Глава 1Название: Canna hybrida
Автор: Флёр
Бета: Solah
Гамма: Докторесса Лектер
Тип: гет
Размер: трёхглавное мини
Пейринг: Невилл Лонгботтом/Ханна Эббот
Рейтинг: PG
Жанр: флафф, чего уж там...
Саммари: Ханна работает в «Дырявом котле». И к тому же она – хаффлпаффка. А разве может невзрачная хаффлпаффка, работающая в «Дырявом котле», понравиться герою Второй магической войны с Вольдемортом?
Примечание: фик написан для конкурса "канон против AU в пейрингах в поттериане", который проходил на волшебном форуме; главной темой конкурса была весна.
Иллюстрацию к фику, сделанную СЮРприз, можно посмотреть здесь: http://radikal.ru/F/i081.radikal.ru/0907/fa/a463308f80af.jpg.html
И ещё один чудесный рисунок - уже от The Rhine - находится здесь: http://i071.radikal.ru/0908/10/f81631c9e6ff.jpg
«Любовь зимой всегда приходит в платье белом,
Весной любовь приходит в платье голубом.
Любовь приходит летом в платьице зеленом,
А осенью любовь приходит в золотом.
А осенью любовь приходит в золотом».
Ляпис Трубецкой, «В платье белом».
Вступление
Восемнадцатилетняя волшебница, работающая в пабе - это нормально? Ханна Эббот часто задаётся этим вопросом. Потому что и Сьюзен Боунс, и Салли-Энн Перкс, и Падма Патил – все они считают, что для Ханны это слишком унизительно.
Подруги единогласно утверждают, что место их Хани (Хани! Откровенно говоря, это имя самой Ханне здорово надоело. Действует на нервы, когда тебе каждую минуту напоминают о том, какая ты милая!) или в Министерстве, или в больнице Св. Мунго, или в Гринготтсе – только не в «Дырявом котле». Это ведь так неприятно – утихомиривать подвыпивших гоблинов, мыть горы посуды и вставать ни свет ни заря, и всё ради того, чтобы напечь пирожков к завтраку. Ханна давно устала объяснять, что мыть посуду ей нравится даже без помощи магии, а на рассвете мир совсем другой – такой волшебный! – а уж пирожки в это время получаются самыми-самыми. А с гоблинами она, Ханна, уже давно научилась управляться: бах! сковородкой по голове – и до утра проблема решена.
А кроме того, добавляет Ханна, она видит половину магической Англии чуть ли не каждый день. Правда, Ханна не уточняет, что собирайся в «Дырявом котле» хоть всё магическое сообщество мира, ей было бы на это наплевать. Ведь есть только один человек, которого она с нетерпением ждёт каждый будний день. Он всегда появляется из среднего камина к двум часам пополудни, но даже если бы он выбрал для визита другое время, Ханна всё равно бы узнала, что пришёл именно он – ведь пламя в камине вспыхивает совсем иначе, и сыплются фиолетовые искорки, а дрова трещат почти музыкально. И половицы от его шагов поют так, что не спутаешь ни с кем другим.
Эти звуки заставляют её сердце замирать каждый день с понедельника по пятницу, а по выходным мучиться от их отсутствия. Ведь выходные Невилл Лонгботтом исправно проводит у бабушки. И хотя Ханне немножко стыдно, она всё равно радуется тем дням, когда у аврората дел выше крыши, и сотрудников вызывают на работу даже в субботу.
И поэтому она каждую субботу готовит пирог с почками – а вдруг?..
Сонный июль
Из сумбурных объяснений Сью было сложно понять, почему же ребята решили отметить день рождения двух своих героев именно в «Дырявом котле». «А где же ещё?» – это основной аргумент. И в самом деле – где? Хогсмид был наполовину разрушен, а ни один гостеприимный дом не вместил бы такое количество народу. И Ханне пришлось смириться с тем, что и праздник она проведёт на работе. Но всё равно под рабочим фартуком на ней было надето любимое платье в цветочек, а на подоконнике за яркими занавесками и полупрозрачным тюлем притаился горшок с растением, название которого Ханна никак не могла запомнить. Хозяин цветочной лавки на Диагон-аллее разливался соловьём, описывая его полезные свойства. Может, Невиллу всё-таки понравится? И Ханна мечтательно вздыхает, взмахом палочки заставляя деревянную ложку равномерно помешивать рагу на сковородке. Скоро она узнает наверняка. Ведь не пропустит же он собственный День рождения?
Но минутная стрелка успела не один раз обежать полный круг с назначенного времени, а его всё не было. За окном вечерело. Ребята начали расходиться. Ханна рассеянно прощалась с каждым заходившим на кухню, не сводя глаз со старых часов. Скоро полночь. На кухню заглянула раскрасневшаяся Сьюзен:
– Хани, мы пойдём уже, наверное. Помочь тебе прибраться?
– Что ты, я сама. А вы бегите!
В зале послышался стук отодвигаемых стульев, чьи-то голоса и смех. А потом – тишина. Неужели всё было напрасно? И платье, и растение с непроизносимым названием, и долгие часы, проведённые в ожидании? Вот тебе и праздник – несколько поломанных стульев и гора грязной посуды.
Уборка подходила к концу, оставалось только отнести чашки на кухню. Ханна уже подхватила поднос, как в этот момент пламя в среднем камине вспыхнуло, осыпав её фиолетовыми искорками и пеплом. Знакомая фигура вывалилась из него и громогласно чихнула, утирая лицо ладонью.
– А-а-апчхи! Ой, извини.
– Ничего, – машинально ответила Ханна.
– А-а-апчхи!
– Будь здоров.
– А-а-апчхи! Спасибо. Кажется, всё, – Невилл стряхнул с себя остатки пепла. – Привет. – И всё-таки поздоровался.
– Привет.
Ханна так и замерла с подносом в руках, не зная, что сказать. Невилл тоже не двигался, глядя на неё. Пауза затягивалась, а в голову так ничего и не приходило.
– С днём рождения!
– Тебе помочь? – одновременно заговорили они.
– Да что там…
– Не стоит! – снова вместе.
Невилл усмехнулся, Ханна в ответ неловко улыбнулась:
– Будешь чай?
Невилл кивнул, и они направились на кухню. Поднос каким-то образом оказался-таки у него в руках.
– Ещё остался пирог с почками... и немножко рагу, но его нужно разогреть, – торопливо перечисляла Ханна, словно боялась, что стоит ей сделать паузу, как всё это исчезнет – и кухня, и Невилл с подносом, и этот тёплый душный летний вечер.
– Лучше только чай и пирог. Я от бабушки, – пояснил Невилл. Ханна кивнула и принялась колдовать над чайником. Руки никак не хотели слушаться.
Она поставила на стол чашку со свежезаваренным чаем и замерла, примостившись на краешке стула. Невилл с наслаждением потянул носом и отхлебнул обжигающего напитка.
Они молчали. Но тишина эта была не прежней неуютной, неловко повисшей паузой, а тёплым покрывалом, укутавшим их двоих. Время замерло, даря ощущение, что этот вечер не закончится никогда. Сидеть бы вот так всё время и просто молчать, вдыхая аромат чая, вплетающийся в запах жасмина, цветущего под окном…
– Canna hybrida, – мечтательно произнёс Невилл. И тишина рассыпалась, наполняя пространство звуками. Где-то далеко залаяла собака, а над головой послышалось тиканье часов.
– Ч-что? – удивлённо переспросила Ханна, словно выныривая из-под толщи воды на поверхность.
– Это цветы, ну, которые на твоём платье нарисованы, – слегка смущённо объяснил Невилл. – И так созвучно, Canna и Ханна… – он помолчал и добавил. – И они почти такие же красивые, как ты. – И несмело заглянул в её серые глаза.
Посторонние звуки опять исчезли, и снова, в который раз за вечер, наступила тишина, и опять иная – в этот раз не получалось думать ни о чём постороннем, и двигаться тоже не получалось. Получалось только смотреть друг другу в глаза и молчать.
Часы пробили неожиданно громко – бам! бам! бам! – ровно двенадцать раз. Невилл и Ханна вздрогнули, отводя взгляды друг от друга.
– Ох... Извини, я тебя так задержал, тебе же завтра рано вставать... Я пойду. – И Невилл поднялся со стула.
«Оставайся!» – хотела воскликнуть Ханна, но слова так и не сорвались с губ. Что он подумает? За кого он её примет? А ведь завтра и правда рабочий день…
И она только кивнула и откинула за спину две светлые косички, поднимаясь вслед за Невиллом. Тот что-то говорил, кажется, про вкусный пирог и ароматный чай, а Ханна не слушала. В мыслях всё ещё отдавались эхом те слова.
«И они почти такие же красивые, как ты».
И только когда Невилл исчез в зелёном пламени, она вспомнила про подарок, забытый на подоконнике. Сладко засосало под ложечкой – всё ещё впереди.
---------
"Хани" от англ.
honey - милая, нежная.
