Глава 1Часть первая.
Развод.
РОН.
Это волшебная страна. Мы либо живём долго и счастливо, либо умираем от страшных чар.
к/ф «Десятое Королевство»
Развод – штука неприятная. Очень. Это знают даже люди, никогда не разводившиеся. Не стану скрывать, что решение Гермионы подать на развод было для меня совершенно неожиданным и
действительно тяжелым ударом. Я, конечно же, пытался отговорить ее, попыток было немало, но я думаю, вы знаете, что Гермиона не склонна прислушиваться к чужим доводам разума.
Если бы все было просто. Но наша ситуация осложняется одним весьма щекотливым моментом – ребенок. Если говорить откровенно, я предпочел бы, чтобы Хьюго остался с Гермионой. Я не могу взять его, я уже почти что одинокий мужчина, плюс к тому, у меня сумасшедшая работа. Разумеется, я готов исполнять свои обязанности – быть отцом на расстоянии (и в этом расстоянии, как вы понимаете, не моя вина). Беда в том, что я сгоряча уже пообещал Гермионе всеми правдами и неправдами отнять у нее сына, вплоть даже до обращения в Визенгамот. Правда «пообещал» - не совсем верная формулировка, в пылу ссоры, я яростно прокричал ей это всего три… ну, может четыре раза. В последнее время тон наших разговоров явно оставлял желать лучшего. Я не хотел действительно угрожать Гермионе (мысль сама по себе абсурдная), я просто хотел, чтобы она представила себе последствия, которые ждут ее, если она действительно от меня уйдет.
И она ушла.
Наша жизнь, если говорить откровенно, была ворохом неопределенностей. Хоть оба мы и работали в Министерстве (я в Отделе магических игр и спорта, Гермиона же трудилась невыразимцем), там мы практически не пересекались. У меня рабочий день был регламентирован (исключая форс-мажоров, которых невозможно избежать, пусть даже у тебя в штате беспрестанно корпят десятки предсказателей), Гермиона же приходила на работу ранним утром, а покинуть ее могла лишь поздно вечером. А могла в обед, если считала нужным. Так и получалось, иногда мы несколько вечеров подряд проводили с друзьями и знакомыми, иногда месяцами никого не видели, исключая, конечно, Гарри с Джинни. Иногда мы занимались сексом несколько ночей подряд, а иногда она неделю не позволяла к ней прикоснуться. Я не стал бы жаловаться, но когда она говорит мне, что жизнь со мной невыносима, я не вижу необходимости об этом молчать.
Мы разводимся после трех лет совместной жизни. Я только-только начал налаживать контакт с родителями Гермионы (далеко не последнюю роль в этом сыграло то, что оба они стоматологи, а у меня действительно очень хорошие зубы) и даже почти в совершенстве освоил искусство телефонных переговоров.
На суде, я думаю, никаких сюрпризов не ожидается. Гермиона не из тех, кто любит выставлять напоказ свою интимную жизнь в надежде приобрести какие-то блага. Развод пройдет спокойно, я уверен.
Немного сосет под ложечкой, совершенно зря, как я думаю.
Единственная тема, которая может таить опасность – это женщины. Да, я нарушал время от времени супружескую верность, и говорю это совсем без гордости, но в то же время без жутких угрызений совести. Соблазнов в моей жизни всегда было достаточно - как будто бы больше мне делать нечего, как защищаться от улыбок хорошеньких волшебниц-практиканток.
При этом я уверен, Гермиона ни о чем таком не подозревает. И не только потому, что я всегда тщательно заметал следы (хотя надо признать, что «тщательно» по моим меркам, не всегда совпадает с мерками Гермионы), а еще и потому, что, как мне кажется, Гермионе такая мысль даже не приходит в голову. В ее голове и так столько разнообразных мыслей, что этой там делать нечего.
У Гермионы же, я уверен, нет и не было никаких интрижек. Да, тут можно долго говорить об ее ответственности, честности, чувстве долга и материнстве, но есть и кое-что другое. У Гермионы действительно не было никаких любовных похождений и вы, возможно, даже удивитесь, ведь выглядит она потрясающе, и я всегда ее ревную. Ревновал. Нет, ревную. Мужчинам она нравится, о да, я вижу это, но ее это действительно мало заботит, ей это… как бы точнее выразиться… скучно. Сначала я гордился этим, полагая, что причина этому – я. Мол, я удовлетворяю ее во всех отношениях, поэтому ей не надо искать кого бы то ни было на стороне (я бы этого, кстати, не пережил). И ее равнодушие вполне естественно.
А недавно я заметил, что ее равнодушие распространяется и на меня.
Наши споры – это отдельная тема. Иногда мне кажется, что не проходило и дня, когда бы мы не успели поссориться. Во-первых, у нас и до женитьбы был достаточных запас разногласий по многим вопросам, это даже Гарри отмечал. Эти разногласия, вопреки моим надеждам, никуда не делись, они росли из ничего и расцветали буйным цветом там, где их никто не ожидал обнаружить.
Во-вторых, и это не будет ни для кого неожиданностью, если я скажу, что Гермиона необыкновенно умна. Иногда ее ум – это что-то вроде голодного акромантула, с которым вас заперли в одной комнате. Невозможно позволить себе расслабиться и устало закрыть глаза. Ни один мой просчет не оставался незамеченным или безнаказанным. В ссоре Гермиона немедленно отрезала мне все пути к отступлению, безжалостно, словно Снейп на экзамене, вскрывала все логические изъяны, которые, конечно, при желании можно найти в любой речи.
Часто мне не оставалось никаких средств, кроме резкостей, грубостей и хлопанья дверьми.
Однажды в пылу очередной ссоры (это было что-то серьезное, действительно какой-то мой промах), Гермиона прокричала мне, что нормальное состояние моего мозга – это что-то среднее между сном и бодрствованием. Потом мы, конечно, помирились, но ее фраза неделю преследовала меня, словно прилипчивая мелодия или ускользающий ключ к кроссворду.
Утро после размолвок – самое отвратительное.
Оно пронизано особой атмосферой, столь же явно ощутимой, как по воскресеньям, только противоположной.
Гермиона может даже в хрусте кукурузных хлопьев выражать осуждение.
Ничего удивительного, что в такие дни я старался больше времени проводить вне дома.
Еще Гермиона часто любила повторять, что у меня аллергия на внятные ответы.
По-моему трудно найти человека, который бы спокойно реагировал на подобные высказывания.
__
За название благодарю группу Оркестр Че, а за содержание Юрека Беккера с его Бессердечной А.
