Пролог «Добро пожаловать на национальный чемпионат 1977 года по квиддичу! Уимбурнские осы против пятикратных победителей мирового чемпионата… Стоунхейвенских сорок! — приветствовал зал комментатор Кристиан Пирс. —
Без лишних предисловий… поприветствуем… талисманов сборной „ос“!..»
— Ролли! — позвал Рори, — две минуты до выхода!
Девушка наскоро наложила заклинание нерасшнуровки на свои сапоги, убрала палочку в чехол и, на ходу безуспешно приглаживая короткие серые волосы привычным жестом, бросилась к приятелю и остальной команде, ждавшим своего выхода под навесом перед невысокими деревянными воротцами, над которыми виднелась шумная толпа на трибунах.
— Ты чего копаешься? — усмехнулся он, — тоже мне, чемпионка…
— Просто заткнись, МакАдамс, — закатила она глаза.
— Заткнитесь оба, — шикнул на них капитан команды Уорвик Кеттерли — рыжий широкоплечий и мрачный. Сегодня, как, впрочем, и всегда перед матчем, он был немногословен и сосредоточен на предстоящей игре.
Ролли сощурила глаза и любовно поладила гладко отполированное древко новенького "нимбуса 1001". Эта модель появилась всего год назад и все профессиональные игроки были от нее в полном восторге. Эта красавица могла разгоняться до ста шести миль в час, что раньше казалось абсолютно невозможным. Даже любимая „серебряная стрела“, на которой Ролли выиграла свой первый матч, могла разогнаться лишь до семидесяти - и то, при попутном ветре. Зато тормозила она куда мягче скоростного "нимбуса" (впервые пробуя на нем выйти из пике, Ролли чуть не кувыркнулась с метлы через голову).
«…А сейчас, дамы и господа, я прошу вас поприветствовать… Уимбурнских ос собственной персоной! ..»
— Нервничаешь? — серьезно спросил Рори, глядя как его лучшая подруга в третий раз перестегивает пряжку левого наруча.
Ролли покачала головой и гордо выпрямилась, поджав губы. Она всегда так делала, когда волновалась.
— Я прикрою тебя, — пообещал Рори. — Мы сделаем их.
Девушка только хмыкнула и повела плечом.
«…А теперь, пожалуйста, поприветствуйте… Стоунхейвенских сорок! — раздался усиленный заклинанием голос Пирса, —
Я представляю вам — Кеттерли!»
Низенькие воротца тут же распахнулись наружу.
— Ни пуха! — пожелал Уорвик и, оттолкнувшись ногами от земли, вылетел на поле.
«…Митчелл! Вашингтон! Эпплби! Братья МакАдамс!»
Все игроки, кроме одного последовали примеру капитана.
«…ииииииииии… самый! молодой! ловец! за всю историю Британской и Ирландской лиги…»
„Ну же!..“ — Ролли облизнула пересохшие губы.
«…победительница прошлого Чемпионата Мира…»
„Не подведи, подружка!“ — шепнула девушка своей метле. Все тело ее напряглось от нетерпения.
«…Рооооооланда… ХУУУУУУУУУЧЧ!»
Публика взревела, и под гром оваций Ролли крепко толкнулась ногами от гравированной дорожки и, почувствовав, как из-под подошв брызнули мелкие камешки, взмыла вверх, в яркий солнечный свет. В тот же миг все ее волнение куда-то разом исчезло, оставшись позади, на земле. Здесь был лишь оглушаюший шум восторженных фанатов, свист ветра в ушах и привычное возбуждение от радости полета. Над зрителями взмывали снопы золотых искр, приветствуя Ролли Хуч, двадцатичетырехлетнюю победительницу Чемпионата Мира по квиддичу. „Хуч! Хуч! Хуч! Хуч!“, — скандировали они. С ее стороны их возгласы больше напоминали: „Крюк! Крюк! Крюк! Крюк!“*. Девушка улыбнулась и, давая круг почета вдоль рядов, отправила комментатору воздушный поцелуй. Вот теперь она в своей стихии. Она дома.
***
Семь часов игры. Десять тайм-аутов и общая измотанность. Ролли больше всего ненавидела такие игры. Счет шел с небольшим отрывом в сторону „Ос“ и девушка, как и остальные члены команд, потихоньку становилась все более и более раздражительной. Конечно, она слышала об играх, длившихся и более двенадцати часов, но ей всегда везло и она еще ни разу не ловила снитч позднее чем через четыре с половиной часа после начала.
— Все в порядке, Ро, — сказала ей Мегги Вашингтон в очередном тайм-ауте, — мы в тебя верим.
Та только привычно повела плечом и сверкнула янтарными глазами. Она и сама это знала, но чем дольше она не могла разглядеть между небом и землей этот дурацкий мячик, тем больше злилась и теряла терпение.
— Успокойся, — сказал Рори, встряхнув ее за плечи. — У нас были игры и похуже. Ты, главное, не нервничай. Поехали потом к нам с Алом, когда закончим? Ты, кажется, уже лет сто в Дублине не была…
Свисток. Снова в воздух. 230 : 200, „Сороки“ : „Осы“. Роланда вздохнула, в сотый раз прочесывая поле. Лютор, ловец „Ос“, сделал очень неприличный жест в ее сторону, за что тут же едва не получил бладжером от Рори. Рори, милый Рори... что бы она без него делала?..
Вдруг Хуч напряглась. Что-то золотое блеснуло высоко вверху над полем. Глаза ее загорелись и, пока Лютор матерился на ее лучшего друга, взмыла вверх. Выше, выше, выше! Усталость начинала сказываться и, вместо того, чтобы оглядеться и, как следует, оценить обстановку, она прибавила скорости. „Дрянной мяч, — думала она, — угораздило же тебя забраться так высоко!“ Ничего не слыша за свистом ветра, она поднималась все выше и выше к заветному шарику. Она уже вытянула вперед руку, когда смутно почувствовала приближающуюся опасность. Ее пальцы царапнули золотые крылышки, а затем что-то тяжелое врезалось ей в основание шеи, лишив дыхания. Прежде, чем провалиться во тьму, Ролли успела увидеть снитч, выскальзывающий из ее пальцев.
_________________________
* Английское слово hooch (фамилия Роланды, которая, к слову, переводится как "самогон") созвучно со словом hook (крюк)
