Глава 1____________________________________________________
Автор: cherno.belaja
Тип: джен
Рейтинг: РG
Размер: миди
Пейринг: Гарри Поттер; Северус Снейп; Джинни Уизли; Альбус Северус Поттер; Джеймс Поттер-младший; Гермиона Грейнджер и остальные.
Жанр: Драма
Отказ: Всё – Роулинг, всё остальное - народа; коммерческой выгоды не извлекаю.
Предупреждение: POV Гарри Поттера; AU (все книги, и даже эпилог, учитываются).
_____________________________________________________
Я прекрасно помню, как профессор Снейп приснился мне в первый раз.
Это было через две недели после рождения моего младшего сына.
Джинни спала, уткнувшись носом мне в бок, Альбус лежал рядом, в кроватке, посапывая во сне.
Стояло жаркое лето 2006-го года, и всё шло к тому, что уже через несколько лет мне предстоит возглавить Аврорат. Само собой, подобный карьерный рост здорово мешает крепкому и спокойному сну.
В то время я вообще спал мало, нерегулярно, тревожно и крайне чутко. Конечно, кошмары мне не снились со дня гибели Волдеморта, но тоскливый, в серых тонах, незапоминающийся бред то и дело наведывался в мою голову.
Бывало и так, что я попросту не мог заснуть, часами мучаясь от бессонницы. По настоянию Джинни я продолжал всё это время лежать в постели, наслаждаясь беспомощностью вместо того, чтобы прочесть отчёт или сводку новостей. Всё равно ведь придётся этим заняться, однако нужно будет тратить драгоценное время завтрашнего дня, - так почему бы не сделать это бессонной ночью?
Мне казалось, что я становлюсь карьеристом, и это только сильнее мучило меня. Джинни запрещала пить снотворное. Слово «Зелье сна без сновидений» стало табу. Магловские пилюли были объявлены вне закона.
Рождение второго сына окончательно испортило сон. Я, что называется, дошёл до ручки. Поэтому ничего удивительного в том, что мне приснился Снейп, не было.
Даже если бы мне приснился Волдеморт, отплясывающий канкан в фиолетовом парике клоуна и набедренной повязке туземного вождя, я всё равно не удивился бы.
Снейп смотрелся совсем как живой.
В смысле, не было крови, хлещущей из ужасающих ран на шее, не было бледности и выражения неизлечимой смерти на лице. Я запомнил его именно таким, как в Визжащей хижине, на полу. Когда он лежал, овеянный ореолом близящейся гибели – ещё живой, но уже через мгновение…
Я помню это лучше своих очертаний в зеркале – как он отчаянно храбрился и отчаянно боялся. Как ненавидел меня за то, что я рядом, и как жадно хотел в последний раз взглянуть в мои глаза, которые больше не были моими – для него.
Я помню, как он умирал - слишком хорошо, чтобы сейчас удивиться, насколько живым кажется Снейп.
Тот, умирающий, одна из жертв войны, один мёртвый герой из списка мёртвых героев, победитель, не успевший вкусить медовый нектар победы… Я, благодаря чуду или проклятию, стал свидетелем таинства его смерти.
В его затухающих глазах отражалась моя страсть жизни. Моё желание выжить и победить срывалось с его губ кошмарным хрипом. Его цепкие пальцы хватались за мою руку, как мои пальцы хватались бы за горло судьбы, попытавшейся обречь меня на смерть.
Разница между нами теперь была лишь в том, что он погиб, а я остался жить.
Снейп, тонкий и гибкий, стоит у меня в ногах и ухмыляется своей незабываемой усмешкой. Чёрный сюртук с мелкими пуговицами тщательно застёгнут. Брюки, как на мой вкус, недостаточно широкие и подчёркивают красоту длинных ног – чего я, к счастью, никогда раньше не замечал. Знаменитой мантии на Снейпе нет, и назвать его «Летучей мышью» я бы больше не осмелился.
- Прекрасная ночь, мистер Поттер, - вежливо произносит Снейп.
- Э-э, да, конечно.
Сэр.
Ночь, возможно, и была прекрасной, но я пока не имел шанса в этом убедиться. Я с трудом заснул во втором часу, проклиная душный воздух летнего Лондона, регулярно просыпающегося Альбуса, требующего молока, грохочущие редкие автомобили.
Вот странно – днём, когда на улицах тысячи машин – рёв их двигателей, визг тормозов, гудки клаксонов – всё сливается в монотонный, рокочущий гул, похожий на гул водопада.
Однако стоит прийти ночи, как в оглушительной тишине каждый проезжающий мимо автомобиль подобен раскату грома в отсутствие грозы. И каждый раз я, только начав погружаться в спасительный сон, просыпаюсь.
Джинни утверждает, что мне следует купить беруши или спать в магловских наушниках. Но мне кажется, что это попросту смешно.
Нет, эта ночь тоже определённо не удалась. Ненавижу ночи. Каждую из них следует пережить, чтобы иметь удовольствие встретить утреннее солнце. Оно приходит, как освобождение. Как глоток прохлады, как капля воды после перехода через пустыню.
Как только небо на востоке начинает светлеть, я становлюсь абсолютно счастливым. Обычно через несколько минут после рассвета я наконец засыпаю. Или, если я уже сплю – мне перестают сниться сны.
Возможно сегодня, с первыми лучами солнца, Снейп тоже растает. Как тают призраки. Возможно, он призрак. Но я продолжаю уверять себя, что сплю.
Конечно, я сплю. Неужели я, квалифицированный маг, без пяти минут глава Аврората, не могу отличить сновидение от реальности? Снейп не призрак, Снейп – мой сон. Надеюсь, это не шутки подсознания, и он пришел ко мне по своей воле, а не по моему неосознанному желанию.
Снейп стоит надо мной и смотрит. Я думаю, что он может читать мои мысли и без палочки, но я-то без палочки блок не поставлю! Ну и чёрт с ним. Если я сейчас начну размахивать у него перед носом палочкой, он меня засмеёт. Тем более это всё мне снится…
Интересно, чего он хочет?
- Вы отвратительно выглядите, Поттер. Вы такой же бледный, каким был я, когда преподавал в этом чёртовом Хогвартсе. Неужели работа аврора настолько же сложная, как и работа шпиона?
Всё понятно, всему виной подсознательное желание проконсультироваться с психоаналитиком… Только почему Снейп?!
- Нет, Поттер, я не психолог. И можете не отвечать, это был риторический вопрос. Всё равно ответа у вас нет.
Снейп качает головой и снова начинает ухмыляться. Но я вижу, как в глазах его борются раздражение и жалость, попеременно вытесняя друг друга из чёрного круга зрачков. Такое ощущение, что эта борьба происходит на арене, и свет уличного фонаря, отражающийся в его глазах – это блеск софитов.
Наконец раздражение побеждает, и лицо бывшего профессора (мёртвого профессора, выглядевшего, как живой) кривится от злости.
- Значит, Альбус
СЕВЕРУС Поттер? – шипит он, наклоняясь ко мне.
Мне хочется захохотать и спрятать голову под подушку – от смущения. Вот, значит, что привело его ко мне? Вот, значит, как? Он не поленился прийти с того света, чтобы высказать своё недоумение? Или неудовольствие? Ха! Этого можно было ожидать, правда?
Вчера мы крестили Альбуса, дав ему имя двух бывших директоров Хогвартса. Это была моя идея, и она не сильно пришлась по душе Джинни, однако спорить она не стала. Я невероятно благодарен ей за это.
Однако сегодняшней ночью у меня появился новый оппонент. В сто раз более нежеланный. Впрочем, разве можно смутить Снейпа тем, что он нежеланный гость в моём доме - этой ночью, в этом сне…
Разве не он спасал меня из года в год? Разве не он отдал свою жизнь ради победы? Разве не его именем я назвал сына? Так почему же его общество вызывает противную пустоту в животе? И потеют ладони…
Мерлин, я хочу, чтобы он немедленно убрался.
«Убирайся из моей головы!» - мысленно кричу я ему. Зельевар продолжает усмехаться – совсем как живой. Ему плевать на моё мнение. В чём-то он, конечно, прав. Если бы речь шла не о моём сне, я бы был на его стороне.
- Значит, Альбус
СЕВЕРУС?!
- Что-то не так? – спрашиваю я. – Вам что-то не нравится? Может быть, вы обладаете монополией на это имя?
Снейп вдруг начинает смеяться - беззвучно, но это именно смех. Я не помню, чтобы хоть раз видел, как он смеётся. Есть в этом зрелище оттенок неожиданности, запах тайны и много-много горькой приправы – столько, что вкус смеха почти не ощущается.
- Правильно, Поттер. Если не знаете, как держать оборону – переходите в наступление. Какая великолепная тактика. Особенно впечатляюще она работает во время допросов в Аврорате, не так ли?
- Прекратите! Я уже не тот запуганный родственниками, растерянный ребёнок, которого вы знали. Я очень уважаю вас и ваш вклад в победу, но это ещё не значит, что я позволю вам читать мне мораль.
Мои душевные качества к этому возрасту давно уже сформировались, и Снейп со своими комментариями только раздражает. Давно закончились те времена, когда он имел право цепляться ко мне с бесконечными придирками, а мне нечего было ему возразить. Теперь я взрослый, семейный человек, у меня успешная карьера, любящая жена и прекрасные дети.
Даже то время, когда я во второй раз, окончательно, победил Волдеморта и прославился, - далеко позади. С каждым годом я всё хуже помню события тех дней. Но одно я помню точно: Снейп тогда умер. Как и множество других волшебников, светлых и тёмных.
Так какого чёрта?!
- Никакой монополии на это бесспорно замечательное имя у меня нет, конечно, - кривится зельевар. – Но вы не станете отрицать, что, называя этим именем ребёнка, думали обо
мне!
- Естественно, разве так много в мире Северусов?
- Теперь – два!
- Это всего лишь второе имя.
- Да, чёрт возьми! Да!
Снейп вдруг хватается за край моего одеяла и начинает мять его в руках: так яростно, что мне кажется – одеялу конец. Хорошо, если он потом не примется за меня!
Что это на него нашло?
- Мерлин бы вас побрал, Поттер, - тихо говорит Снейп, не поднимая глаз. – Я теперь чувствую себя дедушкой.
- Чьим?
- Да вашего сына! – рычит профессор. – Разве это непонятно? Его ведь поздно уже… переименовать?
Я захохотал. Я хохотал так, что от моего смеха проснулся Альбус, и тут же завопил, требуя, чтобы его немедленно и безотлагательно накормили. Тут же вскинулась Джинни, ругаясь приглушенно.
- Что с тобой? – спросила она у меня, удивлённая и обеспокоенная, вынимая Альбуса из кроватки.
Я не мог успокоиться и продолжал хохотать, стирая ладонью текущие по щекам слёзы. Смехом я, конечно, спугнул не только сон Джинни и малыша, но и свой. Никакого Снейпа, ни живого, ни мёртвого, ни призрачного, в комнате уже не было. Я посмотрел туда, где он только что стоял. Пусто. И никакого одеяла на мне тоже нет – зачем оно мне в жаркую летнюю ночь?
Это был только сон. Я ущипнул себя за руку – боль была настоящей.
Джинни продолжает смотреть на меня, ожидая ответа. Альбус, приникший к её груди, размеренно сопит маленьким носиком. Рука жены непроизвольно гладит его затылок с пробивающимися чёрными волосками.
Альбус похож на меня так же, как я похож на свои детские колдографии.
- Что с тобой происходит, Гарри? – настойчиво спрашивает Джинни. – Всё в порядке?
- Всё нормально. Просто ерунда какая-то приснилась.
«Теперь у Альбуса есть ещё один дедушка», - думаю я. На этот раз получилось не расхохотаться – я предусмотрительно закусил губу. На языке появился вкус крови. Перестарался.
