Глава 10Глава 10. Первое и последнее воспоминание.
По бескрайней серой равнине двигались две фигуры. Горы постепенно приближались, на их склонах можно было различить пещеры и выступы, редкие деревца, судорожно цеплявшиеся за участки земли, качались на ветру, отгоняя незваных гостей.
Гарри изо всех сил внушал себе, что ничего страшного или странного не происходит, что в жизни он видел и не такие чудеса. Шедший рядом Снейп тоже о чем-то глубоко задумался, судя по сосредоточенному выражению лица и чуть наклоненной голове.
– Сэр, а у всех сознание так выглядит?
– Нет.
– А почему здесь так пусто?
– А почему бы тебе не замолчать?!
У склона горы виднелось какое-то движение, и, если бы Гарри мог, он бы со всех ног помчался туда – странное ощущение, что опасности нет, настигло его только что и теперь не отпускало. Но учитель крепко держал мальчика за руку, и совсем детское чувство защищенности оказалось как нельзя кстати – Гарри очень редко брали за руку и вели за собой, чаще просто указывали, куда ему идти или велели не отставать…
Прошло несколько минут в полной тишине, слышен был лишь шорох песка под ногами и завывание ветра в прохладном воздухе. Каменные стены, опоясывающие равнину, становились все крупнее и крупнее, и теперь Гарри мог различить…Людей? Да, там находились люди, они неподвижно застыли у какого-то костра, а над всем этим хлопало крыльями черное существо, пытающееся время от времени опуститься ниже.
Сделав еще пару шагов, Снейп остановился как вкопанный и сжал ладонь мальчика так сильно, будто пытался ее раздавить.
– Сэр?
– Не может быть… – учитель так и не смог закончить реплику, а Гарри уже и забыл, что конкретно хотел спросить, потому что только что рассмотрел две фигуры, стоящие у огненной стены и протягивающие к ней руки. Сердце его замерло, дыхание болезненно перехватило, но он заставил себя взглянуть в яркие зеленые глаза женщины и карие глаза мужчины, блестевшие за стеклами очков.
– Мама?...Папа?... – Гарри почувствовал, что Снейп выпустил его руку и рванулся навстречу родителям. Они казались настолько реальными, будто бы находились не в сознании мальчика, а существовали на самом деле. Мама сжала его в крепком объятии, отец ласково взъерошил волосы. Все трое застыли в таком положении, но внезапно наверху послышался противный скрежет, и Лили с сожалением отпустила сына и встала спиной к огненной стене, раскинув руки в защитном жесте; Огонь взметнулся выше, и чудовище, похожее на смесь бегемота и летучей мыши, отпрянуло прочь, визжа и щелкая клювом с двумя рядами острых зубов.
– Папа, что это? Откуда вы здесь? – дрожащим голосом спросил мальчик, не сводя глаз с отца. Тот смотрел на сына с гордостью и любовью, и Гарри даже на секунду представил, что вся его жизнь до этого момента – всего лишь кошмарный сон, и вот именно сейчас ему посчастливилось проснуться и обнаружить, что у него все хорошо, родители рядом и любят его, никакого Волдеморта нет и в помине, и он со своей семьей беззаботно проводит каникулы…
– Гарри, скорей уж я должен спросить, как ты сюда попал, мы то с мамой здесь всегда были.
– Я со школьным учителем, профессором Снейпом, он…
– Этот…Он что, учителем стал? – скривился Джеймс, и Гарри заметил, что он в точности также морщит нос, когда недоволен. И волосы у него также взъерошены, и очки сидят чуть криво. Мальчик не слышал, что там говорит отец, он так засмотрелся на него, словно пытался запомнить каждую черту, каждую мелочь, каждый жест…Заполучить первое яркое воспоминание о родителях, почти живых и настоящих.
–…Гарри! Ты слышишь меня? – тихонько тронул его за плечо папа.
– А? Нет… То есть да… О чем ты говорил?
– Смотри сюда, – обняв худенькие плечи мальчика, Джеймс развернул его лицом к огненной стене. Мама все так же стояла, раскинув руки и наклонив голову, волна рыжих волос закрывала ее лицо.
– Мама!
– Не отвлекай ее сейчас, Гарри, защита может стать слабее, – прошептал отец. – Вот, видишь это?
Посреди огненного круга диаметром не больше человеческого роста сидел маленький мальчик. Он беззаботно смеялся, нелепо задрав голову, глядя на попытки чудовища прорваться к нему, хлопал в ладоши, когда огонь получал новую порцию силы и вырывался наверх. На вид ребенку можно было дать около четырех лет, одет он был в синий комбинезончик на лямках, на животе красовался карман с нашитым медведем. Малыш на мгновение обернулся и широко улыбнулся Гарри. Черные волосы ребенка были еще короткими, но это не мешало им торчать в разные стороны, а шрам на его лбу привел Гарри в полнейший ступор.
– Кто это? – спросил Гарри, обернувшись к отцу.
– Это ты, сынок.
– Но я же старше, пап, мне скоро 13 исполнится, – грустно покачал головой мальчик.
– Знаешь, говорят же, что для родителей дети всегда маленькие…– задумчиво ответил отец.
– Это вы защищаете меня? Да? Вы с мамой? – улыбнулся Гарри.
– Да. Так всегда было. Знаешь, время от времени здесь и другие люди появлялись, но мы здесь оставались всегда.
– А ведь он… То есть я…– Гарри махнул рукой в сторону сидящего ребенка. – Совсем не боится этого, – он украдкой покосился на летучее создание.
– И ты не бойся, я тебе вот что скажу, – Джеймс наклонился к сыну, пригладив тому непослушную челку. – Он ничего не может тебе сделать, этот мерзкий бегемот, – на эти слова Гарри невольно усмехнулся. – Это только осколок души Тома Реддла, а твоя душа целая и невредимая, ты всегда будешь сильнее.
– Осколок души?
– Да, так называемый хоркрукс. Мы с мамой держим его подальше от тебя, но иногда он вырывается из под контроля. Так ведь бывает?
– Да…– вздрогнул мальчик. – Бывает.
– Сегодня он вырвался, и мы не могли отогнать его, это сделал кто-то другой…
Гарри не стал объяснять отцу, кто помог ему на этот раз, он уже понял, что тому это не понравится – со Снейпом отец был в натянутых отношениях при жизни, неизвестно из-за чего.
– Пап, так если он может вырваться, значит, он становится сильнее? Или это вы устаете?
– Нет, он вырывается, когда ты ему позволяешь, – отец укоризненно нахмурился, – Когда ты встревожен или разозлен и не видишь способа успокоиться сам… Ну… В общем, мама лучше тебе это объяснит.
– А совсем прогнать его нельзя, пап?
– Я не знаю, Гарри, – покачал головой Джеймс. – Мы не знаем. Ладно, у меня мало времени, да и ты не можешь здесь долго находиться, у Северуса тоже силы не бесконечные…– отец вздохнул и еще раз крепко обнял сына.
Гарри неохотно вырвался из объятий и обернулся на учителя, стоящего поодаль с отсутствующим видом. Снейп рассматривал чудовище с интересом ученого, обнаружившего новый вид растения или неизвестный науке гриб. Почувствовав взгляд Поттера, он оглянулся на ученика и молча кивнул ему, как бы показывая, что все хорошо, и он может еще поговорить с родителями.
Тем временем отец поменялся местами с матерью и теперь сам поддерживал огонь, сосредоточенно сдвинув брови. Лили рванулась навстречу сыну и прижала к себе на этот раз так крепко, словно и не собиралась отпускать. Гарри ощущал ее дыхание у на щеке, и, услышав тихие всхлипывания, чуть не расплакался тоже. Мама отпустила его и оглядела с ног до головы.
– Гарри, милый мой, ты так вырос уже… Совсем большой теперь стал, – бормотала она. – Как ты живешь? Тебя любят? У тебя есть друзья? Как ты учишься? – мальчик чувствовал, что его сейчас засыплют вопросами, поэтому поспешно отстранился, не отпуская маминой ладони, узкой и горячей.
– Мам!... – попытался прервать он ее. – Мам, у меня все хорошо, у меня лучшие друзья на свете, и живу я отлично…
– Тебя никто не обижает?
– Никто, – улыбнулся Гарри. – Правда, мам, все хорошо.
– Что там с Волдемортом? Он не возвращался?
– Да пытался пару раз, но я показал ему, кто главный…– рассмеялся мальчик, наблюдая, как отблески огня сверкают в волосах матери.
– Ты у меня герой, – гордо констатировала мама. – Тебя привел Северус? С чего это он решил отправиться сюда, да еще тебя взять? – удивилась мама.
– Ну…Чудище вырвалось на свободу…Сегодня. И он это видел. Решил узнать, кто…То есть, с кем я делю сознание, как он сказал, – сбивчиво объяснил мальчик. Мама задумалась на мгновение, затем снова улыбнулась сыну.
– Гарри, мне очень многое нужно тебе сказать, но боюсь, я не успею, – протянула Лили, вглядываясь в зеленые, как и у нее самой, глаза сына.
– Что сказать? – затаил дыхание мальчик. Рука матери дрожала в его ладони, напоминая мотылька, попавшего в паутину.
– Я не буду тебе все объяснять, ты и сам разберешься, – приняла наконец решение Лили. – Скажу только, что предмет, который ты нашел на острове, очень важен для тебя и еще одного человека. Не думай, ты не потерял эту вещь, она непременно к тебе вернется.
– Медальон? Но…
– Не перебивай, мой хороший… Еще скажу тебе одну вещь, ты только запомни это, раз и навсегда, слышишь?
– Запомню, мам, – пообещал Гарри. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы она не переставала говорить, лишь продолжал звучать ее тихий ласковый голос, такой незнакомый, но тем не менее такой родной…
– Так вот, твой профессор…Северус Снейп, он когда-то был…Он учился со мной на одном курсе, и я его хорошо знаю.
– Он разве не слизеринец?
– Ты прав, но это ничего не меняет.
– Так вы дружили?
– Я не об этом, Гарри. Я хочу тебе сказать, что за всю жизнь не встречала человека более честного и…надежного, не считая, конечно, твоего отца, – очень серьезно сказала Лили. – И ты должен доверять Северусу, то есть профессору Снейпу, как никому другому, понимаешь?
Гарри показалось, что он ослышался. Подобные советы…И от кого? От собственной матери?
– Мам, он… Меня терпеть не может, ты вообще о чем?
Лили сжала губы, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Ветер трепал ее волосы, похожие на огненные языки, порой они сливались по цвету с жарким огнем, надежно защищавшим ребенка от монстра.
– Ты все таки еще мал, Гарри, – мальчик собирался возразить в ответ на такое обвинение. – И не спорь. Поведение людей очень часто не соответствует их отношению к тебе. Вспомни, разве профессор никогда тебя не выручал?
– Не помню. Мам, давай не будем об этом, – с досадой отмахнулся мальчик. Он не любил задумываться о сложных вещах, что-то анализировать и уж тем более не любил размышлять о взаимоотношениях со своими предполагаемыми врагами. Все таки в двенадцать – или почти тринадцать – лет проще делить людей на друзей и врагов, а мир на черное и белое, не задумываясь о существовании других цветов и оттенков.
– Не будем, – легко согласилась мама.
Они смотрели друг на друга еще несколько мгновений, ничего не говоря, как бы осознавая, что времени все равно катастрофически не хватает, чтобы рассказать друг другу обо всем.
– Мам, а мне нельзя здесь остаться? – внезапно спросил Гарри, заранее зная, каков будет ответ.
– Нет, милый, нельзя, – печально покачала головой Лили. – Тебя там ждут друзья, учителя…Ты же понимаешь всё, да?
– Я бы хотел побыть с тобой и папой. Может, я смогу приходить сюда?
– Гарри, эта техника очень сложная, даже для Северуса. Наверно, у него была и своя причина применить ее, – протянула мама, глядя на высокую черную фигуру. – К тому же, если здесь часто бывать, есть риск не вернуться. Знаешь, как говорят: «ушел в себя»?
– «Вернусь не скоро…» – мрачно закончил мальчик. – Ну и что? А если не вернусь?
Лили вздохнула и наклонилась к самому уху Гарри, так, чтобы сказанное ею услышал только он.
– Гарри, я всегда хотела, чтобы ты был счастливым, а для этого знаешь что нужно?
– Что? – одними губами проговорил мальчик, как загипнотизированный.
– Для этого нужно быть живым.
Дальнейшие события мальчик помнил плохо, настолько он был расстроен словами матери. Получается, он не сможет их больше видеть, даже иногда? И эта встреча так и останется единственным воспоминанием о родителях, призрачной иллюзией счастливой, нормальной реальности, которая будет терзать его день ото дня, заставляя придумывать, как сложилась бы жизнь, если бы не дурацкий Волдеморт с его дурацкими планами?…
Пока мальчик размышлял, чувствуя, как тает время, отведенное этой встрече, мама подошла к Снейпу. Мальчик не слышал ни единого слова из сказанного ею, только заметил, что учитель резко побледнел и кивнул, ответив еще тише. После этого отец с матерью снова вместе стиснули Гарри в прощальном объятии.
– Держись, сынок, – прошептал отец. Мама только крепко сжала его плечо.
Гарри и Снейп, не оборачиваясь, отправились в обратный путь. Мальчик не знал, зачем потребовалось идти обратно, нельзя ли было прервать технику прямо сейчас, но, взглянув на профессора, сдержался и не стал спрашивать. Добравшись до места, в котором они появились на этой равнине, спутники остановились, и профессор снова сжал запястье мальчика. Неохотно повторив за учителем несколько непонятных выражений, Гарри почувствовал, будто бы проваливается в некий колодец, попутно вытягивающий из него крохи оставшихся сил, и, последний раз взглянув на пустынную равнину, успел заметить, что сквозь песок пробиваются тонкие зеленые ростки неизвестных цветов, а кое-где уже светятся всеми цветами радуги первоцветы, подобные тем, что появляются весной из под снега…
Удар о каменный пол чуть не лишил Гарри сознания, и он с трудом сообразил, где находится, и с кем. Рядом с мальчиком с тихим стоном поднялся Снейп, держась за голову. Покачиваясь, он проковылял к своей заветной коробке с зельями, чудесным образом оказавшейся в подвале – хотя Гарри в последний раз видел ее на кухне – и выпил, судя по всему, не меньше половины содержимого. На время забыв о мальчишке, он повалился в кресло и прикрыл глаза.
Гарри заставил себя встать и добраться до коробки, потирая локоть как самую пострадавшую часть тела. Недавно сломанная нога тоже как-то подозрительно заныла, и мальчик попытался не наступать на нее по возможности. Снейп, казалось, уснул, но, когда Гарри открыл коробку и замер, решая, с какого зелья начать собственное исцеление, тот зашевелился и уставился на Поттера мутным взглядом.
– Фиолетовое…И вон то…С желтой крышкой…По два глотка, не больше…– пробормотал профессор и снова отключился, на этот раз по-настоящему.
Гарри быстро проглотил снадобья, абсолютно не различая вкуса и запаха. Сейчас ему было совершенно все равно, что пить и в каких количествах. А также что есть, чем заниматься, на что смотреть, о чем думать… В груди будто бы поселилось скользкое, тягучее существо, заставляющее его снова и снова прокручивать в памяти события минувшего часа. Или двух…Мальчик не знал, сколько времени они со Снейпом провели в его сознании, но точно знал, что лучше бы они этого не делали. Теперь к постоянному чувству безнадежного, беспросветного одиночества добавилось острое, пробивающее насквозь чувство потери. Как будто бы только что его родители были живы, и он только что потерял их снова, не имея больше возможности увидеться. Все таки в случае с Зеркалом Еиналеж было гораздо проще – тогда он видел только отражения, холодные и нереальные, а сейчас…Гарри до сих пор ощущал объятья матери и тяжелые теплые ладони отца на своих плечах, слышал дыхание двух самых близких и одновременно самых далеких для него людей. Погруженный в невеселые мысли, он сполз на пол и опустил голову на колени. Кажется, в таком положении, полностью обессиленный, он умудрился еще и уснуть, а может просто погрузиться в зыбучие туманные видения, темно-серые, как грозовое небо…
– Поттер! Вставай немедленно! – мальчик проснулся оттого, что его грубо трясли за плечо. Как только он открыл глаза, Снейп поднял его на ноги, цепко ухватив за локоть, и потащил наверх. Профессор так торопился, будто бы сам стремился как можно быстрее покинуть подвал, убежать от своих собственных видений. На кухне Гарри опустился на свое обычное место, за окном тем временем стремительно темнело. Профессор поставил перед ним тарелку с какой-то едой, и сам тоже принялся лениво ковыряться в тарелке. Гарри есть не хотелось, и он, спустя несколько бесплодных попыток заставить себя проглотить хоть что-нибудь, отодвинул тарелку.
– Не будь идиотом, Поттер. Зелья не подействуют в полной мере, если ты будешь голодным, – заметил учитель.
– Да? – недоверчиво парировал мальчик, отмечая, что профессор и сам ест через силу с таким видом, будто перед ним вареные слизняки.
– Я об этом на уроках много раз упоминал. Видимо, нужная информация проходит мимо ушей бесценного Поттера… – сердито прокомментировал Снейп, отходя с тарелкой к окну. – С завтрашнего дня ты начнешь делать уроки, – заметив смущенный вид мальчика, профессор презрительно фыркнул. – Мне отлично известно, что до сих пор ты изволил валять дурака и не утруждал себя выполнением заданий. Это следует исправить, ясно?
– Да, сэр, – надулся мальчишка.
– И независимо от того, успеешь ты выздороветь до завтра или нет.
– Ладно, – отмахнулся мальчик, поражаясь, насколько занудным может быть человек.
– А теперь ешь и отправляйся к себе, и чтобы в десять часов ты уже спал.
Повозившись немного с уроками, но так и не добившись видимых результатов, Гарри плюнул и повалился на кровать. Попытка отвлечься от грустных мыслей не помогла – уроки оказались слабой возможностью помочь в этом. Мысли, кружившие в голове были настолько далеки от уроков, насколько это только возможно. Может, попытаться самому пробраться в собственное сознание? Ну а что – можно же пойти к Снейпу в лабораторию, найти нужную книгу, а если там ее не окажется, написать письмо Гермионе, она точно знает, где добыть нужные сведения?.. И чего он в итоге добьется? Папа говорил, что техника сложная, сил на нее уйдет море, а риск остаться навсегда в той пустыне так же велик, как и соблазн еще раз увидеть родителей. Гарри пытался мыслить здраво, рационально, убедить себя в том, что ничего здесь получиться хорошего не может, но все его доводы рушились, как карточный домик, когда он представлял лица матери и отца. Сейчас они наверняка тоже грустят о нем… Нет, хватит. Я не буду об этом думать. Их нет, они только в моем сознании, я их все равно не верну, они умерли и точка.
Гарри поспешил к дверям выключить свет и чуть не врезался в Снейпа, заглянувшего проверить, лег ли он спать.
– Я уже ложусь, – на всякий случай сказал он. Учитель секунду постоял и ушел обратно, ничего не ответив.
– И вам спокойной ночи, – проворчал мальчик. Уснуть ему еще долго не удавалось, ведь за этот день, не смотря ни на что, он выспался впрок, на пару дней вперед. Луна за окном шла на убыль, постепенно сужаясь, а затем и вовсе скрылась за тучами.
— // — // —
Дождь продолжался уже несколько дней. Гарри не мог припомнить, когда на его памяти происходило такое – все вокруг казалось промокшим насквозь, и, мальчик даже представил, что, если приоткрыть входную дверь, то непременно зальет весь дом. Вот досада, а он сам и плавать то не научился…
Снейп, как обычно, торчал в лаборатории, почти не выходя наверх и не интересуясь происходящим. Гарри честно старался выполнять летние задания – по такой погоде заняться все равно было больше нечем, хотя три дня, в течение которых мальчик не должен был выходить из дома, давно закончились. Болезнь, так внезапно начавшаяся тем роковым вечером, так же неожиданно и исчезла – мальчик подозревал, что тут дело не только в целебных зельях, но и кое в чем другом. Наверно, помог тот огонь, тот горячий бешеный огонь, что поддерживали родители, теперь Гарри казалось, что он постоянно чувствует его частицы в себе, чувствует, как он прогревает и успокаивает.
Сочинение по зельям, разумеется, оказалось самым сложным из всех заданий. С вопросами типа «Составьте классификацию всех известных вам ингредиентов по всем возможным признакам» или «Опишите предполагаемые эффекты воздействия противоядий класса В на яды класса А и наоборот» мальчик еще мог кое-как разобраться с помощью учебника и книжек в гостиной, но вот «Предложите рецепт универсального противоядия для смеси ядов класса А, В и С в пропорции 3:1:1. Укажите время приготовления, стоимость материалов и выход продукта от теоретически возможного. Рассчитайте дозу противоядия в зависимости от количества принятого яда и веса испытуемого»…И что с этим делать? У Снейпа крыша поехала? Если цены можно еще узнать по каталогу, то как рассчитать время приготовления или выход, не сварив зелья? Гарри прикинул, как он пытается сварить неизвестно что внизу, в лаборатории, или у Дурслей в комнате наверху и захихикал, представив выражение лица Дадли, обнаружившего его…
Добби появлялся еще один раз, развеселив скучающего мальчика рассказами о летней жизни Хогвартса – о великой битве Филча и Пивза, закончившейся парой пробитых стен; о песнопениях Полной Дамы в пустынной коридоре, когда она думает, что ее никто не слышит (Гарри пожалел, что во время учебного года она поет гораздо реже и гораздо скромнее); о попытках Хагрида поселить в третьей, самой опасной оранжерее «милое, безобидное животное», смесь огнекраба с саламандрой…Все бы хорошо, только зверюшка мало того, что плевалась огнем, так еще и сжигала все на своем пути, а из огня появлялись все новые и новые представители данного вида…Добби, подпрыгивая и размахивая руками, изображал директора, явившегося спасать редкие и уникальные растения в оранжерее, и Спраут, охающую и подвывающую от отчаяния. Гарри понимал, что веселого в этой истории мало, но эльф так уморительно паясничал, что он вместе с ним заливался хохотом, на шум явился Снейп, разругался, выгнал Добби, а мальчишке велел заняться уроками, пригрозив, что придет проверить.
Гарри принялся торопливо строчить ответы на вопросы по зельеварению, ведь, наверно, именно их собирался проверить Снейп. Оглядев плоды своего труда, он тягостно вздохнул – учителю это точно не понравится, ведь мальчику и самому не нравилось то, что он здесь прочел. «Классно, я буду первым человеком, получившего тролля летом», – подвел итог Гарри, откидываясь на спинку стула.
Невзирая на нервное ожидание, шаги на лестнице все же стали некоторым сюрпризом для мальчика – его не покидала мысль, что Снейп просто так пригрозил ему инспекцией, чтобы заставить что-то делать. Профессор выхватил у него из рук чуть помятые куски пергамента и пробежался глазами сверху вниз, как будто читал японский текст. Гарри нервно грыз ручку.
– Ты издеваешься? Поттер? – спустя минуту прорычал профессор, хлопнув листками по столу.
– Это только черновик, сэр, я еще не успел… – принялся оправдываться мальчишка, но Снейп не дал ему закончить:
– Я не хочу ничего слышать! Тебе следует и самому уже понять, для чего тебе следует взяться за ум! Тебе же родители все объяснили! – разозлился профессор, сверля Гарри черными глазами. – Или ты, как обычно, ничего не понял?!
– Они…– у мальчика сжалось сердце при мысли о родителях. – Они ничего об этом не сказали, сказали только, что я сам во всем разберусь…
– Да уж, разберешься. Слишком высокого они о тебе мнения. Жаль, они не знают, какой ты бездельник и лентяй, ты забыл им это сообщить, да?! – выкрикнул Снейп, разворачиваясь к двери. – Они пожертвовали собой ради того, чтобы ты тут раздолбайничал? А, Поттер?
– Не говорите о них! – чуть не плача прошептал мальчик. Едва затянувшаяся рана в груди была снова вспорота этими резкими словами.
– Поттер, они бы не хотели знать, что их сын – их единственный сын – просто тратит свое время на ерунду, летая на метле, или чем ты там занят…
– При чем тут метла?! – вскинулся Гарри. Снейп не смеет, не смеет так говорить о родителях и о нем, он вообще не смеет затрагивать эту тему, это его, Гарри, только его…– И вообще, какая разница, что я делаю? Умный я или нет? Как я учусь? Они умерли и им уже все равно! – продолжил он, почти задыхаясь, и вскочил со стула. – И вам все равно! Что вы ко мне пристали?!
– Замолчи! И прекрати истерику! – скомандовал Снейп и толкнул подростка обратно. Мальчишка сердито сопел и прятал глаза. Профессор устало провел рукой по лицу. – Знаешь, надоел ты мне что-то, с тобой говоришь, как со взрослым, а на деле… Может, отправишься к дяде? Он тебе мозги хорошо вправляет.
Гарри недоверчиво покосился на учителя. Тот смотрел с легкой насмешкой и явным сожалением. Дождь за окном всё усиливался, а взаимное недоверие, возникшее между ними, оставалось неизменным.
– Поработай до вечера с этими заданиями, я проверю еще раз. И пеняй на себя, если я снова увижу подобную чушь, – пригрозил Снейп.
– Сэр, а почему вас так волнует, сделаю я уроки или нет? – спохватился Гарри. – До сих пор это никого не волновало, ну, может, только Гермиону…
Профессор презрительно сощурился и отправился к двери, но остановился на полпути, повернулся и скрестил руки на груди.
– Ты будешь выполнять мои требования, не задавая вопросов, кажется, мы так договаривались? – с притворной вежливостью спросил он. – Поттер, я не собираюсь объяснять тебе элементарные вещи, и пока ты сам не поймешь, как связаны магическая сила и знания, с тобой бесполезно разговаривать. К семи часам сочинение должно быть готово.
– Но…Я не знаю…
– Не желаю слышать никакие отговорки, – с этими словами Снейп вылетел из комнаты, и Гарри услышал громкий хлопок двери, ведущей в лабораторию.
С тяжелым вздохом мальчик уселся за стол и принялся старательно выискивать в книгах нужные страницы. Пару раз спустившись в библиотеку, Гарри понял, что большинство полезных книг находится именно здесь, и перетащил пергамент чернильницу и учебники вниз, поближе к Снейповым книжкам. Из подвала не раздавалось ни звука, видневшиеся отсюда кухонные часы мирно отсчитывали минуты, а мальчик старался не отвлекаться, но рука иногда сама начинала выводить узоры на краях пергамента, а глаза - сами рассматривать узоры на обоях. «Нужно написать это чертово задание», - твердил себе Гарри, переворачивая очередной лист пергамента и обмакивая перо в чернильницу.
Короткая стрелка часов неумолимо приближалась к семерке, и Гарри еще раз просмотрел свои записи – теперь получилось гораздо больше, чем в прошлый раз, наверное, хоть на что-то и это сгодится. Решив, что больше он написать ничего не сумеет, мальчик собрал письменные принадлежности, отнес их к себе наверх и собирался заскочить на кухню, потому что успел изрядно проголодаться.
До назначенного учителем времени оставалось еще минут десять, и Гарри как раз обнаружил на сковороде овощное рагу, когда весь дом встряхнуло от оглушительного взрыва. В окне задрожало стекло, как при землетрясении, часы сорвались со стены и разбились, а мальчик выскочил в коридор, в панике озираясь. Из распахнутой двери в лабораторию шел зеленоватый дым, грозивший заполнить все помещение. Вспомнив откуда-то известные ему правила поведения при пожаре (если есть дым, значит и пожар рядом – рассудил мальчик), Гарри намочил кухонное полотенце и плотно прижал его к лицу. Стараясь вдыхать как можно реже, он медленно, ступенька за ступенькой, спустился к самой лаборатории и заглянул внутрь. Из-за застилавшей помещение дымки не видно было абсолютно ничего, и, шагнув внутрь, Гарри чуть не прилип к полу, сплошь залитому какой-то вонючей дрянью. Молясь про себя, чтобы с учителем было все в порядке, мальчик мужественно прошел вперед.
