Глава 11Госпожа Малфой вскрикнула от боли и схватилась за щеку, на которой заалело яркое пятно. Обычно непроницаемое лицо Люциуса исказилось от злости: он грубо схватил жену за плечи и стал трясти.
- Вы этого добивались, любовь моя? Вам стало интересно, до чего я могу дойти? Жизнь без войны скучна, не так ли?! – он снова ударил ее, на этот раз сильнее; Нарцисса упала на ковер, подняв руку в тщетной попытке защититься. Из складок ее мантии по полу разлетелись какие-то карточки. Люциус лениво взял с полки хлыст для верховой езды и медленно направился к женщине; палочка в его руке угрожающе искрилась. Госпожа Малфой попятилась от мужа, но уперлась спиной в кресло.
- Прекратите! – воскликнула она. – Нет! Вы не посмеете! – в голосе Нарциссы прозвучали скорее нотки ярости, нежели страха. Она вскочила на ноги и сделала движение, словно хотела достать волшебную палочку. Люциус издевательски расхохотался – вид у него был как у безумного.
- Хотите устроить дуэль? Превосходно - только вот оружия, моя дорогая, у вас нет! – рявкнул он на жену.
- Вы нападете на беззащитную женщину? Вы осмелитесь
снова это сделать?- госпожа Малфой пришла в себя: она угрюмо смотрела на супруга, не показывая и тени страха. Очевидно, такое поведение остановило и озадачило Люциуса. Взгляд жены был слишком твердым, презрительным, насмешливым... и это после столь сильного Империо! Мерлин, да она должна была валяться у него в ногах!
- Вы за все заплатите, мерзавка!
- Выбирайте выражения! Вы ведете себя, как пьяный маггл! – с вызовом заметила Нарцисса. – Я вернулась, чего же вы хотите от меня? Где моя волшебная палочка?
На мгновение ей показалось, что Люциуса шокировало это неожиданное «нападение». Господин Малфой действительно минуту стоял с непонимающим видом, словно его окатили холодной водой – рука на жену не поднималась. Он швырнул хлыст на диван и внимательно посмотрел на Нарциссу, склонив голову набок. Та осмелела и торопливо заговорила:
- Вам не кажется, что мы достаточно измучили друг друга за последние несколько часов? Вы чуть не убили меня! Это же ни в какие ворота не лезет! – Люциус хмыкнул и приподнял бровь. Жена вела себя очень странно... простонародная речь никак не могла быть последствием Заклятия Подвластия.
- Продолжайте, - обманчиво-невозмутивым тоном произнес он.
- Да что тут продолжать? – воскликнула Нарцисса, нервно ломая руки и стараясь не смотреть мужу в глаза. На бледном лице ярко горел след от пощечины, лихорадочный взгляд скользил по комнате, часто задерживаясь на двери. Кажется, она не была заперта ни на ключ, ни заклинанием... Впрочем, на пути к отступлению прочно расположился противник.
- Обсуждать тут нечего, - скороговоркой произнесла миссис Малфой. – Отдайте мне палочку, вы не можете забрать ее себе!
- Вы принимаете меня за идиота, дорогая? – ехидно спросил Люциус, усаживаясь в кресло напротив продолжавшей стоять жены. – Я
уже ее забрал. Это самое малое, чего вы заслуживаете после...
- Да что я такого сделала, скажите на милость! – перебила его супруга. Нет, она явно повредилась рассудком.
- Вам напомнить, госпожа Малфой? – растягивая слова, почти прошипел Люциус. Нарцисса смотрела на него широко распахнутыми невинными глазами, полными праведной ярости. Мерлин, она действительно не притворяется?
- Вот уж потрудитесь! Да мне чуть память не отшибло вашим заклятием!
У господина Малфоя снова начиналась мигрень. Шутка ли: лазить ночью по стенам, подвергаться унижениям, держать собственную жену под Империо, да еще и втолковывать ни бельмеса не понимавшим по-английски эльфам, что следует делать, когда госпожа явится домой. А она и явилась, будто королева! Никаких следов боли или усталости – поразительно! Вот только умом тронулась... даже стала чем-то напоминать сестрицу Беллу.
- Извольте, мадам. Вы попрали супружеские узы всеми возможными способами. Угрожали разводом. Осмелились меня оскорбить, - перечислял Люциус, постукивая искрившейся палочкой по подлокотнику кресла. – Вышвырнули мои вещи из окна в... думаю,
эти подробности вы помните. Шатались неизвестно знает где всю ночь! - он повысил голос; хладнокровно сносить этот наглый бессмысленный взгляд было невозможно. – Да вы ведете себя как уличная девка! Еще осмеливаетесь что-то требовать! – орал Люциус, вскочив с кресла и снова тряся жену за плечо. Наконец-то, в ее огромных глазах промелькнул страх.
– Ты больше никогда не сделаешь из меня дурака!! Трусливая мерзавка!
- Пусти! Это ты мерзавец! – воскликнула в ответ госпожа Малфой. Она тщетно пыталась вырваться, царапая руки мужа ногтями, но тот лишь крепче схватил жену и приставил палочку к ее горлу.
- Еще одно слово – и захлебнешься собственной кровью, подлая тварь! – боль ударила в голову, будто молния: в ушах у Люциуса зашумело, а перед глазами завертелись какие-то визжащие вихри.
- Ненавижу! Ненавижу тебя... - срывающимся голосом сквозь зубы произнесла Нарцисса, косяся на дрожавшую в руке мужа палочку.
- Локомотер Мортис!
Ноги Нарциссы подкосились - она снова упала на ковер, и тут же почувствовала, что ее схватили за запястья и куда-то грубо тащат. Извиваясь, словно змея, и тщетно пытаясь зацепить что-нибудь онемевшими ногами, она глубже запустила ногти в руку Люциуса, ощутив, как по пальцам потекли горячие струйки. Господин Малфой зарычал, но не останавливаясь поволок ее дальше по холодному коридору. В доспехах что-то лязгало и попискивало.
- Помогите! – отчаянно закричала несчастная женщина. – Кто-нибудь! Эльфы, помогите!
- Зови, кого хочешь! – злорадно прогремел мистер Малфой. – Они все равно ни черта не понимают! Это домовики из нашей виллы в Ницце – точнее, из
моей виллы! И подчиняются они только
мне!
Ударом сапога хозяин поместья распахнул маленькую дверцу в конце коридора –за ней оказался еще один, совершенно темный проход. Волочась по полу, Нарцисса порвала накидку и сильно ударилась – из глаз хлынули слезы боли и бессильной ярости. Воздух вокруг был затхлым, дышать стало тяжело. Люциус дернул ее, словно мешок, и перетащил через порог на каменную лестничную площадку – по стенам здесь горели чадившие факелы и плясали чудовищные тени. Женщина повернула голову – под ней кромешной темнотой зиял колодец, в который спиралью спускались позеленевшие узкие ступеньки.
- Не надо... умоляю, не надо... – еле слышно прошептала она, силясь увидеть лицо своего мучителя. Тот, ухмыляясь, рывком поднял ее на ноги и неожиданно крепко прижал к себе. Госпожу Малфой била крупная дрожь.
- Я оставлю вас тут хорошенько подумать над случившимся, - каждое его слово было исполнено яда и ненависти, - но прежде... – исказившееся злобой лицо приблизилось, заслонив свет факела: – Дорогая, ведь я буду скучать.
Со странным наслаждением заглянув в полные ужаса и отвращения глаза, Люциус впился в губы жены поцелуем. Через мгновение он выпустил ее, отчего Нарцисса рухнула на сырые плиты пола, и, презрительно скривившись, направился к выходу.
- Фините Инкантатем! - тяжелая дверь захлопнулась, лязгнул замок, и послышались глухие звуки удалявшихся шагов. Вскоре в каменной ловушке наступила тишина – только где-то мерно падали капли воды да скреблась мышь.
Вся в синяках и ссадинах, узница скорчилась в углу площадки над колодцем, поджав под себя израненные босые ноги. Она спрятала лицо в руках – на дрожавших пальцах застыли буроватые потеки. Удивительно, что в жилах такого чудовища, как Малфой, текла человеческая кровь...
Постепенно светлые распущенные волосы стали пепельными, а затем посерели; среди спутавшихся локонов показались тонкие серебряные пряди. Словно змеясь вверх по худым рукам и угловатым плечам женщины, они превратились в растрепанную короткую стрижку. Шмыгая носом, пленница вытащила из корсажа волшебную палочку и направила ее на кровоточившую ссадину на колене. Рана слегка задымилась и стала затягиваться; женщина скривилась от боли, и по грязным щекам снова покатились слезы.
- Что же я наделала! – всхлипнула она, стараясь закутаться в разодранный шелковый плащ. – Что же я натворила! Ремус! Джози, радость моя... Ремус! Что же мне делать? – стены колодца отозвались еле слышным жалобным эхом.
Впервые после появления на свет сына, Нимфадора Люпин, в девичестве Тонкс, дала волю слезам. Даже война не смогла заставить ее плакать.
***
Гермиона встревоженно следила за стрелками маггловских часов с кукушкой. Было уже девять часов утра, и накаких вестей от Доры – это вызывало не просто беспокойство, а настоящую тревогу. От волнения Грэйнджер покусывала губу и то и дело заправляла за ухо непослушные волосы. Прошло уже слишком много времени... значит, произошло что-то непредвиденное. Чего еще можно было ожидать от столь рискованной затеи?
Осуществлять не продуманные до конца планы, не снабженные уймой запасных вариантов и возможностей, противоречило жизненному кредо Гермионы. «Проверяй, а потом действуй!» – это правило уже не раз спасало молодую миссис Уизли и ее друзей от опастности. Как же могло получиться так, что они кинулись с головой в совершенно безумную авантюру?! У Грэйнджер язык не поворачивался назвать этот сомнительный способ помочь Нарциссе «операцией» или «стратегией». Даже в изложении опытного аврора затея выглядела как отчаянная попытка утопающего схватиться за соломинку.
Палочку Нарциссы было необходимо вернуть. Сама госпожа Малфой ни за что не решилась бы на это – да они и не отпустили бы ее в таком состоянии. Однако, промедление грозило ужасными последствиями – в этом Гермиона не могла не согласиться с Тонкс, а предложенный ею план казался единственным выходом, или хотя бы попыткой.
- Ты знаешь еще какого-нибудь метаморфа? Нет? Тогда и разговаривать тут не о чем – давай сюда платье, - пресекла все сомнения Дора. Она не без труда переодевалась в платье госпожи Малфой, пока Флер и Гермиона натягивали на впавшую в забытье даму фланелевую ночную сорочку.
- Мерлин великий, да что же это такое? – Нимфадора крутилась перед зеркалом, стараясь затянуть шнуровку на спине. – Как они такое носят? Флер, помоги, пожалуйста!
- Это корсет, Дора, - откликнулась француженка, укутывая миссис Малфой в стеганое одеяло. – Обычно его затягивают эльфы, но и я могу попробовать. Ухватись за что-нибудь твердое и вдохни поглубже.
- Только не надо очень туго, - с опаской попросила госпожа Люпин. – Мне еще много чего надо на себе спрятать... Ой-ой-й-й, все, хватит!! – задохнулась она, почувствовав, как твердые пластины впились ей в ребра. – Я же... так... не выдержу...
- Не обижайся, шери, - хладнокровно заметила Флер, завязывая тесемки корсета, - но фигура у тебя... Надо же создать хоть видимость талии – у Нарциссы она осиная. А ты пополнела после родов...
- Ни черта я не пополнела, не выдумывай, - запальчиво ответила Тонкс, поворачиваясь то одним, то другим боком. – С фигурой у меня все всегда было впорядке. А в этой пыточной штуке – вообще заглядение! Видел бы меня Ремус! – она хихикнула, но тут же снова стала серьезной. – Так, палочку я спрячу сюда... а как же быть со средством связи? В мантию-то я бы и пергамент, и перья распихала...
- Дора, аврорат ты на себе все равно не унесешь. Достаточно палочки, - возразила Гермиона. Ее уже качало от усталости, а на душе скребли кошки. – Что-то у меня нехорошее предчувствие, - пробормотала Грэйнджер, но подруги ее не услышали; госпожа Люпин давала последние указания Флер:
- Бери малыша и вещи, и отправляйся домой. Джози будет меняться вместе со мной - следи за этим! Сначала, само собой, я потренируюсь. Если он станет таким, как обычно, а я еще не вернулась, значит, дело плохо, - мрачно ухмыльнулась Нимфадора. – Только я думаю, что у этого аристократишки кишка тонка со мной воевать, - Флер хотела возразить, но прикусила язык: зачем пугать Дору историями из прошлого? Госпожа Уизли кивнула, обняла подругу и через пять минут дезаппарировала, одев на плечи рюкзак-кенгуру со спавшим малюткой и захватив тяжелую сумку.
- Главное – это вернуть палочку, а как Нарси поступит со своим муженьком – уже не мое дело, - продолжала Тонкс, внимательно изучая в зеркале то, как стремительно отрастали волосы. – Хотя, будь я на ее месте, он бы у меня поплясал под Империо... ладно, ладно, знаю, что это Непростительное, - буркнула она в ответ на укоризненный взгляд Гермионы. – Уже и помечтать нельзя. Он бы у меня на метле вверх тормашками полетал...
- Дора, - взволнованно перебила ее Грэйнджер, - пожалуйста, будь осторожна. Люциус не трус и не дурак, не надо его провоцировать. И возвращайся как можно скорее!
- А ты что думаешь, я собираюсь там навеки поселиться? – храбрилась Тонкс.
- И, если сможешь... – миссис Уизли сделала паузу, неловко потупившись, - постарайся выяснить, откуда там эльфы. Я надеюсь, что Нарцисса не лжет, но... я уже не знаю, чему верить – ей, или фактам.
- Нарцисса Блэк никогда не лжет! Она хранит свое доброе имя! – прозвучали гордые возмущенные слова. Гермиона подняла глаза и обомлела – перед ней стояла точная копия госпожи Малфой.
Риск – благородное дело, особенно если его цель – спасение человеческой жизни. Но молодая председательница не могла отогнать тревожных мыслей; внутренний голос неумолимо твердил, что они совершили большую ошибку. Действительно, ведь все можно было сделать иначе: подождать до утра, отправить пострадавшую в больницу Св. Мунго, посоветоваться с Гарри, с Ремусом, «со Снейпом», - добавлял упорный голос разума... Почему именно со Снейпом, Гермиона не знала, и злилась сама на себя. Но по мере того, как проходили минуты и часы, а вестей от лазутчицы-самозванки не было, миссис Уизли все больше сожалела о столь поспешно принятом решении. Они хотели избежать огласки, но стоило ли из-за этого так рисковать?
Наблюдение за движением стрелки на часах было бестолковым и нагоняло сон; Гермиона тяжело вхдохнула и вернулась в гостиную проведать Винки и Нарциссу. Обе безмятежно спали; свозь кружевные занавески на осунувшееся лицо госпожи Малфой падали лучи солнца, и Грэйнджер с удивлением заметила, что знаменитая красавица словно постарела. Вокруг глаз образовались темные круги, в уголках рта залегли горестные складки, а в белокурых волосах Нарциссы виднелась первая седина. «Нет, мы все же были правы, что не стали медлить, - подумала миссис Уизли. – Бедняжка, как она страдала...»
Вдруг послышался дробный стук по оконному стеклу – в ответ со шкафа радостно заухал Сычик. Уцепившись коготками за раму, в окно долбила клювиком небольшая холеная птица с пушистыми лапками и хохолком; миссис Уизли сразу узнала Пижона – почтового голубя Флер. Распахнув створку и отмахнувшись от Сычика, кружившего над испуганным пернатым гонцом, Гермиона накрошила голубю печенья и осторожно отцепила письмо в надушенном конверте. Послание было коротким, но тревожным:
«Малыш изменился. Когда – не знаю, пришлось сидеть внизу с мадам М. Она очень тобой недовольна. Боюсь, скоро вернется Билл. Где Дора? Ф. У.»
- Если бы я знала, где Дора... - пробормотала себе под нос Грэйнджер, машинально подсыпая крошек довольно ворковавшему голубю. Как раз Билла они и не учли в своем плане, как, впрочем, и Рона... но он вернется только под вечер. Значит, помощи от мадам Максим ждать не приходится. Поразмыслив минуту, молодая госпожа Уизли оторвала кусок пергамента и размашисто написала:
«От Доры вестей нет. Сама очень волнуюсь. Посиди еще с Дж. – если через час не даст о себе знать, аппарируй к Р. и все ему расскажи. К черту конфиденциальность. Г. У.»
Если Тонкс попала в переделку, тут было уже не до секретов и сохранения «доброго имени Нарциссы». Гермиона привязала маленький свиток к птичьей лапке и собиралась выпустить голубя, когда за ее спиной раздался одновременно удивленный и возмущенный возглас:
- Мерлин мой, где я?! – госпожа Малфой сидела на узком диване, ошарашенно оглядываясь. Выражение лица у нее было крайне брезгливое; она порывалась встать, но ступить босыми ногами на коврик в гермиониной гостиной казалось ей чем-то омерзительным.
- Что это за гадость? – воскликнула она, с отвращением ощупывая ночную рубашку и морщась, словно от дурного запаха:- Что со мной случилось? А вы кто такая, мисс? – надменно спросила Нарцисса, вздернув подбородок и холодно глядя на Грэйнджер.
Сычик взволнованно заухал, а председательница С.У.П.-а словно потеряла дар речи. Вот только этого им сейчас не хватало!
***
Рита Скитер была на седьмом небе от счастья. Уже через час... нет, раньше - через полчаса первые читатели узнают подробности пикантного ночного приключения безупречной госпожи Малфой! Журналистка даже увеличила гонорар мальчишкам-газетчикам при условии, что каждый забор и стена в Хогсмиде будут обклеены скандальной статьей, и ни один житель колдовской деревушки не останется без экстренного выпуска «Удачного дня». Визит старикана Филча пришелся очень кстати – только вот и избавиться от обиженного доносчика было не так-то просто. Разомлев от ритиного внимания и заботы, а особенно от кофе с коньяком (скорее от коньяка с капелькой кофе), старик не только изложил в деталях «свидание под фонарем», но излил душу за все долгие годы службы в Хогвартсе. То и дело он вспоминал какую-то миссис Норрис, и по морщинистым дряблым щекам начинали катиться слезы. Скитер, конечно, была очень благодарна нежданному информатору, но выслушивать пьяные бредни у нее не было ни времени, ни желания. Стыдливо хихикая, позволив потрепать себя по щеке и выслушав топорный комплимент из серии «будь я на тридцать лет моложе», Рита выпроводила Филча за дверь, не забыв сунуть ему в карман бутылку с остатками коньяка. Не могло быть и малейших сомнений в том, что если старый ябедник узнает что-то еще, он обязательно вернется в ее редакцию.
В этой суматохе и предвкушении успеха, Рита даже забыла про Уилла – а когда вспомнила, то почувствовала угрызения совести и тень прежднего беспокойства. Дождавшись, пока откроется лучшая бакалейная лавка, Скитер выбрала бутылку отличного огневиски, купила кое-какой закуски поприличнее, и поспешила домой. К счастью, по дороге ведьма глянула в зеркальную дверь какой-то забегаловки и обомлела – видок у нее был еще тот! Поразительно, что даже в таком виде этот старый хрыч нашел ее привлекательной – впрочем, на то он и старый хрыч. Порывшись в кошельке, Рита огорченно вздохнула: она оказалась перед непростым выбором – денег хватало либо на укладку волос и маникюр, либо на новую мантию. Несколько минут помучившись над этой дилеммой, Скитер все же отправилась в парикмахерскую.
Однако, все ее приготовления оказались напрасны; переступив порог квартиры и бросив взгляд на вешалку, Рита поняла, что Лопоухий уже ушел. Сердце испуганно екнуло: получится очень некрасиво, если Уилл увидит «экстренный выпуск» на улицах прежде, чем ему сообщит об этом она, Скитер. Журналистка присела на диван, даже не разгрузив сумки с покупками – нужно было срочно придумать способ, как ловко выкрутиться из такой ситуации... Неожиданно входная дверь скрипнула, и в прихожей оказался Лопоухий собственной персоной – но узнать его было почти невозможно.
Когда-то давно Рите посчастливилось взять интервью у знаменитого писателя Гилдероя Локхарта (очаровательный мужчина – вот уж кто был мастером говорить комплименты! Особенно самому себе). Уилл, конечно, был далеко не таким красавцем, как Гилдерой, но выглядел сейчас не менее шикарно. Потертую куртку и мешковатые брюки он сменил на элегантный графитно-серый костюм, дополненный сверкающими ботинками. Ворот рубашки сиял белизной, а на грудь спускался изумрудно-зеленый галстук с булавкой в форме змеи. Рита прищурилась – глаз у змеи был изумрудным.
- Уилл, – пропела ведьма, расплываясь в восхищенной улыбке, - ты неотразим! Откуда такое великолепие? И куда ты собрался в таком виде? – журналистка игриво погрозила жениху пальцем.
- А как ты думала? – подмигнул подруге Лопоухий. – Неужели я отправлюсь к господину Малфою оборванцем? Он должен понять, что не откупится парой галлеонов. Как твои успехи?
- Ох, произошло столько всего интересного... – издалека начала Скитер.
- Впрочем, - спохватился Уилл, бросив взгляд на новенькие золотые часы на руке, - расскажешь потом. Я уже опаздываю к нашему ненаглядному аристократу! Зашел забрать кое-что... Увидимся за обедом, красотка! – дерзкий шантажист подхватил с пола свой портфель, послал Рите воздушный поцелуй и скрылся за дверью.
Рита не успела спросить: «А на какие деньги ты все это купил?» и «Что ты делал остаток ночи?». Как только дверь за Уиллом захлопнулась, слащавая улыбка исчезла с лица Скитер; она нахмурилась, задумчиво потерла переносицу и отправилась в спальню. Так и есть: ее платяной шкаф был распахнут, сложенные внизу вещи отодвинуты, а на постели валялась пустая шкатулка из-под драгоценностей. Раньше в ней хранились аляповатые серьги «гроздьями», дутый браслет и несколько колец с поддельными камнями – безвкусные вещицы, которые Рита все же очень любила, и которые, несмотря на их вульгарный вид, можно было неплохо продать. Так вот, значит, откуда костюм, часы и змея с изумрудным глазом! Уилл предпочел не брать беньги из кассы редакции, а обобрать ее, Риту! Прекрасно... Что вообще за странная идея: наряжаться в пух и прах, собираясь к жертве собственного шантажа? Скитер обладала богатым воображением лишь сочиняя гадкие подробности для статей – в собственной жизни она порой проявляла недальновидность, граничившую с неописуемой глупостью. Однако, теперь Рита была уверена: если кто и замышлял нечто нехорошее за спиной другого, то это был Лопоухий. Неужели он собирался повести двойную игру?
«Уж не пытаешься ли ты меня одурачить, дорогуша? – думала ведьма, вертя в руках шкатулку и косясь на колдографию с женихом, стоявшую на тумбочке возле кровати. – Что ж, посмотрим – кто кого!»
