Приходи

Глава 1

Глава 1


Название: Приходи
Автор: Йорунн
Персонажи: Артур Пендрагон, Гермиона Грейнджер, Мерлин и все далее присоединившиеся
Жанр: кроссовер, драма
Фэндом: Гарри Поттер, Мерлин BBC
Отказ: персонажи чужие и каждый принадлежит своему автору, большое им спасибо
Предупреждения: АУ и все прочие кроссоверские недочёты
Статус: в работе






Глава 1

Он сразу понял, что это колдовство - грязное, опасное, возможно смертельное. То есть, он не испугался, конечно, он же принц! Как-никак, на нём держится Камелот и... Да что там, струсил он, как последний деревенщина струсил. Так, что даже не сказал никому. Надо было. Вдруг – ну, к примеру - времени совсем мало? Раздать поручения, проверить запасы, попробовать вразумить отца, успокоить Моргану, Мерлину вот как-то тоже... Мерлину можно было и просто всё объяснить, даже про то, что страшно, но падать в глазах собственного слуги – совсем ведь не по-королевски.

А вообще в чём дело? Сны ему стали сниться неправильные. Когда ты живёшь во времена безбожно расплодившейся заразы, именуемой колдовством, всегда подозреваешь, что сон навеян или чего ещё. И ничего, живёшь дальше. Но тут по-другому. Это были действительно неправильные сны. Каждую ночь. Про одно и то же. Но - не одно и то же. Вот глупость-то, даже не объяснить. Ещё одна причина не говорить. Ах да. Снилось... Снился замок. Не такой, как Камелот, больше. И очень странный. Страшный. Портреты живые - они не просто глядят, они говорят. И между собой тоже. И лестницы - сумасшедшие лестницы, меняющие направление с жутким скрипом, он мог бы поседеть целиком от этого скрипа, но на утро всегда просыпался обычный, не изменившийся. Ладно, не это главное. Замок - живой, определённо - был змеиным гнездом. Не ужиков/гадючек он привечал, нет. Ведьм. Колдунов. Они творили чары и варили зелья. И их учили этому! Большего паскудства не представить. То есть, можно представить - они, к примеру, ходили в мерзких чёрных сутанах, но не голые же - и никаких козлиных ног, ослиных ушей, лошадиных голов... Ни высохших старух с тремя сосками и коленями в обратную сторону, ни гермафродитов с заточенными зубами. Ну, то есть, на вид люди и люди. Но он-то знал, что они делают! От него никто не скрывался. И к нему не обращались - как не видели. Странно, потому что зачем тогда было всё это демонстрировать?

Потом он, кажется, понял. Это было что-то вроде ворожбы. Ну, приворота. Ему с завидной периодичностью показывало одну и ту же ведьму, ночь за ночью. Только не выходила что-то эта ворожба. То есть, ведьма ему не нравилась. Совсем. Она была маленькая, и костлявая, и какая-то жалкая вся - рядом с той же Морганой и не поставишь, кутёнок кутёнком. Он был рад это сознавать, думать, какая же она нелепая - как Мерлин. Но Мерлин, ко всему прочему был ещё и достаточно славный, а она…

Ну, вот в том-то и дело. Со временем ему стало казаться, что она - тоже. То есть, у неё было такое трогательное лицо - сразу понятно, обижена она или рада. И ещё она была умненькая правильная девочка с чувством долга. Он мало таких встречал - если вообще встречал. Умных девочек. Девушек. Всё-таки девушек. Чёрт!

Он не подглядывал, просто, ну, иногда видел и... Ужасно стыдно видеть человека, когда он один. Стыдно и интересно.

Иногда она плакала. У неё плохо получалось. Артуру приходилось успокаивать женщин - когда они плачут им нужно либо утешение, либо... ну, что-нибудь, от нового платья, до признания их богоподобной красоты. Разное. А ведьма не была красивая, когда плакала. Совсем. И утешиться не могла - уж очень трудно ей это давалось. А из-за такой ерунды, право. Ну, обидели, ну, отпустили обидное замечание. Потом, правда, было серьёзнее. Может быть, даже слишком.

Но Артуру ли не знать, что такое война? Лишения, потери, деспотизм старшего. Избалованные были эти колдуны, право.

А смотреть всё равно интересно. Она ведь не только плакала. Читала - он пристрастился заглядывать ей через плечо - и было интересно! Училась. Кто бы знал, как это сложно. Отвратительно, тьфу-тьфу, спасибо господь от богомерзких - но как же сложно! И ведь справлялась. Ещё ей нравилось наблюдать. Но это он и так был вынужден делать. Наблюдать. И когда она переодевается. И когда забирается в "ванну старост" - Господь, какое роскошество - и колдунам? Это про ванну, понятное, дело, про ванну.

Ведьма, она же ему совсем не нравится, да? Не нравится. Но хоть один бы уже нормальный сон. Такой, может быть, грязный. Может быть, с нею. Просто наблюдать иногда бывает очень... неприятно.

В общем, неправильные это были сны. С колдовством.

***

Гермиона не знала, кто над ней подшучивает - ей богу, нашли время! - но параллельно с литературой о крестражах и иже упорно искала в учебниках про наведённые сны. Это было правильно, ведь не только у неё проблемы, вот к Гарри, например, постоянно забирается в голову Волдеморт, а от этого сны, скажу я вам, будут похуже. Намного.

Так что трудилась она ради общей цели. Но всё равно несколько тайно. Так лучше.

Сны, что странно, кошмарами вроде как и не были. Она вообще приняла их сначала за отголоски прочитанных "Биографий великих волшебников" и традиционного английского эпоса. Ну откуда ещё, судите сами, взяться знаменитым Мерлину, Артуру, Камелоту? Всем знакомые имена, банально даже.

Но сны, это ведь нелинейный ряд образов, так? Они почти никогда не бывают логичны или последовательны. Единственным же нелогичным и непоследовательным в её снах было то, что они буднично и прямолинейно повторяли жизнь. Жизнь мифических героев многовековой давности - но жизнь не мифическую, а вполне бытовую, не ту, что в легендах. Между. И в основном это была жизнь Артура Пендрагона, короля всея Бретани и иже. Во сне - слишком молодого, вовсе ещё не короля, да и не самого мудрого и всепонимающего. Не по легенде. Вообще не по легенде. Мерлин - смешной подросток, Гвиневра - грубоватая крестьянка, сам принц вовсе не отдан в семью рыцаря, вполне себе при отце и как положено в таких случаях - несколько избалован.

Автор сна явно не заботился о первоисточнике. Болван. Можно подумать, если Гермиона заучка - а это вовсе не так, она просто образована и умеет расставлять приоритеты - так вот, можно подумать, поэтому она сразу клюнет на бурную фантазию о хорошо сложенном принце со всеми атрибутами. Ну как то: волосы - светлые, глаза - синие, лицо - благородное, но, прямо скажем, смазливое. И лошадь с мечом в комплекте. Ну-ну.

В общем, автор сна мог и не рассчитывать, Гермиона на таких не велась.

Но смотреть сны было немножко приятно. Отчасти. Посреди всех этих передряг и вообще.

Всё равно ведь он был красивый. Это просто приятно, в конце концов - смотреть на красивого человека. Мужчину. Ладно, красивого мужчину. Но ведь только смотреть! Всё равно ничего другого сон не позволял.
И правильно, это помогало ей беречь гордость.

***

Казалось бы - всё на месте, мир, покой, благовест. Но в самих стенах была угроза, будто они глядели, дышали и ждали, когда же он оступится, этот глупый маг, ну хоть немножко, им же хватит, правда, им хватит?

У Мерлина холодок пробегал по спине от этого неотвязного кажущегося шёпота. Всё на месте. И всё не так.

Не надо быть магом, чтоб понять это. Камелот ждал бури. Это было в каждом лице, в каждом взгляде - какая-то серая примесь, вроде пепла. Обречённость, вот. Нашёл слово.

Особенно страшно было колдовать, даже не потому, что сейчас, раскрой его кто, рассчитывать на жалость не приходилось - Артур сам поджёг бы хворост на глазах у Морганы и Гвиневры, согласных с ним, согласных со всей молча ожидающей толпой, надеющейся, что хоть так, господи, хоть так придёт избавление.

Чёрт, стоило на секунду задуматься - и он видел это толпу, чувствовал её. Понимал.

Неприятно.

Но не поэтому колдовство стало его пугать - в самой сути магии, приходящей к нему на зов, было что-то неправильное. Она уж слишком рвалась на волю. Как голодная псина. Обретала запредельную силу, бесновалась в цепях заклинания.

Пол он теперь драил сам, и доспехи чинил, и воду грел... Быстро не выходило, прямо скажем. Но Артур будто не замечал, ходил задумчивый, притихший.
И ещё: его было трудно разбудить. Каждое утро Мерлин медлил, боясь притронутся и обнаружить, что Артур слишком холодный. Ненормально холодный. Необратимо.

И каждое утро ему везло - принц просыпался, совершенно живой, только необычно задумчивый и бледный.

Так и жили.

А ещё с недавних пор Мерлина начали мучить видения - странные, жуткие, про магические войны, про серые кварталы слишком больших домов со слишком большими окнами, над которыми взымал в воздух зелёный огненный череп. Про человека со змеиным лицом. Нет, не человека, не имело это ничего общего с людьми.