Глава 10 17 декабря 1991 г. 21:10
Здравствуй, сестрица Машенька свет Всеволодовна.
Вот какая я нынче правильная и официальная, видимо преподавание таки заставило меня повзрослеть. Чудится мне, что ежели придется до конца года проносить строгое платье и проговорить на английском языке, безвозвратно превращусь я из молодой дипломированной ведуньи в старую засушенную ведьму.
Не взыщи, друг мой, что пишу тебе столь редко. Сей осенью одолевают меня мелочные заботы. Вот только вывела «осенью», посмотрела на календарь, ан уж декабрь. Сказать, что зима, язык не поворачивается – за окном промозглая оттепель, город шумный и грязный, как воронье гнездо. Два дня назад повалил снег, да вечор уж растаял, ребятишки прибегают в замок чумазые, подолы мантий и боты вечно в грязи. Я шиплю на студентов, заставляя минут по пять вытирать ноги, но на полу в коридоре все равно остаются грязные следы. Завхоз наш, мистер Филч, завывает похуже баньши, и профессора прячутся от него пожалуй что быстрее, чем студенты. За последние недели человек этот немало переменился: видно почувствовал свою силу и даже в плечах стал будто шире. Уважительно обращается только к зельеварам да к директору, но и к тому уже с некоторым пренебрежением. Остальных зовет по именам, а студентов на «ты». Приходится терпеть, ибо от него зависит, будет ли завтра тепло в кабинете или гостиной и появится ли сладкое на столах старшекурсников.
Признаюсь тебе, Машенька, что такая сиротская зима для нас счастье. Страшусь представить, что будет, коли ударят морозы: дров почти нет, денег на них нет тем более, и как нашему директору удается обогревать каменную громаду школы, я ума не приложу. По два, а то и по три раза за седмицу бывает он в министерстве, возвращается оттуда усталый и постаревший. Профессора не замечают, а я вижу его сразу после возвращения, потому как присматриваю за его классом, пока он отсутствует. Балует он своих первокурсников аки внуков любимых и маленькие поганцы уселись уже ему на шею, не желая учить чего-либо. Меня они пока побаиваются, и я, разрываясь между двумя кабинетами, пытаюсь вложить в их головы начатки арифметики и двух языков.
Министерство зверствует как бы не более чем в минувшем году. За четыре месяца программу младших курсов поменяли уже три раза, а у старших почитай что каждую неделю ломают расписание под новые предметы. Уж на что наша Яга привычная к административным чудесам, но программа по ЭПСЖ подкосила и ее. На каторгу эту, расшифровываемую как «Этика и психология семейной жизни», попытались обязать поочередно каждого из наших деканов. Предел безобразию как обычно положил профессор Снейп, усталым голосом сообщивший, что не представляет эффективного преподавания без практики. У министерства запросили разрешения на заключение браков в школе, после чего сей изумительный предмет растворился во тьме министерских коридоров.
Вот не упомню, друг мой милый, писала ли тебе прежде, что в министерстве все вернулось на круги своя. Милослава Скуратова теперь летает высоко, аки птица небесная, и нас грешных своим вниманием не радует. Комитет возглавляет (и не знаю, поверишь ли) из-под надзора отпущенный Любомудр Меньшиков, коего теперь все стараются именовать господином Любо – ему это льстит. По Москве шепчутся, что вскоре будет оправдан и Ратибор Грозный, а в наши смутные времена уж и не знаешь, чему верить.
Чувствую, Машенька, что, как и прежде, будешь бранить меня, но на каникулы все ж таки ждать меня не стоит. В замке останется почти треть всех студентов, а за ними, сама знаешь, пригляд ох как нужен. К тому же, скрывать не стану, любопытно мне посмотреть на аглицкие празднования. Последнее, ты помнишь, сильно было испорчено огорчительным случаем с кадавром. Но на сей раз ничто не предвещает новых тревог, и, ежели переживем мы без потерь пятничный капустник, который с превеликим энтузиазмом взялась готовить профессор Яга, обязательно отпишусь тебе еще до святок.
На сем, друг милый, позволь завершить мою сонную повесть.
Сестра твоя, Анастасия.
P.S. Об одном сожалею – нет тебя со мной в этом старом замке. От сего грустно мне и тоскливо даже перед праздником.
P.P.S. Ты, Машка, и представить не можешь, СКОЛЬКО тут тайных ходов и скрытых комнат – я еще и половины не излазила! А то приезжай сама на каникулы, Ягусю инфаркт хватит.
19 декабря 1991 г. 13:10
Коридор второго этажа, школа Хогвартс
Дверь кабинета арифмантики открыта нараспашку, изнутри доносится нерадостный голос сдающего зачет студента:
- Билет четырнадцать, вопрос первый. Великие нумерологи древнего мира. Краткое изложение их теорий.
- Замечательно, мистер Уизли. И каких же нумерологов вы знаете?
- Ну, их было много. И в Китае, и в Англии. И везде. Одним из них был Пифагор. Не сказать о таком великом нумерологе, как Пифагор я не могу. При этом в самую первую очередь, Пифагор ни много, ни мало – величайший нумеролог. Он настолько глубоко ушел в изучение чисел, что даже создал свою школу, и у него были свои ученики – Пифагорейцы. Они продолжили эру великого числителя.
- Кого, простите?
- Эээ, числителя…
У противоположной стены на наваленных рюкзаках сидят несчастные, которым еще предстоит войти в эту раскрытую дверь. Обхватив головы руками, они пытаются зубрить билеты, и по коридору плывет монотонное бормотание:
- для всякого натурального числа найдется число, еще большее, например, следующее за ним число. При этом каждое натуральное число следует за неким другим числом. Только единица ни за кем не следует: она первая…
Мимо страдальцев, не обращая на них ни малейшего внимания, пробегают растрепанные студенты, готовящиеся к завтрашнему спектаклю. Счастливые – для них сессия уже завершилась.
- Яга сказала, что если декорации к ужину не докрасим, она мне ступу на голову наденет.
- А ты текст доучил? Нет, ты скажи, доучил?
- Я ему говорю, не надо фейерверк в гостиной испытывать, а он говорит, тогда к декану пойдем. Если, мол, завтра ничего не получится, сам будешь оправдываться. Хорошо догадались палочку в печь направить, почти все искры в дымоход ушли. Драили бы завтра коридоры вместо спектакля.
Из кабинета наплывает голос несчастного Уизли:
- Ну, я могу упомянуть еще одного великого нумеролога, которого звали Агриппа. Он тоже углубленно занимался этой наукой и даже написал несколько книг, правда, не все они были написаны именно про числа. Просто он занимался еще и культовыми науками, однако и в числах добился успеха.
- Простите, какими науками?
- Культовыми…
По коридору неторопливо шествует директор Дамблдор, окруженный гомонящими первокурсниками, возвращающимися с рождественского утренника. Они разъедутся по домам уже завтра, а пока радостно обмениваются впечатлениями.
- Снегурочка ненастоящая. Я настоящую видел, меня тятя к дядьке Лелю возил.
- Да ну и что, что ненастоящая. Мне вот смотри, чего дала – лягушку.
- А на вкладыше кто? О нет, Парацельс. У меня их уже три штуки.
Директора, с улыбкой вслушивающегося в болтовню подопечных, догоняет профессор Снейп. Декан Слизерина зол, но заставляет себя говорить тихо:
- Директор, я прошу вас самолично убедиться, что из новогодних сценариев всех факультетов будет удалена песенка про елочку.
- Северус, у детей праздник. В России принято…
- Я не намереваюсь быть жертвой того, что ваша ненормальная заместитель именует капустником.
- Ты прекрасно знаешь, что профессор Яга высококвалифицированный педагог-администратор…
- Альбус, вы смерти моей хотите? Вы хоть текст видели? Гриффиндор вчера репетировал хором:
В лесу родилась елочка,
Под ней сидел шпион…
Безнадежный голос Уизли продолжает вещать:
- Основа Китайской нумерологии лежит в великой книге. Она называется «Книга Перемен». А написала ее чрезвычайно известная личность прошлого, которую звали И Цзин. Судя по тому, что он написал подобную книгу, он многое знал о числах.
- Достаточно. Второй вопрос, пожалуйста.
- Билет четырнадцать, второй вопрос. Число Судьбы. Ну, Число Судьбы определяет судьбу человека. Его находят сложением гласных и согласных имени, данного при рождении…
- Сложением чего, простите?
- Ну, это… согласных… и гласных…
- С вами, мистер Уизли, я становлюсь оптимисткой. Каждый раз думаю, что хуже уже быть не может, но потом вы опять меня удивляете.
19 декабря 1991 г. 21:40
Директору ШМиВ № 27
Альбусу Дамблдору
Уважаемый директор!
Рад сообщить Вам приятные новости. Сегодня со мной связался Корнелиус, до него дошли слухи о хеллоуинском инциденте. Я постарался развеять его опасения и, чтобы не возникло какого-либо непонимания, счел возможным пригласить его к Вам в школу на новогодний спектакль. Министр прибудет портключом завтра в 14:00 по Гринвичу, и я думаю, что примерно через час мы уже будем у вас.
С уважением,
Любо.
