Глава 3Поначалу мы не собирались идти вдвоем, чтобы Волтури не увидели в нашем появлении ни намека на угрозу. Но поговорив, мы решили, что это будет вполне оправдано, если мы с Карлайлом явимся к ним вместе. В конце концов, у нас есть доказательства того, что против нашей семьи затевалось недоброе. Кто-то больше месяца водил меня за нос. И если Волтури здесь ни при чем, они охотно примут нас обоих.
Мы вошли в замок на восходе солнца – самое благоприятное для переговоров время. Мне показалось странным, что нас не встречают, даже девушка-секретарь куда-то подевалась. Мы с Карлайлом попытались составить некое подобие плана – как вести диалог с Волтури, чтобы понять, причастны ли они к исчезновению Беллы, и если причастны, то как, и что мы можем предпринять.
Пока мы шли по коридорам, на меня давила странная, противоестественная тишина. Я не слышал ни одной мысли, кроме Карлайла, как будто замок полностью пуст…
Мы толкнули высокую тяжелую дверь и убедились в том, что нас все-таки ожидают. В зале собрались несколько членов клана. Кай, Марк и Аро сидели в своих креслах, за их спинами маячили телохранители, Деметрий сидел на полу у окна и я поймал на себе его хитрый взгляд, переполненный чувством превосходства. Феликс закрыл за нашими спинами дверь – это не был знак того, что мы отсюда не выберемся, просто привычная стратегия запугивания посетителей. Джейн и Алек стояли у колонны и о чем-то перешептывались. Еще один незнакомый вампир сидел на подоконнике и с интересом разглядывал нас. Я удивился, потому что раньше я его не встречал, а на груди у него висел амулет Волтури. Они приняли новичка, а всему миру об этом ничего не известно? Это весьма странно… При жизни этот человек дожил лет до сорока. Глаза его блестели интеллектом, а лицо украшала короткая аккуратная с проседью бородка.
Все они выжидающе смотрели на нас, а я осознавал лишь то, что я не слышу мысли ни одного из них. Хотя раньше мне даже Аро кое-как удавалось прочитать. Сегодня же – гробовая тишина, как будто все они разом перестали думать. Я был настолько ошарашен этим наблюдением и рассуждением над возможными причинами, что не сразу заметил мысленный вопль Карлайла.
- Она здесь! Прямо здесь!
Я пришел в себя, проследил за его взглядом и обомлел. За левым плечом Аро стояла и безразлично смотрела на нас она, моя Белла. Она была еще прекраснее, чем раньше. Ее гладкая белая кожа светилась здоровьем, волосы были убраны в стогую косу, а глаза… глаза были не ее. Казалось, глаза моей Беллы куда-то подевались, а вместо них стояли глаза Джейн. Холодные, жестокие, безразличные… ярко-красные.
Мне стало страшно. Я оглянулся на Карлайла, надеясь, что он скажет, что у меня галлюцинации, но он был не менее шокирован, чем я. В тот момент, когда я хотел броситься вперед, схватить свою Беллу, встряхнуть ее и привести в чувство, я услышал мысль Карлайла:
«Остановись! Позволь мне говорить».
Я с трудом сдержал свой порыв и медленно кивнул. Карлайл сделал несколько шагов вперед и остановился неподалеку от глав клана. Я же остался на своем месте и стал беззастенчиво разглядывать присутствующих. Особый интерес у меня вызвал этот их новичок. Он был каким-то… странным.
- Приветствую вас, господа, - произнес Карлайл, окидывая взглядом совет. – Спасибо, что согласились принять нас и уделить нам время.
- Здравствуй, друг мой Карлайл! – неискренне улыбнулся Аро и все же поднялся со своего кресла и сделал несколько шагов навстречу, а потом осторожно обнял Карлайла, словно боялся испачкаться. – Надеюсь, вы благополучно добрались?
- Да, спасибо, Аро. Позволь мне сразу перейти к сути дела, - попросил Карлайл. Когда Аро с важным видом кивнул, отец продолжил: - Изначально мы ехали сюда с целью найти Беллу. И вот в первые же минуты нашего пребывания здесь цель выполнена. Однако появились другие вопросы, которые мне хотелось бы выяснить, если вы не возражаете.
- Ну что ты, Карлайл. Спрашивай, о чем душе угодно, в рамках разумного, разумеется. Изабелла, как ты видишь, в полной безопасности, у вас нет причин о ней беспокоиться.
- Мы можем поговорить с ней наедине? – попросил Карлайл.
- Ну конечно, - Аро сделал шаг назад, так, чтобы не находиться между нами и Беллой и сделал приглашающий жест рукой. – Изабелла, не согласишься ли уделить несколько минут этим господам? У них есть к тебе вопросы.
- Конечно, - негромко сказала Белла и по спине моей от ее голоса пробежали мурашки. В нем были холод и сталь. Она никогда не разговаривала так прежде. – Только мы будем говорить здесь.
Она сделала несколько шагов вперед, и я почуял ее запах – такой же божественный, как и всегда, только… он слегка притупился, словно был покрыт коркой льда. Белла остановилась в нескольких шагах от нас, но все еще была за плечом Аро.
- Белла, пожалуйста… - начал Карлайл, но моя жена его грубо перебила.
- Меня зовут Изабелла. И у меня нет секретов от моей семьи. Если они есть у вас, то продолжайте их хранить, меня они не интересуют.
- Белла… - хрипло выдохнул я и понял, что умираю.
Я почувствовал, как моя прежде медленно тлевшая душа разгорается ярким синим пламенем, чернеет и скукоживается. Потому что вопреки моим сомнениям и надеждам, все эти сообщения писала она. Моя единственная любовь. Я теперь действительно чужой для нее человек.
- Тогда, может быть, познакомите нас с новым членом вашей семьи? – голос Карлайла доносился до меня будто сквозь толщу воды. Я медленно осознавал детали произошедшего. Белла защищает их, вот почему я не вижу их мыслей. Белла защищает их от меня.
- Его зовут Джилкрист. Это все, что вам нужно сейчас знать.
- Очень приятно. Поздравляю с пополнением.
Я не помню, как Карлайл увел меня оттуда. С Беллой мы так и не поговорили. Я не помню, пытался ли я наброситься на кого-то. Надеюсь, что да, потому что я не смогу себе простить, что сдался без боя.
Не понимаю, зачем Карлайл заставил меня поохотиться перед визитом к Волтури. Если бы я был голоден, я был бы сильнее. Они бы меня не остановили. Я бы вытащил оттуда Беллу и я заставил бы ее сказать правду – ведь она там не по своей воле. Конечно, в присутствии Аро она вела себя так, как он от нее ожидал.
- Он запугал ее. Мы должны собрать семьи и выступить против Волтури. Мы не можем оставить этого. Квилеты помогут. Мы найдем и других оборотней и укажем им на самое большое в мире логово вампиров…
- Тише, тише… - Карлайл попытался меня утихомирить, но я все-таки разгромил журнальный столик в гостиничном номере. – Эдвард, соберись, возьми себя в руки. Ты что, вообще не слышал, о чем я говорил с Аро?
Признаться, нет. Я видел и слышал только ее, только свою Беллу, которой я был больше не нужен. У которой теперь новая семья.
- Эдвард, я понимаю, что тебе тяжело, но давай ты соберешься, и мы обсудим имеющуюся у нас информацию. Я кое-что заметил, пока мы были там.
Я заставил себя успокоиться. Я сел на кровати, обхватив колени, изо всех сил контролируя себя и расслабляя разум, чтобы Карлайлу было легче со мной общаться.
- Тот новый вампир, Джилкрист, он новообращенный, - начал Карлайл. – Я не знаю, какую роль он сыграл во всем этом, но уж точно не последнюю. Нам нужно выяснить о нем как можно больше. Начнем с местной полиции и посольств. Он наверняка турист. Кроме того, мне кажется, что все они знают, как это произошло. Это значит, что все, что нам нужно сделать – это выждать, пока кто-то покинет замок и окажется вне зоны защиты Беллы. Тогда ты сможешь узнать все, что нам нужно. Надо только усыпить их бдительность, пусть думают, что мы убрались.
Я истерично мотал головой. Я не понимал, почему Карлайл не вызывает всю нашу семью, Денали, да и все остальные дружественные нам кланы, чтобы наконец поставить Волтури на место. Они заигрались и зашли непозволительно далеко.
- Эдвард, пожалуйста, доверься мне. Ты не в себе и не можешь мыслить здраво. Ты слышишь, Эдвард?
Карлайл подошел ко мне и взял за подбородок, привлекая к себе внимание.
- Я тоже хочу вернуть Беллу. Но мы должны подойти к вопросу с осторожностью. С Волтури шутки плохи, а Аро, судя по всему, продумал все на несколько шагов вперед. Эдвард, ты ведь понимаешь, что если ты выступишь открыто, ты все испортишь?
Я отрицательно потряс головой. Я не мог просто сидеть здесь и ждать, когда моя Белла… а что, собственно, с ней плохого происходит? Она не выглядела ни больной, ни напуганной. Волтури, судя по всему, обращаются с ней хорошо, она даже называет их своей семьей. Она вполне довольна жизнью, и мы ей не нужны. Это было очевидно. Как же я после этого могу разрушить ее счастье?
- Я не буду портить ей жизнь, - сказал я, и сам не узнал свой голос. – А мне без нее жизни нет.
Карлайл сильнее сжал мой подбородок, но ничего не сказал. А я даже не пытался прочесть его мысли – я был полностью погружен в бурю собственных эмоций.
- Соберись, - сказал он через некоторое время, - мне нужна твоя помощь.
***
Мне было хорошо. Я почти чувствовала себя человеком – это было такое волшебное и практически забытое за год ощущение – спать и видеть сны. У меня было все, в чем я нуждалась. Крыша над головой, регулярное питание, приятная компания… было чем себя занять – Сульпиция, супруга Аро, охотно взялась обучать меня латыни. Поначалу я чувствовала напряжение в ее обществе из-за вожделения, которое я ощущала по отношению к ее мужу, и которое было взаимным; но она оказалась женщиной весьма проницательной и пояснила мне, что их брак с Аро выгоден настолько, что никакие побочные события не могут ему навредить. Да, они хорошо ладят, и чувствуют друг к другу некое особое притяжение на эмоциональном уровне… но как же скучно прожить всю вечность в компании одного и того же человека! Поэтому они по обоюдному согласию игнорируют супружескую верность. Однако после этого разговора я почувствовала себя еще хуже и попыталась избегать Аро.
Тогда он вновь лишил меня крови «особых» доноров, до того момента, пока я не одумаюсь. К своему стыду должна признаться, что долго убеждать меня не пришлось. Да и ради чего терпеть, если я могу получить и кровь, и моего господина, и мне ничего не придется терпеть?
Кроме того, я была счастлива, что догадалась – а главное сумела – обратить Джилкриста. Я сама затрудняюсь понять, чем он мне так приглянулся. Он был интересным собеседником, но невыносимой личностью – самоуверенный, язвительный, общался со мной покровительственным тоном, хотя Аро ясно дал понять, какова наша внутренняя иерархия. Но я все равно чувствовала потребность в его обществе, потому что где-то в глубине души, на уровне интуиции я чувствовала, как на самом деле относится ко мне Джилкрист. Это было видно в его глазах, в его едва заметной усмешке, которую он пытался скрыть за едкими комментариями. Но я знала, что он хорошо относится ко мне и уважает меня за мою выдержку. Но если Аро был для меня будто строгий учитель в школе, то Джилкрист напоминал скорее заботливого папашу. Он делал мне замечания, когда я не следила за порядком в своей комнате, или когда неаккуратно обращалась с книгами. Он посмеивался над моими манерами и утешал, когда меня задевал кто-то из других вампиров клана. Однажды он даже заступился за меня перед Феликсом. Джилкрист даже как новообращенный был слабее старого опытного бойца, но драка, которую они затеяли в одном из коридоров, заставила жителей Вольтерры подумать о землетрясении и покинуть дома.
В общем и целом обустроилась я неплохо. И хотя время от времени у меня возникало странное чувство, как будто мне чего-то не хватает… но я не могла сформулировать мысль четко, у меня просто не было на это времени – сутки напролет жены глав клана увлекали меня беседами и частными уроками, довольно часто Аро вызывал меня к себе, когда у него были посетители, чтобы я защитила его от возможного влияния. Меня не выпускали из замка, но я не особо и рвалась – все необходимое у меня было здесь.
Однажды ночью Аро вызвал меня к себе, и я сразу почувствовала, что разговор будет не из легких. Джилкрист шел за мной как привязанный и пытался пошутить, чтобы снять напряжение. Ему это, как ни странно, удалось. Я явилась к Аро, слабо улыбаясь и готовая ко всему. В зале больше никого не было, что утвердило меня в моих догадках.
- Дорогая Изабелла, - торжественно начал глава клана, но потом совершенно не по-деловому соскользнул со своего кресла и оказался рядом со мной. – Скажи, тебе нравится быть частью нашей семьи?
Он поднес мои руки к своим губам, отчего у меня сразу появилось странное ноющее чувство внизу живота. Аро всегда удавалось завести меня с пол-оборота, но в тот момент я чувствовала, что не могу позволить себе вольностей.
Вместо ответа я сместила свой внутренний щит, открывая мысли.
- Это очень хорошо, - сказал Аро. – Потому что сегодня нам предстоит серьезное испытание. Испытание твоей преданности.
- О чем ты? – переспросила я, не совсем понимая.
- Сегодня на рассвете к нам явятся некие личности, которые захотят нарушить целостность нашей крепкой дружной семьи. Я почти уверен, что у них ничего не выйдет, но я хотел поговорить с тобой, потому что их целью будешь именно ты. Ты, Изабелла, недавно в нашей семье, поэтому узы, связывающие тебя с нами не так сильны, и они будут стараться их разорвать.
- Я просто не стану с ними разговаривать, - возразила я. Мне было немного обидно оттого, что мой господин сомневается в моей преданности.
- Пойми, Изабелла, я очень за тебя боюсь, - грустно сказал Аро и осторожно провел пальцами по моей щеке, отчего по спине моей пробежали мурашки. – Я не могу отказать им в аудиенции, один из них – глава весьма влиятельного вампирского клана. Второй же – очень хитрый и коварный тип. Он, как и Челси, может замечать связи между людьми и разрывать их. И если ты не защитишь нас всех, мы будем в большой опасности.
Мне стало тепло на душе, когда я поняла, что могу принести реальную пользу семье. Пользу, которую Аро оценит по достоинству. Да и в глазах всех остальных я уже перестану быть его подручной, а проявлю свою полезность и преданность.
- Ты же знаешь, Аро, я сделаю все что смогу. Я буду предана семье.
Аро улыбнулся своей необычной улыбкой, в глубине его красных глаз блеснула какая-то странная искра.
- Я знаю, Изабелла. Но я должен предупредить тебя… я не знаю, что они могут тебе предложить. Но я хочу, чтобы ты помнила о том, что может предложить тебе семья, что могу дать тебе я. Разве я не обеспечиваю тебя всем необходимым?
- Конечно, Аро, я не понимаю к чему все эти разговоры! – я начала возмущаться его недоверию. Неужели за все это время я дала хоть один повод в себе сомневаться? Да, это первое реальное испытание моей лояльности, но разве могу я оценить что-либо выше, чем преданность семье?
Нет, я сделаю все так, чтобы он больше никогда во мне не усомнился. Я даже не стану слушать этих негодяев, которые хотят навредить клану.
Но Аро, как всегда, знал, о чем говорил. Я видела этих двоих прежде. Более того, они были немаловажными составляющими моей прежней жизни, к которой я возвращаться не собиралась. Я знала, что раньше я была ущербной и лишь месяц назад начала полноценную жизнь. И хотя старые привычки укоренились во мне весьма прочно, я сумела устоять. В моменты, когда я начинала сомневаться, я позволяла Челси поддержать меня, помочь сохранить преданность семье.
Я устояла. Аро мог мной гордиться. Больше я никогда не заставлю его сомневаться.
***
Во время нашей первой встречи с Изабеллой я был
немного неадекватен, потому что чувствовал, как смерть дышит мне в затылок. Но все же я старался держать глаза открытыми и анализировать информацию, какой бы жуткой она ни была.
Девушка была такой же как те, внизу, и в то же время совсем другой. Первое впечатление, которое у меня возникло – что это какая-то их местная пифия. С чего бы еще ей вдруг приносили еду «в номер»? Да и с аурой ее было что-то не то.
Она сидела на кровати с закрытыми глазами, обхватив колени. Она даже не пошевелилась при нашем появлении. То ли ей по статусу не положено, то ли местная паства ей чем-то досадила и она теперь не принимает дары… В общем, моя роль, судя по всему, сводилась к тому, чтобы умилостивить ее, и я, по большому счету, должен бы этому порадоваться. Ну как же: я теперь не просто обед, я теперь жертвенный агнец. Нет, ну это смешно. Я не хочу умирать лучшей смертью, я хочу жить.
Но судя по тому, как этот, главный, обращался с ней, пифией она не была, да и хоть сколько-нибудь важной персоной тоже. Он по-хозяйски опустился рядом с ней на кровать и прикоснулся к ее лицу. Я не слышал, о чем он говорил, но девчонка сжала зубы, будто сдерживая ярость. Она не отвечала, и чуть меньше чем через минуту он поднялся и сказал уже громко:
- Не буду вам мешать, - уходя, он даже не посмотрел на меня, но я особо этому факту не огорчился. Я обратил внимание лишь на то, что он говорил по-английски, и вряд ли он старался для меня.
Дверь захлопнулась, и мы остались вдвоем. Я боялся пошевелиться, чтобы не привлечь к себе внимание раньше времени, но, если честно, я хотел, чтобы это поскорее закончилось.
- Давайте сделаем это побыстрее, - сказал я и сам себе не поверил. Нет, это однозначно истерика. Передо мной девчонка, тощая, болезненная девчонка. Почему же я ее боюсь, почему мне не стало легче, когда ушел тот отвратительный тип? Да потому что она такая же.
Ее аура была еще более жуткой, чем у тех, внизу. Изломанная, колючая, серая, мутная… я бы предположил, что девчонка на грани потери рассудка. Мне приходилось видеть ауры наркоманов, так вот, даже у них все было не так ужасно. И в то же время в ней было что-то еще. Я не мог понять, что именно, но я чувствовал что оно есть – там, под этим мерзким слоем, скрыто что-то еще. Я не мог это увидеть и распознать, слишком много всего было нагромождено сверху… у меня даже не было уверенности в том, насколько гадкое это «нечто». Но почему-то, чисто интуитивно, мне хотелось верить, что там скрыто что-то… чуть менее паршивое. А я привык доверять своей интуиции.
Но девчонка мне так и не ответила, и я не знал, чего мне ждать в следующий миг. Почему она до сих пор не набросилась на меня? Ведь моя роль здесь очевидна даже для меня. Она была такой же как те, внизу – кровопийцей, которой нужна моя кровь, чтобы умерить боль, хотя бы ненадолго «сгладить» ауру. Это я видел благодаря своему таланту.
Но глаза показывали мне другое. Передо мной сидела тощая, бледная – почти серая – девушка, с темными кругами вокруг глаз. Она по-прежнему обнимала свои колени, судорожно сцепив руки, словно сдерживая саму себя от того, чтобы… наброситься на меня. Неужели? Я не мог в это поверить. Я не мог этого понять. Но если отбросить тот факт, что она, по сути, кровожадный монстр… я присмотрелся к ее лицу и с некоторым трудом понял, что на нем написано – смесь горечи и отвращения.
Она не хочет меня убивать!
На миг мне стало смешно. Допустим, она откажется жрать меня. Что потом? Если я выйду из этой комнаты, жуткий замок мне все равно не покинуть. Если меня не съест она, съест кто-нибудь другой. Я уже имел несчастье убедиться, что голодных ртов тут хоть отбавляй.
- Послушайте, вы все равно не сможете мне помочь.
Отец Даймонд сказал, что я сам пойму, когда я должен вступить в игру. Интересно, предполагал ли он, что я не успею, что я умру раньше? И мог ли я предполагать, что перед смертью увижу то, чего не видел за всю свою жизнь? Нет, я знал, что в мире кроме людей существуют и другие человекоподобные расы. Взять хотя бы мою жену, да и моего сына тоже. Внешне они неотличимы, но я видел больше, чем внешность.
Если бы я знал раньше, что бы я предпринял? Если бы я знал, что существуют
такие монстры, откровенно опасные для людей? Не знаю, хватило ли бы мне храбрости хотя бы попытаться их уничтожить. Я видел их силу и скорость. Что я мог бы противопоставить? Только тот факт, что я о них знаю и могу их отличить. Это немало при должной подготовке. Это немало, но сейчас бесполезно.
Я сделал шаг вперед – навстречу своей судьбе. Я больше не выдержу – я чувствую, как начинает кружиться голова от нервного истощения. Если я не умру от ее зубов, я умру от сердечного приступа, это точно. Но едва я пошевелился, она тоже пошевелилась. Впервые в моем присутствии.
Она выставила вперед левую ладонь в предупреждающем жесте. Я успел заметить обручальное кольцо. Красивое, старинное. Для меня это было странно. Значит, она кого-то любит. Кого-то из этого же племени. Любовь – это хорошее чувство, совсем не сочетается с этой аурой… Но, возможно, у их вида немного другое представление о браке.
- Видите, вы даже разговаривать со мной не хотите, - я понимал, что дразню крокодила. Но просто стоять и ждать не было сил. – А значит, все равно воспринимаете меня как еду.
Если я думал, что до этого был напуган – я ошибался. Она вдруг открыла глаза, и сердце мое ушло в пятки. Зрачки были черными, ярко блестящими от голода, в их глубине притаилось кровавое пламя. Она посмотрела мне в глаза и тут же закрыла их вновь, но я уже чувствовал себя пробуравленным насквозь. Я будто посмотрел в глаза преисподней. В тот момент я пожалел, что не был праведником. Потому что если такие глаза у всего лишь демона – посланника Ада, можно лишь догадываться, каково там, внизу.
Через несколько мгновений она вновь открыла глаза, но на меня больше не смотрела. Она зашевелилась; медленно, напряженно, будто контролируя движение каждой своей мышцы, она поднялась с дивана, подошла к комоду, порылась там несколько секунд, а потом снова вернулась на свое место.
Я не знал, не мог понять, чего она добивалась. Она хотела знать обо мне все, особенно ее почему-то заинтересовала моя семья… Я рассказывал, хотя и чувствовал себя не очень хорошо. Я оттягивал роковой миг, но все равно не мог спастись.
Девчонка не хотела меня жрать, и я даже немного ей посочувствовал. Когда я сумел успокоиться и привыкнуть к ситуации, я заметил, насколько мучительно для нее это испытание. Она старалась не смотреть на меня, но те редкие взгляды, которые она случайно бросала в мою сторону, были обращены к моей шее, только к ней.
Ее звали Изабелла, и она не хотела становиться убийцей. Я даже нашел в себе силы посочувствовать ей. Я постепенно начинал разбираться в ситуации: ее заперли здесь и морят голодом, надеясь заставить ее убить человека. Но кому и зачем это нужно? У меня было множество вопросов к Изабелле, но она не могла на них ответить. Для этого ей пришлось бы сделать вдох.
Когда она вернулась, ее аура была другой. И сама она изменилась. Я заметил это сразу, и мне почему-то стало грустно. Не потому, что я потерял остатки надежды на спасение – по большому счету, мои шансы и так были ничтожно малы – а потому, что она сорвалась. Она не выдержала давления и убила человека.
Я видел это по сглаженной ауре, по мутным тошнотворным сгусткам, образовавшимся по всему ее объему. Да и выглядела Изабелла намного лучше – осмелюсь даже назвать ее красавицей. Белая идеальная кожа, густые блестящие волосы, сильное гибкое тело… я пришел бы в восхищение, если бы не знал, какова цена всего этого. И я видел ее глаза. Они привели меня в ужас.
Она пребывала в странном эйфорическом состоянии, странно улыбалась, погруженная в свои грезы. Должно быть, она испытала огромное облегчение, наконец, насытившись. Так, наверное, чувствует себя человек, заблудившийся в пустыне и добравшийся до оазиса. Изабелла была счастлива.
Когда я осмелился привлечь к себе ее внимание, я обнаружил, что она уже не боится говорить в моем присутствии. И говорила она весьма охотно. И все мне разъяснила.
У меня есть два пути: путь закуски и путь вампира. К своему стыду должен признаться, что не сумел сделать правильный выбор. Я не хотел умирать, но и не хотел становиться убийцей. Если бы у меня была гарантия того, что я выберусь отсюда, когда стану одним из них, я бы не сомневался: стал бы вампиром и охотился бы на животных, как раньше делала это Изабелла. Но я понимал, что замок принадлежит могущественному древнему вампирскому клану, и вряд ли меня отпустят просто так. Если бы отсюда можно было сбежать, Изабелла сделала бы это… до того как сломалась.
Она приняла решение за меня, сказав, что умереть я всегда успею. Она отвела меня в соседнюю комнату, предложила расположиться поудобнее… и вот тогда-то все и закончилось.
А потом я окунулся в новую реальность.
Сначала меня все время тошнило.
Я и хотел крови, и в то же время не мог заставить себя пить, потому что я видел собственную ауру. Впервые за всю свою жизнь я ее увидел, хотя и точно знал, что она не такая, какой была раньше. Это была метка смерти. Я был ее орудием, и мне пора было взяться за дело, но…
Мое восприятие усилилось тысячекратно. Причем не только физические органы чувств. Метафизические материи стали мне более понятны. Я замечал теперь намного больше, чем раньше. И я не знал, что с этим знанием делать. Я чувствовал ауры не только вампиров, но и людей, которых приводили к нам на обед. Я чувствовал ауру замка – его стен, коридоров, лестниц… в первый день моего появления здесь я заметил, что стены «давят». Теперь я видел каждую каплю крови, пролившуюся здесь за последние несколько сотен лет.
Мне было страшно, противно, горько. Я не хотел убивать, но и не мог отказаться от крови, она была для меня как воздух для утопающего. Как можно вынырнуть на поверхность и не сделать вдох? Кто смог бы удержаться?
И тогда я вспомнил, что все еще могу отказаться. Я не посмел обратиться с этим вопросом к Изабелле – она была для меня ребенком, глупой девчонкой, влипшей в дурную историю. И я не хотел травмировать ее душу еще и этим. Поэтому я обратился к Феликсу. Я знал, что Волтури относятся ко мне с пренебрежением, поэтому проблем с моей просьбой возникнуть не должно… каково же было мое удивление, когда Феликс отказался и велел мне обратиться к Аро!
Аро тоже мне отказал. И в предельно ясной форме дал понять, что сделает мое существование невыносимым, если я не выполню той функции, ради которой мне была сохранена жизнь. А именно – я должен стать подручным Изабеллы.
Эта роль не была мне противна или неприятна. Наоборот, из всех Волтури Изабелла была самой милой. То странное «нечто», что я заметил в ее ауре в самый первый день, все еще было в ней, хотя заметно ослабло после того, как она впервые убила человека, и с каждым разом становилось все менее заметно, скрываясь под новыми и новыми «кляксами». С другой стороны – мой обострившийся талант сумел как следует разглядеть это – оно было смутно похоже на ауру счастья и любви, но каким-то неведомым способом искаженное, будто приспособленное под вампирскую душу.
Я знал, что делает с Изабеллой Аро. Ему нужен полный контроль, и он его получил. Со временем я даже понял, чем девчонка была так привлекательна – у нее был особый талант, ценный для клана. Тогда я задумался – а знает ли Аро о моем даре? И если да, то неужели он им не заинтересовался? Впрочем, ему-то какая от этого польза? Даже я сам не сумел найти ему толкового применения.
После этого я не общался ни с кем, кроме Изабеллы. Я ненавидел их всех и боялся. Я старался держаться тише воды ниже травы, радуясь, что на меня не обращают внимания. Я появлялся в церемониальном зале лишь на обед, и если Изабелла звала меня. Все остальное время я проводил в отведенной мне комнате или в библиотеке.
Я чувствовал себя в ловушке, и с каждым днем дела шли все хуже. Та странная сущность в ауре Изабеллы – единственное, что вселяло меня в надежду – стала практически незаметна. Я даже думал, что она исчезла совсем. Но когда мы разговаривали, она изредка вновь мелькала на поверхности, но слишком быстро вновь уходила вглубь. Я даже сумел установить тенденцию – оно появлялось, когда разговор заходил о ее прежней жизни, о причинах, по которым она стала вампиром. На эту тему Изабелла разговаривать не любила, и если я настаивал, она просто разворачивалась и уходила… но я не мог удержаться. Ради того, чтобы увидеть хотя бы минимальный проблеск в этом темном царстве я был готов связать ее и силой заставлять вспоминать прошлое.
И в один прекрасный день судьба вдруг подарила мне шанс.
День был похож на все остальные, Волтури принимали посетителей в большом зале, Белла была рядом с Аро, я был рядом с Беллой. Я заметил, что собрался практически весь клан, но такое случалось и раньше, так что я не проявил особого интереса к предстоящему брифингу и отошел к окну. Это было еще одно слабое утешение в моем незавидном положении: наблюдать за аурами людей на улице внизу. По сравнению со здешними все они были светлыми и идеальной формы – и меня радовала сама мысль о том, что в этом мире есть еще хоть что-то нормальное, не убийственное.
Но когда пришли двое, я мгновенно отвлекся от созерцания улицы. Потому что, во-первых, я заметил, как «нечто» Изабеллы засияло ярко, как никогда. Оно все еще было под многими слоями и грязными оболочками, но я впервые смог с полной уверенностью идентифицировать его – это было настоящее счастье, это была любовь. Тогда я обратил внимание на тех, кто явился на прием к Волтури, и я был потрясен.
Они, несомненно, были вампирами, оба. Бледные, хладнокровные, знакомы с Волтури. Но их ауры были почти человеческими! Я не мог поверить своим глазам. У старшего энергетическое поле было таким светлым и чистым, что я был поражен. Даже среди людей я редко встречал таких добрых и положительных людей, но вампир, в самой природе которого заложено убийство!
Второй, помоложе, был не таким благополучным, но по сравнению со всеми остальными в зале он был просто святошей. В его ауре были и выбоины, и колючки, и мутные клочья, но под сомнительной поверхностью я увидел настолько яркое ядро, что сомнений не осталось – он пришел за Изабеллой.
Я настолько увлекся изучением их окружения, что даже не сразу обратил внимание на их глаза. Совсем не вампирские радужки – цвета гречаного меда. Я был так обескуражен наблюдением, что упустил момент, когда старший из гостей вдруг повернулся ко мне и ответил пристальным взглядом.
Я поспешил отвернуться к окну и постарался сделать непринужденное выражение лица, но на самом деле я был сам не свой. Если у меня и есть шанс спастись – то вот он. Я обязан его использовать. Но как мне при этом не подставиться и не подставить Изабеллу? Или – еще лучше – вытащить и ее тоже. Я украдкой бросил взгляд в ее сторону – светлое пятно ее ауры вновь потускнело, я не мог понять, почему. Я поглядел на Аро – все-таки здорово, что я не заинтересовал его. Он ни разу не пытался прочесть мои мысли, и не было причины, по которой он вдруг захотел бы это сделать. Я для него – пустое место, средство достижения поставленной цели, рычаг влияния на Изабеллу. Что ж… у этого положения есть свои преимущества.
Я вновь поглядел на гостей – и вновь поймал на себе заинтересованный взгляд старшего. Мне стало не по себе. Если Аро заметит его внимание – мне несдобровать. Но, если честно, мне уже было все равно. Я еще не знал, как я это проверну, но я встречусь с этими незнакомцами и поговорю на нейтральной территории. Я узнаю, как они это сделали. Я спасусь сам и помогу Изабелле – ведь я у нее в долгу.
***
Я не хотел опускаться до методов шантажа и обмана, но у нас не было другого выхода. Я не совсем понимал, чем же Волтури сумели покорить Беллу, но я знал, что если что-то и сможет заставить ее усомниться в ее новых идеалах, то это Ренесми.
Было бы крайне неразумно приводить ее, теплокровную, сюда. Все, что мне было нужно – это чтобы Белла выслушала меня. При первом нашем визите я настолько растерялся, что даже не вспомнил о Несси. Кроме того, я следил за тем, чтобы Эдвард не наделал глупостей… но теперь мы шли в Деи Приори морально подготовленные и с целым списком аргументов. Возможно, Аро сочтет наши действия провокацией. Ну и пусть. Все дружественные семьи знали о нашей затее. Они поддержат нас… если станет жарко.
Я знал, что где-то там, в другой части света, наша семья беспокоится, а Эсме места себе не находит. Но я убедил ее не вмешиваться. Мы заставили их поверить, что мы контролируем ситуацию и вскоре вернемся.
Ровно через трое суток после нашего первого визита, мы вновь явились в Деи Приори. Нас приняли еще более прохладно, чем в прошлый раз. Так же как и в первый раз, нас никто не встречал, мы шли по коридорам, и эхо наших шагов отражалось от стен и уносилось вдаль. Я краем глаза смотрел на Эдварда, в надежде что он уловит хоть одну мысль, это означало бы, что Белла не защищает их, и у нас есть хоть малейший шанс разобраться в происходящем. Но Эдвард лишь отрицательно покачал головой, и мы продолжили путь к лифту…
***
Старуха-мексиканка не пережила превращения. Честно говоря, я думаю, что так даже лучше. Она была свидетелем убийства собственного сына, могла ли она после этого стать бессмертной? Я пытался успокоить ее, но это было противоестественно, она не должна была оставаться спокойной после всего пережитого. Я даже не уверен, какая боль была сильнее – физическая от превращения или душевная от потери. Ее сердце перестало биться, когда мы пересекли границу штата Вашингтон. Но глаза она не открыла и крови не жаждала. Яд не успел подействовать. Мы с Элис переглянулись – она виновато пожала плечами, потому что знала, что так будет, но не сказала – в таких случаях ей легче надеяться на ошибочность видения. Дальше мы ехали медленнее, высматривая подходящее место, чтобы захоронить тело как подобает.
Мы с Элис не стали ехать в Плезант Валли, а остановились в Сиэтле. Элис была уверена, что нам скоро придется ехать в Вольтерру, и такое решение позволит нам сэкономить время. Мы лишь связались с Эсме, чтобы она сообщила нам, если будут новости.
Вот так и получилось, что мы первые прибыли в Вольтерру после звонка Эдварда. Когда Эсме пересказывала мне содержание разговора, я искренне пожалел, что мы все же не вернулись в Плезант Валли и я не могу утешить свою приемную мать. Еще никогда за время нашего знакомства я не слышал столько боли и страха в ее голосе. И для того ведь были причины – Карлайл и Эдвард попали в плен к Волтури. Их обвиняют в похищении Изабеллы и Джилкриста Волтури, те пропали в неизвестном направлении. Эдвард же, перед тем, как его скрутили и замуровали в подземелье, успел набрать Эсме и сообщил, что Белла и Джилкрист действительно куда-то исчезли, возможно, сбежали. Он просил нас их найти и разобраться в ситуации.
И вот мы всей семьей ехали в Вольтерру. Конечно, мы были намерены держаться подальше от Деи Приори, пока не найдем ответ хотя бы на один из вопросов. И поскольку мы с Элис явились в Италию первыми, мы не стали тратить время, а занялись поисками.
Логичнее всего было бы искать их за чертой города, причем, там, где можно поохотиться. Но в районе Вольтерры ничего подобного не наблюдалось, но в таком случае насколько далеко и в каком направлении они могли исчезнуть?
К сожалению, мы не знали кто такой этот Джилкрист. Мы не знали вообще ничего – ни причин, по которым Белла отреклась от нас, ни мотивов, побудивших их бежать. Если Белла сорвалась с диеты, маловероятно, что она сможет себя контролировать достаточно долго, так что наше время ограничено. Не хочется идти по кровавому следу, пусть даже это будет самый верный способ.
