Глава 9
Профессор Спраут не любила кабинет директора. Слишком вычурная мебель, ворох всяких бесценных штуковин, которые остались нынешнему директору в наследство от Альбуса Дамблдора, а так же необычность обстановки смущали ее. Так, что Помоне хотелось спрятать свои огрубевшие руки поглубже в складки мантии, пригладить непослушные кудри и постараться выглядеть серьезно. Казалось, что даже Филиус с его маленьким ростом выглядит гораздо солиднее и достойнее, чем она.
Последние восемнадцать лет профессор Спраут не переставала искренне недоумевать, как Дамблдору могло прийти в голову предложить ей пост декана Хаффлпаффа. Как ей хватило смелости и наглости принять его предложение. Как удавалось управляться со своими учениками, да так, что ее наивные, спокойные и добрые воспитанники не раз и не два становились чемпионами Хогвартса.
Сейчас, пока остальные деканы обсуждали пророчество Сибиллы, Помона тоже удивлялась. Не понимая, зачем ее пригласили на это, несомненно, тайное собрание, она решила, что так Северус выказывает ей свое уважение. Не только как декану. А как человеку, который полгода назад, случайно став свидетелем поведения, совсем нехарактерного для директора-упивающегося, сделал правильные выводы. Не потребовал объяснений, не стал допытываться до правды, а просто поверил.
Помона до сих пор помнила, как тряслись у нее руки после того ступефая, брошенного в Алекто. А взгляд, которым наградил ее измученный Северус, пытавшийся привести в чувство до смерти напуганную первокурсницу-гриффиндорку, был дороже всяких похвал.
После этого случая Помона не раз приходила ему на помощь. Помогала прятать провинившихся учеников от жестокого гнева Кэрроу. Стирала память Алекто, в то время как сам Северус удерживал Амикуса от поисков сестры. Устроила в своих теплицах настоящий исправительный лагерь для тех учеников, которых все-таки приходилось наказывать. И старалась, чтобы они как следует перепачкались землей — для аристократов-упивающихся грязные мантии и лица детей подтверждали суровость наказания. И все это профессор Спраут делала, не обмолвившись ни единым словом с директором-упивающимся, понимая его с одного взгляда. А после, во время вынужденного бегства Северуса из Хогвартса, она старательно метала молнии ему вслед, пытаясь скрыть черную фигуру за сияющими всполохами света — так, чтобы ни одно из заклинаний Флитвика не попало в цель.
Возможно, сейчас Северусу тоже необходима ее помощь. Но при всем своем желании, Помона не понимала, какой именно посыл несло в себе пророчество. Новые беды и несчастья? Не похоже. Новые испытания духа? Возможно.
Помона не смогла бы объяснить, почему предсказание ее не испугало. Поэтому она тихо сидела в удобном кресле и пила травяной чай, любезно предложенный директором, неловко удерживая пальцами здоровой руки тонкую фарфоровую чашку.
При этом профессор Спраут старалась внимательно слушать разговор Северуса с остальными деканами. Но ее внимание привлекали только отдельные фразы.
— Это простая констатация, Северус. Первая часть пророчества — не более чем описание того положения дел, что мы имеем на сегодняшний день. Я лично проверял замок. Никаких пусковых заклинаний, ничего…
— «Умерший предателем»… Но я понятия не имею, в чем именно и кого должен просветить. Эти слова могут означать что угодно. Если судить по сопутствующим обстоятельствам…
— Замок восстановлен, однако чары его нарушены. Не мне вам объяснять, что без них Хогвартс — не Хогвартс. Так что повреждения все же налицо...
— Крыло дома Слизерин как раз под водой и находится.
— Несмотря на все усилия… Но как это связано?
— …необъяснимо. Печь не желает работать, лестницы так и не двигаются, вместо потолка какая-то черная яма… Итого — три места в замке, где чары…
— Я уже говорила: если бы мы нашли причину… Или связь…
— Часы, — неожиданно для самой себя пробормотала Помона. И только потом заметила, что присутствующие в кабинете директора непонимающе уставились на нее. Кашлянув от неловкости, она пояснила: — С часами будет не три, а четыре… Факультетские часы в холле. Гораций восстановил их, но они не перемещают камни. Я себе блокнотик завела, приходится вручную вести подсчет баллов. Так и запутаться легко…
Ее коллеги молчали. Замолчала и Помона, мысленно ругая себя, что встряла с таким пустяковым замечанием. Словно извиняясь за то, что прервала обсуждение, она добавила, уткнувшись в свою чашку:
— Хотя, конечно, факультетские часы не назовешь жизненно важными. Просто удобно было…
— Мы действительно упустили из виду часы, — медленно произнес Северус, кивая Помоне. — Что ж…
Он замолчал, постукивая пальцами здоровой руки по резной столешнице.
— Я правильно поняла, — прервала молчание Минерва, — это не совпадение, речь неслучайно идет именно о четырех повреждениях?
— Конечно, это не простые совпадения, — поддержал ее Филиус. — Лестницы, например, зачаровала сама Ровена.
— Могу предположить, что остальные поврежденные чары тоже как-то связаны с основателями, — заключил Северус, устало потирая переносицу. — Другого объяснения тому, почему нам не удалось их восстановить, просто нет.
И тут, словно в подтверждение его слов, замок легко, но вполне ощутимо тряхнуло.
— Мерлинова борода! — пробормотал Гораций.
Помона замерла с поднесенной ко рту чашкой. Она успела заметить, как изменилось лицо Северуса, когда он потянулся к набалдашнику своей трости, служившему портключом. Последний раз это выражение жесткой сосредоточенности она видела очень давно.
Дальнейшие распоряжения Снейпа звучали четко, как щелчки:
— Возвращайтесь в факультетские гостиные. Успокойте детей. Выясните, где находился и что делал перед этим каждый ваш ученик. Сбор через полчаса в Большом зале.
