Перекресток

Глава 10

Сознание возвращалось медленно, словно нехотя, стараясь продлить пустоту забытья, в которое я стремительно провалилась. Вокруг раздавались голоса, чьи-то шаги, но все было так неясно, что я не сразу поняла, что это возвращение в реальность. Я открыла глаза, но взгляд не сразу сфокусировался, и я нелепо заморгала ресницами.
- Лили, как ты? – услышала я голос и повернула голову.
Рядом со мной, опустившись на колени, сидел Колин. Его глаза были полны заботы, и он с тревогой смотрел на меня. Я попыталась подняться, но слабость была жуткая, руки и ноги отказывались меня слушаться. Заметив мои жалкие попытки, Колин помог мне подняться. Я села, рассеянно проведя рукой по лицу, и огляделась: вокруг был мрачный осенний лес с голыми ветвями деревьев, подо мной был настоящий ковер из опавших листьев, а небо окутывало сумерками наступающего вечера. На поляне было много людей: все они ходили туда-сюда, а профессор МакГонагалл о чем-то разговаривала со Слагхорном. В довершении всего я увидела Дамблдора, беседующего с Поттером. Мысли путались, в голове по-прежнему шумело, и я не сразу вспомнила то, что произошло здесь. Пока я собиралась с мыслями, стараясь разложить по полочкам воспоминания, к нам подошли Поттер и Дамблдор.
- Мисс Эванс, как вы себя чувствуете? - директор присел рядом со мной на корточки, и его длинная борода едва касалась земли.
- Спасибо, профессор, вроде жива…
- Ну, вот и отлично! Слабость у вас скоро пройдет, это естественное состояние после встречи с дементорами, - он ободряюще улыбнулся.
Упоминание о дементорах заставило меня заново пережить этот ужас, и я спохватилась:
- Что с Джефом? Как он?
- Все в порядке, не беспокойтесь. Конечно, он пострадал серьезнее, нежели вы, но его жизнь, как и душа, вне опасности. Профессор Флитвик сейчас левитирует его в больничное крыло.
Я облегченно вздохнула, словно камень упал с души. МакГонагалл позвала директора, и он отошел от нас.
Я блуждающим взглядом осмотрела опушку. Не верилось, что совсем недавно здесь были дементоры, а один из них едва не лишил меня души… От этой мысли я содрогнулась. Воспоминание ворвалось в сознание ярко, и я нетерпеливо посмотрела на Колина:
- Откуда здесь взялся этот олень? Он опять спас меня, я видела…
Тейлор смотрел на меня так внимательно, так заботливо, но мой вопрос его все же напряг, и он ничего не отвечал.
- Это был мой патронус, - услышала я ровный и спокойный голос.
Поттер присел с другой стороны, нежели Колин, и я удивленно посмотрела на него:
- Твой патронус – олень?
- Ну да…
Я прищурилась, разглядывая Джеймса. Я была абсолютно уверена, что видела того самого оленя из Запретного леса, и никак не ожидала услышать, что это всего лишь патронус… Патронус, который является точной копией живого существа? Что-то здесь было странным, но голова разрывалась от боли, и было почти не возможно здраво рассуждать.
Я попробовала встать, но попытка не увенчалась успехом, и я тут же почувствовала, как кто-то подхватил меня.
- Поттер, убери свои руки от Лили, - в голосе Колина скользила неприкрытая злоба.
Джеймс одарил его молчаливым взглядом, и я видела, как в его глазах отразились искры презрения.
- Тейлор, а я уже привык выполнять за тебя все твои обязанности.
- Ты на что намекаешь?
- На то, что провожать и защищать Лили должен ты, а делаю это я, - Джеймс говорил спокойно, и его хладнокровный голос только усугублял ситуацию.
Я увидела, как лицо Колина побледнело, и он явным усилием воли подавил вспыхнувшую злость:
- А ты из себя героя не строй! Я бы сам спас Лили, если бы ты не появился. Я защищал Джеффа и не видел второго дементора, а когда увидел - возник ты со своим рогатым патронусом.
- Конечно, все было бы именно так. Я не сомневаюсь.
С этими словами Джеймс обнял меня за талию и стал поднимать, а я почувствовала, как в этот же момент меня подхватили руки Колина. Встав на ноги, я оказалась в объятиях обоих и, посмотрев на их лица, поняла, что дружбы между ними ожидать не придется…
- Как ты, Лили? – Я подняла глаза и увидела Лину, которая внимательно разглядывала нас троих.
- Спасибо, уже лучше…
В этот момент к нам снова подошел Дамблдор:
- Мистер Тейлор, мистер Поттер, проводите мисс Эванс и мисс Эртон в школу, а мы тем временем позаботимся об остальных учениках.
- Конечно, профессор, - отозвался Джеймс.
- Ты слышал, Поттер? Тебя твоя девушка ждет, - Колин наигранно улыбнулся.
Я посмотрела на Джеймса: он кинул быстрый взгляд на Лину, а затем тяжелый и неприязненный на Колина, и я почувствовала, как его рука, нежно скользнув по спине, отпустила меня. Он неторопливо побрел к Лине, а я поймала насмешливый взгляд Дамблдора:
- Эх, молодость! Пора нехитрых увлечений, - его глаза улыбались.
Директор отошел к профессору МакГонагалл, и они вместе со Слагхорном и профессором Стебль торопливо пошли в сторону Хогсмида.
Колин же покрепче меня обнял, и мы побрели по тропинке к школе.
Быстро темнело, а дневной, относительно теплый воздух, сменился прохладой осеннего вечера. Мы шли медленно, и Колин не выпускал меня из объятий, заботливо помогая переступать через лужи. Поттер и Лина шли впереди нас и молчали. Разговор и у нас не клеился. Колин пытался заговорить, но я отвечала вяло и неохотно, поэтому он оставил попытки.
Все мои мысли занимал олень. Я готова была поклясться, что патронус Поттера был копией оленя из запретного леса, и это открытие смешивало все карты. Я не знала, что теперь думать: списать все на совпадение было нелепо, а более рационального объяснения у меня пока не было. Я смотрела на спину Джеймса, на его торчащие на макушке волосы и думала о том, сколько тайн скрывается в его душе, сколько всего я о нем не знаю. Он в очередной раз удивил меня – он спас мне жизнь, и теперь я была у него в долгу.
Затем я посмотрела на Колина пристально, словно изучая: оказывается и он не так прост, как кажется. Он проявил недюжинную отвагу и мужество, вступив в схватку с дементором, и спас Джеффа. Я всегда думала, что храбрость – черта гриффиндорцев, но сейчас поняла, что все это деление весьма условное, и Распределяющая шляпа просто прислушивается к просьбам относительно выбора факультета… Только и всего.
- Колин, скажи, откуда ты знаешь заклинание патронуса? – спросила его я.
- Меня отец научил, - ответил он и нахмурился. – Только я не понимаю, почему у меня не получился патронус…
Мои глаза расширились от удивления:
- Ты умеешь вызывать телесного патронуса?
- По крайней мере, до сегодняшнего вечера я так думал, - между его бровей пролегла морщинка. – Мой патронус – енот, но сегодня почему-то это был лишь поток света…
Я видела, что это не дает ему покоя, как и тот факт, что не он, а Поттер спас меня, поэтому я приобняла его и ласково сказала:
- Просто раньше ты вызывал патронуса в отсутствии дементора, а сейчас все было намного сложнее, - я ободряюще улыбнулась. – Ты спас жизнь Джеффу – это самое главное. Колин, я горжусь тобой.
Я увидела, что его взгляд просветлел, и он крепче прижал меня к себе. Затем наклонился, уткнувшись носом в мои волосы, и прошептал:
- Спасибо тебе, Лили…
В этот момент Поттер обернулся, и я увидела – а может мне всего лишь показалось в сумерках, – что его глаза вспыхнули недобрым огнем. Я немного отстранилась от Колина, но Джеймс уже отвернулся.
Прохладный осенний ветер помог мне прийти в себя, и, заходя в школу, я могла пожаловаться лишь на головную боль и непрекращающуюся дрожь в ногах. Мы вошли через главный вход, и Поттер с Линой остановились, обернувшись к нам.
- Лили, наверно, тебе стоит показаться мадам Помфри,- заботливо сказала Лина, посмотрев на меня.
- Нет-нет, со мной все в порядке, просто слабость жуткая… Завтра все пройдет.
- Ну что ж, - Поттер окинул всех взглядом и привычным жестом взлохматил волосы, - я думаю, что теперь сам справлюсь.
С этими словами он подошел ко мне, и я почувствовала его руку на своей спине. Колин ошарашено уставился на Джеймса, а тот, словно не замечая его, осторожно, но уверенно, заставил Тейлора выпустить меня из своих объятий. Я видела по лицу Колина, что тот опешил от наглости Джеймса и даже не сразу нашелся, что сказать. Поттер опередил его вопрос:
- Вам с Линой идти в одну гостиную, а нам с Лили - в другую. Я провожу ее, а ты проводи Лину.
Это было так нелепо, так откровенно нагло, что даже я растерялась. Лина же испуганно посмотрела на нас с Джеймсом, а потом опустила глаза.
- Колин, действительно, Джеймс проводит меня, - решила я нарушить затянувшуюся паузу. – Возвращайтесь в свою гостиную - нам всем нужно отдохнуть.
Колин сердито посмотрел на меня, давая понять, что ему вся эта затея не по душе, однако спорить не стал.
- Лина, пойдем.
Эртон еще раз взглянула на Джеймса, и я поняла, что она ждет от него каких-нибудь слов, возможно, предложения еще увидеться, но тот лишь сказал:
- Спасибо тебе за компанию, Лина, - он очаровательно улыбнулся. – Еще увидимся.
В ответ она изобразила подобие улыбки и подошла к Тейлору. Я улыбнулась Колину, куда радушнее попрощалась с ним и, поддерживаемая рукой Поттера, пошла к лестницам.
Замок был почти пуст: студенты под охраной профессоров еще не успели вернуться, а младшекурсники сидели по своим гостиным, поэтому на лестницах никого не было. Джеймс бережно поддерживал меня, стараясь идти медленно, так как я тяжело преодолевала каждый лестничный пролет. Его руки согревали меня, расслабляли, и усталость все сильнее давала о себе знать.
Мы остановились, дожидаясь того, когда лестница снова переместится на свое место, и Джеймс спросил меня:
- Почему твое заклинание не подействовало?
Я смутилась и растерянно покачала головой:
- Я не знаю… Просто, когда я увидела дементора, почувствовала такой дикий страх, что все мои попытки вызвать патронуса закончились лишь жалкой струйкой света, которая не вызвала никакого эффекта.
Джеймс нахмурился:
- Ты просто испугалась… Вызвать патронуса в условиях боя куда тяжелее, нежели в классе.
Лестница вернулась на место, и мы снова продолжили путь.
- Надо что-нибудь придумать… Я обязательно этим займусь после первой игры, - серьезно сказал Поттер.
Между нами снова повисло молчание, которое лишь добавляло неловкости в наши вынужденные объятия. Если бы не эта тяжелая усталость, которая все сильнее наваливалась мне на плечи, я бы непременно чувствовала знакомый трепет от прикосновений Джеймса, но сейчас хотелось только тепла и спокойного сна. Я споткнулась на ступеньке и обязательно бы упала, если бы не сильные руки Джеймса, проворно подхватившие меня. Я подняла глаза: наши лица были очень близки, и я чувствовала на своей щеке легкое и теплое дыханье Джеймса. В плену его рук, в теплоте шоколадных глаз я даже сквозь чудовищную усталость чувствовала, что мое сердечко замирает, начиная биться все быстрее. Поттер несмело поднял руку и мягко заправил мне волосы за ухо.
- Ты себе хотя бы представляешь, что могло случиться, если бы меня не оказалось рядом?.. – его шепот был наполнен глубокой тоской, и я с удивлением поняла, что он действительно за меня очень переживает.
Я ничего не отвечала, одновременно борясь с трепетом и усталостью. Джеймс наклонился и коснулся лбом моей головы. Я не смела шевельнуться, страшась спугнуть это мгновение. Не было того безумного ощущения от его близости, как в Астрономической башне, но было ровное и глубокое чувство спокойствия, защищенности, словно душевные силы, отнятые у меня дементором, возвращались снова. Я знала, что сейчас Джеймс чувствует нечто подобное, поэтому, не колеблясь и доли секунды, я повернулась в его руках и обняла, приникнув к его груди. Он положил голову мне на макушку, а руками нежно поглаживал по спине. Рядом с ним все страхи уходили прочь, прогоняя воспоминания о холодных руках дементора, о его свистящем дыхании.... Джеймс понимал, как мне нужно было сейчас это объятие, этот островок защищенности, поэтому просто крепко держал меня в руках, не произнося ни слова. Это не было похоже на объятия влюбленных – то было другое…
- Джеймс, я думала, что умру… - выдохнула я.
Он еще крепче прижал меня к себе, словно защищая от всего мира, и тихо прошептал:
- Не бойся, я всегда буду рядом…
Смысл слов дошел до меня не сразу, а когда мое сознание его все же уловило, я отстранилась и внимательно посмотрела в карие глаза. Поттер мягко улыбнулся, но в его улыбке сквозила глубокая грусть:
- Ты совсем вымоталась. Пойдем скорее в башню.
Я покорно кивнула, и мы снова стали подниматься по лестнице.
Едва мы вошли в проем, как ко мне тут же подлетела Алиса и бросилась на шею.
- Лили, как ты меня напугала! – она крепко обняла меня. – Мы случайно встретили Флитвика, и когда он рассказал нам о случившемся, я себе места не находила… Слава Богу, с тобой все в порядке!
Она снова крепко меня обняла, но Джеймс ее слегка отстранил:
- Ревейн, не висни на Лили – она и так еле на ногах стоит.
Алиса меня отпустила и подняла на него глаза:
- Поттер, спасибо, что спас ее…
Он улыбнулся, и его рука тут же взлетела к волосам:
- Вместо того, чтобы благодарить меня, лучше отведи ее в спальню, и пусть она отдыхает.
Алиса кивнула и, обняв меня, повела в сторону лестницы. На ступеньках я обернулась: Джеймс так и стоял около проема, засунув руки в карманы и склонив голову на бок, и провожал меня теплым взглядом, полным такой откровенной нежности, что я, не удержавшись, улыбнулась ему.
Алиса заботливо расстелила кровать, уложила меня и трогательно подоткнула одеяло, чтобы я не замерзла. Она ни о чем меня не расспрашивала, видя мою слабость и усталость, поэтому, едва голова коснулась подушки, я тут же провалилась в сон.


* * *
Утро для меня началось поздно: я проснулась лишь тогда, когда все мои соседки по спальне ушли на завтрак. Я торопливо привела себя в порядок и поспешила в Большой зал. Однако путь у меня занял гораздо больше времени, чем обычно: все знакомые попеременно останавливали меня, расспрашивая о случившемся, интересуясь моим самочувствием. Конечно же, вся школа только и говорила, что о нападении дементоров. Новость о спасении Джеффа и меня облетела весь Хогвартс, а Джеймс и Колин в одночасье стали героями. Всем не терпелось узнать подробности, поэтому вопросы на меня сыпались, словно снег на голову. Поначалу я старалась отвечать, но постепенно мне это надоело, и я лишь отмахивалась, потому что наша общественность едва не случившуюся трагедию превратила в обычную сплетню.
Проскользнув в Большой зал, под любопытные взгляды жующих студентов я прошла на свое место рядом с Алисой.
- Ну, как ты? – спросила Алиса, заботливо смотря на меня.
- Все хорошо, только слабость немного осталась, - я улыбнулась.
- Лили, мы не стали тебя будить, - вступила в разговор Мэри. – Решили, что тебе нужно поспать.
- Спасибо, девочки, - ответила я и осмотрелась.
Все было как обычно: студенты доедали свой завтрак под шум гремящих ложек и вилок, преподаватели сидела за большим дубовым столом и о чем-то разговаривали, однако того, кого я искала, нигде не было…
- Алиса, а где Поттер? – прошептала я ей в самое ухо.
- Мародеры уже ушли, - ответила Алиса.
Я разочаровано вздохнула и принялась накладывать блинчики в тарелку. Однако в эту же секунду раздался настоящий грохот, и сотни сов влетели через распахнутые под потолком окна. Они летали над столами, ища своих хозяев, а затем пикировали вниз, слету кидая письмо адресату. За семь лет учебы я не видела ни разу, чтобы было так много сов. Я догадалась, что виной тому нападение дементоров, а письма от напуганных новостью родителей.
Фиона спикировала вниз, и адресованное Алисе письмо упало прямо на мои блинчики.
- Прости, Лил, - Алиса виновато улыбнулась, вытерла письмо салфеткой и принялась читать.
- Слава Богу, мои родители не получают «Ежедневный пророк» и ничего не знают, - я сделала глоток тыквенного сока.
Но тут заприметила пеструю сову, которая кружила над нашим столом, и узнала в ней Кнопку. Когда та скинула мне письмо, моему удивлению не было предела – письмо написала моя сестра Петунья. Я озадаченно вертела его в руках, мысленно прикидывая, что могло заставить Тунью мне написать.
- Мама просто в панике, - сказала Алиса, не отрываясь от чтения. – Она запрещает мне вообще выходить из школы.
- Тебе тоже родители написали? – Алиса вскинула брови.
- Нет, это от Петуньи…
- От твоей сестры? – воскликнула Алиса. – Вы, вроде, с ней не очень ладите…
- Мне тоже кажется это странным…
- Может, она все же решила наладить с тобой отношения? – Алиса ласково улыбнулась. – Вы же сестры.
Я пожала плечами и убрала письмо в сумку, решив, что прочту его в более спокойной обстановке. Алиса же тем временем разворачивала газету. Как того и следовало ожидать, на первой полосе был заголовок «Дементоры в Хогсмиде», а дальше шла длинная статья на эту тему. Алиса углубилась в чтение, а я взяла в руки стакан с соком и задумалась о причине, которая побудила Петунью написать письмо. Обычно она присылала открытку на мой день рождения – этим ограничивалось наше общение в период моего отсутствия дома. Хотелось, конечно, верить словам Алисы, что это действительно шаг к примирению…
- Лили, послушай, - нетерпеливо прервала мои мысли Алиса и принялась громко читать. – «Однако, благодаря юным, но отважным студентам-старшекурсникам, которые, к слову, являются старостами в школе, Колину Тейлору и Джеймсу Поттеру двое студентов были вырваны из цепких лап дементоров. Альбус Дамблдор направил благодарственные письма их родителям, отметив воспитание таких смелых и одаренных волшебников». Ну, как тебе?!
- Они теперь герои, - я улыбнулась. – Даже в «Пророке» о них написали.
- Это точно! – Алиса заговорщицки улыбнулась и прошептала мне в самое ухо. – Однако, твой герой все же Поттер…
Я закатила глаза к потолку и ничего не ответила.
Закончив чтение и завтрак, мы отправились на урок. Но едва вышли из дверей Большого зала, как я тут же увидела Колина.
- Девочки, идите без меня.
Мэри и Лесли заулыбались, Алиса бросила на Колина оценивающий взгляд, а потом и вовсе закатила глаза к потолку, демонстрируя мне свою высокую оценку Тейлору. Они затерялись в толпе, а мы с Колином отошли в сторону.
- Как ты себя чувствуешь? – заботливо сказал он, смотря на меня своим ласковым взглядом.
- Спасибо, хорошо, - я улыбнулась и заправила прядь волос за ухо. – А ты? Отдохнул?
- Да что там я, - он отмахнулся, - со мной все в порядке.
- Видел сегодняшний выпуск «Пророка»? Там о вас с Поттером написано, - весело сказала я.
- Да, видел, - он смутился и опустил глаза. – Сделали из нас каких-то нелепых героев…
Я рассмеялась:
- Ну, так вы же и есть герои! – Колин хотел мне что-то возразить, но я его осадила озорной улыбкой. – И не спорь со мной!
У меня была трансфигурация с райвенкловцами, а Колин вызвался меня проводить. Мы непринужденно болтали, обсуждая сплетни по поводу этого нападения (которых, по словам Тейлора, уже ходило множество), и я не могла не замечать мечтательных и долгих взглядов девушек, которыми они провожали Колина. Что ж, в этом не было ничего удивительного: он и раньше нравился многим, а после этого случая и вовсе стал популярен.
Мы подошли к кабинету, и он пристально на меня посмотрел:
- Лили, может, погуляем после уроков, пока дождь снова не зарядил на всю неделю?
- Хорошо, - ответила я и с улыбкой на губах под теплым взглядом Колина вошла в класс.
День прошел под лозунгом: «Лили, расскажи, как все было!». Я уже устала отвечать на многочисленные вопросы, осаждаемая всеми своими знакомыми, но на помощь пришла Алиса, усердно отгоняя всех любопытствующих. Что сказать, Поттер же был центром внимания всех девушек: не получив ответов у меня, они убегали к нему, томно вздыхая и хлопая длинными ресницами. Джеймс первую половину дня стойко это переносил, но потом начал откровенно их игнорировать. Выходя из Большого зала после обеда, я снова увидела их с Линой вместе и поспешила удалиться.
После уроков я забежала в больничное крыло справиться о здоровье Джеффа. Мадам Помфри меня успокоила, сказав, что он быстро идет на поправку, и уже к концу недели обещала его выписать.
Как же было приятно дышать чистым, свежим воздухом, еще пахнущим опавшей листвой! Я наслаждалась прогулкой, слушая Колина, задорно смеясь над его шутками. Он рассказывал о том, как ему сегодня досталось от назойливых сплетниц, которые его осаждали, а я понимающе кивала, рассказывая свою историю. Сейчас эта встреча с дементорами казалась приключением, которое было где-то и с кем-то, но не с нами – настолько все это было нереально, и даже не верилось, что это все случилось только вчера. Я собирала опавшие листья клена, складывая их в разноцветный букет, который пестрел всеми красками осени. Приближался ноябрь со своими первыми заморозками, темными ночами и завывающими северными ветрами, которые будут непременно рваться в теплые комнаты Хогвартса, задувая свечи и заставляя ежиться от холода. А совсем скоро будет Хеллоуин, и школу украсят смешными подсвечивающимися тыквами, которые будут всем криво усмехаться. И этот Хеллоуин в Хогвартсе для меня будет последним. Как и эта осень, смешавшая все в моей голове, но ставшая для меня частью чего-то нового…
Колин проводил меня до входа в башню Гриффиндор, и, попрощавшись с ним, я вошла в проем. Гостиная была полна народу: кто-то усердно учил уроки, младшекурсники дурачились, запустив под потолок маленькую бумажную птичку, которая легко порхала, не даваясь им в руки. Около камина, заняв все места, сидели мои однокурсники и о чем-то разговаривали. Я пробежалась по ним взглядом, ища лохматую макушку, но Поттера в гостиной не было. Я прошла и села на подлокотник кресла, в котором сидела Мэри:
- О чем вы тут так мило беседуете? – вступила в разговор я.
- Обсуждаем последние новости, - ответил Фрэнк, помахав газетой.
- Эванс, мы не думаем, что появление дементоров именно в тот день, когда студенты отправились в Хогсмид, было случайным, - парировал Сириус, развалившись на диване и вытянув ноги к камину.
– Скорее всего, все это было спланировано Сама-Знаешь-Кем, - серьезным тоном сказал Ремус. – И день выбран подходящим: он хотел тем самым показать, что готов нападать даже на детей.
- Волан-де-Морт переходит в наступление, - Блэк помрачнел и уткнулся взглядом в огонь камина. – А министерство в своей жалкой статейке даже не попыталось провести параллели между ним и появлением дементоров в Хогсмиде.
- Но это ведь очевидно! – воскликнула Алиса, уютно устроившаяся на коленях у Фрэнка. – Дементоры появились здесь по наводке!
- Да, только от населения это пытаются скрыть, чтобы не сеять панику, - ответил Фрэнк и поцеловал Алису в висок.
- Скоро начнется война, - от холодного голоса Сириуса у меня пробежали по телу мурашки. – Она уже на пороге.
Между нами повисло молчание: каждый был углублен в свои мысли, но все они сводились к одному пророненному слову Сириуса – война. В наши семнадцать лет это могло стать приговором, который был порожден человеческой жесткостью, жаждой власти и больным самомнением. Каждый из нас страшился этого пути, но понимал, что в случае провала министерства, он станет неизбежностью. Сейчас в стенах Хогвартса, охраняемых сильнейшей магией, мы были в безопасности, но уже через несколько месяцев выйдем из этих стен. И что нас ждет? Что там, за занавесом будущего? Неизвестность, которая пугает еще больше, нежели правдивый ответ на эти вопросы. Я всех обвела взглядом: Алиса и Фрэнк мечтают пожениться после школы, может быть Сириус хочет открыть свой магазин или паб, Мэри думает заняться изучением растений… И как тогда быть с этими мечтами и планами? В какой дальний ящик придется их отложить и отправиться сражаться с армией этого темного волшебника, рискуя жизнью? Сможем ли мы достойно пройти по этому пути, не дав себе струсить, не испугавшись? Сможем ли заслонить друг друга от смертоносного заклятия? Сколько всего придется пережить? Скольких друзей похоронить? Сколько раз заглянуть в глаза смерти? Мерлин, нам же всего семнадцать...
Сириус тяжело вздохнул и встал с дивана, сладко потянувшись.
- Я спать, - бросил он и направился в сторону лестницы.
Я тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли, и крикнула ему:
- Блэк, а где Поттер? Мне с ним поговорить надо, - соврала я, надеясь, что тот не с Линой.
- Его МакГонагалл попросила подтянуть какого-то младшекурсника по трансфигурации, - лениво ответил Сириус и быстро поднялся по лестнице.
- Понятно, - тихо сказала я сама себе, радуясь, что он все же не с Эртон.
Алиса заворковала с Фрэнком, запуская пальцы в его волосы, Ремус и Питер направились вслед за Сириусом, а Мэри углубилась в чтение - все снова стало привычным, и холодок от нашего разговора растаял в теплоте родной гостиной.
Я села на освободившееся кресло и вспомнила о письме Петуньи. Порывшись в сумке, я достала конверт и распечатала его: на обычном листочке в клеточку синими чернилами был написан текст размером в полстраницы. Я узнала почерк сестры, ровный и округлый, и быстро пробежалася взглядом по строчкам.
- Лили, все хорошо? – услышала я голос Алисы и подняла глаза. Она участливо смотрела на меня.
- Да, - только и ответила я, встала с кресла и направилась к выходу из гостиной.
Быстрыми шагами я шла по коридору, сжимая в руке письмо Петуньи. Как она могла? Мерлин, за что? Злость смешивалась с обидой, и от этого пагубного коктейля на глаза выступали слезы. Я тяжело дышала, стараясь не заплакать от горечи, которая душила меня. Разве я могла ожидать такого от своей сестры… В глубине души все эти годы теплился огонек надежды, что наши отношения еще можно наладить, что с возрастом она успокоится и начнет меня воспринимать как нормального человека, как свою родную сестру! Но сейчас этот огонек окончательно потух, растворившись в нескольких строчках, написанных обычной шариковой ручкой.
Я открыла тяжелую дверь и торопливо стала подниматься по винтовой лестнице Астрономической башни. Хотелось побыть одной. Мои шаги гулким эхом отдавались от каменных сводов, а расстегнутая мантия развевалась от быстрых шагов. В голове лихорадочно билась мысль, что я окончательно потеряла сестру. Я больше не видела ни одной возможности наладить с ней отношения – обида была слишком велика. Я с силой дернула за железное кольцо на двери и вышла на открытую круговую площадку. Самая высокая в замке башня продувалась всеми ветрами, и я быстро запахнула мантию, поежившись от холода. Около стены, примыкающей к двери, стояло множество телескопов, и среди них ярко выделялся сферический макет звездного неба, который служил подсказкой на уроках. Я подошла к самому краю башни, облокотившись о парапет.
На сердце было так тяжело, словно туда положили огромный валун, и я никак не могла его скинуть. Что ж, наверно, давно надо было принять тот факт, что сестра меня ненавидит. Я открыла письмо и снова его перечитала:
«Привет, Лили! Я знаю, что у тебя все замечательно, поэтому перейду сразу к делу: Вернон сделал мне предложение, и в будущую субботу я выхожу замуж. Я понимаю, что ты учишься, и я бы с удовольствием перенесла свадьбу на твои каникулы, но он так торопится, что, видимо, придется отмечать ее без тебя. Я, конечно, жутко из-за этого переживаю, но ничего не поделать.
С наступающим Хэллуином!
Тунья».
Листок дрожал в руке, и я с силой сжимала заледеневшие пальцы. И злилась. Было такое чувство, что вся семья предала меня. Как могли родители пойти на это?! Я тряхнула головой, понимая, что Тунья своим нытьем может довести кого угодно, поэтому маму с папой винить не стоило… Я достала палочку и направила ее на листок, тихо прошептав: «Инсендио». Листок вспыхнул, а я проворно отдернула руку: ветер тут же подхватил пепел и унес вдаль. Я глубоко вздохнула и посмотрела по сторонам: сквозь наступившие сумерки еще можно было увидеть очертания Запретного леса, одинокие фонари в двориках тускло светили, а где-то вдалеке, на другом берегу Черного озера, маячило множество огней – там был Хогсмид.
«Я знаю, что у тебя все замечательно…» - звучали ее слова у меня в голове. Что может знать моя сестра обо мне, о том, что со мной происходит? Мой мир уже давно перестал ее волновать, она лишь всеми способами пытается отгородиться от него. Поттер, дементоры, война, наконец, - все это было ей неизвестно, да она и не хотела в это вникать. Ее письмо стало последней каплей в чаше моих проблем, и я чувствовала такой упадок жизненных сил, словно вокруг меня кружила стая дементоров. Все слишком неожиданно навалилось на меня, и рядом не было никого, кто бы мог поддержать или элементарно выслушать.
Ветер трепал волосы, старался проникнуть под подолы мантии, обдавая своими ледяными порывами. Почти черное небо было низким – казалось, протянешь руку и тут же коснешься облаков. Эта осень пугала меня своей темнотой, странными снами, усиливающимся чувством одиночества – я путалась в своих мыслях, и каждый новый день не приносил долгожданного спокойствия…
- Лили?..
Голос раздался так неожиданно, что я тут же вздрогнула и резко обернулась. В льющемся свете, проникающим сюда из проема открытой двери, стоял Северус. Его мантия развевалась от порывов ветра, но он даже не думал ее застегивать. Он осторожно закрыл дверь и подошел ко мне, встав рядом и положив руки на парапет. Мы молчали, вглядываясь в темноту наступающей ночи. Слова были не нужны: когда-то давно мы часто могли вот так, молча, сидеть на берегу озера, погружаясь каждый в свои мысли, но чувствуя, что все же не одни. Это молчание было красноречивее самых искренних слов поддержки, потому что так молчать могут лишь близкие люди. Я не хотела говорить, не хотела гнать от себя Сева, поэтому просто слушала завывание ветра, устремляя взгляд в бескрайнюю бездну темного неба…
Я почувствовала что-то тяжелое на своих плечах: Сев заботливо накинул на меня свою мантию, оставшись в белой рубашке, поверх которой был надет свитер с небольшим гербом его факультета.
- Ты же вся дрожишь, - тихо сказал он и снова облокотился о парапет.
Я запахнула полы его мантии – сразу стало теплее, точно рядом был горящий камин. Между нами снова повисла тишина, нарушаемая лишь свистщими порывами ветра. Я собралась с мыслями и тихо сказала:
- Тунья прислала мне сегодня письмо, - голос зазвучал как-то прерывисто, и я кашлянула. – Она выходит замуж.
Сев не отрывал взгляда от ночного неба, и я видела, как развеваются на ветру его волосы.
- За этого пухлого маггла, что похож на индюка?
- Да, - ответила я и грустно улыбнулась: это сравнение как нельзя лучше подходило к Вернону.
- Что ж, поздравляю, - отозвался Сев, но, взглянув на меня, понял, что поторопился. – А в чем дело? Тебе не нравится ее жених?
Я пожала плечами:
- Не в этом дело…
Я не была уверена, что стоит посвящать Сева в свои проблемы, но он, как никто, был близко знаком с моей семьей, поэтому я чувствовала желание поделиться с ним.
- Тогда в чем? – он терпеливо ждал, пока я не решусь заговорить.
- Она специально назначила день свадьбы на тот период, когда я не смогу на ней присутствовать, - тихо ответила я. – Она стыдится меня…
- Стыдится?! Тебя?! – голос Северуса сорвался, и я внимательно на него посмотрела. – Да по сравнению с тобой, она просто… просто…
Я не знала, что хотел сказать Сев, но он так и не закончил свою фразу, и его слова поглотил ветер. Я отвела взгляд и подняла голову: были видны очертания клубящихся облаков, которые неустанно двигались, подгоняемые ветром. Неожиданно я почувствовала, как горячая ладонь накрыла мою руку, и вскинула взгляд на Сева.
- Не смей даже расстраиваться из-за этого – она того не стоит, - глухо прошептал Северус, глядя мне в глаза. – Я никому не позволю обижать тебя, Лили…
Наверно, сказались долгие годы нашей дружбы, если ему так легко удалось сейчас растопить мое сердце, и, повинуясь этому порыву, я сжала его руку и грустно улыбнулась. Я не знаю, сколько времени мы так простояли, взявшись за руки, обдуваемые холодным ветром под сенью черного осеннего неба. Рядом с ним на душе становилось легче, потому что он, как никто, понимал меня и принимал такой, какая я есть. Северус мог сказать много слов, но он знал, что сейчас мне нужна была просто его рука, поэтому мы просто стояли плечом к плечу, даже не глядя друг на друга.
- Наверно, пора возвращаться, - тихо сказала я и осторожно высвободила руку из его теплых пальцев.
Он лишь кивнул в ответ, и мы направились к двери. Выйдя на лестничную площадку, я почувствовала долгожданное тепло и скинула мантию Сева, вернув ее. Мы неторопливо спускались по ступенькам, сохраняя тишину каменных стен.
- Лили, можно я тебя провожу? – нарушил молчание Северус. – В свете последних событий тебе не стоит ходить одной вечерами.
Я вскинула на него внимательный взгляд:
- Почему ты так думаешь?
Он немного помолчал, словно что-то обдумывал, а когда заговорил, его голос был тихий, точно он боялся быть подслушанным:
- Ты же не веришь в то, что на Скотт напали из-за мести…
- Нет, - прямо ответила я, затем прищурилась, вглядываясь в напряженное лицо Снейпа. – Ты что-нибудь знаешь об этом?
Северус нахмурился и отвел взгляд в сторону.
- В том-то и дело, что нет, - он остановился и прямо посмотрел мне в глаза. – Именно это меня и пугает.
- Хочешь сказать, что твои… друзья здесь ни при чем? – вопросительно посмотрела на него я.
- Не знаю… Мне ничего не известно об организаторах этого нападения, - он осмотрелся по сторонам. – И я боюсь, что это нападение на Скотт связано с тем, что она…
Это роковое слово так и не сорвалось с его губ, но смысл был понятен нам обоим, и я с удивлением отметила, что бледные щеки Северуса окрасились румянцем.
- Грязнокровка? – закончила за него я, и Сев совсем смутился, опустив глаза в пол. – Да, я тоже об этом думала. Это версия хоть как-то вяжется с черной меткой, которую ей прислали.
Мы снова стали спускаться по лестнице. Я чувствовала, что Северусу очень неловко, но я специально не пыталась это сгладить. Мы вышли в коридор, а затем попали на лестницы. Я решила, что позволю Севу проводить меня, и видела в его глазах радость по этому поводу.
- Сев, а черную метку когда запускают? - неожиданно задала вопрос я, прерывая его размышления.
- Когда убивают… - ответил он и тут же спохватился, испуганно посмотрев на меня.
Я специально задала этот вопрос так неожиданно, чтобы поймать на нем Снейпа. Что ж, значит, он глубоко погряз в этой чуши, которую пропагандирует Тот-Кого-Нельзя-Называть. Я молча отвела глаза и прикусила губу. Вопрос так и рвался, и я не нашла в себе сил сдержаться:
- Ты тоже принял эту метку?
Северус остановился, побледнев, и тяжелым взглядом посмотрел на меня. Я молила Мерлина о том, чтобы все это оказалось неправдой… чтобы мой Сев по-прежнему был обычным мальчишкой, а не сподвижником темного мага. Словно прочитав мои мысли, Сев быстро закатал рукав своей мантии, расстегнул пуговицы белого манжета и резко дернул вверх рубашку вместе с рукавом свитера, демонстрируя свое предплечье: я увидела чистую бледную кожу, покрытую темными волосками, и облегченно вздохнула, а Северус резко развернулся и стал подниматься по лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
- Позволь и мне задать тебе вопрос, - Северус внимательно на меня посмотрел исподлобья. – Ты встречаешься с этим Тейлором?
Я немного опешила, но, тем не менее, ответила:
- Нет. Мы просто дружим…
Мы уже зашли в коридор седьмого этажа, как Снейп резко развернулся.
- Дружите? Так же, как и с Поттером? – его лицо искривилось в злобной ухмылке.
- Это не твое дело! – отчеканила я, смиряя его ледяным взглядом.
- Не мое дело?! Лили, я же не слепой и видел, что едва не произошло между вами в тот вечер… в Астрономической башне, - его лицо исказилось, а слова заставили меня покраснеть. – И эта Эртон лишь для отвода глаз… Он по-прежнему за тобой увивается! Этот Поттер… герой… звезда квиддича…
- Все! Хватит! – я одернула его, чувствуя, как во мне поднимается злость за то, что он посмел припомнить мне нашу прошлую встречу в Астрономической башне. – Я не намерена все это выслушивать!
Снейп мгновенно сбавил обороты и, тряхнув головой, посмотрел более спокойно:
- Я просто не хочу, чтобы ты попалась на его крючок. Лили, он ведь не стоит даже твоего мизинца… - последние слова он прошептал так тихо, что я едва их расслышала.
Я изумленно смотрела на него, словно видела впервые. Никогда еще он так со мной не говорил, не смотрел на меня такими умоляющими глазами, полными тоски и скрытой боли. Сердце дрогнуло… В его глазах я впервые видела то, чего раньше не замечала: в них светилось обожание и преданность, которые могли растопить даже могучие льды Антарктиды. Я вглядывалась в черную бездну его глубоких глаз, стараясь прочесть ту мысль, которую он так неистово хочет передать. Его взгляд пронзал меня насквозь: только он один мог смотреть так пристально, так откровенно, что я терялась в своих мыслях, а какая-то важная суть от меня снова ускользнула…
Портрет Полной дамы отворился, и в коридор вышли Мэри и Лесли. Они остановились и ошарашено посмотрели на нас, точно перед ними предстал Мерлин.
- Лили, у тебя все хорошо? – спросила Мэри, выделяя каждое слово.
- Да, - торопливо ответила я, кинув на них выразительный взгляд.
Не говоря больше ни слова, они медленно прошли мимо нас и скрылись за дверью, ведущей на лестницы.
- Ладно, Сев, я пойду, - сказал я, сделав несколько шагов в сторону портрета. – Спасибо, что проводил.
- Не за что, - ответил он, провожая меня долгим взглядом. – Прошу, будь осторожна.
Я кивнула в ответ, назвала пароль и торопливо скрылась в проеме. Зайдя в башню, я прислонилась к двери: мысли путались, и эта встреча казалась какой-то нереальной. Сев окончательно разбередил во мне рану, вызывая боль по нашей прошлой дружбе… Однако его не запачканная меткой рука вселяла надежду на то, что все еще можно вернуть, пусть ценой больших усилий. Неожиданно я услышала чей-то разговор и осторожно выглянула из-за углубления проема: на диване около камина сидел Поттер и с кем-то разговаривал. Я осмотрелась: в гостиной было мало народу, лишь несколько младшекурсников, скрипя перьями, усердно делали домашние задания. Я сделала два шага в сторону Поттера и услышала его звонкий смех:
- …Я зазнаюсь?! Что ты! – он улыбался своей обворожительной улыбкой, глядя в камин.
Тут я поняла, что он с кем-то общается, используя каминную сеть. Я уже было хотела проскользнуть к лестнице, но было поздно – Джеймс увидел меня.
- Подожди секунду, - его улыбка стала еще шире. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.
С этими словами он встал и направился ко мне. Я замерла, не смея шелохнуться, чувствуя, что тот что-то затеял.
- Пойдем, Лили, - Поттер торопливо взял меня за руку и потянул к дивану.
Я хотела начать сопротивляться, но мне стало любопытно, с кем общался Джеймс, и я покорно последовала за ним. Он усадил меня на диван и громко, почти торжественно, произнес:
- Пап, познакомься – это Лили Эванс, - мое сердце мгновенно подскочило к горлу, и я несмело взглянула в камин.
Среди догорающих палений, теплящихся небольшим огнем, сидела голова. Джеймс был чрезвычайно похож на своего отца – это мгновенно бросилось в глаза. Если надеть на мистера Поттера очки и взлохматить ему волосы, то они буду копией друг друга с разницей лишь в возрасте. Я судорожно сглотнула и ломким голосом сказала:
- Здравствуйте, мистер Поттер.
Он пристально на меня посмотрел, а потом его лицо озарилось радостной улыбкой:
- Рад с вами познакомиться, мисс Лили, - он кинул быстрый взгляд на своего сына. – Джеймс нам много о вас рассказывал. Однако не упоминал, что вы такая красавица.
Я смущенно пробормотала слова благодарности и опустила глаза, чувствуя, что краснею. Джеймс же сиял, как начищенный галеон, наслаждаясь моим смущением.
- Эх, жаль, мамы нет, - старший Поттер расстроено цокнул языком. – Вот вернется, будет мне завидовать, что я, наконец, познакомился со знаменитой мисс Лили…
Я окончательно растерялась под внимательным взглядом его отца. Все это было настолько неожиданно, что я никак не могла начать вести себя хотя бы немного естественнее, перестав так глупо смущаться.
Тут вступил Джеймс:
- Ладно, пап, давай закругляться. Я вам сову пришлю на неделе – все и обсудим.
- Хорошо, - мистер Поттер перевел взгляд снова на меня. – Очень рад нашему знакомству.
Я улыбнулась, стараясь скрыть свое волнение. Джеймс попрощался с отцом, и голова мистера Поттера исчезла, а на ее месте снова был лишь догорающий огонь.
Я изумленно посмотрела на Джеймса, но тот лишь развел руками:
- Что такое?
- Зачем ты это сделал? – сквозь зубы проговорила я, сверля его глазами.
- Просто решил познакомить тебя с отцом, - он невинно захлопал ресницами, будто это был весомый аргумент.
Я лишь покачала головой и отвернулась. Я делала вид, что разглядываю настенные часы, хотя сама усиленно пыталась унять волнение от этой встречи. Общаться с отцом Джеймса было так… странно, особенно меня удивила его реакция: совершенно очевидным был факт, что он знает, кто я такая, а значит – Поттер что-то говорил обо мне. Рассказывал, что я известная на всю школу зубрилка? Может, говорил, что он - когда-то давно - бегал за мной? Или просто упомянул меня как старосту? Вариантов была масса…
Я взглянула на Джеймса: он сидел, наклонившись вперед, и листал книгу, которая бесхозно лежала на диване. Рукава его рубашки были привычно закатаны, словно он боялся, что внешне опрятный вид непременно испортит его образ Мародера, а положенного галстука вовсе не было. Я медленно скользнула взглядом по его широким плечам, по смуглым рукам, внимательно следя за движением его длинных пальцев, когда он переворачивал страницы. В привычных движениях и обыденных вещах я видела Джеймса, точно впервые: было интересно наблюдать за ним, отмечая мелкие детали его мимики и жестов, пытаясь угадать, что значит эта неглубокая морщинка между бровей, которая пролегла сейчас, отчего он сжимает губы или морщит нос, поправляя съезжающие очки? Это был обычный Джеймс, с которым я была знакома несколько лет, но который отчего-то вдруг становился для меня необычным. Сейчас я не думала о том, чтобы снова начать копаться в себе, размышляя над непонятными чувствами, которые вызывает Поттер. Хотелось просто смотреть на него, запоминая каждую черту худощавого лица, еще немного мальчишескую фигуру и вихры взъерошенных волос. Я смотрела на его скулы, на слегка дрожащие ресницы, дотягивающиеся до ободков очков, на слегка приоткрытые полные губы, на небольшую родинку на шее, чуть ниже уха, которая появилась здесь точно специально, чтобы приковывать взгляд. Что-то изменилось во мне, в нем, в наших отношениях, и это что-то не давало мне отвести взгляд.
Его опущенные ресницы взметнулись вверх, и он долго смотрел на тлеющие поленья, пока затянувшуюся паузу не нарушил его низкий, спокойный голос:
- Ты сегодня гуляла с Тейлором? – скорее, это был не вопрос, а просто озвученный факт. Джеймс даже не повернул головы, продолжая смотреть на огонь. – Я видел вас в окно.
Я молчала, чувствуя, что во мне гаснет какой-то лучик света, который еще минуту назад теплился внутри. Что я могла ему ответить? Молчание было лишь призрачным спасителем…
Джеймс быстрым движением снял очки и потер глаза, наморщив при этом лоб. Затем отложил книгу и посмотрел на меня. В его глазах отражались блики танцующего пламени из камина, делая взгляд еще более притягательным. Когда же он заговорил, его шоколадные глаза потемнели:
- Видимо, нашелся тот, кто оказался лучше Гигантского кальмара…
Сердце с огромной высоты рухнуло вниз и предательски замерло. Я окончательно потерялась в этом бесконечном лабиринте непониманий, который мы с Поттером всего лишь за два месяца сумели возвести. Мерлин… Чего стоила Джеймсу эта фраза, я понимала по нервно пульсирующей жилке на шее и тяжело вздымающейся груди. Я могла ответить, объяснить, оправдаться, просто обвинить во всем его, но продолжала молчать, сковываясь под его тяжелым взглядом. И как можно объяснить то, чего сама толком не можешь понять?
Я видела, как в его глазах гаснет огонек, превращая теплый шоколад в черную бездну, которая разрасталась с каждой секундой моего молчания… Слова вырвались помимо моей воли:
- Я в этом не уверена…
На его лице отразилось удивление, и он едва уловимо тряхнул головой, словно хотел удостовериться, что все верно расслышал… Я опустила глаза, чтобы не видеть его реакции, слушая лишь ускоряющийся ритм моего трепещущего сердца…
Неожиданно дверной проем раскрылся, и в гостиную вошла МакГонагалл. По ее напряженному, обеспокоенному лицу я поняла, что что-то произошло.
- Хорошо, что вы оба здесь, - она подошла к нам, и в ее глазах я увидела отчаяние. – Еще одно нападение. На сей раз напали на Руби Джонс, напарницу Колина Тейлора.

* * *
- Алиса, я не знаю, что из этого выйдет, но это точно не самая удачная идея, - сказала я, глядя в потолок и пропуская сквозь пальцы ткань мантии.
- А мне даже интересно, - задумчиво ответила Алиса.
Мы лежали поперек кровати, развернувшись в разные стороны так, что моя голова была на уровне ее талии, и я видела, как Алиса длинными пальцами перебирает подаренный Фрэнком серебряный браслет.
В нашей спальне было тепло и уютно: дождь барабанил по подоконнику, убаюкивая своей невеселой песней, а на тумбе около кровати горела настольная лампа, освещая комнату тусклым светом. Мэри и Лесли убежали в библиотеку, сетуя на бесконечность домашних заданий, а мы с Алисой вот уже полчаса просто валялись на кровати, пытаясь поговорить. Однако в свете последних событий, которые взбудоражили всю школу, каждая из нас предпочитала размышлять над этим молча, поэтому наш разговор прерывали бесконечные паузы.
Я уже десятки раз прокручивала в голове все события, все разговоры, которые имели место в последнее время, чтобы хоть как-то попытаться разгадать эти странные нападения. Новость о том, что следующей жертвой стала Руби, потрясла меня. Становился совершенно очевидным тот факт, что причиной нападения на Эшли Скотт была не пресловутая месть, как предполагал Уилкс. И это было неоспоримо.
На следующий день после нападения на Руби, мы с Поттером собрали внеплановое заседание старост, на котором поставили вопрос ребром о том, что в школе действует Пожиратель смерти и, возможно, не один. Джеймс прямо озвучил наши идеи по поводу этого, умело подкрепляя свои слова фактами, – письмами с Черной меткой, которые получили обе девушки. На сей раз даже Уилкс не нашел, что ответить, поэтому вовсе промолчал почти все собрание. Я видела, как растеряны старосты, чувствовала, как их страх смешивается с моим. Решительность Джеймса, его твердый голос и уверенный взгляд вселял в меня надежду, что общими усилиями мы сможем справиться с ситуацией и подавить этот произвол. Хогвартс всегда служил защитой для всех, поэтому это был вопрос принципа, требующий решительных действий.
Обсудив все подробности нападений, мы пришли к общему мнению, что дежурства по вечерам необходимо продлить до двенадцати часов, и дежурить старосты должны исключительно парой, не разделяясь. Так мы могли хоть как-то обеспечить безопасность вечерами, что в данных условиях было немаловажным. Тут-то и встал вопрос о том, что у Колина пары нет. Руби нашли в совятне, и, по словам Дамблдора, она, раненная, пролежала там достаточно много времени. Именно этим объясняется ее тяжелое состояние: она потеряла много крови и, хоть ее раны затянулись, была очень слаба. В связи с этим я предложила себя ему в напарницы, однако тут же вступился Поттер. Он наотрез отказался от такой идеи, объяснив это тем, что я – единственная среди старост магглорожденная, и подвергать меня излишней опасности крайне неосмотрительно. В результате Люпин выдвинул предложение о том, чтобы нам дежурить втроем, и это, по его словам, сможет свести риск к минимуму. С горем пополам удалось уговорить Поттера, подействовав на него уставом старост и необходимостью выполнять свои обязанности. Таким образом, сегодня должно было состояться наше первое дежурство.
Эта идея мне была не по душе. Я прекрасно видела, что они не питают симпатии друг к другу, и, зная взрывной темперамент Поттера, от этого вечера можно было ожидать чего угодно.
Я устало вздохнула: от этих мыслей, которые меня упрямо не покидали, болела голова, а внутреннее напряжение меня не покидало.
- Представляешь, Фрэнк запретил мне ходить куда-либо одной, - сказала Алиса.
- И правильно сделал, - отозвалась я.
- Да, но нападают на магглорожденных! Поэтому я подумала, что буду постоянно ходить с тобой, - подытожила она тоном, явно не предполагающим возражений.
Я удивленно вздернула брови вверх. Только этого мне еще не хватало! После нападения на Руби, Колин и Джеймс не отходили от меня ни на шаг: после занятий, которые были у нас общими с Хафлпаффом, меня провожал до следующего кабинета Тейлор, а в остальных случаях, молча шагая поблизости, - Поттер. Они оба это делали весьма ненавязчиво. Колин - мило улыбаясь, интересуясь моими делами, а Джеймс - стараясь быть незаметным. Этот конвой меня уже утомил, поэтому инициатива Алисы была явно излишней.
- Ты с ума сошла! – воскликнула я. – Мне и так хватает Поттера с Тэйлором.
Она приподнялась и посмотрела мне в глаза:
- Я заметила, что они оба от тебя не отходят…
- И порядком мне надоели, - поморщилась я.
Алиса поджала губу, внимательно смотря на меня, а затем тиха заговорила:
- Лили, я не верю в то, что у Поттера есть какие-то чувства к Лине. Он ведь даже когда разговаривает с ней, смотрит на нее как-то вскользь…
- И, тем не менее, он ее позвал в Хогсмид, - я передернула плечами, стараясь избежать прямого взгляда Алисы.
- Это еще ничего не значит. Просто он…
- Алиса! – перебила ее я и села, опираясь на руки. – За шесть лет учебы он никого кроме меня не приглашал в Хогсмид, и если сейчас кого-то позвал, то это верный знак, что у него появилась симпатия к другой.
- Да, но и ты раньше ни с кем, кроме меня, туда не ходила, - деловито заметила Алиса.
Я ничего не отвечала, отведя взгляд в сторону, и Алиса снова плюхнулась на кровать, тяжело вздохнув.
Мерлин знает, как все запуталось, как невыносимо все переплелось! Еще вчерашняя беззаботная жизнь, нарушаемая лишь волнениями из-за учебы, превращалась в клубок, сплетенный из разнящихся чувств, неразгаданных тайн и пугающих событий – и в центре этого калейдоскопа была я. Чувствовалось, что у меня не хватает сил охватить все это, чтобы попытаться разобраться хотя бы в себе – это угнетало меня еще больше. Порой хотелось закрыть глаза, убежать, спрятаться от этих проблем, которых с каждым днем становилось все больше, окунуться в безмятежный мир детства, где можно было просто весело смеяться. Но все менялось слишком стремительно. Я словно была на вокзале Кинг-Кросс и никак не могла запрыгнуть на подножку отбывающего поезда. Внешне спокойная, привычно приветливая, внутри я металась в сомнениях и страхах, мучаясь бессонницей, ночами вглядываясь во мрак нашей спальни, ища такие важные решения этих проблем. Часто приходила в голову мыль: «Может стоит ответить на ухаживания Колина? Может рядом с ним станет легче?». Но каждый раз воскрешались воспоминания о теплом шоколаде глаз Джеймса, его руках и легком дыхании на моих губах, и я лишь тихо вздыхала, бессильно закрывая глаза. Я не могла простить ему Эртон, а себе не прощала жестокую игру с Колином, которая приносила мне временное облегчение, а ему только мучения от неопределенности. И каждый раз, убеждая себя, что Тейлор как никто заслуживает искренности и нежной привязанности, я упиралась в слова, которые мне когда-то сказала мама и которые так глубоко запали в душу: «Твое место должно быть там, где сердце». Но я бродила во мраке своих путающихся мыслей, в гнетущем ощущении одиночества, в пугающей тишине школьных коридоров, которые теперь навевали колющий страх… И чем темнее становилось на душе, тем яростнее рвалось сердце к свету, но я не видела даже его отблесков.
Едва я вышла из спальни и ступила на лестницу, как первая же ступенька тягуче скрипнула – все же есть в моей жизни хоть какое-то постоянство. Я улыбнулась и, распрямляя складочки мантии, спустилась в гостиную. Она была полна народа, воздух был душным, тягучим, и мне безумно хотелось поскорее выйти в прохладный коридор. Я обвела гостиную взглядом, ища Джеймса: он стоял, прислонившись спиной к каменной стенке камина и, улыбаясь, слушал Сириуса, вальяжно развалившегося в кресле. В руке Поттера что-то мелькнуло золотом, и я увидела, как он, не торопясь, разжимает пальцы. Золотой снитч, почувствовавший долгожданную свободу, мгновенно выпорхнул из ладони Джеймса, устремляясь подальше от своего тюремщика, но проворная рука прервала его жалкую попытку, и снитч снова оказался в плену. Две младшекурсницы, сидевшие за столиком неподалеку от лестницы, издали томные вздохи, наблюдая за тем, как красуется Поттер, но он совершенно не смотрел по сторонам в ожидании бурных оваций и всеобщего восхищения, как обычно это делал. Он заметил меня не сразу, поглощенный рассказом Блэка, и едва наши взгляды встретились, тут же засунул снитч обратно в карман мантии, чему Сириус ехидно усмехнулся. Окинув Блэка красноречивым взглядом, я направилась к выходу из гостиной, прислушиваясь к тихим шагам Поттера за спиной.
Выйдя в коридор, освещаемый ярко-желтым светом факелов, я ощутила долгожданную прохладу. Сегодня мы должны были патрулировать первые три этажа замка, поэтому условились встретиться с Колином около входа в Большой зал. Мы неторопливо шли по коридору, и я видела, что Джеймс по-прежнему теребит свой снитч, засунув руку в карман.
- Зачем ты все время играешь со снитчем? - спросила его я.
- Тебя это так раздражает? - в его глазах сверкнули озорные искорки.
Я кинула осуждающий взгляд:
- Мне просто его жаль. Он рвется на свободу, а ты ею только дразнишь.
Джеймс внимательно посмотрел на меня и достал из кармана золотой мячик:
- Ты ошибаешься. Тебе кажется, что он такой беззащитный, такой ранимый, но на самом деле это не так, - он остановился и несколько секунд пристально смотрел мне в глаза. – Поймать снитч может далеко не каждый, и дело тут вовсе не в скорости и умениях. Его характер слишком непредсказуем, и когда тебе кажется, что, вот-вот, и ты его поймаешь, он резко меняет свое направление, оставляя тебя ни с чем. И он мчится с нереальной скоростью, петляя и путая, но этим еще больше подогревает азарт. И ты ломаешь голову над тем, как суметь подчинить себе этот крохотный золотой шарик, как сделать так, чтобы предугадать его направление, и тысячи попыток могут с треском провалиться. А ты пытаешь снова и снова, скрипя зубами, давя в себе злость и задетую гордость… И остается лишь надежда, что на самом деле, как бы он не стремился к своей одинокой свободе, все же хочет быть пойманным, хочет покориться…
Я, как завороженная, смотрела в его глаза, боясь вздохнуть. Он не отводил от меня взгляда, который сковывал и путал мысли. Все его слова, такие неоднозначные, подняли целую бурю в душе, и легкая дрожь волнения охватила меня. Мне казалось, что я приоткрыла какую-то тайную дверь, за которой было что-то неизвестное, но безумно манящее… Я опустила глаза и прошептала:
- Но ведь, если его поймать, то интерес угаснет…
- Ты снова ошибаешься, Лили, - так же тихо ответил он, а затем взял мою руку и положил в ладонь снитч, накрыв его моими пальцами. – Победа будет слишком призрачна: стоит лишь на мгновение расслабиться и…
Он разжал мою ладонь, и снитч мгновенно расправил свои тонкие крылышки и выпорхнул из ладони, стремительно взлетая вверх. Он взмыл под самый потолок, радуясь долгожданной свободе, весело порхая, чувствуя вольный воздух… Его радость была такой неистовой, такой ошеломительной, что он и не заметил, как спустился слишком низко, и Джеймс снова его поймал.
- Сегодня ему некуда лететь, но кто может гарантировать, что завтра он не скроется в небе, и я больше никогда его не увижу…
Я судорожно сглотнула и снова опустила глаза, не в силах вынести глубокий взгляд Джеймса. Поттер же отвернулся и, засунув снитч обратно в карман, побрел по коридору. Весь оставшийся путь мы прошли в молчании. Каждый из нас был погружен в свои мысли, и я заметила, что Джеймс избегает моего взгляда. А я смотрела на него и не понимала, как когда-то могла не обращать внимания на крепкие, сильные руки, которым с легкостью покоряется неуловимый снитч; как могла не слышать глубоких, почти грудных, интонаций в голосе, притягивающих своим очарованием; как могла не чувствовать дурманящий запах кожи, от которого теперь моментально теряю голову… Тогда - словно в прошлой жизни - я не знала, что сердце может так неистово биться от одного взгляда этих карих глаз…
Колин стоял, прислонившись спиной к каменной колоне, и поглядывал на часы. Завидев нас, он сделал несколько шагов навстречу и приветливо мне улыбнулся, а Джеймса одарил кивком головы. Поттер в долгу не остался, жеманно отвесив ему шуточный поклон. Уже по одному приветствию я поняла, что вечер обещает быть напряженным.
Мы неторопливо шли по коридорам, изредка перебрасываясь короткими фразами. В воздухе чувствовалось напряжение, а неловкость от всей этой ситуации делала меня молчаливой и немного рассеянной. Колин шел рядом со мной, совсем близко, и иногда его теплая ладонь, будто нечаянно, касалась моих пальцев; Поттер же вышагивал немного впереди нас, продолжая теребить снитч. По его виду нельзя было угадать ни его чувств, ни его мыслей: порой мне он казался беззаботным, но стоило нашим взглядам скреститься, я видела в них холодные краски злости. Он старался не смотреть на нас, не отвечал на колкие замечания Колина, который был сегодня непривычно мрачен и язвителен. Я же вообще молчала, бросая колючие взгляды то на Тейлора, ни с того ни с сего нападающего на Поттера, то на Джеймса, который отвечал ему презрительной усмешкой. Постепенно я начала понимать, что я – сдерживающий фактор для этих двоих, иначе они бы давно сцепились. Они оба старались задеть друг друга, пытаясь вывести оппонента из себя, но, прекрасно понимая мою реакцию, ограничивались словами.
Я уже готова было возненавидеть Ремуса за его «гениальные» идеи. Я никогда бы не подумала, что Колин, будучи таким общительным и привычно спокойным, может так пренебрежительно с кем-то разговаривать. Поттер же, как бы ни старался в последнее время этого не показывать, сейчас проявлял заносчивость и откровенную неприязнь, своей ехидной улыбкой выводя Колина из себя. Я даже не пыталась вмешиваться в эту дуэль, раздражаясь на обоих и стараясь не смотреть на них…
Сонную тишину нарушали только наши шаги и шорох мантий. Хогвартс медленно погружался в ночное забытье, утопая во мраке. Кутаясь в теплую мантию, я скользила взглядом по каменным сводам, теряясь в своих мыслях, как в лабиринте. Мне безумно захотелось вернуться в спальню, забраться под теплое одеяло и снова оказаться на своем месте – там, где все привычно и до боли знакомо. Находясь в обществе ребят, я все равно чувствовала свое одиночество, слегка дрожа на сквозняках, и не было рядом со мной никого, кто мог бы согреть меня… Они оба сейчас были слишком увлечены собой, стараясь уязвить друг друга, а я была для них чем-то вроде включенной лампы в залитой солнечным светом комнате.
Мы шли по коридору первого этажа, направляясь к двери, ведущей к теплицам. В этой части замка редко можно было кого-то встретить, однако проверить стоило. Мы уже несколько минут шли молча, поэтому я молила Мерлина, чтобы эти двое снова не начали ехидничать.
Однако моим надеждам не суждено было оправдаться:
- Поттер, тебе, наверно, не привычно вот так, легально, разгуливать по коридорам в такой час? – лицо Колина не выражало никаких эмоций.
- Завидуешь? – снова эта хитрая улыбка.
Тейлор фыркнул:
- Вот еще! Я предпочитаю быть старостой, а не школьным дебоширом.
Джеймс обернулся, и наши взгляды встретились: в его глазах замелькали искорки веселья, и я поняла, что реплики Колина не останутся без ответа. Поттер завернул за угол, и вскоре мы оказались в том самом коридоре гербологии, где когда-то встретились с Джеймсом.
- Тейлор, ты так уверен в значимости старост и в их необходимости? Все это лишь миф, - спокойно сказал Джеймс.
Я поняла, что Поттер что-то задумал, поэтому насторожилась.
- Да неужели? – Колин снисходительно улыбнулся.
Джеймс быстрыми шагами прошел вперед и остановился около двери. Я с одного взгляда узнала эту дверь – это был тот самый старый класс гербологии, в котором мы прятались от Филча.
- Ну, во время своего дежурства ты патрулируешь коридоры, но не можешь знать, что происходит за закрытыми дверьми, - Джеймс хитро улыбнулся. – Ты видишь только то, что тебе позволяют видеть.
Колин скрестил руки на груди и одарил Поттера насмешливым взглядом, а Джеймс продолжил:
- Например, откуда ты можешь знать, что происходит за этой дверью? – задор в карих глазах разгорался все сильнее. – Может, заслышав наши шаги, здесь спряталась какая-нибудь парочка? И они сейчас стоят за этой дверью, прислушиваясь к нашему разговору, и молят Мерлина, чтобы мы поскорее убрались отсюда.
- Мы шли молча, - ровным голосом отозвался Колин. – Они бы заслышали нас слишком поздно и не успели бы спрятаться.
- Да, ты, безусловно, прав, - Джеймс закивал головой, и я подумала, что он действительно согласился с Колином.
Тейлор же, почувствовав свою победу, снисходительно улыбнулся и уже собирался пойти дальше, как Поттер тихо сказал:
- Только я первый вышел в коридор и мог увидеть, как кто-то скрылся за этой дверью…
Мы дружно перевели взгляд на закрытую дверь. Казалось, в этот миг тишина зазвенела, а слух настолько напрягся, что я отчетливо слышала треск от коптящихся факелов. Мы прислушивались к царившему безмолвию, и мне почудилось, что я услышала, как за дверью кто-то сделал несколько шагов. Каждый мускул напрягся, порываясь открыть дверь и узнать ее тайну, но я не двигалась. Наконец, Колин не выдержал, резко распахнул дверь настежь и заглянул внутрь: класс был пуст. Я посмотрела на Поттера и увидела, что он едва сдерживает улыбку, а его глаза откровенно смеются.
- Что ж, очевидно вся эта болтовня о спрятавшейся парочке была не больше, чем история из жизни, - Тейлор злобно смотрел на Поттера, однако голос его был подчеркнуто любезен.
- Не в бровь, а в глаз, - ответил Джеймс и, красноречиво улыбнувшись, перевел взгляд на меня.
Колин прищурился, а я смутилась и опустила глаза. Мерлин! Как же я сразу не поняла, что Поттер все это затеял только для того, чтобы насолить Колину! Все эти разговоры, эти перепалки на протяжении всего вечера в результате закончились негласной победой Джеймса. И теперь он лукаво смотрит на меня, воскрешая воспоминания о тех самых минутах, проведенных в темноте пыльного класса, а Колин теряется в догадках по поводу того, что же было между мной и Джеймсом. В этом весь Поттер: он не знает, что такое «проиграть»…
Неожиданно Джеймс посмотрел куда-то за мою спину, и его глаза потемнели. Я непонимающе обернулась: в противоположном конце коридора стояли Мальсибер, Айвери и Снейп.
Почти сразу же Колин и Джеймс, не сговариваясь, вышли вперед, встав плечом к плечу и загородив меня. Я раздраженно вздохнула и протиснулась между ними. Слизеринцы были явно растеряны, не ожидая увидеть нас здесь, однако быстро взяли себя в руки и направились в нашу сторону.
- Так-так-так, - презрительно улыбнулся Мальсибер. – Очередное заседание клуба любителей грязнокровок сменило место дислокации?
- Заткнись, змеюка, - прошипел Поттер, и я увидела, что он медленно, незаметно для противника, вытаскивает из кармана волшебную палочку.
- Минус десять баллов со Слизерина за оскорбление старосты, - отчеканил Колин, злобно прищурившись.
- Тейлор, как низко ты упал. Я был о тебе лучшего мнения, - скучающим голосом отозвался Айвери.
- Минус десять баллов с каждого за нахождение в коридорах после отбоя, - ответил ему Колин, гордо вскинув голову.
Мы стояли друг напротив друга, неприязненно смотря в глаза. В наступившей тишине отчетливо чувствовались напряжение и злоба. Я уже давно привыкла к оскорблениям слизеринцев, поэтому вовсе не обращала на них внимания, однако сейчас было безумно приятно, что Джеймс и Колин – каждый по-своему - вступились за меня.
- Интересно узнать, где же вы были в столь поздний час? Явно не в самом замке, - Колин нахмурился, наблюдая за слизеринцами.
- Нет, определенно общение с Эванс на тебя плохо влияет, - Айвери сочувствующе покачал головой.
- Вот оно – пагубное, я бы даже сказал, губительное влияние грязнокровок на магическое сообщество, - вторил ему Мальсибер.
Все произошло слишком быстро: Поттер снова загородил меня собой, и я на мгновение уперлась взглядом в его спину. В эту же секунду я услышала его громкий голос: «Ступефай!». Раздался грохот, и я испуганно выскочила из-за спины Поттера: на расстоянии нескольких метров от нас на полу лежал Мальсибер, силясь подняться. Я в ужасе перевела глаза на Джеймса: не было и тени сомнения в том, что уже сегодня слизеринцы расскажут своему декану о том, что главный староста школы напал на них. Это катастрофа!
Снейп быстрыми шагами пересек коридор и стал помогать Мальсиберу подняться в то время, как тот убийственным взглядом смотрел на Поттера.
Рука Айвери дернулась к волшебной палочке, но Джеймс тут же подскочил к нему и, приставив палочку к шее, хищно прошептал:
- Только дай мне повод…
Колин подошел к Поттеру и положил руку ему на плечо:
- Он того не стоит…
Джеймс медленно, точно нехотя, опустил палочку, и лютая ярость, с которой он смотрел на Айвери всего секунду назад, потухла в его глазах, сменившись презрением.
Мальсибер, придерживаемый Снейпом, подошел к Айвери и холодно взглянул на Джеймса.
- Главный староста… Всеобщий любимчик… Звезда квиддича… - тягуче зашептал он. Затем его лицо исказилось усмешкой. – Интересно, знает ли твой отец, как опасна эта игра?
Даже не смотря на Поттера, я почувствовала, как он напрягся:
- При чем тут мой отец? – его голос прозвучал твердо и уверенно, но я поймала едва уловимую нотку сомнения.
Мальсибер изобразил что-то наподобие улыбки, обнажив свои белые мелкие зубы, и, так ничего не ответив, неторопливо пошел вперед, поправляя сбившуюся мантию. Айвери окинул нас презрительным взглядом и направился вслед за своим другом.
Я смотрела в глаза Северуса и, словно в открытой книге, читала в них и смущение, и злобу, и обреченность… Он не обращал внимания ни на Поттера с Тэйлором, ни на своих друзей, которые медленно удалялись, шаркая ботинками. Его кожа была бледнее обычного, и, казалось, все его мускулы застыли, а жили только глаза - черные, утягивающие в свою глубокую бездну… Он – такой близкий и такой далекий – был сейчас по другую сторону баррикад, а я так нелепо надеялась вытянуть его из этой ямы.
Слизеринцы остановились, и Айвери громко сказал:
- Снейп, что ты там копаешься? Или ты тоже в обществе любителей грязнокровки Эванс?
Сердце пропустило удар. Он не сводил с меня глаз, и я замерла, ожидая его ответную реакцию. Он молчал, пронизывая меня насквозь таким тяжелым взглядом, точно ненавидел.
- Северус… - беззвучно, одними губами, произнесла я, умоляюще смотря на него. Я понимала, как зыбко наше перемирие, которое мы заключили на Астрономической башне, и сейчас все могло рухнуть в одну секунду. Я напряглась…
- Эй, Снейп, сколько можно тебя ждать? – Мальсибер прищурился.
Северус нехотя отвел глаза и сухо сказал:
- Я не твоя собачонка. Прибереги свои приказы для других.
С этими словами он, не взглянув на меня, стремительно пошел по коридору, даже не остановившись около своих ошеломленных друзей. Его мантия развевалась волнами, и я смотрела ему вслед, чувствуя, как сердце охватывает волнение от ярко вспыхнувшей надежды.
- Зачем ты набросился на Мальсибера? Тебе проблем мало? – раздраженный голос Колина нарушил тишину. – Хочешь, чтобы тебя лишили значка?
Поттер тряхнул головой и злобно посмотрел на Тейлора:
- Плевать я хотел на твой значок! Мои принципы строятся не на уставе старост.
- Научись себя сдерживать, Поттер! Речь идет о репутации…
- Иди к черту, Тейлор! – прервал его Джеймс, поморщившись.
Он оперся рукой о стену и склонил голову. Его взгляд блуждал где-то на полу, и я понимала, что он о чем-то думает. Его поза выдавала волнение, а сдвинутые брови говорили о напряженности. Мне безумно захотелось подойти к нему и просто поговорить, но под пристальным взглядом Колина я не могла даже произнести и слова.
- Ладно, хватит расслабляться, - Джеймс распрямился и взглянул на нас. – Давайте поскорее закроем этот вечер.
Он неторопливо побрел по коридору, запустив руку в волосы. Колин пристально посмотрел на меня, но уже через пару секунд в его глазах появилась привычная нежность, и я немного улыбнулась ему.
Оставшаяся часть нашего дежурства прошла под эгидой мрачного настроения Поттера. Он ни с кем не разговаривал, да и вообще старался держаться особняком. Этим и воспользовался Колин, завязав со мной непринужденную беседу. Я все смотрела на Джеймса и думала, что при всем желании не могу понять его. Наверно, не смогу никогда… Его импульсивность пугала меня, но в тоже время заставляла восхищаться, потому что он не ведал страха перед условностями и правилами – моими тюремщиками. У Джеймса были свои принципы, и именно их он придерживался – они были его законом и уставом. А все остальное было лишь обстоятельствами, с которыми он умело боролся. И он всегда так уверенно идет по своей дороге, будто может пройти по ней и с закрытыми глазами…
Я добралась до кровати уже за полночь. Сегодняшний вечер вымотал меня, но внутренняя напряженность не давала уснуть. Из моих мыслей не выходил Северус: его поведение сегодня рассказало мне куда больше, чем письмо. Я поняла, что у меня есть шанс. Мой друг стоит на перепутье, и пока он не сделал свой окончательный выбор, я могу на него повлиять. Сев был слишком дорог мне, чтобы без боя отдать его в прислужники этому Темному лорду. Да и как я смогу верить в дружбу, если позволю себе оставить Северуса?
Тишина, царившая в нашей спальне, была полной и пугающей, когда ухо, словно специально, слышит каждый звук, малейший шорох, едва уловимый вздох… Я лежала и смотрела в потолок, на котором отражался свет молодой луны, пробивающейся сквозь вереницу облаков. Не хотелось шевелиться, не хотелось думать, не хотелось спать… Я бесцельно изучала тени, коих было множество в комнате, глазами очерчивала контуры знакомых предметов, но все это было чужое, не мое… Я исчерпала принадлежность к этим вещам и чувствовала острую необходимость в переменах. Весь этот мир спящей комнаты был далеким, туманным, таявшим в вихре моего взросления и душевных метаний. Вся эта фантасмагория, истязающая меня, заставляла двигаться дальше, рваться, метаться, но только не сдаваться. Я застыла в нерешительности где-то на рубеже принятого решения и легкой, как перышко, неопределенности, не смея сделать такой важный шаг.
Сколько решений - столько и путей. Но где мой, где тот единственно верный? И лишь дороги от перекрестка разбегаются в разные от меня стороны, маня и пугая призрачной неизвестностью...