Книга Змей

Грань

Один из Круга
Малфой-Мэнор. Лазурная Арка. Лето перед 7м курсом

Основание крепостной стены окутывал предрассветный туман. Сырость, растворённая в воздухе, водяными каплями оседала на длинных светлых волосах путника, которому не следовало быть здесь. Его взгляд бродил по чуть тронутым загорающимися солнечными лучами вершинам гор, по предгорьям, еще тонущим в мглистой дымке. Он ненавидел холод и мечтал о тепле. Но промозглый ветер нес с собой еще кое-что: свободу. В ее реальность можно было бы даже поверить, если не чувствовать, как перекатывает свои тугие кольца змея на левом предплечье...
...Некоторое время назад Малфой-Мэнор встретил хозяина прежде чуждыми поместью тишиной и запустением. Парк, сад, особняк словно бы уснули глубоким и тревожным сном. Так же, как спала Нарцисса, когда он вошел в ее комнату.
Золотистые волосы мягкими игривыми волнами окутывали плечи, но лицо их владелицы было напряжено, около губ залегли жесткие складки. Люциус намеревался обнять жену, но вместо этого встал на колени перед своим хрупким и безмерно сильным божеством, хранительницей его дома и его сына. Белоснежные, почти прозрачные пальцы дрогнули в ладони Люциуса. Нарцисса тихо вздохнула и открыла глаза...
... Малфой вдохнул ледяной, пахнущий горечью дыма и трав воздух, все еще слыша аромат фиалок, которым были напоены руки и волосы Нарциссы. Он успел поцеловать жену, когда почувствовал нетерпеливое жжение метки. Трость ждала в кабинете. Вызов шел из каминной залы, и теперь Люциус знал, где она находится.
Когда-то он любил эти места. Пока не позабыл надежные стены, веками впитывавшие магию древнего источника, бесконечные охотничьи угодья, водопад, сбегавший в глубокую пропасть... и владельца этой величавой и грозной красоты, которому гораздо больше пристала бы изящная вилла среди японского сада.
Вызов стал настойчивей. Лорду совершенно не нужно знать, где сейчас находится его... соратник?
Да нет, все-таки слуга. Люциус аппарировал в первый зал. Все было так, как заведено. Чаши с огнем, не разгонявшим сумрак за высокими колоннами, тени... Но Лорд в бешенстве метался по помещению. Один. Малфой секунду изучал его, прежде чем склониться в церемониальном поклоне:
- Мой Лорд, приветствую Вас.
…Пару часов назад хозяин Круга Огня разнес стену камеры Люциуса, выполняя свою часть клятвы сюзерена и вассала. Тогда Малфой, в течение долгих месяцев находившийся под влиянием дементоров, не успел ничего почувствовать, но просто понял: Драко жив.
Однако, теперь другое обстоятельство мешало ему радоваться и гордиться сыном. Мальчик попал в полную власть этого полубезумного существа, давно переставшего быть Томом Риддлом…
Темный Лорд замер и предпринял безуспешную попытку изобразить спокойствие на искаженном бешенством лице.
- Люциус-с-с..,- не то произнес, не то прошипел он. – Другие не смогли явиться на зов. Мне ещё не известна причина того, что магический фон этого места изменился, и оно стало непригодно для нужд Круга Огня. Но как же удалось пройти тебе? Неужели твои умения дают тебе какие-то специфические возможности...
Малфой ощутил знакомое прикосновение к своему сознанию – Тёмный Лорд воспользовался легиллименцией. Нетрудно было догадаться, что хозяин огненного круга лгал, говоря о своей неосведомлённости о причинах случившегося. Тот, кому принадлежал замок, покинул пределы этого мира – а тем временем, магический договор, позволявший Пожирателям проникать в его владения, истёк. Вот только….. колдовство, защищающее фамильные замки и имения, почти иссякает со смертью последнего из рода. Насколько знал Люциус – хозяин этого замка был одинок. Тем не менее, магия не ослабла. Впрочем, как знать, какие ещё силы защищали именно это место….
Люциусу Малфою – как и Тому Риддлу – было дано пожизненное право приходить в дом Скорпиуса Тайянга. Скорее всего, Тёмный Лорд тоже это прекрасно понимал, но Люциус не собирался давать ему подтверждений, особенно тому, что он помнит Салазара.
Удовлетворившись картинами пришедшего в запустение Мэнора, найденными в сознании своего слуги, Лорд протянул Люциусу руку.
- Хорошо, подумай пока над ответом. Аппарируем на подходящую для сбора поляну. Нагайна!
Огромная змея оплела ноги обоих магов. Кажется, омерзение Люциусу удалось скрыть.
Старый ельник располагался в низине, и здесь ещё властвовала ночь. Прежде прочих на поляну явился Северус Снейп. Лорд отвёл его в сторону, поручив Люциусу приготовить место собрания. Малфой попробовал создать круговой костёр, и только увидев еле тлеющие травинки, понял, насколько ослаб. Выручил вернувшийся Снейп, который исправил его оплошность. Пока огонь разгорался, двое Пожирателей успели обменяться несколькими фразами.
- Я рад твоему возвращению, Люциус, - маска приглушала голос Снейпа, но Малфой всё же уловил вопрос в интонации. Бывший друг, несомненно, не знал, какого ждать ответа – он чуть поднял руку, готовясь как к приветствию, так и к тому, что её придётся снова спрятать в полах широкой мантии. Но Люциус твёрдо пожал её.
- Спасибо, Северус.
Раздались хлопки аппарации. Упивающиеся Смертью занимали свои места в Круге. Наконец, над поляной воцарилась тишина. Но церемония не начиналась - Лорд ждал ещё кого-то.
Из-за деревьев показалась еще одна фигура в мантии и маске. Маг приостановился, будто в нерешительности, но тут же нарочито уверенно и быстро прошёл среди костров и преклонил колено. Осанка, манера, поклон… к моменту, когда прозвучало приветствие, Люциус уже знал, что это Драко. Всё-таки мальчик оказался одним из прочих, не первым в Круге. Два года назад Драко выкрикивал, что собирается занять место советника при Лорде. Люциус засмеялся тогда и, если бы мог, усмехнулся сейчас. Дело было не в незаконченном обучении. Занять место Скорпиуса Тайянга – человека совершенно определённого склада ума, политика и стратега, обладающего удивительным богатством знаний, Драко не сумел бы ни в семнадцать лет, ни позже – как и никто другой.
Поблагодарив Лорда за своё освобождение, Малфой вернулся к размышлениям. В Азкабане он очень быстро пришёл к мысли: «Дамблдор должен умереть. Лорд должен умереть. Для Драко». Теперь Дамблдор был мёртв, а Драко – даже занимая место новобранца в Круге Огня, он превосходил многих. Только что юноша сумел составить и воплотить план, приведший к гибели одного из сильнейших магов - смог бы сам Люциус совершить подобное в таком возрасте? Теперь уже не узнать, а тогда проверить не довелось. Определённо было одно: ради Абраксаса Малфоя Люциус не пошёл бы на то, что совершил для него самого Драко. Поступок сына стал потрясением для отца, правда, не смотря на весь кошмар сложившейся ситуации – внезапно приятным.
Теперь Драко нужно освободить. Варианты? – Похоже, есть только один: смерть Тёмного Лорда. Но как убить одного ученика Салазара ради другого?
Тем временем, два ученика как раз сошлись. Настала очередь доклада Драко. Люциус слушал и ждал. Фактически, он надеялся, что действия Лорда подведут его к ответу.
- Шаг из круга.
Люциус подался вперёд. Причинить вред Драко Лорд не может - запрет Салазара. Но нет формулировок, которые нельзя обойти. Прозвучал приказ - убить одного из троих. Одного из равно верных и исполнительных соратников. Прихоть, чистая прихоть безумца. Если только Лорд не остановит «казнь»…
И всё-таки все остались в живых. На сегодня. Риддл не убивал – он наслаждался властью. Люциус признался себе, что, попади в подобную ситуацию любой другой Пожиратель – его бы это не затронуло. Но главным действующим лицом сцены стал Драко. И всё же… это не было ответом.
Люциус прикрыл глаза, рассчитывая, что это сойдёт за слабость только что освобождённого узника. Его решение, решение Люциуса было бы готово: добиться смерти Риддла. Но не решение Люциуса, который вспомнил, что когда-то был Арионом. Один раз в жизни сделать шаг с оглядкой на другого… «Салазар. Смог бы ты выбрать между нами? Томом, Драко и мною? Что сделал бы ты, узнав, что я собираюсь уничтожить Тома? Убил бы меня?». Ответа не услышать. Но можно угадать, зная Скорпиуса. Он не смог бы выбрать. Салазар постарался бы сохранить всех. И, возможно, ему это удалось бы.
«На невозможное требуется немногим больше времени, чем на всё остальное», - произнёс Люциус про себя одну из любимых поговорок мага времени.
Несмотря на предательство, в котором Скорпиус был почти уверен, на ошибки Риддла – Тайянг не стал бы мстить ученику. «Что ж. Ради нашей дружбы, Салазар. Я попробую».
…Мягкая темнота сна дрогнула, и стала отступать перед стремительно занимающим её место светом. Сон ускользнул, не оставив о себе воспоминаний – мои веки дрогнули, и солнечный луч рассыпался бликами по ресницам. Несколько недолгих сладких минут я нежился в постели, наслаждаясь домашним летним утром, таким похожим на многие и многие другие – бывшие до него.
Ощущение света померкло прежде, чем я понял, из-за чего мне вдруг стало неуютно.
Звуки. Волшебную, густую, живую тишину поместья резали грубые звуки – голоса, крики, шаги, грохот передвигаемой мебели.
Я сел на постели, и запустил пальцы в свою чёлку. Прошло уже больше недели с того момента, как Малфой-Мэнор был официально назначен штабом Круга Огня. Отцу пришлось изменить весь принцип магической защиты поместья – теперь никто из прежних посетителей особняка, за исключением Упивающихся Смертью, не мог обнаружить владения Малфоев. Внутри дом тоже потерял привычный облик: многие комнаты были отведены для нужд Круга Огня, все излишества убраны – осталось лишь самое необходимое и строгое. Тишина теперь не возвращалась в коридоры особняка ни днём, ни ночью, ни в сумерках – постоянно кто-то появлялся, уходил, кого-то вызывал к себе Лорд, кто-то о чём-то ему докладывал. Хуже было то, что одно из подземелий Мэнора было переоборудовано под камеру для пленников – а заодно и место для допросов со всеми вытекающими. Впрочем, большинство собратьев по Кругу не утруждали себя такими мелочами, как доставка допрашиваемых в отведённый им подвал – в гостиной Малфой-Мэнора, нашей изящной фиолетовой гостиной с французскими окнами, выходящими на цветущий сад, обычным делом стали Круцио и отвратительные обеды Нагайны – теми пленниками, кто первого не выдержал. В той же гостиной, впрочем, доставалось и самим Пожирателям Смерти – точнее, тем из них, кому так или иначе не повезло прогневать Хозяина Круга Огня.
Конечно, случившееся с Мэнором не могло доставить радости ни мне, ни матери, ни отцу. Впрочем, отец-то как раз, не скрывая сожаления об утраченной атмосфере родного дома, признавал необходимость происходящего. «Военное время жестоко, - сказал он мне как-то, - и Дело наше должно быть продолжено. Скорпиуса Тайянга более нет рядом с Лордом – и теперь его роль в некотором роде досталась нам, Малфоям».
В комнате раздался тихий хлопок, и возник испуганный понурый Дамби. Лёгким кивком головы я разрешил ему приступать к выполнению его обязанностей – и он принялся помогать мне с утренним туалетом. Увы, раньше в моём распоряжении был минимум десяток эльфов, теперь все они прислуживали «гостям», а со мной остался только верный Дамби. И хорошо, что остался хотя бы он.
…Даже мне, даже под страхом смерти от минутной веры в излишне смелую мысль, сложно было не замечать весьма странного отношения Тёмного Лорда к моей семье. Кругу Огня от своего хозяина доставалось всё больше и чаще, всем без исключения – меня же и отца до сих пор не коснулось ни единое карательное заклятие. Запрет Салазара действовал – но кажется, Лорду становилось всё сложнее придерживаться его. Причина не вполне была мне ясна – отец не совершал ничего, что могло бы вызвать гнев хозяина огненного круга, разве что иногда смел ему возражать – но правой руке Лорда это должно было, по идее, быть позволено.
Я упорно гнал от себя мысль, что все советы отца, высказанные за это время, будто специально были исполнены с точностью до наоборот. К тому же – уж больно безнаказанно чувствовали себя наши «гости», уж слишком мало они оглядывались на хозяев…. А Тёмный Лорд лишь раз за разом выражал своё недовольство нашей семьей – к счастью, правда, только на словах.
- Мистер Малфой, вас просили как можно скорее спуститься в гостиную…. – вздрагивая на каждом слове, еле выговорил эльф.
- Зачем?... – начал было я, но понял раньше, чем домовик ответил. – Ах да… В таком случае, заканчивай возиться. Не хватало мне ещё задержаться из-за нерасторопности прислуги!
С непонятно откуда взявшейся злости я стряхнул с подлокотника кресла эльфа, мелком кинул взгляд на своё отражение в зеркале, остался недоволен, но был вынужден поторопиться к Тёмному Лорду.
В гостиную я вошёл как раз на середине доклада Августуса Руквуда.
- …заявили о своём нейтралитете, - поймал я обрывок фразы. – Остальные или уже встали на нашу сторону, или пребывают в сомнениях – склоняясь, опять же, скорее принять наше предложение.
Я с опаской оглянулся по сторонам – видимо совершенно сытая Нагайна дремала, обвившись вокруг одного из кресел. Остальные кресла и стулья стояли полукругом перед Тёмным Лордом, и на них сидели члены Круга Огня – правда, далеко не все.
- Проходи, Драко, - велел Лорд, кинув на меня быстрый взгляд. – Садись.
- Мой Лорд, - подала голос Алекто Кэрроу. – Позволите ли вы сообщить вам вещь, имеющую самое непосредственное отношение к одному из… якобы нейтральных семейств, указанных в переданном вам списке?
Руквуд кинул на неё быстрый непонимающий взгляд, который моментально перехватил Лорд.
- Я слушаю тебя, Алекто, - произнёс хозяин Круга Огня.
- Мой Лорд, не далее чем вчера многие колдовские семейства – в том числе те, чья репутация для Круга Огня…ммм… далеко небезупречна, получили приглашения на некий благотворительный бал в поддержку жертв войны, который состоится в конце этой недели.
На кресле проснулась Нагайна, зашелестела чешуёй, устраиваясь удобнее. Многие из сидящих полукругом Пожирателей инстинктивно вздрогнули, и, не имея возможности сколько-нибудь значительно переместиться со своих мест, чуть отодвинулись на стульях в противоположную от змеи сторону.
- В поддержку жертв войны, - повторил Тёмный Лорд хорошо мне знакомым опасным тоном. – Какая впечатляющая идея – в условиях той самой войны, вы не находите? – он обвёл взглядом сидящих. – Продолжай, Алекто. Кто же даёт этот бал?
- Антарес и Лира Форланги, мой Лорд, - Кэрроу склонила голову, на мгновение сверкнув глазами из-под упавших на лицо волос.
- Мой Лорд, - Августус Руквуд поджал губы. – Форланги уверили меня в своём нейтралитете, и…..
- Договорились с нашими врагами за твоей спиной, - продолжил Лорд. Руквуд замер, чуть заметно побледнев – впрочем, наказания на сей раз не последовало. – Что ж. Я не считаю, что в этой войне кому-либо удастся сохранить нейтралитет. Полагаю, что стоит всего лишь объяснить тем, кто не способен понять этого сам, что нужно очень правильно выбирать себе сторону. Бал – вполне подходящий повод для наиболее наглядного объяснения. Рабастан, Яксли – займитесь этим.
Что-то неприятно ёкнуло у меня в груди. Не то, чтобы я испытывал особую любовь к Форлангам – но и плохого от старых друзей семьи мне видеть не доводилось. Я украдкой посмотрел на отца. На последних словах Лорда он подался вперёд, и как только они затихли, заговорил сам.
- Мой Лорд, если мне не будет позволено участвовать в операции, то позвольте уточнить для наших соратников, что на балу нельзя прибегать к насилию. Тактика устрашения, в которой преуспели Яксли и Лестрендж, - отец адресовал двум названным Пожирателям лёгкий поклон, - не раз зарекомендовала себя. Однако в ситуации провальных действий Министерства Магии нам стоит не только карать еще не принявших правильную сторону, но и показывать преимущество присоединения к нам. Сильным пристало проявлять милость. Во время войны мы можем предоставить защиту…
- Внимательно ли ты слушал мои слова, Люциус? – растягивая слова, произнёс Лорд. – Я вообще не отдавал приказа убивать чистокровных магов.
- Несомненно, - после небольшой паузы сказал отец. - Но любое убийство или пытки кого бы то ни было на глазах людей невоенных рискуют привести последних к состоянию паники – а вовсе не к осознанному выбору. Потому я надеялся, что вы запретите убийства и пытки на этой акции как таковые.
- Люциус, - ничего хорошего голос Лорда не предвещал. - Откуда взялось в тебе столько гуманизма? Допустим, родовое поместье после магической тюрьмы и пробуждает сентиментальные чувства по отношению ко всему живому, но должно быть, ты забыл о реальном положении вещей. Или, быть может, ты столь обеспокоен судьбой своих старых друзей? Несмотря на то, что занятая ими позиция противоречит интересам Круга?
На словах о сентиментальности отец чуть склонил голову, и едва заметная улыбка – не вполне понятной природы – коснулась его губ.
- Мой Лорд, самоубийству было бы подобно лукавить перед вами. Да, я обеспокоен судьбой Форлангов, как старых друзей моей семьи. Но я не позволил бы себе предлагать вам то, что не считаю целесообразным, - теперь отец смотрел Лорду прямо в глаза, и несколько чеканил фразы. - Форланги и их гости из чистокровных семейств будут полезны нам. Их нужно переубедить, и как разумные люди, они поймут, что сейчас является наилучшим для магического общества и для них самих.
- Что ж, - Лорд, кажется, усмехнулся. - Преубедить. Да, именно этого я и желаю. Переубедить. Кстати, Люциус, я полагаю, Драко будет не лишним присоединиться к операции - почувствовать свою вовлечённость в настоящее дело, принести пользу Кругу и своему опыту. Не находишь, друг мой?
Настала моя очередь горько улыбаться. Это было то, чего я, в общем-то, предполагал – хотя и не желал. Только не в операции с Форлангами.
- Мой Лорд, когда я узнал, что мой сын был удостоен чести войти в Ближний Круг, у меня не осталось сомнений в том, что Драко принёс и еще принесет пользу вам и нашему делу, - не глядя на меня, ответил хозяину Круга Огня отец. - Однако, опыт необходим молодому человеку, ведь он еще ученик.
Отец поклонился Лорду…. Или – немного вправо от него?
Возможно, это мне лишь показалось.
А затем добавил:
- Особенно опыт дипломатии.
Лазурную Арку – летнее имение Форлангов – безусловно, защищали чары, вдобавок усиленные по случаю бала. Возможно, хозяева поместья не чувствовали для себя столь сильной угрозы, как многие другие в это неспокойное время – и всё же, крайне неразумно было бы совершенно забыть об осторожности.
Отряд Пожирателей Смерти, в который входил и я, расположился в ближайшей полосе леса. Рабастан Лестрендж быстро и сухо излагал план действий, в котором было, пожалуй, лишь одно слабое место – но именно то, от которого зависел успех всей операции: собственно, момент проникновения на бал. Лазурную Арку окружала сфера, внешне напоминающая огромный мыльный пузырь, и снять её было под силу лишь её создателям – самим Форлангам.
На удивление, никто в отряде и не подумал задать вопрос командующим. Яксли лишь посмеивался, слушая Лестренджа, и кажется, проблема с защитой волновала одного меня.
Наконец, указания были розданы.
- Драко, - обратился ко мне Яксли всё с той же усмешкой. – Тебе начинать.
- Мне? – изумился я. – И… что я должен сделать?
Рабастан вдруг расхохотался. Я оглянулся – все взгляды были устремлены на меня. Яксли, тем временем, продолжил:
- Видишь, как красиво переливается? – он указал на защитную сферу. – Предполагается, что нежданные гости будут иметь возможность любоваться на это, бесспорно, изящное творение – но исключительно со стороны улицы. А нам бы хотелось повеселиться на балу….
- Я знаю, - с раздражением перебил я его. – Нельзя ли по делу?
Улыбка сошла с лица Яксли, взгляд стал убийственным:
- Можно. Как у старого друга семьи, у тебя есть разрешение на вход. Изволь воспользоваться им. Я не знаю, какие средства ты применишь, и что произойдёт с хозяином дома – но постарайся сделать так, чтобы он снял эту защиту. В крайнем случае, приведи его к нам – под любым предлогом. А мы уже разберёмся.
- Точнее, просто сделай, - присоединился Рабастан. – Надеюсь, мне не придётся тебе напоминать, что это приказ Повелителя?
- Не придётся, - огрызнулся я, и сжал рукоять палочки под рукавом.
- Тогда – поторопись, - велел Лестрендж.
Дорога от леса до Лазурной Арки была слишком коротка – мне почти не оставили времени на раздумья. Уговорить Форланга снять защиту? Я представить себе не мог, каким образом – кроме, разве что, Империо. Или ещё какими-либо насильственными методами – ни один из которых мне применять не хотелось категорически. А ещё надо было придумать официальный повод визита – на бал меня никто не приглашал, а на входе наверняка остановят…
К счастью, ворота охраняла лишь каменная горгулья. При моем приближении она ожила, и утробным, холодным голосом произнесла:
- Назовите ваше имя и цель визита.
- Драко Малфой, - ответил я. – Я пришёл…. За дружеской помощью.
- Вас нет в списке приглашённых на бал, - невозмутимо сообщила горгулья.
Я стиснул зубы – ещё не хватало, чтобы сейчас выяснилось, что мне больше не разрешено посещать Форлангов.
- Я пришёл не на бал. Это – частный визит.
Горгулья умолкла, словно обдумывая мой ответ – если бы только она умела думать. А затем отозвалась:
- Коснитесь замка на воротах вашей палочкой. Если вы тот, за кого себя выдаёте – проходите.
Кончик палочки действительно сработал, как ключ. Замок растворился, ворота распахнулись, пропуская меня внутрь.
Оказавшись на территории Лазурной Арки, я мгновенно ушёл во временной коридор. И, как выяснилось, оказался совершенно прав: основная часть бала проходила не внутри дома, а в парке, магически преображённом под нужды празднества.
Я искал хозяев поместья, незаметно скользя между танцующими, прогуливающимися, праздно беседующими гостями. Наконец, не найдя, отправился внутрь дома.
Там почти ничего не изменилось со времён частых визитов нашей семьи. Те же портреты и канделябры, те же мягкие ковры и стены, обитые деревом, тот же воздух, чуть-чуть напоенный ароматами, напоминающими о летнем лесе.
Я хорошо помнил, где что находится, и без труда нашёл кабинет мистера Форланга. Хозяин оказался там – он рылся в секретере в каких-то бумагах.
Я стоял у него за спиной, невидимый, направив на старика волшебную палочку – чтобы убрать временную завесу и получить возможность пользоваться обычной магии мне потребовалась бы секунда.
Обезоружить – и вынудить снять защиту.
Обмануть, рассказав душещипательную историю об отце, о необходимой помощи, которую может оказать только старый друг семьи Малфоев и только немедленно – и увести старика за собой.
Или – Империо.
Конечно, опытные маги имели шанс не поддаться заклятию Подвластья – тем более, сотворённому юношей, даже не закончившим Хогвартс. Но Форланг не ожидал нападения, не знал, что он уже не один в кабинете, к тому же с момента, как магический вассалитет, связавший меня с Тёмным Лордом, вступил в полную силу, тёмные заклятия усиливала метка на моей руке.
Можно по-разному оценивать нападение со спины. Но… положа руку на сердце, следовало признать, что едва ли у меня хватило духу самозабвенно врать старику Форлангу, рассчитывая на то, что его дружеское ко мне расположение, возможно, приведёт его к смерти. Будь это кто-нибудь другой – я бы не сомневался, а здесь – предпочёл избежать взгляда в глаза.
- Империо, - палочка коснулась старика мгновенно, как только я сделал шаг из-за временной завесы. Метка чуть кольнула руку, усиливая заклятие. Взгляд всё-таки случился – но не произвёл того эффекта, которого я боялся. Глаза Форланга моментально заволокло туманом, на губах появилась рассеянная улыбка.
- Мистер Форланг, - произнёс я, отогнав все посторонние мысли. – Снимите защиту с вашего поместья.
…Пожиратели Смерти, в плащах и масках, чёрными тенями влились в цветную толпу участников бала. Паника поднялась почти мгновенно – эффект неожиданности сыграл свою роль.
Обездвиженный Форланг сидел у стола в своём кабинете, а я приник к окну, глядя на сад, бегущих людей, сверкающие заклятия. Пожирателей было гораздо меньше, чем гостей – но и этого хватило, чтобы обратить праздник в хаос.
В кабинет ворвался Торфинн Роули. Я в мгновение ока обернулся – но сразу опустил палочку, как и соратник, узнавший меня.
- Великолепно, Драко, - одобрил он, смерив взглядом хозяина Лазурной Арки. – Мы заберём его с собой и доставим Лорду.
Подхватив старика под локти, мы с Роули выволокли его из кабинета, и вытащили наружу. Мгновенно возле нас возник Яксли.
- Не вздумайте потерять заложника, - гаркнул он.
Что-то оглушительно грохотнуло – всё заволокло дымом, послышались ещё более громкие визги.
Столы, беседки, фонтаны, наколдованные к балу, Пожиратели разнесли практически все. Вместо бала гости оказались в самом пекле побоища – никто уже не разбирался, где свои, где чужие, и даже те, кто всё-таки спохватился и стал сражаться с напавшими, уже швыряли заклятия просто в толпу, не глядя – едкий дым мешал как следует рассмотреть происходящее вокруг.
Заклятие пронеслось прямо над моей головой, следующее я едва успел остановить – к счастью, Роули не заметил, как именно я это сделал.
- Что вы делаете?! Куда вы его ведёте?! – раздался отчаянный крик, внезапно оказавшийся до боли мне знакомым. Откуда-то из хаоса вынырнула Лира Форланг – и бросилась к нам.
- Разберись с ней, - скомандовал Роули.
- Что?! – вздрогнул я.
- Что слышал! Убей её!! – рявкнул Роули, перехватывая мистера Форланга целиком на себя.
- Но зачем?... – только и успел возразить я, когда заклятие Лиры обожгло мне плечо.
Мгновение – я оглянулся, встретился с совершенно безумными глазами хозяйки поместья. Она замахнулась во второй раз.
- Авада Кедавра! – разумеется, у меня была куда лучшая реакция, чем у пожилой ведьмы…
Лира рухнула, как подкошенная. Я понял, что мне уже всё равно.
Мы пробирались дальше сквозь хаос, причём Роули тащил Форланга, а я отбивался от тех немногих, кто осмеливался пытаться нас задержать.
Снова грохотнуло, да так, что мы с Роули не удержались на ногах. На какой-то миг меня оглушило – а когда я пришёл в себя, за нашими спинами полыхало огненное зарево – Пожиратели подожгли особняк.
…У ворот мы столкнулись с остальным отрядом.
- Уходим! – скомандовал Рабастан.
До аппарирования оставались считанные секунды. Я на мгновение бросил взгляд через плечо, на полыхающую Лазурную Арку. Затем меня затянул чёрный водоворот…

Среди теней
Малфой-Мэнор. Граница миров. Лето перед 7м курсом

Антареса Форланга заключили в подземелье Малфой-Мэнора. Присматривал за ним, как и за прочими немногочисленными пленниками, Хвост – Питер Петигрю, коротконогий, странный, и очень трусливый человечек, скорее всего никогда в жизни не удостоившийся бы чести вступить в Круг Огня, если бы однажды ему не представилась возможность оказать Лорду желанную услугу. Именно Петигрю в своё время навёл Тёмного Лорда на след скрывающихся от Пожирателей Поттеров, и глава организации помнил об этом до сих пор. Правда, уважения человек такого сорта, как Хвост, не мог вызывать в принципе – в Круге Огня ему всегда доставалась самая неприятная работа.
К Форлангу так же наносили периодические визиты оба Кэрроу – чего они хотели от несчастного старика, было не очень понятно, но после этих встреч и без того не блистающий здоровьем из-за пережитых потрясений маг стал совсем плох.
О чём я и сказал однажды отцу, случайно пересёкшись с последним в коридоре второго этажа. Насколько я знал, мои родители – по приказу ли Лорда, по собственной ли воле – даже близко не подходили к камере давнего знакомого. Но мне надо было завязать разговор с отцом – и я не нашёл иного предлога.
- Быть может, это и к лучшему для старика. Жить он не сумел, - глаза отца встретились с моими. Я не выдержал, и через пару мгновений опустил голову:
- Да, конечно. К лучшему.
- Драко, выше голову. Всегда. Ты ведь помнишь, - рука отца легла на моё плечо, немного его сжимая. - Пойдем со мной. Немного чаю или вина нам не повредит.
- Меня беспокоила судьба Форлангов, они считались друзьями нашей семьи, - говорил отец чуть позже, сидя в своём кабинете в кресле, и поигрывая бокалом, ловящим свет на хрустальные грани. - Но война не прощает ошибок. Может быть, старики и достойны сожаления... Только оказывать его - не нам.
- Так странно, - отозвался я, глядя на стену за спиной отца. Ничего примечательного на ней не было, но почему-то она помогала собраться с мыслями. - Что должен чувствовать человек, впервые убивший? Я не чувствую ничего. Действительно - ничего. Гораздо сильнее чувство, словно всё вокруг - другое. Как будто всё, что было в прошлой жизни, потеряло какое-либо значение за этот месяц.
Люциус молча отпил вина. Прислушался к доносящимся откуда-то с улицы голосам.
- Драко, я могу ошибаться. Универсального верного ответа нет. Я могу дать только свой. Когда на твоем месте был я, то тоже не чувствовал ничего. И подумал, что молва переоценила значение человеческих жизни и смерти. Тело хрупко, его легко разрушить. Смертельные заклятья известны понаслышке каждому с детства. Ничего таинственного или величественного в смерти нет. Тогда же я чуть было не решил, что раз так прозаична смерть - то ничего важного нет вовсе. Это было ошибкой, которую я вскоре нашел. Человек человеку, жизнь жизни, смерть смерти - рознь. Жизнь Лиры Форланг и ее смерть что-то значили для ее мужа. Горстка приятелей, которых она звала друзьями, о ней позабыли. Она никому особенно не навредила за свои годы, но никого и не спасла. Лира ушла - и ничто в мире не изменилось. Нет свершений, которые она не успела воплотить. Нет ничего. И нечего чувствовать. Изменилось только то, Драко, что ты знаешь, что можешь отнять жизнь.
- Ты был прав, отец, - отвечая скорее на свои мысли, нежели продолжая логическую нить беседы, сказал я. - Я мечтал о Круге Огня, поверив Салазару. Но я не мог себе представить, что будет - вот так. По его словам все выглядело совсем иначе.
- По его словам или по тому, что ты хотел слышать, Драко? – осведомился отец. - Это военное время. Ты бы не остался в стороне в любом случае. Будь Салазар здесь, ты больше бы учился и меньше действовал. И то – не наверняка.
- Пожалуй, дело действительно в этом. Не знаю, что успела Лира Форланг – Салазар не успел ничего. Даже допить чай, - горько усмехнулся я. – Даже вернуть тебе шкатулку…..
Я допил свой бокал, словно собственные слова царапали мне горло, и их хотелось скорее смыть.
Взгляд отца едва уловимо изменился:
- Салазар успел очень многое. Я хотел бы успеть в своей жизни хотя бы половину того, что сделал он. Но о какой шкатулке ты говоришь?
- О твоей шкатулке, отец. Той, которую мы нашли в лавке Борджина. Той, в которую были заключены духи. Салазар достал её для тебя.
- Вот как, - отец улыбнулся. - Значит, помощь Салазара нам ощущается до сих пор. Так шкатулка была у него? Ты ее видел?
- Нет, - вздохнул я, и рассказал историю об ожерелье и визите Салазара в Министерство Магии. Том визите, который, в общем, и стал для моего учителя роковым. - Через несколько месяцев после его смерти я вернулся в его дом - за записями, оставленными там для меня. Шкатулки я не нашёл. Должно быть, он спрятал её в другом месте. Увы, боюсь, она утеряна навсегда. А она бы так пригодилась нашему делу сейчас...
- Это правда, шкатулка принесла бы пользу, - задумчиво произнес Люциус. - И, кстати, Лорд уже несколько раз задавал мне вопрос о "моих способностях". Не утратил ли я их в Азкабане. Мне уже и так пришлось "сознаться" в упадке магических сил, что отчасти верно, так как дементоры сильно влияют на ментальную магию. Если шкатулка утрачена навсегда - придется сказать, что власть над духами я потерял. А впрочем...
Повисла пауза.
- Быть может, я мог бы поискать воспоминания в доме Салазара, - медленно выговорил я, не испытывая особого удовольствия от возникающих в воображении картин опустевшего коттеджа. Отец прервал меня:
- Спасибо тебе, эту возможность мы оставим на крайний случай. Прежде проверим другое. Полагаю, мне стоит отправиться в замок твоего учителя и поискать там. Еще не сейчас, Тёмный Лорд часто отлучается из поместья и, кажется, пытается снять защиту прежнего места собраний Круга. Как только попытки его станут реже - я отправлюсь туда.
В дверь тихо поскреблись. Мы с отцом обернулись одновременно – это явно был не домовый эльф. И правда – в дверь просунул голову Хвост.
- Господин…..ждёт всех в гостиной, - протянул он. Мелкие глазки его бегали, оглядывая то нас, то комнату.
- Идём, - отец поднялся, оставив бокал, и вытеснил Петигрю за дверь раньше, чем тот успел окончательно просочиться в кабинет.
Мы как раз подошли к двери гостиной, когда оттуда донёсся крик женщины, наполненный смешанными болью и ужасом.
- Ну что же ты остановился? Проходи, -отец легко подтолкнул меня, так как я замешкался на входе, поняв, что сейчас моему взгляду представится не самая приятная картина.
- Довольно, - Лорд опустил руку, и Беллатрикс слегка поклонилась ему, отходя от лежащего на полу тела. – Люциус, Драко, проходите.
Я взглянул на ту, которую, очевидно, только что пытали. Она не двигалась. Лица её не было видно за растрепавшимися волосами. Я окинул взглядом гостиную: практически все присутствующие, кроме, собственно, не успевшей вернуться на свое место Беллы и нас с отцом, сидели за столом.
Мама тоже была здесь. Вообще, последнее время собрания Круга Огня перестали быть торжественным церемониальным действом – должно быть, не до театральности было в неспокойное военное время. По большей части собирались теперь вот так – в гостиной Малфой-Мэнора, рассаживаясь за столом даже не по рангу, и зачастую неполным составом – или с людьми, в Ближний Круг не входящими.
Мамины бледные пальцы медленно сминали кружевной носовой платок. Теперь хозяйка поместья, как правило, молчала, и ни во что не вмешивалась, поджимая тонкие губы и наблюдая за всем вот так – со стороны. Усталость и переживания давали о себе знать, превращая маму в тень самой себя. Впрочем, отец, который, чуть помедлив, сел возле неё, выглядел немногим лучше, не вполне оправившись после годового заключения. Ни от одного из них я не слышал ни слова жалобы, но на фоне всех остальных, думаю, наша семья выглядела изрядно замотанной и ослабшей.
- Бэлла, я желаю лучше видеть нашу гостью, - тем временем лениво произнес Лорд, и тётка мгновенно взмахнула палочкой, подняв в воздух лежащую без сознания пленницу, и отлеветировав последнюю до стола, над которым та и зависла в неестественной, какой-то вывернутой позе. Пожиратели Смерти не церемонились со своими жертвами. – Что же вы приуныли? – Лорд обвёл присутствующих взглядом. – Я жду обещанного известия. До того, как оно придет, можете расслабиться. Получить удовольствие от справедливого возмездия….
Он тихо произнёс заклятие, и тело висящей над столом женщины задёргалось, будто в судорогах. Зато, кажется, она пришла в себя, и чуть слышно застонала.
Несмотря на призыв Лорда, оживленности в гостиной явно не прибавилось. Многозначительное молчание, изредка прерываемое всхлипами пленницы и репликами Лорда, было нарушено лишь тогда, когда, наконец, в гостиной появились те двое, кого ждал хозяин Круга Огня. Ими оказались Яксли и никто иной как мой крёстный.
- Ещё немного, и вы опоздали бы, - заметил Тёмный Лорд, после того, как вошедшие поприветствовали его. – Займите ваши места. Северус – справа от меня.
Мы с отцом переглянулись. Несмотря на то, что собрание Круга проводилось не по правилам, размещение Снейпа на месте, негласно принадлежавшем только Салазару, не могло быть случайностью.
- Итак? – тем временем обратился Лорд к Снейпу.
- Мой Лорд, Гарри Поттер под охраной Ордена Феникса будет доставлен в новое укрытие в нынешнюю субботу.
…Каким странно хрупким и маленьким кажется человеческое тело, когда его покидает сознание. И когда человек не властен ни над собой, и над своей участью…
Я постарался отвести взгляд от подвешенной в воздухе пленницы. Смотреть на неё было неприятно – появлялось какое-то тянущее ощущение, от которого хотелось избавиться. Увы, глаза все равно возвращались к тому, что казалось им слишком неправильным.
Я постарался сосредоточиться на происходящем во главе стола.
Тёмный Лорд пристально смотрел на Снейпа. С одной стороны, крёстный, как и следовало ожидать, оказался в чести после смерти Дамблдора. С другой – я не мог бы назвать ни одного человека в Круге Огня, кто доверял бы шпиону – до меня доходил шепоток о том, что на кого работает Снейп на самом деле, ещё весьма сомнительный вопрос. А Лорд? Доверял ли он? Едва ли. Но тем не менее, место Салазара Снейпу уже предоставили – пусть и всего лишь за столом.
- Мои сведения отличаются от этих, мой Лорд, - вмешался Яксли. – Мои источники сообщают о том, что Аврорат взял мальчика Поттера под свою опеку, и что тот будет пребывать в своём укрытии вплоть до своего совершеннолетия.
Снейп усмехнулся.
- Уверяю вас, Яксли, Аврорат не имеет в настоящее время никакого отношения к защите Гарри Поттера. В Ордене Феникса слишком уверены, что Министерство уже находится под контролем Круга Огня.
- В кои-то веки Орден не ошибся, - хохотнул Роули.
- Я получил эти сведения от аврора Долиша, - уточнил Яксли.
- Возможно, он находится под заклятием рассеянности, - пожал плечами крёстный.
- Куда переправят Гарри Поттера? – Тёмный Лорд, кажется, и вовсе не заметил ничьих реплик, вновь обращаясь к Снейпу.
- В дом одного из членов Ордена, - последовал ответ. – Это место будет защищено всеми возможными магическими барьерами. Шанс схватить Поттера там – если, конечно, Министерство и в самом деле не будет принадлежать нам до следующей субботы – мизерен.
- Яксли, - Лорд наконец-то соизволил заметить второго гостя. – Что скажешь ты? Успеет ли Министерство пасть до следующей субботы?
Яксли набрал побольше воздуха в лёгкие и принялся отчитываться. По его словам, до окончательного успеха Круга Огня в Министерстве Магии осталось совсем немного – на нашу сторону удалось привлечь Пия Толстоватого, главу Отдела обеспечения магического правопорядка, человека, близкого самому Скримджеру.
Скримджер….
Этого человека я ненавидел. Я знал, что Круг Огня готовит убийство действующего Министра Магии – договориться с ним не удалось. Увы, едва ли я имел шанс получить возможность участвовать в настолько ответственной операции – но дорого бы дал за возможность поквитаться.
Яксли тем временем рассказывал о прочих своих достижениях. По его словам выходило, что в Министерстве почти не осталось верных Скримджеру отделов, и, так или иначе, до полного провала Министру оставались считанные недели.
- Я абсолютно уверен в тех людях, что блюдут наши интересы в Отделе магического транспорта, - заканчивал Яксли. – Каким бы способом перемещений не воспользовался Поттер – аппарированием, каминной сетью….
- Он не воспользуется ни тем, ни другим, - отрезал Снейп. – И никаким иным, который находится в ведении Министерства.
- Тем лучше, - Тёмный Лорд явно был удовлетворён услышанным. – Ему придётся передвигаться в открытую. Это упростит нашу задачу.
Хозяин Круга Огня пустился в долгое и пространное рассуждение о допущенных промахах в истории с Поттером. Причём, как ни странно, Лорд, казалось бы, никого не обвинял – напротив, пару раз он даже произнес фразы вроде «мальчишка жив, скорее, благодаря моим ошибками, чем своим заслугам» - и именно такая манера рассуждения ярче всего свидетельствовала о том, что кому-то не поздоровится.
Атмосфера вокруг стола накалилась. Все присутствующие были напряжены до предела, следя за каждым словом и жестом своего главы.
В какой-то момент по натянутым нервам хлестнул пришедший из подземелья крик. Хвост подскочил, словно на него опрокинули крутой кипяток – ответственность за тишину в «тюрьме» лежала на нём. Но Лорд всего лишь приказал ему проверить, в чём дело.
- Я не намерен больше позволять непредвиденным случайностям рушить мои планы, - продолжал хозяин огненного круга. – К настоящему моменту я понял ряд своих ошибок, и исправлю их – разумеется, лично. Талант и случай, - эти два слова Лорд выделил, мельком кинув взгляд почему-то на моих родителей, - должны послужить нашему делу на сей раз. Моя палочка не годится для убийства Гарри Поттера. Поэтому одному из вас придётся отдать мне свою.
Он обвёл багровым взглядом сидящих, каждый из которых, должно быть, мгновенно испытал жгучее желание как можно крепче вцепиться в рукоять своей палочки – легче было отказаться от руки или ноги.
- Что же, никто не желает добровольно помочь своему господину? – насмешливо произнёс Лорд. И тут уже повернулся прямо к моим родителям. Так быстро, что эта внезапная напасть показалась чем-то само собой разумеющимся: - Люциус. Ты говорил мне, что с твоей магией что-то не в порядке. Полагаю, тебе вовсе не стоит колдовать в ближайшее время. Отдохни. Восстановись. А твоя палочка послужит, тем временем, мне.
- Мой Лорд…. – как-то хрипло произнёс отец. Даже ему в такой ситуации самообладание изменило.
- Мне нужна твоя палочка, Люциус, - повторил Лорд и протянул руку.
Отец на мгновение взглянул на маму. Она прикрыла глаза, и положила на стол свою палочку, которой отец воспользовался для того, чтобы отделить рукоять в виде змеиной головы. После чего с поклоном передал освобождённую палочку Лорду.
- Из чего она? – спросил хозяин огненного круга, щуря глаза.
- Вяз и сердечная жила дракона, - тихо сообщил отец, поглядывая то на голову серебряной кобры, то на палочку самого Лорда, которую тот извлек для сравнения.
- Уж не думаешь ли ты, что я отдам тебе мою палочку, Люциус?! – с внезапным гневом воскликнул Лорд, перехватив этот взгляд. – Я вернул тебе свободу – полагаю, это достаточная плата.
Я подался вперёд, но замер под убийственным взглядом алых глаз. В этот же миг змеиное шипение донеслось из-под стола, и моей ноги слегка коснулось что-то огромное, несомненно, бывшее Нагайной.
- Вы, Малфои, отчего-то недовольны своей участью, и даже не утруждаете себя любезностью это скрывать, - резко продолжал Лорд. – Что не устраивает тебя, Люциус, настолько, что ты не рад видеть своего хозяина в своём доме?
- Мой Лорд, для меня честь….
- Ложь, - отрезал Лорд, недослушав. Голова Нагайны приподнялась с полу – практически на уровень роста самого Лорда. – Так чем же ты недоволен? Разве ты не жаждал все эти годы моего возвращения и моего прихода к власти?
- Я ждал и жду вашей победы сейчас, мой Лорд, - рука отца коснулась края стола. Я заметил, что она дрожит. Что это? Слабость? Болезнь? Или…. Неужели - страх?....
- Мой Лорд, - с жаром произнесла Бэллатрикс. – Для нас не может быть большей радости, чем принимать вас у себя в доме. Это действительно великая честь.
- Не может быть большей радости, - эхом повторил Лорд. – Твои слова дорого стоят, Бэлла. Но… неужто эта радость не сравнится с тем недавним событием, что случилось в вашей семье?
Тётка, было зардевшаяся от гордости и благодарности за слова повелителя, теперь смотрела на него в немом удивлении. Как, впрочем, и мы с родителями.
- Я не понимаю….
- Я говорю о твоей племяннице, Бэллатрикс, - пояснил Лорд, неотрывно глядя за тем, как, по мере понимания, лицо Упивающейся Смертью пошло пятнами. – И о вашей, Люциус и Нарцисса. О той, которая только что вышла замуж за оборотня.
Нимфадора Тонкс. Это имя я стал слышать только в последнее время – в Круге Огня. Девушка действительно приходилась мне родственницей, будучи дочерью младшей сестры моей матери и безродного грязнокровки. Кроме того, она была одной из Ордена Феникса. Говорить о предателях Крови в благородных семействах было не принято, но информация о том, что кузина породнилась с оборотнем Ремусом Люпином, всё-таки стала известна.
- Она не племянница нам, мой Лорд! – яростно воскликнула Бэллатрикс, оскорбленная до глубины души. – После предательства нашей сестры, вышедшей замуж за маггловское отродье, мы не имеем ничего общего с её семьёй и её потомками!
- А ты, Драко? – Лорд обернулся ко мне. Багровое пламя глаз почти ощутимо обожгло меня. – Готов ли ты нянчиться с её щенками?
За этими словами последовал взрыв хохота. Лицо моё запылало – я не сдержался, и всё-таки отвёл взгляд от Лорда, интуитивно ища поддержки у отца. Вместо этого встретился глазами с мамой. Она едва заметно покачала головой – и я смог взять себя в руки и снова посмотреть на Лорда, убеждая попутно самого себя, что голосов и смеха вокруг я просто не слышу.
- Довольно, - негромкое слово хозяина, наконец, заставило всех замолчать. – Если одна ветвь дерева загнивает, её надлежит отсечь, чтобы зараза не перекинулась на другие. Вы поняли меня? – он быстро взглянул на Бэллатрикс.
- Да мой Лорд, - зашептала она. – При первой же возможности, я клянусь вам!
- Ты её получишь, - ответил Лорд. – И в вашей семье, и во всём мире – мы уничтожим всех, в ком течёт нечистая кровь.
…Собрание закончилось глубокой ночью. Дойдя до своей спальни, я буквально рухнул на постель. В голове стучала кровь, тело гудело, будто я только что пробежал огромное расстояние и толком не успел отдышаться. Перед глазами вставали образы один красочнее другого. Пытка пленницы, которая оказалась преподавательницей Хогвартса Чарити Бербидж. Она вела маггловедение, и я слишком редко её видел, чтобы узнать в грязной и измученной женщине. Лицо Лорда, которому, наконец, надоело издеваться над Бербидж, и который все-таки произнес убивающее заклятие. Нагайна, тошнотворно пожирающая ещё не остывший труп. И, одновременно с этим – мгновение смерти Лиры Форланг.
Убивать самому – легче, чем смотреть. Мгновенная смерть почти ласкова. Но привыкнуть придётся ко всему.
Сон не шёл. С детства периодически страдая бессонницей, я ненавидел ворочаться в постели, борясь с желанием вскочить, делать что-то – вопреки сковывающей тело усталости.
Война только началась. Пожиратели не жили у нас ещё даже месяца. А я успел устать от нынешней обстановки. Возможно, стоило взять в расчет прошедший год – моя персональная война была гораздо старше. Но если весь шестой курс я был занят делом, то теперь моё пребывание в Круге Огня превратилось во что-то странное. Я не обманывал себя, отдавая отчёт в том, что для Лорда едва ли являюсь в настоящий момент полезным для дела человеком. Правда, я обладал магией времени – но Лорд, кажется, забыл об этом, да ещё и, каждый раз давая мне задание, формулировал приказ так, что мои особенные способности вынужденно исключались из его выполнения. Сложность моего положения заключалась в том, что поступить хотя бы в мелочи не так, как было озвучено хозяином Круга Огня, я не имел возможности.
Ничего особенно ответственного мне, кстати говоря, не поручали. Чему тоже не следовало удивляться. Моя жизнь понемногу становилась изнурительной рутиной – и поделать с этим было нечего.
Я в очередной раз перевернулся на другой бок. Хотелось сбежать. От бессонницы, от превратившегося в военный штаб Мэнора, от насмешек Лорда и Пожирателей Смерти, от трапез Нагайны, от воплей пленников, от собственных мыслей, от себя самого….
Я не заметил, как желание стало слишком сильным, и начало воплощаться – правда, весьма своеобразным способом. Я не заснул – я сначала погрузился в некое подобие дрёмы, в которой было много звуков, сливавшихся в сплошной гул, не позволяющий выделить чего-то конкретного, и темноты.
Я уже знал, что последует за этим. Отчасти это было похоже на поднимающий ввысь поток воздуха, потом – мгновение эйфории, и, наконец, кружение многочисленных звёзд вокруг.
Звёзды танцевали. Какое-то время я просто наслаждался этим ощущением. Только здесь, на дороге между мирами, можно было чувствовать такую свободу, такую отдалённость от всего, что мешало и тревожило в повседневной жизни.
А ещё – здесь было непередаваемое ощущение стремительного полёта. Одного маленького шага, одного незначительного жеста хватало для того, чтобы всё вокруг пришло в движение.
Я развёл руки в стороны, и слегка пошевелил пальцами, стараясь почувствовать что-нибудь в окружающем пространстве. Ладони тут же слегка закололо. Я знал, что это связано с какими-то моими завязками в тех или иных мирах – хотя ещё не научился их распознавать. Поэтому просто наслаждался чувством многих неуловимых ниточек, идущих от моих рук.
Я ещё ни разу не пытался входить в открытые повсюду окна миров, хотя уже и прочёл наставления Салазара, и выучил их чуть ли не назубок. Пожалуй, я всё-таки боялся не вернуться, не смотря на тянущуюся за мной серебристую нить – указатель обратной дороги.
Вдруг – неуловимое ощущение. Такое могло бы появиться в яркий солнечный день, когда безупречную яркость лучей на мгновение нарушает метнувшаяся над головой хищная птица.
Тень. Да, безусловно, мне не почудилось: скользнула какая-то тень, хотя само её существование здесь было более чем странно.
Вокруг, тем временем, что-то происходило. Темнота больше не была безжизненна: её наполнили серебряные проблески и тени.
Подобное я видел впервые. Любопытство постепенно начало сменяться лёгким страхом. На земле я бы давно уже сбежал подальше от столь сомнительной ситуации, но здесь обычные чувства были притуплены, вместо них превалировали какие-то другие.
Я пропустил момент, когда кружение теней перешло в вихрь. А когда это случилось, перед моими уже откровенно испуганными глазами осталась только одна, стремительно гаснущая звезда.
Не знаю, почему я не попытался вернуться домой – я как можно быстрее притянул к себе ускользающий огонёк, и вот уже передо мной была не звезда, а огромное окно, за которым я видел ночной лес и зарево костра. Сочтя, что мир выглядит вполне привлекательно, я шагнул внутрь.
Я оказался на берегу узкой лесной речки. Она бежала под нависающими ветвями кустарников, бурно разросшихся на её довольно крутых берегах, огибала холм, образуя своего рода островок среди леса. Пахло летом, свежей прохладой ночи. Откуда-то издалека доносились мелодичные звуки флейты. Костёр мерцал выше по течению реки, между деревьями. Слева от меня тоже горели огни. Приглядевшись, я понял, что это свечные фонарики, расставленные кругом по поляне.
Послышались голоса. Вскоре поляну заполнили люди – юноши и девушки в старомодной одежде, чем-то похожей на ту, что я видел на средневековых гравюрах – однако значительно более лёгкой и, судя по всему, удобной.
Часть из них вошла в круг, образуемый фонариками. Заиграла музыка, опять же мгновенно напомнившая о старой Англии, и люди взялись за руки, образуя хоровод.
Остальные столпились вокруг, наблюдая.
Я прошёл мимо них, наслаждаясь своей абсолютной невидимостью. Набрёл на мешок, прибитый гвоздями к дереву, с нарисованной углём мишенью. В ней торчала стрела – белое оперенье слегка светилось в темноте. Я улыбнулся внезапной кровожадной мысли о павлинах из Малфой-Мэнора, и отправился дальше, к костру.
По дороге мне встретились ещё две девушки и юноша. Последний шёл чуть впереди, улыбаясь одной из спутниц. Вторая, на которую я сразу обратил внимание, старалась уровнять с ним шаг – но это не очень получалось, подол длинного платья, цепляющий за торчащие из земли травы, мешал ей.
Юноша что-то невразумительно буркнул, и удалился вместе с первой девушкой в тень деревьев. Вторая так и осталась стоять, глядя им вслед, и видимо решая, последовать за ними или нет.
Я с интересом оглядывал её, пытаясь всё-таки определить, куда и в какое время привела меня звёздная дорога. Увы, внешность незнакомки не давала ответа. Ровное, без каких-либо украшений фиолетовое платье складками ниспадало до земли, и могло принадлежать как древности, так и современности. Льняная рубаха, надетая под него, расшитая цветочным узором, отсылала скорее к прошлому. Тёмные волосы девушки были распущенны, и свободно рассыпались по плечам и спине.
Я махнул рукой на попытки провести какие-либо аналогии с известным мне миром.
Тем временем незнакомка развернула тёмный плащ, до этого перекинутый через локоть, одела его, надвинула капюшон, и отправилась в противоположную сторону от той, куда удалились её спутники.
Я прошёл ещё немного вдоль реки. Выше обнаружился небольшой водопад: вода звонко журчала, сбегая по камням, и была здесь прозрачнее, чем везде.
Вдруг в шуме воды мне послышался… смех.
Такой же журчащий, как лесная река, переливчатый, звонкий смех. Я завертел головой, не понимая, откуда он исходит – да так и замер, увидев, что приближается из черноты леса.
Мне было бы абсолютно всё равно, если бы это было сколь угодно страшное материальное создание.
Но – это была тень. Огромная, непроглядная тень, бесшумно и верно погребающая под собой окружающее пространство. И судя по всему, она находилась на том же уровне существования, что и я в настоящий момент.
Я попятился, а затем стремительно пошёл в противоположную сторону от тени, поминутно оглядываясь. Выйти из мира можно было только из определённой точки, в данном случае – той, через которую я попал на речной берег.
Но прежде, чем я достиг её, я снова увидел уже встреченную мною девушку в фиолетовом платье. Она стояла на склоне берега, глядя в воду, и не видела – а может, и не могла увидеть – той черноты, которая приближалась.
Тень обманула меня. Того мгновения, на которое я отвлёкся, ей хватило на то, чтобы распространиться почти на весь берег, подкравшись с противоположной стороны. Теперь не укрытым ею оставалось освещённое пространство вокруг костра – где, ничего не подозревая, сидели люди, и маленький угол, на котором стояли девушка – и я сам.
Девушка вдруг вздрогнула и оглянулась. А потом бросилась бежать – к костру, к свету, туда, где действительно, похоже, был единственный путь к спасению.
А вот я бежать уже не мог. Меня словно сковало по рукам и ногам. Я опустился на колени, глядя на смыкающуюся вокруг тень – и в это мгновение вновь раздался уже знакомый мне смех.
- Ну же, давай руку, - раздался голос, странно не соответствующий смеху. Мужской или женский – я не сумел понять.
Кто-то цепко ухватил меня за запястье – и уволок за собой, в высоту.

Странники
Граница миров. Малфой-Мэнор. Замок Салазара. Лето перед 7м курсом

- Ну хватит уже. Умереть всё равно не получится – нет достаточного повода, - кто-то упорно тормошил меня за плечо. Я открыл глаза – и сразу чуть было не ослеп от яркого света. Когда глаза привыкли, я увидел, что нахожусь на морском побережье, лежу на мягком песке, а источником света, было, несомненно, солнце – уже клонящееся к закату, и рассыпающееся сияющими бликами по спокойным волнам.
Рядом со мной находились двое. Один, тот, что меня тряс, очертаниями смутно напоминал человека, однако толком разглядеть его мне не удавалось – он весь переливался и менялся каждое мгновение. Второй ростом не доставал мне даже до колен – острое личико его, разрисованное тёмно-красным узором, обрамляли соломенного цвета длинные, густые прямые волосы, из которых торчали ушки, придававшие сходство со сказочным эльфом, вишневые лукавые глаза смеялись, а губы то и дело растягивала немного хищная улыбка, обнажавшая ровный ряд острых зубов. Существо было одето в жёлто-зелёную яркую одежду, напоминавшую ночную пижаму, а в руках держало что-то отчаянно фиолетовое и мохнатое.
- Всё, всё, я в порядке, - я недовольно скинул руку переливающегося создания со своего плеча и сел, протирая глаза.
- Уверен? Больше не будешь пугаться? - усмехнулся изменчивый незнакомец. Или незнакомка? – Бегаешь ты хуже, чем колдуешь. Зря не попытался ничего сделать с этой штукой.
Остроухий одобрительно заурчал, и подобрался ко мне поближе, разглядывая.
- И что это, по-твоему, была за штука? – злобно поинтересовался я.
- Да гадость какая-то из леса выползла. Ерунда, - отмахнулся переливчатый. – Скорее всего, не понравилось вторжение людей на её территорию. Едва ли эта тень способна повредить кому-то крупнее муравья, да и тому не наверняка. Так, просто согнала всех непрошенных гостей на освещённый пятачок… к утру они все равно опять разбегутся по лесу. А ты – в обморок падать. И вроде не нежная барышня…
- Тогда зачем меня было оттуда вытаскивать, если всё – такая ерунда? – окончательно разозлился я. – Вы вообще кто такие? И куда меня приволокли?
- Куда-то, - переливчатый неопределённо махнул рукой. – Честно говоря, я просто выбрал ближайшее спокойное место, где можно посидеть, поговорить….
- О чём? – перебил я.
- А мы, - словно и не заметив моего вопроса, продолжил нахальный незнакомец, - ну… как тебе сказать…. Я – странник, как и ты. А этот, - он указал на остроухого, - мой фамильяр. Казуки. Кстати, возьми уже его на руки – он тобой заинтересовался.
- С какой стати? – заупрямился я. Казуки тем временем подобрался совсем близко, и, урча, обнял меня за ногу. Почему-то в эту нежность мне верилось с трудом.
- Возьми, возьми. Хуже будет, - посоветовал переливчатый. Казуки улыбнулся до ушей, сверкнув зубками.
- Ладно, залезай, - я сдался, и подставил остроухому руку, по которой он тут же и вскарабкался мне на плечо.
Казуки оказался тёплым и невероятно уютным. Он урчал и ласкался, мгновенно окутав меня ощущением умиротворения. Поддавшись внезапному порыву, я начал чесать его за ухом, от чего урчание ещё больше усилилось.
- Проверка пройдена, - усмехнулся переливчатый.
- Слушай, ты можешь так не мерцать? – огрызнулся я, решив, что светскую вежливость разводить не с кем и незачем. – У меня от тебя в глазах рябит. И вообще, что значит – «странник»? Имя у тебя есть нормальное?
- Не мерцать, говоришь…. – протянул переливчатый, и действительно перестал меняться. За считанные мгновения неясные очертания сложились в привлекательное лицо немного женственного юноши, тело так же изменилось соответственно.
Передо мной теперь стоял молодой человек примерно моих лет, с яркими золотисто-карими глазами, и золотистыми же волосами, крупными локонами спускавшимися на плечи. Одет он был в тёмно-синие, совершенно облегающие брюки, и такой же верх, который и рубашкой-то назвать не повернулся бы язык.
- Так лучше? – поинтересовался он. Голос его тоже изменился – наконец став все-таки мужским. – А имя моё… Конкретного вообще нет. Так, обычно пользуюсь тем, что в данный момент больше нравится. Ну… раз я в таком облике, пусть будет Джарет. А твоё?
- Драко Малфой, - представился я.
- Ну вот и чудесно, - Джарет лёгким движением опустился на песок, сложив ноги под собой. Казуки моментально соскользнул с меня, и переместился к нему. Я подумал, что золотоволосый юноша чем-то напоминает мне Аларума – духа, служащего моему отцу. – Ну, а теперь поговорим.
- Поговорим, - я повторил его позу. – О чём же?
- Прежде всего, о тебе.
- Это любопытно, - я слегка наклонил голову на бок и прищурился.
- Я тоже так думаю, - согласился Джарет. – Итак. Я наблюдаю за тобой некоторое время. Ты целенаправленно выходишь на звёздную дорогу раз за разом. Ты пытаешься заглядывать в миры. Однако очевидно, что это тебе в новинку. Насколько ты понимаешь, что именно ты делаешь? Знаешь ли, как обращаться со всем этим?
- Достаточно, чтобы делать это, как ты выразился, целенаправленно, - сощурился я.
- Этого слишком мало. Велика вероятность совершить гибельную ошибку, играя с такими силами наугад. Страннику многому приходится учиться, и лучше найти наставника….
- Меня учили, - довольно резко сказал я. - Я действую не наугад.
- Вот как? – удивился Джарет. – Ты путешествуешь один… я ни разу не видел рядом с тобой других странников. Кто учил тебя?
- Салазар, - просто ответил я. – Если тебе о чём-то говорит это имя.
Джарет выглядел изумлённым.
- Салазар? – медленно повторил он. – Тот самый Салазар?....
- Тот самый – это какой? – я тоже был несколько удивлен, но и доволен произведённым эффектом. Насмешливость как-то сразу пропала из золотистого взгляда Джарета.
- Быть этого не может…. – Джарет рассеяно погладил фамильяра, который свернулся клубком, и поблёскивал вишнёвым глазом сквозь засыпавшие лицо волосы. – Я никогда не думал, что он может взять себе ученика…
- Ты знал Салазара?! – воскликнул я.
- Гораздо меньше, чем мне бы хотелось….. Почему ты говоришь в прошедшем времени?
- Он погиб, - вздохнул я.
Джарет смотрел на меня, явно не понимая.
- То есть как – погиб?
- Умер. Был убит, - с лёгкой злостью ответил я.
- Погоди, погоди. Умер – странник? Как странник – или в одном из миров?
- В моём мире, - ответил я, внезапно догадавшись, что так смутило Джарета.
- Уфф, - он выдохнул с облегчением. – Не пугай меня. В одном мире – это ерунда. Миров много.
- Но это был его изначальный мир. Тот, в котором он осознал себя, - возразил я.
Джарет отмахнулся:
- Найдёт другой.
- То есть как? Как можно найти ещё один изначальный мир? – не понял я.
- Как все делают, - поморщился юноша. – Физически бессмертные существа очень редко встречаются в цепи миров. Так что у большинства странников рано или поздно умирают основные тела. Приходится искать новые.
- Я что-то не очень тебя понимаю, - признался я. – Что значит – основные тела? Зачем их искать? Что происходит со странником, погибшем в родном мире? Я пытался искать Салазара… для этого и выходил на звёздную дорогу. Но кажется, его нет нигде.
- Ну я же говорил, ты ещё о многом не имеешь понятия, - расстроено вздохнул Джарет. – Хорошо. Тогда слушай всё по порядку. Есть несколько видов разумных сущностей. Первый, самый могущественный – и самый недоступный и непонятный всем остальным – демиурги. Их, по сути дела, всего двое. Не знаю, как было принято называть их в твоем мире – в том, где ныне находится моё основное тело, они зовутся Богом и Дьяволом. Второй – точнее, второй и третий, они приблизительно равнозначны – духи и странники. Казуки, - он указал на фамильяра, - дух. Странники – мы с тобой. От духов мы отличаемся тем, что изначально были рождены в одном из материальных миров, зачастую – в телах людей и им подобных существ. Ну и последний вид – это, собственно, все те создания, что населяют миры и к ним привязаны. Они самые многочисленные – но лишённые возможности сохранять себя после смерти и перемещаться по отражениям по собственной воле.
- Понятно, - кивнул я. Всё это пока что укладывалось в ту картину, которую я уже и так представлял себе по записям Салазара.
- Как я уже сказал, мы были рождены в материальном мире – и без тела существовать не можем. Ты спрашивал, что происходит со странником после смерти в его основном мире, так вот: его выкидывает в некое странное пространство… возможно, оно находится там же, где и звёздная дорога – вот только до самой дороги оттуда не дотянуться – какое-то определённое время. А потом, когда этот срок истекает, он рождается в одном из миров. Снова – собой. Ну то есть, у него может быть другое тело, другое имя, но суть всё равно останется прежняя, и в какой-то момент странник вспоминает, кто он есть, и может снова путешествовать по мирам и отражениям. Ты говоришь, что искал своего учителя – скорее всего, он просто ещё не вспомнил себя, поэтому ты и не чувствуешь его. Но, - Джарет пристально посмотрел на меня, - это не означает, что тебе не нужен наставник. В особенности если Салазар не успел закончить твоё обучение.
- Как только, так сразу, - кивнул я с лёгкой насмешкой. – Уж не себя ли ты предлагаешь мне в учителя?
Казуки при этих словах подскочил.
- Вот ещё, - фыркнул Джарет. – Из меня дурной преподаватель, и я терпеть не могу ни с кем возиться. Да и прав у меня таких нет. Моё дело таких, как ты, находить – дальше не моя забота.
- Прав? – удивился я. – Разве кто-то определяет, кому можно учить новичков, кому нет?
- А как ты думаешь? – пожал плечами Джарет. – Странники, если их не контролировать, такого натворят с мирозданием, что демиурги вовек не разгребут.
- Я полагал, что странники свободны. Кто же управляет ими?
- Не совсем управляет, - покачал головой мой собеседник. – Просто испокон веков существует добровольный договор между всеми путешественниками по мирам. Мы все делаем одно общее дело. Старшие учат младших, чтобы те так же могли к этому делу присоединиться. А задача младших – находить новых странников, и приводить их в Объединение раньше, чем они успеют насовершать ошибок. Так что не волнуйся – я всё равно от тебя не отстану, пока ты не найдёшь наставника.
- Утешил, - усмехнулся я. – Начинаю чувствовать себя прямо-таки домовым эльфом с волшебной палочкой.
- М? – Джарет, кажется, не понял моего высказывания.
- Не суть, - отмахнулся я. – Просто тебя послушать – стоит мне неправильно чихнуть, и все миры рассыплются, как карточный домик.
- Кстати, зря смеёшься – можно и чихнуть неправильно, - заметил Джарет. – Миры от этого не рассыплются, но наплодиться могут.
Я расхохотался окончательно, пока Джарет укоризненно качал головой. Подвело излишне образное воображение.
- Ладно, ты как хочешь, - не выдержал в конце концов странник, - я могу и подождать. Когда решишь войти в Объединение - отведу. Но имей ввиду – до этого момента я всё равно от тебя не отстану. А сейчас нам обоим уже давно пора возвращаться. Следишь за связью со своим телом? Оно, конечно, пустяки – но уж больно утомляет искать и готовить себе новое отражение для переселения….
Он поднялся на ноги, и мне пришлось последовать его примеру.
…С субботы на воскресение я проснулся среди ночи из-за шума и громких голосов, доносившихся с первого этажа. Накинув мантию, я выскочил из спальни и спустился по лестнице.
Вернулся отряд, помогавший Лорду задержать Гарри Поттера. Мне хватило одного взгляда на лица участников операции, чтобы понять, что всё пошло не так. Снейп, Селвин, Нотт, Долохов, необычно даже для самих себя сосредоточенные, стояли полукругом у носилок, на которых лежал Рудольфус Лестрендж. Последнего я узнал с трудом – лицо его было сильно изуродовано и залито тёмной кровью. Джерри Силвер, склонившийся над раненым, шептал какие-то заклятия. Беллатрикс, на бледных щеках которой проступали багровые пятна, ходила взад и вперёд по холлу. Взгляд её бегал, но ни разу не задержался на раненом муже.
Появился отец – явно так же, как и я, выдернутый из постели, и едва успевший накинуть бархатный халат.
- Что с ним? – осведомился он у колдомедика.
- При смерти, - отозвался тот. – Смесь нескольких заклятий. Вы знаете, Люциус, что это означает. Не могу ручаться, что мне удастся его спасти – но во всяком случае, я должен как можно скорее сделать всё возможное. Распорядитесь, чтобы его перенесли куда-нибудь, где я смогу оказать ему полноценную помощь.
- Хорошо, - быстро кивнул отец. Появились домовики, которым было приказано немедленно подготовить одну из спален для раненого, и выполнять все поручения Джерри Силвера.
Когда эльфы аппарировали, отец пообещал колдомедику, что всё будет готово через несколько минут.
- Благодарю вас, мой друг, - Силвер слегка поклонился, и вернулся к прерванному занятию.
- Он будет здесь с минуты на минуту. Чувствуете? – глаза Бэллатрикс сверкнули, на какое-то мгновение став совершенно безумными. Сама она схватилась за левое предплечье – и многие сделали то же самое. Моя метка тоже слегка зашевелилась, указывая на приближение своего создателя.
Тирон Нотт побледнел как смерть, и отступил к стене, словно стоять ему вдруг стало невыносимо тяжело.
- Чем закончилась операция? – строго спросил отец.
- Двое из Дальнего Круга убиты. Из Ближнего пострадал только Рудольфус. Тёмный Лорд занялся мальчишкой лично, - отозвался крёстный. – Но Поттеру снова удалось улизнуть…
Он не успел договорить. Дверь распахнулась. Магическое пламя свечей в настенных канделябрах заколыхалось и словно потускнело, когда на пороге появился хозяин Круга Огня в самом страшном своём проявлении гнева.
Он медленно прошёл вдоль холла, заглядывая в глаза каждому присутствующему участнику проваленной операции. Только Снейп и Долохов выдержали этот взгляд. Бэллатрикс невольно отступила назад, когда Лорд приблизился к ней, Нотт и вовсе вжался в стену, словно желая слиться с ней.
- Вы не справились, - сквозь зубы процедил Лорд. – Десяток недомагов и столько же подростков уже не по зубам Ближнему и Дальнему Кругу? Вы все, все до единого, не достойны оказанной вам чести.
- Мой Лорд! – воскликнула Бэллатрикс, но Лорд резко прервал её:
- Молчать.
Он подошёл к лежащему Рудольфусу. Тот, видимо, почувствовав присутствие господина, глухо застонал.
- Мой Лорд, он тяжело ранен, - поспешил вмешаться Силвер. – Я должен….
- Прочь. Если Пожиратель Смерти не способен защитить себя, ему не место в Круге. Круцио! – палочка Лорда мелькнула, и раненый, скатившись с носилок, забился в конвульсиях на полу. Джерри Силвер замер, с какой-то обречённостью глядя на происходящее.
Рука отца осторожно легла на моё плечо.
- Я ненавижу, когда мои планы страдают от чьей-то глупости, - прошипел Лорд. Он резко дёрнул палочку к себе – и в тот же момент со всех сторон послышались хрипы. Участники операции, задыхаясь, повалились на пол – никто не удержался на ногах. – Я научу вас выполнять мои распоряжения идеально. Если вы сумеете выжить.
Пользуясь тем, что Лорд переключил своё внимание на других, Силвер кинулся к раненому Лестренджу. Коснулся его руки – и тут же поднялся на ноги. Похоже, с Рудольфусом всё было кончено.
- Пойдём отсюда, Драко, - шепнул отец, и увлёк меня за собой прочь из холла.
Гроза, вызванная яростью Лорда, ещё долго сотрясала поместье. Отец запретил мне выходить из моей комнаты – но мне и так прекрасно было слышно звуки и крики, доносившиеся снаружи, а фантазия дорисовывала все остальное. Оставалось только радоваться, что на сей раз Малфои не имели отношения к проваленной операции. И всё-таки по неведомой причине происходящее заставляло меня терять самообладание.
Шумы чуть поутихли лишь тогда, когда Лорд, расправившись с Ближним Кругом, занялся пленниками – и спустился в подземелье.
Потом в поместье воцарилась мёртвая тишина. Я лежал на постели, глядя в потолок, и слыша лишь биение собственного сердца. Я не смог бы сейчас выйти на звёздную дорогу – мысли и чувства пребывали в полнейшем хаосе. Всё закончилось для меня сильнейшей мигренью: когда она заполнила голову, на мысли не о ней просто не осталось возможности…
…На следующее утро мёртвая тишина всё ещё владела поместьем. Только проливной дождь шумел над садом, навевая мысли о серых туманах осени. Казалось, что Малфой-Мэнор опустел – на самом же деле, исчез только глава Круга Огня – ещё ночью, вскоре после того, как закончились расправы. И, насколько понял Люциус, Тёмный Лорд покинул Британские острова, а это означало, что выпал удобный момент для осуществления недавней задумки.
Шкатулка… на деле она оказалась не такой великолепной силой, как гласили легенды. Впрочем, это не удивительно – сознание людей, даже наделённых магией, искажает и разукрашивает с течением времени даже намного более обыденные явления. Впрочем, оставалась небольшая вероятность, что кое-чего о попавшем к нему в руки артефакте Малфой до сих пор не знает.
И о пропавшем. Как бы там ни было, а в его целях шкатулка до сих пор приносила исключительно пользу. И зная, где она может находиться, несомненно, стоило как минимум попытаться её вернуть.
Люциус не знал, но мог представить, чего стоило его сыну возвращение в заброшенный дом Скорпиуса Тайянга. Теперь же ему самому предстояло в некотором смысле повторить ситуацию Драко – с той разницей, что с замком было связано гораздо меньше воспоминаний, да и сам старший Малфой управлял своими эмоциями гораздо легче семнадцатилетнего юноши.
Однако сердце всё же чуть заметно ёкнуло, когда нога Люциуса переступила порог зала, где раньше собирались Пожиратели Смерти. Малфой ведь аппарировал именно туда – по самому знакомому и короткому пути, и уже потом перешёл в жилые помещения.
Вернее сказать, некогда бывшие жилыми. Люциус довольно смутно помнил эту часть замка. Сам Салазар не любил родовое гнездо – и хотя дал своему юному другу бессрочное разрешение на визиты сюда в любое время суток, по факту гораздо большее число встреч проходило в Мэноре.
Даже в те далёкие годы в глаза сразу бросалось запустение, понемногу охватывающее замок. Тайянг обжил лишь несколько комнат – всё остальное стараниями домовиков поддерживалось в более-менее надлежащем виде, но атмосфера безлюдности всё равно окутывала заброшенные хозяином коридоры и залы. И сейчас она, наконец, захватила всё сполна. Полумрак и пыль стали здесь полноправными хозяевами. И ещё холод.
Память несколько подводила Люциуса. Две анфилады шли параллельно друг другу, а их соединяло сложное переплетение маленьких проходных комнат, которые пытались закружить гостя – уже пару раз он свернул явно не на тот путь, что вел к спальне и кабинету Скорпиуса. Внутренность замка напоминала лабиринт.
Наконец, хитросплетения переходов вывели Люциуса в знакомые покои. Даже если откинуть тот факт, что за прошедшие годы здесь мало что изменилось, и Малфой узнавал не раз виденную обстановку, сразу становилось понятно, что именно в этих комнатах жил хозяин – уж слишком разительно они отличались от остального замка. Общими были лишь потолок, покрытый коричневым деревом, разделенным на квадраты, где-то украшенными резьбой, где-то набранными из разных пород дерева по моде давным-давно ушедших эпох, стрельчатые окна, дающие очень мало света, и тёмная обивка стен, поглощающая даже эти немногие лучи, пробивающиеся снаружи.
В остальном жилые комнаты являли собой причудливое и изысканное сочетание традиционно английского стиля и изящной витиеватости японского художественного искусства. В этом был весь Салазар – едва ли кто иной обладал подобным необычным, и, одновременно, завораживающим вкусом.
Краем зрения Люциус вдруг уловил чуть заметное движение. Резко обернувшись, он чуть было не задел шахматный столик, инкрустированный яшмой и янтарём. Тот самый, за которым Скорпиус заставлял его часами - или, возможно, днями - если учесть, что Малфой понятия не имел, насколько гостеприимный хозяин растягивал время - играть, решая параллельно стратегические задачи. Часть из них были историческими, часть Тайянг, очевидно, придумывал сам.
Отогнав непрошенные воспоминания (неожиданно это оказалось непросто делать), Люциус прислушался к своим ощущениям. Он был уверен, что движение ему не почудилось. С кем или чем можно было столкнуться в покинутом замке? Ловушек, насколько он знал, Тайянг не ставил – созданной им защиты от непрошенных гостей и так хватало с лихвой, случайных посетителей, соответственно, здесь так же быть не могло, будь то люди, животные или магические сущности. Тёмный Лорд – второй маг, способный беспрепятственно преодолевать колдовские барьеры Тайянга, был сейчас далеко – уж на его-то присутствие мгновенно отреагировала бы метка.
И всё же….
Шкатулка создавала очень сильный магический фон, ощутив который единожды, было бы трудно спутать с чем угодно другим. Вдобавок, Люциус, как нынешний хозяин духов, чувствовал присутствие шкатулки особенно остро. Но… в комнате, где он находился, ничего такого не намечалось.
Люциус задумался. Насколько он знал, Скорпиус Тайянг, в отличие от него самого, всегда пренебрегал артефактами, предпочитая «чистую магию, зависящую только от собственного сознания». Так что тайники и подземелья замка пустовали – Салазар не хранил там ничего ценного. Для шкатулки, правда, он мог сделать исключение….
Малфой миновал ещё пару комнат, по-прежнему не чувствуя присутствия шкатулки. Открыл следующую дверь – и оказался в очень старом, запылённом, и совершенно заброшенном зале. Жилые помещения закончились. Эта часть замка по тем или иным причинам последнему хозяину не приглянулась.
Вдруг в дальнем конце зала Люциус разглядел тень. Память мгновенно подсказала нужный образ.
- Аларум? – Малфой переступил порог комнаты.
..И сразу же ощутил удар такой силы, что схватился за сердце. То есть, на самом деле удар был вызван мгновенным всплеском эмоций огромной силы – дурных, хороших, радости, злости, сожаления, и Лорд ведает, чего ещё, свойственного и несвойственного Люциусу.
Похоже, духи действовали сообща – однако влияние Аларума ощущалось во много раз сильней. Отчаяние, рухнувшие надежды, загубленные возможности - это звучало громко, чётко, буквально отовсюду. Интересно, ведь и присутствие демона в замке ощущалось не меньше, чем присутствие светлого духа. Леона могла не нападать активно из-за сделки с Малфоями. Но... откуда такая честность?
Маг с досадой признал, что не учитывал возможность нападения со стороны Аларума, привыкнув опасаться лишь Леону. К духу за время их общения он начал испытывать некоторую... симпатию. Во всяком случае, интерес он полагал взаимным.
Инстинктивно Люциус потянулся к палочке – но вовремя убрал руку. Его колдовство и раньше было не очень эффективно против духов – теперь же, когда в трости со змеёй временно скрывалась запасная палочка Драко, пользоваться сложной магией приходилось избегать.
Малфой отступил на шаг назад – кажется, влияние духов усиливалось по мере продвижения вглубь зала, и закрыл глаза. Кружение беспорядочных мыслей в его голове – в которых то и дело звучали имена Драко и Салазара, всё больше напоминало сумасшедший вихрь, наполненный скорее давящим ужасом, нежели чем-то более-менее чётким и понятным. Люциус постарался представить себе этот непостоянный, норовящий свести его с ума вихрь в виде сжимающегося кольца. И когда это удалось – Малфой смог сдерживать его.
Маг медленно, стараясь не терять контроля над происходящим, пошёл по залу. Раз духи напали именно здесь, была велика вероятность, что шкатулка поблизости. Нестройный хор голосов вновь стал громче, не мешая, впрочем, рассматривать обстановку. Стены скрывали тяжелые портьеры, на них висели потемневшие портреты. Наверняка из этого зала был потайной ход, и хорошо, если один: на обследование нескольких сил и времени могло не хватить. Однако всё оказалось проще - под одной из картин стоял журнальный стол, полускрытый портьерой. На нем обнаружилась шкатулка и какая-то ваза, которую Люциус смахнул на пол рукавом, стремясь коснуться шкатулки. Было не до грациозности движений: к ногам и рукам словно притянулись цепи, образы давили немилосердно. Наконец, пальцы ощутили тёплое полированное дерево – и мгновенно рухнуло влияние духов, так резко, что это само по себе показалось ударом.
Люциус медленно обернулся, держа в руках шкатулку. Осторожно переступив засохшую веточку шиповника, лежащую на полу в осколках разбитой вазы, к нему шагнула Леона де ла Сона, чтобы тут же присесть в глубочайшем реверансе. Смущенный Аларум, половину лица которого скрыла волна золотых волос, переминался с ноги на ногу за спиной демоницы. Люциусу сразу бросилось в глаза, что с последней что-то не так: кэльпи выглядела больной, и её нечеловеческая красота словно потускнела.
Проигнорировав уже не опасных духов, Малфой прошёл мимо них, и вернулся в покои Салазара. Зажёг магические свечи. Опустился в кресло- и только тогда удостоил взгляда следовавших за ним по пятам Леону и Аларума.
- Итак, я требую объяснений.
- Всё, что вам будет угодно, - вновь склонилась в реверансе демоница.
- Мне угоден ответ, - шипящим голосом проговорил Малфой. - Почему вы напали на меня? Ваша цель?
Духи заговорили хором – но Аларум сделал жест рукой, и Леона, неожиданно подчинившись, умолкла.
-Мы просим твоего прощения, Люциус, - голос светлого духа звучал примирительно. - Мы не узнали тебя. Мы лишь защищали шкатулку, от которой зависят наши судьбы. Этот замок, - Аларум поёжился, - словно ослепляет нас. Его хозяин слишком силён. Здесь всё пропитано его магией, мы едва справляемся с ней.
Люциус выдержал паузу.
- Что ж, полагаю, Аларум, ты не лжёшь мне? Раз магия владельца замка так сильна даже после его смерти... Впрочем, мне слишком памятны наши первые встречи, когда вы собирались от меня избавиться, поскольку я не полностью владел шкатулкой. Однако, - Малфой пробежался пальцами по крышке, - в ближайшее время я не предоставлю вам возможности нового нападения. Однако, что должно помешать мне отправить вас в шкатулку, запечатать и похоронить ее?
- Как вам будет угодно, - духи заметно погрустнели, но не решились возразить.
- Это всё? – Люциус одарил каждого из них пристальным взглядом. – Хорошо. Допустим, пока я этого не желаю. Леона, я хотел бы знать – что происходит с твоей силой?
Демоница вскинула голову – но Аларум не дал ей ответить:
- Люциус, нам очень тяжело находиться в этом замке. Если ты хочешь, чтобы мы могли служить тебе и дальше, я вынужден просить тебя вывести нас отсюда.
- Вы находитесь здесь несколько месяцев. Едва ли что-то решат минуты, - скептично заметил Люциус, поглядывая на Леону. Странным было ещё и то, что обычно наглая, язвительная демоница молчит и позволяет светлому духу перебивать себя.
С Леоной творилось что-то неладное. Её окутывало чуть заметное оранжевое сияние, время от времени начинавшее мерцать. Люциус уже видел нечто подобное.
Аларум с совершенно несчастным видом поглядывал на напарницу:
- Минуты не решат, разумеется....
- Леона, мой приказ тебе: отправляйся в шкатулку, - велел Малфой, перебив светлого духа. - После мы поговорим с тобой. Не здесь.
Леона поклонилась – кажется, с благодарностью, и исчезла.
Аларума это мгновенно успокоило. Он присел на подлокотник кресла в ожидании вопросов или распоряжений.
- Аларум, я повторяю вопрос. Что происходит с силами кэльпи?
- Она слабеет, Люциус, - отозвался дух. - Её связь со шкатулкой была нарушена, когда разбился флакон. А этот замок ещё усилил эффект - я сам едва выдерживаю пребывание здесь. Мы даже из залы не могли выйти, пока не появился ты - тот, кто забрал шкатулку, установил очень сильную защиту. Мы совершенно бессильны против него.
- Это не удивительно, - кивнул Малфой. - Хорошо, мы вскоре покинем замок. Мне нужна будет твоя помощь, чтобы скрыть магию шкатулки, когда мы переместимся в Малфой-Мэнор. Тёмный Лорд не должен обнаружить ее. Что нужно, чтобы помочь Леоне?
Аларум со вздохом прикрыл глаза:
- Боюсь, что отпустить её.
Люциус прищурился и слегка подался вперёд:
- Отпустить?... Ваша совместная магия стала слабее, но я не желаю лишиться ее совсем. Или ты имеешь ввиду...
- Я имею ввиду, что если этого не сделать, Леона погибнет. А вслед за ней исчезнет и моя сила - едва ли твоим планам сможет способствовать бесплотный, лишенный магии дух, - покачал головой Аларум. - Ни один из нас не может действовать в одиночку. Мы уравновешиваем друг друга - но и поддерживаем.
Люциус задумался на пару мгновений.
- Что ж, допустим, я отпущу её... А вслед за ней и тебя, не так ли? Ведь в шкатулке должно быть два компонента.
Взгляд Аларума на мгновение вспыхнул зелёным – видимо, мысль о свободе прельщала светлого духа не меньше, чем тёмного.
- Я приказываю тебе ответить правду на мой вопрос, Аларум, - Люциус заметил, что дух медлит с ответом, - Есть ли способ найти тебе другого напарника?
- Вообще-то есть, - словно через силу признался дух. – Только это будет нелегко. Да и найти подходящую сущность – тоже.
- Мне будет нужно узнать его, - констатировал Люциус. - В подробностях, и с предупреждениями о возможных ошибках и эффектах. Где найти - будет нашей заботой позже.
Дух кивнул:
- Пока скажу так. Место Леоны может занять лишь подобная ей сущность – по сути своей, сгусток тьмы. И – обладающая достаточной силой, разумеется. На эту роль идеально подходят духи… подойдёт, в принципе, и человек – если ты найдёшь способ очистить его душу от всего лишнего. При этом.. дух должен быть ослаблен. Ты никогда не спрашивал, как нас с Леоной заключили в шкатулку…. – Аларум помрачнел, погрузившись, очевидно, в далеко не самые приятные воспоминания.
- Мне не было необходимости это знать, ведь я не собирался создавать подобных артефактов или менять этот, - пожал плечами Люциус. - Праздное любопытство едва ли было бы уместно. Теперь расскажи.
- Духа можно заключить в шкатулку лишь незадолго до его гибели. Не тела, нет - именно сущности, души, если угодно, - пояснил Аларум. - Как ты понимаешь, уничтожить душу невероятно сложно. Но это необходимо - потому что шкатулка должна заменить погибшую часть души. Тогда дух окажется привязан к шкатулке и её магии. И я, и Леона, побывали на этой грани.
- Тогда, что станет с Леоной, если я отпущу ее? Разве восстановится утраченная часть, которую заменяла шкатулка?
- Теперь - восстановится, - уверенно кивнул дух. - Конечно, Леона будет значительно слабее, чем была в шкатулке - но она за прошедшие столетия достаточно восстановилась, чтобы существовать самостоятельно
- Тогда я действительно дам ей свободу, - подумав, ответил Малфой. - Когда найду замену, что едва ли легко будет сделать, ты прав. Или когда положение станет критичным.
- У тебя есть несколько месяцев, - с поклоном отозвался Аларум.
- У нас, Аларум. Ты будешь помогать мне в поиске.
- Сделаю всё, что в моих силах.
Люциус кивнул.
- Теперь переместимся в окрестный лес. Влияние хозяина этих мест будет не так сильно, и мы наложим на шкатулку защитные и маскирующие чары. Непрошенные гости, изобилующие теперь в моем доме, не должны обнаружить артефакт.
Малфой не стал отправлять духа в шкатулку. Он задул свечи и аппарировал.
..Тёмный Лорд вернулся. Не знаю, какие дела занимали его во время его пребывания за границей, не знаю так же, насколько результаты удовлетворили его, но, судя по всему, он пребывал в не самом дурном расположении духа.
Собрание Ближнего Круга проходило на удивление мирно – хотя не думаю, что кто-то из присутствующих, помимо, разве что, самого Лорда, да ещё устроившейся у него на плечах Нагайны, чувствовал себя спокойно в этой обстановке.
Доклады шли по кругу. О вербовках, и Министерстве Магии, о мелких стычках и карательных акциях….
Посреди очередного из них дверь в гостиную распахнулась – появился Яксли. Все, как один, обернулись к нему – опоздавшему на собрание к Лорду без особенно веской причины не стоило появляться в Круге Огня вообще. Никогда больше. Впрочем, «никогда» не затянулось бы надолго.
Прежде, чем Лорд успел что-либо произнести, Яксли стремительно преодолел расстояние, отделявшее его от главы Круга, и кинулся на колени:
- Мой Лорд! Известие чрезвычайной важности. Я счёл себя вправе задержаться, чтобы проверить полученную информацию, и теперь, когда я убедился в её истинности, прошу права немедленно доложить вам о ней.
Длинные пальцы Лорда неторопливо скользнули по чешуе змеи.
- Хорошо. Дай мне повод пропустить твоё неповиновение. На этот раз.
Яксли поднялся, и уже совсем другим тоном, спокойно и обстоятельно изложил суть дела. Руфус Скримджер, до настоящего момента практически не покидавший стен своего особняка или кабинета министра (разумеется, и тот, и другой были защищены всеми возможными способами, от магических барьеров до караула личной охраны первого лица Министерства), через несколько дней намерен нанести тайный визит некоей доверенной персоне. Двое особо приближённых сторонников Скримджера встали на сторону Круга Огня. Точнее, один встал – а второй находится под действием Империо, и, соответственно, окажет Пожирателям любую помощь. Существует возможность заманить Министра в ловушку – исказив путь, по которому он станет аппарировать, и изменив конечный пункт назначения – силами этих двоих. Разумеется, Министр не станет перемещаться один – с ним будет охрана. Опытная, но – не слишком многочисленная. Дело не терпит отлагательств, промедлений и огласки, поэтому Скримджер берёт с собой только своих людей.
Яксли умолк, ожидая распоряжений Лорда. То же сделали и все остальные. Глава Круга Огня медлил, обдумывая.
- Я ждал такого случая, - сказал он наконец. – Я прощаю тебя, Яксли. Займи своё место в Круге.
Яксли поклонился и повиновался. Лорд обвёл взглядом присутствующих.
- Северус, Бэллатрикс, Яксли, Долохов….
Пока Лорд перечислял имена Пожирателей – несомненно, он выбирал лучших и сильнейших боевых магов организации – я украдкой взглянул на отца. Тот вскинул голову, когда глава Круга Огня перечислил всех, кого следовало ожидать – кроме него.
Лорд перевёл взгляд на отца.
- Руководить операцией я поручаю Августусу.
- Мой Лорд, - Руквуд выглядел изумлённым, - но я…
- За успех отвечаешь головой, - холодно процедил Лорд. – Ваша задача – уничтожить Скримджера и всех, до кого дотянетесь. Желательно – всех его людей, что будут его сопровождать. Дайте уйти кому-нибудь одному. Пусть расскажет подробности. Когда дело будет сделано, немедленно доложите мне. В случае неудачи – тоже, но я крайне надеюсь на то, что она не последует. Приложите достаточно усилий. Яксли, - последний вздрогнул, словно попытавшись подняться с места, но под взглядом хозяина Круга Огня остался сидеть, - Будь готов к тому, что возможно вам придётся сразу же по завершении этой операции отправляться в Министерство Магии – когда не станет Скримджера, не будет смысла медлить с объявлением нашей власти над магической Британией.
Моё сердце бешено заколотилось. Мгновение безумного смешения ярости, желания мести, страха упустить момент – и – просто страха…
- Мой Лорд! – я почувствовал, что взгляды всех присутствующих устремились на меня, но сам смотрел только на сюзерена. – Я прошу вашей милости. Я прошу вас разрешить мне участвовать в операции.
Кто-то из Пожирателей, не таясь, усмехнулся. Я невольно глянул на отца. После назначения участников операции он с силой сжал руки перед собой, концентрируясь и, похоже, сдерживая гнев. Собственно, так он и слушал окончание речи Лорда, прикрыв глаза и положив подбородок на сцепленные пальцы. Теперь же, в ответ на мои слова он резко поднял голову, глаза распахнулись, но затем он снова медленно прикрыл их. Мне почудилась еле заметная улыбка на его губах.
- В качестве кого, Драко? – в голосе Лорда тоже слышалась насмешка.
- Ещё одного преданного вам человека, - мой голос зазвенел от волнения. – Если вдруг случится что-то непредвиденное – ваш приказ….
- Я протестую, мой Лорд, - подал голос Яксли. – Мальчишка опять будет путаться под ногами. Это дело по-настоящему сильных магов.
- Что ты скажешь на это, Драко? – Лорд пристально смотрел на меня. - Я не могу допустить провала. Ты так уверен, что можешь справиться со Скримджером, если тебе вдруг придётся встретиться с ним один на один?
- Едва ли Скримджер обладает большей силой, чем Дамблдор, - я не собирался сдаваться.
- Но значительно большей, чем выжившая из ума старуха, - хохотнул Яксли. – Что-то я не припомню, чтобы твоя преданность нашему делу помогла тебе на башне в Хогвартсе.
Я почувствовал, что мои щёки запылали. Крыть было нечем – Лорд категорически запретил рассказывать кому-либо о том, из-за чего я медлил на Астрономической башне, а без этого рассказа для Круга Огня моё поведение в июне выглядело слабостью и трусостью.
- Что ж, - по выражению лица Лорда сложно было предсказать, какое он примет решение, и не получу ли я наказание за дерзость вместо желаемого приказа. – Ты, я вижу, рвёшься загладить свою вину, не так ли? Августус, возьми Драко в отряд. Я, так и быть, дам ему последний шанс оправдать себя в моих глазах.
- Благодарю вас, мой Лорд, - я склонил голову, скрывая неожиданную непрошенную улыбку.
….«Не буду говорить тебе об осторожности - неосторожность уже в том, что ты вызвался на это дело. Будь холоден и сосредоточен. Ты бываешь слишком пылок в бою. Этого не нужно. Рассчитывай свои силы, сделай так, чтобы твои злость и боль стали оружием и силой, а не завесой перед глазами». Слова отца, остановившего меня на лестнице утром перед операцией, всё ещё звучали в моей голове, когда отряд Пожирателей Смерти аппарировал на единственную чистую поляну среди глухого, трудно проходимого леса. Сюда должен был вывести Скримджера и его людей искажённый путь аппарации. Место было выбрано с расчетом: во-первых, яркое солнце прямо в глаза должно было ослепить министерских людей, и, вкупе с тем временем, которое потребуется им на то, чтобы понять, где они оказались, дать фору отряду Круга Огня. Во-вторых, наша цель оказалась бы на открытом пространстве – в то время, как Пожиратели смерти имели возможность прятаться за деревьями от атакующих заклятий.
В центре поляны чуть заметно светился магический круг, очерчивающий место скорого появления гостей. Я знал, что он погаснет сразу после того, как нога Скримджера коснётся поляны – после этого вступят в действие антиаппарационные чары. Выхода из ловушки не будет – но и Пожиратели Смерти не смогут отступить, пока дело не будет сделано.
Отряд, возглавляемый Руквудом, занимал свои позиции, чтобы мгновенно атаковать цель. Мне при этом дали самое простое и неприятное распоряжение, которое только можно было придумать – не мешать.
Наконец, всё было готово.
Время шло. Скримджер не появлялся.

Совершенная месть
Лес. Малфой-Мэнор. Хогвартс-Экспресс . Лето-начало осени, 7й курс

- Проклятие, Яксли! – Руквуд только что не шипел от злости не хуже самой Нагайны. – Может быть, тебе дали ложную информацию? Или вовсе наша ловушка обернётся против нас – если вдруг твоё Империо и твой вновь завербованный сторонник себя не оправдали – а я всё больше склоняюсь к этой мысли….
- Тихо, Август, - рявкнул Яксли. – Стал бы я рисковать головой, принося Лорду непроверенную информацию?! Сиди и не дёргайся, раз уж ты командуешь операцией.
- Вот именно, - с угрозой произнёс Руквуд, - Пока я командую. Я, а не ты. И если по твоей милости…..
Он не успел закончить фразу.
- Круг! – воскликнула Бэллатрикс, мгновенно выхватывая палочку.
- Наизготовку! – скомандовал Яксли, которого, кажется, нисколько не волновало то, что официальным главой отряда назначен Руквуд.
И тут случилась первая накладка в наскоро продуманном плане: на солнце набежала туча. Магический круг вспыхнул ярче, и раздались хлопки аппарации, почти одновременные, так что их звук слился в сплошной грохот. Пожиратели замерли – до поры до времени нас скрывала лёгкая иллюзия, которая должна была рассыпаться от первого применённого кем-то из нас заклятия.
Люди Скримджера изумлённо вертели головами, ещё не осознавая, что произошло. Министр появился последним – его закрывали от нас прибывшие раньше. Один из них сделал шаг, и довольно громко произнёс изумлённое:
- Что за…?
- Уничтожьте всех, кого сможете. Основная цель – Скримджер, не упустите его. На счёт три, - скомандовал Руквуд, и палочки взметнулись в воздух. – Раз, два… три!
- Авада Кедавра! – несколько смертельных заклятий, в мгновение ока уничтожившие защитную иллюзию, сорвались с палочек наиболее удобно стоявших Пожирателей. Остальные члены отряда бросились вперёд, стремясь занять более выгодную позицию для атаки.
Двое людей Скримджера упали замертво. Ещё две Авады не достигли цели – авроры успели кинуться в стороны, и зелёные шары ушли далеко в лес за их спинами. К министру тут же подскочили трое – очевидно, они пытались аппарировать вместе со Скримджером, но это, разумеется, не получилось – тогда они повалили его на землю, закрывая собой от атакующих заклятий.
К чести авроров сказать, сориентировались они предельно быстро. Завязалась схватка. Мне, как и следовало ожидать, не удалось остаться в стороне – да я и не стремился к этому. С того момента, как появился Скримджер, я смотрел только на него, лишь боковым зрением фиксируя возможную опасность.
Один из людей министра преградил мне дорогу - пришлось вступить в поединок с ним.
…Если бы все маги в бою пользовались исключительно третьим Непростительным – бои заканчивались бы почти мгновенно, и в пользу тех, кто оказался стремительнее. Однако, даже у взрослых и опытных боевых магов был определённый предел сил на подобное колдовство, а у авроров, в том числе, у состоявших в личной охране Скримджера, очевидно, накрепко засело в головах давнее предубеждение: использовать не саму Аваду, а её заменители. Последнее удивляло меня – но в целом, было на руку и мне, и прочим нападающим.
Судя по всему, в боевом опыте люди Скримджера не уступали Кругу Огня. Схватка шла с переменным успехом.
Рядом со мной возник кто-то из наших – я не успел толком разглядеть. Режущее заклятие словно перечеркнуло моего противника – однако тот успел произнести какое-то защитное заклинание, и, не смотря на мгновенно хлынувшую кровь, устоял на ногах.
Не долго думая, я отправил в него оглушающее, и, не глядя на дальнейшую судьбу неудачливого аврора, кинулся вперёд, перескочил через его тело, и начал искать глазами Скримджера.
- Уходит! Не упустите! – раздался крик Бэллатрикс.
Четыре человека – Министр и те трое, что бросились к нему в самом начале схватки, спешили к лесу – укрыться за деревьями. Остальные защитники пока занимали Пожирателей – никто из наших не смог отреагировать на призыв прежде, чем цель скрылась за деревьями.
- За ними! Бросайте всех, они нам не нужны! – Яксли вновь принял на себя командование, поскольку Руквуд, увлечённый схваткой, кажется, совсем забыл о приказе. – Рассредоточьтесь, попытайтесь их окружить!
В следующий момент он был вынужден кинуться на землю – заклятие просвистело через то место, где мгновение назад была голова Пожирателя Смерти.
Легко было сказать – окружить, с учётом, что почти никто в этот момент не был свободен. Однако Рабастан Лестрендж, Снейп и ещё пара человек, пригибаясь, чтобы в них не попало случайное заклятие, всё-таки вырвались и бегом, насколько было возможно, бросились на перехват уходящих.
И тут случилось непредвиденное. Очевидно, Скримджер и его люди надеялись добежать до края защищённой от аппарирования области, и переместиться оттуда – но просчитались. Попытка аппарации выкинула их вновь в центр поляны – хотя ограничивающий круг уже погас….
- Авада Кедавра! – я среагировал раньше, чем успел осознать, что делаю. Но – одновременно то же самое заклятие в ту же самую цель сорвалось с палочки Тирона Нотта. Два зелёных шара схлопнулись раньше, чем успели задеть кого-либо.
- Ты!!! – взревел Тирон, мгновенно напомнив мне самого себя много лет назад – я даже не думал, что те воспоминания остались настолько яркими. – Тебе же сказали не путаться под ногами….
Яркая вспышка, свет которой залил всё место сражения, ослепил меня, и, наверное, остальных – во всяком случае, Нотт мгновенно умолк. Что за заклятие применили авроры – я не знал. Воздух вокруг сгустился, будто кисель, стало трудно двигаться и трудно дышать. Вслед за светом пришла кромешная тьма, превратив все звуки в странные завывания.
Вдохи давались всё труднее и труднее. Я не мог понять, куда подевались враги и соратники. Палочка тускло мерцала, став единственным видимым во тьме предметом, однако не давала достаточно света, чтобы разглядеть что-либо ещё.
От удушья перед глазами поплыли цветные пятна. Я не знал, что делать.
«Во временном коридоре, Драко, магия не действует, запомните это».
Преодолевая сопротивление загустевшего воздуха, я поднял руки. Теперь передо мной в темноте возникла дверь – колышущаяся и прозрачная, а за ней – ещё пустая поляна и дневной свет – я вызвал воспоминание двухчасовой давности.
Я шагнул на свет.
… Это было странное ощущение. Казалось, на меня со всех сторон льётся вода – как если бы я попал под проливной дождь – вот только я от неё не промокал. Зато – я сразу же смог вдохнуть полной грудью, и оглядеться.
За пределами временного коридора мир стал чёрно-серым. Странно, но теперь я вполне мог разглядеть то, что там происходит – хотя остальные по-прежнему были ослеплены. Они шарили в темноте руками, кто-то, кажется, пытался колдовать – но это не получалось, только волшебные палочки тускло светились, подобно моей собственной несколько минут назад. Вдобавок, попавшие в ловушку задыхались – кое-кто присел на корточки, и с трудом дышал, уже не пытаясь двигаться. И только три человека, включая Скримджера, медленно, но довольно уверенно шли впёрёд, очевидно, стремясь уйти с места сражения. Должно быть, магическая тьма была создана ими. Она сдерживала их, несомненно – но похоже, не ослепляла. По временному коридору я догнал их – и остановился в нерешительности, не зная, что мне делать. Моя обычная магия оказалась совершенно бессильна. Оставалось только следовать за ними и ждать, пока они выйдут за пределы заколдованного пространства – но тогда я останусь один против троих сильных магов. Как я пожалел в тот момент об отсутствии хотя бы обыкновенного ножа! Увы, в моих руках была только бесполезная палочка….
Вдруг мне в голову пришла сумасшедшая идея. Сжав палочку покрепче, я прицелился. А затем – шаг из временного коридора, резкий выпад – и снова ушёл в коридор, смотреть на полученный результат.
Аврор, которому я выколол глаз, схватился за лицо и повалился на землю. Как и следовало ожидать, его спутники не обратили на это никакого внимания – они только ещё отчаяннее стали пробираться вперёд. Но не тут-то было. Со вторым аврором я расправился так же. Теперь Скримджер, поминутно озиравшийся по сторонам – но не видящий меня, остался один.
Я следовал за ним по коридору, пока тьма не начала рассеиваться. Наконец, Министр оказался за пределами магической ловушки. И тогда я тоже вышел из временного коридора, сразу же послав в него парализующее заклятие, которое маг моментально отразил.
- Вам не удастся аппарировать, здесь всё защищено! – выкрикнул я, снова вскидывая палочку. – Сектумсемпра!
Я запомнил это редкое заклятие. Скримджер, с неожиданной ловкостью отскочил от него – заклинание зацепило только его левое плечо.
- Отойди, Драко! – раздался голос Бэллатрикс. Не знаю как, но тётке удалось вырваться из ловушки. – Авада Кедавра!
- Ферворема! – с искажённым от ярости лицом взревел Министр, с трудом уйдя от убивающего.
Времени на раздумья не было. Контр-заклятия от Внутреннего огня я не знал. Я выставил вперёд руку – и остановил смертоносный луч.
- Ферво…. – перед тем, как повторить заклятие, Скримджер на мгновение замер от изумления – и потому ему не хватило времени, чтобы закончить колдовство. Его зацепило заклинанием Бэллатрикс, и Министр мешком повалился на землю.
Я оглянулся – в тот же миг за нашими спинами рассеялась тьма. Схватка возобновилась.
- Скримджер убит! – закричала Бэллатрикс. – Я достала его! Он мёртв!
Она осеклась, вынужденная защищаться от яростной атаки двоих авроров, бросившихся к нам.
Я взглянул на лежащего Скримджера. Тот слегка шевельнул рукой, пытаясь нащупать палочку.
На помощь Бэллатрикс бежали Долохов и Сэлвин….
Я крепче сжал свою палочку.
- Что вы говорите, мистер Скримджер? – я приготовился колдовать, чувствуя, как меня затапливают ненависть, горечь, но одновременно и злое торжество. До появления остальных Пожирателей Смерти у меня был запас времени. – Пусть будет по-вашему. Ферворема! – а потом, когда корчившийся у моих ног человек затих, добавил сквозь зубы: - За Салазара.
- Драко, ты что, не слышишь приказа? – с яростью воскликнула Бэллатрикс, вцепляясь мне в запястье. – Что ты делаешь возле трупа? Уходим!
Она потащила меня за собой. Магический круг в центре поляны снова сиял – Пожиратели, расправившиеся со своими противниками, или же уходящие от поединков, один за другим вступали туда – и аппарировали.
Бэллатрикс толкнула меня вперёд – и я последовал за остальными, не успев толком разглядеть, на чьей стороне в итоге осталось преимущество в схватке… Если не считать того, что главную задачу мы выполнили.
…Как и обещал Лорд, стоило отряду Руквуда вернуться с известиями об успехе, как большая часть Ближнего Круга получила приказ отправляться в Министерство. И снова Тёмный Лорд не допустил к операции моего отца… Впрочем, в поместье так же осталась Бэллатрикс. Она помогала Лорду допрашивать захваченного в плен человека Скримджера – у него пытались выяснить местонахождение Гарри Поттера. Затем, очевидно, глава Круга Огня расспрашивал её о подробностях прошедшей операции. Выслушав подробный рассказ тётки, Лорд отпустил её – и позвал меня.
Я ожидал всего, чего угодно – только не того, что на меня обрушится ярость главы Круга Огня. Настолько сильная, что Лорд на сей раз даже не утруждал себя обычной загадочной вкрадчивостью, которая часто предшествовала наказаниям:
- Как ты посмел сделать это у всех на глазах? – алый взгляд, кажется, мог бы сжечь не хуже той самой Ферворемы.
- Сделать что, мой Лорд? – я отступил на шаг, похолодев от страха и непонимания. – Убить Скримджера? Но вы же приказали….
- Ты смеешь ещё и лгать мне?! - палочка Лорда взметнулась – но он тут же совладал с собой и продолжил уже тише, - Как ты посмел пользоваться своей магией на глазах у всех? Как ты смеешь выдавать мои тайны, спасая свою жалкую жизнь, которая не стоит ни моей защиты, ни моего покровительства? Нагайна!
Меня затрясло, когда змея обвила мои ноги и приподняла голову, ожидая распоряжений своего хозяина.
- Мой Лорд! Я не лгу вам! Я пользовался магией времени – это случайно заметила лишь Бэллатрикс….
- На твоё счастье. – Лорд отвернулся от меня. Нагайна выжидала. – Если бы мне пришлось править память большему количеству людей…
- Мой Лорд, - продолжая дрожать, произнес я. – Почему я не могу пользоваться теми способностями, которыми обладаю?
- Ты не понимаешь? – Лорд резко обернулся. – Когда мне понадобятся твои способности, я не желаю, чтобы кто-то или что-то могли мне помешать. Твой учитель не был достаточно осторожен – ты видишь результат. Я ненавижу, когда рушатся мои планы. Если ты расстанешься с жизнью – я не стану жалеть о потере ещё одного недостойного места в Круге Огня. Но если при этом я получу второго Скримджера – который из-за Скорпиуса узнал так много, что до сегодняшнего дня успешно скрывался от меня….
- Я понял, мой Лорд…. – я опустил голову – меня начинала парализовать слабость. – Даю вам слово, что впредь я не буду так неосторожен….
- Ты не совсем верно понял меня, Драко, - Лорд взглядом указал Нагайне оставить меня. Я едва не упал, когда, задев меня, змеиное тело проскользило, касаясь моих ног. – Я запрещаю тебе использовать твою магию в боевых операциях без моего специального распоряжения. Это – приказ.
- Но мой Лорд! – воскликнул я в отчаянии – и сразу же прикусил язык под ледяным взглядом.
- Попробуй ослушаться меня. Я даже не успею приказать Нагайне вернуться.
- Я выполню приказ, - еле слышно выдохнул я.
- Если ты боишься, что не способен защищаться теми способами, которые используют все остальные маги, - продолжил Лорд, - то я утешу тебя – я не намерен в ближайшее время отправлять тебя на боевые операции. Я совершил ошибку – ты не готов выполнять важные задачи. Но я найду тебе применение. А теперь можешь идти.
- Благодарю вас, мой Лорд… - я поклонился ему, и покачнулся при попытке развернуться на каблуках. Медленно я вышел из гостиной, поднялся по лестнице и замер на верхней ступеньке, держась за перила – невыносимо закружилась голова.
…Так, магическая Британия оказалась во власти Тёмного Лорда. После известия о том, что Руфус Скримджер подал в отставку – а факт его гибели от широкой публики скрыли – новым Министром Магии стал верный Кругу Огня Пий Толстоватый. По факту – марионетка Круга Огня.
Наступило временное затишье. Впрочем, порождено оно было в большей степени всеобщим недоверием людей друг другу и недостатком информации – никто толком не понимал, что происходит, одни боялись Пожирателей Смерти, другие верили тому, что говорила новая власть, и начали сомневаться в том, что прежде считалось неоспоримыми истинами. Разумеется, пришествие к власти Круга Огня изменило политику Министерства Магии – теперь идея Чистой Крови была закреплена законодательно, грязнокровок преследовали, обвинив их в том, что магию они получили обманным путём. Конечно, это было лишь политическим ходом – но иначе едва ли было возможно объяснить обществу вред смешения магической крови с маггловской.
Положение в стране, между тем, оставалось военным. Праздновать победу было рано. Верные старому режиму, в том числе, Орден Феникса, ушли в подполье – но продолжали мутить воду всеми доступными способами. Разумеется, их объявили в розыск, используя все возможности, вплоть до того, что на имя Тёмного Лорда был наложен колдовской запрет. Последнее означало, что если кто-либо в любом конце страны произносил это имя вслух, Пожиратели Смерти сразу получали сигнал. Всем было известно, что «Волдемортом» хозяина Круга Огня было принято называть лишь в Ордене Феникса – сторонники идеи Чистой Крови с почтением произносили «Тёмный Лорд», а нейтрально настроенные маги довольствовались испуганным «Тот-кого-нельзя-называть». К тому же, по имени упорно звал Лорда ещё один человек, за голову которого была назначена огромная награда. Круг Огня был вынужден бросить огромные силы на осуществления давней цели Лорда – поимку Гарри Поттера. Сам по себе знаменитый гриффиндорец едва ли представлял серьёзную угрозу – но его имя могло объединить более серьёзные силы.
Обо всём происходящем я узнавал из докладов Пожирателей Смерти на собраниях, по-прежнему проводимых в Малфой-Мэноре. Возможно, я слышал далеко не всё – но других источников не было. Газеты я бросил читать довольно быстро, как только убедился, что там пишут то, что нужно – а не то, что есть на самом деле. «Ежедневный пророк» и вовсе теперь развлекался исключительно бесконечными статьями о тайном прошлом Альбуса Дамблдора, а это интересовало меня крайне мало.
Ещё одной проблемой, широко освещаемой в прессе, стала судьба Хогвартса. Но пока газеты выдвигали самые безумные теории насчёт того, кому же достанется судьба главной школы Британии, всё уже было решено в Круге Огня: директорское кресло Тёмный Лорд велел занять Снейпу, и в помощь крёстному посылал ещё двоих давно мечтавших о Хогварсе Пожирателей Смерти – брата и сестру Кэрроу.
Моё собственное существование по-прежнему по большей части состояло из рутины, а теперь ещё из новых неприятных обязанностей. Я довольно скоро узнал, какое применение изобрёл для меня Тёмный Лорд.
Случилось это буквально через пару дней после моего с ним разговора, едва не ставшего для меня роковым.
Тогда впервые сработало заклятие запрета на имя Тёмного Лорда. Выяснять, кто проявил неосторожность, отправились Долохов и Роули.
Час спустя меня вызвал Лорд, и, ничего не объясняя, велел спускаться за ним в подземелье, где держали пленников.
Там, в одной из узких комнат-камер, освещаемых лишь парой магических факелов, прямо на полу сидели двое. Долохова я узнал, хотя и он выглядел довольно странно – лицо Роули же настолько остекленело и потеряло сколько-нибудь осмысленное выражение, что потребовалось обращение к нему Лорда, чтобы понять, кто перед нами.
- Драко, я желаю знать, что с ними произошло, - приказал хозяин огненного круга. – Расскажи мне всё, что ты способен увидеть.
Я повиновался. Несколько минут понаблюдав за призраками, я объяснил:
- На них наложено заклятие забвения. Судя по всему, неверно….
- Кем? – перебил меня Лорд.
- Гермионой Грэйнджер, - присмотревшись, сообщил я.
- Гарри Поттер – он был там же?
- Да, мой Лорд, - с трудом, но всё-таки я уловил присутствие ещё двоих знакомцев по Хогвартсу – собственно, Поттера и Уизли.
- Значит, вы снова упустили его? – в бешенстве обратился Лорд к Пожирателям. Долохов медленно и тихо, словно у него раскалывалась голова и он боялся лишний раз шевельнуться, зашептал что-то в своё оправдание.
- Роули… вызвал…вас…
- Ах, Роули, - Лорд повернулся ко второму Пожирателю. – Как ты посмел беспокоить меня затем, чтобы сообщить об очередной неудаче? Как ты посмел допустить неудачу, вместо того, чтобы преследовать мальчишку и доставить мне его, а не дурное известие? Отвечай!
Роули лишь пробормотал что-то нечленораздельное.
- Ах, так, - уже гораздо ровнее сказал Лорд. – Хорошо, быть может, Круцио развяжет тебе язык. Драко, колдуй.
Я подчинился. Заклятие ударило в Роули, опрокинув его на землю и заставив скрести ногтями каменный пол.
- Довольно, - Лорд сделал мне знак рукой. – Ну же? Я слушаю.
Роули тяжело дышал, но молчал.
- Ещё, Драко, - велел Лорд.
Ни вторая, ни третья, ни пятая попытка не принесли иного результата. Обычно на этом допросы прерывались на время – больше пяти Круцио было опасно накладывать на человека, если он был нужен в здравом уме, а Роули и так выглядел не вполне вменяемым.
Но Лорда это не остановило.
Шестое Круцио. Седьмое.
- Говори, Роули, если не желаешь достаться на обед Нагайне, - в глазах Лорда плескался бешеный огонь, но тон оставался ледяным. – Я слишком часто прощал вас. Ты вызвал меня лишь для того, чтобы сказать, что Гарри Поттер вновь ушёл из рук Пожирателей. Ты будешь наказан за это. Жестоко наказан. Ещё, Драко!
Я растеряно взглянул на Лорда – у меня самого на лбу выступил холодный пот, что означало, что я растратил слишком много силы, и требуется передышка – о состоянии Роули думать не хотелось вовсе. Едва ли он был способен выдержать ещё пыточных заклятий.
Лорд медлил. Его взгляд вдруг замер, устремлённый куда-то над Роули, на противоположную стену. Но через мгновение хозяин Круга Огня резко повернулся ко мне:
- Что случилось? Выполняй! Или сам узнаешь, каков я в гневе… если успеешь!
- Круцио, - выдохнул я…
…Шло время. Постепенно приближалась осень – её дыхание уже слабо ощущалось в ночном воздухе, в особенно ярких – но каких-то вечерних лучах солнца, в туманах, окутывавших парк поместья по ночам.
Однажды Тёмный Лорд вызвал меня к себе. Моё настроение, и без того далёкое от приподнятого, ухнуло вниз – последнее время ничего хорошего подобные разговоры не сулили, стабильно заканчиваясь моим участием в допросах и наказаниях в роли палача. Вообще-то в этом не было ничего необычного: Лорд часто использовал Пожирателей подобным образом, однако последнее время предпочитал выбирать меня.
На сей раз, к моему удивлению, я застал хозяина Круга Огня в одиночестве, скрашенном лишь обществом верной Нагайны, и приказа спускаться в подземелье не последовало.
Гостиная была погружена в полумрак. Слабый огонь потрескивал в камине, не создавая ощущения уюта – от сидящего в высоком кресле человека веяло ощутимым холодом.
- Садись, Драко, - рука, настолько белая, что слегка светилась в полумраке, указала на соседнее кресло – чуть меньше размером, освещённое пламенем камина.
Я поднялся с колен, и осторожно устроился на краю указанного кресла.
Лорд медлил, не стремясь объяснять мне причину вызова.
- Мой Лорд…
- Так и быть, я согласен удовлетворить просьбу, и позволить тебе продолжить обучение в Хогвартсе, - хозяин Круга Огня наконец счёл возможным ответить на так и невысказанный мною вопрос. – Но военное время не позволяет ни одному из моих людей уходить от дел надолго и без пользы для Круга Огня. Поэтому ты вернёшься в Хогвартс, где станешь выполнять моё поручение.
- Разумеется, мой Лорд, - я почтительно склонил голову. Удовлетворить просьбу? Чью же? Я не просил о возвращении в школу. Более того, я вообще не предполагал, что это когда-либо произойдёт. Странно будет оказаться там снова – после случившегося пару месяцев назад….. впрочем, об этом можно было подумать и позже.
- Ты знаешь, что в школе находятся мои люди. Самая очевидная твоя задача – оказывать им посильную помощь во всём, что потребуется. Это – первое и не самое главное, поскольку ты в любом случае обязан всегда и везде действовать в интересах Круга Огня.
- Я понимаю, - подтвердил я.
- Непосредственным же твоим заданием будет сбор информации. Еженедельно ты будешь докладывать мне о положении дел, о настроениях учеников, о происшествиях, которые могут остаться незаметными для учителей – но не для тебя. Сделай так, чтобы быть в курсе всего происходящего. Я хочу знать, на кого из юных магов я могу рассчитывать в будущем – а возможно, и в настоящем, кто до сих пор пребывает в губительном заблуждении относительно выбора стороны, и, наконец, кто настолько укоренился в своих неверных суждениях, что не только не способен оказать пользу нашему Делу, но и несёт ему вред. – Лорд сделал паузу, чтобы убедиться, что до меня дошёл смысл сказанного. – Наконец, третье и основное. Для тебя не секрет, что атмосферу в Хогвартсе очень долгое время отравляли безумные идеи прошлого директора. И многие до сих пор пребывают под действием этих старых веяний – в том числе, поддерживают злейшего врага Круга Огня – и лично меня, главы организации.
- Вы имеете ввиду Гарри Поттера, мой Лорд? – догадался я.
- Именно, - бесстрастно подтвердил Лорд. – Полагаю, в школе найдутся как минимум несколько людей, до сих пор поддерживающие связь с Гарри Поттером, или хотя бы обладающие информацией о его местонахождении. Выясни всё, что можно выяснить. Если тебе удастся принести пользу в деле поимки нашего врага, возможно я…. Немного пересмотрю своё отношение к твоему положению в организации.
- Будет исполнено, мой Лорд, - пряча вызванную неожиданно представившейся надеждой улыбку, я поклонился сюзерену.
Улыбку моментально стёр пристальный взгляд обратившихся на меня алых глаз.
- В твоих интересах не совершать ошибок, Драко. Их и так более, чем достаточно, на счету вашей семьи.
Выйдя от Лорда, я вызвал домовика. До отъезда в Хогвартс оставалось чуть больше суток – а у меня не было готово ровным счётом ничего. Конечно, судя по заданию Лорда, особенно много учиться мне не предстояло – но перспектива вырваться из давящей атмосферы штаба хотя бы в Косой переулок за учебниками радовала сама по себе.
В эту ночь я впервые за последние недели спал, не пробуждаясь от каждого шороха в коридоре. Зато мне снился весьма странный сон – сначала лишь пятна света и ощущение пристального взгляда, однако же, невраждебного, а затем цветные переливы сложились в знакомую фигуру. Лишь под утро я, наконец, разглядел, кому принадлежал этот взгляд – за мгновение до пробуждения я увидел смеющиеся золотистые глаза странника Джарета.
…Со странным чувством через день я ступил на платформу девять и три четверти. Там, на вокзале, рядом с экспрессом и внутри, в вагонах, царила обычная суматоха – хотя в целом атмосфера была гораздо более напряжённая, нежели обычно. Я спокойным шагом шёл по перрону, краем глаза поглядывая на тех, кто попадался мне на пути. Кто-то не обращал на меня внимания, остальные же притихали при моём приближении, и смотрели на меня не то с опаской, не то с сочувствием… Насколько и что знают в школе о моём участии в событиях июня?...
У самого вагона я заметил Пэнси Паркинсон. Её провожали не родители, а какой-то незнакомый юноша, судя по выговору и явно южным чертам внешности, итальянец. Должно быть, один из кузенов, о которых я довольно много слышал от подруги.
Он галантно поцеловал ей руку и удалился. Я спокойно смотрел на Пэнси, ожидая, когда она заметит моё присутствие.
Наконец, это произошло. Она вздрогнула, а потом нерешительно подошла ближе.
- Здравствуй, Драко.
- Здравствуй.
- Ты вернулся в школу?....
- Да. А почему это тебя удивляет? – спросил я.
- Нет, просто…. – она смутилась. – Пойдём… искать купе?
- Рано, - я покачал головой. – Сначала собрание старост.
- Ах, да…..
Мы отправились к уже знакомому купе, где обычно нас ждало письмо с инструкциями. Однако нас встретила закрытая дверь и светящееся объявление на ней: «Должность старосты факультета будет упразднена с десяти часов вечера первого сентября. До этого срока старосты выполняют свои обычные обязанности. Обо всех нововведениях вы узнаете на общем школьном собрании, которое состоится в Большом зале Хогвартса…»
- Вот это да, - развела руками Паркинсон. – И как новый директор намерен обходиться без помощи старост?
- Посмотрим, - я неопределённо пожал плечами. – А теперь идём искать всё-таки купе.
Крэбб и Гойл ехали вдвоем.
- Как в старые добрые времена, - усмехнулся я, и открыл дверь купе, пропуская вперёд Паркинсон. И тут только понял, что по моим ощущениям с момента моего бегства из школы действительно прошла минимум пара лет. Всё вокруг происходящее – разве что, кроме «нововведения» - создавало чувство, что я сплю или вдруг оказался частью воспоминания.
Крэбб и Гойл мгновенно вскочили со своих мест, изумлённо воззрившись на меня.
- Приветствую, - улыбнулся я. – Мм, я напоминаю вам чем-то ожившего покойника?
- Привет, Малфой, - как-то странно отозвался Крэбб. – Нет, всё в порядке.
- Я могу сесть? – чуть насмешливо поинтересовался я, так как крупногабаритная парочка перегородила мне подход к полке.
- Садись, - Гойл отодвинулся.
- Благодарю, - тем же тоном отозвался я.
Лондон уже давно остался позади. Хогвартс-экспресс нёсся среди полей и перелесков, и стук колёс был единственным звуком, заполнявшим пространство купе. Периодически повисшее молчание несмело нарушала Паркинсон, предлагая мне то шоколадку, то чай, то ещё что-нибудь подобное. Крэбб и Гойл смотрели на меня в четыре глаза, словно на какую-то диковинку. Похоже, что ощущение многих прошедших со времени последней встречи лет преследовало не только меня.
- А что, - поинтересовался я, когда мне всё это надоело, - Золотое гриффиндорское трио покинуло нас в полном составе?
Крэбб и Гойл дружно закивали, а Пэнси ответила:
- Я слышала, что Уизли болен какой-то дрянью… А Поттер и Грэйнджер в розыске.
- Ах, ну да, - отмахнулся я. – Я и забыл, что грязнокровкам теперь тоже нет хода в школу.
Прошло ещё некоторое время. Разговор по-прежнему не клеился. В коридоре тоже было непривычно тихо – не ходила даже старуха-продавщица сладостей, обычно в достатке снабжавшая школьников лакомствами.
- Я читала, что Грэйнджер не явилась на разбирательство в Министерство Магии, - снова подала голос Пэнси.
- Ещё бы, - я устроился поудобнее, заложив руки за голову, - Кому охота попасть в Азкабан за воровство?
- А это правда, что грязнокровки крадут магию у волшебников? – впервые за долгое время спросил Гойл.
Я засмеялся и ничего не ответил.
- Интересно, кто будет нашим новым директором? – спросила Паркинсон.
- Профессор Снейп.
- Что?! – мои спутники все втроем уставились на меня.
- Я думал, вас обрадует это известие, - равнодушно заметил я. – И ещё у нас теперь в преподавателях будет два новых человека. Из Круга Огня. Пожиратели Смерти, то есть, - последнее мне пришлось уточнить, видя непонимающие лица друзей.
- Драко… - Пэнси поёрзала. – А ты действительно служишь…… Тёмному Лорду?
- Любопытство бывает опасно, ma chere, - беззлобно улыбнулся я.
- Значит, всё это правда? – не унималась Паркинсон. – И ты был на Астрономической башне, когда…..
- Был.
- И тебе пришлось бежать вместе с Пожирателями Смерти, и скрываться от закона? – в голосе Пэнси понемногу к неуверенности добавлялся восторг.
Крэбб хмыкнул.
- У тебя какие-то проблемы? – я резко обернулся к нему.
- Нет, просто Пэнси меня насмешила, - заявил тот. – Слушайте, скучно сидеть в купе. Может, пойдём поиздеваемся над гриффами? Поттера нет, ну и фестрал с ним - зато есть другие.
- Иди, - я прикрыл глаза.
Крэбб огляделся, и, не найдя поддержки, остался сидеть на месте.
В это время в коридоре, наконец, раздались шаги. Дверь купе отъехала в сторону, и в проём заглянул Блейз Забини. Увидел меня и так и остался с открытым было для произнесения приветствия ртом.
- Заходи, - я махнул ему рукой. – Нет смысла стоять в дверях.
- Неожиданная встреча, Драко, - сказал тот, наконец взяв себя в руки. – Мама говорила, что ты едва ли появишься.
- Я счёл, что образование всё же стоит закончить, - ответил я, и поймал на себе пристальный взгляд Паркинсон. Кажется, она о чём-то хотела меня спросить – но так и не решилась.

Хрустальная Абаллонэ
Малфой-Мэнор. Хогвартс. Граница миров. Осень, 7й курс

…Голову и грудь сдавливала боль. Не продохнуть, не разглядеть толком, что происходит вокруг. На пол полетел какой-то предмет, раздался звон разбитого хрусталя…но вот шкатулка в его руках. Мгновение, взгляд – высушенная ветка жасмина, лежащая у его ног.
…Люциус Малфой проснулся в своей спальне.
Еще одно отвратительное утро. На душе бывает темно, даже если в окно светит солнце. Осень…Ни в какое другое время года не бывает таких красок. Летом небо подёрнуто белёсой дымкой, оно может быть и ярче – но только не таким высоким и чистым. Правда, от этих мыслей Люциусу сразу стало ещё темнее.
Британия теперь существовала по законам военного времени. Мирные маги боялись выходить на улицу – и, надо сказать, не зря. Акции протестующих – все эти поджоги, взрывы, баррикады на центральных улицах магического Лондона, с одной стороны, были совершенно бессмысленны – но, не продуманные, не являющиеся частью четкой стратегии вполне могли покалечить оказавшихся вблизи мирных жителей.
Теперь редко кто, перед тем, как выкрикнуть заклятье, утруждал себя разбирательством, магглорожденный ли перед ним, полукровка или потомок древнего магического рода; возможный убийца или просто запоздавший прохожий, собиравшийся уточнить дорогу.
Люциус Малфой неизменно придерживался убеждения, что цель оправдывает средства. Цель стоящая, чтобы любые средства были брошены на её достижения. Он всегда избирал наиболее короткий и эффективный путь, даже если этот путь мог стоить большого числа жизней. Но количество смертей стало превышать допустимые пределы – и что особенно удручало, смертей абсолютно напрасных и ничего не приносящих делу Круга Огня. Какой прок от того, что калеки заполнили приёмный покой и коридоры больницы Св. Мунго так, что койки уже негде размещать, несмотря на все расширяющие пространство чары? Потеря чистой крови действительно происходила – но целью-то было её спасение.
- Салазар, разве этого ты ждал от своего ученика? - тихо спросил Люциус, грея пальцы о чашку с кофе, только что принесенную перепуганным эльфом. В подвале, вероятно, снова кого-то пытали. На крики, раздававшиеся в любое время суток, Малфой давно перестал обращать внимание. Он смотрел прямо перед собой, но видел не эту комнату. И не этот день. Воспоминания, которые невозможно было отпустить. Он уже приобрёл привычку обращаться к Салазару, и слышать в ответ тишину комнат.
– Салазар. Он ведь уничтожает твоё дело. Поймёшь ли ты? Я не могу поступить иначе.
Наконец-то Драко уехал в школу. Как удержать что-то в тайне от прыткого мальчишки, стремящегося вникнуть во всё? Ребёнок не брезговал подслушиванием и подглядыванием. Люциус помнил, как сын-третьекурсник следил из коридора за собранием осколков Пожирателей Смерти в отцовском кабинете. Тогда это выглядело невинной шалостью и любопытством. Теперь же…
Юноша связан вассальной клятвой. Он не должен ничего узнать о планах Люциуса. Иначе у мальчика останется только один выбор: умереть или донести на своего отца Лорду.
Малфой взялся за перо. Несколько писем, с попыткой успокоить послов европейских государств. В Америке и в Азии пока не подавали признаков агрессии, в отличие от не на шутку встревоженного Старого Света. Нет, теперь было мало заверений от Люциуса Малфоя, бывшей правой руки Того, Кого Нельзя Называть (французский посол должен был быть взбешен, если стал так прямолинеен), теперь требовали документов, подписанных самим «Тем…». Что же, если Лорд не пишет никаких указов и дипломатических писем? И точно не поставит подпись под тем, что предложит ему Люциус? Малфой сломал перо, брызнувшие чернила окрасили манжет. Проклятье! Кстати, ему срочно нужна волшебная палочка. Запасной палочки Драко как раз и хватит разве что на то, чтобы удалить пятно. Может, на что-нибудь и более полезное, но точно не на серьёзное колдовство.
Люциус рассмеялся. Нет, злость и отчаяние – плохие советчики. Пока он просто пройдется по парку и продумает план действий. Пусть Лорд его ученик. Но губителем дела учителя он не станет.
…Этим утром не ладилось всё. Малфою было не суждено совершить прогулку – на пороге особняка его догнал давешний эльф.
- Тот Ваш Гость зовёт Вас, хозяин.
Домовики стали подчёркнуто звать Малфоев «хозяевами», так как всё же были связаны с этим домом и этой семьёй, а происходящее вокруг их очень тревожило. Прозвание «Тот Ваш Гость» они изобрели для Тёмного Лорда, видимо, чтобы помнить, что тот лишь гостит в Малфой-Мэноре - хотя и выглядит теперь владельцем.
Лорда Малфой застал в фиолетовой гостиной.
- Мой Лорд, приветствую Вас.
«Гость» выглядел усталым и, если бы Люциус позволил себе применить очеловеченную характеристику, - встревоженным. Тепла собственного тела Лорду продолжало отчаянно не хватать, и он жадно ловил жар натопленного камина, придвинув кресло поближе к огню. Слабый жест кисти указал Люциусу на соседнее кресло. В последние месяцы это было крайне необычно. Малфой сел.
- Люциус… - пауза. Лорд словно бы забыл о том, что собирался начать фразу. Возможно, в другое время Малфой остерёгся бы такого тона и стал обдумывать возможные варианты выйти невредимым из гостиной, но сейчас он просто наблюдал. Отчасти Люциус полагался на запрет, наложенный Салазаром. Хотя любые запреты можно обойти. Скажем, Малфоя надо немного поучить, чтобы не совершал ошибок впредь. Это ведь на благо? Разумеется, на благо. А уроком может быть и Круцио, наложенное.. скажем, одним из сподвижников. Чтобы новые знания лучше запоминались.
- Я хочу уточнить для себя кое-какие особенности того рода магии, которым ты владеешь, - Тёмный Лорд, наконец, озвучил причину вызова. – Например, о ментальных связях между магами. Установленными искусственно – или возникающими… без воли тех, кого они соединяют.
- Расскажу всё, что знаю сам, мой Лорд, - Люциус слегка поклонился собеседнику. – Связь может быть установлена между двумя сильными ментальными магами по обоюдному согласию. Тогда это может стать весьма удобным способом общения на большом расстоянии, с передачей видимых одним из вступивших в контакт образов. Вмешательство в сознание может быть, разумеется, и навязанным. Как по вашему приказу я правил логику поведения Корнелиуса Фаджа. В этом случае контакт…
Лорд прервал Люциуса нетерпеливым жестом.
- Ты окажешь мне одну услугу, Малфой. О которой никто не узнает. И ты не вздумаешь причинить своему господину вред.
- Несомненно, мой Лорд. При оказании вам услуги я ничем не наврежу вам. Клянусь, - Люциус протянул Лорду руку для скрепления клятвы. Не нерушимый обет, конечно… но всё же обряд. А палочки, как считается, у Малфоя нет. – Как и в любое другое время, мой повелитель.
А вот в этом Люциус уже не клялся.
- Я хочу, чтобы ты проверил, какая связь существует между мной и тем проклятым мальчишкой. Я сам установил её несколько лет назад и полагал, что оборвал за отсутствием необходимости. Однако некоторые… явления… позволили мне в этом усомниться.
- Слушаюсь, мой Лорд. Позвольте…
Люциус поднялся и подошел вплотную к креслу Тёмного Лорда. Тот страшно не любил, когда кто-либо возвышался над ним хотя бы зрительно, но на сей раз не обратил никакого внимания. Интересно, неужели Лорд действительно чем-то так… напуган? Малфой выставил руки перед собой открытыми ладонями в сторону Лорда. Прежде всего, он ощутил исходящую от последнего энергию. Избыток тёмной магии ощущался очень сильно, как и всегда в присутствии Лорда. Люциус прикрыл глаза и стал искать какие-либо следы ментальной связи. Да, несомненно, она есть. Причём впечатление такое, что создана очень давно, никак не ко времени той бессмысленной операции с пророчеством. Однако точнее понять, что это – Люциус не мог.
- Мой Лорд, вы не разрушили связь до конца. Позвольте мне прибегнуть к помощи духов, чтобы понять лучше ее природу.
- О, так способность брать их в помощь вернулась к тебе? – тон вопроса являлся смесью насмешки – но и несомненного интереса. - Что ж, выполняй. Сколько времени тебе понадобится на ритуал? Без палочки? - последнее слово Лорд произнес с нажимом.
- Совсем немного, мой Лорд. Прошу вас, подождите несколько минут.
Люциус поднялся к себе в кабинет и вызвал Аларума из шкатулки. Чтобы не тратить время на рассказ, он просто предложил духу просмотреть воспоминания о недавнем разговоре.
- Аларум, учти. Я хочу, чтобы ты не только проследил, насколько прочна ментальная связь Тёмного Лорда и Поттера, но и нашёл как можно больше информации о ней. – сказал Малфой, как только просмотр воспоминаний был окончен. - А так же о том, какие видения они ненамеренно посылали друг другу.
Дух тряхнул золотистыми волосами и задумался.
- Когда я смогу доложить тебе об этом, Люциус? Вероятно, информация нужна будет сразу же, а при том, кого ты называешь своим Лордом, я не смогу тебе рассказать. Если только…
- Если только? Продолжай.
- Если только я не замедлю ход времени для Лорда и не буду рассказывать тебе обо всём в процессе.
Малфой усмехнулся, представив себе эту картину. Застывший в неподвижности Тёмный Лорд и они с духом, беседующие на тему его памяти, мыслей… Прелестно. Риддл был бы в бешенстве. Хуже того – в ужасе. Но… он ведь об этом не узнает, разумеется. Руководителя надо беречь и не доводить до таких стрессов.
Естественно, предложение Аларума Люциус одобрил. Примерно через полчаса астрономического времени они переместились из поместья в замок Салазара. Аларум жаловался на слишком сильный магический фон, но Люциус было совершенно уверен, что это место наиболее безопасно для разговоров. Разумеется, если дух не забудет предупредить о возможном появлении Лорда.
Малфой испытывал нервное возбуждение и подъем сил. Он понимал, что его состояние близко к лихорадочному и он может принять слишком резкие и скоропалительные решения, но этот прилив энергии определенно был лучше той мертвящей апатии, в которую он впал после Азкабана. Меряя шагами расстояние от стены до окна, он отчасти рассуждал вслух, отчасти вёл диалог с духом, расположившимся со свойственным ему нахальством на краю стола.
- Итак, что Лорд, что Поттер передают друг другу в видениях фрагменты окружающей их действительности совершенно спонтанно. Потому Поттер в течение этих лет был в курсе некоторых дел организации. Три года назад Лорд способствовал упрочнению этой связи, посылая школьнику ложные видения. Но сам канал существует больше десятка лет. Может быть, так связаны убийца и несостоявшаяся жертва?.. – Люциус развернулся на каблуках и встретился взглядом с Аларумом, меланхолично полировавшим роскошный аметист в массивном серебряном перстне. Дух был весьма неравнодушен к украшениям и не изменял своему любимому цвету.
- В той попытке сильного мага убить младенца много странного. Настолько, что это событие очень любопытно мне. Если это не будет противоречить твоим планам, то я попрошу тебя разрешить мне заняться расследованием. Как-то не складываются у меня знания о мощи Лорда и о природе магии вашего мира в одну мозаику с тем фактом, что ребенок пережил заклятье, а маг едва не погиб. – Аларум приостановился и подождал, пока Люциус согласно кивнул. – Но несомненно, это имеет отношение к их связи. Кстати, ты не упомянул, каким образом Лорд тогда выжил и вернулся? - зелёные глаза духа сощурились. Он сосредоточенно наблюдал за Малфоем.
Ответить Люциус не имел права, Лорд лишил его возможности рассказывать о хоркруксах. Но Аларум не стал бы спрашивать столь заинтересованно, если бы не догадался отчасти сам.
- Нет ли у тебя предположений на этот счёт? – отозвался Малфой, одаривая духа не менее пристальным взглядом и усаживаясь в кресло.
- Мои знания не безграничны, но достаточно обширны, Люциус. Однако, мне известен лишь один способ, весьма подходящий под то, что случилось с тем, кто был некогда Томом Риддлом. Есть очень стра-а-а-ашное колдовство. Маг может расщепить свою душу на части, - произнес Аларум, завывая, и расхохотался. Люциусу, однако, пока было не до веселья. И дух поспешил продолжить серьезно. – Так сказали бы в одной из ваших детских страшилок. Мне непросто сформулировать эти идеи в категориях и понятиях твоего мира. Но я попробую изложить близко по смыслу. Ту субстанцию, которая представляет суть каждого человека, тот сгусток энергии, который привязан к телу на время одного жизненного срока – можно перераспределить. Энергии – душе человека - нужны связующие компоненты, чтобы она не стала частью общемировой энергии, слиться с которой и тем самым достичь единения с наивысшей формой, она, разумеется, стремится. Таким компонентом является человеческое тело. С его физической гибелью душа станет свободной и либо превратится в часть целого – либо возродится снова в другом мире. Может быть, обменявшись частью компонентов с другими душами –или оставшись неизменной. Всё зависит от того, насколько прочны связи между составляющими этого энергетического сгустка и насколько, скажем так, они стремятся остаться соединенными между собой.
Том Риддл очень боялся и боится смерти своего физического тела. Этот его старый страх я уловил уже давно. И, судя по его исчезновению и возвращению, а так же образам, мелькнувшим в его памяти, он завязал фрагменты своей души не на бренном теле – а на неких артефактах. Такие предметы у вас зовут хоркруксами.
… Лорд запретил рассказывать о хоркруксах, вернее, об одном из них, кому-либо. Но не подтверждать правильность рассказа, если Люциус его услышит от другого. Тёмный лорд просто не мог предположить, что такое возможно. Что ж, еще одна его ошибка.
- Я полагаю, ты прав, Аларум. И мне важно узнать у тебя ещё кое-что… - Люциус промедлил, обдумывая неожиданную мысль. – Шкатулка, с которой связаны вы с Леоной, это…?
- Да, Люциус. Это тоже разновидность хоркрукса, - Аларум был доволен, что успел угадать мысль Малфоя.
- Хорошо. Очень хорошо, - и Люциус рассмеялся.
….Ещё во время общего пира в Большом зале я обратил внимание, что за столами факультетов – в особенности, Гриффиндора и Хаффлпаффа, довольно много пустующих мест. Никакого секрета в этом не было: Министерство Магии всерьёз взялось за нечистокровных. В Хогвартс теперь не допускали тех, чьи семьи не могли получить Статуса Крови – документа, удостоверявшего, что в роду был хотя бы один волшебник.
С приходом Снейпа в качестве директора школьные порядки несколько изменились.
Обязанности старост теперь исполняли инспекционные дружины – подобные той, что возглавлял я во время правления Амбридж. Только теперь такие группы были организованы на каждом из факультетов, а слизеринской был дан приоритет надо всеми остальными. Возглавила её Пэнси Паркинсон – я отказался от назначения, рассудив, что мне и без этого хватит дел, и предпочтя состоять в дружине в качестве рядового члена. Так же к жизни вернулись и некоторые другие наработки Амбридж – например, запрет на незарегистрированные школьные организации.
В остальном жизнь Хогвартса шла своим чередом. Обычная сосредоточенность учебных часов, суета и шум перерывов, тренировки по квиддичу – в которые я, решив вспомнить прошлое, снова втянулся, какие-то мелкие интриги среди учеников и вечное противостояние факультетов, переживания из-за неудачных и счастливых романов, контрольных, оценок – и, разумеется, вестей из внешнего мира – всё, как всегда.
Хотя преподаватели грозились, что седьмой курс будет даже сложнее пятого, пока это не ощущалось. Изучение предметов и правда стало более углубленным, нежели раньше – но зато уменьшилось их количество. Собственно, теперь каждый изучал лишь то, что соответствовало выбранной им специализации.
Я, наконец-то, исполнил то, что было невозможно при Дамблдоре – пошёл на открытую в Хогвартсе кафедру Тёмных искусств. Учиться там было легко и в то же время интересно – возглавлял её лично мой крёстный.
К своему удивлению, в школе я почувствовал себя более чем вольготно. Причём это касалось не только того, что особым разрешением директора мне было позволено посещать занятия в том объёме и с той периодичностью, какую я находил допустимой на текущий момент, а так же отлучаться из Хогвартса в любое желаемое время и на любой срок.
Ещё по дороге в школу я думал о том, как буду существовать среди людей, большая часть которых так или иначе симпатизировала Дамблдору, ну или во всяком случае, принимала его порядки, и кто воспринял с ужасом смерть директора несколько месяцев назад. Можно было ожидать много – от восхищения друзей до открытой ненависти врагов. На деле же меня по большей части просто сторонились и первые, и вторые – что меня неожиданно вполне устроило. Несколько выпадов со стороны гриффиндорцев, впрочем, было – но их моментально пресекла вмешавшаяся инспекционная дружина. Получив строгие наказания – а их теперь определял Амикус Кэрроу при одобрении Снейпа, так что можно было представить конкретное воплощение этих взысканий, красно-жёлтые закрыли рты и надолго замолчали, а от ненавидящих взглядов, бросаемых на меня в коридорах, моя жизнь не становилась хуже.
Тем временем, мне приходилось исполнять приказание Лорда. И вот тут-то оказалось, что я весьма рано порадовался образовавшейся изоляции – когда все без исключения замолкают при твоем приближении и переходят на безобидные темы, довольно сложно быть в курсе всех подпольных течений, происходящих в окружающем пространстве.
Что ж – когда нет возможности действовать своими руками, никто не запрещает использовать чужие. Я выбрал нескольких людей, которые поддерживали наиболее тесный контакт с другими факультетами, и вообще славились своей общительностью – и стал пытаться договариваться с ними. Пэнси в этом плане была менее полезным человеком – её репутация была лишь немногим лучше моей собственной, но тем не менее как раз она всеми силами набивалась мне помогать. Возможно, движимая любопытством.
Как-то, застав меня, сидящего в глубокой задумчивости в одиночестве в слизеринской гостиной, она стала просить меня показать метку. В конце концов, сдавшись, я закатал рукав. И ровно в этот момент появился Блейз Забини.
- Значит, ты всё-таки Пожиратель Смерти, - как-то странно сказал он, обходя меня со спины.
- Ты ожидал иного? – я пожал плечами, с досадой дёргая закатанный рукав. – Сам-то ты на чьей стороне, а, Блейз?
- На своей собственной, - заявил тот. – Конечно, мы с матушкой поддерживаем идею Чистой Крови – но рисковать своей головой, как это делаете вы в… Круге Огня, я верно называю?
- Совершенно верно, - оскалился я. – Что делаем мы для Чистой Крови, я понимаю. А в чём выражается твоя поддержка?
Паркинсон дёрнулась – словно пытаясь встать между нами – но не рискнула вмешаться.
Блейз довольно гаденько рассмеялся.
- Как знать, как знать. Уничтожь всех, чьё происхождение неидеально – кто останется жить в магическом мире? Ты, я да Паркинсон? Не лучше ли способствовать тому, чтобы становилось больше магов в первом поколении, не находишь?
Мои глаза непроизвольно сузились от злости.
- Ах вот ты на что намекаешь.
- Именно, Драко. И не намекаю, а говорю напрямую. Так что… подумай-ка ты сам, на чьей стороне лучше находиться. Пэнси, кстати, в субботу мы идём в Хогсмид – только слизеринцы. Мне будет очень приятно, если ты составишь мне компанию.
- Блейз, - Пэнси с опаской посмотрела на меня. – Я…. Пожалуй… не пойду в Хогсмид. Мне надо…. Написать эссе для профессора Слагхорна.
Забини разочарованно вздохнул.
- Что ж. Жаль.
Он развернулся на каблуках, и медленно прошествовал к выходу. Я почувствовал резкий приступ отвращения.
- Зря ты отказалась, - заявил я Паркинсон. – С Забини лучше сохранять хорошие отношения. Вдруг он и правда скоро станет единолично решать, кому быть магом, а кому нет?
- Что ты такое говоришь….
Я усмехнулся.
- Драко… - Паркинсон неуверенно переминалась с ноги на ногу. – А ты не хочешь прогуляться со мной в Хогсмид в выходные? Ты неважно выглядишь…. Думаю, тебе стоит развеяться.
- А как же эссе? – улыбнулся я. – Спасибо за предложение. Но, думаю, не стоит.
Пэнси вздохнула и опустила глаза.
На следующий день мне предстоял доклад Лорду. Ничего особенно ценного я сообщить ему не мог, сочинять что-то было бесполезно, поэтому я просто прогнал от себя мысли об этой не очень приятной, но и не то, чтобы безумно тяжёлой обязанности, и отправился на ночь гулять по звёздной дороге.
Довольно быстро я решил заглянуть в один из миров. Он привлек моё внимание необычностью, так как состоял, кажется, только из воздуха и камня. Первое впечатление не обмануло. Скалы и их осколки, причудливые нагромождения булыжников вперемешку с явно благородными породами – во всём этом я неожиданно для себя нашёл определённую завораживающую красоту. Кроме того – мир не был мёртвым. Как бы это ни звучало – но окружающие камни жили. Они дышали, чувствовали, общались между собой – я скорее ощущал, чем слышал их голоса, сливающиеся в постоянный шум, который, впрочем, был довольно приятен.
Едва ли когда-нибудь мне доводилось наблюдать подобную красоту камней – разве что в искусных творениях ювелиров, и то – в гораздо меньшем количестве.
Я присел на ближайший камень, скользя рассеянным взглядом по тому, что меня окружало. Мир, время которого текло в тысячи раз медленнее, чем человеческое, умиротворял своим размеренным величием.
Я просто сидел и наслаждался покоем, когда почувствовал, что в окружающем пространстве что-то изменилось.
Ощущение было знакомым. Поэтому я приветствовал гостей, даже не потрудившись оглянуться.
- Доброго дня и тебе, - Джарет легко запрыгнул на камень, устроившись рядом со мной. Казуки не соизволил обратить на меня внимание: он вскарабкался на скалу, и стал что-то выцарапывать из крохотного отверстия в ней.
- Что ему там понадобилось? – лениво поинтересовался я.
- Нашёл какой-нибудь красивый камешек, - равнодушно отозвался Джарет. – Иногда я ему завидую. Ему не надо искать своё отражение, чтобы взаимодействовать с чужим миром….
- Что-то ты неважно выглядишь, - заметил я, искоса глядя на странника.
Джарет мотнул головой, откидывая растрепавшиеся локоны.
- Некоторые отражения способны доставить головную боль. Помнишь ту девицу в фиолетовом платье, из мира с лесной тенью, откуда я тебя вытащил?
Я кивнул.
- В жизни не встречал более упрямого отражения, - пожаловался странник. – Она меня не слышит – а главное, не желает слышать. Закрывается так, словно я комар, свистящий над ухом и мешающий ей спокойно спать.
- Может, так оно и есть? – саркастически заметил я. – В конце концов, зачем она тебе сдалась? Найди более разумное отражение.
- Это – дело принципа, - Джарет многозначительно поднял палец. – Если мне в голову пришла какая-то идея, я должен её осуществить.
- Пустое упрямство, - я пожал плечами.
Золотистые глаза пристально смотрели на меня.
- Не сказал бы, что и ты сегодня в прекрасном расположении духа. Что-то так же не складывается?
- Это из-за моего мира, - отмахнулся я.
- Понимаю…. Странный у тебя мир, к слову сказать.
- То есть? Ты был там?
- Там был Казуки, - вздохнул Джарет. – В том и странность – когда я пытаюсь войти в твой мир, я как будто теряю себя… похоже на обморок. Честно говоря, я попробовал пока лишь однажды – и оставил эту затею. Сначала решу уже стоящую передо мной задачу, потом буду разбираться с новой.
- Действительно, странно, - согласился я.
Некоторое время мы провели в молчании. Наконец, Джарет не выдержал:
- Послушай, так мы с тобой тут совсем уснем. Ну и мир ты выбрал – серость да неподвижность. Только камням и хорошо. Предлагаю развлечься.
- Каким образом?
- Погулять по более интересным мирам. Пошли, - он схватил меня за руку и заставил подняться вслед за ним.
- Ладно, - согласился я. – Показывай свои интересные миры.
- Казуки! – крикнул Джарет фамильяру. Тот оглянулся, схватил что-то, добытое из скалы, и сунул в карман, а затем в мгновение ока скатился по склону и вскарабкался на плечо страннику.
..Мир, в который мы переместились, мгновенно ослепил ярким светом и весёлыми красками. Здесь тоже были скалы – блестящие и чёрные, торчащие посреди моря, служащие препятствием для волн прибоя, которые разбивались о них, превращаясь в белоснежную пену. Море, искрящееся под сияющим солнцем, было непередаваемо ярко-бирюзовым, таким, что от него с трудом можно было отвести взгляд.
Мы оказались прямо над водой, неподалёку от берега – а там, среди зелени и белоснежных камней рукотворной кладки, струился водопад. Это был самый странный водопад из виденных мной: прямо под ним стоял особняк из белого камня, с огромной открытой верандой. Струи водопада сбегали по крыше дома, однако же, не попадая на веранду. Выход из особняка так же не заливала вода – ступени, спускавшиеся от дверей, переходили в каменную же дорожку, а она выводила на берег моря.
- Нравится? – Джарет явно был доволен собой и своим выбором.
- Бесподобно, - был вынужден признаться я. – А я смотрю, у тебя страсть к водным просторам.
- Есть такое дело, - признался странник. – Вода чем-то напоминает мне меня самого в своих постоянстве сути и непостоянности формы….
Казуки хмыкнул. Я тоже – яркий мир уже улучшил моё настроение, за компанию прогнав начисто желание разводить философию.
На веранде особняка показались две фигурки – хозяева вышли любоваться на море.
- Давай кататься на волнах, - предложил Джарет.
- Это как? – засомневался я. – Мы вроде как ни с чем сейчас не можем взаимодействовать….
- А ты меньше задумывайся, - подмигнул мне странник, и прыгнул вниз – как будто соскочив с той невидимой опоры, на которой мы стояли до этого момента.
Он действительно оказался в волне. Она поднялась, и он скатился по ней, в какой-то момент оказавшись на следующей.
Мы с Казуки переглянулись. Фамильяр явно не горел желанием следовать примеру Джарета.
А странник, тем временем, забрался на очередную волну, встав на её гребень. Она поднесла его прямо к нам – и в последний момент он схватил меня в охапку и уволок вместе с собой в воду.
Я едва успел набрать в лёгкие побольше воздуха, когда волна накрыла нас с головой. Из-за Джарета я не мог выплыть, а он веселился, утаскивая меня всё глубже и глубже, пока я не начал задыхаться. Не выдержав, я судорожно вдохнул – понимая, что сейчас захлебнусь…. Однако ничего страшного не произошло.
- Что ты творишь?! – возмущенно воскликнул я, и уже даже не удивился, что вода нисколько не помешала распространяться звуку моего голоса.
- А что такого? – Джарет, наконец, отцепился от меня и засмеялся. – Боишься утонуть? Вряд ли у тебя это получится!
Вдоволь наигравшись в волнах, мы, наконец, выбрались на берег и устроились у края водопада, в тени деревьев.
- А теперь объясни, как это у нас получается, - потребовал я, трогая рукав своей совершенно сухой после «купания» рубашки.
- Примерно так же, как разные чудеса получаются во сне, - улыбнулся странник. – В этом мире сейчас находится только наше сознание. Так что – ощущения и движение есть, а настоящего взаимодействия ни с чем- нет.
- Ммм, - протянул я. – Значит, можно залезть на морское дно, и рассмотреть всё, что там есть, вот просто так?
- Можно, - кивнул Джарет. – И вообще – куда угодно….
…В последующие ночи Джарет таскал меня за собой по множеству миров. Выбирал он их, судя по всему, руководствуясь исключительно чувством эстетики – мы раз за разом оказывались в безумно красивых местах, как правило, немноголюдных и нерукотворных. Иногда, впрочем, у странника было настроение и на визиты в особо красивые города – но гораздо реже. Чего только не насмотрелся я за время этих прогулок! А Джарет лишь посмеивался, и продолжал меня развлекать, выбирая лишь те миры, которые были способны доставить нам удовольствие.
…С золотоглазым странником и его ушастым фамильяром было легко. Неожиданно для себя я почувствовал, что меня просто тянет к ним – без какой-либо на то очевидной причины. Рядом с ними было… тепло, и это новое, неожиданное для меня ощущение вдруг обернулось удовольствием. Странно было ощущать расположенность к себе созданий, не связанных со мной родственными узами, или интересом получения материальной выгоды, существующую просто так, без всяких обоснований или оговорок. И ещё удивительнее было возникающее во мне ответное чувство.
Позже, обдумывая ситуацию, я пришёл к выводу, что слишком долго испытывал холод – настолько, что даже моей равнодушной и стремящейся к одиночеству сущности стало катастрофически не хватать тепла. Джарет и Казуки согревали – и я позволил им обоим стать для меня близкими друзьями. Если не считать, опять же, родных и учителя Салазара – такие отношения появились в моей взрослой жизни впервые.
Джарет немного расспрашивал меня о делах повседневных, но никогда не настаивал, если видел, что я не настроен распространяться о них. Зато о себе рассказывал с удовольствием.
Так я узнал, что мой неожиданный друг происходит из довольно странного мира, где ничто не имеет постоянной формы. По сути дела, каждый его обитатель творит для себя желаемую реальность, видоизменяя себя самого и то, что его окружает. Она соприкасается с творениями других жителей – и дальше всё зависит от личной силы её создателя.
Таким образом, сам Джарет, по сути своей, не был ни юношей, ни девушкой, ни человеком вообще, не имел постоянного имени – только, пожалуй, характер. На вопрос о происхождении имени Джарет он ответил, что оно досталось ему от одного из прошлых воплощений, связанного с дорогими воспоминаниями. Но наряду с этим у него было ещё несколько любимых имён и внешних обликов – так же наследие прожитого.
С фамильяром Казуки Джарет связался случайно, пересёкшись с духом в одном из путешествий. И с тех пор маленький демон следовал за странником неотступно – помогая ему по мере сил только за то, чтобы его вовремя чесали за ухом и не мешали развлекаться со всем, что привлекало его внимание, будь то люди, животные или же предметы. Джарет соглашался на это с лёгкостью – он и сам, по его собственному признанию, был большим любителем провокаций и экспериментов, и кроме того, боялся тесных привязанностей и старался их избегать, сделав исключение для Казуки.
Сколько лет было Джарету, сказать было трудно. Сам он говорил, что по меркам странников ещё юн – при этом за его плечами уже было как минимум несколько жизней в телах отражений. Впрочем, на границе миров время вовсе не имело никакого значения.
Разумеется, кроме всего прочего, я пытался выяснить у Джарета и про помянутое им на заре нашего знакомства Обьединение. Но собственно, все попытки узнать что-то новое сводились к тому, что странник ограничивался неопределённым: «Однажды увидишь своими глазами» - и переводил разговор на другую тему.
Джарет умело растравил моё любопытство. Вдобавок, я сам всё чаще и чаще задумывался о том, что хорошо бы узнать больше о странниках, и том, с чем я могу столкнуться во время путешествия по мирам. Я наблюдал за Джаретом: он иногда вытворял умопомрачительные вещи: на расстоянии безошибочно определял интересные миры, заходил в них, запросто сливался со своими отражениями – а мне оставалось быть лишь молчаливым наблюдателем и завидовать его приключениям уже в качестве жителя другой реальности, а не бесплотного духа.
И однажды я не выдержал и попросил странника, успевшего за это время добиться того, чтобы я назвал его другом, помочь мне попасть в Объединение.
- Значит, ты всё же решился, - Джарет резко посерьёзнел. Я слегка прикрыл глаза в знак согласия. Не дождавшись моего ответа, странник продолжил: - Хорошо. Тогда я отведу тебя к Саттену.
- К Саттену? – переспросил я. – Кто это?
- Едва ли я смогу дать тебе исчерпывающий ответ, - странно усмехнулся Джарет. – В Объединении нет чёткой структуры – все странники равны, и авторитет каждого из нас зависит только от опыта, ума и заслуг. Саттен это тот, к кому прислушиваются все. Можешь считать его первым из странников. Остальное увидишь сам…быть может.
- Интригуешь.
- Смею уверить, ты будешь ещё более заинтригован. Идём?
- Куда?
- Сейчас увидишь. Запоминай мои действия, тебе пригодится. – Джарет посадил фамильяра себе на плечо и взял меня за руку. – Готов?
Я кивнул.
- Абаллонэ, впусти, - просто сказал странник.
Всё вокруг мгновенно изменилось. Поднялись стены коридора, прозрачные, будто хрусталь, а за ними кружились звёзды миров.
Коридор тянулся за нами и впереди нас, насколько хватало зрения. Вдалеке я увидел человеческие фигурки, рядом с нами же никого не было.
- Идём, - сказал Джарет.
На деле коридор оказался не таким уж длинным. Мы довольно быстро достигли поворота – именно около него стояли люди….или, вернее сказать, странники. Четверо.
- Доброго времени, - поприветствовал их Джарет.
- И тебе доброго времени, - откликнулись первые трое. Последний же, старший из всех, высокий красивый мужчина с острыми чертами лица и жёлтыми глазами, в которых было что-то волчье, медлил, оценивающе глядя то на меня, то на Джарета.
- Что-то не так, Цекат? – с явной неприязнью спросил у него мой спутник.
- Странников становится слишком много, - тихо произнёс Цекат, остановив наконец взгляд на Джарете. – Я ведь верно понял твой визит в сопровождении этого незнакомца?
- Его имя Драко, - с нажимом произнёс Джарет. – А от того, что Саттен перестанет брать новых учеников, количество странников не уменьшится.
- Зато, возможно, улучшится качество, - коротко пожав плечами, ухмыльнулся Цекат.
- Идём, Драко, - Джарет отвернулся от него, а я ещё некоторое время чувствовал острый взгляд волчьих глаз в спину.
- Кто это был? – поинтересовался я у друга.
- Результат неудачного обучения, - съязвил тот. – Если кому-то и стоило ограничить доступ в Объединение, так это ему. Никогда не прощу ему…
- Что? – заинтересовался я, но Джарет мотнул головой:
- Хватит о нём. Мы пришли.
Всё в этом дворце, замке, или просто некоем не имеющем чёткого названия месте состояло из хрусталя – или, опять же, его подобия, но обладало одним любопытным свойством: сквозь стены и двери были видны чернота междумирья и звёзды-миры, но то, что находилось за ними на самом деле, разглядеть было невозможно.
Джарет велел мне ждать, и скрылся за одной из дверей. Появился он через несколько минут.
- Тебя ждут. А я останусь пока здесь.
- Хорошо.
За дверью скрывалась просторная комната – и сама она, и всё, что в ней находилось, было так же хрустальным. На одном из кресел, которому скорее бы подошло название трон, сидел человек, одетый во всё белоснежное. Высокие сапоги, расшитый серебром камзол, струящийся шёлковый плащ, ниспадающий с его плеч – всё это даже слегка светилось, как и молочно-белые локоны роскошных волос, судя по всему, достающих ему примерно до колен. Только на груди странника горел кроваво-красный камень в серебряной оправе. Я посмотрел в глаза хозяина комнаты – необычного, серо-сиреневого цвета, с одной стороны, глубокие, с другой – не позволяющие проникнуть в те тайны, что скрывались за ними. Этот взгляд одновременно пугал и завораживал. От всего облика странника веяло огромной силой, несомненно – магической, уж это-то я ощущал наверняка. Перед ней хотелось склониться, но что-то при этом мне подсказывало, что в нынешней ситуации не следовало забывать извечный совет отца – «Выше голову».
- Моё имя Саттен, - произнес странник. В его голосе неожиданно послышалось ласковое покровительство. – Твоё мне известно, Драко. Не беспокойся ни о чём. Присаживайся.
Я послушался, и опустился на диван рядом с ним. «Хрусталь» этой поверхности неожиданно оказался мягким и уютным.
- Ты хочешь учиться тому, что должен знать и уметь странник, - сказал Саттен.
- Именно так, - я чуть склонил голову в знак согласия.
- Объединение принимает всех приходящих в него. Джарет сказал, что ты ученик Салазара?
- Да. Насколько я знаю, он не входил в Объединение.
- Это правда, - согласился Саттен. – К великому моему сожалению. Твой учитель превосходит большинство странников. Я не встречал ещё никого, кто смог бы с нуля достичь всего, чего достиг он, только своими силами. Я удивлен, однако, что ты не следуешь его примеру – хотя и считаю, что оставаться одиночкой неразумно и опасно. Слишком велик риск совершения ошибки – даже для очень сильной сущности.
- У меня нет выбора, - честно признался я. – Салазар покинул меня. Не по своей воле, но суть от этого не меняется.
- Я не стану выяснять и разбираться, почему ты сделал именно такой выбор, - Саттен чуть заметно улыбнулся. – Гораздо важнее в нынешней ситуации мне знать, чему успел научить тебя Салазар – чтобы знать, как продолжать твоё обучение.
- Я могу попытаться рассказать,- предложил я. – Или вы предпочтёте устроить мне экзамен?
- Не то и не другое, - ответил странник. – Я сам увижу всё, что меня интересует – если ты позволишь мне смотреть.
- Что вы имеете ввиду? – насторожился я. – Что я должен делать?
- Мне нужны твои воспоминания. От тебя мне нужно лишь согласие, и готовность впустить меня в своё сознание. Ненадолго.
- И вы обещаете, что будете смотреть только то, что связано с моими умениями странника? – усмехнулся я.
- Не стану лгать, - спокойно ответил Саттен. – Я действительно узнаю о тебе многое. Но, по сути, что можешь поведать ты, кроме своей жизни в том мире, откуда ты пришёл? Это знание не даст мне ровным счётом ничего. Я слишком мало связан с каким бы то ни было миром.
- А с вашим изначальным? – лукаво заметил я, найдя слабое место в логике речи Саттена.
Он покачал головой.
- Для каждого странника есть определённая грань, после которой человечность его сущности – та, которая нуждается в существовании в этом самом изначальном мире, перестаёт играть какую-либо значимую роль. Мною эта грань пройдена очень давно. Я не нуждаюсь в том, чтобы сколько-нибудь времени проводить в мирах не по делам Объединения.
Я задумался. Что ж, этого следовало ожидать – глава странников хотел быть уверен в тех, кто его окружает. И, вдобавок, поставить их всех в зависимость от себя было вполне понятным стремлением. С другой стороны…. О реальности странников я действительно не знал ровным счётом ничего. А что из моей жизни можно было бы использовать против меня, находясь вне интересов моего мира, представить было сложно. Разве что мой характер, ниточки, за которые можно дёргать, чтобы управлять мной….. правда, что-то мне подсказывало, что всё это Саттен и так найдёт без особенного труда. Вопрос стоял в том, облегчать ему эту задачу, или нет.
- Хорошо, - решился я. – Я соглашусь. Но при одном условии.
- Каком же? – Саттен изящно расправил кружевные манжеты.
- Если я пойму, что вы заглянули во что-то, что я считаю слишком личным, и к тому же, не относящемся к поводу нашей сегодняшней встречи, я закрою для вас сознание. А вы, как только почувствуете моё сопротивление, позволите мне это сделать. Есть у вас какой-нибудь способ закрепить этот договор? Что-нибудь вроде Нерушимого Обета – за несоблюдение которого принесший его карается мгновенной смертью.
- Нет, Драко, - улыбнулся Саттен. – Вам придётся положиться лишь на моё слово. Но если я не сдержу его – вы ведь сможете отказаться от участия в делах Объединения.
- Но так или иначе, вашим врагом мне после этого быть будет опасно.
- А вы уже собрались им стать?
Саттен поднял руки, обе ладонями вверх.
- Если вы всё же решились, наклоните голову, Драко.
Я послушался. Пальцы Саттена коснулись моих висков приятной прохладой. Тело мгновенно наполнило сладкое ощущение, которое охватывает за краткое мгновение до погружения в долгожданный сон – но на самом деле я не заснул. Я почувствовал слабое, едва заметное прикосновение к своему сознанию – не настойчивее, чем случайный взмах крыла бабочки. Перед мысленным взором одна за другой поплыли картины моей жизни, тоже напоминавшие видения сна – лёгкие, не затягивающие, похожие на закружившиеся в летнем ветре лепестки отцветающей вишни.
«Берегите руку, юноша»
Я вздрогнул от звука этого голоса и поднял глаза на сидящего передо мной – и мгновенно утонул в синеве бесконечно глубокого взгляда. Глубоко вдохнул дым яблочного табака, вьющийся в воздухе. Дыхание перехватило. Не от дыма, нет – от внезапной радости.
- Помогли ли вам мои записи, Драко? – Салазар взмахнул палочкой, приказав чайнику разлить по чашкам ароматный жасминовый напиток. В комнате не горел камин, окна были распахнуты, и за ними щебетали весенние птицы.
Ко мне вернулся дар речи. Я с увлечением принялся рассказывать обо всем, чему удалось мне научиться, что – применить в своей жизни…….о том, как я довёл до конца нашу с Салазаром задумку. О том, сколько раз в сражениях меня спасало умение останавливать заклятия. О путешествиях с Джаретом, о полётах на грани миров, о бесконечном поиске….
- Но где же вы были, учитель? Я никак не мог найти вас… - я почувствовал, что мои ресницы стали влажными, и удивился этому.
Салазар вдруг как-то неловко потянулся к пепельнице, и задел свою чашку. Горячий чай разлился на полированную поверхность столика, а затем стал капать на ковёр, лежащий на полу.
- Как жаль. У нас закончился чай, а я не успел его даже попробовать, - посетовал учитель. – Драко, вот как раз случай вам вспомнить одно из ваших умений. Не будете ли вы так любезны вернуть чай в мою чашку?
- Да, конечно, - я потянулся к палочке…. И обнаружил, что её нет в рукаве.
Салазар улыбался. Глаза его постепенно светлели, из тёмно-синих становясь сиреневыми.
- Нет, нет, не обычной магией. Всего лишь пара ушедших мгновений доставят мне удовольствие своим возвращением.
Я непонимающе смотрел на него.
- Что-то не так? – улыбка не сходила с его губ.
- Время нельзя возвращать назад, - тихо сказал я. – Вы ведь сами говорили мне.
- Вот как? Должно быть, я забыл, - теперь он вообще смеялся, всё меньше и меньше напоминая самого себя. – Но так же я забыл и причины, которые я вам называл. Напомните ли вы мне их?
- Я не знаю. Вы не объяснили мне.
…комната, щебетание птиц, табачный дым, послевкусие жасминового чая во рту растаяли. Улыбка Салазара вдруг оказалась улыбкой Саттена. Не насмешливой, как в моем видении – а обычной, тёплой и доброжелательной.
- Это всё? – неуверенно спросил я. Понемногу на меня накатывало обидное разочарование – какое бывает при пробуждении после сна, в котором сбылось что-то особенно желанное – и недоступное наяву….
- Да, всё, - мягко произнес Саттен. Я снова чувствовал огромную силу, исходящую от него – теперь она согревала и обволакивала, понемногу приглушая боль от нового расставания с Салазаром, пусть даже призрачным.
- Узнали ли вы всё, что хотели?
Странник медленно кивнул:
- Найти замену Салазару будет нелегко. Ты далеко не всё знаешь о системе миров и законах их существования – но этот пробел поможет заполнить любой, даже Джарет. Но тебе доступна и магия, которой обладают немногие… Я подумаю над этим. Я сообщу странникам – и ты сможешь обращаться за помощью к любому из Объединения. А я тем временем подумаю о том, кто сможет научить тебя всему остальному.
- Спасибо.
Саттен поднялся, давая понять, что разговор закончен. Я последовал его примеру. Он проводил меня до двери.
- До встречи, Саттен.
- До встречи, - отозвался он. – И – не забывай, Драко. К любому означает, что и ко мне тоже. Не бойся меня. Не бойся обращаться ко мне. Я не беру учеников – но я всегда помогу, если потребуется.
- Хорошо. Спасибо вам, - снова повторил я. Странник прикрыл глаза на мгновение, неуловимо напомнив Салазара.

Первый хоркрукс
Хогвартс. Граница миров. Замок Салазара. Осень-зима, 7й курс

Впервые за долгие годы я гораздо лучше чувствовал себя в Хогвартсе, чем в родном поместье. За месяц пребывания там я пришёл в себя, и даже почти начал узнавать себя прежнего.
Тем временем, наступила золотая осень. Стояли потрясающие дни – прозрачно-яркие, пронзительно холодные, свежие и ветреные. Впрочем, бедным школьникам было не до красот природы: дисциплина теперь была весьма жёсткой, да и прежде Хогвартс не баловал возможностями внеучебных прогулок.
Наслаждались, по большому счёту, только некоторые семикурсники. К примеру я – вдобавок обладающий правом покидать территорию замка.
Утро одного из осенних выходных началось с того, что я обнаружил у себя около кровати огромный жёлтый кленовый лист. По нему бегали алые искры, которые сложились в небольшие изящные буквы записки: «Берег озера 12.00. Астория».
В назначенное время я отправился на эту встречу. Кузина уже ждала меня. Она стояла у кромки воды, держа огромный букет осенних листьев. Лукаво оглянулась сквозь золотые, под стать осени, локоны.
- Bonjour, ma solei, - улыбнулся я ей, и получил в ответ такую же тёплую улыбку.
Не помню, чувствовал ли я к Астории в то время что-то, близкое к влюблённости. Она была полезна мне, как человек, знавший почти всё и почти про всех. При этом в отличие от сестры Дафны ей хватало ума не болтать лишнего. Впрочем, особой тайны из своих знаний она тоже не делала – в особенности для тех, кто задавал правильные вопросы. Кроме того, она была красива и мила в общении, и забота, которую она так или иначе проявляла ко мне, не превращалась в навязчивую опеку, какой вечно пыталась окружить меня Паркинсон. Словом, я не имел ничего против того, чтобы отношения с младшей Гринграсс несколько вышли за рамки дружбы.
Мы ни разу не говорили с ней о чувствах, не строили никаких планов – но в глазах окружающих довольно быстро стали парой. Этой небольшой романтичной истории суждено было просуществовать несколько месяцев, а её финалу – затеряться и раствориться в гораздо более серьёзных заботах, однако в последующие годы мы с Асторией сохранили вполне тёплое отношение друг к другу.
Но мне стоит вернуться в тот осенний день, от которого я отвлекся.
Мы прогуливались вдоль озера, затем свернули на пустую дорожку, куда редко захаживали другие ученики. За непринужденным разговором и сбором золотых листьев время летело незаметно, и вскоре мы достигли границы территории Хогвартса. Дальше начинался Запретный лес, куда ни одного из нас особенно не тянуло.
Неожиданно Астория умолкла на середине фразы и сжала моё запястье.
- Что…. – спросил было я, но она молча указала пальцем куда-то в оранжевые заросли. Я пригляделся и увидел: с другой стороны кустов к тому месту, где мы стояли, приближался Невилл Лонгботтом. По идее, ничего странного в том, что студенты Хогвартса гуляют по территории, не было, но гриффиндорец вёл себя крайне подозрительно. Он воровато озирался, и вздрагивал, когда под его ногами хрустели случайно попадавшиеся ветви. Мы с Асторией переглянулись, и присели, так, чтобы нас не было видно. Лонгботтом действительно не заметил нас, прошмыгнув мимо.
- Подозрительно как-то он себя ведёт, - задумчиво сказала кузина.
- Тебе тоже так показалось? – я сощурился, глядя вслед удаляющемуся гриффиндорцу. В какой-то момент тот снова оглянулся – а затем резко свернул с дороги, нырнув в очередные заросли.
- Да… Хотя последнее время они все такие, - Астория теребила собранные листья в своем букете. – Боятся. Не доверяют даже друг другу.
Я помедлил. Ощущение неправильности происходящего и не думало исчезать. Вдобавок, незадолго до этого в школе произошло несколько случаев выражения «протеста против существующего режима» - правда, вялых и глупых, как, к примеру, вдруг возникшая в коридоре третьего этажа надпись «Дело Дамблдора живо». Виновных не поймали, но догадаться, кто мог приложить к этому руку, было не так уж сложно.
- Знаешь что… прослежу-ка я за ним. Может быть, ничего предосудительного здесь и нет, но…
- Я понимаю, - кивнула она. – Мне дождаться тебя?
- Как сочтёшь нужным. Если задержусь слишком надолго, возвращайся без меня – увидимся уже в Хогвартсе. Надеюсь, ты не сильно обижена, что я вот так прерываю свидание?
- Свидание? – она тихо рассмеялась. – Мне нравится такое название…. Но думаю, мы сможем его продолжить – позже.
- Спасибо, - улыбнулся я, и поцеловал её в щёку. Затем отошёл на несколько шагов, и перекинулся в анимагическую форму.
В облике горностая я быстро добежал до того места, где свернул Лонгботтом. Звериное чутье помогло мне найти след. Впрочем, далеко гриффиндорец не ушёл. Довольно быстро заросли кончились, и я вынырнул на укромную полянку, со всех сторон скрытую деревьями и кустами. И сразу припал к земле, стремясь остаться незамеченным.
На поляне собрались остатки Отряда Дамблдора. Именно так – часть учеников, состоявших в этой группировке полтора года назад, по тем или иным причинам покинули Хогвартс.
Вертясь в центре поляны, жарко вещала Джинни Уизли:
- Мы должны делать хоть что-нибудь! Если не в наших силах справиться с произволом, который творят Пожиратели Смерти в Хогвартсе, то надо, по крайней мере, поддержать Гарри!
Разумеется, на этом месте я тут же навострил уши, почувствовав, что наконец мне попалось что-то интересное.
- Он вышел на связь?! – воскликнул Невилл, от полноты чувств даже подскочив на бревне, служащем собравшимся лавкой.
- Нет, - уже тише произнесла младшая Уизли, но затем с новой силой принялась призывать всех к активным действиям. Я несколько разочарованно вздохнул – впрочем, если бы Поттер не оберегал тщательно тайну своего местонахождения, Круг Огня уже давно разыскал бы его без всяких откровений влюблённых девиц.
- Я знаю, что может нам помочь! – в конце концов возвестила ораторша. – Помочь и нам, и Гарри… к тому же не к чему подвергать эту вещь осквернению во вражеских руках!
- О чём ты говоришь, Джинни? – спросила Луна Лавгуд, сидевшая чуть поодаль от других с как всегда отстраненным видом, и вертевшая в руках какой-то мохнатый шар с длинной торчащей из него нитью, унизанной разноцветными бусинами.
- О мече Годрика Гриффиндора!
…через полчаса я нёсся со всей скоростью, на которую был способен, по направлению к замку. Вдруг впереди я увидел Асторию – похоже, прождала она меня всё-таки довольно долго, и лишь недавно сдалась.
- Прости, я замёрзла, и решила пойти согреться, - извинилась она, когда я принял человеческий облик. – Тебе удалось узнать что-то интересное?
- О, да, - с трудом переводя дыхание, кивнул я. – Доблестные гриффиндорцы собираются обворовать директорский кабинет, а, как тебе это нравится?
Астория изящно приподняла брови:
- Очень нравится, а инспекционной бригаде понравится ещё больше. А подробнее?
- А уж как понравится профессору Снейпу, - согласился я. – Подробнее – если хочешь, идём со мной, я ему буду рассказывать, а ты послушаешь.
Стоит ли говорить, что в назначенный день и час отважных добытчиков меча Гриффиндора поймали с поличным слизеринцы и новый директор собственной персоной?
После того случая дисциплина в Хогвартсе стала ещё жёстче, наказания – злее, но… меня это особенно не касалось. По сравнению с обстановкой в штабе Пожирателей Смерти школа мне казалась спокойной заводью, хотя, полагаю, гриффиндорцы и им сочувствующие едва ли бы со мной в этом согласились.
Впрочем, затишье в моей жизни затянулось ненадолго.
Однажды, договорившись встретиться с Джаретом, я попытался выйти на границу миров…. Как вдруг меня повлекло куда-то совершенно в ином направлении, нежели мне хотелось. Оказался я в месте, чем-то отдалённо напоминающем Абаллонэ – но не обладающем изяществом и величием первого. Поначалу я принял всё это за шутки Джарета, и, почувствовав чужое присутствие, окликнул странника по имени. Однако навстречу мне вышел вовсе не друг, а уже не самым приятным образом знакомый мне Цекат.
Разумеется, я тут же напрягся и принялся судорожно перебирать в мыслях способы защиты от нападения – возможной формы которого, честно говоря, не представлял. Однако странник с волчьим взглядом выглядел вполне дружелюбным - насколько это вообще было возможно при его внешности.
- Простите, Драко, что столь бесцеремонно похитил вас, - извинился Цекат. – Дело в том, что у меня есть к вам один разговор, который чисто из личных вкусовых предпочтений я хотел бы провести вдали от Абаллонэ. Осмелюсь предложить вам прогулку здесь, - он обвёл рукой помещение, в котором мы находились.
- Что это за место? – в лоб спросил я.
- Это Старая Абаллонэ, - отозвался Цекат. – Её создатели допустили ряд ошибок, и странники сочли, что она не отвечает их нуждам. Резиденцию Саттена перенесли на новое место, а старое…. Используют некоторые из нас в своих целях. Ну что же, идём?
- Гулять кругами по комнате? – съязвил я. Цекат вызывал у меня стойкую неприязнь – возможно, я заразился ею от Джарета.
- Зачем же? – улыбнулся Цекат и повёл рукой. В мгновение ока пространство вокруг преобразилось, образовав аллею, окруженную причудливыми деревьями. – Я предпочитаю создавать что-то более приятное.
Я скептически оглянулся, но стоило отдать должное моему нежданному собеседнику – место он и впрямь создал красивое.
Мы неспешно пошли по аллее.
- Саттен обратился к Объединению с просьбой помочь вам, как новому ученику, - начал Цекат. – Пусть это не удивляет вас: по издавна установленной договоренности странники не отказывают друг другу в помощи – разве что она противоречит личным интересам или вредит общему делу. Я позволил себе использовать его обращение как повод поближе познакомиться с вами.
- Я настолько вам интересен? – искоса посмотрев на него, вкрадчиво спросил я.
- Любопытство – огромная сила, - невинно пожал плечами мой собеседник. – Если бы оно не было свойственно подобным нам, едва ли мы когда-нибудь рискнули покинуть пределы собственных миров и жизней.
- Допустим, - кивнул я, и приготовился слушать дальше.
- К тому же, - странник верно истолковал возникшую паузу, - мы все заинтересованы в том, чтобы новички совершали как можно меньше ошибок – ведь исправлять их придётся нам самим. А риск оступиться, и сделать неправильный выбор слишком велик… в особенности, когда вы оказываетесь в самой гуще событий, суть которых не успели понять.
- Верно, - согласился я.
- Вы желаете учиться, и это правильное желание. Я хочу рассказать вам для начала одну полезную историю.
- Я внимательно слушаю вас.
- Представьте себе, что существует некая система. Давняя, устоявшаяся, диктующая свой закон любому, в ней находящемуся.
- Объединение? – уточнил я. Цекат покачал головой:
- Нет. Система миров в целом. Вернее, скорее всего одна из систем. Наша.
- Допустим.
- И вдруг на каком-то этапе оказывается, что кое-кто в этой системе обладает достаточными возможностями, чтобы выйти за устоявшиеся рамки. Великолепно: как только он осознаёт это, вся система, по сути, оказывается у его ног. Он – свободен. Он может перемещаться туда, куда ему хочется и когда ему хочется, создавать новые элементы, играть со старыми или даже уничтожать их. Он может всё. Он упивается своей абсолютной властью…. Но со временем выясняется, что он такой не один. Появляются другие. Так же претендующие на ту власть, вкус которой он до сих пор ощущал во всей полноте.
- Вы говорите о Саттене? – высказал я очевидное.
- О, я просто рассказываю вам историю, - разулыбался Цекат, слегка скалясь. – Я не позволю себе рассуждать о главе Объединения, которого я глубоко чту и уважаю. То, о чём я говорю, может относиться, в общем-то, к любому из нас. Я хочу, чтобы из моих слов вы выделили главное: а именно, словосочетание «абсолютная власть». Вся полнота власти. Только представьте себе: в ваших руках, и ограничиваемая лишь вашим собственным желанием.
- Представил, - кивнул я. – Дальше.
- Странники по сути своей точно такие же существа, как и те, что обитают в любом из миров. И им присущи те же самые пороки, слабости, стремления… Здесь точно так же, как и везде, одни стремятся к власти, другие позволяют себя обманывать и заставлять играть по чужим правилам. Делиться властью – это ведь далеко не самое приятное, что можно сделать с ней. Так вот. Для нашего абстрактного странника – не желающего делиться властью, однако, есть очевидное решение.
Я вопросительно поднял бровь, и Цекат продолжил:
- Перед всеми, кто приходит позже него, у него есть неоспоримое преимущество. Он – первый. Он обладает знаниями и опытом, каких не хватает другим. Он предлагает им своё покровительство – и они принимают это, желая научиться и узнать больше. Потом его непосредственные ученики, испытывающие величайшие благодарность и уважение к нему, учат следующих – и передают им это отношение к своему покровителю. Всё это, складываясь и преумножаясь, и даёт ему ту самую власть, к которой он так стремится. Вы понимаете меня?
- Думаю, что понимаю, - согласился я, на самом деле ещё не вполне видя, куда он клонит. Ясно было одно – речь идёт о Саттене и Абаллонэ в целом, даже если на словах Цекат отрицает это.
- В целом, нет ничего дурного в том, чтобы мудрейший стоял во главе всего, поддерживая спокойное течение явлений и устоявшийся порядок. Но…. Известна ли вам старая истина, которая звучит как «Ученики превосходят учителей»?
- Разумеется.
- Не любому учителю может это понравиться….. Я бы даже сказал, понравится очень немногим. Конечно, вы ещё не можете этого знать – и пока вам придётся поверить мне на слово: Объединение странников – величина постоянная. В нём редко что-то меняется. И ныне, как и в давние времена, во главе Абаллонэ бессменно стоит Саттен. Дотянуться до него, разумеется, сложно – но тем сложнее, если некоторые учителя – я не хочу называть конкретных имен – не позволяют своим ученикам осознать их силу в полной мере. Если вы успели переговорить с кем-нибудь из Объединения, возможно, вы уже слышали про якобы обязательные законы поведения, запреты, нарушение которых способно привести к разрушению системы миров и тому подобное. Скажу вам по большому секрету – и искренне надеюсь, что это останется между нами – для странников не существует настоящих границ. Лишь те, что устанавливают они себе сами… или установленные не слишком добросовестными окружающими.
- Я слышал об этом от своего учителя, - сказал я. – Он не входил в Объединение.
- От… Салазара? – Цекат не смог сдержать сильного удивления. Кажется, он даже растерялся, и упустил нить беседы.
- Саттен рассказал вам и это? –с одной стороны, особого секрета в том, что я ученик Салазара, не было, с другой – что ещё было рассказано странникам?...
- О нет, нет, - поспешил разуверить меня вдруг разулыбавшийся Цекат. – Слухи расходятся довольно быстро. Глава Абаллонэ едва успел сообщить нам о новом ученике, как они уже поползли. Ничего удивительного в этом нет – Салазар ведь личность почти легендарная.
- Чем же? – слова Цеката весьма польстили мне.
- О нем никто ничего толком не знает, но слышали все, - усмехнулся мой собеседник. – Количество странников не так велико – а тут… слухов много, но доподлинно известно лишь то, что он единственный, кто существовал вообще сам по себе, почти не поддерживая контактов с другими странниками. Но…. Возможно, и это не такая уж непреложная истина, раз он поддерживал основную линию Абаллонэ. Это многое объясняет.
- Ну что ж, - гораздо холоднее ответил я, снова ощутив изначальную неприязнь к Цекату. – Благодарю вас за предупреждение. Я буду иметь ввиду ваши слова.
- Не позволяйте обмануть себя, - со вздохом сказал Цекат. – И помните – лучшее средство избежать чьего-либо влияния – не сближаться с тем, кто может его оказать. Не упустите момент. Не позволяйте сделать из себя пешку в чужой игре.
- Именно этого я и пытаюсь не допустить, - я адресовал ему любезнейшую улыбку.
- О, я понимаю, у вас могут быть поводы мне не доверять, - сказал Цекат, - но… впрочем, я не тороплю. Вы сами разберётесь, когда придёт время. А сейчас – не смею больше задерживать вас.
Я ответил ему небольшим вежливым поклоном.
..Стоило мне оказаться за пределами Старой Абаллонэ, как рядом со мной моментально возникла девушка. В первый момент я даже невольно вздрогнул, не сразу поняв, как здесь могла оказаться жительница мира с лесной тенью.
- Куда ты пропал?! Я уже боялась, что что-то случилось! – возмущённо воскликнула она, кидаясь на меня чуть ли не с кулаками.
- Джарет! – я протестующее загородился рукой. – Что это ещё за маскарад? Я бы тебя не узнал, если бы не Казуки!
- Но узнал же, - он … или точнее, она, сложила руки на груди. – Это не маскарад, и объяснение ему простое: ты прекрасно знаешь, сколько проблем доставляет мне данное отражение. Я сочла, что мне не помешает побыть в её облике для лучшего понимания дальнейших действий.
- Вот как, - я обошёл его по кругу, окинув оценивающим взглядом с головы до ног. – Между прочим, тебе это идёт.
- Но-но! – Джарет легко отпрыгнул в сторону. – Между прочим, я теперь жду объяснений от тебя.
- Хорошо. Не знаю, станет ли тебе легче от этого известия, - ядовито произнёс я, не переставая украдкой изучать точеную фигурку Джарета, - но меня к тебе попросту не пустили. Меня перехватил Цекат.
- И что же ему было нужно от тебя? – с несколько странной интонацией спросил странник.
- Не то, чтобы он дал мне это чётко понять, - усмехнулся я и пересказал Джарету содержание недавнего разговора. – Выглядит так, словно его не очень-то устраивает главенство Саттена, чтобы он там ни говорил. Правда, действует он как-то уж слишком топорно.
Джарет покачал головой.
- Едва ли Саттен может пребывать в неведении, что против него плетут интриги.
- Тогда что?
- Мало ли, - уклончиво ответил Джарет. – Может и правда простое любопытство. Может, ищет себе сторонников – это ведь можно делать не только с целью посягательства на власть. Может что-то ещё. Я его слишком терпеть не могу, возможно я необъективна.
- Он очень упирал на то, чтобы я не позволял сделать из себя пешку в чужой игре. Ну и… довольно чётко дал понять, что считает, что из большинства остальных марионеток уже сделали, - я осторожно откинул с плеча Джарета выбившуюся прядь мягких волос. – Нет, ты определённо нравишься мне в таком облике.
- Отстань, - беззлобно огрызнулся он. – Знаешь… если кто-то смог сделать марионеток из странников, да ещё из такого количества – я предпочитаю оставаться на его стороне. В самом деле, ну его, Цеката. Ничего интересного он с собой не несёт.
- Позволь задать тебе один вопрос, - попросил я.
- Задавай.
- Не спорю, Цекат личность весьма неприятная. Но насколько я могу видеть, тебя только что не трясет при каждом его упоминании.
- Есть такое, - поморщился Джарет.
- Чем же он так тебе не угодил?
- Хорошо, - согласился он. – Я объясню.
Джарет вдруг замерцал, так же, как при нашей первой встрече – а затем принял привычный мне облик.
- Ну и зачем? – расстроился я.
- Так проще рассказать эту историю, - отозвался он. – Видишь ли, когда я изменяюсь внешне, меняется и моё сознание. В женском облике я больше думаю о том, какое я произвожу на тебя впечатление, нежели о деле.
- Потом обязательно вернись в тот облик, - подмигнул я. – И думай обо мне дальше.
- Смотри, не влюбись, - усмехнулся странник.
- Вот ещё! Рассказывай лучше.
Джарет перестал улыбаться.
- Дело в том, что Цекат – не вполне обычный странник.
- Что ты имеешь ввиду?
- Не торопись. Сейчас всё узнаешь. Я ведь говорил тебе, что самой увлекательной игрой на свете нахожу игру с людьми и в людей?
Я кивнул. Удовлетворенный Джарет продолжал:
- Однажды мне подвернулась возможность прожить довольно любопытную жизнь. В ней я стал бы успешным политиком, вторым лицом в огромном государстве, человеком, вертящим многими судьбами – одним словом, мог получить бесценный опыт, и к тому же вдоволь наиграться. Вдобавок, общество, в котором мне предстояло существовать, своим устройством уже предполагало внутренние конфликты в сознании его членов: оно существовало по принципам расчёта и рационализма, подавляя естественную природу живых существ. Тем интереснее было следить за тем, как последняя борется с навязываемыми правилами, когда отступая – а когда и приводя к серьёзным потрясением тех, в ком одерживала верх.
Итак, соблазнившись заманчивыми перспективами, я сделал то отражение своим основным и принялся играть. Меня увлекла политика и связанные с ней интриги – вообще-то это не та среда, которая обычно меня захватывает – но в тот раз я окунулся в неё с головой. Так продолжалось довольно долго. До того момента, пока я не нашёл себе весьма необычную игрушку. Ею оказалось существо… пожалуй, самое удивительное и самое невозможное, какое мне только доводилось встречать. Чистая и благородная душа, совершенно не подходящая для того мира и тех обстоятельств, подчиненная сильнейшему сознанию, стремящемуся жить по установленным законам и перекроить эту самую душу под них. Перекроить совсем, разумеется, не получалось - но при всем сочетании несочетаемого это была цельная и безмерно сильная личность. Мне представился случай стать покровителем для этого человека – и я им воспользовался, оправдывая это решение желанием наблюдать за такой захватывающей «неправильностью» и смотреть, как и к чему она приведёт. Увы, я далеко не сразу понял, что любопытство моё граничит с восхищением, а когда очнулся, было уже поздно. Я нарушил один из основных своих принципов – не привязываться ни к кому слишком сильно. Я заболел странной, тяжёлой любовью, в том мире, где она была настолько неуместна, насколько это вообще можно себе представить. Обстоятельства сложились так, что я получил возможность навязывать эту любовь её объекту – и не удержался, несмотря на всю жестокость таких отношений.
Не стану вдаваться в хитросплетения и тонкости дальнейших событий – скажу только, что всё в мирах конечно, и эта история тоже начала подходить к своему логическому завершению. Пришёл конец моему покровительству – а вместе с тем и моя безраздельная власть над любимым созданием. А любовные отношения, в обществе, которое категорически отвергало подобное, пошатнули моё положение настолько, что конец моей карьеры – а вместе с этим, и конец моей жизни – стали столь же неотвратимы, как движение звёзд.
Сама по себе перспектива гибели меня не пугала. Напротив – на тот момент мне уже безумно хотелось свободы – а освободиться от основного воплощения можно только через его физическую смерть. Но…. Оставалась ещё любовь, которая и не думала ослабевать. И неизбежная тревога за любимое существо, которое – по сути своей – слишком сильно рисковало в свою очередь прийти к катастрофе из-за своей «неправильности». Знаешь…. Возможно, меня это волновало даже слишком. Возможно, я по неопытности не разглядел своего хранимого – увы, теперь уже у меня нет способа это проверить.
Я цеплялся за ту жизнь, пока мог. Увы, один из непреложных законов существования странников – невозможность вернуться в тот мир, где умерло твое основное отражение до тех пор, пока там не родится новое – но происходит это, обычно, через несколько поколений, не раньше.
Тогда-то мне и подвернулся Цекат. Он был всего лишь слугой, если не сказать, рабом, которого я приобрел за смышленость, внешнюю красоту, и - необычность. Необычность его заключалась в том, что он не был странником в полном смысле этого слова – но обладал некоторыми задатками, чтобы им стать. Мне пришлось передать ему часть своей силы, чтобы он смог впервые выйти в междумирье.
Я полагал, что после того, как он стал обязан мне буквально всем, он не откажется быть моим помощником и проводником в тот мир, который я вскоре покинул – как и ожидалось. Поначалу так и случилось. Но потом….
Джарет умолк, задумавшись.
- Увы, я просчитался, - вздохнул он через некоторое время. – Цекат не просто не стал мне помогать – он сделал всё, чтобы я никогда не нашёл его родной мир. И того, кого он должен был оберегать по моей просьбе.
- Почему он поступил так? – спросил я.
- Должно быть, - вздохнул Джарет, - он в большей степени раб, чем я мог себе представить. Что хуже – дорвавшийся до власти и свободы – но по-прежнему чувствующий свою ущербность. Мало кто с такой силой ненавидит бывшего хозяина, как освобожденный раб – к тому же понявший, что хозяин превосходит его не только в силу дарованной обществом власти.
- Из тебя бы получился преданный адепт идеи Чистой крови… - задумчиво сказал я.
- Что? – переспросил не расслышавший меня Джарет.
- Неважно, - отмахнулся я. – Ты всё ещё любишь? И хочешь отыскать свою любовь?
- Отыскать… - Джарет опустил голову, а потом вскинул её, глядя куда-то вдаль. – Разве что по воле случая. Ничего. Это пройдёт. Во всяком случае, я не намерен позволять этой старой привязанности отравлять моё существование.
Я покачал головой, чувствуя, что друг вообще-то привирает в своём оптимизме.
- Салазар говорил, что единожды встретив хранимого, невозможно забыть о нём, и рано или поздно возвращение к нему состоится.
- Я не уверен, что это была связь хранителя и хранимого, - теперь отмахнулся Джарет и почесал за ухом притихшего за время его рассказа Казуки.
- А по своим воспоминанием ты это понять не можешь? Знаешь, я только однажды столкнулся с хранимым, - припомнил я, - и эти ощущения очень сложно перепутать с чем-то иным.
Я рассказал Джарету историю, случившуюся во время моего единственного недолгого путешествия вместе с Салазаром в другую реальность. Странника вдруг заинтересовал этот рассказ: он начал выяснять у меня подробности, что именно я видел, как выглядел город, здания, небо над ними….
- А юноша? Опиши его, пожалуйста, - попросил он. Я ответил.
- Зачем тебе это? – поинтересовался я, закончив описание. Джарет как-то светло и рассеяно улыбнулся:
- Просто напомнило…. Знаешь, Драко… пожалуй, ты принес мне действительно хорошее известие.
- Но о чём? – не понял я. Он не ответил.
…Магическая Британия по-прежнему существовала в условиях военного положения. До Хогвартса долетали тревожные вести, да и в самой школе атмосфера достигла пика напряжённости, подозрительности, всеобщего страха…..
Но в целом – конец осени и начало зимы прошли относительно спокойно. Даже слишком тихо, что всё больше напоминало мне о затишье перед бурей. Хотя Круг Огня и подмял под себя Министерство Магии, и пользовался всей полнотой власти в стране, было очевидно, что должно случиться что-то ещё. Что-то яркое, решающее, такое, что поставит в ситуации жирную точку, окончательно определив её исход.
Что творилось в Малфой-Мэноре, я знал весьма приблизительно. Осторожные письма родителей были полны каких-то намёков, а Тёмный Лорд, который продолжал периодически вызывать меня на доклад об обстановке в Хогвартсе, разумеется, не позволял задавать себе не относящихся к делу вопросов.
Кроме этих вылазок, я почти не имел поводов отлучаться из замка. На собрания Круга Огня меня не вызывали, никаких заданий, кроме уже полученного, не было – вообще складывалось впечатление, что о моей причастности к Упивающимся Смертью все благополучно забыли.
События на грани миров были куда оживленнее. Я продолжал путешествовать с Джаретом и знакомиться со странниками, учиться, узнавать… Ещё несколько раз со мной пытался разговаривать Цекат. Беседы с ним проходили примерно в том же духе, что и первая – и осторожным подтекстом в них неизменно звучало то, что не стоит слепо верить в установленные в Абаллонэ правила. Цекат пытался выводить меня на какие-то откровенные разговоры – но их я старательно избегал. Для меня не было важно, кто был прав, а кто виноват в их разладе с Джаретом – так как я принял уже сторону последнего, и пока не пожалел об этом, Цеката я предпочитал держать на расстоянии. Кажется, в конце концов тот понял это – попытки общения со мной стали реже, а потом вроде как вовсе прекратились.
Незадолго до Рождества, в один из особенно снежных, и потому сумрачных дней, ко мне подошли Крэбб и Гойл. Вид у обоих был крайне заговорщический.
- Нам нужно переговорить, - сказал Крэбб тихо, но твёрдо.
- Давай поговорим, - легко согласился я, закидывая ногу на ногу.
- Не здесь, - покачал головой приятель, и обвёл взглядом гостиную. В нашу сторону уже косились любопытные слизеринцы, моментально почуявшие, что тут затевается что-то секретное. Крэбб понизил голос: - Тайник за змеёй ещё действует?
- Полагаю, что трёхлетний цикл уже завершён, - ответил я, вспоминая рассказ мамы. – Но есть ещё Выручай-комната.
- Подойдёт, - поразмыслив, согласился Крэбб. – Идём.
Я усмехнулся над вдруг возникшей деловитостью однокурсника, но последовал за ним.
Помня о том, что если Выручай-комната пребывает в своем обычном состоянии, туда могут наведаться нежданные посетители, я предпочел изменить её вид. Поскольку я никогда не пользовался этим её свойством, хотя неоднократно видел его в воспоминаниях места, удалось мне это не сразу. Однако, с третьей или четвёртой попытки комната приняла вид кабинета, чем-то напоминающего отцовский, и, как я очень надеялся, свойство не пускать внутрь никого, пока мы её не покинем.
Крэбб по-хозяйски придвинул ближайшее кресло, и расселся на нём. Гойл гораздо скромнее прислонился к краю письменного стола. Я, подняв бровь, наблюдал за обнаглевшим приятелем, не очень узнавая его в таком поведении.
- Предпочитаешь стоять, Малфой? – осведомился Винсент.
- Жду вашего высочайшего позволения присесть, - съязвил я, пихнул ногой второе кресло, и легко сел в него, откинувшись на спинку и всё-таки закинув ногу на ногу. – Ну а теперь внимательно слушаю, что за тайны вы тут развели.
Вместо ответа Крэбб с Гойлом показали мне свои левые запястья. Моему изумлению не было придела, когда я увидел, что и первое, и второе обвивают одинаковые светло-серые татуировки-змеи. Правда, без черепа – но сами змеи узнавались безошибочно.
- Что это? – спросил я, не придумав ничего лучше. – Вы решили поиграть в Пожирателей Смерти?
- Драко, не строй из себя идиота, - раздражённо заявил Крэбб. – Только не говори, что ты не узнаешь метку Дальнего Круга.
- Метку Дальнего Круга? – тупо повторил я, и впрямь чувствуя себя тем самым, чем назвал меня зарвавшийся однокурсник. Особые метки были только у Упивающихся Смертью, но насколько я знал, Дальний Круг обходился без знаков отличия. По крайней мере до тех пор, пока я был худо-бедно посвящен в дела организации Тёмного Лорда.
- Наш Господин, - вступил в разговор Гойл, - сказал, что мы достойны вступления в Ближний Круг. Но лишь после того, как выполним его задания. А эти метки – знак, что обещание дано и будет выполнено, если мы окажемся достойны этого.
- А ещё он сказал, - прежде, чем успел что-то ответить я, вмешался Крэбб, - что ты неважно справляешься со своим заданием в Хогвартсе. Он прислал нас тебе в помощь.
Вот теперь ситуация стала мне намного яснее.
- В помощь? – насмешливо переспросил я. – Или в качестве шпионов?
- Ты намереваешься оспорить его приказ? – зло сощурился Крэбб. Я машинально коснулся левого предплечья – и сразу же, по взгляду приятеля, догадался, что верно понял его фразу: так или иначе, в некоторые особенности моей клятвы Лорда как минимум Винсент был посвящен.
- Отнюдь, - я перебрал пальцами по краю подлокотника. – Значит, говорите, в помощь. Отлично. Таким образом, как члены Дальнего Круга, вы обязаны беспрекословно подчиняться Упивающемуся Смертью, посему степень и проявления помощи определяю исключительно я сам. Тогда мой приказ будет таков. В школе, как вам известно, пытаются возродить небезызвестный вам Отряд Дамблдора. Вам надлежит найти всех причастных – благо, имена вам известны не хуже моего, так что выяснить, кто из них по-прежнему рвётся нарушать порядки Хогвартса, не составит труда – и предоставить список мне. Начать поиски рекомендую немедленно. Тебе всё понятно, Крэбб?
- Понятно, - помедлив, и недобро усмехнувшись, отозвался тот.
- Тогда выполняй, - велел я. – И если ещё хоть одна надпись авторства Отряда Дамблдора появится на стенах Хогвартса – отвечать будешь лично перед Тёмным Лордом, за недостаточное усердие в деле помощи Кругу Огня.
Крэбб, кажется, хотел сказать что-то ещё, но всё-таки сдержался. Гойл молчал, не вмешиваясь – я не мог понять, кого в данной ситуации он поддерживает в большей мере.
Когда оба приятеля скрылись за дверью, я вцепился в подлокотники и закрыл глаза. Мне Тёмный Лорд не высказывал какого-либо недовольства моими действиями. Зачем нужны шпионы? Неужели он не доверяет мне даже при том, что я не имею физической возможности пойти против него?... И… во что превратится Круг Огня, если его членами будут становиться крэббы и гойлы?....
…Предплечье чуть сдавили ожившие кольца змеи. Я был вынужден отогнать одолевающие меня размышления.
…- Ваши люди очень подробно расспрашивали меня ещё в сентябре. Я рассказала всё, что мне было известно, - Долорес Амбридж явно нервничала, несмотря на умиротворяющую обстановку, в которой проходило вечернее чаепитие с беседой, вначале носившей довольно абстрактный характер.
- Превосходная выпечка, - похвалил Люциус, откладывая ароматное пирожное, к которому чуть успел притронуться.
Амбридж натянуто улыбнулась:
- Это восточный рецепт.
- Понимаю, - с любезной улыбкой кивнул Малфой. – Я верю, Долорес, что вы были предельно искренни и сделали всё, чтобы помочь следствию. Однако, неизвестные, проникшие в Министерство Магии, до сих пор не пойманы, а в деле появились новые факты. Поэтому я предпочитаю проверить, не было ли что-то упущено в ходе предыдущих расспросов. Как вы понимаете, сейчас мы не можем допустить, чтобы люди, так открыто противостоящие делу Тёмного Лорда, как те незваные гости, оставались на свободе.
- Безусловно, - поспешно согласилась Амбридж, беспокойно теребя чашку из тонкого фарфора, так, что та чуть слышно позвякивала на блюдце. – Но… право я не представляю, чем ещё могу быть вам полезна.
- Вы говорили, у вас похитили некую вещь, не так ли? – Взгляд Люциуса скользнул на медальон, висевший на шее ведьмы, показывая, что обеим сторонам в данном случае в равной степени понятно, о чем идёт речь.
Заметив взгляд, Амбридж нервно схватилась рукой за медальон.
- Да, да, так и было… это фамильная драгоценность… очевидно, защитная магия показалась похитителям чем-то привлекательным… в зале были дементоры, возможно…
- Вот как? – вкрадчиво переспросил Люциус. – Говорите, фамильная ценность… А вам, насколько я могу судить, досталась подделка, не так ли?
Амбридж кивнула.
- Точно копирующая оригинал, не так ли? – Люциус протянул руку в требовательном жесте. – Вы позволите мне взглянуть?
Когда медальон лёг ему на ладонь, Малфой лишь мельком кинул на него взгляд.
- Очень странно, - произнес он, пристально глядя в круглое испуганное лицо своей собеседницы. – Вы говорите, фамильная ценность – а я вижу копию медальона со знаком Салазара Слизерина. Должно быть, похитители всё же напутали со внешним видом вещицы? Или, быть может, что-то путаете вы, госпожа Амбридж?
- Мистер Малфой, - глаза женщины забегали, - хорошо… я признаюсь вам… Этот медальон… был куплен мной у одного старьёвщика. Я подумала, раз род Слизерина прервался, то никто не предъявит на него прав, а вещица мне очень понравилась. Вы понимаете, я женщина, и люблю украшения – в особенности, старинные и настолько ищяшные… но я всем говорила, что это фамильная ценность, чтобы избежать лишних вопросов.
- Понимаю, - медленно кивнул Люциус, не отводя взгляда. – Чем же, по вашему, так заинтересовал медальон людей, прибывших, как принято считать, с целью освободить подсудимых, незаконно овладевших магической силой? Такие реликвии редко остаются «всего лишь украшениями». Вы не чувствовали какой-нибудь особой магии, исходившей от медальона?
Амбридж ответила не сразу. Она с трудом выдерживала взгляд, и кажется, еле подавляла в себе желание отвернуться. Судя по выражению лица, она одновременно желала солгать – и боялась, кстати, совершенно обоснованно – умение Малфоя распознавать правду и ложь не было для неё секретом. Наконец, шумно вздохнув, она сдалась:
- Черная магия. Она ощущалась довольно сильно. Увы, у меня не было времени разобраться с ней детально. Отчасти поэтому я и купила медальон, сочтя, что опасно оставлять неизвестный артефакт в руках какого-то отребья…
- Вы сделали всё верно, Долорес, - мягко сказал Люциус. – Жаль, что не уберегли вещицу. Благодарю вас за помощь… и честность.
Он поднялся.
- Это всё, что вы хотели узнать, мистер Малфой? – недоверчиво переспросила Амбридж.
- Пока что да, - отозвался тот. – Впрочем, не исключено, что мне ещё понадобится ваша помощь.
- Почту за честь оказать вам её. Мистер Малфой… - вдруг переспросила она гораздо вкрадчивей. – разве вы отвечаете за расследование случившегося в Министерстве Магии?...
Люциус изящным движением перехватил трость.
- А вы, госпожа Амбридж, настолько осведомлены о делах Тёмного Лорда, что уверены в знании полномочий его Ближнего Круга?
- О нет, - Амбридж тоненько засмеялась. – Я просто… поинтересовалась.
- Позвольте мне откланяться, - Люциус вежливо поклонился. – Дела не ждут.
..Чуть позже, в ставшем уже привычном убежище – замке Скорпиуса Тайянга, Малфой внимательно слушал рассказ светлого духа, который, разумеется, следил за разговором с Долорес Амбридж.
Теперь Аларум поигрывал поддельным медальоном, воспоминания которого уже успел просмотреть и поведать хозяину шкатулки.
- Значит, хоркрукс, - задумчиво произнёс Малфой, как только дух умолк. Аларум кивнул головой в знак согласия. – И дети, воспользовавшиеся оборотным зельем, точно знали, чем он является?
- В этом я не уверен, - Аларум откинул с плеча локон. – Но интересовал их именно медальон, в этом нет сомнений.
Люциус отвернулся. Дух ждал, а Малфой снова и снова прокручивал в голове узнанную информацию. Итак, в сентябре в Министерство Магии проникли трое под оборотным зельем – и один из них, несомненно, был разыскиваемым Кругом Огня Гарри Поттером. О личностях двоих других так же не стоило труда догадаться, тем более, Аларум косвенно подтвердил эти соображения описаниями действий этих двоих. Люциус невесело усмехнулся – детям снова удалось обвести вокруг пальца умудренных опытом и отсутствием умения его применять министерских магов. А Упивающиеся Смертью сбились с ног, пытаясь выяснить личности неведомых борцов за права грязнокровок, сорвавших разбирательство по делу последних.
Разумеется, делиться своим открытием Малфой ни с кем не торопился. Его интересовало другое – с какой целью мальчишка Поттер забрал хоркрукс? Для Люциуса не было секретом, что несколько месяцев назад обнаружилось завещание Дамблдора – весьма странное, указывающее передать мальчику-который-выжил и его друзьям три безделушки – снитч, книгу детских сказок и гаситель света – небольшой артефакт, позволяющий выключать лампы и фонари. Кое-кто счёл, что старик под конец выжил из ума, другие искали в послании скрытый смысл… сейчас, пожалуй, Люциус склонялся ко вторым. Дамблдор мог догадаться о хоркрусах – ведь один из них однажды попал в его руки. Дал ли он поручение своим ученикам разыскать и уничтожить остальные?...
И вот тут, пожалуй, следовало сделать реверанс в сторону первой точки зрения. Только безумец мог доверить столь ответственное дело детям. Впрочем…. Не безумцем ли везёт раз за разом в этом мире?...
- Аларум, - снова обратился Люциус к духу. – можешь ли ты выследить настоящий медальон?
Зелёные глаза лукаво сверкнули.
..Расставшись с духом, Люциус вышел из замка. На улице кружила настоящая метель – кажется, первая в этом году. Снежинки мелькали перед глазами, холодный воздух моментально наполнил лёгкие, вызвав моментальную зависть к своей лёгкости и свободе.
В завывании ветра маг различил знакомый шелест крыльев. Сова из Малфой-Мэнора опустилась к нему на плечо, скидывая небольшой пергамент.
Малфой, с трудом справившись с ним через перчатки, раскатал записку и прочёл.
«Срочно возвращайся. Несчастье с Драко. Нарцисса».
Время остановилось.

Держись, Драко!
Граница миров. Хогвартс. Малфой-Мэнор. Зима, 7й курс

«…Одна из самых странных, болезненных, тонких, и безмерно удивительных связей, которые существуют между душами существ, населяющих систему миров, это связь Хранителя и Хранимого. Быть может, вам доводилось, или доведётся впредь увидеть, как вдруг одно живое существо по неведомой причине становится защитником и проводником другого, раз за разом поддерживая, спасая, оказываясь в нужное время в нужном месте, словно высшая сила направляет его туда, где требуется его помощь, жертвуя собой тогда, когда это противоречит привычной логике, и происходит вопреки всему.
Порой эта связь возникает между существами из одного мира. На этом уровне её можно перепутать с нежнейшей дружбой, или же с любовью – а зачастую, она и вправду рука об руку следует с ними.
Она может проявляться в разной мере. Иногда мы сами не осознаём, что являемся чьим-то Хранителем, и не знаем, какая сила вдруг тянет нас к другому созданию . Иногда совершаем ошибки, поддавшись эмоциям и интересам, руководящими нами в физическом воплощении. Увы, чистейшее отношение Хранителя можно почувствовать только в междумирье, когда сознание свободно от всего лишнего, и предоставлено только самому себе. Нет ничего тяжелее, чем вдруг понять, что вы не в силах пережить случившееся с другим несчастье, когда становится слишком поздно, чтобы что-то исправить. Ещё страшнее быть его причиной. Допустить ошибку, не распознав Хранимого. Причинить ему вред своими руками.
В сильнейшем проявлении связи Хранителя и Хранимого одновременно и проще, и труднее. Проще потому, что вы в принципе не в силах повредить связанной с вами душе. Любая её беда отразится прежде всего на вас, и станет страшнее и тяжелее вашей собственной. Труднее потому, что она граничит с обреченностью. Если потребуется ваша жизнь в обмен на жизнь Хранимого – вы не раздумывая отдадите её.
Вам довелось, Драко, встретить своего Хранимого – и даже если сейчас вы ещё не ощущаете значения этого события, рано или поздно вы будете вынуждены вспомнить о нём. Связь ваших душ даст знать о себе, призовёт вас обратно, вынудит снова найти реальность, в которой живёт её источник, и тогда выше всех ваших желаний встанут интересы оберегаемой вами души.
От любви, и самой тёплой дружбы отношение Хранителя отличается тем, что ему вне зависимости от всего, всегда, почти непреодолимо хочется закрыть собой Хранимого, встать между ним и чем угодно, что несёт от малейших огорчений до самого злого рока.
Нет, вы не станете рабом другого существа. Вы по-прежнему будете обладать свободной волей и возможностью выбора. Вы можете отказаться от помощи, сбежать от связи – но… едва ли сможете себе это простить.
Хранителю нет необходимости находиться неотступно рядом с тем, кого он оберегает – хотя при сильнейшем варианте связи многие выбирают именно это. Но возможно, мне удастся утешить вас, сказав, что эта связь бывает в тягость лишь сиюминутно, и радости и успехи хранимого существа несут Хранителю столь же сильное счастье, сколь может быть сильна боль, скажем, от его смерти.
Смерть страшна. Ведь наши Хранимые далеко не всегда такие же странники, как мы сами. Для многих из них смерть – абсолютна. Поймите меня верно: все души бессмертны, если их не уничтожают намерено, но увы, смертна личность. Мы становимся Хранителями душ – для странников, и Хранителями конкретных воплощений. И во втором случае смерть Хранимого – непоправимая утрата, несущая вам невыносимую боль.
Запомните, Драко: существует лишь одна возможность избавить себя от этой боли, и спасти своего Хранимого, если тело его гибнет неотвратимо. Вам придётся быть с ним до самого конца. Вам придётся разделить всё, что предшествует его смерти, всю боль, все страдания, если таковые назначены – но самое главное, вы должны в краткий момент гибели подхватить хранимую душу, и не дать ей уйти в небытие.
В очень редких случаях личность можно спасти и после того, как упущен момент гибели. Но… я бы не советовал рассчитывать на эту возможность.
Имейте ввиду, что только духи могут существовать длительное время без физического тела. Даже странники теряют осознание себя на время, и возможность взаимодействовать с чем бы то ни было в системе миров в тот период, который проходит между двумя воплощениями. Что же касается спасённой вами обычной души – ей тело понадобится практически немедленно. И вашей задачей будет найти его…..»
…Я закрыл тетрадь. Текст дальше был известен мне практически наизусть, впрочем, как и только что прочитанный. Тем не менее, в записи Салазара я заглядывал довольно часто – сейчас же поводом послужил недавний разговор с Джаретом. И судя по тому, что писал мне учитель – золотоволосый странник кривил душой, с лёгкостью отрицая то, что его до сих пор занимают мысли о возможно Хранимом. Скорее всего, Джарет прекрасно знал, кого он встретил и какую совершил ошибку – но его нежелание это признавать так же было нетрудно понять, с учетом объяснений Салазара.
Мельком я бросил взгляд на часы – и подскочил. Вот-вот должен был начаться урок Тёмных Искусств, а их я старался не пропускать.
Я вбежал в подземелье, где проводил свои занятия Амикус Кэрроу, за минуту до начала. Немногочисленные ученики – практически все – мои однокурсники-слизеринцы, собрались кругом вокруг преподавателя. Из класса исчезла вся мебель, а так же все учебные материалы, ранее располагавшиеся на стенах – картины с изображениями эффектов заклятий и так далее.
- Начнём, пожалуй, - резко сказал Кэрроу, доставая волшебную палочку. – Винсент, Грегори, вы будете ассистировать мне, как и договаривались.
Приятели с готовностью выступили вперёд.
- Создание живых мертвецов, более известных, как инферналы, одна из сложнейших возможностей Тёмного Искусства, - вещал Упивающийся Смертью. Пока он говорил, в зале стояла абсолютная тишина - что было совершенно не удивительно. Кэрроу жестоко пресекал каждый лишний жест на своих уроках, а одно упоминание темы нынешнего бросало дрожь, полагаю, не только меня. Не имея возможности делиться вслух своим ужасом, все предпочитали молчать. – Правда, это далеко не единственный и не самый сложный вариант призвания себе в помощь тёмных сущностей. Я не жду, что, не смотря на все мои объяснения, к концу урока кто-нибудь из вас сумеет в одиночку создать полноценного инфернала. Однако все вместе за этот неполный час вы должны будете предъявить мне создание, предельно приближенное к инферналу. Предупреждаю: я снимаю с себя всякую ответственность за глупость того из вас, кому не повезёт пострадать на этом уроке. Вы не новорожденные грязнокровки, чтобы не понимать всю степень опасности того, чем мы сейчас займёмся. Итак, рассказываю схему. Всем слышно?
Мы с Паркинсон опасливо переглянулись. Она была бледна, как полотно, и плотно сжимала губы – однако, я уверен, предложи Амикус покинуть зал тем, чьи нервы могли не выдержать предстоящих зрелищ, Пэнси не сделала бы и шагу.
Кэрроу, тем временем, обвёл мрачным взглядом присутствующих, и, разумеется, не получив ни вопросов, ни возражений, велел:
- Винсент, Грегори, несите материал.
Крэбб и Гойл поспешно выскочили из класса, и через некоторое время вернулись с носилками, на которых лежал человек. Поначалу мне показалось, что он или без сознания, или спит – но потом я понял, что он не дышит.
Кэрроу неприятно улыбнулся:
- Ещё тёплый. Я наложил на него чары, сдерживающие разложение, чтобы было наиболее приближено к реальным условиям. Процесс создания инфернала зачастую начинается, пока материал ещё жив. Паркинсон, в чём дело?
Пэнси, ойкнувшая во время его слов, залепетала слова извинения. Кэрроу погрозил ей волшебной палочкой:
- Смотрите у меня. Все. Итак. Рассказываю схему. На прошлых занятиях я научил вас заклятию защиты от мёртвых. Если кто-то забыл, или не понял, как оно создаётся, сейчас сильно пожалеет об этом. Каждый из вас сию секунду произнесёт заклинание защиты, а после этого мы откроем портал. Вашей задачей будет захватить в портале одну из сущностей, и погрузить её в тело. Имейте ввиду, как только это удастся сделать, наш гость… растеряет свои миролюбие и покой. Блейз, Паркинсон, Нотт – вы будете помогать мне удерживать портал. Малфой, Гринграсс, Буллстроуд – вы ловите сущность. Нужные заклятия я так же объяснял. И постарайтесь не сорваться в портал – вытаскивать вас оттуда я не стану. Винсент, Грегори, а вы будете удерживать инфернала, как только он оживёт. И советую пользоваться только волшебными палочками: любые раны, нанесенные ожившими мертвецами, рискуют обернуться для вас медленной и мучительной гибелью, если в раны попадёт трупный яд. Сгниете заживо сами. Вообще-то опытные маги могут создавать инферналов через гораздо меньшее количество действий – но не думаю, что кому-то из вас сейчас это под силу. В конце мы уничтожим инфернала таким же образом: изгоним из него сущность и закроем портал.
После описания таких радужных перспектив, разумеется, все спешно начали создавать себе защитные сферы. Удалось это с первого раза даже Крэббу и Гойлу – очевидно, от страха.
Затем, раздав инструкции своим помощникам, Кэрроу открыл портал – настолько огромный, что в него превратилась практически вся комната, за исключением маленького кусочка, где лежали носилки с покойником, и таких же небольших участков под ногами всех, кого защищали магические сферы.
Больше всего внутренность портала, в которой мы оказались, походила на огромный смерч, с безумной скоростью вращающийся вокруг нас. Насколько хватало глаз, вниз уходила зелёно-черная пугающая воронка, в нестабильных стенках которой то и дело мелькали какие-то создания. Всё это сопровождалось постоянным гулом и сильнейшим ветром, трепетавшим защитные сферы и норовящим уволочь их за собой вниз. Устоять на ногах и впрямь стало непросто.
- Попытайтесь удержать хотя бы одного! – перекрикивая гул, велел Кэрроу. Я, Милисента и Дафна нацелили палочки на стенки воронки, готовясь произнести заклятие, как только там в очередной раз мелькнёт «сущность».
Увы, мы не успевали за стремительным смерчем. Заклятия гасли в его стенках, не зацепив цели. Раздражение в голосе Кэрроу всё усиливалось, тогда я попытался применить старый фокус: замедлить время для своего восприятия.
Тут же стала стремительно гаснуть моя защитная сфера – две несовместимых колдовских силы пытались нейтрализовать друг друга.
- Малфой! Внимательнее! Что с твоей защитой?! – заорал Амикус. Я мотнул головой – и как раз в этот момент появилась очередная цель.
- Туда! – не обращая внимания на гаснущую сферу, крикнул я.
Наконец, нам удалось зацепить одно из созданий. И я сразу же прекратил все эксперименты с временной магией – увы, моя сфера за это время сильно ослабла, а воспользоваться палочкой, пока она удерживала цель, я не мог.
Существо, попавшееся нам, оказалось невероятно длинным, чем-то похожим на гигантскую ящерицу. Оно извивалось, и явно стремилось вырваться обратно и спрятаться в гудящих зелёных кругах смерча.
- Сюда его, сюда, - распоряжался тем временем Амикус, стоя возле трупа и активно жестикулируя. – Крэбб, Гойл, приготовьтесь! Малфой и остальные – отпускайте!
Мы с трудом переместили по воздуху извивающееся создание. Но как только оно соприкоснулось с лежащим бездыханным телом от ощущения мгновенной лёгкости меня отбросило назад, так как я не удержал равновесия. К счастью, упал я лишь внутри созданной сферы, но от этого она завибрировала, так что перед глазами у меня всё поплыло. С трудом поднявшись на ноги, я прищурившись пытался разглядеть, что происходит вокруг – все вдруг стало мутным, словно кто-то кинул маленькую порцию порошка тьмы – недостаточную, чтобы вызвать полноценный мрак, но окрасившую мир в мрачные тона.
- Драко! Восстанови защиту! – крикнула, кажется, Пэнси. Тем временем смерч закручивался уже вокруг меня, грозя отсечь от всех остальных. Я не сразу понял, что от меня требовалось: безумное кружение зелени, каких-то созданий, какие-то вспышки мельтешили перед глазами, не давая сосредоточиться на чём-то конкретном.
- Драко! – донесся очередной крик, и только тогда я очнулся. Словно через силу подняв палочкой, я повторил заклятие. И вскрикнул – на краткий миг из глубины смерча на меня упал взгляд знакомых жёлтых глаз, похожих на волчьи – но тут восстановилась защитная сфера, и всё пропало.
Раздумывать, почему мне вдруг мерещится Цекат, было некогда: на площадке, где стояли носилки, что-то происходило.
- Ближе, ближе! – махал руками Кэрроу, призвая нас всех приблизиться к нему. Существо, сдерживаемое с двух сторон заклятиями Крэбба и Гойла, рычало и скреблось в стенки такой же сферы, какая защищала каждого из нас. – Смотрите внимательно! Это – неподконтрольный инфернал! Он опасен для всех, в том числе, для своего создателя! Если сейчас отпустить его – он будет стремиться уничтожить всех живых вокруг себя! Полезная вещь, когда нужна тупая устрашающая сила! Подконтрольного инфернала создавать сложнее – это тема следующих уроков! А теперь – сосредоточьтесь! По моей команде Винсент и Грегори убирают защитную сферу, остальные – цепляют сущность и закидывают её обратно в портал! Имейте ввиду, это гораздо сложнее, чем поместить её в тело! Не вздумайте отпустить её раньше, чем она достигнет воронки! На счёт три, раз! Два! Три!
Заклятия прозвучали одновременно. Инфернал дёрнулся, и из его тела высунулась голова «ящерицы», сдерживаемая, как цепями, лучами, исходящими от наших палочек. Приходилось преодолевать сильнейшее сопротивление – как будто сущность цеплялась за тело изо всех сил.
- Тащите! – кричал Кэрроу, чуть не срываясь в визг: - Сначала освободите из тела! Оно мне ещё пригодится!
Легко сказать: «ящерица» уволакивала тело за собой не смотря на все наши усилия. Уже не слушая воплей Амикуса, мы подняли в воздух всего инфернала, намереваясь скинуть его в воронку.
Защитная сфера вокруг меня вдруг снова дрогнула – на сей раз, по непонятной причине. Я чувствовал, что она слабеет – и меня охватил страх. Рука, держащая палочку, задрожала.
- Быстрее! – крикнул я.
- Нет! – Амикус выхватил палочку, и запустил неизвестное мне заклятие в грудь трупа, в то самое место, где он всё ещё соединялся с потусторонней тварью.
Тело и «ящерицу» расшвыряло в разные стороны. Причём сама тварь полетела прямо ко мне – и к моему ужасу, пробила мою защиту, зацепив меня хвостом по груди.
Сверкнула зелёная вспышка. По моему телу мгновенно растекся жар, «ящерица» рухнула в воронку, портал бешено завращался и начал сужаться.
Ещё несколько мгновений – и он схлопнулся с грохотом. Мы все повалились на пол принявшей обычный вид залы…
- Всё! – возвестил Кэрроу. – Поздравляю, в последний момент вы все же сумели не провалить задание. Так и быть, я не накажу вас. Урок окончен. Домашним заданием будет….
Я сумел подняться только на колени. Всё тело горело, словно в огне, внутри меня как будто сворачивалась тугая спираль, вынуждая сгибаться и меня.
- Малфой, в чем…..
Я повалился на пол, чувствуя, что полностью теряю контроль над своим телом. Перестав слушаться меня, оно начало биться и извиваться – и я ничего не мог поделать с этим, пока моим сознанием овладевал ледяной ужас. Я не мог даже закричать.
- Петрификус Тоталус! – выкрикнул Кэрроу – и я застыл в неестественной позе. Мышцы продолжали напрягаться во всём теле, не в силах, однако, преодолеть общее оцепенение. Это было не так больно, как Круцио – но бесконечно мучительно. Ужаснее всего была охватившая меня паника – при полной невозможности что-либо поделать. – Я предупреждал вас не нарываться! – орал Кэрроу, пока я отчаянно мысленно молил о помощи. – В больницу его!
Крэбб и Гойл перетащили меня на носилки, где до этого лежал «материал», и поволокли в больницу. Спасительная темнота завладела моим сознанием прежде, чем я увидел кабинет мадам Помфри….
… В камине потрескивал огонь, за окном медленно угасал день…или, напротив, начинался?... Сквозь мокрые чёрные ветви летел снег, и таял, не успевая коснуться земли. Какое сейчас время года?.. поздняя осень, зима, начало весны?...
Мне стало не по себе – я почему-то никак не мог вспомнить ничего, кроме текущего мгновения. Какой сейчас год? Какой день? Что я делал вчера, где должен буду оказаться завтра?... Почему я не в Хогвартсе? А учусь ли я вообще?...
Я резко обернулся. В кресле за моей спиной сидел отец, и чуть склонив голову набок, смотрел на меня как будто с лёгким сочувствием. Кажется, мы о чём-то говорили с ним. Надо продолжить незаконченную фразу…
Но сделать нам этого не дали. В комнате появился третий. Высокий худой мужчина в чёрном плаще. Лица его не было видно из-за тени, падавшей на него неведомо откуда.
- Ты уверен, что справишься? – прозвучал глухой голос.
- Справлюсь с чем? – я вскинул голову, отчетливо припоминая, что недавно хвалился чем-то… но вот чем?
- С тем, что взял на себя, - прозвучал туманный ответ. – Для начала попытайся вернуться.
…Ощущение было похоже на то, которое я испытывал, выходя в междумирье. Однако на сей раз меня охватил страх: я отчетливо понял, что не вернусь, если сейчас позволю сознанию покинуть тело. Всё вокруг потеряло смысл и значение: меня захватила только одна цель: вернуться в себя, вернуться, во что бы то ни стало.
Наконец, это удалось…
Я открыл глаза в своей спальне.
Это был сон?...
Я вышел из комнаты, накинув мантию. Спустился в гостиную. Там, за столом, сидели родители – спиной ко мне. Я собрался было приветствовать их – но в этот момент они обернулись, и слова замерли у меня на губах: передо мной были не люди.
Развернувшись, я бегом бросился на улицу. Сад Малфой-Мэнора выглядел привычно… но лишь до момента, пока я не пригляделся. Вместо листьев на деревьях были какие-то шары, каменная дорожка переливалась всеми цветами радуги.
Похоже, я ошибся – я вернулся не в свой мир. Это было другое отражение…
Как только эта мысль пришла в голову, всё вокруг рассыпалось. Мгновение темноты – я снова открыл глаза в своей постели.
Спешно поднявшись, я подошёл к зеркалу. Со страхом взглянул в него – но моё отражение было самым обычным. Подошёл к окну – деревья тоже стали нормальными.
Теперь всё правильно?
Взгляд мой упал на портрет, висевший на стене. Там должны были быть изображены мы втроём – мама, отец и я. Но… родителей на портрете не было.
Снова не то…
…Стены комнаты превратились в своды пещеры. Кругом была вода, и холодные руки живых мертвецов, тянущиеся ко мне. Мимо скользила лодка – в ней стояли два хорошо знакомых мне человека.
Поттер и Дамблдор! Они плывут за хоркруксом! Я должен остановить их, пока они не навредили моему Лорду…
Руки инферналов крепко вцепились в меня. Их становилось всё больше, они уволакивали меня на дно, и вот уже холодные воды подземного озера сомкнулись над моей головой… Вокруг были мертвецы. Со всех сторон. Над головой, под ногами.
- Драко! – раздался знакомый голос. Дёрнувшись, я скинул с себя руку инфернала, и обернулся к тому, кто окликнул меня. Там мертвецы образовали живой коридор, и в конце него стоял Джарет, протягивая ко мне руки: - Сюда, Драко! Скорее!
Я рванулся к нему – и инферналы отпустили меня на мгновение. Этого хватило, чтобы дотянуться до Джарета. Странник крепко схватил меня за запястье, и уволок за собой….
…Время остановилось. Или, во всяком случае, перестало разделяться какими бы то ни было маркерами, слившись в один бесконечно долгий день. Из замка Салазара, где его застало тревожное известие, Люциус аппарировал в Малфой-Мэнор. Там его ждала готовая к выходу Нарцисса, сосредоточенная, бледная, и будто неживая.
Затем был Хогвартс, Амикус Кэрроу, так и не выбравший, оправдываться ему или встречать в штыки любые обвинения – Люциус отмахнулся от него, как от назойливой мухи, свернуть шею пустоголовой дряни можно было и позже, а вот сухая резкость Северуса была красноречивее любых слов.
Хогвартский врач, молча опустившая руки. Конечно, куда ей, если даже Снейп не может сказать ничего определённого…
Непривычно заострившиеся черты лица сына.
Нет. Он слишком хорошо знает, что это означает. Не допустить. Любой ценой.
Люциус откинул полы мантии, опускаясь на колени возле постели.
- Не дотрагивайся, - предупредил Снейп. Равнодушно и отрешенно.
Люциус осторожно коснулся сознания Драко.
Наверное, так и выглядит панический ужас. Драко там не было. А нечто, владевшее им, мгновенно воспротивилось, вызвав острую боль в голове. Малфой схватился руками за виски.
- В Малфой-Мэнор. Немедленно, - распорядился он, поднимаясь на ноги и не позволяя себе опереться на трость, мгновенно ставшую непомерно тяжёлой и тянущей вниз.
…Темнота, таящаяся в углах комнаты, осторожно, но настойчиво пыталась выбраться из своего укрытия. Ей мешали огоньки свечей, дрожащие, но, поддерживаемые магией, не желающие угасать от сквозняков. Люциус поднял голову – кажется, он все-таки задремал, прямо здесь, у постели лежащего сына. Прислушался к тихому дыханию Драко. За несколько дней, несмотря на все усилия Джерри Силвера, мальчик ни разу не приходил в сознание – однако, ещё держался. Или… держалась тварь, завладевшая им?
Мысль, что Драко ещё близко, и спасти его ещё возможно, удерживало лишь одно обстоятельство. Время от времени сын начинал бредить, и по тем обрывочным словам, что он произносил, Люциус понимал, что это именно воспоминания Драко, и что тварь ещё не обрела свою власть до конца.
Чаще всего в бреду звучало несколько слов: «Дамблдор, пещера, задержать», и, неожиданно – «хоркрукс».
Странное свойство человеческого сознания: в тот момент, когда, кажется, голова и сердце готовы взорваться от невыносимых мыслей и чувств, верх одерживает холодный рассудок. Включается защитный, логичный и равнодушный механизм, выстраивающий мысли в чёткую последовательность, и диктующий действия. Причём, если невозможно решение главной проблемы, приоритетом может стать любая иная. Так произошло и сейчас, когда были перепробованы все возможные варианты помощи Драко, включая вмешательство духов. Когда Леона и Аларум сообщили, что могут уничтожить тварь – но скорее всего, это заберёт и жизнь мальчика, если только он сам не вмешается и не начнёт сопротивляться чужому сознанию, Люциус велел им ждать. Ждал он и сам, почти не отходя от постели сына. И параллельно лихорадочному поиску решения – почти бессмысленному, так как духам в данном случае можно было верить безоговорочно, - он думал о других вещах. Делах, которые не ждали промедления, и на решение которых почти не было форы, сколько бы ни хотелось ему отправить в огонь Ферворемы весь мир, не имеющий отношения к спасению от случившейся беды.
Бред Драко мог оказаться и вымыслом – но как раз это не составило труда проверить с помощью Аларума. И теперь Люциус владел бесценной информацией, из которой складывалась чёткая мозаика.
Дамблдор знал о хоркруксах Тёмного Лорда. И намеревался найти и уничтожить их все. Почему он посвятил в свой замысел именно мальчишку Поттера – можно было строить догадки, но одно было понятно и так – злополучная троица прекрасно знала, что за медальон они забирают у Долорес Амбридж.
Поттер разыскивает хоркруксы – а Тёмный Лорд Поттера, и при таком раскладе уже не столь безумной кажется идея поставить на уши Ближний и Дальний Круг и объявить огромное вознаграждение за задержание «Нежелательного лица №1», как теперь пишут в газетах. С учетом той самой мысленной связи между хозяином огненного круга и злополучным подростком, а так же необъяснимого везения Поттера – Лорду есть, чего бояться.
Люциус неотрывно смотрел на неподвижного Драко. Сын по своему обыкновению оказался слишком любопытен. Но на сей раз это любопытство сыграло на руку отцу, хотя самому Драко об этом знать ни к чему…
Малфой с трудом не поддался мгновенно нахлынувшим мыслям. Уж лучше и правда занять себя задачей с хоркруксами. Ждать… сколько ещё?..
Тёмный Лорд во власти Люциуса. В другое время Малфой непременно усмехнулся бы одной мысли об этом. Сейчас лишь безрадостно вздохнул, вновь заставляя себя вернуться к цепочке рассуждений.
Дух, в момент соединения его со шкатулкой, должен быть предельно ослаблен. В случае с Лордом – хватило бы одного хоркрукса, при условии, что прочие были бы уничтожены – но здесь таилось препятствие. Люциус имел право лишь оберегать хоркруксы. Уничтожать, переводить в иное качество, отдать приказ об их уничтожении кому-то – нет. В крайнем случае он мог попытаться повредить лишь той части разделённой души, что не являлась хоркруксом – самому хозяину Круга Огня.
А Поттер ищет хоркруксы, пытаясь исполнить завещание Дамблдора. Помочь ему в этом Люциус не в силах – по тому же Нерушимому Обету. А вот не мешать…до тех пор, пока сил подростка хватит. А что дальше – потом, всё потом…
..Аларум и Леона неслышно возникли за спиной хозяина, вновь уронившего голову на скрещенные руки. Он почувствовал взгляд. Оглянулся с немым вопросом.
- Теперь – пора, - выдохнула демоница.
..Я медленно брёл по бесконечно длинному тёмному коридору. Усталость сковывала движения. Все мысли ушли, веки стали невыносимо тяжёлыми. Я шёл, мечтая лишь о том, чтобы остановиться и лечь.
Впереди появился источник яркого света. Я чуть прибавил шаг: там отдых. Там я отдохну…
От света отделился кусочек. Потом стало понятно, что это человеческая фигура. Я сморгнул, а когда открыл глаза – дорогу мне преградил Джарет.
- Довольно, - сказал он.
- Пусти меня, - устало отозвался я. – Мне надо пройти.
- Нет. – Он не сдвинулся с места. – Куда это ты собрался?
- Туда, - я неопределённо махнул рукой.
- У нас мало времени, - быстро заговорил Джарет. – Выслушай меня…
- Не сейчас, Джарет…. Я валюсь с ног. Поговорим позже – когда я отдохну. Отойди.
- Никуда ты не пойдёшь! – зло выкрикнул он, схватил меня за плечи и встряхнул. – Оглянись!
Как только я сделал это, коридор перевернулся. Теперь свет оказался над нашими головами. Я посмотрел вниз – и там увидел самого себя, лежащего на постели и окруженного зеленоватым свечением. Меня-здесь и меня-там соединяла серебряная нить. Она была натянута, будто струна.
- Понял теперь? – строго сказал Джарет. Я покачнулся – меня по-прежнему клонило в сон.
- Хорошо, - язык плохо слушался. – Только не тяни. Я слушаю.
- Не смей двигаться. Следующий шаг может её оборвать, - странник кивнул на серебряную нить, - И это будет означать, что ты покойник.
- Ладно, ладно. Но объясни, что вообще происходит. Я ничего не понимаю…- я зевнул. Мною владело полное безразличие, и даже перспектива гибели не отозвалась ни каплей страха.
- Это всё Цекат. Та тварь, которая выбралась из портала и владеет сейчас твоим телом – его создание. Я виноват перед тобой. Это от меня он узнал, что ты ученик Салазара. Он думает, что раз Салазар смог, не входя в объединение, превзойти большинство странников, то ему были известны какие-то особенные секреты. И Цекат уверен, что их твой учитель передал тебе.
- Нет никаких секретов, - мотнул головой я.
- Я понимаю. Но не Цекат. Сначала он пытался договориться с тобой – но это не удалось. Тогда он решил тебя спровоцировать, чтобы перед лицом гибели ты проявил особые умения, которым тебя якобы научил Салазар – и Цекат смог их увидеть и запомнить. Прости, нет времени объяснять тебе подробности, поэтому рассказываю только самое главное. Именно потому, что ты не владеешь никакими секретами, а хуже того, пока ещё не знаешь даже половины того, что знают обычные странники, у тебя нет шанса справиться с тварью Цеката самостоятельно. Как только прервётся нить, эта сущность окончательно займёт твоё место. А ты исчезнешь. Совсем. И как странник – тоже. Я знаю, что тебе сейчас, скорее всего, безразлично то, что я говорю – но прошу, просто выслушай меня, запомни и подчинись. Оценивать услышанное ты будешь позже – когда вернёшься в свой мир. Увы, Казуки слишком поздно сообщил мне о том, что с тобой случилось несчастье – а сам я не вхож в твою реальность, ты знаешь. Я немедленно отправился к Саттену. Я просил его помочь тебе. Мне придётся заплатить ему за его согласие, но это сейчас не важно. Саттен объяснил мне причину, по которой мне не удаётся пройти в твой мир: мы с тобой, Драко, суть одно и то же. Ты – моё отражение, но только на уровне странников, а не одного из миров. Чтобы нам с тобой существовать в одно время в одном мире, обычных средств недостаточно. Зато – мы можем легко меняться местами.
- Что ты имеешь ввиду?... – тихо спросил я.
- Что я сейчас займу твоё место. Там, - он указал вниз. – И разберусь с тварью Цеката. Увы, скорее всего, мне придётся последовать за ней. Если я понадоблюсь тебе – ты сможешь меня разыскать, но… увы, я не могу тебе обещать, что сразу отзовусь…… Всё, пора, - Джарет прервал сам себя. Давай мне обе руки. И ещё – как только окажешься на моём месте, сделай всё, чтобы не уйти туда, к свету. И не вздумай спать! Понял, Драко?
Я кивнул.
Как только наши ладони соприкоснулись, Джарет сделал шаг вперёд – и прошёл сквозь меня, точно я был призраком (а может, это и действительно было так?)
Я посмотрел вниз: по серебряной нити к моему телу скатился золотой шар. Столкнувшись с зеленым свечением, он вспыхнул. Мне пришлось зажмуриться – так ярки были попеременные вспышки зелёного и золотого.
Меня клонило в сон, но помня слова Джарета, я не позволял себе поддаться ему.
Золотое внизу начало меркнуть. И по мере того, как оно угасало, ярче разгорался свет над моей головой, но темнее становилось вокруг…
Вдруг я различил ещё два цвета: другой оттенок зелёного и фиолетовый. Они влились в зелёно-золотое свечение, на мгновение вспыхнули – и затем всё пропало. А я провалился сначала в черноту… а потом уютный желтоватый свет собственной спальни.

Гроза над поместьем
Лес. Малфой-Мэнор. Зима-весна, 7й курс

Чистый снег, укрывавший ночной лес, чуть светился своей идеальной белизной. Алые камни, украшавшие старинный меч, последний раз блеснули, перед тем, как погрузиться в холодную воду. Профессор Снейп произнёс заклинание, призывающее Патронуса, и перед ним возникла сотканная из света лань.
- Приведи их сюда, - приказал маг, и волшебное создание, не оставляя следов на снежном покрывале, скрылось за деревьями.
Долго ждать не пришлось. План сработал. Вскоре, следуя за светящейся ланью, у лесного озера появился знакомый подросток.
Снейп наблюдал за тем, как Гарри Поттер, обнаружив меч, в нерешительности остановился на берегу. Когда, наконец, юноша отчаялся найти другие способы достать реликвию со дна, он всё-таки нырнул, задержавшись под водой дольше, чем следовало – но тут на сцене появилось ещё одно действующее лицо. Рональд Уизли вовремя догнал приятеля и пришёл ему на помощь.
Убедившись, что воля Дамблдора выполнена, новый директор Хогвартса поспешил аппарировать, боясь обнаружить своё присутствие.
Зеленоглазый юноша, в отличие от мага, не боялся быть обнаруженным. Он наблюдал дальше. Он видел, как перед рыжим подростком раскрылся медальон, чувствовал, как растеклась, образовав огромную сферу, недобрая сила, исходящая от небольшого украшения, видел две призрачные фигуры, появившиеся из хоркрукса, пытающиеся помешать человеку причинить вред артефакту.
Аларум был наготове. Сила хоркрукса и сила духа были сопоставимы – но вмешательства не потребовалось. Подросток справился сам, хотя очевидно, далось ему это нелегко.
- Хоркрукс уничтожен, - доложил дух своему хозяину, вернувшись в Малфой-Мэнор.
Люциус медленно кивнул, глядя прямо перед собой – и фактически в никуда.
Дневник, кольцо, медальон. Три части души Тёмного Лорда погибли. Четвёртая и пятая находятся постоянно на глазах – собственно, сам хозяин Круга Огня и его змея, Нагайна. Шестая, как ни странно – и при этом закономерно - мальчишка Поттер. Объяснение загадочной связи Лорда и его врага оказалось немыслимым и простым.
Но – были ещё два хоркрукса. Две старинных реликвии, принадлежавших некогда основательницам Хогвартса – золотой кубок Пенелопы Хаффлпафф, ныне находящийся в в банковском сейфе Лестренджей, и диадема Ровены Равенкло, спрятанная в тайниках Хогвартса.
Эту бесценную информацию Люциус получил от духов, старательно покопавшихся в прошлом Тёмного Лорда. Аларум утверждал, что, находясь рядом с Лордом, почувствует тот момент, когда все хоркруксы будут уничтожены. И вот тогда настанет время действовать – провести искалеченную душу через смерть, чтобы она возродилась в новом качестве… а заодно растеряла все былые привязки, включая принесённые ей клятвы. Вассалитет Драко, например.
Хотя Малфою теперь было известно, что каждый из отдельно существующих обломков некогда целой души может обрести отдельное воплощение и личность, свой выбор он не случайно остановил на последнем из них. Тёмным духом могла стать только чистая тьма. Та, которая владела сейчас существом Лорда – в то время, как все прочие оттенки и полутона рассеялись по хоркруксам.
Невменяемость Лорда не помешала тому достигнуть цели – захватить власть в стране. А вот на то, чтобы распорядиться ею правильно, главы Круга Огня, увы, уже не хватало. И если преследования Поттера и истребление сочувствующих ослабленному, но всё ещё огрызавшемуся противнику, ещё можно было понять – то не существовало никаких оправданий нежеланию новоиспечённого правителя налаживать экономическую и политическую ситуацию, международные связи и прочее. Лорд собирался восседать на троне и множить террор – пренебрегая тем, в какую бездну это способно завести и Дело Круга Огня, и магическую Британию в целом.
Крах наметившейся победы был не за горами – но при этом и спешка могла стать губительной. Люциус отвёл примерно полгода на уничтожение хоркруксов и осуществление плана – закладываться на больший срок было опасно. А затем….
Скорее всего, никто даже и не заметит, что произошёл переворот. Просто постепенно политический курс Тёмного Лорда изменится. Фанатики пойдут за господином в огонь и в воду, в крайнем случае, их будет нетрудно взять под контроль, здравомыслящие люди оценят перемены, а несогласные… Их истребляла любая власть в любые времена.
Прискорбно и то, что последние войны уже унесли слишком много жизней чистокровных магов – а нынешняя ещё продолжает, и то, что на противоборствующей стороне далеко не только потомки магглов. С учётом всего этого Люциус допускал даже возможность временного перемирия, переговоров с противниками и значительных уступок им – что было бы немыслимо для прежнего Круга Огня. Теперь же своими действиями Тёмный Лорд не оставлял иного выбора, чем внести коррективы в саму идею.
- Так значит, Северус помогает Поттеру? – обратился Малфой к Аларуму.
- В память о Лили Эванс, несомненно, - хитро сощурился дух, соскальзывая с края стола – привычка которого располагаться не на стульях и креслах была неистребима. – Как ты и хотел, помнишь?
- Разумеется, - согласился Люциус, параллельно думая о том, как удачно пару лет назад сложились обстоятельства, сделавшие юношескую любовь к матери мальчика-который-выжил и боль от смерти последней приоритетом для Северуса. – Как он догадался о…хоркруксах?
- Полагаю, он не знает о них, - отозвался Аларум. – Приказ отнести меч отдал портрет Дамблдора.
Малфой усмехнулся. В его собственном родовом замке была галерея живых картин, изображающих предков – но в Мэнор ни одна из них не попала. Люциус предпочитал обычные полотна, нарисованные кистью и красками. Безмерное уважение к своему роду это одно, а постоянное присутствие разумных сущностей из прошлого, вдобавок, пытающихся управлять делами текущими вопреки воле потомков – совсем другое. Снейп, ставший орудием всего лишь зачарованной картины, был подтверждением правильности решения Люциуса.
Зато действия, продиктованные возомнившим себя невесть чем портретом, вполне отвечали целям Малфоя. А с учётом, что один из хоркруксов находится в Хогвартсе…
- Как ты полагаешь, Аларум, - задумчиво произнес Люциус, - если бы Северусу вдруг стало известно о диадеме, смог бы он помочь оберегаемому им юноше, отчасти выполнив задачу последнего?
- Уничтожив хоркрукс своими руками? Почему бы нет. Ты полагаешь, ему стоит это подсказать? – невинно отозвался догадливый дух.
- Ты же знаешь, что я не могу ответить тебе да, - Малфой пристально взглянул в хитрые зеленые глаза.
- Я понял тебя, - кивнул Аларум. – Да, я думаю, кто-то вполне может подсказать решение всем заинтересованным лицам…..
- Займись этим, - велел Люциус. Что ж. Мальчишку Поттера можно было бы и отдать на растерзание – вот только, пока тот занимает все мысли хозяина Круга Огня, последний не очень внимательно следит за тем, что происходит в ближайшем окружении. В случае же, если эта проблема будет решена в пользу Тёмного Лорда – неизвестно, что станет его следующей целью. Малфои – в немилости, и держатся на запрете человека, который уже не может вмешаться в события. А если каким-то образом всплывёт некоторое количество разговоров – безопасных лишь до того момента, пока кто-нибудь не попытается прочесть их подтекст…
Значит, пока Поттер не должен попасться Лорду. Но – пока. Рано или поздно это произойдёт, заодно избавив Люциуса от проблемы уничтожения одного из хоркруксов.
Тогда – остаются чаша и змея.
Чтобы нейтрализовать первую, можно сыграть на давней неприязни гоблинов к волшебникам, сейчас растравленную политикой Круга Огня. Гоблины, пожалуй, были одним из немногих магических народов, которые меньше всего страдали от притязаний на верховенство со стороны магов-людей. Тем не менее, на протяжении столетий в адрес последних сыпались упреки и обвинения в ущемлении магических прав гоблинов, и – что гораздо важнее в настоящий момент – в воровстве гоблинских сокровищ.
У жадного народца была одна очень хитрая и удобная традиция: созданное своими руками даже по заказу волшебников, или же выкупленное у создателей, считалось не проданным, а отданным в долг. Гоблины не признавали прав собственности людей, которым сокровища достались в качестве подарка или по наследству. Таких владельцев клеймили «ворами», и искали любой удобный случай, чтобы вернуть артефакт в цепкие гоблинские лапы.
Чаша Хаффлпафф не была в полной мере творением гоблинов – но у них были выкуплены драгоценности, инкрустировавшие её. Значит, их вполне могут пожелать заполучить обратно, а с учетом, что «оправа» - то есть сам кубок – безнадёжно «испорчена» черной магией, её скорее всего переплавят. Колдовская сила гоблинов позволяет подобные вещи. Разумеется, исполнение этого плана так же придётся тщательно контролировать, чтобы нужные мысли вовремя приходили в нужные головы – но это мелочь по сравнению с той проблемой, которую представляет из себя Нагайна.
Как добраться до змеи, постоянно находящейся при Тёмном Лорде, Люциус придумать не мог. Разве что оставалось ждать подходящего случая, когда Нагайна может погибнуть нечаянно….
- Кстати, Люциус, - Аларум поправил брошь, скалывающую шейный платок. – Если тебе зачем-либо нужен… Северус, поторопись.
- В смысле? – Люциус удивленно поднял бровь.
- Ему недолго осталось.
- Почему? Он болен? – резко спросил Малфой.
- Нет, - покачал головой Аларум. – Я не могу тебе сказать наверняка, что грозит его жизни. Но для таких, как я, обречённый человек так же отличается от обычного, как для тебя дряхлый старик от юноши.
- Для Леоны, разумеется, тоже.
- Да, - кивнул дух. – Полагаю, её желание освободиться сейчас сильно, как никогда. Это её шанс.
- Поясни, - Люциус чуть склонил голову набок, искренне не понимая, куда клонит Аларум.
- Момент смерти очень хитрая штука, - развёл руками тот. – Краткий период времени, когда личность ещё является собой, но уже освобождена от всех оков своего физического воплощения. Думаю, Леона будет счастлива получить возможность утащить своего Дел Маро в родной мир – если только ей доведётся оказаться рядом в нужную минуту.
- Когда настанет эта минута? – Малфой быстро размышлял. Его счёт к старому другу в принципе был окуплен, смерть с одной стороны могла прийти в любой момент к любому из Круга Огня – но специально гибели Северуса он не желал. Наконец, свободная демоница могла стать опасной, оставшись рядом….
- Точно не знаю, будет понятно совсем незадолго до того, как это случится, - покачал головой Аларум. – Но думаю, несколько месяцев.
- И несколько месяцев до того момента, как я обещал отпустить Леону, - продолжил за него Малфой. - Хорошо. Тогда она будет свободна, когда почувствует неладное. И пусть уходят вдвоем.
Значит, с хоркруксами придётся поторопиться. Итак, для начала – гоблины.
…Драко выздоравливал очень медленно. Не в физическом смысле - юношу было не удержать в лазарете ровно с того дня, как он решил, что совершенно здоров – а это случилось быстро. Но это и к лучшему – постельный режим, который настоятельно рекомендовал Джерри Силвер, был не очень-то осуществим в условиях военного штаба – тем более, после истории с Рудольфусом Лестренджем Люциус и Нарцисса откровенно опасались демонстрировать Лорду, что сын болен действительно серьёзно – а легкобольные не лежат сутками.
Зато магические способности Драко ослабли примерно в той же мере, что у Малфоя-старшего после Азкабана. И хотя что Силвер, что Аларум в два голоса твердили, что это временное явление, менее неприятным последнее не становилось.
Люциусу осталось только скрипнуть зубами, когда обнаруживший слабость Драко хозяин Круга Огня усмехнулся, и велел Бэлле взять нерадивого племянника под присмотр. С одной стороны, это было лучше, чем если бы сын был вынужден подчиняться какому-нибудь Тирону, с другой – сына Люциуса Бэлла презирала, хотя и берегла ради своей сестры. В итоге Драко был вынужден исполнять мелкие поручения тётки, и конечно, сказать, что это тешило его гордость, означало бы беспросветно солгать.
Однако, исполнять роль палача при Тёмном Лорде было бы не сильно лучше, в особенности, когда любое слишком сильное заклятие грозило обернуться потерей способности колдовать на несколько дней.
Люциус видел недовольство Драко – но предпочёл оставить разговоры с ним Нарциссе. Откровенно говоря, сына он боялся. Куда сумеет заглянуть мальчик при попытке объяснить ему, почему именно сейчас ни в коем случае нельзя злить Тёмного Лорда – который и так на пределе терпения, после того, как Гарри Поттер пару раз чудом ушёл из его рук в последний момент?....
Драко надо было отправлять в Хогвартс, и чем скорее, тем лучше, пока он не надумал ни поссориться с тёткой, ни сунуть любопытный нос в дела отца, и – пока не попал под горячую руку в очередной раз прогневавшегося господина.
Тем временем, дела не ждали, и не стояли на месте.
В и без того закипающее гоблинское возмущение стоило лишь подливать масла. Доверенный человек Люциуса вышел на распорядителей банка Гринготтс – разумеется, неофициально, и завёл речь о помощи с возвратом некоторых сокровищ в обмен на некоторые услуги. В то же время Малфой постарался сделать так, чтобы недовольство Тёмного Лорда в адрес гоблинов тоже возросло: несколько убедительных фактов сотрудничества карликов с Орденом Феникса сделали своё дело. А тут ещё егеря столкнулись с находящейся в бегах смешанной группой грязнокровок и гоблинов, не поладивших с новой властью – кое-кто был убит, а захваченные в плен, разумеется, подтвердили всё, что было нужно Люциусу.
Давление на Гринготтс усилилось – гоблины пока ещё держались, но уже в начале весны Малфой знал, что достаточно лишь лёгкого толчка, чтобы доступ к охраняемым ценностям для магов перекрыли.
…В начале апреля Люциус сидел напротив открытого окна в своём кабинете. Прохладный свежий воздух просыпающегося сада наполнял комнату, помогая расслабиться, и отогнать лишние мысли.
Аларум, почти касаясь волос Люциуса, последний раз провёл рукой вокруг головы хозяина.
- Всё, - объявил он, отступая на шаг назад.
Стремясь исключить любой шанс Тёмного Лорда узнать о своих планах, Малфой после каждого нового действия приказывал духу забирать воспоминания о них. Думосбором – чашей для хранения памяти – по понятным причинам Люциус воспользоваться не мог, вот и пришлось роль оной играть Аларуму.
- Хорошо, - кивнул Люциус. – Пока можешь быть свободным.
В дверь легко постучались. Хозяин кабинета и дух обменялись быстрыми взглядами – и Аларум растворился в воздухе.
- Войдите, - сказал Малфой.
Нарцисса осторожно переступила порог, тихо прикрывая за собой дверь.
- Quel air frais*… (Какой свежий воздух…) Здесь легче дышать, чем во всём поместье, - негромко сказала она. – Жаль, что это ненадолго.
Люциус, поднявшийся с места как только она вошла, придвинул жене кресло:
- Присаживайся. Я очень надеюсь, что ты ошибаешься, ma chere amie* (мой дорогой друг), и в скором времени дыхание весны снова станет привычным воздухом поместья. Во всяком случае, я постараюсь сделать это.
Нарцисса покачала головой:
- Я предпочту не дышать вовсе, чем наслаждаться весной в одиночестве.
- Что ты такое говоришь, - Люциус чуть коснулся её руки, лежащей на подлокотнике кресла.
- Я слишком хорошо вижу, что творится в Круге Огня, и слишком хорошо знаю тебя, чтобы поверить в то, что ты мог пустить всё на самотёк и удовлетвориться временным ощущением безопасности.
- Вот как… Быть может, ты догадалась ещё о чем-то? – на всякий случай поинтересовался Люциус.
- Если и так, я предпочту оставить свои догадки при себе. Даже у стен есть уши.
- Разумно.
- Люциус, - Нарцисса подалась вперёд. – Я устала. Устала от страха за тебя и Драко. Устала не знать, как удержать вас в шаге от гибели. Устала считать дни, которые нам остались. Не пытайся возразить, моя тревога оставит меня лишь тогда, когда минует опасность – или же … случится то, чего я боюсь. Я не знаю, что задумал ты – я думаю о другом. Этот мальчик… за которым охотится Круг Огня, ни в коем случае не должен быть пойман и убит.
- Нарцисса! – предостерегающе воскликнул Люциус. – Это опасный разговор. И у стен есть уши, как верно ты заметила.
- Я не вижу другого выхода для нас, кроме как оставить идею, - тихо отозвалась она. – Я просто хочу предупредить тебя. Я сделаю это, если увижу, что это единственный шанс сберечь вас… или одного из вас.
Люциус со вздохом закрыл глаза.
- Тебе не придётся предавать. Я обещаю.
- Я говорила с Аэлиной Забини, - вдруг перевела тему Нарцисса.
- Вот как? И что же она сказала?
- Ничего конкретного, разумеется. Но… она намекает на то, что ей известен некий способ перераспределения магической силы. Способ сделать мага сквибом и человека – магом в первом поколении.
- Крайне любопытно, - Люциус и впрямь был предельно заинтригован. – Зачем, по твоему, ей говорить это тебе – даже если допустить, что это не блеф?
- Не думаю, что блеф, - ответила Нарцисса. – Аэлина не пойдёт на столь дешёвый обман. Я думаю, она пытается подкупить меня – или нас обоих.
- И всё же, зачем ей это?
- Аэлина сочувствует идее Чистой Крови – но не Кругу Огня в его нынешнем воплощении, тебе это известно не хуже моего.
- Так, - подтвердил Малфой.
- Возможно, ей становится всё труднее придерживать нейтралитет. Ты помнишь, как обошлись с Форлангами – нейтральная сторона не в чести у нынешней власти.
- Или же, - задумчиво продолжил Люциус, - Мы ей нужны для осуществления этого способа. Разумеется, она не дала намёков на то, в чём он состоит?
- Нет, - Нарцисса поднялась с кресла. – Во всяком случае, я сочла, что тебе лучше знать о том, что подобный разговор состоялся.
..Время летело очень быстро. Казалось, только что была зима, за окном кружился снег, а я лежал в своей комнате, безнадёжно пытаясь доказать врачу и родителям, что вполне способен передвигаться самостоятельно – и вот уже меня снова отослали в Хогвартс, а там вскоре пришла весна, снег растаял, и подошло время пасхальных каникул и новое возвращение в Малфой-Мэнор. Признаться, чувствуя себя вполне здоровым физически, морально я пребывал в состоянии полусна. Я выполнял какие-то привычные действия, но по-моему воспринимал реальность настолько, насколько меня вынуждали обстоятельства. Из-за проклятой твари я к своему страху и огорчению потерял способность выходить на границу миров: каждый раз, когда я пытался сделать это, меня охватывала паника, вызванная слишком яркими воспоминаниями о том, как я пытался удержаться в своём теле, а меня влекло против воли неведомо куда. К тому же я никак не мог справиться с навязчивым подозрением, что вновь ошибся с миром, и каждое мгновение ожидал, что вот-вот появится что-то, что укажет на мою ошибку.
Меня заботила судьба Джарета. Я понятия не имел, была ли последняя встреча с ним правдой, или порождением бреда – но проверить это можно было только там, в междумирье. Меня утешали, обещая, что силы восстановятся – и я пока предпочёл в это поверить и ждать, хотя ожидание утомляло само по себе.
А пока мне предстояли сомнительные каникулы в штабе Круга Огня. Впрочем, обстановка в Мэноре несколько улучшилась по сравнению с осенью: Пожиратели Смерти, выйдя из подполья, уже не имели нужды скрываться. Многие из них переселились жить в собственные дома или в жилища изгнанных противников, а в Мэноре появлялись по необходимости. Сам Тёмный Лорд периодически бывал в отлучках по только ему известным делам, так что постоянно в поместье находились мои родители, Бэллатрикс, да ещё присматривающий за пленниками Хвост.
Самым неприятным, пожалуй, были визиты егерей. Эти небольшие отряды, рассеянные по всей стране, в жажде награды готовы были увидеть Поттера в каждом встречном, и особенно наглые из них волокли арестованных напрямую в штаб, не боясь ни хозяев Мэнора, ни самого Тёмного Лорда.
Так случилось и в тот день. Дамби появился в моей комнате с сообщением, что меня срочно зовёт спуститься в гостиную отец.
Я легко сбежал по ступеням, и вошёл в комнату.
- Что случилось, отец?
- Присаживайся, - он показал мне на кресло напротив себя. – Фенрир в очередной раз поймал какого-то «Поттера». Тебе надо будет взглянуть.
- Хорошо, - согласился я.
Вскоре появилась мама. За ней следовали возглавляемые Грэйбэком егеря, чуть не волоком тащившие троих грязных и потрёпанных подростков. Похоже, охотники за наградой основательно отделали их, пока волокли до штаба.
- Эти люди утверждают, что привели Поттера, - неприязненно поджав губы, холодно сказала мама. – Драко, mon cher, будь добр, взгляни, правда ли это.
- Ну, что скажете? – смачно прохрипел оборотень, подталкивая одного из пленников ко мне. Я на всякий случай отодвинулся от Фенрира и пригляделся.
Существо, предъявленное мне и действительно нацепившее очки, похожие на поттеровские, вообще-то могло быть кем угодно – Лонгботтомом, Грэйнджер, безымянным магглом, вообще не человеком и даже Крэббом. Поттером, разумеется, тоже – с той же степенью вероятности. Лицо его, надутое, точно мяч, было красным и мокрым от пота, глаза превратились даже не в щёлочки, а в крохотные точки, цвет которых разглядеть было невозможно. Покрытая грязью одежда не давала никакой подсказки, как и сальные волосы, космами спускающиеся на плечи.
- Драко? – голос отца немного вывел меня из состояния изумленного созерцания невиданного чудища. – По-твоему, это Поттер?
В его тоне явно звучала насмешка, с которой я был совершенно солидарен.
- Мм, не знаю, - протянул я. – Как-то я не уверен.
- Да ты погляди как следует! – рявкнул Фенрир. – Подойди ближе и посмотри со всех сторон!
- Заманчивая перспектива – передать Поттера в руки Тёмного Лорда в обмен на прощ… - отец не успел договорить, оборотень зарычал, что право на награду принадлежит ему. Можно подумать, отец мог позариться на обещанное за голову гриффиндорца золота – но это, похоже, Грэйбеку в голову не приходило. Полуволк почувствовал добычу – и больше его ничего не волновало.
Ещё несколько минут пристального изучения явно заколдованного пленника ничего нового не дали. На лбу у него было некое подобие сильно растянутого шрама – но на известную «молнию» оно никоим образом не походило.
И как назло, ровно в то время я не мог просмотреть воспоминания и узнать наверняка, кем является пленник – эта способность оставила меня, как и возможность выхода в междумирье.
- Люциус, мы не можем вызывать Тёмного Лорда, пока не убедимся в том, что пойман Гарри Поттер, - обеспокоенно заметила мама. В руках она держала какую-то незнакомую волшебную палочку. – Меня смущает эта палочка. Она совсем не похожа на ту, которую описывал мастер Оливандер.
Фенрир, раздражённый промедлением, вытолкнул второго пленника, точнее, пленницу. Здесь сомнений быть не могло: это была Гермиона Грэйнджер, хотя и в виде грязной бродяжки. Вслед за грязнокровкой появился и последний из троицы – Рон Уизли.
- Это они? – продолжали спрашивать меня и родители, и Фенрир.
- Грэйнджер и Уизли – вроде бы да…. – в нерешительности я взглянул на маму. Она вдруг на мгновение отрицательно покачала головой – похоже, она всё-таки сильно сомневалась, как и я, в отсутствии подвоха.
Дверь в гостиную открылась, впуская Бэллатрикс. Едва она услышала, кто предположительно попал в плен, как не долго думая закатала левый рукав. Но отец вдруг перехватил её руку:
- Поттера привели в мой дом. Я и извещу нашего господина – как только сочту нужным.
- Поттера поймали мы! – Фенрир едва не кинулся на отца. – И золото принадлежит нам!
Тётка вырвалась из рук отца:
- Пусти меня! – и вдруг замерла, будто увидев что-то. – Подожди. Не прикасайся к метке!
Она стремительно подошла к одному из егерей и вырвала у него то, что он держал в руках. Блеснули алые камни – я увидел роскошный меч.
- Но его нашёл я! – попытался возмутиться охотник за наградой, но мгновенно был выведен из строя заклятием Бэллатрикс. Остальные попытались было заступиться – их всех, включая Фенрира, постигла та же участь. Правда, последний не потерял сознание – просто упал на колени, да так и застыл, глухо рыча и скалясь от злости.
- Где вы взяли меч?! – накинулась на него тётка. – Меч, который хранился в моём сейфе в Гринготтсе?!
- Нашли в палатке, - огрызнулся оборотень. – Отпусти меня, женщина.
- Хорошо, - смилостивилась тётка. Фенрир освободился – но прочие егеря остались лежать на полу. – Драко, убери отсюда этот сброд. И лучше прикончи их. Впрочем, если испугаешься, я разберусь с ними позже сама.
- Бэлла, что ты себе позволяешь?! – воскликнула мама.
- Молчи, Цисса, - впервые на моей памяти Бэллатрикс повысила голос на сестру. – Положение слишком серьёзно!
Я досчитал до десяти, выдохнул, как только обида и злость чуть ослабли, и незаметно коснулся маминой руки:
- Я сделаю.
Я отлеветировал тела в коридор, а затем на улицу. Решив не плодить трупы в саду поместья, я попросту выкинул обездвиженных егерей за ограду. А сам поспешил обратно, смотреть, чем кончится история с непохожим на себя Поттером.
Конечно, я был рад, что гриффиндорец наконец попался. Едва ли с Грэйнджер и Уизли мог путешествовать кто-то другой, к тому же – очки, подобие шрама… доказательств, казалось бы, хватало сполна – а значит, у моей семьи наконец появился шанс выйти из немилости Тёмного Лорда.
Я улыбнулся, переступая порог особняка – и в этот момент из гостиной донёсся дикий вопль.
Я поспешно вбежал туда – но оказалось, что кричала всего лишь Грэйнджер. Она валялась в ногах Бэллатрикс, а та, наставив на грязнокровку палочку, требовала рассказать, откуда троица взяла меч.
- Ты будешь мне лгать?!! Круцио!!
Новый вопль Грэйнджер заставил меня поморщиться. Я отвернулся – в зрелище корчившейся на полу грязнокровки не было ничего привлекательного. Но вот уж к кому я вовсе не испытывал ни жалости, ни сочувствия.
- Этот меч – подделка! – задыхаясь, выкрикнула Грэйнджер.
- Это легко проверить, - сказал отец. Он уже снова сидел в кресле, не вмешиваясь в то, что творила тётка. – Драко, в подземелье заключён гоблин. Приведи его сюда, пожалуйста.
Я выполнил поручение.
Гоблин, шатающийся, уже полумёртвый от предыдущих «развлечений» Бэллатрикс и других Пожирателей, мгновенно подтвердил, что меч – подделка. Кажется, тётку это известие успокоило.
В этот момент из подвала донёсся громкий хлопок.
Хвост, до сих пор незамеченный мной, выбрался из-за занавесок. Похоже, опять подслушивал – но страх перед наказанием заставил его вспомнить о своих прямых обязанностях.
Он спустился в подвал, и через некоторое время крикнул, что всё в порядке.
- Ну что ж! – возвестила торжествующая Бэллатрикс. – Теперь можем позвать Тёмного Лорда!
Прежде, чем кто-то успел её опередить, она коснулась метки на предплечье.
Дальше события развивались стремительно. Бэллатрикс развернулась к Фенриру, чтобы сказать ему, что он может забирать грязнокровку себе.
В тот же момент распахнулась дверь гостиной. Ворвались Уизли и Поттер. Сыграв на неожиданности, они сумели выбить палочку из рук Бэллатрикс, второе заклятие попало в поднявшегося с кресла отца - и толкнуло его прямо в камин, благо, в последний момент он смог удержаться на ногах.
Я, мама и Фенрир выхватили палочки – но с первой попытки вырвавшимся пленникам повезло – заклятия ушли мимо.
- Стойте! Или она умрёт!
Бэллатрикс стояла, держа в захвате Грэйнджер и приставив той к горлу серебряный кинжал.
Поттеру и Уизли ничего не оставалось, как бросить присвоенные палочки и поднять руки над головой.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Бэллатрикс, глаза её при этом зловеще блеснули. – Драко, забери эти палочки. Тёмный Лорд скоро будет здесь. Фенрир, я полагаю, ты можешь взять девчонку себе в качестве награды – едва ли господин пожалеет её для тебя после всего…..
…Хрустальная люстра вдруг зазвенела, и рухнула вниз, прямо на головы находившихся под ней. Мгновенный фонтан мелких осколков впился мне в лицо – я успел зажмуриться, но боялся открыть глаза, чтобы не поранить ещё и их, и чувствуя липкую кровь на руках. Кто-то, воспользовавшись моментом, вырвал у меня палочки – включая мою собственную. Забыв об осколках, я открыл глаза – но Поттер уже отскочил в сторону и произнёс заклятие. Лучи вырвались сразу из трёх палочек, подкинув Фенрира Грэйбека в воздух. Мама схватила меня за рукав и оттащила в сторону.
- Дай мне платок, пожалуйста, - попросил я. Она исполнила мою просьбу, и я принялся стирать с лица кровь.
- Добби?! – удивлённо воскликнула мама, глядя на дверь. И правда – в проеме появился домовик, покинувший нас ещё пять лет назад. – Это ты обрушил люстру?!
- Не тронь Гарри Поттера! – заверещал эльф, и щёлкнул пальцами – мамина палочка вдруг выскользнула из рук хозяйки и отлетела к дальней стене – словно в неё угодило заклятие Экспелиармус.
..Метка на предплечье обожгла резкой болью. Лорд был уже на пороге Мэнора.
Прежде, чем кто-то успел что-либо сообразить, Добби подскочил к Поттеру…. Затем раздался треск, блеснул кинжал, который метнула Бэллатрикс – и всё стихло.
…Я смотрел на упавшую люстру, толком не видя её. Осознание приходило медленно, будто накатывал холодный прилив. Мы упустили Поттера. Он аппарировал вместе с эльфом, а Тёмный Лорд уже здесь.
..Он стоял перед нами, сложив руки на груди, и казался гораздо большего роста, чем был на самом деле. Первой с оцепенением справилась Бэллатрикс. Она повалилась в ноги хозяину Круга Огня и зарыдала:
- Мой Лорд, им удалось уйти!... Простите меня, я сделала всё, что могла!
- Тихо, – сухо приказал Лорд, и тётка захлебнулась беззвучными слезами. – Что здесь произошло? Вы упустили Поттера – или потревожили меня из-за пустяка? Драко. Расскажи, что здесь произошло. Подробно.
Я вздрогнул, и вдруг услышал собственный голос, правда, с трудом узнаваемый.
Лорд выслушал меня, не двигаясь с места.
- Значит, вы не выполнили приказ, - он говорил очень тихо и очень ровно. – Вы виноваты дважды. Вы помешали мне закончить дело безмерной важности. Вы упустили нашего главного врага. Как это похоже на намеренный умысел.
- Мой Лорд! Я никогда бы не посмела злоумышлять против вас! – воскликнула Бэллатрикс, вскидывая голову.
- Молчать. Что ж. Вы получите урок, достойный вашей ошибки. Каждый из вас.
Он сделал чуть заметное движение рукой – оборотень взвыл, и покатился по полу, пытаясь отбиться от снующих вокруг него, точно пчелиный рой, огненных искр. Лорд даже не посмотрел в его сторону. – Бэлла, ты.
Она поднялась на ноги, медленным движением руки откинула растрепавшиеся волосы назад. Глаза её, уже без слёз, лихорадочно блестели, губы шептали что-то про готовность понести любое наказание, если так будет угодно господину. Фанатичная преданность Лорду, казалось, обращала для Бэллы в милость даже пытку от главы Круга Огня.
Увы, подобным не мог похвастаться никто из нас троих, оставшихся.
Лорд поднял тонкую руку. Длинные пальцы сжали подбородок Бэллатрикс, а другая рука приставила палочку к основанию шеи Пожирательницы Смерти.
- Нет, Бэлла, - покачал головой Лорд. – Ты не подвергнешься наказанию. Ты просто окажешь мне услугу – чтобы искупить свою вину.
- Благодарю вас, мой Лорд…. – жарко зашептала она. – Я сделаю всё, что вы прикажете.
- Всё? – он резко убрал руку, так что Бэллатрикс была вынуждена отвернуться. – Представь себя на моём месте, Бэлла. Почувствуй всю глубину моего…. огорчения и разочарования в моих преданных сторонниках, не оправдавших возлагаемых на них надежд. Осознай, какого это – видеть, как самое главное в твоей жизни последовательно и верно уничтожается на твоих глазах….
Я перехватил взгляд Лорда – он смотрел не на тётку, а на моего отца, который будто застыл перед хозяином огненного круга, больше всего в тот момент напоминая восковую куклу.
- Самое главное, - медленно повторил Лорд, не отводя взгляда. – Представь, как чувствуют себя родители, на глазах которых в муках и страдании погибает их единственное дитя….Родная плоть и кровь, не повинная в совершённой отцом и матерью ошибке, которая сделала невозможными помощь и спасение…
Отец вдруг сделал шаг, оказавшись между мной и Тёмным Лордом:
- Скорпиус Тайянг видел, как гибнет его дело и его ученик. Ученик - это ребенок. Бэлла не может представить себе этой боли.
Повисла пауза. По змеиному лицу Лорда сложно было что-либо прочесть, но я почти физически ощутил всплеск бешенства.
Хозяин Круга Огня резко развернулся, выхватив палочку. Отец не шелохнулся, мама тихо ахнула, но Тёмный Лорд послал заклятие в лежащего без сознания Грэйбэка. Оборотня подняло в воздух и встряхнуло. Тот заскулил, словно и правда был собакой или волком, и очнулся в тот момент, когда ноги его коснулись пола.
- Фенрир, - со знакомым змеиным присвистыванием прошипел Лорд. – Я знаю, что ты поймал Гарри Поттера. Но тебе помешали передать пленника мне и получить награду. За то, что ты не довёл начатое до конца, ты уже получил наказание. Ты знаешь, кто помешал тебе. Реши сам, кто виноват, и заставь его ответить за это, как – на твой вкус. Сейчас.
Оборотень, оскалившись (видимо, это означало улыбку), оглядел присутствующих. Взгляд его остановился на Бэллатрикс.
- Нет. – холодно сказал Лорд. – Ей уже определено наказание.
Фенрир разочарованно рыкнул – сейчас он совершенно не походил на человека, почуяв жажду крови.
Как же мне не хватало магии времени в тот момент! Но увы, даже волшебной палочки не было в моих руках.
А взгляд Фенрира остановился на мне.
- Только не Драко! – закричала мама, хватая с пола свою палочку, но Бэллатрикс тут же бросилась к ней, обвив руками и не давая вырваться. – Пусти меня…. Наш сын не виноват! Это только наша вина, моя и Люциуса, Драко ни при ….
Бэллатрикс повалила её на землю.
- Бэлла, слишком шумно, - раздражённо бросил Лорд. – Фенрир, чего ты ждёшь?
Мама продолжала что-то выкрикивать, борясь со старшей сестрой – а оборотень глухо зарычал и двинулся на меня. И вдруг словно судорога свела его конечности – рёв перешёл в тонкий визг, ноги его подогнулись, вынуждая чудовище рухнуть на колени. Я, мама, Бэлла, и сам Тёмный Лорд в удивлении посмотрели в одну и ту же сторону – отец стоял, повернувшись к оборотню и опираясь на трость, даже не думая доставать недостаточно сильную палочку, заключённую там. Оборотня корчило под одним его взглядом – однако судороги ослабевали, и в какой-то момент оборотень уже снова рычал, правда, пока ещё не в силах подняться.
- Если ты ищешь именно виновных – вот я перед тобой, - с короткими паузами после каждого слова произнёс отец.
- Хорррошо, ррраз ты так хочешь, Дррррако я займусь позже! – оборотень рванулся, я тоже, но нас всех остановил громкий голос Лорда, мгновенно наполнивший всю комнату:
- Подожди, Фенрир!
Грэйбэк замер, как-то сразу обмякнув.
- Я обещал не причинять вам, Малфоям, вреда своими руками, - сказал Лорд. – Но никто не запрещал мне оказывать вам помощь. Что ж, я дам вам совет. Бэлла, Драко, если вы хотите спасти своих родных – облегчите им наказание. Полагаю, заклятие Круцио куда милосерднее, чем когти оборотня. Я даю вам шанс, не упустите его.
- Но мой Лорд! У меня нет палочки! – воскликнула Бэлла – голос её вдруг дрогнул.
- Есть у Нарциссы. Ты ведь отобрала её? Значит, она твоя, - равнодушно подсказал Лорд. Бэллатрикс растеряно взглянула на палочку, зажатую в руке – она и правда обезоружила маму, пока боролась с ней. – А ты, Драко, временно воспользуйся палочкой Фенрира. И постарайся, чтобы она у тебя сработала, как надо.
- Эта сработает, - отец быстро извлек палочку из трости, подошёл ко мне и сунул её мне в руки. Мою палочку. Слушавшуюся меня безупречно.
- Ты совершаешь слишком много ненужных движений, Люциус, - раздражённо бросил Лорд, и вскинул палочку. – Малинкарцеро.
Черный туман, сложившийся в тонкую цепь с острыми шипами, оплел отца с головы до ног, не причинив вреда, но обездвижив.
Я замер, поняв, чем обернётся Круцио.
- Не тяни, Драко! – выкрикнула Бэллатрикс. – Ничего сложного! Круцио!
Мамин крик прорезал воздух. У меня перехватило дыхание, горло немилосердно защипало.
- Я… не могу…
- Тогда Фенрир продолжит начатое, - рявкнул Лорд. Оборотень довольно рявкнул.
- Нет! – я попытался перекричать маму. Глаза слепили слёзы. – Круцио!
Отец не закричал, даже когда повалился на пол, и шипы впились в тело сквозь одежду, когда выступившая кровь начала оставлять на ковре тёмные пятна, когда прозвучало второе Круцио…. А дальше началось беспамятство.
Я не помню, кто дотащил меня до моей комнаты. Возможно, я дошёл туда и сам – как только Лорд позволил это сделать. Этот маленький кусочек моей жизни навсегда остался покрыт для меня темнотой, скрывшей от сознания самый страшный кошмар моей памяти. Даже через много лет я никогда бы не воспользовался способностью просматривать воспоминания, чтобы узнать, что происходило после того, как разум отказался что-либо воспринимать.
Настал вечер. За ним ночь. Комната погрузилась во мрак и тишину. Я лежал на постели, потеряв всякую потребность шевелиться. Впервые – и единственный раз за всю жизнь я не был готов существовать дальше. Всего-то один раз нарушить приказ Лорда, которого я с той минуты возненавидел. Но – тот мог и не оставить выбора, как сделал это сегодня. Умереть сию секунду…. Наколдовать кинжал, или яд, что угодно….
Я поднялся, пытаясь нащупать в темноте палочку. Но – её не было. Я не помнил, куда она пропала.
В углу комнаты, у края окна, где заканчивались наглухо задвинутые, не пропускавшие света занавеси, что-то слабо мерцало. Я удивленно смотрел за тем, как мерцание становилось сильнее и ярче, складываясь в тускло светящуюся фигуру, словно к мутному стеклу поднесли магическую свечу с другой стороны.
- Саттен?... – не веря самому себе, тихо спросил я.
Глава Абаллонэ тихо приблизился ко мне, делая жест рукой, чтобы я не вставал.
- Зачем вы здесь?
Сиреневые глаза улыбнулись.
- Обстоятельства порой пытаются помешать нам держать обещания, правда, Драко? – сказал странник, садясь возле меня. Знакомое ощущение исходящей от него силы окутало меня теплом и чувством покоя. – Ты не можешь погибнуть. Ты не можешь сбежать от себя. Ты странник, и всегда останешься самим собой.
- Я связан нерушимой клятвой с человеком, которого я мечтаю уничтожить. По его воле я поднял руку на отца. – зло сказал я. – Что мне делать со всем этим, Саттен?
- Жить, - просто ответил Саттен, и охота возражать ему как-то отпала.
- Мои родители живы? – спросил я.
- Да, - мягко кивнул странник. – Я не буду подсказывать тебе слова оправдания. Ты найдёшь их сам – со временем.
- Скажите, Саттен… - после паузы спросил я, внезапно вспомнив. – Где сейчас Джарет? Что с ним?
- Он сказал тебе правду.
- Так это был не бред?! – чуть не подскочил я.
- Нет, - улыбнулся Саттен. – Он помог тебе, но…. Мне пришлось наказать его за одну старую ошибку. Нет, нет, не бойся, я не настолько жесток, как бывают люди.
- Значит, мне действительно придётся найти его, - тихо сказал я.
- Как хочешь. Кстати… - Саттен коснулся ладонью моего лба. – Я возвращаю тебе то, что было тобой утрачено.
По моему телу растеклось приятное тепло. Я невольно закрыл глаза – а когда снова открыл, Саттена уже не было в комнате.
Я подскочил к окну и резким движением раздвинул шторы. И сразу увидел свою палочку – она валялась возле постели.
Я поднял её и наколдовал змейку. Змейка шустро поползла прочь от меня – я попробовал остановить для неё время. Проверка прошла успешно: змея замерла.

Штурм
Малфой-Мэнор. Хогвартс и окрестности. Весна, 7й курс

Люциус Малфой с трудом сдерживался, чтобы не вскочить с места и не начать измерять шагами кабинет вдоль и поперёк. Но это было бы, во-первых, глупо, во-вторых физически неприятно: раны, нанесённые магией, заживают долго, и следы последнего недовольства Тёмного Лорда всё ещё периодически кровоточили и причиняли Люциусу боль при быстрых движениях. Та история с бегством Гарри Поттера (прихватившего с собой добрую половину пленников) из Малфой-Мэнора обернулась серьёзным препятствием для всех текущих планов. Собственно, все намеченные дела попросту полетели к фестралам с тех пор, как хозяева Мэнора оказались пленниками в собственном доме. Каждый из них был заперт всего в нескольких комнатах, не имея возможности выходить даже в парк поместья. Кроме того, члены семьи практически не контактировали друг с другом, находясь под постоянным присмотром Яксли и других определённых Лордом «тюремщиков». После пасхальной расправы Люциус даже ни разу толком не переговорил Драко – хотя сыну явно требовалась поддержка. Что уж там говорить о встречах с сообщниками по Гринготтсу и Аэлиной Забини - а Малфой бы не отказался узнать, какие цели преследует последняя. Даже духов шкатулки Люциус боялся вызывать – стены теперь обрели такие уши и глаза, что контролировать себя стоило даже во сне.
Поскрёбся домовый эльф, принёс свежий «Ежедневный Пророк», на первой полосе которого красовался огромный заголовок: «Налёт на Гринготтс: самый надёжный банк страны не оправдал своей репутации».
Малфой, собиравшийся было швырнуть ненужную газету в камин, вместо этого расправил её на столе и принялся читать. Фантазии министерским журналистам было не занимать, но вряд ли они рискнули бы изобретать подобное: «… многочисленные очевидцы события свидетельствуют, что налётчиков было трое. Приметы одного из них соответствуют Нежелательному лицу №1…»
Люциус перелистал страницы, разыскивая продолжение.
«Администрация банка Гринготтс всё ещё подсчитывает убытки, но по предварительным сведениям, налётчики вскрыли сейф, принадлежащий уважаемому семейству Лестренджей. Другие хранилища не пострадали. Перечень сокровищ, пропавших их ограбленной ячейки, держится в строжайшем секрете…..»
- Эльф, - громко произнёс Люциус, и в кабинет мгновенно аппарировал домовик. – Посмотри, есть ли кто-то за дверью. Если никого нет – стой там, и предупреди меня, если кто-то появится.
Эльф поклонился, и выскользнул из кабинета. Люциус достал из тайника шкатулку.
- Аларум, нас не должны услышать.
Дух кивнул. Моментально вокруг него и Люциуса возникла колеблющаяся прозрачная сфера: временная завеса была лучшей защитой.
- Неважно выглядишь, Люциус, - зелёные глаза Аларума прищурились. – Хочешь, я вылечу тебя?
- Нет, - решительно отверг предложение Малфой. – Это будет выглядеть подозрительно. Ничего, это только внешнее – я в порядке. Аларум, Гарри Поттер добрался до чаши.
- Это хорошая новость, - согласился дух. – Хочешь, чтобы я проследил, когда хоркрукс будет уничтожен?
- И это тоже. Но не только. Мне нужна уверенность в том, что мальчишке известно обо всех интересующих его… предметах. Есть ли у тебя идея, как можно её обрести? – Люциусу опять приходилось говорить обиняками, радуясь догадливости Аларума.
- Думаю, это не трудно, - отозвался тот. – Да, у меня есть идея.
- Будь добр, озвучь её мне.
Дух накрутил на палец золотую прядку.
- Тёмный Лорд, узнавший о пропаже хоркрукса, будет крайне обеспокоен судьбой прочих. Он будет перебирать в памяти каждый из них, а что касается мальчика- едва ли он не поверит информации, полученной через свою уникальную мысленную связь с главой Круга Огня.
- Верно, - Люциус, морщась, поудобнее устроился в кресле.
- Это будет красивое и страшное видение, - мечтательно улыбнулся Аларум. – Только представь себе: ужасающий гнев Лорда, павший на головы всех, кто находится рядом, летящие заклятия, крики умирающих……..
- Не замечал в тебе прежде подобной кровожадности, друг мой, - усмехнулся Люциус. – Что ж. Делай, что считаешь нужным.
…Я не думал, что в скором времени удастся вырваться из-под домашнего ареста, под которым оказались я, мои родители и тётка. Более того, всё это походило на то, что на Малфоях поставили окончательный крест – а от убийства Лорда удерживал лишь запрет Салазара. Однако, господин Круга Огня уже нашёл способ обойти свою клятву в отношении пыток – надеяться оставалось лишь на чудо, способное избавить нас от неминуемой гибели.
Поэтому, когда Лорд в начале мая вызвал меня к себе, и сказал, что мне предстоит немедленно отправиться в Хогвартс, я не поверил своим ушам.
- Я даю тебе последний шанс спасти свою репутацию в глазах Круга Огня, - говорил хозяин огненного круга, пока я стоял перед ним на коленях – говорить с ним иначе теперь не было дозволено, во всяком случае мне. – Тебе сильно и незаслуженно повезло, что ты сумел узнать о моём хоркруксе. И раз уж ты оказался посвящен в мою тайну, ты и станешь беречь её. Я расскажу тебе ещё часть. Существует ещё один Хоркрукс. Все эти годы он хранился прямо под носом Дамблдора – в Хогвартсе. Я знаю, что рано или поздно Гарри Поттер придёт за ним. И тогда ты и твои помощники схватите его – до того, как он доберётся до хоркрукса.
- Мой Лорд, - тихо сказал я. – Замок велик, а нас – всего трое, если я верно понял, кого вы имеете ввиду под помощниками.
- Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что является хоркруксом? – прошипел Лорд.
- Мой Лорд, вы хотите, чтобы я сберёг вещь, не имея ни малейшего представления о том, как она выглядит и где может находиться, - один дьявол знал, как мне надоело изображать подобострастие, глотая постоянное бешенство на растерявшее всё человеческое безумное создание, которому я вынужден был служить. Не знаю, рухнули ли мои иллюзии в день последней расправы, или гораздо раньше – во всяком случае, на момент описываемого разговора от былого преклонения перед великим магом и его созданием – Кругом Огня – уже точно не осталось и следа. Я рисковал получить наказание за дерзость – и всё таки не мог бесконечно кивать, повторяя «Да, мой Лорд», «Конечно, мой Лорд», «Я вывернусь наизнанку и достану с неба две Луны, только чтобы угодить вам».
- Хорошо, я дам тебе подсказку, - с раздражением согласился Лорд, на удивление всё-таки расслышавший в моих словах здравый смысл. – Держите под тщательным наблюдением Выручай-комнату. Этой информации тебе должно хватать сполна.
- Да, мой Лорд, - сделав над собой усилие, всё-таки произнес я.
…- Я обязан оказывать врачебную помощь всем членам Круга Огня, - раздался голос Джерри Силвера за дверью. – Это приказ Тёмного Лорда. Поскольку Люциус пока ещё не лишён своего места, можете сказать нашему господину, что не видите нужды в исполнении его указаний. И можете быть уверены – я вовремя вспомню о том, что прогневавшим Его медицинская помощь не требуется.
Малфой поднял голову, и с удивлением понял, что за окном уже сумерки. Он то ли заснул, то ли потерял сознание, сидя за собственным столом в кабинете. Неприятно. Особенно с учетом, что это может говорить о том, что расправа Лорда нанесла больший удар по здоровью, чем казалось. Впрочем, по ощущениям состояние и правда стало хуже: к примеру правое веко воспалилось и отказалось подниматься.
- Под вашу ответственность, - рявкнул Яксли в коридоре, и колдомедик, наконец, появился на пороге.
- Мистер Малфой, вы позволите мне зажечь свет? – вежливо спросил Силвер.
- Я даже буду весьма признателен вам за это. Простите, я, кажется, задремал.
По взмаху палочки вспыхнули свечи. В кабинете мгновенно стало куда уютнее.
Люциус сощурил единственный видящий глаз – даже слабый свет с непривычки резал.
- Вижу, я пришёл вовремя, - покачав головой, сказал колдомедик, глядя на Люциуса. – Вы зря пренебрегаете моими услугами – вам очень сильно досталось.
- Раз вы уже здесь, полагаю, у меня уже не остаётся выбора, как только довериться вам, - попытался пошутить Малфой.
- О да, - кивнул Силвер, вскидывая палочку. – К тому же, профессиональные обязанности это единственное, что было способно оправдать мой визит сюда.
С конца его палочки соскользнул синий луч, опухшее веко кольнуло на мгновение – и сразу стало чуть легче.
Джерри продолжал произносить лечебные заклятия, а параллельно полушепотом делиться с Люциусом последними новостями.
- Скоро нас ждёт нечто очень значимое, - говорил врач. – И думаю, вы без труда догадаетесь, что именно. С тех пор, как нечто пропало из сейфа Лестрейнджей, Он крайне взбешён. И – поддерживающие нас силы, великаны, дементоры и прочие, стягиваются к Хогвартсу…
- Какой в этом смысл, ведь школа в руках Снейпа? – быстро спросил Люциус.
- Возможно, есть опасность бунта. А школа вполне может стать центром восстания. Мистер Малфой, осторожнее!
Мысль о Драко, неизвестно зачем срочно уехавшем в Хогвартс по приказу Лорда, заставила Люциуса вздрогнуть. Заклятие Силвера проскользнуло мимо цели и оставило белёсый след на плече чёрной мантии Малфоя. Драко даже не дали переговорить с родителями перед отъездом. Мальчик почти наверняка получил некое задание – и Люциус готов был поспорить, что оно имеет непосредственное отношение к хоркруксу. Что, если сыну предстояло защитить диадему даже ценой собственной жизни?
А стягивание войск к замку – это что, попытка выставить караул против Гарри Поттера?
Сейчас с Лорда сталось бы устроить глобальное побоище с целью очистить Хогвартс от всех потенциальных противников. А заодно и от неоправдавших доверия чистокровных.
Дверь в кабинет резко распахнулась: на пороге возник Яксли.
- Что вы себе позволяете?! – Силвер вскинулся раньше, чем успел среагировать сам Люциус.
- Лечение окончено, - заорал Пожиратель. – Приказ Лорда о всеобщей боевой готовности! Поступил сигнал от Кэрроу: интересующее нас лицо проникло в Хогвартс.
Люциус и колдомедик переглянулись – и одновременно схватились за ожившие метки.
…Среди ночи меня разбудил гул многих голосов и топот. Голова ещё отказывалась что-либо воспринимать со сна. Я сел на постели, протёр глаза, и первое, что разглядел, был суетящийся Блейз Забини, спешно закидывающий свои вещи в сундук.
- В чём дело? Что произошло? – спросил его я.
- Ты можешь спать дальше, а я присоединяюсь к эвакуации, - огрызнулся Забини, сворачивающий ученическую мантию.
- Эвакуация?! Какого фестрала?
- Гарри Поттер в замке, - ошарашил меня ответом Блейз. – Снейп сбежал. Остальные учителя отказываются выдавать Поттера Кругу Огня, здесь скоро будет очень жарко.
- Где Крэбб и Гойл? – я вскочил с постели и начал одеваться.
- Откуда мне знать? – пожал плечами Забини.
Не обращая внимания на мечущихся по коридору учеников, я бросился к Выручай-комнате. Надо сказать, когда я вернулся в школу, меня ждал сюрприз: оказывается, за время моего отсутствия пресловутая Армия Дамблдора успела окончательно вывести из себя Кэрроу, и теперь полным составом, вместе с сочувствующими, скрывалась в том самом тайнике. Причём им удалось так изменить Выручай-комнату, что проникнуть внутрь не удалось ни мне с приятелями, ни даже директору школы – но в целом это облегчало мою задачу. Пока комната находилась в искажённом виде, никто не смог бы подобраться к хоркруксу – вход в хранилище был недоступен. В итоге мы с Крэббом и Гойлом сошлись на том, чтобы один из нас постоянно держал под наблюдением коридор возле тайника.
На посту я и нашёл обоих приятелей, скрытых маскировочными чарами.
- Это правда? Вы видели Поттера? – засыпал я их вопросами.
- Пэнси сказала, что он в Большом зале, - ответил Гойл.
- Идём туда и захватим его! – Крэбб решительно направился к лестнице, но я ухватил его за руку.
- С ума сошёл?! Там за него вступится Макгонагалл и все остальные! Нет, мы будем ждать его здесь. Я уверен, обитатели Выручай-комнаты долго там не просидят – а как только тайник откроется, Поттер захочет нанести туда визит. И тогда мы его схватим.
- С чего ты так уверен? – огрызнулся Крэбб.
- Я знаю, что говорю, и я пока ещё Пожиратель Смерти, в отличие от тебя! – прикрикнул на него я. – Поэтому исполняй, что тебе приказано!
…Самые худшие опасения Люциуса подтвердились. Собрав всех Пожирателей Смерти в фиолетовой гостиной, Тёмный Лорд объявил, что этой ночью состоится штурм Хогвартса – разумеется, в том случае, если Поттера не согласятся выдать добровольно. Нарцисса, сидевшая рядом, вцепилась в запястье мужа так, что ногти впились в его кожу – но Люциус, кажется, даже не почувствовал боли.
Вдруг наступила тишина. Рука Нарциссы словно бы застыла – Малфой не сразу понял, что остановлено время, пока не увидел, что с другого конца гостиной, следуя между неподвижными Пожирателями Смерти, к нему приближаются Леона и Аларум.
- Что вы себе позволяете? – ровно произнёс Люциус, прекрасно понимая, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
Ему ответил Аларум – демоница лишь дрожала и поджимала губы, неотрывно глядя на сидящего неподалёку и так же, как и другие, не видящего её Снейпа:
- Люциус. Ты обещал отпустить её, как только придёт время. Этой ночью Дел Маро не станет.
- Я обещал и я сдержу своё слово, - резко ответил Малфой. – Вы не могли дождаться конца собрания?
- Это не всё, - покачал головой дух. – Сегодня умрёт и Тёмный Лорд.
Внезапный холод растёкся по телу Люциуса.
- А Драко? – быстро спросил он.
Дух прикрыл глаза.
- Твой сын – осознавший себя странник. Я не могу его почувствовать и узнать о его судьбе. Он закрыт от меня. К тому же, в определённом смысле он бессмертен – хотя этот вариант едва ли утешит тебя, если Драко погибнет в твоем мире.
Люциус заставил себя отогнать мысли о Драко, и сосредоточиться на смысле принесённого духом известия.
- Если я отпущу Леону сейчас, хватит ли твоих сил, Аларум, чтобы исполнить нашу задумку?
- Я очень надеюсь на это, - тихо ответил дух. – Это риск, Люциус. Но ты уже дал обещание. Поэтому, по большому счёту, ты уже не можешь решать дальнейшую судьбу Леоны.
- Хорошо, - вздохнул Малфой. – В таком случае, Аларум, я хочу, чтобы ты неотступно следовал за Лордом. А я должен придумать, что делать с Нагайной. Возможно ли уничтожить хоркруксы после того, как Лорд будет заключён в шкатулку?
- Не совсем так, - поправил Аларум. – Я могу попытаться удержать нужный нам осколок души от воссоединения с остальными – но тебе придётся действовать быстро. Зато – уже своими руками. Как только погибнет физическая оболочка Лорда, все заключенные им при жизни магические договоренности потеряют силу. По крайней мере, до тех пор, пока не будет обретена новая.
…Мимо нас, скрытых невидимостью, проходили толпы учеников. Разумеется, прятавшиеся в Выручай-комнате уже покинули своё укрытие, и теперь оставалось лишь надеяться, что и растерянным и напуганным младшекурсникам, и в мгновение ока повзрослевшим старшеклассникам, сопровождавшим их, будет не до артефактов, которых в хранилище было немало и без хоркрукса.
Паника началась не случайно. Около получаса назад прозвучал голос Тёмного Лорда, известивший о том, что школе даётся время до полуночи на раздумья - выдать Гарри Поттера Кругу Огня, или принять бой. Поскольку Снейп оставил свой пост, а оба Кэрроу, насколько я понял, были выведены из строя, Хогвартс, находящийся во власти последователей Дамблдора, выбрал второе.
Часы пробили полночь – и почти сразу же раздались первые взрывы заклятий: сторонники Лорда начали наступление.
Бегущие из Хогвартса заторопились: но впрочем, их поток уже и так иссякал. Когда грохот обрушивающихся на замок заклятий стал непрерывным, коридор, наконец, опутстел. Но тут-то и появился тот, кого мы ждали.
В сопровождении двоих неизменных спутников, Поттер брёл по коридору, вполголоса что-то бормоча – вряд ли даже для своих приятелей, скорее для себя.
«Диадема… мне нужно попасть туда, где диадема», - похоже, доживший-даже-до-сегодншней-ночи-мальчик пытался заставить Выручай-комнату пустить его…. – прямо к хоркруксу? Или что ещё могло понадобиться ему там?
Гриффиндорцы скрылись в тайнике, не заметив нас.
- За ними, - тихо велел я, и приятели подчинились.
- Похоже, они разделились, - сказал Гойл, выглядывая из-за горы какого-то бесполезного хлама на вертящегося на месте Поттера.
- Нам нужен только он, - сказал я. – Задержите его, а я взгляну, где остальные.
Беглый осмотр ничего не дал, и я вернулся к приятелям. Те уже держали не ожидавшего нападения гриффиндорца под прицелом.
Бросив взгляд на Поттера, я ощутил мгновенный прилив злости: у гадёныша в руках была моя старая палочка, отнятая у меня в тот самый злосчастный день.
- Хорошо колдуется моей палочкой, Поттер? – ядовито поинтересовался я.
- Она уже не твоя, - нагло заявил пленник. – Я получил её в честном бою. А откуда у тебя эта?
Я скривился, припоминая это «честное» вырывание палочки из моей руки, пока я был ослеплен.
- Мамина, - ответил я первое, что пришло в голову. Поттер почему-то развеселился, а затем вступил в беседу с Крэббом, выясняя, зачем его поймали и что собираются делать. Я же тем временем пытался угадать, с какой стороны появятся ещё два гриффиндорца: не хотелось быть застигнутыми врасплох. Машинально я ещё что-то ответил Поттеру на вопрос, как мы оказались в Выручай-комнате – и тут, к нашей удаче, себя выдал Рон Уизли, громко спросивший из-за одного из шкафов, с кем говорит его приятель.
Крэбб среагировал мгновенно: шкаф рухнул, открывая проход, в котором прятался ошеломленный Уизли.
Но заклятие Винсента зацепило и другие шкафы и стеллажи: отовсюду посыпались вещи, где-то неподалёку вскрикнула Грэйнджер, но тут Поттер, воспользовавшись секундной паузой, произнес заклинание и остановил обрушение комнаты.
В этот момент меня резануло воспоминание об одной важной вещи:
- Нет, - я перехватил Крэбба, вновь замахивающегося с намерением возобновить разрушение. – Если ты разнесёшь комнату, мы не найдём ту диадему!
- Какого фестрала она нам сдалась?! – заорал Винс. – Нам приказали поймать Поттера!
- А Поттер пришёл за диадемой, - отчеканил я. – А это означает…
- Мне плевать, что это означает! - Крэбба неожиданно понесло в истерику. – Хватит многозначительных рассуждений! Я не собираюсь больше подчиняться ни тебе, ни твоему папаше-неудачнику!
Он резко развернулся, и вдруг отправил Круцио в Поттера, правда, промахнувшись.
- Прекрати немедленно! – в другое бы время за свои слова Крэбб за свои слова поплатился бы как минимум Режущим, но тогда бы гриффиндорцам точно удалось уйти. – Тёмный Лорд приказал привести его живым!
- А разве я пытаюсь его убить? – вскинулся Крэбб. – Впрочем, Лорд же все равно хочет его смерти….
Он был вынужден замолчать, так как рядом разорвалось заклятие. На помощь Поттеру подоспела грязнокровка: я едва успел оттолкнуть Винсента из-под следующей её атаки.
- Авада Кедавра! – в ярости взревел тот, когда опасность миновала. Грэйнджер, однако, спаслась от убивающего, а сам Крэбб налетел на меня, спасаясь от заклятия Поттера, и вышиб у меня из рук палочку.
- Merde! – выругался я, когда она скользнула в завалы хлама и скрылась из виду. Но мне тут же пришлось опять останавливать вошедших во вкус приятелей: - Не смейте его убивать! Он нам нужен живым!
- Авада Кедавра!
- Экспелиармус!
- Ступефай!
Кричать дальше было бесполезно. Я отскочил в сторону с линии огня, и начал высматривать свою палочку.
Увы, я пропустил момент, когда Крэбб, окончательно растеряв остатки разума, сотворил заклинание Дьявольского Огня. Беснующееся пламя с рёвом приближалось к нам – и бежать от него было бесполезно.
Я оглянулся на приятелей: Крэбб всё-таки улепётывал со всех ног, а вот Гойл лежал, не двигаясь. Я кинулся к нему: к счастью, Грег был всего лишь оглушён, и уже понемногу начинал приходить в себя. Я попытался оттащить его в сторону – но пламя уже практически окружило нас. Все остальные, включая Крэбба, скрылись из виду – или же сгорели.
Жар от подступающего пламени был невыносимым. Дым ел глаза, по лицу катился пот. Гойл что-то слабо простонал – но даже если бы он сейчас пришёл в себя, бежать нам уже было некуда.
Я подтянул Грега как можно ближе к себе, и остановил время для ближайших к нам языков пламени. Рано или поздно кто-нибудь должен был погасить Дьявольский Огонь – вопрос был лишь в том, продержусь ли я до этого момента, так как жар и дым не делись никуда, и опасность сгореть сменилась вполне реальным шансом задохнуться.
Спасение пришло оттуда, откуда его вовсе не ждали.
Откуда-то сверху вынырнули две метлы, управляемые одна Поттером, а вторая совместно Уизли и Грэйнджер. Они явно направлялись к нам – и вдруг мой заклятый враг протянул руку.
Не успев даже подумать о возможном героизме, я мгновенно оказался на метле позади Поттера, а грязнокровка и Уизли втащили Гойла к себе. Языки пламени, вырвавшиеся из-под моего временного контроля, мгновенно сожрали тот пятачок, где только что находились мы с Грегом.
- Летим к двери! – крикнул я в ухо кстати пришедшегося спасителя, но тот, не слушая меня, нырнул в самую гущу чёрного дыма.
- Да не туда! – я закашлялся и был вынужден зажмуриться. – Жить надоело?! К двери, я говорю!
Наконец, просветление снизошло на гриффиндорца, и он резко развернулся в воздухе, меняя направление на верное. Мелькнул дверной проход – и в следующий миг мы со всей силы врезались в стену коридора.
Основной удар пришёлся на Поттера – я же просто скатился с метлы, кашляя и отплёвываясь от набившегося в лёгкие дыма. Рядом Грэйнджер и Уизли положили всё ещё не пришедшего в себя Гойла.
- Где… Крэбб?... – сквозь кашель выдавил я.
- Его больше нет, - прозвучал ответ.
Я закашлялся вновь, не осознавая, что означали только что услышанные слова.
Когда я, наконец, отдышался и огляделся, гриффиндорцев уже не было рядом.
Замок содрогнулся.
…Большая часть Пожирателей Смерти отправились к Хогвартсу – там уже шло ожесточённое сражение, звуки которого долетали даже до временного «штаба» Тёмного Лорда, устроенного в заброшенной Воющей хижине в окрестностях Хогсмида. Тёмный Лорд отдавал последние приказания, а Люциус, наконец, получил кратковременную возможность перекинуться парой фраз с Нарциссой.
- Драко в Хогвартсе… мы должны попасть туда, Люциус, если ещё не поздно… в любом случае, - она трепетала, как осиновый лист.
Малфой на мгновение обнял жену, стараясь хоть немного её утешить – но едва ли сам ощущал себя спокойней, чем она:
- Прошу тебя, продержись ещё немного. Он обещал остановить сражение, и выдвинуть новый ультиматум. У нас будет перерыв…
- Какой ультиматум? – почти всхлипнула она.
- Он предложит Поттеру спасти те жизни, которые ещё можно спасти, добровольно сдавшись в плен, - поспешно пояснил Люциус. – Я обещаю, мы скоро будем в Хогвартсе.
- Люциус! – позвал Лорд. – Следуй за мной.
Рука Нарциссы соскользнула с плеча мужа. Последний был вынужден пойти за Хозяином Круга Огня.
Облупившаяся, покрытая слоем пыли комната освещалась лишь слабым огоньком масляной лампы. В центре, под потолком, висел огромный прозрачный шар, в котором находилась Нагайна. Люциус не сводил взгляда со змеи, обдумывая, как лишить её защиты.
Малфою пришлось пустить в ход всё своё красноречие – но Тёмный Лорд был непреклонен. Отпускать впавшего в немилость слугу вместе с остальными в гущу сражения он категорически отказывался.
- Твой сын не явился ко мне в срок, - отрезал Хозяин Круга. – Быть может, он переметнулся на сторону Гарри Поттера?
- Это невозможно, мой Лорд, - поспешил возразить Люциус.
- Твоё счастье, если это правда, - прозвучал холодный ответ.
Проигнорировав угрозу, Люциус попытался зайти с другой стороны:
- Мой Лорд, вы говорили, что для вас важно, чтобы Поттер погиб от вашей руки. Но если битва продолжится, существует опасность….
- Не пытайся обмануть меня. Ты хочешь остановить битву ради своего сына. Что же касается Поттера – он сам придёт ко мне. Ещё до рассвета. Иди и приведи ко мне Снейпа.
- Снейпа? – удивленно переспросил Малфой.
- Именно. Сию минуту.
Люциус поклонился, и медленно вышел из комнаты. Как только дверь закрылась за ним, рядом возникли духи.
- Пора, - коротко сказал Аларум.
Малфой мгновенно понял, зачем Лорду понадобился Северус. Что ж. Значит, с бывшим другом пора попрощаться.
- Прощайте, мистер Малфой, - демоница склонилась в глубоком реверансе.
- Желаю тебе удачи, Леона, - неожиданно искренне отозвался Люциус.
…Решив, что лежать в этом коридоре для Гойла безопаснее всего, я поднялся на ноги, как только смог. Мне же следовало прорываться к своим: мой приказ потерял смысл, так как хоркрукс наверняка погиб в огне.
Палочки у меня не было – приходилось рассчитывать только на магию времени, но её должно было хватить на то, чтобы защитить меня.
Я добрался до мраморной лестницы, спускающейся в вестибюль. Внизу я увидел сражающихся с Пожирателями Смерти защитников Хогвартса.
Вдруг кто-то крепко схватил меня за плечо. Резко развернувшись, я оказался лицом к лицу с человеком в чёрной мантии и в маске, скрывающей лицо.
- Слава Лорду, - выдохнул я, поняв, что это свои. Однако Пожиратель Смерти, которого я никак не мог узнать, вскинул на меня палочку.
- Я свой! – протестующее воскликнул я. – Вы не узнаёте меня? Я Драко Малфой!
Сверкнула вспышка – оглушённый прилетевшим со спины заклятием Пожиратель Смерти повалился к моим ногам. И тут же что-то ударило меня сзади – я в свою очередь не удержался, и, падая, до крови прокусил губу.
- Мы второй раз спасли тебе жизнь, двуличная тварь, - раздался шёпот из ниоткуда. Я отёр кровь с лица. Ловить прячущегося под мантией-невидимкой Поттера с риском попасть под случайное заклятие не улыбалось. Уйти во временной коридор и от своих, и от чужих, было бы куда как более заманчиво – но я находился в непредсказуемом Хогвартсе. Поэтому спускаться в охваченный сражением вестибюль я передумал, и отправился на поиски обходного пути.
Где-то на середине дороги меня и застал голос Тёмного Лорда, идущий, кажется, прямо из стен замка:
- Вы храбро сражались, защищая Хогвартс, - гремело со всех сторон. – Я, Лорд Волдеморт, умею ценить мужество и смелость. Однако потери ваши велики, и если вы продолжите сопротивление, к утру мои слуги не оставят в живых никого из вас. Но я не хочу напрасно лить чистую кровь. Я дарю вам милость. Я приказываю своим войскам отступить на час. Достойно проститесь с умершими, окажите помощь раненым.
А теперь я обращаюсь лично к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям и близким умирать за тебя, не решившись на встречу со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном Лесу. Если ты не явишься ко мне, я уничтожу всех до единого, и сравняю Хогвартс с землёй. Я найду тебя и убью – но прежде ты увидишь смерть всех, кто тебе дорог. Итак, у тебя есть час на то, чтобы принять решение. Один час.

Расплата
Хогвартс. Малфой-Мэнор. Временная ловушка. Весна 7й курс и далее

Впервые за долгое время на лесной поляне вспыхнул круговой костёр. Тёмный Лорд вспомнил о своей страсти к эффектам: встречу с мальчишкой, возведённым в ранг главного врага, хозяин огненного круга собирался обставить со всей торжественностью.
Правда, сборище на поляне было весьма разношёрстным. Часть Пожирателей Смерти, люди из Дальнего Круга, и даже великаны – которых на традиционные собрания не могли бы позвать в принципе. Кроме того, сюда же зачем-то притащили хогвартского лесничего Хагрида, и привязали к наиболее прочному на вид дереву.
Тёмный Лорд стоял, освещённый заревом потрескивающего пламени, задумчиво разглядывая свою волшебную палочку. Все присутствующие молчали.
Час, отведённый на ожидание, подходил к концу. Вот-вот должен был возобновиться штурм, и промедление начинало раздражать рвущихся покончить с обескровленным противником Упивающихся Смертью.
Вернулись Долохов и Яксли.
- Что? – коротко спросил Лорд.
Они лишь развели руками:
- Всё тихо. Он не пришёл.
Хозяин Круга Огня задумчиво провернул палочку между пальцами. Бэллатрикс попыталась что-то сказать – но Лорд остановил её:
- Я полагал, что он решится прийти сюда. Видимо, я ошибся.
- Нет, не ошиблись, - раздался голос, на который все одновременно обернулись. Мальчишка, решительный и бледный даже в свете костров, стоял на краю поляны.
Нарцисса отпустила руку Люциуса, и чуть подалась вперёд.
- Гарри! Нет! Что ты делаешь! - Хагрид попытался порвать стягивающие его верёвки, но стоявшие ближе Пожиратели мгновенно обездвижили полувеликана.
Тёмный Лорд и его цель неотрывно смотрели друг на друга. Хозяин Круга Огня медленно поднял палочку: Поттер чуть вздогнул, но не двинулся с места.
Вот так – просто. Люциус помнил, сколько сил было положено на выполнение причуды Лорда, а ответ оказался так короток и скучен.
- Гарри Поттер. Мальчик, который выжил, - медленно произнёс безумный маг. – Авада Кедавра!
Короткая зелёная вспышка – и крик Бэллатрикс, кидающейся к упавшему Лорду. Люциус, прежде, чем успел что-либо понять, сам рванулся вперёд, как и многие другие: но Лорд уже поднимался.
- Повелитель… мой повелитель…. – повторяла Бэлла.
- Довольно, - прозвучал холодный голос. – Я не нуждаюсь в помощи.
Кто-то тронул плечо Люциуса. Тот на мгновение обернулся – и увидел Аларума. Невидимый никому, кроме хозяина, дух медленно прикрыл глаза. Малфой вопросительно смотрел на него, не рискуя задать вопрос сейчас.
- Ещё одним хоркруксом меньше, - одними губами прошептал Аларум.
Люциус резко обернулся: он видел, что Поттер упал одновременно с Лордом – но в отличие от последнего, мальчишка так и остался лежать, с неестественно вывернутой рукой.
- Гарри Поттер мёртв? – задал вопрос Тёмный Лорд. Малфой краем зрения продолжал наблюдать за духом: тот отрицательно покачал головой.
- Жив? – не выдержал Люциус – к счастью, хватило сил сказать это почти беззвучно, а внимание всех окружающих было приковано к Лорду и его жертве.
- Кто-нибудь, посмотрите, и дайте мне ответ, - сухо велел хозяин Круга Огня.
- Люциус, это наш шанс, - шепнула Нарцисса.
- Не… - протянутая рука Малфоя схватила лишь воздух – жена быстро и решительно направилась к лежащему юноше.
«Я предам, если потребуется», - почему-то вспомнились слова. Люциус нервно мотнул головой, убирая прилипшие к лицу пряди волос: бояться в принципе нечего. Смерть Поттера означает, что они по крайней мере смогут добраться до замка, а способ добить мальчишку непременно найдётся.
Нарцисса тем временем склонилась к юноше – её пальцы скользнули по его руке, пытаясь нащупать пульс.
- Он мёртв! – громко объявила Нарцисса, выпрямляясь.
- Проклятие…. Зачем… - стиснув зубы, скорее подумал, чем произнёс Люциус. А вот потом уже прошептал: - Аларум! Обман не должен раскрыться.
Дух зачем-то улыбнулся.
- Круцио! – закричал Лорд, направляя палочку на, как он думал, бездыханное тело. Аларум метнулся вперёд – но Люциус не понял, сделал он что-то или нет –во всяком случае мальчишка не выдал себя криком. Возможно, он был в глубоком обмороке.
- Зачем ты сделала это? – выдохнул Малфой, когда Нарцисса вернулась к нему.
- Драко жив, и он в замке, - так же тихо отозвалась она. – И сейчас там же будем мы.
- Это не обьясняет… - Люциус не успел договорить – Лорд велел всем следовать за ним к стенам Хогвартса. Лесничего развязали – именно ему предстояло нести на руках «тело», чтобы продемонстрировать желающим оказывать дальнейшее сопротивление тщетность их усилий. Наконец, Тёмный Лорд выпустил Нагайну – сочтя, видимо, что опасность для хоркрукса миновала. Малфой сразу же это отметил: но мозг словно отказывался выдавать какие-либо полезные идеи. Все мысли бесконечно вертелись вокруг Драко и Нарциссы, которых надо было сохранить любой ценой…
Началось шествие через лес, провожаемое кентаврами, не рискующими слишком близко подходить к Пожирателям Смерти, дементорами, от появления которых Люциуса пронзил мгновенный холод – но Аларум скользил рядом, и другого действия бывших азкабанских стражей Малфой, к счастью, не ощущал. Терпеть сейчас ещё и влияние дементоров было бы слишком.
Лес поредел, затем и вовсе сошёл на нет. Перед Кругом Огня выросли знакомые стены: кое-где сильно пострадавшие от недавнего сражения.
- Гарри Поттер мёртв, - Лорд в третий раз за ночь обращался к противникам с помощью заклятия усиления голоса. – Он был убит при попытке к бегству, когда пытался спасти свою жизнь, пока другие умирали за него. Его тело у нас – вы можете убедиться, что его смерть такой же факт, как и то, что вы уже потеряли половину бойцов. Моё войско превосходит вас числом – ваше окончательное поражение – лишь вопрос времени. Откажитесь от сопротивления – и я сохраню вам жизнь. В противном случае, погибнете все вы, и члены ваших семей. Все до единого.
Шествие продолжилось. Ему навстречу распахнулись ворота замка: защитники вышли, чтобы увидеть тело Поттера. Эту возможность им мгновенно предоставили – тогда раздались крики, стенания, проклятия….
Вдруг из толпы отделилась фигура, и кто-то бросился прямо на Тёмного Лорда, на ходу пытаясь сотворить разоружающее заклятие.
Выходка не принесла отчаявшемуся глупцу успеха: хозяин огненного круга мгновенно разоружил его, и обездвижил. Люциус пригляделся, и узнал Невилла Лонгботтома – одногодку Драко и сына двух некогда сошедших с ума под пытками Бэллатрикс орденцев.
Бэлла, разумеется, тоже признала юношу, и теперь хохотала, запрокинув голову.
- Твоя кровь чиста, - тем временем объявил Тёмный Лорд, обращаясь к Невиллу – похоже, владыке огненного круга понравилось разговаривать с детьми. – Я даю тебе шанс. Перейди на нашу сторону. Исправь ошибку, допущенную твоими предками.
- Я никогда не сделаю этого!
Люциус потерял интерес к происходящему. Он пытался разглядеть в толпе, высыпавшей из Хогвартса, Драко. Аларум куда-то исчез – духу приходилось выполнять сразу несколько приказов. Малфой вообще не был уверен, что после ухода Леоны её оставшегося в одиночестве напарника хватит до конца этой ночи.
Драко нигде не было видно. Впрочем, разглядеть тех, кто стоял в дальних рядах, в любом случае не представлялось возможным.
Малфой пропустил момент, когда каким-то образом в руках Тёмного Лорда оказалась старая хогвартская распределительная шляпа.
- Хогвартсу она больше не понадобится, - сказал Лорд. – Я упраздняю все факультеты. Отныне эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, обязательны для всех достойных обучаться магической науке.
Он подкинул шляпу и направил на неё палочку. Шляпа вспыхнула – и оказалась на голове у Невилла. Тот закричал – но не мог тронуться с места, находясь под заклятием обездвиживания.
Нарцисса опустила глаза. Люциус просто отвернулся – и в ту же минуту увидел выбегающего из Хогвартса великана. Навстречу тому сразу же бросились его сородичи, пришедшие вместе с Упивающимися Смертью, в это же самое время позади раздалось цоканье копыт и свист.
На головы Пожирателей посыпались стрелы.
- Кентавры! – выкрикнула Нарцисса. Люциус потянул её к себе, вынуждая присесть, и закрыл от опасности.
- Смотри, Люциус! – Аларум мгновенно возник рядом, указывая рукой туда, где оставался Лонгботтом. Малфой не поверил своим глазам: очевидно, Лорд, когда началась суматоха, потерял контроль за своим заклятием, и его жертва обрела способность двигаться. Лонгботтом выхватил из шляпы меч Годрика Гриффиндора – а дальше в мгновение ока подскочил к Нагайне и снёс ей голову.
- Гарри! Где Гарри?! – взревел где-то Хагрид – очевидно, под шумок Поттер предпочёл улизнуть.
- Хокруксов больше нет! – голос Аларума зазвенел от волнения.
И тут с Люциуса словно спало до сих пор сковывающее его оцепенение. Он вскочил на ноги, помог подняться Нарциссе.
- Быстрее! В замок, за Драко! – крикнул он. – Аларум, следи за Лордом, не упусти момент!
…Разумеется, я, как и все, слышал голос Тёмного Лорда, объявившего о смерти Гарри Поттера. Когда уцелевшие защитники Хогвартса бросились к воротам, я, напротив, отправился в Большой Зал, где складывали раненых и убитых. Мне нужна была волшебная палочка – хоть какая-нибудь, потому что одна из старых погибла в огне, вторую уволок с собой фестралов гриффиндорец.
В зале не осталось никого из тех, кто был способен самостоятельно передвигаться. Я забрал чем-то понравившуюся мне палочку Нимфадоры Тонкс – моей дальней родственнице она явно бы уже не пригодилась.
Количество погибших удручало. Но сколько было жертв с другой стороны? И что с моими родителями?...
Снаружи донеслись звуки сражения – оно таки вспыхнуло с новой силой. Я выскочил в вестибюль – воюющие уже ввалились туда. Мне пришлось вжаться в стену – мимо летели заклятия, кто-то истошно кричал, кто-то падал, кто-то бежал…. Иными словами, вокруг творился полнейший хаос.
Позади раздались странные вопли – я оглянулся и изумленно застыл, забыв даже об опасности: в вестибюль, размахивая ножами и небольшими топориками, неслись домовые эльфы.
Прикрывшись временной завесой, но на всякий случай, опасаясь, что Хогвартс может внезапно разрушить её, сжимая в руке палочку, я лавировал между сражающимися, пробираясь к своим. Но увы, похоже теперь чёткого разделения, где находились свои, где чужие, не существовало: сражение заполнило все коридоры, вестибюль, Большой Зал… я видел кружащуюся в безумном танце схватки Бэллатрикс, окровавленного Яксли, на которого навалились один из близнецов Уизли и его приятель Ли Джордан, перешагнул через бездыханного Долохова…..
Отца и матери не было нигде.
Я вновь добрался до Большого зала – и там увидел самого Тёмного Лорда в самой гуще сражения. Неподалёку от него Бэллатрикс схватилась с полной и огненно рыжей женщиной, в которой я, приглядевшись, узнал мамашу Уизли.
Я вдруг понял, что прекратились практически все поединки, кроме, собственно, тех, что вели Тёмный Лорд и моя тётка. Все остальные превратились в зрителей, и теперь толпились, наблюдая представление.
Бэллатрикс смеялась и танцевала - её противнице было, несомненно, не до такой лёгкости, с какой вела схватку Пожирательница Смерти.
- Что станет с твоими детьми, когда я убью тебя? – хохотала Бэлла, уходя от очередной атаки.
И вдруг… кажется, она поскользнулась. С того места, где я находился, этого было не разглядеть: во всяком случае, смех оборвался. Тётка изумленно вскинула голову на противницу – и не успела защититься.
- Нет! – воскликнул я неожиданно для самого себя – но мой голос утонул в голосе Тёмного Лорда, выкрикнувшего имя своей самой верной последовательницы…
Что-то произошло. Защитные чары огромной силы рассекли Большой зал пополам, отсекая всех нас от Тёмного Лорда.
Но прежде, чем я увидел, кто создал их, чьи-то руки подхватили меня с двух сторон:
- Драко!
- Maman?! Papa? Vous êtes vivants!* (Мама?! Отец?! Вы живы!) – воскликнул я, бросаясь в обьятия родителей, оборванных, измученных, но все-таки – живых. Обнимая их, я обратил внимание на юношу в старинном камзоле, наблюдавшего за нами – и узнал Аларума.
В глазах мамы блестели слёзы, отец же улыбнулся и положил руку мне на плечо:
- Смотрите. Полагаю, сейчас мы станем свидетелями чего-то очень любопытного. Приготовься, Аларум.
- Так Поттер жив?! – воскликнул я, не сдержав изумления.
Впрочем, никто не счёл нужным озвучивать очевидное. Тёмный Лорд и уже-в-который-раз-выживший гриффиндорец сошлись один на один.
Никто из них не торопился колдовать. Они двигались по кругу, не опуская нацеленных друг на друга палочек, и разговаривали. Нам было слышно далеко не всё – долетали лишь обрывки фраз:
- Кто сегодня послужит тебе щитом, Поттер?
- Никто. Как и тебе. Здесь только мы вдвоем.
- Ты никого не убьешь сегодня. И никогда больше. Я пожертвовал собой ради спасения этих людей – как некогда моя мать ради меня. Ты не можешь добраться до тех, кого защищает любовь, Том.
- Как ты смеешь обращаться ко мне по имени?!
- Смею.
Безумный диалог продолжался. Я пытался понять его суть – но видимо, я знал далеко не всё. Родители Поттера, магия любви, якобы недоступая Лорду, но всесильная, Дамблдор, якобы подстроивший свою смерть…. Всё это звучало громко и красиво, но пожалуй и всё. Впрочем, возможно, в чём-то Поттер и был прав – иначе чем объяснить его немыслимое везение, и саму возможность этого странного поединка? Лорд всегда умел пользоваться привязанностью людей друг к другу, но его собственные человеческие чувства навсегда остались в сгоревшем парке возле особняка Скримджера.
Сила, губящая Тёмного Лорда – любовь? Поттер, очевидно, считал что так – упуская из виду стечение обстоятельств и то, что переоценка собственных сил ещё никого не доводила до добра…
- Северус Снейп служил не тебе, - тем временем говорил гриффиндорец. – Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты начал преследовать мою мать…
В руках Аларума появилась знакомая мне шкатулка. Дух открыл её и извлёк два флакона:
- Люциус, возьми. Уже скоро, - сказал он, передавая флаконы моему отцу.
- Снейп не побеждал Дамблдора, - уверенно вещал Поттер. – Это была договоренность, установленная между ними…
Я лишь пожал плечами. А вот Лорда слова гриффиндорца приводили во всё большую и большую ярость:
- Это уже неважно! Дамблдор мёртв, как и Снейп, а его палочка принадлежит мне!
Я глубоко вздохнул. Новость о смерти крёстного прозвучала бы громом среди ясного неба – если бы я не насмотрелся за сегодняшний день на многие и многие другие смерти. Похоже, от Круга Огня почти ничего не осталось… но – Снейпа убили, чтобы забрать у него палочку - о какой палочке шла речь??
Из объяснений Поттера и гневных ответов Лорда я понял, что бывший директор Хогвартса обладал той самой палочкой, о которой ходили легенды в мире волшебников. Бузинная палочка, тайна происхождения которой терялись в веках, по преданиям была сильнейшей в из всех – многие поколения магов пытались разыскать её, и за ней тянулся кровавый след. И… по всему выходило, что хозяин этой палочки – я. Ведь это я обезоружил Дамблдора тогда, на башне. Но мне и в голову не пришло забрать её себе…
- У меня будет возможность проверить правоту твоих слов, - шипел Лорд. – Я убью тебя, а потом займусь Драко Малфоем.
Я невольно отшатнулся назад.
- Спокойно, Драко, - тихо произнес отец.
Я с подозрением покосился на него, не понимая, что он задумал. На предплечье шевельнулась змея – но это как-то не дало мне подсказки, что мне стоит делать.
- Ты опоздал, - возразил Поттер. – Я опередил тебя. Я в свою очередь обезоружил Драко – и теперь я – хозяин Бузинной палочки. Попробуй напасть на меня – и ты убедишься в этом.
Мои брови поползли наверх от такой наглости.
Золотой луч скользнул по Большому Залу – там, за стенами, взошло солнце.
И в этот момент чаша терпения Лорда переполнилась.
- Авада Кедавра! – выкрикнул он.
- Экспелиармус! – отозвался Поттер.
Два заклятия встретились. Раздался грохот, неожиданно тряхнувший замок. Метнулся вперёд Аларум, вспыхнули флаконы в руках отца… палочка, выбитая из руки Тёмного Лорда, взлетела вверх, и начала падать – в последний момент невредимый Поттер поймал её.
На мгновение наступила полная тишина. Застыли зрители, не двигался с места Поттер. Тёмный Лорд лежал на полу - а над ним склонился Аларум.
Дух взял за руку хозяина Круга Огня, и помог ему подняться… Я чуть не вскрикнул от удивления: Аларум вёл одного Тёмного Лорда к нам, а другой Лорд, как две капли воды похожий на первого, лежал там же, где и был.
- Что всё это значит? – я резко обернулся к отцу. Тот улыбался: хищной, торжествующей, но при этом совершенно искренней улыбкой.
Осознание пришло ко мне мгновенно. Он ждал смерти Лорда, он подстроил её! Но это значит, что я должен…
Я схватился за предплечье – но вдруг понял, что не чувствую больше давления метки. Я закатал рукав – на коже остался лишь стремительно светлеющий шрам.
- Ты свободен от клятвы, - мягко сказал отец.
…Большой зал взорвался радостными криками. Защитники Хогвартса хлынули к телу Тёмного Лорда, к Гарри Поттеру, окончательно приобретшему в их глазах славу спасителя магической Британии.
Всеобщее ликование захлестнуло Большой Зал. На нас никто не обращал внимания – а мы остались там же, где стояли: торжествующий отец, изумленная не меньше моего мама, и ничего не понимающий я.
Аларум подвёл духа Тёмного Лорда к нам.
- Люциус, что всё это значит? – прошипел тот.
- Это значит, мой Лорд, что дело Салазара будет завершено, - отец любезно поклонился. – Но вам всё же придётся слушаться меня.
- Что?! – в ярости воскликнул Лорд – но мгновенно сник, словно его что-то ударило в грудь.
- Теперь вы понимаете? – поинтересовался Люциус. – Аларум, объясни Тому всё, что нужно объяснить. А я должен рассказать кое-что Нарциссе и Драко. Кстати, - он махнул рукой в сторону торжествующих защитников Хогвартса, - я пока не придумал, что сделать с ними – но я думаю, радовались они уже достаточно.
- Хорошо, - кивнул Аларум и вскинул руки. Я почувствовал, как изменяется вокруг ход времени.
Голоса стихли. Празднующие победу застыли – с улыбками на губах, с блестящей в глазах радостью. Колдовство Аларума не коснулось только нас пятерых.
- Отец, - сказал я. – Верно ли я понимаю, что шкатулка наконец служит тебе в полную силу?
- Совершенно верно, - подтвердил он.
- Тогда, - я улыбнулся сладкому ощущению победы, - могу я попросить тебя об одной вещи?
- О какой, Драко?
- Гарри Поттер утверждает, - лукаво прищурившись, сказал я, - что спас мою жизнь дважды в эту ночь. Насчёт одного раза я с ним даже согласен. Могу я оказать ему ответную любезность, попросив тебя не убивать, в свою очередь, его?
***
Сад и парк Малфой-Мэнора заливало ясное летнее солнце. Окна особняка были открыты все до единого, и свежий ветер свободно гулял по коридорам моего родного дома, изгоняя оттуда последние напоминания о годе войны, чужаках, пленниках и пытках.
Я вышел на улицу, глубоко вдыхая аромат цветущего жасмина, как никогда бурно разросшегося этим летом.
Прошло совсем немного времени после битвы в Хогвартсе – но мир уже успел перевернуться с ног на голову, и всё, случившееся чуть больше месяца назад, отступило, как отступают, теряя свою реальность, кошмарные сны перед лучами утреннего солнца.
Малфой-Мэнор первым сбросил с себя несвойственную ему тяжесть, как распускающийся цветок жасмина – утреннюю росу. Остальной магической Британии ещё предстояло сделать это – но ею занимался отец при поддержке Аларума и Тома Риддла, так что, судьба волшебного общества была в надёжных руках.
Ветерок прошёлся по кустам жасмина, и ближайшая ко мне ароматная ветвь заколыхалась, точно тронутая невидимой рукой.
Жаль, что Салазар не знает о победе Круга Огня… впрочем, нет. Просто его Дела.
- Салазар… - тихо прошептал я.
Ветви вновь затрепетали – но на сей раз причиной тому был не ветер. На аллею вышел Аларум.
- Люциус разрешил показать тебе моё творение, - лукаво заявил дух. – Ты готов?
- Конечно, - кивнул я.
…После битвы за Хогвартс пришлось решать судьбу выживших. Если от Круга Огня не осталось почти никого – то противников хватало. В том числе – чистокровных. Отцу было жаль уничтожать чистую кровь, хотя я, наконец-то, рассказал ему о магистерии.
Отец рассудил, что некоторых людей ни в коем случае нельзя оставлять в живых – но, памятуя о моей просьбе, принял решение не о смертном приговоре, а о своего рода пожизненном заключении. Аларум создал временную ловушку, в которую поместили Поттера и особенно ярых его сторонников.
Я долго просил показать мне ловушку – но отец и дух упорно отказывали мне в просьбе, объясняя это тем, что работы над ней ещё не закончены.
Но вот, наконец, я получил долгожданную возможность.
К моему удивлению, дух потащил меня вместе с собой на вокзал Кинг-Кросс. Стоя на знакомой платформе, я слушал последние наставления и объяснения Аларума:
- Это место в некотором смысле символично. Начало пути – или его конец. Станция, дорога в неизвестность… к тому же, все, кто находится здесь, непременно спешат, и им не до того, чтобы замечать странности, происходящие в окружающем пространстве.
- То есть, все пленники находятся где-то здесь? – я оглянулся.
- Да, - кивнул дух. – В подобии временного коридора. Замкнутого, чтобы никто не мог из него выбраться.
- Они в сознании?
- Конечно. Более того – они даже не знают, что находятся в ловушке, и вполне довольны своим положением.
- Поясни?
- Ловушка представляет из себя маленький замкнутый мирок, - сказал дух. – Там есть станция, поезд, готовый к отбытию в Хогвартс, немного осени, немного миражей… Но самое главное, что там есть – иллюзии. Фактически, люди, заключенные там, раз за разом проживают одни и те же несколько часов – каждый раз в конце цикла теряя память о том, что всё это с ними уже было.
- И что это за день? – я слушал с огромным интересом.
- День, который никогда для них не настанет. Созданный их собственными желаниями и иллюзиями. Они сами придумали себе его – это то, что могло бы быть… скажем, через пару десятилетий, когда каждый из них достиг бы того, чего желал.
- Иными словами, - продолжил я, - Они видят исполнение своих желаний?
- В некотором смысле, - кивнул Аларум. – Твой отец гениален и жесток – хотя последнее я не одобряю. Что может быть изощрённее – дать человеку в руки мечту так, чтобы он не понял, что проиграл окончательно и бесповоротно?
- Забавно, - согласился я. – Ну так, ты мне покажешь ловушку изнутри?
- Покажу. – прозвучал ответ. – Но помни – оказавшись там, ты тоже увидишь иллюзию, связанную уже с тобой и твоими желаниями. Правда, теми желаниями, которые могли бы осуществиться в той ситуации, что торжествует в ловушке.
- Я понял, - улыбнулся я. – Я готов.
…Меня окружил туман. Потом он рассеялся.
Свет яркого солнца неуловимо изменился: в нем появилась мягкость, и в то же время, какая-то обречённость, какая свойственна лишь осени. К тому же, оно светило сквозь дым, идущий от поездов. Ветер принёс откуда-то золотой лист, упавший к моим ногам.
- Драко! Мы тебя чуть не потеряли, - раздался женский голос, и из дыма вынырнула девушка. За руку она держала мальчика лет одиннадцати. – Идём же, экспресс скоро отъезжает.
Что-то блеснуло – это луч солнца отразился от золотого обручального кольца на руке незнакомки. Я кинул взгляд на собственную руку – так и есть, у меня на пальце было такое же кольцо. Решив ничему не удивляться, я последовал за, видимо, моей женой и сыном - кем ещё мог оказаться мальчишка, удивительно похожий на меня самого времён начала учёбы в школе?
На платформе толпился народ. Обычная суета, начинавшаяся здесь каждое первое сентября.
Неподалёку я заметил Поттера. Очки, шрам позволяли узнать его безошибочно – однако гриффиндорец выглядел намного старше, чем ему было на самом деле. Рядом с ним стояли рыжеволосая женщина, в которой я узнал так же повзрослевшую Джинни Уизли, и трое детей.
Не заставили себя ждать и Рон Уизли с грязнокровкой Грэйнджер – тоже с детьми.
Они заметили меня и даже поздоровались. Я коротко кивнул в знак приветствия, и перевёл взгляд не свою спутницу.
Глаза защипало. То ли дым, то ли то, что весь этот мир был иллюзорным, мешало мне разглядеть её лицо как следует. Она напоминала чем-то Асторию, одновременно – девушку из мира с лесной тенью, и даже, неожиданно – самого Джарета. Но, сколько я не приглядывался, внешность её лишь сильнее расплывалась перед моими глазами.
Раздался гудок экспресса.
Семейства Поттеров и Уизли со всех ног бросились к поезду.
- До встречи, папа, - сказал мой сын.
- До встречи, - ответил я. – Аларум, пойдём отсюда.
Я отступил на шаг назад. Платформа медленно растворялась в дыму, и вскоре исчезла совсем.
- Ты не захотел смотреть дальше?... – несколько разочарованно спросил дух, когда мы с ним снова оказались в настоящем мире.
- Что всё это значит? – зло спросил я. – Откуда там взялись моя будущая жена и мой сын? Они что, тоже заключены в ловушке?
- Что ты, - замотал головой Аларум. – Они – только иллюзия. Я же предупреждал тебя. У Гарри Поттера, по-твоему, на самом деле есть дети?
- Тогда ладно, - я с облегчением вздохнул, а потом, неожиданно для себя, улыбнулся. – Значит, говоришь, возможное будущее….
- Ему не суждено наступить, - развёл руками дух.
- Я знаю, - кивнул я. – Но если у меня когда-нибудь будет сын… Думаю, его будут звать Скорпиус.

КОНЕЦ СЕДЬМОЙ ЧАСТИ