Часть 3. Глава 10. Запретный ЛесЖенушка, женушка, как же быть тут?
Меня наши охламоны в Кащенко сведут!
(С) Полотно
- Слизерин, Саласия!
Тоненькая черноволосая девушка, приложившая все силы, чтобы не вздрогнуть, вышла вперед. Будущие ученики расступались перед ней, но она шла, не глядя на них. Гриффиндор улыбнулся ей, но девушка опустилась на табурет, не ответив ему – и в следующее мгновение Шляпа закрыла ей обзор.
Саласия всегда была умной девочкой. Она прекрасно себе представляла, с кем можно позволить себе капризы, а с кем лучше придерживать амбиции.
С отцом Сэл не спорила никогда. Переубедить лорда Салазара в чем-либо было нереально, а вот вызвать раздражение возможно с первых же слов. Слизерин, и в юности не отличавшийся милым характером, с каждым годом становился все более тяжелым человеком.
Поэтому тринадцать лет лорд считал свою дочь послушной и покладистой. Они прекрасно сосуществовали в едином пространстве: отец не просил от дочери ничего невыполнимого, а та считала куда более выгодным исполнять нечастые и несложные пожелания отца.
Взаимные заблуждения рухнули накануне нового учебного года, когда Саласия как бы ненароком поинтересовалась, точно ли она внесена ли в список поступающих.
- С какой стати? – лорд Салазар был занят, безжалостно исчеркивая чью-то работу.
Сэл, сидевшая в покоях отца с книгой, подобралась. Осторожно подбирая слова, девушка произнесла:
- А… разве я не буду учиться в нашей школе?
Слизерин отложил пергамент и внимательно посмотрел на дочь. Та сидела очень прямо и не отвела взгляда, встретившись с глазами отца.
- А разве тебе не хватает знаний? – вопросом на вопрос ответил лорд. – Если так, обратись к Ровене, она с радостью надает тебе заданий.
- Вряд ли, - чувствуя, что ступает по краю обрыва, сказала Сэл. – Хелена включена в список, я это точно знаю. Она будет учиться вместе со всеми.
- Всеми? – тонкие губы Слизерина презрительно скривились. – Не хочешь ли ты меня убедить, что моя дочь считает себя лишь одной из «всех»? Я не желаю, - уже жестче произнес он, - чтобы моя дочь как какая-нибудь дикарка общалась с различным отребьем.
- Но в твоем Доме не учится отребье, - мягко настаивала Саласия. – Ты сам говорил, что принимаешь лишь юношей из хороших семей. Не думаю, что мое достоинство будет унижено общением с ними.
- В моем Доме не учатся девушки! – отрезал Салазар.
Это было правдой: за все двенадцать лет существования школы его Дом не принял ни одной студентки.
Саласия просила и умоляла, угрожала и скандалила. Впервые она посмела выставлять отцу ультиматумы, и впервые он повысил на нее голос.
И впервые – сдался.
Вместе с Хеленой и еще парой дюжин своих ровесников Саласия стояла перед столом наставников в обеденном зале. Сэл не позволила себе проводить взглядом подругу, которую Шляпа направила за стол ее матери, но слышала, как ликуют ученики леди Ровены.
И вот теперь она сама сидела и ждала решения.
- О, еще одна девчушка! – раздался в Саласии в ушах голос Шляпы. – Итак, куда же мы тебя определим? Может, к леди Ровене? Хотя нет… Ты умна, но не слишком прилежна в учебе. И не к леди Хельге – по той же причине. А сколько дерзости, которую ты скрываешь в своем сердце… Быть может, лорд Годрик будет рад принять тебя к себе?
Сэл выслушивала все, что ей говорила Шляпа, но на этих словах перебила:
- Не желаю слушать всех этих глупостей! Ты прекрасно знаешь, какой Дом меня ждет. Ты слышала мое имя – тебе нужно лишь его повторить.
- Лорд Салазар не принимает учениц, - ехидно ответила Шляпа. – Он тебе не обрадуется.
- Но он обрадуется еще меньше, если ты посмеешь меня определить к кому-нибудь другому, - сухо отрезала Саласия.
Когда Шляпа упомянула Рейвенкло, сердце девушки пропустило удар. Она могла бы оказаться вместе с Хеленой… Они спали бы в одной комнате и продолжали бы дружить. И леди Ровена всегда была довольна ею…
Но нет. Сэл не могла себе позволить такой роскоши. Она ни на секунду не сомневалась, что отца куда больше разочарует ее попадание в другой Дом, нежели то, что его собственному придется принять на обучение девушку.
- Ну что ж, - голос Шляпы сразу поскучнел. – Будь по-твоему.
И по притихшему залу отчетливо пронеслось:
- Слизерин!
Саласия спокойно дождалась, пока лорд Годрик снимет с ее головы Шляпу, и, поднявшись, с достоинством направилась к левому столу. Юноши дружно встали ей навстречу, и старший по Дому уступил ей свое место. Устроившись, девушка позволила себе бросить взгляд на стол наставников.
Вот уже несколько лет, как преподавателей в школе было не четверо. Гриффиндор, некогда посетовавший, что они просто разрываются, ничуть не покривил душой. Слизерин первым переложил часть своей работы на Грегори Гонта, дамы последовали его примеру, выбрав помощников из студентов, уже закончивших обучение. Годрик держался дольше всех, однако Аннис, родив первенца, как-то будто невзначай начала участвовать в преподавательской деятельности супруга.
Теперь, помимо четырех основателей, за столом наставников сидели еще пять человек. Однако Саласию интересовал лишь один из них – но тщетно девушка пыталась увидеть реакцию отца. Салазар Слизерин сидел, глядя прямо перед собой, не останавливая мрачный взгляд ни на одном из студентов. Барон Гонт, сидевший рядом со своим Мастером, поднял кубок и, отсалютовав Саласии, улыбнулся ей. Девушка ответила ему едва заметным кивком. Грегори она знала с самого своего детства, и хотя они никогда особо близко не общались, Сэл нравился этот красивый мужчина, достаточно умный и талантливый, чтобы ее отец решился приблизить его к себе.
* * *
- И вот так Греты не стало…
Светловолосый крепкий мужчина смущенно заерзал на стуле, когда по щекам его матери покатились слезинки. Он был воином, с четырнадцати лет ходившим в битвы вместе с отцом и старшим братом, и не знал, как ему утешить женщину, в который раз за несколько лет услышавшую об очередной утрате, постигнувшую ее семью.
Хельга Хаффлпафф уже похоронила и мужа, и старшего сына. Теперь младший принес ей весть о ранней смерти невестки. Грету Хельга почти не знала – видела ее только на свадьбе да в те несколько раз, что выбиралась посмотреть на внуков. Работы в школе было невпроворот, и ответственная женщина не могла себе позволить отлучаться надолго. Но мысль о том, что ее внуки остались без матери, как ранее – без отца, сжимала болью грудь.
Хельга сквозь слезы улыбнулась сыну и, поднявшись, ласково обняла. Стоя, она была лишь совсем чуть-чуть выше его сидящего. Тростен осторожно сомкнул руки вокруг нее и уткнулся лбом в мягкое плечо. Он рано покинул родительский дом и редко туда возвращался, образ матери с годами почти стерся из его памяти – но он помнил это тепло и этот уютный запах. Хельга гладила сына по вьющимся светлым волосам, страстно желая удержать его – и понимая, что ничего из этого не выйдет. Она была дочерью, сестрой и женой солдат. Она провожала отца, братьев, мужа, сыновей… Она слишком хорошо знала, что всегда будет только ждать – и надеяться, что дождется.
- А ты-то как? – стараясь сменить тему, спросила Хельга. – Не надумал жениться?
- Мам, - лицо Тростена покраснело, - ну ты же знаешь. Не смогу я жениться и уйти… Не по мне такое. Вот еще немного – и осяду. Тогда и… подумать можно.
Женщина, печально улыбнувшись, взъерошила его волосы на макушке. Ну разумеется. Когда-нибудь – возможно.
- Так как… насчет малышей? – Тростен тревожно посмотрел в лицо матери.
Хельга с нежностью подумала о внуках, спящих сейчас на ее кровати.
- У меня пусть остаются, - произнесла она. – Так будет лучше всего. Конечно, для школы они еще малы, но замок большой, им места хватит.
- Жутковато тут, - повел широкими плечами мужчина. – Все стены да камень…
- Так горы же, - простодушно улыбнулась Хельга. – А земля – ей любой уход нужен. И здесь найдется дело, - она наклонилась и поцеловала сына. – Ты молодец, что привез детей сюда.
Хелена и Саласия сидели в комнате последней и занимались. Во многом они обгоняли своих сверстников, однако шел последний год их обучения, и казалось, что знакомые с детства наставники дружно превратились в злых тиранов, решивших окончательно замучить девушек науками.
Едва они начали обучение, Ровена закрыла для дочери ее прежние комнаты, желая, чтобы та жила и обучалась наравне со всеми. Салазар же, напротив, был бы только рад, если бы Саласия вернулась к себе, однако девушка предпочитала держаться вместе со своим Домом. Вот только в те дни, когда они с Хеленой занимались совместной работой, они шли в прежнюю гостиную Сэл – больше девушкам из разных Домов просто негде было устроиться.
Они уже заканчивали, когда незапертая дверь вдруг распахнулась, и в комнату влетел всхлипывающий колобок. Хелена, бросив перо и забрызгав чернилами почти дописанный лист пергамента, подхватила светловолосого малыша прежде, чем тот успел в нее врезаться.
- Харальд? – удивленно спросила девушка. – Что ты здесь делаешь?
Ей прекрасно было известно, что внуков леди Хельги и калачом не заманишь в подземелья.
Харальд продолжал всхлипывать и сделал попытку влезть девушке на колени. Приложив немалые усилия – пятилетний мальчик весил вполне внушительно – Хелене удалось ему помочь забраться. Устроив малыша поудобнее, девушка стала вытирать ему слезы.
- Что случилось, Харальд? – как можно мягче снова спросила она. – Тебя кто-то обидел?
Саласия с интересом наблюдала за этой сценой, облокотившись на стол и покусывая кончик своего пера.
- Годфрид с двойняшками ушли в Лес! – выдавил, наконец, из себя мальчик.
Хелена едва не уронила его.
- Как в Лес?! Им же сто раз говорили, что туда нельзя!
- Вот и Миа говорила! – хлюпнул носом Харальд. – А они не послушались и пошли! А она пошла за ними!
Теперь он заплакал в голос, даже не заметив, что второй раз за минуту едва не оказался на полу.
- А эта… - Саласия опустила нелицеприятное определение для десятилетней сестры этого белокурого чуда, - что там позабыла?
- Она их вернуть хотела…
Девушки переглянулись. Для девчонки уговорить троих сыновей Годрика Гриффиндора свернуть с намеченного пути было нереально. Только человек очень наивный мог думать, что подобное осуществимо.
- Та-ак… - протянула Сэл, и в ее голосе зазвенели стальные нотки. – А почему она вместо этого не подумала пойти и сказать кому-нибудь из наставников?
Харальд прижался к Хелене, которая никогда не разговаривала с ним столь жестко, и пробормотал:
- Она не хотела, чтобы их наказывали… Им ведь попадет, если поймают?
- Еще как, - с удовлетворением подтвердила Саласия. – Может даже…
- Сэл! – Хелена мягко прервала подругу. – Ну не надо. Ты ведь видишь, он и так испуган.
- Это я вижу, - черноволосая девушка чуть наклонила голову к левому плечу. – Мне вот интересно, чего он от нас хочет.
- Верните их… - пробормотал мальчик и посмотрел на Хелену своими огромными голубыми глазами. – Пожалуйста!
- Ну просто замечательно! – фыркнула Саласия. – Теперь, значит, мы, как две дуры, должны потащиться в Лес за кучкой ненормальных детей!
- Сэл, - в голосе Хелены явно звучала просьба.
- Что «Сэл»? – вскинулась дочь Слизерина. – Ты вспомни: когда мы были маленькими, то сидели себе спокойно по комнатам, и даже на праздники нас не брали! А эти носятся по всему замку, суют носы во все щели – и никакого догляду за ними нет! А у них, между прочим, и отец, и мать имеются. Вот пусть они за ними и следят! Только рыжих нам не хватало!
Харальд снова начал всхлипывать. Хелена прижала его к себе так крепко, как только могла. Ее взгляд, брошенный на подругу, выражал укор. Саласия отвернулась, понимая, что ляпнула лишнее. Внуки леди Хельги лишились обоих родителей, причем матери – этим летом. Не стоило напоминать малышу о столь огромном потрясении.
- Если бы там был только Годфрид, - тихонько произнесла златоволосая девушка, - я бы сразу пошла к Аннис. Но мне жалко Миу. Она ведь хотела, как лучше – а так ей тоже попадет. Сэл, они же маленькие – ну куда они могли забраться? Бродят где-нибудь по окраине Леса… Мы их за шкирку – и тут же обратно.
Саласия закусила губу. Эта идея ей не нравилась совершенно. О том, что скажет отец, узнав о подобной затее, ей даже думать не хотелось. Но Хелена права: если для восьмилетней грозы Хогвартса и его шестилетних братьев она бы и пальцем не пошевелила, то тихую девочку с печальными глазами, появившуюся в школе всего несколько месяцев назад, было жаль и ей. В каком-то смысле Саласия даже восхищалась Мией: в то время как Сэл в свои семнадцать, по сути, была ребенком, балуемым отцом, десятилетняя малышка была уже маленькой хозяйкой, изо всех сил заботящейся о своем младшем брате. Она и над мальчишками Годрика пыталась установить опеку, но те, к ее величайшему огорчению, воспитанию не поддавались.
- Хорошо, - наконец сказала черноволосая девушка, однако не успели глаза ее подруги просиять радостью, как она сурово добавила: - Но одни мы не пойдем. Возьмем с собой взрослого мага.
- Но кого же мы можем взять, - Хелена нахмурилась, раздумывая о том, что любой наставник сводит к нулю всю благородную миссию прикрытия. Однако в следующий момент она сообразила, кого имеет ввиду Сэл. – О нет! Только не он!
- Почему нет? – Саласия умела приподнимать бровь точно так же, как лорд Салазар – так, что сразу отпадало желание задавать все последующие вопросы.
- Но почему он? – простонала Хелена.
- А больше некому, - Сэл пожала плечами. – Идти в Запретный Лес без защиты я отказываюсь. И тебя не пущу.
Златоволосой девушке осталось лишь покорно кивнуть. Аккуратно ссадив Харальда со своих уже затекших колен, она лишь произнесла:
- Жди нас здесь. Никуда не уходи, слышишь?
Малыш согласно закивал, и девушки вышли из комнаты. Закрывая за собой дверь, Саласия вынула волшебную палочку и прошептала несколько слов.
- Зачем? – удивилась Хелена.
- Ну, про сестру-то он уже нам рассказал, - пожала плечами Сэл. – Что ему помешает пойти и кому-нибудь рассказать про нас? Не специально конечно, а хотя бы просто ляпнуть. Не желаю иметь никаких неприятностей.
Девушкам хватило нескольких минут, чтобы добраться до следующих жилых покоев. Постучав, они недолго ждали ответа. Дверь почти тут же отворилась, и на пороге возникла высокая фигура молодого человека. Он удивленно посмотрел на Саласию, а потом, стоило ему перевести взгляд на Хелену, его лицо взволнованно побелело.
- Леди… Я польщен нанесенным мне визитом… Могу ли я чем-либо быть полезен?
- Можете, Грегори, можете, - решительно ответила Сэл. – Одевайтесь и радуйтесь возможности сопровождать двух прекрасных дев в их прогулке.
- Прогулке? – барон Гонт переводил взгляд с одной девушки на другую, и голосок внутри него противно зудел, что ничем хорошим это все не закончится.
Саласия толкнула подругу локтем. Отец не одобрил бы такого простонародного жеста, однако когда хочешь привести кого-нибудь в чувство, лучше средства не придумаешь. Хелена вздрогнула от чувствительного тычка острым локотком, и пробормотала:
- Господин барон, это будет очень мило с Вашей стороны, если Вы сопроводите нас в Запретный Лес.
Сэл закатила глаза, ожидая возмущения со стороны Грегори. Что устроит лорд Салазар своему любимому ученику, если узнает, куда тот водил его дочь – об этом можно было только догадываться… Но для сохранения разума было бы лучше не думать об этом вовсе.
Однако Гонт, помолчав немного, лишь спросил:
- Это абсолютно необходимо?
- Это было бы очень мило с Вашей стороны, - упрямо повторила Хелена, опуская взгляд.
Барон кивнул и, ненадолго скрывшись в своей комнате, вернулся в зимней мантии.
В одном Хелена точно оказалась права: обнаружить следы детей оказалось несложно. Недавно прошел снег, и цепочка маленьких следов вела за собой подобно нити Ариадны. И хотя для минотавров в Шотландии было холодновато, Саласия понадеялась, что никакие другие чудища не успели подстеречь компанию малолетних исследователей.
Черноволосая девушка шла несколько позади, старательно игнорируя взгляды подруги, то и дело бросаемые ею через плечо. Хелена уговорила ее на эту авантюру – пусть получит свою порцию сложных эмоций.
Грегори Гонт шествовал впереди, и девушки видели лишь его прямую спину, однако Хелене в столь непосредственной близости от барона все равно было немного неуютно. За последние годы она много раз ловила на себе его пристальный взгляд, и от этого ей становилось неловко. Саласия подшучивала над ней за подобное поведение – на красавицу Хелену засматривались многие, и никто не вызывал у нее столь странной реакции. Однажды златоволосая девушка призналась подруге: «Когда он смотрит на меня, мне кажется, будто кто-то прошелся по моей могиле». Сэл, не верившая ни в приметы, ни в предсказания, лишь выразительно приподняла бровь, однако от дальнейших шуток воздержалась.
Впрочем, иногда Хелене даже хотелось, чтобы барон предпринял хоть какие-то действия, дав тем самым ей право отбиваться. Однако Грегори был неизменно галантен и держался строго в рамках приличий. Вот только его обжигающе-черные глаза раз за разом смущали дочь леди Ровены.
Чем дальше они углублялись в Лес, тем темнее становилось. Сэл подумала: это оттого, что ветки деревьев сомкнулись над их головами, не пропуская света, или просто час уже достаточно поздний, ведь зимой день короток? Грегори жалел, что дети свернули направо, уйдя в совершенно незнакомую ему часть Леса. Они с Мастером Салазаром бывали здесь не раз, но неизменно уходили налево, и там молодой барон ориентировался довольно неплохо. Меньше всего мужчине хотелось потеряться в ночном Лесу, имея на руках дочерей двух из наставников. Хелена не думала вообще ни о чем: девушка лишь старалась успокоить бешено колотящееся сердце.
Внезапно Грегори остановился, и Хелена с разгону налетела на него. Она еще касалась щекой меха его мантии, когда краем глаза заметила, как барон поднимает правую руку с палочкой. В следующий момент Сэл схватила и сжала ее ладонь, вскинув палочку – как и ее отец, Саласия была левшой. Хелена, не выпуская руки подруги, машинально выхватила свою палочку – но было уже поздно.
Из темноты, медленно, зная, что спешить некуда, выходили невысокие уродливые человечки.
«Нет, это не люди», - как-то отстраненно сообразила Хелена. – «Это гоблины…»
Гоблины?! Здесь, в двух шагах от поселения магов?!
Против желания девушка прижалась спиной к спине барона, ощущая, как Сэл нервно стискивает ее руку.
- Какой у нас сегодня улов! – хриплым голосом произнес один из гоблинов – тот, кто стоял к ним ближе всех. Он говорил с сильным акцентом, однако вполне внятно. – сперва четверо милых детишек, а теперь еще трое гостей. Может, сегодня какой-нибудь праздник?
Пока он говорил, Грегори взмахнул палочкой и что-то негромко прошептал. Из темного кусочка дерева вырвалась серебристая птица – Сэл показалось, что это была ласточка – и улетела прочь.
Гоблины издали низкое недовольное рычание и шагнули к пленникам, резко сузив круг.
- Без баловства, красавчик! – рявкнул первый гоблин. – А ну, отдавайте ваши костыли, маги-калеки. Отдайте то, без чего вы ничем не отличаетесь от магглов. Палочки, живо!
- Отдайте палочки, - негромко шепнул барон девушкам.
- Но!.. – вскинулась Хелена и стиснула свою палочку, желая как можно дороже продать свою жизнь.
- Отдайте палочки! – в голосе Грегори прозвучала сталь, и он первым подал пример, протягивая свою близстоящему гоблину.
Зеленые глаза светловолосой девушка нехорошо сузились. Не то чтобы она мечтала о прекрасном рыцаре, готовым отдать за нее свою жизнь, но такой откровенной трусости она не ожидала. С другой стороны, из-за трех безрассудных смельчаков они и влипли в эту историю. И все-таки Хелена почувствовала глубокое разочарование.
- Пошевеливайтесь! – прикрикнули на них гоблины, и подруги, не сговариваясь, отдали свои палочки.
Их заставили развернуться лицом в одну сторону и, подталкивая в спины, повели куда-то вглубь Леса. Идти оказалось недалеко, и вскоре пленники достигли поляны, на противоположном конце которой темнел вход в пещеру. Их затолкали внутрь, и оказалось, что пещера похожа на своеобразную подгорную деревню – такой большой и разветвленной она была.
Пленников ввели в один из закутков и поставили охрану из четырех гоблинов. Хоть ростом они едва достигали девушкам до пояса, учитывая, что они владели магией, а пленники, среди которых был только один мужчина, – лишились такой возможности, то этого было более чем достаточно.
- Что за заклинание Вы использовали? – тихонько спросила Сэл у барона.
Хелена возмутилась. В другое время ей было бы тоже интересно узнать, что за магия вызвала к жизни такое красивое явление, но сейчас – совершенно неподходящие для этого место и время! Гонту следовало бы наложить какое-нибудь действенное проклятье или что-то разрушающее… По школе ходили слухи, что, хотя лорд Салазар и преподает Защиту от Темных Искусств, но своим студентам он дает уроки несколько иного характера. Неужели это все прошло даром?
«Впрочем, трусу все без толку», - мрачно подумала златоволосая девушка, и в этот момент прозвучал такой же негромкий ответ барона:
- Это Экспекто Патронум. Вы еще не проходили – оно идет одним из последних в программе. Вообще-то оно создано для обороны от созданий Тьмы, которые покушаются на человеческую душу, однако побочной его способностью является передача сообщений на расстоянии, - голос Грегори звучал на удивление спокойно и уравновешенно, будто они находились не в плену у гоблинов, а в школьной аудитории, и он надиктовывал очередной урок. – Я послал моего Патронуса к Мастеру Салазару. Понимаю, выглядит не слишком героически, - барон позволил себе взгляд в сторону демонстративно надувшейся Хелены, - однако втроем мы бы с такой толпой ничего бы не сделали. К тому же там были не все гоблины, и кто-нибудь обязательно успел бы сбежать и предупредить остальных – а у них наши дети. Сейчас мой Патронус должен уже быть у наставников – он расскажет им, где мы и кто держит нас в плену. Они придут подготовленными и не оставят от этого гнойника камня на камне.
Саласия восхищенно улыбнулась ему, однако Хелена все равно ощущала в душе какой-то неприятный осадок. Умом она понимала, что барон предпринял лучшее, что было возможно в той ситуации, но какой-то упрямой части ее душе такая практичность казалась противной.
Они приготовились ждать.
Впрочем, ждать пришлось недолго: снаружи послышался шум, грохот, донесся запах гари, и где-то замелькали отблески вспышек. Охранники, сторожившие пленных, сперва вытягивали шеи, а потом вдруг сорвались с места и бросились к выходу, на ходу доставая оружие. Из глубины пещеры бежали те немногие гоблины, которые не успели к началу схватки.
Грегори, осторожно высунувшись из их закутка, вытянул руку и перехватил ошалело несущегося гоблина. Короткого удара в висок хватило, чтобы создание в его руках обмякло, и барон подхватил выроненный меч. Хелена хотела было устремиться к выходу, однако Гонт остановил ее, впервые коснувшись. Девушка вздрогнула и хотела было отстраниться, однако за ее спиной стояла Саласия.
- Не туда, - коротко сказал барон. – Назад.
- Но… - Сэл, выглянув из-за плеча подруги, недовольно нахмурилась, однако Хелена уже сообразила.
- Дети! Они где-то в глубине. Гоблины не должны использовать их, как заложников!
Грегори кивнул и быстрым шагом начал удаляться от той стороны пещеры, откуда доносился свежий зимний воздух. Саласия с сожалением оглянулась туда, однако, как и Хелена, последовала за бароном.
Опасения оказались напрасными: заботиться об охране детей никто из гоблинов и не подумал. На них просто навели сонные чары, и все четверо малышей мирно посапывали в одном из дальних закутков пещеры. Молодые люди попытались их растолкать, однако без палочек прервать магический сон не удалось.
Грегори наклонился и поднял на руки Миу и Годфрида. Девушки с некоторым трудом приподняли шестилетних двойняшек.
- Как ты думаешь, лорд Годрик простит нам, если мы потащим его сыновей волоком? – поинтересовалась Хелена.
Саласия внезапно побледнела и так вздрогнула, что едва не выронила малыша. Ее совершенно не интересовало, что скажет по этому поводу Гриффиндор – девушка взмолилась, чтобы ее отца не было там, на поляне. Пусть в замке, пусть потом – но только не сейчас, не так вот сразу…
Однако Гонт уже направился к выходу, и Сэл не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
Бой на поляне уже закончился. Годрик и Аннис первыми подоспели к молодым людям, забрав у них своих сыновей. Коротким взмахом волшебной палочки согнав с детей сон, они начали в один голос возмущаться и в то же время обнимать своих отпрысков. Хельга сняла сонные чары с Миу, и теперь сжимала в объятиях рыдающую девочку. Ровена послала дочери взгляд, ничего хорошего не предвещающий, однако промолчала. Ее все еще красивая и изящная рука крепко сжала древко метлы, на которой леди прилетела сюда. Хелена опустила глаза, понимая, что дома ее ожидает наказание по всей строгости.
Слизерин приближался с другого конца поляны. Грегори попытался встать на его пути с покаянной речью, однако худощавый старик с легкостью отодвинул молодого человека со своей дороги. Он остановился перед дочерью, и на мгновение их взгляды скрестились.
Стояла уже ночь, и казалось, будто глаза Салазара Слизерина являются осколками этой ночи, вот только в них не было ни единой звезды из тех, что в таком изобилии ярко светили с небосклона.
Никто не заметил, как взметнулась вверх старческая рука, но на звук громкой пощечины оглянулись все. Саласия, пораженная даже не столько силой удара, сколько самим его фактом, попятилась назад, пока не налетела спиной на Гриффиндора.
В полной тишине прозвучал резкий голос Слизерина:
- Я разочарован.
Годрик, оставив жену обнимать детей, выпрямился и сделал шаг навстречу старому другу.
- Послушай, - начал он, недовольно нахмурившись. Ошарашенный вид Сэл и алое пятно, расцветающее на ее бледной щеке, подняли в груди мужчины волну возмущения. – Ты не должен был…
- Заткнись! – лорд Салазар редко повышал тон, однако сейчас его голос громом разнесся по поляне. Он резко схватил Саласию за руку и дернул на себя. Девушка, все еще не пришедшая в чувство, покорно, как кукла, последовала за ним. – За своими детьми следи, а что делать с моей дочерью, я решу сам!
Не говоря больше ни слова и крепко держа ладонь Саласии, он пошел прочь.
Салазар открыл дверь в спальню дочери и на какое-то время замер на пороге. Тихие всхлипы, доносящиеся со стороны кровати, почти смолкли, только нет-нет, да прорывался горький полувздох-полустон.
Постояв немного, Слизерин перешагнул порог и медленно, будто с трудом, пересек комнату. Он присел на край кровати. Саласия лежала, уткнувшись лицом в стену и подтянув к себе колени. Из-под натянутого до ушей одеяла высовывалась разве что черноволосая макушка.
Несколько минут прошло в тишине. Наконец Салазар, переведя дыхание, произнес хрипло и так тихо, что его голос был еле слышен:
- Может, я пожалею, что говорю это… Но я не жалею, что сегодня ударил тебя. Потому что по милости одной безответственной девчонки я чуть было не лишился единственного родного мне человека. Моей любимой дочери.
С силой шлепнув себя по колену, лорд тяжело поднялся и тем же медленным шагом покинул комнату.
Всхлипывания стихли, хотя Сэл по-прежнему лежала, сжавшись в комочек. Щека все также ныла, но в душе горела теперь не обида за публичное унижение.
Место обиды занял безграничный стыд.
