Глава 2Она убегала все дальше на юг, и я не понимал, чего она добивается. Может, решила устроить нам еще один медовый месяц? Это было бы забавно, и если таким чудаковатым способом она решила помириться, тогда я ее, может быть, и прощу. Судя по всему, это она и затеяла. И выбрала весьма странный способ мне об этом сообщить. Нет, за ней я готов хоть на край света… но пешком и вплавь путешествовать через несколько стран? Что ж, я открываю новые стороны личности своей Беллы.
Не знаю, когда она успевала охотиться, но каждый раз, когда я отвлекался от преследования, чтобы утолить голод, она отрывалась от меня на сотню-другую километров. Это было странно, потому что раньше она была переборчива в еде, и ей бывало трудно найти зверя, подходящего ее утонченному вкусу. Но сейчас она, кажется, даже не отвлекалась от намеченной цели, перехватывая встречных животных. Где только она их находила? Как бы то ни было, скорость она задала немалую. С такими энергетическими растратами надо охотиться не реже чем раз в два дня, тем более, что большая часть нашего маршрута пролегает через города людей.
Но след я чувствовал четко. Она будто специально расточала свой запах, чтобы я ее не потерял. Эта мысль меня взбодрила, хотя я и не очень любил эту игру, правил которой не знал, и в которую позволил себя втянуть. Интересно, что бы она стала делать, если бы я сейчас вернулся домой? Нет, я не хочу проверять. Но мне любопытно.
Вот мы добрались до границы с Мексикой, и сомнений у меня не осталось – она вела меня на остров Эсме. Я остановился, улыбаясь своим мыслям. Я устал, нужно поохотиться.
- Белла, что же ты делаешь? Ну почему же ты не можешь быть нормальным человеком?
Потому что если бы ты была такой как все, я бы тебя не полюбил. Ты – особенная, чудаковатая, неповторимая. Я хочу, чтобы ты была сейчас рядом, улыбалась своей неуклюжей улыбкой – это все, что осталось в тебе неуклюжего после превращения, и это я люблю больше всего. Ты нужна мне, Белла, как ты не понимаешь? Почему ты бежишь?
Мне вдруг стало так тоскливо… как будто она находится не в нескольких сотнях километров от меня, а на другом конце света. И как будто я больше никогда ее не увижу… как это странно. Она нужна мне больше, чем кровь животных.
- Белла, Белла, - я вообразил, как обнимаю ее, как вдыхаю ее запах. Он был таким сладким и соблазнительным, намного лучше чем то, что я сейчас преследовал…
В мою голову закрался жучок подозрения.
Может ли быть такое, что я преследую вовсе не Беллу? Что если кто-то намеренно уводит меня не в ту сторону ее запахом?
Я вдруг понял, что так оно, скорее всего, и есть. Запах слишком сильный, чтобы быть естественным. Поведение того, кого я преследую слишком непохоже на Беллу. Игра слишком жестокая и глупая.
Я замер в изумленном ступоре – как мог я быть таким идиотом, и что же мне делать дальше? Как мог этот неизвестный оставить столь сильный след? Для этого надо было тащить за собой весь ее гардероб и развешивать на каждом дереве, но ничего такого я ни разу не заметил. Но что же мне делать теперь? Продолжать преследование или вернуться домой и попросить помощи в поисках у семьи?
Вот черт, мой мобильный разрядился за эти дни, придется искать автомат, чтобы с ними связаться. Или все же поймать злоумышленника? Да, это, пожалуй, было бы правильно. Он мог бы дать мне подсказку о том, где искать любимую, потому что других идей у меня нет.
Все, шутки закончились. Теперь я не остановлюсь даже для охоты, пока не достану тебя, кто бы ты ни был.
С этой мыслью я стремительно сорвался с места, увеличив скорость почти вдвое. Если этот неизвестный будет двигаться с прежней скоростью, я нагоню его максимум через двенадцать часов. Ему конец.
Расстояние стремительно сокращалось, я чувствовал это по все усиливающемуся запаху. В какой-то момент я вдруг понял, каким был идиотом. Еще там, в Форксе, я мог догадаться, что что-то не так. Потому что запах-то был ее, только вот она не могла его оставить. Если бы это была она, след был бы намного слабее. А так… сразу понятно, что это был намеренный обман. Только вот я не понял. Я был ослеплен болью, обидой... тоской.
- Белла, я найду тебя, держись.
Под вечер я перестал дышать, потому что это стало невыносимо. Я удивлялся, как люди этого не чувствуют. Я мчался по трассе и на горизонте появился небольшой городок, если верить указателю, Акила. Это здесь.
Я изредка и лишь слегка принюхивался, чтобы добраться до небольшого домика на окраине, погруженного во тьму. Это было странно, потому что время еще не позднее – во всех соседних домах горит свет и работают телевизоры, радио, кипит жизнь. А окна этого дома смотрели на меня пустыми бессмысленными глазницами, словно ничего уже не ожидая от этого мира. Я уже знал, что обнаружу, когда войду.
Два тела лежали возле кухонного стола. Оба обескровленные, как и следовало ожидать, мужчина и женщина чуть старше пятидесяти. В соседнем помещении слышалось шевеление, и я поспешил туда. На кровати билось в судорогах тело старой женщины.
- Горит… горит… - бормотала она по-испански.
Кто бы ни был этот монстр, убивший ее семью, на нее его аппетита не хватило. Она превращалась в вампира.
Я не знал, как правильно поступить. Я мог бы ее добить, и это бы не сильно отличалось от ее естественной участи – судя по обстановке, она и так собиралась отойти в мир иной. Но, с другой стороны, как я это сделаю? Как могу я убить человека, пусть и без того умирающего? Карлайл знал бы, как поступить. Я бросился искать телефон. Карлайл должен мне помочь.
Все это время я не дышал, но едва сделал вдох, чтобы заговорить, я понял, что у меня есть проблема поважнее, чем превращающаяся старая женщина.
След обрывался в этом доме, и здесь, казалось, каждый дюйм пропах ее ароматом. Я огляделся по сторонам, в надежде отыскать источник запаха. Но он был везде, смешиваясь с едва заметным на его фоне запахом хозяев.
Я обошел весь дом, но кроме меня и старухи здесь никого не было. Я закрыл рукавом нос, чтобы немного ослабить запах и суметь сосредоточиться. Наиболее сильно он ощущался на кухне. Я прошел по помещению, и рука моя будто сама собой потянулась к кухонному шкафчику. Я открыл его и увидел небольшой флакон, закупоренный ватной пробкой. Во флаконе плескалась молочно-белая суспензия. Она-то и была источником запаха.
Я в ярости зарычал. Кто бы это ни был, он не мог извлечь из Беллы регенеративную суспензию, не навредив ей. Я знал, что она жива, в противном случае эта «игра» была бы бессмысленной. Меня просто отвлекали от ее истинного места нахождения, я потратил чертову уйму времени на погоню за призраком, а ей в это время могли навредить еще больше.
- Эдвард, не кипятись, - сказал ее голос прямо у меня над ухом. Я вздрогнул и обернулся, но в кухне кроме меня никого не было. Старуха продолжала стонать и звать на помощь.
Я задержал дыхание и закрыл глаза. Мне нужно сосредоточиться. Я должен понять, какие мои дальнейшие действия будут наиболее правильными. Но я не справлюсь с этим сам. Мне нужна помощь моей семьи.
Я нашел в доме телефон и по памяти набрал Карлайла. Но ответил мне не он.
- Эсме? Где Карлайл, он нужен мне! – я едва сдерживал панические нотки в голосе и наверняка обеспокоил свою приемную мать.
- Что случилось, Эдвард? – спросила она. – Карлайла сейчас нет, он…
Я перебил ее и вкратце обрисовал ситуацию, в надежде, что хотя бы она даст мне дельный совет.
- Я думаю, Карлайл помог бы ей превратиться, а потом предоставил бы выбор, - сказала Эсме. – Привози ее к нам, мы сделаем все, что сможем.
- У меня нет сейчас на это времени, - покачал я головой. – Я должен найти Беллу. Я еще не разобрался до конца в ситуации, но тут что-то нечисто.
- Карлайл отправился к Волтури на переговоры. Он уверен, что Белла у них.
Я был ошарашен. Почему я сам сразу не подумал о Волтури? Понятно почему – я был уверен, что напал на след, и мне даже в голову не пришло искать варианты. Но теперь все выглядело совсем иначе.
- Как можно связаться с Карлайлом?
- Он сказал, что позвонит из гостиницы, я передам ему, что ты едешь. Но как же эта женщина, которую укусили?
Я задумался на минуту. Я не могу оставить ее одну, но в то же время не могу оставаться здесь, дорога каждая минута. Я не знаю, что затеяли Волтури, но я чувствовал, что Белла в опасности.
- Я возьму машину и повезу ее к вам. Попроси Элис и Джаспера выехать мне навстречу. Я не хочу тратить ни одной лишней минуты.
- О, теперь я понимаю, - пробормотала Эсме. – Несколько часов назад Элис и Джаспер, ничего не объяснив, уехали. Полагаю, они уже выполняют твою просьбу.
Несмотря на всю критичность ситуации, я облегченно улыбнулся.
- Господи, как же я люблю Элис! – я почувствовал, как Эсме на том конце провода тоже улыбнулась. – Я замету здесь следы и отправлюсь. Спасибо, Эсме.
Первым делом я отправился в гараж. Старенький «Шевроле» слабо соответствовал моим требованиям к машине в этой ситуации, но для начала и он сгодится. Я проверил уровень бензина и долил доверху из канистры, а остатки добросовестно разбрызгал по всему дому. Потом я взял на руки агонизирующую от яда женщину и понес ее к машине.
- Моя семья поможет вам, потерпите еще немного, - сказал я ей по-испански, но уверенности в том, что она меня услышала, не было. Впрочем, она перестала стонать и крепче ухватилась за мое плечо, чтобы мне было удобнее ее нести.
Теперь я двигался в обратном направлении, и скорость моя была в несколько раз больше. Пограничников я намеревался проигнорировать, а это означало, что мне нужна более быстрая машина. Я ехал и озирался по сторонам в поисках более подходящего варианта.
С Элис и Джаспером мы встретились неподалеку от Реддинга. Мы оставили краденую машину на обочине, ребята довезли меня до аэропорта. К счастью, они догадались прихватить немного денег, Элис, в отличие от меня, могла предвидеть такое развитие событий.
Я позвонил Карлайлу в гостиницу – он передал номер через Эсме. Я сумел убедить его дождаться меня. Он хоть и был в хороших отношениях с Аро, но я быстрее сумел бы вывести их на чистую воду. Если у нас и будет шанс поговорить с ними, то только один.
***
Я всегда знал, что нечто такое со мной произойдет. Я не знал, как это будет и кто именно изменит мою жизнь… я просто знал это, как… как каждый человек знает, что рано или поздно умрет. И я надеялся, что так же как и смерть, это событие произойдет со мной в глубокой старости, когда я закончу все свои земные дела, когда мне уже нечего будет бояться.
Но раз это произошло сейчас, значит, так и должно быть. Я никогда не нарушал законы природы, я всегда старался не противиться естественному положению вещей и жить в гармонии со вселенной. А значит, я здесь, чтобы выполнить свое предназначение, каким бы оно ни было. Конечно, удел обеда меня не особо прельщал. Я-то думал, что создан для большего, а оказалось вот как…
Еще в детстве я видел странные вещи. Это было крайне редко, и чаще всего когда я тяжело болел и меня лихорадило – поэтому родители считали это галлюцинациями. И я тоже так считал, потому что когда я начал взрослеть, я перестал их видеть. Я жил в трехмерной материальной реальности, я играл, мечтал, фантазировал… я хотел попасть в сказку, и мы с друзьями охотились за привидениями. Я любил все необычное – как и любой мальчишка, а потом юноша. Я мечтал о другой реальности, но я в нее не верил. Она оставалась детской фантазией, не более того.
Но в один прекрасный день я начал в ней нуждаться. Я захотел увидеть ту, другую сторону, потому что в ней были мои родители. Их тела исчезли с лица земли, и мне их очень не хватало. Я верил в бессмертие души, и я отчаянно нуждался в их душах, чтобы они были рядом, чтобы они простили меня, непутевого сына. Я ведь наверняка мог сделать для них больше.
Я ходил в церковь и молился, чтобы они пришли ко мне, хотя бы во сне. Я медитировал, пытаясь настроиться на «нужную волну». Я даже попробовал наркотики, в надежде, что они сотрут условности этого мира, не позволяющие мне заглянуть за грань. Я подвергал себя всяческим испытаниям, надеясь приблизиться к пограничью между этим светом и другим, чтобы хоть краем глаза снова их увидеть. Иногда мне везло, и я видел их во сне. Но в итоге закончилось все тем, что я попал в серьезную беду. Я увлекся автомобильным спортом, экстремальным вождением. Я выполнял опасные трюки и рисковал своей жизнью, забыв о собственной безопасности…
И в итоге я, наконец, добрался до границы. Я замер там, на самом краю, не в силах ни сделать шаг вперед, ни отступить. Я стоял и смотрел на них, и не мог налюбоваться. Мама смотрела на меня с грустью и упреком, отец – с удивлением. И едва я собирался сделать шаг вперед, они преградили мне путь, не говоря ни слова. Я знал, что они рады меня видеть, но не готовы увести. Еще не время, понял я.
Потом я увидел операционную и толпу теней вокруг. Они были самыми разными – будто светлые и темные размытые пятна в сером пространстве реальности, но у каждого из них был свой характер, своя история. Через секунду два самых ярких пятна исчезли, а вслед за ними начали расползаться и все остальные. А потом я снова уснул.
Когда я выписался из больницы, мир изменился. Я заметил это еще там, в больнице, но там вообще все воспринимается иначе.
Я видел тени. Может быть, это не совсем точное определение, потому что это трудно описать словами. В общепринятом лексиконе нет специальных слов для такого случая. Но проще всего описать это в терминологии цветов, запахов и звуков, хотя, конечно, ни глазами, ни ушами, ни, тем более, носом всего этого уловить нельзя. Их даже легче увидеть, если закрыть глаза. Ты просто знаешь, что они там.
Уже позже я узнал, что это ауры. Я научился понимать людей по этой странной энергии, их окружающей. Иногда она была идеально гладкой, иногда колючей, иногда с выбоинами – это означало, что у человека есть внутренний конфликт. Я научился различать эмоции и чувства, хороших людей от плохих. Я никому не рассказывал о своем «таланте», это было слишком личное. Но мне пришлось выбрать другую церковь, потому что пастор моего прежнего прихода оказался не слишком хорошим человеком. Я объездил несколько городов, чтобы найти себе в исповедники действительно хорошего человека, которого я смог бы уважать, к которому хотел бы прислушаться. Я не любил религию, но мне нужен был Бог. Я хотел верить, что этот талант дан мне не просто так. Я хотел использовать его на благо людей, но я не знал как, я надеялся, что отец Даймонд подскажет мне правильный путь. Он спокойно отнесся к моему откровению, как я и ожидал. Он сказал, что ему нужно время подумать, чтобы дать мне какой-то совет. Я слушал его проповеди, и мне становилось легче.
Прошло некоторое время, прежде чем он дал мне понять, что хочет поговорить.
- Джилкрист, только ты один можешь знать правильный ответ на свой вопрос. И если ты не можешь его дать, тебе лучше выждать. Вернись в колледж, закончи образование, женись на хорошей женщине. Живи как все. Когда придет твое время, ты сам поймешь.
Я был немного удивлен его словами, но, вдумавшись тщательнее, я понял, что в них есть здравое зерно. Я действительно не знал, что я могу сделать со своим даром. Мне просто не хватало жизненного опыта и мудрости. А опыт и мудрость отца Даймонда неприменимы к моей ситуации, потому что он не знает, каково это – видеть людей насквозь. Уже намного позже, когда отца Даймонда не стало, я понял, что у него тоже был необычный дар. Он умел давать хорошие советы.
И вот сегодня я вплотную приблизился к своей судьбе. Нет никакой причины, по которой я мог бы выбраться из этого жуткого места живым. И хотя я вижу больше, чем все мои товарищи по несчастью, меня это не спасет. Было ли это моим высшим предназначением? Увидеть и понять перед смертью, чем являются мои убийцы?
Я видел их ауры. Ничего подобного я прежде не встречал. Изрытые трещинами, разломами, шипами, они ранили друг друга, подходя ближе, чем на три метра, и сами себя. Их аура была словно не цельным телом, а оболочкой, одинаково неровной с обеих сторон – внутренней и внешней. Я видел, что происходило, когда они убивали людей: аура умирающих будто перетекала к ним, сглаживала неровности и наверняка унимала невероятную боль. Я почти пожалел их… пожалел бы, если бы не был одним из тех, чью энергию они используют вместо шпаклевки.
Они не были людьми, я был почти уверен. У людей ауры гладкие, мягкие. Иногда с небольшими изгибами или «пятнами», мрачными уплотнениями в структуре. Я встречал энергетических вампиров, у которых собственная структура настолько слаба, что они непроизвольно истощают ауру окружающих, но, конечно, их власть ограничена разумными рамками – крайне редко они могут довести человека до смерти.
Но здесь и сейчас я наблюдал нечто совершенно ужасное – они убивали людей, стягивая на себя их ауру, словно покрывало. И меня привела в ужас мысль о том, что меня ждет та же участь. Пожалуй, потом я удивлюсь, что страх потерять целостность ауры для меня сильнее, чем страх умереть. Но, возможно, когда я узнаю, что же дальше происходит с этими «украденными» аурами, мне станет лучше.
Сказать по правде, жена моя тоже не была человеком. Ну, то есть не совсем человеком. Я не знаю, что за сущность в ней жила, она не была ни хорошей, ни плохой, но она была чрезвычайно сильной. Она так и не призналась, кем является. Нам было хорошо вместе. Она родила мне сына. И предупредила меня, что рано или поздно нам придется расстаться. Она ничего не объясняла, я ни на чем не настаивал. Не знаю, сколько бы времени мы провели вместе, если бы не этот случай. Мне сорок пять, у меня появилась седина на висках, зрение начало резко падать… а она выглядела двадцатилетней красавицей. Так что, наверное, это к лучшему, что я больше не появлюсь в ее жизни.
Крики вокруг стихают, в живых осталось всего шесть человек. Остальные лежат неподвижно на холодном мраморном полу, и остатки крови мелкими неуверенными каплями вытекают из их ран. Я чувствую, как ко мне приближается монстр и стараюсь дышать ровно, чтобы не выдать своей паники. Хотя, какой смысл?
Высокий, темноволосый. Судя по поведению, самый главный из них. Он подходит вплотную ко мне, принюхивается, оглядывает с ног до головы. Я стараюсь не смотреть ему в глаза: мне страшно. Он идет дальше. Приглядывается к старику-французу, который дрожит с головы до ног, но камеру так и не выключил. Хотел бы я увидеть реакцию человека, который увидит запись, что маловероятно.
Двое молодых, красивых парней. Странно, что их сразу не сожрали. Хотя, возможно, я просто не заметил распоряжения оставить их на «десерт». Главный возвращается ко мне.
- Следуй за мной, - говорит он ровным холодным голосом.
Мурашки пробегают по моей спине, и на какой-то миг мне кажется, что я не смогу заставить свои ватные ноги передвигаться, но я недооценил собственную выдержку. Я иду по коридору, потом по лестнице вверх и вверх…
Здесь стены давят не так сильно – они видели меньше крови и убийств, чем то, предыдущее, помещение. Но атмосфера все равно не из приятных – холодная, негостеприимная. Впрочем, я здесь не более чем обед, какой мне может быть прием?
Мы остановились у одной из дверей, мой проводник открыл ее и прошел внутрь.
***
Я слышала, как теплая пульсация человеческого сердца приближается по коридору к моей комнате. Я не дышала, и это спасало меня от запаха. Я закрыла глаза, чтобы не увидеть его, когда он войдет. Это был мужчина, его сердце было здоровым и сильным. Аро вел его ко мне, чтобы я насытилась.
Я сидела на кровати, скрестив ноги, и воображала, что Эдвард сидит напротив и удерживает меня. Я запретила себе шевелиться. Я не стану монстром.
- Дорогая Изабелла, ни один человек в здравом уме не будет тратить время и силы на отправку чужого письма, написанного карандашом, - сказал Аро, и, прогнав Эдварда, сел напротив меня.
Я почувствовала прикосновение его пальцев к своей щеке, но глаза не открыла. Его пальцы пробежали по моей шее, заправили за ухо непослушный локон, потом опустились ниже, к ключице. Я знала, чего добивается Аро – он хочет, чтобы я вдохнула и сказала ему что-нибудь. Но я не собиралась дышать. Я и без того была на грани срыва. Мой мозг пульсировал в такт сердцу человека рядом, рот был переполнен ядом, и я боялась его сглотнуть, потому что это усилило бы и без того жуткое жжение в глотке. Я даже рта не открывала, чтобы воздух, пахнущий человеком, случайно не попал на язык. Потому что я не хочу убивать.
- Твоя воля сильна, Изабелла, - сказал Аро, отстраняясь. – Я восхищен. Но ты просто не все понимаешь… - Он покачал головой, потом поднялся. – Я не буду вам мешать.
И он покинул комнату.
Я по-прежнему не открывала глаз, но я знала, что мой обед стоит возле двери и смотрит на меня. Я не знала, о чем он думает, и знать особо не хотела. Сердце его билось часто и надрывно, дыхание было порывистым, истеричным.
- Давайте сделаем это побыстрее, - сказал он, но я не отреагировала.
Голос его был скрипящим, неровным. Но я знала, что это из-за страха. Он наверняка видел, что произошло с другими туристами. И он знал, что его ждет.
- Послушайте, вы все равно не сможете мне помочь.
Я отрицательно покачала головой – дело не в нем. Дело во мне. Его судьба уже решена. Но моя еще нет. Пока я могу держаться – я буду держаться.
Он сделал неуверенный шаг вперед, я предостерегающе подняла руку. Хотя… на что я рассчитываю? На содействие мяса в вопросе вегетарианства? Забавно, но бесполезно. Тем более, что этот парень знает, что все равно умрет. И в его интересах, чтобы это произошло как можно быстрее, чтобы он не мучился. И он это, судя по всему, понимает.
- Видите, вы даже разговаривать со мной не хотите. А значит, все равно воспринимаете меня как еду.
Я все-таки открыла глаза. Он прав – если я хочу удержаться, я должна его узнать. Собственно, с этой целью Карлайл и настаивал на том, чтобы члены его семьи были среди людей – учились и или работали – чтобы воспринимать их не как съедобную биомассу, а как социум, в котором каждая отдельно взятая личность ценна.
Это был высокий мускулистый блондин лет сорока, красавец, каких поискать. Светло-серые глаза смотрели на меня очень внимательно, и, помимо страха, я увидела в них удивление. Не знаю, что его шокировало, но я была заинтригована.
Я подошла к комоду и достала бумагу и карандаш.
«Чтобы говорить, мне нужно дышать. А если я почувствую ваш запах, это все усложнит».
- Понятно, - он осторожно опустился на стул неподалеку. – И что же мы будем делать?
Я пожала плечами. Ты делай что хочешь, а я буду медленно впадать в анабиоз.
- Мне ведь все равно не уйти отсюда живым, - сказал он после недолгого молчания. – Так почему бы вам не утолить свой голод?
Я выдавила из себя мрачную улыбку и покачала головой. Но потом решила все же дать некоторые пояснения.
«До сих пор я пила только кровь животных. Я не хочу становиться убийцей».
- Понятно, - вновь сказал он и замолчал теперь надолго. Меня трясло от его близости. Ведь ему действительно не уйти из замка живым.
«Расскажите о себе», - накарябала я на листке и протянула его своему потенциальному обеду.
Он задумчиво прочитал мою просьбу, потом заинтересованно посмотрел на меня. Я заметила, что теперь он нервничал намного меньше. Странно, ведь ничего, по сути, не изменилось.
- Меня зовут Джилкрист Чисхолм, я приехал из Эдинбурга, погостить к сыну. Он владелец пекарни, женат на итальянке, и скоро у них должен родиться первый ребенок. Моя жена не приехала, потому что не сумела отпроситься с работы, а я вот решил попутешествовать, чтобы отпуску зря не пропадать.
«Где вы работаете?»
- Я преподаю в школе математику для старших классов. Раньше я занимался наукой, но потом понял, что мне нравится учить других больше, чем учиться самому. Я люблю работать с детьми.
Наша полубеседа-полупереписка была странной, но все же выполнила ту функцию, которую я на нее возлагала. Во-первых, я сумела немного отвлечься. Во-вторых, Джилкрист стал моим знакомым. И хотя голод только усилился за эти несколько часов, я уже больше доверяла своей силе воли.
Я не знала, что предпримет Аро, если я сумею удержаться. Наверняка он скормит Джилкриста кому-то другому. Но могу ли я что-то предпринять, чтобы спасти своего нового знакомого? Маловероятно… но если есть хоть малейшая возможность, то только при содействии Аро.
Я жестом попросила Джилкриста отойти к дальней стене и медленно поднялась. Я чувствовала, что внутри меня натянута тугая пружина, которая в любой миг готова порваться, и тогда я наброшусь на свою жертву. Но я заставила себя идти к двери…
Я не смогла поговорить с Аро. Я и так была истощена, дорога до зала отняла у меня большую часть моих сил. То, что я там застала, ничуть не улучшило моего состояния. «Пир» только что закончился, повсюду валялись тела, кое-где виднелись пятна крови. В углу сидели двое огромных мужчин, еще более крепких, чем мой новый знакомый, оставшийся в моей комнате. Я бы удивилась этому странному обстоятельству, потому что они наверняка были весьма питательны и привлекательны для вампиров-людоедов… но их почему-то оставили в живых. Так вот, я бы удивилась этому, если бы могла здраво рассуждать.
Я не дышала, но их запах лип к моей коже, я чувствовала его каждой клеткой моего тела. Я старалась не смотреть по сторонам, мой взгляд сфокусировался на единственном безопасном подвижном объекте – на Аро. Его губы шевелились, он что-то говорил мне, но я не слышала слов. Мой слух улавливал только громоподобный стук двух сердец и дыхание, подобное урагану. Я слышала звук, с которым кровь протекает по сосудам, разнося питательные вещества и кислород. Я слышала, как один из них нервно сглотнул. Его сонная артерия при этом тоже слегка пошевелилась, изменяя траекторию крови. Я не смотрела на него, но я видела узор его сосудов. Я заметила несколько синяков на его теле – будто пятна крови под кожей.
Я закрыла глаза, но это не помогло. Остальные ощущения только обострились, зато я смогла сосредоточиться на самосознании. Я – Изабелла Каллен, вампир-вегетарианец, я никогда… никогда…
Мой рот был переполнен ядом, но я уже не могла его глотать – кажется, он уже разъел все мои внутренности и принялся за кости. Я упала на колени и сплюнула эту гадость, которая не оставляла мне выбора: стать монстром или умереть долгой мучительной смертью.
Если бы я могла рассуждать здраво, я бы поняла, что этого делать не следует. Я допустила огромную ошибку, открыв рот – запах крови и живых тел мгновенно впитался в мой язык, губы, десны… Он был таким сладким, таким манящим… им ведь все равно отсюда не уйти…
Я поглядела на того, кто первым привлек мое внимание. Молодой брюнет, высокий и широкоплечий… я встретилась с ним взглядом и поспешила вновь зажмуриться. Он напомнил мне моего братишку Эммета. Я не могу его убить.
Он в любом случае обречен.
Я по-прежнему не слышала ничего, кроме грохота их сердец.
Но я почувствовала прохладное прикосновение к своим горящим жарким пламенем губам. Я не открыла глаз, но почувствовала, как кто-то осторожно обнял меня одной рукой за шею, другой за плечо… и чьи-то губы на моих губах; эта прохлада была невыразимо приятной, приносящей долгожданное облегчение.
И странный привкус чего-то легкого, воздушного. Я бы захлебнулась в собственном яде, если бы этот кто-то не приник к моим губам и не выпил бы его весь. Вместо этого я почувствовала прикосновение чужого языка к своему языку… и снова этот вкус, легкий, бодрящий – вкус крови. Не осознавая полностью своих действий, я жадно впилась в этот рот, стараясь извлечь из него максимум, высасывая, вылизывая каждую каплю крови. Их было безобразно мало, меня это возмутило, и чтобы потребовать больше, я сделала вдох…
Мой сверхъестественный дар, как выяснили Карлайл и Элеазар, был двойственным: защита и самоконтроль. Аро утверждал, что таланты мои развернутся в полную силу, если я буду «нормально» питаться. Но если это произойдет, смысла во втором моем даре просто не будет.
Его уже нет.
Я не очень хорошо помню, что произошло. Я не помню, как оказалась рядом с тем парнем, похожим на Эммета. В тот момент, когда капли крови на губах и языке Аро закончились, я оторвалась от него, сделала вдох и открыла глаза. Но сказать я ничего не успела, потому что прямо перед моим лицом, на расстоянии нескольких дюймов, пульсировал тонкий канал, по которому текла Живая Вода.
Аро обошел нашу жертву с другой стороны. Я вновь встретила его взгляд, он странно улыбнулся и кончиком языка лизнул горячее человеческое горло, соблазняя меня…
Наверное, я должна чувствовать отвращение, вспоминая все это. Но ничего такого нет. Мне жаль тех парней, но они бы погибли в любом случае. А так и мне стало легче, и им долго мучиться не пришлось. Другое дело Джилкрист…
Он ничего не сказал, ничего не спросил. Когда я вернулась в свою комнату, он сидел на том же месте, где я его оставила, уходя. Он не мог не заметить изменений, произошедших во мне. Помимо того, что весь мой внешний вид стал более здоровым, а зрачки изменили цвет, я еще была пьяна человеческой кровью.
Это была странная головокружительная эйфория. Мне казалось, во мне достаточно сил, чтобы свернуть горы. Даже десяток пум не сравнится с этим. Энергия переполняла меня, согревала и будоражила мысли. Я чувствовала себя… почти человеком. И это было великолепно.
Но чего-то мне не хватало.
Я никак не могла понять чего именно, но остановиться и сосредоточиться на своих ощущениях я не могла. В итоге я повалилась на кровать, отдавшись противоречивым эмоциям.
Джилкрист пошевелился, чем привлек мое внимание. Он, как и при первой нашей встрече, не показывал своих эмоций внешне, но сердце его вырывалось из груди.
- Я не смогу спасти вашу жизнь, - сказала я, вспомнив, для чего, собственно, покинула комнату. А вышло оно вот как…
Мистер Чисхолм невесело усмехнулся. Он и не ожидал иного.
- По крайней мере, человеческую, - добавила я, потому что вдруг поняла, что кроме жизни и смерти есть еще один вариант. И как мне это сразу в голову не пришло?
Я пыталась наблюдать за его реакцией, но я никогда не была сильна в чтении эмоций. Его лицо выражало недоверие с легкой примесью отвращения. Он не хотел становиться такой, как я. Но у него нет другого шанса спастись. Только этот. Но в плане есть два серьезных недостатка. Первый – мнение Аро. Почему-то мне кажется, что он не одобрит эту идею, а без его согласия Джилкрист вампиром не станет, только не в этом замке. Второй – я. Я пила человеческую кровь. И мне понравилось. Сумею ли я обратить его, не убив? Возможно, я ошибаюсь, но второй мой дар час назад растаял как дым.
- Сколько тебе лет? – спросил Джилкрист.
- Биологических – восемнадцать, полных – девятнадцать, - сказала я, пожав плечами. Я не совсем понимала, почему его это заботит.
- То есть ты была вампиром всего год? – уточнил он.
- Даже чуть меньше, - я улыбнулась, пытаясь извлечь из памяти воспоминания о своих первых днях в теле вампира. Но я могла их вспомнить с огромным трудом, и это меня удивляло. Вообще вся моя голова была будто в тумане, а вся предыдущая жизнь как будто ускользала сквозь пальцы, таяла как дым.
После первого превращения я плохо помнила свою человеческую жизнь. Будто все цвета и звуки были прежде серыми, приглушенными. Нечто аналогичное я переживала и сейчас. Я увидела новые грани реальности, я раскрыла для себя перспективу, которая недоступна вегетарианцам… смогу ли я впредь закрывать на нее глаза? И будет ли в этом необходимость?
Теперь Джилкрист засыпал меня вопросами, и я охотно на них отвечала, потому что заняться все равно было нечем. Он вел себя мужественно и не жаловался, но я сама беспокоилась о его судьбе. Его заберут от меня и убьют, или же оставят со мной до того момента, как я опять проголодаюсь? Предоставят ли мне в следующий раз выбор? И если я буду вот так, раз за разом, сохранять ему жизнь, когда это закончится? Когда он умрет от старости? Или уж скорее от голода… в замке нет человеческой еды, и я даже не знаю, к кому я могу обратиться с подобной просьбой.
Когда рассвело, я отправилась в библиотеку. Это было мое самое любимое место во всем замке. Здесь всегда было тихо и интересно, и если чем-то Аро мог отвлечь меня от дурных мыслей, то только этим. Он показал мне библиотеку на третий день моего пребывания здесь, но тогда я не могла оценить всей красоты и могущества этой коллекции. Но постепенно, по мере того, как я привыкала к своей новой жизни, во мне воскрес книжный червь, у которого во времена моего человеческого существования была бурная и яркая жизнь.
Книги здесь были в основном старые и большей частью на латыни. Я бы хотела прочитать их все, но меня удерживал языковой барьер. Были также книги на итальянском – их я решила оставить на потом, потому что понимала этот язык с грехом пополам. Чаще всего я торчала возле стеллажей с книгами на английском – пока что я не выбрала ничего конкретного, просто читала названия и листала наугад, чтобы выбрать что-то наиболее полезное. И когда я наконец увидела книгу, которую готова читать сутки напролет, я и сама была немного удивлена – это был древний том собраний сочинений Шекспира. Да, я любила его раньше. Но чем мог бы он зацепить меня теперь?
Я читала несколько часов, пока окончательно не прошла эйфория после сытного обеда. Тогда я поняла, что готова отправиться поговорить с Аро о судьбе Джилкриста. Я мысленно проигрывала варианты нашей беседы – как возразит Аро, и что я ему на это отвечу.
Но помимо Чисхолма меня беспокоило что-то еще. Это был не совсем голод, но что-то очень похожее. Это было странное болезненное жжение, но не в глотке, а в конечностях, в мышцах. Пока что я затруднялась объяснить свои ощущения, но в глубине души затаилась тревога.
- Я хотела бы обратить Джилкриста, - я уже успела уяснить, что Аро не терпит брожения вокруг да около. Ему нужно говорить прямо и по делу, и только если он первый начнет философские блуждания, мне позволено поддержать разговор.
Аро озадаченно замер на несколько секунд, потом поглядел на меня. Я не могла распознать выражение его лица, я не понимала, что за гамма чувств отразилась на нем.
- Насколько сильно ты этого хочешь? – спросил Аро.
Я была озадачена. Я не знала, к чему он клонит, но, как и всегда, когда мы общались с Аро, все в зале с любопытством прислушивались.
- Я не хочу, чтобы он погиб, - сказала я.
Аро удивленно покачал головой, он не понимал, почему меня это беспокоит.
- Но ты же понимаешь, Изабелла, даже если он станет одним из нас, я не отпущу его из Вольтерры. – Я кивнула. Аро опасался, что я отправлю гонца к Калленам. Но в этом нет необходимости, я бы не стала так поступать. – А если он будет здесь, какая мне будет от него польза? Просто лишний рот, который надо кормить.
Мне стало смешно от этого высказывания. Аро сказал это так, будто он главный добытчик в семье, а мы все – его дети. На самом же деле еду приводила Хайди, Аро был лишь распорядителем на пиру.
- Другое дело, если тебе приятно его общество. Ради тебя, дорогая моя Изабелла, я готов пойти на это, - Аро широко улыбнулся, подходя ко мне ближе. – Но я попрошу тебя об ответном одолжении.
Он подошел ко мне вплотную, и я вдруг вспомнила прошлую ночь, когда я жадно слизывала капли крови с его рта. По его взгляду я поняла, что он тоже об этом помнит. Аро осторожно взял меня за руку и медленно поднес ее к своим губам.
- Откройся для меня, Изабелла. Сними свою защиту. Я хочу увидеть тебя.
И это все? Я была удивлена и даже немного разочарована. Что интересного может быть для него в моих мыслях? Или это способ преодолеть барьер между нами? Но к чему это? Я колебалась. Я не знала, к чему может привести это решение, но я помнила, для чего пришла. Я была удивлена, что Аро так легко согласился пойти мне на уступки. Я смогу обратить Джилкриста, и мне не придется его убивать. Это ведь то, чего я хотела. Отчего же я медлю?
- Сейчас? – уточнила я.
Аро кивнул и крепче сжал мою ладонь, переплетая наши пальцы. Это было даже немного больно, но нельзя сказать, что неприятно. Я вздохнула, расслабляя свой разум, и растянула внутренний барьер до пределов двух человек.
Джилкристу выделили комнату рядом с моей. Я не собиралась общаться с ним до тех пор, пока его превращение не закончится, а на это нужно еще два дня. К тому времени Хайди обещала доставить еду, чтобы новообращенный мог утолить свою первую жажду.
Я слышала крики и стоны Чисхолма, но я ничего не могла сделать для него. Он сам согласился на это. Между смертью и бессмертием выбор был очевиден. Я вкратце объяснила ему, чего следует ожидать, и он сказал, что готов к обращению.
Немного странно, что мне это удалось. Возможно, я просто была слишком сыта, чтобы соблазниться, а может быть, испробовав человеческой крови, я действительно стала сильнее и мой самоконтроль тоже улучшился – не знаю. Факт в том, что у меня получилось остановиться. Карлайл может мной гордиться.
Однако у меня возникла неожиданная для меня проблема – всего через два дня после обеда человеком я снова была голодна. И это был не обычный вампирский голод, во всяком случае, не совсем то, к чему я привыкла. Не говоря уже о том, что после человеческой крови я должна была вновь проголодаться не раньше чем через неделю – она насыщала лучше, чем кровь животных.
Но теперь мне снова хотелось крови, и не какой-нибудь, а именно той, которой меня кормил Аро до сих пор – законсервированная в герметичных пакетах. Я не хотела ни человека, ни зверя, я хотела именно ее. Причем жаждала до умопомрачения – с каждым часом мне было все сложнее не думать о ней. Мне нравилось ощущение забытья, которое дарила мне та кровь. И странное жжение в костях подсказывало, что вскоре эта странная жажда станет еще более невыносимой, чем моя предыдущая жажда крови.
Поняв это, я, естественно, сразу направилась к Аро. Я поняла, что он вовсе не против выполнять мои маленькие капризы – ему это доставляет странное, другим не совсем понятное, удовлетворение, а я могу получить то, что мне необходимо.
