Карта Мародеров

Глава 1

Знойное и жаркое лето уже давно окутало собой Хогвартс и разморило учеников. Экзамены были позади, впереди у каникулы и целая жизнь, которая уж точно не будет скучной. Джеймс развязал слишком тугой узел галстука и устремил свой невидящий взгляд в окно. На улице уже давно стояла ночь, а сейчас его курс с улыбкой на лице получает аттестат, танцует и просто наслаждается последними мгновениями в Хогвартсе. Да, сегодня старшекурсники навсегда вступят во взрослую жизнь, и эта мысль слишком обреченно забилась в голове. За стенами замка их ожидала кровопролитная война. Само это слово никак не вязалась со счастливой жизнью, а страх потерять своих друзей и любимую девушку был настолько велик, что Поттер бы не задумываясь, прыгнул в самое пекло, дабы спасти их. Сохатый перевел свой взгляд на Мародеров, и ухмылка тот час заиграла на его устах.

Сириус стоял с аристократической маской и никак нельзя было понять, что у парня на уме, сколько Джеймс себя помнил, Блэк всегда скрывал свои чувства от других, его лицо было не проницаемым, гордым, для всех, кроме друзей. «Аристокра-а-ат» — подумал Поттер и непроизвольно улыбнулся, Блэк был его лучшим другом с первого курса и он уже привык к замашкам Бродяги. Дальше взгляд Сохатого скользнул по Питеру, который под взглядом их декана всегда сжимался и старался быть как можно более незаметным. Петтигрю никогда не отличался особой храбростью или благородством, но он всегда был с друзьями и они ценили его за это.

— …Вы хоть понимаете, сколько правил нарушили? — прохладно поинтересовалась Минерва Макгонагалл, отвлекая мальчиков от их раздумий. — Вас совсем не смущает, что даже в выпускной факультет потеряет баллы?

— Нам очень жаль, — за всех ответил Римус. Люпин был совестью компании, самым ответственным и рассудительным среди Мародеров. Он не очень любил устраивать шалости с друзьями, но, тем не менее, всегда принимал в них участие, ведь «надо проконтролировать этих оболтусов». Лунатик уже хотел начать длинную и запутанную речь о том, почему именно нельзя нарушать правила, чтобы спасти приятелей от наказания и потери баллов, но его перебил Филч — школьный смотритель.

— Жаль?! Да им нисколечко даже не стыдно, дай волю, они бы повторили свои безобразия! Я требую наказания! Давно надо было разрешить в Хогвартсе телесные наказания, тогда ни один ученик не нарушил бы школьных правил, они бы из башни выйти боялись! — смотритель на протяжении своей гневной тирады обильно жестикулировал руками и даже брызгал слюной в разные стороны, отчего все четыре мальчика морщились и с ненавистью смотрели на старика.

— Успокойтесь, пожалуйста, мистер Филч. — профессор перевела взгляд на своих студентов. — Может, Вы все-таки сознаетесь и расскажете, в чем дело?..

Неделя назад.

В тот день, как в принципе, и весь месяц, стояла невыносимая удушливая жара. Казалось, будто хотя бы еще одно мгновение, проведенное на солнце, и от тебя не останется и следа. Мародеры уютно расположились в своей комнате и стали заниматься тем, что от них не ожидал никто — готовиться к экзаменам. Такая безумная мысль, а Бродяга усердно пыталась доказать, что она и в правду ненормальная, естественно принадлежала Римусу Люпину, который был уверен, что лишняя подготовка будет в пользу. Остальные Мародеры восприняли эту новость не так бурно, но решили не перечить другу. Однако, спустя полтора часа всю комнату озарил истошный вопль Блэка:

— Черт! — Сириус поспешно поднялся с кровати, сваливая на пол надоедливые учебники. — Мерлин, да так и рехнуться можно! И кто только придумал эти чертовы экзамены?

— Бродяга, эти экзамены будут решать твою дальнейшую судьбу, — на серьезных тонах устало произнес Люпин, который и сам был не прочь сделать небольшой перерыв. — Так что, на твоем месте я бы отнесся к этому серьезно.

— Да, Лунатик, все-таки, ты невообразимый зануда, — ответил Блэк, плюхнувшись обратно на кровать. Если уж быть запредельно честным, то ничего особого, а уж тем более серьезного в этих экзаменах Бродяга не видел. Наверное, особую роль в этом деле сыграла его чрезмерная самовлюбленность, но посудите сами, Мародеры действительно были талантливыми учениками. Анимагия, заколдованная карта, да и многое другое, вряд ли все это было под силу легкомысленным идиотам.

— Поверить не могу, — вдруг проговорил Питер, и все взгляды в этот моменты были обращены к нему. — Еще неделька и мы навсегда выпустимся из школы и…и пойдем сражаться…

На последнем слове друг поник, вспоминая все беды, нанесенные войной.

— И кто после нас будет терроризировать школу? — задумчиво проговорил Джеймс, переведя свой взгляд на потолок.

— Будущие олени, — саркастично произнес Бродяга, лукаво ухмыляясь, за что получил в награду от Сохатого подушкой по лицу.

Римус страдальчески закатил глаза, а Питер с неприкрытым обожанием стал смотреть на шутливую драку. Вскоре, Сириус, заливисто смеясь, повалился на кровать, имитируя поражение. Такие моменты в их компании были привычны и надолго оставались в сердцах ребят. Джеймс с улыбкой на лице оглядел Мародеров и вдруг, его взгляд ненароком упал на пол, где одиноко лежал потрепанный и старый пергамент. Улыбка мгновенно пропала с его лица. С этой вещью связанно было слишком много теплых и таких родных воспоминаний. Он вспомнил, как они, будучи еще учениками младших курсов, задумали создать карту, которая помогла бы им в исполнении их шалостей, кажется, это была середина, а может уже и конец второго курса. Мальчики ночами сидели заперевшись в библиотеке над старыми фолиантами и выискивали нужные им заклинания, старательно вырисовывая каждый уголок заветной карты. На ее создание ушло около двух лет, но когда цель была достигнута, результат очень сильно обрадовал Мародеров.

— А что мы сделаем с картой? — поинтересовался Джеймс, не отрывая своего зоркого глаза от помятого пергамента. В сердце неприятно кольнуло от мысли, что придется расстаться с такой дорогой и значимой в их жизни вещью.

— Разумнее было бы отдать ее школьниками, — справедливости ради заметил Хвост. — Зачем она нам будет нужна вне Хогвартса?

— Ну, даже не знаю…а как же будущее поколение оленей? — шутливо спросил Бродяга, в этот раз увернувшись от летящей в него подушки. Лунатик возвел глаза к потолку, как бы мысленно прося терпения у Мерлина, а потом спокойно изрек:

— Это конечно все очень оптимистично и здорово, но за стенами замка идет война. Никто не может знать наперед, что же произойдет. Поэтому, думаю, Питер прав, карту лучше оставить в школе.

В эту минуты вся четверка задумалась о своем будущем, и как ужасно было осознавать, что они не видят перед собой ничего, кроме кровопролитной войны. Наверное, им все-таки не повезло родиться в это время. Кто знает, как бы сложилась их судьба, если бы не было террора Волан-де-Морта и вечного страха потерять близкого сердцу человека.

— Я с тобой согласен, но не можем же мы ее отдать просто первым встречным. — медленно проговорил Джеймс. — К тому же это и не интересно.

— Тогда как насчет некоего испытания, что-то вроде конкурса на лучших бузотеров школы, после нас, конечно, — с легкой ухмылкой сказал Сириус.

Поттер невольно усмехнулся, задумываясь над испытанием, которое можно придумать для юных авантюристов. Карта была слишком ценной и полезной, поэтому заполучить ее просто так сродни неуважению к их труду. По лицам друзей он понял, что те считают примерно так же. А что, если эта карта попадет не в те руки? И самое страшное, как считал сам Джеймс — этот человек может оказаться старостой, которая будет всячески препятствовать нарушению правил.

— Ну вы же понимаете, что эти нарушители правил могут прийти в школу и не через десять, и не рез двадцать лет, — серьезно проговорил Лунатик.

— Тогда, получается, карта должна дождаться своего будущего хозяина. — Хвост почесал затылок и, улыбнувшись, выпалил на одном дыхание. — А кто ж лучше сохранит нашу карта, как не Филч?

— Дельная идея, Пит, — немного удивленно произнес Блэк. — Ну, хорошо, допустим, карта попадет к завхозу, но как этот новый Мародер сможет воспользоваться картой, если не знает, как ее для начала открыть?

Джеймс присвистнул и даже Римус наконец отложил книгу и стал мерить беспокойным шагом комнату. А ведь действительно, как поможет простой кусок пергамента? Как этот человек сможет узнать заветные кодовые слова?

— Это и будет его испытание, — изрек, наконец, Сохатый. — Если этот человек действительно заслужил нашу карту, то он мало того, что обратит внимание на простой и помятый кусок бумаги, он будет еще упорно пытаться разгадать ее секрет.

В комнате повисло неловкое молчание. Римус едва заметно качал головой, как бы говоря, что это испытание не только не рациональное, а еще и глупое, и бесперспективное.

— О Мерлин, Лунатик, что тебе опять не нравится? — устало потерев глаза, проворчал Бродяга. — Заметь, ничего страшного эта шалость за собой не несет. Ну подумаешь, поломают ребятки голову, но зато, если они все-таки смогут разгадать нашу, так сказать, загадку, какие возможности откроются перед ними.

— В таком случае, я не удивлюсь, что нашей картой в ближайшие сто лет никто не воспользуется, а все потому что, вам, оболтусам, пришла в голову очередная безумная идея…

—…Ну, и почему же вы молчите? — грозно посмотрев на своих студентов, проговорила Макгонагалл. — Зачем вы создали стену, которая выкрикивает оскорбления в лицо учащихся? Что за детский сад, в конце концов?

Блэк нахально ухмыльнувшись, лениво проговорил:

— Ну понимаете профессор, когда стена кричала на весь замок о том, что наш дражайший и несравненнейший завхоз мистер Филч — конченый придурок, она не хотела обидеть. Напротив, констатировала давно известный, но всеми умалчиваемый факт.

Джеймс невольно прыснул, а Питер с неподдельным восторгом уставился на своего кумира — Сириуса Блэка. Сам он никогда не решался говорить в таком тоне с профессором, а сама мысль о таком дерзком поступке, вызывала дрожь в коленках. Римус на все только привычно закатил глаза и сдержанно улыбнулся. Каким бы правильным он не был, завхоза все равно не переносил.

— Мистер Блэк! — Миневра всеми силами пыталась придать лицу должную серьезность, но выходило это из рук вон плохо. — Не паясничайте. Вы хоть понимаете, какие у Вашей компании серьезные проблемы? — Затем, внимательно оглядев ребят, профессор произнес. — Как Вам вообще такое в голову пришло?..

Три дня назад.

Римус Люпин всегда считал, что более безумного, нежели стать анимагом и сопровождать его во время полнолуний — друзья не могли придумать. Однако, он ошибался. Глубоко ошибался, забывая о том, что имеет дело с господами Мародерами. Конечно, за семь лет дружбы стоило бы привыкнуть ко всякому роду безумию и нарушению правил, однако, давалась это ему с трудом и далеко не всегда.

— Вы серьезно? — немного шокировано произнес Лунатик, посмотрев сначала на друзей, а потом на карту.

— Абсолютно, Рем, — повторив в пятый раз, раздраженно откликнулся Джеймс, взлохмачивая свои черные патлы.

— Это безумие, — отчеканил Люпин, с шумом присев на кровать, обдумывая услышанное. Пять минут назад парень узнал о гениальном плане своих друзей. Хотя, признаться честно, ничего гениального он там не увидел, а скорее наоборот, еще раз ужаснулся фантазии Блэка и Поттера. — Орущая стена?

— Не просто орущая стена, — тут же встрял в беседу Бродяга. — А орущая оскорбления стена. Ты только представь, какой фурор произведет сей шедевр. А в какой ужас придет Макгонагалл! Ради этого, стоит и постараться.

— А вы не думаете, что это может обидеть учеников? — поинтересовался Хвост, молчавший все это время.

— А вот тут есть один нехитрый фокус, — азартно подметил Сохатый, сияя, словно начищенный галеон. — Это стена будет выкрикивать оскорбления только тем людям, которым мы скажем.

Люпин шумно вздохнул, понимая, что ему никак не отвертеться от этой затеи. Хотя, в принципе, что они теряют? Еще около трех дней, и они официально заканчивают школу, так почему бы не оставить после себя что-то…ужасающее. Лунатик слегка усмехнулся, задумываясь над реакцией декана, да и профессоров в целом. Увидев сомнения на лице Римуса, Сириус с Джеймсом дали друг другу «пять» и одинаково нахально ухмыльнулись.

— Но, а как это поможет нам с картой? — озадаченно поинтересовался Питер.

— Не тупи, Хвост, — раздраженно откликнулся Блэк. — Поскольку мы хотим, чтобы с картой ничего не случилась, и она благополучно дождалась своего нового хозяина, наша задача подкинуть ее в кабинет Филча. А чтобы попасть туда, нужно совершить что-то такое, что действительно могло пошатнуть и без того повернутую психику завхоза.

Лунатик резко уставился на Бродягу, надеясь, что его опасения беспочвенны.

— То есть вы хотите, чтобы мы попались ему с поличным?

— Получается, что так, — неспешно ответил Сохатый, щурясь на солнце.

Римус завыл, проклиная всю эту затею. Если они попадутся — это означает, что у них появится лишние проблемы и потеря баллов. Учитывая, что ребята и без этого происшествия конкретно опустошили копилку своего факультета, то их дорогая староста Лили Эванс будет в ужасе.

— Лили тебя прикончит, — словно прочитав мысли Римуса, ответил Хвост.

Джеймс сглотнул, вспоминая вспыльчивый нрав рыжей старосты.

— Не преувеличивай, Хвост, Цветочек отходчивая, и, к тому же, вряд ли сможет навредить нашему оленю, — поспешил успокоить друга Сириус. Сохатый, слишком долго добивался благосклонности этой девушки и теперь боялся ее потерять. Ведь счастье казалось ему таким хрупким, хотя, по мнению Блэка, уже никуда она не денется от своего парня. Теперь-то уж, когда все-таки согласилась сходить в Хогсмид с Джимом.

— Хорошо, но как вы собираетесь подкинуть Филчу карту? Даже если мы окажемся в его кабинете, то он просто будет орать на нас полчаса, пока Макгонагалл не назначит нам наказание, — спросил Люпин, он все еще пытался найти недочеты в плане ребят. Ему не казалось такой уж разумной идеей заколдовывать целую стену в замке, и к тому же, привлекать столько внимания. Но друзья продумали все до мелочей и отговорить их никому уже не удастся. Римус знал это, Джеймс и Сириус, если уж брались за дело, то доводили его до конца и помешать им никто не мог.

— Карту мы позволим забрать у нас, она должна оказаться в ящике с самыми ценными вещами, которые когда-либо взимал старик.А поскольку Макгонагалл будет с нами с самого начала, то не даст затянуться этому делу, так что не волнуйся, Рем. Тем более, мы просто напросто опозоримся, если завхоз нас так просто, самостоятельно поймает, без помощи декана, имидж — важное дело. — Объяснил Джеймс, он считал, что карта заслужила этого почетного места в ящике с самыми опасными и ценными вещами. Там, она привлечет больше внимания авантюристов, нежели простым пергаментом на столе. Он, конечно, беспокоился насчет Лили, но затею нужно было воплотить в жизнь, он не мог бросить пергамент на произвол судьбы каким-нибудь дилетантам, а выкрасть ее из этого ящика осмелятся только настоящие шутники и бузотеры школы…

— … Молодые люди, Вы меня вообще слышите? Я Вам вопрос задала, — строго поинтересовался декан, вытирая запотевшие стеклышки очков.

Мародеры переглянулись. Признаться, в их план не входила нудная и назидательная беседа с Минервой, поэтому сейчас, смутившись, парни пытались отыскать в глазах у друг друга выход из этого положения.

— Профессор, — подал свой жалобный голосок Питер, — нам правда очень жаль, — Блэка не удержался и хмыкнул. — И мы просим вашего прощения…

— Мы это уже слышали не один раз, — перебив ученика, прокряхтел завхоз. — Вот говорил же я, нет на Вас управы!

— Мистер Филч, — попыталась успокоить его Макгонагалл. — Мне тоже очень неприятна эта ситуации…

— Ха, — громко крикнул Аргус, ткнув пальцем в Джеймса. — Он что-то прячет в карманах своей мантии!

Поттер тихонько выдохнул, ведь уже целых пять минут он пытался привлечь внимание завхоза, теребя карту в кармане. Сириус одобрительно подмигнул, а на лице Люпина появилась усталая улыбка, ибо Мародеру уже порядком надоел весь этот спектакль.

— Его немедленно стоит обыскать! Мало ли что прячет это варвар в карманах.

Со стороны профессора послышался тяжело вздох. Она явно не одобряла обыск, но прекрасно понимала, что иначе завхоз не отстанет от нее и ее учеников до конца этого дня.

— Мистер, Поттер, будьте любезны, выверните карманы своей мантии, — раздраженным тоном проговорил декан. Под строгим взглядом профессора и ликованием со стороны Аргуса Филча, Поттер вальяжным движением вытащил помятый кусок пергамента. — Что это?

Никто из Мародеров не сказал ни слова. Радость Филча погасла, ведь он ожидал найти что-то более опасное, нежели чистый кусок бумаги. Однако, Миневра не разделяла мысли завхоза. Ей показалось это странным, зачем этим оболтусам понадобился обычный пергамент, тем более в день выпускного.

— Откройся мне, — отчеканила Макгонагалл, приложив носик палочки к пергаменту. — Я, декан факультета Гриффиндора — Миневра Макгонагалл, приказываю тебе открыться.

По чистому листку прошлись чернильные полоски, а вскоре появился и сам текст:

«Господин Лунатик склоняется в поклоне и приносит свои извинения, так как не сможет открыть секрет этой вещи»

Профессор подняла свою бровь, а после того, как окинула Мародеров подозрительным взглядом, перешла обратно к тексту.

«Господин Бродяга просит достопочтенного профессора не зверствовать на уроках и задавать поменьше домашних заданий. А так же заранее, просит прощение, за очередную шалость»

Глаза Миневры стали размером с шарик, а Сириус прикусил язык, дабы не засмеяться в голос. Ведь комичность сей ситуации выходила за пределы разумного.

«Господин Сохатый присоединяется к словам выше и просит профессора не снимать баллы со своего факультета, ведь он и Ваш тоже»

А внизу виднелась едва заметная запись:

«Господин Хвост просит прощение у профессора и заверяет его, что больше такого не повториться.»

— Это…это Вы создали? — удивление заскользило по лицу декана, и оно преобладало над другими чувствами. — Невероятно. Такой высокий уровень магии! Похвально. — Мальчики самодовольно переглянулись. Как-никак эту карту они создали еще на четвертом курсе.

— Это наверняка Темная магия! — вдруг завопил Аргус.

— Помилуйте, Мистер Филч, какая Темная магия?..

— Я требую немедленной конфискации, — перебив Миневру, заголосил завхоз, алчно выхватив карту из ее рук…

Два часа назад.

Громкая музыка грохотала на весь Большой Зал, так что закладывало уши у всех студентов. В крови бурлил адреналин, настроение было на высоте и казалось, будто ничего не существует кроме этих танцев, этой музыки, этой сцены. Джеймс вальсировал по скользкому паркету на пару с Лили Эванс и наблюдал, как ее рыжие волосы разлетаются от сквозняка, а глаза сверкают от счастья. На лице сияла искренняя и теплая улыбка, такая привычная для него. Весь мир остановился, существовали только они двое и никого больше.

— Эй, Сохатый! — Закинув руку на плечи Джеймса, прокричал на удивление трезвый Бродяга.

— О, Мерлин, Сириус, — раздраженно пропыхтел Поттер. — Умеешь же ты испортить момент, — Лили залилась смехом и одарила улыбкой их обоих.

— Ну что, Господа Мародеры, — весело проговорила Эванс. — Неужели сегодня не произойдет ни одного ЧП, и наш факультет не потеряет из-за Вас, болванов, баллы?

— Ну-ну, Цветочек, ты нас недооцениваешь, — нагло ухмыльнулся Сириус. — Позволите мне украсть Вашего кавалера на этот вечер?

Гриффиндорка прикусила губу, а затем, сощурившись, медленно проговорила:

— Что вы опять затеяли?

— Ну что ты, Лил, разве можем мы что-нибудь вытворить в выпускной вечер? — сделав невинное лицо, спросил Джеймс с наигранной обидой.

— Я в этом не сомневаюсь! — грозно воскликнула староста, но потом вдруг весело улыбнулась и позволила Сириусу похитить своего парня. Джеймс кинул извиняющийся взгляд на Лили и прошел в коридор, где их уже ждали Рем с Питером.

— Надеюсь, все помнят, что должны делать? — серьезно спросил Лунатик, заметив друзей. — Не помешало бы повторить план действий. — Оглядев задумчивым взглядом присутствующих, он резко уставился на Петтигрю. — Начинай, Пит.

Хвост гордо выпрямившись и на одном дыхание затараторил:

— Я должен смотреть за тем, кто находится поблизости, и предупредить вас, с какой стороны идет Филч, а с какой Макгонагалл.

— Хорошо, теперь Вы, — удовлетворительно кивнув головой, Римус посмотрел на Бродягу и Сохатого, которые лениво прислонившись к стене, слушали давно изученный наизусть план.

— Не нуди, Луни, мы эту чепуху уже наизусть вызубрили, все будет хорошо. — сказал Сириус, но увидев встревоженный взгляд своего пушистого друга, добавил: — Мы с Джимом заколдовываем стену.

— А ты проводишь цензуру после наших деяний. — улыбнувшись, добавил Поттер и легонько ударил кулаком плечо Римуса, как бы давая понять, что все будет хорошо.

— Ладно, пошли уже — выдохнул Люпин и первым направился в темный коридор Хогвартса, но потом резко развернулся к парням и сурово посмотрел на Питера:

— Хвост, не забывай, что после того, как мы закончим, ты должен отдать карту Джеймсу. — Петтигрю кивнул. Парни, молча, бродили по коридорам школы, то и дело бросая взгляды по сторонам. План должен был сработать, иначе никак нельзя, ведь времени остается совсем мало. Бродяга тяжело вздохнул, думая о том, что им придется расстаться с такой действительно ценной и очень значимой вещью. Хотелось надеяться, что этот полезный кусок пергамента попадет в действительно хорошие руки.

— Кажется это здесь, — пискнул Хвост, показав пальцем на стену.

— Что ж, — Джеймс сделал лирическую паузу, а потом, заулыбавшись, медленно кивнул головой. — Начнем.

Сохатый и Бродяга переглянулись с серьезным видом и начали шептать сложные формулы, то и дело, направляя палочки на стену. Римус нервно поглядывал то на пустынные коридоры школы, то на Питера, который так сосредоточенно смотрел на карту, что на его лице выступала испарина, то на Джеймса с Сириусом, которые колдовали, не замечая ничего вокруг. После нескольких минут тревожного молчания, коридор пронзил громкий хлопок.

— Мы закончили, твоя очередь, Лунатик. — сказал Блэк, отходя на шаг от стены и любуясь своим творением, хотя для того, чтобы заставить стену кричать нужно было произнести последнее заклинание. Люпин приступил к проверке и, убедившись, что ничего лишнего и неразумного друзья не натворили, он выжидающе посмотрел на Пита. Хвост молчал, хотя прекрасно знал, чего от него все ждут. Он должен сказать, когда Филч подойдет к ним на минимальное расстояние и они, бросая последнее заклинание, помчаться в руки к Макгонагалл со всех ног.

Время невозвратимо ускользало, сердце билось, словно сумасшедшее, а лица друзей прибывали в одинаковом напряжение. Если бы, они не были заняты таким важным и серьезным делом, то непременно бы прошлись в последний раз по давно заученным коридорам замка, в последний раз полюбовались ночным Хогвартсом, а затем в последний раз ощутили нежный хлопок школьных простыней.

Кажется, прошло несколько минут оглушающей тишины, прежде чем Петтигрю тихо, но уверенно сказал:

— Давай! — после чего отдал карту Поттеру и первым побежал в сторону. Филч показался за углом, оглядев коридор орлиным взглядом, Аргус быстрым шагом оказался почти рядом с Бродягой. Сердце Сириуса пропустило удар, а азарт сильнее забурлил по венам.

— Стоять негодники! — проорал завхоз, брызгая слюной. Бродяга невербально отправил заклинание в орущую стену и бросился со всех ног вслед за Петтигрю, слушая, как стена неистово орет оскорбления в адрес Аргуса Филча.

Они бежали и бежали, пока легкие не стали разрываться от воздуха, а точка с именем Миневра Макгонагалл не оказалась в нескольких метрах от них. Мародеры, смеясь, остановились посреди коридора, а затем просеменили следом за Джеймсом, который внимательно изучал карту. По всей школе разносился крик смотрителя, вперемешку с писклявым голосом стены. Ребята почувствовали некое облегчение, ведь половина плана уже реализовалась в жизнь и осталась совсем чуть-чуть.

— Северное крыло, — спокойно проговорил Поттер, но его дрожащие руки выдавали с лихвой. Парни переглянулись и, не говоря ни слова, бросились в сторону Макгонагалл, которая уже была этажом выше их…

—…Я согласна с мистером Филчем, пергамент должен остаться у него, — строго проговорила профессор Макгонагалл и посмотрела на ребят так, словно ожидала, что они начнут протестовать, но те лишь с глубокой печалью смотрели на клочок бумаги. — А так же, минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за нарушение общешкольных правил и оскорбление сотрудников.

На удивление декана, на лицах Мародеров появилась улыбка. Они смотрели друг на друга, а в их головах билась только одна мысль: «Все вышло, все получилось!» От осознания этого факта, хотелось кричать и смеяться, но сидящие рядом профессор и завхоз мешали этому, поэтому с их уст сорвался лишь вздох облегчения.

— До свидания, профессор, — улыбнулся Джеймс, которого не расстроила даже потеря баллов, ведь план удался! Не смотря ни на что. — Не поминайте лихом!

Когда дверь за мальчишками закрылась, профессор сдержанно улыбнулась и тихонько, так чтобы никто не услышал, добавила:

— И 50 баллов Гриффиндору за высокий уровень волшебства...