Когда закончился балОт автора
Здравствуй, милый читатель!
Ситуация следующая. Я тут по сусекам поскребла, по амбару помела... И обнаружила кучку невыложенного. Невыложенное оно в первую очередь потому, что конкурсное и околоконкурсное. Честно говоря, пока участвовала только в двух конкурсах, но у меня все не как у людей: на одно задание пишу больше, чем нужно, а потом мучаюсь выбирая. В любом случае, во всем должен быть порядок, так что пусть это все лежит теперь еще и здесь.
Саммари к каждому фику отдельно в тексте.
Приятного чтения!
Когда закончился бал
Бета: Filmsfan
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика
Пейринг: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Размер: мини
События: Святочный бал
Предупреждения: ООС, АУ
Саммари: Кончен бал, и гаснут свечи… Но тем ярче разгораются чувства.
Пояснение: Писалось в рамках Зимнего Кубка в Dramione Club|Драмиона| в составе замечательной команды "Не будите спящего Грима", но шло вне конкурса.
Обложка: https://vk.com/photo-3202649_403874191?rev=1 от чудесной Levante.
Гермиона вскочила и побежала через зал, сталкиваясь с танцующими парами. Оказавшись в коридоре, она подняла взгляд к потолку и часто-часто заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы. Что же это такое, в конце концов?! Ей казалось, что сегодня она такая красивая. Три часа потратила, наряжаясь на Святочный Бал, сделала красивую прическу, надела новую праздничную мантию – все девочки сказали, что голубой цвет необыкновенно ей к лицу. И все без толку – даже лучшие друзья считают, что она никому понравиться не может. Вот и Рон все твердит, что Виктору нет до нее дела, что через нее он лишь пытается добраться до Гарри и выиграть в Турнире…
От этих мыслей у Гермионы вновь выступили слезы на глазах. Надеясь, что никто не заметил ее расстройства, она поспешила в боковую галерею, но оттуда доносились приглушенные голоса и смешки – видно, у кого-то вечер проходил более весело, чем у нее. Свернув еще раз, Гермиона оказалась в темном коридоре, к ее радости, оказавшемся пустым. Подойдя к высокому заиндевевшему окну, она вытерла слезы, но воспоминания снова подстегнули волну огорчения и обиды.
Ведь как Рон удивился, когда узнал, что кто-то ее пригласил. И если бы только удивился – он не поверил! Даже Невилл позвал ее потому, что она «всегда к нему добра». И потому что она – «стоящая девчонка». Вот он – ее предел. Высшая степень комплимента, которой достойна Гермиона Грейнджер.
А ведь на секунду она поверила, что красива. Хорошо быть самой умной и ответственной, но на Рождество происходят чудеса, и Гермиона думала, что маленькое чудо случилось сегодня и с ней. Когда она вошла в зал вместе с Виктором, все замерли, удивленные ее преображением. Все потеряли дар речи, даже слизеринцы, даже Малфой!
За окном шел снегопад, окончательно превращая шармбатонскую карету в сверкающий сугроб, а дурмстрангский корабль сверкал витыми сосульками, как елочная игрушка. Несмотря на красоту пейзажа, от праздничного настроения не осталось и следа. Гермиона подумала, как было бы прекрасно спрятаться сейчас где-нибудь и появиться только завтра утром – такой, как всегда. Забыть эту свою глупую попытку изобразить из себя кого-то кроме «стоящей девчонки».
Гермиона глубоко вздохнула. Она почти успокоилась. Пора было возвращаться на бал. Виктор ее наверняка уже обыскался, а он вовсе не заслужил, чтобы его спутница сбежала, будто Золушка. Такое сравнение вызвало слабую улыбку, и Гермиона шагнула по направлению к Большому Залу, но тут же наткнулась на невидимую преграду. Попытки обойти ее не дали результата, зато стало ясно, что покинуть круг радиусом в пару шагов невозможно. В недоумении Гермиона огляделась по сторонам, надеясь обнаружить шутника, устроившего ей эту неприятность, но никого не увидела. Подумав, что так проказничать может Пивз, она посмотрела вверх и чуть не застонала.
Прямо над ней с потолка свисала ветка белой омелы. Но это был, как выразились ее создатели Фред и Джордж Уизли, усовершенствованный вид. Над названием они все еще раздумывали, но рабочий вариант был «Ветка неизбежных поцелуев». И Гермиона знала суть этого злополучного изобретения: теперь ей придется стоять здесь до тех пор, пока в зоне действия омелы не появится ученик, которого постигнет та же участь. И освободит их только (от этой мысли Гермиона покраснела) поцелуй.
Стараясь не поддаваться панике, Гермиона вытащила палочку и бросила на зачарованную омелу Фините Инкантатем. Увы, близнецы поработали на славу, прежде чем развесить ее по безлюдным уголкам школы, а потому ни Диффиндо, ни Инсендио тоже не сработали. Гермиона прикусила губу – кто бы знал, что такие таланты тратятся на вредилки. Нужно отдать должное Фреду и Джорджу – их омелу можно было отличить от настоящей. Ее ягодки были не просто белые, а сверкающие, как снег на солнце. И Гермиона, конечно, заметила бы это, не будь она так расстроена.
Но теперь оставалось только покориться судьбе и ждать. И изо всех сил надеяться, что удастся обойтись без особых жертв. Гермиона и думать забыла о недавней ссоре с Роном и своем огорчении, ее новая проблема заняла все мысли. Она оперлась о подоконник и вновь посмотрела в окно, перебирая возможные варианты – желательные и нежелательные.
Лучше всего было бы, зайди сюда Гарри или Рон. Наверное, будет немного неловко, но все-таки они друзья и поймут, что это просто проделки близнецов. Гораздо хуже, если в коридор в поисках Гермионы заглянет Виктор. Ведь она видела его взгляд – он рассчитывал на ее поцелуй и безо всякой омелы, а она пока так и не придумала, как деликатно объяснить ему, что кроме дружбы его ничто не ждет. Если бы в коридор зашел Невилл, можно было бы попросить его не приближаться, а позвать Гарри или Рона… Гермиона облегченно вздохнула – вот и нашелся выход: так можно поступить с любым, кто зайдет.
Как только решение было найдено, послышались торопливые шаги. Но не успела Гермиона обрадоваться, как из-за поворота коридора вышел Драко Малфой. Надежда на ее лице мгновенно сменилась выражением ужаса. Малфой был явно не в духе – с недовольным видом он отряхивал руки и мантию. Похоже, кто-то опрокинул на него бокал лимонада, и в любой другой ситуации Гермиона бы этому порадовалась, но только не сейчас.
Заметив ее, Малфой остановился. Огляделся по сторонам. Стоило ему убедиться, что ни Гарри, ни Рона поблизости нет, на его лице появилась злорадная ухмылка. Чувствуя себя в ловушке, Гермиона выставила перед собой палочку и крикнула:
- Не двигайся, Малфой! И не смей приближаться!
Выполняя ее требование, Драко остался стоять на месте. Сложив руки на груди, он покачал головой и язвительно протянул:
- Что же, Грейнджер, ты решила справиться со мной сама? И даже не станешь в этот раз пугать меня Грюмом?
Гермиона не ответила, думая только об одном – лишь бы он не подошел ближе, лишь бы не подействовала омела. А Малфой продолжил с притворным сочувствием:
- Стоишь здесь, одна-одинешенька… Наверное, все тебя бросили? Поттер с Уизли нашли себе подружек посимпатичнее, да и Крам сообразил, что завтра ты опять превратишься в чучело… Экспеллиармус!
Задетая его словами, Гермиона не заметила, как Малфой потихоньку вытащил из кармана палочку, а потому не успела защититься. В отчаянии она наблюдала, как ее собственная отлетела в угол, откуда ей, плененной омелой, никак было ее не достать.
Обезоруженная, она попыталась остановить Малфоя, предупредить его:
- Постой! Ты не понимаешь…
- Нет, Грейнджер, это ты чего-то не понимаешь. Не тебе мне указывать, что делать, а что нет!
Драко демонстративно сделал несколько шагов вперед. Полным отчаяния голосом Гермиона воскликнула:
- Да послушай же! Не подходи ко мне!
Стремительно преодолев разделявшее их расстояние, Малфой прижал палочку к ее шее и прошипел:
- А то что? Что ты сделаешь без своих дружков и без палочки?
Все. Все пропало. Гермиона посмотрела на потолок – омела издевательски сияла ягодками. Теперь, когда худшее, что только могло случиться, произошло, она вдруг резко успокоилась. И так высокомерно, как только могла, ответила:
- А то, что ты полный придурок. Теперь мы оба под омелой, – и указала вверх.
Проследив за ее взглядом, Малфой опустил палочку и попробовал отступить назад, но наткнулся спиной на невидимый барьер. На его лице отразилось понимание – он уже слышал об этой выдумке близнецов. Не тратя времени на лишние разговоры, спросил:
- Что пробовала?
Так же кратко Гермиона ответила:
- Фините, Инсендио, Диффиндо.
Малфой на секунду задумался, потом кивнул и сказал:
- Пригнись. Бомбарда!
Гермиона успела присесть на корточки и закрыть голову руками. С потолка посыпалось каменное крошево и мелкие осколки, поднялась пыль. Как только она улеглась, оказалось, что, несмотря на повреждения потолка, омела висит по-прежнему – целая и невредимая.
- Редукто!
И снова никакого результата. Прижавшись спиной к невидимой стене, чтобы быть как можно дальше от Малфоя, Гермиона удрученно молчала. Было совершенно неясно, что же теперь делать. Точнее, наоборот – было слишком хорошо понятно, что от них требуется. Для начала Гермиона попробовала обсудить сложившуюся ситуацию. Напряженным голосом произнесла:
- Как я поняла, ты знаешь, как это работает. Какие есть идеи?
Стараясь не смотреть на нее, Малфой крутил в руках палочку. Гермиона с мстительным удовольствием заметила, что руки у него дрожат. Было видно, что его такое положение нервирует не меньше, чем ее. Он начал было отвечать, но запнулся, в конце концов выпалив:
- Если ты думаешь, что я стану тебя целовать, то ты спятила! И пусть ты сегодня не лохматая и уже не зубастая, ты все еще грязнокровка!
Чувствуя, как румянец гнева заливает щеки, Гермиона угрожающе спокойно ответила:
- Можешь не переживать, если я и буду с кем-то целоваться, то это будет человек, а не хорек.
К ее удивлению, Малфой ничего не ответил. Воцарилось тягостное молчание. Оба старались не смотреть друг на друга и по возможности не двигаться. Застывшая тишина в и без того холодном коридоре словно сковывала льдом. Гермиона покосилась на Малфоя – хорошо ему в плотной бархатной мантии, а вот ее наряд из тонкой и легкой ткани не подходил для таких прогулок. Чтобы согреть руки, она подышала на пальцы и сказала:
- Знаешь, у нас есть шанс. Если сюда зайдет кто-нибудь из преподавателей. Наверняка любой из них может отменить действие омелы.
Малфой вздрогнул и слегка побледнел. Гермиона догадалась, что он представил себе профессора Грюма, и улыбнулась. Заметив ее улыбку, Драко прошипел под нос что-то похожее на проклятье в адрес близнецов.
Минуты в тишине растягивались в часы. Казалось, будто прошла уже вся ночь, день и следующая ночь, но вдали раздался бой часов. Хотя и так было понятно, что наступила полночь, Гермиона обреченно отсчитывала гулкие удары.
- Двенадцать.
- Я тоже умею считать, Грейнджер. Без тебя ясно - полночь.
Гермиона фыркнула и парировала:
- А больше тебе ничего не ясно? Например, что бал только что закончился. Все отправятся в спальни. А мы сейчас в коридоре, который ведет к кабинетам для занятий. И никто – никто! – не придет сюда до утра.
Малфой тихонько застонал и сполз по невидимой стене. Сидя на полу, он с подозрением взглянул на Гермиону снизу вверх и протянул:
- Черт, признайся, ты как-то это подстроила, да?
На секунду у Гермионы мелькнула мысль, что не нужна ей никакая палочка – она его голыми руками придушит. Но кое-как взяла себя в руки и ответила:
- Малфой, включи свой миллиграмм мозгов и подумай! Как я могла это подстроить, если я уже была здесь, когда ты вошел?
Поразмыслив, Драко пришел к выводу, что и вправду ей было бы трудно вынудить Панси разлить на него лимонад, да еще и предугадать, куда он пойдет, чтобы очистить мантию. Но это вызвало новый вопрос. Прищурившись, он спросил:
- А что ты тогда тут делала?
Гермиона вспыхнула и постаралась ответить как можно более твердо:
- Этого не твоего ума дело.
Но процесс был запущен. Пристально осмотрев Гермиону и отметив покрасневшие глаза и нос, Малфой торжествующе объявил:
- Ты тут плакала!
Терпеть это было уже просто невыносимо, и Гермиона отвернулась к окну, больше не желая вступать в диалог. Но остановить Малфоя было уже невозможно. Он твердо решил докопаться до причины и теперь перебирал возможные варианты:
- Интере-е-есно… Наверное, ты влюбилась в Поттера, а он пошел на бал с Патил. Или в Уизли, а он тоже пошел с Патил. Ха-ха! И правильно, они гораздо симпатичнее тебя. И волосы у них во все стороны не торчат. И зубы… Ах, да, зубы же у тебя теперь не лошадиные. Ну, все равно.
Гермиона не реагировала, даже не обернулась. Малфой разочарованно вздохнул и продолжил:
- А может, Крам пришел с тобой, а потом переключился на кого-то получше? Собственно, в твоем случае - на кого угодно. Или нет! Крам пригласил тебя только для того, чтобы выведать секреты Поттера и обойти его на Турнире.
И этот туда же! Гермиона почувствовала, как слезы снова подступают. В горле как будто появился ком, и дышать стало немножко больно. Изо всех сил стараясь сдержаться, – заплакать перед Малфоем было даже хуже, чем стоять с ним под омелой, – она уже поняла: не получится. И всхлипнула.
Слезы словно ждали этого сигнала и хлынули из глаз. Ну, уж теперь терять нечего. Гермиона закрыла лицо руками и прислонилась лбом к невидимой стене.
Особенно обидно было, что ее лучшие друзья думают так же, как и Малфой. Который, к слову, был несколько ошеломлен произведенным эффектом, а потому заговорил уже куда менее решительно:
- Это что же, я угадал? Грейнджер, я угадал?
Гермиона помотала головой из стороны в сторону.
- А чего ты тогда плачешь?
Как Гермиона уже успела отметить раньше, терять было нечего. К тому же, пусть Малфой не радуется, что ее слезы – это его заслуга. Она ответила:
- Потому что Рон и Гарри думают так же.
- О, ну, я всегда говорил, что они тупицы.
Гермиона удивилась так, что даже перестала плакать и во все глаза уставилась на Малфоя. Тот пожал плечами и пояснил:
- Мне-то можно так говорить, но они же вроде твои друзья. Я же не стал говорить Панси, что она в своих розовых рюшках как неуклюжий поросенок. Запуталась в них и облила меня содовой, представляешь себе? А ты по сравнению с ней выглядела очень даже ничего.
Нужно было что-то ответить, но у Гермионы пропал дар речи. Эта беседа была очень странной. Может быть, у омелы есть побочный эффект, и она переносит в параллельную реальность? Но разговор стал еще более странным, когда Малфой продолжил:
- В принципе, не только по сравнению с ней – со всеми остальными тоже. И с такими зубами тебе лучше, чем было.
Гермиона вытерла слезы и улыбнулась:
- В этом, кстати, есть и твоя заслуга. Когда ты направил на Гарри Дантисимус, а он попал в меня, я пошла в больничное крыло. Я должна была сказать мадам Помфри, когда зубы станут такие, как были раньше, но я подождала, пока они еще уменьшатся, и только тогда сказала. Что? Чего ты так смотришь?
Малфой серьезно и пристально ее разглядывал.
- Да вот думаю, что с твоими волосами такое, наверное, не получится. Магия здесь бессильна.
Гермиона закатила глаза и промолчала. Она-то знала, что он прав – сколько уже заклинаний она перепробовала, а помог только «Простоблеск» и почти три часа мучений.
В коридоре стало заметно холоднее, или Гермионе так казалось после того, как она поплакала. Она обхватила себя руками, надеясь, что так будет теплее, но вместо этого начала дрожать. Заметив это, Малфой тяжело вздохнул и сказал:
- Ладно, Грейнджер, давай сделаем это.
Наверное, ей послышалось. Не веря своим ушам, она подняла на него пораженный взгляд.
- Что?! Ну уж нет! Ты в своем уме, Малфой?!
Он пожал плечами и ответил:
- Мы не можем сидеть здесь всю ночь. Ты уже вся трясешься от холода. К тому же, мы никогда никому об этом не расскажем. Никому. Никогда.
Гермиона прижалась спиной к невидимой стене, молча качая головой.
- Слушай, Грейнджер, мне это тоже не доставляет удовольствия. В конце концов, это просто поцелуй!
Она снова качнула головой и возразила:
- Нет, не просто.
По мере того, как Малфой осознавал ее слова, на его лице расцветала злорадная улыбка. О, так подпортить Гермионе жизнь он и не надеялся никогда! Сделать так, чтобы свой первый поцелуй она мечтала забыть – такое не придумаешь нарочно. Осталось убедить ее это сделать, тем более что всю ночь сидеть и мерзнуть в коридоре совсем не хотелось.
- Ладно, я уже сказал: об этом никто не узнает. Поверь мне, я меньше тебя хочу огласки. К тому же, у тебя нет выбора, а значит, это даже не будет считаться. Ты же не по своей воле это делаешь!
На лице Гермионы отразилось сомнение. Доля истины в словах Малфоя была, но все-таки первый поцелуй... Заметив, что она колеблется, Малфой привел свой последний аргумент:
- А когда утром нас освободит кто-то из преподавателей, обязательно поползут слухи. Представь: станут обсуждать, как мы с тобой просидели наедине всю ночь и чем мы здесь занимались. А про омелу наверняка не упомянут. И тебе придется всем объяснять по сто раз, как ты здесь со мной оказалась. И еще и не поверит никто!
Глаза Гермионы округлились от ужаса, когда она представила себе описанное Драко. А еще она подумала о преподавателе, который утром их обнаружит. Вдруг это будет профессор МакГонагалл? Гермиона вспомнила, как та умеет укоризненно-разочарованно смотреть на нерадивых учеников. Хуже и быть не может, разве что… А если это будет Снейп? Гермиона просто не вынесет этого. Просто умрет со стыда.
Малфой прав. Нужно выбрать меньшее из зол, а потом постараться забыть, как страшный сон.
Решившись наконец, Гермиона почувствовала, как в затылке стало горячо. При мысли о поцелуе ее охватил страх. Горячая волна начала растекаться от головы по всему телу, но – странное дело – теплее от этого не стало, скорее наоборот.
- Я, наверное, закрою глаза?
Малфой кивнул. Гермиона зажмурилась. Очень хотелось сбежать, и осознание того, что это невозможно, нагнетало напряжение. Она ощутила движение рядом с собой и поняла, что Малфой сделал шаг к ней. Не выдержав, Гермиона открыла глаза. Оказалось, что он стоит совсем близко. Она хотела сказать это твердо, но вышло почти шепотом:
- Я не могу, – она помотала головой и пояснила: – Здесь такая обстановка…
Малфой вздохнул и закатил глаза, потом небрежно взмахнул палочкой. Сначала ничего не произошло, но затем где-то негромко заиграла музыка – словно в соседнем зале, а с потолка начал падать снег. Он исчезал на половине пути, но в голубоватом свете, падавшем из окна, снежинки загадочно поблескивали в темноте коридора. «Красивое заклинание», – отметила про себя Гермиона. Она такого не знала.
- Так лучше?
Она кивнула и поспешила снова закрыть глаза – смотреть на Малфоя так близко было странно. Сейчас его лицо было серьезным и сосредоточенным, и с него исчезло привычное и неприятное Гермионе капризно-презрительное выражение. От этого он казался ей другим.
Секунда, другая… Чего он ждет? От этого ожидания кончики пальцев словно начало покалывать иголочками. Гермиона вдруг подумала, что, наверное, было бы лучше, если он ее обнял – это было бы более… правильно? Какая глупость об этом сейчас думать!
Гермиона совсем уже было собралась вновь открыть глаза, как вдруг Малфой взял ее за руку. До этого она думала, что замерзла, но его пальцы были холоднее льда. Голова закружилась, и она сжала его ладонь, как будто это могло как-то помочь.
И тогда он ее поцеловал. Она думала, что его губы тоже будут холодными, но ее словно обдало жаром. «У меня нет выбора, это все омела», – обманула себя Гермиона и ответила на поцелуй.
Этого было достаточно для того, чтобы шутка близнецов закончилась, но мгновение длилось за мгновением. В какой-то момент Гермиона почувствовала, как Драко притягивает ее к себе, и подалась вперед…
Неизвестно, чем бы это закончилось, но где-то далеко раздался звон разбиваемой вазы и пронзительное хихиканье Пивза. В испуге Гермиона отпрянула – магия поцелуя была разрушена. Заклинание Малфоя потеряло силу: музыки уже не было слышно, а последние наколдованные снежинки растворились в воздухе. Омела под потолком разочарованно поблескивала.
Если на лице Малфоя и мелькнуло замешательство или огорчение, он быстро взял себя в руки и с усмешкой спросил:
- Что, испугалась, Грейнджер?
Стараясь выглядеть хоть вполовину такой же равнодушной, Гермиона пожала плечами и ответила:
- Нужно скорее уходить. Здесь в любой момент может появиться Пивз, Филч, да Мерлин знает кто еще.
Она отошла в сторону в поисках своей палочки. Малфой помедлил и повернулся, чтобы уйти. Гермиона продолжила, слегка запнувшись:
- Мы ведь договорились про «никто, никогда»? В любом случае, ни ты, ни я не виноваты в этом. Ты же не видел эту чертову омелу!
Дойдя до конца коридора, Малфой остановился, обернулся через плечо и ответил:
- О, да брось, Грейнджер! Все я прекрасно видел.
Не дожидаясь ее реакции, он скрылся за поворотом, оставляя Гермиону наедине со своими мыслями в звенящей недосказанностью тишине коридора.
