1.9Гоблины дали Черной крепости название Утумно, намекая на чары, скрывающие ее от посторонних глаз. Сириус не поленился лично провести инструктаж для каждого представителя клана, запретив им посвящать кого-либо в тайну Фиделиуса. Пора уже было начинать учиться на ошибках прошлого.
Кое-что, впрочем, оставалось неизменным: гоблины уважали его не больше, чем в свою бытность — Кричер. Сириус то и дело ловил на себе насмешливые взгляды, и ему казалось, что он вот-вот услышит привычное угрюмое ворчание о “никчемном хозяине”.
— Когда-нибудь их станет слишком много, — заметил он в разговоре с Мелькором. — И они выживут нас из собственного дома.
— Только не Тхури, — усмехнулся тот, исследуя содержимое резервуара с водой, в котором плескалась пучеглазая рыбина. — Она умудрилась завести друзей среди гоблинов. Она, не нашедшая общий язык с майар! Даже имена им придумала.
Тхурингветиль, похоже, видела в гоблинах заводных говорящих кукол. Отчаявшись научить их колдовать, она принялась со всем энтузиазмом знакомить их с окружающим миром. И хотя гоблинов мир интересовал, в первую очередь, с точки зрения пригодности в пищу, девушка не оставляла попыток.
— Думаю, это наследие Белл, — вздохнул Сириус. — Кричер мечтал о том, чтобы она была его хозяйкой. Даже ее фотографию прикрепил в буфете. Я бы его отослал, если бы знал, чем дело обернется… Лучше скажи, чем ты занят! — очнулся он от воспоминаний, с недоумением уставившись на рыбу, которую теперь оплетали едва заметные лучики чар.
— Собираюсь исследовать озеро, — поделился Мелькор. — При помощи гоблинов.
— Но они не могут дышать под водой, — справедливо заметил Сириус и медленно добавил: — Пока что не могут.
— Вот я и пытаюсь разобраться, как устроено это существо, — ответил Мелькор, вытаскивая рыбу на воздух. — И получится ли что-то, если превратить гоблина в рыбу.
— Не сомневаюсь, — уверенно кивнул Сириус. — У нас такую помесь называют водяными и русалками. В озере у Хогвартса целая колония обитала, вместе с гигантским кальмаром…
— Кальмаром? — рассеянно отозвался Мелькор, накладывая на рыбу очередные диагностические чары и бросая ее обратно в чан с водой. — Найди мне подходящего гоблина. Что такое кальмар?
— Что-то вроде рыбины с огромными щупальцами, что живет на дне озера, — пояснил Сириус и тут же пожалел об этом: — Даже не думай! На что он нам сдался!
Очевидно было, что Мелькора всего лишь увлекал процесс, но Сириусу он ответил с нарочито заботливым видом.
— Ты же хотел, чтобы Утумно напоминал тебе о доме. Вот я и стараюсь воспроизвести атмосферу.
— Вас нужно было познакомить с Хагридом, — вздохнул Сириус с притворным ужасом. — Он тоже любил окружать себя всевозможными монстрами, чем опаснее, тем лучше. Еще немного, и вокруг горы вырастет заколдованный лес, населенный гигантскими пауками. Паук — это почти тот же кальмар, — добавил он, поймав вопросительный взгляд Мелькора. — Только бегает по суше и выглядит еще гаже.
— Я уже видел в Арде существо, похожее на то, что ты описываешь, — нахмурился Мелькор. — Не знаю, откуда оно появилось. Может быть, неудавшийся эксперимент валар. А может, вместе с нами спустилось из пустоты.
— Паук? — заинтересованно переспросил Сириус. — Гигантский паук в Арде? Я должен на него взглянуть.
Несчастная рыбина издала отвратительный полузадушенный всхлип, и ее плавники стали в несколько раз больше. Мелькор озадаченно склонил голову на бок, изучая достигнутый эффект.
— Что ты будешь делать с пауком? — спросил он после продолжительной паузы. — Тот не показался мне дружелюбным. Хотя Тхури может понравиться.
— Акромантулов из запретного леса даже кентавры побаивались, — признал Сириус. — Но если такого изловить, ингредиентов для зелий хватит на несколько месяцев. Никогда не думал, что скажу такое, но пора нам устроить в подземельях лабораторию.
Знакомиться с пауком отправились вместе с Тхурингветиль. Не сказать, чтобы Сириус был этим доволен. Его подопечная, не то в насмешку над образом Беллы, не то, наоборот, в неосознанном подражании, бросалась на защиту всего, что в их с Мелькором понятии следовало бросить в подземелье и спалить в адском пламени. Что и говорить, в ее присутствии об убийстве акромантула не следовало и думать, а вот как уговорить его поделиться ядом, Сириус не представлял.
Обитал акромантул у отрогов скалистых гор в нескольких милях от Утумно и буквально источал тьму, подобную которой Сириус не видел со времен самой пустоты. С первых же минут становилось ясно, что перед ними существо, обладающее очень необычной магией.
— Это не творение валар, нечего и думать, — тут же определил Мелькор. — Странный облик для айнур, обычно они выбирают более гармоничные оболочки. Подозреваю, как и в случае с Тхури, не обошлось без тебя.
Сириус застыл с глуповатым выражением лица.
— Она тоже моя майэ? — неверяще переспросил он. — Предлагаю сматываться. Вдруг она захочет жить в Утумно? Да она всех гоблинов распугает!
— Значит, это она? — уточнил Мелькор. — Хочешь ты того или нет, она теперь под твоей ответственностью. Нечего было думать о всякой дряни во время исполнения песни творения. Ты должен узнать, не нуждается ли она в помощи. И может ли пожертвовать свой яд.
Сириус обреченно вздохнул. Радовало одно — можно было не опасаться, что новая подопечная решит им позавтракать.
Он сделал несколько шагов в направлении паучьего логова, думая о том, каково было Гарри повстречаться с таким монстром в двенадцать лет. Видеть в Тхури дочь было легко и даже лестно, как же воспринимать это существо, он пока не знал.
Нужно было позвать ее. Снова проклятые имена, Сириус стиснул зубы, пытаясь что-то лихорадочно сообразить. К счастью, в случае с пауком, обитающим во мраке, самый подходящий вариант лежал на поверхности.
— Унголиант! — обратился он к сгустку тьмы, внутри которого шевелилось что-то живое. — Ты помнишь меня?
Движение на несколько секунд прекратилось. На Сириуса повеяло ледяным холодом, словно поблизости взмахнул истлевшим плащом дементор.
Страшная догадка снизошла на него в мгновение ока. Унголиант была из той же породы. Она питалась светом, созидающей магией, поглощала позитивные эмоции. Правы были те, кто утверждал, что Азкабан никогда не отпускает своих узников: зловещие стражи готовы были преследовать его во всех мирах.
— Унголиант, — снова позвал он: невозможно было вечно бегать от страхов перед прошлым. — Ты чувствовала в пустоте мою магию. Ты должна ответить на мой призыв. Почему ты скрываешься среди теней?
Воздух буквально заискрился от напряжения. И, наконец, Унголиант заговорила.
— Долго же тебя не было. Ты забыл обо мне.
— Я не знал о твоем существовании, — повинился Сириус. Отчего-то он чувствовал жалость к акромантулу. — Как долго ты прожила здесь одна?
— Вечность, — медленно произнесла Унголиант. — Я умирала и возрождалась снова. Я все время была голодна. Я не знаю, что это означает, но постоянный голод будто пожирает меня изнутри, и я не могу унять его. Чем сильнее сгущаются тени, тем сложнее мне его выносить.
— Тебе нужен свет, — догадался Сириус. — Конечно, ты не дементор, те наслаждаются сыростью и тьмой, а для тебя свет — и есть пища.
— Ты дашь мне свет? — спросила Унголиант.
Сириус нерешительно вскинул палочку. Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз вызывал патронуса. Тогда, в ночь бегства Петтигрю, у озера, ему так и не удалось повторить чары, что в юности не вызывали никакой сложности. Заключение убило в нем последние теплые воспоминания.
— Я попытаюсь, — согласился он. — Я должен справиться.
Он сосредоточился. Счастливые воспоминания — теперь уже новые, из переписанной на чистый лист истории.
Их первая встреча с Мелькором и радость от осознания того, что в пустоте есть кто-то, похожий на него.
Их сошествие в Арду.
Первое заклинание Тхури; кстати, она держит палочку совсем как Белла-школьница — это позже, когда в жизни кузины стало случаться слишком много опасных дуэлей, она разучила новую, боевую стойку.
Сложенный в холле Утумно камин — деревенский и незамысловатый, почти как в поместье тетки Элладоры, и удушливый дым, напугавший гоблинов: Сириуса ведь никто не учил правильно выводить трубу и использовать подходящее для топления домов дерево.
Мелькор, рисующий карту Мародеров — пусть в приветствии теперь значатся совсем другие имена.
Мелькор, способный часами рассуждать о ходе очередного эксперимента и его возможных последствиях — при том, что его, как ни странно, хотелось слушать сколько угодно.
Мерцающее серебристыми кристаллами озером и хохот пытающейся скользить по тонкому льду Тхури — Сириус знает, что майар не уязвимы для человеческих болезней и, конечно же, не могут простудиться, но все равно за нее беспокоится.
Промелькнула среди череды этих мыслей и Селена — пожалуй, единственная из прошлой жизни. И Сириус невольно улыбнулся.
Патронус в тот день получился у него далеко не сразу, и в снопе белоснежных искр только посвященный мог бы угадать очертания огромного волкодава.
Он вернулся к Мелькору и Тхурингветиль с увесистой бутылочкой паучьего яда.
— Что это была за магия? — тут же требовательно спросил Мелькор. — Она попыталась на тебя напасть?
— Это заклинание, которое вам придется освоить, когда у нас появится что-то вместо палочек — ухмыльнулся Сириус. — Я обещал Унголиант, что кто-то регулярно будет приходить, чтобы ее покормить.
