Несколько драбблов«Смазка»
Люциусу казалось, что эта пытка никогда не кончится. Руки и ноги отказывались повиноваться, волосы прилипли к взмокшему лбу. Все тело ужасно болело.
Прямо над ухом хрипло дышал Северус.
- Сев, я больше не могу.
- Согласись, Люциус, останавливаться сейчас глупо, - недовольно пропыхтел Северус, в изнеможении навалившись на него.
- Но у меня все болит!
- А чего ты ждал?
- Я же не знал, что все так будет, - Люциус, казалось, растерял всю свою надменность.
- Между прочим, смазку выбирал ты сам.
- Да, поверив твоим россказням, что у Люпина к морозной погоде всегда лапы…то есть, ноги, ломит… А посмотри, какая слякоть!
И двое мужчин, счистив с лыж налипший на них мокрый снег, двинулись, еле переставляя ноги, дальше по лыжне, которая должна была вывести их из Запретного леса.
«Новые подопечные»
Минерва Макгонагалл обвела строгим взглядом своих новых подопечных.
Такие маленькие, пока еще робкие и беззащитные , и такие все разные...
Каждый раз - разные. Маленькие еще, но у каждого уже виден свой особый характер.
Ей теперь предстоит еще долго заботиться о них, оберегать и воспитывать. Это ее долг. Это ее выбор.
Они появляются каждый год.
Конечно, за свою долгую жизнь она ко всему привыкла, но все равно - каждый раз - как впервые.
Минерва посмотрела на ближайшего - рыжего - и поразилась : где это он успел так изваляться? Дети, что и говорить... Минерва полюбовалась на других, играющих и в шутку дерущихся поблизости , и ...замурлыкала.
Весна, весна, прогулки под луной и новый кавалер...
А летом появляются плоды неземной страсти - в этот раз от Косолапуса.
«Журнал»
Снейп знал, что сегодня сделает это. Мысли его то и дело устремлялись в его апартаменты, где в шкафу, тщательно спрятанный от любопытных глаз, ждал своего часа заветный журнал. Северус всегда удивлялся, почему другие профессора этого не делают. Это не запрещено законом, но находится под негласным запретом среди профессоров Хогвартса. Глупцы... Настал долгожданный вечер. Северус вошел в кабинет и распахнул шкаф. На секунду сладко зажмурился, потом раскрыл журнал на нужной странице. Ах...Да...Вот сейчас, вот.... Сейчас, сейчас он сделает это... Снейп медленно провел своим изящным пальцем по строчкам, а затем, нехорошо ухмыльнувшись, взял перо и вывел жирную «2» напротив фамилии «Поттер».
«Непростые движения»
-Гарри, ты все делаешь не так!
-Может, объяснишь?
-Ну, хотя бы ... Не сдавливай меня так сильно... Эту руку сюда...
-Ладно, Парвати, я понял...
-Ничего ты не понял!
-Объясни еще раз.
-Движения должны быть плавными и ритмичными, а ты...
-Я стараюсь...
-Знаешь, в твоем возрасте и при твоей известности... Удивительно, что ты не умеешь...
-Кто сказал, что я обязательно должен это уметь?
-Разве ты никогда этого не делал? Прислушайся к музыке, пусть она ведет тебя...
-Парвати, может, нам надо было потренироваться?
-Черт побери тебя, Поттер, и тот день, когда я согласилась пойти с тобой на Рождественский бал! Ты оттоптал мне обе ноги.
«Неразделенная любовь»
"Я люблю его. Я его обожаю. Я готов целовать пол, по которому ступали его ноги, обутые в элегантные сапоги. О, как бы я хотел, чтобы его сапоги были сшиты из моей кожи...Тогда, по крайней мере, он СМОТРЕЛ бы на меня. Хотя бы два раза в день. Любовался бы своим отражением в моей блестящей поверхности, но...
Его светло-серые глаза никогда не посмотрят пристально в мои изумрудно-зеленые, его сильные руки никогда не обнимут меня...Иногда я тайком пробираюсь в его комнату и лежу в его постели, закутавшись в простыни, пахнущие ЕГО телом..."
- Ах ты грязный ублюдок! А ну, пошел прочь из моей постели! - Люциус Малфой потерял все свое хваленое аристократическое хладнокровие и швырнул тростью в съежившегося на его постели Добби, испуганно выглядывающего из кокона смятых простыней.
