Глава 1«Просто невероятно, – думал про себя Гарри Поттер, пока они с Хагридом ехали на электричке в Лондон. Полувеликан читал свою газету, а Гарри, памятуя о высказывании дяди Вернона по поводу того, что люди не любят, когда их отрывают от этого занятия, предавался размышлениям. – Я – и вдруг волшебник! Немыслимо! Столько лет унижений и побоев, и вдруг – волшебник! А какой симпатичный поросячий хвостик вырос у Дадли! – Гарри не смог сдержать широченной довольной улыбки. – Определенно, я постараюсь как можно скорее выучить как можно больше подобных трюков!»
Гарри откинулся на спинку сиденья и невидящим взглядом смотрел в окно, за которым мелькали деревья и различные пригородные постройки. Его мысли занимал новый мир, в который ему предстоит вступить уже сегодня. Волшебный мир – в прямом смысле этого слова. С сегодняшнего дня у него определенно началась новая жизнь, и пусть он пока еще ничего о ней не знает, об этой жизни, но постарается исправить это в кратчайшие сроки!
Скосив глаза на своего попутчика, Гарри присмотрелся к газете. Первое, что бросилось ему в глаза – люди на фотографиях с первой полосы двигались!
«Надо будет попросить газету, когда он ее прочитает», – решил Гарри.
Пресса – полезная вещь. Совсем не обязательно верить каждому напечатанному в ней слову, чтобы получить общее представление о мире вообще и об освещаемых журналистами событиях в частности.
Дочитав газету до конца, Хагрид свернул ее и положил рядом с собой. Вместо чтения он решил заняться вязанием – для этого из одного из многочисленных карманов его кротового пальто были извлечены на свет спицы, клубок шерстяных ниток и недовязанный шарф.
– Хагрид, – обратился к нему Гарри, – можно я посмотрю газету?
– Конечно, Гарри, – кивнул полувеликан. – Держи! Правда, там все равно ниче интересного не пишут… Так, сплетни всякие да байки!
Хагрид протянул ему газету.
– Прямо как у нас, – улыбнулся Гарри. – Дядя Вернон и тетя Петуния постоянно критикуют все новости.
Хагрид понимающе улыбнулся, а Гарри переключился на прессу. «Ежедневный Пророк» – вот как назывался сей сборник произведений публицистического жанра. Кроме двигающихся картинок, ничего необычного во внешнем виде газеты не обнаружилось. Ну, разве что на готическое начертание букв можно еще обратить внимание…
«Так, что тут у нас? – Гарри погрузился в чтение настолько, насколько привык себе позволять. То есть так, чтобы при этом еще и держать во внимании окружающую обстановку – весьма полезный навык, приобретенный вследствие продолжительной жизни в непосредственной близости от Дадли Дурсля. – Ужесточение контроля над оборотнями… Ага, оборотни и прочая нечисть, значит, все-таки существуют. Ну-ну… Корнелиус Фадж провел встречу с Министром Германии… Блин, язык сломаешь и зубы разобьешь, ну и имечко у этого немца! Так, значит, у волшебников свое правительство имеется? Неплохо устроились...»
Прочитав всю газету, Гарри мысленно отметил, что никаких прогнозов – погодного или астрологического – в ней нет.
«А вот обычные люди почему-то верят в эту чушь».
Добравшись до Лондона, Хагрид повел Гарри в метро. Прохожие, попадавшиеся им на пути, откровенно пялились на полувеликана. Гарри не мог их осуждать за это – Хагрид действительно выглядел экзотично для лондонской улицы. Да и сама «экзотика» не переставая во всеуслышание изумлялась самым привычным для простых смертных вещами, как то: автомат с газировкой, роликовые коньки (мимо них лихо пронесся самый обыкновенный роллер), игрушечный джип на радиоуправлении и многое другое.
Полчаса катания в подземке, десять минут легкого бега (Гарри пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не отставать от широко шагающего спутника) – и Хагрид окликнул Гарри:
– Почти на месте, Гарри, – остановившись, полувеликан показал рукой на какой-то захудалый паб. – «Дырявый Котел», знаменитое местечко в нашем мире.
«Как-то скромно для знаменитого местечка», – подумал Гарри.
Паб был настолько невзрачным, что Гарри прошел бы мимо, не заметив, если бы Хагрид не показал. Кстати, прохожие, похоже, именно что не замечают его.
Вчера Хагрид предупредил Гарри, что его в волшебном мире знает каждая собака, но все же Гарри не был готов к ТАКОМУ приему! Разношерстная публика в прокуренном пабе в прямом смысле выстроилась в очередь, чтобы поздороваться со знаменитым Гарри Поттером.
«Помнить бы еще тот момент, в который заслужил такую славу! Хотя им, кажется, все равно».
Одного человека Гарри все же узнал, как-то раз он подходил к нему на улице, пожал руку и убежал. Дядя Вернон тогда назвал его сумасшедшим. Другого Хагрид представил, как профессора Квиррелла – он будет преподавать Гарри Защиту от Темных Искусств. Молодой профессор жутко заикался от волнения, хотя, скорей всего, волнение только усилило уже имеющуюся проблему дикции. Лиловый тюрбан на его голове цветом гармонировал с мантией, но все же смотрелся несколько неуместно.
Минут десять у Гарри кружилась голова от большого количества новых имен, табачного дыма и запаха алкоголя – и Хагрид все-таки соблаговолил вывести его на свежий воздух. Впрочем, воздух-то тут свежим вовсе не был – на заднем дворике паба красовались несколько мусорных баков – но все же снаружи дышалось намного лучше, чем внутри.
– Я ж говорил, что ты знаменитость, – усмехнулся Хагрид.
– Говорил, – согласился Гарри, постепенно отходя от впечатлений. – Куда теперь? Ты говорил, нам нужен Косой переулок, а это прямой тупик.
Хагрид раскатисто рассмеялся.
– Тут все не так, как кажется на первый взгляд, Гарри, – сказал он, все еще улыбаясь и подходя к кирпичной стене. – Сейчас ты в этом убедишься!
Он постучал концом своего розового зонтика по каким-то кирпичам в стене, и те начали вращаться. Потом пришли в движение соседние кирпичи, вся стена зашевелилась – и в ней образовалась арка. С другой стороны открылась оживленная широкая прямая улица.
– Ух ты!.. – восхищенно выдохнул Гарри.
Ни одного автомобиля тут не было, но зато пешеходов хватало от и до. Хагрид повел Гарри дальше по этой улице. Здесь не было практически ничего привычного для глаза простого человека, начиная от внешнего вида магазинов и заканчивая одеждой обывателей.
«Спокойно, Поттер, дыши глубже, – уговаривал себя Гарри, поспешая за своим провожатым. – В этой толпе Дадли и его дружков быть просто не может. Дурсли ненавидят волшебство, и ни за что не сунутся на волшебную улицу!»
Жизнь рядом с кузеном накрепко вбила в Гарри боязнь таких многолюдных мест, где даже яблоку негде упасть. В начальной школе Дадли со своими прихлебателями неоднократно вылавливали его в коридорах в общей толпе во время перемен – память об этом хранилась не столько в голове, сколько на теле. Многочисленные синяки и ссадины уже давно стали неотъемлемой частью Гарри Поттера, как и его знаменитый (как вчера выяснилось) молниевидный шрам на лбу.
Хагрид привел Гарри в волшебный банк – белокаменное высокое здание. С одним из гоблинов за стойкой полувеликан договорился о визите в хранилище Поттеров и еще в одно, по делам Хогвартса. Другой гоблин доставил их к этим хранилищам. Спускаться в подземелья пришлось по рельсам, в тележке.
«Какой псих додумался до такого вида транспортировки?!» – думал Гарри, когда тележка на бешеной скорости несла их по подземельям Гринготтса. Один раз он даже увидел языки пламени, вырвавшиеся из-за поворота где-то в стороне. Он оглянулся посмотреть, не дракон ли это, о которых рассказывал Хагрид? Но к тому времени тележка унесла их уже далеко от того места, и Гарри ничего не смог разглядеть.
Когда Гарри увидел содержимое своего сейфа, то на миг потерял дар речи. Такое количество золота ему доводилось видеть только в фильмах! Несколько огромных груд выше его роста лежали прямо на полу.
«Ни ***** себе! Все это принадлежит мне, а я тем временем шастаю в обносках Дадли?! С ума сойти!»
Хагрид помог Гарри упаковать некоторое количество денег в извлеченную из кротового пальто вылинявшую сумку.
– Вот, этого должно хватить на пару семестров, – заявил полувеликан.
– Ммм… Знаешь, я бы еще себе новую одежду хотел купить, – сказал Гарри. – А то эти обноски мне за всю жизнь знаешь, как надоели?
– Не волнуйся, хватит и на одежду, и даже еще останется, – заверил его Хагрид. – Новая одежа тебе и в самом деле не помешает.
«Хм… Звучит так, как будто я у него разрешения спрашиваю, чтобы тратить собственные деньги», – нахмурился Гарри.
Впрочем, Хагрид ему нравился, и заморачиваться по этому поводу он не стал.
В другом сейфе, который оказался на более глубоком подземном уровне, чем сейф Поттеров, не оказалось ничего, как Гарри мог видеть из-за спины Хагрида. Полувеликан забрал один-единственный мятый сверток, сиротливо лежащий на каменном полу в центре хранилища. И все. Ничего интересного вся эта «секретная миссия» собой не представляла.
Обратный путь они проделали в той же треклятой тележке.
– Слушай, Гарри, что-то мне после этих катаний нехорошо, – пробормотал Хагрид, когда они вышли на залитое солнцем крыльцо банка. Зеленоватый цвет лица подтверждал правдивость его слов. – Ты не против, если я сбегаю пропустить рюмочку-другую в «Дырявом Котле»? Ты пока мог бы без меня сходить за одежей и мантиями к мадам Малкин.
– Конечно, Хагрид, – согласился Гарри, хотя и сам был бы не прочь принять чего-нибудь от тошноты. Только без градусов, разумеется.
– Тогда… эта… увидимся, – пролепетал Хагрид.
И Гарри один отправился к мадам Малкин.
– В Хогвартс, милый? – спросила хозяйка магазина «Мантии на все случаи жизни», едва Гарри открыл рот.
– Да, – кивнул он. – И еще пару комплектов повседневной одежды.
– Вставай на табурет, будем снимать с тебя мерки, – распорядилась волшебница.
Гарри послушно взобрался на один из двух табуретов. Другой уже был занят светловолосым мальчиком, с которого снимала мерки другая волшебница.
– Привет, – поздоровался мальчик. – Тоже в этом году поступаешь в Хогвартс?
– Угу, – кивнул Гарри. Ему неприятно резанула слух манера мальчика растягивать гласные.
– Мой отец в соседнем магазине покупает учебники, а мать выбирает волшебные палочки на том конце улицы, – сообщил мальчик. – А потом я их поведу смотреть на гоночные метлы. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь собственные метлы? Надо будет все-таки заставить отца купить метлу, я уж как-нибудь протащу ее в школу. А у тебя есть метла?
– Нет, – честно признался Гарри.
– А ты в квиддич вообще играешь?
– Нет, – «Интересно, что это такое?»
– А я играю. Отец говорит, будет преступление, если меня не выберут играть за мой факультет, и, должен сказать, я тоже так думаю. Ты уже знаешь, на какой факультет поступишь?
– Нет, – с каждой минутой Гарри все больше ощущал себя идиотом и от этого злился.
– Ну, вообще-то никто точно не знает, но я уверен, что попаду в Слизерин, у нас вся семья там училась. Ты только представь, каково попасть в Хаффлпафф?! Я бы ушел из школы, честное слово, а ты?
– Слушай, я только вчера узнал, что я волшебник! – не выдержал Гарри. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Или объясняйся нормальным человеческим языком, или отстань от меня!
Обе волшебницы неодобрительно на него покосились, впрочем, ни на секунду не отрываясь от своей работы.
«Надо же, «нормальным»! Я уже говорю как Дурсли!» – ужаснулся сам себе Гарри.
– Так ты маггл? – брезгливо скривился блондин.
Гарри закатил глаза и отвернулся от собеседника.
«Ну и кто такие «магглы», скажите на милость?»
– Лично я считаю, что таким, как ты, в Хогвартсе не место, – холодно заявил блондин.
– Если там все такие же воображалы, как ты, то я сам уйду оттуда, – парировал Гарри.
«Определенно, у меня просто врожденная способность наживать себе врагов… Дурсли, наверное, тоже меня с первого дня возненавидели, как я у них поселился».
– Попридержи-ка свой язык, грязнокровка, – зло прошипел мальчик, порозовев от возмущения.
Но, прежде чем Гарри успел ответить, мадам Малкин сказала: «Вот и готово, милый», и Гарри, радуясь поводу прекратить разговор, спрыгнул со стула.
– Ладно, увидимся в Хогвартсе, – бросил он на прощание блондинчику, прежде чем отправиться в другую часть магазина выбирать себе новую одежду.
Как оказалось, тут в ассортименте имелись обычные вещи. Почти не глядя, Гарри схватил с вешалки по паре джинсов, рубашек, футболок и один свитер – и отправился в примерочную. Одна рубашка оказалась великовата, но все остальное подошло в самый раз. Немного подумав, Гарри выбрал еще и легкую курточку, несколько пар носков и нижнего белья. Расплатившись за все, он вышел на улицу с тремя пакетами.
Хагрид ждал его на выходе из магазина с двумя порциями мороженого. Угощению Гарри весьма обрадовался. Пробовать мороженое ему доводилось всего раз в жизни, и то случайно. Когда Дурсли взяли его с собой в зоопарк (оставлять «маленького паршивца» одного в доме они побоялись – не ровен час, он весь дом разнесет – а соседка, которая обычно в таких случаях присматривала за Гарри, сломала ногу и попала в больницу) и покупали Дадли мороженое, продавщица лакомств поинтересовалась, чего же хочет второй мальчик? Дядя с тетей, скрепя зубами, были вынуждены купить ему фруктовый лед, чтобы никто не подумал о них плохо.
Поедая мороженое, Гарри и Хагрид некоторое время молча бродили по улице, разглядывая витрины. Гарри по-прежнему чувствовал себя неуютно среди такого множества людей, но любопытство все же пересилило эти ощущения.
– Хагрид?
– Да, Гарри?
– Что такое Слизерин и Хаффлпафф?
– Эт наши факультеты в Хогвартсе. Всего их четыре, еще Гриффиндор и Рэйвенкло есть. Твои предки, кстати, в Гриффиндоре учились, как и сам Дамблдор. А где ты про них услышал?
– Да так, один парень в магазине рассказал, пока с нас мерки на мантии снимали… Он жаждет попасть в Слизерин.
– А, понятно, – махнул рукой Хагрид. – Что еще он тебе интересного сказал?
– Наверное, много чего, только я практически ничего не понял, – признался Гарри. – Кто такие магглы и грязнокровки?
– Магглами в волшебном мире принято называть обычных людей, у которых нет волшебной силы. А вот второе – это обидно. Это он тебя так обозвал, да? Но ты, эта, внимания-то не обращай… Если он рвется в Слизерин – туда ему и дорожка! По мне, так лучше уж Хаффлпафф. А то в Слизерине приличных волшебников-то и нет почти, сплошные темные маги выпускаются, во как. Этот, кстати, Сам-Знаешь-Кто тож там учился.
Гарри присвистнул.
– А что такое квиддич?
– Мерлин ты мой, Гарри! – всплеснул руками Хагрид. – Я уж и забыл, что ты темнота полнейшая, самых важных вещей не знаешь! Квиддич – это такая игра у волшебников, на метлах. Ну, типа маггловского футбола… Весь волшебный мир по ней с ума сходит!
«Типа футбола? Кошмар! Неужели все волшебники такие же психи, как футбольные фанаты?!» – вслух он этого, разумеется, не сказал.
Доев мороженое, Хагрид повел своего подопечного покупать чемодан для школы, потом в канцелярский магазин, в книжный и в аптеку.
– Чуть не забыл! – хлопнул себя по лбу Хагрид. – Тебе ж еще подарок на День Рожденья надо!
Гарри почувствовал, что заливается краской. Никто никогда не дарил ему настоящих подарков.
– Это совсем не обязательно, – пролепетал он.
– Ерунда! Дурсли-то тебе теперь точно ничего не подарят. Так, тебе нужно какое-нибудь животное… Думаю, сова будет в самый раз. К тому же польза от нее есть, почту носить будет. А то с жабой-то тебя все засмеют, а на кошек у меня аллергия.
Через десять минут они уже выходили из «Совиной Империи Луполгааза», и Гарри нес в руках клетку с крупной белоснежной совой.
– Ну вот, теперь самое главное осталось – волшебная палочка, – объявил Хагрид.
Он привел Гарри к обшарпанному магазинчику с одной-единственной волшебной палочкой в уличной витрине и вывеской над входом: «Олливандеры – изготовители волшебных палочек с 382 г. до н.э.».
– Здесь самые лучшие палочки в Лондоне, – заверил Хагрид своего юного спутника.
«А на вид как сарай смотрится. И «Дырявый Котел» тоже. Интересно, а самая лучшая школа волшебников тоже хибарой окажется?» – невесело размышлял Гарри.
Через полчаса, выходя от мистера Олливандера уже с собственной волшебной палочкой в пакете, Гарри не мог думать ни о чем другом, кроме как об этой самой палочке и о своей роли в волшебном мире.
«Национальный Герой? Я? Я уничтожил Великого Темного Лорда, когда мне был год, но при этом благополучно дожил до одиннадцати лет, так и не избавившись от Дурслей – а ведь в них нет ни капли магии! Дурсли… Десять лет я живу у них, как раб-фашист после войны у еврея, когда столько людей даже мечтать не осмеливаются о том, чтобы я поздоровался с ними!»
– Гарри, с тобой все нормально? – обеспокоенный голос полувеликана вывел его из раздумий. За всеми своими размышлениями Гарри и не заметил, как Хагрид вывел его из «Дырявого Котла». – Ты как-то неважно выглядишь.
– Со мной все хорошо… только… Понимаешь, все считают меня кем-то особенным, меня узнают на улицах… А ведь я даже не помню, за что так прославился! Да и жил последние десять лет, как… Ну, ты и сам понял, как я жил у Дурслей.
Хагрид сочувственно посмотрел на Гарри и положил свою огромную ладонь ему на плечо.
– Чес слово, Гарри, мы ж не знали, что у тебя все так плохо. Но теперь-то уж эти магглы не посмеют к тебе так относиться! Если что, ты в любой момент можешь напомнить им про хвостик того свинтуса, – он заговорщицки подмигнул Гарри, тот улыбнулся в ответ.
«Определенно, к прежней жизни я уже не вернусь!»
Дополнительным стимулом для хорошего настроения Гарри Поттера служил пакет книг в ручищах Хагрида. Новоявленный волшебник не смог удержаться, чтобы не накупить себе дополнительной литературы, чуть ли не в три раза превысившей количество учебников.
С первого класса, как только Гарри научился читать, самым лучшим его убежищем от Дадли и его компании служили школьная и городская библиотеки. Такие люди, как его кузен, просто не догадывались искать его в таких местах. Книги стали единственными друзьями Гарри Поттера, начиная с художественных и заканчивая научными. А теперь в его распоряжении оказались еще и магические. Определенно, жизнь с этого дня изменится кардинальным образом, даже если ему и предстоит еще некоторое время пожить в чулане под лестницей дома № 4 по Тисовой улице городка Литтл Уингинга!
Вернувшись домой, Гарри с удивлением обнаружил в своем чулане пылесос, швабру и прочие бытовые принадлежности для наведения чистоты в доме.
«А я где теперь спать должен, на коврике в прихожей?!»
Он со злостью кинул чемодан и поставил клетку с совой на пол, отыскал волшебную палочку и направился в кухню, чтобы обстоятельно пообщаться с ужинающими родственничками. Ну и что, что палочкой он еще не умеет пользоваться? Дурсли-то этого не знают.
– Простите, что прерываю вашу трапезу, – начал он с порога. В его голосе не было и намека на раскаяние в том, о чем он только что сказал. – Не могли бы вы освободить мой чулан?
Дядя Вернон, не глядя в его сторону, сухо произнес:
– Мы решили, что ты уже вырос, чтобы и дальше жить в нашем чулане. С сегодняшнего дня ты будешь жить в маленькой комнате Дадли.
«Очуметь».
– Хорошо, – сказал Гарри ровным голосом и отправился обустраиваться в новой комнате.
«Если они и дальше будут такими паиньками, то до школы палочка мне не понадобится».
До сего дня в своей маленькой комнате Дадли хранил старые и сломанные игрушки. Тут также стояла старая продавленная кровать, трехногий письменный стол, стул и древний шкаф с отваливающимися дверками.
Гарри поставил на пол возле кровати свой чемодан и клетку и заглянул в шкаф. Рассудив, что надо сначала навести в комнате порядок, а уж потом раскладывать в ней новые вещи, он отправился в гараж дяди Вернона за инструментами. Починка дверей шкафа и замена ножки стола заняли у него около часа.
Старший Дурсль заглянул к нему, чтобы осведомиться о причине стука, когда Гарри молотком приколачивал новую ножку к столу. Пару секунд дядя Вернон пялился на племянника так, словно тот творит что-то совершенно необыкновенное.
– А что, с помощью вол… по-другому ты этого сделать не можешь, что ли? Обязательно надо так шуметь?
– Могу, – честно соврал Гарри. – Но так мне нравится больше.
С минуту дядя молча наблюдал за ним, а потом выдал вообще нечто противоречащее своей же последней реплике:
– Давай договоримся, парень: пока ты находишься в этом доме, ты не пользуешься вол… своими трюками, а мы взамен не трогаем тебя и не просим помогать по хозяйству.
Гарри пристально посмотрел на него, как удав на кролика.
«Совсем струхнули, раз такое предлагают. Я ведь еще не умею колдовать-то».
– Договорились, – после значительной паузы согласился Гарри. – И Дадли передайте, чтобы больше не подходил ко мне.
Облегченно выдохнув, дядя скрылся за дверью.
Гарри в последний раз стукнул по шляпке гвоздя, приколачивая ножку к столешнице, и пошел менять инструменты на тряпки и ведро воды – пыли в комнате было немеряно, особенно в шкафу и, надо полагать, под кроватью. Заодно и окно помыть не помешает.
Спустя еще час, когда на дворе уже начало темнеть, Гарри закончил с уборкой и решил перекусить. Маловероятно, что Дурсли ему что-то оставили от ужина, но в холодильнике должно найтись что-нибудь приличное. Впервые в жизни Гарри отправился на кухню за едой, не таясь.
«Так и есть, – хмыкнул он мысленно. – Хоть посуду за собой помыли, и на том спасибо! Ах да, дядя же сказал, что мне этого делать больше не придется».
Выудив из холодильника бутылку газировки и сделав себе несколько сэндвичей, Гарри отправился в свою комнату. Можно совместить полезное с приятным и поесть, читая новые книжки.
Когда Гарри вошел в комнату и включил свет, сова недовольно ухнула. Пока он ходил на кухню, сумерки за окном успели сгуститься окончательно.
– Ты, наверное, тоже есть хочешь? – предположил Гарри.
Сова опять ухнула, как будто соглашаясь с хозяином. Он открыл чемодан и выудил из него пакетик с кормом. Наблюдая, как птица утоляет свой голод, Гарри пришло на ум, что совы – ночные хищники и, наверное, стоит выпустить ее поохотиться. Он открыл стоящую на столе клетку и окно. Почуяв свободу, его питомица не преминула возможностью ею воспользоваться.
Улыбнувшись вслед удаляющемуся светлому пятну, Гарри забрался на свою новую кровать, скинул на пол кроссовки и, скрестив ноги в позе лотоса, приступил к изучению своих приобретений. Поколебавшись немного между «Историей Хогвартса» и книгой «Мелкие порчи, которые смогут сделать вашу жизнь приятней» юный волшебник выбрал второй вариант. В доме Дурслей самозащита важнее самообразования, даже если эти самые Дурсли на данный момент ведут себя смирно! Кто их знает, вдруг завтра они проснутся и решат, что слишком много позволили «гадкому мальчишке» и не попробуют переселить его обратно в чулан?
«Хочешь мира – готовься к войне, как говорится. Умные люди, между прочим, придумали этот фразеологизм».
Весь следующий месяц Гарри Поттер провел за чтением волшебных книг, пробуя некоторые заклинания. Сову он назвал Хедвиг – это имя было вычитано в учебнике по Истории Магии. Хедвиг каждую ночь вылетала на охоту, а днем отсыпалась в своей клетке. Купленный Гарри корм оставался лежать в шкафу практически нетронутым.
Общих семейных трапез Гарри избегал, пользуясь свободой воли в том, чтобы спать до десяти часов утра и ложиться не раньше часу ночи – роскошь, которой раньше тетя его старательно лишала. Теперь никто не будил его, чтобы готовить для всех завтрак; никто не заставлял мыть посуду или ходить в магазин за продуктами; никто не ругал за пересохшие розовые клумбы в саду и вообще с ним никто не разговаривал. Да Гарри и сам не горел желанием общаться с другими обитателями этого дома.
«Хватит, наобщался за десять лет!»
Дадли так вообще боялся оставаться с кузеном в одной комнате. Поросячий хвостик никуда не исчез, постоянно напоминая ему о возможностях настоящих волшебников. В первое время Гарри бессовестно играл на его страхе, «случайно» давая своему кузену возможность увидеть волшебную палочку, но через две недели эта забава надоела юному Поттеру, и он перестал обращать на Дадли внимание.
Незаметно август подошел к концу. Тридцать первого числа вечером Гарри подошел к дяде Вернону, когда тот смотрел телевизор. Гарри деликатно откашлялся, но только Дадли обратил на него внимание, соскочил с дивана и спрятался за его спинку.
– Дядя Вернон, мне завтра утром к одиннадцати надо на вокзал Кингс Кросс.
Никакой реакции со стороны дяди не последовало.
– Я уезжаю в школу, – подумав, добавил Гарри.
– Что это за странный способ, добираться до твоей ненормальной школы на поезде? – возмутился дядя. – А ковер-самолет где, в химчистке?
Гарри молча выждал, пока дядя отсмеется.
– Ладно, так уж и быть, подброшу тебя до вокзала. Все равно нам утром в Лондон надо.
– А вам зачем в Лондон? – удивился Гарри.
Дядя покосился в его сторону, и неохотно ответил:
– Надо отвезти Дадлика в больницу, чтобы избавиться от этого ужасного хвоста. Не идти же ему в школу в таком виде!
Усмехнувшись, Гарри отправился в свою комнату собирать вещи.
– Если проспишь, то до вокзала пешком пойдешь! – крикнул ему вслед дядя Вернон.
Доставив ненавистного племянничка на вокзал, мистер Дурсль вытащил его чемодан из багажника и бросил прямо на пол автомобильной стоянки.
– Учись хорошо, – буркнул он, прежде чем сесть в машину и уехать.
– И тебя туда же, дядя, – прошипел себе под нос Гарри. Хедвиг в своей клетке согласно ухнула.
Отыскав тележку, он осмотрелся по сторонам, нет ли кого на стоянке, и заклинанием левитации погрузил на нее свой чемодан. Водрузив сверху клетку, Гарри покатил тележку к платформам.
«Девять и три четверти, странный номер для платформы, – рассуждал Гарри, остановившись между платформами девять и десять. – Наверное, Хагрид забыл рассказать мне, как туда попасть. Наверняка тут есть какой-нибудь трюк на подобии того, как открывается вход в Косой переулок».
Его внимание привлекла группа огненно-рыжих людей. Уловив в их разговоре слово «магглы» и заметив клетку с совой, Гарри догадался, что это волшебники.
«Надо посмотреть, как они пройдут на платформу», – решил Гарри.
У каждого из четырех парней были такие же тележки с чемоданами, как и у Гарри.
– Перси, иди первым, – распорядилась полная женщина невысокого роста, мать рыжеволосого семейства.
Гарри наблюдал, как старший из ее сыновей покатил тележку вперед. Проходящая мимо группа туристов на несколько секунд заслонила его, а когда они прошли, то Перси уже исчез.
– Теперь ты, Фред, – обратилась женщина к одному из средних сыновей-близнецов.
– Я не Фред, я Джордж, – возмутился мальчик. – Мадам, и вы еще смеете называть себя нашей матерью?!
– Ох, прости, Джорджи, – запричитала мать.
– Я пошутил, я на самом деле Фред, – улыбнулся близнец и побежал с тележкой вперед.
Но и его исчезновение оказалось скрыто от Гарри проходящей толпой, как и исчезновение Джорджа.
«Лучше подойти и спросить, а то я так совсем опоздаю!»
– Простите, мэм, – обратился он к женщине. – Не могли бы вы подсказать мне, как попасть на платформу девять и три четверти?
– Первый раз едешь в Хогвартс, милый? – она тепло улыбнулась ему. – Не волнуйся, Рон тоже едет впервые.
Ее младший сын нервно улыбнулся Гарри.
– Тебе надо пройти через вон тот барьер между платформами девять и десять, – сообщила женщина. – Если боишься, то лучше разбежаться. Иди сейчас, перед Роном.
Поблагодарив ее за помощь, Гарри направил свою тележку к указанному барьеру. По мере приближения волнение разрасталось все больше, и он ускорил шаг, а затем и вовсе перешел на бег.
«Все, теперь не успею остановиться. Вот смеху-то будет, если я врежусь! Наверное, и костей никто собрать не сможет…»
От страха Гарри зажмурил глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он врезался.
