Глава 1На столе старая музыкальная шкатулка с резной крышкой. Красное дерево, золото. Стоит открыть, как ты почувствуешь запах старой бумаги и воспоминаний. Внутри все не так богато, лишь пачка пожелтевших писем, связанных резинкой, бронзовая брошь и деревянный драконий клык на чёрном шнуре. Сколько хозяев он пережил, какие тайны хранит и какие разговоры слышал? Почти не осталось в живых тех, кто способен рассказать настоящую историю до конца.
Спустя годы мне лишь кажется, что все это было незатейливой сказкой на ночь. О наших приключениях запросто можно прочитать какую-нибудь книгу. Лучше бы я и вправду выдумала эту историю.
Старая безделушка, не больше. С дерева уже облупился небрежно нанесенный лак. Она не ценней всего того, что лежит в этой шкатулке. Все это часть прошлого. Просто клык чуть больше. Сколько лет прошло? Посчитайте, если хотите. Лично я устала это делать. Воспоминания, воспоминания… Их густая, липкая субстанция. Вдохнув запах старой бумаги, я уже оказываюсь в прошлом…
***
— Подожди-ка, как это, ты не сможешь?! — нескрываемая раздражённость в голосе Адель заставляет меня замолчать. Язык словно прилип к небу, когда я услышала с ее стороны почти приказ.
— Прости, но я просто не смогу… Ты же сама сказала, что это не важно, если у нас с мамой не получится устроить меня в этот пансион, — я попыталась придать голосу непринужденность, чтобы в нем не звучали слезы. Из меня ужасная актриса. Лучшая подруга должна понять и помочь, но у нас все почему-то не так.
— Чёрт возьми, я же имела в виду совсем другое! Ты же обещала, что мы будем ходить в одну среднюю школу! — Адель повысила голос, что заставляет меня растерянно осесть на стул.
Голова судорожно подбирает самую лучшую из причин ее убедить, но ничего на ум не приходит. Мне велели хранить тайну.
— Приглашение уже пришло, — уже более спокойно ответила я, перекрывая её крик.
— Так напиши им, что не идёшь! — приказной тон.
— Не могу. Я записана туда с детства, у моих родителей контракт с директором…
— Что это ещё за магический контракт такой, что его нельзя уничтожить?! — истерика в голосе.
— Вот именно, — я кивнула, — магический.
— Бред!
Я недоуменно моргаю, когда на другом конце провода слышатся гудки. Что ж. Обидно. В ссорах с Адель я всегда выходила виноватой — за столько лет пора и привыкнуть. Но на душе все равно как-то неприятно. Совсем скоро я отправлюсь очень далеко отсюда и увижу ее только летом. Мы не расставались так надолго со времен третьего класса.
— Ты с кем-то разговаривала?
Голос мамы заставляет меня сморгнуть появившиеся на глазах слезы. Ее лицо появляется в дверном проеме, а сразу после него — увесистая корзина для грязного белья. В нашем доме не такой большой подвал, чтобы ставить стиральную машину там. Поэтому маме приходится стирать на кухне.
— Гм, — мой голос звучал сипло, и я очень надеялась, что он не успел выдать меня с головой. — Адель позвонила, чтобы спросить меня про школу.
Вздохнув, я почувствовала, как легкие наполняются тяжелым горячим кислородом, а щеки начинает жечь. До этого я никогда не лгала маме, но ей незачем знать о моей ссоре с Адель. Она и так всегда считала ее очень высокомерной. Я сделала вид, будто поправляю прилипшую к спине футболку, лишь бы не глядеть маме в глаза. Из меня ведь очень плохой врун, если честно.
— Ты объяснила ей, что сказала тебе та пожилая леди…МакГонагалл, кажется? — в ее голосе слышится беспокойство, и я не могу его игнорировать. Мама всегда каким-то образом понимает, когда мне плохо. Я чувствую себя очень несчастной.
Коротко кивнув на заданный вопрос, я замолкаю, наматывая на большой палец телефонный шнур. Стиральная машинка с грузным тарахтением начинает свою работу. Мама ставит пустую корзину для белья в коридор и приступает к готовке завтрака. Мне хочется рассказать ей все и замолкнуть навеки одновременно. В глаза то и дело настойчиво стремится блеснуть луч света, пробирающийся через плохо зашторенные кухонные занавески. Наконец, кончив терзать несчастную телефонную трубку, я кладу телефон на место.
— Элен, дорогая, послушай меня… — таким тоном всегда начинают очень непростые разговоры. Я поворачиваю голову, и мама пристально смотрит на меня. — Мы можем подобрать тебе и совершенно нормальную школу недалеко отсюда, если ты боишься уезжать из дома так надолго.
Я не успеваю добраться до спасительного стула, а просто стою и слушаю ее с поднятой для шага ногой. Так и знала. У мамочки очень озабоченное лицо. Она ведь тоже будет скучать. Даже сильнее меня и папы вместе взятых. Она ведь всегда переживает за меня больше всех.
— В конце концов, Хогвартс — это очень далекое место, Элен! Я знаю, что в свои одиннадцать ты очень самостоятельная, но я ведь даже не буду знать, где тебя искать, если что-то…
Я прерываю ее объятиями. Я до сих пор не уверена полностью, но знаю, что она поддержит любое мое решение. Я ведь выгляжу взрослее своих сверстников, я самостоятельна. Мне не хочется ее расстраивать, поэтому в следующий час я помогаю ей резать листья салата и помидоры, а на просьбу сходить в аптеку после полудня соглашаюсь почти с первого раза.
***
К полудню асфальт раскалился до такой степени, что прилипал к подошвам сандалией. От летнего зноя было некуда деться, но я героически пообещала маме не возвращаться домой без покупок. Нацепив на голову бабушкину пляжную шляпу с широченными полями, я могла не бояться получить солнечный удар. Процент отважившихся покинуть свои прохладные дома был ничтожно малым, но по главной улице неизменно тянулась вереница машин. Все они преимущественно направлялись в сторону пляжа. Летние кафе стояли переполненными, люди старались тоннами забрасывать в себя все новые и новые порции мороженого.
У меня в кошеле было отложено несколько пенсов на марки и конверт для письма папочке. Он ведь ничего не знает о том, что совсем недавно его дочь оказалась волшебницей. Он мне не поверит, но сказать ему все равно стоит. Совсем скоро, как сказала миссис из Хогвартса, у меня будет своя волшебная палочка. Тогда-то я смогу ему доказать. Порой мне становится жаль, что мама и папа не живут вместе. Я очень скучаю по семейным вечерам в парках аттракционов и кафе.
Почти упиваясь тишиной и пустынностью улицы, я не заметила идущую мне навстречу компанию подростков. Семеро мальчишек казались здесь совсем лишними. Слишком необычными, странными для обыкновенной улицы пригорода Лондона вроде нашего. «Иностранцы», — немного с осуждением подумала я. Но когда они подошли ближе, я успела поменять свои выводы. Самыми первыми вперед шли двое высоких мальчиков, очень сильно похожих друг на друга. Тогда я приняла их за шотландцев - таких ярко-рыжих волос мне не суждено было увидеть больше никогда в своей жизни. Следующими шагали, несмотря на жару, приобнявшие друг друга за плечи два брюнета. Один из них был смуглый и напоминал человека, который все свое время проводит на улице. Второй выглядел графом Дракулой по сравнению с ним. Последним плелся за всеми остальными худощавый светло-русый парнишка в очень старой и растянутой футболке. Он не разделял общего веселья, совсем не разговаривал с остальными и только слушал.
— Эй, Люпин, смотри! — один из рыжих резко остановился, подождав, пока его не нагонит их русый приятель.
Только после этого я поняла, что пристально разглядываю мальчишек. Это привычка передалась мне от папы. Густо покраснев, я отвернулась и быстрее поковыляла к дверям аптеки, надеясь скорее миновать светофор, но тот ответил мне красным.
— Гидеон! — голос русого паренька, названного Люпином, звучал осуждающе. Мне хотелось спрятать лицо в шляпе.
— Брось, Римми! — услышала я ответ второго рыжего, и в его голосе я услышала улыбку. Я молила светофор поторопиться.
Мои молитвы, наконец, были услышаны. Чувствуя себя крайне глупо, я поспешила перейти дорогу. Сзади послышались шаги, пока кто-то не схватил меня за руку ужасно сухой и мозолистой ладонью.
— Девочка, тебя как зовут? — второй рыжий не походил на своего друга. У него были глаза карие, а не голубые. Он был ниже, а когда улыбался, показывались два белых клыка. Было в нем и что-то странное. Не манера одеваться, что-то более нездешнее.
Я занервничала, покраснела и выронила кошелёк на землю.
— Фабиан, не приставай к девчонкам! Это профессия Блэка! — ехидно сказал Гидеон.
Я бросила быстрый взгляд на рыжего, но столкнулась глазами с его братом и покраснела ещё больше.
— Она же мелкая! — фыркнул черноволосый паренёк.
Как я уже поняла, и вы, наверное, тоже, у него была фамилия Блэк. Хотя это мне ни о чём не говорило.
— Даже Регулус ей в отцы годится! — рассмеялся очкастый мальчик.
— Поттер! — насупился Фабиан. А потом повернулся ко мне. Сел на корточки, чтобы посмотреть мне в лицо. Я смущённо отвернулась. Сердце делало внутри сальто за сальто. – Эй, я Фабиан Пруэтт, а ты?
Я смущённо улыбнулась и поглядела в его лицо.
— Элен Фэмос, — хрипло отозвалась я.
Как я, наверное, глупо выгляжу на его фоне. Фабиан длинный, красивый. Крутой, во всех смыслах! А я мелкая, одиннадцатилетняя девочка, которая ему до шеи едва достаёт! Волосы, как пакля, тёмные. Веснушки на плечах и на носу, ресницы короткие, нос курносый, лицо круглое.
— Круто! — насмешливо присвистнул Гидеон.
Люпин и Фабиан одновременно бросили на него гневные взгляды.
— Не обращай внимания, — улыбнулся паренёк. – Это, кстати, Гидеон. Он мой старший брат.
— Всего на две минуты! — рассмеялся Поттер.
— Заткнитесь, олухи! — огрызнулся Фабиан, а потом, улыбнувшись, опять повернулся ко мне. — Это мои друзья.
— Я уже поняла, — скептично ответила я. — Чёрный — Блэк, русый — Римми Люпин, очкастый — Поттер! Я поняла это по вашему разговору!
— А подслушивать нехорошо! — проулюлюкал Блэк.
Фабиан лишь рассмеялся.
— Вообще-то, он любит, когда его зовут Римус, — парень небрежно указал на Люпина.
До этого компания держалась в стороне — на противоположном тротуаре у левого столба.
— Пошли, некогда тратить время на маглов! — недовольно цокнул Блэк, отпустив, наконец, гитару.
Поттер воспользовался случаем и утянул «малышку» к себе. Тут уж смысл до меня дошёл. Что, магл?! Профессор МакГонагалл, что приходила к моим родителям, объяснила мне, кто такие эти маглы. Эти слова заставили меня разозлиться и покраснеть.
— Сам ты магл, понял?! — выпалила я, схватив тетрадку с асфальта. С жаром швырнув тетрадь Блэку в лицо, я подняла кошель. Тот, который Поттер, засмеялся, Фабиан и Гидеон тоже, только Люпин не смеялся.
— Это оскорбление, Бродяга, — серьёзно сказал он. — Зачем ты так?
— Я знал, что она поймёт? — отдувался «Бродяга», разворачивая мою тетрадь. Хоть чуть-чуть бы притворился, что ему жаль.
— Подожди, — сказал Фабиан, помогая мне собрать высыпавшиеся монеты, — значит, ты учишься в Хогвартсе? На каком факультете?
— Точно на Слизерине, — елейным голосом сказал Блэк, с интересом листая мою тетрадь.
— Нет, я не учусь в Хогвартсе! Мне пришло приглашение в этом году! — гордо сказала я.
Блэк насмешливо пфывнул и швырнул тетрадь обратно мне. Нравится мне его «пф», что это, интересно, значит?!
— Мы на третьем курсе, — улыбнулся Фабиан. — И все на Гриффиндоре.
— И этот тоже? — недоверчиво спросила я, наблюдая, как Блэк с интересом оглядывает фонарный столб.
— Тем более, — рассмеялся Фабиан. От его смеха мне тоже захотелось смеяться. Я улыбнулась ему, он ответил тем же.
— Встретимся первого сентября? — улыбнулся Фабиан.
— Вряд ли я вас запомню, — теперь настало моё время пфыкать. Бугагага!
— Тогда вот тебе это, чтобы не забыла, — Фабиан как-то странно улыбнулся, засунул руку за шиворот, что-то покрутил. Долгое время я, совершенно потрясённая, недоверчиво и подозрительно следила за его движениями. А Фабиан, довольный собой, уже болтал на цепочке тот самый клык. — Это тебе!
Я недоверчиво оглядела парня, потом всю компанию. Блэк прокашлялся, Поттер выпучил глаза, Гидеон побледнел, а Люпин улыбнулся уголками губ.
— Спасибо… — неуверенно сказала я. Но, заметив расстроенный взгляд парня, растерянно улыбнулась.
Фабиан улыбнулся в ответ.
— Помочь надеть? — спросил Блэк, ехидно поведя бровями.
Римус бросил на него гневный взгляд. «Клык» был достаточно длинным, цепочка свисала мне до живота. Но Фабиан был высоким, так что ему это подходило. Клык был большим и серым. Я с любопытством оглядела украшение, взяв его двумя пальчиками.
— Круто, да? — спросил Гидеон. — Он сам его сделал.
— Сам? — удивилась я, продолжая восхищенно глядеть на Фабиана.
— Вообще-то, этот малый никому его не даёт, — как бы невзначай сказал Поттер.
Я посмотрела на него, и тот сразу заткнулся.
— Теперь ты нас не забудешь, — сказал Фабиан и нагнулся ко мне. Шёпот на ушко: — я буду ждать его обратно…
И вся эта дружная компания во главе с Поттером и Гидеоном, распивавшими эти ужасные гимны, отправилась вверх по улице. Фабиан и не думал к ним присоединяться. Мальчик оглянулся, помахал мне рукой и догнал Римуса. Теперь-то это имя я запомнила.
— Бродяга, это не тактично! — дошли до меня отголоски их громкого разговора. — Ты обидел девочку!
— Ты слишком много думаешь, Луни! — отмахнулся от него Сириус, перебирая в руках «малышку», только что отнятую у Поттера.
— Зато ты совсем не думаешь! — возразил ему Люпин.
Дальше я не услышала. Они завернули за угол, и пропали из виду. Я тоже повернула в сторону магазина. После встречи с этой странной компанией мальчишек меня переполняли довольно странные чувства. При одной мысли о будущей встрече с Фабианом сердце делало сальто и ударяло где-то на уровне рёбер. Я смущалась каждый раз, стоило мне взять в руки серый клык на цепочке. Улыбка не спадала с губ, я продолжала улыбаться, словно даун.
Мне это нравилось — думать о Фабиане. Странно, но теперь я точно уверена, что хочу в Гриффиндор. Все ребята мне понравились, кроме Сириуса и Джеймса. Я открыла входную дверь и улыбнулась.
— Мама, я точно еду в Хогвартс! — с порога закричала я. — Я точно решила!
