Глава 1 «По душе ходило весёлым ветром самое прекрасное и душистое на свете слово — «Рождество». Оно пахло вьюгой и колючими хвойными лапками».
Нет на свете человека, который не любил бы Рождество. А если и был, то он просто не бывал в это время в Хогвартсе. Так думала Роуз, проходя по коридорам замка на место встречи — подоконник на третьем этаже напротив стены без портретов. Она и ее лучший друг Луи нашли его совершенно случайно на втором курсе. На самом деле в Хогвартсе не так уж много стен, где нет этих вездесущих портретов, которые так и норовят послушать чужие разговоры и передать их друг другу. А этот подоконник служил местом смеха, слез, раскрытия тайн и секретов. А так же просто местом встречи, если друзья хотели что-то обсудить. Многим бы показалось странным тот факт, что ребята не могут встретиться в гостиной факультета, ведь они оба с Когтеврана, но им нравилось чувство того, что в огромном замке есть маленький уголок, который значит так много для них обоих.
Поэтому Розмари идет по коридорам, стараясь поплотнее запахнуться в теплую мантию, надетую поверх свитера и отчаянно зевая. Это была суббота, но Луи, привыкший вставать ни свет ни заря, нагло разбудил подругу, отправив ей сову с запиской на клочке пергамента. Неровным почерком было выведено: «Жду тебя через 30 минут на нашем месте». Первым желанием Роуз было отмахнуться и пойти спать, но девушка не смогла просто так проигнорировать записку Луи. К тому же, ей стало интересно, что же такого ее друг хотел ей сообщить.
Еще один поворот, и Розмари видит друга, сидящего на подоконнике и болтающего ногой. Луи Уизли — вечнодвигающийся ребенок с торчащими во все стороны светлыми волосами. Луи Уизли — молодой парень с обаятельной улыбкой. Луи Уизли — ее лучший друг.
— Привет, — улыбается Роуз, подходя к подоконнику.
— Привет, — отвечает Луи, широко улыбаясь. Он спрыгивает на пол и обнимает Розмари. Она чувствует знакомый запах одеколона и еще чего-то привычного, присущего только ему.
— Я надеюсь, у тебя есть действительно веская причина для того, чтобы будить меня в такую рань, — говорит Блэквуд, удобно усаживаясь на подоконник.
— Причина более чем веская, — подмигивает Луи. — Близится замечательный праздник. Рождество. И по поводу этого праздника наши добрые преподаватели устраивают Рождественский бал. И я хотел бы попросить тебя, Розмари Элизабет Блэквуд, пойти на него со мной.
Роуз недоверчиво смотрит на друга.
— Но ведь у тебя же есть девушка. Как там ее… Сейчас… Мэри?
— Да, Мэри. Но мы вчера расстались.
— Почему? — Нельзя сказать, что Розмари была сильно удивлена. Луи никогда не был ни с кем в длительных отношениях, а если бы он вдруг и захотел чего-то серьезного, то Мэри для этой роли совсем не подошла бы. Эта девушка не нравилась Роуз.
— Так получилось, — пожимает плечами Уизли. — Я просто понял, что это не мое. Так ты пойдешь со мной?
— Если честно, я совсем не собиралась идти, — признается Блэквуд. — Ты же знаешь, что я не так уж сильно это люблю. И к тому же, у меня нет платья.
— Платье — не проблема! Мы же все равно собирались в Хогсмид за подарками. Вот и зайдешь в какой-нибудь магазинчик. Я даже помогу тебе выбрать.
Роуз рассмеялась.
— Хорошо. Я пойду.
Луи улыбается, вскакивает с подоконника и отвешивает легкий поклон Розмари.
— Я бы хотел сопроводить Вас на завтрак, мисс Блэквуд.
Роуз берет его под локоть, и ребята идут в сторону Большого зала, весело смеясь.
* * *
— Дом, мне нужна твоя помощь! — Лили с криком вбегает в комнату, держа в руках две вешалки. На одной из них весит синее платье, на другой зеленое. — Какое из них лучше?
Доминик Уизли, лучшая подруга Лили, привыкшая к таким шумным появлениям, окидывает придирчивым взглядом оба платья.
— Думаю, зеленое, — выносит она вердикт.
— Я тоже об этом думала. Спасибо! — Лилс обнимает Уизли. — А ты в каком собираешься идти?
— Я не собираюсь идти, — спокойно отвечает Доминик. — Во-первых, меня не пригласили, а во-вторых, даже если бы и пригласили, что я там буду делать? Я ведь совсем не умею танцевать.
— Вовсе необязательно танцевать, чтобы идти на бал. Ты можешь просто прийти, пообщаться с людьми, повеселиться. Говорят, семикурсники собираются принести туда огневиски втайне от преподавателей.
— Лилс! — смеется Дом. — Я все расскажу твоему брату. Уверена, он скажет, что тебе еще рано пить огневиски.
— Как будто это не он вместе с Малфоем и Забини выпил целую бутылку на свой пятнадцатый день рождения! — возмущается Лили. — Помню, что было, когда мама узнала об этом.
— Она сильно кричала на него? — Доминик знает, что Гермиона Поттер — очень терпеливая женщина, но если ей что-то не понравится, она может довольно сильно разозлиться.
— Не очень. Она говорила почти спокойно, но было видно, каких усилий ей это стоит. Мама несколько раз сказала, что в его годы они с отцом не распивали огневиски, а совершали серьезные поступки, и посадила его под домашний арест на весь остаток лета.
— Вау, — отвечает Уизли. — Как они вообще смогли попасться?
— Это же мама. Она прямо чувствует, когда мы совершаем что-то неправильное, — пожимает плечами Поттер.
— И ты думаешь, твой «бал» пройдет незамеченным, и она ничего не заподозрит?
— Не знаю. Но это неважно. Не переводи тему. У меня тоже нет партнера. Да нам они и не нужны. Мы можем пойти вместе.
— У тебя нет партнера? — удивляется Доминик. Лили Поттер всегда пользовалась популярностью у мужской части Хогвартса. Ее рыжие волосы, перешедшие по наследству от бабушки-тезки, и зеленые глаза, доставшиеся от отца, помогали девушке выделяться из толпы и привлекать внимание.
— Ну, я бы не сказала, что меня не звали, но как-то так вышло, что я не захотела идти ни с одним из них. Поэтому, пожалуйста, давай пойдем. Мне будет невероятно скучно без тебя. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
— Ладно, — сдается Уизли. — Но ты должна одолжить мне какое-нибудь платье. У нас же, вроде, один размер.
— Хорошо. Пошли я покажу тебе то, что мне прислала мама. Мне оно не понравилось, потому что показалось слишком длинным, но я уверена, что тебе подойдет, — отвечает Лили, которая считает все платья длиной до колена длинными.
— Замечательно. Позже я напишу тете Гермионе письмо и поблагодарю ее.
* * *
Алиса Лонгботтом входит в Большой зал и сразу же пытается найти свою подругу Мэри. Алиса видит ее и замечает, что та невероятно расстроена. Лонгботтом легонько хмурится и направляется к Мэри. Наверное, это как-то связано с Луи. В последнее время они не сильно ладили.
— Привет, — обеспокоенно говорит Алиса. — Что-то случилось? Ты выглядишь очень печальной.
— Мы расстались, — тихо произносит Мэри. Ее глаза начинают наполняться слезами, и Лонгботтом обнимает подругу.
— Тише, тише. Почему?
— Я не знаю. Он просто сказал, что нам лучше расстаться. Знаешь, такая глупая фраза, которая встречается во всех книгах и фильмах. «Нам лучше расстаться».
— И вы не ссорились перед этим? Все было хорошо? — продолжает задавать вопросы Алиса, гладя девушку по плечу.
— Да. Не идеально, но ничего не говорило о расставании. Знаешь, что я думаю? — Мэри отстраняется и смотрит Лонгботтом прямо в глаза.
— Что?
— Я думаю, это из-за его подруги Розмари. Многие думают, что они встречаются, да и Луи не раз отменял свидания из-за нее. Я уверена, что теперь они станут встречаться.
— Брось, Мэри, ну что за глупости? — отвечает Алиса. — Я уверена, что он не из тех парней, которые бросают одну девушку ради другой.
И она действительно так думает. Они общались не так уж много, но Лонгботтом почему-то казалось, что Луи довольно неплохой парень. По крайней мере, достаточно хороший для того, чтобы немного поберечь чувства ее подруги. Казалось бы, зачем ему это делать, если они расстались? Но Алиса верит, что раз уж они были в отношениях, значит, Мэри что-то значила для него. И тот факт, что они расстались, не делает его совсем равнодушным к ней.
Но не успевает Лонгботтом как следует обдумать эту мысль, как двери в Большой зал распахиваются, и входят Луи и Роуз. Он что-то рассказывает, а она смеется, прикрывая рот рукой.
— Видишь! — шепчет Мэри, взглядом указывая на них. — Я говорила. Вот сейчас они так весело смеются, как будто он и не расставался с девушкой. Как будто ему совсем все равно.
Ее голос срывается, и Алиса понимает, что подруга сейчас расплачется.
—Так. Ладно. Хорошо. Вы расстались. Но у тебя есть шанс показать, что он об этом пожалеет. Ты должна прийти на бал невероятно красивой. Пусть он локти кусает! — восклицает Алиса.
— Но меня никто не пригласил. Все ведь думали, что я пойду с Луи.
— Думаю, у меня есть кое-кто на примете, — подмигивает Лонгботтом. — Пошли, нужно найти их.
— Но ведь я еще не позавтракала! — протестует Мэри.
— Я тоже. Возьми себе яблоко, потом поедим нормально. Сейчас нам нужно идти.
Девушки выходят из Большого зала, но в дверях сталкиваются с кем-то. Алиса поднимает голову и видит, что это Лоркан и Лисандер, ее братья.
— А вот и они! Лисандер, как ты смотришь на то, чтобы пойти на бал с Мэри?
Лисандер в замешательстве смотрит сначала на Мэри, неуверенно улыбающуюся, затем на Алису.
— Но разве ты не пойдешь с Л… — Алиса начинает мотать головой, показывая, что это лишнее. — То есть, конечно, да, давай пойдем вместе.
— Ура! — широко улыбается Мэри. Лонгботтом с благодарностью смотрит на брата. — Пойдем, Алиса, мне нужно, чтобы ты помогла мне сделать прическу для бала.
— Пошли. — Алиса обнимает братьев на прощание и шепчет Лисандеру «спасибо».
* * *
Маргарет смотрит на себя в зеркало и в очередной раз поправляет прическу. В отражении она видит красивую и уверенную в себе девушку, но на самом деле никакой уверенности она не чувствует. Сегодня Малфой получила письмо от родителей с убедительной просьбой «поговорить с братом и попытаться убедить его избавиться от пагубного влияния своих друзей». Пагубное влияние друзей. Маргарет усмехается. Она не уверена, знают ли вообще его друзья о том, что творится в их семье. Что Скорпиус все чаще и чаще ссорится с отцом и дерзит матери, что он все меньше времени проводит дома на каникулах и все чаще шляется непонятно где. Что он, в конце концов, практически не разговаривает с ней, а ведь раньше они были довольно близки. Малфой не думает, что это чье-то «пагубное влияние». Тут дело в другом. Но должно быть что-то, что заставляет Скорпа так себя вести. Он же не мог измениться ни с того ни с сего. Однако Маргарет также думает, что вряд ли она это сегодня узнает. Но попытаться стоит.
Малфой выходит из женской спальни, негромко цокая каблуками, и подходит к двери в спальню семикурсников. Делает глубокий вдох и стучит.
— Войдите, — слышит она голос брата.
Маргарет заходит в комнату. Кроме Скорпиуса, сидящего за столом, она замечает Альбуса Поттера, сидящего, облокотившись на спинку кровати, и читающего какой-то журнал, и Александра Забини, который лежит поперек кровати и пытается подкидывать и ловить волшебную палочку. Заметив, что к ним пришла Мэгги, он останавливается.
— Надо же, кто к нам пожаловал, — протягивает он, ухмыляясь. Маргарет закатывает глаза.
— Я пожаловала не к «вам», а к своему брату, и я была бы очень благодарна, если бы ты вышел и оставил меня наедине с ним. И, Альбус, пожалуйста, ты тоже.
Легко быть грубоватой с Забини и сложно с Поттером. Альбус всегда казался ей слишком правильным для их компании, к тому же, он хорошо относится к ней. Поэтому, когда Малфой обращается к нему, ее голос смягчается.
— Им не нужно уходить, — спокойно говорит Скорпиус. — Я все равно передам им все, что ты мне сейчас скажешь.
Маргарет пожимает плечами.
— Как хочешь. Мне пришло письмо из дома.
Малфой едва заметно напрягается, но ничего не говорит. Забини сразу становится серьезным, а Альбус смотрит на Скорпа, как бы спрашивая, уверен ли он, что им не нужно выйти. Но никто не прерывает ее, поэтому девушка продолжает.
— Родители пишут, что они недовольны твоим поведением, и что я должна «попытаться убедить тебя избавиться от пагубного влияния твоих друзей».
Скорпиус, до этого сидевший к ней вполоборота, резко разворачивается, задевая локтем чернильницу. Она падает на стол, Мэгги вздрагивает от неожиданного стука. Скорп раздраженно бормочет очищающее заклинание и поворачивается к сестре.
— Если это все, что они пишут, то передай им, что я считаю, что мне лучшего избавиться от их пагубного влияния, чем от пагубного влияния моих друзей.
— Скорпиус! — возмущается Маргарет, а Малфой едва заметно морщится. Он не любит, когда сестра называет его полным именем. — Ты не можешь говорить такое. Они твоя семья.
— А они могут говорить такое? — яростно шипит Скорпиус. — Могут убеждать меня в том, что магглорожденные — «грязнокровки» — зло, что от них одни проблемы, и что во времена Волдеморта было лучше?
Маргарет с недоверием смотрит на брата.
— Они говорили тебе это?
Скорпиус кивает.
— Отец. Несколько раз. Он был пьян, но он с такой убежденностью говорил об этом, что мне показалось, что он много об этом думает.
Мэгги смотрит на Альбуса и Алекса, понимая, что они знали об этом.
— Но почему ты не рассказал мне?
— Не знаю. Возможно, я думал, что ты мне не поверишь. Или что ты тоже разочаруешься в них, а потери двух детей сразу они бы не пережили. Так или иначе, теперь ты знаешь это.
Маргарет кивает. В одно мгновение мир вдруг перевернулся с ног на голову.
— Ладно, я пойду. Мне нужно написать что-то в ответ. Спасибо, что рассказал. — Мэгги пытается улыбнуться, но улыбка выходит слабой. Она выходит из спальни мальчиков, и Альбус и Алекс переглядываются. Как более деликатный, Поттер начинает говорить:
— Скорп, ты не думаешь, что рассказать ей нужно было не так?
— Я не мог больше ждать. Видеть, как она защищает их. А еще иногда мелькала мысль, что он говорил это и ей тоже, и что она согласна с ним.
На несколько мгновений в комнате наступает тишина, а затем Забини пытается разрядить обстановку:
— Так что там с балом? С кем вы пойдете?
