Глава 46
Северус сидел в любимом кожаном кресле напротив Драко, в библиотеке Малфоев. Драко налил себе огневиски и вопросительно посмотрел на Северуса. Тот благосклонно кивнул.
И сделал большой глоток.
— Нам с Гермионой удалось разобраться с кроветворным зельем.
— Отлично. В Мунго будут очень признательны.
— Еще бы. Эти болваны варили слишком сильное снадобье.
Драко длинно и замысловато выругался.
Впечатленный Северус гадал, где его крестник мог набраться таких витиеватых и явно маггловских словечек.
— Счастье, что никто не умер.
Северус нахмурился и сделал еще один глоток.
— Идиоты.
Драко усмехнулся.
— Это точно. А как твоя беременная половинка?
— Отлеживается после чаепития с Поттером и Уизли. — Северус сделал вид, что внимательно разглядывает свой стакан. — Кстати… твоя мать прислала мне сову.
Драко застонал.
— Мало того что она меня изводит, так теперь еще и тебя достает.
— Там что-то об отказе пойти на свидание с прекрасной…
— Сросшиеся брови и шесть пальцев — что может быть прекраснее.
— Если честно, Драко, это лучше, чем слушать ворчание Нарциссы.
— Если честно, крестный… ты мог бы сказать ей, что я не собираюсь идти на трижды проклятое свидание вслепую. Мне хватило последнего раза.
Северус поднял бровь.
— Последнего раза? — спросил он с любопытством. — Ну-ка, расскажи.
Драко закатил глаза и снова наполнил свой стакан.
— Ну, как ты уже знаешь, я пытался восстановить доброе имя Малфоев.
Северус кивнул.
— В основном, как обычно, золото на благие дела. Естественно, меня снова стали приглашать на светские мероприятия. Но пару месяцев назад состоялся аукцион. Панси уговорила меня пойти. Она собиралась выкупить Джорджа Уизли и не хотела идти одна.
— И ты, как истинный рыцарь…
— Вроде того. Мы как раз собирались на этот чертов аукцион, когда меня осенило: если я не приму участия в торгах, а просто вручу им мешок с галлеонами, — это будет оскорбительно и еще больше навредит моему доброму имени.
— Действительно.
— Поэтому я решил избежать всех этих «ой, бывший Пожиратель», преобразил свою внешность и выкупил свидание вслепую с одной из Холихэдских Гарпий. Думал, нам хотя бы будет, о чем поговорить. Да и вообще, мне все равно, с кем пришлось бы ужинать, лишь бы она слюни не пускала на скатерть.
Драко поморщился.
Северус оскалился в акульей ухмылке.
— Полагаю, ее манеры оказались далеки от твоих обычных стандартов.
— Если бы только это. — Драко сделал еще один большой глоток. — Все оказалось куда хуже. Я появился в назначенный день, в назначенное время… и меня ждала чудовищно наштукатуренная… особа в самых возмутительных цветастых нарядах, что мне только приходилось когда-либо видеть. Глаза до сих пор жжет.
— Особа? — с едва сдерживаемым смехом переспросил Северус.
— Ну, я предполагаю, что она была все-таки гермафр… или троллем-полукровкой. Трудно сказать, на ней были такие косметические чары, ничего не разобрать. Я решил, что она женщина только потому, что Гарпии не принимают мужчин в свою команду.
Северус фыркнул.
— Итак, эта леди…
— Леди? Не смеши. Она заказала стейк, вылакала три бутылки вина, после чего громко рыгнула и убралась восвояси.
Северус скривился.
— Понимаю, возможно, это и правда не самое лучшее свидание, но стоит ли только из-за этого избегать встреч с ведьмами, которым благоволит твоя мать?
— Большинству из тех, кому благоволит моя матушка, не мешало бы провериться у ветеринара. Честное слово, крестный, она знакома только с чистокровными, а они пока не особо горят желанием общаться с Малфоями, так что соглашаются только самые безнадежные…
— О… Понимаю.
— Правда?
— Конечно, правда! — Северус нетерпеливо продолжил: — Драко, мы с твоим отцом пытаемся отвлечь Нарциссу. Но это ненадолго. Ты же знаешь, твоя мать — слизеринка. И если хочешь сам выбирать, с кем встречаться, советую сделать это как можно скорее.
Драко как-то сник.
— Как ты думаешь…
— Да?
— Если, допустим, я начну с кем-то встречаться… Ты сможешь сказать об этом матери, не упоминая родословной?
Северус поднял бровь:
— Магглорожденная?
Драко покачал головой.
— Маггла. Понятия не имеет о магии. Работает в маленькой кофейне в Лондоне.
Северус поднял руку.
— Понимаю. Вы встречаетесь?
— Не совсем.
— Объясни.
— Я не приглашал ее. Просто прихожу туда с журналом, который даже не читаю. И смотрю на нее, в надежде, что она подойдет и у нас завяжется разговор.
Драко явно чувствовал себя неуютно.
— И что она, подходит?
— Иногда. Если она не занята, мы болтаем часами. Она даже чаевые у меня не берет.
— Судя по всему, она не против продолжить знакомство. Она стеснительная?
— Только не со мной.
— Тогда пригласи ее, Драко. Куда-нибудь, где вы будете не одни. Сможешь найти такое в маггловском Лондоне?
Драко ухмыльнулся:
— Я даже такси могу поймать безо всякой магии.
— А знаешь, что быстрее всего поможет вернуть Малфоям былое имя?
— Что?
— Если их наследник начнет встречаться с магглой. Особенно если твои родители это одобрят.
— Ты что, надышался паров от своих зелий?
— Я не шучу.
— Я тоже.
— Сомневаться в моей трезвости — не лучший способ попросить о помощи.
— Я только прошу, чтобы ты не совал свой довольно внушительный нос в это дело. Пожалуйста.
Северус отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
*** ***
Ранее этим днем.
Северус бессовестно подслушивал разговор своей жены. Не потому что подозревал Гермиону в чем-то плохом, наоборот… Потому что знал: если он неожиданно ворвется в комнату, Рон Уизли просто заткнется. А Северус не хотел пропустить ни слова.
— Так или иначе, я проиграл пари…
— Потому что был слишком зол, чтобы стоять, не говоря уже о том, чтобы летать, — вставил Поттер.
Рон отпил чаю.
— Не мешай, это я рассказываю историю. В любом случае, никогда не спорь с Гарпией, особенно с моей сестрой. Джинни — само воплощение зла.
— Что она сделала?
Ухмылка Гарри лучше всяких слов говорила, что Рон получил по заслугам.
— Как оказалось, менеджер Гарпий выставил всю команду на благотворительный аукцион. И какой-то неизвестный заплатил кучу галлеонов за свидание. Но единственная Гарпия, у которой нет парня, Эсмеральда, слишком застенчива, чтобы пойти на свидание вслепую. Поэтому Джинни заставила меня одеть это ужасное платье в цветочек тети Мюриел, наложила на меня кучу косметических заклинаний… и в качестве покаяния за мои грехи заставила пойти на свидание.
Гермиона прыснула со смеху:
— Теперь понятно, почему ты до сих пор не женился.
А вот Рону было совсем не смешно.
— Вот именно. Хотя это не самое худшее свидание в моей жизни. Стейк оказался вкуснейшим, да и вино мне понравилось.
— О, неужели ты заставил беднягу расплатиться за все это? — укоризненно спросила Гермиона.
— А почему нет? Это ведь не ему пришлось надеть чертово платье! Оно было таким тесным, что пришлось сбежать со свидания. К тому же этот парень явно надеялся на быстрый трах. До сих пор интересно, кто же это все-таки был. Один костюм стоил целое состояние, к тому же он появился на аукционе с Паркинсон. Наверняка какой-нибудь состоятельный чистокровный, не иначе.
Гермиона замерла, склонила голову и вопросительно подняла бровь, неосознанно копируя своего мужа.
— Рон… Ну сам подумай. Может, ты был на свидании с Драко Малфоем?
— Не говори глу… — Лицо Рона исказилось. — Черт, у него были запонки в форме змей.
Лицо Уизли приобрело деликатный зеленоватый оттенок. Северус едва не расхохотался, но нельзя выдавать себя, Гермиона будет в ярости.
Рон с довольно глупым видом открывал и закрывал рот, словно рыба.
— Ни хрена себе! — Он поставил на стол тарелку с бутербродами, которые поедал до этого с самым довольным видом. — Кажется, меня сейчас стошнит.
Гермиона так хохотала, что не могла сидеть.
— Только представь, каково будет Драко.
Глава 47
Северус втирал толстый слой мази в округлившийся живот жены и чувствовал легкие толчки каждый раз, когда проводил по нему руками.
Гермиона понимающе улыбнулась.
— Ну что, ты выяснил, не ходил ли Драко в последнее время на интересное свидание?
Черт бы побрал самодовольных гриффиндорок.
— Бедняга теперь на всю жизнь травмирован.
Гермиона ухмыльнулась.
— Он догадался, что это Рон?
— Драко до сих пор не знает, что это был мужчина. — Северус помолчал. — Судя по всему, его опять достает Нарцисса. Я отправлю Люциусу сову. — Северус замолчал, стирая с пальцев остатки мази. — Драко тайно встречается с маггловской девушкой.
Гермиона удивленно распахнула глаза.
— Неужели? Вот здорово. Магические семейства не очень-то благосклонны к нему… Не хотелось бы видеть его женатым на каком-нибудь косоглазом тролле. Хорошо, что он нашел милую маггловскую девушку.
— Не сказал бы. Такие отношения трудно сохранить, так как волшебнику с самого начала приходится врать. Но ты права, хорошо, что он не опускает руки. Я уже начал за него беспокоиться.
Гермиона завладела его рукой и один за другим перецеловала длинные пальцы.
— Я уже говорила сегодня, как горжусь своим мужем?
Он сдержанно поцеловал Гермиону, не переставая поглаживать ее живот.
— Я люблю тебя, миссис Снейп. И вот эту малышку тоже.
Ребенок ответил ощутимым пинком.
— О-ох! Потише, милая, побереги свою мамочку. Клянусь, это дите будет играть в футбол, а не в квиддич!
Северус поднял голову:
— Разве женщины играют в футбол?
Гермиона рассмеялась:
— Конечно!
Северус притянул ее к себе, обнял и уткнулся носом в шею.
— Мои девочки.
— Я не позволю тебе разбаловать ее.
— Угу, забавно, что ты обвиняешь меня в этом уже сейчас, особенно учитывая историю моих взаимоотношений с детьми.
— Ни один из них не был твоим ребенком. И поэтому, когда она посмотрит на тебя своими большими темными глазами и попросит набор юного зельевара, лучше принеси ей что-то подходящее по возрасту.
— Тогда, полагаю, не будет и путешествий по книжным лавкам, где куча галлеонов уйдет на научно-популярные книги, написанные трехсложным энциклопедическим языком.
— Не говори глупостей. Я специально храню все свои детские книжки.
— Конечно, хранишь. Кто бы сомневался.
Гермиона вздохнула и провела рукой по животу.
— Я забрала книги из дома и, как и остальные вещи, уменьшила их, прежде чем отправить родителей в Австралию.
Северус притянул ее к себе. Похоже, чувство вины из-за смерти родителей все еще осталось: притупилось от времени и логики, но не исчезло.
— Они бы очень гордились тобой.
Гермиона улыбнулась.
— Особенно если бы увидели меня сейчас. — Она склонила голову набок. — Я думала об имени малышки…
— Я видел исписанный свиток в три фута.
— Что если мы назовем ее Эйлин Джин-Мари Снейп?
— Гермиона… Как бы я ни любил свою мать, мне бы не хотелось, чтобы моя дочь разделила ее мрачную судьбу.
— Моя мать тоже умерла раньше времени. Но у нее было столько хороших качеств! Она была умной, веселой, лучшей мамой…
Северус помрачнел.
Гермиона взяла его за руку.
— Уверена, что твоя мать была просто замечательной.
— Интеллектуально — да, возможно. Но ее жизненный выбор говорит об обратном. — Северус вздохнул. — Ее второе имя — Гвендолин.
— Гвендолин Джин-Мари Снейп. Звучит прекрасно, не правда ли?
Северус поднял бровь, соображая, как бы подипломатичнее выразиться.
— Немного… сложно выговорить. Может, оставим часть имен и для остальных детей?
Гермиона закусила губу.
— Совсем не то, да?
— Звучит как-то не очень, — вздохнул Северус. Но откладывать больше нельзя. Гермиона должна была родить к концу месяца.
Он задумался, представляя, какой женщиной будет его дочь. Гермиона сразу отвергла его идею назвать ребенка в честь ее родителей. Но не так давно у Северуса появилась еще одна мысль.
— Второе имя Минервы — Изабель, так звали ее мать.
Гермиона просияла.
— Изабель Снейп. Мне нравится.
У Северуса потеплело на душе оттого, с какой радостью Гермиона согласилась дать первой дочери имя одной из самый стойких его друзей, женщины, которой он всегда восхищался. И самое главное, когда Минерва начнет возмущаться, он всегда может пожать плечами и свалить все на Гермиону.
Кстати, об этом.
Северус ухмыльнулся.
— Нужно предупредить Минерву заранее. Если застанем ее врасплох во время крещения, она разрыдается прямо на публике. Или вырвет комком шерсти прямо мне на ботинки.
Глава 48
Люциус ворвался через двойные двери и, даже не посмотрев куда попал, с порога заявил:
— Северус! Почему ты не сказал мне, что Драко встречается с…
Северус посмотрел на старого друга.
— Люциус, я сейчас немного занят. — В его тихом тоне слышалась явная угроза.
Непривычно растрепанный Люциус огляделся. И правда, не стоило обсуждать личную жизнь его единственного наследника посреди… где это они? В Мунго?
Судя по собравшимся друзьям и родне (включая просто неприличное количество рыжих) и этому маленькому свертку на руках Северуса…
Только сейчас до Люциуса наконец дошло:
— Так она тоже здесь?
Минерва посмотрела на него с таким презрением, как давно уже никто не смотрел.
Северус, не поднимая головы, ответил:
— Нет, мы все сидим здесь, потому что разом пришли проверить свое здоровье. — Он не сводил восторженного взгляда с ребенка.
Люциус миролюбиво усмехнулся.
— Если бы я знал, то выбрал бы другое время.
Он подошел поближе, заглядывая в сверток, который его друг надежно удерживал в руках. И встретился с безмятежным взглядом темных глаз, смотревших из-под розовой вязаной шапочки. Бровка малышки тут же поползла верх.
— Мерлин, изогнутая бровь передается по наследству!
Северус засмеялся и поцеловал лобик малышки. Люциус протянул руки и тут же почувствовал жалящее заклинание, угодившее прямо в задницу.
Пока он приходил в себя от столь возмутительного обращения, Минерва МакГонагалл (кавалер ордена Мерлина первой степени, глава Школы для юных волшебников Хогвартс) спрятала палочку. И с удивительно сильным шотландским говором процедила:
— Она названа в мою честь, и даже я не смогла вырвать ее у заботливого папочки. Так что жди своей очереди.
******
Северус сидел на стуле в темной палате и смотрел, как его жена и дочь спят. Медсестры предложили ему кровать… возможно, в целях самозащиты: каждый раз, когда они заходили, он хватался за палочку.
Они были бы счастливы, если бы он уснул и не мешал им заниматься делом. Как поэтично выразилась перед уходом Минерва: «Ты ревешь и плюешься огнем, как великий дракон». И его коллега была права.
Малышка Изабель спала на груди Гермионы, защищенная соответствующими чарами от случайного придавливания. Слава Мерлину, аккуратный носик достался ей от Гермионы.
Розовая вязаная шапочка скрывала от посторонних глаз то, что сразу привлекло внимание Северуса. Волосы малышки уже заметно топорщились в разные стороны. Гермиона даже застонала, когда увидела их (сразу после того как пересчитала все пальчики дочки).
Но, к вящему восторгу Северуса, волосы Изабель были не темно-коричневыми, как у матери. А такими же иссиня-черными, как у него самого. Словно символ того, как ее родители слились воедино в этом прекрасном маленьком существе.
Гермиона может сколько угодно стонать из-за своих волос, но Северус втайне обожал их. Несмотря на то, что трижды на день ему приходилось накладывать в лаборатории специальные очищающие чары. Даже когда Гермиона не заходила туда, ее волосы были повсюду. И не только в доме, но и в Хогвартсе.
Северус очнулся от размышлений, поймав мягкий взгляд наблюдающей за ним жены. Он подошел, откинул кудри с ее лица, чтобы поцеловать в губы.
Гермиона коснулась его щеки свободной рукой, мягко поцеловала в ответ и прошептала:
— Почему ты не спишь?
Северус улыбнулся:
— Любуюсь своими девочками.
Глава 49
Эпилог
После стольких лет его приветственная речь давно уже стала привычной. Большой зал мало изменился с тех пор, как Северус впервые вошел сюда худым одиннадцатилетним мальчишкой или впервые надел преподавательскую мантию, или стал директором, или стал директором во второй раз. Ночное небо с мерцающими звездами на зачарованном потолке, парящие в воздухе над учениками свечи.
Когда его речь подошла к концу, Северус поймал взгляд Гермионы, она ободряюще улыбнулась.
— И, наконец, последнее, что я хочу сказать. За годы существования Хогвартс стал домом для многих волшебников и ведьм, но мало кто провел в его стенах столько лет, сколько я. — Сотни ясных взглядов смотрели на него. Северус мягко улыбнулся детям. Теперь уже вряд ли в нем узнали бы вечно ухмыляющегося мастера зелий. — Как я уже сказал, это были славные годы. И сегодня я имею честь сообщить, что после долгих раздумий, учитывая, что наш старший пра-правнук в будущем году поступает в Хогвартс… Мы с женой решили уйти на пенсию.
Взмахом руки он прервал разочарованные шепотки — ученики послушно замолчали.
— Попечительский Совет одобрил кандидатуру преемника на пост директора. И я надеюсь, что вы проявите должное уважение к профессору Северусу Малфою. — Северус взглянул на своего тезку, старшего внука. Который, хоть и пошел цветом в Малфоя, своего отца, но унаследовал кудри Гермионы и нос самого Северуса. Ученики его обожали. Последние пятнадцать лет он преподавал ЗОТИ.
Северус Снейп улыбнулся, когда ученики вежливо зааплодировали.
— Ну а теперь — довольно о расставаниях. Впереди еще целый год управляемого хаоса, завтра начинаются ваши занятия. Так что всем спать.
Дети с улыбками покидали Зал. Преподаватели поздравляли будущего директора, и Северусу с Гермионой удалось ускользнуть незамеченными.
Он поддерживал ее за руку, пока они поднимались в свои комнаты. Гермиона то и дело искоса поглядывала на него.
— Тебе будет не хватать всего этого.
Его жена, седовласая, но с такой же непокорной шевелюрой, казалась теперь еще более изящной, чем когда-то. Волосы же Северуса приобрели цвет новогодней мишуры… что было удивительно и в то же время забавно, хотя Гермиона и утверждала, что ей нравится, а мнение остальных его мало заботило.
Северус поцеловал руку Гермионы, и они вышли на площадку.
— Сев будет прекрасным директором, и он заслуживает этой должности. Я был моложе, когда стал директором. Во всяком случае, в первый раз. — Северус открыл дверь и пропустил Гермиону в кабинет.
Портреты Дамблдора и МакГонагалл помахали им, пока они проходили через искусственную стену в свои комнаты.
Северус остановил жену и нежно поцеловал.
— Я буду скучать по Хогвартсу. Но главное сокровище забираю с собой.
Гермиона прильнула к его груди и улыбнулась.
— Даже после стольких лет у меня дух захватывает от твоей красоты.
— Льстец. Веди себя прилично, я вообще-то пра-прабабушка.
Северус притянул ее к себе и вдохнул такой родной аромат.
— Даже после четырех детей, дюжины внуков, двадцати восьми правнуков и шести пра-правнуков ты самое очаровательное создание на земле.
Гермиона поцеловала его: она знала, что это не так. Но еще она знала, что он говорит совершенно искренне.
— У нас остался последний год в Хогвартсе. Давай сделаем его незабываемым.
Гермиона нежно поцеловала его.
— Мы всегда так делаем.
Конец
Хотя подождите.
Вам ведь наверняка интересно, что случилось с остальными героями этой истории.
После ухода Минервы МакГонагалл на пенсию Хогвартс впервые возглавили два директора — Северус и Гермиона Снейп, и стали самыми любимыми и уважаемыми за всю его историю. У них было большое семейство, породнившееся со всеми волшебными семьями на британских островах. Четверо детей стали очень успешными в Золотую эпоху мира и процветания, последовавшую за падением Волдеморта.
Гарри и Джинни жили долго и счастливо и ухитрились не свихнуться, когда их дочь Лили вышла замуж на сына Драко, Скорпиуса. Чего нельзя сказать о Северусе, когда его младшая дочь Эйлин вышла за Септимуса Малфоя.
Джеймс Поттер удачно сочетал в себе гены деда, Джеймса Поттера, и задатки близнецов Уизли. К счастью, Джинни переняла у своей матери родительские навыки, так что Джеймс все-таки окончил Хогвартс. Он стал лучшим ловцом в истории Англии, а его младший брат, Альбус, побил рекорд Виктора Крама — поймал снитч в двадцати девяти играх подряд! Благодаря ему Англия более двух десятилетий выигрывала чемпионат мира. Лили Малфой, уроженная Поттер, возглавила Аврорат, после того как ее отец ушел в отставку. А затем стала верховным чародеем Визенгамота.
Драко Малфой женился на девушке по имени Кэтрин, владелице небольшой кофейни, и трудно сказать, что вызвало большее беспокойство его отца: то, что она была магглой, или то, что сама зарабатывала на жизнь. Но отношение бывшего Пожирателя в корне изменилось после рождения шести весьма одаренных магически внуков, продолживших род Малфоев.
Люциус стал ведущим юристом по делам волшебников с магглами. Пока его внуки учились в Хогвартсе, Люциуса дважды арестовывал Гарри Поттер за угрозы волшебникам, притеснявшим магглорожденных и полукровок. Как иронично.
Нарцисса Малфой не раз спорила со своей маггловской невесткой, но однажды прокляла какого-то волшебника за грубость по отношению к ней. А когда Нарциссе предъявили обвинения, посмотрела свысока и заявила: «Кэтрин Малфой, может быть, и маггла, но она член моей семьи!» И Гарри Поттер отпустил ее с устным предупреждением.
Рон Уизли победил свою зависимость и трижды выиграл Чемпионат Мира в качестве капитана различных команд, после чего открыл Дом Уизли для ведьм и волшебников, страдающих от алкогольной зависимости или психологических травм. Он активно инвестировал в Волшебные Вредилки и быстро разбогател. То есть ему пришлось разбогатеть: он женился на француженке-вейле, родившей ему дюжину дочерей. Молли была в восторге.
Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд поженились, у них было трое детей. Невилл преподавал гербологию в Хогвартсе, пока Минерва не вышла на пенсию. А затем открыл сеть аптек. Луна выпускала «Придиру», а после смерти отца продала издание своему партнеру, Денису Криви. Они с Невиллом так и не нашли морщерогих кизляков, но с удовольствием продолжали искать их по всему миру.
Денис Криви позже купил еще и «Ежедневный пророк». Читатели радовались, что теперь издание публикует настоящие новости, а не откровенную пропаганду.
Рита Скитер написала биографии Гарри Поттера и Северуса Снейпа, которые магический мир встретил весьма холодно. Попав в опалу и черный список всех уважаемых периодических изданий, она переехала в Южную Америку, сменила имя на «Маргарита Скитер» и пыталась использовать анимагические силы в джунглях Бразилии, но ее сожрало насекомоядное растение.
Минерва ушла на пенсию и забавлялась тем, что баловала своих крестников, и дети Гермионы и Северуса просто обожали ее. Трое из них по примеру Минервы стали анимагами, четвертый же предпочел воронью мантию Северуса. Поппи, Флитвик и Минерва поселились по соседству в коттедже на побережье. Минерва много путешествовала и писала биографию о годах, отданных Хогвартсу. Когда бывший министр магии Корнелиус Фадж прочел ее черновик, его удар хватил. И остаток своих дней он провел в Мунго, по соседству с Гилдероем Локхардом.
Панси Паркинсон устроилась в Министерство магии простой служащей, но быстро возглавила Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, после чего отдел расформировали. Она вышла замуж за Джорджа Уизли и родила трех дочерей: Вайолет, Вистерию и Лорел (по традиции: Фиалку, Глицинию и Лавру, ведь сама-то она Анютины глазки), и сына Фреда. И ушла в отставку, когда был принят закон о свободе магии, который она продвигала на протяжении многих лет.
Уенделл Д. Хинденбург Третий подавился маринованной сельдью.
Австралийский министр магии так и не доказал, что Северус Снейп его проклял… потому что Северус использовал никому не известное зелье импотенции. Родерик проиграл следующие выборы и вскоре уже продавал подержанные метлы и нелегальные хроновороты в трущобах Сиднея. Его быстро поймали, лишили магии и отправили жить среди магглов в Лос-Анжелес, где он добился кое-каких успехов в реалити-шоу. Он умер на съёмочной площадке от передозировки виагры.
Если у Джорджа Уизли и были снимки Кингсли на каблуках и в жемчугах, их так никто и не увидел.
Артура Уизли трижды избирали министром магии, но он вынужден был уйти в отставку, когда его поразило заклятие лимериков неизвестного происхождения. И хотя Молли удалось снять его, Артур предпочел все свое время проводить в сарае, полном незаконных маггловских технологий, и играть с внуками.
Язычок йети оставался запрещенным ингредиентом вплоть до назначения Гарри Поттера министром магии.
А в Мунго так и не научились лечить посттравматический синдром.
Тедди Люпин женился на Виктории Уизли. Все три их ребенка оказались метаморфами и поступили в Хогвартс в годы директорства Гермионы и Северуса. Но в тот же год Северус внедрил программу по обмену учениками, и юный хулиганистый Люпин на целый год поехал учиться в Дурмстранг.
В связи с этим невозможно описать радость и восторг директора Дурмстранга, Виктора Крама.
