Глава 10Слова Алатора не выходили у Мерлина из головы. Незадолго до ухода катара Мерлин сообщил ему, что он ошибся насчет Солеля, поскольку юный рыцарь спас Артура в Истфулде.
«Он спас его сегодня, но кто знает, что он сделает завтра?» - ответил катар.
С тех пор Мерлин размышлял. Что за поле битвы в хаосе видел Алатор? Почему Солель был единственным выжившим в этом видении? Что позволило Алатору думать, будто намерения Солеля по отношению к Артуру недобрые? Могло ли быть, что Алатор предвидел судьбу?
Судьба странная вещь. Хоть она и не высечена в камне, некоторые видения имели привычку неизбежно сбываться. Мерлин знал это слишком хорошо - именно поэтому он отказывался заглядывать в будущее. Некоторые вещи лучше не пытаться узнать заранее… если не хочешь жить в страхе, что они сбудутся, и против воли вызвать их.
Килгарра любил говорить, что видения - подарок и возможность изменить будущее. Но опыт Мерлина показывал, что они скорее заставляют тех, кто их получил, способствовать их реализации. Ирония состояла в том, что, пытаясь сделать все, чтобы избежать события, в итоге его и провоцируешь. Мерлин помнил, как он ускорил возникновение у Морганы желания убить Утера, столкнув ее с лестницы. Если бы она не слышала признания короля о том, что он ее отец, решилась бы она убить его так скоро? Потом Мерлин предоставил ей орудие преступления, раскритиковав кинжал, который Артур хотел подарить ей на день рождения. «Девушки любят украшения», - смеясь, сказал он - и простой охотничий нож превратился в драгоценный кинжал. Точно так же видение в кристалле Неатид не помешало ему освободить Килгарру, после этого напавшего на Камелот. Так зачем мучиться, заглядывая в будущее? Как осудить кого-то за то, чего он еще не совершил?
Люди могут нести ответственность только за то, что уже сделали.
Сегодня Солель спас жизнь Артура, бросившись перед ним, и был ранен вместо него. Только искреннее сердце могло, не задумываясь, пойти на подобную жертву - вот что знал Мерлин.
Но ему необходимо было быть уверенным в этой искренности…
В конце концов, Мерлин отправился навестить Солеля. По прибытии в замок Гавейн принес юного рыцаря в его комнату и бóльшую часть вечера провел у его постели. Артур навестил его перед сном, чтобы убедиться, что он поправляется. Солель тогда все еще крепко спал - со своего возвращения в Камелот он ни разу не открывал глаза, что было следствием заклинания исцеления.
Мерлин тихо проскользнул в его спальню и сел у изголовья. До сих пор он не слишком много общался с юным рыцарем и с трудом представлял, как начать разговор с ним. Поэтому Мерлин долго молчал, глядя, как Солель спит. У него было благородное и невинное лицо, в котором было одновременно что-то взрослое и что-то детское. Привлекательная внешность, соединенная с молодостью, подарила ему обожание всего двора, которое его сегодняшний поступок только увеличил. Артур видел в Солеле образ бесстрашного и решительного юноши, которым сам был когда-то. Когда Мерлин смотрел на молодого человека, он чувствовал смущение, потому что Солель напоминал кого-то, но он не мог понять кого.
Некоторое время спустя Мерлин положил ладонь на руку рыцаря и легонько потряс ее. Солель резко проснулся с выражением ужаса на лице. Но сразу расслабился и помотал головой, восстанавливая дыхание.
- Прости, что разбудил, - сказал Мерлин. – Мне надо было тебя увидеть. Я не хотел испугать.
- Я испугался не тебя, - Солель инстинктивно коснулся раны на груди. – На мгновение мне показалось, что я вижу перед собой этого убийцу… - он посмотрел на перевязку, опутывавшую его тело, и неуверенно поднял глаза на Мерлина. - Это… ты меня вылечил?
Мерлин кивнул:
- Никакое лекарство не могло тебя спасти. Я был вынужден использовать магию. Надеюсь, тебя это не беспокоит.
- Как это может меня беспокоить? Без тебя… я был бы мертв, - произнес Солель недоверчиво, будто не мог поверить, что Мерлин исцелил его.
- Мне надо спросить тебя кое о чем. Мне хотелось бы, чтобы ты ответил правду.
Мерлин перевел дыхание, все еще слыша шепот Алатора:
магия сходится на нем… Теперь он и сам различал это движение вокруг Солеля.
- Ты маг?
Правда состояла в том, что Мордред запаниковал, когда, открыв глаза, увидел лицо Мерлина. Он решил, что Эмрис узнал правду о нем, когда лечил, или позже, услышав, как он говорит во сне. Мордред не боялся, что о его силах узнают, поскольку заколдовал себя так, что щит маскировал его могущество ото всех. Но он боялся, что как-нибудь глупо выдал себя, после того, как столько сил приложил, чтобы сохранить свою тайну.
Мордред застыл в ожидании магической атаки.
Но взгляд Мерлина был почти умоляющим, когда он задавал этот вопрос, и юный друид понял, что у него не было никаких доказательств. Тогда он задумался, что ответить.
Мерлин… исцелил его.
Мордред позволил этой мысли укорениться в сознании. Мерлин-предатель, который отдал его солдатам, когда он был всего лишь ребенком, только что спас ему жизнь. Может быть, существовал шанс… на их примирение? В конце концов, своим поведением в последние недели Мерлин искупил столько ошибок, совершенных в прошлом. Может, он и не был совершенным героем, но и отвратительным тоже не был.
И Мордред так устал от лжи и притворства.
Сегодня он готов был пожертвовать собой, чтобы спасти Артура – поступок веры, о котором он не сожалел ни секунды.
В этот момент больше всего на свете Мордред хотел бы иметь возможность ответить на вопрос Мерлина «нет», оставаясь при этом искренним. Потому что он не мог ответить «да», не вызвав ужасных последствий для себя. Он был уверен, что если сделает это, его в лучшем случае прогонят… а он не хотел покидать Камелот. Не после того, как увидел, что сделал Артур. Но он не мог ответить «да». По крайней мере…
Одно мгновение искушение было сильно.
Да, Мерлин, я маг, могущественный маг, который скрывает свои силы. Помнишь маленького друида, которого ты так не хотел спасать из застенков Камелота много лет назад? Это был я. Я вырос с тех пор, и, хотя ты не узнал меня, я по-прежнему ношу то же имя. Мордред.
Он попытался представить реакцию Мерлина. Удивление? Гнев? Страх? Признательность?
Он не мог решиться. Он так хотел бы иметь возможность раскрыться… Ему так хотелось быть принятым как Мордред.
Он рассказал бы, что пришел в Камелот, чтобы уничтожить их – Мерлина и Артура. Что это он заколдовал меч в Зале совета, чтобы заставить всех поверить, что убийца – Мерлин. Что это он посоветовал королю принять его возвращение только при условии прохождения через ритуал, потому что хотел отомстить, лишив его магии. Он сказал бы, что осознал свои ошибки, и изменил мнение.
Каким облегчением было бы признаться кому-нибудь во всех своих преступлениях, которые лежали грузом на совести. И как хотелось, чтобы Мерлин смог простить ему все эти ужасы.
Но в глубине души Мордред помнил, как Эмрис заставил его споткнуться в тот день в лесу, хотя он был лишь ребенком. И знал, что если раскроется, потеряет все: свои рыцарские доспехи, свое место за Круглым столом, доверие Артура – все, что было ему дорого, все, к чему он прикипел, все, что возвращало ему надежду в этом мире.
Мерлин, возможно, смог бы простить ему то зло, что Мордред причинил ему. Но было кое-что, что Мерлин никогда не простит: Мордред убил Гаюса. Он задушил его во сне ледяными пальцами своей магии, потому что знал, что потеря Гаюса будет адом для Мерлина. Если он признается в остальных своих поступках, рано или поздно Мерлин узнает и об этом преступлении… и тогда… Мордред потеряет все, чем обладал.
Его сердце заледенело от ужаса, и он принял решение.
Никто в Камелоте никогда не узнает, что я маг. Никто в Камелоте никогда не узнает, что я когда-то был Мордредом.
Вслух он сказал:
- Нет. Нет, я не маг.
- Почему ты колебался, прежде чем ответить? – задумчиво спросил Мерлин.
- Потому что… хотя у меня нет дара, он был у моего отца, - солгал Мордред. – К несчастью, в отличие от тебя, он использовал его не для добра.
Мерлин кивнул:
- Понимаю.
- Он умер, когда я был ребенком, - продолжил Мордред. – Это было освобождением. Моя мать и я… мы боялись его.
- Мне жаль.
- Ты тут ни при чем. Это мне жаль… что я так не доверял тебе. Я думал, что ты недостоин доверия. Но ты не однажды доказывал, что используешь свою силу только для службы Артуру и только для добра.
Мерлин улыбнулся и кивнул:
- Ты готов был пожертвовать жизнью ради него. Можешь сказать… почему?
- Потому что Артур был прав. В своей любви к народу, в том мире, который он пытается сделать реальностью, и в желании доказать, что магия не зло. Артур прав, и я верю ему. Я верю, что он способен примирить непримиримое и изменить мир.
- Я тоже, - улыбнулся Мерлин, положив теплую ладонь на руку Мордреда.
- Как и все, кто следует за ним, - Мордред вернул ему улыбку.
- Прости… что сомневался в тебе, Солель, - Мерлин облегченно вздохнул. – И за то, что разбудил. Теперь спи. Лечебные заклинания утомительны, ты должен отдыхать… и набираться сил.
