Глава 11Твой корабль в щепы расколот
В море взглядов людей неизвестных,
И чужого презренья омут
Тянет вниз в безнадежности бездну.
И темнеет в глазах отчужденье,
Холод лютый иного взгляда,
И гнилая вода отвращенья
Гаже самого мерзкого яда.
В спину зависти острые стрелы
И кинжалы с лезвием злобы,
И от этого кажется белым
То, что раньше казалось черным.
Кто-то руку тебе протянет,
Не поймешь, то ли друг, то ль недруг,
Лишь бы выплыть из моря страха,
Лишь бы вновь не упасть в ту бездну. (с) siriniti
* * * * *
- А-а-а-а! Привидение!
В тихом полупустом крыле замка крик звучит пугающе громко и жутко. Драко спросонок вскакивает, инстинктивно нашаривая волшебную палочку на столике, потом вспоминает, что он вообще-то в собственном доме, чертыхается и зажигает лампу.
Кто кричал? И по какому поводу, позвольте спросить? Что, призраков не видели? Ответ на все эти вопросы врывается в спальню Драко с расширенными от ужаса глазами.
- Там привидение, привидение!!!
Парень со стоном хватается за голову. Ну, конечно, это Грэйнджер, а кто еще?
Она замечает Драко и кидается к нему.
Так, тихо, Малфой, спокойствие, только спокойствие! Я кому сказал – спокойствие?!
Мерлин с вами, ну и ситуация, в страшном сне не привидится. Грэйнджер в спальне Малфоя! Скажи кто-нибудь в школе, что такое случится, он бы катался от смеха и плевался от презрения. А сейчас просто стоит, не зная, куда девать руки. Ну не обнимешь же ее, в конце концов…
Гермиона дрожит и, кажется, даже не понимает, куда она вбежала и что делает. Драко осторожно и неловко похлопывает ее по плечу, ощущая, как дрожь сотрясает тело девушки. Пышные волосы щекочут ему ухо, а теплое учащенное дыхание шелком скользит по коже.
- Успокойся, Грэйнджер, слышишь? Ничего особенного, призраки в мире волшебников – это не сенсация. Они есть в каждом приличном замке, а в некоторых даже по несколько штук. Я так понимаю, ты до этого дня Фиону не видела?
«Интересно, где пропадало наше фамильное привидение с фамильным паршивым характером? Опять пребывала в астрале? Или от скуки решила поразвлечься в городе?»
- Какой ужас! НЕТ! – голос Гермионы звучит приглушенно, потому что она уткнулась ему куда-то в район то ли шеи, то ли уха.
- Да нет, в основном, они, конечно, занудные, беспардонные и надоедливые, но иногда попадаются интересные экземпляры.
- Мерлин мой, какая интимная ситуация, – тянет женский голос, и Драко чуть не глохнет от вскрика Гермионы.
На кресле у дверей расположился призрак женщины, совсем молодой, с темными волосами, в старинном длинном платье с серебристыми пятнами крови на корсете. Она чуть заметно улыбается и взмахивает полупрозрачным веером.
- Это что, свидание молодых любовников под бдительным оком родителей? – лукаво спрашивает она, - как романтично! Только на вашем месте я бы не кричала так громко. Хоть апартаменты Нарциссы и Люциуса в другом крыле и на другом этаже, они могли услышать. У Нарциссы очень чуткий сон.
Молодые люди отшатываются друг от друга с ошалелым видом и запоздало замечают и в самом деле… э-э-э… гм… некоторую пикантность своих нарядов. Драко завернут только в одну простыню, а Гермиона в тонком бледно-золотистом халате из ванной своей комнаты, который ей коротковат и прикрывает разве что только то, что нужно прикрыть. Они оба так густо краснеют, что призрак не выдерживает и звонко хохочет.
- Как мило! Вы бы видели себя со стороны! Два голубка, застигнутые коварной дуэньей!
- Отвернись, Грэйнджер, – Драко, прыгая на одной ноге, натягивает брюки, накидывает рубашку и сердито приглаживает растрепанные волосы, - Фиа, оставь свои шуточки!
- Почему, дорогой? Вы и в самом деле мило смотритесь, я вовсе не шучу.
- Зачем ты ее напугала?
- Я вовсе никого не пугала! – возмущенно подплывает призрак к ним, Гермиона заметно вздрагивает, - я просто направлялась по своим делам, прошла через ее спальню, а она вдруг закричала так, что совершенно меня оглушила, и убежала, не дав даже объясниться. Я разве виновата в том, что у нынешней молодежи такие слабые нервы? Чего вы так испугались, юная сеньорита? Неужели никогда не видели привидений?
- Н-н-ет… – виновато пытается улыбнуться девушка, и призрак изумленно повторяет:
- Нет? Как же так? Все волшебники знают, что… Погодите-ка… Драко, она… магла?! В спальне для гостей Малфой-Менор находится магла? Неужели наступил всеми ожидаемый Судный День, и мир полетел в тартарары?!
- Она не магла, - неохотно объясняет Драко, - она маглорожденная колдунья. Временно потеряла память, и Лорд поселил ее у нас. Тоже временно.
Призрак плавно кружит вокруг все еще слегка нервничающей Гермионы.
- Святая Мариала, кто бы мог подумать! Я начинаю проникаться уважением к этому вашему так называемому Лорду, если он сумел убедить Малфоев впустить в родовой замок маглорожденную.
- Господин всегда убедителен.
Призрак понимающе кивает головой.
- Что ж, простите и позвольте представиться, Фиона Каталина Беатриче Риония Беллерини Данте Забини Малфой.
Гермиона растерянно выслушивает длинный ряд перечисляемого и робко представляется:
- Гермиона Грэйнджер. А каким именем можно вас звать? Я не смогу запомнить все.
Призрак опять смеется.
- А мне нравится эта девочка, Драко, совсем не похожа на твоих кислых подружек, у которых вечно такое выражение, словно они хлебнули уксуса. Зови меня Фионой, дорогая, а еще короче – Фиа. Так меня называют Драко и Блейз еще с давних пор своего невинного детства, когда им было… Сколько, Драко?
- Очень мало, – бурчит Драко.
- Ну, в общем, с младенчества. Ах, если бы ты видела, Гермиона, какими очаровательными они были малышами! Просто чудо! Я их обожала! Впрочем, Блейз до сих пор остался милым мальчиком, а вот Драко… просто фу. Грубый, бессердечный, бесчувственный. Ты должна что-то сделать с ним, дорогая.
Драко фыркает. Кажется, Фиона испытывает его терпение. Назвать Блейза Забини милым мальчиком в его присутствии! В тот раз она не на шутку обиделась, когда он прогнал ее при свершении обряда, теперь отыгрывается.
Гермиона с интересом спрашивает:
- А как вы стали призраком? Ой, извините, это, наверное, нетактично?
- Вообще-то да, но так и быть, я тебе прощаю, - Фиона кокетливо обмахивается веером, - меня заколола отравленным кинжалом любовница моего мужа в моем же замке, прямо на первом балу, на котором я появилась после рождения сына. Представляешь, какой пассаж?
Гермиона сочувственно ахает, Драко морщится.
- Я не знаю, что более досадно – то, что этот поганец завел себе любовницу через год после нашей свадьбы, или то, что он не женился на ней после моей смерти? Она бы чудно испортила ему жизнь, а я насладилась бы местью. Впрочем, смею надеяться, я все равно взяла реванш – досаждала Филиппу до конца его дней. В конце концов, он умер даже с радостью, потому что был уверен, что уж в аду-то я его не достану.
- А как же ваш сын?
- А что с ним должно было случиться? Эдвольд вырос истинным Малфоем, несмотря на все мои попытки привить ему понятия о супружеской верности и долге.
Гермиона кидает невинный взгляд на насупившегося Драко.
- А что, все Малфои такие?
- Большинство, моя дорогая. Правда, Люциуса я ни в чем таком не замечала, но это целиком и полностью заслуга Нарциссы. Ты знаешь, у нее в роду были вейлы и лесные феи, их чары не чета человеческим. А вот у Драко еще все впереди.
Драко возмущенно скрещивает руки на груди и сверлит Фиону испепеляющим взглядом, но та только невозмутимо кивает головой.
- А вы бабушка Драко?
- О, нет, и даже не прабабушка! - фыркает призрак, - пра-пра-пра-пра…утомительно подсчитывать, сколько раз будет повторяться пра-. Я жила в шестнадцатом веке, милая, почти пять столетий тому назад. И замечу, что ничего в этом мире с тех пор не изменилось.
- Кроме того, что в нем стало на одного слишком болтливого призрака больше, - не выдерживает Драко, - девушки, а вы не могли бы перенести вашу беседу из моей спальни куда-нибудь в другое место? Второй час ночи все-таки.
- Детское время! – хором хмыкают Гермиона и Фиона, переглядываются и звонко хохочут.
- Грэйнджер!
- Поняла, удаляюсь.
- Я же говорю – грубый просто до неприличия.
Гермиона уходит, продолжая оживленно болтать с Фионой. А Драко облегченно вздыхает. Нет, он никогда не поймет женскую логику! Только что тряслась от страха, а через минуту уже закадычные подружки с напугавшим ее призраком! И Фиа тоже хороша – принялась повествовать об особенностях поведения представителей рода Малфоев, и кому! Обычно она не удостаивает вниманием многочисленных девушек, появляющихся в замке, нещадно высмеивая и обзывая их чистокровными дурами, надменными гусынями или еще как-нибудь похлеще. Язычок у нее острый, с Пэнси они вообще на ножах. А что нашло на нее сегодня? Укусила призрачная муха? Внезапный приступ добросердечия? О чем они там вообще говорят, хотелось бы знать?
Мерлин и Моргана, при такой нервной жизни поседеешь раньше времени!
* * * * *
Драко стоит у полураскрытых дверей малого зала для приемов. Сегодня здесь собрался цвет молодой аристократии, самые родовитые и богатые молодые волшебники и волшебницы, так называемые сливки общества. Драко кривится в усмешке – какого общества? Союза Пожирателей Смерти? Многие из них, как и он, получили Черные Метки и вроде бы гордятся этим, не упуская случая прихвастнуть подвигами на ниве героической борьбы с Аврорами, по большей части выдуманными, естественно. Кто пустит молодых неопытных колдунов на серьезные дела? Лорд не идиот, он не будет рисковать попусту.
Из всех собравшихся только Дэйн Нотт и пара-тройка парней постарше действительно реально бывали на заданиях. Возможно, даже и убивали людей, но, в отличие от большинства, они на эту тему не распространяются. Именно Дэйн тогда был с Пожирателями, когда устраивали засаду на Грэйнджер. Драко вспоминает, как он принес ее на руках, без сознания, всю окровавленную, и с брезгливой гримасой небрежно стряхнул на кровать. Почему-то мысль, что Нотт притрагивался к Грэйнджер, заставляет Драко передернуть плечами во внезапно нахлынувшем неприятном чувстве.
Крэбб и Гойл, его верные оруженосцы, неизменное окружение в течение всех шести лет обучения в Хогвартсе. Эти приняли Черную Метку, наверняка, даже толком не понимая, что они делают, зачем это нужно. Их отцы были Пожирателями, он, Драко, тоже стал Пожирателем, а для этих, не обремененных мозгами, так называемых представителей аристократии, этого вполне достаточно. Они как глупые бараны, идут вслед за козлом, вожаком стада.
Драко ловит себя на этой аналогии, и ему становится смешно. Надо же, кого он обозвал козлом? Темного Лорда или себя?
Блейз Забини. Едко-саркастичный, скользкий, непонятный. Его мать Фетида, как и его родители, одна из самых преданных сторонниц Темного Лорда, Пожирательница, естественно. В их замке, Эльфинстоуне, он бывает почти так же часто, как и в Малфой-Менор. Но Блейз так и не принял Метку, а Лорд как будто и не настаивает. С Блейзом Драко… хм, ну можно сказать одним словом, общался. Да, именно так. Они были ровесниками, дальними родственниками (слава Салазару, очень дальними), росли вместе, шесть лет прожили в одной спальне Хогвартса и постоянно встречались на приемах в одних и тех же домах. Но не более того. Уже в детстве Блейз сторонился сверстников из своего общества, с возрастом постепенно став чересчур надменным и холодным даже для них. Позже в школе он нередко равнодушно высмеивал Драко, когда тот начинал строить гигантские планы на будущую жизнь. Драко в ответ огрызался, и между ними воцарялся арктический холод. Но до остальных Забини даже не снисходил. Однако Блейза никогда не заботило то, что он одинок, он вообще никого не подпускал к себе слишком близко. Вот и сейчас стоит в стороне с королевским видом, небрежно прислонившись к камину, и скучающе-лениво смотрит в танцующее пламя, как будто ему наплевать на всех, кто находится в комнате.
Наверняка, так оно и есть на самом деле, но Драко готов поспорить на что угодно, Блейз и не подозревает, какой их всех ждет сюрприз. Он приехал из Италии только сегодня и, наверняка, лишь краем уха слышал, что в Малфой-Менор находится Грэйнджер. А что Лорд велел устроить сегодняшний прием именно в ее честь, никто в комнате не знает и даже не догадывается. Они просто собрались на званый вечер, который устроен по велению Господина. В гостиной царит приподнятое, игривое, почти праздничное настроение. И как же оно сейчас испортится…
Пэнси что-то спрашивает у Блейза, тот качает головой, даже не глядя на нее. Девушка оскорбленно поджимает губы и отворачивается. Драко усмехается.
Кажется, Пэнси наконец отказалась от мысли заполучить себе в мужья наследника Малфоев. Драко прекрасно знал, что она холила и лелеяла эту надежду несколько последних лет, но ни разу даже не обмолвился о своей догадке и не сделал ни одного опрометчивого шага, который дал бы надежду Пэнси. Зачем, если сговора как такового не было и вряд ли будет? Да и не хотел он вести себя как последний мерзавец по отношению к Пэнси.
Семья Паркинсонов была достаточно близка семье Малфоев. Ее отец долгое время был компаньоном и назывался другом Люциуса, но после того, как его засадили в Азкабан, поспешил сократить общение с Малфоями до минимума. Вернувшись, Люциус не простил такого непостоянства, а Темный Лорд все-таки не оставил своим вниманием одного из наиболее богатых своих сторонников, и когда мистер Джез Паркинсон с фальшивой улыбкой и распахнутыми «дружескими» объятьями появился на пороге Малфой-Менор, ему ясно дали понять, что хотя его здесь и принимают, но все помнят. С тех пор в замке не с деловыми визитами появлялась только Пэнси. В принципе, Драко никогда и не возражал против нее в качестве жены. Все необходимые условия и требования налицо. Она достаточно привлекательна, в меру умна, из не менее чистокровного рода, к тому же они всегда понимали друг друга с полуслова и были хорошими друзьями еще с детства, когда невинно целовались в зимнем саду, спрятавшись от Грега и Винса. Но почему-то (он и сам не мог объяснить), став старше, они странно отдалились, вернее, отстранился он, а Пэнси не понимала, пыталась вернуться к прежним отношениям взаимного доверия и непринужденности, но как-то это плохо получалось.
Похоже, Пэнси решила перенести свое нежное внимание на Элфрида Делэйни, троюродного кузена Блейза. Непонятно почему, но Драко присутствие этого хлыща просто бесит. Внешне кузены абсолютно не похожи, как будто фотография и ее негатив. Блейз черноволосый и черноглазый, по-настоящему красивый, но не приторно-слащавой красотой, а как-то по-мужски, что ли. В Хогвартсе все девушки из чистокровных семей (впрочем, и из нечистокровных тоже) с ума сходили от одного его вскользь брошенного взгляда. На фоне Блейза Элфрид, конечно, проигрывает. Он скорее, похож на него, Драко. Одинаково худощавого телосложения, светловолосые, светлоглазые, с правильными, но немного заостренными чертами лица, в общем, один и тот же тип. Элфрид старше на три года, окончил Дурмстранг и, естественно, презирает грязнокровок. Но совсем не возражает против намекающих улыбок Пэнси, обнимает ее за талию, то и дело проводя ладонью по оголенной в вырезе платья спине девушки и интимно шепча ей что-то на ушко, от чего Пэнси заливается краской и смущенно хихикает. Интересно, давно это у них? Быстро же Элфрид сумел прибрать к рукам одну из самых богатых и знатных невест магической Англии, если учесть, что в самой Англии он всего лишь три месяца.
В стороне громко хохочут Дэйн Нотт, Миллисента Буллстроуд и Одес и Одисса Эйвери. Эти двое не близнецы, но удивительно похожи друг на друга. Одес на год его старше, Одисса на год младше. Одес недавно получил Метку, но судя по выражению лица, это не доставило ему особого счастья. Ходят слухи, что на этом настоял мистер Эйвери, и что он собирается инициировать и дочь. Однако Одисса хоть капризна, упряма и своенравна, но отнюдь не глупа и никогда слепо не подчинялась родительской воле в отличие от брата. Впрочем, молодые Эйвери в любом случае предпочитают, как и Блейз, помалкивать и держаться в стороне и чуть сзади при общих собраниях Пожирателей.
Золотые локоны Одиссы каскадом рассыпаются по плечам, когда она смеется, закинув голову. Ее нарочито громкое и слегка вымученное веселье предназначено для Блейза, которого это, кажется, совершенно не трогает. До недавнего времени Одисса и Блейз были помолвлены, но по неведомой причине Блейз разорвал помолвку и, ничего никому не объяснив (впрочем, как и всегда), уехал в Италию. Одисса была вне себя от злости и ярости, смешанных с чувством оскорбленного достоинства, но, естественно, ничего поделать не могла. Фетида Забини лишь принесла свои сожаления по поводу неудавшейся помолвки и холодно извинилась за неподобающее поведение сына. Сейчас Одисса старается не удостаивать вниманием вероломного бывшего жениха, но ей это плохо удается. Она то и дело бросает украдкой взгляды на Блейза и, каждый раз меняясь после этого в лице, старается веселиться еще громче. Ее брат слегка морщится, но ничего не говорит.
В комнате еще два десятка молодых людей, Драко всех прекрасно знает, но не испытывает ни малейшего желания находиться с ними в одном помещении. Он почему-то вообще в последнее время сторонится всех, даже Грега и Винса. Его тяготит необходимость что-то говорить, изображать интерес и внимание к муссируемым среди их круга новостям, слухам, сплетням и домыслам. Ему словно тяжело и душно, как в затхлом, давно не проветривавшемся помещении, и не хватает воздуха, хочется вздохнуть полной грудью, но не получается. Наверняка, Лорд это скоро заметит и тогда не избежать внеочередного сеанса леггилименции с одним и тем же результатом – Его злостью и мучительной изматывающей головной болью Драко.
Драко хмурится и взглядывает на часы. Ну где эта Грэйнджер? Сегодня он ее не видел с самого утра, то есть с ночи, когда она вбежала полуодетая в его спальню с воплем «Привидение!». Интересно, о чем они все-таки говорили с Фиа?
И словно услышав его, на лестнице показывается Гермиона. Драко вскидывает голову, чтобы бросить пару сердитых слов и застывает с открытым ртом. Это Грэйнджер?! Да не может быть! Эй, что сделали с густой, торчащей во все стороны гривой волос, и куда делась та неуклюжая девица с походкой, смешно наклоненной вперед? За эти дни, что Драко провел рядом с ней, честно говоря, он не обращал никакого внимания ни на походку, ни фигуру, ни на лицо Грэйнджер. Грэйнджер – это Грэйнджер, верная подружка когда-то злейшего врага, выскочка и зануда-староста, раздражающая всезнайка и как венец – грязнокровка. Конечно, недооценивать ее не стоило, но не в плане внешнего вида. К тому же она свалилась ему на руки просто потрясающе не вовремя, ее появление создало вагон и огромную тележку проблем самого разного характера.
Ее появление… Интересно, откуда она взяла это платье? Маловероятно, что его от чистого сердца презентовала Нарцисса. До этого Грэйнджер ходила в джинсах и свитере, в которых и попала сюда. А Драко сегодня даже не удосужился осведомиться, в чем она будет на приеме. Ему было не до этого, и честно говоря, абсолютно безразлично, даже если она будет в тех же грязных джинсах.
Он закрывает рот и усмехается про себя. Что он так удивился? Прическа и шикарное платье даже русалку из Черного озера сделают красавицей, не то что Грэйнджер. Помнится, на четвертом курсе на приснопамятном балу она тоже появилась в таком виде, что Пэнси вначале потеряла дар речи, а потом все озадаченно присматривалась к гриффиндорке и повторяла: «Это точно она? Точно Грэйнджер? Может, ее подменили? Может, она приняла какое-то зелье? С ума сойти!»
Гермиона смущенно улыбается.
- Прости, Крини так долго расчесывала мне волосы и делала прическу, что я чуть не уснула. А кто там собрался? Лорд сказал, что будет прием в честь меня, это правда?
- Да. Там собрались все наши.
- Наши? А я вхожу в этот круг? – чуть напряженно спрашивает девушка.
- С некоторого времени, да.
«И я абсолютно не понимаю, почему! Чего добивается Лорд, выступая против своих же идей?»
- А как тебе мой наряд? Я долго думала, что надеть, не знала, а тебя не было, – девушка делает полуоборот и грациозно склоняется в легком реверансе.
Драко удивленно приподнимает бровь. Надо же, он и не знал, что у нее такие манеры. Этикету вообще-то учат только в аристократических домах. И вкус у Грэйнджер явно присутствует. Атласное платье цвета глубокого бордо в классическом стиле выгодно оттеняет матовую кожу, темные волосы и глаза. Она в нем становится выше и стройнее, но почему-то кажется хрупкой и нежной, как только что распустившийся цветок розы на длинном стебле. Поймав себя на таких несоответствующих мыслях, Драко отвечает резче, чем хотел:
- Хорошо, только шарф лишний, сними его.
Гермиона опускает глаза на газовый отрез ткани, который прикрывает грудь и плечи.
- Я знаю, только платье… слишком открытое. Я как будто голая…
Да, Грэйнджер остается Грэйнджер, даже в наряде от знаменитого как в магическом, так и магловском мире модельера. В школе Драко никогда не видел ее ни в чем другом, кроме как в чопорной форме и просторной мантии до пят.
- Откуда ты его взяла? – спрашивает он, сдергивая шарф, накидывая его на одно плечо девушки и закалывая брошью в виде бабочки, вылетевшей из его палочки.
Нечаянное прикосновение к нежной коже словно обжигает, и Драко поспешно отдергивает руку. Гермиона, наклонив голову, любуется бабочкой, крылышки которой трепещут и переливаются рубиновыми огоньками в тон платью.
- Наверху, на третьем этаже, Фиона показала. Это, кажется, была чья-то комната, только давно, там все в пыли. А в шкафу очень много платьев и мантий. Она сказала, что это мне подойдет. Там была еще шкатулка с драгоценностями, но я их не трогала! И еще платье было немного велико, но Крини подогнала его по мне. Я, наверное, должна была спросить разрешения? – Гермиона забавно прижимает руки к щекам.
Драко становится смешно.
- Забудь, все в порядке. Мама видела?
- Да, - кивает девушка, - я встретила ее, когда спускалась. Она ничего не сказала.
- Значит, действительно все нормально. Прекрасно выглядишь! - вырывается у Драко.
Гермиона смущенно теребит шарф, который по-прежнему прикрывает грудь и плечи, но уже в изящной драпировке.
- Спасибо! А чья это комната?
- Моей тети.
Если быть справедливым, комната вообще-то ничья. Андромеда Блэк Тонкс никогда не появлялась в Малфой-Менор. Драко не знал, что произошло между сестрами, но вероятно, их разлучил неравный брак Андромеды. Беллатриса вообще не желала ничего слышать о сестре-предательнице, но самую младшую и самую старшую из сестер Блэк, видимо, связывали более крепкие узы, если Нарцисса перевезла из родительского дома в замок мужа все вещи сестры и даже обустроила ей комнату, словно надеясь, что когда-нибудь та приедет в гости. Сколько Драко помнил себя, светлые просторные комнаты на третьем этаже, окнами выходящие на запад, всегда были «Андромеды», хотя ее имя не часто упоминалось в разговорах матери и отца.
- Ну что, идем? – Гермиона заглядывает в зал.
Драко молча пропускает ее вперед, а сам идет следом, видя перед глазами только тяжелый, замысловато уложенный узел блестящих каштановых волос. При их появлении в комнате воцаряется без преувеличения мертвая тишина. Слышно только, как потрескивает огонь в камине. Около трех десятков пар глаз уставились на невероятную картину – маглорожденная колдунья в замке чистокровных волшебников! И ведь это не просто маглорожденная, это Грэйнджер, гриффиндорка, подружка пресловутого Поттера, имя которого песком скрипит у всех на зубах! Те, кто не видел тогда ее в зале перед Темным Лордом, а только слышал, что она здесь, пораженно переглядываются.
Дэйн пожимает плечами на немой вопрос Миллисенты.
Одисса ревниво осматривает девушку с ног до головы, особо остановившись на рубиновой бабочке. Драко внутренне чертыхается – надо было что-то другое, а он просто скопировал брошь матери!
Одес равнодушно покачивает ногой, не удосужившись даже подняться с кресла.
У Джеффри МакНейра, как обычно, уныло-серое выражение лица.
Феб Ривенволд усмехается и салютует бокалом.
Кларенс Розье кивает, перекидываясь заговорщическими усмешками с Фебом.
У Элфрида и Пэнси одинаково вытянутые в удивлении лица. Элфрид перебегает глазами с Драко на Гермиону и неприятно щурится, словно хочет прочитать их мысли. Пэнси, стараясь принять надменный вид, вскидывает голову, но это получается скорее смешно, чем гордо.
Саймон и Серджиус Руквуды презрительно кривятся.
Франческа Джагсон передергивается и тут же что-то шепчет соседке, обжигая девушку тяжелым взглядом.
И со вспыхнувшим огнем в глазах, осветившим лицо, вдруг выпрямляется Блейз Забини.
Гермиона застенчиво улыбается всем присутствующим. Для нее все здесь в новинку, этих людей Гермиона пока еще не знает, вернее, не помнит. Поэтому девушка и не догадывается, какую реакцию вызывает ее имя и ее появление на пороге зала с Малфоем. Тишину нарушает, конечно же, нетерпеливая Пэнси.
- Драко, что это значит?! Что она делает здесь?!!!
Драко внутренне посмеивается. Как он и ожидал – полнейший сюрприз…
- Это воля Господина. Сегодняшний вечер устроен специально в честь мисс Грэйнджер, в ознаменование ее присоединения к нашему обществу. Как вы все, наверное, знаете или слышали, Господин взял ее под Свое высочайшее покровительство. Он уверен, что мисс Грэйнджер абсолютно непринужденно присоединится к нам. К сожалению, мисс Грэйнджер, Гермиона, немного… дезориентирована из-за заклятья, поэтому отнесемся к ней со всем пониманием и вниманием.
- С вниманием? – Пэнси громко фыркает, - ты вообще, Драко, понимаешь сам, что несешь?! Что происходит? Какое может быть внимание к... этой? Она же ГРЭЙНДЖЕР!!!
Драко остро чувствует, как напрягается Гермиона из-за неприкрытой злости, потоком извергающейся в голосе Пэнси.
- Вас не устраивает моя фамилия? – весьма ядовито интересуется она у Пэнси, - хочу огорчить, меня она вполне устраивает, а если вам не нравится, обратитесь к Лорду. Может, Он и подберет что-нибудь более достойное.
Драко замирает от изумления. Надо же, Грэйнджер не успела войти в комнату, как столкнулась с Паркинсон. Прямо старые добрые времена! И какой ответ! Она уже апеллирует к имени Лорда, словно откуда-то зная, что при его произнесении все лишние вопросы и претензии будут задавлены на корню.
Действительно, Пэнси сразу теряет свой пыл и оборачивается за поддержкой к Элфриду, который лишь недоуменно покачивает головой. Драко проводит Гермиону по залу, представляя ее каждому. В принципе, это не так уж и нужно, ее здесь все знают, но такова традиция представления новых людей в их обществе. И ему доставляет какое-то изощренное удовольствие наблюдать, как с растерянно-надменно-глупыми физиономиями (за редким исключением, вроде Феба и Кларенса), кивают парни и молодые мужчины, однако не забывающие кинуть оценивающий взгляд на фигуру; как склоняют головы в выдавливаемом приветствии девушки, которые острее реагируют на присутствие грязнокровки в кругу магической знати.
Пэнси сквозь зубы невнятно скрежещет что-то вроде «Очень приятно!» или «Грязнокровка!». Миллисента старается не смотреть на Гермиону. Одисса и Франческа надменно смотрят поверх ее головы. Саймон Руквуд и Дэйн Нотт демонстративно отворачиваются. Но Феб Ривенволд и Кларенс Розье искренне улыбаются и здороваются, Мораг МакДугал и Вивьен Крауч приветливо кивают, а Блейз Забини склоняется перед ней в глубоком поклоне и долго (слишком долго!) не отнимает губ от протянутой руки. Драко напрягается, непроизвольно делая движение, чтобы оттеснить девушку, но, к счастью, та не замечает, смущенно розовея от проявления такого внимания со стороны высокого, красивого, как древнегреческий бог, черноглазого парня.
- Я очень рад, – говорит Блейз, все не отпуская ее руки, - я счастлив видеть тебя здесь. Но мы уже знакомы, ты не помнишь?
- Нет, к сожалению, - качает головой Гермиона, - это из-за заклятья, но это пройдет. И мы будем видеться, правда?
- Я очень на это надеюсь.
Драко едва не спотыкается. У него все в порядке со слухом? Забини наступает на горло своим принципам? А как же не раз слышанные от него утверждения, что подать руку грязнокровке – запятнать себя? Он даже об Уизли отзывался с таким пренебрежением лишь из-за того, что они якшаются с грязнокровками. А теперь вдруг не может оторваться от Грэйнджер, словно та самая чистокровная волшебница во всей Англии!
Прерванный разговор возобновляется, но, естественно, все крутится вокруг Грэйнджер и ее появления в Малфой-Менор. Драко замечает немало косых взглядов, возмущенных интонаций в голосе, брезгливо поджатых губ, и в нем вспыхивает злое веселье. Интересно, знал ли Лорд, что вхождение Грэйнджер в круг его сторонников вызовет такую реакцию? Наверняка, знал, скорее всего, даже специально велел устроить этот вечер. В изощренном, тонко замаскированном издевательстве над собственными же последователями, в своего рода черном юморе ему не откажешь. Либо, возможно, он намеревался лишний раз подчеркнуть диктат своей воли – никто не смеет пойти против него, все должны безропотно принять то, что повелел Господин.
Драко не отходит от Гермионы и краем глаза видит, как Пэнси в изумленном замешательстве кидает то убийственно-холодные взгляды на Грэйнджер, то негодующе-вопросительные на него. А Гермиона старается держаться все ближе и ближе к нему. Впрочем, это объяснимо. Люди еще не привыкли к мысли, что теперь им придется, по всей видимости, лицезреть Грэйнджер достаточно часто, поэтому атмосфера в комнате далека от умиротворенной и явственно искрит, как перед грозой. Блейз тоже с усмешкой наблюдает за присутствующими, а потом подходит к ним с Гермионой и завязывает какой-то светский разговор, не требующий особого напряжения мыслей. Но это словно взрывает в комнате бомбу. Все смотрят на трех молодых людей, непринужденно разговаривающих (Блейзу даже удалось рассмешить девушку каким-то замечанием), и на всех лицах просто гигантскими буквами написан ШОК – мало того, что Малфой появился под ручку с Грэйнджер, так еще известный своим однозначным отношением к грязнокровкам Забини демонстрирует просто вопиющее пренебрежение к собственным словам!
Одисса Эйвери не выдерживает, подплывает к ним и нарочито любезным тоном осведомляется у Гермионы:
- Как тебе Малфой-Менор? Прекрасный замок, не правда ли? Я его обожаю.
Гермиона отвечает, смущенно оглядываясь на Драко:
- Да, он огромный и величественный, но меня подавляет его великолепие. Я просто теряюсь в этих залах и лестницах.
- Правда? – Одисса вскидывает безукоризненно очерченную тонкую бровь, - но ведь в этом и вся прелесть! Замок стоит уже несколько столетий, и в нем сменился не один десяток поколений рода Малфоев, не так ли, Драко? Он просто обязан быть таким сумрачно-торжественным.
Гермиона пожимает плечами.
- Возможно. Не буду спорить. Каждый имеет право на собственное мнение.
- Приглашаю тебя в мой замок, Эльфинстоун, - вмешивается Блейз, - ему меньше веков, чем Малфой-Менор, и он не такой угрюмый. Надеюсь, тебе понравится.
Одисса уязвленно вскидывает голову.
- Присматриваешь себе новую невесту, Блейз? Думаешь, если Господин позволил ей один раз появиться в нашем обществе, то теперь она станет одной из нас?
- Упаси Мерлин, дорогая, как далеко вперед ты забежала! – парирует Блейз, - Хочу напомнить, если ты вдруг забыла – мы уже не помолвлены, и я волен распоряжаться собственным временем по своему усмотрению и приглашать в свой замок только тех людей, чье общество мне приятно.
Драко совсем не нравится, какой оборот принял их разговор, и он хмурится. А Одисса вдруг сникает, и в ее голосе отчетливо слышны слезы.
- Значит, мое общество тебе неприятно?
- Я так не говорил.
- Но твои слова…
- Оди-и-и-исса! - тянет Блейз, - мы с тобой уже несколько раз говорили на эту тему. Пора бы, наконец, успокоиться и принять сложившуюся ситуацию.
Разговор, грозящий перерасти в склоку, прерывает вовремя подошедшая Пэнси.
- Оди, там Феб просит что-нибудь сыграть, развеселить народ, по его словам. Драко, можно тебя на минутку? – девушка выразительно подчеркивает «тебя».
- Да, конечно.
Гермиона беспомощно смотрит вслед уходящему за черноволосой девушкой Драко.
В маленьком зимнем саду Пэнси резко останавливается и вызывающе смотрит на друга.
- Ты можешь мне объяснить, в чем дело?!
- А что случилось?
Драко с поддельным непониманием и равнодушием срывает цветок розы оттенка багрового зимнего заката.
- Не отвечай вопросом на вопрос, Драко Малфой! Я слишком долго тебя знаю. Ты делаешь так, когда тебе нечего сказать.
- Пэнси, дорогая моя, объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду?
Девушка подбирает подол платья, присаживаясь рядом с Драко на резную скамейку.
- Почему в твоем замке эта грязнокровка? Зачем Лорду понадобилось вводить ее в наш круг? Он что, серьезно намерен заполучить ее в ряды своих сторонников?
- Сколько вопросов! Пэнс, попробуй задать их самому Лорду.
- С ума сошел?!
- Нет. Просто все они касаются непосредственно Его, а не меня. Поэтому я не смогу дать удовлетворяющий тебя ответ.
- Но как твои родители допустили?
- Ты была на последнем собрании?
- Нет, конечно, ты же знаешь, я на них никогда не появляюсь. Достаточно того, что мама с папой на них просто рвутся. Мы с Пэм предпочитаем узнавать новости из вторых рук.
- А я был. Грэйнджер в Малфой-Менор – это приказ Господина, понимаешь? Не пустить ее – не подчиниться приказу. У кого из нас достанет на это решимости?
Пэнси понимающе кивает.
- Значит, нам придется с ней общаться?
- Значит, придется. И прошу тебя, не показывай слишком очевидно, что ты ее терпеть не можешь. Это не ради Грэйнджер, ради тебя. Кто знает, как отреагирует Лорд, если мы будем открыто выражать презрение к ее происхождению? Меня несколько пугает Его отношение к ней.
- Так это правда? Что Он ей благоволит?
- Да.
- Великий Салазар, что вообще у нас творится?!
- Увы, я не Салазар Слизерин, а всего лишь Драко Малфой. Поэтому твой животрепещущий вопрос останется без ответа.
Девушка задумчиво теребит цветок, который Драко шутя воткнул ей в волосы. Потом кладет свою руку поверх его и тихо шепчет:
- Драко, а… почему ты совсем перестал заходить к нам?
Парень смущенно прикусывает губу, а девушка торопливо и сбивчиво объясняет:
- Нет, ты не подумай… знаешь, я не имею в виду… Просто, мы же всегда были друзьями! И если наши отцы не ладят, то это еще не повод, чтобы прервать отношения, верно?
- Верно, - кивает Драко, - извини, я был занят. Ты же понимаешь, я всегда должен отзываться на Призыв Господина. К тому же отец вводит меня в дела управления имуществом и поместьями. И еще Грэйнджер, которой надо вдалбливать в голову преимущества так называемого «нашего положения».
Пэнси светлеет. Конечно, у мужчин всегда неотложные дела и заботы. Они вечно заняты своими непонятными интересами, даже те, с кем ты выросла, и кого знаешь, как себя. И с кем ты втайне, с замирающим сердцем, связывала свою судьбу до того дня, пока все не пошло прахом, и мечты не были погребены под толстым слоем черного пепла сгоревших надежд. Но может быть, не погребены, а просто спят? И придет время, они расправят крылья?
Девушка улыбается другу, дружеским жестом ерошит его светлые волосы. Драко с усмешкой поднимается:
- Мисс, разрешите пригласить вас на тур вальса. Надеюсь, ваш пылкий поклонник не вызовет меня на дуэль?
- Но он же нас не видит? – заговорщически подмигивает Пэнси, принимая протянутую руку, - так что можете не волноваться, сэр. В случае дуэли и неприятного исхода, обещаю, я орошу вашу могилу горькими девичьими слезами.
Пэнси и Драко весело смеются, кружась на тесном пространстве зимнего сада в импровизированном вальсе, и не подозревают, что за ними наблюдают.
Кареглазая девушка в бордовом платье, которая вышла из зала, чтобы поправить прическу, а потом заблудилась и случайно наткнулась на потайную дверь, ведущую в зимний сад.
Когда через некоторое время Драко с Пэнси возвращаются, Гермиона и Блейз по-прежнему стоят вместе и непринужденно болтают. Одни среди толпы, которая обтекает их, как чумной остров. Пэнси весело машет Драко рукой и присоединяется к компании, где Элфрид важно о чем-то разглагольствует.
Гермиона обращает на подошедшего Драко тусклый взгляд.
- Простите, я устала. Я могу уйти, Драко?
- Конечно.
Блейз снова подносит к губам ее руку.
- Это ты прости нас, мы, наверное, тебя утомили?
- Нет, ничего.
- Мое приглашение остается в силе. Эльфинстоун будет ждать тебя.
- Спасибо! – ослепительно улыбается Гермиона, - я обязательно его приму.
А в груди Драко почему-то поднимает голову ядовитая змея, которая несколько раз жалит его в самое сердце, не бьющееся в груди, как ему полагается, а безжизненно дергающееся. Хотя какое ему, собственно, дело до того, что Блейз Забини приглашает Гермиону Грэйнджер погостить у него в замке? Ну и что, что высокие своды Эльфинстоуна за всю свою многовековую историю никогда не видели маглорожденных волшебников, а Забини даже в недолгую бытность женихом Одиссы не приглашал ее к себе, предпочитая встречаться на нейтральной территории? Эльфинстоун значит для Блейза гораздо больше, чем Малфой-Менор для Драко, и он весьма осмотрительно допускает в свой дом посторонних.
Но это не имеет значения, правда?
А в темном углу зала, за огромным, сверкающим черным лаком роялем, куда почти не падает свет от свечей, скромно и тихо сидит ничем неприметная девушка, совсем юная, в аляповатом безвкусном платье. На нее никто не обращает внимания, она попала в это избранное общество случайно. И ни один из этих молодых людей, веселых, развязных, надменных, и ни одна из девушек в роскошных нарядах и сверкающих драгоценностях, не сказали ей ничего хорошего, лишь равнодушно кивнув, и то в лучшем случае. Но она привыкла. Ее семья хоть и достаточно чистокровная, но недостаточно богатая. А оказалась она здесь, потому что ее тетя занимает важный пост в Министерстве Магии и нужна Лорду Волдеморту.
Она не отводит взгляда от высокого, сумасшедше красивого черноволосого парня, который, склонившись в старомодном галантном поклоне, целует руку нежно алеющей от смущения кареглазой девушке. Он улыбается ей, и она вспыхивает в ответ чудесной улыбкой, ясным солнцем озарившей все лицо.
И взгляд той, что сидит в углу, темнеет.
