Глава 2. Славный и давно забытый предок- Но почему нет?! – в который раз спрашивал этот неугомонный старикашка, пока мы шли от железных декоративных ворот до крыльца старого могучего дома.
- Профессор Боулс, давайте обсудим это в другой раз, - терпеливо отмахивался от него я, мечтая поскорее сдать с рук на руки это сокровище.
- Но у вас талант! – снова и снова повторял он, - неужели ваша бабушка этого не видит?!
Тут, как назло, парадная дверь распахнулась и на пороге возникла высокая статная дама, облаченная в длинное зеленое платье, черную мантию и остроконечную шляпу с несчастным стервятником. Я порадовался, что на этот раз ее платье не подбито шкурой облезлой лисы, а просто струится редкими складками до самого пола. С некоторых пор мы с ней уже не так сильно ограничены в финансах… и она смогла себе позволить слегка разнообразить гардероб.
- Чего же я не вижу, Боулс? – властным тоном поинтересовалась она, не опускаясь до теплой дружеской улыбки или иного признака того, что она вообще знакома с этим волшебником.
- Милая Августа, как я рад тебя видеть! – расплылся в медовой улыбке профессор.
Мне оставалось только молча завидовать подобной выдержке. На то, чтобы перестать вздрагивать при голосе своей родной бабушки, мне потребовалось несколько лет провести в Хогвартсе, увидеть василиска, повстречаться с Пожирателями смерти, сразиться с ними же, вытерпеть год мучений под руководством профессора Снегга, увидеть Темного лорда и убить его змею Нагайну. В принципе это не самый долгий путь. Половина наших родственников до сих пор заикаются, когда попадают в поле зрения моей милой бабули.
- Ты уходишь от темы, - не потерпела подобного Августа Долгопупс.
- Может быть обсудим это за чашечкой чая? – лукаво посмотрел на нее профессор Боулс, - и я надеюсь, что Невилл составит нам компанию.
- Вижу, ты успел поладить с моим внуком, - несколько более благосклонно посмотрела на него бабушка, одним взглядом приглашая всех пройти в дом.
Я понял, что это мой последний шанс и не замедлил им воспользоваться.
- На вашем месте, я бы не стал поднимать эту тему в ее присутствии, - шепотом посоветовал ему я, легонько придерживая за локоть.
- Глупости, - прошептал он в ответ, - если вы сами ничего не понимаете, то уж ваша прекрасная бабушка…
- Я уже зачислен в Магическую Академию на изучение травологии, - попытался вразумить его я, но кажется тщетно.
- Травология для слабаков, - безапелляционно заявил он.
- Вы едва не испортили собственное зелье, потому что напортачили в растениях! – возмутился я.
- А вы прекрасно все исправили, - важно кивнул он.
- Но не потому, что смыслю в зельях, - устало откликнулся я.
- На моем потоке вам будет куда лучше, - уверенно заявил он, - зельеварение у вас в крови.
Ох, слышал бы его сейчас профессор Снегг. Небось придушил бы своими руками.
Вдруг вокруг нас заметно похолодало. Сердце предательски сжалось, желудок сделал сальто, а все хорошее и доброе выпорхнуло из тела, оставив после себя только пустую никчёмную оболочку. Я с содроганием подумал о дементорах, которые каким-то образом очутились у нас в гостиной, но потом понял, что это «ласково» смотрит на нас бабушка.
Пришлось отойти друг от друга на значительное расстояние и порознь усесться за накрытый обеденный стол. Бабушка тут же взмахнула сжатой в пальцах волшебной палочкой, и по невербальному приказу из кухни стали выплывать приготовленные блюда и аккуратно опускаться на стол.
Я тоскливо окинул нашу гостиную внимательным взглядом. Все здесь, как и во всем доме, говорило о старости и огромном багаже воспоминаний. Выцветшие обои, потертая, но аккуратная мебель, привычный для таких мест застоявшийся запах времени, темные картины, немногочисленные фотографии, на которых по большей части были изображены мы с бабушкой. Все это не менялось из года в год и иногда мне казалось, что сюда не могут проникнуть солнечные лучи даже в самый погожий денек. Было ли это связано с самим домом, который был построен кем-то из моих дальних предков, или с мрачной аурой, окутавшей Августу Долгопупс? Я не нашел ответа на этот вопрос даже спустя столько лет.
Профессор Боулс не стал даром терять время и что-то с упоением рассказывал моей бабушке, не забывая нахваливать все, что она приготовила. Она же в ответ в основном молчала, лишь изредка вставляя какой-нибудь комментарий, однако меня не проведешь! За столько лет я наловчился считывать ее истинные эмоции по едва заметным изменениям складок вокруг рта или по прищуру глаз. И сейчас я точно знал, что она рада видеть своего старого товарища.
Когда перешли к чаю (и все это время мне приходилось сидеть вместе с ними!), профессор Боулс расхрабрился настолько, что торжественно заявил:
- Августа, дорогая, я с нетерпением хочу тебе сообщить, что у Невилла настоящий талант в зельеварении!
Я не донес чашку с горячим напитком до губ, и уставился на бабушку, как загнанный в угол зверь. Она не менее пораженно воззрилась на меня, явно стараясь припомнить, когда же я успел так отличиться в этом предмете за все время обучения в Хогвартсе. Через несколько минут мы оба вспомнили, что такого ни разу не случалось. Поэтому она осторожно отставила в сторону свою чашку и весьма любезно уточнила:
- С чего же ты так решил?
- Даже гении допускают ошибки, - снисходительно пояснил профессор, - и я, увы, сегодня так же немного оплошал. Но как же мне повезло, что рядом оказался Невилл. Он-то и помог мне во всем разобраться, и с его помощью «Кровавая настойка» получилась свыше всяких похвал.
- О, - только и ответила она.
- О? – через несколько секунд уточнил профессор Боулс, так и не дождавшись продолжения, - это все, что ты можешь сказать?
- Да, - утвердительно кивнула она, снова подцепляя пальцами свою чашку с отколотым краем, чтобы неспешно сделать глоток.
- Но дорогая моя, я чего-то не пойму… Почему же вы оба проявляете ослиное упрямство в данном вопросе?
- Что за выражения за столом? – слегка приподняла бровь бабушка, призывая к порядку.
- И все же? – не сдавался тот, - Невилл упомянул, что зачислен в Академию на поток по травологии… Я удивлен, что ты могла такое позволить.
- Невилл прекрасно разбирается в этом предмете, - ледяным тоном сообщила Августа Долгопупс, - он достаточно взрослый, чтобы принимать подобные решения и достаточно умен, чтобы я доверяла ему в подобных вопросах.
Я был сражен этой похвалой, да так сильно, что чуть не свалился со стула. Бабушка, конечно, тут же недовольно поджала губы. Будь ее воля – я бы никогда не услышал подобных слов, поскольку всякое проявление человечности и доброты воспринималось ею как слабость. А женщина, на которую жизнь повесила заботу не только о ребенке, но и о двух душевно больных людях, не могла позволить себе такую роскошь.
- Хм, - слегка смутился из-за этих слов профессор Боулс, - мне все же кажется, что по какой-то причине талант Невилла не успел раскрыться во время обучения в Хогвартсе… Как я знаю, этот предмет долгое время вел профессор Снегг. Удивительно способный волшебник, настоящая жемчужина, но несколько… требовательный.
Мы с бабушкой снова переглянулись. Конечно, после того, как Гарри Поттер рассказал всему миру, кем на самом деле был Северус Снегг, все стали воспринимать его не иначе, как героем. Я не исключение из этого правила, я искренне восхищаюсь его отвагой и мужеством, однако все воспоминания не сотрешь, и мучительные часы, проведенные на сдвоенных уроках со слизеринцами в его темных подземельях, тоже вырисовываются в моей голове довольно отчетливо. К кому-то он вероятно был добр, хотя бы где-то глубоко в душе, но я ему никогда не нравился.
- Но почему хотя бы не попробовать? – в голосе профессора Боулса просквозило отчаяние, - можно ведь совмещать предметы. Я могу позаботиться о том, чтобы ты, Невилл, был зачислен сразу на два направления. Попробуешь себя в зельеварении, а потом откажешься от этой глупой траво…
Бабушка так выразительно на него посмотрела, что профессор поперхнулся и поспешно поправил самого себя:
- А потом сможешь выбрать, какая из дисциплин привлекает тебя больше.
- Чтобы потом всю жизнь провести где-нибудь в подземелье, варя зелья от икоты? – я постарался не быть очень грубым, но бабушка и меня наградила своим фирменным взглядом, который пробирает до самых костей.
- Чтобы творить, - просто ответил профессор, - волшебный мир нуждается в тех, кто может создавать что-то полезное. У нас хворей, болезней и проклятий в разы больше, чем мы в состоянии вылечить и исправить. Зельеваров совсем немного. Для того, чтобы перечислить хороших зельеваров хватит и десяти пальцев, а истинных специалистов единицы. Ты смеешься над зельем от икоты, но не знаешь, что на создание этого рецепта ушли месяцы и оно востребовано вот уже много лет.
Я упрямо мотнул головой. Его речь мне понравилась, чего уж тут скрывать. Да только все это не про меня. Это мне старательно объяснили еще в Хогвартсе.
- В конце концов, - примирительно сказал профессор Боулс, - время на раздумье у тебя есть. Дополнительной стипендии я тебе не обещаю, но все затраты на свой предмет я возьму на себя, как инициатор этой затеи.
- Я подумаю, - тихо ответил я.
- Обязательно подумай, - кивнул мне он, - свою судьбу мы делаем сами. Ты станешь тем, кем захочешь быть сам, а не тем, кем тебя видят остальные.
Сразу после этих слов профессор сменил тему на более нейтральную, а я через несколько минут поблагодарил бабушку за ужин, вежливо пожелал всем спокойной ночи и отправился к себе в комнату.
Только здесь я всегда мог как следует отдохнуть и расслабиться. Только здесь я чувствовал себя в безопасности и только сюда бабушка заходила только с моего разрешения. Комната была простой, как и все в этом доме. Широкое окно выходило в запущенный сад, впритык к нему стоял письменный деревянный стол, а еще здесь помещались несколько полок с книгами, маленькое зеркало, небольшой старый комод с вещами и узкая кровать, заправленная темно-синим покрывалом. Я сел прямо на него, пытаясь придумать себе занятие. Как назло, в голову ничего не приходило, так что через несколько минут я запустил руку под подушку и достал оттуда старую, слегка помятую фотографию родителей. Здесь они еще были здоровые и намного более живые, чем я их помнил по посещениям в больнице св.Мунго. Стоит ли считать совпадением факт того, что их сердца остановились как раз после победы над Темным лордом?
Когда я узнал об этом, то не знал, что чувствовать и как реагировать. Я никогда не учился у отца летать на метле, никогда не рассказывал матери о своих проблемах и не просил у нее совета, никогда… Да я вообще никогда ничего не делал совместно с ними. Только собирал фантики, которые каждый раз передавала мне мать.
Я не плакал после этой новости. И насколько мог судить, бабушка тоже не плакала. Однако я проходил в ступоре все лето, пока не принял решение, что пора все менять. У нас состоялся непростой разговор с Августой Долгопупс… разговор на равных, когда я уже не боялся высказать свое мнение и настаивать на нем не хуже нее самой.
Я больше не хотел возвращаться в Хогвартс. И больше не хотел жить в этом старом доме, полным тяжелых и ненужных воспоминаний. Как ни странно, но она поддержала меня во всех решениях. Что и говорить, существенное финансовое вознаграждение, выделенное мне Министерством Магии, как одному из героев битвы за Хогвартс, дало нам возможность почувствовать себя более уверенными.
Помогла мне и профессор Стебль, предоставив отличные рекомендации для поступления в Академию Магии в Лондоне. Поступить туда было непросто, но я не мог себе позволить сплоховать и сдал экзамены с отличными результатами, а всего неделю назад мне пришло письмо, в котором говорилось, что меня приняли.
Так что всего через несколько дней я планировал перебраться в свою новую небольшую квартиру в Лондоне, а бабушка решила уехать в пригород Парижа, в уютный маленький домик, где она собиралась писать мемуары и наслаждаться жизнью.
Мои размышления были прерваны деликатным стуком в дверь.
- Заходи, - сказал я, точно зная, что так стучать может только бабушка.
- Хотела узнать, все ли у тебя нормально, - сообщила она, опираясь плечом о стену и сжимая в руках что-то тонкое и плоское, - Оливер Боулс нисколько не изменился за столько лет, все такой же энергичный. Это может раздражать с непривычки.
- Интересный волшебник, - улыбнулся я краешками губ.
Эти уловки мы уже проходили. Сама она может говорить про своих друзей все, что ей вздумается. Но стоит мне только согласится с каким-нибудь не слишком приятным комментарием в адрес любого из них, то это тут же портит ее настроение на неделю вперед.
- Тебя интересует его предложение? – прямо спросила она, не собираясь ходить вокруг да около, а сразу рубя с плеча.
- Хм…, - промычал я в ответ, - а ты что думаешь?
- Я уверена, что нет ничего невозможного, - заявила она.
- Ты что-то принесла? – полюбопытствовал я, кивком головы указывая на конверт в ее руках.
- Выпроводив профессора Боулса, я сразу стала просматривать семейный альбом, - призналась она, протягивая мне конверт, - один из твоих пра-пра-прадедов был совсем неплохим зельеваром. Возможно, это поможет тебе в принятии решения.
- О, - сказал я, глядя на небольшой и немного пожелтевший портрет незнакомого мужчины.
Удивительно, но изображение было самым обычным, как у маглов. Нарисованный волшебник был безжизненным и будто приклеенным к поверхности холста, но это меня не расстроило. Мужчина был довольно высокий (как мне хотелось верить, ведь он был нарисован не в полный рост), с приятными чертами лица, хотя в них уже были заметны некоторые округлости, свойственные Долгопупсам. Но куда больше всего остального меня зацепили умные и добрые глаза. Такие я встречал только один раз. У Гермионы Грейнджер.
- Его звали Брэндон Линн Долгопупс, если тебе интересно, - сообщила она.
- Спасибо, - кажется это все, что я мог сказать в этот момент.
- Спокойной ночи, Невилл, - коротко сказала бабушка, приятно проведя рукой по волосам.
- Спокойной ночи, - откликнулся я, продолжая смотреть на маленький портрет.
Когда дверь в мою комнату закрылась, а еще с минуту сидел на кровати, но затем встал на ноги, подошел к столу и положил портрет туда.
- Ну что ж, - сказал я тихо, - не подведи меня, Брэндон Линн Долгопупс. Я собираюсь ломать стереотипы, даже свои собственные.
Конечно, мне это причудилось… но всего на секунду мне показалось, что мужчина мне задорно подмигнул.
