Глава 1Пролог
- Ты сломала нож! Я все расскажу госпоже Нинар!
- Не надо! Пожалуйста, не рассказывай! – маленькая девочка повисла на руке у подружки, которая была старше ее на целый год. Ее некрасивое личико скривилось, готовое излить все слезы, накопленные с прошлого раза. Подруга посмотрела на нее свысока, довольная тем, что может так легко заставить ее плакать, и решила закончить игру.
- Не расскажу, только не плачь. – дурнушка перестала цепляться за ее руку и обняла за шею. - У меня остался запасной нож. И сейчас я покажу тебе, как открывать устрицы так, чтобы нож не сломался. – продолжила она важным тоном, каким госпожа Нинар всегда поучала ее.
Дурнушка выпустила ее из объятий и уселась за стол с такой готовностью, что старшая ощутила гордость за себя.
- Вот смотри. Протыкать нужно здесь, где есть трещинки. Устрицу резать не нужно, ее надо разламывать. Вот так. Тебя что, мама ничему не научила?
Младшая ответила не сразу, завороженная ее ловкими руками.
- Нет. Мама говорила, что мне ничего не нужно будет делать, пока я не вырасту.
- Как это – ничего?
- Мама говорила, что я вырасту, пойду работать при королевском дворе, принц заметит меня, полюбит, и мы поженимся.
Старшая удивленно глянула на нее и зло рассмеялась.
- Принц! Тебя! Ты же страшная! Да еще и глупая! А принц может полюбить только кого-нибудь такого же, он не может жениться на разделке устриц!
- Мама сказала, это неважно!
- А вот и важно!
Чем дольше она смеялась, тем обиженнее выглядела девочка. Ее глаза становились красными, губы подрагивали. А старшая смеялась, не желая говорить, что у нее такая же мечта – и у всех девочек, которых она знает.
- Ну скажи: почему же ты здесь, раз мама сказала, что ты не должна работать?
Дурнушка опустила голову, покачала ножками и сказала:
- Мама умерла.
И заплакала.
В эту минуту в комнату зашла страшная госпожа Нинар, устало взглянула на детей и спросила, как много ведер устриц они раскрыли.
Глава 1
Иногда хочется избавиться от прошлого. Представить, что не было досадных поражений, неловких моментов, не вовремя сказанных слов. Вместо этого – красиво выстроенная линия воспоминаний, где ты всегда вел себя правильно и в итоге стал таким прекрасно мудрым, какой ты сейчас. А если жестокая реальность не дает сделать именно так, то можно еще попытаться убедить себя своим критичным взглядом на ситуацию, что все было несколько по-другому, и постепенно методично склонять к этому разум.
В итоге все равно что-то не то.
- Что тебя не устраивает? – Спросил Орбран своего брата.
- В основном то, что теперь я не уверен, правильный ли сделал выбор. Моя невеста меня не любит. И я от этого чувствую себя ущемленным. – последние слова прозвучали гораздо жестче, чем он хотел. Поэтому Вудок сделал паузу, глубоко вдохнул и продолжил: - Послушай, мне не нужна женщина, которая запросто может изменить мне и дать пищу сплетникам.
Орбран улыбнулся и посмотрел на младшего брата со снисхождением. Годы шли, а их отношения не менялись – только предмет разговора.
- Слов порой может быть очень много, но факты таковы, что в следующую полную луну вы с ней заключите союз перед Океаном. Ты глуп, если уже сейчас поддаешься пустому подозрению.
- Глупа она, если…
- Эвта молода и легкомысленна, - резко оборвал он его попытки спорить, - но превыше всего ценит статус. Ума в ней не слишком много, но его хватит для того, чтобы не совершать таких ошибок.
Наступило молчание. Вудоку хотелось сказать очень много, но тон брата ясно говорил ему о том, что прежде следует подумать, а затем подумать еще раз и только потом сказать.
Их родители погибли, когда Орбран управлял страной всего три месяца. Вудок был очень привязан к родителям, и в нем до сих пор осталась нужда получать отеческую заботу. Орбран же тонко чувствовал, что требовалось младшему брату, и благодаря разнице в возрасте отлично справлялся с новой ролью.
- Ты далеко не мальчик, чтобы вести себя таким образом.
- Важнее всего – заботиться о семье…
- Верно. Но не должно переусердствовать. Ты, как мужчина, ответственен за все свое благополучие.
Орбран оглянулся, почувствовав чей-то взгляд, и заметил Реду. Она подходила к ним медленно, позволяя себя увидеть и изменить тему разговора. Она прекрасно знала, что, оставаясь наедине, братья неизбежно затрагивали темы, которые не захотели бы обсуждать с другими. Сегодня ее длинные медные волосы были убраны под платок, а губы растянулись в ухмылке. Значит ли это что-то? У женщин все символично.
Вудок обернулся вслед за братом и поприветствовал Реду легким поклоном. Она всегда была для него образцовой супругой. Он не знал женщины более тактичной, приятной, умной. Хотя, пожалуй, он мог бы сказать, что ей недостает эмоций: все они выражались в едва заметных изменениях линий рта и прищуре карих глаз. На нее было приятно смотреть, даже рассматривать, но не как живого человека, а картинку, которая сама по себе ни о чем не говорит, если только не выдумать что-то. Для него она была истинной королевой.
- Надеюсь, я не помешала? – улыбнувшись, она приняла поцелуй супруга.
- Вы не можете помешать, - испытывая обычное к ней уважение, ответил Вудок. Орбран усмехнулся.
- Рада это слышать. И о чем же вы разговаривали? Надеюсь, о предстоящем фестивале боев? Это мое любимое.
- И об этом также, - уклончиво ответил Орбран. – Как тебе список участников в этом году?
- Очень многообещающий. – Она сжала его руку. – Мне особенно понравились мальчик, потерявший всех близких в результате пожара, и женщина, убившая человека, изнасиловавшего ее. Как же их звали?.. Впрочем, это будет важно только тогда, когда придет время ставок.
- Да, дети и женщины – нечастые гости на нашем фестивале. – Орбран попытался вспомнить их в списках, но оставил эти попытки. - У тебя большие планы. А мы с Вудоком даже не думали об этом.
- Вам нужно подойти к этому со всей серьезностью! Ваше благоволение ценится выше всего.
- Поэтому мы не торопимся. – Сказал Вудок, внутренне довольный тем, что его важность оценили так же высоко, как Орбрана. – А как вам арена?
- Я только что оттуда. Дорогой Вудок, вы, несомненно, хорошо поработали. Должна сказать, такой сцены действий очень не хватало в последние годы, когда участники были достойны лучшего. Впрочем, посмотрим, насколько арена окажется действенной.
- Тебе разве не понравились разработанные мною проекты? – Орбран шутливо отдернул руку.
- Милый, ты всегда проектировал, следуя прошлым образцам. Вудок же ориентируется на все безумные мысли. – Совершенно серьезно ответила Реда. Но тут же ее голос изменился: К слову сказать, правда ли, что приедет Аргот?
- На этот раз он дал точное согласие. Он приплывет в день начала.
Реда поджала губы и, помедлив, изрекла недовольно:
- Всего лишь одар, раб, выбившийся в свет, а столько чести.
- Чести он заслужил. Вспомни, какой бой он провел в свое время. Не наградить его за это было бы совершенной несправедливостью. – категорично отрезал Орбран.
Вудок стоял молча, потеряв интерес к разговору. Он смотрел вниз с обрыва, думая о словах Реды по поводу арены и улыбаясь. Потом он вспомнил об Эвте, ее красивых, светлых волосах, правильных чертах лица, бледной, мягкой коже, ярких нарядах, вспомнил ее улыбку, смех и заключил, что был к ней слишком строг. Ведь она всегда рада его видеть, всегда смущена, оставаясь с ним наедине, и она сразу дала согласие стать его женой. И теперь они прогуливаются каждое утро, что бы ни случилось, и это так же естественно, как завтракать. Видимо, он просто переволновался, случайно подумав, что что-то может быть не так.
- И все же о своих корнях забывать не стоит. При таком положении непозволительно вести себя со светом вольно.
-Что же такого «вольного» было в его поведении?
- Даже то, что он отказывался посещать бои все эти годы, хотя победители по правилам приличия обязаны приезжать на последующие фестивали. А теперь, когда мы предложили ему это в очередной раз, он выдвинул свои условия, с которыми мы по неизвестным мне причинам должны считаться. – Реда не выдержала взгляд мужа и отвела глаза. Взгляд наткнулся на Вудока, и она постаралась успокоиться, сосредоточившись на его массивной, подтянутой фигуре.
- Реда, сейчас он не участник боев, чтобы забыть о своем мнении, - мягко начал Орбран, досадуя на тот факт, что семейное благополучие, о котором он твердил брату, у него самого терпит трещину, - сейчас он капитан корабля, занимающегося изучением севера. Он занят своим делом и не хочет отвлекаться.
Орбрану становилось мерзко от того, что он оправдывал человека, стоящего гораздо ниже его. Но оба понимали, что недовольство Реды идет гораздо дальше. Она осуждала мужа не за эту благосклонность, а за стиль правления в целом. И сейчас она смотрела на него своими непроницаемыми глазами, обдумывая достойный ответ.
- Но фестиваль боев – время отдыха для всех. Никто не осудил бы его, если бы он ненадолго прервал работу.
- Люди разные. Но ты можешь высказать ему это при встрече. Уверен, он и не думал, что королева воспримет его отказы близко к сердцу. – Орбран улыбнулся и обнял жену. Та сначала не ответила, но рассудила, что это может быть наилучшим выходом для разговора, и обняла его в ответ.
