Глеб/ТаняДраконбольный стадион постепенно наполнялся людьми. То и дело в небе вспыхивала Грааль Гардарика, сообщая о прибытии очередного мага. По полю носился Баб-Ягун, бросал одно слово там, дружественное похлопывание по плечу тут и неугомонным ураганом несся дальше, стараясь поприветствовать всех и сразу. Выпускники стояли по одному, по двое, а некоторые даже целыми кучками. Вот Дуся Пупсикова с Веркой Попугаевой - неразлучны, как всегда. Чуть дальше от них Жора Жикин, пытающийся разговорить Семь-Пень-Дыра, однако отвечал ему почему-то Кузя Тузиков.
На стадион, медленно опустилась ступа. Из нее довольно ловко выскочила девушка в драконбольном комбинезоне. Заправив за ухо рыжую прядь, она огляделась и перевела взгляд на второго пассажира древней ступы. Следом за ней вылез высокий молодой человек. Зажав под мышкой бамбуковую тросточку, он принялся что-то тихо говорить спутнице.
- Мамочка моя бабуся! - Голос Ягуна, усиленный серебряным рупором (который он не без труда, надо сказать, выпросил у Соловья), разнесся по стадиону, но никто не обратил на него внимания. Ну, или почти никто. Девушка, заслышав знакомый голос, резко повернулась. Ягун махнул рукой, и рыжеволосая, не дослушав очередную тираду своего спутника, рванула к другу.
- Танька! - радостно заорал комментатор, обнимая подлетевшую к нему девушку.
- Если ты меня сейчас раздавишь, я тебя прибью, - прохрипела Таня, пытаясь выбраться из крепких объятий друга. Хотя она все равно была чертовски рада видеть Ягуна.
Баб-Ягун, усмехнувшись, все же разжал руки, чуть отстранил Таньку от себя, деловито покрутил ее, проверяя на предмет повреждений, и только после этого соизволил отпустить.
- А ты чего не на контрабасе? - полюбопытствовал он, кидая быстрый взгляд на ступу. - Сломался, что ли?
- Да нет, - Танька покачала головой и широко улыбнулась. - Глеб не любит на нем летать. Говорит, к ступе привык, да и, - девушка хихикнула и, заговорщически понизила голос, - струны зад натирают.
Ягун понимающе усмехнулся. Он, помнится, и сам пару раз летал с Танькой на ее контрабасе и прекрасно помнил эти "великолепные" ощущения. К ним, задумчиво оглядывая стадион, подошел Бейбарсов.
- Жанны с Леной еще нет? - спросил он.
- И тебе привет, Глеб, - хмыкнул Ягун, окидывая некромага быстрым взглядом. За те два года, что они не виделись, Бейбарсов ничуть не изменился: те же длинные волосы, ставшие, правда, немного короче, та же бледная кожа и тот же холодно-отстраненный взгляд. Безэмоционально взглянув на Ягуна, Глеб лишь кивнул, однако сказать ничего не успел.
- Гроттерша, свет очей моих! - к компании несколько неловкой походной (высокие шпильки черных лаковых сапог проваливались в песок, но это нисколько не мешало их обладательнице демонстративно вилять бедрами) подошла довольно улыбающаяся Склепова. В этот раз волосы у нее были черными, с ядовито-зелеными кончиками. Вульгарный макияж, открытый топ и мини-юбка - Гробыня была в своем репертуаре. Следом за ней тащился Гломов, пыхтя под весом двух пылесосов. В зубах он держал ручку огромного чемодана. - Сколько лет, сколько зим? - пропела она, обнимая Таню, впрочем, довольно аккуратно. - А ты, я смотрю, совсем не изменилась... Даже комбинезон тот же самый, - критически окинув взглядом подругу, Гробыня вздохнула, покачала головой и повернулась к остальной компании. - О, Мочисобачкин тоже тут, - умиленно протянула она. - Ягуша, родной, только никаких объятий. У меня на твои пылесосные запахи аллергия аж с первого курса, - Склепова лишь пожала протянутую ей руку и, подхватив Таньку за локоть, потащила прочь со стадиона. - Встретимся вечером, мальчики! - лишь прокричала она напоследок и вместе с Танькой поспешила в сторону Тибидохса.
* * *
В Зале Двух Стихий было не протолкнуться. Выпускники и учителя смешались в одну большую кучу, которая то и дело расступалась, чтобы пропустить носящихся по залу ангарных джиннов. Конечно, доверять им такое было очень рискованно, но в зале находился Соловей Разбойник, поэтому джинны выполняли порученную им работу довольно быстро и на удивление аккуратно.
Глеб стоял в стороне вместе с Жанной и Ленкой. Вокруг них сновали люди, однако троица была слишком поглощена разговором, чтобы замечать происходящее вокруг.
- А как Таня? - поинтересовалась Лена Свеколт, отрешенно всматриваясь в толпу и пытаясь найти там Шурасика.
- Ты ведь знаешь, - Глеб впервые за весь вечер улыбнулся. С Жанной и Ленкой он мог быть собой. Равно как и с Таней. - Все у нас нормально.
- А где она? - Жанна чуть изогнула брови и тоже вгляделась в толпу.
- Здесь где-то, - немного неуверенно проговорил Бейбарсов, слегка сжимая в руке трость.
- Ее здесь нет, - сказала Лена и откинула за спину косы. Сегодня они опять были разноцветными - синяя и зеленая, прямо как в первый их день в Тибидохсе.
Глеб вздохнул и молча пошел вглубь зала. Если уж Ленка сказала, что Тани нет в Зале Двух Стихий, значит, ее точно тут нет. Продравшись сквозь толпу к фуршетному столу, Глеб наметанным взглядом нашел Гробыню и подошел к ней.
- Склепова, где Таня? - с ходу спросил Глеб, сверля девушку взглядом.
- Фи, Бейсусликов, как невежливо... - протянула Склепова, кокетливо вертя в пальцах бокал с вином. - У нас ведь вечер встреч, а ты устраиваешь допрос с пристрастием... А спросить, как у меня дела? Может, я все это время только и ждала, что ты поинтересуешься моей жизнью... - Гробыня прикрыла разные глаза и вздохнула. - Слышал, Глом? - обратилась она к Гуне. - Бейсусликов совсем не рад нас видеть...
- Склепова, успокойся и ответь мне, где Таня, - несколько раздраженно проговорил Глеб.
- Во-первых, я уже давно не Склепова, - Гробыня покачала головой. - А во-вторых, когда я в последний раз видела Гроттершу, она шла к Башне Приведений.
Бейбарсов удовлетворенно кивнул и, даже не поблагодарив Гробыню, торопливо направился к дверям. До Башни Приведений он добрался довольно быстро, хоть она и было довольно далеко от Зала Двух Стихий. Уже наверху Глеб наткнулся на защитный черномагический экран. Очевидно, Поклеп Поклепыч не оставлял попыток поймать кого-нибудь из учеников на нарушении правил. Однако для Глеба эти барьеры и раньше-то не были особой преградой, а сейчас он просто выставил вперед трость и спокойно прошел сквозь потрескивающую красную завесу.
Люк, ведущий на крышу, был открыт. Таня сидела рядом с большим каменным шаром, которым заканчивалась крыша Башни Приведений. Подогнув колени к груди и обхватив их одной рукой, она задумчиво смотрела на звезды. Рядом с ней стояла початая бутылка вина, опустошенная чуть ли не наполовину. Глеб вздохнул и, тихо подойдя к Тане, тронул ее за плечо. Таня вздрогнула и, едва не потеряв равновесие, повернулась к Глебу.
- О, Глебушка, это ты, - глупо хихикнув, протянула она и сделала еще один глоток вина.
- Тань, я, конечно, помню, что ты не любишь толпу, но могла бы хоть предупредить, куда уйдешь, - Бейбарсов, вздохнув, присел рядом с Таней и приобнял ее за плечи, мягко отобрав при этом бутылку.
- Глеб, отдай, - Таня недовольно нахмурилась и потянулась за бутылкой.
- Думаю, тебе хватит, - довольно строго сказал Глеб, крепче прижимая девушку к себе и не позволяя ей дотянуться до бутылки. Когда же Таня, которая всегда отличалась особым упрямством, почти дотянулась до заветного напитка, Бейбарсов просто столкнул бутылку с крыши. Проводив ее задумчивым взглядом, Глеб посмотрел на Таню.
- Бейбарсов! - Таня впервые за долго время вновь назвала Глеба по фамилии. Это был плохой, очень плохой знак. Грозно нахмурившись, она неожиданно выхватила у Глеба бамбуковую тросточку и изо всех сил огрела некромага по голове. Вернее, она попыталась огреть некромага по голове, но промахнулась и едва не навернулась с крыши. И навернулась бы, если бы Глеб не подхватил ее.
Вздохнув, он мягко отобрал свою трость и, поднявшись на ноги, прижал Таню к себе.
- А в прошлый раз ты говорила, что не пьешь вино, - хмыкнул он, вспоминая их первый (и надо сказать, не очень удачный) ужин на этой крыше. Таня промолчала, просто наслаждаясь объятиями Бейбарсова.
Никто из них даже не заметил ехидно улыбающуюся физиономию и тонкую руку с вычурным маникюром и предусмотрительно включенным зудильником...
