Глава 101
Как не сойти с ума?
Главный вопрос дня. Вокруг меня десятки учеников и заткнуть их всех сразу я не могу, к сожалению. Они громко переговариваются, смеются, шутят и даже проказничают. Словно бы никто не замечает меня. Я закрываю глаза и считаю до трёх.
Раз
Два
Три
— Экспекто патронум! — громко выкрикиваю, и серебряная выдра вылетает из моей палочки. Она стремительно уносится вверх, а затем начинает кружить над головами учеников, оставляя после себя яркий свет.
Весь шум вокруг меня утихает, а затем слышатся восторженные крики.
— Как красиво! — пищит девочка возле меня.
Я наставляю на своё горло палочку:
— Сонорус!
Мой голос приобретает новую силу. Я открываю рот и уже чувствую, что собираюсь говорить очень громко.
— Внимание, ребята! — откашливаюсь, когда наступает полнейшая тишина в зале. — Я собрала вас всех сюда не для того, чтобы повеселиться. Так как вы уже вполне ответственные люди, я хочу договориться с вами. Надеюсь, это можно устроить.
— В чём суть? — спрашивает мальчик из Когтеврана, деловито приподняв бровь.
— Бал по случаю Хэллоуина пройдёт меньше, чем через неделю. Подготовка идёт полным ходом, однако мне нужна ваша помощь, — делаю паузу. — Есть идея разнообразить праздник. Каждый курс может представить своё подготовленное выступление на балу! Это не обязательное требование, но желательное. Думаю, так будет интереснее и веселее. Что вы считаете?
Наступает недолгая тишина.
— Я только за! — громко выкрикивает какая-то девочка из толпы, выбросив руку вверх.
— Хорошая идея, но не слишком ли поздно Вы об этом нам сказали? — спрашивает ещё кто-то, кого я даже не вижу.
— Так и есть, — отвечаю я. — Я не хотела отвлекать вас от уроков.
— В таком случае, теперь результаты будут плачевными, — закатила глаза девушка из Когтеврана.
— Постарайтесь, — настойчиво говорю я. — Я ведь не даю вам задание устроить профессиональное выступление. Я прошу вас, как ближних своих, помочь мне с праздником и внести в него свой вклад.
— А что нам за это будет? — спрашивает мальчишка, которого я запомнила.
— Уайт, верно?
— Так точно, — отвечает он, расправляя плечи и глядя на меня с усмешкой.
Видимо, зарделся от того, что его узнала сама героиня войны. Мальчишка.
— Выгода для вас в том, что за выступление начисляются баллы, — я осматриваю всех. — Плюс ещё и за отдельный вклад будут выдаваться призы.
— Что за отдельный вклад? — выкрикивает кто-то с тоненьким голоском.
— Одиночное выступление с песней или танцем, участие в конкурсах и активный подъем общего настроения.
— Наш курс в этом не будет участвовать, — заявляет Уайт, намереваясь уйти со своей шайкой.
— Это ещё почему? — я смотрю на него с открытой холодностью. Не собираюсь нянчиться с этим слизеринцем.
— Потому что я так решил, — делая ударение на каждом слове, отвечает мальчишка.
Я открываю рот, чтобы достойно ответить, но голос Дафны раздаётся сбоку от меня раньше:
— А я решаю изменить требование: тот курс, который ничего не исполнит, будет убирать зал после праздника. Собственными руками, без палочек. Так что, мальчик и его хвостики, идите к Филчу и берите у него перчатки, веники с ведрами и мусорные пакеты. Вас ждёт чудесная дружная уборка.
— Да как вы смеете? — возмущается Уайт, густо краснея от злости.
— Легко и просто, — холодно отвечает Гринграсс. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Это касается каждого человека в этом зале.
По залу проходит волна перешёптывании.
— Свободны, ребятки.
Напоследок эта девушка одаривает всех фальшивой, но дерзкой улыбкой и поворачивается ко мне.
Я возвращаю своему голосу нормальную громкость.
— Напомни мне, почему я решила с тобой дружить? — интересуюсь я, смотря, как все дети уносятся отсюда подальше.
— Потому что тебе не хватает дерзости, которой у меня хоть отбавляй, — она откидывает волосы назад с нескрываемым пафосом.
Я закатываю глаза, направляясь к выходу. Дел хоть отбавляй, поэтому стоять на месте нельзя. Самое главное, детей я оповестила.
— Кстати, я в недоумении, — деловито начинает Гринграсс, двигаясь возле меня. — Это же Хэллоуин. Почему у нас просто бал?
Я смотрю на неё и на моих губах начинает играть хитрая улыбка. Ох, они ведь не знают, что их ждёт.
— Грейнджер, умереть хочешь? Ты что недоговариваешь? — прищуривает глаза Дафна.
— Меньше знаешь, крепче спишь.
— Если это будет что-то, что скажется на моей репутации, тебе не жить, — предупреждает она.
— Например? Ты притворяешься, что тебе море по колено, но на самом деле ты боишься воды?
Дафна фыркает.
— Ещё чего.
Некоторое время мы идём в тишине. В коридорах мало народу, но с каждой минутой их становится больше. Скоро обед.
Мои мысли уходят в другую сторону, но Гринграсс снова возвращает все внимание себе:
— Тебе не надоело быть старостой?
— Нет, — я поудобнее перехватываю книги в руках. — Это очень ответственная работа.
Она смотрит на меня мгновение, а потом усмехается:
— Хвастушка.
— Что? — оторопев, я смотрю на неё. Дафна все шире и шире улыбается.
— Ты слышала.
Я толкаю её в бок:
— Хвастушка? Ещё чего.
— Ответственная работа для ответственной Грейнджер! Сама себя не похвалишь, никто не похвалит? — она уже открыто смеётся надо мной.
— Прекрати, — я укоризненно качаю головой, но всё же смеюсь вместе с ней.
— Ладно, уговорила. Увидимся на уроке, ответственная особа, — она деловито расправляет плечи и уходит вперёд. — Здравствуйте, профессор Макгонагалл.
Я останавливаюсь на месте, заметив директрису.
— Здравствуйте, мисс Гринграсс, — коротко кивает женщина и через несколько секунд уже стоит напротив меня. — День добрый, мисс Грейнджер.
— Добрый, — вежливо отвечаю я.
— Я хотела предупредить Вас о том, что сейчас подбираю Вам коллегу на роль старосты, — сообщает она, смотря на меня поверх очков. — Нагрузка слишком большая для одного человека.
— Но разве Невилл не вернётся? — с нескрываемой надеждой в голосе спрашиваю я.
Директриса опускает голову и даёт себе глубоко вздохнуть. Эти действия мне совсем не нравятся. Она печально смотрит на меня:
— У Невилла сейчас не самое лучшее время. Не думаю, что он сможет вернуться.
— Что-то произошло? — я задерживаю дыхание.
— Его бабушка скончалась пару дней назад, — сообщает она мне. — Это слишком тяжёлая утрата для него.
Я лишаюсь дара речи, осознавая суть сказанного. Не могу поверить, что миссис Долгопупс больше нет с нами. Я навсегда запомнила её женщиной с сильным сердцем и доброй душой, которая заменила Невиллу родителей.
— Это ужасно, — вздыхаю я, не в состоянии произнести что-то более стоящее.
— Да, — профессор Макгоногалл мягко кладёт руку мне на плечо. — Невилл сильный. Он переживёт утрату, но на это нужно время.
— Конечно, — киваю я. — Мне надо написать ему письмо и поддержать.
— Это будет очень кстати, Гермиона, — поддерживает она меня. — А второго старосту я подберу на днях.
— Хорошо, спасибо. Я пойду.
— Конечно.
2
Спустя некоторое время я так устаю с подготовкой к Хэллоуину, что на уроках сижу с трудом. Лекции пролетали мимо моих ушей, а я ничего не могла поделать. Всё, что сейчас проходят семикурсники, в какой-то степени я уже прошла, поэтому особо переживать на этот счёт не стала.
— Ты написал эссе по Рунам? — спрашиваю я, с грохотом кладя книги на стол в библиотеке.
— Ещё вчера, — отвечает Офелан, читая что-то.
Вздохнув, я сажусь рядом с ним.
— А я вот совсем об этом забыла.
Он больше ничего не говорит, и я решаю не мешать чтению. Беру книгу на руки и начинаю писать домашнее задание. Так увлекаюсь, что даже не замечаю, когда дохожу до четвёртой страницы ручной работы.
Моя ладонь перепачкана чернилами, а рука начала ныть от усталости.
— Ты, конечно, молодец, но это больше похоже на доклад, — говорит Гослинг, уже закончив с чтением. — Зачем так много?
Я поднимаю голову от пергамента и разминаю шею.
— Не знаю, — отвечаю, разглядывая свою работу. — Так иногда бывает. Меня просто затягивает домашнее задание.
— Это я заметил, — смеётся он. — Ты никак не отреагировала, когда я задал тебе вопрос. Да и когда тут две девушки о тебе шептались, у тебя не было никакой реакции.
— Разве? — я нахмурилась, пытаясь вспомнить эти моменты. — Я ничего не слышала.
— Конечно, ты ведь всё это время была в мире знаний.
Соглашаясь с этим, я закрываю и собираю все книги, которые разбросала по столу. По меньшей мере, книг тут восемь. Плюс некоторые фолианты и рукописи. Раскидать всё по местам будет сложно.
— Давай я помогу, — вмешивается Офелан, забирая большую часть книг.
— Спасибо, — автоматический отвечаю я, держа в руках лишь одну маленькую книжку.
Поднимая всю эту тяжесть, словно лёгкое пёрышко, Гослинг заходит вглубь стеллажей. Я иду следом.
— Что будешь после этого делать? — спрашивает он, начиная раскидывать всё по местам.
— Не знаю, — честно отвечаю я. — Поужинаю, а потом, скорее всего, разберусь с первокурсниками, которые вечно во что-то вляпываются!
— Ты разговаривала с Эбраном? — аккуратно спрашивает Офелан.
Я смотрю на него. Мы с ним никогда не разговаривали на эту тему.
— Нет, — честно отвечаю я, вздохнув. Подхожу к окну и смотрю в окно, за которым уже поздний день с грозными тучами. — Я не знаю, что делать с этим.
В последнее время стараюсь вообще не думать о том, что происходит.
— Это всё тебе не нравится, — говорит он, вставая рядом. — Верно ведь?
Я недолго молчу, пытаясь понять, так ли это или нет.
— Не знаю, — говорю я. — Это так не кстати сейчас. Вы как с небес на голову спустились!
Поняв, что сказала, смотрю на него. Он смеётся.
— Я не в прямом смысле имела ввиду, — улыбаюсь и закатываю глаза. — Каждый год моей учебы происходит что-то странное. Первый курс: философский камень Фламеля. Второй: огромный Василиск, который ползает по школе. Третий: сбежавший псих из Азкабана, который хочет убить Гарри. Четвёртый: турнир Трёх Волшебников и возвращение Волан-де-Морта. Пятый: Нас считают обманщиками и мерзкая Амбридж. Шестой…
Я запинаюсь. Не знаю почему. Опускаю голову и делаю глубокий вдох:
— Шестой курс: Драко Малфой, который перешёл в ряды Пожирателей. И седьмой: война, — вспоминая всё это, по коже пробегаются мурашки. — Возвращаясь в школу, я думала, что этот год будет особенным. Простым. Не будет ничего, что будет мешать мне учиться. Один год проведу, как обычная выпускница. Знаешь что? Пожалуй, я никогда так не ошибалась.
Офелан опускает голову, вероятно, чувствуя себя виноватым. Я хочу сказать ему, что не виню его, но он начинает первым:
— У нас не так много времени. Осталось всего пару месяцев. До Рождества мы уже должны привести Дочь Небес к Верховным. На этом наша служба заканчивается. Не переживай, закончишь учебу в тишине и спокойствии.
Я резко поворачиваюсь к нему.
— До Рождества?
Он кивает.
— Но это значит, что вы заберёте одну девушку из Хогвартса, да? — должно быть, он слышит тревогу в моем голосе. — Офелан, как вы её ищите? По каким критериям?
Парень-демон смотрит на меня так, будто пытается решить: отвечать или нет.
— Нет никаких критериев, — наконец-то говорит он. — Нет ничего, что мы могли бы знать.
— Но как вы её найдёте?
— Было сказано лишь то, что когда придёт время, она сама даст о себе знать, — он опускает голову и хмурится. — Мы этого и ждём.
Значит, они ждут её действии. Меридиана что-то натворит? Я действительно считаю, что она и есть та Дочь Небес. Но это мне совсем не нравится.
— А если вы её не найдёте? — вдруг спрашиваю я, надеясь как-то спрятать девочку подальше от всего этого.
Гослинг мрачно усмехается, смотря куда-то вдаль.
— Если мы вернёмся без неё, нам никогда не вернут наши белоснежные крылья.
Он что-то недоговаривает. Я это чувствую.
— Белоснежные? — стараюсь говорить ровно. — У вас всех они чёрные сейчас, да?
— Да.
— Но почему же? Однажды я видела белые крылья у Малфоя. То есть, я видела и чёрные, и белые. Он может менять их цвет?
Офелан с искренним удивлением смотрит на меня. Под таким взглядом становится неудобно. Я скрещиваю руки на груди.
— Ты видела его белоснежные крылья? — уточняет Гослинг, смотря на меня с сомнением. — Может, тебе приснилось это?
— Считаешь, я не могу отличить сон от яви?
— Нет, вовсе нет, — тут же отвечает он. — Просто увидеть белоснежные крылья демона может лишь девушка, которая вызывает у него достаточно сильные чувства.
Мои брови ползут вверх, и теперь я смотрю на него с удивлением. Стараясь не краснеть, проговариваю:
— Не может быть такого, чтобы я вызвала сильные чувства у Драко Малфоя. Это бред.
Он качает головой и ухмыляется.
— Ошибаешься. Если ты увидела белоснежные крылья у Малфоя, другого это значить не может.
— Но он же Малфой! — восклицаю я и тут же осаждаю себя. Нужно говорить тише. — Мы были врагами. Ненавидели друг друга достаточно долгое время. За такой короткий промежуток времени он не мог вдруг предать свои приоритеты. Возможно, в его жизни и изменилось многое, но это не значит, что Малфой начал интересоваться грязнокровками.
И зачем я вообще это говорю? Звучит так, словно бы я убеждаю саму себя. Мерлин, и чего так разоткровенничалась?
Офелан произносит:
— Гермиона, ты должна понимать, что у Малфоя сейчас не самое лучшее время. Он мечется между двумя реальностями. В прошлом у него была сущность человека. В настоящем у него сущность падшего ангела. Разница большая. У него меняется весь мир, как внутри, так и снаружи. Приоритеты? Они становятся другими. Вкусы, желания, мысли — всё это подстраивается под новую сущность. Прежний Драко умирает, а новый рождается. Из-за всего этого сейчас он не сам не понимает, чего хочет. В какой-то степени Малфой предаёт самого себя, но ведь по-другому ему не выжить.
Я смотрю на Офелана так, словно бы услышанное меня озадачило. Так и есть. Я совсем не думала о том, что сейчас переживает Драко.
— Вы все через это проходили? — спрашиваю я.
— Только обращённые проходят этот этап. Мы же были вовлечены в это с рождения. У нас было достаточно времени, чтобы сформировать самих себя.
Пользуясь его разговорчивостью сегодня, я аккуратно интересуюсь следующим:
— Вас много? Таких как вы.
— Вовсе нет. Гораздо меньше, чем людей, но наше число растёт с каждым рестом.
— В чём заключается ваша работа?
— У всех по-разному. До этого задания мы были в разных частях света и выполняли те или иные поручения. Сейчас с нас сняли эту обязанность, и у нас есть время пожить почти человеческой жизнью. Кроме Малфоя. Его обязанности всё ещё на нём, потому что он обращённый.
— И что же он делает?
— Гермиона, — Гослинг поворачивается ко мне. — Я рассказал тебе и без того много информации. Причём я вовсе не твой демон.
— Ну, от Эбрана я точно ни слова не вытащу. А ты мой друг.
— Я рассказал это всё, потому что тебе можно доверять, — он как никогда серьёзен. — Будь осторожна, хорошо? Скоро мы улетим, просто подожди. А насчёт Эбрана… Он не такой уж и плохой, каким кажется. Просто немного сумасшедший.
— Мягко сказано, — усмехаюсь я.
— Возможно, — он кивает мне и собирается уходить.
Я хватаю его за руку, заставляя притормозить. Гослинг вопросительно смотрит на меня.
— Есть ещё один вопрос, — говорю я. — Где Рудольф Хент?
Этот вопрос волновал меня ещё с того момента, когда узнала о том, что это он чуть не убил меня. Драко сказал, что Хент получил наказание, но не сообщил какое. В школе я его больше не видела. Он исчез, словно его и не было. Макгоногалл сказала, что Рудольф решил бросить учебу и пойти работать, но это совсем не было похоже на правду.
Офелан хмуро смотрит мне в глаза.
— Лучше тебе не знать, — отвечает он. — За ошибку расплата слишком большая.
— Он не вернётся?
— Нет.
И он уходит. Оставшись одна в углу библиотеки, я даю своему мозгу обработать поступившую информацию.
«Расплата слишком большая», — прокручивается в голове голос Офелана.
Если они не найдут Дочь Небес, всех накажут. В том числе и Малфоя. Он не сможет вернуться.
Что же делать? Что же делать?
Я сжимаю виски, пытаясь найти выход из ситуации. Есть ли вероятность, что не Мер Дочь Небес? Да. Но если не она, то кто так хорошо прячется?
3
— Кай! Живо вернись обратно! — кричу я, стоя на мокрой траве и смотря ввысь. Этот маленький чертёнок едва ли держится на лету из-за сильного ветра. — Прекрати показывать характер и лети домой!
Хорошо, что меня сейчас Хагрид не слышит. Ему бы не понравилось, как я разговариваю с этим милым комочком вредности. Кай недолго держится, но потом начинает лететь в сторону моего окна. Я вздыхаю. Так бы сразу. Погода сегодня совсем не важная. С утра пораньше моросил дождь, а теперь ветер разбушевался ни на шутку. Скоро должен пойти первый снег. Поверить не могу, как быстро летит время.
— Холодно ведь, замёрзнешь, — слышу голос за спиной, и оборачиваюсь. Эбран. — Ещё одну больную избранницу я не переживу.
— Не заболею, не бойся, — не очень-то и довольно говорю я и, смотря под ноги, иду к замку.
Он идёт рядом. Из-за ветра приходится придерживать капюшон. Я смотрю по сторонам. На улице никого нет и слава Мерлину. В такой день лучше быть внутри школы.
— Много у тебя было избранниц? — нарушаю тишину я, поглядывая на него.
Эбран никак не меняется в лице. Такое ощущение, как будто он и вовсе не со мной здесь. Но, несмотря на это, он отвечает.
— У меня была лишь одна избранница до тебя. Это было больше тридцати лет назад.
Стараясь не удивляться, я вздыхаю. Они родились в начале двадцатого века. Малфой говорил мне это.
— Вы любили друг друга? — прямо спрашиваю я.
Он недолго молчит. Мы заходим в уличный коридор школы и идём дальше.
— Да, — затем говорит Эбран. — Думаю, мы действительно любили друг друга.
Он останавливается, и я поворачиваюсь, застывая на месте. Взгляд парня немного печальный, но он не подаёт виду. Я откашливаюсь.
— Наверное, не стоило лезть мне в это, — говорю и качаю головой.
Прошлое Эбрана сейчас интересует меня меньше всего. Он улыбается, опуская голову. Если не знать его характер, можно подумать, что он милый. Уильямс поднимает взгляд холодных глаз на меня, и вся его милость испаряется.
— Это не важно, — говорит он, обнажая белоснежные зубы своей мрачной полуулыбкой. — Она уже мертва. Сейчас моя избранница ты.
Этот демон сведёт меня с ума. Он снова стал тем, кто меня дико раздражает. Я выпрямляюсь и делаю шаг в его сторону. Мои глаза, должно быть, показывают, что я абсолютно серьёзна.
— Откажись от меня, — голос холоден, как лёд. — Я не хочу быть твоей избранницей. Мы не подходим друг другу. Да и ко всему прочему, у меня уже есть тот, кого я люблю.
— Отказаться? — он насмехается над моими словами. — Не вижу смысла. Сами небеса предназначили тебя мне. Я не могу пойти против их решения.
Я отвечаю ему такой же усмешкой.
— Не прикрывайся небесами, Эбран, — говорю, едко подмечая, как он начинает злиться. — Здесь другая причина. Думаешь, сорвал куш? Повезло, что именно я, твоя избранница, и есть Дочь Небес?
Он хватает меня за руку с такой хваткой, что мне кажется, я готова закричать.
— Будь внимательна со словами, — почти шипит Гослинг, смотря прямо в душу.
— Отпусти меня, — приказываю я, с горящими глазами смотря в ответ. — Мне плевать, кто ты есть, но не переходи границу.
— Все границы уже давно стёрты. — Он убирает свою руку и, больше ничего не говоря, уходит прочь. В сторону леса.
Я прижимаю руку к себе, чувствуя ноющую боль в области предплечья. Сумасшедший кретин. Злясь отчасти на него и саму себя, я сначала посещаю медпункт.
— Что произошло? — спрашивает мадам Помфри, намазывая исцеляющий крем на мою кожу.
— Я упала, — спокойно отвечаю и смотрю на руку.
След, оставленный Беллатрисой, сейчас ясно виден.
Грязнокровка…
Медсестра явно не поверила мне, но докапываться до правды не стала. Молча сделав свою работу, она говорит мне быть осторожнее и уходит в свой кабинет. Взяв мантию здоровой рукой, я иду в комнату старост. Каково же моё удивление, когда я замечаю там Малфоя.
Недолго подумав, до меня доходит.
— Поверить в это не могу… — шумно вздыхаю я, смотря на парня, который вальяжно растянулся на диване. — Как ты вообще стал старостой?
— Ну, у меня был серьезный разговор с директором.
— Походу разговором всё твоё дело и ограничилось.
Даже и не знаю, что сказать. Мне совсем не нравилось, как Драко справлялся раньше с ролью старосты. Но тогда мы были по разные стороны, а сейчас на одной. Хотя, вряд ли это изменило то, кем он является.
— Зачем ты стал старостой? — спрашиваю я, вешая мантию на стул и присаживаясь на своё место.
Он чуть поворачивает голову в мою сторону и без какого-либо интереса рассматривает комнату.
— Не знаю. Точного ответа нет.
Я закатываю глаза.
— Будешь выполнять свою работу? — прямо спрашиваю и показываю на кипу бумаг на столе.
Драко поднимается со своего места и лениво подходит к столу. Он выглядит уставшим и потрепанным.
— Я разберусь с этим, — оценив работу, говорит Малфой. — Но чуть позже.
Его взгляд скользит по мне и останавливается на перебинтованной руке. Он замечает след от Беллатрисы, но ничего не говорит.
— Ты разговаривала с Уильямсом? — спрашивает он, как ни в чем не бывало.
Я раздраженно вздыхаю.
— Пришлось.
— И что ты ему сказала? — аккуратно интересуется Драко.
— Ничего сверхважного. Попросила отказаться от роли моего демона, а он очень деликатно отказался.
— Понятно, — в его голосе я улавливаю раздражение.
И, не говоря больше ни слова, он уходит. Я после этого недолго смотрю туда, где только что стоял Малфой, и пытаюсь понять, что это было. Почему Драко разозлился?
Качая головой и откидывая с себя все множественные мысли, я принимаюсь за работу. Ничто не важно, кроме учебы.
4
Асвиопель Торн первый в этом мире человек, который видел, как Гермиона Грейнджер разговаривает с окном. Я закатываю глаза, когда замечаю его рядом со мной.
— А люди меня странным называют, — усмехается он, смотря то в окно, то на меня. — Да вся школа равняется на тебя, а ты тут с окнами разговариваешь?
— Нет, конечно, — отвечаю я, замечая, что Кай уже улетел.
— Тогда с кем ты болтала, так активно жестикулируя? С небесами?
Я смотрю на него с выражением лица «серьёзно?!»
Может, он и шутит, но мне сейчас не до шуток. Я обхожу его и направляюсь в Большой Зал. Парень идёт рядом, постоянно взлохмачивая свои волосы.
— Молчание — знак согласия? — не замолкает Асви.
— Я разговаривала со своим питомцем. Просила его вернуться в комнату, — как можно спокойнее отвечаю, чувствуя, что скоро взорвусь. Голова и без того забита всякой всячиной.
— Питомец? — удивляется он. — Летающий?
— Дракон. Маленький. Совсем крохотный, — осведомляю его я.
Он не менее удивлённо смотрит на меня.
— Оу, Дракон… — многозначительно проговаривает парень. — Дракон. Драко… А это правда?
— Что? Ты о чем? — от резкой смены я теряюсь.
Хотя догадываюсь, о чем он спрашивает.
— Ну, вы вместе? Встречаетесь? — приподнимает бровь с наглой усмешкой Асви.
Закатив глаза, я махаю на это рукой.
— Вот ещё, бред собачий.
— Точно? Просто многие поговаривают, что это правда, — недоверчиво говорит он.
Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.
— Ты кому веришь? Им или мне?
— Тебе, конечно же.
— Вот и всё. Не спрашивай больше.
И, ничего не говоря, захожу в большой зал. Ужин уже подошёл к концу, и многие уходят. Глазами выискиваю Малию, старосту пятого курса, и замечаю её у стола Когтеврана. Подхожу к ней и спрашиваю насчёт подготовки к балу. Ответ меня удовлетворяет. Процесс почти завершен. Закончив разговор с ней, иду к нашему, пятому по счёту, столу и оглядываю своих межфакультетников.
— Тебе надо сесть и покушать, Гермиона, — говорит Сьюзен, глядя на меня, как строгая мать. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы всё было идеально, но такими темпами до бала точно не доживёшь.
— Ну, спасибо, — я сажусь за стол.
— Такое ощущение, словно бы ты одна делаешь всю работу, — подперев подбородок рукой, деловито протягивает Гринграсс.
Я качаю головой, поспешно отвечая:
— Конечно же нет! Кроме меня над Хэллоуином работают ещё пятеро людей, как минимум.
— И всё равно ты всё тянешь на себе, — фыркает Дафна.
Я закатываю глаза. Сидя рядом, Лили подкладывает мне в тарелку кусочек куриного мяса. Она молчит, но явно заботится обо мне. Я благодарю её, улыбнувшись.
— И почему ты так стараешься? Какая разница, как пройдёт бал? Неужели это так важно?
Я поворачиваю голову на голос. Это сказал Эйса с насмешливым видом. Рядом с ним сидят Меркан и Джереми, других нет. Те двое упорно молчат, делая вид, что за столом вообще никого нет.
— Для тебя возможно и не важно, — медленно говорю я, в упор глядя на Ронда. — Но для других это очень важно. Ты не был здесь в прошлом году, ты не переживал весь тот ужас. Конечно, тебе легко говорить обо всем этом. Но они… — я киваю в сторону других столов, за которыми сидят и разговаривают дети. — Они пережили то тяжёлое время. И я не хочу, чтобы плохих воспоминаний о Хогвартсе было больше, чем хороших. Это школа, здесь должно быть хорошо. И я делаю всё, что могу, чтобы они вновь поняли, что Хогвартс — самое безопасное место в мире. Это большой дом, который их оберегает. Мы все здесь живём.
За нашим столом такая тишина, что мой голос звучит достаточно громко. Я не отвожу взгляда от Ронда, но понимаю, что многие пялятся сейчас на меня. Эйса прищуривается и становится похожим на хитрого лиса. Он также смотрит лишь на меня.
— Мы, должно быть, стали незваными гостями в вашем, так называемым, доме, — язвит он, натягивая мрачную ухмылку.
— Вот здесь ты прав, — надменно отвечаю я. — Однако ничего уже не поделаешь. Вы здесь, а Хогвартс, как известно, приветствует каждого, несмотря на его происхождение.
— Гермиона, — предупреждает меня Сьюзен, касаясь руки под столом. Она хочет, чтобы я прекратила.
Но раз уж начала, надо довести до конца. Плевать, что здесь есть лишние уши. До них всё равно мало что дойдёт.
— Не смейте портить этот год, — чётко проговариваю я, отчасти жалея, что здесь нет Эбрана. Он должен был услышать это. — Я не позволю вам делать всё, что заблагорассудится.
Наступает недолгая тишина. Эйса готов убить меня этим взглядом.
— А кто ты такая, чтобы противостоять нам? — он всё также гадко улыбается.
Отвечаю ему той же улыбкой.
— Догадайся.
Улыбка спадает с его лица в то же мгновенье. Он с неверием смотрит на меня, но сказать ничего не успевает, потому что Лили вскакивает со стола и уносится прочь из зала. Взгляд Эйсы следит за ней. Он холодно смотрит на меня, поднимается на ноги и уходит за девушкой.
— Весь аппетит испортили, — выкинув салфетку, Джереми тоже покидает зал.
Я смотрю перед собой, осознавая то, что почти не ляпнула лишнее. Иногда меня заносит. Это абсолютная правда.
— Гермиона, — слышу я спокойный голос Меркана, и смотрю на него. — Правда?
— Ложь, — отвечаю я.
Наверное, никто за столом ничего не понял. Меркан один из троих, кому я действительно доверяю.
Только что он спросил меня о том, правда ли то, что я Дочь Небес. Мой ответ прозвучал уверенно, поэтому на мой счёт у него сомнений не должно быть.
Спустя некоторое время зал пустеет, и я остаюсь одна. Столы уже убрали и сейчас здесь чисто. Посидев на месте некоторое время, я осмысливаю происходящее. Сегодня явно не мой день. Из-за всей этой подготовки и суматохи я стала вся на нервах. Саму меня это раздражает больше всего.
Запрокинув голову, я смотрю на звёздное небо и вслух произношу:
— Не могли бы вы передать моим родителям, что у них выросла очень заносчивая дочь?
Мой голос разносится по большому залу и после погасает в ответной тишине.
На меня накатывает ужасное чувство тоски, и чтобы прогнать его, я встаю с места.
Мне надо позвать Малфоя. Так как он теперь второй староста, его помощь мне нужна. Решив отправить парню патронус, я вскидываю палочку, вспоминаю лучшие моменты жизни и произношу:
— Экспекто Патронум!
Из палочки вылетает серебряная выдра и кружит над моей головой. Я недолго смотрю на неё, замечая некие изменения в форме патронуса. Она стала чуть больше и… У выдры что-то появилось на спине. Решив, что это моя ошибка, я просто говорю ей позвать Драко Малфоя. Она быстро разгоняется и исчезает из виду.
Через несколько минут перед дверьми появляется тот, кто мне нужен. Я смотрю на него и спокойно жду, пока он подойдёт. Малфой явно не спешит. Закатив глаза, я сама иду в сторону выхода и, поравнявшись с ним, сразу говорю:
— Я позвала тебя, чтобы протестировать заклинание.
— Какое? — спрашивает он, безразлично глядя перед собой.
— Заклинание иллюзии. Слышал о таком?
— Конечно.
Он явно сегодня не разговорчив. Я закрываю большие двери большого зала с помощью палочки и принимаюсь читать нужное заклинание, полностью сосредоточившись на цели. Макгоногалл уже показывала мне, как это делать. Больше я не хочу её тревожить.
Закончив с заклинанием, я смотрю на Малфоя. Он выглядит измученным. Что он сегодня делал? Я редко вижу его по школе.
— Возьмёшь меня за руку или так и будешь пялиться? — скучающим голосом интересуется он.
Фыркнув, я всё же беру его за руку и открываю дверь. Это обязательно — держать партнера за руку, иначе можно потеряться в иллюзиях.
Мой план состоит в том, чтобы каждая пара заходила в большой зал по очереди. Да, это займёт много времени, но так гораздо интереснее. Ведь это Хэллоуин. Открыв дверь и зайдя внутрь, пара окажется в странном месте. Их может ожидать что угодно в пределах нормы. Всё будет зависеть от их воображения. Их цель найти выход. Преодолев эту небольшую тропу испытании, они окажутся в чудесном большом зале, который приготовит команда старост и домовики. Всё предельно просто.
Чувствуя его тёплую ладонь, я собираюсь с мыслями. Главное не подумать о чем-то действительно страшном. Мы заходим внутрь.
— Тебя уже пригласили? — спрашивает он, словно бы вовсе не находясь в комнате страха.
Я смотрю по сторонам. Мы в туннеле?
— Да, приглашали раз двести, — отвечаю я, пытаясь понять, по чему мы идём.
Под ногами что-то непонятное. Посвятив палочкой, я понимаю, что идём мы по костям. Сглотнув, поднимаю голову и сильнее сжимаю руку Драко.
— И с кем в итоге ты идёшь? — продолжает спокойно спрашивать Малфой.
— Я ещё не думала об этом.
А потом я вскрикиваю, потому что сбоку откуда ни возьмись пролетает летучая мышь. Мерлин, куда я попала?!
По стене туннеля бегают тараканы и пауки. Сверху капает на нас непонятная жидкость. Меня это так заботит, что я даже мысли свои перестаю контролировать.
Теперь мою руку сжимает Малфой. Он меня не отпустит. За это я ему благодарна.
— Драко… — дрожащим голосом говорю я, уже чувствуя, что готова умереть.
— Что? — спрашивает он, замечая, что я остановилась на месте.
Умоляюще смотрю на него и тихо говорю:
— Кто-то держит меня за ногу
Умом понимаю, что это всё не правда, но вот телу это не докажешь.
Малфой, ничего не говоря, резко притягивает меня к себе и наступает ногой на что-то сзади меня. Слышится мерзкий хруст сломанных костей.
Сжав пальцами его предплечье, я стараюсь дышать ровно. Какой Мерлин меня потянул протестировать это заклинание? От мысли, что придётся проходить это ещё раз, меня начинает тошнить.
— Ты в порядке? — спрашивает Драко.
— Наверное, — я сглатываю ком в горле. — Давай закончим это.
— Пошли, — он тянет меня вперёд.
Я стараюсь не отставать от него и не споткнуться. Страшные призраки пытаются схватить меня сзади, и я посылаю в них разные заклинания. Малфой очищает дорогу спереди, то и дело стреляя лучами палочки. По туннелю разносится чьё-то мерзкое шипение и ужасный смех, который пробирает до дрожи.
Когда мы почти доходим до света, мне кажется, что прошла целая вечность. Я настолько поникла, что не могу и слова выговорить. Это всё меня сильно напугало. Над заклинанием придётся поработать. Нельзя позволить, чтобы курсы по-младше проходили через этот ад.
Драко резко тормозит, и я почти врезаюсь в него.
— Что такое? — выдавливаю я, ослеплённая светом.
Мы дошли до конца туннеля. Но то, что за ним, мне совсем не нравится. Здесь обрыв. Слишком высоко. Мы даже не видим, что внизу.
— Мы должны прыгнуть, — говорит Драко.
Да, в этом вся задумка. Но нет.
— Давай просто вернёмся обратно, — уже готова бежать назад.
— Мина, — строго говорит он, смотря на меня, как на вредного ребёнка.
— Драко, пожалуйста, только не прыгать.
— Высота нас не убьет. А вот те твари, что ползут за нами, да.
Я закрываю глаза, понимая, что сейчас готова умереть. Тестирование заклинания самая худшая идея, которая пришла мне в голову.
— Сейчас это закончится, — говорит Драко.
Он делает шаг ко мне и, отпустив мою руку, обнимает за талию. Я обнимаю его за шею. Так я чувствую себя гораздо лучше. Более защищённой.
— Пойдёшь со мной на бал? — спрашивает он, обжигая кожу своим дыханием.
Бабочки в животе снова начинают порхать как сумасшедшие. У меня кружится голова.
— Да, пойду. — Уверенно отвечаю я, искренне радуясь тому, что проходить через этот ад снова буду с ним.
Он делает шаг назад. Я вперёд. А потом мы летим вниз, как единое целое.
Я не понимаю, как мы оказываемся внутри большого зала абсолютно невредимые. Только что мы летели, а теперь уже ровно стоим на ногах. Из-за сильного головокружения я не могу отпустить Малфоя. Мне надо прийти в себя. Я совсем себя измотала.
— Отличная идея с этим заклинанием иллюзии, — говорит Драко.
— Это просто ужасная идея. Сегодня я не смогу нормально спать.
Отпускаю его, хотя вовсе не хочу это делать.
— Малфой, разве ты не идёшь на балл со своей девушкой? — спрашиваю я, стараясь смотреть куда угодно, но лишь бы не на него.
— Я не обязан, — коротко отвечает он. — Тем более уже позвал тебя.
Я качаю головой. Меня уже клонит в сон.
— Что между нами происходит? — тихо спрашиваю я, правда ничего не понимая.
Он молчит. И мне кажется, он не ответит. Проходит мгновенье, которое длится вечность. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он не даёт мне это сделать. Драко касается моей руки и тянет меня на себя. Едва ли наши тела соприкасаются, как его губы накрывают мои. Я полностью теряю голову, чувствуя его так близко.
Все мысли, переживания и волнения просто улетучиваются. Я не думаю ни о чем другом, кроме него. Меня не волнует, кто он, какой он и что из себя представляет. Если этот демон будет рядом, мне больше ничего не будет нужно.
Я не знаю, когда стала так одержима им. Возможно ещё месяц назад, а возможно лишь сейчас. Я держу его за рубашку и притягиваю к себе, хотя куда там. Мы и так стали одним целым.
Его поцелуи возносят меня до небес. Интересно, почему?
Ведь это всего лишь губы — совсем крохотный участок теплой нежной кожи. Почему же стоит ему их коснуться, и тело тут же охватывает странное, удивительное, чудесное томление… Оно обволакивает меня, укутывая в теплый плотный кокон, парализующий волю. Мне хорошо, но я не могу пошевелиться. Да я и не пытаюсь.
Этой ночью я засыпаю рядом с ним. Уткнувшись в шею, чувствую его тепло и понимаю, что это и есть счастье. Лежать и обнимать человека, от которого все бабочки внутри начинают порхать как сумасшедшие. Мне становится гораздо легче. Он уносит всю мою усталость и печаль. Я обнимаю его и наконец-то понимаю, чего хочет моё сердце.
А точнее
кого. 
