Глава 11
Обычный холод, как всегда при аппарировании, и через восемь секунд мы оказались на месте. Я открыл глаза и огляделся. Бледная Петуния, зажмурившись, стояла рядом, до синяков вцепившись в мою руку. Но прежде чем я успел что-то предпринять или сказать, она распахнула глаза, взглянула на меня и, виновато улыбнувшись, отцепила пальцы от моего предплечья. Уверен, что следы от ее ногтей теперь еще долго будут украшать мою кожу.
Вернон перенес аппарацию далеко не так хорошо, как его жена. Его глаза также были закрыты, но он был белым, как покойник, на лбу выступили крупные капли пота, его трясло. Похоже, мужчина близок к истерике. Но не это интересовало меня - от Дадли снова исходил этот мерзкий запах. Мерлин, он снова обмочился!
Поттер, видимо, тоже заметил это, так как, пренебрежительно фыркнув, отошел от кузена как можно дальше, стараясь расположиться против ветра. К счастью, места между собачьими клетками, рядом с которыми мы оказались, было более чем достаточно.
Я уже собрался последовать за ним, как мой взгляд упал на большого, мощного пса, чем-то напомнившего мне Блэка. Зверь стоял точно передо мной и рычал. Затем он шагнул вперед, словно готовясь напасть. Ну, это уже чересчур! Что эта тварь себе вообразила?
И я шагнул навстречу псу. Развевающиеся полы моей мантии заставили пса остановиться, а когда я нагнулся и, зло рыкнув, продемонстрировал ему свой фирменный кривой оскал, нервы его не выдержали. Он поджал хвост, прижался к земле и, легко повизгивая, стал отползать назад. А я следовал за ним- день сегодня выдался нервный, и таких извинений мне было недостаточно. Я уже достал волшебную палочку, чтобы в случае чего оглушить псину, но она не понадобилась: пес сдался окончательно, лег на землю и подставил мне свой живот. Ха, было бы просто чудесно, окажись на месте этой твари Блэк! Я, довольный, выпрямился и развернулся - Гарри и мне было пора аппарировать в Хогвартс.
- Эй, что Вы сделали с моим псом?
Ну почему в этой семье ни у кого нет более или менее нормального голоса? Банши сдохнут от зависти! От этого верещания у меня начинается головная боль. С меня хватит!
Я медленно повернулся и взглянул на женщину, стоявшую позади меня. Да-а, сразу видно, что она является родственницей Вернона. Дама была жирной и абсолютно несимпатичной. И она меня раздражала.
Тетушка Мардж смотрела на меня в таком бешенстве, что я, как истинный джентельмен, не мог не ответить ей улыбкой. Я, конечно, знаю, что произвожу особенное впечатление на женщин, но обычно они из-за моего обаяния и неземной красоты в обморок не падают... обязательно ей было так громко перед этим кричать? Кто меня в чем может упрекнуть?.. Не мучил, не издевался, Аваду не накладывал, и последнее, что она увидела, перед тем как грохнуться на землю, была моя улыбка.
Сзади раздалось негромкое бульканье. Который раз за сегодняшний день я разворачиваюсь?
Я увидел Поттера, зажимающего рот двумя руками и все же неспособного удержать рвущийся наружу хохот. Он что, надо мной смеется?! Я уже хотел было разораться на него, – в конце концов, это его родня меня достала!- когда обнаружил, что он смотрит не на меня, а на тетушку.
Всегда одно и тоже: почему-то я постоянно отношу все негативные замечания к себе. Следует признать- в последние годы у меня развился самый обыкновенный подростковый комплекс неполноценности.
С моей работой шпиона (и преподавателя!) и с тем, как Вольдеморт обращался со мной - это неудивительно. Но никто не должен об этом узнать - я слишком горд. Вот только педагогических проповедей и жалости Альбуса мне по этому поводу и не хватает! Я всегда воспринимал такое обращение как унижение...
Альбус... Эти мысли причинили мне острую боль, хотя я и смог уже смириться с ситуацией. Иначе не выжить...
Все, мы должны отправляться дальше, заниматься сейчас размышлениями и чувствами- слишком большая роскошь.
- Петуния...
Ей нас явно будет не хватать - она выглядит почти счастливой, переводя взгляд с этой кошмарной Мардж на своего мужа, лежащего на земле в обмороке - видно из солидарности присоединился к сестре. Семейные узы - дело святое...
Я только головой потряс, глядя на это.
В отличие от остальных членов семьи, которых я находил просто ужасными, Петуния завоевала мое уважение.
Она не является женщиной, которую я мог бы полюбить – в ее характере слишком много качеств, присущих выпускникам Слизерина, она во многом слишком схожа со мной, чтобы мы смогли достаточно долго выносить друг друга. Отравили бы один другого через пару недель... Но то, что я познакомился с ней, стало для меня интересным опытом, который я бы не хотел потерять.
- Да, профессор?
Точно, я ведь так и не назвал ей своего настоящего имени.
- Меня зовут Снейп. Профессор Северус Снейп. Вы можете называть меня Северусом.
- Да, Северус?
И посмотрела на меня так, словно мое имя ей о чем-то говорит, вот только вряд ли это что-то хорошее. У меня тут же зачесались руки залепить в нее каким-нибудь Щекочущим заклинанием. Похоже, она это заметила, потому что поторопилась объяснить.
- Лили рассказывала мне о Вас.
Моей вопросительно поднятой брови оказалось достаточно.
- Не особенно хорошо, но и не особенно плохо. Она просто рассказывала, что Вы с Джеймсом были не в ладах. Но Лили думала, что Ваше поведение было просто хорошо разыгранным спектаклем, и она задавалась вопросом: кем Вы являетесь в действительности...
Жаль, что Лили так рано умерла: она была превосходной женщиной и могла бы на многое повлиять. Не то, чтобы у меня был к ней какой-то интерес. Мы с ней даже не были друзьями.
Гарри тем временем прислушивался к каждому слову, оброненному Петунией. Очевидно, он, действительно, многого не знает о своих родителях, что меня, впрочем, уже больше не удивляет.
Это было смешно и пошло, и все же, чтобы попрощаться, я взял руку миссис Дурсль, в девичестве Эванс, наклонился и поцеловал ее.
Выпрямившись, я увидел, как она покраснела, и подавил усмешку, рвущуюся наружу.
- Мне будет жаль, если Вы станете жертвой этой войны. Мой совет – уезжайте с мужем на материк. А что касается Дадли... Отправьте его в интернат. Возможно, из него еще можно сделать порядочного человека. Я не буду говорить Вам «до свидания», потому что его не будет. Живите долго и счастливо. Прощайте.
Я крепко пожал ее руку, все еще лежащую в моей ладони. Она улыбнулась и ответила таким же сильным пожатием.
Все это отняло довольно много времени.
- Поттер, знаете ли Вы то место в Запретном лесу, где начинается путь к хижине Хагрида?
Он уже успокоился и серьезно посмотрел на меня.
- Да. Мы отправляемся туда?
- Да.
Я взял его за руку, и мы аппарировали.
Вновь почувствовав под ногами землю, я попытался отстраниться - все-таки он остается тем самым Гарри Поттером, которого я не особенно люблю, но ничего не вышло.
Накатила слабость, тело затряслось, как осенний лист на ветру. Одно из многих последствий «Круцио»...
Мерлин, как же это унизительно. Я не хотел, чтобы Гарри заметил, насколько слаб я на самом деле. Но борьба с Вольдемортом и аппарирование оказались слишком утомительными.
А вот и старые знакомые!.. Звездочки закружились вокруг моей головы, весело мигая светло-желым цветом.
Если бы Гарри не поддержал меня, я непременно бы свалился без чувств.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы подчинить бунтующее тело. Медленно открыл глаза, ожидая увидеть насмешку в его глазах. Вместо этого мне почудилась забота на его лице. Но это выражение, правда, мгновенно пропало.
- Все в порядке, сэр?
И чтобы убрать сомнение и тревогу из юного взгляда, я отпустил его руку и шагнул. Затем глубоко вздохнул.
И тотчас же пожалел об этом.
В воздухе стоял сильный запах смерти и разложения. И неудивительно: между Запретным Лесом и Хогвартсом простиралось поле битвы.
А битва состоялась всего несколько дней назад.
Я достал носовой платок, пахнущий вербеной, – Петуния приобрела в магазине целую охапку, а я ненавидел, когда мои платки пахнут розами, – и прижал его к лицу. Гарри сделал тоже самое. Через пару мгновений, когда почувствовал, что могу снова дышать, я огляделся.
Там, где раньше был живописный луг и стояла хижина Хагрида, было... я не могу иначе описать эту картину, кроме как одним словом – сердце сражения. Тел не было. Очевидно, их убрали те, кто выжил, опасаясь возникновения эпидемии. А пали здесь не только люди, нет. Многие магические создания, сделав свой выбор в этой войне, приняли участие в схватке.
Вонь шла от земли, зараженной этим запахом на долгие годы. Обугленные деревья Запретного Леса добавляли этому запаху пикантную горькую ноту.
К тому же, воздух был заряжен магической энергией- я практически мог ощущать все непростительные заклятия, прозвучавшие тут.
Точнее описать воздействие этого места я бы не смог. Пройдут столетия, прежде чем можно будет находиться на этой земле, не испытывая страха и не впадая в панику.
Наша история ничему не научила нас. На земле достаточно проклятых мест, и сейчас на карте появилось еще одно красное пятно.
Хогвартс по-прежнему стоял на месте. Некоторые башни были повреждены, но ни одна из них не обрушилась. Однако я сомневаюсь, что Министерство, в случае его востановления, продолжит использовать замок как школу. Не тогда, когда перед его воротами раскинулось Проклятое поле, которое вскорости заселят всевозможные злобные духи.
Тысячелетняя традиция, разрушенная одним ярким солнечным днем...
В отличие от того дня, сегодня над полем стелился туман, еще более усиливающий мрачное, жуткое впечатление.
Разрушение духа Хогвартса являлось достаточной причиной для того, чтобы ненавидеть Вольдеморта.
- Боже мой!
Похоже, Гарри понял глубину этого разрушения. У него для этого было достаточно времени.
- Бог здесь абсолютно не причем. Это заслуга Вольдеморта. Ты должен его поблагодарить за то, что «История Хогвартса» закончится этой битвой.
Это просто вырвалось из меня. Я не хотел этого, но ведь теперь мы - «товарищи по борьбе», и для меня стало само собой разумеющимся, что я обратился к нему на «ты». Только понадеялся, что Гарри этого не заметил...
- Хогвартс является моим домом.
К счастью, он слишком увлечен своими мыслями.
- Он БЫЛ Вашим домом. Это поле проклято, и Хогвартс находится слишком близко от него. Это только вопрос времени- когда школа будет закрыта. Не надейтесь на благоприятный исход.
- Я однажды читал, что надежда умирает последней, так что оставьте мне хотя бы эту иллюзию. Что у меня еще остается?
Ничего, абсолютно ничего. Вольдеморт уничтожил все, что было дорогого у этого юноши. А теперь еще и Хогвартс...
- Вера на лучшее будущее. Обьединенными силами мы сможем победить Вольдеморта. И Вы еще достаточно молоды, вся жизнь перед Вами.
Мерлин, что за чушь я снова несу? Но это лучше - смотреть в будущее...
Оставаться здесь мы больше не могли, поэтому я двинулся дальше, вдоль опушки Запретного Леса. Я не отваживался идти через поле - опасность еще слишком велика.
Примерно километра через три, мне внезапно полегчало на сердце. При этом еще несколько минут назад я совершенно не замечал, что испытываю чувство скованности, тяжести.
Да, опасность, исходящая от поля, была намного больше, чем я себе представлял. Поэтому я решил обогнуть местность по еще большей дуге. Воздух по-прежнему был наполнен ядовитыми испражнениями, и платки мы не убирали.
Гарри молча шагал рядом со мной, очевидно также сопротивляясь влиянию проклятой поляны. Несколько освоившись, он продолжил разговор.
- Вы ведь не верите в предсказание Трелони?
Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
- Не верю. Я вообще редко верю в подобную чушь, но даже если такое и случается, то... Трелони была слишком бездарной, и уж ей-то я точно бы никогда не поверил.
А Дамблдор никогда не слушал меня... Но сейчас он мертв, и не мне его упрекать.
Трелони не вызывала презрения, нет - я ненавидел проклятую предсказательницу и сожалел о том, что убил ее слишком быстро. За то, что она сотворила, она заслуживала, по меньшей мере, поцелуя Дементора.
- Знаете ли Вы, сколько раз во время занятий она предсказывала мою скорую мученическую смерть?
Ах, она и это делала? Меня это совершенно не удивляет.
- Дайте подумать...по меньшей мере раз в неделю?
Гарри изобразил на своем лице, скрытым наполовину платком, усмешку. При этом я сомневаюсь, что ему действительно было весело.
- По меньшей мере раз в час. А когда она время от времени покидала свою башню, и мы случайно встречались в коридоре, то она останавливала меня и, охая и причитая, предсказывала мне кончину еще разок. В чем ей не откажешь, так это в фантазии: многочисленные способы умереть сыпались как из рога изобилия. Банальные, смешные, ужасные- как в каком-то кошмаре. Даже если я и воспринимал все это как идиотскую выдумку, это было довольно обременительно.
Да, сейчас я понимаю поведение Трелони. Она проделала хорошую работу для своего Господина.
- Мы находимся здесь не для того, чтобы говорить о старых добрых временах. Необходимо найти выживших членов Ордена.
- И по возможности тех, кто не считает Вас предателем, и сначала потребует объяснений, а уж потом направит на Вас волшебную палочку.
Умный парнишка, он все понял.
- А они существуют, эти объяснения? Дамблдор мертв, а кроме него только Вы знаете что произошло.
Гарри согласно кивнул. В одном я твердо уверен: придется быть предельно осторожным, когда мы войдем в Хогвартс.
В конце концов, на моем надгробном камне не должно стоять: «Его смерть была ошибкой».
Бесполезно сейчас говорить об этом - и я сменил тему разговора.
- Знаете ли Вы, что Трелони нас предала?
Хотя я и упомянул о том, почему убил ее, подробности Гарри не были известны, и, надо сказать, он не был особенно удивлен этим. Пока я рассказывал ему все, что знал, мы, наконец-то, отошли достаточно далеко от поля сражения и приближались к замку.
Обсудив возможное положение, в котором мог находиться Хогвартс, мы пришли к выводу, что ничего хорошего в том, что нам удалось беспрепятственно подойти к школе, нет. Ведь мы должны были почувствовать защитные заклинания еще на подходе, за несколько километров от замка. Но ничего не происходило.
Все это было странным. В первый раз за все эти годы, мы с Гарри свободно общались, не позволяя негативным эмоциям управлять нами. Меня немного удивляло то, что мы настолько хорошо понимает друг друга.
Ладно, у меня никогда не было проблем с Гарри. Хотя, он мне не особенно нравился, и являлся тем, кто ненавидел меня с первого взгляда, несмотря на то, что я много раз спасал его жизнь.
Возможно, в последние недели он стал более благоразумен, потому что резко повзрослел, а повзрослел, потому что многое пережил.
Наш диалог был прерван множеством легких хлопков.
Действовали мы инстинктивно, и это спасло наши жизни. Когда и как мы оказались в этой позе, я не помню, но прежде чем прозвучал последний «хлоп», мы уже стояли спина к спине, с палочками наготове, способные защищаться.
Вовремя - Вольдеморт появился с пятью Пожирателями, мгновенно атаковавшими нас. У меня не было времени удивляться, почему их так мало. Только позже я узнал, что это были жалкие остатки его армии. Часть выживших после битвы не уцелела после ярости, обуявшей Ридла после исчезновения Гарри, ну и меня, конечно.
Меня ошарашило то, что Гарри запустил в Вольдеморта «Риктусемпра». Мне бы никогда не пришло в голову щекотать Темного Лорда. Но это подействовало: Вольдеморт тихонько захихикал – почти радостно! Это при том, что в данную минуту он был лишен возможности напасть на нас. Гарри и я воспользовались этой передышкой, чтобы вывести из строя Пожирателей.
Нам повезло - они очевидно получили приказ не убивать Гарри, потому что использовали такие безобидные заклинания, как «Ступор», «Экспеллиармус» и «Петрификус Тоталус», которые мы легко могли блокировать.
Мы же, напротив, ни малейшего сомнения не испытывали, и в короткое время четверо из них тихо почили под звук Авады.
Только последний был слишком ловок и сумел несколько раз уклониться от моего нападения. Хотя количество выживших после битвы было не особенно велико, я все никак не мог понять кто это. Когда он заметил, что соратники мертвы, в нас полетели непростительные заклятья.
Гарри он не тронул- проклятия предназначались мне. При этом он настолько быстро двигался, что мои ответные заклинания не попадали в него. Первые два нападения я отразил и не был задет. Однако, используя спину гриффиндорца как прикрытие и одновременно давая защиту юноше, я был весьма ограничен в движениях.
Затем... затем на меня снова навалился один из этих проклятых приступов слабости. Как будто у меня недостаточно проблем! Если бы я мог, я бы заавадил эти проклятые зеленые звездочки! Восьмиконечные, само собой разумеется. После этого я почувствовал резкую боль. Это не было «Круцио». Это не было смертельное проклятие. Оно пролетело по касательной, лишь задев меня, и я не умер, но боль была настолько сильной, что не осталось сил даже на крик. И все закружилось.
Лежа на холодной земле, я еще успел удивиться, что могу все видеть, когда Гарри, стремительно развернувшись, выкрикнул: «Авада Кедавра». Пожиратели Смерти остались в прошлом...
Нападать я не мог - беспомощно лежал и ждал, пока приступы боли, пронизывающие мое тело, отступят.
Гарри и Вольдеморт остались один на один. Все точно так, как и предсказала проклятая Трелони!
Темный Лорд, сбросивший заклятье щекотки, выпрямился с поднятой палочкой прямо напротив Гарри Поттера.
Больше ничего я не видел - Гарри стоял, закрывая меня собой.
- Ну, здравствуй, юный Гарри! Замечательно, что мы так быстро встретились.
- Здравствуй, Том! Да, тем более, что это наша последняя встреча.
Лишь один из них уйдет живым. Я только надеялся, что это будет Гарри. Иначе меня тоже ждет не слишком приятная смерть: быть замученным взбешенным монстром- не является моим любимым развлечением. Правда, в настоящий момент мое тело вряд ли еще может испытывать муки- дальнейшее усиление боли казалось невозможным.
- Брось свою палочку!
- Почему, Том? Я не вижу для этого никакой причины.
- Потому что мне достаточно пошевелить рукой, и зельевар, которого ты стараешься защитить, будет мертв. Брось свою палочку!
Мальчишке вновь удалось меня удивить: вместо того, чтобы последовать требованию Вольдеморта, - как полагается истинным гриффиндорцам, - Гарри отступил в сторону, и я, абсолютно беззащитный, остался лежать перед Вольдемортом. Вот спасибо, огромнейшее спасибо! В первый раз Поттер последовал моему совету, и кто страдает от этого? Конечно, я.
- Нет, Том. Ты, конечно, можешь его убить, но я использую это время, чтобы покончить с тобой. Я не собираюсь жертвовать ради него всем миром, я позабочусь о том, чтобы ты стал прошлым.
Откуда у поганца мужество называть Темного Лорда настоящим именем? Хочет ли он таким способом заставить Лорда совершить необдуманный поступок? Если да, то он слишком плохо знает Вольдеморта.
- Отважные слова дамблдоровской дворняжки. Как ты хочешь меня убить? Давай, угадаю...Авада Кедавра?
На мгновенье воцарилась тишина. Затем прозвучал ответ Поттера. Его голос был твердым и жестким. Мерлин, мне обязательно при этом присутствовать?!
- Нет, я не верю, что так можно тебя окончательно убить. И у меня нет никакого желания через пару лет где-нибудь в темном подземелье снова встретиться с твоим бледным призраком. Сегодня ты умрешь окончательно и бесповоротно.
Вот ведь поганец малолетний!
Вольдеморт же повел себя, как воплощение зла в низкопробном голливудском блокбастере: он долго и нудно дисскутировал с положительным героем. Скукота!
Не пора ли начинать? Здесь холодно, между прочим. У меня уже зубы стучат и тело совсем онемело...
- Ассио меч Гриффиндора!
Это еще что такое?
Вольдеморт был удивлен не меньше.
- Зачем тебе меч? Ты же совершенно не умеешь с ним обращаться?
Но прежде чем Гарри смог ответить, из замка донеслось жужжание, постепенно становившееся все громче. Меч ответил на призыв Поттера.
Мне захотелось увидеть, что происходит. Невзирая на боль, я приподнял голову. К зеленым звездам присоединились наглые ярко-белые, но мне было плевать: если уж суждено умереть, то сначала хотелось бы узнать, кто победил.
Жужжание умолкло. Гарри ловко поймал оружие правой рукой. Волшебную палочку, направленную на Вольдеморта, он зажал в левой.
- Что ж, теперь можешь проверить. Если, конечно, отважишься...
- Маленький мальчик играет в героя? Но ты забываешь, что твоя кровь пробудила меня к жизни- у меня есть власть над тобой.
- Ах, действительно...
Я слышу иронию в голосе Поттера?! Не дав мне додумать, юноша продолжил:
- Мой путь лежал через опасности и препятствия, через смерть и потери, через боль и горе. И сейчас я стою возле этого замка, чтобы взять твою жизнь, как расплату за все содеянное! А ты, ты утверждаешь, что у тебя есть власть надо мной! Моя воля так же сильна, как и твоя. У тебя нет власти надо мной, и у тебя ее никогда не будет!
Обязательно так орать? У меня и так все болело, так теперь еще его голос эхом отдается в голове.
Если бы мне не было так плохо, то я, наверное, посмеялся бы над этой картиной, так напоминающей мне фильм о короле троллей. Лежащие вокруг Пожиратели изображают троллей. Недостает только кого-нибудь на роль ребенка. И Гарри в роли девочки. Неплохая идея.
Но дальше этот сценарий продумать я не успел, как и придумать различные гадости для финала - Гарри напал на Вольдеморта. Тому не оставалось ничего другого, как только увернуться от удара, направленного точно в сердце. Гарри снова замахнулся, целясь по ногам противника. При этом он двигался настолько быстро, что Вольдеморт просто не успевал запустить в него каким-нибудь проклятием.
Затем палочка в руке Вольдеморта превратилась в меч, и схватка началась.
Звук сталкивающихся мечей причинял боль моим ушам. К тому же, они передвигались настолько быстро, что снизу, с земли, было совершенно невозможно понять, кто из них лучше. Перед глазами стоял туман, и я мог видеть только неясные стремительно двигающиеся контуры, и не замечал, был ли кто-нибудь из них ранен.
Я себе это не так представлял. Я лежу при смерти, а Гарри и Вольдеморт сошлись надо мной в последней схватке.
Я устало зажмурился: все равно ничего не могу увидеть, а блики от мечей неприятно режут глаза. Но скучно не было: пульсирующие звезды умножились, когда я получил пинок по ребрам. Очевидно, дерущиеся принимают меня за труп и используют как щит, надеясь, что противник споткнется о мою тушку. Великолепное продвижение по карьерной лестнице! Расту на глазах...
Особенно больно не было, так как на фоне того, что я испытывал после проклятия, пинки в расчет уже можно было не брать, да и большой разницы, получу ли я еще одну рану или нет, тоже не будет. Но стало обидно... И это внезапно пробудило меня от моего транса. Я открыл глаза и попытался разглядеть дуэлянтов. К моей радости, они находились прямо передо мной, так что все было отлично видно.
Они стояли друг против друга, напряженно вглядываясь в чужие глаза, словно два хищника, готовящихся к прыжку, но пока не нападали. Каждый ожидал движения со стороны противника - никто не хотел делать первый шаг.
Я слышал их громкое тяжелое дыхание.
Моя волшебная палочка по-прежнему находилась у меня в руке. Это заняло какое-то время- поднять руку и направить ее на Вольдеморта. Мне показалось, что прошла вечность, пока я наконец выговорил заклинание. Едва различимый шепот.
- Ступефай.
И прежде, чем смог увидеть результат, провалился в обморок. Мое тело вновь подвело меня.
