Глава 10. Дьявольские откровенияПосле памятного вечера, проведенного в гостях у Ангелины, отношения Драко и Гермионы заметно улучшились. Между ними воцарилось странное взаимопонимание, не покидавшее из вот уже несколько дней. Инцидент с Гарри, казалось, произошел слишком давно, чтобы ему придавали значения.
Драко явно пребывал в хорошем настроении. Конечно, он был по-прежнему саркастичен и язвителен, но это нисколько не мешало его веселому расположению духа. Они с Гермионой стали больше разговаривать, возобновились их «водочные», как она их называла, игры. Теперь девушка не стремилась поскорее покинуть квартиру супруга и спрятаться от него в обществе Гарри. С каждым днем она с большой неохотой оставляла Драко.
Несмотря на их перемирие, оставалась лишь одна вещь, которая одинаково раздражало Малфоя. Хотя его лицо было непроницаемым, Гермиона угадывала по блеску в его глазах, что ему все еще не нравятся ее свидания с Гарри. Но как бы она не дорожила одобрением Драко, девушка все же не могла отказаться от встреч с другом.
Другом… Неужели Гарри можно было называть другом, после того, как они совершенно не по-дружески целовались в потаенных улицах, прячась неизвестно от кого. А разве друзья смотрят друг на друга влюбленными глазами? А держатся ли за руки, переплетая пальцы, со страхом озираясь по сторонам в поисках случайных знакомых?
Гермионе прекрасно понимала это. Увы, на правду она просто закрывала глаза, не желая потерять нового возлюбленного. Ей было все равно, что на кон была поставлена их дружба; главное, ей было хорошо с Гарри.
Гарри нечасто выражал свое беспокойство по поводу их отношений. Но он, как и Гермиона, ничего не предпринимал, чтобы положить этому конец. Ведь они оба были свободны!
Но с другой перспективы Гермиона была не совсем свободной. Она все еще официально считалась женой Драко, поэтому отношения с Гарри поневоле пришлось скрывать от знакомых, которые стремительно искали встречи.
Гарри как-то предложил ей встретиться с бывшими однокурсниками. Гермиона долго маялась, но он силком потащил ее к Симусу и Лаванде Финниганам. Сначала девушка ожидала, что они будут враждебно настроены по отношению к ней. Но к ее великому удивлению, оба были несказанно рады ее визиту. Оказалось, они, как и Гарри, посчитали вердикт Визенгамота несправедливым, а ее брак с Малфоем приняли за очередную газетную утку.
- Я вообще больше не покупаю «Пророк», - отмахнулся Симус, кормя годовалую дочку Пенелопу с ложечки. – Зачем? У нас в стране идут важные политические реформы, а они пишут про мелкие интрижки…
Гермиона чуть ли не расплакалась от такого дружеского приема. После обеда, оставив Симуса и Гарри наедине, Лаванда с Гермионой пошли в сад, поиграть с Пенелопой.
- Она такая красивая, - с умилением сказала Гермионой, наблюдая, как девочка с золотыми кудряшками делает неуверенные шаги навстречу матери.
- Мы с Симусом хотим завести еще одного, - поведала ей Лаванда, поднимая дочку на руки. – Пенни не помешал бы братик, или сестричка…
Гермионе казалось, что Лаванда была очень счастливой, раз могла иметь детей. Ведь в душе она сама мечтала о своем собственном ребенке. Когда Лаванда говорила ей об этом с такой легкостью, ей становилось немножко грустно, что бывшей сокурснице повезло больше.
Попрощавшись с четой Финниганов, они направились к еще одному старому знакомому, которой с нетерпением ждал встречи с ними. Завидев старых друзей, лицо Невилла засияло от радости.
Он даже не спрашивал Гермиону о браке с Малфоем, так он был рад визиту. Невилл показал им свой личный садик, где с успехом выращивал новый вид Мимбулуса Мимблетонии. Затем он с гордостью продемонстрировал им диплом учителя гербологии в Хогвартсе.
- Я всегда знала, что ты будешь преподавать вместо профессора Спраут, - сказала Гермиона. – Ведь ты был очень хорош в этом предмете!
Невилл так засмущался, что чуть не выронил драгоценный диплом из рук.
- Но все это ничего… Бабушка сказала, что я превзошел все ее ожидания, - тихо произнес он, улыбаясь. – Она мною гордится. Об этом я никогда не мечтал!
- Надо же, Невилл, как замечательно! – поздравила его Гермиона, пока Гарри по-дружески похлопал его по плечу.
С неохотой покинув Невилла, Гарри предложил сделать остановку в самом неожиданном месте – в «Норе».
Гермиона наотрез отказалась.
- Гарри, они меня ненавидят! – отчаянно уговаривала она неумолимого друга. – Ведь я же, как никак, способствовала смерти их младшего сына! Они никогда мне этого не простят, и я их понимаю.
- Герм, неужели за все эти годы ты так и не узнала семейство Уизли поближе? – спокойно произнес он. – Они готовы были отдать жизнь за Дамблдора, за веру в лучшее, за друзей… Ты хоть помнишь, как они самозабвенно сражались в той войне? Они прекрасно понимают, что в смерти Рона не было твоей вины, я сам с ними разговаривал…
- Правда? – слабо сказала Гермиона.
- Да, правда, - улыбнулся он и чмокнул ее в щеку. – Надо же, а я-то считал, что ты была самой умной девушкой в Хогвартсе…
Повеселев, Гермиона ткнула его локтем в бок. Но все же, страшно нервничая, она трансгрессировала с Гарри в «Нору».
Гермиона с содроганием ждала, когда она столкнется лицом к лицу с миссис Уизли. Наконец, дверь открылась, и теперь бывшая свекровь с потрясением смотрела на девушку. После минутного замешательства, женщины расплакались и кинулись обнимать друг друга.
- Бедный Ронни… - заливаясь слезами, шептала миссис Уизли. – Он бы… он бы не простил, что тебя изгнали… Три года изоляции!
- Простите, - в свою очередь всхлипывала на ее плече Гермиона. – Мне действительно очень жаль, ведь я его тоже любила…
- Не смей извиняться! – сказала миссис Уизли, отстраняясь. – Это мне нужно просить прощения за свое несправедливое отношение к тебе в первые годы вашего супружества… Просто я всегда так с невестками, от непривычки. Вон с Флер помнишь, как мы ругались? А потом ничего, вот теперь я ее дочку нянчу…
Потоптавшись у порога, Гарри с Гермионой вошли внутрь. «Нора» сильно опустела, после того, как многие ее обитатели переехали, как Перси, или женились, как Билл, Чарли, Джордж… В доме лишь гостила Флер с шестилетней Виктуар. Увидев их, вейла радостно расцеловала обоих, а когда они уселись, бросилась в описание своих летних каникул:
- Боже, здесь так скучно! Если бы только Вики не захотела навестить свою гран-маман… - теперь уже с легким акцентом верещала Флер, встряхивая белокурыми волосами. Вокруг нее резвилась маленькая девочка с такими же светлыми волосами, припевая на французском. – Вы же останетесь на ужин? – с надеждой спросила Флер.
Гермиона с Гарри все же согласились остаться на вечер, не без помощи Флер и миссис Уизли. К тому часу вернулся Артур, и был невыразимо рад их визиту. Он рассказывал им последние новости из своего Отдела, но под строгим взглядом Флер он осекся, чтобы попробовать ее французскую запеканку.
Когда Флер ушла укладывать девочку спать, супруги Уизли остались на кухне, и Гарри с Гермионой быстро улизнули в сад. Гномы успели разбежаться, поэтому они без труда пересекли сад.
- Здесь, - произнес он, ведя ее за руку. – Вот.
В тени березы, печально свесившей свои ветви, стояло скромное надгробие с грустной эпитафией:
Рональд Билиус Уизли
Любящий сын и муж
Пусть душа твоя обретет вечный покой
Они молча стояли у могилы, грустно опустив головы. Никто из них не осмеливался произнести ни слова, каждый думал о своем. Гарри вспоминал верного друга, который всегда был рядом в трудные моменты его жизни. Гермиона же в своих мыслях оплакивала мужа, которого при жизни она горячо любила. Вглядываясь в надгробные строки до ряби в глазах, девушка не переставала думать, что ее покойный супруг был слишком молод, чтобы прощаться с этим миром. Рону было всего двадцать два года, он был в возрасте, когда многие юноши лишь только начинали познавать мир в настоящем цвете. Теперь же супругов разделял ковер из зеленой травы, несколько футов земли и деревянная крышка его холодного гроба.
Гермиона молча наколдовала букет белых лилий и положила его на могилу покойного мужа. Лилий полюбились ей с тех пор, как Рон преподнес ей эти цветы, когда пришел просить ее руки.
Стоя на месте, где был похоронен Рон, Гермиона поняла, что сильно любила его, несмотря на все разногласия. Но любовь, как и любое другое чувство, временно угасает, если о ней не заботится. Эту ошибку они и допустили - она с Роном наивно предполагала, что их брак будет держаться на былой юношеской любви. Они ничем не подпитывали свои чувства, не пытались идти за их пределы.
- Прощай, Рон. - прошептала Гермиона.
Стоило ей только сказать это, как ей полегчало на сердце, и она больше не чувствовала тяжелый груз вины. И где-то глубоко внутри, она была уверена, что до Рональда, где бы он ни был, дошли ее слова.
***
Гермиона возвращалась в квартиру одна. Она отказалась от предложения Гарри проводить ее, мотивировав это тем, что ей хотелось побыть одной. Гермионе действительно не терпелось остаться наедине со своими мыслями.
Когда тоска по Рону начала развеиваться, девушка всерьез задумалась о своем будущем. Она не собиралась сидеть на шее у друзей, ей надо было самой найти работу. Она не горела желанием идти в Министерство, откуда ее с позором увели три года назад. К тому же с этим место было связано много неприятных событий
Порой ей казалось невероятным, что Гарри нашел в себе силы сотрудничать с Министерством после всех сплетней, которые они старательно распускали про него на протяжении стольких лет. Министерство не раз выставляло его психически неуравновешенным, лживым охотником за дешевой славой. Только когда Волдеморт был убит, они стали восхвалять Гарри и возносить его на пьедестал. Так почему же он решился работать с такими двуличными людьми?
Скорее всего, дело было в двух последних Министрах, которые так справедливо руководили страной и ее жителями. Кингсли и Уайт сильно отличались от своих предшественников, которые без разбору сажали невинных магов в Азкабан для виду.
Гермиона твердо решила для себя, что в Министерстве работать она не будет. Почему-то промелькнула мысль о Хогвартсе, и она улыбнулась. Она вполне могла стать преподавателем нумерологии… Возможно, у нее разыгралась ностальгия, но она действительно мечтала стать учителем в далеком детстве. О Хогвартсе у нее остались самые теплые воспоминания, не то, что о Министерстве.
Гермиона прошла по коридору и дошла до квартиры. Она бесшумно открыла дверь.
- Ты хоть когда-нибудь выходишь наружу? – поинтересовалась Гермиона, заходя внутрь. В очередной раз она застала Малфоя, сидящим за столом в гостиной. Он внимательно просматривал бумаги, которых с каждым днем становилось все больше.
- Только по делам, - пробормотал он, деля пометки на своем блокноте. – Чем обязан твоему интересу?
- Мне тебя жалко, - просто ответила она, заглядывая к нему через плечо. – Что ты все-таки делаешь?
- Финансы, - устало произнес он. – Между прочим, это очень личное, а такие вещи без разрешения смотреть нельзя. – он повернул к ней голову.
- Ну и кто из нас зануда? – сердито пробурчала она. – Ты весь день торчишь здесь, делая вид, что работаешь над чем-то важным.
- От этого зависит мое материальное будущее, - парировал он с легким раздражением. – Что ж ты так рано вернулась? Поругалась с Поттером?
- А вот это точно не твое дело, - огрызнулась она, усаживаясь напротив. – Он не может развлекать меня весь день, у него, как видишь, тоже есть дела.
- Тебе одной только нечего делать, - язвительно отозвался Драко, и Гермиона не смогла скрыть, что обиделась.
Воцарилось молчание. Драко продолжал пересматривать свои бумаги, пока Гермиона от скуки приманила к себе книгу и принялась за чтение. Когда по меньшей мере прошло четверть часа, Драко убрал все бумаги и устало протер глаза.
- Не хочешь подышать свежим воздухом? – предложил он.
Гермиона вмиг просияла. Малфой редко предлагал такие вещи, поэтому она не собиралась ему отказывать. Ничего не говоря, она вернула книгу на полку и они вышли.
- Не трансгрессируй, - остановил ее Драко, когда Гермиона по привычке вытащила палочку. – Когда устанем, можно и магией воспользоваться.
А вот это для нее было сюрпризом. Малфой был волшебником до мозга костей, который и шага не мог ступить, не прибегая к помощи магии. Такая внезапная перемена в жизненных привычках показалась Гермионе крайне подозрительным.
- А с тобой все в порядке? – недоверчиво поинтересовалась она, вопросительно изогнув брови.
- Грейнджер, иногда мне нравится удивлять самого себя и менять кое-что в своем привычном укладе жизни, - просто ответил он, спускаясь по лестницам.
- И как часто тебе приходит в голову мысль изменять своим привычкам? – спросила она, следуя за ним.
- Довольно редко, в самые неожиданные моменты, - ответил он. – Тебе жутко повезло, что ты стала свидетелем этого. Мало кто может застать меня в таком состоянии.
- Получается, ты человек непостоянный, да? – сказала Гермиона, когда они вышли из жилого дома.
- Можно и так сказать.
Они пешком дошли до парка, огражденного черной калиткой. Пройдя по тропинке, Драко уселся на скамейку в тени деревьев. Гермиона пристроилась рядом.
- Давно я не гулял, - отстраненно произнес он, никуда не глядя.
- Тяжелый случай, - вдохнула Гермиона, вдыхая аромат роз. В парке было пусто, не считая их и еще одной парочки, гуляющей неподалеку. При виде них Гермионе стало неудобно.
– Ты ждешь, чтобы все это поскорее закончилось? – вдруг произнесла она, думая об их фиктивном браке.
Малфой посмотрел на нее.
- А ты? – вопросом на вопрос ответил он.
Гермиона хотела непоколебимо ответить «да», но почему-то промолчала. Драко не переспрашивал.
- После развода тебя будет опекать Поттер? – с некоторой неприязнью спросил он.
- Нет, скорее он поставит меня на ноги, затем я буду действовать сама.
- И чем же ты займешься?
- Понятия не имею, - задумавшись, сказала Гермиона. – Хотелось бы преподавать в Хогвартсе… Но если у меня не останется выбора, то у меня все еще есть хорошие шансы взять приличную должность в Министерстве, в Отделе финансов.
- Это на пятом уровне. Будем видеться на работе, - невесело отозвался Драко. Они вновь замолчали.
Безоблачное темно-синее небо было усеяно яркими звездами, которые блестели подобно брильянтам. Листья деревьев в парке слегка колыхались от слабого ветерка, а воздух был пропитан свежестью и влагой. Они довольно долго любовались красотой ночного пейзажа, пока Драко не спросил:
- Зачем ты вышла замуж за Уизли? – в его вопросе сквозило искреннее удивление. – Вы мне всегда казались странной парочкой.
Девушка закатила глаза. Наклонившись, она подперла щеку рукой и мечтательно произнесла:
- Малфой, этого тебе понять. Мы были влюблены.
Драко хмыкнул, и повернувшись к ней лицом, желчно сказал:
- Но это так банально! Я вообще не понимаю, зачем люди женятся. Ведь в один прекрасный день они наконец устают друг от друга, они больше не могут проводить время вместе. Любви не существуют, это иллюзия. – он покачал головой. – Какой смысл разыгрывать из себя счастливых влюбленных, когда их наивным сказочкам придет неминуемый конец? Люди не перестают жениться, хотя прекрасно знают, что в этом нет смысла. Они все также будут это делать, а потом заводить детей, которые потом станут преградой к разводу.
Губы Гермионы поневоле сложились в ироническую улыбку. А ведь совершенно недавно она задавала себе эти же вопросы, также негодовала по их поводу… И была, прямо как Драко, слепа. Завидев выражение ее лица, он спросил:
- Почему ты улыбаешься? Что в этом смешного?
Не переставая улыбаться, Гермиона тоже повернулась к нему и сказала:
- Драко, а почему мы живем?
- Что? – он непонимающе уставился на нее. – Что за глупый вопрос?
- Вот-вот, - загадочно произнесла девушка, и ее глаза заблестели. – Это ведь классический вопрос. Зачем мы моем руки, если они все равно станут грязными, зачем женимся, если знаем, что супружеская жизнь надоест… А зачем мы живем, если, как ты говоришь, «конец неминуем»? Зачем мы вообще существуем, когда мы знаем, что смерть рано или поздно явиться за нами, и мы умрем?
Драко, поняв, к чему она клонит, замолчал. Гермиона продолжила, и яркий румянец проступил на ее щеках.
- Так почему мы живем? Потому что жизнь дана нам лишь однажды, и мы должны использовать свой шанс, чтобы прожить ее с удовольствием! Мы идем на работу, совершаем ошибки, заводим детей, влюбляемся… потому что это и есть жизнь! Мы все знаем, что не будем жить долго и счастливо… Но почему бы и не попытаться? Что есть жизнь без риска?
Она посмотрела на него. Малфой задумчиво изучал взглядом ночное небо.
- Никогда не ожидал, что ты такое скажешь.
Они замолчали. Тишину нарушало лишь стрекотание цикад в кустах, да тихий шелест листвы. Заправив темную прядь за ухо, Гермиона решила воспользоваться нейтральной ситуацией, чтобы сказать ему:
- Слушай, мы с тобой очень часто ругаемся. – он хмыкнул. – Нет, серьезно… сейчас все нормально, но пока мы опять не повздорили, я лишь хотела поблагодарить тебя… за всё. Ведь если бы ты не пришел тогда, я бы не стала вновь волшебницей, не увидела бы Гарри, да меня вообще бы здесь не было… Несмотря на твои корыстные мотивы, всё это произошло благодаря тебе. В общем, спасибо.
Гермионе казалось, что он ее не слышал. Это ее немножко раздражало, так как эти слова дались ей с трудом. Ведь, как никак, благодарить Малфоя гораздо сложнее, чем заставить профессора Снейпа помыть голову.
- Тебе незачем это говорить, так как мне от этого тоже есть польза, - после длительной паузы ответил Драко. – Проведя несколько недель в твоем обществе, я стал меньше походить на отца.
Речь здесь явно не шла о физическом сходстве Драко и Малфоя-старшего. Гермиону такое заявление привело в изумление, так как ей всегда казалось, что Драко всеми силами пытался быть подобным своему отцу. Даже в Хогвартсе он старательно повторял слова Люциуса и копировал его манеры, отчего казался его имитацией. Гарри с Роном нередко пускали шуточки по этому поводу.
- Почему-то у меня было такое впечатление, что ты старался быть похожим на него, - вслух произнесла она, и почувствовала, как Драко напрягся.
- Я тоже так думал. – сухо сказал он, отводя взгляд. – Отец всегда казался мне воплощением всех тех качеств, которыми я всегда восхищался. Невозмутимость, сдержанность, способность манипулировать людьми… Люциус не раз брал меня с собой в Министерство, где я поражался его власти над людьми. Он словно дергал всех за ниточки, потому что люди неукоснительно выполняли его приказы, как марионетки.
- И когда же тебе разонравились эти качества? – спросила Гермиона.
- Когда до меня дошло, что властью смертные не обладают. – мрачно произнес Драко. – Отец не был таким совершенным, каким я представлял его в своем воображении. Он сам был во власти Темного Лорда, а тот, в свою очередь, во власти своих страхов. Все мы чему-то подчиняемся, зависим отчего-то. Но это было не единственным, что оттолкнуло меня от Люциуса. Я стал слишком похож на него, и стал страшиться самого себя. Я не хотел идти по его стопам, совершать его же ошибки. Поэтому я свергнул его из пьедестала, забыл идеализированный образ, который сам и создал в своих мыслях. Лучше вообще не заводить кумиров.
- И как же я помогла тебе быть не похожим на Люциуса? – спросила она, затаив дыхание. Драко усмехнулся.
- Ты учишь меня простым истинам жизни, а я поневоле к ним прислушиваясь. Это то одно из вещей, к которым так скептически относится мой отец. – ответил он, смотря на свои руки.
Гермиона внимательно слушала его. За откровения Малфоя многие бы дорого заплатили, хотя бы сам Гарри. По виду Драко можно было легко сказать, что он человек замкнутый и редко посвящающий других в свои мысли, поэтому она понимала, что ей очень повезло.
«Птица одинокого полета», - грустно подумала она, опустив голову. «Одинокого, но высокого полета».
В Хогвартсе Малфой прятался за спинами за своих верных дружков Крэбба и Гойла, но они явно не приходились ему друзьями. Драко предпочитал действовать в одиночестве. Возможно, ему всегда не хватало слушателей, которые могли просто разделить его уныние и дать дельные советы. Но чем одиночество – не хороший слушатель? Ведь оно могло молча выслушать. Но естественно, ничто не может заменить человека из плоти и крови. Ведь пустоте нельзя поведать тайны, а разумному существу можно.
- Знаешь, Драко… - медленно произнесла Гермиона. – Ты не похож на своего отца.
- Правда? – с облегчением спросил он. – Ты так думаешь?
- Абсолютно. – просто ответила она. – Твой отец вряд ли выражал свои мысли и чувства какому-либо живому существу. Скорее всего, он держал все свои секреты внутри себя, что и погубило его в конце. Нельзя быть замкнутым и отгораживаться от людей. Так недолго можно стать человеком в футляре.
- Чехов, - вдруг произнес Малфой. – «Человек в футляре». Это рассказ Чехова.
Малфой в который раз удивил Гермиону. Затем, в ее памяти что-то шевельнулось. Она вспомнила, что давно хотела кое-что у него спросить.
- Откуда ты столько знаешь о магловской литературе? – спросила она, вспоминая, как он изучал содержимое ее книжного шкафа.
- Видишь ли, перед тем, как заявиться к тебе и просить о невозможном, мне хотелось тебя чем-то удивить, зацепить интерес. Я очень тщеславный, поэтому заранее занялся чтением вашей литературы, хотя с классикой я был знаком давно. Чехов, кстати, мой любимый.
Гермиона почувствовала, как он искренне улыбнулся. Уже во второй раз.
Почему-то ей казалось, что этот вечер сильно сблизил их. И не ей одной.
