Глава 3Роскошь машины вызывает у неё неловкость. Юни думает, что за время своего недолгого и крайне злополучного пребывания в качестве босса так и не привыкла к подобным привилегиям, обусловленным ее статусом, – зато привыкла к многому другому, к чему предпочла бы не привыкать никогда.
- Юни-сама, – Гамма смотрит прямо перед собой. – Вы уверены, что это безопасно?
«Вы уверены, что это нужно Джиглио Неро сразу после победы над Бьякураном?»
- Да, – говорит Юни. – Не беспокойся, все будет хорошо.
«Вонгола – не Джессо». Юни слышит подтекст этого диалога даже лучше, чем реальный разговор, и думает, почему они просто не могут высказать свои мысли вслух – привычка, появившаяся за время союза с Бьякураном?
От старых привычек следует избавляться, думает она.
- Вонгола не Джессо, – повторяет Юни вслух. – Они не предадут нас.
- Да, Юни-сама.
Повисает молчание; Гамма прекрасный водитель – машина идет ровно, плавно, и при этом на хорошей скорости. Юни скидывает туфли и подтягивает колени к груди, обхватив их руками – несолидно, но при Гамме можно. Иногда она думает, что он знает ее куда лучше, чем даже она сама себя.
- Гамма, – она ловит его взгляд в зеркальце заднего вида. – Ты действительно считаешь, что нам может что-то угрожать?
Он молчит в ответ почти минуту, пристально вглядываясь в дорогу, будто надеется обнаружить там своего злейшего врага; но Бьякуран вот уже месяц как мертв, и Гамма все-таки отвечает:
- Я не знаю, чего мне ждать, и это меня тревожит.
Юни кивает – ничего другого она и не ожидала.
- Все будет хорошо, – повторяет она, мысленно добавляя: «Я не повторю своих старых ошибок».– Я обещаю тебе. И на этот раз сдержу свое обещание.
- Вы всегда сдерживаете свои обещания, – зеркало заднего вида доносит до нее быстрый взгляд Гаммы и слабую улыбку в уголках губ. – Так что не говорите так, принцесса.
Юни так же слабо улыбается в ответ. Остаток пути они проводят в тишине, и только машина сопровождения впереди – Юни знает, что позади следует точно такая же, – нарушает иллюзию, будто во всем мире нет никого кроме них.
Особняк Вонголы ничем не напоминает резиденцию Джессо, и все-таки Юни преследует острое чувство дежавю, когда она наклоняется одеть туфли. Все это слишком знакомо – затяжная война, ослабленная Семья, заключение договора; все это слишком знакомо и потому заставляет ее держаться настороже. У входа в особняк охранники Вонголы с вежливой твердостью просят оставить телохранителей здесь, и Юни успокаивающе сжимает ладонь готового уже возмутиться Гаммы.
- Хорошо, – говорит она и думает, что на самом деле хорошего во всей этой ситуации не так уж много. – Но мой Хранитель Грозы пойдет со мной.
После недолгих колебаний охранники соглашаются и они наконец-то проходят внутрь; в холле их встречает Гокудера Хаято, правая рука Десятого босса Вонголы, и они с Гаммой обмениваются насторожено-неприязными взглядами, которые, впрочем, длятся не многим дольше секунды.
- Юни-сан, – полувопросительно-полуутвердительно говорит Гокудера, и Юни в ответ кивает, – Десятый ждет вас. Следуйте за мной.
По широкой парадной лестнице они поднимаются на второй этаж; Юни чувствует себя не слишком уютно среди этого сплошного мрамора, деревянных панелей на стенах, персидских ковров с густым ворсом и прочими стандартными признаками роскоши. С другой стороны, думает она, в штаб-квартире Мильфиоре ей было удобно – и ни к чему хорошему это в результате не привело.
Наконец Гокудера останавливается возле одной из дверей и коротко стучит; из комнаты тут же доносится «Войдите». Дверь распахивается как-то слишком внезапно, и Юни моргает, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету, заливающему комнату, – все, что она видит, это массивный стол прямо напротив двери и узкий силуэт сидящего за ним человека.
- Добро пожаловать, Юни-сан, – человек встает из-за стола и делает шаг к двери, оказываясь Тсунайеши Савадой. Юни ярко и – на удивление для самой себя – искренне улыбается в ответ:
- Здравствуйте, Савада-сан.
Спиной она чувствует настороженное внимание Гаммы, готового защитить своего босса от всех опасностей на свете, и точно такие же чувствуется Гокудера; с неожиданной иронией она думает, что правые руки, защищающие своих боссов, самые ревнивые люди на свете, и ревность их вполне может спалить этот мир дотла.
- Пожалуйста, Гамма, – Юни поворачивается к своему Хранителю Грозы. – Оставишь нас с Савадой-саном одних?
Она видит в его глазах отражение аналогичного визита к Бьякурану – не только ее мучило это чувство дежавю; она почти физически чувствует, как Гамма не хочет ее отпускать. Юни ободряюще улыбается и говорит одними губами: «Я же обещала». В глазах у Гаммы мелькает что-то странное, и он после коротких колебаний склоняет голову:
- Как скажете, принцесса.
- Спасибо, Гамма, – и Юни в самом деле благодарна ему за понимание. Ей нужно исправить былые ошибки.
- Гокудера-кун, – говорит Тсуна, и Хранитель Урагана, с полуслова понимая своего босса, бесшумно закрывает дверь за спиной Юни. Они с Савадой остаются в комнате одни.
Юни смотрит на него внимательно, пристально – улыбка все ещё не сходит с ее губ, но сейчас это больше защитная реакция, чем что-нибудь ещё; она знает Саваду Тсунайеши из десятилетнего прошлого, но человек, стоящий напротив, ей совершенно незнаком. Хотя внешне, думает она, он не слишком-то изменился: лишь немного отросли каштановые волосы, затвердели черты лица, добавилось несколько сантиметров роста; и только спокойные янтарные глаза в полной мере указывают на прошедшие годы. В целом это похоже на картину после реставрации – изменения формы не затрагивают смысл, невольно думается ей.
- Быть может, присядете, Юни-сан? – Тсуна делает приглашающий жест в сторону мягких кресел, скрывающихся в глубине кабинета.
- Благодарю.
Юни садится в одно из кресел, а Тсуна устраивается напротив; на секунду повисает звонкая тишина, та самая, что бывает только перед важными событиями и разговорами, от которых слишком многое зависит. Время замедляется, застывает в одной точке только для того, чтобы уже через мгновение помчаться в разы и разы быстрей.
- Вы хотели что-то обсудить со мной, Савада-сан? – Юни улыбается, запуская этот пробный шар. – Я всегда рада нанести дружеский визит Вонголе, но, к сожалению, у Джиглио Неро после противостояния с Бьякураном осталось много нерешенных проблем.
В ее голосе звучит искренняя грусть; за время войны она научилась играть в эти игры даже слишком хорошо.
- Именно об этом я и хотел поговорить, – Тсуна возвращает ей улыбку, довольно-таки усталую, впрочем; Юни не без удивления замечает, что под глазами у него круги. – Полагаю, часть проблем у нас общая.
- У нас был общий противник, Савада-сан, – пожимает плечами Юни. – Это наложило... определенный отпечаток.
- Да. И во время войны наши Семьи смогли преодолеть многолетнюю неприязнь; мне хотелось бы закрепить этот успех.
Юни думает, что они обое знают, что будет дальше, и тем ни менее прилежно разыгрывают свои роли – это ли не тот эффект, что не давал поговорить им с Гаммой?..
Все они заражены послевоенным синдромом как болезнью.
- Вы предлагаете нам союз, – Юни скорее утверждает, чем спрашивает.
- Да, – просто говорит Тсуна. – Нам незачем враждовать, Юни-сан.
Юни смотрит на него и видит детали, ускользнувшие от ее взгляда раньше – морщинки в уголках глаз, небольшую горькую складку у рта, напряженную линию плеч; не все спокойно в Вонголе, думает она, ох, далеко не все, и война с Бьякураном здесь практически и не при чем.
- Скажите, – медленно говорит она, – Савада-сан... Зачем вы поменялись со своим двойником из десятилетнего прошлого?..
На мгновение во взгляде Десятого босса Вонголы что-то вспыхивает – и тут же уходит назад в глубину глаз.
- Вы верите в то, что они смогут изменить прошлое? – спрашивает он.
- Не слишком, – поколебавшись, отвечает Юни. – Шансы на такой исход приблизительно пятьдесят на пятьдесят. Да и потом – если бы они это сделали, нас бы здесь уже не было.
- Верно, – кивает Тсуна и прикрывает глаза. – Но знаете, Юни-сан... Становясь во главе Семьи, мы учимся жертвовать малым ради большого и теряем умение ставить на карту все, потому что от нашего решения зависит не только наша жизнь. И в войне с человеком, который обладает могуществом и при этом не заботится жизнью Семьи, мы неизбежно проигрываем.
Он несколько секунд молчит, а затем добавляет:
- Вонгола проигрывала. Мы могли выстоять ещё год, два, но я не видел у нас будущего. Нужно было что-то, что переломит ход этой войны; что-то, чего никак не мог ждать противник, изучивший нас лучше, чем, возможно, мы сами... И дети, которыми мы были десять лет назад, всего за два месяца справились с этой задачей намного лучше нас нынешних, – по лицу Тсуны пробегает тень какого-то вспоминания. Неожиданно он открывает глаза и остро смотрит на нее:
- Я ответил на ваш вопрос, Юни-сан?
Юни смотрит на слишком усталого для своих лет человека напротив и думает, что было бы, ошибись он в расчетах.
- Да. Спасибо, Савада-сан, – помолчав, она добавляет: – Джиглио Неро согласны заключить договор с Вонголой. И... я рада, что у нас все получилось.
Когда она смотрит Тсуне в глаза, он не отводит взгляда.
…На обратном пути Юни думает, что, возможно, сдержать свое обещание Гамме будет куда проще, чем ей казалось.
