Глава 9. Эмоции, которые нужно сдерживатьВоскресать могут только мертвые. Живым - труднее.
Станислав Ежи Лец
Понедельник — день тяжелый. В том, что это правда Мишель смогла убедиться на собственном опыте.
— Меня зовут Шон Войт. Это уроки теоретической психологии. Практические занятия у вас будут, но позже. Запишите, пожалуйста, тему первого раздела «Эмоции».
Все удивленно переглянулись между собой.
— И тему сегодняшнего урока: «Эмоции, которые нужно сдерживать».
— Ничего себе темка! — прошептала Натали, подмигивая сидящему через парту Дэну. — Знаешь, ты даже не спросила, как я погуляла вчера!
«Интересно почему? Может быть, потому что мне не интересно??» — Мишель попыталась засунуть саркастические мысли подальше и сделать заинтересованное лицо:
— Ах да! Как погуляла?
— Неплохо! Даже лучше, чем я рассчитывала. Ты знаешь, когда я увидела, что это Дэн, я немного расстроилась, но потом мы разговорились. Мы бродили по парку, и он принес мне цветы! И он оказался … довольно милым. Но…
Видимо, это пауза предполагала вопрос.
— И?
— Вчера мне Джефф предложил встречаться…
Теперь Мишель спросила с неподдельным интересом:
— И?!
— Ну, я согласилась! А как бы ты поступила на моем месте?
— Кажется, ты опять забыла о характере наших с ним взаимоотношений.
— Я имею в виду с одной стороны: классный популярный уверенный в себе парень, и с другой: тихий и спокойный Дэн. Они мне оба нравятся, но Джефф…
Их шепот перебил внезапно усиленный голос учителя:
— Некоторые эмоции вредны для здоровья человека, кто может привести пример?
— Злость, — послышалось с задних парт.
— Очень хорошо! Основной негатив злости: вы теряете контроль над собой. Бывало так, что в порыве злости вы наговорите чего-нибудь лишнего, за что потом извиняетесь?
По классу пронесся шум согласия.
— Вот о таких эмоциях и пойдет речь на этих уроках. Ваша основная цель — достичь самоконтроля. В зависимости от ситуации все эмоции проявляют негативную сторону. Ваша задача: научится различать где, когда и какие эмоции нужно сдерживать. Страх и боль делают вас уязвимыми, привязанность — лишает способности трезво мыслить, слезы — побочный эффект боли, который лишь усиливает ее. Все это — ненужное и требует контроля.
Мишель отстраненно слушала размеренную речь учителя, понимая, что не усваивает ни слова.
— Сейчас, я поделю вас на пары. Вы будете напарниками до конца обучения. Сразу говорю, девочкам не обижаться, но напарниками мы считаем либо двух мальчиков, либо мальчика и девочку.
— Нечестно! — воскликнула Натали.
— Опыт показывает другое. Сейчас я вас рассажу, и так вы будете сидеть всегда. Причем на некоторых других уроках тоже. Так посмотрим…
Единственное, что радовало Мишель: теперь ей не придется сидеть с Натали. Но мысль о том, что ей в напарники может попасть Джефф, угнетала.
— Поверить не могу! — все еще возмущалась Натали: как это две девушки не могут быть напарниками?
Мишель изобразила разочарованное лицо, наблюдая, как учитель пересаживает Питера к кареглазой блондинке Монике. Проходя мимо парты Джеффа и Жанетт, он призадумался:
— Так. Вы остаетесь на местах.
«УРААААААА!» — Мишель чуть не закричала на весь класс, зато Натали заметно расстроилась.
— А вас сколько всего? 15, да? Нехорошо получается. Ну, тогда сделаем одну троицу. Девочек восемь: значит, возьмем их две и одного мальчика. Хм, посмотрим…
— Можете взять нас! Нас как раз двое!
Мишель подавилась воздухом. «Нет, только не это!»
— Отлично. И с вами будет… он оглядел оставшихся мальчиков. Давай ты, — он указал на Дэна, — пересаживайся поближе к ним. Пока будете втроем, дальше посмотрим.
Счастливый Дэн плюхнулся за парту позади них. Натали ему улыбнулась.
— Привет!
Мишель просто кивнула.
Напарник (а в ее случае: напарники) был тем, с кем суждено провести большую часть дальнейшей жизни. На всех уроках их готовили к этому. Напарник — человек, с кем в дальнейшем придется работать, который будет вместе с тобой делить успех и отрабатывать наказания. Если кто-то облажался — виноваты оба.
В Уставе Школы Жизни был отведен целый параграф на эту тему. И раз в неделю у них был курс лекций, на которых они изучали устав.
— Раздел первый: Школа. Предмет изучения… Питер?!
— Правила поведения в школе и меры наказания в случае нарушения, — скороговоркой ответил мальчик.
— Хорошо. Правило…16 гласит?... Дэн?!
— Правило 16: Никакой дискриминации. Все ученики школы равны.
Примерно так проходили эти уроки. Им давали задание выучить наизусть точную формулировку и номер правила раздела, и потом несколько пар подряд шла устная проверка. Учитель, так и не назвавший своего имени, внушал всем ужас. Он бродил между партами, монотонно выговаривая вопрос, и спустя краткую паузу выкрикивал чье-то имя. Он мог подкрасться со спины, мог резко развернуться лицом к отвечающему, одновременно произнеся его имя. Никогда нельзя было предугадать, кто окажется следующим.
— Какой наказание получает ученик за опоздание на урок? Джефф?!
— Отжимания, — скучающим тоном произнес Джефф с едва уловимой дрожью в голосе.
— Ответ неполный!
— Количество отжиманий равно количеству пропущенных минут, если оно больше десяти. И равно 10 если меньше.
— Вот теперь верно.
У него была военная закалка. Ему было за пятьдесят и у него не было любимчиков. В отличие от остальных учителей он недолюбливал Джеффа и всегда находил повод придраться к нему. Именно поэтому он стал ее любимым учителем. Мишель, наверно, была единственной, кто не заходил в класс с видом смертника.
***
Зайдя в комнату после уроков, Мишель обнаружила там целующихся Натали и Джеффа. Она мысленно выругалась и громко кашлянула. Безрезультатно. Ее присутствие заметили только после третьей попытки.
Джефф развернулся, ухмыляясь. Натали попыталась придать своему лицу извиняющийся вид. Получалось паршиво.
— Это обязательно нужно было делать здесь?!
— Давно не было повода тебя позлить, — Джефф упивался ее злостью.
— Мне плевать, — обращаясь к потолку, проговорила Мишель. — Я устала и у меня нет сил пререкаться с тобой. Просто вали отсюда.
Прощанье затянулось еще на пять минут. Мишель поплелась в ванную, лишь бы не наблюдать этот спектакль. Иногда ей казалось, что Джефф начал встречаться с Натали, только чтобы досаждать ей. Ведь они с Натали были напарниками и проводили много времени вместе.
Слишком эгоистичные мысли. Натали могла и правда нравиться ему. Все-таки она была довольно симпатичной. Но больше всего ее бесило, когда Натали начинала флиртовать с Дэном. Ей так и хотелось крикнуть ей: «Эй, у тебя есть парень! Веди себя соответственно». И самое паршивое заключалось в том, что у Дэна зарождалась надежда, что Натали ради него бросит Джеффа. Дэн был неплохим парнем, они даже вроде как подружились. И ей было его жутко жаль. Натали вертела им, как сама хотела, давала ложный повод, отталкивала. Мишель пыталась вправить ему мозги, но он все твердил, что она Джеффа не любит.
Выйдя из ванной, Мишель направилась к двери.
— Что зашла на пять минут, выгнала Джеффа и теперь уходишь? — Натали подпиливала ногти (их пришлось обрезать из-за занятий по рукопашному бою), и ее голос как всегда звучал капризно.
Мишель хотела ответить что-то резкое, но неожиданно для самой себя спросила:
— Как ты сюда попала?
— Куда? — она изобразила непонятливость, но по тому, как замерла ее рука, Мишель поняла, что она догадывается, о чем именно идет речь. — В комнату? Открыла ключом и…
— В школу, — перебила ее Мишель. Она наблюдала за ее реакцией. Та как-то странно мялась, оттягивая ответ.
— Я… — она продолжала усердно подпиливать ноготь на указательном пальце, не поднимая головы. Впервые Мишель увидела не легкомысленную девчонку без проблем и забот, такая Натали была ей в новинку.
— Не хочешь говорить — не говори, — сдавлено проговорила Мишель. — Только не лги.
Натали резко посмотрела на нее, по ее щеке текла одинокая слезинка.
— Не хочу. Прости.
Мишель кивнула. У нее не было права спрашивать. Все оказались здесь по своим причинам. У каждого было что скрывать. Так что она просто ушла. Хотелось побыть одной. Она уселась на одну из многочисленных лавочек в парке, думая о том, как Она сюда попала.
За своими мыслями она не замечала, как летит время. Внезапно ее прервали, она обернулась, почувствовав чье-то присутствие. За ее спиной стоял незнакомый парень, непримечательной внешности: русые волосы, темные глаза. Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и разглядывал ее.
— Тебя зовут Мишель, да? — просто спросил он. И по его голосу она как-то сразу поняла, что он второкурсник. Слишком уверенно, спокойно он прозвучал.
— Да, — подтвердила девушка, — я тебя знаю?
Он улыбнулся. Немного разочарованно.
— Не узнала, значит. Но я особо и не рассчитывал, — он присел на скамейку рядом с ней.
Мишель пристально посмотрела ему в лицо, пытаясь уловить хоть что-то знакомое. Но, нет: она могла поклясться, что видела его впервые в жизни.
— Ну что никаких идей? — он все еще улыбался, наблюдая за ее мучениями вспомнить. — Черт, Машка, как ты изменилась. Выросла.
Она похолодела. Откуда он знает, как ее зовут на самом деле? Она уже поняла, что здесь такими вещами особо не разбрасываются.
— Я не понимаю… Мы знакомы? Кто ты?
— Знакомы, конечно. Я твой брат Костя. Помнишь такого?
Мишель вскочила со своего места, уставившись на него, как на призрака. Не может быть!
— Это такой розыгрыш? Если да, то он не очень удачный.
— Да нет же! Это правда я! Конечно, много времени прошло, но я то тебя узнал и…
— Мой брат погиб 10 лет назад, — отчеканила Мишель.
Парень ухмыльнулся.
— Да. Официальная версия: утонул. Только тело ведь так и не нашли. Они не учли, что в восемь я был отличным пловцом. К слову, ты плавать не умела вообще.
— Бред, — сама себе прошептала девушка. — Этого не может быть.
Она развернулась, еще не зная, собирается ли уходить.
— Постой, я объясню, как было на самом деле. Как сейчас помню, меня отправили к тетке на лето с целью перевоспитания. Терпеть ее не мог. Гулять меня она не отпускала, только с дядей Толиком на рыбалку. Вот этим я и воспользовался и… сбежал.
Мишель слушала его сквозь призму воспоминаний: их с братом часто отправляли в деревню к тете с дядей. В последний раз она там была, когда ей было шесть. Они с Костей ходили на озеро купаться, он все пытался научить ее плавать, но безрезультатно. А на следующее лето ее отправили в лагерь, а Костя провинился и поехал в деревню.
Яркой вспышкой пронесся тот день, когда это случилось. Ее даже не было дома — она все еще была в летнем лагере. Вожатая сказала, что приехали ее родители. И она, такая радостная, выбегает им на встречу сказать, что целую минуту держалась на воде сама, а там: заплаканная мама и угрюмый отец.
Она так и не сказала им о своем рекорде. Не нашла подходящего момента. Потом были похороны: хоронили пустой гроб, озеро довольно глубокое — и Костю так и не нашли. А когда родилась Верочка мама попросила не упоминать при ней о Косте. Так было легче всем: не говорить, не вспоминать. Только каждый год они исправно носили цветы на его могилу. И вот сейчас… невозможно! Она ведь уже смирилась со смертью брата. За десять лет и не такие раны заживают.
Все это время он молча ждал, пока она переварит полученную информацию. Он понимал, что в то, что он только что рассказал очень трудно поверить.
— Но как… как? — она не могла подобрать нужные слова, не знала, что именно хочет спросить. И в уголках глаз начало щипать — верный признак того, что она скоро расплачется.
— Ладно, допустим, ты и правда мой брат, — она все еще была потрясена, но эту фразу произнесла тоном, каким обычно соглашаются с существованием НЛО. — Где ты был все это время? Почему не вернулся домой? Ведь мама и я… мы ждали. Мы до последнего надеялись. Ты даже не представляешь, сколько ночей мама прорыдала в подушку. Сколько нервов…
— Я жил в приюте. Тогда это казалось мне правильным.
Мишель с недоумением смотрела на него. Он пожал плечами.
— Мне казалось, я приношу только разочарования, и без меня вам будет лучше.
— Ты это понял… в девять лет?
Он опять пожал плечами.
— Я рано повзрослел. А потом я хотел вернуться, только с каждым годом это становилось все более проблематичней. Я не знал, что сказать, как оправдать свое отсутствие, свой побег.
— Господи… — она беспомощно смотрела на него. — Костя, это и вправду ты?
Вместо ответа он сказал, вставая:
— Помнишь, у тетки был огромный альбом с мамиными школьными фотографиями. Мы часами его разглядывали, ища там маму среди ее одноклассниц.
Мишель всхлипнула и зажала рот рукой.
— Помню…
Она порывисто кинулась к нему, он в ответ крепко обнял ее. Мишель, наконец-то, дала волю слезам, прижимаясь к плечу брата. Появилось чувство защищенности: она больше не одна. Теперь в этой чужой школе у нее есть родной человек.
Как раз в это время прозвенел звонок на отбой. Мишель отстранилась, размазывая слезы по лицу.
— Пора спать…
— Встретимся завтра? Я хочу знать абсолютно все с тех пор, как меня не было: как вы жили эти десять лет, как там родители.
— Конечно, — она шмыгнула носом и улыбнулась. — До сих пор не могу поверить, что ты жив!
— Спокойной ночи, сестренка.
— И тебе! — сказав это, она умчалась к себе в комнату.
***
Он стоял в темном коридоре один и теребил в руках мобильный телефон. Он колебался. Позвонить — не позвонить? Сказать Директору правду? С одной стороны он не обязан все ему рассказывать, а с другой: кого он прикрывает? Неизвестную девчонку, на которую ему собственно наплевать. Придя к внутреннему соглашению, он начал набирать номер, но прежде чем успел нажать кнопку «позвонить» из темноты раздался голос:
— Кому звонишь?
От неожиданности он выронил телефон. В дверном проеме показался силуэт.
— Ну ты меня и напугал, Стив! Я думал, ты спишь.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я звонил Директору… рассказать об успешно выполненном задании.
Он запнулся всего на секунду, но этого было достаточно. Стив понял, что он лжет, но ничего не сказал.
Тогда он потянулся поднять телефон и случайно нажал на какую-ту кнопку — включилась подсветка.
— Положи телефон, Крис.
Что-то в тоне его напарника заставило отдернуть руку. Он поднял голову. Неяркий свет, исходящий из его мобильного, осветил юношу, опирающегося о дверной косяк плечом. В правой руке он держал пистолет, но никуда не направлял — рука была свободно опущена вдоль тела.
Профессиональный беглый взгляд дал понять Крису, что пистолет был снят с предохранителя. Расслабленность позы его напарника была обманчива. Стиву понадобилось бы две секунды, чтобы направить оружие на него и выстрелить.
— Знаешь, а я все гадал, когда ты, наконец, не выдержишь, — безмятежность его голоса тоже было ложной. — Но держался ты долго. Я-то думал еще в первую неделю побежишь к Директору доложить, что за новая ученица появилась в его школе.
Крис выпрямился.
— Что убьешь меня из-за какой-то девчонки?
— Нет. Из-за предательства.
— Я не…
— Ты готов был второй раз предать меня, — жестоко отрезал Стив. — И я уверен: предал бы и в третий. И ради чего? Чтобы ублажить начальство. Ну, раз уж ты такой весь правильный, может, озвучишь пункт Устава, где оглашается наказание для предателей?
— Что бы ты ни думал, Стив, я не предавал тебя, — с горечью сказал Крис. — Знаю, что это никак не повлияет на твое решение, просто хочу, чтобы ты знал. Когда разговариваешь с Директором, когда смотришь ему в глаза, ты не можешь…
— Директора сейчас здесь нет, — твердо произнес Стив, поднимая правую руку.
Он был прав: на это ушло ровно две секунды.
