10Всем-всем спасибо за ваши замечательные комментарии! Мое настроение поднимается каждый раз, когда я читаю их
_________________________________________________________
Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны.
Габриель Гарсиа Маркес
9 января, воскресенье
Девятого января был последний день каникул. Я к тому времени уже жила у родителей – с Гарри, Роном и Джинни я рассталась еще пятого числа.
Рождество прошло действительно весело. На Гриммаулд плейс пришла Лаванда - в девичестве Браун - со своим мужем, сестры Патил, Дин Томас с подругой и Невилл с Луной, а в Новый год в гости заглянула даже профессор МакГонагалл. Остальные, непраздничные, дни, я провела в компании Гарри, Рона и Джинни. Мы навестили семейство Уизли в Норе, посетили Хогвартс, где с удовольствием пообщались с учителями, попили чая у Хагрида и навестили могилу профессора Снейпа.
По вечерам мальчики играли в шахматы или сидели над каким-то учебным материалом, который им выдали в школе Авроров, а мы с Джинни обсуждали их с Гарри предстоящую свадьбу. Мы пролистали, наверное, сотню каталогов со свадебными платьями, обсудили список гостей, обдумали саму церемонию и составили текст приглашений.
Однако во всей этой милой суете, во всех этих воспоминаниях о днях минувших, я постоянно помнила о профессоре Вейнсе. Иногда мне удавалось не думать о нем, когда захлестывали другие эмоции, но потом мысли вновь возвращались к таинственному преподавателю.
Я пыталась логически придти к выводу, кем же он был на самом деле, но из ныне живущих магов едва ли я могла вспомнить хотя бы одного, чьи способности в Зельеварении были столь же высоки, как его. Отсюда напрашивался вывод, что я просто не знала человека, скрывающегося за личностью профессора Вейнса. Но тогда почему меня не покидало ощущение, что мы были знакомы раньше?
10 января, понедельник
Десятого числа, в понедельник, я вернулась в университет. Первым делом я отправилась к стенду с расписанием. Что касается лекций, их во втором семестре намечалось не так много, поскольку предполагалось, что мы направим все наши силы на написание диплома и подготовку к аттестационному экзамену. Те же, что стояли в расписании, были больше похожи на попытку дать нам возможность повторить уже пройденный материал, поскольку все предметы были обобщающими.
Но интересовало меня вовсе не это. Мой взгляд сразу же приковало расписание консультаций. В графе рядом с именем профессора Вейнса значилась пятница. Я досадливо поморщилась – нужно было ждать целых пять дней!
Я решила, что просто не в состоянии мучится так долго. Попросив Клаудию, которая не отставала от меня ни на секунду, поскольку «дико-дико соскучилась», занять мне место в Шоколадушке, я отправилась в Профессорский городок.
Идя по профессорскому садику – сейчас с покрытой инеем желтой травой и голыми деревьями – я куталась в теплую мантию и молилась всем известным богам, чтобы Вейнс был дома.
Однако, мои мольбы не были услышаны. Долгое время профессор не откликался, а затем открылась соседняя дверь и я увидела своего декана.
- Мисс Грейнджер, что вы здесь делаете? – спросила она.
- О, добрый день, мэм, - я отошла от двери Вейнса и подошла к профессору Питч, - Я хотела поговорить с профессором Вейнсом о моем дипломе. Его консультация только в пятницу, а мне очень хотелось кое-что обсудить.
- До пятницы он тут и не появится.
- О, как жаль! – совершенно искренне ответила я.
- А о чем вы хотели поговорить? – поинтересовалась профессор Питч. – Я могла бы вам помочь.
- Нет-нет, спасибо… кстати, как вы себя чувствуете? Я слышала, что с вами произошло перед Рождеством, и я очень переживала.
Декан тут же забыла о своем намерении поговорить о моем дипломе и принялась подробно описывать свои злоключения. Я терпеливо выслушала все, что она хотела сказать, хотя и порядком замерзла, стоя на пороге – применять согревающее заклятие мне не хотелось, поскольку это могло бы выглядеть как демонстрация моего нежелания продолжать беседу. Но, наконец, Питч высказалась и сообщила, что должна идти, поскольку скоро с ней через камин должна была связаться Нерида – дочь очень волновалась о состоянии здоровья матери, и даже намеревалась приехать проведать, но в университете её не отпустили, поскольку она была слишком ценным сотрудником.
Я вежливо попрощалась с деканом и ушла.
11 января, вторник
Во вторник мне нужно было пойти в город, чтобы купить новые перья. Клаудия не смогла пойти со мной, поскольку у них с Джейсоном были какие-то планы.
Проходя мимо Триффани колледжа, я увидела Дика в компании молодых людей. В какой-то момент я понадеялась, что он меня не заметил, или что он сделает вид, что не заметил, но он помахал мне рукой, и я была вынуждена остановиться. Он подошел ко мне, поздоровался, спросил как мои дела и куда я направляюсь. Ответив на все эти вопросы, я в свою очередь задала примерно такие же. Наконец с официальной частью было покончено, и мы оба замолчали. Это был первый раз, когда мы были наедине после поцелуя, и между нами чувствовалась какая-то неловкость.
- Кстати, спасибо за открытку на рождество, очень милая, - сказала я, чтобы нарушить тишину.
- Не стоит, - отмахнулся Дик.
- Я тоже хотела тебе послать, - солгала я, - но мои друзья, они заставили меня забыть обо всем. Ты их помнишь, Гарри, Рон…
- Да, да, конечно. Шустрые ребята.
Я покивала, говоря тем самым «что есть, то есть».
- Так… значит, ты теперь будешь писать диплом? - спросил Дик, очевидно также не зная, что сказать.
- Да. Хотя, не только.
- Серьезно? – Дик с удовольствием зацепился за тему, и на его лице появилось выражение крайней заинтересованности.
Я кивнула.
- Как раз сегодня утром прочитала на стенде объявление о том, что наш факультет собирается начать какой-то проект совместно с Мерлинс колледжем. Ну, знаешь, заклинания и зелья всегда стояли рядом.
- Да, - согласился Дик, - зелья – вообще такая наука, которая может хорошо сочетаться с практически любой другой.
- Это точно. В прошлом году пятикурсники делали проект с колледжем Кассиопеи, хотя казалось бы, какая связь может быть между зельями и астрологией!
- Да-а… - протянул Дик.
Беседа явно не вязалась. Почувствовав необходимость уйти, я сказала:
- Ладно, я пойду. У меня потом еще встреча, а в Летающей Чернильнице постоянно такие очереди.
- Да, это точно. Конечно. Ну давай, пока.
- Ага, пока.
И я поспешила уйти, хотя ощущение неловкости оставалось со мной еще некоторое время.
14 января, пятница
В пятницу я проснулась рано, предвкушая встречу с Вейнсом. Консультация начиналась в четыре, и полдня я провела в мучительном ожидании. Кажется, чем ближе было событие, тем медленнее тянулось время.
Но, наконец, часы на старой башне пробили четыре, и я вошла в аудиторию. Профессор уже был там, окруженный студентами.
- Все отошли от моего стола и сели куда-нибудь подальше! - раздался командный голос профессора. – Подходить по одному в порядке очереди.
Тут же началась суета, ребята принялись разбираться, кто пришел раньше, или искать другие аргументы, вроде возраста, курса и важности своего вопроса. Я все это время стояла в стороне. Я в любом случае была последней.
Но вот, когда все студенты расселись, Вейнс заметил меня. Не подав виду, что мое появление его коим образом задело, он принялся беседовать с каким-то первокурсником.
Консультация с каждым студентом занимала у него не больше десяти минут, и в течение часа он должен был разобраться почти со всеми пришедшими. Однако примерно через полчаса в аудиторию вошли еще трое.
Вейнс ничего им не сказал, однако я заметила довольную ухмылку на его лице. Я сразу поняла, что это значило – теперь я не была последней и не могла рассчитывать на разговор наедине. Но профессор рано радовался. Я подошла к вошедшим и сказала им, что здесь очередь, но я согласна уступить им свое место и поговорить с Вейнсом последней, поскольку моя консультация могла затянуться. Троица радостно согласилась, а я, довольная, вернулась на свое место.
Почти через полтора часа после начала подошла очередь этих самых троих ребят.
- Мне кажется, мисс Грейнджер пришла раньше, - сказал Вейнс тоном, не терпящим возражений.
- Но я уступила им свою очередь, сэр, - произнесла я, - поскольку у меня к вам масса вопросов. Зачем заставлять людей ждать?
«Вы и так могли назначить время консультации каждому персонально, чтобы не пришлось сидеть тут полтора часа», - подумала я.
- Я нахожу такое решение несправедливым, - отозвался профессор, - выходит, что они заставят ждать вас, тогда как вы пришли вовремя, а они опоздали.
- Спасибо за заботу, профессор, но я действительно готова подождать. У меня совершенно нет никаких дел этим вечером, и я наслаждаюсь пребыванием здесь.
Вейнс сузил глаза. Недовольно посмотрев на меня, он перевел взгляд на опоздавших. Те молчаливо ждали, как же разрешится ситуация.
- Что ж, если ваша совесть позволит вам… - произнес профессор тоном, выражающим все презрение, которое он будет испытывать к этим троим, если они сейчас согласятся пойти вперед меня.
- Я уверена, - сказала в свою очередь я, - что молодые люди – настоящие джентльмены, и они выполнят просьбу леди, когда она просит их пойти раньше неё.
Вейнс сжал зубы и резким жестом предложил одному из ребят сесть на стул рядом с его столом.
Через пятнадцать минут все трое покинули аудиторию.
- Мисс Грейнджер, присаживайтесь, - произнес профессор холодно.
Я прошла к его столу и села на стул. Мы оказались с Вейнсом лицом к лицу.
- Итак, я вас слушаю, - произнес профессор, делая вид, что увлечен какими-то бумагами.
- У меня возникло к вам несколько вопросов, - ответила я, - Во-первых, скажите пожалуйста, где вы учились?
- Мне кажется, это никоим образом не относится к вашему диплому, - ответил Вейнс бесстрастно, - если вы сомневаетесь в моей компетентности, вы всегда можете сменить научного руководителя.
- Я сомневаюсь кое в чем другом, сэр, - ответила я.
- Как говорил Гете, мы точно знаем, только когда знаем мало; с ростом знания возрастает сомнение, - произнес профессор.
- Давно вы здесь, сэр? – спросила я, игнорируя его слова.
- Что вы имеете в виду, мисс Грейнджер? Изъясняйтесь точнее.
- Когда я пришла, вы уже были в аудитории. Как долго вы здесь находитесь?
- Не понимаю, чем вызваны подобные вопросы, - отозвался профессор, все еще разглядывая какие-то пергаменты, но на самом деле не читая их, - я не засекал.
- А я думаю, прекрасно понимаете. И уверена, что засекали. Профессор Вейнс, нет смысла продолжать скрывать вашу тайну. Я знаю правду.
Профессор, наконец, поднял голову и внимательно посмотрел на меня.
- Неужели?
- Да, - ответила я, - единственное, что мне неизвестно – кто вы на самом деле. И, кстати, прежде, чем вы решите, что вам теперь делать, хочу сказать, что у меня в комнате сейчас сидит сова с посланием Гарри Поттеру. Там говорится о том, что профессор Вейнс – не тот, за кого себя выдает и на самом деле он принимает Оборотное зелье. Также там указана еще кое-какая важная информация, которая поможет вас разоблачить. Сова отправится к адресату сегодня в семь вечера, если к этому времени я не вернусь домой. Также в надежном месте находится дубликат послания, который станет доступен моим друзьям в случае, если со мной что-то случится.
Профессор откинулся на спинку стула и со злой насмешкой на губах театрально похлопал в ладоши.
- Думаете, что все продумали, не так ли, мисс Грейнджер? – спросил он.
- Думаю, да, - ответила я жестко, хотя внутри все словно застыло.
- А вы подумайте еще раз, - в голосе профессора звучала угроза, - Подумайте, с кем стоит иметь дело, а с кем – нет. Вы, глупая, самонадеянная девчонка.
- Я требую, чтобы вы сказали мне, кто вы на самом деле, - отчеканила я.
- И зачем мне это делать, позвольте узнать?
- Возможно, я решу, что ваша «маскировка» оправдана, - ответила я, - возможно, вы вовсе не преступник, а просто человек, попавший в беду. И тогда я помогу вам. В противном случае, я буду вынуждена сообщить о вас в аврорат. У меня там множество знакомых, и мои друзья тоже будущие авроры. Поверьте, вам лучше сказать мне правду.
Профессор некоторое время смотрел на меня. Я подалась к нему на встречу и успокаивающе сжала его руку.
- Сэр, вам действительно лучше рассказать мне всё.
Профессор встал, убирая мою руку со своей. Я тоже встала.
- Хорошо, приходите завтра ко мне домой, поговорим там в спокойной обстановке.
- Нет-нет, сэр! Я должна узнать сегодня!
- Мисс Грейнджер, - профессор вышел из-за стола и начал подталкивать меня к выходу, - имейте терпение. Завтра в два часа дня я буду ждать вас.
- Я вам не доверяю. Вы снова сбежите, - сопротивлялась я.
- Я обещаю, что не исчезну, и завтра мы поговорим.
- Как я могу верить вам, когда все ваша жизнь здесь – обман, и все, что вы делаете это…
Профессор прервал мою речь. Подхватив меня за талию так, что мои ноги перестали касаться пола, он вынес меня в коридор, опустил на землю, и закрыл дверь в аудиторию прямо перед моим носом.
Я стиснула зубы от досады, но все же не стала упрямиться и пошла в общежитие. В конце концов, теперь профессор Вейнс был в ловушке.
15 января, суббота
Утром субботы я получила сову от профессора Вейнса. В письме он в лаконичной манере изложил желание видеть меня в своем доме в час пятьдесят три, и ни минутой позже. Я отослала ему сову с не менее лаконичным ответом, сообщающим о моем согласии.
На самом деле, такое послание говорило о том, что профессор действительно собирался поговорить со мной, а не был где-нибудь на пути на Ямайку. Это вселяло определенные надежды. Значит, он действительно не был смертельно опасным преступником, которому было чего опасаться. Либо же он был до чрезвычайности глупым и не считал, что я могу причинить ему вред. Совершенно напрасно, надо отметить. Впрочем, за время нашего знакомства он зарекомендовал себя как умный и прозорливый человек. Внутренний голосок шепнул, что именно поэтому мне стоило быть осторожнее, но уверенность в собственной смекалке заглушила этот предостерегающий шепоток.
Я намеренно вышла пораньше и еще около двадцати минут гуляла по Профессорскому садику, стараясь успокоить собственные нервы и продумать все возможные исходы сегодняшней беседы.
Наконец, пришло время идти к Вейнсу. Нервы за время недолгой прогулки так и не успокоились, и я все-таки достала из кармана Глоток Спокойствия – мутно-зеленое зелье с приятным запахом мелиссы. Я взяла его на крайний случай, и, в конце концов, поняла, что случай настал. Действие глотка оказалось незамедлительным: дышать стало легче, шея и спина чуть расслабились, в животе прекратились неприятные спазмы. Теперь я была действительно готова к встрече с неизвестностью.
Ровно без восьми два – я сверилась с часами на Старой Башне – я постучала в ставшую знакомой деревянную дверь цвета вареной сгущенки. Профессор открыл почти моментально. Он безмолвно предложил мне пройти в гостиную, где я заняла одно из кресел. Вейнс, как водится, сел напротив.
- Итак, вы все знаете, - без вежливых церемоний произнес он.
Я кивнула.
- Я был уверен, что ваш хваленый ум поможет вам понять всё гораздо раньше, - холодно и совсем не по-Вейнсовски произнес профессор, - Но, очевидно, вы не настолько сообразительны, чтобы разгадать такую загадку без случайной встречи с моим «двойником».
- Но как я могл… откуда вы знаете? Откуда вам известно об Эберсдорфе? – воскликнула я, осознав, что ничего о встрече в Германии не говорила.
- Я узнал об этом еще когда вы были в этой комнате в прошлый раз и глупейшим образом пытались вывести меня на чистую воду, - сообщил Вейнс и на его красивом лице появилась недовольная гримаса, - Признаться, тогда я усомнился в вашей разумности, но когда вы пришли ко мне на консультацию, во всеоружии, с угрозами и Следящим зельем… те капли уважения, которые у меня были по отношению к вам, вернулись на свое место.
- Вы распознали Следящее зелье, - произнесла я негромко.
- Естественно, мисс Грейнджер, я распознал Следящее зелье, - ответил он, сделав ударение на второй части предложения, - Я – спешу вам напомнить – зельевар. Даже не смотря на то, что вы не знаете, где я учился, вы не могли не осознать этот факт. Оборотное зелье не придает вместе с внешностью особых талантов, поэтому можете быть уверены, способности к зельеделию меня не оставляют вместе с этим обликом.
Говоря об «этом облике» Вейнс снова поморщился, давая мне понять, что нынешняя внешность ему неприятна.
- Кроме того, мисс Грейнджер, - продолжил свою речь профессор, откидываясь на спинку кресла, - я достаточно разбираюсь в людях, чтобы понять, что вы не из тех кто просто так будет хватать своего преподавателя за руку. Этот жест настолько выбивался из вашего образа, что я счел необходимым проверить поверхность руки на наличие нежелательных элементов, - Вейнс сделал небольшую паузу, - Хитро, но не достаточно, мисс Грейнджер... Если бы не полное удовлетворение жизнью, которую я здесь веду и уверенность в том, что вы не причините мне хлопот, я бы без труда исчез из Англии, и вы бы так никогда и не узнали, кем же был ваш таинственный профессор Вейнс.
- Следящее зелье невозможно удалить в течение двух дней, - сказала я уверенно.
- Спешу заверить вас в обратном, - сухо отозвался профессор. – Специфика моей работы предполагала необходимость антиследящего зелья, чему я и посвятил почти год своей жизни.
- Боже мой, кто вы? – воскликнула я.
Какой-то гений-зельевар, работавший тайным агентом и сейчас скрывающийся от властей? Или от преступников? Или и от тех, и от других одновременно?
- Я был уверен, что узнав, что я принимаю Оборотное зелье, вы сразу же это поймете. Очевидно, я все же переоценил вас.
Я недовольно поджала губы. Затем ответила:
- Как я могла сделать это? Я о вас вообще ничего не знаю!
- Совершенно? – спросил профессор, одна бровь вопросительно поднялась.
- Сэр, я понимаю, что теперь у вас есть три часа, чтобы вести разговоры, но достаточно этих словесных баталий, - сказала я почти спокойно.
Хотя, если бы не Глоток Спокойствия, я бы, наверное, уже билась в истерике. С другой стороны, если бы не он, я бы соображала куда быстрее – глоток имел побочный эффект, оказывая не очень благоприятное влияние на скорость мышления.
- Я принял зелье ровно в одиннадцать, - ответил мне профессор, - С боем часов моя внешность изменится, и всё раскроется.
Я закатила глаза.
- Не замечала раньше за вами такой любви к драматическим эффектам.
Вейнс просто смотрел на меня.
- Но при этом утверждаете, что вам обо мне ничего неизвестно, - сказал он, после нескольких секунд тишины.
Я устало вздохнула.
- Вы преподаете зельеварение, - ответила я, словно отвечала нудный урок, - вы просто гений в этой области, но это мало помогает. Единственный зельевар, чей талант мог бы сравниться с вашим, должен был умереть чуть больше десяти лет назад на шестьсот шестьдесят шестом году жизни по причине того, что он уничтожил философский камень, который и поддерживал его жизненные силы.
- Ваше сравнение с Николасом Фламелем мне нравится, но оно не имеет к делу совершенно никакого отношения.
Мои плечи поникли. Я не могла позволить себе не решить загадку до того, как правда станет слишком очевидна, но и идей у меня совершенно никаких не появлялось.
- Неужели вы так и не найдете ответ самостоятельно? – спросил Вейнс, словно вторя моим мыслям.
- Найду! – ответила я, мой мозг лихорадочно работал.
- Но я же ничего о вас не знаю, - отчаянно прошептала я несколькими секундами позже.
- Я с вами не согласен, - ответил профессор Вейнс, на лице его было написано любопытство.
«Вейнс!», - вдруг что-то щелкнуло в сознании.
- Я знаю ваше имя, - пролепетала я.
Профессор чуть склонил голову на бок.
- Персеус Вейнс…
Я достала из рукава палочку и начертила в воздухе светящиеся буквы, составлявшие имя профессора. Не отрывая от них взгляда, я начала медленно перемещать их, пытаясь поставить в новом порядке. Не веря тому, что происходило, я составила имя.
- Северус, - раздался мой шепот.
Затем фамилию.
- Снейп.
В этот момент раздался звон колокола на Старой Башне и лицо человека, сидящего напротив – такое красивое лицо! – стало меняться, словно кто-то невидимый мял его.
Я сморщилась – зрелище было не из приятных. Впрочем, самому профессору тоже было не очень хорошо. Я помнила свою собственную трансформацию от Оборотного зелья – это была довольно болезненная процедура.
Наконец, передо мной предстал человек, которого я никак не ожидала увидеть здесь – увидеть когда-либо снова!
Можно ли было вообразить удивление большее, чем то, которое я испытала тогда? Это был шок, потрясение… Я просто не могла поверить своим глазам.
- Но как? – вырвалось у меня.
- Что именно «как»? – язвительно спросил – о боги! – профессор Снейп.
Раздался смешок, затем громкий смех – именно такой выход нашли мои эмоции, когда я услышала до боли в сердце знакомый голос.
Когда профессор поднялся со своего кресла, я подняла руки к лицу, как бы защищаясь, и произнесла:
- Только не бейте меня!
Профессор опешил.
- Почему я должен вас бить? – спросил он.
Мои губы дрогнули. Я опустила руки.
- Просто когда у людей случается истерика, их иногда бьют по лицу, - ответила я.
- У вас истерика? – поинтересовался Снейп, медленно садясь обратно в кресло.
- Я уже не знаю. Мне кажется, я сошла с ума.
Затем я прижала ладонь к губам и почувствовала, как в уголках глаз накапливаются слезы. Все вокруг стало мутным, но я все еще видела, что профессор наблюдал за мной.
- Вы ведете себя неадекватно. Вы что-то принимали, прежде чем придти ко мне? – спросил он.
- Неадекватно? А какой считается «адекватная» реакция в данной ситуации? – спросила я, а затем добавила, - и объясните же мне, как? Вы же… вы же мертвы! Я сама, - тут слезы покатились по щекам, - я сама ходила на вашу могилу в рождественские каникулы.
- Какая трогательная забота о моей скромной персоне.
- Вы, очевидно, живы…
- Очевидно.
Мысленно я облегченно вздохнула - я все еще боялась, что то, что я перед собой видела – что-нибудь вроде призрака, выпившего какого-нибудь модифицированного зелья, коих у профессора в арсенале было, судя по всему, немало.
- Как это объяснить? То есть, вашего тела я действительно не видела… - на этих словах я не к месту покраснела, - но ведь Визжащая хижина сгорела, поэтому это было вполне логично. К тому же авроры зафиксировали присутствие ваших останков.
По моему телу пробежала дрожь – было так странно и неприятно говорить об этом.
- Мизинец левой ноги, - сухо ответил Снейп.
Мои глаза в ужасе расширились.
- Вы специально… оставили его, - профессор хмыкнул, - и подожгли хижину, чтобы мы затем решили, что вы сгорели при пожаре, а вы, тем временем, куда-то сбежали? – спросила я.
Ответом был краткий кивок головой и слова:
- Вы демонстрируете чудеса эрудиции, мисс.
- Подождите, а змея? Я сама видела, как она укусила вас, как вы, ну, потеряли сознание. Вы выглядели мертвым.
- Что ж, думаю, некоторые объяснения все же будут уместны, - ответил Снейп со вздохом, - Вы могли обратить внимание, что я стараюсь заготовить зелья на все случаи жизни? Эта змея никогда не внушала мне доверия. Антидот, который я создал к её яду, впитывается с кровью. Достаточно было раздавить флакончик, лежащий в кармане – и через час после укуса я был способен продумать план действий и осуществить его.
- Но зачем было делать все это? То есть… ох! Потому что вас обвиняют в убийстве профессора Дамблдора, - ответила я сама себе.
- Кроме того, я бывший Пожиратель Смерти, - напомнил профессор.
- И нет никаких доказательств вашей невиновности…
- …Поскольку я виноват...
- Это ужасно… - произнесла я, - вы не заслуживаете, чтобы с вами так обошлись…
- Ваша способность к состраданию не может не восхищать, - ядовито отозвался профессор.
Я подалась вперед.
- Да что с вами такое? – спросила я. – Еще недавно вы спокойно разговаривали со мной, а теперь, когда я узнала правду, когда вам не нужно ничего от меня скрывать, вы ведете себя… ведете себя…
- Осторожнее в выражениях, мисс Грейнджер, - предупредил профессор Снейп, - я всё еще ваш преподаватель.
- Всё то время, что вы были здесь, - произнесла я, не обращая внимания на его слова, - вы вели себя… по-человечески. Иногда я вас не понимала, иногда вы делали что-то такое, что просто ставило меня в тупик. Но вы не были невыносимым грубияном, бесчувственным человеком, которым пытаетесь быть сейчас. Зачем вы делаете это? Я… я не причиню вам вреда, нет нужды так обращаться со мной.
- Вы не причините мне вреда – как любезно с вашей стороны пообещать мне такое. Однако, мисс Грейнджер, вы, с вашими семью пядями во лбу, должны понимать, что настоящий я – это то, что вы видите перед собой сейчас. Некрасивый сорокалетний мужчина, которого все считают мертвым.
- Нет, - твердо ответила я, - это неправда. Сейчас вы намеренно пытаетесь вывести меня из состояния равновесия, чтобы вы могли управлять ситуацией и, если что, в любой момент выставить меня за дверь. Однако настоящий профессор Снейп работал со мной в лаборатории, защищал на конференции и ужинал в ресторане. Вы не могли играть тогда!
- Однако же я играл. Представьте, что вы по той или иной причине скрываетесь под Оборотным Зельем. Вы появляетесь где-то, где ожидаете не встретить ни одного знакомого человека. И вдруг среди множества новых лиц видите лицо человека, который без колебаний угадает в вас ВАС, стоит вам начать вести себя так, как ведете обычно. Какую тактику поведения вы бы выбрали в данном случае?
Я молчала.
- Совершенно верно, - профессор ответил за меня, - вы бы начали вести себя совершенно в противоположной вашей природе манере. Если вы добры и застенчивы, вы бы стали изображать негодяя или распущенного повесу. Если ваш родной язык – сарказм, а замкнутость – единственная черта характера, которую нельзя назвать отрицательной, то стоит стать воплощением вежливости и обаяния. Что я и пытался сделать, и, судя по всему, небезуспешно.
Я обняла себя, глядя куда-то в пространство. Было слишком сложно принять истину. С мыслью о том, что профессор Вейнс – кто-то другой, я успела свыкнуться за время рождественских каникул, но то, что на самом деле он – профессор Снейп, и главное, что профессор Снейп жив, не укладывалось у меня в голове.
- Хорошо, - произнесла я на удивление ровным голосом, - я понимаю, зачем вы старались быть милым – хотя получалось это у вас, надо сказать, с переменным успехом – но зачем вы пытались понравиться мне?
- Я не делал ничего подобного, - ответил профессор твердо.
- Нет, делали. Как иначе объяснить ваше поведение? Во-первых, если вы боялись, что я вас узнаю, зачем намеренно обращали на меня повышенное внимание?
Снейп задумчиво потер подбородок.
- А во-вторых? – спросил он, но я не собиралась позволить ему отвлечь меня.
- Сначала ответьте на это, - требовательно сказала я.
- Что ж, было две причины. Первая – я опасался, что начну слишком демонстративно вас игнорировать, и тогда вы что-нибудь заподозрите.
- Но это глупо! – воскликнула я. – Я бы никогда ни о чем не догадалась.
- Я уже сказал, что был тогда лучшего мнения о ваших умственных способностях.
- Прекратите меня оскорблять, сэр, или мне придется ответить тем же, - сказала я недовольно.
- Я трепещу, - сардонически ответил Снейп.
Я сложила руки на груди, и мы оба замолчали. Мое любопытство, однако, быстро побороло мою гордость, и я спросила:
- Ладно, а вторая причина?
- Вторая – любопытство.
- Любопытство?
- Совершенно верно. Мне стало любопытно, кем вы стали спустя пять лет. Это немалый срок, и мне было интересно, что стало с золотой троицей Хогвартса после школы, остались ли ВЫ все той же всезнайкой, постоянно раздражающей поднятой рукой и способностью цитировать учебники.
- И каковы результаты ваших исследований, сэр? – спросила я, действительно желая узнать ответ.
Снейп посмотрел на меня, чуть сузив глаза.
- В вас поубавилось уверенности в себе – очевидно, вы поняли, что хорошая память это не все, что нужно женщине для счастья.
Я поджала губы. Эти слова обидели меня – ведь всегда особенно больно слышать нелицеприятную правду о себе - и я почувствовала неприятный комок в горле.
- Наш с вами разговор порождает у меня больше вопросов, чем дает ответов, - сказала я, стараясь сменить тему и справиться с эмоциями.
- Вот уже несколько минут я занимаюсь тем, что отвечаю на все ваши вопросы, неблагодарное создание. Больше такого не повторится, поэтому сделайте нам всем одолжение и попытайтесь собраться с мыслями и спросить всё, что вас интересует.
- Да… я… что ж, объясните тогда, что значил наш последний разговор в библиотеке? Чего вы добивались?
Лицо профессора Снейпа было не читаемо, но по долгой паузе я поняла, что это был тот вопрос, ответ на который он не слишком хотел давать.
- Вы не должны ехать в другой университет. Вам нужно остаться здесь.
Я удивленно подняла брови.
- Почему? И почему вы говорите это только сейчас? Когда мы были в ресторане, и я спросила вашего совета, вы не пытались убедить меня в том, насколько плоха эта идея.
- Профессор Вейнс не давит на своих студентов и дает им возможность делать свой выбор самостоятельно.
- А профессор Снейп?
- А профессор Снейп давит.
Я поджала губы, мой взгляд блуждал по комнате, словно пытался найти подсказку, как найти общий язык с хозяином дома.
- Почему вы считаете, что мне не стоит ехать? – спросила я, наконец.
- Это глупая идея.
- Профессор Ростов так не считает.
- Значит, он тоже глупый.
Я сжала зубы.
- Он не…Ладно… ладно, сменим тему, - пробормотала я, понимая, что мой собеседник не склонен продолжать конструктивную беседу в заданном направлении, - а что насчет… что насчет проекта? Зачем вы рассказали мне о дисфолиде и о том, что продлили действие Оборотного зелья? Ведь это могло заставить меня заподозрить что-то неладное.
- Мне нужен был помощник. Я не мог уделять работе над модифицированным зельем достаточно времени, и мне нужен был кто-то, кто делал бы основную работу за меня. Лучшего кандидата на эту роль, чем вы, я найти бы не смог. После вашей небольшой, но пламенной речи в архиве в мою защиту, я лишь убедился в правильности своего выбора, поскольку понял, что даже если вы поймете, что я не просто исследую Оборотное зелье, но и принимаю его, вы не будете для меня угрозой.
- Понятно. И что вы намерены делать дальше? – спросила я.
- Ничего особенного, - ответил Снейп, - я уверен, вы не станете никому рассказывать обо мне, поэтому я просто продолжу преподавательскую деятельность.
- Мм… - протянула я, - только теперь вам не нужно будет притворяться, что я вам нравлюсь, - сказала я и натянуто улыбнулась.
- Хотя бы ради этого стоило рассказать вам правду, - согласился профессор.
Внезапно кто-то постучал в дверь. Мы со Снейпом одновременно посмотрели в сторону прихожей. Профессор молча встал и вышел из комнаты. Через минуту он вернулся, но уже в образе профессора Вейнса. Я не стала спрашивать, кто это был, а профессор не стал мне об этом сообщать.
- Итак, мисс Грейнджер, у вас есть еще какие-то вопросы? – спросил он.
Я молча смотрела на преподавателя, не имея сил сказать что-либо. Это было так странно, видеть вместо Снейпа – Вейнса. Как будто бы минуту назад я разговаривала со школьным учителем, а теперь вернулся мой профессор, молодой и красивый, и который мне даже нравился… Но ведь это всё равно был Снейп!
Я прижала холодную ладонь ко лбу и прикрыла глаза.
- Это вызывает диссонанс, не так ли? – услышала я голос профессора Вейнса. – Вы видите красивую картинку, но знаете, что на самом деле это уродство.
Я открыла глаза.
- Нет, я вовсе не…
- Не спорьте. Все эти сказки про «внешность не имеет значения» и «мужчина должен быть красивее обезьяны» - полная чушь. Вы ведь были готовы влюбиться в своего профессора Вейнса, но теперь, когда знаете, кто он на самом деле…
- Я не была готова влюбиться! – воскликнула я, а затем спокойней добавила, - И я не знала, что вас так волнует внешний вид.
- Меня он совершенно не волнует, он волнует вас.
- А с каких пор вас волнует, что волнует меня?
Мы оба внимательно и с долей раздражения посмотрели друг другу в глаза, понимая, что это противостояние ни к чему не приведет. Наконец, профессор произнес:
- Я думаю, я ответил на все ваши вопросы. Вы можете быть свободны, мисс Грейнджер.
Я кивнула и поднялась на ноги.
- Спасибо, что потратили на меня время, сэр, - сказала я идеально вежливым тоном, - Я даю вам обещание, что ни один человек не узнает о вас от меня, если вы сами не дадите на то разрешения.
Профессор молча кивнул.
- До свидания, мисс Грейнджер, - уже у двери произнес он.
- До свидания, профессор Вейнс, - ответила я и ушла.
По пути к общежитию я пыталась осмыслить все, что произошло. Мысленно проиграв весь наш диалог несколько раз, я пришла к заключению, что сделала все неправильно. Нужно было вести беседу иначе, задать другие вопросы… Ситуация как будто прояснилась, но у меня осталось впечатление, что я так ничего и не знаю. Словно профессор приоткрыл завесу тайны, так и не показав мне главного. Неприятное, тяжелое чувство осталось у меня на душе. Неопределенность в будущем угнетала, то, что меня полгода водили за нос – расстраивало, а то, что профессор Вейнс – такой замечательный профессор Вейнс! – оказался профессором Снейпом – приводило в замешательство. Даже единственный светлый момент во всей этой истории, тот факт, что профессор Снейп был жив, омрачался тем, что этот заслуживающий, наконец, личного счастья человек был вынужден скрываться и пить Оборотное Зелье.
А я ведь даже не спросила, кем был тот человек из Германии, чьи волосы использовал Снейп! Обрушившиеся новости действительно выбили меня из колеи.
Чем ближе я была к общежитию, тем более несчастной себя чувствовала. Перешагивая порог нашей с Клаудией комнаты, я как раз сокрушалась над своей тяжкой женской долей и неудавшейся личной жизнью. Слез пока не было, но я чувствовала, что они на подходе.
Переодевшись в бесформенную фланелевую рубашку и свободные штаны, я достала из нашего с Клаудией потайного шкафчика ведерко карамельного мороженого и упала на кровать. Затем взглянула в сторону письменного стола Клаудии: там у неё стояла Марина - волшебная музыкальная ракушка. По мановению моей волшебной палочки из ракушки зазвучали минорные аккорды лиричной песни «А ты сел на метлу и крикнул «прощай!»» и я дала волю слезам. Поедая мороженое, я слушала одну за другой грустные песни, и плакала, и упивалась жалостью к себе.
Спустя какое-то время в комнату вошла Клаудия. Сперва я расстроилась, поскольку рассчитывала побыть одна, но взглянув на подругу, я словно увидела собственное отражение – волосы растрепаны, глаза опухшие, нос красный, на щеках – мокрые дорожки растекшейся туши.
Взглянув на меня и не сказав ни слова, Клаудия подошла, села на кровать, поджав ноги под себя, и наколдовала ложку.
Я кивнула головой, как бы спрашивая, что произошло. Пытаясь набрать на ложку как можно больше моего мороженого, она ответила:
- Я толстая.
Я нервно рассмеялась.
- Я не настроена спорить на эту тему, тем более сейчас и с тобой, - предупредила подруга.
Я знала почему – Клаудия не была толстой, но её формы всегда отличались пышностью, тогда как я ни выдающимся бюстом, ни такими округлыми бедрами не обладала. И обычно моя дорогая подруга была довольна своей фигурой, за исключением таких вот моментов. Обычно причиной подобных маленьких истерик были ссоры с Джейсоном. Он говорил какую-нибудь глупость, естественно, не имея в виду ничего такого, и Клаудия заливалась горючими слезами и начинала восхвалять мою «худобу».
- А ты? – спросила она, снова тянясь ложкой в ведерко с мороженным.
- А я одна сижу в кварти-и-ире, - вместо ответа пропела я, вторя женскому голосу, раздающемуся из ракушки, - уже без десяти четы-ы-ыре, камин молчит, и нет сов-ы-ы-ы, забыл о Каролине ты-ы-ы-ы…
18 января, вторник
Во вторник по расписанию у меня не было лекций, и я решила с самого утра пойти в библиотеку. Не смотря на все «непонятки», как называла их Клаудия, в личной жизни, нужно было продолжать учиться. Тем более, чтение древних манускриптов и новейших исследований как ничто другое помогает отвлечься от ненужных мыслей.
А в тот раз мне особенно повезло – одна из книг в моем списке, составленном мною же по каталогам, оказалась написана живым легким языком, и, читая её, я позабыла обо всем на свете.
Однажды Клаудия сказала, что если я вдруг решу написать книгу, я должна сделать все возможное, чтобы она была ценна не только с научной, но и с литературной точки зрения, потому что обычные научные труды читать скучно по причине их занудности и сухости. Тогда я сказала ей, что смысл и суть этих трудов – в передаче важной информации, а не в красивом слоге, но теперь я почувствовала, насколько это увлекательнее, читать книгу по зельям, написанную «легким стилем».
Перелистывая очередную страницу, я на мгновение подняла глаза, и только опустив их, осознала, что увидела. Прямо напротив меня сидел профессор Вейнс-Снейп, лишь три стола разделяли нас. Решив сделать вид, что не заметила его, я уставилась на страницы, но теперь я не видела ни букв, ни самой книги. Мое сознание было полностью сосредоточено на профессоре. Переворачивая страницу в очередной раз, несмотря на то, что я не дочитала даже первый абзац разворота, я снова мельком посмотрела поверх большого тома. Профессор что-то увлеченно читал, даже не обращая на меня внимания. Я решила воспользоваться этим и чуть-чуть за ним понаблюдать, но стоило мне подумать об этом, как он поднял глаза, взглянув прямо на меня. Я испуганно опустила глаза, чувствуя, что сердце бьётся где-то в горле. Затем я поругала себя за такое поведение. Я рассчитывала вести себя «как ни в чем ни бывало», тогда как мое поведение этому стремлению совсем не соответствовало. Я снова посмотрела на профессора, на этот раз смело, без утайки – я решила поздороваться с ним, так, как бы и поступила, не знай я о его маленькой тайне. Но он уже вновь смотрел в свою книгу. Тогда я тоже вернулась к чтению.
Но ненадолго. Скоро мой взгляд снова застыл на профессоре. Тот, вероятно почувствовав, что я на него смотрю, тут же оторвался от книжки и взглянул на меня. Я не сразу заметила это, поскольку была погружена в размышления, но только до моего сознания добрался сигнал, и я вознамерилась кивнуть в знак приветствия, как профессор снова уткнулся в лежащую перед ним книгу. Судорожный кивок, который я изобразила, остался им незамечен. Я закатила глаза, недовольно вздыхая. Только я могла просидеть десять минут, постоянно встречаясь с человеком взглядами, и поздороваться, когда он этого не видит!
После этого маленького фиаско я решила все же сосредоточиться на чтении. Тем более, что я уже потеряла суть размышлений автора и мне пришлось перелистывать страницу назад. Спустя две или три минуты, я мельком взглянула на профессора и заметила, как он опустил глаза. Я тоже опустила, но через секунду снова подняла и решила не опускать их, пока, наконец, не поздороваюсь с ним. После этого, была уверена я, мы бы оба успокоились и смогли поработать. Однако теперь человек напротив меня, кажется, намеренно не отрывался от книги – скорчив заинтересованное лицо, он как будто бы несколько раз перечитал один и тот же фрагмент, затем задумчиво потер подбородок, поводил указательным пальцем по нижней губе, посмотрел куда-то на потолок, словно пытался что-то припомнить, снова уткнулся в книжку. Всё это он делал, избегая даже смотреть в мою сторону.
Я сердито сузила глаза.
Чуть отодвинув от себя книгу, я достала из сумки пергамент и перо. Чернильница на столе была наполнена чернилами, и я принялась с интересом выписывать из книги некоторые предложения или даже абзацы. Бездумно переписывая пассажи из книги, я действительно смогла немного отвлечься от окружающего мира.
Наконец настало время ланча. Я начала вставать из-за стола, когда заметила, что профессор начал вставать в тот же момент. Очевидно, от его внимания это тоже не укрылось, поэтому он сделал вид, что просто хотел поправить стул и сесть поудобнее. Я поджала губы и, убрав в сумку все свои вещи, направилась к выходу. Проходя мимо профессора, я остановилась у его стола и, фальшиво улыбнувшись, максимально вежливым тоном произнесла:
- Профессор Вейнс.
Профессор быстро встал со стула. Коротко кивнув, он сказал приветственное «Мисс Грейнджер», и, дождавшись, пока я отойду, снова сел на стул – я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть это, и то, как он устало потер лицо руками.
В Обеденном зале меня уже ждала Клаудия.
- Как библиотека? – спросила она. – Еще стоит?
- Да. Стоит и говорит, что соскучилась по тебе, - ответила я.
- Глупости, я была там всего… всего… какое-то количество дней назад! Зато сегодня мы с Джейсоном были в городе, и я увидела там супер-пупер классное платье. Оно такое атласное, цвета как твоя рубашка примерно, только чуть-чуть розовее, с такими лямочками вот здесь и здесь, и они как бы уходят назад, вот так вот и потом сюда…
- Клаудия, я не понимаю твое объяснение, - прервала подругу я, краем глаза замечая, что в Обеденный зал вошел профессор Снейп.
- Дай я лучше нарисую. У тебя есть пергамент?
- Это так срочно?
- Да-да, дай, пока я не забыла.
Я со вздохом достала из сумки пергамент, с которым работала в библиотеке и протянула его Клаудии. Та начала палочкой вычерчивать на нем рисунок, как вдруг замерла.
- Что это за чушь? – спросила она.
Я взглянула в её сторону.
- Я выписывала из книжки всякие… моменты. Это для диплома.
- Мерлин мой и всё его потомство! Что за фигню ты читаешь? Как ты вообще понимаешь этот бред?
Я заглянула в свой собственный лист. Пробежав глазами по абзацам, я была вынуждена согласиться с тем, что более бессвязного текста еще поискать. Кроме того, в некоторых местах были явные описки – где-то одна и та же строчка повторялась дважды, а где-то были написаны неправильные слова, о чем Клаудия тут же поспешила сообщить.
- Что это значит, «в таких условиях нужно помнить не только о том, что поздороваться влияет на зелье как катализатор…»? – спросила она.
Я хмыкнула.
- Потом расскажу.
…
- Понимаешь, есть один человек…
- Парень?
-Мм, ну да, в общем, парень.
- В смысле?
- Да парень, парень. Он вроде как… то есть теперь я это понимаю… раньше я не знала, а теперь, когда кое-что произошло, я поняла, что он мне нравился.
- НравиЛСЯ? – уточнила Клаудия.
Мы гуляли по территории университета – после ланча я решила не идти в библиотеку, а Клаудия жаждала узнать мою таинственную историю. Вокруг было довольно пустынно, так как большинство студентов были на лекциях, и встречались только пятикурсники и профессора, да прочие сотрудники университета.
- Понимаешь, теперь я узнала о нем кое-что, и это в корне меняет дело, - продолжила я свою сложную историю, стараясь не раскрыть правды, но передать суть.
- Он гей?
- Да нет же! Просто… он не совсем тот, за кого себя выдает. И теперь, когда я знаю, кто он на самом деле, я не могу… он не может мне нравится.
- Он - женщина? – заговорщицким шепотом спросила подруга.
- Нет, слава Мерлину.
- Он – преступник?
- Для меня – нет.
-Гермиона, расскажи, кто он! Иначе я умру от любопытства!
Я отрицательно покачала головой.
- Извини, но я не могу. Я пообещала, что никому не скажу. Я и сейчас частично нарушаю обещание.
На самом деле, если закрыть глаза на обещание, я не была уверена, что Клаудия сможет держать рот на замке, но ей об этом знать было не обязательно.
- Ну ладно же, коварная. Продолжай.
- Как я сказала, нравится он мне не может, хотя, когда я его вижу… я так себя чувствую… как будто не в своей тарелке, но это не совсем неприятно. Но мне приходится все время помнить о том, кто он на самом деле. И я не знаю… это так ужасно, ты думаешь, что знаешь человека, готова его полюбить, и вдруг понимаешь, что он совсем другой. И тогда становится непонятно, что же делать со своей симпатией.
- Я тебя понимаю. Один мой бывший парень всё время изображал из себя крутого качка, а потом оказалось, что это были просто чары! И спали они в самый пикантный момент… Я не знала, что мне делать, плакать, или смеяться.
- Ну вот. Ты меня понимаешь, - констатировала я с усмешкой.
19 января, среда
Вечером следующего дня мне предстояло идти на одно мероприятие – профессор Оливье, который вел у нас Магловедение, устраивал званный ужин в честь своего юбилея, ему исполнялось шестьдесят. Кроме коллег, он пригласил несколько студентов, и я была среди них. Мне не нравилось думать, что причиной тому было мое происхождение, но выходило, что большинство приглашенных ребят были маглорожденными или полукровками.
Я не долго думала, кому предложить пойти со мной в качестве спутника – выбор пал на Эмиля, ибо я знала, что он не откажется, что я не буду чувствовать себя с ним неловко, что он не встречается с моей подругой и не является моим школьным учителем, который пьет Оборотное Зелье.
Одолжив у Клаудии одно из её платьев самого спокойного цвета – цвета красного вина, я убрала волосы в вечернюю прическу и позволила Клаудии поколдовать над моими ногтями.
- На тебе это платье сидит лучше, чем на мне, - ныла подруга, подбирая цвет для маникюра, подходящий к платью.
- Ты все равно его не носишь.
- Вот поэтому и не ношу. Уж теперь-то точно не буду, когда увидела, как оно сидит на тебе. Только знаешь, нужно какое-то украшение. У тебя есть какой-нибудь золотой кулончик на короткой цепочке?
- Есть-есть, заканчивай, пожалуйста, поскорее, Эмиль уже, наверное, ждет меня.
- Оо, бедный парень. Когда он увидит тебя, он захочет повеситься.
- Клаудия!
- Что? Ты же не собираешься отвечать ему взаимностью, а видеть такую красоту, и знать, что она тебе не достанется… это тяжело. Наверное. Мне-то такого испытывать не приходилось.
Я закатила глаза. Клаудия была не исправима.
Наконец, со сборами было покончено, и я спустилась во внутренний дворик общежития, где меня уже ждал Эмиль. Он выглядел очень мило в атласной черной мантии, из-под которой выглядывала белая рубашка и галстук-бабочка. Он чуть застенчиво улыбнулся и сделал комплимент моему платью.
- А кто-нибудь еще из твоих друзей там будет? – спросил Эмиль, пока мы шли к профессорскому городку.
- Наверное. Там будет много гостей, - ответила я безразлично.
- Нет, ну Джейсон? Или Дик?
- Нет, их не будет. Но не волнуйся, кого-нибудь ты там точно знаешь. Тем более, я все время буду с тобой.
- Да, конечно. Кстати, о проекте с Мерлинс колледжем…
И мы заговорили о проекте. Эмиль тоже собирался принять в нем участие, и он сообщил мне о некоторых моментах, о которых я не знала. Например, оказалось, что мы будем работать группами, и я, скорее всего, окажусь в группе с Юлием Глаубером, какой-то девочкой из Мерлинс колледжа и Кеннетом, тем самым, который с таким рвением ухаживал за мной когда-то.
- Не самая радостная новость, - заметила я.
Дом, в котором проходило торжество, был виден издалека. Во-первых, туда с разных сторон подходили нарядно одетые пары, во-вторых, во всех его окнах горел яркий свет, а музыка была слышна далеко за пределами. Профессор Оливье жил в большом красивом коттедже на окраине профессорского городка. Насколько я знала, родители его, маглы, были весьма богаты и оставили своему сыну большое наследство. Наверное, именно это и позволило ему купить отдельный дом с шестью, если я не ошибаюсь, спальнями, выстроенный из светло-коричневого кирпича и покрытый черепицей цвета горького шоколада. В нижней части дома, симметрично слева и справа от входа из стены выступало что-то вроде двух полукруглых апсид. Сквозь их большие окна можно было увидеть гостей внутри дома, стоящих у столов с закусками или ходящих по большим комнатам, которым, пожалуй, больше подошло бы название «залы».
Мы с Эмилем вошли внутрь, и почти сразу к нам подошел профессор Оливье. Он горячо нас поприветствовал, поблагодарил за то, что мы пришли, объяснил, куда деть теплые мантии и указал, где можно оставить подарок. После этого он тут же подскочил к вновь прибывшим гостям, а мы прошли в один из залов, где стояли столики с закусками. Определенно, тут не обошлось без магии – в относительно небольшом доме прятались огромные помещения. Как я позже услышала из разговора самого профессора Оливье и одного из гостей, хозяин воспользовался помощью компании Напкин энд Мориц, которые специализировались на магическом увеличении помещений.
Мы с Эмилем расположились у одного из окон. Я взяла с пролетающего мимо подноса бокал с пуншем, и принялась рассматривать гостей. Большинство были мне знакомы, но были и совершенно новые лица. Через некоторое время я увидела, что в зал вошел профессор Снейп-Вейнс. Он, конечно, не видел меня, а вот я имела прекрасную возможность внимательно рассмотреть его. Как же он был красив! Подлинно английская утонченная элегантность только подчеркивала его обворожительный облик. Трудно было поверить, что на самом деле это был профессор Снейп.
Лишь спустя несколько секунд я заметила, что рядом с ним идет девушка. Сперва я решила, что они просто случайно оказались близко друг к другу, но затем я поняла, что то была его спутница. Я почувствовала, как кровь прилила к моему лицу, и внутри все словно задрожало. Но я так и не смогла классифицировать странное чувство, которое вызвала во мне мысль о том, что профессор пришел сюда не со мной, а с другой студенткой – я помнила её лицо с какого-то межфакультетского мероприятия. Это была смесь злости, обиды, ощущения несправедливости, смущения и просто нервного напряжения.
Наконец, в зале появился виновник торжества и пригласил всех в обеденный зал, в котором были накрыты столы. Без труда отыскав наши с Эмилем рассадочные карточки, мы заняли свои места, и уже через секунду узнали, кем оказались наши соседи и потенциальные собеседники на ближайшие пару часов. Это был Кеннет и его подруга Миранда.
Кеннет просиял, когда увидел, с кем рядом ему предстояло сидеть. Маневр Миранды, который она пыталась предпринять, чтобы занять стул между мной и Кеннетом, не удался, и я с сожалением поняла, что придется терпеть этого назойливого молодого человека даже несмотря на наличие у него спутницы.
Раздался голос миссис Оливье – она предложила поднять бокалы за её мужа, и всё гости, произнеся «За Николя», сделали глотки из своих бокалов. Заиграла ненавязчивая музыка, и все принялись за еду.
- А ты знаешь, что мы будем с тобой вместе работать над проектом Фламельс и Мерлинс колледжей ? – спросил меня Кеннет, пытаясь заглянуть мне в глаза.
Я в это время сосредоточенно разглядывала ростбиф, лежащий у меня на тарелке, пытаясь решить, хочу ли я его, поэтому попытка Кеннета оказалась неудачной.
- Да, Эмиль меня уже порадовал, - отозвалась я.
-И ты знаешь, нам придется найти место для встреч, - томным, как очевидно думал Кеннет, голосом произнес он, - я готов предложить мою комнату в общаге. Мой сосед редко там бывает, и нам НИКТО не будет мешать.
Я оторвала взгляд от ростбифа и холодно посмотрела на собеседника.
- Очень мило с твоей стороны. Если Юлий и девушка из твоего колледжа найдут это приемлемым, мы обязательно воспользуемся твоей гостеприимностью.
Кеннет нахмурился, а затем был отвлечен Мирандой. Но через пару минут он снова повернулся ко мне.
- Знаешь, я часто думал о тебе. Ты давно не появлялась на квиддичных матчах, а я не знал, как еще увидеть тебя, но если бы мы только могли видеться чаще…
- Да, Гермиона, мы действительно давно не ходили на квиддич, - вдруг включился в разговор Эмиль, чем вызвал недовольное фырканье Кеннета, - может, сходим в эту субботу?
Я пожала плечами.
- Эмиль, если тебе нравится туда ходить, ты можешь делать это без меня, - ответила я.
Эмиль чуть сморщился и с сильным французским акцентом, который появлялся у него только когда он волновался, ответил:
- Я не думаю, что это уместно. Я хожу туда как твой друг. Один я буду не к месту. Я думаю нет. Пожалуйста, пойдем туда в эту субботу.
И снова взгляд этих щенячьих глаз, едва ли не блестящий от слез. Я вздохнула.
- Ну хорошо, пойдем.
- Отлично! – воскликнул Кеннет. – Я тоже там буду.
Мои плечи обреченно опустились, я недовольно взглянула на Эмиля, и тот вернул мне извиняющийся взгляд.
- Правда, я буду на поле, в сборной, и мы сможем поговорить только после матча. Придется немного поскучать… - Кеннет положил свою ладонь на мою в якобы успокаивающем жесте.
Я сжала зубы и посмотрела на молодого человека убийственным взглядом. Поскольку это не подействовало, я подцепила его руку указательным и большим пальцами и демонстративно убрала её.
С несчастным лицом, я посмотрела куда-то в сторону, словно ища освобождения от компании, доставшейся мне. И в этот момент я встретилась взглядом с профессором Снейпом. Он сидел через стол от нас, но мог прекрасно меня видеть, как и я его. Я еще не успела решить, что сделать, как увидела, что он с ехидной улыбочкой на губах кивнул в знак приветствия. Я сперва поджала губы, недовольная его ухмылкой, но затем фальшиво улыбнулась и тоже кивнула. Улыбка быстро исчезла с моих губ, подтверждая свою фальшивость. В этот момент профессора отвлекла его спутница, и я повернулась к Эмилю. Я начала разговаривать с ним о дополнительных занятиях, на которые он ходил, надеясь, что Кеннета эта тема не заинтересует, и он не станет вмешиваться. Но не тут-то было. У него была масса глупых комментариев на каждое слово Эмиля и сотня идиотских комплиментов на каждое мое.
Спустя, кажется, столетие, начались танцы. Я не стала дожидаться, пока стеснительный Эмиль пригласит меня, и позвала его сама. Он попытался робко отказаться, но я состроила такое лицо, что он не посмел продолжать свои кокетливые отнекивания.
Мы вышли в центр площадки, освобожденной для танцев, заиграла музыка, и все пары закружились в танце. Мне было не очень удобно танцевать с Эмилем, потому что их во Франции определенно учили не так, как нас в Хогвартсе. Некоторые движения и повороты он делал не так, как я ожидала, и мы сбивались. Если бы Эмиль был более уверенным партнером, он вел бы меня, и всё было бы прекрасно, но полное отсутствие у этого юноши мужества особенно ярко сказывалось на его способностях к тому, чтобы вести партнершу. Но я не роптала, потому что альтернативой Эмилю был Кеннет, мужское самомнение которого переходило все мыслимые и немыслимые границы. А в том, что он собирался меня пригласить, я была уверена. Я прекрасно видела, как он наблюдал за мной, танцуя недалеко с Мирандой.
Первый танец закончился, и я, схватив Эмиля за руку, торопливо пошла куда-то в сторону. Однако путь нам преградил Кеннет.
- Гермиона, не окажешь ли ты мне честь? – спросил он, протягивая руку и смотря на меня взглядом с поволокой.
Меня едва не передернуло от отвращения.
- Извини, но Эмиль хочет о чем-то со мной поговорить, и мы шли в сад.
- Эмиль может подождать, - заявил Кеннет.
- Я так не думаю, - процедила я.
Кеннет перевел взгляд на Эмиля.
- Потерпишь пять минут? – спросил он.
Я сильно сжала вспотевшую ладонь, и Эмиль пискнул:
- Нет.
Верхняя губа Кеннета чуть дернулась, лицо приобрело угрожающее выражение. Пока Эмиль не передумал, я потащила его за собой, отталкивая на ходу Кеннета.
Мы пересекли зал и вышли в сад. Там на небольшой площадке, выложенной булыжником, было несколько человек, вышедших, чтобы проветриться. Площадка была освещена летающими в воздухе фонарями, и музыка была прекрасно слышна. Я решила чуть удалиться от всего этого и пошла по темной тропе вглубь сада. Эмиль плелся за мной.
Внезапно из узкого коридора, образованного стриженными кустами, мы вышли на маленькую уютную лужайку с фонтанчиком в центре и двумя скамейками рядом с ним. Я, наконец, отпустила руку своего спутника и молча села на одну из скамеек. Эмиль встал рядом.
- Ты не хочешь сесть? – спросила я.
- Нет, спасибо, я не устал.
Я вздохнула.
- А вид у тебя уставший.
Эмиль отрицательно покачал головой.
- Значит, несчастный.
Его взгляд встретился с моим. В черных глазах читалась невыразимая тоска. В моей душе зашевелилось что-то вроде сочувствия.
- Эй, присядь-ка, - сказала я, похлопав по скамейке рядом с собой.
Несколько мгновений он колебался, потом все же сел.
- Послушай… я сама не очень открытый человек, но все же знаю, что иногда легче высказаться, а не держать все в себе. Расскажи мне, что тебя беспокоит. Я не обещаю, что смогу облегчить твое горе, но это все равно поможет. Давай.
Эмиль неуверенно закусил губу. Глубоко вздохнув, он посмотрел куда-то в сторону и произнес:
- Я люблю одного человека.
Я кивнула.
- Но я знаю, что этот человек не любит меня и никогда не полюбит.
Его голос звучал так печально, мягкий французский акцент заставлял слова звучать как романс в минорной тональности.
- Это… это всегда тяжело. Я понимаю тебя. Но нужно постараться… заставить себя разлюбить. Понимаешь? Говори… говори себе, что ты не любишь его. Старайся реже видеться с этим человеком, и когда-нибудь это пройдет. Это как болезнь, которую нельзя вылечить, но можно излечиться.
Эмиль нервно сжал губы. Он посмотрел на меня и произнес:
- Я не могу не видеться. Я умираю, если долго не вижу этих глаз, не слышу этого голоса.
Я взволнованно вздохнула. Теперь мне стало ясно, что не стоило затевать беседу – это было слишком тяжело.
- Эмиль, ты прекрасный молодой человек. Ты очень привлекательный, милый, замечательный…
- Но не такой, как он, - вдруг сказал он, глядя как будто бы мимо меня.
Я удивленно взглянула на него.
- Он? Кто он?
- Ричард… Дик, - объяснил Эмиль, снова глядя прямо на меня, как будто бы с вызовом.
- Дик? – я улыбнулась. – Дик мой хороший друг, но если тебе станет легче от этого, мне он больше не нравится. То есть, я больше не люблю его. Мое сердце свободно.
Брови Эмиля вопросительно взлетели вверх.
- Прости? – спросил он в замешательстве.
Я непонятливо посмотрела на него.
- Ну… ты сказал Дик. Ты сравнил себя с Диком, и я… я хотела сказать, что пусть я не могу ответить тебе взаимностью, но мысль о том, что…
На лице Эмиля было такое выражение лица, что я не осмелилась продолжать фразу. Он казался виноватым и ошеломленным одновременно. Как будто бы это я только что призналась ему в любви, а он не знал, как бы смягчить отказ.
- Я не… mon Dieu! – воскликнул он и прижал ладони к лицу. – Ты думала… ты ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ думала, что я влюблен в тебя?
На какое-то мгновение во мне все застыло. Я еще не поняла, что всё это значило, но осознание того, что я выставила себя последней дурой, уже присутствовало.
- Не-е-ет, - протянула я, - я… я… ну хорошо, да, я так думала. Но…
- Я не сравнивал себя с Ричардом, потому что я не достоин такого сравнения! – слегка патетично произнес Эмиль, глядя в пространство.
- Боже правый, - прошептала я, начиная понимать, - ты хочешь сказать, что влюблен в Дика?
Эмиль опустил голову и кивнул.
- Ты… ты должна меня понять, - пробормотал он, - ведь ты сама… он тебе тоже нравился. Ты знаешь, как он красив, как элегантен, как изыскан, как умен. Он идеален! Когда я вижу, как он идет этой своей легкой походкой, всегда с высоко поднятой головой, у меня замирает сердце. А как он держится на метле! О, небеса, а от его улыбки мне хочется плакать, так она волшебна, так неописуемо прекрасна. Сердце щемит, когда я вижу, как он улыбается. Но он никогда не ответит мне взаимностью, - с горечью закончил он.
Я всё еще тяжело дышала, не совсем придя в себе, и вздрогнула, когда с неожиданной злостью он сказал:
- Я готов убить всех тех девушек, на которых он смотрит с вожделением в глазах!
Я сперва растерялась, но затем решила снизить напряжение:
- Ну, мне это точно не грозит, потому что я его как девушка не интересую.
Эмиль посмотрел на меня с долей сочувствия. Затем выражение его лица изменилось – он снова выглядел виноватым.
- Честно говоря… когда я узнал, что у вас не сложилось, я был счастлив. И не только из-за того, что ревновал, - торопливо добавил он, - но и потому, что ты мне действительно нравишься. Я имею в виду, у меня здесь почти нет друзей, а с тобой в этом году мы как будто бы стали ближе. Правда, ты думала, что я в тебя влюблен…
- Я не всегда так думала! – перебила я его. – Только последние… последние пару дней.
- О, правда? Это хорошо. А то я заволновался. Так вот, мне было бы тяжело быть с тобой друзьями и видеть, как ты встречаешься с Ричардом. Хотя я все равно должен был быть тебе благодарен, если бы не ты, я бы не смог проводить с ним столько времени.
- Да, конечно, - растерянно проговорила я, - ты всегда ходил со мной на матчи…
Эмиль энергично закивал.
- И я, честно говоря, был уверен, что ты уже обо всем догадалась. Ты ведь такая умная. И думал, что нельзя не заметить, как я смотрю на него. Мне казалось, что все вокруг уже давно все поняли… это было бы ужасно.
- Нет-нет, могу тебя заверить, никто ни о чем и не подозревает.
Эмиль вяло улыбнулся.
- Не могла бы ты… не могла бы ты никому не говорить?
- О, конечно! Я – могила.
Мы еще некоторое время сидели на скамейке, молча каждый думая о своем. Я чувствовала себя глупо. Даже чувства облегчения от того, что Эмиль влюблен в меня, почти не было из-за ощущения, что я опозорилась. Хотя, Эмиль только что рассказал мне, что любит парня – вот кому должно было быть по-настоящему неловко.
По дороге обратно к дому я попросила Эмиля – как настоящего друга – защитить меня от Кеннета. Тот вяло согласился, но спасение пришло откуда не ждали. Когда мы вошли в зал, я легко отыскала глазами Кеннета, и увидела, как он коршуном устремился ко мне. К концу как раз подходил очередной танец, и я понимала намерения Кеннета. И вдруг в последний момент, когда молодой человек был уже в нескольких шагах от меня, передо мной возник профессор Снейп.
- Позвольте пригласить вас на следующий танец, - произнес он.
Первой моей реакцией был вздох облегчения и сказанное с придыханием «да». Но увидев, как профессор насмешливо поднял светлую бровь, я смутилась. Однако, краем глаза заметив Кеннета, я снова приободрилась и смело вложила ладонь в руку профессора.
Мы вышли в центр зала, профессор встал прямо, чуть подняв подбородок и глядя вправо поверх моего плеча. Он положил одну руку мне на талию, другую, держащую мою, чуть приподнял. Началась музыка, и мы словно полетели по залу. Ощущения теперь были совсем другими, не такими, как когда я танцевала с Эмилем. Профессор вел уверенно, словно ни один год учился танцам, и я сама чувствовала себя настоящим профессионалом, так легко и уверенно мы двигались.
А еще было ощущение тепла. С Эмилем было напряжение, неловкость, в то время как профессор Вейнс – то есть Снейп, был родным и знакомым. И даже неловкий момент в библиотеке позабылся, позабылось все. Были только музыка, и танец, и бешенный стук его сердца.
За весь танец мы не сказали друг другу ни слова, но вот музыка стихла, раздались аплодисменты. Профессор чуть отстранился, но продолжал держать мою руку, не позволяя уйти.
- Вас искала профессор Питч, она хотела о чем-то с вами поговорить, - сообщил он, и лишь после этого отпустил.
Только он сделал шаг в сторону, как ко мне подскочил Кеннет.
- Нет-нет, я не могу. Мне срочно нужно найти декана, - сказала я торопливо. – Профессор Вейнс сказал, что она меня искала.
Кеннет посмотрел на профессора, стоящего рядом. Снейп кивнул, недовольно глядя на Кеннета. Последний сжал зубы, но отошел от меня. Снейп, бросив на меня мимолетный взгляд и как бы между делом поблагодарив за танец, тоже ушел.
Профессора Питч я отыскала без труда – она сидела за тем же столом, что и профессор Оливье. Рядом с ней пустовал стул, и декан – в непривычно веселом настроении – предложила мне сесть рядом. Я поблагодарила её и села.
- Да, я хотела с вами поговорить, хотя это было совсем не срочно, - ответила она на мои слова о том, что профессор Вейнс сообщил мне о ее желании меня видеть. – Это касается проекта с Мерлинс колледжем.
Я заинтересованно подняла брови.
- Вы не будете в нем участвовать, - сообщила декан и сделала глоток из бокала.
Несколько секунд я испепеляла её взглядом, но поскольку продолжение не последовало, я спросила:
- Могу я узнать почему, мэм?
- Персеус против.
- Профессор Вейнс? – воскликнула я.
- Ну да, кажется, именно так вы его зовете, - ответила профессор Питч и хихикнула.
Видимо на моем лице отразились какие-то эмоции, потому что декан сказала:
- И не надо так на меня смотреть, деточка. У моего друга ю-би-лей.
Я чуть заметно улыбнулась, и тут же снова приняла серьезный вид.
- Мэм, а профессор Вейнс как-нибудь объяснил свой протест?
- А почему бы вам не спросить у него самого, мисс?
Я подумала, что это действительно было бы более продуктивно. Я поблагодарила декана и поднялась со стула. Взглядом охотника, ищущего жертву, я оглядела зал. Профессор был замечен в другом конце зала в беседе со своей спутницей. Я сжала кулаки и направилась к нему. На полпути меня остановил Кеннет.
- Мне сейчас не до тебя, - рассержено сказала я и пошла дальше.
Но молодой человек поспешил за мной.
- Ты так красива, когда сердишься, - проговорил он благоговейно.
- Тогда продолжай идти рядом, и ты сойдешь с ума от моей красоты, - процедила я сквозь зубы.
- Я и так схожу из-за тебя с ума.
Я резко остановилась.
- Иди. К черту. Если сегодня я еще хоть раз увижу твое лицо, обещаю, я заколдую тебя.
Сказав это, я быстро продолжила свой путь. Наконец, я оказалась рядом с профессором и его собеседницей. Снейп заметил мое приближение еще до того, как я подошла к ним, но предпочел не замечать меня.
- Профессор Вейнс, - любезным тоном произнесла я, - не могли бы вы уделить мне пару минут, у меня к вам очень важный вопрос.
Не смотря на вежливость обращения, в моем голосе сквозило раздражение, и профессор, одарив собеседницу извиняющейся улыбкой, ответил мне:
- Шестое чувство подсказывает мне, что это будет не вопрос, а претензии.
- Что вы, вовсе нет. Я уверена, что вы объясните мне кое-что, и все встанет на свои места.
- А это никак не может подождать?
- Нет, сэр.
Профессор посмотрел куда-то поверх моей головы и нехотя согласился.
- Пойдемте выйдем в сад, здесь слишком шумно, - предложил он, и, извинившись перед своей спутницей – и разозлив меня еще больше – пошел к выходу из зала. Я поспешила следом.
На площадке у дома было теперь еще больше людей, и я сообщила, что знаю неподалеку одно местечко, где нам точно никто не помешает. По темной аллейке мы прошли к той лужайке с фонтанчиком, где мы сидели с Эмилем. Я села на скамейку, а профессор встал рядом, сложив руки на груди.
- Вы не присядете? – спросила я, поскольку мне было не совсем удобно смотреть на него снизу вверх.
- Благодарю, нет.
Я вздохнула, стараясь прогнать раздражение.
- Почему я не буду участвовать в межфакультетском проекте? – спросила я без предисловий.
У профессора ответ был наготове.
- Потому что вам нужно больше времени уделять диплому, поскольку ВАШ диплом очень важен для вашей карьеры лично и для всего университета в целом.
Я с подозрением посмотрела на Снейпа.
- Я пока что не давала повода думать, что могу не справиться с возложенной на меня ответственностью. Я прекрасно могу успеть сделать и то, и другое.
- Я так не считаю.
Я сердито нахмурилась. Поднявшись со скамейки, я приблизилась к профессору.
- Мне кажется, есть другая причина. Вы… вы хотите, не знаю, показать мне, что я завишу от вас или что-то в этом роде? Вы боитесь, что я расскажу о вас кому-то?
Снейп несколько секунд смотрел на меня пронзительным взглядом, затем хмыкнул.
- Поверьте, вас я не боюсь, - ответил он.
Я сжала губы. Я была уверена, что дело было не в его опасении за мой диплом.
- Скажите мне правду, сэр! – потребовала я.
- Я устал уставать от этой фразы, - лениво ответил профессор, и, обойдя меня, так же лениво прислонился бедром к фонтанчику.
- Сэр, - произнесла я, поворачиваясь к нему.
- Мисс Грейнджер?
Я начала глубоко дышать, стараясь успокоиться. Впрочем, это не слишком хорошо мне удавалось.
- Вы просто не имеете права лишать меня возможности участвовать в проекте. Я так хотела, так ждала… я еще с третьего курса думала о том, как приму участие в этом традиционном для пятикурсников мероприятии. Туда выбирают лучших, и меня выбрали!
- Как и мистера Кента, - многозначительно произнес профессор Снейп.
- Кого?
- Мистера Кента, студента Мерлинс колледжа и игрока университетской сборной по квиддичу.
Я удивленно посмотрела на Снейпа.
- Вы имеете в виду Кеннета?
- Если так зовут того молодого человека, который весь вечер пытается пригласить вас на танец, то да. Я имею в виду «Кеннета».
Я опешила.
- Вы…вы… вы не хотите, чтобы я участвовала в проекте, о котором мечтала два года из-за того, что в нем участвует Кеннет?!
- Именно. И это ради вашего же блага.
- Ради моего блага?! – воскликнула я, уже не совсем контролируя себя и свою ярость. – Да вы просто ревнуете!
Сказав это, я тут же пожелала провалиться сквозь землю. Когда профессор Снейп громко рассмеялся, мое желание усилилось.
- Я не хотела говорить это, сэр. Извините, - пробормотала я.
Снейп перестал смеяться.
- Мисс Грейнджер, - он оттолкнулся от фонтанчика и подошел ко мне, - то, что я сейчас скажу, должно остаться строго между нами. Вы должны пообещать мне, что не станете никак реагировать на это, просто примете к сведению. Я не хотел говорить вам, опасаясь вашей реакции, но сейчас, пожалуй, пришло время рассказать вам, пока ваши фантазии не зашли слишком далеко.
Я затаила дыхание.
- Мистер Кеннет Кент – как бы глупо не звучало его имя – представляет для вас опасность. Он – один из Карателей, напавших на вас в ночь с 31 октября на 1 ноября.
- Нет, - прошептала я потрясенно.
- Когда я пришел вам на помощь, из всех нападавших мне удалось рассмотреть лишь его лицо, и поверьте, я абсолютно уверен, что это был он. Я сообщил об этом руководству университета, но как выяснилось, мистер Кент приходится племянником нашему ректору Ноумену.
В моей голове всплыло воспоминание, как Клаудия когда-то упоминала об этом факте его биографии. Но я все еще не могла вымолвить ни слова.
- Очевидно, руководство решило замять этот вопрос, - продолжил профессор , - Ноумен провел со мной беседу, напомнив, что мы все совершаем ошибки и о том, насколько сомнительным выглядело резюме, с которым я пришел устраиваться на работу.
- Не зря Кеннет меня так раздражает, - проговорила я.
- Личность действительно малоприятная. Я уже замечал его повышенный интерес к вашей персоне, а сегодня мне стало особенно ясно, что вам стоит избегать его. Именно поэтому я сказал профессору Питч, что настаиваю на вашем исключении из проекта.
- Не могу поверить, что она так легко согласилась, - с долей обиды заметила я.
- Нужно уметь выбирать момент, - ответил профессор самодовольно, - когда я к ней обратился, она была готова согласиться с любыми моими доводами.
Я недовольно вздохнула.
- Истинный слизеринец, - проговорила я.
- Если бы вы знали о всех моих слизеринских делах, то убежали бы отсюда без оглядки.
- Я уже хочу. Для меня это несчастливое место. Сегодня я дважды выставила себя здесь дурой.
Я сокрушенно покачала головой. Честно говоря, это было слишком для одного вечера.
- И это только те разы, которые вы заметили, - отозвался профессор.
Я хотела было рассердиться, но увидев ухмылку на его губах, улыбнулась.
- Вы-то подметили гораздо больше, наверняка.
- Это не так важно. Важно, что вам для удачного завершения вечера, нужно сделать еще одну глупость. Три – магическое число, к которому должен стремиться каждый уважающий себя волшебник, - ответил профессор, и мне захотелось тоже как-нибудь его уколоть.
Приложив небольшие усилия, я вспомнила о той брошюрке, что обнаружила у него в гостиной. Нехорошо улыбнувшись, я произнесла:
- Что же вы, профессор, так недобро надо мной шутите? Разве ваше учебное пособие не рекомендует вам быть к людям добрее?
- Мое учебное пособие? – переспросил Снейп.
- Именно. «Как заводить друзей», - ответила я с сарказмом.
Профессор несколько секунд молча смотрел на меня, а затем – опять – рассмеялся. У меня появилось неприятное предчувствие…
- Ах, да, та глупая книжонка, - произнес он, покашляв, - я не был уверен, что вы её заметите, но вы действовали совершенно в соответствии со сценарием.
- Со сценарием? – произнесла я несчастно, чувствуя, что все же достигла магического числа три.
- Именно. После нашей работы в лаборатории мне стало казаться…я начал остерегаться, что вы неверно поймете мои намерения, и я решил подбросить вам эту гадость, надеясь, что вы решите, будто я просто пытаюсь с вами подружиться. Не то чтобы я возлагал на книжонку большие надежды, но немного сбить вас с толку она помогла.
- С чего вы взяли? – с вызовом спросила я.
- Мисс Грейнджер, вам несомненно известно, что я легилемент… - как бы между делом произнес Снейп.
Я поджала губы.
- Вы просто невыносимы! – отчаянно произнесла я.
Профессор просто пожал плечами.
- Интересно, вы так открыто сообщаете мне о своих способностях, - сказала я после паузы, надеясь хоть как-то задеть этого ужасного человека, - а ведь кто угодно может нас подслушать.
- Исключено. Перед нашим разговором я наложил на это место звукоизоляционные чары.
Я готова была заплакать. Столько унижения за один вечер! И с каждым моим словом становилось только хуже.
- Я пожалуй пойду. Уже поздно, хватит с меня этого праздника, - сообщила я.
- Вы пойдете одна? – спросил профессор.
- Нет, меня проводит Эмиль, - ответила я, направляясь к аллее.
Снейп шел рядом.
- Этот голубой мальчик едва ли сможет защитить вас от опасности, - заметил он.
Я посмотрела на небеса, умоляя их прекратить это издевательство надо мной.
- Сэр! Откуда вы знаете, что он гей?
- Это же очевидно.
Я лишь досадливо покачала головой.
Когда мы вышли к дому, я увидела на мощеной площадке Терри МакФерсона. После того, как мы поздоровались, я сказала, что не знала, что он собирался придти.
- Я и не собирался. Я пришел за Джиной. Но она не хочет уходить, - ответил он, - да пошла она…
Профессор Снейп, стоявший рядом со мной, спросил:
- В таком случае, мистер Макферсон, вы сейчас возвращаетесь в общежитие?
- Ну да, сэр. Что мне тут еще делать.
- Тогда не будете ли вы так любезны, и не сопроводите ли мисс Грейнджер?
- Да без проблем, сэр. Пойдем, Грейнджер.
Я посмотрела на профессора со смешанными чувствами. С одной стороны я была благодарна за заботу, с другой понимала, что он просто переложил ответственность с себя на Терри, а сам собирался идти веселиться дальше со своей спутницей.
- Спасибо, сэр, - ответила я устало, - до свидания.
- До свидания, мисс Грейнджер. И не забудьте о консультации в четверг, - с этими словами Снейп развернулся и поспешил в дом.
Мы же с Терри молча побрели к общежитию.
_________________________
Я сделала к этому фанфику клип, если кому интересно, его можно посмотреть вот здесь http://www.youtube.com/watch?v=NFciSWzZ-S0
