и отчаяния.
Моргат стоял неподвижно, подобно статуе древнего божества, наблюдая за разрушением с холодной улыбкой на лице. Его глаза сияли неестественным светом, отражая вспышки заклинаний и впитывая энергию разрушения. Казалось, что каждый акт уничтожения лишь усиливал его, делая еще более могущественным и страшным.
Внезапно, посреди хаоса и разрушения, раздался душераздирающий крик. Это был не человеческий голос – казалось, сама земля кричала от боли и ужаса. Огромная трещина пробежала по центру острова, раскалывая его надвое. Из глубин поднялся столб ослепительно яркого света – словно душа Азкабана, хранившая в себе страдания тысяч заключенных, наконец вырвалась на свободу.
Этот свет на мгновение озарил все вокруг, и даже последователи Моргата в ужасе отпрянули, закрывая глаза. Но их повелитель лишь рассмеялся – холодным, безжалостным смехом, от которого стыла кровь в жилах. Он простер руки к небу, словно приветствуя этот апокалиптический спектакль.
"Да!" - прогремел его голос. "Пусть весь мир увидит! Пусть содрогнется от ужаса и восхищения! Это начало конца старого порядка и рождение нового мира!"
Столб света начал пульсировать, с каждым ударом становясь все ярче и ярче. Волны вокруг острова закружились в гигантском водовороте, поднимаясь все выше и выше. Небо над Азкабаном потемнело, словно само солнце отвернулось от этого зрелища.
И тогда произошло невообразимое. С оглушительным грохотом, который, казалось, был слышен на другом конце земли, остров Азкабан начал погружаться в море. Но это не было простое затопление. Казалось, что какая-то невидимая сила тянет его вниз, в бездонные глубины океана.
Последователи Моргата в ужасе и восхищении наблюдали, как гигантские волны поглощают остров кусок за куском. Башни и стены, простоявшие веками, рушились как карточные домики. Крики ужаса тех немногих, кто еще оставался на острове, смешивались с ревом воды и грохотом разрушения.
Даже дементоры, казалось, были в замешательстве. Они метались над тонущим островом, их беззвучные крики наполняли воздух ощущением первобытного ужаса.
Наконец, спустя, казалось, целую вечность, все стихло. Гигантский водоворот медленно успокоился, волны улеглись. Туман, окутывавший место катастрофы, медленно рассеялся, открывая взору то место, где еще недавно возвышалась неприступная крепость Азкабан.
Там не осталось ничего. Ни единого камня, ни клочка земли. Лишь бескрайнее море, волны которого мирно накатывали на соседние острова, словно ничего и не произошло. Только тонкая пленка радужной жидкости на поверхности воды и странные пузыри, время от времени поднимающиеся из глубины, напоминали о том, что здесь когда-то стоял Азкабан.
Моргат медленно повернулся к своим последователям. Его лицо было спокойным, но в глазах плескалось неприкрытое торжество. Он обвел взглядом каждого из них, и каждый почувствовал, как этот взгляд проникает в самую душу, оценивая их преданность и готовность идти до конца.
"Первый шаг сделан," - произнес он, и его голос, тихий и спокойный, каким-то образом перекрыл шум волн и свист ветра. "Мир волшебников содрогнется, узнав о падении Азкабана. Страх и паника охватят их сердца, проникнут в каждый дом, в каждую семью. Министерство магии будет в растерянности, не зная, как объяснить исчезновение целого острова. И в этом хаосе, в этой панике мы найдем оставшиеся части Реликвии Сумерек."
Он сделал паузу, давая своим словам возможность проникнуть в сознание каждого из присутствующих. А затем продолжил, и его голос наполнился силой и страстью, от которой у его последователей перехватило дыхание:
"Но это лишь начало, мои верные слуги!" - продолжал Моргат, "Впереди нас ждут великие свершения. Мы не просто изменим мир – мы создадим его заново! Мы возродим древнюю магию во всей ее первозданной мощи и красоте."
Моргат сделал паузу, обводя взглядом своих последователей. Его взор остановился на женщине в черной мантии, стоявшей в первом ряду. Ее лицо было скрыто маской, но даже сквозь нее чувствовалась ее скорбь и гордость.
"Арабелла," - произнес Моргат, и его голос смягчился. "Подойди ко мне."
Женщина вышла вперед и опустилась на колени перед своим повелителем.
"Твой муж, Корвус, совершил величайший акт преданности нашему делу," - продолжил Моргат. "Он добровольно поглотил в себя сосуд с моим духом, зная, что это приведет к его гибели. Благодаря его жертве, мы смогли проникнуть в самое сердце Азкабана и уничтожить его. Его подвиг никогда не будет забыт."
Арабелла подняла голову, и из-под маски послышался ее дрожащий голос: "Мой повелитель, для нас было честью служить вам."
По рядам последователей пронесся восхищенный шепот.
Арабелла склонилась еще ниже, ее плечи дрожали от сдерживаемых рыданий. "Благодарю вас, мой повелитель. Мы с Корвусом всегда верили в ваше видение. Я клянусь, что буду служить вам до последнего вздоха."
Моргат положил руку ей на голову в благословляющем жесте. Затем он снова обратился ко всем своим последователям:
"Пусть преданность Корвуса и Арабеллы станет примером для всех нас. Каждый из вас сыграет свою роль в построении нового мира. Вместе мы создадим реальность, которая превзойдет самые смелые фантазии! Это будет мир," - продолжал Моргат, его голос звенел от страсти, "где волшебники наконец-то займут свое законное место - место правителей! Мы больше не будем прятаться, скрывать свою силу и свою сущность. Мы будем править открыто, и весь мир склонится перед нашей мощью!"
Его последователи разразились восторженными криками. Их голоса эхом разносились над пустынным морем, где еще недавно стоял Азкабан - символ силы и неприступности магического правосудия. Теперь этот символ был разрушен, и на его месте рождалось нечто новое – ужасающее и прекрасное одновременно.
Дементоры, словно почувствовав настроение момента, начали кружиться над последователями Моргата. Но теперь их присутствие не вызывало ужаса – напротив, оно словно придавало сил, наполняя сердца темным восторгом и предвкушением грядущих перемен.
Моргат поднял руку, призывая к тишине. Когда последний крик стих, он заговорил вновь, и теперь в его голосе слышалась сталь:
"Но помните – наш путь не будет легким. Найдутся те, кто попытается нас остановить. Глупцы, цепляющиеся за старые порядки, за свои мелкие представления о добре и зле. Они будут бороться, они будут сопротивляться. Но мы сметем их, как ураган сметает сухие листья!"
Он обвел взглядом своих последователей, и каждый почувствовал на себе тяжесть этого взгляда. "Я спрашиваю вас – готовы ли вы идти до конца? Готовы ли вы пожертвовать всем ради нашей великой цели? Готовы ли вы стать творцами нового мира?"
"Да!" - раздался единодушный рев. Последователи Моргата пали на колени, протягивая к нему руки в жесте абсолютной преданности.
Моргат удовлетворенно кивнул. Он повернулся к морю, туда, где еще недавно возвышались стены Азкабана. Первые лучи солнца пробивались сквозь тучи, окрашивая воду в багрово-красный цвет.
"Грядет новая эра," - прошептал он - "И ничто не сможет нас остановить."
