Глава 1У окна небольшой комнаты сидит старик. Вечно мерзнущие ноги накрыты уютным ворсистым пледом, взгляд давно потухших серо-синих глаз устремлен в чернильное небо с россыпью Млечного пути. Но он не видит звезд. Ему вспоминаются те счастливые времена, где молодые мужчина и женщина счастливо гуляют вдоль реки, он собирает цветы для нее, а она весело смеется; то самое прекрасное утро в их жизни, когда они, выйдя пасти своих лошадей, плюнули на все и, вскочив на них, долго гнали их карьером по просеку, а потом, уставшие, сидели на поляне и наблюдали за нежными играми Тантика и Белушки, и Таня нарушила молчание смущенным «Кажется, у нас скоро будет ребенок»…
- Я нашлю на тебя цунами, - кричит Димка, восьмилетний правнук Ивана, - и твой бункер смоет!
- Мои ученые в бункере отведут его, и оно случится на пустыре, - кричит в ответ Алена, двенадцатилетняя правнучка.
- Магия круче! Против нее нет приемов, - не унимается Дима.
- Фигня твоя магия; наука – вот наше будущее. А все, что не научно – то сказки.
- Ну и играй одна, - обижается мальчик, - я к деду пойду, он мне сказку расскажет.
Димка маленьким ураганчиком влетает в комнату любимого прадеда и запрыгивает на кровать.
- Дед, расскажи мне сказку, - требует ребенок.
Иван с минуту молчит, перестраивая мысли от историй своего прошлого на сказочный лад.
- Дед, а ты знаешь еще истории про магов и злодеев?
- Знаю, - Иван улыбается правнуку, и его глаза снова становятся ясными, как в юности. – И много. Столько, сколько пожелаешь.
И память услужливо приоткрывает приключения их с Танькой и Баб-Ягуном детства и молодости. Особенно ярко он вспомнил десятилетие свадьбы Ягуна и Кати.
Этот парень был из тех,
Кто просто любит жизнь:
Любит праздники и громкий смех,
Пыль дорог и ветра свист.
Танька подскочила на кровати от раздавшегося со двора грохота. Наскоро освежив защитные чары над спящей дочерью, она резко открыла дверь и выставила вперед руку с нагревавшимся перстнем. Сонный Ванька, взяв охотничье ружье, встал рядом.
- Да что же это такое, я просто зверею! Вот и верь после этого рекламным проспектам!
Из-за конюшни, волоча разваливающийся пылесос, показался Ягун. Ванька, покачав головой, опустил ружье, а Таня сбросила две тяжелых искры во влажную от рассветной росы землю.
- Нет, ну вы посмотрите на это! – Ягун показывал заспанным друзьям хромированные останки, - Совсем стыд потеряли – каких-то четыре тысячи кэ-мэ – и новехонький пылесосик… ааа!
Договорить болтуну-Ягуну не дал Ванька; он просто стиснул друга в объятиях настолько крепко, что у того только что ребра не затрещали, а Танька с радостью повисла на обоих.
- Ну-ну, потише, задушите же! Как будто сто лет не виделись; а всего-то полгода…
Ягун освободился из медвежьих объятий Ваньки и сейчас глубоко и тяжело дышал. Но отдышаться ему не дали: с крыльца с громким визгом «Дядя Ягууун!!!» прямо ему на шею прыгнула семилетняя Люся – дочка Ваньки и Таньки.
Пока уставший с дороги Ягун парился в бане, Таня с Люсей накрывали на стол. Уже за чаем Ягун «вспомнил», зачем навещал друзей:
- Ну, в общем, у нас с Катюхой на носу десятая годовщина свадьбы… оловянный юбилей, мамочка моя бабуся! Хочу, чтобы этот праздник надолго всем запомнился. А то все эти посиделки в ресторанах-Тибидохсах-на-квартирах уже вот где! – он сделал характерный жест рукой. – Надо что-то необычное придумать. Поможете?
- Можно организовать речной круиз, например, - с ходу предложил Ванька.
- Не, не то. Такое сплошь и рядом. Вон, Гломовы на пятилетие теплоход брали.
- А можно на драконах покататься!
Танька иногда брала Люсю на Буян, когда тренировки были не такими напряженными, и любимым развлечением девочки было летать. Чаще, конечно, она сидела с мамой на контрабасе, но иногда старый Соловей разрешал Люсе пролетать вместе с ним относительно спокойных Гоярына или Раду.
Родители, конечно, фыркнули на такое абсурдное предложение, но Ягун подскочил на стуле с воплем «Эврика!»
- Вот что, други мои. Праздник будет в воздухе, - он хлопнул ладонью по столу. – Вот как хотите, а будет.
- Ну и как мы это организуем? – Иван бросил тревожный взгляд на Люсю. – В воздухе – это на драконах, что ли? Так они тебе и позволили на спинах скатерти-самобранки разложить. Особенно Искристый. Это мы точно надолго запомним.
- Узко мыслишь, Джон Вайлялька, - усмехнулся Ягун. – Во-первых, кто нам даст школьных драконов? Это даже я при всем своем необъятном обаянии сделать не смогу. Во-вторых, - и Ягун скопировал жест Шурасика, поправлявшего очки, - на Буян кое-кого Гардарика не пускает (не будем пальцем показывать). Так что, это место тоже отпадает. Ну, и в-третьих: были же в Борее пикирующие крепости – считай, целый маленький город летающий. Что нам мешает поднять в воздух, например, небольшой летний ресторанчик?
Таня вдруг рассмеялась. На вопросительные взгляды мужчин, когда она их заметила, ей пришлось ответить: уж очень многозначительно они на нее смотрели.
- Вот за что я тебя люблю, Ягуша, так это за твой вечный оптимизм и изобретательность. Особенно, когда ты начинаешь изобретать очередной велосипед. Ресторан «Седьмое небо». Слышал о таком?
- Скажешь тоже, - обиделся Ягун, - седьмое небо какое-то. А что там?
- Там… - Танька немного замялась, думая, как лучше объяснить. – Ну, это на Останкинской телевышке. В Москве. Выше уровня облаков и крутится. В ясную погоду вся Москва как на ладони.
- Ого! А конструкция надежная? – обиду Ягуши смыло напрочь, едва он представил себе это местечко.
- А что ей будет, - Ванька махнул рукой, - люди же строили.
- Вот это-то и пугает. Но идейка хороша. Ну, спасибо вашему дому, полетели мы к другому.
Ягун встал и направился к выходу:
- Эй, а провожать-то кто будет дорогого гостя?
На этот раз смеялась вся семья Валялкиных, глядя на обломки пылесоса в углу комнаты.
Ягун с опаской косился на широкие улыбки лошадей, пока Ванька седлал их.
- Ни за что не сяду. Все, что не летает – ненадежно. Вот как ей управлять, а, Вань? Ну где у нее труба? Где скоростные амулеты? И потом, они же живые, мамочка моя бабуся! Зубы вон какие!
Ванька вполуха слушал то ли нытье, то ли попытки смириться с реальностью, периодически отнимая у дочери то щетку, то скребок, и оглаживая Тантика и Белушку по блестящим на солнце крупам.
- Ну, погнали? Давай подсажу, - Ванька дождался паузы в словесном потоке Ягуна.
- Не-не-не, это без меня!
- Как знаешь, - Ваня сел на Тантика. – Догоняй, если не хочешь заблудиться!
Белушка бодрым шагом пошла вслед за Тантиком, и Ягуну пришлось кое-как взбираться на нее на ходу – на его вначале гневное, а потом просящее «Стой, лошадка» не среагировали ни лошадки, ни Ванька. Тот лишь с легкой ухмылкой направил Тантика по довольно широкой тропе к просеку.
- И ты… ты е… е… еще… го-го-говорил, что… у не… неё… мягкий ход! – пытался жаловаться Ягун, когда на просеке Иван поднял Тантика в легкую рысь, а Белушка, естественно, побежала за ним.
- А ты на стремена-то опирайся, опирайся, - сквозь смех еле выдавил Ванька.
Да, что и говорить: самый веселый в мире играющий комментатор, беспомощно подпрыгивающий в седле – зрелище забавное.
