Глава 10Он шел по коридору и думал о том, что никогда и никому еще так легко не было объяснять что-либо из учебы. Перед внутренним взором стоял внимательный взгляд темных глаз, чуть прикушенная губа, мягкие волны волос, которые она убирала назад левой рукой, когда склонялась над пергаментом. Было что-то притягательное в ее уточняющих вопросах, задаваемых тихим голосом, и в том неподдельном интересе к тому, что Драко так любил, к тому, о чем он так долго рассказывал — структурной магии. Необычное спокойствие урока без привычной грызни удивило и его, и Грейнджер — он это чувствовал. Ощущал он и ее косые взгляды, когда, повинуясь приказу Снейпа, шел провожать ее через коридоры Хогвартса к гриффиндорской башне. И сам невольно поглядывал на идущую рядом Грейнджер в ее нелепом толстом свитере и школьной мантии, за которыми скрывалась тонкая фигурка — откуда он это знал? Наверное, с того святочного бала на четвертом курсе, когда ее эффектное появление приковало любопытные взгляды однокурсников, ведь обычно она предпочитала достаточно нелепую одежду, скрывающую ее от внешнего мира.
И хотя в начале своей лекции он, как мантру, повторял: „Держи себя в руках, Малфой, держи себя в руках“, под конец он совершенно расслабился и с головой ушел в рассказ о том, что сам любил в полной мере. Ему вдруг стало интересно узнать ее силу и возможности в поднятии структур. И то, что могло бы получиться из их совместного проекта, над которым еще стоило подумать. Драко и не предполагал, что ему придется делать проект с кем-то еще, чтобы продолжить учебу по интересующему его направлению. Тем более, что этим кем-то окажется Грейнджер. И сейчас он даже не знал, как к этому относиться. Если уж настолько не повезло, что в напарники ему попалась именно она, то стоило из этого извлечь максимум выгоды. Все-таки надо было признать, что Грейнджер была достаточно умна, чтобы создать нечто более грандиозное, чем-то, что он планировал сделать в одиночку. В конце концов, это не Лонгботтом — Драко даже передернуло от отвращения к тому, что ему еще предстояло написать доклад по колдомедицине вместе с этим недоумком. Но если несделанный доклад он себе еще простит, то отказаться от учебы у лучшего преподавателя современности по структурной магии он просто не мог. Впрочем, Драко опасался, что благодаря Снейпу доклад по колдомедицине написать тоже придется. Снейп, похоже, всеми силами добивался, чтобы вокруг Малфоя было как можно больше людей, которых он на дух не переносит. И где-то в глубине души он понимал, что его крестный прав, и что это приносит свои плоды и учит его эмоциональной сдержанности: через силу и ярость, через ненависть и отвращение. И все, что он раньше выплескивал, сейчас копилось внутри него, делая сильнее. Возможно, стоило поискать выход внутреннему негативу, чтобы не взорваться от того, что копилось в его эмоциях. Раньше у Драко был квиддич и возможность расслабиться в объятиях подруги, но с отсутствием в Хогвартсе Панси и с запретом на полеты после болезни в ближайший месяц, он не знал, что делать. Надо было научиться не напрягаться, как бы сложно это не было. С Грейнджер они договорились встретиться завтра. А послезавтра Снейп назначил встречу с Лонгботтомом, словно чувствовал, что сам Драко на нее постарается забить, а Лонгботтом никогда не сможет первым подойти к Малфою. Драко скрипнул зубами. Его раздражало, когда люди мямлили, трусили и тупили. Хоть к Грейнджер это не относилось. Несмотря на всю агрессию Малфоя, она никогда не отступала, не опускала глаз и не давала себя в обиду, огрызаясь и пытаясь задеть в ответ. А ее бесстрашный и точный удар в глаз в прошлом одновременно и злил, и вызывал некоторую толику восхищения — сам он никогда не решался бить первым, хотя в драках поневоле приходилось участвовать.
Он уже давно дошел до подземелий и добрался до своей кровати, задернув полог и опустившись на подушку, но мысли о сегодняшнем уроке его не отпускали. С ними он и заснул.
Вскочив утром по звонку будильника, он пытался поймать ускользающий сон: что-то светлое и приятное… звонкий смех… полеты на магоборде. Точно! Но… с ним была не Кали, а кто-то другой. Кто? Этого Драко, как он ни старался, вспомнить не удалось. Впрочем, сон был все равно приятный, и утро казалось прекрасным.
На истории магии Драко, сев подальше от одногруппников, зарисовывал по памяти амулет Амбридж. Он хотел отправить рисунок Панси, чтобы она могла его опознать. Амулет выходил кривым, и Драко злился, но утреннего позитива хватило на то, чтобы закончить набросок и запечатать пергамент для отправки его Паркинсон. Драко удовлетворенно окинул взглядом аудиторию и зацепился за гриффиндорскую троицу, которая о чем-то перешептывалась. Недалеко от них сидел Лонгботтом и что-то корябал на пергаменте. Гриффиндорцы напомнили Драко о том, что надо было что-то придумывать по предстоящим проектам. С Лонгботтомом все было просто: Драко не нужна была колдомедицина, он был в этом совершенно уверен, поэтому он решил предоставить право выбора „напарнику“. Чтобы Лонгботтом остался жив после совместных занятий с ним, Драко стоило свести их общение к минимуму. Оставалась Грейнджер. Драко кинул на нее быстрый взгляд. Прикрыв одно ухо со стороны Уизли и Поттера ладошкой, видимо, чтобы их не слышать, она внимательно слушала профессора, составляя подробный конспект. Почему-то то, что Грейнджер отгородилась от своих дружков, позабавило Драко. Он задумался, что бы такого интересного можно было создать для проекта по структурной магии. Вот, например, шапку-невидимку или сапоги-скороходы. Его смущало то, что он, кажется, где-то слышал такие названия. Или может быть доработать характеристики метлы? Это было уже интереснее. Драко не знал, с какого бока подступиться к подобной доработке, но ведь проект и должен был быть таким, чтобы над ним надо было подумать, прежде чем воплотить его в жизнь. Сделать шапку-невидимку было не так сложно: стоило лишь изучить заклинание невидимости предмета и доработать свойства какой-нибудь шляпы на уровне структуры. А вот метла — это уже другой уровень. Что интересного можно было с ней сделать? Например, вписать в ее возможности удержание седока от падения. Хотя это, пожалуй, было опасно с той точки зрения, что бывали ситуации, когда метла теряла управление, и сидящего на ней можно было спасти, удержав его в воздухе заклинанием левитации. А если метла будет при этом „привязывать“ к себе пассажира, то она увлечет его за собой. Возможно ли будет удержать одновременно и неуправляемую метлу, и седока? В любом случае, идея с метлой была неплоха, надо было лишь посидеть над ней подольше и продумать разные варианты.
Урок закончился, и Драко окликнул Блейза:
— Ты не знаешь, когда будет следующая тренировка по квиддичу?
— Сегодня. Тебе зачем? Вроде бы мадам Помфри запретила тебе полеты на ближайший месяц?
— Соскучился, хочу хотя бы посмотреть, — отозвался Драко — ему не хотелось распространяться о том, что он хотел бы посмотреть на игроков в полете и подумать, что можно было бы добавить в свойства метлы.
На улице было достаточно тепло и очень влажно. Пахло талым снегом, а за воротник норовили попасть редкие капли. Драко сидел на трибуне и наблюдал за летающими слизеринцами. Особенно его заинтересовала играющая в команде девушка, та, которую выбрали на отборочных соревнованиях. Она скользила в воздухе легко и изящно, и если бы ее скорость в полете была немного выше, то она легко могла бы стать ловцом команды. Но она была загонщиком и, надо заметить, неплохим. Драко внимательно наблюдал за ее полетом, за тем, как она ловко отбивает бладжер от игроков команды, как тренируется направлять агрессивный мяч прямиком в летящего в стороне напарника. Загонщики периодически менялись местами. И вот уже девушка летела в стороне, став мишенью для отбиваемого бладжера. Она по-прежнему с достойной восхищения частотой отбивала летящий в нее мяч, но уже в других игроков, которых должен был защищать ее напарник. Как-то незаметно все свойства любых метел отошли на второй план. Драко спохватился лишь тогда, когда Монтегю объявил, что тренировка окончена.
Дождавшись команду у раздевалок, Драко пошел с ними в сторону слизеринских подземелий. Команда грустила — ловца на замену для ближайшей игры не было. А девушкой игроком, к великому удивлению Драко, оказалась Астория Гринграсс.
Они сидели в общей гостиной, обсуждая прошедшую тренировку, а когда речь вновь зашла о ловце, Драко вдруг предложил:
— Им может стать Астория.
Монтегю удивленно повернулся к нему, и Драко продолжил:
— Астория отлично летает, и все, чего ей не хватает для того, чтобы быть ловцом — это скорости. Но она больше, чем все остальные подходит на эту роль. Я могу рассказать ей в теории важные моменты поимки снитча к следующей тренировке, и вы посмотрите ее в деле.
— Что ты сама об этом думаешь? — хмуро поинтересовался капитан у Гринграсс.
Астория, радостно сверкая глазами, тут же кивнула:
— Я согласна. И на теорию Драко, и на то, чтобы попробовать заменить его на одной игре.
Драко довольно ухмыльнулся. Ему неожиданно стала интересна эта стройная светловолосая девчонка, которая, в отличие от других слизеринок, не боялась и умела летать. Повод для сближения был найден, и он кивнул ей:
— Мы можем пообщаться сейчас, пойдем, прогуляемся?
Они шли по коридорам Хогвартса, и Драко откровенно любовался своей спутницей. Астория же бросала на него мимолетные взгляды, в которых ему чудилось обещание чего-то большего, чем просто прогулка среди портретов и старых доспехов. И Драко притянул приглянувшуюся ему загонщицу за талию. Астория не сопротивлялась и даже довольно улыбнулась, поэтому вскоре рука Драко опустилась чуть ниже. Впрочем, он честно старался не переходить границ.
Теоретических сведений было не так много, поэтому вскоре Драко предложил Астории встретить закат на Астрономической башне. Но заката за поцелуями никто из них не увидел. И лишь когда на небе зажглись звезды, Драко вдруг вспомнил об уроке с Грейнджер. Неохотно прервав свое приятное занятие, Драко шепнул на ухо Астории:
— Мы должны будем повторить этот вечер. Как ты считаешь?
— Но он же еще не закончился, — кокетливо проворковала она. Ее щеки раскраснелись, а волосы были чуть взлохмачены нетерпеливыми руками Драко.
— К моему величайшему сожалению, меня ждет Снейп. У меня дополнительные занятия по результатам тестирования.
— Ого! Да ты супер умный парень! — нежным голосом пропела Гринграсс и взяла его за руку. — Тогда идем. Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.
Драко расправил слегка помятую мантию подруги и застегнул несколько расстегнутых пуговиц на своей. Быстрым шагом проводив свою новую пассию до слизеринской гостиной, Драко вернулся к кабинету зельеварения, где его должна была ждать гриффиндорская заучка.
— Мистер Малфой, несмотря на то, что это дополнительные занятия, пунктуальность приветствуется — вы опоздали на пять минут, — холодно поприветствовал его профессор Снейп. — В следующий раз вас ждет штраф за опоздание. Итак, пока вас не было, я показал мисс Грейнджер заклинание поднятия структур, и у нее неожиданно легко получилось. Правда, ее возможности весьма слабы, сложные структуры поднять ей не удается. Но вы, мистер Малфой, насколько мне известно, так же не обладаете большими способностями в этой области. Однако в вас обоих есть главное для того, чтобы стать структурными магами — вы можете видеть структуры и работать с ними. А главное — у вас есть ваш неординарный ум, — Гермиона на этих словах вспыхнула, а профессор продолжил, — Зачастую работа со структурной магией, как я, надеюсь, вы, мистер Малфой, вчера объяснили мисс Грейнджер, является командной. Одной из особенностей ее является возможность поднятия более сложных структур в паре с кем-либо еще. Сегодня вы потренируетесь поднимать те структуры, с которыми вы не способны справиться в одиночку. А так же обсудите то, над чем вы планируете работать. Надеюсь, вы успели обдумать варианты? Мистер Малфой, с вас, сделаем это доброй традицией, объяснение, как структурные маги объединяют свои силы в поднятии структур.
Северус Снейп развернулся и ушел в свою лабораторию.
— С чего начнем? — негромкий, но звонкий голос Грейнджер разбил тишину класса.
Драко, все еще ощущавший вкус губ Астории и находившийся в прекрасном расположении духа, обернулся к ней и произнес:
— Можно обсудить вопрос работы над проектом. Потому что я совершенно не уверен в том, что хочу поднимать с тобой общую структуру.
— Хорошо, — неожиданно покладисто отозвалась Грейнджер и достала пергамент, весь заполненный ее записями. — Предлагаю для начала обсудить твои варианты. У меня только один.
Малфой вынужден был признать, что и у него только один вариант, обдумать что-либо еще в сегодняшний вечер, наполненный событиями, не удалось.
— Я хочу улучшить полетные свойства своей метлы. Метла достаточно сложный объект для изучения, для внесения каких-то своих изменений, и поэтому мне кажется, что эта работа будет достаточно веским подтверждением для поступления.
Гермиона приподняла брови, казалось, она не видела ничего интересного в том, чтобы как-то видоизменять существующие параметры метел. Но вслух она лишь произнесла:
— Что именно ты хочешь сделать с метлой?
Драко чуть поморщился — ему неприятно было осознавать, что на данный вопрос ответить было почти нечего.
— Например, сделать так, чтобы метла не позволяла с нее упасть.
Грейнджер нахмурилась:
— И ты уже обдумывал, как можно это сделать?
— Нет, — Драко ответил чуть резче, чем собирался. Грейнджер начала его раздражать, но одной из его задач сейчас было
сдержаться, и он произнес как можно равнодушнее: — Давай посмотрим, что предложишь ты?
Грейнджер придвинула к себе исписанный пергамент и начала говорить:
— Ты знаешь, что в магловском мире есть такое весьма удобное изобретение, как телефон, — Драко лишь стиснул зубы на этих словах — конечно, он не знал, его вообще мало интересовали все эти магловские устройства. Грейнджер продолжала: — И это очень удобное изобретение. Оно позволяет связаться с человеком моментально. Не надо отправлять сов и ждать, пока они доберутся до адресата. В мире магии, на мой взгляд, очень не хватает чего-то подобного.
Драко не выдержал:
— Если тебе так чего-то не хватает из мира маглов, может, тебе стоит в него вернуться? Зачем тебе этот непродуманный мир магов?
— Малфой, доклад у меня еще в работе, я надеюсь, что мне не придется портить вчерашнюю неплохую характеристику о тебе, — хладнокровно парировала Грейнджер. — Так вот, я продолжу. Я знаю лишь одно устройство, достаточно близкое к магловскому телефону — это магическое зеркальце, позволяющее связать двух людей, имеющих при себе два парных зеркала. Но телефон богаче по своему функционалу. Он позволяет связать разные устройства, разных людей, и для этого надо знать лишь номер того человека, с которым хочешь связаться. Моя идея вот в чем: на основе имеющегося у меня зеркальца мы могли бы создать некий магофон. Название можно додумать.
Драко молча смотрел на Грейнджер холодным взглядом, стараясь унять свое раздражение. Ведь ему, Драко Малфою, только что предложили „пересоздать“ нечто из презираемого мира маглов. Но несмотря на это раздражение, где-то в глубине души Драко уже понимал, что Грейнджер задумала нечто грандиозное. Постепенно картинка начала вырисовываться все яснее: это была не просто прекрасная проектная работа для поступления, это было нечто такое, за что стоило взяться всеми силами, включив свой мозг на полную. Ведь при правильном подходе и точном вложении средств можно было на этом заработать свой первый миллион. А это необходимый путь к получению наследства. Драко помнил, как перед поступлением в Хогвартс отец поставил перед ним одно условие: денежную часть наследства и все предприятия и фирмы рода Малфоев можно было получить лишь одним способом — заработав миллион галлеонов самостоятельно до того, как ему исполнится двадцать пять. На вопрос Драко, что будет, если он заработает лишь пятьсот тысяч, отец ухмыльнулся и сказал, что, возможно, если в остальном наследник проявит себя с хорошей стороны, то в завещании будет указана сумма, равная пятидесяти процентам. „А если четыреста девяносто?“. „Ничего. Я раздам все имущество на благотворительность, тебе достанутся лишь фамильные ценности без права продажи. Запомни, сын, я позволю тебе преумножать богатства семьи Малфоев, помогу советами и научу всему, что тебе может потребоваться. Но заработать на свою красивую жизнь тебе придется самому“. Этот разговор стал для Драко очень большим стимулом к отличной учебе. Задумка о создании магофона, при более внимательном рассмотрении, была очень интересна. Грейнджер же, смело глядела на него в ответ, ожидая его реакции, и не пыталась защитить свою идею, на что так рассчитывал Драко. И, несмотря на то, что ему совершенно не хотелось признаваться в том, что он заинтересован, все-таки ответил:
— Должен признать, Грейнджер, твоя идея действительно стоит того, чтобы попробовать ее воплотить. Что там у тебя за записи?
Грейнджер заправила локон за ухо и начала зачитывать свои наработки, которых пока было не особо много.
— Для начала я предлагаю поднять структуру имеющегося у меня зеркальца и посмотреть, что за заклинания на него наложены. Зарисовать и обдумать, что из существующего нам известно, а что стоит изучить. Во-вторых, я записала минимальный функционал для подобного устройства, который стоит использовать уже в первом варианте „магофона“, — и Грейнджер быстро сделала магическую копию записей функционала устройства и протянула его Малфою. Драко не шелохнулся, и Грейнджер со вздохом положила лист перед ним: — Я не кусаюсь, Малфой.
— Но может ты заразн…, — Драко проглотил неприятное слово, в последнее мгновение решив не мелочиться. Грейнджер лишь неприязненно покосилась в его сторону, даже не ответив.
На пергаменте, который Драко все-таки поднял со стола, было записано: «1. Необходима возможность связи двух предметов по некоему признаку личности владельца. 2. Организация вызова желаемого „магофона“. 3. Возможность прислать письмо на желаемый „магофон“».
— Из этого небольшого списка исходит большое количество дальнейших подпунктов. Например, необходимо как-то идентифицировать данный конкретный предмет, который будет играть роль этого „магофона“. И я предлагаю на эту роль складное зеркальце. Если тебя устраивает в целом моя идея, то я могу прописать все требуемые задачи. А ты, в свою очередь, можешь обдумать и изложить свои мысли на эту тему. В следующий раз мы могли бы все обсудить и доработать мой список задач с учетом твоих пожеланий… Почему ты морщишься? Если тебя что-то не устраивает — скажи, я хотела бы знать твои мысли на этот счет.
В этом Драко как раз был не уверен: в его мыслях одновременно мелькал интерес к назревающему проекту и желание придушить заумную девчонку. Но где-то в глубине его души было сжатое в комок, робкое и прячущееся в темный угол, уважение к деловому и организационному подходу Грейнджер. А на первом плане — корыстная цель о своем первом заработке. Поэтому Драко произнес лишь то, что было на поверхности и не касалось его реальных мыслей:
— „Мы“, Грейнджер, меня раздражает это слово. Или ты уже забыла?
Она лишь хмыкнула и ответила достаточно миролюбиво:
— А по остальным пунктам тебя все устраивает?
Он чуть усмехнулся в ответ:
— Вполне, - и, помедлив, добавил, — остается лишь поднятие совместной структуры.
Грейнджер поежилась, видимо, даже толстый свитер ее совсем не согревал.
— Покажи, что ты умеешь?
Она встала и взмахнула палочкой. В воздухе вспыхнула небольшая структура ее пера, с мерцающим заклятьем, не позволяющим появляться кляксам. Драко задумался: его поразило, с какой легкостью Грейнджер подняла свою первую структуру, совершенно спокойно и без какого-то внутреннего ликования. Он помнил, как радовался, когда сам смог впервые поднять структуру заклинания „Люмос“. Как светился, наблюдая за переливами текущей по нитям магии. Грейнджер же, хоть и была весьма довольна, все же выглядела весьма буднично — и это было как-то странно.
— Что нужно сделать для того, чтобы поднять совместную структуру, Малфой? — наконец спросила Грейнджер, устав ждать хоть какой-либо реакции.
Драко поморщился:
— Для поднятия общей структуры необходимо воспользоваться одной палочкой и произнести заклинание одновременно.
— Есть разница, чьей палочкой воспользоваться? — заинтересовалась Грейнджер и достала из своего рюкзачка зеркальце и положила его на стол. Гермиона одолжила его у Гарри — зеркальце, которое подарил ему Сириус на этот новый год для того, чтобы крестник всегда мог с ним связаться. Именно на его основе она хотела создать магический телефон.
— Как правило, структура будет держаться за счет концентрации сил того мага, чьей палочкой воспользовались, поэтому чаще всего используют палочку более опытного волшебника.
— Значит, твоей?
— Нет, Грейнджер! — довольно резко ответил Драко. — Я не могу позволить тебе прикоснуться к моей палочке.
Она лишь фыркнула в ответ:
— Ты как маленький, Малфой, — и подняла свою палочку, —, а твоя заносчивость порой переходит все границы. Но мне правда интересно узнать, что у нас получится, поэтому я не буду заострять внимание на твоей грубости.
И Драко почему-то повеселил этот ее подход. Грейнджер встала из-за стола и подошла к нему ближе. В ее глазах светилось любопытство, а на щеках алел румянец. Она что — смущается? В том, как в ней одновременно сочеталось бесстрашие, какое-то невинное стеснение, детское любопытство и ее „я все знаю лучше всех“, было что-то притягательное. В конце концов, вполне симпатичная девчонка, пусть и маглорожденная, гораздо лучше, чем тот же недалекий Лонгботтом или отвратительный Уизли. Драко решительно шагнул к Грейнджер и, стараясь все же держаться максимально далеко от нее, взял ее руку, державшую палочку, в свою. Ее маленькая ладошка была прохладной и мягкой. А от ее волос пахло весенней свежестью. Такой смутно знакомый запах, словно он его уже знал раньше. А от контакта с нечистокровной ничего страшного, в общем-то, не случилось: рука не покрылась струпьями, и его не сшиб с ног зловонный запах грязной крови. Обычная девчонка… которая вызвала почему-то какое-то смутное чувство. И это не было привычное омерзение. Драко качнул головой:
— Давай.
И они нараспев произнесли „Ратио эт веритас“, направив палочку, зажатую в их руках, на зеркальце. И все получилось с первого раза, так, словно они это делали уже много раз. Структура вспыхнула над зеркальцем красивым лабиринтом связей и заклинаний. Грейнджер наконец-то восхищенным голосом прошептала:
— Ох, как красиво! Малфой, достаточно ли мне просто сконцентрироваться на удержании заклинания, чтобы структура не исчезла?
— Да, — чуть обалдевшим голосом произнес Драко — он еще никогда не пробовал поднимать совместные структуры.
Грейнджер села зарисовывать получившуюся трехмерную картинку на лист пергамента. Драко же, не взявший с собой никаких письменных принадлежностей, лишь молча рассматривал светящиеся заклинания.
Позже они долго спорили о том, какие заклятья использовались на зеркальце, поскольку большая часть из них им была не знакома. Они рисовали друг другу похожие диаграммы заклинаний, пытаясь доказать, что это именно они лежат в основе того, что им было видно. Но ни к какому общему выводу они так и не пришли. Их вновь прервал профессор Снейп, выгнав из класса и написав им пропуск на позднее возвращение в гостиные.
Они продолжили свой спор в коридоре. И шли, доказывая каждый свою точку зрения. Наконец Гермиона сдалась:
— Этот спор ни о чем. Давай оставим разговор до следующего занятия, а пока вся библиотека в нашем распоряжении.
— Книжный червь, — хмыкнул Драко.
— Хам, — коротко ответила Грейнджер. Реплика Малфоя, казалось, ее ничуть не задела.
— Грейнджер, твоя личная жизнь проходит в обнимку с книгами и книжной пылью. Неужели тебе никогда не хотелось что-либо изменить?
— Малфой, что я слышу? С каких пор тебе стала интересна моя личная жизнь? — Грейнджер заинтересовано его оглядела.
— Отвратительное всего лишь притягивает взгляд, но не вызывает интерес, — ехидно ответил Малфой, встречая ее темно-карие глаза своими.
— Тогда давай оставим мою личную жизнь и не будем ее обсуждать, — холодно отозвалась Гермиона. Драко скривил губы и хотел что-то ответить, но Грейнджер его перебила: — Лучше скажи, Малфой, ты помнишь хоть что-нибудь о том, что было после того, как мы попали в больничное крыло?
Драко даже остановился, и Грейнджер прошла пару шагов вперед. Развернувшись, она оглянулась назад: Драко стоял, глядя на нее:
— А ты, что помнишь ты?
Гермиона покачала головой:
— Совсем ничего. Словно бы этих дней и не было.
Драко же, чуть помолчав, ответил:
— Я помню, как очнулся в больничном крыле, помню дикую боль и то, что было очень сложно дышать. Помню слова Снейпа о том, что все эти ожоги и проблемы с дыханием из-за того, что на меня и на тебя вылилась куча медицинских зелий, а сверху упал котел с катализатором, который вызвал множественные реакции и усиление свойств. И слышал, как вызывали медиков святого Мунго.
Грейнджер жадно слушала, она не знала даже этого:
— А что было дальше?
— Я не знаю.
Она разочарованно выдохнула, а потом тихо спросила:
— Ты не знаешь, каковы шансы вспомнить то, что мы забыли?
Драко лишь закатил глаза на ее очередное „мы“ и ответил:
— Снейп утверждает, что вероятность достаточно высока.
— А почему мы были вынуждены все забыть?
Они вновь шли по коридору, и Грейнджер уже не держала дистанцию в метр между ними, она шла почти рядом, и Драко это, как ни странно, не раздражало.
— В состав лечебного зелья входила призрачная орхидея, которая питается за счет симбиоза с особым грибом-галлюциногеном и накапливает в себе психотропные вещества. При наличии в зелье кожи саламандры они активизируются, создавая эффект забвения памяти на тот период, когда принималось зелье. Сначала это почти незаметно, но если принять эликсир из бутона орхидеи, настоянный при полной луне, происходит резкое ухудшение памяти. Твои повреждения были сильнее, и зелья ты приняла больше, выводы делай сама.
Гермиона задумалась. Драко молча шел рядом, поглядывая на нее. Грейнджер шла, чуть нахмурившись, задумчиво теребя выбившийся из прически локон и слегка прикусывая нижнюю губу. Удивительно, но сейчас эта тихая и спокойная девчонка не вызывала у него привычного раздражения. Интерес и любопытство – да.
— Грейнджер, как тебе пришла в голову идея с магофоном? — Драко прервал затянувшееся молчание.
— Он был мне нужен? — рассеяно ответила она, не выходя из состояния задумчивости.
— Зачем? Почему тебе мало сов?
— Совы — это время. Мгновенный вид связи всегда более востребован.
Они дошли до гостиной Гриффиндора. Второй вечер подряд он, Драко Малфой, провожал Грейнджер. Это было дико для него. Но что-то в его нынешней жизни изменилось настолько, что он готов был принять эти перемены. Ради, страшно подумать, выживания. Драко отогнал неприятные мысли. Грейнджер остановилась перед входом в гостиную.
— Малфой, спасибо, что не отверг мою идею только потому, что она моя, и потому, что она неким образом касается магловского мира. Я понимаю, что для тебя это возможно непросто.
Драко даже вздрогнул от ощущения, что Грейнджер понимает его больше, чем он это от нее ожидал.
— Не держи меня за идиота, Грейнджер, — чуть грубовато отозвался он и добавил, — встретимся в пятницу.
— Да, я смогу в пятницу, спасибо, что спросил, — вдруг улыбнулась Гермиона и скрылась в открывшемся проходе, даже не попрощавшись.
Драко рассматривал копию зарисованной Грейнджер структуры, которую она сделала для него. Аккуратный мелкий почерк с пояснениями, четкие рисунки. Что-то в этом листе притягивало его взгляд, и Драко рассеяно возвращался к нему снова и снова, прежде чем лечь спать.
Об Астории Гринграсс Драко даже не вспомнил.
