Глава 1Эта история случилась несколько лет назад, во многом перевернув мою жизнь. И не только мою, если вы понимаете. Кое-кто до сих пор не может отойти от шока, под любым предлогом запираясь в лаборатории каждый раз, когда речь заходит о семейном ужине.
Однако я должен признать, что помощь Северуса в этом деле была поистине неоценимой. Пожалуй, без него я бы не справился. Ну, вы же знаете, как мы работаем: он — мозг, я — лапы.
И все же позвольте мне рассказать по порядку.
В ту осень я почти отчаялся. Дела шли совсем вяло, и я уж было подумал, что всю эту затею с детективным агентством пора сворачивать. Это здорово удручало, ведь бывшему узнику Азкабана не так просто найти себе место под солнцем, будь он хоть трижды оправдан.
И Северус тогда сказал: «Как же это по-гриффиндорски — бросать все при малейшей неудаче. Я удивлюсь, если ты вообще чего-то в жизни добьешься, Блэк». Есть у него такая манера — встать посреди комнаты и начать распинаться, какие все вокруг идиоты. Дескать он-то, конечно, добьется успеха, гордо по-слизерински изготавливая зелья контрацепции на заказ для тех, кто не побрезговал обращаться за столь деликатным делом к бывшему Пожирателю Смерти.
У него тогда тоже было туго с работой, хотя его, как и меня, оправдали и даже всучили Орден Мерлина второй степени. Да вот только, что толку от этого ордена, если у тебя волчий билет на руках, буквально причем на руках — в виде Метки.
Стоит сказать — такое паршивое положение нас и объединило, невольно став залогом странной, на первый взгляд, дружбы. Два неудачника на отшибе послевоенной эйфории пытались заново отыскать свою нишу в неспокойном мире магической Британии — и вы прекрасно знаете, что из этого вышло.
Но это сейчас наши имена вновь на слуху. Тогда о детективном агентстве «Гримм» почти никто не знал. Я раскрыл дело о пропавшем сервизе — успешно, поскольку он не был украден, а просто затерялся в коробке на чердаке, уличил одного мелкого чиновника в измене, и на этом, пожалуй, все. Поэтому, когда одним октябрьским утром Кричер объявил, что меня в гостиной ожидает клиентка, я даже немного растерялся.
Моей гостьей была молодая женщина, чей облик показался мне смутно знакомым. Ее теплая бордовая мантия модного в том сезоне свободного кроя только подчеркивала неестественную худобу и нездоровую бледность ведьмы. Перстни болтались на пальцах, словно совсем недавно были впору, и хозяйке еще не пришло в голову наложить на них уменьшающие чары. В целом бедняжка выглядела так, будто ее сразила мучительная хворь.
Где же я мог ее видеть? Похоже, она ровесница Гарри, но явно не списка его близких друзей. Одежда и украшения на ней дорогие, но черные волосы стянуты в простой хвост, а в самой манере держаться заметна совсем не женственная угловатость, присущая разве что… профессиональным квиддичным игрокам.
— Вы Кэти Бэлл. Загонщик «Холихэдских Гарпий», верно? — я был горд, что так быстро вспомнил, поэтому позволил себе небрежно добавить: — Гарри о вас рассказывал. Доброе утро.
— Да, — ответила она и немного смутилась, — только я уже год как Кэти Рэйвен.
— Чаю? — предложил я. — Если хотите Кричер заварит чудесный травяной сбор.
Неиссякаемым источником «чудесных травяных сборов», разумеется был Северус.
К счастью, выяснилось, что Кэти питала особую слабость к подобного рода чаям, а потому с удовольствием согласилась оценить тонкий букет, тщательно подобранный нашим скрупулезным зельеваром.
За чашкой ароматного напитка она поведала мне свою проблему.
Чуть больше месяца назад Кэти Рэйвен преспокойно наслаждалась семейной жизнью и готовилась к матчу с Татсхиллс Торнадос. На небольшое недомогание она не обратила внимания — что может быть банальней осенней простуды? Однако состояние ее стремительно ухудшалось, и вскоре ее с высокой температурой прямо с тренировки отправили в больницу Святого Мунго, где целитель уверенно поставил диагноз — грипп. Ей дали зелье и отправили домой.
Однако, от лечения Кэти стало совсем плохо, настолько, что возникла угроза для жизни. В больнице развели руками и прописали кучу укрепляющих снадобий, которые тоже помогали слабо. Подозревая, что в первый раз колдомедик-стажер мог просто дать ей не то зелье, Кэти обратилась с жалобой. Главный целитель в ответ обвинил ее саму в том, что она указала неверные данные — вписав в графу о статусе крови — «полукровка». Он ссылался на последние довоенные исследования Северуса Снейпа — зельевара, который первым пришел к выводу, что статус крови может влиять на действие некоторых зелий. Таким образом Кэти могла сама быть причиной своих бед. Ее кровь проверили специальным зельем-индикатором, которое ясно показало ее чистокровность.
— Так вы считаете, что стали жертвой врачебной ошибки? — спросил я, втайне радуясь подвернувшейся работе.
— Конечно! — воскликнула Кэти. — Иначе и быть не может! Я хочу, чтобы вы помогли мне доказать виновность колдомедиков, потому что вся эта история с зельем-индикатором — полная чушь. Я знаю свой статус крови — мой отец был магглом.
— Был?
— Он умер, когда мне исполнилось десять.
На миг я почувствовал даже толику разочарования. Дело, казалось, выеденного яйца не стоит.
— А мать?
— Погибла в девяносто седьмом при захвате Министерства. Она работала в аналитическом отделе Аврората, была экспертом по ядам, — Кэти грустно усмехнулась. — Так нелепо — она ведь была чудесным зельеваром, а теперь ее дочь страдает от неправильной микстуры.
Я тщательно записал имена целителей и все симптомы появившиеся до и после приема зелья, чтобы проконсультироваться потом с Северусом, пообещал Кэти, что свяжусь с ней, как только что-нибудь выясню и принялся за работу.
***
Попрощавшись с Кэти, я сразу же отправился в больницу Святого Мунго. Дело тогда представлялось мне прозрачно ясным, потому что все мы знаем, как работают эти целители-стажеры. Мальчишка напортачил, и теперь главный целитель пытается замять эту историю, прикрываясь какой-то ерундой про статусы крови.
Дожились. Волдеморт наверное в гробу бы перевернулся, если бы узнал, что кто-то нанимает частного детектива, чтобы доказать свою нечистокровность. Ну, то есть перевернулся бы, если бы у него был гроб, а то ведь развеяло беднягу по ветру над Черным Озером.
В больнице мне, ясное дело, были не рады, в чем я их не упрекаю. С одной стороны бывший беглый преступник — явно не самая уважаемая личность в магической Британии, а с другой — все знали, что в случае чего, я не постесняюсь обратиться за помощью к крестнику, а Гарри уже тогда прочили должность Главного Аврора.
На этом я и хотел сыграть. Безусловно, мне удалось убедить Фрэнсиса Дайлиса, занимавшего пост главного целителя, что лучше ему иметь дело со мной, чем с решительно настроенными аврорами. Гарри Поттер готов пойти на многое ради своих друзей, а с миссис Рэйвен, они определенно были дружны в Хогвартсе, и просто чудо, что бедняжка сперва обратилась ко мне, а не к нему. И если многоуважаемый господин Дайлис признает ошибку и таким образом поможет миссис Рэйвен найти верное лечение, я так и быть замолвлю словечко.
Репутация полубезумного заключенного Азкабана только играла мне на руку. Дайлис краснел, бледнел, зеленел… и упорно стоял на своем. Снадобье миссис Рэйвен дали, какое требовалось, и судя по зелью-индикатору, оба ее родителя волшебники. Правда, дальше целитель начинал путаться в связях статуса крови и простейшего антигриппозного зелья, состав которого в Хогвартсе проходили даже пятикурсники.
Я бы на его месте тоже путался. Как-то же волшебников лечили до исследований Снейпа всех одним зельем, и ничего — не вымерла нация.
Что-то тут было нечисто. Я чувствовал это, хотя и не мог пока объяснить. Единственное, что я знал точно — без консультации самого Северуса Снейпа мне не обойтись.
И потому, пригрозив целителю скорым своим возвращением, я покинул больницу и отправился в Тупик Прядильщиков, надеясь, что зельевар сможет внести ясность в эту историю.
***
Надо сказать, что из всех разнообразнейших уголков Англии, Снейп выбрал для обитания самое неживописное. Мрачная улочка из грубоватых, по большей части заброшенных, кирпичных строений упиралась в грязную речушку, заслуженно подтверждая свое название. Самый что ни на есть тупик. Вдали дымили трубы старенького завода, являясь единственным достоянием унылого пейзажа, круглый год почему-то неизменно состоящего из жухлой травы и серого неба.
Северусу это все, похоже, нравилось. Во всяком случае он никогда не изъявлял желания переехать. Даже садик небольшой у дома разбил, любовно выращивая кое-какие ингредиенты, которые, к слову, не очень-то радовались сливаемым в реку химическим отходам и нещадно у него мутировали.
Я бывал здесь нечасто. Дело было даже не в знаменитом гостеприимстве этого мизантропа, просто иногда мне казалось, что легче попасть на аудиенцию к Королеве, чем преодолеть все слои защитных чар, которыми зельевар покрыл свой дом. Антиаппарационный барьер, маскирующие чары, сигнальное воющее заклятье, а еще всюду эти пароли. Хорошо хоть сов он еще к себе подпускает, а то с него сталось бы приспособить для писем особый почтовый ящик где-нибудь на противоположном берегу реки.
Нет, я не стану спорить — в карьере шпиона паранойя не порок. Вот только война давно кончилась, а в мирное время все эти уловки выглядят нелепо. Вы только представьте — с месяц назад он заявил мне, что к нему в дом вломились, но ничего не взяли. А решил он так, основываясь на одной только открытой форточке, и потом еще и обиделся, когда я сказал, что не буду это расследовать, и посоветовал ему подлечить память.
Однако в этот раз он отнесся к моему визиту благосклонно. Дело ведь касалось зелий, а для Снейпа нет большей радости, чем поумничать на любимую тему.
Выслушав меня, он решил задачку в два счета.
— Ей дали неправильное зелье. У нее не было зеленоватой сыпи?
Я сверился с записями.
— Была.
Снейп возмущенно засопел. Страдания Кэти Рэйвен его совершенно не трогали, а вот столь вопиющая халатность по отношению к тонкому искусству зельеделия была больной темой.
— Эти тупоголовые идиоты, — взревел он, — не способны отличить антигриппозное зелье от того, каким лечат артрит!
— Артрит?
— Именно, Блэк. А знаешь почему? Потому что в идиотской Школе Целителей одни невыносимые бараны учат других невыносимых баранов! Оба зелья выглядят одинаково — тягучая, ярко-желтая жидкость, практически не имеющая запаха. Придурок, который лечил миссис Рэйвен, по видимому, считает чтение этикеток ниже своего достоинства!
Дело казалось решенным.
— У нее сильное отравление драконьей травой, — вынес вердикт Снейп.
Тут я совершил ошибку, решив уточнить.
— Это что-то, чем лечат драконов?
— Это что-то, чем лечат артрит, — процедил зельевар, видимо, вообразив меня одним из своих студентов. — Но если сказать точнее, сама по себе драконья трава не имеет целебных свойств. Ее добавляют в зелья, чтобы избавиться от неприятного вкуса. Если принять ее слишком много, можно отравиться, что проявится в симптомах схожих с симптомами гриппа и характерной зеленой сыпи, напоминающей чешуйки дракона. Именно поэтому твоей подопечной стало хуже — ей не только не вылечили грипп, но еще и отравили. Потому что чертово зелье от артрита дозируется каплями, и его нельзя пить стаканами, как зелье от гриппа!
— Значит, — подытожил я, — в Мунго напортачили и теперь пытаются прикрыться идеей, что виной всему неверно указанный статус крови. Это действительно имеет такое значение?
— Разумеется, нет, — отмахнулся Снейп, — в моих исследованиях речь шла о редчайших зельях, замешанных на магии крови. Я изучил этот вопрос для Темного Лорда, а он разрешил опубликовать статью. Какого гремлина, эти недолекаришки все переврали и теперь проверяют кровь у каждого пациента, мне не ясно.
— Ты согласишься засвидетельствовать их ошибку в суде, если понадобится? — спросил я и тут же об этом пожалел, потому что Снейп даже в лице переменился.
— Твоей клиентке лучше попросить об этом профессора Слизнорта, — глухо сказал он. — Хватит с меня судов. Спроси у нее, каким на вкус было зелье, что ей дали в Мунго — и свидетельства никакого не понадобится. Зелье от гриппа должно быть кислым с нотками ментола, от артрита — безвкусным из-за драконьей травы.
Я пообещал себе не забыть отправить Снейпу бутылочку хорошего Огденского виски в благодарность.
Дом в Тупике Прядильщиков я покидал в твердой уверенности, что дело Кэти Рэйвен благополучно раскрыто. Как же я ошибался!
