Письма

Глава 10. Второе письмо

Вызов в кабинет МакГонагалл на следующий день стал для Гарри неожиданностью. Еще большей неожиданностью стало то, ради чего его позвали.

– Я хотела бы поговорить с тобой, Гарри, – мягко произнесла пожилая ведьма, жестом указывая ему на стул напротив своего стола.

Поттер последовал этому молчаливому приглашению и сел напротив декана, стараясь унять волнение. Однако МакГонагалл медлила, и это заставляло его нервничать еще больше.

– Я хотела поговорить с тобой о… о профессоре Снейпе, – наконец сказала она.

– Как он себя чувствует? – тут же спросил Поттер.

– Он все еще без сознания, но мадам Помфри считает, что его жизнь вне опасности. Но я не об этом хотела с тобой поговорить, – снова последовала небольшая пауза, после которой МакГонагалл прямо спросила: – Что между вами произошло?

– Почему вы спрашиваете? – это прозвучало чуть резче, чем следовало бы.

– Я хочу помочь, – профессор не обиделась на некоторую грубость его тона. – Я не знаю, что случилось, но я видела, как он переживал. Да и ты последнее время выглядишь очень несчастным. Поэтому я хочу знать, что произошло. Может быть, я могу как-то помочь?

– Не думаю, – Гарри сосредоточенно разглядывал сложенные на коленях руки. Он не был уверен, что ему стоит рассказывать декану подробности своей личной жизни. И ладно бы речь шла только о его личной жизни, но ведь дело касалось еще и Снейпа.

– Я, по крайней мере, попытаюсь, – все так же мягко сказала ведьма, внимательно глядя на него. – Я знаю, что он занимался с тобой дополнительно, что вы много общались. Я знаю, что все эти месяцы он выглядел более живым, чем когда-либо. Смею предположить, что он был даже счастлив или почти счастлив. А потом все резко изменилось, он словно вернулся лет на пятнадцать назад, когда он всегда был хмурым и неприветливым. С той только разницей, что он даже шипеть на людей перестал, просто ни с кем не разговаривал. Ты стал его избегать, ваши занятия прекратились. Теперь он оказался в больничном крыле, и если бы не он сам связался с мадам Помфри, я бы подумала... – она осеклась, вдруг осознав, что некоторые свои догадки лучше не озвучивать. Смущенно кашлянув, МакГонагалл поправилась: – Я не знаю, что произошло в его лаборатории, но случайно допустить подобную ошибку зельевару его уровня довольно сложно. Его мысли должны были быть заняты чем-то... очень важным. Я не вмешивалась до сих пор, потому что считаю, что вы имеете право на личную жизнь и личную тайну, но дело зашло слишком далеко, Гарри. Он мог умереть.

– Я понимаю, – тихо отозвался Поттер, все еще не глядя на нее.

– Так объясни мне, из-за чего все это?

Гарри тяжело вздохнул, понимая, что МакГонагалл не отстанет от него. Да и если он смирился с тем фактом, что Снейп его отец, если понял, что вполне может принять его, то почему бы не поделиться этим с деканом?

– Он рассказал мне, почему вдруг решил со мной заниматься, – признался Гарри.

– И это оказалось настолько ужасно? – сдержанно уточнила МакГонагалл.

– Он оказался моим отцом.

Гарри честно поведал МакГонагалл, как он узнал об этом факте, как повел себя, как Снейп пытался убедить его, что это ничего не должно изменить между ними и как он сам не смог в это поверить. Не сказал он только одного: что теперь он передумал. Ему казалось, что профессор Снейп имеет право первым узнать об этом.

МакГонагалл выслушала его, не перебивая. Она молчала еще добрых две минуты после того, как Гарри закончил говорить. Поттер не мог понять по ее лицу, что она думает в этот момент. Злится ли она на него за подобную бесчувственность или осуждает Снейпа.

– Что ж, понимаю, – наконец медленно произнесла она. Потом встала из-за стола, прошлась по кабинету, все еще размышляя о чем-то.

– Как видите, – сказал Гарри, надеясь, что его теперь отпустят, – помочь тут нечем. Он мой отец и этого не изменить.

– Вы ошибаетесь, мистер Поттер, – все еще не очень уверенным тоном произнесла МакГонагалл, подойдя к секретеру. Открыв один из ящиков, она вытащила из него пожелтевший от времени конверт, покрутила его в руках, а потом быстро приблизилась к Гарри, как будто боялась передумать. – Возможно, это сможет помочь, – сказала МакГонагалл, протягивая ему письмо.

Поттер взял конверт и посмотрел на имя адресата. Несколько раз моргнув, он убедился, что прочел это имя правильно. Не глядя на своего профессора, Гарри хрипло спросил:

– Ну что еще?

***

Профессор Снейп был не тем человеком, которого надолго можно уложить в Больничное крыло. Уже три дня спустя занятия по зельеварению возобновились.

После первого же занятия Гарри задержался в классе дольше других, шепнув друзьям, чтобы те его не ждали. Убедившись, что последний ученик покинул аудиторию, Поттер осторожно приблизился к столу учителя и деликатно кашлянул.

– Вы что-то хотели, мистер Поттер? – ровным безэмоциональным тоном поинтересовался Снейп, отрываясь от журнала.

– Да, профессор, – Гарри смущенно запнулся. Письмо, которое ему вручила МакГонагалл, лежало в его сумке и не давало ему покоя уже который день. Он сомневался, что стоит показывать его Снейпу, но что-то подсказывало ему, что тот рано или поздно о нем все равно узнает. Гарри не хотелось оказаться в ситуации, когда ему придется объяснять, почему он не рассказал правду раньше. И тем не менее пока он тянул время, давая себе возможность передумать, отступить и оставить все как есть. – Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, спасибо, – тем же спокойным голосом ответил профессор. – Что-нибудь еще?

– Я не могу отделаться от мысли, что отчасти виноват в том, что произошло, – сокрушенно вздохнул Поттер.

– Если вы намекаете на то, что из-за вас я был недостаточно сосредточен во время приготовления зелья и допустил ошибку, то я вам скажу то же, что сказал профессору МакГонагалл, когда та высказала подобное предположение: я оскорблен, – он криво усмехнулся. – Каковы бы ни были обстоятельства, я бы никогда не допустил подобной ошибки.

– Тогда что же произошло? – недоуменно спросил Гарри, временно забыв, из-за чего он вообще начал этот разговор.

Снейп задумчиво покрутил в пальцах перо, как будто раздумывал, стоит ли отвечать на этот вопрос, потом бросил перо на стол и откинулся на спинку стула.

– Полагаю, кто-то хотел избавиться от меня, – все с тем же пугающим спокойствием сообщил он. – Один из ингридиентов в моей лаборатории подменили. Причем подменили так, что его использование влекло за собой очень тяжелые последствия.

– И вы не заметили? – удивился Гарри.

По губам Снейпа скользнула горькая улыбка.

– Как бы я ни был хорош в своем деле, некоторые порошки слишком похожи на вид. Если не ожидаешь подвоха, то разницы и не заметишь. К тому же, – он подавил вздох, – я действительно был немного отвлечен.

– Вы думаете, это сделал тот же человек, который пытался убить меня? – спросил Гарри, не поднимая глаз.

– Весьма вероятно, – Снейп согласно кивнул. – Возможно, он решил, что я ему мешаю добиться своей цели.

– Тогда это не Малфой, ведь он еще не вернулся в Школу, – Поттер сам удивился, услышав надежду в своем голосе. Почему-то ему не хотелось, чтобы Драко был виновен во всех этих покушениях.

– Я тоже об этом подумал, – признался Снейп, – но этот ингредиент я не использовал уже почти месяц. Его могли подменить давно, он лишь ждал на полке своего часа. Одно могу сказать: тот, кто хочет вас достать, обладает очень глубокими познаниями как в области Темных Искусств, так и в области зельеварения.

Гарри промолчал. Драко прекрасно подходил под это определение.

– Если это все, то я хотел бы вернуться к работе. У меня скоро следующий урок...

– Нет, – перебил Гарри не слишком вежливо. – Это не все, – уже более почтительным тоном добавил он. – Я хотел вам сказать кое-что. Хотел извиниться за все, что говорил вам раньше, – с большим трудом Поттер все же заставил себя посмотреть на профессора. – Это было глупо и жестоко с моей стороны. Мне не следовало так реагировать. Вы очень много для меня сделали. И раньше, и в этом году. Я должен был бы обрадоваться, узнав, что вы мой отец.

– Гарри... – попытался возразить Снейп. В голосе против его воли проскользнули нотки мольбы.

– Нет, дослушайте! – снова перебил Поттер. Его слегка трясло от волнения, голос дрожал. Рука уже опустилась в сумку и сжала письмо, но он пока не доставал его. – Это не должно было нас рассорить, потому что вы... – его голос сорвался, но он все же заставил себя договорить почти шепотом: – Вы мне по-своему дороги, хотя для меня это странно и необычно. Настолько странно и необычно, что я не понимал этого до тех пор, пока с вами не случилась беда. Я хотел, чтобы вы знали: я был бы рад назвать вас своим отцом.

Северусу с трудом удавалось сохранить спокойный и независимый вид. Сердце его бешенно колотилось: с одной стороны, он наконец слышал то, что надеялся услышать давным давно, с другой – звучало это так, как будто до сих пор оставалось какое-то препятствие. Поскольку Гарри вдруг замолчал, закусив губу, Северус вопросительно приподнял бровь и коротко произнес:

– Но?

Поттер не ответил. Он только вытащил из сумки пожелтевший конверт, несколько секунд его разглядывал, а потом протянул Снейпу.

Когда Северус увидел имя адресата, выведенное аккуратным почерком Лили, время вокруг него остановилось, даже сердце перестало биться. Плохо понимая, что он делает, Снейп открыл конверт и извлек из него листок бумаги. Несколько раз пробежав глазами строчки, он рефлекторно сжал пальцы в кулак, смяв письмо.

Гарри непроизвольно сглотнул, увидев, как побелел профессор. Когда тот неуверенно поднялся на ноги, Поттеру захотелось подставить ему плечо: так ненадежно он на них стоял.

– Следуйте за мной, – хрипло рявкнул Снейп и почти бегом направился в свою личную лабораторию.

Медленно и неохотно Гарри последовал за ним. Когда он вошел, Снейп уже торопливо смешивал какие-то ингредиенты и нагревал их на горелке. Он делал это молча и не глядя в сторону Гарри, а тот не решался что-либо сказать.

Урок, наверное, давно начался, когда Снейп дошел в приготовлении своего зелья до того этапа, на котором он вылил немного зелья в пробирку, взял маленький острый кинжал, проткнул им палец и выдавил несколько капель крови в светлую жидкость.

– Подойдите ко мне, – отрывисто потребовал он.

Гарри уже догадался, что именно делает профессор, поэтому безропотно приблизился и протянул Снейпу руку. Тот также быстро и аккуратно проткнул его палец и выдавил из него еще несколько капель крови. Зелье словно ожило, жидкость закрутилась в пробирке, окрашиваясь в темный, неприятный серо-бурый цвет.

– О, Мерлин... – выдохнул Снейп, тяжело опускаясь на стул. – Какой же я идиот... Но как она могла?..

– Профессор? – Гарри осторожно тронул Снейпа за плечо. Тот вздрогнул и отпрянул в сторону. – Послушайте, я понимаю, что для вас это такой же шок, каким была для меня новость о том, что вы мой отец, но если задуматься, то ведь это ничего не меняет? – с надеждой спросил Поттер. – Да, оказалось, что на самом деле не вы мой отец, но... Мы ведь можем и к этому привыкнуть?

– Убирайся, – хрипло потребовал Снейп.

– Профессор! – теперь нотки мольбы были слышны в голосе Гарри. – Не надо, пожалуйста... В конце концов, какая разница, кто мой отец?

Снейп резко повернулся в его сторону и натянуто рассмеялся.

– Какая разница? – переспросил он таким тоном, что Гарри непроизвольно отступил на несколько шагов назад. – Какая разница? Помнится, еще совсем недавно разница была огромна! – выплюнул он. – И не думай, что разница есть только для тебя. Если бы я не считал все это время... Если бы не хотел верить в то, что ты наш с Лили сын, мне бы никогда в голову не пришло пытаться наладить с тобой отношения. У меня никогда бы не возникло желания стать кем-то для Гарри Поттера, сына Джеймса Поттера. И уж тем более мне противно думать, что все это время я потратил на сына... – он запнулся, будучи не в силах произнести ненавистное имя. – Убирайся отсюда, – почти прорычал он. – И больше не показывайся мне на глаза. Никогда!

– Но, профессор...

– ВОН!

Гарри как ветром сдуло. Снейпу не хотелось думать о проблеске испуга и отчаяния, который он заметил в тот момент, когда мальчишка повернулся и побежал к двери. Ему не хотелось думать о том, что он сам повел себя ничуть не лучше, чем управляемый гормонами подросток.

Он мог думать только о том, что тот свет, который грел его последние несколько месяцев, оказался обманом. Пламенем, которое теперь грозило уничтожить его. И не только потому, что Гарри оказался не его сыном. Все было намного хуже.

– Лили, как ты могла?..

Все эти годы он любил женщину, которую совсем не знал.

***

«Милый Сириус!

Если ты читаешь это письмо, значит Тот-кого-нельзя-называть добрался до меня и Джеймса и нас больше нет в живых. Я только надеюсь, что мне удалось спасти Гарри. Пожалуйста, позаботься о нем. Я знаю, ты сделаешь это и как его крестный, но не могу уйти, так и не сказав правду: Гарри твой сын, а не Джеймса. Мне следовало сказать тебе это раньше, но мы так запутались в нашей лжи, что из нее невозможно теперь выбраться без потерь. Не сейчас, когда мир вокруг нас рушится.

Я все еще надеюсь, что ты никогда не увидишь этого письма, что мы сможем победить и все остаться живы. Тогда я смогу сказать тебе сама: я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Я прощаю тебе твою заносчивость, которая нас разлучила. Я прощаю тебе, что ты позволил мне выйти замуж за Джеймса. Я прощаю тебе, что наш сын носит не твою фамилию. Прости и ты меня.

Я верю, что ты будешь Гарри хорошим отцом. Расскажи ему про меня, про нас. Объясни, если сможешь, как все вышло.

С любовью,

Лили».