Глава 3: Равнинный дождьМальчик забрался в кусты, трясясь от страха. Сердце так и ухнуло в пятки, когда ему показалось, что кто-то выходит из дома. А это просто телега грохотала по дороге. Но он знал, что в доме есть взрослые. Женщина, которая сняла белье с веревки вчера, и мужчина, выкинувший целое ведро угля в мусорную кучу поздно ночью. Взрослых мальчик не любил, точно так же, как и они – его. Взрослые гнали его прочь от теплых стен домов, от курятников и огородов. Иногда даже спускали собак или колотили метлами. А еще громко кричали и звали полицейских, даже если мальчик ни в чем не провинился. Доверять взрослым нельзя.
Детям – тоже. Особенно мальчишкам. Они злее собак. Кидаются камнями ради забавы и гоняются, а если ловят, то бьют и отбирают все вещи. Так он когда-то остался без ботинок. Из-за злых, тяжелых на руку детей.
Мальчик знал, что доверять нельзя никому, но девочка заставила его усомниться в этом. Она была тихой и кроткой, а еще приносила еду. Мальчик смотрел, как малышка оглядывается и мило хмурит брови. Ему хотелось вернуться к ней, поговорить, но он боялся. Сложно начать доверять кому-то, когда ты привык быть один. Девочка казалась доброй, но ему все время чудилось, что сейчас она позовет взрослых или начнет драться, или еще что-нибудь... Что именно, он не знал.
Девочка поднялась и оглядела двор еще раз, попутно отряхивая юбку. А затем пошла прямо к нему навстречу.
— Мальчик? — мягко звала она. — Ты там? Не бойся.
Девочка остановилась примерно в двух метрах от него. Она раздвинула листья гортензий руками и продолжила:
— Пожалуйста, вылезай. Где ты?
Мальчик попытался ответить, но слова застряли в горле. Девочка тем временем передвинулась правее, пытаясь высмотреть его в кустах.
— Куда же ты делся, мальчик?
Ее голосок был грустным. Испугавшись, что она уйдет, мальчик облизал пересохшие губы и выдавил из себя одно-единственное хриплое слово:
— Сюда.
Лицо девочки засияло от радости, и она вернулась к тому месту, где он прятался. Опустившись на колени, как шторы раздвинула листья и оказалась с ним лицом к лицу. Теперь друг от друга их отделяло только несколько переплетенных ветвей.
— А почему ты прячешься?
Мальчик не ответил. Во-первых, он не знал, что, а во-вторых, ему было непривычно объясняться словами. Закусив губу, он покачал головой.
Тогда девочка протянула руку и убрала часть сальных, слипшихся волос прочь от глаз мальчика. Она коснулась его щеки пальцем.
— Как ты поранился?
Место, до которого дотронулся ее пальчик, саднило. Там была царапина, которую оставили гортензии. Вновь не зная, что ответить, мальчик только беспомощно покачал головой.
— Ты не очень-то разговорчивый, — сказала девочка. — Так как тебя зовут? Я Риза.
— Риза, — эхом отозвался мальчик.
Наверное, он все-таки сделал что-то правильно, потому что Риза заулыбалась в ответ.
— Верно! — радостно сказала она. — А почему ты сидишь в нашей изгороди? И почему ты такой грязный?
— Грязный... — выдохнул мальчик.
Его взгляд опустился на руки. Кожа была черной от глубоко въевшейся грязи, а ногти – длинными и зазубренными. Руки девочки – розовые, пухлые и сиявшие чистотой — заставили его почувствовать стыд. Он действительно грязный, и очень-очень. Ему вспомнились мыло и оловянная ванная у кухонного очага – картинки, пришедшие из далекого, полузабытого мира, который давно сгорел.
— Разве мама не заставляет тебя мыть руки? — поинтересовалась Риза.
Мальчик вздрогнул. Если бы только она перестала задавать столько вопросов! Хотя, на этот раз у него нашелся ответ.
— У меня нет мамы.
— Как нет? — ее глаза расширились от удивления. — А где она? И разве твой папа не знает, где она?
— Папы тоже нет. Их вдвоем – нет, — прошептал мальчик, уставившись на свои длинные тонкие пальцы.
— Тогда кто же живет в твоем доме?
— Его тоже нет, — выдохнул он. Отчетливая картинка встала в памяти: языки пламени тянутся к небу, танцуя на останках его дома...
— Ну, если хочешь, то можешь помыть руки в моей раковине, — после краткого раздумья предложила Риза. — Мама не станет возражать.
— Н-нет, — заикаясь, ответил мальчик. — Нет, пожалуйста...
— Не бойся.
— Пожалуйста, никому не рассказывай про меня, — попросил он. — Мне нравится тут. Никому не говори, где я.
— Почему?
Мальчик не знал, что делать. Как объяснить Ризе, что взрослые, которым она доверяет, опасны для него? Как передать, насколько хорошо в изгороди, где он защищен от ветров и не страдает от голода? Как убедить ее хранить молчание?
— Это секрет? — вдруг спросила Риза.
— Д-да, да, секрет.
— Риза? Иди сюда, милая, пора кушать! — раздался женский голос.
Мальчик тут же замер, съежившись. Риза быстро оглянулась через плечо, а потом повернулась к нему.
— Мне пора идти, — сказала она. — Но я вернусь, когда поужинаю. Ты все еще будешь здесь?
— А ты принесешь еды? — едва дыша, ответил тот.
— Принесу.
Шторка из листьев вернулась на свое место, и Риза вприпрыжку побежала к дому. Мальчик обнял себя руками, качаясь из стороны в сторону. Оставалось надеяться, что эта девочка и правда вернется. И дело даже не в еде. В кои-то веки у него появилась компания.
Лиэн смотрела через плечо, как Мордред придержал дверь для их дочери, вбежавшей внутрь с распростертыми ручками. Он тут же обнял малышку, выполняя невысказанную просьбу. Лиэн улыбнулась. Она скучала по собственному отцу, поэтому чувства дочери были хорошо ей понятны. Точно так же вел себя и Дэвелл, пока...
Лиэн потрясла головой. Нельзя об этом думать. Нельзя. Вместо этого она переключилась на запланированные дела. Тарелки уже помыты, но высушенное белье все еще требовало глажки. Только вот у Лиэн не было на это никаких сил. Усталость пожирала ее постоянно, а это лекарство, которое Мордред давал ей, когда она расстраивалась, только все ухудшало. Хотя это было единственным способом заснуть, позабыв хоть на время о том, что Дэвелла больше...
Она не могла об этом даже думать.
— Что там такое интересное во дворе, малышка? — спрашивал в это время Мордред.
— Мне просто нравится гулять! — громко сказанные слова прозвучали так, словно Риза намеренно увиливала от ответа, что, конечно, было просто смешно. Ей всего три года.
— Это хорошо, солнце полезно маленьким девочкам.
— А ты положишь меня в кроватку, пап? — спросила Риза. Ее подбородок удобно устроился на плече отца.
— Конечно, малышка, — Мордред качнулся пару раз с пятки на носок, гладя ее по спине. — И сказку прочитаю.
— Спасибо, папочка! — радостно завопила девочка, взволнованно подпрыгивая у него на руках.
Лиэн почувствовала укол зависти: у мужа все еще был его маленький златовласый ангелочек, тогда как ее сын лежал в холодной земле на верху холма...
Она не могла, просто не могла думать об этом.
— Подожди, — позвала Лиэн, когда Мордред направился в сторону лестницы. — Я сшила одежку твоему малышу, милая.
— Он мне больше не нужен, теперь у меня есть настоящий мальчик, — отозвалась Риза.
— В смысле?
Девочка закрыла рот ладошкой, перепугано глядя на Лиэн.
— Ничего! Это секрет, — ее слова почти заглушил далекий раскат грома.
— Хм, ну ладно.
Лиэн никогда ничего не соображала в этих играх. Если быть до конца честной, то она совсем не понимала свою дочь. Любила, с удовольствием слушала веселый щебет, но – не понимала. Риза была настолько же сообразительной, насколько и непостижимой – прямо как ее отец. Лиэн никогда бы не смогла понять их так, как понимала Дэвелла. Если бы он только не...
Не стоит думать об этом. Мордред и Риза уже отправились наверх, в кухне было чисто, полы помыты, так что ей оставалось только погладить белье. Лиэн взяла в руки лежавшую на столе куклу. Новая одежка вышла просто замечательно – военная форма выглядела совсем как настоящая. Хорошо она придумала использовать желтую шерсть для ремня и эполет. Расправив рубашку на игрушечном теперь уже солдате, женщина усадила его обратно на стол. Рано или поздно дочка вновь вспомнит про свою куклу.
Выйдя из кухни, Лиэн направилась в темную гостевую комнату. Хотя помещение и редко использовалось, мебель в нем была дорогой и массивной, а стены – чистыми. Чтобы защитить обои от выцветания на свету, в комнате висели тяжелые шторы. На каминной полке красовались фотографии отца Лиэн, майора Груммана, при полном параде и с кучей медалей, а также родителей Мордреда в день свадьбы, их собственная семейная фотография, на которой Риза была еще грудничком, и еще отдельно – Дэвелл.
Его-то фотографию она и переставила на журнальный столик в углу комнаты. Лиэн бережно повернула рамку так, чтобы свет лампы из коридора падал прямо на нее, рассеивая темноту вокруг самого снимка. Теперь надо было встать на колени и сложить ладони для молитвы. Этот привычный религиозный ритуал должен успокоить ее и облегчить страдания. Склонив голову, она принялась нашептывать знакомые слова.
— Ишвара, — едва слышно. — Присмотри за моим сыном. Ты любил его при жизни, и он умер Твоим невинным ребенком. Возьми его в руки Свои и вознеси на утренних крыльях в Рай, где он будет жить бок о бок с Тобой. Дай нам, оставшимся здесь, силы продолжать без него. Помоги нам уверовать в Твою любовь и жить по Твоим заветам, чтобы однажды мы вновь встретились с Дэвеллом и всеми, кого когда-то любили и кто растворился в Тебе.
Знакомые фразы приносили привычное успокоение и чувство исполненного долга, но стоило ей взглянуть на широкую улыбку сына на фотографии, как сердце заболело опять. Молитва, которой ее выучила давно умершая мать, больше не утешала. Шли месяцы, а Дэвелл все так же оставался мертв, и пустота никуда не девалась. Казалось, Ишвара слишком далеко, чтобы услышать обращенную к нему молитву.
Уже не впервые Лиэн завидовала тому, что ее отец и муж не религиозны. Им не приходилось сражаться с этим демоном. Им не нужно спрашивать, как это возможно, что Бог, любящий всех, допустил смерть невинного маленького мальчика, что заботливый Отец отобрал у верной дочери все, что она любила.
Если бы только Дэвелл выжил, горько думалось ей. Если бы только его можно было вернуть. Но это невозможно. Лиэн поднялась, чтобы поставить фотографию на место, и в этот момент дождь застучал по окну.
Риза выбралась из ванной и быстро завернулась в полотенце, протянутое отцом. Мордред тут же сгреб дочку в охапку и принялся быстро-быстро растирать ее, отчего она засмеялась.
— Колется, папа! — протестовала она, пока он вытирал ей волосы.
— От этого еще никто не умирал, — Мордред дотронулся кончиком пальца до ее носика. — Давай-ка переоденем тебя в ночнушку, пока не схватила двойную пневмонию.
— Что такое вмнев-мония?
— Это болезнь легких, — ответил девочке Мордред. — Очень дурная, уложит тебя в постель на целую неделю.
— Я не могу на неделю! Мне нужно навещать моего мальчика.
— Правда? И что же это за мальчик?
— Но это секрет! — Риза решительно покачала головой, а потом взволнованно запрыгала. — Пап, это мой мальчик! У него нет дома, поэтому он живет в нашей изгороди. А еще он никогда не принимает ванну и не моет руки. А еще у него нет штанов!
— Что? — смеялся Мордред, стараясь понять, что тараторила дочка. Наконец, у него получилось. — Мне казалось, ты любишь мыться, малышка.
— Ну да. Это мой мальчик не любит, а я люблю!
— Вот и хорошо.
Итак, у его дочки появился воображаемый друг, который живет среди гортензий. Маленькие дети часто выдумывают себе товарищей по играм, но Риза никогда так не делала. Впрочем, невелика перемена: от несуществующего Фюрера к несуществующему мальчику. Так даже лучше. Лиэн и этот военный пес, ее отец, души не чаяли в играх Ризы о спецагентах и смелых майорах, но Мордреду это никогда не нравилось. Детские игры часто становились подростковыми интересами. Он бы не хотел, чтобы его шестнадцатилетняя малышка сбежала из дома, чтобы убивать по команде.
— А еще мой мальчик очень грязный, — продолжала тараторить Риза. — И он живет в изгороди.
— Здорово, — отозвался Мордред, входя в ее спальню и аккуратно усаживая дочку на кровать. Она подпрыгнула на матрасе и засмеялась.
— Голубую! Не желтую!
Мордред и так уже держал нужную ночнушку в руках: дочь всегда выбирала одну и ту же. Он помог ей одеться, а потом в последний раз просушил волосы полотенцем.
— Пожалуйте в кровать, моя маленькая леди, вам следует отдохнуть.
— Да, — согласилась Риза. — Я очень устала. Кормить мальчиков нелегко.
— Наверное.
Ночь за окном озарилась вспышкой молнии, резкий раскат грома заставил стекла задрожать. Мордред посмотрел в ту сторону, а затем перевел взгляд на дочку. У той глаза расширились от страха.
— Что-то не так, малышка? — заботливым тоном поинтересовался он. Обычно Риза не боялась грома. Он вообще не был уверен, что на свете существует вещь, способная ее напугать.
— Пап, там же дождь! — тревожно воскликнула Риза, указывая на окно.
Легкий дождик сменился ливнем.
— Да, но мы в безопасности и не намокнем в доме. Спи спокойно, малышка, а утром за окном опять будет солнышко.
— Но мальчик! — не унималась Риза. Ее нижняя губа начинала дрожать. — Он же там, снаружи! В изгороди! Ему холодно и мокро и его может напугать гром. Он очень пугливый, пап! Мне нужно спасти его!
— Ну-ну, Риза, твой друг будет в полном порядке, я тебя уверяю, — постарался успокоить ее Мордред. — Воображаемые друзья не промокают под дождем, ведь так?
— Он не во-бражаемый! — зарыдала Риза. — Он настоящий, папа, и он промокнет и замерзнет! У него даже нет штанов! Пап, я должна спасти его!
Мордред даже опешил, настолько реальной казалась ее беда. Дочь явно окунулась в игру с головой. Какое-то время он сидел, не зная, что делать. Со временем к нему пришло понимание, что если не сделает хоть что-то, то дочь выбежит во двор к воображаемому другу.
— Тихо, малышка, тихо, — Мордред усадил ее на колени. — Давай договоримся так: я сам схожу и приведу его в дом, хорошо?
— Обещаешь?
— Да. Он может лечь спать в комнате Дэвелла, если захочет.
— А может, у меня? — предложила она.
— Я не хочу, чтобы он разбудил тебя, так что ты ложись, а я пойду заберу его со двора. А потом я спою тебе колыбельную, хорошо?
— Хорошо, — Риза крепко обняла папу. — Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю. Скоро вернусь.
Дочь согласно кивнула и забралась под одеяло, а Мордред вышел, по пути забрав полотенце. Повесив его в ванной, он спустился на первый этаж, не забыв переступить скрипучую ступеньку. Оказавшись в коридоре, он прислонился к стене.
Белла Грейсон говорила об этом всего пару месяцев назад. Риза может выдумать себе друга на замену Дэвеллу. Доктор сказала, что это нормальное явление, к которому нужно относиться с юмором. Однако Риза всего за день не только успела выдумать себе друга, но и дойти до истерики из-за того, что «ее мальчик» проведет ночь под дождем. Это беспокоило Мордреда. Он никогда не себя отличным отцом, но его не раз спасала изобретательность ученого. Но неужели его беспечная малышка и впрямь начинала угасать? Неужели он действительно может потерять ее, как прочила Белла?
Мордред вздохнул, проводя рукой по лицу. Сейчас он скажет Ризе, что ее воображаемый друг прекрасно спит в кровати Дэвелла, а потом споет пару колыбельных. Это будет полезно и ему, и ей. Мордред обожал свою малышку, и в глубине души он был рад, что судьба отобрала у них Дэвелла, а не ее.
Поднявшись наверх, Мордред вновь переступил коварную ступеньку. Свет лампы из ванной лился прямо на кроватку Ризы. Мордред зашел внутрь, собираясь присесть рядом с дочкой, но остановился на полпути. Глаза девочки были закрыты, а рот, наоборот, чуть приоткрыт. Быстро же она заснула.
Погладив ее по голове, Мордред нагнулся, чтобы нежно поцеловать в лоб, и затем покинул комнату. Он немного задержался у окна в коридоре, вглядываясь в темноту ночной грозы, а затем потушил свет в ванной.
Впереди еще много работы. Сегодня Лиэн опять будет спать одна.
