Глава 1Именно в этот вечер в Норе было необыкновенно холодно. И одиноко. Сырость витала в воздухе как лёгкий дымок погасшего костра. Дети сбились в кучку и уже невозможно было понять сколько маленьких, рыжеволосых ребятишек могло уместиться в одном потрёпанном и продавленном кресле. Оно помнило всё… На его глазах зарождалась, основывалась эта семья. Именно оно было свидетелем того, как стремительно этот дом погружался в омут уюта и какой-то тёплой семейности.
Один из родителей обычно сидел в нём, внимательно, с лёгкой полуулыбкой слушая другого. Они смотрели друг на друга с бесконечной любовью и пониманием.
Потом их дети… Они читали в нём свои книги, будь то школьный учебник или пособие по уходу за драконами. И девочка, весело запрыгнув в него и обхватив колени руками, удобнее устраивалась и тихо засыпала. Один из братьев накрывал её пледом, а чуть позже, бережно взяв на руки, относил в её спальню. Уложив и накрыв девочку любимым лоскутным одеялом, он целовал её в лоб и, прикрыв форточку, уходил.
Как давно это было… И многое, очень многое изменилось с тех пор.
Девочка выросла, а того старшего брата уже и вовсе не было на свете.
Что стало с остальными, она не знала.
Только дети, пятеро, погодки. В четырёх мальчуганах она видела его, Чарли.
До боли, до истомы похожие на него. На самого любимого, самого понимающего братишку.
Горячая, обжигающая слеза скатилась по щеке, оставив мокрую дорожку. Кап. Она сорвалась с подбородка и упала на маленькую, розовую ручонку. Ребёнок всхлипнул и зарыдал.
- Тише, тише, пожалуйста… - растерянно зашептала Джинни. Она сама готова была разреветься. Но нельзя. Она осталась старшей, она должна постараться сделать всё что сможет, что бы спасти их…
Перед глазами быстро замелькали картинки прошедших суток.
Женщина, корчившаяся в агонии на больничной койке и крики, слышные с улицы. Оставшиеся братья пытались задержать их.
А потом всё как будто стихло, провалилось в небытие. Раздался плач. Плач ребёнка, прижатого к сердцу усталыми, трясущимися руками. Сердцу, которое отсчитывало свои последние удары. Семь, шесть…
- Забери детей… - из горла женщины, вместе со словами, вырвалась кровавая пена. Она захрипела, но, собрав остатки силы в кулак, продолжала, - В Нору…Джин…
Девушка больше ничего не слышала и не видела. Взрыв, крики, всё это осталось за гранью её восприятия. Она схватила новорождённого одной рукой и кое-как ухватила за рукава четверых испуганных ребятишек другой.
Взмах палочкой…
Видит Бог, как ей хотелось вернуться. Туда, к своей семье. Пусть даже на смерть, она и так знала, что скоро, очень скоро они все погибнут. Но она не вернулась. И знала, что никогда не простит себе этой трусости.
Джинни посмотрела на новорождённую. Девочка притихла и теперь смотрела на неё большими светлыми глазками. Как показалось – с интересом.
- У тебя ведь даже нет имени. Я бы назвала тебя… - но Джинни не успела закончить. И даже не успела понять, что именно происходит. Просто раздался громкий хлопок. Они отлетели к стене вместе с креслом, с тем самым. Оно загорелось.
«Спасти их…спасти…Ну же, давай!» - она уговаривала себя. Её внутренний голос срывался от крика, хотелось зажать уши и больше его не слышать…
Но что-то было не так. Девушка видела, как дети пытаются выбраться из-за горящего кресла и обломков дубового стола. Они кричали и плакали. А она не бежала к ним, не шевелилась, не могла поднять палочку. Она даже не дышала.
- НЕТ! – Джинни дёрнулась. Её тело послушалось, но было уже слишком поздно.
Она увидела направленные на неё палочки людей в тёмных мантиях и с капюшонами. А потом женщину, умершую там, в больнице. Она просто появилась перед глазами. И те же светло-голубые глаза, её глаза у ребёнка.
Взмах палочкой…
Всё, что она успела почувствовать, это сильный порыв ветра. Потом падение.
Джинни оказалась на мокрой от вечерней росы траве, всё ещё крепко сжимая в руках конверт с малышкой. Ребёнок притих.
- Что с тобой, малыш? – девушка кончиками пальцев прикоснулась к маленькому лобику, холодные пальцы почти что обожгло. Жар. Так и есть.
- Бедняжка. Держись… - Джинни сильно прикусила губу, стараясь не вскрикнуть от боли. Подняться с земли оказалось не так просто, левое бедро прострелило болью. Она змейкой поползла вверх, к солнечному сплетению, соединяясь с болью душевной, с чувством вины, потерянностью… Подло сбежала.
Из губы брызнула кровь, из глаз – всё те же слёзы.
Она подползла к растущему неподалёку дереву и, спиной прислонившись к влажной, шершавой коре, уткнулась в мягкое лоскутное одеяльце, в которое была укутана племянница. Девочка молчала.
- Всё это сон. Сон, Чарли… - раскачиваясь взад-вперёд шептала она, глотая слёзы. Солёные… Соль на губах, только это она сейчас чувствовала. Не боли, не отчаянья. Только щемящая пустота.
Джинни не могла вспомнить, сколько именно времени она провела в лесу и была ли она без сознания. Этот кусок её жизни, её переживаний и эмоций как будто вырезали из памяти. Она была склонна полагать, что тут сработала защитная реакция организма, не давшая ей просто умереть от боли и безысходности.
В чувство её вернули первые дождевые капли, тяжело падавшие на землю, палую листву, на неё. И на ребёнка. На новорождённую девочку, жизнь которой сгорала, тлела на глазах.
Джинни пригляделась и, сквозь выступившие вновь слёзы, смогла разглядеть маленькие, едва заметные веснушки на щеках своей племянницы.
- Нужно что-то делать… - она сказала это…вслух? Или всё же про себя? Грань размылась и такая мелочь не могла волновать в данный момент… Но всё-таки вслух.
Она знала, что палочка сломана. Хруст всё ещё отдавался в ушах. Джинни не могла вернуться за детьми.
Она попыталась подняться и ей это удалось. Удивительно, ведь совсем недавно любое движение причиняло острую, практически невыносимую боль. Сейчас она её не чувствовала, а может просто не ощущала.
«Не время разбираться в себе, Джин. Забудь обо всём!» - о, если бы кто-нибудь только знал, как она сожалела об этих мыслях. Воспоминания надвигались неотвратимо, как гигантская цунами, от которой не убежать, которую невозможно переплыть. Они нахлынули на неё, точно так же, как слёзы, горячие и солёные, потекли по бледным щекам. Она вспомнила всё. Извещение о смерти его, Чарли. Последний взгляд, брошенный в сторону родителей и братьев. Они заставили её остаться в палате, там, где рожала его жена. А потом стоны, хрип и воздух, пропитанный любовью, детским плачем и неотвратимо надвигающейся смертью. Взмах палочкой и … Нора. Кресло, то самое. Почему-то именно оно вспомнилось особенно отчётливо. Даже маленькая, прожжённая пеплом дыра. В тот день, когда Рон впервые попробовал курить.
И взрыв…плач, запах горелого.
Она спотыкалась и падала, раздирая в кровь колени и руки, но крепко прижимая к груди дитя. Она хваталась за столбы деревьев, за колючие, обросшие шипами ветки и жмурилась, рычала от боли и беспомощности. Она не могла заблудиться, ровно как и не могла починить сломанную пополам палочку. Почти как тогда, когда Рон был на втором курсе…
- Просто иди, Джин. ИДИ! Вперёд, чёрт возьми… - Джинни кричала, с остервенением впиваясь ногтями в кору деревьев, что бы просто не скользить по мокрым листьям. И не обращала внимание на то, как жадно ветки-пальцы впиваются в её волосы. Просто шла.
Отзывы, пожалуйста. Да, и... критикуйте на здоровье
Глава 2Джинни не могла точно определить, как долго длился её путь, но девушка совсем выбилась из сил. Хотелось упасть на землю и заснуть. Прямо здесь и прямо сейчас. Но она понимала, что признать своё поражение в данный момент всё равно что смириться с неизбежностью их гибели. Поэтому, стиснув зубы и вглядываясь в темноту, она продолжала пробираться сквозь чащу.
Прошло несколько минут, а может и несколько часов. Начал заниматься рассвет и первые, ещё совсем тусклые лучики скользнули по верхушкам деревьев и скрылись за тяжёлой тучей, подгоняемой порывами холодного ветра.
Девушка остановилась, облокотившись о шершавый ствол дерева. Сейчас она непременно бы расплакалась, дав, уже в который раз, волю чувствам, но слёз не было. Был только липкий, мокрый утренний туман, окутывавший незнакомый и непредсказуемый лес. Что может ждать их тут?
- Смерть… - прошелестела листва. Или ей это только послышалось? Но вдруг всё это стало совсем неважно, потому что она увидела свет… Или, точнее, маленький, едва различимый огонёк.
В этот момент Джинни изо всех сил хотелось верить, что всё будет хорошо. Она даже почти поверила. Она собрала волю в кулак и собиралась бежать, но в этот момент девушка услышала шаги. Совсем тихие, почти неуловимые. Так ступает дикая кошка, приготовившаяся кинуться на свою жертву. А потом голоса, мужские.
- Ты уверен, что здесь безопасно, Мэт?
- Абсолютно, пове… - но что-то не дало ему договорить, а точнее кто-то.
- Будьте же вы наконец внимательнее! – этот голос звучал громко, как будто говоривший и не пытался скрыться или обезопасить себя от чего-то. – Нас подслушивают.
У Джинни перехватило дыхание, она собиралась бесшумно шагнуть в сторону, но вместо этого, ощутила под ногой лишь воздух, а затем это сосущее чувство под ложечкой. Она стремительно падала вниз…
Ей показалось, что сердце разорвалось, хотя его стук всё ещё громким гулом отдавался в ушах, в висках пульсировала кровь. Падение закончилось так же стремительно и неожиданно, как и началось, но тупой боли удара она не ощутила. Она зажмурилась, всё ещё крепко прижимая к груди свёрток с младенцем. Как хорошо, что она не выпустила ребёнка из рук…
Девушка сделала глубокий вдох и приподняла левое веко. Резкость изображения была нарушена, но она смогла разглядеть склонившееся над ней лицо с румяными, чересчур пухлыми щеками. Моргнув, Джинни вскрикнула, изо всех сил шарахнувшись в сторону и оттолкнувшись ногами от земли. Опрометчиво… Она упала, не больно, но почувствовав под собой холодную лужу вперемешку с землёй, закусила губу.
Парень всё ещё улыбался, глядя на неё добрыми глубоко посаженными глазами.
- Здравствуйте, мисс…- шутливым тоном начал он.
- Не время дурачиться. – обладатель приятного, грудного голоса шагнул вперёд и внимательно посмотрел на девушку, переведя взгляд на свёрток, из которого раздавалось слабое кряхтение.
Джинни стойко выдержала настороженный взгляд мужчины. У него были странные, травно-зелёные глаза, резко контрастировавшие с абсолютно седыми волосами, правильными чертами лица.
«Ему лет 25, не больше…» - думала Джин. Он слишком рано поседел…
Незнакомец оттеснил друга в сторону и подал Джинни руку. Она помедлила, но потом всё же протянула свою и он рывком, без видимых усилий, помог ей подняться.
- Это твой ребёнок? – Джинни вздрогнула, выходя из оцепенения. Они двигались неторопливой рысцой уже пару часов, всё это время Джинни неподвижно сидела в седле перед седовласым незнакомцем, всё ещё прижимая к груди малышку. Незнакомцем… Да нет, она просто забыла как его зовут. Не помнила она и того, как трое мужчин помогли ей добраться до поляны, где те оставили своих коней, как она долго всматривалась в чистое небо, пытаясь понять, что же произошло. Не сон ли это, думала она, молясь о том, чтобы проснуться в Норе, в родной кровати, слыша знакомые звуки старого дома, голоса братьев, мамы…
- Вирджиния… - «незнакомец» тихо напомнил о себе.
« Он решил , что меня зовут Вирджиния,» - подумала девушка, её губ коснулась горькая усмешка. – «Что ж, Джинни – Вирджиния. Логично…»
- Д…Да. – Кажется, она была удивлена своим ответом больше, чем трое её спутников. Седовласый только утвердительно кивнул, так, будто его догадка подтвердилась.
Джинни вспомнила его имя.
Эдам.
- Эд! – Пухлощёкий парень, Мэтью, по виду самый младший из троицы, весело смотрел на товарища. – Подъезжаем.
- Спасибо, Мэт. Мы не заметили. – с лёгким сарказмом в голосе откликнулся светловолосый парень, обгоняя пухлощёкого друга и его коня, соответствующего не слишком миниатюрным параметрам хозяина. У Джинни не было возможности рассмотреть его раньше, он всегда держался позади остальных. Красивые черты лица, золотистые волосы, серьга-клык в ухе. Своего имени он не назвал.
Джинни отмечала увиденное про себя, не испытывая при этом никаких особых эмоций. Глаза девушки начинали слипаться, девочка на руках тихонько спала. Джинни потрогала маленький лобик и удовлетворённо заметила, что жар почти спал. Скверно, что из-за густой чащи они не могли двигаться быстрее.
- Мы отвезём вас к целителю сразу же, как только доберёмся до города.
Джинни благодарно кивнула Стивену, на большее сил у неё не хватило.
Через четверть часа четвёрка уже въезжала в городские ворота, которыми на деле являлась высокая и довольно узкая каменная арка, украшенная искусно исполненными письменами. Когда-то эти символы имели магическую силу и защищали город от вторжений врагов и нечисти, но запас магии в них давно иссяк, оставив современным жителям этих мест лишь воспоминания о былом могуществе лесных магов. Лесной город, лесные маги. О Вудсбурге знали немногие, да и те предпочли бы не знать о нём.
Эдам усмехнулся, на мгновенье в его глазах вспыхнул гнев вперемешку с обидой. Они навсегда заперты в этой глуши и уже ничего не смогут с этим поделать. Или смогут.
Мужчина посмотрел на своих друзей. Он знал, что им под силу решить эту проблему. Возможно под силу.
Его взгляд скользнул по медным волосам девушки, сидящей впереди. Она притихла и не шевелилась, но по неровному, прерывистому дыханию, Эдам мог предположить, что она не спит.
Эта девушка заинтересовала его, но уж точно не как объект ухаживаний. Она была оттуда, из другого мира, вход в который Эдаму был закрыт…
Чарли улыбается. Он улыбается и от его улыбки на душе у неё становится тепло-тепло. Она всматривалась в его глаза. Обычно они напоминали два янтарных камня, сейчас же их цвет был скорее тёмно-медовым.
…Горшок мёда на подоконнике, рядом тарелка с дымящимися блинами. Мама поставила их туда, занимаясь следующей порцией лакомства. Её братья играют в квиддич, кто-нибудь из них то и дело подлетает к открытому окошку, что бы стащить угощение. Мама обещает отлупить их поварешкой…
Джинни улыбалась во сне, вновь переживая самые радостные моменты своей жизни. Ей казалось, что они все опять вместе и уже ничто не сможет разлучить её с родными. Как будто ничего и не было… Как будто всё хорошо…
Девушку разбудил громкий плач.
Глава 3 Плач малышки. Джинни настолько привыкла к тому, что девочка находилась у неё на руках, что не ощутив привычной тяжести, испугалась. Прошло несколько мгновений, прежде чем глаза привыкли к темноте, а бешеный стук в груди успокоился. Она лежала в кровати, накрытая полотняным покрывалом. Тело утонуло в мягком матрасе. Она никогда не любила спать на мягком.
Девочка всё ещё плакала и Джинни, откинув одеяло, поспешила к колыбельке, стоявшей рядом с кроватью. Племянница была там.
«Она голодна» - промелькнуло в голове у девушки, когда она брала кроху на руки. Естественно, она прекрасно знала чем кормят новорождённых детей ответственные мамочки. Но она-то не из их числа, хоть и назвалась родительницей.
Джинни услышала за спиной быстрые шаги и обернулась. Приподняв одеяло, закрывавшее вход, в комнату вошла пожилая некрасивая женщина внушительных размеров. Джинн сразу отметила, что у неё было хоть и усталое, но очень доброе лицо.
Целительница (А Джинни почему-то сразу поняла, что это она и есть) нахмурилась и не говоря ни слова забрала ребёнка из рук девушки.
- Ложись, девчушка, тебе нужен отдых. – с этими словами волшебница проводила Джинни к кровати и уложив её и присев на край ложа, принялась кормить малышку из бутылочки.
Джинни вздохнула с облегчением. Никто не ждёт от неё того, что она станет кормить «дочку» грудью.
- Конечно нет. – женщина пожала полными покатыми плечами. – Не похоже на то, что бы ты рожала на днях.
- Она… она моя племянница.
Сразу вспомнились другие дети. Девушку словно ударило током. Она оставила их.
- Я должна вернуться! – она судорожно вдохнула тёплый, наполненный запахом яблок, воздух. – Палочка… Мне нужна палочка! Моя разломилась… напополам… напополам
Она тихо осела на пол, но тут же вскочила. Нельзя позволять себе слабость! Она уже однажды проявила малодушие и что теперь? Она не сдержала слова, не защитила их…
- Тише ты… - женщина встала и подойдя к колыбели, положила спящую девочку на животик. – Зачем тебе палочка?
Джинни всхлипнула.
- Мне нужно вернуться домой… В Нору.
Конечно она могла и ошибаться, зрение подводило её в последнее время, но губ целительницы действительно коснулась усмешка. Злая, тут же сделавшая её лицо не таким приятным. Совсем неприятным.
- А вот это вряд ли, милочка… - она подошла к высокому шкафу, стоявшему у стены рядом с кроватью и, открыв дверцу, достала оттуда небольшую бутылочку тёмного стекла. Внутри едва различимо плескалась жидкость.
- Выпей. – она откупорила сосуд и подала его Джинни. Девушка не сопротивлялась.
После пары глотков её зрачки расширились. Зелье обжигало горло, но она выпила его до дна.
Тут же младшая Уизли почувствовала, как конечности наливаются тяжестью, а веки слипаются. И почему она стала такой размазнёй? Она должна спасти детей. Вот только приляжет, а потом тут же вновь начнёт требовать палочку.
«Палочку… спасти их… я только прилягу и…» - мысли оборвались и она погрузилась в темноту.
Солнечный лучик скользнул по её лицу, заставив зажмурить закрытые веки. Поднимать их совсем не хотелось. В комнате пахло пирогом с черникой. Странно, мама ведь обычно печёт пироги с малиной…
И опять этот прилипчивый луч!
Джинни со стоном перевернулась на другой бок и с головой залезла под одеяло, так и не открыв глаз. Она не тешила себя надеждой снова уснуть. Пара минут и в комнату ворвётся ранняя пташка Рон, с разбегу завалится на её кровать, ворча и сетуя на то, что сестра никак не поменяет матрас на более мягкий. Мягкий…
- Мягкий? – Джинни резко села, одеяло соскользнуло с головы. В эту же секунду захотелось кричать. Она была вовсе не дома.
Странно, но глаза не наполнились слезами как это обычно бывало в последнее время. Девушка огляделась. Вот она, колыбелька, большой деревянный шкаф, дверной проём, задёрнутый грубо сотканным одеялом. В утреннем свете комната показалась ей очень уютной и милой.
- Уютной и милой? – вслух, повышая голос на каждом слоге, с злостью и горечью спросила она себя. – Какого чёрта я всё ещё тут делаю?
Она соскочила с кровати и, подхватив спящего ребёнка на руки, выбежала из комнаты, сразу оказавшись на улице. Босые ноги обожгли горячие камни вымощенной дорожки, находившейся на самом солнцепёке. Было невообразимо жарко, неприлично жарко для лестной местности. Деревья были повсюду, насколько хватало глаз. Большие, с широкими стволами, они резко контрастировали с маленькими , практически кукольными домиками, тесно «прижатыми» друг к другу.
- А вот и наша незнакомка! - откуда-то сбоку раздался весёлый голос.
